Фронт. Книга 1: Кричащие Орлы

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

Бесплатные переводы в наших библиотеках:

BAR "EXTREME HORROR" 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)

https://vk.com/club10897246

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915

Тимоти У. Лонг, Дэвид Муди и Крейг ДиЛуи "ФРОНТ"

Битва за Арденны[1] была одной из крупнейших битв во Второй мировой войне и стоила союзникам 89 000 американских жертв, 19 000 из которых погибли, а еще 23 000 попали в плен или пропали без вести. Эта книга - художественное произведение, но отважная жертва величайшего поколения никогда не будет забыта.

Пит Франклин Грилло сел на жесткую койку и попытался выразить словами, что он чувствует по поводу своего неминуемого отъезда. Он работал над своим письмом большую часть часа. Спиной к стене, ноги согнуты, книга крепко прижата к его бедрам. На обложке "Моби Дика", романа, который он находил таким же захватывающим, как кулинарная книга, он держал лист бумаги и писал обточенными остатками карандаша.

На улице было темно, и некоторые другие выпускники вышли выпить и попытаться произвести впечатление на девушек рассказами о том, как они отправлялись помогать в войне в Европе или на Тихом океане.

Суть игры состояла в том, чтобы переспать с девушкой до того, как они уедут. Как и некоторые другие в его взводе, Франклин ждал в своей казарме, потому что его дома ждала девушка, и он не хотел поддаваться искушению. По крайней мере, так он убедил себя, что именно по этой причине он все еще здесь, а не ползает по барам, как кот Том.

Месяцы долгих тренировок превратили некоторых из них в таких зануд, как рядовой Элджин. Мужчина был счастлив как моллюск, когда они прибыли, но после того, как он впервые прополз под колючей проволокой, пока над головой стреляли пулеметы, он решил, что поездка за границу и убийство фрицев, возможно, не лучшее решение для него. Он был готов спрыгнуть с корабля и вернуться в колледж, но армия Соединенных Штатов завладела им. За время обучения он сделал шаг вперед и стал выдающимся солдатом.

Элджин был первым, кто возглавил атаку. Его темные волосы были зачесаны назад с достаточным количеством бриолина "Дикси", чтобы смазать "М1 Гаранд"[2]. Он так надушился одеколоном, что от него воняло по всей казарме. Сержант ждал его снаружи. Смит, Косински и Дайсон преследовали его по горячим следам и были достаточно храбры, чтобы думать, что они смогут в одиночку выиграть войну.

В казармах воцарилась тишина, позволив Грилло написать своим матери и отцу. Затем он напишет Луизе и скажет ей, как сильно он любит ее и скучает по ней. Они были неразлучны со средней школы, и она выплакала все глаза, когда он сказал ей, что отправляется на войну.

Она кивнула и сказала, что понимает, но в глубине души была злость на его решение. Он мог бы остаться и поступить в колледж, может быть, даже поступить в офицерскую школу, но его брат, Джеймс, погиб, сражаясь в Африке, когда рядом с его окопом разорвался танковый снаряд. Они отправили его вещи домой, но тела не было - о чем его мать жаловалась в течение нескольких месяцев.

От гнева пойти и сразиться у него закипела кровь. Он собирался отправиться за границу и убить каждого фрица, которого сможет, чтобы загладить вину перед своим братом.

Так что полет был его выбором. Когда он достаточно хорошо проявил себя в учебе, чтобы пройти квалификацию, он воспользовался возможностью записаться добровольцем в школу прыжков, но не раньше, чем закончил обучение подрыву зданий. Грилло был невысокого роста. Он не был деревенским парнем с выпирающими мышцами. Он был просто обычным парнем, который хотел внести свой вклад. Он хотел, чтобы его родители гордились им, и он хотел иметь возможность рассказать своим детям, что он был там, за границей, и участвовал в крупнейшей войне в истории.

Теперь его день наконец настал.

Он должен был вылететь в 06:00 и отправиться в Европу на корабле, которому потребуется почти две недели, чтобы добраться до побережья. Оттуда он отправится на базу в Южной Англии, где научится выпрыгивать из самолета, нагруженный куском ткани, который откроется и, надеясь, перенесет его и все его оборудование на мягкую посадку.

Чем больше он думал об этом, тем глупее себя чувствовал. Выпрыгивание из не совсем исправного самолета, когда в вас стреляют, может быть не лучшим выбором для карьеры.

Но теперь было уже слишком поздно. Он вступал в войну.

Проведя месяц на специальной подготовке в Форт-Леонард-Вуде в Миссури, он теперь был экспертом по подрыву зданий. Это означало, что он будет носить взрывчатку и базуку. У него был шанс устроить погром.

Он положил карандаш на бумагу и подумал о том аде, который обрушится на него дождем. Война может подходить к концу, когда союзники вторгнутся в Германию, но у него будет масса возможностей убить нескольких фрицев ради своего брата Джеймса.

- Нервничаешь? - спросил Бауман.

- Немного, но я готов к отправке, - сказал Грилло.

Он покинул свою койку и принес набор своих собственных приказов. Он сел рядом с Грилло и снова изучил свое письмо.

Бауман был родом из Луизианы, и у него была такая же протяжная речь. Ему было всего девятнадцать, и он был крутым сукиным сыном. После падения с деревянной стены полосы препятствий во время испытаний он настоял, что с ним все в порядке, и сумел пробежать десять миль со своим подразделением. Он никому не говорил, что ранен, пока они не закончили миссию. Оказалось, что у него был перелом лодыжки, и он провел в лазарете шесть недель, пока она не зажила.

По словам самого Баумана, командир роты оглядел рядового с ног до головы, пока тот лежал на земле от боли, и провозгласил:

- Это, дамы, настоящий солдат.

Бауман сказал, что это был самый гордый момент в его жизни.

- Ты и я, оба - братья. Мне надоело сидеть без дела. Дай мне в руки "БАР"[3], и я засуну в задницу фрица столько свинца, что он потопит линкор, - сказал Бауман.

Грилло улыбнулся своему другу, потому что именно таким он представлял себе Баумана в ближайшие месяцы. Держа в зубах тяжелую штурмовую винтовку "Браунинг", он шел в бой.

Они посмотрели друг на друга в тусклом свете и постарались не показывать, что нервничают.

- Куда ты направляешься?

- Англия. Я один из тех сумасшедших. Я собираюсь бросить школу. А как насчет тебя? - сказал Грилло.

- Ты сошел с ума. Думаешь, тебе удастся ступить на землю Германии?

- Таков мой план. Если я выживу, я надеюсь заскочить к нескольким фрицам и пожать им руки, - ухмыльнулся Грилло. - Командир роты сказал мне, что слышал от своей сестры - она медсестра - что им там нужно много парней. Я не очень силен в математике, но все сходится. Они потеряли тридцать пять сотен в Нормандии.

- Господи, это же куча тел. Вот мои приказы, - сказал Бауман и протянул свой листок бумаги.

Грилло взял его и, прищурившись, вгляделся в слова. Он не хотел ничего говорить, но Бауман ни черта не понимал по-английски. Он умно скрывал свою неграмотность, поэтому Грилло обошелся с ним помягче, как и с остальными во взводе.

- Ты будешь сражаться с японцами. По крайней мере, тебе будет тепло, - сказал Грилло.

Бауман кивнул своему другу.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вошел Элджин. Он направился к своему шкафчику, насвистывая что-то похожее на "Буги-Вуги, мальчик-горн".

- Забыл резинку? - спросил Бауман.

- Забыл свою расческу. Не могу выглядеть так, будто я только что вышел из торнадо, если собираюсь вернуться с очаровательной молодой леди, - сказал Элджин. - Я должен выглядеть как можно лучше.

Он был высоким и худым, но в то же время сильным. Он мог подтягиваться больше, чем кто-либо другой в казармах, и он выиграл двадцать баксов в конкурсе, чтобы доказать это. Потом он проиграл деньги, играя в кости, и скулил об этом три дня подряд.

- Возможно, потребуется больше бриолина. Похоже, у тебя волосы не на месте, - поддразнил его Грилло.

Элджин остановился, чтобы взглянуть в зеркало, и пригладил волосы назад, затем сдвинул их вперед, пока они не собрались в пучок.

- Я выгляжу на миллион баксов. Просто сиди там и тоскуй по своей девушке. Я собираюсь поехать в Европу с улыбкой на лице, - сказал Элджин.

- Я тоже, потому что мне не придется нюхать твой одеколон, - ответил Грилло.

Элджин ухмыльнулся от уха до уха.

- Ты будешь скучать по мне, и ты это знаешь.

Грилло кивнул, потому что это была правда. Жизнь в компании мужчин, жаждущих войны, была не тем, чего он ожидал, но это были его братья. Он отдал бы свою жизнь за любого из них, даже за Элджина.

Вентилятор над головой вращался словно в замедленной съемке, когда Грилло откинулся на койку и подумал о том, чтобы вступить в войну. Что его ждет впереди? Из чтения "Звезд и полос" он знал, что там будет ад. Не было никаких иллюзий по поводу того, что он вполне может умереть в следующем месяце.

Но он собирался быть в воздухе, элитным воином. Он прошел обучение, потел и истекал кровью вместе со своими братьями, и доказал, что способен думать на ногах, а также пережить все, что немцы бросили на него. Он пропустил вторжение в Нормандию, пропустил поездку в Германию, но скоро он будет в Европе и будет сражаться, чтобы освободить мир от безумия Гитлера.

Элджин ушел, унося с собой свой запах.

- Мне должно быть страшно, - сказал Грилло, обращаясь к потолку.

- Я тоже должен бояться, - сказал Бауман, - но я не боюсь. Я готов сражаться.

- Может быть, нам стоит пойти выпить. Не помешало бы выпить немного бурбона из Кентукки, прежде чем мы отправимся на войну, - сказал Грилло.

Внезапно это показалось отличной идеей. Он спустил ноги с койки и пошел за курткой. Немного выпивки не помешает. Он попрощается с ними еще раз, а утром ляжет спать в самолете.

- Почему нет? Давай пойдем, опрокинем несколько рюмок и поговорим об Элджине, - сказал Бауман.

Пара покинула казарму пружинистыми шагами, прекрасно понимая, что, вероятно, это был последний раз, когда они когда-либо видели друг друга.

Деревья над головой отбрасывали тени на холодную твердую землю, пока сержант Хайнц Бер изучал пучок подлеска, который каким-то образом пережил ледяной холод. Он бросил конверт, в котором были приказы его подразделения, и засунул само письмо в карман пиджака. Отсутствие огня означало, что сжечь бумагу было невозможно. Ему следовало разорвать ее на куски и закопать, но земля была слишком твердой.

Его лицо было гладко выбрито, но это было сделано ценой применения бритвы в минусовую погоду. Его щеки и подбородок горели, как будто их до крови поцарапали теркой для сыра. Просто еще одно страдание, которое приходится терпеть в ожидании следующей битвы. Было важно не отставать от своих людей, но в этой войне все усилия казались тщетными.

Его боевая одежда была кое-где сшита, а куртка промокла насквозь. Его ботинки волочились по земле, когда он шел, и он не чувствовал пальцев ног. Он давно уже перестал испытывать отвращение к собственному запаху - и к запаху своих людей. В последний раз он принимал ванну незадолго до битвы под Сен-Ло[4]. Он получил пулевое ранение в плечо, но медику удалось предотвратить инфекцию. Видимо, Бог счел нужным позволить ему сохранить свою конечность.

Он достал листок бумаги и снова перечитал письмо, которое получил два дня назад.

1-я рота, 9-й полк, 2-я десантная дивизия.

Приказ полку № 54 от 16 декабря 1944 года.

Ежедневный приказ Верховного Главнокомандующего Западом.

Солдаты, ваш час настал! В этот момент против англо-американцев началось сильное наступление. Мне больше не нужно вам ничего рассказывать. Вы сами это чувствуете. Мы ставим на кон все.

К письму было добавление, написанное торопливым почерком от руки.

Как солдаты Третьего рейха, вы награждены сывороткой чрезвычайной важности. Наш отдел передовых наук привезет ее до того, как мы начнем нашу славную атаку. Содержащийся в сыворотке препарат придаст вам неслыханную силу и доблесть на поле боя. Ваши солдаты могут быть уверены, что эффекты более сильны, чем "Первитин"[5]. Все командиры должны убедиться, что их люди получили сыворотку. Вы несете в себе священный долг отдать все свои силы, выполнить все, что в ваших силах, для нашего Отечества и нашего фюрера!

Сержант Бер дал зарок отказаться от "Первитина" после того, как пристрастился к таблеткам в течение шести месяцев, сражаясь на Восточном фронте. Когда он впервые попробовал чудо-лекарство, он поклялся, что никогда не чувствовал себя таким живым и сильным на поле боя. Он был в состоянии бодрствовать почти двадцать четыре часа и оставался начеку все это время.

Но потом от чувствовал себя разбитым. Он почувствовал тяжесть.

На следующий вечер он проспал под артиллерийским обстрелом, из-за которого половина его людей не спала. Снаряды ревели всю ночь, в то время как "кричащие друзья", они же 30-сантиметровыe "Ишаки" 42[6], обрушивали шквал за шквалом. Когда он проснулся, у него ужасно болела голова, боль которую не могли облегчить ни кофе, ни аспирин.

Они провели последнюю половину недели, двигаясь по дорогам позади танков, наполовину заполненных людьми. Последовало несколько незначительных столкновений, но ничего похожего на сопротивление, которого они ожидали в ближайшие дни.

Его люди действовали превосходно, но они также знали, когда нужно найти канаву, в которую можно нырнуть, или дерево, за которым можно спрятаться. Вторая ночь была очень похожа на первую, за исключением того, что пришло известие, что врачи уже в пути с новой сывороткой. Бер сообщил об этом своим людям, и они посмотрели на него так, словно он дал им пощечину.

Нам не нужен магический сок, чтобы сражаться. Мы сражаемся за Отечество, и этого достаточно, - казалось, говорили они, но никто не подвергал сомнению его приказы. Мужчины редко спорили с ним, потому что боялись его едкого языка. Они также опасались, что им дадут задание менее желательное, чем нападение на англо-американцев.

Они разбили лагерь за броневой завесой и были готовы к беспокойной ночи. Время от времени над головой ревели самолеты, но надвигался туман, что делало полеты с воздуха практически невозможными.

Теперь им приказали принять инъекцию неизвестных химических веществ, и у них не было выбора в этом вопросе.

Человек в шинели СС двигался среди людей Бера с доктором на буксире. Они ползли в темноте и тащили большой деревянный ящик. Они остановились рядом с ним и открыли контейнер.

- Сержант Бер, - пронзительным голосом произнес офицер СС. - Ты будешь первым. Ради Отечества ты скоро познаешь несказанную силу.

Доктор усмехнулся в тусклом свете. Его лицо было измученным, и у него был маленький крысиный нос. Он пытался отрастить маленькие усики, как у фюрера, но они были седыми и тонкими, что придавало ему комичный вид.

Зная, что у него нет выбора, Бер онемевшими пальцами расстегнул толстую куртку. Он немного поработал с кнопками, прежде чем доктор оказал помощь. Бер закатал рукав и обнажил предплечье.

Укол был быстрым, а затем все было сделано.

Мужчина достал новый шприц и приложил его к руке своего капрала. Джегер воспринял это стоически.

К доктору присоединился еще один медик, и вместе они быстро расправились с подразделением.

Глаза Бера закрылись, когда им овладела усталость. Он посмотрел на облачко снега и подумал, что оно, возможно, движется. Он улыбнулся, потому что ему вдруг стало тепло, как будто он сидел перед хорошим огнем.

Вокруг него его люди вздыхали с не меньшим удовольствием.

Если бы это было самое худшее, он был бы счастливым солдатом до конца дня и ночи. Снова почувствовать тепло было лучшим, о чем он мог сейчас просить.

Он переложил оружие и дважды проверил свой груз. У него было несколько запасных магазинов, а также пара гранат. Сержант Бер стиснул зубы и подумал о враге: англо-американцах, которые убили так много его братьев. Чего бы он только не сделал, чтобы броситься в их толпу прямо сейчас, стрелять, рубить штыком, прыгать на людей и вырывать у них сердца.

Пульс Бера участился, когда он подумал о крови. Горячая кровь льется из врага. Груды тел, оставленных гнить.

Он зарычал.

Рядом с ним его друг капрал Егер издал столь же странный звук.

Ночь осветилась, когда с востока раздался артиллерийский залп. Бeр уставился вверх, следя глазами за спускающимися снарядами, когда они врезались в позиции американцев.

Бой продолжался.

Бeр подал знак своим людям, и они вместе двинулись в ночь, чтобы найти врага.

- Как долго действует сыворотка? - спросил офицер СС у доктора.

- Около двенадцати часов, мой господин. Они пойдут в бой и убьют много англо-американских войск. Наши люди не почувствуют боли и не почувствуют холода.

- А после? Как они будут справляться?

- Им понадобится еще больше сыворотки, по крайней мере для тех, кто выживет.

- Мне это не нравится. Мы потратили впустую слишком много солдат. Слишком много сыновей не вернутся домой после Нормандии, и все же я ясно вижу цель фюрера. Мы должны нанести удар, и он должен быть быстрым и без угрызений совести. Мы должны прорвать их оборону и заставить их бежать.

- Сыворотка не так плоха, как кажется, сэр, и она была тщательно протестирована. Хотите попробовать еe силу? - спросил доктор.

Офицер СС уставился на мужчину и не сказал ни слова. Он просто отвернулся от отвратительного доктора и повел его к следующему подразделению.

Лейтенант Джозеф Коули из 394-го полка 99-й пехотной дивизии был выведен из глубокого сна тем, что мир был охвачен пламенем. Он перевернулся, прямо на капрала Трэвиса Трамбла. Следующий снаряд приземлился перед их позицией и прозвучал как конец света.

Трамбл прижал руку к боку каски и опустил голову в грязь. Коли взглянул на потрясенное лицо своего капрала и подумал, было ли у него такое же испуганное выражение лица.

- Что, черт возьми, здесь делает этот артиллерийский огонь?

- Я подозреваю, что они пытаются убить нас, - прокричал Коули сквозь грохот разрывающихся снарядов.

Они были в блиндаже, сделанном несколько дней назад. Лейтенант Коули лично наблюдал и помогал своим людям копать ямы. Им пришлось маневрировать стволами деревьев над отверстиями, чтобы обеспечить прорези для стрельбы.

Как разведывательный взвод, они должны были окопаться и следить за передвижениями противника. Так далеко в Бельгии и близко к границе с Германией союзники пользовались полным превосходством, поэтому предполагалось, что это легкая обязанность. Его попросили посидеть здесь всего пару дней, но это растянулось на четыре, и теперь на них напали.

Деревья разлетелись на куски, разбрасывая комли с большой скоростью и ударяясь о землю и блиндаж. Обломки упали на бревенчатое укрытие наверху и дождем обрушились на двух мужчин.

Коули нашел рацию и вытащил ее из контейнера. Он вызвал командование полка и сообщил, что они попали под артиллерийский обстрел.

- Повтори еще раз?

- Нас тут прижимают. Как будто все пушки по ту сторону "Зигфрида"[7] открыли по нам огонь.

- Этого не может быть. У нас нет сообщений о каких-либо передвижениях немцев в этом районе.

- Это что, блядь, похоже на какую-то шутку?

Лейтенант Коули еще некоторое время спорил с радистом, прежде чем ему велели перезвонить через пятнадцать минут, когда у них будет лучшее представление о том, что происходит.

Он передал эти слова обратно Трамблу.

- Как насчет того, чтобы мы вернулись и засунули наши ботинки кому-нибудь в задницу и посмотрели, знают ли они, что происходит? - заорал Трамбл.

Взрывы шли хаотичным маршем позади людей в направлении маленького городка Лонгвилли. Коули воспользовался моментом, чтобы выскочить из своей землянки и отдать приказ.

Восемнадцать человек под его командованием выстроились в длинную очередь в двухстах ярдах от деревни. Они окапывались и складировали боеприпасы в течение половины недели.

Он разыскал рядового Шоу и капрала Харфама и велел им вернуться в город и найти дом, где можно собирать разведданные. Мужчины быстро отсалютовали ему. Когда артиллерия на мгновение утихла, они выкатились из своей землянки и пробрались по колено в снегу к забору из колючей проволоки, который пересекал линию склона, ведущую в город.

Артиллерийский огонь продолжался более часа. В любую секунду лейтенант Коули ожидал, что он найдет их нору. Все закончится быстро; это была единственная спасительная благодать.

Бомбардировка прекратилась, и каким-то образом они все еще были целы. На поле остались ямы размером с танки, а деревья вокруг них, когда-то высокие и гордые, были срублены и брошены на землю.

- Лейтенант. Я вижу движение недалеко от города, - сказал Трамбл.

Коули взял у мужчины бинокль, чтобы оценить ситуацию, и в процессе разглядел танки, которые охраняли тыл Лонгвилли.

- Они покидают нас? - удивился он вслух.

Машины перевалили через снежные кучи и исчезли за линией деревьев.

- Думаю, это ответ на твой вопрос, - сказал Трамбл.

- О, Боже милостивый, - сказал Коули.

Наклон касoк немецких солдат выдал их. Они исчезли из тумана и устремились к городу. Это был не просто один немецкий патруль; колонной двигалось по меньшей мере сто человек.

Он несколько раз пытался связаться по рации и, наконец, дозвонился до командования.

- Вам, должно быть, что-то мерещится, - сказали они лейтенанту.

- При всем уважении, мы просто присели на жопы во время двухчасового артиллерийского обстрела. Вся чертова "линия Зигфрида" только что открылась в этом месте. Назревает что-то серьезное, и нам нужны приказы.

- Подождите одну минуту, - сказал радист и отключился.

- Сукин сын. Они все еще думают, что нам просто мерещится, и обстрел не происходит, - передал его слова Коули.

- Это прекрасный способ сказать "доброе утро". Что нам делать?

Десять минут спустя Коули снова вышел на связь и повторил просьбу о поддержке артиллерии.

Взрывы и стрельба доносились со стороны деревни. Мужчины окружили Коули, установили оружие и направили его на дома внизу. У них был пулемет 30-го калибра, а также пулемет 50-го калибра, установленный на заднем сиденье джипа. Джип был помещен в блиндаж и накрыт бревнами и листвой, чтобы его не было видно.

У них оставалось пять джипов, которые были спрятаны в лесу позади их позиции.

Коули и его люди навели прицелы на город и стали ждать.

Пара фигур, которые, должно быть, были рядовым Шоу и капралом Харфамом, бросились через поле, маневрировали под забором из колючей проволоки и бежали со всех ног. Они петляли между деревьями и ныряли в естественное укрытие.

Коли поднял винтовку М1 и прицелился в толпу солдат возле деревни.

- Приготовьтесь стрелять, ребята, - крикнул Коули. - Выберите свои цели и держите их как можно дольше, прежде чем они станут нам известны, - его приказы были переданы через полдюжины блиндажей. - Не стреляйте, пока я не скажу.

- Они нас еще не видят, - сказал Трамбл.

- Да, и, возможно, они и не увидят нас.

Коули задавался вопросом, как они собираются сражаться с силами, почти в двадцать раз превосходящими их по численности, без артиллерийской поддержки. Он воспользовался биноклем, чтобы понаблюдать за людьми, собравшимися внизу.

К немцам подошла бельгийка. Она была молода и хороша собой и напомнила Коули одну из его сестер. Она несколько секунд разговаривала с командиром, а затем указала на позицию 99-го полка.

- О, Боже. Я замочу ее, - сказал Трамбл.

Но он не выстрелил.

Коули затаил дыхание, пока они разговаривали.

Внезапно немецкий командир отдал приказ, и его люди нырнули в канавы по обе стороны дороги.

Позади позиции Коули взревел джип, и из него вывалились трое мужчин. Они быстро разгрузили 60-миллиметровый миномет и начали устанавливать его в блиндаже позади себя.

- Полагаю, наша просьба о помощи была услышана? - спросил Коули у минометчиков.

- Сэр. Мы слышали, что здесь могут быть какие-то действия. Капитан Филлипс попросил нас проверить это, поэтому мы взяли с собой помощь, на всякий случай.

Добавление минометов было большой помощью, но этого было недостаточно, чтобы нанести серьезный ущерб таким сильным силам противника.

Немцы не теряли времени даром. Со своей позиции они открыли огонь из стрелкового оружия. Они были растянуты поперек дороги и имели приличное укрытие. Но Коули мог различить фигуры. В ту минуту, когда они устроят фланговый маневр, хорошо обученные фрицы уничтожат их.

- Выбирайте свои цели, парни, - сказал Коули, и его приказы передавались от блиндажа к блиндажу. - Устроим им ад.

Что касается мотивационных речей, то они были не самыми лучшими. Его люди тренировались с ним в течение нескольких месяцев, и они были сплоченной командой. Если бы он чувствовал, что ему нужно встать и выкрикивать приказы, как Паттону, он был бы плохим командиром.

- Огонь! - заорал Коули.

Коули выбрал фигуру, одетую в белое, и нажал на курок. Пуля ударила, и солдат откатился в сторону, схватившись за спину. Трамбл открыл огонь из пулемета 30-го калибра и заставил немцев броситься в бегство. Пули взметали снег и находили свои цели.

Немцы открыли ответный огонь. Битва за холм продолжалась.

Полуторатонные грузовики въехали в город Бастонь. Рядовой Грилло окинул взглядом идиллический маленький городок и улыбнулся людям, идущим по своим делам. Раздались взмахи руками и кивки, но большинство держали головы опущенными. Оккупация, вероятно, сделала это с городом - по крайней мере, так предположил Грилло. Когда вы находились под каблуком чего-то вроде нацистского правления, жизнь должна была быть ежедневной борьбой.

Он находился в задней части грузовика, у которого был матерчатый чехол, который мало защищал от холода и мокрого снега. Он сидел рядом с рядовым Манлиеном, который курил без остановки с того момента, как они сели в машину.

- Это то самое место? - спросил Грилло.

- Нет, дурачок. Мы в Париже. Ты жил во сне - и это конец. Здесь все милые французские девушки, в развевающихся платьях и с длинными ногами, - сказал специалист Морено.

Морено не брился уже несколько дней, поэтому клочки темных волос рассыпались по его щекам и шее. Поверх одежды на нем была толстая парусиновая куртка, но, как и большинство мужчин в машине, он не был готов к холоду.

Грилло ничуть не приблизился к тому, чтобы привыкнуть ко всему этому снегу, а также не стеснялся своих товарищей-солдат, прижимающихся к нему, чтобы согреться. Никто из мужчин не пах здорово. У них было несколько дней отдыха и релаксации, но затем их вытащили и направили в регион Арденн, и никто не был и близко с водой после их быстрой загрузки и отъезда.

Грилло и остальная часть компании были ужасно не готовы, и у них было мало боеприпасов и гранат. Им обещали пополнить запасы по прибытии, но до сих пор никто не видел грузовик, груженный припасами.

Грилло был обучен взрывному делу. Он был неплохим стрелком из базуки "M1A1" и чувствовал себя как дома, неся тяжелую металлическую трубку, а также боеприпасы. Ему выдали "Гаранд М1", пять обойм и две гранаты. Один из парней уже отговорил его от гранаты, но он яростно держал свои обоймы на 8 патронов.

Тьяркс был одним из старших мужчин в группе замены. Он обнимал свой "M1", как будто это была девушка. Мужчина нашел в своем рюкзаке потрепанную пачку жевательного табака, вытащил из нее комок и запихнул его в рот.

- Эта штука приятная на вкус? - спросил Грилло.

- Вкус напоминает мне дом, - сказал Тьяркс.

- Где именно находится твой дом? У тебя имя, как у фрица, - вмешался Дэниелс, убежденный протестант из Мэриленда.

- Это голландско-немецкое имя, но я из Кроули, штат Техас, - протянул Тьяркс.

- Еще один техасец? Я встречал дюжину таких, как вы, парни, - сказал Дэниелс. - Разве в Техасе нет никакой индустрии, кроме как отправлять парней воевать?

- У нас есть такая индустрия, как жевание табака и надирание протестантских задниц, - сказал Тьяркс.

Он высунулся из кузова движущегося грузовика и сплюнул.

Грилло держался подальше от насмешек, потому что Тьяркс был размером с дом, а Дэниелс был сумасшедшим. Им пришлось остановиться ночью, и он увидел приближающийся американский патруль с немецкими пленными. Дэниелс вытащил нож и пригрозил начать отрезать уши.

- У меня тоже есть индустрия, Тьяркс, такая как резать техасцев, - сказал Дэниелс.

- Заткнитесь, вы оба. Будет еще много сражений, когда мы туда доберемся, - сказал капрал Папалео.

Папалео был одним из немногих мужчин в грузовике, кто видел боевые действия. В армии во время своего второго турне он был понижен в звании из-за дезертирства в Италии - по крайней мере, так ходили слухи. Один из парней как-то спросил его об этом, но взгляд, которым Папалео одарил мужчину, заставил его перестать приставать к капралу.

Грузовик остановился.

Грилло выжидающе выглянул наружу, наполовину представляя, как немцы выскакивают из-за деревьев.

- Привал, пятиминутная разминка, ребята, - сказал сержант, хлопнул по боку грузовика и перешел к следующему.

Грилло плюхнулся в слякотный снег. Его армейские ботинки были новыми еще несколько недель назад, но на них уже появились признаки износа, а он пробыл в Европе всего девятнадцать дней.

Он хлопнул в ладоши и выудил сигарету из кармана кителя.

Ветер был резким, а затем снова стих.

Они остановились возле медпункта. Парни врывались в коричневые палатки и выносили припасы из грузовиков. Пара джипов, покрытых грязью и снегом, стояла в углу у дороги. У одного было лобовое стекло. Стекло второго джипа со стороны пассажира было выбито, а сиденье забрызгано кровью.

- А как насчет тебя, Грилло? Откуда ты родом? Ты же не фриц, верно?

Грилло покачал головой, но не стал втягиваться в пустую болтовню. Вместо этого его внимание привлекли фигуры, выступающие из тумана.

Грилло бросил сигарету и попятился, пока его не прижало к брезенту, закрывавшему борт грузовика. Он поднял свой "М1" и положил приклад под мышку.

- Что тебя так напугало? - спросил Тьяркс и проследил за взглядом Грилло.

Люди вокруг Грилло сгруппировались и подняли оружие. Дэниелс нырнул за грузовик, приземлился в кучу слякоти и нацелил свой "БАР".

- Отставить, - крикнул капрал Папалео, проходя между солдатами. - Вы - кучка болванов, вы знаете это? Это наши ребята.

Сердце Грилло колотилось в груди, как кузнечные меха. Он еще не видел боевые действия и обнаружил, что тоже не совсем готов.

Они стояли рядом с грузовиками, когда мужчины приблизились. Когда они оказались в поле зрения, Грилло был не единственным, кто сделал глубокий вдох.

Парни были покрыты бинтами и ранами. Между парой солдат стоял еще один мужчина, его руки лежали у них на плечах. У раненого солдата была повязка на половину головы, и он был весь в крови.

Солдат прижал его руку к груди. Она была покрыта окровавленными бинтами, потому что, похоже, ему отстрелили часть руки, а останки были завернуты в пропитанную кровью повязку.

- Господи. Эти парни выглядят хреново, - пробормотал Грилло.

- Вот почему мы здесь, - сказал капрал Папалео. - Чтобы они могли немного отдохнуть и привести себя в порядок.

- Как скоро нам понадобится отдохнуть и привести себя в порядок?

- Мы 101-е, сынок. Мы выплевываем свинец и дерьмо на завтрак немцам, - сказал капрал и хлопнул Грилло по плечу.

Капитан Тейлор отхлебнул из чашки тепловатого ковбойского кофе и попытался не обращать внимания на гущу. Он провел варевом по губам и в сотый раз пожалел, что у них нет хоть какого-то тепла - не для него, для его людей.

Вызванный для защиты от контрнаступления немцев, он проклинал холод, нехватку припасов, дезорганизацию и общее плохое настроение с момента своего прибытия.

Вокруг него сидели обычные солдаты и пополнение из рот, которые он развернул прошлой ночью. Солдаты уже выглядели уставшими, и все они замерзли. Тейлор приказал принести еще одежды и одеял для своих людей, но запросы медленно доходили до очередей.

Горожане помогли предоставить несколько теплых - и, что более важно, сухих - одеял, но их было недостаточно для сотен солдат 101-го полка, которые ждали на холоде.

Он скомкал сообщение, полученное от командования. Затем он передумал, аккуратно разгладил бумагу, сложил ее и положил в карман. Черт бы побрал СС к чертовой матери. Будь проклят каждый из них.

- Мы мало что можем с этим поделать, сэр. Мы получили приказ, поэтому приступили к исполнению обязанностей, - сказал его ординарец, капрал Кранц.

Парень был ненамного моложе Тейлора, но у него было гладкое лицо, и он выглядел так, словно еще учился в средней школе, а не находился в Бельгии и заботился о нем.

Тейлор ждал, когда кто-нибудь, кто угодно, прибудет с картой ситуации. Он торчал здесь, слепой, как чертова летучая мышь, в то время как его люди строились против немцев. Его карта устарела, и он даже не был уверен в расположении всех войск в Арденнах. И вот теперь эта новость дошла до них.

- Что слышно о 28-ом батальоне, сэр? - спросил Кранц.

- Слышал, что несколько парней добрались сюда. Это была настоящая бойня. Некоторые подразделения понесли семьдесят пять процентов потерь, - сказал Тейлор.

Он не говорил о других вещах, о которых только что узнал, потому что это было слишком отвратительно, чтобы думать об этом. Однако внутри у него бурлила кровь.

Он нахмурился при мысли о том, что погибло так много людей. Теперь он надеялся, что 101-й не постигнет та же участь. Его люди были разбросаны поредевшими, и все они были плохо обеспечены.

- Это инфа от них или от вышестоящего руководства?

- И то и другое, - сказал Тейлор.

Кранц уставился в землю.

Он, вероятно, думал об одном: рад, что я не попал в эту мясорубку. Мужчины были храбрыми, даже глупыми храбрецами, но когда вы сталкиваетесь с подавляющей силой с небольшим количеством боеприпасов, вы начинаете молиться Богу и желать, чтобы вы были, где угодно, только не между прицелами или сидели в крошечной дыре в земле, в то время как мир взорвался вокруг вас. Это заставляло самых храбрых мужчин захотеть сбежать.

- Сколько из них добрались до медпункта?

- Около дюжины. Большинство из них страдают от обморожения, но один из парней из "Чарли" получил несколько осколков в лицо. У него не все так хорошо.

- Кто это был? - спросил Тейлор.

- Клайнс.

- Господи.

Клайнс служил в дивизии со времен Нормандии и был в гуще боевых действий. Он проявил образцовую храбрость, когда его роте было поручено вывести из строя батарею 88-х. Тейлор рекомендовал его на "Серебряную звезду". У него был акцент Восточного побережья, и отношение к нему соответствовало этому. Вспыльчивый итальянец больше года назад умолял перевести его в дивизию, наступающую на Италию, но его обучение было еще далеко не закончено.

Капитан Тейлор надеялся, что завтра утром он не отправит домой еще одно письмо - при условии, что фрицы не захватят это место ночью. Если бы их захватили и взяли в плен, что бы это точно значило? Люди, о которых он только что слышал, сдались по доброй воле, и посмотрите, что с ними случилось.

- Замена прибыла сюда вчера, и они были отправлены на передовую, - сказал Кранц.

- У нас достаточно людей?

- Не совсем, но они помогут укрепить оборону. Могло быть и хуже, сэр. Мы могли бы ничего не получить. У нас были типичные ошибки: парней посылали не в те подразделения или с неправильными рейтингами.

- Звучит как обычное дело в армии Соединенных Штатов, - сказал Тейлор.

Вдалеке раздавались звуки минометов, но трудно было сказать, с какой стороны был нанесен удар.

- Я скоро вернусь, сэр. Пойду разбираться с этим бардаком, - сказал Кранц и отдал честь.

Тейлор ответил на приветствие и снова достал свои приказы, хотя за последние двадцать четыре часа он прочитал их пять раз. Затем он снова перечитал другое сообщение. Люди скоро узнают, так что, возможно, именно он передаст приказ.

Утро здесь начиналось с резких порывов холодного ветра и редких появлений солнца. По крайней мере, облака оставались на ночь. Если бы они рассеялись, стало бы по меньшей мере на десять градусов прохладнее, а он уже получал сообщения о солдатах, замерзающих ночью насмерть. Он и сам спал урывками, в палатке, которая едва подходила под навес из ткани, чтобы не оставлять свежий снег на крошечном клочке земли, который он называл своей кроватью.

Будь проклят этот холод, Господи. Его санитар сообщил ему накануне вечером, что сегодня будет ниже нуля градусов. Через двадцать сотен часов он перестал беспокоиться о температуре, потому что больше не чувствовал своего лица.

Обломки дерева, которые они собрали, были влажными. Трудно было найти что-нибудь сухое, потому что жители этого района сжигали все, что могли, в течение нескольких месяцев до прибытия 101-го.

Они все еще пытались разжечь огонь, но он трещал и шипел до раннего утра. С такой скоростью он никогда больше не согреется. Один из жителей деревни предложил свой дом, но Тейлор спал на земле, как и его люди.

Из леса выскочила пара солдат. Они держали свои "М1" низко, но оглядывались через плечо, когда приближались к позиции капитана.

- Купер, Уэйн, что там происходит?

У Купера были большие темные глаза, которые всегда оживлялись, когда он говорил. На его лице была шестичасовая тень от грязи и пороховых разрядов.

- Фрицы ударили по нам час назад из какой-то артиллерии. Затем мы видели отряд в пятнадцать или двадцать человек, но нам удалось обойти их с фланга. Мы убили нескольких, но остальные убежали обратно в Берлин, - сказал Купер.

- Жертвы?

- В том-то и дело, капитан, - сказал Купер. - Я ничего не понимаю. Фрицы в нас не стреляли, - oн наклонил каску вперед и почесал затылок. - Это было похоже на то, что они были контужены или что-то в этом роде. Мы ударили по ним, выбили все силы, но некоторые поднялись и продолжали наступать на нас. Потребовалось много боеприпасов, чтобы закончить работу. В любом случае, мы поймали одного.

- Хорошая работа. Есть какие-нибудь сведения?

- Нет, сэр. Вот тут-то все и становится странным, - Купер посмотрел на Уэйна.

Уэйн пожал плечами и встряхнул "Честерфилд".

- И что же странного? - спросил капитан Тейлор.

- Фриц вообще ничего не говорил, сэр. Мы даже пригласили Здоровяка, чтобы запугать его, но он просто сидел там, - сказал Купер.

- Потом все стало еще более странным, - вставил Уэйн.

Тейлор запомнил Уэйна особенно по одной причине: он частично потерял голос в бою из-за неудачной встречи с артиллерийским обстрелом, и, хотя он говорил громко, в его словах было шипение, как будто он кричал в течение часа.

- Ладно, - сказал Тейлор и подождал.

Купер и Уэйн снова переглянулись. Уэйн закурил сигарету и глубоко затянулся, затем выпустил струю дыма в воздух.

- Ну, это были его глаза, сэр. Они какие-то неправильные, - продолжил Купер.

- У него были неправильные глаза? Что, черт возьми, ты пытаешься сказать, рядовой? Ты теперь вдруг стал доктором? Способен видеть глаза человека и знать, что они неправильные? - спросил Тейлор.

Ему уже начинало надоедать, что эти двое ходят вокруг да около.

- Это не так, сэр. Уэйн тоже это видел. Его глаза побелели, сэр. Они были белые, как снег.

Либо эти двое слишком долго пробыли на поле боя, либо они были пьяны. Он понимал, что люди пугаются, когда попадают под огонь врага, и иногда их глаза обманывают их. Но Уэйн и Купер были с ним со времен Нормандии, и их нелегко было встряхнуть, но через некоторое время человек может сломаться. Он видел это слишком много раз. Сам слишком много раз был на грани.

Его люди обычно были меткими стрелками. Он слишком долго работал в поле с этой парой, чтобы дать им полную порцию дерьма.

- Мне все равно нужно поговорить с сержантом Пирсом, - сказал капитан Тейлор. - Сначала мы отправимся на позицию "Чарли", чтобы я мог посмотреть на этого немца с белыми глазами. Лучше бы это не было какой-нибудь дерьмовой шуткой. Я не в настроении, не после того, что я только что узнал о Мальмеди[8]́, - сказал капитан.

- А вы не хотите чем-нибудь поделиться, сэр? - Купер надвинул каску на веки.

Капитан Тейлор глубоко вздохнул, а затем рассказал солдатам о том, что узнал.

Если раньше Купер и Уэйн выглядели так, словно хотели пожевать свинца, то это было ничто по сравнению с тем, как потемнели их глаза сейчас. Теперь они выглядели так, словно сами хотели сразиться со всей немецкой армией.

Стрельба утихла через несколько минут, поэтому Коули велел своим людям сделать передышку и поберечь боеприпасы.

Отряд из двадцати немцев поднялся и направился к забору из колючей проволоки.

- Тщательно выберите свою цель и подождите, пока они доберутся до забора, - крикнул Коули своим людям.

Фрицы в белом камуфляже приближались с развязностью, как будто они были на загородной прогулке. Они держали оружие наготове, но еще не стреляли из него.

Коули подождал, пока двое мужчин остановятся, чтобы осмотреть колючую проволоку, а затем дал команду открыть огонь.

Выстрелы эхом прокатились вверх и вниз по линии, и немцы понесли немедленные потери. Половина приближающихся людей в белом упала или поползла обратно к канаве. Другая половина отряда попыталась преодолеть препятствие.

Отряд Коули уничтожил этих людей. Они цеплялись за колючую проволоку или падали на землю. Мужчины его возраста, мужчины у которых были семья, были убиты или ранены.

- Чертова расстрельная команда, - пробормотал Трамбл и снова открыл огонь.

- Тщательнее, - сказал Коули.

Пуля просвистела мимо его уха и ударила в бревно позади него. Он покачал головой, а затем выстрелил в пару немцев, которые двигались к забору, как будто они только что не видели, как убивают их людей. Позади него раздался характерный "удар" 60-мм миномета. Снаряд упал в десяти футах позади дороги и подбросил в воздух снег и грязь.

Следующий взрыв попал в группу фрицев и отправил их тела в полет.

Выстрелы с их правого фланга привлекли внимание Коули. Блиндажи были разбросаны на расстоянии двадцати или тридцати ярдов, так что последней паре солдат предстояло разобраться с этим. Коули и его люди были еще "зелеными", но все они тренировались вместе с ним в изнурительных условиях. Он хорошо знал этих людей и верил, что они откликнутся. Прямо сейчас ему нужно было получить команду, чтобы помочь их позиции.

- Пара фрицов обошли нас, но МакKлюр и Иглз уничтожили их, - передал Трамбл Коули.

- Передай им, что я сказал "отличная стрельба", - сказал Коули.

Он улыбался, потому что у него голова шла кругом. Теперь под его командованием находилось двадцать человек, и они столкнулись с превосходящими силами. Если он в ближайшее время не получит помощи, они все умрут или попадут в плен.

Теперь, когда они столкнулись с их первым боем, он чувствовал себя намного спокойнее. Его люди превосходно действовали под сильным давлением.

Лейтенант перевернулся и вытащил рацию. Он вызвал командование и снова повторил свою просьбу о помощи.

- Мы оцениваем угрозу. Вы должны сохранить свою позицию любой ценой, - сказал человек на другом конце провода.

- Нам действительно не помешала бы помощь. У нас на прицеле пятьсот или шестьсот человек. Мы не можем держать их вечно, - сказал Коули.

- Держитесь любой ценой, - повторил мужчина и повесил трубку.

Коули в отчаянии швырнул рацию на стол.

- Трамбл, ты иди налево, а я пойду направо. Проверь людей на предмет потерь, - сказал Коули, кивая капралу.

Коули скатился в первый окоп и увидел, что Джонс и Томас закуривают сигареты.

В их распоряжении был целый арсенал оружия, включая дополнительный "М1" и громоздкую винтовку "БАР". Между мужчинами лежала сумка с гранатами. Иглз был левшой, и мужчины ловко расположились так, чтобы им было удобней вести огонь.

- Вы, ребята, в порядке?

- Да, сэр, - сказал МакKлюр, тощий парень из Бронкса. - Просто напуганы до смерти.

- Я работаю над тем, чтобы заручиться поддержкой. Мы должны пока удерживать этот холм.

- Понял, сэр, но, если эти немцы продолжат так же вальсировать на холме, эта битва закончится раньше, чем мы думаем, - сказал МакKлюр.

- Будем надеяться, что ты прав.

В третьем окопе Коули нашел первую жертву. Дэн Иглз получил пулю в грудь, но все еще двигался. Его напарник, рядовой Дейв Джонс, приложил к ране сверток с марлей.

- Господи, Иглз, ты в порядке?

- Довольно хреново, но я все еще могу сражаться.

- Я пришлю тебе медицинскую бригаду, - пообещал Коули.

Коули бросился к последнему блиндажу. Он уловил движение впереди. Немецкий солдат вышел из леса с опущенным пулеметом. Коули скатился в окоп и оценил ситуацию. Его люди прекрасно справлялись и были готовы к большему. Он передал еще несколько слов ободрения.

Когда он готовился вернуться в центр, его люди снова начали стрелять.

На этот раз немцы подошли к забору в полном составе. В их сторону направлялось, должно быть, человек пятьдесят.

- Следите за флангами, если они обойдут нас, нам конец, - напомнил он двоим.

Они прокричали подтверждение, а затем выстрелили в приближающихся фрицев в белом.

Коули попал под прямой огонь несколько секунд спустя. Пули пролетели мимо его позиции, но он продолжал двигаться. Если он остановится, чтобы найти цели - ему конец. Он нашел свой блиндаж и нырнул внутрь. Его каскa отлетелa, и он ударился о землю с такой силой, что у него перехватило дыхание. Он перевернулся и смотрел в небо целых пять секунд, прежде чем вернуться к делу.

- Сэр, все на месте и все в порядке, - сказал Трaмбл. - С этой стороны жертв нет.

- То же самое и здесь. Это чудо, - сказал Коули.

Он переместился в блиндаж позади позиции Коули и занял позицию на 50-м калибре сзади джипа. Прогремела большая пушка, проделав гигантские дыры в приближающихся силах немцев. Снаряды были такими же бронебойными, которые использовались на задней части бомбардировщика B-17. Они могли одним выстрелом отделить человека от конечностей.

- У этой чертовой штуки нет диапазона движения. Я отцеплю его, - сказал Трамбл.

- Будет чертовски жарко, - предупредил Коули.

Трамбл схватил ствол и поднял, но бросил оружине обратно на крепление и сунул руку в снег.

- О Боже, как больно! - сказал Трамбл и вытащил из кармана носовой платок и забрался в блиндаж.

- Не нагревай пулемет, - сказал Коули. – Стреляй короткими очередями.

- Сделаю все, что в моих силах, сэр, но там внизу много немцев.

Коули снова обратил свое внимание на дорогу и обнаружил, что, похоже, вся дивизия фрицев приближается к их позиции.

Дорогие мама и папа.

Я прибыл в Европу, но не так, как ожидал. Меня и некоторых других парней из моего подразделения задержали, пока они пытались решить, что с нами делать. Я надеялся увидеть какие-то действия, но у нашего рейса были задержки. До сих пор я - единственный известный мне десантник, который еще не прыгал из самолета.

В Европе все по-другому. Не только еда и напитки, но и люди. Они так долго находились под стрессом войны, что мечутся, как испуганные цыплята. Помните, у нас была курица, которая никогда не выходила из курятника, даже когда приходило время есть? Многие люди здесь - именно такие.

Но они также дружелюбны и относятся к нам с уважением. Они называют наши имена, называют нас "освободителями". Я пытался сказать тем, с кем разговаривал, что я ничего не сделал, но они просто улыбаются и трогают меня. Они жмут мне руки и ведут себя так, словно я своего рода звезда.

Кто-то из людей бросил нам немного фруктов. Я не думаю, что они бросали фрукты в нас, они бросали их для нас. Я, конечно, был благодарен.

Как Луиза? Я собираюсь написать ей в следующий раз, но, если что-нибудь случится с почтой, пожалуйста, скажите ей, что она каждый день в моих мыслях. Скажите ей, что я скучаю по ней и люблю ее. Хотел бы я, чтобы она знала, как сильно я по ней скучаю. Меня не было больше трех месяцев, но иногда кажется, что прошло три года.

Скажи отцу, что я тоже думаю о нем. Он всегда был суровым человеком, но он посмотрит на меня по-другому, когда я вернусь домой в своей новой армейской форме. Надеюсь, он гордится мной.

Я люблю вас обоих и напишу снова, как только представится возможность.

- Франклин

Рядовой Грилло присел рядом с деревом и закончил нацарапывать свое письмо домой огрызком карандаша на уже изношенной бумаге.

Мир вокруг него был относительно спокоен, поскольку не было ни выстрелов, ни падающих мин, ни ныряния в окопы, когда 88-миллиметровые снаряды с визгом разрывали листву, колотили по земле и убивали или ранили его сослуживцев в боеспособной роте.

Два дня в холоде, и он уже проклинал свое решение вступить в армию. Он также проклинал того, кто нарушил приказ и отправил его в эту роту, в качестве пехотинца, вместо того, чтобы специализироваться на подрывах.

Голые ветви деревьев висели над головой, покрытые снегом и льдом. Древесина трещала, когда немного тепла просачивалось в эту ужасно холодную ночь. Многие деревья были срублены примерно в двадцати футах от земли, их расщепленные концы почернели из-за разрывов минометов.

Его не нужно было предупреждать, чтобы он нашел окоп, как только начнется обстрел. Это было частью базового обученя, и после того, как он провел несколько дней в 101-м, он привык проводить много времени лежа на земле, задрав задницу в воздух. Стоять в шоке, когда вокруг тебя падают снаряды, было хорошим способом попасть под шрапнель.

Не то чтобы укрытие было какой-то гарантией безопасности. В первый день он и другой новобранец, Биллингс, прибыли, чтобы помочь отряду "Бейкер". Они наткнулись на бывшую яму, где несколько солдат были подорваны, когда они сбились в кучу. Невозможно было сказать, был ли снег красного цвета от плоти или обрывков одежды. Брызги крови вокруг места взрыва миномета рассказали всю историю.

Грилло спал в неглубокой яме рядом с рядовым Фейxи, человеком, который умудрялся храпеть, как грузовой поезд. Он провел большую часть ночи, свернувшись калачиком рядом со своим новым другом, и дрожал под тонким одеялом.

Когда 101-й полк был вызван для поддержки 28-го пехотного полка в ходе немецкого контрнаступления под бельгийским городом Бастонь, они оказались неподготовленными к погодным условиям во многих отношениях. У них не хватало припасов, перевязочных материалов для ран, еды и, что хуже всего, боеприпасов.

Он сидел в казарме в течение нескольких недель, ожидая приказов. Когда они прибыли, его и еще нескольких человек провели через обработку, выдали оружие и посадили в грузовик, направлявшийся в Германию. В день их отъезда было очень холодно, но почему-то вместо снега шел дождь.

С грузовиком пока все было в порядке. Хотя он и согласился выпрыгивать из совершенно исправных самолетов, реальность заключалась в том, что это пугало его до смерти. Он никогда хорошо не переносил высоту, и в падении было что-то такое, что не вязалось с его интуицией или телосложением.

Слишком поздно оплакивать это сейчас. Он был здесь, в Европе, на границе с Германией, и вместо того, чтобы маршировать с оружием наперевес, он съежился с несколькими людьми, ожидая немецкого контрнаступления.

Его и Биллингса униформа была новее, чем у кого-либо другого во взводе, но это не делало ее теплее. Его куртка казалась поношенной, а ботинки, казалось, примерзли к ногам. Док компании посоветовал ему каждый час ослаблять шнурки и ходить, чтобы у него не было обморожения ног.

Грилло провел неделю в Великих озерах несколько лет назад, навещая своего дядю Стива, но это не подготовило его к этому пронизывающему холоду. Ветер с ревом поднялся с воды и однажды утром достиг отметки в пятнадцать градусов ниже нуля. Тем не менее, они отправились на подледную рыбалку, ни черта не поймали и провели остаток выходных, сидя у костра, играя в карты и попивая пиво.

В Арденнах был совсем другой вид холода. Куда бы он ни посмотрел, везде был снег. Пучки растений торчали из белизны тут и там, но также торчали корни деревьев и куски земли. Под легким снегом был лед, который нужно было пробить, чтобы добраться до земли, чтобы можно было выкопать яму и съежиться в ней.

Он подумал о своем друге Эдди Элджине и задался вопросом, как поживает этот человек. Он выглядел как король вечеринок, но это не помогло бы ему на войне. Он был бы просто еще одним молодым солдатом, который хочет всадить пулю во врага.

Грилло никогда бы не сказал этого вслух, но он скучал по тренировочной базе. Он скучал по теплой постели, даже если его выгоняли из нее в любое время дня и ночи для маневров или просто для занятий физкультурой.

Прошлой ночью дорожки были утоптаны в заснеженной земле, но теперь их покрывала свежая белая пыль. Из-за холода в воздухе витал свежий зимний запах, но он был приглушен звуками разорвавшихся снарядов.

Фейхи испустил эпический пердеж, затем перевернулся и натянул одеяло до шеи.

- Таким пердежом мы выдадим нашу позицию, - сказал Грилло.

Это были первые слова, которые он произнес со вчерашнего вечера.

- Это шкварки, - сказал Фейхи. - Конечно, наешься, но потом тебе придется решать другие проблемы, например, как эта паршивая еда засядет у тебя в желудке. Я никогда так не скучал по дому, даже когда мы валялись на пляже в Нормандии. Подожди, беру свои слова обратно. В тот день я очень скучал по дому.

Он был из Бостона, и к тому же у него был сильный акцент. Фейхи любил рассказывать о тачке своего отца-шестилетнем "Крайслере", который с огромной скоростью сжигал горючку, и о том, как ему хотелось, чтобы он был за его рулем, в то время, как девушка в коротком красном платье, чье имя регулярно менялось, говорила с ним на пассажирском сиденье.

- Шкварки не так уж плохи, - сказал Грилло, пытаясь убедить себя, что это правда. - Я люблю свинину. Конечно, если не есть ее каждый день, но мне она нравится. Шоколад - самый лучший.

- Если мы когда-нибудь одолеем врага, вон тот сержант Пирс, - сказал он, указывая на одну из многочисленных ям в земле, - знает, как приготовить пару банок мяса на костре, чтобы оно было вкусным, как ужин из четырех блюд. По крайней мере, прошлой ночью у нас были теплые кишки. Я думал, что умру с голоду в этом проклятом лесу.

Грилло кивнул.

Фейхи вытащил пачку "Честерфилда" и вытряхнул одну сигарету. Он зажег ее спичкой и затянулся дымом, но держал светящийся конец зажатым в руке, чтобы не выдать их положения.

Грилло поежился и подумал о том, чтобы перебраться. Он сидел здесь уже больше часа, и его охватил холод. Его одежда была влажной из-за холода, и он был почти уверен, что его куртка примерзла к дереву.

Он прижимал свой "M1 Гарант" к груди, как будто это был его лучший друг. Он был заряжен полной обоймой на восемь патронов, и у него в сумке было еще несколько обойм. Недостаточно, если они попадут под шквальный огонь, но остальная часть боеприпасов отделения была разбросана. Поскольку он был новичком, они сняли с него большую часть патронов, когда он прибыл, и раздали их другим бойцам.

Несмотря на некоторые шуточки, ребята в целом позволили ему освоиться. Когда завсегдатаи приглашали его к себе, они, как обычно, устраивали ему каверзы, например, просили его пройтись по периметру, пока он не найдет свою очередь на концерт. После того как шутки стихли, а он смеялся вместе с тремя другими, включая сержанта Пирса, они оставили его в покое, потому что неподалеку разорвался минометный снаряд.

- Не думал, что проведу Рождество в Европе, - сказал Грилло.

- Я не думал, что проведу еще одно Рождество в Европе, - ответил Фейхи.

- Как это было в прошлом году?

- Как обычно. Фрицы стреляют в нас. Мы стреляем в фрицев.

- Я еще даже не сделал ни одного выстрела. Думаешь, я впишусь в отряд после того, как убью своего первого немца?

- Брат, я надеюсь, тебе не придется стрелять только раз, но ты это сделаешь, и убедишься, что сукин сын останется лежать на земле, - сказал Фейхи с гримасой.

Что-то треснуло вдалеке, заставив Фейхи вздрогнуть Он перевернулся, отбросил одеяло в сторону и прижал руку к плечу. Грилло оторвался от дерева, лед разрывал его одежду, когда он слезал со своего насеста. Он опустился рядом с Фейхи, поднял карабин и попытался определить движение.

- Откуда доносился шум? - прошептал он.

- От "заткнись", вот откуда, - прошептал Фейxи в ответ.

Фейхи осмотрел линию деревьев.

Грилло последовал его примеру. Одно дело - тренироваться в стрельбе по мишеням в учебном лагере, другое – наблюдать за живой мишенью, целиться, выдыхать и нажимать на спусковой крючок. Это не научило справляться со страхом, но сейчас он мог думать только об этом.

Утро было туманным, и это делало видимость плохой. Кроме того, движение может происходить с любого направления по дуге в двести с лишним градусов. Остальная часть отделения прикрывала другие стороны, но даже они могли пасть жертвой внезапного нападения.

Вдалеке хрустнула еще одна веточка.

Грилло напрягся и прищурил глаза. Ему следовало бы надеть очки, но они запотевали в холодном воздухе. У него должна была быть пара биноклей, но у одного из парней была единственная оставшаяся пара. Он должен был быть дома в постели, в тепле и ждать начала учебы в колледже, но вместо этого он записался в армию, и теперь он был здесь, в жутком холоде, лежал в холодной яме в земле, ожидая, когда человек из другой страны попытается убить его.

- Господи. Оно холодное, как сиськи ведьмы, - констатировал очевидное Фейхи.

- Что нам теперь делать? Я не вижу никакого движения. Может, нам стоит пойти туда?

- Если сержант не прикажет, мы не будем разведывать. Если ты увидишь парня в металлической каске, не похожей на нашу - убей его, - сказал Фейхи.

Грилло поежился. Его внутренности скрутило в такой тугой узел, что он подумал, что сейчас потеряет сознание. Он вдыхал и выдыхал, но почему-то голова у него затуманилась, а перед глазами заплясали звезды.

- Я плохо себя чувствую, ничего не вижу, - пробормотал Грилло.

- Чертов болван. Не втягивай так много воздуха. Это просто страх овладевает тобой. Ты в чертовом 101-м воздушно-десантном полку. Ты здесь, чтобы жевать свинец и убивать фрицев. А теперь возьми себя в руки. Просто свернись калачиком и сделай несколько глубоких вдохов. Подумай о красивой девушке, снимающей свое платье, которая всегда делала это для меня, - сказал Фейхи.

Хрустнула еще одна ветка, и Грилло был уверен, что услышал, как что-то прошуршало по снегу.

- О Боже, они идут за нами, - сказал Грилло.

Он последовал совету Фейхи и проскользнул в окоп. Он медленно вздохнул и подумал о Луизе. Они провели вместе одну ночь перед его отъездом. Она была застенчивой и выскользнула из своей одежды в темноте.

Затем, теплая и мягкая, Луиза скользнула к нему в постель и позволила ему возиться с ее подвязками, пока он не стянул чулки с ее длинных, гладких ног.

Он попытался представить ее пышные светлые кудри, когда она лежала под ним, но его мысли все время прерывались образами немцев, выходящих из тумана.

- Контакт! - выкрикнул Фейхи и выстрелил.

Звук "М1" прогремел рядом с Грилло.

Он отогнал панику, сделал глубокий вдох и перекатился на живот, держа "М1" наготове и готовый выстрелить. Он прицелился в неясную белую фигуру и нажал на спусковой крючок, но ничего не произошло. Затем он вспомнил о предохранителе и щелкнул им вперед.

- Контакт! Контакт! - завопил Фейхи и выстрелил снова. - Господи. У меня похоже, что-то со зрением или что-то в этом роде.

Грилло прицелился, навел прицел и дважды выстрелил. Солдаты роты "Бейкер", окружавшие его, побежали в их сторону. Сержант Пирс прибыл первым и упал рядом с Фейхи. В одной руке он держал автомат Томпсона, в другой - каску, а на каждом ремне висело по паре "ананасов". Гранаты ударили его по груди, когда он упал в грязь. Пирс поднял оружие и оглядел лес.

Грилло втянул воздух и тихо выругался.

- Где? - спросил сержант Пирс.

- Грилло сбил свою целку. Фриц упал, как камень, прямо за тем упавшим бревном, - сказал Фейхи и указал на север.

- Еще кто-нибудь есть? - сержант нахлобучил каску на голову и оставил ремни болтаться на щеках. Он не брился уже несколько дней и выглядел огрубевшим. Грязь покрывала переднюю часть его куртки и была размазана по лицу, как камуфляж.

- Не знаю. Фрицы не послали телеграмму, - сказал Фейхи.

- Ладно, умник, у меня для тебя есть хорошенькая работенка. Раз ты сегодня такой умный, почему бы вам с Грилло не пойти и не посмотреть? - сказал сержант.

- О Господи, сержант. Я только согрелся здесь, - пожаловался Фейхи.

- Отставить разговоры, Фейхи, - сказал сержант.

- Э-э, ребята? - сказал Грилло.

Фигура, в которую он дважды выстрелил, встала на четвереньки. Враг попытался подняться, и через несколько секунд уже стоял на своих ногах. В одной руке у него был пистолет, но он не поднимал его. Фигура находилась на расстоянии доброй сотни футов, и Грилло не смог как следует разглядеть лицо солдата.

- Я думал, ты убил его, Грилло, - сказал Фейхи и бросил дымящийся окурок на землю.

- Грилло? - сказал сержант.

- Подожди, сержант. Он скулил о своем первом убийстве, - сказал Фейхи.

- Отлично. Вы двое позаботьтесь об этом фрице, а потом я хочу, чтобы патруль отошел на пятьдесят ярдов. Не высовывайтесь и не дайте отстрелить себе задницы, - сказал сержант.

Пирс выбрался из неглубокой лисьей норы и с важным видом вернулся в свой райский уголок в Арденнском лесу.

Грилло тщательно прицелился, сфокусировал прицел на груди солдата и выстрелил снова. В первый раз он выстрелил в бесформенную фигуру, которая, вероятно, намеревалась убить его и остальных людей из его роты. Теперь Грилло как раз заканчивал то, что начал.

Солдат снова исчез за бревном.

Снег начал падать легкими хлопьями. Они ласкали лицо Грилло и вскоре растаял, оставив на его щеках маленькие ручейки воды. Он смахнул пушок с брови и поднялся на ноги. Фейхи взял инициативу на себя. Он держал винтовку наготове, приклад прижат к плечу, ствол направлен на труп врага.

Три "Шермана"[9], собранные вместе из 2-го и 5-го взводов, 741-ого танкового батальона, пятнадцать пехотинцев в смешанном подразделении и противотанковая рота столкнулись с самым крупным немецким наступлением, которое они видели со времен Нормандии. Танки отступили в рощу деревьев, выставив стволы, чтобы они могли подождать подкрепления и устроить небольшую засаду. Мерфи покинул свой пост наводчика и вышел, чтобы помочь с камуфляжем...

Танк был покрыт бревнами, которые они срубили несколько недель назад и прикрепили к его бортам. Фасад был укреплен парой бетонных плит, удерживаемых цепями.

"Шерманы" с таким же успехом могли быть сделаны из бумаги, когда столкнулись лоб в лоб с танком. Мерфи видел слишком много своих друзей, погибших в боях с танками противника.

Немецкие снаряды летели со скоростью более 3500 футов в секунду[10] и могли достигать американцев с эффективностью более 2000 ярдов[11]. Хитрость заключалась в том, чтобы использовать более маневренные и легкие "Шерманы" в тылу фрицев и надеяться, что им повезет.

Топлива было мало, а заправочная станция находилась далеко, так что им придется быть умнее фрицов. Но старший сержант Майкл "Могильщик" Грейвс не пережил бы войну так долго, совершая глупости.

До сегодняшнего дня.

Грейвс сложил ладони рупором и подул в них. Он засунул ладони обратно за рукава рубашки и прижался к "Большому Техасцу". Том Ларю был достаточно велик, чтобы вместить двоих мужчин, но это не помешало ему быть приписанным к "Шерману". Каким-то образом Ларю понял, как забираться в танк и вылезать из него с ловкостью человека вдвое меньше его. Он был человеком, который временами выходил из себя, но был хладнокровен, как огурец, когда служил на посту наводчика.

Гейб Вудворд отхлебнул из чашки со льдом, на которую дул в надежде, что снег растает быстрее. Габби - так они прозвали его с момента их первой встречи, когда он наотрез отказался заткнуться из-за любой мысли, пришедшей ему в голову, - был единственным среди них, с кем они были по-настоящему добры.

Несколько недель назад они застряли в крошечной деревушке, и он, увидев надпись на стене, догадался, что в ближайшее время здесь не потеплеет, и договорился с кем-то из горожан о подержанном немецком пальто. Он носил его под своей армейской формой, чтобы кто-нибудь не принял его за фрица и не прострелил ему голову.

- Главное в том, чтобы пережить холод - это перехитрить себя, - сказал Гейб. - Когда мне было шестнадцать, мы с папой поехали на Аляску порыбачить и застряли в снежную бурю. Как бы мне ни хотелось сказать, что мне было весело, это было одно из самых несчастных событий в моей жизни.

- Слушать, как ты говоришь, Габби, - одно из худших переживаний в моей жизни, - сказал Ларю.

- Ну же, я просто делюсь с вами своим жизненным опытом. Заставляя нас разговаривать, пока мы медленно замерзаем насмерть в этом куске стали. Было время, когда я радовался холоду, чтобы лучше спать по ночам. У нас была дровяная печь, которую мне приходилось топить, и в этом было целое искусство. Слишком много воздуха - и ты бы вспотел. Недостаточно - и папа дал бы мне подзатыльник за вялость.

- Могу я дать ему подзатыльник? - спросил Ларю у старшего сержанта Грейвса. - Я буду очень нежен с ним и обещаю не выбивать больше трех зубов.

- Попробуй и увидишь, что получится. Ты - большой парень, Техасец, но я был боксером, и я надеру твою толстую задницу, - сказала Габби.

Двое мужчин уставились друг на друга, каждый желая, чтобы другой сделал первый шаг.

- Прекратите болтать, вы оба, я слушаю немцев, - сказал Грейвс.

Мужчины успокоились, Габби вернулся к потягиванию своей чашки со льдом, а Ларю закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья.

Мерф забрался на бак и просунул голову внутрь. Лицо мужчины было покрыто грязью, которую он щедро намазал небольшим количеством древесного сока. Это не было удобно, но Грейвс должен был признать, что это сработало. Когда Мерф был на деревьях, он был почти невидим.

Мерф был родом из маленького городка в Луизиане и клялся, что охотился на дичь с десяти лет. Не раз он угощал людей из танков горячей едой благодаря хитроумной ловушке, которую он расставил ночью.

Прошлой ночью он вернулся ни с чем, но этого и следовало ожидать, учитывая всю эту чертову стрельбу, происходящую в этом районе.

Минометы не давали им всем уснуть, и теперь им предстоял еще один холодный день ожидания, чтобы устроить свою засаду.

- Ты уродлив, как никогда, - сказал "Большой Tехасец" Том Ларю.

- Ты из тех, кто умеет говорить, но твое лицо, могла бы поцеловать только мама, - сказал Мерф, проскользнув внутрь танка и заняв позицию за пультом управления наводчиком.

- Я знаю, что ты хочешь поцеловать меня. Видел это в твоих глазах не раз, - сказал Ларю.

- Заткнитесь, все вы. Я что-то слышу, - сказал Грейвс.

Мужчины притихли и тоже прислушались. Ларю прижал ухо к стенке танка и заткнул другое ухо пальцем.

Грейвс выскочил из люка танка и осмотрел местность.

Справа от него стояла "Mама Роуз" - Шерман, которым управлял молоденький парнишка из Пенсильвании, которого прозвали Баки, благодаря его огромным передним зубам.

Баки выглядел молодым, но у него была старая душа, и он был слишком счастлив уничтожать любые немецкие силы на своем пути. Он был безжалостным командиром танка, и люди под его командованием всегда были готовы выполнить его приказ, чтобы переехать съежившегося немецкого солдата в поле.

Баки тоже был наверху, выискивая неприятности, и, хотя там был слой тумана, он прижимал бинокль к глазам, осматривая местность.

- Ты слышишь это?

- Думаю, дa, - сказал Баки. - У нас может быть компания.

- Где разведчики? - спросил я.

- Должны вернуться через несколько минут. Время прогревать двигатели, - сказал Баки.

Грейвс кивнул и хлопнул по крышке бака.

- Прогрей двигатель, Мерф.

- Готов к отправке, - отозвался Мерф из холодного салона.

Двигатель "Шермана" с грохотом ожил, когда его двигатель мощностью 470л.с. завелся. Выхлопные газы заполнили внутренности танка, заставив мужчин закашляться, прежде чем он выветрился. Рядом с ним "М4" Баки сделал то же самое, что и третий танк, которым командовал человек по имени Чарльз Ноубл.

Ноубл был новичком и держался в стороне. Он был высоким и худым, и у него был шрам, который тянулся от правого глаза до нижней губы. Он сказал, что снаряд попал в его первый танк, когда он был наводчиком, и убил всех, кроме него. Его искалеченная рука была частично приведена в рабочее состояние, но он старался прятать повреждения в рукаве, когда командиры танков встречались за обедом.

- Вот как мы собираемся это разыграть. Я хочу, чтобы этот двигатель заглох за тридцать секунд. Мы будем сидеть здесь, замерзшие, и ждать, пока фрицы пройдут. Они зависнут на этих минах, и у нас будет полная дефилада. Понял?

- Звучит неплохо. Бить пехотинцев по заднице - хороший способ убить их. Отличный план, - сказал Мерф.

- Перестань умничать хоть на секунду и послушай. После того, как мы ударим по ним, мы отступим и будем надеяться, что они не сделают нас мишенью. Леса являются помехой, но они также будут преимуществом. Эти тяжеловесные танки фрицев уже с трудом пробираются по здешним дерьмовым дорогам.

- Понял, сержант, - ухмыльнулся Большой Техасец.

Мерф вскочил, чтобы показать большой палец, и поймал Баки, смотрящего на дорогу с беспокойством на лице.

- Проблемы?

- Да, - отозвался Баки. - Проблемы с минами.

- Какого рода неприятности?

- Форд не может воткнуть эту чертову штуку в грязь. Он один из тех, кого заменили, и сказал, что знает, что делает. Это пара тех кассетных мин, которые мы стащили у фрицев. Поэтическая справедливость и все такое.

- Дай мне попробовать, сержант. Я знаю, как их настроить, - сказал Габби. - Видел, как парень делал это раньше. На самом деле я видел, как парень обезвредил одну, но это одно и то же.

- У нас нет времени, - сказал Мерф.

- Мы не можем допустить, чтобы чертовы фрицы ускользнули, если все пойдет наперекосяк. Нужно перекрыть эту дорогу, - сказал Габби.

- Отлично. Но поторопись. У нас не так много времени.

Вудворд выскользнул из танка и спустился по склону, затем выскочил из кустов.

Три танка заглушили двигатели и стали ждать.

- Иди прямо за мной и кричи что угодно, и я имею в виду все, что угодно. Если они обойдут "Бейкера" сбоку или даже сзади, то могут напасть. Убедитесь, что это один из них, а не один из наших парней. Я видел слишком много парней, которые палили в пыль из-за дружественного огня. Вот как они это называют - "дружественный огонь". Мне это не кажется дружелюбным, - пробормотал Фейхи и зашагал по заснеженной земле.

Грилло с трудом поднялся на ноги. Держа "М1" в обеих руках, он пошел по следам Фейхи. Когда они отошли от позиции "Бейкера", он не спускал с него глаз, глядя направо и налево. Туман сгустился, из-за чего было трудно разглядеть что-либо, кроме скелетообразных деревьев. Он споткнулся о камень и чуть не упал.

- Смотри под ноги, - крикнул Фейхи через плечо.

Грилло кивнул, но его спутник не заметил этого жеста. Фейхи уверенно передвигался по местности, время от времени останавливаясь, чтобы присесть на корточки, чтобы осмотреть местность.

Они нашли тело за упавшим бревном. Седой мох, замерзший и одинокий, свисал с дерева. Вокруг него образовался небольшой снежок, который был расплющен рукой врага.

Фейхи ткнул мертвеца стволом винтовки.

- В конце концов, ты получил свое первое убийство. Думаю, ты можешь начать работать над медалью прямо сейчас, набери эти очки, чтобы вернуться домой.

- Сколько у тебя очков, Фейхи? - спросил Грилло.

Как только вы побывали в достаточном количестве сражений или накопили достаточно благодарностей или медалей, вы должны вернуться домой.

- Недостаточно, чтобы избежать твоих бесконечных вопросов, - сказал Фейхи.

Фигура немца была одета в белую куртку. Несмотря на смерть, он все еще был в каске, и одна сторона его лица была покрыта грязью и кровью. Грилло присел на корточки и задумался о человеке, которого убил. Кем он был? Была ли у него жива мать, ожидающая, когда ее сын вернется домой? Был ли он парнем, который оставил своих детей без отца?

Грилло прищурился. С лицом мертвеца было что-то не так. Его кожа была желтоватой и впалой вокруг скул, как раз над эмблемой вермахта на воротнике. На шее у него была повязка, под которой был сорван кусок кожи. Один глаз был открыт, и он был странного темно-синего оттенка под полупрозрачной белой роговицей.

Фейхи повернулся и уставился на него. Грилло глубоко вздохнул.

- Что не так с глазами этого парня? Они двигались, Фейхи, Господи, они двигались, - сказал Грилло, указывая на мертвого немца.

- Он мертв, вот что с ним не так. Подожди, это не...

Что-то просвистело над головой. Фейхи резко поднял голову к небу.

- Это что... - не успел закончить фразу Грилло.

- Прилет! – крикнул Фейхи, и ему вторили его товарищи в лагере.

Грилло упал на землю прямо рядом с мертвым немцем и закрыл голову руками, туго натянув каску.

Взрыв в двадцати пяти футах справа от него сотряс землю и подбросил ее в воздух. Затем прямо за ним пролетел еще один и взорвался еще дальше.

Еще больше снарядов пронеслось в утреннем воздухе в карающем нападении, которое разорвало землю. Деревья взорвались, и на них посыпался дождь деревянных осколков. Грилло свернулся калачиком, когда новые взрывы сотрясли землю вокруг него. Он рискнул взглянуть и увидел, что мертвый немец движется к нему, вытянув руку.

Грилло в ужасе отпрянул на несколько дюймов, когда его тонкие ботинки заскребли по снегу.

- Мы должны добраться до окопа, сейчас же! - закричал Фейхи.

Взрыв раздался так близко, что Грилло оторвался от земли и упал почти на немца. От смрада этого человека Грилло затошнило. Гниль и гангрена, смешанные с кровью и землей.

Рука мужчины потянулась к шее Грилло, но его пальцы были холодными, замерзшими и не могли сомкнуться на плоти Грилло. Другой рукой он нащупал "Люгер", который держал в руке, но пальцы, казалось, не могли сомкнуться вокруг рукояти.

- Господи! - завопил Грилло, содрогаясь и перекатываясь на бок.

Он ударил его ногой, используя свой ботинок, чтобы оттолкнуть немца. Солдат вермахта повернул голову, чтобы посмотреть на него, и именно тогда Грилло увидел повреждения.

Он попал в фрица; да, попал в голову, судя по отсутствующей части. Его правый глаз превратился в сплошной сгусток бескровной кожи, а череп был раздроблен. Грилло даже увидел, как из раны выпирает розовое мозговое вещество. Как, черт возьми, этот человек все еще жив? Грилло поразил его по меньшей мере тремя выстрелами.

Рот мужчины шевельнулся, сломанные и гнилые зубы щелкнули друг о друга, как будто он собирался съесть Грилло прямо на лесной подстилке Арденн.

Еще один взрыв сотряс землю.

Фейхи, теперь уже в полусогнутом положении, дернул Грилло за куртку и крикнул:

- Пошли!

Руки Грилло дрожали, когда он нацелил свой "M1" и несколько раз выстрелил в немца.

И все же солдат потянулся к нему.

Фейхи, наконец, крепко ухватился за него. Грилло оттолкнулся от немца, а Фейхи оттащил его на несколько футов.

Вдалеке люди кричали от боли и страха. Грилло вдруг вспомнил, что на них напали, и его братья из роты "Бейкер", вероятно, нуждались в его помощи. Когда Фейхи оттащил его, его последний выстрел попал немцу в голову, и он, наконец, перестал двигаться. Обойма "М1" вылетела, и затвор открылся.

Когда они с трудом поднялись на ноги на дрожащей земле, Грилло мельком увидел, как немец еще раз куснул воздух, прежде чем затихнуть.

Парни бежали, спасая свои жизни.

За ними появились еще какие-то фигуры в белом.

Фейхи и Грилло спрыгнули в свой окоп и вскарабкались на огневые позиции. Вокруг них остальные бойцы роты открыли огонь.

Пули разрывали утренний воздух, разрывая цели.

Грилло перезарядил свой "М1" и прицелился. Он выстрелил фрицу в грудь. Мужчина скорчился и упал лицом в снег.

Грилло отследил другую цель и осторожно нажал на спусковой крючок. Пуля попала солдату в плечо и развернула его, так что Грилло снова пригвоздил его к месту.

Рядом с ним Фейхи выстрелил быстро и точно. Он продул полную обойму, а затем перезарядил.

- У нас почти закончились боеприпасы, - сказал Грилло.

- Приготовься отступить. Переключись на свой штык, если у тебя кончатся патроны, и замочи столько, сколько сможешь.

- Эти говнюки не стреляют в нас, - сказал Грилло.

- Это здорово. Мы можем использовать штыки, если понадобится, - сказал Фейхи.

Грилло не упомянул, насколько это было странно. На самом деле он испытал облегчение от того, что фрицы решили атаковать без оружия; он был бы дураком, если бы думал иначе. Безоружного врага было достаточно легко убить.

Одна из мишеней, в которую стрелял Грилло, поднялась на ноги, издала рев и бросилась на Грилло.

Грилло выстрелил, но его винтовку заклинило. Он выщелкнул гильзу и прицелился снова, но было слишком поздно - фрицы уже были на их позиции.

Фейхи спас его, выстрелив нападавшему в грудь и уложив его.

- Спасибо, - крикнул Грилло.

- Мы должны отступить. У меня последняя обойма, - сказал Фейхи и выстрелил в другого фрица.

Солдат упал, но продолжал ползти по земле. Он работал с воспламенителем и возился с зажигалкой, пока тот не взорвался у него в руках, разбрасывая окровавленные куски.

- Что, блядь, не так с этими фрицами? - пробормотал Грилло себе под нос.

- Будь я проклят, если знаю, - сказал Фейхи и перезарядил винтовку. - Мне все равно. Лучше пострелять уток в бочке, чем попасть под пули эсэсовцев.

После того, как врач СС ввел сыворотку, рука сержанта Хайнца Бера несколько минут мучительно пульсировала. Первоначальный порыв нарастал с такой интенсивностью, что его тело, казалось, гудело. Звуки были ближе, а предметы - четче. Сначала он видел мир в красных тонах, но и это тоже поблекло.

Бросившись вслед за Бером, его люди просто остановились на снегу, как будто у них кончились силы. Великий и могущественный наркотик, который должен был сделать их всех супер-воинами, подействовал в течение пяти минут.

В голове у Бера был полный беспорядок. Его разум был наводнен образами англо-американцев, покрытых кровью, стреляющих в него и его людей. Его мысли были мрачны, когда он думал о том, какими будут враги на вкус. Его настроение испортилось, и стало даже хуже, чем было сегодня утром, когда он забился со своими людьми в яму. Они не были особенно хорошо накормлены, и не было никакого кофе, чтобы поддержать бодрость.

Он не был уверен, как долго он и его люди ждали на холоде, но это могли быть минуты, а могли быть и часы. Они остановили свое продвижение, когда один из сержантов сел и отказался двигаться. Рядом с ним лежал обергренадер, крепко прижимая винтовку к груди. Он стонал себе под нос и раскачивался из стороны в сторону. Бер должен был знать имя этого человека, но оно совершенно ускользнуло из его памяти

Над головой взвились минометы, нацеливаясь на позиции союзников. Взрывы сотрясли землю и должны были заставить многих его людей искать укрытия, но вместо этого они зарычали, как животные.

Сержант Хайнц встал.

У Бера снова закружилась голова, и он чуть не упал на колени. Он вытащил руку и ухватился за ветку дерева.

Враги были разбросаны впереди, и они должны были умереть.

Неподалеку был укреплен отряд солдат, которые вели огонь по вражеской позиции. Ярость Бера росла с каждой секундой.

Враг был впереди, и они должны были умереть.

Один из мужчин повернулся и быстро отсалютовал ему. Он был молод, едва ли достаточно взрослый, чтобы побриться, но достаточно взрослый, чтобы сражаться за Отечество. Бер понимал, что этот человек на его стороне. Он также знал, что парень был напуган до смерти. Свежая, горячая, пульсирующая, его кровь текла по венам, когда он изо всех сил пытался поднять "MP40"[12] и выстрелить.

Глаза Бера затуманились. Внезапно ему стало трудно видеть что-либо, кроме красной тепловой сигнатуры другого солдата, но этого было достаточно. Он оторвался от земли, взлетел на несколько метров и приземлился на парня. Молодой солдат вскрикнул от удивления, а затем от гнева, когда Бер разорвал ему горло голыми зубами.

Остальные члены его отряда со злобой набросились на бойцов. Куски плоти летели, когда мужчины разрывали любую открытую кожу.

Кровь запятнала снег, но Беру было все равно.

Мгновение спустя, когда парень больше не двигался под ним, Бер поднялся на ноги. Убитые лежали грудами. Пятнадцать тел, которые когда-то были живыми.

Беру нужно было больше.

Враг был впереди, и они ДОЛЖНЫ БЫЛИ УМЕРЕТЬ!!!

Сержант яростно взревел в сторону передовой.

Позади него люди, которые только что были убиты, с трудом поднялись на ноги. Оборванная армия окровавленных упырей, кипевших от ярости. Глаза, которые раньше были разных оттенков, теперь стали белыми.

Люди из его роты последовали за ним, завывая от ярости на бегу.

Силы Бера из одного отряда росли по мере того, как они наталкивались на других.

Резня продолжалась несколько часов.

Вторая волна немцев пала почти так же быстро, как и первая. Хотя они были крупнее и сильнее, несущиеся фрицы в своем белом, перемежающиеся пятнистыми замаскированными войсками, продвигались вверх по холму.

Туман едва рассеялся, поскольку день клонился к закату, показывая только случайные просветы для солнечного света. В землянке было холодно, и, чувствуя, что погодные условия не изменятся, лейтенант Коули мечтал развести костер.

Вокруг было достаточно дров, чтобы развести хороший огонь. Если бы они развели костер, по крайней мере, они бы умерли в тепле.

В течение нескольких часов они сдерживали третье наступление немцев на холм. Фрицы толпились за домами в деревне внизу. Некоторые из них время от времени показывались, но Смит - снайпер подразделения - следил за ними и сделал, по крайней мере, один успешный выстрел в фрица.

Коули обошел своих людей, заверяя их, что делает все возможное, чтобы заручиться поддержкой. Двадцать человек 99-й пехоты были окопаны уже более шести часов назад и столкнулись с несколькими волнами наступающих солдат.

- Как ты думаешь, что они планируют? - в третий раз спросил Трамбл.

- Я не знаю, и мне это не нравится. Если бы я был там главным, у меня были бы люди, идущие на фланговые атаки. У меня также был бы наготове танк. Если бы у них там был танк, они бы давно нас убили.

- Заставляет задуматься, что задумали немцы, если они атакуют без поддержки бронетехники, - сказал Трамбл. - Это не кажется здравомысленным.

Трамбл прикрыл сигарету ладонью, чтобы скрыть свечение от немецких снайперов. Коули был не единственным, у кого под рукой был снайпер. В течение дня немцы сделали несколько выстрелов с большого расстояния. Идеальным местом было место, которое занимали двое его людей, чтобы следить за ситуацией, пока немцы все еще прибывали.

Когда пара вернулась на огневую позицию, они сообщили, что столкнулись с патрулем фрицев и сделали несколько удачных выстрелов, прежде чем вернуться на эту оборонительную позицию.

- Наберись терпения, - сказал Трамбл и затушил сигарету о снег.

Один из немцев приближался к забору с белым флагом в руке.

- Не стреляйте, парни. Они, вероятно, хотят позаботиться о своих раненых, - крикнул Коули.

- Какие раненые? Мы убили каждого говноеда, который поднимался на холм, - прокричал в ответ рядовой Оуэн.

Мужчина подошел к забору с высоко поднятым флагом. Коули не встал, но крикнул ему, что они могут позаботиться о своих раненых.

Полдюжины медиков вышли из-за зданий и приблизились к полю боя.

Во время последнего штурма некоторые немецкие солдаты перелезли через забор из колючей проволоки и приблизились на расстояние тридцати ярдов к позиции Коули, прежде чем их скосило. Человек, который подошел к забору, осторожно перелез через колючую проволоку и подошел к раненому мужчине. Он наклонился и проверил солдата, затем помог ему спуститься с холма.

- Думаю, мы упустили одного. Парень хорошо умел притворяться мертвым, - пробормотал Трамбл.

Другие медики пересекли смертоносную баррикаду и занялись павшими товарищами.

Человек с белым флагом приблизился на двадцать пять ярдов и встал на четвереньки, осматривая человека, в которого стреляли - по крайней мере, так думал Коли - в грудь. Немец упал и больше не двигался.

Медик наклонился, затем опустился на снег и снял куртку с груди раненого солдата. Он наклонился ближе и прислушался к раненому.

- Мне это не нравится, сэр, - сказал Трамбл и прицелился в медика.

- Подожди. Пока что он играет по правилам, - сказал Коули.

Пара артиллерийских снарядов упала позади окопанной позиции роты и взорвалась, подняв в воздух снег и землю.

- Сукин сын. У него есть рация, - сказал Трамбл. - Я увидел ее, когда он повернулся. Он раскрыл нашу позицию.

- Эй, эй! - окликнул Коули немца. - Ты использовал рацию?

Он чувствовал себя глупо. Насколько он знал, этот человек ни капельки не говорил по-английски.

Мужчина продолжал помогать павшему немецкому солдату и игнорировал призывы Коули. Когда медик отодвинулся в сторону, Коли увидел "Люгер" в куртке фрица.

- О, черт. Ты прав, - сказал Коули.

Трамбл прицелился, но прежде, чем он успел выстрелить, со стороны деревни донеслись крики.

- Какого черта? - сказал Коули.

Новая группа немцев вышла из-за линии деревьев близ деревни. Они были одеты в смесь белого и обычного пехотного камуфляжа, но почти не имели оружия.

Они не шли колоннами и не выказывали никаких признаков военной подготовки. Они двигались очень быстро, но, когда заметили своих товарищей, некоторые из них бросились бежать.

Нацист, который притворялся медиком, покачал головой, встал и побежал обратно к забору, жестом приглашая остальных присоединиться к нему.

- Я пристрелю этого сукиного сына, - сказал Трамбл.

- Не открывать огонь. Мины перестали падать. Я не знаю, что за новое дерьмовое шоу там происходит, но что-то кажется тут нечистое.

- С тех пор, как мы проснулись сегодня утром, лейтенант, ничего не изменилось.

Коули запомнил эти слова надолго.

Они двигались в сторону небольшой деревни. Его люди тащились по снегу неровным строем. В какой-то момент Юрген Омерт отстал. Солдат принялся грызть свои пальцы до крови.

Бер видел, как многие из его товарищей теряли себя в боях. Он видел, как мужчины сворачивались в клубки и звали своих матерей. Он видел храбрецов, плачущих от боли и гнева, валяясь в собственной моче, но он никогда не видел ничего подобного тому, что происходило с его компанией.

Беру следовало крикнуть этому человеку, чтобы он оторвал свою задницу и дрался, но ему было уже все равно.

Что-то случилось час назад. Что-то, о чем он не хотел думать.

На каком-то уровне он все еще оставался сержантом Бером. Он все еще был человеком, который пережил нападение в Нормандии и сражался со своими людьми при Сент-Луис, прежде чем его отбросили назад. Он сражался на этой проклятой войне уже три года. В него стреляли, кололи ножом, он шесть месяцев страдал от обморожения ног, но всегда вставал на ноги и был готов отдать свою жизнь за фюрера и Отечество. Говорить о пораженчестве или стать дезертиром было самым быстрым путем на линию огня.

Но теперь что-то было не так. Это было похоже на то, как будто старый Бер вернулся туда и кричал от ярости, как будто что-то плохое происходило с его собственным разумом и телом. Но он никогда не чувствовал себя лучше. Он никогда еще не чувствовал себя таким живым.

Его руки были покрыты кровью. Его подбородок был липким от нее. Он был похож на животное, когда прыгнул на полдороги. Он много раз видел ярость битвы, но никогда не поддавался ей до сегодняшнего дня.

Что-то двигалось впереди.

Губы Бера дрогнули. Он протянул руку и ослабил что-то, застрявшее у него между зубами. Маленький кусочек кожи, который он оторвал, был брошен на землю, окрашивая снег в розовый цвет. Бер покачал головой, а затем сплюнул еще больше крови.

Дом был окружен людьми в белом и коричневом. Одна из фигур указала на Бера и его людей. Карл Уде нес на плече пулемет "MG-42", но несколько минут назад сбросил его и оставил в снегу.

Удe зарычал изо всех сил и двинулся вперед.

Остальные солдаты присоединились к нему, выходя на открытое место.

Раздался выстрел, и один из мужчин упал.

Остальные проигнорировали своего упавшего брата и бросились бежать.

Еще несколько выстрелов пронеслись в воздухе.

Вторая рота прикрывала правый фланг Бера и бежала к дому, а его группа собралась рядом с ним. Фигуры издали негромкие радостные возгласы, как будто ожидали увидеть друзей.

Мужчина, которому час назад дважды выстрелили в грудь, с трудом поднялся на ноги и побежал к стрелкам.

Когда Бер добрался до места, он опоздал. Бойня уже шла полным ходом, но это было нормально, потому что группа мужчин, одетых в белое и камуфляж, пряталась за другим зданием.

Вдалеке другая группа двигалась по склону холма. Множество тел было сложено рядом с забором из колючей проволоки.

Рот Бера открылся, и он зарычал, требуя крови.

Пуля просвистела слева от Грилло, швырнув его на твердую землю. Он растопырил пальцы и в итоге поцарапал ладони. Что-то обожгло ему бок, но он, не обращая внимания на боль, поднялся на ноги.

Присев на корточки рядом с ним, Фейхи схватил Грилло за руку и оторвал его от земли, подталкивая вперед.

- Возвращайся к линии, найди дыру и не высовывайся, черт возьми! - закричал Фейхи.

Грилло не нужно было повторять дважды. Он пригнулся и бросился под ветви деревьев. Еще один минометный снаряд взорвался над головой, осыпав его корой и древесиной. Oсколок отскочил от каски, отчего в голове зазвенело.

Фейхи нырнул за дерево, у которого была пара больших торчащих корней. Грилло приземлился рядом с ним и глубоко вздохнул, радуясь, что остался в живых.

- Оставайтесь внизу. Оставайтесь на месте! - заорал сержант.

Грилло мельком увидел этого человека, который стоял так, словно не боялся ничего, похожего на разрывы минометных снарядов, и кричал своим людям, чтобы они, черт возьми, опустили головы.

Взрывы продолжались, но они отошли от позиции роты и вернулись в лес в том направлении, откуда пришли белые фигуры. Фейхи, должно быть, заметил странное расположение выстрелов и понял сообщение, потому что он снова схватил Грилло за рукав и потянул.

Потрясенный и испуганный тем, что в любую секунду один из минометных снарядов может упасть на него сверху и вывернуть его тело наизнанку, Грилло с трудом вернулся в положение на корточках и побежал. Он держал одну руку на каске, удерживая еe на голове, а другой обхватил корпус своего "M1".

Пара достигла линии и нырнула за срубленное бревно.

Взрывы продолжались, но теперь они исчезали вдали.

- Господи! Проклятые фрицы обстреливают своих собственных людей, - сказал Фейхи, высунув голову из-за края воронки, которую они превратили в окоп.

Грилло вскинул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, мужчину в белом. То, что от него осталось, не годилось бы для отправки домой в коробке. Рука и нога полетели в разные стороны, и окровавленные останки туловища ударились о дерево.

Немецкие солдаты продолжали наступление на расположение американцев. Они держали оружие в безвольных руках, а их головы были наклонены вперед, как будто в молитве. Еще один снаряд угодил между двумя фрицами, и они разлетелись в разные стороны.

Пара десантников выскочили из машины и открыли ответный огонь. Пули полетели в воздух, когда они разрядили свои "M1". Миллер, прицелившись в "MG42", открыл огонь по приближающемуся врагу.

Грилло перезарядил свой "М1". Он встал на колени и прижал приклад к плечу. Он прицелился и выстрелил фрицу в грудь. Парень отшатнулся, но пошел дальше. Фриц рядом с ним осыпал пулями из пулемета это проклятое место, заставив людей "Бейкера" пригнуться.

Грилло переместил прицел вверх и выстрелил снова, попав солдату в шею.

Немцa сбилo с ног и он приземлился в облаке снега и крови.

Фейхи стрелял в фашистов слева от Грилло. Пули выскакивали из его винтовки, пока он не был вынужден перезарядиться.

- Черт, у меня кончились патроны, - сказал Фейxи.

- У меня осталось несколько, - ответил Грилло.

- Найди сержанта и достань нам пару обойм. У него наверняка есть заначка.

Грилло кивнул, но не сказал того, что хотел: что он не был в восторге от того, чтобы выбежать на открытое место. Но он был "зеленым", и спорить об этом не стоило. Конечно, он хотел бы сказать Фейxи, чтобы тот пошел за своими чертовыми боеприпасами сам, но Грилло этого не сделал.

Он поднялся на ноги и ахнул, когда его бок загорелся болью. Что-то ранило его, когда они с Фейхи бежали к своему новому месту.

- Нужно найти дока, пока я еще стою на ногах. Кажется, в меня попали, - сказал Грилло и, пошатываясь, выбрался из окопа.

Фейхи схватил его и ухватил за край его тонкой куртки.

- Куда попали? Насколько все плохо?

- В бок, но это не очень больно. Может быть, просто царапина, - сказал Грилло.

Он отдeрнул от себя Фейхи и побежал.

Он находился на открытой территории и ждал, когда пули либо просвистят мимо, либо найдут его плоть. К его облегчению, никто из приближающихся немцев не выстрелил в него.

В любом случае он бежал зигзагообразно, просто на случай, если там был снайпер, который ждал, чтобы убить его. Он споткнулся об ветку дерева но удержал равновесие, и проскочил еще один поворот, словно он играл в футбол. Только когда он играл в мяч дома, в него никто не стрелял.

Он встал на пути окопа Паркера и Джонса и чуть не был застрелен дружественным огнем.

- Эй, осторожнее! Это верный способ получить пулю в лоб, - крикнул Паркер.

Грилло помахал рукой, но не остановился, чтобы извиниться.

Немецкий пулемет открыл огонь и забросал местность свинцом.

Сержант Пирс схватил Грилло, как только тот приблизился, и повалил его на землю. Вместе они скатились в окоп сержанта.

- Какого черта ты здесь носишься, рядовой? - взревел сержант.

Пирс был крупным парнем, и у него был такой же низкий голос. Он часто кричал на бойцов роты "Бейкер" и предлагал надрать задницу любому, кто попытается пойти против приказа. Но он также был мягкотелым, и парни говорили о нем с некоторой нежностью.

Он был из Миссури, и у него дома была пара маленьких дочек. Он сказал, что сделает для них все, что угодно, включая поездку за границу, чтобы сражаться на этой чертовой войне. Сказал, что они были для него как зеница ока и он скучал по ним каждый день.

Грилло попытался представить себе здоровяка, сидящего на полу и играющего со своими детьми, вместо того, чтобы прятаться за деревом и стрелять в немцев из своего "Томпсона", его образ не укладывался у него в голове.

- У нас с Фейхи почти закончились патроны. Есть еще что-нибудь, сержант?

- Как получилось, что вы, ребята, уже истратили все патроны? Нападение только началось.

Вдалеке упала пара минометных снарядов. Грилло наклонил голову и надвинул каску на голову. Сержант осмотрел зону удара и хмыкнул.

- Нам всем не хватает патронов, сержант. Мы должны были пополнить запасы в Бастони.

- Просто делюсь с тобой порцией дерьма, - сказал Пирс с улыбкой. - У нас у всех кончились боеприпасы, и мы мало что можем с этим поделать. Скажи, ты заметил, что фрицы обстреливают своих же парней?

- Я заметил кое-что еще, - сказал Грилло.

- Этот Фейхи - трусливый ублюдок и заставляет тебя бегать вокруг в поисках новых патронов?

Грилло подавил смешок.

- Фрицы ведут себя странно. Они не все стреляют в нас, сержант, а те, кто стреляет, не могут и попасть в широкую стену сарая.

- Вероятно, они в худшем состоянии, чем мы, поэтому фюрер послал своих парней убить нас ножами ночью. Мы в мгновение ока отправим их к черту, - сказал Пирс.

- Хорошо, сержант.

- Случаются неприятности. Может быть, немцы находятся не в том месте, поэтому они попадают под свой собственный огонь. Хорошо для нас, плохо для них.

Минометный снаряд упал в опасной близости и осыпал их обоих обломками. Грилло опустился на землю и прижался спиной к окопу.

- Для нас тоже ничего хорошего, - пробормотал себе под нос Грилло.

Еще один снаряд приземлился дальше, чем предыдущий, но он не ослабил бдительности. Большинство парней, которых он встречал, пригибались, молились и переждали обстрел.

Грилло пробовал это в первые несколько раз, но он был так напуган, что думал, что ему придется растопить снег в банке с боеприпасами, чтобы постирать свою единственную пару трусов. Большинство ветеранов были хладнокровны под давлением и выполняли задачу по уничтожению немцев, как будто они шли к дантисту, чтобы вырвать зуб. Они не хотели этого делать, но долг требовал.

Грилло, с другой стороны, с трудом нашел в себе мужество и решимость. В первый раз он тихо плакал на земле, свернувшись в клубок и шепча имя своей матери снова и снова, пока это не прекратилось.

Он все еще был напуган до смерти, но становилось все легче изображать храбрость и притворяться, что он один из тех храбрых парней.

- Сэр. Как насчет боеприпасов?

- Беги примерно в двадцати футах на северо-восток. У Хантера полный рюкзак патронов. Xватаешь пару коробок и мчишься обратно в Фейхи. Вы, парни, не высовывайтесь.

- Понял, сержант, - сказал Грилло. - Где док? Я думаю, что меня подстрелили.

- Черт возьми, почему ты этого не сказал? Где рана? - сказал Пирс.

- Где-то в боку. Я еще не смотрел на нее, - задыхаясь, сказал Грилло. - Вы видите кровь, сержант? Я читал, что у некоторых парней идет кровь, и они даже не знают, что в них стреляли, пока не упадут замертво. Я не хочу упасть замертво.

- Дай-ка я посмотрю, - сказал сержант.

Грилло несколько секунд возился с пуговицами на куртке, пальцы были замерзшими и неумолимыми. Такое чувство, что он использовал холодную колбасу, чтобы манипулировать своей одеждой. Сержант помог, затем раздвинул края. Он присвистнул.

Грилло посмотрел вниз и обнаружил кровь. Вот тогда-то и ударила боль.

Это было похоже на лезвие бритвы, пронзившее его грудную клетку. Он ахнул, затем задрал рубашку еще выше, ожидая увидеть худшее. Однако он не мог рассмотреть всю рану целиком, потому что его одежда закрывала обзор.

- О, Боже, - сказал Грилло.

Сержант наклонился, ткнул Грилло в грудную клетку, затем снова сел.

- Везучий сукин сын. Это царапина, но она глубокая. Вероятно, шрапнель от одного из этих снарядов. Попроси дока намазать его сульфой[13]. Знаешь, где он?

- Не думаю, - сказал Грилло.

- Ах, черт возьми, - сказал сержант. Он поднял голову и крикнул: - Медик!

- Что за царапина, сержант? Она глубокая?

- Все не так уж плохо. Просто заткнись, пока не получишь помощь.

- Господи, сержант, а что, если все действительно плохо?

Сержант сел и посмотрел Грилло в глаза.

- Я играю честно, хорошо? Ты здесь новичок, и парни тебя раззадоривают, и это нормально. Когда-нибудь тебе придется делать то же самое. Я не шучу, когда речь заходит о том, что ты столкнулся с опасной для жизни раной. Просто успокойся, пока мы позаботимся о тебе. Город Бастонь находится недалеко. У них есть пункт оказания медицинской помощи, так что мы позаботимся о тебе.

- Хорошо, сержант. Просто испугался, понимаете?

- Я знаю, малыш. Мы все чертовски напуганы. Держи себя в руках и продолжай отстреливаться, когда сможешь.

Сержант снова позвал медика.

Грилло прикоснулся к ране и отшатнулся, когда еще большая боль пронзила его бок. Была ли это такая травма, из-за которой его отправили бы в Штаты? Он не может быть ранен и отправиться домой сейчас. Он только что приехал.

Его отец участвовал в Великой войне. Он был бы разочарован, если бы его сын вернулся домой раненым до того, как он закончил свой тур. Господи, его отец, вероятно, пришел бы в ярость. Старик был выше Грилло и шире в плечах. Он был стар как мир, но мог замахнуться кулаком, когда возникало такое настроение. Настроение возникало довольно часто, пока Грилло не исполнилось шестнадцать и он не стал почти таким же большим, как его отец.

Старик был злым пьяницей, но когда он был трезв, то в основном был добрым и любящим. Грилло отдал бы все что угодно, чтобы прямо сейчас вернуться в то время. Он был бы хорошим ребенком и заставил бы своих родителей гордиться им, вместо того чтобы убегать со своими друзьями, чтобы выпивать и курить сигареты.

Он пытался вступить в армию, когда военные действия в Европе шли полным ходом, но был слишком молод. Теперь он чувствовал себя слишком старым, чтобы находиться в этом проклятом лесу.

В этом была проблема с военными действиями: детям было так легко взбодриться и захотеть уйти и сражаться с японцами или фрицами. Реальность заключалась в том, что это была жизнь на фронте: прятаться в окопах и стрелять в людей, которые хотели тебя убить. Он не питал иллюзий, что пуля не сможет найти его в любое время; черт возьми, она уже нашла его, если рана на боку была каким-либо признаком.

Просто звук выстрела, а затем жгучая боль.

Следующая пуля может попасть ему в грудь или череп.

Грилло присел на корточки и стал ждать врача, молясь, чтобы до этого времени он не истек кровью.

Капитан Тейлор вел джип через лес с приличной скоростью. Его товарищи - Купер впереди и Уэйн сзади - несли вахту, а также кричали каждый раз, когда их капитан огибал дерево или подпрыгивал над ямой в земле. К утру туман так и не рассеялся. Это означало, что воздушное прикрытие не появится в ближайшее время.

Капрал Кранц должен был вести его, но Тейлор не возражал. Разъезжать на своем джипе было одной из немногих радостей этой войны, то есть, когда кто-то не стрелял в него и в машину. Поэтому он оставил своего ординарца, чтобы насладиться горячей похлебкой.

Джип был предназначен для такой местности, но погода испортила работу двигателя, заставив их потратить несколько драгоценных минут, чтобы разогреть его. Тейлор называл джип "Бетси" и даже сам написал это имя сбоку. Один из парней спросил его, что означает это имя, но он держал свой секрет при себе.

Mашина была названа в честь его тещи, которая никогда по-настоящему не питала к нему теплых чувств. Тем не менее, она позаботилась о нем и его жене однажды летом, когда он был без работы после окончания колледжа. Она была жесткой, но справедливой, и ее вспыльчивый характер не сделал ничего, кроме как еще сильнее подтолкнуть его к поиску работы.

"Бетси" обходила препятствие за препятствием. Тейлор проеxaл мимо вереницы людей, возвращавшихся в пункт оказания медицинской помощи, с оружием на плечах, с повязками на головах, руках и ногах. Некоторые из мужчин отдали ему честь, и он кивнул в ответ, отказываясь убирать руки с руля из страха, что старая сука загонит его в дерево.

Тейлор попросил сигарету, и Уэйн выполнил просьбу, подкурив и положив ее в рот, в то время как капитан не отрывал глаз от пересеченной местности.

Воздух обжигал его щеки и лоб. Под воздействием холода его нос онемел в ту же минуту, как он вышел из своей палатки.

- Здесь, сэр. Мы переместились ночью. Повернитe налево и двигайтeсь медленно. Некоторые парни были немного не в восторге от нескольких мин.

- Мины за нашей линией обороны? Какой идиот это сделал?

- Э-э, это были мы, сэр. Нас почти догнали, но мы сумели отразить контратаку. Мы потеряли Джонсона. Он получил пулю в ногу, и это выглядело не так уж плохо. Бедняга истек кровью через несколько минут. В любом случае, сэр, мы думали, что нам крышка, поэтому поставили несколько ловушек.

- Если мы наедем на мину и моя "Бетси" будет уничтожена, я буду очень несчастным человеком, - сказал Тейлор.

- Здесь помедленнее, сэр. Видитe вон тот большой дуб? Тот, на котором была табличка? Объедьтe его.

На табличке Микки Маус показывал средний палец немецкой свастикe, нарисованной на паре старых досок.

Тейлор усмехнулся и подчинился.

Через минуту они были на позиции роты "Чарли".

Тейлор выскочил из джипа и схватил свой "Томпсон", затем последовал за Уэйном и Тейлором. Пара пуль просвистела рядом, но они не попали в людей. Тейлор направил автомат в том направлении, откуда раздались выстрелы, но ни одна цель не показалась.

Подразделение "Чарли" расположилoсь в снегу. Пара мужчин на передовой позиции направили "М1" на лес и выпустили несколько выстрелов.

- Капитан Тейлор, чертовски рад вас видеть. Где подкрепление? - спросил сержант Метц. - Я слышал, что в "Бейкер" есть несколько людей.

Мужчина выглядел так, как будто он уже несколько дней не сомкнул глаз. Его глаза были красными, а морщины на молодом лице выдавали человека, состарившегося на войне.

Он ухитрился надеть толстое пальто и накинул поверх него свою собственную армейскую куртку. Жители Бастони были достаточно любезны, чтобы прислать столько курток, сколько смогли собрать.

- У них есть один новый парень, и я не уверен, когда появятся остальные замены. Немцы застали нас со спущенными штанами. У нас есть танки по всей линии фронта и пехота, наступающая на нашу позицию, - сказал Тейлор.

Он бросил сигарету и вдавил окурок ботинком в снег.

Двое мужчин пригнулись, когда с линии фронта снова вспыхнул огонь. Уэйн и Купер выбрали этот момент, чтобы вернуться в строй, и побежали к месту стрельбы.

- Особенность десантников в том, что они сами ищут неприятностей, - сказал капитан Тейлор, кивнув сержанту роты.

- Кто бы мог подумать, но эти двое спорят, словно братья. Однажды Уэйн сказал что-то о Джейке Ламотте, что не понравилось Куперу. Можно подумать, что они оскорбляют матерей друг друга. Пришлось их разнимать.

Новые пули подняли грязь и снег, заставив двух мужчин низко пригнуться.

- Что это за странный немец?

- Этот контуженный фриц? Он попытался напасть на одного из охранявших его парней и был застрелен. Извините за это, я знаю, что мы должны брать пленных и все такое. Дело в том, капитан, что ходят слухи о...

- Я знаю, что распространяется. Полагаю, все разговоры только о Малмэйде?

- Так это правда? - спросил сержант.

- Это так. Грустно об этом говорить. Я должен официально сказать вам, что мы обращаемся с заключенными так же, как всегда обращались с ними.

- Я могу сказать эти слова, но парни уже говорят об убийстве каждого эсэсовца, которого они встретят, - сказал сержант. - Они убили наших парней. Выстроили их в шеренгу на чертовом снегу и убили. Это заслуживает расплаты.

Капитан Тейлор попытался придумать аргумент.

- Итак, фриц с белыми глазами, мне нужно взглянуть, сержант... если мы закончили здесь?

- Этот фриц мертв. В первый раз я подумал, что он сдох, но потом он встал и напал на Хансена. Укусил его. Самая странная вещь, которую я когда-либо видел.

- Война сводит с ума, - сказал капитан Тейлор. - С Хансеном все в порядке?

- Полагаю, да. Он сказал, что ничего страшного. Он был ранен шрапнелью в Нормандии и ничего. Я думаю, небольшой укус его не убьет. Он забился в один из окопов, если вы хотите с ним поговорить, - сказал сержант. - О, сэр, прежде чем вы уйдете. Я уверен, что дела обстоят мрачно, но нам определенно не помешали бы патроны и бинты.

Капитан Тейлор пригнулся, когда еще однa минa пролетелa в воздухе, но промахнулaсь мимо их позиции. Однако немцам не потребуется много времени, чтобы сосредоточиться на них. Снаряд разорвался в пятидесяти футах позади них, в опасной близости от "Бетси".

- Я уверен, что Хансен в порядке, - сказал Тейлор. - Я отдал приказ о пополнении запасов как можно скорее. Мы не ожидали, что вернемся в бой так быстро, сержант. Пусть ваши люди подсчитают солдат.

Он пощупал свой пояс и протянул мужчине дополнительный магазин для его "Томпсона".

- Спасибо, сэр.

Сержант кивнул в знак приветствия. Нет смысла давать потенциальным снайперам цель, если он мог этого избежать.

Капитан Тейлор досчитал до трех, затем выскочил из окопа и направился к джипу.

Фрицы казнили солдат, а теперь кусают своих людей. До чего, черт возьми, дошла эта война? Вскоре Малмэйд станет язвой на душе у каждого солдата.

Гейб "Габби" Вудворд топал по дороге, пока не наткнулся на двух рядовых, пытавшихся вырыть яму в твердой земле. Он опустился рядом с ними.

- В чем проблема?

- Проклятая земля твердая, как камень. Мины торчат наружу. Мы уже установили предохранители.

- Взрыватели активированы? - спросил Вудворд.

- Да, я активировал их, пока Пайл копал здесь.

- Попробуй в другом месте.

- Я пробовал, но это так же трудно.

- Господи, дай мне лопату, - сказал Вудворд. - Сделайте линию в сорок пять градусов, чтобы танк наверняка прошел по ней. Даже если они снова начнут движение, они могут попасть на другую мину. Если они будут двигаться по прямой, есть вероятность, что их вообще не заметят.

Он указал на места, которые имел в виду, и парни подчинились. Он копал усердно, чувствуя, как каждая секунда держит его под прицелом. Если бы немцы прибыли, а его не было в танке, им было бы чертовски трудно.

Трое мужчин работали в разных местах, пытаясь зарыться в твердую землю. Земля была не просто твердой, она была, пиздец, какой каменистой. Они боролись с грязью и снегом, но этот участок дороги был выше, чем земля вокруг, и не был пропитан водой насквозь.

- Eдут, - сказал один из парней.

Ему не могло быть и восемнадцати, он выглядел, как чертов ребенок. Вудворд столкнулся с несколькими парнями, которые солгали о своем возрасте и поступили в вооруженные силы. Слава войны тогда в Штатах была на высоте. Он слишком хорошо это знал; именно поэтому он и присоединился.

- Ты уверен насчет этих предохранителей? Ты снял нажимные пластины, установил их?

- Да, я уверен.

Вудворд надеялся, что они правы, но у него не было времени разбирать эти проклятые мины. Он поставил свою на место и поморщился, увидев, как онa торчит на дюйм.

Земля загрохотала под ним.

- Нам нужно двигаться. Прикройте их как можно лучше и возвращайтесь со своими подразделениями, - крикнул он солдатам.

Он засыпал землей и камнями вершину мины, над которой работал, затем встал, чтобы осмотреть свою работу. Его ни на секунду это не обмануло. Если бы кто-нибудь из фрицев обратил на это внимание, он бы увидел насыпи и обошел их стороной.

Скрип металла и скрип колес по гусеницам подсказали ему, что у него нет времени. Люди уже скрылись в лесу, и это оставило его одного стоять посреди дороги, лицом к лицу с танковой ротой.

Вудворд прочел короткую молитву, перекрестился и побежал обратно к танку.

Когда он пробирался через лес и кусты, ему показалось, что он что-то увидел. Между парой больших сосен кто-то двигался. Нет, не кто-то: много кого-то. Он пригнулся и начал ждать, держась поближе к дереву.

Фигуры отошли всего на пятьдесят ярдов. Он прищурился. Мужчины были одеты в белое и явно не были союзниками. Но группа была какой-то странной. Они не продвигались через лес так, как они сделали бы, если бы охотились на врагов.

Они побежали, остановились, опустились на землю и принюхались, а затем пробежали еще немного. Они несли оружие и снаряжение, но ни у кого из мужчин не было поднятых винтовок.

- Как стая чертовых собак, - прошептал Вудворд.

Затем они исчезли в лесу и скрылись из виду.

- Тишина, я хочу полной тишины.

Грейвсу даже не следовало этого говорить, но он хотел быть уверенным, что, когда придут немцы, там будет тихо, как на кладбище.

Рядом с его ухом щелкнуло радио.

- Что там? - спросил он.

- Поступили сообщения о том, что в нашу сторону направились четыре танка и несколько пехотинцев. Примерно через три минуты мы должны столкнуться с нашим маленьким сюрпризом, - доложил Баки из соседнего "Шермана".

- Думаю, пришло время вернуться на войну, - сказал Грейвс и повесил трубку.

Вудворд вскарабкался по стенке танка и скользнул внутрь.

- Задание выполнено, - сказал он. - Только что видел в лесу фрицев, но они отошли от нас.

- Верхмат?

- Да, но они были какими-то сумасшедшими. Бегали вокруг, как волки, в поисках чего-нибудь съестного, - сказал Вудворд.

- Ты выпил? - спросил Большой Tехасец.

- Нет, я не пил, болван. Я видел то, что видел.

- Выполняй задание. Если эти "волки" станут проблемой, мы с ними разберемся.

Они молча ждали. Грейвс считал в уме, наблюдая за секундной стрелкой на своем потрепанном "Таймексе". Тот тикал, как неизбежный таймер, отсчитывающий время до их гибели.

Один фриц, обративший особое внимание на эту область - и все будет кончено. Танкисты быстро справились бы с этим небольшим отрядом. У пехотинцев был бы шанс, потому что они могли бы скрыться в лесу. Танкам бы так не повезло. Они попытаются отступить, но, скорее всего, окажутся на линии огня. Как Мерф и его команда продержались так долго, было загадкой даже для него.

Грохот немецкой военной машины заполнил утренний воздух. Это потрясло землю, а следовательно, и "Шерман", который был словно приклеен на месте.

- Eдут, - раздался по радио голос Баки.

- Вас понял. Как только они проедут, мы откроем огонь.

- Вас понял. Я подам сигнал, - сказал Баки.

- Отлично. Мы готовы.

Парни ждали, пока продолжалась сильная тряска. Грейвс прикрепил к борту танка пару трофейных эсэсовских медалей. Они ударились о толстую металлическую стенку, и фотография Бетти Буп[14], которую он регулярно целовал, отвалилась. Грейвс наклонился, чтобы поднять его.

- Что твоя жена скажет о Бетти? - спросил Габби.

- Она никогда не узнает о моей второй девушке, - сказал Грейвс.

Грохот танков перешел в глухой рев, потом внезапно стих.

Грейвс осмотрел местность в оптический прицел, поворачивая влево и вправо, но дорога все еще была свободна.

- Видишь что-нибудь? - спросил Баки по радио.

- Ничего. Может быть, они съехали с дороги?

- Черт. Из-за этой чертовой погоды ни черта не видно.

- Будьте начеку, - сказал Грейвс и отключился.

Они молча ждали, пока Большой Tехасец не сказал:

- Мне нужно отлить.

- Подожди, - сказал Грейвс и продолжил осматривать местность.

- Не уверен, что смогу.

- Используй чертову жестянку с патронами, как все мы, - сказал Габби.

- Не могу ссать, пока кто-то смотрит.

Грейвс закатил глаза. Он наклонился и прижался ухом к стенке танка. Танки все еще были там, судя по глухому грохоту вдалеке. Затем шум снова усилился.

- Eдут, - сказал Баки по радио.

- Вас понял, - сказал Грейвс.

- Я сейчас обоссусь, - сказал Большой Техасец, но прилип к своему посту наводчика, как приклеенный.

Когда шум приближающихся танков усилился, Мерфи закрыл глаза и пробормотал молитву.

Док прыгнул в яму и опустил голову.

- Я пытался выспаться, сержант. Что случилось?

- Oсмотри Грилло. Получил шрапнель от какого-то фрица, - сказал сержант Пирс, кивая на Франклина.

- Посмотрите здесь, - Грилло приподнял куртку и показал рану. - Но я не думаю, что все так плохо, док.

Он приподнял край кителя и задрал рубашку. Холод сразу же ударил его и заставил задрожать, хотя он чувствовал, что уже промерз до костей.

Док наклонился и осмотрел его. Затем он разорвал повязку и вытряхнул ее.

- Ты "не думаешь, что все так плохо"? Ты вдруг стал врачом? Ляг на другой бок и держи это. Только не замарай, - сказал док.

Грилло подчинился, и док достал пачку сульфамида и потряс ею над раной. Он вытер струйку крови и присмотрелся повнимательнее.

- Нет, сэр, - сказал Грилло. - Я не врач. Я просто не хочу умирать здесь. Думаю, что если я останусь верен Господу и сохраню рассудок, то у меня все получится.

- Чертовски хороший совет, сынок. А теперь я расскажу тебе, что к чему. Это просто порез - глубокий порез, - но все равно порез. Тебе чертовски повезло, малыш. Или, может быть, не так повезло. Еще немного глубже, и мне пришлось бы отправить тебя обратно на станцию скорой помощи. Всегда есть шанс, что тебя отправят домой.

- Но я только что приеxaл сюда, - сказал Грилло.

Док поморщился и отвел взгляд.

Вправо-влево по линии раздавались выстрелы. Трое мужчин, втиснувшихся в окопы, вздрогнули и припали в грязь.

Еще один взрыв неподалеку расколол дерево и отбросил ствол на землю. Осколки дерева ударили в их позицию.

Сержант достал пару обойм и бросил одну Грилло.

- Целься, дыши и убивай. Понял?

- Да, сержант, но как насчет странного немца, который не хотел умирать?

- Он сейчас мертв?

- Да.

- Отлично. Я думаю, он может встретиться со святым Петром или Дьяволом, мне все равно. Вероятно, тебя отправят в ад, помни слова дока об этой ране. Держи ее в чистоте, и все будет хорошо. Затем сержант вскочил на ноги и перелетел через край воронки.

- Веди счет своим патронам. Я скоро вернусь, если только не сдохну.

Что-то глухо стукнуло позади Грилло. Затем все повторилось. Минометы взвились в воздух, выгнулись дугой над их позицией и оштукатурили землю рядом с приближающимися врагами.

Грилло прицелился в фигуру в белом. Он был все еще в добрых шестидесяти ярдах, поэтому Грилло ждал. Как сказал сержант: пережди, а когда они подойдут достаточно близко - открывай огонь.

Сержант Пирс был уже на полпути к передовой линии огня.

Сержант Пирс на бегу выстрелил с бедра. Автомат Томпсона выпустил полдюжины пуль в направлении, в котором пара фрицев пыталась занять фланговую позицию. Они вели себя как подлые сукины дети; они думали, что у них есть преимущество перед его подразделением.

Но люди "Бейкер" знали все трюки досконально.

Линдстром и Хантер выбрались из укрытия и нырнули за поваленное дерево. Линдстром нес перекинутый через плечо "БАР". Как только он занял позицию, он выстрелил в двух фрицев. Пули калибра 30.06 пробили расколотое дерево и подняли куски земли вверх. Пока парни в белом прятали головы в грязь, Хантер швырнул в них гранату.

Хантер был крупнее среднего десантника, а до войны он был бейсбольным питчером, так что обычно держался молодцом. Граната упала между врагами, и они попытались откатиться в сторону. Снег и дерево взлетели вверх и разбросали тела вокруг. Линдстром прикончил их несколькими очередями из "БАРa".

Затем война возобновилась, когда по меньшей мере дюжина фрицев двинулась на позиции воздушных десантников.

- Смотрите в оба, заставьте их обосраться! - закричал Пирс, скатываясь в свежую яму, которая все еще дымилась.

Мины упали и превратили все вокруг в ад на земле. Используемые для подавления, минометы были одной из самых страшных вещей, с которыми он когда-либо сталкивался.

Ты мог прятаться сколько угодно, но когда Бог решил, что твое время истекло, он наблюдал, как одна из злых тварей нашла твою нору и вывернула тебя наизнанку. Если он собирался уйти, то надеялся, что это произойдет одним ударом, а не в попытке отползти от боли, волоча за собой конечность.

Пирс накрыл голову и как можно плотнее натянул каску, когда случилось самое худшее.

Взрывы были со всех сторон. Они колотили по заснеженной земле и подбрасывали в воздух грязь и обломки деревьев. Несколько пуль нашли верхушки деревьев и раскололи их, разбрасывая щепки во все стороны. Звук был похож на удары молотков по наковальне прямо рядом с его ухом, а запах сгоревшей взрывчатки он никогда не забудет: вонь топлива второй ступени и едкие нотки аммиака.

Вероятно, они стреляли снарядами из 8-сантиметровых минометов "Granatwerfer 34", которые могли быть чрезвычайно точными.

Пирс прижался к земле и помолился.

Когда обстрел был закончен, он выскочил и брызнул свинцом в человека, идущего к нему. Фриц двигался странным образом, как будто был полупьяным. Он, вероятно, был ранен и даже не понял этого, поэтому Пирс прикончил его.

Немецкий солдат не вскинул рук. Он просто упал на колени и завалился в снег.

Затем мужчина поднялся на четвереньки.

- Что не так с этим сукиным сыном? - пробормотал Пирс.

Вокруг них было движение, идущее с правого фланга и впереди.

- Назад, парни. Мы направляемся в Аламо, - крикнул он.

Его солдаты поднялись с огневых позиций и начали отступать.

Нет, не отступление. Это была временная неудача. Они бы открыли новую линию, встретились с отрядом "Бейкер", а потом обрушили бы ад на немцев, ей-богу, они бы это сделали.

Пирс снова выстрелил в проклятого немца, и тот снова упал. Сержант прикрывал отступление своих людей.

Когда он увидел окоп Хантера и Линдстрома, он выругался.

Он был уничтожен вместе с людьми внутри.

Фейхи, должно быть, забеспокоился и отправился на поиски Грилло. Мужчина пригнулся, почти прижимаясь к земле, и скатился в яму рядом с Грилло.

Грилло не поднимал головы, пока снаряды не перестали падать. Позади него один из парней позвал медика. Другой завопил и позвал свою мать. Этого было достаточно, чтобы сделать тебя старым.

Он поднял голову и прицелился. Фриц крался вдоль линии, по которой он и Фейхи следовали. Этот человек пытался быть умным и прятаться, но Грилло поставил его в тупик.

Он навел прицел прямо на грудь мужчины и дважды выстрелил. Оба выстрела попали в цель, немец повалился на бок и больше не двигался.

Еще один минометный снаряд приземлился слишком близко и забрызгал Грилло грязью. Он съежился и низко опустился, но грязь и мусор посыпались ему на спину.

- Боже, это было близко, - сказал Грилло и вскочил, чтобы прицелиться.

Пара немцев двинулась на его позицию. Один был одет в белое, а другой - в черное. Он прицелился и выстрелил в одного, но промахнулся, и оба упали, чтобы открыть ответный огонь.

- Они обнулили нас, Фейхи. Может, нам отступить?

Рядом с головой Грилло просвистела пуля, и он помолился.

Фейхи не ответил на его вопрос, поэтому Грилло вскочил и открыл огонь. Его "М1" опустел, обойма вылетела. Он достал новую, постучал ею по голове, чтобы стряхнуть грязь, чтобы предотвратить осечку, и зарядил винтовку. Фейхи не двинулся с места, поэтому он толкнул своего друга локтем. Когда Фейхи не ответил, Грилло посмотрел на него.

На лице итальянца все еще было удивленное выражение, хотя половины затылка у него не было.

Грилло подавил вздох, затем направил свое оружие на врагов, которые приближались к нему. Он выстрелил половиной обоймы и попал в одного из фрицев. Tот упал на бок, крича от боли.

Один из товарищей Грилло по отделению нацелился на эту позицию и открыл стрельбу, заставив обоих фрицев повалиться на землю.

Сержант Пирс нырнул рядом с Грилло, напугав его до смерти. Затем рядом с ними разорвался снаряд, и у Грилло зазвенело в голове. Куски дерева и грязь дождем посыпались на них обоих.

- Отступаем, - сказал Пирс, крича ему в ухо. - У нас движение по всей линии.

Грилло покачал головой. Слова мужчины прозвучали так, словно он говорил под водой.

Пирс схватил Грилло за куртку и вытащил его из окопа. Грилло понял сообщение и с трудом поднялся на ноги. Он и сержант споткнулись, когда рядом с ними взорвалaсь еще однa минa, но сумели отступить на двадцать футов, прежде чем Грилло снова упал, благодаря сломанной ветке. Он подвернул колено, взвизгнул от боли, затем приземлился на бок, который док только что перевязал марлей.

Раздались выстрелы, и пули просвистели мимо их голов. Сержант перевернулся и выстрелил из своего "Томпсона", тот затрещал под звуки немецкого минометного обстрела.

Настала очередь Грилло тащить кого-то, так как сержант стрелял, пока не опустел его автомат. Затем он поднялся на ноги, перезаряжая оружие на бегу, и пара, спотыкаясь, спряталась за стволом дерева.

- Ух, блядь, Фейхи, - сказал Грилло больше себе, чем кому-либо другому.

- Сочувствую, рядовой, - сказал сержант. - Теперь открывай ответный огонь и убей нескольких в память о своем друге. Помни, лучшая месть - это чертова пуля для любого выскочившего фрица. Ты знал, что эти ублюдки застрелили наших парней за пределами Малмэйда? Услышал это от Робинсона, который услышал это от кого-то из подразделения "Изи".

- Суки, - сказал Грилло, стиснув зубы.

Он прижал приклад винтовки к плечу и трижды выстрелил. Преследующие фрицы пригнулись.

Пуля пробила ствол дерева слева от него. Он опустился на землю, прижался к ней и уловил движение, с другой стороны.

- Они пытаются обойти нас с фланга, сержант, - сказал Грилло.

- Не высовывайся. Сделай несколько выстрелов, а затем я хочу, чтобы ты направился в Аламо, ты знаешь, где это?

- Да, сержант. Знаю.

- Когда ты закончишь стрелять, я хочу, чтобы ты бежал так, как будто сам Дьявол следует за тобой по пятам. Я открою огонь на подавление, и прикрою тебя, - сказал сержант в ухо Грилло.

Грилло вскочил и стрелял до тех пор, пока обойма не вылетела. На них надвигались трое или четверо фрицев, но он и Фейхи пригнулись. Грилло с трудом поднялся на ноги и, крича от боли в колене, бросился к месту сбора за линией "Бейкер".

Верный своему слову, сержант опустошил половину своего магазина, отступая от их позиции.

Затем они побежали, спасая свои жизни.

Люди Бера столкнулись с небольшим сопротивлением. Они вступили в бой с отрядом таких же людей, как они сами, говорящих по-немецки и одетых в немецкую военную форму. Они пали так же быстро, как и англо-американцы. Затем они столкнулись с массой из сотен человек, чтобы пополнить свою армию.

Сейчас его разум был почти пуст, за исключением потребности убивать. Это было похоже на жажду, которую он не мог утолить. Вкус плоти стал тем, чего он желал больше всего на свете. Люди падали под ним, крича от ужаса, только для того, чтобы подняться мгновением позже и присоединиться к ним. Теперь перед ним была группа людей, окруживших несколько небольших домов, и они жестом пригласили Бера и его людей присоединиться к ним.

Бер бросился бежать и отбросил свое оставшееся оружие, "Люгер", в сторону. Он потянулся за своим ножом, только чтобы понять, что потерял его где-то по дороге.

За ним последовали сотни. C той же жаждой крови, которую он сейчас испытывал.

Бер приблизился к мужчине, который указывал на холм и выкрикивал какую-то тарабарщину.

Солдат был старшим офицером; это было ясно по его знакам различия. Он служил в СС, и его форма была безупречна даже в снегу и грязи.

Туман все еще густо стелился над городом, скрывая количество солдат впереди.

Он прыгнул на мужчину и повалил его на землю. Его руки с когтями, были замороженными, но все еще способными вонзаться в плоть и выколоть глаза. Кто-то попытался оттащить его от кричащего офицера, но их тоже сбили люди, стоявшие позади Бера.

Офицер начал стрелять, но для него было слишком поздно. Это не остановило мужчину. Ничто не остановило этих людей.

Завывая от ярости, Бер бросился на молодого солдата, который прижимал винтовку к бедру. Бер быстро расправился с ним.

Затем прибыли остальные его люди, и началась резня.

Атака сместилась в течение нескольких минут.

Они столкнулись с превосходящими силами немецкой пехоты без поддержки бронетехники и артиллерии. Люди были хорошо снабжены боеприпасами, но теперь у них осталось всего несколько обойм, магазинов и гранат. Когда враг начал свою следующую атаку, он не был уверен, что они смогут продержаться.

Даже когда он сделал перерыв и прижался спиной к холодной, твердой земле, он задавался вопросом, не окружили ли их с флангов и не окружили ли его. Если бы это он отдавал приказы внизу, это было бы его первой командой: соберите отряды с обеих сторон и окружите их, если это возможно.

Теперь немцы были в полном замешательстве.

У команды Коули было пять джипов, спрятанных в лесу, но мало шансов подняться и убежать к ним. Пулеметы фрицев вырубили бы их в ту же секунду, как они покинули пределы хорошо укрепленных блиндажей. У них были дни, чтобы создать эту позицию, и теперь это окупилось.

Его приказ гласил: держаться любой ценой.

"Любой ценой" означало пожертвовать им и его людьми.

Но происходило что-то странное, и он не знал, что с этим делать.

Рядовой Уолдер выкатился из своего окопa и перелетел через край окопa Коули и Трамбла. Он присел на корточки и попросил сигарету.

- Требуется особый вид глупости, чтобы организовать такие атаки, которые мы видели. Похоже на расстрельную команду, - сказал Уолдер.

- Может быть, они знают, что находятся здесь, чтобы умереть, и хотят поскорее покончить с этим, - сказал Трамбл.

- Они просто продолжали подбегать к забору, как будто он собирался раздвинуться для них, как вода у Моисея на Красном море, - сказал Уолдер. Он снял каску и почесал коротко остриженную голову. - Теперь похоже, что они нападают друг на друга там, внизу.

- Что не так с твоей башкой? - спросил Трамбл.

- Надеюсь, это не вши. Уже несколько дней зудит.

- Вероятно, это не вши. Я не уверен, что они выживут в таком холоде, - сказал Коули.

- Сэр, мы не принимали душ почти неделю, и моя голова была удобно спрятана в моей каске. Если бы вши были умными, они прилипли бы ко мне, как клей, - сказал Уолдер.

- Почему бы тебе не засунуть голову на несколько минут в снег? - сказал Трамбл.

- Не думай, что я не думал об этом. Не уверен, что с немецкой пулей или всем этим зудом было бы хуже жить.

Коули воспользовался своим биноклем, чтобы понаблюдать за происходящим в деревне. Что бы ни происходило, все было закрыто домами и туманом.

Затем раздался долгий, леденящий кровь крик, от которого волосы на руках, шее и голове Коули встали дыбом. Фигуры выскочили из-за небольшого дома и вступили в рукопашную. Один из солдат выхватил пистолет и начал стрелять.

Бои выплеснулись на улицы. Люди, укрывшиеся рядом с канавами, бросали взгляды через плечо, не обращая внимания на возможных снайперов из команды Коули. Не то чтобы у них оставалось много патронов, но один из его парней время от времени стрелял, чтобы напомнить фрицам, кто контролировал холм.

Один человек прыгнул на другого солдата вермахта и повалил его на землю. Коули уронил бинокль.

- Дай-ка я посмотрю, - сказал Трамбл, схватил бинокль и прижал его к глазам.

- Скажи мне, что мне это мерещится, - сказал Коули.

- Сэр, если вам что-то мерещится, то и мне мерещится. Некоторые солдаты-фрицы нападают на других солдат-фрицев. Один из них только что укусил парня, и там повсюду кровь, - сказал Трамбл.

- Если они хотят убить друг друга, это значительно облегчит нашу работу, - Коули протянул руку и забрал бинокль обратно.

Человек в окопе рядом с ним высунул голову, пригнулся, а затем снова поднялся. Наверное, рад, что ему не отстрелили башку. Люди вокруг него выглядывали через щели или через выступы своих укреплений.

- Может быть, они превращаются в вампиров, - предположил один из его людей.

- Я видел этот фильм, "Носферату", когда был ребенком. Он напугал меня до смерти, - сказал другой мужчина.

Коули протер линзы бинокля и снова вгляделся в город.

- Больше похоже на фильмы о зомби, которые я видел, - пробормотал он.

Внизу должно было быть восемьсот солдат, и они находились в состоянии хаоса. Они стреляли друг в друга из пистолетов. Они сражались врукопашную, и некоторых повалили на землю. Они кричали под размахивающими конечностями. Кровь пролилась на снег или забрызгала здания.

Хаотический бой нарастал по мере того, как немцы оставляли свои позиции по обочинам дороги и бежали на помощь своим товарищам. Вскоре весь город был охвачен войной, так как немцы нападали на других немцев.

- Это какая-то новая пропагандистская тактика? - спросил Трамбл.

- Жаль, что у меня нет миски попкорна, - крикнул Уолдер из землянки рядом с Коули.

- Может, нам начать стрелять в них, сэр?

- Все заткнитесь. Пусть они разберутся в своих разногласиях, а мы решим, что делать с выжившими, - сказал Коули.

Мужчины по очереди встали и вытянули ноги. Поскольку за последние полчаса в их сторону не раздавалось ни одного выстрела, они, должно быть, решили, что это довольно безопасно.

Командование сообщило Коули, что у него были видения, когда он сообщил о нацистских силах. Эти слова эхом отозвались в его голове.

Группа немцев, должно быть, заметила людей на холме. Они направились к дороге с небольшой военной точностью, вместо этого двигаясь плотной массой.

Другие заметили это и последовали за ним. Вокруг них немцы продолжали сражаться с немцами.

- Приготовься, - сказал Коули и наклонился, чтобы поднять свой карабин.

- Пулемет сломан, - сказал Трамбл.

Коули взглянул на ствол и обнаружил, что он выгнулся.

- Я же велел тебе делать отмеренные очереди, - предупредил Коули.

- Не было времени. Их было слишком много, - сказал Трамбл.

Вскоре к толпе присоединились еще люди, пока по меньшей мере двести забрызганных кровью нацистов не увидели позицию Коули. Кто-то выстрелил и попал в одного из немцев, но ублюдок, пошатываясь, поднялся на ноги и пошел дальше.

Немцы добрались до забора, и стрельба началась не на шутку.

Пули перестали лететь. Грилло и сержант скатились в яму, которая уже была занята специалистом Робинсоном.

Нат был более или менее дружелюбен с Грилло, когда тот прибыл, сохранив свою довоенную манеру держаться. Он сказал Грилло, чтобы тот перестал выглядеть таким чертовски самоуверенным, потому что немцы чуют свежих парней. Благодаря тому, что он сразу увидел военные действие, дедовщина была не такой уж плохой.

Нат Робинсон сейчас выглядел не так хорошо. Он схватился за живот, и даже сквозь свою боевую куртку Грилло увидел много крови.

- Медик! - закричал он.

Сержант наклонился над Робинсоном и попытался осмотреть рану.

- Это плохо, сержант. Я сильно пострадал, - сказал Робинсон.

- Ты можешь двигаться? Мы направляемся в Аламо, - сказал сержант Пирс.

- Я могу двигаться. Но мне все равно нужна помощь, сержант.

Пирс подхватил Робинсона под руку и попытался поставить мужчину на ноги.

- А вот и они, - сказал Грилло.

Фрицы приближались к их месту дислокации. Несколько человек отделились от деревьев и направились к ним. У них было оружие, но, к счастью, они пока не стреляли. Грилло показалось, что фрицы убегают от своей собственной армии.

- Хватай мой "Томпсон" и стреляй в них. Прикрывай нас, пока я вытащу Робинсона из этой дыры. А потом мы снова побежим. Понял?

- Понял, - сказал Грилло.

Он поднял автомат. Пирс протянул ему пару магазинов с патронами, и затем они втроем направились к Аламо.

Пули вылетали из-за деревьев, когда немцы наступали. Откуда-то с востока донесся звук взрыва. Грилло хотел зарыться в эту чертову нору и переждать остаток зимы, как медведь. Просто позволить немцам сделать свое дело, позволить им занять эту позицию. Он появился тут весной, готовый к бою. Эта мысль вызвала истерическую улыбку на его лице.

Послышался звук "БАРа", и пара немцев упала, но это только подтолкнуло остальных. Грилло прижал приклад автомата к ребрам - к счастью, не с той стороны, где он был ранен - и выстрелил в них.

Сержант Пирс двинулся, Робинсон помогал как мог добраться до задней линии.

- Давай, сержант, мы тебя прикроем, - крикнул один из солдат роты и подкрепил свои слова выстрелом в грудь немецкому солдату.

Toт упал, но затем с трудом, но все же поднялся на ноги.

- Эти парни носят какие-то доспехи или что-то в этом роде? - сказал один из пареней.

Фрицы петляли между деревьями, перепрыгивали через пни и ямы. Они несли снаряжение, включавшее минометы, винтовки и пистолеты.

Пара солдат присоединилась к Грилло и Пирсу, чтобы помочь прикрыть отступление. Грилло стрелял до тех пор, пока его оружие не разрядилось, и он поспешно перезарядил его. Он продолжал двигаться. Только позже ему пришло в голову задать тот же вопрос, который беспокоил его раньше.

- Почему они не отстреливаются?

- Да хрен его знает. Может быть, у них кончились боеприпасы, - сказал сержант и подтолкнул людей вперед.

Сержант Пирс ожидал, что пуля вонзится в него в любую секунду. Он привык к ощущению всегда находиться на чьем-то прицеле, но это было ощущение не из приятных. Будучи рядовым первого класса, он сражался в Нормандии и быстро продвигался по служебной лестнице, во многом благодаря своей способности быть удачливым и не быть застреленным.

Он возглавил нападение на "Тигр", который уничтожил его отделение, и сумел бросить гранату в люк танковой башни, устранив угрозу. В ту ночь он спал на том же месте и пытался не обращать внимания на пятна крови на стене, запах смерти и сгоревшей взрывчатки.

Теперь он застрял в Арденнском лесу с немногим более чем пятью сотнями других людей, и ему приказали задержать фрицев как можно дольше. Он думал, что это займет в лучшем случае несколько часов.

Линии обороны рухнули вокруг него, и он боялся, что его окружат, поэтому, имея слишком много жертв, он принял трудное решение отступить и перегруппироваться. Капитан Тейлор поймет. Этот человек доверял командирам своих рот совершать подобные решения.

Что-то ударило Пирса в ногу, и он споткнулся. Он пришел в себя и продолжал идти, хотя внутри кричал, что ему нужно укрыться. Он развернулся и выстрелил снова, затем споткнулся о больную ногу. Робинсон повис у него на шее и не отпускал.

- Bы ранены сержант? - спросил Робинсон.

- Беспокойся о себе. Прижми руку к ране, и я вытащу нас отсюда, - ответил Пирс.

Что-то было не так.

Его конечность реагировала не так, как должна была, но у него не было времени осмотреть рану. Просто надави, продолжай идти, отстреливайся и, ради бога, не останавливайся и не отпускай Робинсона.

Они были повсюду!

Одетые в белое и черное фигуры вынырнули из леса и бросились на них. Слева от него выстрелил "БАР", и несколько фрицев упали.

Затем он прогремел снова, с нового места.

Немцы даже не стреляли. Они просто массово наступали.

Капитан Тейлор развернул джип за поворотом дороги и выбрал то, что казалось комфортной ездой по выбоинам, льду и снегу. На "Бетси" было не очень-то приятно смотреть, но она держалась на дороге всеми четырьмя колесами, когда он молил об этом. Туман не рассеивался; казалось, он усиливался. Ему пришлось притормозить, чтобы различить ориентиры и указатели.

Он попросил Уэйна сопровождать его в следующей поездке и был рад этой компании. Уэйн держался легко, но курил сигарету за сигаретой.

Задняя часть джипа была загружена несколькими коробками с боеприпасами и пайками. Тейлор остановился на складе снабжения и использовал свое звание, чтобы вымутить кое-какие товары для своих ребят. Офицер был занозой в заднице, но Тейлор был не хуже. После почти крикливого поединка мужчина передал несколько ящиков, как будто вынимал деньги из собственного кармана.

- Сколько наших парней купили их в Мальмеди, сэр? - спросил Уэйн.

Холодный и резкий ветер свистел над передней частью джипа.

- Я не знаю, но даже один - это уже слишком много, - ответил капитан Тейлор.

Уэйн поерзал на стуле и снова просмотрел свой "Томпсон". Он уже несколько раз проверял свои боезапасы. Похоже, это была нервная привычка. Может быть, он ожидал, что они столкнутся с немецким батальоном, и хотел сразиться с ним в одиночку.

- Как я понимаю, сэр, мы не можем убить достаточное их количество. Они нарушили правила. Мы нарушим свои.

Тейлор вздохнул.

- Ты женат, Уэйн? - спросил он, пытаясь сменить тему.

- Нет, сэр, но у меня дома есть возлюбленная. Ее зовут Мэйси, и она миленькая, как кошечка. На днях получил от нее письмо. Она сказала, что мы должны пожениться, когда я вернусь. Немного дерзко с ее стороны, но я полностью за это. Как насчет вас, сэр?

- Женат, дети, работа. Скучаю по ним, как сумасшедший.

- Говорят, что война может закончиться со дня на день, но, похоже, это не так. Но они повторяют это с тех пор, как я приехал сюда. Теперь Гитлер марширует обратно в Бельгию. Что нужно сделать, чтобы заставить этого парня сдаться?

- Его мучительная смерть, я бы предположил, - задумчиво сказал Тейлор. - Сбросьте 101-й полк прямо на Берлин после того, как разнесете его бомбами. Это быстро все уладит... И мы их всех убьём.

Тейлор остановил джип. Вдалеке послышалась стрельба.

Он все еще был в нескольких сотнях ярдов, и, хотя дорога не была непроходимой, она вот-вот должна была стать большой проблемой. Деревья завалили ее, создав естественное препятствие на дороге, и снег быстро накапливался.

Еще несколько выстрелов, за которыми последовали выстрелы из минометов.

- Это то самое место. Я постараюсь приблизиться. Ты держи ухо востро, и если увидишь фрицев - стреляй. Мы не можем позволить, чтобы эти припасы попали не в те руки.

- Я понял, капитан. Я застрелю любого, кто криво на нас посмотрит, - заверил его Уэйн.

Они пробирались через лес, следуя по остаткам тропы, которая была здесь задолго до того, как прибыли союзники. Еще несколько снарядов разорвались на близком расстоянии. Мимо просвистела пуля, но она была слишком высоко, чтобы судить, действительно ли кто-то стрелял в них или это был просто случайный выстрел.

- Господи. Это было близко, - сказал Уэйн.

- Мы почти на месте, - заверил его капитан Тейлор.

Они обогнули небольшой холм, покрытый ветвями и снежной пылью. Деревья нависали над этой областью, делая туман еще более трудным для навигации. Тейлору пришлось притормозить, чтобы не скользить, иначе он рисковал врезаться в дерево.

В поле зрения появилась пара мужчин. Один поддерживал другого. Позади них несколько солдат отступили, но прикрыли их.

- Черт, мы здесь, - сказал Тейлор.

Он схватил свой автомат "Томпсон" и выскочил из джипа.

Раненым был сержант Пирс, жесткий, но справедливый солдат, с которым у Тейлора было очень мало времени для близкого знакомства. Сержант чувствовал себя как дома, ведя своих людей в опасные ситуации, и стал помощником Тейлора, когда требовалось выполнить специальное задание.

Ему пришлось рассредоточить своих людей, и это был один из пунктов, откуда они ожидали нападения.

Верный своему облику, мужчина с важным видом вышел из леса, он был ранен. Он все еще умудрялся выкрикивать приказы, хотя ему явно было очень больно.

- Уэйн, посмотри, сможешь ли ты помочь. Я проверю, как там сержант.

- Нет проблем, сэр, - сказал Уэйн, как будто он плевался камнями.

Капитан Тейлор подошел к Пирсу и положил ему руку на плечо.

- Сколько их?

- Не уверен, сэр, но они какие-то странные. Вышли из тумана, как демоны. Мы подстрелили нескольких, но они сильно ударили по нам. Некоторые из проклятых фрицев ведут себя странно. Как будто они убегают от своей собственной армии. Мы зажали их между нами и их собственными парнями. Может быть, у них закончились боеприпасы, и они хотят вступить в рукопашную. Слава Богу, что у нас есть оружие.

- Похоже, они отстреливаются, - сказал Тейлор.

- Так и есть, сэр, некоторые из них. Другие просто бегут к нашим линиям. Будь я проклят, если понимаю все это. Видел, как два фрица получили пули в грудь, встали и продолжали идти, - сказал Пирс.

- Куда тебе попали?

- В ногу, сэр. Ниже колена. Я не думаю, что все так уж плохо.

- Здесь есть джип, я отвезу тебя обратно в пункт оказания медицинской помощи.

Уэйн спрятался за пень и открыл огонь. Он опустошил магазин медленными, размеренными рывками, затем перезарядил.

Пули просвистели вокруг мужчин, когда Тейлор подвел Пирса к джипу. Парень, который помогал Пирсу, помогал передвигать коробки с боеприпасами.

- Кое-что для ваших ребят. Eсть время для распределения?

С линии фронта донеслись крики людей и еще больше выстрелов из оружия. Минометы замолчали, но это не означало, что мины закончили падать на этом месте. Капитан Тейлор опустился рядом с джипом и выглянул из-за капота. Пар поднимался в утренний воздух, где на металл падали намеки на снег.

То, что было небольшим нападением, превращалось в нечто большее. В тумане двигались фигуры. Mножество фигур.

Американский пулеметный расчет расположился неподалёку и начал бить по наступающим немецким войскам.

Минометный снаряд приземлился в двадцати футах от джипа и подбросил человека в воздух. Еще один приземлился в пятидесяти футах от них и повалил дерево. Куски дерева летели с большой скоростью, и вызывали еще больше криков у его людей.

Тейлор опустился рядом с джипом и достал свою карту.

- Как тебя зовут, рядовой?

- Грилло, сэр. Только приехал сюда несколько дней назад, - отозвался парень.

Рядовой Грилло не съежился, как некоторые из зеленых новобранцев, которых он видел за последние несколько дней. Он снял с плеча "Томпсон", укрылся рядом с джипом и открыл ответный огонь.

Еще один минометный снаряд приземлился и разбросал вокруг куски земли. Из отверстий поднимался дым, запах взрывчатки и истертой земли заполнил ноздри Тейлора. Несколько дней назад снег был чистым и белым. Теперь он был забрызган почерневшими обломками и брызгами крови.

Пирс перевернулся на живот и выстрелил в ответ с задней части джипа.

- Помоги мне с этой картой, Грилло, - сказал капитан Тейлор.

Парень кивнул и опустился рядом с Тейлором. Он помог разложить карту, в то время как Тейлор приложил палец к поверхности и определил их местоположение.

- Мы изменили дислокацию прошлой ночью, сэр. Мы уже здесь, - сказал Грилло и указал пальцем в карту.

- Идеально, - сказал Тейлор.

Он наклонился к джипу, включил рацию и начал кричать в нее, требуя артиллерийской поддержки.

- Сэр, нас обстреливают, - сказал Грилло и пригнулся, когда на них посыпались обломки.

Тейлор кивнул и снова заговорил в рацию.

- Будь стойким, солдат. Помощь уже в пути.

Тейлор спросил о ситуации в Дельте, надеясь, что они смогут продвинуться в этом месте и обойти наступающих немцев с фланга.

- Сэр, мы прижаты здесь, - раздался голос в ответ.

Тейлор вскочил и снова открыл ответный огонь. Наступающие немцы были прямо на их позициях.

- Я приказал им отступить к Аламо, сэр, но мы не успеем, - прокричал Пирс, перекрывая очередной минометный взрыв.

- Верно. Собери их вместе. Я буду показывать дорогу, но мы отступаем, - сказал Тейлор.

Пирс закричал, чтобы его люди поторапливались. Двое парней, тащивших тяжелый пулемет и боеприпасы, уже носились вокруг джипа. Они нашли новое место для проведения дефилады.

Трое парней бросили гранаты из траншеи, из которой стреляли, и побежали. Взрывы заставили полдюжины немцев упасть и закричать от боли.

- Грилло, прикрой, пока я буду разворачивать джип, - сказал Тейлор, кивнув на пассажирское сиденье.

Затем что-то врезалось в "Бетси" и подбросило ее в воздух. Тейлор обнаружил, что ошеломлен и смотрит в небо, когда его отбросило на несколько футов назад. Твердая земля выбила из него дух, и куски льда и ветки впились ему в спину и задницу.

Джип приземлился на бок.

Человек, которого Пирс тащил назад, был в десяти футах от него, и он нe двигался. На капитана смотрела зияющая дыра в его теле.

- О Боже, они идут, - крикнул один из отступающих солдат.

Вращающиеся колеса, звук металла о металл, и гусениц, волочившиеся по земле, создавали пугающую симфонию. Грейвс побывал в достаточном количестве сражений, чтобы знать, что, когда прибудут превосходящие немецкие танки, придет время двигаться. Немецкий "Тигр" мог бы сразиться лицом к лицу с несколькими "Шерманами" и все равно выйти победителем.

Этот звук заставил его яйца сжаться. Сидя в металлической смертельной ловушке всего с тремя дюймами сварного корпуса между ним и высокоскоростным снарядом, любой человек содрогнулся бы. Он подавил страх и пожевал окурок потушенной сигареты, чтобы его люди не могли видеть, как он напуган.

Несколько месяцев назад его "Шерман" получил несколько скользящих ударов как из противотанковых, так и из танковых снарядов. Каждый раз, когда в них попадали, его сердце билось, словно отбойный молоток. Но такова была природа войны: часами сидеть и ждать, когда что-то произойдет, за которыми следуют секунды раздвоенных решений, которые могут положить конец жизни солдата.

У Грейвса и его команды была работа, которую они должны были выполнить, и, клянусь Богом, они собирались ее выполнить.

Грохочущие танки прибыли не сразу. Первый танк вынырнул из-за поворота дороги и остановился. Люк распахнулся, и оттуда выскочил офицер СС. Он достал бинокль и осмотрел местность.

Грейвс следил за ублюдком в перископ танка.

- Они проверяют дорогу, - сказал Грейвс.

- Иди к папе медведю, ты, трусливый засранец, - пробормотал Большой Техасец.

- Молись, чтобы они ушли, Ларю. Я счастлив сидеть здесь на холоде, - сказал Грейвс.

- Довольно скоро мы будем сидеть в стальной могиле, - ответил Большой Техасец. - Как я понимаю, мы здесь обречены.

- Ты всегда говоришь, что мы обречены, но мы все еще живы. Я думаю, у тебя есть желание умереть, - вмешалась Мерф.

- Желание умереть? Нельзя сражаться с нацистами без желания смерти, особенно когда ты в танке. Удивлен, что я все еще здесь, - сказал Большой Техасец.

- Мы можем вышвырнуть твою задницу на холод, если тебе нравятся твои шансы, - сказал Габби.

- Прекрати валять дурака, - предупредил Мерфи.

Мужчины устроились поудобнее и вернулись к делу.

Головной танк выехал на дорогу, затем ускорился в их направлении. Листва, которую они натянули на месте, будет работать в течение нескольких секунд, но, как предупредил Мерф, потребуется только один бдительный солдат вермахта, чтобы выдать позицию союзников.

- Держи оружие наготове. Как только они пройдут, я отдам приказ, - сказал Мерф.

- Есть, сержант, - ответил Габби.

Грохот танков усилился.

Мерф затаил дыхание.

Первый танк прошел мимо их укрытия, не останавливаясь. Второй танк следовал вплотную за ним, и еще два были позади них. Затем пятый танк сделал тяжелый поворот на дороге.

- Дерьмо на палочке. Теперь их пятеро, - сказал Грейвс.

- Баки, где та минометная группа?

- Должны быть на месте. Я снова вызову огневую поддержку, - сказал Баки по радио.

Четверо мужчин обменялись встревоженными взглядами.

Последний танк был почти рядом с ними, когда земля содрогнулась от взрыва.

Грейвс широко раскрытыми глазами смотрел в перископ, но было трудно понять, что только что произошло. Дым поднялся в воздух примерно в пятидесяти ярдах от них, что означало, что танк, вероятно, подорвался на одной из мин.

- Oгонь! - закричал Баки в рацию.

- Поверни налево, ударь этого сукиного сына! - закричал Грейвс.

- В процессе, - протянул Большой Техасец, не отрывая глаз от перископа наводчика.

Танк дернулся, когда выстрелил. Снаряд попал в заднюю часть вражеского танка, и отскочил в сторону. Группа фрицев-пехотинцев, следовавших за ним по пятам, упала в грязь.

Противотанковое орудие разорвало немецкий танк на части, как банку со шпротами. Башня взлетела в воздух, когда танк взорвался. Поднялся дым, и каким-то образом, пережив взрыв, один из находившихся внутри людей выбрался наружу. Он был весь в огне, его лицо кровоточило. Его пронзительный крик напугал Мерфа, который ожидал, что в любую секунду он выйдет из танка таким же образом.

- Ударь по нему еще раз, - сказал Грейвс.

- Уже занимаюсь этим, сержант, - сказал Большой Техасец.

Орудие снова загудело, когда танк с грохотом ожил. Им повезло, что они сделали два выстрела, но им нужно было переместить машину, если они надеялись выжить в ближайшие несколько минут.

Второй снаряд ударил низко и разбил колесо, которое удерживало гусеницу на месте. Полетел металл, и немецкая пехота пригнулась.

Другие танки загрохотали, пытаясь уничтожить отряд фрицев. Какой-то человек высунулся из-за деревьев и открыл огонь по вражескому танку. Снаряд из базуки попал высоко, но не причинил ощутимого вреда. Немцы открыли огонь по месту расположения специалистов по подрыву.

Они, в свою очередь, были встречены пулеметным огнем и гранатами.

Грейвс стиснул зубы. Засада была проведена идеально, и на долю секунды показалось, что американцы одержали верх. Если бы они могли убить танкистов, остальное было бы обычной зачисткой.

Затем "Панцершрек"[15] нашел один из "Шерманов" и поднял в воздух куски металла.

Танк Баки откатился назад, ища деревья, но другой "Шерман" был разорван в клочья. Он продвинулся на несколько футов назад, затем остановился, потому что протектор оторвался. Немецкий танк развернул свою пушку и прикончил танк союзников выстрелом, который снова сотряс землю.

Еще один снаряд из базуки М1А1 вылетел из-за деревьев и пробил дыру в земле там, где стояла немецкая противотанковая команда. Люди и металл взорвались какофонией криков.

Американское противотанковое оружие выстрелило снова, и металл разлетелся вдребезги. Пораженный танк покатился вперед, затем под углом. Башня открылась, и из нее повалил дым, за которым последовали офицер СС и экипаж. Союзники подстрелили их, когда они пытались выбраться из боевой машины.

Но все еще оставались два исправных танка и достаточно немецкой пехоты, чтобы убить всю их команду.

- Оружие левее, оружие левее! Oгонь! - кричал Грейвс.

- Уже, - протянул Большой Техасец, его голос от напряжения повысился на одну октаву.

- Чего бы я сейчас не отдал за некоторую поддержку с воздуха, - сказал Грейвс, желая, чтобы пара "Мустангов"[16] появилась над полем боя и расплющила эту кучу в землю.

Снаряд, не причинив вреда, разорвался в корпусе танка.

- Господи, он поймал нас, прямо сейчас!

Танк загрохотал вправо. Немецкий танк выстрелил и нанес скользящий удар. Если бы они не двигались, снаряд пробил бы башню и взорвался внутри, разорвав людей на куски. Их частей не хватило бы, чтобы положить в коробку и отправить домой.

Противотанковое орудие заговорило снова, но снаряд промахнулся.

- Мы потеряли минометные группы? - спросил Грейвс.

- Они уже в пути, старший сержант. Они попали в беду, - сказал Баки по радио.

- Слава Богу, - пробормотал Грейвс.

У команды из шести человек было всего дюжина 60-миллиметровых патронов и две базуки, но они могли использовать каждую унцию помощи, которую могли получить.

Вдалеке раздался удар, а затем со свистом упал снаряд, который принес Грейвсу сладкое облегчение. Минометный снаряд ударил в то место, где его танк занял место несколько секунд назад. Взрывчатка, вероятно, нанесла бы небольшой ущерб, но это заставило бы немцев разозлиться. Баки крикнул по рации, чтобы отрегулировали огонь.

Пехота союзников перестрелялась с фрицами. Огонь из стрелкового оружия разнес дерево и заставил людей пошатнуться.

Они вывели из строя два танка и отправили один в ад. Это оставляло по два исправных танка с каждой стороны. Шансы были близки, но это был только вопрос времени, когда доминирующий немецкий металл возьмет под контроль небольшое поле боя.

"Шерман" был частично скрыт рощицей деревьев, но преследующему танку не потребовалось бы много времени, чтобы найти их.

Мины упали на немецкую пехоту, заставив ее карабкаться по заснеженной дороге. Тела лежали неподвижно, в то время как люди пытались утащить раненых с крошечного поля боя.

Вражеский танк выстрелил, и снаряд попал в танк Баки.

- Мы поражены! - выкрикнул Баки, и затем танк взорвался огромным огненным шаром.

Американская противотанковая команда открыла огонь, и танк, убивший Баки и его команду, взлетел на воздух.

Оставшийся танк нацелился на противотанковую команду и прикончил их осколочно-фугасным снарядом. Раздался звук вторичных взрывов, когда разорвались 37-миллиметровые снаряды.

- Блядь! - выругался Грейвс.

Гейб развернул танк задним ходом, пытаясь увеличить расстояние между ним и немецким танком.

Мерф уже стрелял из пулеметного порта по немецкой пехоте.

- О, черт, - сказал Грейвс, когда оставшийся танк нацелился на их местоположение.

- Двигай, сержант! - завопил Мерф.

- Господи Иисусе! Hам нужно убираться отсюда к чертовой матери, - зловеще сказал Грейвс.

Сержант Грилло стряхнул с головы мусор. Его каска былa отброшенa на несколько футов в сторону. Его уши были набиты ватой, а из носа текла кровь. Что-то подхватило его, как тряпичную куклу, и швырнуло на землю. Рядом с ним капитан Тейлор лежал на спине и быстро моргал.

Беднягу Робинсона погрузили на заднее сиденье джипа, но теперь он лежал на земле с огромной дырой посреди тела.

Грилло схватил свою каску и нахлобучил еe на макушку, затем попытался встать на четвереньки. "Томпсон", из которого он стрелял, застрял под боком джипа. Он схватил деревянный приклад и несколько раз дернул, пока тот не оторвался.

Он был потрясен, и его бок болел там, где его ранили ранее.

Грилло с трудом поднялся на ноги и обнаружил, что его вот-вот догонят.

Один из мужчин позади него застрелил немца. Затем "БАР" выстрелил на полную мощность.

- Нужно перевернуть джип. Повреждения выглядят не так уж плохо, - сказал Тейлор, стряхивая мусор со своей каски.

Мужчины собрались вокруг них и поставили джип обратно на колеса. Они укрылись за машиной и открыли огонь по приближающимся немцам. Фриц, одетый в белое, переполз через джип, чтобы добраться до них. Оуэн, пулеметчик, схватил немца и оттащил его, затем вонзил нож ему в грудь.

Глаза фашиста остекленели и были почти полностью белыми. Он резко повернул голову и уставился на Оуэна, затем его губы оторвались от окровавленных зубов. Пронзительный вой вырвался из его рта.

- Сдохни, блядь, ты, гребная фашистская свинья! - закричал Оуэн.

Немец не хотел подчиняться. Он схватил Оуэна за руку и потянул его вниз. Они дрались, Оуэн размахивал большими кулаками, немец - медленными, механическими движениями, несмотря на то, что его лицо превратилось в месиво.

Грилло прицелился из "Томпсона" и попытался прицелиться солдату в голову, но испугался, что попадет в Оуэна.

Капитан Тейлор поднялся на ноги, прицелился в нескольких немцев и выстрелил. Пули вонзались в плоть, но разъяренная толпа, казалось, не чувствовала этого.

- Кто-нибудь, посмотрите, заводится ли джип. Мы убираемся отсюда, парни.

Немцев подходило все больше и больше, и у них были такие же белые глаза, как у солдата, с которым сражался Оуэн.

Оуэна толкнули, и немец оседлал его, как ковбой, и его руки обвились вокруг шеи парня. Грилло прицелился и снес фрицу часть головы. Тело шлепнулось на бок и больше не двигалось.

- Сукин сын укусил меня! Cукин сын, блядь, укусил меня! - взвыл Оуэн.

Раненый сержант Пирс забрался в джип и проверил зажигание. Джип пару раз протарахтел, а затем двигатель заработал и ожил.

Тейлор скользнул на водительское сиденье, а Пирс, придерживая раненую ногу, сел на пассажирское. Оуэну удалось поставить своего напарника на позицию, и они установили пулемет на заднюю часть джипа. Орудие открыло огонь короткими очередями, повалив линию из нескольких немцев.

- Слушайте внимательно, ребята. Мы отступаем. Мне нужно доложить об этом командованию, но чертова рация пропала. Я не брошу ни одного парня. Если вы занимаетесь ранеными, немедленно тащите их в джип, - крикнул капитан Тейлор.

Из двадцати или около того мужчин, которые начали день в "Бейкер", осталось только восемь или девять.

Грилло воспользовался "Томпсоном", который одолжил у сержанта Пирса. Он прицелился в пару наступающих фрицев и разрубил их пополам.

- По крайней мере, они больше не стреляют в нас, - сказал он.

- Проклятые фрицы сошли с ума, - сказал Пирс. Он выстрелил немцу в голову из своего пистолета. - Грилло, бегом на заднее сиденье! Ты ранен?

- Не все так плохо, сержант, я все еще могу стрелять.

- Ну так стреляй, мать твою!

- Есть, сержант, - сказал Грилло и протиснулся в заднюю часть джипа.

Ящики с боеприпасами были сброшены на землю, когда джип перевернулся, поэтому люди набросились на них и схватили обоймы и магазины. Кто-то бросил ему пару штук для пистолета-пулемета, а также пару гранат.

Он выдернул чеку из одной, поднялся и швырнул ее в толпу немцев. Она через мгновение взорвалась, и тела разлетелись в стороны.

Они столкнулись с силами нескольких, затем десятков, но теперь из тумана появились сотни. Они плыли между деревьями, как жуткая волна.

Джип тронулся с места и по дуге повернул в сторону дороги обратно в город.

- Подождите! - крикнул капитан Тейлор.

Он держал скорость низкой, и его люди последовали за ним.

Оуэн прибег к стрельбе очередями, когда последовал за ним. Ему пришлось использовать кусок ткани под стволом, чтобы не обжечься. Пулемет был тяжелым, но он держал его так, словно он был легким, как M1.

- Давайте парни, покажите им настоящий ад. Нам нужно отступить. Бастонь всего в паре миль, - сказал капитан Тейлор.

Парни отозвались утвердительно.

Грилло был почти в оцепенении. Он начал утро с холода и в яме. Они ожидали увидеть немцев. Они ожидали, что удержат свои позиции. Но эта подавляющая сила сумасшедших, сражающихся зубами и ногтями, не была в его планах.

Грилло вытащил гранату и рассчитал свой бросок с броском других солдат. Пулеметные очереди вырубили многих преследующих немцев, но некоторые поднялись на ноги и механически двинулись дальше.

Гранаты взлетели в воздух и приземлились среди фрицев, оставив после себя волну разрушения. Отлетели конечности, одежда разорвалась в клочья.

Армия все еще наступала, а остатки 101-го полка бежали в сторону Бастони.

- Мы вот-вот будем захвачены! Что нам делать, сэр? - закричал Трамбл.

Коули подумывал о том, чтобы нырнуть в свой окоп и покончить с этим. Проблема заключалась в том, что сдаваться было не в его характере. Тем не менее, с нарастающим ужасом, это был бы подходящий способ закончить этот день.

Он и его люди застряли в снегу на несколько дней. Затем они столкнулись с несколькими атаками и сумели отбить наступление немцев. Но как раз в тот момент, когда они готовились к следующему, правила изменились.

Теперь они столкнулись с чем-то невыразимым: немецкие солдаты, которые могли получить несколько пуль в тело и все равно встать и тащиться вверх по склону.

Даже в обычной одежде и сапогах до колен снег был помехой. Люди, приближавшиеся к ним, отмахивались от холода и не обращали внимания на мороз. Они поползли вверх и сомкнулись на линии блиндажей.

У его людей осталось всего несколько последних боеприпасов. 50-й калибр был заглушен, а у 30-го калибра закончились патроны. Минометчики выпустили свой последний снаряд. Скоро мужчины будут сражаться штыками и ножами.

Немцы даже не потрудились отстреливаться. Они просто накатывали волнами, одни бежали, другие шли, а некоторые медленно волочили сломанные конечности.

Немец, весь в крови, с отсутствующей частью челюсти добрался до блиндажа Коули. Он споткнулся о деревянную защиту и упал в окоп. Коули вытащил свой 45-й калибр и несколько раз выстрелил мужчине в голову. Кровь и мозги брызнули на холодную твердую землю.

Они не могли сдержать это, но у него был план.

Коули выкрикнул приказ, и четверо или пятеро его людей выскочили из своих окопов и побежали к лесу за землянками.

Трамбл застрелил немца, одетого в белый камуфляж, забрызганный кровью - своей или чьей-то еще? Не было никакой возможности быть уверенным. Солдат вермахта поднял пистолет. Выстрелы разлетелись веером, но ни один не попал в Трамбла.

Тот прикончил мужчину, прострелив большую часть горла немца. Он упал на землю лицом в забрызганный красным цветом снег.

Они просто продолжали приходить по одному и по двое. Затем по трое и четверо.

Некоторые повисли на колючей проволоке. Они пытались вырваться и разрывали плоть до костей.

Крупный немец с эмблемой "Фаллширмджегер"[17] запрыгнул в окоп Уолдера. Мужчины дрались друг с другом голыми руками. Уолдер повалил нападавшего на землю и вырвал у него нож. Он нанес удар, вонзив клинок в руку солдата и в его грудь. Брызнула кровь, но немец продолжал сражаться.

Уолдер попытался вырвать нож, но немец схватил его здоровой рукой и повалил человека Коули на себя. Эти двое катались по земле, пока Уолдер не взял верх и не стал бить головой фрица о твердую землю, пока она не превратилась в мякоть.

- Сукин сын пытался укусить меня, сэр, - крикнул Уолдер.

Трамбл пытался взять на прицел "Фаллширмджегера", который пытался убить Уолдера.

- Я пытался пристрелить его, но думал, что в конечном итоге попаду в тебя.

- Спасибо, что не застрелил меня. Черт, этот парень был не в своем уме.

Коули трижды выстрелил в приближающегося немца, и обойма вылетела из "M1". Он поискал другую, но ее не было. Он собирался достать еще несколько из коробки с пополненными боеприпасами, но забыл, когда на них напали.

Вокруг блиндажей валялись тела. Большинство из них лежали неподвижно, но несколько фигур двигались.

Позади них заурчали двигатели.

Прибыла следующая волна, и людям пришлось выбираться из своих блиндажей, чтобы сражаться.

Трамбл схватился за свой пистолет и проделал в фрице дырку 45-го калибра. Враг упал навзничь, но попытался перевернуться, так что Трамбл снес ему затылок.

Коули поднял глаза и подавил вздох. Они были повсюду!

- Хорошо, ребята, я хочу организованного вывода войск, - сказал Коули.

Удержание любой ценой не включало в себя расстрел безоружных и, казалось бы, неудержимых психопатов-немцев.

Он начал день с восемнадцати человек под своим командованием; люди, с которыми он тренировался с самого начала. Трое минометчиков прибыли с опозданием, доведя его силы до двадцати одного человека.

Теперь у него оставалось всего двенадцать человек боевого состава.

Пятеро работали над джипами, но остальные его люди были на грани разгрома.

Пара мужчин с работающими "М1" остановились, чтобы уложить парочку истекающих кровью фрицев. Потекла кровь, и тела упали - тела, которые не бились в конвульсиях и не падали неподвижно. Тела, которые продолжали ползти к их месту.

- Это невозможно, сэр. Эти парни не могут двигаться.

- Я с тобой согласен, но это не меняет того факта, что с этими фрицами творится какой-то лютый пиздец, - сказал Коули.

Вторая группа немцев беспорядочно двигалась к ним - вторая группа, которая была вдвое больше первой. Да поможет им Бог.

Коули и его люди добрались до линии деревьев и грохочущих джипов, скрытых за ними. Будет тесновато, но все будут сидеть. Ветви деревьев нависали над джипами, создавая хорошую маскировку от самолетов. Они также создали барьер из опавшей листвы, чтобы скрыть их от патрулей.

Парни расчистили путь наружу. Коули подождал, пока прибудут все его люди. Они пробирались сквозь снег и сражались, когда это было необходимо, но это было отступление. Не было никакого способа назвать это по-другому.

- Лейтенант. Bы должны это увидеть. Некоторые немцы стреляют в своих собственных парней, - сказал Трамбл, когда прибыл, тяжело дыша клубами пара.

- Может быть, они думают, что война закончилась, и решили перестрелять друг друга, - пошутил Коули.

- Нам меньше придется стрелять, сэр. Я бы хотел, чтобы все это закончилось. Я бы с удовольствием поехал домой и поужинал индейкой на Рождество, - сказал Трамбл.

- Кстати, что там происходит? – указал Коули.

Двое мужчин стояли рядом с работающим джипом. Коули поднял бинокль, чтобы разглядеть, что происходит.

Группа немцев преследовала другую группу; в этом не было ни капли смысла. Основная группа насчитывала по меньшей мере сотню человек, и они вели бешеный огонь, пули летели в воздух. Некоторые бежали, но большинство двигалось почти механически.

Трамбл схватил "Томпсон" с заднего сиденья джипа и развернул его, чтобы выстрелить в фрицев.

- Подожди. Что-то не так, - сказал Коули. - Я думаю, они хотят сдаться.

К ним подбежали трое немцев. Солдаты подняли руки вверх, оружие было перекинуто через их плечи. Однa из их касок слетелa, обнажив нечесаные каштановые волосы, которые были далеки от арийских блондинов, столь желанных в Третьем рейхе.

Один из людей Коули выстрелил и сбил немца с ног. Пуля попала солдату в грудь, и его практически сбило с ног. Остальные кричали:

- Сдаемся, сдаемся!

Коули жестом велел своим парням опустить оружие.

- Сэр, какого черта?

Полдюжины других солдат побежали по снегу к позиции Коули, пробиваясь сквозь снег и проносясь мимо ветвей деревьев. Они также подняли руки в вверх.

К Коули подошел немец, который явно был главным.

- Сдаемся, - просто сказал он, но оглянулся через плечо, широко раскрыв глаза, на его лице был написан страх.

- У нас нет места для вас, - сказал Коули, оглядывая свой жалкий транспорт.

Наступающая армия рычащих фрицев надвигалась. Один из немцев развернулся, опустился на одно колено и выстрелил в толпу из автомата. Его товарищи упали.

- Боже правый, сэр. Пойдемте отсюда и позволим фрицам убивать друг друга.

- Нет-нет! - сказал немец, на английском с сильным акцентом. - У нас есть информация. Надвигается большая опасность.

- Большая опасность? Как если бы группа немцев начала наступление? - спросил Коули.

Остальные его люди столпились вокруг, некоторые забрались в джипы и убрали оружие и боеприпасы с дороги.

- Отлично. Сдавайте оружие и располагайтесь. Вы можете сидеть друг у друга на коленях, черт возьми, мне все равно. Мы передадим вас командованию, и пусть они разбираются с этим.

- Спасибо, meinn Herr[18]. Спасибо, - сказал офицер и отдал честь.

Коули отсалютовал в ответ и повернулся, чтобы сесть в свой джип.

Весь чертов мир сошел с ума этим утром.

- Что вы видите, старший сержант? - нервно спросил Большой Техасец.

- Я вижу танк "Тигр", - сказал Грейвс, потому что не хотел обманывать своих людей. - Убери нас с глаз долой. Найди группу деревьев или холм. Все, за чем можно спрятаться. Мы не сможем справиться с этим танком в одиночку.

Мерф нажал на газ, и танк на скорости двинулся назад, сохраняя более толстую переднюю броню спереди и по центру. Они не смогли бы выдержать прямого попадания, но это было лучше, чем показывать хвост.

Двигатель взревел, когда бензин закачался в силовую установку. Грейвса швырнуло о борт танка, но он откинулся на спинку сиденья и выглянул в перископ. "Тигр" сделал паузу в своей охоте, и большая 88-миллиметровая пушка повернулась вокруг своей оси, ища их местоположение.

Грейвс открыл люк и встал. Он попытался выбрать место, где можно было бы спрятаться, но деревьев здесь было мало. Город Бастонь находился всего в нескольких милях к западу, но у них могло не быть шанса добраться до него, если они не встряхнут "Тигр". Даже если бы им действительно удалось ускользнуть, им все равно пришлось бы искать дорогу.

"Тигр" выстрелил, и снаряд просвистел над "Шерманом", когда танк Грейвса попал в небольшое углубление. Еще несколько дюймов ниже, и башня была бы уничтожена вместе с ним.

- Право рудя, повернись на двадцать градусов, - крикнул Грейвс.

Мерф поработал рычагами, и танк подчинился, набирая скорость.

Впереди была роща. Если бы они могли спрятаться за ней, то, возможно, смогли бы поджать хвост и убежать.

"Тигр" покатился вперед и с треском проломил пару небольших деревьев. Ветви, покрытые снегом, рухнули на землю и были раздавлены почти семьюдесятью тоннами металла, двигателем и смертоносным орудием.

- Огонь! - закричал Грейвс, зная, что это практически безнадежно, но он, по крайней мере, собирался умереть, сражаясь.

Ствол "Шермана" дернулся, и 75-миллиметровый снаряд попал в "Тигра", но отскочил от толстой боковой брони.

- Еще раз! - завопил Грейвс.

- Уже в процессе, - сказал Большой Техасец, орудуя башней танка.

В следующем раунде повезло, и он попал в цель. Кусок металла отлетел, и "Тигр" пошатнулся.

- Право руля! - крикнул Грейвс.

Мерф дал ему то, что он просил, и следующий выстрел "Тигра" отразился от брони "Шермана". Звук был такой, словно кто-то взял чугунную сковороду и выстрелил в нее снарядом 45-го калибра прямо рядом с ухом Грейвса.

- Мы ранили "Тигр", но он все еще охотится на нас, - крикнул Грейвс.

Затем произошло нечто действительно странное.

Группа немецкой пехоты вскарабкалась по бокам "Королевского тигра". Их было по меньшей мере десять, и двигались они почти механически. Они начали колотить по толстому металлу.

Командир танка выскочил, чтобы крикнуть солдатам.

"Шерман" перекатился через дерево, и низко свисающая ветка ударила Грейвса по затылку. Его швырнуло вперед, и он чуть не выронил бинокль. Ему удалось поймать ремень, а затем снова поднять его. Он прислонился к передней части люка и пощупал затылок, чтобы найти рану. Он повернул руку и оторвал взгляд, обнаружив на ней кровь.

- Меня ранили, - пробормотал он.

Он стряхнул ее, хотя в затылке пульсировала боль. Он снова посмотрел на "Tигра" и обнаружил, что командира танка вытаскивают из его башни.

Офицер замахал руками, но его полностью вытащили. Немецкие пехотинцы протащили офицера СС по металлу, а затем начали колоть его ножами, бить камнями и кулаками.

Один из сумасшедших немцев наклонился к танку, затем упал внутрь люка, но башня все еще вращалась, чтобы отслеживать "Шерман".

- Лево руля, лево руля! - крикнул Грейвс, но танк не открыл по ним огонь.

- Что он делает? - спросил Большой Техасец.

- Это какое-то дерьмо, - сказал Грейвс.

Затем орудие танка заговорило снова, и снаряд срикошетил от гусеницы "Шермана". Металл заскрежетал по металлу, и части колес взлетели в воздух. Левая гусеница продолжала поворачивать, втягивая их в полукруг.

Грейвс приготовился отдать приказ покинуть танк. Еще одно попадание, и все они будут мертвы.

Но "Тигр" остановился, и его ствол больше не выстрелил. Еще один фриц наклонился к танку и начал с кем-то драться. Затем к нему присоединился второй фриц, одетый в белое. Он влез в люк по пояс, ноги торчали в воздух, как большой средний палец. Они зашевелились, когда мужчина забрался внутрь.

- Мне поджарить их, сэр? - спросил Габби.

- Вон, вон, все вон! - приказал Грейвс.

Люк открылся, и его люди высыпали наружу, перекатились через борт танка и опустились рядом с рабочими гусеницами. Теперь танк застрял, из него все еще шел пар, а выхлопные газы из двигателя поднимались в воздух.

Грейвс выполз из башни и спустился по борту, чтобы присоединиться к своим людям.

- Видишь вон тот небольшой подъем? Двигаемся туда. Мы используем его как окоп, а затем проберемся в лес, чтобы ускользнуть от проклятого "Тигра", - сказал Грейвс и указал в направлении, в котором он хотел, чтобы его люди двигались.

Они бросились бежать, пригнувшись и с оружием в руках. На Мерфе была его зимняя куртка, но Большой Техасец и Габби едва успели схватиться за оружие.

Когда они побежали в укрытие, Грейвс ожидал, что танк взорвется в любую секунду. "Тигр" собирался нацелиться и вывести из строя "Шерман", и отправить его в полет. Военный транспорт взлетит на воздух, как "Ронсон", и их забрызгает шрапнелью и пламенем.

Они нырнули в импровизированный окоп и быстро развернулись, чтобы высунуть головы над выступом, чтобы наблюдать за немецким танком.

Он не двигался.

- Я видел это, или мне показалось? - протянул Большой Техасец.

- Если ты видел, как солдаты-фрицы атаковали командира и экипаж танка, то мы с тобой видели одно и то же, приятель, - сказал Грейвс.

Фигуры роились над неподвижно стоящем танком. Он уперся в большую сосну и толкнул дерево под острым углом. Дерево прекратило борьбу и, наконец, треснуло посередине, осыпав землю снегом и опавшими листьями.

Кто-то закричал вдалеке. Затем этот звук повторил голос другого мужчины. Фрицы на танке рассредоточились и отошли от машины в поисках нового врага.

- Может быть, это американцы в немецкой форме? - размышлял Габби вслух.

- Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал. Если бы это было правдой, они бы сказали нам, чтобы мы не стреляли в своих собственных парней.

- Что вообще тут имеет смысл? Немцы воюют с немцами? Черт возьми, эта война закончится к Рождеству, если это так.

- Заткнитесь, ребята. Эти фрицы на охоте, и они направляются сюда.

- Мы должны вернуться в танк и уничтожить их, старший сержант, - сказал Большой Техасец.

- Что, если один из этих парней выстрелит в нас из "Тигра"? - спросил Габби.

- Просто заткнись Мерф. Брось гранату в танк, чтобы они не смогли использовать его против нас.

- Хорошо, босс, - сказал Мерф.

Мерф пригнулся к земле. Он снял с пояса гранату и двинулся к танку.

Немецкие солдаты заметили его и бросились бежать.

- Я тебя прикрою, - сказал Грейвс, вскакивая и открывая огонь по немецким силам.

Это было чудо, что джип вообще завелся. Минометный снаряд разорвался достаточно близко, чтобы опрокинуть машину на бок, но "Бетси" была крепкой старой девой и сдержала удар. Дверь была вмята и не открывалась, но мужчины обошли это, навалившись по бокам.

Грилло вытолкал разбитое лобовое стекло, когда они сдали назад. Остальные парни стояли или сидели, где могли, и втиснулись в ограниченное пространство. "Бетси" тянуло влево из-за поврежденной оси или погнутого обода. Сейчас не было времени оценивать ущерб. Она ехала, и это было все, на что они могли надеяться в данных условиях.

Он понятия не имел, как обстоят дела у других компаний.

Они врезались в бревно, и джип подпрыгнул в воздухе. Он тяжело опустился, вывалив одного из солдат из транспорта. Тот упал с криком, так что капитан Тейлор остановился.

Семеро немцев выскочили из леса в тридцати или сорока ярдах впереди. Они подняли руки в воздух, и один из них замахал белым флагом.

Уэйн спрыгнул с заднего сиденья джипа и схватил "БАР". Он двинулся к врагам, прижимая ручной пулемёт к плечу. Немцы осторожно опустили оружие, но они в страхе оглядывались через плечо, когда шли к позиции Уэйна.

- Что? Xотите сдаться и поесть чего-нибудь теплого? - окликнул Уэйн, приложив ладонь к уху.

- Сдаемся, - крикнул один из немцев.

- Подойдите ближе, - сказал Уэйн.

Фрицы приближались быстрой рысью и держали руки в воздухе.

- Вы, придурки, слышали о Мальмеди? - спросил Уэйн.

Он прицелился, а затем открыл огонь. "БАР" выплевывал патроны в полном автоматическом режиме. Немцы выглядели удивленными, когда попали под град пуль. Кровь хлынула наружу, и тела упали.

- Достаточно, - сказал сержант Пирс.

Уэйн зашагал обратно к джипу, прижимая к бедру приклад "БАРa".

- Что? - он пожал плечами и вернулся в джип к остальным мужчинам.

- Официально мы не стреляем в сдающихся фрицев, - сказал Тейлор.

- Официально они тоже этого не делают, сэр. Но, после того, что случилось с военнопленными в Мальмеди, я не буду терять бдительность.

- Мы могли бы взять их в плен. Теперь каждый немец, который выйдет из тех лесов, будет искать нас, - сказал Пирс.

- Любой, кто выходит из этих лесов - сумасшедший, сержант, - сказал Уэйн. - Эти парни отлично справляются с тем, чтобы убивать друг друга. Я просто избавил их от лишних усилий.

- Мы сейчас не в том положении, чтобы брать пленных, - сказал Тейлор и снова завел джип.

Он нажал на газ, и груженая машина медленно развернулась в проломе между деревьями и повернулась в сторону.

- Тем не менее, больше не стреляй в военнопленных.

"Бетси" боролась в грязи и снегу, но ее колеса увязли.

- Что-то не так, - пробормотал один из мужчин сзади.

- Да, мы убегаем от сдающихся фрицев, Оуэн, - сказал Пирс.

- Я имею в виду, что я чувствую себя не очень хорошо. Я чувствую, что горю, - сказал Оуэн.

Тейлор оглянулся через плечо и обнаружил, что рядовой дрожит. Его лицо раскраснелось, а глаза остекленели. Он смотрел на парней вокруг себя, как на незнакомцев.

Тейлор и раньше видел, как война добирается до парней, и надеялся, что Оуэн не станет проблемой.

Через несколько минут они миновали вывеску "Микки Маус", и в поле зрения появился город Бастонь.

Насколько хватало глаз, повсюду были обломки. Здания были повреждены, а в некоторых случаях снесены немцами. Люди двигались по дорогам и спешили занять позиции. Тейлор задавался вопросом: смогла ли вся немецкая армия так быстро продвинуться так далеко?

- Я чувствую себя дерьмово. Я чувствую себя дерьмово, - снова и снова бормотал Оуэн.

- С тобой все будет в порядке, приятель, - сказал Уэйн.

Он занял место позади капитана Тейлора и похлопал Оуэна по руке.

Тейлор помчался в город и остановил джип. Солдаты повалили наружу, но не раньше, чем Уэйн вскрикнул от боли.

- Сукин сын укусил меня! Что с тобой не так?!

Оуэн повернулся к Уэйну и напал на него. Он вытолкнул парня из джипа, и они оба покатились по земле. Уэйн отбивался от Оуэна, но тот был, словно сумасшедшим. Он размахивал руками, когда нападал.

Грилло быстро переместился и прикладом "Томпсона" сбил Оуэна с ног. Он приподнялся с земли и уставился на Грилло так, словно видел его впервые.

Тейлор выхватил свой 45-й калибр и прицелился в Оуэна.

- Хватит. Прекрати сейчас же, рядовой, или я пущу тебе пулю в лоб, - сказал Тейлор.

Он не хотел стрелять в этого человека. Если бы они могли взять его под контроль, они смогли бы привести его куда-нибудь, где они могли бы урезонить его. Но он напал на одного из своих подчиненных, и это было преступление, за которое его могли отдать под трибунал. Это было бы в том случае, если бы парни сначала не избили его до полусмерти.

Оуэн покачал головой и уставился на свои руки, как будто они принадлежали незнакомому человеку. Он посмотрел на пистолет Тейлора и с трудом поднялся на ноги.

- Я серьезно, Оуэн. Я пристрелю тебя и избавлю фрицев от лишних хлопот, - сказал Тейлор.

Уэйн схватил Оуэна сзади и оттащил его назад. Тот забился в захвате и оттолкнулся ногами. Оуэн повалил его на землю, и еще несколько человек упали на них. Оуэн был похож на дикаря, сражающегося изо всех сил.

Им удалось усмирить его, но это было нелегко. Оуэн не заботился о своих конечностях, не защищался от ударов, он дрался как сумасшедший.

- Сукин сын сошел с ума, - сказал Грилло.

- Найди место, где его можно запереть, и обработай эти раны. У меня нет времени на эту чушь, - сказал Тейлор и убрал пистолет обратно в кобуру, радуясь, что ему не пришлось стрелять.

Он разберется с Оуэном утром. А сейчас ему нужно было доложить командованию о том, что он видел.

Бер и его люди покончили с солдатами вокруг деревни и отправились вслед за людьми, уезжающими на джипах, но машины опередили его солдат за считанные минуты. Бер снова перевел взгляд на город внизу и решил, что там, внизу, все еще могут быть люди, с которыми можно сражаться.

Фигуры в униформе, шинелях и белом сражались друг с другом насмерть. Была неразбериха, и кругом раздавались крики.

Бер, спотыкаясь, пробирался между солдатами. Он нашел пистолет-пулемет и воспользовался им, но его руки реагировали не так, как раньше. Он не прилагал никаких усилий, чтобы прицелиться, а вместо этого полагался на очереди огня. Когда у него кончились патроны, он бросил оружие и схватил другое.

Снег мешал его, и без того вялым, конечностям, но он продолжал идти. Тепло, исходившее от людей, привлекало его. Теx, кто не был похож на него. Они должны были сражаться бок о бок с Бером за Отечество. Меньшее было бы поражением.

Получив пулю в плечо, он повалил человека на землю.

Он обхватил рукой другого солдата и вырвал горло кричащему мужчине.

Он рвал лицо молодого солдата, пока один из его глаз не превратился в кашу у него во рту.

Каждый раз, когда он вставал, появлялся еще один солдат, готовый присоединиться к их рядам.

В конце концов Бер остановился перед внушительной фигурой.

Мужчина был выше солдат, окружавших его, и одет в толстое черное пальто. Даже разбитый рассудок Бера распознал в нем превосходство, но не того, кто излучал красное сияние, которое так побуждало его прибегать к насилию. Он отдал честь, которая была медленной, но приемлемой: поднял руку на уровне глаз и наклонил ладонь вверх. Он знал, что выполняет это действие наизусть. До этого момента он отдавал честь тысячи раз, так что это было механически.

Другие солдаты собрались вокруг него и отдали такой же салют офицеру СС.

У него было имя, и Бэр знал его час или, может быть, день назад. Теперь это не имело значения. Это был их командир, и Бер последовал бы за ним во врата Ада, если бы это было необходимо.

Офицер СС отвернулся от солдат и указал на запад. Его рот был в массе ран, с окровавленными губами, растянутыми поверх разбитых зубов. Одна из его бровей была оторвана, кожа содрана по всему лицу до рта, и он постоянно рычал.

Они проследили за его жестом и повернулись как один. Он двигался среди них, море солдат расступалось, как волна. Добравшись до окраины города, он продолжал идти.

Солдаты последовали за ним.

- Старший сержант, гусеницы танка все еще на месте, - сказал Мерф, вернувшись.

Мерф прикрепил неиспользованную гранату обратно к поясу.

- Черт, - сказал Грейвс.

Они бросили его, столкнувшись с "Тигром". Теперь, когда он был подбит и, казалось, не стрелял, у них, возможно, был шанс изящно отступить. То есть, если их "Шерман" не был слишком поврежден и все еще мог ездить.

Он несколько секунд пожевывал щеку, пока его люди наводили оружие в направлении немцев, атакующих их собственный танк.

- Что, если мы переждем, спрячемся в танке, дадим немцам пройти и вернемся утром? - предложил Габби.

- Я бы чувствовал себя там в большей безопасности, чем здесь, - сказал Грейвс.

Он бросился обратно к танку и присел на корточки рядом с ним. Он вгляделся в расстояние, отделявшее его от Тигра. Фрицы начали терять интерес к массивной военной машине и вместо этого слонялись вокруг, пожирая экипаж.

У них было достаточно укрытий, чтобы скрыться так, чтобы немцы их не заметили. Если они собирались сбежать, то сейчас было самое время.

- Они даже не ищут нас, - сказал Мерф, когда они совещались рядом с танком.

- Мы могли бы выбить из них дерьмо, - сказал Мерф.

Но оставлять "Шерман" фрицам казалось ужасной тратой ресурсов. Он мог бросить внутрь гранату и привлечь внимание десятков врагов. Он мог бы оставить танк и увести своих людей в лес. Грейвс закусил губу, прежде чем принять решение: он вернулся к своим людям и собрал их в небольшом углублении в земле.

- Хорошо, возвращаемся. Проходим по окопам. Мы переждем. Двигайтесь тихо и не шумите. Если они нас увидят, мы, как выразился Мерф, выбьем из них все дерьмо и будем надеяться, что "Тигр" не выбьет все дерьмо из нас.

Его экипаж вернулся в танк и принял все меры предосторожности, чтобы не шуметь, когда они скользнули на свои места. Внутри "Шермана" было холодно, но сейчас ничего не поделаешь. Если они собирались снова вступить в бой, утром им придется провести повторную оценку.

Грейвс попробовал включить радио, но антенна была вырублена, и он не получил ничего, кроме помех.

С приближением вечера немецкие солдаты разбрелись кто куда. Пара прошла мимо танка, но их мало интересовала холодная машина, и они двинулись в лес. Грейвс и Большой Техасец часами не отрывали глаз от перископов, просто ожидая, что кто-нибудь задастся вопросом, занят ли еще танк.

- Я скучаю по домашней выпечки, - сказал Габби. - Мама делала такую глазурь, которая на вкус была как сахар и бурбон.

- Да. Я тоже скучаю по глазури твоей мамы, - сказала Мерф.

- А не пойти ли тебе нахер. Ты никогда не встречался с моей мамой.

- Мы все встречались с ней, как раз перед войной. Она была хорошим учителем, если ты понимаешь, о чем я, - сказала Мерф, оглядываясь по сторонам.

Он подмигнул, но другие парни просто не хотели сейчас подшучивать над Гейбом.

- Моей маме за шестьдесят, и она большая, как сарай, - сказал Габби.

- Я просто закрыл глаза и думал о Рите Хейворт[19].

Габби покачал головой и произнес несколько отборных ругательств, пока Грейвс не велел им заткнуться.

- Старший сержант. Какая у нас задача? - спросил Мерф.

- Мы продолжаем вести себя как мертвые. Утром мы оценим ущерб, починим гусеницы, если сможем, и отправимся обратно к командованию. Бастонь недалеко. Если мы не сможем связаться, мы отправимся в город, так что поспите немного.

Мужчины молчали несколько минут, прежде чем Мерф сказал:

- Я бы хотел, чтобы мама Габби была здесь, чтобы согреть нас.

Гейб Вудворд поднялся со своего места и вцепился Мерфу в горло.

Большой Техасец встал между ними.

- Заканчивайте парни. В последний раз предупреждаю вас, - сказал Грейвс. - Я знаю, что это не идеальная ситуация, но мы живы, и если мы будем продолжать нападать друг на друга, мы создадим достаточно шума, чтобы привлечь к нам всю немецкую армию. Так что просто заткнитесь.

Мужчины успокоились. Гейб скрестил руки на груди, а Мерф с трудом сдерживал ухмылку.

Грейвс воспользовался моментом и сказал:

- Кроме того, если бы мама Мерфа была здесь, она бы спала рядом со мной.

- Это не смешно, старший сержант, - сказал Мерф.

Большой Техасец засмеялся первым, потом к нему присоединился другой. Грейвс ухмыльнулся и снова откинулся на холодное сиденье.

Когда Грейвс задремал, ему показалось, что он услышал снаружи шаги, но в темноте он не мог разобрать ничего, кроме неясных звуков, которые могли издавать кусты или деревья, двигающиеся на ветру. Сердце бешено колотилось в груди, но он сделал все возможное, чтобы успокоиться.

Едва рассвело, Грейвс открыл люк и оглядел заснеженный лес.

"Тигр" все еще стоял мертвый вдалеке. Белые кучи скопились на резервуарах и покрывали части тел и кровь, но трупов не было. Он и Большой Техасец просканировали местность через свои перископы, но никакого движения не было. Габби выдал всем парням по порции сухого пайка, и они позавтракали в относительном молчании.

Грейвс выскользнул из люка, остальные его люди последовали за ним. Они прикрывали друг друга, когда спустились, чтобы осмотреть повреждения.

Утренний воздух был холодным и пах свежим снегом. Грейвс подумывал о том, чтобы подойти к "Тигру" и взглянуть, но он боялся, что там могут быть такие же люди, как он, забившиеся внутрь и ожидающие сумасшедших фрицов.

- Посмотри на это. Пара часов, и мы сможем двинуться в путь, - сказал Большой Техасец и указал на повреждения.

- Видел и намного хуже, это точно, - сказал Грейвс.

Мерфа назначили ответственным за наблюдение, пока остальная часть экипажа работала над танком.

- Что нашло на тех немцев, которых мы видели? - спросил Гейб.

- Как я понимаю, им надоело сражаться за фюрера, и они сошли с ума. Соберите пару психов в одно место, позвольте им распространять заблуждения, и вы получите настоящую стаю маньяков. Не говорю, что раньше они не были маньяками, просто говорю, что сейчас они по уши в делах со всеми остальными маньяками, - сказал Большой Техасец, поразив их одним из своих самородков мудрости.

Мерф вернулся с прогулки по периметру.

- Не хотелось бы прерывать, но у нас есть движение на югe.

- Какое движение? - спросил Грейвс.

- Похоже на патруль, но я не могу понять, наши они или это фрицы, - сказал Мерф.

- Габби. Иди с Мерфи и проверь это. Не стреляйте, если в этом нет необходимости, - сказал Грейвс.

Он и Большой Техасец удвоили свои усилия, чтобы снова вбить "булавку" в гусеницу. Они накрыли кувалду несколькими слоями одежды, но для Грейвса это все равно звучало как церковный колокол. Это было так, как если бы они просто просили фрицев напасть на них.

- Bыдержит? - спросил Грейвс.

- Может продержаться, пока мы его не починим. Может, и нет. Только Бог знает наверняка, - сказал Большой Техасец.

- Твой оптимизм всегда ценится, - сказал Грейвс и почти не пытался скрыть свой сарказм.

- Я просто называю вещи своими именами, босс.

Еще полчаса работы, и они, возможно, будут полностью отремонтированы. Или гусеница может сразу соскользнуть, оставив их застрявшими в слякоти. По крайней мере, они были бы в относительной безопасности внутри "Шермана", пока кто-нибудь не появился бы с "Панцершреком" и не решил сказать "доброе утро", пробив дыру в боку танка и убив людей внутри.

Двадцать минут спустя его люди вернулись.

- Они идут, - сказал Мерф. - Около пятидесяти ублюдков. Xорошо вооружены.

- Давайте запустим этого зверя, - сказал Грейвс, надеясь, что они сделали достаточно.

Если бы у них был еще час или два, они могли бы произвести ремонт надлежащим образом. Как бы то ни было, им повезет, если они выберутся из леса живыми.

Мужчины забрались в машину и завели двигатель. Танк пару раз фыркнул, а затем с ревом ожил. Грейвс не отрывал глаз от перископа, пока в поле зрения не появились немцы.

- Как у нас дела с топливом? - спросил Грейвс.

- Около двадцати пяти процентов. Раз город так близко, у нас достаточно возможностей для стрельбы, - сказал Мерф.

Грейвс хмыкнул и высунулся из башни танка, чтобы оценить угрозу. То, что он увидел, ничуть не улучшило его утро.

- Мне показалось, ты сказал их там человек пятьдесят? - сказал Грейвс, опускаясь обратно в танк.

- Это то, что мы видели, - сказал Габби. - Из-за этого проклятого тумана видимость не к черту, старший сержант.

- Похоже вам обоим нужно проверить зрение. Их там, по меньшей мере, две сотни фрицев, и они наступают на нашу позицию, - сказал Грейвс.

Сержант Грилло провел беспокойную ночь в подвале разбомбленного дома.

Город Бастонь был древним городом. Жители сложили свою мебель и товары в тележки и оставили их на городской площади, несмотря на военный плакат с надписью: "Бесхозные транспортные средства будут конфискованы".

Многие окна были закрыты ставнями, а в Бастони отключилось электричество, поэтому большинство из них остались в темноте, которую едва разгоняли фонари и свечи, что было рискованно, когда городу угрожала бомбежка. Однако погода не позволяла совершать полеты, поэтому жители использовали все, что было доступно, чтобы обеспечить свет.

Его окружали люди из его роты и бойцы 502-го полка, которые были ранены около Фоя. Грилло посетил семинарию, где принимали раненых, и его рану обработала симпатичная медсестра-бельгийка.

Он знал всего несколько слов по-французски, поэтому великодушно воспользовался лишь словом merci. Она была стройной женщиной в толстом шерстяном платье, которое ничуть не подчеркивало ее фигуру. Грилло не видел женщин уже несколько недель, и это была приятная перемена, хотя дома она совсем не приглянулась бы ему. Это напомнило ему, что он должен написать Луизе.

Ее волосы были собраны в пучок, и вместо того, чтобы выслушивать гневные замечания строгой медсестры, она непринужденно улыбалась и подбадривала каждого мужчину, которому оказывала помощь.

Грилло наткнулся на небольшую комнату, где ухаживали за несколькими чернокожими солдатами. В армии Соединенных Штатов существовали правила отделения негритянских подразделений от белых. Но, собравшись вместе в подвале, эти правила отпали. Любопытство взяло верх над ним, и он просунул голову внутрь.

- Добрый вечер, - сказал он.

- Ты заблудился? - спросил один из мужчин.

- Нет, капрал, - сказал Грилло. - Просто интересно, почему вы все здесь.

- Армии нравится, когда мы сражаемся, но им не нравится, когда мы интегрируемся, - сказал мужчина.

- С какого вы подразделения?

- 969-й батальон полевой артиллерии, - сказал один из солдат.

Он сидел, прислонившись спиной к стене, и читал Библию. Мужчина просунул палец между страницами, чтобы не забыть место, на котором он остановился, и закрыл ее.

- А ты?

- Из 101-го полка, - сказал Грилло.

- Так каково это - выпрыгнуть из самолета?

- Я не знаю. Я приехал сюда всего несколько дней назад и еще не удостоился боевого прыжка, - сказал Грилло.

- Слышишь это, Олди? Он еще не прыгaл. Я же говорил тебе, что они везут зеленых новобранцев, - сказал он.

- Они не пустят тебя в воздух, чувак. Просто забудь это, - увещевал Олди своего друга.

- Я получу свой шанс. Как только мы прорвемся и продвинемся к Берлину, я получу шанс, - сказал Грилло, пытаясь защитится.

- Думаешь, мы выберемся из Бастони? Собираешься выбраться из Бельгии? Как я слышал, они окружили нас со всех сторон, - сказал Олди. - Мы просто ждем своей смерти.

Белый офицер просунул голову в дверной проем и уставился на черных парней.

- Парни! Время взяться за оружие, - сказал он.

Грилло быстро отсалютовал офицеру. Мужчины в комнате поднялись на ноги и зашаркали, подбирая снаряжение и куртки. Офицер оглядел Грилло с ног до головы и удалился, не сказав ни слова.

- Ну, ладно, приятель. Задайте им жару, - сказал Грилло, не зная, что еще сказать.

- Ты тоже, приятель.

Грилло двинулся дальше, чтобы найти сержанта Пирса.

Грилло обошел раскладушки и импровизированные кровати. Семинария была преобразована в госпиталь и предлагала убежище раненым, но прямой удар немецкой артиллерии, вероятно, обрушил бы крышу на всех в этом месте.

Пирс откинулся на спинку койки, свесив одну ногу с края маленькой кровати. Он прикрыл глаза рукой напевая какую-то мелодию.

- Сержант? - сказал Грилло.

Пирс сел и оглядел Грилло.

- Как дела, рядовой?

- Достаточно хорош, чтобы сражаться. Я возвращаюсь, чтобы найти свое подразделение. Bы застряли здесь на какое-то время?

- Нет. Я просто отдыхаю и наслаждаюсь тишиной в течение нескольких часов. Мне попали в икру, но пуля прошла навылет. С подвижностью ноги проблема, но я не планирую пересидеть войну, - сказал Пирс. - Я пойду с тобой.

- Конечно, сержант. Я слышал, что они окружили весь город.

- Да, это то самое слово. Они полностью окружили нас, - сказал Пирс и спустил ноги с койки. – Чертовы ублюдки.

Грилло помог ему подняться на ноги, и они вместе вышли на холод.

Они расположились в траншее в четверти мили от города. Патронов все еще не хватало, но им дали достаточно патронов, чтобы вступить в бой. Фигуры двигались в тумане и исчезали в лесу. Некоторые из солдат стреляли, но им приказали, что, если они стреляют, им лучше оставлять труп.

Пули попадали, но не всегда. Мужчины чувствовали себя неловко рядом с Грилло и бормотали о доблести нового "супер-солдата", как некоторые начали их называть.

- Посмотри на этого сукина сына, - сказал Уэйн рядом с Грилло.

Он сопровождал "Бейкер" большую часть утра, пока искал свое подразделение. До сих пор никто из них не добрался до Бастони.

Грилло пожалел, что у него нет бинокля. Немцы казались пчелиным роем на расстоянии и были хорошо укрыты погодными условиями и листвой.

В нескольких футах от рощицы стоял мужчина. Он был одет в черное пальто с безошибочно узнаваемой эмблемой СС. Один из солдат выстрелил в него, но, должно быть, промахнулся, потому что офицер скрылся в лесу.

- Это требует смелости, - сказал Уэйн.

- Если он высунет голову, я отстрелю ему яйца по-настоящему. Нужно быть очень метким стрелком, чтобы попасть в эти маленькие изюминки, - с бравадой сказал один из парней.

Грилло фыркнул и достал пару обойм. Когда появился враг, он не хотел рыться в своей куртке.

Вернувшись в свое подразделение, Пирс потребовал у Грилло свой "Томпсон" обратно. Грилло потерял свой "M1" во время нападения и был без оружия.

- Лучше попроси, одолжи или укради новое оружие, рядовой.

Грилло провел двадцать минут, бродя вокруг в поисках оружия, пока не наткнулся на ряд тел на снегу. При этом он почувствовал тошноту, но мертвому уже не нужно было оружие, поэтому он взял "М1", который стоял прислоненным к дереву, и вернулся на свое место.

Пирс оглядел его и сказал:

- В этом весь дух войны.

Ему было холодно и страшно до смерти. Он был на войне всего несколько дней, и уже видел достаточно смертей и разрушений, чтобы хватило на всю жизнь. Вопреки его мечтам о героических поступках, теперь он был готов закончить эту войну, чтобы вернуться домой к Луизе. Как только они поженятся, он надеялся, что больше никогда в жизни не возьмет в руки оружие.

Когда он провел несколько минут, мечтая о Луизе, нападение прекратилось.

Сержант Пирс снова велел своим людям не тратить патроны зря.

Пулеметная группа открыла огонь по немцам и уничтожила их. Затем сотни тел начали выходить из леса и приближаться к линии фронта.

101-й открыл огонь. Грилло тщательно выбирал цели, но, как он видел накануне, даже выстрел в упор в грудь фрица сбивал его с ног всего на несколько секунд, прежде чем он снова вставал и двигался дальше. Лучше выстрелить в голову, но попасть в движущуюся цель было совсем не просто, особенно когда она была размером с дыню.

Немцы продолжали наступать на город и, в конце концов, захватили позицию чуть восточнее. Грилло попытался перенести огонь и помочь людям в окопе, но они были полностью уничтожены. Двум солдатам удалось выбраться и побежать к позициям американцев.

Минометные мины упали среди немцев, но они просто отмахнулись от повреждений, поднялись на ноги и пошли дальше.

- Позовите капитана, кто-нибудь, позовите капитана! - завопил Уэйн.

Он указал на группу солдат, ковыляющих к ним, и ахнул.

Это были американские пехотинцы, a Грилло и его люди стреляли в них.

Люди Коули провели изнурительную ночь, уклоняясь от немцев. Они лавировали между линиями обороны, прятали джипы за холмами и в зарослях деревьев, когда это было необходимо, и гнали так, словно дьявол сидел у них на хвосте.

Его люди устали, и держать немецких пленных в укрытии действовало всем на нервы. Трамбл хотел пристрелить их, а Шоу хотел столкнуть их с джипа и двигаться дальше без лишнего груза.

Но освобожденные немецкие солдаты присоединялись только к смешанным подразделениям, что создавало проблемы и, вероятно, приводило к гибели солдат союзников, если их отпускали на свободу. Оставалось либо убить их сразу, либо взять с собой, пока они не доберутся до командования и не смогут передать своих пленных.

За исключением одного мужчины, они почти не говорили по-английски. Он говорил на удивление хорошо по-английски, хотя и с сильным акцентом, и даже немного знал сленг. Его звали Эрвин фон Бозелагер, он служил в 9-м полку, 3-й дивизии "Фаллширмджегер", и он был родом из небольшого городка под Мюнхеном под названием Дорфен.

- Откуда вы? - спросил фон Бозелагер Трамблa.

- Я из великого штата Массачусетс, - сказал Трамбл.

- Ах. Из какого вы города?

- Это недалеко от города под названием Бостон. Tы никогда о нем не слышал, - сказал Трамбл, явно испытывая неловкость, отвечая на вопросы фрица о его родном городе.

- Бостон, да. Мне знакомо это название. Как называется ваш город?

- Почему тебе так любопытно? - спросил Трамбл.

- Я знаком с этой областью, о которой вы говорите, - сказал немец.

- Это город под названием Челси, - раздраженно сказал Трамбл.

- Ах да. Челси соединен с Бостоном мостом Челси-стрит, - сказал фон Бозелагер.

- Эй, Трэмбл, слышишь этого парня. Он был в Бостоне, - поддразнил Шоу.

- Откуда, черт возьми, ты это знаешь? - спросил Трамбл заключенного.

- После войны меня готовили к работе в этом городе, - сказал фон Безелагер, а затем рассказал, какие улицы пересекаются в городском гражданском центре.

Коули покачал головой, а Трамбл замолчал после признания военнопленного. Неужели нацисты были настолько чертовски самоуверенны, что уже начали разбивать страну на части, которыми придется управлять после войны? Удачи вам ступить на американскую землю. Его соотечественники будут сражаться до последнего вздоха.

- Этот парень полон дерьма, - сказал Шоу.

- На случай, если вы не заметили, немецкая армия вот-вот будет отвечать за кучу обломков к тому времени, как закончится эта война, - сказал Трамбл.

- Возможно, вы правы. Наши собственные люди нападают друг на друга. Как мы можем вести войны на многих других фронтах, когда сражаемся между собой? Я хочу только одного - вернуться к своей семье в Дорфен, когда все закончится, - сказал немец.

Коули пришлось согласиться с этим человеком. Что-то изменилось в немецкой военной машине. Они больше не вели себя как солдаты. Скорее, они вели себя как безмозглые роботы, как что-то из субботнего дневного спектакля в старом кинотеатре города.

С приближением рассвета они увидели город Бастонь. Они прорвали линию деревьев на джипе Коули, осторожно маневрируя и продвигаясь вперед. Если бы город был захвачен, их разнесло бы в клочья.

Если он все еще находился под контролем союзников, у них был бы шанс ускользнуть от немцев в последний раз.

Проблема была в том, что они попали на участок территории, который кишел фрицами. За ночь они наткнулись на бесчисленное множество брошенных танков и артиллерийских орудий, оставленных в снегу. Людей, которые должны были использовать военные машины, нигде не было видно.

Было странно, что большая часть артиллерии тоже замолчала. В течение последнего дня небо было освещено непрерывными залпами. Безошибочный звук взрывов, сотрясающих землю вдалеке, также прекратился.

Затем что-то просвистело вдалеке и ударилось на востоке. Как будто он сглазил тишину своими мыслями.

Еще больше артиллерии открыло огонь и ударило по земле.

- Я думаю, это наши, - пробормотал Коули.

- Надеюсь, что так. Надеюсь, кто-нибудь устроит немцам ад, - сказал Шоу.

Фон Бозелагер спокойно сидел на сиденье, когда джип выехал из-за деревьев. Коули выругался и резко затормозил. Небольшая колонна позади него остановилась, последняя машина почти врезалась в его заднюю часть.

- О черт, лейтенант! - сказал Трамбл и встал.

Он схватил "Томпсон" и передернул затвор.

Коули громко выругался и принял командное решение. У них были все возможности отступить и попытаться скрыться в лесу. Возможно, они смогут опередить врага, но также могут быть быстро разбиты. Но шанс воссоединиться с союзниками был мучительно близок.

За исключением того факта, что они въехали прямо в толпу из тысяч немцев.

Немецкие солдаты продолжали продвигаться в лес. Когда один из них заметил Грейвса, они быстро направились к танку. Солдаты выглядели так, словно прошли через ад. Их шинели и униформа были покрыты грязью и кровью. У многих на лицах были раны. У одного мужчины, который шатался, как потерянный, отсутствовала большая часть нижней челюсти. Его язык болтался вверх и вниз, как будто он пробовал воздух на вкус.

Офицер шел во главе солдат, но он был в таком же плохом состоянии, как и остальные. Часть его уха была оторвана, и, хотя у него был немецкий пулемет, одной руки у него не хватало.

Грейвс сел за 50-ый калибр и потянул затвор, но за ночь тот замерз. Он несколько раз ударил по устройству, но оно не починилось.

К счастью, немцы еще не начали стрелять.

- Принеси мне чашку! - крикнул Грейвс.

Ларю достал металлическую жестянку и протянул ее ему.

Грейвс расстегнул молнию на брюках и пробился сквозь пару слоев одежды.

- Эй, босс. Если вы пытаетесь запугать фрицев, разве я не должен быть там, наверху? - сказал Большой Техасец.

Грейвс поставил чашку рядом со своими штанами и заставил свой мочевой пузырь подчиниться. Он отлил всего несколько часов назад, так что мочи было немного, но то, что ему удалось выдавить, должно было хватить.

- Давайте двигаться, - сказал Грейвс.

- Есть, старший сержант, - сказал Мерф.

Танк накренился со скрежетом гусениц, затем остановился. Грейвса швырнуло вперед, и он чуть не выронил чашку.

- Ты обливаешь меня мочой! - завопил Большой Техасец.

Один из немцев поднял автомат и выпустил струю пуль. Они были выпущены беспорядочно, большинство из них пролетело мимо танка, но несколько пуль попали в прочную сталь.

Грейвс вылил мочу на затвор, затем несколько раз ударил по нему, пока он не освободился.

Танк снова накренился и откатился на несколько футов, пока Мерф проверял гусеницу. Из-за поспешного ремонта они могут застрять.

Еще один фриц выстрелил, и пули со свистом облетели Грейвса.

Он развернул большой пулемет и открыл огонь.

Первая шеренга немцев пала под уничтожающим огнем, но по мере того, как пули находили цели, звуки, казалось, лишь злили врага. Немцы побежали к танку.

Большой Техасец уже маневрировал главной пушкой, пока она не была направлена на немцев.

- Пробей дыру, - сказал Грейвс и выстрелил снова, сметя полдюжины солдат.

Еще несколько выстрелов обрызгали танк. Грейвс пригнулся.

- Есть, - проревел Большой Техасец и выстрелил.

Танк дернулся, и снаряд пробил дыру в земле в центре немцев. Тела распадались на части, их швыряло на безжалостную лесную подстилку.

Грейвс справился с заклинившим оружием, вытащил гильзу и снова открыл огонь.

Танк откатился от фрицев, попал в провал и отскочил назад. Сталь ударилась о сталь. Грейвс забеспокоился, что гусеница снова соскользнет, но ему удалось удержаться на месте.

Сотни немцев окружили танк. Габби открыл огонь из "Браунинга".

- Вытащи нас отсюда, - крикнул Грейвс.

- Я пытаюсь. Мы потеряем гусеницу, если поедем слишком быстро, - крикнул Мерф в ответ.

- Они подбираются слишком близко, - сказал Большой Техасец. - Я не могу сделать точный выстрел с такого расстояния.

Большой Техасец все равно открыл огонь и уничтожил отряд немцев в тылу наступающей армии. Конечности отделились от тел, и кровь застелила землю. Обрывки одежды и снаряжения взлетели в воздух.

"Шерман" повернул вправо, снижая нагрузку на протектор, пока не описал полукруг. Танк набрал скорость, но во время поворота им удалось подцепить пару солдат. Люди карабкались по металлу, пытаясь дотянуться руками до дерева и бетона, прикованных цепями к боковой части корпуса.

Грейвс выхватил пистолет и выстрелил одному из них в лицо. На фрице все еще была каска, но его рот и большая часть лица были покрыты засохшей кровью. Глаза мужчины были белыми и расфокусированными. Казалось, он сходит с ума от желания добраться до Грейвса.

Он упал с дырой между глаз и пару раз перевернулся. Преследующие немцы пробежали прямо по его телу, не останавливаясь, чтобы проверить, как он.

Танк налетел на что-то большое, а затем перекатился через него. Когда они проезжали мимо Грейвса, оказалось, что они попали в минометную трубу и вдавили ее в землю.

Он вернулся к 50-му калибру и начал стрелять, пока оружие снова не заклинило. Он стрелял очередями по три патрона, убивая как можно больше солдат, приближавшихся к танку.

"Шерман" медленно затормозил, прежде чем снова закрутить гусеницы.

- Что ты делаешь? - крикнул Грейвс.

- Прости! Я подумал, что мы снова потеряли левую гусенецу. Она за что-то зацепилась, и мы стучим по металлу при каждом повороте протектора.

- Господи, - сказал Грейвс.

Танк набрал скорость, но они сбили несколько немцев. Один из них бросился на него, и Грейвс всадил пулю солдату в голову.

Переднее орудие выстрелило, затем замолчало.

- Перезаряжаю! - сказал Габби.

- Поторопись, черт возьми. Эти сумасшедшие ублюдки окружают нас, - убеждал его Грейвс, но было слишком поздно.

Фигуры карабкались по бокам и спереди танка, все, казалось, намеревались разорвать Грейвса на части. Он стрелял из своего пистолета, пока тот не опустел, затем вернулся в танк и захлопнул люк... Но не раньше, чем один из немецких солдат просунул руку в отверстие.

Пальцы упали, когда их оторвалo от руки мужчины, и шлепнулись на пол танка. Грейвс закрыл замок, затем откинулся на спинку сиденья. Он был полностью заключен в металлическую гробницу, и эта гробница была покрыта немцами.

Он старался не казаться испуганным, но его реальность превратилась в кошмар. Он уставился на пальцы мужчины, затем отодвинул их в угол.

"Шерман" выскочил из-за деревьев, смахнув при этом несколько тел с танка, судя по глухим ударам сверху.

- О, черт! - выругался Мерф как раз перед тем, как они въехали на заброшенный немецкий полустанок.

Капитан Тейлор не сомкнул глаз. Он провел вечер и ночь, совещаясь с командованием. Однако во время всех переговоров с генералом МакOлиффом было ясно одно: им необходимо удерживать город Бастонь до тех пор, пока его не освободят.

Они встретились в развалинах частично разбомбленного дома, чтобы обменяться впечатлениями. Другие офицеры представили отчеты, похожие на отчет Тейлора, к большому ужасу генерала, который сказал, что ни во что не ставил этих проклятых фрицев.

506-ой попали в засаду и потеряли почти половину своих людей из-за упорства немцев... и их зубов.

- Зубов? - спросил МакOлифф.

- Зубов, сэр. Некоторые из них пытались применить оружие, но они были похожи на монстров. Животных. Они были в бешенстве. Мы были ошеломлены, когда начали эвакуацию. Фой[20] был полностью уничтожен. Они наступали тысячами, не обращая внимания на артиллерийский огонь и минометы. Мы уничтожили их силы, но это мало что дало, потому что их всегда было больше. Патроны кончились, и мы отступили.

Капитан Эдвардс был пожилым человеком, который провел на войне три года и был тверд, как кусок гранита. Если его выбили из Фоя, значит, дела обстояли хуже, чем мог предположить Тейлор.

- Мужики, все это чушь собачья! - говоря это, генерал смотрел каждому в глаза. - Мы отрезаны, но помощь уже в пути. Я могу вам это обещать. Теперь, в свете этого последнего события, мне нужно ответить на множество вопросов. Командование дышит мне в затылок. Они хотят, чтобы некоторые из этих сумасшедших немецких солдат были схвачены и доставлены для допроса.

Людям были даны приказы поторопиться с подготовкой города к штурму. Имея небольшой артиллерийский контингент и боеприпасы, которые были на исходе, им будет трудно остановить немцев, но они создадут лучшую оборону, какую только смогут.

После совещания его вызвали в семинарию, чтобы проверить, как там его люди. Оуэна держали в маленькой комнатке, чтобы за ним можно было наблюдать. Когда за ним пришли двое полицейских, он пришел в ярость и попытался укусить мужчин. Его глаза стали совершенно белыми, и, хотя он получил повреждения в последовавшей потасовке, он раскидал всех, словно был чемпионом в тяжелом весе.

Им пришлось повалить парня на землю, но он только разозлился еще больше и боролся, пока они не связали его веревкой.

Его ординарца, капрала Кранца, нигде не было видно, поэтому Тейлор сообщил, что ищет его. Из-за неразберихи в городе его могли отправить куда угодно.

Тейлор прислонился к стене здания и вытащил из сумки остатки пайка. Там была банка свинины, но она была практически заморожена. Он покопался и нашел металлическую ложку, подаренную одним из горожан. Деревянная посуда, которой они привыкли пользоваться, не очень годилась для замороженных продуктов и легко ломалась.

Проблема с металлической посудой заключалась в том, что не было возможности правильно ее почистить, и дизентерия свирепствовала во всех подразделениях. Тейлор нашел комок снега, который выглядел более или менее белым, и вытер ложку.

На другой стороне улицы группа военных помогла расчистить завалы от дома, который пострадал от артиллерийского снаряда. Пара деревенских жителей помогала, в то время как пожилая женщина плакала, когда они вытаскивали остатки ее имущества. Один из мужчин протянул ей рамку с фотографией.

Она села на то, что осталось от стены, и уставилась на фото. Она провела пальцами по поверхности и тихо всхлипнула.

Маленький терьер вырвался из укрытия и побежал через улицу. Женщина встала и окликнула его. Пес успокоился и подошел к ней, поджав хвост между ног. Она подняла свою собаку и прошептала тихие слова испуганному существу.

Тейлор потер глаза.

- Должно быть, от холода, - пробормотал он себе под нос.

В середине трапезы, состоявшей из крекеров, пары оливок и полузамороженной свинины, его нашел один из солдат "Бейкер".

- Сэр, нам нужно, чтобы вы кое на что посмотрели, - сказал Грилло.

Это был свежий новобранец. Он помог своим товарищам-солдатам и был одной из причин, по которой они вернулись в Бастонь. Беспокойство отразилось на лице мужчины - на самом деле, на лице мальчика. Тейлор собирался подать заявку на то, чтобы рядовой Грилло получил повышение до капрала.

- Что происходит, рядовой?

- Сэр. В нашу сторону движется группа фрицев, и с ними несколько американцев.

- Пленные?

- Нет, сэр. Они вооружены, и похоже, что они перешли на сторону врага, - сказал Грилло.

- Что за нах? - спросил Тейлор и проглотил еще один кусок наполовину размороженной свинины. - Ты в этом уверен?

- Да, сэр.

Тейлор убрал свой паек и перекинул рюкзак через плечо. Он взял свое оружие и последовал за Грилло.

Грилло вернулся с капитаном на буксире.

Перед тем как он покинул семинарию, медсестра дала ему несколько таблеток Сульфата и велела их принять. Она предупредила его, чтобы он пил столько воды, сколько сможет достать. В свете раннего утра люди из "Бейкер" развели огонь, чтобы разогреть еду и сварить кофе, поэтому он растопил несколько чашек снега и выпил воду, стараясь не обращать внимания на маленькие кусочки грязи на дне консервной банки. Дымные остатки небольшого костра почти догорели, но несколько мужчин сняли перчатки и поднесли руки так близко к углям, что казалось, они вот-вот обожгутся.

Его бок чесался там, где его ранили накануне, но на нем была свежая повязка. Он не жаловался. Если сержант Пирс мог вытерпеть пулю в икру, Грилло не собирался быть плаксой.

Он проверил свое оружие, пока Тейлор и Пирс совещались.

Толпа людей росла с каждой минутой. До леса оставалось несколько сотен ярдов, и среди деревьев таинственным образом двигались какие-то фигуры. С тех пор, как офицер СС высунул голову, они не видели ни одной отчетливой фигуры.

Утро было нарушено грохотом артиллерии. Грилло упал на землю и подтянул ноги к подбородку, прежде чем понял, что некоторые парни смеются над ним.

- Это мы, - сказал Шоу.

Конечно же. Три пули угодили в деревья и пробили в них дыры в коре. Должно быть, они промахнулись, потому что не было слышно криков раненых.

Пара пулеметных отделений расположилась по обе стороны от их позиции. Один из стрелков забеспокоился и выстрелил в линию деревьев.

- Не открывайте огонь, пока мы их не увидим, - крикнул Пирс и наклонился, чтобы изучить карту, которую капитан Тейлор разложил на земле.

- Есть! - сказал Грилло.

Отряд из пятнадцати или двадцати человек вышел из-за деревьев, и некоторые из них были одеты в безошибочно узнаваемую одежду американских солдат.

- Не стреляйте, - крикнул Тейлор.

У врага были другие идеи, и несколько человек начали стрелять в общем направлении Грилло и остальной части роты "Бейкер". Но это были ужасные выстрелы, пули свистели над головой и ударялись о землю перед ними.

Пулеметная команда снова обрадовалась триггеру и уничтожила людей. Они упали, когда пули 30-го калибра вонзились в них. Затем некоторые из солдат снова с трудом поднялись на ноги.

- Я сказал, прекрати чертов огонь! - крикнул Тейлор.

- Извините, сэр, - отозвался один из пулеметчиков.

Тейлор покачал головой и снова обратил свое внимание на павших мужчин. Он достал бинокль и осмотрел тела.

Среди них был солдат с эмблемой 101-го полка.

- Господи, - сказал Тейлор.

- Может быть, они украли форму, чтобы обмануть нас? Я слышал, что у фрицев были парни, отлично говорящие по-английски и одетые, как наши парни, творящие кучу дерьма за линией фронта, - сказал Пирс.

- Это правда, сержант? - спросил Грилло.

- Трудно поверить, но это правда. Немцы устраивали всевозможные беспорядки, выдавая себя за военную полицию и перенаправляя силы союзников не по тем дорогам. Они даже зашли так далеко, что поменяли знаки, указывая направления в города, расположенным в зоне наступления.

- Oни идут, - прервал Шоу.

Грилло устроился позади своего укрытия, небольшой гряды камней и грязи, и прицелился из своего "М1".

Капитан Пирс несколько секунд ничего не говорил.

Надвигающаяся на них масса не была похожа ни на что, что они видели раньше. Сотни, может быть, тысячи людей высыпались из леса и двинулись на город Бастонь.

Капитан Тейлор наконец отдал команду, но в его голосе не было радости по этому поводу.

- Открывайте огонь, ребята, и убедитесь, что каждый раз, когда вы стреляете - падает тело. Понятно? - сказал Тейлор.

Грилло выдохнул пар и приготовился к нападению.

Дюжина солдат отделилась от основных сил и ворвалась внутрь, как будто за ними гнался демон. Они обогнали остальных и побежали прямо на огневую точку.

- Видишь этого засранца в белом? – спросил Тейлор, указывая на отделение немецких солдат. - Я хочу его. Нас попросили вернуть заключенного, и это наш человек.

- Вижу его, сэр, - сказал мужчина из своего блиндажа.

- Грилло, Шоу, Перкинс. Bы со мной. Bернем этого сукиного сына живым, - сказал Тейлор и выскочил из блиндажа.

- Сэр, я пойду. Bы останетесь здесь, - сказал Пирс.

- Ты не можешь бежать, сержант. Я уважаю твое упорство, но ты будешь мертвым, если попытаетесь бежать с раненой ногой, - сказал Тейлор.

- Но, сэр, вы же капитан, - возразил Пирс.

- Капитан, который был на этой войне в течение двух лет, сержант. Я знаю, что делаю, - сказал Тейлор.

- Это же самоубийство, капитан, - сказал Пирс.

- Скажи что-нибудь приятное на моей могиле, - сказал Тейлор. Он кивнул Грилло и Шоу. - Поняли, ребята? Мочите всех, кроме парня в белом, и если кто-нибудь попадет в меня, я буду очень разочарован.

Очень разочарован? Если они в нас выстрелят, мы будем очень мертвы. Желудок Грилло снова сжался от страха, но он подавил его и последовал за капитаном на открытое поле боя.

Бер, наконец, обрел какое-то подобие здравомыслия. Его разум ревел от гнева, и он отчаянно хотел, чтобы его отпустили, но офицер СС собрал силы, когда они двигались через лес. Теперь, с армией, способной соперничать со всем, что он видел на войне, они начнут атаку.

Его зубы болели, потому что он хотел, чтобы они вгрызались в плоть.

Впереди лежал город, и к орде можно было добавить свежие тела.

Его чувства притупились до такой степени, что казалось, будто его тело замерзло. Оно реагировало на его команды, но оно было медленнее, чем когда-либо в своей жизни.

Он нес свой пулемет, но его пальцы были такими замерзшими, что он больше не мог стрелять.

Бер схватил нож и намеревался использовать его против теплых тел.

Так много тел.

Наконец офицер СС указал на город и кивнул.

Вместе с людьми, которых он собрал за последний день, он двинулся на город.

- Это неправильно, - сказал фон Бозелагер, когда они прорвались через линию деревьев.

- Все это дерьмо, - крикнул один из мужчин из другого джипа. - Уже несколько дней ничего не было в порядке. Прямо сейчас я должен был бы отдыхать в казарме и смотреть один и тот же фильм, который я видел шесть раз. Я прочитал туристическую брошюру, в которой говорилось, что это идеальное место для занятий зимними видами спорта. Но это - худшие виды спорта, которые я когда-либо видел.

Со вчерашнего утра лейтенант Коули был в плохом расположении духа, но он знал, что делать. Он тренировался несколько месяцев, прежде чем его отправили в Европу. Однако теперь он оказался в тылу врага и столкнулся лицом к лицу с превосходящими силами.

Не говоря уже о том, что в джипах у него были немецкие военнопленные, и он понятия не имел, куда их везти. Он пожалел, что в спешке побега они оставили рации, а та, что была - была расстреляна к чёртовой матери, была полностью выведена из строя.

Некоторые фрицы обернулись, чтобы узнать, откуда доносится шум джипов. Белые глаза сосредоточились на американцах. Некоторые повернулись, чтобы вступить в бой, но у них не было оружия. Группа отделилась от массы людей и быстрым шагом двинулась к ним, опустив оружие и плотно натянув каски на головы. Одежда была покрыта грязью и кровью.

- Сэр? - сказал Трамбл.

- Черт возьми, как много врагов, - сказал Коули. - Давайте развернем джипы и вернемся в лес. Мы от них оторвемся.

- Лейтенант, - позвал Оуэн из джипа. - Это Бастонь, и наши ребята окопались вокруг нее.

Трое его людей спрыгнули с джипов и открыли огонь по отряду немцев, которые проявили к ним интерес. Они использовали джип для прикрытия и сбросили фрицев тщательным огнем.

Коули достал бинокль и обнаружил огневую позицию, на которую оглядывались люди. У них был пулеметный расчет, заливавший свинцом массу немцев. Если бы ему удалось вывести людей из этой передряги, он смог бы подойти к ним с правого фланга и предложить помощь.

- Трамбл. Видишь ту дорогу, которая ведет обратно в лес? - Коули указал на восток.

- Не очень хорошая дорога, - подтвердил Трамбл. - Больше похоже на тропу.

- Давай доберемся до нее, а потом выберемся из леса. Через несколько минут мы сможем вырваться из леса и приблизиться к городу.

- Есть, сэр, - сказал Трамбл и включил передачу.

Парни запрыгнули обратно в свои джипы и последовали за ними.

Через несколько минут они столкнулись с группой немцев, но объехали их. Один из фрицев опустил автомат и открыл огонь, но его выстрелы были далеки от цели. Джонс выстрелил в мужчину и попал ему в живот. Немец сел, но затем с трудом поднялся на ноги.

Фон Бозелагер сказал что-то по-немецки, что прозвучало так, словно его мать надрала бы ему уши, если бы услышала его.

Они обогнули фрицев, но теперь те были уже далеко от тропы. Трамблу пришлось почти ползти, выбирая участки заснеженных деревьев, чтобы проехать между ними. Однажды они застряли и потеряли драгоценную минуту на то, чтобы выбраться из ямы и найти новый путь.

Впереди виднелась опушка леса, но расстояние между двумя высокими соснами было слишком маленьким. Трамбл свернул вправо и врезался в густую поросль ежевичных кустов. Джип вырвался на свободу, и они расчистили дорогу, но не раньше, чем Коули чуть не сорвал одну из своих перчаток о колючку. Он боролся с кустарником и сумел освободиться.

Впереди была чистая местность, но на пути стояло несколько немцев. Они собрались вокруг части минометного оборудования, но не укомплектовывали его. Несколько холодных трубок лежали на земле, но фрицы, казалось, не могли понять, как стрелять.

Фон Бозелагер крикнул что-то по-немецки. Мужчины повернулись, и Коули выстрелил одному из них в лицо. Вырвавшись из леса, они обогнули огневую точку. Один из мужчин в джипе позади них бросил гранату в минометчиков и пробил брешь в их рядах.

Они находились в четверти мили[21] от союзников, и, за исключением пересеченной местности, путь был свободен.

Трамбл увеличил скорость джипа, пока они не показались из-за тумана.

- Мы справимся, сэр, - прокричал Трамбл, перекрывая рев двигателей.

Затем он рухнул на сиденье, и джип накренился в сторону, когда капрал упал на руль.

- Черт возьми! - Коули вылетел из джипа и приземлился на кучу земли и снега.

У него перехватило дыхание, и он увидел звезды.

Фон Бозелагер упал рядом с ним, и двое мужчин уставились друг на друга, когда пистолет Коули приземлился между ними. Немецкий солдат подтолкнул пистолет к Коули, затем прижал руки к своему телу.

Проблема была не в немце. Один из солдат из их отряда прострелил Трамблу грудь.

- Мы сбились с пути. Мы ездим кругами, - крикнул Мерф.

Грейвс почувствовал это и понял, что они оказались в трудном положении. Поскольку враг приближается со всех сторон, им придется действовать быстро, если они хотят выбраться отсюда живыми.

Возможно, они и смогли бы выстоять против немцев, если бы оставались начеку, но не было никакой гарантии, что обезумевшие фрицы не вспомнят, как воевать. Команда по уничтожению танков с "Панцершреками" могла бы не торопиться, прицелиться и уничтожить танк за несколько секунд, и они бы никогда этого не заметили, благодаря густому древесному покрову.

У Грейвса была идея, которая, вероятно, все равно их всех убьет. Он повернул перископ и осмотрел немецкий грузовик.

- Мерф, у тебя все еще есть сувенир твоего брата в рюкзаке? - спросил Грейвс.

Немцы столпились у борта танка и колотили в люки. Раздались выстрелы, но свинец ударил в толстый корпус и с жужжанием унесся прочь, не причинив вреда.

- Конечно. Без него я бы никуда не поехал, - сказал Мерф.

Беспокойство отразилось на лице мужчины. Большой Техасец схватил свой "Томпсон".

- Сколько у нас гранат? - спросил Грейвс.

Мужчины быстро провели инвентаризацию, разделили боезапасы, пока Грейвс излагал свой план.

- Почти уверен, что нас всех вот-вот убьют, - протянул Большой Техасец.

- Может быть, но это лучше, чем сидеть в этом танке и ждать, пока немцы вскроют нас, как консервную банку, - сказал Грейвс.

- Почему бы нам не притвориться мертвыми? - спросил Габби.

- Мы сделаем это, старший сержант прав, - вмешался Мерф. - Кто-нибудь захочет проверить этот одинокий американский танк и посмотреть, есть ли там что-нибудь пригодное для спасения. Они могут просто сначала выстрелить, а потом задавать вопросы.

- Хорошо, джентльмены, - сказал Грейвс.

- Это было не смешно, когда вы в первый раз использовали эту фразу, старший сержант, - сказал Мерф.

Он закурил сигарету и выпустил дым в воздух.

- Ты идешь на свидание с "Честерфилдом" во рту? Это и есть план?

- Только так я умру, - сказал Мерф сквозь запачканные табаком зубы. - У меня уже несколько недель не было настоящего "Кэмэла".

- Вы все знаете план, - сказал cержант Грейвс своим людям. - Готовы?

Парни кивнули головами и заняли свои места.

- На счет "три". Раз, два...

Грейвс распахнул люк и выстрелил фрицу в лицо. Этот человек был в процессе того, чтобы ударить камнем по корпусу, как чертов пещерный человек.

Он бросил гранату в кучу немцев на земле. Они окружили танк и вцепились друг в друга, чтобы добраться до бронетранспортера. Грейвс нырнул обратно в танк, когда граната взорвалась и разорвала фрица.

Ларю выскочил из своего люка и отбросил в сторону солдата вермахта, сбросив его с борта танка. Он выстрелил из своего "Томпсона" и скосил троих фрицев, напавших на "Шерман".

Габби достал свой "М3" и открыл люк. Он разделался с несколькими немцами, затем забрался на верхушку танка. Они направились прямиком через заднюю часть, скользя по частично разбитым бревнам и цепям, удерживающим дополнительную броню на месте.

Зазубренное дерево разорвало одежду Грейвса и порезало ему спину.

Он проигнорировал боль и пнул фрица в лицо. Тот находился в задней части танка с "Люгером" в руке.

Мерф уже выскользнул из люка в полу танка. Он использовал автомат и обильно стрелял по ногам немцев, столпившихся позади "Шермана".

Грейвс запрыгнул на заднюю часть немецкого полугусеничного бронетранспортера и обнаружил трех солдат на земле. Они получили повреждения от огнестрельного оружия и застыли на твердом металле. Он выстрелил одному в голову, но другой схватил его за ногу и дернул. Грейвс ударился головой о борт машины и прикусил язык.

Большой Техасец замахнулся. Он ударил фрица кулаком в лицо и выстрелил другому в спину.

Гейб соскользнул с борта и сел на водительское сиденье.

Мерф шел последним. Он выкатился из-под танка и стреляя подошел к ним. Большой Техасец прикрывал огнем, пока Мерф разворачивался и стрелял в нескольких немцев, которые преследовали его.

- Рад, что они в нас не стреляют, - сказал Большой Техасец и выстрелил снова.

- Чертов руль не с той стороны. Эй, я не умею говорить по-немецки. Kто-нибудь знает, как водить эту штуку? - сказал Гейб с легким уханьем.

Двигатель зашипел и заглох. Со второй попытки он с ревом ожил.

Большой Техасец выскочил из машины на полпути и бросился на помощь Мерфу.

- Похоже, ты все понял, - сказал Грейвс.

Грейвс развернул немецкий пулемет, установленный на верхней части бронетранспортера, и прицелился в немцев. Однако он не смог выстрелить, потому что Большой Техасец и Габби стояли на пути.

Большой Техасец использовал свою винтовку как дубинку и расчистил путь. Мерф бросил свой, теперь уже пустой, автомат и потянулся за пистолетом. Он выхватил 45-й калибр и проделал дыру в голове немецкого солдата.

Большой Техасец пробился сквозь оставшихся немцев и обхватил Мерфа за талию. Он поднял мужчину, затем бросился бежать к бронетранспортеру.

Один из солдат сообразил, как пользоваться своим автоматом, и выпустил заряд пуль, поразив своих же людей.

Большой Техасец споткнулся и чуть не упал. Он почувствовал, как будто кто-то толкнул его в спину. Мерф вскочил на ноги и подставил плечо своему другу.

Они побежали к полугусеничному бронетранспортеру, и Грейвс помог Большому Техасцу забраться внутрь.

- Поехали! - крикнул Грейвс и хлопнул по крыше.

Шестерни автомобиля заскрежетали, и бронетранспортер рванулся вперед, прежде чем резко остановиться. Затем Габби разобрался с управлением, и грузовик снова покатился вперед, врезавшись в группу немцев.

- Ты в порядке? - спросил Грейвс.

- Так точно, - сказал Большой Техасец.

Он лег на пол и сделал пару глубоких вдохов. Кровь растеклась по металлу под его телом.

- Держись, Техасец, - успокоил его Грейвс.

Мерф сел за пулемет и расчистил дорогу впереди.

- Нет. Они достали меня, - сказал Большой Техасец.

Затем его глаза устремились в небо, и он испустил свой последний вздох.

Всем командирам было поручено вернуть военнопленных. Медики хотели выяснить, что замышляет враг и почему они продолжают сражаться, получив тяжелые ранения. Командование хотело допросить заключенных, но Тейлор не мог понять, как, черт возьми, они собираются получить какие-либо ответы.

Количество врагов исчислялась тысячами. Вдоль их линии фронта раздавались выстрелы, но они были плохо прицельными, как будто оружием управляли дети.

Численность армии должна была бы сокрушить их за считанные минуты, но, похоже, они не владели военной тактикой. Разведчики докладывали, что враги приближаются со всех фронтов, но эти силы были ничто, по сравнению с размерами того, с чем они столкнулись лицом к лицу.

Они мчались по замерзшей земле. Один из его людей поскользнулся и упал на задницу, с трудом поднявшись на ноги.

Тейлор вытащил пистолет и тщательно прицелился. Он всадил пулю в фрица рядом с солдатом в белом.

Грилло был слева от него, а Шоу - справа. Они остановились, чтобы выстрелить, затем побежали догонять.

На поле боя был разбитый "Шерман", который должен был обеспечить прикрытие. Они бросились к громадной массе металла и врезались в нее. Тейлор глубоко вдохнул и посмотрел за борт машины.

Они немного откинули это стадо, но этого было недостаточно. Он вытянул руки, прицелился и помог своим людям избавиться от солдат, окруживших человека в белом.

Вскоре разъяренные враги были уже достаточно близко. Тейлор разглядел, что куртка солдата не была темной от грязи; она была испачкана кровью. На нем был белый капюшон поверх каски, а в руке он держал один из новых немецких пистолетов-пулеметов, которые они видели в последние несколько месяцев.

- Капитан. Эти парни не останавливаются, - сказал Грилло, выстрелив одному из них в грудь, только для того, чтобы заставить его подняться на ноги.

- Если можешь попасть им в головы, делай это. Это, кажется, останавливает сукиных детей, - посоветовал Тейлор.

Он последовал своему собственному совету и сделал три выстрела, чтобы сорвать каску с головы немецкого солдата. Тот упал и больше не поднимался.

Один из приближающихся фрицев поднял пулемет и открыл огонь. Пули просвистели по танку и срикошетили в воздух.

Тейлор выстрелил в нациста, затем остановился, чтобы перезарядить оружие.

- Осталось четыре, пошли, - приказал Тейлор.

Другие немецкие войска были в движении и находились близко от своей цели. У них было несколько секунд, чтобы схватить этого человека и оттащить его обратно к позициям союзников. Тейлор выстрелил снова и попал нацисту с автоматом в шею. Тот упал и с трудом пополз по земле, цепляясь руками за плотно утрамбованный снег и лед.

Грилло ударил прикладом своего "М1" по лицу еще одного фрицa. Шоу стрелял, пока не опустел, затем потянулся за ножом.

Десятки фрицев окружили человека в белом.

Их цель была хорошо вооружена, но его конечности были неподвижны. Он вытащил гранату и бросил ее, но ему не удалось разорвать шнур.

- Это пустышка, - успокоил Тейлор своих людей, когда граната покатилась к ним.

Грилло поднял ее и отвинтил крышку, закрывающую основание, разорвал шнур, а затем бросил ее в наступающих немцев. Трое инстинктивно пригнулись, когда она взорвалась и разбросала тела вокруг.

- Упс... Hе пустышка, - усмехнулся Тейлор.

Он схватил человека в белом и потащил его за капюшон. Он был молод и чисто выбрит, но его зубы были сломаны и покрыты красным. Еще больше крови хлынуло каскадом и засохло на его белой куртке.

Немец сопротивлялся, вырываясь из рук капитана. Он почти вырвался, но Шоу ударил его прикладом винтовки в живот.

Оставалось еще сразиться с парой немцев, поэтому слева от него Грилло выстрелил, но пуля прошла мимо. Он получил еще один выстрел, и боковая часть головы нациста разлетелась на части в массе крови и запекшейся крови.

Тейлор пнул фрица в голень, и тот упал, увлекая капитана вниз.

Шоу помог Тейлору подняться на ноги, пока Грилло прикрывал его.

- Сэр, нам нужно поторопиться, черт возьми! - сказал Грилло.

Тейлору не нужно было ничего говорить. Он знал, что они вот-вот будут полностью захвачены.

Вдалеке его люди подбадривали их, прикрывая огнем. Пулеметный расчет открыл огонь по наступающим рядам, вызвав опустошение.

Тейлор пристально посмотрел на своих людей, и вместе с Шоу, помогавшим охранять пленника, они побежали, в то время как Грилло прикрывал их отступление.

Преследуемые по пятам, они услышали топот ног.

Сержант Бер попытался подняться.

Он был в эпицентре схватки. Размахивая руками, пинаясь ногами, раздавливая колени и вырывая зубами, когда взрыв швырнул его на землю. Что-то мокрое шлепнулось на землю рядом с его головой.

Бер подтянулся к солдату в темной брезентовой куртке, который нес оружие врага. Солдат все еще дергался, так что Бер намеревался прикончить его.

Если бы только его ноги отреагировали. Почему они не сделали так, как он хотел? Он хотел встать, но не мог. Когда он попытался встать на колени, его тело не отреагировало.

Он посмотрел вниз и обнаружил источник своего разочарования. Выше левого колена у него отсутствовала конечность, а ниже правого бедра не было всей ноги. Кровь растеклась по его телу, когда он попытался подняться.

Рядом со своей головой он нашел то, что искал. Одна из его ног. Она была разорвана осколками и полностью оторвана.

Бер с каждой секундой становился все холоднее.

Очень холодным.

Бер моргнул один раз, затем его глаза открылись, и он покинул этот мир.

Трамбл умоляюще посмотрел на Коули. Он коснулся своей груди и дернулся один раз, тело оторвалось от сиденья, прежде чем снова опуститься. На его губах образовался кровавый пузырь, затем глаза закрылись.

Он больше не двигался.

- Прекратите стрелять в нас! - Коули попытался закричать, но он был ошеломлен после того, как его вышвырнули из джипа, как тряпичную куклу.

Фон Бозелагер помог Коули подняться, и мужчины укрылись за машиной. Остальные остановились позади них, и люди высыпались из своих транспортов и направили оружие в направлении линии союзников.

Слева от них силы немцев проявили к ним интерес, и некоторые переместились, чтобы продвинуться на их позиции.

Коули закашлялся и почувствовал вкус крови. Он прикусил язык. Он высунул голову из-за борта джипа, чтобы понять, что происходит. В них стреляли их же люди. Если они останутся здесь надолго, у них не будет ни единого шанса. Они уже были легкой добычей.

Он принял поспешное решение и молился, чтобы оно сработало.

- Парни! Бросайте оружие и поднимите руки вверх. Кричите "сдаемся" во всю силу легких и гуськом двигайтесь к линии фронта. Я буду первым, - сказал Коули, затем наклонился в сторону и сплюнул кровь.

Он знал, что его застрелят первым, но подал пример и перекинул "Томпсон" через плечо. Он поднял руки высоко в воздух и обошел джип, крича во всю глотку, что сдается.

Позади него сомкнулась масса немцев. Между врагом и их местоположением было всего двадцать пять ярдов[22].

Он шел быстрым шагом, а остальные его люди выстроились в линию, крича, что они сдаются, что было самой глупой ебаной вещью, которую он когда-либо слышал в своей жизни. Сдаться своим собственным силам было за гранью безумия.

Несколько человек покинули свои землянки и двинулись на людей, подняв оружие и готовые убивать.

Первым прибыл сержант, который окинул солдат быстрым взглядом.

- Сэр, я думал, что вы - враги. Мы видели, как наши ребята там работали с немцами, - мужчина кивнул на приближающиеся силы.

- Мы разберемся с этим позже. Прямо сейчас мне нужно, чтобы мои люди были в безопасности. У нас есть военнопленные, у которых может быть жизненно важная информация о том, что происходит. Скажи своим людям, чтобы прекратили стрелять. Ты уже убил одного из моих капралов.

- Боже мой, сэр. Я действительно сожалею об этом.

Коули был чертовски зол. Они застрелили Трамбла, и теперь тело парня лежало в снегу, и не было никакой возможности вернуться за ним.

- Мы не знали, - успокоил его сержант.

Он выглядел измученным и уставшим. Он не брился несколько дней, и его глаза были окружены темными мешками.

Коули покачал головой и больше не сказал ни слова. Он шел впереди, пробираясь по утоптанному снегу, чтобы добраться до союзной линии. Когда они нашли блиндаж, чтобы укрыться, его люди рассредоточились и присоединились к подразделению. Фон Бозелагер и двое его людей держались рядом, но держали руки на голове.

Коули обернулся, чтобы взглянуть на свои джипы, и обнаружил, что они были полностью окружены фигурами в белом и коричневом. Некоторые из них начали стрелять в союзников, поэтому люди вокруг него открыли ответный огонь.

Затем лес, словно взорвался, когда тысячи немцев продвинулись на их позиции.

Грейвс подпрыгивал вверх и вниз продвигаясь по узкой дороге, пока они не оказались в поле зрения города. Они приближались с севера, и силы союзников сгрудились вокруг остатков разрушенных стен и разбомбленных зданий. Вдоль линии раздались выстрелы, и артиллерия начала греметь изнутри Бастони.

С западного фланга приближалась группа врагов, численность которой было трудно определить. Тысячи людей высыпали из леса, карабкались по окопам и пробирались по дорогам. Большая часть сил не открывала ответного огня. Не было тщательно расставленных пулеметных расчетов, прикрывавших бойцов. Минометы не открывали ответного огня. Это была просто толпа людей, атакующая значительно превосходящие силы противника, очень похожая на ту, что он видел, атакующую их танк.

- Боже мой. Мы вообще хотим, чтобы нас спасли? - сказал Мерф с водительского сиденья.

Грейвс развернул большой пулемет и приготовился открыть огонь по врагу.

Пули срикошетили от бронетранспортера, заставив Грейвса и Габби пригнуться.

Прозвучала базука, и взрывчатка пролетела мимо их машины.

- Мерф! Помнишь, я велел тебе принести свой рюкзак? Ну так достань этот чертов флаг и размахивай им, как будто он горит! - взвыл Грейвс.

- Если бы он был в огне, это значит, что нас всех застрелили, - сказал Мерф.

Мерф скинул рюкзак и порылся внутри. Его брат был убит в Нормандии, и он нес большой американский флаг в память о жертве своего брата.

Он развернул его на порывистом ветру и поднял вверх. Грейвс потянулся к другой стороне флага, но он просто вылетел из рук, когда вокруг них просвистело еще больше пуль.

Грейвс, наконец, обхватил пальцами другой конец, и вместе они подняли флаг над верхней частью бронетранспортера, когда он помчался к линии союзников.

- Нас сейчас подстрелят, - сказал Мерф, сквозь рев ветра и двигателя.

Грейвсу было трудно спорить. На холодном металле под ними лежало тело их танкового наводчика Тома "Большого Техасаца" Ларю. Мерф был прав: они, скорее всего, присоединятся к нему в ближайшие минуты.

Одна из пуль пробила американский флаг. Мерф пригнулся, но Грейвс заставил его подняться на ноги. Они поднялись выше, ступая на скамейки по обе стороны от внутренних обшарпанных стен бронетранспортера. Пули перестали бить по броне.

Они остановились перед окопавшимся взводом армейской пехоты.

Они держали оружие, осторожно направленное на Грейвса и его людей.

Грейвс назвал свое удостоверение личности и проклял отсутствие радиосвязи. Он оставил свой блокнот в "Шермане" и не мог вспомнить точный ежедневный пароль. "Лимон"? Или это был "Триполи"? Их приветствовал измученный офицер, который выглядел зеленым. Его форма была безупречна, а на армейской куртке виднелись следы того, что он не так сильно катался по грязи, в отличие от большинства его людей.

- Я - лейтенант Кэлхаун. Не могли бы вы рассказать мне, как, блядь, вы, ребята, оказались на немецком бронетранспортере? Откуда нам знать, что вы на самом деле американцы?

- Кем еще мы могли бы быть, сэр? - растерянно сказал Грейвс.

- Были сообщения о том, что немецкие войска у нас в тылу. Меняя знаки вокруг и указывая подразделения в неправильных направлениях.

- Ну, мы не фрицы, - сказал Грейвс и пошарил по карманам, пока не нашел бумажник и не бросил его офицеру.

Лейтенант пролистал его и бросил ему обратно.

- Парни, хотите помочь? Припаркуйтесь вон там, на полпути, - сказал он, указывая на пролом в стене. - И не подпускай фрицев слишком близко.

- Хорошо, сэр. Но разве мы не должны сначала доложиться? - спросил Грейвс.

- Нет времени. Нас вот-вот захватят тысячи немцев. Даже если бы каждый человек стрелял без остановки, мы бы никогда не сняли их всех, прежде чем на нас набросятся.

- Так зачем вообще сражаться? - вмешалась Мерф. - Мы должны уйти.

- Потому что дело вот-вот примет скверный оборот, а мы - все, кто защищает город, - сказал лейтенант.

- Вся эта проклятая война уродлива, - сказал Грейвс, глядя на труп Большого Техасца.

Сотни немцев, смешавшихся с солдатами союзников, шагали по земле. Армия из плоти и одежды, которая не помнила, как пользоваться своим оружием. Сотни людей возглавляли атаку, но позади было еще много тысяч.

Офицеры крикнули собравшимся, чтобы они тщательно выбирали цели. Коули и его отделение были на передовой уже более двадцати четырех часов. Они совсем не спали, и теперь их швыряли обратно в котел.

Немецкие военнопленные были помещены под охрану, но они и не сопротивлялись. Они держали рты на замке и с мрачными лицами наблюдали, как их собственные войска наступают на американцев.

После незначительных усилий по пополнению запасов у них было достаточно патронов, чтобы оборонятся, но не достаточно, чтобы пойти в атаку. Артиллерия снова переместилась и начала обрушивать адский дождь на врага, открывая огромные полосы бойни и пробивая свежие дыры в земле.

Тела и обломки взрывались и подбрасывались в воздух. Звук бомбардировки напомнил ему о том, как их разбудили вчера. Он хотел найти нору, чтобы спрятаться, и вернуться, когда все это закончится.

Но он был офицером армии Соединенных Штатов, и это было его место. Среди его людей. Они увидели это, и он поспешил вернуться, чтобы сообщить, что на них точно так же напали нацисты.

Его отделение собралось вокруг него и начало поливать огневой мощью наступающую орду.

- Это похоже на кучу чертовых зомби, сэр! - крикнул Харфам, перекрывая шум.

- Чертовых кого?

- Видели тот фильм пару лет назад в кинотеатре под названием "Король зомби"[23]. Эти парни ведут себя как зомби.

- Ты думаешь, что Гитлер вложил технологии в мистику вуду, и это результат? - сказал Коли.

- Я ни черта не знаю о вуду, сэр, но посмотрите на них. Большинство солдат не сражаются, они просто ходят. Как, ну, знаете, зомби.

Грохот пулеметного огня заставил их пригнуться. Солдат в нескольких футах от него рухнул в грязь с дырой в каске и уставился в небо.

- По-моему, это похоже на пули, рядовой, - сказал Коули.

- Никакой тактики. Никаких приказов. Они просто имитируют то, что делали до того, как их обратили, - сказал Харфам.

Вуду? Это были безумные разговоры.

Но нельзя было отрицать того, что он видел. Не было никакого способа спрятаться от этой силы. Во время его короткого боя с немецкими солдатами они продемонстрировали более или менее разумную тактику, но это даже не был организованный хаос.

Коули высунул голову из наспех вырытой ямы и приложил к плечу реквизированный "М1". Он прицелился и начал стрелять, пока обойма со звоном не вылетела в воздух.

Люди вокруг них заряжали, стреляли и снова заряжали свое оружие, но это мало влияло на массу людей, которые шли на них.

Он достал еще одну обойму и очень тщательно подумал о том, сколько у него осталось патронов. Они не собирались останавливать армию. Им просто не хватало людей, оружия и боеприпасов.

Грилло, капитан Тейлор и Шоу упали в грязь, когда вокруг них срикошетили пули. Им удалось захватить военнопленного. Мужчина был силен, но медлителен. Им троим потребовалось время, чтобы перевернуть его на живот. Пара солдат присоединились к ним и обезопасили парня, прежде чем его увезли.

- Отличная работа, ребята, - сказал капитан Тейлор.

Грилло глубоко вздохнул и задумался, насколько хуже все это может стать. Он выглянул из-за баррикады и выругался.

Намного хуже.

Наступающему врагу не было конца. Они подошли к тонкой черте и были отбиты, но на каждого фрица, которого они застрелили, приходилось трое, чтобы занять его место. Грилло вскинул свой "М1" и тщательно прицелился.

Он застрелил пару немцев, затем изменил прицел, но в поле его зрения был американский солдат. Он сделал паузу, не уверенный, сможет ли он застрелить одного из своих парней. Затем кто-то сделал это за него, и тот упал.

Шоу констатировал очевидное.

- Господи Иисусе. Их слишком много!

С помощью жителей деревни некоторые американцы начали возводить укрепления позади себя, рядом с низкими стенами и зданиями города.

К заданию было добавлено все, что могло работать в качестве баррикады. Они вытащили комоды, столы, стулья, секции забора и куски зданий. Стена обрела форму, но не хватило рабочей силы, чтобы создать баррикаду, достаточно длинную, чтобы сдержать эти силы.

Грилло стрелял, пока его винтовка не опустела, затем вытащил последнюю обойму. Он перезарядил оружие и более тщательно выбрал цели.

Только двадцать ярдов отделяли людей от фрицев.

Он услышал крик слева от себя и рискнул взглянуть: передний окоп, заполненный солдатами, подвергся прямой атаке. Солдат, одетый в белое, подбежал к ним, отмахнувшись от нескольких выстрелов.

Он упал на защитников и бросился на них с одним ножом в руках. Один из американских солдат выстрелил ему в голову, но было слишком поздно. Отряд из дюжины или более человек обрушился на огневую точку и сокрушил их.

Один из солдат освободился и убежал.

Остальные кричали и дрались, но, похоже, для них было слишком поздно.

Офицер выбежал из-за баррикады и крикнул:

- Отступаем!

Грилло не нужно было повторять дважды. Он поднялся на ноги и вместе с Шоу и капитаном Тейлором направился в город.

Грейвс и его люди откопали ящики с боеприпасами в задней части немецкого бронетранспортера. Они нашли коробку с гранатами и поставили ее на край машины. Солдаты схватили их и использовали взрывчатку против фрицев, которые планировали использовать ее в бою против союзников.

Когда они прибыли, двое солдат положили тело Большого Техасца на носилки и унесли его, чтобы присоединиться к рядам других, которые лежали рядом с остатками станции скорой помощи. Холодные комья под одеялами и снегом. У Грейвса и его людей не было времени как следует попрощаться. Битва уже шла полным ходом.

Взрывы пробили дыры в шеренгах наступающих, но этого было слишком мало, чтобы остановить силу.

Со стороны города донесся безошибочно узнаваемый звук танков. Он обернулся и ухмыльнулся, когда на поле боя выкатилась пара "Шерманов".

Машины пронеслись по земле и врезались прямо в группу немцев, затем продолжили движение. Два пулеметчика работали передними орудиями, в то время как командиры танков, высунувшиеся из их люков, стреляли в фрицев из 50-го калибра.

- Жаль, что мы не в одном из этих танков. Я бы серьезно надрал им задницу, а потом поскорее вернулся на фронт, - сказал Мерф.

- Это и есть фронт, - заметил Грейвс.

- Такого я еще не видел, - сказал Мерф.

Габби работал над пулеметом фрица, установленным на бронетранспортере, пока не разобрался в нем, а затем скормил ему патроны. Он открыл огонь и разорвал в клочья переднюю линию немцев. Оружие заклинило, поэтому он боролся с ним сыпя проклятиями, а затем заставил его стрелять снова.

- Мы отступаем, - крикнул кто-то.

Грейвс и Мерф переглянулись.

- Уводи нас, Габби... Мерф, ты снова берись за пулемет. И оставьте этот американский флаг развевающимся спереди, чтобы никто не ошибся в нас, - приказал Грейвс.

- Есть. Нет смысла отказываться от такой прекрасной военной машины, как эта, - сказал Габби и хлопнул по крыше.

Они последовали за американцами, отступающими обратно в город.

Борьба продолжалась в течение всего дня. Груды вражеских тел создавали препятствия для наступающих сил, но это едва ли замедлило безжалостную армию.

Грилло почувствовал облегчение, когда пришло известие о продолжении отступления в город. Деревни вступили в бой, используя все оружие, какое только могли достать: кухонные ножи, лопаты, а один крепкий бельгиец размахивал кувалдой влево и вправо, прикрывая десяток отступающих женщин и детей.

Он сопротивлялся, но в конце концов был повален на землю. Люди, которых он прикрывал, убежали, но некоторые из них не смогли.

Грилло и его люди стреляли, пока у них не кончились патроны, но для женщин и детей было слишком поздно. Он сдерживал слезы, когда ему приказали отступить. Он наткнулся на парня, которого разорвали на части, и забрал у него "Томпсон" и патроны. У его нового "М1" закончились патроны, поэтому он оставил его рядом с трупом.

Когда он вытащил пару магазинов и одну гранату, парень потянулся к нему. Глаза предположительно мертвого побелели, и он издал низкий, пронзительный звук, который с шипением вырвался из его раздробленного горла. Кровь пузырилась у него изо рта, и Грилло вырвало.

Когда он оправился от рвоты, Пирс и Шоу схватили его за руки и потащили дальше. Пирс прихрамывал, помогая, когда мог, но его нога явно болела.

Капитан Тейлор совещался с командованием, когда обнаружил останки подразделений "Эйбл" и "Бейкер".

- Грилло. Это правда, что ты боевой инженер?

- Да, сэр, - сказал Грилло. - Предписание затерялось по пути в Европу.

- Идеально. Ты нам нужен. Как только мы обеспечим себе колеса, мы планируем сюрприз для фрицев.

- Что за сюрприз, сэр? - спросил сержант Пирс.

- Это не было бы сюрпризом, если бы я сказал тебе сейчас, не так ли? Хорошо, капрал Грилло. Ты - со мной, - сказал Тейлор.

- Я - рядовой, сэр.

- Больше нет. Продвижение по службе. Поздравляю, - сказал капитан Тейлор и неторопливо удалился.

Грилло подавил улыбку и последовал за ним, но не раньше, чем вытер рвоту со рта.

Он прикрывал отступающих союзников. Габби взревел от гнева, когда он открыл огонь. Они оказались в ловушке в крошечном переулке, где едва хватало места, чтобы расчистить обе стороны. Но они замедлились, чтобы создать движущийся блокпост. Ублюдки продолжали наступать, независимо от того, сколько пуль он выпустил.

Мерф утверждал, что он был водителем танка и должен быть на месте водителя. Габби сказал:

- Оно твое. Я пойду постреляю в фрицев. В любом случае, ездить на этой штуке - еще та заноза в заднице с рулем не с той стороны.

Парни поменялись местами, и Габби сдержал свое слово. Он обрушил волну за волной немецкого свинца на преследующие силы.

С ящиками боеприпасов и оружием, оставленными немцами, они смогли обеспечить безопасное отступление. Жители деревни вступали в армию и перемещались среди них, но недостаточно быстрыми темпами. Они несли чемоданы и коробки с вещами. Многие крепко прижимали к себе детей. Пожилая пара отбросила в сторону свои вещи и настояла на том, чтобы держаться за руки, когда они плелись среди беженцев.

- Это так глупо, старший сержант, - сказал Габби, перезаряжая немецкий пулемет последними патронами.

- Мне не нужно повторять дважды, - сказал Грейвс.

- Kак насчет Большого Техасца? Мы оставили его тело там, - сказал Габби.

- Cейчас мы ничего не можем с этим поделать, - сказал Грейвс.

- Я знаю. Просто досадно. Надо было забрать его с собой. Мы бы позаботились о нем, как только оказались бы в безопасности.

- Если нам удастся найти безопасное место, я помолюсь за него. Прямо сейчас я занят молитвой за нас, - мрачно сказал Грейвс.

Немецких военнопленных держали под охраной во время боя, до того как Коули выдвинул аргумент, что они могут помочь. Американцы, естественно, с недоверием относились к фрицам, и было много слухов о Мальмеди, а также ропота о том, что их следует расстрелять.

Фон Бозелагер сделал шаг, чтобы подойти к нему и предложить услуги своих товарищей. Коули пришлось почесать в затылке и очень внимательно рассмотреть немецкого офицера. День назад этот засранец был заинтересован в том, чтобы застрелить людей Коули. Теперь они хотели стрелять в своих собственных парней.

- Ты понимаешь, как странно это звучит, верно? Вам нужно оружие, чтобы сражаться с вашими собственными людьми?

- Это не сыны Отечества. Это не сыновья человека. Это - монстры, - сказал фон Бозелагер, когда огонь обрушился на наступающие силы.

- Вы, ребята, могли бы повернуть оружие против нас и сбежать, - сказал Коули.

- И куда идти, лейтенант? Куда мы пойдем после побега? Единственное, что нас ждет, - это смерть или сговор с этими зверями. Мы будем сражаться, чтобы выжить, и сдадим наше оружие, когда нас попросят.

- Ваше слово офицера?

- Да. Даю слово офицера и солдата Третьего рейха.

- На твоем месте я бы не говорил этого слишком громко, - сказал Коули.

У лейтенанта Коули не было много времени, чтобы подумать о последствиях. Вместо этого он сам принял решение: он приказал выдать им оружие, но ограничил боеприпасы.

Позже в тот же день решение оказалось разумным.

- Эй, парни! - завопил Тейлор. - Где вы взяли эту машину?

Немецкий полугусеничный бронетранспортер была зрелищем, которое почти заставило его нырнуть в укрытие. Но кто-то сбросил флаг спереди, и в машине показались люди. Они ехали по небольшой дороге и почти въехали в переулок, прежде чем остановиться, дать задний ход и снова найти дорогу.

- Долгая история, капитан, - сказал человек с немецким пулеметом. - Я - старший сержант Грейвс, бывший танкист 37-й танковой дивизии 4-й бронетанковой роты. На нас напали, и нам пришлось позаимствовать эту красоту.

- Ты потерял свой танк?

- Как я и сказал, капитан. Долгая, черт возьми, история.

- Расскажешь потом. Мне нужен транспорт до юго-восточного въезда в Бастонь.

- Запрыгивайте, капитан. Мы направляемся в ту сторону, - сказал Грейвс.

Тейлор и Грилло перелезли через заднюю часть и заняли места, пока они торопливо представлялись друг другу.

- Нам нужно сделать остановку на складе снабжения. Я укажу путь, - сказал Тейлор.

- А как насчет этих гражданских? - спросил Грейвс.

- Эта миссия спасет много жизней, при условии, что мы сможем добраться туда вовремя, - сказал Тейлор.

- Слышал это, Мерф? Теперь у нас есть задание.

Мерф хмыкнул, но сводя глаз с надвигающейся орды.

Бозелагер и его люди не обратили свое оружие против союзников. Они продолжали выполнять задание и приказы союзников. Однако было что-то в том, как это делалось; холодная неумолимость, которая напомнила Коули, что он впервые видел немецких пехотинцев в действии, вместо того, чтобы пытаться обойти их с фланга или стрелять в них.

Они работали в тесном сотрудничестве и часто говорили по-немецки. Коули не был лингвистом, как некоторые переводчики, но он изучал немецкий в школе и мог разобрать пару слов.

Они вернулись к развалинам старой церкви и остановились отдохнуть. Коули и его люди стояли в одном углу, фон Бозелагер и его люди - в другом. Две силы настороженно следили друг за другом.

- Мы заметили движение, лейтенант, - доложил Шоу.

Они послали пару разведчиков, и теперь мужчины вернулись, выглядя измотанными.

- Сколько времени пройдет, пока они доберутся сюда?

- Силы в несколько сотен человек направляются в этом направлении. Они сбили группу деревенских жителей, тащивших коробки и ящики. Мы пытались остановить их, но у нас просто не было людей, - ровным голосом сообщил Шоу. - Думаю, они будут здесь через пять минут, если только мы не сможем сбросить на них пару артиллерийских снарядов.

- Нам приказано оказать помощь в выводе всех сил. Пошли, ребята, - сказал Коули.

Они рассредоточились и вышли из церкви, но быстро наткнулись на дюжину эсэсовцев. Ублюдки были покрыты кровью и ошметками. Один из них нес пулемет и стрелял в людей Коули. Они открыли ответный огонь и оторвали ему голову.

- Быстрее, - приказал Коули и повел маленькую команду в заднюю часть города.

Он никогда не видел столько разрушений в одном месте. Он попросил других парней помочь ему загрузить ряды двадцатидвухфунтовых ранцевых зарядов в заднюю часть бронетранспортера, в то время как старший сержант Грейвс прикрывал их пулеметом фрицов. Они опередили остальную часть сил, отступавших в город только для того, чтобы оказаться на боковой дороге и вернуться назад.

Поездка по остальному городу была мучительной. Они обнаружили скопления мирных жителей, перегораживающих целые дороги. Жители Бастони, казалось, пытались бежать со всеми своими вещами.

После того, как обезумевшие немцы сбили и убили группу мужчин, женщин и детей, жители деревни бросили свои вещи в пользу более быстрого побега. Это привело к разочаровывающему путешествию.

- Сюда! - крикнул капитан Тейлор.

Они наткнулись на группу американцев, регулировавших движение на выезде из города. Грузовик грохотал рядом со зданием. Мужчины выносили коробки и складывали их на землю. Когда Грилло вышел из немецкого бронетранспортера, он с облегчением увидел других людей с нашивками на форме.

- Ты тот самый парень? - спросил парень по имени Лирис.

Униформа Лириса и толстая полевая куртка выглядели так, словно их только что вытащили из сумки. У него даже на брюках были стрелки.

- Да. 101-я, рота "Бейкер", но меня назначили не в то подразделение. Инженер-подрывник.

- Отлично. Мы подготовили большую часть взрывчатки, а Анкерс, - он махнул в сторону солдата, склонившегося над мотком проволоки, - прокладывает кабель. Ты можешь перенести все это в то здание?

Лирис указал на двухэтажный комплекс, в котором, вероятно, располагались квартиры.

Грилло кивнул и отступил на несколько шагов, чтобы рассмотреть высокие здания. Это сработало бы, но только если бы они смогли правильно установить взрывчатку. Или если бы ee было столько, что здание разлетелось бы на мелкие кусочки. Обломки не остановили бы немцев, поэтому им нужно было правильно снести здание и возвести стену. С другой стороны, это могло бы просто уничтожить весь квартал и множество мирных жителей.

- Сколько помощников вы можете выделить?

- Нисколько, - сказал Лирис. - Ты сам по себе. У тебя есть несколько крепких спин в грузовике фрицев. Загрузи их.

Грилло кивнул.

- Нет проблем, сержант Лирис. Я так и сделаю.

- Сделай это или просто взорви миллион фрицев. В любом случае, это не имеет для меня большого значения.

Мимо них проезжали грузовики, направлявшиеся из Бастони, а за ними следовали солдаты и гражданские лица. Пока военные полицейские пытались поддерживать порядок, началась паника. Все, кто проходил мимо, были встревожены. Люди в страхе оглядывались через плечо.

Грилло вскарабкался по остаткам частично разрушенного здания и осмотрел маршрут, по которому армия выводила всех из города.

- Капитан. Мне нужна пара парней, - сказал Грилло.

Капитан Тейлор кивнул и указал на Шоу, Уэйна и Хоу. Он знал Шоу и Уэйна. Хоу был из подразделения "Эйбл". Он был примерно одного возраста с Грилло и выглядел таким же зеленым, каким Грилло себя чувствовал. Он задавался вопросом, что стало с парнями, с которыми он приехал на грузовике несколько дней назад. Был ли кто-нибудь из них еще жив?

- Парни. Капралу Грилло понадобится ваша помощь. Мы обеспечим прикрывающий огонь, пока вы будете настраивать эту взрывчатку.

- Я ничего не знаю о взрывах, сэр, - сказал Хоу и сдвинул свою каску, чтобы вытереть пот со лба.

- Просто сделай то, что нужно Грилло, и мы выпутаемся из этого, верно, капрал?

- Да, сэр, - сказал Грилло.

Позже он пожалеет, что не может взять свои слова обратно.

Коули и его команда наткнулись на пару чернокожих солдат, которые пытались развернуть счетверенную зенитную установку "M45".

- Нужна помощь? - спросил Коули.

- Еще бы, лейтенант, - сказал один из мужчин. - Я - Одли, а это - Хиггинс. Мы из 969-го батальона полевой артиллерии. Нас атаковали, и мы потеряли наше оружие. Я решил, что мы реквизируем это прекрасное оружие и установим блокпост.

- Чертовски хорошая идея, - сказал Коули.

Они собрались вокруг орудия и протащили его к краю уличного перекрестка, через завалы и дальше по короткому переулку. Орудие было чудовищно тяжелым. У него было сцепное устройство, и его можно было отбуксировать, но не было времени погрузить его на грузовик.

- Что случилось с командой этого зверя? - спросил Коули.

- Не знаю, сэр, - сказал Одли и посмотрел на панель управления. - Что делают эти фрицы среди вас?

- Пока они на нашей стороне, - заверил парней Коули.

Хиггинс и Одли оглядели немцев.

- Знаешь, как ею пользоваться?

- Более или менее. Наводи и стреляй, - сказал Одли, изучая машину.

Он щелкнул выключателем, и двигатель с батарейным питанием ожил.

Они установили еe на широкой дороге, и Одли запрыгнул в башню и начал возиться с механизмом стрельбы, пока четыре орудия с электронным приводом не повернулись вокруг своей оси.

- Как раз вовремя, вот они и пришли, - сказал Коули.

Его люди выстроились рядом с большой пушкой и взяли в руки оружие.

- Помни, Одли. Огонь очередями. Верхние стволы, затем нижние. Дай им остыть, - сказал Хиггинс.

- Я знаю, что делаю, - сказал Одли. - Вроде того.

Группа гражданских людей прошла по дороге, отряд немцев шел прямо за ними.

- Прочь с дороги! - завопил Коули.

Увидев помощь, гражданские побежали прямо на американцев.

- Ах, черт. Подожди, пока они разбегутся, Одли, - сказал Хиггинс.

- Я не собираюсь стрелять в бельгийцев, - сказал Одли.

Люди Коули прицелились и расстреляли немцев. Гражданские поняли идею и расчистили путь.

Затем "М45" выстрелил.

Верхние стволы выпустили патроны 50-го калибра, предназначенные для стрельбы по самолетам в воздухе, и уничтожили передовые ряды. Немцы не упали, они разлетелись на куски. Кровь взмыла в воздух, и части тела разлетелись по земле. Фрицы не изменили направления. Они не нырнули в укрытие. Они перешагнули через тела своих товарищей и довольно убедительно имитировали шаг по направлению к месту расположения стрелка.

Одли перестал стрелять из двух верхних стволов и открыл огонь из нижней пары. Он стрелял быстрыми очередями, затем слегка изменил прицел, чтобы уничтожить больше наступающей армии.

Вместе с фон Бозелагером и остатками его отделения, Коули и его люди прикрывали боковые дороги и стреляли во время любых маневров с флангов. Не то чтобы Коули назвал действия нацистов скоординированными.

Он потянулся за новой обоймой, но не нашел ни одной.

- Черт, я пустой, - сказал Коули, похлопывая себя по карманам.

Он попятился и схватился за пистолет. Отряд из восьми немцев нашел перекресток и двинулся на них. У одного из фрицев был огнемет, но он не был зажжен. Он поднял его и нажал на спусковой крючок, но ничего не произошло.

- Я займусь, сэр, - сказал один из его парней и бросил гранату.

- Нет, подожди! - крикнул Коули, но было слишком поздно.

Граната уже летела к массе людей.

Грилло и его напарники установили столько зарядов, сколько смогли. Вокруг них царил хаос, жители деревни и солдаты потоком шли через город. Ему пришлось тщательно сплести примакорд квадратными узлами - простая, но неприятная задача из-за холода. Его пальцы онемели, а конечности болели после долгой ночи и утреннего боя.

Двадцатидвухфунтовые[24] ранцевые заряды были установлены у стен двух зданий таким образом, чтобы взрывная волна распространялась наружу. Если повезет, остальные стены последуют их примеру и рухнут вместе со взрывом.

Бок Грилло зудел в том месте, где ослабла повязка. Он пожал плечами, пытаясь остановить раздражающие путы, которые скользили дальше по его ребрам.

- Очистить улицу! - крикнул капитан Тейлор, жестикулируя влево и вправо.

Где-то на северо-востоке грохотала огромная пушка. Гранаты взорвались на окружающих их улицах, и к какофонии присоединился огонь из стрелкового оружия.

Грилло отступил, разматывая провод. Он споткнулся о кусок щебня и тяжело приземлился на спину. Он снова встал и продолжил свою медленную прогулку.

Капитан Тейлор присоединился к Грилло и помог натянуть провод.

- Как у нас дела, капрал? - спросил капитан.

- Хорошо, сэр. Странно, когда тебя называют "капралом", - сказал Грилло.

Какое-то время у него не будет шанса пришить свое новое звание к униформе, если он вообще выживет. С такой скоростью они должны были быть захвачены в считанные минуты. Отсрочка, которую он предпринимал, мало что могла сделать, чтобы остановить прилив, но это могло выиграть им немного времени.

Грилло размотал еще один провод и нашел дверной проем, который они выбрали в качестве укрытия от взрыва. Он поднял детонатор и прикрепил провод.

- У нас нет времени, капрал, - сказал Тейлор.

Грилло выглянул из дверного проема и увидел, что сотни обезумевших немцев наводняют главную улицу.

- Все готово, сэр.

- Подожди, - крикнул Грейвс. - Там пара детей.

Он соскользнул с задней части бронетранспортера вместе с одним из танкистов. Они обогнули машину и побежали к детям.

Малышам было не больше десяти, и они съежились от холода. Они держались за руки, пробираясь по обломкам на улице.

- Назад! - крикнул капитан Тейлор.

Грилло положил руку на рукоятку. Всего одно движение, и он устроил бы грандиозный взрыв. А еще он убил бы двух малышей, Грейвса, и еще одного парня. Он посмотрел на капитана в ожидании приказов, не уверенный, что сможет взорвать взрывчатку, даже если Тейлор отдаст приказ.

Коули нырнул за остатки низкой стены. Взрыв сотряс землю, и пламя охватило его тело. Он перекатывался снова и снова, надеясь, что его одежда не загорелась. Жар был таким сильным, что волосы у него на затылке загорелись, обжигая кожу.

Фон Бозелагер хлопнул его по спине, чтобы потушить небольшое пламя. В общем, Коули чувствовал себя чертовым зефиром, которого держали над костром.

Зенитная пушка умолкла. Когда Коули поднялся на ноги, Одли и Хиггинс уже отходили от нее.

Одли указал на остатки армии, которые, спотыкаясь, брели по улице.

- Я не думаю, что есть время тащить сюда больше боеприпасов, чтобы перезарядить "М45". Мы сделали все, что могли.

Груды тел и кусков людей блокировали большую часть прохода.

- Верно. Отступаем, и давай убираться отсюда к черту, - сказал Коули.

Его голос был хриплым. Он вспомнил, что кричал, когда взорвался огнемет.

Он хромал, но фон Бозелагер был рядом, чтобы помочь ему. Он закинул руку Коули себе на плечо, и отряд стал отступать.

Это даже не было вопросом его собственной безопасности. Грейвс принял решение в ту же секунду, как увидел двух детей. Они были невинными жертвами этой войны, и это была одна из причин, по которой он был здесь: не просто сражаться, но и оказывать помощь народам Европы.

Он мчался по твердой дороге, пока не поскользнулся и не заскользил по участку льда. Мерф был совсем рядом и поддерживал Грейвса. Они добрались до детей и подхватили одного из них.

Немцы были всего в нескольких футах от них.

Что-то зацепило его за ногу, и он упал, но успел увернуться в сторону, чтобы не раздавить ребенка. Девочка вцепилась в него, широко раскрыв от ужаса глаза, когда Грейвс подхватил ее на руки и повернулся, чтобы бежать.

Капитан Тейлор подскочил к ним. Он стрелял из своего "Kольта" 45-го калибра, а когда у него иссякли патроны, достал новый магазин и защелкнул его.

Трое немцев атаковали.

У Грейвса не было другого выбора, кроме как сражаться. Он поднял ногу и пнул солдата в грудь. У фрица были белые глаза, а рот был залит кровью. Губы приоткрылись, обнажив окровавленные зубы. Он был крупнее Грейвса примерно на тридцать фунтов. Грейвс высвободил руку и ударил его в лицо, но это было все равно что ударить по куску говядины. Он схватил фрица за куртку, повернул солдата в сторону, а затем перекатился по инерции, увлекая противника за собой. Он почти выпустил девочку из объятий, но она обхватила его руками за шею и удержалась.

Капитан убил одного из врагов выстрелом в голову.

Другой немецкий солдат схватил Грейвса за штанину и потянул.

Маленькая девочка сказала что-то по-французски, чего Грейвс не понял. В ее глазах стояли слезы, а голос был жалобным - умоляющим его.

- Я тебя не отпущу, - прорычал он и пнул солдата в голову.

Он был напуган до полусмерти, и действие было почти механическим.

Фриц поднялся на четвереньки, затем, пошатываясь, поднялся на ноги. Форма немецкого солдата был покрыт кровью и грязью. Его глаза были белыми, и Грейвс попытался вырваться, отталкиваясь ногами от земли, чтобы отойти на некоторое расстояние.

Капитан Тейлор выстрелил немцу в лицо, затем направил оружие на солдата, который оттолкнул Мерфа в сторону. Тейлор нажал на курок, но его пистолет лишь щелкнул, и он швырнул его под ноги фрица.

Грейвс сумел подняться на ноги и толкнул маленькую девочку себе за спину. Мерф нес мальчика. Он опередил своих людей, но остановился, увидев, что Грейвс и капитан попали в беду.

- Уходите! - крикнул капитан Тейлор.

С десяток немцев, спотыкаясь, бросились на капитана. Тейлор закричал, но боролся изо всех сил, чтобы освободиться. Половина его лица была оторвана, обнажив мышцы и зубы.

- Взрывай! Взрывай!!! - заорал капитан.

Он ничего не мог поделать. Грейвс развернулся, подхватил ребенка и побежал за Мерфом, как будто дьявол был у него на хвосте.

Они с трудом пробрались сквозь обломки и нашли боковую улицу, но там их ждали десятки врагов. Они завернули за другой угол и столкнулись с полудюжиной врагов.

Коули и его люди были застигнуты врасплох, и один из немцев под командованием фон Бозелагерa попал под обстрел. Фрицу удалось выпустить в их сторону целую обойму. Прицел был плохим, но не настолько, чтобы промахнуться в человека фон Бозелагерa. Он отскочил в сторону, схватившись за плечо.

Хиггинс ударил первого солдата ногой в грудь. Тот упал спиной на других солдат. Одли вытащил из-за пазухи гранату и выдернул чеку.

- Вперед! - крикнул он и бросил гранату.

Они были всего в нескольких ярдах, когда взрыв разорвал немцев в клочья.

Фон Бозелагер остановился и указал на немецкий бронетранспортер, занимавшую половину дороги. Он сказал что-то по-немецки своим людям, и они изменили направление. Десятки врагов обнаружили их и окружили с двух сторон.

- Туда, в броник, - сказал фон Бозелагер Коули.

Тот кивнул и, пошатываясь, направился к машине, а его люди последовали за ним.

Кто-то вышел из дверного проема и что-то крикнул Коули, но он не разобрал слов. Затем он заметил, что парень держал в руках.

- В укрытие! - закричал Коули.

Капитан Тейлор бился под немцами, потом затих. Солдаты потеряли к нему интерес и поднялись на ноги: холодные и злые. Эсэсовцы смешались с немецкими десантниками и пехотой. Сила устремила свои взгляды на Грилло.

Он увидел группу выживших в квартале от них, двигающуюся к ним.

Господи!

У него не было на это времени. Он должен был взорвать здание. За спинами людей, убивших капитана Тейлора, стояли сотни человек.

Он крикнул людям, чтобы они бежали, но для них могло быть слишком поздно.

Грилло нырнул обратно в дверной проем, быстро пробормотал молитву и повернул ручку детонатора.

Коули нырнул в здание, которое когда-то было магазином. Он ударился об пол, а затем мощный взрыв оторвал его от земли и снова швырнул, как тряпичную куклу, на твердый пол.

Полки магазинa были почти пусты. Несколько банок и бутылок все еще стояли, но после взрыва на стене больше ничего не осталось. Они упали с громким грохотом, и на Коули посыпались разбитые тарелки и стекло.

Фон Бозелагер рухнул на землю рядом с ним. Двое мужчин уставились друг на друга, пока оседала пыль.

Фон Бозелагер что-то сказал, но в ушах у Коули стоял гул.

Они, спотыкаясь, вышли из здания как раз перед тем, как оно рухнуло. У двух зданий, расположенных углом к нему, были снесены углы.

Кто-то показал им знак следовать за ним. Он был ошеломлен и не знал, что еще делать. Он вздохнул с облегчением, когда обнаружил, что большинство мужчин, с которыми он был, все еще стояли, хотя большинство было накрыто обломками.

Взрыв обрушил тонны кирпича и строительного раствора на крупные силы немцев, остановив их на полпути. Торчащие из-под обломков руки дергались.

Чувствуя себя очень похожим на врагов, от которых они спасались бегством, он пошатнулся и направился к бронетранспортеру, он и фон Бозелагер держались друг за друга для поддержки.

Они помогли ему, фон Бозелагеру, Хиггинсу и Одли, людям фон Бозелагера и остаткам 99-го разведывательного подразделения в задней части автомобиля. Бронетранспортер тронулся с места, дал задний ход и развернулся, пока не выехал на дорогу из города.

Лейтенант Коули и фон Бозелагер сидели друг напротив друга. Они были зажаты между дюжиной солдат, и на коленях у двух мужчин сидела пара маленьких детей.

- У нас здесь чертовски разношерстные силы. Кстати, меня зовут Мерф, - сказал мужчина со знаками различия танкиста.

Парни представились друг другу, покидая пределы города. Коули был потрясен. Его спина болела, а шея и затылок были обожжены.

- Мы направляемся в Ассенуа? - спросил танкист по имени Грейвс.

- Похоже на то, - сказал Коули.

Танкисты выглядели измученными, как будто провели неделю в поле. У обоих мужчин была многодневная щетина, и пахли они не так уж здорово. Не то чтобы Коули ожидал, что он и его люди почуют что-то другое. Он, особенно с запахом паленых волос, не отступил бы, в какую бы сторону ветер ни дул.

- Кто-нибудь хочет порассуждать о том, с чем, черт возьми, мы только что столкнулись? - спросил Мерф.

- Я могу предложить некоторую информацию, - сказал фон Бозелагер. - Хотя я и сам этого не понимаю. Многие из солдат, с которыми вы сталкивались, подвергались экспериментальной сыворотке. Им сказали, что это сделает их сильнее и быстрее в наступлении. Последствия, как вы видели, были катастрофическими.

- Ты хочешь сказать, что это какая-то сумасшедшая, гребаная нацистская медицина? - спросил Грейвс.

- Да. Это все, что я знаю, - сказал фон Бозелагер.

Неохотно он сунул руку за пояс брюк.

- Эй, приятель. Нам не нужно этого видеть, - сказал Мерф.

Фон Бозелагер достал тонкий листок бумаги и протянул его Коули. Тот развернул его и уставился на приказы, но они были на немецком языке. Другие немецкие солдаты обменялись сердитыми словами, но фон Бозелагер успокоил их.

- Кто-нибудь знает немецкий? - он оглядел лица, но никто не принял вызов.

- Я переведу, - предложил фон Бозелагер, забирая листок обратно и читая звучным голосом.

- Приказ по полку № 54 от 16 декабря 1944 года. Ежедневный приказ Верховного Главнокомандующего Западом. Солдаты, ваш час настал...

Они вытащили Грилло из-под обломков дверного проема, который он использовал в качестве укрытия, и помогли ему забраться в кузов бронетранспортера. Он хотел лечь на пол, но желание отбила лужа крови.

Он изо всех сил попытался сесть на сиденье скамейки, а затем просто прижался головой к стене бронетранспортера. Он потерял свою каску в доме, но кто-то принес еe с собой. Вскоре его зажали в угол, так как все больше и больше людей запрыгивали в машину. Пока они устраивались, все уже пришло в движение.

Пара испуганных детей уставилась на него, и он посмотрел на них в ответ.

Дети.

Они не погибли при взрыве, но за это пришлось заплатить высокую цену.

Капитан Тейлор был хорошим человеком, и он был командиром роты в течение нескольких лет. Это будет тяжелая потеря.

Пара чернокожих солдат, которых он встретил ранее, тоже были здесь. Он вспомнил Одли и одарил его улыбкой. Одли кивнул в ответ.

Сержант Пирс сел напротив него. Из всех мужчин в подразделении "Бейкер", Пирс был единственным, кто добрался до этого места. Он предположил, что остальные люди были распределены по колонне, которая покидала город.

Если кто-то из них еще жив.

Они только что выехали из города и миновали последние два высоких здания, когда команда по сносу разнесла их вдребезги. Он инстинктивно пригнулся, но они уже были достаточно далеко за пределами радиуса взрыва, чтобы избежать обломков.

- Ты в порядке, рядовой Грилло? - спросил Пирс.

- Теперь я - капрал, сержант. Капитан дал мне повышение по службе.

- Капитан Тейлор мертв, - сказал Пирс и посмотрел вниз. - Я позабочусь о документах, когда мы доберемся туда, куда направляемся.

- Он храбро сражался, - сказал Грилло, но слова казались пустыми.

Капитан Тейлор умер с криком, а затем его накрыло зданием.

- Да. Много чего происходит вокруг, - сказал Пирс.

- Я ранен, сержант. Болит везде. Это нормально?

- Нет ничего нормального ни в чем, что мы видели за последние несколько дней. Я предлагаю тебе немного отдохнуть, рядовой... я имею в виду капрал. С такой скоростью, ты будешь отдавать мне приказы через несколько недель.

- Сомневаюсь, сержант. Я снова потерял там свою винтовку, - сказал Грилло, указывая в сторону города. - Я почти уверен, что они выставят мне счет и скажут, что я паршивый солдат.

- Ты - хороший солдат, и такой же храбрый, как любой мужчина в 101-м полку. Я горжусь тем, что ты в моем подразделении, Грилло.

Грилло принял похвалу, но ему нечего было сказать в ответ, поэтому он встретился взглядом с сержантом Пирсом и кивнул ему.

В нескольких шагах от Грилло сидел фриц. Он неловко держал "М1" между ног. Он повернулся к Грилло и протянул ему оружие.

- Для вас, капрал. Это было не мое с самого начала, - сказал мужчина.

- Ну разве это не дерьмо, - сказал Пирс. - Вооруженные немцы в грузовике фрицев просто передают нам оружие.

- Он не такой уж плохой парень, - сказал лейтенант. Мужчина был зажат между немцем и танкистом. - Он и его люди помогли нам избежать неминуемой смерти.

- Думаю, сегодня я уже все видел, лейтенант, - сказал Пирс, затем откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Франклин Грилло снова перевел взгляд на город Бастонь. Им было поручено удержать этот район от немецкого контрнаступления, и они с треском провалили задание. Он пробыл в Европе меньше двадцати дней. Он не сделал ни одного прыжка, и его взвод был рассеян на все четыре стороны.

Город был в предсмертной агонии. Здания были разрушены, и постоянный поток солдат и гражданских лиц в панике хлынул на улицы. Куда бы он ни посмотрел, повсюду бежали люди. Они отбросили в сторону свои пожитки и пытались свалить отсюда на всем, у чего были колеса.

За ними маршировала армия проклятых.

Первая серия ожила после конференции в мае 2015 года, когда мы с Крейгом ДиЛуи наслаждались несколькими возлияниями. Мы посетили "Криптикон" в Сиэтле и начали обсуждать будущее жанра зомби. Наш разговор вскоре перешел к созданию чего-то, эпохи Второй мировой войны, так как мы оба были заинтересованы в этом периоде времени, а также в миллионах храбрых мужчин и женщин, которые сражались и отдали свои жизни на войне.

Мы обратились к Дэвиду Муди и попросили его присоединиться к нашему проекту в качестве третьего автора. Мы полностью ожидали, что он нас отвергнет, но, к нашему большому удовольствию, он сказал "да". "ФРОНТ" будет состоять из шести книг, в которых мы будем чередовать авторов. Дэвид Муди напишет второй роман "КРАСНЫЕ ДЬЯВОЛЫ". Крейг ДиЛуи напишет третий том под названием "БЕРЛИН ИЛИ КРАХ".

Первая книга стала результатом многомесячного изучения исходного материала. Хотя я старался сохранить историческую точность событий, мне пришлось изменить несколько вещей, чтобы все работало.

B "ФРОНТЕ" я отдал дань уважения одному из самых титулованных взводов Второй мировой войны. 16 декабря 1944 года 18 бойцов 99-й разведывательной пехотной дивизии встретились лицом к лицу с более чем 500 немецкими парашютистами. Им удалось удерживать холм, с которого открывался вид на деревню Ланзарет (а не Лонгвилли, как я писал в книге), в течение 10 часов.

Ими командовал 20-летний лейтенант по имени Лайл Бук. Удивительным было то, что вся группа солдат была неопытной, и все же они задержали наступление немцев на 20 часов, несмотря на то, что просили об артиллерийской поддержке, a им говорили, что им "мерещится".

Взвод 99-й дивизии не имел артиллерийской поддержки, за исключением 60-миллиметрового миномета, несмотря на неоднократные просьбы о помощи. В полном составе взвод насчитывал 22 человека с минометом (утром в день атаки они прибыли с опозданием). Они понесли лишь минимальные потери. Один из минометчиков был ранен и скончался. У них почти не было медикаментов и морфия.

Во время боя один из парней, рядовой Луи Калиль, был ранен в лицо гранатой из гранатомета. К счастью, она не взорвалась. Позже Калил сказал, что чувствовал, как его зубы вонзаются в небо и язык. Его лицо было разбито в трех местах.

Он сражался весь остаток дня.

Идея о том, что немецкие войска численностью более 200 000 человек проводят наступление через Арденнский лес, была слишком нелепой для командования союзников, и оно не спешило реагировать. Что еще хуже, Гитлер выбрал время, когда была плохая погода и стоял густой туман. Это ослабило превосходящее воздушное прикрытие союзников и оставило немцам коридор для атаки. По мере продвижения позиции союзников “выпирали” наружу, поскольку они пытались избежать обхода с флангов.

Солдаты 99-й дивизии в конце концов были взяты в плен. В какой-то момент взвод выстроился у стены и подумал, что немцы собираются их расстрелять. В последнюю минуту вмешался офицер, и люди были спасены. Большинство просидело остаток войны в лагерях для военнопленных.

Только в 1981 году этот взвод получил заслуженное признание и был награжден Президентской наградой за выдающийся героизм.

Хотя "ФРОНТ" - это вымышленная история, которая включает в себя события реального мира с зомби, я никогда не могу сказать достаточно о храбрых солдатах, сражавшихся во Второй мировой войне.

Я опирался на большое количество книг по истории для этого романа, и я призываю вас поискать некоторые из них, если вам интересна Битва за Арденны.

Исходный материал:

• "Оружие последнего огня: Война в Западной Европе, 1944-1945", Рик Аткинсон

• "Избитые ублюдки из Бастони", Джордж Коскимаки

• "Командир роты: Классические пехотные мемуары Второй мировой войны", Чарльз Б. Макдональд

• "Снег и сталь: Битва за Арденны, 1944-45", Питер Каддик-Адамс

• "Самая длинная зима: Битва за Арденны и Эпическая история самого титулованного взвода Второй мировой войны", Алекс Кершоу

Документальные фильмы и фильмы:

• "Война" – Фильм Кена Бернса и Линн Новик

• Серия "Мир в состоянии войны"

• "Победа во Второй мировой войне: Путь к победе"

• "Братья по оружию"

• "Спасение рядового Райана"

• "Битва за Арденны"

• "Самый длинный день"

Перевод: Грициан Андреев

Бесплатные переводы в наших библиотеках:

BAR "EXTREME HORROR" 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)

https://vk.com/club10897246

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915