Гарем моего мужа

Глава 11.7. Принятие

Тимур

Выхожу из машины и захожу в дом. В столовой за столом сидит Аида. Отодвигаю стул и сажусь напротив нее. Пристально смотрю в глаза и пытаюсь понять кто передо мной: женщина или сам дьявол.

— Тимур, наконец-то ты дома, — мягко начинает пантера, — можем сегодня съездить куда-нибудь. Можно с Адамом, но лучше вдвоем. Мы сто лет не проводили время вместе.

— Скажи мне, Аида, а как далеко ты способна зайти ради совместного времяпровождения? — холодно интересуюсь.

В глазах женщины мелькает страх, но она берет себя в руки.

— Ты отлично знаешь, Тимур, что ради тебя я готова на многое, — глазами обводит мое лицо.

— Даже меня предать? Разумеется, ради меня, — скептически ухмыляюсь.

Глаза Аиды забегали, на лбу появилась испарина.

— О чем ты говоришь? О каком предательстве речь?

— Ты не просто избавилась от Заиры, — вскрываю карты я, — но связалась с моим врагом у меня за спиной.

— Тимур! — Аида делает рывок вперед и хватает мою ладонь своей, — ты был одержим, это была болезнь. Когда человек смертельно болен, близкие идут на все, чтобы достать лекарство. Ты должен был увидеть, какую распутную девку впустил в свое сердце. Ты бы все понял, когда бы она легла под Камиля.

Брезгливо выдираю свою руку. Всевышний, и это мать моего сына.

— Ты добилась своего, Аида, — чеканю отстраненно, — теперь ты единственная жена. А это значит, что я не должен пытаться быть справедливым. Отныне не жди от меня никакого внимания. Сегодня же я переезжаю в дом, который купил для Заиры. Буду заезжать по вечерам, чтобы увидеть Адама.

— Нет, Тимур, прости. Накажи меня, если хочешь, — Аида залезает на стол и ползет ко мне, — выпори меня и тебе станет легче. Мы должны сегодня закрыть этот нелепый период твоего многоженства. Все же теперь хорошо, ты скоро сам все поймешь.

Вскакиваю со стула и отшатываюсь подальше от стола. Не хочу, чтобы меня трогали ее руки. От мысли о порке Аиды меня передергивает. Вообще не хочу никогда больше к ней прикасаться.

— Я не развожусь с тобой только из-за Адама, — расставляю последние точки, — но отныне считаю тебя только матерью своего сына, а не женой.

Разворачиваюсь и покидаю столовую. Заглядываю в комнату персонала и прошу упаковать свои вещи.

Звонит телефон. Принимаю звонок от Мурата.

— Тимур, я тут просматривал камеру с Дианой и засек ее телефонный разговор с Максимовым. В общем, ребята уже его поймали. Ты вроде хотел его лицезреть лично.

Срываюсь и еду на дальний склад, где держат мерзавца.

Мой враг сидит на цепи и играет желваками. Беру стул и сажусь напротив. Ребята уже успели его изукрасить. Лицо все заплыло, уже никакой не красавчик.

— Скажи мне, Олег, стоила ли твоя месть твоих сегодняшних мучений? — задумчиво спрашиваю бывшего джиарщика.

— Вполне, — сплевывает кровью Максимов, — мне доставило истинное удовольствие играть против тебя с помощью твоих же обиженных баб. Кто еще так подробно поведает о слабых местах мужчины, если не отвергнутые женщины? Хорошая месть, правда, Гареев? Неприятно осознавать, что вокруг одни предатели, да?

Максимов начинает истерично смеяться. Отвратительное зрелище.

— Отрежьте мизинцы этому неверному, чтобы в следующий раз сто раз подумал, прежде чем лапать чужих жен, — приказываю я ребятам.

Покидаю склад и еду в свой новый дом.

Хожу по комнатам и представляю сцены нашей счастливой жизни. Той, что утратил только по собственной глупости.

Тщательно вспоминаю все случаи, когда я был жесток и несправедлив с Заирой. Собираю их как золотоискатель слитки на приисках и каждый складываю в надежный сундук памяти. Сейчас каждый факт для меня на вес золота, потому что в каждом я буду теперь горячо раскаиваться. Отмолю у Аллаха каждую слезинку моей девочки, он простит мои грехи и вернет мне кошку.

В новый дом нанимаю работать одних мужчин. Облачаю их всех в черную форму в знак моей бесконечной скорби об утраченном счастье.

Первым делом оборудую себе домашнюю мечеть. Каждый день совершаю пятикратный намаз. Энергично бесконечно каюсь в своих грехах. Это странно, но мне реально становится легче.

На работе тоже делаю перестановки. Место дивана в кабинете занимает коврик для намаза. Откладываю все дела на время молитвы. Чувствую, как очищается душа, и как я приближаюсь к прощению.

Через неделю начала праведной жизни принимаю звонок с какого-то зарубежного номера.

— Тимур, привет! — слышу напряженный голос Малики.

— Привет, детка! Ты где? Не хочешь вернуться домой? — доброжелательно спрашиваю я.

— Нет, Тимур, я хочу, чтобы ты дал мне развод.

— Какой развод, Малика, не сходи с ума. У нас скоро ребенок родится. Моя дочь должна жить со мной.

— Мы в Швеции, Тимур. Ты не сможешь нас здесь достать. Дай мне развод, я верну тебе деньги, которые ты перевел мне в махр. Ты прекрасно знаешь, что я не нужна тебе. А о моем ребенке никто не позаботится лучше меня.

Чувствую, как по моей крови начинает разгоняться ярость. Делаю несколько глубоких вздохов и вспоминаю, что я теперь правоверный мусульманин. Даю себе время остыть, прежде чем отвечаю.

— Не надо возвращать махр. Моя дочь не будет жить в нищете. Скинь мне свой новый счет, я буду переводить деньги на содержание.

— Спасибо, Тимур. Дай мне развод.

Делаю еще один глубокий вдох и закрываю глаза.

— Я отпускаю тебя. Талак, талак, талак.

Жму на отбой. Закрываю еще одну главу в своей жизни.