Французские истребители Второй Мировой

Истребитель «Блох» MB.150

Истребитель «Девуатин» D.520

Окончание Первой мировой войны французская морская авиация встретила на пике своего могущества. В полной мере это относилось и к истребителям — эскадрильи и группы, укомплектованные бипланами SPAD и «Ньюпор» новейших модификаций были достойнейшим противником кайзеровских истребителей, а знаменитые асы Рене Фону, Жорж Гинемер, Шарль Нужессер и многие другие золотыми буквами вписали свои имена в историю воздушных сражений. Прошло два десятилетия — и хваленые Армэ де л’Эр (французские ВВС) не смогли оказать достойного сопротивления люфтваффе. Ситуация особенно удивительна, если учесть, что все межвоенные десятилетия французская военная авиация развивалась беспрепятственно. Германия же, будучи скована ограничениями Версальского договора, открыто приступила к строительству люфтваффе лишь с 1935 г. (правда, до этого в течение нескольких лет развивала военную авиацию «подпольно»). Французские пилоты, сидевшие в кабинах «моранов» и «кертисов» в мае 1940 г. вряд ли были менее мужественны и хуже подготовлены, чем их противники, занимавшие места в кабинах «мессершмиттов». Значит, причины неудач следует искать в другой плоскости. Попробуем же их найти. Но для этого нам придется вернуться к временам Великой войны.

Первая мировая война за Западном фронте была, прежде всего, войной позиционной. В таких условиях, когда войска противоборствующих сторон долгие месяцы и даже годы занимали хорошо укрепленные позиции, единственным средством, способным склонить чашу весов в свою пользу, считалась мощная артиллерия. С одной стороны, артиллерийская подготовка была необходимым элементом подготовки к собственному наступлению. С другой — мощный артиллерийский налет мог сорвать подготовку к наступлению противника. Французы даже изобрели особый прием — «барражирующий огонь», который велся внезапно и массированно на участках, удобных для вражеского наступления. В такой ситуации среди французских военных господствовало мнение, что главной задачей авиации является разведка и корректировка, а все остальные функции — второстепенны. В такой «картине мира» истребители должны лишь прикрывать собственные разведчики и корректировщики — ну и, противодействовать разведчикам и корректировщикам противника.

Победа в Первой мировой войне отнюдь не способствовала рациональной оценке и пересмотру французских взглядов на применение авиации — да и зачем, ведь победили же мы, а значит — все делали правильно! В итоге во Франции доктрина развития авиации оказалась в застое и даже деградировала. В 1921 г. Военным министерством была издана директива, согласно которой роль авиации в дневных условиях фактически ограничивалась лишь разведкой в интересах артиллерии. Правда, ночью авиации все-таки разрешалось наносить удары по обнаруженным целям — ввиду невозможности эффективного корректирования артиллерийского огня. Естественно, такие ограничения пришлись не по вкусу авиаторам, и в стране разгорелась дискуссия о месте и роли авиации в военной машине Франции, временами становившаяся весьма острой. Авиаторы обвиняли армейцев в полном непонимании возможностей военной авиации и, как следствие, сковывании её по рукам и ногам жесткой привязкой к сухопутным соединениям, а также недооценке воздушной угрозы со стороны противника. «Сухопутчики» же апеллировали к опыту Великой войны, утверждая, что авиация не способная решать масштабные задачи, и её удел — лишь обеспечение действий наземных войск.

В противостоянии с армейцами авиаторам удалось добиться некоторых успехов. Так, в 1928 г. во Франции было создано министерство авиации, на которое возложили, в частности, координацию разработки и закупок авиатехники, а в 1933 г. Армэ де л’Эр выделили в самостоятельный вид вооруженных сил (в составе ВМС осталась собственная морская авиация — Аэромарин). Но концептуально взгляды военно-политического руководства на применение авиации практически не изменились. В августе 1936 г. военный министр Даладье издал директиву, в которой отмечалось, что, дескать, «технический прогресс не вызвал никаких существенных изменений в тактике боя по сравнению с правилами, установленными в предыдущее время». Вне поля зрения военного руководства осталось бурное развитие (прежде всего в СССР) механизированных соединений, существенно превосходивших по подвижности пехоту времен Первой мировой, и способных радикально изменить всю природу войны, сделав её маневренной. Далеко не в полной мере учитывался и прогресс в области авиации. Как и за полтора десятилетия до того, директива Даладье указывала, что для Армэ де л’Эр приоритетной будет воздушная разведка в интересах артиллерии, а в сражении «наиболее важной задачей подразделений авиации является поддержка сил разведки». Правда, в том же документе отмечалась возможность авиации оказывать существенное влияние на ход и исход наземного сражения благодаря ударам по местам сосредоточения войск противника и его резервам, находящимся на марше. Однако приоритет оставался прежним — разведка…

Авиапарк

Состав авиационного парка Армэ де л’Эр соответствовал концепции — доминирующее место в нем занимали самолеты-разведчики. В 20-е и начале 30-х это были знаменитые бипланы «Бреге» 19 и «Потез» 25 (последние в колониальной армии дослужили даже до Второй мировой войны). В начале 30-х гг. на смену им пришли более совершенные машины «Бреге» 27 и «Потез» 39, а затем основным вооружением разведывательных частей становятся монопланы-парасоли «Мюро» 113/115/117. Вообще, схема моноплана-парасоли во французской авиации рубежа 1920-30-х гг. прошлого века была весьма распространенной, и возвращаться к ней мы будем ещё неоднократно.

Бомбардировочная авиация начала активно развиваться во Франции с конца 20-х гг. Правда, здесь имелась своя специфика: французы развивали не «чистые» бомбардировщики, а «многоместные боевые самолеты» («мультипляс де комба»), способные выполнять функции бомбардировщиков, дальних разведчиков и истребителей сопровождения. Последняя задача, по мнению идеологов «мультипляс де комба», должны была реализовываться не вступлением в маневренный бой с самолетами противника, а наличием многочисленных стрелковых установок с хорошими полями обстрела. Словом, «мультипляс де комбо» представлял собой французскую вариацию на тему популярной в мире в то время концепции «воздушного крейсера». В категории «мультипляс де комбо» был создан ряд конструкций двухмоторных монопланов с угловатыми фюзеляжами, увенчанными стрелковыми турелями, живо напоминающими башни рыцарских замков: «Амио» 143, «Потез» 54. В классе «чистых» бомбардировщиков доминировали двухмоторные машины фирмы «Марсель Блох» — MB.200 и MB.210. Стоит упомянуть и о четырехмоторных машинах «Фарман» F.221/222 — хотя и построили их менее полусотни, благодаря этому Армэ де л’Эр стали единственными в мире (кроме ВВС РККА), располагающими в середине 30-х гг. соединением четырехмоторных бомбардировщиков. Увы, к началу Второй мировой войны все перечисленные типы самолетов были устаревшими, годящимися, разве что, для ночных бомбардировок и транспортных перевозок. Создаваемые же им на замену скоростные бомбардировщики ещё не успели в достаточном количестве поступить в войска.

Представители линейки истребителей-бипланов фирмы SPAD:

S.51

S.61

S.510

А как же обстояло дело с истребителями? В 20-е и в начале 30-х гг. в развитии французских истребителей можно выделить, по крайней мере, три линии. Первая из них — это традиционные бипланы, последовательно совершенствуемые фирмой SPAD («Блерио-SPAD»). На основе самолета S.XX, созданного ещё в конце Первой мировой войны (и по причине её окончания не попавшего в массовок производство), эта фирма выпускала бипланы S.51, S.61, S.81. Первые две модели строились на экспорт — для Польши, и были очень быстро сняты с вооружения, причем со скандалом, вызванным целым рядом катастроф. S.81 же был принят на вооружение во Франции. Вершиной же развития SPADов стала модель S.510, разработанная в 1930 г. и, несмотря на конкуренцию со стороны более совершенных монопланов, запущенная в серийное производство (правда, в небольшом объеме) в 1935 г. К началу Второй мировой войны этот биплан, развивающий скорость всего каких-нибудь 370 км/час, все еще имелся в ВВС (в школах и местных эскадрильях ПВО).

Истребитель NiD-29

Вторая линия была представлена полуторапланами «Ньюпор-Деляж». Отметим, что в первые послевоенные годы эта компания попыталась отойти от присущей её истребителям компоновки полутораплана (с нижним крылом существенно меньшего размаха и площади, чем верхнее), создав классический биплан NiD-29. Надо сказать, попытка оказалась вполне удачной: в самой Франции изготовили около 250 таких самолетов, а по лицензии за рубежом — почти 900 (более 600 в Японии, 175 в Италии и 108 в Бельгии). Вернувшись в последствии к схеме полутораплана, конструкторы «Ньюпор-Деляж» разработали истребитель NiD-42, ставший одним из победителей конкурса 1927 г. Кстати, сам конкурс заслуживает отдельного упоминания — как прекрасная иллюстрация хаоса, царившая во французской авиации. Тянувшийся с 1923 г., он прошел несколько этапов и к концу 1926 г. в нем осталось 12 участников-финалистов. Стремление военных получить как можно более современный истребитель вошло в противоречие с нехваткой средств. В итоге в январе 1927 г. было решено приобрести небольшие партии — по 25 единиц — истребителей трех типов: NiD-42, «Гурду-Лезье» GL.32 и «Вибо» 7. Логика выбора этих машин объяснению не подлежит: так, «Вибо» 7 в конкурсе занял предпоследнее, 11-е место! Но вот с NiD-42 военные, похоже, угадали — он стал родоначальником целого семейства истребителей-полуторапланов: NiD-52, строившегося в большом количестве по лицензии в Испании, а также NiD-62 (и его модификаций NiD-622, 626 и 629 — всего более 600 единиц), выпускавшихся в 1928 — 1935 гг. во Франции.

Истребители фирмы «Вибо» во второй половине 20-х гг. были одними из наиболее передовых в техническом отношении. На снимке — линейка «Вибо» 7 в Дижоне, 1931 г.

Истребитель «Гурду-Лезье» GL.32

Наконец, третью линию, наиболее разнообразную представляли монопланы-парасоли. Одной из первых к этой аэродинамической схеме обратилась фирма «Гурду-Лезье», выпускавшая в 20-е истребители GL.21/22/23, а также GL.32. Последовательно развивал эту схему и Эмиль Девуатин: в 1922 г. был выпущен его первый истребитель D.1, экспортировавшийся в ряд стран, а в Италии выпускавшийся по лицензии (как и представлявший его развитие самолет D.9). За ним проследовали самолеты D.21 и D.27, также пользовавшиеся спросом на зарубежных рынках, а в начале 30-х гг. внедряются в производство самолеты серии D.37 (D.371, 372, 373 и 376), представлявшие собой вершину развития монопланов-парасолей фирмы «Девуатин».

Истребитель NiD-62

В середине 20-х гг. появляются цельнометаллические самолеты Мишеля Вибо — истребители семейства «Вибо» 7. Передовые технологии, разработанные Вибо, вызвали живой интерес в мировом авиационном сообществе — лицензию на выпуск его истребителей приобрела даже британская фирма «Виккерс» (правда, строила она эти самолеты только на экспорт). А в первой половине 30-х гг. на вооружение поступают последние французские истребители, построенные по схеме моноплана-парасоли (точнее, «чайки», то есть, имевших высокорасположенное крыло с изгибом) — «Моран-Солнье» MS.225 и «Луар» 46.

Монопланы-парасоли фирмы «Девуатин» активно экспортировались — как этот D.21, проданный в Турцию

Первый в мире серийный истребитель с пушечным вооружением — «Девуатин» D.501

Следует упомянуть ещё об одной ветви развития французских истребителей, в отличие от трех предыдущих не уходившей своими корнями так глубоко в историю — о монопланах с низкорасположенным крылом. В начале 30-х гг. такую схему начала развивать фирма «Девуатин», создав истребители D.500 и D.501, а затем D.510. Как и все другие вышеперечисленные истребители, эти машины имели неубирающееся шасси, кабина была открытой, но в остальном они весьма напоминали истребители следующего поколения. В первую очередь это касалось вооружения: самолет D.501 стал первым в мире серийным истребителем с пушкой, стреляющей через вал винта — такая схема для установки вооружения стала основной не только для французских истребителей, но и для немецких и советских самолетов аналогичного назначения с двигателями жидкостного охлаждения[1]. Сама же история создания и принятия на вооружение D.500 заслуживает особого внимания как типичный пример организации этого процесса во Франции.

Участники конкурса 1930 г.:

«Девуатин» D.560

«Бернар» 260

Задание на проектирование одноместного истребителя с максимальной скоростью 325 км/ч на высоте 3500 м, потолком 10 000 м и продолжительностью полета 3,25 часа было выдано в 1930 г. В январе 1931 г, когда проектирование D.500 уже близилось к концу, в задание внесли коррективы, подняв максимальную скорость до 350 км/ч, но снизив требования по продолжительности полета до 2,25 часов. Не успели завершить сборку прототипа, как военные снова передумали, увеличив требуемую продолжительность полета до 3 часов. Но, главное, существенно пересмотрели требования по вооружению: вместо традиционной для истребителей того времени пары пулеметов винтовочного калибра новый истребитель должен был нести четыре пулемета, или две пушки, или же одну пушку и два пулемета. В конкурсе приняли участие десять фирм, представивших 15 проектов — тот же «Девуатин», помимо низкоплана D.500, предложил ещё два самолета с таким же фюзеляжем, но измененным крылом: D.560 с крылом типа «чайка» и D.570 — моноплан-парасоль. Состав самолетов, представленных на конкурс, был чрезвычайно многообразен. Что характерно, бипланов среди них практически не было — серьезно рассматривался лишь один SPAD S.510 (в конечном итоге, несмотря на недостаточную устойчивость, попавший в серийное производство наряду с «Девуатином» D.500). Весьма передовыми в аэродинамическом отношении были свободнонесущие монопланы «Бернар» 260, «Вибо» 313 и «Анрио» 110. Последний вообще выглядел достаточно необычно — он имел двухбалочную компоновку с задним расположением двигателя с толкающим винтом (радиатор при этом находился в носовой части центральной гондолы). У «Морана-Солнье» MS.325 низкорасположенное крыло поддерживалось системой подкосов. «Ньюпор-Деляж» NiD.122 представлял собой моноплан-парасоль, снабженный оригинальными плоскими радиаторами, расположенными в крыле. Сразу три самолета — «Луар» 43, «Мюро» 170 и «Гурду-Лезье» GL.482 — имели крыло типа «чайка» с подкосами снизу.

Наиболее невезучим оказался «Луар» 43 — его прототип разбился ещё до начала официальных испытаний. Против NiD.122 сыграли его новаторские радиаторы, оказавшиеся слишком капризными. «Мюро» 170 забраковали из-за плохого обзора с места пилота, MS.235 — из-за излишнего веса и флаттера рулей. GL.482 и «Анрио» 110 не дотягивали по скоростным показателям, а «Вибо» 313 имел недостаточную скороподъемность. Были претензии и к D.500, причем немаленькие: непривычно высокая посадочная скорость (на самолете не было ни посадочных щитков, ни закрылков, способных погасить её), большие усилия на ручке, сложность вывода из штопора, недостаточная эффективность рулей в некоторых ситуациях. Но зато по скорости, особенно на малых высотах, D.500 обставил всех соперников, а за счет малой массы выигрывал и в скороподъемности. В итоге, самолет приняли на вооружение и запустили в серийное производство.

«Кунсткамера» участников конкурса 1930 г.:

«Анрио» 110

«Луар» 43

«Мюро» 170

«Моран-Солнье» MS.235

Особняком стояла ночная истребительная авиация. В первой половине 30-х гг. во Франции (так же, как и во всех остальных странах, где существовала эта разновидность истребительной авиации) она считалась чем-то вроде отстойника, куда направлялись устаревшие машины перед их списанием. Это и понятно, если учесть, что отсутствие надежных средств обнаружения воздушных целей в ночном небе (экипажу приходилось полагаться лишь на остроту собственного зрения и зенитные прожекторы) исключало наведение истребителей и делало ночной перехват событием, в общем-то, случайным. Одно время во Франции ночными истребителями числились…тихоходные разведчики «Бреге» 19! А в 1934–1935 гг. в ночные истребители переделали 40 разведчиков «Мюро» 113.

Несколько слов следует сказать об истребителях морской авиации. Франция располагала авианосцем «Беарн», а также гидроавиатранспортом «Коммандан Тест». В состав авиагруппы первого входили истребители «Девуатин» D.373 и D.376 — палубные модификации моноплана D.37 (кстати, первые в мире палубные истребители-монопланы). Для применения с катапульт «Коммандан Теста», а также крупных боевых кораблей (линкоров и крейсеров) был создан поплавковый истребитель-моноплан «Луар» 210, поступивший на вооружение буквально накануне начала войны.

Ночной истребитель «Мюро» 113

Палубный истребитель «Девуатин» D.373

Планов громадье…

Поворотным пунктом в формировании нового облика Армэ де л'Эр стал 1934 г., когда был принят ряж решений, имевших огромное значение для развития как французских ВВС, так и авиационной промышленности. Прежде всего, в июле приняли к исполнению так называемый «План I», определявший перспективный состав Армэ де л'Эр. В соответствии с ним к началу 1936 г. ВВС должны были располагать 1023 самолетами первой линии и 432 — оперативного резерва. В это число (не учитывавшее учебных машин) должны были войти 474 бомбардировщика, 480 истребителей, 411 разведчиков и 90 связных самолетов. Достичь этих количественных показателей предполагалось, прежде всего, за счет самолетов, не то чтоб старых, но — существующих, представлявших не завтрашний, а сегодняшний (а местами — даже вчерашний) уровень мировой авиации. В отношении истребителей это касалось, прежде всего, самолетов NiD.629, D.510 и «Луар» 46. Но одновременно велась разработка тактико-технических требований к самолетам нового поколения.

Особое внимание французское руководство уделяло самолетом категории BCR (Bombardement, Chasse, Reconnaissance — бомбардировщик, истребитель, штурмовик), представлявшей собой дальнейшее развитие «мультипляс де комба». Требования к такой машине были опубликованы 31 октября 1934 г. Однако теперь не требовалось совместит все эти качества в одной машине, а создать ряд специализированных вариантов, различающихся вооружением и оборудованием, на основе общего планера и силовой установки. Приоритетными считались истребительные варианты, в частности, самолет класса C3. Во франции существовал порядок, в соответствии с которым назначение самолета и состав экипажа указывались сочетанием буквы (или букв) и цифры после номера модели. В данном случае речь шла о трехместном истребителе. Его предполагалось использовать в качестве лидера и воздушного командного пункта для групп одноместных истребителей, управлять которыми должен был по радио офицер наведения. Другими вариантами нового многоцелевого самолета должны были стать C2 — двухместный тяжелый истребитель сопровождения и истребитель-штурмовик, а также ночной истребитель CN2. Два последних варианта отличались лишь составом радиосвязного оборудования: ночной истребитель должен был нести несколько радиостанций для связи с командным пунктом ПВО, аэродромом базирования и другими экипажами.

Участники конкурса 1934 г. на «мультипляс де комба»:

«Романо» R.110

«Потез» 630

«Анрио» 220

«Бреге» 690

Технические требования у многоцелевому самолету были весьма высокие. В частности, взлетная масса в первой редакции требований (ещё неофициальной) ограничивалась 3000 кг. Максимальная скорость должна составлять 450 км/ч (на высоте 4000 м), крейсерская — 370 км/ч. Время набора рабочей высоты в 4000 м не должно было превышать 15 мин. Продолжительность же полета определялась в 4 часа. Стрелковое вооружение должно было состоять из двух 20-мм пушек и одного 7,5-мм пулемета (на оборонительной установке). Однако ряд важных моментов в задании не был освещен. В частности, не конкретизировался способ размещения бомбовой нагрузки (в бомбоотсеке или на внешней подвеске) при применении самолета в качестве истребителя-штурмовика, а также тип оборонительной пулеметной установки (турельная или шкворневая). В результате процедура согласования официальных требований неоправдано затягивалась, что вызывало отрицательную реакцию со стороны некоторых фирм — например, «Блох» вообще заморозил разработку своего многоцелевого самолета MB.170. Другие разработчики (а всего к конкурсе приняли участие пять фирм), прежде всего «Потэз» и «Бреге», одолжали проектирование, одновременно пытаясь добиться от заказчика смягчения требований по взлетной массе, поскольку уложиться в предписанные 3000 кг не представлялось возможным. К концу 1934 г. этого удалось добиться — верхний предел взлетной массы подняли до 3500 кг. Однако в свою очередь чиновники технического отдела начали повышать требования к скороподъемности: сначала до 13 мин, за которые самолет должен был подняться на 4000 м, а к середине 1936 г. — до 10 мин. К тому времени определились и с величиной бомбовой нагрузки — 400–600 кг. Но, поскольку к тому времени ряд проектов вступил в стадию постройки прототипов, способ размещения бомб (внутри фюзеляжа или снаружи) оставили на усмотрение конструкторов.

В качестве силовой установки для многоцелевого самолета определили 14-цилиндровые двухрядные малогабаритные двигатели воздушного охлаждения класса мощности 600–700 л. с., разрабатывавшиеся в то время ведущими моторостроительными фирмами «Испано-Сюиза» (HS 14A) и «Гном-Рон» (GR 14M). Как обычно бывает, параллельная разработка самолета и двигателя не способствовала соблюдению сроков создания последнего. А в случае с многоцелевым самолетом это ещё и усугублялось далеко не всегда чистой конкурентной борьбой. Когда стало известно, что расчетные характеристики самолета «Бреге» Br.690 существенно превосходят таковые конкурента — «Потэз» P.630 — Анри Потэз развернул бурную «подковерную» борьбу, добившись распоряжения министерства авиации направлять все выпускаемые моторы HS 14Ab-02/03 на завод в Мельте, где начиналось производство P.630. В итоге, прототип Br.690, завершенный сборкой к весне 1937 г., десять месяцев простоял в ожидании всего пары двигателей. В конце концов, самолет «Бреге» так и не выпускался в истребительном варианте, трансформировавшись в бомбардировщик-штурмовик (и, надо сказать, довольно удачный). Прототип же P.630 испытывался с августа 1936 г., а в феврале 1938 г. началось серийное производство двухмоторных истребителей «Потэз».

В июле 1934 г. были опубликованы требования и к новому самолету класса C1 — то есть, одноместному истребителю. Такая машина должна развивать скорость 450 км/ч на высоте 4000 м (также, как и для двухмоторного истребителя), а главное вооружение должно состоять из одной-двух 20-мм пушек. Конкурс на создание такой машины официально объявили в сентябре 1934 г., но, как и в случае с двухмоторными истребителями, на согласование деталей тактико-технических требований понадобилось дополнительное время, и окончательная их редакция была утверждена лишь 16 ноября 1935 г.

Так же, как и в случае с конкурсом 1930 г., приведшим к принятию на вооружение самолета D.500, в новом состязании конструкторов постарались принять участие все фирмы, имевшие опыт в создании истребителей. Из 12 проектов, представленных на конкурс, практически сразу отсеяли семь, а в полуфинал вышли 5 — «Девуатин» D.513, «Ньюпор-Деляж» NiD.161, «Моран-Солнье» MS.405, «Луар» 250 и «Блох» MB.150. Первые три из них комплектовались 12-цилиндровыми моторами «Испано-Сюиза» HS 12Ycrs мощностью 860 л. с. Такой двигатель устанавливался и на серийно строившихся D.510, а его характерной чертой была возможность установки 20-мм пушки в развале цилиндров (стреляла через вал винта). «Луар» 250 и «Блох» MB.150 получили 14-цилиндровые моторы воздушного охлаждения — соответственно HS 14Ha (1000 л. с.) и GR 14Kfs (930 л. с.), а главное их вооружение включало две 20-мм пушки, установленные в крыле. Кроме того, каждый самолет имел пару 7,5-мм пулеметов.

Истребители нового облика — участники конкурса 1934 г.:

«Девуатин» D.513

«Моран-Солнье» MS.405

«Луар» 250

«Блох» MB.150

Конструкторы «Девуатина» пошли путем наименьшего сопротивления, ограничившись внесением «косметических» изменений в свой D.510, считавшийся достаточно удачным — именно эта машина первой среди французских истребителей преодолела рубеж скорости в 400 км/ч. Самолет D.513 отличался от него несколько уменьшенным крылом, закрытой пилотской кабиной и бесподкосными стойками шасси (вместо трехгранных пирамид). Он был единственным среди всех конкурентов, имеющим неубирающееся шасси, поскольку конструкторы сочли, что увеличение массы, вызванное установкой механизма уборки шасси, «съест» выигрыш в скорости, полученный за счет улучшения аэродинамики. Среди всех участников конкурса изделие «Девуатина» вышло на испытания первым — D.513 облетали уже 6 января 1935 г. Самолет показал прирост скорости примерно на 40 км/ч по сравнению с D.510, недотянув до требуемых 450 км/ч каких-нибудь 5 км/ч. Но было ясно, что никаких резервов для дальнейшего совершенствования конструкция, задуманная в самом начале 30-х гг., не имеет, и D.513 сошел с дистанции.

Самолет «Луар» 250, впервые поднявшийся в воздух 27 сентября 1935 г., показал неплохие скоростные характеристики, развив 480 км/ч, но оказался чрезвычайно неустойчивым. Хотя некоторое время работы по совершенствованию самолета продолжались, в конечном итоге от его доводки отказались. Дело в том, что фирмы «Луар» и «Ньюпор-Деляж» были слиты в концерн «Луар-Ньюпор», и спустя некоторое время руководство объединенного концерна сделало ставку на казавшийся более перспективным NiD.161 (после объединения иногда применялось обозначение LN.162). Таким образом, именно последняя машина оказалась главным конкурентом MS.405, поскольку MB.150 серьезно отставал по срокам — его прототип был готов лишь к июлю 1936 г. К тому же, попытка первого взлета, предпринятая 17 июля 1936 г., вскрыла ряд серьезных конструкторских просчетов. Руководство фирмы, сославшись на повреждения, якобы полученные прототипом MB.150 при рулежке, решило «заморозить» проект. Дело в том, что разработка MB.150 велась на собственные средства «Марсель Блох» (хотя и в рамках конкурса ВВС), а после определения фаворитов руководство фирмы не видело особого смысла продолжать инвестиции. В итоге MB.150 простоял в бездействии десять месяцев, до мая 1937 г., когда доводка его возобновилась. В конечном итоге из этого неудачника развились достаточно неплохие серийные истребители MB.151 и MB.152.

Первый прототип MS.405 был облетан 8 августа 1935 г., а 5 октября в воздух поднялся NiD.160 — предшественник NiD.161 с менее мощным двигателем. После переделки и установки мотора HS 12Ycrs прототип NiD.161 вышел на испытания в конце 1936 г. Оба самолета представляли собой свободнонесущие низкопланы, примерно равные по скоростным характеристикам и с совершенно одинаковым вооружением. Но опережение по срокам, которого добился конструкторский коллектив «Моран-Солнье», сыграло ключевую роль в определении победителя. Дело в том, что в начале 1935 г. французское правительство начало проявлять серьезное беспокойство возрождавшейся военной мощью Германии и налаживавшимся военно-политическим союзом Третьего рейха и Италии. Даже до официального объявления о денонсации Версальских соглашений угроза со стороны Германии воспринималась весьма серьезно: по данным французской разведки, германские и итальянские ВВС, действуя в радиусе 500 км, могли за один вылет сбросить соответственно 1200 и 650 тонн бомб. Французская авиация могла ответить только 500 тоннами, а британские Королевские ВВС — 480 тоннами. И хотя в 1935 г. люфтваффе представляло собой, главным образом, плод геббельсовской пропаганды, а не реальную силу, та самая пропаганда была воспринята французами за чистую монету. В итоге, ещё до окончания заводских испытаний MS.405 был принят в качестве перспективного одноместного истребителя, а дальнейшие сравнительные испытания с NiD.161 никакого значения уже не имели.

Легкие истребители

Ещё одним следствием психоза, вызванного военными приготовлениями Германии, стал пересмотр «Плана I» с существенным увеличением количества заказанных бомбардировщиков — с 474 до 742 машин (частично за счет разведывательной авиации). В отношении истребителей существенных количественных изменений не произошло. Но в качественном плане появилась идея дополнить основной истребитель более легкой, простой и дешевой «мобилизационной» машиной, которую можно было бы строить в массовом количестве.

Надо сказать, что идея легкого истребителя была довольно популярной в то время в авиационной среде. В начале 30-х гг. прошлого века становилось очевидным, что истребители-бипланы исчерпывают свои возможности и должны уступить место монопланам. В то же время, свободнонесущее крыло и механизм уборки шасси значительно увеличивали полетный вес, что приводило либо к сокращению количества вооружения и боезапаса, либо к уменьшению времени, а значит и дальности полета из-за ограничения объема топливных баков. Не случайно первые европейские истребители с убирающимся шасси «Мессершмитт» Bf 109B и И-16 (тип 10 и 17) могли находиться в воздухе не более 45 мин, или вдвое меньше, чем традиционные бипланы. Перед авиаконструкторами всего мира стала альтернатива: или идти на неизбежное увеличение полетного веса и установки более мощных двигателей, или искать пути создания легкого истребителя. Наиболее масштабной в этом отношении стала германская программа создания «истребителя защиты дома» — легкого и простого самолета для возрождающихся люфтваффе. Созданный в её рамках моноплан «Фокке-Вульф» FW 56 «Штоссер» строился в значительных количествах (до 1940 г. выпущено примерно 900-1000 машин) и даже экспортировался в Австрию и Венгрию. Но слабость двигателя «Аргус» As 10 мощностью всего 240 л. с. и вооружения (один 7,92-мм пулемет) не позволяли рассчитывать на его успешное применение в бою — «Штоссер» служил исключительно как учебный. Весьма удачный легкий истребитель VEF I-16 был создан в предвоенные годы в Латвии. Машина с чехословацким двигателем «Сагитта» I-SR мощностью 455 л. с. и парой немецких 7,92-мм пулеметов MG 15. Самолет с неубирающимся, но закрытым обтекателями шасси и предельно обжатыми размерами развивал скорость 485 км/ч. Но до ликвидации независимости прибалтийского государства успели построить всего два прототипа.

Участники конкурса 1936 г. на легкий истребитель:

«Кодрон» C.710

«Блох» MB.700

Во Франции в 1936 г. был объявлен конкурс на создание легкого истребителя деревянной конструкции — последнее требование обуславливалось желанием получить боевой самолет, построенный из материалов менее дефицитных, чем легкие сплавы. На конкурс представили свои эскизные проекты три фирмы — «Арсенал» (VG.30), «Марсель Блох» (MB.700) и «Кодрон» (C.710). Самолет должен был дополнить «основной» истребитель, разрабатываемый ещё с 1934 г. К легкой машине предъявлялись следующие требования:

— максимальная скорость не менее 450 км/ч на высоте 4000 м;

— продолжительность полета 2,5 часа с крейсерской скоростью 320 км/ч;

— время набора высоты 4000 м — 6 мин, 8000 м — 15 мин, 10 000 м — 19 мин;

— возможно более тяжелое вооружение;

— простота конструкции, обеспечивающая быстрый запуск в производство на непрофильных предприятиях.

Главный конструктор фирмы «Кодрон» Марсель Риффар, известный созданием серии удачных спортивных и рекордных монопланов, за основу для своего истребителя взял только что созданный и вышедший на испытания в начале 1936 г. учебный самолет C.690 — изящный низкоплан с неубирающимся шасси, закрытой кабиной и 6-цилиндровым двигателем «Рено» 6Q-03 мощностью 220 л. с. Естественно, для истребителя, даже легкого, такая мощность была маловатой. Поэтому выбрали мотор той же фирмы, но 12-цилиндровый 12R-01 (V-образный перевернутый), развивающий мощность 450 л. с.

Самолет MB.700 представлял собой, по сути, уменьшенный вариант MB.150 с двигателем GR 14M-6 (700 л. с.), а на VG.30 установили старый, но надежный и неприхотливый в эксплуатации мотор HS 12Xcrs (690 л. с.). Но создание легкого истребителя оказалось делом непростым — от конструкторов требовалось соблюдение гораздо более высокой технологической культуры, чем при проектировании «полновесных» истребителей. В итоге, MB.700 так и остался опытной машиной, а VG.30 эволюционировал из легкого в «нормальный» истребитель VG.33. Довести свою машину до серии смог только «Кодрон» — в варианте CR.714. Однако это потребовало много усилий и времени — первые серийные CR.714 были выпущены лишь летом 1939 г. К тому времени ущербность самой концепции легкого истребителя стала очевидной — на таком самолете не имелось возможности установить достаточно тяжелое вооружение, применить надлежащие меры защиты (бронеспинку сиденья пилота, протектирование бензобаков). Попытки же устранить эти недостатки вели к необходимости установки более мощного мотора и увеличению размеров планера — так что, легкий истребитель трансформировался в самолет «нормального» веса. В итоге выпуск CR.714 ограничился несколькими десятками экземпляров, почти ненашедшими применения в бою.

Легкий истребитель «Кодрон» C.714

И снова планы…

Как известно из исторического опыта, начавшуюся гонку вооружений оставить очень трудно. Не успела промышленность Франции справиться с выполнением «Плана I», как 25 августа 1936 г. парламент страны одобрил гораздо более амбициозный «План II». В соответствии с ним предусматривалось полное перевооружение Армэ де л'Эр самолетами новых типов к 1941 г. Боевой состав ВВС сначала предполагалось увеличить на 50 %, доведя количество машин «первой» и «второй» линии до 2200 единиц[2]. В дальнейшем это количество следовало увеличить ещё на 30 %. К моменту завершения реализации Плана II Армэ де л'Эр должны были располагать примерно 2850 боевыми самолетами. Основу должны составлять бомбардировщики — 1340 единиц (46 % общего состава). Кроме того, требовалось 740–750 разведчиков и примерно столько же истребителей.

Реализация «Плана II» сразу же столкнулась с трудностями. Стремясь получить новые самолеты как можно быстрее, Министерство авиации распределяло заказы на них маленькими партиями по большому количеству заводов. В результате, при довольно большом количестве заказанных самолетов их производство на каждом предприятии находилось фактически на мелкосерийном уровне. Естественно, ни о какой экономической эффективности и речи быть не могло: с одной стороны, такая политика распределения заказов привела к возрастанию закупочных цен на самолеты, а с другой — отнюдь не стимулировала менеджмент фирм прилагать усилия к переводу самолетостроения на поточную организацию. Ситуация была абсурдной: при росте ассигнований на военную авиацию масштабы производства боевых самолетов совершенно не возрастали, более того — на некоторых предприятиях даже начали уменьшаться! Такая ситуация, а также то, что «План II» акцентировал внимание лишь на ударной авиации, привели к тому, что военные совместно с чиновниками Министерства авиации и парламентариями приступили к обсуждению параметров нового «Плана III». Хотя этот план так и не был официально утвержден, он заслуживает внимания — хотя бы потому, что в нем впервые намечались не только меры по модернизации самолетного парка, но и по реорганизации Армэ де л'Эр, направленной на достижение большей сбалансированности и гибкости. Министр авиации Пьер Кот предлагал разделить истребительную авиацию на три составляющие. Часть истребителей предполагалось, как и ранее, оставить в подчинении общевойсковых армий. Помимо этого, в каждом воздушном округе предполагалось создать группировку истребителей-перехватчиков (дневных и ночных), предназначенную для обеспечения ПВО. Но эти две части должны были объединять лишь около половины всех истребителей. Остальные самолеты этого назначения предполагалось сосредоточить в авиационных корпусах, включающих наряду с истребительными, также бомбардировочные, разведывательные и штурмовые части. Авиакорпуса должны были находиться в непосредственном подчинении командующего ВВС, представляя собой стратегический резерв.

При условии реализации «Плана III» ВВС получили бы полную самостоятельность. Определенные предпосылки к этому были — большинство бомбардировочных частей уже находились в подчинении Главного штаба ВВС, требовалось только забрать из армейской авиации часть истребителей и разведчиков. Однако подобные идеи, вполне адекватно воспринимаемые депутатами парламента и частью чиновников Министерства авиации, имели очень мало сторонников среди генералитета. Сама идея того, что ВВС могут самостоятельно планировать и вести боевые действия была для армейских генералов совершенно непереносима. Но, всячески противясь выведению истребительной и разведывательной авиации из-под армейского контроля, они не особо представляли — что же с ней делать? Два десятилетия спустя, в середине 50-х гг., Ш. де Голль так характеризовал сложившуюся ситуацию: «Они [генералы] боялись, что лишившись собственной авиации, не смогут видеть дальше собственного носа, не заметив, что даже обладая ею, они уже ничего не замечают из того, что происходило вокруг них…»

Другой проблемой, препятствовавшей, наряду с генеральской оппозицией, реализации планов развития ВВС, стала уже отмечавшаяся неспособность авиапромышленности Франции удовлетворить возрастающие потребности в авиатехнике. И хотя первопричиной этого была нерациональная политика распределения заказов, находящееся в то время при власти социалистическое правительство Леона Блюма «назначило виновным» предпринимателей, а в качестве выхода осенью 1936 г. национализировало ведущие предприятия авиапрома. Справедливости ради отметим, что национализация преследовала ещё одну стратегическую цель — принудительное рассредоточение авиазаводов, скученных в окрестностях Парижа. В Министерстве авиации не без оснований опасались, что в случае начала конфликта с Германией, на стороне которой, скорее всего, выступит и Италия, французская авиапромышленность может быть очень быстро уничтожена ударами с воздуха. Предприниматели же, хотя и признавали возможность такого развития событий, считали, что обострение международной обстановки и вероятная война будут порождены политикой государства, следовательно, оно и должно взять на себя расходы по перемещению авиазаводов.

Сама национализация была проведена в течение нескольких месяцев. Уже к началу 1937 г. подавляющее большинство самолетостроительных предприятий было сосредоточено в составе шести государственных объединений:

— SNCAC (Societe nationale de constructions aeronautiques du Centre) — заводы «Анрио» в Бурже, «Фарман» в Булонь-Бийянкур и «Луар-Ньюпор» в Исси-ле-Мулине;

— SNCAO (Societe nationale des constructions aeronautiques de l'Ouest) — предприятия «Бреге» в Бужене и «Луар-Ньюпор» в Сен-Назере;

— SNCAN (Societe nationale de constructions aeronautiques du Nord) — заводы «Потэз» в Мельте, CAMS в Шартвиле, «ANF Ле Мюро» в Мюро, «Амио» в Кодебек-эн-Ко и «Бреге» в Гавре;

— SNCASO (Societe nationale des constructions aeronautiques du Sud-Ouest) — предприятия «Блерио» в Сурене, «Блох» в Виллакубле и Курбевуа, «Лиор э Оливье» в Рошфоре, а также три завода в окрестностях Бордо;

— SNCASE (Societe nationale des constructions aeronautiques du Sud-Est) — заводы «Потэз» в Берре, CAMS в Витролле, «Романо» в Каннах, SPCA в Марселе, а также «Лиор э Оливье» в Аржентелье и Мариньяне;

— SNCAM (Societe nationale des constructions aeronautiques du Midi) — предприятия бывшей фирмы «Девуатин», в том числе во Франказале и Реколе.

На предприятиях, вошедших в состав государственных объединений, было занято примерно 30 тысяч рабочих и служащих, а их суммарная месячная продуктивность (при работе в три смены без выходных) оценивалась в 210–295 самолетов. В частных руках остался ряд мелких предприятий, ориентированных, главным образом, на опытное производство. На них работало около 5 тысяч человек, а максимальный месячный выпуск составлял примерно 100 самолетов (в основном одномоторных). Реальный же выпуск самолетов на всех французских предприятиях в 1936 г. не превышал 40 единиц в месяц. Часть моторостроительных предприятий также была национализирована, но большинство заводов, выпускающих авиамоторы, все-таки остались частными.

Национализация, естественно, не была панацеей, и одномоментно решить все проблемы не могла. Первые заказы, выданные авиапромышленности в начале 1937 г. в рамках «Плана II» предусматривали производство самолетов, фактически уже устаревших, а любая попытка хоть как-то улучшить характеристики авиатехники вела к неминуемому росту её стоимости. Выполнение «Плана II» остановилось уже на начальной стадии, а одной из главных причин этого стало отсутствие опытных образцов новых боевых самолетов с характеристиками достаточно высокими, чтобы оправдать их массовое производство. Доклад, подготовленный Главным штабом ВВС, возымел действие — кабинет министров и парламент единодушно выступили против разбазаривания средств налогоплательщиков на выпуск морально устаревших самолетов. Тем самым, «План II» был похоронен, едва пройдя стадию согласования и утверждения.

Встал вопрос: а что же дальше? Было очевидно, что экономическое положение Франции и возможности её авиапромышленности, ослабленные перемещением ряда предприятий из пограничных районов в более безопасные, не позволят осуществить быстрый качественный скачек во всех родах боевой авиации. Поэтому Главный штаб ВВС 15 февраля 1937 г. предложил проект «Плана IV», предусматривавший сосредоточение основных усилий промышленности на качественном улучшении и количественном увеличении истребительной авиации. Логика в этом была — военные считали, что под прикрытием современных истребителей смогут достаточно эффективно действовать даже устаревшие бомбардировщики. Однако министр авиации Пьер Кот имел свои взгляды на пути развития Армэ де л'Эр, предложив своеобразную «стратегию прототипов». Он предлагал разработать несколько современных опытных образцов боевых самолетов, в ходе длительных испытаний довести их до высокой готовности к серийному производству (чтобы потом не пришлось вносить существенные изменения в ходе серийного выпуска), а параллельно — модернизировать и расширить авиазаводы. После этого следовало развернуть выпуск новых образцов на обновленных предприятиях в массовом количестве и быстро насытить ими свои ВВС. Эта концепция была весьма привлекательна с экономической точки зрения — она позволяла избежать излишних расходов на доводку самолетов в ходе производства и проведение доработок уже выпущенных машин. Недаром она получила одобрение Министерства финансов. Но с позиции военных она была достаточно ущербной: ведь, пролетав несколько лет на имеющихся устаревших машинах, Армэ де л'Эр в один прекрасный момент могли столкнуться с необходимостью одновременно осваивать сотни новых машин при лавинообразном списании изношенной старой техники. То есть, терялась необходимая преемственность и ритмичность в боевой учебе ВВС. А война могла вспыхнуть в самый неподходящий момент — когда новые самолеты только осваивались, а старые уже были списаны. И дальнейшие события подтвердили опасения военных…[3]

Нельзя сказать, что ситуация была вовсе уж безнадежной. В 1937 г. Франция располагала вполне современными по тем временам истребителями — одномоторным истребителем «Моран-Солнье» MS.405 и двухмоторным «Потэз» P.630. Реформирование авиапромышленности, хотя и половинчатое, позволило, наконец, начать их производство. 1 марта 1937 г. завод «Моран-Солнье» в Пуатье (оставшийся частным) получил заказ на первую партию из 15 предсерийных самолетов MS.406C1 (такое обозначение получил модифицированный MS.405 после принятия на вооружение). Затем последовали более крупные заказы, выданные объединению SNCAO — на 50 машин в апреле и ещё на 80 — в августе 1937 г. Правда, слабые производственные мощности завода в Пуатье и задержки с подготовкой новой оснастки привели к тому, что выпуск первой партии растянулся на целый 1938 г.: первый экземпляр был облетан в феврале, а 15-й — в декабре! Таким образом, скорость создания истребителя «Морана-Солнье» была нивелирована низким темпом доводки и внедрения его в производство: если от выдачи задания и первого полета прототипа прошло около года, то от первого полета прототипа до начала выпуска предсерийных машин — почти 2,5 года!

Авиационный завод «Потэз» в Мельте, вошедший в состав объединения SNCAC

Производством двухмоторных «потэзов» занялся концерн SNCAN. Первый заказ предусматривал поставку десяти предсерийных самолетов, в т. ч. семи истребителей в двух вариантах, различавшихся типом двигателей (четыре P.630 с HS 14Ab и три P.631 с GR 14M), двух бомбардировщиков P.633 и одного разведчика P.637. Испытания показали, что моторы «Гном-Рон» существенно превосходят «Испано-Сюизы» по надежности и другим эксплуатационным характеристикам, поэтому к серийному производству приняли вариант P.631. В июне 1937 г. была заказана серийная партия из 30 трехместных истребителей P.631C3 и десяти учебных самолетов с двойным управлением. Но поскольку производство моторов GR 14M только разворачивалось, вскоре последовал заказ на 80 самолетов P.63 °C3 с «Испано-Сюизами». Поставки таких истребителей начались в феврале 1938 г., а P.631C3 — полгода спустя. Постройка «потэзов» была организована в широкой кооперации: сборка осуществлялась на заводе в Мельте, предприятие в Кодебек-эн-Ко поставляло фюзеляжи и оперение, а из Гавра поступали консоли крыла. Технологически продуманная конструкция самолета привела к тому, что для производства одного «Потэза» требовалось 75 000 человеко-часов — почти вдвое меньше, чем для производства одномоторного MS.406, и лишь немногим больше, чем для выпуска «Девуатина» D.520!

Сборка истребителей «Потэз» 630 на заводе в Мельте

Параллельно с внедрением в производство новых машин, французская авиапромышленность не забывала о создании перспективных самолетов. Занимались этим, прежде всего, небольшие фирмы (фактически, конструкторские бюро с опытными заводами), оставшиеся в частных руках. В частности, достаточно активно в области одномоторных истребителей работала фирма «Девуатин», до середины 30-х гг. являвшаяся одним из основных «игроков» в этом классе самолетов, но впоследствии утратившая свои позиции из-за проигрыша прототипа D.513 в конкурсе 1934 г. Пытаясь взять реванш, летом 1936 г. Эмиль Девуатин предложил проект доработанного моноплана, снабженного более мощным двигателем HS 12Y-21. Согласно расчетам, машина могла развить скорость 485 км/ч — на 40 км/ч больше, чем D.513. Но такую же скорость показал MS.405, уже проходивший испытания. Для перспективного истребителя требовались, естественно, более высокие показатели. Девуатин не думал сдаваться, и в январе 1937 г. предложил проект D.520 с 1000-сильным мотором HS 14Y-51 и убирающимся шасси. Разработчики гарантировали максимальную скорость 535 км/ч при более мощном вооружении (за счет введения дополнительной пары пулеметов) и не худшей маневренности, чем у MS.406. В Министерстве авиации проявили к проекту живой интерес, но денег Девуатину не дали, мотивируя отказ отсутствием фондов, исчерпанных на внедрение в производство MS.406 и P.630/631. А поскольку фирма работала в то время ещё над четырьмя проектами, то и у неё свободных средств не оказалось. В итоге, три прототипа D.520 были начаты постройкой на заводе в Тулузе лишь в декабре 1937 г.

Участники конкурса 1937 г. на одноместный истребитель:

«Девуатин» D.520

SNCAO CAO.200

«Кодрон» C.760

Одним из «побочных» результатов национализации французского авиапрома стало появление ряда мелких частных фирм, занявших те предприятия, которые было признано нецелесообразным включать в состав концернов. Работами в области истребителей среди таких «новичков» отличилась фирма «Арсенал» (точнее, «Арсенал л'Аэронаутик»), расположившаяся на старом заводе «Бреге» в Виллакубле. Она оказалась единственной, способной создать неплохой современный боевой самолет путем длинной эволюции легкого истребителя (VG.33 на базе VG.30).

Первый прототип VG.33

В преддверии войны

Военно-политическая ситуация Франции к концу 1937 г. выглядела весьма сложной. На её восточных рубежах быстро росла военная мощь Германии, лишенной оков Версальского договора и подогреваемой стремлением к реваншу за поражение двадцатилетней давности. К началу 1938 г. люфтваффе располагали 486 тяжелыми и 972 легкими бомбардировщиками, а также 1215 истребителями. Быстрыми темпами шло не только количественное усиление, но и перевооружение новейшими типами машин. В частности, в истребительных эскадрах на смену бипланам Ar 68 и He 51 шли современные монопланы Bf 109, готовилось и развертывание частей «разрушителей» — тяжелых двухмоторных истребителей Bf 110. Юго-восточный сосед Франции — Италия — всерьез готовился к решающему раунду борьбы за господство в Средиземном море и тоже наращивал свои ВВС. Хотя реализация «Плана R» шла с огромными трудностями, фашистская пропаганда вовсю трубила о потрясающей мощи Реджиа Аэронаутика, якобы насчитывающей к концу 1937 г. свыше 3500 боевых самолетов (реально итальянские ВВС к тому времени имели примерно 2200–2300 самолетов, что, впрочем, тоже весьма серьезно). Обычно спокойная южная граница внушала беспокойство — в Испании полыхала гражданская война, чаша успеха в которой, несмотря на значительную помощь, оказывавшуюся Советским Союзом республиканскому правительству, склонялась в сторону франкистов.

В то время как ВВС других стран (и в первую очередь Германии) быстро вооружались скоростными монопланами, авиапарк французских ВВС старел буквально не по дням, а по часам. Прекрасной иллюстрацией состояния истребительной авиации стала история, случившаяся в июле 1938 г. Итальянская эскадрилья гидросамолетов «Савойя-Маркетти» S.55 под командованием Итало Бальбо направлялась через территорию Франции в трансатлантический перелет. Французы решили проводить своих коллег в дальний путь почетным эскортом нескольких NiD.622 из 2-й и 6-й истребительных эскадр, базирующихся в Страсбурге. Однако громоздкие двухмоторные «савойи» оказались быстроходнее истребителей, которые отстали между Басле и Страсбургом!

Такая ситуация вызывала все большее беспокойство среди политиков. Ещё 6 декабря 1937 г. на заседании Постоянной комиссии по национальной обороне было предложено разработать новый план развития Армэ де л'Эр и французской авиапромышленности, реализация которого позволила бы в кратчайшие сроки усилить военную авиацию. Реализовать эти указания пришлось уже новому министру авиации — Ги Ла Шамбору (Пьер Кот вынужден был подать в отставку под давлением критики, вызванной неоднозначными результатами национализации авиационной промышленности). Программа, получившая вполне логичное название «План V», была рассмотрена и утверждена всеми инстанциями в рекордно короткий срок — всего за одну неделю, с 8 по 15 марта 1938 г. Такая оперативность объяснялась обострением международной обстановки — как раз в это время Германия осуществляла аншлюс Австрии.

«План V» содержал ряд принципиально новых моментов. Во-первых, согласно этому документу Франция впервые отказывалась от «опоры на собственные силы» — теперь часть самолетов предполагалось закупить за рубежом (в США). Во-вторых, он учитывал темпы развития и перевооружения союзника — британских Королевских ВВС. После его реализации Армэ де л'Эр должны были сравняться в силах с люфтваффе, а Королевские ВВС — достигнуть уровня, позволяющего противостоять другому вероятному противнику, ВВС Италии. Срок осуществления «Плана V» был определен в три года — с апреля 1938 г. по март 1941 г. За это время Армэ де л'Эр предполагалось поставить 4740 самолетов, в т. ч. 2620 «для первой линии» и 2120 для «второй».

Для такого увеличения авиапарка было предусмотрено соответствующее обеспечение — как финансовое, так и кадровое. В частности, бюджет Министерства авиации в 1938 г. вырос по сравнению с предыдущим годом в 1,85 раза, а система подготовки кадров должна была за три года дать ВВС дополнительно 600 пилотов-офицеров и воздушных наблюдателей, 1500–2000 пилотов-унтер-офицеров, 2200 бортстрелков и стрелков-радистов, а также почти 14 тысяч наземных специалистов.

В отношении истребителей «План V» предусматривал формирование 32 групп и 16 отдельных эскадрилий ПВО (в общей сложности 1080 самолетов «первой линии»). Доминирующее место в «Плане V» занимал MS.406C1. В апреле 1938 г. предварительные заказы на крупные партии таких самолетов получили сразу три объединения: SNCAC (на 370 машин), SNCAO (325) и SNCAM (130). А в августе 80 самолетов заказали фирме-разработчику «Моран-Солнье», остававшейся в частных руках.

Сборка истребителей «Блох» 152 на заводе объединения SNCASO

Дополнить «Морана» должен был истребитель MB.150, испытания которого удалось, наконец-то, завершить. Эта машина превосходила MS.406 прежде всего в живучести (благодаря применению менее уязвимого к боевым повреждениям двигателя воздушного охлаждения) и вооружению (две 20-мм пушки и два 7,5-мм пулемета вместо одной такой же пушки и двух пулеметов). Серийный вариант должен был комплектоваться мотором GR 14N-21. В апреле 1938 г. было заказано 475 самолетов MB.151C1, причем 300 из них следовало поставить уже к 1 апреля 1939 г., а остальные 175 — к ноябрю того же года. Однако в том же месяце в контракт внесли изменения — теперь предполагалось построить 432 самолета, в том числе 144 MB.151C1 с моторами GR 14N-35 и 288 MB.152C1, половину из которых следовало укомплектовать двигателями GR 14N-25, а вторую половину — GR 14N-49. Весь заказ на истребители «Блох» передали концерну SNCASO, но в его рамках распределили между тремя заводами. Разнобой с двигателями был свидетельством проблем французской авиамоторной отрасли, начавшей отставать от самолетостроения. Поэтому уже в мае 1938 г. «Блох» получил заказ на постройку трех опытных истребителей MB.150 с альтернативными двигателями — французскими «Гном-Рон» GR 14R, «Испано-Сюиза» HS 14Aa и американским «Пратт энд Уитни» R-1830-SC-G «Твин Уосп». А летом заказали ещё два опытных экземпляра — с двигателями GR 14N-21 и американским «Райт» SR-1820-G205A «Циклон». Последний, в отличие от всех других силовых установок, опробованных на «клонах» MB.150, был 9-цилиндровым, а не 14-цилиндровым. Варианты с американскими моторами получили обозначение MB.153 (с «Твин Уоспом») и MB.154 (с «Циклоном»), но в серию так и не попали.

В апреле 1938 г. были заказаны и истребители «Девуатин» D.520 — правда, пока в количестве всего лишь двух опытных экземпляров. Одной из причин был все тот же «моторный голод», особенно остро ощущавшийся в отношении мощных двигателей жидкостного охлаждения (а именно такие устанавливались на «моранах» и требовались для «девуатинов»). Дошло до того, что Франция попыталась закупить в СССР партию двигателей М-100, представлявших собой лицензионное воспроизведение «Испано-Сюизы» HS 12Y. Но советская сторона, также испытывавшая нехватку современных авиадвигателей, на такую сделку не пошла.

В июле 1938 г. заказали первую партию легких истребителей «Кодрон» CR.714C1 (20 единиц), а месяц спустя концерн «Рено» (в который входила авиастроительная фирма «Кодрон») получил и второй заказ, гораздо больший — на 180 самолетов.

В области тяжелых истребителей ставку сделали на «потэзы». 15 марта 1938 г. был подтвержден заказ на 207 самолетов этого типа — дневных трехместных истребителей P.631C3 и ночных двухместных P.631CN2. В июле 1938 г. заказали ещё 52 P.631. Однако тогда было уже ясно, что «потэзы» не смогут на равных сражаться с немецкими тяжелыми истребителями Bf 110. В качестве основы для нового тяжелого истребителя выбрали двух-трехместный штурмовик-разведчик «Блох» MB.170. Под руководством Анри Деплана разработали несколько вариантов истребителя на его базе — MB.171, MB.172, MB.173, но, в конечном итоге, от их производства отказались в пользу разведчика MB.174A3 и бомбардировщиков MB.175B3,

Тем временем обстановка в Европе продолжала накаляться. Не удовлетворившись Австрией, Гитлер начал оказывать давление на Чехословакию, рассчитывая в первую очередь получить Судетскую область. С этим периодом связана одна отлично организованная дезинформационная кампания, имевшая далеко идущие последствия. Во второй половине августа 1938 г. начальник Главного штаба Армэ де л'Эр генерал Виллемин посетил с визитом Германию. Когда делегация прибыла на завод в Аусбурге, она могла видеть, как через равные промежутки времени из цехов завода выкатываются новые «мессершмитты» Bf 110, сразу же взлетающие с заводского аэродрома. На самом же деле, самолеты приземлялись поодаль и вновь доставлялись в цех. Там на них быстренько меняли номера и бортовые коды — и выкатывали на поле… С помощью такой нехитрой «карусели» германское руководство произвело неизгладимое впечатление на французских представителей, создав видимость массового выпуска новых самолетов. Целью было «смягчить» позицию Франции в преддверии мюнхенских соглашений. И, надо сказать, это вполне удалось. В ходе консультаций между политиками и военными, проходивших во время Судетского кризиса, генерал Виллемин заявил, что-де в случае конфликта с Германией Армэ де л'Эр смогут продержаться менее двух недель. Французские военные считали, что люфтваффе и Реджиа Аэронаутика смогут выставить в сумме 5000 самолетов «первой линии», в то время как ВВС Франции к 1 апреля 1939 г. могли располагать в лучшем случае 500 новыми самолетами.

Реализация «Плана V» с самого начала столкнулась в огромными трудностями. Выпуск самолетов в 1938 г. серьезно отставал от графика и едва покрывал убыль техники вследствие эксплуатационных потерь. С начал года было выпушено всего 147 новых истребителей. В частности, из 1061 заказанного MS.406 поставили только 27 самолетов, а из 575 P.630 и P.631 в строевые части отправили только 73 машины.

Единственным выходом виделась закупка самолетов за границей — в США. Ещё в апреле 1938 г. был подписан контракт на поставку 100 истребителей «Кертисс» «Хок» 75A-1. В январе 1939 г. США посетила французская закупочная комиссия, выбравшая лучшее, что мог предложить заокеанский авиапром — бомбардировщики «Мартин» 167 и «Дуглас» DB-7, палубные пикировщики «Воут» V156, учебные самолеты «Норт Америкен» BT-9. В числе 650 самолетов, заказанных по итогам работы этой комиссии, была и очередная партия из 100 истребителей «Хок» 75A-2. Реакция французских военных не заставила себя ждать — заслышав, что представилась возможность заполучить «Хоки», они предложили немедленно свернуть производство MS.406 и CR.714 как не отвечающих современным требованиям и сосредоточить имеющиеся средства на доводке и внедрению в производство нового «Девуатина» D.520. Однако министр авиации не одобрил такое радикальное решение, вполне резонно заявив, что «Девуатин» ещё не прошел полного цикла испытаний, а последствия запуска в серию непроверенного образца являются трудно предсказуемыми.

30 сентября 1938 г. в Мюнхене Гитлером, Муссолини, Чемберленом и Даладье было подписано соглашение о разделе Чехословакии. Страны демократии, по сути, капитулировали перед давлением со стороны нацистов, а перед их военно-политическим руководством встала нелегкая задача оценки новых реалий в Европе. По мнению французского Генерального штаба, ситуация становилась совершенно непредсказуемой. Одно было очевидно для многих генералов — на достигнутом Гитлер не остановится. И вовсе не было гарантии, что его энергия обратится не на Советский Союз с его ослабленной репрессиями военной машиной (как втайне надеялись лидеры Великобритании и Франции), а на Запад. Подготовка к грядущей большой войне шла полным ходом, и Франция уже не могла игнорировать опасность. В феврале 1939 г. «План V» по требованию Главного штаба ВВС откорректировали в сторону увеличения — до 4820 самолетов (2680 в первой линии и 2140 — во второй).

Истребитель «Хок» H75C1

Для быстрейшей реализации программы перевооружения ВВС, тормозившей с 1938 г., Министерство авиации занялось оптимизацией системы распределения заказов — как перспективных, так и уже выданных. В частности, в январе 1939 г. заказы на истребители MS.406C1, распределенные раньше между тремя государственными объединениями, сосредоточили в концерне SNCAO, куда начали передавать оснастку и заготовки с предприятий SNCAC и SNCAM. В результате темп выпуска самолетов на заводе в Нанте существенно возрос. Правда, оставалось одно узкое место — производство двигателей HS 12Y-31 для «моранов». Для удовлетворения возрастающих потребностей Министерство авиации даже заказало такие моторы в Чехословакии (на тех её предприятиях, которые ещё не попали под контроль немцев). Однако таким образом удалось получить буквально горстку — от 30 до 50 двигателей. Ни к чему не привели и повторные переговоры на предмет закупки партии в не менее чем 200 моторов в СССР.

Нехватка двигателей и комплектующих преследовала и производство двухмоторных истребителей. В частности, из-за недопоставок моторов, приборов, радиостанций и пропеллеров из 88 выпущенных к апрелю 1939 г. «потэзов» P.631 в строевые части удалось передать только 20 машин. Самолеты, выпущенные из сборочного цеха, облетывали, после чего отгоняли на стоянку, снимали часть оборудования и, поставив его на вновь выпущенные машины, поднимали их в воздух. Кроме того, из-за нехватки пушек и пулеметов, «потэзы» приходилось выпускать с ограниченным составом вооружения — одна пушка и три-четыре пулемета вместо предусмотренных проектом двух пушек и шести пулеметов. Лучше обстояли дела с P.630 — к 1 апрелю из 77 выпущенных самолетов в части передали 67 единиц. Катастрофически складывалась ситуация с одномоторными истребителями «Марсель Блох»: хотя к началу сентября 1939 г. было собрано свыше 140 MB.151, лишь около 20 из них были переданы в строевые части. на остальных 120 самолетах отсутствовали воздушные винты, а 25 из них не имели и вооружения…

Большие надежды в Министерстве авиации возлагали на истребитель D.520. Весной 1939 г. полным ходом шли испытания его опытных образцов, показавших неплохие результаты, и в апреле Эмиль Девуатин получил контракт на 200 серийных самолетов со сроком поставки до конца года. В июне 1939 г. заказали ещё 600 самолетов, но вскоре этот контракт урезали до 510 машин — все из-за тех же проблем с производством двигателей и комплектующих. Другой перспективной машиной считался «Арсенал» VG.33, «подросший» из легкого истребителя VG.30. Прототип его, впервые поднявшийся в воздух в конце апреля 1939 г., показал скорость примерно на 30 км/ч большую, чем D.520 — при одинаковом с конкурентом вооружении и менее мощном двигателе. Цельнодеревянная конструкция VG.33 позволяла рассматривать его в качестве «мобилизационного» истребителя, предназначенного для выпуска в условиях ожидавшейся с началом войны нехватки алюминия. Попыталась выйти на новый уровень и фирма «Моран-Солнье» — в том же апреле 1939 г. начались испытания опытного образца истребителя MS.450, представлявшего собой глубокую модернизацию MS.406. Попытался взять реванш за поражение NiD.161 и концерн SNCAO, поглотивший фирму «Луар-Ньюпор». Прототип усовершенствованной машины, получившей обозначение CAO.200, вышел на испытания в январе 1939 г. В сентябре был дан заказ на 12 предсерийных машин, но ни одна из них в конечном итоге так и не была построена.

Война

Летом 1939 г. состояние французских ВВС трудно было назвать отличным. Все предпринимаемые усилия по модернизации авиапарка оказались малоэффективными: к началу августа Армэ де л'Эр располагали примерно четырьмя сотнями современных истребителей, причем добрая четверть из них приходилась на поставленные из США кертиссы. Также имелось 225 MS.406 и около 70 двухмоторных P.631. Несколько сотен устаревших D.500/501/510, NiD.62/622/629 и S.510 числились в эскадрильях ПВО, дислоцированных вдоль побережья Ла-Манша и Бискайского залива, а также у крупных промышленных центров. Но боевая ценность этих истребителей была околонулевой, а их неспособность противостоять «мессершмиттам» отнюдь не была секретом. Да и наиболее массовый в то время французский истребитель MS.406C1 существенно проигрывал по летным данным своему визави из люфтваффе — Bf 109E.

Надо сказать, что в последний предвоенный месяц французский авиапром сделал достойный уважения рывок. Благодаря быстрому введению в действие мобилизационных мощностей количество MS.406C1, переданных ВВС, к 1 сентября 1939 г. удалось увеличить до 573 единиц, а темп выпуска таких самолетов достиг 11 машин в день. Правда, уже к марту 1940 г. производство MS.406C1 прекратили ввиду его устарелости, одновременно начав программу модернизации уже построенных образцов до уровня MS.41 °C1.

Место «Морана» в строю истребительной авиации должен был занять «Девуатин» D.520, но типичные для французского авиапрома проблемы с моторами затянули его внедрение в производство. Первый серийный D.520 поднялся в воздух 2 ноября 1939 г., но к концу года из предусмотренных планом 44 самолетов Армэ де л'Эр приняли лишь 19 новых «девуатинов». Поступавшие с завода в Тулузе истребители имели массу недостатков и были фактически небоеспособны. Более-менее ритмичный выпуск D.520 начался лишь в середине апреля 1940 г., но вплоть до поражения Франции проблемы с комплектующими преодолеть не удалось. Цифры говорят сами за себя: хотя объем заказов на «девуатины» достиг 2205 единиц (включая 120 самолетов для морской авиации), а завод перешел на темп производства 100 самолетов в месяц, к 10 мая 1940 г. было выпущено 246 D.520, но из них заказчик принял только 76 самолетов, а в части попало лишь 46 машин!

Лишь немногим лучше обстояли дела с «блохами». К 10 мая 1940 г. на заводах в Диоле и Шатеру выпускалось ежедневно по пять истребителей MB.152, а общее количество самолетов, принятых ВВС, превысило полтысячи (141 MB.151 и 363 MB.152). Но только 213 из них поступило в строевые части, а остальные ждали завершения комплектации (не хватало пропеллеров, приборов, пушек и пулеметов). Одновременно продолжались работы по совершенствованию самолета — в апреле 1940 г. начались испытания новой модификации MB.155 с мотором GR 14N-49.

Совершенно не оправдались надежды, связанные с «мобилизационным» VG.33C1. В сентябре 1939 г. было заказано 220 таких самолетов. Впоследствии объем заказов довели до 1000 машин, а ведущим в производстве VG.33 должен был стать концерн SNCAN. Но оказалось, что обеспечить необходимым сортаментом древесины французскую авиапромышленность, почти полностью перешедшую на металлическое самолетостроение, не в пример труднее, чем алюминием. Запасы необходимой древесины в стране отсутствовали. Чтобы выйти из создавшегося положения фирма-разработчик Арсенал заказала сырьё в Великобритании, Канаде, заморских владениях Франции и даже в Румынии, однако качество материалов предоставленных последней страной оказалось настолько низким, что впоследствии от подписания контракта с румынами отказались. В итоге, вместо предусмотренного контрактом ноября 1939 г. первые две серийные машины удалось изготовить только к маю 1940 г.! До поражения Франции успели изготовить менее двух десятков серийных VG.33, из них ВВС официально приняли только 10 машин. Не успели наладить и выпуск VG.32C1 — варианта, на котором вместо отечественного мотора HS 12Y-31 применили импортный американский «Аллисон» V-1710-C15. Прототип VG.32C1 испытывался весной 1940 г., ВВС заказали 400 таких истребителей, но ни одна серийная машина так и не была построена.

Производство двухмоторных истребителей «Потэз» P.631 к началу 1940 г. было прекращено по трем причинам. Во-первых, их летные данные уже считались недостаточными, во-вторых, сама концепция применения двухмоторных многоместных истребителей в качестве лидеров групп одномоторных машин признана несостоятельной и, наконец, в-третьих — из всего семейства самолетов «Потэз» P.63 приоритетным стал выпуск ближних разведчиков P.63.11, на производство которых бросили все силы.

Существенным усилением французской истребительной авиации стали поставки из-за рубежа. Американские самолеты «Хоук» 75A, во Франции обозначавшиеся H75C1, начали поступать еще до начала войны. Общий объем заказов на эти машины, поставлявшиеся в четырех модификациях, различающихся двигателями, вооружением и некоторыми другими деталями, достиг 1130 единиц. После начала войны существовали опасения, что в результате эмбарго поставки авиатехники из США прекратятся, но администрация Ф. Д. Рузвельта сумела убедить конгресс пересмотреть закон об эмбарго. 4 ноября 1939 г. вступила в действие поправка «плати и увози» («cash & carry»), позволившая противникам Германии продолжить закупки продукции военного назначения в США. В итоге, к моменту капитуляции Франции на американских «хоках» летало около трети всех истребительных групп (в бомбардировочной авиации доля «мартинов» и «дугласов» была еще выше — ими вооружили до половины всех групп). В ноябре 1939 г. были размещены заказы на 230 новых истребителей «Кертисс» «Хок» 87A (экспортный вариант P-40) и палубные «Грумман» G-36A (экспортный вариант F4F-3), однако до поражения Франции их полставки так и не успели начать — равно как и истребителей «Белл» P-39 и «Локхид» P-38, заказанных в декабре в рамках огромных контрактов на 2160 самолетов для Франции (срок поставки последних определялся с октября 1940 г. по октябрь 1941 г.). Ну и для полноты картины отметим, что небольшую партию истребителей FK.58 (50 самолетов), предназначавшихся для авиации в колониях, Франция заказала у голландской фирмы «Колховен». Правда из этого числа успели поставить лишь 18 единиц.

Заказанные в США истребители «Грумман» (модель G-36A) предназначались для перевооружения палубной авиации ВМФ Франции. После капитуляции страны они попали в Англию, где получили обозначение «Мартлет» I

Поводя итоги развития французской авиапромышленности и военной авиации накануне и во время Второй мировой войны, следует отметить, что в 1938–1940 гг. в производство было внедрено пять типов одномоторных истребителей — «Моран-Солнье» MS.406, «Марсель Блох» MB.151/152, «Девуатин» D.520, «Кодрон» CR.714 и «Арсенал» VG.33, а также один тип двухмоторного истребителя — «Потэз» P.630/631. При этом считавшийся одним из наиболее передовых в мире в середине 30-х гг. MS.406 к началу массового производства успел устареть, а отсутствие ресурсов для модернизации не позволило ему «угнаться» за непрерывно совершенствуемым немецким Bf 109. В такой же позиции оказались и двухмоторные «потэзы» по отношению к Bf 110. Лучшие по летным качествам «блохи», «девуатины» и «арсеналы» доводились и внедрялись в производство крайне медленно, а CR.714 оказался крайне неудачным, и производство его ограничилось несколькими десятками экземпляров.

Как и «Грумманы», до своей капитуляции Франция не успела получить ни один из заказанных в США истребителей «Кертисс» (модель 81A)