Эра Авил и три ее принца 2

Глава 35, в которой все в жизни у Эры опять меняется

После магической комы сира Авил довольно быстро пошла на поправку. Хоть месяц проведённый в лежачем состоянии и сказался на её организме, ослабились мышцы, но физически Эра восстановилась стремительно. Чего нельзя было сказать о её психическом состоянии. Смерть Дона она переживала очень сильно, виня во многом себя. Огромное чувство вины переполняло ее. Как только ей стало легче, Эра вернулась в лекарский корпус. Хоть верхушка демонов была повержена, все равно исчадия ещё пытались сопротивляться. Оставались ещё разрозненные отряды, даже довольно большие, поэтому работа у лекарей была. Сира Авил целиком погрузилась в оказание помощи другим людям, казалось, что больше её ничего не интересует, она отдалилась от друзей, стараясь проводить время в одиночестве, её ничего не трогало, в глазах её плескались боль и вина и какая-то пустота.

Сель и Алекс пытались как-то растормошить, привести Эру в чувства, но та все больше замыкалась в себе. Для Эры весь мир потерял краски, тяжелейшее чувство потери и не менее тяжелое чувство вины давили на девушку подъёмным грузом. А еще полное опустошение, как будто все ее чувства, желания, стремления, мечты просто забрали, оставив огромную дыру. Она не плакала, как будто лишилась сил на это. Силы остались только на то, чтобы медленно чахнуть. Ей ничего не хотелось, ничего не интересовало.

Эре все напоминало о Доне. Она видела голубое небо и вспоминала его глаза, смотрела на золотую листву и в её памяти оживали шёлковые локоны Рассветного принца. Это, наверное, были единственные цвета, которые она различала. Все остальное вокруг было серым, бесцветным. Даже еда потеряла свой вкус.

Это она! Она должна была погибнуть! Не Дон! Если бы она выставила щит, или увидела то заклинание….Это ей нужно было пожертвовать собой. Ей!! Не Дону…

За время их экспедиции к темнице и у друзей произошли трагические события. Погиб Джиор, и Флом умирала от горя. Дейла ранили так сильно, что он лишился ноги. После лечебницы его отправили к отцу в замок для восстановления. Флом вскоре отправилась за братом, не в силах смириться с тяжестью своей потери.

Рей и Нейт тоже отдалились от Эры. Как-то раз Закатный принц случайно наткнулся на сиру Авил недалеко от госпиталя. Девушка тащила ведро воды раненым. Рей вызвался помочь. Всю дорогу он внимательно смотрел на Эру, как будто видел в первый раз. Наконец, северянка не выдержала.

— Что, у тебя тоже пропали все чувства? Симпатия ко мне исчезла? — спросила она спокойно, почти равнодушно.

— Как ты…догадалась? — удивлённо воскликнул Рей.

Эра пожала плечами:

— Всё-всё было наведенное, ненастоящее. Ашкархару нужно было, чтобы мы вчетвером оказались в одно время в нужном ему месте, чтобы помогли друг другу попасть туда, могли пожертвовать собой, — тут голос её дрогнул. — Он играл нами. Поэтому и заставил поверить в…чувства. А теперь мы выполнили миссию, он ушёл за Грань, и все прошло. Не ищи больше того чего никогда не было…

Эра забрала ведро у Закатного принца и быстро зашагала к лечебнице.

Парень стоял и смотрел в след хрупкой маленькой фигурке и не мог понять, что испытывает в этот момент: облегчение, что любовь к простолюдинке оказалась мороком или сожаление о том светлом, сильном чувстве, которое внезапно прошло.

Нейт же избегал Эру. Он никак не мог понять, что происходит у него в душе. В один миг все то, что он испытывал к маленькой северянке исчезло, испарилось, растаяло как дым. Он долго думал, анализировать и никак не мог понять, что произошло. Видя состояние Эры, он не хотел действовать ей на нервы ещё больше. Иногда он смотрел на неё издалека, и не мог понять, что же его зацепило в ней, и не находил ответа. Лишь пламя в груди иногда отзывался на неё, но очень-очень слабо, как бабочка крыльями щекотала она грудную клетку Южного принца. Эта была все та же Эра, но и не она…

Эра же после своего возвращения стала ещё более рисковой, казалось, что страх у неё отсутствует как таковой. Она не до конца вылечилась и скрывала ото всех, что часто на неё накатывает слабость, кружится голова, а иногда по утрам её мутило. Эра списывала все на последствия магической комы, пока однажды ей не стало плохо при Сель. Сира Авил пыталась отмахнуться от взволнованной подруги, но сира Ганош настояла на диагностическом заклинании.

— Мы могли что-то пропустить и не долечить, — настаивала блондинка.

Сель запустила заклинание сама, и, когда получила его результаты, имела настолько ошеломленный вид, что Эра нервно захихикала.

Блондинка изумленно хлопала ресницами, смотря на свою подругу.

— Сель, да что там такое? — нетерпеливо воскликнула Эра.

— Ты…ты…беременна, — еле выговорила Сель, затем сглотнула и добавила, — двойней.

— Что??? Не может быть! — Эра судорожно вспоминала свой первый и единственный раз с Доном. Она совершенно точно сделала специальное заклинание, чтобы избежать последствий. — Ты уверена?

Блондинка молча кивнула не сводя обеспокоенного взгляда с подруги. Эра с секунду что-то прикидывала и впервые за последние пару месяцев её лицо приобрело решительное выражение вместо отрешенного.

— Никому ни слова об этом, Сель. Это может быть опасно…для детей.

— Никому ничего не скажу, — немного поколебавшись сира Ганош спросила:

— Это дети… Дона?

— Д-д-да, — немного заикаясь от нахлынувших чувств произнесла Эра. — Его… Вот почему я выжила после выброса магии…Они спасли меня… Как же я не догадалась.

Впервые за длительное время Сель увидела жизнь в глазах своей подруги.

Через пару дней Эра пропала из лагеря. Никто, кроме Сель, не знал куда она делась и почему.

А Эра ранним осенним уже промозглым утром под заклятием невидимости бодро шагала к своей новой жизни. В рюкзаке у неё лежали запасные документы на новое имя, сделанные ещё давно, в прошлой жизни, когда она сбежала в Южную академию, профессором Тезартом. В войне с демонами она помогла даже выше своих сил, теперь пришла пора позаботиться о себе и о детях. У нее появился смысл жить дальше. Она все ещё не могла поверить, что у неё в животе развиваются две маленькие, крошечные жизни, но знание об этом теплом разливалось в её груди, окрыляя и придавая сил. Изредка она прикладывала руку к животу и улыбалась. И несмотря на серое дождливое осеннее утро, в душе у Эры было солнечно и тепло, и пели птицы.