Фиктивная семья для Миллионера

Глава 4

Багир

– Слушай, она мокрая, – стоя с Надеждой на руках в моей гостевой спальне, нахмурился Максим.

– Бли-и-ин! Ребенка-то я раздел, а про мамашу как-то не подумал! Погоди, не клади ее пока, – попросил я друга, как можно аккуратнее кладя ребенка в его люльку. – Сейчас принесу футболку.

Быстро сгонял в свою спальню и, выхватив из стопки чистую белую футболку, ринулся обратно.

– Слушай, она почти ничего не весит, – нахмурился Макс, помогая мне стянуть с нее ее убогую униформу.

– Теперь ты понимаешь, до чего она глупая? – в две руки вместе с другом натягивая на безвольное тело футболку, съязвил я. – Одна кожа да кости! Жуть какая-то!

– Я говорил с ней днем, и мне показалось, что она согласится, – укладывая ее на кровать и накрывая покрывалом, сказал Максим.

– А я уже не буду спрашивать. Раз у самой не хватает мозгов на принятие правильного решения, пусть не обижается, если кто-то примет его за нее, – отчеканил я.

– Что ты имеешь в виду? – обеспокоенно нахмурился Макс.

– Утром увидишь. Переночуешь тут, не хватало мне только обвинения о домогательстве, – выходя из спальни, сказал я. – Весь вечер мне запорола… Черт! – вынимая телефон из кармана брюк, смачно выругался я.

– Что такое? – нахмурился Макс, доставая из шкафа бутылку воды и отсыпая пару таблеток, что мы купили по дороге, в маленькое блюдце.

– Анжела ждала меня весь вечер в ресторане! – хлопнул я себя по лбу. – Такую ночь просрал из-за этой малахольной!

– Да ладно тебе, сам же говорил, что она тебе надоела. Что пишет хоть? – наблюдая за тем, как я читаю идущие чередой сообщения, спросил он.

– Сначала злится, потом негодует, а в конце посылает, – покачал я головой. – Даже не думал, что в ее арсенале есть столько ругательных слов.

– Вот и радуйся, что сама отстала. И вообще, Надежда не виновата, что ей стало плохо. Растить ребенка одной, да еще и содержать его совсем не легкая работа. Неудивительно, что организм сдал, – направляясь обратно в комнату с водой и таблетками, читал он лекции, на которые я лишь глаза закатывал.

В данный момент меня больше волновал мой голодный желудок, который так и не получил причитающийся ему ужин. Заказывать и ждать еду не было никакого желания, так что, открыв холодильник, я достал яйца с салом, которое дед собственноручно солил, и поставил на плиту сковородку.

– Ого! – присвистнул Макс, вернувшийся на кухню. –Вижу, Маржа не оставила тебя без гостинцев, – утаскивая тонко нарезанный кусочек сала и отправляя его в рот, простонал друг.

– Там и для тебя есть. Забыл сегодня передать, – кивнул я в сторону холодильника.

Обжарив сало с двух сторон до хрустящей корочки, я тут же начал разбивать яйца прямо в сковороду, не заморачиваясь на омлет.

– Эх, прощай, мое правильное питание, – вздохнул Максим, когда мы, усевшись, начали поглощать мой нехитрый ужин. – Удивительно, что я не переношу баранину, но баранье сало могу есть тоннами.

– Тут дело в дедушкином особом рецепте. И чем тебе моя глазунья – неправильное питание? Белок и правильные жиры никак тебе не повредят. К тому же мы заслужили после такого напряженного вечера. Я думал, с ума сойду от плача этого ребенка. Жаль, у них нет волшебной кнопки «OFF», – быстро работая челюстями, пробормотал я, пока не начал есть, даже не представлял, что настолько голоден.

– Он же не игрушка, – как всегда, закатил глаза друг. –Надеюсь, ты будешь помнить об этом, когда завтра начнешь давить на его мать. А то, что давка будет, я уже понял по твоим горящим глазам. Ты ведь именно поэтому мне не говоришь, что пришло в твою больную голову? Знаешь, что я не одобрю.

– Что бы я ни сделал, это будет на благо нам обоим. Твоя бедная овечка выиграет не меньше меня, когда перестанет ломаться и согласится на мое предложение. И вообще, закроем тему. Хватит на сегодня о ней. Устал я. Хочу просто лечь и не о чем не думать, – наивно размечтался я, еще не подозревая, что дети по ночам предпочитают плакать, вместо того чтобы спать.

***

– Макс, вставай! – прорычал я, когда друг, заворчав что-то, перевернулся на другой бок. – Ребенок снова плачет, а горе-мамаша и не думает просыпаться!

– Так покорми его, – проворчал Максим, и не думая вставать.

– Гениальная идея, только вот я понятия не имею чем! – чувствуя, как пульсирует голова от непрекращающегося плача несносного ребенка, проворчал я. – Вставай, я сказал!

– Господи! – вскочил друг, недоуменно смотря на меня. – Что случилось?

– Хотел бы я знать! Он проснулся и плачет! Посмотри, что с ним! – вытянул я на руках Смышленкина, которого безуспешно пытался укачать.

– Думаю, пора его кормить и поменять подгузник. Надежда так и не проснулась? – зевая и забирая у меня ребенка, спросил Макс.

– Нет, спит как убитая. Зря врач сделал ей тот укол.

– Ты его слышал. Ей необходим отдых. Та-а-ак, что это тут у нас? – начал ворковать друг, укладывая Смышленкина, которого я завернул в свою футболку, на кровать.

– Мы же забрали вещи Надежды, почему он в твоей футболке? – недоуменно уставился он на меня.

– Ты предлагаешь мне одеть его? Может, мне еще и подгузник ему сменить? – высокомерно вздернул я бровь.

– Было бы неплохо, учитывая, что ты планируешь жениться на его матери и выдавать его за своего ребенка. Отцы, знаешь ли, и не такое делают.

– У меня будет няня. Не хватало мне только возиться в детских какахах, – поморщился я при одной мысли о подобном.

– Хотел бы я на это посмотреть, когда твой дед заставит тебя это делать. А зная его, он заставит, – хрипло рассмеялся друг, распутывая извивающегося ребенка из моей футболки. – Принеси влажные салфетки и памперс.

– И где я их возьму? – недоуменно уставился я на него. – Он что, обкакался?

– Скорее всего. Но даже если и нет, подгузник полон, его нужно сменить. И нужно найти смесь. Кажется, Надя кормит его грудью, но подкормка всё равно должна быть.

– Какой ты знаток, – съязвил я, направляясь в спальню, где спала наша спящая царевна.

Покопавшись в их скудных пожитках, нашел сумку с детскими вещами и направился обратно.

– Нашел? – спросил корчащий рожицы ребенку друг.

– Ты выглядишь как дебил, – прокомментировал я, вываливая содержимое сумки на кровать. – Понятия не имею, что мы ищем.

– Зато это работает, вон малыш прекратил плакать. А вот и наш памперс! – хватая из упаковки нужный предмет и ловко снимая с ребенка трусы на липучке, он обтер его влажными салфетками, подложил под него новый подгузник и, посыпав его промежность какой-то белой пудрой, закрепил липучки.

– Давай-ка тебя оденем, – ворковал Макс, отчего ребенок лишь довольно агукал, временами всё же издавая недовольные хныки.

– Да ты прям папочка, – не сдержался я от комментария, наблюдая за тем, с какой ловкостью он управлялся с ним.

– Скоро у меня появится такой же, надо только мамочку ему подходящую найти, – хмыкнул Макс, заканчивая одевать его и передавая мне. – Подержи, пока я приготовлю бутылочку. Да прижми ты его покрепче, он же не кусается, – закатил он глаза, читая инструкцию к найденной смеси.

Легко сказать, прижми! Вон как смотрит своими глазищами. Изучает и словно говорит – одно неловкое движение, и я включу сирену! Еще и жирный такой, как желе! Мягкий, со складочками, которые даже сквозь нелепый красный комбинезон ощущались. И в кого только пошел? Мать вон одна кожа да кости.

– Кажется, ты забрал весь жир у своей мамаши, – прокомментировал я свое наблюдение.

– Давай сюда, дадим ему смесь, и он мигом отключится. Дети, они такие, им главное, чтобы сухо было и сыто, – забрав у меня Смышленкина, тут же всунул ему в рот бутылочку Макс, на что тот довольно засопел, активно начав сосать. Немудрено, что такой жирненький, вон какой аппетит!

Зато после того, как прикончил всю бутылочку, дал нам наконец заснуть и проспать аж до самого утра. В восемь нас, так и заснувших на одной кровати с ребенком посередине, разбудил уже вопль его малахольной мамаши. Видимо, это у них семейное – лишать людей сна.