Finale spiritoso

Евгений Лотош

Sonata con fuoco

Книга пятая: Finale spiritoso

02.30.1232. Бывшая игровая площадка игровая площадка №1150098-LXB-11206

Желтый карлик прокладывал путь сквозь бесконечное ледяное пространство космоса. Звезда оставалась полностью равнодушной и к увлекаемым силой ее притяжения массам вещества, и к странным энергетическим структурам, сопровождающим ее по собственной инициативе. Часть из них искажала саму плоть пространства, вызывая безумные флуктуации законов физики, а часть безмятежно купалась в волнах аномальности, пульсируя, разрастаясь и сокращаясь. Медленно рассасывающаяся червоточина измененного континуума отмечала путь звезды сквозь вакуум. Маяки следящих сенсорных массивов один за другим зажигались вдоль нее, словно фонари вдоль дороги, скрытой ночным мраком. Крупицы твердотельных и гигантские рои фантомных зондов Демиургов пронизывали зоны аномальности, перемещаясь по сложным траекториям вокруг самой звезды и зловещего красного комка холодной плазмы у ее северного полюса. И совсем рядом, на поверхности одного из каменных кусков, обозначаемого акустической вибрацией и символом "Палла", копошилась незаметная для Вселенной разумная биологическая жизнь, защищаемая лишь генераторами метрики внутри голубой луны Труффы и красной луны Инганно.

И подавляющее большинство представителей этой жизни испытывало хотя и привычный и давно загнанный в подсознание, но все равно выматывающий и подавляющий страх.

Премьер-министр Кайтара Чьяко Ментеллано толкнул дверь зала заседаний с такой силой, что створка, провернувшись на сто пятьдесят таби, ударилась об ограничитель у стены и отскочила назад. Синхронно вздрогнув, члены расширенного кабинета обратили на него взгляды, в которых удивление мешалось с опасливым ожиданием очередного неприятного сюрприза. Тяжело ступая по паркету, он прошел по залу, спиной ощущая почти неслышные шаги сопровождающей посланницы, и опустился на свой стул. Майя, для разнообразия проявившая невиданную скромность и нацепившая маску школьной учительницы в дешевом строгом костюме, устроилась в кресле у стены чуть поодаль. Краем глаза Чьяко поймал ее ненавязчивое почесывание щеки возле трех родинок, образующих правильный треугольник вершиной вниз - знак паладара. На тот случай, если кто из присутствующих сам не догадался, видимо.

- Последняя статистика из Ставрии, - угрюмо сказал он, не утруждая себя преамбулой. - Народный Председатель лично озвучил по телефону. Они все еще считают, но уже точно известно о ста пятидесяти тысячах.

Дружный вздох прошел по залу.

- У нас двести тринадцать тысяч, - в тон премьеру ответил Аркадио Смеарх. Лицо министра здравоохранения за последние двое суток заметно осунулось и потемнело. - Посчитанных. Но полную статистику получим не раньше, чем через декаду.

- Двести тысяч... - Чьяко стиснул в пальцах карандаш и с удивлением услышал треск хрустнувшего дерева. - Дэйя Майя, есть данные по Могерату и Фисте?

- Нет, дэй Ментеллано, - спокойно сказала посланница. - Системы здравоохранения там гораздо хуже вашей во всем, включая сбор статистики. По очень косвенным данным мы можем предположить, что пропорция примерно та же - около четверти процента населения. В Хёнконе из примерно одиннадцати тысяч человек в состояние глубокой комы впали двадцать девять, из них восемнадцать сотрудников технических служб и одиннадцать студентов. То есть пропорция соблюдается и у нас.

- Глубокая кома? - министр здравоохранения одарил ее взглядом воспаленных глаз, обведенных темными кругами. - Не смерть? Вы точно уверены?

- Не кома в классическом понимании. Мозговая активность у пострадавших, включая базовые ритмы энцефалограммы, полностью отсутствует. Однако у нас до последнего времени оставалась надежда, что ситуация может исправиться.

- Восставшие из мертвых, - негромко, но так, что все услышали, пробурчал Мьер Деччи. В отличие от остальных присутствующих, начальник Генштаба выглядел вполне спокойным. Его адмиральская форма выглядела с иголочки - отутюженная, с ярко блестящими золотыми пуговицами, с орденскими ленточками на груди. Чьяко невольно почувствовал к нему иррациональную неприязнь. Вояка, привычный к трупам...

- Да, восставшие из мертвых, - согласилась Майя. - У нас есть вполне убедительные свидетельства, что люди, смерть которых связана с видимой активностью энергоплазмы, иногда внезапно возвращаются к жизни. В том числе - те, у кого недвусмысленно зафиксирована смерть головного мозга. Поэтому мы предпочитаем использовать термин "глубокая кома" до того, как потеряна последняя надежда.

- Вы сами указывали, что оживление случается не позже, чем через полчаса после смерти, - гораздо резче, чем следовало, ответил Аркадио. - А с момента катастрофы прошло двое суток!

- Я знаю, дэй Смеарх, - спокойно ответила Майя. - Снова приношу свои соболезнования. На всякий случай информирую, что в Хёнконе все пострадавшие по-прежнему находятся в медицинских капсулах - и останутся там до тех пор, пока не придут в себя или не начнется распад тканей тела. Однако мне поручено официально передать, что паладары отзывают свою рекомендацию о хранении тел пострадавших в холоде. У нас больше нет уверенности, что они вернутся к жизни, а размещение сотен тысяч тел в неприспособленных промышленных холодильниках создает слишком большую нагрузку на вашу экономику. Ей и без того сейчас приходится тяжко.

- Особенно авиации, - кивнул Рубиано Сиугуран. Министр финансов выглядел потрясенным и перепуганным, но на его лице следов переутомления не замечалось. Вероятно, последние ночи он безмятежно дрых в своей постели. - После того, как два самолета разбились из-за внезапно умерших пилотов, пассажиры массово отказываются от перелетов. По всей стране сданы десятки тысяч билетов, а пассажиры с невозвратными тарифами попросту не являются на рейсы. Президент совета директоров "Крыльев Кайтара" уже прощупывал почву на предмет экстренного госзайма, чтобы пережить текущий кризис.

- Пусть в банки идут за займами, - у Чьяко дернулся уголок рта. Карраха! Некоторые даже сейчас норовят хоть немножко, но поиметь выгоду. Интересно, сколько безвозвратных субсидий придется раздать под предлогом борьбы с временными трудностями? Понятно, что вся государственная система Кайтара построена на том, что рука руку моет, но надо же чувство меры иметь! - Не о том сейчас речь. Дэйя Майя, вы обещали объяснить, что именно спровоцировало... ох, Третий Удар, журналисты уже обозвали.

- Да. - Паладар встала и подошла к окну. Шторы на всем его протяжении стремительно задернулись сами по себе, затемнив зал. - Мы не доводили до вас информацию раньше, чтобы не усиливать стресс, но пора объяснить происходящее. Позвольте показать небольшое кино.

Она отошла к белой торцевой стене зала и направила на нее прямые пальцы руки.

- Извиняюсь за качество, дрон общего назначения плохо приспособлен для работы в качестве проектора, - сказала она. - Включаю запись.

На стене заметались тени. На заднем плане возвышались какие-то здания, судя по крышам - храмы Миндаллы, а на переднем виднелся фонтан в виде прижавшихся задницами четырех слонов с задранными хоботами. Вокруг фонтана теснилась небольшая толпа людей в типичных для Могерата коротких халатах поверх рубах и штанов до щиколоток. На бортике стояли две человеческие фигуры - широкоплечий угрюмый юноша с типично бандитской физиономией, в майке и чем-то типа матерчатой юбки, и невысокий тощий мужичок в драной грязной одежде. Звук отсутствовал, но, судя по жестикуляции, юноша что-то яростно и, вероятно, грубо втолковывал мужичку, а тот отбрехивался. Потом мужичок оглянулся - камера на мгновение метнулась в сторону, показывая двух приближающихся жрецов Миндаллы в сопровождении нескольких крепких парней - и его лицо исказила ухмылка злобного предвкушения. Он вскинул в воздух руки, и с них во все стороны начали хлестать синеватые молнии, яркие даже в солнечном свете.

- Запись сделана в широко известном храмовом комплексе Санъяма недалеко от Шансимы, - комментировала Майя. - Так вышло, что группа экскурсантов Университета случайно оказалась в эпицентре событий. Вы видите немного облагороженную запись, сделанную одним из сопровождающих боэй группы. Качество невысоко, потому что боэй имел человекообразную форму без развитых оптических сенсоров. Человек в рваной одежде идентифицирован Управой благочиния Ценганя как Ман Сэй Синь, яркий представитель так называемой секты локтевиков - обратите внимание на тряпичную повязку на его левом локте - и странствующий проповедник. Секта поклоняется богу солнца Вегешоту, но имеет оригинальные, точнее, еретические по меркам официальной религии взгляды. В частности, она ведет происхождение человечества от капель крови из сгиба божественного локтя и исповедует весьма экстремистские взгляды. Локтевики смертельно ненавидят как представителей официальной религии Миндаллы независимо от их божественного патрона, так и паладаров. Некоторые ее члены являются откровенными террористами. Секта неоднократно устраивала взрывы в храмах и убивала жрецов и правительственных чиновников. Во всяком случае, так утверждают Управы благочиния обоих государств Могерата, числящие их среди безусловных врагов цивилизации.

На экране молнии хлестали из проповедника во все стороны, но в основном - в направлении юноши-бандита, окружая их двоих густой светящейся сетью. Люди вокруг падали на землю и корчились, словно под невыносимой тяжестью. Слоны-фонтаны вдруг взорвались кучей мелкого щебня, разлетевшейся во все стороны. Храмы пропали за завесой густого тумана, и, словно мошкара над болотом, вокруг закружились стаи вытянутых закрученных спиралей. Сердцевины волют угрожающе горели багровым. Они вились над людьми, рассыпались хлопьями серого снега, окутывающими бегущих людей, и те падали и больше не шевелились. Некоторые терялись в мгновенно взбухавших клубах серой энергоплазмы. Потом туман словно отбросило порывом ветра, но через несколько секунд он снова сомкнулся, скрыв почти все. Только сумасшедшие переливы синего пламени прорывались сквозь его пелену.

А потом все сразу кончилось. Туман быстро рассеялся, и волюты пропали вместе с ним. Площадь снова заливало солнце, беспощадно высвечивающее десяток или полтора неподвижно лежащих тел. Нигде не замечалось никакого движения. Тело проповедника безжизненно валялось на брусчатке - ноги задраны на бортик фонтана, одежда тлеет в нескольких местах, из-под головы, прижавшейся щекой к земле, медленно ползет тонкая струйка крови.

Никакого движения? Нет. Парень бандитского вида, шатаясь, словно пьяный, пытался подняться на ноги, едва ли не ползком двигаясь к камере. Потом картинка замерла и погасла, и Чьяко так и не успел понять, где же видел его раньше.

- У нас есть основания полагать, - прокомментировала Майя, - что именно проповедник-локтевик каким-то образом инициировал Третий Удар путем ментального воздействия на Арасиномэ. У нас уже имелись достоверные доказательства, что отдельные люди могут влиять на энергоплазменные структуры в окрестностях солнца. Наша недавняя экстренная эвакуация связана с одним из таких воздействий. Теперь можно считать, что количество людей, способных на подобные фокусы, достаточно велико.

- То есть, фактически, любой человек с улицы может спровоцировать новую катастрофу? - напряженно спросил Приамо Польчетта. Сегодня начальник Службы сопровождения и охраны облачился в цивильный костюм, серый в яркую искру. Интересно, чем ему не угодил любимый генеральский мундир?

- Такой вывод напрашивается, - вежливо ответила Майя. - Но мы затрудняемся определить хотя бы приблизительное количество потенциальных детонаторов. Поэтому, сэрат дэй Ментеллано, мне хотелось бы напомнить о программе распространения терминалов Арены в городах планеты, Кайтара в частности. Мы понимаем масштаб катастрофы и вызванные ей проблемы, но массовое обследование населения сейчас становится гораздо важнее, чем что-либо еще.

- Да, разумеется, дэйя Майя, - Чьяко с трудом подавил желание выругаться в голос. Как она может сейчас говорить о таких вещах? - Однако...

- Прощу прощения, - перебил его Польчетта, и премьер медленно выдохнул сквозь сжатые зубы, чтобы удержаться от очередного ругательства. - Дэйя Майя, юноша в вашем ролике - правильно ли я понимаю, что мы видели некоего Кириса Сэйтория, ныне студента подготовительного колледжа при университете "Дайгака"?

И тут Чьяко Ментеллано вспомнил. Точно. Тот самый уличный мальчишка, нищий, но достаточно умный и цепкий, чтобы пристать к наследнице семьи Деллавита, как репей к штанине. Премьер-министр уже видел фотографию его хмурой физиономии, когда по указанию Майи подписывал документы на предоставление гражданства "за особые заслуги перед Кайтаром". Вот что значит профессиональная память спецслужбиста на лица! Мальчишка присутствовал там, а значит...

- Да, дэй Польчетта.

- И можно предположить, что где-то поблизости находилась и Фуоко Деллавита, состоящая с ним в... весьма близких отношениях? - резко спросил начальник ССО.

- Предположить можно все, что угодно, дэр генерал, - голос Майи стал ледяным. - Но с какой целью?

- Не играйте со мной, дэйя! - взорвался Польчетта, врезав ладонью по столу с такой силой, что половина присутствующих вздрогнула. - Мои агенты обследовали место в Ценгане, где эта парочка столкнулась с ротой регулярной армии, пусть даже такой обезьяньей, как тамошняя! В хлам раздавленные остатки грузовиков и развалины домов все еще гниют посреди рисовых полей, которые словно под ковровую бомбежку попали! Там под водой ямы глубиной в три человеческих роста! Местные оттуда сбежали, как от чумы, к храму у реки новую дорогу проложили, чтобы через проклятое место не ходить! И ваша срочная эвакуация шесть декад назад как-то связана с приключениями девчонки в Шансиме! Я еще не знаю, как именно, но выясню, будьте уверены! И волют ей вызвать так же просто, как чихнуть, в Барне о ней только и разговоров! Какого хрена вы подсовываете нам ободранного проповедника, когда рядом находились два ходячих источника аномальности, напрямую завязанные на Красную Звезду!..

- Вы закончили свою проповедь, дэр генерал? - теперь голос Майи мог просто замораживать плевки на лету, как, по слухам, случалось в районе полюса.

- Нет, не закончил! Вы пригрели и покрываете...

- Тихо! - Чьяко рявкнул с такой силой, что едва не сорвал голос, и генерал с отчетливым щелчком зубов захлопнул рот. - Приамо, ты в своем уме? Ты что себе позволяешь?

- Я не...

- Молчать! - от премьерского рева жалобно звякнула ложечка в чьем-то стакане. Чьяко вперил в начальника ССО немигающий взгляд, и тот откинулся на спинку стула, играя желваками. Несколько секунд премьер пытался просверлить в нем глазами дырку, потом отвернулся. - Дэйя Майя, приношу свои извинения. Пожалуйста, продолжайте.

- Спасибо, дэй Ментеллано, - паладарская посланница слегка поклонилась, ее голос снова стал вежливо-нейтральным. - На чем я остановилась? Ах, да. Хотя псевдовещество наших дронов довольно инертно, координатор успел сформировать зачатки сенсорных массивов в присутствующих боэй. Благодаря собранным данным у нас есть веские основания полагать, что эпицентром событий стал именно проповедник-локтевик. К сожалению, поговорить с ним не удалось. Он погиб - потерял сознание из-за окружающего шторма аномальности, упал и очень неудачно ударился головой. Однако внешние проявления, сопровождавшие сцену, хорошо коррелировали с событиями в разных местах планеты, в том числе в Хёнконе, а также в призвездном пространстве. Там мы имели отличную возможность за ними наблюдать с помощью полноценных сенсоров. Полный журнал происходящего мы передадим вашим ученым, когда ситуация нормализуется. Они сделают для вас выжимку на нормальном языке. Корреляция с проявлениями энергоплазмы, связанными с Кирисом Сэйторием и Фуоко Деллавита, тоже имелась, но практически незаметная на общем фоне. Фактически вака Сэйторий смог защитить одного себя, и то не до конца.

- Что с дэйей Деллавита? - напряженно осведомился Аркадио Смеарх, бросив на Чьяко быстрый взгляд. - Она... в порядке? Дэйя Майя, прошу понять, что вопрос вызван не праздным любопытством.

Майя замерла и на несколько секунд перестала подавать признаки жизни, потом так же внезапно ожила вновь.

- Прошу прощения, я испытываю определенную перегрузку из-за управления многими проекциям одновременно. Я проконсультировалась с ректором Университета, и та не возражает против передачи информации - при условии, что сведения не пойдут дальше здесь находящихся. Дэй Ментеллано, под вашу ответственность?

- Вы все слышали, - Чьяко обвел расширенный кабинет тяжелым взглядом, и один за другим люди подтвердили кивками. - Прошу, дэйя, продолжайте.

- Судя по записям присутствующего дрона, вака Деллавита принимала активное участие в противодействии катастрофе. Мы полагаем, что именно она остановила волну смертей, прошедшую по планете. Однако с прискорбием должна сообщить, что в конечном итоге девочка впала в кому. В настоящий момент ее тело не подает признаков жизни, как и тела прочих пострадавших.

По залу прошла волна вздохов и шепотков. Чьяко почувствовал, что по спине бегут мурашки. Не везет семье Деллавита в последнее время. Сначала глава, теперь вот младшая дочь...

- Однако, - невозмутимо продолжила Майя, - у нас есть основания полагать, не подлежащие сейчас оглашению, что Фуоко Деллавита по-прежнему жива. Более того, на вашем месте я бы молилась Ваххарону, или в каких там богов вы верите, чтобы мы оказались правы. Видите ли, мы думаем, что если от какого-то конкретного человека сейчас и зависит существование вашей цивилизации, то это она.

02.29.1232 (Палла). Неопознанная местность. Локальное время неизвестно

- Они не люди, дэйя. И никогда ими не являлись.

- Почему? - спросила Фуоко, зябко охватывая себя руками поверх наброшенной рваной шали и поглубже забиваясь в бревенчатый угол, стараясь укрыться от мелкого, но пакостного сквознячка. Ее била дрожь. Судя по буйной растительности, стояло лето, но с момента, когда она вдруг оказалась повелительницей воинского отряда, девушка непрестанно чувствовала холод. Парик, обнаружившийся на ее голове в момент пробуждения в деревне, она давно выбросила, о чем страшно жалела: возможно, он помог бы бритой наголо голове хоть немного согреться.

- Всё очевидно, - Юно Юнару отошел от окна небольшой избушки, на которую они натолкнулись спустя примерно час ходьбы от унылой деревни. Точнее, шли гвардейцы - странные солдаты в набедренных повязках - и Юно, а саму Фуоко несли в жутко неудобных носилках с сиденьем без спинки, наспех связанных из каких-то жердей и досок. - Смотрите сами - необычайная слаженность движений, понимание друг друга с полуслова, а иногда и вообще без звука, почти полная бесстрастность, физическая неутомимость, быстрая регенерация тканей...

- Но вы ведь сами говорите, что мы в какой-то игре. Может, у нее правила такие.

- Полностью исключить нельзя, - Юно слегка приподнял бровь. - Однако мы с вами живем по совсем иным законам. Не знаю, как вы, дэйя, а я очень даже устаю. Наши же доблестные гвардейцы, скорее, смахивают на часть декораций.

Фуоко бросила косой взгляд на дверь, возле которой с каменной физиономией стоял один из упомянутых гвардейцев - тот самый, что первый заговорил с ней в деревушке после побоища. Декорация? Возможно. Во всяком случае, попытки установить с ним продуктивное общение провалились полностью. Полтора десятка фраз на чудовищно искаженном эсперанто, смысл лишь половины которых Фуоко поняла - не самый богатый лексикон для разумного существа. С другой стороны, если не считать Джиона, в Барне ее охранники тоже предпочитали помалкивать в тряпочку. Не за то, типа, платят. Да и сам Юно в своем полупрозрачном балахоне поверх набедренной повязки и с огненным мечом в хрустальных ножнах тоже не слишком походил на обычного человека. Нет, рано для выводов. Нужно осмотреться и понять, что к чему.

Но как отправить весточку паладарам? Она сосредоточилась. Нет, нота Кириса, ставшая за последние сезоны привычной, как воздух, не ощущалась. И левый глаз, незрячий в настоящем теле, здесь видел то же самое, что и правый. Ночной мир с его огненными хороводами и геометрическими вальсами спрятался и упорно не хотел появляться. Придется искать другие варианты. Лишь бы ее не приняли на Палле за мертвую! Кремируют тело, и пока-пока, пишите письма. И даже не хочется задумываться, что с ней станет здесь после такого трагичного события там. Бр-р... Во всех смыслах "брр".

Она еще плотнее закуталась в шаль, пытаясь устроиться поудобнее. После сидения на неудобных качающихся носилках спина затекла, поясница болела. Деревянная стена из неструганых бревен, перемежаемых клочьями пакли, оказалась не самой комфортной опорой, и усталость даже и не думала отступать.

На нетопленой печи у дальней стены избы кто-то завозился, на пол с шорохом осыпалась струйка мусора. Задумчиво потирающий подбородок Юно мгновенно повернулся, полуприсев, выдернул из ножен пылающий клинок и направил его на печь.

- Кто ты? Выходи! - скомандовал он.

Девушка напряглась. Остановившись у лесной избушки на отдых, ее новая гвардия первым делом перетряхнула и тесную избу, и небольшой сарайчик, крытый толстым слоем коры. Нигде не обнаружилось ни одной живой души. У стены сарая лежала аккуратная поленница, торчал из большой деревянной колоды железный колун с длинной деревянной рукоятью, на срубе колодца стояло новенькое деревянное ведро, в доме на печи и лавках валялась старая одежда, но обитатели, похоже, сбежали. Причем не факт, что сбежали сегодня: печь стояла холодная, с пустыми чугунками внутри, в колоснике лежал лишь тонкий слой мертвого пепла, и во всем доме не обнаруживалось ни единой крошки хлеба или иной пищи. Кто здесь жил и почему пропал? Непонятно. Игровой мир, декорации, неизвестные пока правила. Ну их всех нафиг. Голову у Фуоко забивали совсем иные мысли, и решать еще и загадку исчезнувших хозяев она отнюдь не собиралась. И вот теперь - шорохи.

На печной лежанке зашевелилась груда тряпья, и в тусклом свете от затянутого слюдой оконца блеснули глаза - вроде бы человеческие.

- Выходи! - повторил Юно. - Живо!

То, что скрывалось под тряпками, тихо пискнуло. Юно тихо зашипел сквозь зубы, вбросил меч в ножны, запрыгнул на приступок и одним движением, как опытный огородник выдергивает морковку из грядки, за загривок выволок из-под тряпья черноволосого мальчишку - лет шести или семи на вид, грязного, страшно худого и одетого в одни лишь оборванные выше колен штаны. Мальчишка забился, тихо попискивая и стараясь освободиться от железной хватки Юно.

- Вот так новость! - удивленно сказал бывший оябун "Адаути". - Откуда он взялся? Я же там лично все осмотрел... Эй, ты? - он встряхнул мальчишку. - Кто такой? Как зовут?

Тот на мгновение замер, потом что-то быстро протараторил. Изумленная Фуоко - первый абориген помимо ее солдат, продемонстрировавший владение речью! - разобрала только "мальбона" и "релиассе" - вероятно, искаженные malbone и release, "плохо" и "пустите". Так. Первая подвижка. Нужно хватать тигра за хвост, пока тот с испуга не сбежал куда подальше.

- Подождите, дэй Юно, - она спустила ноги со скамьи, чувствуя босыми пятками занозистые половицы, сбросила шаль, подошла к притихшему мальчику и опустилась перед ним на колени. Узкая юбка страшно мешалась, и у девушки опять мелькнула мысль - чем бы разрезать хотя бы до колена? - Отпустите его, пожалуйста.

- Сбежит ведь... - с сомнением откликнулся тот.

- Возможно. Но вы что с ним делать собираетесь? За шею привязать и за собой водить на веревочке? Так все равно ведь сбежит рано или поздно.

Юно еле слышно хмыкнул и ослабил хватку. Высвободившийся мальчишка припал к полу, словно перепуганный зверек, и уставился на Фуоко неподвижным взглядом.

- Saluton, bebo, - сказала девушка, стараясь говорить как можно спокойнее и отчетливее в надежде, что мальчик поймет хоть что-то. Скудный словарный запас ее задачу отнюдь не облегчал, и она прилежно вспоминала фразы, зазубренные из учебника эсперанто. - Mia nomo estas Фуоко. Ĉu vi komprenas min?

Мальчик промолчал, по-прежнему разглядывая ее остекленевшими глазами и неприятно напоминая сонных людей на площади. Похоже, отвечать он не собирался. Фуоко повторила фразы - результат не изменился.

- Блин... - вздохнула Фуоко. - Все-таки не понимает. Вот бы сейчас сюда книгу из той библиотеки!

- Из библиотеки? - переспросил ее товарищ по несчастью.

- А, я же не рассказывала. Я куда-то сюда уже попадала, во что-то типа библиотеки. Там куча полок с книгами, я одну вытащила, а она не открылась. Но на обложке она повторяла на искаженном эсперанто слова, которые я произносила. Если бы как следует поэкспериментировать, мы смогли бы выявить систему и научиться общаться с местными. Библиотека, библиотека... - задумчиво повторила она, глядя на мальчика. - Может, ты знаешь, как туда попасть, а?

- Библеокон! - неожиданно откликнулся тот. - Градан библеокон! Да кастелло! Да кастелло!

Фуоко схватила его за плечи.

- La biblioteko en la kastelo? - требовательно спросила она. - Jes?

- Градан библеокон ен да кастелло! - откликнулся тот. - Тьен! - Он указал куда-то в сторону стены.

- Класс! - Фуоко торжествующе взмахнула в воздухе сжатым кулаком, и мальчишка в испуге отпрянул. - Теперь мы знаем, куда идти.

- Э-э... дэйя, - терпеливым тоном откликнулся Юно, - вы не могли бы пояснить диалог? Насколько я знаю эсперанто, вы спросили про библиотеку в замке, а ребенок подтвердил... вроде бы, а также показал направление. Я верно понял?

- Ага, - Фуоко кивнула. - Сейчас попробую выяснить еще что-нибудь.

Следующие минут двадцать она, мучительно вспоминая слова и не менее мучительно пытаясь разобрать смысл ответов, потратила на вытягивание из мальчишки доступной информации. Юно помогал по мере возможности, но улов все равно оказался небогатым. Абориген отвечал скупо, его язык напоминал эсперанто лишь отдаленно, и реагировал он, как и книга в библиотеке, только после многократного искажения слов на разные лады. Удалось выяснить его имя (нечто, смахивающее на Стаси Домо, но Фуоко тут же сократила его просто до Стаси) да подтвердить примерное направление на неведомый объект под названием "большая библиотека".

- Все! - наконец сдалась девушка. - Не могу больше. Дэй Юно, как думаете, что дальше делать? Движемся по азимуту, напролом, никуда не сворачивая?

- Вот тут, дэйя, ничем не могу помочь, - мужчина покосился на гвардейца, с каменной физиономией стоящего у двери. - Пока что не столько мы идем, сколько нас волокут. Слушаются они вас, так что за вами и командование.

- Слушаются... - пробурчала Фуоко. - Выпендриваются больше. Ну, я попробую приказать...

- Не торопитесь, дэйя. Вы уже отдохнули? Лучше еще немного передохнуть - непонятно, что нас ждет впереди. Вы голодны?

Девушка прислушалась к себе.

- Не-а, - помотала она головой. - Совсем есть не хочется.

- Ну, по крайней мере, одно местное правило мы уловили: пища здесь не требуется. За ту декаду с небольшим, что я здесь провел, мне тоже ни разу не захотелось есть. Странно, вообще говоря: если здешняя среда позволяет человеку уставать, почему не дает испытывать голод? Взаимосвязанные ведь вещи...

Фуоко на всякий случай потыкала себя пальцем в живот (тот никак не отреагировал) и снова забилась на лавку в своем угле. Мальчишка Стаси сноровисто вскарабкался обратно на печь и закопался там в тряпки, так что лишь глаза остались видимыми, поблескивая в тусклых отблесках оконца. Девушка задумчиво потерла ладонью бритую наголо голову, и тут до нее вдруг дошло.

- Погодите! - встревоженно сказала она. - Как - декаду с небольшим? Мы же... Так, вас ведь убили... когда?

- Сейтот двадцать девятой декады. Год тысяча двести тридцать второй. Только, дэйя Деллавита, - Юно нахмурился, - откуда вы знаете, что меня убили? Я вам точно не рассказывал.

- Сейчас, сейчас... - нетерпеливо отмахнулась Фуоко. - Ну да, а я свалилась сюда в децинот, пять дней спустя - у нас как раз заканчивалась экскурсия по Санъяме на больших выходных. А ваше тело мы у Анъями забирали в оттот, за два дня до того. Пять дней прошло, а вы говорите, что больше декады здесь. Как так?

- Мое тело у Анъями? - оябун "Адаути" нахмурился еще сильнее. - Каким образом вы... Стоп. Так дело не пойдет. Дэйя, я чувствую, нам нужно обменяться историями. Пожалуйста, расскажите, каким образом вы оказались втянутыми в историю с Анъями? С каких пор паладары используют студентов Университета в спецоперациях?

- Ну... - Фуоко вдруг вспомнила тетку-паладаршу, опустившуюся перед ней на колени. - Долго рассказывать. Неудачно съездила на предыдущую экскурсию, меня похитили, потом спасали, я там познакомилась с Мэем из "Кобры", потом еще много чего случилось, меня даже гранатой убило... ну, потом расскажу, а потом я вернулась в Университет, и... как ее звали? Она тоже паладар, и имя почти как у меня... да, Суоко! Она попросила меня помочь...

Она даже не заметила, как Юно оказался рядом с ней. Мужчина схватил ее за плечи и изо всех стиснул свои пальцы.

- Суоко-атара? Что с ней? Как она...

- Мне больно! - Фуоко дернулась, морщась, и Юно поспешно отпустил ее.

- Простите, дэйя, - произнес он прежним спокойным тоном, отступая на шаг назад. - Не сдержался. Просто... она очень важна для меня... была. Я ее... предал. Как она?

- Кажется, она сильно грустила. Ну, я потому и согласилась помочь ваш труп забрать... ой, извините. Я ваше тело даже не видела, с нами дэй Саматта ездил, он тоже паладар. Но все равно, почему у нас пять дней прошло, а у вас - больше десяти?

- У меня есть лишь догадки, - Юно тяжело опустился на лавку и устало потер глаза. Он явно заставил себя сменить тему лишь очень большим усилием воли. - Но как бы вам объяснить... Видите ли, мир, в котором мы находимся, скорее всего, относится к классу игровых виртуальностей. Что-то типа большой такой компьютерной игры... но вы наверняка не помните мир до Первого Удара.

- Я знаю! - быстро кивнула Фуоко. - Нам Риса... Карина Мураций рассказала после того, как мы ваше тело забрали. Демиурги в таких мирах играли и... нашу Паллу тоже создали.

Юно одарил девушку острым взглядом.

- Карина-атара рассказывала о таких вещах персонально вам?

- Ну... - Фуоко почувствовала, что ее щеки теплеют при воспоминании о последних неприличных экспериментах Майи с их маленькой компанией. - Мне, Киру и еще двоим. Но вообще-то паладары собирались всему миру объявить. Не знаю только, объявили или нет.

- Интересно... Я вижу, дэйя, вы и в самом деле пользуетесь особым доверием Карины-атары. Мне самому Суоко-атара рассказала правду менее чем за год до появления паладаров. До того я много лет ухаживал за ней, полагая ее просто неизлечимо больным человеком. Ну что же, тем проще. Карина-атара рассказывала вам про основную несущую частоту?

- Я в популярной книжке по радиотехнике про нее читала. Но Карина не рассказывала. Там и без того... многое случилось.

- Понятно. В общем, в терминах Демиургов основная несущая частота или, если короче, частота несущей - примерно то же самое, что и в радиотехнике: основной ритм, с который согласуются все части психоматрицы и внешних эффекторов Демиурга. Вроде как непрестанные щелчки метронома, служащие для синхронизации процессов в разных подсистемах. В обычном режиме частота несущей подбирается так, что сознание Демиурга воспринимает окружающий мир с нормальной скоростью. Но если частоту изменить, Демиург, грубо говоря, начинает гораздо быстрее или медленнее думать. Или, если угодно, окружающий мир для него пропорционально замедляется или ускоряется. Вы меня понимаете, дэйя?

Фуоко кивнула.

- Хорошо. Как я уже сказал, складывается впечатление, что мы находимся в чем-то наподобие виртуальности. Вы ведь сказали, что паладары забрали мой труп? Ну, надеюсь, у них, хотя бы у Стораса-атары, хватит ума кремировать его, никому не показывая... - Юно вымученно улыбнулся. - Наши сознания - вернее, мое точно, а ваше под вопросом - перенесены на какой-то иной носитель, вероятно, построенный по похожему принципу. Если частота несущей носителя или же виртуальности, смотря как все построено, слишком велика, субъективно время для нас идет гораздо быстрее, чем для реального мира. У нас проходит два дня, "снаружи" - лишь один, иначе говоря. Впрочем, здесь вы просто могли прийти в себя не сразу после того, как потеряли сознание в реальности. Не имея с ней связи, мы не можем проверить ни одну из гипотез. Вопрос в том, откуда Арасиномэ, или что там за ним стоит, умеет так хорошо работать с человеческим сознанием. Дэйя, за восемь декад, что я занимался глупостями на Могерате, я не имел доступа к материалам Демиургов. Возможно, Карина-атара рассказала вам о свежих гипотезах?

- Ну да! - Фуоко с энтузиазмом кивнула, чувствуя, что в ней снова просыпается живой интерес, заметно приугасший после свалки в деревне и последующего то ли бегства, то ли организованного отступления. - У паладаров есть гипотеза, что Арасиномэ каким-то образом связан с Демиургом по имени Брагата. То, что я слышала раньше, и видения Мэя, и моя одежда, - она дернула за свою узкую юбку, - и эсперанто в его Игре - все сходится. Какой-то ег-гипедский культурный контекст, ходер! Ой, извините.

- Ничего страшного, я еще и не так ругался в последнюю декаду. Значит, Арасиномэ напрямую связан с неким Демиургом. Хм... Тогда многое становится понятным. Мне нужно подумать в одиночестве, дэйя. И я прогуляюсь по окрестностям минут на десять, проверю одну гипотезу. Пока отдохните. Или попытайтесь что-то еще выяснить у аборигенов, если они вдруг появятся.

Юно встал и вышел из избы, захлопнув за собой дверь. Фуоко поплотнее закуталась в шаль и посмотрела на своего гвардейца у двери. Тот, казалось, даже не заметил, что мимо него кто-то только что прошел. Его бесстрастная физиономия с правильными чертами оставалась совершенно каменной. Впрочем, заметив ее взгляд, он пошевелился.

- Поммощщь? - использовал он ровно треть словаря, который за прошедшее время Фуоко сумела вбить в головы своей гвардии. Оставшиеся два слова - "хрошшоо" и "плоххоо" к ситуации не подходили. Девушка прикинула, не стоит ли попытаться выяснить у него что-нибудь насчет "библиотеки в замке", но отказалась от идеи. Все-таки неприятно чувствовать себя полной идиоткой, одно неуклюжее слово которой способно бросить людей на копья или совершить еще что-то настолько же глупое. Вот ведь навязалась на голову "личная гвардия"...

- Ne, - коротко откликнулась она. По крайней мере, "да" и "нет" в местном диалекте произносились так же, как в паладарском эсперанто. Гвардеец молча поклонился и снова замер неподвижно. Итак, если рассуждать логически...

Актив: она добилась на свою голову, чего хотела - оказалась в мире Арасиномэ, Брагаты или кого там еще. Контакт. Полноценный контакт. Есть существа, предположительно разумные, выглядящие как люди и настроенные по отношению к ней дружелюбно. Или больше, чем дружелюбно - даже "принцессой" называют.

Пассив: блуждание по глухим лесам и средневековым деревням с дебильным населением - вовсе не тот контакт, какого она ожидала. Библиотека и тот дед за столом (ее пробил новый приступ дрожи от одного воспоминания о живом трупе) остаются недоступными. Связь с реальностью утрачена полностью, ночной мир и канал, связывающий с Киром, полностью недоступны. Что делать дальше, абсолютно непонятно, и еще за ними гонятся (или уже отстали?) какие-то непонятные солдаты из средневековья, твердо намеренные их перебить. Во время спешного отступления из деревни Юно упоминал, что его уже убивали дважды, и каждый раз он приходил в себя на той же деревенской площади в окружении той же толпы безмозглых пассивных крестьян. Что случится, если убьют саму Фуоко? Может, то же самое, а может, и что похуже - вплоть до настоящей смерти.

Что делать? Видимо, пробиваться к библиотеке в надежде, что там найдутся какие-то ответы или даже способ связаться с кем-то более разумным. Говорил же некий голос про ошибку в лингвистическом модуле - значит, другие как минимум существуют. Еда не требуется, усталость проходит, какая-никакая защита есть. И даже проводник нарисовался - при условии, конечно, что не сбежит по дороге с перепугу. Так чего ждать? Куда там Юно запропастился?

Ее взгляд упал на жезл, прислоненный к стене за дальним краем лавки. Она уже однажды потеряла его в деревне и потом еще раз, в раздражении выбросив в кусты во время перемещения по лесу, но он каждый раз волшебным образом появлялся вновь. Девушка спустила ноги на пол, дотянулась до него и начала пристально рассматривать, на сей раз стараясь не упустить ни одной детали.

Золотистый металл, прочный и легкий, ногтю не поддается, так что не золото и, скорее всего, даже не золотой сплав. Но для определенности продолжим называть золотым. Собачья (или шакалья, поскольку остромордая) голова в качестве навершия проработана в самых мельчайших деталях, шерсть кажется натуральной, чуть оскаленные клыки отблескивают белым, в бездонно-синих камнях глаз не отражается ни единой искры. Древко сверху донизу покрыто сложным орнаментом из извивающихся растительных лоз, в которых тут и там проглядывают чуть светящиеся синие камешки-ягоды. Расщепленный нижний конец торчит двумя острыми клинками, без труда снимающими стружки с дерева, сделанными из все того же золотистого металла. Жезл хорошо лежит в руке, позволяя с равным удобством орудовать и клинками, и собачьей башкой в качестве палицы. Интересная вещица. С учетом ее упорного нежелания оставлять хозяйку, наверное, что-то важное, но что? Девушка пару раз взмахнула штуковиной в воздухе, проверяя баланс, и внезапно перед ней неярко вспыхнуло. Она невольно зажмурилась, а когда открыла глаза, в двух шагах стоял еще один гвардеец - почти точная копия тех, что уже сопровождали ее.

- Ни венис, реджидино. Доймениир, - произнес он, опускаясь на одно колено и укладывая на землю свой короткий меч.

Девушка захлопала глазами, потом глянула на того, что стоял у двери все с тем же непроницаемо-каменным лицом. Нифига себе... Откуда он взялся? Неужто она жезлом вызвала? Нужно поаккуратнее с ним обращаться.

- Ожидай снаружи, - сказала она, лихорадочно пытаясь вспомнить соответствующие слова и тыкая пальцем в сторону двери. - Atendi... э-э...

Стоящий у двери бросил короткое слово, которое девушка не смогла разобрать. Новоприбывший (новосконденсировавшийся?) мужик выпрямился одним слитным гибким движением, сунул меч за пояс набедренной повязки и вышел за дверь, размеренно шагая. Фуоко обдало волной прохладного воздуха, и на сей раз ее пробила такая мощная дрожь, что зубы отчетливо лязгнули. Она снова плотно закуталась в шаль, размышляя, где бы найти нормальную одежду. Этак недолго и простуду схватить! Интересно, можно ли здесь вообще заработать болезнь, если даже глаз сам по себе вылечился? И куда делся Юно?

Жезл мешал, и девушка поставила его на пол, осторожно прислонив к стене, чтобы ненароком не совершить еще какое-нибудь чудо. Шорох рядом заставил ее инстинктивно отпрянуть. Мальчишка, оказывается, уже слез со своей любимой печи и на корточках сидел рядом с лавкой, сжавшись в небольшой комочек и глядя на Фуоко большим блестящими глазами. Ух ты, храбрец! На его месте сама она забилась бы еще дальше, чтобы ненароком не заметили странные люди с мечами, появляющиеся прямо из воздуха.

- Эстос млуварума? - тихо спросил он.

- Что? - машинально переспросила та. - Извини, не понимаю. Ne komprenis.

Мальчишка протянул робкую худую лапку, просунул пальцы под шаль и дотронулся до ее пальцев. Потом он порскнул обратно к печи, запрыгнул на нее прямо с пола, словно обезьянка, и снова зарылся в тряпки. Фуоко машинально вытянула руку в его сторону - и замерла. На нее словно уронили теплую мягкую перину, закрыв с макушки до пяток. Холод внезапно кончился, и нагретый летний воздух окутал тело, забираясь под шаль, сразу ставшую жаркой и неудобной. Девушка неуверенно сбросила ее. Ощущение тепла не исчезало. Фуоко соскочила с лавки и просеменила по избе, прислушиваясь к ощущениям, но неожиданное лето проходить не собиралось. В мутное окошко по-прежнему сочился мутный серый свет, но теперь он казался не угрюмым и депрессивным, а вполне себе обычным. Ну, пасмурно и пасмурно. Из-под тряпья на печке за ней по-прежнему наблюдали блестящие мальчишечьи глаза.

- Dankon, - неуверенно сказала девушка. - Спасибо, - на всякий случай добавила она. Ну ничего себе! Мальчишка, никак, волшебник? Нужно срочно сообщить Юно, что неожиданный персонаж совсем не так прост, как кажется. Только бы не сбежал... Она дернулась в сторону двери и чуть не свалилась, когда плотно обхватывающая ноги юбка в очередной раз помешала сделать нормальный шаг. Ходить она позволяла лишь мелкими семенящими шажками. Зашипев сквозь зубы и стараясь не думать, какого бы модельера убить за такой фасончик, Фуоко подхватила жезл и вспорола ткань между ног от ступней до бедер. Подумав пару секунд, она откромсала ткань по окружности, окончательно превратив ее в мини-юбку, тесную, но в пределах разумного. Под конец из-за неловкого движения один из клинков жезла дернулся и полоснул ее по бедру, и она замерла, с ужасом ожидая боли и потока крови. Однако на коже не осталось даже царапины. Изумленно пощупав абсолютно целую и невредимую ногу, она проверила одно из лезвий пальцем, потом осторожно провела им по запястью. Ничего. Окончательно осмелев, она с силой полоснула себя по предплечью - и жезл отказался ее резать и на сей раз, хотя тут же исправно снял стружку с многострадальной скамьи. О как. Ну и ладно. Чудеса так чудеса.

Положив жезл на лавку, Фуоко обернула торс откромсанным куском ткани, затянув его узлом между грудями и превратив в некое подобие топа, после чего задумалась. Развяжется ведь! Вот бы заколоть чем... Она посмотрела на узел, представляя, как хорошо на нем смотрелась бы брошка типа той, что подарил отец на день рождения - и неожиданно ткань с левой стороны груди провисла под весом увесистой блямбы. Поблескивающая золотом саламандра на фоне языков пламени безразлично смотрела на мир бесстрастными рубиновыми глазами. Брошка, та самая! Откуда она здесь? Девушка осторожно пощупала ее пальцами, потом отстегнула заколку и поднесла драгоценность к глазам. Да, та самая. Отцовский подарок. Чувствуя, что голова идет кругом, она сколола брошью узел и снова взяла в руки чудесный жезл. Стаси по-прежнему наблюдал за ней с печи, не проявляя намерения сбежать. Нет, нужно срочно звать Юно. Он старший и умный, а в одиночку так и свихнуться можно.

Толкнув дверь, она вышла во двор (страж последовал за ней) и осмотрелась. В лицо толкнул ласковый летний ветерок, в котором отчетливо прорезались травяные запахи недавнего дождя. Ее гвардия в набедренных повязках и париках расположилась во дворе кто где - у забора из горизонтальных жердей, сарая, входа в дом - в одинаковых позах: вытянувшись по струнке, словно часовые у торжественного знамени, и глядя строго перед собой. При появлении Фуоко они слегка пошевелились, обратив взгляды на нее.

- Где Юно? - спросила она в пространство. Ответом стали пустые взгляды. - Дэй Юно! - крикнула она во весь голос. - Вы где? Эй!

Подлесок под деревьями, плотной стеной окружающими дом по периметру, зашевелился, и кустов выдрался ее спутник. Свой пылающий меч он нес в руке, похоже, используя его для прокладывания пути. Вбросив клинок в хрустальные ножны, он перемахнул через жерди и приблизился.

- Мир ненастоящий, - устало сказал он. - В трех десятках метрах в стороне просто черная пустота. И стена упругая, подойти не дает. Думаю, с другой стороны тропы то же самое. Нас направляют, дэйя, вот только не знаю, куда. Ну что, вы отдохнули? Готовы двигаться дальше? Кстати, вижу, вы переделали одежду? Да уж, - он усмехнулся, - курсы кройки и шитья вы явно не посещали.

- Как-то не сложилось, - в тон ему откликнулась девушка. - Дэй Юно, я больше не мерзну. А вы?

- Для меня с самого начала температура была в самый раз, и сейчас никаких изменений не чувствую. Что-то случилось?

- Ага. Тот мальчик, Стаси - он меня о чем-то спросил, потом дотронулся - и стало тепло. И еще я жезлом махнула, и новый дядька с мечом сгустился прямо из воздуха. И еще брошка появилась внезапно, вот, - она ткнула пальцем себя в грудь. - Совсем такая же, как папа подарил.

- Погодите, дэйя, не тараторьте. Мой кваре хотя и неплох, но не настолько. Давайте по порядку... кстати, о какой брошке вы говорите?

- Ну вот же! - Фуоко нетерпеливо стукнула пальцем по золотой саламандре. - Я узел заколола, чтобы не развязывался.

Юно странно посмотрел на нее, потом протянул руку и коснулся брошки пальцем.

- Дэйя Фуоко, - терпеливым тоном сказал он, - я не вижу и не чувствую ничего, кроме обычной ткани. Вы точно уверены, что она чем-то заколота?

- Ну... да, - Фуоко растерянно провела подушечкой пальца по саламандре. - Я же ее отлично вижу. И ощущаю. Она же тяжелая и твердая!

- Вот еще новость... - пробормотал Юно. - Похоже, что мы еще и мир по-разному воспринимаем. Теперь придется каждую важную деталь обсуждать явно, не полагаясь на глаза. Раз уж зашла речь - что видите вы? Как дом выглядит?

- Невысокий, однокомнатный. Из деревянных бревен. Окошко узенькое, слюдой закрыто. Внутри печка. Крыша острая, из досок, на коньке какая-то деревянная птица приколочена. А вы?

- И дом из бревен, и крыша острая, но крыта черепицей, зато окно пустое, без слюды. Птицы нет. Так... Интересно, что еще важного мы успели увидеть по-разному?

- Но... - Фуоко растерянно посмотрела по сторонам. - Как такое возможно?

- Очень просто. Наши органы чувств здесь воспринимают лишь то, что нам транслируют. Мы как бы смотрим кино, только не факт, что в одном зале. Иногда картинка может совпадать, иногда нет.

- А, я поняла! На Арене тоже каждый в своем терминале сидит и свое видит, хотя все вместе играют.

- Где сидит?

- На Арене. Ну да, вы же не знаете. Паладары придумали, как людей к виртуальности подключать. Люди в специальные терминалы залезают и играют в... разные глупости, - она поспешно отогнала кольнувшее воспоминание о позорном проигрыше Оронзо, - а паладары энергоплазму в телах исследуют. Риса... Карина сказала, что Арасиномэ постепенно поглощает людей, и нужно обязательно понимать, что энергоплазма с нами делает.

- Интересная идея, - откликнулся Юно после короткой паузы. - Потом расскажете поподробнее. Но мы отвлекись. Вы сказали, что мальчик вас коснулся, и стало тепло? Я и не знал, что вы мерзли.

- Я же в шаль куталась! - удивилась девушка. - И ежилась всю дорогу. Непонятно разве?

- Я полагал, что вы... э-э, стесняетесь и скрываете наготу.

- Да я столько раз одежду перед людьми сжигала, что мне пофиг. И на свободных пляжах тусовалась. Я уже не стесняюсь, дэй Юнару, честно. Могу хоть голой ходить. Просто в лифчике удобнее, грудь не так шею оттягивает... ну, в реальности. А здесь все равно.

- Одним комплексом меньше. Хорошо. Мало ли как вас захотят здесь одеть, и лучше, чтобы вы не смущались ни в какой ситуации. Мальчик, мальчик... Кстати, где он?

- В доме.

- Ну-ка, пойдемте, посмотрим на него еще раз.

Не дожидаясь ответа, Юно дернул дверь и вошел в избушку. Фуоко скользнула за ним, стараясь не обращать внимания на изрядно надоевшего гвардейца, следующего по пятам. Юно осмотрелся по сторонам, запрыгнул на приступок и заглянул на печь, потом пошарил рукой под тряпьем.

- Пусто, - констатировал он. - Окно в доме одно, выходит во двор, мы там стояли все время. Подвал... нет, люка не видно. Спрятаться здесь негде. Ну и куда он делся, спрашивается?

Фуоко захлопала глазами. Действительно, а куда? Может, из дома тайный ход есть?

- Так.... - мужчина задумчиво почесал нос. - Сдается мне, что под видом мальчика мы столкнулись с чем-то очень и очень интересным. Он тоже наверняка не человек, но вот кто? Стаси Домо... Что-то крутится на краю памяти, а ухватить не могу. Надо подумать, может, и вспомню. И я почти полностью уверен, что мы с ним столкнемся в будущем. Вы упоминали что-то еще?

- Еще? А, ну да. Жезл. Вот, смотрите, - девушка осторожно подняла перед собой заковыристую штуковину. - Я им махнула, и новый солдат из воздуха появился. И еще он снизу острый, дерево строгает, но меня не режет. Вот...

Внутренне сжавшись (а вдруг жезл уже изменил свойства?), она провела одним из лезвий по запястью. На коже не осталось и следа. Юно протянул руку и осторожно коснулся лезвия ногтем.

- Со мной он, боюсь, обойдется так же, как с деревом, - констатировал он, глядя на небольшую роговую стружку. - Собачья голова, золотистый металл, сложный орнамент на древке, столбчатый индикатор заряда из бусин, двойное лезвие внизу - вы так же видите?

- Ага, но без индикатора. Только какие-то...

Фуоко осеклась. Синие камешки вдоль древка и в самом деле походили на индикатор заряда батареи, какой она видела на рациях охранников в поместье в Барне. Если присмотреться, их цепочка тянулась от раздвоения вверх к собачьей башке, и примерно половина, начиная от лезвий, чуть светилась слабым светло-голубым светом. Остальные оставались темно-синими, свечения за их полированной поверхностью не наблюдалось.

- И в самом деле индикатор, - растерянно сказала она. - Вот эти камешки, да? То есть там аккумулятор? А для чего он вообще нужен?

- Вы меня спрашиваете, дэйя? - усмехнулся ее спутник. - Ваша штуковина, вам и догадываться. Я еще со своим мечом до конца не разобрался, он тоже весьма непрост. Говорите, солдата из воздуха вызвали? Ну-ка, давайте эксперимент проведем. Взмахните ей еще раз, и посмотрим, что получится. Только постарайтесь мне ничего не отсечь по ходу дела.

- Ну... ладно.

Фуоко примерилась и очертила собачьей башкой в воздухе широкую дугу. Ничего не случилось.

- Неудачно, - прокомментировал Юно. - Давайте еще раз, и поэнергичнее.

Девушка пожала плечами и резко махнула дурацкой палкой из-за спины через плечо.

Грохнуло так, что заложило уши, ударило воздухом, отбросило назад. От ослепительной вспышки Фуоко на пару секунд ослепла. Сильные руки подхватили ее и куда-то поволокли, несмотря на отчаянное брыкание в попытках освободиться. Потом девушку поставили на землю, и она пошатнулась, отчаянно пытаясь проморгаться и хватая ртом воздух.

Через несколько минут зрение прояснилось достаточно, чтобы разглядеть весело пылающий дом, от которого несло тугой волной жара. В выходящей во двор стене зияло отверстие диаметром в человеческий рост, его края щерились быстро выгорающими щепками. Весь двор и пространство до самого леса усыпали тлеющие деревянные обломки. Вокруг девушки стояла стена суровых гвардейцев с обнаженными мечами, а рядом тяжело кашлял Юно, опустившийся на одно колено и упершийся рукой в утоптанную землю.

- Дежавю... - пробормотала Фуоко, отворачиваясь от огня.

- Что? - громко переспросил Юно. - Я плохо слышу, дэйя.

- Я говорю, что не в первый раз такое, - в полный голос сказала девушка. - Когда меня в Оокие пытались убить какие-то бандиты из Анъями, я тоже бар сожгла. И когда в Шансиме убить пытались. Только тогда у меня никакой палки не было.

Мужчина выпрямился, помогая себе ножнами (клинок в них светился ослепительно-ярко) и приблизился. Один из гвардейцев бесстрастно вытянул руку с мечом, острие которого уткнулось Юно в грудь.

- Ретропаш! - ровным голосом сказал страж.

- Не трогайте его! - поспешно сказала Фуоко. - Он же свой, вы что!

Страж вопросительно взглянул на нее, и девушка, дотянувшись, нажала ему на руку, заставив опустить оружие. Лицо стража снова стало каменным, и он отступил на шаг.

- Между прочим, меня они вытаскивать даже и не подумали, - пожаловался Юно. - В следующий раз, пожалуй, отойду подальше. Метров на тысячу, а еще лучше - на цулу. Что вы сделали?

- Да я просто махнула, - устало сказала Фуоко. - Даже не знаю, куда палка делась. Наверное, в доме осталась.

Юно нагнулся и поднял что-то с земли. В его руках блеснул золотистый металл.

- Вот она, - он поднес жезл к глазам и прищуренно вгляделся. - Не вижу мелкие детали, черные пятна в глазах мельтешат. Хорошо местную игру запрограммировали, достоверно... Дэйя, что там с индикатором заряда?

Фуоко взяла жезл из его рук и вгляделась. Зрение у нее тоже не восстановилось полностью, но главное разглядеть удалось.

- Только два синих камешка светятся, - сообщила она. - А раньше - штук десять. Или двенадцать. Точно, заряд показывают. Как бы эту гадость выбросить, а?

- Зачем выбрасывать? - поинтересовался Юно, пытаясь отряхнуть свою изрядно перепачканную золой и грязью полупрозрачную накидку, но лишь сильнее пачкая ее. - Полезная штука.

- Ага, только прикончит еще ненароком и нас, и всех, кто вокруг. Я ее уже выбрасывала в кусты, а она снова рядом вернулась.

- Хм. Когда я в первый раз здесь появился и не смог меч из ножен достать, я его тоже выбросил. Потом меня солдаты поймали и закололи, я в исходной точке очнулся, и меч снова при мне. Можно предположить, что в местных краях ваш жезл и мой меч - неотъемлемые атрибуты. Так что выбросить не получится, придется изучать на досуге. Вот, кстати, еще одна идея - нужно учителя найти.

- Кого?

- Я хорошо помню компьютерные игры времен до Первого Удара. Сам увлекался... да как и многие мальчишки. В определенной разновидности игр следовало управлять персонажем, по ходу дела получающим очки опыта, а с помощью опыта - новые навыки. Но требовалось найти специального персонажа, учителя, преобразовывающего очки в навыки. Если местная виртуальность устроена похожим образом, то мы где-то на вводном обучающем уровне. Нужно найти хоть кого-то, способного описать местные правила и дать первое задание.

- Что-то не тянет меня играть в дурацкие игры... - пробормотала Фуоко, оглядываясь на своих бесстрастных гвардейцев.

- Меня тоже. Но пока что выбора нет. По сторонам тропы, что нас сюда привела, пустота. Подозреваю, если мы вернемся в исходную деревню и обшарим ее окрестности, обнаружим то же самое. Так что движемся вперед, а там посмотрим. Вы пришли в себя? Поскольку здесь делать больше нечего, пора начинать двигаться. Где-то дальше нас ждет таинственная библиотека в замке - если, конечно, мальчишка не соврал. Возможно, там и учитель обнаружится, а может, и сам Брагата. Давайте, командуйте своими игрушечными солдатиками.

Фуоко тяжело вздохнула. На всякий случай она попыталась поймать внутренним слухом ноту Кириса - и в очередной раз не сумела. Ну, делать нечего.

- Идем туда. Iri! - сказала она, тому гвардейцу, что стоял поблизости, указывая пальцем примерно в ту же сторону, что и пропавший мальчишка. Тропка убегала немного вбок, и, если Юно не соврал насчет пустоты за тропинками, им придется петлять, пробираясь в нужном направлении. Ну ничего, раз жрать не надо... тьфу, нахваталась от Кира!.. то можно позволить себе и попетлять. - Даже не думайте еще раз запихнуть меня на носилки, головы поотрываю!

И только попробуй забыть про меня, Кир!

04.30.1232. Хёнкон, Палла

"Кир!"

Кирис дернулся всем телом, стукнулся головой, широко распахнул глаза и ошалело огляделся по сторонам. Кажется, он умудрился задрыхнуть без задних ног, прислонившись спиной к медицинской капсуле. Затылок в месте, которым он ударился о капсулу, начал болезненно саднить. Парень пошевелился, разминая затекшее тело, и с недоумением посмотрел на сползшее на пол одеяло. Кто и когда его закрыл? Наверное, Дзии в своей деликатной манере не стал будить... Кирис тяжело поднялся на ноги, оперся о капсулу и провел пальцем в ее головной части. Под рукой засветился плоский прямоугольник, на котором отобразилось лицо Фуоко.

"Статус: кома. Прогноз: стабильный", чуть мерцала сбоку небольшая надпись. "Активность энергоплазмы: 3%".

Кирис медленно провел ладонью по гладкой поверхности параллелепипеда капсулы, скрывавшей тело подруги. Там, внутри, мерно работали меха, нагнетая воздух в ее легкие, пульсирующее псевдовещество паладаров ритмично сдавливало грудь и сердце, гоня кровь по жилам, трубки катетеров опутывали тело. Он даже не может увидеть ее. Только безжизненная картинка на внешнем экране... Как так? Почему? Почему она, а не он? Кирис в который раз изо всех сил стиснул зубы. Она не мертва! Ни за что! Она уже несколько раз проваливалась в такую кому - и каждый раз благополучно приходила в себя. Почему сейчас не получается?

Что же его разбудило? Что-то очень важное... Кирис напрягся - и неожиданно понял. Он опять слышал Фучи! Она звала его! Он поспешно сконцентрировался и поймал далекую певучую ноту, шедшую из ниоткуда. Нет. Никаких колебаний - монотонный звук, математически правильный рядом с тихой какофонией, после Санъямы сопровождавшей его неотступно. Наверное, ему просто приснилось. На всякий случай он попробовал послать сигнал. "Ф-У-Ч-И", - как можно тщательнее проартикулировал он, используя придуманный Дзии код. Нет, никакого отклика. Опять. В тысячный раз провал за последние четыре дня. Нет, она не мертва, просто не может умереть, пока он слышит ее ноту.

Еще раз осторожно проведя ладонью по капсуле, он отвернулся, с тусклой апатией разглядывая жилую комнату. Аккуратно застеленная кровать - та же медицинская капсула, только мягкая сверху, два рабочих стола с терминалами, пара стульев, шторы на одной стене, закрывающие фальшивое окно - строгая аскетичная обстановка. Паладары наотрез отказались вернуть их в лабораторию на дальнем Пинчау, взамен выдав прежний старый бункер на Ланте. Правда, его успели слегка модернизировать, покрыв пол каким-то упругим белым пластиком и установив два новеньких терминала Арены. Только зачем всё сейчас? Без живой неукротимой энергии Фуоко место казалось обычной старой помойкой с зачем-то натыканным оборудованием. Что он может сам по себе, уличная шпана, каким-то чудом... даже не чудом, а лишь благодаря Фучи попавшим в паладарский колледж? Он никто. Ни инициативы, ни знаний, только пустые мечты.

Нет. Не так. Депресняк - для слабаков. Фучи хочет исследовать Арасиномэ, энергоплазму, себя - и он выложится полностью, чтобы ей помочь. Пока ее нет - временно нет! - он может добиться каких-то результатов самостоятельно. А когда вернется...

Если вернется, кольнуло в сердце.

...когда вернется, у нее появится дополнительный материал для статей. Так что, идиот, кончай кукситься, не сопливый пацан уже. Займись делом. Несколько дней болтаешься, как по голове ушибленный, пора завязывать.

- Координатор! - громко сказал он в пространство. Зорра и Гатто, дремавшие у стенки, свернувшись и прикрыв носы хвостами, встрепенулись и посмотрели на него.

- Да, дэй Сэйторий? - тут же откликнулся неб.

- С завтрашнего дня я возвращаюсь на занятия.

- Вы абсолютно уверены? Дзии полагает, что вы все еще не восстановились до конца после недавнего шока. Он также весьма недоволен, что вы не соблюдаете постельный режим.

- Все со мной в порядке. Хорош киснуть, пора работать начинать.

- Сомневаюсь, что лишнее нервное напряжение пойдет вам на пользу, дэй Сэйторий, - вклинился мужской голос Дзии. - Возможно, вам не стоит торопиться? Я бы порекомендовал физическую активность - прогулки по холмам, например, или плаванье.

- Спасибо, дэй Дзии, - угрюмо сказал Кирис, чувствуя, что внутри поднимаются раздражение и упрямство, - только я сам разберусь. Завтра я на занятия возвращаюсь, а сейчас включите, пожалуйста, терминал Арены.

- Как скажете, дэй Сэйторий. Какую подключить площадку?

- Спортзал. Кости размять хочу. И полторы фиты.

- Когда я упомянул физическую активность, я не имел в виду настолько суровые тренировки. Вы абсолютно уверены насчет полуторной гравитации?

- Уверен, - Кирис, размашисто шагая, подошел к шкафчику, сбросил шорты на пол и быстро обрызгался смазкой из баллончика. Тщательно обглаживая ткань, чтобы ликвидировать морщинки, он влез в сенсорный комбинезон и застегнул капюшон. Прижимая его к площадкам подкожных электродов сквозь волосы, он в очередной раз задумался, не стоит ли обриться наголо, чтобы обеспечить лучший контакт. Но в очередной же раз он отложил мысль на потом. Затем он вышел в большой полигонный зал и забрался в один из терминалов, чей внутренний сферический экран светился белым. Чмокнула, закрываясь, дверь камеры, и невидимая упругая сила приподняла его над полом. Приладив магнитный разъем свисающего кабеля к шее сзади, Кирис глубоко вздохнул и скомандовал:

- Включайте, дэй Дзии! Полторы фиты.

- Площадка активирована.

Тут же могучая тяжесть навалилась сразу со всех сторон. Когда он взвешивался последний раз декаду назад, индикатор показал сто четыре катти - на двенадцать катти больше, чем год назад. То ли мускулатуру нарастил на питательном белковом концентрате паладаров, то ли просто жира нажрал на заднице на местных харчах. Сейчас дополнительные пятьдесят два катти, пусть и равномерно распределенные по телу, стиснули его в тугих объятиях, стесняя сердце и затрудняя дыхание. Пусть. Если генерируешь сумасшедшую гравитацию помимо своей воли, то хотя бы двигаться в ней надо уметь, а не падать на подкосившиеся коленки. Еще две-три декады на полутора фитах, а там можно и о двух задуматься. Интересно, удастся до трех довести? Или сердце не выдержит, как Дзии предупреждал?

Поведя плечами и пару раз присев посреди большого спортзала, сменившего белое сияние, под тихую ритмичную музыку Кирис начал разминку. Шея, плечевой пояс, мышцы спины и пресса, бедра, голеностоп... Кукла-двойник послушно отзеркаливала движения. Уже через несколько минут сердце начало бешено колотиться в ушах, но он даже и не подумал притормозить. Сознание, болтающееся где-то вдали от мозга, он потерять не может, а остальные части тела переживут. Приседания, отжимания, перекаты, махи ногами на растяжку, удары по невидимой боксерской груше, нарастающая тягучая ломота в мускулах по всему телу - когда в ушах мягко прозвучал гонг, он сначала даже и не понял, что случилось.

- Полчаса прошло, дэй Сэйторий, - напомнил Дзии. - Передышка.

- Да я не устал!

- Обсуждению не подлежит. Нормальная сила тяжести, перерыв не менее чем на полчаса.

Кириса словно вынули из резинового скафандра, и чувство невыносимого облегчения охватило его. Раздраженно цыкнув, он уселся со скрещенными ногами на невидимую упругую поверхность, сформированную суспензорным полем, положил ладони на бедра, закрыл глаза и начал размеренно дышать, как учил лейтенант Каллавиро. Завтра, кстати, как раз очередная тренировка, нужно обязательно сходить. Хотя... зачем ждать завтра?

- Дэй Дзии, - спросил он, когда почувствовал, что дыхание восстановилось, - а можно меня к рукопашному бою подключить? На третьем уровне?

- Третий уровень закрыт для игроков, не имеющих по крайней мере второго нивела в ринье. Вы, смею напомнить, пока не прошли аттестацию даже на первый. На втором уровне - не возражаю, но лишь после того, как закончится период восстановления. Дэй Сэйторий, если хотите, могу включить половинную силу тяжести, чтобы лучше отдыхалось.

- Не надо. Я лучше погуляю пойду.

- Хорошо. Открываю терминальную капсулу.

Его мягко опустило на вогнутый пол сферы, и изображение спортзала вокруг пропало в ровном белом сиянии. Дверца прошипела, отворяясь. Отцепив магнитную защелку кабеля, Кирис выбрался из терминала и вернулся в жилую комнату. Прикинув в уме, он решил не переодеваться, чтобы потом не натягивать сенко снова. Сандалии защитят комбинезон на ступнях, а всем остальным он ни за что цепляться не намерен. Растянув и опустив на спину капюшон и кинув еще один взгляд на капсулу, скрывающую тело Фуоко, он коротко свистнул парсам. Затем он с усилием толкнул тяжелую стальную дверь тамбура и поднялся по бетонной лестнице к выходу, чувствуя неприятную слабость в утомленных ногах. Да, прав Дзии, нужно такими вещами заниматься без фанатизма. Потянешь мышцы ненароком, а то и связки повредищь, благо боль почти не чувствует - и что? Бросать тренировки?

Гатто и Зорра опередили его, пулей выскочив наружу, навстречу волне теплого душного воздуха и закатным лучам солнца, опускающегося в океан. Выход из бункера располагался на пологом берегу под обрывом метрах в двадцати от кромки прибоя. Широкая дорожка из плавленого камня - до предыдущих приключений в Ценгане вместо нее лежали растрескавшиеся бетонные плиты, проросшие травой - спускалась от двери к прибрежной гальке. Там она плавно переходила в помост из шероховатого пластика, полого уходящий в воду рядом с бетонными сваями пирса. На несколько секунд поколебавшись, не купнуться ли по-быстрому (не, ну нафиг - раздеваться, потом опять сенко натягивать...), парень повернулся и начал через две ступеньки подниматься по крутой и истертой каменной лестнице, ведущей вверх, в густые джунгли, где громко пересвистывались невидимые птицы. Парсы карабкались впереди: Зорра семенила по ступенькам, а Гатто запрыгнул на стальной трубчатый поручень, оплетенный пеньковым канатом, и деловито топотал по нему вверх на четырех задних лапах, периодически подтягивая себя передними в местах, где поручень шел особенно круто. Добравшись до верхней площадки на высоте метров тридцати, Кирис обернулся к океану, уперся ладонями в колени и принялся отдуваться, слушая бешено колотящееся сердце и вглядываясь в искрящуюся дорогу, протянувшуюся от берега к солнцу. Светило уже почти ушло за горизонт, быстро темнело. Небо уже начало переливаться ночной радугой, и редкие перистые облака в вышине горели на ее фоне багрово-красным, подсвеченные снизу.

Вечерняя какофония непуганых джунглей, нимало не смущенных присутствием человека, неслась со всех сторон. Щелканье, щебетание и треск неведомых птиц, далекие резкие вопли обезьян, жужжание мелкой и, к счастью, некусачей мошкары, кроны деревьев, шелестящие в вечернем бризе - звуки сливались в привычный умиротворяющий и убаюкивающий шум. Парсы нырнули в подлесок - невысокие кусты даже не шелохнулись - и растворились в сгущающемся мраке. Отдышавшись, Кирис ступил на плотно утоптанную грунтовую дорожку, извивающуюся между деревьями, и пошел по ней, ориентируясь по пятнам света от фонарей с солнечными аккумуляторами, автоматически включающихся при приближении человека и так же автоматически отключающихся за спиной. Вот если подумать, зачем паладарам экономить электричество? Координатор же говорил, что они могут по каналам субсвязи транслировать сколько угодно энергии, собранной в космосе. Да один дрон, наверное, за минуту жрет больше, чем все фонари в окрестностях за ночь. Наверное, опять построили систему, рассчитанную на работу после их ухода. И ведь не пожалели же сил и денег на тропу, по которой люди ходят раз в несколько декад!

Неужели они и в самом деле собираются когда-то уйти? Ведь еще год назад никто про них не слышал - а теперь представить мир без них уже и не получается. Даже если забыть про реальное прошлое Паллы, про Большую Игру, Демиурга Чонду, управляющую игрой Станцию, успевшую спасти Паллу в день Первого Удара - все равно Университет стал привычной и неотъемлемой деталью повседневности. Университет - и его ректор Карина Мураций, среди своих предпочитающая маску щуплой, на грани возможностей дрона, Рисы Сереновой. И гениальный инженер-строитель, художник и приколист Палек, носящий маску высокого худого парня с торчащими во все стороны белобрысыми лохмами. И мрачно-солидный Сторас Медведь, показывающийся на людях лишь во время дипломатических визитов. И здоровяк Саматта Касарий, иногда заглядывающий к Джорджио на тренировку. И его то ли жена, то ли любовница, веселая улыбчивая красавица Цукка Касарий, проректор по научной работе. И даже загадочный парень Масарик Медведь, иногда замечаемый рядом с ректором...

Инопланетяне. Натуральные инопланетяне, бессмертные и бестелесные, знающие и умеющие больше, чем Ваххарон с Креодом и все боги Миндаллы, вместе взятые. Только вот воспринимать их как нелюдей ну никак не получается. Свои в доску. Больше, чем свои. Друзья, верящие в Фучи, а за компанию и в него, Кириса. И он не подведет ни Фучи, ни Рису. Стать строителем, видно, не судьба, потому что паладары и без него все успеют застроить, но он придумает что-нибудь еще. Может, в космонавты пойдет, раз на него меняющиеся законы физики не действуют...

Кстати, не забыть бы записаться на лётный тренажер, чтобы отрабатывать взлет и посадку. А когда Фучи очнется, было бы классно прокатить ее над Хёнконом на настоящем самолете...

Желудок опять стиснуло спазмом мгновенного ужаса. Нет, все нормуль, строго сказал он себе. Не парься, дебил, она обязательно очнется. Не впервой.

Под сандалиями похрустывала каменная крошка, и тьма стала уже кромешной, разгоняемой только яркими пятнами света от фонарей. Кирис прищурился и привычно напрягся. Он уже неплохо научился совмещать обычное и ночное зрение, не позволяя огненному вальсу ночного мира перекрывать реальность, а источникам электрического света и электропроводке - слепить глаза. Впрочем, сейчас перекрывать было нечего: из-за света ламп тьма в джунглях стала совершенно непроглядной. В ней лишь проскакивали бледно светящиеся пятна и плавали едва заметные линии ночного мира.

Минут пятнадцать Кирис просто шел, куда глаза глядят, по дорожкам, разбегающимся и сливающимся снова. На указатели и стенды на развилках он внимания не обращал. Гатто где-то поблизости, свистнуть - выведет. Тягучая усталость в мышцах медленно уходила, и, вероятно, следовало поворачивать назад. Сколько сейчас времени? Посмотреть на часы в бункере он забыл, прикупить наручные так и не сподобился, но закат - незадолго до шести, так что сейчас начало седьмого. Вернуться, полчаса спарринга с куклой на Арене (и все-таки - башку обрить или нет?), потом пожрать, освежить в памяти последние темы... что там завтра, физика, химия и геометрия?.. пообщаться через коммуникатор с Чином, если только тот опять не возится в гараже со своим драгоценным мотоциклом, и лечь дрыхнуть. И еще надо попросить у координатора доступ к заметкам Фучи по поводу программы экспериментов, составленной ей на прошлой декаде, незадолго до злосчастной поездки в Санъяму. Наверняка он сможет что-то сделать и в одиночку.

Впереди негромко ударил колокол - раз, второй, третий. Ему тут же начал вторить еще один, чуть более басовитый и какой-то надтреснутый. Потом равномерные удары сменились перезвоном. Удивленный, Кирис остановился в пятне света и прислушался. Что там такое? Парсы вынырнули из кустов и замерли рядом. В передней лапе Зорры, зажатая между двумя острыми когтями, слабо трепыхалась крупная цветастая бабочка.

- Подарок для Фучи, - прокомментировала она, хвастливо демонстрируя добычу. - Фучи проснется, бабочка рядом. Красиво!

- Молодец, пестрая. Га, что там за колокола клацают? - осведомился парень. - Церковь, что ли, построили?

- Кирис в печали, - ехидно прокомментировал парс, почти невидимый на фоне ночных кустов в своей черно-белой расцветке. - Кирис новости не читает. Попы приехали, один из Ставрии, один из Кайтара, будки поставили, по ушам ездят. Паладары разрешили! Никто не приходит! Всем до фонаря!

- Фигасе... - пробормотал парень. - Точно надо посмотреть.

Он размашисто зашагал по тропинке, сейчас ведущей примерно в нужную сторону. Метров через двести та вывела на обширную расчищенную площадку на скале, отделенную от океана стеной деревьев. Кирис смутно вспомнил, что раньше здесь располагался старый храм Теллеона, в который вроде бы ходили молиться некоторые техники из группы Чина. Храм стоял здесь по-прежнему - тускло освещенный парой фонарей, бросающих густые тени на облупившуюся штукатурку стен и высоченную, с пятиэтажку, бронзовую статую бога с головой выдры. Однако в неподалеку от него располагались два сарая - не сарая, но какие-то невнятные одноэтажные строения. Над ними возвышались Стабилоны: золотой над одним, серебряный над другим. Почему серебряный? А, точно! Кайтарские попы говорят, что ставрийцы все делают не по-людски, и Стабилон у них тоже покрашен неправильно. Хотя, в конечном итоге, и те, и другие дурью маются. А паладары - ехидные: собрали на одном пятачке все храмы, чтобы по-честному друг с другом конкурировали. Пусть попы сами выясняют, у кого сказки красивее, типа.

Перезвон колоколов затих, и откуда он вообще шел, оставалось непонятным. Колоколен над сараями и вообще в окрестностях не наблюдалось. Вообще вокруг не замечалось ни единой живой души: старый храм, два новых, поросшая густой травой площадка между ними, несколько фонарей, окруженных облаками вьющейся мошкары - и полное запустение и безмолвие, заполненное лишь ночными звуками окружающих диких джунглей. Западная версия церкви Рассвета, та, что с золотым Стабилоном, оказалась ближе всего, и Кирис, оступаясь на травяных кочках, подошел и заглянул внутрь.

Та же самая тишина заполняла микроскопический зал с десятком скамей по каждую сторону от центрального прохода. По стенам висели, подсвеченные электрическими лампадами, напечатанные на бумаге фигуры святых. Алтарь в дальнем конце стоял пустой и печальный, с еще одним золотым Стабилоном и парой золоченых подсвечников (тоже с лампочками вместо свечей), но цветы и прочие мелкие положенные безделушки там отсутствовали. Покосившись на бассейн со святой водой возле входа и безуспешно попытавшись вспомнить, что с ней положено делать (макнуть пальцы - а потом?..), Кирис вошел в храм и приблизился к алтарю. Пусто и уныло. Интересно, сюда хоть кто-то заходит? Колокола звонили - значит, какое-то важное время, но ни одного молящегося.

Разочарованно оглядевшись по сторонам и так и не обнаружив колокола, Кирис уже повернулся, чтобы покинуть тоскливое местечко. Но тут за приоткрытой дверью за алтарем его второе зрение внезапно зацепило вспышку лампочки - яркую в потустороннем, но тусклую в обычном мире. Интересно, а там что?

Обогнув алтарь, он осторожно толкнул дверь и заглянул в щель. Однако прежде, чем он успел что-то увидеть, могучая лапища ухватила его за горло и как пушинку втащила внутрь. Кирис попытался сопротивляться, но с тем же успехом он мог бы отбиваться от водопада Найгры. Если не считать Джорджио и других солдат и офицеров на военной базе в Барне, а также паладарских дронов, за последние годы он ни разу не сталкивался с кем-то настолько сильнее себя. Его швырнули через всю комнату, и когда он немного очухался, то обнаружил, что валяется поперек кровати, злосчастный затылок снова саднит от удара о стенку, а над ним во весь рост возвышается здоровый мужик в черной сутане рядового серва. В одной руке дядька держал полупустую бутылку какого-то вина с невнятной наклейкой, другой поигрывал стальным Стабилоном на груди, и от него отчетливо несло алкоголем. В неярком свете лампы под потолком его нос казался темно-сизым.

- Ну, вака, колись - чего шаришься по святому месту? - грозно вопросил мужик. - Спереть чего задумал? А?

Кирис пощупал затылок, поморщился и сел на кровати.

- Вы чего кидаетесь? - сумрачно спросил он. - А если бы я в хлебало навешал с перепугу?

- Хо! - ухмыльнулся поп. - А ты, вижу, парень не робкий. Нравишься ты мне. Ну, ежели прилетит в хлебало, а я пропущу, то сам и виноват. Так что ты здесь забыл, вака? Только не говори, что помолиться зашел, все равно не поверю.

Кирис осмотрелся. Комната явно выглядела жилой: узкая койка из панцирной сетки, стол с неизбежным паладарским терминалом, несколько стульев, пара шкафов, картинки святых на стенах, насупленных, словно от трехдневного запора. Похоже, он влез на чужую территорию. Ладно, заслужил по башке, и нефиг трепыхаться.

- Извините, - все так же хмуро сказал он. - Я не знал, что вы здесь живете. Я просто... ну, колокола услышал, а потом церковь увидел. Ее раньше здесь не стояло, вот и зашел посмотреть.

- Студент? - осведомился поп. - На каком факультете? Из Кайтара приехал?

- В колледже я, - пояснил Кирис, поднимаясь. - Ага, из Кайтара.

- Веруешь в пресветлого Ваххарона и его ангелов?

- Ну, нет, типа. Извините, - быстро добавил Кирис, заметив, что глаза попа опасно сузились. - Мы с отцом эмигранты из Хёнкона, еще до Первого Удара.

- Значит, ложным богам Миндаллы подношения жертвуешь? - в голосе попа прозвучали гневные нотки. Он поднял бутылку, приложился к горлышку и сделал могучий глоток. - Солнцепоклонник?! Или выдропоклонник?!

Кирис огляделся. Поп стоял между ним и выходом, и пространства для отступления в комнате особо не имелось. Как бы изловчиться и проскочить мимо него? Псих какой-то... Хорошо хоть парсы куда-то пропали, а то еще набросятся на него, выполняя охранную функцию, и полетят клочки по закоулочкам.

Неожиданно поп басовито заржал, выпустив Стабилон и хлопая себя по бедру от полноты чувств.

- Ну, вака, ты бы на себя посмотрел со стороны! - сказал он нормальным голосом, отсмеявшись. Слышалась легкая хрипотца, но в остальном никаких признаков опьянения не замечалось. - Расслабься. Не обижу я тебя. Просто почудилось спросонья, что я опять в "черных бригадах", на часах закемарил, вот и прихватил тебя крепче нужного. Только уснул, понимаешь, как ты крадешься, а у меня рефлексы в подкорке засели. Пойдем на свежий воздух, пусть здесь проветрится. А зовут меня, кстати, отец Анатолио Муарра. Можно просто Анатоль. Тессой не называй, не люблю.

Он приложился к бутылке, положил здоровенную ручищу на плечо Кирису и увлек его за собой в молельный зал. Парень не сопротивлялся: даже если забыть, что хозяин дома в своем праве, физической силой Ваххарон своего служителя не обделил. У алтаря, однако, поп замер.

- Что за... - пробормотал он изумленно.

Кирис выглянул из-за его спины - и подавился хохотом. Зорра с Гатто устроились на передних скамьях по обе стороны от прохода, сидя на двух задних лапах и вытянувшись вверх во весь рост со сложенными перед собой четырьмя передними (Зорра по-прежнему ухитрялась держать в когтях бабочку). Они неторопливо отбивали поклоны, словно молились. Отец Анатолио быстро осенил себя косым знамением, но парсы пропадать явно не собирались. Наоборот, темп их поклонов явно ускорялся, и они начали тихо монотонно гудеть, словно читая молитву быстрым речитативом.

- Кажется, допился... Слышь, вака, - поп глянул на Кириса. - Что видишь?

- Два дурных шестиногих лопоухих паладарских зверя, - сообщил тот, с трудом удержавшись от ответа "ничего". - Называются парсы. Эй, мелочь пузатая! Чё творите?

- Кирис глупый, шуток не понимает! - пожаловалась Зорра, опускаясь на скамью на все пять свободных лап. - Гатто несчастный, как только с ним живет!

- Кирис спросонок глупый, днем нормальный, - утешил Гатто, следуя ее примеру. - Можно даже ногами не бить, так всё понимает.

- Ты их знаешь, вака? - ошарашенно спросил поп. - Что за чудо в перьях такое? На шести ногах, да еще и болтают?

- Они мои друзья. Черно-белый - Гатто, типа кобель, а пестрая - Зорра, она су... э-э...

- Сучка. Я понял, - отец Анатолио опять приложился к бутылке и сделал огромный глоток. - Не волнуйся, отрок, я еще и не такие слова знаю. Кусаются?

- Кого как. Бандитов и в клочья порвать могут. Дэй Муарра, не бойтесь, они нормальные, только шутки у них дурацкие. Они паладарские микродроны, но самостоятельные личности.

- Ох, куда я попал... - пробормотал поп. - Точно, нужно проветриться.

Он размашисто зашагал к выходу между скамьями. Проходя мимо Гатто, отец Анатолио ткнул его пальцем в бок. Парс лениво щелкнул зубами в воздухе, предупреждая, но поп уже шел дальше. Кирис поспешил за ним.

Снаружи, отойдя чуть в сторону, отец Анатолио устроился на небольшой деревянной скамье.

- Значит, ты Кирис, если твой парс не соврал, - задумчиво сказал он. - Предупреждал меня сэрат дэй Сторас Медведь при встрече, что обитают поблизости некие Кирис Сэйторий и Фуоко Винтаре, и что держаться от них нужно подальше. А ты сам пришел... Что-то одет ты как-то странно... срамно, я бы сказал.

- Это сенко, - Кирис насупился. - Сенсорный комбинезон для Арены. Я ненадолго перерыв сделал. Я пойду, дэй Муарра.

- Стой на месте! - рявкнул поп командным басом, но тут же сбавил тон: - Не обижайся, вака. Странное тут место, и люди странные, не привык я еще. Полторы декады тут сижу, а на службы вот за все время человек десять пришли, и те местные, из обращенных. Ни один студент так и не подумал явиться, а ведь тут их половина из Кайтара, не одна тыща. И у еретика из Ставрии дела не лучше. Безбожники...

Он поднял бутыль, задумчиво посмотрел на нее и отшвырнул в сторону. Стекло глухо стукнуло о дерево, отчетливо забулькало.

- Дэй Муарра, а откуда колокола звонили? - спросил через пару минут Кирис, поняв, что рассматривающий небо поп продолжать не собирается. Странный он какой-то. Бухает прямо из горла, и что он там про "черные бригады" упомянул? - Колокольни же нет.

- Запись, - вяло пояснил отец Анатолио. - Где-то там динамики спрятаны. Не знаю, где, паладары все построили, я лишь пальцем в экран тыкаю, чтобы включить. А смысл? На кой меня начальство вообще сюда загнало? Я же сразу говорил, что дохлый номер. Любому идиоту понятно, только не нашим епископам.

- А зачем вы тогда сюда приехали?

- Приказы не обсуждают, - коротко ответил поп.

- А... ну, я, типа, пойду, да?

- Ну, иди, вака, что ж с тебя взять. Не держать же тебя здесь силой, стариковские бредни слушать.

- Ну, если вы старик, тесса, то меня уже давно закапывать пора.

Кирис повернул влево, откуда донесся голос. Риса, тощая и голая пигалица, шагала к ним через ближайшее световое пятно.

- Привет, Кир, - сказала она. - Я решила в гости заглянуть, тебя проведать, а Дзии сообщил, что ты гулять ушел. Гатто сказал, что ты у храмового комплекса. Я вижу, знакомишься с новыми соседями?

- Привет, - невесело сказал Кирис. - Да я просто прошвырнуться вышел.

- А ты кто такая, вака? - отец Анатолио старательно смотрел в противоположную сторону. - Фуоко Винтаре?

- Нет, тесса. Я Карина Мураций, но в таком виде меня зовут Риса.

Поп резко повернулся к ректору и несколько секунд ошеломленно ее рассматривал.

- Карина... Мураций? - неуверенно спросил он в конце концов, снова отводя глаза. - Рад знакомству, сэрат дэйя. Э-э... я представлял вас немного иначе.

- Обычно я действительно выгляжу иначе, - согласилась Риса. - Но иногда надеваю и другие маски. Прошу прощения, я не подумала, что в вашей организации нагота, даже детская, является абсолютным табу. К сожалению, ни в одном дроне поблизости не запасена одежда, а выглядеть нечеловечески не хочется. Что же придумать... А, знаю. Вернусь через минуту.

И она неслышно растворилась во мраке за пределами освещенного пространства.

- Слышь, вака, она и в самом деле ректор? - вполголоса осведомился отец Анатолио. - Или просто подшутить надо мной решили?

Он кинул взгляд на сидящих неподалеку парсов, изображающих невинных паинек.

- Угу, в натуре, - кивнул Кирис. - Честно, ректор. Только она просит никому не говорить, что такую маску иногда носит. Да вы не бойтесь, дэй Муарра, она нормальная девчонка... в смысле, тетка, не выпендривается.

- А, ну и ладно, - поп махнул рукой. - И так я здесь вместо клоуна, так что если и шуточки шутите, громче хохотать уже не сможете. Кстати, я же сказал - зови меня просто Анатоль. Мне, для сведения, всего-то тридцать три.

- Я вернулась, - проинформировала Риса, возникая из темноты. - Теперь я одета в рамках приличий. Отец Анатолио, на меня можно смотреть. Кстати, можно я тоже стану называть вас Анатоль?

По периметру ее талии прямо из тела торчали широкие пальмовые листья, образуя что-то вроде юбки до колен, и еще один лист оборачивался вокруг цыплячьей груди. Почти против воли Кирис ухмыльнулся: ректор страшно напоминала юную дикарку из джунглей на Фисте, только совершенно не загорелую. Не хватало, пожалуй, лишь каменного ножа в руке и ушных подвесок из клыков тигра. Словно прочитав его мысли, Риса поднесла ладонь ко рту и издала негромкий улюлюкающий клич.

Отец Анатолио недоверчиво посмотрел на нее, на сей раз внимательно.

- Значит, вы, сэрат дэйя, и в самом деле ректор Университета? Знаменитая Карина Мураций?

- Чрезмерно и неприлично знаменитая, на мой вкус, - вздохнула Риса. - Могу фокус показать.

Она подняла указательный палец - и тот вытянулся в длинную тонкую спицу, потом снова стал нормальным.

- И давайте все-таки без "сэрат дэйя". За последние пять или шесть суток ко мне так или аналогично обращались не менее трехсот человек по всему миру. Тошнит уже, честное слово. Давайте вы Анатоль, а я Риса, ладно? И на ты?

Не отрывая от нее взгляда, поп задумчиво похлопал ладонью по скамье вокруг себя, словно что-то нащупывая. Потом оглянулся в ту сторону, куда отбросил бутылку.

- Кто я такой, чтобы спорить! - наконец пожал он плечами. - Пусть так... Риса. Все равно я тут не клирик, а клоун какой-то. Зачем вы вообще Церковь сюда пустили? Вы же ее ненавидите пуще всех на свете.

- Нет, Анатоль, мы вовсе не ненавидим церковь Рассвета, - серьезно ответила ректор. Она подошла к скамейке и уселась рядом с попом. - Кир, садись рядышком, посидим чинно и благородно. Или не хочешь?

- Не, - отказался Кирис. - Еще зацеплюсь за какую-нибудь щепку, сенко порву. Постою как-нибудь.

С тяжелым вздохом отец Анатолио поднялся со скамьи, отошел в сторону и принялся шарить в густой траве. Минутой позже он поднялся, торжественно сжимая в лапе давешнюю бутылку. Однако когда он поднес горлышко ко рту, на его лице отразилось разочарование.

- Почти все вытекло, - пробормотал он, возвращаясь к скамье и выхлебывая последние капли. - Поделом дураку. Так что... Риса, значит, вы не ненавидите Церковь? Как так? Все же знают, что паладары и Ваххарона отрицают, и иерархов ни в грош не ставят...

- Видишь ли, Анатоль, - Риса снизу вверх посмотрела на громадную тушу попа, возвышающуюся над ней как башня, - в основе любой религии лежит страх перед смертью, и не только своей. Зачастую от смерти близких людей страдаешь куда больше, чем от страха за себя. Всегда хочется верить, что те, кто тебе дорог, не исчезли насовсем, а просто переместились в другое место и живут там в счастье и довольстве. А паладары бессмертны. Как мы можем осуждать смертных людей за то, что они страшатся своего и чужого небытия? Нет, мы... уж я точно никогда не осуждаю людей за то, что они верят в богов и посмертное бытие. А там, где есть слепая вера, неизбежно возникают авторитеты. И они куда чаще, чем хотелось бы, объединяются в организованные структуры.

- То есть паладары одобряют существование Церкви? - подозрительно спросил поп. - Или просто не возражают против нее?

- Крупные религиозные организации - влиятельные социальные структуры, не признавать существование которых мы не можем. Они неизбежно возникают в любом обществе, склонном к мистическому мышлению. Нельзя назвать их однозначно плохими или хорошими - как и любые артефакты человеческого общества, они просто есть. Я не слишком одобряю их. Они сродни неуклюжим твердым льдинам, плывущим по реке времени и склонным застревать на мелях и крутых поворотах - вот как сейчас на Палле. Но нравятся мне церкви или нет, не имеет никакого значения.

Миниатюрная ректор вздохнула.

- В вашем мире обе церкви Рассвета, и Западная, и Восточная, обладают заметной властью, пусть и по-разному. Нам приходится учитывать их существование в своей долгосрочной стратегии. Мы не сотрудничаем с ними напрямую, но и стараемся не раздражать понапрасну: наша деятельность и без того дает консерваторам немало поводов для недовольства. Присутствие храмов здесь - наша реакция на справедливое замечание, что нельзя ставить верующих в Хёнконе в худшее положение по сравнению с остальным миром. Мы решили, что в определенных дозах организованная религия не повредит - до тех пор, пока ее представляют разумные люди, а не твердолобые ортодоксы и фанатики, разумеется.

- Значит, я - разумный человек? - поинтересовался поп, с досадой глядя на бутылку. - Ну, спасибо, что хотя бы не обругала, вака... Риса. Только скажи, почему я? Вы же меня специально отобрали. Пьяница и дебошир - на кой я вам?

Он протянул пустую бутылку в качестве доказательства.

- Потому что, Анатоль, у тебя есть определенная репутация думающего человека, - улыбнулась Риса. - Ты точно не консерватор. Ты известен как неплохой психотерапевт - в рамках своих ограничений, конечно. И ты не связан ни с какой конкретно группировкой в Церкви. А что пьяница - ты в любой момент можешь бросить. Избавление от любых наркотических зависимостей у нас выполняется совершенно бесплатно. Главное, чтобы ты захотел.

- А я захочу? - горько спросил отец Анатолио. - Да и на кой? Винище на меня в последние дни совсем не действует. Бутылками глушу, а проку никакого. Башка ясная, словно воду хлещу.

- Не действует? - быстро спросила Риса. - А раньше действовало? До приезда в Хёнкон?

- А то ж! Сколько раз меня разжаловали... в смысле, в чине понижали. Помнится, как-то раз на полуденную мессу приполз на рогах, просто в дупель бухим... А! - он махнул рукой.

- Так... Анатоль, можно, я возьму у тебя кровь на анализ? Совершенно безболезненно, обещаю.

- Зачем?.. А, да бери, конечно. Что надо?

- Дзии просит. Ничего особенного, просто протяни руку.

Риса поднялась, ухватила под локоть протянутую руку попа, другой задрала рукав его сутаны и приложила указательный палец к предплечью.

- Анализ завершен, - сказала она через несколько секунд. - Анатоль, в твоей крови содержится много алкоголя. Очень много. Достаточно, чтобы свалить без сознания быка в десять раз тяжелее тебя. Но я замечаю у тебя лишь легкую раскоординированность движений.

- Ну и что это значит?

- Что ты стал частью новой системы.

- Слушай, ва... Риса! - рявкнул поп. - Хватит голову морочить! Скажи по-человечески или оставь меня в покое!

- Извини, - Риса выпустила его руку и села обратно на скамью. - Мне известно, что когда тебя везли сюда на курьерском корабле ВМС Кайтара, ты подвергся нападению волют. В результате твое тело оказалось заражено энергоплазмой, которая, судя по всему, взяла под контроль нервную систему, как раньше она подчинила Кира. На его нервную систему тоже не действуют никакие посторонние препараты, даже банальные успокоительные. Анатоль, не стоит бояться. В таком состоянии находятся уже тысячи людей по всей Палле, и ничего плохого с ними не происходит. Заодно, - она вдруг улыбнулась широкой озорной улыбкой, - твоя проблема с пьянством, похоже, решилась сама собой. Привыкай к трезвости.

- Воистину, пресветлый Господь обладает странным чувством юмора... - пробормотал поп. - Скажи, создание из другого мира, а вот такое тоже с тысячами людей случается?

Он поднял левую руку, и ее кисть окуталась легким голубоватым свечением, медленно погасшим. Кирис не удержался и тихо присвистнул. Ого. Еще один проповедник со способностями электростанции. Если так дело пойдет и дальше, электрические компании обанкротятся. Зачем они, если каждый дурак собой генератор заменить сможет? Сел в кресло, прицепил к себе электроды - и читай газету под лампочкой.

- Интересно, - Риса задумчиво поболтала босыми ногами в воздухе. - Да, Анатоль, такое тоже случается с тысячами и тысячами людей. У всех по-разному, но случается. Однако же у тебя новые способности развились необычно быстро. Как правило, инкубационный период после заражения, если можно так выразиться, составляет многие декады, обычно несколько сезонов. Хм...

- Дядька в платье - феномен! - прокомментировала Зорра, подбираясь на пяти ногах поближе. Бабочка в ее когтях уже давно не трепыхалась, но выглядела совершенно неповрежденной. - Сдать в лабораторию для опытов! Разрезать на кусочки и под микроскоп!

- Тебя не спросили, лопоухая! - совсем по-мальчишески огрызнулся отец Анатолио.

- Между прочим, идея, - Риса снова ухмыльнулась. - Не разрезать, конечно, но обследование пройти неплохо бы. Анатоль, что скажешь насчет осмотра на стационарном сканере? Мой дрон может на скорую руку составить карту энергоплазмы в твоем теле, но результат окажется далеким от оптимального. Здесь рядом личная лаборатория Кириса и Фуоко, оборудованная всем необходимым. Процедура полностью безопасна, ты уже подвергался ей во время первичного медицинского обследования сразу по прибытии. Мы узнаем, как прогрессировало твое заражение энергоплазмой за последние декады. А?

Какое-то время поп, нахмурившись, смотрел на нее, потом пожал плечами.

- Ты здесь хозяйка, ректор. Как прикажешь.

- Нет, Анатоль, - Риса подняла ладонь. - Я не имею права приказать тебе, как и любому другому человеку, принять участие в экспериментах. Регулярные медицинские обследования - процедура, обязательная для всех, но и только. Если не хочешь, никто не может тебя принудить, и отказ не повлечет неприятных последствий. Если надумаешь, просто сообщи координатору через терминал, он все устроит. Кир, - она спрыгнула со скамейки, - пойдем, дойдем до лаборатории. Небольшой разговор есть.

- Погоди... э-э, Риса, - поп досадливо поморщился. - Не возражаю я. Просто... неожиданно как-то, что ли. Готовиться ведь надо? Вон, когда мне дома кишки просвечивали, с вечера есть запрещали, клизмы ставили, прости господи, слабительное литрами вливали, а потом какой-то белой гадостью поили.

- Лучевое обследование желудочно-кишечного тракта с помощью контрастной смеси? Тогда понятно, но там другая процедура. Для исследования энергоплазмы в теле никак готовиться не нужно. Пойдем прямо сейчас?

Завернутая в листья пигалица спрыгнула со скамьи, вприпрыжку отбежала в сторону и остановилась, выжидающе глядя на Кириса с отцом Анатолио. Парсы двумя смутными тенями метнулись сквозь высокую траву и исчезли в подлеске. Поп вздохнул, махнул рукой, аккуратно поставил пустую бутыль на скамью и зашагал следом. Кирис замкнул процессию, глядя на понурую спину попа одновременно с сочувствием и злорадством. С одной стороны, он прекрасно помнил свои чувства - смятение и страх - в первые дни после того, как начал искрить. С другой - некоторые попы, по слухам, очень не любили эйлахо, и вот пусть теперь хоть кто-то из них попробует на своей шкуре, каково оно, вдруг оказаться уродом. Правда, данный конкретный поп вроде бы ничего дядька. И еще в "черных бригадах" служил! Поп - и наемник, солдат удачи, головорез едва ли не хуже разной швали, с которыми "бригады" дерутся. Как он, имея сан, умудрился в солдатах оказаться? Или он попал в "бригады" до того, как в молитвы ударился? Надо потом повыспрашивать. Только бы проповедовать не начал...

Они не прошли и ста метров, как Риса остановилась.

- Прошу прощения, у меня срочный вызов из Ставрии, который я не могу отклонить. Идите в лабораторию без меня, я постараюсь отвязаться побыстрее. Осторожнее в темноте, не запнитесь. Дрона я пока отпущу.

Ее тело осело, словно расплавившаяся восковая фигура, расплылось огромной каплей, черной посреди окружающей ночи. Дрон неслышно скользнул во тьму за пределами тропинки, оставив после себя пальмовые листья. Отец Анатолио вздрогнул, нервно осенил себя косым знамением и что-то неразборчиво прошептал под нос.

- Аж мурашки по коже, - мрачно сказал он вслух, останавливаясь. - Загадочный какой-то у Университета ректор. Девчонку малолетнюю изображает, нагишом разгуливает. Солидности ни на ноготь.

- Нормальная она, - Кирис дернул плечом. - Дэй Анатолио, мы идем? У меня гель скоро в кожу впитается, придется сенко снимать и снова брызгаться.

- Да идем, идем, - проворчал поп. - Развилка впереди, куда?

- Влево. Осторожно, там ветка низко над дорогой...

До лестницы по обрыву они шли молча, похрустывая гравием. Пару раз Кирису приходилось подзывать Гатто, чтобы тот указал, куда сворачивать, но в остальном добрались они без приключений. Иногда поп что-то тихо и неразборчиво бормотал под нос, и Кирис с подозрением поглядывал в его сторону. Все-таки странный он. Вряд ли полный псих, такого паладары бы к себе точно не взяли бы, но крыша у него наверняка с трещиной.

Уже когда они спускались ко входу в лабораторию, Зорра с Гатто синхронно встрепенулись.

- У нас гости, гости, гости! - восторженно сообщила Зорра. - Вечеринка, вечеринка, ку-у-ун!

И она, аккуратно зажав несчастную бабочку зубами и встав на все шесть ног, устремилась по лестнице пестрой тенью, мерцающей в голубом свете высоко стоящей Труффы. Гатто фыркнул, но за ней не последовал - присматривал за хозяином. Что еще за гости? Какая вечеринка? Кто там свалился им на голову? Прыгая через две ступеньки, Кирис ссыпался вниз вслед за Зоррой и нырнул в дверь бункера.

Навстречу ему ударили громкие басы труб и удары барабанов. Безбашенная танцевальная мелодия металась по жилой комнате, транслируемая терминалом, лампы под потолком мигали и мерцали, и в такт ритму изгибались и пританцовывали девичьи и девчачьи фигуры. Марта Брыль и Ольга Маре изображали что-то вроде настоящего танца, а Дзара с Риконой просто размахивали руками и кривлялись по мере сил. Зорра и паладарская енотиха Мелисса с восторгом прыгали вокруг, подтявкивая в такт музыке. Юрий Вещий и Михаил Збышек солидно сидели на кровати Кириса, сдвинув простыни, и с улыбками наблюдали за женской вакханалией.

- Фигасе... - пробормотал Кирис. - Эй, народ! - рявкнул он уже во весь голос. - Вы чё творите? Вы откуда тут вообще?

Марта помахала ему рукой, а Дзара подскочила поближе, ухватила его за руку и потащила на середину комнаты.

- Ты тоже танцуй, Кир! - скомандовала она.

Кирис машинально последовал за ней, но когда Марта шаловливо улыбнулась ему, опомнился и отскочил.

- Музыку отключить! - громко скомандовал он. С наступившей тишиной пришло некоторое облегчение: местная система управления жилищем ему пока что подчинялась. Свет перестал мигать и стал ровным и ярким. - Не, народ, вы конкретно чё здесь забыли?

- Кир, ты дурак! - Дзара обиженно надула губы. - Тебе жалко, что ли?

- Ку-ун! - поддержала Зорра. - Кирис злюка!

- Дза, я тебе щас щелбанов навешаю! - пригрозил парень. - Здесь, между прочим, мой дом, если не заметила. Устроили дискотеку, танцоры хреновы! Еще и вломились без предупреждения...

- Дзии сказал, что можно, - подал голос Михаил, и Кирис глянул на него почти с враждебностью. Он так и не смог разобраться в чувствах, испытываемых к конкуренту. В Шансиме и Санъяме было не до того, а во время кошмарной эвакуации в Хёнкон посреди воцарившегося хаоса - тем более. Ну, а в Хёнконе в последние дни вообще не думалось на такие темы... - Кир, извини, что пришли незваными. Фуоко нас приглашала вашими терминалами Арены пользоваться... и Риса сказала, что нужно прийти, пока ты в одиночестве совсем не закис.

- Я не в одиночестве, - хмуро сказал Кирис, мимо девушек проходя к саркофагу. - Фучи здесь. И Гатто с Зоррой. И Дзии с координатором за мной присматривают. И вообще я завтра на занятия иду. Не парьтесь, не свихнусь.

- Да, Фучи здесь, - тихо согласилась Марта. Озорная улыбка сошла с ее лица. Она подошла к медицинской капсуле Фуоко и встала рядом с Кирисом, коснувшись пальцами гладкой твердой поверхности. - Она жива, Кир. Даже и не думай иначе.

- Я и не думаю, - в глазах внезапно защипало, и Кирис быстро сморгнул. - Я ее ноту слышу. Она меня, наверное, не чувствует, но я слышу. И в энергоплазме у нее в башке те же процессы, что и раньше, правда, послабее.

Марта на мгновение прижалась к нему плечом, но тут же шагнула назад. Зорра запрыгнула на саркофаг и положила бабочку в его изголовье. В ярком свете крылья насекомого переливались голубым и зеленым перламутром. Псевдовещество капсулы потекло, изменяя форму и превращаясь в неглубокую чашу, и парса тут же приложила сверху непонятно откуда взявшийся кусок стекла.

- Экс-по-зи-ция! - сказала она нравоучительным тоном. - Как в музее!

- Ой, а что там за дядя? - удивленно спросила Дзара.

Кирис оглянулся. У входа стоял совершенно забытый отец Анатолио, а рядом сидел Гатто, деловито что-то выкусывающий под передней мышкой. Физиономия попа медленно заливалась густой краской. Он силился что-то сказать, но его горло явно перехватил спазм. Пару секунд Кирис удивленно пялился на гостя, пытаясь понять, в чем дело, и тут до него дошло. Ну еще бы! Все присутствующие, исключая его самого и инопланетную скромницу Рикону, но включая остальных девушек, носили одни лишь короткие шорты, не озаботившись даже телесной раскраской. Сам Кирис давно привык к такой одежде и уже не обращал на девиц без лифчиков особого внимания (ну, разве что грудь действительно выдающаяся, как у Фучи или... Марты). Однако поп только недавно оказался в Университете и еще, наверное, толком не выбирался в город из местной глуши. Обилие обнаженной женской плоти наверняка действовало на него как искушение Креода. Наверняка он сейчас пытался понять, не является ли местная компания замаскированными гхашами, искушающими святого человека срамными образами.

- Познакомьтесь с отцом Анатолио, - сказал он, с трудом контролируя растягивающиеся губы и стараясь не хрюкать от смеха. - Он священник из Кайтара. Анатолио, они студенты Университета.

Стоящая рядом Марта ощутимо поперхнулась и попыталась спрятаться за Кириса. Ого. Она что, попов стесняется? Ольга, однако, смущаться даже и не подумала. Она шагнула к попу и вежливо поклонилась.

- Здравствуйте, уважаемый отец Анатолио, - сказала она (ставрийский акцент в ее кваре прорезался особенно сильно - вероятно, намеренно). - Мы не знали, что вы придете. Простите за неподобающий вид, но у нас нет с собой другой одежды. Мы студенты из Ставрии. Меня зовут Ольга, а мою подругу - Марта. Они двое, - она изящным жестом указала на кровать, - Михаил и Юрий. Также познакомьтесь с Дзарой и Риконой.

К концу ее неторопливого монолога поп, к его чести, уже оправился от потрясения.

- Все в порядке, дэйя, - пробормотал он хотя и тихим, но вполне твердым голосом. - Поверьте, я видел немало обнаженных женщин в своей жизни. Просто больно уж неожиданно...

Он прокашлялся и продолжил уже нормальным голосом:

- Наверное, я сам должен извиниться, что веселье испортил. Вака, - он посмотрел на Кириса, - я, наверное, все-таки пойду назад. В другой раз меня обследуете.

- А чем другой раз хуже нынешнего? - поинтересовалась Риса, проскальзывая в дверь. Маскирующие листья она нацепить не удосужилась и снова ходила голой. - Привет, народ. Я вижу, вы всей толпой явились? Здорово!

- Привет. А ты кто такая? - поинтересовался Юрий. - Я тебя знаю?

- Сто процентов! - Риса озорно ухмыльнулась. - Только, Юрий, мы раньше не встречались. И с тобой, Ольга, тоже. Меня Риса зовут. Анатоль, ты на них внимания не обращай. Они публика ехидная и провокационная, как всегда в их возрасте. Терминалы Арены там, - она ткнула пальцем в сторону входа в полигонный зал, - так что пойдем. Я рядом постою в первый раз для твоего спокойствия.

Она ухватила попа за рукав сутаны и утащила за собой, прикрыв тяжело бухнувшую стальную дверь.

- Щуплая, но наглая... - сказал в пространство Юрий. - Она кто такая? Из какого детского сада сбежала?

- Ректор, - проинформировал его Михаил. - Только маска другая. Я же говорил о том, как... как она рассказывала о прошлом.

- Так это она? - поразился Юрий. Видимо, от удивления, он перешел на родную камиссу, и Кирис перестал его понимать. Михаил ответил на том же языке.

- Эй! - капризно сказала Дзара. - О чем вы бормочете? Оля, а Оля! - она дернула Ольгу за руку. - А мы когда на Арену пойдем? Ты сказала, надо Кира подождать, чтобы разрешил, а он уже здесь. Кир, нам можно?

- А я знаю? - удивился Кирис. - Там сейчас Риса распоряжается. Закончит - можно, наверное, а сейчас без понятия.

- У-у! - протянула Дзара. - Тогда идем купаться! Тут же пляж!

- Нельзя! - твердо сказала Ольга.

- Почему?

- Потому что мы обещали маме за тобой присматривать. А ночью за пределами официальных пляжей купаться нельзя, слишком опасно.

- Так дроны же!

- Нельзя! - отрезала Ольга. - Дроны есть не везде.

- Дза, нельзя, - подтвердила молчаливая до того Рикона. - Правила такие. И потом, я же не могу плавать. Ты купаться пойдешь, а мне на берегу скучать? Так нечестно.

Дзара надулась. Она отошла к стене, уселась на капсулу Фуоко и начала болтать ногами, глухо стуча пятками по ее боковой поверхности.

- Могу я вмешаться в разговор? - раздался с потолка женский голос Дзии. - Карина задействовала лишь один терминал Арены, да и его освободит через несколько минут. Второй терминал свободен и может использоваться по вашему усмотрению. Дэй Сэйторий, вы намеревались продолжить тренировку? Напоминаю, что действие контактного геля закончится не позже, чем через полчаса, затем придется его наносить снова.

- Да ладно! - хмыкнул Кирис. - Я здесь все время, пусть народ развлечется.

- Мы с Юркой здесь вообще просто за компанию, на нас внимания не обращай, - махнула рукой Ольга. Она отошла к кровати, села рядом с Юрием, поправила очки, взяла прислоненную к стене гитару, которую Кирис заметил лишь сейчас, и начала задумчиво пощипывать струны, то ли подбирая какую-то мелодию, то ли просто развлекаясь. Ставрийский здоровяк прижал ее рукой к себе. Поддавшись, она прислонилась к его боку спиной, продолжая пощипывать струны.

- Ну тогда, Дза, лезь в терминал, - Кирис подошел к двери во внутренний зал и с усилием распахнул ее. - Дэйя Дзии, поставьте этой обезьяне какую-нибудь площадку, пусть попрыгает.

- Хорошо, дэй Сэйторий, - согласился медицинский неб. - Дзара, двадцать минут, не больше. Тебе уже пора домой, скоро спать ложиться.

- Ага! - мгновенно оживившаяся девочка спрыгнула на пол. - А Рике можно? Ей терминал не нужен!

Не дожидаясь ответа, она ухватила со стола тугой сверток, развернувшийся в сенко, и нырнула в щель приоткрытой двери. Енотиха Мелисса засеменила за ней.

- Можно, разумеется. Дэйя Рикона, поставьте дрон в сторонку, чтобы никому не мешал, и я подключу вас к той же площадке.

Инопланетянка застенчиво улыбнулась и отошла в угол. Там она выпрямилась, закрыла глаза и застыла манекеном.

- Ну, а мы что? - спросила Марта. - Давайте еще танцевать! Мишка, выходи сюда. Кир! Ты давай тоже.

Она подняла руки в воздух и принялась пластично извиваться. Кирис с одобрением осмотрел ее сверху до низу. Все-таки сумасшедшая девчонка, стильная и заводная.

И Фучи тебе с ней разрешила, мелькнула на краю сознания предательская мыслишка.

Хрен тебе, родной. Одно дело, когда Фучи рядом, и совсем другое - когда... спит, да. Предательство получится.

- Ну так что? - капризно протянула Марта. - Кир! Музыку включите кто-нибудь!

- Злая нота топорщится в горле... - пробормотала Ольга.

- А? - удивился Михаил, глядя на нее мимо Юрия. - Ты о чем?

- Да так, ничего. Идея одна в голову пришла. - Девушка задумчиво проговорила что-то на камиссе. Кирис уловил только одно слово, "горло". Фучи бы наверняка поняла, но дебилу вроде него остается лишь догадываться о смысле. Кстати, только дошло: все четверо ставрийцев говорят на кваре. Неужто из вежливости? Ну да, он сам лишь примитивные фразы на камиссе строить может, а Дзара... они вообще в школе учат иностранные языки? Риконе проще всех, у нее переводчик в башку встроен.

Ольга пробормотала что-то еще, потом вздохнула:

- Нет, не потяну на кваре. Не сейчас, точно. Ну что, спеть вам что-нибудь? Татка, или ты танцевать хочешь?

- Я в терминал хочу! - капризно протянула Марта. - А он занят попами и мелкотой. А! - она внезапно зловеще ухмыльнулась. - Хотите, я вам расскажу, как сглаз и порчу на себе определить? И проклятие?

- А что, они чем-то отличаются? - удивился Михаил. - Что на кваре, что на камиссе - никакой разницы не вижу.

- Дубина неотесанная! - с видом высокомерного превосходства разъяснила девушка. - Сглаз - когда по мелочи фигня случается. Порча - надолго и средней тяжести. Ну, а проклятие - тоже надолго, но так хреново, что даже помереть можешь. Понял?

- Такие глубины астрологии нашему пониманию недоступны, - сокрушенно вздохнул ставриец. - Ну, рассказывай, раз все равно делать нечего.

- Рассказываю. Значит, так. Берете двенадцать спичек...

- Почему двенадцать? - поинтересовался Юрий.

- Положено так. Не перебивай. Значит, берете двенадцать спичек. Зажигаете первую и вслух, размеренно говорите свою фамилию и дату рождения, потом спичку задуваете. Зажигаете вторую, говорите имя, фамилию, город и дату рождения...

- Дату уже говорили, - поправила Ольга, задумчиво перебирающая струны гитары. - И фамилию.

- И еще раз надо. Потом имя, фамилию, полный адрес, дату рождения. И так далее, каждый раз добавляя подробности - неважно какие, лишь бы о себе. Вечером бросаете все горелые спички в тарелку с водой, а утром смотрите, сколько утонуло. Если одна, то на вас сглаз. Если от двух до пяти - порча. Ну, а если больше... - Голос Марты зловеще понизился.

- И что положено делать, если такая беда случилась? - деловито осведомился Михаил. - Имена, адреса, явки, пароли?

- О! Тогда берешь газету с объявлениями, находишь ворожею и идешь к ней снимать, что там на тебя наложено...

- Угу, кольца там золотые, серьги, кошелек - все снимать и оставлять, - в тон добавил Михаил.

- Кольца и серьги - гадалке на базаре, а ворожеи - люди солидные, с постоянной конторой, с золотом не сбегают. Им по таксе платишь. Кир, - Марта повернулась к Кирису и положила ему руки на плечи, приблизив лицо и заглядывая в глаза. - Хочешь, тебе так погадаем? - спросила она таинственным шепотом. - У меня бабка вещунья, я с тебя порчу сниму, если что.

Кирис вздрогнул и на всякий случай отступил на шаг. Ну уж нет, ну их нафиг. Глупости, конечно, но кто его знает...

- Спасибо, не надо, - сумрачно сказал он, прикидывая, как бы избавиться от назойливой компании. Ладони Марты по-прежнему лежали у него на плечах и теплое дыхание касалось лица, вызывая опасные воспоминания и ощущения. Вот что с ней делать? Отпихнуть - невежливо...

Юрий Вещий в голос заржал, и все, включая Марту, отпустившую Кириса, повернулись к нему. Кирис с облегчением отступил еще дальше.

- Значит, если одна спичка утонула, то сглаз? - давясь хохотом, спросил ставриец. - А если две, то порча? Татка, признайся честно - где рецепт нашла? Спорю, в такой газете объявлений. И про бабку выдумала.

- Умничаешь, да? - Марта гордо вскинула подбородок. - Ну и что, если так?

- Да ничего, - Юрий повел широкими плечами, под кожей взбугрились могучие мускулы. - Классно кто-то... как сказать на кваре? Ошукачь гвупи...

- Разводить лохов, - с видом знатока пояснил Михаил. - Я в словаре неформальной лексики видел.

- Вот я и говорю, что кто-то классно разводит лохов, - кивнул Юрий. - Спичка горит, дерево в уголь превращается. Уголь в воде постепенно намокает и тонет. Чем дольше говоришь, пока спичка горит, тем больше угля и меньше дерева, тем больше шансов, что горелая спичка утонет. Ну, класс! Простейшая прикладная психология плюс не менее простейшая прикладная физика - собирай урожай простаков!

Он снова заржал, хотя и тише. Марта надулась.

- Ну вот, взял и все испортил, зануда! - недовольно сказала она. - А я хотела над Киром пошутить. Вот теперь сам его развлекай. А я танцевать хочу! У меня башка весь день гудит от учебы, могу я хоть немного оттянуться? Дзии! Можно включить?..

В воздухе громко щелкнуло, и Марта, вздрогнув, осеклась. Слабо запахло грозой. Щелчок немедленно повторился, потом снова и снова.

- Кир!.. - выдохнула Марта, смотря на Кириса круглыми глазами. - Что с тобой?

- А что?.. - Кирис осекся так же резко, как и ставрийка. Краем глаза он поймал голубую вспышку и резко обернулся. Очередной молниевый жгут, искристо-голубой и изломанный, громко треснул, возникнув откуда-то из-под правого ребра и растаяв в воздухе на расстоянии метра в полтора. Молнии периодически вспыхивали и тут же пропадали. Ну вот нифига себе! Действительно, что еще за новости? Главное, ведь не делал же ничего! Ох, блин, они ведь сенко прожгут!.. Или нет, не прожгут, он электростойкий. Ну, других зацепить может. Ольга, вон, сколько маялась после ожога на той декаде... Выгнать их всех, да побыстрее... или нет? Почему Дзии молчит? Или координатор? И парсы не реагируют!

Резкий свистящий звук вклинился в треск электрических разрядов, и Гатто с Зоррой синхронно встрепенулись, вскакивая на лапы и напрягаясь.

- Дэй Сэйторий, - спокойно проговорил из пустоты мужской голос Дзии, - пройдите на полигон. Немедленно. Нужна ваша срочная помощь.

Неб еще не закончил говорить, а Кирис уже толкал массивную бронированную дверь испытательного зала. Под ложечкой возникло и начало усиливаться неприятное сосущее чувство паники. Врезавшись в дверь плечом и предоставив остальное инерции, он протиснулся в медленно открывающуюся щель. Лишь сейчас он сообразил, что Фучи вовсе не там, а в медицинской капсуле в жилой комнате, и что ей ничего не грозит. Можно не мандражить. Редкие молнии по-прежнему выплескивались из него, но Кирис больше не обращал на них внимания.

- Терминал номер один - внутрь, быстрее! - снова прорезался Дзии.

Бегом преодолев три метра, отделяющие сферу терминала от двери, и краем глаза заметив Рису, неподвижным манекеном застывшую рядом, Кирис нырнул в приоткрытую дверцу. Внутри на вогнутом полу шара в одних длинных трусах лежал отец Анатолио. Его массивное тело вздрагивало и издавало нечленораздельные звуки, глаза смотрели в потолок - а из-под кожи сочился серый туман, на глазах охватывая его сплошным коконом. Прямо на глазах туман начал закручиваться вокруг тела продольной спиралью. Поток энергоплазмы быстро ускорял вращение, полностью игнорируя поверхность капсулы, уходя в нее с одной стороны и возникая с другой (или просто оптическая иллюзия?) Очередной молниевый жгут на мгновение соединил Кириса с облаком. То в ответ окуталось слабой сеткой мелких разрядов, тут же пропавших.

- Остановите процесс, дэй Сэйторий. Быстрее! - скомандовал Дзии.

- Как? - ошеломленно спросил Кирис. - Я не...

- Вы уже делали так с дэйей Винтаре. На острове. Вспомните, что именно. Не головой вспомните. Инстинктами. Быстрее!

Несколько секунд парень тупо смотрел на все ускоряющее вращение, но потом до него дошло. Точно. Он помнит... Глубоко вздохнув и зажмурившись, он сосредоточился на ночном мире, тут же охватившем его бесконечным танцем разноцветных линий, пятен и полотнищ. Отец Анатолио выглядел в нем бугристой бесформенной кляксой, в которой мешались серые, желтые и фиолетовые оттенки. Клякса нервно пульсировала, десятки тонких линий вспыхивали вокруг нее, уходя куда-то в бесконечность, и толстенная сизая труба соединяла с ней самого Кириса. Сосредоточиться. Отвлечься. Обхватить кляксу невидимым облаком непонятно чего, сдавить изо всех сил, загнать рвущееся наружу нечто обратно... Ночной мир заметался словно в панике, перекручиваясь и искажаясь немыслимым образом, сердце заколотилось... и неожиданно перед глазами возник... лес? Маленькие, по колено, деревья, расступались, цепляясь ветвями за ноги, трещали, ломались под его поступью, и что-то тяжелое и неудобное в правой руке неуклюже волочилось позади по земле. Где-то далеко впереди виднелись смутные очертания замка на высокой скале, с дырявыми стенами, словно истыканными палками, с безжизненно обвисшими флагами, и к нему тянулась едва заметная под лесными кронами дорога, в одном месте прерванная бездонной пропастью. На дороге, там, где она выходила на лесную прогалину, мелькнули и пропали крошечные человеческие фигурки. Потом картина смазалась и пропала, на мгновение сменившись ночным миром, тут же вытесненном реальностью.

Слегка придя в себя, Кирис обнаружил, что во весь рост стоит посреди сферы терминала Арены. Тело попа куда-то пропало. Попытавшись двинуться, парень обнаружил, что его не пускает что-то упругое, цепляющееся за шею. Подняв руку, он с изумлением обнаружил и отцепил интерфейсный кабель. Тот-то откуда взялся?

- Как вы себя чувствуете, дэй Сэйторий? - поинтересовался Дзии.

- Да в норме... типа, - пробормотал Кирис, выбираясь из терминала. Четверка ставрийцев стояла у входа в зал и с интересом наблюдала за ним. - А что случилось? Где тот... Анатолио?

- Кир! - возмущенно взвизгнула Дзара, пулей выскакивая из соседнего терминала и сдергивая с головы капюшон сенко. - Ты что, совсем уже? Я почти рекорд поставила! А ты!..

- А что я? - зло спросил Кирис. Впрочем, он тут же придушил раздражение - не хватает еще на малявке срываться! - и его следующие слова прозвучали почти спокойно. - Что тут вообще случилось, пока я отключался? Все целы?

- Ты меня под руку все время пихал! - возмущенно заявила мелкая, упирая руки в бока. - Рика из-за тебя меня обошла нечестно, а я почти рекорд поставила, восемьсот пять бананов собрала и пятьдесят орехов! Семь бананов до рекорда осталось! А дэй координатор меня отключил раньше времени!

- Прошу прощения, вака, - вклинился в ее тираду Дзии, - но дэй Сэйторий не виноват. У нас случилась чрезвычайная ситуация.

- Да как не виноват, когда толкался? - упрямо возразила девчонка. - Я же чувствовала! А можно мне дальше играть?

- А вот и нельзя! - мстительно сказал Кирис. - Ты здесь не одна, между прочим. Вон, люди тоже ждут, - он кивнул на ставрийцев.

- Да мне что-то уже расхотелось, - пробормотала Ольга. - Кирис, что тут у вас случилось? Вокруг терминала настоящий фейерверк полыхал, совсем как на той декаде в холле Арены. Дзии, пострадал кто-нибудь? А где тот... м-м, священник из Кайтара? И куда делась... а-а, Риса?

- У нас случилась нештатная ситуация, госпожа Маре, - пояснил неб. - Реакция отца Анатолио на обследование оказалась парадоксальной. Энергоплазма внутри его тела внезапно начала вести себя агрессивно, плюс активировались гиперканалы, связывающие ее с чем-то ещё. Один из таких каналов соединил отца Анатолио и дэя Сэйтория. По нашей просьбе дэй Сэйторий сумел стабилизировать энергоплазму. Отец Анатолио сейчас находится в медицинской капсуле. Его жизни и здоровью ничего не угрожает, но на всякий случая я провожу полное обследование традиционными методами. Собственно, я уже закончил.

Большой серый параллелепипед у стены и в самом деле ожил, оплавился и растекся, превратившись в то ли изогнутую лежанку, то ли в кресло с почти горизонтальной спинкой и выдавив на поверхность попа. Тот с трудом поднял заметно трясущуюся руку и вытер пот со лба. Большая серая тень дрона скользнула в дверь испытательного зала, деликатно просочившись между ставрийцами, уменьшилась в объеме, изменила цвет и превратилась в фигуру Рисы... нет, Карины Мураций в ее официальной взрослой маске - молодой хрупкой женщины с короткой мальчишеской стрижкой.

- Как вы себя чувствуете, отец Анатолий? - встревоженно спросила ректор, подходя к попу. - Приношу извинения за случившееся. Мы впервые сталкиваемся с подобной ситуацией. Никогда раньше терминал не провоцировал ничего похожего.

Отец Анатолио медленно перевел на нее взгляд с потолка, поперхнулся и отвернулся так резко, что вполне мог бы сломать себе шею. Угу, точно, хмыкнул про себя Кирис. Опять голая тетка совсем рядом, да еще и совсем взрослая на сей раз - какое искушение! Не выживет бедолага в Хёнконе, помрет от инфаркта, можно заложиться на сотню лемов против осьминожьего шарика. Ну, или про целибат забудет навсегда. Студентки на такого старикашку не западут, но преподши и кураторши постарше...

- Ничего страшного, - проворчал поп, глядя в стену. - Башка кружится, но с бодуна и похлеще случалось.

Тело ректора потемнело и сделалось гладким, словно гидрокостюм, оставив естественную фактуру только голове, шее и кистям рук.

- Прошу прощения еще раз, отец Анатолио, я опять забылась, - сказала она. - На меня снова можно смотреть. Дзии утверждает, что ваше здоровье в полном порядке. Но, возможно, вам стоит провести ночь в больнице? Просто на всякий случай?

- Не надо, дэйя Мураций, - отказался поп, бросив на ректора косой взгляд и попытавшись подняться. Кресло-лежанка под ним изменило форму, придав ему сидящее положение, но тело его, похоже, не слушалось. - Мне бы домой... в храм.

- Хорошо. Дрон доставит вас обратно и останется рядом на всю ночь. Не беспокойтесь, он не помешает, но в случае чего сможет экстренно эвакуировать вас в больницу или оказать помощь на месте. Договорились?

- Спасибо, сэрат дэйя, - поп утомленно откинулся на сиденье. Дрон под ним вытянулся в длину, вырастил борта, сомкнувшиеся над пассажиром и, мимоходом втянув в себя валяющуюся на полу сутану и прочие части одежды, исчез за дверью.

- Да, нехорошо получилось, - задумчиво проговорила Карина. - Дзии, есть предположения, что вызвало такую реакцию?

- Теории, подкрепляемой твердыми фактами, нет. Исследование проводилось в стандартном режиме, через него уже прошли тысячи людей в Хёнконе и по всему миру, и еще ни разу ничего подобного не случалось. Наиболее вероятное предположение: кипение энергоплазмы спровоцировано эмоциональным фоном. Отец Анатолио все-таки священник и, несмотря на его прошлое, неизбежно является жертвой многочисленных предрассудков. События текущего вечера вполне могли спровоцировать сильное эмоциональное напряжение и, как следствие, такой эффект.

- Предположения - не факты, - устало сказала Карина. - Раз мы ничего не понимаем, я готова заморозить запуск Арены в других странах. Если что-то подобное случится где-то еще и в отсутствие Кира поблизости... Я не хочу брать на себя ответственность за гибель людей.

- Я не занимаюсь такого рода вопросами, а потому не могу прокомментировать твои слова, - хладнокровно откликнулся неб. - Однако есть одна зацепка, пусть и крайне ненадежная. Как вы помните, совсем недавно, во время прибытия в Хёнкон, отец Анатолию оказался на открытой палубе корабля, накрытого кольчоном, а потом подвергся окутывающей атаке волюты. Мы не знаем, каким воздействиям он подвергался и какие процессы с тех пор происходят в его теле - я не успел снять даже поверхностную картину. Возможно, энергоплазма еще не заполнила его тело целиком, а потому ее структуры нестабильны и болезненно реагируют на колебания градиентов гравитационных и электромагнитных полей. Вариант: слабые колебания пространственно-временной метрики, иногда проявляющиеся при сканировании тела новым методом, почему-то нарушили стабильность энергоплазмы. Выношу рекомендацию: получать у игроков Арены предварительное подтверждение, что ранее они не имели прямого контакта с волютами. Дополнительно замечу, что мне удалось вычленить уникальные шаблоны осцилляций в энергоплазме непосредственно перед тем, как началось собственно кипение. В дальнейшем их проявление станет поводом для немедленной остановки обследования.

- Принято к сведению, - вздохнула ректор. - М-да. Называется, отдохнула и отвлеклась. Ну, ребята, боюсь, мне пора возвращаться к работе. Потом как-нибудь поболтаем. Пока.

Ее тело утратило форму, съежилось, выпустило на поверхность шорты с майкой, и дрон принял облик Риконы. Девочка застенчиво отошла к стене, не сказав ни слова.

- А теперь мне можно поиграть еще немного? - почти умоляюще спросила Дзара. - А? Ну пожалуйста!

- Ну что с вами поделать, юная дэйя. Можно. Пятнадцать минут, время пошло.

- Уай, классно! - взвизгнула мгновенно повеселевшая девочка. - Рика, пошли! Я тебя точно обгоню!

Глухо протопотав по полу пятками, она нырнула в ближайший терминал, и дверца с легким чмоканьем закрылась за ней. Рикона снова замерла манекеном.

- Я знал, что с малышней нельзя сюда соваться, - фыркнул Юрий. - Не за уши же их оттаскивать. Ну, народ, вы как хотите, а я еду домой. Оль, ты как?

- Ага, поехали, - согласилась Ольга. - Господин Дзии, вы не в курсе, наш транспортный дрон еще поблизости? Или новый вызывать?

- Вызов передан Райнике. Она подтверждает прибытие двухместного транспорта через полторы минуты.

- Мне тоже транспорт, пожалуйста, - попросил Михаил. - Тата, ты как?

Марта отделилась от группы и неторопливо, покачивая бедрами, приблизилась к Кирису. Ее ладонь легла ему на плечо.

- Все хорошо, Кир, - сказала она тихо. - Фуоко вернется, не сомневайся.

Склонившись к нему, она осторожно поцеловала его в щеку. Ее обнаженные соски на мгновение коснулись груди Кириса, и парень почувствовал, как тело прострелило острое возбуждение. Сердце тяжело забухало. Ну уж нет, перебьешься, родной. Успокойся... Улыбнувшись на прощание, девушка отошла к двери.

- Я с вами, - сообщила она. - Идемте, подождем снаружи. Я пока на звезды посмотреть хочу, ночь сегодня классная.

Усмехнувшись, Михаил сказал что-то на камиссе, и Марта несильно стукнула его кулачком в живот. Бросив ответную реплику на том же языке, она вышла из зала, и остальные последовали за ней, махнув Кирису на прощание.

Оставшись в одиночестве, парень глубоко вздохнул. Да уж, вечерок вышел тот еще. Он оттянул пальцем ворот сенко и попробовал кожу пальцем. Гель пока впитался не до конца, и еще на один сеанс в терминале его хватало.

- Дэй Дзии, - попросил он, - можно поставить мне предыдущую программу?

- Да, дэй Сэйторий. Терминал активирован, вы можете приступать. У вас максимум тридцать минут.

- Как тридцать? Вы же только что полчаса разрешали!

- У вас вторая тренировка подряд, организм еще не восстановился полностью.

- Но...

- Продолжите возражать - сокращу до двадцати минут, - в голосе Дзии послышались ехидные нотки. - А то и до пятнадцать. Вы и вправду пытаетесь переспорить компьютер?

Быстро прокрутив в голове несколько ответных реплик, Кирис решил, что если никогда в остроумии не упражнялся, то нефиг и начинать. Он забрался в терминал и подсоединил к сенко интерфейсный кабель.

- Я готов, дэй Дзии. Можно запускать.

И пока суспензорное поле плавно поднимало его в воздух, он еще успел подумать - а неплохо бы перед сном по-быстрому пробежаться по учебной программе. Вот смеху-то будет, если его завтра к доске вызовут, а он ни бум-бум в предмете!

Фучи, ты бы вернулась поскорее, а?

"Дзии, контакт. Карина в канале. Как состояние священника?"

"Дзии в канале. Дрон доставил его к храму. У меня больше нет прямого контакта с его телом, но, полагаю, он полностью оправился от случившегося. Во всяком случае, от дежурного дрона он отказался наотрез. Косвенный мониторинг продолжается через терминал в его комнате, пока что оснований для беспокойства нет".

"Не понимаю. Все-таки - что произошло? Почему он продемонстрировал такую парадоксальную реакцию на вполне типовое обследование? Есть новые гипотезы?"

"У меня по-прежнему нет достоверного объяснения. Все, что угодно, вплоть до того, что сущность, контролирующая энергоплазму в его теле, среагировала на наше вмешательство в меру своего понимания и возможностей".

"К-ссо... И что делать? Дзии, я на самом деле готова свернуть программу запуска Арены за пределами Хёнкона. Что, если подобное повторится? Хорошо, что Кирис оказался рядом - а в других местах?"

"Карина, мне странно слышать подобные заявления от опытного врача. Ты должна отлично знать, что ни один лекарственный препарат, ни одно хирургическое вмешательство, даже самое простое и многократно проверенное, не застрахованы от побочных эффектов и осложнений. Кроме того, эффект кипения энергоплазмы и без обследования проявляется достаточно часто. Должен ли я напомнить статистику связанной с ним смертности за последние полгода? Или о более чем полумиллионе погибших в результате недавних событий?"

"Я помню. Не надо. И все-таки - у нас появилась лишняя проблема... Нет, не отвечай, просто мысли вслух. Нужно посоветоваться со Стором и Мариком по поводу возможных репутационных последствий. А пока... мы можем увеличить количество дежурных дронов возле терминалов Арены?"

"Я не занимаюсь распределением дронов. Данный вопрос в компетенции координатора. Могу лишь напомнить, что в Хёнконе оставлен абсолютный минимум рабочих инструментов. Остальные, включая новые поступления, перенаправлены в другие страны для работы в качестве медицинских капсул".

"К-ссо. Похоже, я переутомилась. Да, я так и забыла спросить, как дела с Фуоко?"

"Без изменений. Энцефалограмма по-прежнему соответствует состоянию глубокой комы, а активность энергоплазмы в головном мозге - постоянным шаблонам".

"Синхронизация с внешними... сущностями?"

"Как и ранее, наблюдается устойчивая корреляция активности энергоплазмы, распределенной по ее телу, с артефактами Арасиномэ в окрестностях звезды. Последние данные: количество синхронизованных с ней областей в пространстве, увеличилось на три единицы и достигло восемнадцати, включая точку в непосредственной близости от красного тела. В областях высокой аномальности группа Харлама по-прежнему вынуждена полагаться на твердотельные массивы, но в других местах его фантомы второго типа работают безукоризненно. Благодаря им он уже взял под наблюдение почти семьдесят процентов призвездного объема. Мы уже скоро получим почти точную картину происходящего - при условии, что противодействие со стороны Арасиномэ не усилится, разумеется".

"Хоть какой-то просвет... В планетарных условиях мы по-прежнему их использовать не можем?"

"Рядом с биоформами - нет. Генерируемое жесткое излучение разрушительно для биологических тканей, и избавиться от него пока что не удается. Однако планета сама по себе уже интенсивно сканируется. Через несколько планетарных суток мы получим полную карту энергоплазменных резервуаров под поверхностью, а также их гиперсвязей с артефактами Арасиномэ в звездной системе. За деталями рекомендую обратиться к координатору или самому Харламу".

"Спасибо, поняла. Дзии, пожалуйста, позаботься о Фучи".

"Разумеется. Если верна гипотеза, что именно она остановила волну смертей на планете, на всей Палле сейчас нет человека более ценного. Заверяю, что она находится под настолько тщательным присмотром, насколько позволяют мои с координатором возможности. Могу также добавить, что эмоциональное состояние дэя Сэйтория стабилизировалось. У него сильная психика, он отлично справляется с кризисом".

"Да. Я с самого начала знала, что мальчик неординарен, несмотря на уличное прошлое. Ну, а комплекс неполноценности мы ему снимем рано или поздно. Спасибо за консультацию, Дзии. Мне пора. Отбой".

"Конец связи".

05.30.1232 (Палла). Неопознанная местность. Локальное время неизвестно

Дорога кончилась неожиданно, словно ее обрубили топором.

За последние шесть дней окружающий мир успел изрядно надоесть Фуоко. От носилок, на которые ее поначалу пытались запихнуть египетские гвардейцы, она отбилась окончательно, но монотонная ходьба по лесной тропинке интереса к жизни не добавляла. Есть не хотелось (да и нечего), так что оставалось лишь переставлять ноги - раз-два, раз-два... - в надежде, что вон за тем поворотом... или за следующим кустом... ну, или хотя бы за ближайшей горкой откроется что-то новое. Надежда обманывала: лес тянулся бесконечно. Разнообразие вносили лишь редкие ручьи, через которые отряд перебирался то по валяющимся поперек течения полусгнившим стволам, то вообще вброд, благо вода никогда не поднималась выше колена. Ощущалась вода как-то странно - вроде и мокрая, и холодная, но кожа после нее немедленно высыхала. Рыбы ни в одном ручье заметить девушке так и не удалось, не слышалось ни одного птичьего звука, и даже воздух казался безжизненным, абсолютно стерильным, словно намеренно очищенным от любых запахов. Юно хмыкал и бормотал себе под нос что-то про условности виртуального игрового мира.

Уйти с тропинки не удавалось. Уже к вечеру первого дня взбунтовавшаяся Фуоко решительно свернула с дорожки и двинулась перпендикулярно сквозь густой подлесок, цепляясь юбкой и импровизированным топом за ветки кустов и невысоких лиственных деревьев неопознанной породы. Ткань трещала, из нее лезли нитки, но девушка не обращала внимания: в конце концов, ходить можно и голой, а ее кожу ветки почему-то не обдирали и не царапали, ощущаясь как поглаживание мягким веником. Она лишь придерживала закалывающую ткань отцовскую брошку пальцами, чтобы та не потерялась. Свой жезл она использовала в качестве подручного средства для распихивания особо приставучих ветвей, стараясь использовать его как можно аккуратнее: фиг его знает, что случится, если она снова ненароком швырнет огненный шар и подпалит лес.

Далеко она не продвинулась. Шагов через двадцать ее тело словно начало сдавливать невидимой упругой периной, стесняющей дыхание и мешающей идти. А еще шагов через десять лес внезапно кончился. Перина превратилась в прозрачную бетонную стену, за которой не было ничего - вообще ничего, даже пустоты. Неопределенного цвета нечто несуществующее от одного взгляда вызвало такую жестокую дезориентацию, что Фуоко скрутил приступ тошноты, бросивший ее на землю. Когда она немного пришла в себя, два гвардейца тащили ее сквозь кусты обратно. На тропинке ее сунули на носилки и попытались понести дальше, но она, уже оклемавшись, решительно спрыгнула на землю. Юно она ничего не сказала, а тот никак не прокомментировал.

Еще иногда монотонное разнообразие нарушалось весьма неприятным образом - нападениями неведомых зверюшек величиной с большой мяч, мохнатых, с зубастыми пастями, весьма шустро прыгающих на трех ногах и норовящих вцепиться в горло. Нападали и умирали они молча. Первый налет стаи из десятка особей гвардейцы отбили мгновенно: несколько резких выкриков - и круглые тушки, рассеченные короткими, но острейшими мечами напополам, валяются на земле и медленно исчезают, рассыпаясь облаками желтоватых искр. Фуоко даже не успела сообразить, что происходит. Юно выдернул пылающий меч из ножен, но на его долю работы не осталось. Второй налет случился к концу второго дня. На сей раз зверушек набралось десятка три, и двух гвардейцев успели закусать до смерти. Их тела с обильно сочащейся из ран кровью растаяли в воздухе точно так же, как и трупы злобных тварей. Юно рассек троих зубастиков, а еще одного, прорвавшегося сквозь заслон, Фуоко случайно располосовала лезвиями своего жезла, в панике отмахнувшись им.

С тех пор нападения происходили регулярно пару раз в сутки. Хотя количество тварей больше не увеличивалось, погиб еще один гвардеец. Фуоко уже приноровилась их различать (хотя и ужасно похожие на лицо, они все-таки отличались родинками, морщинками и прочими мелочами), и его смерть оказалась для нее потрясением. Остальные гвардейцы не проявили никаких эмоций. Оправившись, девушка по совету Юно с помощью жезла вызвала трех новых гвардейцев, попутно случайно швырнув с пяток небольших огненных шаров и несколько громко потрескивающих искр, катающихся по земле словно шарики. К счастью, окружающая растительность загораться отказалась категорически, и Фуоко в конце концов все-таки подобрала движение жезлом, вызывающее к жизни гвардейца. К концу эксперимента все синие индикаторы на золотой палке, ранее по одному загоравшиеся, потухли полностью, и ни четвертого гвардейца, ни даже искры вызвать она больше не сумела.

- Батарея сдохла, - со знанием дела прокомментировал Юно. - Или мана кончилась, не суть. Теперь ждите, пока перезарядится.

Дни здесь казались короче, чем в реальности, солнце закатывалось за горизонт мгновенно, и тьма падала на голову, словно непроглядное одеяло. На безлунном монотонно-черном небе горели редкие звезды, иногда проступавшие сквозь кроны деревьев. Хотя в первую ночь Фуоко жадно пялилась на них, интерес быстро угас. Ну, огоньки и огоньки, что в них особого? Идти в ночи охрана Фуоко отказывалась решительно и непреклонно, а без нее, с одним Юно, и она сама не рисковала - вдруг зубастики нападут? - и гвардейцы не позволяли. Сон не приходил к ней и здесь. В первую ночь ей пришлось до утра сидеть на жестких корнях, с завистью прислушиваясь к мерно посапывающему Юно, у которого по этой части проблем не наблюдалось. Однако уже на вторую постоянным развлечением стал давешний мальчишка Стаси Домо, из ниоткуда появляющийся, когда они становились лагерем и разводили костер (хворост, подожженный огнивом и кресалом гвардейцев, горел послушно и не выкобениваясь).

Выходил мальчик из леса, крадучись и озираясь по сторонам, словно чего-то боялся (зубастиков?) Гвардейцы на него не реагировали вообще. В первую ночь он долго сидел поодаль, испуганно вскакивая и исчезая в темноте, если Юно или Фуоко пытались приблизиться, но потом возвращаясь. Потом, когда Юно уснул, Стаси начал тихо мурлыкать себе под нос обрывки незнакомых мелодий, временами испытующе посматривая на девушку. К тому моменту звезды уже успели ей надоесть, и она внимательно прислушивалась, стараясь разобрать слова. Не получалось. Потом Стаси бочком подобрался к ней поближе.

- Фарро, - застенчиво сказал он, делая странный жест: ладонью вперед протягивая в сторону костра руку с растопыренными пальцами.

- Что? - удивленно спросила Фуоко, с недоумением глядя на него. - Извини, не понимаю. Ne komprenas, - на всякий случай добавила она.

Несколько секунд мальчик внимательно глядел на нее, потом снова вытянул руку в сторону костра.

- Фарро! - на сей раз куда требовательнее повторил он.

Подавив искушение разбудить Юно, чтобы не спугнуть мальчика, Фуоко снова повторила, для убедительности покачав головой:

- Ne komprenas.

После паузы Стаси коснулся своего подбородка сжатым кулаком и сказал:

- Стаси Домо.

Потом он вытянул в сторону Фуоко руку с растопыренными пальцами, как раньше к костру:

- Номо.

- Ne... - снова начала девушка, но тут же осеклась, едва не прикусив язык.

Дура.

Номо. Имя. Мальчика зовут Стаси Домо, и теперь он хочет знать ее имя.

- Фуоко, - сказала она, тыкая себя в грудь пальцем. - Mia nomo estas Фуоко.

Ее мысли лихорадочно метались. Он хочет общаться? Отлично, но надо разбудить Юно, чтобы он тоже все видел... но тогда мальчик испугается и убежит... будить или нет?

- Фуоко, - повторил Стаси. - Стаси Домо. Фуоко. Стаси Домо. Фуоко. Фарро!

Он сопровождал свои слова жестами, поочередно указывая на себя (сжатый кулак) и на девушку (раскрытая ладонь). Последнее слово он закончил, указывая на костер.

Фарро, фарро... что-то знакомое... вспоминай, идиотка! Ты столько времени потратила на зубрежку эсперанто - так вспоминай! Фарро... fajro!

- Файро! - сказала она медленно и отчетливо. - Файро. Огонь.

- Фарро. Файро. Огонь, - повторил Стаси. - Бейч.

На сей раз он указывал на дерево, под которым сидела девушка.

- Arbo, - быстро откликнулась та. - Дерево.

- Бейч. Арбо. Дерево. Элм? - Стаси показал на другой древесный ствол.

- Э-э... Арбо. Дерево, - повторила Фуоко. Он что, не понял?

- Арбо, - Стаси показал на первый ствол. - Дерево. Элм? - снова тычок в сторону соседнего ствола.

Так. Понятно, что ничего не понятно. Выхода нет, нужна помощь зала.

Осторожно, чтобы не спугнуть сразу насторожившегося мальчишку, Фуоко дотянулась до Юно и ткнула его пальцем в плечо. Тот проснулся мгновенно, стиснув пальцы на ножнах пылающего меча. Фуоко прижала палец к губам и мотнула головой в сторону Стаси, затем шепотом парой фраз растолковала проблему. Бывший ставрийский чиновник и оябун банды террористов сориентировался мгновенно.

- Деревья разные - один бук, другой вяз, - задумчиво сказал он. - Возможно, у него нет понятия об абстрактном дереве как стволе с ветками, только о конкретных породах. Так, попробуем... Ne estas arbo. Estas beech. Бук, - он указал на первое дерево, внимательно глядя на Стаси.

- Эссас бееч. Бук, - неуверенно повторил тот. - Элм?

Он указал на второе дерево.

- Elm. Вяз, - откликнулся Юно.

- Штанно? - мальчик указал на выступающий из земли между корнями небольшой гранитный валун.

- Ŝtono. Камень.

Следующие минут пятнадцать Юно и Стаси обменивались словами. Чем дальше, тем больше Фуоко преисполнялась уважения к своему спутнику: коренной житель Хёнкона, он в совершенстве владел не только родным катару, а также иностранными для него камиссой и кваре, но и паладарским эсперанто. Хотя эсперанто в чем-то походил на кваре, серьезных отличий в нем хватало, как в лексике, так и в грамматике. А ведь паладары появились на Палле менее года назад! Чтобы настолько хорошо выучить язык за такой короткий промежуток времени, нужно являться настоящим полиглотом и вообще умницей. Видимо, недаром он стал доверенным секретарем паладарши Суоко!

Кончилось общение внезапно. В ночной тишине, нарушаемой лишь едва слышным шелестом древесных крон, раздался странный неприятный звук, смахивающий на скрежет металла по камню или по стеклу. Фуоко вскинула голову, напряженно вглядываясь во тьму, непроглядно-черную после света костра, а когда снова посмотрела на Стаси, тот уже исчез.

Звук не повторялся, гвардейцы на него не среагировали, и через какое-то время Юно снова задремал. Фуоко сидела без сна, погрузившись в странное оцепенение - она видела и осознавала окружающий мир, но словно сквозь толстое дымчатое стекло. Ближе к утру, когда небо с одной стороны посветлело, снова появился Стаси, и Юно провел с ним еще полчаса за именованием объектов. Затем история повторилась: неприятный скрежещущий звук, и мальчик исчез. На сей раз Фуоко успела заметить, как он неясной тенью метнулся в лес.

- Интересно, что он такое? - задумчиво спросил в пространство Юно.

- "Что"? - переспросила Фуоко. - Наверное, "кто"?

- Он совершенно очевидно не человек, как и наши охранники. Слишком хорошо запоминает слова с первой же попытки. Богатая, хотя и обтрепанная одежда, чумазый, но довольно сытый вид - как минимум, какой-то неигровой персонаж. Как максимум...

- Погодите, дэй Юно! Как - богатая одежда? Он же оборвыш! Одни рваные штаны до колен, ребра торчат, как у скелета...

- Значит, мы опять видим мир по-разному. Для меня он выглядит вполне упитанным ребенком лет десяти, в рваном, но когда-то явно очень богатом одеянии - длинные штаны, странного фасона ботинки, рубаха со следами золотого шитья. Ну, гадать бессмысленно, давайте ждать следующих встреч. Вы как, отдохнули? Впрочем, что я спрашиваю... Светает. Давайте, поднимайте своих молодцов по тревоге, пора маршировать дальше.

С тех пор так и повелось: днем отряд маршировал по лесной тропе и отбивался от зубастиков, ночью к костру выходил мальчик и устраивал лингвистические упражнения. Довольно быстро, уже на вторую ночь, они с Юно перешли с отдельных слов на грамматические конструкции. Поскольку они оказались почти идентичными тем, что в эсперанто, еще через сутки мальчик мог составлять простые фразы и на правильном эсперанто, и на кваре. Иногда он сбивался и начинал что-то бессвязно бормотать на своем птичьем языке, иногда просто тихой бесшумной тенью исчезал в кустах от очередного неизвестно откуда идущего скрежета или другого звука или даже безо всякого видимого повода, но в остальном вел себя вполне адекватно. Однако выудить из него что-либо оказалось невозможным. Любой вопрос он либо игнорировал, уставившись на Фуоко с Юно пустыми глазами, либо воспринимал как очередное упражнение в языке.

Зато на кваре вместо искаженного эсперанто начали разговаривать гвардейцы. Традиционно немногословные, сначала они начали произносить отдельные слова, а потом и целые фразы. После очередного нападения зубастиков, которые явно увеличились в размере, доставая уже до колена, и стали более шустрыми и ловкими, Фуоко узнала, что называются они "сэраикко". Она тут же вспомнила, что уже слышала слово, но не поняла, к чему оно относится. Юно, подумав, сообщил, что вроде бы в эсперанто есть слово serambiko, то есть попрыгунчик. И ведь действительно попрыгунчики! Вскоре зверюшки подтвердили название, впервые организовав засаду на толстых ветвях деревьев, аркой склонившихся над тропой, откуда внезапно начали прыгать на головы. Два гвардейца в авангарде погибли сразу, сбитые с ног целой кучей сэраикко, но остальные, мгновенно сориентировавшись, отшвырнули Фуоко назад и сами отступили от предательских ветвей, сохраняя правильное построение и протыкая тварей мечами. Огненный меч Юно тоже не остался без дела. Отброшенная его твердой рукой, девушка упала и больно ударилась ягодицей о корень, а когда вскочила на ноги, на нее бросились две твари, обошедшие отряд с тыла.

На сей раз она даже не испугалась. Злость и раздражение на какого-то неизвестного идиота, засунувшего ее в дурацкую унылую игру, выплеснулась в виде огненного шара. Тот превратил тварей в комки белого пламени, быстро и бесследно растаявшего в воздухе. Еще один сэраикко в прыжке наделся на сдвоенное лезвие жезла и испарился в той же манере. Фуоко отчетливо почувствовала, что жезл сам по себе провернулся в ее руке клинками в сторону зверя, и с трудом подавила желание отбросить его подальше, словно ядовитую змею. Больше подраться ей не пришлось: гвардейцы и Юно взяли ее в кольцо, и остальные зубастики быстро погибли под их слаженными выпадами. Но ни один из врагов даже и не подумал отступить.

Гвардейцы снова не проявили никаких эмоций по поводу своих погибших товарищей. Когда Фуоко попыталась спросить условного командира, не жалко ли ему подчиненных, вредный дядька посмотрел сквозь нее оловянными глазами и не ответил. То ли не понял вопроса, то ли и в самом деле ничего не чувствовал. Вздохнув, девушка сотворила из воздуха еще одного гвардейца (на большее в жезле не хватило заряда), и отряд продолжил путь.

Юно заметно вымотался. Если Фуоко во сне не нуждалась в принципе, то ему приходилось лишать себя сна, бодрствуя ради разговоров со Стаси - а днем он участвовал в бесконечном марше в никуда на общих основаниях. Плюс к тому во время одной из стычек с сэраикко его сильно тяпнули за лодыжку. Рана воспалилась и начала болеть - не настолько сильно, чтобы мешать идти, но, судя по изредка проскальзывавшим гримасам, вполне чувствительно. В качестве материла для перевязки раны девушка использовала кусок ткани, отсеченный от своей юбки, ставшей совсем короткой и истрепанной, но боль перевязка не сняла. На пятую ночь Фуоко едва ли не силой заставила Юно лечь спать, не обращая внимания на Стаси. С мальчишкой она попыталась заниматься сама, но толку оказалось немного: эсперанто она знала хотя и неплохо для человека, изучавшего его чуть больше полугода, но явно недостаточно хорошо. О конструкциях чужого языка она знала мало, лексикон нуждался в радикальном расширении, и большую часть вопросов Стаси она попросту не понимала. Да и он только на кваре, без эсперанто, общаться отказывался категорически. После получаса попыток, полностью вымотавших девушку, он просто исчез безо всякого предупреждения и больше не появлялся. Фуоко провела очередную бессонную и до воя скучную ночь, слушая ровное дыхание крепко спящего Юно, разглядывая звезды сквозь кроны деревьев и рассеянно поигрывая жезлом.

А на шестой день они уперлись в тупик.

Нога у Юно за ночь восстановилась, словно новенькая. Однако после привала они не прошли и цулы: лесная тропа внезапно кончилась, оборвавшись в тошнотворное ничто. Вроде бы здесь начиналась лесная опушка, а то и целый город, поскольку деревья разошлись в стороны, а грунтовая тропинка перешла в мощеную булыжниками дорогу. Однако в трех или четырех метрах после начала брусчатки мир кончался, словно ровно обрезанный гигантской острой бритвой. За гранью пустоты кончалось все, в том числе торчащие в ту сторону ветви деревьев. Фуоко зажала ладонью рот и поспешно отвернулась, борясь со взбесившимся вестибулярным аппаратом: реально стошнить ее здесь не могло, но такое ощущение медленно выворачиваемого желудка она не пожелала бы даже врагу. Юно оказался крепче: с полминуты он задумчиво смотрел в ничто, потом повернулся к девушке.

- Похоже, приплыли, - резюмировал он. - Дэйя Фуоко, вы видите то же, что и я? Конец мира, обрыв и пустоту за ним?

Девушка кивнула.

- Так. Смахивает на очередной глюк местной поврежденной виртуальности. Вперед не пройти... или можно? Ну-ка, попробую.

Он шагнул вперед, потом еще раз, еще... Фуоко подглядывала за ним краем глаза, стараясь концентрироваться на его фигуре, а не на пространстве за ней. Странно: ее спутник словно вовсе не испытывал сопротивления. Остановившись в полуметре от грани небытия, он остановился, подумал и подобрал с земли длинную сухую ветку. Затем он осторожно вытянул ее вперед. Здесь головокружение Фуоко усилилось настолько резко, что подкосившиеся ноги швырнули ее на землю, и она почти потеряла сознание. Земля под ней упруго заколебалась, словно студень, но тут же снова стала твердой. Когда она немного пришла в себя, Юно стоял над ней с встревоженной физиономией.

- Что с вами? - спросил он, наклоняясь и дотрагиваясь до ее лба. - Вы в порядке?

- Голова кружится от одного взгляда, - пожаловалась та. - А у вас разве нет?

- Нет. Ничего особенного не испытываю. Просто серая пустота, никаких ощущений не вызывает. Видимо, мы опять видим мир по-разному. Как самочувствие?

- Уже нормально, - Фуоко села, подозрительно ощупав землю рядом. Нет, не пружинит. - Ну и что?

- Вперед соваться явно не стоит, - мужчина продемонстрировал ветку, укоротившуюся втрое. - Похоже, объекты, пересекающие черту, полностью уничтожаются. Не знаю, чем для нас закончится попытка туда влезть, но рисковать не намерен. Может, прикажете одному из ваших солдат сунуть туда руку ради эксперимента?

- Да вы что!.. - возмущенно начала девушка, но Юно лишь усмехнулся:

- Шучу, шучу. Даже если бы и приказали, мы вполне можем существовать по иным законам, чем они. Ну что, идеи есть? Разворачиваться и топать всю дорогу до начальной деревни страшно не хочется. Там враги, и вообще местечко унылое. Можно попытаться выяснить, откуда берутся те копейщики, но, боюсь, они просто возникают из воздуха, как и сэраикко. Что же делать?..

- Может, на дерево влезть? - предложила Фуко, поднимаясь на ноги. - Мы же видели в начале пути далекие горы и замок. Вдруг их до сих пор видно? И обход есть? Можно попробовать разглядеть путь с вершины.

- Не силен я в альпинизме, - пробормотал Юно, скептически глядя на деревья. Здесь они вымахали в настоящих гигантов в два обхвата в толщину. Нижние ветви начинались на высоте трех человеческих ростов, а то и выше. - Не заберусь, уж извините. В дне пути позади могли бы попробовать, там деревья пониже, а здесь - увы.

- Тогда возвращаемся. А что делать? Не оставаться же здесь навсегда! Кстати, а если кого-нибудь из солдат послать, чтобы по сторонам тропы шли? Вдруг какое-нибудь ответвление найдется за кустами?

- Про грызунов не забывайте, они вполне могут поджидать в засаде в подлеске. Одиночный разведчик обязательно погибнет. Не стоит распылять силы, лучше держаться плотной группой.

- Ну, пусть группой. Тогда возвращаемся до первого дерева, на которое можно залезть, а там уже решаем.

- План не хуже любого другого, - согласился Юно. - Идем. Командуйте своими подчиненными.

Однако в обратном направлении они не успели достичь даже места последнего привала. В полуцуле от пропасти земля под ногами вдруг глухо дрогнула, и гвардейцы остановились как вкопанные, настороженно озираясь вокруг. Двое придвинулись вплотную к Фуоко и положили руки ей на плечи.

- Опасность, - бесстрастно сказал один. - Стоять.

Земля дрогнула снова, и в воздухе раздался странный звук: внезапно начинающиеся и кончающиеся обрывки густого рева, перемещающиеся с таким же скрежетом, от какого сбегал Стаси. Потом оттуда, куда уходила тропа, раздался громкий отчетливый треск древесины.

- Что за?.. - удивленно спросил Юно, но замер на полуслове.

Огромное длинное нечто с невероятной скоростью взвилось над деревьями, заслонив пробивающиеся между кронами лучики солнца, и с чудовищной силой врезалось в землю, ломая толстенные деревья, словно сухой тростник. Земля вздрогнула так, что никто в отряде не сумел удержаться на ногах. Впрочем, Фуоко приземлилась задницей на одного из своих солдат, случайно или специально подвернувшегося под нее, и совершенно не ушиблась. Зато Юно, неудачно ударившийся о ствол затылком и плечом, со свистом втянул воздух и не удержался ругательства на катару. Огромная штуковина медленно поднялась над просекой, в которую превратилась тропа, и лишь тут девушка разглядела, что она является дубиной невероятных размеров - не менее пятидесяти метров в длину и метров пять в диаметре - которую держит не менее невероятная лапища непонятного существа. Гигантский монстр с длиннющими передними лапами - даже сейчас Фуоко невольно усмехнулась, сообразив, что не может думать о нем иначе, чем в превосходных терминах - возвышался над макушками деревьев, достававших ему едва ли до середины икры. Выглядел он как помесь медведя с гориллой. Небольшие глазки - то есть на здоровенной медвежьей башке небольшие, а так-то в каждом могло поместиться, наверное, по две Фуоко на плечах друг у друга - шарили по пролому в кронах, пытаясь разглядеть нечто в лесной сени.

И тут девушка, похолодев, поняла, ЧТО они ищут.

Ее. И Юно. И весь их отряд.

Видимо, тот, кто спускал с поводка зубастиков в прошедшие дни, разочаровался в результатах и решил ликвидировать проблему радикальным и гарантированным способом. Причинить вред такой махине казалось нереальным даже с помощью самых больших огненных шаров, что удавалось создать Фуоко. Монстр не нуждался даже в дубине, он мог раздавить весь отряд одним движением пальца.

- Такие штуки не могут существовать в реальности... - пробормотал Юно, поднимаясь на ноги и прижимаясь к стволу.

- Что? - тупо переспросила девушка, не в состоянии оторвать взгляд от чудовища.

- Я говорю, дыхалка не потянет такую тушу, движущуюся настолько шустро. И кости под тяжестью тела сломаются. Надо уходить, и быстро. Смотрите, он сейчас снова ударит! А, тимпо! Бежим!

Последние слова он почти выкрикнул тоном приказа, и Фуоко дернулась, чтобы подчиниться... когда поняла, что уже поздно. С удивительной скоростью дубина возделась в небеса и тут же начала рушиться обратно на землю - на сей раз направляясь точно на головы отряда. Все. Конец. Сейчас он нас прихлопнет, и я наконец-то узнаю, что здесь происходит после смерти. Хорошо бы обратно в начальную деревню...

Однако дубина так и не достигла конца намеченной траектории. Что-то не менее огромное с силой врезалось в бок полугорилле, и та, издав прежний странный полурык-полускрежет, с шумом рухнула куда-то в сторону. Новый титан, оказавшийся похожим на рыжую обезьяну, поднял к небесам собственную дубину, не уступающую первой размерами, второй лапищей гулко ударил себя в грудь и на удивление тонко заверещал, разрывая уши обертонами жести, царапающей стекло. Потом он замахнулся дубиной и ударил в том направлении, куда упало первое чудовище. Однако то, видимо, успело парировать, поскольку два толстых бревна с громким вибрирующим гулом столкнулись в воздухе.

Потом вокруг вдруг разверзлись бездны натурального бедлама.

Лес внезапно пропал, и два чудища бились на дубинах из слепящей клубящейся тьмы посреди вогнутой, словно чаша, долины, через которую под несколькими ослепительно сияющими солнцами текла широкая река. На одном из ее берегов с едва слышными отсюда воплями неслись друг на друга две конных армии - с развевающимися знаменами и вымпелами на концах длинных пик, с отблесками солнечных лучей на саблях. С диким ржанием и воинственными кличами, обдавая волнами горячего воздуха и запаха лошадиного пота, один кавалерийский отряд промчался мимо Фуоко, возникая из ниоткуда в десятке шагов и пропадая в никуда несколькими ударами копыт далее. Ни один из всадников не обратил ни малейшего внимания на гвардейцев Фуоко, вскинувших короткие мечи, такие смешные и игрушечные рядом с длинными пиками. Тут же волна гигантских, с тарелку, пауков затопила все вокруг. Насекомые-переростки деловито стремились в неизвестном направлении, обтекая отряд Фуоко по сторонам и ловко уворачиваясь от пинков Юно. Затем пропали и пауки, и далекая армия, и река, а над продолжающими биться гигантами закружилось два десятка крылатых драконов и не менее полусотни странных полуптиц-полуживотных с всадниками на спинах. Похоже, они тоже сражались друг с другом. Обстановка менялась с калейдоскопической быстротой: мчится мимо стадо антилоп, смешно вскидывающих белыми пушистыми задами; вздымаются из болота щупальца гигантского осьминога, каждое толщиной с магистральную водопроводную трубу, с присосками размером с запорный вентиль; четверо грязных, обтрепанных, с безумными взглядами людей, вооруженных топорами и копьями, с жуткими воплями бросаются на Фуоко и Юно, но растворяются в воздухе, не успев сделать и двух шагов; проплывает, не удостоив и взглядом, ослепительной красоты блондинка в белом балахоне и с четырьмя белыми же раскидистыми крыльями за спиной, а в ее руке пылает такой же меч, как и у Юно; сшибаются совсем рядом с отрядом люди с птичьими и собачьими головами, избивая друг друга короткими мечами и посохами с загнутыми петлей концами; в нескольких шагах беззвучно палит неизвестно куда батарея старинных пушек, канониры с банниками суетятся вокруг...

А потом все кончилось так внезапно, словно кто-то повернул выключатель. Остались только сражающиеся гиганты и лесная тропа, которая уже не являлась лесной: деревья вокруг лежали неопрятным буреломом на расстоянии по крайней мере в цулу, дальше снова начинался лес, а за лесом - за лесом вздымались скалистые холмы, и на одном из них возвышался полуразрушенный каменный замок, который Фуоко уже видела неоднократно. "Белая цитадель", как назвал его координатор, советуя держаться от него подальше. То самое место, куда они пытались дойти уже неделю.

Однако времени на то, чтобы вглядеться в новый окружающий мир, у нее не осталось. Рыжая обезьяна увернулась от очередного удара дубины полумедведя и нанесла врагу страшный ответный удар по голове. Издав короткий скрежещущий звук, полумедведь с глухим ударом выронил оружие и начал сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее падать - прямо на отряд. Парализованная сознанием неизбежного, Фуоко зачарованно смотрела на мохнатую спину, растущую и заслоняющую собой небо и солнце... и в последний момент успела лишь подумать: и где же я видела ту рыжую обезьяну?

Удара она не почувствовала, и боли - тоже. Просто мир вокруг вздрогнул и заметался, потемнел, и в нем замелькали огненные всполохи и живые геометрические графики и плоскости знакомого ночного мира. Какое-то время девушка плавала в пустоте, бездумно наблюдая за переливами света. Потом она вздрогнула, осознав, что мир перестал быть немым и беззвучным. Торжественная оратория дальних хоралов заполняла его, и среди них отчетливо выделялась одна нота, далекая и печальная - нота Кириса. Фуоко потянулась к ней, отчаянно пытаясь вспомнить хотя бы одну букву или условный сигнал из кода связи - и мир взорвался снова.

Нота и хоралы пропали. Она лежала на полу, покрытом мягкой ковровой дорожкой, в коридоре, образованном двумя уходящими вдаль бесконечными книжными стеллажами. Так. Похоже, повторение пройденного. Какое-то время она валялась на спине, бездумно глядя в колышущийся белый туман, заменявший здесь потолок, потом вздохнула и села. Пол не колыхался и казался вполне себе устойчивым. В ногах чувствовалось какое-то неудобство, и, глянув на них, и потом и на остальное тело, Фуоко обнаружила, что снова обернута в длинную, до пят, узкую цветастую юбку, оставшись голой выше пояса. На голове снова красовался черноволосый парик из прямоугольных линий, покрытый полосатым платком. Жезла поблизости не замечалось. Ну ладно, не очень-то и хотелось... хотя идиотскую юбку разрезать без него не удастся, ходер! И отцовская брошка исчезла. Фуоко осторожно встала, но из-за скованных ног потеряла равновесие и не грохнулась на пол лишь потому, что успела вовремя опереться о стеллаж. Закусив губу от острого раздражения, она сорвала парик с платком, несколькими резкими движениями расслабила широкий узорчатый пояс и сбросила юбку на пол. Вот пусть тут и валяется, тем более что рядом все равно никого нет. Так, что дальше?

Коридор казался бесконечным в обе стороны. Книги на стеллажах стояли плотными рядами, заполняя все пространство, вытаскиваться отказывались, и посмотреть между или над ними на другую сторону не удавалось. Вскарабкаться наверх? Если такая махина потеряет устойчивость и грохнется на голову, мало не покажется. И потом, в прошлый раз ее вышвырнуло отсюда после того, как она позабавилась с одной из книжек. Не факт, что то же самое случится и сейчас, но лучше не рисковать. Сначала, ребята, мы немного поисследуем местность. Ходить по ограниченной с боков местности мы уже привыкли, так что хотя бы полчасика пошагать можно.

Интересно, где Юно? Где-то поблизости, или его выбросило в совсем другое место?

На всякий случай прислушавшись (нет, нота Кириса больше не прорезалась, и вообще вокруг стояла глубокая насыщенная тишина), она решительно зашагала в направлении, которое назначила на должность "вперед". От "назад" оно не отличалось ровным счетом ничем, но надо же как-то ориентироваться на местности? Ковровое покрытие чуть пружинило под подошвами сандалий, и девушка, подумав, сняла их, оставшись босой. Так идти казалось гораздо приятнее, но бросить обувь она не решилась - мало ли что там впереди? Удерживая сандалии двумя пальцами за ремешки, она шла мимо бесконечных полок и рядов книг с пустыми корешками разноцветных переплетов.

Минут через пять она вдруг обнаружила, что топает по густому высокому ворсу обширного ковра, ничуть не похожего на прежний, и встала как вкопанная. Коридор пропал. Она стояла посреди большой комнаты, почти что целого зала, обставленного мебелью с золочеными спинками и подлокотниками. Ее лакированные деревянные плоскости казались жутко неудобными на вид. На стенах висели разнообразные картины, преимущественно поясные портреты суровых бородатых мужчин в доспехах, между которыми затесались несколько дамочек в расфуфыренных платьях и шляпах с огромными декольте на преувеличенно большой груди. Под потолком болталась многоярусная круглая люстра с несколькими десятками ровно горящих свечей. Окон не было. Совсем. Позади Фуоко находилась большая дверь, но ее створки в ответ на толчок даже не шелохнулись.

Ну ладно.

Пройдя через комнату к дальней стене, Фуоко толкнула другую дверь, поменьше. Та неожиданно легко поддалась, и девушка перешагнула порог.

И тут ее охватила жуть.

Она уже попадала сюда в прошлый раз. Застекленные шкафы с книгами у стен, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь щели в плотных гардинах, еще одна люстра под потолком, потрескивающий у стены камин - и стол посреди комнаты. А за столом...

На сей раз горбоносый старик не казался мертвым. Его белоснежный балахон слегка мерцал призрачным светом. Он сосредоточенно смотрел через увеличительное стекло на какую-то плоскую прямоугольную штуку на столе. Его губы неслышно шевелились, тонкие пальцы с несколькими перстнями рассеянно перебирали пряди длинной седой бороды. В других обстоятельствах он мог бы выглядеть рассеянным сказочным звездочетом или, скажем, добрым алхимиком, углубленным в изучение тайн мира, но девушка не могла даже пошевелиться от окатывающих ее одна за другой волн ужаса. Он точно знала: сейчас случится что-то плохое. Что-то совершенно ужасное и непоправимое...

- Руун! - выдохнул где-то рядом знакомый голос. - Бежать!

И сейчас Фуоко узнала его.

Голос, что вернул ее в обычный мир в прошлый раз.

Голос странного мальчика по имени Стаси Домо.

Старик начал поднимать голову, и яркая зеленая вспышка ударила по глазам.

- Руун! - снова прошелестел голос, и Фуоко, стряхнув оцепенение, рванулась обратно к двери - но взгляд старика, равнодушный и изучающий уже уперся в нее. Его голос прошелестел что-то непонятное - и мир мгновенно изменился снова.

Она стояла на вершине изогнутой песчаной дюны, и над головой по голубому небу стремительно неслись облака. Слепящее солнце било сбоку, налетающий горячий ветер забирался под опостылевшую узкую юбку, снова окутывающую ноги, под парик на бритой голове, повязанный платком, а над головой ее тени плавал высокий силуэт короны двух царств под названием "пшент". Рука Фуоко сжимала уже привычный золотой жезл с собачьей головой, оканчивающийся снизу двумя параллельными лезвиями. За ее спиной стояла армия - собакоголовые мужчины в набедренных повязках, вооруженных посохами, загнутыми вверху незамкнутой петлей. Еще одна такая же армия, состоящая из птицеголовых гуманоидов с короткими мечами, ровными рядами расположилась на гребне противоположной дюны. Во главе ее башней возвышалась уже знакомая зверюга - помесь медведя и гориллы, поигрывающая длинной дубиной. Для разнообразия она имела почти нормальные размеры - метра два в высоту, не больше, а дубина состояла из дерева, не из клубящейся тьмы

- Эстас тампа пер кимменчи ла батлон, реджидино, - прорычал над ухом суровый мужской голос. - Ордони!

Что? Фуоко стиснула пальцы на жезле, пытаясь понять фразу. Тампа... tempo? Время? Кимменчи - komenci, начинать? Батлон?.. Batalon, битва! Ордони?..

Время начинать битву, принцесса. Приказывай.

Да они что все, с ума посходили?

- Какая, ходер, битва! - в отчаянии крикнула она, поворачиваясь к стоящему рядом могучему мужчине (неожиданно вполне человекоподобному) в таком же плаще и парике, как у нее, но выше по крайней мере на полметра. - Вы все головой о камень ударились, да? Прекратить! Э-э... finiĝi! Ĉesi!

Мужчина одарил ее надменным взглядом и сделал знак зажатой в руке шипастым молотком. Ряды воинов тут же сломались. Собакоголовые бросились вперед, к птицеголовым, и те ринулись навстречу. Оглушительно заревел полумедведь, вздымая дубину, воинственные вопли с обеих сторон ударили по ушам, и Фуоко, стиснув зубы, взмахнула жезлом, целясь в пока еще пустое пространство между армиями. Огромный, метров пять в диаметре, огненный шар мелькнул в воздухе, и яркая вспышка ударила по глазам. Мощная волна воздуха сбила с ног солдат обеих рас, ударила в лицо Фуоко, и та, зажмурившись и закрыв лицо скрещенными руками, склонилась ей навстречу, старая удержаться на ногах.

Успокойтесь, мысленно попросила она так же, как просила уйти волют. Очень прошу, не надо. Перестаньте. Все хорошо, мы не враги. Ну уймитесь же, ребята, а?

Мертвая тишина резанула уши. Фуоко опустила руки и медленно осмотрелась. Обе армии неподвижно замерли, и даже ветер улегся. Большая воронка между дюнами курилась облаком пыли. Ну и что делать дальше?

Мир мигнул, погас, едва не вывернув желудок несколькими мгновениями неожиданной невесомости, и Фуоко обнаружила себя в комнате со стариком. Тот удивленно вглядывался в плоскую штуку на столе, подслеповато моргая глазами, и теперь девушка разглядела, что это такое.

Карта. Живая подвижная карта или даже просто вид сверху на холмистую равнину, на которой замерли две армии муравьиных размеров солдат.

- Не компренс... - надтреснутым голосом пробормотал старик. - Кьял джи не функшис? Кья ше ирис?

Вздохнув, он взял штуковину, больше всего напоминающую школьный ластик-переросток, и занес его над картой.

- Нет! - крикнула Фуоко, преодолевая уже знакомые волны ужаса. Теперь она чувствовала, что страх не принадлежит ей. Чувствовала точно так же, как умела отличать свои ощущения от приходящих от Кириса эмоций. А раз боится кто-то другой, ей поддаваться совершенно не обязательно. - Эй, подождите! Стойте! Чеси!

Она вскинула руки в останавливающем жесте - и только сейчас осознала, что золотой жезл все еще зажат в ее руке.

И что синие индикаторы на нем светятся по всей длине.

Огненный шар сорвался с конца жезла и медленно, словно в кошмаре, поплыл к старику. Тот еще успел поднять взгляд, и в его глазах Фуоко заметила потрясение.

- Реджидино?!. - успел выдохнуть он - и раскаленная вспышка поглотила его, стол, комнату, а потом и саму Фуоко.

Ночной мир по-прежнему кружился в своем бесконечном геометрическом вальсе. Паутина танцующих линий и огненных полотнищ тянулась в бесконечность, и где-то за горизонтом мирно посапывала в оранжерее мама-роза, окутанная туманом мирных грез о расцветающих бутонах. Далекие хоралы тянули свои ноты, отдававшие в основном кислым привкусом (опять синестезия начинается?) Девушка бесконечно долго плавала в океане бездумного счастья, теплая дремота лишала воли и мыслей, убаюкивала, втягивала в себя - и вдруг вдребезги разбилась о волнолом блаженства совсем иного рода. Того самого блаженства, что она не испытывала уже, кажется, целую вечность.

Нота Кириса грянула совсем рядом, торжественная и зовущая, и рядом с ней звучала еще одна - едва слышная, одновременно знакомая и незнакомая. Фуоко потянулась к ним всем бесплотным невидимым телом...

И в ее легкие потоком хлынул воздух. Настоящий.

06.30.1232. Персональное пространство Демиурга. Окрестности Паллы

Расслабляющая темнота комнаты отдыха нежно омывает меня, унося прочь усталость и раздражение. Все подключенные дроны временно переведены в режим ожидания или возвращены координатору. Не вижу, что еще можно сделать в нынешней ситуации... не только сию секунду, но и вообще. Аборигены Паллы уже оправились от первого шока, их правительства начали действовать, и усилия не то что десятка моих дронов, но и вообще всех инструментов координатора уже не требуются. Палла пришла в себя от первого шока:­ для нее такие вещи уже становятся привычными. Я бы на их месте побыстрее сбежала с планеты... но им бежать некуда. И даже мы, всемогущие, как еще недавно верили, Демиурги, не в состоянии им помочь.

Вот что больше всего выматывает: бессилие. В Игре я попадала и в цейтноты похуже, да еще и ограниченная жесткими правилами - одна проекция, физические способности человека, примитивная технология и так далее. Но тогда я знала, что могу победить. Что Игра запрограммирована на мою победу, если я приложу достаточно усилий. А сейчас?

Что я вообще здесь делаю? Зачем я здесь? Ну, если оставить в стороне любопытство? Без понятия. Площадка для следующей Игры ожидает меня уже полсекунды, завершенная еще до того, как благодаря любезному толчку под локоть, отвешенному Джа, я оказалась пленницей собственной психоматрицы и своего же изобретения - вирусного эффектора. Замечательная раса прямоходящих полулюдей-полулисиц с прелестной рыжей шелковистой шерсткой, раскосыми глазами на симпатичных мордочках, острыми подвижными ушками и весьма любопытными усовершенствованиями в анатомии и физиологии половых органов, требующими триплета для размножения. Мой проект, мой дизайн, моя находка, которую после завершения тестирования и обкатки во время Игры добавят в библиотеку шаблонов. Ну, и небольшой плюс к моему персональному Рейтингу тоже не повредит. И, самое главное, на сей раз никакой агрессии, войны и крови, в чистом виде экономическое и научное соперничество, веселые праздники, море любви и секса и всеобщее благоденствие. Что я забыла сначала на Текире, а потом на Палле? Ну хорошо, в текирский проект меня во многом втянул Джа, неугомонный племянничек, мастер игры на чужих нервах. Но даже он демонстративно самоустранился от Паллы, оставляя ее Младшим в качестве тренажера и ученым в качестве полигона. А я не смогла.

Я зажигаю в темноте портреты. Карина Мураций. Палек Мураций. Масарик Медведь и его отец, Сторас Медведь. Цукка и Саматта Касарий. Два десятка пробужденных нэмусинов, выступающих в роли аналитиков и вспомогательного посольского персонала, пока оставим за кадром, дело явно не в них. Поколебавшись, исключаю Стораса. Мальчик он весьма многообещающий, хотя и слишком скованный прижизненными предрассудками, не стертыми даже посмертной реабилитационной виртуальностью. Но на паллийский проект я подписалась до его пробуждения. Каси, Яни? Девочки слишком привязаны к Текире, их даже Кара за собой увлечь не сумела. Скорее, они убедили бы меня отказаться. А вот портрет Камилла добавить стоило бы... нет, не надо. Его невыносимое ехидство ­- тоже жирный отталкивающий минус. Интересно, ему нравится меня изводить своими комментариями лишь потому, что по возрасту он третий с конца, а я вторая? Типа, закомплексованный мальчик отрывается на младшей девочке? Нет, наверное. Он всегда такой, и со старшими тоже. Какая-то детская психологическая травма, наверное, не исправленная вовремя искин-компаньоном. Болезненное стремление подняться на вершину Рейтинга - из той же серии. Вот, кстати, тоже вопрос: почему он столько времени зависает сначала на Текире, а теперь на Палле вместо того, чтобы зарабатывать очки в очередной Игре? Неужто наш закоренелый циник и мизантроп нашел новый смысл жизни, помогая биоформам в беде? Ну ладно, не о нем моя дума.

Карина. Палек. Масарик. Цукка. Саматта. Я смотрю на них, и в несуществующем сердце шевелятся эмоции, которые я не испытывала, наверное, с начала жизни. Мне вдруг расхотелось анализировать свои чувства, но не в моих привычках поддаваться животному началу. Я знаю, что ощущаю, тем более что перед глазами пример Суоко и ее воспитанника, Юно. Не просто знаю - уже абсолютно уверена. Без малого стандартный день после моего рождения, полтора миллиона планетарных лет старой Земли спустя, материнский инстинкт все-таки настиг меня и вцепился в задницу всей сотней острых зубов.

Я даже знаю, почему его объектом стали именно Кара сотоварищи. Глядя на людей, я никогда не забываю, что рано или поздно они уйдут навсегда. Они смертны. Я бессмертная богиня. Ракуэн, недавнее изобретение Джа, к которому приложила руку и я, все еще не уложился в моей голове должным образом, и я все еще не могу заставить себя смотреть на людей как на нечто долговечное. За десятки тысяч лет субъективного времени, проведенного в Игре, я привыкла быстро сходиться с ними, легко дружить и не менее легко расставаться, когда пробивал их час. О, благодаря автономным проекциям я прекрасно знаю, что такое умирать по-настоящему. По мере возможности я компенсирую друзьям тяготы их смертной жизни - но все же никогда особо не грущу после их смерти.

Однако Молодые Демиурги - я уже свыклась с мыслью, что они такие же, как я. Что их жизнь не мелькнет короткой, но яркой вспышкой, поглощенной тьмой небытия. И как я ни пытаюсь смотреть на них с отстраненной снисходительностью, как на неуклюже возящихся щенков, новое знание исподтишка размывает... уже размыло плотину старых эмоциональных барьеров.

Я люблю их, следует признаться хотя бы самой себе. Не так, как люблю мужчин и женщин разных рас, с которыми занимаюсь сексом, а совершенно по-новому для себя. Необычно. Как мать любит детей, пусть даже приемных, а не рожденных самой. Ничего подобного я не испытывала, даже когда воспитывала Джа, последнего в линии Старших Демиургов. Он всегда оставался для меня просто другом, куда более близким, чем остальные из наших, но лишь другом. Родительских чувств к нему я никогда не питала.

Зачем я здесь? Нет ответа, потому что вопрос сформулирован некорректно. Нужно спросить: из-за кого я здесь? И тогда все встает на свои места. Джа считает, что птенцов нужно выпустить из гнезда и оставить в одиночестве, чтобы они набили собственные шишки, но я так не могу. Не могу не признавать его правоту, но оставить их без присмотра выше моих сил. Когда-нибудь, терций через... несколько я все-таки отойду в сторону, но пока пусть лучше остаются под моим приглядом.

А вот интересно, если наша Кара, в свою очередь, испытывает материнские чувства к той забавной парочке подростков, Кирису и Фуоко, то я, выходит, им бабушка? И я уже дважды в особо извращенной форме изнасиловала своих внуков? Ай, какая скверная, нехорошая я! Нужно повторить при случае, а то они плохо усваивают уроки. Кара ругает меня, но я же вижу, что она, уроженка раскрепощенной Катонии, не вкладывает в свои слова реальные чувства. Марик, консервативный княжич до мозга костей (вот что значит отсутствие рекреационного сна перед трансформацией в Демиурга!) ­- тот да, хмурится и молча осуждает по-настоящему. Но помалкивает, поскольку понимает, что ничего не сможет со мной поделать. Ну, вот такая я - распутная, веселая и беззаботная девочка-припевочка, порхающая бабочка, юная и беспечная с зарождения мира до скончания веков. Вот такая я, Майя. Ничего, Марик, когда немного повзрослеешь и переборешь подростковые комплексы, поймешь, что права я, а не ты. Нельзя относиться к Вселенной настолько серьезно, иначе попросту сойдешь с ума от ее бездонного бесконечного равнодушия.

Куда запропастился Камилл? Обещал же, что вот-вот вызовет!

Как бы в ответ на импульс раздражения приходят вызов и канал для подключения.

"Майя, контакт. Камилл в канале".

"Сторас в канале".

"Майя в канале. Привет. Специально мне нервы ожиданием накручивали?"

"Здесь Камилл. Извини. Стораса отвлекли, а он, в отличие от нас, параллельно работать пока не умеет".

"Здесь Сторас. Прости, Майя. Пришлось выступить в качестве арбитра между Ставрией и Кайтаром. И те, и другие хотели побольше наших дронов в больницы. Министры здравоохранения в клинче сошлись, едва ли не в глотки вцепились. Координатор пожал плечами и свалил политику на меня, спасибо ему за нежданный подарок. Мало мне без них работы, можно подумать... Ох. Извини. Я опять начал брюзжать".

"Здесь Майя. Ничего страшного. Кто победил в конечном итоге?"

"Здесь Сторас. Победила дружба. Я отправил все две сотни дронов резерва на Фисту. Их здравоохранение в зачаточном состоянии, там дела куда хуже, чем в больших государствах. Министры поскрипели зубами, но поскольку я не отдал предпочтения сопернику, оба смирились".

"Здесь Майя. Стор, лапочка, ты такой способный малыш, что я бы прямо сейчас тебя расцеловала. Как насчет уединиться после разговора?"

"Здесь Камилл. Кхм..."

"Здесь Майя. Я тебя ждала? Вот теперь и ты меня подожди!"

"Здесь Камилл. Я выяснил, кто стоит за резней в Кионаре".

"Здесь Сторас. Не следует ли подключить к разговору Суоко? Дело напрямую касается Юно".

"Здесь Камилл. Юно мертв. Кроме того, я хочу пояснить кое-что насчет него. Истерики Суоко мне нужны сейчас в последнюю очередь. Потом своими словами ей перескажете".

"Здесь Майя. Договорились. Итак, кто?"

"Здесь Камилл. "Скальпель. Я нашел брошенные машины, на которых убийцы убрались из города. Их затопили в болоте, но дрон сумел собрать достаточно фрагментов ДНК из салонов".

"Здесь Сторас. У тебя есть база ДНК всех жителей Паллы? Или хотя бы Могерата? Когда ты успел ее собрать?"

"Здесь Камилл. У меня нет базы, зато логика пока что имеется. Поскольку орудовали явно профессионалы, первый круг подозреваемых - Анъями. Некоторые погибшие оказались зарублены, причем явно не мечом, который использовал Юно. Так что я начал с клана, имеющего нездоровое пристрастие к холодному оружию. Видишь ли, "Скальпель" просто обожает расчлененку... ну, или распускает такие слухи для поддержания репутации".

"Здесь Сторас. Я прекрасно знаком с профилями крупных кланов Тьмы. То есть ты нашел в "Скальпеле" конкретных исполнителей?"

"Я нашел образцы их ДНК в помещениях, активно использующихся "Скальпелем". Люди пока не обнаружены. Вряд ли их ликвидировали, поскольку такими профессионалами не разбрасываются. Скорее, они где-то отлеживаются. Но благодаря зацепке я поставил на плотную прослушку всех главарей ранга от среднего и выше, и несколько планетарных минут назад один из дронов зафиксировал обсуждение деталей операции, а также мотивов".

"Здесь Майя. Мотивов?"

"Здесь Камилл. Деньги, как обычно. Если точнее, передел сфер влияния. Бедолаги, перебитые во время праздника, в общем, оказались всего лишь показательными жертвами для запугивания тех, кто реально контролировал город. О настоящих исполнителях бойни все, кому следует, знали, но помалкивали, разумеется. Ну, а попутно, чтобы избавиться от внимания Управы благочиния, которая не могла не возбудиться от такого безобразия, "Скальпель" решил подставить нашего благородного мстителя".

"Здесь Сторас. Сарказм неуместен. Мстителем его сделал ты".

"Здесь Камилл. По его настоятельной просьбе, смею напомнить. И если бы он не послал меня так решительно и бесповоротно, "Скальпель" горько пожалел бы о подставе. Так пожалел бы, что несколько поколений кобунов Анъями хватались бы за сердце при одной мысли о том, чтобы попытаться подставить меня - или моих людей. Но Юно выбрал свой путь и перестал являться моей проблемой. Впрочем, я не о нем. Сторас, у меня все-таки чешутся руки устроить "Скальпелю" демонстративную кровавую баню, тем более что очень много влиятельных родов на Могерате радостно бы мне поаплодировали. Но вот обе Управы благочиния и без того косятся на нашу самодеятельность на материке. Спецслужбы почему-то крайне болезненно относятся к утрате монополия на насилие - как бывший руководитель одной такой службы ты и сам все понимаешь. Я обещал, что в силовых вопросах финальное решение за тобой".

"Здесь Сторас. С учетом, что мы все-таки намерены принять предложение Мэй Лю Сяня, подобные акции сейчас неуместны. Только, Камилл, раз уж зашла речь, ты ничего больше не хочешь рассказать насчет Юно?"

"Здесь Камилл. В смысле?"

"Здесь Сторас. Если бы я не изучил внимательно твое жизнеописание..."

"Здесь Камилл. На скорую руку сляпанное Джао?"

"Здесь Сторас. ...взятое из официального хранилища Рейтинга, в котором ты занимаешь такое почетное тринадцатое место, я бы, возможно, поверил твоему искреннему недоумению. Однако же я его изучил. И хотя по сравнению с тобой я просто грудной младенец, несколько десятилетий на посту директора Службы внешней разведки у меня за плечами имеются. В день, когда погиб Юно, мой дрон зафиксировал локальную радиопередачу другого дрона в том же районе. Катару, незашифрованно, всем, кто меня слышит, вы не враги друг другу, и так далее. Помимо тебя, меня и координатора, дронов на Могерате не контролирует больше никто, и передачу точно инициировали не мы с координатором. Объяснения?"

"Здесь Камилл. Почему ты решил, что передача исходила от дрона?"

"Здесь Сторас. Да брось! Ты как минимум не хуже меня знаешь, чем дроны отличаются от человеческих радиостанций в местных условиях. Узкая фокусировка, отсутствие характерного джиттера, и так далее. Камилл, что твой дрон делал в то время в том месте? С учетом того, что Юно тебя послал, как ты сам признался?"

"Здесь Майя. Браво, Стор! Камилл, я свидетель: твою игру раскусил подросток. Умный, одаренный, но подросток. С учетом того, что незадолго перед тем ты потерял контроль над своим человеком... мне кажется, или ты и в самом деле расслабился и потерял хватку? И не надо посылать мне скрежет зубовный по ста вторичным каналам, я и так догадываюсь о твоем смущении, мой милый. Присоединяюсь к вопросу: что и с какой целью ты химичил в том месте и в то время? Впрочем, догадываюсь и сама. Ты пытался убрать Юно чужими руками, да только не все срослось, как планировалось. Нэ?"

"Здесь Камилл. Ладно-ладно, уговорили. Признаю свое унижение и провал. Смейтесь сколько угодно, только Карине и Суоко не говорите. Я действительно пытался ликвидировать "Адаути". Свою задачу группа выполнила, оставить их на свободе означало получить лишнюю непредсказуемую переменную в и без того сложной системе. Однако я пытался не ликвидировать Юно, а сохранить ему жизнь".

"Здесь Сторас. С помощью спецназа Управы благочиния и боевиков "Крыльев бури"? Слабо верится, уж прости за скептицизм".

"Здесь Камилл. "Крылья бури" - мой прокол. Их я не ждал. А спецназом командовал офицер, легко предсказуемый и управляемый. Я так настойчиво просил его ликвидировать Юно при задержании, что он просто не мог не взять мальчика живым, чтобы выяснить, что же тот такого знает. Всех остальных убрали бы, ну, а Юно я бы вытащил на обратном пути. Нападение неопознанных бандитов на горной дороге - я туда десяток дронов загнал заранее - несколько обгоревших тел, и всё. На место Юно я уже подготовил свежевыкопанный труп с кладбища. "Анъями" официально ликвидирована, подсчет по головам сошелся, все концы в воду".

"Здесь Майя. Ликвидирована вместе с офицером Управы? Бережешь ты доверенных людей, я восхищена. Но почему мы должны тебе поверить на сей раз?"

"Здесь Камилл. Потому что я даю честное слово, что именно в том и заключался мой план".

"Здесь Сторас. Ну да, честное слово - отличный аргумент..."

"Здесь Майя. Стор, не перегибай палку".

"Здесь Камилл. Стор, я пропущу твою реплику мимо ушей, потому что ты молокосос, не понимающий, о чем речь. Но даже и без честного слова - ты понимаешь, что Юно, попавшего в руки следователей Управы живым или мертвым, обязательно бы опознали? Он выступал в роли посольского курьера Ставрии, его отпечатки пальцев и фотографии имелись в распоряжении обеих Палат. А еще они вполне могли бы затребовать у Университета карту его ДНК - они ведь знают, что картирование проходят все, кто появлялся у нас хотя бы на день. Его опознали бы, связали бы с Хёнконом... Даже если забыть, что проект Университета мне все-таки небезразличен, и я обещал Карине заботиться о нем по мере сил, рано или поздно Юно связали бы со мной. Я встречался с ним несколько раз на территории Хёнкона, негласно, но не так, чтобы координатору не удалось вычислить, где и когда. Я планировал за ухо притащить мальчишку Суоко, чтобы та сама образумила своего воспитанника, но все пошло не по плану. Моя вина, согласен. Майя, можешь ехидничать сколько угодно, приму как должное".

"Здесь Сторас. Почему ты вообще привлек чужих к делу? Если ты знал, где находится Юно, одного дрона хватило бы, чтобы перебить всю шайку и похитить его самого".

"Здесь Камилл. Потому что при первой встрече после нашего возвращения он пригрозил, что тогда его доверенные люди опубликуют сведения о его связи со мной и Университетом. Он почти наверняка блефовал, но у меня отсутствовала возможность проверить его слова. Пришлось искать вариант, когда его пропажа выглядела бы не связанной со мной".

"Здесь Сторас. Объяснение выглядит логично. Что ты планировал на самом деле - отдельный вопрос, конечно".

"Здесь Камилл. Стор, ты начинаешь меня раздражать. Я же ясно сказал: даю свое честное слово..."

"Здесь Майя. Мальчики, не ссорьтесь. Стор, прямое и недвусмысленное честное слово Демиурга - такая редкость, что можешь ему безоговорочно поверить. Но вернемся к резне в Кионаре. Не вижу, что и, главное, зачем мы можем здесь сделать. Публично защищать репутацию "Адаути" мы не захотим, да и незачем, поскольку о ее ликвидации объявлено официально. Ее боевики до сих пор где-то в бегах, но если у них есть голова на плечах, они не станут возобновлять мщение под прежней торговой маркой. Однако, думаю, здесь должны решать ректор Университета и регент Хёнкона. Камилл, напоминаю, что наши роли в паллийской игре - посланники, и не более. Если хочется большего, бери отдельную игровую площадку и развлекайся, сколько влезет. Стор, если вам с Кариной потребуется совет, зовите, поговорим. А вот про Юно пока я бы никому рассказывать не стала, здесь я с Камиллом солидарна".

"Здесь Камилл. Да неужели? В кои-то веки?"

"Здесь Майя. Иногда и у тебя случаются моменты просветления, просто в силу теории вероятностей. А мне нужно подумать. Я побежала по делам, мальчики, не ругайтесь без меня..."

"Внимание всем. Харлам в канале. Широковещательное сообщение. Срочно. Важно. Народ, не знаю, как и сказать, но наши сенсоры фиксируют массированные изменения в состоянии элементов Арасиномэ во всей звездной системе и на Палле в частности. Изменения касаются как скоростей протекания определенных процессов, так и качественных характеристик вторичных излучений. Другими словами, можно сказать, что Арасиномэ то ли нервничает, как в прошлый раз, то ли начинает что-то, нам непонятное. Непосредственной опасности пока не прогнозирую, но приготовьтесь к..."

"Внимание всем. Координатор в канале. Форсированное широковещательное сообщение. Экстренно. Сверхважно. Зафиксированные сенсорными массивами изменения могут означать резкий рост агрессивности артефактов Арасиномэ. Внимание! Оранжевый код. Волюты над Хёнконом. Два кольчона первого типа на границах Хёнкона. Девяносто четыре кластера волют и двенадцать кольчонов первого типа над планетарной поверхностью Паллы... поправка: Киссаград, Минкок, Фуань, Барна, Контагилия накрыты кольчонами второго типа. Вероятность красного кода и экстренной эвакуации в ближайшие пять планетарных минут - девяносто три процента. Оповещаю власти паллийских государств и международные силы охраны Университета. Готовлю инфраструктуру Хёнкона к автономному функционированию... Внимание! Экстренно. Сверхважно. Фуоко Деллавита только что пришла в себя".

Тот же день. Хёнкон. Палла

Пробуждение пришло мгновенно, резким толчком, словно от пинка ботинком по яйцам. Кирис распахнул глаза и несколько секунд пытался понять, где он и что он. Он полулежал на чем-то мягком. Сцена кошмара медленно бледнела, бурлящие эмоции быстро сглаживались. Чернота вокруг начала светлеть, переходя в серый туман, а потом в белую внутреннюю сферу терминала Арены.

- Как вы себя чувствуете, дэй Сэйторий? - осведомился Дзии.

- Я... вырубился? - хрипло осведомился Кирис, принимая вертикальное положение. - Прямо в терминале?

- Боюсь, что так. Прямо посреди головоломки. Что последнее вы помните?

- Камешки двигал. Кажется... линию из четырех сформировать хотел. Горизонтальную. Из розовых. Э?

- Отмечаю пропажу двадцати семи секунд кратковременной памяти. Так как вы себя чувствуете?

- Не выспался. Башка тяжелая. Не догадался будильник на попозже поставить. - Шутка далась тяжело и натужно, но Дзии не отреагировал. - Мне... опять все тот же кошмар снился. Уже в третий за последние полтора дня.

- В котором вы в образе мохнатой обезьяны сражаетесь с каким-то гигантским чудовищем?

- Ну. Дубинками. Только сейчас... х-ходер, не знаю, как сказать. Типа, я чувствовал, что Фучи где-то там, и что если я не справлюсь, ее... убьют или что-то такое.

- Если переформулировать, вы чувствовали безотчетный страх за жизнь дэйи Винтаре, которая находилась где-то рядом. Верно?

- Угу. - Кирис отцепил от загривка интерфейсный кабель. Суспензорное поле мягко опустило его на дно капсулы, и он полез наружу через открывшуюся дверцу. - Дэй Дзии, вы же за мной наблюдали, когда я спал? Что-то новое есть?

- Да. Помните, я упоминал, что мы массово заполняем вашу звездную систему сенсорами нового типа? Мы пока что избегаем слишком агрессивного их размещения в точках повышенной активности Арасиномэ. Но и того, что есть, хватило для выявления отчетливых корреляций между активностью энергоплазмы в вашем черепе и энергетических структур в окрестностях звезды. Кроме того, хотя мне все сложнее снимать энцефалограмму через имплантированные электроды, я все еще вижу, что с ее изменениями энергоплазменная активность также коррелирует. Резюме: с высокой степенью вероятности можно утверждать, что ваш повторяющийся сон наведен извне. Профилактический вопрос: неприятных ощущений от электродов по-прежнему нет? Пожалуйста, отнеситесь к вопросу серьезно. Я не замечаю признаков отторжения, но мои возможности чем дальше, тем более ограничены.

- Все в норме. Я в душ, ага? Блин, сколько времени?

- Четыре часа сорок восемь минут. Я взял на себя смелость уведомить преподавателей по геометрии, физиологии человека и камиссе, что вы пропустите вечерние занятия по состоянию здоровья. Материал для самостоятельного изучения по физиологии и языку уже прислали, по геометрии - чуть позже. Так что не торопитесь. Еще одна новость, которая, возможно, вас заинтересует. Она касается дэйи Винтаре.

­- Да? - стягивающий сенко Кирис замер и насторожился.

- Полчаса назад, пока вы спали, группа Харлама закончила формирование усовершенствованной топологической модели Арасиномэ, основываясь на новой технологии отслеживания гиперканалов. Она позволила по-новому взглянуть на взаимосвязь его артефактов в системе и вычленить новые тесно связанные кластеры. Ваш первый сон вчера днем выявил связь между активностью вашего мозга, вашей энергоплазмы, двух независимых кластеров Арасиномэ, а также активности энергоплазмы в мозгу дэйи Винтаре. Поскольку последняя практически нулевая, выявленная корреляция на грани достоверности, но все же имеется. Больше такого не повторялось. Иными словами, возможно, что вчера днем вы с дэйей Винтаре видели один и тот же сон, а следующие его повторения уже независимы. Ваш страх за дэйю Винтаре - скорее всего, просто самостоятельно пробудившаяся эмоциональная память. Не думаю, что сейчас вы действительно находились "рядом" в виртуальности, если можно так выразиться.

- Понял, - буркнул Кирис. Он закончил сдирать с себя комбинезон, бросил его на скамью у стены и ушел в душ. Смывая не успевшие впитаться остатки геля, он напряженно пытался восстановить сон в памяти. Картинка оставалась смутной, зато эмоции вдруг всплыли по полной программе: застилающая глаза ярость драки - та, что из него уже успел выбить лейтенант Каллавиро на занятиях по ринье - ощущение Фучи где-то рядом, страх и отчаяние, когда враждебная зверюга махала каким-то оружием, целясь не видно куда, но, Кирис знал точно, именно в подругу.

Эмоции охватили его настолько сильно, что острый приступ тошноты скрутил его, заставив опуститься на колени и скрючиться под струей горячей воды, обхватив живот руками и отчаянно удерживая рвущийся из горла хрип. Если начнешь визжать, а еще хуже, сблюешь, Дзии или дежурящие снаружи кабинки парсы обязательно услышат. И тогда медицинской капсулы и обследования по полной программе точно не избежать. Справившись с собой, он выключил воду, наспех вытерся и вылез в прохладный воздух бункера.

- Дэй Сэйторий, с вами все в порядке? - тут же осведомился неб. Гатто встрепенулся и посмотрел на хозяина, насторожив уши.

- А почему со мной что-то не в порядке? - буркнул парень, шагая к тяжелой двери испытательного зала.

- Только что сенсоры зафиксировали возбуждение одной из областей Арасиномэ, связанных с вами по результатам предыдущих наблюдений. Такого рода шаблоны активности предположительно связаны с сильными эмоциями.

Кирис лишь пожал плечами. Рассказывать о том, как он вдруг рассопливился, не хотелось.

- Вы не обязаны отвечать, дэй Сэйторий, - мягко сказал неб. - Мы не собираемся напрягать вас сверх меры, особенно если вам неприятны расспросы. Однако вам следует знать, что схожая активность постоянно фиксируется в миллионах энергоплазменных артефактов во всей системе. Возможно, речь идет об эмоциях людей, чьи сознания перенесены внутрь Арасиномэ или же просто тесно связаны с ним, как ваше. Мельчайшие детали вашего самочувствия чрезвычайно важны для понимания, как человеческое сознание интегрируется с Арасиномэ. Если сочтете возможным поделиться...

- Да понял я! - грубо перебил его парень. - Все то же самое, что во сне - страх, отчаяние. Ну, просто вспоминал, ничего больше. Накатило, типа.

Он с усилием распахнул массивную металлическую дверь зала, захлопнул ее за собой, едва не прищемив хвосты парсов, проскочивших в последний момент, и подошел к медицинской капсуле с телом Фуоко. В ее изголовье с готовностью зажегся дисплей, показавший лицо девушки с закрытыми глазами.

- Значимых изменений в состоянии не зафиксировано, - сообщил Дзии.

Кирис не ответил. Присев на корточки, он осторожно провел ладонью по плоскому изображению, словно пытаясь погладить волосы подруги, и сел на пол, оперевшись спиной о бок саркофага и массируя закрытые глаза ладонями. Тоска вдруг нахлынула на него с новой силой. Год. Всего год назад он считал себя одиноким волком, ни в ком не нуждающимся и никого не любящим (кроме разве что старика-отца). Его побаивались учителя, шпана с района уважала, боялась и ненавидела, в зависимости от своей глупости. Все, что он ожидал от жизни, сводилось к "черным бригадам" в недалеком будущем и, скорее всего, бесславной смерти где-нибудь в джунглях Фисты на защите железного или золотого рудника очередного кайтарского богача от местных партизан. Он никогда не задумывался, что станет делать, когда через десять лет службы получит кайтарское гражданство, и уж совершенно точно презирал учебу как нечто совершенно бесполезное в дальнейшей жизни. Те времена казались страшно далекими, затянутыми дымкой непроницаемого тумана, сквозь который с трудом проступали очертания предметов. Память казалась чужой, словно взятой у другого человека. Сейчас у него впереди подготовительный колледж, потом Университет, потом наверняка карьера где-нибудь в Кайтаре, пусть даже не ученым... и он с радостью променял бы все на одну лишь живую улыбку Фучи. Он согласился бы сдохнуть или поменяться с ней местами прямо сейчас, лишь бы она ожила.

Но он не мог. Значит, следовало продолжать жить. Стараться. Работать. Рвать жилы в терминале Арены, изображая из себя подопытную мышь для паладаров и надеясь, что Арасиномэ, чем бы и кем бы он ни оказался в конечном итоге, не решит прикончить его в самый интересный момент. А и пусть прикончит, если хочет...

- Марта пришла! - радостным звонким голоском возвестила Зорра.

- Марта пришла! - подхватил Гатто.

Кирис отнял ладони от глаз и поднял взгляд на наружную дверь. Возле нее действительно стояла Марта Брыль. Вопреки прежним привычкам обходиться шортами и, под солнцем, накидкой на плечи, сегодня она щеголяла в настоящем платье - закрывающем тело от плеч до середины бедер, но липнущем к телу при каждом движении, словно наэлектризованное, обрисовывая каждую его черточку. На ее лице держалась странная смесь растерянности и упрямства.

- Привет, Кир! - тихо произнесла она. Парсы подбежали к ней и принялись тереться о ноги. Ставрийка присела на корточки и погладила их по головам.

- Привет... - отозвался Кирис, поспешно поднимаясь. Не хватало еще, чтобы Тата видела его в депрессии! - Э-э... ты как здесь?

Марта тоже выпрямилась, и ткань снова облепила ее тело, подчеркивая каждую ложбинку и выпуклость. Почему-то это возбуждало гораздо сильнее, чем привычная голая кожа. Покачивая бедрами, она подошла вплотную, и Кирис почувствовал исходящий от нее тонкий аромат духов. Его тут же накрыла жаркая волна возбуждения, и он сообразил, что так и не оделся после душа. Оп-па...

- Пришла проведать, как ты тут в одиночестве, - в ее голосе проскальзывали непонятные нотки, словно она никак не могла решить, как себя вести. - Ну, я тебя в колледже искала, а мне сказали, что ты сегодня не появишься из-за проблем то ли со здоровьем, то ли еще с чем. Ну, я взяла дрон и...

Она остановилась в шаге от Кириса и отвела взгляд. Ее теплое дыхание, запах духов и близость женского тела, одновременно скрываемого и обнажаемого тканью, словно взорвали в нем бомбу. Уже не возбуждение, а острое желание пронзило его тело, и расслабиться, отвлечься, предотвратить неудержимый каменный стояк оказалось невозможно. Он вдруг сообразил, что не занимался сексом с Фучи и даже не дрочил уже много дней, и скопившееся напряжение настоятельно требовало выхода. Но здесь? Сейчас? С Мартой, когда Фучи лежит без сознания?.. Он не может ее предать так низко и подло.

- Я чувствую тебя, Кир, - голос Марты вибрировал, словно она с трудом удерживала слезы. - Я чувствую, что тебе плохо.

Она взглянула Кирису в глаза, и того словно пронзило током с головы до пят.

- Чувствуешь? - глупо спросил он, чтобы сказать хоть что-то.

- Да. Помнишь... тогда, в Санъяме, Риса... госпожа Мураций сказала, что между нами установилась связь? Она действительно установилась. Я несколько раз... чуть от тоски не выла, непонятно почему. Дзии меня посмотрела и сказала, что эмоции наведенные. От тебя, Кир. Она уже умеет вычленять импульсы в нервной системе.

Она положила ладони Кирису на плечи и прижалась к нему всем телом.

- Не надо, Кир. Не надо тосковать. Однажды Фучи вернется, и у вас снова все станет хорошо. Она обязательно вернется, Кир, ты не имеешь права думать иначе. И что, если она сейчас тоже тебя чувствует, где-то там... Ты и ей плохо делаешь, понимаешь?

Сердце Кириса колотилось все сильнее, бухало в ушах, разряды возбуждения пробивали его тело каждый раз, когда Марта шевелились. Он не имеет права. Он не должен предавать Фучи...

- Знаешь, я жутко завидую вам с Фучи, - Марта обняла его и прижалась щекой к его щеке. - Вы так подходите друг другу, так любите друг друга, и никто другой вам не нужен! Но сейчас она... на каникулах. В конце концов, каждой женщине нужно иногда отдохнуть даже от самого любимого мужчины. А я здесь. И я тоже с тобой связана, Кир.

Она слегка отстранилась, глянула вниз и лукаво улыбнулась.

- А еще мне кажется, что ты тоже рад меня видеть, - шепнула она на ухо жарким шепотом. Ее ладони скользнули вниз по его плечам, безвольно опущенным рукам, бокам, коснулись ягодиц...

И тут плотина против отчаяния и сексуального напряжения, безнадежно выстраиваемая разумом, наконец, рухнула. Мутная пелена заволокла взор Кириса, и он, тихо зарычав, схватил Марту, сдавил в объятиях, набросился с поцелуями, ища своими губами её и не находя их... Его пальцы жадно шарили по ее телу, сжимали, терзали, пытаясь сорвать, ткань платья. Он полностью потерял контроль над собой. Огненные эмоции бушевали внутри. Он предатель, он не может справиться с собой. Он предатель. Почему он не сдох вместо Фучи тогда...

Сильный толчок в грудь отбросил его назад, и в голове словно взорвалась бомба. Не удержав равновесия, он взмахнул руками и упал на пол. Тело успело автоматически сгруппироваться, но он все равно больно ударился локтем. Туман перед глазами рассеялся, зато начала гореть физиономия. Марта стояла над ним со сжатыми кулаками, в ее взгляде горели возмущение и презрение. Кирис пощупал щеку. Похоже, ставрийка не просто отвесила ему оплеуху, а врезала кулаком от души, вскользь по скуле, как ее учили на тех же самых тренировках по ринье. Что она творит? Эротическое возбуждение начало спадать, зато навстречу ему изнутри души начали подниматься волны стыда и обиды.

Взгляд Марты смягчился. Она опустилась рядом с ним на колени и провела ладонью по груди.

- Прости, - сказала она. - Но я тебе не секс-кукла, которую можно порвать в клочки и выбросить. Кир, я хочу тебя - но не так, как ты начал. Я же говорю, я тебя чувствую. Ты винишь себя в чем-то... что Фучи изменяешь, да? Кир, она же сама разрешила, помнишь? Я не заберу тебя у нее, пока она... не может ничего сделать. Но я не хочу, чтобы ты страдал. Встань, пожалуйста.

Девушка поднялась на ноги, потом склонилась и протянула руку. Мало что соображая и не в состоянии разобраться в своих чувствах, Кирис ухватился за ее руку и поднялся. Не отпуская, Марта подвела его к кровати.

- Давай попробуем еще раз, - попросила она. - Только... пожалуйста, не так резко, ладно. И потом, я... я не очень опытная в таких вещах, не забывай, ладно?

Кирис тряхнул головой и глубоко вздохнул. Муть в голове окончательно пропала, зато стыд захлестнул его с головой. Как он мог так потерять контроль? И наверняка он сделал ей больно. Дебил! Как только его Фучи терпит? Наверняка ведь Марта тоже не слишком уверенно себя чувствует. Теперь, способность прислушиваться к своим чувствам наконец-то вернулась, он ощутил тонкую струйку страха, неуверенности и стыда, явно принадлежащих не ему. И не Фуоко - от нее чувства исходили ровным сильным потоком, многократно более сильным, чем этот. Идиот. Если уж не можешь сохранять ей верность, по крайней мере, не заставляй страдать других.

Он осторожно обнял девушку и приник к ее губам. На сей раз та ответила на поцелуй, охотно и страстно. Волна возбуждения снова нахлынула на Кириса, но на сей раз он не позволил себе утонуть. Медленно освободив Марту от платья, он опустился с ней на кровать.

- Кир, - шепнула та, откидываясь на спину. - Помнишь, что сказала Риса? Чувство вины не должно отравлять... ох, да, так... чувство вины не должно... мы не делаем ничего плохого, пойми...

Потом они любили друг друга. Кирис не считал, сколько раз он разрядился - четыре или, может, пять. Стыд, отчаяние, презрение к себе - все ушло, остались лишь нежность к женщине, делящей с ним ложе, и чувство наслаждения, невозможно острое после долгого воздержания. Краем сознания он чувствовал и другой ручеек наслаждения, текущего от Марты - совсем не так, как с Фучи, совершенно, пусть и необъяснимо иначе. А потом, мокрые от испарины, они лежали на мягкой поверхности медицинской капсулы, с которой сбилось и сползло на пол постельное белье, и щека Марты покоилась на груди Кириса, и его сердце билось ровно и радостно, пока пальцы перебирали ее белокурые волосы.

- Хорошо-то как... - сонно пробормотала Марта, устраиваясь поудобнее. - Почему я не выпустила кошку раньше, а, Кир?

- М-м? - плавая в океане спокойного блаженства, думать не хотелось.

- Ну, анекдот такой есть про двух старых дев и кошку, которую те не выпускали, чтобы с котами не путалась. А потом одна вышла замуж и прислала второй телеграмму...

Оборвав фразу на полуслове, Марта зевнула.

- Поцелуй меня, Кир, - попросила она, закидывая лицо.

- Интересно, а меня кто-нибудь сегодня поцелует?

При звуке нового голоса Кирис дернулся и резко сел на кровати. Фуоко полулежала на (или во?) второй медицинской капсуле. Над поверхностью псевдовещества виднелись только ее голова, руки и верхняя часть торса, а на лице держалась ироничная улыбка.

- Привет, Кир! - произнесла девушка своим лучшим ехидным тоном. - Я вижу, ты тут без меня вовсю развлекаешься. Правильно Лойза говорила, все мужики только на сторону и смотрят! Ну так что, ты меня целовать собираешься? Или нацеловался уже?

"Координатор в канале. Волюты над планетарной поверхностью не проявляют агрессивности. Волюты над Хёнконом формируют сложные структуры над лабораторией на Ланте. Аппаратура в лаборатории фиксирует слабые колебания метрики. Кольчоны на границе Хёнкона не проявляют активности. Кольчоны над городами Паллы быстро рассеиваются. Инфраструктура Хёнкона подготовлена к автономной работе, персонал занимает свои места в соответствии с уставом чрезвычайного положения".

Кирис рывком сбросил с кровати ноги, оттолкнулся рукой от чего-то мягкого (Марта негромко взвизгнула) и одним прыжком оказался рядом с капсулой Фуоко. Упав на колени, он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал настолько осторожно, насколько мог. Фуоко закинула руки ему за шею и ответила на поцелуй, но ее лицо тут же исказила болезненная гримаса, и она дернулась.

- Что? - испуганно спросил Кирис. - Фучи, где болит? Ты как?

- Все тело болит, словно палками били, - пожаловалась та, бессильно роняя руки на поверхность капсулы. Ее тело тут же погрузилось в псевдовещество почти полностью, оставив на поверхности лишь голову. - И башка кружится. И в ушах звенит. И еще слабая синестезия до кучи. Кир, как ты тут без меня? Я долго... ну, отсутствовала?

- Шесть дней. Ты... - Кирис запнулся. Он даже не знал, что спросить. "Как дела? Хорошо выспалась? Соскучилась?" Глупо. - Фучи, ты не собираешься... снова отключаться?

- Не знаю. Мир вроде устаканился, больше не исчезает. Привет, Тата, - Фуоко покосилась вбок и криво улыбнулась. - Он тебя не сильно тут доставал? Он же сексуальный маньяк, не знала?

Кирис оглянулся. Марта стояла в двух шагах с выражением абсолютной растерянности на лице. Она явно не знала, куда деть руки.

- Здравствуй, Фуоко, - проговорила она, и жесткий ставрийский акцент в ее речи прорезался куда сильнее, чем обычно. - А-а... нет, он не доставал. Честное слово, мы в первый раз... Он тебе верность хранил... Честное слово, я во всем виновата, он просто...

- Тата! - перебила ее Фуоко, и Марта подавленно замолкла. Фуоко выпростала из псевдовещества руку и протянула ее ставрийке. Поколебавшись, та взяла ее пальцы в свои и осторожно сжала. Фуоко сжала пальцы в ответ, потом снова скрыла руку внутри капсулы. - Кончай смущаться. Думаешь, я вам сцену закачу, да? И Кир туда же, болван озабоченный. Дураки вы, я же сама разрешила. И потом, Кир, Тата, я лишь благодаря вам вернулась. Почувствовала канал, вас и... вернулась, не знаю, как. Только, Кир, я за вами минут пять наблюдала. Со мной, небось, ты так не делал!

- Как? - глупо спросил Кирис.

- Ну, вот так... - Фуоко изобразила на пальцах. - Чур, следующая очередь моя, и чтобы и так, и этак, и по-всякому, понял? Кстати, мы где? В Шансиме, да? В консульстве? Вижу плохо, все как в тумане.

"Дзии в канале. Основываясь на первых репликах дэйи Деллавита, провожу эксперимент по возвращению в сознание студентов и сотрудников Университета, находящихся в коме".

- Мы дома. В смысле, в Хёнконе, в нашем бункере на Ланте, - Кирис встревоженно склонился над ней и заглянул в зрачки. - Фучи, что значит "вижу плохо"?..

- Да не парься. Постепенно лучше становится, пройдет скоро. Слушай, а как я сюда попала? Из Санъямы? - Фуоко снова выпростала руку и потерла ей лицо, потом опустила на капсулу. Конечность немедленно утонула в псевдовеществе.

- Ух, тут целая история! - с облегчением ответил Кирис. - Когда ты вырубилась, координатор передал нашу Сируко Дзии, а тот ее переделал в медкапсулу. Ну, и потом остальные боэй и Га с Зоррой два часа по храмам бегали и наших собирали - там такой кипеш поднялся, что народ чуть ли не в глотки друг другу вгрызался. Где-то иностранных туристов бить начали за святотатство, из-за которого, типа, все началось, самых активных придурков координатору пришлось вместе со жрецами... э-э, успокаивать ногами по почкам. Потом еще драка за автобус случилась, там кодла собралась, его чуть не перевернула, когда у боэй отбить не смогла, и наши даже отказывались ехать, чтобы другим место дать... тьфу, вспоминать не хочется. Ну, доволокли твою капсулу до Шансимы, там на яхту, и сюда. Вот. А ты как, совсем ничего не чувствовала, когда в отключке валялась?

- Э-э... Кир, я много чего чувствовала, только в другом мире. Ненастоящем. Все расскажу, но дай сначала с мыслями собраться. Дзии! - громко сказала она в пространство.

- Да, дэйя Винтаре? - невозмутимо отозвался неб.

- А можно мне на свободу?

- Нет, дэйя. Ваше тело долго находилось в состоянии клинической смерти. Хотя я прилагал все старания, чтобы кровь циркулировала как положено и снабжала ткани всем необходимым, полноценной заменой нормальной жизнедеятельности непрямой массаж сердца не является. Боюсь, вам придется какое-то время остаться в положении лежачей больной. Возможно, пару дней, а возможно, и декаду. Вы только что упомянули боль во всем теле - еще скажите спасибо, что энергоплазма блокирует чрезмерные ощущения. Иначе вы со своей нечувствительностью к обезболивающим пережили бы несколько весьма неприятных дней.

- Ну вот, в руки врачей только попадись... - пробормотала Фуоко. - А где Зорра?

Словно дождавшись команды, оба парса запрыгнули на капсулу и начали с энтузиазмом облизывать лицо девушке. Та засмеялась и принялась отворачиваться, по большей части безуспешно.

- Фучи плохая, - утомившись, обиженно произнесла Зорра. - Ушла, уснула, нам ничего не сказала. Зорра скучала!

- Гатто тоже скучал! - поддержал ее черно-белый шестиног. - Кир почти повесился! Фуоко - безответственная принцесса!

- От бездельника слышу! - ухмыляясь, отозвалась Фуоко. - Ой... Дэй Дзии... Нет, дэй координатор!

- С возвращением, дэйя Винтаре. Рад снова видеть вас в добром здравии.

- Юно! То есть Суоко! То есть... Я хочу сказать, что Юно жив! Передайте дэйе Суоко, ладно? Мы с ним вместе там болтались по лесу, с ним все в порядке.

- Не понимаю, о чем вы говорите, дэйя, но сообщение ушло. Могу я на минуту отвлечь вас от встречи с дэем Сэйторием?

- А-а... Ну, да. А что?

- В настоящий момент по всей Палле проявляют чрезмерную активность многочисленные артефакты Арасиномэ. Я имею в виду, волюты и кольчоны. Есть предположение, что они как-то связаны с вашим возвращением. Не могли бы вы попросить их, чтобы они успокоились? Только очень аккуратно, пожалуйста. Как я понимаю, в Санъяме вы впали в кому, когда попытались проделать то же самое.

- В Санъяме еще и мужик с молниями поучаствовал. Сейчас попробую.

Фуоко закрыла глаза (Кирис лишь сейчас заметил, какой у нее нездоровый землистый оттенок лица) и замерла. Полминуты спустя, в течение которых Кирис и Марта с тревогой смотрели на нее, она пошевелилась.

- Как сейчас, дэй координатор? - осведомилась девушка.

- Спасибо, много лучше. Отмечаю быстрое исчезновение скоплений волют над Паллой. Над Лантой, правда, они исчезать не собираются, сохраняя странную формацию.

- Какую?

- Транслирую изображение.

Пласт псевдовещества отделился от поверхности капсулы, сформировал тонкую ножку, превратился в экран и засветился. Кирис узнал берег острова, где находилась их лаборатория. Над ним неподвижно замерла большая стая хаотично расположившихся волют. Потом экран мигнул, берег перекрутило и исказило, словно на картине сумасшедшего художника, зато точки волют расположились правильной полусферой.

- Третья метрика? - наполовину спросила, наполовину констатировала Фуоко.

- Да, дэйя Винтаре. Они либо наблюдают за вами, либо охраняют.

- Охраняют, дэй координатор. Я знаю, кто они. Не бойтесь, они... защитники. Моя личная гвардия, - девушка тяжело вздохнула. - Не знаю, как от них избавиться. Они и там от меня ни на шаг не отходили, с сэраикко сражались, и вообще.

- Какие сэраикко? - удивленно спросил Кирис. - Фучи, ты вообще о чем? Тебе кошмарики снились, что ли?

"Дзии в канале. Довожу до общего сведения, что метод интенсивной стимуляции нервных окончаний в половых органах вывел из состояния комы двадцать шесть человек из двадцати девяти в моих капсулах... Поправка: двадцать семь человек из двадцати девяти, включая всех студентов Университета. Капсулы пришедших в сознание переведены в режим интенсивной терапии. Двое сотрудников технических служб по-прежнему остаются в коме, попытки пробуждения продолжаются. Приступаю к рассылке новых рекомендаций медицинским учреждениям Паллы".

- Да уж такие кошмарики, что дальше некуда. Ох, сейчас все расскажу. Число сегодня какое?

- Шестое тридцатого.

- А, ну да. Ты же говорил. Шесть дней в отключке. И там я шесть дней болталась, пока на нас медведь не свалился, все сходится.

- Какой медведь? - Кирис почувствовал, что голова начинает идти кругом. - Где там? Фучи, ты можешь внятно сказать?

- Медведь. Гигантский, - терпеливо, словно маленькому, пояснила Фуоко. - Метров пятьдесят в высоту или сто. Или двести. Он хотел нас прибить, потом с рыжей обезьяной дрался на дубинах, обезьяна победила, а медведь на нас рухнул и придавил. Юно сказал, что место походит на исковерканную игровую виртуальность. Кир, потерпи, я сейчас все с начала...

- Погоди! - Кирис склонился к ней вплотную. Его рука скользнула по поверхности капсулы, и он сообразил, что до рук подруги не добраться. - Фучи, я же вас видел!

- А? - на сей раз удивляться настал черед Фуоко. - Где видел?

- Да откуда я знаю, блин! Мне казалось, что я та самая рыжая обезьяна и дерусь с какой-то здоровой хренью, которая тебя ищет. Вчера с утра! И потом еще дважды повторялось!

"Координатор в канале. Экстренно. Сверхважно. Активность артефактов Арасиномэ в системе Паллы по большей части вернулась в рамки стандартной. Волюты и кольчоны над Паллой рассеялись, за исключением группы из семидесяти шести волют над лабораторией на Ланте. Связываю произошедшее с действиями дэйи Деллавита. Понижаю код до желтого. Перевожу технический персонал Университета в штатный режим работы. Сторас, контроль снова у тебя".

- С утра... - девушка задумчиво нахмурилась. - Не сходится, Кир. Вчера с утра мы по лесу топали, там никого крупнее попрыгунчиков не попадалось.

- Могу я сделать предположение, дэйя Винтаре? - осведомился с потолка координатор.

- Ой... - Фуоко заметно вздрогнула. - Простите, я забыла, что вы слушаете. Да, конечно.

- Вы употребили слова "игровая виртуальность". Дэй Юно не знает, что такое полноценная игровая виртуальность Демиургов. Однако он ученик Суоко и имел опыт общения с компьютерами до Первого Удара. Если он прав, время в мире, где вы находились, совсем не обязательно идет с той же скоростью, что и на Палле. У нас появились новые возможности наблюдать за Арасиномэ, и если мы сможем привязать ваши ключевые воспоминания к определенной его активности, то выстроим хронологию...

- Дэйя Винтаре, - вклинился Дзии, - я с трудом удерживаю Карину, Суоко и Тверека от того, чтобы взять штурмом лабораторию и с помощью особо извращенных проявлений симпатии и любви вытянуть из вас детали пребывания в... хм, "том мире". В качестве лечащего врача я категорически запретил контакты до того, как вы придете в себя. Боюсь, правда, что Твереку как выдающемуся физику медицина малоинтересна, и он заинтересован исключительно в новых сведениях об Арасиномэ. Но я уж как-нибудь отобьюсь и от него. Могу я поинтересоваться, каково ваше субъективное состояние?

- Так себе, - подумав, сообщила девушка. - Синестезия почти прошла, вижу уже хорошо... правым глазом, левый по-прежнему слепой. Но какая-то усталость во всем теле.

- Чему равна производная диез в квадрате?

- Что? А, ну да... Два диез.

- В каком году в Кайтаре отменена конституционная монархия?

- В тысяча сто семьдесят первом.

- Где расположено государство Квач?

- На Типпе, к северу от Кайтара. Да я...

- Как зовут вашу сестру?

- Лойза. Да у меня голова в полном порядке, дэй Дзии! Честно.

- Рад слышать. Вы в состоянии рассказать о сохранившихся воспоминаниях?

- Конечно! Дэй Дзии, нужно быстрее, пока я не забыла детали. И я хочу попробовать вернуться - там же Юно остался один! Его тело ведь полностью мертво, да?

- К сожалению, да, дэйя Винтаре, - в голосе Дзии послышалось сожаление. - Активность энергоплазмы в его теле нулевая, и хотя оно сохраняется в том состоянии, в каком мы получили его от Мэй Лю Сяня, боюсь, шансов на оживление никаких.

- Тогда его наверняка выбросило обратно в деревню. Он рассказывал, что его там убивали, и он каждый раз оказывался в деревне. А меня в замок забросило, к тому старику, который опыты над людьми ставил и сражаться заставлял, и я его случайно огненным шаром сожгла, а может, и нет, потому что там почему-то не все горит...

- Дэйя Винтаре, - мягко перебил ее неб, - не следует торопиться и сваливать события в кучу. Начните с самого начала. Дэй Сэйторий, госпожа Брыль, поскольку история ожидается длинная, вы можете присесть. Я переформирую соседнюю капсулу.

Кирис оглянулся. Его кровать, с которой окончательно сползло белье, расплылась и начала изменяться. Через несколько секунд она приняла форму двух соединенных кресел, выдавленных в большом параллелепипеде.

- Я, наверное, пойду... - нерешительно сказала Марта, наклоняясь и поднимая с пола платье.

- Останься, - попросила Фуоко, поворачивая к ней голову. - Я сто лет живых людей почти не видела. Тата, я же говорю, я не собираюсь сцен устраивать. И потом, между нами, кажется, канал установился. Не такой хороший, как с Киром, но все же канал. Тебе тоже знать надо - вдруг в такую же историю попадешь?

Ставрийка заколебалась.

- Останьтесь, госпожа Брыль, - попросил Дзии. - Вам незачем убегать, а история, похоже, ожидается интересная. Зачем упускать возможность услышать ее из первых рук?

- Ладно, уговорили! - Марта решительно тряхнула головой и мгновенно превратилась из смущенной и не знающей, куда деваться, девчонки в обычную самоуверенную и слегка насмешливую красотку. - Послушаю.

Она посмотрела на платье в руке, уронила его на пол возле стены и опустилась в одно из кресел.

- Садись, Кир, - сказала она, похлопав ладонью по соседнему сиденью. - Как говорят у нас в Ставрии, ногами не наслушаешься. Только, Фучи, кто такой Юно?

"Здесь координатор. ...как следует из предварительного анализа рассказа дэйи Деллавита, мы действительно имеем дело с технологией Демиургов, однако сильно искаженной и поврежденной. Научная группа уже занялась разработкой методов контакта, исходящих из данного предположения. Однако учитывая, что механизм и степень искажения неизвестны, прогнозы по срокам остаются неясными".

"Здесь Сторас. Есть хоть какие-то гипотезы? Насколько я понимаю, Арасиномэ является пугалом для джамтан - настолько страшным, что они попросту сбежали, заслышав о нем. Кстати, Демиурги с Джамтой воевали? Успешно?"

"Здесь Майя. Обе стороны владеют пространственным деструктором и способны применять его в неограниченных масштабах. Если бы мы сцепились с джамтанами всерьез, от Вселенной, боюсь, даже клочьев не осталось бы. Не только от нашей родной - от всей пены, где мы присутствуем. Но мы никогда с ними не враждовали. Нам попросту нечего делить, мы даже существование друг друга распознаем с большим трудом. Единственный, кто хоть как-то умеет общаться с ними - Джа, да и тот действует через Робина, которого джамтане, в свою очередь подобрали на помойке... извиняюсь, на Малии, где его бросил Джа в свое время. Так что Джамтерра - уникальная точка пересечения интересов, и все заинтересованы в том, чтобы она существовала и развивалась нормально. Нет, Стор, мы с ними не воевали и не намереваемся. Их военная тактика, если ты о том, нам неизвестна".

"Здесь Сторас. Хм. Хорошо. Забудем пока про Джамту и вернемся к Палле. С одной стороны, к вам Арасиномэ отношения не имеет. С другой - в нем каким-то образом существует минимум одна игровая виртуальность Демиургов, а то и не один десяток, если интерпретация большой батальной сцены верна. А где десяток, там и тысяча, не вижу принципиальных препятствий. Так как же такое объяснить?"

"Здесь Харлам. Я вижу лишь одну возможность. То, что мы сейчас называем Арасиномэ, в свое время поглотило игровую площадку Брагаты тем же манером, что и Паллу. Разница в том, что там Станция не успела или не смогла среагировать, и Арасиномэ включил ее в себя как составную часть. Прецедент такого есть - в свое время джамтане пробудили и использовали в своих целях уже упомянутого Робина. Только Робин с ними общается через стандартные внешние эффекторы и добровольно, а здесь интеграция куда глубже и, я бы сказал, принудительнее".

"Здесь Камилл. Харлам, я чувствую, что у тебя уже готова стройная гипотеза. Изложил бы ты ее с нуля, для тупых нас".

"Здесь Харлам. Изволь. Наша группа считает, что Арасиномэ в его исходном виде является электромагнитной формой жизни, сходной с джамтанами по базовым принципам жизнедеятельности. Однако, в отличие от джамтан, Арасиномэ не достиг уровня разумности и самосознания, позволяющего адекватно воспринимать мир. Базируясь на отрывочных видениях Кириса и Фуоко, случавшихся ранее, а также наблюдаемых тенденциях в эволюции звезды, можно предположить, что данная форма жизни использует звезды для своего размножения и распространения по пене Мультивселенной. Она искажает физику континуума, заставляя превращаться в сверхновые даже малые звезды и используя выделяющуюся энергию для перемещения к новым звездам, причем не обязательно в текущем пузыре. Возможно также, что структуры Арасиномэ у каждой звезды продолжают сохранять связь друг с другом, формируя таким образом обширную сеть. Иными словами, мы имеем дело с многомерным организмом неопределенных размеров".

"Здесь Цукка. Но зачем ему столько энергии? Ведь Демиурги и джамтане даже между вселенными способны перемещаться с помощью микроскопических затрат! И потом, как Арасиномэ переживает взрыв звезды?"

"Здесь Харлам. Первый вопрос имеет простое объяснение: животные не мыслят рациональными категориями. Какой способ существования нащупали, так и живут. Второй... не знаю. Мы видим, что Арасиномэ умеет создавать стабильные вихреполевые структуры в непосредственной близости к звездной фотосфере, а возможно, и в ней самой. Более чем вероятно, что он способен защитить себя и от взрыва. Меня куда больше занимает другое: как он сумел интегрироваться со Станцией, поддерживающей игру?"

"Здесь Камилл. А он сумел? Ты-то откуда знаешь? Почему ты считаешь, что она все еще существует? В системе Паллы Станция погибла полностью. Я пока не вижу признаков ее присутствия. Виртуальности могли достаться Арасиномэ в виде случайно уцелевших огрызков ее периферии, что объясняет их искаженность".

"Здесь Тверек. Камилл, вообще-то официальным языком Университета является эсперанто. Если бы ты дал себе труд корректно интегрировать соответствующий модуль в универсальный транслятор - чего ты, я вижу, не сделал то ли от вредности, то ли по лени - ты бы таких вопросов не задавал. Как звали таинственного мальчика, не забыл?"

"Здесь Камилл. Зачем мне эсперанто, если я на территории Хёнкона практически не появляюсь? Еще голову лишним хламом забивать! Мальчика звали Стаси. И какой вывод я должен сделать из его имени?"

"Здесь Харлам. Стаси - сокращение, использованное дэйей Деллавита. Полностью он назвал себя Стаси Домо. И если вспомнить об искажениях эсперанто..."

"Здесь Майя. Stacidomo! Станция! Ну конечно же! Мальчики, вы гении. Дайте я вас расцелую!"

"Здесь Тверек. Майя, перестань забивать вспомогательные каналы эротическими сценами. Детишек на Палле ими очаровывай, для них это свежо и интересно".

"Здесь Майя. Между прочим, если бы я не подослала сегодня Марту к Кирису с точными инструкциями, наша драгоценная Фучи по-прежнему торчала бы где-то там, а мы томились бы в неведении. Могли бы и спасибо сказать, умники".

"Здесь Харлам. Большое спасибо, Майя. Могу я продолжить?.. Спасибо еще раз. Итак, наша текущая гипотеза состоит в том, что Арасиномэ поглотил игровую площадку и умудрился интегрировать в себя психоматрицы и Станции, и Брагаты, в какой-то степени повредив их. Если описанный Фуоко старик и в самом деле проекция Брагаты - что отнюдь не гарантировано, смею заметить - то можно предположить, что он не осознает случившееся. Такая гипотеза объясняет очень многое - и виртуальности, описанные Фуоко, и способность Арасиномэ работать с человеческими телами, используя, очевидно, заложенные в Станцию знания. Вполне возможно также, что с телами работает не Арасиномэ, а сама Станция - в ее памяти имелась схема стандартного считывающего кокона, не говоря уже об эффекторах, специфичных для Игры".

"Здесь Камилл. Не вижу, каким боком волюты похожи на считывающие коконы".

"Здесь Тверек. Совсем не факт, что волюты - считывающие коконы хотя бы в первом приближении. Но даже если и так, вероятно, Станция вынуждена приспосабливать нашу технологию к аномальному пространству - весьма сложная задача даже для нас с полным исследовательским арсеналом и неповрежденным сознанием. И не забывай, что Станции не имеют полноценного самосознания и даже в первом приближении не являются исследовательскими искинами. У них совсем иные задачи и шаблоны мышления. Впрочем, если у тебя есть иные объяснения, мы их с интересом выслушаем. Пока что мы перенаправляем все усилия на выявление способа войти со Стаси в полноценный контакт. Карина?"

"Здесь Карина. Да?"

"Здесь Тверек. Координатор и Дзии единогласно отказываются допустить меня к девочке для проведения экспериментов. Хотя я и понимаю их мотивы, обращаю внимание, что она является носителем уникальной связи с Арасиномэ и обладает должной мотивацией для активного проведения опытов. Полагаю, нужно оставить в стороне эмоции и проанализировать ситуацию рационально. Прошу разрешить контакт насколько быстро, насколько возможно".

"Здесь Карина. Дзии?"

"Здесь Дзии. Категорически возражаю. После шестидневной комы с принудительным дыханием и парентеральным кормлением она крайне слаба. Она потеряла полтора килограмма веса, ее обмен веществ крайне далек от оптимального. Мне потребуется два-три дня интенсивной терапии, чтобы восстановить ее состояние до уровня хотя бы умеренно приемлемого. До того ни о каких экспериментах не может идти и речи. Тверек, если из-за перегрузки она умрет или навсегда пропадет в виртуальностях Арасиномэ, ты так ничего и не выяснишь. Прошу проявить терпение".

"Здесь Карина. Кроме того, очень скоро ей предстоит пережить еще один сильный эмоциональный шок, и о последствиях я боюсь даже гадать. Тверек, я понимаю твое нетерпение, но как врач могу ответить только одно: нет".

"Здесь Тверек. Я мог бы указать, что если она внезапно умрет или навсегда провалится в искаженную виртуальность без наших расспросов, мы точно ничего не узнаем. Но я вижу, что рациональные аргументы бессильны перед эмоциями. Если не возражаете, я сосредоточу все внимание на зондах. Отбой".

"Здесь Камилл. Дедуся обиделся, как ребенок, которому не дали любимую игрушку. Никогда бы не подумал, что Демиург может впасть в старческий маразм. Харлам, объясни хотя бы ты, каким образом дикий зверь Арасиномэ мог интегрироваться с психоматрицей Станции? Сожрать ее, если он в каком-то смысле питается вихревыми полями, я еще понимаю, но интеграция даже на таком примитивном уровне?"

"Здесь Харлам. В биологии известны примеры примитивных существ, например плоских червей, способных усваивать информацию из своих сородичей, пожирая их. Но там речь идет о простейших навыках наподобие рефлекса сокращения мускулатуры в ответ на раздражитель. В нашем случае поглощенными и интегрированными оказались чрезвычайно сложные конструкции, и я полностью разделяю твое недоумение. У меня, разумеется, есть гипотезы, но я бы предпочел не озвучивать их, пока не появятся подкрепляющие факты".

"Здесь Цукка. Разумеется, тебя никто не торопит. Меня больше другое волнует. Мы сообщаем паллийским правительствам о виртуальности или нет? Я имею в виду, если люди оказываются внезапно перенесенными туда, возможно, им следует знать, с чем они имеют дело?"

"Здесь Сторас. Категорически нет. Мы только что сообщили миру о Большой Игре - и теперь новые потрясения? Если бы не очередной Удар, сейчас мы бы и так имели кучу неприятных политических последствий. Да и Удар лишь отложил их, а не ликвидировал полностью".

"Здесь Карина. Стор, мы находимся здесь ради спасения Паллы, а не своей безмятежной жизни. Последствия для нас не имеют значения. Наши задачи на планете, по большому счету, выполнены, и если потребуется, мы даже уйдем с планеты, оставив Университет людям".

"Здесь Дзии. Прошу прощения, что перебиваю, но мы ничем не поможем людям таким сообщением. Пятеро студентов, находившихся ранее в коме, пришли в себя в достаточной степени, чтобы сообщить о практически полном отсутствии памяти. Они вспоминают бессвязные обрывки сновидений, не более того. Возможно, разумеется, они просто забыли происходившее с ними, но я предполагаю, что их сознание не смогло нормально функционировать в искаженной виртуальности. Пока я констатирую, что Фуоко Деллавита и в какой-то степени Кирис Сэйторий являются единственными известными людьми, способными полноценно воспринимать виртуальность Арасиномэ, оставаясь в твердом уме и здравой памяти".

"Здесь координатор. Плюс Юно Юнару".

"Здесь Дзии. Да. Но его тело и, в частности, мозг повреждены настолько сильно, что я не рискую даже пытаться вернуть его сознание. Наблюдение: все трое упомянутых людей испытали на себе действие способности Мэй Лю Сяня, определяемой им самим как ‘вырывание души’. С учетом того, что виртуальный образ указанного индивида, замеченный дэйей Деллавита, близко соотносится с обликом Инициатора, играющего ключевую роль в ролевых играх наблюдаемого типа, выношу рекомендацию по пристальному исследованию его связи с Арасиномэ. Мне необходимо, чтобы он согласился на серию экспериментов в терминале Арены".

"Здесь Камилл. Не вопрос. Мне все равно вступать с ним в контакт, чтобы сообщить о решении по Арене, заодно и об экспериментах договоримся. И напоминаю о своей идее насчет морской свинки из Академии - хотелось бы и ее заодно озвучить, чтобы дважды банкет не устраивать".

"Здесь Саматта. Напоминаю, что на мое предложение обследоваться во время встречи Мэй ответил категорическим отказом".

"Здесь Камилл. О, малыш, ты просто не умеешь просить как следует. Дзии, ты получишь нового подопытного в течение одной-двух декад, или я не Камилл".

"Здесь Дзии. Заранее признателен".

"Здесь Карина. Дзии, прошу присылать мне отчеты о состоянии Фуоко каждые два часа. Теперь к другим вопросам. Стор, Уита уже подготовил официальное оповещение для ‘Дайгака Нунтемпе’?.."

09.30.1232. Хёнкон, Палла

Сверкающее тропическое солнце пробивалось сквозь плотный полог джунглей, нависший над головой. Щебетали птицы, вдали перекрикивались обезьяны, жужжали, пулей пролетая мимо, крупные жуки. Фуоко шла, тяжело опираясь на руку Кириса и ощущая, каким неповоротливым и слабым кажется тело. Два дня и три ночи, проведенные в медицинской капсуле, не слишком-то восстановили ее нормальное самочувствие, однако устроенный скандал вынудил Дзии сдаться. После возвращения ее нервы дрожали от напряжения, которое она и излила на меланхолично-вежливого неба со всей доступной стервозностью. В конце концов тот уступил, но контролируемый им дрон серой амебой тащился позади по тропинке, совершенно не скрываясь. Фуоко покосилась на него, потом на шныряющих по сторонам парсов, глянула вверх, где между листьями неторопливо плыло десятка два волют, и хмыкнула. Почетный эскорт со всех сторон, ага. На люди теперь точно не появишься. Даже если из-за волют не разбегутся, пялиться станут, как на редкую рыбу в аквариуме.

Она оступилась и еле удержалась на ногах. За несколько дней в виртуальности она успела снова привыкнуть к двум нормальным глазам, и слепой в реальности левый глаз то и дело подкладывал свинью. Вот и сейчас небольшая ямка неожиданно оказалась куда ближе, чем казалась.

- Устала? - спросил Кирис.

- Не-а. Коленки подкашиваются, но они всю дорогу такие. Далеко еще до церквей?

- Да метров сто максимум. Может, понести тебя?

- Щас, только водички попью. Топай давай, я тебе не смертельно умирающая.

- Да и так топаю... - Внезапно Кирис высвободился, обхватил ее за плечи, присел - и она, взвизгнув от неожиданности, обнаружила себя на его руках.

- Болван! - сердито сказала она, несильно шлепнув его по щеке. - Тупица! Чего хватаешься? Сказала же, не надо!

В ответ парень высказался в том духе, что кое-кто здесь слишком много говорит, и не всегда по делу. На ноги ее он, однако, не поставил, продолжая размеренно шагать вперед. Фуоко дернула его за ухо, потом смирилась, обняла за шею и положила голову на плечо.

- Вот всегда бы так, - пробурчал Кирис. - Принцесса! Слушай, ты своих охранников точно выгнать не можешь? А то на нервы действуют. Давай я их щелкну, а?

- Я тебе щелкну! - пригрозила Фуоко, обводя взглядом беспорядочно выстроившуюся стаю. - Говорю же, они меня и там охраняли, так что заслужили. И потом, если они на самом деле часть игровой виртуальности, фертраты или что-то такое, толку их гонять? Программа все равно их обратно вернет.

- Вот так и отпускай тебя погулять в одиночку, - Кирис иронично покосился на нее. - Вечно в плохую компанию попадаешь. То Анъями, то фертраты какие-то...

- То ты, - шаловливо улыбнулась Фуоко. - Ты ведь тоже плохая компания, ага? Оронзо спроси, если не веришь.

Кирис неопределенно цокнул языком и не ответил.

Пока друг и носильщик мерно шагал по тропинке, Фуоко вглядывалась в сопровождающих волют, пытаясь совместить их вид в ночном мире и реальности. На фоне переливающихся полотнищ разноцветного пламени и танцующих линий ее охранники выглядели как невнятные разноцветные пятна, связанные тусклой сеткой. Некоторые волюты не имели потусторонних воплощений и в общей сети не участвовали. Ощущения наблюдающих братьев и сестер она не смогла уловить ни разу. Кто же они такие, если не охранники? Может, она просто не сумела встретить их в полуразрушенной игре Демиургов? Координатор же согласился с Юно, что место походило на самый первый, обучающий этап, за которым следуют другие, уже более сложные. Возможно, новые встречи ожидали ее там, за обрывающейся в пустоту дорогой. Но оказалось не судьба...

Кстати, если волюты - действительно гвардейцы из виртуальности, и они имеют свои воплощения в ночном мире, возникает интересный вопрос: что же такое на самом деле ночной мир?

Метров через сто Кирис действительно вынес ее на широкую поляну, где рядышком стояли два домика со Стабилонами. Еще один местный храм располагался рядом с огромной статуей выдроголового местного бога, Теллеона, если она правильно помнила пантеон Миндаллы. Местный храм, хотя и сложенный по большей части из кирпича, выглядел старым и одряхлевшим. Пожелтевшая штукатурка во многих местах осыпалась, деревянные детали и рамы заметно прогнили, потемнели и перекосились. Большой бронзовый колокол под навесом перед входом из-за патины выглядел почти черным. Небольшие каменные статуи змееногих анторусов, окружающих Теллеона, покрылись пятнами мха, а подношений рядом почти не наблюдалось - с полдюжины цветочных гирлянд, пара пачек печенья и несколько яблок и бананов. Храм бога воды явно не пользовался популярностью.

Церкви (точнее, даже просто часовни) Рассвета, и восточной, и западной, выглядели совсем новыми, но абсолютно стандартными сборно-щитовыми домами. О их религиозном назначении свидетельствовали лишь деревянные Стабилоны, выкрашенные в серебряный и золотой цвета. Вокруг стояла глубокая тишина, нарушаемая только шумом деревьев и прочими звуками джунглей.

- Поставь меня! - потребовала Фуоко. - Кир, я не шучу.

Кирис осторожно опустил ее на землю и поддержал под локоть. Девушка поерзала ногой в почти свалившейся сандалии, насаживая ее покрепче, и осмотрела себя. Короткие шорты и топик, которые она нацепила, чтобы не шокировать попов, в таком месте все равно выглядели неприлично. В Барне она знала пару церквей, куда ее в подобном виде точно не пустили бы, да и в остальных не один прихожанин одарил бы ее косым взглядом. Но здесь все-таки Университет. Посчитаем нынешний визит еще одним экспериментом по социологии - пустят или выгонят? Только зачем она сюда вообще явилась? Молиться Ваххарону она точно не собиралась. Только ради эксперимента? Из любопытства? Чтобы своими глазами посмотреть на искрящего попа, служившего в "черных бригадах"? Или религиозный пятачок для нее просто точка на местности, где следует повернуть назад, домой, и завершить первую после комы прогулку? Наверное, всё сразу.

Опираясь на руку Кириса, она подошла к церкви с золотым Стабилоном и заглянула внутрь, преодолевая почти физическое сопротивление жаркого, раскалившегося в нагретом здании воздуха. Строгая обстановка: пустые дощатые стены с бумажными иконами, несколько рядов скамей, бедный алтарь из белого камня - и все. Плюс еще одна дверь в дальнем конце зала, распахнутая настежь и ведущая в жилое помещение с койкой и письменным столом. Всё, как описал Кирис. И ни одной живой души. В данный момент Западная церковь Рассвета явно не боролась за спасение душ прихожан. Гатто деловито просеменил к комнате, заглянул внутрь и вернулся.

- Пусто, пусто, пусто! - доложил он. - Трупов нет, все сбежали, неинтересно! Идем дальше?

- Идем! - решительно заявила Фуоко. На искрящего попа посмотреть не удалось, но есть еще и Восточная церковь. По крайней мере, можно узнать, чем они отличаются, помимо цвета Стабилонов. Из-за чего-то же они враждуют так непримиримо?

Выяснить корни разногласий тоже не удалось: соседняя часовня оказалась оформлена внутри точно так же, только чаша со святой водой у двери отсутствовала. Однако внутри оказалось ровно на два человека больше, чем по соседству. Сначала девушка даже не заметила их в полумраке, лишь в нос шибанул кислый запах вина. Потом одна из черных теней на лавке перед алтарем шевельнулась и оказалась высоким священником в сутане кайтарского образца. Пока она медленно брела навстречу, Фуоко успела разглядеть, что вторая тень на той же скамье - на самом деле тоже человек. И тоже, видимо, в чем-то напоминающем черную сутану, но более бесформенном и мешковатом. Тень мерно похрапывала.

- А, опять явился, - сумрачно приветствовал поп Кириса. Подростки отступили в сторону, позволяя ему выйти наружу, под солнечные лучи. Огромный дядька с явно военной выправкой, но с заметным брюхом сжимал в руке почти пустую бутыль вина. Пьяные ноты в его голосе, однако, полностью отсутствовали, и он даже не шатался. - Пришел поглазеть? И подружку привел?

- Здравствуйте, дэй Анатолио, - поздоровался Кирис. - Познакомьтесь с Фуоко Д... Винтаре. Она моя подруга.

- А, вот как... - пробормотал поп, окидывая девушку внимательным взглядом. - Я отец Анатолио, можно просто Анатоль. Какая-то бледная ты, вака. Краше в гроб кладут.

- Здравствуйте, святой отец, - чинно поклонилась Фуоко. - Я долго болела. Вернее, в коме находилась несколько дней.

- Ну так и лежала бы себе в постели. Чего шляешься-то где ни попадя? - поп запрокинул голову и принялся прямо из горла бутылки заглатывать остатки вина. Закончив, он с досадой оглядел сосуд, тихо выругался сквозь зубы и уронил его в траву. - Так и не пьянею, - пожаловался он. - Ну вот как теперь жить?

- Как вы себя чувствуете, дэй Анатолио? - спросил Кирис, и Фуоко с изумлением оглянулась на него. Чтобы Кир поинтересовался чьим-то здоровьем, кроме разве что ее? - Энергоплазма больше не... кипит?

Ого. Что-то здесь кроется очень интересное. Что он не рассказал?

- Все в порядке, - буркнул поп. - Что жизнь ты мне спас, вака, спасибо, не забуду. Только вот в вертеп твой я больше ни ногой. И звери твои насмешливые... Х-ходер!

Одна из волют эскорта неторопливо спустилась вниз и зависла прямо перед его лицом. Фуоко вздрогнула, но заметила, что багровая сердцевина у нее не светится, а значит, стрелять она не собирается. Видимо, один из ее охранников просто решил проверить новый объект на предмет опасности. Однако прежде чем она успела сказать хоть слово, поп продемонстрировал весьма нестандартную реакцию. Одним движением сорвав с груди стальной (почему-то не золотой) Стабилон с приделанной снизу деревянной рукоятью, он замахнулся и точным движением разрубил волюту пополам. Вокруг нее немедленно вспыхнули языки прозрачного голубоватого пламени. Обе половинки, словно превратившись в жидкий кисель, шлепнулись на тропинку и принялись быстро то ли впитываться в землю, то ли испаряться, полыхая прозрачным голубоватым пламенем. Поп присел и напружинился, его взгляд принялся шарить по остальным волютам, принявшимся медленно спускаться к нему. Одна вдруг распалась на облако хлопьев, немедленно окутавших его, на что поп среагировал лишь слабой попыткой отмахнуться. Защелкало, затрещало, сеть разрядов окутала попа и ближних к нему волют, перекинулась на Фуоко и Кириса, и девушка немедленно почувствовала запах паленой ткани. Так. Кажется, одежду снова придется выкидывать.

- Стоп! - рявкнул Кирис, и девушка с попом синхронно вздрогнули. Разряды уже окутывали их густой шубой, шорты на парне и Фуоко, равно как и сутана на попе курились струйками дымков. - Анатоль, замри!

Священник покорно замер.

- Фучи, или ты их отгонишь, или я их шибану, - сурово сказал Кирис. - Задрали уже чисто конкретно.

- Тебе лишь бы шибать... - недовольно взглянула на него Фуоко. Она почувствовала слабую боль в груди и поспешно сорвала с себя тлеющий топик, а затем сбросила и шорты, пока они не обеспечили ей настоящие ожоги. Краем глаза она заметила, что Кирис последовал ее примеру. Ходер! Все-таки надо либо переходить на противную негорючую ткань, либо всегда голышом ходить! Охватывающий их троих молниевый шторм все усиливался, все сильнее пахло озоном, и она закрыла глаза и сосредоточилась. Пожалуйста, не надо, мысленно попросила она, представляя своих гвардейцев. Все в порядке. Вы нас испугали. Просто отойдите, ладно? Пожалуйста!

Несколько секунд спустя она приоткрыла глаза и обнаружила, что волют поблизости нет, а шепотом ругающийся отец Анатолио яростно хлопает себя по груди и бокам, пытаясь затушить тлеющую сутану. Две волюты по-прежнему висели прямо над головой священника, но никакой агрессивности не проявляли. Почти сразу же, обменявшись со священником еще несколькими разрядами, они начали подниматься вверх и бесследно растворились в воздухе. Остальные волюты расположились вокруг на почтительном расстоянии.

- Хода пута! Твою ж мать сверху вниз из-под колена! - закончил свою витиеватую, но плохо разборчивую тираду священник, продолжая яростно охлопывать себя. Каждый его удар выбрасывал клуб дыма, словно он выбивал очень старый и очень пыльный ковер. - Да что же, Ваххарон наш всемогущий, тут творится такое!

- Всегда так, - Кирис пожал плечами. - Чуть что, сразу без штанов остаешься. Привыкнете.

- Без штанов... - поп натужно закашлялся. - Вы, я вижу, времени зря не теряли.

- Простите нас, святой отец, - поспешно сказала Фуоко. - У нас одежда сгорела... опять. Мы уже и не одеваемся почти никогда, чтобы деньги зря не выбрасывать. А-а... простите, что так получилось. Мы пойдем, ладно?

- Стоять! - рявкнул отец Анатолио, впрочем, тут же сбавив тон. - Извиняюсь, вака. Армейская привычка. Хоть объясните, что случилось-то? Почему волюты целой стаей над башкой висят? Ручные, что ли?

Перестав бить по своей дымящейся одежде, он окинул Фуоко с ног до головы внимательным изучающим взглядом - не тем, однако, голодным и жадным, отлично знакомым ей по студентам колледжа и Университета, а, скорее, ироничным и одобрительным, чуть ли не отеческим.

- А ты фигуристая девка, - задумчиво сказал он. - Повезло твоему пацану. Ну так что с волютами?

Он подобрал с земли выроненный Стабилон на рукояти и принялся им поигрывать, подняв взгляд вверх.

- Ну, долгая история... - неохотно ответила девушка. - Они... ну, как бы охраняют меня, что ли. Они неопасны, только на них нападать не надо. Они же просто посмотреть хотели.

- Посмотреть, вот как? - пробормотал поп, переведя взгляд на перепачканную сажей ладонь. - Ну, сутану выбросить придется. Слушай, как тебя... Фуоко... где же я тебя раньше видел? Фуоко... как там дальше?

- Фуоко Винтаре, - поспешно откликнулась девушка.

- Винтаре... нет, не то. О! - поп звучно щелкнул пальцами. - Вспомнил. Фуоко, только не Винтаре, а Деллавита. По телевизору в новостях показывали, еще в Кайтаре. Или в светской хронике, не помню. И волосы ты раньше длинные и черные носила, а не белые стриженые. Богатая наследница, значит, да еще и с волютами развлекаешься? А что под чужой фамилией?

- Святой отец, пожалуйста, не говорите никому! - умоляюще проговорила девушка. Вот ведь тысячи попов в Кайтаре, но паладаров угораздило притащить именно бывшего солдафона с феноменальной памятью на лица! - Я под девичьей фамилией матери здесь, чтобы никто не цеплялся. Не скажете, да?

- Да уж не скажу, не волнуйся. Ладно, отроки, валите отсюда вместе со своим зверинцем, пока церковь ненароком не спалили. Местный врач, Дзии, все под кожу лезет, требует, чтобы я в ваш гхашевый терминал снова забрался для обследования. Не хочется, конечно, но все-таки загляну, наверное, на днях.

Он повернулся и тяжело зашагал к своей часовне. Гатто скользнул к уроненной им пустой бутылке, подобрал ее, в несколько изящных прыжков достиг статуи Теллеона и торжественно водрузил сосуд на каменный постамент среди других подношений.

- Эй, Га, ты чё творишь? - окликнул его Кирис.

- Красиво. Искусство! Ком-по-зи-ци-я! - важно ответил парс, неторопливо возвращаясь. Фуоко хихикнула. Опять у них что-то новенькое!

- Интересный дядька, - сказала она, глядя вслед дымящемуся священнику. - И молнии... Кир, ты говорил, что у тебя с ним связь через энергоплазму?

- Ну, типа того. Хотя хрен его разберет. Молнии проскакивают, ощущений нет.

Он присел на корточки и осторожно пошевелил пальцем все еще тлеющие куски ткани, в которых уже с трудом опознавались две пары шорт и топик Фуоко.

- Ну вот что с ними делать? - спросил он, выпрямляясь и затаптывая угли. - Не бросать же мусор посреди дороги.

- Подобрать, свернуть и до бункера донести! - скомандовала девушка. - Выполнять!

- Тоже армейская привычка? - ехидно прищурился тот. - Фучи, я несу либо всякую хрень, либо тебя. Выбирай.

- Я и сама дойду. И вообще, не огрызаться, не рассуждать, не плевать и не кусаться! Мусор подо-брать! Курс на бункер - шагом марш! Ать, два!

Кирис взял тряпки, легонько дернул взвизгнувшую Фуоко за ухо, и они вместе отправились в обратное путешествие, сопровождаемые парсами и дроном Дзии.

До бункера они добрались до приключений. Жара спадала, солнце уже ощутимо клонилось к западу, и море в его лучах рассыпалось мириадами играющих ярких искр. Вместо того, чтобы войти внутрь, Фуоко решительно зашагала по плавленому камню вниз, к воде.

- Эй, ты куда? - осведомился Кирис.

- От сажи отмыться хочу. И искупаться. Сто лет в воду не залезала.

- Душа тебе, значит, мало...

- Мало! И вообще, кончай нудить. Я больная и капризная, а ты помогай.

- На голову ты больная... - пробурчал Кирис. Фуоко фыркнула и решительно зашагала уходящему в воду пандусу, чувствуя, как шероховатая пластмасса упруго прогибается под ногами. Подумав, она решила не снимать сандалии: ходить по крупной гальке даже под водой - невеликое удовольствие. Да и наступить можно на что-нибудь неприятное типа морского ежа или старого стеклянного осколка: здесь не регулярный пляж, никто не чистит.

Дно рядом с пирсом довольно круто уходило вниз. Бункер, как в свое время пояснял координатор, являлся каким-то командным пунктом местных ВМС, и строили его в месте, где к берегу мог подойти большой катер. Уже через десяток шагов Фуоко оказалась в воде по ключицы. Здесь она остановилась и обернулась. Парсы развалились прямо на гальке, равнодушные к ее округлым твердостям, рядом неряшливым матрасом расплылась зеленовато-серая туша дрона. Кирис наполовину подошел, наполовину подплыл к ней, разгребая воду руками, и выжидающе замер рядом.

Теплая вода волнами прокатывалась по телу, иногда перемежаясь холодными струйками, поднимающимися откуда-то снизу: там бил подводный ключ. Фуоко провела ладонями по телу, смывая сажу и копоть. Когда она коснулась соска, возбуждение остро пронзило ее тело, и она с трудом сдержала стон. Хотя... а зачем сдерживаться? Она толкнулась ногой и прижалась к Кирису. Оказывается, тот уже был готов. Не говоря ни слова, девушка дотянулась до его губ и прильнула к ним.

Потом они долго занимались любовью, и разряды наслаждения раз за разом пронизывали ее тело. Волюты спустились почти к самой воде и окружили их плотным куполом. Фуоко не обращала на них внимания: все ее сознание сосредоточилось на Кирисе и на мысли, которая не давала покоя уже много декад. Отдаваясь ему, она не переставала перекатывать идею из одного дальнего уголка в сознании в другое, и вдруг внезапно поняла: решение уже давно принято. Просто она боялась себе признаться. Признаться, решиться и... принять все последствия.

Она больше не имеет права оттягивать. Каждая минута может стать для нее последней. В следующий раз из комы она может и не выйти. Наверное, стоило бы посоветоваться с кем-нибудь, с Дзии, Таней, с Кариной... с Киром. Но она и так знает, что ей ответят. Нет, она решит все сама. Уже решила.

И в момент, когда очередной оргазм сотрясал ее тело, она, вспомнив давний школьный урок биологии, на котором девочек отвели в отдельный от мальчиков класс, позволила случиться ЭТОМУ.

И ничего не произошло. Дождавшись, когда Кирис выйдет из нее, она медленно выдохнула, откинулась на спину и медленно всплыла на поверхность воды, глядя на ясное голубое небо и прислушиваясь к себе. Ничего. Ничего необычного. Совсем. Наверное, ощущения появятся потом. Или она что-то сделала неправильно? Волюты кружились рядом в медленном, почти незаметном глазу хороводе. Интересно, что они сейчас думают?

- Жива? - спросил Кирис, проводя рукой по ее телу от коленки до шеи.

- Затрахал ты меня. В хорошем смысле, я имею в виду, - Фуоко слабо улыбнулась. - Сил больше нет. Тащи меня обратно в постельку.

- Сначала в душ, соль смыть, - педантично напомнил Кирис.

- Не надо. Говорят, она для кожи полезна...

Кирис пожал плечами и, ухватив за лодыжку, поволок ее к берегу так, что лицо девушки ушло под воду и вода хлынула в нос и глаза. Она забарахталась и забулькала, а когда парень выпустил ее, перевернулась вертикально и пустила ему в лицо мощную волну воды.

- Сдурела? - поинтересовался тот.

- Сам сдурел! Ты меня чуть не утопил! - обиженно заявила Фуоко.

- Ты же сама сказала "тащи в постельку", - ухмыльнулся нахал. - Вот я и потащил.

- Ага, а потом так же за ногу башкой по камням бы поволок?

- А че такого? Она же у тебя все равно пустая, думалка где-то в другом месте... Ладно, ладно, уговорила.

Кирис ухватил ее поперек талии и, присев, перекинул через плечо. Девушка завизжала и замолотила его ладонями по спине, но он, не обращая на нее внимания, выбрался из воды и унес ее в бункер, сопровождаемый радостно прыгающими вокруг парсами.

В бункере, однако, продолжить не удалось. Фуоко почувствовала слабость и головокружение, и Дзии тут же с головой заточил ее в капсулу. Сгиб локтя уколола игла - обычная, стальная, а не сделанная из псевдовещества, распадающегося в ее теле - и полминуты спустя стало значительно легче. Потом неб заставил ее выпить много жидкости, приятно пахнущей травой, и против воли съесть два батончика питательного концентрата с клубничным вкусом. Ну, а потом Фуоко просто лежала какое-то время, наслаждаясь блаженным покоем, слушая далекую ноту Кириса и совершенно ни о чем не думая.

Потом Дзии все-таки сжалился и выпустил ее, но Кириса рядом уже не оказалось: он ушел в терминал Арены и отрабатывал приемы риньи. Фуоко настроилась почитать книжку, но как только она устроилась поудобнее в капсуле, трансформировавшейся в полулежачее кресло, как заявились оба ее научных руководителя, Карел Прегин и Рандольфо Глостине. Полчаса они болтали ни о чем, пока девушка не заподозрила, что на нее просто пялятся, как на музейный экспонат. Когда она осторожно попыталась выяснить, в чем же цель визита, мужчины переглянулись и дружно поднялись.

- Дзии категорически запретил разговаривать на серьезные темы с больными и ослабшими, - пояснил Рандольфо, подмигивая. - Так что разговаривать мы не станем, а просто пришлем задания почтой - завтра-послезавтра ожидай пару головоломок, чтобы не скучать в одиночестве. А сейчас мы откланяемся.

Через десять минут после их ухода появилась Таня Каварова. Куратор повела себя куда более эмоционально. Для начала она разревелась на плече у Фуоко, так что вышедший из душа Кирис, опешив, попытался даже принести ей стакан воды, гордо, впрочем, отвергнутый. Когда ставрийка более-менее оправилась, она засыпала свою подопечную градом вопросов, и в та в течение часа терпеливо рассказывала о своих приключениях и о Юно. За прошедшие дни она уже привыкла вспоминать о виртуальном мире, так что выдала Тане более-менее стройную версию произошедшего, опустив, впрочем, самые колоритные детали. В ответ Таня рассказала, как в децинот над Хёнконом внезапно появились стаи волют, и несколько студентов потеряли сознание - на пляжах, в парках Большой библиотеке, и как координатор немедленно инициировал сначала всеобщую перекличку, а потом, когда еще трое студентов и пятеро сотрудников не откликнулись - тотальное прочесывание дронами зданий и местности.

Потом вышел экстренный электронный выпуск газеты "Дайгака нунтемпе" с сухим отчетом паладаров о состоянии дел на планете, и Таня бросилась звонить родителям, но так и не дозвонилась, потому что все АТС в Ставрии оказались перегружены. А когда все-таки удалось прозвониться через один из шлюзов совсем в другом городе и далее через межгород, телефонная станция в их районе вообще не работала. Затем в Университете отменили все семинары, кружки и секции выходного дня, и координатор попросил народ разойтись по домам и не отходить от терминалов. И Таня вместе с Павлом Штилем до поздней ночи сидела, слушая экстренные выпуски новостей со всего мира, и содрогалась, представляя творящийся на Палле кошмар и валяющиеся на улицах трупы. Открыто она не сказала, но, похоже, Павел в конце концов утешил ее не только словами. Кстати, а вот интересно, завела уже Таня себе постоянного мужчину? Она вполне симпатичная тетка, пусть и староватая, но у них в Ставрии с этим делом, говорят, очень непросто...

Фуоко уже знала от Кириса, что происходило в Университете и в мире, пока ее тело валялась в коме. Но студенческая экскурсия вернулась назад лишь утром в унот, когда пик кризиса уже миновал, да и немногословный Кирис никогда не отличался умением рисовать красочные картины. Слушая Таню, девушка незаметно ежилась и не могла отогнать простую мысль: а что, если в случившемся виновата она сама? Больше полумиллиона погибших по всему миру... Конечно, координатор несколько раз упомянул, что именно Фуоко остановила волну смертей, каким-то образом успокоив Арасиномэ, но все-таки... Если бы она начала действовать раньше, хоть на пять секунд, хотя бы на три - сколько людей осталось бы жить? Конечно, они до сих пор могут существовать где-то в ненастоящем мире внутри Арасиномэ, но отсутствие памяти у тех, кого оживил Дзии, оптимизма не внушает.

И еще Фуоко непрестанно думала: а стоит ли сказать Тане? В конце концов, куратор полностью ответственна за проблемы в личной жизни своих подопечных. Но потом все-таки решила пока помолчать. Вот когда подтвердится точно, тогда...

Таня гостила у них часа полтора, и когда, наконец, ушла, настенные часы показывали восемь вечера. Кирис уселся за терминал и начал сосредоточенно вчитываться в учебник по физике (что-то, связанное с параллельными и последовательными соединениями электроцепей), а Фуоко все-таки открыла на терминале роман, опустила экран поближе, скрыв лицо, и принялась исподтишка наблюдать за ним. Парень сидел, уперев локти в стол, запустив пальцы в шевелюру и сосредоточенно шевеля губами. Время от времени он начинал таскать по экрану элементы электросхем, иногда едва слышным шепотом ругаясь сквозь зубы. Иногда он озабоченно оглядывался на нее, и тогда Фуоко быстро переводила взгляд на свой монитор. Девушка вспомнила, как еще год назад он сидел в классе на самой дальней парте с откровенно скучающим видом и демонстративно игнорировал учителей, что-то рассказывавших у доски. Год. Всего год или целый год, как посмотреть, но все-таки - как он изменился! Учится ведь, и с каким увлечением! Пожалуй, его тогдашние уличные дружки его бы не узнали... да он ни с кем дружбы и не водил. Кстати, через четыре декады у него день рождения, пятнадцать лет, а она еще так и не придумала, что ему подарить.

Уж преподнесешь ты ему подарочек, милая, ехидно шепнул внутренний голос. Как бы не помер от такой неожиданности.

И тут тихо лязгнула и заскрипела внутренняя дверь входного тамбура. Фуоко глянула на нее - и замерла, пораженная.

Мать стояла в дверном проеме и растерянно озиралась по сторонам. Ее полностью лишенное косметики лицо выглядело усталым и осунувшимся, под глазами залегли глубокие тени, а на удивление скромное и дешевое платье выглядело таким измятым, словно его не снимали по меньшей мере пол-декады. Пару секунд Фуоко смотрела на нее, не веря своим глазам - точнее, единственному зрячему глазу - и затем их взгляды встретились.

- Фучи... - тихо выдохнула мать. - Ох, Фучи... девочка моя...

- Здравствуйте... - пробормотал Кирис, оторвавшийся от своего терминала. Его глаза округлились от удивления.

И лишь тут Фуоко вышла из ступора. Она соскочила с кровати - тело немедленно повело в сторону, но она умудрилась удержать равновесие - и подбежала к матери. Та изо всех сил обхватила дочь руками и в голос заревела. Фуоко обняла ее в ответ, подвела к капсуле, предупредительно превратившейся в мягкую банкетку, и усадила почти силой. В ее душе смешались удивление и радость. Мама, жуткая домоседка, которая даже в Дриммад летала не так часто, отважилась на путешествие едва ли не через полмира? И не позвонила перед дорогой? Впрочем, она, наверное, отправилась в дорогу, еще когда Фуоко валялась в коме. Да уж. Почему она совершенно забыла о родителях и даже не попыталась сама связаться с ними? Возможно, потому, что уже начала принимать свои приключения как должное. Но почему никто не предупредил? Мама не могла не сообщить заранее паладарам о своем прибытии, те не пускают никого в Хёнкон просто так.

- Фучи... - всхлипнула мать. - Ты жива! Слава пресветлому Ваххарону! Я молилась... я так молилась, чтобы ты не умерла! Он меня услышал...

- Мам, ну все же в порядке! - неловко ответила девушка. - Я просто... ну, в другой мир попала. Я потом расскажу. Извини, я совсем забыла позвонить вам с папой, у меня еще голова не совсем в порядке.

- Фучи... - тело матери сотряс очередной приступ рыданий. - Папа... папа...

- Что?! - спросила Фуоко, чувствуя, что холодеет. - Что с папой?

- Он умер, Фучи...

Фуоко словно ударили палкой по голове. В глазах сначала потемнело, а потом замельтешил ночной мир, взбудораженный и дерганый. Под грудиной начало резко и неприятно пульсировать сердце.

"Координатор в канале. Форсированный вызов. Экстренно. Важно. Отмечаю резкое повышение активности конструктов Арасиномэ. Фиксирую быстрое формирование кольчона второго типа над морем в трех цулах от Ланты. Повышаю код с желтого до оранжевого. Технический персонал продолжает работает в режиме нештатной ситуации. Дзии, рекомендую немедленно прервать разговор дэйи Деллавита с матерью.

Карина в канале. Я займусь".

Несколько секунд Фуоко сидела, словно окаменев, чувствуя содрогания прижавшегося к ней материнского тела.

- Как - умер? - глупо спросила она наконец. - Когда?

- В децинот, когда вокруг волюты, а люди вдруг начали терять сознание... Второй инсульт... а кругом паника... кругом аварии, пробки... домашний врач ничего не мог сделать, а скорая не приехала... а потом позвонили из Хёнкона и сказали, что ты в коме... Ох, Фучи!

Мать стиснула ее так, что у девушки едва не затрещали ребра, однако тут же ослабила хватку и отстранилась. Ее лицо, мокрое от слез и искаженное страданием, казалось старым и уродливым.

- Прости, Фучи, - сказала она, утирая слезы руками. Кирис, успевший влезть в шорты, молча подошел и протянул ей несколько бумажных салфеток. Мать взяла их, даже не обратив на Кириса внимания, и шумно высморкалась. - Я что-то совсем расклеилась... Сначала Хавьеро, потом ты... я бы не выдержала. Я даже не знаю, как продержалась целых шесть дней. Массим взял все на себя, похороны, оглашение завещания, а я... Когда дэйя Мураций мне сообщила, что ты пришла в себя, я... мне разрешили приехать в виде исключения... я просто не могла сказать такое по телефону...

Она снова высморкалась, потом промокнула глаза последней сухой салфеткой. Фуоко сидела прямо, словно проглотив штык, уставившись прямо перед собой. Внутри не осталось ничего, кроме мертвой ледяной пустоты, под толстым слоем которой бились какие-то невнятные чувства. Папа умер... Она знала, что после такого инсульта, как у него, умирают многие. Особенно если они не лежат спокойно в кровати, а что-то делают, а ведь папа не переставал работать ни на день. Папа... Холодный и чуть ироничный папа, чью любовь она всегда чувствовала сердцем. Он никогда не выказывал в ее присутствии сильные эмоции. Он мог строго отчитать за плохое поведение, рассказать историю или сделать вместе с ней домашнее задание, но никогда не показывал, как относится к дочери на самом деле. Однако она всегда знала, что где-то там есть сильный всемогущий человек, к которому можно прибежать, в слезах или в радости, и поделиться своими проблемами, и он улыбнется, поможет советом или просто вытрет слезы и прижмет к груди, чтобы успокоить и утешить. Даже в те полгода, что прошли в страшной ссоре и разлуке, она всегда помнила, что папа где-то там, что он любит ее, что все его поступки продиктованы не ненавистью, а любовью...

Теперь он мертв. А она лишилась давней надежной опоры, казавшейся такой прочной и незыблемой. И она даже не появилась на его похоронах.

А еще, возможно, именно она виновата в его смерти. Именно она не успела вовремя остановить происходящее. Если бы она среагировала на две, три, пять секунд раньше, возможно, он остался бы жить...

Краем глаза она зацепилась за что-то блестящее и медленно повернула голову. Брошка - золотая саламандра с рубиновыми глазами на фоне языков пламени - лежала на ее столе рядом с застекленной бархатной коробочкой, в которой покоилась пойманная Зоррой бабочка. Последняя память о папе, с которой она не рассталась даже в виртуальном мире. Мир казался серым и пустым, и боль внутри нарастала все сильнее, прорываясь сквозь ледяное оцепенение.

- Да, рано или поздно это случается... - проговорил тихий голос. Карина в своей взрослой форме, одетая в официально серые блузку и юбку, приблизилась и положила руку девушке на плечо. - Однажды ребенок обнаруживает, что мир вовсе не так надежен и дружелюбен, как раньше. Что даже родители, казавшиеся всезнающими и всемогущими, могут умереть и оставить в одиночестве. Прости, Фучи, что не сказали сразу. Мы посчитали, что будет лучше, если тебе сообщит мама. Приношу свои соболезнования. Дэйя Марта, пожалуйста, выпейте.

Другой рукой она протянула небольшой стаканчик с прозрачной, приятно пахнущей жидкостью. Мать взяла его дрожащей рукой и проглотила содержимое одним глотком.

- Спасибо, дэйя Мурация... - прошептала она. - Простите, я плохо соображаю, двое суток в дороге почти без сна. Спасибо, что разрешили приехать.

- Не стоит благодарности, дэйя Марта, - Карина покачала головой. - Но вы действительно плохо выглядите. Как врач советую, вам надо отдохнуть. Дзии, наш главный врач, поможет справиться с любыми проблемами, но лучше до них не доводить.

- Да-да, конечно, дэйя Мураций... - Мать взглянула на Фуоко, и та вздрогнула, увидев, какие беспомощность и отчаяние скрываются в ее глазах. Девушка склонилась вперед и осторожно обняла ее.

- Мам, я с тобой, - произнесла она по возможности твердо и успокаивающе. - Я тебя не брошу. И я, и Лойза, и Массим...

- Массим... - в голосе матери проскользнули странные нотки. - Массим... Ох, Фучи, потом поговорим. Я и в самом деле не в себе.

Она высвободилась и встала, слегка пошатнувшись. Карина поддержала ее под локоть.

- Транспортный дрон ждет у двери снаружи, - сказала она. - Сейчас вас доставят в больницу. Дзии осмотрит вас, а потом сможете отдохнуть. Не беспокойтесь, мы позаботимся о вашей дочери. Пойдемте.

Мать в последний раз оглянулась на Фуоко, жалко улыбнулась трясущимися губами и покорно пошла к двери в сопровождении ректора. Девушка бессильно смотрела ей вслед. Выходя, Карина бросила взгляд на Кириса, и не успела еще за ней закрыться дверь, как тот уже сел рядом и взял подругу за руку.

- Фучи, ну... типа... - промямлил он. - Как бы... жаль твоего папашу. Конкретный мужик был...

- Кир, помолчи, а? - попросила Фуоко. Она надавила ему на плечи и заставила лечь на спину, затем сама улеглась рядом на живот и положила голову ему на грудь. - Вот так, ага. Просто помолчи, ладно?

Кирис погладил ее по волосам. Ледяная пустота внутри уходила, и пронзительная печаль прорывалась сквозь нее. Хотелось зарыдать в голос, но слезы не шли. Да и нельзя плакать при своем мужчине. Она выдержит. Она давно не ребенок и знала, что переживет родителей, что однажды ей придется присутствовать на похоронах папы... и мамы. Просто она всегда считала, что это случится в далеком-далеком будущем, лет через десять или двадцать. Или через тридцать. И вот так неожиданно...

А ведь первый инсульт он получил из-за тебя, шепнула внутри совесть. Ты виновата. В первый раз - инсульт, а во второй раз - паника во всем мире и не приехавшая скорая. Ты его убила, пусть и не с первой попытки.

"Здесь координатор. Активность структур Арасиномэ в звездной системе достигла максимума. Зафиксированы множественные применения пространственного деструктора против наших зондов, а также против первого эшелона ретрансляторов. Концентрация волют над Лантой непрестанно повышается. Фиксирую формирование еще двух кольчонов второго типа в территориальных водах Хёнкона и кольчона первого типа на расстоянии менее цулы от Ланты. Повышаю код до красного. Вероятность сценария "Армагеддон" в ближайшие десять планетарных минут увеличилась до шестидесяти процентов. Всем паладарам приготовиться к немедленной эвакуации. Дзии, рекомендую немедленное вмешательство с целью успокоить дэйю Фуоко Деллавита.

Здесь Дзии. Любое вмешательство на данной стадии может с равной вероятностью вызвать нервный срыв и непредсказуемые последствия. Она должна справиться сама. Продолжаю пассивное наблюдение".

Фуоко шмыгнула носом, отгоняя слезы. Нельзя заниматься самоедством. Папа бы не одобрил. И Киру на нервы действовать тоже нельзя. Она пошевелилась, меняя позу, и краем глаза заметила какую-то странность. Она слегка повернула голову - и удивленно заморгала.

В комнате кружился вихрь серо-багрового тумана. Десятки волют со светящимися сердцевинами быстро неслись в большом водовороте, появляясь из стен, потолка и даже пола и тут же исчезая. Зорра и Гатто припали к полу и внимательно следили за ними. Фуоко резко оттолкнулась рукой от кровати и села, озираясь.

- Дэй Дзии, - спросила она хриплым от несостоявшихся слез голосом, - что происходит? Откуда они взялись? Волюты?

- Полагаю, реакция Арасиномэ на ваше эмоциональное состояние, - немедленно отозвался неб. - Не только здесь, над всем Хёнконом и вокруг Паллы. Видимо, вы связаны с ним гораздо сильнее, чем предполагалось еще недавно. Однако сейчас они не собираются причинять вам вред и не важны. Дэйя Винтаре, я соболезную вашему горю. Могу я чем-нибудь помочь? Успокоительные на вас не действуют, но, возможно, расслабляющий массаж?..

- Не надо. - Фуоко глубоко вздохнула и легла на спину, переплетя пальцы с пальцами Кириса. - Вы записываете происходящее?

- Да, насколько возможно в данной ситуации.

Фуоко сжала пальцы, с благодарностью почувствовав ответное пожатие, и освободила руку, затем с трудом села, спустив ноги на пол.

- Не надо "насколько возможно". Дэй Дзии, я попытаюсь их успокоить. Запишите все по полной программе. Где мой сенко?

Кирис помог ей встать.

- Дэйя Винтаре, стоит ли? - с сомнением спросил неб. - После такого потрясения...

- Стоит, - Фуоко двинулась к двери в испытательный зал. - Я должна. Я вино... - Она осеклась. Еще не хватало, чтобы ее начали разубеждать, словно она напрашивается. - Так надо. Кир, не держи меня, я не помираю. Лучше гель найди.

"Здесь координатор. Нарастание активности Арасиномэ прекратилось, количество атак на фантомные зонды резко сократилось. Вероятность сценария "Армагеддон" в ближайшие десять минут понижена до сорока процентов".

На то, чтобы опрыскаться гелем, влезть в сенсорный комбинезон, соединить его магнитные контакты с площадками вживленных электродов и забраться в терминал, ушло минуты две, в течение которых водоворот волют продолжал крутиться по-прежнему. Правда, багровые огни в них внутри заметно пригасли, а то и совсем потухли. Прошипела, закрываясь, входная дверца. Девушка прицепила к шейному разъему интерфейсный кабель, спустившийся с потолка. Суспензорное поле подхватило ее и устроило в полулежачем положении. Она закрыла глаза и прислушалась. Отрастающие волосы на голове терлись изнутри об облегающий капюшон, неприятно покалывая кожу корнями, и Фуоко снова отогнала мысль о том, что стоило бы обриться наголо. Не время. Да и потом, когда вырастут длиннее, перестанут колоться. Нота Кириса на краю слуха задрожала. Дрожь сложилась в условный сигнал: "Как-ты?" "Норма", откликнулась девушка. "Н-Е-М-Е-Ш".

Ночной мир вспыхнул и затанцевал в незрячем глазу. Сегодня он казался явно оживленнее, чем раньше: все вокруг так и мельтешило разнообразными цветными пятнами и геометрическими фигурами. Внезапно пришло ощущение встревоженно наблюдающих братьев и сестер. Все в порядке, сказала она. Мне плохо, но все в порядке. Не надо беспокоиться. Спасибо. Идите домой. Огромная морда попрыгунчика из виртуального мира, с оскаленными острыми зубами и немигающими глазами выплыла из ниоткуда, и Фуоко усилием воли отогнала ее. Блин, новая подсознательная ассоциация, что ли? С чем? Идущая извне тревога начала постепенно пропадать и через несколько секунд исчезла совсем.

"Здесь координатор. Фиксирую значительное ослабление активности Арасиномэ. Кольчоны в районе Хёнкона распадаются. Количество волют над планетарной поверхностью сократилось на семьдесят восемь процентов. Понижаю код до оранжевого. Вероятность сценария "Армагеддон" - нулевая".

- Дэй Дзии, - спросила Фуоко, не открывая глаз и наблюдая за постепенно успокаивающимся ночным миром, - как там дела?

- Количество волют резко сократилось. Однако их еще довольно много. Как вы себя чувствуете?

- Нормально. Только я не знаю, что еще сделать. Я больше братьев и сестер не чувствую.

- Интересная ситуация. У меня тоже нет рекомендаций, но есть гипотеза. Возможно, оставшиеся волюты связаны с вашим пребыванием в виртуальности Арасиномэ. Наши сенсорные массивы в окрестностях солнца фиксируют шаблоны пульсаций, идентичные возникающим в окружающих вас волютах. Кластеры Арасиномэ те же самые, что связаны с вашим сознанием. Возможно, волюты каким-то образом являются воплощением ваших солдат в реальности?

- О... не знаю, дэй Дзии. Я еще раз попробую.

Вторая попытка не удалась. Уже почти привычное успокаивающее послание не возымело на оставшихся волют никакого влияния. Дзии показал на внутреннем экране терминала их полет, превратившийся из стремительного водоворота в неспешный хоровод, но отправляться восвояси незваные гости упорно не хотели. Пополнение свиты? Или что-то еще? Если свита, то она в размерах раз в десять увеличилась. И со старой-то на улицу было выйти неприлично, а с такой придется навсегда в бункере себя законопатить. Ходер!..

После нескольких минут бесплодных усилий она взмокла, несмотря даже на постоянный поток прохладного воздуха. В конце концов управляемый Дзии дрон проник внутрь и вежливо, но твердо выволок ее из терминала.

- Достаточно, дэйя Винтаре, - сказал он. - Ваше самочувствие заметно ухудшилось. Вам еще нельзя предпринимать такие усилия.

Фуоко и сама чувствовала, что по телу начали прокатываться волны неприятной слабости. Поколебавшись, она сдалась и откинулась на спинку полулежачего кресла, в которое превратился дрон.

- Дэй Дзи, мне теперь все время с ними ходить вот так? С волютами? - безнадежно осведомилась она.

- Не могу предложить разумный ответ. Нет данных для прогноза. Возможно, когда вы немного успокоитесь, они пропадут. Возможно, нет.

Открылась тяжелая дверь испытательного зала, и вошел Кирис. Как ни в чем не бывало, он прошел сквозь стену волют, щелкнув одну из самых крупных электрическим разрядом с указательного пальца (та никак не отреагировала), и приблизился к Фуоко.

- Как дела? - спросил он, встревоженно заглядывая в глаза.

- Тухло. Видишь, крутятся? Разгоняю, разгоняю, а им пофиг. Часть ушла, а эти упорные...

- Значит, их два вида? - задумчиво спросил парень. - Одни слушаются, а другие нет?

- Выходит, так. Еще и крутиться начали.

- Три.

- Что - три?

- Три вида. Твои гвардейцы снаружи висят куполом, здесь не они. Там, кстати, пара кольчонов на горизонте растворилась - твоя работа?

- Кольчонов? - с подозрением осведомилась Фуоко. - Дэй Дзии, а что вообще происходило? Чего я еще не видела?

- По какой-то причине в Арасиномэ начались процессы, приведшие к появлению большого количества волют и кольчонов над Паллой, - безмятежно проинформировал неб. - В настоящий момент ситуация более-менее нормализовалась.

- Из-за меня? - девушка почувствовала, что ее охватывает тяжелая усталость. - Из-за того, что я...

- Дэйя Винтаре, я не намерен вести разговор в духе "кто виноват и что с ним делать", - в голосе Дзии вдруг лязгнули стальные нотки. - Вы только что пережили тяжелый эмоциональный шок и все еще не отошли от него. Вы не в состоянии рационально мыслить, утверждаю как эксперт. Настоятельно рекомендую прекратить размышления в данном направлении, вы все равно ни до чего хорошего не додумаетесь.

- Но ведь я же должна понимать, что из-за меня происходит! - в отчаянии воскликнула Фуоко, и некоторые из волют, словно откликаясь на ее чувства, синхронно мигнули багровым.

- Дэйя Винтаре, если Арасиномэ действительно реагирует на ваши сильные эмоции, вам тем более не стоит бередить себе душу. Вы рискуете войти в автоколебательный цикл, в котором одни скверные эмоции взаимно провоцируют другие. Я не могу прервать его с помощью успокоительных, они на вас не действуют. Очень прошу, последуйте моему совету и перестаньте задумываться о глобальных материях. Просто расслабьтесь и постарайтесь успокоиться.

- Фучи, короче, кончай мандражить, - Кирис слегка толкнул ее кулаком в плечо. - Не у тебя одной башка о проблемах болит. Ты сенко снимать собираешься?

Фуоко вздохнула.

- Хорошо, попробую расслабиться, - покорно сказала она, тяжело поднимаясь из лежачего кресла и стягивая с головы капюшон. Папа умер, всплыла в голове непрошенная мысль. Папа умер... - Кир... слушай, можно, я одна побуду, а? Мне нужно.

Кирис осторожно обнял ее, и она на секунду приникла к его груди, но сразу же легонько оттолкнула.

- Я справлюсь, Кир, - твердо сказала она. - Мне просто нужно одной побыть. Топай давай. Foriri.

- Ладно, ладно, - буркнул тот - и замер с открытым ртом. Фуоко тоже заледенела от неожиданности.

Вихрь волют неожиданно замер, словно их всех пришпилили булавками к невидимому заднику. Потом одна из них словно бы мигнула - и тут же оказалась к девушке вплотную, наполовину скрыв голову Кириса. Тот резко шагнул в сторону, отмахиваясь, словно от комара.

А потом волюта загудела.

Точнее, звук, который она издала, напоминал нечто среднее между жужжанием крупной мухи и тихим звоном механического будильника. Фуоко пораженно смотрела на медленно кипящую изнутри энергоплазменную спираль. Волюта - гудит? Пока девушка пыталась сообразить, как реагировать, звук повторился.

- Фигасе... - пробормотал Кирис, очевидно, подумавший о том же самом. - Они еще и разговаривают?

- Кажется, так... Ты кто? - спросила она у волюты. - Ты меня понимаешь?

На сей раз волюта промолчала.

- Дэйя Винтаре, попробуйте произнести на эсперанто что-нибудь еще, - подсказал с потолка Дзии.

lang=PL>- Ага lang=PL>. Ĉu ti komprenas min?

Снова никакой реакции.

- Kio estas via nomo?

Молчание. Волюта продолжала медленно покачиваться в воздухе.

- Дэйя Винтаре, попробуйте самую первую фразу - foriri.

- Форири! - послушно произнесла девушка. Реакции не последовало в очередной раз.

- Фучи, ты что-то не так делаешь, - Кирис нахмурился сильнее обыкновенного, что означало у него интенсивную работу ума. - Ты мне сказала уходить - но не просто ведь сказала. Что ты чувствовала?

- Поняла. Сейчас попробую.

Фуоко посмотрела на волюту, вздохнула и резко произнесла:

- Форири!

Одновременно она мысленно толкнула волюту от себя, представляя, как та отодвигается в сторону. Эффект оказался впечатляющим: волюта попросту пропала. Только что она висела прямо перед носом, и вот ее уже нет. Остальные волюты испарились в точно той же самой манере. Девушка ошеломленно оглядела пустой зал, посмотрела на потолок, потом на Кириса.

"Координатор в канале. Усилиями дэйи Деллавита оставшиеся волюты полностью ликвидированы. Понижаю код до желтого. Перевожу персонал Университета в режим штатного расписания. Внимание! Зафиксирован первый в истории обмен акустическими сигналами с волютой. Первичный отчет и необработанные данные наблюдений доступны в Архиве по приложенной ссылке".

- Смотри-ка, и в самом деле свалили, - хладнокровно сказал парень. - Сразу бы так. Фучи, ты с ними построже. Хочешь, сгоняю в Большую библиотеку и книжку по дрессировке собак притараню?

Вот и понимай после таких закидонов, серьезно он или шутит!

- Кир, давай потом потреплемся, а? - тихо попросила Фуоко. - Мне действительно надо одной остаться.

Тот молча кивнул, хлопнул ее по плечу и вышел. Фуоко стащила с себя сенко и остановилась. Наверное, стоит в душ зайти, чтобы гель смыть... Однако сил у нее уже не оставалось, ни моральных, ни физических. Только серая тоска опять начала окутывать ее с головы до ног, замораживая чувства и скрывая мир. Нет. Нельзя. Иначе опять что-нибудь случится. Нельзя сейчас думать о папе. Она разревется, и волюты опять вернутся посмотреть, что случилось. Нужно держать себя в руках.

Ах, да. Вот еще что она хотела сделать! Времени прошло достаточно... но как же все неудачно совпало! Но что сделано, то сделано.

- Дэй Дзии, - проговорила она, опускаясь обратно на дрона. - А... могу я попросить?..

- Да, дэйя Винтаре?

- Я хочу, чтобы вы сделали... но не говорите никому, ладно? Вообще никому!

- Данные обследований всегда строго конфиденциальны. Основываясь на явно и неявно данных разрешениях, свободный доступ к вашей медицинской истории имеют лишь две персоны: дэй Сэйторий и ректор Карина Мураций, являющаяся профессиональным хирургом и умеющая хранить врачебную тайну. Вы хотите, чтобы я закрыл доступ и им тоже?

- А-а... да, пожалуйста. Не ко всей истории, только сейчас. И... не надо мне никаких нотаций потом читать, хорошо?

- Дэйя Винтаре, вы меня пугаете. Исходя из общих соображений, я могу представить ровно один сценарий, в котором вы можете вести себя подобным образом, и мне он очень не нравится. Но обещаю, что оставлю свое мнение при себе в любом случае. Итак?

- Тест Винсенто-Шварца.

- Я так и предполагал. Пожалуйста, сядьте на капсулу.

Медленно, преодолевая нервную дрожь во всем теле, Фуоко опустилась на дрона, который принял форму вертикального кресла. Левая рука сразу же утонула во вздувшемся подлокотнике по самое плечо.

- Выполняю забор крови из вены. Приготовьтесь.

Тонкая игла кольнула сгиб локтя. Пауза и глубокая тишина, нарушаемая лишь редким, но тяжелым буханьем сердца.

- Дэйя Винтаре, результат положительный, - голос Дзии, внезапно сменившийся на женский, хлестнул ее словно кнутом. - Как и обещала, не стану комментировать. Однако в соответствии со стандартным протоколом я обязана задать два вопроса. Первый: вы пошли на это намеренно и по доброй воле?

- Да.

- Вы намерены оставить все как есть? Или мне следует принять меры по прекращению процесса?

- Оставить. Дэй...я Дзии, я все сама понимаю! И про опасность, и про последствия, и что я еще молодая слишком. Только не надо мне нотации читать, хорошо? Можно я просто немного полежу? Совсем одна?

- Разумеется, дэйя Винтаре. Создаю изолированное спальное место. Отдыхайте.

Дрон под Фуоко потек, преобразуясь в удобную лежанку. Псевдовещество поглотило тело девушки, поднялось и сомкнулось над головой куполом. Ее окутала кромешная тьма, в которой мерцали, едва заметно вспыхивая и сразу угасая, крошечные зеленые точки. Фуоко закрыла лицо руками и изо всех сил потерла лицо ладонями. Папа умер. Мы больше не увидимся. Никогда... Она вызвала в памяти его внешность - не перекошенное и частично парализованное последствиями первого инсульта лицо на гладко обритой голове, испещренной багровыми штрихами операционных шрамов, а прежнюю. Из тех времен, когда она еще не знала ничего о паладарах, цапалась в школе с Киром и думала только об оценках и учебе. Отец не улыбался. Он вообще очень редко улыбался и сейчас смотрел строго и испытующе. Но она знала, что он любит ее. Все еще любит. Если церковные сказки верны, сейчас он должен находиться в райских садах Ваххарона, и тогда они еще встретятся. А если сказки лгут, то...

- Я люблю тебя, пап, - шепнула она так тихо, что даже не расслышала себя. - Я не подведу.

Глубокая печаль обволакивала ее, но девушка знала, что не позволит себе утонуть в пучине отчаяния и тоски. Если она действительно явилась причиной смерти отца, нужно искупить вину. А искупить можно лишь одним способом: продолжать исследования. Она должна найти способ установить прочный контакт с Брагатой, Стаси или кем угодно, кто управляет взбесившимся генератором пространственной метрики под названием "Арасиномэ". Установить - и связать их с паладарами.

И еще есть один человек, которого она обязан спасти и про которого совсем забыла в последние дни: Юно. Сейчас он одиноко блуждает в искалеченной виртуальности, не зная, что случилось с ней и что произойдет с ним самим. Она должна вернуться и найти его. Ну, а там - посмотрим.

- Дэйя Дзии, - негромко сказала она в темноту. - Вы меня слышите?

- Да, дэйя Винтаре?

- Что с мамой?

- Она отдыхает. Успокоительное подействовало, и она уснула во время медицинского обследования. Я не стала ее будить. Сейчас дрон перемещает ее в госпиталь, завтра с утра ей подберут гостевую комнату.

- А когда она приехала? Почему меня не предупредили?

- В виде исключения, в обход стандартных медицинских и таможенных процедур гидросамолет из Шансимы приводнили рядом с бункером, и ваша мама сразу прошла к вам. Просьба не извещать вас предварительно также исходила от нее.

- Понятно. Мне нужно подготовиться к новому эксперименту, - решительно заявила девушка. - Проводим завтра утром. Только... я хочу поговорить перед ним с мамой. И с Киром. И с Рисой... с дэйей Мураций, если можно.

- Завтра в начале восьмого утра у Карины нет запланированных встреч. Дэйя Марта Винтаре также должна хорошо выспаться к тому времени. У дэя Сэйтория дополнительные занятия в колледже с половины девятого утра, до того он свободен.

- Да, в семь утра хорошо. А дэйя Мураций?..

- Я как раз обсуждаю с ней данный вопрос. Пожалуйста, подождите несколько секунд... Подтверждение получено. Встреча в семь утра. Однако, дэйя Винтаре, не могли бы вы изложить мне план эксперимента? Ваше тело еще не до конца восстановилось после комы, и я не рекомендую пока заниматься серьезной физической активностью, включая эксперименты с энергоплазмой.

- Я возвращаюсь обратно. В виртуальность.

- Прошу прощения?

- В библиотеку. В замок. К старику. Я туда уже дважды попадала. Кажется, я поняла, что нужно делать.

- Дэйя Винтаре, вы только что...

- Дэйя Дзии, пожалуйста! Там Юно! Один! Я не могу его оставить! Я знаю все, что вы можете сказать, и мне самой ужасно страшно. Но я должна. Вы меня не отговорите.

- Понимаю. Поскольку моя роль - исключительно вспомогательная, я переадресую запрос координатору и ректору. Координатор просит открыть прямой канал общения - разрешить?..

Тот же вечер. Хёнкон. Палла

- Привет, малахольная.

Рыжая лиса вспрыгнула на каменный парапет Звездной набережной и уселась рядом с Риконой. Девочка беспечно болтала ногами над водой и наблюдала за закатом над морским клином между пиком Подды и Лантой. Кроваво-красное солнце опускалось в воду, подсвечивая снизу перистые облака, и к нему от берега тянулась искрящаяся дорожка. Саженях в двадцати от берега, пересекая дорожку, плыли два десятка одноместных байдарок. Парни и девушки в обтягивающих гидрокостюмах и желтых спасательных жилетах сосредоточенно работали веслами, а позади от невидимого подводного дрона ввысь тянулась нить летучего змея с телекамерой. Идущая с востока (значит, из Кайнаня, из крупного порта Каолянь) яхта "Рыба-меч" вежливо держалась позади процессии, ожидая, когда сможет подойти к причалу. На ее верхней палубе толпились туристы с фотоаппаратами, увлеченно снимающие город и все остальное. Со стороны заката спланировал одномоторный гидросамолет - белоснежный биплан-"уминэко", на хвосте которого телескопическое зрение показало рисунок раскрытой книги с растущим из нее цветком. Не аэротакси. Наверное, кто-то из курсантов авиаклуба вернулся из тренировочного полета. Или с материка особого гостя привезли. Машина скользнула над водой, потом по воде и исчезла за причалом морского аэропорта.

- Почему "малахольная"? - досмотрев сцену посадки до конца, обиделась Рикона. - Тебе что опять не нравится? Вот оборву хвост - узнаешь!

- Потому малахольная, - объяснила Маюми, - что нифига не делаешь. Тебя сюда зачем привезли? Чтобы целыми днями в компании с Дзарой и прочей мелочью бездельничала и слухи собирала? Я-то думала, что для учебы и привыкания к реальности.

- Вот я и привыкаю, - парировала девочка. - Я не бездельничаю, я мир изучаю. А что слухи, так я ни при чем, Дза их обожает. И вообще, Маю, ты какая-то занудная в последнее время.

- Побегала бы ты с моё за детишками, еще и не так бы заговорила, - лиса сладко зевнула и потянулась. - Ты-то только угрожаешь, а они на полном серьезе хвост оборвать пытаются. Сегодня одного даже до крови куснуть пришлось для профилактики, а потом в медпункт тащить, чтобы палец заклеили. А, вон и Раси явилась.

По набережной, огибая бронзовые скульптуры, и в самом деле неторопливо трусила черная лиса. Приблизившись, она запрыгнула на парапет с другой стороны от Риконы и улеглась, аккуратно обернувшись хвостом.

- Привет, - сказала она. - Скучаете?

- Она скучает и бездельничает, а я морально отдыхаю, - фыркнула Маюми. - Вот возьму новое тело и уйду в охранники. Бандиты и пираты, по крайней мере, предсказуемы.

- И где ты пиратов с бандитами увидела? - с иронией спросила Расия. - Особенно с учетом вон тех?

Она указала мордой на юго-восток, где далеко в океане виднелись дымы охраняющей Хёнкон международной эскадры.

- Найдем, - пообещала Маюми. - Мало их на Могерате, можно подумать! Рика, ты когда к куратору ходила?

- Сегодня, еще перед тревогой. А она про меня забыла, оказывается. Ей к Фуоко разрешили зайти ненадолго, вот она и убежала. А меня вот не пускают, - неожиданно для себя пожаловалась она. - И Дза - тоже. Дза почувствовала позавчера, что Фуоко проснулась, и сразу к ней намылилась. Так Райника из дрона высадила. Сказала, нельзя. И до сих пор нельзя. А почему?

- Тревогу сегодняшнюю еще не забыла? - поинтересовалась Маюми.

- Нет, конечно, - Рикона поежилась. Как забудешь, когда тебя посреди игры в волейбол внезапно отключают от тела, засовывают пусть в персональную, но все равно виртуальность и предупреждают, что вот-вот экстренно эвакуируют?

- Из-за нее объявили, - рыжая лиса положила морду на скрещенные лапы и тоже принялась смотреть на закат. - Она переволновалась сильно, а Арасиномэ взбесился, у них связь прямая, науке в упор непонятная. Только не трепись ни с кем, поняла?

- Я что, совсем дура? - обиделась Рикона. - Нет, конечно. А из-за чего переволновалась?

- Папа у нее умер в тот децинот. Только сегодня сообщили. Хотя знаешь, Рика... - Маюми покосилась на девочку. - Тебе, наверное, можно к ней. Она с Киром все-таки тоже твой куратор... ну, типа. Пусть не отлынивает от обязанностей. Координатор... согласился, и Дзии тоже. Не сегодня, ей пока не до тебя. Завтра. Или послезавтра. Пусть расскажет о Кайтаре. Ты ведь о нем так ничего и не знаешь, даже учебник по местной географии еще не осилила.

- Я его почти четверть прочитала, между прочим. У меня что, других дел нет, кроме как географией заниматься?

- У тебя программа индивидуальная, так что, можно считать, все двадцать два часа в сутки свободные, - педантично напомнила Расия. - А ночью все спят, и у тебя точно других дел нет. А ты чем занимаешься? Мультики смотришь? Да не вздрагивай ты так, я догадалась. Можно подумать, я тебя не знаю!

Рикона смущенно потупилась. Она и в самом деле ужасно полюбила местные мультфильмы, особенно про находчивого цыпленка Кура и злобную, но глупую куницу Гару, которой никак не удавалось съесть ни цыпленка, ни его друзей. Некоторые серии она посмотрела раза на три или четыре. Координатор говорил, что ее личная виртуальность не доступна никому, лишь куратор Таня Каварова может получить доступ к перечню ее дел (и не более). Но, видимо, Расия и в самом деле знала старую подругу и подопечную как облупленную - даром, что ли, в Академии столько времени вместе провели. Наверное, все-таки нужно поменьше мультиков и побольше учебников - но ведь учебники такие скучные!

Какое-то время все трое молчали, наблюдая за кровавым закатом. Даже без прогноза Рикона знала, что он предвещает скорую непогоду: сухой сезон заканчивается, и уже завтра должен прийти первый, пока еще короткий и слабый тайфун. Потом они начнут случаться все чаще и чаще, обкладывая Хёнкон проливными дождями и тучами на несколько дней. По набережной прогуливался народ, по большей части полуголые и совсем голые студенты и студентки, многие раскрашены невообразимым образом, словно сбежавшие из джунглей дикие дикари. Вот как, спрашивается, они решаются в таком виде показываться на людях? Попробовал бы кто в Академии Высокого Стиля... ну нет, не догола раздеться, конечно, а хотя бы кошачьи усы на физиономии пририсовать, как у проходящей неподалеку симпатичной черноволосой девушки - ох, что бы ей устроила госпожа Сиори!

Заметив взгляд Риконы, девушка-кошка улыбнулась и подмигнула. Девочка против своей воли уставилась на нее во все глаза: "кошка" щеголяла в одних едва заметных трусиках с длинной золотой бахромой и легких сандалиях, зато нацепила золоченые браслеты на запястья и лодыжки и несколько длинных золотистых цепочек на шею, ненавязчиво подчеркивающих небольшие, но красиво очерченные груди. В дополнение ее тонкую (хотя и совсем не идеальную, с жирком, мелькнула мстительная мыслишка) талию охватывала толстая серебристая цепь с крупными зелеными камешками. В живописно встрепанных иссиня-черных волосах торчала пара больших кошачьих ушей из черного бархата с голубыми блестками. Выглядела девушка ужасно эффектно, и Рикона даже представила, как сама выглядела бы в таком наряде... Ох. Наверное, и ругать ее никто не станет, а Таня даже поможет украшения подобрать, но выйти в таком виде на улицу и показаться людям? Проще умереть на месте. Хватит пока и того, что она рискнула выйти в длинных спортивных трусах и майке.

- Идет наконец-то! - в пространство сообщила Маюми. - На пять минут опоздал, разгильдяй.

- Кто идет? - не поняла Рикона.

- Ну кто-кто, вон... Лика, конечно.

Девочка встрепенулась. С озорным братом ректора она встречалась раза три или четыре, когда еще жила на Текире в городе Масария. Палек редко появлялся в старом отеле, доме семьи Мураций, по большей части пропадая в Сураграше - стране на другой стороне планеты. Но дважды он брал ее с собой, чтобы показать свои стройки: плотины и мосты. До того Рикона даже и представить себе не могла, что можно построить в ущелье плотину высотой в семьдесят саженей (если смотреть с ее вершины вниз, голова начинала кружиться, несмотря на ненастоящее тело). На стройках он носил тело взрослого дядьки, почти старика. Но в отеле в Масарии и в виртуальности преображался в веселого белобрысого мальчишку немного старше самой Риконы, обожающего болтать ни о чем и приставать со смущающими двусмысленными комплиментами прямо в присутствии жены, всегда спокойной и тихо-улыбчивой Кансы. Здесь, в Университете, она видела его только однажды, и то мимоходом - он пояснил, что по-быстрому осматривает стройки в дальней части Хёнкона, а потом сразу возвращается на Текиру. Неужели сейчас он решил просто поболтать?

Маюми оказалась права: Палек в теле подростка, одетый в пятнистые шорты и с торсом, раскрашенным в черно-желтые полоски, как у пчелы, действительно стремительно шагал по тротуару, лавируя между прогуливающихся. Вот он слегка зацепил плечом кошастую девушку, тут же остановился и, судя по жестам, принялся усиленно извиняться. Слова не доносились, но девушка слушала его явно благосклонно и даже не отреагировала, когда он словно невзначай обхватил ее за талию, другой рукой показывая куда-то в сторону океана. Закончив сцену стремительным падением на одно колено и поцелуем девушки в тыльную сторону запястья, Палек вскочил, поклонился и продолжил свой путь. Усатая хихикнула в ладошку, провожая его сожалеющим взглядом, потом повернулась и отправилась по своим делам.

- Если он так с каждой симпатичной мордашкой развлекается, понятно, где задержался, - ехидно прокомментировала Маюми. - Надо сюда Кансу импортировать, чтобы она его по башке била за сексуальные домогательства к несовершеннолетним.

- Возраст согласия в большинстве стран Паллы, между прочим, двенадцать местных лет, а ей минимум семнадцать, - расслышал ее приблизившийся Палек. Говорил он на общем, и родной язык прозвучал для ушей девочки райской музыкой. - А текирских так вообще девятнадцать - она и по местным меркам совершеннолетняя, и по нашим. И вообще, девчонка сама явно на охоту вышла, Каси меня бьет только по почкам, чтобы физию не портить, а у вредных пушных зверьков советов тут не спрашивают. Привет, Рика. Как дела?

- Здравствуй, Палек, - радостно улыбнулась Рикона. - Отлично. Ты надолго прилетел?

- Нет, я опять мимолетом... мимоходом... мимобегом, - Палек подхватил с парапета недовольно тявкнувшую рыжую лису, обернул вокруг шеи на манер воротника и плюхнулся на ее место. - Ну как, сочетаются цвета? - озабоченно спросил он. - Черный, желтый и рыжий - по-моему, все-таки шубу надо шить как-то иначе.

- Родной, если ты меня немедленно на место не положишь, я сама из тебя шубу сошью, - пообещала Маюми. - Я, в отличие от некоторых, и за чужим дроном контроль перехватить не постесняюсь. Хочешь, сам себе в физиономию дашь или в ухо плюнешь?

- Для человека плюнуть себе в ухо невозможно по чисто анатомическим соображениям, - парировал Палек, роняя ее, тем не менее, на парапет. - Кроме того, мой дрон не снабжен средствами достоверной имитации тела, так что плевать не умеет. И шаблон хобота в него не заложен, точно говорю. А еще я пожалуюсь координатору, и он вообще тебя с Паллы выгонит за цинизм в особо крупных размерах. Животные и небы должны подчиняться человеку, а их комбинация - тем более, ясно?

- Он человеческий шовинист, - с презрительно-аристократическим видом насмешливо пояснила Маюми Риконе, устраиваясь поудобнее и скрещивая передние лапы. - Сам от неба отличается только глупостью и медлительностью, а туда же, в хозяева лезет. Впрочем, шовинизм всегда базируется на комплексе неполноценности. Так зачем ты нас здесь собрал, о повелитель животных и прочих мух? Только чтобы перед девочками повыпендриваться в своем обычном стиле? Так я среднего рода, на меня твои обезьяньи ужимки не действуют. Или ты сегодня трутня изображаешь, а не обезьяну, судя по раскраске?

- Ша, языкастая ты наша! - цыкнул на нее Палек. - Думаешь, нашла несколько ехидностей в чужой базе данных - и уже самая крутая? Я, между прочим...

- Рика, давай оставим их здесь упражняться в остроумии и пойдем прогуляемся, - предложила Расия, бесцеремонно перебивая обиженно надувшегося Палека. - Когда устанут, сами нас найдут.

- Вот так всегда, - пробурчал паладар. - На самом интересном месте бац - и скажут что-нибудь плохое. Одно слово - женщины! Ладно, уговорила. Короче...

Он повел плечами и неуловимо преобразился. Трудный ехидный подросток как-то сразу стал серьезным молодым мужчиной. Пчелиная раскраска на его теле медленно поблекла, и кожа приняла нормальный чуть смугловатый цвет.

- Рика, у меня все времени не находилось забежать тебя проведать, - сказал он извиняющимся тоном. - Разрываюсь между двумя мирами, понимаешь. Да и сейчас, в общем-то, как следует пообщаться времени нет.

- А на то, чтобы за студенточками ухлестывать, время нашлось, - в сторону заметила Маюми. - Вместо того, чтобы в виртуальности встретиться и полчаса сэкономить, на набережную зачем-то вытащил...

- Не ехидничай. Координатор порекомендовал, не я придумал. Рика, мы хотим, чтобы ты увидела, что, а главное - кто за тобой стоит: университет, паладары, люди... Тьфу. Не мне следовало с тобой общаться, но остальным сейчас просто не до того. Они в полном составе, включая аналитиков Стора и преподавателей Цу, по всей Палле болтаются и успокаивают перепуганных чиновников и просто народ.

Он протянул руку и погладил Рикону по волосам. Та улыбнулась ласке, но тут же спохватилась (люди же смотрят, что он как с маленькой!..) и резко уклонилась.

- Рика, скажи мне прямо: как себя чувствуешь в новом мире? Ты на Палле провела две с половиной декады - как, освоилась? Чужой себя больше не чувствуешь?

Девочка подумала.

- Не знаю, - сказала она неуверенно. - Ну... я уже все здесь знаю. Или почти все. Мне Дзара с ребятами показывают и объясняют.

- Хорошо, - кивнул Палек. - Каково мнение кураторов?

- Вполне себе освоилась, - фыркнула Маюми. - Лишь недавно из Академии, а уже разболталась до невозможности. Целыми днями бездельничает и по городу с пацанвой гоняет. Или с Дзарой на Арене играет.

- Ничего я... - возмущенно вскинулась Рикона, но Палек остановил ее поднятым указательным пальцем. Затем он выжидательно взглянул на Расию.

- Адаптация проходит успешно, информационных перегрузок больше не случалось, - сухо сообщила черная лиса. - Мог бы просто в моих отчетах посмотреть, там все есть.

- Так... - паладар почесал кончик носа. - Хорошо бы еще и Таню спросить, но ей сейчас тоже не до того, она подопечных обзванивает и контролирует. В общем, можно считать, что культурный шок преодолен и можно двигаться дальше. Рика, как ты относишься к расширению кругозора?

- А? - удивилась та. - Я же учебники читаю. И передачи местные смотрю.

- Учебники учебниками, но я о другом. Есть мнение, что тебе стоит познакомиться с Паллой за пределами Хёнкона. Ценгань с Кайнанем узнать получше, в частности. Что думаешь? Пара часов в день у тебя найдется?

- Не знаю, - Рикона слегка поежилась. Ей вдруг стало слегка страшно. В Хёнконе она уже действительно чувствовала себя легко и свободно, почти так же свободно, как в Академии Высокого Стиля и в Цетрии. Но отправиться куда-то еще?.. - А что значит "пара часов в день"? Как я два часа могу путешествовать и потом обратно возвращаться? Планета же большая.

- А? Да все просто. Тебе же не обязательно конкретного дрона таскать за собой по миру. Подключат тебя к дронам в других частях материка, и всё. Тебе даже спать не надо, так что времени хватит.

- Ну... тогда, наверное, можно. А что делать надо? Просто гулять?

- Нет, Рика, - Палек серьезно глянул на нее. - Мы хотим поручить тебе дело. Очень важное и очень нужное дело.

- А, Камилл вас все-таки уболтал, - непонятным тоном заметила Маюми. - Второе дно уже нащупали?

- Что? - Палек недоуменно глянул на нее.

- У Камилла всегда есть второй смысловой слой. А то и третий. Что еще он задумал, помимо официально декларируемого?

- Ей не придется работать с Камиллом, - терпеливо сказал Палек. - Непосредственно приглядывает и инструктирует координатор, общий контроль за вами двумя и Таней, как и раньше. Ищите себе хоть второе, хоть десятое дно, сколько влезет. И вообще, Маю, не действуй мне на нервы, а? Рика, не обращай на нее внимания. У нее переходный возраст, все время старшим возражает из принципа.

Рыжая лиса зубасто ухмыльнулась и не ответила.

- Короче, Рика, мы хотим, чтобы ты помогла нам в эксперименте с Ареной. Ты ведь знаешь, что мы начинаем распространять терминалы по всей планете, чтобы массово обследовать население?

Рикона робко кивнула.

- Отлично. И ты, наверное, догадываешься, что среди тех, кто станет играть на Арене, окажутся и дети? Нам нужен инструктор. Кто-то, кто мог бы обучать их азам и присматривать за ними в виртуальности в первое время. И мы хотим, чтобы ты стала таким инструктором.

- Но как я могу? - в легкой панике спросила девочка, еле сдерживаясь, чтобы не отключиться от тела и не забиться в дальний уголок личной виртуальности. - Я же только что приехала! Я ничего не знаю! И почему я? Есть же координатор и господин Дзии!

- Почему ты? Потому, что нужно продолжать адаптироваться к миру, - Палек положил руку ей на плечо и заглянул в глаза. - Я понимаю, тебе страшно. Но ты должна преодолевать страх. А чтобы как следует узнать себя, нет ничего лучше, чем учить других. Ты ведь в Академии-Си учила первокурсников? Значит, ничего нового. Ты справишься, мы уверены. Ну, а насчет координатора - ты ведь слышала о принципе "что могут люди, делают люди". А ты можешь естественным образом присутствовать и в виртуальности, и в реальности, так что являешься идеальным кандидатом. Ну так что? Не возражаешь?

Рикона поежилась. Паника по-прежнему не отступала. Как она может стать инструктором? Ее саму нужно учить всему-всему! Она сама ничего не знает и не понимает.

Но с другой стороны... Если паладары считают, что она справится, и она может действительно помочь... Если всего два часа в день... И координатор станет присматривать, и с Маю и Раси можно общаться в любой момент...

- Ну, я попробую... - нерешительно сказала она.

- Не надо пробовать, Рика, - Палек ободряюще сжал пальцы у неё на плече. - Нужно просто делать. Тебя не бросят одну. Посмотри, - он обвел рукой набережную, заполненную народом, - они все с тобой и за тебя. И Раси с Маю тебе станут помогать. Ты справишься. Сейчас я познакомлю тебя с Камиллом, потом он тебя представит, кому надо. Он дядька со странностями, но обычно не кусается и малышей вроде тебя обижать считает ниже своего достоинства. Однако есть один человек, с которым тебе придется столкнуться вплотную. Нужно, чтобы ты очень внимательно наблюдала за ним и его подручными и не позволяла им обижать игроков. Его зовут Мэй Лю Сянь, и он глава одной из самых больших банд на Могерате под названием "Кобра".

Тот же день. Палла

Волюты и кольчоны, появившиеся на Палле в новот, добавили очередную щепотку острого перца в и без того бурлившее мировое варево.

Меньше всех досталось Ставрии и другим странам Торвалы, где стояла глубокая ночь. Когда волюты сотнями тысяч, а иногда и десятками миллионов начали возникать над городами, люди по большей части спали. Хотя армию и внутренние войска подняли по тревоге, тем дело и ограничилось. На следующее утро газеты, телеканалы и радио, следуя строгому указанию свыше, упомянули лишь о "незначительных ночных флуктуациях атмосферной и почвенной энергоплазмы" - в том же тоне, в каком могли бы упомянуть о неожиданных проливных дождях. Ретрансляции и перепечатки любых зарубежных материалов на сей счет строго запретили, а солдатам отцы-командиры пообещали по месяцу нарядов вне очереди за каждое лишнее слово. К делу сразу же энергично подключилась и Служба безопасности Ставрии, так что невнятные слухи так и остались слухами. Те немногие полуночники, что не служили и не работали в госорганах, очень быстро переставали рассказывать о зловещей серой пурге за окнами, столь нехарактерной для последних дней календарного лета даже в северных областях материка.

Однако на Могерате и Фисте, где стоял вечер, а также на Торвале, где время варьировалось от позднего утра до позднего полудня, скрыть новые флуктуации не удалось. Меньше декады прошло с того ужасного децинота, когда тысячи и тысячи людей внезапно умерли без каких-либо видимых причин - чудовищное напоминание о дне Первого Удара, навсегда сломавшего привычную жизнь. В первые дни люди еще лишь осмысливали случившееся, и страх накапливался постепенно, по мере осознания масштабов новой катастрофы - однако бояться вроде бы уже было нечего. И хотя на улицах городов всех трех материков резко прибавилось полубезумных разномастных проповедников, предрекавших скорую гибель, до нынешнего дня люди продолжали жить и работать по-прежнему.

Однако новое нашествие волют, пусть и кратковременное и безвредное, стало спусковым крючком, высвободившим накопившееся напряжение.

Массовая паника охватила Типпу. В Кайтаре, Теулане, Росуге, Эйраторе, Гиссаме, Куралии и прочих странах люди стремились запастись едой и сбежать из крупных городов, которые, как все почему-то уверились, непременно подвергнутся атаке кольчонов. Продуктовые супермаркеты и магазины штурмовали обезумевшие толпы, под конец уже и не задумываясь об оплате. В давке значительная часть товаров оказывалась разбросанной и растоптанной. Продавцы сбегали или присоединялись к мародерам. Уже через час после появления волют нормально функционирующих магазинов на Типпе почти не осталось. Появились первые пострадавшие - покалеченные, задохнувшиеся, умершие от сердечных приступов, свалившиеся от гипертонических кризов и обострения хронических болячек на нервной почве... Немногочисленные кареты скорой помощи, чьи экипажи не поддались панике, застревали в гигантских пробках на улицах, не в силах пробиться к нуждающимся в помощи. Кое-где полиция применяла слезоточивый газ, где-то - водометы, где-то пыталась выставлять оцепление и даже открывала огонь резиновыми пулями, но ничего не помогало. Остановить паникующих могли разве что пулеметы. Городские улицы и загородные шоссе превратились в реки медленно движущегося, а во многих местах - безнадежного застывшего автомобильного железа, где сигналы клаксонов сливались в унылую протяжную какофонию.

Погромы неуклонно расширялись. Жители бедных кварталов и трущоб, со времен Первого Удара быстро расползавшихся по городам, словно раковые опухоли, тоже вышли на улицы. Большинство из них не без оснований считало, что правительство их бросило. Во многих местах шли стихийные митинги, где ораторы, потрясая кулаками, призывали громить и жечь - и многие прислушивались к ним. Уличная шпана и профессиональные грабители устремились в магазины с дорогой электрической и электронной техникой, разбивая витрины и унося и вывозя на тележках все, до чего дотягивались. К ним присоединялось все больше и больше обычно законопослушных граждан.

Премьер-министр Кайтара Чьяко Ментеллано выступил с экстренным обращением к нации, в котором уверял, что опасности нет никакой. Эффект получился обратным: уверенные, что им лгут, кайтарцы начали паниковать с удвоенной силой. Кайтарские города превратились в озера хаоса. В урбанизированной области Большого Дриммада с совокупным населением в тринадцать миллионов человек из-за ошибок персонала одной из энергетических подстанций произошло короткое замыкание. Ее отключение немедленно вызвало цепную реакцию перегрузок и замыканий на десятках других подстанций. На полтора часа, пока паладарские дроны и местные электрики искали и устраняли причину аварии, регион остался не только без света, воды, лифтов, холодильников и кондиционеров, но и без связи и средств массовой информации, что отнюдь не способствовало стабилизации обстановки.

В многочисленных малых государствах Фисты и севера Типпы, где граждане привыкли ждать от властей лишь очередной подлости, ситуация развивалась по гораздо худшему сценарию. Оружие, легальное или нелегальное, имелось как минимум в каждом пятом доме. Армия и полиция, куда, надеясь на власть и поживу, шли в первую очередь головорезы, не просто не препятствовали грабежам, но и сами с удовольствием подключились к ним. Началась стрельба, гибли люди - и участники грабежей, и просто случайные прохожие, и даже те, кто не вовремя выглянул в окно. В четырех государствах Фисты - Трансгрии, Мерташе, Твадоре и Курубине - под шумок произошли военные перевороты: в первой - при негласной поддержке ставрийского посольства (Ставрия давно целилась заменить руководство обильной магнетитом страны на более сговорчивое, готовое перенацелить поставки обогащенной руды с западного направления на восточное), а в остальных - потому что претенденты на власть, в отличие от местных диктаторов, сохранили ледяное хладнокровие.

Однако не имело ни малейшего значения, кто находился у власти: двадцать четыре страны Фисты с общим населением в триста семьдесят миллионов человек на несколько декад полностью утратили даже подобие управляемости. Власть диктаторов и немногочисленных демократически избранных правительств в них на тот период сократилась в лучшем случае до пределов столиц, а в худшем - до границ президентских и парламентских дворцов. Надрывно мычали недоенные коровы, разбредались из хлевов некормленые свиньи, а в северной части континента, где как раз наступила пора сбора урожая, зерно осыпалось из спелых колосьев: достать бензин фермеры больше не могли, и комбайны стояли под навесами мертвыми грудами металла.

На Могерате, где уважение к власти впитывалось (и жестоко вбивалось) в каждого человека с младых ногтей, беспорядков удалось избежать. Паника выразилась в массовом паломничестве к храмам всех богов. Монахи и послушники даже самых захудалых и обычно не избалованных вниманием святилищ Миндаллы с изумлением наблюдали за скапливающимися толпами. В закатных лучах собравшиеся, сложив дары в огромные груды перед алтарями и статуями и помолившись, не уходили восвояси. Вместо того они оставались поблизости - присев на корточки, с тревогой переговаривались с соседями и напряженно вглядывались в вечернее, а затем и переливающееся ночное небо в поисках волют. Войска в казармах подняли по тревоге, и солдаты в полной экипировке сидели на плацах рядом с тяжелыми грузовиками, напряженно ожидая, куда их отправят. Командиры пытались поддерживать тишину, но нервные шепотки порхали от человека к человеку, а пальцы томительно ощупывали спусковые крючки автоматов и карабинов. Управы благочиния разослали всех служащих, даже простых машинисток и вахтеров, наблюдать за скоплениями народа - совершенно бессмысленно, поскольку справиться с вспыхнувшими массовыми волнениями они бы не смогли. Левые министры и их дайнагоны сидели в залах заседаний, молча слушая сводки и рапорты, пока Правые министры срочно уводили в подземные бункеры королей, их жен, любовниц, родственников и избранных слуг.

Но не все жители Могерата покорно ждали своей судьбы. Под зловещим красным плащом умирающего заката, мешающегося с радужными переливами, накатывающими с востока, меж людей появлялись зловещие тени. Проповедники, носящие на шее просверленные посередине монеты, а на левом локте - плотную повязку, нашептывали людям о последних днях мира, о жрецах, давно забывших богов и всякий стыд, о набравших силу коварных дхайнах, обосновавшихся в Хёнконе, и о лучшей жизни, ожидающей тех, кто примкнет к Братству Локтя. Секта локтевиков пользовалась дурной славой - люди не забыли ни взрывов во время религиозных процессий, ни убийств жрецов, ни слухов о людях, отдававших все свое богатство и загадочно умиравших, ни недавней катастрофы в храмовом комплексе Санъямы. Однако слова проповедников падали на благодарную почву. Всеобщая беспросветная бедность, в которую континент погрузился после Первого Удара, и постоянный страх перед чудовищами, сотканными из бесплотного тумана, постепенно размывали тысячелетние привычки подчиняться и молчать.

Оставив Ставрию на усмотрение Суоко и Народного Председателя, паладары выпустили публичное обращение на остальных трех материках. Регент Хёнкона Сторас Медведь оповестил, что угрозы нет. Энергоплазменные образования, которых вы видите, не опасны, говорилось в сообщении. Уже много декад не зафиксировано ни одной смерти ни от выстрела волюты, ни внутри кольчона, внезапно накрывшего город. Они всего лишь внешние проявления скрытых от человеческого глаза процессов в Красной Звезде и давно перестали представлять опасность. Волюты, которых вы видите, убеждал регент, не причинят вам вреда. Паладары просят всех перестать паниковать и вернуться к нормальной жизни. Четвертый Удар, случившийся девять дней назад, не повторится.

Однако в отличие от предыдущих раз, сейчас обращение эффекта не возымело. Слишком много людей еще рыдали над свежими могилами и урнами с пеплом. Слишком часто за последний год на Палле происходили нашествия. И, слушая выступление регента, слишком многие вспоминали про Большую Игру, закончившуюся на планете совсем недавно, и у слишком многих начали возникать неприятные мысли, подавленные Четвертым Ударом.

Один из них тысячу лет развлекался с нами, словно с бессловесными куклами, угрюмо переговаривались люди. Чужие создали нашу вселенную, нашу планету, нашу звезду лишь для того, чтобы отвлечься от скуки. Наша история - всего лишь сценарий театральной постановки, написанный неизвестно кем. Чужие никогда не заботились о нас, и сейчас, возможно, они рассказывают нам сказки, преследуя какие-то свои цели. Откуда мы знаем, что они говорят правду? Откуда мы знаем, что Красная Звезда - не их хитроумное изобретение, чтобы поработить нас? Но они могли и промолчать о настоящей истории, возражали сторонники паладаров. И Красная Звезда возникла до них, и создавать Университет их никто не заставлял. И космодром они строят для нас, а не для себя. Какой им смысл обманывать нас? Противники паладаров, пока что немногочисленные, неуверенно замолкали, но мысли продолжали бродить в их головах - и распространяться среди окружающих, словно круги на воде.

Так прошла ночь с новота на децинот последней декады лета года тысяча двести тридцать второго от основания Кайтарской империи.

10.30.1232. Хёнкон. Палла

Под потолком мягко прозвучал гонг.

- Транспорт прибудет через тридцать секунд, - оповестил звонкий голос Райники. - Прошу приготовиться к встрече гостей.

Кирис дернулся, и голова Фуоко почти соскользнула с его коленей, затянутых в скользкий сенсорный комбинезон.

- Эй! - недовольно сказала она, усаживаясь и потягиваясь. Ее сенко натянулся, обрисовывая каждую черточку тела. - Ты чего скачешь?

- Ну... встретить, типа, - неуверенно проговорил парень. Он чувствовал, что пальцы мелко подрагивают. С самого утра его не покидало предчувствие чего-то очень плохого. План эксперимента, предложенного Фучи, ему крайне не нравился. Возвращение обратно в виртуальность? К старому маразматику Брагате, или кто он там на самом деле? К мальчишке, который на самом деле свихнувшийся неб Демиургов, умеющий рулить даже законами физики? В место, где сражаются армии и кидаются с ножами чокнутые компании, а гориллы высотой в треть цулы сражаются дубинами?

(А ведь одна из тех горилл как бы не ты сам, кольнула неприятная мысль. Та, что рыжая.)

- Кир, ты мою маму ни разу не видел, что ли? Или Рису? - фыркнула подруга. - Ты чего мандражишь так?

На последних словах ее голос внезапно сорвался, и Кирис удивленно глянул ей в лицо. А ведь она сама на взводе, вдруг сообразил он. По каналу от нее текла тонкая струйка напряженного ожидания. Дебил. Тебе эксперимент не нравится - а она-то как себя чувствует? Или дело не в эксперименте? Ну да, папаша откинулся - та еще новость. Другая бы сейчас в три ручья ревела, но Фучи молодец, держится.

Массивная внутренняя дверь тамбура неслышно растворилась, послав по помещению воздушную волну, и через порог шагнула Марта Деллавита. Она полностью изменилась. От вчерашней раздавленной горем женщины, с трудом стоящей на ногах, не осталось ничего. Сейчас она выглядела почти так же, как в Барне: деловой серый костюм (только с черной траурной лентой, приколотой на груди), лакированные туфли на низком каблуке, уложенные в стильную прическу волосы, умело наложенный строгий макияж и твердая уверенная походка. Если бы не глаза в мелких красных прожилках, догадаться о ее вчерашнем состоянии не смог бы никто. То ли Дзии по уши накачал ее успокоительными, то ли сама себя в руки взяла... Если второе, то характером Фучи, пожалуй, не только в папашу, но и в мать.

Следом за женщиной неслышно вошла ректор - сегодня опять в образе Рисы-малолетки, босая, в спортивных трусах и маечке, словно на уроке физкультуры в барнской школе. Она прикрыла за собой дверь и неподвижно замерла.

- Доброе утро, - неловко сказал Кирис, вставая.

- Привет, мам! - Фуоко вскочила, подбежала к матери и обняла ее. Та ответила крепким объятием. Какое-то время они стояли, замерев и, кажется, даже не дышали. Затем Марта разомкнула руки и слегка отстранила дочь.

- Как ты? - с тревогой спросила Фуоко.

- Я уже в порядке, - мать ласково провела ладонью по отрастающему ежику седых волос Фуоко. - Извини за вчерашнее. Долгая дорога меня совсем из колеи выбила. Как у тебя дела?

- Нормально, - в голосе девушки опять скользнуло напряжение. - Мам, мне нельзя волноваться. Арасиномэ с ума сходить начинает, волюты повсюду появляются, а химия на меня совсем не действует... Я себя контролирую. Главное, чтобы ты в порядке...

- Я выдержу, не беспокойся. Здесь очень хорошие врачи.

Мать перевела взгляд на Кириса, и тот с трудом подавил внезапное желание прикрыться: сенко не слишком-то отличался от полной наготы.

- Здравствуй, Кир. Рада тебя видеть. Да... понимаю, что Фучи нашла в тебе такого, - она попыталась изобразить, вероятно, слегка лукавую улыбку, но ее губы уродливо исказились, и на восстановление контроля за лицом ушло несколько секунд. - Она тебе не слишком много проблем доставляет?

- Все в порядке, дэйя Деллавита, - неловко сказал Кирис. Он совершенно не понимал, как себя вести. Когда жизни не учит, она неплохая тетка, как выяснилось по последним барнским каникулам, но зачем Фучи придумала какую-то конференцию на четырех персон? Им бы с мамашей наедине друг другу в плечо пореветь, легче бы стало.

- Ну и хорошо... зятек, - на сей раз улыбка матери вышла почти натуральной. - Главное, что все в порядке... а на досужие разговоры внимания можно не обращать. Тем более - вам.

Досужие разговоры? Кирис насторожился, параллельно заметив, что Фуоко тоже внимательно глянула на мать.

- Дэйя Марта, - сказала с потолка Дзии женским голосом, - я преобразую медицинские капсулы в диваны на двоих. Поскольку, как я понимаю, речь пойдет о строго приватных материях, я прекращаю акустический и визуальный мониторинг помещения даже в безличном режиме. Если кому-то потребуется медицинская или иная помощь, Карина меня позовет.

Медицинская капсула перед Кирисом проглотила постельное белье и оплыла, преобразуясь из кровати в параллелепипед с двумя выдавленными в нем креслами. Он оглянулся: капсула позади него проделывала те же эволюции.

- Да не стоит беспокойства, дэйя Дзии, - махнула рукой мать. - Не такие уж они и приватные. Все равно газетчики уже в курсе, рано или поздно растрезвонят... дэйя Дзии?

- Она уже отключилась, Марта. - Риса отделилась от стены и приблизилась. - Давайте сядем.

Она взяла мать Фуоко под локоть, подвела к одному из двойных кресел и вежливо, но настойчиво усадила, опустившись рядом. Фуоко села на второй диван и потянула Кириса за руку, принуждая к тому же.

- Так вот, значит, как выглядят сенсорные комбинезоны на людях, - задумчиво сказала Марта Деллавита, беззастенчиво разглядывая Кириса. - Да, не могу не согласиться: вид совершенно неприличный. По телевизору не показать, особенно женщин. Но, думаю, небольшие декоративные элементы проблему решат. Заодно и отличительные знаки можно разместить...

- То есть вы решили принять наше предложение? - с интересом спросила Риса.

- Я... не... не знаю. Дэйя Мураций...

- Риса. Мы же договорились.

- Хорошо, Риса. Я пока не готова принимать какие-то важные решения. Я летела сюда лишь для того, чтобы с дочерью повидаться, - женщина слабо улыбнулась. - Знала бы, чем кончится, ни за что бы не явилась.

- А чем кончилось? - с подозрением спросила Фуоко. - Волюты тут стайкой полетали - ну и? Или я чего-то не знаю?

- Фучи, потом, - Риса помахала ладошкой. - Давайте в порядке приоритета. У Марты есть важная информация, касающееся... юридических формальностей в отношении тебя и Кира. Ты тоже хотела сообщить о чем-то важном, раз меня позвала, верно? Поскольку ты никогда раньше так не поступала, мне кажется, что твоя информация важнее, поэтому начнем с формальностей, чтобы потом не отвлекаться. Не возражаешь?

Фуоко молча покачала головой.

- Хорошо, - Риса повернулась к матери Фуоко. - Марта?

- Да-да...

Та вытащила из кармана делового жакета (как она не запарилась по такой жаре?) носовой платок, расправила его, поднесла к носу, чтобы высморкаться, но не стала, нервно скомкав и сунув его обратно в карман.

- Фучи, я должна проинформировать тебя о папином завещании, - в ее голосе снова проявились надтреснутые нотки, словно от тщательно удерживаемых слез. - Он оставил весьма точные инструкции по распоряжению наследством... пересмотрел старое завещание еще до того, как ты уехала в последний раз. Он... в общем, ты получаешь пятьдесят миллионов леер. Столько же, сколько и я, и Лойза. Остальное уходит Симе. Наследство выделяется в виде чистых денег, не в виде доли в имуществе. Симе потребуется какое-то время, чтобы сначала полностью вступить в наследство, собрать такие суммы. Акции продавать... сейнеры... у Аницето, его назначили распорядителем, есть инструкции, я в них не разбиралась... Может затянуться надолго, до зимы, а то и весны. Вот...

Пятьдесят миллионов леер? Да, нехило. Кирис постарался удержать на лице бесстрастную мину. При таких деньгах за Фучи начнет охотиться половина кайтарского высшего общества. Карраха, да и вторая половина с удовольствием разведется ради такого брака. Ну, он никогда иллюзий не питал. Нищий мальчишка с улицы шансов не имел с самого начала.

- Мам, меня не волнует наследство, - твердо сказала Фуоко. - Если бы я могла вернуть папу, я бы с удовольствием нищей осталась. Да и в Хёнконе мне деньги не нужны, а уехать из него я больше не могу, слишком опасно для людей. Хочешь, в твою пользу откажусь? И Кир париться перестанет по поводу богатой наследницы...

- Кир... ах, да. Кир... - Марта Деллавита аккуратно, чтобы не размазать тушь, помассировала глаза пальцами сквозь опущенные веки. - Я отвлеклась, забыла... Кир, ты...

Она подняла взгляд и посмотрела Кирису в глаза.

- Тебе тоже оставлено наследство. Пять миллионов леер.

Несколько секунд Кирис молча смотрел на нее, пытаясь осознать, что она сказала. Потом ему словно от души врезали по скуле. Сердце заколотилось, перед глазами поплыли белые круги. Щеки начали полыхать.

- Как - наследство? - тупо спросил он. - Какое наследство? При чем тут я?

- Кир, я понимаю, что для тебя новость полностью неожиданна. Но Хавьеро сказал - он обсуждал со мной, и я согласилась - что жених нашей дочери не должен быть уличным попрошайкой. Кир...

Она снова достала из кармана платок и принялась нервно комкать его в пальцах.

- Кир, меня предупреждали, что ты можешь отказаться. Прошу, не надо. Никаких условий, никаких обязательств с твоей стороны - просто поставишь подписи, где положено, и все. Документы пришлют почтой попозже. Пять миллионов, налог в двадцать пять процентов выплачивается распорядителем из остального наследства, ты получаешь чистую сумму. Гражданские имущественные права появляются в пятнадцать лет, тебе ведь совсем скоро исполнится?.. Фучи... прошу тебя, и ты не вздумай отказаться. Папа... он очень тебя любил. Он хотел твоей полной независимости, в том числе от нас, от семьи. Чтобы делала, что хотела... в Университете училась или что угодно еще. Через два года станешь полностью совершеннолетней, сможешь за Кириса выйти или как угодно поступить... Ладно?

- Ох, мам... - Фуоко тяжело вздохнула. - Я даже думать о таких вещах не хочу. А! Идея. Риса, а если я деньги Университету пожертвую? Или в управление отдам?

- Фучи, - Риса покачала головой, - как ректор и руководитель рабочей группы паладаров на Палле я официально заявляю, что ни Хёнкон как государство, ни университет "Дайгака" как организация, ни паладары как частные лица не примут твои деньги ни в дар, ни в управление. Мы не хотим иметь к ним никакого отношения - по мотивам как политическим, так и этическим. Кир, к тебе тоже относится.... как, впрочем, и к любому студенту или сотруднику Университета. Марта, вы ведь сможете при необходимости посоветовать хорошего управляющего? Или попросить дэя Аницето Перито о том же?

- Да, конечно, - женщина быстро кивнула. - У меня ведь та же проблема. И у Лойзы.

- А почему Симе в управление не отдать? - осведомилась Фуоко. - Он же в деньгах разбирается лучше нас всех, вместе взятых. И выделять деньгами ничего не придется. Только Киру его часть отдать надо, чтобы он от нас не зависел. Но пять миллионов же совсем немного, их можно из операционных средств выделить.

- Ничего мне не надо, - буркнул Кирис, у которого голова все еще шла кругом. Отец никогда на своем кране больше ста пятидесяти в месяц не имел, докеры редко больше полтинника зарабатывают, а для нее пять миллионов - "немного"? Блин, как была Фучи принцессой избалованной, так ей и осталась.

- Сима... - Марта Деллавита отвела взгляд. - Давай про Симу потом поговорим.

- Потом? Почему "потом"? - Фуоко наклонилась вперед. - Мам, у меня сейчас эксперимент намечен. Я могу в кому уйти надолго, может, на полгода или год, если не повезет. Что не так с Симой?

- В какую кому? - встревоженно спросила женщина. - Фучи, что за эксперимент такой? Я... я ничего не знала. Почему в кому? Ты же выздоровела...

- Мам, я и не болела. Я провела несколько дней где-то внутри Арасиномэ и сейчас туда возвращаюсь. Долго объяснять. Кир потом расскажет. Или координатор - скажи, что я разрешила. Мам, что не так с Симой? Он тоже пострадал? Что с ним?

На последних словах ее голос сорвался почти в истеричный выкрик. Марта стиснула руки и уставилась в пол.

- Фучи, я ним все в порядке... я имею в виду, он здоров. Но он... я даже не знаю, как сказать...

- Марта, можно мне? - спросила Риса. - История уже попала в барнские газеты определенного толка, мы кое-что знаем.

Женщина судорожно кивнула, не поднимая взгляд.

- Фучи, - в детском голосе ректора прорезались взрослые ноты сожаления, - боюсь, что брат настаивает на признании тебя юридически мертвой. На слушании завещания он в присутствии двух десятков свидетелей высказался именно так. Иск уже подан.

- Он сказал, что из-за тебя умер папа... - прошептала Марта. - Что ты - причина его инсультов. Фучи, он говорил ужасные вещи... что ты неживая... что ты умерла на Могерате, когда граната взорвалась... Когда я сюда отправлялась, он заявил, что ты марионетка Красной Звезды и паладаров... Фучи, он совсем обезумел от горя...

Фуоко откинулась на спинку своего кресла и некоторое время молчала. От нее плеснуло волной грусти и едкой горечи.

- Ну и дурак, - сказала она наконец. - Ну и пусть. Переживу. Или не переживу. Мам, он же прав. Я реально умерла. И мое сознание на самом деле непонятно где, а здесь просто труп говорящий.

- Не говори глупости, Фучи, - укоризненно сказала Риса. - Ты не более мертва, чем я или Рикона. Координатор уже провел исследование кайтарских законов. Он высказал мнение, что шансов на самом деле признать тебя мертвой у Массима нет никаких - при грамотной защите, во всяком случае. Твой брат просто не в себе после смерти отца. Он успокоится и образумится. Не суди его строго за нынешние слова, а лучше просто забудь пока про них. Марта, - она повернулась к матери Фуоко, - у вас есть еще какие-то важные сведения? Если нет, мне хотелось бы еще раз обсудить целесообразность эксперимента.

Мать отрицательно покачала головой.

- Я... я должна сказать что-то важное, - голос Фуоко дрогнул. - Только сразу предупреждаю, не надо меня отговаривать от эксперимента. Я все равно не откажусь. Юно там один, его спасать надо. И Брагату, если это он в замке...

- Надо ли? - задумчиво спросила Риса, подбирая под себя ноги. - Фучи, Юно не маленький ребенок, он в состоянии о себе позаботиться. Да и сомневаюсь, что сможешь ему помочь хоть чем-то. А что за важная вещь?

- Я...

Неожиданно Фуоко схватила Кириса за руку, вложила свою ладонь в его и переплела их пальцы. Парень почувствовал, что ее бьет мелкая дрожь, а по каналу от нее струились страх и мощное чувство вины. Да что же с ней такое? Он успокаивающе погладил ее по предплечью свободной рукой, посылая ей ободряющий импульс, и девушка благодарно чуть сжала пальцы.

- Я... Риса, попроси, пожалуйста, Дзии подключиться.

- Сделано, - после короткой паузы откликнулась ректор. - Дзии в канале.

- Я... в общем, я... - Фуоко резко выдохнула. - Беременна. Кир, мне больно!

Кирис, опомнившись, ослабил хватку и подобрал отвисшую челюсть.

- Как - беременна? - глупо спросил он. Кажется, для десяти минут вторая оплеуха такого калибра - уже слишком.

- Фучи, ты уверена? - спокойно спросила Риса. - Анализы делались? Дзии?

- Проведенный вчера вечером тест Винсенто-Шварца дал положительный результат, - откликнулся неб. - Повторный тест незадолго до встречи также оказался положительным. Сомнений нет.

- Тогда эксперимент, разумеется, отменяется, - все так же спокойно констатировала Риса. - И все остальные ваши эксперименты - тоже. Дзии, ввиду особой сложности ситуации, я полагаю, в перинатальную поликлинику мы историю болезни передавать не станем. Полагаюсь на тебя...

- Нет! - выкрикнула Фуоко, и на сей раз внезапно стальная хватка ее пальцев заставила уже Кириса поморщиться от боли. Покалечим мы друг друга сегодня, мелькнула у него мысль. - Риса, нет! Я же сказала, что меня не надо отговаривать, - уже тише продолжила она. - Я должна. От меня сейчас столько всего зависит... Кир, прости, ладно? Я знаю, я эгоистка, только о себе думаю. Но если я и в самом деле больше не вернусь... Риса, я знаю, я читала, женщины могут рожать в коме! Я хочу, чтобы хоть что-то от меня осталось, понимаешь? А я в любой момент навсегда отключиться могу, с экспериментами или без них, понимаешь? Мама! Ну скажи что-нибудь!

Кирис молча встал, подхватил ее на руки, оборвав бессвязный поток слов, и прижал к себе. Девушка обхватила его за шею, и ее тело вздрогнуло в удерживаемых рыданиях.

- Мне нельзя плакать, Кир, - прошептала она. - Опять волюты появятся, а тут мама... Кир, прости, ладно? И ребенка вырасти, никому не отдавай...

- Ты головой о стену ударилась? - поинтересовался Кирис, усаживаясь в кресло и устраивая подругу поудобнее у себя на коленях. - В самом деле помирать собралась, что ли? Так я тебя вообще никуда не пущу. Никаких экспериментов, дошло?

Фуоко затихла, прижавшись к нему. В комнате наступила мертвая тишина. Парсы, замершие в углу комнаты, синхронно переводили взгляды между Кирисом, Фуоко и ее матерью. Мать изо всех сил стиснула платок, пальцы ее побелели.

Потом Фуоко швыркнула носом и подняла голову.

- Я действительно головой о стенку ударилась, - тихо сказала она, но на сей раз в ее тоне и в прямом канале слышались совсем иные нотки: спокойное упрямство и легкое отвращение. - Сцены устраивать начала на пустом месте...

Она потянулась и поцеловала Кириса в уголок губ, потом соскользнула с его коленей и выпрямилась.

- Извините, - сказала она, повернувшись к матери и Рисе. - Я просто переволновалась ночью. Спать не получается, ну и вот... Я уже в порядке, никаких больше истерик.

Она шагнула вперед и взяла руки матери в свои, бережно обхватив их ладонями.

- Мама, я не собираюсь умирать, - твердо заявила она. - И я рожу ребенка. Я сама его воспитаю. Мне же спать ночами не надо, времени на треть больше, чем у других людей. И на воспитание время останется, и на учебу. Не беспокойся, ладно?

- Фучи, ты понимаешь, как рискуешь? - задумчиво спросила Риса, почесывая кончик носа. - Твое тело больше не развивается. Что, если то же самое случится с плодом? Или энергоплазма начнет перестраивать его прямо в матке? Мы ведь даже наркоз тебе дать не сможем, чтобы хирургические роды провести.

- Не проблема, я уже думала. - Фуоко выпустила руки матери, шагнула назад и опустилась в свое кресло. - Во-первых, я боль почти не чувствую, можно так резать. Во-вторых, энергоплазмой не одна я заражена. Ты же сама говорила, что сейчас почти все ей пропитаны. А рожать женщины не перестали, и ни у кого пока такая проблема не возникла, Дзии подтвердила. И потом, мне теперь навсегда рожать запрещено? Если я больше не развиваюсь, какая разница, сейчас или через пять лет?

- Ты не абы кто, Фучи. Ты уникальна, не надо сравнивать себя с другими. Но я тебя понимаю... - голос миниатюрного ректора оставался все таким же задумчивым. - Есть еще один вариант. Дзии, - она подняла глаза к потолку, - ты возьмешься за искусственное вынашивание плода в местных условиях? Если я правильно понимаю местную гинекологическую науку, на начальной стадии беременности можно извлечь зародыш через естественные родовые пути с помощью обычных инструментов.

- У меня отсутствует такого рода опыт с данной разновидностью человеческой расы, и уж тем более - с настолько примитивным оборудованием, как паллийское, - проинформировал неб. - Но исходя из общих соображений, я оцениваю вероятность успеха не ниже, чем в восемьдесят восемь процентов. Остальные двенадцать относятся на гибель зародыша. Ущерба матери я не допущу в любом варианте, так что оплодотворение мы сможем повторить, возможно даже - сразу в пробирке. Заказ на необходимые медикаменты и компоненты искусственной среды я разместила по обычным каналам еще вчера вечером, все остальное у меня есть. На сегодняшний день намечены предварительные консультации с паллийскими сотрудниками медслужбы Университета, специализирующимися в гинекологии и связанных областях.

- Отлично. Так что скажешь, Фучи? Мы извлечем эмбрион из матки и разместим его в камере для вынашивания. И тебе хлопот меньше, и риск тяжелых родов ликвидируем - рано твой рост остановился, узковаты у тебя бедра, уж извини. Чем раньше решишься, тем проще и безопаснее операция.

- Я... не знаю пока, - Фуоко слегка пожала плечами. - Нужно подумать. Риса, скажи, а я могу сейчас завещание составить? Да нет же, не в том смысле, что я вот-вот ласты склею, а просто для порядка. Раз у меня собственность образовалась, все случаи предусмотреть надо.

- Правильное отношение, Фучи, - неожиданно ректор широко улыбнулась. - Ты у нас сильная и умная девочка, я тобой горжусь. Но не знаю насчет завещания, нужно с кайтарскими юристами советоваться. У нас юрисдикция совсем другого государства, видишь ли, и не факт, что составленные здесь документы имеют силу в Кайтаре. Однако завещание подождет, сейчас о другом речь. Фучи, мне по-прежнему не нравится идея эксперимента, но я не имею фактической возможности запретить тебе его устроить. Да и морального права, вероятно, у меня нет. Я поддержу любое твое решение - при одном условии?

- Каком? - недоверчиво спросила девушка.

- Пообещай мне, что приложишь все усилия, чтобы выжить.

- Да я же сказала...

- Нет, Фучи, ты сказала другое. Я верю, что у тебя нет суицидальных настроений. Но там, в искаженной и изломанной виртуальности, у тебя могут возникнуть разные фантазии. Например - отдать жизнь ради какой-то высокой идеи. Юно спасти, или что-то аналогичное.

- Я его бросить должна, что ли? - агрессивно спросила Фуоко.

- Не обязательно. Но я хочу, чтобы ты осознала: ты - единственный наш канал связи со Станцией Брагаты и, возможно, с Чужой расой, что за ней сейчас стоит. От тебя, возможно, зависит дальнейшее существование вашей цивилизации. Но молодежь вроде тебя склонна к черно-белому восприятию мира и героическому самопожертвованию по пустякам. Не имея жизненного опыта и в одиночку, ты вполне можешь совершить какую-нибудь глупость. Фучи, если станет выбор между твоей жизнью и жизнью Юно или любого другого человека... или группы людей, ты должна выбрать себя. Обязана. Не имеешь права ни на какой другой вариант. Не ради себя не имеешь - ради всей планеты. Пообещай мне, Фучи, что выживешь любой ценой. Прямо сейчас пообещай, или я запрещу всей Паллийской рабочей группе поддерживать твой эксперимент.

Фуоко прищурилась, встречая прямой взгляд ректора. Некоторое время они в упор пялились друг на друга. Затем Фуоко расслабилась, ее лицо стало безмятежным.

- Риса, я не могу дать такое обещание. Разное же случается. Например, что, если выбор встанет - я или вся планета? Даю честное слово, что поведу себя предельно осторожно и не стану рисковать по пустякам. И глупостей не совершу. Достаточно?

- Достаточно, - кивнула ректор. - И все-таки - может, отложишь эксперимент хотя бы до завтра? С мамой как следует пообщаешься? Она все-таки через полмира сюда добиралась.

- А... сколько ей можно здесь оставаться?

- Мы не ограничиваем пребывание Марты на территории Хёнкона. Просто для сведения: Университет предлагает ей должность замглавы департамента связей с общественностью при посольстве паладаров в Дриммаде. Она займется пропагандой Арены и как наш потенциальный сотрудник пользуется определенными льготами. Ну, если согласится, разумеется.

- Вот здорово! - Фуоко на мгновение расцвела радостной улыбкой. - Мам, соглашайся! Арена - классная штука, тебе самой понравится!

- Ну как я могу согласиться, Фучи? - Марта беспомощно взглянула на дочь. - Я даже еще не знаю толком, о чем речь. Только то, что по телевизору рассказывали, глупости какие-то. И все... так неожиданно.

- Марта, - Риса успокаивающе похлопала ее по руке, - я понимаю, что вы сейчас не в лучшей форме. Я глубоко соболезную вашей утрате. Но раз уж ваша прежняя жизнь все равно сломалась, зачем ограничиваться полумерами? У нас цейтнот, мы не можем ждать. Все вакансии закроются в течение пары декад, не больше, и если вы откажетесь сейчас, второй шанс, скорее всего, не выпадет.

- Мам, я должна найти Юно, - сказала Фуоко. - И с тем стариком встретиться, если получится. Вдруг он на самом деле Брагата? Но я вернусь. Я постараюсь обязательно вернуться через день или два. Мы как следует поговорим, а потом ты согласишься, хорошо?

- Да кто такой твой Юно? - недоуменно спросила мать. - Твой друг? Впервые о нем слышу. Где ты его искать собралась?

- Кир, расскажешь всё, когда я отключусь! - скомандовала Фуоко. - Давайте начинать, у меня опять мандраж начинается. Если перенервничаю, что-нибудь не так пойдет. Дзии, мы начинаем.

Девушка решительно встала и направилась к двери в испытательный зал, но задержалась у своего стола. Она взяла в руки золотую брошку в виде саламандры с рубиновыми глазами и несколько секунд молча смотрела на нее, неслышно шевеля губами. Потом она осторожно положила украшение на стол и обернулась.

- Я вернусь, мама, - сказала она, и в ее голосе скользнули хорошо известные Кирису упрямые нотки. - Я точно вернусь, не переживай. Папа... он бы не одобрил, если бы я погибла. Кир, ты заснул? Идем давай!

Кирис мысленно пожал плечами, поднялся и двинулся на полигон вслед за подругой.

- Терминалы Арены активированы, - раздался с потолка сухой голос координатора. - Объемный сканер полигона активирован. Превентивно объявляю переведен желтый код. Дэйя Винтаре, дэй Сэйторий, прошу занять свои места.

- Полностью готова к поддержке эксперимента, - подхватила Дзии.

Влезая в дверцу своего терминала, Кирис успел заметить краем глаза, что Риса и мать Фуоко входят в зал. А стоит ли тетке вообще находиться здесь? В Санъяме люди вообще-то погибли. Впрочем, координатору виднее. Не гонит и не гонит.

Внутри белого, кажущегося бесконечным во все стороны шара Кирис почувствовал, как его подхватывает суспензорное поле. Он натянул на голову капюшон, поплотнее приладив наушные мембраны динамиков, дотянулся до свесившегося сверху интерфейсного кабеля, прилепил магнитный разъем к контактной площадке под затылком и откинулся назад, приняв в воздухе полулежащее положение.

- Я готова, - прозвучал в ушах голос Фуоко.

- Готов, - проворчал Кирис. Он чувствовал, что его тоже потихоньку начинает бить нервная дрожь. Что, если Фучи так и не проснется во второй раз? Что, если в первый ей просто повезло? И беременность... ох, о ней лучше сейчас не думать.

- Дэйя Винтаре, вы уверены, что хотите продолжить? - координатор словно прочитал его мысли. - Считаю своим долгом напомнить о высоком риске необратимых последствий. Выношу настоятельную рекомендацию отменить эксперимент, поддержанную ректором Университета.

- Продолжаем, - в голосе Фуоко скользнули раздраженные нотки. - Я уже двадцать раз сказала!

- Я хочу убедиться, что вами не движет страх показаться трусливой. Дэйя Винтаре, если вами движут похожие эмоции...

- Нет никаких эмоций! - раздражение в голосе девушки усилилось. - Дэй координатор, пожалуйста, продолжаем.

- Хорошо. Прошу еще раз проговорить основные пункты программы.

- Проверить канал связи с Киром. Если сработает, провести замеры времени. Попытаться обнаружить Юно и Стаси. Вести себя крайне осторожно, если войду в контакт с Брагатой, Инициатором и прочими подозрительными личностями. Через двое суток субъективного времени попытаться вернуться в реальность либо приготовиться к принудительному возвращению. Всё?

- Повторите фразы, которые должен произнести Стаси.

- Дом сгорел, дрова остались. Печка белая стоит.

- Верно. Напоминаю, что чрезвычайно важно, чтобы фразу произнесли сначала вы, потом он. Если получится, постарайтесь выполнить несколько таких итераций. Если он не сможет повторить фразу в точности, используйте любую другую, но в той же последовательности: сначала вы, потом он, и так несколько раз. Чем больше в его психоматрице возникнет предсказуемых колебаний, тем больше шансов ее обнаружить и напрямую подключиться к ней.

- Я помню, дэй координатор.

- Дэйя Винтаре, - голос координатора смягчился, - прошу не забывать, что вы отправляетесь в неизвестность. Любые планы составляются в расчете на прошлые войны, и они часто рассыпаются при столкновении с реальностью. Не зацикливайтесь на экспериментах и гипотезах, действуйте по обстановке и соблюдайте максимальную осторожность. Помните: вы должны вернуться любой ценой.

- Я помню, - похоже, Фуоко цедила сквозь зубы, что насколько Кирис ее знал, служило признаком крайнего нетерпения и недовольства. И чего координатор к ней привязался?

- Хорошо. Приступаем к основной фазе. Дэйя Винтаре, действуйте, как считаете нужным.

Белый свет вокруг Кириса неторопливо угас, и он очутился в темноте, в которой лишь изредка мерцали неяркие искры. Он сосредоточился, выделив внутренним слухом из далеких хоралов негромкую, но хорошо знакомую ноту Фуоко. Ночной мир заплясал перед глазами огненными линиями и полотнищами. Пошевелив головой, он сопоставил подругу с фиолетовым расплывчатым тетраэдром, покрытым розовыми пульсирующими точками.

Минуту спустя он пошевелился, озадаченно вглядываясь в бесконечный вальс потустороннего мира. Кажется, ничего не происходило. Ничего похожего на ощущения прошлого раза, когда рядом с долбанутым на всю голову проповедником в Санъяме его мозги выворачивало наизнанку. Спросить у Фучи? Или ее концентрация нарушится?

- Кир, - Фуоко сама разрешила его колебания, - не получается. Не могу туда уйти. Просто второе зрение работает, и все.

- В таком случае, возможно, следует отложить эксперимент? - осведомился координатор.

- Нет! - сердито откликнулась Фуоко. - Кир, помогай. Я туда дважды проваливалась, и оба раза ты участвовал. Помнишь? Сначала на острове, потом в Санъяме.

- А что надо-то? - осведомился Кирис, отгоняя ночной мир. Внутренняя сфера терминала по-прежнему помигивала искрами во тьме, обозначая свое присутствие. - Я ж не в курсе.

- Вспоминай! Ты... ну, не знаю, как сказать... ты каждый раз волют отгонял. Щелкал их, как сам говоришь. Давай, щелкни меня.

- Сдурела? А если тебе поплохеет? А Дзара? Она тоже чувствует.

- Дзара... блин. Дзии, а она где?

- Вака Дзара Мэйдо находится дома, - проинформировал неб. - Мелисса сообщает, что она недавно проснулась и теперь завтракает.

- А дроны далеко от нее?

- Ближайший дрон на расстоянии восемнадцати секунд максимального хода.

- Отлично! - решительно сказала Фуоко. - Подведите его поближе на всякий случай. Кир, она чувствует, но не помирает же! Мелисса наблюдает, большой дрон рядом. Если что, Дзии поможет. Давай, не телись. Щелкай. Дай только десять секунд, чтобы сосредоточиться. Дэй Дзии, включите отсчет, пожалуйста.

- Обратный отсчет запущен.

Перед глазами Кириса мягким зеленым светом загорелся быстро уменьшающийся счетчик секунд. Ходер! Что, если Фучи действительно поплохеет? Или Дзаре? А что, если...

Фучи беременна. И она устраивает эксперимент, против которого все - и Риса, и координатор с Дзии, и он сам. Если сейчас ничего не сделать, а потом сказать, что сделал, но что не выходит из-за чего-то еще... Дзии с координатором поймут, что он проволынил, но вряд ли скажут Фучи без прямого вопроса. Догадается ли она спросить?

А если догадается? В лучшем случае устроит скандал. В худшем - опять жутко разругаются, как в прошлый раз. И потом, какое он имеет право ей подножки ставить? Она ему верит!

Она дура. Не понимает, что творит. Ее нужно остановить. Одно дело - молниями швыряться в бетонную стенку, и совсем другое - коньки отбрасывать, чтобы в какой-то сломанной игре побывать. Сама потом спасибо скажет.

Не скажет, сам прекрасно понимаешь. И потом, сейчас она тебе верит - имеешь ли ты право нарушать ее доверие и бить в спину?

- ...Кир, блин! - окрик Фуоко резанул его по ушам. Перед глазами ровно горели цифры 00:00. - Ты заснул, что ли? Я ничего не почувствовала.

Все, что нужно - сказать, что он все сделал, и не его вина...

А если бы он оказался на ее месте, он бы простил? Ходер! Почему он должен делать такой выбор? Для него мозги нужны помощнее. Тупым гопникам думать вообще не положено...

А если не положено, нужно делать, как говорят, и не дергаться. Фучи так решила. Ее выбор. Его дело - помалкивать в тряпочку и бегать с высунутым языком.

- Извини, - угрюмо сказал он. - Отвлекся. Давай еще раз. Дэй Дзии, пятисекундный отсчет.

- Включаю.

Зеленые цифры снова устремились к нулю. Кирис позволил ночному миру наложиться на реальный и снова сконцентрировался на ноте и цветном пятне Фуоко. Параллельно он вызвал в памяти ощущение чудовищной тяжести, выдавливающей из него дыхание в прошлые разы, и когда таймер вновь показал ноль, изо всех сил толкнул тетраэдр-Фуоко так, как раньше отталкивал навалившегося кольчона.

Ночной мир взбесился. Какофония звуков обвалилась на него, и такая же какофония красок заполонила все вокруг. Волна чистого оранжевого пламени на мгновение захлестнула его, и челюсти вдруг свело отчетливым кислым вкусом. Твердый и дробящий органный аккорд ударил его в солнечное сплетение, вышибив дыхание и заставив задергаться, словно рыбу на сковородке. Синергия? То, что описывала Фучи? Взбесившийся ночной мир закружил и завертел его сразу во все стороны, и, почти теряя сознание, он все-таки нашел терпко-пряную ноту Фуоко и потянулся к ней со всеми еще оставшимися у него силами...

...и во всей дури грянулся о землю спиной и затылком. Несколько секунд он ошеломленно лежал без движения, пытаясь понять, что произошло и где он. Под ладонями и пальцами чувствовалась земля, покрытая какой-то жесткой и колючей травой. В почти ослепшие глаза било что-то яркое и горячее (солнце?), а то, на чем он лежал, колыхалось волнами, словно надувной матрас на воде. Понемногу приходя в себя, он пошевелился, пытаясь повернуть голову. Упругий кисель под ним быстро твердел, но зрение фокусироваться отказывалось.

Пару минут спустя ему все-таки удалось сначала оторвать от земли тело, а потом сесть вертикально, подвернув под себя ноги. Протирая глаза пальцами, он почувствовал что-то странное - словно щупал шерсть. Еще несколько секунд спустя зрение вернулось достаточно, чтобы оглядеться по сторонам.

Он сидел посреди огромной почти плоской равнины, где-то на самом горизонте упирающейся в синие горы, тающие в мути и заметные на фоне неба лишь отдельными снежными шапками. Землю покрывала странная трава: где-то зеленая, а где-то сизая, желтая и даже синяя. Он зацепил один стебелек, оборвал - или, точнее, обломил его с едва слышным хрустом - и поднес поближе к глазам.

Когда он, наконец, осознал, что смотрит на миниатюрную ель, он даже не удивился. Уронив крохотное дерево, он взглянул на руки. Нет, на лапы. Покрытые густой рыжей шерстью, они обладали толстыми грубыми пальцами, заканчивающимися острыми когтями. Остальное тело без признаков одежды и, судя по ощупыванию, звериную морду с внушительными клыками покрывала та же самая шерсть. Члена на положенном месте не нашлось: пальцы ухватили только пустую промежность, гладкую, как у детской куклы. Ходер! Похоже, он превратился в ту самую гигантскую рыжую обезьяну, что описывала Фучи и которая снилась ему в ночных кошмарах. Интересно, драться со второй медвежьей гориллой тоже придется? Местность явно иная, чем помнится, и глобального мочилова вокруг не наблюдается, так что может и пронести. Не в настроении он сейчас махаться с медведями.

Стоп. Если он - обезьяна, значит, он внутри Арасиномэ. И Фучи где-то рядом - если, разумеется, ей тоже удалось переместиться. Где она? Кирис сосредоточился. Мир слегка поблек, но зато в ушах еле слышно зазвенела далекая музыка ночного мира. Нота Фуоко едва слышалась, но несколько секунд спустя усилилась и стала куда отчетливее.

"На-связь. Т-Ы-Г-Д-Е-?", - просигналил он кодом по их незримому каналу. Услышит или нет?

Несколько секунд томительного ожидания показались вечностью. Он уже собрался повторить, но тут нота Фуоко завибрировала.

"Д-Е-Р-Е-В-Н-Я", - сообщила она. - "Я-норма-Ю-Н-О-Н-Е-Т".

И потом, через паузу: "И-Д-У-П-О-П-Л-А-Н-У-отбой".

"С-Т-О-Й", - торопливо отбил Кирис. - "Я-В-В-И-Р-Т-У-А-Л-Ь-Н. О-Б-Е-З-Ъ-Я-Н. Н-Е-В-И-Ж-У-Т-Ы". Кажется, он ошибся в трех или четырех символах: в отличие от Фуоко, морской код, да еще передаваемый через модуляции гласных в мысленной речи, давался ему плохо. Во время прежних экспериментов он обычно использовал выводимые на экран таблицы и сейчас мучительно пытался вспоминать нужные комбинации. Хорошо еще, воспринимать удавалось лучше, чем передавать.

"Повтор", - просигналила подруга.

"Я-В-В-И-Р-Т. О-Б-Е-З-Ъ-Я-Н. Т-Ы-Г-Д-?".

"Ф-И-Г-А-С-Е", - передала Фуоко после затянувшейся паузы. - "Д-У-М-А-Ю. Ждать".

"Ждать", - подтвердил Кирис, ворочая ощутимо массивной башкой из стороны в сторону. Зрение восстановилось полностью, и травянистая (точнее, миниатюрно-лесистая) равнина оказалась не такой уж и равниной. Если судить по деревьям, она являлась весьма холмистой, причем высота холмов составляла не менее сотни метров. Кирис попытался прикинуть собственный рост. Попытка встать привела к жестокому приступу головокружения, и он предпочел не рисковать. Лечь и вытянуться он тоже не рискнул, чтобы ненароком не придавить кого-то, кто окажется неподалеку, а на глаз его рост составлял не менее четверти, а то и трети цулы. Тот, кто придумывал ему проекцию (кажется, такое слово паладары предпочитали использовать для своих изображений в виртуальности), явно промахнулся с масштабами. Или просто не поскупился от широты душевной. Хорошо хоть, если верить Фучи и гладкой промежности, здесь не требовалось ни жрать, ни срать. Накормить такую тушу не удалось бы и стадом коров, а уж размер своей кучи дерьма страшно даже представить. Такой целую деревню город можно завалить, наверное. Или реку запрудить.

Неподалеку валялась здоровая штука, в которой Кирис после короткого изучения с удивлением опознал гигантскую дубину, мало уступающую ему длиной. Ну точно, он же дрался такой в предыдущих кошмарах. Он склонился и пощупал оружие волосатой рыжей лапой, но поднимать не стал. Если она кого-то прибила, то его уже не вернуть, а поднимая, можно еще кого-то придавить. Правда, дубина валялась в точности поперек ручейка (видимо, немалой ширины реки), который уже начал потихоньку разливаться перед внезапной преградой, ну да авось никто там не утопал. Вот, кстати, интересно - откуда взялась деревяшка такого размера? Она же минимум в тридцать раз длиннее самого высокого дерева!

Прищурившись, Кирис еще раз обозрел горизонт по всей окружности. Горы по-прежнему маячили на грани видимости, но ничего, похожего на Белый Замок, там не наблюдалось. Впрочем, на таком расстоянии его вряд ли можно разглядеть. Ну и что он тут должен делать? Деревья корчевать и дрова для белок на зиму заготавливать?

"На-связь. Ч-Т-О-В-И-Д-И-Ш-Ь-?", - завибрировала далекая нота.

"М-Е-Л-К-И-Й-Л-Е-С", - откликнулся Кирис. - "Я-Г-И-Г-А-Н-Т. Н-Е-Т-Д-О-М-О-В", - добавил он после короткой паузы. - "Т-Л-К-Л-Е-С".

"Б-Е-Л-З-А-М-О-К-?"

"Н-Е-Т".

"И-Щ-И-Д-О-Р-О-Г-У", - посоветовала Фуоко. - "Д-О-Л-Ж-Н-А-Б-Ы-Т-Ь. Н-А-П-Р-В-Л-Н-А-М-Е-Н-Я-?"

Направление? А ведь действительно. Кирис закрыл глаза и снова покрутил головой, потом пошевелил всем телом. Бесполезно. Направление на Фуоко определить не удавалось. Похоже, в здешнем мире действовали совсем другие законы, чем в реальности.

Ага, сообразил. Молодец, гений.

"Н-Е-Ч-У-В-Т-С-В", - просигналил он. - "Т-Ы-?"

"Н-Е-Т. И-Щ-И-Д-Р-Г-У. З-Д-С-С-Т-Р-Ж-А. Отбой".

Стража? Кирис мысленно ругнулся. Если она опять в исходной деревне, то и стража там, разумеется, должна оказаться той же самой. Фучи так и не сообщила, появились ли ее гвардейцы и жезл. Переспросить? Не стоит. Наверняка ей сейчас не до него. Когда начинается общая свалка, лезть под руку с вопросами нельзя.

Но ему-то что сейчас делать?

Он снова попытался подняться на ноги. Головокружение опять заставило мир завертеться волчком, но на сей раз он заставил себя сначала сесть на корточки, а потом медленно выпрямиться. Деревья далеко внизу едва поднимались вершинами над ступнями его ног - такими же рыжими, волосатыми и с длинными гибкими пальцами, как и кисти рук. Воздух казался странно затхлым и невкусным. Набрав его в грудь, Кирис задержал дыхание и через пару минут окончательно понял, что дышать здесь совершенно не обязательно. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Он осторожно шагнул вперед (голова по прежнему кружилась, но все слабее и слабее) и склонился над дубиной.

И тут его скрутило.

Невыразимое сексуальное наслаждение пронзило его тело от макушки до кончиков пальцев всех конечностей. Он не мог понять, откуда оно исходит при отсутствии члена, но ощущение сбило его с ног, уронило на землю и свело мышцы чудовищной болезненной судорогой. Пару секунд спустя боль так же резко утихла, но наслаждение не исчезало. Лесистая равнина расплылась перед глазами, замельтешили огненные пятна и полотнища, на несколько секунд превратившиеся в геометрический вальс ночного мира, а потом все окутал мрак.

А еще потом он дернулся всем телом, осознав, что лежит на спине в непроглядной вязкой темноте, не позволяющей двигаться, а изо рта выскальзывает какая-то скользкая противная резиновая трубка, и горло дерет, словно от простуды, а перед глазами мелькают непонятные искры. Он дернулся еще раз, но вязкая тьма не поддалась. Зато вокруг постепенно начал разгораться светло-желтый свет.

- Как вы себя чувствуете, дэй Сэйторий? - спросил приятный женский голос Дзии, как всегда, безукоризненно бесстрастный и профессиональный. - Вам нужна срочная помощь?

- А... что случилось? - хрипло пробормотал Кирис. - Где я?

- В медицинской капсуле в жилой комнате исследовательского бункера. Там же, где потеряли сознание.

- Я не терял сознание... Дэйя Дзии! Я его видел! Тот мир, виртуальность! Гигантская обезьяна, деревья в полпальца... пальцы длинные, я обезьяна...

Он натужно закашлялся из-за больного горла, которое, впрочем, вдруг совершенно прошло.

- Дэй Сэйторий, не волнуйтесь и не торопитесь. Вы потеряли сознание и впали в кому точно так же, как и дэйя Винтаре. Некоторое время вы находились на искусственном дыхании и непрямом массаже сердца. Отмечаю, что сейчас жизненные функции вашего тела полностью восстановились. Горло болит? Я смазала его лечебным составом, но он действует не мгновенно, так что какое-то время неприятные ощущения сохранятся.

- Плевать! Я... в том мире...

- Не напрягайтесь. Информация уже принята к сведению и сопоставлена с данными наблюдений. Результаты весьма интересны, но не требуют немедленного обсуждения. Я намерена раскрыть капсулу, но прошу не вставать какое-то время.

Свет перед лицом потух, и вязкая темнота отступила, расщепившись поверху белой линией. Линия разъехалась в стороны, раскрываясь, словно купол обсерватории, и Кирис обнаружил себя лежащим голым на кровати. Когда, интересно, его успели вытряхнуть из сенко? Нос резанул характерный запах и, торопливо ощупав пах, он обнаружил его влажно-склизким. Так. Похоже, он кончил. Видимо, Дзии, чтобы привести его в себя, использовал полюбившийся метод стимуляции половых нервов, или как они там называются. Хорошо хоть не обоссался для полноты картины, и член опять на месте. Нужно в душ...

- Кир, как ты себя чувствуешь? - озабоченно спросил девчачий голосок.

Кирис повернул голову и увидел Рису и Марту Деллавита, сидящих на стульях рядом с медицинской капсулой Фуоко, на сей раз выглядящей стандартным серым параллелепипедом. Он поморгал, протирая глаза пальцами, и лишь тут до него дошло, в каком виде он находится перед фучиной мамашей. Ходер! И прикрыться нечем, и запах она распознает на раз - все-таки замужняя тетка... А, ну и ладно. Не понравится - может отвернуться. В конце концов, здесь его дом.

- Горло побаливает, - пробурчал он. - А так все в норме.

- Кир, ты слышишь Фучи? - Марта подалась вперед, напряженно глядя на него. - Слышишь?

- Ну... когда там сидел, слышал. Она передала, что Юно нет, а потом что-то про стражу. - Кирис поерзал, устраиваясь поудобнее (тело казалось вялым, словно прошлогодний капустный лист), и уставился в потолок. - Я в Арасиномэ провалился, но сейчас все четко видел. Превратился в гигантскую обезьяну. Деревья как короткая трава, река как ручей, горы на горизонте. Ничего толком понять не успел, Дзии выдернул. И синергия, когда проваливался, совсем как у Фучи случается.

- Но с Фучи все в порядке? - Марта смотрела на него с напряженной мольбой во взоре, и перед внутренним взором Кириса вдруг возникла совсем другая женщина: странная Суоко, просившая их с Фуоко забрать тело Юно у бандитов. - Она жива? Ты можешь ее позвать сейчас?

- Все в норме, - буркнул Кирис. - Позвать попробую, но потом. Она сейчас со стражей в деревне разбирается, под руку лезть не надо. Через десять минут, что ли. Все нормально, дэйя Деллавита, не парьтесь... э-э, я хочу сказать...

- Спасибо, Кир, - мать Фуоко обмякла на своем стуле, огонек исступления в ее глазах погас.

- Ну и перепугали же нас вы с Фучи, - Риса слегка усмехнулась. - Ты, точнее. Твоя кома в план не входила. Однако все к лучшему. Значит, ты побывал там и мог общаться с Фучи? Хотя стоп! Как твое горло? Оно довольно серьезно повреждается при интубации традиционными средствами, но так надежнее, чем подавать воздух под давлением через рот. А манипуляторы дронов внутри у вас с Фучи распадаются, приходится использовать обычные инструменты. Сильно болит?

- Прошло почти сразу. Я могу говорить.

- Не сомневаюсь, - Риса широко улыбнулась щербатой девчачьей улыбкой. - Но все-таки напрягать тебя сейчас не стоит, после такого двойного шока. И Фучи в любой момент может позвать. Кир, извини, но я должна вас оставить. И так провела здесь на полчаса дольше запланированного. Кстати, времени почти девять. Ты опоздал на дополнительные занятия, но я их еще вчера вечером отменила из-за предчувствия. Свяжись с преподавателями и назначь новое время. Марта, мы ожидаем вашего решения. Зорра!

Парса, тихо лежащая у стены, встрепенулась и внимательно посмотрела на ректора.

- Вы ведь с Мартой уже знакомы? Назначаешься ее гидом, пока Фуоко отсутствует.

- Назначаюсь, назначаюсь! - тявкнула парса, столбиком поднимаясь на две задние лапы и разводя передние четыре в стороны. - Все покажу, все расскажу!

Она опустилась на все шесть лап, подбежала к женщине и потянула ее за подол юбки.

- Гулять, гулять! Выходной, все на улицах, всем весело! Красиво!

- Чуть позже, милая, ладно? - мать Фуоко склонилась и осторожно погладила Зорру между ушами. В Барне она сначала явно побаивалась инопланетных зверьков (особенно после рассказа Фуоко, как те спасали их от пиратов), но под конец привыкла.

- Ку-ун! Ску-чно! - разочарованно протянула Зорра, ластясь к ней. - Ладно, подожду. А потом гулять, гулять! Марту с Мартой познакомлю!

- С кем? - с удивлением осведомилась женщина. Кирис коротко втянул воздух сквозь стиснутые зубы и открыл рот, чтобы остановить разговорчивую дуру, но не успел.

- Марта из Ставрии! Марта красивая, парни заглядываются! Кир поимел Марту, Фучи поимела Михаила, Майя поимела всех! - порадовала откровением парса. - Экспер-римент! Р-развлекуха! Груп-повуха! Куча ценной информации! Темнота - друг молодежи!

- Кирис... спал с другой женщиной? - повторила женщина. - А Фучи... Как... что... - Она растерянно глянула на ректора.

- Извините, Марта, тут переплетение чисто медицинских экспериментов и личных отношений, за которыми я не слежу, - Риса слезла со своего кресла и коротко поклонилась. - Сами расскажут, если захотят. Мне действительно пора уходить. Если потребуюсь, зовите в любое время.

Ее тело тут же поглотило одежду и вздулось неопрятным серым мешком (в который раз Кирис против воли поразился, что такая туша способна упаковаться до размеров мелкой девчонки). Дрон откатился к приоткрытой двери в испытательный зал и исчез в нем. Марта перевела взгляд на Кириса, и тот невольно вжался в кушетку - так зловеще блеснули ее глаза. На мгновение она неприятно напомнила вздорную стерву, с какой он впервые познакомился в особняке Деллавита прошлой осенью. Впрочем, женщина тут же расслабилась и махнула рукой.

- Нет, не стану я разбираться в ваших проблемах, - устало сказала она. -Зорра знает, значит, знает и Фучи. А дальше ваше дело.

- Да у нас не просто так... - глупо ляпнул Кирис, лишь бы что-нибудь ответить.

- Да уж я догадываюсь, что со смыслом, - Марта криво улыбнулась. - Майя - я правильно понимаю, что речь о паладарской посланнице в Кайтаре? О ней тоже много интересных слухов ходит. Кир...

Она тяжело поднялась, подошла к кушетке Кириса и остановилась над ним, беззастенчиво осмотрев его с ног до головы.

- Да, ты внушительный мальчик, - с незлой иронией констатировала она. - не красавчик, но такой... брутальный. Мужественный. Наверное, на тебя девочки вешаются гроздьями. Будь я лет на тридцать моложе, глядишь, тоже соблазнилась бы.

- Никто на меня не вешается, - Кирис отвел взгляд. - Мы вообще из бункера не вылезаем. А насчет Марты... Фучи в курсе. Она не возражает. Без нее Фучи до сих пор в коме валялась бы.

- Не оправдывайся, Кир. Я никаких претензий не предъявляю. Меня сегодня утром провезли по улицам Хёнкона, так что я понимаю, почему некоторые проповедники называют Университет гнездом и рассадником порока. Здесь все настолько не так, как в остальном мире, что я даже не хочу задумываться, кто тут, с кем и чем занимается. Как к тебе Фучи относится, я вижу - она даже сидела рядом с тобой, а не со мной, и тебя за руку держала, не меня. Да и твои чувства к ней явно не фальшивые. Ну, а остальное со временем само утрясется. Только вот скажи, что с ребенком делать станем?

Кирис с трудом удержался от того, чтобы вцепиться себе в волосы и застонать. Ребенок, ну конечно. Из башки совсем вылетело. Ну что она от него хочет? Чтобы поклялся, что женится, усыновит (или удочерит) и так далее?

- Да, ты не понимаешь, - Марта грустно покачала головой. - И я - тоже. Вы ведь сами еще дети, куда вам собственных детей заводить! Я бы, конечно, с радостью приняла ребенка, воспитала и вырастила, но ведь Фучи наверняка захочет его при себе оставить. Ох... думала я, что Лойза первая меня бабушкой сделает, а вон как обернулось! Ладно, поживем - увидим.

Она повернулась к двери, но замерла и искоса глянула на Кириса.

- И еще одно, Кир. Хавьеро всегда великолепно разбирался в людях. Он не оставил бы тебе деньги, если бы полагал, что они тебя испортят. Но ты неопытен, а пять миллионов леер - очень немалая сумма по меркам большинства. Тебя разные мошенники мгновенно облепят, как комары в лесу. Если не поостережешься, быстро все растранжиришь и останешься ни с чем. Тебе стоило бы изучить основы финансовой грамотности.

- Да не нужно мне ничего! - буркнул Кирис. - Я и пяти сотен-то никогда в руках не держал. Пусть этот ваш... Массим заберет и подавится. Или Фучи отдать могу.

- Ну еще чего! Твои деньги - они твои, Кир. Не разбрасывайся ими и не делай поспешных выводов. Ну, я пойду. Риса рассказала мне о сути эксперимента, так что держи меня в курсе, ладно? Каждый раз, когда с Фучи говоришь, мне передавай... если не очень сложно, конечно.

- Хорошо, - с облегчением ответил Кирис, радуясь изменению темы разговора. - Через Зорру передам.

- Спасибо, - Марта кивнула. - Тогда я пойду.

Она дотронулась пальцами до серого параллелепипеда медицинской капсулы, внутри которой покоилось безжизненное сейчас тело Фуоко, и глянула на парсу.

- Ну что, Зорра, идем?

- Идем, идем, идем! - шестиножка возбужденно запрыгала вокруг женщины. - Идем гулять! Набережная! Парки! Кос-мо-порт! Транспорт за счет заведения, дрон у порога, пора, пора, пора!

- А церковь у вас тут открыли? - наполовину спросила, наполовину утвердила Марта. - Покажешь?

- Покажу, покажу! По тропинке вверх и прямо, мимо ямы в три храма, три попа - целая гопа, а никого народу! За мной, за мной, ку-у-ун!

Рыжей тенью парса скользнула к двери бункера, без видимого усилия приотворила могучую внутреннюю дверь и исчезла в тамбуре. Женщина, улыбнувшись Кирису на прощание, последовала за ней. Кир тяжело вздохнул и посмотрел на Гатто. Черно-белый парс лежал на полу, свернувшись в клубок и прижмурив двухзрачковые глаза. Сейчас он напоминал гигантского кота куда больше, чем обычно.

- Хорошо тебе! - пожаловался Кирис. - Делать тебе нефиг. А у меня ребенок вдруг нарисовался.

- Заделал подружке мелкого, а потом в кусты, - фыркнул парс. - Кастрировать - умнее станешь!

- Я тебя самого сейчас ка... х-х-х-ходер!

Кирис попытался сесть на кровати, но приступ головокружения бросил его обратно, да так, что он промазал локтем мимо края и почти свалился на пол.

- Кулёма, - констатировал Гатто. - Лопух. На ногах не стоит, а грозится!

Он приподнял среднюю лапу и принялся что-то шумно выкусывать под мышкой, всем видом изображая презрение.

- Поймаю я еще тебя! - пригрозил Кирис. - Дэйя Дзии, а когда я вырубился, что-нибудь новое зафиксировать удалось? Типа, область в Арасиномэ, куда я проваливался, как Фучи?

- К сожалению, нет, дэй Сэйторий, - на сей раз неб переключился на мужской голос. - Возбуждение уже известных "ваших" областей Арасиномэ зафиксировано, как обычно, но ваш внезапный переход в виртуальность сопровождался энергонасыщенными эффектами. Боюсь, терминал Арены, в котором вы находились, серьезно поврежден, записать удалось лишь несколько первых миллисекунд.

- Разрушен? - поразился Кирис. - Блин, я увидеть хочу! Ххаш!

Он попытался подняться еще раз, и голова снова закружилась. Из-за двери испытательного зала выскользнул дрон и ловко перекатил его с кровати на себя, словно поддев гигантским языком. Кирис провалился задницей в его мягкое нутро - провал тут же оформился в кресло - и дрон утащил его на полигон.

С первого взгляда Кирис понял, что термин "серьезно поврежден" весьма скверно описывает случившееся с аппаратом. Массивная тумба основания оказалась расколотой на несколько частей и заметно обуглилась. От сферического экрана остались лишь несколько торчащих из тумбы закопченных обломков, остальное неведомая сила - видимо, гравитационный импульс - разбросала по всему огромному залу. Несколько белых клочков валялись аж у дальней стены в тридцати метрах. В потолке над останками аппарата виднелась огромная, в руку глубиной и метра два в ширину, круглая выбоина, бетонная крошка от нее усыпала все вокруг. Второй терминал, где находилась Фуоко, остался цел, но сфера его экрана заметно покосилась набок. Всё выглядело так, словно здесь взорвалась нехилая бомба.

- Я полагал, что вы заинтересуетесь, а потому не стал прибираться до вашего пробуждения, - прокомментировал Дзии. - К сожалению, на замену оборудования потребуется время. Некоторые элементы невозможно создать в аномальной зоне, а все запасные терминалы уже доставлены на места постоянной дислокации. Так что в течение ближайшего времени, пока не приводнится очередной контейнер, вам придется обходиться оставшимся терминалом.

- Ни хрена ж себе... - пробормотал Кирис, потирая лоб. - Это я его так, да?

- Вероятно, да. Сенсоры полигона зафиксировали гармоники, характерные для генерируемых вами гравитационных полей. На будущее мы решили, что корпуса ваших терминалов следует делать упрочненными - не из пластика, как обычно, а из титана и керамики. Против сильных импульсов и они не устоят, но слабые могут выдержать. Мастерские уже приступили к выполнению заказа. Дэй Чинъань Айдама пообещал, что в течение двух-трех суток вы получите новые установки.

- Ну, если Чин пообещал... - Кирис еще раз обвел взглядом зал и вздохнул. Когда он в последний раз заходил в мастерские? Интересно, мотоцикл все еще на ходу? - Дэй Дзии, мне в душ надо. Только я сам, не надо везти.

- Зная ваш характер, дэй Сэйторий, препятствовать не стану. Но постарайтесь не упасть и не сломать себе ничего.

Он не упал. Преодолевая приступы головокружения (как же Фучи себя чувствовала после шести дней в коме?), Кирис слез с дрона и, опираясь ладонью на стену, добрел до душа. Он намеренно включил холодную воду, и ее резкие струи мгновенно освежили голову. Головокружение прошло, словно и не бывало. Он уже вытирался, когда мир вокруг чуть дрогнул.

"Кир!"

"Я-З-Д-Е-С-Ь", - торопливо отбил он, бросая полотенце и, наполовину мокрый, выскакивая из душевой кабины. - Дэй Дзии, кодовую таблицу, быстрее! Или нет, Арену включите!

"Я-норма", - отбила Фуоко, пока он бежал к покосившемуся терминалу. - "Как-ты?"

"Норма", - чтобы вспомнить условный код, Кирису пришлось остановиться и сосредоточиться. - "Ждать".

Он нырнул в терминал - суспензорное поле тут же вздернуло его в воздух, а на сферической внутренней поверхности появилась кодовая таблица - прикрыл глаза и постарался расслабиться.

"Готов", - передал он.

"Я-В-Т-Ю-Р-Ь-М-Е", - передала Фуоко. Кирис, для протокола повторяющий вслух, на последних буквах аж поперхнулся. - "С-Т-Р-А-Ж-А-С-Х-В-А-Т-И-Л-А. Н-Е-С-О-П-Р. Ю-Н-О-С-О-С-Е-Д-Ж-И-В".

"К-А-К-П-О-М-О-Ч-Ь-?" - ответил Кирис.

"Н-И-К-А-К. С-А-М-А. С-Т-А-С-И-Н-Е-Т. Ж-Е-З-Л-Е-С-Т-Ь. Р-Е-Ж-Е-Т-Д-В-Е-Р-Ь. Т-Ы-В-С-Е-Е-Щ-Е-О-Б-Е-З-Ь-Я-Н?"

"У-Ж-Е-Н-Е-Т. Д-З-И-И-В-Е-Р-Н-У-Л".

Томительная пауза.

"Хорошо. И-Д-Е-М-П-О-П-Л-А-Н-У. Э-К-С-П-Е-Р-В-Р-Е-М-Я-С-Ч-А-С".

"Готов".

Далекая нота начала вибрировать с правильными интервалами. В такт им Кирис постукивал средним пальцем по бедру. Десять интервалов спустя вибрация прекратилась.

"К-А-К-?" - осведомилась Фуоко.

- С учетом всех погрешностей время приблизительно синхронизировано с нашим, - подсказал Дзии.

"О-Д-И-Н-В-О-Д-И-Н", - передал Кирис.

"Хорошо. И-Д-И-У-Ч-И-С-Ь-С-Е-А-Н-С-В-Е-Ч-Е-Р-О-М-отбой".

"Отбой". Дэй Дзии, с меня что-то записалось?

- К сожалению, почти ничего. Без прямого контакта сенко с подкожными электродами нервная и энергоплазменная активность вашего тела считывается слишком грубо. Однако мы еще раз удостоверились, что точно локализуем области Арасиномэ, поддерживающие сознание дэйи Винтаре.

- Ходер! Не успел сенко надеть... Ладно, выпускайте меня.

Выбравшись на свободу, Кирис пощупал кожу. Влага после душа уже почти высохла, идти обтираться дальше смысла не имелось. Он прошлепал босыми ногами по плотному пластиковому покрытию пола (бетонную крошку и обломки уже успели слизать дроны) и вышел в жилую комнату. Так. Чем бы теперь заняться? Отлеживаться до вечера? Не дождетесь. Дополнительные занятия сорвались... что там Риса говорила?

Он ткнул пальцем в монитор рабочего терминала, нависающий над столом на тонкой ножке и вызвал адресную книгу.

- Дэй Станца, доброе утро, - сказал он, когда вызываемый ответил. - Я по поводу занятий... Ага, я знаю, что дэйя Мураций отменила, но я уже освободился. Мы можем сегодня еще раз дополнительные занятия организовать?

Согласовав время встречи на два часа дня, Кирис выключил терминал и потянулся. Так, времени еще вагон. Времени девять, до занятия еще четыре часа. Можно пока сходить в город, поболтаться по проспектам, пожрать нормально, а заодно вживую проведать отца. И с Варой он давно не виделся. У нее сегодня вроде как выходной. Наверняка она ошивается где-нибудь в городе в компании с Джорджио. Если их найти, можно немного в ринье потренироваться. А еще можно напрячься и в кои-то веки пройти от бункера до Колуна пешком по старому мосту, по пути своими глазами глянув, как продвигаются дела на космодроме - на картинках смотреть совсем не то. Кстати! Нужно найти Дзару и посмотреть, не случилось ли с ней что-нибудь плохое после его "щелчка". Как бы четырех часов на все про все не оказалось слишком мало... Ну, можно посмотреть на космодроме, сколько времени осталось и, если что, вызвать дрона.

- Га! - решительно сказал он встрепенувшемуся парсу. - Подъем. Мы топаем на космодром пешком. Загрузи себе в башку карту, чтобы не заблудиться по ходу дела.

01.31.1232. Тасиэ, столица Ценганя. Палла

Старый потрепанный мотоцикл в последний раз чихнул мотором и заглох. Мэй прислонил его к металлической фигурной ограде, тщательно закрепил тросовым замком и даже подергал его, чтобы не выходить из образа. Выпрямляясь, он украдкой бросил взгляд на свое отражение в витрине магазина, заполненной тостерами, мясорубками, электроножами и прочей кухонной утварью. Слегка обтрепанные по нижней кромке серые штаны до колен, такая же серая рубаха, поношенный, но довольно приличный халат и новенькие, но дешевые сандалии... Типичный мелкий клерк, бухгалтер или курьер в одной из бесчисленных торговых фирмочек, которых в последнее время в Тасиэ развелось слишком много. Похоже, налоговые послабления, введенные правительством по совету паладаров шесть декад назад, начали давать плоды - пока только в столице, но рано или поздно волна докатится и до других городов. Нужно подумать, как извлечь выгоду из изменения ситуации...

Толпа, запрудившая огромный блошиный рынок у подножия нескольких небоскребов финансового центра, казалась явно наэлектризованной и возбужденной. Голоса звучали слишком громко, жестикуляция выглядела слишком энергичной, а глаза бегали слишком быстро, то и дело обращаюсь к небу. Похоже, вчерашние сонмы волют над городами перепугали людей куда больше, чем казалось в секретном убежище "Кобры" нынешней ночью. Хорошо: кобуны настолько уверовали в его, Мэя, сверхъестественные силы, что на каких-то там волют им наплевать. Плохо: такая атмосфера может привести к самым неожиданным последствиям. Например - к первым за последние пару столетий массовым беспорядкам по всему Могерату. Паладарам лучше поторопиться со своими исследованиями...

Вытащив из багажника мотоцикла большой плотный пакет, оябун Анъями пробрался сквозь толпу, мимоходом разбив локтем нос какому-то особо наглому пацану-карманнику, обогнул небоскреб и вошел в боковой вход. С низким поклоном пропустив шествующего навстречу аристократа в цветастых одеждах и его свиту, он подошел к охраннику, с важным видом сидящему у вертушки.

- Куда? - лениво спросил тот.

- Курьерская доставка. Документы для "Лесоторгового дома Ямады", - Мэй снова поклонился, протягивая перед собой конверт с крупно написанным адресом. - Господин Хаммэй Ямада ожидает.

- Проходи, - равнодушно бросил охранник, нажимая кнопку, освобождающую вертушку. - Восемнадцатый этаж. Лифт по коридору и налево.

- Спасибо, господин, - в очередной раз поклонился Мэй. Он прошел через вертушку, но поморщиться себе позволил, лишь когда охранник не мог видеть его лица. Охрана, называется! Даже не посмотрел, что написано на конверте! С другой стороны, если ему известно, что фирма - всего лишь явка Управы благочиния, такое поведение оправданно. Ну, в конце концов, самого Мэя такие вещи не касаются. Столица прочно поделена "Скальпелем", "Магуро" и "Крыльями бури", и "Кобре" сюда не втиснуться. Пока не втиснуться. Посмотрим, не изменит ли ситуацию нынешняя встреча...

Поднявшись на восемнадцатый этаж, Мэй бросил пакет в урну возле дверей лифта и быстро прошел по коридору до самого конца. Толстый ворс надежно глушил шаги. Прежде чем толкнуть дверь с неприметной вывеской конторы, он вытащил из кармана и зацепил на обод уха четыре стальных серьги-клипсы - на такой встрече надлежало четко обозначить свой статус. Западный деловой костюм и зеркальные очки, а также штук пять телохранителей, вооруженных запретными автоматами, тоже не помешали бы. Но афишировать свое присутствие на явке, как его предупредили заранее, не следовало.

В аскетично обставленной комнате сидели двое мужчин. Один, одетый почти так же, как Мэй, в невзрачные штаны, рубашку и халат, наверняка являлся сотрудником Управы. Второй даже не пытался маскировать свою нечеловеческую природу: он походил на аквалангиста, обтянутого черным гидрокостюмом, одна голова выглядела более-менее натурально. Видимо, паладар использовал обычный дрон без припасенной заранее одежды.

- Как раз вовремя, - сказал Камилл, не утруждая себя присутствием. - Садись, только дверь на ключ запри сначала. Познакомься: капитан второго класса Управы благочиния Ценганя Сайра Моямару. Сайра-тара, познакомься с Мэй Лю Сянем, оябуном клана "Кобра".

- Очень приятно, - коротко ответил Мэй, усаживаясь на свободный стул.

- Взаимно, тара, - откликнулся капитан, рассматривая его пронзительными черными глазами. - Мы знакомы - заочно, еще с тех пор, как ты носил родное имя Дзаро Куйса. Меня, лейтенанта-второклассника, недавно взяли в Управу и для начала поставили разбирать и систематизировать донесения из городских Управ на вновь создающиеся шайки. О тебе тоже писали. Не думал я, тара, что ты дорастешь до оябуна клана... да еще с четырьмя серьгами. Весьма необычная карьера для университетского мальчика с экономическим образованием, знаешь ли.

- Как раз экономическое образование и поспособствовало, - хищно усмехнулся Мэй. Его ноздри раздулись. - Там, где другие просто разбойничали, я использовал голову. Мой бизнес по торговле информацией принес в разы больше дохода, чем все остальные статьи, вместе взятые.

Так. Главные слова сказаны. Если Управа - или этот конкретный чиновник - заинтересованы в новых осведомителях, они купятся. Впрочем, здесь Камилл, и у него наверняка другие планы. Зачем ему потребовалось сводить вместе Тьму и Управу?

- Да, именно информация управляет миром, - задумчиво кивнул капитан. - Но сейчас речь пойдет, как я понимаю, об ином?

Он вопросительно глянул на Камилла.

- Арена, - сказал тот. - Довожу до сведения вас обоих, что и Карина Мураций, и Сторас Медведь сняли свои возражения против негласных тотализаторов. Мэй-тара, у тебя все полномочия, другие кланы мы здесь не потерпим, разве что как твоих субподрядчиков. Так и передай всем заинтересованным лицам. О правилах я уже информировал, но напоминаю еще раз о главном: любое принуждение к участию в играх повлечет жесткие санкции. Здесь Карина-атара адамантово тверда. Сулить златые горы, врать, дурить головы - сколько угодно, но за физическое или психологическое насилие оборвем руки. Скрыть их ты не сможешь, даже не надейся. От себя могу добавить, что крайние эксцессы по отношению к игрокам в тотализатор тоже нежелательны. Если проиграются в пух и не смогут заплатить, лучше отпустить с миром, чем ломать ноги в обычной манере. Настрой своих людей правильно с самого начала во избежание недоразумений.

Мэй молча склонил голову. Известие, хотя и ожидаемое, радовало. Но передать его Чужой мог бы и обычным образом, через дрона в ночи или паладарский радиотелефон. Сегодня Камилл явно заставил его явиться лично ради чего-то другого.

- Значит, паладары не возражают против работы с Тьмой? - задумчиво спросил капитан Управы.

- Я не возражаю, Сайра-тара. Но и Карина-атара, и Сторас-атара возражают, и еще как. Однако они личности разумные, а посланником на Могерате работаю я, и они склонны ко мне прислушаться. В конце концов, если даже дайнагоны и сёнагоны Управ благочиния не гнушаются контактов с Анъями, зачем мне проявлять излишнюю брезгливость?

На лице паладара мелькнула волчья усмешка, и Мэй почувствовал, что по его спине бегут морозные мурашки... нет, не страха - неуютности. Он уже давно понял, что Камилл разительно отличается от прочих пришельцев, и в особенности - от возвышенно-устремленной Карины Мураций. Явный и неприкрытый чужак, он освоился в застывших вековых традициях Ценганя и Кайнаня так, словно жил здесь с рождения. И крови он не боялся, ох, не боялся... Работать с ним чрезвычайно выгодно - но не пора ли задуматься, куда такое сотрудничество может завести? Не превратится ли гордая и независимая "Кобра" в его покорных рабов? Впрочем, не время и не место для подобных мыслей...

- Я свел вас двоих с далеко идущими целями, - Камилл откинулся на спинку стула. - Во-первых, я уже плодотворно работал с вами обоими и доволен результатами, несмотря даже на мелкие накладки не по вашей вине. - Он мельком глянул на капитана, и лицо того стало непроницаемо-каменным. - Так что рано или поздно вы все равно вступили бы в контакт. Сейчас, на мой взгляд, время подходящее. Тем более что, во-вторых, некий капитан Сайра Моямару заинтересован в приобретении информации о группе "Адаути", а некий оябун Мэй Лю Сянь имеет соответствующий товар.

Против воли Мэй вздрогнул. Какого хрена он распинается в присутствии незнакомой - для "Кобры" - ищейки Управы?

- Не дергайся, друг мой, - паладар снова усмехнулся своей волчьей усмешкой, наблюдая за ним. - Сайра-тара заинтересован в прочных деловых связях, а не в силовом нажиме на тебя. Вы договоритесь по-хорошему, я уверен.

- Мне нечего предложить на продажу, - Мэй пожал плечами. - Я уже объяснил Саматте-атаре, что высадил всех уцелевших на берег в первом удобном месте и ничего больше не знаю об их судьбе.

- Как минимум они провели сутки на твоей островной базе на острове Хай Фунь, - капитан склонился вперед. - Не спрашивай, откуда я узнал. У меня есть свои источники. Наверняка ты прикидывал, кому бы их продать повыгоднее, но потом решил не рисковать - мало ли кто решит тебе отомстить?

- Возможно, и так, - Мэй слегка развел руками. - Трудно упомнить все детали. Заказ на их головы мне никто не передавал, тело оябуна паладары приказали...

- Потом обсудите, - куда резче, чем следовало бы, оборвал его Камилл. - У меня времени нет на такие мелочи.

Он поднялся и каким-то совершенно змеиным движением оказался у старого - как бы не одного из первых после Удара - телевизора, скучающего в дальнем углу под толстым слоем пыли. В те страшные годы человечество, внезапно лишившееся полупроводниковых микросхем, судорожно вспоминало почти забытые способы производства электронных ламп, хоть как-то работавших при изменившихся законах физики. Первые плоды старо-новых технологий выглядели именно так: огромные пластмассовые ящики, иногда для солидности массивно-деревянные или оклеенные имитирующей дерево пленкой, с крохотными, в ладонь с растопыренными пальцами шириной, кинескопами. Щелкнул выключатель, застрекотал вращаемый селектор каналов - и через несколько секунд на медленно загорающемся экране проступили ряды кресел в большом зале для пресс-конференций - кажется, том же самом, где в свое время паладары впервые выступили публично. И, как и в тот раз, зал казался забитым до отказа.

- ...ямая трансляция из Минкока. Мы ожидаем выступление ректора международного университета "Дайгака" Карины Мураций-атары, - прорезался взволнованный голос за кадром, говорящий с отчетливым кайнаньским акцентом. - Мировой Совет собрался на экстренное заседание, чтобы обсудить вчерашнее массовое явление волют, а также случившуюся декаду назад катастрофу, которую многие уже называют Четвертым Ударом. Карина-атара сейчас выступает перед Советом и должна вот-вот появиться перед журналистами... а вот и она!

Мэй вгляделся в мутный экран. Ректор университета быстро шагала по проходу между рядами, и телекамера, наехав на нее, давала крупным планом ее бесстрастное лицо. Да уж, необычно. Не считая самого первого раза, раньше Чужая ограничивалась видеозаписями и пресс-конференциями, проводимыми в Хёнконе. Если она решила выступить в Мировом Совете, то ситуация действительно скверная. Не то чтобы ей сложно прислать дрон и подключиться к нему, но нарушение обычной процедуры говорит о многом.

Карина поднялась на трибуну, и камера немного отъехала назад, показывая ее фигуру целиком.

- Здравствуйте, - произнесла она на идеальном литературном катару, гладком и безжизненном. Похоже, в отличие от Камилла, она пользовалась универсальным транслятором, чем бы он ни являлся на самом деле. С другой стороны, переводить с такого на остальные мировые языки много легче, чем с одного из полутора десятков диалектов Могерата, которые не всякий местный разберет. Хорошо, что не эсперанто за отсутствием нужных переводчиков в Минкоке. - Паладары попросили собрать экстренное собрание Мирового Совета, поскольку на Палле складывается критическая ситуация. Позвольте мне еще раз принести свои соболезнования тем, кто недавно потерял родных, друзей и близких.

Она помолчала.

- Мы тщательно следим за ситуацией на Палле. У нас нет возможности присутствовать сразу везде, но мы знаем об отчаянии и страхе, которые охватили мир. Я хочу сказать всем: не надо бояться. Ситуация тяжелая, но не катастрофичная. Волюты и кольчоны больше не угрожают людям. Ваша звезда движется к взрыву, но до него еще столетия. Сотни тысяч человек погибли, но, как бы ни цинично не звучали мои слова, это лишь четверть процента населения планеты. Чудовищно много по обычным меркам, но не больше, чем естественным образом умирает людей за девять-десять декад. Я понимаю, что потерявшим родителей или детей не легче от такой статистики... но все-таки конец света еще не наступил.

Еще одна пауза.

- Как глава паладарской рабочей группы я уполномочена заявить, что в настоящий момент наши ученые выработали первую рабочую гипотезу относительно природы Арасиномэ, Красной Звезды. До недавнего времени мы не имели возможности понять, чем именно он является: демонстрируя все признаки разумной деятельности, он, тем не менее, не вступал контакт ни с нами, ни с людьми Паллы. Однако данные, полученные буквально на днях, позволяют предположить, что мы имеем дело с чрезвычайно сложной формой жизни на электромагнитной основе. Вероятно, она не обладает собственным разумом, но где-то когда-то поглотила мир, содержащий технологии Демиургов. Поглотила - и ассимилировала их. Теперь мы полагаем, что с Арасиномэ можно установить контакт. В настоящий момент на территории Университета активно предпринимаются такие попытки, и у нас есть разумная уверенность, что рано или поздно мы добьемся своего. Однако всем, чего мы достигли на сегодняшний день, мы обязаны людям - конкретным людям, студентам Университета.

- Имена! - выкрикнул кто-то невидимый на кваре. - Вы можете назвать имена?

Аудитория зашумела, но тут же притихла.

- Прошу прощения, мы не можем назвать имена, - ответила Карина. - У нас нет разрешения, и мы с уважением относимся к их желанию не афишировать себя. Но я пришла сюда не для того, чтобы предъявить миру новых героев. Я хочу сказать, что каждый человек на планете внезапно может войти в контакт с Арасиномэ и внести решающий вклад в налаживание связей с ним. Всем в мире уже известно, что человеческие тела заражаются энергоплазмой - той же самой, из которой состоят волюты и кольчоны. Они заражаются не просто так: похоже, Арасиномэ наконец-то осознал ваше присутствие на планете и пытается понять, кто вы такие и что с вами делать. Возможно, он тоже хочет вступить с вами в контакт, но не знает, как правильно. В первую очередь энергоплазма взаимодействует с тем, что наиболее ей понятно - нервной системой и мозгом человека, где есть постоянная электрическая активность. В некоторых случаях такой контакт приводит к раздражению определенных участков мозга и возникновению разнообразных ощущений, в первую очередь зрительных и слуховых галлюцинаций...

Камилл щелкнул выключателем, и речь ректора оборвалась. Мэй метнул на него недовольный взгляд. Что за манеры?

- Потом прочитаете этот бред в газетах, - резко сказал паладар, возвращаясь на свое место. - Она рассказывает версию, кастрированную для массовой публики, там нет почти ничего важного. Для вас двоих - и ТОЛЬКО для вас двоих - объясняю, что именно мы знаем на данный момент. Большая троица до сих пор не может договориться, но, на мой взгляд, Арасиномэ - глупая электрическая скотина. Очень сомневаюсь, что он разумен. Зачем ему нужно взрывать звезды, пока неизвестно - то ли питается он так, то ли размножается, то ли такой у него способ добывать энергию для трансграничного пробоя туннеля к другим источникам пищи. Во время взрыва звезды он не погибает - новые зародыши, или что там у него, разбрасываются по другим звездам, а сам он закукливается, выживает и остается паразитировать на остатках звезды. Туша у каждой звезды сохраняет гиперсвязи со всеми остальными, так что нужно говорить об едином звере, существующем распределенно в множестве вселенных одновременно. Его уже проследили в три десятка миров, но каков его реальный размер, у нас пока даже представления нет: наши дроны в других системах атакуются и уничтожаются, сканирование идет медленно. Возможно, зверюшка состоит из миллионов и миллиардов частей, через полвека-век вашего времени узнаем точно. Случай уникальный, наши умники живут в состоянии перманентного оргазма и предвкушают, как всю физику с ног на голову поставят благодаря новым открытиям. По данной части вопросы есть?

- Зачем ты нам рассказываешь такие вещи, атара? - поинтересовался Мэй, кинув быстрый взгляд на ищейку. Капитан Управы благочиния сидел, сложив руки на груди и полуприкрыв глаза. Его лицо казалось совершенно бесстрастным.

- Вопросов нет, - констатировал Камилл. Уголок его рта слегка дернулся в издевательской ухмылке. - Раздел номер два. В какой-то момент эта скотина сожрала мир, в котором шла Игра. Полноценная Игра - Демиург-Стратег, управляющая Станция, специальные законы физики и персональные эффекторы для реализации магических способностей, всё по стандарту. Каким-то образом Станция умудрилась сохранить себя, возможно, Игрока и даже интегрировалась в состав Арасиномэ - или он ее заглотил насильно и сейчас пытается переваривать. В любом случае, Станцию по ходу дела покорежило настолько сильно, что она не в состоянии даже два и два сложить. Иными словами, она свихнулась. Тем не менее, она продолжает барахтаться и искать контакты с окружающим миром. Волюты - не все, но некоторая их часть - вероятно, являются помесью артефактов Арасиномэ и сенсорных массивов, которыми Станция пытается зондировать окружающий мир. Осознает ли она, что оперирует совсем не в той звездной системе, где ее сожрали - отдельный и очень большой вопрос, но пока чисто академический. Что-то непонятно?

На сей раз Мэй предпочел промолчать. Идея о том, что его планету, оказывается, создали просто для развлечения какого-то сильномогучего бездельника, до сих пор вызывала желание кого-нибудь прирезать. Напоминание о ней радости совсем не вызвало. Но сейчас следовало помалкивать и слушать высокомерного паладара. Или следует говорить - "Демиурга"?

- Отлично. Часть третья, она же последняя. Персональные эффекторы, которые я только что упомянул, представляют собой фантомные устройства, созданные из чистой энергии. Они напрямую интегрируются с нервной системой человека, превращаясь в ее расширения. В игровом мире они реализуют магию - дальновидение, чтение эмоций, швыряние огненными шарами и стрелами и все такое. При определенных условиях эффектор может захватывать контроль над нервной системой и транслировать сигналы напрямую в соответствующие нервы - слуховые, оптические, вкусовые и так далее. Проблема в том, что каждый человек уникален, а потому эффектор должен сначала адаптироваться к носителю. Поскольку эффекторы генерирует Станция, а она потеряла несколько колесиков под крышей, да и законы физики здесь совсем иные, получаются они до крайности кривые и интегрироваться толком не умеют. На данный момент нам известно ровно два человека, с которыми недоэффекторы Станции все-таки сумели слиться по полной программе, и вы оба их знаете - хотя ты, Сайра-тара, лишь заочно. Догадаешься сам, кто именно?

Камилл уставился на капитана Управы благочиния немигающим взглядом.

- Мне известна лишь одна студентка Университета, получившая широкую известность в узких кругах, - невозмутимо откликнулся тот. - Фуоко Деллавита, использующая в Университете девичью фамилию матери Винтаре, и Кирис Сэйторий, ее сердечный друг и любовник, уроженец Могерата и гражданин Кайтара. Жители мелкого городка с издевательским названием Оокий охотно рассказывают легенды о том, как девочка взорвала полгорода, а потом оставила гигантский кратер на месте небольшого крестьянского хутора неподалеку и испепелила две или три армейских дивизии и сотню боевых вертолетов в придачу. Фотографии умеренно разгромленного поселения, затопленных воронок на окрестных полях и сгоревшего бара я видел сам. Останков вертолетов, правда, я там не заметил, разбитый грузовик стоит только один, и в городишке только один сгоревший дом. Значит, Камилл-атара, магические способности и... как ты сказал, эффектор?

- Точно так я и сказал. Однако там сработала не одна девчонка, но и Кирис Сэйторий. Скорее даже, в основном паренек и сработал - гравитационные аномалии и пространственный деструктор по его части, девчонка в бою в основном огнеметом и электричеством орудует. Учтите, что эта парочка сейчас самое ценное, что есть на вашей планете. Если их когда-нибудь еще выпустят с территории Хёнкона, то лишь под защитой армии дронов в сопровождении пары мобильных госпиталей. Ни Управе, ни Тьме в их отношении ничего не светит, даже и не пытайтесь подкатываться. Мэй-тара, девчонка упоминала о твоих предложениях сотрудничества - даже и думать забудь. Не про тебя игрушка. Даже не то что не по чину - просто прибьет тебя ненароком, сама того не желая. Когда они в лаборатории развлекаются, вокруг такие флуктуации метрики возникают, что люди просто не выжили бы. Однако, - паладар медленно перевел взгляд с ищейки на Мэя и обратно, - мы крайне заинтересованы в том, чтобы попытаться выявить других таких же людей с помощью Арены. Сайра-тара, ты как куратор от Управы плотно работаешь с Мэем-тарой. Управа по косвенным признакам находит интересных ей кандидатов, потом "Кобра" обеспечивает появление этого мяса в терминалах - однако, еще раз предупреждаю, никакого насилия и давления любого толка. Покупайте, самолюбию льстите, на патриотизм давите, слезу пускайте, что угодно делайте, мне все равно. Но умеющие только молниями швыряться нам мало интересны, их сейчас как собак нерезаных. Больше нужны те, кто имеет хотя бы обрывочные видения потустороннего мира, а также любые нестандартные возможности. Мы платим крупную сумму - триста тысяч канов за голову каждому, причастному к выявлению, от вербовщиков до сотрудников Управы, и сверх того по пятьсот тысяч каждому из вас двоих. Проинформируйте о премии своих людей и вообще всех, кого посчитаете нужным. Вычисленных передаете нам и забываете про них навсегда. Только учтите, что обычных психов с галлюцинациями и голосами в голове нам подсовывать не надо, их мы сразу определим.

- Почему такое предложение делается конфиденциально? - поинтересовался капитан Сайра, и Мэй мысленно поаплодировал ему. Отличный вопрос. Парень явно не дурак, и деньги ему глаза не застилают. С таким явно стоит завести близкие контакты. - Можно ведь просто объявить по телевизору и в газетах, и уже через час вам придется палкой отбиваться от толпы желающих.

- Потому что, - терпеливым тоном, словно тупому ребенку, объяснил Камилл, - про эффекторы я рассказываю лишь вам двоим. Вы представляете, что произойдет, если широкая публика узнает о них? О том, что голоса и картинки в голове могут оказаться посланием от Чужих? Да половина вашей планетки тут же в массовый психоз свалится и себе такие картинки пачками придумает. А еще иногда случается, что люди склеивают ласты, в состоянии клинической смерти видят галлюцинации, наведенные Арасиномэ, а потом оживают. Про восстающих из мертвых слышали? Даже если нет, скоро услышите. Если знание разойдется широко, то вторая половина планеты - та, что на почве Чужих не свихнулась - свалится в другой психоз, религиозный. Уж очень удачно такие видения укладываются в загробные шаблоны и Рассвета, и Миндаллы. И в Кайтаре, и в Ставрии церковь Рассвета уже по полной программе мозгами работает, пытаясь старую доктрину пересмотреть, и мне даже думать не хочется, в какую степь могут забрести дикие проповедники. Локтевиков отловите парочку и послушайте, если сами вообразить не сможете. Так что если не хотите однажды проснуться в сумасшедшем доме планетарного масштаба, придержите языки. Могу я на вас рассчитывать?

Мэй медленно кивнул, повторяя движение ищейки. Да, действительно. Жить в сумасшедшем доме среди буйных психов, возможно, и интересно, но очень, очень, ОЧЕНЬ плохо для бизнеса. Толпы религиозных фанатиков на улице - последнее, что нужно Тьме. Да и Управе, вероятно, тоже. Нужно подумать, как проинструктировать своих людей, чтобы те негласно душили панику - лучше, конечно, вместе с самими паникерами.

- Хорошо, - Камилл прикрыл глаза, его пронзительный взгляд смягчился. - Вы оба - ребята очень неглупые, свою выгоду понимаете превосходно, так что заканчиваю нотации читать. Мне с вами сегодня недосуг разговаривать, я и так сейчас параллельно с обоими королями треплюсь и еще с десятком других личностей. Вот вам краткая программа, о чем следует договориться друг с другом. Управа в лице Сайры-тары, - Камилл глянул на ищейку, - заинтересована в выявлении сильных эйлахо, в особенности демонстрирующих способности, применимые в боевых целях. Тьма в лице Мэя-тары, - паладар посмотрел на оябуна "Кобры", - заинтересована в тотализаторе. Управа делает вид, что не замечает игорной активности Анъями, Анъями берет на заметку эйлахо и сообщает о них Управе. Все довольны, у всех профит. Если какие-то кланы Тьмы начнут возникать, сообщаете мне, я разбираюсь. Схема возражений не вызывает?

- И как мы должны выявлять таких личностей? - осведомился Мэй. - Мало кто о своих проблемах открыто говорит.

- О, не беспокойся, тара, - усмехнулся Камилл. - Сегодня утром в Хёнконе наша супер-парочка в ходе рядового эксперимента в клочья разнесла терминал Арены и серьезно покоцала железобетонный зал. С учетом того, что у людей на Палле массово развиваются способности по их образцу, с выявлением у вас проблем не возникнет. Наоборот, как бы слишком много не обнаружить. Только еще раз напоминаю - без принуждения, если не хотите близко познакомиться с боэй под прямым контролем разъяренной Карины Мураций. Однако, Мэй-тара, есть еще одно обязательное для тебя условие.

Мэй молча поднял бровь.

- Ты сам лезешь в терминал Арены и принимаешь участие в экспериментах координатора в качестве подопытного.

- Я уже ответил Саматте-атаре, что не намерен участвовать ни в каких экспериментах, - сухо ответил Мэй. - Мое решение не изменилось.

- В таком случае мы найдем для организации тотализатора другой клан Тьмы и другого оябуна, - безмятежным тоном, словно рассуждая о погоде, откликнулся Камилл, и Мэй почувствовал, что кровь приливает к голове и гнев туманит глаза. - Тара, ты не можешь отказаться, если хочешь и дальше вести с нами дела. Видишь ли, по странному стечению обстоятельств ты обладаешь способностями Инициатора - есть такая роль в Игре, которую сожрал Арасиномэ. Суть в том, что там он проводил инициацию - превращал детишек с намечающимися способностями в сильных магов. На базовом уровне - всего лишь переключение нескольких битов в системных переменных, но в связке с Арасиномэ выходит что-то совсем несуразное.

Мэй невольно глянул на свои руки, чувствуя, что пальцы начинают покалывать знакомые иголочки. Нет. Не сейчас. Никаких пока что фокусов, приказал он себе, и покалывание ушло.

- Ты обработал и Кириса Сэйтория, и Фуоко Деллавита приемом, что ты называешь "вырыванием души", если я правильно помню, - Камилл продолжал в том же размеренном безмятежном стиле. - До того они имели лишь смутные обрывочные видения. После - начали получать постоянную картинку и прочие интересные ощущения. У наших теоретиков есть предположения, что такое на самом деле твое "вырывание" и как оно влияет на ситуацию. Возможно, например, что ты каким-то образом тонко подстраиваешь синхронизацию коконов с нервной системой. Чтобы подтвердить предположения, координатору и физикам позарез нужен ты под сканером. Кому-то другому я бы просто вколол несколько забавных химикатов, чтобы не брыкался, и сунул в терминал, но с деловыми партнерами я предпочитаю договариваться по-хорошему. Так что данное условие - часть негласного договора. Согласишься - получаешь карт-бланш. Не согласишься - я ищу кого-то другого. Не беспокойся, - добавил он после короткой паузы, - лицо ты не потеряешь. Координатор придумает версию, от которой ты только выиграешь в глазах своих людей. Соревнования какие-нибудь, где ты всегда победишь, или что-нибудь в том же духе. Ну так что? Принимается условие?

К моменту, когда паладар закончил говорить, Мэй уже полностью овладел собой. Наверняка Камилл распознал его эмоции - по повышению температуры лица, учащению сердцебиения, которое дрон мог разобрать с расстояния в несколько десятков метров, сужению зрачков так далее. Однако контроль терять не стоило ни перед ним, ни, тем более, перед ищейкой.

- Другой на моем месте мог бы назвать твои условия шантажом и выкручиванием рук, - ровно сказал он. - Ты всегда ведешь себя подобным образом с деловыми партнерами, Камилл-атара?

- Партнерами? Тара, ты, кажется, никак осознать не можешь свое положение, - тон паладара стал ледяным. - Твоя планета вращается вокруг звезды, готовой вот-вот превратиться в нечто вроде праздничного фейерверка, лишь чуть больше размерами. Может, оно случится через двести лет, а может, уже завтра - мы представления не имеем о жизненном цикле Арасиномэ и его намерениях. От изучения твоих способностей, возможно, зависит, сумеем ли мы договориться со зверюшкой или же нам придется ее отстреливать в экспресс-режиме, рискуя превратить вас всех - включая тебя лично - в хорошо прожаренный фарш. И ты еще выкобениваешься? Тара, у меня очень мало нерушимых правил, но одно из имеющихся - не вести дела с идиотами. Себе дороже выходит в конечном итоге. Однако...

Его тон изменился, став вкрадчивым.

- Однако я знаю, что ты - весьма умный парень. И что ты понимаешь не только общую, но и свою выгоду. Ну так что?

Мэй стиснул зубы. Он уже жалел о том, что так поспешно ляпнул свой отказ Саматте перед своими людьми и О. Саматта - явно не дипломат, и ожидать от него тонких намеков и жонглирования словами и смыслами явно не стоило. Самым лучшим выходом тогда стало бы ответить уклончиво, отложив отказ на потом. Да и если его непонятные способности настолько важны для паладаров, а то и для всей планеты, он мог бы получить от них немалый доход, а может, и свою долю славы - глядишь, и всемирной. Но поздно жалеть о разлитом вине. Категорически отказавшись во время той встречи, он отрезал себе дорогу к отступлению сейчас. Если Камилл не передумает... а он не передумает, то самая крупная сделка "Кобры" и с паладарами, и с Управой срывается и уходит прямо из рук. А вместе с ней - и возможность прицепить на ухо пятую клипсу меньше чем через полгода после четвертой. Ц-ц!

Он медленно поднялся.

- Если таковы условия, атара, - произнес он, стараясь изгнать из голоса всякую дрожь, - мне придется от...

- Прошу прощения, могу я кое-что добавить? - внезапно перебил капитан Управы благочиния, и оябун "Кобры" осекся. - Мэй-тара, я слышал, что многие кланы Анъями до сих пор практикуют мечной бой. Слухи правдивы?

- Да, некоторые кобуны действительно упражняются с холодным оружием, - осторожно ответил Мэй, не понимая, куда тот клонит. - У меня тоже есть такие любители.

- А поскольку меч - символ власти оябуна, наверняка и ты имеешь какой-то опыт владения им?

- Я умею держать меч в руках, не отрезая себе пальцы, - Мэй напряженно разглядывал непроницаемое лицо собеседника. - Однако я предпочитаю более современное оружие.

- Видишь ли, Мэй-тара, в нашей Управе тоже есть чиновники, упражняющиеся в этом благородном искусстве. Некоторые из них, весьма родовитые и влиятельные, весьма высокого мнения о своих навыках. А поскольку они к тому же очень... много думают о себе в целом, я бы с большим удовольствием посмотрел, как из них выбивает пыль кто-то более умелый.

Тонкая улыбка тронула губы ищейки, его ноздри слегка раздулись.

- Проблема в том, что высокорожденные аристократы никогда не снизойдут до схватки на мечах с какими-то там безродными бандитами, тем более публичной. Но вот если речь пойдет об Арене... я думаю, мы сможем организовать тайные поединки с весьма неплохими ставками. Ты ведь наверняка сможешь выставить нескольких человек от своего клана?

- Думаю, что смог бы, - Мэй быстро вызвал в памяти несколько более-менее подходящих имен. - Сам не увлекаюсь, как уже сказал, но человек шесть или семь среди своих кобунов могу назвать сходу. Однако...

- А поскольку твои кобуны вряд ли рискнут первыми лезть в непонятную машину, тебе придется показать им пример. Да и мечной бой на Арене заметно отличается от реального, фактически его придется изучать заново. И кому, как не тебе, выступать для своих людей в роли учителя?

Мэй медленно опустился обратно на стул. Его мысли лихорадочно метались. Поединки на мечах? Не обязательно со служащими Управы, с кем угодно, между кобунами всех кланов и учениками независимых тренировочных залов. Сейчас реальные бои до смерти крайне редки - те, кто десятилетиями оттачивает искусство, слишком ценят свои жизни, чтобы рисковать по пустякам. Поединки в реальности - толстые слои бамбуковой брони и шлемов, деревянные мечи, условные удары, судьи, логику которых понимают лишь посвященные... Вся схватка - два-три выпада, самые тяжкие повреждения - синяки и царапины. Никакой коммерческой перспективы. Но на Арене... Зрелищно - льющуюся кровь и выпадающие кишки нарисовать паладарам труда не составит. Нет необходимости сдерживаться. И сверх того - реальная боль, испытываемая сражающимися, так добавляющая адреналина толстобрюхим зрителям, ни разу в жизни не державшим в руках ничего опаснее кухонного ножа. Действительно, кто сказал, что тотализатор должен ограничиваться детскими забавами дураков, готовых положить жизнь на алтарь паладарских исследований? Идеалисты пусть тратят время на фальшивые потасовки с отключенной болью. Настоящая прибыль совсем в другом.

- Интересная идея, - сказал он, глядя на ищейку. - И, вполне возможно, перспективная. Однако для ее реализации нужно кое-что дополнительное.

Он перевел взгляд на Камилла.

- Мои люди не станут тратить время на ерунду. Настоящая схватка подразумевает боль, а у паладаров, кажется, есть ограничения. Что-то типа требований к подтвержденным уровням участников. Сам понимаешь, атара, мало кто из настоящих парней утруждает себя годами тренировок в официальных залах с сертифицированными учителями и сдает формальные экзамены. Если бы паладары сочли возможным смягчить ограничения Арены хотя бы для некоторых участников... в неформальной обстановке... я бы задумался над тем, чтобы лично принять участие в состязаниях.

- Правила игры на Арене утверждаются лично Кариной Мураций, - Камилл полуприкрыл глаза. - Однако полагаю, что в данном конкретном случае смогу ее убедить пойти на уступки.

- Тогда я могу просто забыть, как паладары используют полученные на Арене данные, - Мэй задумчиво посмотрел в потолок. - Думаю, что и остальные тоже не вспомнят. В таком случае, Камилл-атара, Сайра-тара, договор заключен - как только я получаю заверения о снятии ограничений.

- Она заканчивает выступление, ей нужно еще минут десять. Потом мне потребуется еще какое-то время для обсуждения деталей, она не любит повышать несущую... ускорять свое личное время, я хочу сказать. Ждите здесь. Я пришлю финальный ответ с куратором детской программы.

- С кем? - на сей раз удивление оябуна "Кобры" оказалось вполне искренним. Те же эмоции отразились на лице ищейки.

- С куратором детской программы, - терпеливо повторил Камилл. - Мэй-тара, мы заинтересованы в исследовании энергоплазмы на всех стадиях развития человеческого организма, и дети здесь как бы не важнее взрослых. Но и Анъями, и Управе благочиния доверить поддержку детских игр может только сумасшедший. Чудиков у нас, может, и хватает, но чокнутых точно нет. Так что детей и подростков опекать станут особые люди, не страдающие местными предрассудками. А возможно, и не одних подростков. Схема сейчас обсуждается с человеческими экспертами и властями, полностью оформится через декаду-другую, но основное уже согласовано. Один из кураторов детской программы появится здесь вместе с новостями. Пока обсудите между собой детали взаимодействия Анъями и Управы, а я вас оставляю. Если что, каналы связи со мной вам обоим известны.

Паладар даже не стал утруждать себя условностями вроде вставания со стула. Его фигура просто оплыла и разлилась по полу жирно блестящим серо-зеленым слизнем. Дрон неслышно скользнул к двери, щелкнул и хрустнул замок - и Мэй остался один на один с чиновником Управы.

- В первый раз получилось не очень вежливо, так что еще раз: рад познакомиться, Мэй-тара, - вежливым тоном произнес тот. - Несколько неожиданно для меня оказаться в твоей компании, но полагаю, что всё, что ни делается, к лучшему. Представлюсь еще раз: я Сайра Моямару, следователь по особо важным делам Управы благочиния Ценганя.

- Взаимно рад знакомству, - откликнулся Мэй, тайком разглядывая собеседника. А ведь крепкий парень. Не сказать, чтобы слишком уж поджарый и мускулистый, но вполне в форме, в отличие от большинства чиновников его ранга. - Для меня тоже неожиданно, что игры на Арене паладаров курирует следователь Управы.

- О, тут долгая история, - усмехнулся капитан. - Но в целом Камилл посчитал, что со мной ему работать комфортно, а дайнагон Управы сейчас на паладаров только что не молится. Ходят слухи, что у него в домашнем святилище даже статуэтка Карины Мураций стоит. Ну, тара, давай предположим, что Камилл слов на ветер не бросает и обсудим, что и как делать...

Следующие минут двадцать или около того Мэй и Сайра занимались тем, что представлялось оябуну "Кобры" медленным то ли танцем, то ли демонстрацией фазаньего оперения с одновременным приглядыванием к собеседнику. Только что встретившись, оба не понимали, в какой степени можно доверять другому, и разговор велся полунамеками и полуоговорками. По ходу дела, однако, Мэй все же составил определенное впечатление о новом партнере. Из не слишком знатного аристократического рода (фамилия Моямару вызывала у Мэя какие-то смутные ассоциации, но ничего конкретного), карьеру до капитана второго класса и следователя по особо важным сделал в основном за счет собственных способностей, но на том и застрял. Начальство ценит, однако для дальнейшего продвижения - в начальники департамента и выше - уже нужна серьезная протекция на высоком уровне, которой Сайра не обладает. По всей видимости, в Камилла он вцепился всеми зубами и когтями, поскольку прямая работа с паладарами не могла не придать новый импульс его карьере. Относительно молодой и энергичный в свои тридцать восемь, весьма амбициозный, неженатый (по крайней мере, сейчас) - Мэй прекрасно знал такой тип людей. Если установить с капитаном хороший контакт, сотрудничество выйдет весьма выгодным обеим сторонам. "Кобра" получит доступ к центральным архивам Управы благочиния Ценганя (о, какие потрясающие возможности для шантажа и вымогательства!), а капитан, даже если не удержится на паладарской программе, обретет славу гениального сыщика, способного раскрыть любое преступление. Ну, не любое, конечно, черные зоны для него сохранятся, но очень многие.

Товар нужно не просто брать, а хватать не глядя, пока он не ушел на сторону, в конце концов решил Мэй. Нужно в ближайшее же время подкинуть ему материалы для раскрытия каких-нибудь громких дел - авансом, демонстративно ничего не требуя взамен. Он наверняка оценит... ах, да, нельзя забывать про Арену. Ну ничего, после того, как систему более-менее отладят, много времени она не потребует. Нужно лишь понять, откуда взять столько людей для охвата целого континента. На начальных этапах придется бросить на дело всех бойцов, свернув прочую активность, параллельно быстро набирая новых... и, как ни жаль, придется хотя бы временно кооперироваться с другими кланами.

Где там обещанный Камиллом куратор? Вот ведь еще одна проблема на его голову! Хотя... Как там говорят паладары? Что могут делать люди, делают люди? А люди всегда имеют свою цену и, как правило, на удивление низкую. С детишек многого все равно не поимеешь, так что задобренный куратор может возиться с ними сколько влезет. Лишь бы во взрослые игры не совался.

В дверь негромко постучали.

Оборвав на полуслове длинную обтекаемо-вежливую сентенцию, капитан стремительно поднялся и, неслышно ступая, подошел к двери. Машинальным движением сместившись, почти прижавшись к стене рядом, он резко распахнул ее.

Мэй с удивлением уставился на щуплую девчонку лет двенадцати или тринадцати, одетую в мешковатое, не по размеру, поношенное ципао, явно знававшее лучшие времена. Ее черные волосы, забранные в пук на затылке (только две пряди, переплетенные дешевыми желтыми ленточками, спускались с висков на щеки), протыкала длинная спица из потертой серебристой пластмассы. В мочках ушей болтались мелкие медные сережки в виде блестящих пуговок, а на лице держалось озадаченно-испуганное выражение. Уборщица или прислуга не туда забрела?

- Что нужно? - резко спросил Сайра.

- Добрый день, - тихо сказала девочка. - Мне сказали, что меня ожидают Сайра-атара и Мэй-атара. - Она нервно оглянулась в пустой коридор. - Можно войти?

Она еще не закончила говорить, как Мэй понял, что именно режет ему слух. В ее голосе слышался странный акцент, уловимый только для очень опытного уха, поднаторевшего разбирать наречия самых разных уголков Могерата. Древний акцент, в наше время на самом Могерате не встречающийся нигде и никогда.

Тот же самый акцент, что и в речи Камилла.

- Да, атара, входи, - оябун "Кобры" сорвался с места еще до того, как успел сформулировать ощущение явно. Ищейка Управы недоуменно глянул на него, но потом перевел взгляд на гостью и напрягся. - Ты пришла по адресу.

Аккуратно взяв девочку под локоть (на прикосновение мужчины, да еще и старшего, она среагировала спокойно, как иностранка, не как уроженка Могерата - еще один прокол того, кто ее готовил, нужно найти учителя, если она намерена сохранять такую маскировку), Мэй провел ее к стулу и жестом пригласил сесть. Капитан Сайра тихо закрыл дверь и щелкнул замком.

- Меня зовут Рикона Кэммэй, - представилась девочка, напряженно усаживаясь на краешек стула. - Мэй-атара, Камилл просил передать, что Карина согласилась на твое условие, но лично проконтролирует развитие ситуации. Я должна передать ему что-то в ответ?

- Да, Рикона-атара, - светским тоном откликнулся оябун. - Передай, что мы договорились. Сделка в силе.

Девочка склонила голову набок, словно прислушиваясь к чему-то (Мэй даже невольно глянул на ее уши, пытаясь разглядеть отсутствующий наушник), потом кивнула.

- Камилл передает: "мы договорились, до связи".

- Хорошо. Могу я узнать, зачем Рикона-атара почтила нас своим визитом? - осведомился Мэй самым лучшим вежливым тоном, ему доступным, уже заранее зная ответ. Три родинки, опознавательный знак, на ее щеках отсутствовали, но кто сказал, что они обязательны? Неужто девчонка - паладар? В таком виде? Почему бы и нет? Карина Мураций год назад, помнится, в кайтарской школе тоже ребенка изображала. - Помимо передачи сообщения, разумеется?

- Меня попросили... ну, как бы с детьми работать, - сообщила девочка, явно чувствующая себя не в своей тарелке - или артистично изображающая неловкость. - Куратором. На Арене. Я не человек. Вот...

Она вытянула вперед руку. Ее кисть потеряла очертание и на несколько секунд расплылась в тонкий зеркальный диск, потом медленно восстановила форму.

- Я с другой планеты. Докладывает Рикона Кэммэй, второй сержант, Щит второй категории. Рада знакомству, прошу благосклонности, - внезапно вскочив и вытянувшись, оттарабанила она, словно воспроизводя какую-то формулу. Возможно, ее родную формулу знакомства. Но как отвечать? И ее выправка - как бы не по-настоящему военная, словно она на самом деле стоит по стойке смирно. Женщина... нет, даже девочка-солдат? Невероятно на Могерате, но и в Кайтаре, и в Ставрии женщины служат в армии. А если вспомнить некую Варуйко Сэйторий... Хм. Как там у солдафонов знакомиться принято?

- Рикона-атара, знакомство с тобой - большая честь для нас, - пришел на выручку чиновник Управы, вытягиваясь во фрунт, щелкая каблуками и резко кивая. - Я Сайра Моямару, капитан второго класса, служащий Управы благочиния Ценганя. Мой товарищ... - он глянул на Мэя и на мгновение замялся.

- Я знаю, - быстро кивнула девочка. - Мэй Лю Сянь, оябун клана "Кобра" с четырьмя серьгами. Мне Палек рассказал... ну...

Она осеклась и заметно покраснела, опустив взгляд.

- Палек Мураций, брат Карины Мураций, известный инженер-паладар? - неторопливо проговаривая слова, Мэй лихорадочно соображал, как себя вести. Каков ее возраст на самом деле? Соответствует облику? Или она прикидывается? Ладно, если прикидывается, можно подыграть. Люай но тиксё! Вот чего у него нет, так это опыта общения с детьми, да еще и с девчонками. Непредвиденный сценарий, да. Благовоспитанные девочки на Могерате в присутствии старших мужчин вообще должны изображать невидимок, так что проблема возникла бы не только у него. Так, придется вспоминать кайтарские фильмы и брать пример с ищейки, если тот знает, что делать. - Я слышал о нем. Большая библиотека в Хёнконе - его проект, верно?

Он включил на лице наиболее добродушную и располагающую улыбку, которой привык очаровывать женщин - когда было не лень, разумеется, и его тянуло на что-то большее, чем коротким жестом отправлять их в свою постель.

- Что же, я догадываюсь, что именно он мог рассказать обо мне. Бандит, вымогатель, убийца - так, атара?

Он развел руками.

- Ничего не могу поделать со своей репутацией, во многом заслуженной. Однако же если вы знакомы с Фуоко Деллавита...

Ему показалось, или девочка и в самом деле слегка встрепенулась, услышав имя? Разумеется. Вряд ли существует хоть один паладар, о ней не слышавший.

- ...то ее мнение обо мне, полагаю, немного лучше.

- Я ничего такого в виду не имела! - с нотками паники в голосе сказала девчонка. Она ощутимо запунцовела. - Честное слово! Мне сказали, что ты, Мэй-атара... и ты, Сайра-атара... вы поможете мне с детьми. Ой, то есть персонал Арены поможет, а вы станете следить, чтобы с ними ничего не случалось... да?

- Разумеется, атара, - Сайра снова резко кивнул. - Не беспокойся, все участники игр под надежной охраной. Мы окажем любую потребную помощь.

- А... да. Спасибо, Сайра-атара. А... тут Маюми... она тоже хочет поговорить... ой, я ей дрона передам ненадолго, ладно?

Маюми? Очередной персонаж? Час от часу не легче.

Девочка застыла в деревянной позе, глядя перед собой, потом снова ожила. И не просто ожила: ее тело поплыло, словно горячий пластилин, быстро меняясь. Ее рост увеличился на две головы - в основном за счет удлинившихся ног, грудная клетка и бедра раздались, лицо изменилось и повзрослело, неуловимо напоминая лисью мордочку. Только прическа осталась прежней. Теперь перед Мэем стояла молодая женщина с ладной гибкой фигурой, хотя и заметно мальчишеской, на которой мешковатое до того ципао сидело как влитое. От смущенного выражения на лице не осталось и следа - в глазах новой гостьи проглядывало смешливое озорство. Грудь и ноги отчетливо проступали сквозь тонкую обтягивающую материю, и Мэй против своей воли скользнул по ним жадным взглядом. Ну точно, лиса-оборотень, в образе женщины завлекающая путников. В каком она настроении -сожрать несчастливца или одарить его своей любовью?

- Привет, мальчики, - девица заложила руку за голову и томно потянулась, изогнув крутое бедро. Мэй заметил, что Сайра тоже не может оторвать от нее взгляд. - Меня зовут Маюми. Я куратор Рики, одна из. Вас я знаю, не трудитесь представляться. Чтобы вы лишних иллюзий не питали - я неб третьей категории и, в отличие от Рики, умнее вас обоих, вместе взятых. Когда она будет находиться в вашем обществе, я все время стану слушать происходящее краем уха. Так что если надеетесь задурить ей голову, пользуясь малолетством, забудьте сразу и навсегда: перехвачу контроль за дроном и настучу по башке так, что мало не покажется. Она моя подруга детства и важней для меня, чем все население Паллы, вместе взятое. Не знаю, какие у вас завязки с Камиллом, но я ему ни разу не подчиненная и даже не подруга, так что тормозов у меня нет. Мы договорились, мальчики?

- Разумеется, Маюми-атара, - на сей раз капитан Управы кивнул медленно и чинно. - Мы все понимаем.

- Зовите меня просто Маюми, без суффиксов, - лиса-оборотень потянулась еще раз и томно улыбнулась Мэю. - Мэй-тара, ты совершенно прав: ты бандит, вымогатель и убийца. Я знакома с твоим досье и в курсе, что ты изменил профиль работы "Кобры" в последние пару сезонов. Однако бандит и убийца вряд ли когда-нибудь полностью перекуется в благотворителя и попечителя приютов. Как говорят в одной известной мне стране, что заучено в детстве, поётся до старости. Впрочем, не мое дело судить, можно или нет с тобой работать. Запомни одно: если не хочешь неприятностей, держи свои криминальные рефлексы подальше от девочки. Ну все, я побежала. Куклу возвращаю Рике. Пока-пока!

Она опустила руки, замерла, и следующие несколько секунд Мэй с интересом наблюдал за обратной метаморфозой. М-да. Вот и еще одна проблема. Действительно, мог бы и сам сообразить, что дрон в состоянии передавать сигнал со своих камер и микрофонов в несколько приемников сразу, и что поставить наблюдателем одного из паладарских небов можно элементарно. Значит, купить девочку не удастся, по крайней мере, в лоб, а запугивание не являлось допустимым вариантом с самого начала. Ну что же, так даже интереснее.

Вдруг Мэй почувствовал, что ему стало весело. Нет, не той радостью, которую он испытывал, провернув удачную операцию, одержав верх над соперником или добившись успеха иным способом. От макушки до пяток его пронзило давно забытое чувство беспечной бурлящей легкости и оживления - совсем как на первом курсе университета, когда он, совсем мальчишка, только-только готовился к настоящей жизни, и все вокруг казалось интересным и увлекательным. Первые декады в университетском кампусе, новые приятели, редкие и такие необычные девушки с курсов управляющих общественным питанием, День Первокурсника, устроенный руководством для новичков... Как и тогда, сейчас мир переставал быть предсказуемым на сто шагов вперед, серым и скучным. Новые неизвестные величины стремительно врывались в наскучившие системы уравнений, и жизнь начинала переливаться новыми красками. Ха! А ведь он знает, как себя вести. Нужно лишь просто вообразить, что перед ним не девочка, а мальчишка. А мальчишка в двенадцать лет - уже быстро взрослеющий молодой мужчина, и лучшая тактика поведения с ним - как со взрослым и равным.

- Рикона-атара, - спросил он у ожившей девочки, растерянно хлопающей глазами, - скажи, а ты можешь есть? Пить?

- Ну... да, - робко откликнулась та. - Дрон все ощущения передает как следует. Только можно меня не звать "атара", ладно? Просто Рикона...

- Годится, - энергично согласился оябун, поднимаясь. - Тогда я просто Мэй. Знаешь, Рикона, я не так часто попадаю в столицу. Однако у меня есть пара часов времени, и я знаю здесь несколько хороших ресторанов. Прогуляемся? Я угощаю. Э-э, Сайра-тара?..

- Мне, к сожалению, пора возвращаться в Управу, - слегка пожал плечами тот. - Однако мы еще не раз увидимся. Верно, Рикона? В следующий раз поход по ресторанам за мной.

- Отлично! - Мэй сдернул клипсы с уха, положил руку на плечи девочки и попытался мягко и ненавязчиво увлечь ее за собой к выходу. Однако с тем же успехом он мог увлекать фонарный столб: она не сдвинулась даже на миллиметр. Ну да, разумеется - сколько там весит типовой дрон? Двести пятьдесят катти? Плюс гравитационные поля, на которые он опирается. Интересно, выдержит ли ее мотоцикл? Если нет, придется выйти из образа и взять такси... впрочем, образ уже неважен. Повторно он сюда не вернется. - Тогда идем. Давай, не стесняйся.

В конце концов, если все известно заранее, зачем вообще жить? Инопланетные девочки, лисы-оборотни, пока еще не оформленные толком, но явно многообещающие игры на Арене, авантюра с тотализатором... И схватки - пусть не кровавые, но жестокие и болезненные, позволяющие в полной мере ощутить вкус жизни.

И чем бы ни закончилась вся история, одно можно твердо сказать уже сейчас: скучать точно не придется.

02.31.1232 (Палла). Неопознанная местность. Локальное время неизвестно

- Ф-фух. Выбрались!

Мощным ударом плеча ноги Юно выбил искромсанную дверь, рухнувшую на пол с глухим лязгом и стуком. Переступив через обломки, он вышел в длинный коридор - наконец-то с окнами! - где в межоконных промежутках тускло горели факелы. Их опостылевшее за сутки с лишним (где бы раздобыть наручные часы, чтобы от Кира не зависеть?) голубоватое пламя почти растворялось в солнечном свете, бившем сквозь мутные стекла. Девушка высунула голову в дверной проем и покрутила ей, осматриваясь.

Никого. Солнечный свет лежал на деревянных и, наверное, ужасно скрипучих половицах квадратными пятнами, перечеркнутыми частыми решетками теней от оконных переплетов. По одну сторону коридора тянулась череда ужасно грязных окон, а по другую - двери в помещения, в которых девушка с изумлением опознала школьные классы: парты, настенная доска и учительский стол. Почему-то в стенах, отделявших коридор от классов, тоже имелись окна, позволявшие наблюдать за внутренностями помещений. Пахло сухой затхлостью. Фуоко осторожно шагнула в проем и подставила руку под падающие от окна лучи. Тепло. Да, на сей раз виртуальный мир выглядел куда более живым и настоящим, чем раньше: и ощущения, и вкусы, и запахи - все казалось почти что реальным. Какой-то неуловимый оттенок фальши все равно чувствовался, но все-таки прогресс по сравнению с предыдущим разом был очевиден. Даже влажные каменные стены темниц и затхлый воздух подземелья являлись торжеством жизни и реалистичности по сравнению с путешествием по лесу.

Юно протер ладонью стекло от толстого слоя пыли и приник к окну, закрываясь ладонями от бьющего сверху солнца.

- Двор, - проинформировал он. - Большой. Вокруг высокая каменная стена. И опять никого.

Фуоко подошла к окну рядом, решительным движением стерла пыль, используя сразу все предплечье, и тоже посмотрела наружу.

- Как - двор? - непонимающе спросила она. - Обрыв же. И река внизу течет...

Юно шагнул к ней и протер себе новую дырку над ее головой.

- Действительно, обрыв и река, - задумчиво согласился он.

Фуоко отодвинулась туда, где он только что стоял и, привстав на цыпочки, выглянула в протертое им пятно. Действительно, ничего похожего на горную речку, быстро бегущую метрах в пяти ниже, там не наблюдалось. Зато наблюдалось захламленное грудами ломаных досок обширное пространство, обнесенное зубчатой каменной стеной с деревянной галереей поверху. Наверное, так мог бы выглядеть двор старинной крепости. Опять фокусы изломанной виртуальности?

- Есть предложение пройтись по коридору и посмотреть, что видно из других окон, - Юно почесал кончик носа и поправил на поясе ножны своего светящегося меча. - Вы влево, я вправо. Только недалеко, а то опять потеряем друг друга.

Фуоко поежилась.

Когда после оплеухи Кира, от которой звезды из глаз посыпались, девушка попала сюда и оказалась в начальной деревне, она вовсе не собиралась сидеть ни в какой темнице. В ее планы входил лишь марш-бросок по лесной тропе и попытка обнаружить Юно. Под равнодушными взглядами медитирующей на площади толпы живых мертвецов она обнаружила лежащий на земле свой двухклинковый жезл (полностью заряженный, судя по светящимся индикаторам). С его помощью она уже привычным движением обрезала дурацкую узкую юбку и соорудила из обрезка материи топик. Брошка на сей раз не материализовалась, несмотря на все усилия, и пришлось усиленно затягивать ткань узлами, чтобы ненароком не развязалась. Тугая повязка страшно мешалась, и Фуоко уже всерьез подумывала, чтобы выбросить ее. Переживет Юно ее в голом виде, тем более что она не такая уж и отвратительная на вид.

Закончив с одеждой, она попыталась вызвать своих гвардейцев, но тут из переулка между домами высыпало сразу десятка два окольчуженных солдат. Как и в прошлый раз, они наставили на нее свои дурацкие пики - и в тот момент, когда Фуоко уже почти решила шарахнуть по ним огненным шаром, ее осенило. Если Юно оказался где-то здесь, возможно, он сдался солдатам и сейчас томится где-то поблизости. Можно начать кидаться огнем, вызвать своих гвардейцев, устроить большое побоище, захватить языка (если получится) и допросить его (опять же, если получится), но, возможно, есть вариант и попроще.

Бросив на землю жезл, она подняла руки и осторожно опустилась на колени. Если местным ходячим декорациям взбредет в голову ее проткнуть, кто знает, чем может дело кончиться. Протыкать ее, однако, не стали. Вместо того ее грубо вздернули на ноги и повели по узким пыльным переулкам меж высоких глухих частоколов, покалывая копьями в спину. Через пять минут стража доставила ее к большому деревянному пакгаузу с узкими не то бойницами, не то недоразвитыми окнами и ввела внутрь. Там ее без единого слово заставили спуститься по лестнице в подвал, освещенный лишь крохотным круглым окошком в потолке, и засунули в обшитую досками камеру, заперев снаружи дверь (точнее, решетку из толстых деревянных палок) огромным ржавым висячим замком. Затем стражи удалились из подвала, по-прежнему не проронив ни звука - а из соседней камеры ее окликнул обрадованный Юно.

Выяснилось, что он сидит здесь уже третий день. После падения гигантского медведя он очнулся в деревне и обнаружил себя в кольце стражников. Зная, куда ведет единственный путь из деревни и чем заканчивается, он решил не сопротивляться и исследовать альтернативный вариант. Однако такой выбор тоже оказался тупиковым: засунув его в камеру, тюремщики больше не появлялись. К счастью, есть и пить не требовалось по-прежнему. Как следует отоспавшись на голой жесткой лавке, он уже начал прикидывать, как выбираться из темницы при помощи своего меча, послушно появившегося рядом, но тут стражники привели Фуоко. В нескольких словах описав ему обстановку, она попробовала использовать клинки своего жезла на деревянной решетке и обнаружила, что они вполне снимают тонкую стружку. Она уже почти разрезала первый прут, когда сообразила, что ее вызывает Кирис.

Почему-то ее совсем не удивило, что тот принял образ гигантской обезьяны. Она вдруг вспомнила, какого персонажа он избрал себе во время позорно продутой игры с Оронзо Смеархом. Возможно, он уже видел себя во сне в образе такой обезьяны и на Арене подсознательно выбрал из стандартной галереи нечто похожее. Или, как вариант, неб по имени Стаси, рисующий местную виртуальность, каким-то образом прочитал из его головы привычный образ и воспроизвел его в меру своих умений. Вот и подаренная отцом брошка на сей раз не появилась, но выпуклый узор на золотом жезле между растительными элементами отчетливо воспроизводил изгибающуюся ящерку с длинным хвостом. В прошлый раз она точно отсутствовала. Ну, пусть на сей счет Дзии с координатором гипотезы строят, ей не до того. Главное, что связь с Киром работает.

Передав Юно содержание разговора и хорошую новость, Фуоко с энтузиазмом принялась кромсать деревянную решетку. Поглядев на нее, Юно извлек из хрустальных ножен огненный меч и начал резать свою дверь. У него получалось не хуже. Выбрались на свободу (точнее, из клетушек) они почти одновременно, но Фуоко успела на несколько секунд раньше. Она победно улыбнулась своему компаньону и показала ему язык, на что тот лишь усмехнулся. Уставшая девушка села на еще одну скамью, слабо освещенную льющимся из оконца светом, и вызвала Кириса. Того, как оказалось, координатор успел вытащить обратно в реальное тело, так что выходило, что и у нее с возвращением проблем не возникнет. Правда, ее тут же кольнуло острое чувство вины: она-то вернется, а вот Юно остался здесь навсегда. Но сделать пока ничего нельзя. Как показывает практика, опасность его жизни не угрожает, так что со временем они что-нибудь придумают. Главное - выйти на контакт со Стаси и связать его с координатором.

А потом - потом оказалось, что довольно хлипкая деревянная дверь в подвал открывается не на лестницу вверх, ведущую в деревенский сарай, а в длинный каменный проход, освещенный голубоватыми мечущимися огнями несгорающих факелов. И окошко под потолком вдруг пропало, словно никогда не существовало, а вместо него на стене одиноко замерцал еще один факел.

А дальше началась унылая бесконечная скука.

Проход оказался частью бесконечного запутанного лабиринта. Коридоры, коридоры, коридоры сливались и расходились, поднимались и опускались, то тянулись бесконечными извилистыми кишками без единой развилки, то вдруг начинали ветвиться десятками боковых проходов. Кое-где попадались другие тюремные камеры - иногда крохотные, с парой лавок, на которых угрожающе белели человеческие скелеты, иногда обширные, с десятками небольших клетей вроде тех, откуда выбрались компаньоны. Изредка встречались слепые закутки, в которых валялись ржавые мечи и тусклые панцири. Однажды утомленная Фуоко отстала от Юно на полтора десятка шагов и внезапно обнаружила, что осталась одна, и на ее отчаянные крики отвечает лишь встревоженный писк (крысы?) откуда-то издалека. Минут двадцать она в панике металась по лабиринту, пытаясь обнаружить своего спутника, но безуспешно. Если бы не связь с Киром, она, наверное, тут же и спятила бы, но его напоминание, что ее в любой момент можно вернуть в реальность, подействовало отрезвляюще. Если ей так плохо, то что же с Юно, у которого вообще никаких надежд нет?

Нашлись они так же неожиданно, как и потерялись - просто столкнулись на пересечении коридоров. Фуоко вцепилась в руку Юно, сейчас ощущавшуюся как реальную человеческую, и какое-то время не могла себя заставить ее отпустить. Молодой мужчина успокаивающе гладил ее по бритой голове (египетский парик она решительно выбросила еще в камере), и в конце концов она отошла достаточно, чтобы продолжать поиск. Как сообщил Кирис, к тому моменту прошло около четырех часов, как они выбрались из камеры. Фуоко уже утомилась настолько, что брела, опираясь на стену рукой. Вероятно, следовало бы сделать паузу и передохнуть, но упрямство гнало ее вперед.

Вскоре она случайно провалилась в стену - точнее, в место, выглядящее в точности как стена, но на самом деле пустое. Обнаружившийся за маскировкой тупичок содержал массивный деревянный сундук, обшитый бронзовыми полосами и запертый на встроенный замок. Попытавшись его открыть, Юно сломал свой меч, немедленно рассыпавшийся тучей искр, но тут же появившийся снова, целый и невредимый. Юно пробормотал что-то сквозь зубы насчет криворуких дизайнеров уровней, махнул рукой, и они отправились дальше.

Еще минут через пятнадцать Фуоко выдохлась окончательно. Они с Юно полчаса полежали на лавках в очередной камере, а потом снова двинулись по коридорам. На сей раз они на ходу скребли по стенам остриями своего оружия - и очень быстро обнаружили еще с десяток замаскированных тайников (все те же не открывающиеся сундуки) и здоровый обоюдоострый меч с волнистым клинком, ни капли не тронутый ржавчиной. Меч вертикально стоял в скрытой нише рукоятью вниз (за нее могли одновременно ухватиться штук шесть рук размером как у Фуоко, а острие возвышалось над ее макушкой), и по его лезвиям изредка пробегали шипящие красноватые искры.

- Двуручник базовый плюс один. Или плюс два, - пробормотал Юно, осторожно дотрагиваясь до клинка пальцем. - Приз, типа, для бойца. Нет, дэйя, даже не просите, я такую дуру на себе не потащу. Однако интересно - меч есть, а врагов нет. Не сходится что-то...

Враги действительно не обнаруживались - ни стражники, ни лесные зубастики-сэраикко, ни даже крысы, по-прежнему попискивающие где-то в отдалении, но на глаза не показывающиеся. Выход из лабиринта обнаруживаться не желал. Еще два раза Фуоко связывалась с Кирисом и через него передавала координатору короткий отчет из нескольких фраз. На второй раз Кирис пообещал снова превратиться в обезьяну с дубиной, чтобы в жопу расхреначить все мариконовы лабиринты. По ходу столь длинной фразы он несколько раз ошибся в кодах букв, так что девушке пришлось догадываться о смысле, о чем она не преминула сообщить в короткой ехидной сентенции. Тоже нашелся крутой расхреначиватель! Пусть лучше за языком следит, шпана недовоспитанная.

Прорыв случился примерно сутки спустя после ее возвращения в виртуальность. К тому моменту в реальности, по прикидкам Фуоко, уже наступало утро следующего дня. Кирис, вероятно, все еще дрых без задних ног, и тревожить его вопросами о времени она не стала. За очередным поворотом перед ними неожиданно возникла крутая и узкая железная винтовая лестница, ведущая вверх. Поднявшись по ней вслед, компаньоны обнаружили еще одну дверь - на сей раз глухую, без решеток, обшитую железными полосами и без признаков замочной скважины. Открываться дверь отказалась категорически. Фуоко прикинула, не стоит ли вызвать своих гвардейцев, чтобы высадить ее при их помощи, но отказалась от идеи: на крохотной площадке с трудом помещался один Юно, и то вынужденный стоять на полусогнутых из-за нависшего над головой факела. Вариант шарахнуть по преграде огненным шаром тоже не выглядел привлекательным из-за ограниченного пространства. Посовещавшись и признав отсутствие альтернативных вариантов, Юно и Фуоко принялись по очереди ковырять дверь своими клинками. Она поддавалась куда как хуже, чем прутья решеток в камерах, но все же поддавалась. Еще пара часов работы - и дерево возле предполагаемого наружного засова, выдававшего себя ржавыми болтами, удалось ослабить настолько, что Юно, наконец, сумел выбить его пинком.

И вот теперь - коридор с окнами, выходящими на разные пейзажи.

Каждые несколько секунда оглядываясь на Юно, чтобы удостовериться в его присутствии, Фуоко пошла вдоль деревянных рам, протирая в пыли дырки и выглядывая через них наружу. Картина каждый раз открывалась иная. За пять минут у них с Юно составилась богатая коллекция местностей: пронизанный солнечными лучами лиственный лес, вплотную подступающий к окну; обнесенный невысокой живой изгородью плавательный бассейн с несколькими лежаками у воды; песчаная пустыня с уходящим за горизонт дюнами; лежащий у подножия холма средневековый город с замком; автостоянка с одиноким автомобилем неизвестной конструкции - красным, занесенным снегом, стоящем задним багажником к окну; волнующийся бесконечный океан, покрытый слоем неизвестных Фуоко водорослей с торчащими стебельками белых невзрачных цветов; школьная спортплощадка, неплохо гармонирующая с классами в коридоре; вход в пещеру в заросшем кустарником склоне, из которого мерно выдавливались и сразу же втягивались обратно клочья сизого тумана, словно там дышал неведомый дракон; далекий город на белой столовой горе, с одной стороны которой плескалось море; двор кузницы с ярко пылающим горном и висящей на заборе диковинной конструкцией из блестящих металлических полос... Объединяли все места лишь две детали: солнце, стоящее в одной и той же точке относительно окна, и полное отсутствие людей и животных.

Коридор уходил в обе стороны и казался бесконечным, теряясь в дымке. Не рискнув отдаляться друг от друга слишком сильно, Фуоко и Юно сошлись снова у двери в подземелье. За время, что за ней не наблюдали, она сама собой восстановилась и сейчас закрывала проем, прочная и уверенная в себе, без единой царапины на гладких досках - и без каких-либо признаков засова или ручки. Юно постучал по ней костяшками пальцев и пожал плечами.

- Возвращение назад не предусмотрено, - констатировал он. - Впрочем, и делать там нечего. Ну что, какие есть варианты?

- Могу гвардейцев позвать, - неуверенно спросила Фуоко. - Мы их отправим исследовать школу, может, выход найдут.

- Школу? - Юно приподнял бровь. - Какую? Вы имеете в виду один из заоконных пейзажей?

- Ну, вон же школьные классы, - Фуоко мотнула головой. - Доски, парты... или вы их не видите?

- Я вижу глухую деревянную стену, - пояснил мужчина. - Похоже, мы продолжаем воспринимать мир по-разному. Не входите в... классы, хорошо? Иначе, боюсь, мы можем больше не встретиться. А идея насчет гвардейцев... Хм. Они ведь от вас далеко не отходят. Поберегите заряд жезла, мало ли что. Впрочем, одного слугу можно вызвать. Просто на всякий случай, как телохранителя. Мало ли кто может внезапно напасть.

- Ага, сейчас...

Фуоко поудобнее ухватила жезл за рукоять и примерилась, вспоминая нужное движение. Отвернувшись от Юно на случай, если случайно получится огненный шар, она взмахнула золоченой штуковиной - и по ее ушам внезапно ударил веселый звонкий гвалт.

Ошеломленная, она прижалась к стене, потому что мимо промчалась стайка детей лет девяти или десяти на вид. Коридор заполнился людьми - преимущественно детьми и подростками не старше ее самой, среди которых виднелись редкие взрослые в официально выглядящей одежде. Девочки сильно смахивали на горничных белыми фартуками поверх черных платьев до колен и белыми гольфами, темно-синие пиджаки мальчиков серебрились круглыми алюминиевыми пуговицами и щеголяли одинаковыми нашивками на плечах. Девочки сбивались в хихикающие стайки, мальчишки кучковались в суровые строгие группы. Похоже, школа внезапно стала настоящей. Фуоко оглянулась на Юно. Тот стоял, склонив голову на бок, и неторопливо осматривался.

- Интересный эффект, - пробормотал он. - Дэйя, вы ведь видите то же, что и я? Множество детей в ставрийской школьной форме?

- В ставрийской? - с сомнением переспросила девушка. - По-моему, в новостях она выглядела иначе.

- Да, небольшие отличия есть, - согласился Юно. - Например, эмблемы на рукавах пиджаков в Ставрии отсутствуют, и покрой одежды слегка иной. Но что мы очутились в школе - никакого сомнения. Кстати, теперь я тоже вижу классы. Что вы сделали?

- Что вы и сказали, - буркнула Фуоко. Она вдруг осознала, что стоит посреди толпы сверстников, завернутая в два обкромсанных куска цветастой ткани, бритая наголо и с золотой палкой в руке. Наверняка она выглядела чокнутой. Да и ее спутник в снежно-белой набедренной повязке до колен, полупрозрачной накидке и с огненным мечом в хрустальных ножнах тоже с толпой не сливался. Хотя... почему они никак не реагируют? - Я хотела гвардейца вызвать.

- А вызвали целый зоопарк, - усмехнулся Юно. - Ну-ка...

Он потянулся и попытался ухватить за рукав одного из мальчиков, проходивших мимо. Однако его пальцы провалились сквозь материю, словно в туман. Мальчик, не поведя и глазом, прошел дальше по коридору. Тогда Юно шагнул к центру коридора - и группка девочек, хихикающая и перешептывающаяся (слова Фуоко разобрать не смогла, как ни прислушивалась) прошла прямо сквозь него.

- Фантомы, - констатировал Юно, возвращаясь назад. - Дэйя, попробуйте-ка вы.

Фуоко послушно потянулась вперед, однако и ей повезло не больше. Бегущий по коридору мальчик проскочил сквозь ее руку, не оставив после себя даже ощущений.

- Фантомы... - задумчиво повторил спутник. - Или не до конца пересекающиеся реальности. Или просто очередная поломка виртуальности. Ну, если Станция мира Брагаты действительно оказалась повреждена, то иного и ожидать не приходится. Вопрос только в том, действительно ли тут все нарисовано Станцией и ждет ли нас где-то впереди именно Брагата...

- А кем еще?

- Я не верю в гипотезу паладаров, что Арасиномэ - бездумное животное. Слишком сложно для него...

Что-то громко и неприятно затрещало, и Юно осекся. Школьники интенсивно задвигались и сгрудились у дверей классов, поспешно просачиваясь внутрь. Сквозь внутренние окна было видно, как они рассаживаются за парты. Учителя, дождавшись, когда все ученики окажутся в классах, вошли вслед за ними, закрывая за собой двери. В коридоре наступили тишина и спокойствие - однако не полностью. Внезапно мимо отпрянувших Юно с Фуоко пробежала группа из четырех парней и девушки лет пятнадцати на вид. Несмотря на то, что они носили всю ту же школьную форму, на бегу они оглядывались и палили назад из короткоствольных автоматов. У девушки за спиной на ремне болталась гитара. Оружие громко тарахтело, но в классах никто даже ухом не вел (в ближайшем учитель писал что-то на доске, неразборчивое из-за преломления в стеклах).

Когда стреляющая компания исчезла в дымке, Юно с Фуоко переглянулись. Обычно невозмутимый, Юно выглядел слегка удивленным.

- Интересная сцена, - проговорил он. - Интересно, в кого...

Закончить фразу он не успел. Перед ними вдруг из ниоткуда появилась девочка - на вид на пару лет младше стрелявших, в той же школьной форме, но словно истыканной чем-то острым. В прорехах виднелась неестественно-белая кожа, и пряди почти таких же, в цвет, длинных волос спускались на плечи и спину. Из длинных рукавов, скрывавших кисти ее опущенных рук, тянулись мерцающие полупрозрачные лезвия острых клинков. Юбка и фартук на левом бедре вдруг словно взорвались изнутри, и девочка, пошатнувшись, упала на левое колено. Фуоко машинально потянулась к ней, но маленький цилиндрик пули уже выпал и покатился по паркету пола, едва слышно погромыхивая, а девочка не спеша выпрямилась. Сквозь новую прореху виднелась кожа без единой капли крови. Девочка медленно повернула голову - и Фуоко поняла, что та ее видит.

- Ви эстас джом мортинта, - глухим невыразительным голосом сказала неуязвимая девочка, поднимая руки. Рукава ее платья задрались, и стало видно, что клинки она вовсе не держит в руках - они росли прямо из кожи предплечий чуть выше запястий. - Иру алла лумо.

- А-а... привет, - неуверенно откликнулась Фуоко, которой очень не понравилось заявление. С Юно вопрос сложный, но себя она мертвой точно не считала. Да и к какому свету идти, когда все вокруг залито солнечными лучами, тоже вопрос открытый. Если к тому, что церковь упоминает, то как-нибудь в другой раз. - Saluton, - поспешно добавила она на эсперанто. - Kio estas via nomo? Mia nomo estas Фуоко.

- Канадэ, - после все тем же глухим голосом ответила девочка после некоторой паузы. Затем, отведя правую руку назад, она с силой ткнула Фуоко клинком в живот.

Фуоко даже не успела испугаться. Жезл в ее руке провернулся сам собой, парируя удар, и полупрозрачный меч сумасшедшей дуры воткнулся в стену. Мир вокруг дернулся и рассыпался радужными клочьями. На мгновение огненные полотнища и линии ночного мира прорвались сквозь разноцветный хаос, короткий приступ дурноты скрутил Фуоко, и когда она справилась с головокружением, обнаружила себя сидящей на траве. Рядом на четвереньках стоял Юно, трясущий головой.

После того, как ее взгляд сфокусировался, Фуоко поняла, что они находятся посреди большого круглого газона на городской площади, рядом с каменным конным памятником какому-то генералу. Памятник подозрительно напоминал монумент неподалеку от консульства паладаров в Шансиме, мимо которого Фуоко проходила в компании с Варуйко. Никакой школы поблизости не наблюдалось, зато прямо перед ними возвышалось величественное здание с куполом и колоннами. С других сторон площадь окружали двух- и трехэтажные дома - выкрашенные белым, со скрещенными на стенах наискось то ли деревянными балками, то ли просто нарисованными темными полосами, с частыми переплетами окон и высокими острыми крышами под красной черепицей. На первых этажах, судя по витринам, располагались магазины и рестораны. По дороге, идущей по периметру площади вокруг газона, неспешно катили конные экипажи с седоками в пышных средневековых костюмах, а мимо них сновали люди, одетые попроще и победнее. Никто не обращал на новоприбывших ни малейшего внимания.

- Обратите внимание, что на сей раз мир с самого начала населен, - прокомментировал Юно, вставая на ноги и отряхивая колени. - Разрешите помочь?

Фуоко ухватилась за его протянутую руку и поднялась.

- Где мы? - с спросила она, с интересом озираясь. Город казался неестественно ярким и чистым, словно сошел с картинки.

- Мои догадки ничем не хуже ваших, - пожал тот плечами. - Очередная декорация к игре, я полагаю. Она находилась как раз за тем окном, где на нас напала та... странная девушка. И опять нас не видят.

- Сейчас проверим, - Фуоко решительно прошагала по газону, ступая прямо по невысоким цветам, смахивающим на бархотки, но переливающиеся голубым перламутром, и вышла на дорогу. К ней как раз приближался очередной конный экипаж. Не обращая внимания на предостерегающий окрик спутника, она встала на пути лошади и замахала руками у нее перед мордой. Ее ладони обдало теплое дыхание, и... ее руки погрузились в лошадиную голову, словно та состояла из тумана. Совершенно игнорируя помеху, лошадь индифферентно прошла сквозь Фуоко, а затем сквозь нее точно так же проехала коляска. На мгновение ее голова оказалась внутри длинной, до пят, юбки женщины, восседавшей на заднем сиденье. Там царила угольно-черная темнота.

Торопливо подошел Юно, взял ее за плечо и оттащил с дороги.

- Не надо так делать, дэйя, - укоризненно сказал он. - А если бы вас переехало?

- Ну и что? - легкомысленно отмахнулась Фуоко. - Тут же не умирают. Вернулась бы в ту деревню...

- А я? - осведомился Юно. - Меня вы можете больше и не найти. Где гарантия, что в том подвале вы найдете нужный выход на следующий уровень? И что там не завелись интересные чудовища, способные схрумкать и вас, и ваших гвардейцев? Про меч в подвале не забыли? Он как раз против них. Да и сюда нас забросило случайно, нет никакой гарантии, что вам удастся снова найти дорогу. Нет уж, давайте договоримся: если мы путешествуем вместе, то вместе. Пожалуйста, не рискуйте понапрасну.

- Ладно, - неохотно согласилась Фуоко. - Только давайте договоримся, что делать, если кто-то из нас и в самом деле погибнет - ну, понарошку, по-местному. Мало ли что. Ой! Мне же назад возвращаться максимум через двое суток! Дзии говорит, что не надо тело в коме дольше держать, какие-то нехорошие процессы там происходят. А сутки уже прошли. Меня же скоро назад выдернут! Я попрошу разрешения задержаться, но не знаю...

- Не надо задерживаться, - перебил ее Юно. - Раз Дзии говорит, значит, у него есть основания. Но проблема действительно имеет место. Так... Вот что: мы не знаем, что произойдет с вашим местным телом, когда вы переключитесь на реальность. Если вспомнить компьютерные игры времен до Первого Удара, там текущий прогресс позволялось сохранять, чтобы прерваться, а потом продолжить с прежнего места. Мы пока не знаем, как местное окружение среагирует на ваш уход. Возможно, ваше тело останется здесь... хм, в бесчувственном состоянии, а когда вы вернетесь позже, можно продолжить с текущего места. Если так случится, я сижу рядом и не дергаюсь в течение, скажем, трех суток. Потом... потом применяем тот же вариант, что и в случае, если ваше тело пропадает... Или нет, даже если тело пропадает, я все равно сижу трое суток и жду вашего возвращения. В любом случае, через трое суток я совершаю самоубийство и возвращаюсь в самое начало, где сижу в камере еще семь дней, ожидая вас. Итого декада. Если и тогда вы не появляетесь, действую по обстоятельствам. Но тогда действительно появляется шанс, что мы с вами больше не увидимся.

- Хорошо, - кивнула Фуоко. - Только... самоубийство - оно, наверное, больно?

- Не знаю, не пробовал. Когда нас придавило упавшим медведем, я ничего не почувствовал. Мир просто выключился, а потом включился снова. Но вот ведь проблема... - Он вытащил меч из хрустальных ножен и резанул им по предплечью. Клинок соскользнул с кожи, словно с металлического доспеха, не оставив даже царапины. - Как же я самоубийство-то совершу? Н-да. Ладно, возникнет проблема - решим, сейчас пока оставим. Три дня на месте, семь дней в тюрьме, дальше по обстоятельствам - договорились?

- Ага. Давайте теперь посмотрим, что тут за город?

- Можно подумать, у нас есть выбор, - усмехнулся Юно. - Надеюсь, здесь нас стражники в темницу не поволокут...

- Стражники? Хм. А вот и не поволокут.

Фуоко поудобнее ухватила свой жезл и примерилась. Шарахнуть, что ли, по статуе огненным шаром? - мелькнула шальная мысль. Ну уж нет. Непонятно, какие эффекты выдают здесь знакомые жесты. В школе, вон, вышло совсем не то, что хотелось. И с тем старикашкой в замке - тоже. Она как можно аккуратнее махнула золоченой палкой, и на сей раз магия сработала без осечки. Сразу два десятка ее гвардейцев с короткими мечами, похожие как близнецы, возникли перед ней, выстроившись правильным прямоугольником четыре на пять. Пару секунд они выглядели манекенами, но потом зашевелились и, словно подчиняясь неведомой команде, рассыпались вокруг, заключив хозяйку в неплотное кольцо. От них тут же потянуло знакомой братской озабоченностью.

- Ни венис, реджидино. Доймениир, - сказал один из них, опускаясь на одно колено перед Фуоко.

- Ага, ладно, - отмахнулась она. - Следите вокруг, чтобы стража не появилась... а, вот блин! Совсем забыла, что они по-человечески плохо говорят. Юно, скажите им на эсперанто...

- Следите вокруг, чтобы стража не появилась, - ровным тоном произнес гвардеец, поднимаясь. - Приказ понимать. Выполнять.

Фуоко уставилась на него с отвисшей челюстью.

- Ты так хорошо говоришь на кваре? - пораженно спросила она. - С каких пор?

Гвардеец одарил ее бесстрастным взглядом стеклянным глаз и не ответил.

- Позвольте-ка мне, дэйя. Протестируем, насколько улучшилось их владение языком. Эй, приятель! - Юно постучал пальцем по его плечу. - Солдат. Сражаться за принцессу.

- Мы сражаться за принцессу, - эхом откликнулся стражник.

- Мир опасный. Враги рядом.

- Мир безопасный. Враги нет, - на сей раз предводитель гвардии решил не согласиться. - Принцесса безопасный.

- Лесоруб срубил дерево. Дерево упало.

Тишина в ответ.

- Птица взлетела на дерево. Дерево сухое.

Тишина.

- Ага, всё ясно, - Юно пожал плечами. - Нужно проверять тщательнее, но, полагаю, они все еще владеют лексикой кваре в пределах того, что я обсуждал со Стаси. Ничего нового они не узнали. Если Стаси - действительно Станция, то ваши гвардейцы, дэйя, его порождение. Он пытается вас защищать, что мне крайне не нравится.

- Почему? - удивилась Фуоко. - Если Станция дружелюбна, это же хорошо!

- Станция - хорошо. А что, с ее точки зрения, вас следует защищать от каких-то опасностей, крайне скверно. Вы еще не забыли, надеюсь, зубастых попрыгунчиков с предыдущей прогулки?

- Но вы же говорили, что они часть декораций, тренировочные монстры...

- Да. Но кто сказал, что я прав? Дэйя, мы абсолютно ничего не знаем о мире, в котором находимся. Мы пытаемся описать его привычными шаблонами, ищем в нем знакомые черты, приписываем известные нам мотивы - но такая негибкость может плохо закончиться. Настоятельно рекомендую все время помнить, что мы - внутри воображения совершенно неизвестного нам и, вполне возможно, разумного существа. Мы можем иметь дело с артефактами его сознания, лишь внешне напоминающими привычные сущности - да и те привычны даже не вам, а Демиургам, о которых вы имеете весьма отдаленное представление. Мы даже не имеем понятия, почему до сих пор существуем, а не исчезли напрочь, словно задутые ветром свечи. Считайте, что мы на войне. Или в походе по реальному миру, где нас в любой момент могут заживо сожрать волки. Договорились?

- Договорились... - Фуоко поежилась. Солнечный свет словно бы потускнел и перестал приятно ласкать кожу. Действительно, и что она расслабилась? У нее главная задача - со Стаси на контакт выйти и паладарам его передать, а не развлекаться. Почему он не появляется?

- Отлично. И советуйтесь со мной, пожалуйста, прежде чем действовать, а не бросайтесь под лошадь, очертя голову. За свою хотя и короткую, но все же карьеру террориста я узнал о темных сторонах жизни не так уж и мало. Возможно, однажды мой опыт спасет нам жизнь. Ну, а теперь идем на прогулку. Вон тот проспект кажется мне перспективным. Кстати, опишите мне, пожалуйста, здание на его углу - просто чтобы удостовериться, что мы видим одно и то же.

Какое-то время они, окруженные настороженными гвардейцами, шли по проспекту. Однако прогуляться по нему удалось не дальше пары сотен метров. Потом внезапно, без малейшего предупреждения, белые дома под острыми крышами испарились, и на их месте возникли совсем другие - угрюмые бревенчатые сараи с узкими щелями окон, крытые соломой. Дорога из мощеной булыжником превратилась в грунтовую с наезженной колеей. За сараями виднелись верхушки угрюмых елей. Солнце по-прежнему висело в небе на том же месте, но тусклое и нерадостное, словно пробивающееся сквозь туманную дымку. В густой тени под стрехой одного из сараев Фуоко разглядела огромную летучую мышь, висящую вниз головой и обернувшуюся крыльями. Животное внимательно следило за проходящим отрядом, а торчащие из его рта длинные белые клыки выглядели довольно зловещими.

- А вот здесь мне не нравится, - пробормотала девушка, стискивая свой жезл. - Тухлое местечко...

- Подпишусь под каждым словом, - согласно кивнул Юно. Он неторопливо извлек меч из ножен, и его клинок вспыхнул яркими языками белого пламени. От полуразвалившихся заборов протянулись длинные колеблющиеся тени. Летучая мышь грузно вспорхнула в воздух и неуклюже полетела прочь, громко хлопая крыльями. - Не станем здесь задерживаться. Давайте-ка пойдем дальше.

Отряд неторопливо двинулся по дороге между сараев. Не успели они пройти и десяток шагов, как мир изменился вновь. Теперь под сандалиями застучала гладкая твердая поверхность - голубоватый лед. Гигантские сталагмиты возникли по сторонам тропы, заслоняя окрестности. На их острых прозрачных пиках искрилось, словно на бриллиантах, морозное солнце. Ощутимо похолодало, потянуло несильным, но знобящим сквозняком. Фуоко поежилась.

- А вот отсюда надо срочно выбираться, - Юно повторил ее движение и шмыгнул носом. - Простыть не простынем, но намерзнемся всласть. Ускорим шаг, дэйя.

Фуоко не пришлось упрашивать. Она быстро пошла, почти побежала вперед, оскальзываясь и то и дело теряя равновесие. Юно поддерживал ее под локоть. Позади в такт стучали сандалии гвардейцев. Вскоре тропа вильнула за очередной сталагмит, и слева нарисовалась гладкая, словно отшлифованная, ледяная стена, в которой проявились отражения отряда. Как Фуоко ни торопилась, она все же не удержалась и замедлила шаг, вглядываясь в себя - как-никак, первое зеркало, с которым она столкнулась. М-да. Оборвашка, замарашка и вообще подозрительная личность. Обкромсанная выше коленей и разрезанная сбоку юбка вкупе с импровизированным топом из полосы ткани с неряшливыми узлам на груди выглядели подобранными на помойке. Руки, ноги, видимую кожу на торсе и физиономию покрывали грязные пятна, а наголо бритая башка, наоборот, блестела в солнечных лучах, словно полированная. Узорчатый золотой пояс казался тусклым и облупившимся, словно театральный реквизит из плохо окрашенной жести. Протыкающее губу слева стальное колечко казалось ржавым... колечко? Она резко остановилась на месте, так что Юно почти врезался в нее, и схватилась за рот. Отражение в точности повторило движение - но у нее в губе не ощущалось никаких посторонних предметов! И еще одна стальная булавка, вертикально проколовшая левую бровь... и какие-то татуировки на груди, полускрытые топом, которых на ней самой не видно в упор! Она бросила жезл, вцепилась ногтями в узлы ткани и после десятка секунд упорной борьбы сорвала топ и уронила его на землю. Точно: у отражения от шеи вниз уходили причудливо закрученные абстрактные завитки. Линии спиралями сходились к соскам, опоясывали грудную клетку и талию. Фуоко расстегнула пояс и сбросила юбку, оставшись нагой. На вид ее собственная кожа оставалась гладкой и монотонной, но на отражении линии бежали вокруг талии, острыми стрелками сходились к безволосому паху, спускались по бедрам и голеням к ступням... Вокруг коленей татуировка превращалась в нечто, смахивающее на оскаленные зубастые пасти неведомых животных. Из пупка торчало еще одно стальное колечко.

- Простите, дэйя, что вы делаете? - удивленно спросил Юно. Фуоко глянула на него. Мужчина стоял, глядя подчеркнуто в сторону. Гвардейцы смотрели кто куда, но даже обращенные на Фуоко, их взгляды оставались пустыми и равнодушными.

- Дэй Юно, посмотрите на меня, - скомандовала девушка.

- Вы уверены, дэйя?

- Ну да. Блин, дэй Юно, я уже привыкла голой перед людьми ходить! И одежду постоянно в золу сжигаю. Смотрите!

Юно обратил на нее внимательный взгляд, в котором не замечалось ни капли интереса, который мужчины обычно испытывают к женщинам. Таким образом он мог бы разглядывать каменную статую в музее... или нет, статуи тоже могут вызывать интерес. Фуоко даже слегка обиделась, но тут же мысленно дала себе по башке. О чем думаешь, дура? Нашла время кокетничать!

- Дэй Юно, вы видите на мне татуировку?

- Да, разумеется.

- Опишите.

- Сложный рисунок из темных линий от шеи до пят. Несколько шаблонных повторяющихся изгибов, но в целом особой системы не вижу.

- Пирсинг?

- Стальной штырь в левой брови. Стальное кольцо в губе. Стальное кольцо в пупке.

- Проведите по какой-нибудь линии.

Юно протянул руку и проследовал указательным пальцем по причудливо изогнутой полоске, на отражении спускающейся по руке от плеча к локтю. На себе, как видела Фуоко, здесь находилась абсолютно нормальная монотонная кожа... кстати, даже без небольшой родинки с растущим из нее белым волоском, как в реальности.

- Блин...

Фуоко вздохнула, подняла с пола юбку с поясом и принялась застегивать ее на талии. Ледяной сквозняк все сильнее пробирал голую кожу, тело начала бить дрожь.

- Что-то не так, дэйя?

- Я на себе никаких татуировок не вижу. И пирсинга не чувствую. А на отражении они есть. Мы опять мир видим по-разному, да? Но почему я сама себя не так воспринимаю, как вы?

- Не знаю. Специалист по компьютерным играм, возможно, что-нибудь бы ответил - о методах отрисовки сцены, обратной трассировке лучей, виртуальных камерах и так далее. Но я перед Первым Ударом был всего лишь подростком, нахватавшимся по верхушкам общих знаний. Боюсь, не ко мне вопрос. Как вернетесь, спросите координатора, у него наверняка найдется куча версий. Кстати, я себя вижу тоже не так, как в отражении. У меня меч, оказывается, полыхает, а я его вижу сделанным из обычной стали. И ножны у отражения прозрачные, а не деревянные, обтянутые черной кожей, как вижу я. И все-таки, дэйя, отражение - штука интересная, но я замерз. Может, пойдем дальше?

Фуоко, как раз заканчивающая завязывать узел на груди, кивнула, подобрала жезл и кинула последний взгляд на отражение. То вдруг состроило ей рожу, высунув язык и оттянув пальцем нижнее веко. Девушка подозрительно уставилась на него, но картинка в ледяной стене в точности копировала ее движения, больше самостоятельности не проявляя. Неужто она глюки ловить начала? Или виртуальность фокусничает от нефиг делать?

Они двинулись дальше, дрожа от пробирающего ветра. Чуть погодя Фуоко ускорила шаг, а потом и побежала вдоль зеркальной стены - и чтобы согреться, и чтобы побыстрее выбраться отсюда. Первая часть плана блестяще провалилась: через несколько минут тело налилось свинцовой тяжестью усталости, так что ей пришлось перейти на шаг, но дыхание ни капли не участилось, и теплее не стало. Со второй частью тоже вышел облом. Неведомая сила вовсе не спешила переносить их куда-то еще, и кончаться ледяная тропа тоже не собиралась. Отряд в компании своих отражений по-прежнему двигался между стеной и сталагмитами. Ноги вдруг отказались повиноваться, и Фуоко бессильно опустилась на колени, а потом плюхнулась на задницу, поджав ноги вбок и опираясь ладонью о лед.

- Дэйя, отражение! - вдруг сказал Юно. - Смотрите, быстрее!

Фуоко вскинула взгляд - и почувствовала, что ее челюсть медленно отвисает. Отражения Юно и гвардейцев в точности дублировали их настоящие позы, но зеркальный двойник Фуоко вовсе не сидел на земле. Наоборот: татуированная девица стояла вполоборота и приглашающе помахивала рукой, указывая вперед.

- А ведь непростое здесь место, - задумчиво констатировал бывший оябун "Мести". - Кажется, нас сюда притащили намеренно. Есть мнение, что раз зовут, надо идти. Как думаете?

- А в ловушку не заманят? - с сомнением спросила девушка, хватаясь за его протянутую руку и поднимаясь.

- А вы умеете распознавать ловушки? Думаю, что если хозяева захотят, то мы в них вляпаемся, даже не заметив заранее. Только какой им смысл?

- Сами же говорили, что не надо здешний мир по известным шаблонам судить, - буркнула Фуоко. - Может, и есть смысл, да мы не знаем.

- Туше, - усмехнулся Юно. - Но раз внезапно активировалась именно ваша копия, решать вам.

- Ну, идем, - Фуоко дернула плечом. - В крайнем случае, убьют, тогда назад вернемся, в деревню.

Отражение уже снова послушно копировало ее движение, но доверия к нему девушка больше не испытывала. Тоже мне, самостоятельное какое! Выбрало бы уже - копируешь или само движешься! Отряд снова двинулся по тропе, но на всякий случай Фуоко жестом указала одному из гвардейцев двигаться между собой и стеной. Мало ли кто оттуда выскочить может!

Шагов через двести зеркальная стена кончилась, словно обрезанная бритвой. Дальше начинался простой заснеженный склон, уходящий вверх почти вертикально. Однако в нескольких метрах обнаружилось еще одно овальное ледяное зеркало в человеческий рост. Отразилась в нем одна лишь Фуоко - ни пейзажа, ни Юно, ни гвардейцев оно стоящими внимания не посчитало. Точнее, в нем на темном фоне проявилось ее отражение - но опять излишне самостоятельное: оно манило, судя по жестам, к себе, сквозь ледяную твердь. Юно дотронулся пальцем до льда, потом постучал по нему костяшками пальцев.

- Твердое, - констатировал он. - Попробуйте вы.

Девушка протянула руку и коснулась зеркала кончиками пальцев. Те провалились сквозь поверхность, не почувствовав сопротивления. Кончики пальцев, оказавшиеся за зеркалом, оставались прекрасно видными. Отражение по-прежнему манило к себе механическими повторяющимися движениями.

- Кажется, одну меня приглашают... - с сомнением сказала Фуоко.

- Смахивает на то. Однако я даже и не знаю, стоит ли вам туда соваться. Кто его знает, что там ожидает...

- Ожидает - и пусть ожидает. Меня больше пугает, что мы можем разделиться и больше не встретиться.

- Вряд ли. Пока что местная управляющая сила упорно держит нас вместе. Но... - Юно развел руками. - Честно, не знаю, что вам посоветовать.

- Тогда я иду, - решила Фуоко. Она приблизилась к зеркалу и осторожно погрузила в него одну руку с жезлом. С той ничего не случилось. Более того, ее окутало блаженное тепло. Она осторожно, словно в воду, окунула в лицо в зеркало - и пространство за ним немедленно изменилось. Пораженная Фуоко смотрела на свою комнату в общежитии на Колуне: шкаф, аккуратно застеленная кровать, стол с торчащим на тонкой ножке прямоугольником терминала, задернутое плотной шторой окно... Она осторожно шагнула вперед. По коже пробежала волна блаженства от теплого воздуха, но девушка не обратила на нее внимания. Ее взгляд зафиксировался на золотом овале, лежащем посреди стола. Брошка. Отцовская брошка. Рубиновые глаза саламандры ритмично вспыхивали. Девушка медленно подошла к столу и взяла брошь в свободную руку - и тут же комната начала меркнуть и расплываться. Пару секунд спустя она обнаружила себя стоящей перед пустым снежным склоном. Ледяной ветер снова пронизал ее до костей, но брошка в руке казалась теплой. Ее глаза погасли и стали темно-красными.

- Что там у вас? - осведомился Юно.

Фуоко продемонстрировала ему украшение.

- Опять появилась. А... вы же ее не видите.

- Брошь, что вы упоминали в прошлый раз? - Юно протянул руку и дотронулся до украшения. - На сей раз вижу прекрасно. Просто на всякий случай - ажурный золотой овал диаметром примерно в половину вашей ладони, в него вписана какая-то неизвестная мне ящерица...

- Саламандра.

- Не могу сказать, не разбираюсь в пресмыкающихся. Золотая ящерица с извилистым телом. Два рубиновых светящихся глаза. Изо рта выходит большой развесистый... язык пламени, я полагаю, тогда узор на броши тоже походит на пламя. Верно?

- Ага. Саламандра - такая мифическая ящерица, живет в огне. Я в старых сказках читала. Если с ней подружиться, может принести драгоценные камни типа рубинов или сапфиров. У меня имя на древнем кваре значит "пламя", вот папа и подарил... А в Ставрии вроде бы тоже есть сказочная ящерица, да? Только живет не в огне, а в горах, и превращается в человека. В женщину.

- Наоборот. Женщина, дух и властительница гор и руд, способная превращаться в ящерицу и других животных и награждать рудокопов. Впрочем, может и карать жадных и нерадивых - обвалы в штольнях, внезапные потопы в шахтах, взрывы рудничного газа...

- Тоже легенды, да? Надо посмотреть... - Фуоко осеклась, в последний момент удержавшись от завершения "когда вернусь". Не стоит лишний раз намекать товарищу о его проблемах.

- Посмотрите. Насколько я понимаю, их на кваре переводили, хотя лучше читать в оригинале, если ваше владение камиссой позволяет. Только сразу предупреждаю - они вам не понравятся: грустные, часто с трагичным концом. В прошлом рудокопы и шахтеры, их придумывавшие, нередко гибли - технику безопасности еще не придумали, шахты являлись весьма опасным местом. Какая жизнь, такие и легенды. Только...

Юно нахмурился.

- Могу я попросить вас вытянуть руку и поместить брошь на ладони горизонтально?

Фуоко с недоумением подчинилась.

- Теперь медленно повернитесь - и наблюдайте за ящерицей.

Девушка медленно повернулась вокруг своей оси - и ее глаза округлились.

- Ящерица вращается! - почему-то громким шепотом сообщила она.

- Точно. И ее морда все время направлена вдоль тропы. Похоже, нам подарили компас, причем неведомый благодетель хорошо вас знает. Я бы сказал, он очень долго наблюдал за вами в реальной жизни и вычислил, на что вы не можете не обратить внимание. Еще один эксперимент - можно мне взять эту штуку?

Он протянул руку, и Фуоко положила в нее брошь. На мгновение та задержалась в его ладони, но потом внезапно провалилась насквозь и упала на землю.

- Интересно, - спокойно констатировал Юно. - Все-таки компас предназначен для вас лично. Значит, вам его и нести. Ну что, последуем подсказке, пока не обросли инеем, как снеговики?

Только сейчас Фуоко сообразила, что ледяной сквозняк по-прежнему пробирает ее до костей. Вот что значит отвлечься!

- Да, конечно. Идем.

Она наклонилась, подобрала украшение и расположила его горизонтально. Какое-то время они молча шагали между заснеженным обрывом и стеной ледяных сталагмитов. Саламандра все время показывала туда, куда шла тропа. Однако метров через триста ее глаза стали поначалу медленно, а потом все чаще мигать красным. Еще через пару десятков шагов они загорелись ровным светом, а потом саламандра резко повернулась влево и указала на сплошную заснеженную кручу, уходящую вертикально вверх.

- Кажется, нам туда, - Юно вытянул руку, и конец его ножен погрузился в стену, словно та состояла из тумана. - Ага, опять скрытый проход. Ну что, ныряем? На всякий случай держитесь поближе, дэйя.

Фуоко молча ухватила его под руку и прижалась к боку, чувствуя его тепло сквозь тонкую накидку.

- Вообще-то я имел в виду несколько большую дистанцию, - усмехнулся тот. - С другой стороны, какому же мужчине не лестно, когда к нему льнет такая прелестная молодая девушка!

Фуоко почувствовала, что краснеет. Интересно, ей только кажется, или снаружи тоже заметно? Зеркало бы сюда, хотя бы фальшивое...

- Идемте, - решительно сказала она и потянула его вперед.

Сначала ей показалось, что ее окатили котлом кипящей воды. Выпустив Юно, она упала на четвереньки, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Несколько секунд спустя она сообразила, что учащенное дыхание никак не помогает, и никаким кипятком ее не обливали: просто стоящее в зените солнце изо всех сил жгло с бледно-голубого выцветшего неба, а вокруг расстилались барханы безбрежной песчаной пустыни. На каком-то расстоянии, не поддающемся оценке на глаз, возвышалось внушительное сооружение: почти правильный тетраэдр, сложенный из непонятного камня, цветом мало отличающегося от песка. На одной его грани виднелся рисунок (огромный, если ее оценка размеров верна): собакоголовый мужчина в профиль, замерший на полушаге. Как и Юно, он носил белую набедренную повязку до колен и держал в правой, вполне человеческой руке посох, верх которого в вертикальной плоскости закручивался плоской спиралью. Похожие тетраэдры виднелись и дальше. На них тоже имелись рисунки, неразборчивые отсюда из-за слепящего солнца.

- Пирамиды... - пробормотала Фуоко, садясь и вглядываясь в сооружения из-под ладони. - Египетские пирамиды. Дэй Юно, мне паладары показывали типичные сооружения из "египетского культурного контекста", это они!

- Внушительно, - Юно помог ей подняться. - Что показывает компас?

Фуоко машинально сжала пустую ладонь, потом присела на корточки и разгребла песок руками. Брошка обнаружилась почти сразу. Девушка сделала мысленную заметку: не стоит ее терять. В отличие от жезла, она может и не вернуться. Подумав, она стащила с торса многострадальную полосу ткани, откромсала от нее узкий клочок и пропустила его сквозь ажурные узоры. Затем при помощи Юно она привязала компас к левому запястью. Ящерка поворачивалась на основании, совершенно не обращая внимание на дополнительную помеху.

- Вот так не потеряется, - Фуоко помахала рукой. Держалось устройство крепко и указывало точно на ближайшую пирамиду. - Ну что, идем?

- Плечи лучше закрыть, - посоветовал Юно. - Обгорите. И голову стоит закрыть, а то кто его знает, вдруг здесь солнечный удар тоже можно получить.

Девушка глянула на раскаленное небо и накинула ткань на голову, завязав как косынку. Ее концы спускались на спину. А плечи, грудь? А, да ладно. Обгорит и обгорит. Вон, гвардейцы в одних набедренных повязках, и ничего, на солнце вообще внимания не обращают.

- Так сойдет, - сказала она. - Идем. Туда километра два, наверное. За полчаса дотопаем. Кстати, Кир, наверное, уже проснулся, скоро звать начнет.

Идти по невысоким дюнам оказалось куда сложнее, чем она себе представляла. Песок осыпался под ногами и забивался между стопами и подошвами сандалий, мешая идти и натирая ноги. Уже минут через десять Фуоко почувствовала, что солнце и пустыня выжали из нее все силы. Оступившись и потеряв равновесие на спуске с дюны, она на спине съехала к ее подножию и осталась лежать, чувствуя тяжелую усталость во всем теле. Вставать не хотелось. Хорошо хоть жажду она не испытывала. Впрочем, полежать ей не дали. Сильные руки подхватили ее с двух сторон, и она, тихо взвизгнув, обнаружила, что ее несут. Два гвардейца хитро переплели руки, так что она сидела словно на качающемся стуле. Она поспешно ухватилась за их плечи, чтобы не навернуться, и оглянулась на Юно. Мужчина шел позади в окружении остального отряда. Заметив ее взгляд, он ободряюще улыбнулся. Девушка вздохнула и смирилась: скорость важнее гордыни.

Кир прорезался, когда они преодолели, на глаз, примерно половину расстояния. А может, и меньше - пирамиды оказались куда дальше, чем казались.

"Прием-я-здесь", - просигналил он преамбулу. - "Как-ты?"

"Норма", - откликнулась Фуоко. - "П-У-Т-Ь-М-Е-Ж-Д-У-М-И-Р-А-М-И. Д-А-Л-И-К-О-М-П-А-С. З-Д-Е-С-Ь-П-И-Р-А-М-И-Д-Ы".

"Понял", - откликнулся друг. И, после паузы: "Ю-Н-О?"

"Норма. В-М-Е-С-Т-Е. В-Р-Е-М-Я-?"

"8-1-3. С-Т-А-С-И-?"

"Н-Е-Т".

"Ч-Т-О-В-А-Ж-Н-О-?"

"Н-Е-Т. С-К-У-Ч-Н-П-Р-И-К-Л-Ю-Ч-Е-Н-И-Я".

"Хорошо. Е-Д-У-Н-А-Г-Е-О-М-Е-Т-Р-И-Ю. С-Л-Е-Д-С-Е-А-Н-С-Ч-Е-Р-Е-З-Ч-А-С".

"Хорошо. Отбой".

- Я с Киром поговорила, - сообщила она Юно. - Сейчас восемь тринадцать утра.

- Что-нибудь интересное сообщил?

- Не-а. Просто обменялись.

- А-а... - непонятным тоном протянул спутник. Фуоко снова кольнуло в сердце: она-то вернется в реальность, а вот он - уже нет. Как же ему помочь?

До пирамиды они добрались еще через полчаса. Как-то сразу она придвинулась вплотную, и возле ее подножия обнаружился небольшой оазис с озером под открытым небом, несколькими пальмами на берегах и довольно большим тростниковым навесом над деревянным помостом. Их ждали: несколько женщин в длинных, до пяток, обтягивающих юбках типа той, что появлялась на Фуоко, но монотонно-серых, и с такими идеальными фигурами, что девушка чуть не взвыла от зависти, синхронно поднялись из тени и приблизились к процессии.

Фуоко не успела и глазом моргнуть, как ее уже сгрузили на помост возле озера, вытряхнули из одежды, сняли с запястья брошку и принялись обливать прохладной водой из глиняных кувшинов и обтирать губкой. Гвардейцы и Юно остались где-то снаружи. Потом ее натерли чем-то, сильно смахивающим на мазь от загара, но приятно пахнущим, засунули в новую юбку до пят и напялили на голову черный душный парик. Она не сопротивлялась, решив для разнообразия сосредоточиться на ощущениях тела. Те разнообразием не баловали: хотя температурные колебания чувствовались очень даже неплохо и кожа определенно стала более чувствительной, чем в прошлый раз, касания женщин все равно доходили до нее словно сквозь толстую мягкую ткань. Или, как она почему-то представила себе, слой воска.

Пока ее обихаживали, Фуоко наблюдала за служанками (или кто они там?) Их шикарные бюсты при близком рассмотрении смахивали на сделанные из мягкой пластмассы. Мышцы под кожей не выделялись, ребра сквозь нее не проступали, и даже босые ступни казались кукольными, без малейших следов вен, костей и прочих необходимых анатомических деталей. Вокруг нее словно кружился хоровод больших человекообразных кукол. Она сосредоточилась на своем теле. Вроде бы они выглядело почти так, как в жизни... но вдруг Фуоко сообразила, что не может толком сфокусировать на нем взгляд. Давно знакомые упорные волоски, вырастающие в некоторых местах, как их ни выщипывай, родинки, шрам на левой груди от давнего ожога горящей волютой, проклятые складки кожи на талии - сейчас при беглом взгляде все вроде бы находилось на месте, но стоило к ним присмотреться, как они попросту пропадали. Кожа становилась матово-гладкой, монотонной и неживой, как и у окружающих женщин. Кстати, тогда, перед ледяным зеркалом, шрам на груди у нее тоже отсутствовал. Понятно, что тело ненастоящее, что его рисует то ли Станция, то ли Арасиномэ, то ли кто-то еще, но почему такие фокусы?

Когда женщины, наконец, отпустили ее, она огляделась. Когда они приблизились к оазису, она забыла про свой жезл - возможно, уронила его где-то. Но стоило о нем вспомнить, как перед глазами возникло неяркое сияние, и жезл повис перед ней в воздухе (женщины как подкошенные рухнули на колени и замерли, опустив головы). Фуоко задумчиво взяла его и прикинула, не стоит ли обкромсать юбку прямо сейчас. Наверное, нет. Вдруг ее снова начнут переодевать? Лучше отойти от заботливых дамочек подальше - и, кстати, нужно взять у них какие-нибудь накидки от солнца, и для себя, и для Юно. А где брошь? Она быстро осмотрелась. Забытый компас одиноко валялся у одной из ширм. Хм... Фуоко подняла его с песка и вытащила из него импровизированную матерчатую ленту.

- Мне нужен ремешок, - сказала она одной из женщин. Ходер! Как же сказать на эсперанто? Слово напрочь вылетело у нее из головы, даже если она его знала когда-то. Так, ладно, поищем синонимы. Скажем, "веревка". - Шнуро! Ми безонас шнуро!

Женщина поспешно вскочила, подбежала к сундуку, из которого раньше вытащили юбку и парик, и принялась в нем копаться. Фуоко подошла, отстранила ее и начала перетряхивать вещи сама. Сундук заполняли странного покроя одежды, но ничего похожего ни на ремешок, ни на веревку там не нашлось. В конце концов она наткнулась на какой-то тяжелый плащ из ткани, смахивающей на плотную парчу, обшитую по краю тесьмой. Повозившись пару минут, она отпорола ее с помощью клинков жезла и примотала брошку к левому запястью. Женщины по-прежнему неподвижно смотрели в пол и снова инициативу проявлять не собирались. Ну и ладно, обойдемся без них.

Сдвинув ширму, она выбралась за пределы импровизированного павильона. Юно обнаружился тут же рядом: в одной набедренной повязке он сидел в тени прямо на песке, скрестив ноги и положив меч на колени, и, казалось, дремал. Его прозрачная накидка и сандалии валялись на песке неподалеку, а кожу покрывали капельки воды: похоже, он успел выкупаться. Гвардейцы нестройной толпой, но по стойке смирно стояли поодаль прямо на солнцепеке, явно не обращая на жару никакого внимания. Услышав ее шаги, мужчина встрепенулся.

- Образ восстановлен до эталонного? - поднял он бровь. - Неплохо.

- Я по-прежнему татуированная? - осведомилась Фуоко.

- Да. Рисунок не изменился. Если хотите, можете посмотреть на свое отражение в воде, хотя его качество оставляет желать лучшего.

Когда девушка поделилась с ним наблюдениями, Юно лишь пожал плечами.

- У меня складывается впечатление, что мы видим не только и не столько себя, сколько собственное представление о себе, оставшееся в памяти. Виртуальность представляет нам базовые образы мужского и женского тела, а мы домысливаем детали - как запомнили из реальности или как хочется. Вот, например, бородавка у меня на шее...

Он показал пальцем чуть ниже левого уха. Наклонившись почти вплотную, Фуоко не заметила там ничего, кроме обычной пластмассовой кожи.

- Не видите? И я не вижу, точнее, пальцами не чувствую. А поначалу она была. При жизни я ее терпеть не мог, но времени не нашлось дойти до хирурга и убрать. Когда я сидел в тюрьме, ожидая вас, как-то раз я представил, что она исчезает - а она взяла и пропала на самом деле. Ну что, готовы двигаться дальше? Куда нам?

Фуоко поглядела на запястье. Саламандра указывала прямо на ставшую необъятной пирамиду - в то ее место, где на гладкой скошенной стене виднелись какие-то архитектурные украшения, возможно, вход внутрь.

- Туда, - махнула она рукой. - Ой! Надо же накидки найти от солнца!

- Накидки... - Юно провел ладонью по коже. - Наверное, не обязательно. Я проверил - солнечных ожогов нет, а ощущения под прямыми солнечными лучами те же и под тканью, и на открытом воздухе. Только у меня другая идея. Знаете, дэйя, возвращайтесь домой.

- А?

- Возвращайтесь домой прямо сейчас. Достаточно для первой прогулки. Информации у вас набралось много, передать ее паладарам необходимо. Заодно проверим, что происходит с телом после вашего отбытия. Мы прошли не так много, и если придется проходить тем же маршрутом еще раз, справимся быстрее - задним числом я, кажется, уловил систему в том подземном лабиринте. Опять же, место здесь приметное, встречаться удобно, если потеряемся, и климат меня устраивает - в тени, по крайней мере. Кто его знает, что там впереди окажется... Так что давайте, зовите своего друга, пусть вас вытаскивают.

Фуоко села рядом с ним на песок, с трудом согнув обтянутые узкой юбкой колени и обхватив их руками.

- Ну... наверное, имеет смысл, - с сомнением сказала она. - Только как-то... а все-таки, вдруг мы больше не увидимся?

- Если что-то суждено, то рано или поздно все равно случится. А здесь я хотя бы с красотками пообщаюсь, - Юно широко улыбнулся. - Не в том, к сожалению, плане, в каком мечтают мужчины, тело у меня как деревянное, но вдруг удастся их разговорить и что-нибудь узнать?

Девушка фыркнула (мужики!) и улеглась на спину.

- Хорошо, - согласилась она. - Дэй Юно...

- Да, дэйя Фуоко?

Девушка повернула голову и взглянула ему в глаза.

- Постарайтесь не потеряться, ладно? - попросила она. - Та тетка, дэйя Суоко... она очень страдала, что вы умерли. Не разочаровывайте ее снова.

- Договорились, - серьезно кивнул мужчина. - Пожалуйста, передайте ей: мне очень жаль, что я так подвел ее. Сами передайте, не через координатора. Ох... я бы отдал свою новую жизнь за возможность сказать это ей лично, но меня никто не спрашивает.

- Передам.

Фуоко закрыла глаза и сосредоточилась. Кир! - позвала она про себя, потянувшись к далекой ноте. Кир!

Ответ пришел через несколько секунд.

"Здесь. Как-ты?"

"Норма. Д-О-М-О-Й".

"Хорошо", - откликнулся друг. - "С-Е-К. У-Р-О-К. Н-А-Д-О-В-Ы-Й-Т-И".

- Он на занятиях сидит, - пояснила Фуоко, не открывая глаз. - Сейчас...

Почти сразу же пришел новый ответ:

"Д-З-И-И-готов. Н-А-Т-Р-Е-Т-С-И-Г-Н".

- Начинают... - успела сказать Фуоко перед тем, как нота длинно завибрировала: раз, другой, третий. На третьем отсчете ее тело пронзило мучительно-сладкое ощущение, словно от оргазма. Темнота, подсвеченная солнцем через закрытые веки, дрогнула, сквозь нее пробились огненные полотнища и органные хоры ночного мира... и тут же пропали. Несколько секунд спустя все повторилось - с тем же самым результатом. Фуоко открыла глаза и непонимающе уставилась на наблюдающего за ней Юно.

- Что-то не так? - спросил он.

- Да, типа. Не могу вернуться.

Мужчина тихо присвистнул.

- Чего я и боялся. Ощущения на сей раз куда сильнее приближены к реальности, чем в прошлый. Они могут перебивать сигналы, идущие от живого тела.

"Ф-У-Ч-И-как-ты?" - передал Кирис. - "Д-З-И-И-Н-Е-М-О-Ж-Е-Т".

"Норма", - откликнулась девушка. - "Ю-Н-О-С-К-А-З-А-Л-С-Е-Й-Ч-А-С-О-Щ-У-Щ-Е-Н-И-Я-Р-Е-А-Л-Ь-Н-Ы. Т-Е-Л-О-Н-Е-П-Р-О-Б-И-В-А-Е-Т-С-Я".

"Понял. Ждать".

- Они думают, - проинформировала Фуоко. Юно молча кивнул.

"С-Н-О-В-А", - передала подрагивающая нота. - "С-Ч-Е-Т-Т-Р-И".

И снова мучительное наслаждение пронизало тело, и снова метнулась перед глазами тьма ночного мира - и снова пропала.

- Опять не сработало... - сквозь зубы процедила Фуоко, чувствуя, как страх цепкими ледяными коготками пробегает по позвоночнику. - Дэй Юно, кажется, мы рано попрощались.

- Не паникуйте, дэйя....

Фуоко оборвала его, вскинув руку.

"Как-ты?" - пришел вопрос.

"Норма. Н-Е-М-О-Г-У-В-Е-Р-Н-У-Т-Ь-С-Я. И-Д-Е-И-?"

"Д-У-М-А-Ю-Т".

"Хорошо. Ждать".

- Скажите, дэйя, когда вы сумели вернуться назад в прошлый раз, как все произошло? - как ни в чем не бывало продолжил Юно, когда девушка снова обратила на него взгляд. - Что вы помните после того, как на нас рухнуло то чудище? Вы сразу очнулись в реальности?

- Нет, - Фуоко сосредоточилась, вспоминая. - Сначала я оказалась в ночном мире... там, где разные фигуры из пламени крутятся и мама-роза за горизонтом. Потом... ну... я почувствовала...

Щеки ощутимо потеплели. Интересно, видно ли Юно, что она краснеет? Одно дело - общаться по поводу интимных отношений с Дзии и Кариной, врачами по профессии, даже с Майей (пусть и паладар, но женщина), и совсем другое - с Юно, хорошим, но все-таки посторонним дядькой. С другой стороны, ты перед ним уже и голой покрасоваться успела. Что мнешься, как девочка, ни разу члена не видевшая?

- Потом Кир с Мартой любовью занялись, - решительно закончила она, - я тоже кончила... ну, насколько возможно без тела, и меня назад вытащило. Дальше Дзии меня откачивал, но я уже в сознание пришла.

- Судя по вашей реакции, вам не очень-то приятно обсуждать тему, - лицо Юно осталось спокойно-серьезным. - Прошу прощения, что вынужден развивать ее, но мной движет не досужее любопытство. Поскольку Марта - женское имя и в Ставрии, и в Кайтаре, я так понимаю, что вы вернулись в свое тело в разгар полового акта между вашим другом и посторонней женщиной? Благодаря ощущениям, переданным через ваш телепатический канал?

- Ничего она не посторонняя, - сердито, но в то же время и с облегчением сказала Фуоко. - Майя нас вместе трахала... ой, извините. Она меня с Киром, Мартой и Михаилом, они оба из Ставрии, изнасиловала в Шансиме. Сказала, медицинский эксперимент. А в результате у Кира с Мартой новая связь установилась, но куда слабее, чем со мной. Я... ну, я ему разрешила с ней... Когда я не могу.

- Дэйя, мне не интересны такие детали. Главное, что в прошлый раз вы вернулись благодаря не стимуляция ваших половых нервов, как другие люди, а ощущениям, передаваемым через канал от Кириса. Я бы предположил, что стоит попробовать такой метод еще раз.

Неожиданно для себя Фуоко хихикнула. Если Юно прав, значит, Кир окончательно обзавелся гаремом из двух наложниц. С Мартой ему придется заниматься сексом каждый раз, когда сама Фуоко решит прошвырнуться на прогулку в виртуальность. Мечта каждого мужика, ага.

- Попробуем, - сказала она. - Сейчас передам.

"Н-А-Й-Д-И-М-А-Р-Т-У", - передала она, когда Кир откликнулся. - "Т-Р-А-Х-Н-И".

"Ч-Т-О-?"

"Т-Р-А-Х-Н-И-М-А-Р-Т-У", - терпеливо повторила Фуоко. - "К-А-К-Р-А-Н-Ь-Ш-Е".

"С-К-А-З-А-Л-Д-З-И-И", - после долгой паузы сообщил Кирис. - "О-Д-О-Б-Р-И-Л. Т-Ы-У-В-Е-Р-?".

"Д-У-Р-А-К. Д-Е-Л-А-Й".

"Хорошо. Ждать".

- Кажется, он слегка обалдел, - уведомила она Юно, чувствуя, что губы против воли кривит ехидная усмешка. - Дзии начал действовать. Только быстро все равно не получится. Сначала Марту найти надо, потом романтическую обстановку им обеспечить, все такое. Полчаса пройдет, не меньше. Ну, а если и так не получится... ладно, здесь тоже неплохо. Интересно, во всяком случае.

- Вы удивительно спокойно относитесь к ситуации, дэйя, - заметил ее спутник. - Не уверен, что сам бы вел себя настолько хладнокровно на вашем месте. Я впечатлен.

- Да что там! - Фуоко дернула щекой. - Подумаешь, парень с подругой перепихнулся раз-другой! Я уже и голой на людях ходить привыкла, вы же видите, и в качестве лабораторной крысы уже сколько времени работаю, и молниями швыряюсь, и волют вызываю, а здесь вот солдат египетских. Если хотя бы половина в газеты попадет, обязательно ненормальной эйлахо-извращенкой на всю жизнь обзовут. Брат меня уже и за человека не считает, мертвой назвал, даже в суд подает... Дэй Юно... я на самом деле извращенка, да?

- Вообще-то я имел в виду ваше отношение к перспективе невозвращения, а не к сексу парня с подругой, - невозмутимо откликнулся тот. - Как я уже сказал, в детали ваших отношений я вникать не намерен, не мои проблемы. Хотя могу согласиться, что подавляющее большинство женщин на Типпе и Торвале, да и на Фисте, пожалуй, тоже, вряд ли сумели бы обойтись без ревности. Однако, дэйя, видите ли, я родился и вырос на Могерате. У нас в порядке вещей, когда богатый мужчина помимо официальной жены содержит еще и одну-двух постоянных любовниц на стороне. Они все друг о друге знают и обычно остаются в неплохих отношениях... ну, всякое случается, конечно, но сцены устраивать на сей счет не принято. Для королей и глав аристократических родов несколько любовниц даже не возможность, а обязанность - престиж, все такое. Они и на официальных мероприятиях рядом с женами сидят.

Он хмыкнул.

- Да и профессия куртизанки у нас если и не почетная, то и не постыдная, как проституция в Кайтаре - фактически одна из немногих, доступных женщинам. Хорошая куртизанка пользуется уважением и влиянием - она обязана уметь играть на музыкальных инструментах, слагать стихи, развлекать беседой и так далее. Ну, и в сексе тоже искушена. Так что нет, дэйя, извращенкой я вас не считаю. Скорее, я нахожу отвратительными заокеанские манеры унижать и презирать женщин, познавших больше одного мужчины. Все равно брачные партнеры по всему миру массово изменяют друг другу, но все лицемерно строят из себя добродетельных супругов и смешивают с грязью тех, кому не повезло попасться. А уж сколько возможностей для шантажа и психологических манипуляций дает такая система!..

- Вот и Риса говорит, что у нас ужасное отношение к сексу и всему, что с ним связано, - вздохнула Фуоко. Она заложила руки за спину и устроилась на песке поудобнее. - Типа, монотеизм, как в церкви Рассвета, что западной, что восточной ветвей, ведет к доминированию патриархата и унижению женщины, и против религиозных предрассудков надо бороться. Но ей хорошо говорить, она инопланетянка... даже целый Демиург, а я кто? Просто девчонка.

- Все мы просто люди, - покачал головой Юно. - Даже паладары. Суоко-атара... я узнал о ее настоящей природе и Игре задолго до остального мира. Я видел, как она живет на грани гибели, колеблется, сомневается, принимает решения. Она человек. Нет, Демиурги обрели могущество, но не божественность. Карина-атара... она рассказывала о своем прошлом?

- Нет. Ну, как бы упоминала насчет диктаторства в какой-то стране. И каких-то экспериментах. Но без деталей, просто упоминала.

- У нее очень тяжелая судьба. Суоко-атара рассказала мне не так много, но Карина, как и вы, в детстве обрела особые способности - силу и умение видеть предметы насквозь. Но ее мир оказался куда более жестоким, чем наш. Два года она провела в лабораториях, где над ней и другими детьми ставили эксперименты, больше смахивающие на пытки. Потом она попала в руки Демиурга по имени Джао. Он ее вылечил, вправил искалеченную психику - и искалечил заново, беспощадно вырвав из наладившейся жизни и отправив заниматься кровавой политикой в далекую дикую страну. Да и здесь она оказалась в результате его манипуляций. Поверьте, она знает, что такое в одиночку бороться против общества без какой-либо надежды на победу, постоянно ходя под смертью. Она не станет впустую сотрясать воздух. Слушайте ее.

- Я слушаю. Но все равно мне когда-то придется домой возвращаться, в Барну, а там не особенно-то голой по улице походишь. Арестуют и срок впаяют за оскорбление публичной морали. Или в психушку посадят, лечиться.

- А зачем голой по улице? С вашими деньгами вполне можно оборудовать приватный сад или пляж и ходить там, как заблагорассудится. Или закрытый клуб организовать для единомышленников-нудистов. Впрочем, не в моем положении давать вам советы, и без меня разберетесь. Мне другое в голову пришло. Говорите, паладары забрали у Анъями мое тело?

- Ну... да. Мы с Киром и паладаром Саматтой ездили забирать у Мэя. Мэй Лю Сянь, оябун "Кобры".

- Знаю его. Скользкий мерзавец, но умный, и язык хорошо подвешен, не чета остальным оябунам. Но не о нем речь. В каком состоянии тело?

- Не знаю, не видела. Мне не показали... и правильно, наверное.

- Да, с учетом того, что я в центре взрыва оказался, зрелище наверняка неаппетитное. Передайте, пожалуйста, Дзии, что я готов попробовать в него вернуться, если оно еще не сгнило окончательно. Догадываюсь, что ощущения окажутся не из приятных, но я бы рискнул.

- Хорошо, передам. Только, дэй Юно...

- Да?

- Я вас не брошу. Обещаю. Я... я что-нибудь придумаю. Обязательно.

Юно тихо рассмеялся.

- Дэйя, у нас на Могерате принято, чтобы мужчины защищали женщин, не наоборот. Да и у Суоко-атары я работал в том числе и телохранителем. Я весьма признателен за доброе отношение, но принять его не могу. Вы ничего мне не должны. У вас есть обязанности перед человечеством в целом, и вот на них и сосредоточьтесь, пожалуйста.

Девушка сердито фыркнула. Словно сговорились с Рисой! Тоже мне, нашли защитницу человечества! Она открыла рот, чтобы сказать что-нибудь колкое, но сообразила, что нота Кириса уже не в первый раз вибрирует последовательностью "на связь". Тьфу ты! Почему он не может вызвать ее так же, как она его, по имени?

"Слушаю".

"Готов".

"Хорошо. Н-А-Ч-И-Н-А-Й".

- Дэй Юно, они начинают, - сказала Фуоко вслух, расслабляясь и глядя на тростниковый навес. - Только не думайте, я вас все равно не брошу. Вернусь через сутки.

- Удачи, дэйя.

Секунды капали одна за другой, но поначалу ничего не происходило. Потом откуда-то издалека накатила первая волна удовольствия, слабая и неуверенная. "Сижу в пивной, и вдруг чувствую - кончаю", - мелькнул в голове старый анекдот. Девушка подавила смешок и сосредоточилась на ощущении. Вот накатила вторая волна, затем третья, а потом ее тело пронзила мощная сладкая боль, гораздо более сильная, чем раньше, скрутившая ее судорогой. Под закрытыми веками замелькали огненные пятна... нет, сполохи пламени и огненная пляска ночного мира, а потом ощущение песка под спиной пропало, и какое-то время она плавала в бесконечном космическом пространстве, ничтожная и бестелесная. Мама-роза мирно дремала за горизонтом, грезя о расцветании, братья и сестры бегали и играли где-то далеко-далеко, но все равно иногда бросали на нее любопытные взгляды. А потом еще одна волна наслаждения грубо и бесцеремонно выдернула ее в реальность.

В полной темноте Фуоко глубоко вздохнула, чувствуя, как в легкие вливается воздух - опять настоящий, не имитация виртуальности. Интубационная трубка выскользнула из горла, оставив чувство легкого першения. Потом что-то легко кольнуло ее в паху и нижней части живота. Чувство сексуального наслаждения осталось, но куда более слабое чем раньше.

- Как вы себя чувствуете, дэйя? - в темноте перед глазами начал медленно разгораться экран. На нем проявился женский образ Дзии. - Вы в сознании?

- Да, конечно... - пробормотала Фуоко непослушными губами. - Спасибо, я вернулась. Как... там Кир с Мартой?

- Выполняют необходимые действия. Я сообщу, что вы очнулись.

- Стойте! Не надо. Пусть закончат, а то нехорошо получается. М-м... дэйя Дзии, я их чувствую. Ох...

- К сожалению, вы не можете присоединиться к ним. Сейчас они находится в здании колледжа на Колуне в нескольких цулах от лаборатории. Электроды из вашего тела уже извлечены, но я могу продолжить сексуальную стимуляцию тактильным воздействием. Также могу включить трансляцию фильма эротического содержания. Выбирайте.

Лицо Дзии пропало. Вместо него на экране появилось множество мелких квадратиков с такими живыми сценами, что Фуоко поспешно зажмурилась. Даже мгновенно-беглый взгляд показал, что она все еще имеет слабое представление о... взрослых вещах. Потом, попозже, нужно преодолеть смущение, взять у Дзии фильмотеку и опробовать с Киром кое-какие методы, но не сейчас.

- Спасибо, не надо, - поспешно отказалась она, чувствуя, как капсула вокруг нее пошла волнами, ненавязчиво массируя тело. - Потом. Я лучше с Киром. Пусть они с Мартой продолжают, а я... можно мне в душ?

- Разумеется, дэйя. Сутки с небольшим комы вряд ли сильно подорвали состояние тела, да и я применила новый метод искусственного питания. Сейчас проверим, насколько хорошо вы можете ходить. Сейчас я постепенно увеличу яркость света, чтобы ваши глаза привыкли, а потом раскрою капсулу.

Оказалось, что несмотря на слабость, тело слушается на удивление хорошо - куда лучше, чем после предыдущего пробуждения. Фуоко, пошатываясь и стараясь не наступить на восторженно прыгающую вокруг Зорру, прошла через комнату в ванную и долго лежала в горячей воде, наслаждаясь настоящими живыми ощущениями. Ощущение секса пропало минут через пять (Дзии сообщила, что Кирис с Мартой закончили), и Фуоко смогла полностью сосредоточиться на своих мыслях. Потом Дзии заставила напялить сенко и загнала ее в терминал Арены (как оказалось, временно у них остался только один, а второй Кирис разнес в щепки, запихивая ее в Арасиномэ), где минут пятнадцать заставляла заниматься гимнастикой, проверяя состояние энергоплазмы в теле. Потом явился Кирис, не упустивший, разумеется, повода слинять с занятий в колледже под благовидным предлогом, и сходу заключил в медвежьи объятия. От него слабо пахло сексом и парфюмерией. Понежившись у него на груди и поинтересовавшись, как там Марта (парень почему-то густо покраснел и не ответил), она добралась до своего стола, плюхнулась в кресло, чувствуя себя жутко усталой, и принялась детально описывать приключения, чтобы Дзии могла составить отчет.

Как и в прошлый раз, рассказ превратился в изощренный допрос, где Дзии, переключившийся на мужской образ, по нескольку раз заставлял ее описывать каждую деталь, отложившуюся в памяти. Особенно неба заинтересовала татуировка на теле. Сначала Фуоко пыталась рисовать ее на бумаге, потом - водя пальцем по монитору, а потом в дверь скользнул дрон и выложил на кровать два аккуратных серых свертка.

- Новые сенко прибыли, - сообщил с потолка Дзии.

- Новые? - удивилась девушка, дотягиваясь до ближайшего и разворачивая его. - Зачем? Старый же еще не износился.

- Улучшенная модель. Посмотрите внимательно на капюшон.

Фуоко расправила ткань в головной части. Действительно, капюшон казался весьма необычным: площадь овальной прорези для лица оказалась в два раза меньше за счет маски с огромными овальными нашлепками.

- Новые встроенные очки позволяют воспринимать картину в терминале Арены как объемную, а не плоскую. Принцип действия - тот же, что и в ваших кинотеатрах, показывающих объемное изображение: проецируемая на экран картинка состоит из двух смещенных частей, и каждая линза пропускает лишь свою часть изображения. Мы планировали заменить старые сенко в Университете еще три декады назад, но из-за орбитальной катастрофы пришлось временно оставить прежние. Новый контейнер приводнился несколько минут назад, так что комбинезон только что доставлен. Пожалуйста, наденьте его вместо старого.

- А что за катастрофа? - поинтересовалась девушка, с неохотой поднимаясь. Кирис поддержал ее под локоть и помог стащить уже надетый сенко, не упуская случая пощупать ее в разных интересных местах.

- Ничего особенного, - объяснил Дзии, пока Фуоко обрызгивалась гелем и натягивала новый комбинезон. - Почти штатная ситуация. Артефакты Арасиномэ в верхних слоях атмосферы серьезно искажают метрику внутри себя. Если спускающийся контейнер случайно пройдет сквозь него, гравитационные генераторы, корректирующие траекторию, и прочие механизмы поддержки выходят из строя. Спуск становится неуправляемым, и результат - как повезет. Контейнеры обладают положительной плавучестью, и если падают в океан, а во время падения удается сопровождать их радаром, дроны их рано или поздно вылавливают. Но на сей раз контейнер по баллистической траектории едва не рухнул на город в Ценгане. Координатор лишь в самый последний момент сумел отклонить его, ударив другим, контролируемым контейнером, и они оба необратимо разрушились вместе с содержимым. Как вы чувствуете себя в новом комбинезоне?

Фуоко закончила разглаживать на теле тончайшую облегающую ткань.

- Вроде нормально, - с сомнением сказала она, опуская на глаза очки капюшона. Мир вокруг потемнел и слегка расфокусировался. - Но видно плохо.

- Очки рассчитаны на пребывание в терминале, в обычных условиях они действительно не слишком удобны. Помочь вам пройти в испытательный зал?

- Спасибо, я сама.

Гордо отвергнув помощь Кириса, Фуоко доволокла ноги до терминала и забралась внутрь. Суспензорное поле подхватило ее и аккуратно полуопрокинуло на спину, сфера вокруг засветилась мягким белым светом. Привычным жестом она протянула руку вверх и назад, нащупывая интерфейсный кабель, но ухватила лишь пустоту.

- Новая модель не нуждается в физическом подключении, - объяснил неб. - Техника взаимодействия с суспензорным полем усовершенствована, передача сигналов и энергии больше не требует проводов. Приготовьтесь, включаю трехмерное изображение.

Сфера потемнела, а потом в ней проявилось нагое женское тело, в котором Фуоко узнала саму себя. Оно и в самом деле казалось объемным. Вытянув палец, она коснулась его, ощутив мягкость кожи. Она осторожно взялась за "свое" тело руками с боков, и ее пальцы исчезли позади изображения. Иллюзия присутствия казалась почти полной.

- Как ощущения, дэйя Винтаре? - поинтересовался Дзии. - Голова не кружится?

- Нет, все в порядке. Ух, здорово как! Э-э...

- Да?

- У меня действительно так ребра торчат? Вроде в зеркале не похоже...

- Я воспроизвожу ваш облик абсолютно точно. К сожалению, долгое пребывание в коме привело к заметному уменьшению вашего веса. Не беспокойтесь, я быстро восстановлю его с помощью полноценного питания. Для пробы включаю передачу тактильных ощущений.

Тут же Фуоко ощутила чужие ладони на талии - там, где она держалась за собственное изображение. Она провела руками по своей картинке - и невидимые ладони точно так же огладили ее по ребрам и бедрам. Она дотянулась до подколенной ямки и хихикнула от неожиданной щекотки. Классная штука! Теперь можно без напряга чесать себя между лопатками! Достаточно натянуть новый сенко, влезть в терминал и вызвать свое изображение.

- Работает, - сообщила она. - Но лучше отключить, чтобы не отвлекало.

- Тактильные ощущения отключены. Теперь попытайтесь нарисовать татуировку пальцем. Ваше тело показало в зеркальном отражении, чтобы соответствовать изображению во льду. Его можно вращать просто руками.

- Ага...

Фуоко расположила свое нарисованное тело поудобнее и принялась водить по иллюзорной фигуре указательным пальцем, позади которого оставался четкий темный след. Иногда прочерченная линия вдруг сама по себе слегка сдвигалась и менялась. В первый раз девушка даже вздрогнула от неожиданности.

- Я исправляю рисунок в соответствии с определенными шаблонами, у нас имеющимися, - пояснил Дзии. - Следите внимательно. Если вдруг покажется, что исправление неверное, сразу же сообщайте.

Минут через пять Фуоко закончила разрисовывать свой манекен. Она отодвинулась и окинула его критичным взглядом.

- Как-то так, - задумчиво сказала она. - Не совсем уверена в деталях, но, в общем, похоже.

- Принято. Дэйя Винтаре, ваши рисунок однозначно соответствует парадной раскраске Великой Матери Всего Сущего, Незримо Присутствующей Среди Нас, - пока Дзии говорил, слова вспыхивали в темноте рядом с раскрашенной куклой. - Данная сущность уже не относится к египетскому культурному контексту. Она являлась весьма специфичной для одного из специфичных шаблонов игровой виртуальности, ее роль - местодержатель Тактика.

- Что? - удивилась Фуоко.

- Местодержатель в данном контексте является мифологическим артефактом, существующим в массовой культуре любого Игрового Мира. Грубо говоря, он позволяет Тактику, если таковой решит вступить в игру, в любой момент появиться в Игровом Мире, обладая определенным местом в нем.

- А... кто такой "тактик"?

- Игрок, которому принадлежит Игра, всегда является Стратегом. Его задача - набирать очки, развивая науку, строя государства, умножая население и территории под своим контролем, разбивая вражеские армии и так далее. Обычно он проводит в Игровом Мире от нескольких столетий до одной-двух тысяч локальных планетарных лет. На Текире в течение тысячи четырехсот двенадцати лет Стратегом являлся Демиург Чонда, помните?

- Ага...

- Стратег всегда соперничает с людьми, никогда с другими Демиургами. Два Стратега на одной планете способны привести к разрушительным мировым войнам и чудовищным жертвам среди населения, а потому игра Стратега против Стратега запрещена категорически. Однако проигрыш Стратега населению площадки - явление чрезвычайно редкое, за всю историю Игры такое случалось лишь четыре раза. Предопределенность победы, пусть даже с низким счетом, делает для многих Игру слишком скучной. Поэтому для повышения остроты ощущений в любую Игру может вмешаться Демиург-Тактик. Его задача - с помощью очень маленького отряда, максимум из десятка членов, а обычно не более пяти, прорваться сквозь защиту Стратега, атаковать его лично и, при должном везении или умении, победить. Тогда Игра немедленно заканчивается для Стратега проигрышем с нулевым счетом. Мало кто из Демиургов принимает роль Тактика, специализирующихся в ней едва ли полтора десятка, но слот для Тактика присутствует всегда. Немаловажное уточнение: как только Тактик вступает в Игру, физические и социологические законы площадки перестраиваются, чтобы резко увеличить везение его отряда. Стратегу тоже начинает везти в других сферах, чем опытный Стратег может воспользоваться для ускорения своей победы.

- И я... Тактик?

- Точнее, в виртуальности Арасиномэ вы оказались связаны с ролью местодержателя Тактика. Если площадка продолжает действовать по прежним законам, у вас имеются богатые возможности по влиянию на события. Помните изумление старика в Белом Замке?

- Брагаты?

- Возможно. Возможно, и нет, но сейчас неважно. И старик, и ваша "гвардия" называли вас "принцессой", что также косвенно указывает на роль Тактика. Проблема в том, что в любой Игре, неважно, с Демиургом или без него, Тактик является целью глобальной охоты. Ему везет - но и его противникам тоже. Тактику нужно иметь большой опыт, чтобы достичь своей цели, иначе ему угрожает смерть. В Игре она, разумеется, ненастоящая, но что произойдет внутри Арасиномэ в нынешних обстоятельствах, я даже гадать не возьмусь. Недаром Стаси так упорно пытался не подпустить вас к Замку и увести от старика.

- Фигасе...

Какое-то время Фуоко плавала в пустоте, задумчиво разглядывая разрисованную себя и переваривая сказанное. Потом она встрепенулась.

- Дэй Дзии, если я Тактик, кто тогда Юно?

- По логике вещей следует предположить, что он занял вакантную позицию члена вашего личного отряда. Но ответить точно невозможно без дополнительной информации. Нужно продолжать исследование.

- Хм. А кто тогда мои "гвардейцы"? Их же куда больше пяти и даже десяти.

- Судя по вашим описаниям и связи с жезлом, они - разновидность охранной магии. Но, опять же, в нынешней ситуации твердо сказать невозможно.

- Ясно... А новый сенко действительно классный.

- Мы предприняли специальные усилия для того, чтобы создать максимально полный эффект присутствия при запуске Арены в массовую эксплуатацию. Рад, что вам понравилось. Дэйя Винтаре, мы сообщили вашей маме, что вы вышли из комы. Она хочет вас видеть.

- Ой! Да, конечно! Она уже у терминала?

- Она запросила личную встречу. Я заранее взял на себя смелость предположить ваше согласие. Транспорт прибывает через полминуты.

Фуоко встрепенулась, и суспензорное поле мягко опустила ее на внутреннюю поверхность сферы. Она выбралась из терминала, стянула капюшон с маской за спину и вошла в жилую комнату как раз в тот момент, когда открылась внутренняя дверь входного тамбура. Мать поспешно подошла к ней и заключила ее в объятья. Девушка прижалась к ней.

- Привет, мама, - тихо сказала она. - Видишь, я вернулась, как и обещала.

Мать подозрительно шмыгнула носом.

- Я и не сомневалась в тебе, девочка моя, - надтреснутым голосом откликнулась она. - Ты у меня сильная, вся в папу.

Фуоко отлепилась от нее и подвела к кровати, снова принявшей форму сдвоенного кресла.

- Я ненадолго. Не хочу вас отвлекать, - мать бросила взгляд на Кириса, примостившегося на стуле у рабочего стола. - Фучи, я возвращаюсь в Кайтар.

- Уже?

- Да. Хорошего помаленьку. Я погуляла по Хёнкону, посмотрела... как все здесь устроено. Здесь хорошо, но хватит расслабляться - когда я ничего не делаю, все время папу вспоминаю и реву. Да и из-за смещения по часовым поясам я тут сама не своя, все время спать хочется. Все-таки пять часов разницы многовато. Дня три или четыре потребуется, чтобы акклиматизироваться, а потом домой вернешься - и все сначала. Фучи, я хочу лишь сказать, что я приняла предложение паладаров. В Кайтаре займусь Ареной. Ну, и Симу с его глупостями надо в чувство привести. Хватит уже чуши насчет мертвых!

- Ой, мам! Здорово! - Фуоко просияла, чувствуя, как улучшается настроение. - Ты мне обязательно рассказывай, как получается, ладно?

- Ну еще бы! - усмехнулась мать. - Ты ведь у меня одна осталась несовершеннолетняя дочка. О ком мне еще заботиться, как не о тебе? И я ведь, между прочим, далеко еще не развалина, хотя с высоты твоих замечательных пятнадцати лет мои сорок четыре наверняка кажутся глубокой старостью. Так что и на работу энергии хватит, и на общение с тобой хоть каждый день не по разу.

- Дэйя Марта, - сказала сверху Дзии. - Насчет вашей недавней идеи - посмотрите на монитор, пожалуйста. Подойдет для вашей дочери в качестве базы, как думаете?

Монитор на рабочем столе засветился, и на нем проявилось расчерченное линиями изображение Фуоко из терминала Арены. Оба парса одновременно запрыгнули на содрогнувшийся под их весом стол и уставились на картинку.

- Полосатенькая, - глубокомысленно заметила Зорра. - Абстракционизм. На картину - и в музей.

- Урок геометрии! - не согласился с ней Гатто. - В глазах рябит! Отмыть как следует и нарисовать попроще!

- Хм... - мать склонилась вперед, разглядывая картинку. - А что, ничего себе, оригинально. Конечно, в таком виде аватар за пределами Хёнкона не покажешь... или покажешь, а, Фучи?

- Что? - глупо спросила Фуоко. - Какой аватар?

- Я тут вспомнила, как в компьютерных играх до Удара персонажей изображали. Тогда не просто из списка кукол свое изображение выбирали, а развивали персонажа с нуля. Сначала он простенько выглядел, но чем больше очков набирал игрок, тем больше деталей добавлялось изображению. Доспехи, оружие, татуировки, прическа... Фучи, нам нужно не просто людей один-два раза в терминал заманить ради любопытства, а заставить их возвращаться, чтобы отслеживать состояние на периодической основе. Развитие своего персонажа, или аватара, как они назывались, и есть такой стимул. Чем больше времени играешь, тем больше он развивается. Но аватара увидят люди, а ты на картинке... хм, голая. Здесь, в Университете, как я поняла, такое в порядке вещей, но в остальном мире... как бы сказать... не поймут. Цензура, и все такое.

- Ну... а одеть как-нибудь нельзя? Типа, бикини?

- Ц-ц-ц! - мать покачала пальцем в воздухе. - Во-первых, оно тоже много где считается непристойным. Во-вторых, бикини - банально скучно. Для мужчин тайна и намеки зачастую более привлекательны, чем голая правда, прости за каламбур. Нужно что-то, что и татуировку не скрывает, и тело закрывает, и выглядит заманчиво. Хм... надо поразмыслить. Ну, в дороге на раздумья много времени остается, что-нибудь да изобрету.

- Хорошо. А ты когда улетаешь?

- Хотела завтра, когда ты проснешься. Но раз ты вернулась сегодня и жива-здорова, тянуть незачем. Тем паче обстановка в мире напряженная, и что там с межконтинентальным транспортом в ближайшее произойдет, никому не известно. Полеты и без того массово отменяют, не хочу попусту рисковать. Дэй координатор сообщил, что если я вылечу в Шансиму на аэротакси прямо сейчас, то успею на полуденный рейс до Оохая.

- Рейсы отменяют? - непонимающе спросила Фуоко. - Почему? Что опять случилось - опять кольчоны появляться начали?

- Ты ничего не знаешь? - мать удивленно глянула на нее. - О том, что в последние дни произошло?

- Нет. А что?..

- Мы посчитали, что вам не стоит волноваться лишний раз перед экспериментами, и не стали обрисовывать текущую обстановку, - объяснила Дзии. - Она действительно не слишком хорошая, хотя мы не разделяем пессимизм дэйи Марты насчет перспектив. Дэйя Фуоко, вы можете ознакомиться со сводкой в любой момент, но мне хотелось бы напомнить дэйе Марте, что окно возможности закрывается через пять-семь минут. Гидросамолет уже пришвартован к пирсу возле лаборатории. Если вы намереваетесь отправиться домой сегодня, время прощаться. Однако вы вполне можете задержаться и на день, и на декаду - на сколько хотите. Работать вы можете и здесь.

- Нет, надо ехать, - отказалась мать. - Все-таки Сима меня беспокоит. Зря я его одного оставила - такой стресс со всех сторон! Ну, Фучи, не подведи меня и человечество. Мы все на тебя надеемся. Про ребенка не забывай - с ним нужно что-то решать, и чем быстрее, тем лучше. Хотя бы определиться окончательно надо, вынашиваешь ты его сама, делаешь аборт или... как там? Отдаешь дэйе Дзии на искусственное выращивание?

- Да, конечно, определюсь, - Фуоко глянула на Кириса. Тот сидел с каменной физиономией, но при упоминании ребенка заметно насторожился. - Только звони, когда можешь, ладно?

- Обязательно. - Мать поднялась. - Счастливо оставаться, ребята. И поаккуратнее тут с... летучими друзьями, а то мало ли что.

- Мам, а Кир сегодня опять с Мартой переспал! - наябедничала Фуоко. - С той, которая из Ставрии. Только я отлучусь, как он шасть налево!

- Сама меня к ней запихнула на случку, как быка к корове, а теперь рассуждает! - возмутился Кирис. - Меня с урока вытащила, Тату с лекции, потом в медпункте, как дураки, перепихон устроили, а я виноват? В следующий раз из Арасиномэ сама выкарабкивайся!

- У меня, между прочим, Михаил есть! - Фуоко показала ему язык. - Теперь я просто обязана с ним переспать, чтобы тебя компенсировать, изменщик! А тебя запру в соседней комнате и руки за спиной свяжу, чтобы мучился, как я, пока вы там развлекались.

Кирис возвел глаза к потолку и покачал головой. Фуоко заметила, что улыбка матери стала напряженной. Через силу - тело вновь охватила неприятная слабость - девушка поднялась.

- Не обращай внимания, - сказала она матери. - Мы так шутим. У нас все нормально, честно. Ну, вот так получается, что поделать.

- Знаешь, сама разбирайся, - мать махнула рукой. - Я даже задумываться не хочу о ваших отношениях. Ну, Фучи, Кир, до свидания.

- До свидания, мам, - Фуоко поцеловала ее в щеку. Кирис молча кивнул. Марта Деллавита в последний раз улыбнулась им и вышла.

Девушка опустилась обратно в кресло и принялась стаскивать с себя сенко. Опять в душ нужно, мелькнула мысль. А может, не мыться? Само ведь впитается...

- Дэйя Дзии, - сказала она в потолок, - Юно просил передать, что он хочет попробовать вернуться в свое тело, пусть даже оно искалечено. Вы можете ему помочь?

- Я уже провела соответствующие исследования после вашего первого возвращения. Я бы не стала рисковать. Мозг мертв необратимо, полностью, в отличие от вашего, повреждения нервной системы и внутренних органов очень серьезные. Если дэй Юнару настроен решительно до последней степени, я помогу, но предупредите его, что эксперимент почти наверняка окончится разрушением или повреждением его сознания.

- Плохо... Ладно, передам. А сейчас покажите мне, пожалуйста, сводку событий. Я хочу знать, что без меня произошло.

02.31.1232. Асталана, столица Ставрии. Палла

- ...итоги неутешительные: из восьмидесяти трупов, которых пытались стимулировать паладары и наши врачи-реаниматоры, частичного успеха удалось добиться только в трех случаях. И во всех трех мы получили клинических идиотов, не способных к разумному общению. Таким образом, операцию по оживлению погибших можно считать провалившейся. Юрий Гордеевич?

Генерал Челубин глянул на министра здравоохранения, и тот неуютно поежился. Разумеется, господину Полюшко не нравилось, что во главе операции поставили чиновника в погонах СБС, не имеющего ни малейшего представления о медицине. Народный Председатель хмыкнул про себя. А что ты хочешь, милый? Чтобы твои разгильдяи, не имеющие ни малейшего представления о секретности, дело в руки взяли? Брали уже как-то раз, когда боевая бацилла утекла из лаборатории в центре Верловска. Там потом полгода медицинскую отчетность подчищали, твоими врачами бездумно заполненную, а слухи и по сей день давить приходится. А Челубин молодец, крепко дело знает. Четко с паладарами работает, ни одного прокола более чем за полгода. Недаром Дропанов ему внеочередное повышение из капитана-третьеклассника до генерала устроил. Курируемая им массовая вербовка, правда, среди ставрийского персонала в Хёнконе окончилась пшиком (интересно все-таки, о чем там паладарский посол наедине с Дропановым говорил на сей счет?), ну да там уже сами паладары сработали, против них не попрешь.

- Да, спасибо, - пробормотал Полюшко, поправляя на носу очки. Если верить его личному делу, когда-то он являлся хорошим гастроэнтерологом. Но вот администратором он оказался хреновым, а политиком вообще никаким, серым и незаметным. И на заседаниях, и в приватных разговорах он всегда терялся и мямлил - за что Пташек его и ценил. В наше время, когда каждая мышь норовит из себя волка строить, такие люди незаменимы. - В общем, да, можно считать провалом. Нервная система успела разрушиться за недостатком кислорода, да. Ну, мы... э-э, наверное, больше ничего не можем сделать. Да?

Он неуверенно глянул на посла, сидящего у дальнего конца длинного стола. Господин Маомар Орхидея медленно кивнул.

- Да, в данных условиях сделать ничего нельзя, - с сожалением в голосе произнес паладар. - Я уже сообщал, что мы отозвали рекомендацию хранить тела в холоде. Меры требовалось принимать сразу, а за несколько часов, иногда суток, прошедших после их перемещения в холодильники, нервные ткани действительно погибли. А без нервов управлять телом не может даже энергоплазма. Она компенсирует как максимум отдельные повреждения.

- Однако вы упоминали, что некоторым людям все-таки удается возвращаться из... как вы ее назвали? Виртуальность Арасиномэ? - Народный Председатель наклонился вперед. - Вы подтверждаете, что вам удалось добиться успеха?

- Да, Михаил Викторович, - паладар полуприкрыл глаза. - Почти все студенты и сотрудники университета "Дайгака", которых вовремя поместили в реанимационные медицинские капсулы, успешно вышли из комы. Их здоровье - и телесное, и психическое - вполне удовлетворительно. Буквально сегодня утром по времени Хёнкона успешно вернулся в свое тело еще один человек, причем повторно за трое суток. Мы предполагаем, что остальные люди также не погибли полностью, их сознания просто перенесены куда-то внутрь Арасиномэ. Возможно, что в свое время нам даже удастся обнаружить, куда.

- Но все-таки, господин Орхидея, что нам делать с телами? - недовольно осведомился Дропанов. Директор СБС выглядел куда более мрачным, чем обычно. - По последним данным, у нас на руках сто шестьдесят две тысячи триста восемнадцать трупов. Цифра почти окончательная, добавится разве что несколько десятков. Можно начать выдавать их родственникам для похорон?

- Полагаю, да. И еще я думаю, что завеса секретности здесь, скорее, вредит, чем помогает. Я не знаю, помогла ли она сбить панику, но сейчас наши дроны фиксируют массовое распространение слухов, которые по крайней мере десятикратно умножают потери.

- Хорошо. Юрий Владимирович, - Пташек посмотрел на Дропанова, - на твое ведомство возлагается выработка плана по возвращению тел. Или, возможно, имеет смысл устроить массовые похороны за государственный счет. Также не позже завтрашнего вечера жду согласованного с Минпечати предложения о том, как освещать тему в СМИ, а также согласованные со Службой гражданской обороны рекомендации по мерам, которые следует в дальнейшем принимать в подобных обстоятельствах. Уложишься?

- Мои спецы уже несколько дней даже ночуют на работе. Уже все почти готово, - директор СБС поправил очки в массивной роговой оправе. - Сегодня до полуночи пришлю.

- Отлично, - Народный Председатель хлопнул ладонью по стопке бумаг перед собой. - Тогда заседание объявляю закрытым. Все свободны. Господин Орхидея, вы, кажется, хотели меня видеть?

- Да, - кивнул посол, неторопливо поднимаясь. Некая Вадзима Наталья Константиновна, до того тихой мышкой сидевшая на стуле у стены, торопливо вскочила, подхватывая со стульев рядом с собой толстую стопку папок, завязанных тесемками. - Нам хотелось бы прояснить официальную точку зрения на некоторые вопросы. Если можете уделить минут десять или пятнадцать...

- Могу. Прошу, следуйте за мной.

Выходя из малого зала заседаний в сопровождении посла, Пташек краем глаза заметил тяжелый взгляд Дропанова, неотрывно сопровождавший "секретаря-референта" паладара. Мучайся, мучайся, злорадно подумал Народный Председатель. Мечтай о тайных папочках. Небось, прикидываешь, как бы в своих застенках вытащил из нее местонахождение тайного архива и зажил бы королем? Узнал бы ты, кто именно скрывается под маской обычной девицы, каких десяток на дюжину, тебя бы прямо на месте кондрашка хватила!

Пройдя по коридорам и поднявшись на два этажа, он вошел в свое крыло, мимоходом просигналив внутренней охране пропустить гостей и еще одним жестом отпустив своего секретаря, неслышной тенью скользившего позади всех. У себя в кабинете, удостоверившись, что дверь плотно закрыта, он не стал усаживаться за стол. Вместо того он выбрал в баре бутылку вина, бокал, отошел к окну и принялся с высоты пятого этажа смотреть в скучный, наполовину облетевший осенний сад, мокнущий под мелким моросящим дождем. Может, все-таки задуматься над переносом столицы куда-нибудь в более теплые края? Выбор ведь богатый - от экваториальной зоны до полярного круга. Подговорили же гхаши предшественников построить Белокаменные Палаты именно здесь, в Асталане!.. Выдержав паузу в полминуты, он повернулся и вопросительно приподнял бровь.

- Все чисто, - проинформировала его Суоко, закончившая обход комнаты по периметру. - Прослушки по-прежнему нет. Мишенька, я же говорила, что кишка тонка у Дропанова тебе в личный кабинет жучков подсадить.

- Если можно бесплатно перестраховаться, почему нет? - усмехнулся Народный Председатель. Поставив бокал на подоконник и покосившись на деревянно застывшего у входа посла (тот уже отключился от своей куклы, даже не удосужившись формально попрощаться), он откупорил бутылку и плеснул себе на три пальца вина. Подумав, он плеснул еще на палец, аккуратно воткнул на место пробку и взял бокал в руку, наслаждаясь тонким запахом.

- Алкоголь на работе? - иронично поинтересовалась Суоко. - Смотри, Мишенька, сопьешься еще до пенсии.

- Восемь градусов, иное пиво крепче, - отмахнулся от нее Пташек. - Милая моя Наташенька, а что ты думаешь насчет переноса столицы? Куда-нибудь, где порадостнее? На тысячу-другую цул к югу? Построим где-нибудь на тропическом океанском острове новый город, свободный от всякой швали... Или отцы-основатели имели какие-то веские причины именно здесь осесть?

- Место для столицы выбирала я, - Суоко непринужденно уселась в кресло и скрестила вытянутые ноги. Ее руки свободно легли на подлокотники. - Во-первых, геометрический центр материка, с точки зрения управления очень удобно. Во-вторых, ностальгия. В детстве привыкла к умеренному климату, понимаешь, потом за несколько столетий так и не смогла отвыкнуть. Да ты садись, родной, а то спьяну еще бухнешься на ковер, а нам потом попытку убийства припишут.

- Шуточки шутишь, - усмехнулся Народный Председатель, усаживаясь в кресло напротив. Бутылку он поставил сбоку прямо на ковер, а бокал обхватил ладонями, смакуя грядущий вкус. - Ну, так о чем ты меня хотела проинформировать?

- Все о том же, что и на публике, но чуть подробнее. Девочка, Фуоко Деллавита, вернулась из Арасиномэ раньше, чем планировалось. Можно считать доказанным, что виртуальность, в которой она оказывается, имеет отношение к Игре Брагаты.

- Других людей она видела? - Пташек чуть отхлебнул вино и покатал его на языке, смакуя вкус.

- Пока что только одного. Мой воспитанник, Юно Юнару. Он жив, если его состояние можно так назвать, и полностью вменяем.

- Тот самый, что сбежал от тебя обратно на Могерат и заделался идейным террористом? Помню... Значит, бессмертие все-таки существует.

- Теперь - уже вне всякого сомнения. Однако же не думаю, что оно слишком радужное. И, возможно, нужен еще один ингредиент.

- Бандит с Могерата?

- Он самый. Но с ним Камилл проблему решил, он больше трепыхаться не станет. Однако не думаю, что тебе захочется встречаться с ним раньше времени.

- Наташа, милая моя, у нас есть уговор... - Народный Председатель сделал еще один глоток.

- Да. Ты наш со всеми потрохами, а взамен мы обеспечиваем тебе бессмертие. Я никогда о нем не забываю. Но путь с Арасиномэ для тебя пока что закрыт, даже если ты вдруг полностью спятишь и решишь на него встать. Твое тело недостаточно пропитано энергоплазмой, чтобы она могла сформировать полноценный считывающий кокон. С момента, когда ты забирался в терминал Арены, ничего принципиально не изменилось - по крайней мере, я не вижу изменений с помощью электромагнитного сканера, который можно сформировать внутри дрона. В твоем мозгу присутствуют лишь отдельные зараженные области, причем кора практически не затронута. А мыслительные процессы идут именно там.

- Рад слышать. Только я все-таки держу в уме бессмертие на основе паладарских технологий, а не во внутренностях какого-то межмирового монстра. Как у вас дела идут с... как вы их называли? Фантомами?

- Фантомы второго типа. Технология полностью отлажена и стабильна, но по-прежнему смертельно опасна для биоформ. Харлам сотоварищи так и не может избавиться от жесткого излучения в областях пограничного распада. Каким образом Арасиномэ умудряется скручивать электромагнитные поля так, чтобы его избежать, для них пока загадка.

- Жаль. Ну, пока не горит. - Народный Председатель сделал последний глоток вина, с сожалением посмотрел на пустой бокал и поставил его на ковер рядом с бутылкой. - Что-то еще?

- Арена. Единственное, что нас сейчас интересует - запуск массового обследования. Как продвигаются дела с подготовкой площадок для терминалов?

- Последний доклад прислали вчера вечером, - Пташек мотнул головой в сторону своего письменного стола, где в одном из лотков входящих документов притулилась скромная зеленая папочка из секретариата. - Не читал еще полностью, руки не дошли. Но всё по графику, как я понимаю. Из восьмисот запланированных площадок около шестисот уже готово, что вы и сами знаете, ваши дроны там уже трудятся. Остальные закончат к концу декады, не позднее. Два завода на выпуск арматуры работают день и ночь, нужны лишь ваши базовые блоки и комбинезоны. С вашей стороны есть какие-то изменения?

- У нас задержки с поставками. Количество аномальных областей в окрестностях Паллы в последнее время заметно увеличилось. Мы теряем примерно три четверти контейнеров еще на высокой планетарной орбите. Производство мы резко нарастили, но пока еще новый поток до вас долетит по баллистической траектории... Заводы мы тоже теряем, хотя, к счастью, куда реже. Арасиномэ активизируется, Миша. Контролируемые им области вокруг звезды быстро увеличиваются. Если так дело пойдет и дальше, нас быстро оттеснят за орбитальную сферу Стаффы, а то и второго астероидного пояса. Тогда с доставкой новых компонентов станет куда хуже. Тверек обещает, что вот-вот придумает метод формирования энерговводов в аномальном пространстве и начнет штамповать новую машинерию прямо на Палле, но пока результатов нет.

- Вот как... - Народный Председатель задумчиво посмотрел на Суоко. С одной стороны, что всемогущие Демиурги не такие уж и всемогущие, не может не радовать. С другой - от них сейчас зависит существование Паллы. Ах, как хотелось бы верить, что паладары просто плетут интриги и пугают на пустом месте... но свои физики подтверждают выводы кайтарского умника почти единогласно. Не врут они, ох, не врут. - То есть часть площадок в срок запустить не удастся?

- Да. Ориентировочно до конца декады мы спустим в Ставрию до семисот базовых блоков. Остальное - в течение трех-четырех декад. Впрочем, Харлам обещает вот-вот закончить картирование аномальности вокруг Паллы, и мы сумеем пускать контейнеры в обход проблемных зон. Многого ожидать не стоит, способности к маневрированию у них минимальны даже с новыми фантомными технологиями, но если хотя бы на четверть увеличить процент удачных спусков, уложимся в срок.

- Понятно. Что-то еще мне нужно знать?

- Эйшич жалуется. Говорит, что саботируют кое-где развертывание терминалов. Не то чтобы открыто палки в колеса ставят, но темпы раза в два ниже планируемых. То вагон с арматурой где-то на сортировочной станции потеряется, и декаду найти не могут, то вдруг строителей начальство срочно на другой объект перебрасывает, и несколько тонн бетона приходится на землю из бетономешалок сливать, то подъемный кран ломается и печально простаивает несколько дней, хотя поломка пустяковая. По-моему, смахивает на мелкую месть со стороны тех, кому он на воровстве хвост прищемляет... ох, Мишенька, знал бы ты, как на местах воруют! Не так много, как в стольном граде Асталане, но тоже впечатляет. Дима вчера очередной список проблем по инстанциям отправил, но реакции тоже можно днями ждать, если не декадами.

- Копия есть?

- У тебя в терминале, - Суоко показала взглядом на доску большого экрана, сейчас темного, поднимающегося над столом на тонкой изогнутой ножке. - Если забыл, как печатать на бумаге, не стесняйся спрашивать координатора, у него для тебя канал всегда зарезервирован.

- Ладно. Еще что-то интересное?

- Да ничего, в общем, - Суоко поднялась из кресла изящным движением. - Остальное по мелочам. Новые рекламные ходы для Арены вот придумали, но они, скорее, для Фисты с Могератом. На крайних континентах толпы желающих наверняка палками отгонять придется и без них. Несколько новых преподавателей на Паллу вот-вот доставим - они сейчас курс адаптации к паллийской культуре проходят. Связи между звездными узлами Арасиномэ потихоньку прослеживаем, испытания ракетного двигателя завтра проводим, все такое. Рутина.

- И далеко вы узлы проследили? - с живым интересом спросил Пташек.

- Не очень. Странная история - в некоторых системах наши зонды подвергаются атакам пространственным деструктором сразу после появления, словно заранее знают, в какой точке гиперсдвиг завершится. А может, и в самом деле знают - еще одна головоломка для ученых. Несколько раз даже встречные действия случались, когда атакующие в стартовую точку гиперсдвига являлись. Приходилось сбегать и метаться по округе, как зайцы, чтобы хвосты обрубить. Мы привлекли несколько Ждущих небов для картирования. Они тут же себе специализацию седьмого класса устроили и лишь благодаря ей умудряются не просто не потерять уже найденные системы, но и дальше двигаться. Но что интересно - в других местах тишь да гладь, никто и внимания на нас не обращает, хоть с барабанами по голове ходи. В общем, двадцать четыре узла выявлено и помечено, максимальная глубина от Паллы - шесть прыжков.

- Забавно. Ну, держи в курсе.

- Само собой. Так и не решился в Хёнкон на экскурсию съездить? Премьер Кайтара через три-четыре декады намерен с визитом явиться. Можем организовать гласные или негласные переговоры на высшем уровне, если требуется.

- Ага, щас, - Пташек невесело хмыкнул. - Чтобы вернуться и обнаружить Дропанова новым Нарпредом, а себя на почетной пенсии? Нет уж, как-нибудь у другой раз.

- Как знаешь. Витамины еще остались? Запас пополнить не надо?

- Нет, пока хватает.

- Тогда до следующего раза.

Суоко слегка подмигнула, но тут же резко поскучнела, присела и нервными движениями принялась подбирать свои лежащие на ковре папки - снова вошла в образ Вадзимы Натальи Константиновны, тысяча двести тринадцатого года рождения, так и не отошедшей полностью от испуга личного секретаря без вести пропавшей Нихокары Самиры Павловны, позднее из жалости подобранной паладарами и пригревшейся в их посольстве. Пташек даже слегка прищелкнул языком, до того разительной выглядела метаморфоза. Скажи кому сейчас, что перед ним личность, последние пятьсот лет определявшая судьбу не только Ставрии, но и половины мира - на смех подымут. Пятьсот лет, да. Интересно, каково это - прожить пять веков?.. А в сумме даже восемь. Тут в пятьдесят девять себе древним стариком иногда кажешься, даже когда ничего не болит...

Вадзима Наталья Константиновна порывисто, если не сказать - дергано, выпрямилась, и тут же ожила фигура посла, манекеном стоявшая у дверей. Посол сдержанно поклонился, и парочка вышла из кабинета. Народный Председатель поспешно подхватил с пола бутылку и бокал, закрыл их в баре и успел усесться за свой стол за миг до того, как в кабинет вопросительно заглянул секретарь. Отослав его небрежным движением головы, Пташек опер локти о столешницу, положив подбородок в ладони и задумался. Делать ничего не хотелось. Вообще. Имеет право правитель целой страны расслабиться в седьмом часу вечера? Ох, не имеет. Раз Мира... то есть Суоко явно упомянула про проблемы, значит, они и в самом деле заметные. Нужно прямо сейчас глянуть.

Народный Председатель выдвинул верхний ящик стола, достал пластиковую тубу и вытряхнул на ладонь ярко-желтый шарик паладарских витаминов. Тщательно разжевав его, наслаждаясь приятным кисловато-сладким вкусом, он подождал с минуту, пока по жилам не побежало тепло, а голова не прояснилась, протянул руку вбок и ткнул пальцем в экран паладарского терминала. Найдя во входящих документах упомянутый Суоко список, он пару минут задумчиво изучал его, потом отправил на бумагу (жуткое тарахтение цепного печатного устройства в приемной пробилось даже сквозь звукоизолирующую дверь) и нажал кнопку интеркома.

- Максим? - осведомился он, когда секретарь откликнулся. - Там напечатанный документ в четырех экземплярах. Один в досье, один в Особый отдел Муханову, по экземпляру в МВД и СБС с пометкой "Срочно". И Вербина ко мне вызови прямо сейчас с последней сводкой по Арене.

03.31.1232. Хёнкон. Палла

Кирис протянул руку, и Фуоко, опираясь на нее, осторожно спустилась в катер, покачивающийся на легкой океанской зыби. В ярких лучах восходящего солнца старый пирс возле лаборатории казался безнадежно обветшавшим. Кирис знал, что паладары оставили от руин, сохранившихся со времен до Удара, лишь несколько железобетонных конструкций, заменив все остальное новыми досками и металлической арматурой. Но причал все равно выглядел разительно не похожим на блеск Звездной набережной и терминала водного аэропорта. Сам вход в лабораторию - бетонная стенка с тяжелой металлической дверью посреди заросшего зеленью обрыва - тоже выглядел угрюмым и нагоняющим депрессию. Помогая Фуоко сесть, парень попытался разобраться в своих чувствах. Почему вдруг такая тоска? Или... ну да, конечно. По каналу от Фучи идет.

- Ты как? - озабоченно спросил он, помогая девушке сесть в кресло катера. Парсы дружно запрыгнули на нос суденышка перед ветровым стеклом и, вцепившись в металл всеми шестью лапами с выпущенными когтями, уставились вперед. Подчиняясь дрону-водителю, катер тут же застучал мотором и начал набирать ход.

- Все нормально, - откликнулась Фуоко. Она уставилась в пол катера и обхватила себя руками.

- Врешь. Я же чувствую. Фучи... ты из-за Марты?

- При чем здесь мама? - тусклым голосом спросила Фуоко. - Она же домой летит. Только что по телефону разговаривала из Оохая, рейс вылетает через полчаса...

- Да нет, я про нашу Марту. Про Тату.

- Про Тату... - пробормотала девушка. - Про Тату... Что? - Она изумленно глянула на Кириса, и ее голос стал нормальным. Ощущение тоски пропало так резко, словно кто-то повернул выключатель. - Она-то здесь каким боком? Зачем за нее переживать?

- Ты с утра куксишься, - объяснил Кирис, для пробы кладя руку ей на бедро чуть ниже коротких шорт из дешевой легкой грубой ткани. Их она заказала у торговцев целый тючок по максимально низкой цене - чтобы не жалко спалить в случае чего. Он сам носил такие же. Девушка положила свою ладонь поверх его и слегка сжала. - Что случилось? Я думал, к Марте ревнуешь.

- Балда! - веско сообщила Фуоко. - Кир, кончай комплексовать. Если вдруг начну ревновать, скажу, а пока развлекайся, раз разрешаю. Просто... Кир, я про Юно думала. Он там один. Совсем один. Мир вокруг запутанный и бессмысленный. Почему и как существуешь, непонятно. В любой момент можешь исчезнуть... Мне-то хорошо, я в любой момент вернуться могу, а ему куда? Дзии сказала, что его тело слишком сильно повреждено. Он... ну, слишком долго труп пробыл в неподходящих условиях. Я как представила себя на месте Юно, так сразу тоска взяла. Кир, его нельзя бросать. Я себе никогда не прощу, если его потеряю.

- Ну так кто заставляет бросать-то? - удивился Кирис, чувствуя странное облегчение. И Марта вчера себя странно вела, словно недовольная чем-то, и Фучи вот тоже... Неудобно получается. Словно он обеих обманывает. Ну, хотя бы Фучи не дуется.

- Никто не заставляет. Но Дзии, блин, не пускает...

- Пускает. Но если говорит, что через два часа, значит, через два часа. Ему виднее.

- Перестраховывается слишком, - буркнула Фуоко.

- И правильно делает. Забыла, что Риса сказала? От тебя сейчас, может, судьба человечества зависит. А от Юно - нет. Ты важнее.

- Дурак! - на сей раз в голосе Фуоко прорезались по-настоящему злые нотки. - Мне всю жизнь рассказывают, что я важнее других - как же, дочь семьи Деллавита, не чета простолюдинам. А я не хочу получать всё только потому, что Деллавита! Я сама хочу всего добиться! А мне говорят...

Она с шипением втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

- Извини, - уже спокойнее сказала она. - Ты ни при чем, конечно. Просто я вся на нервах. Я так утра ждала, чтобы назад отправиться, а Дзии взяла и не разрешила. Биологические циклы у меня, видите ли, какие-то! На космодром вот теперь зачем-то тащат. И еще и в катере дурацком вместо транспорта...

- Координатор же сказал, что на космодроме Труду подстраховать надо. Мало ли как эксперимент пойдет. А катер... ну, не рискуют нас сейчас в дронах возить. Вдруг ты опять волют вызовешь, а они транспорт сжуют? Плыви потом к берегу саженками... Фучи, не дуйся. Не помрет твой Юно за лишних два часа.

- Не помрет, - согласилась Фуоко. - Но помучается. А я виновата. Ох, ладно...

Катер летел по волнам в полусотне метров от заросшего лесом берега Ланты. В безоблачном ярком небе реяли чайки, мяукая по-кошачьи, планируя к воде и тут же взмывая вверх. Девушка, пружиня ногами, чтобы компенсировать качку, встала во весь рост, стянула с себя майку, бросила ее на сиденье и раскинула руки, подставляя тело под набегающий поток соленого морского воздуха.

- Хорошо-то как, Кир! - сказала она блаженно. - Ты просто представить не можешь, как хорошо! Там, в виртуальности, всё какое-то ненастоящее, и ощущения тоже... картонные. Улучшаются со временем, но всё не то. А здесь чувствуешь, что живешь.

- За борт не вылети со своими чувствами, - посоветовал Кирис. - А то опять потонешь. Откачивай тебя потом, понимаешь.

Не оборачиваясь, Фуоко лягнула его пяткой в голень, но промахнулась, потеряла равновесие и действительно почти свалилась в воду, лишь в последний момент успев опереться на борт. Кирис ухватил ее за пояс шорт и дернул к себе. Опасно треснула тонкая ткань, катер ощутимо качнулся. Фуоко с размаху села к нему на колени, по ходу дела больно заехав локтем по ребрам. Кирис охнул.

- Сдурела? - недовольно спросил он. - Больно же!

- Извини. А вот не будешь гадости говорить, герой-любовничек! - Фуоко повозилась, устраиваясь поудобнее. Кирис приобнял ее и положил ладони на талию, с удовольствием чувствуя ее гладкую упругую кожу. Девушка положила ему голову на плечо и вздохнула.

- Вернемся в бункер - поимею по полной программе, - пригрозила она. - В качестве компенсации за Тату.

- А почему не сейчас?

- Охренел? Вон, почти приехали.

Из-за изгиба береговой линии и в самом деле показались портовые краны, склонившиеся над причалом, куда доставляли грузы для космодрома. Сейчас там возвышалась туша массивного контейнеровоза. Очевидно, драги уже углубили дно настолько, что стало возможным подводить к берегу суда с такой большой осадкой, а не перегружать в море контейнеры на баржи помельче. Палуба судна оставалась пустой, лишь возвышалась у кормы невозможно высокая многоэтажная надстройка. Сразу два портовых крана вытягивали откуда-то из его брюха большие контейнеры. Кирис вдруг вспомнил, как впервые увидел такое чудовище вскоре после появления в Хёнконе - с борта транспорта, везшего их с Фучи на пляж на Подде. Кажется, тысяча лет прошла с того дня...

Катер добрался до причала через две минуты. Сопровождающий дрон, ранее бесформенной грудой накрывавший штурвал и приборную доску, соскользнул на доски пирса, неуловимым движением набросил на кнехт швартовочный канат и тут же начал вытягиваться, превращаясь в транспорт. Парсы выпрыгнули вслед за ним. Кирис ухватил Фуоко за талию, поднял на причал и сам вылез следом, опасливо балансируя на качающемся катере. Он всегда относился к лодкам подозрительно. Поскольку транспортные дроны с легкостью перемещались и по воде, и по суше, он так и не привык пользоваться катером даже в Хёнконе. Уже выпрямившись наверху, он сообразил, что майка Фуоко осталась валяться на сиденье. Слазить достать, рискуя свалиться в воду? А зачем самому?

- Га, принеси, будь другом, - он ткнул пальцем в майку.

- Не хочу! - важно задрав нос, отозвался черно-белый шестилап. Его двойные зрачки под лучами солнца сжались в почти невидимые вертикальные линии на фоне карей радужки. - Лень. Не нанимался в носильщики. Пусть Зорра несет.

- Зорра не понесет, - в тон ему откликнулась пестрая парса. - Что могут люди, делают люди. Кирис лентяй, воды боится, струсил, струсил!

Фуоко хихикнула.

- Нифига себе... - пробормотал Кирис. - Значит, вот как заговорили? А если по ушам?

- Нельзя по ушам, - объяснил Гатто. - Парс - друг человека, но все равно кусается. Вдвоем на одного - справимся, не волнуйся.

В доказательство он лязгнул внушительными белыми клыками. Кирис прикинул, не стоит ли дернуть его за ухо, а то и спихнуть в воду, но отказался от идеи: наверняка последовала бы интенсивная возня, на которую времени явно не оставалось.

- Кстати, лопоухие, вы когда третьего уровня достигнете? - поинтересовалась девушка. - Или так на втором и застряли навсегда?

- Секрет! - важно ответил Гатто. - Закон о тайне личности! Когда захотим, тогда вырастем. Пора, пора, опаздываем, семеро одного уже ждут! Идем, идем! - он нетерпеливо запрыгал вокруг.

- Ага, Кир, давай, поехали. Раньше начнем, раньше на полигон вернемся, - Фуоко забралась в транспорт и уселась на переднее сиденье. Парсы дружно запрыгнули на выступающий нос дрона и устроились в той же позе, что и на носу катера.

- А майка?

- Да плюнь. На обратном пути заберем. Кого там стесняться - Труды, что ли?

Кирис еще раз посмотрел на майку, пожал плечами и влез на заднее сиденье транспорта. Тот зарастил борт и стремительно заскользил сначала по причалу, а потом по узкому проходу между двумя большими полукруглыми ангарами из серебристого гофрированного металла. За ними ненадолго открылся вид на высокое здание без единого окна - минимум шесть или семь этажей в высоту. Портовый кран опустил поднятый с корабля контейнер на выступающую примерно на уровне третьего этажа платформу. Когда груз коснулся ее, натянутые тросы мгновенно ослабли и ушли вверх, а освобожденный контейнер неторопливо поплыл куда-то в темный проем, ведущий внутрь здания. В глубине проема что-то периодически помигивало. Потом огромный склад скрылся за очередным полукруглым ангаром.

- Райника! - громко сказал Кирис. Фуоко оглянулась на него. По правому борту тут же сформировался небольшой экран с лицом диспетчера.

- Да, дэй Сэйторий? - спросила субличность координатора.

- Райника, а что там с корабля выгружают? Он вообще откуда?

- Контейнеровоз "Ротонда", приписан к порту Сариполь, Ставрия. Используется для перевозки разнообразных грузов в Хёнкон. Конкретно сейчас разгружаются компоненты, необходимые для космодрома: строительные машины и материалы разнообразной номенклатуры, а также радиоэлектронное оборудование.

- А, понятно. Спасибо.

Дрон вырвался на открытое поле космодрома, кажущееся необъятным. В нескольких местах возвышались группы кранов: там монтировали стартовые столы. Кирис нашел взглядом крайнюю с запада стройку, где работал отец. После испытаний можно заскочить к нему по-быстрому... нет, незачем. Недавно виделись. Нужно возвращаться в лабораторию, времени нет.

В дальнем конце поля возвышался обрыв, над которым уставилась в небо параболическая антенна локатора. Под обрывом и немного в стороне виднелся очередной блестящий ангар. Дрону потребовалось не меньше трех минут, чтобы туда добраться. Кирис в очередной раз поразился размерам космодрома. На ровной поверхности пассажирские паладарские транспорты развивали скорость в сорок цул в час (ну, возможно, немного меньше с двумя пассажирами, да еще и с парсами, каждый из которых, хотя и мелкий, весил как полчеловека), так что от причальных складов до западной границы поля насчитывалось не менее полутора цул - и это наискосок в лишь одном из углов. Каков же полный размер поля? Пять цул в ширину? Шесть? Большой город уместить можно. Зачем столько места для трех стартовых столов? А, ну да - координатор же как-то раз упомянул, что в перспективе космодром используют для посадки многоразовых кораблей. Но, опять же, если они садятся как самолеты, им бы одной полосы хватило. Аэродром бы отремонтировали, и все дела. А так одних бетонных плит сколько потребовалось, чтобы такое пространство замостить, да они еще и специальные какие-то, не обычные дорожные...

Дрон остановился у ангара под обрывом, и Фуоко с Кирисом выбрались из транспорта. Из двери в боку сооружения вышли трое - все молодые женщины в однотипных коротких шортах. Все еще прихрамывающая Труда Баркхорн и золотоволосая Саня Литвиняк носили легкие топики и широкополые светлые панамы. Варуйко, как и Фуоко, щеголяла голым торсом в распахнутом матерчатом жилете, компенсируя нехватку одежды сверху обилием предметов снизу: на ногах - тяжелые армейские ботинки, на одном бедре - чехол длинного армейского ножа, на другом - кобура пистолета.

- Йо! Явились-таки, - насмешливо приветствовала Вара на катару и тут же переключилась на кваре, насилуя слух своим могератским акцентом: - Твоя подружка решает показать для все свои сиськи? Тощая. Кир, за что держаться? Твои руки мимо промахиваться?

- Здравствуй, Вара, - катару Фуоко казался явно лучше, чем кваре Варуйко, и ядовитые тоны в ее голосе тоже правильно соответствовали языку. - Я вижу, что твой кваре улучшился. Говорят, самый хороший метод изучать язык - в постели. Джорджио тобой доволен?

Вопреки ожиданиям напрягшегося Кириса, Вара не только не парировала очередной колкостью, но и, наоборот, громко заржала. Она с громким шлепком хлопнула поморщившуюся от неожиданности Фуоко по плечу и обернулась к летчицам:

- Такая острая барышня можно брат доверить, - сообщила она. - Надо воспитать немного, совсем хорошая станет. Начинать можно?

- Можно, - кивнула Труда. - Кстати, привет, ребята. Рада видеть вас в добром здравии.

- Привет! - махнула рукой Саня. - Вы как, в порядке? Дзии по секрету какие-то жуткие вещи про вас рассказывает. Даже мурашки по коже, хотя я так ничего и не поняла.

- В порядке мы, - сердито ответила Фуко, потирая место, по которому хлопнула Вара. - Только суетятся все вокруг нас.

Она резко выдохнула и спросила уже совсем другим, спокойным голосом:

- Саня, а ты тоже в эксперименте участвуешь?

- Да нет, я просто не решилась ее одну отпустить, - златовласка покосилась на подругу. - И хромает, и вообще - под бомбой решила посидеть. Вдруг случится что?

- Ну да, если шарахнет, ты сильно поможешь! - саркастически усмехнулась Труда. - И Вара-тара здесь совсем зря.

- Я не есть зря, - объяснила непутевая сестрица. - Если все... а-а... Кир, переводить.

Она переключилась на катару:

- Если вдруг опять все пойдет наперекосяк и паладары мухой свалят в голубые дали, вас кто-то из людей прикрывать должен. Я в ваших делах увязла по уши, так меня и назначили.

Кирис честно перевел и тут же осведомился:

- А что, есть шанс, что свалят? Опасно, что ли?

- Откуда я знаю? - Вара пожала плечами. - Меня спросили, не хочу ли я братишку немного позащищать, а заодно и его слишком инициативную и сексуально озабоченную подружку. Я и согласилась. У тебя с Кариной-атарой личные завязки, вот ты и спрашивай, а мне не по чину. Мое дело маленькое - мозги вышибать в случае чего.

- У глупой Варуйко матер-р-ринский инстинкт прорезался! - ехидно заметила Зорра, ухмыляясь до ушей. - Фуоко в Шансиме профукала, теперь хочет крутость показать. Выпендреж! Комплекс неполноценности!

- Я щас кому-то покажу комплекс, кошка блохастая! - пригрозила Вара. - Поговори тут мне, вообще побрею зигзагами! Ну что, мы так и станем трепаться до вечера? Мне-то похрен, у меня служба так и так идет, но у вас какое-то расписание намечалось...

Кир заметил, как Труда и Саня, не говорящие на кваре, обменялись непонимающими взглядами, и поспешно сообщил на катару:

- Вара спрашивает, не пора ли начинать.

- Да, конечно, - кивнула Труда. - Я, в общем, уже поехала.

- Куда поехала? - удивилась Фуоко. - Мы ведь здесь. Разве двигатель не в ангаре?

- Не все так просто, - Труда качнула головой. - Если я движок не удержу, он рванет, и вам рядом точно находиться не стоит.

- А вам?

- А у меня выбора нет, - летчица-эйлахо пожала плечами. - Я дальше, чем в двадцати метрах, контролировать горение не могу, так что мне по-любому надо рядом сидеть. Да ты не переживай, Фуоко, там все меры приняты. Я в бункере, движок сверху над толстенными стальными плитами, внутри система жизнеобеспечения, как в космическом корабле, и десяток дежурных дронов. Так что риск минимальный.

- А почему тогда и нам туда не пойти? Чтобы всем рядом находиться? Если вдруг действительно волюты появятся или еще что случится, проще же...

- Потому что незачем все песни разом петь. Плиты плитами, а дерьмо все равно иногда на голову падает прямо с чистого неба. Я привыкла, мне за риск очень неплохо доплачивают, а вам двоим незачем. Кроме того, кто его знает, как на тебя подействуют мои способности! Вон, с Киром мы однажды вместе полетали, так он чуть копыта не отбросил. Так что сидите здесь и наблюдайте. Испытательный стенд вон там, - она ткнула пальцем к северу вдоль обрыва, где в полуцуле располагалось приземистое сооружение, больше всего смахивающее на большой деревянный сарай. - Если что, начинайте глушить волют с кольчонами ковровой бомбежкой, или как вы там умеете.

- Да уже начнем, - пробормотала Фуоко. - Так начнем, что всей планете поплохеет...

Поймав идущую от нее вспышку тоски, такую же, как у пирса, Кирис успокаивающе положил ладонь ей на плечо.

- Все нормально, Фучи, - тихо сказал он. - Кончай кукситься.

Девушка молча пожала плечами, уставившись в землю.

- Я что-то не то сказала? - обеспокоенно спросила Труда. - Тогда извиняюсь. Фуоко?

- Вы ни при чем, Труда, - тихо сказала Фуоко. - Только мы с Киром, оказывается, ковровую бомбежку можем и в масштабах планеты устроить. И во всей солнечной системе. Я вообще не понимаю, зачем нас сюда притащили. Могли бы и у себя в бункере сидеть.

Она глубоко вдохнула, задержала дыхание и медленно выдохнула. Идущая от нее тоска пропала.

- Не обращайте внимания, - сказала она. - Просто депресняк. Пару скверных отчетов за ночь прочитала. Давайте закончим с экспериментом, нам назад в лабораторию нужно.

Труда с сомнением посмотрела на нее, но ничего не сказала. Она прохромала несколько шагов до транспорта, уселась в выдвинувшееся вбок кресло, и дрон тут же бесшумно заскользил в сторону сарая.

- Хэй, давайте внутрь, живо! - скомандовала Вара на кваре. - Приказ. Всем внутри стоять, снаружи нельзя.

Фуоко посмотрела вслед транспорту с Трудой и решительно зашагала к входу в ангар. Остальные последовали за ней. Кирис шел предпоследним, спиной чувствуя внимательный взгляд Вары.

Внутри ангар оказался совсем не таким, как почему-то ожидалось. От входа начался длинный извилистый коридор, ощутимо опускающийся под землю. Пару десятков шагов и штук пять поворотов спустя компания, возглавляемая обогнавшими всех парсами, оказалась в чем-то, больше всего напоминающем небольшой кинозал. Два ряда по десять кресел стояли перед несколькими расположенными полукругом экранами - не паладарскими, а обычными, из белой материи. Под потолком неярко горели лампы, создавая уютный полусвет. В первом ряду ближе к краю уже сидел какой-то мужчина в кайтарском деловом костюме - невысокий, с аккуратно зачесанными назад черными волосами с пробивающейся сединой. Его лицо выглядело совершенно незнакомым, но на левой щеке под скулой Кирис почти автоматически разглядел три точки, образующие равносторонний треугольник вершиной вниз.

- Фуоко Винтаре, Кирис Сэйторий, добрый день, - сухо сказал мужчина, поворачивая голову. Его кваре казался неестественно правильным и четким. - Меня зовут Харлам. Я паладар. Садитесь, пожалуйста. Приготовьтесь к повышению давления, я запечатываю убежище.

Что-то тихо чмокнуло, по ушам слегка стукнуло, и их тут же заложило.

- Здравствуйте, - Фуоко чинно кивнула, усаживаясь в соседнее кресло. - Я ваше имя в отчетах видела. Вы ведь ведущий физик-исследователь Демиургов, да?

- Я бы сказал, я один из немногих Демиургов старшего поколения, кому еще не надоело до смерти заниматься наукой, - Харлам слегка улыбнулся. - Нас меньше двух десятков, даже если зачислить в ученые еще и Конструкторов Игровых миров, а также текирскую молодежь. Так что можно сказать, что и ведущий - за полным отсутствием рядовых. Рад знакомству, прошу... Извиняюсь, это текирское приветствие. В любом случае, рад знакомству. Присаживайтесь, молодые люди, - он посмотрел на остальных. - В ногах правды нет, как говорили в свое время на одной мертвой планете.

Кирис уселся рядом с Фуоко. Вара и Саня тактично устроились на противоположном конце ряда. Свет померк, и экраны засветились. На одном крупным планом появилось изображение давешнего сарая. Другой показал обширное помещение, почти целиком занятое каким-то агрегатом из массы переплетающихся трубок, трубочек и больших труб, одна из которых выходила наружу через прорезь в стене. С потолка спускалась масса изломанных реек подвижной дифракционной решетки. На третьем экране виднелось лишь одинокое лежачее кресло с подлокотниками посреди пустой в остальном комнаты, а четвертый демонстрировал весь космодром, а заодно причальные сооружения и склады с приличного расстояния.

- Вот так устроен полигон, - прокомментировал Харлам. - Конструкция на среднем экране - испытываемый двигатель. Сопло выходит наружу, левый экран покажет формирующийся факел. Задача-максимум дэйи Баркхорн - удержать процесс в нормальных рамках в течение пятнадцати минут. Ваша задача, молодые люди - внимательно наблюдать за окрестностями, и если вдруг появятся волюты или кольчоны, действовать по обстоятельствам. Варуйко Сэйторий-тара, - он переключился на такой же сухой безжизненный катару, - еще раз повторите последовательность открытия двери в аварийной ситуации, будьте любезны.

- Синими рычагами слева и справа от двери разблокировать засовы, маховиками под рычагами открыть засовы, - скучным тоном перечислила Варуйко. - В случае, если повышенное внутреннее давление заклинит засовы, открыть аварийные клапаны сброса давления с помощью красного рычага справа от двери. Убедившись, что дверь открывается, большой красной кнопкой активировать тревожную сигнализацию, наружу по возможности не выходить до прибытия помощи. Харлам-атара, а что, если дверь не откроется и помощь не придет?

- Помощь не придет только в одном случае - если все без исключения сотрудники службы охраны Хёнкона окажутся мертвы, включая находящихся в командном центре под Поддой в бункере с максимальной защитой, - все тем же скучным сухим тоном ответил Харлам. - Полагаю, в данном случае вы, как и все остальное население планеты, разделите их участь еще до того, как поймете, что происходит. Состояние дверей вас волновать уже не будет. Однако вероятность подобного события исчисляется микроскопическими величинами, для которых в вашем языке нет даже названия. Варуйко-тара, мы проводим рядовой эксперимент, отличающийся от предыдущих лишь масштабами. Не стоит попусту запугивать себя.

- Ничего я не запугиваю, - буркнула Вара, но Кирис заметил, как ее пальцы нервно скользнули по чехлу ножа. Он внутренне ухмыльнулся. Ага, сестричка, все-таки не такая ты стерва с железными нервами, какую из себя строишь.

- И замечательно. Я вижу, дэйя Баркхорн прибыла на место.

На экране и в самом деле появилась Труда. Дрон, превратившийся из сухопутной лодки в большую бесформенную каплю, подвез ее к самому креслу и аккуратно помог пересесть в него. Летчица поерзала в нем, устраиваясь поудобнее, и глянула в камеру.

- Я готова, - сказала она. - Начинаем?

- Да, дэйя Баркхорн, - откликнулся с экрана голос Харлама. Сидящий рядом с Фуоко физик даже не шевелил губами. - Включаю обратный отсчет.

На экране тут же появились красные цифры, бегущие от пятнадцати к нулю. Труда полуприкрыла глаза и неподвижно уставилась в потолок. Когда цифры достигли нуля, голос Харлама с экрана произнес:

- Зажигание.

Экран с внутренностями сарая на мгновение потемнел, но тут же вернулся к нормальной яркости, только пространство вокруг выходящей наружу трубы затуманилось. Стержни дифракционной решетки принялись изгибаться и смещаться, словно исполняя сложный танец. Такие же стержни окружили Труду. Снаружи сарая вдоль обрыва вытянулся длинный яркий язык пламени, тут же окутавшийся облаками светлого дыма.

- Чувствую реакцию, - сообщила летчица. - Флуктуации в пределах нормы, вмеша...

Она осеклась.

- Поторопилась. Только притушила один бросок.

- Да, мы зафиксировали, - согласился заэкранный Харлам. - Дэйя Баркхорн, не отвлекайтесь на устные отчеты, если вам сложно. Мы считываем ваши мышечные реакции на механическом уровне и умеем распознавать характерные шаблоны.

- А мне не сложно, - Труда открыла глаза и широко ухмыльнулась. - Не забывайте, я много лет броски гасила, пока самолет пилотировала. А реактивная птичка, я вам скажу, небрежности не прощает. Так что сейчас мне просто скучно, и как бы не лажануться из-за того, что слишком сильно на процессе концентрируюсь. Непривычно так, типа.

- Ясно. Если хотите, можем пустить на одном из вспомогательных мониторов любой видеопоток по вашему выбору. Полет на небольшой высоте, музыкальный клип, фильм - что угодно.

- Не надо. Эй, Кир! Ты там? И Фуоко? Как дела... о, спасибо, Харлам, теперь я вас вижу. Кир, помаши тете Труде ручкой, чтобы не скучала.

Кирис хмыкнул, приподнял руку и слегка мотнул ладонью.

- Скучно с тобой, - капризно поморщилась летчица. - Нет чтобы... Ох. Еще один бросок. Какой-то быстрый и сильный получился, еле прижучила.

- Минута прошла, - проинформировал заэкранный Харлам. Местный сидел в своем кресле совершенно неподвижный, словно статуя. - Полагаю, начало хорошее.

- Да уж неплохое, - согласилась Труда. - Харлам, раньше ни разу повода спросить не выдалось, так что воспользуюсь случаем. Когда вы намерены меня в космос запускать?

- Простите? - вежливо переспросил паладар. - Запускать в космос? О чем речь?

- Ну, мы же движок для ракеты испытываем, - удивилась женщина. - И я рядом. Я думала, вы проверяете, способна ли я ракету контролировать так же, как раньше реактивный истребитель вела. Разве нет?

- Боюсь, дэйя Баркхорн, здесь какое-то недопонимание. Мы вовсе не намерены запускать вас в космос. И сейчас мы не проверяем вашу способность к контролю реактивной реакции, а пытаемся уловить главные закономерности. Над вами расположен вовсе не настоящий двигатель, а тестовая схема, позволяющая наиболее полно отслеживать ваше влияние на процесс. Точно то же самое, что раньше в малой лаборатории, лишь в масштабе пятьдесят к одному.

- Но... - Труда покусала губу. - А как же вы тогда ракеты собирались запускать без меня?

- Дэйя Баркхорн, космическая программа, базирующаяся на способностях единственной персоны в мире, нежизнеспособна. Даже если оставить в стороне пробные запуски ракет, куда вас точно никогда не поместили бы, вы, простите за констатацию факта, всего лишь человек. Вы можете заболеть или даже умереть - и что тогда стало бы с программой? Нет, мы пытаемся разработать стабилизатор процесса, пригодный для установки на ракету. У нас есть возможность использовать эффекторы из обычного псевдовещества, из которого сделаны дроны, но их требуется столько, что на полезную нагрузку места попросту не останется. Так что нужна технология Арасиномэ - ваша технология. Единственный способ ее получить - обратная реконструкция. А чтобы ее выполнить, нам требуется подсмотреть, как вы применяете свои способности.

- Понятно... - протянула Труда. - Ну, ладно, разочаровали вы меня. Я-то уже морально приготовилась...

- Вы могли просто спросить в любой момент, и вам бы ответили. У нас нет привычки лгать партнерам.

- Ага, можно ведь просто не говорить, - тихо пробормотала Фуоко. Харлам, однако, расслышал. Его тело шевельнулось.

- Я не работаю с вами, дэйя Винтаре, претензия не ко мне, - ответил он. - Но, насколько я понимаю, координатор просто оберегал ваше душевное спокойствие. Сейчас вас полностью ввели в курс дела, верно? И что, знание о глобальном влиянии ваших способностей сделало жизнь легче? По вашему настроению так не скажешь. Возвращаясь к теме космоса, пилотируемые полеты - дело весьма отдаленного будущего. Первоначально планируется запустить сеть спутников связи, а также конструкции для монтажа орбитальной космической станции, служащей базой для роботизированных кораблей. Поначалу выполнять работы в космосе станут наши дроны, их потеря не имеет значения, в отличие от людей.

- А зачем же тогда вообще нужна космическая программа? - спросила Фуоко.

- На данном этапе? Отработка технологий запуска грузов на околопланетарную орбиту. Восстановление сетей спутниковой связи и телевещания. Запуск исследовательского оборудования. Проведение биологических экспериментов. Общее оживление планетарной экономики, связанное с массированными инвестициями в космическую программу... В общем, здесь множество причин. Но запуск человека на орбиту, дэйя Винтаре, к сожалению, пока невозможен в принципе. Околопланетарное пространство усеяно хаотически возникающими и пропадающими областями высокой аномальности. Человеческая нервная система просто сгорит при попадании в них. Про границу защитного пузыря вокруг Паллы я даже не упоминаю - там такие флуктуации метрики, что зачастую разрушаются даже наши устройства из псевдовещества, как мы ни пытаемся защищаться. Да вы их и сами можете видеть невооруженным взглядом, если на ночное небо посмотрите. Нет, к сожалению, на данной стадии человек не выдержит космического полета.

- Выдержит, - Фуоко повернула голову и исподлобья взглянула на паладара. - Я выдержу. И Кир тоже. Мы в кольчонов уже сколько раз попадали, еще зимой, в самом начале, а ведь в них другие люди тоже умирали.

- Возможно, и так, дэйя, - вежливо согласился Харлам. - Возможно, что и дэйя Баркхорн, чье тело тоже насквозь пропитано энергоплазмой, способна выжить в космосе. И очень даже возможно, что с течением времени на Арене мы выявим еще сто, тысячу или миллион людей, способных стать космонавтами. Но зачем? Экономической потребности в пилотируемых полетах сейчас нет. Они имеют смысл только для подготовки массовой эвакуации населения Паллы в убежища далеко за пределами аномальных зон. Даже если мы эвакуируем миллион - что делать с оставшимся почти миллиардом? Оставить погибать? Вы лично захотите отправиться в такое убежище, зная, что ваши близкие останутся здесь навсегда?

Фуоко вздохнула и помотала головой.

- Я тоже так думаю. Кроме того, учтите, что планета заключена в защитный кокон, и законы физики здесь сильно отличаются от тех, что в окружающем пространстве. Вполне возможно, что энергоплазма в ваших телах разрушится и уничтожит их при пересечении граничных областей кокона. Тогда ваши личности в лучшем случае навсегда останутся в чужой виртуальности, а худшем просто погибнут. Нет, дэйя, с учетом всех рисков сейчас человеку в космосе делать попросту нечего. Там темно, холодно, пусто и скучно - поверьте мне, я там провожу почти все свое время. А красивыми космическими пейзажами вы и в терминале Арены насладиться сможете, разницы для ваших глаз никакой. Дэйя Баркхорн, как самочувствие?

- Восемь раз, медленных и печальных, - меланхолично сообщила летчица. - Восемь бросков, я имею в виду. Специально считала. Все предсказуемо, никаких неожиданностей. Девять минут прошло, шесть осталось, скучно до зевоты. Дэй Харлам, а Арасиномэ не вмешается в нашу космическую программу?

- Поясните вопрос, дэйя. Почему он должен вмешиваться?

- Ну... мало ли. Если он, как вы говорите, какую-то вашу Станцию проглотил, может, и наши аппараты ему по вкусу придутся?

- Для чисто энергетической формы жизни вещественные объекты интереса не представляют. Волюты интересуются энергонасыщенными предметами типа лазерных пушек или наших дронов, но, похоже, с чисто познавательной точки зрения. Для них такие вещи должны выглядеть ярко сияющими, вот они и сближаются для подробного рассмотрения. Чисто тепловая эмиссия их внимания на нашей памяти не привлекала ни разу, да и радиостанции они игнорируют. А ничего сверх того в космической программе нет.

- Понятно, - Труда полуприкрыла глаза. - Десять минут прошло... о, запульсировало-то как! Три пика подряд. Простите, Харлам, я на всякий случай сконцентрируюсь.

- Разумеется, дэйя.

Наступила тишина. На экранах не менялось абсолютно ничего, если не считать таймера на экране с Трудой. Уже через несколько секунд Кирис широко зевнул. Стало скучно. Он коснулся коленом бедра Фуоко, и вдруг ему вспомнилась Марта вчера утром - как она сидела на кушетке в боксе медпункта, закутавшись в простыню и глядя в сторону, когда он спешно уходил, чтобы вернуться к Фучи. Что-то в выражении ее лица сильно ему не понравилось, но что именно, понять он так и не смог. Он знал лишь, что что-то не так. Наверное, если бы он спросил у Дзии, тот объяснил бы причину, но что-то внутри не позволяло задать такой вопрос. Вот и сейчас ему захотелось вцепиться пальцами в волосы и как следует дернуть, чтобы наказать себя... за что? Нет, нафиг-нафиг, обойдемся и без таких мыслей. Когда Фучи отправится назад, нужно найти Тату и посмотреть, как она там. Может, и разъяснится что. Хотя бабы - странные создания, никогда напрямик ничего не говорят. Каждый раз в угадайку играть приходится. Фучи вот тоже... Тьфу. Надо отвлечься.

Кирис вгляделся в длинный факел реактивного выхлопа. В нем никаких флуктуаций не наблюдалось. Интересно, сколько же горючки сгорает за пятнадцать минут в таком пламени? Небось, целая цистерна. А где она расположена? На экране, показывающем внутренности сарая, ничего похожего не наблюдалось, но несколько труб выходили сквозь стену, противоположную дюзе. Может, там? Но внешняя камера показывала сарай с противоположного угла. Как бы увидеть? Можно, конечно, подождать еще пять минут, а потом на обратном пути подъехать к сараю и посмотреть на все своими глазами. Но ведь Фучи упрется, ей обратно в виртуальность не терпится, десять минут ну просто суперкритичны. А что, если?..

Он закрыл глаза и потянулся наружу, как не делал уже давно, в поисках невидимого летающего глаза. Ночной мир заполонил тьму под веками, а потом Кирис как-то сразу обнаружил себя парящим под облаками высоко над землей. Переход случился настолько легко и неожиданно, что он машинально дернулся всем телом, пытаясь восстановить равновесие. Откуда-то издалека дошла боль в запястье: видимо, он ударился о подлокотник или даже умудрился вывалиться из кресла. Фигня. Куда же он попал?..

Планета расстилалась далеко внизу. Отчетливо просматривающееся океанское побережье складывалось в хорошо знакомые очертания береговой линии Хёнкона и окрестного побережья Могерата. Выходило, что ему повезло, и он, для разнообразия, с первой попытки поймал глаз прямо над головой, а не на противоположной стороне планеты и не в другой звездной системе. Однако высота, похоже, километров сто, а может, и больше, не разобрать ничего. Теперь попытаться вглядеться в восточную оконечность маленькой отсюда Ланты и плавненько к ней приблизиться...

Океан рванулся навстречу с такой скоростью, что парень рефлекторно взмахнул руками, чтобы удержать равновесие. Кажется, он опять за что-то зацепился (хорошо бы не за физиономию Фучи). В нескольких сунах перед носом покачивалась водная поверхность с бегущей по ней мелкой рябью, ошметками пены, какими-то клочками водорослей, дохлой рыбой и прочим обычным мусором. Очень аккуратно он повернул невидимый глаз параллельно воде, а потом описал им круг. Горизонт оставался пустым. Пришлось поднять глаз на сотню метров в высоту (еще несколько попыток, то улетая в далекий космос, то снова бороздя носом волны), и лишь тогда ему удалось разглядеть на горизонте лесистый берег, а далеко за ним - белые вершины гор. Еще с полминуты ушло на то, чтобы приблизить глаз к берегу (тот действительно оказался Лантой). По ходу дела он ощутил легкие толчки в плечо и успокаивающе, как надеялся, помахал ладонью.

- Фучи, я летучим глазом управляю, - сказал вслух он, не слыша себя, но надеясь, что остальные его слова разбирают. - Погоди немного.

Еще какое-то время ушло на то, чтобы подвести глаз к нужной точке космодрома. Сегодня управление давалось необычайно легко, словно в кабине самолетного тренажера он наконец-то приноровился к рулям. Главное, как оказалось, не дергаться, а посылать очень аккуратные короткие импульсы. Теперь ему казалось, что он и в самом деле парит в небе, управляя полетом по своему желанию. Он облетел ангар, внутри которого находилось его тело, подавил искушение попробовать пройти сквозь его стену и посмотреть на себя извне (прикольно, наверное, но не сейчас), после чего отправился к далекому сараю, возле которого поднимался густой столб дыма от факела.

Приблизиться, однако, ему не удалось. На расстоянии примерно в четверть цулы по глазам вдруг резанула яркая зеленая вспышка такой силы, что он невольно отшатнулся - и летающий глаз оказался над морем по крайней мере в цуле от береговой линии. Несколько секунд Кирис непонимающе пялился на береговые склады и ангары, после чего устремился назад.

На сей раз зеленая вспышка ударила по глазам на расстоянии примерно в цулу от испытательного ангара. Он успел разглядеть, как комок ослепительного пламени, не затмевающего, однако, ничего вокруг, по странной ломаной траектории упал с неба и ушел в крышу сарая с двигателем. Третий огненный сгусток прилетел откуда-то с востока по не менее странной траектории. За ним последовали четвертый и пятый. Тщательно сощурившись, чтобы не дергаться рефлекторно при каждой вспышке, он все-таки приблизился к сараю - и его пробрал мороз по коже.

Откуда-то со стороны отчетливо шла ледяная злоба такой силы, что живот скрутило приступом колик. Вблизи сарай вдруг окутался частой сетью из изломанных фиолетовых линий, от которой отдельные нити тянулись в небеса и там пропадали. Большой сгусток ядовито-розового цвета пульсировал в центре сети, соединенный с ней множеством разноцветных нитей. По сети быстро бегали разноцветные огни, хаотично вспыхивая и потухая тут и там. Очередной сгусток зеленого пламени свалился с неба, прошел сквозь задрожавшую сеть и скрылся в ангаре. Мир вдруг потускнел, провалился во тьму, и перед ним остались только розовый сгусток, сеть и накрытое ей бесформенное веретено, чей дальний конец вибрировал и хлестал из стороны в сторону, словно хвост раздраженной кошки. Внешняя злоба постепенно усиливалась, и Кирис почувствовал, что внутри поднимается ответное чувство - ярость и желание крушить и убивать. Его невидимые ладони словно ощутили тяжесть невидимой дубины, которой он сражался с горилломедведем в виртуальности Арасиномэ. Мир скачком вернулся обратно, огненный факел двигателя возник на месте извивающегося веретена, и он увидел огромные стаи волют, могучей серой пургой кружащиеся вокруг сарая. Они тоже являлись частью сети, во сто крат большей, чем минуту назад. Мешанина переплетающихся линий мерцала вокруг, и розовый сгусток мерно пульсировал где-то под землей и под факелом.

И тут он отчетливо понял: рядом враги. Ледяная злоба трансформировалась в давнее ощущение шакалов из соседней подворотни, сейчас обнаглевших, сбившихся в большую кодлу под серьезным паханом, идущих прямо по центру большого проспекта с арматурой, трубами и кастетами и ничего не боящихся. Волюты по-прежнему кружились над сараем, но медленно-медленно, словно в кино на уроке физики, показывающем полет пули сквозь яблоко. Теперь они уже не казались хаотичным скопищем отдельных точек. В них явно просматривалась система, два отдельных лагеря, две группы, играющих в догонялки по странным правилам, и если одна волюта догоняла другую, одна из них исчезала в беззвучной желтой вспышке. Потом в мешанине выделился третий лагерь - он стремительно рос и умножался, формируемая им сеть разделяла и стирала из существования два других, и именно от нее шло ощущения злобы и шакалья. Потом шакалы вдруг всей стаей обрушились на розовый сгусток, и тот задергался, словно от невыносимой боли. Сарай начал медленно распухать изнутри, легкие фанерные листы поднимались над непрочным каркасом, а изнутри проглядывала бело-багровая ярость кипящего пламени, выплескивалась наружу, и факел выхлопа уже пропал, а шакалье торжествующе кромсало и стирало противников, и розовое пятно корчилось и угасало, и от одной из сгинувшей в короткой вспышке волют вдруг плеснуло привычным ощущением-мыслью о сросшихся пушистиках...

И тогда Кирис ударил - и невидимой дубиной, которую так явно ощущал в своих ладонях, тяжелой, твердой, вероятно, усеянной острыми шипами, и всем своим сознанием. Ударил так, как привык отгонять волют. Его сила обрушилась на шакалье, разбрасывая стаю по всему проспекту, отгоняя их, бегущих на четвереньках и подвывающих от внезапного ужаса, и ледяная злоба пропала, и кодлы больше не стало, и все сети порвались в клочья среди вихря волют... Слепящая вспышка взрыва ослепила глаза, и прежде чем потерять связь с реальностью, Кирис еще успел заметить разлетающиеся в разные стороны деревянные щепки, в которые превратился бывший сарай.

Потом темнота небытия сменилась вечным геометрическим вальсом и хоралами ночного мира. Какое-то время Кирис бездумно наблюдал за полотнищами разноцветного пламени. Что я делаю? - медленно пришла мысль. Какого хрена разлеживаюсь? У Фучи же эксперимент срывается... Он потянулся, встряхнулся - и в приступе животного ужаса забился в вязком комке теста, охватывающего тело со всех сторон, сдавливающего, не позволяющего дышать... Дышать? Он глубоко вдохнул, наслаждаясь потоком свежего чистого воздуха, проникающего в легкие, и расслабился, позволив псевдовеществу медицинской капсулы массировать тело.

- ...торий? Дэй Сэйторий? Кирис? - сквозь быстро утихающее пение хоралов в уши пробился мужской голос Дзии. - Что с вами? Вы меня слышите? Дэй Сэйторий?

- Я в порядке, - прошептал он, не сразу восстанавливая контроль за словно чужими губами и языком. - Я уже в порядке. Сейчас... Отдышаться надо...

- Разумеется, дэй Сэйторий, - согласился неб. - Сколько угодно. Не напрягайтесь, нет никакой спешки.

- Что... с Трудой?

- Как мы и опасались, на четырнадцатой минуте эксперимента двигатель взорвался. Однако дэйя Баркхорн жива. Не беспокойтесь, ее укрытие проектировалось специально в расчете на такой случай. Сейчас дроны пробиваются из-под завала наружу, через несколько минут ее эвакуируют.

- Остальные... Фучи?

- Дэйя Винтаре в полном порядке, и физически, и эмоционально. Ваша сестра и дэйя Литвиняк получили легкий эмоциональный шок, когда повредился бункер, но не более того.

- Волюты? - Кирис почувствовал, что должен рассказать что-то очень-очень важное. Что-то, что ускользало из памяти, словно кисель между пальцами. - А! Дэй Дзии! Их трое! Волют трое! Я хочу сказать, три группы, одна шакалы из подворотни, одна пушистиков держит, и еще одна... не знаю, кто. Они сражались! Двигатель не сам рванул, его взорвали! Те, которые шакалы! Там розовое в сети... ему больно... Я их грохнул... Тьфу, щелкнул... ну, вроде как дубиной, и...

Он глубоко вдохнул и замолчал.

- Простите, совсем берега потерял, - сказал он виновато. - Какую-то пургу гоню. Сейчас, секунду. Глаза в кучку соберу и внятно скажу.

- Не надо торопиться. Я уже не раз говорил, что напряженные попытки вспоминать могут привести к формированию ложной памяти. А в нашей ситуации лучше забыть что-то реальное, чем поверить в выдуманное. Дэй Сэйторий, я намерен выпустить вас из капсулы.

- А? Да, конечно. А зачем я в ней вообще?

Вместо ответа мягкое тесто, окутывающее тело, раздалось, и в глаза хлынул яркий солнечный свет. Твердые камни вонзились в задницу и спину. Кирис сел, потер глаза кулаками и огляделся.

- Кир! - Фуоко вцепилась ему в плечи и затормошила. - Кир! Ты как? Ты в порядке? Ты цел? Что с тобой случилось? Да скажи что-нибудь?

- Не мандражи, - Кирис ухватил ее за предплечья и осторожно сжал. - В норме я. Что вообще случилось?

- Мы смотрели за экспериментом, потом ты вдруг задергался и на пол свалился, - объяснила подруга, встревоженно заглядывая ему в глаза. - Кома. Ни дыхания, ничего. Харлам тут же в дрона превратился... ну, Дзии контроль перехватил, и в капсулу тебя засунул. Потом вокруг двигателя катавасия началась, волюты тысячами появились, потом что-то мне по мозгам шарахнуло, наш бункер взорвался, и дроны нас выволокли наружу. Кир, ты как?

- Нормально я, - парень огляделся. Они с Фуоко находились на галечном пляже почти у самой кромки воды, и неподалеку покачивался катер, на котором они приплыли. Вара и Саня стояли неподалеку и встревоженно озирались, а Вара еще и держала в руке свой знаменитый длинный нож. Одинокий дрон в виде серо-зеленой матовой полусферы торчал в десятке метров, а в промежутке между двумя блестящими ангарами виднелся кусок космодрома с поднимающимся к небесам толстым черным столбом дыма. А где парсы? - Щас расскажу. Дэй Дзии, вы где?

- Я слышу вас посредством дрона, - донесся от полусферы голос медицинского неба.

- А... вы записываете?

- Разумеется, если только вы не возражаете.

Вара закончила озираться, убрала нож в набедренный чехол и в сопровождении Сани подошла поближе. Золотоволосая летчица оглянулась и уселась на торчащий из гальки небольшой гладкий валун. Кирис прикинул, не стоит ли подняться из кресла, но тело охватывала такая противная слабость, что он решил не рисковать. Если грохнешься в обморок в присутствии сестрички, она потом насмешками житья не даст. Он повозился, устраиваясь на гальке поудобнее. Фуоко присела на корточки рядом.

- В общем, так, - решительно сказал парень. - Я тут летающий глаз прихватил от нефиг делать...

За пять минут он изложил все, что осталось в памяти. Дрон даже и не подумал приблизиться, и ощущение странности происходящего становилось все сильнее. Впрочем, расстояние общению не мешало. Дзии несколько раз переспросил, заставив его повторно описать некоторые эпизоды, потом задумчиво хмыкнул.

- Дэй Сэйторий, я понимаю, что утомил вопросами, - сказал он, - но Харлам просит меня уточнить еще раз: взрыв двигателя произошел до того, как вы ударили по... хм, "шакалам", или после?

- Думаете, я его рванул? - нахмурился Кирис. - Я же сказал...

- Дэй Сэйторий, - перебил Дзии, - прошу понять: вас никто ни в чем не обвиняет. Даже если взрыв двигателя произошел из-за каких-то ваших действий, результаты наших наблюдений настолько ценны, что несопоставимо превосходят его стоимость. Мы с удовольствием позволим вам взорвать еще десять или сто таких установок, если хотите, материальные затраты здесь не играют никакой роли. Но точный ответ на вопрос чрезвычайно важен, и я объясню, почему. Только сначала ответьте, пожалуйста - взрыв произошел до или после вашего удара? Подумайте как следует, я не тороплю с ответом. Можете вообще не отвечать сейчас, если требуется время для восстановления картины в памяти.

- Ну, я же сказал - до того, - откликнулся сбитый с толку Кирис. - А что такого ценного?

- Еще одна просьба, дэй Сэйторий. Взгляните вверх, пожалуйста.

Кирис поднял глаза и даже вздрогнул от неожиданности. Метрах в двадцати над их головами крутился небольшой смерч из нескольких десятков некрупных волют. Что-то странное пряталось в их мерном движении - и лишь через несколько секунд парень понял, что именно.

Сеть.

Как и в его видении через летающий глаз, все волюты соединяла сеть из идеально прямых тончайших линий, почти теряющихся на фоне голубого дневного неба. Поначалу они казались совсем незаметными, но раз увиденные, уже не пропадали. Ниже смерча сеть расходилась широким конусом, спускающимся до самой земли, уходящим в нее и накрывающим всю группу.

- Х-хода пута... - пробормотал он. - Тинтин в рот из-под колена...

Фуоко легко шлепнула его по макушке.

- Кончай материться, - нетерпеливо сказала она. - Что там такого необычного?

- Они связаны, - пояснил Кирис, не отводя от волют взгляда. - Все связаны. Много линий друг к другу идут и до земли спускаются, как у медузы щупальца. Мы со всех сторон окружены. Щелкнуть их, что ли?

- Я тебе щелкну! - Фуоко погрозила ему кулаком. - Они мои гвардейцы, я чувствую.

- Погодите, дэй Сэйторий, - сказал Дзии. - Не торопитесь. Значит, вы видите связи между волютами даже без стороннего наблюдателя?

- Да, типа.

- Если вспомнить ваш рассказ, к какому лагерю они относятся?

- Ну... э-э... те, которые никакие. Не шакалы и не ловцы пушистиков.

- Понятно. Дэй Сэйторий, дэйя Винтаре, дело в том, что весь эксперимент с двигателем затевался вовсе не ради того, чтобы дэйя Баркхорн в очередной раз могла продемонстрировать способности эйлахо. Видите ли, мы уже давно подозреваем, что внезапные флуктуации в камере сгорания реактивных двигателей вызваны не изменениями законов физики. В таком случае заметные изменения неизбежно произошли бы и с обычным открытым огнем - наподобие внезапных вспышек и даже взрывов, чего в реальности не наблюдается. У нас появилась гипотеза, что флуктуации вызваны внешним воздействием, и сегодняшний эксперимент ее блестяще подтвердил. Ваши наблюдения прекрасно согласуются с определенными колебаниями аномальности, зарегистрированными во время эксперимента. И не только эксперимента. Секунду... ага, вот и она.

Неслышно подкатил и остановился рядом еще один транспортный дрон. Труда Баркхорн выбралась из него, потрясла головой и внимательно оглядела окружающих. Дрон тут же превратился из сухопутной лодки в бесформенную амебу, которая неслышно скользнула к воде, сопровождаемая еле слышным хрустом камней под несущим гравиполем, и исчезла в глубине моря.

- А чего вы тут делаете? - озадаченно спросила Труда. - Почему не на наблюдательном пункте?

- Нет больше наблюдательного пункта, родная моя, - проинформировала ее Саня Литвиняк. - Кончился.

- Не поняла, - нахмурилась Труда. - Я видела со стороны, что он какой-то покосившийся, но...

Сердце Кириса провалилось куда-то в желудок. Он вдруг сообразил, что означали слова Фуоко о том, что "бункер взорвался".

- Только не говорите, что я его опять разнес... - напряженно сказал он. - Я же...

- Боюсь, что наблюдательный пункт действительно разрушен, дэй Сэйторий, - с сожалением сообщил Дзии. - Более того, первая медицинская капсула, в которую я поместил ваше тело, тоже оказалась уничтоженной. Я не сказал сразу, чтобы вас не нервировать, но...

- Уничтоженной - мягко сказано, Кир, - Фуоко фыркнула. - Скорее, ее наполовину распылило. А потом все как напалм полыхнуло. Меня другой дрон проглотил и несколько минут вниз башкой волок, так торопился подальше свалить.

- Но я же в отключке валялся!

- Верно, дэй Сэйторий. Однако ваше тело все равно выступило в качестве генератора направленного гравитационного импульса мощностью около семи тысяч фита-катти. Также в окрестностях испытательного стенда зафиксировано неоднократное ограниченное применение пространственного деструктора, синхронизированное с пульсациями энергоплазмы в вашем теле. Пока что мы затрудняемся в объяснении наблюдаемых феноменов. Но мы отвлеклись. Дэйя Баркхорн, не могли бы вы описать свои ощущения непосредственно перед взрывом?

- Хреновые ощущения, - летчица нахмурилась. Она повела плечами, оглянулась и села на гальку, подвернув под себя ноги. - Вдруг тошнить начало, в глазах потемнело, а потом вспышки пошли. Раньше такое случалось несколько раз, когда я свою птичку пилотировала, но куда как слабее. А тут я чуть не вырубилась. Да вы же записывали все, наверняка заметили, когда я дергаться начала.

- Вы слышали транслированный рассказ дэя Сэйтория. Можете сопоставить свои ощущения с ключевыми моментами? Нисходящие с неба зеленые вспышки? Появление "шакалов"?

- Ну, без четкой посекундной хронологии не скажу точно, - Труда пожала плечами. - Но похоже, что приступы как раз со вспышками совпадали.

- Понятно. Теперь я передам слово координатору. У нас возникли непредвиденные сложности, и лучше, если он проинформирует вас сам.

- Добрый день, - прозвучал из ниоткуда голос координатора. - Боюсь, нам придется отложить обсуждение научных материй на некоторое время. Я должен довести до вашего сведения неприятное известие. Все паладары эвакуированы из окрестностей Паллы в соответствии с планом "Армагеддон", единственное исключение - Дзии, наблюдающий за вами. Вся паладарская техника за редким исключением переведена в режим консервации, из-за чрезвычайной опасности использование наших коммуникационных каналов сведено к минимуму. Дэйя Варуйко Сэйторий, вы назначаетесь временным командиром отряда, и на вас возлагается персональная ответственность за безопасность данной группы. Ваша первая задача - довести отряд до лаборатории дэйи Винтаре и дэя Сэйтория. Используйте катер или дойдите пешком по берегу - оставляю на ваше усмотрение. Дальнейшая связь осуществляется через установленный на полигоне терминал комплекса "Лавина" и радиоканалы. Жду вашего прибытия для формирования плана действий.

- Погодите! - вскинулась Фуоко. - Да что происходит-то? План "Армагеддон" - он же...

- С сожалением сообщаю, что восемнадцать минут назад, за полминуты до взрыва прототипа двигателя, в вашей звездной системе произошло массовое появление неизвестных сущностей энергетической природы. Возможно, оно спровоцировано сегодняшним экспериментом. Я фиксирую хаотичное применение пространственного деструктора против как известных конгломератов Арасиномэ, так и нашей инфраструктуры. Боюсь, это вторжение.

Час спустя. Хёнкон, Палла

- Классная погода, - в пространство заметила Варуйко. - Хочу искупаться. Жаль, нельзя.

Болтая в воздухе спущенной с пирса ногой, она поднесла ко рту бутылку с яблочным соком и сделала огромный глоток. Фуоко отчетливо разглядела мелкие капельки испарины, искрящиеся на холодном пластике. Она почти с ненавистью уставилась на наглую сестру Кириса (понятно, что родственников не выбирают, но все-таки получить такую стерву в качестве золовки... в предположении, конечно, что Кир ее муж). Однако Фуоко тут же придушила эмоции в зародыше: не хватало еще спровоцировать волют-гвардейцев на какие-нибудь странные действия. Водоворот серых спиралей с багровеющими сердцевинами по-прежнему кружился в пятнадцати или двадцати метрах над макушкой, то слегка поднимаясь, то опускаясь. По утверждению Кириса, сеть линий все еще тянулась от них куда-то в землю (а сейчас, когда Фуоко сидела на пирсе, в воду). Куда? Девушка вдруг вспомнила об огромных скоплениях энергоплазмы под Хёнконом. Наверное, там есть какие-то связанные объекты. Ну почему она сама не может видеть линии?

Солнце палило плечи и голову, пробиваясь сквозь все еще короткие волосы. Фуоко оглянулась на вход в бункер. Вернуться назад? Сидеть внутри сил не оставалось никаких. Бетонные стены и потолок, покрытые лишь тонким слоем монотонных пластиковых обоев, на которые она раньше не обращала внимания, сегодня давили на психику неподъемным грузом. Следовало надеть панаму, а заодно и майку или даже рубашку с длинными рукавами, а то и сгореть недолго. Сходить самой? Или отправить Кира? А заодно нагрузить его заданием принести... ну, чего-нибудь экзотического. Пусть прошерстит холодильники и найдет вкусненькое и малокалорийное.

Раньше она даже и не осознавала, что в их лаборатории имеется кладовая. Точнее, не так: не кладовая, а склад продуктов и припасов, которых хватило бы целому отряду здоровых мужиков на пару месяцев, оборудованный паладарами, пока они с Кирисом прохлаждались в Барне после бегства из Оокия. Неприметная дверь кладовой располагалась в дальнем углу жилой комнаты, вдалеке от дверей наружу и в испытательный зал. Так сложилось, что Фуоко, хотя и знала о ней, за прошедшие декады ни разу не удосужилась заглянуть внутрь. Несмотря на перманентную бессонницу и кучу дополнительного времени, всегда находились дела поинтереснее: книжку или учебник почитать, домашнее задание от научных руководителей сделать, с Таней или Зоррой потрепаться, искупаться в море и так далее. Еда появлялась на столе сама собой, доставляемая неслышными дронами Дзии, а других мотивов исследовать подсобные помещения не возникало. Сегодня, подчиняясь недвусмысленной инструкции на терминале "Лавины", оставленной координатором, они всей компанией вошли в маленькую, как Фуоко почему-то думала, комнатку и остолбенели, ошеломленные.

Кладовая не уступала размерами испытательному залу. Скорее всего, раньше здесь размещалась правая половина центрального командного пункта хёнконского флота, тамбур которого паладары переделали в жилую комнату, а левую половину - в испытательный зал. Вдоль двух стен склада тянулись ряды мерно урчащих холодильников, наполовину заполненные пластиковыми коробками с питательными батончиками, а наполовину - нормальными замороженными продуктами и даже свежими фруктами. Два холодильника занимали упаковки таблеток и флаконы с разнообразными жидкостями, от которых тянуло ощутимым лекарственным запахом. За ними возвышались стеллажи с маркированными картонными коробками и деревянными ящиками, а также шкаф с медицинскими инструментами, от стеклянных и одноразовых шприцев до зловеще выглядящих хирургических пил. Вся система питалась от паладарского энерговвода, не заглушенного даже сейчас (как и раньше, Арасиномэ и вторгшиеся враги не обращали внимания на энергетические каналы, атакуя только коммуникационные). Кроме того, на внушительных электрощитах явно паллийского производства ровно горели зеленые лампы, показывая наличие тока в наземных линиях, идущих в общую энергосистему Хёнкона, подключенную, в свою очередь, в сети Ценганя и Кайнаня. У ближней стены десятки сложенных армейских раскладушек лежали в стопках до потолка. Стояли шесты для установки палаток. Высилась на отдельном столе кипа аккуратно сложенных одеял и надувных подушек, а также толстая стопка книг, напечатанных на тончайших листах белого пластика: технических инструкций и каталогов содержимого склада. На полке в зарядных устройствах стояли несколько мощных аккумуляторных фонарей, а у дальней стены располагалась железная хреновина со сложными запутанными потрохами и цистерной, от которой шел отчетливый запах чего-то нефтяного или бензинового - как пояснил Кирис, чьи глаза немедленно загорелись, автономный дизель-генератор. Похоже, паладары не упустили ни одной мелочи: бункер мог функционировать в любых условиях.

Фуоко лишь сейчас задумалась, сколько же вообще стоит паладарам поддержание работы такого исследовательского комплекса. И все ради них двоих с Киром... Впрочем, если бункер рассчитан на работу в качестве резервного эвакуационного пункта, где-то запасы все равно нужно держать. Так почему бы и не здесь? Однако если паладары не смогут вернуться, никакие эвакуационные пункты не помогут. Инструкции четкие: неделя в бункере с постоянным поддержанием связи с центральным командным пунктом под Поддой, потом в катер - и на материк, в общежитие. И готовиться к тому, что теперь Палла осталась сама по себе, и человечество - один на один с Арасиномэ и грядущим взрывом звезды. Наверное, стоило бы отправить назад Саню с Трудой сразу сейчас. И Вару вместе с ними - она единственная, кто в отсутствие дронов умеет управлять катером. И незачем им возвращаться - неизвестные вторженцы могут появиться здесь в любой момент и оставить от бункера одну большую глубокую яму, а скорее даже - новый морской залив...

Отогнав мрачные мысли, Фуоко нашла взглядом дымы над океаном. Сейчас они казались крупнее и темнее обычного: похоже, сторожевая эскадра объединенных патрульных сил решила приблизиться к берегу на случай вторжения пиратов. Высоко в небе чертили белые инверсионные следы невидимые самолеты: вероятно, разведчики с "Щита победы". Солнечный свет давил на голову почти физически. Наверное, пора последовать примеру благоразумных Труды с Саней, вытащивших со склада шезлонги (там нашлись и они!) и устроившихся с книгами в тени от обрыва. Вот ведь тоже тетки со стальными нервами - безмятежно читать в такое время! Яркое голубое небо казалось безмятежным, как и всегда, и странно было сознавать, что где-то там, далеко в космическом пространстве кипит неслышная и невидимая простым глазом битва, искажающая, а то и полностью уничтожающая саму ткань пространства со всем, чему не повезло в нем оказаться. И если неизвестный враг вдруг решит применить пространственный деструктор против Паллы - никто и пикнуть не успеет перед тем, как перестанет существовать. Впрочем, может случиться и что-то менее глобальное, но все равно ужасное. Например, нападение волют на самолет, который сейчас везет маму домой в Барну где-то над самой серединой Цореха. Всемогущий Ваххарон, спаси и оборони... Тьфу. С точки зрения атеистов-паладаров это бессмысленное суеверие, а с точки зрения Церкви - едва ли не святотатство, требовать что-то от всемогущего и всезнающего Создателя. Сочтет нужным - сам поможет. Но все-таки как хочется надеяться, что кто-то где-то там за тобой присматривает! И правильно сказала мудрая Риса-Карина: все религии основаны на страхе смерти, но зачастую не собственной, а чужой. Когда умираешь сама, все кончается навсегда. А когда кто-то другой - приходится жить дальше с невыносимым чувством потери. И так хочется верить, что умерший на самом-то деле продолжает жить, только где-то в другом месте! Как папа...

Как Юно.

Юно!

Как она могла забыть? Известие о вторжении напрочь вымело из головы все мысли о друге, оставшемся где-то там, внутри Арасиномэ, который сейчас то ли сражается с врагом, то ли пожирает сам себя изнутри! Фуоко решительно поднялась с теплых досок пирса. Все, хватит гнить от тоски и неопределенности. Пора действовать. Арасиномэ с кем-то воюет? Отлично. Нужно немедленно отправляться в него, чтобы попытаться выяснить, с кем и почему. Если к виртуальным мирам, через которые они путешествуют, приложил руку Стаси Домо, может, он заодно и сообщит, что происходит. По пути нужно проинформировать Юно.

- Ты чего, Фучи? - поинтересовался Кирис. Он лежал на спине на воде, придерживаясь за сваю пирса, чтобы не сносило волнами, и изучая толстую инструкцию на дизель-генератор, которая оказалась не только непромокаемой, но еще и плавучей. Иногда он поднимал взгляд и задумчиво изучал крутящийся смерчик волют. - Живот прихватило? Или башку напекло?

- О своей башке позаботься! - отрезала Фуоко. - Кир, кончай бездельничать. Идем внутрь. Я в виртуальность, ты подпихиваешь.

- Точно башку напекло, - констатировал друг, переворачиваясь в воде вертикально. - Фучи, какая виртуальность? Твое тело здесь кто поддерживать станет? Или хочешь вернуться в гнилую тушку с трупными пятнами и тухлым киселем вместо мозгов?

- Остроумный, да? - осведомилась Фуоко. - А по ушам? Там в кладовой медицинское оборудование собрано, в том числе на случай нашего вырубания. Вот его и задействуем.

- Ту хрень, которую нужно в пищевод через глотку засовывать, чтобы электричеством сердцебиение поддерживать? Фучи, окунись в водичку. Она в самый раз, теплая, но не очень, голову охладит. Или вон в тенек пойди, к Труде с Саней, там тоже неплохо.

- Засохни, - сердито огрызнулась девушка. Злилась она, впрочем, в первую очередь на себя: как можно забыть, что медицинские капсулы без Дзии не действуют? - Пусть даже и ту хрень возьмем. Для чего-то она здесь лежит?

- На крайний случай. Ты вообще видишь здесь рядом хоть одного врача, кто ее может грамотно впихнуть? Я не стану, даже и не проси. Вару, вон, позвать можешь, но ей проще собственными кишками удавиться, чем с аппаратурой работать.

Он забросил на пирс инструкцию, на мгновение нырнул, доставая пятками дно, оттолкнулся, выпрыгнул из воды, ухватился за край досок, подтянулся на руках и выбрался на причал. С него потоком текла вода, влажная кожа на рельефных мускулах поблескивала под солнцем. Фуоко почувствовала толчок вожделения, но сдержалась. Не время. Да и с остальными уговориться надо, чтобы в уединении оставаться. Нет, не сейчас. Сейчас нужно что-то придумать. Но что? Действительно, стимуляция сердечного водителя ритма через стенку пищевода - процедура крайне сложная, без квалифицированного врача с ней не справиться. Плюс искусственное дыхание - две жутенько выглядящие установки со шлангами, ремнями и моторами, стоящие в углу испытательного зала, еще ни разу не использованные. Осваивать их сейчас без острой необходимости не стоит. Да, уход в Арасиномэ в нынешних условиях вполне может стать путешествием в один конец - а она обещала Рисе, что не станет делать глупостей.

А как удобно прятать страх за обещаниями, верно?

Верно, зло сказала она самой себе. Да, я боюсь. Но и делать глупости не стану безо всяких обещаний. Если Юно грозит опасность, нас на пару схрумкают так же просто, как и его одного. А если не грозит, пороть горячку не следует. Может, действительно пока не соваться?

Ее ухо уловило характерное жужжание, и она прищурилась, вглядываясь в искрящееся море. Вдоль берега к ним стремительно несся катер, судя по звукам, с водометным двигателем. Проклятое одноглазие не позволяло точно оценить расстояние, а от напряжения ночной мир вырвался из загона и нахально смешался с дневным. Сегодня он буйствовал: вместо плавно перемещающихся полотнищ и геометрически правильных линий мельтешили сгустки пламени. Били по глазам внезапные вспышки. Десятки, а то и сотни фигур кружились в хороводе, непрестанно меняя форму и цвета. Когда Фуоко загнала, наконец, вакханалию за грань восприятия и снова обрела способность видеть реальность, катер уже покачивался рядом с пирсом, а Вара набрасывала на причальную тумбу брошенный с него конец с петлей.

- Фучи жива, жива, жива! - радостно возвестил знакомый голос. - Ку-ун!

Фуоко присела на корточки и стиснула в объятьях Зорру, поднявшуюся вертикально на задние лапы. Кирис поглаживал Гатто. Черно-белый парс громко мурлыкал от удовольствия.

- Ничего себе! - удивленно сказала Саня. Они с Трудой, оказывается, тоже выбрались из своих шезлонгов в тени обрыва и подошли поближе. - Вроде же вас всех эвакуировали? Эй, Га! Ты здесь как оказался? Кстати, привет, Джорджи.

Кайтарский лейтенант приветственно махнул рукой в ответ.

- Трансляция в локальные тела! - проинформировал Гатто, ненадолго переставая мурлыкать. - Вторая категория! Места в обрез! Зато никакой субсвязи!

- Нет коммуникационных каналов - нет опасности, - добавила Зорра. - Координатор балбес! Пытался запретить! Подключились к Архиву, нашли координаты, сместились самостоятельно, пусть лопнет от злости!

- Сами вы балбесы, - проворчал Кирис. - Вот сожрут вас волюты - узнаете. Привет, Джорджио. Ты тоже здесь? А как консульство?

- Привет, народ, - командир охраны кайтарского консульства закончил выбираться из катера на пирс и потянулся. Он щеголял в одних шортах, легкой рубашке, накинутой на плечи от солнца, и широченной панаме, но на поясе висела кобура большого пистолета. - Консул отправился на авианосец, общаться с МИДом по шифрованной связи на предмет новых инструкций. Остальные сотрудники распущены по квартирам, а с охраной пустого дома и двух сейфов ребята и без меня справятся. Надеюсь, во всяком случае, что хотя бы на это я их натаскать сумел.

- А ты, значит, выходной взять решил? - поинтересовалась Труда. - Со службой охраны хотя бы согласовал? А то тут, знаешь ли, объект повышенной опасности с ограниченным доступом.

Лейтенант Каллавиро окинул их с Саней внимательным взглядом, задержавшись на груди (они лежали в шезлонгах в одних плавках и одеться ради гостя даже и не подумали) и хмыкнул.

- Во-первых, мой визит согласован лично с адмиралом Мариси, - объяснил он. - Мне на прошлой декаде приказ пришел - в случае чрезвычайных обстоятельств обеспечить усиленную охрану граждан Кайтара, в первую очередь неких Фуоко Винтаре и Кириса Сэйтория. Вам тут такие не попадались? Служба охраны не возражает, но только против меня одного. Никого больше взять не позволили. Заодно приказали ваших шестиногов с космодрома забрать по пути.

- Мальчик Кирис Сэйторий нам определенно попадался, - задумчиво откликнулась Труда. - И некая девочка по имени Фуоко Винтаре - тоже. Куда бы они могли запропаститься, а? Только, Джорджи, здесь опасно. Волюты сегодня прицельно космодром бомбили, чтобы меня прикончить, и как бы не повторилось все.

- Я тоже эйлахо, забыла? - лейтенант усмехнулся. Он поднял руки, и между ладонями затрещала сеть электрических разрядов. Потом, внезапно и бесшумно, вместо пропавших разрядов возникла миниатюрная, не больше десятка сунов в длину, волюта. Пару секунд повисев на месте, она резко взмыла в воздух. Несколько волют из крутящегося над головами смерча спикировали навстречу, окружили со всех сторон, и новоприбывшая волюта исчезла. Фуоко покачнулась: внутри головы словно взорвалась маленькая граната, но ощущение тут же прошло.

- Что оно случилось? - с живым интересом спросила Вара на своем ломаном кваре. - Куда пропало? Джорджи, ты умеешь волюты звать?

- А гхаши его знают... - пробормотал явно ошеломленный Джорджио. - Никогда раньше волюты не появлялись. В первый раз получилось.

- Вот такой сегодня день, Джорджи, - вздохнула Труда. - Спроси у Кира, он тебе расскажет про войнушку волют. Похоже, твое произведение летело с неправильным транспондером, и его тоже сожрали. Кир, ты что-то видел?

- Обычными глазами - ничего, - откликнулся парень. - А не глазами... тьфу, как назвать-то? В общем, на втором уровне там какой-то шар появился и исчез. Не там, в стороне, но опять, наверное, третья метрика. Фиг знает, что случилось.

- Короче, цирк, - Саня потеребила прядку золотых волос. - Джорджи, ты бы от фокусов воздержался, пока, по крайней мере. Результаты могут оказаться... непредсказуемыми. А во-вторых?

- Что? - лейтенант озадаченно взглянул на нее.

- Ты сказал - во-первых, обеспечить охрану. А во-вторых?

- А! Надо в церковь сходить, отца Анатолио проверить. Тоже гражданин Кайтара. Может, его и остальных попов следует на материк эвакуировать - без транспортных дронов сюда точно никто не потащится. Кстати, отсюда к церквям пройти можно? А то я тоже без дрона место не найду.

- Не проблема. Вон там тропа начинается, - Фуоко показала на верх лестницы, поднимающейся на обрыв. - По ней прямо, тут недалеко. На развилках щиты с указателями стоят, при свете не заблудитесь. Да, если что, у нас тут продуктов много. Дэй Каллавиро, а как там на материке? В городе? Спокойно?

- Ну да. С чего бы вдруг панике случиться? Адмирал Мариси по радио выступил. "Дайгака нунтемпе" вышла экстренным выпуском, я видел, как кипы листовок у стендов складывали. Да не в первый же раз! Занятия идут, флот на месте, со стороны Могерата армейские части на месте, служба охраны даже по тревоге не поднята, просто на режим усиленного патрулирования переведена. Относитесь, как к шторму в Кайтаре: просто поберегитесь и не суйтесь, куда не надо, пока не пройдет. Кстати, девочки, - он окинул присутствующих, щеголявших в одних шортах и плавках (а Фуоко с Кирисом даже и без них), еще одним откровенным и насмешливым взглядом. - Меня Мариси-атара предупредил, что очень скоро сюда подойдут два эсминца, ценганьский и кайнаньский, и встанут в виду берега. И биноклями экипажи не обделены. Если не хотите перед посторонними щеголять в таком виде, лучше накиньте что-нибудь.

- Джорджи слишком много по сторонам пялится, - зловеще сообщила Варуйко, поднимаясь на ноги. Ее нож выскользнул из чехла и прижался к шортам в промежности лейтенанта. - Слишком много девочки наблюдает. Наверное, части тела очень активны. Уменьшить?

Джорджио ухмыльнулся, обхватил ее за талию и дернул к себе.

- Не кусайся, пантера, - заявил он, опуская ладони на ее ягодицы. - Не то не покажу, что в лодке лежит.

- А что в лодке лежит? - Варуйко дернулась, чтобы повернуться к катеру, но Джорджио ее удержал.

- Больше не кусаешься? - поинтересовался он. - Подобрела?

- Все мужики на баб смотрят, - фыркнула Вара, убирая нож в набедренный чехол. - Каждого яйца резать - ни одного не останется. Глаза лучше отрезать, они не член, для бам-бам не нужны. Ладно, не кусаться больше. Пусти, кёдзин. Что в лодке?

- Пушки, - Джорджио с явной неохотой убрал ладони и отступил на шаг. - Большие. Только с условием не применять без нужды. Хиса-тара строго предупредил, что руки оборвет, если развлекаться за пределами тира начнешь.

- Здесь большой зал. Бетон. Классный тир, - Варуйко спрыгнула в катер, откинула брезент на заднем сиденье и взяла в руки длинноствольный, зловещего вида ручной пулемет с небольшой треногой на стволе. На ее лице явно проступило то же самое восторженное выражение, что и на лице Кира, когда тот осматривал генераторы. - Классная пушка! Потом постреляем, Джорджи.

- Посмотрим на твое поведение, - подмигнул Джорджио. - Сейчас мне нужно до церквей по-быстрому сбегать, посмотреть на отца Анатолио, о ситуации его проинформировать. Приказ есть приказ. Хотя, в общем, и незачем - вернутся паладары, никуда не денутся. Не в первый раз. Шторм кончится, и вернутся.

Безмятежная уверенность в голосе Джорджио вызвала у Фуоко приступ раздражения. Сколько Риса ни внушает, что полагаться можно только на себя, люди все равно надеются на паладаров, словно маленькие дети на родителей! Как так можно?.. Стоп, милая, кончай кипеть, ты не затем спросила. И потом, ты-то что, лучше? Чуть что, сама к паладарам бросаешься.

- То есть, - спросила она, - мы из города можем сюда врача привезти? Раз тревоги нет?

- Врача? - лейтенант ощутимо напрягся. - Что случилось? У вас ведь есть связь с командным пунктом, мне говорили. Вызвать помощь?

- Нет-нет! - Фуоко замахала руками. - Все в норме. Просто... ну, мне нужно эксперимент провести. С Арасиномэ. Нужно, чтобы врач мое тело к машинам подключил, пока я отсутствую.

- Ничего не понял, - кайтарец нахмурился. - Какой эксперимент? Что значит "подключить мое тело, пока я отсутствую"?

Ответить Фуоко не успела, потому что Зорра вдруг толкнула ее в грудь передними лапами. Когда девушка, не удержавшись на корточках, упала на спину, парса прыгнула на нее сверху (Фуоко охнула от давящей тяжести) и заглянула в лицо.

- Нельзя в Арасиномэ! - встревоженно-жалобным голосом сказала она. - Фуоко глупая! Наверху война! Нельзя! Умрешь! Координатор запретил! Фуоко не пойдет в Арасиномэ, пожалуйста, пожалуйста!

- Зорра, тяжелая! Раздавишь!.. - просипела девушка, тщетно стараясь спихнуть парсу. - Слезь, блин!

Парса переметнула тело так, что четыре задние ноги оказались на досках пирса, но две передние по-прежнему прижимали хозяйку, не позволяя ей встать.

- Пожалуйста! - почти проскулила она. - Не надо! Опасно!

Фуоко вздохнула, подняла руки и прижала Зорру к груди. Та немедленно прильнула к ней, ощутимо дрожа всем телом. Да что с ней такое?

- Зорра, милая, я должна, - тихо сказала девушка, поглаживая парсу по спине. - Там Юно, понимаешь? Совсем один. Он должен узнать о войне. И там Стаси. Если я его найду, он, может, что-нибудь расскажет. Я тебя тоже люблю, родная моя, но я должна. Не мешай мне, ладно?

- Ку-ун! - проскулила парса. - Медицинская капсула не работает. Фуоко умрет, я тоже умру. Не надо!

- Я не умру, солнышко. Я же не совсем дура, верно? Просто мне нужно, чтобы кто-нибудь меня к искусственному дыханию подключил. Сейчас врача с материка вызовем, он поможет. Ладно?

Несколько секунд Зорра жалобно смотрела на нее. Двойные щели ее зрачков расширялись и сужались, лопоухие уши нервно подергивались. Потом она поднялась столбиком на задних лапах.

- Не надо врача! - заявила она уже совсем другим тоном - своим обычным, беззаботно-задорным. - Зорра сама умная! Зорра может капсулу контролировать! И Гатто тоже! Специальные инстр-рукции! Специальный интерр-фейс! От Дзии! Ку-ун!

- Радиосвязь со спутником! - добавил Гатто. - Ретранслятор в бункере! Субсвязь спутника с координатором! Импульсная! Короткие сеансы! Волюты не застукают! Совсем безопасно, р-рмяв! Карина сказала, Фучи и Кир балбесы, остановить нельзя, но Фучи обещала осторожно!

- Обещала, - согласилась Фуоко, садясь на досках и дергая Зорру за ухо. - А балбесы здесь лишь вы двое, многоножки. Джорджио, вы отца Анатолио к нам можете привести. И ставрийского священника тоже. И жреца Миндаллы. У нас и места хватит, и еды. Только с отцом Анатолио аккуратнее, он тоже искрит. Может, и волюты появятся.

- Сумасшедший дом, - Джорджио покачал головой. - Мир сошел с ума. Или только я? Ладно, я ведь сам сейчас не нужен? В медицине мои познания первой помощью в полевых условиях ограничиваются. Может, действительно, сюда святых людей приведу, всем вместе спокойнее. Правда, если вы перед попами в таком виде покажетесь...

Он тихо заржал.

- Остаешься за старшую. Охраняй, - приказал он Варуйко.

- Валить нахрен, Джорджи, милый, - откликнулась та, любовно поглаживая пулемет. Она отстегнула длинный гнутый магазин, заглянула внутрь, цокнула языком и вставила его обратно. - Без ты все знай. Мои приказы дал Мариси-атара, ты гражданский иностранец. Валить, пока не по башке.

- Вали, Джорджи, вали, - усмехнулась ехидная Саня. - Веди себя как хороший мальчик, и она тебе еще даст. И даже не по голове.

Джорджио пробурчал себе под нос что-то насчет одинокого мужчины в змеином коллективе, поправил кобуру на ремне и широко зашагал в сторону лестницы на обрыве. Фуоко вскочила на ноги и нетерпеливо глянула на Зорру.

- Идем, - сказала она. - Покажешь, как с медицинской капсулой справляешься. Блин! Все дроны же куда-то смылись!

- Покажу! Покажу! Сейчас покажу! - охотно согласилась та. - Момент, ку-ун!

И прежде чем Фуоко успела открыть рот, два парса молниями мелькнули вдоль пирса, громко бултыхнулись в воду и пропали из вида.

- Они что, чокнулись? - ошеломленно спросила Труда. - Микродроны же плавать не могут! Или уже научились?

- Ну, не идиоты же они, в самом деле, чтобы просто так утопиться, - Саня сощурилась, вглядываясь в воду. - Ага! Вон они.

Поверхность воды возле пирса бесшумно раздалась, открыв парсов. У обоих лапы по самое брюхо утопали в лоснящихся серо-зеленых тушах. Два дрона скользнули к берегу и выбрались на него.

- Прямой интерфейс! - гордо возвестила рыже-бело-зеленая парса. - Прямой контроль! Мозги наши, мускулы ваши!

Ее дрон потек, меняясь, и превратился в нечто, сильно смахивающее на мешок на шести толстых тумбообразных лапах, под которыми захрустела галька.

- Зорра выпендрежница! - неодобрительно заметил Гатто. - Дело, дело, дело! Хватит играть!

- Гатто угрюмый зануда! - огрызнулась парса. - Весь в хозяина. Фучи, идем скорее! Эксперимент!

Фуоко кивнула и решительно зашагала ко входу в бункер.

Без кроватей и настольных терминалов, убранных координатором вместе с остальными объектами из паладарского псевдовещества, жилая комната казалась сиротливой. Шестиногий мешок с Зоррой дошагал до места, где раньше располагалась кровать Фуоко и где сейчас из пола торчали какие-то трубы. Там дрон шлепнулся на пол, вобрал ноги, вытянулся и превратился в подобие ванны, в изголовье которой сидела наполовину утонувшая в псевдовеществе Зорра.

- Капсула готова! - возвестила она. - Фуоко может ложиться.

- Стоп! - не согласился Гатто. Его дрон исчез за дверью кладовой и почти сразу же вернулся назад. - Катетеры. Глюкоза. Адреналин. Стимуляторы. Все взято, можно начинать.

Его дрон на несколько секунд слился боком с ванной, потом снова отделился и откатился на место кровати Кириса.

- Погодите-ка, ребята! - нахмурилась Труда. - Что-то мне ваша идея не нравится. Помнится, дроны с поврежденными энерговводами полыхают, что твой напалм. А если волюты появятся и начнут вас бомбить? Сгорите же. Может, все-таки не стоит?

- Стоит, - упрямо качнула головой Фуоко. Она указала на вихрь волют, непринужденно спустившийся прямо из потолка и теперь кружившийся в метре над ее головой. - Если кто нападет, они защитят. Кир, готовься толкать меня, как в прошлый раз. Постарайся только дрона в пыль не разнести. Или хотя бы Гатто с Зоррой не зацепить.

Она решительно улеглась в ванну, и ее края тут же загнулись и сомкнулись над ней. В наступившей темноте слабо засветился прямоугольник экрана, и на нем появилось изображение Зорры.

- Готова! - тявкнула она. - Сигнал со спутника слабый, но устойчивый, ретранслятор в норме. Протокол реанимации активирован. Можно начинать. Координатор напоминает: кодовая фраза, кодовая фраза! Связь со Стаси! Удачи!

Тут же экран погас, и мягкая плоть капсулы охватила и слегка сдавила Фуоко со всех сторон, словно желудок гигантской змеи. Отогнав непрошенную дурацкую ассоциацию, девушка позволила ночному миру прорваться из незрячего глаза в зрячий, затопить все вокруг бешеной пляской огней, ударить по ушам пением далеких хоралов. Она сосредоточилась, вспоминая ощущения "того" мира, стараясь дотянуться до него... и когда удалось справиться с приступом тошноты, она обнаружила, что лежит на спине на раскаленном песке, в широко раскрытые глаза лупит стоящее в зените солнце, а вокруг раздаются яростные гортанные крики и звенит оружие.

Стараясь не обращать внимание на головокружение, она перевернулась на живот и с трудом села, поджав под себя ноги. Проклятая узкая юбка до пят опять страшно стесняла движения. Вытянув в пустоту руку и с облегчением ощутив в ней привычную тяжесть жезла, она поморгала, оглядываясь. От солнца глаза резало, словно от насыпавшегося песка, но она все-таки сумел разобрать, что ее кольцом окружают гвардейцы, а рядом стоит Юно с обнаженным пылающим мечом и напряженно всматривается через их головы в идущее сражение. Птицеголовые и собакоголовые люди с воплями яростно набрасывались друг на друга, кромсали короткими мечами, били дубинами и посохами, загнутыми петлей с одной стороны и заостренными с другой. В промежутки между своими гвардейцами девушка видела, как падают на землю окровавленные тела - падают и тут же оседают и растворяются в воздухе, как кучка инея из морозилки в горячей воде, или же рассыпаются снопами тусклых искр. Тяжело ступая, брели огромные, в три или четыре человеческих роста, существа с головами без шеи, короткими ногами и длинными руками, достающими до земли. На их загривках восседали птицеголовые, нанося удары длинными копьями. К счастью, никто из сражающихся не обращал на гвардейцев никакого внимания. Раздался глухой удар, и где-то неподалеку песчаная пыль взметнулась к небу высоким столбом.

- Катапульты... - пробормотал Юно на катару. - Откуда они стреляют? Не вижу... Эй! - Он хлопнул по плечу одного из гвардейцев и указал в сторону возвышающейся невдалеке пирамиды. - Нам нужно туда! Tien!

Гвардеец повернул голову и одарил его равнодушным взглядом, но ничего не ответил.

- Х-ходер... - с чувством протянул Юно, добавив несколько совершенно незнакомых слов. - Болваны запрограммированные...

- Дэй Юно! - окликнула его Фуоко. - Я вернулась! Что происходит?

Мужчина резко обернулся, и на его лице отразилось явное облегчение.

- С возвращением. Вы в порядке? - спросил он.

- Более-менее... - девушка попыталась подняться, но горячий песок вдруг так обжег босые подошвы (куда делись сандалии?), что она слегка взвизгнула и упала на задницу, защищенную тканью. Так тоже жгло, но куда меньше.

- Что с вами?

- Жжется! - пожаловалась Фуоко. - Песок раскалился, без обуви встать не могу. Сейчас...

Юно протянул руку и помог ей встать. На сей раз вышло лучше, и даже температура почвы, кажется, упала.

- Они сражаются уже пару часов, - сообщил мужчина. - Нас не трогают, но все-таки нам нужно двигаться. Я пытался вас унести, но ваши защитники меня чуть не зарубили, и я решил не лезть на рожон. Прикажите им продвигаться к пирамиде. Вот, - он сунул Фуоко в руку брошку-компас. - Теперь я с ним могу взаимодействовать, так что позаимствовал на время и походил по округе ради эксперимента. Прикрепляйте на запястье и снова становитесь штурманом, хотя дорога пока что только одна. Я присмотрю за тылами.

- Но почему они сражаются?

- Откуда я знаю? Внезапно появились из ниоткуда и набросились друг на друга. Тут еще какие-то то ли медведи, то ли обезьяны появлялись, и вот они в нашу сторону направились. Один почти до вас добрался, но его гвардейцы на мечи взяли, а потом они все как-то сразу пропали. Медведи, я имею в виду.

В голове Фуоко словно что-то щелкнуло.

- Два часа назад? - быстро спросила она, привязывая "компас" на запястье полоской ткани. - И три группы?

- Ну да.

- Это война, дэй Юно. Она и в реальности идет. Там реактивный двигатель испытывали, чтобы Труду проверить...

В нескольких фразах она рассказала о том, что произошло на космодроме. Юно задумчиво поскреб подбородок.

- Ясно. Значит, местная виртуальность действительно является отражением действительности. Или наоборот, не суть. Если бы еще понять, что за группы и почему сражаются друг с другом... Нет, сначала давайте выберемся отсюда, а то не ровен час, они решат и с нами подраться. Идем к пирамидам. Командуйте своими орлами.

- Подождите. Я Киру сообщу о ситуации.

Фуоко сосредоточилась. Далекая нота Кириса звучала на краю сознания. "На-связь. Я-норма", - отбила она.

"Понял", - откликнулся тот после паузы. - "К-А-К-Т-А-М-?"

"В-О-Й-Н-А. Н-А-С-И-Г-Н-О-Р-И-Р".

"О-С-Т-Р-Ж-Н".

"Д-А. П-О-К-А".

- Все, можно идти, - сказала она - и замерла с открытым ртом.

Битва прекратилась. Собакоголовые и птицеголовые люди стояли неподвижно и смотрели на нее. Все до одного. Потом некоторые из них начали медленно приближаться. Мечи оставались зажатыми в их руках. Вот они вплотную приблизились к гвардейцам, и Фуоко напряглась, ожидая начала новой схватки - ее охрана против двух бесконечных армий. Она подняла жезл, бросив взгляд на индикаторы заряда, ровно горящие до самого верха, и краем глаза уловила, как Юно направил на чужаков свой меч.

Гвардейцы, однако, замерли неподвижными истуканами, никак не реагируя. Несколько приближающихся монстриков прошли сквозь их редкую цепь и остановились в двух шагах. Наступила мертвая тишина, нарушаемая лишь шелестом ветра в песчаных дюнах.

- Э-э... здравствуйте, - неуверенно сказала Фуоко. - Мы вам ничего не сделаем, да? Мы, э-э...

Все слова эсперанто внезапно вылетели из головы. Она отчаянно попыталась вспомнить, как сказать "мы пришли с миром", но так и не сумела.

- Мы уже уходим, - наконец сообщила она, чувствуя, что губы сами по себе растягиваются в заискивающей улыбке. - Прямо сейчас. Не обращайте на нас внимания, да?

Ее слова канули в окружающую тишину, словно в бездонную пропасть. Она почти физически чувствовала сотни устремленных на нее взглядов... почти? Нет, буквально. Ее кожу словно кололи иглами, а сознание быстро заполняли потоки чужих эмоций. Братско-сестринская озабоченность и слегка брезгливое удивление, словно ее публично стошнило. Каменная уверенность в своих силах и высокомерное раздражение больших мальчишек, в игры которых вдруг влезла какая-то мелкая девчонка. Материнская тревога далекой розы, на минуту оставившей сладкую дремоту и сны о расцветании, чтобы выбежать на крыльцо и посмотреть, чем занимаются вдруг притихшие дети. Холодный интерес бегущего мимо волка, не перестающего высматривать краем глаза, какой олень сегодня хромает сильнее обычного и не в состоянии сбежать. Нетерпеливый интерес коллекционера, который вдруг нашел редчайшую марку на старом конверте, валяющемся на пыльном полу кладовки. Какие-то странные чувства, не вызывающие понятных ассоциаций, оставляя лишь слабый привкус страха или радости.

Фуоко пошатнулась и упала на четвереньки. Жезл выпал из руки и откатился на несколько шагов в сторону. Эмоции бушевали внутри все сильнее, затмевая сознание, мешая думая, растворяя в себе и заставляя забыть собственное "я" - и тогда она потянулась ко всем сразу, как раньше, успокаивая и уговаривая: не надо драться. Все хорошо. Опасности нет. Вы расшалились, вы мешаете, но я знаю, что вы не со зла. Просто разойдитесь по домам, потом мы еще много раз поиграем вместе.

И шквал эмоций охладел, схлынул, успокоился превратившись в ровный пруд, на поверхности которого отблескивал единственный кисловато-дребезжащий вопрос.

Кто ты?

Мы не знаем тебя. Кто ты?

Разойдитесь, снова попросила она. Я тоже вас не знаю и очень хочу познакомиться. Но не надо драться. Пожалуйста.

Чужое внимание поднялось, нахлынуло, почти раздавило ее - и пропало. Уши снова резанула мертвая тишина. Посторонние эмоции схлынули, и только звучали где-то вдалеке знакомые успокаивающие хоралы ночного мира, и среди них - нота Кириса. Фуоко пошевелилась и лишь сейчас осознала, что лежит ничком, ее лицо наполовину зарыто в песок, а Юно встревоженно тормошит ее за плечо.

- ...око! Дэйя Фуоко! Что с вами? Вы в порядке?

Она слабо пошевелилась и приподняла голову. Действительно, тишина, один ветер шелестит в дюнах. И солнце по-прежнему припекает спину так, словно решило зажарить ее живьем.

- Афпоят.... Тьфу! - попытавшись ответить вслух, она обнаружила, что рот забит песком. Она поднялась на четвереньки и с полминуты отплевывалась, пытаясь избавиться от противного привкуса. - Тьфу! Я в порядке, - наконец сказала она, садясь на задницу и благоразумно подворачивая ноги так, чтобы их не пекло от земли. - А... где все?

Кроме них с Юно, вокруг не замечалось ни одной живой души - или чего-то, хотя бы имитирующей ее. Песчаные дюны, невдалеке озеро, окруженное пальмами, на его берегу развалины павильона, где ее вчера приводили в порядок служанки, и вдалеке - гигантские пирамиды. Всё. Ни собакоголовых, ни птицеголовых, ни служанок, ни даже гвардейцев.

- Они все стояли и смотрели на вас, а потом вдруг внезапно растаяли в воздухе, - пояснил Юно. - Только не спрашивайте, почему. Я надеялся, что вы сами мне ответите. Что-то произошло?

- Эмоции, - ответила Фуоко, ежась от воспоминания. - Всю захлестнуло. Я их попросила не драться, и они исчезли.

- Вы попросили, и они исчезли. Хм, - Юно оглянулся по сторонам. - Исчерпывающее описание. Должен сказать, я впечатлен. У вас есть подход к людям - или кто они там такие. Кстати, может, я и не вовремя спрашиваю, но вы выяснили что-либо насчет ваших татуировок?

Фуоко взглянула на свой обнаженный торс. Тот оставался монотонным и пустым. Татуировка появляться на глаза по-прежнему решительно отказывалась.

- Угу. Я свою модель разрисовала, и координатор обозвал меня Великой Матерью Всего Сущего, Незримо Присутствующей Среди Нас. И еще местодержателем Тактика в Игре. Может, они тоже узоры опознали?

- Интересно. И что означают подобные титулы?

Запинаясь и вспоминая, Фуоко кратко пересказала сюжет о Стратегах, Тактиках и их местоблюстителях. Юно задумчиво покивал.

- Хорошо, - сказал он. - Многое объясняет. Значит, я член вашей партии, а вы мой оябун... командир? Понял. Не возражаю. У вас есть соображения, что мне следует делать?

- Ну... - Фуоко смутилась. Дома она умела немного помыкать Джионом и прочими телохранителям, но ее выходки всегда превращались в игру - кто кого перехитрит и переспорит. Еще она могла командовать горничными, но с теми все оставалось ясно: их наняли для выполнения работы по дому, им по должности положено. Но напрямую командовать взрослым, независимым и куда более опытным мужчиной? - Дэй Джион, я же просто местоблюститель, не настоящий Тактик.

- Кто знает... - задумчиво откликнулся Юно. - В любом случае, компас ваш, так что и вести вам. К той пирамиде?

Фуоко подняла запястье с брошкой. Саламандра по-прежнему указывала на пирамиду.

- Да. - Она поднялась и зашипела от ощущения сковородки под пятками. - Уй, жжется! Дэй Юно, мне сандалии нужны, я босиком далеко не уйду!

Покопавшись в сундуках под обвалившимся навесом павильона, они обнаружили и сандалии, и кучу разнообразной материи. Обрадованная Фуоко отказалась от мысли в очередной раз располосовать поперек узкую юбку и просто сбросила ее вместе с черным париком. Соорудив новую свободную юбку до щиколоток на случай нового сидения на песке, закрепив ее на талии поясом и набросив на голову и плечи еще один кусок полупрозрачной ткани, она подошла к озеру и критически осмотрела себя. Колеблющаяся вода отобразила над макушкой большую левитирующую шишку двойной египетской короны, и девушка машинально попыталась ее пощупать. Тщетно: рука прошла сквозь корону, словно сквозь голограмму.

- Дэй Юно, а что у меня над макушкой? - спросила она. - Вы ее видите? Корону?

- Корона? Овоид, вставленный в расширяющийся кверху, косо обрезанный цилиндр?

- Ну, типа. Называется "пшент", если я правильно помню. По-моему, у кого-то тут больная фантазия. Ну что, идем?

Расстояние до пирамиды оказалось куда больше, чем казалось, и Фуоко изрядно вымоталась, шагая по рыхлому песку. Вообще на сей раз ощущения тела уже не казались картонными. Наоборот, она чувствовала всё едва ли не острее, чем в действительности. С Юно она решила пока не делиться, чтобы не беспокоить его, тем более что уже через четверть цулы ее настиг вызов Кириса. Тот, запинаясь и ошибаясь, сообщил, что война в космосе закончилась, медицинская капсула снова под контролем Дзии, и спросил, как обстоят дела в виртуальности. Следующие минут двадцать Фуоко, терпеливо воспроизводя внутри себя рулады, заставляющие вибрировать ноту канала, рассказывала о происшедшем. После завершения ее монолога Кирис какое-то время молчал, потом коротко передал "Хорошо. Отбой" и замолчал насовсем. Удивленная таким неожиданным окончанием сеанса, девушка поразмыслила, не стоит ли позвать его снова, но ходьба по дюнам и жара слишком вымотали ее.

Солнце отчаянно пекло наголо бритую макушку даже сквозь ткань, и уже скоро Фуоко успела пожалеть о сброшенном парике: в нем хотя и жарко, но от прямых лучей он защитил бы. Интересно, можно здесь получить солнечный удар? В довершение вдруг захотелось пить, пока еще слабо, но с недвусмысленным обещанием усиления жажды. А если еще и есть захочется? И потом, еда и питье подразумевают еще и туалетные процессы - а с ними что? Нет, пока фантазировать не надо. Нужно добраться до пирамиды, там должна найтись тень. Собакоголовый мужик со спиральным посохом издевательски следил за ней с Юно с боковой грани. Он-то жары точно не боится, урод мифологический! Как его координатор называл? Инпу, да. Проводник в загробный мир. Хорошо хоть рогов нет, иначе выглядел бы почти точно, как видение Мэй Лю Сяня в его местном облике. А может, там, в пирамиде, их Мэй и ждет? Интересная выйдет встреча.

До пирамиды они шли часа два. Под конец Фуоко совсем выбилась из сил. Под конец ей даже пришлось закинуть руку Юно на плечо и почти повиснуть на мужчине, с трудом волоча ноги. Ее тут же перехватили два гвардейца, усадив на скрещенные руки, и она смирилась без боя. Странно - песок песком, но такая усталость после двух часов ходьбы все-таки для нее нехарактерна. Она же бегает по часу ежедневно! И жажда все усиливается...

Вблизи пирамида казалась просто неприлично чудовищной. Ничего для масштаба рядом не нашлось, но на глаз она выглядела метров триста в высоту. Не сооружение, а целая гора. Инпу по-прежнему косил на них одним глазом с ее грани, и его собачья (или шакалья) пасть, казалось, вот-вот могла изогнуться в издевательской ухмылке. Никакого входа в пределах видимости не замечалось, но ящерка на брошке показывала прямо на глухую стену из гигантских блоков песчаника, скошенную под углом примерно в шестьдесят таби. Несмотря на хорошо заметные щели между блоками, в остальном стена казалась совершенно гладкой, и карабкаться по такой Фуоко не стала бы. Юно вытянул руку, и прозрачные ножны его меча на несколько сунов ушли в монолитную стену. Он поводил ножнами по сторонам и в конце концов нащупал невидимый проем размерами примерно два на два метра.

- Опять тайный ход. И опять, вероятно, в другую реальность, - резюмировал бывший оябун "Мести". - Ну что, ныряем? Или побродим сначала по окрестностям в поисках приключений?

- Ну их нафиг, местные приключения! - решительно заявила Фуоко, с неохотой спрыгивая с рук гвардейцев и чувствуя, как подгибаются коленки. - Жара, и пить хочется. Может, там опять снег или лед. Хотя бы наколоть можно и пососать.

- Пить хочется? - удивился Юно. - Странно, я жажду здесь никогда не чувствовал.

Не вдаваясь в объяснения, Фуоко сунула в замаскированный проем собачью голову своего жезла. Та послушно пропала в непробиваемой на вид каменной стене. Глубоко вздохнув, она на всякий случай взяла Юно за руку, чтобы не потеряться, и решительно шагнула вперед.

Когда прошел очередной приступ головокружения, на сей раз совмещенной с синестезией, она осознала, что стоит на чем-то твердом, гладком и прозрачном, словно на стеклянном полу. Вокруг простиралась бесконечная тьма, усыпанная звездной пылью. Тут и там светились величественные облака межзвездного газа, и неподалеку сияла слепящая яркая звезда.

Фуоко услышала, как рядом долго и медленно выдохнул Юно.

- Звезды... - сказал он негромко. - Я уже и забыл, как они выглядят. Дэйя, вы не представляете, как давно я их не видел. Кажется, целую жизнь. Но здесь наблюдать их гораздо интереснее, чем с поверхности планеты. Кажется, мы где-то в глубоком космосе.

Хотя Фуоко уже видела звезды в планетарии и на картинках в учебниках, ее тоже захватило торжественное великолепие окружающего мира. От открывающейся перспективы захватывало дух. Несколько минут они с Юно, не сговариваясь, молча стояли, пожирая глазами искрящееся богатство. Потом мужчина сказал:

- А ведь мы не на Палле, дэйя. И даже не в ее окрестностях.

- Почему? - нехотя спросила Фуоко, заставляя себя отвлечься.

- Во-первых, у звезды отсутствует красный спутник, Арасиномэ... ну, или его видимая часть. Звезда яркая, но разглядеть можно. Во-вторых, у нее отчетливый голубоватый оттенок, то есть она другого класса, чем наше солнце. В-третьих, судя по плотности звезд, газа и пыли в окружающем пространстве, мы находимся отнюдь не на периферии галактики, как Палла, а где-то вплотную к ее ядру. Хотел бы я знать, показывают нам реальное изображение или же просто нарисованную картинку, как пирамиды...

- А какая разница?

- Большая. Если изображение настоящее, оно показывает одну из точек, связанную с Арасиномэ гиперканалами связи. В таком случае постарайтесь запомнить ключевые ориентиры, они помогут паладарам найти место в реальности. Смотрите - вон тот вогнутый треугольник из шести звезд весьма характерен. И вон те четыре ярких звезды рядом друг с другом. И вон та тень - пылевое облако на фоне светящегося газа, оно очень напоминает краба с растопыренными клешнями. И вон с той стороны другая туманность, сильно смахивает на лошадиную голову.

- Ага, - Фуоко кивнула. - Сейчас запомню.

Еще несколько минут она озиралась по сторонам, но уже не бесцельно пялясь, а запоминая ключевые ориентиры. Когда три туманности и пять групп звезд по разным направлениям прочно отложились в памяти, она взглянула на спутника.

- Ну что, идем дальше?

- Да, пора. Что там с компасом?

Ящерица указывала в сторону, почти противоположную яркой звезде. Однако они не успели сделать и несколько шагов по невидимой (или абсолютно прозрачной) поверхности, как перед ним появился Стаси.

Мальчик стоял неподвижно, безвольно опустив руки вдоль тела, и смотрел на них. Его драные штаны до колен, казалось, стали еще оборваннее, а ребра на голом теле торчали, словно прутья плохо сплетенной корзины. Фуоко напряглась. Вот оно! Шанс!

- Вы его видите? - шепотом спросила она. - Стаси Домо?

- Да, - так же тихо ответил Юно. - Вы упоминали про ключевую фразу?

- Угу. Надо заставить его повторять за мной, чтобы вызвать предсказуемые колебания в структурах Станции, если она как-то присутствует в нашей системе. Может, и без повторения сработает, но с ними надежнее. Сейчас Киру передам, чтобы паладары приготовились...

- Нет! - перебил ее Юно. - Ни в коем случае. Вы еще ни разу в его присутствии не использовали свою связь. Забыли, как те люди в пустыне только что среагировали на вашу передачу? А если он тоже почувствует и сбежит? Не рискуйте. Либо у координатора есть зонды в нужных местах, и тогда он среагирует и без подсказки, либо нет, и тогда ваше предупреждение бессмысленно. Давайте, говорите. Я постараюсь помочь, мы с ним вроде неплохо ладили.

Он шагнул вперед.

- Saluton, - сказал он. - Mi estas Юно. Ĉu vi memoras min?

- Saluton, - робко откликнулся Стаси, глядя исподлобья и чуть искоса. - Я помню тебя. Tie danĝera. Здесь опасно. Leave.

- Saluton, - Фуоко решила, что ей самое время тоже вступить в игру. - Mi estas Фуоко. Ripetu, bonvolu: дом сгорел, дрова остались, печка белая стоит.

- Не понимаю, - все также робко ответил Стаси. Кажется, он испугался еще больше. Чего может бояться могучая Станция Демиургов, играющая законами физики, как ребенок камешками, и способная управлять целым игровым миром?

- Ripetu: дом сгорел, дрова остались, печка белая стоит, - терпеливо повторила Фуоко. - Повтори, понимаешь? Ripetu. Просто повтори.

- Ripetu?

- Jes. Ripetu: дом сгорел, дрова остались, печка белая стоит.

- Дьом сгорэлл. Дрова осталлис. Пэтчка бэллая стоит. Dekstra?

- Jes. Ripetu denove: дом сгорел, дрова остались, печка белая стоит.

- Дьом сгорэлл...

Мягкий удар сотряс мир. Звезды заметались, прозрачная четкость окружающего космоса смазалась и превратилась в хаотичную мешанину цветов. Твердая поверхность под ногами пропала, а взамен возникло ощущение безудержного падения. Фуоко взмахнула руками, чтобы удержать равновесие... и с размаху села на толстый пушистый ковер.

Когда прошло головокружение, она поняла, что оказалась в знакомом месте. Все та же большая комната, почти зал, с портретами суровых мужиков и жеманных женщин на стенах, деревянная золоченная мебель, люстра с несколькими десятками свечей под потолком. И дверь. Слегка приоткрытая дверь в дальнем конце комнаты. Фуоко машинально огляделась. Юно отсутствовал, а дверь позади, как и раньше, выглядела запертой с начала мира.

Брагата. Приемная Брагаты, или как она там называется. А за дверью - сам сумасшедший Демиург, местный Игрок-Стратег. Что делать? Броситься к нему и попытаться поговорить? Предыдущая встреча закончилась принудительным участием в мордобитии вида "стенка на стенку" и швырянием огненными шарами. А еще Брагата обозвал ее принцессой и явно перепугался. Что, если старикашку от неожиданности хватит инфаркт? Или он сам начнет кидаться чем-нибудь неприятным? Еще и стражу какую-нибудь позовет, и начинай выкарабкиваться из тюрьмы, с самого первого уровня... С другой стороны, не похоже, что отсюда можно исчезнуть по-тихому. Она попыталась подняться - и грохнулась обратно: проклятая узкая юбка снова обматывала ее ноги, не позволяя нормально двигаться, и черный толстый парик под платком вновь стискивал голову. Накидка на плечах исчезла, оставив обнаженным торс, сандалии остались. Примотанная на запястье брошка с ящеркой тоже сохранилась, но больше никуда не показывала, оставаясь неподвижной независимо от положения запястья. Болталась ли над головой неощутимая корона, Фуоко не видела, а зеркала вокруг, как назло, отсутствовали. Шепотом ругаясь сквозь зубы, она распорола юбку жезлом от лодыжек до верха бедра с обеих сторон. Парик, после короткого размышления, решила оставить - вдруг снова в песчаной пустыне окажется? Да и на ледяной пустоши замена шапки тоже не помешает. Поднявшись, она просто для определенности подошла к двери позади, ступая по ковру абсолютно неслышно, и потянула за массивную металлическую ручку, сначала осторожно, а потом изо всех сил. Дверь даже не шелохнулась. Понятно. Значит, вариантов лишь два: сидеть здесь, пока океаны не высохнут, или заглянуть в кабинет.

Ну не мог же Демиург сойти с ума полностью, в конце-то концов!

Или мог?

Ступая еще тише, она подкралась к двери во внутренний кабинет и осторожно заглянула в щель. Ей открылась картина, уже знакомая по двум предыдущим визитам: застекленные шкафы с книгами, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь щели в плотных гардинах, потрескивающий у стены камин - и старик за большим столом посреди комнаты, пялящийся на что-то, невидимое от двери. Наверное, всё на ту же карту. И как ему не надоест? Старик что-то бормотал себе под нос, иногда двигая пальцем по столу. Собравшись с духом, девушка потянула на себя тяжелую дверь, протиснулась в расширившуюся щель и робко кашлянула.

Никакого эффекта.

Старик все так же вглядывался в карту, не обращая на нее ни малейшего внимания. Фуоко постучала костяшками пальцев по двери - и снова безрезультатно. Мысленно вздохнув, она приблизилась к столу и постучала уже по нему.

- Э-э, здравствуйте, сэрат дэй, - неуверенно произнесла она. - Saluton.

Старик поднял на нее отсутствующий взгляд и машинально потеребил бороду. Его губы снова зашевелились - и вдруг глаза округлились, и он вскочил со стула, вскидывая руки в беспомощном защитном жесте, заслоняясь от нее, словно от огня.

- Принцесса... - дребезжащим голосом проговорил он. - Откуда? Как... почему я не получил предупреждения? Так нечестно! Против правил!

- Вы говорите на кваре? - поразилась Фуоко. - Э-э... сэрат дэй, вы Брагата, да?

- Уходи! - старик замахал на нее руками. - Я не готов! Ты не можешь напасть на меня сейчас, не имеешь право!.. Кто ты? Представься!

- Меня зовут Фуоко. Фуоко Деллавита, - девушка вежливо склонила голову. - Рада знакомству. Дэй Брагата, честное слово, я не принцесса! Я просто... ну, выгляжу так. Я не собираюсь на вас нападать.

- Фуоко... - старик отступил на шаг, но руки опустил. - Фуоко... я не знаю ни одного королевского семейства с таким именем. Ты из молодых? Кому наследуешь?

Девушка похлопала ресницами, пытаясь понять, о чем он говорит. Потом она вспомнила рассказы Карины, и ее озарило.

- Дэй Брагата, я не Демиург! - быстро сказала она. - Я человек с планеты Палла, не Тактик. У нас нет Игры, она давно закончилась. Нашу систему захватила Красная Звезда, которую паладары... другие Демиурги называют "Арасиномэ". Говорят, она захватила вас тоже. Дэй Брагата, вы не в своем Игровом мире, а совсем в другом месте, в другой вселенной!

- Человек... Фуоко... - старик пожевал губами и внимательно оглядел ее с ног до головы, задержав взгляд на собакоголовом жезле. - Ты точно не принцесса? Честное слово?

- Честное-пречестное слово! - поклялась Фуоко, для убедительности стукнув себя кулаком в грудину. - Дэй Брагата, другие Демиурги хотят вам помочь, но не знают, как. Они говорят, Арасиномэ - такой энергетический межзвездный зверь, который прыгает от звезды к звезде в разных вселенных и взрывает их, чтобы размножаться. Он захватил и вашу звезду и сожрал вашу Станцию. И вас, наверное, тоже. И меня, и многих людей на Палле, и мы сейчас существуем внутри его виртуальности. Понимаете?

Старик смотрел на нее затуманившимся взглядом. Он опять пожевал губами, поднял с пола опрокинувшийся стул, уселся за стол и уставился в расстеленную карту. Сейчас Фуоко могла видеть, что на ней нарисованы крохотные пирамиды, а между ними какие-то кружки и стрелки. В одном месте красовалось изображение полумедведя-полуобезьяны с всадником на шее.

- Не понимаю, - слабо сказал он. - План битвы идеальный. Я должен победить! Но почему не получается?

Он опустил пальцы на карту и принялся водить ими из стороны в сторону. Кружки и стрелки послушно смещались вслед за ними.

- Вот так надо попробовать, - сказал он наконец. - Запускаю...

- Дэй Брагата! - позвала Фуоко. - Вы меня понимаете? Демиурги хотят с вами поговорить. Повторите за мной фразу, пожалуйста... эй!

Старик больше не обращал на нее внимания. Кружки на карте превратились в скопища микроскопических человеческих фигурок. На мгновение девушка почувствовала головокружение и ощутила на плечах и спине палящий жар солнца пустыни, но усилием воли стряхнула ощущение.

- Дэй Брагата! - позвала она. - Эй!

Она снова стукнула костяшками пальцев по столу, чувствуя, как поднимается внутри раздражение. Почему он ее игнорирует?

- Эй!

Старикашка поднял на нее отсутствующий взгляд, поглаживая пальцами длинную белую бороду - и вдруг вскочил на ноги (многострадальный стул опять отлетел и грохнулся) и вскинул руки в защитном жесте.

- Принцесса?! - пораженно выдохнул он. - Здесь? Откуда?.. Почему я не получил предупреждения? Так нечестно, ты не можешь меня атаковать! Кто ты? Твое имя?

- Я же только что говорила... - ошарашенно ответила девушка. - Дэй Брагата, я не принцесса. Я Фуоко Деллавита. Человек с Паллы! Помните?

- Не принцесса? - переспросил старик, опуская руки. - Человек? Точно не принцесса, честное слово?

- Да честное слово же! - Фуоко чувствовала, что мощное чувство дежавю охватывает ее. Что с ним такое? - Дэй Брагата, нас проглотил Арасиномэ...

Она замолчала, наблюдая, как дряхлый дядька наклоняется за стулом, придвигает его к столу и неторопливо усаживается. Его взгляд опять устремился на карту, где человечки уже сменились кружками и стрелками. Ну уж нет!

- Дей Брагата! - крикнула она во весь голос, с размаху шлепая ладонью по свободному участку стола. - Посмотрите на меня...

Ее ладонь провалилась сквозь столешницу. Мир закружился, приступ головокружения и синергии скрутил ее в узел. Пришла в себя, она осознала, что висит в пустоте посреди переливающихся линий и огненных сполохов ночного мира.

Ощущение ужасной неправильности охватило ее сразу, но лишь через несколько секунд она поняла, в чем дело. Тишина. Мертвая тишина затопляла все вокруг, душила и стискивала голову стальным обручем. Далекие хоралы больше не пели. И вместе с ними снова пропала та нота, что единственная во всей какофонии имела значение.

Нота Кириса.

Тот же день. Хёнкон, Палла

- Что?!

- Я не могу вернуть дэйю Винтаре с помощью прямой нервной стимуляции, - терпеливо повторил Дзии. - Дэй Сэйторий, прошу, не надо так волноваться.

- Но я ее не чувствую, понимаете? Вообще не чувствую! А что, если она... она... - Голос Кириса сорвался, и он замолчал. Саня и Труда с сочувствием посмотрели на него. Вара едва заметно поморщилась.

- Она жива, заверяю вас. Наши сенсоры фиксируют характерную активность в областях, поддерживающих ее психоматрицу. Сам факт разрыва канала связи ни о чем не говорит. Структуры Арасиномэ в вашей системе подверглись серьезной перестройке после атаки, но они уже восстанавливаются. Возможно, механизм вашего канала оказался в числе уничтоженных или перестроенных. Нам нужно всего лишь немного подождать, пока восстановится и он.

Кирис сжал кулаки и беспомощно оглянулся. Лихорадочное нетерпение, сжигавшее живот изнутри, толкало его куда-то бежать, что-то делать... но что? Что?! Пронзительная тишина внутри черепа, казалось, взрывала мозг.

- От Стаси... в смысле, от Станции Брагаты никаких новостей? - спросила Труда.

- Информирую, что имя "Стаси" принято как постоянный идентификатор Станции Брагаты. Можете свободно его использовать. Что же до сути вашего вопроса, то, к сожалению, нет. Стаси принял от нас лингвистические модули местных языков и несколько баз знаний о цивилизации Паллы и местной медицине, но от него по-прежнему нет встречного потока информации. Собственно, единственная его осмысленная передача состояла из двух повторяющихся символов, которые можно перевести на кваре как "крайняя опасность" и "срочная эвакуация". Мы полагаем, что либо психоматрица Стаси серьезно повреждена и не может нормально функционировать, либо мы имеем дело с прокси-модулем.

- С чем?

- Прокси-модуль - автономное устройство, предназначенное для решения конкретной задачи. Можно рассматривать его как дистанционно управляемого робота. Он следует заложенной программе, периодически отчитывается о результатах своей работы и иногда получает от владельца корректирующие инструкции, но постоянной связи с ним не имеет. Прокси используются в редких ситуациях, когда возникает серьезный риск утраты оператора в результате катастрофы. За последние четыре с половиной миллиона планетарных лет мы применяли их исключительно для общения с расой джамтан и для мониторинга опасных физических экспериментов. Да еще с сегодняшнего дня мы используем их для безопасной связи с Паллой во время ночного шторма - мы решили использовать такой термин для описания проблем, связанных с буйством Арасиномэ.

- А точно определить нельзя, что со Стаси происходит? Связаться с ним?

- Пока нет. Нам удалось идентифицировать и подключиться к структурам Арасиномэ, соответствующим вторичному интерфейсному каналу Стаси - в нем возникли колебания, инициированные дэйей Винтаре. Но мы пока не можем - точнее, не рискуем - прослеживать его дальше. Видите ли, наши фантомные зонды второго типа сами по себе не слишком стабильны, и их взаимодействие со структурами Арасиномэ и без того проходит на грани фола. Дальнейшее вторжение вглубь может привести к непредсказуемым результатам. Кроме того, психоматрица Стаси или прокси-модуля, похоже, полностью поглощена и ассимилирована Арасиномэ, а работа с его структурами пока что остается за пределами наших возможностей.

- Мне нужна Марта, - угрюмо сказал Кирис, стараясь ни на кого не глядеть. - Попробуем с ней снова... вдруг получится?

- Я предполагал такой вариант. Сейчас, в соответствии с расписанием ее группы, она на лекции, завершающейся через десять минут. Для ускорения встречи целесообразно потратить их на ваше перемещение на Колун. Катер ожидает у пирса.

- Ладно, - буркнул Кирис. Он встал со стула, поддернул шорты, которые заранее надел на случай, если Джорджио притащит-таки попов, провел пальцами по капсуле с телом Фуоко (свернувшаяся на ней калачиком Зорра встрепенулась и лизнула его руку, с тревогой заглянув в глаза) и пошел к выходу из бункера в сопровождении Гатто.

В дверях он нос к носу столкнулся с Джорджио.

- Я в город, - проинформировал тот. - Раз ситуация нормализовалась, начальство отзывает. Кир, ты со мной?

- И я с тобой, Джорджи, - Труда поднялась с кушетки, в которую временно превратилась кровать Кириса. - Нечего мне здесь больше делать, пора домой.

- Я тоже, - поддержала ее Саня. - Катер четырехместный, как раз поместимся.

- Вы уезжаете? - осведомилась Вара, отрываясь от монитора, где азартно гоняла какую-то незнакомую Кирису стрелялку. - Я должна оставаться тут. Фуоко охранять, нэ? Скука. Возьму пулемет пострелять в лесу.

- Ага, деревья и обезьяны - самые опасные противники, - ухмыльнулся лейтенант. - У координатора разрешение спросить не забудь.

- Сама не забудь без тебя, мамочка. Катись, - Вара сделала неприличный жест рукой. - Вечером тренировка, я тебя заваливать.

Джорджио подмигнул ей и вышел. Кирис последовал за ним.

В катере он устроился на переднем сиденье рядом с пилотом, роль которого взяла на себя Труда, настоявшая, что должна компенсировать себе утреннее нервное потрясение. Компенсировала она от души: сразу же вывела двигатель на полные обороты и то и дело крутила штурвалом, заставляя легкое суденышко выписывать виражи, подлетать в воздух и опасно крениться. На заднем сиденье повизгивала и охала Саня, то ли от испуга, то ли от удовольствия, больше подобающего боевому штурману. Кирис, однако, не обращал внимания ни на броски, ни на взвизги, ни на шикарный голубой океан, покрытый мириадами солнечных искр, ни даже на кайнаньский эсминец, малым ходом ковыляющий в сторону снова отдалившихся дымов международной эскадры. Внутри ворочалось и пульсировало злое нетерпение. Фучи. Почему пропала связь? Жива ли она? Сможет ли вернуться? Что можно сделать?.. Одни и те же мысли цепочкой ходили по кругу. Один раз он поймал себя на том, что бессознательно тянется вдаль в поисках невидимого глаза. Он тут же остановил себя, чтобы ненароком не нарушить еще что-нибудь, но это лишь усилило мандраж. Он лишь страшным усилием воли удерживался от того, чтобы начать нервно барабанить пальцами по коленям. К нетерпению начало примешиваться раздражение на Труду, которая развлекалась вместо того, чтобы как можно быстрее добраться до места.

Если верить часам на приборной доске, к пассажирскому пирсу на Колуне они добрались через двадцать три минуты, хотя Кирису они показались по меньшей мере парой часов. Он выпрыгнул на пирс еще до того, как катер полностью остановился, поскользнувшись и едва не провалившись ногой в щель между причалом и бортом. Джорджио сказал что-то недовольно, но Кирис его не слушал. В сопровождении Гатто он уже забирался в транспортный дрон, ожидавший его. Очередные пятнадцать минут, потребовавшиеся дрону, чтобы пробраться по заполненным народом улицам, показались ему второй половиной вечности. В здание факультета экзобиологии вслед за Гатто он не вошел, а вбежал, почти расталкивая неторопливо движущихся парней и девушек, оживленно переговаривающихся и пересмеивающихся.

- Ой, девочки, смотрите, какой классный пирсинг! - поймал он краем уха реплику кокетливо улыбнувшейся ему студентки. Никак не отреагировав, он пробежал мимо. Только с десяток шагов спустя до него дошло, что та имела в виду цепочки контактных площадок электродов, протянувшихся по его телу и рукам. В другой ситуации, возможно, ему польстило бы внимание, но сейчас он лишь подавил очередную вспышку раздражения.

Парс привел его в уже знакомую комнату медпункта. Сидящая там женщина в белом халате кивнула в знак приветствия и молча указала на дверь первого бокса. Кирис рванул на себя плохо прикрытую дверь - и остановился на пороге. Рядом с Мартой на кушетке сидела шаловливо улыбающаяся нагая девочка с длинными золотыми волосами и тремя точками на левой щеке.

- А вот и Кир, - озорным голосом возвестила она, помахивая рукой в знак приветствия. - Долго добираешься, герой-любовник. Заставляешь девушек ждать!

- А-а... - остроумно высказался Кирис, приходя в себя от шока. Похоже, сексуально двинутая паладарша в очередной раз решила поучаствовать. Как бы ее послать твердо, но вежливо? Марта, одетая в короткие шорты и такую же короткую полупрозрачную блузку без рукавов поверх темного лифчика, бросила на него странный взгляд и тут же снова уставилась в пол. Она даже не кивнула в знак приветствия. Ее Майя смутила? Или что-то у самой случилось? Х-ходер, как не вовремя...

- Ну что, начнем нашу сессию? - с энтузиазмом спросила Майя. Она соскочила на пол и развела руки, словно намереваясь обниматься. Из ее спины медленно выросли десятки отростков, словно паучьих ног. На мгновение Кирис бросил взгляд на ее небольшую, но четко очерченную грудь с маленькими розовыми сосками, но тут же перевел его на Марту. Та определенно была не в настроении.

- Дэйя Майя, - хмуро сказал Кирис, - можно мы сегодня... сами? Мы... без посторонних... ну, только не обижайтесь, ладно?

Улыбка сошла с лица паладара. Она опустила руки и стало серьезной. Отростки втянулись в ее тело, и оно снова стало человеческим.

- Вы оба настолько сильно наше сегодняшнее отсутствие переживаете? - задумчиво спросила она. - Или что-то другое? Кир, мы должны дать Фучи ориентир для возвращения в тело. Я могу усилить ощущения, как ты помнишь, чтобы лучше получилось.

Кирис открыл рот, но слова ему не давались, словно напряжение заклинило голосовые связки. Подождав несколько секунд, Майя кивнула.

- Хорошо. Решать вам, я не навязываюсь. Только, Кир, если что, зовите сразу. На полном серьезе - не для развлечения, а для дела. Пока.

Ее тело мешком осело на пол, превращаясь в обычную серо-зеленую амебу дрона, тут же выскользнувшую из бокса. Захлопнув дверь, Кирис сел на аккуратно застеленную кушетку рядом с девушкой.

- Привет, - сказал он. - У нас такое дело...

- Фучи вернуться не может. Как вчера. Я знаю, - тон Марты казался не более понятным, чем выражение ее лица. Взгляд она так и не подняла. - Дзии сказала. Ну, раз надо, давай...

Не поднимая взгляда, она стащила через голову блузку, сбросила лифчик и, встав, принялась вылезать из узких шорт и трусиков. Кирис положил пальцы на пуговицу своих шорт, но замер. Что-то казалось ему ужасно неправильным. Нетерпеливое напряжение внутри вдруг схлынуло, и остались только давящая тишина и опустошенность. Стиснув зубы, он стащил с себя шорты и положил руку на бедро севшей рядом девушки. Та наконец-то взглянула ему в лицо, криво улыбнулась, вздохнула и провела ладонью по его груди.

Три минуты спустя Кирис лежал на спине, глядя в потолок. Ему хотелось умереть от позора и безнадежности прямо сейчас. Марта облокотилась на локоть и встревоженно глянула ему в лицо:

- Не получается, да?

Кирис зажмурился и тихо зарычал. Он слышал, у взрослых случается отсутствие эрекции, но никогда не думал, что такое случится и с ним. Всю его сексуальную жизнь с Фучи (ага, жизнь - еще и года не прошло) у него возникала прямо противоположная проблема: стояк когда надо и когда не надо. Да и раньше, когда он тихо мастурбировал в одиночестве, сложностей тоже не возникало: хватало самой невинной картинки, а то и просто воображения. Но сейчас тяжелая каменная усталость охватывала все тело, в том числе, оказывается, самую важную сейчас часть. Позор... да плевать на позор! Как теперь вернуть Фучи? Дзии не может ее оживить даже электродами в нервах, а теперь не может и он. И канала связи с ней больше нет. И даже неизвестно, жива ли она. Зачем, зачем он вообще позволил ей отправиться в виртуальность? Хотя как он мог помешать...

- Кир, не переживай, - Марта пальцами отбросила спутавшиеся волосы с его лба, склонилась и поцеловала в щеку. - Может, у Дзии какие-то лекарства есть? Я слышала, есть специальные стимуляторы.

- Не поможет. На меня никакие стимуляторы не действуют.

- Тогда давай Майю позовем? Она специалист, наверняка знает, что делать.

Кирис до боли закусил губу. Да, Майя. Разумеется, она поможет. Но как звать ее несколько минут спустя после того, как сам попросил не вмешиваться?..

Как, как... Словами, идиот. Позор или нет, а Фучи надо выручать. Любой ценой. Еще одно небольшое унижение его не убьет.

- Давай... - безжизненно согласился он. - Дэй Дзии, вы меня слышите?

- Да, дэй Сэйторий, - раздался с потолка голос неба.

- Вы не могли бы сказать Майе, чтобы она вернулась? У меня... - Он глубоко вздохнул. - У меня не стоит.

- Сообщение передано. Если у вас больше нет запросов, я отключаюсь.

Дрон скользнул в комнату мгновенно, словно сидел в засаде у дверей. Несколько секунд спустя он снова трансформировался в хрупкую девичью фигурку. С отрешенным интересом Кирис наблюдал, как серая амеба вытягивается вертикально, обретает человеческие формы и оттенок кожи, как всплывают изнутри на поверхность золотые нити и пряди волос...

- Проблемы? - деловито осведомилась паладарша. - А, вижу. Не беспокойтесь, мои котятки, с мужчинами такое частенько случается от излишних переживаний. Сейчас исправим.

Из-за ее спины взметнулись отростки. Несколько штук приподняли тело Кириса над кушеткой, остальные едва чувствующимися уколами проткнули кожу и присосались к контактным площадкам подкожных электродов. Волна приятного чувства охватила Кириса... и схлынула, оставив прежнюю отрешенную пустоту и усталость.

- Не поняла... - Майя нахмурилась. - Ну-ка, еще раз.

На сей раз волна оказалась едва чувствующейся, словно струйки тепловатой воды скользнули по коже - и бесследно скатились на пол. Лицо Майи стало бесстрастным. Несколько секунд Кирис не чувствовал вообще ничего, потом тело от макушки до пят вдруг пробила тупая ноющая боль. Он зашипел сквозь зубы, но ощущение тут же прошло.

- Извини, Кир. Я переборщила, уже всё.

Отростки аккуратно опустили Кириса на кушетку рядом с Мартой и втянулись в тело паладарши. Золотоволосая девочка села рядом и взяла его за руку.

- Странная история, - задумчиво сказала она. - Я полагала, что могу возбудить любого мужчину, да и женщину тоже, если не обычными способами, то хотя бы прямой нервной стимуляцией. Только, Кир, с тобой что-то не так. Импульсы в твое тело уходят, как в песок, одни сильные болевые ощущения пробиваются. Скажи, с тобой сегодня или в последнее время ничего странного не случалось? Оставляя в стороне испытания на космодроме?

- Я Фучи больше не чувствую, - хрипло сказал Кирис, которому хотелось выть от унижения и безнадежности. - Ноту не слышу. Связи нет... Майя, ну ведь должно же что-то... как-то... Ну ведь наверняка есть способ пробиться! Ее нужно вернуть!

- А она хочет возвращаться? - осведомилась Майя. - Ты уверен?.. Впрочем, здесь уже совершенно не моя область и не мое дело. Могу констатировать, что к твоей нервной системе пробиваются исключительно болевые импульсы, превышающие порог отсечения, да и те по большей части фильтруются энергоплазмой. То есть внешние воздействия не проходят, а воображение, для мужчины являющееся главным стимулирующим элементом, тебе сейчас отказало из-за волнения, перенапряжения или чего-то еще.

- Тогда делайте больно! - решительно сказал Кирис, стряхивая апатию. - Боль - тоже маяк. Если к ней передавались... ну, ревность и все такое, боль тоже должна пройти. Главное, ориентир дать. Я выдержу, Майя! Что угодно выдержу! Давайте!

- А о Фучи ты подумал? Ей-то каково придется? Вы друг другу сексуальные ощущения многократно усиливаете - хочешь и боль так же передать?

Кровь прилила к голове Кириса. Дебил. Действительно ведь, никто не знает, как боль передается, такие эксперименты они никогда не ставили.

- Кроме того, - лицо Майи стало печальным, - прости, Кир, но такое я с тобой не стану делать в любом случае. Для некоторых людей боль - часть удовольствия, и в садо-мазо я тоже неплохо разбираюсь. Однако одно дело - дарить через боль наслаждение, и совсем другое - пытать ради самого процесса. Я не палач, Кир, даже и не проси. Обратись к Дзии. Он в нейрофизиологии разбирается как минимум не хуже меня, но у него отсутствуют эмоции, и ему не придется ломать себя через колено. Дзии!

- Да, Майя? - отозвался неб.

- Я передала результаты эксперимента. Кирис полагает, что боль может помочь вернуть Фуоко, но здесь я пас. Возьми на себя обсуждение вопроса, ага?

- Да, Майя. Однако я как раз собирался сообщить новость. Несколько минут назад дэйя Винтаре пришла в себя. Судя по переданному журналу - до превышения болевого порога. Дэй Сэйторий, прошу немедленно вернуться в лабораторию. Боюсь, там требуется ваше присутствие.

- Проблемы? - осведомилась Майя.

- Я бы сказал, осложнения. Ничего опасного, но состояние дэйи Винтаре весьма необычно. Райника передает, что транспортный дрон ожидает у входа в учебный корпус.

- Понял, - Кирис соскочил с кушетки и дернулся было к двери, но сообразил, что голый. Он лихорадочно огляделся по сторонам в поисках шорт, подобрал их с пола и принялся натягивать, не попадая ногами в штанины.

- В таком случае я отключаюсь, птенчики. Пока-пока! - Майя подмигнула, и освободила дрон, немедленно исчезнувший за дверью. Дрожащими пальцами Кирис дернул молнию шорт, застегнул пуговицу и шагнул к двери.

- Кир, подожди, - раздался за спиной голос Марты.

Кирис обернулся. Та сидела на кушетке, закутавшись в простыню, и снова смотрела в пол.

- Ну? - нетерпеливо спросил он.

- Кир, я рада, что Фучи в себя пришла. Честно. Я вижу, как ты беспокоишься. - Сейчас резкий шипящий акцент в речи девушки звучал особенно заметно. - Передай ей от меня привет... ох, я не то говорю. Кир, она пришла в себя без нашего участия, да? Хорошо. Потому что я... потому что я...

Ее голос пресекся. Чувство неправильности вновь охватило Кириса. Выражение лица Марты снова стало непонятным - тем более непонятным, что он не видел ее глаз. Напряженное нетерпение скручивало кишки в тугой узел, но с Мартой явно что-то происходило.

Несколько секунд спустя девушка справилась с собой и продолжила:

- Кир, мы больше не станем встречаться. Я понимаю, если Фучи застряла, то надо. Но если она сама может... Кир, я вижу, что ты ее любишь. А я всего лишь временная подружка. Я...

Она наконец-то подняла взгляд.

- Я не хочу быть просто ходячим мастурбатором. Секс-куклой, которую из шкафа вытаскивают и потом обратно в шкаф засовывают. Кир, прости, тебе сейчас не до меня, но... я думаю, нам нужно прекратить отношения. Я ни о чем не жалею, ты мой первый парень, но... Нет, прости, я не хочу устраивать плохую мелодраму. Обманутая любовница при живой жене, как-то так. Глупо... Всё, иди, тебя Фучи ждет. Потом позвони, скажи, как она. Или напиши.

Кирис молча смотрел на нее, не понимая, что отвечать. Он вдруг понял выражение ее глаз. Мука. И тоска. Наверное, следовало сказать что-то умное или хотя бы успокаивающее, но он не понимал, что. Он никогда не считал себя оратором, предпочитая обходиться короткими репликами, если только не отвечал у доски в классе. Он даже нравился себе таким загадочно-немногословным, как настоящий мужчина. Однако сейчас он тысячекратно проклял свое неумение говорить. Что бы он сейчас ни отдал за способность Палека болтать языком без остановки на любую тему! Да что Палек! Кто угодно на его месте сейчас нашел бы правильные слова, даже, наверное, Джорджио, но он не мог. Кирис понимал лишь, что умудрился непонятно как обидеть ни в чем не повинную классную девчонку и что у него не оставалось времени распутывать непостижимо-сложные узлы женских эмоций.

Повинуясь порыву, он шагнул к Марте и взял ее за руку, выдернув ее из-под простыни. Та сделала слабую попытку освободиться, но он стиснул пальцы - сильно, но так, чтобы не причинить боль ненароком.

- Я дурак, знаю, - сумрачно сказал он. - Я не понимаю ничего. Тата, врежь мне, когда все закончится. Мне срочно надо к Фучи, но потом я приду, и ты врежешь. Ага?

- Нет, Кир, - Марта слабо улыбнулась. - Не за что тебя бить. Все было хорошо, честно. Просто... ну, знаешь, меня так воспитали. Останемся друзьями... х-хаш, опять скверная мелодрама. Иди, Кир. Ты сейчас не в настроении для разговоров, и я тоже.

Кирис зашипел сквозь зубы, переполняемый неизвестными раньше эмоциями. В голове запульсировала кровь, мягко толкаясь изнутри в темя.

- Я приду, и ты мне врежешь, - упрямо повторил он, выпуская ее руку. - Как только смогу. Пока.

Больше не оглядываясь, в сопровождении появившегося откуда-то Гатто он выскочил из бокса медпункта, пробежал по пустынному во время начавшейся пары коридору, топая босыми пятками (сандалии он забыл, но когда сообразил, возвращаться не стал), и с разбега запрыгнул в стоящий у крыльца транспорт. Дрон тут же взял с места и взял курс на запад, в сторону Ланты.

Всё время, что дрон мчался по старому, но уже почти полностью восстановленному мосту между Лантой и материком, а потом по островным дорогам, петляющим между лесистыми холмами, Кирис не находил себе места. В душе он чувствовал себя так гадко, словно напился мочи. Гатто, почувствовав его настроение, не устроился, по своему обыкновению, на носу транспорта, а забился под сиденье, прижавшись к его лодыжкам. Уже когда дрон выбрался на почти полностью заросшую кустами старую дорогу, по которой до бункера оставалось не более полуцулы, он все-таки дал себе по морде - и мысленно, и буквально, больно врезав кулаком по скуле. Соберись, дебил! - приказал он себе. Твои эмоции фиг знает как на волют и Фучи влияют. Подумаешь, член не встал! И Тата не померла, так что с ней разберешься позже. Сейчас - Фучи, и только она...

К моменту, когда транспорт скатился по лестнице над обрывом, он уже взял себя в руки. Гадкое ощущение и напряженное ожидание никуда не делись, но забились куда-то вглубь черепа, напоминая о себе лишь редкими покалываниям. В бункер он не вбежал, а вошел, хотя и быстрым шагом. Фуоко лежала на спине на раздавшейся в стороны медицинской капсуле, сейчас лишенной постельного белья, и смотрела в потолок. Варуйко сидела за рабочим столом, но больше не играла в стрелялку, а задумчиво разбирала давешний ручной пулемет. В воздухе стоял сильный запах оружейной смазки.

- ...тоже ни разу не видел ничего похожего в прошлой жизни, - монотонно говорила Фуоко, делая короткие паузы. - Картины совершенно фантастические, похожие на вызванные наркотиками, судя по описаниям, что я читал. Вряд ли мы с дэйей Фуоко видим плод наших галлюцинаций... Кир!

Последнее слово она воскликнула уже нормальным голосом. Она протянула руки, и Кирис, рухнув на колени возле капсулы, крепко прижал ее к себе.

- Кир, это действительно ты? - спросила Фуоко, словно готовая расплакаться. - Я плохо вижу. Ох, Кир... ты знаешь, я тебя больше не чувствую. Не бросай меня, ладно? Мне страшно...

От страшного толчка крови изнутри в череп перед глазами поплыли белые разводы. Кирис с трудом удержался, чтобы не стиснуть подругу еще сильнее.

- Я здесь, Фучи. Я тебя никогда не брошу. Все нормально. Все совсем нормально. Ты вернулась...

- Я не вернулась, Кир... - прошептала девушка. - Не полностью. Я одновременно и тут, и там. Я два мира сразу вижу, и оба хреново. Ох, Кир, как мне плохо, когда я тебя не чувствую! Я же думала, ты умер... а я виновата...

Кирис не ответил, продолжая сжимать ее в объятиях, наслаждаясь мягким теплом ее тела. Фуоко вцепилась ногтями в его спину и затихла.

Через какое-то время она пошевелилась.

- Все, Кир, положи меня на место, - скомандовала она уже обычным решительным тоном. - Я опять разнюнилась, но уже все прошло. Кир, я передатчиком работаю между Юно и координатором. Да положи же меня, откуда взял, блин, а то за ухо укушу!

Она и в самом деле ухватила его зубами за мочку уха и слегка ее прикусила. Кирис осторожно уложил ее обратно на прогнувшуюся поверхность капсулы и недоверчиво заглянул в лицо.

- В двух мирах? - пробормотал он. - Как так?

- Очень просто. Правый глаз видит реальный мир, а левый, слепой - виртуальность. И тактильные ощущения и отсюда, и оттуда... хотя, ходер, что считать за "здесь" и "там"? И двигаюсь везде одинаково. Я в виртуальности вообще грохнулась на землю с размаху, колено разбито, боль... уже прошла по большей части, но все равно саднит, зараза. Теперь лежу в двух местах сразу, лишний раз пошевелиться боюсь. Кир, я Брагату видела, но у него крыша уехала далеко и всерьез. Маразм полный, сказанное забывает через несколько секунд. Дэй Юно, погодите, я сейчас продолжу...

Она замолчала, вслушиваясь во что-то. Ее глаза сфокусировались на чем-то невидимом.

- Хорошо, дэй Юно, - сказала она наконец. - Десять минут, ладно? Потом продолжим. Нас с ним в какой-то совершенно сумасшедший мир выбросило. Психоделический. Все вокруг плывет и изменяется, краски ядовитые, аж глаза режут. Вроде и город вокруг, и даже дома с улицами, но как сквозь воду с акварелью видно... уф, голова кружится. Дэю Юно хорошо, он глаза закрыть может и перестать видеть, а у меня не получается. Кир, ты в порядке? С тобой ничего не случилось? Почему я тебя не слышу? А ты меня?..

Кирис тяжело сел на пол, оперся спиной о стенку капсулы и взял ее руку, глядя в противоположную стену жилой комнаты.

- Я в норме, - хрипло сказал он. - Забудь про меня. Я... ну, типа, перебздел, когда тебя чувствовать перестал.

- Дэй Сэйторий, - укоризненно заметил с потолка Дзии, - сейчас не время для отговорок. Боюсь, случившееся с вами и госпожой Брыль имеет чрезвычайно важное значение для понимания общей картины. Должен ли я рассказать дэйе Фуоко?

Кирис стиснул зубы и тихо зашипел, чтобы не выругаться непечатно. Кто вообще его просит не в свое дело лезть?

- Кир! - встревоженно осведомилась Фуоко. - Что произошло? Ну-ка, не ври мне!

Она высвободила руку, помахала ей в воздухе, чтобы нащупать его лицо, больно ухватила его за нос и вынудила повернуться к ней.

- Говори! - скомандовала она. - Живо, а то рассержусь.

- Ну... - пробормотал парень, отводя взгляд. - Мы с Мартой... ну, когда я тебя потерял, снова попытались тебя вернуть... ну, в общем... у меня не встал. Вообще.

- Ходер... - с явным облегчением выдохнула Фуоко. - Всего-то? Переволновался, наверное. Девчонки в классе шептались, что такое случается. А на тебе лица нет, словно умер кто.

- Боюсь, дэй Сэйторий серьезное преуменьшает проблему, - снова вклинился Дзии. - У него не просто "не встал", как он выражается. Эрекцию не сумела вызвать даже Майя путем прямого воздействия на нервную систему. Складывается впечатление, что не просто пропал канал между вами. Похоже, полностью отключены или перекоммутированы какие-то участки ваших психоматриц, располагающихся внутри Арасиномэ. С учетом, что в остальном вы чувствуете себя нормально, тот, кто проделал данную операцию, должен чрезвычайно хорошо разбираться в устройстве биологических психоматриц на Палле. Такая операция оказалась бы крайне сложной даже для меня. Встает вопрос - кто и зачем вмешался? Дэйя Винтаре, поскольку дэй Сэйторий прибыл, прошу еще раз повторить свой рассказ о событиях с момента, когда вы вновь оказались в пустыне. На сей раз, пожалуйста, не упускайте даже самые незначительные детали.

- Но дэй Юно...

- Пожалуйста, попросите также дэя Юнару комментировать ваш рассказ, если он заметит упущения. Понимаю, что вам очень сложно воспринимать два мира одновременно, но пока что мы ничего поделать не можем.

- Ну... ладно.

Объяснив ситуацию невидимому Юно, Фуоко принялась излагать свои приключения - начиная с внезапного попадания в самую гущу сражения и кончая сценой в кабинете Брагаты.

- ...и потом я повисла в ночном мире, а Кира больше не слышала, - закончила она. - Я побарахталась какое-то время, пыталась канал услышать, а потом бац, и вот в таком состоянии. И здесь, и там одновременно.

- Но при том вы не ощущали ничего, идущего от дэя Сэйтория? - уточнил Дзии.

- Нет. Только кожу покалывало, когда с линиями в ночном мире пересекалась.

- Понятно, - задумчиво отозвался неб. - Должен заметить, что передача ощущений из виртуальности с каждым разом все улучшается. Судя по вашим рассказам, ваши ощущения приближаются к натуральным. Кто бы ни поддерживал вашу психоматрицу, ему все лучше и лучше удается адаптировать к ней входящий поток информации. Могу предположить, что ваши ощущения в виртуальности скоро станут полностью идентичными тем, что передавало бы ваше настоящее тело.

- Почему-то меня совсем не радует перспектива, - буркнула Фуоко. - Ох...

Она зажмурилась и подавила отрыжку, тяжело сглотнув.

- Чем я могу помочь? - немедленно осведомился неб.

- Ничем, спасибо... Только горло слегка саднит от трубки. И тот мир совсем взбесился. Такие переливы цветов, что тошнит. Буквально. Дэй Юно! - она подняла руку и взглянула на пустое запястье. - Я компас плохо вижу. Надо выбираться... Нет, не надо нести, я идти попробую. Я придумала, как. Кир! Отнеси меня в терминал Арены.

- А? - переспросил Кирис.

- Балда! Я там могу ногами перебирать, когда в воздухе вишу. Здесь в воздухе, а там идти смогу. Заодно в реальном времени стану репортаж с места событий вести, а то задрало кодом общаться. Давай, действуй.

Она щелкнула его по макушке.

Кирис молча поднялся, подхватил ее на руки (ему лишь кажется, или она и в самом деле похудела? ребра торчат, нужно у Дзии спросить) и понес в испытательный зал. Парсы, опередив его, с разбегу прыгнули на дверь и растворили ее синхронным ударом лап. Дотащив подругу до терминала (его уже успели поправить, и он снова стоял ровно), Кирис осторожно запихал ее в дверцу, где девушку тут же втянуло, подхватило и расположило вертикально суспензорное поле. Дверца захлопнулась, а изображение Фуоко появилось на настенном экране.

- Мы идем, - сообщила она после нескольких странных телодвижений, действительно начинав перебирать ногами в воздухе. - Дэй Дзии, погасите свет в терминале, чтобы с толку не сбивал, буду смотреть одним глазом. Дэй Юно, ведите меня. Кир, брысь отсюда. Мы теперь не один час бродить станем, так что займись чем-нибудь полезным.

Настенный экран погас, наступила тишина.

- Дэй Сэйторий, присоединяюсь к совету дэйи Винтаре, - невозмутимо сказал Дзии. - Перспективы ее дальнейших приключений пока неясны, так что вам не следует сидеть здесь в напряженном ожидании результатов. Я вижу, что ваши нервы напряжены до предела. Кому-то другому я бы предложил мягкие успокоительные, но на вас, к сожалению, они не подействуют. Вам следует расслабиться другими способами. На занятия вам в таком состоянии идти незачем. Предлагаю заняться составлением отчета об утреннем тестировании двигателя. Дэйя Баркхорн о своих ощущениях уже рассказала, а вот вы - нет. Между тем, ваши видения и эмоции чрезвычайно важны.

Кирис нечленораздельно буркнул под нос и вышел обратно в жилую комнату. Похоже, сегодня день сплошных обломов. Все его отшивают, а ему даже приткнуться некуда. Вара по-прежнему сидела за столом, протирая тряпочкой разложенные на столе части пулемета. На полированной столешнице виднелось несколько свежих глубоких царапин. Сестрица одарила Кириса косым взглядом, хмыкнула и вернулась к своему занятию. Парень заложил большие пальцы рук за кромку шорт и задумчиво покачался с пятки на носок. Мерзкий привкус во рту, оставленный сценой в медпункте, проходить не собирался, но узел напряженного нетерпения в солнечном сплетении потихоньку ослабевал и распускался. Занятия... В последнее время он пропускал куда больше обычного, и геометрия, тригонометрия, физика и эсперанто снова угрожающе нависали над его учебным табелем. Как-то так получалось, что связанные с паладарами и Арасиномэ приключения отъедали все больше времени. Если так пойдет и дальше, придется переходить на индивидуальную программу - но не так, как Фучи, далеко впереди всех, а в хвосте процессии. Скорее всего, даже ее замыкающим. И что тогда? Оставаться вечным дурачком на содержании паладаров? Ах, да, наследство же обломилось. Ну, значит, не на содержании, а богатым бездельником. Так, что ли? Ну уж нет, в жопу такую жизнь! Никогда он ни у кого на шее не сидел и сидеть не собирается, даже если речь о старикашке, расщедрившемся на наследство. Надо учиться.

Но Дзии, как всегда, прав во всем. И учебник в таком состоянии в голову не полезет, и отчет надо оформить. Авось у паладаров появятся идеи, что за кодла такая внезапно к движку ломанулась и о каком пахане речь. А заодно он успокоится (потом еще купнуться можно по-быстрому для пущего расслабления) и займется учебой. Не на уроки пойдет - лучше пока далеко от Фучи не отходить - но хотя бы домашку сделать. Кирис задумчиво поглядел на Варуйко, уже собравшую пулемет, но разобравшую и протирающую пистолет. Она заняла его стол, но сгонять ее значило нарваться на ее острый язык. Да еще и оба парса запрыгнули на стол и с интересом наблюдали за происходящим - и они наверняка что-то свое добавят. Нет, пусть кто-нибудь поумнее с ними в перебранку ввязывается. Фучи, например. Он слегка пожал плечами, подошел к столу Фуоко, уселся и включил паладарский монитор, благополучно вернувшийся на свое место вместе с пададарами.

- Дэй Дзии, - сказал он в потолок, - давайте отчет забацаем. Я готов.

04.31.1232 (Палла). Реабилитационная виртуальность Демиургов "Академия-Си"

Празднично одетая толпа на площади перед дворцом Даорана волновалась и бурлила. Рикона наблюдала за ней, забравшись на тумбу фонарного столба. Она старалась не обращать внимания на нескольких мелких ребятишек, гроздью повисших на том же столбе с другой стороны и ужасно галдящих. Она знала, что дети являлись частью декораций - Бокува наделила ее способностью видеть зеленоватый нимб вокруг нэмусинов, который у мелюзги отсутствовал. Пихались и шумели они, однако, как настоящие, периодически чуть не спихивая ноги Риконы с ребристой покатой вершины тумбы.

Отсюда, с дальнего края площади, большое крыльцо, куда полагалось выходить графам Сайлавата или их представителям в Даоране, выглядело совсем маленьким. Рикона могла бы приблизить его, пользуясь новым телескопическим зрением, но ей не хотелось. Она купалась в волнах ностальгии, пробуждаемых почетным караулом из кадетов всех четырех Академий, окруживших крыльцо плотной цепью. Красные мантии боевых священников Махотрона перемежались в ней с серой униформой паладинов Академии Белладора, а зеленые кители будущих государственных чиновников из Академии Белой Башни - с сине-желтыми мундирами Академии Высокого Стиля. Когда-то - а ведь еще совсем-совсем недавно! - Рикона отдала бы правую руку, чтобы самой оказаться в том карауле. Но сейчас...

После возвращения декорации Академии-Си поразили ее своей убогостью. Кофейня "У Мараты", куда кадеты Академии Высокого Стиля так любили заходить во время редких увольнительных, со своими потертыми золочеными люстрами и тяжелыми дубовыми столами выглядела унылой и безнадежно провинциальной. Любая закусочная в торговом квартале Колуна дала бы ей сто очков форы - и в части несолидно легкой, но удобной мебели, и в части меню, и в обслуживании. Сламы, которые и в прошлой жизни выглядели угрюмым скопищем полуразвалившихся лачуг, сейчас казались просто грудами плохо сложенных бревен, по какому-то недоразумению еще не сгнивших до конца. Королевский дворец? Донельзя помпезен, забит громоздкой и жутко неудобной мебелью, заполнен тьмой мельтешащих слуг и придворных - в отсутствие королевы все до одного куклы. Площадь Цветов? Просто большое пустое пространство с грустно текущей из примитивного фонтана струйкой воды.

Вот и Площадь славы в Цетрии, когда-то казавшаяся просто огромной, сейчас выглядела маленькой и захолустной. Вымощенный брусчаткой квадрат со стороной от силы пятьдесят метров - или двадцать пять уже почти позабытых саженей - окруженный с трех сторон двух- и трехэтажными домиками с деревянными наличниками и высокими крышами, просто дышал провинциальностью. Даже вычурная резьба и фигурки по всему фронтону дворца придавали ему пафос, столь нелепый по сравнению со строгой функциональностью стекла и бетона административных зданий Хёнкона. А помпезность нарядов мужчин и женщин, толпящихся на площади, казалась позаимствованной из любительского спектакля вроде тех, что ставили студенты университета "Дайгака".

Умом она понимала, что город не изменился - изменилась она сама. Но за каких-то три декады, проведенных на Палле, и еще несколько дней на Текире?..

Однако же Цетрия, пусть и ненастоящая, всего лишь одна из площадок нарисованного Ракуэна, оставалась единственным городом, известным Риконе до Паллы. Ложные воспоминания, когда-то засунутые ей в голову медицинскими небами Яны Мураций, за три декады в Университете поблекли и размылись так, что она уже почти ничего не могла вспомнить. Фальшивый дом, ненастоящие папа с мамой, якобы родной город - от всего остались лишь невнятные обрывки. Вместо них изредка прорывались такие же невнятные настоящие воспоминания из прошлой жизни: высокие городские здания, автомобили, отличающиеся стремительными зализанными формами от тех, что она видела на Палле, какая-то река, стадо шипящих гусей, от которых она, совсем мелкая, стремительно улепетывает к маме - настоящей маме... Настоящая память казалась такой же искусственной, как и ложная, одна Цетрия выглядела живой и красочной. Но предложи ей кто сейчас вернуться сюда, в Академию Высокого Стиля или любую другую академию, и Рикона наотрез отказалась бы. Детский сад же!

Подчиняясь команде офицера, командующего почетным караулом, кадеты повернулись и взяли шпаги на караул: будущие паладины и Защитники - синхронно и четко, боевые маги и чиновники - вразнобой и расхлябанно. Рикона снисходительно усмехнулась про себя. Хотя она и знала теперь, что каждая из академий создана специально для реабилитации ко-нэмусинов с разными типами психики, чувство внутреннего превосходства перед штатскими осталось. То есть не перед всеми штатскими, разумеется - среди студентов университета "Дайгака" военных не было совсем, а служба охраны держалась в стороне и как можно незаметнее. Но перед ЭТИМИ штатскими грех не задрать нос. Тоже мне, кабинетные крысы и перекрашенные священники! Впрочем, ты сама сейчас никто, одернула она себя. У тебя даже лицо чужое, чтобы не опознал случайно кто-нибудь из знакомых.

- Привет! - раздался сзади веселый знакомый голос, и Рикона обернулась. Маюми стояла рядом. Она носила свое местное обличье костлявой девчонки-сорванца, больше похожей на мальчишку, ради шутки напялившего женский мундир Академии Высокого Стиля. Она сияла озорной улыбкой, затмевающей даже блеск рубина в ее золотом кубирине. Рядом с ней находилась молодая незнакомая женщина, одеждой смахивающая на мелкую мещанку - скромное длиннополое платье, дешевые льняные перчатки до локтей, небольшие серебряные серьги и брошь, волосы гладко зачесаны назад, лицо заурядное и невыразительное. Судя по ореолу, она являлась нэмусином. - Развлекаешься представлением?

- Ага, - девочка повернулась обратно к крыльцу, наблюдая, как на него выходят представители графств в строгих костюмах, помахивая руками в знак приветствия. Ни один граф, впрочем, на нынешний Даоран не явился в силу его незначительности, так что особого интереса она не испытала. Куклы и куклы, тупые и безмозглые... или нет, один нэмусин среди них есть. Судя по эмблеме на пиджаке, из Мейсары. Интересно, он пробужденный сотрудник санатория или все еще на посмертной реабилитации?

- Ну, развлекайся и дальше. Дзии только что прислал разрешение на трансграничный переход, но если хочешь еще задержаться...

- Нет! Я на Паллу! - Рикона соскочила c тумбы на землю. Только сейчас она поняла, что за сутки с лишним отчаянно соскучилась по Университету. Если бы противный Дзии не заявил, что для обратного перехода ей нужно немного отдохнуть и восстановиться, она вернулась бы вместе с остальными паладарами. Освежить Цетрию в памяти оказалось хорошей идеей, но хорошего помаленьку. - Давай прямо сейчас!

- Не торопись, - Маюми хитро прищурилась. - Не узнаешь?

Она кивнула на женщину рядом. Рикона озадаченно взглянула на незнакомку.

- Здравствуй, госпожа, - вежливо сказала она. - Мы ведь не встречались раньше? Рада знаком...

- Встречались, и совсем недавно, - перебила ее женщина, улыбнувшись странно материнской улыбкой. - Но как ты повзрослела, Рика! А ведь чуть больше периода прошло...

- У меня же лицо случайное, - пробормотала девочка. - Конечно, я иначе выгляжу. А-а, госпожа...

- Сиори.

- Госпожа Сиори... что?!

Если бы не подтверждающий кивок Маюми, Рикона решила бы, что ее разыгрывают. Она любила ректора Академии Высокого Стиля за ее почти материнское отношение - а если подумать, и то не "почти". Дама баронесса Сиори Сэйсона, в соответствии с легендой - Защитница, после тяжелых ран в бою временно прикомандированная к Академии да так в ней и прижившаяся, выглядела импозантной бабушкой с черными волосами, наполовину побитыми сединой. Считалось, что в местном тысяча четыреста пятьдесят пятом году ей исполнилось шестьдесят четыре года. Хотя сейчас Рикона и понимала, что в Ракуэне внешность и возраст не значат ровным счетом ничего, энергичная ректор, до сих пор не гнушавшаяся подменять Грампу на занятиях по физподготовке, решительно не вязалась в ее голове с незнакомой женщиной рядом с Маюми.

Как следует переварив новость (женщина наблюдала за ней с хорошо знакомой улыбкой), Рикона вытянулась во фрунт.

- Дама Сиори! - отрапортовала она. - Докладывает второй сержант Рикона К...

Ректор остановила ее, приложив палец к губам девочки.

- Тихо! - прошептала она, сделав таинственное лицо. - Не кричи, все испортишь.

Ректор тут же хихикнула, отчего ее и без того молодое лицо стало почти девчоночьим.

- Да, ты повзрослела - и в то же время прежняя Рикона Кэммэй, - кивнула она. - Знаешь, Рика, человек - не просто лицо. Манера держаться, говорить, двигаться сохраняется под любой маской, если буферный контроль не включен. Но им пользуются только Демиурги, да и то не все. А ты действительно повзрослела. Я вижу, реальный мир превосходно на тебя действует. Маю, - она покосилась на Маюми. - Как твоя подопечная успевает на Палле? Учится хорошо?

- Бездельница она бессовестная! - отрезала девчонка-неб, презрительно вздергивая нос. - Пользуется своим уникальным статусом, чтобы целыми днями и ночами где-то шляться в компании подозрительных личностей из местной молодежи. Я даже и не знаю, кто на кого хуже влияет - она на Дзару или Дзара на нее. Пороть их обеих некому, вот что!

Рикона показала ей кулак.

- Она сама там в лису превратилась и с детишками гуляет все время, - наябедничала она. - А мне еще выговоры делает!

- У меня официальная должность воспитателя, если ты не забыла, - фыркнула Маюми. - Мне так и положено в соответствии с должностной инструкцией. Ну что, тащить тебя на Паллу? Или еще хочешь с Сирой поболтать?

- Ну... - Рикона растерялась. - А... а почему ты в таком виде, дама Сиори?

- Просто Сиори вполне достаточно. Видишь ли, Рика, я ухожу в отставку.

- Почему?

- Пора, Рика, - ректор опять улыбнулась своей задумчивой материнской улыбкой. - Все-таки я двадцать восемь лет субъективного времени Академией заведую, пусть даже часть из них - ложная память. Хорошего помаленьку. Академия больше не уникальна, реабилитация ко-нэмусинов подросткового возраста поставлена на поток, спасибо Бокува и Яни, а мне... хочется чего-то нового, что ли. В Ракуэне развертывают новый проект по воспитанию младенцев, умерших до срока. Тут еще Рите должность королевы надоела до смерти, и наследника рожать ее не тянет даже понарошку, так что нас с ней почему-то сочли нужным пригласить.

- Не прибедняйся, - Маюми укоризненно пихнула ректора в бок. - Рика, чтоб ты знала - наша скромница-Сира ведущий эксперт по воспитанию ко-нэмусинов. Знает о них, кажется, даже больше, чем Яна Мураций, и теперь ее знания нужны в совершенно новом проекте. Она просто переросла Академию-Си.

- Жаль, - искренне сказала Рикона. - Дам... Сиори, ты такой хороший ректор! Вот я бы на твоем месте не ушла.

- Да, со временем пускаешь корни, свыкаешься, становится лень... даже не лень, просто страшно что-то менять, - задумчиво кивнула женщина. - И обрезать ниточки, связывающие тебя с другими людьми, зачастую очень больно. Но видишь ли, Рика, у нас впереди вечность, и мне вовсе не хочется провести её в одном Сайлавате. Но не стану тебя задерживать. Если собралась на Паллу - беги. Мне пообещали, что привезут туда на экскурсию и дадут тебя в гиды. Там и поговорим.

- Тем более что, - добавила Маюми, - в Тасиэ вот-вот начнется первое собрание младшей возрастной группы игроков на Арене, и тебя хотели представить в качестве инструктора. У тебя времени в обрез на то, чтобы туда сместиться и отдышаться после трансграничного перехода.

- Ладно, - согласилась девочка, пристально вглядываясь в новое лицо ректора Академии Высокого Стиля, чтобы запомнить как следует. - Тогда я пошла. Я буду ждать, Сиори. До свидания!

Она вопросительно взглянула на Маюми. Та кивнула и щелкнула пальцами в воздухе.

Душная тьма маленькой смерти обрушилась на Рикону и проглотила ее...

...и тут же отпустила, оставив с идущей кругом головой и путающимися мыслями.

- Все, приехали, - прозвучал в окружающей гулкой пустоте голос Маюми. - Палла, конечная станция, поезд дальше не идет. Ты в личном пространстве, я отключаюсь. Придешь в себя - зови, на собрание пойдем вместе по первому разу. Девяносто семь местных минут до начала собрания. Таймер включаю. На твоем месте я бы еще раз перечитала типовой регламент, а то наверняка все забыла уже.

И посреди кромешной тьмы вспыхнули неяркие цифры табло, отсчитывающего время.

Тот же день. Тасиэ, столица Ценганя. Палла

Огромный экран, установленный над площадью на высоком здании Небесного казначейства, вспыхнул и рассыпался ярким салютом, заискрился мириадами ярких точек. Потом точки медленно погасли, и сквозь них проступило изображение: большой мускулистый мужчина и миниатюрная изящная женщина, оба в неприлично облегающем трико и перчатках, разукрашенных яркими пятнами и картинками. От шеи трико поднималось выше, таким же облегающим капюшоном закрывая всю голову, включая лоб, щеки и даже глаза под большими выпуклостями, как глаза у насекомых. Открытыми оставались только рот и нос. У женщины из-за спины торчали подрагивающие стрекозиные крылья, а на капюшоне мужчины возвышался высокий кроваво-красный хохол волос, забранных в толстый пук. Мужчина и женщина синхронно развели руки, словно намереваясь обнять друг друга, а потом вдруг словно прыгнули в пропасть. Как гимнасты на цирковых трапециях, они кружились, взлетали и падали друг вокруг друга, демонстрируя каскад разнообразных поз и ужимок, а на заднем плане появлялись и исчезали другие картины. Вот две обезьянки в синих ципао наперегонки прыгают с облака на облако, по пути собирая бананы и яблоки; вот несколько парней и девушек в обычной одежде играют в странную игру, паря в воздухе и с силой бросая друг в друга разноцветными мячами; вот сошлись в рукопашном бою двое полуголых мужчин, кулаки и ступни перемотаны тряпичными лентами, как у уличных боксеров, руки и ноги так и мелькают в воздухе; вот велосипедисты наперегонки мчатся по гоночной дорожке...

Нян Су завороженно смотрела на меняющиеся картины. Она видела их не в первый раз и даже не в десятый раз, но всегда - словно впервые. Они завораживали и увлекали, обещали какой-то совершенно иной мир, другую жизнь. "Арена", всплыли поверх изображения крупные буквы. "Прими участие, спаси мир! Паладары ждут тебя на площади Небесного генерала прямо сейчас!" Да, Арена. А еще таинственные паладары во главе с Кариной Мураций, воплощением нескольких богов и богинь одновременно. И Хёнкон, еще год назад далекое пиратское логово, о котором даже никогда упоминали по радио, а сейчас блистающий новый мир с тысячами студентов со всего мира. И еще там, говорят, строят большой космодром, и скоро все желающие смогут сесть на корабль и улететь к звездам, спасаясь от зловещей Красной Звезды, которую нельзя увидеть без специальных штуковин, но которая всегда там, возле солнца. Ах, если бы сама Нян могла улететь отсюда, от ворчливой старой тетки, от ежедневной работы по дому и в прачечной, от дразнящихся соседских мальчишек, с первого дня невзлюбивших приезжую провинциалку. Тоже мне, столичные жители! Сами в драных халатах ходят, живут двумя чашками риса в день, а туда же, нос задирают!

Нян фыркнула, но тут же спохватилась. Сколько можно стоять тут и пялиться? Ее уже несколько раз сильно толкнули прохожие: по тротуару тек бесконечный поток людей, и хотя она автоматически отступила вплотную к прилавку с горками помидоров и яблок, уклониться от столкновений не удавалось. Девочка вздохнула. Ей уже четырнадцать, и она дефектная. Нет, лучше "эйлахо" - тоже неприятное иностранное слово, но все-таки не такое обидное. Через год-другой её выдадут замуж в лучшем случае второй или третьей женой, а то и просто продадут куда-нибудь служанкой, чтобы сбыть обузу с рук. Ей не светят не то что Хёнкон и Университет, но и просто возвращение в школу. Читать, писать, складывать и вычитать числа ее научили, а больше, по мнению тетки, женщине знать и незачем. Сама тетка даже читала по складам, с большим трудом, и слегка гордилась своей неумелостью. Племянница-приживалка за мечты об Университете вполне могла схлопотать от нее нотацию на тему своего места в жизни, а то и незлой, но чувствительный подзатыльник. Нян поудобнее перехватила сумку с тяжелым кочаном капусты, парой продолговатых сладких редек и большим пакетом риса и зашагала в сторону дома. По крайней мере, сегодня она умело торговалась и сэкономила не менее десятка канов. Можно рассчитывать, что тетка одобрительно кивнет, а то и расщедрится на сахарный шарик. А потом... потом опять зал со стиральными машинами и гладильными прессами, тюки с грязным бельем, горячая электропалка для запаивания пластиковых пакетов с постиранным и отваливающиеся к вечеру ноги. Хотя другие работницы прачечной и жалели ее, стараясь не слишком нагружать работой, тяжелая усталость в последнее время стала ее постоянной спутницей. А ночью приходили странные тревожные сны, от которых в памяти оставались лишь большая рыжая обезьяна и страх, а в теле - густая сонливость.

В последний раз глянув на экран с рекламой Арены, девочка обогнула сверкающий стеклом небоскреб Палаты промышленности и свернула на улицу Деревянных Крыш. У прилавков с сувенирами, как всегда, толпились туристы: большинство - приезжие провинциалы, падкие до пластмассовых бус, выглядящих совсем как жемчужные, и латунных браслетов, заколок для волос и нашейных цепочек, почти неотличимых от золотых. Тут и там мелькали черные султаны над шапочками-эбоси и широкорукавные синие и белые носи аристократов - тоже туристов из провинции, иногда чиновников из Кайнаня, по служебной надобности оказавшихся в столице Ценганя и тратящих свободное время на осмотр достопримечательностей. Кое-где толпа почтительно расступалась перед сопровождаемыми гидами группами заокеанских туристов из Кайтара - в неприличных шортах, рубашках и майках, которые носили даже женщины. Со сноровкой, выработавшейся за шесть декад жизни в этом районе, Нян пробралась сквозь толпу, иногда выскакивая на дорогу в опасной близости от потока машин и мотоциклов, и за воротами в храм Теребохи свернула в безымянный переулок, где располагался дом тетки.

Большинство туристов, посещающих столицу, ни за что бы не поверили, что всего в двух-трех десятках танов от одной из главных площадей Тасиэ могут располагаться такие места. Переулок в ширину имел не больше трех метров, так что два автомобиля здесь разъехаться не смогли бы. Впрочем, о такой роскоши, как автомобиль, местные обитатели даже и не мечтали, обходясь раздолбанными тарахтящими мотоциклами. Половина из двух- и трехэтажных домов здесь являлись дешевыми гостиницами для провинциалов, грязную одежду постояльцев которых прачечная тетки Нян в основном и стирала. Вторая половина служила пристанищем для разнообразного народа, зачастую занимавшегося темными делишками типа игры в наперсток или карманничества. Пытливые самостоятельные туристы, обратившие внимание на переулок, могли найти здесь магазины старьевщиков, где за удивительно низкую цену попадались тысячелетние антикварные статуэтки богов и слонов (с бивнями из натуральной слоновой кости!), шкатулки с ручной резьбой, ветряные колокольчики из давно забытых храмов и так далее. Знаток мог весьма дешево, всего за несколько тысяч, приобрести здесь ценнейшую вещицу, стоящую в респектабельных заведениях десятки и сотни тысяч канов... точнее, так утверждали владельцы магазинов. Муж тетки Нян зарабатывал тем, что в подвале дома вытачивал с помощью камнерезного станка и разнообразных жужжащих и воющих приспособлений именно такие статуэтки, снабжая ими половину местных старьевщиков, а также кучу сувенирных магазинов по всему городу.

- Вполне честная работа, малышка! - однажды сказал он Нян в приступе откровенности. - Я мастер, я свое дело знаю, и мне за продукт не стыдно. Нормальный турист купит слона за две-три сотни как сувенир, увезет домой и поставит пылиться на стол, чтобы иногда вспоминать поездку. Ну, а жадины, ищущие, как бы нажиться на простофилях, пусть себе платят вдесятеро, их не жалко.

Еще он вырезал ножом из какого-то легкого коричневого дерева кота с философской мордой, сидящего в позе лотоса, словно монах, и подарил Нян несмотря на ворчание тетки. Кот стоял у девочки на маленькой полочке над кроватью, и перед сном она иногда брала его в руки и гладила, глядя в глаза со зрачками из синих пластмассовых бусин. Ей хотелось поговорить с ним, чтобы пожаловаться на усталость и одиночество, но в общей спальне всегда находился кто-то из работниц прачечной, и она жаловалась про себя - впрочем, недолго и незло, потому что человек не должен винить других в своих проблемах. Надо еще сказать спасибо тетке, что приютила сироту-эйлахо после смерти матери. Жизнь в дорогой столице и без того нелегка, так что лишний рот - серьезная обуза. А что тетка ворчит - ну так не бьет же и даже со свету не сживает нотациями...

От воспоминания о коте на душе у Нян потеплело. Ей вдруг захотелось увидеть фигурку еще раз. Она споро зашагала по улице, тихой и безлюдной днем, сгибаясь набок под тяжестью сумки. Желудок вдруг пронзило острым приступом голода, таким обычным в последнее время. Матерчатые ручки резали пальцы, и в десятке метров от дома все-таки пришлось остановиться, чтобы перехватить их другой рукой.

И вот здесь-то ее и поймали соседские мальчишки.

Компанию возглавлял, как обычно, Бунта. Хотя ему не исполнилось еще и десяти лет, зловредности в нем хватило бы на двух или трех мальчишек на в полтора раза старше. Он верховодил среди пацанят во всем квартале, и даже взрослые парни остерегались сталкиваться с его шайкой: град камней и палок, который мог обрушиться на обидчика в самый неожиданный момент, отбивал охоту связываться с мелкими, но шустрыми пакостниками. Трое его дружков тоже относились к разряду самых злых озорников. Выскочив из узкой щели между двумя зданиями, они в мгновение ока окружили Нян и прижали ее к стене.

- Привет, деревенщина! - лениво сказал Бунта, пиная ее сумку полуразвалившейся сандалией. - Что купила? Ну-ка, покажь.

- Не дам, не твое! - сердито ответила Нян, исподтишка озираясь по сторонам. Улица оставалась пустынной. Только у третьего от нее дома стоял какой-то мужчина в кожаной жилетке на голое тело, прислонившись спиной и уперев подошву согнутой ноги в стену. Судя по склоненной голове, вмешиваться он не собирался и вообще мог не замечать каких-то детей. Закричать? Бесполезно. Все равно тетка и работницы сейчас возятся с шумными машинами, они не услышат. А остальным все равно.

- А может, мое? - нагло усмехнулся мальчишка. - Ну-ка, дай сюда.

Он потянулся за сумкой. Девочка оттолкнула его руку и вжалась спиной в стену. До спасительной двери прачечной рукой подать, но с тем же успехом она могла располагаться и в десяти цулах.

- Ты чо борзая такая, шо? - Бунта сощурился. - Ты девчонка. Ты должна мужчинам подчиняться, не знаешь, что ли? Я кому сказал? А ну, дай сюда!

Нян снова оттолкнула его руку, и тут же, словно по сигналу, на нее набросились все четверо. Хотя каждый из них был на голову ниже девочки, все вместе они с легкостью вырвали у нее из рук сумку, повалили на землю и начали топтать - не столько сильно и больно, сколько унизительно и обидно. Нян съежилась, подтянув колени к животу и закрывая руками грудь и голову. Глухая ярость начала закипать у нее глубоко в сердце. Пока еще глубоко.

- Эй, шо! - окликнул ее Бунта, когда ему с дружками надоело пинаться, и они остановились, запыхавшись. Сумка валялась на земле. Пакет выпал и лопнул, высыпавшийся рис перемешался с дорожной грязью. - Ты же эйлахо, типа. Чё ж ты меня молнией не шарахнешь, а? Зассала?

Нян убрала руки от лица и с ненавистью взглянула на него. Ярость кипела уже у самого горла, просясь - нет, требуя! - выпустить ее наружу. Тонкая голубая змейка с еле слышным шипением пробежала по ее пальцам и запястью и нырнула в рукав. Тетка много раз нудила, что нельзя, нельзя, нельзя показывать такое на людях - неприлично, опасно, невежливо, не подобает воспитанной молодой девице, и еще и одежду портит! Нян знала, что среди соседей несколько человек охотно пускали из ладоней молнии и огненные шарики на потеху детворе, но все они были мужчинами, а не женщинами. И как же ей самой хотелось сейчас на самом деле шарахнуть молнией скверных мальчишек!

- Уйди! - глухо сказала она. - Я тетке скажу! Ты рис растоптал, он денег стоит.

- Кто растоптал? - удивился Бунта. - Я? А кто видел? Сама упала, сама рассыпала. Точно?

Он обвел глазами своих приятелей, и те дружно закивали. Внезапно Бунта пнул Нян подошвой сандалии в открытое лицо, попав по носу. От неожиданности и острой боли, пронзившей голову девочки, та полностью утратила контроль за собой. Кипящая ярость выплеснулась наружу через глаза, в которых плыли вперемешку темные и белые пятна, и через руки. Громко шипящие молнии веером разлетелись от нее, и им вторили непроизвольные вопли боли и испуга. Раздался дробный топот сандалий, и мальчишки исчезли. Однако Нян уже не видела ни их, ни улицу. Перед ее глазами на фоне кромешной тьмы плавали огненные пятна и полотнища разноцветного пламени потустороннего мира. Многообразные духи кривлялись, меняли формы, перетекали друг в друга. В ушах ревели тысячи труб, далеких и близких, сердце колотилось в каждом уголке тела, словно пневматический отбойный молоток. Девочка чувствовала, что задыхается, и отчаянно хватала ртом воздух.

Половину вечности спустя сердце стало биться реже, и огненные фигуры духов начали медленно таять, растворяясь в проявляющемся мире. Когда Нян немного пришла в себя, она поняла, что по-прежнему лежит на боку в пыли. Она слабо пошевелилась, приподняла голову - и обмерла. Вокруг нее плавали вытянутые спиральные клочья, сотканные из серого тумана с горящими внутри багровыми огнями. Она еще никогда не видела волют вживую. Однако в холле соседней гостиницы для привлечения клиентов гордо стоял и постоянно работал телевизор - огромный, с маленьким экраном, но цветной. Нян иногда подглядывала с улицы поздно вечером, когда из сгустившейся уличной тьмы изображение отчетливо различалось. Волют много раз показывали в новостях, и теперь она нисколько не сомневалась, что видит именно их. Жуткие истории тут же всплыли в ее голове - как волюты пожирают и сжигают людей заживо, отрывают им руки и ноги, превращают в страшных чудовищ... Или, как шептались две прачки недавно перед сном, проповедники локтевиков пророчили, что волюты - вестники последних дней, что они уносят в Великую Пустоту души неверных, не позволяя достичь Нирваны. Всё. Теперь ее тоже сожрут или утащат в Великую Пустоту. За что? Она ничего никогда не делала плохого! Она даже иногда бросала железные однокановые монетки в ящики перед храмами Теребохи и Переллы! Немного, да, но у нее никогда нет денег, разве что тетка иногда расщедрится и оставит сдачу!

Нян снова уронила голову на землю и зажмурилась, терзаемая страхом и болью в носу. Она обхватила темя руками, чувствуя, как рукав ципао постепенно намокает мокрой теплотой от текущей крови, и принялась ждать смерти или чего-нибудь похуже. Однако ничего не случалось, только в бок неприятно давил камень, непонятно откуда взявшийся в уличной пыли. Минуту спустя она осторожно приоткрыла один глаз и чуть раздвинула защищающие лицо локти, чтобы видеть окружающее. Волюты по-прежнему парили вокруг, иногда чуть поднимаясь или опускаясь. Иногда между ними возникали облачка тихо шуршащих синих молний. Угрожающее багровое свечение в их брюшках быстро угасало. Одна волюта висела совсем рядом с девочкой, в десятке сунов перед ее головой.

На всякий случай Нян подождала еще чуть-чуть, но волюты по-прежнему ничего не предпринимали. Тогда она робко убрала руки, готовая в любой момент снова съежиться на земле, хотя и понимала всю бессмысленность такой "защиты". Потом она села на земле, запрокинула голову, чтобы кровь не вытекала из носа, и стала ждать.

И опять ничего не произошло. Только ближайшая волюта чуть приподнялась, оставаясь на одном уровне с ее лицом, и принялась раскачиваться из стороны в сторону, словно груз странного маятника.

- Ты кто? - неуверенно спросила Нян, следя за ней. Она сама не понимала, ожидает ли ответа, но сидеть в тишине казалось слишком страшным. Неожиданно волюта откликнулась. Она продребезжала что-то, похоже, несколько слов на странном языке, но Нян их не разобрала.

- Не понимаю, атара, - осторожно сказала она. - Прошу простить мою глупость. Меня зовут Нян.

Волюта снова что-то продребезжала. Потом она выпустила из себя несколько длинных червеобразных отростков, потянувшихся к девочке. Та снова зажмурилась. Ей показалось, что что-то холодное и липкое касается ее щек и лба, потом шеи, но когда она приоткрыла глаза, щупальца висели в воздухе на расстоянии в несколько сунов от лица.

- Не ешь меня, - робко попросила девочка. - Я богам приношения даю, честное слово!

На сей раз волюта промолчала. Зато невдалеке раздался истошный женский визг. Нян невольно резко повернула голову, только чтобы увидеть захлопывающуюся дверь ее дома, и тут волюта со щупальцами вдруг рассыпалась на тысячи мелких клочков, смахивающих на подброшенный в воздух пух белой ивы. Клочки закружились вокруг девочки небольшим смерчем, а потом вдруг облепили ее с ног до головы. Нян тихо взвизгнула, но ничего не случилось. Серый пух словно просочился сквозь ципао, всосался в кожу и пропал. Она лихорадочно ощупала себя снизу доверху, шмыгая, чтобы кровь не капала на одежду. Ничего необычного - если не считать самого ципао, прожженного в десятках мест, в основном на рукавах и груди, словно его протыкали тлеющими палочками. В дырках неприлично виднелась голая кожа, но, к счастью, они были достаточно мелкими и незаметными с расстояния. Девочка вскинула голову - и обнаружила, что осталась совершенно одна. Остальные волюты просто исчезли без единого звука.

Стукнула дверь, и из дома на улицу высыпали пять или шесть женщин - прачки, вооруженные швабрами и палками, возглавляемые теткой Нян. Они остановились, озираясь по сторонам.

- Ну и где твои волюты, Кана-тара? - осуждающе спросила тетка. - Ни одной не вижу. Ты выпить успела, что ли, раз всякая чушь мерещится?

- Ма-ма-масуко-атара! - пробормотала прачка, тыкая в сторону Нян черенком швабры. - Че-честное слово, вот вокруг Нян-тямы роились, как пчелы! Сама видела, клянусь чревом Переллы! Нян-тяма! Ну скажи же!

- Да у тебя кровь из носу? - озабоченно сказала тетка, подходя к Нян и присаживаясь перед ней на корточки. - А уж как в грязи вывалялась! Мальчишки, что ли, снова пристают? Опять Бунта? Ну, я его родителям еще нажалуюсь!

Она подобрала из пыли щепотку риса, перемешанного с пылью, покачала головой и бросила его обратно.

- Что такое Кана болтает насчет волют? Действительно, что ли, появились?

Шмыгать было больно, и Нян зажала нос пальцами. Она кивнула.

- И я еще искрами кидалась, - гнусаво призналась она, опуская глаза. - Прости, тетя, я не сдержалась. И одежда, вот...

Она протянула свободную руку. Тетка пощупала ткань, склонила голову, чтобы посмотреть ее на просвет, и вздохнула.

- Ну что же с тобой делать, а? - сокрушенно спросила она. - Перед людьми ведь стыдно! И одежду опять попортила - и дыры, и кровь не отмыть толком. Ох, горюшко ты мое, племянница! Побыстрей бы тебя замуж выдать, чтобы муж приглядывал, да кто ж тебя такую возьмет? И сестра у меня была шалая, за кайнаньца замуж вышла, и ты в нее. Хоть бы не видел никто твоих волют, а то пальцами начнут показывать, и на меня тоже! Ну ладно, беги в дом. Где аптечка, знаешь. Возьми вату, сделай затычки. И возьми льда из морозилки, чтобы на переносицу положить, только в пленку заверни.

- А... - Нян сделала движение в сторону разбросанных продуктов, но тетка остановила ее.

- Без тебя найдется, кому подобрать, - тетка сурово глянула на прачек. - Эй, вы, гусыни! Кончайте квохтать, возвращайтесь работать. Кана, подь сюда! Рис собери, очисти от грязи и промой как следует. Учти, тебе его на ужин есть. Ну, племянница, давай...

- Эй, Масуко-тара!

От нагловатых ноток в голосе мужчины Нян вздрогнула и снова сжалась в комок. Тот самый дядька, что стоял невдалеке, когда на нее напали мальчишки, оказывается, не убежал вместе с ними. Наоборот, сейчас он медленно приближался, заложив большие пальцы за пояс штанов и шагая вразвалочку. На его голых предплечьях и лодыжках, а также на торсе, открываемом расстегнутым халатом, виднелись многочисленные татуировки: сплетающиеся в клубок змеи, пауки, рыбы... С учетом лица, на котором держалось выражение брезгливого превосходства, и ножа на поясе, вывод оставался лишь один: Анъями. Нян вдруг вспомнила, что уже видела его раньше - когда он приходил за деньгами. Она плохо разбиралась в кланах Тьмы, а потому не могла сказать, какой именно в их районе собирал дань, но твердо знала одно: от кобунов Анъями следует держаться как можно дальше. Для них избить, изнасиловать, даже убить - проще простого. А полиция даже не станет их искать, потому что и простые уличные патрульные, и большие полицейские начальники - все берут у Анъями деньги. Разве стоит ссориться с Тьмой из-за каких-то безденежных бедняков?

Остальные знали то же самое, так что прачки дружно попятились назад к двери в дом.

- Да, тара? - сухо спросила тетка, выпрямляясь. - Что нужно? Я уже платила на этой декаде. Ты же и заходил.

- Повежливее, тара, - кобун Анъями нехорошо сощурился. - А то ведь и поучить могу. Твоя соплячка мне нужна.

- Ох ты! Неужто замуж взять хочешь? - несмотря на напускную браваду, голос тетки дрогнул.

- Я бы взял... на пару часов, - ухмыльнулся кобун, обнаружив отсутствующий верхний зуб. - Да только не такую зажигательную. Искрит она у тебя больно. Как таких называют, дефектные?

- Как бы ни называли, всё моя, - нахмурилась тетка. - Карадзи-тара, я тебе уже говорила - если хочешь малолеток, ищи где-нибудь в другом месте. А то я ведь знаю, кому пожаловаться! Беспредельничать даже тебе не позволено.

- Успокойся, тара, - кобун сменил тон на примирительный. - Не собираюсь я ее трахать. Костлявая слишком, все брюхо о нее обдерешь. Но ты сама подумай - что с ней делать станешь? Я ведь волют видел, что она позвала. Сегодня они мирные, а завтра сожрут кого.

- Да уж разберемся как-нибудь.

- Не разберетесь. Зато я знаю, кто разберется.

- И кто же?

- Паладары.

Нян задохнулась и даже разжала пальцы у себя на носу. К счастью, кровь уже почти остановилась, и на верхнюю губу выкатилось лишь несколько капель. Тетка ошарашенно смотрела на кобуна.

- При... при чем здесь... паладары? - наконец слабым голосом осведомилась она.

- Не слышала, Масуко-тара? А ведь по телевизору все время говорят, что паладары приглашают желающих поиграть на Арене. А, у тебя же нет телевизора. Ну хотя бы рекламный экран на площади видела?

- Ну, видела, - тетка уже оправилась от шока и перешла в наступление. - А ты-то с ними как связан, а, тара? Они ж с такими, как ты, не встречаются, все знают!

- А вот это, тара, уже не твое дело, - в голос Карадзи вернулись прежние нагловато-развязные нотки. - Я твою девчонку до них доведу, и на том всё, обещаю. Можешь с нами пойти, если не веришь.

Тетка поколебалась.

- Ну, а твой-то интерес в чем? - наконец осведомилась она, и по ее тону Нян поняла: она уже внутренне согласилась.

- Я же сказал: не твое дело, тара. Заметано? Эй, ты, замарашка, - он перевел взгляд на девочку. - Ты-то сама к паладарам хочешь?

- Я... я не знаю, - пискнула Нян. Она и в самом деле не знала, как ответить. Все случилось так неожиданно - мальчишки, драка, волюты, потом паладары... Она вдруг вспомнила красивые фигуры мужчины и женщины на рекламном экране. Да ну, зачем паладарам нужны такие, как она?

- Значит, хочешь. Ну так подъем!

Кобун Анъями склонился над Нян и рывком вздернул ее на ноги.

- За мной, - скомандовал он.

- Ну уж нет! - тетка ухватила Нян за плечо. - В таком виде я ее ни к каким паладарам не пущу! Сначала умыться, переодеться и кровь остановить. А потом вместе пойдем.

Кобун брезгливо поморщился, но возражать не стал.

- Пять минут, - лениво сказал он. - Потом я ее заберу хоть голую.

Тетка фыркнула, но даже не огрызнулась. Вместо того она в сопровождении прачек потащила Нян в дом. Там девочку затолкали в ванную комнату, вытряхнули из одежды, вымыли под душем, облачили во второе ципао - оно же последнее целое, потертое и аккуратно зашитое в нескольких местах, и на всякий случай заткнули нос ватными втулками. Ошеломленная, она механически выполняла приказы, даже не пытаясь думать о происходящем. Снова оказавшись на улице, с еще влажными волосами, она механическим шагом приблизилась к кобуну и замерла перед ним.

- Больше десяти минут, - недовольно сказал кобун, глядя на наручные часы. - На следующей декаде заплатишь лишние пятьсот канов, чтобы научилась не канителиться.

- Да ты что!.. - возмутилась тетка. Однако она тут же увяла под его ледяным взглядом.

- За мной, - мужчина повернулся и зашагал по проулку. Тетка отвесила Нян легкий подзатыльник, и та, встрепенувшись, почти побежала следом.

За двадцать пять или тридцать минут, что прошли после ухода Нян, площадь Небесного Генерала ничуть не изменилась. Все так же шумела толпа на рынках, все так же блистал рекламный экран Арены. Однако девочке казалось, что она внезапно оказалась в совершенно чужом пугающем мире. Паладары для нее всегда оставались далекой сказкой, и перспектива столкнуться с ними нос к носу пугала даже больше очередной встречи с мальчишками. И даже больше кобуна Анъями, за которым тетка тащила ее почти силой. Она вдруг вспомнила слухи о том, что достаточно увидеть паладара, и он утащит тебя в мир духов. Или не утащит, а ты сама туда попадешь и останешься скитаться там на год, а когда вернешься, здесь пройдет тысяча лет, и все твои родственники давно умрут. Наверное, врут слухи: все-таки паладары прилетели сюда, чтобы всех спасти, и Карине Мураций даже в храмах молятся, так зачем же им кого-то куда-то утаскивать? Наоборот, все мечтают в Хёнкон уехать поработать за баснословные деньги, а то и остаться там навсегда, да только мало кому удается. Говорят, что из ста миллионов рабочих, которых они нанимали расчищать и отстраивать город, практически все вернулись, только самым лучшим разрешили остаться. Так зачем же паладарам кого-то утаскивать? Но все-таки по коже бежали мурашки, а коленки отчетливо ослабли. Нян очень хотелось, чтобы все, случившееся после нападения мальчишек, оказалось дурным сном. Вот бы сделать так, что и волюты не появлялись, и страшный кобун Анъями ее не видел... Но проснуться не удавалось, и отменять прошлое Нян тоже не умела. Оставалось плестись за теткой и бандитом, уворачиваясь от людей в толпе.

Против ее ожиданий, кобун не повел их в гигантский небоскреб Небесного казначейства. Вместо того он прошел мимо здания по небольшой улице, поперек которой слабо трепыхался транспарант "Арена - здесь!". За небоскребом нашелся двухэтажный ничем не примечательный дом с плоской крышей, покрытый свежей желтой штукатуркой и с крупной надписью "Арена" над входом. Рядом с надписью висел серебряный знак Университета, изображавший раскрытую книгу с растущим из нее цветком. На улице шумел и кипел еще один неизбежный рынок - на сей раз одежды, но пространство вокруг дома оставалось пустым на расстоянии шагов в двадцать как минимум. Ни пешеходы, ни мотоциклисты, медленно пробирающиеся сквозь толпу, не рисковали к нему приближаться. Многие, проходя мимо, низко кланялись и делали ритуальные знаки.

К дому кобун не пошел. Вместо того он выдернул ватные пробки у Нян из носа и подвел их с теткой к неприметному мужчине. Тот, одетый в бедные, но опрятные штаны и халат на голое тело, стоял, прислонившись к фонарному столбу и сонно глядя на проходящих людей.

- Ты с Арены? Девчонка - эйлахо, - лаконично сообщил ему кобун. - При мне волют вызвала после того, как по морде дали. Ты! - ухватил Нян за плечо и подтолкнул к мужчине. - Пойдешь с ним, он проведет.

И, не утруждая себя прощанием, он тут же растворился в толпе.

Мужчина склонил голову и внимательно взглянул на девочку.

- Здравствуй, тяма, - сказал он. - Ты здесь ради Арены? Как тебя зовут, малышка?

Нян смотрела на него, раскрывая рот, но не могла произнести ни слова. Могучий приступ робости и страха одолел ее.

- Ее зовут Нян Су, атара, - тетка подобострастно улыбнулась и поклонилась, не забыв нажать Нян на затылок, чтобы поклонилась и та. - Мы... э-э, да, ради Арены. Конечно. Да.

- Я вижу, тара, - мужчина отлепился от столба и указал в сторону здания. - Пойдемте, нам туда. Нян-тяма, не бойся.

- Я... н-не... б-боюсь... - от страха девочка даже начала заикаться. Когда она шагала за мужчиной по пустому пространству, ей казалось, что на нее смотрят все вокруг.

Они пересекли пустой тротуар и поднялись на низкое широкое крыльцо, куда из-за крыши высокого здания напротив падали лучи полуденного солнца. Широкие стеклянные двери, наверняка волшебные, сами собой раздвинулись перед ними. Большую комнату, начинавшуюся сразу за порогом, освещал яркий свет - словно дневной с примесью солнечных лучей, но совсем не такой, как на улице. Пол комнаты выстилали широкие серые плиты то ли из мягкой пластмассы, то ли из чего-то похожего, стены покрывали желтые деревянные панели, а беленый потолок усеивали небольшие плафоны светильников. По левую и правую руку из комнаты вели деревянные двери, вдоль стен стояли мягкие на вид кушетки. Прямо перед входом располагалась низкая длинная стойка с несколькими стульями, за которой стояла женщина в ярко-красном облегающем ципао. Мужчина беззвучно отступил вбок, а женщина обогнула стойку и приблизилась.

- Здравствуй, Нян, - сказала она, тепло улыбнувшись. Девочка испуганно взглянула на нее - откуда та знает ее имя? - Здравствуй, тара, - она кивнула тетке. - Меня зовут Сируко. Рада приветствовать вас обеих. Тяма, не надо бояться. Ты среди друзей. Только что с тобой случилось? - ее лицо посуровело. - У тебя распухший нос. Тебя били?

- Нет, атара, просто мальчишки хулиганили! - тетка попыталась выдавить из себя подобострастную улыбку, но Нян, быстро взглянув на нее, заметила, что ее губы дрожат и не слушаются. А ведь она тоже боится. Почему? Ведь она же взрослая! - Дети... Все в порядке, с кем не бывает.

- Понимаю. Как тебя зовут, тара?

- Масуко, Сируко-атара. Масуко Синтаро.

- Возраст девочки?

- Одиннадцать лет...

- Ты ее мать?

- Нет, Сируко-атара. Тетка я ей. Сирота она, отец сбежал, мать умерла от легочной гнили, теперь вот у меня живет.

- Понимаю. Тогда мы сделаем так: Нян-тяма, видишь ту дверь? - Сируко показала влево от входа. - Там женская раздевалка, тебя ожидают. Масуко-тара, присаживайся на стул. Мне нужно задать несколько вопросов, чтобы уладить формальности.

- Ка...какие формальности? - тетка аж побелела.

- Уверяю тебя, ничего сложного. Ты расскажешь мне о племяннице, о ее способностях, когда они проявились - ведь человек, который вас привел, сказал, что она эйлахо?

Нян быстро оглянулась. Мужчина, которому их передал кобун Анъями, уже исчез. Он точно ничего не говорил! Сируко-атара... неужели она читает мысли?

- Да что ты, атара! - тетка заполошно замахала руками. - Не эйлахо она, почти совсем не эйлахо! Так, немножко... иногда... совсем немного...

- Подожди, Масуко-тара, - женщина в красном ципао подняла руку. - Я поняла. Сядь, пожалуйста, - она снова показала на стул, и тетка послушно села на него с прямой, как доска, спиной. - Подожди немного, я сейчас вернусь. Нян-тара, пойдем со мной.

Она протянула руку ладонью вверх. Девочка замерла, словно парализованная. Несколько невероятно долгих секунд спустя она все-таки заставила себя взяться за эту ладонь. Та оказалась теплой и сухой. Сируко снова улыбнулась ей и повела за собой.

За дверью обнаружилась еще одна комната с рядами шкафчиков и скамеек, очень похожая на раздевалку в спортзале в школе, куда Нян ходила раньше. Их ожидала еще одна женщина: невысокая, крепко сложенная, с добрыми ямочками на щеках и подбородке, с лукавыми морщинками в уголках глаз. Носила женщина странную одежду... нет, не странную, просто так одевались лишь туристы из-за западного океана - шорты, сандалии и рубашка с короткими рукавами.

- Здравствуй, Нян-тяма, - жизнерадостно сказала она. - Меня зовут Яна. Ух, какие у тебя шикарные синяки под глазами! Пока такие же маленькие, как и ты сама, но если их не полечить, вырастут куда быстрее тебя. Давай мы отпустим Сируко и посмотрим, как их скрыть. Ага?

Не дожидаясь ответа (Нян так и не могла заставить себя двигать парализованными от страха губами), она отвела девочку в неприметную дверь в дальней стене. В новой комнате всё оказалось слепяще-белым: и пол, и потолок, и стены и даже шкафы с блестящими стеклами... Яна-атара усадила Нян в большое мягкое кресло, которое немедленно просело под ней, удобно обхватив тело, и сама устроилась на стуле рядом.

- Ну, тяма, давай поговорим

Она протянула руку, чтобы погладить Нян по голове, и та рефлекторно сжалась, словно ожидая рывка за волосы. Она знала, что уж паладары-то наверняка не станут ее бить - но эта женщина не паладар! Кто знает, что у неё на уме... Рука Яны-атары зависла в воздухе, потом опустилась на колено, не тронув Нян. Улыбка пропала с ее лица.

- Нян-тяма, я не знаю, кто и почему привел тебя к нам, - сказала она. - Но хочу сказать одну очень важную вещь: тебе ничего не грозит. Честное слово. Мы не кусаемся, не деремся и даже не дружим с духами, как про нас рассказывают. И мы никого не держим силой - мы ищем друзей, а не рабов. Ты можешь уйти отсюда, когда хочешь, и тебя никто не посмеет наказать или хотя бы слово дурное сказать. Даже твоя тетя. Даже люди из Анъями. Понимаешь?

Девочка глянула на нее и отвела взгляд. Ну да, конечно, ей легко говорить! Она работает на паладаров и останется здесь, а Нян придется возвращаться домой, в переулок, в прачечную, к злым мальчишкам и сборщикам дани. Кто ее там защитит?

- Не веришь... - Яна-атара вздохнула. - Ну, ладно. Давай-ка сначала займемся твоим носом, а то он распух так, что почти больше тебя самой. Не бойся, я не сделаю больно.

Она придвинула стул поближе и принялась ощупывать нос и скулы Нян. На всякий случай девочка закрыла глаза. Боли действительно почти не чувствовалось: пальцы Яны-атары, то мягкие, то твердые, давили и массировали в разных местах и даже, казалось, внутри головы. Иногда становилось неприятно, но по-настоящему больно - ни разу.

- Почти всё, - наконец сказала Яна. - Давай-ка мы еще немножко лекарства впрыснем, чтобы кровь снова не потекла. Вдохни легонько носом, ага?

Что-то твердое и холодное коснулось края ноздрей. Нян приоткрыла глаз. Яна-атара держала обычный аэрозольный баллончик с распылителем. Девочка послушно вдохнула, и в нос брызнула прохладная свежесть, отдающая невкусной горечью. Несколько секунд спустя она почувствовала, что ноющая боль внутри головы быстро уходит и вскоре пропала совсем.

- Теперь совсем всё, - прежним жизнерадостным тоном заявила Яна. - Держи приз за терпение.

Она извлекла откуда-то из-за кресла и сунула в руки Нян самую настоящую куклу, словно только что из магазина. Та изображала девочку, одетую в облегающие шорты до середины бедра и такую же облегающую майку, не достающую до пупка и оставляющую часть живота открытым. Девочка-кукла озорно улыбалась сквозь рассыпавшиеся по лицу длинные каштановые волосы. Нян неосторожно сжала пальцы, и рука куклы под их напором согнулась в локте.

- Спасибо, не надо, Яна-атара! - испуганно сказала она. - У меня денег нет...

- Каких денег? - женщина озадаченно глянула на нее. - Я не уличный торговец, тяма. Говорю же - приз. Подарок. Она твоя - просто за то, что ты пришла сюда. Твоя, даже если сейчас плюнешь мне в ухо и навсегда сбежишь домой. Ты, кстати, далеко живешь?..

- Нет. В прачечной...

Яна-атара начала задавать новые мелкие, ничего не значащие вопросы: как звали родителей, где Нян жила раньше и в большом ли городе, какой класс она закончила и чему научилась, сколько у нее было подружек раньше и сколько сейчас, что она больше всего любит есть и ципао какого цвета ей больше всего нравятся... Сначала девочка отвечала скованно и напряженно, с трудом заставляя себя выдавливать слова, но постепенно расслабилась. Женщина шутила, улыбалась, иногда гладила ее по волосам (и Нян больше не вздрагивала, когда та протягивала руку). Хотя забытые за таким количеством событий голодные спазмы начали все настойчивее напоминать о себе, девочка с легкостью их отгоняла. Голодать она привыкла, и пусть даже голова слегка кружилась и гудела, она не обращала на проблему внимания.

Вскоре девочка с удивлением поняла, что рассказывает про драку с мальчишками и про волют.

- Ну, и вот... они пропали, - вновь скованно закончила она. Вдруг ее сейчас выгонят как слишком опасную? Она покрепче сжала куклу, к которой уже прикипела сердцем. Хорошо бы ее не отобрали...

Яна-атара, однако, не испугалась и задумчиво покивала.

- Да, сейчас многие люди умеют пускать молнии с рук и даже волют вызывать, - сказала она. - Беда прямо. Волюты сейчас безопасными стали, людям вреда не причиняют, но одежда горит - просто напасть. Хорошо тем, кто побогаче, они новую купить могут, а что беднякам делать? Вот у нас в Хёнконе всё просто - можно хоть голышом ходить, никто слова не скажет. Некоторые так и делают.

- У... у вас в Хёнконе? - пораженно спросила Нян, попытавшись выпрямиться в кресле, но лишь беспомощно утонув в его убаюкивающих мягких глубинах. Она забарахталась, и кресло тут же послушно отвердело и даже подняло спинку, помогая сесть вертикально. - А ты... разве ты из Хёнкона, атара? Ты паладар?

- Конечно, - Яна-атара удивленно посмотрела на нее. - Разве Сируко тебя не предупредила?

Нян помотала головой, глядя на женщину во все глаза, словно в первый раз. В той ничего ну ни капельки не указывало, что она прилетела на Паллу откуда-то с другой планеты. Обычная женщина... разве что загар бледнее, чем у большинства женщин Могерата, да одежда неприличная.

- Ну я скажу что-нибудь плохое координатору! - под нос пробормотала Яна-атара. - Нян-тяма, я действительно паладар. Но я редко заглядываю сюда, на Паллу, только в гости набегами. Я специалист по работе с подростками-девиантами твоего возраста, вот и решила посмотреть на первые дни после запуска программы. Видишь? - ее палец уперся в правую скулу. - Три родинки правильным треугольником на щеке - наш опознавательный знак. Только, тяма, не надо меня бояться. Пожалуйста, очень прошу! Я же говорю, мы не кусаемся и с духами не дружим. Мы сами по себе. Я очень хочу, чтобы ты со мной подружилась. Ладно?

- Да, атара! - быстро сказала Нян. Ну надо же, паладар! А она с Яной-атарой действительно болтала, как с подружкой! Ой, влетит от тетки, если та узнает! - Конечно, атара. А... Сируко-атара тоже паладар, да? С другой планеты?

- Технически Сируко тоже паладар. Только... м-м, как бы тебе объяснить... Ты слышала о компьютерах?

- Да, атара. Немного. Они такие большие железные шкафы, и считают быстро.

- Точно. Только наши умные компьютеры - мы зовем их небиологическими интеллектами или попросту небами - умеют не только считать, но и думать, и разговаривать. И выглядят они совсем не как шкафы. Сируко - небольшой кусочек такого вот неба, которого зовут "координатор". Она похожа на человека, но на самом деле совсем другая. Она - наш защитник, а теперь и твой тоже. Кстати, у нее очень много тел, так что не удивляйся, если увидишь сразу несколько Сируко. Только, Нян-тяма, - Яна-атара слегка нахмурилась, - Сируко поговорила с твоей тетей, послушала твой рассказ и попросила задать один вопрос. Ответь на него, пожалуйста, как можно точнее, хорошо? Тот мужчина из Анъями, что привел тебя сюда - он ведь находился где-то рядом, когда напали мальчишки?

- Да... - при воспоминании о кобуне Тьмы Нян слегка поежилась. Вспоминать его было неприятно. - Он недалеко стоял.

- И потом, когда пропали волюты, сразу же подошел?

- Ну... да.

- Нян-тяма, скажи, могло ли случиться так, что именно он подослал мальчишек, чтобы они избили тебя и заставили проявить свои способности?

Нян от удивления глубоко вздохнула. Подослал мальчишек? Ой...

- Да, атара, - наконец сказала она тихо. - Он мог. Говорят, Бунта с ними водится. С Анъями. Только не говорите ему, что я так сказала! - испуганно вскинулась она, сообразив, чем может закончиться ябедничество. - А то он меня побьет! Или лишние деньги заставит платить!

- Нет, малышка, - Яна-атара снова потрепала девочку по голове. - Обещаю, он больше никогда вас не побеспокоит. Вы больше его даже не увидите. По всей видимости, Анъями плохо проинструктировала своих людей, но тут уже наша проблема. Нян-тяма, мы не можем ничего сделать с играми, что Тьма устраивает вокруг Арены, но их внятно предупредили: начнут загонять к нам людей против воли - сильно пожалеют. Так что не бойся ничего и забудь, кто тебя привел. Скажем, ты шла мимо и зашла из любопытства, ага? Ну ладно, раз мы познакомились и перестали бояться друг друга - перестали ведь, да? - перейдем к делу. Тяма, ты знаешь, что такое Арена?

- Да, атара! - Нян даже слегка обиделась на вопрос. Как же можно не знать про Арену, тем более после экрана на площади? - Там летать можно... и в игры играть.

- Умница! - Яна-атара расцвела улыбкой. - Точно так, играть в игры. Но не только. Когда человек играет на Арене, мы его незаметно исследуем. Слышала такое слово - энергоплазма?

Нян отрицательно помотала головой.

- Ну, если коротко, то из нее сделаны волюты, кольчоны и прочие штуки, связанные с Арасиномэ. Она походит на жидкую слизь, но на самом деле состоит из чистой энергии - как солнечные лучи, например. Странно, да? Солнечные лучи и какие-то сопли!

Яна-атара хихикнула совсем как девчонка, и Нян невольно улыбнулась в ответ. Действительно, как сопли могут походить на солнце?

- Да, странно. Но вот так устроен ваш мир после Первого Удара. И знаешь, что? В тебе такой энергоплазмы очень много.

Нян вздрогнула.

- Как - много? - удивленно спросила она. - Слизи? Во мне? А почему ее не видно?

- Потому что она скрыта внутри тела. Но мы можем ее чувствовать. Посмотри на кресло, малышка, в котором ты сидишь. Пощупай его.

Нян повернула голову и внимательно посмотрела на ткань обивки, даже пощупала ее. Гладкая и чуть скользкая, она не походила ни на что, знакомое девочке.

- На самом деле кресло - не кресло, а штука, которую мы называем "дрон". Ну-ка, слезь. Сейчас я фокус покажу, - Яна-атара таинственно сощурилась.

Нян спрыгнула с кресла - и оно тут же расплылось по полу большой серовато-зеленой лужей. Потом в центре лужи выросла высокая гладкая палка, из палки - палочки поменьше, их поверхность стала шероховатой, пошла трещинками, превратилась в кору, на ветках появились листья - и палка превратилась в дерево, стоящее на круглой подставке. Потом дерево расплылось и превратилось в небольшое забавное животное, похожее на медведя с выпуклыми задумчивыми глазами. Медведь превратился в трехстворчатое зеркало, зеркало - в одноколесную садовую тачку, тачка - в телевизор (на его экране даже мелькнуло, но тут же пропало изображение), а телевизор снова стал креслом. Нян завороженно наблюдала за метаморфозами. Ух, теперь она может столько рассказать, что все прачки станут слушать с открытыми ртами! Дрон, который может стать и креслом, и деревом - шикарно!

- Вот такие у нас дроны, - с гордостью сказала Яна-атара. - Во что скажешь, в то и превратятся. Кстати, мое тело - тоже дрон. Ты ведь знаешь, что паладары на самом деле не могут добраться до вашей планеты и находятся далеко в космосе? А чтобы удобнее с людьми говорить, мы носим тела-дроны, примерно как ты носишь ципао. Но я не о том. Нян-тяма, на самом деле кресло, когда ты в нем сидела, незаметно изучало тебя - или, если по-научному, провело первичное обследование. И оно сообщает, что в твоем теле очень-очень много активной энергоплазмы - и в голове, и в груди, и в руках с ногами. Тяма, ты нам интересна - и мы можем сделать так, что тебе будет очень интересно с нами. Давай дружить, а? Приходи к нам почаще, и мы научим тебя играть на Арене. А пока ты играешь, мы станем за тобой наблюдать. Хочешь?

Да! - страшно захотелось выкрикнуть Нян. Хочу, конечно! Как те люди на рекламном экране...

- Я не могу, - грустно сказала она, понурившись. - Мне работать надо, в прачечной. Тетя не отпустит часто.

- Невелика проблема! - рассмеялась Яна-атара. - Один игровой сеанс занимает полчаса - и на первых порах мы станем платить за него пятьдесят канов. Уверена, такая сумма вполне компенсирует час твоей работы в прачечной, и твоя тетя с радостью согласится. И вообще, тяма, сейчас я спрашиваю не тетю, а тебя, а с тетей мы как-нибудь сами разберемся. Хочешь с нами играть?

Со вспыхнувшей надежной Нян глянула на нее.

- Хочу... - робко сказала она.

- Ну вот и отлично! Тогда сегодня познакомишься с терминалом Арены - так называется место, в котором проходит игра. Ты пришла немного поздно, и основная группа уже прошла первую тренировку. Они сейчас переодеваются, но не беспокойся - инструктор все еще здесь, так что у тебя получится индивидуальное вводное занятие. Давай, беги в раздевалку. А я с тобой прощаюсь, мне нужно еще в других местах побывать и с другими людьми пообщаться.

Яна-атара улыбнулась на прощание, еще раз провела ладонью по волосам Нян, и вдруг ее тело словно расплескалось... нет, просто утратило очертания и расплылось в невысокую полусферу, в которой утонула и пропала одежда. Полусфера чуть приподнялась над полом и уплыла в угол, где и замерла неподвижно. Нян с разинутым ртом наблюдала за ее перемещениями. Ну и ну! Здорово! Теперь ее рассказы точно сбегутся послушать не одни теткины прачки, но и все женщины на их улице!

Она осмотрела комнату в последний раз (хоть и блестящая, но скучная и неинтересная, и не скажешь, что тут паладары живут), потрогала на прощание кресло-дрон и вышла обратно в раздевалку. Там не нашлось никого и ничего, кроме рядов скамеек и шкафчиков. Нян растерянно огляделась. И где же какой-то "инструктор"?

Дверь (не та, которая вела к выходу) распахнулась, и в нее с разбегу влетела черноволосая босоногая девчонка, по виду немного старше Нян. Она носила монотонно-зеленое мешковатое ципао без рукавов с подолом, едва достающим до колен - не слишком богатое, но и не бедное, словно у дочери мелкого чиновника или лавочника. Ее волосы, как у взрослой, были собраны в пук на затылке, но две короткие пряди с желтыми ленточками спускались с висков на щеки. На шее висело странное украшение: гладкий серебряный обруч с фиолетовым камнем под подбородком. Не успев затормозить, девчонка налетела на скамейку, ударилась голенью, ойкнула и запрыгала на одной ноге, держась за ушибленное место обеими руками и громко шипя от боли. Вид у нее оказался такой потешный, что Нян хихикнула. Девчонка метнула на нее обиженный взгляд и плюхнулась на скамейку, растирая ногу. На месте удара набухал красный рубец, но кровь не потекла.

- Привет, - сквозь зубы сказала босоногая. - С-с-с... больно... Извини, задержалась. Ты Нян?

- Ага, - кивнула Нян. - А ты кто? Тоже здесь... ну, обследуешься? Или играешь? А зачем тебе ошейник?

- Сама ты ошейник! - снова обиделась босоногая. - Чтоб ты знала, он называется кубирин. Ну, он не настоящий, конечно, а так, просто для красоты. А камень, между прочим, аметист. Меня Рикона зовут. Можно просто Рика. А у тебя имя хорошее, простое, и сокращать не надо.

- Ага, Рика, - кивнула Нян. - Слушай, ты знаешь, кто такой инструктор? Мне сказали, что он здесь ждет. Он тоже паладар?

- Я инструктор, - сообщила Рикона. - Мне сказали, чтобы я тебе все объяснила. А я не паладар, а так... в общем, на каникулах здесь.

Нян посмотрела на нее круглыми глазами. Только сейчас она заметила на правой щеке Риконы три точки в виде перевернутого треугольника. Инструктор? Вот такая девчонка в ципао не по размеру и даже без сандалий?

- А не врешь? - с сомнением спросила она. - Что инструктор? А что это вообще такое?

- Вот и ты не веришь, - Рикона вздохнула и подергала себя за нашейный обруч. - Мальчишек вообще за шкирку одной рукой поднимать пришлось, чтобы убедить. Глупый у вас континент, все считают, что женщина мужчине подчиняться должна. Фигня полная, конечно. Карина-атара разве кому-то подчиняется? Взрослых Дзии с координатором сами воспитывают, а подростков на всем Могерате почему-то на меня одну свалили. Хорошо, что народу пока мало. Ну что, начнем? Кстати, инструктор по-другому - учитель.

- Что начнем? - Нян вдруг поняла, что слишком фамильярно обращается к старшей девочке, да еще и учителю, не говоря уже, что паладару, пусть и на каникулах. Но ведь та не одернула же! И что теперь? Атарой называть? Вот такую несерьезную и неуклюжую, которая даже скамейку обойти не может?

- Вводный инструктаж начнем, - пояснила Рикона. - Ну, я тебе расскажу, что надо делать и как оно вообще всё.

Она сделала в воздухе неопределенные пассы.

- Ну, давай... - Нян так не поняла, как обращаться к паладару-подростку чуть старше себя самой. "Атара" точно не подходило. Просто "тара", как взрослые? Формально слишком. Или "пуна"? Но они не друзья. "Тяма"? Так взрослые к малышам обращаются, Рикона точно обидится... Придется пока просто по имени, словно с близким другом.

- Ага. Идем в зал... или нет, стоп. Ты переодеваться намерена?

- Переодеваться?

- Ну, все-таки Арена - типа физкультуры, а в твоем платье... - Рикона критически оглядела Нян с ног до головы. - Можно, конечно, но неудобно же. И ветхое какое-то, порвется еще.

- У самой порвется! - не сдержавшись, буркнула Нян. - Ой, извини. Я хочу сказать, нет другого. Мальчишки подрались, а я током биться начала, ципао подпалила.

- Как Фучи? - ничуть не обидевшаяся Рикона хихикнула. - Она тоже как заискрит, вся одежда сразу в обугленные клочки. Тоже ругается страшно, и вообще в последнее время постоянно голой ходит. Говорит, так проще, и время на переодевание меньше тратится.

- Фучи?

- Ну, Фуоко... Ой! - Рикона осеклась. - Извини, о ней, наверное, не надо рассказывать, она не любит. Есть, в общем, такая девчонка у нас в Хёнконе. И не одна она. Координатор рассказывал, что сейчас чуть ли не четверть населения планеты искрит, а многие даже волют вызывать умеют.

- Волют? Как я? - Нян почувствовала, что на сердце становится легче. Выходит, не она одна такая уродина?

- А ты тоже умеешь? Извини, я твой профиль просмотреть не успела. Секунду, сейчас прочитаю.

Рикона чуть склонила голову набок и замерла абсолютно неподвижно, словно статуя. Нян смотрела на нее в недоумении. Прочитает? Где? И чем она сейчас занимается?

Пауза не затянулась надолго. Уже секунд через десять юная паладарка ожила.

- Прочитала, - сообщила она, разглядывая Нян так, словно впервые увидела. - Слушай, ты действительно как Фучи. И искришь, и волют вызываешь, и нервная система перестроена. Таких, как вы, мало. Здорово, что ты к нам пришла, нам такие друзья очень нужны. Так... Тут Дзии сигналит. Есть хочешь?

- Есть?

Голодные судороги, отодвинутые куда-то за край сознания впечатлениями, вдруг скрутили желудок так сильно, что Нян даже слегка согнулась, прижимая руки к громко забурчавшему животу.

- Нет, не хочу, - тихо сказала она, мечтая о плошке... а еще лучше, трех или четырех плошках риса. И хорошо бы с сырым яйцом... а если помечтать, то еще и с ломтиком свинины! - Я недавно поела.

- Врешь! - решительно сказала Рикона. - Я не врач, как Дзии, но и то вижу, что ты с голодухи еле на ногах стоишь. Когда энергоплазма нервную систему перестраивает, люди всегда до смерти жрать хотят. Ну-ка, топай сюда.

Не дожидаясь ответа, она ухватила Нян за плечо и поволокла за собой в дальний угол раздевалки.

- Вот, - сказала она, останавливаясь перед белой дверцей в стене. - Запомни - холодильник. В нем всегда концентрата полно, так что лопай сколько влезет, не стесняйся. Если кончится, новый привезут. Совершенно бесплатно, кстати.

Она распахнула дверцу, и перед Нян открылись ряды решетчатых полок, заставленных плоскими коробками из прозрачного пластика. В каждой коробке двумя слоями лежало десять аккуратных разноцветных брусков. Сверху на коробках красовались наклейки с изображением лесного ореха, клубничин, яблок, винограда, каких-то незнакомых ягод и фруктов, креветок, мидий, куриц и прочего.

- Там белки, жиры, углеводы, микроэлементы, витамины и так далее, -деловито пояснила Рикона. - Наклейка показывает, какой вкус, но в остальном они одинаковые. Бери, что хочешь, и лопай. Только быстрее, а то время идет. У меня через полчаса занятие на западном побережье, в Оохае, нужно успеть. Да не пялься ты так, ешь давай. Клубнику любишь?

Она схватила одну коробку с красными брусками и изображением клубники, резким движением раскрыла ее и подставила Нян под нос.

- Ну? - требовательно сказала она.

Нян нерешительно взяла один брусок двумя пальцами. Он казался увесистым и чуть упругим. Пахло от него и в самом деле клубникой - да не той гидропонной, картонной и на ощупь, и на вкус, что продавалась на рынках, а настоящей, ароматной, со своего огорода. На вкус брусок тоже не подвел - хотя через клубничный аромат пробивался какой-то странный, хотя и не неприятный привкус, рот Нян мгновенно заполнился слюной. Она откусила больше - и опомниться не успела, как сжевала брусок целиком.

- Молодец. Бери еще, - нетерпеливо сказала Рикона, но вдруг захлопнула коробку, убрала ее в холодильник и закрыла его. - Или нет, тебе же сейчас в терминал лезть. И не смотри на меня такими голодными глазами. Дзии говорит, одного брикета взрослому человеку в три раза тяжелее тебя на день хватает. Таким, как ты, с перестраивающимся организмом, хуже, им все время жрать хочется. Но полчаса перетерпишь, а там хоть весь холодильник слопай. Слушай, а на вкус как? Понравилось?

- Ну... да. Вкусно, - призналась Нян, чувствуя, как желудок и в самом деле наливается приятной сытой тяжестью. Голодные спазмы ушли, а вместо них пришла сонливость.

- Эх, вот бы и мне попробовать... Я же пищу на вкус не очень хорошо воспринимаю, - пояснила Рикона в ответ на недоуменный взгляд Нян. - Координатор говорит, с такой примитивной технологией, как наши дроны, сделать нормальные вкусовые рецепторы невозможно. А когда вкус напрямую транслируется, он не обязательно с реальным совпадает. А, не обращай внимания. Ну так что, ты переодеваться не хочешь? Смотри, все мальчишки уже ушли, из девчонок ты одна, так что можешь хоть догола раздеться. Сегодня как хочешь, а завтра привезут стандартный сенко твоего размера. Потом тебе индивидуальный сенко пришлют, точно по мерке - их на дальней орбите делают, они долго сюда летят, даже если контейнеры запускать с максимальным ускорением. Сегодня в терминале все параметры снимут, сделают и пришлют.

- А что такое "сенко"? - переспросила Нян, чувствуя, что от обилия незнакомых слов голова начинает идти кругом.

- Сенсорный комбинезон. Трико в обтяжку когда-нибудь видела? Сенко такой же, только от макушки до ступней закрывает, и на лице специальные очки. Он помогает понимать, что у тебя внутри происходит, а заодно ощущения создает. Так что, раздеваться станешь?

- А... надо?

- Ну, если сильно не хочешь, фиг с тобой. Мерку снимать одежда не мешает, но металлические предметы в шкафчике оставь, если есть. И сандалии сними, чтобы грязь с улицы не тащить. Однако учти, в первый раз еще и проверку физических способностей проходят. В твоем балахоне напрягаться неудобно, так что я бы его сняла на всякий случай. Я ж говорю, никого нет, не стесняйся. Тут спортивная форма есть - трусы и футболки, у вас в таких и девчонки занимаются.

Нян поежилась. Под ципао она носила одни панталоны, поскольку лифчик ей (ох...) пока что совершенно не требовался. Раздеваться почти догола при чужих?

- Нет... не сегодня, приношу свои извинения, - отказалась она. - Я пока так. Ладно?

- Да как хочешь. Только пропотеешь - как потом в мокрой одежде по улице пойдешь? Или... - Рикона прислушалась к чему-то неслышному. - Координатор подсказывает, что высушить можно, пока в душе моешься после сеанса. Ну, идем. Аватара потом заберешь.

Она вынула из ослабевших пальцев Нян куклу, поставила ее на шкафчик, заставила снять сандалии и почти силой поволокла девочку за собой. Та не сопротивлялась, хотя от внезапной слабости в коленках едва стояла на ногах.

- Координатор - он неб? - нерешительно спросила Нян, вслед за Риконой перешагивая порог. - Ух ты!..

За дверью начинался огромный, ярко освещенный зал раз в десять больше их подвала со стиральными машинами. Или в двадцать. В нем ровными рядами стояли большие белые шары на невысоких постаментах. На стенах зала висели такие же большие экраны, лицом к ним стояли ряды мягких скамеек со спинками. На экранах крутился тот же короткий фильм, что и над зданием Небесного казначейства.

- Угу, неб, - согласилась Рикона. - Тебе Яна рассказала, да? Он хороший дядька, просто занудный немного. И подслушивает все время! - произнесла она ядовитым, нарочито громким голосом. Сделав паузу, словно слушая ответ, она фыркнула, но продолжать не стала и подвела Нян к ближайшему шару. - В общем, смотри: такая штука называется "терминал". Внутри пусто, но ты повиснешь в суспензорном поле. Не бойся, оно больно не делает. Ты сможешь там стоять, лежать, ходить и даже бегать. И не бойся удариться о что-нибудь - система не позволит, даже если специально попробуешь. Давай, лезь внутрь, а я сейчас переключусь на твое пространство.

Тихо чмокнуло. В боку белого шара прорезались темные линии, и секунду спустя сама собой широко распахнулась выгнутая дверь. Нян вздрогнула. Ей вдруг вспомнились рассказы о мире духов, которые все время завидуют живым людям и утаскивают их к себе. Или, наоборот, вселяются в их тела, пожирая законных владельцев. Да ну, глупости, сердито сказала она себе. Это же паладары, какие духи? Но слабость в коленках не проходила.

- Слушай, если все-таки боишься, то лучше не надо, - Рикона положила руку ей на плечо. - Я знаю, многие боятся, даже взрослые дядьки. Сегодня аж трое записавшихся не смогли себя заставить и ушли. Там нет ничего страшного, честно, но если не можешь, не насилуй себя. В другой раз придешь, если хочешь.

- Ничего я не боюсь! - Нян сердито дернула плечом, стряхивая ее руку. - Я просто... ну, смотрю.

Она приблизилась вплотную и заглянула внутрь. Пусто. Абсолютно голые гнутые белые стенки, освещенные ярким, непонятно откуда идущим светом (призрачным?.. Да ну, глупости!) Нян осторожно сунула внутрь руку. Ничего не случилось. Чуть осмелев, она засунула внутрь голову, потом осторожно поднялась по небольшим ступенькам в постаменте и оказалась внутри целиком. Снова тихо чмокнуло, и, скованная внезапным приступом паники, девочка увидела, как сама собой закрылась дверь. Ее пробила дрожь с ног до головы, а по пальцам пробежало несколько синих потрескивающих искорок.

- А вот и я!

Яркий свет померк, и прямо перед собой пораженная Нян увидела Рикону. На сей раз юная паладарка носила совсем другую одежду, очень похожую на ту, что на кукле: обтягивающие красные тонкие шорты до середины бедра и такую же обтягивающую желтую майку с рукавами до середины плеч, оставляющую живот наполовину открытым. Рикона помахала рукой.

- Ау, Нян! - весело сказала она. - А ты молодец, не испугалась. Поздравляю, десять очков к личному рейтингу ты получила.

- Что получила? - зажатые спазмом страха мышцы Нян начали потихоньку расслабляться, но губы все еще плохо ее слушались.

- Десять очков. Когда играешь, зарабатываешь очки. Твой личный рейтинг - сколько всего заработала. Чем больше наберешь, тем лучше - раз в полгода за рейтинг призы дают. А теперь давай играть! Приготовься, включаю суспензорное поле. В первый раз немного непривычно, но ты, главное, не дергайся.

Только сейчас Нян сообразила, что видит не Рикону, а ее изображение, словно в огромном телевизоре - однако картина выглядела жутко реальной, словно перед ней стоял живой человек. Но удивиться как следует девочка не успела: она вдруг провалилась и начала быстро падать куда-то вниз. Она непроизвольно зажмурилась и тихо завизжала.

- Ты чего? - удивилась Рикона. - Эй, Нян!

Девочка осторожно приоткрыла один глаз. Хотя ощущение падения не пропало, она поняла, что на самом деле никуда не падает: Рикона по-прежнему стояла прямо перед ней, уперев руки в бока. Только под ногами Нян больше не чувствовался твердый пол шара, и вообще она словно бы сидела в воздухе, откинувшись в мягком невидимом кресле.

- А... что... как... - пробормотала она, постепенно приходя в себя.

- Ты лежишь в суспензорном поле, - терпеливо объяснила Рикона. - Обычное гравитационное поле - знаешь, вроде того, что людей к земле притягивает, но не вниз направлено, а куда угодно. Сейчас вот оно вверх течет и тебя поддерживает. Ну-ка, попробуй встать на ноги. Давай, давай, не симулируй!

Нян не знала, что такое "симулировать" и "гравитационное поле", но на сегодня она наудивлялась уже столько, что на новые удивления сил уже не оставалось. Она осторожно подалась вперед - и невидимое кресло послушно опрокинулось и поставило ее на ноги. С трудом удержавшись от падения на четвереньки и взмахнув руками для равновесия, она застыла в неудобной позе, потом медленно выпрямилась. Ощущение падения пропало. Под ногами чувствовалась твердая, чуть пружинящая основа, но когда Нян посмотрела вниз, то пола не увидела. Вместо него во все стороны тянулась серовато-розовая чуть светящаяся пустота, в которой непринужденно висела Рикона.

- Видишь? Все просто, - сказала паладарка. - Попробуй, подпрыгни.

Нян послушалась. Невидимый пол под ногами спружинил.

- Да нет, ты по-настоящему попробуй! - потребовала Рикона. - Высоко. Вон, видишь ветку? Дотянись!

Нян задрала голову. В пустоте над ее головой и в самом деле покачивалась неизвестно откуда взявшаяся древесная ветвь: разлапистая, покрытая широкими незнакомыми листьями. Ствол дерева отсутствовал.

- Но она же высоко...

- А ты прыгни. Вот так!

Рикона подпрыгнула и щелкнула пальцами по листу. Нян подумала, потом слегка присела, оттолкнулась ногами как следует и тоже прыгнула, изо всех сил стараясь дотянуться.

Она так и не поняла, достала ли до ветки на самом деле: ее пальцы отчетливо ощутили твердую шероховатую поверхность древесины, и ветвь закачалась сильнее, возмущенно шелестя листьями, но глаза так и не разобрали - коснулась ли она. Вроде бы да... а может, и не дотянулась пару сунов. Голова закружилась, и девочка поспешно опустила взгляд.

- Молодец! - похвалила Рикона. - Давай еще раз!

На сей раз Нян подпрыгнула уже вполне уверенно - и когда она задела ветку еще раз, мир вокруг вдруг резко изменился. Под ногами пружинил натянутый батут, на котором Рикона неподалеку весело скакала с одной ноги на другую, гримасничая и размахивая руками, и вокруг шумели настоящие деревья, и ветер нес незнакомые ароматные запахи травы и цветов, и высоко над головой голубело небо, сияло солнце, щебетали птицы, а где-то неподалеку раздавались детские крики и смех... От неожиданности Нян не удержала равновесие и с размаху села на вибрирующий от прыжков Риконы батут, но тут же сама весело засмеялась от беспричинно нахлынувшего счастья.

- Давай кто выше! - предложила Рикона и тут же заскакала как бешеная. Нян вскочила на ноги и присоединилась к ней. Там, где ее пальцы доставали воздух, на мгновение вспыхивали фиолетовые точки и рядом с ними - мелкие цифры, но на них девочка внимания не обращала. Вместе с Риконой они прыгали до тех пор, пока Нян не запыхалась окончательно.

- Ф-фу, запарилась! - доверительно сказала паладарка. - Надо отдохнуть. Пойдем, погуляем.

Она спрыгнула с батута и протянула руку. Нян оперлась о нее и осторожно слезла на мягкую траву, приятно щекочущую босые ноги. Вместе они пошли между деревьев. Проходя мимо, Нян потрогала одно - настоящее! Хотя пальцы по-прежнему чуть-чуть не доставали до теплой шероховатой коры, ощущение казалось полностью реальным.

- А мы... в мире духов, да? - спросила она, не слишком-то пугаясь возможного ответа.

- Вот глупости! - фыркнула паладарка. - Ты в кино ходишь? Тут такое же кино, просто экран вокруг тебя, а не только впереди. Вон, смотри!

Она ткнула пальцем вниз, и там прорезалась широкая изогнутая щель дверного проема, в которую Нян разглядела зал с рядами шаров. Потом щель захлопнулась, и вокруг снова остался один лес - а когда Нян оглянулась, полянка с батутом за спиной уже куда-то пропала.

- Убедилась? Простое кино, только почти как в жизни. Когда свой сенко наденешь, еще лучше станет. В него очки встроены, с ними эффект присутствия вообще полноценный, но все равно это просто кино. Слушай, там впереди что-то интересное. Побежали?

Не дожидаясь ответа, Рикона устремилась вперед, лавируя между деревьями. Нян решила ничему не удивляться - пусть даже она и в мире духов, но не сбегать же отсюда, когда так интересно! Она устремилась вслед за паладаркой, сначала осторожно, опасаясь скрытых в траве корней, а потом все быстрее и быстрее, когда убедилась, что под ногами чувствуется только ровная и твердая, чуть пружинящая земля. Желтая майка и красные шорты Риконы мелькали впереди, то и дело заслоняемые стволами, но догнать ее Нян не могла, как ни старалась. Вскоре она совсем запыхалась и замедлила шаг - и тут лес расступился.

Девочка обнаружила себя стоящей на краю обрыва. Ужасно далеко внизу - в цуле, а то и двух - по равнине текла широкая река, ярко светило солнце, курился одинокий дымок, поднимающийся от малюсенького домика, а тело обдувал теплый ветер. Все выглядело так красиво, что Нян даже всхлипнула от восторга. Она огляделась. Лес исчез. Она находилась на самой вершине высокой горы, и рядом стояла невесть откуда взявшаяся Рикона.

- Нравится? - спросила паладарка. - Мне тоже. Слушай, хочешь полетать?

- А... как?

- Да очень просто. Нужно просто прыгнуть вперед.

В доказательство Рикона присела, взмахнула руками, словно приготовившись нырять, и скакнула вперед, в зияющую пустоту. Нян вздрогнула, но та уже парила в воздухе, перевернувшись на спину и закинув ногу на ногу, словно лежа на невидимом облаке.

- Давай сюда! - приглашающе махнула она рукой. - Не бойся. Пропасти на самом деле нет, ты все еще внутри терминала. Просто кино, помнишь?

Она щелкнула пальцами, и справа от Нян снова приоткрылась и вновь захлопнулась выгнутая дверца, за которой по-прежнему находилась комната с рядами белых шаров.

- Видишь? Не думай, просто прыгай.

Нян с сомнением поглядела вниз. Восторг уже прошел, и уходящий вниз горный склон не казался слишком уж приятным местом для падения с размаху. Однако если Рикона говорит, что опасности нет... Ну да, в кино же тоже иногда страшно, но на самом деле там просто большая белая тряпка и картинки на ней из проектора. А, ладно!

Она присела и неуклюже прыгнула вперед. Ее снова охватило ощущение свободного падения. Гора и долина тут же исчезли, а далеко внизу расстелилась странная белая земля - на вид пушистая, словно вата или... облака! Значит, вот так мир видят птицы? И летчики? Нян никогда не летала на самолете, но иногда перед сном мечтала, представляя себе, как смотрит из иллюминатора вниз. Представлялось плохо, поскольку самый большой холм в окрестностях ее родного города имел в высоту не больше пяти или шести танов. Зато теперь...

- Полетели! - скомандовала Рикона. Она перевернулась на живот и раскинула руки. - Делай как я! В какую сторону наклоняешь руку, туда и поворачиваешь. Вперед!

И она тут же птицей устремилась вниз, к облакам. Нян счастливо засмеялась, раскинула руки, и в лицо ударил упругий теплый ветер, смешанный с тихой радостной музыкой.

Она быстро утратила счет времени. Мир вокруг менялся, как в зеркальной трубке: облака; океан - сначала поверхность, а потом темные глубины с пробивающимися сверху лучами солнца; темные пещеры с таинственно светящимися гроздьями неведомых кристаллов; необъятная степь со стадом несущихся животных, похожих на коз с огромными рогами; яблоневая роща, где Рикона, а вслед за ней и Нян на лету срывали яблоки (жаль, что они лопались в ладонях, оставляя после себя все те же мелкие циферки); высохшее озеро, переливающееся радужными сполохами солевых отложений; ночная пустыня под удивительным небом - не обычным радужным, а черным, испещренным тысячами ярких точек; опять горы, где полет кончился и пришлось карабкаться по крутому склону (Нян опять ужасно запыхалась, но все-таки вкарабкалась до самого верха)... Она забыла про робость, про злых мальчишек и кобуна Анъями, про прачечную и стиральные машины, про свое ветхое ципао, вообще про все, кроме удивительного паладарского мира.

Но всё хорошее когда-то кончается. Очередной полет закончился на берегу лесного озера. Шелестел камыш. Паутина с затаившимся в центре красивым крапчатым пауком, натянутая между ветвями, поблескивала на солнце совсем рядом с лицом. Где-то вдали заунывно кричала незнакомая птица.

- Ф-фух! - выдохнула Рикона, усаживаясь на траву на уходящем в воду пологом бережке. Нян упала рядом, спиной чувствуя травяную мягкость (хотя земля отчетливо осталась в нескольких сунах внизу), и потянулась. Тело сковывала блаженная усталость, и где-то внутри, пока еще далекое и невнятное, зарождалось чувство голода. - Все, Нян. Закончилось занятие. Полчаса прошло, тесты завершились.

Она покрутила в воздухе пальцем, и над Нян возник большой прямоугольник, расчерченный тонкими линиями. Между линиями струились слова и цифры, значения которых Нян не понимала.

- Дзии говорит, что у тебя великолепная психика. Никаких выраженных фобий... ну, не боишься ты ничего. Даже пауков. Даже улиток, гадость такую! - Рикона ткнула пальцем в большую круглую улитку на листе рогоза, склонившемся рядом с головой Нян. Ее заметно передернуло. - Нарушений типа эпилепсии тоже нет. Вот физическая подготовка у тебя очень плохая, чуть напряжешься - и уже сердце из груди выпрыгивает. Ну, не страшно, окрепнешь на концентрате. Кстати, есть хочешь?

- Ну... нет. Немножко совсем, - отозвалась Нян, сосредоточенно вглядываясь в цифры. Интересно, что такое "уровень координации"? Звучит как колдовское заклинание какое-то. Разве паладары умеют колдовать?

- Сейчас пойдешь в душ и поешь заодно. В общем, у тебя полный стандартный допуск. Тебе разрешено играть в любые игры, кроме тех, где боль включается. Ну, ты же сама драться не любишь?

- Я не люблю, но мальчишки пристают, - пожаловалась Нян. - Некоторые совсем дебилы.

- Ну так мальчишки же, - Рикона пожала плечами. - Ты чего от них хочешь? Натура у них такая. Слушай, я не знаю, станут ли тебя учить самозащите, но когда в следующий раз станешь игры выбирать, спроси у координатора. Ничего сложного, между прочим. Между ног один раз пнуть как следует - больше не пристанут. Ладно, пора заканчивать на сегодня. Понравилось?

- Ага! - Нян с жаром кивнула.

- А когда тебе сенко сделают, вообще круто станет. Полные ощущения, и зрение совершенно натуральное. Придешь еще?

- Ну... если тетя отпустит.

- А ее никто не спрашивает. Как ты хочешь, так и случится. Тетя отпустит, точно говорю. Слушай, у тебя силы остались? Хоть немного?

- А... что надо?

- Дзии хочет протестировать... ну, я сама не понимаю. Реактивность энергоплазмы... нет, забудь. Просто последняя проверка. Сможешь?

- Попробую, - вздохнула Нян, садясь.

- Да не надо пробовать, просто сделай. Ничего же сложного. Встань.

Мир вокруг померк, озеро пропало. В наступившей темноте осталась одинокая Рикона, усевшаяся вертикально со скрещенными ногами, далекая точка света и круглый оранжевый мяч, висящий перед Нян в пустоте.

- Видишь вдали мишень? Такая яркая? Просто толкни в нее мяч ладонями. Только не просто толкни, а сосредоточься и... Ну вот как ты молнии из рук пускаешь, помнишь? Постарайся такое же ощущение вызвать и с ним толкнуть. Ага?

- Просто толкнуть? - Нян с сомнением потрогала мяч пальцем. Он казался жестким, холодным и пупырчатым.

- Не просто, а изо всех сил и с молниями. Не бойся, можешь даже настоящие молнии вызвать, если захочешь. Здесь никого нет, так что все в порядке.

- Ладно...

Нян уперлась ладонями в мяч - точнее, в мягкую пустоту перед мячом - и попыталась вспомнить ощущение, которое вызывали маленькие молнии. В пальцах зародилось приятное тепло. Она набрала полную грудь воздуха и резко выдохнула, одновременно с силой отталкивая мяч в сторону далекого света.

По ушам шарахнуло громкое шипение, словно от тысячи змей разом. Яркая вспышка на мгновение ослепила Нян. Ее вдруг завертело из стороны в сторону, перевернуло вверх тормашками, затрясло, и что-то твердое и выпуклое больно ударило ее по спине и затылку. Перед глазами замельтешили радужные пятна. Когда она немного пришла в себя, то сообразила, что лежит на дне белого шара, а в глаза бьет яркий свет потолочных ламп. Откуда-то остро несло гарью. Она поднялась на четвереньки и замерла.

- Эй! - раздался знакомый голос, и ее потрясли за плечо. - Нян! Ты как, жива?

Девочка повернула голову и несколько секунд тупо смотрела на Рикону - прежнюю, настоящую, в мешковатом ципао.

- Жива... - ответила она наконец.

И потом до нее дошло.

Белый шар, в который она забралась недавно, исчез. От него осталась неглубокая вогнутая чаша из белого материала с иззубренными краями. Ряды других шаров по-прежнему стояли длинными рядами, но пол между ними устилало множество мелких белых обломков. Три больших бесформенных слизняка быстро ползали между шарами, втягивая в себя мусор.

Она разрушила шар? Своими молниями?..

- Я не хотела... - пролепетала она трясущимися от испуга и страха губами. - Я честно не хотела... Я не хотела... Извините! Извините! Извините! - Она уперлась лбом в то, что осталось от шара. - Извините! Я... я... у меня денег нет заплатить...

- Тьфу ты! - сердито сказала паладарка. - Мы думали, с ней что-то серьезное, а она извиняется! Кончай стонать, все в порядке. Ничего платить не надо. Только Дзии хочет тебя проверить на всякий случай.

С неожиданной силой она подхватила Нян на руки и быстро перенесла в комнату, где та недавно разговаривала с Яной-атарой. Там она стащила с несопротивляющейся девочки ципао и уложила ее на кресло, в котором Нян немедленно утонула с головой, лишь лицо осталось на поверхности. Что-то начало медленно трогать ее тело, приятно массируя кожу. Потом кресло раздалось и выплюнуло ее на поверхность. Девочка лежала на нем, часто дыша, ее била мелкая дрожь.

- Все с тобой в порядке. Жить будешь, не помрешь. Выпей, - Рикона сунула ей в руку высокий стакан с приятно пахнущей зеленоватой жидкостью. - Успокоительное. Вкусное, между прочим. Давай, давай, не смотри на меня жалобными глазами, а то сама разревусь.

Нян проглотила вкусную кисловатую воду и начала механически жевать поданный Риконой брикет, на сей раз с банановым вкусом. Постепенно она успокоилась настолько, что смогла сесть вертикально. Кресло тут же подстроилось под нее, подняв спинку и слегка опустив сиденье.

- Но я честно не хотела! - жалобно сказала она. - А он дорогой? Шар?

- Он никакой, - Рикона отобрала у нее стакан, отнесла к дальней стене и сунула в какой-то блестящий шкаф. - Забудь. Просто пластмассовый экран... ну, не совсем пластмассовый, но не суть. Расходный материал. Заменят его через час, не переживай. Вот что с твоей одеждой делать... м-да.

Она подняла с пола ципао Нян, и девочка в новом приступе ужаса увидела, что его верхняя часть испещрена огромными дырами с обугленными краями. Починить такое невозможно, оставалось лишь выбросить. Второе - и последнее! - ципао за день... Как теперь идти домой? Что носить?

- Ну что, Рика, убедилась в моей правоте?

От нового ехидного голоса обе девочки синхронно вздрогнули. Нян быстро обвела взглядом комнату. Никого. Кто это сказал?

- В какой еще правоте? - буркнула Рикона, внезапно нахохлившись и ощетинившись. Она разом утратила свою уверенность и превратилась в обычную девчонку чуть старше Нян.

- В том, что регламенты соблюдать надо всегда. Их не просто так придумывали.

Только сейчас Нян разглядела, что у приоткрытой двери сидит, обернув ноги великолепным пушистым хвостом, крупная рыжая лиса. Она явно ухмылялась во всю пасть. Лиса? Лиса-оборотень? Здесь, у паладаров?!

- А что я нарушила? Ну что? - несмотря на агрессивный тон, в голосе Риконы проскальзывали неуверенные нотки.

- Тебе ведь ясно сказали - перед тем, как войти в терминал, надо переодеваться. И координатор о том же подсказывал, - голос лисы сочился сарказмом. - А что ты ответила? "И так сойдет, чтобы человека не напрягать лишний раз"? Ну и как, сошло?

- У меня инструкции, между прочим! - огрызнулась Рикона. - Сказано, что нельзя давить и создавать психологический дискомфорт, поняла?

- О да, и теперь наша феноменальная Нян пойдет домой голой. Страшно психологически комфортно, ага. Рика, дубина, если тебе старшие и умные говорят, как надо делать, на кой отсебятину порешь? Ей больно! И что делать собираешься?

- Я?

- Ну не я же! В отсутствии других инструкторов ты здесь старшая по званию, ошибка твоя, вот тебе и выкручиваться. Не-не-не, и не думай, координатор не подскажет. И я тоже, просто из вредности. Ты меня знаешь.

- Я... - Рикона явно растерялась. Она нерешительно переводила взгляд с полусожженного ципао на Нян и обратно.

- Э-э, атара... - Нян выбралась из кресла и поклонилась. Голая, в одних панталонах, она чувствовала себя ужасно неловко. Лиса, конечно, не оборотень, а еще один паладар (хотя и жутко странно смотреть на животное с другой планеты), но все равно неудобно. - Атара, я... не беспокойся, я... я закутаюсь и дойду. А дома у меня еще одежда есть... Я сама виновата...

- Цыц! - решительно заявила лиса, и Нян замолчала. - Так, как бы сделать, чтобы ты от удивления умирать перестала... А, знаю.

Лиса вдруг рухнула на пол, словно мгновенно умерла, зато рядом с Нян началось какое-то шевеление. Она подпрыгнула от неожиданности и отскочила в сторону. Кресло, на котором она только что сидела, шевелилось и менялось. Сначала оно словно расплавилось и превратилось в большую серо-зеленую каплю, а потом быстро вытянулось вверх и приняло форму человеческой фигуры. Через несколько секунд перед Нян стояла еще одна девочка того же возраста, что и Рикона - совершенно голая, костлявая и угловатая, словно сто лет некормленая, с короткими черными вихрами на голове. На ее щеке Нян уже автоматически рассмотрела три крупных черных родинки - знак паладара.

- Я - это она, - девчонка ткнула пальцем в неподвижную лису. - Точнее, я могу любые тела носить, как ты одежду носишь, но сейчас четвероногий вид у меня основной. Но когда я в человеческом виде, тебе проще. Меня зовут Маюми, а лучше Маю. И безо всяких глупых гонорифических суффиксов типа "атара", поняла? Маю, и все. Ну-ка, повтори. Как меня зовут?

- Маю-атара... - пролепетала Нян, окончательно сбитая с толку.

- Щас обратно в лису превращусь и нос откушу! Я же сказала - без суффиксов! Еще раз: как меня зовут?

- Ма... Ма... ю...

- Точно, Маю. Я - неб. Такой паладарский компьютер, ага? И мозгов у меня побольше, чем вот у той дурочки, - нахальная Маюми ткнула пальцем в надувшуюся Рикону. - Я за ней присматриваю на общественных началах. Как услышала, что она в первый же день на работе лажанулась, сразу своих детсадовцев на Раси бросила - и сюда. Хорошо, координатор специально на такой случай догадался микродрона здесь запасти, а то пришлось бы превращаться в монстролису величиной с корову. Ну так что, Рика? Сообразила, что делать? Имей в виду, запасов одежды здесь нет, не завезли. И голой по улице мы Нян гулять не пустим. Не мечи на меня огненные взгляды, лучше думай.

- У меня, между прочим, сейчас следующая группа в расписании стоит! - обиженно и растерянно сказала Рикона.

- То есть накосячила - и в кусты, чтоб другие расхлебывали? Нет уж, милая, фиг тебе. Кроме того, Дзии уже просигнализировал, что возьмет твою группу на себя. Ты от трансграничного перехода не отошла до конца, у тебя признаки информационного перегруза намечаются, для первого дня хватит. И вообще, ты уже опоздала. Так что на сегодня ты закончила. Только Нян сегодня на тебе. Ты мозгами шевелить намерена?

- Маю-ат... Маю, - Нян потянулась к остаткам своего ципао в руках Риконы. - Не надо, пожалуйста. Я пойду, ладно?

- Я сказала - цыц! - Маюми грозно нацелила палец ей в нос. - Тут дело принципа. Пусть думает, решение перед глазами.

- И думать нечего, - буркнула Рикона, бросая обугленную тряпку на пол. - Трусы у ней целые, а платье я свое отдам.

Она расстегнула свое ципао, вылезла из него, оставшись такой же голой, как и Маюми, только с обручем на шее, и подала Риконе.

- Одевайся. Тетке скажешь, что паладары подарили, если спрашивать начнет. Не хуже ведь твоего, да? Извини, я в вашей моде пока плохо разбираюсь.

- Оно... оно дороже, - Нян отступила на полшага и убрала руки за спину. - Очень благодарю, но не могу принять.

- Ты еще повыпендривайся здесь! - фыркнула Маюми, ухватив ее за шею твердыми пальцами. - Рика, я ее поймала. Одевай силой, чтобы время зря не тратить.

Нян тихо пискнула, не зная, как себя вести. Рикона улыбнулась зловещей улыбкой.

- Силой на тебя платье напялить, или как? - осведомилась она.

- Не... не надо силой, - прошептала Нян. - Я принимаю дар, огромное спасибо. Я... я так больше не буду...

- "Так" - это как? - осведомилась Маюми, наблюдая, как девочка одну за другой застегивает пуговицы дрожащими пальцами. - Только не говори, что больше сюда не придешь. Если сбежишь, ночами стану в кошмарах являться и плохим словам учить, а тетка тебе за них уши надерет. Ну ладно, недосуг мне. Рика, проводишь ее до дому, потом свободна. Отдыхай. К Фучи загляни, поболтайте, ей отвлечься надо.

- Ладно уж, вали... Ой! - Рикона вздрогнула. - А как я по улице пойду голая?

Тело Маюми осело на пол, словно оплавившаяся от жары свеча, и распухло сначала в полу-шар, а потом снова в кресло. Лиса, наоборот, пошевелилась и поднялась на все четыре лапы.

- Твои проблемы, - хладнокровно заявила она, потягиваясь. - Хочешь - прямо так и иди, паладара полиция не тронет. Не хочешь - думай, как выкручиваться, если мозги еще не окончательно протухли. Ну, а если не придумаешь, координатора спроси, он подскажет, ладно уж. Между прочим, пора тебя к финансовым отношениям подключать, чтобы знала, каково деньги зарабатывать и тратить. А то как-то уже слишком легко ты казенным имуществом разбрасываешься. Тане я рекомендацию отправила, она что-нибудь изобретет, готовься. Пока, крокодилы.

Лиса проскользнула в дверную щель и исчезла.

- Зануда и задавака! - фыркнула Рикона. - В Академии, небось, так нос не задирала. Подумаешь, неб третьей категории!

- Я слышала! - лиса сунула нос в комнату. - Имей в виду, зануду я тебе еще припомню.

И она снова исчезла, на сей раз окончательно - за мгновение до того, как подобранные с пола скомканные остатки ципао врезались в дверь на уровне лисьей головы.

Нян тихо вздохнула. Сегодняшний день оказался настолько насыщен событиями, что ничему удивляться она уже просто не могла.

- Как же тебя провожать? Так, что ли? - тело Риконы вдруг стало гладким и глянцево-черным, словно обтянутым трико из неведомой ткани. - Нет, так даже хуже, чем голой. О! Придумала. Нян, пошли.

Она снова стала прежней, толкнула дверь и вышла в раздевалку. Выйдя за ней, Нян увидела, как та достает из шкафа и натягивает на себя спортивную форму - шорты и майку. Подойдя к зеркалу, Рикона критически оглядела себя, поправила серебряное кольцо на шее.

- М-да, - резюмировала она. - В Ставрии или Кайтаре бы сошло, а у вас пялиться станут. Ну, что делать. Главное, чтобы полицию не вызвали. Кстати, чуть не забыла! Иди сюда.

Она прошла вдоль шкафчиков, ухватила лежащую сверху куклу, подаренную Нян, вернулась к зеркалу и открыла его, словно дверцу еще одного шкафа. За ним открылась небольшая ниша с квадратным постаментом.

- Иди, иди, не бойся! - нетерпеливо поторопила она. - Смотри, твоя кукла на самом деле меняется. Помнишь, что очки личного рейтинга получать станешь за участие в играх? У тебя сейчас десять баллов, и ты поднялась на первую ступень Теперь имеешь право добавить к кукле новые элементы, но пока простенькие и дешевые. Заработаешь больше - получишь доступ к продвинутым элементам. Делаешь так...

Она вставила ноги куклы в углубление на постаменте и захлопнула дверцу. Зеркало сразу перестало выглядеть зеркалом и налилось непроглядно-черной глубиной. Там, во тьме, разгорелся огонек, и вдруг снова появилась кукла, окруженная непонятными мерцающими значками.

- С первого раза кажется жутко сложно, но на самом деле все элементарно. Потом разберешься полностью, а пока просто скажи мне - что изменить хочешь? Одежду, лицо, прическу, форму тела - все, что угодно, но очень примитивно, потому что первый уровень. Ну?

Нян понимала, что не хочет уже ничего. Даже куклу. Ей вдруг захотелось оказаться дома, забраться под одеяло с головой и полежать так хотя бы несколько минут. Но вежливость есть вежливость, и она подошла к паладарке, вглядываясь в черное зеркало.

- А... можно ее одеть немного? - неуверенно спросила она. - А то неприлично выглядит.

- Одеть?.. - Рикона задумчиво почесала подбородок. - Хм, одеть. А, знаю! Смотри!

Она поводила пальцами по бывшему зеркалу, вызвав к жизни каскады каких-то пятен с буквами, которые Нян не успевала даже читать, и ноги куклы украсились коричневыми чулками, поднимающимися чуть выше колен.

- Нравится? - спросила Рикона.

- А можно чулки подлиннее?

- Нельзя! - отрезала паладарка. - Чтоб ты понимала - парни от такой полоски кожи между чулками и юбкой или шортами просто тащатся. Даже сильнее тащатся, чем от голых ног или даже от голого всего остального. Мне Таня рассказывала, она тетка опытная, знает. Вот так, фиксируем...

Она хлопнула ладонью по большому зеленому пятну сбоку куклы. Что-то тихо пискнуло, и дверца снова стала зеркальной. Рикона открыла ее, достала куклу из гнезда - на ее ногах и в самом деле красовались новые чулки! - и сунула Нян в руки.

- Все, топаем, - скомандовала она. - Сандалии не забудь, а то так босиком и ушлепаешь.

Сама паладарка никакие сандалии надеть и не подумала. Наверное, их у нее тоже не оказалось. Они вдвоем вышли из раздевалки в пустой холл, где за стойкой одиноко сидела Сируко. При первой встрече ошарашенная потоком впечатлений Нян толком ее не разглядела, но сейчас поняла, что паладар - "кусочек компьютера", сказала Яна-атара? - очень красива. Правильные черты лица с черными миндалевидными глазами; волосы, забранные в гладкий пук на затылке и проткнутые длинной серебряной заколкой, больше напоминающей стилет (а может, и в самом деле стилет, как у некоторых аристократок); облегающее красное шелковое ципао без рукавов и воротника, подчеркивающее фигуру и особенно высокую грудь... При виде девочек Сируко поднялась со стула и вышла к ним. Подол ее ципао, достающий до колен, оказался неприлично разрезан вдоль обеих бедер до самой талии, обнажая кожу. Узкую талию охватывала свободная цепочка из неизвестного голубоватого металла с зелеными камешками. На ногах женщина носила сандалии из нескольких узких ремешков с мягкой подошвой, поблескивающие тончайшими золотистыми узорами. Паладар-неб выглядела ослепительной, словно главная любовница придворного аристократа, и Нян уныло опустила взгляд. Ей-то самой точно никогда так выглядеть не удастся, даже если найти похожую одежду стоимостью в две их прачечные.

- Твоя тетя уже ушла домой, Нян-тара, - мелодично сказала Сируко. - Я надеюсь, тебе понравилось у нас. Мы очень ждем, что ты станешь приходить к нам почаще. И не забывай куклу - она твой атрибут игрока Арены. А еще она защитит тебя от плохих людей. Только, Нян-тара...

Она подхватила девочку под мышки и усадила на стойку. Та испуганно сжалась. Сируко наклонилась к ней и положила ладони на плечи.

- Крепко запомни одно, - сказала она, заглядывая в глаза. - Анъями и пальцем тебя тронуть не может. Если они попытаются тебя запугивать, а тем более ударят, немедленно приди сюда и скажи мне. Или позвони, если сможешь, - она сунула за отворот майки куклы Нян твердый картонный прямоугольник. - Но они не станут. Они предупреждены, что если станут приставать к игрокам, их очень сильно накажут. Вот со злыми мальчишками мы помочь не сможем, с ними тебе придется разбираться самостоятельно. Но ведь жила же ты с ними раньше, верно? А если станет совсем плохо - скажи мне или Рике, авось что-нибудь да придумаем. Договорились?

Нян молча кивнула. Сируко спустила ее на пол и потрепала по голове.

- А теперь беги. Постарайся сегодня как следует отдохнуть, а завтра или как сможешь приходи снова. В любое время - у нас пока что не так много народу, строгого расписания нет.

- Да, атара.

Нян поклонилась на прощание и, прижав к груди куклу, побежала за Риконой, которая уже стояла у двери, нетерпеливо оглядываясь и щелкая о бедро оттягиваемой резинкой трусов. Вместе они вышли на улицу. Судя по сумраку, сгущающемуся в узкой улице, дело шло к вечеру. Нян попыталась сообразить, сколько сейчас времени. Рынок, драка с мальчишками, поход к паладарам, разговоры с Яной-атарой и Риконой (называть ее атарой даже мысленно у Нян ну никак не получалось), игра на Арене и все прочее - сколько же удивительных новых событий произошло сегодня! Наверное, больше, чем за все время, что Нян успела провести в Тасиэ. А может, и за всю жизнь. Тетка, наверное, станет ругаться за то, что Нян сегодня почти не работала в прачечной - а завтра? Отпустит ли она?

Они с Риконой прошли возле фонарного столба, возле которого все так же отирался неприметный мужчина. Он улыбнулся и слегка кивнул Нян. Та поспешно вернула поклон, успев заметить в отблеске солнечного луча от высоко расположенного окна три точки на его щеке. Тоже паладар? Ой-ёй, сколько же их тут! Или он тоже кусочек компьютера, как Сируко?

Пустое пространство рядом со зданием Арены кончилось, и вокруг снова закипела толпа возле прилавков. Люди заметно косились на Рикону, но та не обращала на них внимания, жадно вглядываясь в окружающее. Она то и дело замедляла шаг возле прилавков с дешевой медной, латунной, стеклянной и никелированной бижутерией - брошками, браслетами, заколками и серьгами, разнообразными статуэтками и овальными бляшками с изображениями богов и храмов, простенькими ветряными колокольчиками из крашеной жести и стекла и прочей мишурой для туристов и бедняков. Остановиться полностью она себе не позволила ни разу, однако Нян то и дело почти теряла ее в толпе. После четвертого раза она перебралась за спину своей спутницы и ухватилась за ее майку, но добилась лишь того, что начала поминутно наступать ей на пятки. Да что с ней такое? Она же паладар! Неужели ей интересны какие-то дешевые поделки? Даже сама Нян хотя и не отказалась бы от вон тех браслетов из плетеной проволоки... или вон той брошки в форме резного листа с несколькими стекляшками по краям, словно капли росы... или даже просто от медной булавки с головкой в виде крохотной бабочки... но и она понимала всю их убогость.

Уже на площади Небесного Генерала, где прилавки мелких торговцев сменялись на магазины побогаче (некоторые даже со стеклянными витринами), Рикона вдруг встала как вкопанная возле небольшого лотка с сувенирами - шлифованными каменными бляшками диаметром в большой палец, на которых штрихи насечки складывались в разные изображения. Нян в очередной раз врезалась ей в спину, и когда осознала, что спутница не собирается двигаться, шагнула чуть в сторону, чтобы посмотреть в чем дело. Ну, бляшки и бляшки. Малахит, судя по цвету - наверное, из отходов какой-то камнерезной мастерской. Дядька мог бы и получше сделать, если бы захотел.

- Эй, тяма! - торговец, пожилой мужчина с проседью в усах подмигнул ей. - Вижу, твоей подруге что-то понравилось? Откуда она такая - с Фисты? Переведи - у меня все высший класс, не пожалеет.

- Нет, она не...

- Спасибо, атара, - перебила ее Рикона, которая пришла в себя так же неожиданно, как и остановилась. Она низко поклонилась. - Я говорю на катару. Но у меня нет денег. Извини, что побеспокоила.

- Что, ни одного кана нет, тяма? - усмехнулся мужчина. Нян неожиданно понравилась его улыбка - добрая и необидная. - Понимаю. Ну что же, за погляд денег в любом случае не беру. Смотри сколько хочешь.

- Спасибо, атара, - Рикона поклонилась еще раз. - Но мы пойдем. Спасибо.

- Погоди-ка, тяма, - остановил ее торговец. - А что тебе так понравилось?

- Ящерка, - со вздохом сказала Рикона, касаясь указательным пальцем бляшки, на которой резец художника изобразил небольшую гибкую ящерицу, вид сверху. - У нас в парке Академии водились похожие. По деревьям бегали... Очень талантливо нарисовано, атара. Я... я потом как-нибудь приду, ладно? Когда деньги найду.

На мгновение глаза продавца сузились и быстро пробежали по фигуре Риконы сверху вниз, потом вернулись на ее лицо, и на лицо вернулось то же добродушное выражение.

- Конечно, тяма, возвращайся, когда хочешь, - развел он руками. - Но можно сделать и так...

Он взял с прилавка бляшку с ящеркой и протянул Риконе.

- Держи. Подарок.

Та аж отступила на шаг.

- Спасибо, атара, я не могу, - она отрицательно затрясла головой. - Она дорогая. Мне нельзя. Мне... мне все равно деть некуда. Огромное спасибо, но я не могу принять такой ценный дар.

- Паладары уже дали нам куда больше, тяма, - серьезно сказал торговец. - Возьми. Такие безделушки не стоят мне почти ничего. Наоборот, ты окажешь мне честь.

- Откуда ты знаешь, что я паладар? - потрясенно спросила Рикона. - Я же даже знак со щеки убрала...

- Я и не знал, ты сама только что сказала, - засмеялся торговец. - Но кто же еще может выйти на люди в такой одежде и босиком? Особенно рядом с Ареной? Разве что туристы, но они по-нашему не говорят. Карина-атара тоже, по слухам, о наших приличиях не слишком-то заботится. Разве богиням интересны приличия смертных, э? Возьми, тяма, прошу. Не бойся, в убыток меня не введешь - когда слух разойдется, что я паладарам что-то подарил, оборот сразу вдвое увеличу.

- Спасибо... - явно растерянная Рикона обеими руками приняла бляшку и снова поклонилась. - Спасибо, атара. Мы пойдем.

- Заглядывай, когда захочешь, - кивнул в ответ торговец. - Меня зовут Огава Дэнта. Если найти не сможешь, спроси, кто угодно укажет.

Рикона поклонилась еще раз и поспешно двинулась сквозь толпу. Больше она не задерживалась. Она шла к дому Нян так уверенно, словно ходила туда каждый день. Уже войдя в тихий проулок, где стремительно сгущались вечерние тени, она остановилась и повернулась к своей спутнице.

- Я дура, - сказала она расстроенно. - Меня же специально инструктировали за пределами Арены никому не говорить, что паладар. Иначе сразу все начнут дарить всякую всячину, а ее и брать неэтично, и отказываться нельзя из вежливости. И Маю вот тоже дурой обзывается...

Она поднесла бляшку к глазам и некоторое время в нее вглядывалась, поворачивая под разными углами.

- Ну вот что мне с ней делать, а? Очень красивая... но я ведь здесь ненадолго. Я же просто к дронам подключаюсь, то к одному, то к другому в разных местах Могерата. У меня своя комната только в Хёнконе, в общежитии, да и то я там почти не появляюсь. В здании Арены оставить, чтобы она там потерялась?.. А!

Она просветлела лицом.

- Слушай, Нян, - сказала она заговорщицким тоном, - давай я гемму у тебя оставлю? А ты ее для меня храни, ага?

- Хорошо, - согласилась Нян, принимая из рук спутницы холодный каменный овал. - Я ее на полочку поставлю рядом с котом. Хочешь, я тебе кота покажу? Он у меня тоже красивый.

- Ага! - с энтузиазмом согласилась Рикона. - Сначала я с твоей теткой поговорю, а потом покажешь. Идем, а то поздно уже.

Вместе они зашагали по пустынному переулку. Мимо проехал, страшно тарахтя, древний мотоцикл (мотоциклист аж вывернул шею, уставившись на Рикону, ненароком повернул руль и едва не упал). Девочки пропустили его, прижавшись к стене. До дома Нян осталось два десятка шагов, и они уже прошли то место, где на Нян напали мальчишки - но дойти до дома без приключений ей оказалось не суждено сегодня и во второй раз.

Двое мужчин выскочили из щели между домами, словно сидели там в засаде. А может, и не "словно". Одинаково одетые - в рваные халаты, короткие штаны и сандалии на деревянных подошвах, с деревянными кругами с дыркой в центре - символом Вегешота - на груди, с глазами, одинаково горящими мрачным огнем, они казались близнецами, несмотря даже на разницу в возрасте и в лицах. Старший носил бороду и усы с густой проседью, щеки его морщинистого лица впали, словно он уже потерял половину зубов. Тот, что помладше, брил лицо гладко. На его щеках красовались синие татуировки: кружок и несколько линий, изображающие голову жаворонка. И их левые локти закрывали грязные неопрятные повязки.

Нян отпрянула от них, словно от огня: о локтевиках в последние дни ходило много очень страшных и неприятных слухов. Некоторые работницы прачечной ходили на собрания. Локтевики проводили их на закате, когда воплощение Вегешота милостиво одаряет мир с небес последними лучами, и работницы шепотом рассказывали удивительные вещи. Локтевики проповедовали, что грядут последние дни, что паладары препятствуют Вегешоту явить себя во всей своей мощи, пусть даже она испепелит всю Паллу. Они требовали изгнать паладаров, уничтожить всех жрецов Миндаллы и взамен сделать культ Вегешота главным и единственным на всем Могерате. Волюты и кольчоны, как они утверждали, являются слугами Вегешота, посылаемыми для наставления людей на путь истинный, и противостоять им грешно. А еще про них рассказывали, что они умеют посылать руками молнии и убивать неверных.

Нян сама умела посылать руками молнии, так что мистической силы локтевиков особо не боялась. Но два таких взрослых дядьки с безумными глазами могли избить ее похлеще мальчишек. Или даже убить. Мало ли что им в голову взбредет...

- Избранная! - возвестил старший локтевик, тыкая в Нян немытым пальцем. От него ощутимо несло застарелым потом и непонятной вонью: похоже, в отличие от нормальных людей, мыться он не любил. - Приветствуем тебя, избранная дочь человеческая! Радуйся, ибо Вегешот отметил тебя своей милостью, омм маа хаанан! Отныне ты среди своих, и ты понесешь славу Его людям! Идем с нами, избранная, и ты уже сегодня вкусишь с нами святых даров Его!

- С нами, избранная! - эхом откликнулся молодой. - Идем с нами!

Он протянул руку, чтобы ухватить девочку за плечо, но та увернулась.

- Я не хочу! - Нян начала пятиться назад. Рикона почему-то застыла на месте как статуя, абсолютно неподвижная, словно мертвая. - Не трогайте меня! Я... я тете пожалуюсь! Я полицию позову!

- Чего ты боишься, избранная? - удивился старик. - Нам рассказали о твоем даре свыше. Ты должна занять подобающее место среди нас. Тебе найдут хорошего достойного мужа, и тебя больше никто и никогда пальцем не тронет. Идем!

Он тоже попытался поймать Нян, но девочка снова увернулась. Убежать? Но они старше и сильнее, они догонят и утащат с собой. Попытаться проскочить мимо них, вбежать в дом и позвать на помощь? Но дяди сегодня нет, там одна тетка с прачками, и они не отобьются от двоих мужчин. А если они сами умеют кидать молнии?

Пока она соображала, Рикона ожила. Она шагнула вперед и оказалась между Нян и локтевиками.

- Довожу до вашего сведения, что Нян Су находится под защитой паладаров, - сказала она странным звонким голосом, похожим и не похожим на прежний одновременно. - Паладары не вмешиваются в религиозные диспуты среди конфессий, но не позволят вам силой забрать ребенка. Прошу оставить ее в покое во избежание конфликта.

- Паладары? - старший ощерился. - Паладары не имеют силы за пределами своего мерзкого Хёнкона! Ты паладар? А, я вижу - лишь бесстыжие паладарские женщины могут ходить по улице полуголыми. Изыди, нечисть! Скройся с глаз наших! Беги и забейся в свою вонючую нору, иначе наш праведный гнев истребит тебя на месте!

"Вонючую нору", кто бы говорил! Дуновение ветра снова донесло до Нян запах, и она сморщила нос. Идти куда-то с такими? Нет уж, спасибо. Младший локтевик поднял руки, и их окутала густая сеть синих молний. Между его ладонями начал набухать зловещий красный комок.

- Сгусток энергоплазмы слишком медленен, - все тем же странным тоном ответила Рикона. - Вы не знаете, по каким законам он движется, и не сумеете попасть им в моего дрона. Но вы можете случайно задеть девочку. Предупреждаю, что если вы меня вынудите, ради защиты ребенка я могу вас убить. Снова предлагаю разойтись мирно.

- Мы не договариваемся с пакостными дхайнами! - прошипел молодой. - Я позволю тебе сбежать, чтобы и в самом деле не повредить девочке. Но предупреждаю, что когда досчитаю до пяти, отправлю тебя в Коодо, из которого ты и выбралась. Раз! Два!..

Резкий свист разорвал тишину переулка. Нян, вздрогнув, повернула голову. На крыльце их дома стояли трое мужчин: все в безукоризненных черных кайтарских деловых костюмах и ослепительно-белых рубашках, и все носили зеркальные темные очки. Анъями! В ухе переднего мужчины блеснули четыре металлические блика. Оябун! Настоящий оябун, предводитель большого клана! Тетка Нян униженно сгибалась в поклоне рядом с ними.

Мужчина с четырьмя металлическими кольцами-клипсами неторопливо сошел с крыльца и приблизился вальяжной походкой под настороженными взглядами локтевиков (багровый сгусток по-прежнему тлел между ладонями младшего). Оказавшись в нескольких шагах, оябун остановился, медленно снял очки и зацепил их дужкой за нагрудный карман пиджака.

- Здравствуй, Рика-тара, - вежливо сказал он. - Я вижу, у тебя сложности с аборигенами?

- Мэй Лю Сянь-атара, - откликнулась Рикона. - Здесь координатор. Я временно перехватил контроль за дроном. Рикона слышит тебя, но не может ответить. Она передает "здравствуй, Мэй-тара". От себя хотел бы поинтересоваться, что привело тебя сюда?

- Камилл сообщил об инциденте с кобуном "Скальпеля", нарушившим правила, - усмехнулся оябун. - А поскольку я отвечаю за... защиту Арены, решил сам сходить и познакомиться с выдающимся ребенком. Как же я мог пропустить единственную выявленную девочку-эйлахо во всей столице? Но меня можно обсудить позже, сейчас нужно избавиться от насекомых.

Он обратил взгляд на локтевиков, и на его губах появилась надменно-презрительная ухмылка.

- Вы двое, - сказал он. - Я Мэй Лю Сянь, оябун клана "Кобра". Пошли вон, пока живы.

- Анъями не указывает служителям Вегешота! - проскрежетал старик. - Такие, как ты - пыль перед его ослепительным ликом! Ты зря выбрался наружу под его пристальным взглядом, Тьма должна жить во тьме. Убей его! - он бросил взгляд на своего спутника.

Молодой локтевик ощерился, и комок пламени в его ладонях зловеще вспыхнул. Нян невольно сжалась. Но оябун уже как-то странно раскинул руки со скрюченными пальцами в стороны, и локтевик задушенно взвизгнул, запрокидывая голову. Шаровая молния вырвалась из его рук и зигзагом устремилась вдоль улицы. Врезавшись в дорожную пыль, она взорвалась ослепительной вспышкой. Нян зажмурилась, а когда рискнула открыть глаза, локтевик корчился на земле. Мэй стоял, склонившись над ним, и лежащий мужчина быстро окутывался облаком серого тумана, казалось, сочившегося сквозь поры его тела. Его хрип перешел в писк и заглох. Тело дернулось еще раз и затихло, а серый туман начал закручиваться спиралью и подниматься вверх. Через несколько секунд в воздухе висела волюта - раза в три крупнее, чем недавно призвала Нян. Чудище медленно развернулось, что-то невнятно пробубнило, а потом вдруг рассеялось и пропало, словно и не существовало.

- Ну что, шо, не одни локтевики умеют фокусы показывать? - оябун, тяжело дыша, опустил руки и повернулся к старику, переводившему взгляд с него на лежащее на земле тело и обратно. - А теперь скажи мне, почему я не должен прикончить вот так же и тебя?

Вместо ответа старик выдернул откуда-то из-под халата нож и бросился на оябуна. Он двигался удивительно быстро и ловко, но бандит оказался быстрее. Он блокировал руку локтевика ударом своего предплечья, неуловимо повернулся, дернулся - и с отчетливым хрустом запястье старика вывернулось в неправильную сторону. Нож упал на землю, а оябун ударом кулака раздробил нос врага и с силой пнул его в живот. Локтевик отлетел на несколько шагов, ударился о стену дома и сполз по ней на землю. Его глаза закатились, из носа текла струйка крови. Нян невольно ухватилась за свой собственный недавно разбитый нос.

- Насекомые больше не помеха, - оябун повел плечами, ногой отбросил нож в сторону и повернулся к Риконе. - Старший еще жив.... полагаю. Координатор-атара, надеюсь, ты проинформируешь Управу благочиния, чтобы их кто-нибудь забрал? Есть у меня подозрение, что наш общий знакомый окажется весьма рад такому улову, но мне не с руки звонить ему напрямую.

- Разумеется, Мэй-атара. Спасибо за помощь, - все тем же знакомо-незнакомым голосом ответила Рикона. Потом ее голос внезапно изменился. - Нян, не смотри!

Паладарка бросилась к Нян, все еще в ступоре рассматривавшей два лежащих на земле тела, и почти силой заставила ее отвернуться.

- Я снова здесь, - успокаивающе сказала она. - Координатор мне дрона вернул. Блин, хоть бы предупредил перед тем, как отбирать! Идем, я тебя домой отведу.

- Я тоже рад тебя видеть бодрой и энергичной, Рика-тара, - усмехнулся оябун "Кобры", снова надевая зеркальные очки. - Я ведь предупреждал, что на Могерате много скверных людей, и я - далеко не единственный. В следующий раз, когда завидишь локтевиков, сворачивай им шеи, не раздумывая. А то ведь они и бомбу кинуть могут, и выстрелить. Тебе-то не страшно, но вот тем, кто рядом, особенно в толпе...

- Спасибо за помощь, Мэй-тара, - напряженно поклонилась Рикона. - А... он умер, да? - она показала на лежащее тело.

- Скорее всего. На моей памяти дэйя Деллавита и дэй Сэйторий - единственные, кто смогли выжить после вырывания души. Но ты сама видела, что выбора у меня не оставалось.

- Да, Мэй-тара. Я понимаю. Мы пойдем.

- Разумеется, Рика-тара. Увидимся. И не беспокойся за нашу маленькую Нян Су. Она ни нас, ни эту дрянь больше не увидит. И "Скальпелю" я объясню, как их кобуны не должны себя вести.

Он сделал знак двоим на крыльце, и один из них что-то сказал себе в воротник. Все трое двинулись к выходу из переулка, который почти сразу перегородил огромный черный лакированный лимузин.

Рикона обняла Нян за плечи и повлекла ее к дому. Нян старалась не смотреть на лежащие тела, вместо того разглядывая зигзагообразную борозду в пыли, заканчивающуюся ямой глубиной по крайней мере по щиколотку.

- Между прочим, терминал ты почти так же разбила, - сказала Рикона, заметив направление ее взгляда. - Способности постепенно развиваются, и не у тебя одной. Уже человек тридцать или около того во всем мире так умеют, и еще мы наверняка про многих не знаем, потому что они скрывают свои возможности. Ты поаккуратнее с молниями. На Арене можешь хоть каждый день по терминалу разносить, но с людьми поберегись, ага?

Нян вздрогнула. Вот так же? Стрелять в людей огнем? Взрывать их? Локтевики страшные, они действительно могут человека убить и не поморщиться, но она?..

- Я... постараюсь, - тихо сказала она.

- Не надо стараться, - убежденно сказала Рикона. - Стараясь, ты оставляешь лазейку для неудачи. Надо просто делать. Добрый вечер, Масуко-атара, - она поклонилась тетке, все еще в полуобморочном состоянии стоящей на крыльце. - Я привела вашу племянницу. Меня зовут Рикона, я... я инструктор на Арене. Мы очень извиняемся за произошедшее.

- До... брый... вечер... - прошептала тетка. - Благая Перелла, омм маа хаанан, оборони нас от злых дхайнов! Что же делается-то такое!

Она судорожно ухватила Нян за руку и потащила в дом. В прихожей она остановилась, села прямо на пол, ухватилась за голову и принялась раскачиваться.

- Анъями к нам собственной персоной приходят, и не свои, а чужие! - тихо причитала она. - Оябун с четырьмя кольцами! Какие-то страшные люди молниями кидаются! Убивают друг друга, с ножами бросаются, да что же такое-то!..

Вошедшая последней Рикона закрыла дверь, подошла к тетке и поднесла ладонь к ее лицу. Что-то резко прошипело, и тетка закашлялась. Остро запахло незнакомым цветочным запахом.

- Успокоительное, - пояснила паладарка девочке. - В моем дроне небольшая аптечка запасена специально на такие случаи. Дзии говорит, сейчас все пройдет.

Действительно, несколько секунд спустя тетка перестала раскачиваться и бормотать и обвела прихожую мутным взглядом. Она потерла глаза, потрясла головой и поднялась на ноги.

- Ох, может и правда локтевики говорят, что последние времена наступают, - неуверенно сказала она, поворачиваясь к Риконе. - Ты кто, тяма? Извини, я не расслышала. Одежда у тебя какая-то странная - иностранка, что ли?

- Я инструктор на Арене, - терпеливо пояснила та. - Я паладар. Дзии... наш врач попросил проводить Нян домой. Меня зовут Рикона. Рада познакомиться, Масуко-атара.

- Паладар... - пробормотала тетка. - Ох ты ж батюшки, паладар! Такая маленькая, и... Ох, да что же я такое несу-то! Большая честь для меня, Рикона-атара! Прошу, проходи...

- Спасибо, Масуко-атара, но мне нужно идти, - отказалась паладарка. - Мы просто хотели убедиться, что с Нян все в порядке. Ей понравилось у нас, а она очень понравилась нам. Ты ведь не против, если она продолжит к нам ходить? Я понимаю, что нужно работать в прачечной, но если не каждый день, то хотя бы через день? И мы ей немного заплатим - по пятьдесят канов за занятие. И кормить станем.

- Да что ты, атара, нет, разумеется, не против! - тетка замахала руками. - Пусть хоть все время там проводит! Тут, у нас, сама видишь - шастают разные, спасенья никакого нет, а у вас ее никто и пальцем не тронет. Ох, полицию вызвать, что ли? Там же двое лежат...

- Не надо полицию. Управа благочиния уже выслала людей. Они тут неподалеку, приедут быстро. Масуко-атара, не беспокойся, больше здесь никто... э-э, шастать не сможет. Мэй-тара... тот человек, что только что ушел, он прикажет остальным кланам Анъями больше к вам не приближаться. Пока Нян к нам ходит, с вас даже дань собирать не смогут, иначе координатор их размажет по стенке.

- Дань? Мы можем не платить Тьме деньги за защиту? - взгляд тетки стал острым и высчитывающим.

- Да, атара. Именно так. Программа защиты участников обследования... я хочу сказать, что мы защищаем игроков Арены и их семьи. Бесплатно.

- Тогда действительно пусть Нян у вас хоть все время проводит, и даже без денег, - кивнула тетка. - Я благодарна, атара.

- Не стоит благодарности. И еще, после игры ей нужно отдыхать час-полтора. В смысле, никакого тяжелого труда. А сегодня ей вообще лучше не работать.

- Я запомню, атара. Слышала? - тетка повернулась к Нян. - Иди себе в комнату и отдыхай пока. Рикона-атара, может, чаю?

- Нет, спасибо. Я к Нян загляну, и мне уходить пора. Нян, показывай дорогу.

Нян глянула на тетку (та благосклонно кивнула) и пошла вверх по скрипучей лестнице в сопровождении паладарки. Сверху она успела заметить движение на лестнице в подвал: несколько прачек брызнули вниз, чтобы не попасться на глаза гостье. В общей спальне, сейчас пустой, с аккуратно сложенными в стопку матрасами, она подвела Рикону к полочке на стене и указала на кота:

- Вот. Красивый, правда?

- Ага! - согласилась Рикона. - А кто его сделал?

- Дядька у меня всякую всячину делает и продает. Он много чего умеет!

- Хороший у тебя дядька. И тетка тоже ничего. Ну ладно, я пойду. Завтра приходи на Арену. Может, увидимся, если я с другими группами вводные занятия не провожу. Ну, в любом случае увидимся, не завтра, так позже. Только ты обязательно приходи, ладно? Не пугайся всякой фигни. Приходи и ничего не бойся. Пока!

Рикона хлопнула Нян по плечу и вышла. Девочка послушала, как она спускается по лестнице, потом внизу тихо хлопнула дверь, и стало тихо. Она посмотрела на свои руки, чем-то занятые. Оказалось, она совсем забыла и про куклу, и про каменную бляшку. Подумав, она поставила бляшку на полочку рядом с котом, прислонив ее к стене, и устроила рядом куклу, усадив ее на пятки. Карточку с номером телефона она пристроила позади кота, чтобы не потерялась. Потом она уселась прямо на голый деревянный пол, оперевшись спиной на стопку матрасов, и закрыла глаза. Только сейчас она осознала, какой тяжелой свинцовой усталостью налито тело, как гудят ноги и побаливает спина.

Рынок. Мальчишки. Драка. Молнии с ее рук и подпаленное ципао. Разбитый нос и кобун Анъями. Арена. Яна-атара, Сируко-атара и Рикона. Полеты над облаками, взорвавшийся... взорванный ей "терминал" (какое странное слово!) и еще одно ципао, спаленное наполовину. Локтевики. Настоящий оябун Анъями, сильный, жестокий и страшный... Сколько всего произошло сегодня за день! Наверное, больше, чем за всю ее предыдущую жизнь. Так пугающе - и так удивительно! И Рикона - неужели она на самом деле хочет дружить? Удивительная девочка из космоса, которая может выглядеть как угодно и делать что заблагорассудится - и хочет дружить с никому не известной нищей сиротой из прачечной? Зачем? Говорят, у богатых свои причуды. Но Рикона не выглядит избалованной барышней из богатой семьи, как Динара Курасу в ее родном городе. Нормальная девчонка, пусть и изображает из себя старшую и опытную...

Минуту спустя Нян уже спала. Ей снилось, как она летит над облаками, и в полумраке комнаты по ее рукам изредка проскальзывали тихо пощелкивающие синие искры.

Час спустя. Тасиэ, столица Ценганя. Палла

Высокие ворота из кованой узорчатой решетки медленно и бесшумно растворились. Кобун, разговаривавший по интеркому, быстро запрыгнул на переднее сиденье лимузина рядом с водителем, и машина взяла с места. Хорошая асфальтовая дорога, прямая как стрела, вела сквозь обихоженный парк в классическом стиле к небольшой площади перед особняком. В быстро сгущавшейся вечерней тьме и дорогу, и площадь подсвечивали яркие фонари, искусственно замаскированные так, что, казалось, светятся сами кроны деревьев. Мэй сидел на заднем сиденье машины меж двух телохранителей со спиной, прямой, словно ножны, зажатые сейчас вертикально между его ногами. Руки Мэя лежали на рукояти меча: левая ладонь обхватывала сверху касиру, пальцы правой - эфес возле самой цубы. Перебросить левую руку на ножны, тем же самым слитным движением всего тела выдернуть из них меч, вскидывая правую руку, нанести режущий удар снизу вверх обращенным наружу лезвием, вспарывая живот врага, в высшей точке на мгновение выпустить рукоять, развернуть кисть, перехватывая ее в воздухе в противоположном направлении, и нанести рубящий удар по голове и шее - именно так учило искусство классического фехтования. Именно такого станут ожидать от него люди, к которым он едет. И именно такого они не дождутся никогда.

Мэй бросил меч прямо на пол лимузина и наступил на него ногой. Конечно, он почти обязательный атрибут оябуна на официальных встречах. Но Мэй, презирая традиции, крайне редко брал его с собой. Вот и сейчас без него проще, так что пусть полежит пока здесь. Меч могут воспринять как нахальную демонстрацию своего статуса, а особо дразнить хозяина территории не следовало. Тем более - в возбужденном состоянии, повышающем вероятность ошибки. Красный туман, заполнивший голову после вырывания души у локтевика, уже почти полностью рассеялся, но ярость никуда не ушла. Она копилась в кончиках пальцев, напоминая о себе теплом и легким покалыванием, а иногда - отдельными еле слышно щелкающими искрами. Мэй смотрел прямо перед собой, но всей кожей чувствовал опасливые косые взгляды кобунов, наполнявшие его сердце злым весельем. Сегодня он специально взял с собой новых людей - и для того, чтобы рассказы о его способностях расходились из новых источников, и на случай, если бойня все-таки произойдет. За себя он не боялся, но вот телохранители могут и полечь в драке. Лучше пожертвовать неопытными новичками, чем проверенными соратниками. Жаль, на такие переговоры статус не позволяет являться совсем без эскорта, чтобы не расходовать своих кобунов понапрасну...

Автомобиль описал полукруг вокруг невероятно безвкусного центрального фонтана площади перед особняком - несколько белых с позолотой слонов с высоко задранными хоботами, широкими ушами и длинными членами (вода лилась и из них тоже). Фонтан был выполнен в традиционной тематике, а то и попросту копировал знаменитый фонтан в Санъяме, ныне разрушенный, но выглядел словно перенесенный откуда-то из Кайтара, под стать недавно перестроенному древнему дому. И дом, и фонтан настолько диссонировали с великолепным парком, что и ленивец понял бы: создавали их не просто разные люди, а разные поколения дизайнеров. Даже змееногие анторусы, окружающие фонтан по периметру, выглядели какими-то иностранными животными, а не благородными служителями богов. Когда там "Скальпель" купил место у разорившейся аристократической семьи - три года назад, четыре? Ну, то ли еще будет. С них станется и асфальтированные дороги по саду проложить, и родники в трубы закрыть и под землей наружу вывести...

Вылезая из машины вслед за телохранителем, Мэй удостоверился, что презрение к нуворишам не отражается на его лице. Он заметил, что на площади перед центральным входом стоят еще три представительских лимузина. Кто-то еще из оябунов Тьмы почтил сию скромную четырехэтажную виллу своим присутствием? Или просто лейтенанты "Скальпеля" зарабатывают слишком много и не умеют скрывать доходы?

По сторонам дорожки к главному входу стояло человек двадцать в традиционной одежде. Все они держали в руках длинные танто (или короткие мечи, как посмотреть) либо тяжелые тесаки с выгнутыми клинками с заточкой по внутреннему изгибу, утяжеленные на концах. Некоторые презрительно ухмылялись, поигрывая оружием. Почетный караул для встречи? Вряд ли. Его не ждали, да и не слишком они презентабельны для караула. Явно головорезы из охраны особняка, не особо прикрытая демонстрация силы и презрения. С непроницаемой физиономией Мэй шагал между рядами кобунов "Скальпеля". Развлекайтесь со своими железками, ребята. Верьте, что вы все еще живете в каменном веке и что ваше средневековое оружие - нечто большее, чем давно устаревший металлолом. Когда вы осознаете, что на Текире уже давно наступила новая эра, вас не спасут даже стволы в кобурах под мышками. А вы осознаете, и очень скоро.

Спокойно, напомнил он себе, неторопливо поднимаясь по мраморным ступеням главного входа под ослепительным сиянием светильников. Спокойно. Новые связи с паладарами и Управой благочиния вогнали тебя в ненужную и опасную эйфорию. Спокойно. Твой главный козырь - умение выжидать в тени, чтобы нанести удар в спину в нужный момент. Не лишай его сам себя поспешными непродуманными словами и поступками. Ты и так в последнее время слишком высунулся, не стоит привлекать к себе еще больше настороженного внимания. Помни: сегодня ты здесь лишь для того, чтобы уладить мелкое недоразумение. Вежливо и почтительно, без тени бравады и приказного тона...

Человек, встретивший их в холле, разительно отличался от окружающих головорезов. Не внешностью, нет - он носил такие же рубаху, халат и короткие штаны, как и остальные, разве что сделанные из куда более качественного материала. Однако черные внимательные глаза на непроницаемом лице выдавали живой ум, а неизбежный для кобунов "Скальпеля" с положением кинжал висел на поясе, почти полностью скрытый полой халата. Человек стоял с заложенными за спину руками, слегка склонив голову, и при виде Мэя со свитой сделал несколько шагов вперед и поклонился глубже, чем требовала вежливость.

- Мэй Лю Сянь-атара, - сдержанно сказал он. - Рад приветствовать тебя.

- Синь Ан Датта-тара, - сухо кивнул Мэй, про себя надеясь, что верно опознал человека по тем обрывочным данным, что ему удалось добыть. В отличие от прочих, правая рука и первый лейтенант Хито терпеть не мог себя афишировать - что не мешало ему оставаться таким же помешанным на крови маньяком, как и остальные. Ум делал его крайне опасным врагом - впрочем, не сейчас.

- Ты знаешь меня, атара. Я польщен, - Синь поклонился еще раз, правда, не так низко. - Хито-атара сейчас занят. Если торопишься, можешь передать сообщение мне.

- Если бы я мог просто передать сообщение, я бы использовал телефон, - все так же сухо отказался Мэй. - Мне нужно увидеть Хито Букко Росу-атару лично. Паладары... недовольны "Коброй" и "Скальпелем", что мне хотелось бы обсудить с глазу на глаз.

- Паладары? Недовольны? - Синь приподнял бровь. - Чем же?

Мэй не ответил, неподвижно глядя поверх головы собеседника. Через несколько секунд напряженной тишины тот сдался.

- Можешь подождать в той комнате, атара, - он кивнул в сторону одной из дверей, выходящих в холл. - Служанки о тебе позаботятся. Хито-атара должен вот-вот освободиться.

Он сделал знак в воздухе, развернулся на каблуках и ушел в глубь дома. Сопровождавшие его пятеро кобунов "Скальпеля", однако, остались, сверля Мэя взглядами и поигрывая кинжалами и тесаками. Откуда-то неслышно появились несколько служанок и остановились у дверей указанной комнаты, замерев в поклоне. Мэю не очень-то хотелось ждать непонятно сколько, но выбора ему не оставляли - разве что повернуться и уйти. Он шагнул к комнате - и замер.

Дверь в коридор, ведущий вглубь дома, распахнулась снова, и в холл шагнула новая женщина. Мэй слегка вздрогнул - не столько от неожиданности, сколько от самого зрелища. Сегодня О Рэн Исии выглядела особенно впечатляюще. Ее гибкое тело облегало черное ципао с золотой вышивкой в виде дракона: изрыгающая огонь голова на груди повернута влево, извивающееся тело с многочисленными лапами спускается до широкого свободного подола, не сковывающего движения ног. Четыре алмазных искры в колечках серебряных серег, пробивающих обод левого уха; черные волосы, забранные в высокую прическу, проколотую длинной стальной шпилькой, и одинокая вьющаяся прядка, эротично спускающаяся слева вдоль лица; идеальный макияж - и пристальный взгляд холодных агатовых глаз над высокими скулами, на фоне матово-бледной кожи кажущихся еще более черными. Ножны черного лака с длинным мечом она несла в левой руке так же непринужденно, как другие женщины носят веера.

Рядом переваливался с ноги на ногу грузный кабан с сальной улыбкой на губах - сегодня Хито Букко Росу выглядел особенно жирным и вялым, возможно, из-за резкого освещения верхних ламп. Линь Сянь Даран шагал чуть поодаль, угрюмо насупившись. Еще одна женщина в ципао попроще, но с таким же длинным мечом в руке, шагала чуть позади. Остальные телохранители - шесть или семь мужчин в западных костюмах и столько же в традиционной одежде замыкали процессию. Холл вдруг стал тесным из-за толпы. Вот так дела, мелькнула мысль в голове Мэя. Оябуны "Скальпеля", "Меча и ярости" и "Тумана" собрались на сходку на территории "Скальпеля", а я ничего не знаю? О чем они могут договариваться, особенно если вспомнить, что все имеют интересы на моей территории?.. Впрочем, додумывать он не стал - все равно пищи для размышлений пока не имелось. Вместо того он начал разглядывать женщину в черном ципао.

Не доходя до Мэя нескольких шагов, та остановилась.

- Мэй-пун, - мелодично сказала она, и чуть заметная улыбка тронула ее губы.

- О-фуна, - откликнулся Мэй. - Как всегда, ты ослепительна. Хито-атара, - как бы спохватившись, он отвесил формальный поклон в сторону оябунов "Скальпеля" и "Тумана", не отводя, однако взгляда от О, благо очки надежно скрывали глаза.

- Спасибо, Мэй-пун, - улыбка оябуна "Меча и ярости" на мгновение блеснула идеальными белыми зубами. Взгляд ее, однако, не смягчился ни на волос. - Какая приятная встреча оказалась суждена мне нынешним вечером...

- Потом поворкуете, - проворчал Хито, почесывая бок. Лин остановился чуть позади и скрестил руки на груди. Его правая кисть остановилась в подозрительной близости от пистолета в подмышечной кобуре. - Что нужно, Мэй-тара? Я думал, ты уже давно в Шансиме.

- Я тоже предполагал нынче вечером улететь на южное побережье, - Мэй с сожалением отвел взгляд от О. Что бы он ни дал за такую женщину! Но от О, которая опасней гадюки, следует держаться на расстоянии, несмотря даже на ее вроде бы благосклонность. Если вдруг она захочет проглотить "Кобру" или останется разочарованной в постели, утром можно проснуться не рядом с ней, а в Нирване. Нет уж, ТАКУЮ цену за полчаса удовольствия он платить не готов. - Однако, Хито-атара, случились события, тебе пока неизвестные, но вызвавшие серьезное недовольство паладаров.

- Срать я хотел на паладаров! - ощерился оябун. - А заодно на их мальчиков на побегушках! Говори, что надо.

- Возможно, стоит обсудить вопрос наедине? - кротко спросил Мэй, придушив приступ багровой ярости еще до того, как тот успел исказить хотя бы один мускул на его лице. Кобуны Хито откровенно ухмылялись. Спокойно, напомнил он себе. Только спокойно. Ты на чужой территории и в чужом логове, так что в двойном проигрыше. А с учетом, что о встрече просил ты, то и в тройном. И тот факт, что "Скальпелю" пришлось унизиться до подчинения "Кобре" в вопросах, связанных с Ареной, ситуацию отнюдь не улучшает. Возможно, и в самом деле следовало встретиться не сегодня, а завтра и на нейтральной территории... но сейчас уже поздно сожалеть о лучших решениях.

- Говори здесь, - ледяным тоном приказал Хито. - Вы, убирайтесь, - он метнул взгляд на служанок, все еще стоявших у гостевой комнаты. Коротко простучали сандалии, и женщины испарились.

- Как скажешь, атара. - Краем глаза Мэй следил за О, чье лицо стало абсолютно непроницаемым. - Мы только что договорились, что "Кобра" из-за нехватки своих людей в столице делегирует "Скальпелю" часть функций по организации тотализатора вокруг Арены. И составной частью договора являлись определенные правила поведения, обязательные для каждого кобуна "Скальпеля". Верно?

Хито не ответил, сверля его тяжелым взглядом.

- Полагаю, ты и сам все прекрасно помнишь, - невозмутимо продолжил Мэй после короткой паузы. - Тогда почему же паладар Камилл звонит мне на радиотелефон и устраивает выволочку, словно какому-то мальчишке на побегушках, интересуясь, действительно ли я способен выполнять роль посредника и в точности передавать его слова другим? И не стоит ли Университету забыть о всех договоренностях насчет тотализатора, а заодно отправить боэй для вразумления слишком осмелевших кланов?

- Не понимаю! - рявкнул Хито, но в его голосе явно послышались неуверенные нотки. Его кобуны перестали ухмыляться и обменялись встревоженными взглядами. - Кто осмелел? О чем речь?

- Несколько часов назад один из твоих кобунов, собирающий дань с мелкой рыбешки в районе площади Небесного Генерала, натравил мальчишек на местную девчонку, чтобы проверить, действительно ли та эйлахо. Девчонку избили до крови, и она действительно вызвала тучу молний и волют. Убедившись в ее способностях, твой кобун самостоятельно отвел ее к паладарам.

- Ну и что?

- Основное правило поведения заключалось в том, что игроков Арены, тем более - сильных эйлахо, нельзя и пальцем тронуть, не говоря уже про групповые избиения. Более того, мы договаривались, что о потенциальных игроках сообщают связным "Кобры", и лишь потом мои специально проинструктированные люди ведут их к паладарам. Твой человек грубо нарушил все правила и вызвал гнев паладаров. Его следует наказать для примера другим.

Мэй приспустил зеркальные очки на кончик носа и уставился на Хито поверх них немигающим взглядом. Льстецы утверждали, что его взгляд гипнотизирует людей и заставляет их подчиняться, но оябун "Кобры" на их удочку не попадался и себя не переоценивал. Однако просто заставить нервничать противника тоже неплохо, нэ?

­­­- Я сам решу, что делать со своими людьми! - прошипел Хито, багровея. - Никто не указывает мне, тем более шантрапа вроде тебя! Мы договаривались, что ты один обделываешь дела с паладарами, но делишь профит на всех! Где он? Где хотя бы вшивый кан дохода?

Он вдруг отступил назад на пару шагов. Повинуясь его знаку, пятеро кобунов "Скальпеля" выхватили пистолеты, и еще несколько с тесаками и кинжалами появились из дверей выходящих в холл комнат. Ярость снова плеснулась у Мэя в глазах, окрашивая мир в багровые тона, но чудовищным усилием воли он сдержался. Не время для обид. Не время для войны. Старый жирный ублюдок презирает всех, в первую очередь молодых энергичных конкурентов типа тебя, что тебе и так известно. Не время принимать оскорбления, тем более что за тобой стоит сила, пугающая Хито до смерти. Да и о твоих способностях он, видимо, только что вспомнил, что его настроение явно не улучшило. Он понимает, что попал, и своим хамством всего лишь маскирует страх. В свое время ты припомнишь ему всё, но сейчас - спокойно.

- Сегодня первый день после открытия Арены, - спокойно ответил он, скрутив в комок свою ярость и заставив ее убраться в глубь живота. Покалывание в кончиках пальцев, вот-вот готовое прорваться разрядами, тоже ушло. Он вернул очки обратно на переносицу и заложил руки за спину. - Могерат - не Кайтар, где расписание всех терминалов Арены уже заполнено круглосуточно на несколько декад вперед. По расчетам паладаров, которые я считаю слишком оптимистичными, у нас даже просто заполнить группы удастся лишь через восемь-десять декад, не раньше. Для тотализатора время наступит еще через столько же. Вот тогда мы и поговорим о доходах. А сегодня могу сказать одно: из-за глупости твоего человека, действовавшего... - Он сделал паузу. Все-таки нужно дать Хито возможность сохранить лицо. - ...действовавшего явно по личной глупости и инициативе, паладары не выплатят премию за обнаружение эйлахо. Мы могли бы получить за девчонку триста тысяч уже сегодня - из них семьдесят пять ушли бы тебе - но теперь нам не дадут ничего. Понимаешь, Хито-атара? Ничего. И надо еще сказать спасибо, что взамен ты не познакомился с боэй вблизи. Из-за одного-единственного вандабаня, вообразившего себя гением провокации! На твоем месте я бы швырнул его в ближайший пруд с обрубленными руками и камнем на ногах.

- Я уже сказал - сам разберусь, что делать со своими людьми! - Хито все еще шипел, но явно сбавил тон. - Если мой кобун действительно совершил такую глупость, я превращу его в пример для остальных. У тебя всё?

- Всё, Хито-атара. Могу я передать паладарам, что такие инциденты больше не повторятся?

- Они повторятся тысячекратно, шо!

Чудовищным усилием воли удержав каменную мину на физиономии, Мэй неторопливо снял зеркальные очки и перевел взгляд на оябуна "Тумана", чья правая рука уже откровенно лежала на рукояти пистолета. Страховочный ремешок кобуры он успел расстегнуть. Лин пригнулся, словно ожидал атаки, его мелкие зубы ощерились в недоброй усмешке, взгляд буровил лицо Мэя.

- Прошу прощения, Лин-тара? - самым лучшим своим небрежным тоном переспросил Мэй, аккуратно убирая очки в нагрудный карман пиджака. Краем глаза он заметил, как его кобуны, реагируя на условный сигнал, сдвинулись назад и рассредоточились. Вряд ли они успеют открыть огонь раньше Лина, но телохранители того явно не готовы к перестрелке, и у "Кобры" остается преимущество - пока. И есть еще одно преимущество, которое всегда с ним. Аккуратно, чтобы не вызвать искры раньше времени, он пустил тепло по кистям рук. - Я отвлекся на разговор с Хито-атарой и не совсем расслышал твою фразу.

- По-моему, я сказал четко - я не дам жизни паладарам! - процедил оябун "Тумана". - Я не заключал никаких сделок с тобой. Ты, шо, уже забыл, что паладары убили моего брата? Ну так у меня память куда длиннее твоей.

- Поправка: твоего брата, присвоившего себе титул адмирала, сожгла соплячка-эйлахо, с которую он не сумел справиться во время по-идиотски спланированного налета на Хёнкон, - Мэй чуть сдвинулся назад и вбок, открывая телохранителям линию огня. - В большой компании хорошо вооруженных кобунов не сумел, смею заметить. Знаешь, я бы не стал горевать о таком родственнике. Лучше подумай, что станешь делать, когда такими же огнеметными способностями обзаведется каждый второй. Ждать осталось совсем недолго - полгода, год максимум. Чем станешь зарабатывать, когда твои морские рейды закончатся раз и навсегда?

Заканчивая последнюю фразу, Мэй вдруг осознал, что из-за раздражения и недавнего вырывания души совершил ошибку, провоцируя Лина. Но было уже поздно.

- А я разве спрашивал твоих советов, шо? - презрительно усмехнулся оябун "Тумана". Его ноздри раздувались от плохо сдерживаемого гнева. - Ты у паладаров на побегушках сейчас, я слышал. Разве кому-то интересно гавканье цепных псов?

Оскорбление достигло цели. На сей раз красный туман ярости все-таки прорвался из Мэя несколькими громко щелкнувшими разрядами, ушедшими в пол с кончиков пальцев. Кажется, даже слегка потянуло паленой тканью, но он не стал отвлекаться даже на мимолетный взгляд на руки. В очередной раз он заставил бурю эмоций в своей груди сжаться в огненный комок, пусть и сжигающий желудок, но зато не туманящий голову и не стискивающий горло шипящим спазмом ненависти.

- Лин-тара, - произнес Мэй, чувствуя отстраненное удовлетворение от того, что его голос почти не изменился, - ты оскорбил меня намеренно? Или ты просто оговорился и с готовностью возьмешь свои слова назад?

- Я с готовностью кончу тебя прямо здесь, мальчик из университета! - Лин выхватил из кобуры пистолет и отпрыгнул назад, направив ствол на Мэя. Трое мужчин в западных костюмах - очевидно, его кобуны-телохранители - последовали его примеру. Мэй вскинул руки, и их окутала густая сеть молний. Туман ярости с готовностью окрасил мир в багровые тона, и он почувствовал биение сердца противника в своих ладонях. Сделать одно движение - только одно движение!..

- Эй, вы, двое! - рявкнул Хито. - Хватит! Вы на моей земле, забыли? Если хоть кто-то пальнет, всех кубиками покрошу! Убрать оружие, живо!

Телохранителей Лина тут же окружили кобуны "Скальпеля", приставив им тесаки к животам и шеям. Еще с десяток людей в халатах и с холодным оружием высыпали в холл из выходящих в него дверей. Мэй бросил быстрый взгляд через плечо. Его кобунов тоже превосходили численно по крайней мере трое к одному. Хито стоит дать знак, и вышедших из повиновения чужаков действительно покрошат на месте. Он с сожалением выпустил из рук сердце Лина и снова загнал ярость внутрь. Впрочем, теперь она ушла сама, без усилий, сменившись ледяной ясностью и кристальной определенностью. Возможно, не стоило прохаживаться насчет брата Лина, но реакция кобуна "Тумана" явно неадекватна. Вероятно, он уже давно находится в точке кипения, и сейчас ему попросту подвернулся под руку кто-то, на ком можно сорвать злость. Вариантов просто не осталось: даже если из особняка уедут они оба, уже сегодня воды прибрежных городов окрасятся кровью. "Туман" мало уступает по численности "Кобре", но он в худшем положении: специализирующейся на разведке "Кобре" известны все базы врага, все укрепления, примерная численность бойцов, а вот "Туман" имеет о "Кобре" весьма туманное, в соответствии со своим названием, представление. Нанеся удар прямо сейчас, "Кобра" достигнет победы относительно малой кровью, но если замешкается, ситуация может измениться непредсказуемо. В числе прочего Лин может найти себе союзников среди мелких местных кланов по всему Могерату, пообещав им бизнес и территории, оставшиеся от "Кобры". И тогда численное соотношение окажется уже не в ее пользу.

Удар следует нанести немедленно. "Кобра" не готовилась к войне, у нее пока еще достаточно проблем с недавно проглоченными и не полностью переваренными "Черными тиграми". Но выхода не остается. Правда, для начала неплохо бы просто унести ноги: у "Кобры" в Тасиэ есть всего лишь несколько явочных квартир, в отличие от "Тумана", держащего целую базу. Как хорошо иметь в машине радиотелефон паладаров! Можно отдать распоряжения прямо сейчас...

Мэй махнул в воздухе кулаком с выпрямленными указательным и средним пальцем, и его кобуны неохотно убрали оружие, настороженно оглядываясь по сторонам.

- Как вежливый гость, Хито-атара, я подчиняюсь твоему приказу, - процедил он сквозь зубы, на сей раз уже не пытаясь скрывать ненависть в голосе. - Однако, Лин-тара, ты прекрасно понимаешь, что произойдет дальше. Боги видят, что я не хотел и не искал войны, но твоя глупость закончится смертью. Я ухожу, Хито-атара. Прикажи твоим людям освободить дорогу.

- Он не должен уйти, Лин! - хрипло сказал один из людей в халатах, стоящий позади остальных. Мэй метнул на него быстрый взгляд. Ага, хотя одет он так же, как кобуны "Скальпеля", есть и отличие - не вооружен, во всяком случае, явно. И... маленькая, еле заметная татуировка на левой щеке: стилизованная голова жаворонка.

Локтевик? Ах, если бы заглянуть под левый рукав его халата...

Лин метнул короткий взгляд на говорящего, потом на приставленный к груди тесак, облизнул губы и медленно выпрямился. Подчиняясь его жесту, телохранители "Тумана" убрали пистолеты в кобуры. Кобуны "Скальпеля" тоже опустили оружие, но отходить не торопились.

- Лин! - снова выкрикнул локтевик.

- А иначе и быть не может, - неожиданно спокойно проговорил оябун "Тумана". - Мы столкнулись случайно, Мэй-тара, но случайность - воля богов. Ты перехватываешь мой морской бизнес. Ты работаешь с паладарами и на паладаров. Мы оба понимаем, что нам не ходить по одной земле. Я гость и не пойду против воли хозяина, но за пределами поместья мою руку ничто не сдержит. Уходи. Беги, поджав хвост, тебя все равно ничего не спасет. Не стоило тебе соваться на чужую территорию, Мэй-тара, ох, не стоило. За такие ошибки и цену приходится платить соответствующую.

- Ты уже рассчитываешь взять меня голыми руками? - усмехнулся оябун "Кобры". - Мне всегда нравились оптимисты. Но покойнику оптимизм ни к чему. Прощай, Лин-тара.

Хито захохотал.

- Люблю, когда горячая молодежь мерится, у кого длиннее, - сообщил он, издевательски глядя на Лина. - С большим интересом посмотрю, кто из вас останется. Пошли вон, оба. У меня в поместье чтоб стволы не доставать. Покрошу обоих из автоматов, и никакие волюты тебя не спасут, Мэй-тара. Ясно?

- Могу я внести рациональное предложение, Хито-атара? - мелодично проговорила О.

- Ну? - буркнул оябун "Скальпеля", сразу настораживаясь.

- Война сейчас не нужна никому. Как бы мы ни относились к паладарам, сейчас "Кобра" действительно единственный посредник между ними и нами. Не станет "Кобры" - и Арена окажется закрытой для нас навсегда, а вместе с ней - и премии и прочие прибыли.

- Еще одна палада... - Лин осекся, потому что ножны в руке О вдруг упали на пол, и киссаки ее великолепного меча старинной узорчатой ковки почти уперся ему в переносицу. Почти метровое лезвие замерло в воздухе без видимого движения, несмотря на свою тяжесть.

- Не рекомендую заканчивать фразу, Лин-пун, ох, не рекомендую, - мурлыкнула О. Она обворожительно улыбалась, но ее глаза оставались глазами убийцы, отстраненными и холодными как лед - если, конечно, лед бывает непроглядно-черным. - Есть у меня подозрение, что тогда мне придется забрать твою голову прямо сейчас, что весьма огорчит нашего гостеприимного хозяина.

Несколько секунд они с Лином в упор смотрели друг другу в глаза. Потом Лин снова облизнул губы и отвел взгляд.

- Замечательно, - О протянула в сторону руку. Ее телохранитель подобрала ножны с пола и передала хозяйке. Оябун "Меча и ярости" поднесла острие меча к устью ножен, укрепленному таким же узорчатым кольцом, что и клинок, и медленно, со зловещим шипением стали о сталь, вложила его обратно. - Я скромно позволю себе закончить мысль. Мне не хочется терять потенциальную прибыль от паладаров и, да, не постесняюсь признаться, я боюсь паладарских боэй. Особенно - с учетом последних рассказов об Игре и прочих интересных штучках. Если "Туман" всерьез сцепится с "Коброй", паладары могу вмешаться, и тогда под раздачу попадут все. Я уже не говорю, что паладары и в самом деле единственные, кто, возможно, в состоянии защитить нас от Красной Звезды. Понимаешь меня, Хито-атара?

- Я с паладарами не ссорился, - буркнул Хито.

- Зато для них не составит проблемы поссориться с тобой. Я не обладаю такими замечательными источниками информации, как Мэй-пун, но и мне кое-что известно про Камилла-атару. Он из тех... существ, для кого пролитая кровь значит не больше, чем прошлогодний муссон. Если ему взбредет в голову обеспечить Арене полное спокойствие, он вырежет нас всех за одну ночь, чему обе Управы благочиния лишь поаплодируют. Нет, нам совершенно незачем привлекать его внимание лишний раз.

- Что ты предлагаешь? - оябун "Скальпеля" пробуравил ее взглядом, что-то прикидывая.

- Дуэль. Мэй-пун и Лин-пун вполне могут выяснить отношения только между собой - прямо здесь и сейчас, потому что если уйдут живыми оба, то война вспыхнет немедленно. Если победит Мэй-пун, все пойдет, как запланировано, а ты, Хито-атара, вразумишь своих людей, чтобы они и голос на эйлахо повысить не смели. Если выживет Лин-пун, то соглашение насчет паладаров отменяется, разумеется. Дальше Лин-пун волен мстить Чужим, как заблагорассудится, если настолько бесстрашен. Заодно "Кобра" отдаст ему свои новые катера по сходной цене и перестанет заниматься морскими перевозками. Только Торанне-атаре пусть кто-то другой сообщит, не я.

Предательница! Впрочем, ты всегда знал, что она тебе друг не больше, чем охотящийся удав, как бы она к тебе ни обращалась. Мэй даже не стал поворачиваться к О, потому что Хито засмеялся снова - жестоким хриплым смехом человека, предвкушающего кровавое развлечение.

- Мне нравится идея, - сообщил он, почесывая бок. - Поляна у меня есть неподалеку. Для осенних наблюдений за луной, типа, чтобы сердце успокаивать и... как там поэты говорят? А, похрен. Там пусть и сцепятся. Оружие пусть выбирают, какое хотят.

- А если я откажусь? - безразличным тоном спросил Мэй.

- Тогда я позволю кобунам Лина-тары сделать с тобой все, что им захочется.

- Меня тоже идея устраивает, - ноздри Лина раздулись, а глаза, наоборот, сузились. - Впрочем, если ты струсил, позволю тебе уйти. Встань на колени, униженно попроси прощения, отрежь себе левый мизинец - и я забуду твои слова про моего брата и не стану вырезать "Кобру". Нож дать, а, Мэй-шо?

- Я предпочту другое оружие, - Мэй поднял руки и между ними громко хлопнула молния. - Извини, пальцы оно резать не умеет, просто душу в Нирвану отправляет до срока. Хито-атара, где, ты говоришь, есть площадка?

Несколько минут, что Мэй и Лин, не глядя друг на друга, бок о бок шагали до поляны в сопровождении быстро растущей толпы, Мэй холодно прикидывал тактику боя. Несмотря на свою нелюбовь к мордобою, он никогда не стал бы оябуном даже самого захудалого клана, если бы ни разу не перерезал глотку и не пристрелил соперника. За девять лет, что он сколачивал и развивал "Кобру", ему пришлось перешагнуть через несколько десятков трупов - и ни один из убитых ни разу не являлся ему во сне. Лин тоже не славился бойцовскими навыками, но и не чурался убийств, так что они находились примерно в одинаковых условиях.

Ситуация, однако, осложнялась тем, что противник готовился к предстоящей драке, и застать его врасплох не удалось бы. Возможно, он зря положился на свою силу? Пиджак Мэя не просто выглядел щегольски и вызывающе: его ткань еще и содержала ударопрочные нити, способные остановить нож, а то и пулю. Но даже он не слишком поможет от выстрела с близкого расстояния: пуля просто переломает ребра, и из-за болевого шока он не сможет драться. А потом Лин просто выстрелит ему, беспомощно валяющемуся на земле, в незащищенную голову. Однако же у пистолета есть серьезный недостаток: стрельба от бедра удается лишь некоторым хорошо тренированным снайперам. Всем остальным требуется целиться, а это - время. Драгоценные секунды, которые решат исход поединка. Вырывание же души туманит человеку голову в самое первое мгновение, еще через секунду он становится трупом и, самое главное, невидимая сила не требует целиться и спускать курок.

Весь вопрос в расстоянии, на котором они окажутся в критический момент. Мэй еще ни разу не пробовал свои способности далее, чем в двух-трех метрах от жертвы, и вряд ли противник станет настолько приближаться к нему. Так что все решит дистанция.

Поляна для осенних церемоний, которую Хито явно приказал создать, исходя из своего понимания (точнее, непонимания) сути дела, оказалась круглой проплешиной в окружении деревьев. Сосны-мацы тянули плоские кроны к переливающемуся небу с пялящимся кровавым глазом Инганно, стоящей в зените. Ни гинкго, ни гибискуса, положенных по канонам, здесь не наблюдалось. Располагалось место позади дома, в десятке метров от светящихся окон, и его диаметр составлял метров пятнадцать.

- Ты встанешь здесь, - ткнул пальцем Хито. - А ты - туда. Дистанция двадцать шагов.

Он пронаблюдал, как Лин отошел на указанное расстояние. Кобуны "Скальпеля" и "Меча и ярости" сгрудились в дальнем конце поляны. Кобуны "Тумана" и "Кобры", а также локтевик остановились неподалеку, враждебно переглядываясь.

- Слышь, Мэй-тара, ты точно не хочешь чего-то понадежнее своих искорок? - осведомился Хито. - А то ведь скажут потом люди, что я тебя безоружным драться заставил. Нехорошо выйдет. Нет? Ну, смотри. О-тара, ты свидетель. Эй, Лин-тара! Начнете по сигналу, я в воздух шмальну.

И он вразвалку пошел к основной группе.

- Мэй-пун, - негромко сказала О, - ты уж постарайся победить. У Лина точно с головой не в порядке. Он сюда сам явился и меня притащил, чтобы Хито убедить Арену громить. Или хотя бы тех прижать, кто ей пользуется. Он всегда не в себе был, а сейчас, кажется, с локтевиками всерьез связался, их идеи проповедует.

- Сначала ты меня в дуэль втянула, а теперь победы желаешь, О-фуна?

- Дурачок. Если бы он отсюда ушел живым, ты не прожил бы и часа. Тасиэ - и его территория тоже, не забывай. Локтевика среди его кобунов я придержу, если что, но, малыш, Лин на тебе. Имей в виду, если умрешь, сильно меня разочаруешь - вести дела с Лином в последнее время все сложнее, в отличие от тебя.

И О удалилась к общей группе в сопровождении своей телохранительнице. И снова Мэй восхитился изяществу ее фигуры и движений, изысканности одежды и эротичности единственной выбившейся (намеренно выпущенной?) из прически прядки. Сука. Холодная, умная, расчетливая сука - какой парой они могли бы стать! Повернуться к такой женщине спиной означает умереть быстро и болезненно, но и сам Мэй отнюдь не невинный младенец. Ну ничего, все еще впереди...

Он еще следил за О и за Хито, которому один из кобунов вложил в руку пистолет, но его пальцы уже кололи знакомые иголочки, и мир окрашивался в багровые тона, словно Инганно начала полыхать ярче дневного солнца. Он уже тянулся вдаль, к Лину, пытаясь ощутить его сердце в своих ладонях... и тут его пробило ясное понимание.

Локтевик среди кобунов Лина. Локтевики, пришедшие за девчонкой. Лин, стремящийся нагадить паладарам. Тасиэ - территория и "Тумана" тоже. Как локтевики могли узнать о девчонке так быстро? Только если им слил информацию кто-то, причастный к ее обнаружению - точнее, тот кобун "Скальпеля", явно работающий на двух хозяев. Значит, локтевики уже давно опутывают своей паутиной столицу. И их возросшая в последнее время активность и неуловимость для властей прекрасно согласуется с возможностями "Тумана", издавна специализирующемся не только на морской, но и на сухопутной контрабанде. Насколько сильно их влияние? Насколько они независимы и готовы действовать самостоятельно? Еще одна опасность, которая грозит ему лично, но за информацию о которой паладары выдадут отдельную премию. Если бы он мог выбраться отсюда без дурацкой дуэли... если бы он мог просто добраться до радиотелефона в своей машине, никакой войны бы не началось. Паладары совместно с Управами благочиния Ценганя и Кайнаня за несколько часов просто стерли бы с лица земли "Туман" вместе с примкнувшими к нему локтевиками...

Хито поднял дуло пистолета к небу и выстрелил.

Мэй слишком поздно понял, что внезапное осознание взаимосвязей стоило ему концентрации. Точнее, он не успел даже толком осознать ситуацию: голова еще додумывала мысль, а тело уже рефлекторно бросило его в сторону, в боковой перекат, не дожидаясь реакции сознания. Хлопки нескольких новых выстрелов - он стоит на одном колене, пригнувшись, с расставленными руками и скрюченными пальцами - багровый огонь луны ярко вспыхивает и заливает весь мир ослепительной яростью - иглы в кончиках пальцев, отчаянный трепет чужого сердца в ладони - сдавленный крик сливается с еще одним хлопком - правый бок обжигает огнем, неведомая сила разворачивает его вокруг опорного колена, толкает назад, бросает на землю - и новый удар, уже совсем другой, черный, громкий, идущий откуда-то с неба. Затем пространство вокруг заполнил отчаянный рев неведомого чудовища, земля затряслась под ударами его лап. Багровый мир вдруг сменился бешеной пляской геометрических линий и полотнищ разноцветного пламени, сквозь который к нему плыл гигантский предмет, состоящий из тысяч сияющих углов и граней. От предмета исходила неясная, но вполне конкретная угроза, и Мэй, снова ощутив покалывание в пальцах, вонзил в него невидимые когти, и рванул, раздирая в клочья. Рев усилился, и мир пламени затрясся в конвульсиях, вызывая приступы тошноты. Звуки вдруг стали кислыми и сладкими, лучи света били по лицу не хуже шипастых кастетов, и тогда Мэй, на секунду ослабив хватку, подцепил откуда-то из окружающей тьмы горсть песка и швырнул его в глаза противнику.

Рев перешел в визг, и могучий удар швырнул его на землю. Некоторое время Мэй лежал на спине, глотая воздух и отстраненно глядя в переливающееся радужное небо, на фоне которого вились огромные рои черной мошкары. Мир пламени плясал поверх и внутри реального мира, стремясь вытеснить его, пронзая цветастыми нитями, кривляясь и глумясь. Наступила глубокая тишина. Мимо мелькнул очередной рой мошкары, жужжа и невнятно бубня оскорбления на неизвестном языке. Мэй слабо отмахнулся чем-то (точно не рукой), и вдруг вся мошкара разом куда-то пропала, и ближняя, и дальняя. Шевелиться не хотелось, тело почти не чувствовалось, лишь в правом боку постепенно разгорался острый огонек. А ведь Лин все-таки меня достал, мелькнула в голове мысль. А я его? Раз не добивает, значит, и ему мало не показалось. Интересно, можно надеяться, что он сдох? Однако чтобы проверить, что там с врагом, требовалось поднять голову, на что сил решительно не оставалось.

Половину вечности спустя до него начали доходить какие-то звуки. Кажется, снова жужжали мошки... или звенели струны огня... нет. Голоса людей. Внезапно они стали громкими и ударили по ушам.

- ...мой дом, люай но тиксё! - орал Хито. - Посмотри, что они сделали с моим домом! Этот тинтин половину снес! Убыток какой, а! Янориман, янориман, янориман! Он мне заплатит в десять раз, и еще в два раза сверх того!

- С чего ты взял, что виноват Мэй-пун? - спокойно отвечала О. - Локтевик успел в него дважды огнем бросить, пока я его не срубила. Может, вина его. А кто локтевика привел?

- Паскудный Лин сдох, драть его в рот! С него я уже ничего не возьму! Но "Кобра" мне в десять, нет, в пятьдесят раз заплатит! Эй, тряхните этого вандабаня как следует! Ведро воды сюда!

- Я бы не стала его трясти, - над Мэем, заслоняя небо, склонилось лицо О. Вокруг него плавали разноцветные комки пламени, и где-то совсем рядом, а может, страшно далеко висела чуть светящаяся зеленым конструкция из трех сцепленных тетраэдров. - В следующий раз сюда могут явиться не сотни, а тысячи волют. Сколько твоих людей оставалось в доме - двадцать, тридцать? Половины уже нет. Хочешь остальных лишиться? А может, и своей головы? Мэй-пун! Мэй-пун, ты меня слышишь? Говорить можешь?

Бок снова обожгло болью, и Мэй невольно дернулся. Он попытался раскрыть рот, но тело не слушалось. Пляшущие линии и полотнища вдруг придвинулись и заслонили от него пугающую черноту, но он еще успел услышать голос Синь Ан Датты:

- Опять волюты, Хито-атара! Я так думаю, следует позвать паладаров, им виднее...

А потом над ним склонились боги. Мэй не видел их в окружающем хаосе, где перемешались цвета, запахи, вкусы, звуки и ощущения, но ясно чувствовал их - гигантские бесформенные тени, окруженные роями то ли анторусов, то ли дхайнов, то ли западных гхашей, горящие глаза и изумленное внимание. Он попытался различить среди них Теллеона - бог воды всегда покровительствовал ему, и Мэй изредка оставлял дары в его храмах - но не преуспел. Потом чья-то всепожирающая пасть надвинулась на него, распахнулась и проглотила целиком.

05.31.1232 (Палла). Неопознанная местность. Локальное время неизвестно

Лежащая на лице тряпка, казалась, удушала. Фуоко понимала, что удушье - просто иллюзия, но те несколько минут, что она пыталась отдыхать, показались часами. Лежать неподвижно сил все равно не оставалось. Она подняла руку к лицу, стащила ткань и отбросила ее в сторону.

Кровать, на которой ее тело лежало в виртуальности Арасиномэ, качнулась и заскрипела. В глаза ударили лучики солнечного света, пробивающегося сквозь многочисленные прорехи в шторах. Особняк, куда их с Юно занес лабиринт миров, похоже, стоял заброшенным многие годы, если не десятилетия, так что удивительными казались не прорехи, а тот факт, что материя все еще не сгнила и не рассыпалась в прах. Впрочем, здесь очередной кусок игровой виртуальности, вокруг декорации, так что логику искать - только время зря тратить. Тем более, что думать становилось чем дальше, тем тяжелее. Мысли путались и сбивались, в ушах иногда звучали обрывки странных фраз, произнесенных разными голосами. Мир плыл и дробился на тысячи крохотных изображений, иногда восстанавливаясь сразу, иногда - через несколько минут. Информационная перегрузка психоматрицы, как обозвал такое состояние Дзии. Поспать бы... но ведь не получается.

Она сосредоточилась на правом глазе. Часы в реальном мире, светящиеся в кромешной тьме терминала Арены, показывали 09:32. Восемнадцать минут. Она выдержала всего восемнадцать минут. Нервное возбуждение, постоянно нараставшее, требовало немедленно встать и куда-нибудь идти, но рассудок, чем дальше, тем более замутненный, все еще подсказывал, что неадекватные действия закончатся плохо. Например, можно потерять Юно, который исследовал дом (и ведь хватает же у него еще любопытства после многих десятков, а может, и не одной сотни миров, через которые они прошли!)

- Дзии! - сказала она негромко.

- Да, дэйя Винтаре? - немедленно откликнулся неб.

- Я больше не могу. Может, еще раз попробовать успокоительное?

- Не стоит. Я ввел уже четыре разные комбинации, и ни одна не повлияла на ваше психоэмоциональное состояние. Не думаю, что пятая окажется успешнее.

- Ага... Но я все равно не могу. Надо идти. Белый замок совсем близко. И библиотека где-то рядом... наверное.

- Я бы все-таки порекомендовал провести в темноте не менее получаса. Ваш мозг не справляется с потоком информации, в первую очередь визуальной, нужно дать ему передышку.

- Я не чувствую, что передышки помогают. Кир... где Кир?

- Дэй Сэйторий час назад отправился на занятия в колледже. Вы сами его заставили, помните?

- Занятия... ах, да. Точно.

Фуоко вспомнила, что действительно выпнула Кира в колледж из бункера почти силой. В последнее время он даже спал рядом с терминалом на преобразованном в кровать дроне. Он осунулся и стал гораздо более угрюмым и неразговорчивым, чем обычно, и Дзии настоятельно рекомендовал ему отвлечься - хотя бы на учебу. Бедный Кир... говорят, мужчины очень сильно переживают импотенцию. Сразу все на его голову. Нужно ему все-таки объяснить еще раз, что такое производная... тьфу, при чем здесь производная? Мысли путаются, в бред сбиваются. Держись. Нужно добраться до Брагаты во что бы то ни стало. Видела ведь уже его... нет чтобы сразу по-человечески объясниться... Нет, так нельзя. Так можно просто свихнуться.

- Дзии, мне нужно в туалет.

- Да, дэйя. Секунду.

Комната в старом особняке слегка поблекла и словно отдалилась: внутренняя поверхность терминала Арены слабо засветилась жемчужным светом. Правый глаз показал вливающуюся внутрь через дверцу гигантскую серую амебу. Суспензорное поле опустило девушку, и дрон присосался к нижней части тела, проникнув в сенко. Преодолевая отвращение, она заставила себя облегчиться: мысль об использовании дрона в качестве унитаза до сих пор казалась ей омерзительной. Конечно, до туалета сейчас не дойдешь самостоятельно, не расшибив руки-ноги о предметы в виртуальности. Да и за многие дни, что она уже провела в медицинских капсулах, Дзии не раз заботился о ее санитарных нуждах. И вообще медицинскому небу с тысячелетиями (или даже миллионами лет) опыта вряд ли человеческие фекалии в новинку. Но все-таки... как-то гадко. Хорошо хоть без катетеров можно обходиться. Но плохо, что из-за такой неприятной мелочи пришлось прорезать дыру в комбинезоне. Паладары новый сделают, но все-таки портить такую хорошую вещь, потому что кишечник и почки не умеют останавливаться хотя бы на время... Кстати, гель наверняка уже впитался в кожу, контакт с тканью ухудшился. Надо снова намазаться. Но как неохота вылезать из сенко, а потом влезать обратно! Потом. Попозже. Интересно, Дзии с координатором получают с нее хоть какие-то новые данные? Можно спросить, но ведь Дзии сразу же заявит, что комфорт сейчас важнее любых данных и сенко можно снять в любой момент

Дрон исчез так же бесшумно и вкрадчиво, как и появился. В желудке неприятно засосало. Фуоко протянула руку, в виртуальности выбившую облако пыли из дырявых занавесок, взяла висящий рядом с ней в терминале брусок концентрата и принялась жевать. Закончив с завтраком, она села на "тамошней" кровати и потрясла головой.

- Дзии, я иду, - проинформировала она. - Пора дальше.

- Я по-прежнему считаю, что вам необходим отдых, дэйя Винтаре. Однако решение за вами. Для простоты предлагаю перестать комментировать ваше окружение и сообщать только о действительно важных вещах. Декорации виртуальности особого значения не имеют, но комментарии заставляют вас концентрироваться, сильно увеличивая нагрузку на когнитивные участки психоматрицы.

- Хорошо. Я пошла.

Фуоко поднялась с кровати, покачнувшись, но все-таки удержавшись на ногах. Половицы под ногами жутко скрипели и проседали, стоящие вдоль стен полуразвалившиеся гардеробные шкафы угрожающе покачивались. Вообще дом казался прогнившим до основания. Из него следовало выбраться, пока он не начал рушиться прямо на голову. Разумеется, без желания владельца виртуальности (или конструктора, или еще кого) и ветерок не дунет, но рисковать не стоит. Кто его знает, по каким правилам идет игра!

Подобрав свой жезл и с усилием отворив тяжелую дверь комнаты, набекрень висящую на перекосившихся петлях, она вышла на окружающую центральный холл галерею. Солнечные лучи от большого витражного окна косо падали через пыльный воздух. На дальней стене галереи полыхал яркий солнечный блик, отражающийся от полированных металлических доспехов внизу, на первом этаже. Доспехи стояли, словно на музейной выставке, посреди разнообразных чучел животных - по большей части обычных, вроде небольших медведей и оленей, но иногда странных и незнакомых. Имелся там, например, двулапый ползун, подвернувший под себя скрученный спиралью хвост, а также животное, смахивающее на белого пони, но с мягкими лапами хищника и растущим изо лба длинным острым рогом травоядного, питающегося корнями. Все стены галереи увешивали разнообразные карты неведомого мира - моря, горы, равнины и - отдельно - красочно нарисованные вулканы. В другое время Фуоко наверняка прилипла бы к ним и не оторвалась, пока не осмотрела их все хотя бы бегло. Сейчас же она лишь скользнула по ним равнодушным взглядом, окинула сверху макушки своих гвардейцев, застывших на первом этаже неотличимо от чучел, и отвернулась.

- Дэй Юно! - громко позвала она. - Вы где?

- Здесь, дэйя! - глухо отозвался голос спутника. - В библиотеке! Я сейчас...

- Я иду, - проинформировала девушка. Пройдя по периметру галереи, она растворила еще одну тяжелую перекошенную дверь и вошла в большой зал, уставленный рядами шкафов. Их полки заполняли книги - тысячи книг с корешками, исписанными странными надписями на непонятных языках, чаще всего сделанными совершенно незнакомыми буквами (а иногда и не буквами, а какими-то сложными знаками-картинками). Юно стоял у одного из шкафов, водя пальцем по переплетам.

- Сейчас, дэйя, - пробормотал он, вытаскивая одну из книг и быстро перелистывая страницы. На поверку она оказалась вовсе не книгой, а чем-то вроде толстой папки с вложенными и ничем не закрепленными листами. Один из них выскользнул и спланировал на пол. Юно подобрал его, бросил рассеянный взгляд и сунул книгу обратно.

- Ненастоящие, - сказал он с заметным раздражением в голосе. - Все ненастоящие. Пустышки.

- В смысле - ненастоящие книги? - Фуоко уже привыкла дублировать ключевые выражения спутника своим голосом, чтобы Дзии имел хоть какое-то представление о происходящем. Она сняла книгу с ближайшей полки и раскрыла ее. Ровные, хотя и явно рукописные строчки из незнакомых букв бежали по страницам вертикально. - По-моему, все настоящее. Бумага или что-то похожее, буквы, фразы... Пробелов только нет.

- Пробелы в тексте - весьма нетривиальная концепция, дэйя, - пояснил Юно. - Атара... Суоко-атара мне рассказывала об истории культуры на старой Земле. Очень многие народы там изобрели письменность, но не подозревали, что говорят отдельными словами и не разделяли их на письме. У нас все культуры сформированы паладарами искусственно, такие неудобства не встречаются, но в игре, откуда вырезан особняк - почему бы и нет?.. Прошу прощения, я отвлекся. Как вы себя чувствуете?

- Паршиво. Но лежать не могу, голова словно изнутри лопается. Так почему книги ненастоящие?

- Повторения. На глаз - один и тот же блок текста размером примерно в полторы или две тысячи знаков в каждой книге повторяется до бесконечности. Сравните начала каждой страницы. Кроме того, я посчитал в одном тексте количество нескольких знаков в блоке - они примерно совпадают. Частотный анализ здесь не сработает, так что, скорее всего, тексты просто сгенерированы случайным образом из бессмысленных наборов символов.

- Повторяющиеся блоки текста, частота вхождения символов одинакова, - автоматически повторила Фуоко, раздумывая над сказанным. Смысл слов Юно ускользал.

- Не надо пересказывать, дэйя, - сказал в реальности над ухом Дзии. - Мы же договорились.

- Хорошо, дэй Дзии, - все так же автоматически откликнулась девушка. - Молчу.

- Впрочем, - Юно подошел к Фуоко, взял у нее книгу из рук, глянул на одну страницу и убрал на место, - ждать чего-то иного от игры наивно. Вряд ли мы имеем дело с площадкой для обучения. А искатели приключений предпочитают мечами махать и из бластеров палить, не читать. Но всё же, всё же... Библиотека - единственная комната в здании, проработанная детально. Подобные сложные декорации не создают просто так. Здесь должно иметься что-то, гарантирующее внимание игрока. А что важное может храниться в библиотеке? Только книга. Или свиток, на худой конец. Но если просматривать и анализировать каждую книгу здесь, мы год потратим. А нам надо идти. Чисто на всякий случай, дэйя, компас куда-нибудь показывает?

Фуоко взглянула на запястье с примотанной брошью. Ящерка снова ожила и теперь указывала куда-то влево от окна. Девушка сделала несколько шагов вдоль книжного ряда, и ящерка послушно повернулась. Ага! Действительно, если судить по углу поворота, совсем рядом находится некий объект. Она прошла по нескольким проходам и наконец нашла искомое: толстенную черную инкунабулу, на корешке которой слегка светился красным стилизованный череп.

- Позвольте мне, - Юно протянул руку, задев Фуоко холодными ножнами меча, и вытащил книгу. На ее обложке ярко горела надпись "Malfermu al mi".

- Надпись. Открой... меня, - вслух перевела Фуоко.

- Как интересно... - Юно взвесил книгу в руке. - Тяжелая. Ну, давайте откроем. Надеюсь, времени после нашего прибытия прошло достаточно.

- Достаточно? Для чего?

- Вы обратили внимание, что Стаси в последнее время появляется хотя и регулярно, но всегда с большой паузой после того, как мы попадаем в новые декорации? И мы постоянно должны решать примитивные, но занимающие довольно много времени задачки. То из лабиринта выбраться по правилу правой руки, то комбинацию кнопок подобрать, то найти один ключ из большой кучи, то еще что... И, заметьте, ни разу ни одной задачи, которую можно решить за счет грубой силы или численности с помощью ваших телохранителей.

- Ага, помню. И что?

- Нас специально задерживают. Знаете, дэйя, я все время думаю над гипотезой о том, что мы имеем дело не с самой Станцией, а с ее прокси-модулем. И над тем, что после вашего последнего возвращения меня не оставляет чувство взгляда в спину. Вы не чувствуете?

- Нет. Никакой слежки.

- А я чувствую. Возможно, просто фокусы моего воображения, но... Если за нами следит нечто, с чем Станция не хочет столкнуться вплотную, утомительные задачки вполне в духе ситуации. Она генерирует очередной мир, оставляет там автономный прокси-модуль с новым инструкциями для нас, а сама отбегает подальше, если можно так выразиться, и ждет, пока мы не подойдем к выходу. Задержки с задачами дают ей время отбежать. Правда, на сей раз задача уж очень простая получилась, с учетом вашего компаса, который наверняка Станция же и сконструировала. Надеюсь, мы не слишком быстро до ключа добрались?

Юно еще раз задумчиво взвесил книгу на руке и посмотрел на полку, словно прикидывая, не стоит ли вернуть книгу на место.

- Интересная гипотеза, - Фуоко обдумала его слова, преодолевая вязкое словно патока, сопротивление мыслям. - Погодите, я Дзии сообщу.

Она скороговоркой пересказала вслух идею.

- Но зачем нас вообще по декорациям водить? - добавила она уже от себя. - Если Стаси хочет свести нас с Брагатой, мог бы сразу к нему телепортировать. Игра же! Какая ему разница? Дзии?

- Имеющиеся у нас гипотезы слишком сложны и нежелательны в вашем текущем состоянии, - откликнулся неб. - Я предпочту не озвучивать их, тем более что ни одна все равно не подкреплена хотя бы отдельными фактами.

- Ладно... - Фуоко потерла лоб ладонью. Ощущение принесло некоторое облегчение, и она принялась массировать виски. Стало еще чуть легче, но ненамного. - Юно, открывайте ее. Может, что-то интересное случится. А компас все равно больше никуда не показывает.

- Хм. Ладно. Только давайте-ка отойдем к столу. Не хочется мне ее в руках держать, мало ли что.

Юно подвел Фуоко к столу у окна, ярко освещенному солнечным светом. За обрывками тяжелых парчовых штор виднелся сад: вершины приземистых деревьев с темно-зелеными круглыми листьями, среди которых там и сям висели крупные желтоватые плоды типа лимонов-переростков. Сад плавно переходил в куда более высокий еловый лес. А за лесом, хорошо видимые с холма, где стоял особняк, начинались высокие голубоватые горы с белоснежными вершинами - наверняка очередной искусственный ограничитель сцены. В отдалении горы растворялись в воздушной дымке, но их вершины оставались видны и словно плавали в воздухе.

Юно осторожно поместил книгу на стол и небрежным движением откинул крышку переплета. Под ней находилась титульная страница с тем же стилизованным черепом. Светился ли он, понять в солнечных лучах оказалось невозможным. Юно попытался перелистнуть страницу - и его пальцы зацепили и подняли в воздух всю кипу бумаги сразу.

"Координатор в канале. Форсированный вызов. Экстренно. Сверхважно. Паллийская рабочая группа, открываю постоянный канал, прошу всех отвлечься от текущих дел. Информирую, что Стаси установил прямой контакт. Принимаю большие массивы информации, касающиеся Арасиномэ. Научная группа, прошу немедленно принять к сведению".

- Вот так штука... - пробормотал бывший оябун "Мести", проводя пальцами по срезу. - То ли склеены, то ли изначально просто монолит. В общем, очередной предмет реквизита. Похоже, дэйя, вычитать откровения мудрости из сего фолианта нам не удастся. Что там компас? Куда показывает?

Фуоко глянула на запястье. Ящерка на брошке показывала в сторону окна, но когда Фуоко повернула руку, даже не пошевелилась. Потрогав ее пальцем и покрутив рукой, девушка разочарованно вздохнула.

- Никуда не показывает, - сообщила она. - Словно приклеилась.

- Значит, мы достигли цели путешествия, - констатировал Юно. - Ну что же...

Он осекся и замер.

Фуоко и сама почувствовала, что обстановка вокруг неуловимо изменилась. Она не смогла бы описать перемены словами, но и дом, и комната, и сад за окном вдруг показались ей... живыми. Не позабытыми театральными декорациями, как еще несколько секунд назад, а настоящими, в реальном мире.

- Здравствуй, Стаси, - спокойно сказал Юно. - Рад тебя видеть.

Фуоко резко обернулась. Непонятная ипостась Станции в виде мальчишки, как оказалось, стояла в двух шагах, чуть склонив голову и внимательно их рассматривая. Ее проекция по-прежнему выглядела оборвышем - но уже не бездомным ребенком, а, скорее, взрослым актером, играющим роль.

- Салутон... - неуверенно поприветствовала она.

"Здесь координатор. Фиксирую вторжение в окрестности Паллы большой группы неопознанных объектов, вступающих в агрессивное взаимодействие со структурами Арасиномэ. Массированное появление кольчонов над Паллой. Оранжевый уровень опасности.

Здесь Харлам. Научная группа приступила к анализу данных. Повышаем частоту несущей до максимума, просьба не беспокоить. Координатор, напоминаю, что мы больше не участвуем в твоей системе зашиты. Не вздумай нас принудительно эвакуировать".

- У меня очень мало времени, - сказал Стаси на идеальном кваре. - Фуоко, у тебя тоже. Ты должна срочно отключиться от второго входящего канала. Иначе твоя психоматрица не выдержит перегрузки уже в ближайшие несколько планетарных часов.

- Но я не могу...

- Не надо тривиальных ремарок. Меня преследуют и могут поглотить в любой момент, на счету каждая секунда. Подстройка твоего интерфейсного кокона полностью завершена. Теперь ты можешь работать с обоими входящими каналами. Прокси-модуль обладал низкой гибкостью интеллекта и не мог правильно донести информацию. Для переключения на нужный канал восприятия просто сконцентрируйся на нем. Зацепись за его ощущения и заглуши ощущения по альтернативному каналу. Сейчас сконцентрируйся на том, что ты считаешь реальностью. Не подгоняю, потому что излишнее напряжение может оказать противоположный эффект, но и тянуть не следует. Иначе тебя могут поглотить вместе со мной. Последствия непредсказуемы, вплоть до утраты свободы сознания и прекращения существования как личности.

- Кто может поглотить? - быстро спросила Фуоко. - Что происходит? Ты действительно Станция?

- Я Станция игрового пространства Демиурга Брагаты. У меня нет воспринимаемого человеком имени, но "Стаси" вполне сгодится в качестве временного идентификатора. Ваша цивилизация оказалась против своей воли вовлечена в сложный процесс, который можно описать разными терминами - война, состязание, игра на выживание. Я установил прямой канал с координатором и передал ему всю накопленную информацию. Когда стабилизируешь свое сознание, он передаст версию, адаптированную к твоему уровню. Сейчас сконцентрируйся, вспомни, как себя чувствует настоящее тело, и возвращайся в реальность. Юно, я забираю тебя с собой. Ты мне нужен.

- С удовольствием, - кивнул мужчина. - Мне уже поднадоело болтаться тут без цели. Дэйя Деллавита... Фуоко, прощайте. Может, еще увидимся. И передайте атаре... нет, ничего не надо. Уже все сказано не раз.

- Хорошо. Юно, приготовься к переключению площадки. Фуоко, мы тебя оставляем.

Стаси не сделал ни единого движения, но фигура Юно вдруг рассыпалась облаком мелких квадратиков и растаяла в воздухе. Библиотеку словно окутало марево жаркого воздуха. Полки с книгами задрожали и заколебались, но рассыпаться не торопились.

- Погоди! - отчаянно сказала Фуоко. - Стаси!

- Мое время почти истекло. Спрашивай быстро.

- Кир... мой друг, Кирис. Он ничего не чувствует. Он... стал импотентом. Почему?

- Побочный эффект отключения вашей связи, которая, в свою очередь, является побочным эффектом сложных взаимодействий в состязательной сети Арасиномэ. Сделано для вашей безопасности. Вы интегрированы с соперничающими структурами, осознавшими ваше существование, и связь угрожает существованию вас обоих.

- Включи обратно! Пожалуйста!

Стаси задумчиво посмотрел на нее сквозь мерцание.

- Не хватает свободы прогнозирования для принятия квалифицированного решения, - наконец сказал он. - Координатор считает, что разблокировать связь необходимо. Рассматриваю как указание с высоким приоритетом. Канал разблокирован. Предупрежда...

"Координатор в канале. Фиксирую применение пространственного деструктора в пятьдесят втором, пятьдесят третьем и пятьдесят пятом секторах. Фиксирую появление новых больших групп неизвестных объектов. Фиксирую высокую активность вокруг ядра Стаси. Связь со Стаси оборвалась".

Мир вокруг содрогнулся в конвульсиях, и Стаси пропал. На его месте возник и начал стремительно расширяться провал бешено вращающейся тьмы. Библиотека исказилась - шкафы принялись растягиваться и сжиматься, словно нарисованные на резиновом полотне, их контуры поплыли, обстановка начала превращаться в бесформенные пятна. Но Фуоко было уже не до декораций. Все ее тело пронзил могучий поток ощущений - реальных, настоящих, подлинных, и хоралы ночного мира грянули в ушах, и среди них торжественно пела родная и близкая нота - нота Кириса. Фуоко, купаясь в эйфории, потянулась к ней - и ее окутала тьма.

Несколько секунд спустя она осознала, что висит в воздухе вниз головой. Вокруг стояла давящая тишина, и лишь нота Кириса по-прежнему пела где-то вдалеке. Девушка автоматически сделала кульбит вперед, и суспензорное поле послушно вернуло ее в нормальное положение. Вверху светились цифры часов - 09:57. Она закрыла глаза и принялась наслаждаться блаженной темнотой и тишиной, больше не нарушаемыми виртуальным пространством Арасиномэ. Ночной мир тоже спрятался и не проявлялся. Какое-то время спустя она все-таки заставила себя пошевелиться и неожиданно сладко зевнула.

"Здесь координатор. Кризис на Колуне изолирован. Новой активности энергоплазмы не наблюдается, резервуар под городом нейтрален. Общая ситуация на планете продолжает ухудшаться. Количество кольчонов над крупными населенными пунктами возросло до восьмисот сорока семи, подземные энергоплазменные резервуары по-прежнему гиперактивны.

Здесь Дзии. Все двадцать четыре пострадавших находятся в медицинских капсулах в госпитале. Двадцать человек отделались легкими поверхностными повреждениями, в основном синяками и ссадинами, полученных из-за падений во время бегства, а также легкими ожогами из-за тлеющей одежды. Намереваюсь освободить их после десятиминутного наблюдения. Один ребенок получил ожог второй степени из-за неудачного контакта с распадающимся дроном. Три человека по-прежнему в коме..."

- Дзии! - позвала она. - Я вернулась. Совсем. Я полностью здесь.

- Я знаю, дэйя Винтаре, - невозмутимо откликнулся неб. - Вы уже почти четыре часа здесь, и Паллийская рабочая группа уже успела отпраздновать событие. Я могу снять запрет на входящие вызовы?

- Да, конечно. Пусть хоть кто звонит... как "четыре часа"?!

Фуоко вскинула глаза. Часы помигивали на прежнем месте, но теперь они показывали 03:42. Как... что произошло? Только что оставалось двадцать минут до полудня, и уже вечер?

- Дэйя, я так понимаю, вы не осознали случившееся? - поинтересовался Дзии. - Вы уснули почти немедленно после возвращения, если я правильно уловил момент. Уснули по-настоящему. Как вы себя чувствуете?

- А-а... по-моему, хорошо. Голова, по крайней мере, в порядке. Я действительно спала?

"Здесь Харлам. Научная группа закончила первичный анализ и систематизацию полученных массивов данных. Мы временно покидаем Паллу, нужно поработать с фантомами второго типа в экспериментальном пузыре. Координатор подготовит и в ближайшее время разошлет полное описание текущей ситуации".

- Как убитая. Рад, что вы восстановились - в последние сутки ваше состояние внушало мне серьезное беспокойство. Хотя контакт комбинезона с кожей далек от оптимального и активность энергоплазмы в вашем теле повышена, я отмечаю хороший тонус вашей нервной системы и мускулатуры. Каковы ваши дальнейшие планы?

- Не знаю... Я минуту назад... ну, мне казалось, что минуту... Ой! Дзии! Со мной разговаривал Стаси! Нормально разговаривал, разумно! Он забрал Юно!

- Нам известно о вашем контакте. Помимо прочего успел Стаси передать запись вашего общения. Он также передал полный журнал вашего путешествия по сегментам сети и сведения, касающиеся вашего интерфейсного кокона.

- С ним можно поговорить? Он исчез так внезапно.

- К сожалению, нет. Он оборвал связь за несколько секунд до вашего возвращения. У нас есть основания полагать, что Стаси поглощен одной из группировок этаи, только что появившейся в системе. Его судьба пока неизвестна.

- Группировок? Кто такие этаи?

- Дэйя Винтаре, ситуация с Арасиномэ оказалась гораздо сложнее, чем мы считали ранее. Однако я бы предпочел не выдавать вам информацию мелкими отрывками. Во-первых, адаптированное для людей описание еще не готово, хотя его можно ожидать с минуты на минуту. Во-вторых, вы едва справились с информационной перегрузкой. Интенсивное чтение может привести к непредсказуемым последствиям. Вы не хотите немного прогуляться по окрестностям? Подышите воздухом, снова привыкните к реальному миру, заодно немного развейтесь.

- Погулять...

Фуоко задумалась. С одной стороны, она уже за последние дни нагулялась по разным мирам по самое не могу. С другой - виртуальные декорации одно, а настоящий мир - другое, и на самом деле не мешало бы вспомнить, как он выглядит. Особенно с учетом реплики Стаси, приказавшего концентрироваться на реальных ощущениях, а их ведь еще заново запомнить надо. С третьей - Дзии никогда ничего не советует просто так, за его тактичными намеками всегда скрываются веские мотивы. Ладно. Воспримем вопрос как врачебную рекомендацию.

- Хорошо, погуляю. Прямо сейчас?

- Желательно.

- Ладно. Выпускайте меня из терминала.

Тихо прошипело. Кромешная тьма просветлела и окрасилась в бежевые тона, в поверхности сферы прорезались контуры распахнувшейся дверцы. Суспензорное поле аккуратно поставило Фуоко на ноги на пол терминала. Девушка слегка покачнулась - почему-то стоять показалось странно и непривычно - но тут же восстановила равновесие и выбралась наружу.

Там ее ждал сюрприз. По всему пространству испытательного зала плавали здоровые спиральные клочья тумана. Похоже, волют что-то взволновало, потому что они светились изнутри багровыми огнями и изредка перещелкивались вспыхивавшими и тут же мгновенно пропадавшими облачками и сетями молний. Но вовсе не уже привычные спутники удивили Фуоко. В нескольких шагах от нее Зорра собралась в комок, подпрыгнула и сделала сальто в воздухе. Две волюты, висящие немного выше пола, во время прыжка выполнили замысловатые виражи, облетев ее снизу, сверху и по бокам. Когда Зорра упала, словно кошка, на все лапы, волюты, покачиваясь, плавно спустились к полу и снова повисли на прежних местах. Зорра снова подпрыгнула, и все повторилось, причем траектории волют уже оказались заметно другими.

- Фигасе... - пробормотала девушка, пораженно наблюдая за выкрутасами шестилапой подруги. - Зорра, ты что, сдурела?

- Зорра умница! - с гордостью сообщила парса. - Зорра подружилась с волютами. Зорра играет, пока некоторые дрыхнут без задних лап и хвоста!

- Хвост не по моей части, лучше свой не потеряй, - парировала Фуоко. - Нет, ты серьезно с ними играешь? Они на тебя не нападают? Смотри, они же деструктором шарахнуть могут.

- <...> и <...> умницы, почти как Зорра, - парса кувыркнулась в воздухе в очередной раз. - Они не кусаются, но болтают много. Тарахтелки!

- Что? - поразилась Фуоко. - Кто болтает, волюты? Тарахтелки?!

- Тр-реплются вовсю! - с энтузиазмом согласилась Зорра. - Особенно <...>! Фуоко совсем-совсем проснулась? Гулять, гулять!

- Да погоди ты! Особенно кто?

- Особенно <...>! - Зорра снова воспроизвела совершенно невозможный звук, смахивающий на отдаленное жужжание комара и вызывающий предчувствие зубной боли. - Трепло! Фонтан не заткнуть!

- Ничего не понимаю, - Фуоко беспомощно глянула в потолок. - Дзии, волюты и правда разговаривают?

- Пока вы спали, дэйя, многое изменилось, - проинформировал неб. - Да, мы фиксируем исходящие от волют модулированные звуковые колебания. По большей части они находятся в ультразвуковой области, вы их не слышите, но парсы их прекрасно воспринимают. Если помните, такое уже случалось с волютами из вашего эскорта, но сейчас явление массово регистрируется по всей планете. Кроме того, волюты внезапно начали демонстрировать осознание человеческого присутствия. Они взаимодействуют с людьми и предметами окружения куда осмысленнее, чем раньше. Ни одной атаки, исключительно сближения и преследования, если можно так выразиться. О пострадавших ничего не известно. Мы используем всех личных спутников для сбора информации, но Зорра и Гатто, как обычно, на недосягаемой высоте. Никто, кроме них, пока не достиг интерактивного взаимодействия.

"Здесь Сторас. Дзии, мы терпеливо ждали, пока девочка проснется. Но сейчас нашу потребность в ее способностях уже можно назвать отчаянной. И ее может поглотить в любой момент! Введи ее в курс дела как можно быстрее, чтобы она могла начать действовать.

Здесь Дзии. Фуоко Деллавита мой пациент. По моим оценкам, стрессы для нее сейчас противопоказаны. Запрос отклонен. Накладываю вето на любые форсированные методы ее задействования. По оценкам координатора, один-два часа дополнительной задержки роли не сыграют. Что же до поглощения, то оно может случиться и через минуту, и через час, и вообще никогда с равной вероятностью. И я искренне надеюсь на последнее.

Здесь Карина. Стор, Фучи - наша единственная действующая ниточка к Арасиномэ. Потяни за нее слишком сильно, и она просто лопнет. Расслабься. Небо пака что еще не начало рушиться на землю.

Здесь Сторас. Несколько десятков паллийских правительств с тобой категорически не согласны. Ну, мое дело маленькое. В Хёнконе все спокойно, и ладно.

Здесь Карина. Стор, не обижайся. Дзии знает, что делает. Кроме того, у нас так и нет достоверного прогноза, что произойдет после ее вмешательства. Так что терпение и выдержка - наши основные добродетели в данный момент. Поверь мне как мастеру Пути".

- Понятно... И о чем они говорят? - Фуоко шагнула поближе к волютам, неподвижно зависшим в воздухе, и прислушалась. Да, от клочьев тумана действительно исходило едва слышное зудение, словно от далекого комара или электронной лампы, но на том все кончалось. Поколебавшись, она осторожно сконцентрировалась на слепом глазу и пошевелила головой. Ночной мир послушно наложился на реальность и совместился с ней. В нем игривые волюты выглядели яркими синими точками, узлами бесконечно разветвляющейся сети. Сеть включала в себя еще два десятка волют в зале, но остальные, казалось, гуляли сами по себе - точнее, висели недвижными грузилами на энергично извивающихся разноцветных лесках, уходящих вдаль.

- Если не считать отдельных слов на разных языках Паллы, коммуникации пока что не поддаются расшифровке, - пояснил Дзии. - Лингвистический анализ показывает, что мы имеем дело как минимум с тремя разными системами кодирования, изначально не предназначенными для акустической передачи. Минимум с тремя, но, возможно, и с несколькими десятками, объединенными в три основные группы. Однако, дэйя, сейчас вам не следует напрягаться. Рекомендация о прогулке на свежем воздухе остается в силе.

- Но волюты...

- Не беспокойтесь насчет них. Видите ли, их концентрация над поверхностью Паллы в последние часы многократно превосходит желаемую. Вы не окажетесь без компании, даже если сильно захотите.

- Ладно. Гулять так гулять. Кстати, где Кир?

- Боюсь, он провалился в виртуальность Арасиномэ по той же схеме, что и вы. Кстати, ваш канал связи восстановился?

- Да. Сигнал устойчивый и сильный. Даже лучше, чем раньше. Только... - Фуоко прислушалась. - От него какое-то странное ощущение идет.

- А именно?

- Не знаю даже, как описать. Ну... вот когда он на тренировке по ринье с кем-нибудь из мальчишек или с сестрой всерьез на спарринге схватывался, примерно так. И еще когда он на авиасимуляторе летал. Злость, но... не злая, а какая-то напряженная. Или не злость. С ним связь есть? Чем он занят?

- Дэйя, благодаря Стаси нами достигнут определенный прогресс во взаимодействии со структурами Арасиномэ. Я представляю, чем занят дэй Сэйторий, но связь временно оборвалась. Полагаю, ее удастся восстановить в самое ближайшее время, но прошу не пытаться связываться с ним прямо сейчас. Не следует его отвлекать и нарушать концентрацию. Функции вегетативной нервной системы его тела полностью сохранились, опасность ему не угрожает, и оно уже транспортируется сюда, на Ланту. В остальном - терпение, дэйя. Пока выношу рекомендацию: полчаса прогулки по окрестностям с максимальным напряжением всех мышц и минимальной нагрузкой на голову - самое то, что вам сейчас нужно. Сопровождающий дрон останется неподалеку, но за пределами зоны видимости. Если сильно устанете, просто попросите Зорру его позвать.

- Как скажете...

Не звать Кира? Чем он таким занят захватывающим? Ну ладно, поверим пока Дзии. Фуоко стащила с головы облегающий капюшон сенко, мимоходом поразившись, как успела привыкнуть к виду мира через очки, растянула ворот и, тихо ругаясь сквозь зубы, вылезла из комбинезона. Гель, разумеется, давно впитался, ткань липла к коже из-за статического электричества и сдиралась плохо. Справившись с задачей, девушка с сомнением осмотрела санитарную дыру в промежности (интересно, выбросит Дзии поврежденный сенко, или он еще пригодится?), бросила его на полку у стены зала и вышла в жилую комнату. На мгновение заколебавшись и потянув воздух носом (ну и вонь же от давно немытых подмышек!), она решительно отправилась в душ.

Струи горячей воды, текущей по телу, показались Фуоко просто райским наслаждением. Она промыла волосы (те отрасли уже достаточно, пора задумываться о стрижке и прическе - или все-таки опять обриться наголо, чтобы капюшону к коже прилегать не мешали? надо с Киром посоветоваться, не напрягает ли его бритоголовость), плеснула в ладонь гель для мытья и принялась натирать им тело. Внезапно резкий импульс чувственности пробил ее от макушки для пяток. Она еще машинально заканчивала вести рукой по бедру и ягодице, когда ее скрутил и бросил на пол самый натуральный оргазм. Когда ее скользкие бедра потерлись друг о друга, ощущение повторилось. От трения частей тела друг о друга и пол оргазмы следовали один за другим - настолько сильные и частые, что она почти утратила способность думать.

Когда она немного пришла в себя, она лежала навзничь на полу (и хорошо, что из теплого пластика, а не ледяной каменной плитки), и сверху на нее лилась вода из душа. Она кое-как села, стерла воду с лица и поморгала, чтобы сфокусировать взгляд.

- Дзии... - хрипло сказала она. - Я... что со мной?

- Не наблюдаю никаких негативных состояний. Что-то не так?

- Я... кончила несколько раз подряд. Почему?

- Я полагал, что вы намеренно занялись мастурбацией, чтобы снять накопившееся нервное напряжение и мобилизовать силы. Весьма эффективный метод для женщин, в отличие от мужчин, которых он чрезмерно расслабляет. Я бы и сам его порекомендовал, но решил поберечь вашу стеснительность, возможно, и зря. Однако по контексту я делаю вывод, что вы не занимались самостимуляцией намеренно. Так?

- Ага. Само накатило. Может, от Кириса наводка? Он, случайно, не с Мартой?

- Крайне сомнительно. Дэйя, мы же договорились потерпите немного. Скорее всего, когда вы вернетесь назад, он уже придет в себя и сам все расскажет.

- Вредина... - пробормотала Фуоко. - Я больная и пострадавшая, а тут разные небы на нервы действуют. Ладно, я вам еще припомню.

Дзии весело хмыкнул, но воздержался от дальнейших комментариев. Компьютер-переросток, блин. Да еще и с чувством юмора. Ну, хорошо хоть не Палек...

Она осторожно поднялась на ноги и провела пальцем по бедру. На сей раз тело отозвалось нормально, сверхчувствительность ушла и больше проявляться вроде как не собиралась. Вероятно, и в самом деле пришла наводка по внешнему каналу, но не от Кира, а от кого-то или чего-то еще. Она смыла с тела остатки геля, насухо вытерлась теплым мягким полотенцем (еще одно блаженство!), вышла в жилую комнату к шкафу с одеждой и задумалась. Что надеть? После времени, проведенного с раздвоением личности, чувствуя сразу два мира, и ни один - полноценно, закутываться не хотелось от слова "совсем". Часы показывали 3:70. Вечер, солнце к закату, через час уже темнеть начнет, так что сгореть от ультрафиолета можно не опасаться. Опять же, чем меньше одежды, тем меньше выбрасывать после незапланированного искрения. Подумав, она отказалась от спортивных трусов, используемых для пробежек (если вдруг сесть для отдыха на какое-нибудь упавшее дерево, всю задницу в них исцарапаешь), натянула плотные шорты, кроссовки и вышла из бункера наружу.

Солнце действительно уже клонилось к океану, искрящемуся мириадами бликов. Волюты роились и здесь - сотни, а может, и тысячи их виднелись на фоне неба, однако поблизости болталось не больше пары десятков, и те на расстоянии. Что-то больно активны они сегодня, прямо как комары. Да ну и пусть их. Теплый ветерок погладил тело, и Фуоко глубоко вздохнула, изгоняя из легких стерильный воздух лаборатории. Тело переполняла веселая искристая энергия, и настроение резко поднялось, несмотря даже на облако волют над головой. На мгновение ее кольнула совесть: а ведь Юно где-то там, в нарисованном мире, одинокий и всеми брошенный... впрочем, что она знает о его чувствах? Ладно. Сейчас она все равно ничего не может сделать для своего спутника, так что следует сосредоточиться на предстоящей задаче.

Итак, полчаса прогулки. Около цулы, с учетом холмистой местности. Возвращаться придется в сумерках, особенно густых в лесу, но под присмотром и Зорры, и Дзии сразу заблудиться невозможно. А начнем мы... ага, с храмового комплекса. Проведаем отца Анатолио, пожилого жреца Миндаллы с незапоминающимся именем, а заодно и познакомимся, наконец, с попом из восточной Церкви Рассвета. И еще подразним их голыми титьками - они так смешно смущаются и отводят глаза! Вперед, воплощение богини с двойной короной на лысой макушке. Покажи им всем, что ты не обессилела!

- Идем? - нетерпеливо осведомилась Зорра. Фуоко посмотрела на нее. Парса щеголяла обновкой: небольшой наспинной сумкой, лямки которой охватывали тело вокруг средних лап. На клапане сумки красовался рисунок: схематичная человеческая рожица, скалившая многочисленные острые зубы в чем-то, напоминающем улыбку.

- Что у тебя на спине? - поинтересовалась девушка.

- Рюкзак! Крутой! Зорра проектировала, координатор шил! Еда для Фуоко! Бруски, бруски, бруски! Дороже золота! Фуоко упадет от голода, Зорра спасет! Идем?

Только сейчас Фуоко сообразила, что Дзии в последний раз кормил ее несколько часов назад, и под ложечкой посасывает от голода. Ну ничего. Тренироваться как раз и надо на голодный желудок.

- Идем! - с энтузиазмом согласилась она. И песок прибрежной тропинки, ведущей к лестнице вверх по обрыву, зашуршал под подошвами ее кроссовок.

То же время. Хёнкон, Палла

- ...и отвечает... - Бальтазар Станца обвел класс чуть насмешливым взглядом. На мгновение его глаза задержались на Кирисе, но тут же скользнули дальше. Кирис почувствовал короткую вспышку раздражения. В конце концов, он не смертельно больной, чтобы к нему с такой жалостью относиться! Предельные переходы он уже давно освоил, мог бы и ответить, между прочим. - ...и отвечает... скажем, Танака-тара. С места, не надо к доске.

- Да, Бальтазар-атара, - кивнул Кэйтаро.

Выходец из какой-то совсем уж захолустной дыры в Ценгане, на катару он говорил со странным акцентом, делавшим его речь сложной для понимания даже для Кириса. Вот и сейчас взгляд учителя стал рассеянным, как всегда, когда он прислушивался к пуговице переводчика в ухе - для уроженца Кайтара, все еще слабо знающего катару, понять Кэйтаро, наверное, было вообще невозможно.

- Производная функции есть результат предельного перехода в данной точке, модуль фита от диез ноль минус фита от диез поделить на модуль диез ноль минус диез, - оттарабанил ученик, словно читая по учебнику. - Если производная слева от точки равна производной справа, функция фита называется гладкой.

- Великолепно, - Бальтазар кивнул. - Ну что же, считаем, что повторение пройденного успешно завершено, и на следующем занятии мы начинаем новую тему, последнюю в нынешнем учебном году - алгоритмы численного нахождения производной функции в точке. Она займет у нас примерно три декады и по большей части является обзорной - подробно, разумеется, вы ее рассмотрите на первом году университета в рамках общего курса матанализа. Однако пару алгоритмов мы изучим подробно. В начале следующего семестра у вас начнутся уроки вычислительной техники, и нахождение производной станет первым, что вы научитесь самостоятельно программировать с помощью как паладарских терминалов, так и комплекса "Лавина". Завершив вычислительные алгоритмы, оставшиеся пять декад мы посвятим повторению всего пройденного курса математики, а также серии тестов, проверяющих ваши знания. Я доволен вами всеми, проблем на тестах не ожидаю, но небрежно к ним относиться все равно не стоит. Ну а потом - каникулы, поездка домой, расслабуха и так далее. Крепитесь, отдых уже скоро. А пока...

Бальтазар хитро улыбнулся.

- А пока мы завершим наше занятие небольшой задачкой для особо продвинутых. Готовы?

Он вытащил из уха проводок переводчика, подошел к доске и взял мел.

- Фильм "Звездная бойня" все видели? Если нет, то рассказываю: там есть некий "медленный свет", сгусток которого летит со скоростью брошенного рукой камня. Им в фильме стреляют из этаких ручных недо-лазеров, называемых бластерами. Оставляя на совести сценаристов физическую модель явления, предположим, что два бойца с бластерами находятся друг от друга на расстоянии патта и очень хотят прикончить друг друга.

Учитель начертил горизонтальную линию, ограниченную двумя жирными точками и написал под ней "П".

- Беда в том, что свет - он и есть свет, так что отлично отражается зеркалом, точнее, зеркальным щитом, имеющимся у обоих бойцов. Так что прикончить друг друга они могут лишь железными мечами, а бластеры используются для отвлечения. В нулевой момент времени боец номер один стреляет в противника из бластера. Луч медленного света летит со скоростью мас. В тот же момент бойцы бросаются друг к другу со скоростями вес и раез соответственно, меньшими мас.

У концов отрезка появились два вектора с подписями "В" и "Р", а чуть выше - еще один вектор с "М".

- В тот момент, когда свет достигает второго бойца, тот, не останавливаясь, отражает его щитом, отправляя обратно в противника с той же скоростью. Первый на бегу отражает его обратно во второго, и так далее. В конечном итоге бойцы достигают друг друга и входят к в клинч, пытаясь в духе истинного гуманизма вспороть друг другу брюхо. Вопрос: какое суммарное расстояние пройдет многократно отраженный луч света к данному знаменательному моменту?

Все так же хитро улыбаясь, Бальтазар вернулся к учительскому месту, вставил наушник на место и обвел класс взглядом.

- Ну? Есть идеи, как решать?

- Дэй Станца! - за соседней партой вытянула руку Чивета. Кирис подавил новую вспышку раздражения - зубрилка и заучка, наверняка опять пытается выставиться перед учителем. Стоп, уймись, зло сказал он себе. Кончай дергаться. Хватит зацикливаться на Фучи и своих проблемах. Другие ни при чем. Не можешь людей видеть - пойди в сортир и побейся головой о стенку, авось полегчает.

- Да, дэйя Молла? - с интересом спросил учитель.

- Надо взять производную от функции!

- Вот как? И вы даже сможете такую функцию составить?

- Ну... да. Наверное.

- Тогда прошу к доске. Пробуйте.

Чивета с готовностью вскочила и почти выбежала к доске.

- Сначала свет пройдет расстояние от нулевой точки до первого спортсмена. Назовем расстояние "диез". Оно равно...

Девочка остановилась и задумалась, потом застучала мелом по доске.

- Скорость луча умножить на время равно диез, а скорость второго бойца, умножить на то же время равна патта минус диез. Тогда мы можем найти время... ой, нет. Нам же диез неизвестен, получается уравнение с двумя неизвестными...

- Все верно, вы думаете в правильном направлении, дэйя, - поощрил Бальтазар. - Не зацикливайтесь на неизвестных, рассуждайте дальше.

- Ага! Тогда до второй встречи луч пролетит... ой, пусть сначала было диез-один, а теперь диез-два. Тогда пишем второе уравнение, такое же, но вместо скорости первого бойца там скорость первого. Потом... потом диез-три?..

- Верно. Только остановитесь на секунду и задумайтесь - а останавливаться вы когда намерены?

- Когда расстояние до нуля упадет...

- А в математических терминах?

- Когда... когда очередной диез станет равным нулю. Да?

- Вот так в лоб не получится, дэйя. В ваших рассуждениях время путешествия луча всегда больше нуля, так что и расстояние до нуля никогда не сократится.

- Тогда у нас получается предельный переход, а потом мы возьмем производную по времени.

- А какое отношение производная имеет к сумме расстояний?

- А...

Чивета замерла с открытым ртом. После нескольких секунд раздумий она беспомощно пожала плечами.

- Никак, наверное, - тихо сказала она, избегая смотреть на учителя. Кирису вдруг стало ее жалко. Если подумать, то не такая уж она и заучка, просто в учителя по уши втюрилась и старается во всем поддакивать. Самое главное, втюрилась без шансов: учителям и кураторам запрещено со студентами трахаться. Да даже если про любовь забыть, она сама из бедняков, жилы рвет, чтобы бесплатно образование получить и зарабатывать для семьи. А ведь симпатичная девчонка, могла бы просто замуж удачно выскочить за какого-нибудь бухгалтера или офисного клерка... Наверное, хреново ей сейчас - стоять под взглядами всего класса, вдруг сообразив, что полную фигню в спешке сморозила.

- Точно, никак, - согласился Бальтазар. - Другие варианты есть?

Он обвел класс взглядом. Остальные ученики молчали.

- Каюсь, я намеренно дал вам задачку, на первый взгляд попадающую под изучаемую тему. На самом деле в следующем учебном году мы начнем изучать введение в теорию функциональных рядов. Их частные случаи хорошо вам знакомы - суммы арифметической и геометрической прогрессий. В общем случае функциональный ряд - бесконечная сумма или произведение значений некоторой функции на определенном множестве значений. Тема весьма интересная и имеющая немало жизненных приложений. Например, наша задачка решается как раз с помощью сходящегося ряда от относительно простой функции. Дэйя Молла, вы мыслили в совершенно правильном направлении. Хотя вам не хватает знаний, чтобы решить задачу правильно, плюс два балла в свою копилку вы честно заработали.

- Два... - прошептала девочка.

- Да, дэйя, - строго сказал Бальтазар. - Один я срезал за то, что наука, особенно такая точная, как математика, не терпит ни поспешности, ни шаблонного мышления. Не начни вы рассказывать о предельных переходах и производных, я бы дал вам три, а так - извините.

Чивета вздохнула и понуро потопала на свое место. Кирис перевел взгляд с нее на доску с линиями, векторами и формулами, и тут у него в голове вдруг словно повернули выключатель.

- Патта поделить на вес плюс раез и умножить на мас, - громко сказал он, не удосужившись ни поднять руку, ни даже ткнуть на экране терминала аналогичную кнопку.

- Что? - удивленно спросил учитель.

Кирис молча поднялся, подошел к доске и вывел формулу: (П*М) / (В+Р).

- Ответ, - сказал он, возвращаясь на место. - Не надо никаких функциональных рядов и прочей фигни.

- Гм... Ответ правильный, но не соблаговолите ли привести решение? - Бальтазар выглядел явно ошарашенным.

- Два дебила сойдутся через время, равное расстоянию, деленному на их суммарную скорость, то есть патта поделить на вес плюс раез, - хмуро пояснил Кирис. - А свет пролетит расстояние, равное его скорость умножить на время. Все равно же он остановится, когда те двое сойдутся. Дальше не полетит, некуда.

Несколько секунд Бальтазар молча смотрел на него, шевеля губами, потом вдруг громко ударил ладонью по столу и заржал.

- Ну, сэрат дэй Кирис Сэйторий, - заявил он, отсмеявшись, - вы меня поразили. Просто убили на ровном месте. О таком решении я даже и не подумал. Поделом мне за самоуверенность... а, что я там говорил только что про шаблонное мышление? Ох, поразили вы меня в самое сердце перед всем классом, пойду от стыда сгорать наедине сам с собою. Ну что же, сегодня вы опять heroo de la tago, мои поздравления. Вам плюс четыре балла, а вам, дэйя Молла, кстати, плюс три вместо двух - за то, что я попался в ту же ловушку сознания, что и вы. Ладно, разбойники, урок окончен. Домашнего задания сегодня не даю, отдыхайте.

Словно намеренно дождавшись его последней фразы, из коридора донеслись мягкие музыкальные аккорды. Одновременно в углу терминала замигал значок окончания урока. Бальтазар Станца кивнул на прощание и вышел. Ученики загомонили и начали подниматься из-за парт. Кирис то и дело ловил на себе одобряющие взгляды - все-таки не каждый день удается так уесть учителя. Несмотря на свое угрюмое настроение и нервное истощение, он чувствовал, что неожиданная популярность ему отнюдь не противна. Надо Фучи пересказать задачку и посмотреть, до чего она додумается... нет, нельзя. У нее и без того информационный перегруз, а Дзии отмалчивается на вопросы о перспективах. Блин. Потом как-нибудь.

Движением пальца отправив терминал в столешницу, Кирис машинально провел рукой сбоку парты в поисках портфеля, выругал себя (за почти год в Хёнконе можно бы уже и привыкнуть к отсутствию бумажных тетрадей и учебников) и в сопровождении Гатто вышел из класса вслед за остальными. Настало время большой обеденной перемены, а за ней шла физкультура, куда Дзии запретил ему даже нос показывать из-за непонятного состояния (шарахнешь кого-нибудь деструктором или размажешь по земле гравитацией, швыряя мяч - вот смеху-то будет...) Следующее занятие - естествознание, но до него два часа. Вот чем бы заняться? Он бросил равнодушный взгляд вдоль быстро пустеющего коридора - народ массово ломанулся в сторону ресторанного квартала, чтобы успеть занять свои любимые места и не ждать в очереди - и не торопясь зашагал к выходу из здания.

Есть не хотелось совершенно. Дзии уже озабоченно намекал, что за последнюю декаду с небольшим, с тех пор, как Фучи начала постоянно зависать в виртуальности, его вес заметно понизился - с девяносто двух катти до менее чем девяносто одного, и, для разнообразия, вызываемая энергоплазмой перестройка организма была совершенно ни при чем. Вес падал на нервной почве, в том числе из-за перманентного отсутствия аппетита. Кирис и сам уже обратил внимание на свою осунувшуюся физиономию, но есть через силу не мог: начиналась тошнота, однажды даже закончившаяся рвотой. Дзии тут же составил ему мощную подборку пилюль и микстур от желудка и прочей пищеварительной требухи, но Кирис тайком выбрасывал их в унитаз. С желудком все в порядке, проблемы с Фучи - а через нее и у него.

На крыльце он остановился. Погода стояла ясная, и солнце лупило из зенита, словно раскаленной доской по морде. Через декаду с небольшим прогноз обещал подход могучего тайфуна с ливнями на пару декад, но до него еще следовало дожить. Кроме того, с утра, уходя из бункера в расстроенных чувствах, он надел одни шорты, и голый торс под таким солнцем рисковал обвариться и облезть за полчаса. Кроме того, прямые солнечные лучи раскаляли контактные площадки нервных электродов, что вызывало крайне неприятные ощущения и нарекания Дзии, опасающегося ускорения процесса отторжения. То есть прогулка под открытым небом и даже поездка на пляж отпадали. Он мог, конечно, дойти до торгового квартала и купить там самую дешевую майку с длинными рукавами, а заодно и кепку, но тащиться в ту сторону не тянуло. Да и деньги тратить не хотелось. Однако одиноко скучать два часа в пустом здании тоже не тянуло. Можно, конечно, вернуться в бункер... но Фучи не до него. Незачем ее нервировать лишний раз. Можно в терминале Арены чем-нибудь развлечься... но он уже сыт играми по горло. Есть еще старая комната в общаге, где он не появлялся уже неизвестно сколько. Можно посидеть там за терминалом - но опять в полном одиночестве, так и свихнуться можно. Чин со своей бригадой сейчас вкалывает где-нибудь на космодроме, отец там же, им он тоже нафиг не сдался. У Дзары в школе обеденный перерыв, но она наверняка где-то носится в компании подружек. И даже Рикона где-то на Могерате надзирает за очередной партией подопытных обезьян в терминалах Арены. Марта, Михаил и прочие ставрийцы... нет, о них лучше не вспоминать. Да и обеденная перемена у них, кажется, не совпадает с колледжем. Все при делах, все заняты, и лишь он один никому не нужен.

- Га, - спросил он, - как там Фучи?

- Текущий статус: без изменений! - с готовностью отрапортовал парс. - Таскаются по мирам на пару с Юно. Гвардейцы балбесы, путаются под ногами. Собакомордые и птицемордые не беспокоят. Компас работает. Цель непонятна. Открыть канал связи?

- Не надо...

Кирис обвел взглядом пустой проспект с рядами хилых еще саженцев деревьев, редких студентов и сотрудников технических служб, перебегающих между куцыми тенями зданий, и тут его осенило. Большая библиотека! С одной стороны, там можно заниматься чем угодно - учебник почитать или даже редкую бумажную книгу. С другой - в читальных залах вокруг народ, движется, разговаривает, шелестит страницами. Вроде как в компании, но никто не пристает с разговорами. Самое то. Так... отсюда минут десять хода, если быстрым шагом. Сгореть не успеешь, и солнечный удар тоже не получишь. Или транспортный дрон вызвать? Денег жалко - четверть лема отдать придется как минимум. Вот если бы координатор не только между Колуном и бункером бесплатно возил... или нет, нафиг в любом случае. Треть цулы на дроне ездить - занятие для слабаков. Для Оронзо, например.

Воспоминание об Оронзо испортило настроение еще больше. Кирис презрительно фыркнул (на пальцах правой руки щелкнули разряды), сошел с крыльца и решительно зашагал в сторону библиотеки прямо по центру тротуара, игнорируя и редкие тени, и пекущее экваториальное солнце.

Солнце, однако, его вовсе не игнорировало, и к моменту, когда он добрался до входа в библиотеку, ноги уже переступали куда менее упруго и решительно. Мучала жуткая жажда, и он немедленно припал к питьевому фонтанчику, наслаждаясь прохладной, невероятно вкусной водой и кондиционированным воздухом, льющимся из щелей в потолке козырька над входом. Отдышавшись, он лишь сейчас обратил внимание на стоящий неподалеку от входа грузовик-панелевоз, на котором стояли несколько блестящих черных пластин. Рядом с грузовиком располагался подъемник - еще один грузовик с длинной наклонной вышкой, опирающейся на крышу библиотеки. По вышке неторопливо ползла вверх площадка с еще одной привязанной пластиной. Трое мужчин в комбинезонах (по такой жаре!) стояли у подъемника и внимательно смотрели вверх, а с крыши пялились еще четверо, видимо, в ожидании. У всех на плече красовалась эмблема технической службы Хёнкона - раскрытая книга со скрещенными гаечными ключами.

Дополняя картину, неподалеку стоял туристический электробус под матерчатым навесом. С десяток взрослых людей с интересом разглядывали оттуда библиотеку и подъемник. Доносилась речь гида - довольно симпатичной тетки, на вид немного старше Тани Каваровой. Говорила она на камиссе, и туристы, следовало предположить, тоже приехали из Ставрии. Напрягая слух и свои до сих пор зачаточные навыки устной камиссы, Кирис разобрал, что панели являются солнечными электрогенераторами новых моделей. Половина привезена из Ставрии, половина из Кайтара, а одна - из Кайнаня, и здесь они в течение пяти декад пройдут испытания эффективности и еще чего-то, что Кирис не воспринял. Туристы, все как на подбор одетые в официальные новенькие костюмы и закрытые платья с длинными рукавами из плотной ткани, обливались потом. Они мужественно щелкали затворами фотокамер и издавали восхищенные междометия в положенных местах речи. Пожалев несчастных ставрийцев и с чувством вины вспомнив, что ни эсперанто, ни камиссой он не занимался уже страшно давно (и не оправдывайся обстоятельствами, Фучи продолжает учиться даже в таком состоянии!), Кирис сбросил сандалии в прихожей, надел тапки и вошел в прохладный зал первого этажа.

Несмотря на полдень, за столами тут и там сидели студенты университета, слегка разбавленные взрослыми преподавателями. Большинство уткнулось в бумажные книги, и лишь некоторые работали с паладарскими терминалами. Один парень в очках сидел у дальней стены возле терминала "Лавины" и сосредоточенно давил на кнопки массивной железной клавиатуры, поглядывая в записи на паладарском терминале, а иногда листая внушительный бумажный том. На фосфоресцирующем стеклянном экране перед ним горели странные строчки символов - короткие, выстраивающиеся в рваную лесенку. На глазах Кириса парень быстро пробежал пальцами обеих рук сразу по всей клавиатуре, словно взяв сложный аккорд на пианино, и строчки пропали. На экране появились координатные векторы, между которыми начала медленно вращаться сложная трехмерная фигура, составленная из букв. Хотя одноцветное зеленоватое изображение выглядело грубым и жутко мерцало и дергалось, на лице парня появилась совершенно детская счастливая улыбка.

- O jes! - воскликнул он во весь голос, резко махнув кулаком в воздухе, но тут же втянул голову в плечи и виновато оглянулся по сторонам. Ближайшие люди недовольно оглянулись на него, но одна девица шаловливо улыбнулась, и парень просиял еще шире. Картинка на экране замерла и снова сменилась рядами строчек. Подходя к стойке библиотекаря, Кирис попытался разглядеть, что же там написано, и вдруг терминал бросился ему в глаза, словно увиденный через подзорную трубу. Ночной мир забушевал вокруг, накладываясь линиями и пятнами света на реальность, и Кирис поспешно расслабился. Он тут же споткнулся на ровном месте и едва не упал, но вовремя оперся ладонью о полированную стойку. Несколько секунд он стоял, размеренно дыша и старательно отгоняя видения. Постепенно ночной мир утихомирился и отодвинулся на положенное место, став почти незаметным. Последней пропала сеть, идеально накладывающаяся, как успел заметить парень, на стены и выключенные сейчас светильники под потолком - вероятно, так выглядели скрытые электрические провода.

- С тобой все в порядке, Кирис-тяма? - озабоченно осведомился на катару женский голос с явным кайнаньским акцентом.

Кирис переступил с ноги на ногу, проверяя координацию, и посмотрел на сидящую за стойкой женщину. Древняя старуха лет, наверное, пятидесяти (от уголков улыбчивых глаз разбегаются тонкие добрые морщинки), одета в традиционное серое ципао с рукавами до локтей, рядом лежит открытая бумажная книга с пожелтевшими страницами и множеством ленточек-закладок, а также тетрадь, испещренная ровными рядами мелких рукописных строчек. На табличке на стойке она именовалась как "Ойха Караико".

- Все в порядке, Ойха-атара, просто голова закружилась, - поспешно сообщил он. - Со мной часто случается. Все норм.

- Мебель поджигать у тебя тоже часто случается, Кирис-тяма? - улыбнулась женщина. - И тоже все норм?

Кирис поспешно отдернул ладонь. На поверхности стойки, то ли деревянной, то ли имитирующей дерево, красовалось несколько темных пятен, грубо формирующих отпечаток ладони. Ходер! Он глянул вниз, оценивая сохранность шорт. На тех никаких следов не виднелось.

- Я сильно искрил? - сумрачно спросил он.

- Не очень, Кирис-тяма. Только рука. Но с тобой точно все в порядке?

- Ага, - Кирис поглядел на нее еще раз, пытаясь вспомнить. - Мы знакомы, Ойха-атара?

- Сейчас уже да - разве что ты пришел с браслетом, отобранным у настоящего Кириса Сэйтория. Впрочем, ты даже немного похож на свою фотографию, - по-прежнему улыбаясь, библиотекарша указала глазами вбок, на экран терминала.

Стойка содрогнулась от тяжелого удара и угрожающе заскрипела: Гатто, примерившись, запрыгнул на нее и тут же по-хозяйски развалился, заняв половину столешницы.

- Он настоящий Кирис, - важно поведал парс, словно открывая мировую тайну. - Тупица и болван. Ростом вышел, мозгом - нет. Сила есть, ума не надо. Кир, гони волют, пока не кусаются. Привет, Ойха. Салют от Зорры.

- Ох ты, что тут у нас? - библиотекарша изумленно прищурилась. - Личный спутник? Да еще и шестиногий? Где-то я уже видела такого же, шестилапого и бесцеремонного... но, помнится, он... она многоцветная, а ты черно-белый. Твоя подружка, наверное? Как тебя зовут?

- Я Гатто, парс и умница, - все так же важно сообщил парс. - Пестрая - Зорра, она с Фуоко и почти такая же умная, как я. Зорра подружка Фуоко, Фуоко подружка Кира, Кир мой подружок, значит, Зорра моя подружка. Сил-ло-гизм! Им-пли-ка-ци-я! Мрряу!

- Зорра... - Библиотекарша задумчиво потерла подбородок. - Ну конечно же, Фуоко и та инопланетная девочка, Рикона Кэммэй. И Таня Каварова, их куратор. Помню, разумеется. Я проводила для них экскурсию по библиотеке. Значит, тяма, Фуоко твоя подружка? Красавица девочка, и умница, отличная из вас пара. И блестящие пластинки у неё на коже, совсем как у тебя. Я думала, украшения, как у современной молодежи модно. Видимо, не украшения, нет? Ой, ладно-ладно, не обращай внимания, мне лишь бы поболтать. Я тут и не нужна совсем, понимаешь, народ по большей части терминалами для заказа книг пользуется, доставляет их автоматика, так что скучно мне все время работать. Ну, тяма, чем могу помочь? Кстати, Гатто, что ты там про волют сказал?

- Подглядывают, - зверек задрал голову к потолку. - Шпионят. Ябедничают. Кир, щелкни их, чтобы не сидели тут.

Кирис и библиотекарь синхронно вскинули головы. У потолка действительно плавали, наполовину в нем скрывшись, три спиралеобразных клока тумана, и еще один висел в отдалении, слабо светясь багровым. Кирис прищурился и мотнул головой, снова присматриваясь к ночному миру и сопоставляя его с реальностью. Как ни странно, активная волюта соединялась линями с двумя из основной группы, а вот третья пассивная болталась сама по себе, без единой линии. Ойха заметно напряглась. Она быстро вставила в ухо пуговку наушника и потыкала пальцем в экран, затем прислушалась.

- Координатор говорит, что с волютами решение принимать должен ты, тяма, - вполголоса сказала она несколько секунд спустя. - Ох, сейчас народ заметит... а тут на руках несколько редких книг, затопчут ведь и порвут в панике... нет, координатор-тара, меня предположения не утешают. Что, если все-таки начнется? Кирис-тяма?

- Я их щелкнуть могу, - объяснил Кирис. - Не спрашивай, как, атара, сам не знаю. Они просто испарятся. Только другим по башке может ненароком прилететь. Дзара... есть у меня такая знакомая девочка, ей сильно плохеет, если в ее присутствии щелкать. Вдруг и другие то же чувствуют?

- Ох, даже не знаю, что делать... - библиотекарша стиснула руки перед грудью. - Что, если они нападут?

Кирис пожал плечами.

- Нападут - щелкну, - пообещал он. - А пока пусть висят. Они же сейчас повсюду летают. И в людей вроде как уже давно не стреляют, не насмерть уж точно. У нас в лаборатории просто стадами пасутся, когда мы с Фучи эксперименты ставим.

- Лаборатория? Эксперименты? - Ойха беспомощно посмотрела на него. - Не понимаю. Ладно, раз координатор говорит, что тебе виднее...

Она закрыла глаза, опустила руки вдоль тела и медленно глубоко вздохнула, затем резко выдохнула и открыла глаза.

- Ну, тяма, возвращаемся к моему вопросу, - прежним нормальным тоном произнесла она. - Чем могу помочь?

Кирис отвел взгляд от волют и дернул за ухо Гатто, который принялся выкусывать у себя что-то меж задних лап, словно настоящий кот.

- Га, веди себя прилично, понял? Не знаю, атара. У меня просто времени два часа до урока... ну, уже меньше. А делать нечего.

- Понимаю. Хочешь книгу почитать? Посоветовать что-нибудь? Учебник, роман, статью? На какую тему?

Кирис подумал. Мысль о чтении вдруг вызвала безудержное отвращение. Волюты напомнили о проблемах, и в животе зародилось новое тревожное беспокойство.

- Ничем, - сказал он, проваливаясь в свое прежнее угрюмое настроение. - Зря потревожил. Извини, атара. Я пойду.

- Ну, смотри сам. Только если хочешь среди людей потолкаться, на втором этаже в актовом зале сейчас молодежь собралась. Самодеятельность, песни собственного сочинения поют.

- Откуда ты знаешь... ну, насчет среди людей потолкаться? - пораженно спросил Кирис.

- А сюда большинство за тем и приходит, - тихо засмеялась Ойха. -Электронные книги можно и на терминале у себя в комнате читать, доставка бумажных книг на дом бесплатна, так что ценители тишины здесь не появляются. Я тоже люблю временами среди людей поработать, вот как сейчас, все не так скучно. Так, парс по имени Гатто, брысь со стола. Он под тобой сейчас развалится. Видишь, как перекосился? Кушаешь, видимо, хорошо, э?

- Гатто не кушает, хозяин голодом морит, - бесстыже соврал зверек, с глухим стуком спрыгивая на пол. - Уйду к Фучи, она добрая!

Кирис показал ему кулак, кивнул на прощание библиотекарше и пошел к лестнице на второй этаж. Песни поют, значит? Ну, не зря же он сюда тащился. Посмотрим, что у них за песни...

Он просочился сквозь тяжелые звуконепроницаемые двери актового зала и не менее тяжелые портьеры у входа, машинально сделал несколько шагов по проходу и остановился. На сцене парень и девчонка весело распевали какую-то песенку. Точнее, пела девчонка, а парень подыгрывал на пианино, не очень умело даже на слух Кириса, но зато с энтузиазмом. Мелодия казалась задорной и жизнерадостной, но язык Кирис совершенно не понимал. Не кваре, не катару, не камисса и даже не эсперанто - с непривычными гортанными и резкими рокочущими звуками. Методом исключения оставался цимль. Неужто та парочка с Фисты? Фиг знает, в жарком климате Хёнкона студенты обеих полов быстро переходили на универсальную форму одежды: шорты и, для особо стеснительных или грудастых девчонок, топики либо лифчики. Ну, и легкие накидки и панамы всевозможных фасонов для защиты от солнца на улице. Парочка на сцене тоже носила одни шорты, но те, что на девице, выглядели совершенно невозможно: с какими-то рискованными глубокими вырезами, из-за которых непонятно, как вообще держались на теле и ничего не скрывали, и с пучками золотистой мишуры в самых неожиданных местах. В довершение девица щеголяла замысловатой телесной раскраской из золотых, серебряных и синих переплетающихся линий и весьма энергично пританцовывала в такт песенке. Кирис аж завис, с удивлением разглядывая ее.

Песня кончилась, и разрозненные группки студентов, рассевшиеся по залу там и тут, нестройно зааплодировали. Девица засияла, раздавая воздушные поцелуи, и Кирис хмыкнул. Ну прямо натуральная артистка! Интересно, на каком она факультете? Парочка сошла со сцены, тут же смененная группой из четырех человек, начавшей выволакивать из-за кулис угрожающе выглядящие барабанные установки.

Бедро вдруг пронзила острая боль, и Кирис подпрыгнул, зашипев от неожиданности. Он всем телом повернулся вбок, раскрывая рот, чтобы сказать кому-нибудь что-нибудь плохое - и замер. Сидящая на крайнем у прохода кресле Ольга Маре помахала ему ладошкой.

- Привет, Кир, - сказала она на кваре со своим резким ставрийским акцентом. - Ты пришел слушать? Мы тоже здесь. Садись с нами.

Не обращая на нее внимания, Кирис смотрел на Марту, сидящую от прохода чуть поодаль. Хотя вся группа, большинство которой он не знал, с интересом смотрела на него, девушка уставилась в спинку переднего сиденья. И не просто уставилась - ее пальцы вцепились в обивку с такой силой, что даже побелели.

- Эй, Кир! - Ольга протянула руку и снова ущипнула Кириса за бедро. Кожа опять отозвалась болью. - Привет, говорю!

- А... привет, - севшим голосом откликнулся парень. Встречаться с Мартой сейчас ему хотелось меньше всего, но и развернуться и сбежать было бы как-то не по-мужски. Он отчаянно искал выход - и тут же нашел его.

- Погоди, мне же больно! - с удивлением сказал он. - Ты просто щипаешь, что ли?

- Ой, какой чувствительный! - Ольга вздернула нос. - Мужчинам положено терпеть боль. Юрка, подтверди.

- Точно, - пробасил Юрий Вещий, сидящий на ряд позади. - Мне по лицу много раз били в боксе, и ничего.

- Да нет же! - с досадой отмахнулся Кирис, с облегчением чувствуя, что живой интерес вытесняет неловкость и смущение. - Я же не чувствую боль. Так, слегка только, несильно. Почему ты больно щиплешься?

- Хм... - Ольга озадаченно оглянулась на Юрия. - Откуда я знаю? Ну-ка, давай еще попробуем.

Кирис поспешно подставил руку - и снова зашипел от чувствительного щипка. Казалось, что под кожу вогнали раскаленную иголку.

- Ну-ка, а я? - поинтересовался Юрий. Прежде чем Кирис успел возразить, ставрийский амбал привстал и бесцеремонно вцепился в его плечо, захватив здоровый кусок кожи между пальцами. Кирис напрягся, но напрасно: прикосновение и легкую неприятность он ощутил, но не более того.

- Не чувствую, - с чувством легкого превосходства отозвался он. - Га, ну-ка, ткни меня когтем, только осторожно.

- Эй! - недовольно сказала на камиссе незнакомая девица. - Сейчас следующая группа выступает. Идите эксперименты ставить куда-нибудь в другое место.

- А и пойдем! - по-прежнему на кваре согласилась Ольга. - Все равно мне такими темпами раньше, чем через час, до сцены не добраться.

Она взяла стоящую в ногах гитару и выкарабкалась в проход.

- Юрка, подъем, - скомандовала она. - Идем куда-нибудь переместимся, займемся чистой наукой. Татка, давай тоже с нами!

Марта не пошевелилась. Она по-прежнему смотрела перед собой, слегка сгорбившись. Ольга удивленно посмотрела на нее, потом на Кириса.

- Не поняла, - озадаченно сказала она на камиссе. - Так... вы что, поцапались?

- Нет. Все в порядке, Оля, - ответила Марта на том же языке. - Идите, я здесь посижу. Мне на пару скоро, хочу немного расслабиться.

- Вот как? Хм... - Ольга посмотрела на Кириса, потом опустила взгляд и переключилась на кваре. - Эй, лопоухий! Как тебя, Гатто? Ты с Киром все время шляешься, всё знаешь. Они поссорились?

- Поссорились, поругались, разбежались! - согласился предатель-парс прежде, чем Кирис успел остановить его. - Кир хотел трахнуть, Кир обломался, Марта обиделась!

Марта резко повернулась к проходу, и тут на сцене грянули барабаны в сопровождении какой-то трубы (или наоборот, Кирис не разбирался), усиленные динамиками по всему залу. Реплика девушки потонула в шуме. На секунду нахмурившись и задумавшись, Ольга решительно склонилась и потянула Марту за плечо и что-то неслышно сказала ей. Та отмахнулась и ответила что-то резкое. Тогда Ольга подала команду Юрию, и большой и сильный ставриец, встав и коварно улыбнувшись, легко поднял Марту под мышки и вынес в проход.

- Идем! - приказала Ольга на кваре, тыкая пальцем к выходу. Кирис скорее прочел по губам, чем расслышал ее. Словно малолетний ребенок, он бездумно подчинился. Все умные мысли сбежали из головы, оставив после себя гулкую пустоту, и вопрос о том, что делать дальше, оставался открытым. С одной стороны, Марта явно его избегала. С другой - он так и не понимал, почему. Неужто из-за того, что у него стояк не получился в нужный момент? Вряд ли, конечно, но кто их, женщин, поймет... Но как извиняться, если причину не понимаешь?

В холле второго этажа, куда Ольга вывела Марту за руку едва ли не силой, компания остановилась. Дверь в зал отрезала грохот барабанов, и тишина почти резала уши.

- Что ты привязалась? - зло спросила Марта Ольгу, вырывая руку. - Что тебе надо?

- Да фиг знает, - пожала та плечами. - Просто странно показалось. Слушайте, давайте отойдем с дороги. Вон туда, например.

Все четверо отошли к эркеру в стеклянной стене, где стоял столик с выдвинутым терминалом, окруженный несколькими легким креслами. За ближайшими столами никто не сидел. Гатто тут же запрыгнул в одно из кресел и свернулся калачиком, с интересом оглядывая компанию.

- Вы действительно поругались, что ли? - осведомилась Ольга, пытаясь заглянуть в лицо отворачивающейся Марте. - Из-за Фуоко? Кир, или у тебя действительно проблемы? Из-за энергоплазмы?

Кирис почувствовал, что мучительно краснеет. Рассказывать ставрийке о своих проблемах он точно не собирался. Но ее из-за него прижгло в холле Арены, между ними мог установиться канал (а почему еще она может так больно щипаться?), так что она тоже вроде как стала своей в доску. Послать ее напрямую казалось неудобным. И чего его вообще сюда принесло? Следовало просто в общагу вернуться и в комнате посидеть.

- Энергоплазма. Спроси Дзии, - наконец сказал он, глядя в сторону и старательно подбирая слова, чтобы не путать ставрийцев уличным сленгом. - Скажи, что я разрешаю. Проблемы, не проблемы... главное, чтобы вам плохо не стало. Я пойду, у меня урок скоро начинается.

- Спрошу, - согласилась ставрийка. - Только настроение ваше мне не нравится. Если из-за Арасиномэ проблемы, зачем друг на друга дуться?

Кирис пожал плечами и краем глаза заметил, как Марта синхронно сделала то же самое. В воздухе повисло тяжелое молчание. Потом Марта бросила на него быстрый взгляд.

- Как дела у Фуоко? - напряженно и глухо спросила она. - Вернуться смогла? Я звонила, но... Дзии сказал, что ее беспокоить нельзя.

- Она два мира сразу видит, - неохотно ответил Кирис. - У нее перегрузка. Дзии ее в терминале держит, в темноте, чтобы второй интерфейсный канал заткнуть.

- А... ну, передай, что я желаю... выздороветь... не знаю, как сказать на кваре. И тебе... - Марта внезапно прикусила костяшки сжатого кулачка и замолчала.

- Хорошо...

На несколько секунд снова зависло молчание. Потом Марта пошевелилась.

- Я пойду, - сказала она на камиссе. - Я ни на кого не дуюсь, но... Оль, ну не надо, а? Ну, миротворец ты по натуре, я знаю. Дипломат. Но не надо сейчас.

- Ну, как хотите... - Ольга на мгновение закатила глаза к небу. - Ладно, давайте тогда хотя бы песенку спою. Юрка, я ее все-таки сочинила.

- Точно? - оживился боксер. - А что мне не сказала?

- Я хотела ее со сцены спеть. А теперь вот думаю, что не подходит она для широкой публики. В своей компании можно.

- На кваре?

- Нет, - Ольга погрустнела. - На кваре не смогла, на эсперанто вообще лишь одну строчку сочинила. Словарного запаса не хватает. На камиссе писать пришлось. Потом найду кого-нибудь, кто перевести поможет.

Она села в кресло, ухватила поудобнее гитару и взяла пробный аккорд.

- Ты с ума сошла! - сердито сказала Марта. - Люди же вокруг, мешаешь! Потом споешь, в общаге. Я пошла.

- Щас! - на камиссе откликнулся Юрий. - Сбежать хочешь, Татка? Не позволю! Ха, знаю!

Его лицо озарилось хищной улыбкой, вместе со приплюснутым носом сделавшей его почти пугающим. Кирис напрягся, но его уже подхватила неведомая сила, закрутила, ударила под коленки, и он опомниться не успел, как оказался сидящим в кресле, едва не опрокинувшемся от толчка. Легкий взвизг - и ему на колени плюхнулась Марта, больно ударив правым плечом в грудь. Девушка тут же дернулась, пытаясь встать, но лапища ставрийца с легкостью пресекла неповиновение, опустившись ей на плечо.

- Сидеть! - грозно приказал Юрий.

- Молодец, Юрка, так их и держи, - одобрила Ольга.

- Молодец! - поддержал ее Гатто. - Держать, не выпускать, держать! Кирис трахнет Марту в кресле, Марта подобреет!

- Юрка, ты ошалел? - прошипела сквозь зубы Марта, напрягаясь и отталкиваясь от Кириса локтем. - Пусти сейчас же!

- Из пятерых присутствующих трое за, ты против, Кирис воздерживается, - ухмыльнулся ставриец. - Большинством голосов запрос отклонен.

- Не дергайся, Тата. Сейчас похвастаюсь, и отпустим, - Ольга дотянулась до основания терминала и вытащила из него проводок наушника. - Кир, возьми. Переводчик.

Кирис тупо смотрел на наушник. Как и Ольга, Марта носила одни шорты, и от тепла девичьего бока, бедер, лица в нескольких сунах все мысли у него куда-то пропали. Он чувствовал возбуждение, которое, впрочем, и не думало передаваться члену. Импотент, промелькнуло в голове. Нестоячка. Куда тебе баб сейчас клеить...

Не отпуская плечо Марты, Юрий дотянулся до пуговки и бесцеремонно засунул ее Кирису в ухо. Ольга благодарно ему кивнула и снова положила пальцы на гриф. Ее взгляд стал отсутствующим. Медленно перебирая лады, она запела негромким, но сильным голосом.

- Злая нота топорщится в горле,

Словно выпил я чашку огня,

Словно глотка до боли истерлась -

Как могли вы обидеть меня?

Вы друзьями себя называли,

В дружбе вечной до гроба клянясь,

Песни глупые мы распевали,

Беспричинно и громко смеясь.

А потом вдруг - обидное слово,

И другое, и целая речь,

Что могла бы кого-то другого

До последнего атома сжечь.

Позабылась мгновенно причина

Голос разума сразу заглох,

Раскрутилась обиды пружина,

Застучал оскорблений горох...

Может, даже я сам нарывался,

Может, был я сам в чем-то неправ,

Может, слишком я к вам придирался

Иль домыслил подтексты в словах.

Может, все мы немного неправы...

Но меня уже ненависть бьет,

Сожжены все мосты переправы

И строчит языка пулемет.

Не хочу с вами я оставаться,

Не могу даже видеть я вас,

Выход только один - нам расстаться

Под обиды глухой контрабас.

Я уйду, ни за что оскорбленный,

Я покину навеки ваш дом,

Чтоб обиды запал раскаленный

Погасить с превеликим трудом.

Я характером сложный и твердый,

Не унять раздраженья огня,

Я уйду, оскорбленный и гордый.

Я уйду!..

Не пустите меня, а?

Последние слова она почти прошептала, придавив струны ладонью к деке и опустив взгляд. После короткой паузы откуда-то сбоку захлопали негромкие аплодисменты. Кирис бросил туда взгляд. За терминалом в десятке шагов сидели два незнакомых парня, один из них в очках. Закончив хлопать, очкастый постучал себя указательным пальцем по уху, потом покрутил им в воздухе над плечом, после чего показал кулак. Ольга стрельнула глазами в его сторону, неожиданно став почти симпатичной, и коротко показала язык. Очкастый ухмыльнулся и вместе с товарищем снова уткнулся в монитор, что-то показывая на экране и тихо, но быстро говоря.

- Вот так, - сказала Ольга, поднимаясь. - Юрка, пусти их. Концерт окончен, новых аплодисментов не ожидается, пусть себе топают, куда хотят. А мы пойдем дальше людей слушать.

- Слова прислать не забудь, - пробасил Юрий. - Выучу, вместе петь станем.

- Ты не поёшь, ты ревешь, медведище. Тебя еще дрессировать и дрессировать.

- Гатто запомнил, - сообщил парс. - Гатто тоже хочет петь под гитару. У Гатто оперный баритон!

- Тогда забегай ко мне, споем дуэтом. Адрес у координатора спроси, если сам не знаешь, - Ольга погладила его по черно-белому пушистому боку, слегка дернула за развесистое ухо (парс извернулся и лизнул ее пальцы прежде, чем она успела отдернуть руку), и они вместе с Юрием ушли обратно в актовый зал, на мгновение выпустив на волю облако барабанного грохота, пронизанное пением трубы.

Марта по-прежнему сидела, сгорбившись и не шевелясь, на коленях у Кириса, воткнувшись ему в грудь острым локтем и смотря прямо перед собой. Парень уже начал думать, как бы поделикатнее из-под нее выбраться, но тут она пошевелилась.

- Не пустите меня, вот как... - прошептала она на камиссе. Потом она обмякла и всем телом привалилась к Кирису, опустив ему голову на плечо.

- Прости меня, Кир, - негромко сказала она на кваре, проводя ладонью по его груди. - Я вела себя как дура. Интересно, Оля специально для меня песню сочиняла? Да нет, вроде, давно уже думала. Но все равно я дура.

- А-а... - остроумно высказался Кирис, окончательно переставший понимать, что к чему.

- Кир, прощаешь?

- А-а... за что?

Ольга подняла голову и несколько секунд изучала его лицо. Потом негромко засмеялась.

- Ну, точно дура. Сколько монологов про себя произнесла, сколько раз тебе в лицо все высказывала... не только тебе, Дзии, координатору, Майе... а ты даже не заметил ничего!

Она снова засмеялась и легко дернула его за нос.

- Ох, Кир, какой же ты все-таки еще ребенок! Или все мужчины такие, что очевидного не замечают?

Кирис насупился.

- Никакой я не ребенок, - буркнул он.

- Ужасно взрослый ответ! Ну ладно, раз ничего не заметил, считаем, что ничего и не случилось. Кир, - Ольга заглянула ему в глаза, - помнишь, что дэйя Карина Мураций сказала тогда, в Шансиме? Когда удвоенная Майя нас четверых поимела ради эксперимента? Нельзя наказывать себя чувством вины за удовольствие, мы ни в чем не виноваты. Глупо ведь получается, в самом деле.

Она помолчала.

- Не знаю, как Фуоко, а мне лично неприятно, когда меня парни используют для того, чтобы по-быстрому разрядиться и дальше побежать, тем более - к другой. Не то чтобы у меня был кто-то, кроме тебя, - добавила она задумчиво, - но с другими, наверное, то же самое вышло бы. По крайней мере, я так думала. А сейчас вот пытаюсь себя понять, и вижу, что дура. Мы же с тобой все равно никогда не поженимся, а как мы сейчас развлекаемся, никого не касается. Я ведь тебя на четыре года старше. Это же умудриться надо, на такого ребенка, как ты, запасть, да еще и обидеться всерьез. Кир, - она провела ладонью по его щеке и быстро поцеловала в уголок губ, - я надеюсь, что твои проблемы с... формой пройдут рано или поздно. Тогда приходи ко мне, когда от Фуоко оторвешься, я по тебе соскучилась.

Она спрыгнула с его колен, дернула Гатто за заднюю лапу (на сей раз парс лишь оскалился в улыбке до ушей) и последовала в актовый зал вслед за Ольгой с Юрием. Кирис остался сидеть в кресле, тупо глядя ей вслед. Он так и не понял, что тут происходило, осознавая только, что Марта на него за что-то дулась, а теперь перестала. На что обиделась? Почему помирилась? Кто их разберет, женщин! От Фучи хотя бы эмоции идут, с ней всегда понятно, что не так сделал, а с другими как? Да и с Фучи теперь контакта нет. Нужно теперь и с ней поаккуратнее, а то она и когтями в морду вцепиться не постесняется, если что не так ляпнешь. Ходи потом с располосованной физиономией...

Он вздохнул, выдернул из уха проводок переводчика и посмотрел на Гатто.

- Га, я тупой, да? - спросил он. - Как Фучи помочь, не знаю, теперь вот Марта...

- Кирис страшно тупой, - согласился парс. - Тупой как валенок, - подумав, добавил он на камиссе.

- Что? Какой валенок?

- Валенок - национальная обувь в Ставрии, - назидательно пояснил шестиног. - Зимняя. Теплая. Неудобная. Тупая, как Кирис. Женщин не понимает, всё ломает, крушит, а потом дрыхнет.

- Сейчас за задние лапы возьму и в окошко выброшу, - пригрозил парень. - На жару. Ну что, топаем обратно в колледж? Или нет, времени еще куча. Сходить пожрать, что ли... Не хочется.

- Бездельник! - назидательно сказал Гатто, спрыгивая на пол. - Учиться надо! Идем с Дзарой болтать!

- Где ее найдешь? - пробормотал Кирис, вылезая из кресла. - Небось, гоняет где-то сейчас с подружками.

- Дзара не гоняет. Дзара прячется. Отлынивает! Сбегает! Ленивая, как Кирис!

- Не понял. Где и от кого она прячется?

- Покажу! За мной, за мной!

И Гатто спокойно потрусил через зал к лестнице, идущей на первый этаж. Почесав в затылке, Кирис пошел за ним.

На первом этаже стоял приглушенный, но энергичный гвалт. Стайка детишек лет десяти-одиннадцати, опекаемая парой женщин в возрасте, сгрудилась вокруг стола библиотекаря. Ойха-атара что-то им говорила, но они, похоже, не слушали. Воспитательницы переговаривались и встревоженно оглядывались по сторонам. Парс, однако, не обратил на мелюзгу внимания. Он уверенно протрусил к мужскому туалету, а внутри - к дальней кабинке, сейчас запертой изнутри. Там он нырнул в щель под дверью, и оттуда же сразу донесся тихий взвизг. Гатто просунул голову обратно и сообщил:

- Дзара лентяйка. Прячется. Здесь. За ухо и на люди!

Кирис аж поперхнулся от удивления. Он постучал в дверь кабинки и громко сказал:

- Дза, вылезай!

Тишина. Гатто одним глазом глянул обратно и широко ухмыльнулся. Тогда Кирис ухватился за верхнюю кромку двери, подпрыгнул, подтянул себя руками и улегся пузом на верх перегородки. Дзара и в самом деле сидела на опущенной крышке унитаза, поджав коленки к груди, а енотиха Мелисса устроилась на сливном бачке.

- Эй, Дза! - грозно сказал Кирис сверху. - Совсем сдурела? Ты что в мужском туалете забыла?

Дзара громко зашипела и затрясла указательным пальцем перед губами.

- Не понял, - насмешливо сказал Кирис. - Говори по-человечески.

- Кир, ты дурак? - не выдержала девочка. - Тихо! Они же меня найдут! Уйди отсюда, быстро!

- Кто найдет?

- Училки!

- Ну и?

- Кир, ты дурак! У нашего класса экскурсия дурацкая по библиотеке, я сюда сто раз ходила, не хочу снова!

- Дзара сбежала, училки беспокоятся, помрут от инфаркта, - разъяснил с пола Гатто. - Пятно на совести до конца жизни, но Дзара бессовестная.

Дзара попыталась лягнуть его ногой. Парс небрежно увернулся. Кирис перебросил тело через угрожающе трясущуюся перегородку, спрыгнул в кабинку и отщелкнул засов.

- Так, малявка, - сказал он, поворачиваясь к девочке, - на выход, живо. Я тебе дам от учителей сбегать! Люди волнуются же. Не понимаешь, что ли?

- Да ну, волнуются! - капризно отмахнулась та. - Все равно со мной ничего не случится, они же знают. Вон и Лиска со мной.

- Мелисса здесь! - эхом откликнулась енотиха. - Мелисса умница!

- Дза, ты мне поговори еще! Щас за ухо отсюда вытащу, да еще и маме пожалуюсь, - пригрозил Кирис. - На выход, я сказал.

Надувшись, Дзара слезла с унитаза и уныло поплелась к выходу из туалета. Мелисса спрыгнула на пол и засеменила за ней. Кирис и Гатто шли позади, словно конвой. В холле девочка попыталась шмыгнуть за длинный диван, неплотно приставленный к стене, но Кирис оставался начеку. Он безжалостно ухватил ее за плечо.

- Твои? - спросил он, указывая на по-прежнему галдящую группу детишек. Одна из воспитательниц что-то говорила в экран терминала, вторая по-прежнему оглядывалась по сторонам.

- Нет! - быстро ответила Дзара.

- Дзара врет! Ее группа! - заявил парс.

- Координатор зовет, - сообщила Мелисса. - Координатор хочет Дзару. Говорит, Дзара потерялась. А Дзара не потерялась, она здесь.

- Ну и ладно, предатели! - Дзара гордо вскинула нос. - Кир, вот ты попросишь еще у меня что-нибудь!

И она обреченно пошла между столиками к группе. Вторая воспитательница заметила ее почти мгновенно и бросилась навстречу. Детишки загалдели с удвоенной силой.

- Дзара Мэйдо! - с чувством сказала воспитательница. - Как ты нас всех напугала, тяма! Куда ты делась?

- Я в туалет ходила, Торико-атара, - пробурчала девочка, отводя взгляд.

- Столько времени? Ну ладно. В следующий раз, пожалуйста, предупреди меня, хорошо? Мы же за тебя беспокоимся, понимаешь?

Кирис хмыкнул. Тетка ему понравилась. Другая бы на ее месте наверняка наорала бы на Дзару, а то и поджопник бы отвесила. Ну, паладары абы кого сюда не приглашают. Интересно, откуда она? Имя вроде кайнаньское, но на катару говорит без какого-либо выраженного акцента и правильно, словно дикторша с радио...

Дзара, вероятно, тоже ожидавшая суровых репрессий, слегка ожила. Она повернулась к Кирису, высунула язык и оттянула пальцем нижнее веко. Кирис выбросил вперед руку и дернул ее за торчащую прядку волос. Девочка взвизгнула и спряталась за учительницу.

- Эй, тяма! - строго сказала женщина Кирису. - Такой большой и сильный, а к детям пристаешь? Не стыдно? Ты меня понимаешь? Говоришь на катару? Parolas kataru?

- Я к ней еще и не так пристану, атара, - Кирис склонился вбок, чтобы видеть Дзару. - Дза, я вот сегодня вечером точно к вам в ресторан зайду и маме нажалуюсь. И деду. Все-все расскажу!

- А я скажу, что ты врешь! - парировала та. - А еще скажу маме, чтобы она тебе вкусняшку не дала. У нас сегодня тортик есть! Фучи даст, а тебе нет, понял, да?

- А у меня свидетель есть, Гатто, - Кирис поискал глазами парса, но тот куда-то делся. - И он наверняка все записал.

- Вы знаете друг друга? - спросила учительница, внимательно разглядывая парса.

- Да уж знаем, атара, - вздохнул Кирис. - Еще по Барне. Не беспокойся, все в порядке. Прости ее, она не со зла дурью мается. Просто шило у нее в заднице.

- Я заметила, - улыбнулась учительница. - Просто ужас какая непоседа. Ничего страшного...

Новый всплеск восторженного приглушенного визга прервал ее на полуслове. Притихшая вроде бы кучка детишек, отлепившись от стойки библиотекаря, сгрудилась вокруг пустующего стола, на который запрыгнул обнаружившийся Гатто. Парс важно крутился на столе, благосклонно позволяя осмотреть себя со всех сторон и даже погладить, пощупать и подергать за хвост и уши. Вторая учительница, явно молодая и неопытная, беспомощно маячила на заднем плане. Ойха-атара наблюдала за происходящим с материнской улыбкой. Студенты за стоящими вдоль стен столами с интересом поглядывали на происходящее, оторвавшись от книг и терминалов. Среди детишек Кирис вдруг разглядел Рису. Замаскированная ректор выглядела еще мельче, чем обычно. Заметив его взгляд, она быстро приложила палец к губам. Кирис изумленно сморгнул, но больше никак себя не проявил. В конце концов, если она в Барне школьницу изображала, то почему бы и не здесь? Женщинам нравится возиться с детишками. Не всем, правда, нравится изображать из себя детишек. Впрочем, а у многих ли есть возможность?

- Ох, разбойники! - всплеснула рукам Марико-атара. - Ведь людям же мешают, работать не дают!

И она, забыв про Дзару, бросилась к столику.

- А Лиску так, небось, уже не гладят, - обиженно сказала девочка. - Привыкли. Так нечестно!

- Попроси координатора ее в синий цвет покрасить, - усмехнулся Кирис. - Или в оранжевый. И рога ей прирастить. Сразу интерес появится. Ну ладно, Дза, пошел я, только Га из плена спасу. Не сбегай больше, поняла? Торико-атара волнуется, а она тетка хорошая, не надо ее обижать.

- А я не обижаю, - снова надулась девочка. - Со мной же Лиска всегда, куда я с ней потеряюсь? Дрон же сразу прибежит и меня найдет. Торико-атара хорошая, только пристает много. И домашку списывать не позволяет.

Кирис отвесил ей на прощание легкий щелчок по лбу (Дзара ойкнула и схватилась за предположительно ушибленное место обеими руками) и пошел к столу.

- Эй, Га! - строго сказал он через головы мелкотни. - Кончай выеживаться и педагогический процесс срывать. Идем!

Мелкота недовольно заоглядывалась. Гатто приподнялся сусликом на задних лапах и сложил две передние пары на брюхе.

- Я не срываю, - парировал он. - Я воспитатель. Маю и Раси воспитывают, и я не хуже!

- Пойдем уже, воспитатель! - Кирис нахмурился. - Видишь, у людей экскурсия? А ты срываешь.

- Я не срываю... Внимание! - голос Гатто вдруг резко изменился, стал звенящим и напряженным. - Внимание! Сообщение от координатора: Кирис Сэйторий немедленно к ближайшему терминалу! Кирис Сэйторий, немедленно к ближайшему терминалу!

На мгновение Кирис опешил. Его и раньше вызывали через Гатто к терминалу, а иногда сам парс работал в качестве телефонной трубки. Но чтобы немедленно? Такого еще не случалось. Справившись с собой, он одним прыжком преодолел расстояние до ближайшего свободного стола, плюхнулся на стул и ткнул пальцем в темный экран. Умное паладарское устройство тут же включилось, и по экрану быстро побежали текстовые строчки.

"Кирис Сэйторий, здесь координатор. Информирую, что несколько планетарных минут назад с паладарами, а также с Фуоко Деллавита и Юно Юнару вышла на прямую связь Станция игрового мира Брагаты, известная также как Стаси. Принимаю большие массивы информации, касающиеся в том числе вас и дэйи Винтаре. Осложнение: Стаси преследуют неопознанные сущности. Первичный анализ показывает, что обстановка существенно меняется. Вам следует приготовиться к неожиданностям. Вероятность смертельной опасности для вас пренебрежимо мала, но очень высока вероятность внезапного переключения в виртуальность.

Внимание! Существенное изменение обстановки. Дзии уведомляет, что дэйя Винтаре сумела сконцентрировать внимание на реальности, отключившись от виртуальности Арасиномэ. Ее состояние..."

Дальше Кирис прочитать не успел, потому что его внезапно скрутил в дугу чудовищный водоворот ощущений, перемешанных в невозможную кашу. Когда способность соображать немного вернулась к нему, он полулежал на бесформенной туше дрона, в которой тонули руки и ноги. Конечности, а заодно и мягко, но неподвижно зажатая голова не двигались. Дрон стоял у стены за пустующим столом с терминалом, и со стороны, наверное, казалось, что Кирис пялится в экран. Или спит.

- Эй! - слабо запротестовал Кирис. - Отпустите!

- Вы пришли в себя, дэй Сэйторий? - осведомился откуда-то из-за уха Дзии. - Вы внезапно упали, и у вас начались судороги.

- Накрыло... внезапно... - пробормотал Кирис. - Синестезия, как у Фучи. Я в норме. Отпустите меня...

Зажим головы пропал, и руки и ноги плавно поднялись к поверхности дрона, преобразовавшегося в полулежачее кресло. Парень тряхнул головой.

- Что с Фучи? - спросил он.

- Она спит.

- А, ладно... Что? Спит?!

- Да. Вероятно, из-за информационного перегруза психоматрицы она уснула почти мгновенно после того, как отключилась от виртуальности. С ней все в порядке, не беспокойтесь. Я полностью контролирую ее состояние. Как ваше самочувствие?

- В норме. Я ж говорю, накрыло ни с того ни с сего.

- Предполагаю, что причина - в реанимации связи с дэйей Винтаре. Перед тем, как она уснула, вы получили от нее порцию ощущений, искаженных процессами восстановления канала. Дэй Сэйторий, благодаря информации от Стаси у меня есть полная картина происходящего с вами и дэйей Винтаре. Боюсь, однако, что ситуация резко осложнилась. Необходимо ввести вас в курс дела. Мы бы хотели, чтобы вы вернулись в лабораторию на Ланте прямо сейчас для обсуждения дальнейших планов. По дороге вы ознакомитесь со сводкой.

Восстановление канала... Ясность сознания быстро возвращалась, и вдруг Кирис сообразил, что означают эти слова. Он привычно сконцентрировался. Нота Фуоко торжественно звучала где-то вдалеке, и, покрутив головой, он точно определил направление: в сторону Ланты, как и положено.

- Я ее снова слышу! - горячо сказал он. - Я слышу Фучи!

Он спрыгнул с кресла, упал на колени перед сидящим рядом Гатто и изо всех сил затормошил его.

- Га, понимаешь? Я ее снова слышу!

Парс ловко вывернулся из его рук и сместился в сторону.

- Гатто не любит, когда его трясут, - недовольно сказал он. - Кирис головой ударился, когда падал. Укушу!.. Внимание, опасность! Внимание, опасность!

Последние слова он снова произнес иным тоном, на сей раз высоким, холодным и пронзительным. Кирис замер - и тут же вздрогнул от дружного детского визга.

Пока он щупал твердые звуки и обонял вонючие цвета, группа школьников в сопровождении двух учительниц и Ойхи, видимо, продолжила экскурсию и стояла у двери куда-то во внутренние помещения. Прямо посреди нее вспухал вихрь бешено кипящей энергоплазмы, окутанной облаком молний. Дети визжали во все горло, на сей раз совсем не от восторга. Немногочисленные посетители вскакивали из-за столов, замирая в растерянности. Стайки волют одна за другой возникали и в зале, и за его стеклянными стенами на улице.

- Кирис Сэйторий, - сказал Гатто сухим невыразительным голосом координатора, - мы фиксируем массовое вторжение неопознанных сущностей, агрессивно атакующих стабильные структуры Арасиномэ. Мы не понимаем, что происходит, и не можем дать никаких советов. Действуйте, как считаете нужным.

Последние слова Кирис дослушивал на бегу: он рванул с места в сторону вихря, словно спортсмен-спринтер, сильно потянув сухожилие. Дрон, опекавший его, уже находился возле детей, и к нему каждую секунду присоединялись все новые. Дети разлетались в стороны, словно кегли, но каким-то чудом никто не цеплялся за столы и стулья. Падая на задницы, они не переставали верещать, с ужасом уставившись на все разрастающуюся тучу.

- Дзара там! Дзара там! - тявкнула ему навстречу Мелисса, бросаясь под ноги. - Кипит!

- Брысь! - гаркнул Кирис во всю глотку одновременно и енотихе, и преградившему путь дрону. Оба среагировали, мгновенно оказавшись в стороне, и парень с разгона влетел в крутящееся облако, падая на колени и вытягивая руки, чтобы нащупать Дзару. Нос резал невыносимо едкий запах дыма. Несколько чудовищно длинных секунд спустя он ухватил слабо дергающееся детское тело. Пальцы обожгла тлеющая ткань майки, и он рванул ее в стороны - не только пальцами, а всем своим существом, отбрасывая клочья ткани как можно дальше. В тумане он не видел ничего, а потому просто подхватил девочку с пола и прижал к себе. Только бы не шарахнуть гравитацией, стучало у него в голове. Только бы не шарахнуть! Если библиотека обвалится на головы людям...

- Дза! - хрипло сказал он. - Это ты, Дза?

- Кир, мне страшно, - прерывисто прошептала Дзара. - Они говорят, что я должна с ними идти. Кир, я не хочу! Скажи им, Кир! Я не хочу!

- Дза, не бойся, я здесь, я с тобой! Кто говорит? Где они? Покажи мне!

- Там... Здесь... я не знаю, не знаю! Они ночью приходят. Белая лошадь... она добрая... меня катала много раз... она говорит, что я хорошая... она тоже хорошая... Они говорят, что надо идти... Не хочу, не хочу, не хочу! Уйдите! Уйдите-е-е!!

Шепот девочки перешел в визг, и тогда Кирис, стиснув зубы, ударил в окружающее пространство так, как умел - щелчком отбрасывая гаденышей, что кружили рядом, наблюдали из-за угла, зыркали из-под насупленных бровей и нависающих надглазных дуг под низким лбом, сбивались в шакальи стаи, поигрывали обмотанными изолентой заточками и обрезками труб, подбирались поближе, воровато поглядывая по сторонам и шухерясь болтающейся где-то неподалеку полиции. Туман энергоплазмы сдуло, словно порывом ветра, и как-то слабо и неуверенно зазвенели по асфальту осколки выбитых панорамных стекол. Перед тем, как ночной мир опутал его мириадами светящихся упругих канатов, Кирис еще успел увидеть застывших у лестницы Марту и Ольгу, окутанных сетью электроразрядов.

А потом он повис в искрящейся и переливающейся пустоте. Ночной мир взбесился. Переливы разноцветных сполохов мельтешили так, что голова шла кругом. Вместо торжественных хоралов со всех сторон неслись какие-то визги и хрипы, и отчетливо несло паленой тканью... нет, жжеными автомобильными покрышками, едкими, заставляющими слезиться глаза. Тело не чувствовалось. Кирис попытался зажмуриться, чтобы уйти от взбесившегося фейерверка, но не смог. Он замер, боясь даже пошевелиться лишний раз. Хрен знает, что сотворил с миром его щелчок, и нельзя рисковать случайной активацией деструктора, или как там называют его паладары. А то выйдет, как на рисовых полях под мелким городком с издевательским названием Оокий - однако сейчас вокруг не поля, а самый центр Колуна с сотнями людей вокруг. Хоть бы координатор сообразил его вывезти куда-нибудь в пустоши!

Хаотичные сполохи огня заполонили мир, но постепенно Кирис начал улавливать в сумасшествии систему. На самом деле свет накатывал волнами с трех разных направлений, и с одного - в несколько раз чаще, чем с остальных. Парень осторожно потянулся в ту сторону - и тут же его едва не стошнило от приступа головокружения.

Он висел - падал - высоко над землей, и по сторонам проносились вверх облака странного желтовато-зеленого оттенка. Загибающуюся вверх чашу горизонта заполняли горы: острые зазубренные пики, отвесные обрывы, глубокие ущелья, заполненные непроглядной тьмой, а над ними стояла быстро сгущающаяся зеленая мгла, в которой тонуло ослепительное голубое солнце. Рои ярких точек вились над скалами, сшибались, разлетались, пропадали в неярких вспышках и мгновенных черных кляксах, уносящих с собой целые горные хребты. Направление движения тут же резко изменилось, и Кирис еще успел заметить, что летит в окружении еще одного роя, опутанного сложной системой изломанных и гнутых линий, соединяющих отдельные точки между собой. Потом мир вывернулся наизнанку, почернел и пропал.

В ослепленных глазах Кириса плавали огненные пятна и разноцветная пыль, но, по крайней мере, его перестало кружить и пытать вспышками. Минуту или две блаженного покоя спустя, однако, он осознал, что пятна и пыль - вовсе не остаточные следы сверкающего хаоса. Он попытался сфокусировать взгляд, и окружающее послушно навелось на резкость, словно под линзами бинокля. Глубокая тьма окружала его, но совсем не тьма ночного мира. Мириады звезд светились со всех сторон, некоторые совсем близко, уходили в пространство искристыми полотнищами, сияли на фоне слабо фосфоресцирующих туманностей. Сложная сеть разноцветных линий соединяла их друг с другом, и по ним то и дело пробегали слабые светлячки. Кирис вспомнил, что уже видел нечто похожее, но тогда его выбросило в реальность почти сразу.

- Эй! - сказал он негромко. - Есть тут кто?

Себя он не услышал. Откликнуться ему никто и не подумал, лишь светлячки забегали по сети с удесятеренной энергией. Потом один из них словно спрыгнул со своей дорожки, вырос в размерах до океана и с размаха ударил Кириса в лицо.

Мир снова изменился. Звезды и космос остались, но совсем рядом повис угрюмый огромный шар красного пламени, покрытый темными пятнами. Из его поверхности росли протуберанцы, смахивающие на те, что показывали на картинках в планетарии на уроках естествознания. Звезда? Какая? Кирис вгляделся в нее, и красный цвет тут же взорвался тысячами и миллионами оттенков, для которых в человеческом языке не имелось даже названий. Кириса снова охватил приступ тошноты, и шар пропал. Осталась только черная окружающая пустота, в которой далеко-далеко горели отдельные искры. Он облегченно расслабился, словно откидываясь на спинку несуществующего кресла. Так. Передышка. Можно подумать, как он сюда попал и что делать дальше. Нота Фуоко пела далеко-далеко, единственное из всех напоминаний о ночном мире.

"Ф-У-Ч-И-С-Л-Ы-Ш-И-Ш-Ь-?" - передал он. Ответа не последовало. Нота по-прежнему тянулась в пустоте, чистая и безмятежная. На вторую попытку ответа тоже не последовало. Хм. Ну, если дрыхнет, то пусть. Ей полезно. Приглядевшись к пустоте, Кирис заметил, что и здесь она пронизана тончайшей сетью почти невидимых линий с бегающими светлячками. Стоило их заметить, как сеть ярко разгорелась, и стало видно, что в одном месте узел сети ритмично мерцает. Кирис поспешно отвел взгляд - того и гляди туда засосет. Опять всю душу наизнанку вывернет! Какое-то время спустя он все-таки глянул на мерцающий узел опять. В конце концов, не болтаться же здесь до скончания веков? Он потянулся к свету - и мир ударил ему в лицо, словно взбесившийся паровоз.

Когда он, наконец, отдышался и в очередной раз сфокусировал взгляд, он сидел посреди широкой равнины. По-настоящему сидел, на заднице, опираясь левой рукой на сырую землю позади себя. Правая рука держалась за что-то тяжелое и твердое, лежащее поперек коленей. Задница чувствовала себя неуютно, постепенно наливаясь мокрым холодом. Тряхнув головой, чтобы снова сфокусировать расплывающееся зрение, Кирис опустил глаза. Почему-то он совсем не удивился, обнаружив, что с пяток до макушки (как доказала правая рука) оброс густой рыжей шерстью, отчетливо воняющей мокрой псиной. Пальцы заканчивались толстыми крючковатыми ногтями, не совсем когтями, но уже их ближайшими родственниками, а поперек коленей лежала здоровенная сучковатая дубина.

Равнина, разумеется, оказалась лесной долиной с карликовыми деревьями и речкой-ручьем. На сей раз, правда, деревья оказались повыше, доставая выше колена, да и река выглядела куда шире. Пожалуй, дубиной ее больше не перекрыть. Горы по-прежнему синели и белели снежными шапками где-то на горизонте. В лицо (точнее, в морду с торчащими острыми клыками) давил свежий ветер, пахнущий свежестью и травами.

Пахнущий?

Кирис напрягся. Ветер и в самом деле казался совершенно живым, несущим настоящий воздух то ли степи, то ли леса после дождя. Река, в которой Кирис сидел, являлась мокрой и холодной, как ей и положено, и уже успела основательно промочить шерсть на ногах (лапах?) и спине. Кирис вскочил (под ногами хрустнули, ломаясь, древесные стволы) и для пробы махнул пару раз дубиной. На втором замахе увесистая дура едва не вывернула ему кисть, и он опер ее о землю.

Мир выглядел абсолютно натуральным во всех возможных ощущениях, не то что в прошлые разы. Кирис поскреб себя в затылке, потом, озаренный внезапной мыслью, в паху. Тот по-прежнему оставался ровным, словно у детской куклы. Ну, по крайней мере, одной заботой меньше. Ну и что дальше? Никаких больше сетей рядом не было, светлячки не бегали, мошкара не роилась. Но по крайней мере один раз он здесь уже махался с какой-то зверюгой - вероятно, по той же причине, по которой Фучи с ее гвардией отбивалась сначала от зубастых прыгунов, а потом от разных собакоголовых и птицеголовых уродов. Похоже, Брагата, или кто там еще, продолжал развлекаться.

Кирис осмотрелся еще раз. Если не считать реки, никаких ориентиров на равнине не замечалось, и даже солнце на облачном небе отсутствовало.

- Ну и куда мне сейчас идти? - вслух спросил он, чтобы попробовать голос. Голос оказался так себе - взрыкивающий и грубый, язык шевелился плохо, но, по крайней мере, все лучше, чем немота. - А, у, ы, э, о. Кукареку. Ква-ква. Мяу. Проверка связи. Как слышно, прием.

- Кирис Сэйторий! - грянул в ответ могучий трубный глас. - Кирис Сэйторий! Вы меня слышите? Здесь координатор. Вы меня слышите? Я воспринимаю вашу речь. Слышите ли вы меня?

От звукового удара Кирис аж присел и выронил дубину, зажимая уши руками. Не помогло. Голос звучал внутри головы, а не снаружи.

- Не орите! - рыкнул он. - Слышу, только слишком громко. Башка лопается. Алё?

- Регулирую громкость, - на сей раз голос едва шептал, так что Кирис едва разбирал его. - Как слышно сейчас?

- Почти не слышу.

- Попытка номер три. Как слышите сейчас?

- Опять громко, но уже лучше, чем в первый раз.

- Следующая попытка. Как сейчас?

- Сойдет. Дэй координатор, что происходит? Где я? Где вы? С библиотекой все в порядке? С Дзарой? Я деструктором никого не зацепил или гравитационным ударом? Я старался, но волют щелкнуть пришлось, чтобы от Дзары отогнать.

- Не беспокойтесь, вы хорошо себя контролировали. Разрушений нет, если не считать нескольких выбитых стекол. При ударе они рассыпаются в порошок, так что осколками никого не поранило. Их уже заменили. Жертв нет, но вы, Дзара Мэйдо, Марта Брыль, Ольга Маре и еще несколько пострадавших находитесь в госпитале. На сей раз функции вегетативной нервной системы полностью сохранены, но интерфейсные каналы ваших психоматриц отключены от тел и замкнуты на иные структуры. Иными словами, ваши тела без сознания, ваши личности видят сны внутри Арасиномэ. С момента событий в библиотеке прошло почти четыре планетарных часа. Что с вами произошло? В каком вы окружении?

Четыре часа? Кирис поразмыслил. По его ощущениям, просмотр картинок занял не более пяти минут, но если предположить, что он вырубался, не замечая того... Усевшись на безлесный пригорок, он несколькими фразами описал, что с ним произошло, а также текущее окружение.

- В общем, мир чисто конкретным стал, - закончил он рассказ. - Совсем как настоящий. И я уменьшился. Дэй координатор, а как вы со мной разговариваете? Я, как Фучи, сразу в двух мирах завис? А Дза и остальные при чем?

- Мы наконец-то можем напрямую подключаться к интерфейсным каналам ваших психоматриц - не только вашей, дэй Сэйторий, но остальных похищенных. Благодаря Стаси мы можем передавать вам сигналы, но по некоторым причинам не рискуем генерировать слишком большой поток данных. Пока ограничимся голосом. Сейчас я передаю свою речь непосредственно в ваш слуховой канал и считываю вашу речь из голосового.

- Круто. И что дальше? Что тут вообще происходит?

- Дэй Сэйторий, объяснение займет немало времени. Вы в состоянии нормально слушать и думать? Вам что-то угрожает?

- Я в норме. Да что тут может угрожать? Пусто вокруг. Ой, ё!..

Переменив позу, Кирис сместил упирающуюся в землю руку чуть в сторону, и какое-то дерево-недомерок ткнуло его вершиной в предплечье, словно острая палка. Зашипев от острой боли, он поднес руку к глазам и с недоумением уставился на капельку темной крови, медленно набухающую на микроскопической ранке посреди шерсти.

- Дэй Сэйторий? Что случилось?

- Да рукой напоролся... - пробормотал Кирис, лизнув ладонь. Кровь воспринималась языком так, как ей и положено - солоноватая и густая. - Кожу проколол. Блин, я думал, что обезьяны руки не обдирают!

- Дэй Сэйторий, прошу отнестись к ситуации максимально серьезно. Вам угрожает реальная опасность. Воспринимайте окружающий мир как настоящий и ни в коем случае не ввязывайтесь в ситуации, которые в реальности грозили бы вам смертью или увечьями. Последствия могут оказаться самыми тяжелыми, вплоть до полного распада личности.

- Да что за дела-то? - Кирис напрягся, оглядываясь. Долина с карликовыми деревьями по-прежнему оставалась пустой, но он вдруг почувствовал себя неуютно. - Какие последствия?

- Дэй Сэйторий, в систему Паллы вторглась чужая группа этаи. От предыдущих атак ситуация отличается пристальным вниманием всех групп к Палле. Города и населенные местности планеты накрыты почти тысячей кольчонов первого типа, количество волют в нижних слоях атмосферы - не менее двенадцати миллиардов. Связь между городами утрачена...

- Стоп. Не понял. Кто кого атаковал?

- Этаи. Нам пришлось ввести новый термин для обозначения концепции. Арасиномэ не...

Голос координатора смолк. После продолжительной паузы Кирис неуверенно спросил:

- Э-э... дэй координатор?

Неб не откликнулся. Зато из-за спины по ушам хлестнул отвратительный скрежещущий полурев-полувизг - настолько неприятный и неожиданный, что Кирис вскочил, хватаясь за дубину и разворачиваясь.

Совсем рядом с ним (с учетом размеров и масштабов он не рискнул бы мерять расстояние в метрах или цулах) стояла отвратительная тварь, с которой он уже не раз сталкивался в мучительных то ли снах, то ли галлюцинациях в Арасиномэ. Помесь бурого медведя и гориллы, она держала в одной из свисающих до земли рук такую же дубину, что и у Кириса. Недобрый взгляд ее мелких черных глазок под нависающим лбом безотрывно буровил Кириса. Вот она подняла дубину высоко в воздух, потрясла ей и без дальнейших экивоков прыгнула вперед, метя в голову.

Парень машинально вскинул свою дубину, защищаясь - и тут же зашипел от боли: хотя он и блокировал могучий удар, тот отдался во всей руке. Новая правдоподобная виртуальность сделала драку куда более похожей на настоящую, и относиться к ней несерьезно и в самом деле не следовало, прав координатор. Полумедведь снова занес дубину, но Кирис не стал ждать, пока она опустится.

Он не стал изображать из себя первобытного человека и сражаться тем, что какой-то неведомый урод сунул ему в руку. Бросив свою дубину на землю и не обращая внимание на хруст ломающихся под ногами деревьев, он рванулся вперед, как бросался на уличную гопоту в коротких и жестоких уличных схватках в Барне. Удар растопыренными пальцами в глаза, который приходится удерживать в последний момент, чтобы не сломать кости об опустившийся лоб - не останавливая движение руки, скользящий удар локтем в скулу и нос - пинок в голень и тут же удар другим коленом в живот (не бить в пах! ноги расположены иначе, не достать, да и яйца отсутствуют) - два коротких яростных удара кулаком в нос - ухватиться обеими руками за плечи врага, рвануть их на себя и нанести еще один удар в нос, на сей раз головой - подножка отшатывающемуся врагу, заученная на тренировках по ринье, и когда тот с гулом рушится на землю спиной вперед, удар сверху пяткой в живот и несколько быстрых пинков, стараясь попасть в голову - отскочить назад и настороженно замереть, следя за врагом, ворочающимся посреди месива палок и щепок, бывшего карликового леса...

Полугорилла судорожно дергалась на земле, издавая тихие скулящие звуки. Из ее клыкастой пасти на шерсть стекала струйка неожиданно яркой алой крови. Один ее глаз не открывался, второй остекленело уставился в небо. Когти левой лапы механически скребли по валяющейся рядом дубине, но никак не могли сжаться.

Добей, прошелестел ветер. Удар дубиной в голову, и победа твоя. Добей, согласилась журчащая река. Сейчас, пока не очухался. Добей, крикнуло из-за туч солнце. Стая гопников, охреневшая от внезапной расправы над своим непобедимым вожаком, нерешительно отиралась поблизости, не понимая, бросаться ли на опасного чужака всей шакальей стаей или же свалить отсюда на максимальной скорости. Вторая гопа толпилась за спиной Кириса, одобрительно гыгыкая и хлопая его по плечу, отхаркивая и сплевывая на грязный асфальт мокроту из воспаленных от грубого курева бронхов, перемигиваясь и подталкивая в спину, чтобы он не останавливался и вломил им всем как следует, круша ребра и отбивая почки тяжелыми ботинками. А еще одна стая... или две... или вообще десяток, совершенно незнакомые, с чужого района, а может и вообще с другого города, приглядывались издалека, оценивая и прикидывая, не стоит ли навалиться всей шарагой сразу, пока у них численное преимущество.

Добей.

Кирис хлестнул себя по щеке, реальной сейчас болью отгоняя наваждение. Он не знал и знать не хотел, откуда ползут такие ассоциации. Полугорилла уже не ворочалась. Она неподвижно лежала на спине, глядя в небо одним глазом и слегка поскуливая. Кирису стало ее жалко. В конце концов, зверушку явно натравили. Не факт, что сама по себе она влезла бы в драку. Кроме того, а вдруг она разумна? Дубинкой же машет, то есть какие-то мозги имеет. И потом, а вдруг она - как он, тоже какой-то человек, насильно засунутый в Арасиномэ? Нужно тогда договориться, а не мочить друг друга по-черному.

Он настороженно подобрался поближе и опустился рядом на колено, готовый в любой момент снова отскочить. Открытый глаз гибрида обратился на него, и зверь заскулил продолжительно, тихо и отчаянно.

- Эй, ты... - сказал ему Кирис. - Ну, ты не кидайся больше, понял? Я тогда тебя не трону. Мир?

Зверюга дернулась всем телом. Она с трудом подняла лапу в воздух и снова заскулила, на сей раз отчаянно. Кирис остолбенело смотрел, как лапа засветилась изнутри и начала быстро распадаться светящейся пылью. Вот пропала кисть с могучими кулаком, начали растворяться длиннющее предплечье, локоть, плечо. Полугорилла исходила предсмертным плачем, уставившись на Кириса здоровым глазом, и его пробило острое чувство жалости и вины. За что он ее так? В конце концов, она же ему ничего плохого не сделала. Подумаешь, палкой дать попыталась! Воспоминание толкнулось у него в голове, и он склонился к зверю, обхватывая его руками и еще чем-то, чему не имелось названия. Он сдавливал его со всех сторон, словно запихивая выплескивающуюся энергоплазму обратно в человека, словно круша полигонные датчики гравитационным полем. Плач зверя перешел в визг - и затих. Кирис отстранился. Полугорилла по-прежнему лежала на земле, но ее лапа оказалась полностью на месте, а оба открытых глаза бурили Кириса удивленно и подозрительно. Вот зверь осторожно перевернулся на брюхо, поднялся на четвереньки, нащупал свою дубину и начал подниматься, используя ее как опору. На всякий случай Кирис поднялся и тоже отступил. Кто его знает, вдруг снова бросится!

Но зверь не бросился. Встав, он неуверенно поднял дубину, потом опустил, снова поднял, не отрывая взгляд от Кириса. Потом он вдруг бросил свое оружие, сел на землю, обхватил лапами голову и принялся раскачиваться из стороны в сторону, испуская рычаще-верещащие звуки.

- Эй, кончай концерт! - недовольно сказал ему парень. - Уши режет. Слышь, ты меня вообще просекаешь? Понимаешь, в смысле? Алё, эй, ау! Х-ходер, тупая скотина... Ну что мне теперь с тобой делать? Вместо собаки держать? Ты же половину Ланты займешь. Хотя кто бы говорил...

Мир снова перевернулся вверх тормашками и вывернулся наизнанку. Кирис уже привычно сжался, готовясь к приступу тошноты, но неприятных ощущений на сей раз не возникло. Полумедведь-полугорилла остался рядом, но окружающая долина исчезла. Вместо нее появилось нагромождение скал из желтого песчаника, через которое петляла дорога - если, конечно, можно назвать дорогой плохо утоптанную полосу на осыпи. Дорога имела нормальный размер, макушку начало припекать солнце, и температура явно повысилась градусов на пятнадцать в тени и на пятьдесят - на открытом пространстве. Кирис оглянулся. С противоположной стороны тянулась бесконечная пустыня - море песка, нагромождение барханов и никаких намеков на оазисы, о которых пишут в учебнике естествознания и приключенческих романах. В дрожащем от жары воздухе на горизонте виднелась неясная тень, в которой Кирис, приглядевшись, опознал гигантскую правильную пирамиду.

- Я, никак, в ту же пустыню попал, что и Фучи? - пробормотал он. - А где у меня компас?

Топот множества ног заставил его снова повернуться в сторону скал и осыпи. По дороге, синхронно топая ногами, бежал отряд собакоголовых мужиков в набедренных повязках и с загнутыми сверху посохами. Они тоже казались нормального размера, разве что какими-то щуплыми, и от них тянуло отчетливым ощущением враждебной гопы. Кирис сразу опознал в них странных чудиков, нарисованных Дзии по описанию Фуоко. Опять что-то из египетской мифологии, в общем. Полумедведь перестал раскачиваться и насторожился, потом приподнялся и шустро почапал куда-то в сторону, опираясь, как горилла, на свисающие до земли передние лапы. Собакоголовые не обратили на него внимания. Оказавшись в десятке шагов от Кириса, они рассыпались и охватили его со всех сторон, направив на него посохи. Оказалось, что их нижние части представляют собой не тупые обрубки, а вполне себе острые лезвия.

- Что, чуваки, помахаться хочется? - громко спросил Кирис. Сейчас он остро завидовал Фуоко, способной хотя бы немного объясняться на эсперанто, но и кваре годился хотя бы для того, чтобы уроды догадались о его разумности. - Валяйте, я с удовольствием. Только всей шоблой на одного нечестно, типа. Кто один на один?

Он стиснул кулаки и даже ничуть не удивился, ощутив в одном из них увесистую тяжесть дубины, брошенной еще в прошлом мире. У Фучи, которая принцесса по жизни, понтовая золотая железка, а ему, нищеброду, в качестве атрибута и полено сойдет. Только вот вышибать мозги никому не хочется - вдруг они такие же, как та зверушка?

Не сказав ни слова, собакоголовые слитно шатнулись вперед, целя посохами в Кириса. Того вдруг охватила веселая злость. Мозги, ребята, я вам вышибать не стану, но напросились сами. Он крутнулся вокруг своей оси, выставив дубину перед собой на вытянутых лапах, и та, описав круг, звонко прощелкала по остриям посохов. Не давая отшатнувшемуся противнику опомниться, Кирис заорал во всю глотку - его обезьянья пасть выдала вполне внушительный рев - и бросился на прорыв. На мгновение ему показалось, что Фуоко стоит где-то рядом и с интересом наблюдает за происходящим, но отвлекаться времени не оставалось.

Здоровая дубина против собакоголовых оказалась бесполезной. От ее ударов они уклонялись с таким ленивым изяществом, словно заранее читали его мысли. Они немыслимо изгибались, перекатывались по земле, отпрыгивали назад и даже ныряли вперед, под дубину. Атаковать у них толком, правда, не получалось, но острия рассекали воздух в опасной близости, а однажды Кирис взвыл от боли от укола под лопатку. Какое-то время спустя его, совершенно выдохшегося, прижали спиной к скале, окружив полукольцом заостренных посохов. От жары в голове мутилось, пустыня слепила глаза, раскаленный воздух выжигал легкие.

- Кажется, финиш... - пробормотал Кирис под нос. - Дэй координатор! - сказал он уже громко. - Если слышите, меня сейчас, кажется, прирежут. Я маленький. Толпа мужиков с собачьими головами и острыми палками, не могу отбиться.

Один из врагов сделал пробный выпад. Кирис из последних сил махнул дубиной, отбивая острие посоха, и та вывернулась из ослабевших пальцев, грохнувшись на землю и громко хрустнув песчаником. Ну вот и все, мелькнула мысль. Хорошо бы Фучи ничего не почувствовала по каналу...

Полукольцо врагов двинулось вперед. Но прежде чем они успели дотянуться до Кириса, по ушам резанул знакомый верещащий рев. Черная косматая туша, орудуя собственной дубиной, врезалась сзади в ряд собакоголовых. Их тела начали разлетаться в стороны, словно тряпичные куклы. Те, до кого полугорилла еще не успела дотянуться, даже не делали попыток уклониться. Они просто стояли, направив посохи на Кириса, и тупо смотрели, как гибрид сносит их одного за другим. Когда последний из них, переломленный пополам страшным горизонтальным ударом, врезался в скалу и медленно сполз по ней на землю, полугорилла остановилась и жалобно заскулила, глядя на Кириса.

- Спасибо... - машинально сказал тот. - Ценю.

Тела собакоголовых окружила искристая дымка, и они медленно растаяли в воздухе. Зверюга уронила дубину, оперлась о землю передними лапами и медленно, неуверенно поглядывая по сторонам и припадая почти к самой осыпи, приблизилась к Кирису. Она прижалась к его боку своей головой и замерла, все так же поскуливая.

- Хороший, хороший малыш... - пробормотал Кирис, поглаживая ее по ушастой башке. Старое словечко из далекого детства всплыло на поверхность сознания совершенно неожиданно, вызвав давно забытое чувство материнской руки, поглаживающей плачущего ребенка по голове. Вот здорово, наверное, они со стороны смотрятся: большая рыжая обезьяна гладит бурую косматую тварь неопознанной породы! - Хороший мальчик...

Зверюга замерла и подняла взгляд, потом что-то рыкнула, явно вопросительно.

- Не понимаю, - со вздохом сообщил ей Кирис. - Ты бы говорил по-человечески, что ли? Ты кто? Зовут как?

И тут его вдруг осенило. Если зверь среагировал на слово на катару...

- Как тебя зовут? - спросил он, переключившись с кваре на катару. - Имя? Ты человек?

Зверюга тонко жалобно зарычала, и ее глаза наполнились самыми натуральными слезами.

- Ну-ну-ну, - Кирис потрепал ее по голове, словно собаку. - На кваре, значит, реагируешь. Эх, координатора бы сейчас спросить с его интерфейсными каналами...

Зверь взвизгнул высоким, режущим уши тоном и вдруг упал на землю, съежившись и обхватив голову лапами. Его взгляд обратился куда-то в пустыню. Кирис повернул голову. По осыпи к ним приближался собакоголовый человек - одинокий, но весь из себя эффектный. В отличие от прочих своих собратьев он носил на башке шикарные огромные рога, изгибающиеся, словно рама арфы. Из одежды на нем имелись набедренная повязка до колен, сандалии и плащ - не простой, а словно сплетенный из бесчисленных нитей белого пламени, слепящих глаза даже под ярким полуденным солнцем пустыни. И таким же ярким пламенем горели его глаза. Плащ развевался за плечами, словно под напором ураганного ветра. В левой руке мутант держал крест с петлей сверху, а в правой сжимал посох с загнутой верхушкой. Непонятные светящиеся значки неторопливо крутились вокруг него по сложным траекториям прямо в воздухе.

Шла рогатая псевдособака неторопливо, размеренно. Куда направлялся взгляд залитых пламенем глазниц, Кирис не понимал, но ему казалось, что они буравят его, словно протыкая дырку. Долгое общение с Фуоко научило его отличать собственные эмоции от наведенных, и сейчас он отчетливо ощущал непонятно откуда идущий, но явно не свой страх, стискивающий сердце. Не отрывая глаз от нового персонажа, он склонился и поднял свое оружие. Почему-то он совсем не удивился, когда увесистая деревянная дубина вдруг превратилась в длинный, с мерцающей и текущей поверхностью и словно обрубленный на конце факел черного пламени - по-прежнему увесистый, но как-то совсем иначе, чем раньше.

Рогатый остановился в нескольких шагах и застыл неподвижно.

- Привет, - сказал Кирис, стараясь вспомнить, почему мужик выглядит таким знакомым. Они точно никогда не встречались, ни во снах Арасиномэ, ни наяву, но острое чувство дежавю свербело в голове, заставляя лихорадочно копаться в памяти. - Ты кто? Тоже махаться пришел?

Рогатый не ответил. Он медленно поднял руки на уровень плеч, и его крест с посохом окутались дымкой того же яркого белого цвета, что и плащ с глазами. Зверюга у ног Кириса припала к земле и отчаянно заверещала. Прежде чем Кирис успел среагировать, белое сияющее облако сорвалось с рогатого и накрыла полумедведя с головой. Кирис отупело смотрел, как зверь корчится на щебне, а его вопли становились все более отчаянными и все больше напоминающими плач. Потом ступор кончился. Кем бы ни оказался рогатый в конце концов, зверюга спасла Кириса от собакоголовых, а значит, стала другом. А друзей не бросают.

Перескочив через полумедведя, он с размаху ударил преображенной дубиной между рогами сияющего пришельца. Черное пламя цели не достигло: в последний момент сияющий плащ взметнулся над головой пришельца, и дубина завязла в нем, словно в густой патоке. Однако облако вокруг полумедведя рассыпалось и растаяло, и зверюга неподвижно распласталась на земле, тяжело дыша и чуть поскуливая. Кирис попытался выдернуть чернопламенную дубину из сияния, но та не поддавалась. И тогда он снова выпустил ее рукоять и с размаху врезал собакоголовому в челюсть.

Что сработало в предыдущей драке, не прошло в этой. Сияние окутало рогатого сверху донизу, и кулак завяз в нем так же, как и дубина. Рогатый медленно повернул голову, и сейчас он точно смотрел на Кириса - пламя в его глазах обжигало, словно лучи лазерной пушки. Потом сияние потекло от него вперед, охватило Кириса, и парень заорал во всю глотку от жуткой боли во всем теле. Он ударил-толкнул-отпихнул сияние, и боль резко ослабла, а рогатый слегка пошатнулся и даже отступил на полшага. Чернопламенная дубина с тяжелым ударом рухнула на землю.

А потом боль пропала вся и сразу. Рогатый по-прежнему стоял с разведенными руками, но сияние вокруг него быстро гасло, а сам он с удивлением смотрел самыми обычными человеческими глазами на торчащий из своей груди пылающий клинок.

- Люай но тиксё... - выругался он, прежде чем рассыпаться облаком искр. И лишь при звуках голоса Кирис сообразил, откуда его знает.

Ресторан в порту Шансимы. Передача тела Юно Юнару паладарам. Он сам и Фучи в качестве послов, сопровождаемые паладаром Саматтой Касарием. Идиотский эксперимент Фучи, потребовавшей, чтобы оябун "Кобры" вырвал у нее душу.

И ее описание, каким она увидела Мэя в виртуальности.

- Кирис Сэйторий-тара, как я понимаю? - спросил на катару молодой мужчина в полупрозрачной накидке и набедренной повязке, опуская горящий пламенем палаш. - Меня зовут Юно Юнару. Координатор, связь с данной площадкой восстановилась?

- Да, Юно-тара, - прозвучал из воздуха голос неба. - Я получаю поток данных по всем каналам, помехи прекратились, связь устойчива. Кирис Сэйторий, рад, что с вами все в порядке.

- Что с Мэем?

- Дзии уведомляет, что он пришел себя в реальности и чувствует себя довольно неплохо, несмотря на общий шок. Однако он пребывает в чрезвычайно дурном настроении и не перестает ругаться. Могу предположить, что ему не понравилось выступать в роли неизвестно чьей марионетки.

- Значит, эксперимент прошел удачно. Кирис-тара, - Юно снова поднял клинок и направил его на грудь Кириса, - так получилось, что придуманный Стаси механизм переключения психоматрицы между каналами восприятия несовершенен и требует определенной тренировки для сознательного использования. Ты еще его освоишь, но сейчас придется вернуть тебя принудительно. Тебе опасно здесь оставаться. Мне придется тебя проткнуть, чтобы инициировать болевые импульсы через нервную систему тела и дать тебе ориентир. Извиняюсь за способ, но у Стаси не нашлось времени, чтобы изобрести что-то помягче. Передавай привет Фуоко.

Кирис отскочил назад.

- Э-э... стой! - сказал, точнее, рыкнул он. - Погоди, тара! Ты... ты тот мужик, который с Фучи шлялся?

- Да. Но у нас нет времени на объяснения. До этаи наконец-то дошло, что в системе Паллы происходит что-то из ряда вон выходящее, и они обратили пристальное внимание на нашу цивилизацию. Они могут уничтожить тебя даже не со зла, а просто потому, что не понимают толком нашу природу. Координатор владеет всей нужной информацией, он объяснит. Стой спокойно.

- Погоди же! - Кирис перевел взгляд на полумедведя, по-прежнему прижимающемуся к земле. Поймав его взгляд, тот что-то тихо прошептал. В его маленьких черных глазах опять появились слезы.

Прошептал?!

Кирис склонился к нему и погладил между ушами.

- Тихо, тихо, малыш, - произнес он, надеясь, что его обезьянья пасть способна на успокаивающий тон. - Все зашибись. Не хнычь.

- Стра-ххх-но... - на сей раз слово на катару разобралось вполне отчетливо, несмотря даже на верещащие нотки. - Помо-хии... Боо-лльно... Плохххх-ой сооон...

- Ты кто? - озабоченно спросил Кирис, косясь на Юно. К счастью, тот не торопился махать своей огненной железкой и даже опустил ее. - Зовут как?

- Няннн... Няннн Сууу... Стра-ххх-но... Бооолль-но...

- Нян Су? - Кирис озабоченно нахмурился. Баба. Судя по имени, баба откуда-то из Кайнаня. И он ее по морде и ногой в брюхо? Чтоб вам всем гхаши приснились!.. или уже снятся? Х-ходер. - Не бойся. Я помогу. Извини, что ударил, ладно? Сейчас придумаем что-нибудь...

- Кирис Сэйторий! - прорезался властный голос координатора. - Немедленно, повторяю, немедленно эвакуируйтесь!

- Но она же...

- Девочка по имени Нян Су нам известна. Дрон к ней отправлен, Юно-атара обеспечит и ее эвакуацию в реальность. Немедленно, повторяю, немедленно уходите! Вы подвергаете риску не только себя, но и дэйю Винтаре, и паладаров. Немедленно эвакуируйтесь! Юно-атара!

- Извини, тара, время вышло, - Юно пожал плечом. И прежде, чем Кирис успел пошевелиться, пылающий меч бывшего оябуна "Адаути" вонзился ему в живот.

То же время. Хёнкон, Палла

Несмотря на несколько дней существования в виртуальности и между мирами, тело не только сохранило вполне приличную физическую форму, но и окончательно восстановилось после многих дней комы. Добравшись до храмового комплекса, Фуоко почти не запыхалась, хотя и напрягала ноги по полной программе. В джунглях свиристели птицы, вопили далекие обезьяны, держалась напряженная влажная духота. Зорра шныряла по окрестным кустам и ползала по тем деревьям, что потолще, то и дело возвращаясь с добычей: странным вонючим цветком расцветки гниющего мяса, большим рогатым жуком, улиткой с причудливо завитой раковиной, красноватым плоским плодом размером с кулак (безопасным для человека, по уверению Дзии, но жутко кислым на вкус), а однажды даже с ошарашенно крутящей башкой пестрой пичугой длиной в палец. Найденное она по большей части выбрасывала, но несколько причудливо выгнутых деревяшек и пару гладких морских окатышей, неведомо как занесенных на верхотуру, аккуратно прибрала в свою сумку.

- Музей, - важно пояснила она Фуоко. - Выставка. Экс-по-зи-ци-я! Доработать напильником, получится пулемет! Пол-лема за вход. Зорра разбогатеет, ку-ун!

- Да уж, на такой экспозиции точно разбогатеешь, - прыснула девушка. - Смотри, на аренде помещения не разорись.

Не удостоив ответом, парса застегнула сумку и опять нырнула в густой подлесок. Три волюты из стайки, увязавшейся за Фуоко под кроны еще на побережье, последовали за ней.

Религиозный комплекс со времени последнего визита ни капли не изменился. Старый храм Теллеона с обшарпанными стенами, гигантским идолом и скромными подношениями, два деревянных дома с золотым и серебряным Стабилонами на крышах и утоптанная площадка между ними. До вечерних служб в церквях Рассвета оставалась еще пара часов, до конца рабочего дня - тоже, и служители культа маялись от безделья и недостатка внимания. Жрец Миндаллы, невысокий сухонький старичок в оранжевой рясе, меланхолично щелкал большими ножницами, подрезая кусты у обшарпанной стены своего храма. Хмурый отец Анатолио в длинных трусах и тяжелых армейских ботинках сидел на скамейке. Тяжелый стальной Стабилон на рукояти болтался у него на груди. Еще один донельзя бородатый мужчина в черной рясе и с висящим на груди самым обычным серебряным Стабилоном, вероятно, поп из Ставрии, располагался рядом. Между ними стояла новенькая доска для игры в кинcё, а также - со стороны ставрийца - заметно початая бутылка с вином. При виде коротко стриженых волос Анатолио Фуоко вдруг вспомнила отца, его обритую голову и яркие красные шрамы от операции. Воспоминание отозвалось уколом боли в сердце, но девушка отогнала ее. Не время для грусти.

Играть в кинсё Фуоко так и не научилась. Просто не нашла ни времени, ни интереса запоминать сложные значки на маленьких плоских фишках, а также правила их перемещения. Однако оба служителя Ваххарона, очевидно, оказались упорнее, потому что за те два десятка метров, что Фуоко расслабленным шагом прошла по открытому пространству, они сделали по два хода. Большая стая волют вилась над храмовым комплексом, и на глазах девушки отец Анатолио отмахнулся от наиболее любопытной, почти накрывшей собой доску, словно от назойливого комара. От его руки в волюту выстрелила тонкая синяя молния, и та послушно отлетела в сторону, на мгновение полыхнув багровой сердцевиной. После пробуждения незрячий глаз вел себя мирно и ночной мир показывал бледно, но Фуоко все же успела заметить, как бесформенная зеленая клякса внутри головы и шеи мужчины раздраженно полыхнула фиолетовым.

- Здравствуйте, дэй Анатолио, - вежливо поздоровалась она, приблизившись. - Здравствуйте, господин, - на камиссе обратилась она к ставрийскому попу. - Здравствуй, атара, - на кваре поздоровалась она с жрецом Теллеона. Продемонстрировав таким образом свои лингвистические таланты, она скромно замолчала и принялась ожидать реакции религиозной общественности на свой наряд, точнее, на почти полное его отсутствие.

Реакция ее разочаровала. Отец Анатолио окинул ее косым взглядом, что-то пробурчал под нос, отмахнулся от очередной волюты и вернулся к созерцанию доски. Ставриец вежливо кивнул, осенил ее косым знамением, как следует приложился к бутылке и тут же сделал ход. Отец Анатолио крякнул, почесал заросшую густыми волосами грудь и продолжил пялиться на фишки. Жрец Миндаллы положил ножницы на землю, низко поклонился, сложив руки перед грудью, подобрал инструмент и снова принялся обстригать куст. Несколько минут девушка растерянно хлопала ресницами, пытаясь понять, как вести себя дальше, потом хихикнула. Получается, она саму себя дурой выставила, по крайней мере, в своих глазах. А вот не надо других подкалывать, милая!

Зорра скользнула к скамейке, оперлась средними лапами о сиденье, сложила передние на груди и принялась сосредоточенно рассматривать фишки. Выглядела она так потешно-серьезно, что Фуоко хихикнула опять. Ставриец удивленно покосился на нее, но больше виду не подал.

- Лошадью ходи! - в конце концов посоветовала Зорра. - Лошадью!

- Отвяжись, охальница! - отец Анатолио погрозил ей пальцем. - Сам вижу. Ну, а ты что явилась, отроковица? - наконец обратился он к самой Фуоко. - Неужто решила с пресветлым Ваххароном отношения наладить? Причаститься хочешь? Извини, вина нет. Вчера последнюю бутылку от злости грохнул. Ну что же за мучение-то такое, а? Пью и не пьянею, словно воду хлещу! Воистину, энергоплазма ваша - порождение самого Креода!

- А вот мама говорила, что это вино - порождение Креода, - ангельским голоском доложила девушка, невинно хлопая ресницами. - Раз энергоплазма его пить не позволяет, значит, она против Креода. То есть она порождение Ваххарона.

Она словно случайно переступила с ноги на ногу, выпятив обнаженную грудь и изогнув голое бедро так, что почти переломилась в пояснице.

- Ладно, ладно, порассуждай тут мне. Умная больно, - буркнул поп. - Иди уже отсюда... с моим благословением, дэйя Винтаре. Последнюю сутану утром в клочья пожег! - внезапно пожаловался он. - Искрю, как неисправный трансформатор, тоже мне! Теперь вот даже надеть нечего. И по торговому каталогу одно цивильное, ни одной сутаны! Хорошо хоть трусы целы. И пить не могу, чтобы отвлечься. У-у, морды нахальные! - он погрозил волютам кулаком.

- Здесь можно и голым ходить, - Фуоко попыталась изогнуть бедро еще сильнее, но почти охнула от боли в спине и решила не рисковать. - Хотите, я тоже разденусь? Я и не одеваюсь обычно в последнее время, на мне тоже все горит. Буквально.

Ставриец деликатно постучал ногтем по доске.

- Раздевайся, мне-то что! - буркнул отец Анатолио, возвращаясь к созерцанию доски. - Мне тут мат, понимаешь, почти поставили, а она под руку лезет!

Похоже, провокация провалилась окончательно. Тихо вздохнув, девушка дернула Зорру за ухо, слегка поклонилась на прощание и уже повернулась, чтобы уйти.

И тут к доске спикировала очередная волюта.

Точнее, не к доске. Она зависла перед глазами отца Анатолио и щелкнула ему в лоб небольшим пучком молний. Тот досадливо отмахнулся, но на сей раз назойливая гостья ретироваться не пожелала. Она вдруг выпустила из себя множество ложноножек и стала похожей на помесь витой морской улитки и амебы. А потом она уже в знакомой манере рассыпалась небольшим вихрем хлопьев, окутавших священника и прилипших к его коже. Тот немедленно окутался густым облаком молний. Вскочив, он раздраженно замахал руками (клякса внутри немедленно разрослась в несколько раз, став больше его самого и сменив цвет на оранжевый с синими прожилками) и принялся ругаться вполголоса словами, большую часть которых Фуоко даже не знала. Судя по характерной фонетике - из цимля и даже катару.

А потом мир взорвался. Успевшая привыкнуть к вторжению ночного мира девушка умудрилась не только устоять на ногах, но даже и не утратить видение реальности. Просто геометрический вальс многоцветного пламени наложился на окружающее, превратив его в тошнотворную сюрреалистическую картину. Потом полотнища и линии пропали, и вместо них в левом глазу снова возникла картина виртуальности: барханы пустыни, бешено несущиеся низкие тучи в проблесках молний, бросающих на окрестности резкие, словно вырезанные из черной бумаги тени - и отряды мелких с расстояния человечков, сшибающиеся друг с другом, словно волны в океане, чудовища, прокладывающие свой путь сквозь толпу огромными дубинами и просто когтями и клыками, вспышки яростного пламени, оставляющего после себя участки черной испепеленной земли... На мгновение она почувствовала под ногами не утоптанную почву реальности, а сыпучий песок, а на коже - дуновение раскаленного душного ветра. Однако она сумела отогнать их, сосредоточившись на ощущении от колющей голую икру случайной травинки. Несколькими часами или секундами спустя она снова стояла неподалеку от домиков со Стабилонами и статуи Теллеона, тысячи волют серо-багровой пургой кружились вокруг гигантским водоворотом - и прямо перед ней грязным снежным сугробом бурлил вихрь энергоплазмы, пронизанный прожилками молний. Из него торчали, подергиваясь, голые волосатые ноги в поношенных сандалиях. Остальное тело отца Анатолио скрывалось где-то внутри сугроба. Двух других жрецов и след простыл. Рядом что-то взволнованно тараторила Зорра, но Фуоко было не до нее.

Хотя вид чужого мира пропал, ее по-прежнему захлестывал шквал эмоций - не своих, а совершенно чужих. Смятение, страх, ярость, ненависть омывали ее волнами, побуждая срочно куда-то бежать и что-то сделать. Стиснув кулаки и тяжело дыша, Фуоко пыталась справиться с ними.

Пожалуйста, не надо! - умоляла она неведомо кого. Успокойтесь! Все хорошо, здесь нечего бояться. Пожалуйста! Вы вредите другим, мы друзья, не надо драться! Пожалуйста, прошу!..

Обессилев от страшного напряжения, она упала на колени, ободрав голые коленки о жесткую землю, и на четвереньках вползла в энергоплазменный сугроб. Наощупь она нашла сначала руку, а потом и остальное тело кайтарского попа. Его стальной Стабилон, к счастью, валяющийся на земле, а не висящий на груди, обжег руку, но боль ушла как в вату, почти не достигнув сознания. Пожалуйста, не надо, просила она. Остановитесь! Вы же его убьете! Кир, где ты, когда ты так нужен!

"Фучи!"

Ощущение присутствия Кириса пронзило ее с макушки до пят, и чистый торжествующий звук фанфары его ноты заполнил мир. Он ломал и распихивал нарастающий шквал плохих эмоций, вызывал радость в сердце - радость и надежду, что все закончится хорошо. Она потянулась к ноте всем сердцем - и снова провалилась в виртуальность, на сей раз полностью.

Она стояла на вершине большой дюны, лицом к крутой подветренной ее части, и прямо к ней двигался, мерно переставляя ноги пугающе синхронными движениями, большой отряд птицеголовых людей с воздетыми к небу мечами. Ноги охватывала узкая юбка до пят, ветер обдавал жаром голый торс, душный парик на бритой голове давил голову, и над уходящей вниз по склону тенью опять висел силуэт короны двух царств. Рядом с Фуоко башней возвышалось чудовище - что-то вроде медведя, но с длинными лапами, свисающими почти до самой земли. Одна из лап сжимала длинную дубину. Фуоко не оглядывалась, но откуда-то знала, что за ее спиной снова стоит армия собакоголовых людей, ожидающая лишь знака, чтобы броситься на врага. Она стиснула в руке свой двулезвийный жезл, у которого на сей раз горели голубым не только камешки вдоль рукояти, но и глаза шакальей головы навершия. За горизонтом ворочалась, пробуждаясь, мама-роза, и от нее явственно несло возбуждением и страхом. Ну уж нет, подумала Фуоко, стиснув зубы, хрена лысого я вам позволю сцепиться. Обломитесь. Да успокойтесь же вы все! Что на вас вдруг нашло? Почему вы меня не слушаете?

Отряд птицеголовых остановился и замер неестественно правильными геометрическими шеренгами. Что-то быстро изменилось в мире, и вдруг перед ними оказалась высоченная, свирепого вида обезьяна, заросшая густой рыжей шерстью. В лапе она сжимала длинную черную палицу, словно сделанную из клубящейся тьмы, а ее глазницы горели лужицами пронзительно-чистого синего пламени.

Рыжая обезьяна... Большая рыжая обезьяна...

Кир!

Медведь рядом поднял свою невообразимо длинную лапу и указал на обезьяну.

- Антайен! - грянул его рев. Птицеголовые двинулись вперед, и Фуоко почувствовала за спиной могучее слитное движение "своей" армии.

- Нет! - выкрикнула Фуоко, оборачиваясь. - Стойте! Назад! Reen! Кир, останови их!

Но она уже ощутила, что, как и в прошлый раз, слушать ее никто не собирался. И тогда она снова швырнула жезлом огненный шар, целясь в пока еще пустое пространство между отрядами.

Взрыв оглушил ее, ударил в грудь, швырнул назад, но она опять сумела удержаться на ногах. Уши заложила ватная тишина. Обе армии замерли на месте, а длиннолапый медведь сидел на заднице и бесцельно шарил по песку вокруг себя. Фуоко бросилась вниз по склону, к тихо порыкивающей обезьяне, недоуменно осматривающей свою дубину. Узкая юбка обвила лодыжки, и девушка, запнувшись, с размаху шлепнулась на пузо. В таком унизительном виде, башкой вперед, она съехала к подножию дюны в сопровождении небольшой песчаной лавины. Сумев остановиться, она, отплевываясь, вскочила на ноги и яростно полоснула лезвиями жезла по бедрам и талии, кромсая ткань и пояс в клочья. Избавившись от юбки, она заодно сорвала с головы клоунские парик и полосатый платок и побежала к обезьяне, проваливаясь в песок, расступающийся под сандалиями.

- Кир! - кричала она. - Это я, Фучи! Я здесь, Кир!

Что что-то не так, она поняла, когда обезьяна прыгнула ей навстречу, занося для удара дубину. Она еще успела затормозить и вскинуть жезл в жалкой попытке парировать удар, но ее ударило сразу со всех сторон, вышибая дыхание и затопляя тело океаном пронзительной боли. В глазах потемнело. Когда она пришла в себя, она лежала на спине, и солнце било ей в глаза в прорехи между кружащимися тучами. Тело не слушалось, и даже жезл куда-то пропал, а рыжая обезьяна заносила дубину для нового удара.

Вот и все, мелькнула в голове вялая мысль. Кир меня не узнал и теперь прикончит. Если останусь жива в реальности, я ему устрою...

По глазам ударила ослепительная вспышка угольно-черной тьмы, на мгновение поглотившей мир. Когда он вернулся, рыжая обезьяна стояла, опустив дубину и тупо смотрела на другую почти такую же обезьяну, склонившуюся над Фуоко. Вторая отличалась от первой лишь вполне нормальными глазами... и голосом.

- Фучи! - сипло прохрипела вторая обезьяна. - Я здесь. Я Кир. Слышишь меня? Ты как?

Она протянула гигантскую лапищу с острыми когтями, свободную от дубины, и осторожно потрогала Фуоко за плечо. Девушка ощутила тепло от голых подушечек ее пальцев.

- Башка гудит... - призналась она, усаживаясь и озираясь в поисках своего жезла. Тот валялся в десятке метров в стороне, но стоило обратить на него внимание, как он внезапно пропал и появился рядом с правой рукой. - Кир... это в самом деле ты? Ты как здесь?..

- Из Хёнкона, - не слишком разборчиво прорычала обезьяна. - Меня в бункер Вара на лодке везла. У пирса волюты дрона-водилу вместе с лодкой сжевали, я им врезал, выползаю на берег, слышу, ты верещишь. Прислушался, ну и вот...

- И ты пришел? - Фуоко поднялась и критически осмотрела себя. Голую кожу покрывал толстый слой песка и мелкой пыли. Отряхнуться? Без толку, тут отмываться надо. Она положила руку на лапу обезьяны и неожиданно даже для себя прижалась к ней всем телом, обнимая широченную грудную клетку. - Спасибо, Кир, - шепнула она.

- Всегда пожалуйста, - просипела обезьяна.

Вражеская обезьяна с горящими глазами обошла их по дуге и оказалась за спиной Фуоко. Та повернула голову и увидела, что дубина из черного пламени опять занесена для удара. Кирис тут же отодвинул Фуоко в сторону.

- Стой здесь, - скомандовал он. - Я разберусь.

Глаза враждебной обезьяны полыхнули яркой вспышкой, и она ударила, целясь в Фуоко. Однако Кирис успел парировать удар (невозможный блеск угольно-черного пламени опять резанул глаза, когда две дубины столкнулись в воздухе), после чего бросил свое оружие на землю, прыгнул вперед и ударил обезьяну кулаком в живот. Та слабо взвыла и отступила, шатаясь. Краем глаза Фуоко уловила быстрое движение - и ее рука уже автоматическим движением вскинула жезл, посылая огненный шар в быстро движущегося гориллоподобного медведя. Шар столкнулся с тем всего в паре метров от Кириса. Лапы полугориллы с длинными острыми когтями лишь бессильно загребли воздух, когда пылающую черную тушу отшвырнуло на десяток шагов. Фуоко испуганно напряглась - неужели она его заживо сожгла? Впрочем, огонь тут же потух, и чудище, несколько раз перекувыркнувшись, замерло на брюхе, растерянно поводя головой из стороны в сторону. Кирис глянул в ту сторону, и чужая обезьяна вновь сделала попытку обогнуть его, не отрывая взгляд (или то, что его заменяло при отсутствии глаз) от Фуоко. Кириса она игнорировала напрочь.

- Стоять! - пригрозил ей Кир, вытягивая свою лапу. - Пасть порву! По морде давно не получал? А ну, пошел отсюда! Фучи, не бей их сильно. Я одного медведя типа вон того отмудохал, а он девчонкой с Могерата оказался.

- Кем оказался? - не поняла Фуоко.

- Девчонкой. Нян Су зовут. Потом расскажу. Фучи, надо выбираться.

- Мы должны войну остановить! - напряженно сказала девушка, обводя взглядом дюны. Отряды птицеголовых и собакоголовых стояли неподвижно, внимательно наблюдая за происходящим. - Они же сейчас друг друга покрошат! Надо с Брагатой связаться, наверняка из-за него всё...

- Хрен с ними! Фучи, на Палле реальный ходер творится. Мир на части рассыпается, этаи глобальное мочилово затеяли. Здесь просто кино, никакого Брагаты нет и не было. Твой чокнутый дед в библиотеке - игровая фигня, финальный супер-босс или что-то такое, и мозгов у него не больше, чем у твоих мужиков с ножами. Нужно срочно с паладарами поговорить, они объяснят, что делать. Мы сейчас единственные, кто на этаи напрямую завязаны и пару ласковых им сказать можем.

- Да что такое этаи, блин? Как завязаны? Кир, ты-то откуда знаешь?

- Координатор успел пару фраз вякнуть, пока лодку не сжевали. Фучи, возвращайся!