Фея из Преисподней

Событие № 11

«Дорогой дневник, я случайно нашла тебя, когда убиралась на столе.

Прошел ещё один месяц, и мой семечковый бизнес процветает. Мы заключили новый торговый договор с седьмым регионом, благодаря чему казна впервые стала пополняться. Часть прибыли я откладываю на нужды замка и для приглашения в Мордор мастеров, поиском которых занимался Кирка, другую часть держу для Императора, третью же выплачиваю всем работающим людям раз в месяц – это их радовало, а вместе с тем воодушевляло на дальнейшую работу. Тем не менее, живем мы в условиях жуткой экономии. Если бы земли не были плодородными, а рядом не было океана, я бы давно сдалась вместе с людьми, которые тут живут.

Кстати, о населении, недавно к нам завезли пополнение – партию преступников, часть из которых оказалась крайне агрессивной массой. Усмирять и наводить порядки пришлось мне. Дипломатическими беседами? Нет-нет, такие особи подобный язык не понимают. Они нюхали стапелии* до тех пор, пока не клялись соблюдать установленные правила и порядки – Ждак с усмешкой назвал этот процесс обрядом посвящения в Мордор. Добро пожаловать в Преисподнюю, сынки.

Десять из них оказались мужчинами очень крепкого телосложения, а потому я попросила – после испытания стапелиями все становились очень покорными и добрыми – их взять на себя обязанность по охране территории, и те быстро согласились. Так, у меня появились первые стражи. «Преступницы» оказались по большей части высланными служанками, и им я поручила уход за оливковой рощей, урожай которой я хочу получить в сентябре. К этому месяцу я планирую нанять мастеров, что сделают мне необходимое оборудование для изготовления масла. Ещё раз спасибо тебе, Гнида.

Павсикакий ловит в замке мышей, а Генрих-Ферапонт Пятый порадовал свою мамочку сообразительностью – он начал сбегать в восьмой регион и уводить живущих там куриц, что стали перебираться в Мордор вслед за ним. Так, в моем дворике бегают не только два петуха, но ещё пять куриц и даже одна утка, которая, впрочем, залетела сюда случайно.

Агриппина за месяц стала размером с добротный сарай, но её красота поистине завораживает: у неё белоснежное оперение, красивые изгибы и длинный, почти павлиний хвост, который она распушает перед Лаймом. Мы с феем для неё вроде родителей, а потому к себе она подпускает только нас, ведь несмотря на правильное воспитание Агриппина выросла той ещё привередой и занозой. Кормить её, однако, довольно просто: ей достаточно семечек и того, что она поймает в лесу.

Двумя неделями ранее Гертруда устроила бал, на который позвала всех, кроме меня. Неделей позднее бал устроила и Яйра, однако, я вновь оказалась в стороне. Чувствую себя той самой Малифисентой, притом ощущаю себя неплохо. Я в Шеэтии нечто вроде всеобщего зла, которое похищает детей и терроризирует свои территории, оставаясь при этом глупым и наивным. И такое бывает в этой удивительной жизни…Во всяком случае, это нравится мне больше, чем одни лишь обвинения в бесхребетности и недоразвитости. Это ли не прогресс?».

– Арлекино, Арлекино, много радости для всех, – напевала я себе под нос, подметая площадь перед дворцом, – Арлекино, Арлекино, есть одна награда – смерть. Ва-ха-ха-ха-ха.

– Госпожа, это не очень веселая песня, – скромно заметила Ольха, оттаскивая мешок с семечками в сторону, – хотя, вам, кажется, нравится подобное…

– Черный юмор – пропуск к моему сердцу.

– Алкоголь – это пропуск к вашему сердцу.

– Предположим.

Агриппина подобно гоночной машине вырулила из-за угла, тут же оказавшись передо мной и упав на спину – это означало то, что я была обязана наглаживать её по животу до тех пор, пока ей не надоест. Кто тут кому прислуживает – вот какой назревает вопрос. Что ж, я выполню свой материнский долг. Присев рядом с грифоном, я принялась чесать её тельце, отчего Агриппина стала урчать, как мотор огромной машины.

– Госпожа, – закричал Подсолнух, выбегая из-за угла также быстро, как это недавно сделала моя разбалованная птица, – привезли ещё двух преступников!

То, что сюда отправляли всех неугодных власти персон, не дотянувших до смертной казни, называлось ссылкой. Мордор считался позабытой всеми территорией, на которой было принято доживать свой срок вдали от цивилизации. То, что я сейчас рвала попу над тем, чтобы построить свою собственную цивилизацию, никого не волновало.

– Буйные? Подожди минуту мне надо вырастить стапелии.

– Нет-нет…Они спокойные, но…

– Что-то не так?

– Прошу, пройдемте со мной.

Мы с Ольхой удивленно переглянулись, но тут же пошли за дворецким. Агриппина попыталась недовольно поймать меня за платье своим клювом, но промахнулась и лишь отправилась следом, сверля спину недовольным взглядом. Вот же противная. Почему она слушается и боится только Лайма?

Всех заключенных обычно оставляли на границе, откуда они добирались своим ходом до замка. Я изменила это странное правило, приставив к «пункту выдачи зла» одного из селян, что сопровождал новоприбывших ко мне. Перед этим их обычно осматривал либо Подсолнух, либо Ждак – все для того, чтобы исключить покушений на мою особу. Хотя, какие могут быть покушения, когда позади меня злобно дышащий грифон, которого, видите ли, недогладили, а рядом два огромных агрессивных петуха – и это ещё третьего рядом нет! Это я про Лайма.

Мы вышли за пределы врат, где меня уже ждал Кирка. Выглядел он одновременно настороженно и рассеянно, что уже показалось мне странным. Лишь когда староста отошел в сторону, я и сама замерла на месте, лишившись дара речи. Это какая-то шутка или я опять нюхнула лишнего?

– Достопочтенная Госпожа, – с улыбкой ответила Эльфия, склоняя голову, – я клянусь и обязуюсь служить вам верой и правдой.

Я покосилась на Кирку. Кирка покосился на меня. Мы молча смерили взглядом юную кентавриду в простом платье, выжидая кто из нас выкажет удивление первым. Хотя, чую, все и так было написано на наших вытянувшихся лицах. Что, опять? Свой семечковый бизнес я никому не отдам!

– А…Ты что здесь делаешь? Эльфия, если ты опять сбежала…

– Нет, Госпожа, – испуганно затараторила та, низко кланяясь, – как я виновата перед вами! Мне нет прощения за свершенное! Я заставила страдать вас, хотя вы и поступили со мной хорошо, ничего не зная! Позвольте искупить вину служением вам, умоляю, Госпожа!

– Да расскажи, как тебя занесло сюда! Ты ж прибыла в составе преступников!

Она довольно улыбнулась и даже чуть покраснела, склонив голову набок. Выглядела девочка крайне радостной.

– Я узнала о том, что случилось, – смущенно начала Эльфия, – узнала, что в суде вы попытались вступиться за меня. А ещё узнала, что вам пришлось отдать моей матери своё производство. Я чувствовала себя ужасно, и долго думала, как смогу вернуться к вам, чтобы моей магией не смогла воспользоваться мама…

– Попахивает чем-то интересным.

Кентаврида смутилась ещё больше, но продолжила.

– И я вспомнила, что в Мордор ссылают преступников.

– Что же ты натворила? – испуганно произнес Кирка, и даже стражи, обходившие территорию, настороженно замерли, бросив все силы в слуховой аппарат.

– Когда мы с матушкой были в столице, я…Я, ну…Напала на Императора.

На мгновение в округе воцарилась идеальная и безупречная тишина, а после из меня вместе со слюнями вырвался громкий пронзительный смех. Я смеялась так надрывно, что у меня заболел живот, а на глазах выступили слезы, и даже упреки Кирки не смогли вернуть меня в чувства.

– За такое действие карают смертной казнью, – строго произнесла Ольха. – Это правило всех касается.

– Это было только покушение, к тому же, я член Императорской семьи. Произошедшее оправдали пубертатом…

Я начала смеяться ещё сильнее, и Агриппина, воспользовавшись моментом, повалила меня на землю, принявшись лизать лицо и щипать за нос.

– И надолго? – спросил Кирка, пытаясь отпихнуть от меня грифона.

– Восемь лет, – счастливо проговорила Эльфия, – к тому времени мне уже будет двадцать, и я смогу официально встать под ваше крыло! Я оправдаю вашу доброту ко мне, Госпожа!

– Хорошо-хорошо, – я, наконец, смогла подняться на ноги, – хотела бы я видеть Аритьку в момент твоего самоуправства.

– Она была в гневе.

– О, не сомневаюсь! Земля круглая. Говно прикатится.

– Госпожа, что за выражение!

Тут к нашему галдежу присоединился ещё один смех: очень низкий и басовитый. Точно, преступников же было двое. Подсолнух поспешно протянул мне необходимое досье, и я украдкой взглянула на нового подчиненного.

Девочки, ну, это какой-то Рэмбо – двухметровый, мускулистый и загорелый самец с красной лентой вокруг лба. По всей его левой руке шла огромная татуировка дракона, а в ушах сверкали многочисленные серьги, будто бы он хотел быть украденным сорокой. Если бы не повязка на глазу, делающая из него любителя рома и кораблей, то я бы пала под чарами собственных прошлых вкусов. Я уже чую аферу. Где там досье на этого черноволосого?

Итак, его имя Харон**. Прекрасно, теперь есть кто-то, кто сможет сплавить мой труп по реке. Работал всадником на драконе при дворе первой Императрицы. Хорошо, теперь понятно, куда пропал один глаз, а то уж думала, что ему однажды предложили вилкой в глаз или в жопу раз. Стаж работы у Харона большой, вот только далее написано, что его дракона убили, а сам он внезапно пропал, однажды не вернувшись из отпуска на службу. А далее следует то, что я называла подвохом – передо мной стоял самый настоящий серийный убийца, что искупался в крови пяти других всадников и даже одной аристократки. Почему его вообще привели сюда! Таких же на казнь посылают, разве нет?

Кирка, поняв мой взгляд верно, любезно перевернул досье, где я увидела родословную Харона. Дальний родственник самого Императора? Тогда всё понятно. От казни его отмазали, но в ссылку отправили.

– Несмотря на репутацию, у нас очень тихий регион, где никто не делает ничего противозаконного.

– Госпожа, только вы противозаконное и делаете…

– Помолчи, Кирка. Поэтому каждый преступник должен мне поклясться, что не нарушит правил и будет служить мне исправно, – строго произнесла я, пытаясь смотреть прямо в глаза Харону. Радужка у него была красной. Жуть…

– Клянусь служить Госпоже Сисиль верой и правдой и не нарушать правил, – неожиданно покорно произнес он, и уголок его губы дернулся в усмешке.

– Славно. Будешь меня нервировать, заставлю нюхать стапелии.

Стражи позади меня издали вдох ужаса и тут же исчезли за забором. То-то же…

– Госпожа, – обратился ко мне Подсолнух, – куда мы направим их?

– Эльфия останется со мной во дворце. А этот…

– Моя Госпожа, – вдруг произнес Харон, учтиво склоняя голову и прикладывая ладонь к груди, – позвольте и мне остаться во дворце. Уверяю, я буду вам полезен.

*Стапелия гигантская - трупный цветок, испускающих запах гниющей плоти.

**Харон – перевозчик душ умерших через реку Стикс.