Факультет защитной магии. Силуэт в сумерках

Глава 1

Улица встретила меня дождём. Ладно хоть не проливным, так, чуть более, чем мелкой моросью. Набросив капюшон, я быстро дошагала до остановки и глянула на часы. Успела, до автобуса оставалось ещё минуты три. Если верить расписанию. Полдесятка таких же как и я недовольных жизнью студентов, шатающихся неподалёку, явственно подтверждали, что кое в чём верить ему всё-таки можно было — раньше времени старая рыжая развалина не прибыла.

Впрочем, прибыть вовремя она на этот раз тоже не удосужилась. К тому моменту, как её плоская морда с одной навеки потухшей фарой показалась из-за поворота, я уже готова была ругаться в голос не выбирая выражений. Потому что поняла — опоздание неизбежно.

Обычно я выезжала в универ раньше, но сегодня почему-то не услышала будильник и разлепила глаза задве минуты до прибытия моего автобуса на остановку. Положим, телепортироваться прямиком к нему мне бы удалось... теоретически, но эту шальную мысль я отмела очень быстро. Опаздывать на лекции к господину Лирсу было чревато, но пробудившиеся зачатки здравого смысла подсказали, что появление там пусть и вовремя, но нечёсаной и в пижаме, выйдет ещё хуже.

Потому я бешеным метеором проскакала по комнате, умываясь, причёсываясь, чистя зубы и одновременно натягивая первую попавшуюся под руку чистую одежду. В общем, спешила как могла, но всё равно не успела. Нет, в две минуты я уложилась. Но телепортация, такая, чтобы куда надо и не по частям, тоже требовала некоторого времени. Определённо не той пары минут, что отводятся пассажирам на посадку.

Словом, я решила поехать на следующем автобусе. На него вполне успевала, даже с запасом. Только к универу он подъезжал впритык к началу первой пары, потому приходилось бежать от остановки во всю прыть, чтобы попасть в аудиторию вовремя. И это ещё если автобус не опаздывал. А сегодня вот опоздал на мою голову.

Шёпотом завернув напоследок особенно заковыристую словесную конструкцию, я вошла в автобус и села к окну. Холодный осенний ветер задувал во все щели, не способствуя поднятию настроения. Автобус трясся, то и дело попадая колёсами в выбоины на асфальте. Я подпрыгивала на сиденье, стискивая челюсти, чтобы не откусить себе ненароком язык, и продолжала ругаться, снова мысленно, проклиная воров-бюрократов, выстроивших студгородок так далеко от универа, и попутно придумывая, как бы оправдаться перед Лирсом.

Хорошие идеи, как назло, были в дефиците. Посещение студенческой больницы я отмела сразу, с Лирса станется позвонить туда и удостовериться. В сказку о визите в частную никто не поверит — я не из мажоров, таких денег у меня нет. Бабулек на дорогах студенческого городка не водится, кроме комендантши третьего корпуса, которая сама кого хочешь куда угодно переведёт. И заодно доведёт до чего-нибудь нехорошего— известная мастерица читать нотации "распустившейся молодёжи". Младшие сёстры и братья, с которыми нужно сидеть, со студентами тоже не проживают и в принципе в общежития не допускаются. Словом, не было моему опозданию ни единого достойного оправдания.

В довершение всех бед на мосту приключилась авария и собралась изрядная пробка. Частные автомобили ловко пролезали вперёд, заставляя нашего водителя бессильно ругаться, не трогаясь с места. Так что вышло всё хуже некуда, к зданию универа я добралась, уже опаздывая на десять минут.

Добежав до дверей аудитории, я ненадолго остановилась, переводя дыхание и собираясь с духом. Хорошо если просто отчитает, а то ведь может и вовсе отправить в деканат за разрешением. Придётся унижаться перед тамошней секретаршей, да ещё и выкраивать из скудной стипендии деньги на сладкую благодарность. И потом до конца месяца перебиваться с хлеба на растворимую лапшу, потому что какой попало шоколад эта пафосная гламурная швабра не принимает, а разочаровывать её неподобающим даром себе дороже.

Но деваться было некуда — не зайдёшь, не узнаешь, какую кару выберет для тебя Лирс. Прогулять не вариант, не видать мне зачёта с прогулом в ведомости. Так что я вздохнула напоследок и занесла руку, чтобы постучать. Но меня опередили.

Я во всех подробностях успела разглядеть безумно дорогую дизайнерскую серебряную запонку и даже мельком восхититься сияющей белизной шёлковой рубашки прежде, чем Рейн Марино, закончив стучать, попросту толкнул дверь.

Профессор Лирс первой увидел меня, хмуро сдвинул брови и даже уже набрал в грудь воздуха, чтобы выдать подобающую отповедь. И руку начал поднимать, явно собираясь широким жестом напомнить, в какой стороне деканат. Но тут поднял взгляд чуть выше и узрел парня за моей спиной.

— Извините, профессор, — совершенно спокойно сказал Марино. — Авария на мосту, пробка.

Я машинально кивнула с извиняющейся улыбкой. По смуглому лицу Лирса промелькнула тень недовольства, но он довольно быстро вновь повернулся к доске, на которой перед нашим появлением что-то писал, и неопределённо махнул рукой, разрешая обоим войти. Разумеется, графского сынка не пустить он не рискнёт нипочём, не ровен час Марино-старший лишит университет своих щедрых пожертвований. А одну меня выгнать тоже не вариант, формально мы сейчас равны — оба студенты и оба одинаково провинились. Наказывать — так обоих, иначе выйдет нарушение Устава.Это не шуточки всё же. Повезло мне, ничего не скажешь.

Не веря своему счастью, я быстрым шагом дошла до привычного третьего ряда и приземлилась у прохода, по пути улыбнувшись подруге Амире. Марино пошёл дальше назад. Я не оглядывалась, и так знала, где он сядет и с кем. Только грустно покосилась на пустующее теперь место слева от себя.

Нет, мы остались лучшими подругами и после того, как два месяца назад у Амиры начался роман с Марино, хоть это и было немного странно. Кто я и кто она? Мы, конечно, сдружились давно, ещё в монастырском лицее, куда нас обеих отослали с глаз долой "любящие" родители, но Амира Линд всё же была из весьма богатой семьи, владевшей крупной торговой компанией. А я — дочка простого инженера, едва сводившего концы с концами.

Потому, даже несмотря на нашу дружбу, в компании аристократов, которой заправлял Рейн Марино, мне места не было. Не сказать, чтобы по этому поводу я как-то сильно печалилась, боже упаси. Что мне было там делать? На стипендию в дорогие клубы, где они любят проводить время, не походишь. Разве что спутаться с каким богатеньким наследничком, поглядывала на меня парочка, но это не моё. Я вынесла урок из маминой ошибки.

Привычно переписывая с доски выкладки Лирса, слова его я пропускала мимо ушей. Не было в них ничего интересного, да и рассказывать профессор был, прямо скажем, не мастер. Бубнил что-то себе под нос, не особо заботясь, слушают ли его студенты, только бы сидели тихо. Вот мы и сидели, развлекались, кто как мог.

Лично я думала об Амире. Почему-то никак не могла перестать за неё переживать, хотя сама подруга была уверена, что в лице Рейна Марино вытянула свой счастливый билет. Может, это она права была, а я — нет. Ну, по-своему права, конечно, для себя. Ей можно сейчас развлекаться, всё равно потом и работу, и мужа найдёт, который не станет вспоминать всяких Марино. У неё имя, наследство, связи семейные. Найдутся желающие.

Лично я ничем из этого не располагала. Хорошо хоть учили в монастырском лицее на совесть, и ещё отец помог, поручился за меня по студенческому кредиту. Правда, я сильно подозревала, что сделал это он только чтобы избежать моего возвращения домой, но об этом старалась не думать. Не очень-то приятно осознавать, что нет у меня не только средств и особых перспектив, но даже, по сути, и семьи.

В далёком детстве я была уверена: проблема во мне. В том, что я недостаточно хороша. Недостаточно умна и послушна, неспособна добиться такого успеха, чтобы родители стали мной гордиться. И старалась, старалась изо всех сил. Была первой ученицей в школе, дважды побеждала в городском конкурсе рисунков.Меня даже выбрали выступать на главной сцене города в Новый год, так хорошо мне удавались иллюзии. Учителя хвалили меня наперебой. А с родителями отношения оставались по-прежнему невыносимо холодными. Только уже повзрослев, я поняла, что на самом деле всё совсем не так просто.

Моя родная мать, Карина Ладис, была известной моделью, даже можно сказать, знаменитой. И, разумеется, имела множество поклонников, в том числе из рядов аристократов. С одним из них, Дарреном Миртоном, у неё, по слухам, был настоящий роман. Закончился он с гибелью Миртона в автомобильной аварии. По официальной версии водитель не справился с управлением на мокрой дороге.

Вскоре после этого мама вышла замуж за отца. Они знали друг друга с детства, много лет отец был её главным и самым преданным поклонником. Родилась я. Когда мне было три, мама заболела и умерла. Спустя год отец женился вновь.

Я не помню, как всё было до появления в доме Хельды. Детская память сохранила лишь несколько отдельных ярких эпизодов — воскресный поход в парк с родителями, огромный украшенный белыми цветами торт на мой третий день рождения. Но свадьбу отца я запомнила хорошо.

Хельда показалась мне не такой красивой, какой была мама, но я поначалу искренне хотела ей понравиться. И когда бабушка, мать отца, помогавшая с платьем, попросила меня принести воды, я побежала на кухню со всех ног. Наполнила кувшин, добавила немного льда и понесла в комнату. Так спешила, что не заметила чьей-то брошенной у порога сумочки и, разумеется, запнулась, расплескав половину воды по полу.

Бабушка не успела даже рта раскрыть, прежде чем Хельда влепила мне пощёчину, обозвав безрукой коровой и ещё одним словом, которое я тогда не поняла — байстрючкой.

Примерно такими и получились все наши дальнейшие отношения. Мачеха ненавидела меня всей душой, унижая и оскорбляя при каждом сколь-нибудь удобном случае. С годами я научилась не обращать на это внимания. Плохо было лишь то, что отец с бабушкой очень скоро к ней присоединились.

Байстрючка. Скорее всего, это было правдой, и моим настоящим отцом был Миртон. Я гадала, считала, изучала фотографии, даже однажды пришла к бабушке с прямым вопросом, но ответа так и не получила, только очередную пощёчину и заявление, что отец есть отец, он меня кормит и воспитывает, и за это я обязана его любить и уважать. Возразить мне было нечего.

К счастью, время, когда мне каждый божий день приходилось сталкиваться с мачехой, кануло в прошлое, началась самостоятельная жизнь. И я была рада, что сумела вынести для себя важный урок: не стоит связываться с аристократами. Женятся они только на девушках своего круга, а остальные в итоге страдают от разочарования и всеобщего презрения.

— Илона Эста, — неожиданно вмешался в мои размышления Лирс. — Будьте любезны, сформулируйте нам базовый принцип построения иллюзий.

— Иллюзия никаким образом не изменяет материю, — ответила я, поднявшись со стула. — Только её восприятие. Поэтому все магические структуры, используемые при их построении, должны быть полностью доступны зрению, обонянию и слуху и ограниченно — осязанию.

Выслушав мой ответ, Лирс чуть заметно скривился от недовольства, но кивком позволил мне сесть и продолжил нудное повествование о способах фиксации и визуализации магических потоков.

Под конец лекции я едва не заснула. Наверное, даже задремала, встрепенувшись только от раздавшейся из коридора мелодичной трели звонка. Быстро запихнула в сумку ручку и тетрадь, и поспешила покинуть аудиторию. За четверть часа до начала следующей пары нужно было успеть встретиться с третьекурсником Нирином и передать ему готовую работу по алхимии.

— Илона! — уже в дверях окликнула меня Амира. —Есть минутка?

— После следующей пары, — обернувшись, ответила я. — Хоть все пятнадцать.

Пять минут на то, чтобы, традиционно ругая неработающий лифт, подняться по лестнице со второго этажа на пятый, пробежать во весь дух по стеклянному коридору между зданиями, снова спуститься по лестнице, на этот раз в фойе третьего корпуса. Столько же времени на обратную дорогу. Остальное пригодится, чтобы вкратце рассказать оболтусу Нирину, что и как он исследовал и какие результаты получил, отдать саму работу и забрать деньги за неё. Большие планы для маленького перерыва, подруге придётся подождать.

Честно сказать, шла на встречу я не без некоторой тревоги. Боялась, что рано или поздно попадусь на такой вот небескорыстной помощи другим студентам и вылечу из универа. Проявление высшей справедливости — начальству даже в голову не придёт выгнать моих богатеньких заказчиков, в худшем случае их заставят сдавать экзамен по этому предмету комиссии. А вот меня... меня можно и пинком за порог, чтобы не позорила лучший университет Форина, где дают настоящие знания.

В начале года я честно попыталась с этим занятием покончить и остаться на постоянную работу в ресторане, где до этого уже два лета отработала ассистентом ведущего вечернего шоу. Остаться официанткой, потому что каждый день шоу устраивалось только в три летних месяца, остальное время оно шло раз в неделю, так что маг, тоже желавший заработать побольше, предпочитал обходиться без ассистентов.

Успехом начинание не увенчалось. Поначалу управляющий пообещал мне место, но когда дошло до дела, взять предпочёл какую-то свою родственницу. И так поступали везде, кроме самых сомнительных забегаловок. Но туда соваться я сама не хотела, не хватало ещё, чтобы начали заставлять оказывать клиентам дополнительные услуги. Известно, какого рода. Наивной я не была, знала, что это обычное дело. Откажешься — сильно повезёт, если выгонят, скорее всего попросту заставят. А пойдёшь в полицию, саму в проституции обвинят, не отмоешься потом от позора до конца своих дней.

К счастью, сегодня Нирин вопреки обыкновению не опоздал. Даже пришёл первым и нетерпеливо мялся в уютном уголке за статуей магистра Ханеласа, основателя университета.

Вручив парнишке пухлую папку, я на одном дыхании выдала заранее заготовленную речь, уточнила, всё ли понятно, тайком пересчитала купюры, сунула их в карман и быстрым шагом пошла обратно. И у самой лестницы чуть не столкнулась с профессором Лирсом.

Поспешно извинившись, я отступила на шаг. Профессор смерил меня неприязненным взглядом, но ничего не сказал. Только, к моему непомерному изумлению, отошёл чуть в сторону, жестом предлагая мне подниматься первой. Заметил, что я мешкаю в нерешительности, криво улыбнулся и сказал:

— Проходите, Эста, иначе опять опоздаете.

— Спасибо, — пискнула я и рванула вверх по ступенькам.

Успела. В аудиторию влетела вихрем всего за минуту до звонка. Преподавателя, правда, ещё не было, профессор Деор частенько задерживался, чаёвничая на кафедре, но почти вся группа уже собралась и даже расселась по местам. Отсутствовали только Марино, его лучший друг Карл Орено и с ними вместе, как ни странно, Амира.

На этот раз я выбрала второй ряд, почему-то оказавшийся совершенно свободным. Пока искала в сумке нужную тетрадь, вспомнила и причину переселения народа подальше. На сегодня была обещана проверочная работа, так что все, кроме шести главных наших отличников, неизменно занимавших первый ряд целиком, решили перебраться на задние парты в надежде списать.

Выудив в компанию к тетради ручку, я оглядела аудиторию и не удержалась от ехидной улыбки. Как дети малые, честное слово. Пересели и думают, что самые умные. А ведь закончится всё тем, что Деор попросту усядется куда-нибудь ряд этак на третий и будет оттуда за ними наблюдать. А тем временем я за его спиной преспокойно спишу всё, что нужно. Нет, ну ладно бы первый раз, но к пятому курсу так и не запомнить эту манеру профессора, раз за разом получая по лбу одними и теми же граблями...

Профессор явился всего через минуту после звонка и сразу же сунул в руки своему любимчику Тулеку пачку чистых листов. Да здравствует проверочная, хорошо что подготовиться к ней я удосужилась, может, даже и списывать не понадобится.

Странно было только то, что Амира так до сих пор и не появилась. Ладно парни, они, бывало, прогуливали, но подруга моя этим не грешила отродясь. Тем более если намечалась проверочная. Это же ведь потом придётся объяснять причину прогула, чтобы разрешили переписать. Или рисковать не получить допуск к экзамену.

Списывать не пришлось, ответы на оба вопроса я знала. Писала и думала, почему Амира вдруг решила прогулять любимый предмет. Уж точно не потому что не подготовилась, ей и готовиться не нужно было, в сигнальных заклинаниях она понимала больше любого отличника. Неужто понадеялась, что Деор даст ей допуск с учётом прошлых заслуг? Может статься.

И в конце концов, всё это не моё дело. Амира вправе сама распоряжаться своей жизнью как пожелает, я ей не указ и в советчицы на сей раз меня тоже не звали. Или звали? Она ведь хотела со мной о чём-то поговорить. Может даже и о причине нынешнего прогула. Но я оказалась слишком занята.

Глас разума быстро убедил шевельнувшуюся было совесть угомониться. Амира не дурочка, должна понимать, что мне родители счёт ежемесячно не пополняют. Не буду зарабатывать хоть что-то — протяну ноги с голоду. Или от воспаления лёгких помру, побегав зимой в осенних ботиночках, потому что зимние купить не смогу.

Конечно, я могу её попросить, если станет совсем уж туго. А если честно, даже и просить не придётся, не раз уже сама предлагала. На каждый праздник обязательно дарила что-нибудь нужное, что мне трудно было купить самой. И обижалась, если я хоть заикнуться пыталась о том, как неудобно мне принимать такой дорогой подарок.

Я очень ценила дружбу с Амирой, потому что это были искренние, настоящие отношения. Не ради каких-то выгод. Но и привыкать пользоваться чужой помощью не хотела, нельзя всю жизнь зависеть от других. Лучше научиться справляться со всем самостоятельно.

Профессор Деор сегодня оказался не в ударе, рассказывал на редкость скучно. На миг мне даже показалось, что он сам вот-вот заснёт, уронив голову на разложенные по столу листы с записями. Народ тоже клевал носом, а я так и вовсе с трудом держала глаза открытыми — сказывалась бессонная ночь, проведённая над работой для Нирина. Из оцепенения меня вывел только звонок, да и то ненадолго. Следующая лекция по маскировке чар была в этой же аудитории, поэтому перерывом я воспользовалась, чтобы немного подремать.

Амира на занятиях так больше и не появилась. Приплясывая от холода на остановке в ожидании автобуса, я даже немного поразмыслила, куда она могла податься в этот пасмурный осенний понедельник. По всему выходило, что куда угодно. Спутники её в деньгах не ограничены, им доступны любые столичные удовольствия.

Уже трясясь в вонючем автобусе и сквозь пелену мороси разглядывая серый осенний город, я подумала, в самом ли деле не завидую подруге. Ведь если честно, что вообще я вижу в этой жизни? Нищету и учёбу до седьмого пота. А когда выучусь, буду до седьмого же пота работать, оставаясь почти такой же нищей. Если очень повезёт, лет через десять сделаю какую-никакую карьеру, которая позволит иметь скромный дом и парочку отпрысков. А ещё редко видеться с мужем, таким же замотанным работой представителем среднего класса, ссориться с ним по выходным из-за уборки и воспитания детей и, в конечном счёте, терпеть его только ради общих кредитов, от которых никуда не денешься. На другой же чаше весов...

Мотнув головой, я прогнала шальную мыслишку. Мне ли не знать, что там, на этой другой чаше? Только обман, унижение и одиночество. Я ведь разумный человек, а не глупый мотылёк, понимаю, что пламя свечи, такое яркое и манящее, попросту меня погубит. Нет уж, пускай за журавлями в небе гоняются другие, если им так хочется, а я лучше обойдусь простой, но надёжной синицей в руках.

Наспех поужинав остатком вчерашнего овощного рагу, я засела за очередной заказ — реферат по истории магии. Потом взялась за свои занятия. В итоге заснула с книгой в руках, не раздеваясь. Проснулась уже посреди ночи и долго крутилась с боку на бок. Сон отчего-то не шёл, хотя в голове было пусто. На задворках души ворочалась смутная тревога, предчувствие неприятностей. А своей интуиции я привыкла доверять.

Нет, способностей прогнозиста у меня не было. Точнее, были, но очень и очень слабые, потому на престижный факультет магического анализа меня не приняли. Жаль, конечно, после его окончания можно было бы устроиться в банк или в страховую, где есть шансы сделать неплохую карьеру.

Но так уж вышло, что училась я на факультете защитной магии, не менее, а судя по популярности у аристократии так ещё и более престижном. С перспективой всю жизнь заниматься установкой и обслуживанием домашних сигнализаций, потому как на другую работу девушке без связей устроиться не светило. Но я по этому поводу не переживала. Да, денег не особо и карьеры, в общем, никакой, зато занятость гарантирована всегда.

Повертевшись в кровати, я встала, выпила чаю и легла обратно. Но тревога не унималась, пришлось встать вновь и принять успокоительное. Не любила я это дело, но и терять драгоценные часы сна позволить себе не могла. Микстура подействовала быстро, я заснула. К счастью, на этот раз не проспала.

Первокурсница Лавиния, заказчица реферата, ждала меня неподалёку от крыльца главного корпуса. Стояла у старого тополя, то и дело нервно оглядываясь по сторонам. Не привыкла ещё нарушать правила. Ничего, это дело поправимое, скоро научится спокойно спускать папины денежки сначала на гулянки, а потом на оплату услуг мне подобных, позволяющих избежать проблем с учёбой, на которую из-за гулянок не останется времени.

— Сделала? — громким шёпотом спросила девчонка, едва я подошла.

Вместо ответа я протянула ей папочку. Лавиния, даже не посмотрев, что ей вручили, сунула мне сложенные вдвое купюры. Папку отправила в сумку, но сбежать с места преступления против университетского Устава не торопилась. Я смерила её вопросительным взглядом. Мало ли, вдруг ещё чего закажет, деньги не помешают.

— Слышала новость? — всё так же шёпотом поинтересовалась Лавиния. — С твоего курса девушка погибла вчера.

— Кто? —выдохнула я, чувствуя, как внутри всё холодеет от страшного предчувствия.

— Внучка Линда, короля галантерейного, — выпалила в ответ девчонка, мигом развернулась и быстрым шагом пошла в сторону третьего корпуса.

Я застыла, как громом поражённая новостью. Внучка Линда, с моего курса... нет, не может быть, только не Амира! Как вообще такое могло случиться?! Господи боже, только бы всё оказалось дурацкой сплетней!

Не оказалось. Вся наша группа стояла кучкой у дверей закрытой пока аудитории и что-то обсуждала. Чувствуя, как противно дрожат и слабеют колени, я подошла ближе и услышала срывающийся высокий голос Ирады, девицы из компании Марино.

— Да кто же знал-то! — почти выкрикнула она. — Идиот какой-то пьяный выскочил из-за поворота!

— Нечего было на проезжую часть выбегать, — проворчал Тулек.

— Заткнись, — рыкнул на него Орено. — Она по правилам переходила.

— Нашли уже виновника? — спросил Дэн.

— Ищут, — отмахнулась Ирада. — Рейн до сих пор в полиции. Их ведь пока не пнёшь как следует...

Я сделала шаг в сторону, устало прислонилась к стене и закрыла глаза. Да, нашу полицию пока как следует не пнёшь, искать никого не будут. Но ничего, связиЛиндов и графа Марино своё дело сделают, заставят их шевелиться как положено и даже больше. Только вот Амиру это уже не вернёт.

На меня никто не обращал внимания. Разумеется, для тусовки аристократов я чужая, да и для остальных тоже. За все годы учёбы так ни с кем и не сдружилась. Времени не было, да и нужды особой. Амира всегда оставалась для меня по сути единственным близким человеком на этом свете. А теперь её не стало.

Слёз не было, только в горле застрял огромный колючий комок, мешающий дышать, не позволяющий произнести ни слова. Да и что я сказала бы, если бы могла? Спросила у Ирады, как всё случилось? Не уверена, что это необходимо. Совсем скоро узнаю подробности из газет, правды там будет столько же.

Сердце замерло от тоски и боли. Почему она, почему не я? Никто бы кроме Амиры не расстроился, окажись я на её месте. И я сама, пожалуй, меньше всех. Девушка без будущего, да все бы только с облегчением вздохнули! Хотя нет, Хельда бы огорчилась. Похороны нынче удовольствие дорогое...

Мир медленно вращался, чуть покачиваясь. И я вдруг осознала, что впервые за последние десять лет чувствую настоящее, абсолютное одиночество. Никто уже не поздравит меня с днём рождения, не с кем больше поделиться горем и радостью, просто поговорить. А наш последний разговор я променяла на десять злотых. Всё думала, что успею, потом, когда-нибудь. Оказывается, уже никогда.

— Илона, тебе плохо?

Я вяло отмахнулась, тряся головой, чтобы прийти в себя. С чего это вдруг Карлу Орено обо мне беспокоиться? Он же два года на меня как на пустое место смотрел после того, как я ему отказала.

— Может, к целителю тебя отвести? — не отставал Орено.

— Не надо, — тихо ответила я. — Переживу.

Почему бы ему просто не продолжать в том же духе, а? Вот ведь пристал. Умом я понимала, что срываться не стоит, момент неподходящий. Но каждый нерв, казалось, звенел натянутой струной, грозя лопнуть от любого неосторожного касания. Пришлось стиснуть кулаки, так, что ногти впились в ладони. Боль немного отрезвила.

— Тебя, может, домой отвезти?

Заставив себя поднять голову, я посмотрела на Карла. Нет, вряд ли издевается. Лицо слишком серьёзное, напряжённое, под глазами залегли синие тени. Похоже, этой ночью он не спал. Неудивительно.

— Нет, спасибо, — выдавила я.

Профессор Дайес, наш декан, появился со звонком. Окинул нас задумчивым взглядом, перебирая пальцами связку ключей, вздохнул, покачал головой и объявил, что на сегодня все свободны.

— Занятия сегодняшние будут перенесены, следите за расписанием, — добавил он, развернулся и ушёл.

Отлепившись от стены, я медленно побрела по коридору к лестнице, на ходу вспоминая расписание автобусов. Вроде один должен был подойти минут через двадцать. Как раз успею немного проветриться. В глазах неожиданно потемнело, я покачнулась от навалившейся слабости и наверняка упала бы, если бы Карл не успел меня подхватить.

— Давай отвезу тебя, — повторил он.

— Отстань, — пробормотала я, попытавшись вывернуться из его рук. Не получилось.

— Слушай, хватит уже! — вспылил парень. — Прекрати делать вид, что ты железная! Ты подругу потеряла, тебе плохо. Я тебя отвезу к родителям твоим, и не возражай. Нечего сейчас одной оставаться.

— Только не к родителям! — в панике запротестовала я.

— Ладно, как хочешь, — сдался Карл. — Тогда в общежитие?

Я кивнула, не в силах больше сопротивляться. Слишком хотелось уже оказаться в своей комнате, просто полежать. Может, если получится, поплакать. Говорят, это помогает.

** *

Оставшись одна в комнате, я сначала долго плакала, а потом просто лежала с закрытыми глазами, пока не заснула. Проснулась только к вечеру. Полежала ещё немного, зарывшись лицом в до сих пор мокрую от слёз подушку, потом заставила себя подняться и включить ноутбук. Сейчас новости попадают в Сеть в считанные минуты, а я хотела знать, нашли ли мерзавца.

Пока мы ехали, Орено коротко рассказал мне, что случилось. День они провели на одном закрытом мероприятии, а вечером отправились в клуб. Потом решили перебраться в другой. Машина Марино была припаркована через улицу, Амира выбежала первой и сразу пошла к ней. По пешеходному переходу, на зелёный свет. Неожиданно из-за поворота на скорости выскочил автомобиль, сбил её и скрылся. Амира погибла на месте.

История вышла до дрожи банальной. Ночью по тому району города частенько раскатывают всякие придурки, пьяные или под кайфом, не соображающие, что творят. И надо было быть осторожной, не полагаться на правила, но выпивка и веселье сделали своё дело. Просто стечение обстоятельств.

Новостей оказалось много, и очень противоречивых. Казалось, журналисты устроили между собой соревнование в измышлении самых нелепых версий. Некоторые даже утверждали, что виновником происшествия был сам Рейн Марино. И Карла тоже обвинить не забыли.

Позакрывав странички с этой ерундой, я обратилась к источникам, заслуживающим большего доверия. "Форинский вестник" сообщал, что виновник аварии до сих пор не найден, но за помощь в его поисках объявлена солидная награда.

Прочитав статью до конца, я откинулась на спинку стула и призадумалась. Свидетели в один голос утверждали, что автомобиль был не из дорогих. Значит, вряд ли за рулём мог оказаться аристократ. Или всё-таки мог? Я задумчиво потёрла лоб. Что если машину угнали? Такие делишки за "золотой молодёжью" тоже водятся, одно время даже были очень модной забавой.

Но всё равно, если и аристократ, семья Линд этого так не оставит. Значит, можно надеяться, что виновника в самом деле найдут и хоть как-то накажут. Правда, ничего уже не изменится. И даже не выходит назвать это справедливостью. Ведь окажись на месте Амиры девушка вроде меня, никто бы и пальцем не шевельнул.

Ещё раз проглядев выданный поисковиком список ссылок, я наткнулась на одно знакомое название. Журнал "За правду", регулярно публиковавший острые и, в общем, верные статьи о социальных проблемах, а заодно обличавший коррупцию и кумовство во власти и крупном бизнесе, с чего-то вдруг тоже решил уделить внимание гибели Амиры.

Открывая страницу, я ожидала прочитать очередной гневный опус о том, что полиции следует больше бороться с наркоторговлей и бандитизмом, а не возиться с "золотыми" детками, получившими по заслугам. Хотела, честно говоря, оставить злобный комментарий, что если уж бороться за социальное равенство, то для всех, богатые тоже люди и их тоже нельзя убивать безнаказанно.

Но статья оказалась совершенно о другом. Журналист, подписавшийся только инициалами, утверждал, что в этой истории не всё так просто. Что гибель Амиры Линд под колёсами автомобиля отнюдь не была несчастным случаем, скорее спланированным убийством. Что таким образом наследник графа Марино избежал ответственности за совращение девушки, неоспоримым доказательством которого являлась её беременность. Автор статьи утверждал, что видел медицинское заключение своими глазами. А я, задыхаясь от изумления и гнева, пыталась сложить воедино это и то, что знала сама.

Её счастливый билетик...так она говорила, с улыбкой глядя на Рейна Марино. Счастливый. Да, это можно было назвать и так. Чего ещё желать девушке из богатой, но не знатной семьи, как не брака с аристократом, открывающего ей дорогу в настоящее высшее общество? И семья будет просто счастлива, такие родственные связи для тех, кто занимается торговлей, на вес золота.

Добавим сюда то, что Линды отнюдь не безымянные нищие, просто тихо и мирно откупиться от них не выйдет. Тот самый случай, когда даже самый знатный и богатый лорд окажется в безвыходном положении и вынужден будет поступить, как подобает благородному мужчине. Жениться, то есть.

Разумеется, заранее понятно, какими будут отношения в таком браке, но кто же думает о подобных мелочах, когда на кону такие перспективы? К тому же, Амира вполне могла искренне верить в чувства Рейна. В ней оставались, несмотря ни на что, наивность и идеализм. Она была по-настоящему чистым и светлым человеком. Она была... как же больно думать о ней в прошедшем времени!

Разумеется, журналист мог всё это и выдумать в погоне за сенсацией. Ну да, написал, что видел документы. Так написать можно что угодно, бумага терпит, а Сеть и подавно. Если всё правда, почему не продемонстрировать публике доказательства? Сейчас в каждом телефоне камера, неужели просмотрел и прямо не щёлкнул? Ни за что не поверю, от таких шансов не отказываются.

Вернувшись в кровать, я задумалась. Рассказала бы мне Амира такую новость? Хотелось бы верить, что да, но как знать? И могла ли она вообще так поступить: хитростью женить на себе Марино?

Конечно, мне трудно было совместить в голове Амиру и подобный расчёт. Но если отбросить эмоции, оставив только факты... почему нет? Дело тут не только в её собственных желаниях. Как ни крутись, она зависит от своей семьи. И любящие родственнички запросто могли её надоумить. Или попросту каким-то образом заставить сделать то, что им так выгодно с любой стороны.А может, никакого расчёта и не было. Может, она искренне влюбилась, и всё вышло случайно. И Марино оказался последним мерзавцем.

Или не оказался. Вся эта подписанная инициалами история могла быть банальнейшим враньём, сенсацией, призванной привлечь к журналу внимание публики. Чего уж проще, чем сначала написать, а потом оправдаться тем, что журналист внештатный и вообще, врач, с которым тот общался, соврал, на деле не имея к истории никакого отношения. Тираж-то уже продан.

Небо над далёким лесом чуть заметно посветлело. Я закрыла ноутбук и откинулась на спинку стула, постукивая пальцами по столешнице. Чему удивляюсь? Пресса всегда нальёт грязи, а публика будет с наслаждением в ней копаться, пересказывая друг другу шокирующие небылицы. Кого-то... чего там, большинство такое развлекает. И плевать, что для кого-то это больно и оскорбительно.

* * *

Выйдя из автобуса возле универа, я успела по привычке оглядеться, прежде чем вспомнила, что ни с кем из заказчиков сегодня не встречаюсь. Взгляд мой остановился на вывеске булочной. Желудок тут же нервно буркнул, напоминая, что вчера у меня за весь день крошки во рту не побывало, только пара стаканов чая.

Конечно, магазинчик здешний был не из дешёвых, обычно я в такие даже не заходила. Но сейчас особого выбора не было, а деньги, в принципе, имелись. После вчерашней голодовки можно было разок себя побаловать.

Купив восхитительно свежий пирожок с яблоком и стакан кофе, я присела на скамейку неподалёку от магазинчика и принялась за еду. Горячий напиток быстро помог взбодриться. Хорошо, что ни дождя, ни сильного ветра сегодня не было, иначе не засиделась бы вот так, в тишине и покое.

— Девушка, вы позволите?

Вздрогнув, я подняла голову и увидела стоящего перед скамейкой парня с пирожком и таким же как у меня стаканчиком кофе в руках. Взгляд мой был встречен обаятельной открытой улыбкой. Но что-то в облике этого симпатичного блондина сходу показалось странным. Может, искрившееся в серых глазах лукавство?

— Пожалуйста, садитесь, — пожала плечами я, сдвигаясь чуть ближе к краю.

Парень сел рядом и тут же принялся за еду. Боковым зрением я продолжила изучать неожиданного соседа. Молодой, но на студента как-то не похож. Но что тогда делает здесь в такую рань? Ни офисов, ни крупных магазинов поблизости нет, только жилые дома. Неужто местный специально вышел со мной познакомиться?

— Вы Илона? — неожиданно спросил парень. — Илона Эста?

— Нет, — холодно отрезала я и встала, но уйти не успела. Блондин схватил меня за руку чуть выше запястья и удержал, мягко, но решительно.

— Зачем обманываете? — спросил он. — Я видел ваши фото.

— Где?

— На личной страничке Амиры Линд. Ведь вы дружили?

Я невольно скривилась. Ясное дело, жёлтая пресса не дремлет, этих ребят испокон веков ноги кормят. Раз появилась новость, нужно выжать из неё максимум как можно быстрее. Нечего и удивляться, что меня так быстро нашли. И теперь не отстанут.

— Идите к чёрту!— резко бросила я, выдернув руку. — Не собираюсь с вами разговаривать.

Этим стервятникам только слово скажи, потом такое тебе припишут, что не приведи господь. И, главное, не докажешь, что ничего подобного сроду не говорила и даже спьяну не думала. Нет уж, никакой прессы.

— Думаете, я ради славы и денег этим занимаюсь? — негромко спросил парень. — Понимаю, вы не склонны мне верить, но я лишь хочу докопаться до правды. Амиру Линд убили, в этом я уверен.

— Ага...— протянула я, не оборачиваясь, но пока и не уходя. — Вы, никак, тот самый загадочный П. Л.?

— Питер Лоранс. Да, это я.

— Знаете что, Питер, — процедила я, с трудом сдерживаясь, — глупо надеяться, что я стану с вами разговаривать после того, как вы с ног до головы облили грязью мою погибшую подругу.

— Какой грязью?

В голосе парня прозвучало совершенно искреннее удивление. Интересно, он такой хороший актёр или правда не понимает? Скорее уж первое, наивных журналистов на свете меньше, чем девственных проституток.

— По вашему, Амира хотела женить на себе богатенького аристократа?

— Ничего такого я не писал, — запротестовал Лоранс. — Только факты. Девушка узнала, что беременна, и тут же погибла. Вас это не наводит ни на какие мысли? Ну, кроме той, которую вы мне только что приписали.

Я остолбенела, чуть не выронив почти опустевший стаканчик. Досадно до жути, но тут парень был полностью прав. Ничего такого в статье не было, я всё додумала сама. Но факты... были ли они действительно фактами, вот в чём вопрос.

— Вы не представили никаких доказательств, — сообщила я, разворачиваясь.

Парня мой ответ ничуть не обескуражил. Скорее наоборот. Он откинулся на спинку скамейки, забросил ногу на ногу и жестом предложил мне снова присесть рядом. Подумав, я приняла приглашение. Пусть говорит, а я послушаю. Уйти всегда успею.

— Видите ли, Илона, — начал Лоранс, едва я села, — мне удалось пообщаться с врачом, осматривавшим тело Амиры. Не спрашивайте, как, просто поверьте, мы с ним давние друзья. Так что беседа была... сугубо частной. И, разумеется, у меня есть фото всех официальных документов. Я не обнародовал их лишь потому, что не мог подставить друга. Это стоило бы ему работы и карьеры вообще, вы должны понимать.

— Могу я их увидеть?

— Разумеется.

И он протянул мне свой телефон. Новенький, предпоследней модели, с большим экраном. У Амиры был такой же, только голубой, а не чёрный. Хороший аппарат. И камера в нём, кстати, очень хорошая.

На экране передо мной было фото документа: официальный бланк клиники Джордис. Отчёт о вскрытии. Сердце сжалось при виде скупых строчек на белом листе. Имя, пол, возраст, рост, вес... как мало и как много знают о нас врачи, в руках которых мы оказываемся после жизни. Длинный перечень травм, причина смерти установлена. И вот оно, то, что я искала: беременность, срок от четырёх до шести недель.

Телефон упал в вовремя подставленную ладонь Лоранса. Мог ли этот документ быть подделкой? Если хорошо подумать, конечно мог. Потому его и не опубликовали. Хотя версия про друга-врача тоже выглядела вполне правдоподобной. Можно, конечно, отрезать часть с его подписью, но в клинике-то всё равно знают, кто осматривал тело. Сразу не уволят, чтобы избежать ненужной шумихи, но вот когда всё уляжется...

— Расчёт идеальный, — тихо сказал Лоранс. — Семья девушки сделает всё, чтобы скрыть этот факт, зачем им такой позор? Следовательно, официально Марино ни в чём не заподозрят.

Я не смогла не признать, что версия эта хороша. Почти безупречна, если медицинские документы действительно подлинные. Ищи того, кому преступление выгодно. А выгодно оно только Рейну Марино. И ещё, разумеется, его отцу, который вполне мог помочь сыночку с этим делом. Или вообще всё сделать самостоятельно.

Хотя последнее довольно маловероятно. Тут надо было весьма точно знать, где и когда девушка пойдёт через дорогу. Может, её выслеживали? Исключать, конечно, нельзя, но яблочко обычно от яблоньки далече не падает, так что сын и отец наверняка думали об этой свадьбе одинаково — всеми силами стремились избежать.

Но вот ведь какая штука: за всеми этими рассуждениями я умудрилась упустить самое главное. Наличие мотива ещё не доказывает факта убийства. Многих людей хотели бы убить.Да что там, почти у каждого, если как следует копнуть, найдётся враг с неплохим мотивом. Но действительно убивают лишь некоторых, большинство же покидает этот мир по причинам случайным или вполне естественным.

— Так именно это я и хочу выяснить, — с нажимом проговорил Питер, выслушав моё замечание. — Документами я воспользоваться не могу, нужны другие доказательства.

— И чего вы хотите от меня?

Я поглядела на часы и поняла, что с минуты на минуту начну уже опаздывать. Профессор Деор, конечно, не слишком строг в этом вопросе, но всегда есть шанс попасться на глаза кому-нибудь из деканата. Тогда взыскание обеспечено.

— Расскажите об Амире. О её отношениях с Марино.

— Я опаздываю, — бросила я, поднимаясь на ноги.

— Давайте вечером, — не отступал Лоранс. — Во сколько вы освобождаетесь?

— В пять.

Сама не знаю, почему вдруг решила ответить честно.Неужели поверила этому парню? Не исключено. И, вполне вероятно, очень зря. Какие бы правильные слова он ни говорил, не стоит забывать, что передо мной журналист. Я, Амира — мы все для него никто, просто строчки потенциально сенсационной статьи, способной принести славу и деньги.

— Тогда я буду ждать вас здесь, — улыбнулся Лоранс. — Выпьем кофе.

Я в ответ только плечами пожала. От одного разговора, пожалуй, ничего страшного не случится. Особенно если говорить как можно меньше и выбирать выражения. А вот послушать точно не повредит.

На лекцию я чуть-чуть опоздала. По счастью, коридор оказался совершенно пустынным, а профессор Деор, увидев меня на пороге, только нетерпеливо мотнул головой, веля поспешить на своё место. По пути к привычному третьему ряду я успела оглядеть аудиторию и без всякого удивления отметить, что Рейн Марино сегодня снова не появился.

День прошёл скучно и привычно. После последней пары я ненадолго замешкалась, складывая тетради в сумку. А когда выпрямилась, чуть не столкнулась лбами с ухитрившимся незаметно подойти ко мне Карлом Орено.

— Ты как? — спросил парень, поспешно делая полшага назад.

— Сегодня лучше, — кивнула я. — Спасибо.

— Отвезти тебя домой?

Я несколько опешила от этого предложения. Нет, ну ладно вчера, когда все были в шоке от новости, но сегодня-то страсти уже должны поулечься. Я, вроде, хожу не шатаясь, в обморок хлопнуться не планирую. Так с какой такой радости этот мажор продолжает проявлять обо мне заботу? Неужто решил, что после вчерашнего джентльменского поступка ему что-то обломится?

— Не надо, спасибо, — постаралась всё-таки улыбнуться я.

Пока не начались намёки, что неплохо бы мне и благодарность за заботу о себе проявить, отвечать резко причин не было. Говорят, даже в "золотых мальчиках" порой просыпается человечность. Правда, реальных примеров подобного немного, всё больше сказки, но вдруг?

— Хотел спросить, — неожиданно начал Карл, убедившись, что мы остались в аудитории одни, — Амира рассказывала тебе что-нибудь о своей ссоре с Рейном?

Я отрицательно качнула головой. Признаюсь, всё время, что они встречались, мне было интересно, правда ли у них идеальные отношения, или подруга просто не хочет выносить сор из избы и расстраивать меня. Так или иначе, ни о каких ссорах она ни разу и словом не обмолвилась.

— Просто накануне вечером они поссорились, прямо в клубе,— вздохнув, сообщил Карл. — Не знаю, из-за чего, но Амира так кричала, как раз когда я пришёл... Называла Рейна подонком и мерзавцем, а потом убежала, хлопнув дверью. Я до этого никогда не замечал, чтобы они ссорились, а тут...

— Почему тебе вообще это интересно? — не удержалась от вопроса я.

— Мне кажется, — чуть помедлив, ответил Карл, — что Рейн винит в случившемся себя. Что поставил машину на другой стороне, что позволил Амире выбежать на дорогу. Ему сейчас очень тяжело, а он ведь мой друг. Я хочу ему помочь, но не знаю, как. Подумал, если буду знать, что между ними произошло...

— Мне кажется, — перебила я, — что это их личное дело. К тому же, они в итоге помирились, разве нет? Просто скажи, что он не мог ничего предвидеть, это ведь правда. С хорошими людьми иногда случаются ужасные вещи. И виноват только тот, кто был за рулём той машины, никак не Рейн.

— Наверное, ты права, — развёл руками Карл. — Спасибо.

— Не за что, — ещё раз улыбнулась я.

На встречу с Лорансом я чуть опоздала, но он меня дождался. Сидел на той же скамейке, попивая кофе. Рядом стоял ещё один стаканчик и небольшой бумажный пакет. Поздоровавшись, я присела рядом.

— Это тебе, — улыбнулся Питер.

В пакете оказался пирожок с яблоком, такой же, как я ела утром. Немного поколебавшись, я приняла угощение. Нелюблю есть за чужой счёт, почему-то слишком многие парни уверены, что после этого девушка просто обязана проявить к ним благосклонность, выходящую за рамки приличий. Но тут, в конце концов, несколько иная история. У нас не свидание, а деловая встреча, в которой Лоранс наверняка заинтересован больше меня. Вот и пускай угощает.

— Спасибо, — кивнула я, с наслаждением отпивая не успевший ещё остыть кофе.

— У меня новость, — сообщил Питер. — Машину нашли.

— Только машину? — настороженно уточнила я.

— Да, к сожалению. И разумеется, она оказалась угнанной. Хозяин явился в полицию с заявлением всего через десять минут после трагедии, в отделение на другом конце города. Следовательно, сам он за рулём быть точно не мог.

В принципе, ничего другого я и не ожидала. Это, конечно, несколько усугубляло подозрение, что произошедшее не было случайностью, но в то же время ничего и не доказывало. Мало ли, пьяный дурак угнал машину, да и ехал, не глядя, куда. Сколько угодно таких случаев.

— То есть, никаких внятных доказательств у вас по-прежнему нет, — сухо констатировала я вслух.

— Вы обещали рассказать об отношениях Амиры с Марино, — напомнил Лоранс.

— Я ничего не обещала, — сердито мотнув головой, ответила я.

Вот, уже начинает приписывать мне то, чего я не имела и не собиралась иметь в виду. Знаю я, чем такие фокусы заканчиваются. Потом напишет, что Рейн про ребёнка знал, но жениться не хотел, и сошлётся на меня. Ему слава и гонорары, а мне — дружная месть Линдов и Марино, потому что даже если Рейна ни в чём в итоге и не обвинят, такое пятно на репутации их не порадует.

— Но ведь вы что-то знаете, — упрямо продолжил настаивать Лоранс, стараясь заглянуть мне в глаза.

—Нет, не знаю, — буркнула я, делая вид, что увлечена созерцанием витрины булочной. — Амира мне ничего не рассказывала. Ничего такого, что давало бы основания для подозрений.

И это, между прочим, было чистой правдой. Амира же ничего мне не говорила. То, что зачем-то брякнул сегодня Карл, не в счёт. Мало ли из-за чего могла случиться ссора. Может, насчёт места празднования будущей свадьбы не смогли договориться. Говорят, беременные часто по пустякам срываются. К тому же в последний раз, когда я их видела, всё было в полном порядке.

Я вообще уже начала жалеть, что пришла. Стоило сразу послать этого парня куда подальше и не морочить себе голову. Произошёл несчастный случай, это ужасно, но порой так случается. Мы не в идеальном мире живём, но выбора у нас нет.

— Вот совершенно ничего? — не унимался Лоранс.

— Нет, — отрезала я. — Рассказывала, где бывали, как у них всё хорошо. Да с чего вообще вы взяли, что Рейн не хотел на ней жениться? Может, они действительно любили друг друга, такого вы не допускаете? Амира Линд не нищенка без роду и племени, красивая девушка из богатой и весьма влиятельной семьи. Может, для будущего графа Марино и не лучшая возможная супруга, но вполне приемлемая.

Лоранс немного помолчал, внимательно глядя на меня. Я спокойно выдержала его взгляд, скомкала опустевший пакет и точным броском отправила его в ближайшую урну. Собственно, разговор можно было считать исчерпанным.

— И такое может быть. Но я...

— Не верите — ваше право, — перебила я. — Вечно вы, журналисты, лезете в чужую личную жизнь, будто так и надо. Строите свой успех на чужом горе. Самому от себя не противно?

— Иногда бывает, — пожал плечами Лоранс. — Но докопаться до правды важнее.

— Да кому нужна ваша правда! — взорвалась я, вскакивая на ноги. — Она что, может вернуть Амиру? Нет! Вот и засуньте её себе...

— Нам стоит поговорить позже, когда вы успокоитесь.

— Катитесь ко всем чертям!— зло выдохнула я, развернулась и быстрым шагом направилась к автобусной остановке.