EXE

Алексей Петров ЕХЕ

На сей раз собрались у Курдюмовых. Был то ли День железнодорожника, то ли яблочный Спас, то ли ещё что, а может быть, Серёге Курдюмову просто захотелось выпить с кумом Васей — не так уж это важно.

Быстренько отварили картошки, Любаша Курдюмова настрогала колбаски, достала из холодильника позавчерашний сыр. Гости — Вася и жена его Клавдия — принесли прошлогодних солёных огурчиков и маринованных маслят. В складчину купили в ближайшем ларьке пару бутылок «Пшеничной». Вот, пожалуй, и всё. И в самом деле, много ли нужно, чтобы хорошо посидеть приличным людям?

Через двадцать минут в голове зашумело. Ещё через двадцать шуметь перестало. Сытый расслабляющий кайф ощутимо разлился по ногам, рукам и прочим жизненно важным членам. Потянуло на разговор о вечном. Но о деньгах и работе говорить почему–то не хотелось.

Вася внимательно осмотрелся по сторонам и спросил:

— А что это, Серёга, у тебя за ящик такой чудной?

— Компьютер, — вяло отозвался Курдюмов.

— А чего ж он на полу стоит? Это, между прочим, не пылесос…

— Так ведь столов на всё не напасёшься. Выпить нам где–то надо? Надо. Вот и пришлось компьютер покуда на пол…

— Ага, понимаю, — Вася подошёл поближе к компьютеру и опустился на корточки. — Твой?

— А то чей же? — надулся Серёга.

— Вот и не бреши, — вмешалась Любаша. — Это, Вася, мы Петьке весной купили — за то, что отличник.

— Ширится и растёт благосостояние трудящихся, — глубокомысленно заметил Василий. — А мне в своё время, помнится, за то, что я в следующий класс перешёл, папаша ботинки новые справил когда–то…

— «Трудящие», — передразнила его Люба. — Да будь мы с Серёжкой сегодня трудящими, не то что компьютер — чёрта лысого не имели бы. Это всё огородом заработано, на огурчиках парниковых — своим трудом, своими вот этими мозолями кровавыми…

— А что, в огороде не работа разве? — обиделся Сергей. — Мы с тобой, Любка, как раз самые трудящие и есть! А ну–ка, поди погорбаться…

— Вот и горбатимся, — вздохнула Любаша. — С утра до ночи.

Собрали Люба с Клавой грязные тарелки и пошли на кухню мыть посуду. Василий вернулся к столу и, не спуская глаз с компьютера, задумчиво опрокинул в себя ещё одну стопку водки.

— Ну и как ты с ним… того? — спросил он.

— С кем? С Петькой? — не понял Сергей.

— Нет, с компьютером. На равных? Что там у него куда — просекаешь?

— В общих чертах, — замялся Курдюмов. — Вот Петька — тот может. А я что? Но включить сумею. Игру какую найти — тоже запросто.

— Ну да? — обрадовался кум. — Неужто обучился?

— А чего там учиться? — осмелел вдруг Серёга. — Тут ведь как: выходишь для начала в каталог… Ну, это список разных всяких слов, не по–нашему написанных. Но они, эти слова, тебя ни грамма пусть не волнуют. Важно ведь что: найти главный файл!

— Это что же за штука такая? — удивился Вася.

— А вот что: слово написано, как и все, не по–русски, а рядом по–нашенски приписочка из трёх букв…

— Из трёх? — изумился кум. — Ага, понимаю: это чтобы и мы, простые русские мужики, прочитать сумели.

— Во–во, — кивнул Серёга. — Там как раз по–русски и написано: ехе. Понимай так, что это самый главный файл и есть.

— Йе–хе… — подавленно повторил кум. И вздохнул: — Э–хе–хе… Наука, чтоб меня разорвало!

— Ну вот, — продолжал Сергей. — А дальше так: ткни «мышью» в ехе — и дело завертится.

— Мышью? Какой мышью?

— А вон, на коврике лежит.

Вася подозрительно покосился на друга.

— Слышь, Серёга, тебе больше пить нельзя, — сказал он.

— Да нет, — успокоил его Курдюмов. — Вот эта штука хвостатая, со шнуром, как раз «мышью» и называется. А что, и впрямь похоже. Нет, можно, конечно, свободно обойтись и одной «клавой»…

— Клавой? — насторожился Василий.

— Ну, клавиатурой то есть. Вот она — та, что с кнопочками, ровно у баяна. Но когда выходишь на ехе и попадаешь, для примеру, в какую–нибудь игру, «мышью» орудовать сподручнее. Знай жми себе на кнопку, отстреливайся, допустим, от злодеев, или просто бегай, как чумовой, через препятствия сигай — всякие есть игры…

Вася возбуждённо пробежался по комнате.

— Так чего ж мы сидим? — воскликнул он. — Давай войдём в каталог и начнём отстреливаться.

Они уселись прямо на пол, развернули монитор экраном к себе и включили компьютер. В системном блоке что–то зашумело и пискнуло. Засветился экран. На нём быстро–быстро побежали какие–то цифры и появились надписи на английском языке.

— Тихо, идёт загрузка, — сказал Серёга.

— Ясен пень, — понимающе кивнул Васька, заметно напрягшись.

Через несколько секунд на экране выскочили шесть колонок слов и новые, совершенно непонятные цифры.

— Каталог, — благоговейно прошептал Курдюмов.

— Ага, — глупо заулыбался кум. — Вот он, значит, какой… Погоди, — вдруг забеспокоился он, — а где же твоя «ехе»?

— Не всё сразу, — Серёга заговорщицки подмигнул куму. — Теперь мы его «мышью»…

Он нажал на кнопку, и надпись на экране стала другой.

— Вот она! — первым заметил глазастый Васька и радостно ткнул в экран пальцем. — «Ехе»! Разорви меня на куски — она! Жми её скорей!

— Не торопись, — рассудительно ответил Серёга. — Теперь никуда не денется.

— Когда же играть будем? — нетерпеливо заёрзал кум.

— Сейчас, стало быть, и будем. Игра называется… как её?.. стрелялка! Что это значит? А вот что: как только появится у тебя перед глазами какой–нибудь вооружённый до зубов монстр — дави на кнопки, пали в него, гада, чтоб душа из него вон!

— И всё?

— Ну да.

— Включай.

Серёга вцепился всей пятернёй в «мышь» и стал елозить ею по полу, пытаясь приноровить подвижный указатель на экране к надписи, заканчивающейся таинственными буквами «ехе».

— Погоди, Серый, — насторожился вдруг Васька. — А вот ещё одна «ехе»… И вот. И вот ещё… Какая же из них наша?

Задумался и Серёга.

— Вот чего не знаю — того не знаю.

Подумав немного, он махнул рукой.

— А не всё ли равно? Ехе — она ехе и есть.

Он решительно нажал на кнопку «мыши» и стал ждать. Вскоре на экране появилась какая–то затейливая иностранная надпись, похожая на вычурную вывеску «Секс–шопа». И тут же она сменилась цветастой, словно слизанной с неприличного журнала, картинкой: лохматая девица, одетая в чулочки, резиночки, трусики и прочее неглиже, сидела почти что по–турецки, подвернув под себя стройные ножки, на широкой, застеленной белоснежным кружевом тахте и игриво подмигивала нашим любознательным героям. Слева на экране был изображён огромный термометр, а чуть выше, в рамочке–виньетке, значилась витиеватая бесстыжая надпись:

Я ГОТОВА. У ТЕБЯ НЕПЛОХИЕ ШАНСЫ, ДРУЖОК.

— Серый, а ты уверен, что это стрелялка? — кривовато осклабился Васька.

— Ах, Петька, ах, мерзавец! — пробормотал Курдюмов. — Вон какую игрушку себе записал, поганец. А я‑то думаю: чего это он от компьютера целыми днями не отходит? Ему, стервецу, на лето три полки книжек задали читать, а он, стреляльщик хренов, вон чем увлекается…

— Да ладно тебе, не кипятись, — миролюбиво осадил его кум. — Лучше скажи, что дальше делать?

— Почём я знаю? Петька инструкции не оставил.

Серёга навёл указатель «мыши» на белый, словно наволочка, локон девицы, и тут ртуть термометра подскочила на несколько градусов вверх. В игривой рамочке появилась надпись:

ХОРОШО. ПОПРОБУЙ ЕЩЁ РАЗ.

— Ура! — заорал Васька. — Действует!

— Что действует–то?

— Тебе какая не всё равно? Сказано: «Давай ещё раз». Вот и давай.

Серёга нажал на кнопку. На экране возникла новая надпись:

ОТЛИЧНО. МНЕ ЭТО НРАВИТСЯ.

— Ей нравится, — воскликнул кум. — Жми, Серёга!

Курдюмов снова ткнул указателем в локон барышни. Девица ответила ему так:

МММ… ТЫ СЛАВНЫЙ МАЛЬЧИК.

Ртуть ещё чуть–чуть поднялась.

— Ага, я понял, — обрадовался Васька. — Каждый щелчок твоей «мыши» — это, стало быть, вроде как поцелуй. Вот и давай, зацелуй её до посинения.

— Куда? — растерялся Серёга.

— Попробуй для начала в локоток, — авторитетно заявил кум. — Увидишь, что получится.

Курдюмов попробовал. Столбик ртути поднялся ещё выше. Девица сказала:

АХ, ХОРОШО! ТЫ НЕОТРАЗИМ.

Серёга ещё раз поцеловал даме ручку. Барышня ответила на это так:

ГЛЯНЬ НА ТЕРМОМЕТР: Я ВСЯ ГОРЮ!

— Вот и славно! — потёр ладони кум. — Теперь приступай к груди.

Курдюмов щёлкнул указателем «мыши» прямо в тёмно–коричневый сосок. И тотчас же ртутный столбик рухнул вниз, до самого нуля.

ТЫ ОЧЕНЬ ТОРОПИШЬСЯ. НЕ БУДЬ ТАКИМ НЕТЕРПЕЛИВЫМ, НЕУГОМОННЫЙ МОЙ,

— ответила Курдюмову полуголая девка.

— Вот стерва! — ругнулся Сергей. — Теперь всё сначала…

— Да–да, — согласился Васька, — нельзя же так вот сразу, без артподготовки… Не в деревне!

Курдюмов быстро пробежался по уже изученным точкам: волосы — ещё раз волосы — и ещё раз — локоток — ладошка… Ртуть поднялась, девица похвалила.

— Куда теперь? — спросил Серёга.

— Может быть, в пупок? — предложил Васька.

— Сам ты пупок! — рассердился Курдюмов. — Она нас с этим пупком вообще пошлёт куда подальше.

— Ну, тогда давай скромненько: в щёчку.

Щёчка не сработала. Девица осталась равнодушной, но не рассердилась. Курдюмов ткнул «мышью» в плечо — ноль эффекта. Серёга растерялся.

Василий воровато оглянулся на кухонную дверь и тихо спросил:

— Слышь, Серёга, а перевернуть её никак нельзя?

— Вряд ли. Это же компьютер, а не патефон…

— Жаль.

Недолго думая, догадливый Васька ловко подкрался стрелкой указателя к пятке барышни и нажал на кнопку.

ДА, ДА! ТЫ НЕВЕРОЯТНЫЙ МУЖЧИНА!

— застонала девка.

— Извращенка, — ахнул Курдюмов.

— Предлагаю подняться чуть выше, — сказал кум.

— Выше — это куда?

— Ну, выше пятки…

Они ткнули указателем в колено девицы. Та закатила глаза и пролепетала:

ПОСМОТРИ, Я ПОЧТИ СДАЛАСЬ.

— Может быть, ещё выше? — несмело произнёс Курдюмов.

— Ой, боюсь я, Серёга, — запротестовал Васька. — А ну как ртуть снова на полшестого… упадёт до нуля?

— Рискнём.

Они щёлкнули «мышью» ещё выше — в бедро. Столбик термометра опять шевельнулся.

ТАК НЕ БЫВАЕТ! Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ!

— слабо ахнула девица.

— Всё, теперь грудь! — решительно рубанул воздух ладонью кум. — Когда–то же надо начинать.

После щелчка кнопки развратная девка сказала:

ДА, ТЕПЕРЬ ТАК. ТЕБЕ НРАВИТСЯ МОЯ ГРУДЬ?

— Нравится, нравится, — процедил Курдюмов сквозь зубы и ещё раз нажал на кнопку.

ДА, ДА! ОХ!

— воскликнула партнёрша. Ртутный столбик поднялся совсем высоко. Серёга смело навёл стрелку указателя на живот белокурой прелестницы.

Я СЕЙЧАС ВСЁ С СЕБЯ СНИМУ!

— вскричала она.

— Давно пора, — загоготал Васька.

Курдюмов щёлкнул ещё раз, и на экране появилась новая картинка: девушка была совсем голой. Призывно приоткрыв ротик и обнажив кроличьи зубки, она томно смотрела на распалившихся мужичков.

— Что будем делать, Васька? — испугался Курдюмов. — Отступать уже некуда.

Кум задумался.

— Вот так они, кошки драные, нас за зебры и берут, — сказал он угрюмо. — Только, бывало, улыбнёшься кому, по коленке погладишь, а она — бац… это самое… и некуда уже отступать.

— Именно так, наверно, и «дружище Билл» вляпался.

— Какой дружище Билл?

— Клинтон, президент Америки. Он, может, за всю жизнь только пару раз с ней, с Моникой Левински, левака и дал, а она, стервоза, припрятала бельишко со следами Билловых шалостей и ждала до поры. Компромат, значит, на парня заныкала, а теперь шантажирует его, «грины» требует.

— Эх, Серёга, — сказал Васька, — а я вот думаю: сколько таких ночнушек запятнанных по заветным сундучкам припрятано. Лежат они там, проклятые, и ждут, пока я кем–нибудь поглавнее слесаря стану…

Тут в комнату вошла Клавдия.

— Мужики, чем это вы там, на полу, занимаетесь?

— У нас, Клавочка, тут бурная половая жизнь, — ухмыльнулся Курдюмов.

— Щас, чувствую, стрелять будем, — сострил Васька.

Клавдия поставила на стол чистые тарелки и подошла к компьютеру.

— Ого! — удивилась она. — У вас здесь и впрямь игрище! Чисто оргия!

— Вот, Клавка, — Василий задумчиво почесал подбородок, — раздеть–то мы её раздели, а что дальше делать — не знаем.

— Ишь ты какой! — Клавдия шутливо отвесила мужу лёгкий подзатыльник. — Не знает он, что дальше делать…

— Нет, правда. Надо же как–то конч… это самое… заканчивать игру. А куда целовать — не знаем.

— А теперь уже куда ни целуй — всё одно, — со знанием дела заметила Клавдия.

— Э, не скажи, — опечалился Василий. — Отключиться может, собака.

— Разве это плохо, когда женщина отключается от одного только поцелуя? — засмеялась Клава.

— Да не женщина, а компьютер. Компьютер может отключиться! Тут надо осторожно.

Клавдия с любопытством посмотрела на экран.

— А в губы не пробовали?

Курдюмов хлопнул себя по лбу.

— Точно! Ах, голова садовая!

Он выдал целую очередь в направлении пухлых губок девицы, и та тотчас же упала навзничь.

— Поддаётся! — истошно заверещал Василий. — Готова!

Клавдия пристально глянула на мужа.

— Что это ты сегодня такой бешеный?

Василий притворился, будто не услышал вопроса.

— Жми, Серёга, жарь! — заорал он. — Кочегарь его в кочерыжку!

Курдюмов ещё раз щёлкнул кнопкой «мыши» и… Очевидно, он ткнул куда–то не туда. Во всяком случае, монитор немедленно погас, и на чёрном фоне экрана засветилась белая надпись:

ТЫ ОЧЕНЬ ТОРОПИШЬСЯ. ПОПЫТАЙ СЧАСТЬЯ ЕЩЁ РАЗ.

— Тьфу, идиотизм! — выругался Курдюмов. Сергей рассеянно щёлкнул кнопкой несколько раз не целясь, но по всему было видно, что он уже не верит в успех.

Погас и Васька.

— Ну-у, — обиженно протянул он, — так я не играю. Мы старались, честно тянули время, а она нам такую подлянку…

— Буржуйские штучки, — сказал Курдюмов. — Вот так, Вася, они, буржуи, и отвлекают нас от борьбы — всякими разными игрушками дурацкими.

Тихо вошёл в комнату Петька. В сексуальном раже никто не услышал, когда он вернулся домой.

— Па, — удивился Петька, — а чего это вы с дядей Васей на полу, а?

Курдюмов нехотя поднялся, зачем–то отряхнул колени.

— Чем глупые вопросы задавать, занялся бы лучше делом, — сказал он. — Каникулы кончаются, скоро в школу, а ты ни одной книжки не прочитал. Сейчас же бери… что там у вас, «Тихий Дон»? «Поднятая целина»?.. и дуй в спальню.

— Па, а компьютер?

— А зачем тебе компьютер? Он подождёт. Иди, иди, читай Шолохова.

Курдюмов сердито выдернул вилку компьютера из розетки, звучно икнул, поморщился и сказал:

— А этот ящик дурацкий теперь тебе без надобности. Потому что одно только баловство…