Где мои двадцать фляг?

На завод, стройку или баранку чужой машины им меня больше не загнать. Я сам по себе, посреди огромного кормящего ландшафта. Мне стыдно, но впервые, я в фильме Кустурицы услышал слова Иммануила Канта «моральный закон во мне и звездное небо надо мной», моему восхищению не было границ. Слова эти доказывали и подтверждали кое-какие мои догадки. Я единственно жалел что не додумался сам до этой формулы или хотя бы лично не прочел ее у Канта.

В тот день я пошел пригонять свой скот с пастбища, ощущая себя полноценным сверхчеловеком. Быки повиновались мне, один из них, особенно яростно ратовал вокруг меня, раскидывая рогами муравейники, но не смея притронутся ко мне. Я напоил его и приготовился привязать, забив стальной кол из арматурины в землю, как раз в этот момент быку вздумалось сломя голову умчатся прочь, руками его не удержать в такой момент, но если в кольцо на конце привязи вставить тот самый кол, вонзить его в землю, как можно глубже и придержать за верх, чуть наклонив на себя, обычно удается усмирить бычий порыв. Но в тот раз я был слишком горд и невнимателен, бык же был быстр как ветер, едва я вонзил кол в землю, как стальное кольцо на конце привязи подскочило вверх прижав к колу два моих пальца, указательный и средний. Злость, боль и досада пронзили меня мгновенно. Пальцы онемели, но еще слушались, сгибались и разгибались, значит не сломаны, но жутко больно. Я сразу посчитал это большой удачей, ведь я мог в два счета сломать оба пальца, но отделался лишь мелочью, простой ссадиной на пальце. После, я минут двадцать гонялся за быком, пока наконец привязал его снова. Урок был для меня очевиден. Кроме собственных сил и моральных законов, кроме пространства и времени существует еще одна непреодолимая сила полной неопределенности и множественности каких угодно вариантов и событий, короче та самая судьба, самое универсальное в мире понятие.