Фашизм несет насилие, рабство и смерть: в помощь пропагандисту и агитатору

1. Зверства и кровавый разгул — спутники гитлеровской военщины

Восемь дат подряд — с первого дня своего прихода к власти в январе 1933 г. фашистские бандиты заливают кровью Германию, в которой они установили режим неслыханного террора.

В истории человечества еще не было столь кровавого и подлого режима, как режим Гитлера. Всю действия властей фашистской Германии представляют собой сплошную цепь мерзостей и преступлений, нечеловеческих зверств и жестокостей. Убийства, избиения, пытки, казни — основное средство, при помощи которого германские фашисты надеются удержаться у власти. Это средство с особенной силой применяется против других народов, которые подпали под фашистское ярмо.

В Австрии, в Чехословакии, в Польше, в Югославии, в Греции, в Голландии, в Бельгии, в Люксембурге, в Норвегии, во Франции — во всех захваченных германскими войсками странах царит невиданный еще террор. Германские фашисты истребляют целые народы. Во всех завоеванных отравах нет такого уголка, где бы но были воздвигнуты виселицы и где бы не лилась кровь расстрелянных, растерзанных, казненных патриотов.

В каждой деревне, селе, городе одно и то же: всюду стоит стон истязаемых, слышатся душераздирающие вопли матерей, на глазах которых фашистские бандиты убивают грудных младенцев, тучей поднимаются к небу столбы дыма от сжигаемых дворов и поселений.

Все эти жестокости, за которые германский фашизм ответит своей головой, применяются фашистскими злодеями и к пленным солдатам, оказавшимся в их руках.

Фашистская военщина втоптала в грязь все законы; она не соблюдает никакие международные правила содержания военнопленных.

Пленный находится вне всякого закона. Любой может его убить в фашистской Германии. Если он работает на помещичьем поле, его может застрелить помещичий сынок или любой стражник. Помещик может его морить голодом. Пленный беззащитен в фашистской Германии, он отдан на милость самых лютых врагов человечества, бешеных фашистских псов, жаждущих народной крови.

Фашистский плен — верная мучительная смерть.

2. Пленный — это раб

Из огромного количества фактов мы приведем лишь несколько, но их будет достаточно, чтобы каждому стало ясно: фашистский плен — это ад, смерть.

Как во время войны 1914—1918 гг., так и теперь германские офицеры в ряде случаев выставляли впереди своих цепей пленных солдат и гнали их вперед. Так было, например, в боях на Крите в мае этого года.

Германские парашютные десанты высадились на острове Крит на рассвете 20 мая. Часть парашютистов была тут же перебита греческими снайперами и новозеландскими стрелками, но около 400 германских парашютистов все же спаслись. Они бросились к Малеми, где находился аэродром и военный госпиталь с ранеными новозеландскими солдатами.

Германский отряд ворвался в госпиталь и забаррикадировался в нем. Здание было скоро окружено подоспевшими греческими и новозеландскими солдатами. Никакие приказы офицеров не смогли заставить парашютистов выйти на дорогу, которая находилась под непрерывным обстрелом. Тогда фашистский офицер приказал расстрелять раненых.

Вскоре к новозеландцам прибыло подкрепление, немецкий отряд был отогнан. Госпиталь был снова занят. Во всех палатах валялись убитые. Раненые были добиты немцами. С гневом смотрели новозеландские стрелки на эти кровавые деяния злобного, кровожадного и трусливого врага.

Это те случайный эпизод.

Во Франции германские фашисты гнали впереди себя французских беженцев. В Польше они выставляли впереди своих цепей женщин, детей и стариков. На Крите они лишь повторили то, что неоднократно творили и раньше. Убийство раненых солдат, сказавшихся в фашистском плену, — всего только одно из многих других преступлений этих зверей.

Впрочем, те пленные, которых фашисты не убивали сразу, впоследствии об этом горько жалеют: смерть ничто по сравнению с теми мучениями, которые выпадают на долю пленного, попавшего в руки германцев.

Прежде всего всех пленных жестоко и зверски избивают. Польских и югославских солдат немцы избивали прикладами, палками, резиновыми дубинками, шомполами, железными прутьями. Затем пленных обобрали до нитки. Отняли у них обувь, шинели, даже белье и все без исключения вещи. Особенно тщательно фашистские грабители искали ценности: деньги, часы, портсигары.

Ужасные мучения пережили югославские солдаты уже после того, как их таким образом «обчистили». Все пленные были согнаны в концлагери. Но что это были за концлагери! Поле под открытым небом, обнесенное колючей проволокой, — вот и весь лагерь.

Раненым не оказывалось никакой медпомощи, и они тут же умирали. Люди мокли под дождем, стыли в грязи. Кругом на каждом шагу были часовые, которые стреляли в кого им вздумается и по любому поводу. Хоронить убитых и умерших не разрешалось. Пленных почти не кормили. Выдавали (и то не каждый день) по 125 граммов хлеба. В лагере почти не было воды. В таких условиях пленные жили неделями. Затем их начинали отправлять на каторжные работы в Германию.

В определенных пунктах были поданы эшелоны из товарных вагонов. Вагоны были старые, грязные, в них не было ни нар, ни скамеек, вообще ничего, кроме дырявых стен. Даже скот и то перевозят в лучших вагонах. И вот в эти грязные вонючие концлагери на колесах набивали столько людей, что дверь не закрывалась. Нельзя было ни сесть, ни прилечь. Круглые сутки приходилось стоять на ногах. После нескольких дней такого «путешествия» югославские солдаты были настолько истощены, что многие из них напоминали призраков, а не людей: грязные, заросшие волосами, со впалыми щеками, зеленые от истощения. Они едва могли двигаться.

В ряде случаев по прибытии эшелонов на место в вагонах находили больше мертвецов, чем живых.

В дороге пленных не кормили. Когда эшелоны следовали через болгарскую территорию, местные жители на некоторых железнодорожных станциях пытались оказать помощь пленным, подносили воду и еду. Но на этих смельчаков немедленно набрасывались германские часовые и отбирали у них все принесенное. Многие болгарские крестьяне были тут же зверски избиты.

На станции Сливница разыгралась тяжелая сцена. Югославские солдаты, умиравшие с голоду, со слезами на глазах умоляли местных жителей принести им хотя бы глоток воды:

— Братья болгары, — умоляли они, — если вы славяне, если вы люди, дайте нам хотя бы немного воды.

Но никто не осмелился подойти к пленным. Кругом стояло безмолвие, было тихо, так в могиле, и только у крестьянок слезы катились по щекам при виде этого ужаса.

Очевидец, наблюдавший все это на станции Сливница, пишет: «Нельзя было смотреть на эту печальную картину равнодушно. Но это ничуть не трогало немецких солдат, которые по-зверски относятся к пленным. Были случаи, когда немецкие часовые стреляли, чтобы заставить югославских пленных солдат замолчать».

Эшелоны тронулись дальше. Тысячи и тысячи югославских солдат отправлены на каторгу в Германию, и едва ли десятая часть из них останется в живых.

О том, какова судьба этих обреченных на гибель людей, говорят следующие факты:

В германских приморских городах, в частности на Балтийском побережье, пленные используются для погрузки и выгрузки пароходов. В этих городах не осталось мужчин, которых фашистские правители не угнали бы на войну, и пленные представляют здесь главную рабочую силу. Казалось бы, что фашистские власти должны были как-то заботиться о них. Но ничуть не бывало. Не такова фашистская власть, чтобы она заботилась о пленных.

В порту Штеттин работают почти исключительно пленные: французы, поляки, югославы, норвежцы, англичане. Трудно отличить этих людей друг от друга, ибо все они босы, одеты в жалкие лохмотья, истощенные, полумертвые от голода и каторжного подневольного труда.

К пленным приставлены особенно прославившиеся своими зверствами фашистские молодчики, которые расхаживают среди них с плеткой и нещадно избивают (всякого, кто хоть на мгновение остановится, чтобы отдохнуть или разогнуть спину, потереть израненные руки.

Одному капитану корабля командир такой группы военнопленных с циничной откровенностью сказал:

«Мы их не кормим. Пускай жрут то, что находят в помойных ямах».

Пленных посылают на самую грязную, самую тяжелую, изнурительную работу.

Рабочий день пленного начинается с рассвета и заканчивается уже в темноте. Тот, кто попадает на завод или фабрику, считает себя счастливцем, хотя и там он влачит жалкое и голоднее существование. В большинстве случаев пленных заставляют строить дороги, работать в шахтах, каменоломнях, чистить отхожие места, вывозить нечистоты.

Люди падают от усталости и изнурения. Тогда на них обрушивается град ударов палки или шомпола. Засекают насмерть. Для всех этих несчастных у германских фашистов есть одно наименование: «свинья».

В иностранной и даже германской печати не раз появлялись сообщения о казни пленных. Помимо расстрелов фашисты применяют такую мучительную казнь, как отсечение головы топором.

3. Лагери военнопленных — фашистские застенки

В Германии большинство пленных содержится в концлагерях. Но что такое фашистские концлагери? Мы приведем ниже только несколько фактов о жизни в таких концлагерях и об установленных там порядках. Эти факты говорят сами за себя.

Ряд концлагерей находится в бывших каторжных тюрьмах. Таковы, например, концлагери в Зонненбурге и Фюльстбютеле. До прихода германских фашистов к власти эти тюрьмы были закрыты, так как, но мнению тогдашних германских властей, они не подходили даже для содержания уголовных преступников. Например, в Фюльстбютельской темнице нет отхожих мест. Летом в этом средневековом замке стоит невыносимая вонь, от которой люди падают в обморок. У многих начинается рвота. Вот в таких местах и содержатся пленники Гитлера.

Нисколько не лучше концлагери в Кизлау (около Брухзаля) и в Цитау, в Хойберге и других местах. Пленные здесь живут, как заключенные. Всюду патрули, вооруженные до зубов. Концлагерь окружен высокой колючей изгородью. По углам — башенки с пулеметами. В каждом лагере имеется большой, совершенно темный карцер, куда беспощадно бросают за малейшую провинность. Пленные обязаны вставать и кланяться каждому немцу. Мыться негде, белья не дают, а своего стирать не приходится, ибо его нет. Если и есть белье, то стирать его негде.

Сплошь и рядом по ночам всех выгоняют из бараков и заставляют бегать по лагерю. Это у фашистов называется «физкультурой». По углам стоят жандармы, которые награждают пленных побоями.

Еда самая мерзостная, настоящие помои. Хлеба нет. Выдают только гнилую, вонючую картошку, которую даже свиньи не стали бы есть.

Фашисты изощряются в издевательствах над своими пленниками. Избиения и пытки — обычное явление в любом концлагере.

Вот что говорится в одном письме из Зонненбургского концлагеря:

«Наш транспорт был встречен на вокзале в Зонненбурге фашистскими отрядами. Отсюда нас повели в лагерь и на всем пути избивали. В лагере в течение многих часов мы стояли во дворе под проливным дождем. Только потом нас стали разводить по баракам, где люди валялись на полу, на гнилой соломе. Ни коек, ни столов, ни скамеек. Били непрерывно на лестницах и в самих бараках, били ножками от стульев, резиновыми палками, рукоятками от револьверов, заставляли чистить ведра о испражнениями охранников. При этом людей буквально истязали. Один из жандармов зажимал голову пленника можду ногами, а другой бил его».

Но это еще не все. Вот как очевидец описывает зверства фашистов в концлагере в Кенинштейне:

«Здесь людей заставляют облизывать избитые до крови ягодицы их товарищей. По 3 часа заставляют вдыхать миазмы, держа лицо над свежим калом штурмовиков».

Во всех концлагерях к пленным применяют тщательно разработанную систему наказаний.

За легкие проступки: недостаточно быстрое исполнение приказания или за какое-либо возражение пленных наказывают «подвешиванием». Это наказание состоит в следующем: человека раздевают догола, и привешивают к столбу так, чтобы его ноги не касались земли. Столб этот обычно находится в середине лагеря на самом солнцепеке. По усмотрению любого фашистского начальника это истязание может продолжаться часами. Не многие выдерживают такую пытку. В других лагерях фашисты применяют средневековую «дыбу». Пленным завязывают руки за спину, пропускают конец веревки через блок на верхушке столба и, таким образом, у наказуемого выворачивают руки, вздергивая его вверх.. Эта пытка применялась еще в испанской инквизиции, теперь ее возродили фашистские изверги. Тот, кто попал на «дыбу», сходит с нее калекой на всю жизнь.

То, что творится в германских концлагерях, зверства, чинимые германскими фашистами над пленными, все это лишь пример того свирепого палаческого режима, который царит в Германии и во всех странах, завоеванных фашистскими ордами.

Фашистский плен — это застенок, это нечеловеческие муки, это хуже смерти.