Эльдар. Тёмный

– Эльдар! – неожиданно раздалось из-за двери, и я невольно вздрогнул. Эльза, вот же ж зараза. Только моя старшая сестра так умеет. Вроде бы знаешь, что она дома, и вроде бы даже слышишь, как она ходит или что-то там делает. Но стоит ей крикнуть, и я подскакиваю до потолка, словно ужаленный в пятку.

– Чего тебе? – хмуро откликнулся я, снова удобнее устраиваясь на печке.

– Чего-чего? – тут же передразнила она меня противным визгливым тоном. – У нас дома снова нечего есть.

Вот же ж ведьма – и дня спокойно прожить не даст.

– А я-то тут причем? – деланно возмутился я. – Ты у нас женщина, тебе и готовить. Нет еды – поджарь, свари или испеки. Или ты хочешь, чтобы вместо тебя куховарил я?

Да, я знаю, что мне стоило так отвечать, и что за этим последует буря.

И она последовала.

– Что? Ты? Ты будешь нам готовить? – Казалось, голос из-за двери вот-вот захлебнется злобой. – Ты, лежебока, хуже которого свет не видывал? Лентяй, который слезает с печки, только чтобы поесть? Лоботряс, который пойдет стирать свои вещи только тогда, когда с них труха на пол посыплется? Разгильдяй, который…

Да, все верно: лежебока, лентяй, лоботряс, разгильдяй – все это про меня. Да, это я. И я даже не обижаюсь, когда меня так называют. Ну а что в этом такого плохого? Что за радость пахать от зари до зари, как какой-нибудь землепашец? Или с утра до ночи торговать, словно какой-то лавочник? Нет уж, спасибо. Я вот мечтаю целыми днями совсем ничего не делать. Ну как совсем… мечтаю лежать на печи, есть калачи, точнее, пироги с мясной начинкой, и записать все это красным вином. А что? Чем плоха такая жизнь? Так я вам скажу – ничем. Это лучше, чем изнывать за плугом, лучше, чем торговаться за каждый грош, лучше, чем мерзнуть ловя упрямую рыбу, лучше… Словом – лучше, чем вообще что-нибудь другое. Вот я и живу, согласно своим мечтам.

А гром и молния за дверью все не прекращались.

– Шестнадцать лет, а девушки все нет. Да и откуда у тебя девушка-то возьмется? Толстый, страшный, противный. А самое главное – не работящий. Лоботряс, лентяй, лежебока…

Ну, тут я с ней не согласен – я совсем не страшный. Роста я всего лишь чуть ниже среднего. Толстый? Ну да, полноват немного. Да и в остальном я… так, ничего. На грязную свинью, извалявшуюся в лужах из отбросов, не похожу? Значит, я красавчик.

– В твои-то годы никакого ремесла так и не освоил…

А зачем мне что-то осваивать? Лес рядом – значит, не пропадем. Грибы, ягоды, плоды разные – всего этого там навалом. Можно ловушки на зверей расставлять. А потом приходить, и собирать из них, что придется. Зверя покрупней я тоже добыть смогу… если очень захочу. Да и вот – мастерство портного осваиваю. Шить одежду – занятие не из легких. Да только местные мне ничего мне продавать не хотят. Они вообще не хотят иметь со мной никаких дел. Даже говорить со мной не хотят. Вот и приходиться сестре покупать для меня готовую ткань, а я уже шью из нее одежду. Неохота шить, конечно. Но зато так я убиваю скуку – ведь если долго ничего не делать, то со временем удовольствие начинает потихоньку превращаться в унылую серую скуку.

– И надо же было такому случиться, чтобы в нашей семье, в семье таких благочестивых людей, как наши с тобой родители, родилось такое чудовище, такое извращение, такой ужас, как проклятый темный маг.

Да, все так и есть. Я, Эльдар, темный маг. Не по собственному желанию, а по божиему соизволению. По злой прихоти кого-то из двенадцати великих богов. Родился, взрастился, и таким получился. И что мне теперь, удавиться, что ли?

– Слушай ты, скотина трехногая – если к обеду ты не добудешь чего-нибудь на продажу, то вечером на ужин можешь и не рассчитывать! Ты меня пенял, олень безрогий?

Да куда уж тут непонятнее. Была б моя воля – я бы никуда не пошел. Но еще утром я облазил все кухонные закрома, но ничего съестного так и не нашел. А значит, хоть попе и лень, а ногами двигать надо.

С неохотой спустившись с печки, я подошел к окну и с тоской поглядел на виднеющуюся кромку леса. М-да.… Зато хоть погодка хорошая – на небе с утра ни облачка. Ну что ж, делать нечего – буду собираться.

***

Собирательства длилось недолго – надев куртку-стеганку, я подпоясался длинным желтым ремнем, надел длинный, до пят отороченный мехом плащ, и смело отправился в путь – прямиком через окно. Нет, я не боялся встречаться с разозленной старшей сестрой – я просто не желал больше слушать ее крепкую ругань. Проверив, на месте ли ножичек и мешок для сбора трофеев, я смело отправился в путь.

Погода и правда радовала – яркое солнышко приятно пригревало, и щедро дарило земле долгожданное тепло. От ушедшей зимы не осталось и следа – всюду, насколько хватало взгляда, пробивалась высокая зеленая трава, журчали ручьи, распускались почки, а слух услаждало пение разных птиц. Красота, да и только.

Но внешняя радость нисколько не согревала мою черную от мрачности душу – в ушах до сих пор звучали злые слова сестрицы. Звучали, и вызывали боль, задевая самые глубокие, самые скрываемые от чужого взгляда струны.

– Да, я темный, – мрачно шипел я, словно изгнанная из своего гнезда ядовитая змея. – А я что, хотел? А я что – просил? Нет, не хотел. Нет, не просил. Это все ты, зараза. Все ты, сестричка.

В общем-то, так оно и было. Как-то в нашу деревню приехали слуги барона, дабы проверить детей на разные магические способности. Мне тогда было не полных десять лет. И я не хотел проверяться. Я не просил. Нет, я в тот день у меня не было никакого предчувствия. Я просто не хотел проверяться и все тут. Сестра настояла.

– Мой Эльдарчик такой талантливый, такой умненький, такой замечательненький, – ворковала она, ведя упирающегося брата за руку. – Давайте, его проверьте – в нем точно что-то есть.

Я отбивался, как только мог. Да кто меня спрашивал. Вот и проверили. Вот и нашли. Нашли дар – талант к темной магии. Гнев и страх, боль и смерть – все это я мог бы вызывать в людях, пройди я соответствующее обучение.

Я не хотел обучаться этому. Да только после этого я никому оказался не нужен, ибо кто по доброй воле возьмет к себе в ученика, могущего приносить такие плохие вещи? И любое ремесло тут же стало для меня недоступным. Да что там ремесла – я даже с друзьями больше играть не мог. На рыбалку? Ни за что. За грибами? Да никогда. Поездка с друзьями в город? Тоже, конечно, нет – ни один родитель больше не хотел меня видеть с ними.

В четырнадцать лет я сдался и отправился в столицу – обучаться премудростям темной магии. Мне повезло – в нашем баронстве к темным магам относились, скажем, так, по-особенному. Не убивали, но и особо не жаловали. Научился пользоваться опасной темной магией – получи на шею магический ошейник, который тебе больше никогда ни за что не снять. Ошейник – это как клеймо, как тавро на скотине, чтобы все видели, какого ты роду-племени. Увидит такой патруль, остановит, к магу тебя направит. А маг возьмет да проверит твою ауру. Красная она, или зеленая, или синяя – хорошо, можешь ступать своей дорогой. Но вот если черная, что обычно случается после убийства – что ж, добро пожаловать в сырые баронские казематы. А там и до виселицы недалеко.

Всего этого в то время я еще не знал, а потому ведомый надеждами, я отправился в единственную магическую школу.

Первый сезон прошел весьма неожиданно – нас просто обучали чтению, письму и счету. Оно и понятно – плох тот маг, кто не умеет читать заклинания, и кто вместо шести раз повторит заветное слово трижды. Еще какое-то время нас учили историям баронства и королевства. Ну да, чтоб мы знали, чья рука нас так нежно холит.

Ну а потом настало время магии. Целых три сезона, целых девять месяцев я пребывал в недрах чудесного и волшебного мира, где день за днем мне открывались все новые и новые тайны. Я узнал, откуда явилась магия. Узнал, как ее освоить. Узнал про силу волшебных слов, о силе волшебных рун, и о силе особых знаков.

А потом все закончилось.

Было грустно. Было обидно. Но я ушел оттуда не с пустыми руками. Да – теперь на мне был тот самый неснимаемый магический ошейник. Да – я теперь обязан пожизненно выплачивать деньги в казну барона – ведь в школе меня учили не за просто так. Но теперь у меня были знания о магии. Теперь я понимал, как устроен мир. И теперь у меня были с полдюжины магических заклинаний. Да – простеньких, не смертельных. Да – сложных в исполнении и долгих в применении. Да – с таким приобретением особо не возгордишься. Но с ними я настоящий темный маг, а не просто пустое место.

***

Добравшись до кромки леса, я уже собрался было свернуть налево, как неожиданно услышал громкий пронзительный крик:

– Спасите! Помогите!

Судя по звуку, кричали где-то справа. Кроме того, голос был юный, почти что детский. Спасать? А оно мне надо? Я-то тут причем? А вдруг там и в самом деле опасно. Нет, нет, нет, – я вам не герой. А вот глянуть, что происходит – это я с могу.

Осторожно пробиваясь вдоль ив и берез, я свернул на тоненькую тропку, которая уверенно повела меня в самую чащу леса. Ну, кто же тут гуляет-то, а? Что за лопух?

– Спасите! Помогите!

Испуганный голос отчаянно раздавался где-то впереди. Теперь он звучал гораздо громче, и я уже мог понять, что он принадлежит не ребенку, испуганному юнцу. Кричи, мой друг, кричи. Нечего шастать по лесу, как следует не подготовившись. Вот и получил свое, как мне видится.

– Спасите! Помогите! Кто-нибудь!

Голос звучал уже совсем близко, шагах в десяти-двенадцати. Я огляделся, но между деревьями по-прежнему никого не видел.

И где же этот парень?

– Эй! – крикнул я что есть силы. – Твой «кто-нибудь» пришел. Это я. Ты сам-то где?

И голос ответил. Но ответил откуда-то сверху.

– Берегись! Спасайся! Беги!

Нет, ну каков нахал – то он зовет на помощь, то, видите ли, предлагает спасаться самому.

– Ну и от кого мне нужно спасаться? Уж не от тебя ли? – язвительно спросил я, пытаясь рассмотреть за ветвями щупленькую фигуру незнакомца.

– Не от меня – от него! – истошно вскрикнул он.

Сзади надсадно засопели и за спиной послышался гулкий топот. Я резко обернулся. Кабан. И несется он прямо на меня. Мать моя троллиха! Ни мгновенья не раздумывая, я тут же рванулся к ближайшему дереву и, заскочив на нижнюю ветку, мигом полез наверх. Послышался жалобный треск плаща. Эх, кому-то сегодня точно придется браться за иголку с ниткой.

Забравшись достаточно высоко, я примостился поудобней, и постарался как следует отдышаться. Быстрый подъем не прошел для меня без последствий – голова кружилась, руки дрожали, а грудь все ходила ходуном. Ну не ловкач я, не ловкач.

– Привет, – раздался рядом со мной голос, полный радости. – Вот же хорошо, что ты успел спастись.

– Спастись? – хмуро ответил я. – Ты это называешь спасением? А я это называю бегством. И это бегство меня нисколечко не спасло, а только загнало в еще худшее положение. Кабан-то он вон, на земле, внизу. А я – наверху. И поскольку летать я, как ты видишь, не умею, то преимущество сейчас явно не на моей стороне. Понимаешь?

С трудом произнося столь длинную тираду с еще не до конца угомонившимся дыханием, я испытывающее глядел на веселящегося незнакомца. Лет ему было этак двенадцать-четырнадцать. Худенький, щуплый, светловолосый, веснушчатый. Над курткой – потертый ремесленный фартук. В руках – корзина с травами. Какой-нибудь простачок-собиратель, не иначе.

– Ну, и как ты тут оказался? – с насмешкой спросил его я.

– Как-как? За травами в лес пошел – дедушка наказал. – Услышав про травы, я усмехнулся – значит, я не ошибся. – Я всегда в этот лес хожу – тут сыро и… как-то все по-особенному. И всегда все отлично было. А сегодня, вот, кабан. – Голос собирателя слегка погрустнел. – Ведь не было кабанов тут раньше, не было.

Не было. А вот теперь есть. Право слово – ну что за наивность.

– Ты откуда будешь? – полюбопытствовал я.

– Из Хлябей. А ты?

– А я местный, из Горлицы.

– Соседи! – Улыбка снова вернулась на скуластое лицо юнца. – Меня Эллой зовут, а тебя?

Знакомиться с белобрысым мне ни капли не хотелось. Но раз уж мы стали братьями по несчастью…

– Эльдар, – представился я.

– И что мы будем делать, Эльдар? Как спасаться от этой напасти? – поинтересовался у меня юный собиратель.

Я скривился. Мы. Что «мы» будем делать. Ну да, от тебя помощи, как от новорожденного котенка. Эх – придется самому выкручиваться.

Наклонившись вниз, я принялся всматриваться в хрюкающего у корней дерева кабана. Небольшой, но уже с порядочными клыками – вонзится в ногу, дней восемь проваляешься в постели. М-да – с ним надо или мечом, или топором. Но где же их возьмешь? Ведь не залежались же они случайно в корзине Эллоя. Да и к тому же я – не боец.

Придется использовать магию. Но какую?

Хм-м-м.… За то время, пока я учился в магической школе, меня обучили всего лишь нескольким боевым заклинаниям. Но среди них не было ни одного смертельного. Кто-нибудь удивится и скажет – зачем вообще обучать темного каким-либо боевым заклинаниям? Отвечу – для того, чтобы он помогал отбиваться своим односельчанам от разных напастей: нападений бандитов или разбойников, например. Помогал – вот ключевое слово. А вот если я сам встречу тех же бандитов, или же зверя, то победить я их не смогу – нет у меня нужного заклинания.

Нет, с одной стороны, это правильно – зачем обучать смертоносным заклинаниям каждого юного мага? Особенно темного. Не ровен час, он и на хороших людей свою магию станет использовать. А оно барону надо? Нет, не надо. Да, да – наш барон не глуп. Только вот мне от его «мудрости» никакого счастья нет.

Итак, что у меня имеется? Заклинание «черная оса», дающее боль на короткое время. Нет, это не то. «Малая Луна», путающая мысли. Тоже не то. «Змеиное око», чтобы ненадолго лишить движение. Хорошее, между прочим, заклинание. Но вот как долго оно будет действовать на этого мохнача, я проверять не буду. «Ржавое лезвие», ненадолго открывающее старые раны? А вот это, пожалуй, можно.

Я немного отодвинулся от ствола, поднял ладони, сложил пальцами скверный знак и глянул на кабана в просвет между большими пальцами. Теперь дело осталось за малым.

– Эйду верейду лахарра терма брам.

Отведав темного заклинания, молодой кабан вздрогнул, и принялся резко мотать головой из стороны в сторону, видимо, ожидая увидеть врага, причинившего ему острую боль. Только вокруг никого похожего не наблюдалось.

– Ты что, маг? – с удивлением вскрикнул Эллой. Я кивнул – догадался-таки, худышка.

– Эйду верейду лахарра терма брам.

Я прочитал заклинание второй раз. Кабан снова резко дернулся, и принялся метаться от дерева к дереву. На его боках показались первые красные капли.

– Эйду верейду лахарра терма брам.

После третьего заклинания клыконосец дико взревел и принялся бросаться на все, что попалось под руку. Точнее – под клыки. И я его понимал – «ржавое лезвие» очень болезненное заклинание. Тебя словно полосуют ржавыми тупыми лезвиями. Получается очень больно. И очень кроваво.

– Это же… Это же темная магия! – радости в голосе парня значительно поубавилось.

– Так и есть, – с усмешкой ответил я, разорвал скверный знак, оттянул ворот и показал ему свой ошейник. – И что?

– Темная магия – это плохо, – с искренней уверенностью заявил молодой собиратель.

– Ага – плохо. Но тебе же все-равно, от какого заклинания погибать – от светлого или от темного? А потому должно быть все одно, каким заклинанием и каким магом ты будешь спасен – темным или светлым, – выдал я свою коронную фразу, останавливающую всякий спор. Ну, между умными людьми останавливающий. А что до дураков, то до них мне дела нет. – Ну, так что, мне продолжать колдовать?

Эллой колебался недолго.

– Продолжай, – обреченно ответил он. Значит, он не глупый.

– Эйду верейду лахарра терма брам, – произнес я, снова сложив пальцы в правильной последовательности.

Четвертого раза оказалось достаточно – ноги кабана подломились, и он рухнул, взрыв пятаком черную лесную землю. Трава под ним стала медленно окрашивалась в победно красный цвет. Хорошо, что зверь оказался молодым – на взрослую особь у меня ушло бы гораздо больше времени. Как, впрочем, и на человека. Ну и как мне сражаться таким извращением? Это ж не сражение – это просто горе луковое.

– Спускаемся? – робко предложил мне парнишка.

– Не-не-не! – Я тут же замотал головой. – То, что кабан не двигается, не значит, что он погиб. Враг побит, но еще не повержен.

– То есть как?

– Он лег на землю, потому что обессилел. Но сила зверя, как и человека, держится не только на крови, а и на силе духа. И стоит кабану только раз нас увидеть, как он тут же забудет про свою усталость, и он кинется на нас, позабыв про кровь и боль.

– То есть мы будем сидеть здесь, на дереве, пока…

– Пока кабан полностью не истечет кровью, – важно закончил я.

– Ну если так надо, – паренек с сомнением посмотрел на соблазнительно близкую землю.

– Жизнь и так не сахар, а потому не стоит делать лишних движений, или подвергать себя ненужному риску, – закончил я разговор тем, что считал своим девизом. Ну а что? Чего рисковать, если можно не рисковать? Если что-то и делать, то только – наверняка. Или – совсем не делать, а спокойно лежать на печи.

– Я понял, – покорно сказал Эллой, и больше не проявлял желанья спускаться.

***

Просидев на дереве еще кое-какое время, я решил, что пора спускаться. Для пущей уверенности я зарядил в кабана болючей «черной осой», но лежащая под деревом туша так и сталась недвижимой.

Мы спрыгнули.

– Чур, трофей мой, – на всякий случай решил уточнить все нюансы я.

– Да-да, само собой. – Похоже, паренек и не собирался на что-нибудь претендовать. Вот и хорошо.

– Тогда всё, расходимся? – Я пошел в лес за едой, и я ее добыл. Следовательно, мне здесь больше делать нечего.

– Слушай, Эльдар, – вдруг спросил Эллой. Произнес он это так тихо и неуверенно, что я аж немного напрягся.

– Чего? – недовольно отозвался я, ожидая чего угодно. Неужели он будет просить у меня часть кабаньей туши? Не, я не дам – я его победил, мне его и есть.

Но все оказалось не так.

– Эльдар, ты ж это, спас меня, – заявил парень несколько торжественным тоном.

Спас? Ну, это вряд ли. Кабан через какое-то время все равно бы сам ушел. Я просто сократил время его сидения на дереве.

– И что? – спросил я, не оглашая свои мысли.

– Тебе это, ну, от меня должны быть какая-то награда, – уверенно заявил донельзя смущенный собиратель.

Награда? Что ж, это я люблю, и от этого я еще никогда не отказывался.

– И что ты можешь мне … предложить? – с сомнением выдал я. Судя по одежде парнишки, на серебро и золото он, как и я, не богат. Подарит мне пару куриц или овцу из своего дома? Так с ними одна морока. Подарит старый отцовский меч, или дедову кольчугу? Так мне и они без надобности.

– Я могу предложить немного, – опустив голову, стыдливо ответил он. – Много денег у меня нет…

Кто бы сомневался.

– И я не маг, чтобы чему-то тебя научить.

Ясное дело.

– И я не продаю свитков с заклинаниями.

А жаль – они бы ох как мне пригодились. На будущее.

– Но мой дед очень умелый зельедел. – Голос Эллоя зазвучал уже увереннее. – И он умеет делать хорошие эликсиры. В том числе такие, которые пользуются интересом у самых разных магов.

А вот это уже интересно.

– Какие такие эликсиры? – оживившись, тут же спросил я у парнишки.

– Например, такие, какие повышают магам их магическую силу, – просто ответил он.

Магическая сила. Если говорить просто, то маг – это колодец, а вода в нем – его магия. Если твой запас на десять средних ведер, то ты сможешь создать только десять заклинаний. Потом тебе придется какое-то время отдыхать. Магическая сила очень важна для мага. Ведь чем сложнее заклинание, тем больших оно расходует сил. Если ты сможешь нанести десять заклинаний, а твой враг одиннадцать, то все – победа будет за ним. Конечно, кое-что решают умения, ловкость, и опыт мага. Но сейчас я не об этом.

– И что, у тебя есть такой эликсир? – спросил я, несколько оживившись.

– Пока нет, но…

Моя радость тут же исчезла, как первый выпавший снег.

– Но я могу насобирать на него все необходимые ингредиенты, а потом попросить дедушку сделать его для тебя.

Хм…

– Он согласится? – выдал я с сомненьем.

– А почему нет? Ты же меня спас.

– Но я ведь темный, – усомнился я – жизненный опыт сказывался.

– Ну и что? В любом случае я могу и не говорить, для чего это зелье мне нужно.

– И то верно.

Я призадумался. Такая награда – вещь весьма достойная. И я ничем не рискую. Тогда почему бы и нет?

– Только тут есть одна… загвоздка, – осторожно продолжил Эллой, смущенно теребя носком башмака какую-то деревяшку. – Мне нужно пойти за этими ингредиентами в самый лес. Сам понимаешь – эти штуки очень редкие. Иначе такие эликсиры продавались бы в каждой деревне.

– И что? – Я пока не понял, к чему он клонит.

– Я бы не отказался от твоей магической помощи. Понимаешь, когда ты высматриваешь в траве нужный гриб, или выискиваешь в складках древесной коры нужный кусочек мха, то смотреть по сторонам становится очень сложно. И я хотел бы попросить тебя, чтобы ты меня охранял, дабы со мной не вышло чего-то… плохого.