Этот прекрасный подводный мир

— Хэнк, у тебя вся рожа в крови, — сказал Роджер, подняв на мгновение глаза от пулемёта, в который заправлял патронную ленту.

Я взглянул на отражение в стеклянной стене и отшатнулся, не узнав себя. На меня смотрел тощий тип с недельной щетиной и тёмными кругами под воспалёнными глазами.

— Да только бровь рассекли, — не показав вида, отмахнулся я.

Вытащив пластырь из аптечки, налепил на разрез, небрежно вытер лицо. Схватив винтовку, пристрелил одного из отморозков, который уже нацелился перелезть через баррикаду.

Перезарядив пулемёт, Роджер отбил очередную атаку. Наступила временная передышка, и я вытащил из-под груды мусора плоский чемоданчик. Открыл крышку: на голографическом экране тускло засветилась схема, где весело перемигивались красные огоньки. Неужели придётся все отключить? Уничтожить своими руками собственное детище?! Но нельзя оставлять этому мерзавцу город. Нельзя!

— Генри, это будет потрясающий проект! — воскликнул Гарольд Виннер, пожилой сухощавый мужчина, с густыми, но совершенно седыми волосами, небрежно зачёсанными над высоким лбом мыслителя, — Раньше никто на такое не отважился бы. Никто.

Мы стояли на верхней палубе океанского лайнера «Атлантис», наблюдая, как подъёмный кран на ближайшей к нам платформе, раскручивая с противным визгом трос, опускал в воду сборную конструкцию из стали и стекла. На остальных пяти платформах, окружавших по периметру судно, деловито суетились рабочие в оранжевых комбинезонах.

— Возможно, — сказал я уклончиво. — Но я мог бы понять, если вы просто захотели изучать подводную жизнь. В этой части Атлантики. Ну, пригнали судно, спустили бы батискаф. Через пару месяцев вернулись бы в Штаты. Но переселяться-то зачем? Автономная лаборатория? Сколько проблем надо будет решить! Воздух, тепло. Чёрт возьми, главное, защита от огромного давления воды! Где вы возьмёте столько электроэнергии?

— Для этого будут смонтированы органические солнечные батареи, — он легко парировал мой удар. — Самые мощные в мире! Всё продумано. Абсолютно всё!

Совсем забыл, чёрт возьми! Виннер мог получить Нобелевскую премию за эти треклятые батареи, если бы не его мерзкий характер и ссора со всеми, от кого зависело присуждение.

Я познакомился с Гарольдом год назад, когда моя компания «Редстоун моторс» разрабатывала для него гидроплан особой конструкции. Не могу сказать, что у нас нашлось много общего. Скорее всего, связывало нас лишь одно: его дочь Эдит. Очаровательная девушка: лицо ангела в обрамлении пышного облака волос с оттенком начищенной меди и огромные серо-зелёные глаза ведьмы.

— Хорошо. Пусть так, — согласился я, стараясь скрыть досаду. — Но не понимаю одного. Я — не химик, не ихтиолог, не зоолог. Рыбу даже не умею ловить. И вы хотите, чтобы я участвовал в вашем эксперименте. Конструктор авиадвигателей! Для чего вам под водой человек, который разбирается в самолётах?

Виннер тяжело вздохнул, прошёлся по палубе, постукивая по ограждению ребром ладони.

— Генри, насколько я помню, вы как-то рассказали, что мечтаете создать компактную установку для получения из воды водорода. Для вашего двигателя. А здесь, смотрите, всё является сырьём для этого. Всё! — он обвёл широким жестом простирающуюся до самого горизонта темно-синюю гладь, в которую жаркое июльское солнце выплеснуло дорожку расплавленного серебра.

Хитрец! Знает, чем подцепить меня на крючок. В начале двадцать второго века на Земле подошли к концу углеводородные ресурсы. Человечество давно уже стало использовать альтернативное топливо. Водород идеален для этого. Но пока ни одной компании не удалось создать малогабаритную установку для извлечения его из воды. А я находился в шаге от этого.

— Морская вода малопригодна. Её надо тщательно очищать. Для этого тоже нужна электроэнергия. Это будет дорого, малоэффективно… — я запнулся, не выдержав саркастического взгляда Гарольда.

— Это все преодолимо, дорогой Генри. Всё!

— Но вам-то это зачем? Хотите сделать плавающий под водой город? С моими двигателями?

— Возможно, — проговорил он, хитро прищурившись.

Знакомый женский смех, похожий на перезвон колокольчиков, заставил меня обернуться. К борту лайнера пристал катер с Эдит и широкоплечим мужчиной в голубых брюках и белой футболке, демонстрирующей рельефные бицепсы. Больше похож на боксёра среднего веса, чем на учёного.

— И что, Брэндона вы тоже пригласили? — спросил я, даже не пытаясь скрыть раздражение.

— Да, разумеется, — он бросил взгляд в сторону парочки. — Майкл — мой ученик, очень способный. Сразу дал согласие. Решайтесь, Генри.

— Не могу понять, почему вы хотите, чтобы я тоже похоронил себя в этом подводном гробу? — сияющий вид Брэндона в компании с моей женой испортил мне настроение окончательно. — Могу спокойно приезжать к вам, если вы что-то обнаружите. Мы вместе с Эдит будем приезжать.

— Нет, так не пойдёт. Эдит тоже будет жить со мной. Она изучала ихтиологию, будет помогать мне. И вообще. Я собираюсь порвать все отношения с внешним миром. Поэтому вы должны решить: или вы со мной. Или потеряете Эдит навсегда.

Пришлось согласиться: Виннер не оставил мне выбора. Но в глубине души я все равно надеялся, что со временем смогу вырваться из подводного плена.

Через месяц, когда строительство было полностью завершено, я добрался на моторной яхте до небольшого каменистого островка с цилиндрической башенкой-маяком — внутри находился шлюз с батисферой, которая доставила меня к входу в лабораторию. Из камеры с шумом схлынула вода, и я смог попасть внутрь.

— С благополучным прибытием, Генри! — воскликнул с пафосом поджидавший меня Гарольд. — Идемте. Я покажу вам новый мир, — добавил он с нескрываемой гордостью.

Мы оказались в широкой арочной галерее, за стеклянной стеной которой проступали освещённые ярким светом прожекторов башни, соединённые между собой полукруглыми пролётами. Лучи света с поверхности, преломляясь морской водой, окрашивали окружающую обстановку в мерцающий зеленовато-золотистый оттенок.

Стайки серебристых рыб, рассекающие воду, длинные качающиеся ленты водорослей создавали ощущение, что я в океанариуме. На мгновение стало темнее, промелькнула большая тень, заставив инстинктивно вжать голову в плечи.

С другой стороны галереи тянулись двухэтажные здания: окна жилых домов сменялись на витрины, за которыми были выставлены манекены в роскошных вечерних нарядах, часы и ювелирные украшения на бархатных подушечках, сверкавших, как звезды. По тротуарам спешили прохожие, слышалась ритмичная музыка, смех, перезвон колокольчиков.

— Гарольд, вы меня обманули, — я покачал головой, ещё не до конца веря своим глазам. — Это не подводная лаборатория, это настоящий город. Вы показывали мне совершенно другой проект.

— Совершенно верно, — его губы тронула снисходительная усмешка. — Но какая теперь разница? Пойдёмте, я покажу вам остальное.

Город представлял собой многоуровневый комплекс, включавший всё, что было необходимо для автономного существования: электростанцию, металлургический завод, ткацкую, мебельную фабрики, стадион. В одном из залов выстроились в несколько рядов темно-стальные шкафы вычислительного центра, с уходящими ввысь блестящими трубками охлаждения.

Виннер привёл меня в сборочный цех. Сверху с балкона я с интересом наблюдал, как деловито снуют автоматизированные «клешни», закованные в белую матовую броню с надписью «Виннер Корпорэйшн» и ритмично вспыхивают голубые огоньки сварки.

— Всё автоматизировано? — поинтересовался я.

— Да. Абсолютно всё! Всю тяжёлую физическую работу делают роботы: от чистки канализации до сборки процессоров для квантовых компьютеров.

На батисфере мы попали в другую часть города, и Виннер провёл меня по саду, где в кронах деревьев прятались бело-розовые яблоки. По оранжерее, засаженной ровными рядами кустов с помидорами, блестевшими ярко-красными боками. Мы вышли в парк, погрузившись в душистый аромат. Цвели усыпанные крупными белыми цветами магнолии. Вишни утопали в пушистых розовых облаках.

Весело пробегал по кронам свежий ветерок, журчал сбегавший каскадом в каменистых берегах серебристый поток. Я не удержался и зачерпнул воды. Сладкая и приятная на вкус. По аллеям важно бродили розовые фламинго, раскрывали роскошные хвосты павлины. Если бы я увидел этот парк на поверхности, возможно, он не произвёл бы на меня такого впечатления. Но здесь, на дне океана, под давлением в тысячи тонн морской воды, это выглядело ошеломляюще.

От беготни по уровням у меня начало темнеть в глазах. Виннер сжалился надо мной и пригласил пообедать в маленьком кафе. Лампы под оранжевыми абажурами заливали небольшое помещение мягким золотистым светом, что создавало уютную атмосферу. Несколько круглых столиков из полированного орехового дерева выстроились около стеклянной стены, за которой сквозь длинные ленты зелёных и бурых водорослей проглядывали башни подводного мегаполиса.

— Ну как, впечатляет? — спросил Виннер, когда мы присели за столик.

В его голосе ощущалась усталая гордость.

— Да, Гарольд, скажу честно: я потрясён. Но вот чего понять не могу. Где вы раздобыли денег, чтобы выстроить всё это великолепие?

— Хороший вопрос. Я знал, что зададите его. Я вложил всё моё состояние в строительство этого города. Пришлось продать недвижимость, земельные участки, пакеты акции. И теперь это всё приданное Эдит. А значит, это и ваше, мой дорогой зять. Когда мы пообедаем, я покажу вам апартаменты, где вы будете жить.

— Да, это замечательно. Только обойти всё это место на своих двоих тяжело. Даже мне.

— Верно. Вот и займитесь созданием автотранспорта. В ваших руках теперь все оборудование, техника, заводы, лаборатория.

Рядом словно из воздуха возникла очаровательная девушка в голубом коротком платье и кружевном передничке. Поставила блюда с едой, распространяющей дивный аромат, белые фарфоровые чашечки с кофе. И также мгновенно исчезла. У меня желудок свело судорогой от голода. Придвинув тарелку с выглядевшим потрясающе аппетитным куском жареной свинины, я схватил вилку и нож, и принялся за еду.

— Но скажите, Гарольд. Зачем все-таки вам было нужно всё это? — спросил я, насаживая на вилку хорошо прожаренный кусочек.

— Я хотел уйти из мира, где меня не понимали. Оскорбляли за мои убеждения, изобретения, открытия. Профаны с учёными степенями издевались надо мной.

— Но вы могли построить город на острове. Почему под водой?

— Очень просто, — он откинулся на спинку кресла, линия рта стала жёсткой. — На острове меня могли найти. А это место находится за пределами судоходных путей. Я хотел полностью порвать с внешним миром, — он вытащил из внутреннего кармана пиджака сложенную вчетверо бумагу. — Вот, что завтра напишут в газетах.

На фотографии был запечатлён я в обнимку с Эдит. Заголовок к статье гласил: «Ужасная катастрофа. Разбился самолёт с молодожёнами».

— Смиритесь с мыслью, Генри, вы умерли для всего мира. Но зато получили свободу для вашего творчества. Не оглядываясь на запреты, критику и зависть окружающих. Как и все остальные в этом городе. Только лучшие! Только те, кто умеет свободно мыслить и творить без ограничений!

В голосе Виннера я услышал пугающие нотки: не гордость, а высокомерие. Кажется, он ощущал себя Богом, создавшим Вселенную по своим законам. А я начал думать, что заплатил слишком высокую цену за любовь к Эдит.

Первые месяцы пребывания в городе пролетели, как один день. Я погрузился в работу с головой, что вызывало раздражение у Эдит. Мы стали часто ссориться. Мне не нравилось, что она работает у Брэндона в лаборатории: я ревновал, как безумный. Она была недовольна, что я пропадаю в конструкторском бюро и зачастую даже не прихожу ночевать. Полная гармония царила между нами только в постели. Сбрасывая одежду, мы забывали о наших разногласиях. Но стоило нам одеться, как все пространство вокруг начинало наэлектризовываться негативной энергией, и скандал вспыхивал от малейшей искры.

Один из уровней города полностью занимал парк развлечений с театрами, кинотеатрами, казино, ресторанами, стриптиз-барами, и Эдит настояла, чтобы каждое воскресенье мы проводили там. Она играла в рулетку, а я — на бильярде. Я играл осторожно и редко уходил без выигрыша, она просаживала огромные суммы, что ей, как дочери основателя города, прощали.

Сегодня как раз было воскресенье. Я заканчивал очередную выигрышную партию. Закатил шар в лузу и раздумывал над следующим, когда казино сотряс толчок такой силы, что посыпалась штукатурка и куски отделочной плитки. Бросив кий, я кинулся на первый этаж и чуть не свалился по лестнице вниз, когда все здание затрясло, словно в лихорадке. Погас яркий свет, затем вспыхнуло слабое, как свет от фонарика, аварийное освещение. Оглушительно взревела сирена. Посетители, в ужасе топча друг друга, ринулись к выходу. Расшвыривая людей, я рванулся к Эдит. Бережно прижал, ощутив, как колотится её сердце. Стараясь защититься от обезумевшей толпы, мы осторожно выбрались наружу. К счастью, наш электрокар, который я оставил на углу казино, не пострадал. Эдит села на переднее сиденье, я ринулся за руль. Закрылся верхний прозрачный колпак и я направил машину к воздушному шлюзу. Выскочив в коридор, мы помчались к уровню, где находились наши апартаменты.

В машине заработала радиосвязь:

— Генри! Быстро приезжайте в здание правления! — сквозь треск и помехи я услышал голос Гарольда.

— Что случилось? Вы знаете? — крикнул я.

— Пока нет. Эдит с вами?

— Да, я везу её в наши апартаменты.

Мы летели по арочной галерее, когда от ужасного удара сжалась гармошкой балка стального каркаса, вылетело прочное стекло, внутрь с шумом хлынул поток океанской воды. Но я успел чудом проскочить провал. Прошли через шлюз, перекрывающий доступ воды, и вылетели на площадь, которую обрамляли несколько ярусов с апартаментами. Оставив Эдит, я бросился назад, к электрокару, чтобы добраться до правления.

Здание из темно-серого камня находилось на самом нижнем уровне. Через десять минут я уже припарковал электрокар рядом.

В конференц-зале, тускло освещённом аварийным светом, я заметил несколько человек, среди которых были Гарольд и Брэндон.

— Что случилось? — задал я вопрос, который волновал всех.

— На поверхности что-то произошло, — пробормотал начальник безопасности Дэвид Харпер, невысокий полноватый мужчина с короткими седыми волосами и близко посаженными тёмными глазами. — Пока мы точно не знаем, что именно.

— Я думаю, это ядерные удары. — Виннер прошёлся по залу и расположился с комфортом в широком кожаном кресле.

Меня поразило, как Гарольд спокойно проронил эту фразу, смысл которой не сразу дошёл до меня.

— Когда сюда проникнет радиация! Мы все погибнем! — взвизгнул Брэндон, став иссиня-бледным, кончики пальцем задрожали. Попытался сесть, но рука сорвалась с подлокотника, он едва не упал.

— Не волнуйтесь, Майкл, не погибнем. Я все предусмотрел. Стены, стекло содержат вещество, поглощающее радиацию, — Виннер сцепил между собой узловатые пальцы и снисходительно улыбнулся.

— Вы знали, что начнётся война? — ужаснулся я. — И никого не предупредили?!

— Генри, что бы вы сделали? Бросились предотвращать катастрофу? Как?

Я хотел возразить, но запнулся и замолчал. Действительно, что я мог сделать? Но Виннер — учёный, как он мог быть так безразличен к судьбам людей планеты?

— У нас вышли из строя почти все солнечные батареи, — вмешался Томас Сандерс, управляющий электростанцией. — Когда через сутки сядут аккумуляторы, электричество, отопление отключится. Мы погибнем.

По спине вдоль позвоночника проскользнула ледяная змейка, когда перед моими глазами вспыхнула жуткая картина превращения города в подводный склеп. Постепенно опустится мрак, пронизывающий холод распространится повсюду и наступит смерть.

— Нет, мы включим на полную мощность двигатели Генри, — изрёк Гарольд.

Всё присутствующие уставились на меня, как на спасителя. Меня кинуло в жар, даже выступили слезы на глазах.

— Для работы водородной установки тоже нужна электроэнергия, — пробормотал я, стараясь не смотреть никому в глаза.

— Мы запустим водяные мельницы! — щёлкнув пальцами, воскликнул Сандерс.

Следующие несколько дней стали настоящим кошмаром. Я метался между водяными мельницами и моими электродвигателями, проверяя, поступает ли электроэнергия к установке, которая вырабатывала водород. И лишь через сутки смог вздохнуть с облегчением.

Город время от времени сотрясался от сильных толчков, а Гарольд становился все мрачнее. Он признался мне, если бомбёжка продлится долго, начнутся катастрофические сдвижки земной коры, и фундамент города не выдержит.

И вдруг наступила тишина. Прошли сутки, двое. Неделя. Гарольд предложил проверить, что творится на поверхности. Я сделал несколько зондов, и нам удалось запустить их в атмосферу.

Мы сидели в конференц-зале, наблюдали съёмки, полученные с зондов. И поняли с облегчением, что военные действия закончены навсегда. Лицо Гарольда посветлело, разгладились скорбные морщины у рта. Он вновь стал шутить. Мы могли больше не опасаться за наш город.

В тот день я вернулся домой в приподнятом настроении, напевая себе под нос весёлый мотивчик. Эдит сделала аппетитный кусок свинины в винном соусе, я рассказывал анекдоты, и впервые за долгие месяцы между мной и женой царило умиротворённое согласие.

Но мы легли спать, и я не смог сомкнуть глаз. Перед мысленным взором вновь и вновь проносились обгоревшие останки городов, выжженные поля, уныло торчащие на фоне сизого неба чёрные силуэты деревьев. Я ворочался с бока на бок, прислушивался к спокойному, ровному дыханию жены и внутри наливалось свинцом напряжение. Гарольд спас Эдит, меня и многих других. Но я не спас никого. Я бросил моих друзей, родственников, знакомых. Никогда я не услышу острот моего друга Макса, звонкого переливчатого смеха племянницы Аманды. Я смотрел в потолок и видел их всех, ушедших навсегда. И не заметил, как лицо стало мокрым от слёз.

Утром я пришёл в лабораторию Виннера и предложил обследовать Землю ещё раз. Вдруг мы сможем найти выживших?

Он поднял взгляд от пробирки с фиолетовой жидкостью, которую держал в руках, и спросил с недовольной миной:

— Каким образом, Генри?

— У нас есть автономные батискафы с моим двигателем. Мы можем перевезти сотни людей. Сюда, в город. В нашем распоряжении отличные медкамеры. В них можно вылечить лучевую болезнь.

— Зачем тащить сюда неизвестных? — Гарольд скривился. — Они могут оказаться бездельниками, бесполезными паразитами, которые разрушат жизнь города. Успокойтесь, Генри.

Во мне боролось два чувства: желание спасти тех, кто остался на Земле и не допустить разрушения рая, который построил Гарольд. Он заметил мои колебания. Бросив пристальный взгляд, изрёк с печалью в голосе:

— Генри, я не могу вам запретить. Вы такой же хозяин этого города, как и я. Но поверьте, это гибельный шаг.

— Возможно, вы правы, Гарольд, — вздохнул я. — Но я все-таки попытаюсь.

Я организовал несколько групп и сам, не смыкая глаз несколько суток, переносился на батискафе по местам, где смог найти выживших. Собирал раненых и вместе с друзьями перевозил в город. И получил дозу радиации, превышающей смертельную в несколько раз. Привёз очередную группу, вылез из батискафа, перед глазами закружились разноцветные круги, и обрушилась кровавая тьма.

Когда сознание вернулось ко мне, я увидел рядом Эдит. Она улыбнулась, сжала мою руку и прижала к своим губам.

— Слава Богу, милый. Теперь всё в порядке.

От тёплой волны, залившей душу, закружилась голова. Может быть, стоило перенести столько страданий, чтобы между нами вновь возникла та «химия», ради которой я отказался от солнечного света, переехав сюда.

— Я люблю тебя, малыш, — смог прошептать я.

Как ни странно, главный подарок к моему выздоровлению преподнёс мой соперник, к которому я ревновал Эдит: Майкл Брэндон.

В тот день я проводил на стенде испытание новой модели моего двигателя. И в самый ответственный момент раздался лёгкий перезвон и перед носом возник голографический экран с физиономией Брэндона. В ярости я прорычал ругательства и хотел отключить, но тот, заметив моё движение, воскликнул:

— Генри, у меня для тебя потрясающая новость!

— Правда? — мрачно поглядывая то на экран, то на стенд, проворчал я. — И что это может быть такое? Чтобы ты прервал меня на самом интересном месте.

— Приходи, узнаешь! Поверь, будешь плясать от радости.

И отключился, мерзавец! Не мог сразу всё объяснить! С Брэндоном у нас были натянутые отношения. И не только потому, что я ревновал к нему Эдит. Майкл производил впечатление скользкого, неискреннего человека. И в последнее время я начал замечать с досадой, что Гарольд, сильно охладевший ко мне, стал испытывать сильное расположение к этому проныре.

Но, закончив испытание, я все-таки решил отправиться в лабораторию Майкла. По крайней мере, у меня возник повод увидеть Эдит.

Помещение, в котором работал Брэндон, находилось на том же уровне, что и завод, поэтому я решил пройтись пешком. И хотя меня снедало нетерпение, все же не смог удержаться и остановился у стеклянной стены, чтобы полюбоваться странным явлением, которое возникло недавно: свечение воды. Настолько яркое, что мы отключили прожектора, которые освещали город извне. Вода переливалась всеми цветами радуги. Это производило потрясающее впечатление.

— Ну, что ты для меня приготовил? — бросил я, когда прошёл в помещение лаборатории.

Брэндон таинственно усмехнулся, подошёл столику, где стояли пробирки, и взял одну. Достав оттуда пинцетом микроскопический кусочек, бросил в запаянный куб с водой, откуда выходило две трубки. Вода тут же вскипела, раздался щелчок и в колбе рядом, куда была подведена трубка, вспыхнул бело-голубой огонь.

— Ты понял? — Брэндон бросил на меня торжествующий взгляд.

— Не совсем.

— Я нашёл мощный катализатор природного происхождения, который может разлагать воду на кислород и водород практически без нагрева.

— Этого не может быть, — холодно возразил я. — Это противоречит закону сохранения энергии.

— Противоречит, но существует. Пойдём, покажу, откуда я это получаю.

Он провёл меня в другую комнату, где в большом аквариуме ползали маленькие существа, похожие на бледно-розовых сороконожек. Вытащил одну из них и сунул мне под нос:

— Эти моллюски выделяют секрет, из которого я смог сделать катализатор. Раньше они на такое были не способны. Видимо, сказалась радиация. Они быстро размножаются, почти как мухи дрозофилы. Поэтому мутировали очень быстро. Ну что, теперь дело за тобой, Генри!

Он выглядел таким возбуждённым, что меня сильно удивило. Зачем Брэндону понадобилось мне помогать? Мои двигатели и так работали успешно: город получал столько электроэнергии, что хватило бы обеспечить даже Нью-Йорк. И в глубине души я ощущал досаду, что именно Майкл сделал потрясающее открытие, за которое точно удостоился бы Нобелевской премии. Ну и чёрт с ним! Моя мечта исполнилась: теперь нет проблем, сделать миниатюрную установку для извлечения водорода. Мой двигатель станет компактным, мощным, универсальным, и я мог бы сделать даже сверхзвуковой самолёт.

Работа по воплощению моей мечты увлекла меня, но не настолько, чтобы не замечать, как стала меняться обстановка в городе. И я ощущал досаду, что это произошло и по моей вине тоже.

Вечером я возвращался домой, где меня с ужином ожидала Эдит. Подошёл к своему электрокару, в дизайне которого воплотил детскую мечту стать гонщиком. И заметил трёх подозрительных субъектов, маячивших рядом.

— Ключи давай от тачки, — держа перед собой револьвер, просипел один из них, коренастый небритый мужик в сильно потрёпанном неопределённого цвета костюме.

Я спокойно достал ключи и бросил ему. Двое других подошли ближе и с интересом осмотрели меня.

— А куртка у тебя классная, — заметил тощий сутулый парень в замусоленном, явно слишком большом по размеру, плаще, висевший на нём, как на вешалке. — Снимай, — приказал он, угрожающе покачав монтировкой.

Усмехнувшись, я медленно начал расстёгивать куртку.

— Держи! — бросил прямо в руки парню.

Выхватив из наплечной кобуры бластер, прошил лазером плечо ублюдку. Мгновенно отскочив сторону, нажал спусковой крючок и пробил бедро второму бандиту. Третий отморозок — толстяк в чёрной майке и дырявых штанах, отбросив гаечный ключ, бросился наутёк, но смертоносный луч, пройдясь по толстым, как тумбы ногам, заставил его вскрикнуть и свалиться, как куль с дерьмом.

Удовлетворённо оглядев сцену побоища, я вызвал полицейский патруль.

— Чёрт, опять эти отморозки наркоты нанюхались, — сказал приехавший через пару минут коп, бросив на меня хмурый взгляд, добавил: — мистер Редстоун, вам стоит ездить с охраной.

— А что за наркотик? — поинтересовался я.

— А вот, — его молодой напарник, светловолосый парень с оттопыренными ушами, вытащил из кармана театрально охавшего и стонавшего бандита пару запаянных ампул.

Мерцающий фиолетовый цвет порошка не оставлял сомнений в том, что это такое. Я лишь тяжело вздохнул.

Эдит ждала меня, одетая в короткий атласный халат, эффектно облегающий её изящную, как у фарфоровой статуэтки, фигурку. Я предвкушал, как после ужина мы займёмся любовью, забудем хотя бы на миг о неприятностях. Но не удержался и рассказал о нападении бродяг. Неожиданно это вызывало у неё приступ ярости.

— Ты сам виноват! Мы жили как в раю, пока ты не притащил в город это отродье! Они не вписались в наш мир! Папе пришлось отключить всю автоматику, чтобы эти ублюдки могли работать и приносить хоть какую-то пользу!

Она выскочила из-за стола, вытащив из кармана пачку сигарет, нервно закурила. Я никогда не видел раньше её в таком состоянии.

— Эдит, детка, — оказавшись рядом, я попытался взять её за руки, успокоить. — Во-первых, большая часть прекрасно вписалась. Только часть людей остались не у дел…

— И до того, как эти отморозки не появились в городе, мы не знали, что такое преступность! — она даже не слышала, что я говорю. — Не знали!

— Это не моя вина, а Брэндона! — вспылил я. — Он использует катализатор, как наркотик. Гарольд должен запретить…

— Это дело каждого человека, принимать наркотики или нет! — её глаза вспыхнули таким яростным огнём, что напугало меня.

Схватив в охапку, я наклонился над ней, напряжённо вглядываясь в бледное, с заострившимися чертами, лицо. Господи, неужели, этот мерзавец и её посадил на наркотики? Но ясный свет лучистых глаз успокоил меня. Я постарался улыбнуться, крепко прижал Эдит, жадно целуя в губы, шею. Распахнул на груди тонкий шёлк, впился губами в нежную ложбинку. Она расслабилась, отдаваясь мне. И подняв на руки, я отнёс её на кровать.

Рано утром нас разбудил громкий стук в дверь. На пороге возникли два хмурых копа.

— Мистер Редстоун, вам стоит пройти с нами, — сказал старший, немолодой грузный мужчина.

— Что случилось, офицер? — поинтересовался я.

— Это касается мистера Виннера, — наклонившись ко мне, тихо сказал он, косясь на дверь открытой спальни. — Не говорите пока миссис Редстоун. Пока не стоит.

Но всё равно нам пришлось пойти вместе с Эдит.

Растерзанное тело Гарольда лежало в луже засохшей крови. Видимо, на лабораторию, где он работал допоздна, напали ещё вечером. Но как этими тупым ублюдкам удалось пройти через суперсложную охрану? Я пытался успокоить Эдит, прижал к себе. Но она грубо вырвалась и со слезами на глазах в отчаянье стала кричать:

— Это ты, ты виноват. Это ты убил папу! Ты — мерзавец! Ненавижу тебя!

Это стало началом конца. Демонстративно собрав вещи, она ушла в тот же день. Ушла к Брэндону. Расследование убийства Виннера ничего не дало. Никаких свидетелей. Все видеокамеры оказались выведены из строя.

Когда открыли завещание Гарольда, оказалось, что он передал управление городом не мне, а Брэндону. Этот ублюдок все же сумел втереться в доверие Гарольду.

Потеряв Эдит, город, я понял, если ничего не предприму, быстро окажусь на виселице. Брэндон нашёл бы повод меня арестовать. Я сколотил отряд сопротивления из своих преданных друзей, и начал борьбу. Город стал погружаться в кровавый хаос гражданской войны. И хотя мы были вооружены лучше, противостоять бандам головорезов, которых Брэндон посадил на наркотики, становилось все труднее и труднее.

И вот сейчас, после жуткой бойни, когда все пространство перед баррикадами оказалось завалено трупами, мы остались с Роджером вдвоём. С горечью я окончательно понял, что уже ничего не могу сделать. Набрал код, из чемоданчика выскользнул луч сканера, провёл по сетчатке глаз и механический голос отчеканил:

— Команда принята.

— Чего ты там сделал? — поинтересовался Роджер.

— Ничего. Ничего. Отдыхай, — спокойно отозвался я.

Прижавшись спиной к ледяному стеклу, сдерживающему напор океана, я устало закрыл опухшие от бессонницы глаза. Водородные установки взорваны, двигатели заблокированы и прекратили работу. Оборудование, чертежи, опытные образцы я уничтожил, когда создал свой отряд. Как только сядут батареи, отопление отключится, прекратится подача кислорода, и некогда прекрасный город умрёт навсегда, превратившись в подводный склеп.

Март 2014 г.