Гарнизон Бездна

Глава 1: Смерть — это лишь начало

При посадке в мой Гиперджет все движения были привычны и отточены до идеала. Запуская приборную консоль левой рукой, правой рукой я надевал шлем, а ногами калибровал обшивку, нажимая на педали по очереди. Каждый гиперджет собирался под боевые задачи, с учётом условий на конкретной планете. На Тайрисе атмосфера была подобна земной, всё здесь напоминало дом. Всё, кроме давления, которое соответствовало погружению на десятиметровую глубину в воду. Здесь атмосфера толще земной вдвое.

Ещё одним лёгким движением руки я запустил группу нейросинхронизаторов с ядром нейродрайв. В этот же момент послышалась улюлюкающая трель одного из датчиков, благодаря которому я увидел, что калибровка обшивки под текущие атмосферные условия прошла успешно.

— Искра, прошу разрешения на взлёт. — послышался у меня в комлинке голос капитана Артёмова.

— Пегас, пока ждём. — ответил оператор.

Освободившаяся левая рука резко переместилась к потолку тесной кабины, где располагались тумблеры прогрева орбитального-движка. На другую планету с таким не улетишь, но выйти на орбиту или ближайший спутник — вполне. Также он отлично себя чувствовал и в атмосфере Тайриса. Универсальный, многофункциональный агрегат. Я перевёл каждый тумблер в активное положение, сзади послышался мощный гул, а кабина завибрировала.

— Опять инженеры плохо откалибровали стояночный тормоз… — буркнул я себе под нос, забыв о том, что комлинк включён.

— Скользящий, повторите запрос. — послышался голос оператора.

— Отмена запроса, я прогреваю машину.

— Скользящий, принято.

На дисплее засверкали мониторчики состояния и разноцветные лампочки вокруг. Самое главное, чтобы подавляющее большинство лампочек горели ярко-зелёным светом. Меня совершенно не волновало то, что, например один из ста восьмидесяти адаптивных лепестков барахлил. На лётных характеристиках — это практически не скажется, а задача у нас срочная. Инженеров звать, чтобы поправить эту мелочь, нет времени. А вот датчик калибровки с ядром нейродрайва меня очень сильно волновал. Обычно к моменту, как я пристёгиваю ремень безопасности, всё уже готово ко взлёту. Но не сейчас…

— Твою мать… Да что с тобой не так?!

— Скользящий, это Пегас. Причина задержки?

— Пегас, у меня нарушение процесса калибровки нейродрайва, включаю ручное управление.

— Отставить ручн…

В этот момент комлинк буквально начало разрывать от вопля главнокомандующего лётной частью Лемешева.

— Группа Пульсар! Вы всё ещё в ангаре?! У нас в красной зоне два отряда джетов Черезникова! Может вам ещё ванильный раф подать перед вылетом и массаж сделать?! Дельтуйте!

Я поморщился, ибо в комлинке зашелестели громкие помехи после разъярённого приказа.

— Скользящий, включай ручное управление, не забывай, что даже если помрёшь, ты мне всё равно должен проставон.

— Пегас, принято, два ледяных «Арлайтера» будут ждать после выполнения боевой задачи на вашем столе.

Оператор начал давать поочерёдные разрешения на взлёт, первым пошёл Пегас, затем я, как заместитель ведущего, после остальные крылья эскадрона, всего десять гиперджетов. Нырнув в гигантское серое облако, набухшее от скопившейся в нём влаги, мы на пару мгновений потеряли друг друга из виду, затем все крылья уведомили, что активация визуального фильтра прошла успешно, и я не стал исключением.

На мониторе начали мелькать силуэты крыльев, активировалась панорама по всей кабине, стало намного светлее. Я бросил быстрый взгляд на часы. 4:18 утра. Голубые лучи звёздного гиганта Ксериона просачиваются через атмосферу, согревая Тайрис. Иной день я засматривался на эти красоты, но сейчас надо было сконцентрироваться на боевой задаче.

Судя по всему, в красной зоне находятся два отряда Черезникова — наши прямые конкуренты по добыче ресурсов на Тайрисе. Вошли без предупреждения, без связи, без разрешения. Что сейчас будет происходить — загадка для каждого в эскадроне Пульсар.

Худший расклад — прямое боестолкновение. Нас больше и у нас гиперджеты последнего поколения. Черезников использует старую модель. Надёжная, но недостаточно быстрая, сканеры слабые, наши бьют дальше, вооружение скудное, движок недостаточно приемист. Но у них есть одно существенное преимущество, мы не знаем где конкретно они находятся и наши сканеры пока не уловили ничего. Да, конечно, спутниковые данные, переданные через диспетчерскую — это отличное подспорье, но, во-первых, они двигаются, во-вторых, двигаются они очень быстро! Благодаря этому тактическому преимуществу, Черезниковы могут быть где угодно в красной зоне, и зайди хоть один из них с фланга, то сможет забрать с собой два или три крыла. А нам такое не подходит.

Был и другой вариант развития событий — мирно-боевой. Мы полетаем друг перед другом, погрохочем малыми ракетными установками «Титан-Р», которые легко сбиваются базовой антигравитационной установкой, стоящей на всех гиперджетах, начиная с третьего поколения. Немного попетушимся, может кто-то кому-то выдернет пару перьев, а затем свернём этот цирк и отправимся пить пиво, объявив, что боевая задача успешно выполнена. Премия прилагается, конечно же.

Третий вариант — самый оптимальный для нас. Увидев численное преимущество и лучшее вооружение, они просто смоются восвояси.

Вообще Черезниковы — это такие крысы, которые любят нарушать покой и пакостить везде понемногу, то здесь нагадят, то там. Тут в оранжевой зоне собьют наш спутник, там в жёлтой зоне подстрелят наш харвестер. Зачастую даже не уничтожают полностью, просто ломают сканер или часть обшивки, чтобы нарушить герметизацию. Довольно мерзкие налётчики. Поэтому и используют старые модели, ибо гнаться за ними никому не выгодно.

Но сейчас у меня было дурное предчувствие. Вокруг высокая облачность, а в красной зоне и вовсе гроза с чернильно-смольными тучами. Хоть наши гиперджеты тринадцатого поколения прекрасно оснащены для полётов в любую погоду и защищены даже от прямого удара молнии. А молнии тут не чета земным… Всё равно нервное напряжение не отступало… Чёрт подери, что-то явно не так!

Я удерживал штурвал руками, но даже через перчатки ощущал, как ладошки знатно пропотели. С бровей на щёки начали падать капельки пота, и я не могу сказать, что внутри кабины жарко. Я сконцентрирован, как никогда. Вступать в бой на ручном управлении — это почти самоубийство, но боевая задача — есть боевая задача. В конце концов я должен капитану пиво. Это ли не лучшая мотивация после любящей невесты на Земле, мечтающей о том, чтобы я поскорее вернулся?

— Скользящий, подключи нейрошторм, иначе у тебя не хватит реакции.

Чёрт меня дери! Во всей этой суматохе я совершенно забыл активизировать нейрошторм! Оно не требуется, когда ты синхронизирован с нейродрайвом гиперджета. Но у меня сейчас рассинхрон. Первый рассинхрон за всю мою трёхлетнюю карьеру после выпуска из ВКС.

А я ведь всего три недели на Тайрисе…

— Принято, Пегас.

Я запустил нейрошторм и на короткое мгновение всё моё тело оказалось парализованным, но затем последовала эйфория. Каждая мышца натянулась словно струна, сердце забилось быстрее, перед глазами всё прояснилось. Если до этого, мне приходилось часто моргать и брать себя в руки, то теперь, благодаря нейрошторму, вживлённому в мою нервную систему, я забыл о всех физических проблемах.

Вместе с этим ушла и тревожность. Почти. Обычно, когда Искра отстаивает законные интересы армии Федерации, нейрошторм не используется. Министерство обороны земного контура до сих пор считает, что технология существенно изнашивает нервную систему, даже с учётом всех сдержек и противовесов. Её применение — это строго согласованное мероприятие, на которое ещё надо получить разрешение.

Однако я в гиперджете, у меня лагает синхронизация, а в красной зоне нас ждёт враг. Полностью оправдан, как говорится.

Мы двигались с крейсерской скоростью около девяти махов. Как только наши сканеры обнаружат противника, гиперджет начнёт нагнетать боевую скорость четырнадцать махов. Но они молчат. Единственное, что я вижу на радаре — это огромное зелёное пятно на голубом фоне. Та самая туча, куда мы все прямиком направляемся.

— Пегас группе Пульсар, приближаемся к навигационно-тактическому рубежу. — послышался голос Атрёмова в комлинке. — Ворон, Кобра, Оцелот, обзор воздушного пространства.

Три гиперджета вышли из группы и отправились в разные стороны, чтобы совершить широкий облёт.

— Пегас Искре, видим грозовое облако. Противник не обнаружен.

— Пегас, противник ориентировочно движется вдоль ближней границы красной зоны на восток.

— Искра, они заманивают нас прямиком в грозовое облако.

— Пегас, у вас машины последнего поколения, грозовое облако — всё равно, что щекотка.

— Искра, принято. Заходим на вираж.

Мы все сделали крен и пошли на сближение с облаком. По земным меркам — это было гигантское нечто, способное накрыть целиком Карибское море, а то и больше. Для Тайриса — это всего лишь средненькая тучка. Помимо прочего местные грозовые облака были практически чёрными с фиолетовыми отблесками. На Земле, конечно, иногда встречаются особенно тёмные тучи, но чтоб настолько…

— Скользящий группе Пульсар. — заговорил я в комлинк. — Мы должны перейти на ручное управление.

— Причина? — строго спросил Пегас.

— Возможная рассинхронизация прямо во время полёта и отключение нейродрайва.

— Отставить, Скользящий, хочешь всех нас в могилу свести?

— Никак нет, лишь вспоминаю курс физики, раздел нейросинхронизация. Омниимпульс, резонирующий во влажной среде может привести к отключению нейродрайвов и потере синхронизации, а как следствие…

— Потере управления, я тебя услышал, Скользящий. — после секундной заминки Артёмов продолжил. — Отставить панику, флот Черезникова не обладает такими технологиями. — Он сделал ещё одну паузу. — Они же бомжи, не забывайте.

Я хмыкнул. По сути, он прав, мы имеем дело с мелкими сошками, которые не могут обновить свой джет-парк, что уж говорить про омни-технологии, стоящие миллиарды реалов. Да, вероятно я перебздел. Надо быть спокойнее, это всего лишь работа и выполнять её нужно с холодной головой. Не успел я об этом подумать, как на связь вышел Ворон.

— Ворон группе Пульсар, обнаружен противник. Следую за ним.

На радарах мгновенно появилась точка, обнаруженная Вороном.

— Пегас группе, Скользящий, подстрахуй Ворона.

Я сделал резкий манёвр, вышел из группы и щёлкнул ещё тремя тумблерами, чтобы гиперджет начал нагнетать боевую скорость. Если бы синхронизация не подвела, за меня всё сделал бы нейродрайв. Начались сильные вибрации, штурвал стал дрожать в руках, но я его уверенно удерживал, поэтому гиперджет продолжал своё плавное движение по заданной траектории.

Будучи ещё кадетом лётной академии, я мог часами напролёт сидеть в тренажёре, мне это никогда не надоедало. На самом высоком уровне сложности приходилось контролировать все сто восемьдесят адаптивных лепестков вручную. После первой попытки все смеялись, ибо только псих в учебке занимается подобными вещами. Управление гиперджетом вручную — это настолько тонкая наука, которую даже на тренажёре тяжело познать полностью, не говоря уже о реальном полёте. Но моя упрямость не знала никаких границ, я приходил снова и снова, пока не научился. А когда научился, я продолжал закреплять полученные навыки.

Правда, когда случился реальный полёт, всё пошло наперекосяк…

Нейрошторм послал ряд импульсов в мышцы, я вцепился в штурвал стальной хваткой правой руки, а левой переключал тумблеры. Движок почему-то постукивал, так не должно быть. Я посмотрел на монитор состояния, но дополнительной информации не получил. Судя по нему, гиперджет в полном порядке, хотя я даже не синхронизирован с ядром нейродрайва. Тьфу ты!

До боя остаётся минута, может меньше, а движок не нагнетает скорость, я всё ещё мчусь всего на одиннадцати махах. А должен на четырнадцати! Твою мать! Отключаю автоматический нагнетатель, снизу резко выскакивает педаль управления скоростью. Она крайне тугая, чтобы выжать из неё максимум, необходимо упереться со всей силы, но я не могу этого сделать. Я держу штурвал в строго необходимом положении. Ибо на таких скоростях любое дёрганье может привести к сходу к траектории, выход на неуправляемый угол полёта и смерть.

Кабина начинает визжать из-за того, что я перешёл на ручную калибровку скорости. На мониторе состояния появляется надпись: «Опасность!».

— А когда синхронизация не сработала, это была не опасность по-твоему?! — наорал я на систему.

Заняв удобное положение, я всё-таки изловчился и скорость стала расти. Вместе с ней я начал чувствовать утяжеление штурвала. Чем быстрее мчится гиперджет, тем больше силы надо прикладывать, чтобы им управлять. Адаптивные лепестки двигаются менее охотно, весь полёт превращается в моё противостояние с законами физики.

Но будни в качалке не проходили даром, а нейрошторм доделывает то, что я начинаю. Поэтому за десять секунд до непосредственного боестолкновения я вновь окидываю взглядом кабину, фиксирую лепестки под номерами тридцать, пятнадцать и семь. Они не повлияют на текущую ситуацию, а управление сильно облегчится.

На радаре вижу Ворона. Он сближается с целью.

— Ворон группе Пульсар! Вижу противника, я у него на хвосте. Лёгкая будет.

— Пегас Ворону! Отставить! Сиди на хвосте! Пегас Искре! Они связывались с вами?

— Пегас, никак нет. Молчание в эфире.

— Искра, у нас тоже молчание. Ждём распоряжений.

— Группа Пульсар, ликвидируйте все цели.

— Принято, ликвидировать все цели. — Артёмов переключился на нас. — Пульсар, задача ясна. Рабо…

В момент, когда вся группа уже находилась внутри чёрной тучи, произошла мощнейшая вспышка, которая меня бы точно ослепила на ближайшие сутки, если бы шлемы не были оснащены системой защиты. Нейрошторм закоротило, но не отключило, он сработал в режиме экстренного реагирования, мои рефлексы увели гиперджет резко в сторону, от перегрузки из носа брызнула кровь. Когда я вновь вышел на боевой вираж, я начал на себя буквально орать за то, что так среагировал, пока не обнаружил светящийся белый след, быстро уходящий вдаль подо мной. Такой след ни с чем не спутать — это ОДП Микрон. Только сейчас до меня дошло… Мы сражаемся не против Черезникова.

— Скользящий группе! Я в порядке!

Тишина.

— Скользящий группе Пульсар! Есть пострадавшие?

После непродолжительной паузы я услышал голос Ворона и стало легче, но вздохнуть с облегчением мне сегодня уже не светит.

— Искра группе Пульсар! Доложите ситуацию!

— Пегас! — заорал я в комлинк.

— Оцелот группе Пульсар! Перешёл на ручное управление! Рассинхронизация с ядром.

— Кобра группе Пульсар! Перехожу на ручное управление!

— Ворон группе Пульсар! Я на ручном управлении, ядро сдохло.

Я отключил комлинк и заорал во всё горло: «ТВОЮ МА-АТЬ!». Затем позволил себе ещё две секунды брани и мата, после чего включил прибор обратно.

— Искра группе Пульсар, Пегас подбит. Повторяю, Пегас подбит! Скользящий, принимай командование группой.

По лбу покатились капли холодного пота. Чёрт подери! Я не готов, я не готов, я не готов! Нет! Заткнись! Соберись! Идиот, каждая секунда на счету! Ты готов. Ты знал, что подобное рано или поздно случится. У Артёмова более ста боевых вылетов. Начиная с двадцатого процент выживания пилотов падает с каждым разом. Иногда нужно попросту вовремя остановиться. Но сейчас не об этом. Мне нужно управлять группой. Соберись, соберись.

— Скользящий Искре, принимаю командование. Сообщите о потерях.

— Скользящий, вас четверо. Ты, Кобра, Оцелот, Ворон. Связь с остальными потеряна.

— Искра, враг неверно идентифицирован. Это не Черезников. Группа атакована при помощи ОДП Микрон.

— Повтори, Скользящий.

— Нас атаковал Сциллис.

Повисла тишина в эфире на несколько секунд.

— Пульсар, проведите глубинную разведку. Нам нужно точное расположение ОДП.

Я скрипел зубами от злости.

— Искра, принято.

Я ещё раз проорался с отключённым комлинком, после чего обратился к группе.

— Пульсар, сканируем пространство, нужно точное месторасположение ОДП. Ворон, что ты видел до вспышки?

— Я атаковал гиперджет, но это была приманка. После атаки произошла вспышка.

— Ты атаковал без приказа?!

— Я атаковал, как только поступил приказ о ликвидации от Искры.

Теперь всё стало понятно. Искра идентифицировала приманки, как джеты Черезникова, отдала распоряжение, после чего Ворон атаковал, хотя он должен был это сделать лишь после приказа Пегаса. Чёрт подери! Но Пегас всё равно приказал бы атаковать… Никто не знал, что это ловушка. Никто. Кроме меня… Почему я не настоял на своём?!

Тем временем радар буквально начал сходить с ума. Внутри облака начали появляться белые точки, и теперь я уже примерно понимал, с чем мы имеем дело.

— Ворон группе, на радаре сотни противников.

— Отставить, Ворон! — заорал я в комлинк. — Это не противники. Приказ группе, покинуть зону! Немедленно!

— Принято! — хором ответили крылья.

Я знал, что готовится после отключения нейродрайвов. Сциллис хотят использовать тучу, как усилитель электромагнитного сигнала и вырубить всю электронику наших джетов. Только так они могут добить оставшихся, потому что ОДП производит единичный залп за десять минут. У нас есть совсем немного времени. Увернуться от одного залпа ОДП — удача, увернуться от двух — судьба, увернуться от трёх — невозможно.

Боевой скорости едва хватало для выхода из зоны до полного коллапса. На радаре в реальном времени я видел, как материализуются из ниоткуда белые точки. Как только наберётся критическая масса, произойдёт электромагнитный импульс колоссальной мощности, после чего наши гиперджеты выйдут из строя. Полностью. Потому что резервная система ядра уже выведена из строя. А так, если бы импульс вырубил всю электронику, можно было бы понадеяться на нейродрайв. Да, половина функционала бы вышла из строя, но мы хотя бы могли просто развернуться и покинуть сектор.

Для Сциллиса — эти технологии не были чем-то запредельным. Из того, что мы встречали ранее, подобные игрушки — это примерно, как для человечества запустить пассажирскую ракету на Луну. Сегодня такие стартуют по пятнадцать штук в день.

Я был близок к границе, ещё несколько секунд и импульс не достанет, чего нельзя было сказать об Оцелоте и Кобре. Они сильно отставали. Ворон летел быстрее всех, будто у него вместо ноги поршневая система от Белаза, жмущая на педаль управления нагнетателем в пол.

Нейрошторм явно работал на пределе, иногда приходилось маневрировать, чтобы выбирать наименее плотные участки тучи, ориентируясь на данные монитора атмосферных «коридоров». При автоматизированном управлении, лепестки калибруются автоматически, нейродрайв отлично справляется с задачей упрощения жизни пилоту. Но у меня вся фронтовая автоматика работала через пень-колоду, а внутренняя настолько надёжна, что пилоту даже не предоставляют возможности на неё как-то влиять. Поэтому я цеплялся за каждую долю секунды выигранного времени, как за спасительную соломинку, лишь бы импульсом не накрыло мой гиперджет.

Оцелот и Кобра справлялись из рук вон плохо, судя по радарам, им не хватало мастерства ручного управления, чтобы обуздать машину… Это очень плохо. Потерять восемьдесят процентов личного состава вместе с джетами — худшее начало для карьеры командующего эскадроном. Но не это меня волновало больше всего. Я знал, что у Игоря Артёмова есть трое детей, у Клима Ветрова «Оцелота» — мать и бабушка, требующие ухода, надзора и самое главное — финансового обеспечения, а у Кирилла Петренко «Ворона» беременная жена на Европе.

К сожалению, я не успел изучить дела всех остальных, но уверен, что здесь каждому есть, что терять. Погиб в анамнионе, значит погиб везде. Человечество хоть и бороздит просторы бесконечной вселенной, но копировать личность до сих пор не представляется возможным.

Я сделал ещё один вираж, под перчатками уже хлюпал пот, благо пошив осуществлялся с учётом этого фактора, поэтому на управлении джетом оно практически не сказывалось. Пот уже стекал по шее прямо под комбез, подмышки взмокли. Всё вокруг тряслось и вибрировало, я нагнетал скорость как мог, мой гиперджет нёсся уже со скоростью пятнадцати махов. Судя по радару, я был близок к выходу из опасной зоны.

Количество вспышек на мониторе уже превышало все мыслимые нормы. План у Сциллиса был надежный… Надежный как Моноцеросский ретранслятор. Заманивают группу в ловушку, где подкидывают приманку. Группа реагирует на приманку, после чего омни-импульс выключает системы продвинутого контроля, которые всегда выстраиваются независимо от электроники и всего того, что можно выключить дистанционно. Одновременно с этим срабатывает ОДП, которая имеет свойство иногда промахиваться. Как раз на этот случай предусмотрен план Б: хаотичный запуск цепочки импульсов с нагнетаемой мощностью. Учитывая, что жертва уже в ловушке и вероятность выбраться из неё крайне мала, то расчёт идёт на полное уничтожение боевой группы.

Как же им повезло с этой долбаной тучей!

Остаётся лишь один вопрос. Как это всё оказалось в красной зоне? Почему командование идентифицировало объекты неверно? Как можно было упустить наличие целой ОДП на поверхности планеты? И как эта ОДП оказалась там? Ещё вчера в красной зоне не наблюдалось никаких подозрительных объектов.

Мгновение. Оглушительный гром. Вспышка, но даже близко не такая яркая, как предыдущая. В это же мгновение я, Ворон и Кобра покидаем зону.

— Чёрт… — послышалась предсмертная фраза Оцелота.

Прощай.

В этот момент будто всё замерло, даже нейрошторм дал мне долю секунды передышки. Электроника не отключилась, импульс не настиг. Я уже успел прокрутить в голове всю свою жизнь, перед глазами мелькнула изящная, игривая мордашка Лиллии. Мы хотели делать детей, когда я вернусь. И я задержался. Как и всегда. Где-то в глубине души я успел поблагодарить господа за то, что подарил мне рассинхрон. Без него, вероятно, мне был бы кирдык. Хоть я и не религиозен, но в такие моменты нет, нет, да проскочит мыслишка…

И вот я снова чувствую, как джет трясёт от нагрузок. На автомате давлю педаль до упора, несусь со скоростью почти семнадцать махов. Голова прилипла намертво к изголовью пилотного кресла. Вспоминаю, что должен командовать, сбавляю скорость, беру себя в руки.

Соберись!

— Пульсар, возвращаемся! Сканеры на полную мощность, поиск ОДП. У нас мало времени. Ворон, бери восток, я погружаюсь в центр, Кобра, заходи с запада.

Мы разминулись, я пошёл на большой вираж. Нужно было всего лишь пронестись сквозь облако вновь, и просканировать самую нижнюю зону в трёх тысячах метров от поверхности. У меня были разные домыслы и допущения. На поверхности очень глубокий океан. Сканеры спутников Искры бьют прилично, но до дна не достают, поэтому Сциллис могли идти близ океанского дна, а потом выйти на поверхность прямо в красной зоне.

До перезарядки ОДП оставалось не так уж много… Шесть, может быть семь минут. Микрон бьёт очень далеко, но чем дальше, тем ниже точность. Если больше ничего нам препятствовать не будет, мы выполним боевую задачу и смоемся. Но что-то мне подсказывало, что это только начало.

Войдя снова внутрь тучи, я пустил гиперджет в резкое пике, набирая огромную скорость. На высоте двадцать тысяч метров надо будет резко выравниваться, иначе я разобьюсь о поверхность океана.

— Пульсар, доложите ситуацию.

— У меня пока чисто. — ответил Ворон.

— Врага не наблюдаю. — сообщила Кобра.

Семьсот пятьдесят пять тысяч метров. Сканер не фиксировал ничего, хотя работал на полную мощность. Откуда тогда был залп? Надо приблизиться ещё. Вероятно, объект переместился за время манёвра. Я скорректировал траекторию, с учётом тех данных, которые были получены ранее. Если бы ОДП находилась в изначальной точке, система бы сейчас обнаружила его. Расчёт ведётся непрерывно, по остаточному шлейфу луча можно легко вычислить местоположение орудия.

Интуиция буквально трубила об опасности. И был бы я здесь не с боевой задачей, то давно бы ретировался. Но Пульсар выполняет свою работу. И работа должна быть выполнена безупречно. По крайней мере, я в это верил. Но моей вере суждено было пройти тяжёлое испытание…

Шестнадцать с половиной махов, до поверхности ещё две с половиной минуты. У меня активизируется туннельное зрение, я сконцентрирован на цели. Комлинк молчит, будто всё командование в секторе замерло. Каждый хочет, чтобы я добыл эти чёртовы координаты ОДП. Иначе контроль над сектором будет утрачен завтра же.

Если Сциллис нанесли удар и ушли под воду, у нас будут лишь считанные минуты для реагирования. Возможно, даже секунды… До поверхности минута полёта. Пот рекой по лицу, кровь из носа продолжает хлестать так, будто мне его рассекли секунду назад. Но я не замечаю ничего из этого. Я лишь хочу увидеть этот плавучий комплекс, который унёс жизни моих боевых товарищей.

Сто тридцать семь тысяч метров. Что-то есть!

— Искра, вижу на радаре объект. Устанавливаю принадлежность.

— Скользящий, да мы тоже видим. Это скорее всего он. Продолжай.

Семьдесят пять тысяч метров. Да! Это он! По всем характеристикам! На мониторах забегали циферки, описывающие параметры объекта.

— Искра! Это он.

— Скользящий, объект уходит под воду.

— Естественно он уходит!

— Скользящий, ты должен активировать наводящую стрелу.

— Искра, ответ отрицательный, у меня ручной режим. Не хватит дальности. Стрелу можно активировать на дальности до девятнадцати тысяч метров. Я разобьюсь о поверхность воды. Гиперджет на такой скорости не сможет выровнять траекторию.

Повисло долгое молчание.

— Скользящий. Это приказ.

Я уже почти стёр зубы в порошок. На кону стоит весь сектор, выполнять придётся. Да вот только этих ОДП может быть не одна штука… И моя смерть окажется напрасной. Вот же ж холера! Была бы синхронизация, как-нибудь да вытянул бы… Но на ручной… У Искры стоит задача ликвидации собственного эскадрона?

— Скользящий, доложи ситуацию.

— Искра, принято.

У меня только один выход. Надеяться на прочность моей сердечно-сосудистой и гиперджета. После запуска наводящей стрелы, с помощью которой можно будет в отслеживать передвижение объекта, мне нужно будет активировать систему экстренного обратного торможения и молиться, чтобы её не разнесло в щепки. Я потеряю на этом огромное количество топлива и энергии для щитов. Благо, щиты сейчас не нужны. Ведь мы не входим в прямое боевое столкновение с авиацией противника.

После этого я начинаю молиться о том, чтобы не сплющило мои внутренние органы, а затем я начинаю молиться о том, чтобы из неконтролируемого торможения, я смогу вручную вывести джет на контролируемый полёт.

Пустяковая задачка. И как после такого не уверовать? Впрочем, мой атеизм и не такие испытания выдерживал.

Самое трудное — это вовремя среагировать. После девятнадцати с половиной тысяч метров, мне нужно будет сделать три действия одновременно буквально за доли секунды. Нейрошторм конечно же поможет… Но я уже ни в чём не уверен.

Пятьдесят тысяч метров…

Сорок пять тысяч метров…

Сорок тысяч метров…

Тридцать пять тысяч метров…

Тридцать тысяч метров…

Двадцать пять тысяч метров…

Двадцать две…

Двадцать…

ДЕВЯТНАДЦАТЬ С ПОЛОВИНОЙ!

Нейрошторм усиливает нервный импульс, мышцы срабатывают далеко за пределами человеческих возможностей. Скорость, точность, сила. Улавливаю краем глаза, что стрела вылетела точно в цель на отметке восемнадцать тысяч семьсот девяносто шесть метров. Чёрт! Мне конец… Гиперджет уже экстренно тормозит и сбрасывает скорость. Сосуды как будто сейчас взорвутся к чертям, хотя на машине предусмотрена система защиты от таких перегрузок. Тряска запредельная, если бы я не был пристёгнут, мне бы размозжило шлем и голову от ударов о стенки кабины. Панорама тут же отключилась. Надеюсь, не вышла из строя. Я оказался в полной темноте, освещаемый лишь мониторами и лампочками. Ещё через мгновение, я нашёл в себе силы дотянуться до тумблера отключения экстренного торможения, после чего машину начало жёстко кренить. В один момент я даже подумал, что нахожусь в неуправляемом падении, но через ещё мгновение панорама восстановилась, и в кабине снова стало светло.

Потянув на себя штурвал, я, строго следуя своему изначальному плану, молился, чтобы обшивка не разлетелась к чертям, а сам джет не переломило пополам. Вокруг вакханалия звуков, начиная от скрежета металла, заканчивая какой-то барабанной дробью в движке. Тряска сильно поубавилась, машина уже неслась с существенно меньшей скоростью, но я всё равно неизбежно сближался с водяной гладью.

Заорав во всё горло, я потянул на себя штурвал и начал потихоньку выравниваться. Сердце колотилось бешено. Выйдя в нижние слои атмосферы, я уже отчётливо видел поверхность воды. И что-то подсказывало, что я могу не вытянуть этот полёт. Сражение с законами физики продолжалось, на шкале мелькала высота.

Восемь тысяч метров.

Семь тысяч метров.

Шесть тысяч двести восемьдесят метров.

Я замедлялся, но этого было недостаточно, в идеале мне бы с десяток бетонных стен, сквозь которые джет пройдёт словно плазменное ядро и замедлит скорость до приемлемого минимума.

Пять тысяч пятьсот пятьдесят метров.

Я замедляюсь… Есть шанс. Давай, родной, не подведи… Давай же…

Четыре тысячи четыреста тридцать метров.

Я уже сижу в одной позе, не двигаясь, надрываясь словно Сизиф. Было бы печально вот так вот сдохнуть. С другой стороны, это достойная смерть. Я выполнил боевую задачу, мне дадут посмертный орден за заслуги. Всё-таки Искра — это государственная компания, хоть и пытающаяся всем доказать, что это не так.

Три тысячи пятьдесят метров.

Лиллия, ты прекрасна… Единственное о чём я жалею, так это о том, что не увижу тебя перед смертью. Впрочем, если бы я увидел тебя перед смертью, это означало бы, что ты тоже умрёшь вместе со мной. А я не хочу, чтобы ты умирала, я хочу, чтобы ты была жива и счастлива.

Две тысячи метров.

Чёрт, тачка не выравнивается. Ну давай же! Что тебе стоит выровняться? Чёртова рухлядь!

Тысяча метров.

И тут я вспомнил, как зафиксировал три лепестка… Тридцатый, пятнадцатый и седьмой! Чёрт меня дери! И расчёты ведутся исходя из этого! В тот же момент, я их разблокировал, и машина повела себя совершенно иначе. Если в бою эти лепестки не играют существенной роли, то сейчас — это, наоборот, мой последний шанс! Гиперджет начал выравниваться…

Семьсот метров…

Во-от… Уже лучше. Но я всё равно лечу прямо в воду.

Пятьсот метров.

Ещё немного…

Четыреста метров.

Давай же, мать твою! Можно хоть раз в жизни нарушить законы физики?! Хоть один маленький разочек?

Сто метров.

Я несусь почти параллельно поверхности.

Пятьдесят, сорок, тридцать, двадцать.

Не может быть, я почти сделал это…

Десять метров. Скорость огромная, любой контакт с водой — смерть. Даже лёгкое касание.

Пять метров, четыре, три… Два…

Глаза уже вылезли из орбит. Пожалуй, беру свои слова обратно… Мой атеизм ещё НИКОГДА не проходил такого серьёзного испытания!

Когда я уже распрощался с жизнью, понимая, что мне не хватает жалких пяти десятых градуса, чтобы выровняться, машину слегка тряхнуло, и она каким-то чудом всё-таки выровнялась.

С минуту я просто летел, наблюдая, как в стороны разлетаются брызги воды. Нёсся вперёд с пустой головой. Глядя вдаль. Тучи рассеялись, показался огромный голубой, туманный диск Ксериона.

— О-о-о-ох… Чтоб меня…

Я выпустил из лёгких столько воздуха на выдохе, сколько там физически не могло поместиться по ощущениям. Что ж, командующий эскадроном «Пульсар» Антей Керимов — 1, Смерть — 0. Впрочем, сейчас не до шуток. Кто знает, что взбредёт в голову командованию?

Может быть, стоит верить в звёзды, а не в божества? Может быть, Ксерион вышел из-за туч, прогрел воздух на жалкие сотые проценты градуса и именно этого хватило, чтобы гиперджет выровнялся? Ответа на этот вопрос у меня не было, но я очень хотел верить.

— Скользящий, доложи обстановку!

Голос в комлинке меня окончательно вывел из транса, я собрался с силами, нейрошторм продолжал работать.

— Искра, докладываю. Стрела запущена успешно, цель поражена. У нас мало времени, объект стремительно погружается под воду. Необходим залп из Гальвариона. Повторяю, нужен залп из Гальвариона.

— Хорошая работа, Скользящий. Оставайся на связи.

Я выдохнул. Дальше уже не моя работа. Поэтому можно потихоньку разворачиваться. Как только я глянул на радар, сразу понял, что потихоньку — это не вариант, разворачиваться нужно быстро.

— Вижу сотни неопознанных объектов в зоне. — доложил Ворон.

— Есть данные со сканера?

— Судя по сигнатуре — это Шершни Сциллис. — доложила Кобра.

Пу-пу-пу-ум… Понятно. План на ближайшее время — молиться, чтобы они летели не по наши души…

— Пульсар, выходим на боевую скорость, движение на восток. Поцелуйте ваши крестики и фотографии любимых жён, мужей, детей, родителей. Возможно, вы смотрите на них в последний раз…