Фобия

Елена Тихонова

Фобия

Глава 1.

– Свежо сегодня, – сказал неожиданно водитель, чуть обернувшись к ней. Она не стала поднимать глаз, по голосу было и без того понятно, что на его лице играла улыбка из серии «не будем же мы всю дорогу молчать». – Обещают до конца месяца дожди с грозами.

Вика предпочла бы весь путь занять мыслями и вещами более прозаичными, чтобы отвлечься от мелькавшего за стеклом ночного пейзажа и ощущения пустоты, которое грозило поглотить такси вместе с ней и водителем. Вместо этого она разлепила пересохшие губы, чтобы ответить. Получилось не очень внятно, где-то в горле начинала клокотать паника. Водитель переспросил, повернувшись к ней едва ли не всем корпусом.

Мечтая вернуться к прежним размышлениям, таким как: закрыла ли она винт на газу и не забыла ли открытым кран в ванной перед выходом из дома, ей хотелось поскорее отделаться от водителя. Поэтому она повторила, при этом ее руки, сжимавшие переноску для животных, напряглись:

– Май месяц непредсказуем, – взгляд Вики уперся в бампер впереди идущей машины. Красные стоп-огни калейдоскопом отразились на мокром лобовом стекле такси, в котором она сидела. – Следите, пожалуйста, за дорогой.

– Я все вижу, – смеясь, ответил таксист, – со мной вы в безопасности.

Вика неуверенно кивнула. Ее поездки ночью обычно сопровождались зеванием водителя и его же угрюмым молчанием. Ночью всем хотелось спать, и никаким графиком или привычкой этого нельзя было изменить.

– Решили лето провести за городом?

– Да, природа, воздух, все такое, – быстро ответила она, чтобы не вдаваться в подробности.

Рассказывать незнакомому человеку, куда и зачем она едет, Вика считала неправильным с самого детства. Любые вопросы о том, как она провела лето, где была и чем занималась, которые необходимо было описывать первого сентября на уроке, вызывали у нее подозрение, что учитель, проведшая лето за составлением учебных планов, решает, кого в этом году она будет ненавидеть больше. Вика школу не любила, несмотря на хорошую успеваемость. Найти контакт с одноклассниками оказалось сложнее, чем с друзьями по дому, где она выросла. От того каждый год первого сентября ей все меньше хотелось идти в школу, несмотря на красивую форму, новые тетради с красивыми обложками, ручки, которыми хотелось поскорее сесть писать и пухлый дневник, пустой до конца первого урока. Тем удивительнее, что она после школы поступила в педагогический университет.

– Я тоже природу люблю. Заметил у вас фотоаппарат, наверняка вы фотограф. Или только увлечение?

Она поправила висевший на шее фотик, которому не нашлось места в чемоданах. Уже решив не брать его с собой, она в последний момент схватила его с тумбочки и повесила на шею, перекинув через руку, как сумку. Теперь он мешался, упираясь в ребра, и она пожалела о своем решении.

– Хобби, – коротко ответила она.

– Хорошее хобби, интересное, – в голосе водителя скользнуло раздражение. В свете фар проезжающей машины его профиль четко вырисовался, ей даже показалось, что она едет с ним не в первый раз. Быть может, он уже возил ее как-то вечером. И пусть Вика не запомнила его, водитель совершенно точно узнал ее, не зря же начал болтать с ней, как со старой знакомой. У таксистов память на лица лучше многих.

– А как зовут кошку? – решил воспользоваться последним вариантом водитель, видя, что на этот раз в качестве пассажирки ему досталась не самая разговорчивая девушка.

– Это кот.

Вика, в свою очередь, надеялась, что список вопросов водителя скоро иссякнет. Каким бы вежливым он ни казался, разговаривать ей хотелось меньше всего на свете. Едва выйдя на улицу, она испытала острую необходимость повернуть назад, открыть дверь квартиры и вновь спрятаться подальше от всего мира.

– Его зовут Скотч, – добавила она.

– А-а, как липкую ленту? – засмеялся мужичок. По его тону Вика почувствовала, что он немного расслабился, надеясь продолжить беседу, найдя в ее лице отклик на тему кошачьих. – У меня дворянской породы. Дворовой, то есть, серый с белым. Такой плут, даже имя ему придумал хулиганское – Васька. Шучу, просто назвал первым именем, которое пришло в голову.

– Скотч, как шотландский виски, – поправила Вика, убив окончательно желание у водителя разговаривать. Он явно приуныл, нервно включил в очередной раз дворники, которые чуть скрипнули, затем потянулся к тумблеру радио. В салоне заиграло что-то из шансона, водитель откинулся на спинку сиденья, выключил дворники и до конца пути молчал, как рыба.

Вика тихо выдохнула и просунула палец через сетку переноски, чтобы почесать у кота за коротким ухом. На самом деле кота звали по-другому, но длинное имя в кошачьем паспорте не приглянулось ни Вике, ни самому Скотчу, поэтому она дала ему короткую и яркую кличку, на которую он с охотой откликался. Вообще, Вика не считала себя въедливой и нудной, скорее, отвыкла от живого общения. Поездка предстояла долгая, и ей хотелось пережить ее в тишине. Она прикрыла глаза, прислушиваясь к очередной песне, не вникая в текст. Скотч урчал, почувствовав себя в безопасности. Он выезжал из дома только два раза и был, как и сама Вика, не любителем поездок. За окном усиливался дождь, дорога впереди блестела, по обочинам показались силуэты деревьев, поскольку несколько минут назад они выехали за пределы города, в темноте они были лишь тенями. Вика специально выбрала ночное время суток для переезда, так ей было комфортно. Не совсем удобно и безопасно, но точно спокойно. В багажнике лежали два чемодана с вещами, один из которых был до половины забит ее пилюлями, вторую часть занимали вещи Скотча и его еда на первое время. Пусть, она и уезжала за город, но даже там были магазины и, как рассчитывала Вика, доставка на дом. Двадцать первый век диктовал свои условия и сервис стал настолько расширенный, что теперь вам на дом приносили не только пылесосы и утюги сомнительного качества, но и еду покупали строго по вашему списку, и тащили прямо к вашей двери. Порой Вика задавалась вопросом, а можно ли через интернет приобрести слона? Как бы там ни было, ей все это было только на руку, ведь ходить в магазин она бы не смогла. Не теперь.

Спустя час они свернули в сторону поселка. Это был не тот поселок, где бабули выращивали на грядках картофель да выращивали скотину для молока и яиц. Поселок был выстроен несколько лет назад на месте каких-то развалин, здесь поселились сплошь небедные люди. Высокие дома за высокими же заборами, которые выступали в свете фонарей. Не зря подруга уверяла ее, что здесь безопасно. Охрана на въезде была предупреждена, поэтому их свободно пропустили через шлагбаум. Как Вика ни присматривалась, охранника не увидела. В небольшом домике, где сидела охрана, было темно, только свет от телевизора разгонял сумрак. Но и там не промелькнуло даже тени.

– Хорошо, не стали машину осматривать, – поделился с ней водитель, когда они миновали пост охраны, заметив, как она пристально разглядывает сторожку. – Я уже бывал здесь, правда, это было днем. Так меня заставили открыть багажник, проверили все под сиденьями, будто я террорист и могу бомбу провозить.

– Наверняка им много за это платят, – откликнулась Вика. – Те, кто здесь живет, могут себе это позволить.

– Разве вы не из этих мест?

– Что? Нет, я в гости.

– Богатенькие! Все им можно, даже законы нарушать. Не имеют ведь права проверять машину, ан нет, «не покажешь – фиг проедешь», так вот.

Вика не разделяла его чувств. Ей было все равно, кто тут жил и как, ей не было дела до других, пока они не трогали ее, и неважно в каком они жили достатке. Но после слов водителя о постоянных проверках въезжающих, на душе у нее потеплело, ком в горле пропал. Где, как не здесь, ей будет комфортно работать? И это, как минимум, на три ближайших месяца.

Водитель без особого энтузиазма помог ей выгрузить вещи и отнести их к калитке. Закрытый по всему периметру высоким забором особняк возвышался двумя этажами и мансардой, слева темнели ворота гаража. Окна смотрели черными провалами, тая за собой тишину и безопасность.

– Дальше я сама, спасибо.

Виктория расплатилась с водителем и поторопилась открыть зонт. Она была даже рада такому сильному дождю, зонт давал дополнительное укрытие, чувство безопасности. Таксист, не прощаясь, сел в машину, ударил по газам и скрылся за углом дальше по улице. Она огляделась по сторонам и торопливо открыла калитку пультом, который прислала ей с курьером подруга. Механизм щелкнул и калитка подалась на пару сантиметров. Она внесла переноску с котом, затем схватила оба чемодана в одну руку, все еще прячась под зонтом, и втащила их через калитку во двор, затем поторопилась запереть ее. Та отозвалась новым «щелчком», отрезав девушку от улицы. Вика схватила пожитки и поторопилась к двери. Второй чемодан все еще стоял у калитки. Она провернула ключ в одном замке, затем в другом, набрала код сигнализации на панельке по правую сторону от двери, все как рассказывала ей Аня. Кромешная тьма внутри дома была ей, как глоток свежего воздуха. Она поставила сумку со Скотчем и чемодан, бросила кое-как в сторону зонт, чтобы после не споткнуться об него, затем выглянула на улицу через приоткрытую дверь, не решаясь бежать за оставшимся у забора багажом. Понимая, что за ночь все в нем промокнет до нитки под ливнем, да и днем его забрать будет сложнее, она оставила дверь открытой и ринулась напрямик через хозяйские розы к калитке. Чемодан был тяжелее в разы, помимо таблеток, там была ее одежда на неопределенное время и три припрятанные бутылки вина. Подруга вела трезвый образ жизни, поэтому в ее доме не нашлось бы и банки пива. Но к пиву у Вики было своеобразное отношение, приятней было держать в руке бокал темного красного вина, считая себя наполовину француженкой, и неважно, что чаще всего вином она запивала таблетки.

Она поставила чемодан на пол и захлопнула за собой дверь. Сердце бешено колотилось в груди. Она заперлась на все возможные запоры и ввела код сигнализации, включив ее заново. Только тогда она почувствовала себя в полной безопасности. Она оказалась в коридоре: налево он вел в темную гостиную, справа, насколько она помнила, была кухня, которая выходила в огромную столовую. Прямо перед ней поднималась широкая лестница, ведущая на второй этаж, и также тонувшая в темноте.

Скотч недовольно замяукал в переноске. Выпускать его посреди чужого дома она побоялась, как бы коту этого не хотелось. Он мог спрятаться так, что ей пришлось бы искать его пару дней.

Девушка оставила один из чемоданов с вещами, его можно было разобрать и наутро, подхватила второй, более легкий, в другую руку взяла переноску и поднялась на второй этаж, где Аня, ее подруга, должна была приготовить ей комнату.

Этот загородный дом принадлежал семье ее давней и, пожалуй, единственной подруги, здесь они жили последние несколько лет, уехав от городской суеты. Аня была, как принято говорить, домохозяйкой. Она воспитывала двух детей, Никиту и Настю. Муж, Алексей, работал в строительном бизнесе. Вика никогда не углублялась в их семейные дела, тем более в работу и личную жизнь, поэтому о работе мужа подруги знала вскользь. Аню она знала с десятого класса, когда ту перевели из другой школы, чтобы она закончила десятый и одиннадцатый класс. Она помнила тот день почти до мелочей. Класс был заполнен наполовину, многие ушли после девятого, остались лишь те, кто собирался поступать в университет. Учительница была занята писаниной на доске и не заметила худенькую светловолосую девочку в проеме двери. Она сжимала обеими руками ручку рюкзака, прикрывая коленки, и смотрела затравленными глазами в класс, переводя голубые глаза с одного ученика на другого, словно ожидая от кого-то из них помощи. Вика громко откашлялась, и учительница обернулась к ней, глядя недовольно из-под жутких очков в толстой коричневой оправе.

– Гончарова, тебе уже в туалет приспичило?

По классу пронеслась волна смешков.

– Кажется, у нас новенькая, – Вика кивнула в сторону двери.

Конечно же, как только учитель истории, а по совместительству и классный руководитель Вики, представила новенькую, та, не задумываясь, села рядом с Викой.

– Привет, – ее лицо озарила улыбка. – Меня Аня зовут.

– Вика, – она пожала протянутую руку.

Так они стали подругами и почти не расставались два года. После школы Аня поступила в университет в их городе, в то время как Вика уехала в другой, чтобы учиться на педагога. Несмотря на это, им удавалось видеться, переписываться в социальных сетях и болтать по телефону, сохранив дружбу почти на двадцать лет. После замужества, общение стало редким, но, все же, осталось. Вика начала преподавать в школе, Аня родила первого, затем второго ребенка и засела дома. После того, что произошло в Викиной школе, Аня старалась звонить чаще, и приезжала несколько раз к ней домой, но дети, которых Аня непременно брала с собой, нервировали Вику, напоминая о недавнем прошлом, и та перестала приезжать, ограничившись звонками. Так было последние два-три года, но в начале мая Аня неожиданно навестила ее, и предложила этот небольшой отпуск за городом. Она знала, что после того случая Вика сидит дома. Работа ее не держала, семью она так и не завела. И все же, переезд был для Вики вопросом трудоемким, «легкой на подъем» она не была уже несколько лет. Но, немного подумав и взвесив все «за» и «против», она согласилась.

– Ты отдохнешь от города, поправишь здоровье, – уговаривала ее Аня. – Там чистый воздух, тихие соседи, и людей, кстати, очень мало. Поселок еще не до конца заселен, у многих еще не закончен ремонт, поэтому многие дома просто пустуют. Тебя никто не будет беспокоить. Недалеко есть супермаркет, я договорюсь о доставке для тебя. Весь дом в твоем распоряжении.

– Почему не оставить присматривать охранника? – Вика искала причину, чтобы отказаться.

– Его и няню мы берем с собой. Я тоже хочу отдохнуть, да и с двумя детьми не справлюсь. Леша не против. А домработница, как назло, тоже берет отпуск, решила проведать маму, – призналась нехотя Аня. – Кажется, та приболела. Это всего лишь на несколько месяцев, сможешь отвлечься от городской суеты и дописать свой роман.

– Кажется, ты говорила, что Алексей едет по делам фирмы, а не отдыхать, – нашла последний аргумент Вика.

– Он едет по делам, а мы – отдыхать. Знаешь, сколько я не была за границей? А тут поездка на острова, такое упустить никак нельзя. Я пока не знаю, сколько продлится эта его командировка, может три месяца, а может и год.

– Ты ведь говорила только о лете.

– Тебе не о чем переживать, – затараторила подруга, – кота бери с собой, а за твоей квартирой присмотрит сестра. Ну же, соглашайся! Нам обеим нужен отдых. Если Алексей задержится там надолго, мы с детьми вернемся раньше.

И Вика согласилась. Роман, о котором говорила Аня, она давно дописала и отправила в издательство, но долго отдыхать не собиралась, ей хотелось приступить к следующему как можно скорее, а сменить городскую суету на тишину маленького поселка за городом было заманчивой идеей.

Вика поднялась на второй этаж, осмотрела темный коридор. Четыре двери, и только одна из них была чуть приоткрыта – та, что была напротив лестницы на третий этаж. Это и была ее комната на следующие несколько месяцев покоя и тишины.

Она нащупала справа от двери выключатель и нажала. Свет вспыхнул, осветив большую комнату с двуспальной кроватью, столиком с крошечной лампой и широким мягким креслом, которое совершенно точно приволокли откуда-то, поскольку в комнату он не вписывался. Напротив двери было два окна, занавешенных плотными шторами темно-зеленого цвета, между ними небольшой столик с ночником, на полу лежал бежевый ковер с толстым ворсом. На застеленной кровати белела записка. Ровный почерк Ани Вика еще помнила.

«Викуся, мы забили холодильник продуктами, на первое время тебе должно хватить, Леша даже купил кое-что для тебя лично! Внизу у телефона я оставила номер местного доставщика, он принесет все, что скажешь и даже больше! Развлекайся, отдыхай и пиши. Дом в твоем полном распоряжении. Почту носить не будут, я договорилась с почтальоном, чтобы она оставалась в местном почтовом отделении. Тебя никто не побеспокоит

Аня.»

Вика поставила чемодан за дверью, переноску у кровати, затем плотно прикрыла дверь комнаты. Скотч не проявлял беспокойства, но она не была уверена, как он поведет себя вне своего крохотного обиталища. Когда она переехала в новую квартиру, он не вылезал из переноски два дня, не ел и не пил, почти доведя девушку до паники.

Она приоткрыла решетчатую дверцу и просунула внутрь руку, чтобы почесать Скотча за ухом. Кот настороженно высунул морду и принюхался. Запах явно ему не понравился, он на полусогнутых ногах, вытирая пузом пол, обогнул ножки кровати и скрылся под нависающим пледом. Вика надеялась, что на этот раз стресс не будет столь сильным. К ее удивлению, из-под кровати послышались звуки умывания. Если кот и нервничал, то не настолько, чтобы забыть о вечернем моционе. Она решила, что и ей принять душ не помешает. Напротив кровати была дверь поуже, открыв ее, она обнаружила за ней душевую кабинку и унитаз. Скромно, но уютно и все рядом. Она сняла с себя одежду, распустила волосы, собранные в хвост, и открыла краны, дожидаясь, когда пойдет теплая вода.

Когда она вернулась в комнату, Скотч сопел под кроватью, не намереваясь оттуда выходить в ближайшее время. Вика подсушила волосы полотенцем, выключила свет и упала на кровать, зарывшись в подушки и натянув мягкий плед. Где-то по соседству «запиликала» отъезжающая машина. Она потянулась к телефону, который положила на столик, было два тридцать. Этой ночью она уснула быстрее, чем обычно.

Глава 2.

Утро встретило ее дождем, сыплющим с хмурого неба. На улице было все так же тихо, словно она попала в лес, где не было дорог и транспорта. Капли дождя стучали по стеклам, где-то за окном шелестело листьями старое дерево, поскрипывали ветки.

Скотч терпеливо сидел на краю кровати, ожидая, когда она поднимется и покормит его. Судя по недовольной морде, терпения оставалось на грамм. Встав, Вика вспомнила, что оставила чемодан с вещами на первом этаже у двери, разбирать его ночью ей не захотелось. Где-то внизу зазвонил телефон. Она потянулась к мобильнику и обнаружила, что батарея успела сесть. Вика натянула вчерашнюю полосатую рубашку с длинными рукавами, не утруждая себя поисками штанов, которые перед душем куда-то положила, и пошла вниз. Не сомневаясь, что она спускается лишь для того, чтобы поскорее покормить его, кот бежал перед ногами, одновременно пытаясь тереться о них, и не забывая с опаской поглядывать по сторонам. Вика надеялась, что звонит Аня, чтобы узнать как прошла первая ночь на новом месте. Наверняка она названивала все утро ей на мобильный телефон.

Домашний телефон звенел где-то в коридоре, ведущем на кухню, и тонувшем в сумраке. Не став искать, где включается свет, она на ощупь пошла вперед, едва не упала через свой собственный зонт, оставленный накануне, откинула его ногой, нашла тумбочку и схватила трубку.

– Что у тебя с телефоном?!

Голос в трубке показался ей незнакомым, но кто кроме подруги мог звонить, да еще с таким вопросом?

– Батарея села, – ответила она. – Аня, это ты? Голос у тебя странно звучит. Вы уже прилетели?

– Нет, это мама Ани, а вы кто, домработница?

– О, тетя Люся, я вас не признала. Это Вика, мы учились с Аней вместе. Аня уехала, разве вы не знали? Я приехала сегодня, присматривать за домом.

– Знала, но думала, еще застану их дома. Аня до последнего сомневалась, что получится улететь. Ты же знаешь, если куда-то ехать, она превращается в растеряшу и сидит перед чемоданами, не зная, что взять. В прошлый раз я сама собирала ей вещи в дорогу. – Вика ответила, что помнит такую ее черту. – Значит, все же улетели?

– Вчера вечером.

– Как у тебя дела? Аня мне рассказывала о твоей… болезни. Ты поправляешься?

– Да, – солгала Вика. – Мне намного лучше, спасибо. Если Аня позвонит мне, я ей передам…

– Нет-нет, не стоит ее беспокоить. Она так устает, не представляю, как она справляется с таким домом и двумя чертями, бегающими под ногами, еще и Алексей ни капли не помогает ей. Сколько раз предлагала ей приехать, с детьми посидеть, да по дому помочь, она ни в какую. Ладно, не будем тратить время на пустые разговоры, я на самом деле рада, что тебе лучше, Аня такая мягкосердечная, знаю, как она волновалась за тебя. Что ж…

Как же, подумала Вика, пока на другом конце провода мама Ани обдумывала, чем закончить разговор, Аня частенько рассказывала ей, что после смерти отца Людмила купалась в поклонниках и почти не интересовалась жизнью дочери. И уж точно Аня не стала бы говорить ей о своих волнениях по поводу здоровья своей подруги, той было все равно даже на здоровье собственной дочери. Понимая, что «пустые разговоры» это именно то, чем они на данный момент заняты, Вика собиралась положить трубку, считая разговор законченным, но следующие полчаса она стояла, пританцовывая, на холодном полу, пока Людмила Александровна расспрашивала подробности того самого дня, о котором Вика желала забыть. Сильно захотелось в туалет. С расспросов тетя Люся перешла на воспоминания пятилетней давности, когда ее вместо няньки для Никиты взяли в такое путешествие и ее, старого человека, среди ночи разбудили иностранцы, перепутавшие номер. Вика, надеясь, что Леша не натыкал камер в доме, побрела в одних трусах и рубашке на поиски туалета, благо у Ани был радиотелефон.

– Почему Аня не попросила меня присмотреть за домом? – спросила неожиданно тетя Люся, но Вика не знала.

– Наверное, все ее беспокойство за мое здоровье. Аня решила, что мне полезно пожить за городом, без городской суеты, – нашлась Вика, удивляясь, почему этот вопрос задают ей, а не собственной дочери. – И врач мне советовал, – добавила она, солгав.

– Можно подумать, ее престарелой матери не полезно, – начала она ворчливо, но тут же оборвала себя и засмеялась, – хотя, пожалуй, я бы лучше на моря съездила, но и туда меня дочь не пригласила.

Пока Вика думала, что ей ответить на это, тетя Люся пожелала ей приятного дня и Вика, наконец, отключилась и продолжила поиски. Скотч неотрывно следовал за ней, попутно изучая новый дом. Длинный коридор, следующий за гостиной, вел прямиком к задней двери, но по сторонам были еще три двери. Вика едва не упала с лестницы, открыв проем в темноту и сделав шаг вперед, чтобы найти выключатель. Две двери по обе стороны коридора были на вид одинаковыми, но та, в которую она вошла, вела в подвал. Она нащупала выключатель и щелкнула им. Деревянные ступени уходили вниз. Две стиральные машины стояли у дальней стены, рядом огромная корзина с бельем, которое, видимо, забыли постирать. Всю правую стену занимали полки с различными химикатами для стирки и уборки, тут же лежал сдутый летний бассейн ребятишек. Маленькое окно на уровне глаз выходило в сад, на задний двор. Оно было чуть приоткрыто, для вентиляции. Вика несмело подошла ближе и выглянула через него. Были видны кусты роз, которыми Аня засадила буквально каждый метр в саду, за ними угадывался темно-зеленый забор и крыша соседского дома. Подвал был огромен, он растянулся на всю площадь дома, но большая его часть все еще была в процессе завершения, кое-где полы обрывались – дальше темнела земля. Не будь подвал таким большим, с некоторым сожалением подумала Вика, он был бы идеальным местом для работы. Она кинула последний взгляд на гору нестиранного белья, решив, что к концу недели непременно надо заняться им. Пусть, Аня и не просила ее заниматься хозяйством, но оставить это так было для Вики неприемлемым.

Она поднялась по ступеням и заперла за собой дверь, затем заглянула за дверь напротив. Это был туалет, который она искала. Еще одна дверь была приоткрыта и вела, куда-то в темноту. Вика чуть приоткрыла ее и тут же заперла. Судя по запаху масла и выхлопных газов, та вела в гараж. Прямо по коридору остекленная дверь открывала вид на другую сторону сада. Легкие занавески закрывали боковые стекла. Мочевой пузырь снова напомнил о себе и она ринулась назад. Туалет был в стадии «пока и так сойдет» – голые стены и потолок с лампочкой на проводе, но Вика порадовалась, что в ногах был маленький коврик, а сам унитаз исправно работал. Аня с семьей жили в доме около пяти лет, но ремонт все продолжался, будто жил своей жизнью, заканчиваясь в одной комнате и плавно переползая в другую.

– Леша сильно занят в последнее время, у нас полный дурдом. Я не могу сама все делать, а чтобы нанять рабочих, нужно, чтобы он хотя бы иногда оставался дома, не мне же следить за ними, – оправдывалась Аня, когда Вика в первый раз приехала к ней в гости, тогда ее жизнь еще была похожа на нормальную. – Да и не терплю я чужих в доме, поэтому все делает сам Леша. Боюсь, если тут появится толпа рабочих, я сбегу в деревню к бабуле.

Аня засмеялась. Ни в какую деревню она бы не уехала, и это знала не только Вика, но и сам Алексей. Будь он более суровым, заставил бы ее остаться дома и в этот раз, но Леша редко отказывал жене. Вика порой даже завидовала. Потратив несколько лет своей жизни на свидания, она разочаровалась полностью и поставила жирный красный крест на семье. Теперь ее волновала лишь ее карьера, а всю заботу и любовь она перенесла на Скотча. Но и карьера долго не продлилась, оборвалась в один момент, едва не вместе с ее жизнью. Вика засела дома, теперь ее мир ограничивался четырьмя стенами, котом и ноутбуком, в котором она работала, чаще всего по ночам, когда на улицах становилось более-менее тихо.

И вот эта поездка. С одной стороны, новые впечатления и другие четыре стены. С другой – стресс мог усугубить ее болезнь, которая и без того прогрессировала.

Вика решила после завтрака первым делом созвониться со своим врачом, чтобы просто поговорить с ней.

Скотч протиснулся в дверь туалета, недвусмысленно заорал и упал ей в ноги.

– Идем завтракать, ты, смотрю, похудел за ночь.

Она схватила под лапы кота и прижала к груди. Задержавшись на пороге, чтобы найти в чемодане что-нибудь из одежды, Вика надела синее кимоно, то, что лежало сверху. Зачем она брала вообще что-то кроме него, Вика спрашивала себя пока шла в сторону кухни. Дома она и вовсе ограничивалась нижним бельем и длинной рубашкой или футболкой. Шторы она плотно закрывала, а выходить на улицу не планировала в ближайшее время, как и не ждала гостей. Когда она собирала чемоданы, пожалела, что не поинтересовалась у Ани насчет внутренних камер, поэтому прихватила немного больше одежды, чем стоило. Вполне хватило бы кимоно да пижамы. Все последующие вещи полетели в чемодан с чисто русским «вдруг пригодится».

Кухня Ани была размером с ее однокомнатную квартиру-студию в городе. Из нее дверь вела в еще большую столовую. Завтракать одной в большой столовой? Вика поежилась. Она на секунду заглянула в столовую, заметила отблеск огромной люстры у потолка и плотно заперла дверь между кухней и столовой. Проще представить, что ее нет, чем вглядываться каждый раз в темноту, угадывая там очертания стола и стульев, дальних окон, предусмотрительно закрытых шторами. Ей вполне хватит небольшого круглого столика апельсинового цвета и трех стульев с такого же цвета мягкой обивкой. Рядом – плита, раковина и холодильник. В углу стояла посудомоечная машина, сверху – чайник и небольшая микроволновая печь. Вика удовлетворенно кивнула. Она была уверена, что посудомойкой она будет сама, поскольку пользоваться машинкой не умела, но все остальное было очень кстати, как и тостер, засунутый между раковиной и сушилкой.

Кот уплетал сухой корм, урча, как обычно. Он будто был у себя дома, и его ничто не беспокоило, это было удивительно и замечательно одновременно. После двух переездов, кот стал спокойнее относиться к незнакомым запахам, к тому же, хозяйка оставалась рядом.

Вика залезла в холодильник и достала первое, что приглянулось. Весь прошлый день она была занята проверкой вещей, которые уложила в чемоданы в третий или четвертый раз, она не помнила, и, кажется, забыла о еде. На одной из полок холодильника она заметила несколько бутылок вина, красного, как она любила. Значит, об этом Анька писала в той записке, что оставила ей. Сюрприз от Леши. Поборов желание откупорить одну, Вика закрыла дверцы и занялась завтраком. Пока мастерила гигантских размеров бутерброд, она размышляла, стоит ли позвонить своему врачу или оставить разговор с ней на другой день. Та дала ей номер еще четыре года назад, когда Вика попала в больницу. С тех пор на ее номер она отвечала сразу, пусть и не всегда с удовольствием. Порой Вике казалось, что она единственный такой пациент Натальи Станиславовны, у которого проблемы были не из числа придуманных. Когда их сеансы проходили три раза в неделю, еще до больницы, та часто повторяла, что вся проблема лишь в ее голове.

– Ты когда-нибудь пробовала выходить на улицу по ночам или, скажем, с закрытыми глазами?

Вика качала головой, сидя на редкость в удобном, убаюкивающем кресле психотерапевта. Эта комната, как и голос Натальи, всегда успокаивали ее. Закрытые темными тяжелыми шторами окна, через которые едва пробивалось солнце, рядом на столике – большой аквариум с золотыми рыбками и медленно поднимающимися пузырьками воздуха в нем, спокойного цвета обои на стенах, на которых были гордо развешены все дипломы хозяйки кабинета. Если бы не все это, Вика не стала бы тратить своего времени и денег на врача. В те времена она еще могла выходить из дома, быстро садилась в такси, вжималась в кресло и почти не дышала, пока не приезжала в пункт назначения.

– А что это изменит? Только если при этом еще и затыкать уши наушниками или берушами. Но тогда я могу попасть под машину, не так ли?

– Но ведь ты как-то добираешься до меня? – в голосе психотерапевта звучала улыбка. Они перешли на «ты» в самом начале сеансов. Вике так было проще, и Наталья не стала возражать. Так она чувствовала, что говорит не просто с врачом или посторонним, а с подругой.

– Да, на такси. Кабины машин до ужаса маленькие и комфортные для меня. А что касается ночей… Что ж, я попробую. Только ведь школы не работают по ночам.

– А будь это возможно, ты бы вернулась работать в школу?

Вика отрицательно покачала головой.

– Детские сады?

– Возможно.

– Есть специальные учебные учреждения, где требуются работники и по ночам. Ночные няни, к примеру.

Вика пока не думала о работе, такие мысли зарождали панику, как и мысли о том, чтобы выйти на улицу средь бела дня и просто прогуляться. Как часто она сидела у окна с чашкой кофе и почти с завистью смотрела на людей, которые снуют туда-сюда. У них были планы, была работа, личная жизнь и не было страха, той пожирающей ее разум и рассудительность крысы, которая прокрадывается внутрь, стоит ей только открыть дверь и сделать шаг на улицу. Наталья считала, что панику победить просто, нужно лишь встретиться со своим страхом лицом к лицу.

– Предлагаете сходить в морг на трупы посмотреть? Рядом прилечь или ночь провести?

Наталья глубоко вздохнула.

– Может, тебе стоит начать заниматься йогой? Необязательно даже ходить в залы и общаться с кем-то. Есть специальные онлайн-курсы для таких, как ты. Йога учит спокойствию, умению держать эмоции и страхи под контролем.

Вика рассмеялась. Она помнила, как пыталась задолго до визитов к Наталье, сама излечиться этой индийской методикой. Тогда в школе ей дали месячный отпуск на восстановление, как они сказали, «моральных сил». Но первый онлайн-сеанс стал последним. Не могла она сосредоточиться, стоя на одной ноге и руке, вытянув две другие и слушать голос из ноутбука, который повторял, о ровном дыхании. Ровное? Вика вспомнила, как тряслись руки и ноги, а дыхание с хрипом вырывалось из груди.

– Йога мне не подходит. Пусть это будут таблетки.

– Таблетки – не выход. Ты должна что-то пробовать, пытаться вернуться к нормальной жизни. А твои страхи – в твоей голове, – последнее они сказали хором: Наталья – убежденно, Вика – обреченно.

Именно страх был постоянной темой беседы между ней и психотерапевтом. Словно бы та пыталась найти причину его появления в жизни людей через Вику.

И этот разговор не стал исключением.

– Ты все еще чувствуешь страх, когда кто-то стучит в дверь?

Вика опустилась в кресло в своей комнате. Закончив завтрак, она поднялась в свою комнату и все же набрала номер Натальи. Вике не хотелось вспоминать, отчего все вдруг покатилось в пропасть, но психотерапевт постоянно заставляла ее возвращаться в тот жуткий миг, переживать его заново, будто призвана была не вылечить ее, а усугубить болезнь. И все же, решила она, ей следует знать, что она переехала. Это был некий договор по умолчанию между ними: любое изменение в жизни Вика должна была обсуждать с Наташей. Она помнила тот последний день, после которого она не могла открыть дверь квартиры, не говоря уже о том, чтобы выйти. Она сменила квартиру и район, подальше от того, где жила ранее, чтобы ее не сумели найти. На связь выходила только с сестрой, мамой и Натальей. А вот идея психотерапевта о ночных прогулках была приемлема, но только у дома, либо на такси, от двери до двери. Именно поэтому она согласилась на предложение Ани. Вот только с Наташей забыла это обсудить.

– Наверняка ты удивишься, но я не дома. И здесь мне открывать дверь не понадобиться, – призналась Вика, не сумев скрыть в голосе нотки самодовольства.

– Снова попала в больницу? Почему я узнаю об этом последней?

Вика сделала паузу, прежде, чем ответить. Дыхание в трубке говорило ей, что Наталья терпеливо ждет ответа. В таких случаях она никогда не торопила ее.

– Не в больнице. Подруга попросила пожить в ее доме. Это за городом, здесь непривычно тихо и спокойно. То, что мне подходит.

Вздох облегчения в трубке был очень уж явным. Вика улыбнулась самой себе. Оставшееся время психотерапевт убеждала ее, что она поступила верно, и не стоит бояться. Это лишь первый шаг к выздоровлению. И шаг правильный, осознанный.

– А как твоя книга?

– Пишется. Как раз хотела заняться ею.

– Тогда успехов. Звони, как появится желание или необходимость, я всегда на связи.

Вика поблагодарила ее и отключилась. Общение с Натальей на этот раз вселило в нее надежду, что она поступила верно. И была благодарна ей за то, что та не стала ворошить угли, напоминая, почему ей пришлось переехать в тот последний раз. Нет ничего хуже, когда из души вытягивают болезненные воспоминания и машут ими перед твоим лицом, как красным флагом перед быком.

Она положила телефон на столик и вытащила из чемодана, который принесла, второй, с вещами, свой ноутбук. В целях безопасности, она его сунула между одеждой. Там была вся ее нынешняя жизнь, на крохотном жестком диске. Говоря с Наташей о работе, она не врала, оставалось лишь выбрать удобное для себя место. Спальня для этого не подходила. Тут запросто можно было отвлечься, прилечь и в итоге уснуть, как бывало нередко дома. Поэтому она предпочитала работать на кухне, вот только кухня в доме Ани явно не располагала к работе.

Глава 3.

Вика приоткрыла дверь мансарды. Она была поделена на две части; в дальней части как будто еще был ремонт, там были свалены коробки, стоял старый матрас, прислоненный к стене, на полу штабелями лежали рулоны обоев и какие-то белые банки без этикеток. В передней части, заставленной по углам цветочными горшками с фикусами, царил порядок. У стены стоял столик, чуть далее, высокий стул и огромный телескоп на ножках. Такие Вика видела разве что в фильмах. Передняя покатая стена была сплошь стекло, но плотная штора могла все исправить.

Вика положила ноутбук на столик и подошла к окну. Где-то внизу расцветали розы, она узнала ворота и калитку, через которую вошла ночью. Улица оказалась не такой широкой, как представляла себе девушка, когда ночью приехала на такси, забор соседей был всего в пяти метрах от ее, но его высота как нельзя лучше позволяла тем, кто за ним живет чувствовать себя защищенным. Перед ней возвышался такой же трехэтажный особняк, машина перед ним говорила о том, что люди там жили, справа и слева от него дома так же хранили молчание, но открытые окна подтверждали, что поселок хоть и относительно новый, но уже обжитый.

Вика заглянула в глазок телескопа, тот был направлен во двор дома напротив. Из него в этот момент вышел пожилой человек, слегка обрюзгший, с животиком, на котором уже не сходились полы пиджака. Голова облысела, должно быть, еще в молодости, а может, он был из тех, кто в девяностые брился налысо, как все эти бандюки, да так привычка и осталась. Он рыскал в кармане, держа перед собой чемоданчик, как у дипломатов. Его взгляд скользнул по дому, где стояла Вика и она отпрянула. Конечно же, видеть ее он не мог, но отчего-то ей стало некомфортно. И появились вопросы. Кто из семьи Ани любит подглядывать за соседями? Сама Аня, Леша или малышня? Но последнее она сразу отмела.

Чтобы не быть пойманной, она схватила край шторы и потянула на себя, отрезав себя от улицы, света и соседей. Если кто из семьи и подглядывал, ей не было до этого дела. Не должно было быть.

Усевшись за стол, она заметила, что Скотч пришел следом за ней и уже знакомился с обстановкой в другой части мансарды.

Спустя полчаса она сдалась и шумно закрыла ноутбук. Уснувший было кот, задрал голову, глядя с осуждением на хозяйку. Вика упорно думала над романом, и даже первые главы были написаны, но в ее голове были лишь воспоминания о самом страшном дне в ее жизни. Был ли причиной этому очередной переезд, или разговор с врачом, первым за последние пару недель, она не знала. Как-то Наталья предложила ей написать об этом, но стоило Вике сесть за ноутбук, как у нее появлялся страх, который быстро перерастал в панику. И она решила оставить это, и если бы не напоминания Натальи, у нее бы с успехом получилось забыть о прошлом, или немного стереть его из памяти.

Она крутилась на кресле, уставившись в потолок, когда ее взгляд уперся в солнечного зайчика. Она пробежалась глазами по комнате, ища источник, и наткнулась на телескоп. Когда она закрывала штору, его «взгляд» опустился, ловя из неприкрытого до конца окна солнце, вылезшее на время из-за тяжелых облаков. Понимая, что поступает неправильно, она пододвинула стул ближе к телескопу и высунула его край через закрытую штору. Первое, что она увидела – машины соседей уже не было. Мужчина с чемоданчиком уехал, по-видимому, на работу. Она подняла его чуть вверх. В одной из комнат первого этажа копалась дородная женщина средних лет. Вика присмотрелась, даже высунула язык и зажмурила один глаз. В руках женщины были вещи, которые она укладывала куда-то. В стиральную машинку, догадалась Вика и потеряла интерес к ней. Она подняла телескоп еще выше, прошлась по комнатам второго этажа. В третьем слева окне сидел ребенок, смотрел во двор и поигрывал занавеской. На вид ему было лет семь, в руке он держал самолетик из пластмассы, рядом с ним стоял кто-то в черном. Наводить резкость Вика не умела, да и боялась что-то испортить. Второй тряхнул ушами и поставил передние лапы на окно рядом с мальчишкой. Это была большая черная собака, породы Вика не знала, но таких огромных псов никогда прежде не видела.

Она отвлеклась на минуту, чтобы помассировать пальцами веки. Сидя в темном помещении, глаза быстро привыкают, теперь же они просто болели и все расплывалось. Надеясь, что это не очередной приступ мигрени, Вика снова уставилась в телескоп, удивляясь, что такого в семье, что могло заинтересовать кого-то из Аниных домочадцев. Пухлая мать и малое дите, престарелый муж, который работает, судя по его строгому костюмчику в такую-то жаркую погоду, где-то в государственном учреждении. Если не считать очень уж маленького ребенка в семье, в остальном семья как семья.

На третьем этаже несколько окон были завешены шторами, но в двух последних окна были нараспашку, белый тюль развевался от легкого ветра. Вика присмотрелась. В первом окне на кровати сидел молодой мужчина, он был голым по пояс и с кем-то говорил, Вике показалось, что с телевизором, она порой себя тоже заставала за таким глупым занятием. Длинные волосы он собрал в хвост на затылке, даже с такого расстояния она видела, что он явно занимается каким-то спортом. Наверняка, это сын того мужика с чемоданчиком, решила она, этот старший, тот, что этажом ниже – младший.

Она перевела фокус на последнее окно. Там в одном нижнем белье стояла девушка. Светлые волосы ниже плеч были распущены, худые длинные ноги, осиная талия и выдающаяся грудь – все атрибуты содержанок. Она что-то говорила, улыбаясь.

Вика оторвала взгляд от окна, перевела на первое, где лежал мужик и тут до нее дошло. Несомненно, комната была одна. А эта парочка – вторая семья, живущая в доме? Отец, мать, сын и невестка с малым? Вполне возможно. Девушка пропала на мгновение, и показалась уже в первом окне, усаживаясь на колени молодого мужчины. Вика отошла от окна, решив, что наблюдать дальше было бы уже слишком неприлично.

Оставшийся день она почти не отрывалась от монитора ноутбука, даже забыв об обеде. Когда желудок протестующее заурчал, она решила все же спуститься и перекусить. Оставив в мансарде Скотча, она спустилась вниз. На самом деле, она подумывала открыть одну из бутылок, оставленных в холодильнике Лешей. День был из рук вон, и чувствовала себя Вика тоже неважно. Сказывался переезд, незнакомые запахи и обстановка. Скотч, как ни странно, приспособился куда быстрее. Она поднялась наверх, в мансарду, неся с собой тарелку с салатом и бокал вина. Вика полагала, что и бокала будет достаточно, чтобы она поскорее захотела спать. Мансарда была погружена в темноту. Но единственное, чего Вика не боялась – именно темноты, чувствуя себя в ней, как рыба в воде. Она никогда не смотрела фильмы ужасов, поэтому не воспринимала темноту, как некую субстанцию, где таятся монстры, и в любую секунду из нее появится рука и схватит за горло. Темнота была ее другом. Даже сейчас, угадав очертания стола и своего ноутбука на нем, она поставила тарелку, звякнув вилкой, и прошла с бокалом к окну. Немного отодвинув штору, она увидела, что у соседей свет горит на каждом этаже и в каждой комнате. Этакая иллюминация без занавесок. Исключением была только та самая комната на третьем этаже, где она утром заметила парочку. В комнате на первом этаже, где Вика утром видела женщину, горел свет, но ее саму Вика не заметила. У дома стояла машина. Она глотнула вина и тут заметила тень, промелькнувшую в окне второго этажа. Сама не понимая, зачем, она опустилась на стул к телескопу и приникла к нему. На втором этаже по комнате бегал мальчишка, тот же самый. Позади него женщина стелила ему кровать, расправляя простынь. Ее губы шевелились, явно делая какие-то замечания, но мальчишка не слушал, продолжая бегать. В окне третьего этажа зажегся свет, затем осветились и первые его окна. Видимо, там была ванная комната, решила Вика. Перед окном появилась все та же молодая девушка. Она была одета в платье до пят, на стене заработал телевизор. Девушка скинула платье, оказавшись лишь в нижнем белье. Отчего-то закрывать шторы в этом доме и не думали. Вика хотела уже бросить свою глупую до неприличия слежку, когда свет в другой части этажа погас и в освещенную комнату вошел мужчина, которого она видела утром, но тогда он был при галстуке и с чемоданчиком. Девушка легко чмокнула его в щеку и скользнула на кровать. К удивлению Вики, мужчина принялся раздеваться. И тут свет погас, оставив лишь квадрат телевизора, который слегка освещал комнату.

Вика недоуменно отпила еще вина. Утром явно не он был с молодой девушкой. Но с такой разницей в возрасте, было бы неудивительно, заведи молодая жена любовника. В собственном доме? Девушка либо была дико глупа, либо слишком дерзка. Она оторвалась от телескопа и задернула плотнее штору. Личная жизнь соседей разом стала неинтересной для нее. Вика села за стол и открыла ноутбук. Вспомнив, что она не звонила целый день Ане, девушка набрала номер подруги и подождала. Набрав еще три раза, она сдалась.

Глава 4.

Она проснулась от ярких лучей солнца, слепивших в открытые окна. Почти не разбирая дороги, Вика закрыла шторы, не помня, когда вообще открыть их успела и потянулась. Скотч спал в ногах, разлегшись в форме звезды, хвост нервно подрагивал. Наверняка ловил какую-нибудь мелкую летающую животину во сне, усмехнулась про себя Вика. Она не знала, против или нет была бы Аня, что кот спит на кровати, но ведь ее не было в данный момент, и она не стала сгонять лежебоку.

Спустившись вниз в пижаме, она первым делом сварила себе кофе, затем включила небольшой телевизор в углу кухни и села завтракать. Новости каждый час были одни и те же, как и сюжеты корреспондентов, говорящих нарочито бодрым голосом. Вика раздраженно выключила его. Дожевав завтрак, она решила прихватить бутерброды и подняться наверх, в свой наблюдательный пункт.

Коря себя за подглядывание, она вновь уселась за телескоп и взяла с тарелки бутерброд. Медленно жуя, она переводила «глаз» телескопа на другие дома, но везде были закрыты шторы, люди либо спали в такое время, либо более ревностно относились к своей личной жизни, в отличие от соседей напротив. На улице хлопнула дверь, завелся двигатель. Вика перевела взгляд на подъездную дорожку соседей напротив. Мужчина выгнал большой черный внедорожник и медленно направился из поселка в город. Она подняла телескоп. Комната наверху была пуста, мальчишку она нашла на улице, он гонялся за псом, женщина постарше развешивала белье на проволоке на границе видимости на заднем дворе. Мать кого-то из супругов или гувернантка? – гадала Вика. Возможно, и то, и другое, ведь возилась с мальчишкой она наравне с уборкой по дому. Калитка снова открылась, во двор пружинистой походкой вошел молодой мужчина. Лица его Вика не могла увидеть, стоял он спиной, но, судя по всему, это был тот самый любовник соседки.

Вика едва не присвистнула. Муж за порог, а этот уже тут как тут!

Скотч потерся о его ногу, отвлекая хозяйку очередным требованием. Она оторвалась от телескопа и повела кота вниз, чтобы в очередной раз показать, где стоял его туалет. Затем быстро поднялась обратно в мансарду, на ходу дожевала бутерброд, схватила второй и снова уставилась в телескоп.

Парочка уже была наверху. Вике стало любопытно, ведь домработница не слепая, наверняка она была в курсе всего. Да и сын видел чужого мужика в доме ежедневно. Неужели, никто из домочадцев не подумал рассказать хозяину дома?

Вика смущенно закрыла шторку плотнее и вернулась к столу. Мыслей было много, перед сном Вика, как обычно, ковырялась в сюжете и придумала даже неплохую концовку своего романа. Через час к ней поднялся кот, улегся у окна и задремал.

Вестей от Ани по-прежнему не было, это начинало беспокоить Вику, пусть та и была не одна, с мужем и детьми. Весь день до самой ночи она полностью игнорировала телескоп, даже подумывала перебраться в другую комнату, чтобы писать без отвлечения. Оставив решение до утра, она закрылась в гостевой комнате, где поселила ее Аня. Скотч снова свернулся калачиком на кресле и громко сопел.

Приняв душ и вновь улегшись почти голышом, Вика взяла книгу со столика и попыталась вникнуть в сюжет старого детектива Чейза, но уже через несколько страниц ее начало клонить в сон. Она вернула книгу на столик, выключила светильник у кровати и закуталась в плед.

Ей снилось, что она крадется по одному из бедных районов Нью-Йорка. В руках чувствовала тяжесть холодного металла. Темнота поглощала даже те маленькие участки света, которые освещались фонарями. Где-то вдали автомобили не прекращали свое движение по улицам, сигналили и дырявили озоновый слой, но тут, в закоулках, было тихо и царила атмосфера близкой беды, воздух будто гудел от напряжения, в ожидании чего-то ужасного. Она же медленно продвигалась к известному среди наркоторговцев клубу. Ей пообещали, что оставят черный ход открытым. Ее человек в этой среде преступников и наркоманов. Информатор, которому доверяла только она вопреки заверениям коллег, что тот может «кинуть». Проулок позади клуба тонул во мраке, в разрисованной граффити стене, едва можно было различить исписанную железную дверь. На ее глазах она приоткрылась, из нее вышел худощавый паренек, он надвинул кепку на глаза, сунул руки в карманы и побрел в сторону главной улицы, даже не глянув по сторонам, будто ему было неинтересно или он спешил убраться оттуда подальше. Она дождалась, когда тот скроется за углом дома и пошла вперед, решив не дожидаться подкрепления. Пока оно прибудет, может быть уже поздно, и они снова упустят местного наркобарона. Вика спрятала пистолет под полами пальто и направилась к двери клуба.

Информатор не обманул, она поняла это, как только взялась за сальную ручку из дерева и потянула дверь на себя. Ее плащ зашуршал, когда она проникла в темное удушливое помещение, которое едва не сразило ее громкой музыкой. Пахло сигарами, которые не могли скрыть сладковатый запах травки. Узкий коридор, порой озарявшийся малиновыми и голубыми отблесками из танцевального зала, вел прямиком к двери хозяина притона. По данным ее информатора, Тони, тот должен был всю ночь провести там, ожидая курьера с крупной партией. Курьер только что покинул клуб, в этом Вика была уверена. Она прокралась к двери хозяина клуба, охраны нигде не было, это настораживало, но она не собиралась поворачивать назад. Она приоткрыла дверь, выставив перед собой пистолет. За столом сидел человек, при ее появлении он откинулся на спинку. Он будто бы и не удивился ее появлению, никакого восклицания или крика, просто сидел и смотрел на нее.

– Не вздумай двигаться! – предупредила она его и сделала шаг внутрь помещения, держа сидевшего за столом на «мушке».

Он приподнял руки, затем протянул левую и зажег лампу на столе. И тут Вика увидела, что это был вовсе не хозяин клуба, а один из его телохранителей. Поняв, что ошиблась, она сделала шаг назад, но позади нее захлопнулась дверь. Послышался тонкий смех. Из ее рук выбили пистолет ударом ноги, ей показалось, что одну из кистей сломали, потому что она повисла, как плеть, вторая вроде двигалась, но сильно болела.

Холод ее же пистолета уткнулся ей в затылок, откуда-то сбоку появился грузный хозяин кабинета и снова захохотал своим тонким голосом, так неподходящим ему.

– Думала, поймала меня?

– Скоро прибудет ее подкрепление, – сказал амбал позади нее, все еще тыча в нее пистолетом. – Что с ней делать-то?

– Увези подальше и закопай.

Последовал удар по голове, затем наступила темнота.

Вика распахнула глаза, не понимая, где она находится. Она пощупала голову, поняла, что руки в порядке, как и голова. Это был лишь сон. Первое, что она услышала – далекий сигнал какого-то не то аппарата, не то датчика. Попытавшись вспомнить, как звучит сигнализация, она спокойно выдохнула, та бы «орала» на весь дом, как и та, что была установлена в ее квартире. Звук очень напоминал автомобильную сигналку, только «кричащую» где-то очень далеко. Она успокоилась и откинулась обратно на подушку. И тут она услышала осторожные шаги. Вначале решив, что это всего лишь продолжение сна, Вика перевернулась на другой бок и натянула плед до подбородка. Обычно храпящий кот был тих. Вика приподнялась и включила настольную лампу на столике рядом. Затем обернулась к двери. Скотч был все еще на кресле, но он не спал. Он смотрел куда-то на потолок, нервно помахивая хвостом. Вика задрала голову, но ничего не увидела. Она достала телефон. Часы на телефоне показывали три двадцать ночи. Она сунула его обратно под подушку и потянулась к выключателю. И тут вновь услышала тихий скрип половиц. Оранжевые глаза Скотча замерли на потолке. Уши, и без того короткие и прижатые, развернулись к затылку, отчего стало казаться, что у него их вовсе нет. Стараясь унять трепыхающееся сердце, Вика замерла, дожидаясь очередного подтверждения, что в доме она не одна. Скотч, не отрываясь, смотрел наверх, слыша то, что ее ухо не могло уловить. Мог ли забраться в дом какой-нибудь зверек? Вика пыталась вспомнить, проверяла ли она окна в доме? Скрипели ли половицы в мансарде? Но на такие мелочи, будучи уверена в собственной безопасности, она не обратила внимания. Свои ли стены или чужие, дом был заперт и поставлен на сигнализацию. С тех пор, как она переехала в новый дом немного дальше от центра, в первую очередь она позаботилась о камерах внутри и снаружи, и сигнализации. Да, соседи за спиной крутили у виска и называли ее параноиком, но что бы сделали они на ее месте? Поэтому здесь, имея почти те же преимущества перед грабителями, Вика была спокойна. До этого момента.

Скрип повторился. Вика потихоньку сползла с кровати. В голове она часто отрабатывала подобную ситуацию. Но здесь она была не дома. Не было стула, которым в своих сценариях она подпирала дверь, не было тяжелой тумбочки или чего-то иного, кроме легкого кресла и маленького столика, чтобы заблокировать дверь.

Скотч спрыгнул с кресла и прошел к двери. Некоторое время было тихо, но потом скрип послышался уже со стороны ступеней, ведущих в мансарду. Кот попятился, зашипел, как всегда делал при виде незнакомцев, и, подобрав хвост, скрылся под кроватью. Вика доверяла чутью кота, который, как и она, побывал в подобных обстоятельствах. Задвижек не было, зато был врезной замок с защелкой, ложась спать, она и не подумала запереть дверь. Теперь же, преодолев в пару прыжков расстояние до двери, она щелкнула крохотным замочком и прижала ухо к двери. За ней стояла тишина, лишь часы тикали где-то внизу. Но отсутствие звуков шагов вовсе не означало, что за дверью никого не было, половицы могли скрипеть не везде, скрывая присутствие незнакомца. Дом был погружен в тишину. Вика могла бы списать все на свою паранойю, но ей казалось, что за дверью кто-то дышит. Размеренно, прислушиваясь. Он не мог ее не слышать, пусть и недолгий, но ее разбег до двери был ужасающе шумный. Чужак совершенно точно стоял за дверью, в нескольких сантиметрах от нее. Дверь, которую таковой и назвать было нельзя – два листа фанеры, склеенные в полотно, можно было при желании пробить кулаком. Но именно на нее, как на соломинку, надеялась Вика. И на здравый ум грабителя. Тот, кто грабит, не станет убивать. Да и лица его она не видела. Пока. Может он возьмет все, что захочет и уберется? Неожиданно она вспомнила о своем ноутбуке, неосмотрительно оставленном в мансарде, и чертыхнулась про себя. Пусть он был запаролен, но что стоило в нынешнее время переустановить ПО и продать его кому-либо?

Вика уж корила себя за то, что согласилась переехать в этот дом. Она представила, что сейчас спала бы спокойно в своей небольшой квартире, натыканной камерами. Вместо этого она гадала, зачем в дом кто-то забрался, каковы были его намерения, и что ей самой делать. Теперь дом казался ей не прекрасной возможностью уйти от городского шума, а ловушкой, в которой она – мышь. Она могла бы списать все на свою разыгравшуюся фантазию, но кот, который все еще прятался под кроватью, говорил ей об обратном. И единственное, что оставалось делать – искать помощи со стороны.

Она отошла обратно к кровати, вытащила телефон. Стараясь все делать как можно тише, она набрала номер экстренной помощи и присела за кроватью, надеясь, что голос ее незнакомец за дверью не услышит. Полусонный оператор перевел звонок на дежурного. Не с первого раза разобрав, чего хочет гражданка, тот подтвердил, что на ее адрес будет отправлен наряд полиции. Голос показался Вике совсем юным и звучал так, словно ее звонка он ждал с нетерпением.

Вика с полицией уже сталкивалась. Очень близко. Допросы и подозрения, которые сыпались на нее в течение нескольких недель, не то, чтобы отвратили ее от полиции, скорее, заставили относиться к органам с некоторым предубеждением.

Чужак за дверью не предпринимал попыток войти в комнату, да и был ли он там по-прежнему, Вика не знала. Она на секунду включила дисплей телефона. С того момента, как она позвонила, прошло всего семь минут. Но они казались уже целой вечностью. Она сидела на полу, на толстом ковре, выглядывая из-за высокого матраса. Из-под кровати, потягиваясь, вылез Скотч. Он прилег возле нее и принялся вылизывать хвост, как ни в чем не бывало.

За окнами послышались звуки автомобилей. Улицу осветили мигалки, которые, впрочем, выключились, стоило двигателям заглохнуть один за другим. Телефон завибрировал в ее руке. Едва не выронив его, она увидела городской номер и ответила.

– У вашего дома полиция, вы можете открыть им? – все тот же бодрый голос молодого дежурного, что ответил ей в первый раз.

– Я не могу, я заперлась в комнате на втором этаже.

– Человек, который вломился к вам, все еще в доме?

– Я не знаю.

– Поступим так, вы остаетесь на связи, включаете свет и медленно продвигаетесь к выходу. Входите в комнату – включаете свет, понятно? И все время говорите, чтобы я слышал вас. Я все это время буду здесь, с вами.

– А вдруг он все еще там?

– Гражданка, у ворот вашего дома полиция, вы в безопасности. Осталось лишь впустить их в дом, чтобы они провели осмотр. Если он все еще где-то в доме, они найдут его.

Вика нехотя согласилась. Успокоившийся кот добавил ей уверенности. Она щелкнула выключателем, и комната озарилась искусственным бледным светом. Трясущимися пальцами она повернула замок в двери и приоткрыла ее. Если чужак ждал этого момента, то у него появлялась прекрасная возможность напасть. Но в коридоре было пусто. Полоска света из ее комнаты осветила часть лестницы наверх. Скотч первый ступил за дверь, он уткнулся носом в пол и чихнул. Если запах и был для него чужим, самого чужака он больше не чувствовал.

Вика распахнула дверь и побежала вниз по лестнице. Темнота, которая раньше успокаивала ее, теперь таила в каждом углу по монстру, готовому наброситься на нее.

Глава 5.

Стройный молодой следователь сидел в гостиной и писал что-то в своих бумажках, периодически покусывая кончик ручки, щурился и посматривал на Вику. Серые глаза внимательно изучали потерпевшую, что-то выискивая в выражении ее лица. Вике не понравилось, что он так пристально смотрел на ее, будто искал причину, чтобы усомниться в ее словах. Быть может, его смутил ее внешний вид. Она попробовала взглянуть на себя со стороны. Уже немолодая девушка, с серо-зелеными глазами и бледной кожей, забывшей, как выглядит косметика, среднего роста, затянутая в широкое кимоно до пола, скрывающее каждую частичку тела, кроме головы, на которой был дикий беспорядок. Длинные светло-рыжие волосы, заплетенные в косу, но после сна торчащие во все стороны. И, конечно же, темные круги под глазами, которые она заработала от недосыпа.

– Скрип, значит, услышали? А того, кто его издавал, не видели?

– Нет, только как он дышал у двери.

– Угу, – повторил он в десятый раз, снова что-то записал, поднял голову на нее.

– Следователь?

Он кивнул.

– Власов Антон Андреевич.

– Но почему? Это всего лишь проникновение в дом, – Вика подозревала, что ее имя, которое она назвала по телефону, могло навести на ее прошлое, потому приехали не просто пара полицейских.

– Я был свободен, а происшествие неоднозначное.

– В чем же его неоднозначность?

– Виктория Сергеевна, давайте, вопросы буду задавать я.

Скотч, напуганный переизбытком людей в доме, спрятался где-то наверху, в то время как четыре полицейских в форме обыскивали дом с подвала до самой крыши.

– Не могло вам просто показаться, что в доме посторонний? Дом хоть и новый, но усадка, ветер, дожди… гм.

Вика покачала головой.

– Первым его услышала не я. Скотч очень чувствителен к чужакам. Даже сейчас он прячется.

– В доме, помимо вас, есть кто-то еще? Он сможет подтвердить ваши слова?

– Да, но подтвердить он не сумеет, он не человек, он…

– Собака? – решил угадывать служитель правопорядка.

– Это мой кот. Сначала шаги были наверху, в мансарде. А после я услышала их на лестнице, – Вика поежилась. – Точнее, самих шагов я не слышала, лишь поскрипывания там, куда он ступал. И кот все время наблюдал за передвижением, будто стен не было вовсе. Там точно кто-то был. Скотч не ошибается.

– Коты слышат много чего. Это могла быть птица на крыше, мышь, которая искала что поесть.

– Если вы сумеете убедить меня, что птицы могут идти по лестнице и скрипеть половицами, то да, пусть это будет воробей.

– Воробьи по ночам не летают, – возразил он, снова остановив на ней взгляд серых глаз. – Быть может, сова или что-то поменьше. В этих местах обитает много ночных хищников, это вам не город.

– Нет, это был кто-то тяжелее пернатых или хвостатых. И он был внутри дома, а не на крыше.

– Полы в доме сильно скрипят?

– Я не замечала, я всего лишь второй день здесь. Это не мой дом, подруга попросила пожить, пока она с семьей в отъезде. Я поднималась наверх не часто, могла и вовсе не обратить внимания на скрип.

Следователь не поленился и предложил проверить. Вика с удовольствием согласилась. Недоверие полиции не было для нее открытием, но немного задело. В коридоре они столкнулись с двумя полицейскими из приехавшей группы.

– В доме никого, только мы. Все двери заперты, окна – тоже. Есть небольшое окно в подвале, но в него и ребенок не пролез бы. К тому же, – лейтенант кашлянул, искоса глядя на Вику, – дом был на сигнализации.

– Она сработала? – этот вопрос был адресовал Вике.

Она покачала головой, чувствуя, что краснеет. Да, дом был заперт, под охраной, но она чем угодно готова была поклясться, что в доме был посторонний. Скотч слышал его, унюхал его запах за дверью, на полу, где тот стоял и прислушивался так же, как Вика за дверью. Но кот не мог быть свидетелем.

– Очень странно. Код от сигнализации знает кто-то еще, кроме семьи и вас?

– Я не знаю.

Они поднялись на лестницу, следователь прошелся первым и обнаружил скрипящую ступень. Она была третьей сверху. Вика с ужасом уставилась на нее, словно там еще остались следы ночного посетителя. Именно там он наступил на нее, спускаясь.

– Ведь если он сначала был в мансарде, то и забрался он сверху, разве не так? – спросила девушка. Она едва держалась на ногах, казалось, еще шаг и упадет. Вика была словно во сне. Такого не могло быть наяву, ей все это снилось, но как заставить себя проснуться?

– Не обязательно, – возразил тот, вернув ее в реальность, – он мог подняться наверх, а после спуститься вниз… Вам плохо?

Вика села на ступени, держась за перила. Голова кружилась, воздуха не хватало. Если следователь был прав, то он прошел мимо ее двери, когда она спала. В тот момент та была лишь прикрыта. А что, если он решил бы сразу войти, не поднимаясь наверх?

– Эй, внизу! Принесите воды!

Вика почувствовала, как холод сковывает ее. Следователь присел с ней рядом, думая, что так ей станет легче, пока с кухни принесут стакан с водой.

– То есть, по идее, дом должен пустовать? Семья вашей подруги уехала и, насколько понимаю, не делала секрета из своей поездки?

Вика кивнула. В ее трясущиеся руки сунули стакан с прохладной водой. Он помог ей сделать несколько глотков и повторил вопрос.

– То, что я здесь, знает только Аня и ее семья. Еще мама, моя мама, – вспомнила Вика. – У кого еще могут быть ключи и код от сигнализации, я не знаю. Но мои родственники не знают даже, где этот поселок. Да и Скотч реагирует только на чужих.

– Вы все еще полагаетесь на инстинкты животного, но коты – существа своеобразные. Мало ли что могло ему причудиться.

– Как и мне?

– Сколько вы выпили?

Вика чуть отодвинулась от него. Она сделал еще пару глотков из стакана, несмотря на то, что благодаря прохладе воды, холод проник уже до желудка, поставила его на ступеньку между ним и собой, будто отгораживалась от сидевшего рядом следователя.

– Кто-то был в доме, мне не приснилось это, не показалось. Он был тут, стоял за дверью моей комнаты, стоял и выжидал.

– Но чего именно?

Вика пожала плечами. Помыслы чужака были ей неведомы.

– Может, пришел грабить, но не ожидал увидеть здесь кого-то.

– Но как вы объясните, что сигнализация не сработала?

– Это вы мне объясните. Что, если он все еще здесь?

Следователь помог ей подняться, заверяя, что дом сверху донизу проверен. Он записал все ее слова, заставил прочесть, расписаться, и пообещал, что на днях полиция вновь заедет проведать ее, и чтобы еще раз осмотреть дом.

– Очень жаль, что не вы хозяйка дома. Пока непонятно, пропало что-то или нет. Вы свяжетесь с семьей, чтобы объяснить им все? Может, они вернутся раньше?

Вика была уверена, что посторонний, проникший в дом, не заставит Аню вернуться из путешествия.

– Турция?

– Бали. Алексей, муж Ани, что-то строит там, то ли гостиницу, то ли офисное здание, я не сильно углублялась в их дела, но Аня что-то такое говорила, когда приезжала ко мне. Они уехали позавчера, и собираются пробыть там долго. Сомневаюсь, что они приедут раньше, чем Алексей закончит там все дела. К тому же, я тут, чтобы присматривать за домом.

– Значит, мы правы, грабитель знал, что хозяева уехали, но не ожидал увидеть здесь вас, – следователь улыбнулся, показав ровные зубы, серые глаза потеплели. – Даже если он нашел лазейку, второй раз он не сунется.

Вика кивнула, ей тоже хотелось в это верить. Но, пробравшись в дом раз, кто помешает ему сделать это снова, вырубить ее или убить, чтобы найти в доме желаемое и вынести это? Она проводила их до двери, замкнулась на все замки, включила сигнализацию, послушала звуки отъезжающих машин и быстрым шагом поднялась в свою комнату. Первым делом она проверила, где кот. Скотч спал под кроватью, вытянувшись во всю длину. Стресс и чужие запахи утомили его. Она заглянула во все углы, проверила ванную комнату, за шторами. Кроме них двоих в комнате никого не было. Тем не менее, она заперла дверь на защелку и придвинула к ней вплотную легкое, покрытое мягкой обивкой, кресло. Ручка двери уперлась ровно в его податливую мягкость спинки. Если попытается кто-то войти, шум отодвигаемого кресла разбудит ее скорее, чем скрип половиц где-то в коридоре.

Вика забралась в кровать и укуталась в плед. Несколько минут она прислушивалась к звукам в доме, за окном начинало светать. Перебирая в мыслях все возможные варианты появления в доме грабителя, она окончательно устала и уснула.

Глава 6.

Проснувшись около полудня, она обнаружила рядом с собой кота, который мирно спал, скрутившись в комочек. Вика уставилась на дверь. Кресло было на месте, в доме стояла тишина. За окнами давно занялся день, солнце было в зените. Она вытащила телефон из-под подушки, и проверила, есть ли пропущенные вызовы. Ни сообщений, ни звонков не поступило. Вика набирала номер Ани несколько раз, прослушала, что абонент недоступен, «перезвоните позже». Это начинало ее беспокоить. Не так уж была занята Аня, чтобы игнорировать телефон. Тем более, игнорировать звонки от человека, который жил в ее доме.

Между тем, пора было вставать, завтракать, кормить кота, но Вике не хотелось покидать безопасность запертой комнаты. Второй раз в жизни обстоятельства вынуждали ее сидеть взаперти, на этот раз, ограничивая ее передвижения одной комнатой. Она разделась и залезла в душ. Теплые струи воды успокоили ее, но в душе зарождалось негодование. Полиция, особенно тот самый следователь, едва уловив запах алкоголя, поспешили откреститься от ее жалобы, явно решив, что ей все приснилось.

Скотч терпеливо ждал ее у двери. Не досушив волосы, она отодвинула кресло, приникла ухом к холодному дереву и прислушалась. Скотч мяукнул и вцепился зубами в ее тапки – первый признак, что кот очень голоден. Не став и дальше томить его и надумывать ужасы, где за дверью ее ждут с топором, она отперла ее и выглянула наружу. Кот смело шагнул в коридор и обернулся к Вике, недовольный ее медлительностью.

Сначала Вика поднялась в мансарду, чтобы забрать оттуда свой ноутбук. Он стоял открытым на столике. Тяжелые занавески были открыты, телескоп был на месте. Вика выглянула на улицу. Двор был пуст. Кусты роз распустились, и она была уверена, что если откроет окно, то почувствует их аромат.

Она спустилась вниз, оглядываясь по сторонам и проклиная огромный дом с множеством комнат и коридоров. Будь она у себя дома, то из одной точки могла увидеть всю квартиру целиком. Здесь же коридоры поворачивали, лестница скрывала часть коридора, кухня и гостиная и вовсе были погружены во мрак. Во второй раз заперев дверь между кухней и столовой, которую оставил открытой кто-то из полицейских, Вика полезла в холодильник.

Скотч рядом хрустел своим кормом, позабыв о ночных волнениях. Она почти завидовала его короткой памяти. Открыв морозилку, она вытащила одну из пачек с пиццей. Пока та крутилась в микроволновке, Вика откупорила бутылку вина.

Собираясь уже сесть за стол, она услышала возню у задней двери. Сердце ушло в пятки. Скотч тихонько зарычал и метнулся к лестнице. Неужели снова грабитель? И это средь бела дня! Пока она решала, позвонить в полицию или спрятаться, дверь приоткрылась, заставив ее поступить так, как подсказывал ей инстинкт. Она спряталась за дверью на кухне и притаилась, стараясь даже не дышать.

Шаги, мягкие и торопливые проследовали через гостиную, затем протопали в прихожую, задержались там на несколько секунд, и направились в сторону кухни.

Вика почувствовала, что на нее накатывает первая волна паники. Молясь, чтобы не случилось обморока, она перебирала в уме какие шаги предпринять. Она часто мысленно возвращалась в тот самый день, когда на пороге ее квартиры появился нежданный гость, тогда она была как овечка на бойне. Теперь же на каждый стук в дверь она сначала проверяла камеру у двери. Здесь же вариантов оставалось немного, поскольку в дом уже проникли. На расстоянии протянутой руки на краю стола лежал огромный острый нож, которым она собиралась резать пиццу. Но, сделай она шаг к столу, и станет видна тому, кто проник в дом. Если у него пистолет, чем ей поможет нож?

Шаги приблизились, и Вика увидела тень в узкой щели между дверью и стеной. Вошедший застыл, глядя на крутящуюся в микроволновке пиццу, и, казалось, прислушивается, затем прошел вперед, задел дверь кухни, попытался открыть ее сильнее, но понял, что что-то мешает. Рука, пухлая и маленькая, показалась с торцовой части двери, ровно посередине, и потянула ее на себя. Перед Викой появилось лицо, круглое и бледное, как луна, усыпанное миллионом веснушек, такое же удивленное. Обе девушки заорали, глядя одна на другую.

– Аня не говорила мне, что кто-то будет присматривать за домом, потому я и пришла.

Они сидели за кухонным столом и пили вино. Невысокая, как и Вика, но довольно пухлая, девушка, что работала домработницей у Ани, оказалась довольно милой и приятной. Испуг прошел, но у Вики все еще дрожало внутри.

– Самолет задержали, а потом и вовсе вылеты отложили из-за надвигающейся грозы, – она сделала глоток вина. – Теперь мне не попасть домой, билет я не успела обменять. Хорошо, брат приехал, присмотрит за мамой, пока я тут. Я звонила утром Ане, но никто не взял трубку, наверняка отдых на полную катушку, куда ей там до телефона. Ты как, тебе лучше? Выглядишь паршиво. Бледная вся.

Вика кивнула. Паника, охватившая ее, понемногу сходила на «нет». Она снова была в безопасности, под защитой стен и никто не вламывался в дом. Девушка назвалась Ангелиной, но сразу предупредила, что звать ее полным именем – делать себе хуже. Затем засмеялась и призналась, что имя свое ненавидит. Геля, а именно так она просила себя называть, была болтливой светловолосой пышкой с курносым носом. Но из всего лица в глаза бросались только губы, сдобренные ярко-алой помадой. Голубого цвета глаза не смотрели на собеседника, бродя где-то вокруг и, будто бы изучая обстановку.

– Думала, что грабители лезут.

– Днем-то? – удивилась Геля. – Это вряд ли, да и поселок элитный, тут и мышь не проскочит, ты не бойся. Если бы я знала, что дом под присмотром, не пришла бы. Хотела прибраться, да запереть все. Пашки, смотрю, тоже нет?

– Это кто?

– Охранник. Наверняка, и его с собой прихватили. Эх, чего я не гувернантка и не в охране, сидела бы я дома этим летом? Нет, я бы купалась в голубых водах на островах.

– Не думаю, что они там сильно отдыхают. Я о прислуге.

Геля неопределенно хмыкнула, пожав плечами.

– Так что, – она поднялась с места и прошла к раковине, чтобы сполоснуть свой бокал, – я приберусь, раз пришла. А потом ты уж сама приводи тут все в порядок. Я, конечно, еще позвоню Ане, мало ли, вдруг решит, что раз в неделю уборка не помешает. Тогда видеться чаще будем. Тебе наверняка страшновато в таком здоровом доме и одной. Вон как меня испугалась! – Геля засмеялась, хотя кричала не тише, когда обнаружила Вику за дверью кухни.

Вика кивнула, надеясь, что Аня откажет Геле. Остаток дня она слушала истории домработницы. Скотчу девушка приглянулась, и он всюду бродил за ней. Ее копание, будь то стирка или выметание из-под столов, интересовало его больше, чем дневной сон. Когда Ангелина перебралась в подвал, чтобы постирать белье, Вика укрылась в кабинете Алексея, где была собрана неплохая библиотека.

Когда начало темнеть, она засобиралась домой. Скотч к этому времени лениво умывался, лежа на нижней ступени лестницы, Вика читала книгу, развалившись в огромном кресле Алексея.

– Кажется, я все успела, – на пороге библиотеки появилась домработница. – Ане я так и не дозвонилась, – добавила она разочарованно, – попытаюсь еще на этой неделе, хотя мне звонить недешево. Если хочешь, я заеду среди недели, проведать тебя.

– Не стоит, – чуть улыбнулась Вика, – тратить свое личное время.

– А мне несложно. Так что, договорились.

Ангелина развернулась, чтобы уйти, Вика нехотя вылезла из широкого кресла, чтобы проводить гостью, проверить все двери. Она вернулась на секунду в гостиную, чтобы прихватить книгу в постель. На пороге она остановилась, обвела взглядом уютный кабинет Алексея, подумав, что можно из мансарды перейти в него. Запах книг и затемненные окна способствовали воображению. Оставив решение на следующий день, она вышла в гостиную и направилась к себе в комнату.

– Ты подглядывала за нами, – тихо, но с укором, сказал женский голос.

Вика резко обернулась, едва не потеряв равновесия, и уставилась на дверь, которая вела из гостиной к задней двери и подвалу. Геля вышла через парадную, и вроде не собиралась возвращаться, да и голос принадлежал не ей.

Упираясь бедром об косяк, там стояла девушка. Руки ее были скрещены на груди. Вика успела лишь отметить ее худобу, длинные волосы цвета пшена, и что, кажется, уже видела ее где-то. Это была девушка из спальни дома напротив, вспомнила она. Но сейчас та стояла в ее доме. В ее запертом доме. Мир вокруг Вики пошатнулся, и она начала падать вниз.

Она пришла в себя спустя пару минут, как ей показалось. Шум в ушах понемногу стихал. Перед ней на коленях сидела девушка. Ее обеспокоенный вид Вика приняла за извинения.

– Ты, что, людей боишься?

Она помогла Вике подняться и чуть отошла к двери.

– Нет, если они не подкрадываются сзади, – ответила Вика. – Я упала? – она ощупала пальцами голову и обнаружила огромную шишку на затылке.

– Да. Ты сидишь открытая, но пугаешься, когда кто-то входит в дом, это странно. Ты как сама?

– Дом закрыт, как ты вошла? – Вика добралась до кресла в гостиной и плюхнулась в него, все еще прижимая руку к шишке на голове.

Девушка откинула назад волосы и снова скрестила руки на груди. Теперь на ее пухлых губах играла ироничная усмешка.

– Задняя дверь. Я через нее прошла. Показать?

Вика кивнула. Она встала с кресла, мир на секунду пошатнулся, но снова обрел резкость, и она последовала за соседкой к задней двери.

– Так зачем ты подглядывала за нами?

– Не подглядывала я! Я даже не знаю кто ты.

– Я живу в доме напротив. Я видела отблеск в комнате, когда свет гасила. Бинокль или фотоаппарат?

– Ты ошибаешься.

– Я же не собираюсь сообщать в полицию, просто скажи причину, вдруг я посмеюсь и прощу тебе твои маленькие слабости.

– Это было случайно, лишь раз. Мне нет дела до того, что ты изменяешь мужу, – выпалила Вика.

Плечи девушки чуть приподнялись и опустились, словно бы она не знала, как реагировать на ее слова. Вблизи она показалась более беззащитной и хрупкой, чем виделось Вике через телескоп.

– И что? Расскажешь ему? – на этот раз она обернулась, чтобы увидеть Вику.

Они прошли мимо двери подвала, и тут девушка чуть подалась в сторону и указала на заднюю дверь, та была распахнута.

– Это я оставила ее приоткрытой. Думала, вдруг, начнешь бросаться в меня чем-нибудь тяжелым. Пути отхода, знаешь ли. Но она не была заперта.

Она захлопнула двери и обернулась.

– Ты могла бы, как все нормальные люди, постучать в переднюю дверь.

– Анька не закрывает ее, я часто забегаю через нее, потому что парадная на сигнализации, а эта – нет.

Нехорошие мысли посетили Вику, и она с подозрением уставилась на девушку. Ангелина не могла оставить дверь открытой, зачем бы? Либо девушка врала, либо Геля забыла запереть ее, ведь последней в нее входила именно она.

– Не бойся, я не укушу. И не откажусь от кофе.

Понимая, что просто так отделаться от соседки не выйдет, Вика пропустила ее вперед, не желая идти на кухню и думать, что в любой момент ее могут стукнуть по голове. Соседка уселась за стол и подождала, пока Вика поставит чайник на плиту.

– Иван не разрешает мне пить, – сказала она, заметив бутылку на столе.

– А мне вот никто не запрещает. Иван – твой муж?

– Да. Меня Женя зовут. Аня предупредила меня, что за домом присмотрит ее хороший друг, но не сказала, что этот «друг» будет настолько любопытным. А как твое имя?

– Вика.

Она дождалась кофе и пододвинула к себе вазу с конфетами.

– Это ты ночью ходила по дому? – спросила Вика.

– Ты и ночью за мной следишь? – несмотря на неоднозначность ситуации, Женя улыбалась, будто все было шуткой.

– Я говорю о своем доме. Так ты ходила ночью по дому?

Женя засмеялась и отхлебнула кофе.

– Зачем бы мне приходить ночью? Я видела, что домработница ушла и решила прийти поговорить о вчерашнем. Я видела, что ты за нами наблюдаешь. Ты видела меня с Вадимом. Он мой инструктор по йоге. Приходит каждое утро, кроме выходных. Не буду убеждать тебя, что это нормально, я прекрасно понимаю, как это выглядит со стороны, лишь хотела спросить, зачем подсматриваешь? Получаешь какие-то эмоции или собираешь на меня компромат? Если последнее, то предупреждаю, я тебя убью!

Женя вновь засмеялась. Ее переливчатый смех не оставил равнодушной и Вику. Она улыбнулась.

– Я не специально. Меня удивил телескоп в мансарде, я заглянула раз, потом второй. Не подумай, что я любительница подсматривать за другими, я только пыталась разобраться. Думаю, поняла я верно, и еще я поняла, что это не мое дело. Тебе больше не стоит опасаться, что я буду заглядывать, мое любопытство исчерпано.

– Значит, телескоп, хм. Почему ты решила, что я была у тебя ночью? Это как-то связано с полицией, которую я видела рано утром? – в голосе девушки проскользнули нотки интереса.

Вика пожала плечами. Она еще не до конца поверила, что в доме была не Женя. Но если она знала о задней двери, то могли знать и другие. Аня теперь казалась Вике на редкость неумной хозяйкой. Уехать на отдых и оставить незапертой заднюю дверь, как подарок любому грабителю. Но почему Геля не рассказала о ней?

– У двери, – пояснила Женя, усмехнувшись, – дурацкий замок. Изнутри он запирается ключом, зато снаружи просто защелка, провернул два раза – и ты в доме. Дичь, конечно, сколько раз Аня просила Лешку поменять его, но тому все некогда. Так я и сумела войти. Но там есть цепочка, какая-никакая защита, проверяй всегда, чтобы та была накинута. Анька закрывала ее на ночь, и то не всегда, у них и Павел есть, можно открытыми ночевать, а ты-то тут одна. На твоем месте, я бы закрывала. И все равно, странно слышать о ночном госте в таком поселке. Ты знаешь, нас охраняют буквально со всех сторон. Если кто-то вошел в твой дом, то будь уверена, это кто-то из поселка.

– Но зачем?

– Почем мне знать, я лишь предупредила тебя. Посторонние сюда не пройдут, разве что с неба свалятся. Год назад тут произошло убийство. Не в этом доме, не пугайся. Через улицу от нас. Убили всю семью, вынесли все ценное из дома. Тогда местные, то есть мы, решили удвоить охрану и каждый поставил дом на сигнализацию. От нас сигнал поступает напрямую в полицию. Иван так трясется за свою жизнь, что натыкал камер и в доме. Наверняка, у Ани тоже они есть.

Вике уже не раз приходила в голову мысль о камерах в доме, первый раз тогда, когда она почти голышом гуляла по первому этажу, но никаких признаков следящих устройств она нигде не видела. Провода или камеры, не могли же они быть настолько незаметны.

– Приходи ко мне завтра утром. Муж уедет на работу, у Вади какие-то неотложные дела. Посидим с тобой.

– А твоя мать? Она знает, что ты изменяешь мужу? Или она свекровь?

Женя прыснула.

– Скажешь тоже! Ольга – домработница. Отправлю их с Ванькой в магазин, пусть прогуляются, если смущают тебя.

– Ванька – твой сын?

Она кивнула, допила кофе и поднялась.

– Ольге все равно, кто ко мне приходит, Ивану она не расскажет, иначе вылетит. Да и муж подозревает обо всем. Но в его возрасте жаловаться, что молодая красавица-жена завела кого-то на стороне? Пусть радуется, что уже ничего не требую от него самого.

Вика поджала губы. Предложение Жени прийти к ней в гости она отклонила, сославшись на занятость.

– Не забудь закрыть дверь. Захочешь поболтать, помаши мне в окно мансарды, я увижу. Или приходи сама в любое время, я торчу дома почти безвылазно, но теперь будет с кем поговорить. Тут соседи, – она поморщилась, – сплошь старики и затворники. Надеюсь, ты не такая.

Вика проводила гостью, потянулась за пультом, но та остановила ее и засмеялась.

– Мне не нужна калитка, чтобы в гости приходить. Я, как кошечка, пролезаю через забор.

Вика с удивлением понаблюдала, как та буквально просочилась через узкий проем между воротами и забором, затем заперла дверь, повесила цепочку, понимая, почему полицейские посчитали и эту дверь запертой. По всей видимости, именно через нее проник посторонний, а когда уходил – запер ее со двора. Хитрый жулик, кто бы он ни был, надеялся снова войти без разрешения. Геля и вовсе бросила ее открытой, когда вошла. Если бы не Женя, она бы вновь осталась незапертой на всю ночь. Но кто он и откуда знал о необычном замке?

Вика помыла посуду, из головы не выходили слова соседки об убитой в поселке семье. Пусть это и произошло год назад, такой натыканный богатыми домами поселок не мог оставить равнодушными грабителей и сейчас. Выходя из кухни, Вика проверила сигнализацию и поднялась к себе, чтобы немного поработать. Скотч остался на кухне, забравшись на мягкий стул. Она была уверена, что он просидит там до самой ночи, пока не услышит, что она укладывается спать.

Глава 7.

Аня так и не перезвонила, зато поздно вечером приехал с проверкой следователь. На этот раз с ним была женщина в облегающих джинсах и черной футболке. Она была настоящим гномом, едва доставала до плеча Виктории. Черные волосы были собраны в короткий хвост так туго, что Вике казалось, что у нее должно болеть лицо. В руках она держала папку с документами, но взяла ее только для вида, поскольку за весь разговор ни разу не открыла. У нее были черные раскосые глаза, тонкие губы, которые она постоянно поджимала, образую тонкую полоску, как после успела заметить Вика, и светлая, бледная кожа, не знающая загара.

– Вы пили? – с порога спросила она, сунув ей под нос свое открытое удостоверение. Вика успела прочесть лишь имя – Дарья.

– Выпила бокал вина на ночь, а что, это запрещено законом? Я вроде не за рулем, а вы не инспектор.

Она прошла дальше к лестнице. Следователь (Вика через силу вспомнила его фамилию, которой он представился в прошлый свой визит) молчал. Она не поняла, это была какая-то их договоренность, или же в присутствии этой женщины он предпочитал хранить молчание.

– Мы сегодня были у вашего психотерапевта, поэтому в курсе, что за руль вы не садились больше пяти лет. И у вас просрочены права.

Вика уставилась на Власова, который мялся у порога.

– Вы из-за просроченных прав пришли в такой поздний час? Это не могло подождать до завтра?

– Давайте присядем, – предложил Власов примирительно. – У вас уютная гостиная, только, позвольте, я включу свет.

– Нет, достаточно будет и лампы на столе, – быстро сказала Вика, заметив, что он потянулся к выключателю слева от двери. – Говорите скорее, зачем пришли, я собиралась немного поработать и лечь спать.

– Работа, – повторила женщина, все еще осматривая прихожую. – Вы ведь писательница?

Вика прошла вперед и включила настольную лампу у дивана. Мягкий желтоватый свет разлился по гостиной. Они прошли следом за ней, женщина замыкала шествие, словно ей не хотелось расставаться с прихожей, Власов уселся на диван и вытащил сигареты.

– Леша и Аня не курят, – сказала Вика. – Так что пепельницу я вам не сумею найти.

Власов со вздохом сожаления убрал пачку обратно.

– А раньше работали в школе? – продолжала Дарья, не обращая внимания на коллегу.

– До некоторых пор была учителем русского и литературы. Но ведь вам уже все рассказала мой психотерапевт. К чему эти вопросы?

– Врач имеет свои привилегии в части неразглашения, поэтому некоторые вопросы остались без ответа. Вы написали заявление о проникновении в дом. Мы знаем, что вы ранее оказывались уже в подобной ситуации, четыре года назад. Вам даже пришлось переехать, потому что вас продолжали преследовать.

– С каких пор на проникновение в дом бросают сразу двух следователей?

– Я не следователь, – ответила кореянка. По крайней мере, Вика решила, что кто-то из родителей у нее точно кореец.

– Какие вопросы у вас остались? – спросила Вика.

– Касательно вашего состояния здоровья. Какие лекарства вы принимаете?

– Спросите об этом у Натальи.

– Спрашивали. Такие сведения она не может выдать без ордера, но в нем нет необходимости, поскольку вы ни в чем не обвиняетесь. Но она предположила, что вы сами расскажете, – сказал Власов. – Если, конечно, согласитесь помочь нам.

– Помочь вам? С чем и какая роль во всем этом препаратов, которые я принимаю?

– Самая прямая, – ответила девушка, продолжая блуждать глазами по гостиной. – Что-то из них может вызывать галлюцинации.

Вика сжала губы до тонкой линии и постаралась взять себя в руки. С подобными ей она сталкивалась во время следствия по делу Семибратова. Любят запугивать, запутывать и злить. Вика поняла, что невзлюбила ее почти так же сильно, как и тех, кто в прошлый раз пытался сделать из нее виновную.

– Я не страдаю галлюцинациями.

– Вы подверглись насилию, и ваш психотерапевт утверждает, что вы все еще… не совсем здоровы. То, что у вас остается страх открытых пространств лишь подтверждает это.

Вика покачала головой, и фыркнула. Порой Наталья предлагала ей лечение где-то в санатории, но всякий раз Вика отказывалась. Ее страхи были не настолько сильны, чтобы ей потребовалась более серьезная помощь от врачей.

– Да, я не выхожу на улицу и не люблю гостей так, как любит большинство людей. Поэтому все еще наблюдаюсь у психотерапевта.

– И вы честны с ней?

– Спасибо, конечно, но еще одного «мозгоправа» мне не требуется, особенно из полиции, – быстро сказала Вика, поняв, в какую сторону клонит девушка.

– Я не психолог.

– Мне абсолютно без разницы кто вы есть.

– Потому что я задаю неудобные вопросы?

– Вы не задаете вопросов, которые касались бы грабителя, о котором я сообщала ранее, что было бы понятным. Вас интересует только мое здоровье.

– В том числе, – согласно кивнула та.

– Говорите тогда уж прямо. Считаете, что мне все привиделось? Думаете, я вызвала полицию, потому что выпила лишнего или наглоталась таблеток?

– А вы сами как думаете?

– Я думаю, достаточно, – прервал ее Власов. – Мы приехали узнать, как ваше самочувствие сегодня. Вы больше не слышали странных шумов в доме? Может, нам стоило бы приставить к вам пару полицейских?

– Вот еще глупости! – возразила кореянка.

Вика еще помнила первые дни после того, как ее освободили. У дома несколько дней стояла машина с двумя полицейскими. Иногда она украдкой посматривала через шторы, и всякий раз они либо дремали, либо ели что-то из ресторана быстрого питания напротив.

– Благодарю, но у меня есть сигнализация, – ответила она.

– Но она не помогла этой ночью. Кто бы ни влез в дом, он сумел ее как-то обойти.

– У нас пока нет причин полагать, что ей нужна защита, – повторила Дарья. – Да и ресурсы никто не выделит, сам знаешь.

– Наверняка грабитель оставил следы, – сказал Вика, – но дом просто обыскали и на этом закончили.

– Пока нет уверенности, что в доме вообще был кто-то кроме вас, – признался Власов.

– А как же скрипящие ступени? Вы сами предложили проверить, и мы нашли их.

– Многие из тех, кто подвергался преследованию, и после заключения тех под стражу, продолжают видеть их и утверждать, что те не оставили их в покое. Отец того самого мальчика, ведь именно из-за него вы сменили место жительства, он проник в вашу квартиру?

Вика ухмыльнулась. Теперь причины их повторного приезда стали прозрачны, как родниковая вода. Пытаясь вытянуть из нее что-то, они все знали заранее. Следствием в тот раз занимались совсем другие люди из другого отдела и района, но эти двое раскопали уже все до мелочей.

– Вы все знаете лучше меня, не так ли? У вас все есть в базе, мои обращения, жалобы. Все данные о том, что случилось ранее, в школе. Вот только я знаю, что Семибратовы все еще в тюрьме, и преследовать меня не могут. Но ведь вы в курсе, не так ли? И, кстати, – Вика обратилась к Власову, считая его в этой парочке главным, – кто бы это ни был, я узнала, как он вошел в дом. Задняя дверь была открыта. Это был не Семибратов, но это был кто-то посторонний. Я не придумала его.

– А что с дверью? Уверены, что она была не заперта той ночью?

Она объяснила, каким образом все выяснила и продемонстрировала обоим, в чем там странность, предложив пройти и взглянуть на нее.

– Странная идея, – согласился Власов, он присел на корточки и разглядывал замок, – поставить его таким образом. Вы сумели дозвониться до хозяйки дома? Или хозяина? Кто еще мог знать о том, что дверь можно открыть со двора?

Вика призналась, что телефона Алексея у нее не было, а подруга не брала трубку. Показалось ли ей это странным? Немного.

– Аня такой человек, – начала объяснять Вика, – если чем увлечется, перестает обращать внимания на внешние раздражители. Могла поставить телефон в беззвучный режим, даже мать не сумела дозвониться до нее. О двери совершенно точно знала домработница, сегодня утром зашла через нее.

– Зачем она приходила, ведь хозяева за границей?

– Кажется, Аня не предупредила ее, что здесь буду я. Она сильно испугалась, увидев меня. Сказала, что решила прийти убраться в доме. Кажется, отменили рейс на ее самолет, и ей пришлось остаться.

– Значит, ваша подруга и прислуге не сказала, что вы присмотрите за домом в ее отсутствие?

Вика отрицательно покачала головой.

– Расскажите нам о том случае в школе, и том, что произошло год спустя.

– Какое это имеет отношение к тому, что случилось здесь? – Вика все больше убеждалась, что приезд следователя в первый же день, был связан не с проникновением в дом.

– Мы думаем, что связь может существовать.

– Разве Наталья Станиславовна не все вам рассказала?

– Нет. Крупина была обеспокоена лишь вашим состоянием после того, как мы назвали ей причину нашего визита. И была удивлена, что вы сами не позвонили ей.

– Крупина? – не поняла Вика. – Вы о Наталье?

– Да, ваш психотерапевт. Вы не знали ее фамилии?

– Зачем она мне, – ответила девушка, – я называю ее по имени, как и она – меня. Что касается звонка, я не нашла времени. Что конкретно вы хотите узнать о случившемся в школе? Меня допрашивали тогда несколько раз, и кажется, я доказала, что моей вины не было. В протоколах все есть и не понимаю, что еще могу добавить ко всему. Дело закрыто, виновные сидят. Если вы общались с Наташей, она должна была вам сказать, что общение со мной на эту тему несколько… неуместно.

– С вашей точки зрения, вины не было, – будто не слыша ее, сказала Дарья, выхватив одну интересующую ее фразу из тирады Вики. – Отец парня думал иначе, ведь так? Сколько он преследовал вас?

– Не вижу смысла повторяться. Поднимите свои отчеты, бумажки, видео допросов. Прошло четыре с лишним года, и я бы предпочла забыть обо всем.

– Я так и сделала. Вы знали, что его осудили на пять лет?

– Не хочу знать! – Вика подскочила на месте, сжав кулаки. – Зачем вы пришли? Если действительно хотите найти грабителя, вломившегося в дом, то ищите его, а не копайтесь в прошлом, которое не имеет к этому никакого отношения.

– Грабитель? Но ведь ничего не украдено.

– Ваша работа – выяснять, кто он есть, а не моя.

– Хорошо, скажу прямо. Той ночью, как и сейчас, как мне поведал мой коллега, вы были под действием алкоголя. Учитывая, какой кошмар вам пришлось пережить в прошлом и препараты, которые вы принимаете, довольно серьезные лекарства, могу предположить, что переезд, незнакомая обстановка могли сказаться на вашем душевном равновесии. И ваш врач согласилась со мной.

– Я выпила бокал вина на ночь, это помогает мне уснуть, и с моим душевным равновесием все в порядке.

– У вас руки дрожат, – Дарья приподняла одну черную бровь.

Вика убрала руки за спину и вызывающе посмотрела на обоих.

– У вас еще какие-либо вопросы, которые касаются проникновения в этот дом? – спросила она, сделав ударение на последней фразе.

– Большинство людей принимают таблетки в случае бессонницы, вы же заменяете их алкоголем. Может, причина этому – ваши кошмары?

Вика разжала кулаки, чувствуя, что на внутренней стороне ладоней остались следы от ногтей. О кошмарах она рассказывала только Наташе, но не могла поверить, что она стала бы рассказывать об этом полиции.

– Мне это не приснилось, в дом кто-то влез, я слышала его, и я не спала.

– Значит, кошмары все же бывают? – удивился Власов, но Дарья перебила его:

– Если это так, то это не ваша вина. С вами играет лишь ваше воображение, подстегнутое алкоголем. Я хочу понять, был ли вызов полиции ночью ложным или нет.

– Разговор окончен. Если хотите, я заплачу штраф за ложный вызов.

– Если не хотите говорить сейчас, я вызову вас повесткой.

Вика замерла на пороге гостиной. Дарья прекрасно знала, что приехать в полицию для допроса Вика не сможет, так к чему эти угрозы.

– С какой стати? По старому делу, которое закрыто?

– Нам пора, – выступил вперед Власов. – Если появятся вопросы, мы позвоним вам. И да, – он сунул руку в карман пиджака и протянул ей белый квадратик плотного картона. – Это мой номер, на случай, если вы что-то еще вспомните.

С одной стороны, Вика понимала, что явных следов чужого не было, комнаты в порядке, ничего не перевернуто и обыска, с целью завладения Аниным добром, нет. С другой стороны, она слышала шаги, и была уверена, что ей все не приснилось. Но не эти двое пережили те минуты ужаса, когда над ее головой раздавался скрип половиц, когда в доме была лишь она и испуганный кот.

– Я провожу вас.

Дарья подняла глаза на Власова и встала с дивана вслед за ним. В молчании они вышли на улицу, а когда обернулись, чтобы попрощаться, Вика захлопнула перед ними дверь. Из окна она наблюдала, как они выходят через калитку и садятся в неприметную серебристую машину, затем пошла наверх.

Думать ни о чем не хотелось, мысли о работе напрочь пропали. Ее надежды, что к концу лета роман будет готов, пока казались призрачными. Уверенная в том, что больше они не придут, как и в том, что отныне она точно в безопасности, потому, что знала о странной двери, она вернулась в мансарду, где нашла Скотча, спящего в горшке с фикусом. Закрывать шторы она не стала, как и включать свет. Белый экран ноутбука подсвечивал ее, бросая тень на стену за ее спиной. Несколько холодных кусков пиццы и кофе, которые она прихватила с собой, закончились, едва она досмотрела фильм до середины. На небе поднялась луна. В соседнем доме загорелся свет. Верная себе, Женя, не закрывая штор, переодевалась у кровати. В ванной мелькнул силуэт ее мужа. Заметив, что Женя смотрит на нее, Вика махнула ей рукой, та ответила тем же и покружилась в нижнем белье, доказывая, что вовсе не смущается, когда посторонние видят ее в подобном виде.

Вика улыбнулась про себя. Возмущения девушки о том, что за ней подглядывают, были лишь поводом для того, чтобы познакомиться с новой соседкой. На самом деле, ей было все равно, что ее видят. Вопрос о том, кто же из семьи Ани до этих пор подглядывал, оставался актуальным. Можно было спросить саму Женю, ведь она заметила интерес Вики, значит и раньше замечала слежку. Но Вика решила, что это было бы уже слишком. Фильм закончился, но Вика не поняла, понравился он ей или нет. Углубляясь в свои собственные мысли, она пропустила почти половину, даже не пытаясь вникнуть в сюжет. Она закрыла ноутбук и спустилась на второй этаж, дождалась пока кот войдет следом за ней, несколько мгновений помялась у двери, потом заперла ее и придвинула кресло плотнее, подперев мягкой спинкой ручку двери. Так было не идеально, но относительно надежно. Решив, что стоило бы для этих целей притащить стул с кухни, она со спокойной душой легла спать.

Глава 8.

Утро встретило ее хмурым небом и монотонным гудением пылесоса. Немного раздраженная, Вика накинула кимоно и спустилась вниз. В коридоре возилась Геля. Пылесос ревел оглушительно, но домработница предусмотрительно воткнула наушники и что-то припевала. Вика позвала ее пару раз, затем просто подошла и коснулась плеча. Девушка вскрикнула и выдернула наушники. Вид у нее был напуганный. Она надавила кнопку на пылесосе босой ногой и выпрямилась.

– Разве можно так подкрадываться?!

Вика развела руки в стороны, как бы говоря, а чего та ожидала, если в доме она не одна.

– Я тут, как бы, живу. Ты бы хоть позвонила и предупредила.

– Утром звонила, но кто ж знал, что ты просыпаешься к обеду, – она указала на часы на стене. – Пришлось ехать без предупреждения.

– Из-за работы у меня сбились день и ночь. – Вика с ужасом отметила, что на часах было почти два часа дня, удивляясь, как она могла проспать так долго.

Из-за пасмурного неба ей показалось, что лишь раннее утро. И Скотч дрых, не решаясь будить хозяйку. Он спустился вместе с ней, ожидая завтрака. Не зная, как правильно назвать трапезу, то ли поздним завтраком, то ли обедом, Вика направилась на кухню, чтобы приготовить, наконец, что-то съедобное. Яичница, бутерброды и пицца были худшим ее решением, когда холодильник был забит до отказа.

Пока кот хрустел своими мясными подушечками, Вика занялась обедом. Ни о какой работе не могло быть и речи, когда рядом шаталась Геля со своими тряпками и пылесосом. Спустя час уставшая домработница ввалилась на кухню и почти упала на стул, заставив его скрипнуть под ее пухлым телом.

– Ты говорила, что будешь убираться, но ведь не через день же, – не удержалась от колкости Вика.

– Да, но когда начала прибираться сегодня, то поняла, что ты стоишь трех Никит и пяти таких, как Настя. Везде мусор, следы ног. Ты тут, что, вечеринки устраиваешь?

– Ты дозвонилась Ане? – спросила Вика, проигнорировав тираду Гели.

Та покачала головой, поведя носом в сторону плиты.

– Решила приготовить что-нибудь более полезное, чем яйца. Может, останешься со мной на обед?

– Спасибо, но мне надо бежать, – в ее голосе чувствовалось сомнение, а глаза не отрывались от плиты с готовящейся едой. – Я в твоей комнате тоже прибралась, спасибо мне скажи. Накинулась, не спросив, – Геля обиженно поджала губы. – По дому, будто табун коней пробежался, – снова заметила она.

– Не надо было, – отозвалась Вика, понимая, что найдет шторы во всех комнатах распахнутыми. – Я проветриваю ее и могу сама пройтись пылесосом.

Немного подумав, Вика решила не упоминать о приезде полиции, и причине их вызова.

– Думала, писатели ничего не умеют, а ты, смотрю, и по борщам мастер, и по уборке. Мне не трудно, на самом деле, а Аня все равно заплатила мне уже за эти три месяца. Вроде как отпускные.

– Сегодня позвоню ее матери, узнаю, дозвонилась ли она. Очень странно, что не отвечает на телефон который день.

– Пожалуй, от твоего салата и вина я не откажусь, – неожиданно согласилась она. – А что касается Ани, не вижу ничего странного. Она на отдыхе, пока муж вкалывает. Дом под охраной, поселок такой, что любого чужака сразу задержат. Тебе нечего бояться. Ни за себя, ни за нее.

– Почему я должна бояться за себя? Я ведь под охраной.

– Ты держишься на расстоянии, людей к себе не подпускаешь, думаешь, я слепая?

Вика пожала плечами.

– Я не избегаю общества, если ты об этом.

Геля ковырялась в тарелке с салатом, легко сжимая пальцами бокал с вином.

– Тогда почему ты на улицу не выходишь? Ведешь себя точно, как социофоб. Прогулялась бы, – продолжила она. – Сидишь в четырех стенах, будто тебя наказали. – Она вдруг прищурилась и спросила, – может, ты под домашним арестом?

Вика отставила пустую тарелку, затем продемонстрировала обе лодыжки. Геля криво усмехнулась.

– Это еще не показатель. Либо ты сторонишься людей, либо под домашним арестом.

– Ерунду говоришь, – после короткого молчания сказала она, удивившись тому, от кого исходили эти слова. До этого только Наталья говорила ей о чем-то подобном. – У меня все есть, и у меня работа, при которой нет необходимости выходить из дома. Меня все устраивает. А общения мне хватает и по телефону.

– Живое общение еще никто не отменял, – с сомнением сказала Геля.

– Когда я работала в школе, живого общения получила на три жизни наперед. Чем ты сама занималась до того, как стала здесь работать?

Геля что-то невнятно пробурчала. Говорить о своем прошлом она явно не собиралась, как и о себе.

– Ты же не получила диплом домработницы?

– Я повар. Когда приехала сюда, работала по ресторанам и кафе младшим поваром, потом нанялась в частный дом, так и пошло.

– Но здесь ты не готовишь?

– Алексей предпочитает заказывать еду на дом, – фыркнула она, – мои борщи его не устраивают, и я осталась в качестве домработницы. Раньше я жила в доме, в четыре вставала и готовила, и была далека от швабр, – в голосе Гели прозвучала обида.

– Ты не знаешь, чей это телескоп в мансарде? – решила сменить тему Вика.

– Кажется, Никиты. Он увлекается звездами.

Вика вспомнила, что Нику, как его коротко звала Аня, в этом году исполнилось пятнадцать, и едва сдержала улыбку. Звездами, как же.

– Видела там твой компьютер, значит, ты там и работаешь?

Вика кивнула, уткнувшись глазами в тарелку.

– Пишешь детективы?

– Я пишу любовные романы.

– Не читаю. Мне по душе детективы. Но, может, я читала что-то из того, что ты написала?

Вика сказала ей пару названий, но Ангелина лишь покачала головой. Она снова вспомнила о подруге, та хоть и была молчуньей, но не могла не беспокоится за свой дом. Хотя бы раз должна была позвонить.

– Мне кажется, ты слишком нагнетаешь, – возразила Геля. – Просто подумай, как будешь выглядеть, если обнаружится, что Ане было некогда звонить. Мало того, что поднимешь всех «на уши», и введешь в заблуждение, так еще и подруга разозлиться.

– Может, позвонить няне детей? Ты знаешь ее номер?

Геля покачала головой. Она не касалась ни детей, ни их няньки, ее дело было прибрать в доме. Вике показалось странным, что работая в доме, она знала лишь телефон хозяйки дома. Но на вопрос Вики та лишь буркнула что-то неразборчивое. Молчание затянулось, Геля изучала углы на кухне, Вика уставилась в тарелку, жуя салат. Говорить было явно не о чем, и Геля засобиралась. Вика попробовала сгладить неловкость, но ответы Ангелины были резкими и короткими, словно она на что-то обиделась. Задумываться об этом Вика не стала, проблемы с настроением домработницы были лишь ее собственными, и Вики не касались. Она заперла парадную дверь, поймав на себе тревожный взгляд Гели, которая обернулась напоследок. От него по спине Вики поползли мурашки. Она вернулась на кухню, чтобы прибраться и выкинуть все лишнее из головы, в том числе приход домработницы. Домывая посуду, она вспомнила, что не спросила у Гели о задней двери дома.

Решив прихватить ужин наверх, чтобы не спускаться через пару часов, Вика нашла широкую разделочную доску, поставила на нее тарелку с гренками и чашку кофе. Позвав кота, она постояла на пороге кухни, но тот не откликался. Наверняка, спал где-то на теплом полу или в комнате на кровати. Не став тормошить его попусту, Вика поднялась на второй этаж, держа поднос перед собой. Забыв о ночном госте, она ступала перед собой, а когда оказалась между пролетами второго и третьего этажа, ей вспомнился ночной скрип, разбудивший кота и ее саму. Мурашки пробежали по спине. Но сейчас половицы не заскрипели, это привело ее в замешательство. Может, ей все привиделось, почудилось? Но она помнила, что когда на третью ступеньку сверху наступил Власов, она застонала. Вика поставила импровизированный поднос на ступеньку последнего пролета, затем сделала несколько шагов вниз, нарочно ступая на скрипучую ступень. Но под ней она не скрипела. Вика спустилась ниже, вновь прошлась по лестнице наверх. И снова тишина. Она стала ногами на «скрипушку» и попыталась попрыгать. Ступень жалобно «запела» под ней.

– Это был кто-то тяжелее меня, – вслух сказала она, обращаясь в пустоту лестничного пролета. – Кто-то, вроде Власова.

Она подавила желание побежать наверх и запереть дверь мансарды у себя за спиной. Спокойно взяла со ступени свой ужин и постаралась как можно медленней подняться, чтобы унять вдруг нахлынувшую панику. Если Аня обнаружит кофейное пятно на обоях, у нее будут вопросы.

Она поставила доску на стол и принялась за кофе, пока не остыл. Шторы были раскрыты на всю катушку – результат уборки Гели. Телескоп стоял в углу, но его «глаз» все так же смотрел на соседский дом. Вика подошла к окну, чтобы узнать, есть ли кто в доме напротив, но с такого расстояния при свете дня мало что можно было увидеть. Воспользоваться телескопом она побоялась: быть уличенной в подглядывании вновь ей не хотелось. Она села за стол и открыла ноутбук. На заставке была она сама и Скотч. Фотография была сделана несколько лет назад, когда кот был еще крохой. Ее мысли вновь вернулись к скрипящей ступени. Кто бы ни приходил в ее дом ночью, это был мужчина. Или грузная женщина. Вроде Гели или соседской домработницы. Вика едва не рассмеялась, представив Ольгу крадущейся по дому. Решив завершить начатое, Вика начала исследовать пол мансарды. Ей хотелось удостовериться, в своей теории о весе чужака. Так же, ходя по комнате и слегка подпрыгивая, она обнаружила скрипящее место у дальней части мансарды, той самой, что еще не была доведена до ума хозяевами дома. Вика заглянула за перегородку. В самом углу стояла новенькая душевая кабинка, рядом целой ротой выстроились пластиковые трубы, старый матрас, который уже попадался ей на глаза, да пара садовых инструментов, прислоненных к стене. Окно было заклеено куском обоев в веселый сине-голубой цветочек. Ничего подозрительного, если не считать, что половина мансарды уже была обклеена и покрашена. Неужели, Аня хотела устроить в этой комнате душ? В комнате, где вся парадная сторона была застеклена?

Закончив осмотр, Вика вернулась к столу и засела за роман. Проработав до поздней ночи, она забрала пустую посуду и спустилась вниз, немного удивляясь, что Скотч не просил ужин. Включив на кухне свет, она поняла – почему. Остатки пиццы, что Вика выкинула в мусорное ведро, были вытащены вперемешку с бумагой из-под нее же. Довольный кот спал под столом на пустой коробке.

– Ах ты, проходимец! – Вика убрала все обратно в ведро и на этот раз плотно закрыла крышкой. – Скотч, ты – помойный кот! Не пущу тебя в кровать сегодня, будешь спать на полу.

Кота эта новость ничуть не испугала. Он равнодушно следил за Викой, пока она мыла посуду, потом позволил взять себя на руки и отнести в комнату. Вспомнив на пороге спальни о стуле, который она собиралась взять из кухни, Вика поленилась спускаться вновь. Она придвинула к запертой двери кресло, переложила на него кота. С некоторым раздражением закрыла шторы, вспомнив Гелю нехорошими словами. Затем скинула одежду и направилась в душ, чтобы смыть прошедший день.

Глава 9.

Вика завтракала с котом, когда в прихожей затарахтел радиотелефон. Решив, что это Аня, она опрометью понеслась через коридор и схватила трубку.

– Привет, писательница!

Это была Ангелина. Вика присела на стул рядом со столиком, где стоял телефон.

– Хотела тебе доложить, что я дозвонилась до Ани. У нее все хорошо, но там, где они остановились, мобильник почти не ловит сигнал, – хриплый голос Гели немного удивил Вику. – У них там горы вокруг, какой-то санаторий или дом отдыха. Аня попросила меня успокоить тебя, спросила как твои дела, я взяла на себя смелость сказать, что все хорошо и тебе все нравится.

– Что у тебя с голосом?

Послышался вздох то ли усталости, то ли раздражения.

– Я простыла, горло болит. В ближайшую неделю не жди меня, по возможности не мусори сильно, а то приду и не разгребу, – теперь в голосе явно слышалось раздражение.

Вика пожелала ей скорейшего выздоровления, но Геля уж бросила трубку.

– Сама вежливость, – фыркнула Вика и поплелась обратно в кухню.

Едва она принялась за кофе, как затрезвонил мобильник. В надежде, что это все же Аня, Вика схватила трубку, но услышала знакомый мужской голос. Это был Власов. Он предупредил, что заедет с парой вопросов ближе к вечеру. Вика согласилась, заранее догадываясь, что вопросы будут те же, и снова затронут больную для нее тему. Поднимаясь в мансарду, чтобы немного поработать до его прихода, она удивлялась, отчего все стремились вытащить историю наружу, переслушать ее в сотый раз, будто не замечали, как это отражается на ней самой. Может, ее психотерапевт и следователь получали удовольствие от чужих страданий?

Приехал он намного раньше, чем обещал. Вика открыла ему калитку и пропустила внутрь. Вернула по привычке пульт на столик рядом с телефоном и пригласила Власова пройти в гостиную.

– Почему у вас всегда так темно? – спросил он, присаживаясь на одно из кресел.

– Мне комфортно. И пока тут живу я, все так и останется.

Он пригладил рукой светло-каштановые волосы и осмотрел темную комнату. Шторы там открывала Геля в последний раз, когда прибиралась, но Вика закрыла их обратно, не оставив и щели для дневного света. Огромные окна, выходившие в сад перед домом, создавали ощущение, что стен не существует, и это нервировало девушку.

Эта комната была единственной, куда Вика заходила только для того, что закрыть шторы. Подумывая, стоит ли превращать кабинет Леши в свое временное рабочее место, она все же решила остаться в мансарде. Та была ближе к двери ее комнаты. Был еще подвал с уморительно узким приоткрытым окном, чтобы проветривать немного сырое помещение со стиральными машинами, ее спальня и мансарда с кухней. В другие комнаты она не ступала даже ногой. По ее предположению, комната рядом с ее, принадлежала кому-то из детей, как и та, что была напротив нее и справа от выхода на лестницу. И в самой глубине темнела дверь в спальню супругов. Ни в одну из комнат Вика заглядывать не стала бы, даже появись у нее причина.