Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви

Глава 5

Вот это домина! Кое-как выбравшись из кареты, я с открытым ртом разглядывала коттедж, который вполне тянул на замок в миниатюре. Статуи-колонны, черепичная крыша с огромным дымоходом, небольшие башни с флюгерами, резное крыльцо… А балкон! Да это целая терраса!

Впечатляет!

– Алевтина, не стой столбом, иди вперед, – раздраженный голос господина Валынского вернул меня в действительность.

Так вот почему он такой сноб! Если бы я была хозяйкой роскошного домищи, а меня отправили за какой-то девицей, торгующей тушенкой в магазине, я бы тоже фыркала от недовольства.

Это же сколько мне чести оказано! Не удержала улыбки, уголки губ сами поднимались.

– Алевтина! Ну что ты застыла?

Я было прикоснулась к кольцу на калитке, но отдернула руку. Как-то стыдно в дом к незнакомым людям в одеяле. Не тот вид, чтобы новые знакомства заводить.

– А может, мы где-нибудь мне юбку раздобудем? – Я и вовсе отступила на шаг от огромных кованых врат.

– Ты тратишь мое время, девочка.

Резко подхватив меня на руки, Эмес открыл калитку и двинулся по широкой, вымощенной белоснежной плиткой тропинке к парадному входу.

– Отпустите, я сама. – Дернулась из его объятий, но он сжал сильнее. – Поставьте меня на ноги!

Но кто бы слушал мои вопли.

– Девочка, ты забыла, я доставщик, а не экскурсовод. И не стану ждать, пока ты с открытым ртом все осмотришь, или еще лучше – рванешь по лавкам в поисках вечернего платья.

Вредина! Уставилась на него, не моргая. Какой же он невыносимый, самодовольный, самовлюбленный и… и… В моей голове закончились прилагательные.

– И что, смолчишь? Неужто слов не осталось? – Он будто читал мои мысли.

– Приличные действительно закончились, а ругаться нехорошими мне мама не разрешает, – съязвила.

– Хорошая мама! – Он подленько ухмыльнулся. – Что ж, молчаливая ты мне даже больше нравишься.

– Какая честь! Но где это я маху дала, что хоть немного вам нравлюсь? Непорядок! Нужно срочно исправлять.

– Какие твои годы, мелкая, – оскалился он в улыбке, – еще исправишь.

Я нахмурилась и отвернулась.

По краям дорожки пестрели клумбы. Взгляд радовали незабудки, нарциссы, маки и даже столь привычные глазу маршаллы. Кусты роз в человеческий рост. Красные цветы. Белые, розовые, желтые… А запах! От него голова шла кругом.

Потянувшись, коснулась веточки с шипами и тут же отдернула ладонь – на подушечке пальца проступила капля крови. Почудилось, будто цветок меня ущипнул, что оказалось для меня полной неожиданностью.

– Покажи! – рявкнул Эмес. Я, не задумываясь, продемонстрировала крохотную ранку. – Не стоит тянуть руки ко всему подряд, тут половина растений шипастые, зубастые, а некоторые откровенные хищники. Покалечишься, а мне потом отвечай за тебя. А мне оно надо? Правильно, нет!

Ну как так можно?! Вроде и беспокоится, но только о себе!

– Эмес, а у вас невеста есть? – не удержалась от вопроса.

– Нет. И не надо!

– Это хорошо, что вы так думаете. Пусть небеса хранят ту девушку, что вляпается в брак с вами.

Смело встретила его взгляд, полный злости. Нет, скорее раздражения.

– Тебе, Алевтина, стоит следить не только за руками, но и за языком, – процедил он.

– Мой язык не ваша забота, – снова съязвила, – у меня хватит мозгов обходить вашу напыщенную персону десятой дорогой.

– Вот это правильно. А лучше – тридцатой.

– Запросто! Ваше желание будет исполнено с превеликим удовольствием.

Промолчал.

Поднявшись по лестнице, он постоял несколько секунд и пнул тяжелую дубовую дверь. Она неожиданно отворилась сама.

Мы вошли в этот дворец, и я окончательно лишилась дара речи. Все такое шикарное, даже дышать страшно. Диваны, обитые цветной тканью, на резных ножках. Изящные низкие столики. На окнах трехъярусные шторы, которые я до этого только на картинках и видела.

– Эмес! – раздался грозный рык со второго этажа.

На верхней ступеньке лестницы стояла милейшая старушка в простеньком платье в клеточку. Только это не могло обмануть, было в ней что-то такое, внушающее уважение. Она напомнила мне мою учительницу по русскому языку. Такая же щупленькая, с пучком седых волос, но, когда она входила в класс, все вскакивали с мест и вытягивались в струнку. Даже заядлое хулиганье признавало ее авторитет.

– Как это понимать, внук? – пожилая женщина медленно спустилась, придерживаясь одной рукой за перила. – Тебе же было сказано сделать все как можно деликатнее. А что я вижу!

– Что ты видишь, бабушка?

Противный Эмес подкинул меня на руках, а потом усадил в глубокое кресло. Боком. Мои голые стопы неприлично сверкали, отсвечивая грязью на пятках.

– Эмес Валынский, ты как с ней обращаешься?

– Как того заслуживает! У тебя неверная информация. Никакой девочки-ромашки я не обнаружил. А вот прожорливую злющую особу с длинным языком, это да. Ведьма она! Инициируете, и тебя переплюнет.

– Ведьма?! – В меня впился взгляд серых холодных глаз.

– Поклеп! – Я вжала голову в плечи. – Он меня из кровати вытащил! Ничего не объяснил, замотал в одеяло и сиганул из окна. Не покормил! Светил на улице моими трусами и не дал посмотреть на пегасов!

Да, подло наябедничала. А чего он на меня бочку катит! Раз раскрыл рот, то пусть и свои подвиги не забудет перечислить. А то смотрите, я – ведьма, а он – агнец божий.

Гад рыжий!

– Я тебя кормил, – рявкнул он недовольно.

– Ага, когда весь автобус выслушал серенаду моего желудка. Вы только представьте, – жалобно взглянула на старушку, – я, замотанная в покрывало так туго, что рук не вытащить. Живот от голода сводит, а напротив меня счастливая девица жрет бутерброды. Это садизм! Издевательство! Насилие над личностью.

– Эмес?! – Старушка, мне на радость, грозно взглянула на внука.

– Ну забыл я, что девицы порой есть хотят. – Он развел руками. – Откуда мне было знать, что эта окажется проглотиной?!

– А чего перед вами корчить из себя невесть что? – возмутилась. – Представляете, девушки не только едят, но и в туалет ходят. Но об этом вы, конечно, не знали. Такого зверюгу, как вы, еще поискать. – Он открыл было рот, но промолчал. Взгляд стал задумчивым. – А я ведь сейчас опозорюсь, оставив на одеяле большое мокрое пятно. И тогда во мне реально проснется такая ведьма, что никакая бабушка вас не спасет. Я же костьми лягу, но отравлю ваше существование.

Старушка перевела взгляд на внука, словно ожидая его слов. Но мужчина лишь поджал губы.

– Надо же! Я уж думала, не доживу до того дня, как тебя женщина на место поставит. Что, Эмес, нашлась на тебя управа? Неожиданно!

– Держи ее подальше от меня, – процедил он. – На что ты надеялась, когда просила меня забрать это из внешнего мира?

– Сами вы «это», – рыкнула я. – И не надейтесь, что больше меня не увидите. Вы сами говорили, что будете моим учителем. Поверьте, я не пропущу ни одного вашего занятия.

– Ведьма, – прорычал он и рванул наверх.

Мысленно показала ему язык.

– Довела ты его, девочка, – пожилая женщина по-доброму улыбнулась и жестом попросила меня встать, – но пойдем, проведу тебя в уборную.

– Не нужно, – премило улыбнулась, – это было небольшое притворство, чтобы ощутил всю глубину своей вины.

– А ты и вправду ведьма. Как же мы упустили ваш род из виду?!

Женщина призадумалась, а я ощутила легкую неуверенность, вспоминая разговор с мамой. Может, и не так уж она ошибалась, ведь нашу дачу и правда обходили беды. Урожай у матушки всегда, даже в самый неурожайный год был невероятно хорош. А прабабку мою в глаза ведьмой называли.

Хм… Я покосилась на старушку.

Поднимаясь по лестнице огромного дома я, как могла, закрывала пятую точку покрывалом. Стыдоба! Первый раз в гостях и при таком наряде…

Позор!

– Бабуля, у нас очаровательные гости?!

Наверху появились четыре молодца один другого краше. Рослые, статные, широкоплечие.

– А ну, исчезли, – по-генеральски рявкнула старушка. – Не про вас вишенка в красу входила.

Взгляды молодых ведунов прошлись по мне, задержавшись на босых ногах и пледе. Что-то такое появилось в их глазах, смущающее. Немного растерявшись и вжав голову в плечи, осознала, что краснею. Такое со мной впервые. Хотя раньше на меня разом столько красавцев маслеными глазенками не лупали.

Немая пауза затянулась.

– Эмес вишенку не оценил! – наконец хохотнул один из братьев, медноволосый.

– Ага, оценил бы и одеяла не отдал, – поддакнул самый высокий хлопчик с почти прозрачными леденистыми глазами. – Так что вишенка пока свободна.

– Это плохо! Можно даже сказать, прискорбно!

Я не поняла, кто это брякнул, но парни закивали.

– Еще слово, и я оставлю вашего старшего брата в покое и раскину на столе ваши миниатюрки. – Госпожа Валынская стрельнула взглядом на болтливых молодцов. – Глянем, на кого карта ляжет.

– Все, бабуль, поняли и исчезли. Инесса Валынская вышла на тропу любви!

– Валим, братцы, а то амур подстрелит в зад.

– Мяукнуть не успеем, как брачный браслет на шее щелкнет…

Бурчание смолкло, и этот квартет смело. Только дверь хлопнула.

Остановившись на ступеньке, я в недоумении почесала затылок, удерживая плед второй рукой.

– Это они жениться не хотят, – шепнул мне пожилой мужик с ближайшей картины.

От неожиданности я запнулась о плетущийся за мной длинный край одеяла и уселась на зад, прокатившись копчиком по двум ступенькам. Как же больно! Прикусив губу, зашипела и моргнула, отгоняя слезы.

Да что за день такой!

– Ну что же вы, юная барышня, такая неуклюжая! – пожурил меня другой старичок и покачал головой, перегнувшись через картинную раму.

Я отчетливо видела через него размытые очертания потолка.

Сглотнув вязкую слюну, снова разинула рот, но орать, пусть и неживому человеку, практически в лицо стыдно было. Невоспитанно.

– Вы привидение? – вместо этого пропищала.

– Я?! Да как можно! – От возмущения у дедули встопорщились длинные усы. – Я дух великого предка семейства Валынских…

– Да какой ты великий?! – возразил щупленький мужичок с козлиной бородкой из соседнего полотна. – Я всю жизнь положил, чтобы за тобой долги подчистить. И то не все успел – часть детям перешла…

– Тройное ха! Оба молчали бы, – пожилая дама на фоне морских скал раскрыла зонтик. – Игроки да бабники. Все как один.

– Вот кому тут точно слова не давали…

– Сама все на молодого бастарда драконьего рода спустила…

– Да был бы там дракон, господа! – Усы старичка и вовсе подлетели от праведного гнева. – Ящерица плешивая…

– Волк то был, я же его своими глазами видал…

– Что ты там видал, козлобородый? Сам с простолюдинками якшался, в каждой деревне по бастарду оставил…

– Не вам, мадам, меня блуду учить…

Ой, что началось! Со всех полотнищ посыпалась брань и упреки! Каждый пытался доказать, что вот он самый «великий», а остальные так, мимо проходили.

– Алевтина, боюсь, что это теперь надолго. – Ко мне тихонько пробралась госпожа Валынская. – Наш род корнями уходит в историю Шаливара, и каждый предок в ней отметился. Игроки, волокиты да карточные шулера. Все они раздавали долги отцов и тут же создавали собственные, чтобы следующему поколению было чем заняться. Но веков эдак пять назад первый Валынский надел мундир, и дела семьи пошли в гору. А чтобы не забывать подвиги предков и держать свои слабости в узде, и была создана эта картинная галерея.

– А, это чтобы потомкам стыдно было?! – сообразила я.

Поднявшись, шмыгнула наверх на площадку, потирая ушибленную пятую точку.

– Да, – старушка кивнула, – воспитательный момент.

– А я уж подумала, что они привидения.

– Так и есть. В каждом портрете, написанном мастером магом-художником, остается крупинка души нарисованного. Как оттиск в зеркале. Человека уже нет, а наделенное чертами его характера отражение – вот оно! Думает, двигается, ругается…

Я снова покосилась на громко бранящихся духов. Жуть.

– Алевтина, не отставай, – мягко поторопила меня пожилая женщина.

Поравнявшись с ней, я с интересом рассматривала интерьер. Лепнина. Арки. Широкие окна. Портьеры. Картины везде. Казалось, все на них движется и живет своей жизнью. Дышит. Это и пугало, и завораживало одновременно.

– А вот эту гостевую комнату приготовили для тебя. Я не думала, что мой внук окажется до такой степени невоспитанным. Огромное упущение, что при тебе никаких вещей. Это нужно срочно исправлять. Но прежде позволь узнать, где письмо, что я отправляла тебе с Гаспаром.

– Голубем? – уточнила, заглядывая в просторную комнату – там и потеряться можно.

Одна кровать в ней чего стоила. Я насчитала сразу семь небольших подушек.

– Да, он вернулся, но улетел вновь. Я ждала ответного сообщения, но ты не прислала.

– Простите, но я подумала, что это розыгрыш. Завелся у нас в магазине посетитель, немного странный. Хотя я уже и не уверена, что с ним было что-то не так. В общем, не поверила я в то, что было в письме, и читать не стала.

– О-хо-хо, – тяжело вздохнула женщина, – мне стоило догадаться. Нужно было сразу Эмеса посылать.

– А почему именно его? Он же глава! Неужто кого попроще не нашлось? – задала вопрос, что терзал меня еще с полета на дирижабле.

– Да, Эмес уже полгода как глава, муж мой передал дела рода ему. – Госпожа Валынская жестом пригласила меня войти в комнату. – А если подумать, кого еще мне было посылать? Остальные внуки даром что вымахали – в головах ветер веет, а пониже спины азарт пылает. Пусти их во внешний мир и гадай потом, во что вляпаются.

– Я доставила вам хлопот? – улыбнувшись, снова покосилась на кровать.

Мягкая даже на вид. Белоснежная простыня, пуховое одеяло…

Зевок подавить не удалось. Бессонная ночь и нервное утро давали о себе знать.

– Ты устала, Алевтина. Ну ничего, внученька, сейчас с тебя снимут мерки, и ты сможешь прилечь. Дело десяти минут.

– Мерки? Для чего?

– Для нового гардероба, конечно. В нашем мире можно ходить и в ваших вещах, но лучше пока не привлекать внимания. Уровень магии в тебе невелик, и тот ты будешь осваивать, постепенно черпая его из кулона, что дал тебе Эмес. Так что без лишней демонстрации того, где ты выросла и откуда прибыла. А то придется побороться за твое место в академии.

– Меня могут не взять? – ухватилась за главную для себя информацию.

– Отчислить, если прицепятся к тому, что магии капли. Всегда есть такая вероятность.

– И что делать? – Мне еще сказку не подарили, а уже пытаются отнять. Я увидела только кусочек мира, но этого хватило, чтобы понять – я хочу быть его частью. Получить наконец образование, стать кем-то. И на тебе! Магии во мне капли! – А можно эту магию как-то повысить? Вы же сами сказали, что я ведьма.

– Так-то оно так, Алевтина. Ведьм в вашем мире еще хватает, но кровь у них что вода, один запах и остался. – Мне показалось, или взгляд старушки стал хитрым? Кажется, меня водят за нос. – Способ повысить дар есть, и самый верный… – Госпожа Валынская умолкла, выдерживая паузу.

– Какой, говорите! – Свойственное мне нетерпение дало о себе знать.

– …выйти замуж за мага или ведуна, с рождением ребенка дар возрастет. А учеба… так академический отпуск взять можно.

Я прищурилась. В голове сложился пазл: раздражение Эмеса, его брошенная фраза «Нет невесты, и не надо», бурчание остальных внуков на лестнице…

Та-ак…

– Госпожа Валынская, а есть еще способ, пусть не самый верный?

– Что, так не хочешь замуж? – Кажется, она расстроилась.

– Не особо, – честно призналась.

– Ну, тогда работать над собой; прилежно учиться, погружаясь с головой в науки; открывать свои внутренние резервы, – перечисляя все это, она загибала пальцы на руке.

– Вот это другой разговор! – Просияв, я закивала.

Уж что-что, а учиться я могу, умею, практикую…

– Госпожа Инесса, – в дверях появились две девушки, – мы готовы!

В руке одной из служанок мелькнула измерительная лента.

«Дело десяти минут», – вспомнила фразу пожилой дамы. Наивная моя душа…

Меня вертели на табуретке, наверное, час, не меньше. Лента мелькала на всех частях моего тела: от головы до пальцев ног. Я демонстративно зевала, намекая, что пора бы уже поспать, но кому какое дело до страданий бедной родственницы.

Потянувшись, приоткрыла глаза и тотчас резко села. Приснится же такое! Голуби, рыжие ведуны, говорящие портреты…

Несколько раз моргнув, в недоумении потерла затылок. А может, и не приснится…

Я лежала на неприлично огромной мягкой кровати в незнакомой спальне, а напротив в панорамном окне парил в небе пегий конь. С крыльями.

Сдается мне, и рыжий грубиян тоже вполне реален. Как и мое одеяло, аккуратно сложенное на прикроватном пуфике.

Ладно. Примем существование этого интересного мира как данность и попытаемся устроиться в нем повыгоднее. А что еще остается, не домой же теперь, после такого-то.

Спустив ноги с кровати, заметила, что не достаю стопами до пола. Это позабавило.

На мне все еще болталась растянутая футболка, но рядом на чудном стуле с высокой изогнутой спинкой обнаружилось новое голубое платье из плотной ткани с тонким красным пояском. Вполне приличное и довольно скромное: с высоким воротником-стойкой и длиной в пол.

Мне оно пришлось по душе – никогда не носила вызывающую одежду. Но, прижав платье к груди, в нерешительности просидела еще несколько минут. Как-то боязно было примерить. Да и неудобно, ведь оно дорогое, а люди, подарившие его мне, – чужие.

Здравый смысл все-таки одержал победу над эмоциями. Не с голым же задом являться народу.

Заурчал живот, намекая, что последний раз его кормили вчера вечером, а уже рассвет.

Снаружи что-то звонко грохнуло, словно резко открыли стеклянную дверь. Балкон?!

Да. Отыскала взглядом выход на него из своей комнаты. Натянув платье, позволила любопытству взять верх. Конечно, много чего за вчерашний день рассказали, но сдается мне, далеко не все. Так что нелишним будет провести разведку боем.

Отдернув тяжелую штору, скользнула на широкую террасу.

– Эмес, ты невыносим!

Мгновенно узнав громкий раздраженный голос госпожи Инессы, вдоль стеночки тихо прокралась до нужной открытой двери.

– А ты думаешь, я не понял, к чему все это? Сколько раз сказано, я не намерен жениться в ближайшее время. Хватит подсылать ко мне девиц всех возможных мастей! Устал уже отбиваться от внучек твоих подруг, племянниц хороших знакомых, а теперь еще и это?

– Эмес, ты наследник…

– И что из того, что я наследник? Я что, глубокий старик и при смерти?! Бабушка, хватит! Ты перешла все границы. Все! Или ты теперь будешь подкладывать мне непонятных девиц из внешнего мира? В нашем уже закончились? Всех пересмотрел?

– Не горячись, внук, ты говоришь лишнее. Алевтина такая милая, непосредственная…

– Хватит! Довольно!

– Но, Эмес, она…

– Бабушка, говорю, как есть: меня не интересует эта вздорная девчонка. Не впечатлила. Просчитались вы, госпожа Валынская. Интриганка в вас сама себя переиграла. Можешь смело пихать ее остальным братьям. Авось кто и не убежит. А от меня отстань. Я не женюсь, и точка.

– Может, не стоит так спешить? – не унималась госпожа Инесса. – Алевтина отличная девушка…

– Ты меня вообще слышишь? – резко перебил ее внук. – Алевтина твоя обычная, каких миллионы.

– Ты не прав! В ней ведьминская кровь, а мы – чистокровные. Давно уже пора разбавлять наше семейное древо. Такая жена…

– Да не нужна мне жена! – рявкнул мужчина, да так грубо, что я вздрогнула. – Я выполнил твою просьбу, припер эту особу. Нет, мне она даже внешне не приглянулась, и на разок бы в постель не потащил. На этом все! Жениться на такой и не подумаю!

– Смотри, внук, пожалеешь о своих словах.

– С чего это?

– Я же растила тебя, милый мой. И не помню, чтобы ты так откровенно выражал эмоции. Да у тебя при упоминании Алевтины пена изо рта идет. Как бы горя не случилось. Поймешь, что красавица в сердце поселилась, а она уже с другим.

– Ну и чушь ты несешь! – Его голос походил на шипение.

Мне вдруг стало и его жалко, и за себя обидно. С одной стороны, если бы на меня так давили, я бы тоже отбивалась и словами, и руками. А с другой – зачем же меня поносить? Чем я такое заслужила?

– Я жизнь прожила, Эмес, и вижу больше тебя. Влюбишься, а поздно будет!

– В такую простушку? Без магии? – Он засмеялся. – Вот уж спасибо. Там смотреть не на что. Алевтина твоя – посредственность.

Меня окончательно злость взяла. Простушка, значит? Не впечатлила! Полдня знакомы, а он уже мне диагнозы прописал. Ну что же, господин мой будущий учитель, держитесь!

Поджав губы, вернулась в свою комнату и направилась в уборную.

Простушка… Посредственность… Принцессу ему подавай, гусь высокомерный! Ничего, ты еще свои рыжие лохмы начнешь на голове рвать. Я тебе устрою тур соблазнения. Хотя подумаю, может, наоборот, и в сторону твою не взгляну. Селезень ощипанный!

Скинув платье, улыбнулась себе в зеркало и, накрутив на палец длинную темную прядку волос, похлопала ресничками. В зеленых глазах появилась томность…

Влюбишься и на колени упадешь, а я тебе – упс, господин Эмес, простоваты вы для меня. Не впечатлили!

А магия… Будет она у меня! Коли есть способ ее приумножить, наизнанку вывернусь, но выжму из себя все. Будет вам ведьма!

Еще никто никогда так больно не задевал мое самолюбие.

Ополоснувшись, оделась и вышла в комнату.

– Я вижу, ты нашла платье? – В кресле меня поджидала госпожа Инесса. – По размеру пришлось?

– Да, – улыбнулась, – спасибо. А когда в академию?

– Через несколько дней, милая. Но тебя нужно еще подготовить, ты ведь не читала письмо?

– Нет, – честно призналась, – выбросила его в ведро. Ну кто же в такое поверит?

– Обычно верят, но там и семьи иные. Но неважно.

Через незакрытую балконную дверь влетел знакомый белый голубь с привязанным к лапе письмом. Дернув клювом веревочку, легко избавился от него.

– Спасибо, Гаспар. – Пожилая женщина подняла конверт. – Так, список необходимого. Одежду мы тебе заказали, поспеют к сроку. А вот бумага, перья, котелки… Это будем покупать. Любишь гулять по ярмаркам?

– Не особо, – и тут обманывать не стала. – Мне и работы хватает, я продавец.

– Хорошее занятие, достойное. – Госпожа Инесса задумчиво кивнула. – Но любишь или нет, а пройтись придется. Бери шаль, завтракаем и выезжаем…

– А мама… – спохватилась, – я думала написать ей. Сообщить, что со мной все хорошо.

– Не беспокойся, ей немного подправили память. Она думает, что ты учишься в соседнем городе. За нее можешь не переживать.

– А связаться?

Пожилая женщина ласково улыбнулась и протянула мне белую пушистую шаль.

– Гаспар к твоим услугам, Алевтина. Смело пиши письма, он доставит. Но сейчас у нас другие дела.

Расправив шаль, накинула ее на плечи, в доме и правда было немного прохладно.

Голубь, слегка нервируя, важно вышагивал по столу.

– Он залетит через окно. Вы представляете, что подумает мама, завидя голубя с весточкой от меня?

– Гур-р-р, – подала голос птица.

– Ну, Алевтина, Гаспар мастер своего дела. Впервые ему, что ли?!

Взмахнув крыльями, голубь предпочел гордо удалиться. Ты посмотри, все вокруг с такой тонкой душевной организацией! Куда бы деваться…

Сидя за обеденным столом в окружении мужчин славного семейства Валынских, я с трудом проталкивала в себя яичницу с мелкими кусочками куриного мяса и старательно запивала зеленым чаем.

На меня таращились все и ничуть не скрывали своего интереса. Мне оставалось только держать лицо и жевать.

Жевать, жевать, жевать…

Глотать. Цеплять новый кусочек, отправлять его в рот и снова медленно работать челюстями под пристальным взглядом пятерых молодых мужчин.

Пища колом становилась в желудке, вызывая изжогу.

– Милая Алевтина, вам понравилось у нас? – один из многочисленных внуков госпожи Инессы таки решился на вопрос.

Поперхнувшись, я подняла бокал и сделала несколько глотков чая.

– Уверяю тебя, братишка, она в восторге, – проворчал в ответ Эмес.

Похоже у него настроение было еще хуже моего.

– И все же успокойте нас, милая красавица. Как вам подошла комната, что приготовили к вашему приезду? – Братья не унимались.

– Мне все понравилось, – процедила сквозь зубы и улыбнулась всем скопом.

Так выразительно, что они уткнулись в тарелки. Правда, ненадолго.

Госпожа Инесса, приподняв бровь, с усмешкой отправила в рот небольшой кусочек мяса.

– Наверное, вы рады представившейся возможности поступить в академию? – прилетело справа.

– Безумно, – пробурчала, не глядя на любопытствующего. – Страсть как хочу образование получить.

Тут я не лукавила, но, видимо, хлопцы истолковали по-своему, потому как один из них поднял указательный палец вверх и торжественно изрек:

– Вот! А еще говорят, что целью женщины является исключительно брак!

– Врут, – процедила и, не удержавшись, зыркнула на Эмеса.

Сидит недовольный, растекшийся желток по тарелке гоняет.

– А жених у вас во внешнем мире есть? – продолжали донимать меня братья.

– Конечно, – соврала, но тут же вспомнила того самого Андрэ из магазина. – Рыжеволосый. Высокого происхождения. В аспирантуре учится. Просто обожает благородную птицу на ужин, а на завтрак – гречневые котлеты с брокколи.

– Прекрасная кандидатура, – усмехнулся Эмес.

– О, тут вы правы, – кивнула, – но главное, он не высокомерный сноб. А то, знаете, бывает – мнят из себя некоторые, а на деле так… пшик.

За столом повисла гнетущая тишина. Я прикусила язык, поняв, что брякнула лишнее. Я в гостях, и вести себя нужно соответствующе. Но, если подумать, меня сюда кое-кто в одеяле притащил, так что пусть слушает, что о нем думают.

– Это ты, Алевтина, сейчас о ком? – Эмес опасно прищурился.

– Да ни о ком, – пожала плечами и невинно хлопнула ресничками, – собирательный образ. А что?

– Собирательный, значит?

– Да. – Наградила его полным лживого недоумения взглядом. – А вы кого-то узнали в этом образе? Неужто задела за живое? Оскорбила? Простите, не хотела.

– Ничего, переживу. – Он аккуратно вытер салфеткой рот и поднялся.

В гнетущей тишине были слышны лишь его удаляющиеся шаги.

– Туше, – тихо шепнул молодой мужчина слева. – Ради этого стоило задержаться с утра дома.

– А чего это он такой нервный и дерганый?

Братья покосились на дверь.

– И с чего он взял, что Алевтина вообще о нем?

Я взглянула на госпожу Инессу, она довольно улыбалась.

– Простите, – на всякий случай пробормотала.

– В этом доме принято говорить что думаешь, Алевтина. Предполагаю, у тебя были причины выбить моего внука из равновесия. Ничего, он действительно это переживет. А сейчас заканчиваем трапезничать и на ярмарку. Луи, – сидящий рядом с ней молодой человек вскинул голову, – будешь нас сопровождать.

С этими словами пожилая женщина встала и вышла из столовой.

– А ты точно замуж не хочешь? – Луи впился в меня немигающим взглядом голубых глаз.

– Точно! Дыши спокойно. Могу даже письменно заверить, что склонять к узам брака во время прогулки по торговым рядам не буду. Так как, писать бумагу?

Секунда тишины, и раздался сотрясающий окна мужской хохот. Луи демонстративно выдохнул и нацепил на вилку кусок яичницы.

Всем было весело, кроме меня. Я же вдруг ощутила себя непривлекательной и простоватой.

– Такая страшная, или что во мне не так? Чего вы все переполошились? С чего взяли, что я желаю замуж за кого-то из вас? – прямо спросила, когда мужчины успокоились.

Все четверо разом стали серьезными, переглянулись и снова уставились на меня.

– Ты очень красивая, – ответил медноволосый парень, гонявший по тарелке кусок жареной грудинки.

Он сидел рядом, поэтому выражения его лица я не видела. Но само признание заставило недоверчиво усмехнуться.

– Нет, правда, хороша, – он обернулся ко мне, – даже очень. Но уж больно бабушка наседает. Кому хочется из-под палки отношения заводить?

– Она уже несколько месяцев изо дня в день талдычит об одном, – кивнул завтракающий напротив меня Луи. – Брак, семейные узы, наследники… Бесконечные девицы эти, их томные взгляды. На тебя когда-нибудь смотрели как на кусок пирога? Это порой пугает!

Я представила масштаб прессинга и террора и сжалилась.

– Клянусь даже не смотреть на вас, – улыбнувшись, пообещала. – И если сами предложите, умолять будете, от брака откажусь. Поволочете к алтарю – сбегу, сверкая пятками. Но раз дело не во мне, и на том спасибо.

Мужчины переглянулись.

– Мы тебя обидели своим поведением, да? – Луи выглядел виноватым и, кажется, был искренен в своих чувствах. – Алевтина, встреть я тебя на улице, точно не пропустил бы, но тут другое. Пока дед в отъезде, бабушка проворачивает свои махинации. Из всех детей дома Валынских замужем только наша младшая сестра. Это и не дает бабуле покоя. И мой совет: будь настороже, ты теперь с нами в одной лодке.

– Да-да, – поддакнул сосед по столу, – а то раскинет не нашими миниатюрками, а твоей. У бабулиных подруг и внуки имеются.

Я усмехнулась.

– Ладно, поняла. Сторониться всех внуков и не смотреть в вашу сторону даже под угрозой смерти. Пойду я, госпожа Инесса наверняка уже ждет. – Поднялась и отправилась в холл.

– Мне кажется, или мы сейчас лопухнулись, упустив красотку из своих рук? – раздалось за спиной.

– Какой же я идиот! – Этот голос принадлежал Луи.

– Вот и сиди здесь, дурак, а я на ярмарку. Ведьмочка-то ничего такая…

– Перетопчешься, Грег, я еще присмотрюсь…

Голоса мужчин стихли, а мое настроение снова поползло вверх.