Генерал Власов - агент Стратегической разведки Кремля?

Предисловие

На Нью-Йоркском сайте 8-го сентября 2009 года был размещен текст заявления Священного Синода Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ) о генерале Андрее Андреевиче Власове:

На своих сентябрьских заседаниях Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей коснулся полемики вокруг увидевшей свет летом с.г. книги церковного историка, профессора СПбДА, протоиерея Георгия Митрофанова «Трагедия России. «Запретные» темы истории ХХ века». Книга представляет собой сборник, в который вошли публицистические статьи и проповеди, написанные и произнесенные отцом Георгием в 1990–2000 годах.

Нас огорчила бросающаяся в глаза ожесточенность спора, немирный и безпокойный дух, который явили некоторые из противников названной книги.

Поскольку речь идет о сборнике, включившем работы о Георгия, созданные на протяжении почти двух десятилетий, мы позволим себе коснуться лишь одной из затронутых автором тем, а именно — историософской и собственно исторической оценки личности и деяний ген. А.А. Власова. Именно эта тема вызвала и вызывает наиболее болезненные расхождения в русской православной среде, как в Отечестве, так и в рассеянии.

Трагедия тех, кого принято именовать «власовцами», т. е. участников движения, на основе которого возникла Русская Освободительная Армия (РОА), поистине велика. Во всяком случае, она должна быть осмыслена со всей возможной непредвзятостью и объективностью. Вне такого осмысления историческая наука — превращается в политическую публицистику. Нам думается, что для лучшего понимания происходившего в России — и с Россией, — в переломные годы минувшего столетия, следует избегать «черно-белого» истолкования исторических событий. Эти события по самой своей природе были настолько сложны, внутренне противоречивы и многослойны, что попытка охарактеризовать их каким-либо одним словом-понятием, заранее обречена на провал. В частности, именование деяний ген. А.А. Власова — предательством, есть, на наш взгляд, легкомысленное упрощение тогдашних событий. В этом смысле мы вполне поддерживаем попытку о. Георгия Митрофанова подойти к этому вопросу (а вернее, к целой череде вопросов) с меркой, адекватной сложности проблемы.

В Русском Зарубежье, частью которого стали и уцелевшие участники РОА, ген. А.А. Власов был и остается своего рода символом сопротивления безбожному большевизму во имя возрождения Исторической России. Возможно ли было в условиях, в которых пришлось действовать ген. А. А. Власову и «власовцам», поступать иначе? Мы надеемся, что в будущем русские историки отнесутся к тогдашним событиям с большей справедливостью и беспристрастностью, чем это происходит в наши дни.

Тем не менее, на вопрос: «Был ли ген. А.А. Власов и его сподвижники — предателями России?», мы отвечаем — нет, нимало. Все, что было ими предпринято — делалось именно для Отечества, в надежде на то, что поражение большевизма приведет к воссозданию мощной национальной России. Германия рассматривались «власовцами» исключительно как союзник в борьбе с большевизмом, но они, «власовцы» готовы были, при необходимости противостоять вооруженной силой какой бы то ни было колонизации или расчленению нашей Родины. Перефразируя известное высказывание покойного русского философа Александра Зиновьева, ген. А.А. Власов и его окружение, «целясь в коммунизм», прилагали все мыслимые старания, чтобы «не попасть в Россию». И эти настроения, эти стремления особо не скрывались во «власовской» среде, и потому-то ненавистники России и в самой Германии, и в других странах, делали все, от них зависящее, чтобы не допустить своевременного создания боеспособной Русской Освободительной Армии, и уж тем более — Русского национального правительства.

Углубленное изучение истории РОА и ее основателя, верим, подтвердит правоту наших утверждений, основанных на непреложных фактах и подтвержденных свидетелями, из которых, увы, большинство уже ушло в путь всея земли.

Но покуда историки скажут свое слово, нам все же не следует столь язвительно и беспощадно заушать собрата, даже если в словах его обнаруживается нечто, вызывающее сегодня у некоторых негодование и несогласие. «Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов».

Этот во многом спорное заявление вызвало жаркую полемику в СМИ. Причем оппоненты не брезговали навешивать в отношении друг друга всевозможные ярлыки, обвинения и оскорблениями.

Тем не менее, можно безоговорочно согласиться с частью тезисов в заявлении Священного Синода РПЦЗ:

О подлинной роли генерала А.А. Власова в 2005-07 годах появились исторические публикации проливающие свет на его истинную деятельность, как стратегического агента Кремля в самом сердце III Рейха, который должен был попытаться перехватить (в ходе войны) руководство Восточными формированиями Вермахта и СС.

Это уникальнейшая книга «ВЛАСОВЩИНА РОА: белые пятна», выпущенная изд. «ЭКСМО» и «АЛГОРИТМ» в 2005 г. Книга была моментально сметена читателями с полок и стала библиографической редкостью. Автор книги генерал Виктор Филатов, имеющий отношение к деятельности разведывательных спецслужб СССР, в прошлом главный редактор «Военно-исторического журнала».

В марте 2007 г. была опубликованы статьи «Генерал Андрей Власов — агент стратегического влияния» и «Тайна генерала Власова» в газете «Аргументы недели» № 10(44), № 11(45), № 12(46), № 13(47), в рубрике «Мир шпионажа». Автор Станислав Валерьевич Лекарев — бывший помощник начальника Главного управления КГБ СССР, полковник контрразведки в отставке, доктор философских наук, профессор.

Идеологический миф о «предателях-власовцах» в СССР и миф (с обратным знаком) на Западе «о борцах со сталинской тиранией» в одинаковой мере способствовали ослаблению и развалу Советского Союза. Сейчас оба этих мифа, с подачи тех же антироссийских сил, используются левыми радикалами и сталинистами (с одной стороны), националистами и неонацистами (с другой) против Российской федерации — для ее постепенного разрушения. Наш долг (в ответ) разрушить оба эти мифа, рассказав историческую правду, которая до сих пор сокрыта в секретных архивах России и стран Запада. Правду о неизвестных страницах Великой Отечественной Войны — противостоянии попыткам англо-американского Запада сговориться с нацистами против Русского и др. народов СССР.

Группой ветеранов ВОВ, среди которых бывшие сотрудники НКВД, МГБ, ГРУ и КГБ, готовится к публикации большой сборник о деятельности генерала Власова А.А. и его соратниках в III Рейхе. В сборник будут включены и вышеперечисленные материалы, а также ряд свидетельств и воспоминаний бывших сотрудников Советской Стратегической разведки, Внешней разведки НКВД и ГРУ.

В связи с заявлением Священного Синода РПЦЗ публикуем некоторые главы из сборника, готовящегося к изданию.

Генерал Андрей Власов — Агент стратегического влияния Кремля в III Рейхе

.

С исторической правдой у нас всегда были проблемы. Мифы, которые порождала тоталитарная идеология, все еще остаются истиной для многих людей, живших в советские времена. Одними действующими лицами советских мифов пугали, других возводили в ранг героев. Случалось, что утром национальный герой, любимец власти, к вечеру по чьей-то злой воле становился предателем. Но история, хотя и умеет долго хранить тайны, рано или поздно выдает свои секреты. Правда, какая бы она ни была неприглядная, становится известной.

Именно такая история произошла с боевым генерал-лейтенантом Красной армии Андреем Андреевичем Власовым. Длится она уже около 70 лет, и, может быть, пора наконец рассказать правду. Правду, которую примут далеко не все. Люди, как правило, не спешат расставаться с мифами. Так — удобнее.

Начало пути

Подробности о дореволюционной автобиографии Власова фактически неизвестны. Вот крайне скупые данные, которые удалось собрать из ряда источников, перечень которых дается в самом конце данной публикации. Крестьянский сын Андрей Власов родился 1 сентября 1901 года в селе Ломакино Нижегородской губернии, где закончил сельскую школу, а потом поступил и закончил духовное училище в Нижнем Новгороде.

После этого поступил в Духовную Семинарию, где успел проучиться два года на правах «иносословного», то есть «не духовного звания».

Об этом впоследствии напишет 16 апреля 1940 года сам Власов А.А. в своей автобиографии, будучи командиром 99-й стр. дивизии.

Какие выводы можно сделать читая эти ключевые моменты!?

Во-первых, о происхождении: вкалывал паренек с пеленок. Хозяйство было «середняцкое», а сыновей у отца — только двое. Из хомутов ребята не вылезали. Однако школу будущий генерал Власов закончил. Башковитый был очень пацан, если отец и старший брат отмусолили ему свои кровные рублики, добытые потом и мозолями, отпустив из хозяйства на учебу. НА ДУРАКОВ В СЕЛАХ И ДЕРЕВНЯХ НЕ ТРАТЯТСЯ, если не видят, что растет «Ломоносов».

И надо быть очень башковитым парнем, чтобы в 15 ЛЕТ «ДЕРЕВЕНЩИНЕ» ЗАДЕЛАТЬСЯ РЕПЕТИТОРОМ, натаскивая малолетних детей, в домах Нижнего Новгорода.

После Октябрьской революции Власов А.А. перешел в 1918 году в последний (выпускной) класс Нижегородской единой трудовой школы 2-й ступени, которую он окончил в 1919 г.

Затем он поступает в Нижегородский университет на агрономический факультет.

Весной 1920 г. Власов был призван в Красную Армию.

В июне 1920 г. Власова посылают учиться на 24-е Нижегородские пехотные курсы командного состава РККА, которые он заканчивает в октябре 1920 г.

Затем был Южный — Врангелевский фронт.

Пройдя ступени армейской лестницы, Власов не пропустил ни одной.

В период 1928-29 гг. Власов окончил Высшие тактическо-стрелковые курсы комсостава РККА «Выстрел» в Москве. А в начале 1930-х годов — 1-й курс Военно-вечерней академии РККА в Ленинградском отделении.

В Ленинграде у Власова начинается новая жизнь. В 1933 году он был назначен помощником 1-го сектора 2-го Отдела штаба Ленинградского военного округа. В переводе на гражданский язык это значит, что (помимо прочего) бравый майор Власов отвечал за всю чекистскую работу округа.

В феврале 1935 года Власов становится помощником начальника 2-го отдела, а в феврале 1936 года — помощником начальника боевой подготовки штаба Округа. Именно тогда он оказался в поле зрения Разведупра Генштаба РККА. По мнению руководства военной разведки, ценность полковника Власова заключалась в том, что он имел репутацию офицера, способного выполнить любое задание, требующее особого умения ориентироваться в складывающейся обстановке и самостоятельно принимать адекватные решения.

В июне 1937 года Власова перебрасывают на должность «НАЧАЛЬНИКА УЧЕБНОГО ОТДЕЛА КУРСОВ ВОЕННЫХ ПЕРЕВОДЧИКОВ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО ОТДЕЛА ЛВО». Понимать это следует так: до этого «негласно» Власов был слушателем этих самых курсов разведотдела ЛВО, на которых изучал иностранные языки для выполнения «ОСОБЫХ ЗАДАНИЙ ПАРИИИ И ПРАВИТЕЛЬСТВА» за рубежом в капиталистическом враждебном окружении.

Но самое элементарное в том, что ПРЕПОДАВАТЬ, а тем более БЫТЬ НАЧАЛЬНИКОМ УЧЕБНОГО ОТДЕЛА КУРСОВ ВОЕННЫХ ПЕРЕВОДЧИКОВ РАЗВЕДОТДЕЛА стратегически важного Ленинградского Военного округа — МОГ ТОЛЬКО В ВЫСШЕЙ СТЕПЕНИ ПЕРСПЕКТИВНЫЙ ВОЕННЫЙ АГЕНТ или РАЗВЕДЧИК!

В 1937-38 годах Власов был членом Военного трибунала в Ленинградском и Киевском военных округах, что говорит об особом доверии к нему со стороны Советских спецслужб.

Именно после этого у Власова «вдруг» начинается «необъяснимый» для непосвященных карьерный взлет. Его начинают перебрасывать (с повышениями) с одной командирской должности на другую. На каждой из них он задерживается буквально на несколько месяцев, но об ЭТОМ «ПОЧЕМУ-ТО» ОБЯЗАТЕЛЬНО НАПИШУТ «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА» или «ПРАВДА».

Даже невооруженным глазом видно, что Власову СПЕШНО СОЗДАЮТ, как теперь говорят, какой-то ИМИДЖ. А точнее — ГОТОВЯТ «КРЫШУ» СТРОЕВОГО КОМАНДИРА.

В начале 1938 года, по ходатайству Разведуправления РККА, Власова, получившего первый псевдоним «ВОЛКОВ», откомандировали в резидентуру Разведупра в Китае.

Крыша — советник штаб-квартиры Чан Кайши в должности начальника штаба при главном военном советнике Черепанове. «Дислоцировалась» группа наших советников из 40 человек в Чунь-Дзине.

В этот период в Китае действовало 12 резидентур советской разведки, которыми руководили главные советники. В их числе были Бронин Я.Г., который сменил Зорге, Маликов А.К., Черепанов А.И., Борович Л.А., Христо Боев, Браун Отто.

После отъезда в СССР Черепанова полковник Андрей Андреевич Власов становится главным советником китайской армии Чан Кайши по линии Разведупра РККА.

В его задачу входило обеспечение тактической поддержки освободительной войны Китая и вербовка агентуры влияния.

Самое любопытное, что как раз на пребывание Власова в качестве руководителя группа советских военных советников выпадают самые напряженные битвы китайцев против японцев и первые победы.

В 1938 г. китайцы одержали первые победы с начала войны под Тайэрч-Жуанем. Тогда же в 1938 г. произошло два сражения — за Сюйчжоу и Ухань.

В 1939 г. были одержаны победы в районе Саньян-Наньян и под Чанша. Больше месяца китайцы вели успешные бои за перевал Кунь-Лунь.

За неполных 2 года китайцы при Власове — руководителе группы военных советников провели столько сражений и одержали столько побед, сколько они не имели потом до конца 1943 года.

Если доктор Зорге проявлял в Китае а потом в Японии чудеса журналистики, то Власов проявлял их в военном деле сражающегося Китая.

Еще предстоит выяснить: как помогала информация Зорге, которую он добывал в Токио, для победных «советов» Власова генералиссимусу Чан Кайши.

С февраля по май 1939 г. Власов состоял советником при маршале Иен-Цзишане, командующим 11-м военным районом Северо-западного фронта на участке Шаньси. Власову на выбор представили 3-х переводчиков. Он выбрал 29-летнего Сун-Куеши — самого молодого. Сун-Куеши был не просто «переводчиком». Он окончил на Западе университет — юридический факультет и работал в Бюро печати Министерства иностранных дел (а не в какой-то захудалой юридической конторе).

Советской разведке и Власову было достоверно известно то, что Сун-Куеши был завербован и является агентом АБВЕРА в Китае. Зорге у нас ведь тоже был «журналистом», а Тургенев — «писателем».

Таких людей сейчас называют «Агентами стратегического влияния». Власову и Советской разведке позарез требовался «канал» для подтверждения «легенды». Необходим был вражеский агент, который «изучал» и «разрарабатывал» бы Власова, доносил о каждом его шаге. А Власов в этом деле должен был играть РОЛЬ ПОДЫГРЫВАЮЩЕГО. Агент АБВЕРА Сун-Куеши — был для этого настоящей находкой.

В Китае Власов крупно отличился. В короткий срок он наладил профессиональную подготовку слушателей в Военной Академии. Содержанием своих лекций Власов обратил на себя внимание самого Чан Кайши.

О еще один КЛЮЧЕВОЙ штрих. Военная Академия располагалсь вдали от центра. Власов оказался там один. Это категорически запрещалось по правилам работы наших военных советников за рубежом. Обязательно должно было быть не менее двух, один из которых обязательно был связан с чекистами (чтобы доносить на своих сослуживцев). Случайность, что Власов остался один без присмотра? Нет! Советской разведке необходимо было скрыть от своих коллег подлинную сущность операции, проводимой Власовым.

Командировка Власова в Китай носила крайне неординарный и специфический характер. Начиная с конца 30-х годов, советская военная разведка приступила к подготовке грандиозной операции по внедрению группы агентов влияния, включая Власова, в логово нацистов — Берлин.

Именно в 1938 году (не позже) готовящуюся операцию взяла под свой особый контроль и возглавила Секретная Служба Стратегической Разведки (СССР), созданная Лаврентием Берией. О ней мы расскажем в следующих главах.

Благоприятные условия для этого заключались в том, что военным советником Германии при Гоминьданов¬ском правительстве Китая, а заодно и руководителем разведки Чан Кайши, был оберфюрер СА Вальтер Стеннес. Выполняя свои служебные обязанности, Власов многократно пересекался со Стеннесом и другими германскими офицерами, служившими военными советниками у Чан Кайши.

Многие из этих германских офицеров Вермахта и АБВЕРА, впоследствии стали близкими друзьями генерала Власова (после того как он попал в плен в 1942 г.), а также активными участниками подпольной антигитлеровской организации «Черная капела». Именно в «Черную капеллу» входило подавлющеее большинство германских офицеров и генералов, группа русских белоэмигрантов (во главе с бывшим белогвардейцем Владимиром фон Каульбарсом), участвовавших в организации заговора и покушения на Гитлера 20 июля 1944 г.

Советской разведке Вальтер Стеннес был известен тем, что в 1932 г. основал оппозиционный Гитлеру «Союз революционных национал-социалистов». За это он был арестован, но выпущен на свободу по ходатайству Германа Геринга, Оскара фон Нидермайера — знаменитого немецкого разведчика и специалиста по Ближнему Востоку, генерала фон Секта и Фердинанда фон Бредова — главы АБВЕРА, впоследствии убитого в «Ночь длинных ножей» за антинацистские настороения. После освобождения Вальтер Стеннес был отправлен в Китай, подальше от Гитлера, Гестапо и СД.

В основу подставы авторитетного советского командира были положены его происхождение, «свободное поведение» и «скрытое» недовольство происходившими в СССР процессами. Как это принято, началась целенаправленная «накачка имиджа» Власова.

Из советника Чан Кайши Власова в глазах немецких шпионов, которыми довоенный Шанхай буквально кишел, делали недовольного советской властью высокопоставленного советского офицера. В его пользу играли крестьянское происхождение, религиозное образование, склонность к прекрасному полу и выпивке.

«Перехода» тогда не произошло. К большому огорчению Советской разведки, в Китае немцы на одинокого «Волка» не клюнули. Карты спутал сам Стеннес, который по своей инициативе встретился с сотрудником параллельной Шанхайской резидентуры ИНО НКВД Николаем Тищенко и стал добровольным источником информации советской политической разведки в Китае. Хотя по расчету аналитиков должно было произойти все как раз наоборот.

Игра могущественных разведок мира — Разведуправления Генштаба РККА и Стратегической разведки, АБВЕРА и СД — только еще начиналась. В Китае произошли первые «смотрины». Андрей Власов себя показал и других посмотрел. Немцы крючок заглотили, но все еще слишком долго «присматривались».

В советской разведке сделали однозначный вывод: пока Власов на «богатый улов» в немецком понимании не тянет. Власова надо еще накачивать и накачивать как для внутреннего, так и для внешнего пользования.

Тем не менее, находясь в Китае, Власов сумел добиться значительных оперативных результатов, за что впоследствии получил повышение по службе.

Активно завязывал Власов контакты и знакомства с соотечественниками — вчерашними белогвардейцами, которыми впоследствии с 1943-44 годов уже была полна его РОА.

Власова заранее «натаскивали» на работу с большим «коллективом белогвардейских сослуживцев» и по руководству громадной «русской колонией» в условиях чужой и враждебной страны.

В 1939 году советская разведка в Китае имела свыше 600 источников информации.

Часть из них во многом благодаря усилиям советника Власова.

Власов намеренно вел в Китае публично-демонстративный разгульный и развратный образ жизни.

Нечто подобное было и у Рихарда Зорге. Причем не только с «бабами» и «выпивкой», а пошире. Он пользовался славой героя-любовника и заядлого выпивохи с манерами «салонного льва».

Правда на «салонного льва» Андрей Власов не мог покушаться из-за своего деревенского происхождения. Ему лепили имидж «деревенщины». Для этого, например, Власов купил в одном доме, у одной китайской семьи, трех несовершеннолетних китаянок, сроком на три месяца. Мол так дешевле — наложницы, стряпухи, прачки и уборщицы в трех лицах. Одним словом, как было указано, «деревенщина», который ничего умного не придумал, как купить сразу трех баб на три месяца целиком.

Более того, вдруг появился миллионным тиражем агитационный плакат на всех столбах. На нем Власов и милитарист Ян Сигнань в обнимку: мол, вечная дружба с китайскими милитаристами, злейшими врагами китайских коммунистов во главе с Мао Цзедуном. Тогда еще не горланили: «Сталин и Мао — слушают нас», но «братание» уже шло по всем направлениям.

СКАНДАЛ! И это при наличии суперпринципиальной парторганизации из числа военных советников? И это при длиннющей руке и всевидящем оке НКВД? Разврат? Разложенец? Куда смотрят партийная организация, советские органы НКВД, наконец?

Дошлые языки судачили: плакат этот состряпал в утоление своих непомерных амбиций сам Власов. Его это инициатива. Хочет быть первым.

Всем стало ясно, что дни Власова сочтены. Плачут и стонут по нему пыточные застенки и пуля НКВД на Лубянке.

«Выскочка» — таким словом поливали Власова в Китае завистники и чужие «глаза-уши». Через три года этим словом в серцах назовет Власова прилюдно на эсесовском сборище сам Гиммлер, отлично помнящий донесения своей агентуры в Китае о деятельности Власова.

Китай в то время кишмя кишел немцами и японцами. Расчет был на немцев. Власов по замыслу Советской разведки должен был повести себя в Китае так, чтобы им заинтересовались именно немцы — АБВЕР и СД. Вот откуда покупка трех несовершеннолетних китаянок, плакат в обнимку с китайским милитаристом Ян Сигнанем, каждодневные «пьянки» в ресторанах. Власов должен был всеми этими «художествами» загнать себя в угол, поставить себя в совершенно безнадежное положение, в смысле возвращения на Родину. За такое дома — подвалы НКВД и пуля. Немцы должны были клюнуть на это и «попытаться» склонить этого русского «забулдыгу», обалдевшего от заграницы, если не к бегству, то к сотрудничеству по меньшей мере!

После тех массовых ликвидаций, погромов и чисток, учиненных Сталиным руками Ежова во внешней разведке НКВД и Военной разведке — Разведупре Генштаба РККА (будущее ГРУ), у нас после 1937 года в Германии оставалось лишь несколько наших разведчиков. Причем официальный статус у них был не выше ротного звена в Вермахте, СС и Гестапо. Почти полностью был вычищен от нашей разведки Берлин.

Сумел сохранить свои лучшие кадры лишь Лаврентий Берий, который не позднее 1938 года создал свою личную «неформальную» структуру Секретной Службы Стратегической Разведки (СССР).

Вопреки расхожим представлениям и стереотипам, именно Берия (после ликвидации Ежова и его подручных в НКВД) сумел приостановить маховик репрессий и уничтожения лучших разведывательных структур и кадров Советской разведки. Именно Берия сумел собрать, сохранить и сосредоточить в структурах Стратегической разведки весь цвет Советской разведки и агентуры влияния. Именно это спасло Власова и его будущих соратников из числа агентов Стратегического влияния в структурах III Рейха.

Бериевской Стратегической разведке позарез требовались свои люди в Берлине — в Вермахте, АБВЕРЕ, СС, Гестапо и канцелярии Гитлера.

Так Власов попал в группу кандидатов на которых пал выбор.

Во-первых — изъян в автобиографии — учился в Духовном училище.

Во вторых — служил в отделах боевой подготовки Штабов Ленинградского и Киевского военных округов — самых важных для интересов немцев.

Заполучить такого офицера — мечта каждой разведки! В «легенде», разработанной для Власова, был уход его к немцам. Для него было подготовлено то, что он, находясь уже в Берлине, должен был им «выдать». Но главное — Власов должен был заинтересовать их чем-то особенным, как военный специалист и знаток РККА. Он должен был стать в Берлине тем, без консультации, рекомендации, совета которого немцы не могли бы обойтись.

О том, что немцы в Китае «крючок» Стратегической разведки под псевдонимом «Волков» заглотили, подтверждет дневниковая запись сотрудника СД Сергея Фрелиха, который, впоследствии, будет неотлучно находиться при генерале Власове.

Фрелих пишет: «В Китае большевистское мировоззрение Власова испытывает первое потрясение. Соприкоснувшись с некоммунистической страной, он увидел лживость советской политики, которая, с одной стороны, поддерживала националистов Чан Кайши против японцев, но, с другой стороны — пыталась ободрять коммунистов Китая. Таким образом, миссия Власова, помимо официальной задачи: помогать Чан Кайши в обучении и формировании его армии, — имела и тайное задание, а именно: создать предпосылки для победы коммунистов в Китае».

ПРОГРАММА-МИНИМУМ: Создать у немцев впечатление, будто «Большевистское мировоззрение Власова испытывает первое потрясение» — Стратегической разведкой была выполнена. Теперь можно было переходить к выполнению программы-максимум — Власов в Берлине.

Аналитики Советской разведки рассудили верно: не прошло в Китае, пройдет где-нибудь в Европе, например, при выезде какой-нибудь военной делегации. Ведь в хорошей разведке все стратегические операции выглядят как захватывающие воображение фильмы-психотриллеры. В самой отличной поэзии целые поэмы пишутся ради одной строчки. В Стратегической разведке так же: Власов должен был попасть в Берлин и начать там работать. Ради этой строчки и писалась целая поэма.

В Японии главным информатором Зорге был его личный друг и покровитель — немецкий посол в Токио Ойген Отт, известный своими антигитлеровскими настроениями (связанный с «Черной капеллой»), считавшийся одним из самых компетентных экспертов по Азиатским проблемам.

Андрей Власов тоже считался личным другом и ближайшим советником Чан Кайши, жена которого души не чаяла в «умном и очаровательном» Андрее.

Впоследствии выяснилось, что одним из Советских агентов стратегического влияния являлась жена самого Чан Кайши, очарованная мужскими достоинствами Андрея Власова, ставшая его тайной любовницей и осведомительницей.

За свои успехи в качестве «Ромео» Власов получил от супруги Чан Кайши золотые часы ручной работы.

Все женщины-агенты Зорге не могли поставлять информацию, сравнимую со стратегическими сведениями получаемыми от жены Чан Кайши, с которой русский полковник Власов был в «очень близких» отношениях.

О серьезности работы полковника Власова свидетельствует его личный переводчик в Китае, который утверждал, что Власов (Волков) приказал ему при малейшей опасности попадания в руки японцев — пристрелить его. Это говороит о том, что Власов должен был «попасть в руки» именно к немцам. А в плен к японцам он не должен был попасть даже под угрозой гибели!

За заслуги перед правительством Китая Чан Кайши вручил Власову орден «Юн-Хю» (Золотой орден Дракона). Такой же орден получил и его подчиненный, советский летчик А.А. Губенко, который в воздушном бою в районе аэродрома Ханькоу впервые в истории советской авиации применил таран с благополучным исходом для атакующего.

В Китае Власов, как и Зорге в Японии, успешно и для пользы дела продолжал «пьянствовать» по ресторанам. Но однажды в декабре 1939 г., вдруг «протрезвевший» советник Чан Кайши не спеша собрал чемодан и отбыл в сторону Москвы.

Разведупр отозвал Власова из Китая. В декабре 1939 года обязанности главного резидента советской разведки в Китае были возложены на посла СССР Александра Семеновича Панюшкина. Кроме будущих карьеры и высоких Правительственных наград Власов получил еще один подарок — от судьбы. В страшные 1937-38 годы, когда происходила чистка командного состава Красной армии и многие его товарищи попали в тюрьмы, где были расстреляны, загранкомандировка спасла его от горькой участи товарищей по оружию.

Интеллигентный и энергичный военачальник, владевший навыками разведки, друг таких ярких персон, как Блюхер, Рокоссовский, Чан Кайши, генерал Власов производил глубокое впечатление сильной личности. Он не мог не раздражать, лишенных таких качеств, окружавших его пришедших с Гражданской кавалеристов и чекистов, представлявших элиту СССР.

Среди его недругов впоследствии оказались Ворошилов, Маленков, Щербаков, Меркулов, Абакумов и другие.

А на поверхности кипели страсти. В ставке Чан Кайши прошел слух, что по итогам загранкомандировки Власов решением парторганизации группы военных советников был исключен из партии. Но будто бы в последний момент вмешался кто-то в Москве и это спасло Власова. Что за дела? Кто распускает эти грязные сплетни? Родная советская разведка.

Что происходит? Власов — Разложенец и развращенец? Нет! Так было нужно Советской разведке.

Во всем этом есть железная логика. У разведки, как и у любого творческого коллектива, есть своя творческая кухня. В Москве «легенду» на Власова стали нагружать ускоренными темпами. В глазах немцев Власову набивали цену, делали целью для вербовки германскими спецслужбами.

Сразу после командировки в Китай Власова бросают снова в тот же Киевский особый военный округ на должность командира 99-й стр. дивизии 17-го стр. корпуса 6-й армии.

Где дислоцируется 99-я стр. дивизия? На границе с Германией в Перемышле. Это бывший польский Пшемысль. По сути дела — бывшая заграница. Немцы буквально через дорогу. Встречи с ними у Власова и командования дивизии ежедневные. Случайность? Ни в коем случае! Все развивается по «легенде» советской разведки.

С назначением Власова на 99-ю стр. дивизию, вокруг этого, вчера никому неизвестного соединения, вдруг началась несусветная свистопляска. Полистайте «Правду» и «Красную звезду» той поры. Кажется нет номера газет, в котором бы не писалось о 99-й.

Читайте, немцы: Власов становится авторитетом в Советской армии и в Партии! Из дивизии не вылезает сам нарком обороны Тимошенко. В восторге от дивизии и начальник Генштаба. На базе 99-й нарком проводит образцово-показательные учения. На базе 99-й проходят всеармейские семинары, сборы, отрабатываются новые методики, опробуются новые оргштатные схемы.

Сплошняком в московских газетах идут фотографии: Власов с Тимошенко, Власов с Жуковым, Власов с членами правительства. В «Красной звезде» одна за другой выходят огромные статьи за подписью Власова. Из них видно: Власов вхож в самые высокие московские кабинеты. Он влияет на военную политику страны. Политуправление Киевского особого военного округа публикует статью Власова «Новое в подготовке войск». Отдельной брошюрой выходит работа Власова «Новые методы боевой учебы».

После двух месяцев пребывания Власова в должности командира 99-й стр. дивизии на него 10 мая 1940 года пишется «АТТЕСТАЦИЯ», которую подписывают командир 17-го ск. Колганов и военный комиссар Кальченко. Эта аттестация идет «наверх» к комкору Голикову, который дает заключение: «С аттестацией и выводами согласен. Достоин присвоения военного звания генерал-майор».

Кто такой этот Голиков? Это — однокашник Власова по московским курсам «Выстрел». Опять совпадение? Ни в коем случае. В июле 1940 г., через пару месяцев после того, как Филипп Иванович подписал «аттестацию» на Власова, Голиков назначется Начальником Разведывательного управления Генштаба РККА. Как раз на этот период и приходится особенно интенсивная накачка имиджа Власова!

В феврале 1941 г. на генерал-майора Власова пишется представление к ордену «Красная звезда». На наградном листе чья-то «неизвестная» рука наложила резолюцию: «Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1941 года НАГРАДИТЬ орденом Ленина». Вдумайтесь, что здесь написано!? Не «НАГРАЖДЕН», а кто-то приказывает Президиуму Верховного Совета СССР «НАГРАДИТЬ»! Кто из высших руководителей страны и партии может давать такие указания!? Сталин и Берия!?

Между орденом Красной Звезды и орденом Ленина дистанция огромная. Орден Ленина — высший орден СССР. Причем УКАЗ о награждении Власова тут же был опубликован во всех газетах — читайте, немцы, какой соблазнительный объект для вашей разведки этот генерал Власов.

В декабре 1940 года Власов выступил в Москве как содокладчик Мерецкова. Смотрите, немцы — Власов самый умный и талантливый, ему известны все самые сокровенные тайны РККА. Власов вместе с начальником Генштаба ставит Вооруженным Силам задачу на предстоящий учебный год.

В январе 1941 г. Власов назначается на должность командира 4-го механизированного корпуса — самого совершенного и боеспособного в РККА.

Стратегическая разведка делала все, чтобы немцы следя за успехами Власова, держали в уме — Власов после Китая — человек с «потрясенным мировоззрением» и «открывший лживость советской политики», семинарист, которого почти до 30 лет не принимали в партию, имеющий «слабость к женщинам и выпивке» (купил 3-х китаянок и из ресторанов в Китае не вылезал).

Шла геополитическая глобальная игра Советских и Германских спецслужб. Власов с «потрясенным мировоззрением» по замыслу Стратегической разведки сам однажды добровольно должен был появиться у немцев и попасть непременно в Берлин, к Гитлеру. Если уж Власов умного, хитрого, проницательного и осторожного китайца Чан Кайши смог окрутить, стать его личным другом, то почему не получится то же самое с Гитлером и его окружением. Советская разведка и Берия знали, что может и на что способен их агент Власов.

Настоящий разведчик или стратегический агент — это всегда в душе Великий актер и лицедей, с высочайшей харизмой. Если разведчик или агент не актер — то это обычный чиновник. Власов — это замысел Стратегической разведки. Основа замысла — многовековые опыт и мудрость, наработанные в потаенных битвах самых мощных спецслужб мира, в которых свои, родные считают тебя врагом наизлейшим. Вот по этим чертежам был создан Власов. На это ушли годы. «Конструкция» «изделия» была проверена в условиях «космических» перегрузок. Прежде чем «уйти» к немцам, его провели в буквальном смысле через «огни, воды и медные трубы». Выдержал!

Генерал Власов — суперкласс разведки Мирового уровня. Он — создание интеллекта неординарного. Сегодня агенты такого уровня имеют точное название — «агенты стратегического влияния».

Секретная служба Стратегической разведки (СССР)

В период войны в СССР действовало четыре спецслужбы: НКГБ, СМЕРШ, Разведывательное управление Генштаба РККА и разведка Коминтерна. Все вышеперечисленные структуры жестоко конкурировали.

Мало кто знает, что существовала и пятая, отвечавшая за выполнение особых стратегических операций. Это Секретная Служба Стратегической Разведки (СССР), созданная в 1938 году Лаврентием Берией по личному указанию Сталина.

Личная Стратегическая разведка, созданная Берия, представляла собой неформальную, глубоко законспирированную сеть агентов стратегического влияния, шпионов и диверсантов — от знаменитых высокопоставленных военных и политических личностей той эпохи до самых последних отбросов общества и матерых убийц.

Структура и методика Стратегической разведки были во многом скопированы с ордена Иезуитов — разведки Ватикана, орденов Сиона, Тамплиеров и братства Иллюминатов, Исихастского ордена Безмолвия, Сицилийской мафии, корнями уходящей в Средневековье и Древний мир.

Кстати, слово мафия (по одной из версий) происходит от древнефиникийского слова «ма-фи», что переводиться как то, чего якобы официально не существует и не имеется.

Лаврентий Берия еще до октября 1917 г. досконально изучил и знал историю многих могущественных тайных орденов и разведывательных сообществ Древнего мира, Средневековья, эпохи Возрождения и современности.

При этом Берия обладал не только высочайшим для тех времен общим, хотя и бессистемным образованием (до тысячи прочитываемых в день книжных страниц), но еще и синкретическим мышлением, позволяющего сочетать внешне разнородные, противоречивые и якобы несовместимые воззрения.

А главное, он сумел применить свои знания на практике при создании Стратегической разведки, которая не входила ни в одну из официальных разведывательных структур СССР.

То есть официально Секретной службы стратегической разведки, как бы не существовало вовсе. Хотя на тот момент — это была одна из самых мощных и эффективных тайных мировых разведывательных структур, успешно конкурирующей с СИС — английской разведкой и УСС — Управлением Стратегических Служб США

Сын Берия — доктор технических наук Серго Гегечкори свидетельствовал: «Некоторые люди, работавшие на советскую разведку и занимавшие очень высокое положение в Германии, Великобритании и других странах, «выходили» непосредственно на моего отца. Таких тоже было, знаю, немало. Кого-то, думаю, из них Сталин знал, но члены Политбюро однозначно — нет. Исключения тут не было. Да и Сталин, насколько могу судить, особого интереса к источникам информации не проявлял. Детали его обычно не интересовали. Он ставил задачу, а уж каким путем она будет достигнута, его волновало мало. Сталина интересовал, как правило, лишь конечный, а не промежуточный результат…»

Кроме того, Серго Гегечкори особо отметил: «По картотекам органов Государственной безопасности не проходили — это знаю совершенно точно — сотни фамилий. Отец считал, что настоящего «нелегала через аппарат пропускать нельзя». Это была общепринятая система СОВЕТСКОЙ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ РАЗВЕДКИ, которую в течение 15 лет возглавлял отец…»

Сведения, поступившие из Разведуправления Генштаба РККА и Внешней разведки НКВД СССР, направлялись в Отдел информации ЦК ВКП(б). Разведданные, поступившие из одной страны, от шпионов одной из ветвей разведки, сопоставлялись со сведениями, полученными из других источников, проверялись и перепроверялись специалистами Отдела информации ЦК.

Руководителем этого Отдела информации, созданного по личному указанию Сталина, был Георгий Маленков (по кличке «Маланья»).

Агентурная информация, получаемая Берия из «своих» источников, не поступала, как другие виды разведывательной информации, в Отдел информации ЦК ВКП(б) к Маленкову. Минуя официальные каналы, она шла напрямую к Берия, а от него к Сталину.

Великая Отечественная война — начало подготовки к внедрению

Сегодня можно точно сказать, когда Стратегическая разведка планировала забросить Власова к немцам. Это период конца 1941 — начала 1942 года. Но 22 июня 1941 года Гитлер напал на СССР. Началась Великая Отечественная Война. Пошла другая игра.

В подчинении у Власова на 22 июня 1941 года был 4-й механизированный корпус: свыше 36 тысяч человек личного состава, 1031 танк, 286 бронемашин, 100 полевых орудий и 186 минометов.

4-й мехкорпус Власова войну встретил непосредственно на Львовском выступе и находился в подчинении командующего 6-й армией генерал-лейтенанта Музыченко И.Н.

На сегодня не представляется возможным в полном объеме оценить Власова в роли командира 4-го мехкорпуса в первые дни и недели войны. Главная причина — это крест, поставленный на его имени сразу же после войны. Долгие десятилетия умолчания сыграли свою роковую роль.

Известно то, что командующий Юго-западным фронтом генерал Кирпонос принимает роковое решение вводить в бой части 4-го мехкорпуса поэшелонно (по частям), не дожидаясь их полного сосредоточения на исходных позициях, для нанесения контрудара.

Следует сказать, что 4-й и 8-й мехкорпуса могли сыграть решающую роль в разгроме врага. Но усилиями командующего 6-й армией генерала Музыченко и начальника Генштаба Жукова 4-й мк был раздроблен на части для выполнения различных задач. Поэтому Власов был лишен возможности руководить им в полном составе.

Отдельные части 4-го мк участвовали в контратаке на Перемышль, захваченный немцами в первые дни войны. Перемышль был отбит, но на других участках контратаки Советских войск успеха не имели.

В ночь на 25 июня генерал армии Жуков приказал повернуть 8-ю танковую дивизию 4-го мк на северо-восток в район Мостиска и Радзехов-Броды. К тому времени она уже потеряла в боях 92 танка (в основном от безнаказанных ударов вражеской штурмовой авиации). К концу дня 27 июня из 385 танков в исходный район прибыло 65 машин, сведенных в один танковый полк. Несмотря на это, наступление тнковой группы противника было задержано до конца июня 1941 года. Но ликвидировать прорыв войскам фронта не удалось. Прямой начальник Власова — командующий 6-й армией генерал Музыченко в конце концов оказался в плену. А его подчиненный генерал-майор Власов сумел-таки вырваться из вражеского окружения.

О Власове казалось забыли и думать. Но это не так. 17 июля его вызывают в Киев. По представлению командования Юго-западным фронтом Власова назначили командовать несуществующей 37-й армией. Ее еще надо было собрать. Власов вопреки всему сформировал ее. Из числа тех, кто вышел из окружения. Из уцелевших после разгрома наших полков и дивизий. Из очень поредевшего и необученного местного населения. Власов учился, как на крупном полигоне, в условиях, максимально приближенных к тем, которые потом будут у него при формировании РОА.

В сентябре 1941 года 37-я армия уже обороняла позиции по линии Ново-Глыбов — Борки — Пирогово. Далее на восток по Днепру до Гусеницы, а также держала еще и Киевский плацдарм.

Когда германские войска натолкнулись на организованную Власовым оборону Киева, мы уже потеряли Смоленск, Ростов и Великие Луки, позволили Вермахту окружить Одессу. Отступая, наши войска взорвали Днепрогэс.

Под Минском погиб Западный фронт. Его командующий генерал Д. Павлов был арестован и расстрелян. На этом фоне немцы «получали по морде» от 37-й армии весь сентябрь, неся серьезные потери. Фронтальным ударом в лоб германскому командованию Киев взять так и не удалось.

В результате просчетов Ставки 37-я армия попала в «киевский котел». Приказ об оставлении Киева генерал Власов получает самым последним. В ночь на 19 сентября практически не разрушенный Киев был оставлен советскими войсками.

20 сентября в бою, пробиваясь к своим, погибли командующий фронтом Кирпонос М.П., член Военного совета Бурмистренко М.А. и начальник штаба Тупиков В.И.

В результате потери управления войсками Юго-западного фронта часть войск отдельными мелкими группами сумела пробиться на Восток. В одной из таких групп находился и командарм-37 генерал-майор Власов. Это был подвиг, потому что враг бросил огромные силы для удержания и уничтожения окруженных советских войск.

Во время выхода из окружения Власов простудился и тяжело заболел. У него началась горячка и он не смог идти. Хрущев не соврал и не выдумал в своих воспоминаниях, когда написал, что генерала Власова солдаты вынесли из окружения на носилках.

По версии Виктора Филатова, после выхода из «Киевского котла» на Власова «косились». Но в Москве о нем помнят. Его продолжают вести по заданной однажды программе. Власову позвонил сам Сталин и осведомился о его здоровье. После этого отношение к Власову резко переменилось. В чем тут загвоздка? Ведь до этого не было прецедента, чтобы к какому-нибудь генералу, вышедшему, как и Власов, из окружения, лично позвонил бы сам Сталин и справился о самочувствии! Сталин приказал после этого доставить Власова самолетом в Москву.

Хотя бы часть правды мы, наверное, сможет узнать только тогда, когда заставим современных властителей России открыть секретные архивы с документами о деятельности НКВД, Разведуправления Генштаба РККА, разведки Коминтерна и Стратегической разведки периода Второй Мировой войны. (Если они еще сохранились.)

Нам известно только то, что в ноябре Власов был назначен заместителем командующего Юго-западным фронтом по тылу.

Затем Власов 20 ноября принимает командование 20-й армией в составе Западного фронта, которая должна оборонять Москву.

20-я армия освободила от немцев Солнечногорск, Волоколамск, Каховскую, Середу и др. города, вышла к Гжатску.

Было от чего получить прозвище «спаситель Москвы». Откройте центральные советские газеты за 13 декабря 1941 года. Среди героев обороны Москвы — портрет Власова. В центральных газетах 3 января 1942 года — тоже. 20-я армия Власова под Москвой отличилась даже на фоне армий Рокоссовского, Голикова и Говорова.

По воспоминаниям Хрущева, в присутствии свидетелей Сталин как-то раз упомянул, что если бы Власов был здесь, то командование Сталинградским фронтом поручили бы ему.

Официозный придворный «историк» Александр Колесник сообщает, что фактическое руководство 20-й армией до 19 декабря якобы осуществлял начальник штаба генерал-майор Сандалов, а Власов «в это время болел».

На самом дел прибытие Власова в армию предполагалось в конце ноября. На вопрос Жукова, когда прибудет командующий, Главное управление кадров сообщило, что он «сможет быть направлен не ранее 25–26 ноября в связи с продолжающимся воспалительным процессом среднего уха».

Поэтому Власов прибыл в 20-ю армию не позднее первых чисел декабря. Утверждение о том, что он не командовал армией до 19 декабря «по причине воспаления среднего уха» — не более чем легенда.

Это подтверждает известный историк Кирилл Александров.

По его мнению, во-первых, Власов был упомянут в сводке Совинформбюро в перечне отличившихся советских генералов уже 13 декабря.

Во-вторых, 16 декабря на КП у Власова взяли интервью американские журналисты, в том числе Лесюер и др.

На приказах по 20-й армии подписи Власова появляются, начиная с начала декабря. В архивных делах 20-й армии, хранящихся в Центральном архиве Министерства обороны в Подольске (фонд 373, опись 6631), достаточно приказов по армии за декабрь 1941 года, подписанных Власовым. В том числе — о категорическом запрете расстрелов военнопленных противника, о недопустимости представления в Штаб армии ложных донесений и сведений о трофеях и т. д. В материалах по 20-й армии отмечаются факты личного присутствия Власова на поле боя, в боевых порядках, проявленной им при этом личной храбрости.

Но вот еще какая закавыка. Госпиталь, в котором должен находиться на излечении Власов, находится в Москве. Спрашивается, зачем Жукову, чтобы разыскать Власова, надо обращаться в Главное управление кадров? И вообще, почему он его разыскивает, будто солдата, ушедшего в самоволку?

Жуков — командующий фронтом. Он по должности обязан знать, где и в каком состоянии каждые полдня находится командующий армией в составе его фронта. Да еще такой армией, которая стоит на одном из главных направлений. Почему командующему фронтом Жукову не докладывают без его запроса о состоянии здоровья командарма Власова? У военных это элементарно. Почему Жуков не обратился с запросом о Власове прямо к начальнику госпиталя или Главное медицинское управление?

В 1939 г. Власов находится в качестве руководителя группы военных советников в Китае, главным военным советником Чан Кайши, когда Китай вел смертельную борьбу с японскими захватчиками.

В 1939 г. Жуков назначается командующим 1-й армейской группой советских войск в Монголии, проводит там блестящую операцию по окружению группировки японских войск и уничтожает ее в районе реки Халхин-Гол. То есть Жуков в открытом бою, с применением танков и самолетов, артиллерии и всех видов оружия бьет врага на севере. Власов же с линии «невидимого фронта», невидимым для противника оружием, бьет того же врага с юга руками Чан Кайши.

Разве не точно так же распределила Стратегическая разведка роли Жукова и Власова в другой войне — Великой Отечественной? Разве не держал Жуков точно такой же фронт против немцев, какой он держал против японцев в 1939 году? А в это самое время разве не держал Власов против немцев точно такой же «фронт за лининей фронта», какой он держал против японцев в 1939 году?

Полный разгром японцев Жуковым и Власовым в 1939 г. отбили охоту у японцев ходить на север за «зипунами».

После победы на Халхин-голе, Жуков в июне 1940 г. стал командующим Киевского особого военного округа, а с февраля 1941 г. — начальником Генштаба РККА.

Власов командует с января 1940 г. 99-й дивизией КОВО. Жуков в этой дивизии бывает постоянно. О комдиве Власове у него самые восторженные отзывы.

Поэтому спрашивается, мог ли Жуков «потерять» командующего армией? Мог. Но это вопрос не к Жукову и не к Главному медицинскому управлению. Это вопрос к Сталину, Берии и Стратегической разведке. Если бы Андрей Власов в это время действительно находился в госпитале, то Жуков уж точно не Главное управление кадров «запросил», а по меньшей мере сам позвонил бы прямо в госпиталь, где лежал Власов. А вернее всего — сел бы в машину и подъехал к серьезно заболевшему товарищу.

Запрос в Главное управление кадров Жуков делает потому, что встревожен, куда бесследно исчез Власов. Жуков, видимо, просто отказывается понимать, что за таинственные события происходят вокруг Власова.

Разведка — это мозг государства и армии! Одновременно с жестокими сражениями на полях сражений — шла невидимая глобальная геополитическая схватка, от которой зависел успех всей ВОЙНЫ. По версии Виктора Филатова, для достижения победы на этом «невидимом фронте» для Берия, Стратегической разведки и Власова в тот момент оказалось нечто очень важное и судьбоносное. По-видимому отшлифовывались последние «абзацы» «легенды», с которой Власов должен был уходить к немцам. В общем, крайне запутанная, противоречивая и загадочная история.

По итогам победы под Москвой Власов 1-го февраля 1942 г. был награжден орденом Красного знамени и получил звание «генерал-лейтенант». Его фотографию среди девяти наиболее отличившихся военачальников при обороне Москвы напечатали все центральные газеты. И неизменно рядом с фотографией Жукова впритык размещалась фотография Власова. Популярность и известность генерала Власова в войсках и народе явно какой-то «невидимый покровитель» намеренно накачивал до популярности и известности самого Жукова.

Фактор, который мог стать решающим в исходе Второй Мировой войны

К 1942 году в плену у немцев оказались более 4 миллионов красноармейцев. Угроза переброски этого, не ждавшего милости от советской власти контингента на фронт или (что еще хуже) в тыл могла стать гибельной для Красной армии. Еще в октябре 1941 года, по данным НКВД, было арестовано 657 364 солдата, отступавших или отставших от своих подразделений. Из них 25 878 были расстреляны, причем более трети — перед строем. Тем не менее число военнопленных красноармейцев росло.

В начале января 1942 года Стратегическая разведка продолжила операцию по «подставе» спецслужбам III Рейха генерала Власова и группы других высокопоставленных агентов особого назначения.

При этом использовался богатый довоенный опыт по созданию легендированных антисоветских организаций (типа операций «Трест» и «Синдикат») для внедрения в политические и секретные структуры противника. Сталин дал свое согласие, после чего руководство этой стратегической операцией целиком перешло в ведение Бериевской стратегической разведки.

В секретных архивах НКВД-МГБ-КГБ, ВКП(б) — ЦК КПСС и Минобороны СССР наверняка сохранились некоторые документы, хотя бы косвенно подтверждающие факт проведения подобных крупномасштабных стратегических операций. Достаточно рассекретить и перетрясти эти архивы независимым военным историкам и энтузиастам.

Взять под контроль и нейтрализовать угрозу использования немцами на Восточном фронте против СССР сотен тысяч пленных красноармейцев и белоэмигрантов было решено сделать с помощью Власова и других агентов Стратегической разведки.

Сталин дал отмашку о начале операции по внедрению Власова, с целью попытаться перехватить руководство антисоветскими формированиями в рядах Вермахта, Абвера и СС.

Подобные операции обычно начинаются с создания соответствующих благоприятных условий. Для этого 8 января 1942 года на одном из участков Ленинградского фронта на немецкую сторону под видом парламентера перешел военинженер 1-го ранга некий Иван Иванович Иванов, в сопровождении двух капитанов. При встрече с уполномоченными командования Вермахтом и Абвером Иванов уведомил их о том, что в Ленинграде якобы существует группа высокопоставленных заговорщиков, в состав которой входят лица из числа командования войсками. Эта группа якобы готова на борьбу с коммунизмом.

Именно после этих событий Власов 11 февраля 1942 г. вызывается на совещание к Сталину. После его ухода Сталин сразу принял Берию, Маленкова, Молотова и Ворошилова.

Последний раз Власова вызвали к Сталину 8-го марта 1942 г. В совещании также принимали участие Берия, Маленков, Молотов, Шапошников, Василевский, Новиков и Голованов. Была принята директива за № 17036.

Ставка Верховного главнокомандования назначает генерал-лейтенанта Власова заместителем командующего войсками Волховского фронта, освободив его от обязанностей командующего 20-й армией.

После этого — 10 марта 1942 г. — на Волховский фронт самолетом прибывает Власов.

Причем вместе с Власовым на Волховский фронт отправляются Лаврентий Берия, Маленков, Ворошилов, Голованов, Руденко, Новиков. В те времена не со всяким генералом прибывали в Штаб фронта первые люди страны. Это был первый акт Геополитической тайной операции, задуманной Стратегической разведкой.

Власов был назначен заместителем командующего Волховским фронтом не случайно. На первый взгляд — это несколько нелогичное, странное и непонятное перемещение. Но если учесть на какое «дело» готовила Власова Стратегическая разведка — все становится понятным. Для создания РОА и ее использования против немцев (в германском тылу) генералу Власову крайне необходимо было получить и отшлифорвать именно опыт формирования, снабжения и управления крупными воинскими соединениями, в том числе и фронтового масштаба.

Все тыловые и фронтовые службы целого Волховского фронта были по масштабам сопоставимы с экономикой небольшого государства. Зам. командующего фронтом — это вроде премьер-министра страны. А командующий — не менее чем президент. Именно после прохождения этой важнейшей практики Власову было поручено возглавить находившуюся в безнадежном положении 2-ю Ударную армию. Именно на этот заведомо обреченный участок и направили генерал-лейтенанта А.А. Власова.

Расчет делался на скорое пленение такого важного генерала немцами. С целью увеличения значимости Власова в глазах немцев он был назначен и заместителем командующего Волховским фронтом.

Фактически 2-я ударная армия уже не могла наступать и была обречена. Давление противника на фланги все усиливалось и усиливалось. Вскоре произошла катастрофа. Уже 19 марта 1942 года 2-я ударная оказалась наглухо запаянной в «котле». Немцы приступили к ее планомерному истреблению с воздуха и артиллерией. Все последующие события: временные (буквально на несколько часов) пробитые бреши к своим, групповые и одиночные прорывы из кольца окружения — были только агонией и конвульсиями погибающей армии.

Агония эта длится уже почти месяц, когда 16 апреля 1942 года приказом № 1604 Мерецков назначает Власова командующим, по сути дела, уже почти погибшей армии. Да и само назначение совершается каким-то престранным образом. В тот момент, когда 2-я ударная армия истекает кровью в котле, вдруг «заболевает» ее командующий генерал-лейтенант Клыков. А где же принцип: «Был тяжело болен, но поле боя не покинул»? Или это только для солдата? Для Ваньки-взводного?

Далее, Мерецков назначая Власова во 2-ю ударную армию, не освобождает его от должности заместителя командующего Волховским фронтом. Здесь мы сталкиваемся с тем, с чем уже сталкивались, — идет накачка значимости Власова, работа на его имя как военачальника фронтового масштаба. А болезнь Клыкова — липовая! Он был прекрасным командующим. Снимать его, как несправившегося, не было оснований. И ему «нашли» болезнь, чтобы он освободил место для Власова.

Бериевская стратегическая разведка и лично Сталин отлично знали, в каком положении оказалась 2-я ударная армия. Приказ Мерецкова № 1604 (подписанный с ведома Сталина и Берия) для Андрея Власова прозвучал как «надеть парашют» и «приготовится к прыжку».

А вот последняя радиограмма Власова, отправленная из окруженной 2-й Ударной армии 23 июня 1942 года за № 115:

Вообще-то этот текст больше похож на шифровку.

Кроме того, из всего этого можно сделать вывод, что Власов вызвал огонь на себя, как это делают все разведчики, когда их настигает погоня, и сообщил точные координаты местонахождения своего Командного пункта для нанесения удара Советской авиацией. Речь здесь не идет о самоубийстве. Генерал Власов был мужественный и отважный человек. Малодушие никак не могло быть мотивом сдачи его в плен.

В воспоминаниях Василевского А.М. есть такое странное место: «После того как кольцо окружения войск 2-й Ударной армии замкнулось… к волховчанам был направлен я, как представитель Ставки. За ходом этих боев непрерывно следил Верховный Главнокомандующий. Однако, несмотря на все принятые меры с привлечением партизан, специальных отрядов, парашютных групп и прочих мероприятий, изъять из кольца окружения Власова нам не удалось. И не удалось сделать прежде всего потому, что ЭТОГО НЕ ХОТЕЛ САМ ВЛАСОВ».

Про то, что «не хотел сам Власов» выходить из окружения — правда. Не для того Бериевская Стратегическая разведка внедряла Власова в разгромленную армию, безнадежно сидящую в «немецком капкане», чтобы он потом вернулся в Москву. Для этого хватило бы и «больного» Клыкова.

То же самое (только другими словами) подтверждает Штрик-Штрикфельд в своей книге «Против Сталина и Гитлера».

Вот эти слова: «Когда не осталось никаких сомнений в безвыходности положения в Волховском окружении, в расположение главной квартиры 2-й Ударной армии приземлилось несколько самолетов, чтобы вывезти генерала и его штаб. Власов отказался лететь: он хотел остаться со своими солдатами до конца, вместе с ними биться и погибнуть от руки врага. Мысль о самоубийстве была ему чужда. Когда почти все части его армии были уничтожены, Власов с небольшой боевой группой отошел в дебри заболоченных лесов. Но вскоре погибла и эта группа, за исключением нескольких человек. Еще несколько недель Власов, без знаков различия на форменной одежде, скрывался в приволховских лесах, заходя по ночам в деревни и получая от крестьян немного хлеба. Но сельское население было тогда пассивно, а по отношению к скрывавшимся красноармейцам даже враждебно настроено, особенно если вблизи стояли немецкие части. Вечером 13 июля 1942 года Власов уснул в каком-то сарае, где был взят в плен сотрудниками штаба одной германской дивизии: видимо, о нем донесли крестьяне. Так Власов попал в плен».

Точные обстоятельства пленения Власова до сих пор неизвестны. По одной из версий ночью 11 июля 1942 года Власов в сопровождении санинструкторши и нескольких солдат вышли к старообрядческой деревне Сенная Кересть и укрылись в сарае. А ночью в сарай, где нашли пристанище окруженцы, ворвались… нет, не немцы! По сей день неизвестно, кем на самом деле были эти люди. Согласно одной из версий это были самодеятельные партизаны. По другой — в действительности это была оперативная группа, выполнявшая «втемную» задание Судоплатова по обеспечению «добровольного попадания в плен», т. е. надежной доставке агента влияния по нужному адресу. В ту же ночь генерал Андрей Власов и сопровождающие его бойцы были переданы этими «пронемецки настроенными» партизанами регулярным немецким войскам. Говорят, что перед этим генерала сильно избили. Заметьте — свои… Видимо, для закрепления легенды.

И еще важный штрих. Слова — «Не стреляйте! Я — генерал Власов» — всеми почему-то прочитываются как трусость Андрея Андреевича. О трусости здесь и речи быть не может. Власов выполняет задание. Он знает, что в 1942 году неукоснительно действовал приказ Гитлера «О комиссарах», по которому каждый солдат Вермахта обязан был на месте пристреливать каждого комиссара. Для немецкого солдата и офицера каждый русский, «одетый в длинную блузу, которую обычно носят чины советского командования», — комиссар. Власов просто опасается, что при его «обнаружении» и «захвате» какой-то шальной немец просто бездарно пристрелит «большевистского комиссара» — и вся операция накроется.

13 июля 1942 года Андрей Власов ушел на задание к немцам. Там он должен был стать «агентом стратегического влияния» — лидером, знаменем, верховным правителем, вождем. Генерал Власов «кончил отступать» и поднялся в атаку на «невидимом фронте». Своей дорогой в Берлин он пришел раньше чем Жуков, Рокоссовский, Конев и свершил там свой подвиг!

В поддержку операции внедрения Бериевской Стратегической разведкой был разработан ряд мер, направленных на обеспечение ее успеха.

В частности, была проведена операция, целью которой было убедить немцев в предательстве генерала. До Абвера и СД, по имевшимся каналам, была доведена информация о том, что, по приказу Сталина, на «предателя» Власова охотится более 42 разведывательных и диверсионных групп общей численностью 1600 человек. Понятно, что в результате эти подчиненные Судоплатова не смогли достать генерала, но никто, как это было принято, за неисполнение приказа не пострадал.

Но это еще не все. Поразительные и «несуразные» вещи творятся в первый период нахождения Власова у немцев. Власов уже у них. Геббельсовская пропаганда по всем каналам раструбила об этом. На головы наших солдат сыплются с высоты листовки за подписью Власова, а Сталин и его окружение, включая Берию, молчат! У немцев Власов был уже 13 июля 1942 года. Есть даже фотография, на которой запечатлена беседа возле карты Власова с немецким генерал-полковником Линдеманом — командующим 18-й армией, в полосе которой был «взят» Андрей Андреевич. Эта и другие фотографии «плененного» Власова печатаются в открытых военных немецких изданиях. Однако только 5 октября 1942 года у нас издается приказ, по которому Власов был зачислен в «без вести пропавшие». И в таковом качестве он значился до 11 апреля 1943 года.

Какой смысл было так тянуть? В Берлине вовсю уже работал «Штаб Власова». А сам Власов открыто разъезжал по фронтам, выступал перед жителями оккупированных Советских областей, личным составом Восточных добровольческих частей Вермахта, вещал на радио, озвучивал свои «меморандумы» и «воззвания», рекрутировал по концлагерям военнопленных в РОА. И в то же самое время он числится у нас «без вести пропавшим».

Странного тут ничего нет! Было бы странным, если бы Сталин, Берия и Стратегическая разведка в первый же день нахождения Власова у немцев начали бы раскручивать его в Советских СМИ как «труса» и «предателя». Советской разведке надо было как раз изобразить «не верю». И чем дольше молчали Сталин, Берия, их окружение и советские СМИ, тем громче кричали о Власове немцы. Они кричали, а Советская сторона глухо молчала. Немцы кричали и им казалось, что они выковыривают у Советов какую-то страшную тайну. Немцы увязли в собственном крике, создавая Власова, делая то, что и было замыслено Стратегической разведкой — СИМВОЛ!

На этом «поразительные» и «несуразные» вещи во время нахождения Власова у немцев не закончились. Начальник Информационного отдела оперативного Штаба РККА генерал-майор Платонов передает Советским СМИ «разъяснение» о том, что «ни о каком уничтожении 2-й Ударной армии не может быть и речи». Части 2-й Ударной армии «планомерно отошли в назначенный им район». А также, что «Отвод частей происходил в обстановке непрекращающихя ожесточенных боев с наступавшими немецко-фашистскими частями», которые «понесли огромные потери в живой силе и технике». «По далеко не полным данным, в этих боях немцы потеряли только убитыми до 40 000 человек. Особенно большие потери в этих боях понесли 1, 126, 254, 285, 291 пехотные дивизии, полицейская дивизия СС и иностранные легионы «Нидерланды» и «Фландрия».

Зачем эта «липа»? К тому же не из отдела печати или пропаганды ГлавПура, а из самого Генштаба. Опровержение-разъяснение под фрагом Генштаба — не «липа», а реклама Власову. Все то же — «не верю» и изображение «страха» Советов перед Власовым, изображение страшной «тайны».

Это раззадоривание немцев на раскрутку Власова-Колумба, чью «Америку» — оккупированные территории СССР — уже закрыть нельзя. Все то же накачивание имени Власова. Это игра Берия и Стратегической разведки, которым Власов нужен «там» не в образе разбитого вдребезги генерала, а в ореоле непобежденного Советского военачальника, случайно попавшего в плен.

«Опровержение» Стратегической разведки руками Генерального штаба РККА адресовалось не только немцам. Они в этом смысле уже были почти «готовы». Оно адресовывалось своим: военнопленным, находившимся в концлегерях, гражданам на оккупированных территориях — всем павшим духом, растерявшимся, опустившим руки, пошедшим в услужение к оккупантам и готовым сотрудничать с ними (в той или иной форме)!

ЗАДАЧА БЫЛА: Чтобы все они пошли за Власовым и ни за кем больше. За героем и непобежденным русским генералом.

Дальнейшие события официальная пропаганда преподнесла так — генерал-изменник А. Власов добровольно сдался в плен. Со всеми вытекающими отсюда последствиями…

15 июля 1942 года в штабе 18-й германской армии генерал-полковника Линдемана был учинен первый продолжительный допрос Власову. Протоколы допроса — о чем спрашивали его немецкие контрразведчики и что отвечал им «предатель» Власов — полностью опубликованы в книге «Власовщина РОА: белые пятна». Что же в них напредавал «предатель» Власов?

На первый вопрос о «Волховском фронте и 2-й Ударной армии» Власов дал немцам такие сведения, которые они давно знали и без него. Данные про состав разгромленной 2-й Ударной армии немцам могли бы дать тысячи пленных солдат и офицеров этой армии.

Что немцы узнали нового о причинах «неудачи отхода»? Плохие дороги, плохая погода, плохо со снабжением — боже! Да это быт всех фронтов, а не военная тайна.

По вопросу об оценки личностей генералов Мерецкова и Яковлева — не сведения, а какая-то сюрреалистическая зарисовка с элементами мистики, целиком списанная из плохих романов про пациентов психиатрии.

Слова Власова о том, что «Тимошено является способнейшим руководителеи Красной армии» — это откровенный и наглый обман. Власов дает понять немцам — следите за Тимошенко, который к тому времени находился на Южном фланге Советско-германского фронта. Из этого следует, что немцы в 1942 году должны решать все свои стратегические задачи на Юге, бросив туда все свои основные силы, уводя их подальше от Ленинграда и Москвы.

Самая большая тайна, видимо та, что без комиссаров было бы лучше. ГлавПур до последних дней своих так и не смог простить Власову разглашения этой сверхсекретной государственной и военной тайны.

Что касается т. н. «СТРАТЕГИЧЕСКИХ СЕКРЕТОВ» то Власов и тут «гонит» немцам откровенную дезу.

Во-первых, из всех этих «власовских предательств» следует, что немцы должны сделать главный упор на юге, бросить все силы на Юг, уводя их от Ленинграда и Москвы.

Во-вторых, Власов сообщает о том, что в Баку находится единственный источник нефти Советов. Но на самом деле (помимо Баку) к тому времени мы нефть нашли и начали качать в нужных объемах в Татарии.

В-третьих, об открытии «Второго фронта» в Европе Власов сообщил, что это будет по-видимому в 1942 году. Тут он откровенно пугает немцев. Глядишь и снимут с Восточного фронта хоть пяток дивизий и перебросят их на Запад.

В-четвертых — о том, что «иностранного оружия в своей армии он вообще не видел». В этом немцы и без Власова могли убедиться, когда собирали трофеи разгромленной 2-й Ударной армии.

В-пятых — «Новые соединения РККА». Власов сообщил, что районы, где располагаются новые формирования находятся на Юге за Волгой. Хотя на самом деле эти районы находились в тот момент на Урале и Зауралье.

В-шестых — «Оборонная промышленность». Все эти сведения немцы могли и без Власова иметь из газет, советских специализированных журналов, учебников по географии и экономике.

Но при этом Власов не называет главную кузницу оружия, например, Танкоград — Челябинский танковый завод, гигант «Уралмаш». «Кузнецкая область», о которой говорит Власов действительно была полна угля но не более. Главные гиганты ВПК находились не там. Власов и тут, судя по протоколу, «пудрил мозги» бедным немцам.

В-седьмых — «Продовольственное положение». Власов сообщает, что в СССР «устойчивое» положение с продовольствием. Хотя на самом деле у нас на Урале в это время пухли и умирале от голода. От таких сведений враг должен впасть, по меньшей мере, в уныние.

Есть в протоколе допроса такое убийственное резюме: «Власов указал… что он как командующий армией не был осведомлен об оперативной обстановке в большом масштабе… даже командующие армиями не знали о намерениях Верховного командования даже на соседних участках».

Короче, немцы сами признают, что ничего ценного, что бы послужило во вред Красной Армии и СССР в целом, Власов им не сообщил.

Стратегическая разведка сделала все, чтобы никаких военных тайн Власов выдать не мог, но при этом все бы выглядело совершенно искренне, правдоподобно и естественно.

Таким образом, началась решающая гроссмейстерская партия — результат многолетней кропотливой работы многих блестящих умов и выдающихся талантов.

Во второй половине июля Власов был доставлен в Винницу, где в это время находилась ставка Верховного командования Вермахта и помещен в лагерь для военнопленных.

В «Очерках к истории освободительного движения народов России» рассказывается, какой эффект произвело на немцев «пленение» Власова.

Там подробно изложен диалог полковника Генерального штаба Алексиса фон Рэнне с капитаном Николаем фон Гроте.

Вот некоторые его ключевые моменты:

«…Гроте был вызван по телефону из штаба Вермахта в Виннице. Он сразу же узнал голос, очевидно, очень сильно взволнованного …Ренне.

— Знаете, кого мы здесь имеем?

— Кого? — затаив дыхание и не веря своим ушам, переспросил Гроте.

— Андрея Андреевича Власова, защитника Киева в 1941 году, главнокомандующего 20-й советской армией в зимних боях около Москвы…

Ренне не нужно дальше продолжать! Власов! Его имя появлялось годами на страницах газет Красной армии и в правительственной печати. Власов, советник Чан Кайши, который, после успехов своей армейской группы при оброне Москвы, защитив ее от наступления с северного крыла немецкой армии, был награжден самим Сталиным и прославлен наравне с генералом Жуковым на страницах всей советской прессы…

Ренне продолжал:

— Мы вам будем чрезвычайно благодарны и обязаны, если вы или кто-нибудь другой от вас срочно прибудет сюда… Из первых разговоров с Власовым мы выяснили, что он стоит в оппозиции к Сталину. Его переживания в связи с поражением на Волховском фронте оставили глубокий след. При известных условиях, возможно, он согласится выступить на нашей стороне, но лучше всего, если вы сами его ознакомите с обстоятельствами дела.

Гроте постарался сразу же связаться с Мартиным. Четыре раза он звонил в разные места и наконец нашел его. Мартин не терял слов и сразу же понял важность момента. Гроте предложил делегировать Дюрксена, на что получил согласие. Через короткое время избранный отбыл на военном самолете «Ю-52» для встречи с именитым пленным».

Майн Гот! Как здесь ждали Власова! Прямо заждались! И он, наконец-то, появился! Тот самый — советник Чан Кайши, знаменитый комдив 99-й, тот, чьи портреты рядом с великим Жуковым! Как вовремя он к нам пришел!

Про Бериевскую стратегическую разведку только и можно сказать, качая в восхищении головой — дебют партии был продуман и разыгран гроссмейстерки. Домашняя заготовка. Результат не менее чем 5-летней кропотливой работы многих блестящих умов и выдающихся аналитиков Советской разведки.

Но есть в этом деле еще один скрытый слой — «третье дно». Чтобы убедиться в этом достаточно внимательно проанализировать книгу Штрик-Штрикфельда «Против Сталина и Гитлера».

Именно Штрикфельд открытым текстом сообщает о том, что к 1942 году в структурах Штаба Главного командования Сухопутных сил (ОКХ) сложился подпольный «кружок» офицеров-единомышленников, оппозиционно настроенных к официальной политике Гитлера на Востоке, готовых действовать на свой страх и риск.

Полковник генштаба барон фон Ренне был активным членом этого «кружка». Впоследствии он был казнен после 20 июля 1944 года за участие в заговоре против Гитлера.

Вот список основных членов этого антигитлеровского «кружка» в ОКХ:

генералы фон Тресков, Вагнер, Рейнхард Гелен и Штиф, полковники фон Штауффенберг, фон Альтенштадт и Герре, подполковники Кламмрот и Шрадер.

Сейчас уже достоверно известно, что этот «кружок» был одной из многочисленных ветвей антигитлеровской организации «Черная капелла», существующей с 1938 года. Именно руководители и члены «Черной капеллы» были главными инициаторами нескольких неудавшихся заговоров и попыток покушения на Гитлера, начиная с т. н. «Заговора Гальдера».

Подпольный «кружок» в ОКХ объединял группу офицеров ориентирующихся на «союзников» — англо-американцев.

Исключение составлял фон Штауффенберг, придерживающийся национал-большевистских взглядов и «восточной» ориентации.

Штрик-Штрикфельд был активным участником этого «кружка» в ОКХ. Именно руководители «кружка», включая фон Ренне, сделали все возможное, чтобы Штрик-Штрикфельд стал главным «куратором» генерала Власова в немецком плену.

Но сначало следует рассказать о Вильфриде Карловиче Штрик-Штрикфельде. Это — поэма в прозе! Родился он в Российской Империи. В 1915 году ушел добровольцем в армию — естественно, Российскую Императорскую. Был произведен в офицеры. Воевал отлично. Удостоен нескольких боевых орденов. После революции участвовал в походе Юденича на Петроград. После поражения Белого движения уехал в Ригу. Работал по Мандату Международного Красного Креста и Нансеновской службы по оказанию помощи голодающим в России. В 1924-39 годах представлял совместные английские и германские предприятия. Именно в этот период Штрик-Штрикфельд был завербован и стал агентом СИС — английской Секретной Разведывательной Службы, о чем он ясно дает понять в своей книге «Против Сталина и Гитлера». В 1940 году (с ведома СИС) перебрался в Фатерланд. Через год, как переводчик и специалист по России, был зачислен в Германскую армию, где служил в 1941-45 годах при Штабе ОКХ. Поддерживал активные связи и контакты с руководством антигитлеровской оппозиции и участниками заговора против Фюрера. После 20 июля 1944 года сумел избежать разоблачения (как агента СИС), ареста и казни. После окончания войны проживал в ФРГ, где написал книги «Против Сталина и Гитлера» и «Генерал Власов и Русское Освободительное движение».

Доступ к генералу Власову в Винницком лагере Штрик-Штрикфельд сумел получить по протекции Николая фон Гроте — латвийского немца и журналиста, сотрудника Отдела армейской пропаганды (ВПр).

В книге «Против Сталина и Гитлера» Штрик-Штрикфельд совершенно открыто сообщает следующие потрясающие факты:

«В мой первый визит у Власова… наш разговор о большой нужде, в которой живут простые русские люди по ту и по эту сторону фронта… сразу сблизил нас.

При следующем моем посещении генерала Власова Я должен был много рассказывать ему о Германии. Его интересовало все. Но, прежде всего, он хотел знать больше о германских целях войны. Надо сказать, Что знал он уже поразительно МНОГО.

Несмотря на колючую проволоку и охрану, подпольная информация среди военнопленных работала надежно и быстро. Неправильное обращение с военнопленными СПОСОБСТВОВАЛО ЭФФЕКТИВНОСТИ ТАЙНОЙ СОВЕТСКОЙ ПРОПАГАНДЫ…»

Невероятно! Не Штрик-Штрикфельд вытягивает у Власова сведения. Наоборот! Власов вытягивает у того стратегически важную для его миссии информацию!

И помогает в этом Власову «подпольная информация», предоставленная Советским подпольем в Винницком лагере. Еще до начала внедрения «агента стратегического влияния» в лагере была создана и активно функционирует «группа поддержки» Власова. Вот он высший суперкласс Советской разведки!

Штрик-Штрикфельд прямо называет фамилию представителя Советского подполья в Винницком лагере, который тут же с ходу становится правой рукой и главным консультантом Власова.

Вот, что свидетельствует Штрик-Штрикфельд:

«Власов выразил еще раз то, что я уже слышал от советских офицеров в лагере военнопленных, то есть свою готовность бороться против Сталина за свободную, независимую, национальную Россию.

Никаких аннексий, и не правительство Квислингов милостью Гитлера.

Я просил генерала изложить свои мысли в письменной форме. МОМЕНТ был БЛАГОПРИЯТНЫЙ: начальник Генерального штаба гальдер ждал от гелена возможно более полной информации, исходящей из советских офицерских кругов… Таким образом, доклад пленного генерала мог попасть без промедления в руки начальника Генерального штаба.

При наших разговорах с Власовым иногда ПРИСУТСТВОВАЛ пленный же полковник ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ БОЯРСКИЙ: Власов Приглашал его для выяснения некоторых вопросов. Он был настроен резко антисталински, но и открыто говорил, что он отнють не друг немцам.

В составлении доклада Власова этот политически развитый офицер сыграл существенную роль.

Власов в своем ДОКЛАДЕ, на основе соображений, обсужденных в наших беседах, СОСТАВИЛ ОЧЕНЬ ЯСНЫЙ И КОНСТРУКТИВНЫЙ ПЛАН. Вместе с тем, он (Власов) заявил о своей готовности поставить себя в распоряжение своего народа в борьбе за свободу.

Набросок плана был хорош, но, увы, слишком многословен. Из моего опыта я уже знал, что «пруссакам» следует все давать в сжатом, сухом изложении.

Ренне еще прибавил, что, имея дело с нацистами, надо учесть их тщеславие и направление их интересов.

Вместе с обоими русскими офицерами я сократил и переработал доклад. Хотя ВЛАСОВ и отнесся насмешливо к этой работе, но он тотчас же уловил ее смысл.

Ренне полностью одобрил доклад… Он несколько раз беседовал с Власовым и сказал мне, что в случае совместной работы с русскими он отдал бы генералу АНДРЕЮ АНДРЕЕВИЧУ ВЛАСОВУ предпочтение перед всеми другими.

В то же время в Виннице содержался целый ряд старших русских офицеров, среди них полковник Шаповалов… убежденный антисталинец. Ему протежировали… Но он не был личностью, как ВЛАСОВ.

Я упоминаю Шаповалова потому, что я считал важным, чтобы во главе русского освободительного движения стояла сильная и независимая личность. необоходимым условием для успешного союза была готовность искренне сотрудничать с немецкой армией, но не соглашаться следовать немецкой указке.

…ТОЛЬКО ВЛАСОВ ОБЛАДАЛ КАЧЕСТВАМИ, при которых и немецкие, и русские интересы были бы соблюдены.»

Немцы, не подозревая того, сами следуют программе Бериевской Стратегической разведки, которой было необходимо поставить противника в такое положение, чтобы только в личности Власова он видел будущего вождя Русского Освободительного Движения (РОД).

Вот еще одно свидетельство Штрик-Штрикфельда:

«Мы сочли личным успехом Гелена (основавшего свои предложения на докладе Власова), что гитлер дал ОКХ полномочия на разработку и рассылку директив по оплате «хиви»… ОКХ мог взять в свои руки легализацию добровольцев и «хиви».

— Теперь это дело двинулось, — сказал мне Ренне, — и это вы можете передать Власову.

— И потом все эти добровольцы должны быть подчинены Власову, — позволили я себе заметить.

— А вот этого вы пока не должны ему говорить, — ответил Ренне тоном приказа…

Конечно, мне пришлось сказать Власову не больше того, что разрешил Ренне. Но ВЛАСОВ ТОТЧАС ЖЕ СДЕЛАЛ ЛОГИЧЕСКИЙ ВЫВОД:

Власов именно ради этого пришел к немцам. Понятное дело, он тут же при помощи Боярского «берет быка за рога». Для этого Власова и послали, чтобы именно он, и никто другой, возглавил Русскую Освободительную армию (РОА).

Примечательны также слова Штрик-Штрикфельда о том, что «комендантом лагеря был пожилой немец из США, великодушный и умный человек, созданный для того чтобы руководить английским лагерем», якобы поставленный на эту должность «по тупости бюрократов». Что весьма странно, Штрик-Штрикфельд не называет фамилии этого «немца» из США.

Но тут никакой «тупости» нет.

Лагерь был буквально наводнен в том числе и англо-американской агентурой. К тому времени в Винницком лагере (почти в открытую) действовало несколько параллельных структур советских, англо-американских и германских спецслужб. Последнюю большей частью представляли функционеры, близкие к структурам «Черной капеллы».

Винница — одна из точек, в которой перехлестнулись стратегические интересы этих спецслужб.

Уже тогда любому толковому аналитику спецслужб было ясно — поражение Гитлера лишь вопрос времени. Поэтому, каждая из них стремилась по-своему использовать в своих целях генерала Власова и будущую РОА.

Просто Бериевской Стратегической разведке удалось тогда переиграть немцев и англо-американцев.

Как и ожидалось, оказавшемуся в плену Власову немецкое командование предложило возглавить борьбу русского народа против международного коммунизма. Власов согласился, но потребовал у немцев немедленно передать под его командование все Добровольческие формирования в Вермахте, а также создать «Русский комитет», который стал бы основой будущего русское правительства.

Это поставило немцев в тупик. Стремившийся выиграть время Власов прекрасно понимал, что Гитлер готовил для России судьбу немецкой колонии и слушать не хотел о сотрудничестве, да еще на равных началах. Это стояние на своих позициях продолжалось более двух лет.

В своих воззваниях и письмах Андрей Власов фактически открыто говорит, зачем и почему он оказался у немцев.

В Берлине он оказался потому, что в 1941-42 годах вовсю шло формирование Добровольческих частей из числа советских военнопленных в составе Вермахта, с лета 1942 г. с участием двух немецких генералов — Хельмига и Кестринга.

Что предпринимает Власов? А то, ради чего он сюда заброшен — с ходу пытается перехватить инициативу, взять в свои руки дела, связанные с советскими военнопленными, из которых командование Вермахта сколачивает воинские части и уже бросает на Восточный фронт против Красной армии.

Документы свидетельствуют: «молодцы», которых обрабатывали эмиссары Вермахта, воевали против своих, что называется, не за страх, а за совесть.

Это про них шла молва у наших солдат, что они «хуже немцев».

По мнению генерала Гелена, который в 1941 году был полковником Генерального Штаба и начальником отдела «Фремде Хеере Ост», русские добровольческие боевые части вместе со вспомогательными войсками летом 1942 года насчитывали около 500 000 человек. Как говорится, «остполитик» в действии.

Еще ЛЕТОМ 1941 ГОДА фельдмаршал фон Бок подал рапорт главнокомандующему Сухопутными войсками Браухичу о создании Русской Осовободительной Армии. Вот кто «крестный отец» РОА.

Браухич сразу смекнул, в чем тут дело, и начертал резолюцию на рапорте: «СЧИТАЮ РЕШАЮЩИМ ДЛЯ СКОРЕЙШЕГО ОКОНЧАНИЯ ВОЙНЫ».

И фон Браухич был абсолютно прав!

Правда, против РОА и фон Бока уперлись Гитлер, Гиммлер, Борман и другие высшие нацистские бонзы.

Прямым пиказом Фюрера было запрещено создавать Восточные формирования крупнее батальона. Но ни фон Бока, ни фон Браухича и их единомышленников это не остановило.

Они начали создавать отдельные Восточные батальоны, реальная численность которых зачастую превышала полноценные полки и бригады. При этом в официальных документах численность этих формирований резко занижалась. То есть по названию — это были «Восточные батальоны». А по численности — полки и бригады.

Путь в Берлин

Власову было необходимо любой ценой попасть в Берлин, чтобы выполнить задание.

По словам Штрик-Штрикфельда «Ренне мобилизовал Министерство иностранных дел» и в начале августа 1942 года в Виннице «появился бывший советник германского посольства в Москве Густав Хильгер».

Штрик-Штрикфельд был знаком с Хильгером с 1920 года, когда тот «руководил репатриацией из России немецких военнопленных», а Штрикфельд «работал в Международном Красном Кресте».

Хильгер был первым представителем высших эшелонов III Рейха, установившим контакт с генералом Власовым.

Густав Хильгер весьма загадочная и примечательная личность.

Достоверно известно, что он принимал активное участие в деятельности антигитлеровской организации «Черная капелла».

Именно Хильгер был советником и единомышленником графа фон Шуленбурга — посла Германии в СССР в 1939-41 годах и активного участника «Черной капеллы».

По свидетельству Анастаса Микояна, на одном из последних заседаний Политбюро ЦК перед 22 июня 1941 г., Сталин сообщил о том, что полпред Владимир Деканозов (человек Берия), находящийся в эти дни в Москве, встречался с германским послом графом Вернером фон Шуленбургом и его помощником Густавом Хильгером.

Необходимо особо указать, что Хильгер был «русским немцем» и в годы Гражданской войны воевал в Белой армии.

Шуленбург и Хильгер приняли мужественное решение предупредить руководство Кремля о готовящемся нападении Гитлера на СССР.

Для этого посол пригласил Деканозова «на завтрак» в свою загородную резиденцию.

Владимир Деканозов был поражен откровенностью посла. Но он побоялся отвечать ему такой же откровенностью. Поэтому, поведение и ответы Деканозова показались Шуленбургу и Хильгеру «удручающей тупостью».

В своей книге «Против Сталина и Гитлера» Штрик-Штрикфельд свидетельствует следующее:

«Взгляды Хильгера совпали и с «нашими» (причем под «мы» я здесь подразумеваю не только Гелена и Ренне с «клубом», но также и наших «союзников» в ОКХ), и со взглядами Власова. К сожалению, мы в ОКХ не знали, что и Густав Хильгер… располагавший колоссальным опытом, накопленным им за два десятка лет работы в России, не встретил никакого понимания у нацистских вождей.

По предложению Отдела пропаганды ОКВ, старший лейтенант Дюрксен (один из сотрудников Гроте) был командирован в ОКХ. Дюрксен родился в России… любил Россию, что я был рад узнать.

Он получил задание уговорить Власова подписать листовку, которую Гроте предполагал разбросать за линией фронта. Если бы эта листовка увеличила число перебежчиков, это было бы доказательством, что ОКХ и Отдел пропаганды ОКВ находятся на верном пути.

…Дюрксен изъявил готовность взять Власова в Берлин и поместить его в небольшом «штабе», созданном из военнопленных… в качестве советников ОКВ.

Тогда можно было бы снова заняться Власовым: ПУТЬ ДЛЯ НЕГО БУДЕТ РАСЧИЩЕН.

Ренне сказал мне, что следующим шагом вперед было освобождение из плена русских сотрудников этого «БЕРЛИНСКОГО ШТАБА»…

На этот счет он хотел сразу же ДОГОВОРИТЬСЯ с генерал-майором Штифом и полковником фон ШТАУФФЕНБЕРГОМ. Мне разрешалось информировать об этом Власова.

Ренне сразу понял: ВЛАСОВ ХОТЕЛ ОРГАНИЗОВАТЬ ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ — не более, но и не менее.

Ренне упрашивал все же помочь ему. Этот явный успех в глазах высшего командования был бы очевиден из роста числа перебежчиков после власовского призыва к красноармейцам.

— Они будут переходить и без моего призыва нарушить свой долг, — заметил Власов.

Так началась наша политика «МАЛЫХ ШАГОВ». ВЛАСОВ ОБЕЩАЛ ОБРАТИТЬСЯ к своим землякам в Красной армии — НА СВОЙ МАНЕР. Первая листовка появилась. Текст был СОСТАВЛЕН БОЯРСКИМ и дополнен Власовым. В нем было лишь осуждение Сталина и его клики. ПРИЗЫВА ПЕРЕХОДИТЬ К НЕМЦАМ НЕ БЫЛО.

А в итоге — десятки тысяч перебежчиков на всех участках фронта. Такого количества не было уже в течение месяцев! Поэтому от многих германских дивизий ВСКОРЕ СТАЛИ ПОСТУПАТЬ ТРЕБОВАНИЯ, что для большего успеха необходимо, чтобы к русским ОБРАЩАЛОСЬ НАЦИОНАЛЬНОЕ РУССКОЕ РУКОВОДСТВО ИЛИ ПРАВИТЕЛЬСТВО…»

Что потеряли и получили в результате этой акции Власов и Бериевская Стратегическая разведка!? Чтобы получить «большее» — надо жертвовать «меньшим».

Это один из принципов работы стратегических спецслужб.

Генералу Андрею Власову эта акция открыла путь в Берлин, в качестве агента Стратегического влияния Кремля в III Рейхе.

Да! В ходе осуществления этой акции немцы получили десятки тысяч перебежчиков. Но Стратегическая разведка сумела использовать и это в свою пользу.

В массу перебежчиков было заранее внедрено множество советских агентов.

Массовые переходы военнослужащих РККА на сторону немцев послужили прикрытием для заброски и последующего внедрения сотен советских агентов в Добровольческие структуры Восточных формирований Вермахта и СС.

Впоследствии, значительная часть этих советских агентов влилась в параллельные сетевые структуры, при помощи которых Власову и его соратникам удалось в 1943-44 годах переподчинить себе большую часть Добровольческих Восточных формирований Вермахта и СС.

Об активном применении этой методики для заброски советской агентуры в тыл к немцам свидетельствуют некоторые бывшие сотрудники НКВД и ГРУ, которые участвовали в обработке публикуемых материалов.

В книге «Власовщина РОА: Белые пятна» опубликован полный текст «МЕМОРАНДУМА», который был составлен Власовым и Боярским после встречи с Хильгером, произошедшей 7-го августа 1942 года.

Этот «Меморандум» упоминает и Хильгер в своей служебной записке от 08.08.42.

Причем из «ЗАПИСКИ» Хильгера ясно видно, что Власов опять начинает гнуть «свою линию», ради которой он был заброшен к немцам.

По мнению Власова и Боярского, чтобы добиться победы над Сталиным необходимо передать под их командование все Русские воинские формирования Вермахта из военнопленных, создав для этого «Русский центр». При этом Власов опять «пудрит мозги» немцам, рассуждая о «будущем» Русском государстве, которое «в тесном союзе с Германией и ее вождями будет работать над созданием нового порядка в Европе».

Хильгер обалдел от такой наглости. Он пишет в «ЗАПИСКЕ» о том, что «Россия в течение ста лет являлась постоянной угрозой Германии», которая «не заинтересована в возрождении Русского государства на великорусской базе». Далее Хильгер сообщает о том, что «Советские офицеры возразили, что между самостоятельным Русским государством и колонией имеются еще различные другие решения, например, создание доминиона, протектората с временным или постоянным введением оккупационных войск».

Что же Власов и Боярский накатали в том «меморандуме», о котором упоминает Хильгер? Вот некоторые весьма интересные пункты из него:

«В проведении оперативных действий командирам частей мешают комиссары. В связи с этим имеются случаи сдачи в плен высшего командного состава.

Офицерский корпус Советской армии, особенно попавшие в плен офицеры… стоят перед вопросом: каким путем может быть свергнуто правительство Сталина и создана новая Россия?

Стоит вопрос: к кому именно примкнуть — к Германии, Англии или Соединенным Штатам. Однако вопрос будущности России не ясен. Это может привести к союзу с Соединенными Штатами и Англией, в случае если Германия не внесет ясность в этот вопрос.

Сталин, используя особенности России (бесконечные просторы, огромные потенциальные возможности) и патриотизм народа, поддерживаемый террором, никогда не отступит и не пойдет на компромисс. Он станет вести войну, пока не будут исчерпаны все силы и возможности.

На возможность внутреннего переворота при теперешних обстоятельствах рассчитывать не приходится.

Если принять во внимание население оккупированных областей и огромное количество военнопленных и учесть их враждебное отношение к правительству сталина, то можно допустить, что эти людские массы составят ядро внутренних сил… Эти силы в настоящее время не используются.

Исходя из вышеизложенного, мы передаем на ваше рассмотрение следующее предложение:

— создать центр формирования русской армии и приступить к ее созданию».

Из этих строк ясно видно, что пугает немцев Власов переориентацией на Англию и США, невозможностью свергнуть режим Сталина без его (Власова) участия. И поэтому создать «ЦЕНТР ФОРМИРОВАНИЯ РУССКОЙ АРМИИ» и «приступить к ее созданию» реально только под командованием Власова. В общем, напролом прет Власов к поставленной цели.

Но все равно, такой продуманный, с далеко идущими целями «меморандум» за одну ночь не составить одному генералу и одному полковнику — это не пульку расписать. Здесь мы имеем дело, как говорится, с домашней заготовкой. Часть «меморандума» заготовлена в Берлине, а часть — в Москве.

Хильгер вписал то, что ему было приказано вписать в Берлине, а Власов ввинтил то, что ему было задано в Москве.

Пропагандисткое Берлинское и прагматическое Московское в «меморандуме» счастливо соединилось в одно.

Это не сумасбродные прожекты майора Сахарова: «взять в свое подчинение воинскую часть из военнопленных Красной Армии и начать борьбу против советской власти».

Такой «МЕМОРАНДУМ» открывал Власову путь в Берлин, куда немцы предложили выехать Власову в октябре 1942 года.

Власов в Берлине. Начало работы

В конце августа 1942 года Штрик-Штрикфельд приехал в Берлин в так называемый «Штаб русских сотрудников Отдела ОКВ/ВПр», что находился на Викториаштрассе 10.

По сути дела — это был такой маленький «лагерь» (с облегченными условиями жизни) для русских военнопленных, согласившихся писать листовки по-русски. Именно сюда и привез Штрик-Штрикфельд из Винницы Власова.

Для понимания сложившихся «доверительных отношений» между генералом Власовым и капитаном Штрик-Штрикфельдом ключевым моментом является следующий эпизод, описанный в книге «Против Сталина и Гитлера».

В нем крайне важны и показательны следующие слова Штрик-Штрикфельда, обращенные к Власову:

— «Андрей Андреевич! Если б я был не немцем, а англичанином, вы и ваш штаб, вероятно, жили бы в одном из лучших отелей и выполнялись бы все ваши желания. Без сомнения, умные британцы выложили бы вам на стол не только виски и сигареты, а и чек для вашего Комитета — с многозначной цифрой фунтов стерлингов. Будьте рады, что немцы столь порядочны, или столь глупы, что до сих пор всего этого не сделали».

Этими словами Штрик-Штрикфельд открыто дает Власову понять, что работает на СИС — английскую разведку, является ее агентом и представляет интересы «союзников»! Нет ничего удивительного и сверхестественного в совместной работе Бериевской Стратегической разведки и английской СИС против Гитлера. Ведь СССР и Великобритания были тогда союзниками и интересы их разведок на тот период 1942-43 годов во многом совпадали.

Если знать подноготную этого ключевого момента, то полностью становится понятным и объяснимым «загадочное поведение» Штрик-Штрикфельда, многих его соратников из «кружка» в ОКХ и подпольной антигитлеровской организации «Черная капелла».

По подсказке Власова именно Штрик-Штрикфельд первым заговорил о создании «Общерусского центра», а в перпективе и «Русского национального правительства».

Советской Стратегической разведке и лично Власову необходимо было спешить. По свидетельству все того же Штрик-Штрикфельда — от полковника Клауса фон Штауффенберга и других участников антигитлеровского заговора еще в августе 1942 года поступило предупреждение, что СС уже принялся комплектовать эстонские и латышские части.

Именно тогда фон Штауффенберг произнес следующие слова: — «Это значит, что надо спешить с нашим планом организации Общерусского центра. СС, несмотря на свою теорию об унтерменшах, без стеснения пойдет по пути использования людей. И если Гиммлер возьмется за Русское Освободительное Движение, он привлечет для СС и сотни тысяч русских. Тогда — горе нам и всему миру».

По просьбе Штрик-Штрикфельда полковник Алексис фон Ренне прозондировал в Штабе группы армий «Центр» вопрос о скорейшем создании «Русского Освободительного Комитета» во главе с генералом Власовым. Сделано это было при помощи Хеннинга фон Трескова и Рудольфа фон Герсдорфа — активных участников заговора против Гитлера и руководителей звена «Черной капеллы» на Восточном фронте.

Интересы Советской стратегической разведки, английской СИС и заговорщиков «Черной капеллы» на тот момент полностью совпали.

Поэтому Власов, используя Штрик-Штрикфельда и его связи в среде антигитлеровской оппозиции, сумел склонить немцев к созданию «ШТАБА ВЛАСОВА». Именно Штрик-Штрикфельд и Власов начали вместе совершать систематические поездки по гитлеровским лагерям для военнопленных и отбирать там себе сотрудников для работы в «Штабе».

В книге «Против Сталина и Гитлера» Штрик-Штрикфельд пишет: «Они, бывшие советские офицеры, должны были помогать немцам в толковании советских сообщений. Они должны были давать свое суждение о политических событиях в России и положении на фронте… составлять листовки, обращенные к солдатам Красной армии. Но слушать советские радиопередачи даже в отделе ОКВ/ВПр было разрешено лишь немецким офицерам.

Как же могли тогда наши русские сотрудники справиться со своими задачами? Ответ однозначен: Нелегально приобрести радиоприемник и тайно им пользоваться».

Молодец, Штрик-Штрикфельд! Низкий вам поклон за такие откровения про Власова!

ТАК У ВЛАСОВА ПОЯВИЛСЯ СВОЙ РАДИОПРИЕМНИК. А это значит, что при определенных усилиях УКАЗАНИЯ (ШИФРОВКИ) СТРАТЕГИЧЕСКОЙ РАЗВЕДКИ МОЖНО БЫЛО ПОЛУЧАТЬ ПРЯМО ИЗ МОСКВЫ!

По свидетельству Штрик-Штрикфельда «самой значительной личностью» в окружении генерала Власова «был, несомненно, Мелентий Александрович Зыков», который «называл себя сотрудником центральных советских газет», но «разумеется, ЭТОГО МЫ НЕ МОГЛИ ПРОВЕРИТЬ».

Судя по всему Советская разведка внедрила этого человека в расчете на появившегося у немцев Власова. Зыков был «спящий» (законсервированный) агент, которого, как «идеолога» РОА и связника, впоследствии предоставили в распоряжение Власова. К сожалению, мы по-видимому никогда не узнаем настоящие имя и фамилию этого героя «невидимого фронта».

По словам самого Зыкова — он родился в Днепропетровске. Комиссар в Гражданскую. Потом стал журналистом. Работал в Средней Азии, а потом в редакции «Известий» с Бухариным. Был женат на дочери ленинского соратника, наркома просвещения Андрея Бубнова. Вслед за ним в 1937-¬м был арестован.

Незадолго до войны его освободили и призвали в армию на должность батальонного комиссара (?!). Эта «легенда» была явно рассчитана на немцев, которую Мелентий Зыков выложил им после того, как был «пленен» летом 1942 года под Батайском, находясь в должности комиссара стрелковой дивизии.

Мелентия Зыкова вполне справедливо можно назвать самым загадочным человеком в РОА.

Для точности: Зыков еврей, обрезанный по всем правилам иудаизма.

Как его характеризует Власов «человек с классической семитской внешностью».

С Власовым Зыков познакомился в Винницком лагере, где содержали советских офицеров, особо интересных для Германской разведки. Оттуда Зыкова привезли в Берлин якобы по распоряжению самого Геббельса. У генерала Власова он редактировал две газеты, став позднее его главным идеологическим советником.

Находясь в течении 2-х лет в Берлине, Зыков всегда откровенно говорил и никогда не скрывал, что он — марксист и коммунист до мозга костей, якобы ненавидящий Сталина за тот «еврейский погром», который тот учинил в партии, правительстве и органах. Что это? Сюрреализм или высший класс работы Советской разведки!?

Как уцелел в прифронтовой полосе еврей и комиссар — хотя вермахтовцы, согласно недвусмысленному приказу, стреляли на месте комиссаров независимо от национальности?

Потом два года по Берлину, как ни в чем не бывало, болтается мало того, что еврей, — субъект, громогласно именующий себя коммунистом. И никто его не трогает!

Причем Мелетий Зыков очень активно контактировал с высшими немецкими офицерами из подпольной антигитлеровской организации «Черная капелла», которые готовили покушение на Адольфа Гитлера.

За это он по-видимому и поплатился.

Остается загадкой, что случилось июньским днем 1944 года, когда в деревне Расндорф его вызвали к телефону. Мелентий Зыков вышел из дома, сел в машину и… исчез.

Согласно одной из версий, Зыкова похитили, а затем потихоньку пристукнули в Заксенхаузене опамятовавшиеся СС-овцы или гестаповцы, сообразившие что разгуливающий по Берлину еврей и коммунист — это вообще-то чертовски «некошерно». Известно, что после войны в 1945-46 гг. СМЕРШ весьма активно искал следы Зыкова.

Андрею Власову, при прямом участии Штрик-Штрикфельда, удалось вытащить из лагерей для военнопленных и зачислить на работу в свой «РУССКИЙ ШТАБ» в Берлине генералов Малышкина и Благовещенского.

По свидетельству Штрик-Штрикфельда — Малышкин и Благовещенский «пошли на сторудничество с Власовым, когда он заверил их, что не получает от немцев никаких субсидий».

Причем Малышкин сказал, что «ему стало стыдно перед Власовым», «ибо — что до сих пор сделали они все, генералы и офицеры, для своих людей в плену?»

Василий Федорович Малышкин до войны служил в штабе Дальневосточной армии. По «легенде» во время чистки в 1937 году он был арестован и подвергся пыткам. В начале войны, летом 1941 года, Малышкин был освобожден из тюрьмы и отправлен на фронт, где попал в плен.

По словам Штрик-Штрикфельда, — генерал Малышкин «в конце 1942 года, просидев почти девять месяцев в плену, …испытал на себе жестокое обращение, перенес… дизентерию и тиф». Причем — это был очень «тонкий и весьма одаренный человек в области искусства, он часто по просьбе товарищей декламировал стихи русских классиков, а особенно охотно и хорошо он читал стихи Есенина».

Малышкин был доставлен в «Русский Штаб» Власова из лагеря Вульхайде под Берлином лично Штрик-Штрикфельдом, который категорически отказался от конвоя. В его глазах «русский генерал был уже нашим союзником» и он подумал, что «вряд ли Малышкин под конвоем почувствовал бы себя союзником».

О принадлежности Малышкина к советской разведке неопровержимо свидетельствует эпизод, который описан в книге «Против Сталина и Гитлера»:

«На вокзале Фридрихштрассе МАЛЫШКИН, одетый в гражданский костюм и не имевший никаких документов, вдруг исчез из моих глаз в людской толчее, — я просто потерял его из вида. В панике я бегал взад и вперед по лабиринту незнакомого мне вокзала… Нет Малышкина! Наконец я вспомнил старое правило, что нужно вернуться на то место, где видел человека в последний раз. Там он и стоял — на платформе прибывающих поездов! Он сказал мне, УЛЫБАЯСЬ:

— Старое правило, также и у блатных.

От Власова он слышал только, что попадет в особый лагерь ОКВ, но местонахождение его не знал; поэтому он решил, подождав некоторое время, добираться, расспрашивая встречных, в Военное министерство на Алексндерплац.

— Почему именно на Александерплац? — спросил я.

— Мы еще в школе учили, что в Берлине есть Александерплац, в честь Александра I, освободившего немцев от Наполенона, — сказал Малышкин.

Совершенно ясно, что Малышкин своим объяснением «пудрит мозги» Штрик-Штрикфельду.

Анализируя это «странное исчезновение», любой (даже самый тупоголовый) сотрудник спецслужб обязательно должен сделать следующий логический вывод. Малышкин (по заданию генерала Власова) ухитрился встретиться с Советским агентом, поджидавшим его в условленном месте. При этом он поредал им сведения о «Русском Штабе» при ОКВ/ВПр на Викториаштрассе и получил соответствующие инструкции для себя и Власова.

Но Штрик-Штрикфельд не доложил своему начальству о «подозрительном исчезновении» Малышкина на вокзале, а затем о его таком же странном появлении. Хотя по инструкции он был обязан это сделать, а также должен был, по прибытии на место, сразу же обыскать Малышкина.

В своей книге Штрик-Штрикфельд особо отмечает следующий факт: «Выдающийся личностью был… примкнувший к маленькой группе «конспираторов» на Викториаштрассе генерал Георгий Николаевич Жиленков», сыгравший «решающую роль в Русском Освободительном Движении».

Жиленков был из беспризорников периода Гражданской войны. По словам Штрик-Штрикфельда — «благодаря врожденному уму и выносливости», Жиленков «выбрался из болота полного социального разложения», «быстро сделал карьеру и стал комиссаром в Главном политическом управлении Красной армии».

По «легенде», озвученной Штрик-Штрикфельдом, в начале войны Жиленков «был назначен комиссаром одной из армий, а когда был убит командующий армией, сам принял командование».

«Армия была разбита, Жиленков скрылся в массе бежавших красноармейцев, по «попал» в плен. Потом он вызвался добровольно работать шофером и перевозил боеприпасы и продовольствие в районе между Минском и Смоленском и тем самым спасся от расстрелов по «комиссарскому приказу» Гитлера или от голодной смерти в лагерях».

Далее Жиленков начинает делать то, ради чего и был послан Советской разведкой к немцам. Это ясно видно из фактов, описанных в книге «Против Сталина и Гитлера».

В группе армий «Центр» русский белоэмигрант полковник Кромиади сформировал из русских добровольцев и военнопленных РККА крупную воинскую часть, носившую название «Русской национальной народной армии» (РННА).

Эта русская воинская часть под командованием Кромиади К.Г. была создана при содействии высокопоставленных германских офицеров Хеннинга фон Трескова и Рудольфа фон Герсдорфа. Оба они ярые противники гитлеровской «Восточной политики» и (в будущем) организаторы двух неудавшихся покушений на Фюрера.

Первое — произошло 13 марта 1943 года, когда фон Тресковым была заложена бомба в самолет Гитлера, которая не взорвалась.

Второе — 21 марта 1943 года, когда фон Герсдорф планировал взорвать себя вместе с Гитлером на выставке трофейной советской техники в Берлине. Но Гитлер преждевременно покинул выставку и фон Герсдорф едва успел деактивировать детонатор.

На основе РННА Тресков и Герсдорф решили создать «Русскую бригаду». Тут с ними в прямой контакт вступает Жиленков, открывший им свое «комиссарское прошлое».

Хеннинг фон Тресков передает Жиленкову и Боярскому командование Русским соединением, создаваемом на основе РННА.

Кромиади сдает командование своим соединением Жиленкову.

Но фельдмаршал фон Клюге запретил (на основании приказа Гитлера) формирование «Русской бригады» и приказал распылить ее на отдельные батальоны, распределив их по немецким полкам.

После этого ЖИЛЕНКОВ И БОЯРСКИЙ ЗАЯВИЛИ, ЧТО НЕ БЫЛИ И НЕ БУДУТ НЕМЕЦКИМИ НАЕМНИКАМИ.

Фельдмаршал фон Клюге, посчитав это бунтом, приказал их арестовать и судить, как мятежников.

Обоих спасли от осуждения и смерти фон Тресков и фон Герсдорф, которые отправили Жиленкова и Боярского из группы армий «Центр» в ОКХ — под защиту Гелена и Ренне.

Именно фон Ренне (по ходатайству Штрик-Штрикфельда) позволил Власову забрать Жиленкова и Боярского в свой «Русский Штаб» в Берлине.

К сожалению, в 1942 году Советской разведке не удалось перехватить (при помощи Жиленкова и Боярского) руководство «Русской бригадой» на Центральном участке Восточного фронта.

А жаль! Иначе «Русская бригада» начала бы «безобразничать» и сокрушать хлипкие немецкие тылы (под командованием агента Советской разведки Жиленкова) еще в 1942 году.

В 1943 году аналогичная (но уже успешная) операция была проведена с так называемой «1-й Русской национальной бригадой» СД «Дружина», дислоцирующейся под Псковым.

«Дружиной» командовал оберштурмбанфюрер СС Владимир Гиль-Родионов.

В августе 1943 года 3-тысячная «Дружина» во главе с Гиль-Родионовым, перебив весь немецкий персонал, перешла на сторону партизан.

Причем события эти начались вскоре после того, как в «Дружине» побывал… Жиленков.

Об этом мы еще расскажем подробно.

В своем ближнем окружении Власов собрал людей весьма неординарных. Кроме тех, о которых мы рассказали, вот например:

Полковник В.Г. Азберг, обучавшийся в 1926-27 гг. на Академических курсах старшего и высшего комсостава РККА по разведывательной службе.

Генерал-майор И.А. Благовещенский — в РККА с 1918 г., в партии с 1921-го. Окончил в 1934 г. вечернее отделение Военной академии им. Фрунзе.

Полковник С.К. Буняченко — в РККА с 1918-го, в партии — с 1919-го. Окончил Военную академию им. Фрунзе в 1935 г.

Генерал-майор Д.Е. Закутный — в РККА с 1918 г. Окончил в 1924 г. курсы усовершенствования при Разведывательном управлении РККА, военную академию им. Фрунзе в 1931 г. и Военную академию Генерального штаба в 1938 г.

Полковник М.А. Меандров — в РККА с 1918 г., преподаватель тактики в Кремлевской школе ВЦИКа в 1921-24 гг., начальник учебной части пехотного и пулеметного отделов этой школы в 1924-30 гг.

Полковник В.И. Мальцев — в РККА с 1918 г. Окончил Егорьевскую школу военных летчиков в 1919 г. Впоследствии один из инструкторов летчика Чкалова. По заданию советской разведки в ноябре 1941 г., после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.

Генерал-майор Ф.И. Трухин — в РККА с 1918 г. Преподаватель Военной академии им. Фрунзе в 1932-34 гг., а после начальник кафедры методики боевой подготовки в этой же академии в 19134-36 гг. Старший руководитель курса Военной академии Генерального штаба в 1937-39 гг. Затем старший преподаватель кафедры оперативного искусства в этой же академии в 1939-40 гг.

Комбриг РККА Богданов Михаил Васильевич.

Личность крайне загадочная до предела. О нем практически мало что известно. Есть лишь ряд противоречивых версий. Вот одна из них.

К 22 июня 1941 года Богданов занимал пост начальника артиллерии 8-го стр. корпуса.

10 августа 1941 года при выходе из Уманского котла попал в плен.

Содержался в лагерях военнопленных в Звенигордке, Белой Церкви, Холме, Замостье.

6-го апреля 1942 года был этапирован в Офлаг XIII-Д в Хаммельбурге.

С 18 ноября 1942 года — на службе в германской военно-строительной организации ТОДТ.

А в декабре 1942 года стал начальником учебной части «Высшей русско-немецкой школы специалистов» под Борисовым, готовившей квалифицированных сотрудников Службы тыла Вермахта.

По некоторым данным Богданов, как минимум, с 1942 года был связан с НКВД, по заданию которой создавал разветвленную агентурную сеть в тыловых структурах Вермахта, используя свое положение «начальника учебной части».

Летом 1943 года Богданов принял должность заместителя начальника Управления «Волга» ТОДТ.

В июле 1943 года в поселке Ново-Борисов с Богдановым встретились агенты НКВД.

Чекисты дали Богданову задание установить контакты с Власовым и его ближайшим окружением.

После этого Богданов должен был организовать имитацию подготовки заговора и покушения на Власова со стороны НКВД.

Цель операции — рассеять подозрения нацистских спецслужб о «двойной игре» Власова. Богданов знал Власова по совместной службе еще с 1920-х годов.

Тогда их отношения носили дружеский характер.

На самом деле организовать акцию по ликвидации Власова было не так уж и трудно.

В 1943-44 годах никакой серьезной охраны Власов и его окружение в Берлине не имели.

Жили они и питались достаточно скромно.

Выполняя задание, Богданов в октябре 1943 года примыкает к РОА, где был зачислен в офицерский резерв Дабендорфской школы «пропагандистов» РОА.

С декабря 1943 года — в составе инспекторской группы А.И. Благовещенского по проверке лагерей военнопленных.

На Богданова (по его словам) якобы произвела впечатление «антисталинская» пропаганда власовцев.

После этого Богданов «признался», что в конце декабря 1943 года получил через агентов НКВД смертельный яд для того, чтобы «отравить» Власова.

В случае неудачи с ядом агенты НКВД якобы пообещали Богданову передать мощные мины для ликвидации всей верхушки РОА. Была намеренно допущена утечка и эта информация стала известна немцам. Но Власов и его соратники не дали арестовать Богданова.

В ноябре 1944 года Богданов был произведен в чин генерал-майора РОА и принял должность начальника артиллерийского отдела штаба ВС КОНР.

По одним данным с апреля 1945 года Богданов находился в составе Южной группы ВС КОНР.

По другим — в мае 1945 года Богданов связался с «чешскими партизанами», через которых информировал Советское командование (в точнее Советскую разведку) о передвижении частей РОА, когда те шли на помощь восставшей Праге.

А от «партизан» прямиком попал в тюрьму на Лубянке.

Известно, что 13 мая 1945 года Богданов добровольно пришел к представителям СМЕРШа и НКВД, а те отправили его в Москву на Лубянку.

Вот только всю власовскую верхушку ликвидировали в 1946 году (повесили после разыгранного судебного фарса), как опасных и ненужных свидетелей, а Богданова держали под стражей еще три года!

Высшее руководство СССР и МГБ (по каким-то крайне серьезным причинам) никак не могло определиться, что с ним делать и как поступить.

Расстреляли Богданова только 19 апреля 1950-го.

А вот еще Бессонов Иван Георгиевич — единственный генерал НКВД, работающий в структурах III Рейха. О нем вообще почти ничего неизвестно.

В плен попал в августе 1941 года в селе Раги Гомельской области. Содержался в Офлаге XIII-Д в Хаммельбурге.

С лета 1942 года приступил к созданию Политического Центра по борьбе с большевизмом. Предложил немцам «план» массовой заброски диверсионных групп в районы расположения исправительно-трудовых лагерей НКВД на северо-востоке СССР, с целью организации повстанческой деятельности.

Германские спецслужбы с радостью ухаватились за эту идею.

Но НКВД было заранее извещено агентами Бессонова о местах десантирования.

Все диверсионно-подрывные группы, сброшенные в районы указанные Бессоновым, были с распростертыми объятиями «приняты» спецгруппами НКВД и нейтрализованы.

Железное правило разведки: ХОЧЕШЬ СОРВАТЬ ПЛАНЫ ВРАГА — ВОЗГЛАВЬ ИХ РЕАЛИЗАЦИЮ!

С Власовым Бессонов не встречался, но контакты с его окружением поддерживал.

В мае 1943 года СД арестовало Бессонова.

Он был этапирован в Заксенхаузен.

В апреле 1945 года Бессонов был вывезен с группой заключенных в Южный Тироль.

Интересно, что там Бессонова держали вместе с участниками антигитлеровского заговора 20 июля — офицерами Вермахта.

Далее — опять загадка.

В апреле 1945 года какие-то «немецкие солдаты» разоружили эсесовцев и освободили арестованных.

Вот так проходили «немецкие солдаты» мимо немецкой тюрьмы для особо опасных государственных преступников и по какому-то неисповедимому движению души взяли да и освободили из гестаповских лап бедных узников.

Более насущных дел не было у драпавших в беспорядке немецких солдат. Откуда они вообще знали, кто «в теремочке» под замком сидит? Темная история. И ведь этим не ограничивается.

В начале мая 1945 года Бессонов пришел к американцам и потребовал, чтобы его передали в советскую зону. А дальше та же история, что и с Богдановым. Расстреляли Бессонова только в апреле 1950-го.

Все это никак не укладывается в примитивный миф Брежневско-Путинско-Медведевско-Сурковского агитпропа о «кучке изменников Родины, мелких трусов, предателей и отщепенцев».

Из всего вышеизложенного совершенно ясным становится следующий неопровержимый факт!

Первый круг «помощников» генерала Власова по работе в Берлине составили те высокопоставленные командиры РККА и партийные функционеры ВКП(б), которые были связаны со структурами Советской разведки.

К Власову в Берлин «приходили» прежде всего те генералы и полковники, которые обязаны были прийти и работать с ним по долгу службы, как секретные сотрудники НКВД и Разведывательного Управления Генштаба РККА (РАЗВЕДУПР).

Пусть вас не смущают их высокие официальные армейские и комиссарские звания в РККА, а также партийные должности в ВКП(б).

В советской разведке есть термин работать «ПОД ПРИКРЫТИЕМ» или, как шутили некоторые разведчики, «под перекрытием».

В качестве «прикрытия» НКВД и РАЗВЕДУПР для своих секретных сотрудников использовали высокие ответственные должности в РККА или ВКП(б).

Изрядные табуны секретных сотрудников работали под маской высшего командного состава РККА и функционеров структур ВКП(б), числясь при этом официально на армейской и партийной работе.

Целый пласт сотрудников Советских разведслужб работал и на мирных невоенных должностях в комсомоле, профсоюзах, народном хозяйстве.

Это, естественно, держалось в глубочайшей тайне, так как секретные сотрудники давали строжайшую подписку «о неразглашении государственной тайны».

Разглашение обычно каралось огромными сроками в ГУЛАГе либо расстрелом. При этом могли пострадать и семьи секретных сотрудников.

Поэтому, никто из товарищей по Партии и сослуживцев в РККА обычно не догадывался об истинной ведомственной принадлежности секретных сотрудников НКВД и РАЗВЕДУПРА.

В мирное время эти секретные сотрудники периодически направлялись «в служебные командировки», во время которых проходили специальную подготовку на базах НКВД и РАЗВЕДУПРА. В ходе этих «командировок» они обучались тайному искусству проведения диверсионных операций, создания и руководства партизанскими отрядами и подпольными группами, методикам разведывательной деятельности, в том числе проникновению и внедрению на высокие должности во фронтовые и тыловые структуры вероятного противника.

В случае войны — эти секретные сотрудники, работающие «под прикрытием» в структурах РККА, ВКП(б) и ВЛКСМ, а также в Народном хозяйстве, тайно мобилизовывались соответствующими службами НКВД или РАЗВЕДУПРА для выполнения особых заданий Партии и Правительства на фронте и в тылу врага.

Фактически в канун Великой Отечественной Войны Бериевской Стратегической разведкой, НКВД и РАЗВЕДУПРОМ была создана настоящая «ПОДПОЛЬНАЯ АРМИЯ», насчитывающая десятки тысяч специалистов «тайной войны» разного профиля.

После 22 июня 1941 года бойцы и командиры этой «Второй» подпольной армии вышли на поверхность.

Это были истинные академики, полководцы, теоретики и практики нелегальной войны, сохраненные Бериевской стратегической разведкой от ликвидации во время сталинских массовых репрессий.

На это же указывал в своих закрытых лекциях и выступлениях перед сотрудниками ФСБ, СВР и ГРУ знаменитый советский супердиверсант Илья Григорьевич Старинов, который сам участвовал в разработке подобных проектов массового внедрения. По его словам в самые верха III Рейха была внедрена такая агентура влияния Кремля, разоблачение которой было в принципе невозможно органами Гестапо, СС и СД, при проведении ими обычных контрразведывательных мероприятий.

Эту систему разработал в 1918-20 годах бывший генерал Русской Императорской Армии Владислав Наполеонович Клембовский, принятый на службу в РККА.

Из под пера генерала от инфантерии Клембовского, являвшегося секретным сотрудником Разведуправления Русского Генштаба, еще в 1911 году в Санкт-Питербурге вышла уникальнейшая книга «Тайны разведки. Военное шпионство».

В 1918-20 годах Клембовский В.Н. занимал должности Председателя Военно-исторической комиссии по изучению опыта Мировой войны и члена Особого совещания при Главкоме РККА.

В 1919 году, когда Советкая власть держалась буквально на волоске, увидело свет новое гениальнейшее произведение Клембовского «ПАРТИЗАНСКИЕ ДЕЙСТВИЯ».

В качестве учебного пособия эта работа Клембовского превратилась в настольную книгу многих сотрудников Советских спецслужб, командного состава РККА и партийного актива ВКП(б).

В 1921 году Клембовский был арестован по ложному обвинению в «пособничестве полякам» и умер в Бутырской тюрьме после 14-дневной голодовки.

Одним из главных последователей идей Клембовского был Смирнов Иван Никитич — российский революционер и советский политический деятель.

В 1918-20 годах Смирнов в качестве члена Сибирского бюро ЦК РКП(б) руководил всем советским подпольем Урала и Сибири. Сумел в крайчайшее время дезорганизовать, парализовать и развалить тылы Белых Сибирских армии.

Для этого он использовал (одновременно) комбинированные методы по внедрению советской агентуры в военные и гражданские учреждения адмирала Колчака, диверсионно-террористические акции городских подпольных групп и массовые партизанские действия в Сибири. Именно советского подпольщика и разведчика Смирнова можно считать истинным организатором разгрома и победителем адмирала Колчака. В 1936 году Смирнов И.Н. был арестован, обвинен в диверсионно-террористической и троцкистской деятельности.

24 августа того же года Военной коллегией Верховного суда СССР был приговорен к высшей мере и на следующий день расстрелян.

Лаврентий Берия и его Секретная Служба Стратегической Разведки (СССР) использовала те же методы для внедрения генерала Власова и других агентов, с целью создания советской «пятой колонны» в III Рейхе.

Но вернемся к генералу Власову и его работе в Берлине.

В германском плену побывало в общей сложности более 40 советских генералов. Сотрудничали либо контактировали с Власовым почти все. В разной форме.

Даже легендарный генерал Лукин, который попал в плен с тяжелейшим ранением — немцы ему вынуждены были ампутировать ногу в своем госпитале. На предложение Власова сотрудничать с ним, Лукин ответил, что не готов открыто пойти на такое сотрудничество. Лукин боялся за судьбу своей семьи на Родине. Он правильно делал, что боялся.

«Сотрудничать» с Власовым советская разведка его не уполномачивала. Для этого были другие генералы и офицеры, посылаемые Советскими спецслужбами, точнее «попадавшие» в плен.

Как выглядела конкретно встреча генералов Власова и Лукина, описывает Штрик-Штрикфельд:

«Разумеется, среди пленных советских офицеров были и такие, кто отклонил сотрудничество с Власовым и его приверженцами… К наиболее выдающимся представителям такой группы принадлежал генерал Лукин…

Он спросил Власова:

— Вы, Власов, признаны ли официально Гитлером? И даны ли вам гарантии, что Гитлер признает и будет соблюдать исторические границы России?

Власову пришлось дать отрицательный ответ.

— Вот видите! — сказал Лукин, — Без таких гарантий я не могу сотрудничать с вами. Из моего опыта в немецком плену я не верю, что у немцев есть хоть малейшее желание освободить русский народ. Я не верю, что они изменят свою политику. А отсюда, Власов, всякое сотрудничество с немцами будет служить только на пользу Германии, а не нашей Родине.

В противовес этому Власов подчеркнул, что он не собирается служить Гитлеру и немцам, а стремится помочь своим.

Лукин сказал:

— Я — калека. Вы, Власов, еще не сломлены. Если вы решились на борьбу на два фронта, которая, как вы говорите, В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ЕСТЬ БОРЬБА НА ОДНОМ ФРОНТЕ ЗА СВОБОДУ НАШЕГО НАРОДА, то я желаю вам успеха, хотя сам в него не верю. Как я сказал, немцы никогда не изменят своей политики».

А ведь ВЛАСОВ ГОВОРИТ С ЛУКИНЫМ ОТКРЫТЫМ ТЕКСТОМ. При Штрик-Штрикфельде! Значит, он говорил открытым текстом и с другими офицерами, которых отбирал в свой «Русский Штаб» в Берлине.

После такого разговора пошел бы к Власову и Лукин, не будь он калека.

А Лукин заряжен только на борьбу с ненавистсным врагом.

Выходит, что ВЛАСОВ ИМЕННО ТАКИХ И ОТБИРАЛ К СЕБЕ В СОРАТНИКИ — ЗАРЯЖЕННЫХ НА БОРЬБУ С НЕМЦАМИ!

Через 20 лет после этой встречи отставной генерал Лукин надиктует журналу «Огонек» нечто про Власова. Читать этот текст одно удовольствие. Не диалог, а листовка: «Смерть предателям!» А как чудесно названа беседа с Лукиным: «Мы не сдаемся, товарищ генерал!» Это к кому? К генералу Власову?

Для начала: почему Власов по словам Лукина называет «Воззвание к русскому народу» «простой бумагой»? Не потому ли, что хочет сказать Лукину: никакое это не «Воззвание», а филькина грамота?

Причем Лукин сначало говорит «Огоньку», что вначале вроде Власов «явился» к нему, но в следующем абзаце получается, будто Власов «встретил меня стоя».

Судя по всему Лукин в своих воспоминаниеях фантазирует только насчет своей части диалога, а ВЛАСОВА ЦИТИРУЕТ СЛОВО В СЛОВО.

Особенно вот это место:

«Вот видите, — сказал Власов, обращаясь к майору, — Видите, с какими трудностями мне приходится сталкиваться с формированием армии. А вы мне не верили! Я предлагал генералу Снегову, Понеделину, генералу Карбышеву…»

Это же ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ ЛУКИНА И ДЛЯ ТЕХ СОВЕТСКИХ ОФИЦЕРОВ, КОТОРЫЕ В ЭТО ВРЕМЯ НАХОДИЛИСЬ «В СОСЕДНЕЙ КОМНАТЕ». Этими словами ВЛАСОВ НЕ ТОЛЬКО ИНФОРМИРУЕТ ЛУКИНА, «ГЕНЕРАЛОВ И СТАРШИХ ОФИЦЕРОВ СОВЕТСКОЙ АРМИИ», попавших в плен. Власов еще и ОРИЕНТИРУЕТ ИХ, вселяя веру в то, что не все предатели, что армию предателей собрать почти невозможно, никто не идет в нее, не должны идти в нее и вы.

Только плотно зашоренный не видит истинного смысла слов, которые произносит Власов.

По логике, «предатель» Власов должен говорить Лукину как раз ВСЕ НАОБОРОТ: генералы Снегов, Понеделин и Карбышев уже согласились, уже сотрудничают и работают на благо немцев, очередь за тобой, генерал Лукин и тех, кто в «соседней комнаты».

К тому же, как мы увидим ниже, проблемы с формированием РОА у Власова, к большому сожалению, были исключительно по вине верхушки III Рейха.

Первая идеологическая диверсия Власова против III Рейха

В 1943 году Власов сумел организовать первую сокрушительную «идеологическую диверсию» стратегического значения против III Рейха и его нацистского руководства.

В январе 1943 года — агентами Советской стратегической разведки, английской СИС и «Черной капеллы» была разработана и проведена уникальнейшая совместная операция, не имеющая аналогов в истории спецслужб!

Штрик-Штрикфельд в книге «Против Сталина и Гитлера» подробно описал историю этой уникальнейшей операции, по-возможности, давая одни голые факты без каких-либо прямых выводов, чтобы не разоблачать себя, как агента СИС (действующего в структурах ОКХ-ОКВ).

«Однако Гроте не сдавался. Он разработал схему, по которой можно было бы действовать в случае признания Русского комитета, в случае же задержки его — пропагандным успехом поставить германское руководство перед свершившимся фактом.

В свое время он получил разрешение на издание листовки с 13-ю пунктами, включавшими политическую программу, но не накладывающую никаких обязательств на германское правительство. Если эта программа будет подписана Смоленской группой и Власовым, в успехе листовки можно не сомневаться.

Обнаружилось… нельзя было дать Смоленской группе подписать воззвание, иначе такое образование «РУССКОГО ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО КОМИТЕТА» было бы уже ПОЛИТИЧЕСКИМ АКТОМ (а они были запрещены в армии).

Власов же и сотрудники его штаба поначалу НАОТРЕЗ ОТКАЗАЛИСЬ УЧАСТВОВАТЬ В ЭТОЙ АКЦИИ… Из-за расплывчатости документа.

Зыков поддержал мысль Гроте о том, чтобы поставить германское правительство перед свершившимся фактом, то есть НАЧАТЬ УЖЕ ГОВОРИТЬ ОТ ИМЕНИ РУССКОГО ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ.

…Власов дал свое согласие…

Зыков переработал 13 пунктов, внеся туда призыв к населению.

…В данное время то был единственно возможный шаг.

Однако и это скромное движение вперед наткнулось на новое препятствие: генерал Ведель, начальник ОКВ/ВПр… не решался провести запланированную акцию без согласия Восточного министерства Розенберга. Итак, листовка… лежала в сейфах Восточного министерства.»

Необходимо особо отметить, что в книге «Власовщина РОА: белые пятна» приведены те части текста в «листовке», которые были вставлены Власовым, Малышкиным и Зыковым.

Естественно, немцы вылизали их на свой манер, однако то, что требовалось сказать Власову гражданам оккупированных областей СССР, он сказал:

Это воззвание почти слово в слово ПРИКАЗ СТАЛИНА «Ни шагу назад»!

Оно почти по сталинской речи 7-го ноября 1941 года в Москве, на Красной площади.

В воззвании ПРЯМОЙ ПРИЗЫВ БОРОТЬСЯ С НЕМЦАМИ, потому что «гибнет» Россия в этот момент не от Сталина — он в России, кстати, был всегда. Каждый Русский человек делал из этого воззвания Власова однозначный вывод, что Россия «гибнет» от нашествия оккупантов-захватчиков!

Месяц спустя Власов напишет новое обращение к русскому народу, в котором он позволит больше откровенности.

В нем он заявит, что «…не могут быть нарушены самобытность и национальный уклад жизни народов Советского Союза… Русская страна не будет оскорблена! Россия — русским!.. Но надо твердо помнить, что… возрождение может быть осуществлено, несмотря на всестороннюю помощь Европы, только самими русскими людьми. от степени участия русского народа в борьбе за новую Европу будет зависеть место, которое он займет в европейской семье народов… ПОЭТОМУ РУССКАЯ СТРАНА ОСТАНЕТСЯ РУССКОЙ СТРАНОЙ!.. Бороться за это будущее, бороться за счастье Родины, за мирную, счастливую жизнь Русского народа — ДОЛГ КАЖДОГО ЧЕСТНОГО РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА…»

Немцы, конечно, нашпиговали и это ОБРАЩЕНИЕ своим — цитатами из Гитлера и трепом о Сталине и большевиках. Но если генерал Власов и вообще всякий Русский человек говорит: «…русская страна останется русской», — это значит, что в этой стране не будет места немецким, польским, французским, англо-американским и прочим оккупантам.

Обратимся вновь к свидетельствам Штрик-Штрикфельда.

«Неожиданно счастливый случай пришел нам на помощь» — пишет он в книге «Против Сталина и Гитлера».

«В одном дружеском кругу я познакомился с доктором Р.

Он, как военный врач частей СС, имел доступ к Гиммлеру, а также и к Розенбергу.

В то же время он был одним из резких и непримиримых критиков нацистского режима, особенно в вопросах правительственной политики в оккупированных восточных областях.

Доктор Р. Пригласил Власова в начале января 1943 года к себе в гости и клеймил в его присутствии восточную политику гитлеровской Германии с такой откровенностью, какой я не слыхивал даже среди офицеров армии. Доктор Р. прекрасно говорил по русски.

Он заявил, между прочим, что у Гитлера нет никакого представления о России… Он обещал Власову и мне взяться за план листовочной акции и «разрубить этот гордиев узел»…

В ночь на 12 января 1943 года меня неожиданно пригласили на квартиру доктора Р. Он изложил мне свой авантюрный план в отношении листовочной акции.

— Все успехи Третьего Рейха основаны на внезапности нападения, — сказал он — Завтра день рождения Розенберга, и я намерен внезапно напасть на него с воззванием Смоленского Комитета.

Это заявление доктора показалось мне хвастовством. Но утром зазвонил телефон в моем кабинете в ОКВ/ВПр на Викториаштрассе, и знакомый голос доктора Р. Заговорил по русски:

— Говорит чертова бабушка. Только что подписано согласие министра на печатание и распространение воззвания. Пожалуйства, пришлите кого-нибудь забрать документ сразу же, пока высокопоставленная персона не изменила своего решения. Это вполне вероятно!

Значит, нужно действовать быстро, быстро, быстро!..

А дело было так.

Утром 12 января доктор Р. Явился к министру Розенбергу, чтобы поздравить его с днем рождения.

В разговоре с глазу на глаз он упомянул, что рейхсфюрер СС (то есть Гиммлер) интересуется Русским Осовбодительным Комитетом в Смоленске.

Он намекнул, что Гиммлер, судя по всему, не прочь взять на себя инициативу основания Русского Комитета. Поэтому он, доктор Р., хотел был получить копию воззвания, так как он направляется в штаб Гиммлера.

Розенберг, конечно, не хотел допустить усиления Гиммлера на политику в занятых восточных областях. И поэтому он, в присутствии доктора Р., подписал согласие на воззвание…

Уже через несколько часов ротационные машины, стоявшие наготове, отпечатали несколько миллионов листовок со «Смоленским воззванием».

Разосланы и распространены они были быстро и четко.

Армия и воздушный флот сделали свое дело.

Вскоре нам сообщили, что самолеты «СБИЛИСЬ С КУРСА» и, вопреки строжайшему предписанию розенберга, сбросили листовки не только по ту, НО И ПО ЭТУ СТОРОНУ ФРОНТА…

С молниеносной быстротой расходилось в народе известие «О НОВОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ КУРСЕ».

Организовав эту «Идеологическую диверсию», Бериевская стратегическая разведка «накачала» Андрея Власова такой известностью, величием и авторитетом, что после этого ни Гитлер, ни Гиммлер уже не могли «втихую» (без серьезных последствий для фронта и тыла) ликвидировать пленного генерала.

Вот что по этому поводу совершенно открытым текстом опять пишет Штрик-Штрикфельд:

«Фронтовые офицеры не могли понять, как мог Берлин вести такую двойную игру, как он мог пойти на столь прозрачный и идиотский обман: если все сказанное в воззвании… не относится к населению занятых областей, тогда все, что говорили немцы, должно быть ложью и обманом.

Советская разведка в оккупированных областях работала прекрасно. и было очевидно, что советы широко обыграют этот «Новейший немецкий обман».

Причем сделано это было Советской разведкой при помощи агентов «Черной капеллы» в ведомстве Розенберга и Люфтваффе — руками самих немцев! На стыке пересечения глобальных интересов советской и английской разведок, АБВЕРА и антигитлеровской оппозиции.

Изложенное в сброшенных листовках шло вразрез с политикой, которую Гитлер вел на оккупированных восточных территориях.

Ни о каком сотрудничестве, ни о каком компромиссе с русскими — этими «унтерменшами» не могло быть и речи, но в листовках речь шла именно об этом.

Чего стоил только один такой пассаж в листовках: «ГЕРМАНИЯ НЕ ПРЕТЕНДУЕТ НА ТЕРРИТОРИЮ ИЛИ НА НАЦИОНАЛЬНУЮ И ПОЛИТИЧЕСКУЮ СВОБОДУ СТРАНЫ». Ведь, например, у Розенберга был железный план расчленения СССР на несколько «гебернеметов».

Через месяц эта история дошла до Гитлера. Появился приказ: «Воззвание Смоленского Комитета предназначено только для сбрасывания на территории противника. Распространение его по эту сторону фронта запрещено! Виновные будут наказаны!»

Расследование продолжалось вплоть до 28 февраля 1943 года. Вел его… Розенберг, который, по дури своей и желания «обскакать Гиммлера», дал ход этой листовке, с подачи доктора Р.

Но расследованием он занялся только потому, что Гитлер «встал на дыбы» и «распушил» эту листовку. А потом вернулся к ней и на совещании 8-го июня 1943 года в горах Зальцбурга.

Розенберг наконец-то понял, что его объегорили, как самого последнего идиота, крупно подставив в глазах Гитлера. И не только это. В листовках, сброшенных миллионными тиражами, была объявлена полная «смена восточной политики» Германии.

Грандиозная провокация! Говоря современными терминами — «Идеологическая диверсия»!

Розенбергу на самом деле не надо было вести расследование с начала января по конец февраля 1943 года, чтобы узнать, что подставил и облапошил его «военный врач частей СС доктор Р.», который подсунул ему на подпись ту злосчастную листовку.

К этому времени «врачу войск СС» была выписана «краткосрочная» командировка на фронт, во время которой «врач» то ли «погиб», то ли «пропал без вести», где-то на Кубани.

Как теперь называть этого «доктора Р.», который по телефону скомандовал по русски «быстро, быстро, быстро», назвавшись «чертовой бабушкой»!?

А 28 февраля 1943 года расследование прекратили потому, что «погиб» или «пропал без вести» на фронте «врач войск СС» — «муж» некой Адели Билленберг, ставшей (впоследствии) в 1944 году новой «наложницей» и «любовницей» Власова. Как когда-то супруга Чан Кайши стала любовницей и агентом Власова. А у мужа Адель Биленберг был брат — чуть ли не правая рука самого Гиммлера.

В обеих случаях (в Китае и в Германии) Власов действует по одной и той же отработанной схеме. Но все это только плюс Власову и всей Бериевской стратегической разведки.

Но самое главное, после того как «Русский комитет» был заявлен, да еще с замахом на «правительство будущей России», немцам ничего не оставалось делать, как вести себя с Власовым и его соратниками соответственно.

Школа подготовки кадров РОА в Дабендорфе начинает действовать

В конце 1942 года для III Рейха нагрянули черные дни — разгром под Сталинградом. Поэтому нацистским главарям на некоторое время стало не до генерала Власова и они ослабили контроль над его деятельностью.

Воспользовавшись этим, генерал Власов и его бессменный «куратор» Штрик-Штрикфельд сумели создать к февралю 1943 года «Школу пропагандистов РОА» неподалеку от деревушки Дабендорф под Берлином.

Вот опять бесценные свидетельства Штрик-Штрикфельда:

«Прошло почти три месяца со времени переговоров о русском центре в ОКХ.

Тогда уже намечалось организовать… КООРДИНАЦИОННЫЙ ЦЕНТР…

…Лишь под флагом «пропаганды» можно было в тех условиях создать без помех такой центр политического ведения войны или, точнее, «РУССКИЙ ЦЕНТР ДЛЯ ГЕНЕРАЛА ВЛАСОВА».

…Такой центр лучше всего прикрепить к Отделу ОКВ/ВПр под начальством генерала фон Веделя. Это и было сделано с согласия Веделя и при СОДЕЙСТВИИ генерала Гелена и полковника графа фон Штауффенберга.

…Был создан «Отдел восточной пропаганды особого назначения», а начальником его был назначен я.

Отдел восточной пропаганды особого назначения был приравнен к батальону.

…Дабендорф не только выжил, но и стал духовным центром освободительного движения генерала Власова и его приверженцев.

Дабендорф обязан был своим существованием умелому использованию множества взаимно пересекавшихся компетенций…

…Дабендорф был подчинен:

в области управления — III-му военному округу (Берлин);

в части заданий — Отделу пропаганды ОКВ (ВПр/IV);

«внутриполитически», благодаря моей личной принадлежности, — ФХО (Гелен)…

«генералу добровольческих частей» (сперва Гельмиху, потом генералу Кестрингу).

Вследствие такого… парадоксального положения между четырьмя мощными руководящими инстанциями Я МОГ, смотря по надобности, прибегать к поддержке посвященных в суть дела и готовых помочь в этих ведомствах, …в случае угрожающих «тактических» положений занять соответствующие позиции по другому военному ведомству.

Разрешение на отпуск средств было достигнуто при совместной помощи ШТИФА, ШТАУФФЕНБЕРГА, АЛЬТЕНШТАДТА и КЛАММРОТА, причем Штауффенберг отбросил многие возражения Ренне.

(Все участники заговора против Гитлера. Прим. Наше.)

…Штауффенберг увеличил число личного состава с 400 до 1200. Личный состав Дабендорфа должен был, по его словам, ПОСЛУЖИТЬ ЯДРОМ ВОЗМОЖНОГО ДАЛЬНЕЙШЕГО РАЗВИТИЯ.

Соглашение с Отделом ФХО предусматривало план размещения русского персонала при ста фронтовых дивизиях и специальных частях, а также назначение русского связного персонала при комендатурах лагерей военнопленных, находившихся в ведении ОКВ, в прифронтовой полосе и в Германии.

…Штатное расписание должно было… охватить 3600 офицерских должностей.

Власов и его сотрудники, а также весь редакционный штаб с викториаштрассе были уже формально освобождены из плена и переведены на бюджет Дабендорфа.

В мою служебную задачу входило организовать… набор и обучение «пропагандистов» (в действительности инспекторов) для русских добровольцев и «хиви», а также военнопленных, сидевших в лагерях по всей оккупированной немцами Европе.»

Далее у Штрик-Штрикфельда в книге «Против Сталина и Гитлера» есть совершенно на первый взгляд необъяснимая фраза:

Эту «тайную» работу Штрикфельд называет «подлинной задачей» Дабендорфа. Как объяснить, что Штрикфельд вдруг начал мыслить и действовать так, будто он с Власовым из одной конторы — Бериевской Секретной Службы Стратегической Разведки (СССР)!?

Не зря Власов работал в Китае до сентября 1939 года. Многих русских эмигрантов он сумел тогда перевербовать. Власов сумел окрутить и стать личным другом даже самого Чан Кайши — умного, хитрого, проницательного и осторожного диктатора.

Не Штрик-Штрикфельд использовал Власова для работы на английскую разведку СИС. Наоборот, агент Советской стратегической разведки Власов сумел использовать бывшего белогвардейца.

В тот решающий момент начала 1943 года Штрик-Штрикфельд уже твердо знал, кто такой генерал Власов и на кого он работает.

Начальником преподавательских курсов в Дабендорфе был Благовещенский — человек Власова. Его удалось пропихнуть на эту должность через Штрик-Штрикфельда. Власов с самого начала проталкивал на ключевые должности исключительно «своих людей», имеющих прямое отношение к Советской разведке.

Свен Стеенберг в книге «Власов» так пишет о Дабендорфе:

«Дабендорф жил и развивался, как гнездо идей и представлений, противоречащих национал-социализму и планам ГИТЛЕРА.

…Здесь созревали идеалы, которые, если бы о них проведала ставка Гитлера, привели бы к неизбежному аресту не только всех русских, но и принимавших в этом участие немцев.

Дабендорф стал также колыбелью нового русского офицерского корпуса, который был там образован. Эти офицеры, когда они снова возвращались в свои части, были уже членами стройной политической организации.

постепенно возникло и нечто вроде тайной службы, постоянно осведомлявшей Власова и его сотрудников обо всем происходившем на восточном фронте.

Дабендорф стал организационным центром Освободительного движения, которому в любой момент могли быть переданы существовавшие уже добровольческие части, русская служба самоохраны и самоуправление в занятых областях.

Свобода, с которой здесь обсуждались все вопросы, побудила русских назвать Дабендорф «СВОБОДНОЙ РЕСПУБЛИКОЙ».

Власов всегда был в курсе всех новостей в Дабендорфе, а Трухин и Зайцев обсуждали с ним все проблемы.»

Очень примечательно, что первый свой инспекционный выезд Власов начал с посещения именно школы в Дабендорфе. Едва получив какую-то реальную власть, употребил ее на то, чтобы устроить генерала Благовещенского начальником курсов этой школы.

Офицерские кадры решают все. С офицерства начинается всякая армия

Штрик-Штрикфельд в своей книге отмечает: «Власов и его штаб приняли возникновение Дабендорфского лагеря как успех, особенно в данных условиях».

Штат Дабендорфа — 1200 человек. Срок обучения в нем — 2 недели. Каждый поток — 300 человек. С этого и начал создание своей РОА Андрей Власов. Ему это было не впервой, он этим занимался, комплектуя на пустом месте армию под Киевом. Потом — под Москвой. Опыт по этой части у него имелся очень богатый. По штату Власов в качестве преподаватей мог иметь 8 русских генералов, 60 русских старших офицеров и несколько сотен нижестоящих русских офицеров. Это что касается русского персонала.

Выпускников Дабендорфа планировалось рассылать в 100 фронтовых дивизий и специальные части.

По сути Власов, как агент Бериевской Стратегической разведки, получил возможность (в кратчайшее время) создать на Восточном фронте и в тылу у немцев гигантсткую разведывательную паутину, состоявшую из множества независимых подпольных групп и отдельных агентов.

В 1978 году в Сан-Франциско, в издательстве СБОРН вышла книга Богатырчука Ф.П. «Мой жизненный путь к Власову и Пражскому манифесту».

В конце своей книги автор, лично знавший Власова и работавший с ним, пишет:

«Власов был генералом, привыкшим командовать и не терпевшим ослушания. Поэтому на заседаниях Президиума КОНР превалировала военная точка зрения… Самое важное: несмотря на все горести и разочарования Власов в глубине души оставался членом Коммунистической партии, верившим в марксистскую утопию, но, конечно, с преловутым «человеческим лицом».

Богатырчук еще в 1940 году работал рентгенологом и преподавателем в высших учебных заведениях Киева. Такому специалисту по просвечиванию человеческого нутра верить можно и нужно. Хорошо, что Богатырчук так «просветил» Власова в 1978, а не в 1943 году.

Генерала Власова германские спецслужбы разоблачить так и не смогли, хотя порой подходили к этому поразительно близко. Не «разоблачен» он и по сей день.

Власов — это повторение Ленина. С той только разницей, что в 1917 году Кайзеровский Германский Генеральный штаб направил Ленина и его окружение в Россию, а в 1942 году Советская стратегическая разведка впаяла Власова нацистскому Западу.

Штрикфельд вспоминает:

«Как и раньше приходилось бороться с разного рода запретами. Граф Штауффенберг специально заехал в Берлин по дороге к своему новому месту службы — в Африку. Штауффенберг требовал перейти к точному термину «доброволец». Против этого возражали представители Восточного министерства и Министерства пропаганды. Определение «доброволец» было отвоевано. Так же стала называться и новая русская газета для добровольцев».

Зыков в Дабендорфе, до появления Власова, уже выпускал газету «Клич». Власов распорядился закрыть ее и начать выпуск сразу двух газет — «Заря» для военнопленных и «Доброволец» для Русских добровольцев.

В первом номере «Добровольца» тиражом 600 тысяч экземпляров было опубликовано «Смоленское воззвание» Власова.

«Первые 33 номера газет «Заря» и «Доброволец» вышли фактически без всякой цензуры, — сообщает Свен Стеенберг — Зыков пользовался этим и русский вопрос ставил во главу угла.

Стеенберг рассказывает про Александра Николаевича Зайцева, «взявшего на себя, в качестве главного лектора, идеологическое обучение» слушателей. «Кончив курс», который читал Зайцев, «почти все курсанты становились убежденными сторонниками Освободительного движения. Некоторые из них признавались, что они были засланы как советские агенты, а теперь переходили на сторону Власова».

Так, значит, засылали даже на уровне офицеров. А их признания о том, что они «засланные советские агенты» только делают честь Власову и его товарищам по работе, что даже такие люди, как говорится, «кололись» и становились сподвижниками Власова — агента Советской стратегической разведки. Из Советской разведки эти признавшиеся переходили… в Советскую разведку. Но в ином качестве, в котором они были даже более полезны Родине, чем в качестве простого агента.

Чему учили в Дабендорфе? Формально готовили «пропагандистов» — Betreuer, то есть людей, которые заботились бы о моральном и физическом состоянии своих соотечественников.

На самом деле — это были самые настоящие ПОЛИТКОМИССАРЫ с особыми полномочиями, которые должны были работать среди «русских добровольцев», «хиви», военнопленных сидевших в лагерях по всей оккупированной Европе.

В этой работе участвовала и собственная пресса Власова. Этим путем можно было охватить миллионы русских, «ободрить их и дать им новую надежду, показать общую цель, чтобы вырвать их из апатии и сплотить на служение их собственному делу» — пишет Штрик-Штрикфельд.

Казанцев в своей книге «Третья сила» сообщает вообще потрясающие вещи:

«Каждые две недели из Дабендорфа разъезжаются по воинским частям триста человек, а на их место приезжает триста новых. Каждый из уезжающих увозит с собой в мыслях и в сердце НЕПОКОЛЕБИМУЮ УВЕРЕННОСТЬ, ЧТО АДОЛЬФ ГИТЛЕР такой же НЕПРИМИРИМЫЙ ВРАГ РУССКОГО НАРОДА, как и Иосиф Сталин… Оказалась и еще одна неизвестная мне пикантная деталь — каждый из уезжающих курсантов увозил в своем рюкзаке несколько номеров журнала «Дер Унтерменш» («Человек низшей расы»)…

Как-то Верховное Командование Армии отправило Министерству Пропаганды протест против распространения этого журнала — ОН БОЛЬШЕ ВСЯКИХ МЕРОПРИЯТИЙ ОТКРЫВАЛ ГЛАЗА РУССКИМ ЛЮДЯМ НА ОТНОШЕНИЕ К РУССКОМУ НАРОДУ ГЕРМАНИИ…»

Благополучно был сделан первый выпуск, который напутствовал на строевом плацу лично Андрей Власов, а потом все последующие.

В общей сложности Дабендорфская школа успела подготовить для русских батальонов более 4000 офицеров. Каждый выпускник ПОЛУЧАЛ КЛЮЧЕВУЮ ДОЛЖНОСТЬ в какой-то из воинских частей, сформированных из числа «русских добровольцев».

Это звучит фантастично, но это так — Власов и его товарищи (типа Жиленкова, Малышкина, Трухина, Благовещенского) стали готовить офицеров даже для тех частей и подразделений, которые немцы сформировали из числа наших русских задолго до появления здесь Власова.

Выпускники Дабендорфа, работавшие от Италии и Югославии до самой Норвегии, держали с Власовым постоянную связь через специально созданную для этого сеть связных. Делалось это открыто под предлогом снабжения бывших выпускников новыми лекциями и методическими разработками преподавателей Дабендорфа — это была очень отлаженная и жесткая форма руководства русскими на территории «ВЕЛИКОГО РЕЙХА».

Из частей шла подробнейшая информация, начиная от того, как кормят «добровольцев», кончая их настроениями и самыми потаенными надеждами.

Таким способом, без шума и пыли, Власов фактически переподчинил все эти части и подразделения себе, в свое единоличное командование ими. И не только воинские части. Благодаря газетам «Заря» и «Доброволец», листовкам, которые миллионными тиражами клепали в Дабендорфе, Имя Власова стало самым популярным и известным среди всех «Остарбайтеров» — русских, угнанных на работу в Германию.

Штрик-Штрикфельд откровенно признает:

«Дабендорф в немецких кругах имел очень плохую славу… Офицеры-немцы, командиры русских батальонов, жаловались, что солдаты, побывавшие на курсах Дабендорфа, делались неузнаваемыми после возвращения с учебы. Ранее испольнительные и послушные, они приезжали начиненные всякими крамольными идеями и свое пребывание в немецкой армии начинали расценивать как трагическую и досадную ошибку…

Среди преподавательского состава Дабендорфа были не раз произведены аресты. Несколько человек было расстреляно, несколько человек до конца войны просидело в концлагерях, но занятия шли дальше, по той же неписанной программе, и так же дальше, каждые две недели разъезжались триста человек ПРЕКРАСНЫХ ПРОПАГАНДИТСТОВ (из частей посылались, как правило, наиболее способные и авторитетные в своей среде люди). Дабендорф оставался и работал до самого конца».

Наконец-то! Молодец Вильфрид Карлович Штрик-Штрикфельд! Вечная вам память за эти слова. Не зря учился в Петербургской гимназии, вступил добровольцем в 1915 году в Русскую армию, получив из русских рук офицерское звание, героические воевал за Российскую Империю по конца Первой мировой. Искреннее спасибо!

Потихоньку Власов приступил к реанимании «Русского освободительного комитета» в Смоленске.

Власов сумел заинтересовать собой «военно-воздушный и морской флот».

У Люфтваффе в Восточной Пруссии был свой лагерь, в котором находились русские пилоты и техники, объединенные в эскадрильи. Ими командовал полковник Мальцев. Власов добился, что все эти русские летчики стали проходить курс наук в его школе в Дабендорфе.

Для «добровольцев» было создано 20 новых лазаретов, организовано русское сестричество с собственной формой и собственной школой, разрешены: дома для отпускников, дома инвалидов, лагеря для переобучения, библиотеки.

Власов даже получил право на награждение «добровольцев» Железным крестом. При всех крупных воинских частях создали русские прпагандистскик части, в которых участвовали даже женщины.

О гибельности пропаганды Власова для нацистов говорилось на совещании 8-го июля 1943 года в личной резиденции Гитлера в Верхних Альпах под Зальцбургом.

Вот некоторые абзацы из протокола этого совещания:

«ФЮРЕР. Цейтлер расскажет нам о них. Это, несомненно, такие соединения, которые нельзя удалить безоговорочно, так как их надо чем-то заменить.

ЦЕЙТЛЕР. Мы имеем всего 78 батальонов, 1 полк и 122 роты.

…Имеется особая категория численностью в 60 000 человек. Это — некоторая разновидность охраны.

ШМУНДТ. Но в тыловом районе дело обстоит так… мы освободили наших солдат для фронта… благодаря тому, что только в этом районе действий моей армии имею 47 тысяч добровольных помощников, которые …обслуживают всю мою железнодорожную сеть… которые без всякого надзора …добровольно делают все это. А теперь явился Власов, который разъезжает всюду в качестве проповедника и проповедует национальное освобождение, как в населенных пунктах, так и перед добровольными помощниками и войсками.

КЕЙТЕЛЬ. Это я уже запретил.

ШМУНДТ. Мы будем создавать эти соединения в широком масштабе, но я обращаю ваше внимание на существующую в этом деле опасность. Власов их взбудоражил насчет свободы. Он, несомненно, ЭТИМ БОЛЬШЕ ВСЕГО ЗАТРУДНИЛ БОРЬБУ С ПАРТИЗАНАМИ. Линдеманн говорит, что теперь наступил момент, когда одно из двух: или надо делать уступку этому ВЛАСОВУ …И сказать: вы за это получите то-то и то-то, или все это дело надо отклонить начисто. ИНАЧЕ ЭТО УДАРИТ НАМ В СПИНУ, люди станут выражать недовольство и вместо того, чтобы обслуживать железнодорожную сеть, в один прекрасный момент начнут саботировать.

ФЮРЕР. Вообще этот генерал Власов в наших тыловых районах мне совершенно не нужен. …Это необходимо прекратить. …Если вы будете этих людей включать нормальным порядком в то или иное подразделение… Они внесут с собой яд совершенно беспримерного действия. …Полагаться на них нельзя. …В один прекрасный день мы услышим нечто вроде забастовочного лозунга. Он обойдет весь фронт, и тогда они окажутся организованными и начнут заниматься вымогательством.

КЕЙТЕЛЬ. …Власов отозван. Всякая пропаганда на фронте и его собственная пропагандистская деятельность ему запрещена. …Получается маленький самообман. Люди надеются получить разгрузку, а не знают, какое беспокойство они сами себе создают, какую вошь они заводят у себя в тулупе».

Штрик-Штрикфельд по этому поводу пишет:

«Какие-то неопределенные учреждения СС, СД и различных партийных органов, используя все имевшиеся в их распоряжении средства, старались очернить и оклеветать русских и немецких членов руководства. НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО ГОСУДАРСТВЕННЫХ И ПОЛИЦЕЙСКИХ ОРГАНОВ БЫЛО ПОКА НЕВОЗМОЖНО, так как РЕЧЬ ШЛА ОБ АРМЕЙСКОМ УЧРЕЖДЕНИИ, военно-правовой статус которого был бесспорен.

Вот несколько примеров обвинений:

ДАБЕНДОРФ — Коммунистическое гнездо.

В Дабендорфе — Антигерманские и антинационал-социалистические настроения.

В Дабендорфе Нет ни одного портрета фюрера.

Дабендорф — УБЕЖИЩЕ ДЛЯ ЖИДОВ И ПОЛЯКОВ, ШПИОНОВ И УГОЛОВНИКОВ.

Дабендорф — Подпольно держит связь с британской разведкой и с французским резистансом…

Дабендорф — Превратился в гнездо конспираторов и пристанище антинемецких элементов…»

На входе в Дабендорфскую школу висел транспарант с девизом: «Ничего не принимать на веру, все подвергать критике и принимать все, что служит на благо нашим народам».

Как уже говорилось выше, первая категория помощников (ближний круг) генерала Власова в Берлине в основном состоял из советских офицеров и генералов, вступивших в РОА по долгу службы в Советской разведке.

Вторая категория помощников — очень многочисленная — состояла из тех, ради кого Власов и был послан Стратегической разведкой в Германию.

Это были наши, русские люди — растерявшиеся, сбитые с толку, загнанные в угол нацистским зверьем, гибнущие от голода и болезней, голода и пыток.

Ни на минуту нельзя забывать, что у Власова было его руководство в Москве. На него работали, как бы теперь сказали, мозговые центры, аналитики, располагавшие гигантской информацией (самой исчерпывающей от Нью-Йорка до Токио), возможностями безграничными.

Именно для этой — второй категории советских людей — Власов публикует 7-го марта 1943 года в своей газете «Доброволец» № 8 ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом?»

Вот, что рассказывает об этом Штрик-Штрикфельд:

«Распространение «Смоленского воззвания» в оккупированных областях все еще было запрещено.

…Русское население спрашивало: где же Комитет? И что случилось с Власовым? Настроение населения ухудшалось с недели на неделю.

Мартин нашел брешь в позиции ОКВ. Он рассуждал так: «Если бы Власов согласился рассказать о своей жизни и своем опыте в СССР и объяснить причины, побудившие его начать борьбу против сталинского режима, то в инструкциях нет ничего, что можно было бы истолковать против проведения такой русской акции».

Власов и Зыков уселись вместе. Власов рассказывал, и из-под блестящего пера Зыкова возникло знаменитое открытое письмо, которому власов позднее был обязан своей большой популярностью во всех слоях населения. место туманного комитета заняла личность. она стала воплощением идеалов и надежд. Благодаря опубликованию Открытого письма популярность генерала Власова выросла настолько, что в дальнейшем освободительное движение народов россии стали в народе называть ВЛАСОВСКИМ ДВИЖЕНИЕМ.

Сталин — не советская система — клеймится как главный враг русского народа. Примечательно, что в этом документе, в соответствии с принципиальной установкой Власова, говорится только «о союзе с германским народом», но не с его тогдашним национал-социалистическим правительством.

…В ТЕКСТЕ НЕТ НИ ОДНОГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ, УКАЗЫВАЮЩЕГО НА ГОТОВНОСТЬ ВЛАСОВА К КОМПРОМИССУ С ГИТЛЕРОВСКИМ РЕЖИМОМ, В СМЫСЛЕ ЗАВИСИМОСТИ ОТ НЕГО.»

Далее Штрик-Штрикфельд отмечает:

«Восточное министерство не могло возразить ничего против этой, ПО МНЕНИЮ ЧИНОВНИКОВ, «неполитической акции». Поэтому «открытое письмо» могло печататься и распространяться всюду по эту сторону фронта — в оккупированых областях, в лагерях военнопленных, во всей русской прессе».

Нам остается только развести еще раз руками — насколько гениальны Власов и Советская разведка!

Если завтра будет официально признано, что Андрей Андреевич Власов — советский разведчик или стратегический агент № 1, то лишь за эти строки книгу Вильфрида Карловича можно будет переиздавать, ничего в ней не переписывая и не меняя!

В книге «Власовщина РОА: белые пятна» текст ОТКРЫТОГО ПИСЬМА «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом?» опубликован почти полностью.

Поэтому процитируем лишь некоторые его наиболее важные абзацы:

«Я считаю своим долгом объяснить свои действия.

Я видел, что растаптывается все, русское, что на руководящие посты в Красной Армии выдвигались подхалимы, люди, которым не были дороги интересы русского народа. Система комиссаров разлагала Красную армию. Безответственность, слежка, шпионаж делали командира игрушкой в руках партийных чиновников в гражданском костюме или в военной форме.

Предвидя огромные жертвы, которые в этой войне неизбежно придется нести русскому народу, я стремился сделать все от меня зависящее для усиления Красной армии. 99-я двизия, которой я командовал, была признана лучшей в Красной армии.

И вот разразилась война. Она застала меня на посту командира 4-го мех. корпуса. Как солдат, как сын своей Родины, я считал себя обязанным честно выполнить свой долг.

Мой корпус в Перемышле и Львове принял на себя удар, выдержал его и был готов перейти в наступление, но мои предложения были отвергнуты. Нерешительное, РАЗВРАЩЕННОЕ КОМИССАРСКИМ КОНТРОЛЕМ и растерявшееся Управление фронтом привело Красную армию к ряду тяжелых поражений.

Я отводил войска к Киеву. Там я принял командование 37-й армией и трудный пост начальника гарнизона города Киева.

Я видел, что война проигрывается по двум причинам: из-за нежелания русского народа защищать большевистскую власть и созданную систему насилия и из-за безответственного руководства армией, вмешательства в ее действия больших и малых комиссаров.

В трудных условиях моя армия справилась с обороной Киева и два месяца успешно защищала столицу Украины. Однако неизлечимые болезни Красной армии сделали свое дело. Фронт был прорван на участке соседних армий.

Киев был окружен. По приказу Верховного командования я был вынужден оставить укрепленный район.

После выхода из окружения я был назначен заместителем командующего Юго-Западным направлением, а затем и командующим 20-й армией.

Формировать 20-ю армию приходилось в трудных условиях, когда решалась судьба Москвы. Я сделал все от меня зависящее для обороны столицы страны. 20-я армия остановила наступление на Москву и затем сама перешла в наступление. Она прорвала фронт германской армии, взяла Солнечногорск, Волоколамск, Шаховскую, Середу и др., обеспечила переход в наступление по всему Московскому участку фронта, подошла к Гжатску.

Во время решающих боев за Москву я видел, как тыл помогает фронту, но, как и боец на фронте, каждый рабочий, каждый житель в тылу делал это лишь потому, что считал, что он защищает Родину.

Ради РОДИНЫ народ терпел неисчислимые страдания, жертвуя всем. И не раз я отгонял от себя постоянно встававший вопрос: не за большевизм ли, маскирующийся святым именем Родины, проливает кровь Русский народ?..

Я был назначен заместителем командующего Волховским фронтом и командующим 2-й ударной армией. Управление этой армией было централизовано и сосредоточено в руках главного штаба. О ее действительном положении никто не знал и им не интересовался. Один приказ командования противоречил другому. Армия была обречена на верную гибель. Бойцы и командиры неделями получали по 100 и даже 50 граммов сухарей вдень. Они опухали от голода, и многие уже не могли двигаться по болотам, куда завело армию непосредственно руководство Главного командования. Но все продолжали самоотверженно биться. Русские люди умирали героями.

Я до последней минуты остался с бойцами и командирами армии. Нас осталась горстка, и МЫ ДО КОНЦА ВЫПОЛНИЛИ ДОЛГ СОЛДАТА. Я пробился сквозь окружение в лес и около месяца скрывался в лесах и болотах. Но теперь во всем объеме стал вопрос: следует ли дальше проливать кровь русского народа? В интересах ли русского народа продолжать войну? За что воюет русский народ?

Я ясно осознал, что Русский народ втянут большевизмом в войну за чуждые ему интересы англо-американских капиталистов. АНГЛИЯ ВСЕГДА БЫЛА ВРАГОМ РУССКОГО НАРОДА. ОНА ВСЕГДА СТРЕМИЛАСЬ ОСЛАБИТЬ НАШУ РОДИНУ, НАНЕСТИ ЕЙ ВРЕД. Но Сталин видел в соблюдении англо-американских интересов возможность реализовать свои планы мирового господства, и ради осуществления этих планов он связал судьбу Русского народа с судьбой Англии…

С этими мыслями, с этими решениями, в последнем бою, вместе с горсткой верных друзей, я был взят в плен.

Свыше полугода я пробыл в плену. В условиях лагерей военнопленных, за его решеткой, я не только не изменил своего решения, но укрепился в своих убеждениях.

КАК Я СЕБЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ НОВУЮ РОССИЮ? ОБ ЭТОМ Я СКАЖУ В СВОЕ ВРЕМЯ.

История не поворачивает вспять. Не к возврату к прошлому зову я народ. Я его зову к светлому будущему, к созданию новой России — Родины нашего великого народа. Я зову его на путь братства и единения с народами Европы и в первую очередь на путь сотрудничества с великим Германским народом…

В этой борьбе за наше будущее я открыто и честно становлюсь на путь союза с Германией. Этот союз одинаково выгоден для обоих великих народов, приведен нас к победе над темными силами большевизма, избавит нас от кабалы англо-американского капитала.

В последние месяцы СТАЛИН, ВИДЯ, что русский народ не желает бороться за чуждые ему интернециональные задачи большевизма, внешне изменил политику в отношении русских. он уничтожил институт комиссаров, он попытался заключить союз с продажными руководителями преследовавшейся прежде церкви, он пытается восстановить традиции старой армии. Чтобы заставить Русский народ проливать кровь за чужие интересы, Сталин вспоминает великие имена Александра НЕВСКОГО, КУТУЗОВА, СУВОРОВА, МИНИНА И ПОЖАРСКОГО.

Он хочет уверить, что борется за Родину, за Отечество, за Россию.

Этот жалкий и гнусный обман нужен ему лишь для того, чтобы удержаться у власти. Только слепцы могут поверить, что Сталин отказался от принципов большевизма. Большевизм ничего не забыл, ни на шаг не отступил и не отступит от своей программы.

Ни Сталин, ни большевизм не борются за Россию. Только в рядах антибольшевистского движения создается действительно наша Родина. Дело русских, их долг — борьба против Сталина, за мир, за новую Россию.

РОССИЯ — НАША! ПРОШЛОЕ РУССКОГО НАРОДА — НАШЕ! БУДУЩЕЕ РУССКОГО НАРОДА — НАШЕ!

Многомиллионный русский народ всегда на протяжении своей истории находил в себе силы для борьбы за свое будущее, за свою национальную независимость. ТАК И СЕЙЧАС НЕ ПОГИБНЕТ РУССКИЙ НАРОД, Так и сейчас он найдет в себе силы, чтобы в годину тяжких бедствий объединиться и свергнуть ненавистное иго, объединиться и построить новое государство, в котором найдет свое счастье.»

Когда читаешь и анализируешь эти строки из «открытого письма» генерала Власова, поражаешься как могли немцы пропустить такой текст. Ведь сообщая о том, что Сталин «ликвидировал институт комиссаров», заключил «союз» с церковью, «восстановил традиции старой армии» и т. д. — Власов тем самым Взрывает изнутри всю нацистскую пропаганду, построенную на обмане, клевете и умолчании.

Власов даже У БЕЛОГВАРДЕЙЦЕВ, готовых сражаться против Красной Армии, ВЫБИВАЕТ ИЗ-ПОД НОГ ПОЧВУ!

Более того, в письме снова фактически ПРЯМОЙ ПРИЗЫВ БОРОТЬСЯ С НАЦИЗМОМ, потому что «гибнет» Россия в этот момент не от Сталина. Она гибнет от нашествия нацистских оккупантов и захватчиков.

Разве это слова предателя?

Власов открыто призывает «как солдат, как сын своей Родины… честно исполнить свой долг», как выполнял его он, когда воевал под Львовым, Киевом и Москвой.

Иными словами, Власов выполнил приказ Сталина «Ни шагу назад!», а на соседних участках нет.

Власов вдохновляет советских людей (оказавшихся на оккупированных территориях и попавших в плен) Своими победами над германской армией под МОСКВОЙ!

ТАК И ГУЛЯЕТ, ГДЕ-ТО СОВСЕМ РЯДОМ: «СМЕРТЬ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИМ ОККУПАНТАМ»!

Власов своими словами повторяет лозунг «Все для фронта, все для победы!», который гремел в то время по стране, которая жила по этому лозунгу.

Власов не дает прямого ответа идти против «большевизма» или за него.

Власов открыто утверждает: Народ «Ради РОДИНЫ Терпел неисчислимые страдания…».

Из письма ясно видно, что генерал Власов — победитель немцев, с какими убеждениями попал в плен, с теми же и остался. Даже в лагерях он укрепился в них. Генерал Власов призывает к честной борьбе — я так хочу!

Власов первым высказал своими словами то, что впоследствии повторит Сталин. Гитлеры приходит и уходят, а немецкий народ остается.

Кроме того, даже невооруженным глазом видно, что Власов откровенно толкает Англию и весь Запад открывать срочно 2-й фронт против немцев. Можно представить себе, как Открытое письмо Власова читали в Вашингтоне и Лондоне. Ведь Власов предлагал Россию в союзники Германии в войне против Англии и США. Власов откровенно до смерти напугал англо-американцев своей угрозой оставить их один на один с Гитлеровской Германией!

Вопросы Власова «ЗА ЧТО ВОЮЕТ РУССКИЙ НАРОД?» в письме не риторические. Это постановка задачи всем СМИ Советского союза, всему Агитпропу ЦК Партии. Власов сообщает в каком направлении нацистская пропаганда ведет обработку населения.

Власов также сообщает, что через все проверки немцев он «пробился» и «теперь во всем объеме встал вопрос» практики — создания РОА, т. е. ради чего он и оказался в Берлине.

Кому адресовано ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ВЛАСОВА?

Во-первых, советским военнопленным и людям на оккупированных территориях — растерявшимся, разуверившимся, запаниковавшим, подавленным. Власов убедительно доказал, что «непобедимая германская армия» — выдумка Геббельса и Гитлера, нацистской пропаганды! Власов рассказал о том, как он со своими солдатами громил немцев под Львовым, Киевом и Москвой. Он откровенно высказал мысль о том, что советским людям для этого нужно больше организованности и порядка, стойкости и самопожертвования.

Во-вторых, Власов до смерти напугал англо-американцев, которые никах не решались на деле (а не на словах) стать нашими союзниками и побыстрее открыть 2-й фронт в Европе.

В-третьих, ВЛАСОВ СООБЩИЛ В «ЦЕНТР» о себе то, что никому и ничему он не изменил, не перекинулся к врагу и не «перевербовался». А главное, Власов (для посвященного) Выдал бесценную информацию о состоянии дел у немцев по созданию и формированию РОА, как будут развиваться эти события в самом ближайшем будущем.

Все остальное в ОТКРЫТОМ ПИСЬМЕ — от немецких «редакторов» и «цензоров», «корректоров» и «соавторов».

Причем, что любопытно, об этом Открытом письме Власова Не только у нас, но и на западе предпочитают помалкивать.

Всего Власов написал несколько ОТКРЫТЫХ ПИСЕМ. Такая форма общения генерала с личным составом, военнопленными и гражданским населением на оккупированных территориях была выбрана Советской разведкой для Власова с самого начала. В Москве было оговорено также то, что какую бы болванку листовки или «открытого письма» немцы не подсовывали Власову на подпись, он ОБЯЗАТЕЛЬНО ДОЛЖЕН БЫЛ СТАРАТЬСЯ ВНОСИТЬ В НИХ СВОЮ ПРАВКУ, НИЧЕГО НЕ ВЫЧЕРКИВАЯ, НО ДОБАВЛЯЯ СВОЕ. Вот это «свое» Власова сразу же и бросается в глаза даже при первоначальном (поверхностном) изучении его писем и листовок.

Идеологическая диверсия Власова против гитлеровской операции «ЦИТАДЕЛЬ» На Курской дуге

С февраля по апрель 1943 года Власов сделал две продолжительные поездки по тылам советско-германского фронта. Они были организваны при содействии фон Ренне, фон Трескова, фон Герсдорфа и других участников заговора против Гитлера.

Первая — на Средний участок фронта с 25 февраля по 10 марта 1943 года.

Ежедневно по несколько раз он выступал перед огромными аудиториями, бесконтрольно встречался практически с кем хотел. Как писали немцы, «с рабочими и крестьянами, интеллигенцией и военнопленными».

В этой поездке он проехал по маршруту Белосток — Минск — Смоленск. Бобруйское радио даже сделало сообщение: «Генерал Власов совершает инспеционную поездку…».

Посетил он также Могилев, Осиповичи, Бобруйск и Борисов, выступая с обращениями перед казаками, состоявшими 600-м дивизионе под командованием Кононова, перед полками добровольцев 700 и 701, а также перед батальонами 601, 602 и 605.

Власов очень много общался с военными, которых уже тогда называли «власовцами». В основном в районе Орел — Брянск. Встречался он и с Кромиади, Космовичем, Кононовым и другими.

В конце поездки Власов посетил «Добровольческие» батальоны «Днепр», «Припять», «Березина» и «Волга».

Вторая поездка Власова в группу армий «Север». Она началась в апреле 1943 года.

По дороге в Псков Власов посетил знаменитый Печерский монастырь.

После Пскова Власов посетил Маслогосицу, Гдов, Лугу, Сиверскую, Волосов.

Выступал он перед народом, но в основном «перед русскими добровольцами», в том числе перед личным составом «1-й Русской национальной бригады» СД «Дружина». Командовал «Дружиной» в то время оберштурмбанфюрер СС Владимир Гиль-Родионов.

Выступление Власова, полное национальных русских вопросов и целей, должно было всем поборникам нацистских, колониальных теорий показаться вызовом. Особым поводом для возмущения нацистских партийных бонз было выступление Власова в штабе 18-й армии.

В нем он прямо сказал, что надеется в недалеком будущем принять немцев, как гостей и друзей в Москве, но не как захватчиков и поработителей.

То, что Власов осмелился приглашать немцев, как гостей независимого Русского правительства, взбесило верхушку III Рейха.

На следующий день был издан приказ Кейтеля от 17 апреля 1943 года, по которому Андрея Власова арестовали, депортировали обратно в Берлин и посадили под «домашний арест». Но было уже поздно. Несанкционированные контакты и выступления Власова, стали детонатором очередной «идеологической диверсии» Советской стратегической разведки, предотвратить которую нацисты были уже не в силах.

Через Власовских агентов в Восточных Добровольческих частях Вермахта, Абвера, СС и СД слухи об аресте Власова распространились в считанные дни.

В короткое время именно в тех местах, где побывал Власов, для немцев начались крайне неприятнейшие дела.

Первой открыто взбунтовалась «Дружина» — Особая Бригада при диверсионной школе СД «Цеппелин».

Вот как это произошло.

Помимо генерала Власова, «Дружину» сумел несколько раз посетить его ближайший соратник Жиленков — по-совместительству агент НКВД и Стратегической разведки.

Более того, Жиленков потребовал у немецких кураторов «Бригады» из СД передать ему в подчинение весь «учебный отдел». А это около 300 человек. Но что такое «возглавить учебный отдел» учебного контингента, который передается в огромный учебный центр СД «Цеппелин»?

Это значит наложить лапу на разведцентр СД и хозяйничать в нем, как заблагорассудится. Это одно из заданий Советской разведки, поставленное Власову и его соратникам.

Немцы, конечно, взбунтовались.

Местное управление СД передало Жиленкова и его группу в ведение штурмбанфюрера Отто Крауса, который командовал в Пскове организацией «Цеппелин». Под давлением своего начальства Краус принял Жиленкова и его группу, а также помог сформировать ему т. н. «русскую часть». Эта часть была названа «Первая гвардейская бригада РОА», которая дислоцировалась в местечке Стремутка в 15 км. от Пскова. Эта «русская часть» постоянно поддерживала контакт лично с Власовым через Жиленкова и его агентов.

Иными словами, Жиленкову не удалось «устроиться на работу начальником учебной части» «Дружины», готовившей курсантов для «Цеппелина». Он получил «учебную часть», но как отдельное воинское подразделение. Если хотите — своего рода «отдельный партизанский отряд». Жиленков получил что-то вроде хвоста от ящерицы, а сама ящерища ускользнула.

22 июня 1943 г. в Пскове состоялся парад германских войск. К всеобщему изумлению парад был открыт ротой русской гвардейской бригады.

Но задание Власова и Советской разведки надо было выполнять.

В июле 1943 года (при содействии Жиленкова и его агентов) командир «Дружины» Гиль-Родионов и его помощник Блажевич вошли в прямую связь с представителями командования партизанского отряда «Железняк», который был «партизанским» по названию. На самом деле — это была Особая диверсионная часть — ОСНАЗ НКВД.

Командование отряда «Железняк» обещало Гиль-Родионову и его людям амнистию если он и его «Дружина» с оружием в руках перейдут на Советскую сторону.

13 августа 1943 года Гиль и его единомышленники подняли «Дружину» по тревоге и перебили весь ее немецкий персонал, в том числе команду связи СД. Затем «Дружина» с боем заняла и сожгла станцию «Круглевщина», перерезав железнодорожную линию на Полоцк. Последующее внезапное нападение «Дружины» на немецкий укрепрайон в селе «Глубокое» не удалось. Все атаки были отбиты, после чего «Дружина» ушла в партизанские леса.

Впоследствии Гиль-Родионов погиб 14 мая 1944 года в бою при невыясненных и загадочных обстоятельствах.

Но вернемся немного назад. 15 апреля 1943 г. Гитлер подписал приказ № 6 под кодовым названием «Цитадель».

А через два дня — 17 апреля — Кейтель подписал тот самый приказ об аресте Власова, в котором есть слова: «…приказываю, немедленно перевести русского генерала Власова под особым конвоем обратно в лагерь военнопленных, где и содержать безвыездно… В случае нового личного появления Власова предпринять шаги к передаче его тайной полиции и обезвредить».

Эти два приказа имеют прямую связь.

СЕКРЕТНЫЙ ПРИКАЗ Кейтеля об аресте и возможной ликвидации генерала Власова вдруг в считанные дни стал известен фактически всем чинам Восточных батальонов. Причем большую роль в утечке и разглашении этой информации среди «Русских добровольцев» сыграли выпускники Власовской школы «Дабендорф», прошедшие курсы «пропагандистов».

Для начала вспомним, куда входила значительная часть тех батальонов «русских добровольцев», с которыми встречался Власов во время своей поездки в район Орел — Брянск. А в мае 1943 г. в Берлине — с 50 выборными представителями этих батальонов!?

Указанные Восточные славянские батальоны (с января 1942 года до осени 1943) входили в состав частей 2-й и 9-й немецких армий.

Теперь посмотрим, где эти армии были во время Курской битвы?

В советской Военной энциклопедии читаем: «В связи с подготовкой операции под Курском, получившей кодовое название «Цитадель» … В состав ударных группировок вошло 50 наиболее боеспособных дивизий… И ряд отдельных частей входивших в 9-ю и 2-ю АРМИИ… группы армий «Центр…».

9-ю и 2-ю армии, в состав которых входили «Русские добровольческие батальоны», мы нашли среди самых активных участников Курской битвы.

Главная катастрофа для немцев разразилась в июле-августе 1943 года на центральном участке Восточного фронта — так называемого Курского выступа. Катастрофа произошла именно в районах «Орел-Брянск», в которых до этого с «инспекционными поездками» побывал генерал Власов, встречаясь с русскими добровольческими частями. А в конце мая — с пятьюдесятью представителями этих русских батальонов в Берлине, куда к Власову их привезли немцы, рассчитывая устроить русским очередное «промывание мозгов».

14 сентября 1943 года Гиммлер и Кейтель доложили Гитлеру о том, что глубокие прорывы Советских танково-механизированных частей в тыл германских армий стали возможными из-за «измены» русских Добровольческих частей.

Курская битва для советских войск имела две фазы: фазу оборонительную и фазу контрнаступательную.

Советские армии перешли в контрнаступление на завершающем (победном) этапе Курской битвы.

Именно в этот период на Курском выступе и прилегающих к нему участках фронта (в том числе с южной стороны)Восточные Батальоны и другие славянские формирования, состоящие из бывших граждан СССР в составе Вермахта, прекрасно осведомленные об аресте и возможном уничтожении Власова, на отдельных участках фронта внезапно отошли, оголив и открыв их, пропустив Советские ударные части в германский тыл.

Судя по всему, через советских агентов НКВД и Стратегической разведки была заранее достигнута договоренность о «нейтралитете» большей части Восточных батальонов. Поэтому советские ударные части и «власовцы» старались не стрелять друг в друга.

Немцам «помог» проиграть Курскую битву Советский стратегический агент генерал Власов и его соратники по РОА.

Немецкие официозные историки до сих пор стараются замалчивать этот факт. Немцам до сих пор стыдно признать, что во многом благодаря «измене» Русских добровольческих частей, поставленных на фронт в Курской битве, они потеряли 30 отборных дивизий.

Советские и современные историки РФ врали и врут потому, что сказав правду, надо будет Жукову, Рокоссовскому, Ватутину, Коневу, Соколовскому и Василевскому поделиться с победой на Курской дуге с… генералом Власовым. А в свою очередь Красной Армии — с Русской Освободительной Армией (РОА). Ну где здесь место Андрею Власову — «предателю и изменнику».

Кто-то скажет: в такой гигантской битве, какой была «Курская дуга», «измена» нескольких десятков батальонов не могла катастрофически повлиять на исход сражения. Это будут доказывать современные историки и военные, которые войну видят только как череду фронтовых операций, борьбу за господство в воздухе, на суше и на море.

Но это даже не пол-войны, а только часть ее!

Правильно многие говорили в мае 1945 года, что сражения выигрывают армии, а войны выигрывает разведка — мозг армии.

В штабе немецкого генерала Хельмига, который курировал «Восточные формирования» Вермахта, были собраны статистические данные всех Добровольческих военных формирований к июню 1943 года.

Уже тогда в Германских Вооруженных силах насчитывалось под ружьем около 500 тысяч человек из числа бывших граждан СССР, значительную часть которых составляли Русские добровольческие части.

В 1943 году (во время Курской битвы) ни одна из этих частей еще не была переброшена на Западный фронт. Там им просто нечего было еще делать.

К концу 1942 года Восточные добровольческие части и «хиви» составляли почти четверть личного состава Вермахта на Восточном фронте.

Во время Сталинградской битвы в 6-й армии Паулюса (на ноябрь 1942 года) их было почти 52 тысячи. В трех немецких пехотных дивизиях — 71-й, 76-й и 297-й — в Сталинграде «русские» (как немцы называли всех советских граждан) составляли до половины личного состава.

Во всех дивизиях Вермахта на Восточном фронте «русских» было от 10 до 20 % личного состава. Даже в элитных дивизиях войск СС — «Лейбштандрт Адольф Гитлер», «Тотенкопф» и «Райх» — к лету 1943 года советские граждане составляли 5-10 % личного состава.

Генерал Андрей Власов в 1943–1944 гг. сидел под домашним арестом. Но, совершенная им, «Идеологическая диверсия» вызвала спонтанную неуправляемую цепную реакцию среди «русских добровольцев», которая стала роковой для III Рейха и Гитлера. После этого Гитлеру можно было смело стреляться уже после Курской битвы в 1943, а не в апреле 1945 года. ВОТ ТАК И БЫЛА ДЛЯ ГИТЛЕРА ОТКРЫТА «РУССКАЯ АМЕРИКА»… ПОПРОБУЙ ЕЕ ТЕПЕРЬ ЗАКРЫТЬ ФЮРЕР!

Под «домашний арест» Власов был посажен в апреле 1943 года. А в декабре 1943 г. генерал-майор Хельмиг назначается «генералом всех восточных войск». События развивались стремительно. Противником у Власова были не Хельмиг, Кейтель, Гиммлер или Розенберг. Этих он «проходил» как наж масло. Его основным врагом был сам Гитлер. Это еще раз подчеркивает масштабы личности Власова, масштабы его работы в Германии, как агента стратегического влияния.

Как мы уже упоминали, в связи с произошедшим беспрецедентным ЧП — антинемецкой пропагандой и выступлениями Власова в Восточных добровольческих частях и перед жителями оккупированных территорий СССР — 8 июня 1943 года состоялось совещание в Бергхофе — личной резиденции Фюрера. Оно проходило под руководством Гитлера, с участием Кейтеля, Шмундта, Цейтлера, Шерфа и др.

Протоколы этого совещания были опубликованы после войны в журнале «The journal of Modern History», vol. XXIII, № 1/march 1951/, pp. 58–71/.

На совещании речь шла о том, как избавиться от Власова или как хотя бы уберечься от него или нейтрализовать. Однако никто из совещавшихся не знает толком, как это сделать. Хорош «предатель» и «пособник» фашистов и Гитлера — генерал Власов! Вчитайтесь в стенограмму этого совещания, на котором Гитлер говорит о Власове. Гитлер просто в страхе от этого «фашистского пособника»! Власов своим пребыванием в Берлине припер Гитлера к какой-то невидимой стенке. Гитлер не знает, как от него избавиться или хотя бы приглушить, уменьшить его растущее влияние. Гитлер чувствует своим звериным чутьем какую-то очень большую опасность со стороны «русского генерала» для него лично, для фронта и Германии в целом.

Но понимает Гитлер и другое — не может он и не в его силах «остановить Власова» как Русскую силу и Русский рок, Русский ум и свою судьбу.

Гитлер ничего более умного не может придумать, как приказать «тащить и не пущать» — запрещает пускать Власова в тыловые районы, на оккупированные территории. Он разрешает использовать только имя Власова в целях пропаганды и разложения противника за линией фронта. Поите, кормите русского генерала за счет Вермахта и СС. Но только на пушечный выстрел не подпускайте его к русским. Никаких войск ему не давать, самостоятельных русских формирований не создавать. Вообще всех русских бы — «к комиссару по углю», всех туда, поглубже в шахты.

Стенограмма этого совещания, на котором Гитлер публично показал свою полную беспомощность перед Власовым и Стратегической разведкой, была зачем-то разослана всем командующим группами армий и соединений.

Ситуация на деле для Власова складывалась действительно не очень приятная — Гитлер приказал забыть о нем, а если и употреблять его имя, то только в качестве подписи под очередной листовкой для наших красноармейцев, чтобы пошустрее переходили на сторону немцев.

Это еще не провал Стратегического разведчика Власова. Но выполнение задания повисает в воздухе. Пользы от такого пребывания его в Берлине никакой. Фактически несколько последующих месяцев стали для Власова настоящим «мертвым сезоном».

Уже в 1945-46 годах, в Москве, на допросах в МГБ генерал Власов открытым текстом сообщает следующее.

Гитлер и Гиммлер были в ярости от того, что Отдел пропаганды Вооруженных сил Германии возится с каким-то военнопленным генералом и позволяет ему выступать перед офицерским составом с такими заявлениями, которые подрывают уверенность немцев в том, что они смогут разбить СОВЕТСКИЙ СОЮЗ.

Гиммлер предложил прекратить такую пропаганду и использовать только тех военнопленных, которые заявляют о своем согласии служить в германской армии.

По словам генерала Власова после этого он «НЕ ПРОЯВЛЯЛ АКТИВНОСТИ» до 1944 года и никуда из Берлина не выезжал.

Вот это — «не проявлял активности» — с головой выдает Власова как советского разведчика. А не «проявлял активности» он потому, что едва не избежал полного провала. И не он один, а еще генерал Малышкин, Зыков и другие.

Все знающий Штрик-Штрикфельд, в книге «Против Сталина и Гитлера» сообщает о разговоре Власова с Зыковым и Трухиным. В нем Власов сообщил им о своем решении вернуться в лагерь военнопленных. Оба, в особенности Зыков, отговаривают Власова отложить свое решение.

Мелентий Зыков сказал:

Андрей Власов в тот момент, когда узнал «приговор» Гитлера, что называется, дал слабину. Хотя было отчего «распустить вожжи» и «выпустить из рук поводья». Ведь срывался замысел заброски Власова сюда, в Берлин. И Зыков на правах комиссара «в небольшом кругу заговорщиков» делает Власову за это выволочку.

После докладов Гиммлера и Кейтеля, Гитлер в сентябре 1943 года приказал срочно разоружить и расформировать все Восточные добровольческие части. Первые 80 тысяч (из 500 тыс.) должны были быть разоружены в первые 48 часов.

Что значит расформировать Восточные батальоны, да еще за 48 часов? А то и значит, что второй раз взять этих Советских солдат и офицеров в плен, второй раз посадить в концлагеря… В общем, путить по второму кругу ада.

Однако и это не все. Чтобы расформировать, надо для начала разоружить. За 48 часов 80 тысяч? А потом остальные 400–500 тысяч, как минимум! А это почти 50 дивизий! При наличии своего «неформального лидера» в лице Андрея Власова и мощных «параллельных сетевых структур» советской агентуры влияния, пронизывающей фактически все Восточные формирования!

Российская армия в 1994-95 годах, под предводительством «гениального стратега» по кличке «Паша-Мерседес», вознамерилась расформировать и разоружить «незаконные бандформирования» Дудаева в Чечне.

Во что это разоружение превратилось? В настоящую крупномасштабную войну с применением авиации, танков, ракет, артиллерии и еще бог знает чего. Длится это «расформирование» и «разоружение» до сих пор. Конца и края этому не видно.

Положили на этом «расформировании» и «разоружении» десятки тысяч людей. Дивизии регулярной армии приходилось стягивать со всей страны. А ведь еще были там задействованы дивизии МВД, части и подразделения ГРУ, ФСБ.

«Расформировать» и «разоружить» фактически 50 дивизий, личный состав которых прошел, как говорится, «Крым и Рым» — это означало открыть у себя в тылу «Второй фронт» и начать полномасштабные боевые действия, в которых Вермахту и СС никто не гарантировал победу.

Вот почему от такого приказа Фюрера у немецких генералов и офицеров волосы встали дыбом.

Вот как упоминает об этом Штрик-Штрикфельд: «Гораздо более серьезный случай произошел, когда по распоряжению Гельмиха должна была быть распущена одна русская часть в тылу фронта. Случилось так, что генерал Жиленков, по поручению Власова, как раз приехал в эту часть. Солдаты грозили начать мятеж, и Жиленков сообщил мне по телефону, что он, к сожалению, должен будет стать во главе мятежников».

Сегодня спорят, мог ли Жуков взять Берлин в феврале 1945 года? Жаль, что немецким генералам удалось-таки уломать Гитлера не пытаться даже разоружить «власовцев» ни в 48 часов, никогда вообще. А то бы речь пошла совсем о другой дате взятия Берлина, например, февраль 1944 года.

Ситация с «РУССКОЙ АМЕРИКОЙ»! Открыть ее можно. Закрыть нельзя. В этом заключался гениальнейший замысел Бериевской стратегической разведки и генерала Власова. Нужны были «дыры» в линии немцев на «Курской дуге» для прорыва Советских танков в тыл к немцам. Но главное, Стратегической разведке нужно было, чтобы после такой «измены» Гитлер бросился разоружать «восточные добровольческие части».

И не факт, что в случае попытки «разоружения» эти части двинулись бы на соединение с Советской армией. У советской Стратегической резидентуры была совершенно другая задача: при попытке немцев «разоружить» Восточные батальоны — они сами должны были навек «разоружить» разоружателей.

Власов и его кураторы в Москве точно знали, что Гитлер, в созданной для него западне, поступит именно так, а не иначе — отдаст приказ всех Советских вернуть в концлагеря или расстрелять. А это значит — Гитлер получал ВТОРОЙ СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКИЙ ФРОНТ у себя в тылу (за спиной Восточного фронта).

И не надо думать, будто по замыслу Стратегической разведки этот «второй советско-германский фронт» должен был развернуться лицом на Восток и двинуться на соединение со своими. Глупости! Ему была поставлена задача — развернуться фронтом НА ЗАПАД и двигаться вперед в германский глубокий тыл навстречу партизанским соединениям и отрядам, диверсионно-подрывным группам Особого назначения НКВД ССР, одновременно с ними сокрушая хлипкие тыловые гарнизоны немцев, разрушая до основания вражеские коммуникации.

Для этого Советской разведкой была разработана вторая часть этой грандиозной операции под названием «РЕЛЬСОВАЯ ВОЙНА».

Во время Курской битвы — с августа 1943 года — советские партизанские отряды, группы ПДГ ОСНАЗа НКВД и Армейской разведки начинают «Рельсовую войну» — совершение массированных диверсионно-террористических акций в тылу противника по уничтожению железнодорожных мостов и транспорта, а также вывода из строя перевозимых по железной дороге живой силы, техники и материальных средств.

По указанию из Москвы Центральный Комитет КП(б) Белоруссии еще в июне 1943 года принял специальное постановление «О разрушении жележнодорожных коммуникаций противника методом рельсовой войны» на оккупированных территориях. В нем был предложен план одновременного массового уничтожения рельсов, с целью сделать невозможным быстрое восстановление противником железнодорожных путей. Рельсовая война по этому плану должна была сопровождаться массовыми крушениями воинских эшелонов, взрывами мостов и разрушениями станционных сооружений.

Операция «Рельсовая война» была проведена с 3 августа по 15 сентября 1943 года на оккупированной территории РСФСР, включая Ленинградскую, Смоленскую и Орловскую области, а также в Белоруссии и части Украины.

Действия развернулись на местности протяженностью около 1 000 км. по фронту и 750 км. в глубину. В них участвовало около 100 тысяч партизан и диверсионно-подрывных групп (ПДГ) ОСНАЗа НКВД и Армейской разведки.

Только в одной Белоруссии жележнодорожное движение было парализовано на 15–30 суток. Эшелоны с войсками и боевой техникой, срочно направляющиеся в сторону Орла, Белгорода и Харькова, надолго застревали в пути, а частью уничтожались. Перевозки противника сократились на 35–40 %. Оккупанты понесли огромные материальные потери в паровозах, вагонах, рельсах, шпалах, живой силе.

Завершающей частью «Рельсовой войны» стала ОПЕРАЦИЯ «КОНЦЕРТ», проводившаяся с 19 сентября по конец октября 1943 года, совпавшая с осенним наступлением Красной армии. В ходе этой операции было подорвано десятки тысяч рельс, пущено под откос более 1 000 эшелонов, уничтожено 72 железнодорожных моста, убито 30 тысяч германских солдат и офицеров.

По плану Советской разведки, одновременно с этим в 1943 году должны были начаться массовые восстания Восточных батальонов и других формирований Вермахта и СС (состоящих из советских граждан), спровоцированные безумным приказом Гитлера об их разоружении и отправке на каторжные работы в угольные шахты и концлагеря.

Восстания восточных добровольческих частей должны были в сотни раз усилить разрушительный эффект операций «рельсовая война» и «концерт» для германского Восточного фронта и тыла. Это восстание должно было создать абсолютный кровавый хаос и неразбериху от Орла и Белгорода до Самых границ СССР, полностью парализовать тыл немцев и развалить весь Восточный фронт. В случае успеха этой грандиозной операции уже к концу 1943 года победоносные СОВЕТСКИЕ АРМИИ Могли выйти к границам СССР, Закупоривая всю группу армий «ЦЕНТР» И значительную часть группы армий «ЮГ» И «СЕВЕР» в одном сверхгигантском котле.

Действия Советских партизан, групп ПДГ ОСНАЗа НКВД и Армейской разведки, генерала Власова и его ближайших соратников по РОА на оккупированных территориях — все это были звенья одной цепи на шее озверевших немецких захватчиков. Если не знать этого, то Андрей Власов и все власовцы предстают «заурядными предателями». А они таковыми никогда не были. Советской разведкой в действиях Власова и его соратников был с самого начала заложен огромный смысл, который сих пор сокрыт в архивах под грифом «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО БЕЗ СРОКА ДАВНОСТИ». Много чего интересного можно обнаружить, начни «копать» в секретных архивах.

В 1943 году весь германский Восточный фронт мог оказаться между молотом и наковальней двух фронтов: спереди и за спиной! То же самое создал в свое время фельдмаршал Кутузов для Наполеоновской армии в 1812 году.

Так оно и случилось бы. Но после разгрома под Москвой и Сталинградом Гитлер для своих генералов уже был не Гитлер июля-августа 1941 года. Больше они не смотрели ему в рот и не «балдели» от его «ясновиденья».

Были уже генерал фон Тресков и полковник фон Штауффенберг, готовившие «бомбы для Гитлера», одна из которых взорвется в канцелярии Фюрера 20 июля 1944 года.

В деле «разоружения» и «расформирования» Восточных добровольцев немецкие генералы повели себя не так, как было виртуозно рассчитано аналитиками Бериевской Стратегической разведки, делавшей ставку на «бесноватость» Фюрера.

Немецкие генералы фактически саботировали самоубийственный приказ Гитлера. Они обманули его, доложив о том, что русские добровольцы в количестве 80 тысяч разоружены и отправлены в шахты на территории Германии, Франции и Польши. Они доложили Гитлеру, будто никакой «измены» не было. Даже сам Кейтель, который вместе с Гиммлером сдуру настучал про «изменников» Гитлеру, быстренько отказался от своих слов. Мол, его не так поняли.

А 80 тысяч человек Вермахт и СС действительно отправили на шахты. В облавах по городам Украины и Белоруссии немцы с трудом наскребли нужное количество людей. Именно эти мирные жители и пошли в шахты в качестве «разоруженных изменников».

Идеологическая диверсия Власова против англо-американских «союзников» на Западном фронте

«В середине октября пришло решение: разоружения не будет. Фюрер приказал все Восточные войска перевести на Запад — во Францию, Италию и Данию», — пишет Штрик-Штрикфельд.

Юрген Торвальд так сообщает об этом:

На первый взгляд может показаться, что немецкие генералы переиграли Сталина, Берия, Власова и всю Советскую Стратегическую разведку. Перебрасывая всех «добровольцев» с Восточного советско-германского фронта на Запад, они срывали грандиозный замысел не выпустить с нашей земли живым ни одного вражеского солдата. Но война — это противоборство двух сторон. А всякое противоборство — это атака и оборона, маневр и еще раз маневр!

Советская разведка предусмотрела, казалось все, даже бесноватость Фюрера. Но кто мог предположить, что именно в этот момент, в этой ситуации взбунтуются псы Гитлера — немецкие генералы и возьмут дело в свои профессиональные руки?

Офицер для особо важных поручений при штабе РОА М. Томашевский справедливо отмечает на полях текста Юргена Торвальда: «Появление русских добровольческих частей на Западном фронте привело к полному искажению смысла армии генерала А.А. Власова, смысла РОА». Так думали не только офицеры Штаба РОА. В тот момент так думали и в Советской разведке.

Однако, при внимательном анализе сложившейся ситауции, все получалось не так уж и плохо: немцы сняли с советско-германского фронта более полумиллиона русских «добровольцев» и перебросили их на запад. Иными словами, НЕМЦАМ НЕ УДАЛОСЬ ЗАСТАВИТЬ РУССКИХ ВОЕВАТЬ ПРОТИВ РУССКИХ. А ведь у Гиммлера, Розенберга, Геббельса, Хельмига, Клюге, Кейтеля и других нацистских бонз — это была золотая мечта. После Курской битвы и переброски «власовцев» на Западный фронт даже Геббельс уже не мог сказать, что русские убивают русских.

Причем немцы не только власовские «батальоны» перебросили на Запад. Они оставили в Югославии даже «Русский стрелковый корпус» под командованием Штейфона, через который прошло до 15 тысяч человек. Корпус этот состоял из старых русских эмигрантов. Они вправду были добровольцами, но желали воевать только на Восточном фронте. Однако, немцы разрешили им сражаться лишь в Сербии против партизан Тито.

«Одна казачья дивизия», — пишет Свен Стеенберг, — «которую создал Штауффенберг, уже в конце апреля была также переведена… в Югославию».

В советской разведке вскоре просчитали, как можно использовать свыше полумиллиона «власовцев» на Западном фронте.

В начале 1944 года только во Францию были переброшены 72 Восточных батальона и другие части, состоящие из бывших граждан СССР. Каждый из этих батальонов по численности личного состава и вооружению был сопоставим с полнокровным полком, а то и с бригадой.

Дело в том, что Гитлер категорически запретил создавать Восточные воинские формирования Вермахта из русских крупнее батальона. Немецкие офицеры и генералы быстро нашли метод обходить этот запрет. Они формировали полки и бригады Восточных добровольцев, называя их батальонами. При этом очень часто намеренно занижая их численность.

В дивизии три полка. К началу 1944 года немцы перебросили из России в одну лишь Францию большую часть Восточных частей, равных по своей общей численности 25–30 дивизиям — больше половины того, что было на Восточном фронте.

Едва эти «батальоны» прибыли во Францию, как из ОКВ пришел приказ: «распылить» батальоны, включая их по одному в немецкие полки, для того чтобы «предупредить опасность измены». Обжегшись на молоке, немцы дули на воду.

Штрик-Штрикфельд пишет:

«Хотя начальник разведывательного отдела Восточных войск Михель и распространил инструкции и разъяснения, но русские теперь отвергали все, что им ни говорили… Повсюду происходили ссоры и недоразумения. Командование опасалось, что дело дойдет до ОТКРЫТОГО МЯТЕЖА. Русские добровольцы настаивали, чтобы им объяснили, чего им понадобилось искать на Западе, и объяснить это им должен был сам Власов! Хельмиг был поражен, убедившись, как высок был авторитет Власова».

«Открытый мятеж» нарастал и без вмешательства англичан. Он мог начаться в любую минуту. Чтобы предотвратить беду, в Дабендорф пришло распоряжение командировать во Францию инспекторов.

«Они должны были успокоить общее возбуждение», — рассказывает Штрик-Штрикфельд, — «Инструкции, данные Трухиным и Жиленковым этим инспекторам, противоречили, естественно, инструкциям генерала Восточных войск. В результате многие офицеры из Дабендорфа были арестованы, а другие отправлены обратно в Дабендорф. В то же время в Дабендорф пришел приказ подготовить больше инструкторов. Уже ЦАРИЛ ПОДЛИННЫЙ ХАОС».

Штрик-Штрикфельду вторит Свен Стеенберг:

«…В связи с уходом с Восточного фронта… русские части не были согласны без возражений выполнять приказы немцев. Они настойчиво требовали встречи с Власовым. Нужно было считаться с возможностью неповиновения.

Генерал Йодль хотел, чтобы Власов обратился с открытым письмом к добровольцам, в котором он бы объяснил им, что перевод на Западный фронт необходим…

Фон Гротте написал черновик открытого письма, в котором перевод частей объяснялся как временная мера, обусловленная тяжелым положением на Западном фронте, с тем чтобы спокойно подготовить организацию Освободительной армии. Было очень спорным вопросом — согласится ли Йодль на такую редакцию. Но случилось неожиданное — Йодль согласился».

Однако далее произошло совершенно для немцев непонятное — Власов категорически отказался подписать «открытое письмо». Он даже пригрозил, что лучше вернется в лагерь для русских военнопленных, чем это сделает.

Много крови попортил Власов немцам в те дни своими, как они думали, «капризами». К тому же именно в это время с Власовым случился «запой», как когда-то в Китае, в штабе у Чан Кайши. При этом Власов сделал вид, что якобы ничего не соображает. А в один прекрасный день Андрей Власов вышел из своей комнаты трезвый, как стеклышко, нагло заявив, что он сейчас же подпишет то письмо, если «восточные войска» полностью перейдут под его командование. Немцы сказали «нет».

В конце концов сошлись на том, что в «открытое письмо» Власова были внесены слова о «создании Русской освободительной армии». Подразумевалось, что командовать ею будет Власов.

Железное правило разведки — если хочешь получить часть, проси все

Немцы уговаривали Андрея Власова до тех пор, пока генерал не получил четкие инструкции из Москвы. К тому времени Советской разведкой власовцам была определена новая, очень важная стратегическая роль, которую они будут призваны сыграть на заключительном этапе войны.

Получив из Москвы четкие инструкции, генерал Власов обратился к личному составу Восточных батальонов, прибывших на Запад, с пламенным письмом. В нем были и такие слова: «…сражаться до последней капли крови». Немцы называют это «открытым письмом» генерала Власова к «добровольцам». На самом деле — это был самый настоящий письменный боевой приказ командира к своим солдатам и офицерам: «СТОЯТЬ НАСМЕРТЬ!», «НИ ШАГУ НАЗАД!» Так это было передано из Москвы Бериевской стратегической разведкой. Так это вписал Власов в свое открытое письмо — «болванку», заготовленную немцами. Как ПРИКАЗ восприняли «открытое письмо» Власова и все власовцы.

Ни в одной публикации на Западе не опубликован полный текст этого «открытого письма». Есть только скупые цитирования из него: «Сражаться до последней капли крови… Защищать рубежи до последнего патрона…».

Мы уже упоминали, что такая форма общения Власова, при помощи «открытых писем», с личным составом и военнопленными — была выбрана Советской разведкой с самого начала.

Новый приказ Сталина и Советской стратегической разведки «Ни шагу назад!» — именно для власовцев. Именно из Москвы у Власова была с самого начала эта железная установка: «Англия всегда была врагом Русского народа. Она всегда стремилась ослабить нашу Родину, нанести ей вред».

Есть малоизвестная книга Льва Безыменского «Тайный фронт против второго фронта». В книге опубликовано письмо Председателя Совета Народных Комиссаров СССР Иосифа Сталина к Майскому, написанное 30 августа 1941 года.

Вот цитаты из него: «Ваша беседа с Иденом о стратегии Англии полностью отражает настроения советских людей. …Английское правительство своей пассивно-выжидательной политикой помогает гитлеровцам. То обстоятельство, что Англия нам аплодирует, а немцев ругает последними словами, нисколько не меняет дело. Понимают ли это англичане? Я думаю, что понимают. Чего же хотят они? Они хотят, кажется, нашего ослабления».

У Власова и его соратников личная установка Сталина на Англию, на ее политику в отношении СССР и России. Даже теми же словами.

В той же книге Безыменского сообщается о том, что в августе 1943 года в Канадском городке Квебеке встретились Франклин Рузвельт и Уинстон Черчилль, а также военное руководство США и Англии, высшие офицеры разведки, в том числе Управления Стратегических Служб США. УСС — это аналог Бериевской Секретной службы стратегической разведки СССР.

Предстоят важнейшие судьбоносные решения, которые определят дальнейший ход всей Второй Мировой войны. Для этих решений готовят проекты, в том числе «МЕМОРАНДУМ 121».

Этот «Меморандум» начинается словами: «Стратегия буквально неотделима от политики. Независимо от того, направляется ли она сознательно к достижению конкретных военных целей, стратегия фактически… определяет военные цели, которые можно достигнуть…

Имеется лишь один способ победить Советский союз только силой: Повернуть против него всю мощь все еще сильной Германии».

Далее составители «Меморандума» припасли еще один вариант: «Проводить независимую стратегию в надежде на дешевую победу над Германией и лучшую позицию для переговоров с Россией».

В СССР пели: «Нам нужна на всех одна Победа, мы за ценой не постоим». Англо-американцам нужна была «дешевая победа».

Самые интересные места в «Меморандуме 121» те, где дается следующий прогноз: «Германские войска все больше будут перебрасываться из Западной Европы в Восточную… Соединенные Штаты и Великобритания могли бы предпринять наступление ограниченными силами на западе… Немцы, предпочитая англо-американскую оккупацию русской, вероятно, станут оказывать сравнительно слабое сопротивление Западу, но будут пытаться удерживать свои позиции на Востоке…»

В 1970-е годы были опубликованы сенсационные документы. Оказывается тем же летом 1943 года в городе Сантандер (Испания) состоялись тайные переговоры руководителей трех разведывательных спецслужб: Германии, Англии, США. Сюда, соблюдая строжайшую конспирацию, прибыли адмирал Канарис, генерал Уильям Донован и генерал Стюарт Мензис.

Согласно тайным договоренностям, достигнутым на этой встрече, к общему плану операции «Оверлорд» был разработан план под кодовым названием «РЭНКИН» — на случай чрезвычайных обстоятельств.

Таких «чрезвычайных обстоятельств» прогнозировалось три:

— «если сопротивление немецких войск будет сильно ослаблено»;

— «если немцы уйдут из оккупированных стран»;

— «если Германия безоговорочно капитулирует».

12 февраля 1944 года Объединенный комитет начальников Штабов главнокомандующего экспедиционными войсками издал директиву, где говорилось:

«Независимо от установленной даты вторжения нам надлежит быть готовым в любое время использовать такие благоприятные условия, как отход противника перед нашим фронтом, для того, чтобы вторгнуться на континент с теми силами, которые к этому времени будут в вашем распоряжении».

Налицо сговор нацистских бонз и англо-американцев? Безусловно. Иначе зачем план «Рэнкин» и директива по войскам? В этом раскладе получается, что главным был «Рэнкин», а план «Оверлорд» — вспомогательный для прикрытия и обмана СССР.

Англо-американцы по плану «Рэнкин» должны были в течении месяца оккупировать всю Западную, Центральную и большую часть Восточной Европы — в том числе Францию, Германию, Австрию, Италию и Польшу.

Поэтому Стратегическую разведку СССР крайне беспокоила реальная возможность сговора англо-американских «союзников» с немецким командованием на Западном театре военных действий (в т. ч. во Франции). А такой сговор уже реально существовал. В случае высадки «союзников» Германское командование намеревалось без боя открыть фронт и капитулировать.

При таком развитии событий, англо-американские войска без всякого сопротивления со стороны германских войск, буквально за месяц, торжественным маршем («с музыкой»), планировали пройти всю Францию, а затем легко занять всю Центральную и Восточную Европу, с целью блокировать Советскую армию в пределах границы СССР 1939 года, не пустив большевизм в Европу.

Зададимся вопросом, когда антигитлеровской коалиции угрожала наибольшая опасность распада? Именно в период с июля 1943 по январь 1944 года.

В январе 1944 года, когда последний Власовский батальон занял свою позицию на «Атлантическом валу», кончилась возможность сговора англо-американцев с нацистами, на предмет открытия «союзникам» всего Западного фронта. Именно с этого момента стал неосуществим план «Рэнкин», на основе которого англо-американские генералы рисовали себе картину бескровного триумфального марша от Нормандии до Берлина, Вены, Варшавы и Праги.

Именно к январю 1944 года Русский генерал Власов и его соратники, по приказу Сталина, Берия и Стратегической разведки СССР, создали тот самый знаменитый «Атлантический вал». Иными словами — второй фронт Сталина. Первый советско-германский, второй — русско-сюзнический.

После этого нацисты уже не могли выполнить своих обещаний данных «союзникам», потому что дорога на Берлин с Запада была в руках у Русского генерала Власова и его армии.

О сговоре, который мог реально состояться, правомочно говорить только до января 1944 года — до полной переброски Власовских дивизий на Анлантическое побережье. Пока Рузвельт и Черчилль чухались, а второй фронт (под давлением Сталина) открыли в Нормандии в июне 1944 года — Сталин свой Второй фронт в Нормандии открыл в январе 1944-го.

Не тегеранские бумажки сделали «сговор невозможным», а воинские Восточные формирования, равные по своей общей численности 25–30 дивизиям, нахоящиеся под контролем генерала Власова и его соратников. Они остановили войска союзников, парадным маршем вознамерившихся прошагать от Нормандии до Берлина, а далее (по Польше) до самой Советской границы 1939 года. Не тегеранские решения их остановили, а войска генерала Власова.

На советско-германском фронте к концу 1941 года действовало более 200 германских дивизий.

На западе у немцев оставалось всего 47 дивизий. Из них — 38 дивизий во Франции, Голландии и Бельгии. В Норвегии и Дании — 9 немецких дивизий.

Когда Вермахт потерпел сокрушительные поражения под Москвой, Ростовым, Тихвином и Сталинградом, то с конца 1941 по 1943 годы немцы перебросили с Запада 39 дивизий и шесть бригад. В их числе 18 дивизий из Франции.

На Западе оставались третьеразрядные «дивизии» ослабленного состава. Эти «дивизии», в основном состояли из пенсионеров, калек и обмороженных на Восточном фронте, несущих «вохровскую» службу.

В резерве ставки Гитлер имел вообще мизер — 5 дивизий и три бригады — на один бой средних масштабов на Восточном фронте.

До переброски на Запад более 500 тысяч русских «добровольцев» (составляющие по своей общей численности 25–30 дивизий) после Курской битвы — никакого «Атлантического вала» и Западного фронта против «союзников» у немцев не было. Были лишь слова и нарисованные красные и синие стрелы на картах.

К июню 1944 года перед «союзниками» (готовыми к высадке) было 58 «немецких» дивизий. Из них 38 обороняло побережье Северной Франции, Бельгии и Голландии.

Спрашивается, а где те самые Власовские «батальоны», равных по своей общей численности 25–30 дивизиям, переброшенные на Запад? Ангажированные историки стран Запада и РФ о них молчат. Словно их и не было никогда.

Хотя на самом деле от общей численности всех «немецких» войск на Западном валу (38 дивизий), настоящих немцев можно насчитать от силы 8-15 дивизий!

Где те самые Восточные формирования — десятки «батальонов», равных по численности полкам и бригадам? Те самые Восточные «батальоны», которые Власов и его соратники полностью контролируют при помощи многих сотен «пропагандистов», подготовленных в «классах» Дабендорфа? Причем лишь с видимым (формальным) участием и присутствием немцев.

Без этих Власовских восточных формирований (равных по своей общей численности 25–30 дивизиям) не будет удовлетворительного ответа на следующий вопрос.

Почему Сталин (по настоянию Берия — главы Стратегической разведки) в 1944 году так давил на Рузвельта и Черчилля, настаивая на высадке в Нормандии — Северной Франции (а не на Юге)?

Ответить на него можно зная о том, что значительную часть Западного «Атлантического вала» обороняли Власовские «батальоны», находящиеся под контролем генерала Власова и других агентов стратегического влияния СССР в III Рейхе.

Сегодня одна из самых «закрытых» страниц истории Второй мировой войны — о роли и боевых подвигах власовцев на Западном фронте.

Эти страницы тщательно скрывают на Западе и в РФ.

Ведь оказывается немцы, после высадки «союзнических» войск в Европе, бросили и открыли Западный фронт англо-американцам. Побежали сдаваться им пачками. Вся правда состоит в том, что Западный фронт в первые месяцы после 6 июня 1944 года до «последней капли крови» (в значительной мере) держали Восточные части, находящиеся под контролем генерала Власова.

Почему скрывают это сами власовцы? Потому, что многие из них после 1945 года живут в США, Англии, Франции и Германии. Сказать, что они били в хвост и в гриву «союзников», навлечь «там» на себя лично, своих близких и друзей большие беды. А это значит быть обвиненными в «антиамериканизме», «непатриотизме» и быть вышвырнутыми из «институтов» США, Канады, Англии, Германии, Франции — вообще отовсюду с работы.

Тем власовцам, которые попали после войны в СССР, естественно, никто и пикнуть не дал бы тогда. Правду об этом в СССР тогда знала ограниченная и проверенная группа лиц, допущенная к особо важным государственным секретам. А в нынешней «демократической» Российской Федерации настоящих власовцев в живых почти не осталось.

Не нужна эта ПРАВДА и современным немцам. Ведь тогда обнаружится то, что немцы были заодно с американцами и англичанами против Русских. По этой же причине не нужна эта ПРАВДА и современным англо-американцам — так называемым «освободителям» Западной Европы.

Не случайно многие книги о Власове и РОА выпущены в Австралии.

Протоиерей Александр Киселев в своей книге «Облик генерала А.А. Власова» правильно пишет на сей счет: «Власовское движение погибло… не по вине власовцев. Оно было дружно придушено и коммунистами, и нацистами и демократами».

Но самое главное — если СКАЗАТЬ ПРАВДУ — ВЛАСОВ И ЕГО СОЛДАТЫ ОКАЖУТСЯ СОВЕРШЕННО НЕ ТЕМИ, ЗА КОГО ВЫДАЕТ ИХ ДО СИХ ПОР ЛЖИВЫЙ АНГЛО-АМЕРИКАНО-ЭРЭФНЫЙ АГИТПРОП.

До 6-го июня 1944 года — высадки войск «союзников» в Нормандии — реально существовал и активно действовал тайный антисоветский и антирусский «второй фронт». Главная его цель была: сговор англо-американцев и немцев против русских. Ничто казалось не предвещает срыв этого подлого сепаратного сговора. Преград этому сговору против русских нельзя было на тот момент рассмотреть даже под микроскопом.

Ситуация складывалась критическая и не пользу СССР.

В 1943 году «союзники» высадились в Италии.

Фашистский режим Муссолини рухнул и Италия капитулировала.

В Югославии принять англо-американские войска готовился Иосиф Броз Тито (хорват Иосиф Амброз), внедренный СИС («Secret Intelligence Service»), как агент стратегического влияния Запада, в международное коммунистическое движение еще в начале 20-х годов. А затем раскрученный до уровня «Вождя» КПЮ и Главнокомандующего ее Вооруженными Силами (НОАЮ).

Прикрываясь показными заверениями о «преданности делу Коммунизма», «братьям по классовой борьбе» в СССР и лично товарищу Сталину — Иосиф Тито одновременно вел тайные переговоры с Западными державами. Представители английской разведки и Управления Стратегических Служб США обещали Тито помочь ему сделаться «просвещенным» коммунистическим диктатором Югославии — в противовес «деспоту» Сталину.

Именно поэтому Уинстон Черчилль будет так настаивать на высадке главных сил «союзников» в Северной Италии, чтобы по кратчайшему расстоянию, острым клином врезаясь в Восточную и Центральную Европу, ударить по Германии.

Конечная цель этой акции против СССР — через Италию и Югославию открыть путь Англо-американским войскам в Румынию, Чехословакию, Венгрию, Болгарию и Польшу, чтобы с Юга отрезать Советским войскам путь в Восточную Европу.

В книге «Власовщина РОА: белые пятна» конкретно указано, что через Италию «союзники» действительно планировали беспрепятственно захватить все Восточноевропейские страны, намертво закупоривая нам дорогу на Запад.

Это главная причина того, почему Сталин намертво стоял на том, чтобы «союзники» высаживались не в Италии, а в Северной Франции — Нормандии. В Северной Италии к январю 1944 года окажется всего несколько Власовских дивизий, а во Франции — минимум 25–30.

Высаживаясь в Нормандии, «союзники» попадали в засаду, напарываясь на армию «Власовцев».

До июня 1944 года соратники Власова мотались по русским добровольческим частям, лагерям для советских военнопленных: вербовали, рекрутировали, производили тотальную мобилизацию, в виде листовок, обращений, «открытых писем». Именно «пропагандисты» Власова рассылали по всем лагерям, городам и деревням «повестки» — явиться на «призывные пункты», в «военкоматы» хоть в чем мать родила. Генерал Власов с их помощью создавал собственными руками, как когда-то под Киевом и под Москвой, свою третью по счету армию — Власовскую армию.

Штрик-Штрикфельд (с подачи Власова) поехал к генералу Йодлю с требованием разрешить генералу Власову поездку в «добровольческие части», переброшенные на Запад. На это Йодль ясно дал понять, что цель достигнута «открытым письмом» и он не имеет намерения повторить ошибку покровителей Дабендорфа, который является враждебным для немцев гнездом.

Трюк, который Власов проделал в начале 1943 года с двумя поездками к русским добровольцам на Восточный фронт, — на этот раз не прошел. Но теперь это и не особо-то требовалось. В русских добровольческих частях едва ли не на всех командных должностях уже работали выпускники власовского Дабендорфа.

Власову ехать не разрешили, но позволили генералу Малышкину и Жиленкову (под присмотром Фрелиха) отправиться во Францию, а Трухину — в Италию.

Штрик-Штрикфельд об этой миссии ближайших соратников Власова сообщает следующее:

«И вскоре Дабендорф организовал постоянную и надежную курьерскую связь — БЕРЛИН-ПАРИЖ-ВЕРОНА-РИГА-КОПЕНГАГЕН-ОСЛО. Мои четыре начальника были мало осведомлены обо всем этом. Барон фон Деллингсхаузен, который образцово организовал эту сеть, никогда не говорил ни слова сверх необходимого.

Помимо того, оба дабендорфских штаба были… убеждены в необходимости сохранить контакты русских руководителей с «батальонами»…

Их задача была расплывчата и даже двусмысленна. Эти части были не под их командованием, однако могли быть рано или поздно вверены им.

Один лишь факт был в их руках: «генерал Йодль и германское верховное главнокомандование УТВЕРДИЛИ так называемое ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО генерала Власова». интерпретировать этот факт они могли по собственному усмотрению.

О выступлениях двух русских генералов тотчас же донесли… на Дабендорф вновь обрушился поток обвинений. Но нападки зимой 1944 г. были уже не так опасны, как раньше: генштаб верховного командования и его начальник Йодль придавали большое значение тому, чтобы в русских частях не было никаких волнений. С их точки зрения, не было больших оснований беспокоиться, если русские офицеры говорили больше, чем следовало…

Я поехал во Францию вместе с Зыковым… Прежде всего с немецким офицером связи фон Бременом и с Жеребковым мы подробно обсудили задачи русской прессы во Франции, вытекавшие из присутствия на территории французского государства воинских частей русской и других национальностей.

Так Зыков не побоялся установить в Праге связь с сотрудниками бывшего чехословацкого Генерального штаба… не было допущено ничего, что могло бы создать впечатление заговора против Германии.

…Добровольческие части были направлены и в Италию, Данию, Норвегию. Надо было посылать и туда инспекторов из Дабендорфа. Но в этих странах трудности были не так велики, как во Франции.

…Отрадным моментом в поездке генерала Трухина в Италию был его доклад у фельдмаршала Кессельринга, который проявил полное понимание установок русского руководства Дабендорфа и русских частей. Хотя он… не мог ничего сделать для решительного изменения положения.

Штауффенберг, оправившись от полученного в Африке тяжелого ранения, вернулся к штабной работе в Общем управлении сузопутных сил и с большой энергией выступал во всех имевших к этому отношение штабах в пользу добровольческих частей…»

Власов и Стратегическая разведка знали все о планах «РЭНКИН» и «Оверлорд», готовящейся высадке 6 июня 1944 года в Нормандии и предполагавшемся бескровном «триумфальном марше» англо-американцев из Франции на Восток до границ СССР 1939 года.

Власов и его ближайшие соратники вместе с тысячами своих офицеров — выпускников его «курсов Выстрел» из Дабендорфа — с самого начала делали все, чтобы не допустить этого, готовя русских добровольцев стоять насмерть на Западном фронте.

Для русских солдат и офицеров «6 июня» 1944 года стало вторым 22 июня 1941 года. С той лишь разницей, что «союзники» не застали нас здесь врасплох, как немцы в сорок первом.

Битва в Нормандии — это не только трагедия, но и ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС для десятков тысяч русских солдат и офицеров.

Обо всем договорились между собой немцы и англо-американцы.

Выполняя свою часть сепаратного сговора, как минимум 15 немецких дивизий во Франции сразу отступили, а частью попросту разбежались. Вот только вдруг власовцы заартачились. Только поэтому Западный фронт во Франции сразу и не рухнул после того, как эти немецкие дивизии дружно драпанули со своих позиций, а потом стали сдаваться в плен целыми ротами и полками.

В книге Штрик-Штрикфельда об этом дает понять лишь один скупой абзац из нескольких строчек:

«Генерал фон Нидермайер попытался, как было ранее задумано и обещано, свести батальоны в более крупные соединения под командованием русского полковника Буняченко и этим осуществить часть плана, но его дальнейшие намерения были сорваны Похожим на бегство отступлением германских войск. Во Франции уже царил хаос».

Англо-американские офицеры не раз возмущались тем, что эти русские солдаты Рейха воевали до последнего. Именно этот довод часто приводился ими для оправдания сурового обращения с пленными. Русские власовские «батальоны» не сложили оружия, когда немцы поднимали лапы во Франции и Италии.

В день высадки «союзников» в Нормандии — 6 июня 1944 года — их встретили ураганным огнем из фортов и крепостей «Власовцы», занимавшие часть оборонительных позиций.

Власовские «батальоны» пулеметным огнем буквально выкосили первую волну англо-американцев, намеренно подпустив их почти вплотную к своим позициям. Власовцы, а не немцы, как принято считать, командование которых заранее подготовилось к торжественной сдаче.

Англо-американцы потеряли тысячи своих солдат.

Капитуляция немцев на Западе была сорвана.

Вместо стремительной легкой прогулки Нормандия-Париж-Берлин-Вена-Варшава-Прага, рассчитанной максимум на 1,5 месяца, «союзники» почти на два месяца увязли в тяжелейших кровопролитных боях.

Вместо «триумфального марша» их ждала «дорога смерти», пройдя которую они по официальным заниженным данным потеряли около 500 тысяч солдат и офицеров только одними убитыми. А на самом деле около 1-го миллиона! Это для СССР «малая кровь», а для Англии и США такое количество убитых — это национальная катастрофа!

По отрывочным данным из сотен тысяч Власовцев, сражавшейся на Западном фронте с июня 1944 года, «союзники» непосредственно на поле боя в плен взяли 1600 человек! Потом, правда, англо-американцы приделали к этой цифре нолик. Но и при этом — стойкость невероятная!

Лорд Николас Бетелл в своей книге «Последняя тайна» сообщает убийственные (для «союзников») данные.

Оказывается «в сообщении английской разведки от 17 июня» — на одиннадцатый день высадки в Нормандии — «говорилось, что среди захваченных и отправленных в Англию пленных около 10 процентов составляют русские».

Тут же возникает вопрос, а более 90 процентов нерусских, сдавшихся в плен, — это кто, немцы!? Выходит, что русские попадали в плен исключительно раненными, покалеченными и контуженными! По-другому эти «около 10 процентов» в реальной войне просто не объяснить.

Официозные историки Запада и РФ в истерике бросятся опровергать, что якобы взяли в плен сотни тысяч власовцев! Верно. Но после капитуляции Германии, то есть после окончания боевых действий.

Как это было? А так же, как у немцев. В 1942 году Гитлер издал приказ, по которому пленным считался каждый русский на оккупированной территории в возрасте от 15 до 60 лет.

Сотни тысяч русских военнопленных у англо-американцев появились после мая 1945 года — после окончания войны в оккупированных ими «зонах».

В концлагеря «союзники» загнали даже тех, кого немцы в них не держали — «остовцев», русских, которых немцы использовали в промышленности и на сельском хозяйстве.

Неудивительно, в смысле свирепого опыта колонизаторов, в сравнении с англо-американцами, немцы — мальчишки.

Это же подтверждает граф Н. Толской в книге «Жертвы Ялты»:

«Основной состав Тюркской дивизии сдался в плен в районе Падуи после капитуляции немецкой армии в Италии в мае».

Последние гарнизоны «Власовцев» в крепостях на Северном побережье Франции капитулировали только в начале июля 1945 года — почти через два месяца после окончания Великой Отечественной Войны! Подробности о подвигах этих «бессмертных гарнизонов» новых «Брестских крепостей» мы не узнаем никогда.

Виктор Филатов в книге «Власовщина РОА: белые пятна» сообщает потрясающие данные. Оказывается Западный фронт в Италии после мая 1944-го до конца лета 1944 года был в значительной мере не немецким, а власовским — русским. Его держали Восточные формирования. Они стояли насмерть — «Ни шагу назад!» — не пропуская сквозь свои ряды «союзников».

Там же Филатов сообщает о том, что в Италии, в районе Монта-Касина на Восточные батальоны напоролась группа Польской армии генерала Андерса.

Эти польские части англо-американцев полегли там значительной частью своего личного состава в боях.

Пшеков хватило в Италии только на одно сражение.

Польские «хитрованы» думали пробить дорогу для англо-американцев на Балканы вплоть до Варшавы.

Все-таки русский Бог всегда был сильнее польского.

Во Франции и Италии русские части истекали кровью в море огня «ковровых» бомбежек англо-американцев, в пекле их артиллерийского огня. Русские солдаты и офицеры погибали там в 1944 году десятками тысяч, как уже однажды произошло подо Львовым, Киевом, Москвой, под Ленинградом и Тихвином, в том числе в болотах Мясного бора.

Бойцы армии генерала Власова в 1944 году намертво оседлали дорогу на Западном фронте, по которой «союзники» намеревались бескровным маршем пройти до Берлина и через всю Восточную Европу до самых довоенных границ Советского Союза.

Благодаря подвигу власовцев на Западе, армии Жукова, Рокоссовского, Конева смогли выйти на берега Эльбы, войти в Белград и Вену, Будапешт и Прагу.

Друг генерала Власова и член НТС А. Казанцев в своей книге говорит про этот подвиг РОА кратко: на Западном фронте «воинские части Движения погибли почти поголовно».

По его подсчетам, на тот период в промышленности и сельском хозястве Германии и всей Европы работало несколько миллионов русских, которые готовы были выполнить любой приказ генерала Власова, как выполнили его «воинские части Движения».

Величайшая тайна Второй Мировой войны — эти самые «воинские части Движения», которые «погибли почти погловно». Там были свои Александры Матросовы и Юрии Смирновы, Зои Космодемьянские и Оксаны Палюченко, там были свои «сталинградцы» и защитники «Брестской крепости». Но мы их никогда не узнаем поименно, как не узнаем подробности их подвигов.

Спасибо Казанцеву и за эту фразу. У официозных «историков» Запада и РФ нигде не найти даже малейшего намека на власовские части (составляющие в своей общей численности, как минимум, 25–30 дивизий), которые не пустили «союзников» в Восточную Европу.

А ведь об этом должны быть написаны горы книг, сняты фильмы, изданы поэмы. Никому в мире не нужны наша Русская история, Русский подвиг и Русский образ. Всем очень надо, чтобы русские были исключительно «Чонкиными».

Великий подвиг армии генерала Власова во благо СССР и России, боевой путь ее подразделений еще предстоит собирать по крупицам, осколкам и фрагментам, неосторожно обороненным фразам участников тех легендарных событий.

Обер-лейтенант Гансен — адъютант командующего добровольческими отрядами на Западе, немецкого генерал-майора Оскара фон Нидермайера — пишет:

«Если не произойдет какое-нибудь чудо то добровольческие части обречены на полную гибель…

6 июня — Подошел момент проверки надежности наших частей. События развиваются с невероятной быстротой. Все связи прерваны. К этому надо добавить, что мы остались без командующего.

9 июня — До сих пор нет никаких сведений и связи с нашими батальонами с линии наступления противника. Офицер-ординарец получил приказ проникнуть как можно глубже. Операционный адъютант АОК сообщил, что 411-й батальон превзошел храбростью все наши ожидания.

10 июня — Офицер-ординарец пробился только до штаба корпуса. Там он узнал, что наши Восточные батальоны на побережье показали в боях такую храбрость, что решено поместить их дело в специальной сводке вермахта…

11 июня — Наши Батальоны в сводке не упомянуты. Упомянуты только 736-й гренадерский полк, в состав которого входит 642-й восточный батальон. …Наши батальоны брошены в самый жестокий огонь. Русский офицер нашего штаба, майор Молчанов, отправлен на фронт для связи с отправленными туда батальонами.

15 июня — Наконец прибыл новый командующий, генерал-майор рыцарь фон Нидермайер. Он командовал 162-й туркменской пехотной дивизией, которая стоит в Италии. Нидермайер — старый русофил, который верит в русские части.

22 июня — Нет никакого смысла дальше вести дневник. Нет никакой связи. Крохи поступающих сведений говорят, что большинство батальонов — 439-й, 635-й, 642-й и 441-й, несмотря на слабое вооружение, прекрасно сражаются. От 41-го батальона осталось всего 200 человек. Инструктора восточных батальонов в Бельгии сообщают о постоянных столкновениях между немецкими и русскими офицерами.

24 июня — Генерал Нидермайер решил лично посетить боевые части на фронте. Большинство наших батальонов разбиты по бункерам на Нормандском побережье.

А нами получены сведения об американской и английской пропаганде, проводимой путем радиопризывов. Они зовут наших добровольцев переходить на их сторону.

6 июля — Генерал Нидермайер возвращается с фронта. Ему удалось посетить только некоторые части. По согласию Нидермайера сделана попытка свести все русские батальоны в более крупные военные части. Инициатором этого является полковник Буняченко, который… тоже командует батальоном… на Западном фронте, в котором нет немецких офицеров.

Однако у нас все — сплошные полумеры. Два батальона, соединенные под его командованием, сохранили немецких офицеров. Для наступления их вооружения совершенно недостаточно. Командование на двух языках вызывает смущение и приводит к затруднениям. Однако Сильная воля и упорство Буняченко вели солдат в атаку. Батальоны потеряли вышедшими из строя солдатами около 70 процентов, но ни одного перебежчика…

6 августа — Немецкие командиры отклоняют русских пропагандистов, приезжающих из Дабендорфа. Дабендорф для них, как быку красная тряпка…

15 августа — Катастрофа в «мешке» около Фалез. Все растущая безнадежность и разброд среди немецких частей.

25 августа — Общее немецкое отступление…

28 августа — Генерал фон Нидермайер прибыл в Верден в сопровождении офицеров разных батальонов. Объективно говоря, Просто поражаться надо, что добровольцы все еще дают отпор и храбро борются!..

4 сентября — Наконец налажена связь с Западным главнокомандующим. Первое сообщение говорит, что несколько дней тому назад, на фронте около бельфорта, одна эсесовская дивизия, состоящая исключительно из русских, под невыносимым напором неприятеля держалась три дня, пока не получила приказ отступить с остальными немецкими частями.

5 сентября — Как сообщают, неизвестная нам эсесовская дивизия неполного состава частично состоит из белорусов и очень молодых белорусских офицеров. Эта дивизия очень плохо вооружена…

…Всеобщее пораженческое настроение в немецких частях.

…Приказ из штаба ОКВ-Восток: все добровольческие части распустить, разоружить и отправить на окопные работы…

21 сентября — Осложнения с генералом Вестфаленом, который буквально слышать не хочет о русских. Приказом армейской группы «Г» расформированы остатки батальонов… И в то же время со всех сторон приходят от строевых офицеров, командиров фронтовых частей просьбы о присылке к ним добровольцев. медленная стабилизация фронта достигается большими потерями».

Переводчик этих дневников М.Томашевский добавляет от себя: «Я могу подтвердить, что восточные батальоны сражались не за страх, а за совесть. Мне известен случай, когда один из батальонов, почти окруженный западными войсками, отбивал все атаки и держал свой бункер до тех пор, пока по приказу Власова туда ночью не пробрался полковник Сахаров и уговорил осажденных отказаться от полного самоуничтожения».

От себя добавим, что это самая настоящая Русская Брестская крепость на Западе. Опять бои в условиях почти полного окружения, как под Львовым, Киевом и Ленинградом. И опять — генерал Власов расхлебывает эту кашу!

Обер-лейтенант Гансен прямо признает, что стабилизация Западного фронта произошла за счет «больших потерь» среди добровольцев.

Истерика генерала Вестфалена о расформировании русских батальонов — это истерика германских верхов, у которых из-за русских сорвался сговор с «союзниками» о том, что немцы не будут защищать Западный фронт и откроют его англо-американцам для беспрепятственного прохода.

Немецкие части при виде англо-американцев, следуя сепаратному сговору с ними, попросту бросали позиции и разбегались.

При этом германское командование Западного фронта попросту самоустранилось в первые дни от руководства всеми частями на Западе.

Добровольцы первые недели дерутся одни (без приказов Германского верховного командования). Причем очень успешно и отважно, показывая чудеса стойкости и храбрости.

Поэтому Западный фронт сразу и не рухнул, когда отступила или разбежалась значительная часть немецких войск.

Что значат слова Гансена о том, что «никакой связи нет».

Это значит, что у немцев действительно никаких связей больше нет с власовскими батальонами — все руководство ими перешло к «инспекторам» генерала Власова из Дабендорфа.

Никто из немецкого генералитета не руководит «восточными батальонами», а они сражаются до последнего и держат Западный фронт.

А в Бельгии происходили «постоянные столкновения между немецкими и русскими офицерами», потому что немецкие офицеры там пытались заставить их сдаться в плен к «союзникам», открыв фронт англо-американцам.

Русские во Франции и Бельгии просто перестали выполнять приказы немецких офицеров.

Вырисовывается довольно четкая картина: немцы полностью потеряли в первые недели контроль над власовскими частями.

Генерал Власов через своих выпускников из Дабендорфа, таких как Буняченко и Малышкин, держит под своим контролем часть Западного фронта, на котором «батальоны» потеряли вышедшими из строя солдатами 70 процентов.

Но при этом нет ни одного перебежчика!

Больше того, немцы, сговорившиеся с англо-американцами о сдаче всего Западного фронта в первый день боев, в страшном недоумении и панике.

Как же стали ненавидеть русских после этого англичане и американцы!

Читать все это без волнения невозможно. Каких только мук не натерпелся наш русский человек во Второй мировой войне.

Генерал Оскар фон Нидермайер — Стратегический агент Советской разведки и соратник Власова

Для более полного помимания тех исторических событий, необходимо рассказать о генерале Оскаре фон Нидермайере — активном участнике антигитлеровского заговора и стратегическом агенте Советской разведки.

В мае 1944 году Оскар фон Нидермайер получил должность командующего Восточными «Власовскими» войсками батальонами, переброшенными с Восточного фронта оборонять Западный Атлантический вал.

Это назначение было не случайным. Оскар фон Нидермайер вместе с Хеннингом фон Тресковым, бароном Владимиром фон Каульбарсом — ключевые фигуры среди участников антигитлеровского заговора и подпольной организации «Черная капелла».

Оскар фон Нидермайер был русофилом и самым ярым сторонником идей генерала фон Секта — первого командующего Рейхвером во времена Веймарской республики. Именно по его указанию фон Нидермайер с 1921 года налаживал тайные контакты Рейхсвера и АБВЕРА с РККА и Советской разведкой.

Фон Нидермайер ненавидел англо-американцев. Он всегда был последовательным сторонником заключения континентального союза между Германией и СССР, направленного против англо-саксонских плутократов.

Оскар фон Нидермайер установил прямые контакты с лидером РОА генералом А.А. Власовым — советским агентом стратегического влияния в III Рейхе, а также составил подробный ПЛАН участия Восточных батальонов в акции по свержению нацистского режима в Германии и оккупированных странах.

После 20 июля 1944 г. фон Нидермайер вместе с фон Каульбарсом будут арестованы Гестапо и посажены в тюрьму города Торгау, где находились до апреля 1945 г.

Оба они будут освобождены «союзниками».

После окончания войны Оскар фон Нидермайер и Владимир фон Каульбарс (также как Гельмут фон Паннвиц и его родственник Хайнц) добровольно отправятся в СССР.

В Москве фон Нидермайер был обвинен «в шпионаже, вредительстве и диверсионно-террористической» деятельности. Суд над ним состоялся в 1948 году — только через 3 года после ареста.

Нидермайер был осужден на 20 лет и умер при «загадочных обстоятельствах» в 1948 году, в тюремном специзоляторе во Владимире. Он был отравлен агентами МГБ из лаборатории Майрановского — советского «доктора Менгеле».

Нидермайер «слишком много знал», как и другие его соратники по «Черной капелле», в том числе фон Каульбарс, Гельмут и Хайнц Паннвицы, Власов и его соратники, попавшие в руки МГБ.

Может быть 21-е столетие откроет некоторые тайны, которые они унесли с собой в могилу.

С 1924 года Оскар фон Нидермайер — выдающийся немецкий разведчик и специалист по Востоку — снабжал руководителя 4-го (разведывательного) управления штаба РККА Яна Карловича Берзина стратегической информацией о планах Великобритании и других враждебных СССР стран на Ближнем Востоке.

Известно, что в 1936 году по приказу Наркома обороны К.Е. Ворошилова советская военная разведка дала задание советнику посольства СССР в Германии Александру Гиршфельду вновь установить контакты с фон Нидермайером, прерванные после прихода нацистов к власти в 1933 г.

Вербовка прошла на удивление гладко. Нидермайер согласился информировать Москву и даже презрительно отказался от предложенных ему 20 тысяч марок. Он получил псевдоним «Нибелунг» и впоследствии, как член «Черной капеллы», исправно снабжал советскую разведку стратегическими сведениями о планах Гитлера в отношении СССР и настроениях в германских верхах.

Вот одно свидетельство из архивов НКВД, приведенное Сергеем Кондрашиным в материале «Привет маршалу Ворошилову»: «Нидермайер рассказал, что недавно он имел продолжительную беседу с Гитлером о Советском Союзе. Однако он не смог с ним сговориться, так как Гитлер проявил упорное непонимание… Что касается позиции по отношению к Советскому Союзу рейхсверминистерства, то Нидермайер заявил, что «мы тверды». Нидермайер намерен также позаботиться о том, чтобы не произошло никаких глупостей».

В 1936 г. советская разведка узнала, что Нидермайера обвиняют в государственной измене. Но в его поддержку выступили известные русофилы (а потому, тогда опальные) фельдмаршал Бломберг и фон Сект. Обвинения в измене с фон Нидермайера так и не сняли, однако присвоили звание полковника и отправили в отставку.

Еще более интересная личность Владимир фон Каульбарс, который был завербован в 1925 г. также при личном участии Яна Берзина, расстрелянного в 1937 г.

В начале 1941 г. Владимир сумел добыть конспекты гитлеровского плана «Барбаросса» и передать его агентам Бериевской стратегической разведки.

По заданию кураторов из Москвы он в 1942 г. (по протекции начальника Штаба Абвера Ганса Остера) поступает на службу в отдел «Абвер-1».

В том же году Каульбарс передает советской разведке сведения о начале наступления гитлеровцев под Воронежом, где Вермахт попал в мясорубку.

Весной 1943 г. Каульбарс активно участвует в заговоре офицеров группы армий «Центр» против Гитлера, возглавляемом Хеннингом фон Тресковым. Поддерживал прямые контакты с одним из заговорщиков Георгом фон Безелагером — командиром конной резервной Казачьей группы, монархистом и рыцарем Мальтийского ордена.

Уничтожение Адольфа Гитлера планировалось на март 1943 г. во время его визита в Смоленск, в ставку группы армий «Центр».

Казачий отряд фон Безелагера (под видом партизан) внезапным налетом должен был уничтожить Фюрера и его охрану по дороге в Ставку или на обратном пути.

Многие участники заговора восточной ориентации, в том числе фон Каульбарс, фон Безелагер, фон Штауффенберг, фон Нидермайер и др., после уничтожения всей верхушки III Рейха, рассчитывали использовать формирования РОА генерала А.А. Власова для изменения режима в Германии.

Они считали, что Гитлер и Сталин действуют в интересах англо-американских финансово-политических воротил, которые намеренно стравили народы Германии и СССР в войне на взаимное уничтожение, чтобы установить господство своего интернационального капитала в Европе и во всем мире.

Планировалось (после двойного убийства Гитлера и Сталина) вернуться к идеалам Рапалло и Советско-германского довоенного сотрудничества, заключить военно-политический стратегический континентальный союз, направленный на противостояние Англо-американскому атлантическому блоку и его планам установить свое господство в Европе и Азии.

В самый последний момент план покушения на Гитлера был изменен. Вместо лихого кавалерийского налета — в самолет Гитлера были заложены две английские бомбы с химическими взрывателями, которые не сработали из-за очень низкой температуры в отсеке для хранения грузов. Блестяще спланированный заговор сорвался.

В 1945 г. фон Безелагер погиб на фронте при загадочных обстоятельствах.

В 1943 г. Каульбарс, при помощи Остера, узнает и передает стратегические планы гитлеровцев под Курском.

Как упоминалось, после 20 июля 1944 г. фон Каульбарс (вместе с фон Нидермайером) был арестован Гестапо и посажен в тюрьму Торгау для особо опасных государственных преступников.

В апреле 1945 г. он сумел вырваться из заключения, воспользовавшись подходом англо-американских войск.

По фальшивым документам он, сумев обмануть агентов МГБ и СМЕРШа, курировавшихся Виктором Абакумовым — соперником Берии — тайно пробрался в СССР и растворился на его просторах. Дальнейшая его судьба неясна.

По рассказам бывшего сотрудника НКВД Михаила Хмельницкого, в 1953 г. Владимир фон Каульбарс готовил по указанию Берии планы уничтожения Сталина и всей верхушки ВКП(б), чтобы ликвидировать власть коммунистической партии.

Сталин был успешно ликвидирован агентами Берии, но планы последующего уничтожения всей верхушки ВКП(б) провалились. Хрущев, Маленков, Молотов и Жуков переиграли Берию в борьбе за власть.

А Владимир фон Каульбарс, после свержения и гибели Лаврентия Берии, был арестован и по-видимому казнен в 1953 году.

Ранее, как уже упоминалось, в 1948 г. во Владимирском специзоляторе был отравлен другой агент советской Стратегической разведки Оскар фон Нидермайер — немецкий «Ким Филби», стоявший у истоков налаживания довоенных контактов и сотрудничества РККА и Рейхсвера.

Генерал Власов и его связи с участниками заговора против Гитлера

20 июля 1944 года граф фон Штауффенберг пронес на совещание в картографический барак в Ставке Фюрера портфель с бомбой.

Во время взрыва было убито и тяжело ранено несколько сторонников Фюрера.

Однако Гитлер остался жив и был всего лишь очень сильно контужен.

От взрывной волны его спас небольшой рост и дубовый стол, над которым он склонился разглядывая карты.

Фон Штауффенберг, фон Каульбарс, фон Нидермайер и другие руководители «Черной капеллы» разработали план антигитлеровского государственного переворота под названием «Валькирия».

После убийства Гитлера планировалось организовать военный путч в Берлине и др. городах, арестовать и ликвидировать Гиммлера, Геббельса, Бормана и других членов нацистской верхушки.

Заговорщики из «Черной капеллы», по инициативе Оскара фон Нидермайера и Владимира фон Каульбарса (с начала 1920-х годов сотрудничавших с советской разведкой, а с 1938 г. — со службой Стратегической разведки СССР) планировали прекратить Вторую мировую войну, заключив мир не только с англо-американскими «союзниками» но и с Советским Союзом, выведя без боя германские войска со всех оккупированных территорий СССР, Польши, Франции и др. стран.

Всего в антигитлеровском сопротивлении, включая организацию «Черная капелла», участвовали тысячи немецких офицеров и генералов, русские белоэмигранты-антифашисты.

После июльского покушения 1944 г., по личному приказу Гитлера Гестапо и СС арестовали, казнили и бросили в концлагеря более 7 тысяч участников антигитлеровской оппозиции.

Перед тем, как покинуть этот мир, заговорщики прошли унизительную процедуру «Народного трибунала». Их судил Роланд Фрейслер — председатель нацистской Народной судебной палаты, которого Гитлер назвал «наш Вышинский».

Фрейслер угодил в русский плен в 1915 году во время Первой мировой войны. Ненароком увлекся марксизмом — настолько, что после октября 1917 года не вернулся в Фатерланд, а вступил в ряды ВКБ(б) и воевал в Гражданскую войну на стороне «красных» комиссаром интербригады. Только в 1920 г. он вернулся в Германию и двинул по юридической части.

Руководители «Черной капеллы» были казнены самым изуверским способом. Их повесили на мясные крюки, выполняя приказ Гитлера, вопившего «Я хочу видеть их всех висящими, подобно тушам на бойне»! И он увидел это — предсмертные судороги повешенных заговорщиков засняли на кинопленку.

Виктор Филатов в книге «Власовщина РОА: белые пятна» отмечает следующий интересный факт. С 1942 по 1944 годы вокруг Власова в основном закрутились почему-то те высокопоставленные офицеры и генералы Вермахта, Абвера и СС, которые ненавидели Гитлера и 20-го июля 1944 г. учинили на него покушение.

В карманных друзьях у Власова ходил сам инициатор и исполнитель покушения на Гитлера полковник граф фон Штауффенберг.

О фон Штауффенберге есть секретное донесение Даллеса в Вашингтон от 21 января 1945 года, которое гласит: «Источник сообщил, что полковник фон Штауффенберг, совершивший покушение на Гитлера, в случае удачи путча планировал заключить мир с Советами и объявить в Германии «режим рабочих и крестьян».

Старомодные генералы не были согласны с этим планом и, как прежде, выступали за соглашение с западными союзниками без Советов.

Они не просчитали одного. У Штауффенберга был Власов. А точнее, у Власова был Штауффенберг, полумиллион «власовцев» в Германии и на оккупированных территориях, а также до 6 миллионов «остов» на заводах, фабриках, в деревнях в качестве рабов и батраков, готовых подняться по первому призыву генерала Власова в случае уничтожения Гитлера и крушения нацистского режима.

В закадычных друзьях у Власова оказались и другие офицеры и генералы, которые с 1942 г. точили ножи на Гитлера, а после неудачного покушения 20 июля 1944 г. были казнены или посажны в концлагеря.

Вот имена только некоторых из них:

Это явно не чистая случайность, что все участники заговора против Гитлера оказались друзьями Власова, а тщательно продуманный замысел Советской стратегической разведки. Тайна сердечной дружбы Власова с группой заговорщиков против Гитлера еще ждет своей разгадки и прочтения.

Как это все переплелось и взаимосвязано. Штауффенберг и Власов в одной связке и у них одно общее дело и одна тайна. Фактически Власов и его соратники активно участвовали в заговоре против Гитлера.

Так кто руководил заговором: полковник Штауффенберг или генерал Власов? Кто свел Штауффенберга с «коммунистическим подпольем» и агентами Советской стратегической разведки? И что за невероятное «совпадение» — первоначально встреча Власова с рейхсфюрером СС Гиммлером была назначена на следующий вечер после 20 июля 1944 года. Встреча Власова и Гиммлера не состоялась только потому, что бомба Штауффенберга в Вольчьем логове не убила Гитлера.

Не случайно СД и Гестапо после 20 июля 1944 года, когда полным ходом уже шли массовые аресты заговорщиков, потребовали немедленной выдачи голов Трухина, Боярского и еще нескольких русских из Дабендорфа. От ареста и казни их спас полковник Фрейтаг-Лорингофен — активный участник заговора, вскоре сам застрелившийся после этого, чтобы не попасть в руки Гестапо и СД.

Вот как об этом свидетельствует Штрик-Штрикфельд:

«Власов… все еще питал надежду, что растущая угроза самой Германии предоставит ему возможность собрать под своим знаменем разбросанные русские части и повести их на борьбу с подлинным врагом их народа.

…Власов решил поднять вопрос… если его встреча с Гиммлером состоится. Оставалось ждать 21 июля.

На дороге от станции к лагерю мою машину остановили Власов, Трухин и Боярский. Они рассказали мне о покушении на Гитлера 20 июля и его последствиях. Им были известны… два имени убитых заговорщиков: граф Штауффенберг и генерал Ольбрихт.

— в Наши друзья, — сказал я.

— О таких покойниках не говорят как о друзьях, — заметил Власов, — Их не знают. Не забывайте этого никогда… Я ПРОШЕЛ СТАЛИНСКУЮ ШКОЛУ. Это только начало. Сейчас В ГЕРМАНИИ ПОЙДЕТ ВСЕ ТОЧНО ТАК КАК… В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ!

Постепенно стали известны имена офицеров, ставших жертвами нацистского режима. Это были имена тех наших друзей…

Из погибших после 20 июля 1944 года я особо хочу вспомнить полковника Фрейтаг-Лорингофена.

…В конце июля СД потребовал голов Трухина, Боярского и ряда других русских из Дабендорфа.

Я снова поехал в Мауэрвальд и явился… в отдел II Генерального штаба, к Фрейтаг-Лорингофену, который сразу же занялся вопросом об угрожавших арестах и коротко заявил:

— Все необоснованно. СД будет разочарован. Головы не покатятся.

Этого было пока достаточно, чтобы предотвратить непосредственную опасность: отдел II Генерального штаба ОКХ, а не СД отвечал за Дабендорф. Начальник этого отдела подполковник Шрадер составил едкий ответ СД.

…Шрадер заметил, что настало время «весь Дабендорф» изъять из ведения ОКВ и всецело подчинить его ОКХ…

— О, святая простота — вмешался Фрейтаг, — неужели вы все еще не поняли, что штрик, со всей своей лавочкой, потому только и жив, что у него четыре разных начальника и, следовательно, нет никакого настоящего начальства. Он и тут сидит сейчас с нами лишь потому, что ловко балансирует между этими четырьмя стульями уже в течении ряда лет.

…27 июля позвонил в наш старый «клуб» в ОКХ, я был поражен страшной вестью о произошедшем накануне самоубийстве Фрейтага. Его выступление в защиту нашего дела и меня лично было его последней дружеской услугой.

Глубоко потрясенный, я поспешил к Власову в Далем. У него сидели Малышкин и Жиленков.

— Еще один очень близкий друг мертв: Фрейтаг-Лорингофен, — сказал я.

— Я не знаю его, — сказал Власов с видом совершенно равнодушным.

Я вышел из комнаты и пошел наверх. Через несколько минут ко мне пришел Власов. Мы были одни.

— Я вам уже однажды говорил, дорогой друг, что нельзя иметь таких мертвых друзей. Я потрясен, как и вы. Барон был для всех нас особенно близким и верным другом. Но я думаю о вас. Если вы и дальше будете так неосторожны, следующий залп будет по вам.

Я возразил, что говорил в присутствии лишь двух генералов, наших ближайших друзей.

— Два лишних свидетеля, — спокойно сказал он, — Я ни минуты не сомневаюсь в их порядочности. Но зачем втягивать их? Из легкомыслия вы подвергнетесь смертельной опасности и потянете за собой других. Я ЗНАЮ МЕТОДЫ ЧК и НКВД, ваше ГЕСТАПО СКОРО БУДЕТ ТАКИМ ЖЕ».

Сразу возникает вопрос, почему это Власов сразу так приструнил Штрик-Штрикфельда, словно был его руководителем: «О таких покойниках так не говорят как о друзьях. Их не знают». Это уже похоже на инструктаж со стороны Власова — бывалого разведчика — на случай ареста и допросов.

Власов по заданию Советской разведки выходит на Гиммлера

Штрик-Штрикфельд в своей книге «Против Сталина и Гитлера» вспоминает, что «Жиленков любил повторять: «Если мы не двинемся с места, действуя через армейцев, мы должны пытаться пробиваться через политиков или через партийцев».

А Зыков добавлял: «Мы должны бороться на всех фронтах».

Однако, как «вышли» Власов и его соратники на Гиммлера? Ведь еще в 1943 году «черный Генрих», выступая перед высшими чинами СС, называл Власова не иначе, как «эта свинья Власов».

Операция Советской разведки по наведению мостов Власов-Гиммлер готовилась долго и многоходово. Штрик-Штрикфельд в своей книге называет фамилии некоторых людей, которые были задействованы для подготовки этой встречи.

Вот что написано об этом в книге «Против Сталина и Гитлера»:

«…Как завязать нужные контакты? Оказалось, что Жиленков познакомился с некоторыми офицерами войск СС.

Мелитта Видеманн, главный редактор антикоммунистического журнала «Акцион», была привлечена к нашему делу неутомимым Дюрксеном. Госпожа Видеманн поставила себе задачей установить связи с офицерами войск СС, критически настроенными по отношению к режиму. С их помощью она надеялась добиться поддержки стараниям Власова…

К этому кругу офицеров войск СС принадлежали влиятельные лица, вроде фон Герфа, Гильдебранта и …доктора Вехтера.

Госпожа Видеманн была искренней и в то же время хорошим тактиком. Она… не могла добиться, чтобы Гиммлер и его организация изменили свой курс. Ее усилия были направлены на привлечение отдельных людей среди высших офицеров войск СС на сторону Освободительного Движения.

Без сомнения, изменение расположения к нам отдельных офицеров СС происходило… из чистейшей воды практических соображений…

…Я все более убеждался, что Третий Рейх управляется не элитой и не партией, а одним человеком, чей разум… помутнен…

— Одним человеком? — Жиленков улыбнулся.

— Это невозможно. Диктатор тоже не может обойтись без вспомогательных инструментов — своих начальников полиции, своих военных отрядов. НАДО БЫ ДОБРАТЬСЯ ДО ГИММЛЕРА И ПОПЫТАТЬСЯ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЕГО. Может быть, можно найти пути.

Власов, Малышкин и Трухин с этим не соглашались. Но прошло некоторое время… это стало судьбой Движения.

СС уже перенял от Вермахта несколько русских частей. В то время как Гиммлер еще говорил об «унтерменше Власове», его офицеры занимались формированием «восточных» частей…

Я упоминал о визитах старших офицеров СС к Власову. Они — подобно неутомимому доктору Р. — стремились к отмене анти-славянской политики и подготавливали… почву для сотрудничества с Власовым.

Весной 1944 года Гроте свел меня с молодым издателем журнала СС «Черный корпус» Гюнтером Алькэном. Я думал: ВОТ БЫ ИЗ ЭТОГО САВЛА СДЕЛАТЬ ПАВЛА!

В разговоре с Алькэном участвовали также Жиленков, Зыков и Деллингсхаузен.

Алькэну удалось добиться согласия Гиммлера на участие нескольких власовских офицеров в пропагандной акции СС на восточном фронте с целью привлечения перебежчиков.

Штандартенфюрер Алькэн руководил пропагандой СС. Жиленков и Зыков дали необходимые разъяснения о задачах Русского Освободительного Движения, Деллингсхаузен и я комментировали их с практической точки зрения.

Непременным условием участия русских было, что это будет акция Русского Освободительного Движения, а не войск СС. Войска СС должны предоставить русским только технические возможности. Никакого наемничества! Никакого обмана…

Алькэн сразу понял суть наших условий. Он заверил, что это не будет локальная операция на узком отрезке фронта… она должна лишь ОКАЗАТЬ ПРОБИВНОЕ ДЕЙСТВИЕ и повлиять на изменение курса на всем восточном фронте.

Но еще до начала этой акции, получившей название «Скорпион», Русское Освободительное Движение постиг новый тяжелый удар.

…Сергей Фрелих и пастор Шаберт передали мне из Дабендорфа ИЗВЕСТИЕ О ПОХИЩЕНИИ М.А. ЗЫКОВА.

Зыков, вместе со своим адьютантом Ножиным, были взяты несколькими людьми в штатском в маленьком местечке Рюдесдорф под Берлином… Их вызвали в гостиницу на опушке леса, под предлогом телефонного разговора. Оба бесследно исчезли.

Чьей работой было похищение Зыкова: Гестапо? Или, может быть, противники Алькэна из другой гиммлеровской организации были замешаны в этом грязном деле?

Акция «Скорпион» была проведена на одном отрезке Южного фронта.

Как Жиленков, так и Алькэн вскоре сообщили мне об исключительном успехе предприятия. Число перебежчиков из Красной армии на участке, где действовали люди Власова, сильно возросло… в десять раз.

Я не знаю, как Алькэн, в конце концов, добился своего у Гиммлера.

…Он был не только умен, — он не боялся ответственности и обладал большим гражданским мужеством, отстаивая свои убеждения. Добиваясь этой перемены отношения к Власову, он шел на большой личный риск.

Естественно, Я пользовался случаем подробно информировать собеседников о позиции и целях ВЛАСОВА. Д-р Арльт, начальник штаба Главного управления добровольческих частей СС… открыл мне кое-что о новых намерениях СС…

…Решающей беседой… был разговор с СС-обергруппенфюрером Бергером. После моего доклада Бергер сказал, что хочет познакомиться с Власовым лично…

Очевидно, незадолго до нашего посещения Бергера Алькэн добился согласия Гиммлера на встречу с Власовым. …Гиммлер вовлек в доверие и Бергера. Встреча ненавидящего русских Гиммлера с «унтерменшем» Власовым была намечена между 20 и 23 июля 1944 года.

Власов… Хотел иметь солдат, оружие и свободу действий!

Ввиду развития событий после 20 июля, встреча Власова с Гиммлером была отложена на неопределенное время».

Тут же возникает вопрос, как после неудачного покушения на Гитлера — 20 июля 1944 года — Власов не только сумел уцелеть и спасти свою агентурную «сеть», но и «выйти» на Гиммлера после сокрушительного разгрома антигитлеровской оппозиции в Вермахте и АБВЕРЕ, гибели всей «Черной капеллы»?

Хитрый Штрик-Штрикфельд рассказывает об этом в книге «Против Сталина и Гитлера», давая в основном голые факты без конкретных выводов. Как говорится, догадайся сам.

По его словам начальник Главного управления СС Бергер предложил Власову на время уехать «на отдых» в Рупольдинг (Бавария), где для него была зарезервирована квартира в доме отдыха. Заведовала этим домом отдыха в Рупольдинге госпожа Биленберг, которая была дочерью «Русских немцев», уехавших из России в самом начале Первой мировой войны, когда Адель была еще маленькой девочкой. Она потеряла своего мужа, врача СС, павшего на фронте. Всю любовь свою она отдавала теперь маленькой дочке Фрауке и выздоравливающим солдатам-инвалидам. Биленберг не говорила по-русски, но Власов за это время настолько овладел немецким языком, что возможны были серьезные разговоры.

Между ними возникло чувство, приведшее потом к браку. Причем Власов каким-то образом получил сведения, что его жена арестована, и думал облегчить этим ее участь.

Мирная жизнь в небольшом Баварском горном селе была полной противоположностью жестокой действительности внешнего мира.

Росло из-за неопределенности и наше внутренне напряжение, становясь невыносимым.

Но вот однажды утром меня позвали к телефону. Мне сообщили, что «Рейхсфюрер СС ожидает генерала Власова 16 сентября в своей походной ставке в Восточной Пруссии».

Кто же все-таки такая Адель Биленберг, вернее, кто был брат ее погибшего или «пропавшего без вести» мужа у нас на Кубани в 1943 году!? До сих пор известно только то, что у этого «врача войск СС» был брат — фон Биленберг, едва ли не правая рука Гиммлера, — имевший колоссальное влияние на своего шефа.

В феврале 1946 года на вопрос следователя МГБ о том, почему он, Власов, так поспешно женился на немке, имея в России законную жену, Власов прямо ответил:

— «Чтобы войти в эсесовские круги, подчеркнуть прочность своих связей с немцами, не исключал возможности получить через Биленберг доступ к Гиммлеру».

Следователь МГБ, конечно, осудил Власова, как совершенно «аморального типа». Это и понятно. Ведь Министром Госбезопасности был тогда Меркулов, а руководителем СМЕРШа Абакумов — самый злейший враг и непримиримый соперник Берия, а стало быть Стратегической разведки и лично генерала Власова.

При этом следователь почему-то не задал Власову следующие вопросы, которые задал бы любой профессионал-контрразведчик.

Почему на встречу с Биленберг Власов взял с собой не Фрелиха (который по плану должен был ехать с ним), а взял именно Штрик-Штрикфельда?

Почему так вовремя «погиб» муж Адели Биленберг в 1943 году на Кубани? Кто конкретно его хоронил и в каком точно месте?

Был ли Власов знаком с Адель Биленберг, когда случилась та история с печатаньем «быстро, быстро, быстро» листовки из 13 пунктов? Не являются ли «врач частей СС» фон Биленберг и загадочный «доктор Р.» одним и тем же лицом?

Самый важный и интересный вопрос со стороны следователя (во всей этой истории) должен был быть такой: «Каким аргументом, скажем так, «убедила» Адель Биленберг брата своего «пропавшего без вести» мужа, что ему лучше помочь Власову, чем не помочь?

Эти и многие другие вопросы следователь МГБ «генерал-предателю» Власову почему-то не задал.

Да и какой профессиональный следователь вдруг с первых же слов подследственного (с ходу) поверит, что женщина недавно потерявшая мужа на Восточном фронте (а убили его Русские соплеменники Власова) в одночасье влюбляется в русского пленного генерала, оказывается у него в постели и соглашается на брак с ним? Или ее муж не был «врачом войск СС», для которых каждый русский — только унтерменш?

История с женами и любовницами у Власова — похлеще чем в любом Шпионском триллере. Женами и любовницами Андрея Андреевича Бог не обидел. Первая (законная жена) была из родной деревни Ломакино — Анна Михайловна Воронина, учительница. Потом (любовница) — супруга самого диктатора Чан Кайши. Следующая («фронтовая жена») — Агнесса Павловна Подмазенко, из Гжатска, врач. И наконец — Адель Биленберг (Аделка) — немка, вдова высокопоставленного эсесовца, на которой Власов женился, сумев получить официальное «благословление» самого Гиммлера, облапошив это «немецкое подобие Берия», как последнего идиота.

Но вот потребовалось Власову в 1945 году заполнить анкету арестованного и в графе «жена» он пишет: «Анна Михайловна Власова, девичья фамилия Воронина». Почему? Потому, что кроме Анны Михайловны, все остальные — «служебные», «ради дела»!

Но на эти прямо-таки, кричащие факты, следователи МГБ намеренно не обратили внимания. У них и лично Меркулова и Абакумова в 1945-46 годах была совершенно другая задача. В деле «генерал-предателя» им были даны жесткие указания полностью замести все следы и навсегда скрыть правду о грандиозной операции Бериевских агентов стратегического влияния, с участием Власова, в недрах III Рейха. Правда тогда (да и сейчас) была не нужна никому — ни Востоку, ни Западу.

16-го сентября 1944 года состоялась встреча генерала Власова с Гиммлером в главной квартире Рейхсфюрера СС под Растенбургом.

Вот как описывает эту встречу Штрик-Штрикфельд:

«Как вновь назначенный (после 20 июля) главнокомандующим войсками резерва, Гиммлер был в состоянии вооружить сильные добровольческие соединения.

Когда мы подошли к кабинету Гиммлера, ко мне обратился сопровождающий нас генерал СС и сказал, что до начала общего совещения ГИММЛЕР ХОЧЕТ МИНУТ ДЕСЯТЬ ПОГОВОРИТЬ С ВЛАСОВЫМ НАЕДИНЕ. Власов насторожился и заявил, что без меня он не пойдет к Гиммлеру, — в таком случае он предпочитает уйти. Я стал уговаривать Власова не возвращаться, не поговорив с Гиммлером. Если они хотят, чтобы он шел один, — не отказываться…

Дверь уже открылась, а Власов все еще колебался. Я вынужден был слегка сдавить его руку и подтолкнуть через порог.

В приемной, где я остался, ко мне подсел полковник СС… Прошли и 10, и 20, и 30 минут. Полковник предложил мне пойти с ним позавтракать, так как «интимный разговор рейхсфюрера, по всем признакам, будет продолжаться еще долго». Он заметил, что… сегодня будет, наконец, заключено «разумное» соглашение с Власовым…

— Знаете, Вильфрид Карлович, все прошло хорошо! — сказал Власов, выйдя от Гиммлера.

— И совсем не так, как я себе представлял. Гиммлер — глава немецкой полиции… рехйсфюрер СС… Я думал увидеть кровожадного чекиста вроде Берии, настоящего великого инквизитора, для которого я только «русский унтерменш»… А встретил я, как мне… показалось, Типичного буржуа. Спокойного и даже скромного. Никаких заскоков, как, скажем, у Лея… Напротив, скорее, Некоторая неуверенность. Ни слова о сверхлюдях, ни звука о евреях… ГИММЛЕР как бы извинился передо мной, что его долго вводили в заблуждение «теорией об унтерменшах»… Я не думаю, что гиммлер умен. он кажется мне, скорее, ограниченным, узким и педантичным. Он из деревни, а значит, как я, крестоьянин. Любит животных… Он открыто признал многие ошибки… И это мне понравилось. Он сказал, что говорил с Фюрером и получил его согласие на немедленное проведение мероприятий, обеспечивающих новую политику. Если я правильно понял, мы сможем сформировать десять дивизий. Русский освободительный комитет может сразу начать действовать, как суверенный и независимый орган.

— Я добился и еще кое-чего. Мы получаем статус союзников. Гиммлер предложил мне занять должность главы правительства, но я сказал, что ни я, ни Русский Освободительный Комитет… не могут взять на себя полномочий правительства. Это может решать русский народ… в свободном волеизъявлении. Я НИ НА ИОТУ НЕ ОТСТУПИЛ ОТ СВОИХ ТРЕБОВАНИЙ.

…Я просил его перевести из Франции наши «батальоны», если это еще не поздно, и подчинить их моему командованию.

Власов был удовлетворен. Он выиграл эту битву после многих унижений, которым он подвергался в течении двух лет. Служа своему народу он заключил соглашение с Гиммлером, как Черчилль со Сталиным».

Оказывается у Гиммлера с Власовым есть какие-то общие секреты. «Верный» Штрикфельд, видя что для него подстроена ловушка, что его застали врасплох, нагло и откровенно отшивают — обязан был заподозрить неладное. Власов в этой ситуации начинает ломать комедию, заявлял, что один не пойдет к Гиммлеру. Это спектакль для одного зрителя. Игра пошла такая убедительная, что Штрикфельд стал уговаривать Власова не возвращаться, не поговорив с Гиммлером.

Что на самом деле происходило в приемной. Ведь Штрикфельд в полной прострации — прошло более 30 минут, а Власов еще о чем-то беседует с Гиммлером, без присмотра и свидетелей. Более того, он начинает паниковать, опасаясь за участь Власова и за себя лично. СС контора суровая и жестокая.

Выйдя наконец-то от Гиммлера, генерал Власов начинает давать глубокую характеристику Рефхсфюреру СС. Откуда такие сведения? Явно не из только что состоявшегося разговора. Ведь их можно получить, наблюдая за человеком в разных жизненных ситациях, достаточно длительный период. Фактически, Власов передает Штрикфельду (своими словами) «Объективку» на Гиммлера, переданную из «ЦЕНТРА».

Более того, у Гиммлера явная «неуверенность», ни звука «о сверхлюдях» и евреях. Это говорит о том, что Гиммлер подавлен и раздавлен какими-то ужасными известиями. Вряд ли Гиммлер был «завербован» Бериевской Стратегической разведкой. Однако несомненно, Советская разведка чем-то очень крепко сумела прищемить Гиммлеру хвост, чтобы заставить его уважать Власова!

Штрик-Штрикфельд агент высочайшего класса, который в своей книге очень часто работает под «наивного простачка». Поэтому его надо не читать, а анализировать абзац за абзацем.

Все, что выше говорит Штрикфельду Власов — он произносит, находясь еще в приемной Гиммлера. Вокруг высшие офицеры СС, среди которых многие владеют русским языком. Зачем этот монолог у дверей кабинета Гиммлера? Ведь это явно последнее уточнение совместной «легенды» по поводу встречи «наедине» ВЛАСОВА И ГИММЛЕРА! Информация из первых рук для очень «любознательных», которые сторожат дверь кабинета Рефхсфюрера. Пресс-конференция без корреспондентов, в присутствии тех же самых генералов СС, выступая перед которыми Гиммлер в 1943 году назвал Власова «свиньей». В ответ Андрей Андреевич аттестовал его во всеуслышанье: «ТИПИЧНЫЙ БУРЖУА» — худшей характеристики для эсесовца быть не могло. Ведь все они боролись против англо-саксонского капитализма. Власов громогласно назвал Гиммлера «ограниченным, узким, педантичным, крестьянином из деревни». Короче, ОТОМСТИЛ ЗА «СВИНЬЮ». РЕВАНШ СОСТОЯЛСЯ.

Есть еще один любопытный штрих. Штрикфельд пишет о том, что «на обратном пути в Берлин, в спальном вагоне» он якобы «случайно» «оказался в одном купе с «лейб-медиком» Гиммлера Феликсом Керстеном, врачевателем с помощью природных средств и довольно странным человеком».

Керстен прямо заявил Штрикфельду, что «давным-давно выступал в пользу «нашего правого дела» и «влияет на Гиммлера во время сеансов лечения», не раз делал «добрые дела» и спас жизнь многим людям».

Штрик-Штрикфельд явно не случайно очутился в одном купе с личным лейб-медиком Гиммлера. Судя по всему — это была своего рода «конспиративная встреча» для обмена информацией между двумя агентами высочайшего класса.

Сейчас абсолютно достоверно известно, что Феликс Керстен был «тройным агентом» — работал одновременно на британскую СИС, УСС США и Советскую стратегическую разведку. Информация от Керстена попадал в Москву через фон Бальдега — офицера Швейцарской разведки, который был завербован Советскими спецслужбами.

Можно также с уверенностью утверждать, что Феликс Керстен, как минимум с 1941 года, поддерживал контакты и связи с тем самым загадочным «доктором Р.» — погибшим на Кубани мужем Адели Билленберг.

Далее Штрик-Штрикфельд пишет:

«Розенберг чувствовал себя глубоко уязвленным и развил бурную деятельность, подбивая нерусские национальные комитеты на протест против «пакта Гиммлер-Власов».

Не обращая внимания на грозовые вспышки на бюрократическом горизонте, Крегер приступил к созданию своего штаба. Он настаивал, по данным ему инструкциям, на том, что «НОВЫЙ ВЛАСОВСКИЙ КОМИТЕТ» должен быть объединяющим центром.

При деятельном участии Гроте было принято предложение Власова и его сотрудников образовать единый орган из представителей народов России под наименованием КОМИТЕТ ОСВОБОЖДЕНИЯ НАРОДОВ РОССИИ (КОНР).

…При этом между русскими и эсесовцами происходили споры и… столкновения. Но положение стало таким напряженным, что Крегер однажды пригрозил мне арестом.

…Ряд комиссий работал над проектом Манифеста, который должен был быть оглашен на торжественном собрании Комитета Освобождения Народов России. Собрание это, по предложению Жиленкова, должно было происходить в одном из славянских городов… Выбор пал на Прагу.

Большинство пунктов Манифеста были приняты легко. Некоторые подверглись обсуждению: пункт 7 проекта Манифеста… предусматривал восстановление частной собственности, заработанной личным трудом. Далее, восстановление свободной торговли и свободы промыслов… Признание частной хозяйственной инициативы.

Проект манифеста составляли русские — главным образом, бывшие советские граждане.

Манифест Комитета Освобождения Народов России был обнародован 14 ноября 1944 года в Праге. Этот документ и сегодня заслуживает серьезного внимания, так как содержит принципиальную политическую программу, сохраняющую свое значение и на будущее: он отражает стремление решать национальные судьбы народов России в свободном волеизъявлении и на демократической основе.

Невозможно было… полностью избежать привлечения к составлению текста национал-социалистических «экспертов», как и назойливого вмешательства эсесовцев, непрерывно пытавшихся втистнуть кусочки своей идеологии, что им… не удавалось.

…Во всем тексте Манифеста есть лишь одно-единственное место (в третьем абзаце), содержащее выпад против «сил империализма» во главе с плутократами Англии и США. Но этот выпад может быть воспринят и как зеркальное отражение протеста против гитлеровского закабаления народов, так же как и обвинения, направленные против Сталина, можно перенести на Гитлера…

Манифест говорит о тяжкой судьбе народов России и бичует преступления Сталина и его клики… Затем идет фраза: «Нет преступления большего, чем угнетение другого народа и навязывание ему своей воли». Манифест бичует захват чужой территории, разрушение памятников культуры и перечисляет все отнятое Сталиным у народов России. Для каждого вдумчивого читателя напрашивались параллели С Гитлером.

Далее в Манифесте сказано:

«Комитет Освобождения Народов России приветствует помощь Германии на условиях, НЕ ЗАТРАГИВАЮЩИХ ЧЕСТИ И НЕЗАВИСИМОСТИ НАШЕЙ РОДИНЫ. Эта помощь является сейчас единственной реальной возможностью организовать вооруженную борьбу против сталинской клики».

Никаких реверансов, никаких даже намеков на таковые, в сторону немецкого Фюрера или нацистской партии. Никакого упоминания о евреях: права всех граждан гарантируются в одинаковой мере.

И заканчивается Манифест такими словами:

«Братья и сестры на Родине! Усиливайте свою борьбу против сталинской тирании, против захватнической войны. Организуйте свои силы для решительного выступления за отнятые у вас права, за справедливость и благосостояние.

Комитет Освобождения Народов России призывает вас всех к единению и к борьбе за мир и свободу!

Можно лишь удивляться, что в обстановке нацистской Германии можно было создать и опубликовать такой документ».

Далее Штрик-Штрикфельд сообщает о его разговоре с Власовым о том, что будет с Движением после поражения Третиьего Рейха:

«— Я вижу только один выход, Андрей андреевич, — сказал я, — Вы должны ехать в Прагу и обнародовать Манифест. Тогда весь мир услышит о вас. А когда пражские церемонии закончатся, вы должны уйти, заявив, что национал-социалистическое правительство не сдержало данных вам обещаний.

…Это приведет вас в лагерь или в тюрьму. Но Русское Освободительное Движение будет жить.

Он не сразу ответил на это. Потом он напомнил мне, что я всегда был около него… Он пожалел, что уже нет Зыкова… Теперь Сложилось положение, что миллионы людей надеятся на него, ВЛАСОВА. Он не может бросить их, он должен идти по этому пути до горького конца.

— Но мне придется идти тогда своим путем, — с трудом произнес я.

— Я делил с вами трудности, разочарования и надежды, вы дарили мне свое доверие, оказывая его и тем немцам, чьи надежды и цели совпадали с вашими. Теперь я больше ничего не могу для вас сделать. Я НЕ МОГУ РАБОТАТЬ С ГИММЛЕРОМ. Я прошу вас освободить меня от данного вам обещания.

Когда вечером мы снова встретились, он уже решился.

— Ступайте, мой друг, мой ангел-хранитель, — сказал он. В глазах его стояли слезы.

— Я все продумал много раз. Я действовал не из честолюбия. Я не рассчитывал ни на что. Ваш Штауффенберг, Ренне, Фрейтаг и другие ведь не были предателями. они не хотели зла своей родине. Они хотели служить своему народу.

А сейчас я должен продолжать свой путь. Для меня обратного хода нет, как не может солдат бежать перед лицом врага. И если вы поймете меня, мне этого достаточно. ВЫ СВОБОДНЫ ОТ СВОЕГО ОБЕЩАНИЯ. ИДИТЕ С БОГОМ!»

В своей книге протии «Сталина и гитлера» Штрик-Штрикфельд предельно ясно указывает на антинацистскую и антигитлеровскую направленность Манифеста КОНР, в котором все что сказано про Сталина для «вдумчивого читателя» переносится на Гитлера. А слова Власова о том, что он солдат, который не может бежать перед лицом врага — полностью раскрывают его внутреннюю духовную сущность. Это не слова «предателя», а непоколебимая позиция человека, исполняющего свой долг перед Родиной и Народом, понимающего свою обреченность и неизбежную гибель (в том числе и от тех, кто его послал в III Рейх).

14 ноября 1944 года в Праге генерала Власова провозглашают Председателем Комитета Освобождения Народов России, после оглашения Манифеста КОНР.

28 января 1945 года Власов принимает командование Вооруженными силами КОНР в составе 3-х дивизий, разрешение на создание которых ему удалось добиться у Гиммлера.

1-я дивизия РОА (она же 600-я панцер-гренадерская русская дивизия) под командованием генерала Буняченко начала формироваться в Мюзингене (Германия) и достигла боеспособности к середине февраля 1945 года. «Куратором» к Буняченко немцы приставили полковника Герре Андрея Федоровича.

В своей книге Виктор Филатов пишет: «Я хотел бы привести один, чудом уцелевший, фрагмент из неизвестной героической истории армии генерала Власова, которой командовал генерал Буняченко. По этому соединению, как по волоску Наполеона, можно судить о борьбе и гибели целого организма — русской таинственной планеты».

Вот как выглядит это под пером Юргена Торвальда, начиная с 19 ноября 1944 года:

«…В этот день прибывали части, вернее, жалкие остатки 30-й эсесовской дивизии «Зеглинг» и разных… «русских батальонов», оказавшихся в большей или меньшей мере потрепанными и разбитыми в бесконечных боях.

…Они были оборваны, без сапог — одним словом, им не хватало даже самого необходимого.

…В некоторых местах происходили ожесточенные столкновения с русскими добровольцами, которые годами сражались на немецкой стороне на разных фронтах, неоднократно отличались, проявляя стойкость и храбрость, но, оказавшись впервые в Германии… обнаружили, что их соотечественники — рабочие, «осты»… прозябают на положении рабов. Особенно потрясающее на их впечатление подействовало… как они узнали, в одном из ближайших лагерей для «остовок» русских девушек избивали… Добровольцы доложили об этом Буняченко.

…Буняченко с искренней страстностью и упорством… боролся за формирование… настоящей дивизии, в полном составе и с полной экипировкой. Он торопился, как человек, которого пожирает страх, что он не успеет выполнить это огромное, крайней сложности, задание. От зари и до позднего вечера он был в дивизии.

Вчерашняя распущенная «банда», люди из остатков разбитых частей, превращались опять в дисциплинированных солдат, смотревших на него почти с обожанием. Офицеры, которых он подбирал, за редким исключением все были блестящими. Его полковые командиры были превосходными.

В декабре месяце Буняченко заболел воспалением вен на ногах… это угрожало его жизни, но он не обращал на это внимания… Он переносил все боли стоически и работал до глубокой ночи…

…Радисты дивизии слушали внимательно все сведения о развитии событий на ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ… В первую очередь советские сообщения, а также Следили за всеми рапортами, касавшимися сражений на ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ…

В середине января 1945 года поставленные цели были почти достигнуты. Первая власовская дивизия стала жизненной действительностью…»

Первая дивизия РОА была отборной. В ее состав вошла даже большая часть русской Бригады СС, созданной в 1941-42 годах в районе города Локоть под командованием Бронислава Каминского. Эшелоны с личным составом этой «бригады СС» подошли 12 ноября 1944 года, когда в лагерь Мюзинген прибыл полковник Буняченко и его начальник штаба Николаев.

Бригада Каминского состояла в большинстве своем из людей, принимавших активное участие в борьбе с партизанами на оккупированной территории Советского Союза и подавлении Варшавского восстания летом 1944 года.

Жуковский В.Т. — командир одного из полков РОА свидетельствует, что во время инспектирования этой «бригады» был составлен акт, переданный генералу Власову. После ознакомления с этим «актом» Власов приказал включить «бригаду» в состав 1-й дивизии РОА. Лично Жуковскому, а также современным историкам, до сих пор непонятно почему так поступил Власов.

Во-первых «эсесовская бригада»;

во-вторых, ее солдаты и офицеры — разложившиеся и занимающиеся грабежом и бандитизмом;

в-третьих, у всех солдат имеются «золотые вещи».

А какой еще в глазах немцев могла быть «армия Каминского»? Если бы она была другая, ее бы ликвидировали, как ликвидировали самого Каминского.

Власов включил «эсесовскую бригаду» в состав 1-й дивизии РОА, потому что это была уже ЕГО БРИГАДА, как в фильме «Подвиг разведчика», когда все немецкие офицеры пьют за победу, наш разведчик произносит тост «ЗА НАШУ ПОБЕДУ». Ведь генерал Власов еще в 1943-44 годах поставил под контроль и переподчинил «Русскую Бригаду СС» при помощи своей агентурной сети — «инспекторов» школы пропагандистов в Дабендорфе.

Осенью 1941 года в районе города Локоть, что на Брянщине, была образована «Локотская республика». Руководил этой республикой вначале инженер Воскобойников, а после его смерти — инженер Бронислав Каминский, являвшийся в прошлом секретным сотрудником НКВД. У этого Каминского была своя регулярная армия численностью в 12 тысяч человек.

Действовавшие в Брянских лесах партизанские отряды и группы особого назначения (ОСНАЗ НКВД) получили из «Центра» указание уничтожить в кратчайшее время антисоветскую «Локотскую республику». Сделать это в 1942-43 годах не удалось.

После этого, значительная часть т. н. «партизанских» групп ОСНАЗ НКВД просто-напросто перешла на сторону «Локотской республики».

Есть железное правило для любых толковых спецслужб Запада и Востока: Не можешь уничтожить организацию или движение — возглавь его. Фактически «переход» «партизан с оружием в руках» на сторону «Локотской руспублики» — это способ усиления агентурной сети Советских спецслужб в Восточных добровольческих частях Вермахта и СС.

К 22-му июня 1941 года у Советских спецслужб не было в вермахте и СС почти ни одного разведчика выше ротного звена.

В 1944 году — у Советской разведки уже были свои эсесовские бригады и дивизии!

Летом 1943 года по приказу Каминского в Локотской республике были расстреляны двое немецких солдат, ограбившие местную мельницу и убившие ее хозяина. Несмотря на протесты командования Вермахта, приговор был приведен в исполнение. Немцы вынуждены были переварить эту пощечину. Хотя по приказу Кейтеля за каждого убитого немецкого солдата полагалось взять в заложники и расстрелять 10–50 местных жителей.

Во время подавления варшавского восстания, бойцы «Русской Бригады СС Каминского» напали на немецкий военный городок. Во время этого нападения они пристрелили несколько немецких эсесовских солдат и офицеров, жестоко расправившись с их семьями.

Эсесовцы, естественно, потребовали выдать им бойцов русской бригады, участвовавших в нападении на военный городок. В ответ на эти требования Бронислав Каминский пригрозил, что его Бригада возьмется за оружие если немцами будет предпринята попытка захватить его бойцов силой.

В ответ на этот акт неповиновения, СС организовала убийство Бронислава Каминского. Его машина была расстреляна в лесу из засады спецгруппой СС. Убийство Каминского приписали польским партизанам.

Но самое пикантное во всей этой загадочной истории то, что СД готовило арест Каминского. Нацистскими спецлужбами была получена информация о том, что Бронислав Каминский высопоставленный агент НКВД, оставленный на оккупированной территории с целью внедрения в структуры войск СС. Варшавское восстание лишь отсрочило на некоторое время арест и ликвидацию Каминского, готовившиеся СД.

И надо же случиться такому «совпадению»: когда генерал Власов — агент Советской разведки стратегического влияния — приступил к формированию 1-й дивизии РОА, в ее состав он почти полностью включил «Бригаду СС Каминского».

Виктор Филатов в книге «Власовщина РОА: белые пятна» пишет о том, что секретный сотрудник НКВД: «Каминский просто расстрелял попавших ему в плен фашистских захватчиков. Его ошибка заключалась в том, что сделал он это прилюдно. Этим еще больше усилил подозрения, что он никакой не «инженер Каминский». Для советского агента Каминского это была роковая ошибка. Ничего подобного Власов ни разу не делал. Власов работал как высококлассный сапер».

Труд В.П. Артемьева «Первая дивизия РОА» является подробным описанием эпопеи 1-й дивизии.

Когда 1-я дивизия РОА была окончательно сформирована, генерал Кестринг вознамерился изъять из ее рядов крупное подразделение, вооруженное «противотанковыми кулаками». Кестринг приказал срочно отправить этот противотанковый отряд на Советско-германский фронт. А точнее против Жукова, чьи танки в это время стояли на Одере в районе Кюстрина.

С приказом Кестринга радостный полковник Герре примчался к Буняченко и Николаеву, а те прямо с порога — «Нет», «Ни в коем случае», «Никогда».

Фактически Буняченко, под предлогом не дать «распылить силы дивизии», отказался выполнить прямой приказ германского командования.

Буняченко отдал приказ — не пускать немцев в казармы дивизии. Более того, он собрал командиров частей на совещание. На нем был принят «план особых мероприятий в дивизии на случай возможного возникновения конфликта с немцами».

«Впервые возник вопрос о неподчинении, вплоть до вооруженного сопротивления» — свидетельствует в своей книге Артемьев — бывший командир 2-го полка в 1-й дивизии РОА.

Через несколько дней в дивизию приехал генерал Власов. После этого Буняченко вдруг неожиданно согласился выполнить приказ Кестринга и Герре. Но немцы были тут ни при чем. Настоящие командиры Власова и Буняченко находились в Москве. Им и было доложено о затее Кестринга. Эти «несколько дней», пока Буняченко тянул резину и ломал комедию перед немцами, ушли на принятие Советской разведкой решения в Москве. А когда решение в «Центре» было принято — Власов и Буняченко, «хоть и с неохотой», но согласились.

Власов тогда прямо намекнул при немцах Буняченко: «НАША ПОБЕДА будет обеспечена, если нам удастся на каком-то секторе фронта продвинуться, отбрасывая проивника. Первой дивизии предстоит сыграть важную роль — открыть дорогу для дальнейших крупных формирований. Она должна показать, на что она способна. Несмотря на тяжелое положение на Восточном фронте, она должна отличиться. ЕЕ ЗАДАЧА — ЗАДАЧА БУДУЩЕГО».

В эти месяцы наступление Советских войск на Берлин действительно застопорилось на Одере. А разговор этот происходил во время торжественного застолья. Буняченко чокнулся с Власовым и ответил: «В этом вы не должны сомневаться Андрей Андреевич. Мы уж постараемся!»

16 Февраля 1945 года, находясь в 1-й дивизии РОА, генерал Власов приказал снять с мундиров и фуражек нацистских орлов со свастикой!

На фронте против Жукова «противотанковый отряд» пробыл недолго. Нынешние «историки» Запада и РФ до сих пор пишут, что «отряд» на фронте имел «полный успех». К власовцам якобы стала прибывать масса «перебежчиков» даже когда Красная армия стояла у ворот Берлина.

Поэт говаривал: «Блажен, кто верует».

Какие «перебежчики» бежали на сторону власовцев в феврале-марте 1945 года? В Москве уже готовили Красную площадь для Парада Победы! Не «перебежчики» это были на самом деле.

Власов говорил Буняченко о каких-то «дальнейших крупных формированиях». Вдруг после этого «отряд», посланный Буняченко, возвращается с Восточного фронта, приведя с собой огромное количество «перебежщиков».

Эти «перебежчики» — новое пополнение, присланное в первую дивизию РОА Советской разведкой!

Вспомним «пропагандистские акции» Власова на Восточном фронте в 1942-44 годах, когда под прикрытием массы «перебежчиков» Советская разведка сумела осуществить переброску и внедрение своих агентов в структуры Восточных формирований Вермахта и СС. Вспомним «Локотскую республику» на Брянщине в 1942-43 годах, когда на сторону «армии Каминского» дружно переходили целые «партизанские группы» (ОСНАЗ НКВД) со всем своим вооружением.

2-го марта 1945 года полковник Герре получил приказ двинуть 1-ю дивизию РОА на соединение с армейской группой «Вайксель», которой командовал Гиммлер на Советско-германском фронте.

Когда Герре передал этот приказ Буняченко и его офицерам, те вновь начали под смехотворными предлогами «тянуть резину». Сначало Буняченко сослался, что его главнокомандующий — это генерал Власов, а его дивизия — часть армии Власова. Потом он сообщил, что дивизия может быть введена в действие на фронте только вместе с другими частями РОА, которые еще не готовы.

Иными словами, история повторяется один к одному. Буняченко, как и тогда, ждет приказа из «Центра».

Прошло четыре дня, которые потребовались Москве на то, чтобы выработать окончательное решение по применению Первой власовской дивизии на Советско-германском фронте. А когда оно было выработано, приказ из Москвы получил Власов в Карлсбаде. После этого он передал его Буняченко, который наконец-таки (к радости немцев) двинулся на соединение с армейской группой «Вайксель».

Артемьев свидетельствует, что к тому моменту: «В частях дивизии царило напряжение, все были готовы… в любую минуту приступить к боевым действиям. Было организовано круговое сторожевое охранение и выслана разведка. Настроение солдат и офицеров было таким, что достаточно было одной команды, чтобы они в неудержимом стремлении ринулись в бой. Солдаты наперебой задавали своим офицерам волнующие их вопросы: «Где генерал Власов?», «Когда начнем действовать?», «НЕЛЬЗЯ ЛИ ЗАХВАТИТЬ НЕМЕЦКИЕ СКЛАДЫ ОРУЖИЯ И ВООРУЖИТЬ ВТОРУЮ ДИВИЗИЮ?».

7-го марта генерал Власов отдал приказ своей дивизии выступить в ночь с 8-го на 9-е марта 1945 года походным порядком в направлении Нюрнберг. Так начался таинственный, пока еще скрытый в архивах под грифами «совершенно секретно» и «без срока давности», легендарный путь Первой власовской дивизии. История его сегодня ждет своих Александра Фадеева с его «Разгромом» и Александра Серафимовича с его «Железным потоком».

Гиммлер определил, что первая власовская дивизия будет воевать в Померании, в районе Штеттина. Однако попала она «загадочным» образом в район Люббена — Франкфурта-на-Одере — Коттбуса, то есть километров 30 на юго-восток от Берлина и этак километров на 150 от Штеттина, если строго на юг. Получилось, как в песне про матроса Железняка «Он шел на Одессу, а вышел к Херсону».

Артемьев почти открытым текстом объясняет это так: «Пятого марта генерал Власов вернулся в дивизию. В результате его переговоров были сделаны некоторые изменения. Дивизия все же должна была выступить, но не в район Штеттина, а в район Люббена, Франкфурта-на-Одере, Коттбуса, юго-восточнее Берлина».

Если учесть, что именно на этом участке фронта наступали танки Жукова, то ситуация становится более чем пикантной и еще более «загадочной». Власовская дивизия пошла «воевать» против Жукова, который за три месяца до «ухода» генерала Власова к немцам написал на него очень хорошую боевую характеристику. Теперь вот, назначенный лично Сталиным, Жуков командовал 1-м Белорусским фронтом, который должен был вести лобовое наступление на «логово» фашистского зверя — Берлин. А на пути его, фактически в центре немецкой обороны, должна была встать Первая власовская дивизия!

Сразу возникают следующие вопросы: кто, как и почему в последний момент поменял район будущей дислокации Первой власовской дивизии, кто скомандовал направить дивизию не на периферийную Померанию, а в самое пекло — под Берлин? Это одна из тех государственных тайн, которая до сих пор хранятся за семью печатями в цинковых коробках с запаянными крышками.

Вот выписка из дневника ОКВ с 20 апреля по 9 мая 1945 года:

«…Можно сделать следующие выводы относительно преследуемых противником целей: НА ФРОНТЕ советских войск четко вырисовывается направление главного удара на БЕРЛИН, в то время как наступление в Саксонии и районе ШТЕТТИНА имеет целью сковать крупные немецкие силы…»

Далее начинается настоящий «цирк». Власовскую дивизию немцы решили по-быстрому перебросить к месту боев по железной дороге. Для этого выделили почти 40 эшелонов, на каждый из которых нашли по два паровоза. Но тут опять «вдруг заартачился» командир дивизии Буняченко. Под предлогом того, что в условиях переброски по железной дороге «нарушется целостность дивизии» и ее «боеготовность» в случае «попыток разоружения», генерал Буняченко наотрез отказался грузить свою дивизию в эшелоны. Его «поддержал» Власов.

Было решено идти пешком, на своих двоих. Расчет движения пешим порядком был произведен таким образом, чтобы двигаться по 40 километров в ночь, делая большие остановки на отдых по 36 часов через каждые 2–3 перехода. Планировалось в течении двух недель достигнуть Нюрнберга, который находился в 300 км.

А в Нюрнберге вдруг все поменялось на 180 градусов. Буняченко заявил, что теперь он согласен, чтобы его дивизия ехала «на двойной паровозной тяге». Немцы обрадованно подогнали на станции Эрланген и Форхгайм 40 эшелонов. Дивизия проворно загрузилась в вагоны и больше не опасаясь «нарушить организационную структуру дивизии», весело покатила курсом на Франкфурт, что стоит на реке Одер.

Дело было в сроках появления дивизии Советских стратегических агентов Власова и Буняченко на линии фронта, которые расходились со сроками немцев. Власов получил новый приказ из Москвы. Первой дивизии РОА предписывалось сняться моментально с места стоянки близ Нюрнберга и появиться на фронте в районе Люббена — Франкфурта-на-Одере — Коттбуса не позднее 2-го апреля.

Что же касается смысла всего 300-километрового пешего марша Первой власовской дивизии по западной и самой южной провинции Германии Вюртемберг, то он заключается в следующем. В марте-апреле 1945 года американцы и англичане уже отлично понимали, что такое власовцы и как они отчаянно, до последнего воюют против них. А по Ялтинскому соглашению эта провинция и соседние к ней отходили «союзникам». В те предпобедные месяцы англо-американцы уже не сомневались, что власовцы — это те же русские, только в немецкой форме одежды. Сталин и Советская разведка этим власовским пешим походом по провинции Вюртемберг много чего давали понять нечистоплотным «союзникам».

Опять слово командиру 2-го полка Власовской дивизии: «По пути движения попадались лагеря «остовских» рабочих, в которых жили насильственно вывезенные из Советского Союза люди в тяжелых условиях. По ходатайству генерала Власова… дивизия получала право проверки условий жизни и труда «остовцев» в этих лагерях».

Про это же самое пишет А. Казанцев: «Севернее намеченного пути дивизии были только разбросанные по всей Германии отдельные батальоны, правда, с внушительной цифрой в 800 тысяч человек, но не имевшие друг с другом связи и не объединенные общим командованием. Миллионы русских людей с надеждой следили за каждым шагом дивизии. Со всех концов Германии к предполагаемому пути ее следования спешили одиночками и небольшими группами добровольцы. Это были рабочие, военнопленные, каким-то чудом бежавшие из лагерей».

Далее Казанцев сообщает потрясающие сведения. Оказывается, что 1-я дивизия РОА за счет присоединившихся к ней военнопленных и «остовцев» выросла с 14 тысяч до 22 тысяч человек. То есть сравнялась по численности с советским стрелковым корпусом.

Это говорит о том, что советский разведчик Власов и его соратники (при помощи своих агентов из школы «пропагандистов» в Дабендорфе) создали в 1943-44 годах целую подпольную антигитлеровскую сеть в лагерях Советских военнопленных и на предприятиях в Германии, где работали «остовцы».

Именно так оно и было. «Офицеры дивизии по всей линии своего пути контролировали лагеря русских рабочих», — резюмирует Казанцев. Это страна Власова! Народ Власова! Армия Власова!

Задача ВЛАСОВА состояла в том, чтобы «объединить их под общее командование», на тот случай если возникнет вооруженный конфликт с «союзниками» и Красной армии придется идти на ЛА-МАНШ. Сталиным и Советской разведкой было дано задание ВЛАСОВУ и его людям — ПОДНЯТЬ ЭТИ СОТНИ ТЫСЯЧ ЛЮДЕЙ НА ПОМОЩЬ НАСТУПАЮЩЕЙ КРАСНОЙ АРМИИ.

Многие до сих пор верят, что против «антинародного режима» можно бороться с помощью разжигания гражданской войны. Мол, как-нибудь потом вывезет, пронесет… Сотни «национал-патриотов» и сейчас убеждены, что можно победить «режим», действуя исключительно только взрывами бомб на рынках, убийствами «инородцев», обрезами, ножами и битами. Стоящие за ними современные политические кукловоды, демагоги и подстрекатели почти ничем не рискуют за свою деятельность.

Генерал Власов и тысячи таких, как он, бойцы совершенно иного типа. Эти люди побеждали по-другому. Они никого не боялись, ни перед кем не робели. Они были умны и изворотливы, талантливы и бесстрашны. Удел Власова и его соратников (в той реальности) — самим быть впереди всех и действовать, наперед зная, что конечной «наградой» будет только смерть от врагов или от «своих».

У Жукова, Власова, Путина, Медведева — конечная цель была и есть одна. Но пути достижения этой цели — разные. И тогда и теперь разные пути к одной цели делают почему-то нас, граждан России, смертельными врагами друг друга.

Ну, скажите, зачем было Владимиру Путину, Дмитрию Медведеву и Владиславу Суркову «давать отмашку СМИ» вновь начать поносить генерала Власова, делая этим из себя «мелких пакостников?» и подмастерьев (почившего в бозе) примитивнейшего хрущевско-брежневского агитпропа?

Может быть потому, что Путин и Медведев до сих пор ощущают себя «мелкими винтиками» все той же «СИСТЕМЫ», для которой нет Великой Росссии, а есть только «Революция» и бесконечная «Гражданская война»?

Ведь они, по своему служебному положению и доступу к закрытым архивным источникам, прекрасно знают, что Власов никогда не был «предателем» и делал свое великое русское дело.

Генерал Власов — это огромная русская планета. На этой планете каждый может выбрать СВОЕ место для проживания. В данном случае Путин, Медведев и Сурков выбрали такое СВОЕ.

26-го марта 1945 года последний эшелон с частями Первой власовской дивизии прибыл на станцию Либерозе, в 25 км. севернее Коттбуса и в 30 км. от линии фронта, проходившей по рекам Одер и Ниссе.

Непосредственный участник тех событий В. Артемьев пишет: «…Генерал Буняченко получил от командующего группой армий «Север», генерал-полковника Вейсе приказ о том, что дивизия поступает в распоряжение командующего 9-й немецкой армией… Буссе дал приказ о подготовке второй линии обороны в 10–12 километрах от передовых позиций… Штаб дивизии расположился в деревне Гросс-Мукров, а полки готовили оборону по линии реки Штаубе, между Рейхскрецем и Мюльрозе, юго-западнее Франкфурта-на-Одере».

Получается, что власовцев опять поставили за спиной немецких полков. Точно так же было и на Курской дуге. На отдельных участках фронта во втором эшелоне стояли Восточные части. В решающий момент битвы потрепанные немецкие дивизии попятились в расчете, что у них за спиной стоят свежие части, включая Восточные формирования. Но Восточные части расступились и пропустили через свои порядки советские танково-механизированные части. Те ворвались в тылы немцев — исход битвы был решен.

Гиммлер знал это в мельчайших подробностях. Ведь это он доложил Гитлеру о катастрофе на Курской дуге по вине «власовских» восточных батальонов. Почему он допустил повторение случившегося на Курской дуге? Ведь немцы собирались стоять насмерть в обороне — за спиной у них дымилась столица тысячелетнего Рейха. Они удерживали УЧАСТОК ОБОРОНЫ, через который ПРОХОДИЛА САМАЯ КОРОТКАЯ И ПРЯМАЯ ДОРОГА НА БЕРЛИН.

Ситацию проясняет Юрген Торвальд. Оказывается, пока власовцы добирались до фронта, «20 марта Гиммлер покинул пост командующего армейской группой «Вайксель», выставив как причину «расшатанное здоровье». На самом деле он бежал с поста командующего. С 22-го марта фронтом на Одере командовал генерал-полковник Гейнрици.

Это не случайность. Зловещая роль Власова в делах Гиммлера в последние месяцы войны — воистину роковая! Несомненно, Власов и Советская разведка держали убойный компромат на Гиммлера, которым так «прижали за яйца» Рейхсфюрера СС, что тот не осмелился помешать действиям 1-й дивизии РОА. Ведь в 1943-44 годах Гиммлер знал почти все о готовящемся покушении на Гитлера. Но при этом бездействовал. Сейчас уже известно, что он готовился сменить Гитлера.

Гиммлер «вдруг», «как гром с ясного неба» приказывает дивизии сниматься и следовать на фронт. Гиммлер «вдруг» после беседы с Власовым нарезает ему тот участок фронта, который указывает ему Власов и покидает пост командующего армейской группой, в состав которой он включил власовцев.

Гиммлер прекрасно знал, что отвечать перед Гитлером придется ему, когда перед Советскими танками власовцы снова, как на Курской дуге, откроют фронт и они в одночасье окажутся у Рейхстага!

Юрген Торвальд сообщает о том, что Гейнрици застало врасплох «сообщение о том, что в его районе будет действовать русская дивизия. …Он спросил, неужели еще существует кто-то, кто верит в желание русской дивизии бороться на Восточном фронте? …А потом решил: Гиммлер приказал перебросить дивизию сюда, пусть он и несет всю ответственность за дальнейшее».

Так Первая власовская дивизия попала в состав 9-й немецкой армии под командованием генерала Буссе. Торвальд ясно дает понять, что Буссе согласился взять «под себя такое шило», как власовцы, не без нажима Гиммлера.

Далее Торвальд сообщает следующее: «Был найдет и сектор фронта и специальная задача для дивизии, которая произвела бы политический и пропагандистский эффект. Кроме большого предмостного укрепления возле КЮСТРИНА, Советы имели другое, меньшее, южнее Франкфурта-на-Одере. Это укрепление называлось ЭРЛЕНГОФ. Находясь в СЕРЕДИНЕ ФРОНТА, Эрленгоф представлял собой прекрасное место для атаки Первой дивизии».

Напомним, что Эрленгоф находился в полосе действия 33-й советской армии, входившей в состав 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова.

Что же делает в этой «середине фронта» капризный Буняченко? Бунтует против подчинения немцев? Ничего подобного! Он съездил к Буссе в гости, попил с ним чайку, мирно побалакал, со всем, что говорил Буссе, согласился.

Что было дальше сообщает наблюдательный Юрген Торвальд: «Буняченко отправился на фронт. Он долго и внимательно осматривал позиции в полевой бинокль. Было заметно, что он проявляет все больший интерес к положению на фронте. Он осведомлялся о численности и силе красных частей за Одером, о силе и вооружении немецких частей, а главное, о результатах разведки — когда же предполагалось наступление красных? Это повторялось каждый день. При совещаниях в штабе генерала Буссе выяснилась изумительная согласованность его тактических взглядов с немцами».

Можно себе представить, что значила для Советской разведки и нашего командования «миссия» Буняченко «в середину фронта», знание «результатов разведки» немцев, «согласованность его тактических взглядов с немцами».

Советская армия находилась на чужой территории. Стояла под Берлином. Добыть полные оперативные сведения о противнике обычным методом фронтовой армейской разведки — почти невозможно. Получение разведданных из штаба самого командующего армией, да еще после того как Буняченко сам прощупал все своими глазами, — это было на грани фантастики! Буняченко, выражаясь образно, добыл для советской разведки штабную карту командующего всей 9-й немецкой армии, которая затем была положена на стол Сталину и Жукову. Последним оставалось лишь озвучить ее своими танками, артиллерией, авиацией и солдатским «ура!». Чтоб они и сделали с блеском.

26-го марта 1945 года последний эшелон Первой власовской дивизии прибыл на станцию Либерозе. Через три дня после этого — 29 марта — маршал Жуков прибудет с фронта в Москву к Сталину с «детально разработанным планом» Берлинской операции.

В своих знаменитых «Воспоминаниях и размышлениях» маршал Жуков рассказывает о том, что Иосиф Сталин вечером 29-го марта вызвал его в свой Кремлевский кабинет:

«…Он, как всегда, будто продолжая недавно прерванный разговор, сказал:

— Немецкий фронт на Западе окончательно рухнул… гитлеровцы не хотят… остановить продвижение союзных войск. Между тем на всех важнейших направлениях против нас они усиливают свои группировки. Вот карта, смотрите последние данные о немецких войсках.

…Верховный продолжал:

— Думаю, что драка предстоит серьезная…

Потом он спросил, как я расцениваю противника на Берлинском направлении. Достав свою фронтовую разведывательную карту, я положил ее перед Верховным. Сталин стал внимательно рассматривать всю оперативно-стратегическую группировку немецких войск на Берлинском стратегическим направлении».

Далее Жуков сообщает, что Сталин после этого сказал следующее: «Ну что ж, придется начать операцию, не ожидая действия фронта Рокоссовского. Если он и запоздает на несколько дней — не беда».

Целый фронт не готов наступать, а Сталин говорит — «не беда»! Почему? Да потому, что оттягивание начала советского наступления означало для власовской дивизии полное уничтожение.

Во-первых, (и это главное) немцы могли разгадать «двойную игру» Буняченко, после чего генерал Буссе мог всей мощью своей 9-й армии раздавить 1-ю дивизию РОА.

Во-вторых, за это время немцы могли начать бросать 1-ю дивизию РОА в каждодневные бои. В ходе этих боев от власовской дивизии, к началу Генерального наступления Советских войск на Берлин, ничего бы не осталось.

Георгий Жуков мог этого не знать, но Сталин знал.

В связи с вышеизложенным, крайне любопытен следующий эпизод разговора Жукова со Сталиным, который «подошел к письменному столу… и достал письмо.

— Вот прочтите.

Письмо было от одного из иностранных доброжелателей. В нем сообщалось о закулисных переговорах гитлеровских агентов с официальными представителями союзников… Немцы предлагали союзникам прекратить борьбу против них, если они согласятся на сепаратный мир на любых условиях…

— Ну, что вы об этом скажете? — спросил Сталин. И, не дожидаясь ответа, тут же заметил — Думаю, Рузвельт не нарушит Ялтинской договренности, но вот Черчилль, этот может пойти на все…

Наступление на Берлин было решено начать 16 апреля, не дожидаясь действий 2-го Белорусского фронта…

В ночь на 2 апреля в Ставке в моем присутствии Верховный подписал директиву 1-му Белорусскому фронту о подготовке и проведении операции, с целью овладеть Берлином и указание в течении 12–15 дней дойти до Эльбы».

Очень существенные изменения Сталин внес в план 3-го апреля, когда (по его инициативе) Ставкой было принято решение начать срочную перегруппировку основных сил перед началом наступления на Берлин. Именно в связи с этим Буняченко в это же самое время «отправился на фронт», где «долго и внимательно» осматривал немецкие позиции в полевой бинокль, активно интересуясь «силой и вооружением» немецких частей.

Маршал Жуков пишет, что после всех этих последних уточнений и исправлений Сталина, «выходило, что 1-й Белорусский фронт должен был в первые, наиболее напряженные дни наступать с открытым правым флангом, без оперативно-тактического взаимодействия с войсками 2-го Белорусского фронта».

Эти замечания были бы справедливы если бы не было у Сталина в середине германского фронта (в районе Эрленгофа) Первой власовской дивизии. Один из главных ударов, по замыслу Сталина и Советской стратегической разведки, должен был наноситься в самые первые «напряженные дни» по позициям, которые занимала 1-я дивизия РОА.

Пока же генерал Буняченко лобызался с командующим 9-й немецкой армии Буссе, уверяя его в «верности и преданности» своей власовской дивизии, которая старательно возводила вокруг себя оборонительные сооружения. На виду у немцев она «готовилась умереть», но не пропустить советские танки на Берлин. Гут! Отшень гут! Именно после этого немцы стали потихоньку снимать свои части с этого участка, перебрасывая их на другие, более слабые места фронта.

Так складывалось в районе дислокации 1-й дивизии РОА. Иначе — в других местах.

Артемьев пишет: «Во многих местах начали разоружать добровольческие части, а разоруженных солдат и офицеров водворять за проволоку в лагеря военнопленных. Кое-кому удалось бежать, и они, с трудом добравшись до Первой дивизии, рассказывали о происходящем. Начали приходить в дивизию люди и из некоторых казачьих частей, подтверждавшие, что в некоторых местах разоружаются и казаки. Обстановка складывалась так, что Первая дивизия должна была быть настороже и готовой ко всяким неожиданностям».

Какие события побудили немцев в других местах попытаться начать разоружение власовцев и казаков? Ведь одни только подозрения и предчувствия не могли заставить немцев решиться на этот шаг. Совершенно ясно, что другие Восточные добровольческие части на своих участках пытались делать то же, что и первая власовская дивизия!

Что делает Буняченко, получая эту тревожную информацию? Он начинает проявлять бешеную активность. Буняченко срочно едет к Буссе и требует у того дать его дивизии серьезное «боевое дело». Ведь ему нужно продержаться на фронте, чтобы 1-ю дивизию РОА ни в коем случае не сняли с передовой до 16-го апреля — начала Советского наступления на Берлин. И вскорости Буняченко получает такое «боевое дело». Буссе приказывает 1-й дивизии РОА выбить части 33-й армии с предмостного укрепления Эрленгоф и ликвидировать Советский плацдарм.

Дальше начинается очередное достаточно кровавое «цирковое представление» для немцев.

13-го апреля 1945 года власовские батальоны дружно начали ИМИТАЦИЮ МОЩНОЙ АТАКИ на Эрленгоф.

Советские части дружно отступили на 500 метров.

После этого власовцы заняли без серьезных потерь первую линию траншей.

При попытке взять вторую линию траншей по власовским батальонам ударили станковые пулеметы и минометы.

Причем огонь велся, в основном, щадящий — заградительный и на отсечение. Власовцы «бетоном» залегли и никаким подъемным краном их невозможно было поднять в новую «атаку».

Через несколько часов противостоящие Советские части дружно пошли в контратаку на первую линию траншей, захваченную власовцами.

Власовцы тут же дружно отступили на исходные позиции.

После этого Буняченко приказал офицерам 1-й дивизии РОА немедленно прекратить бой и новых «атак» на советские укрепления больше не производить.

Общие потери власовцев к исходу этой операции составили максимум 300–350 человек.

Данные цифры ясно свидетельствуют, что потери власовцев достаточно умеренны.

Буняченко сделал все возможное, чтобы (во время имитации мощной атаки и боя за предмостное укрепление Эрленгоф) НЕ ДОПУСТИТЬ в 1-й дивизии РОА слишком больших и серьезных потерь, которые могли ее полностью обескровить и сорвать выполнение следующего задания Советской разведки.

После этой «неудачи» Буняченко, доложив командующему 9-й армией обстановку, получил новый приказ: «Наступление продолжать. Выбить противника из предмостного укрепления и во что бы то ни стало занять оборону по левому берегу излучины Одера». При этом приказ заканчивался словами: «Вы сменяете немецкие части, стоящие в обороне на этом участке фронта»!

А время неумолимо приближалось к 16-му апреля — дате всеобщего наступления на Берлин.

Дальшее началось еще более невероятное: Буняченко на совещании офицеров дивизии объявил, что соединение выходит из подчинения немцев. Больше того, было объявлено, что не исключены бои с немецкими войсками. Дивизия готовилась к боям с немцами. Власовцы поспешно рыли окопы, сооружали противотанковые заслоны, создавали круговую оборону.

Командир полка Артемьев пишет: «15-го апреля, с наступлением темноты, дивизия двинулась на юг с соблюдением походного охранения. Был составлен план боевых действий на марше на случай столкновения с немецкими войсками, если они попытались бы оказать давление силой».

Это что же получается? Первая власовская дивизия заменила на самом ударном участке фронта немецкие воинские части! После этого, буквально за несколько часов до общего Советского наступления, власовская дивизия снялась и ушла на юг! За те оставшиеся несколько часов немцы уже никак не могли залатать хоть чем-то и как-то оголенный власовцами важнейший участок фронта на Одере. Повторилась ситуация на Курской дуге.

Вот, что написано у Жукова про этот участок фронта: «Прикрывавшая город 9-я армия генерала Буссе усиливалась людским составом и техникой. От Одера до Берлина создавалась сплошная система оборонительных сооружений, состоящая из ряда непрерывных рубежей… Главная оборонительная полоса имела до пяти сплошных траншей».

Вот почему Сталин приказал начать операцию 16-го апреля, не дожидаясь готовности к наступлению 2-го Белорусского фронта, которым командовал Рокоссовский. Кстати, под Москвой он командовал 16-й армией и был соседом Власова — командарма 20-й армии. Для Победы и взятия Берлина 1-я дивизия РОА генерала Власова оказалась важнее войск Рокоссовского. Именно из-за Власова не стали ждать Рокоссовского. За время задержки в несколько суток немцы успели бы перебросить столько войск на оголенный участок фронта, что их хватило бы на «пять траншей» и более.

Чистую правду сообщает нам Жуков! Он только «забыл» сообщить про ту огромную дыру в этой «оборонительной полосе», которую проделала ему «15 апреля с наступлением темноты» Первая власовская дивизия, снявшись с фронта. Как это сделали Восточные батальоны в 1943 году на Курской дуге.

Далее Жуков пишет о том, что «События, предшествовавшие Берлинской операции, развивались так, что скрыть от противника наши намерения было очень трудно. для всякого, даже не посвященного в военное искусство человека, было ясно, что ключ к Берлину лежит на Одере… Немцы ожидали этого».

Одного только немцы не ожидали, что власовцы пропустят жуковцев им в тыл. Вот почему Сталин и Жуков не боялись, что от немцев не была секретом вся подготовительная часть Берлинской операции. Без рассказа о Первой власовской дивизии ну никак не сходятся у Жукова концы с концами.

Утром 16-го апреля войска 33-й армии, под прикрытием сплошной дымовой завесы, начали наступление с предмостного укрепления Эрленгоф на участок фронта, который оголила Первая власовская дивизия. Ударные танково-механизированные группы стальным ураганом прошли Эрленгоф почти без потерь и ворвались в тыл к немцам. 9-я немецкая армия генерала Буссе, на которую Гитлер возложил задачу не допустить прорыва советских войск с юга на Берлин, была смята и уничтожена.

Другая советская группировка, наступавшая с Кюстринского плацдарма, где власовцев не было, в районе Зееловских высот напоролась на ожесточенное сопротивление немцев и понесла огромные потери. Наступление, по сути дела, захлебнулось.

После этого Сталин приказал бросить все наличные танково-механизированные резервы в коридор, который открыли власовцы. Через эту «дыру» наши ударные группы охватили Берлин с юга, обходя почти неприступные Зееловские высоты. Немцы вынуждены были срочно снять из района Зееловских высот и начать перебрасывать на юг свои резервные части. В результате Жуков смог взять фактически неприступные Зееловские форты и утром 18-го апреля доложить об этом Сталину.

Правда об участии генерала Власова в битвах, которые вели Советская разведка и Красная Армия, сразу разбивает злобный навет Путинско-Медведевско-Сурковского агитпропа, что мы побеждали не военным искусством, а навалом трупов перед немецкими траншеями. Без Власова, Буняченко и их соратников наша Победа — лищь часть Победы. Без них наша борьба предстает упрощенно-примитивной и крайне прямолинейной. С генералом Власовым наша Победа становится стратегически талантливой, многовариантной, тактически и психологически точно выверенной, достигнутой малой кровью.

Путь на Прагу — Последний подвиг первой дивизии РОА

Подробности броска 1-й дивизии РОА к Праге и боев за город описаны во множестве отечественных и зарубежных изданий. Не будем пересказывать. Обозначим лишь стратегические задачи и ключевые эпизоды этой уникальной операции.

К середине апреля в Восточной Европе сложилась такая ситуация: 3-я американская армия, двигаясь на восток, захватила город Пльзень в 80 километрах от Праги. Немцы им не препятствовали. Американцы и здесь шли парадным маршем. Советские войска в это время отстояли от Праги более чем на 120 километров. Перед ними стояла группировка генерал-фельдмаршала фон Шернера численностью 1 миллион 200 тысяч человек. Своей мощью она прикрывала все подступы к Праге с востока, севера и юга. С запада Прага была для американцев распахнута настежь — приходи и бери. У фон Шернера была согласованная с англо-американскими «союзниками» задача — удерживать на востоке фронт, пока к Праге не подойдут войска 3-й американской армии генерала Паттона, идущие со стороны Пльзеня.

С захватом американцами Праги вся Чехословакия оказывалась бы полностью в их руках. «Союзники» в Праге мгновенно создали бы там из «импортных» чехов и словаков свое правительство, которое объявило бы, что страна освобождена от немецких оккупантов. А это значит — советским войскам в Чехословакии делать нечего. Пусть и частично, но осуществился бы план «союзников», по которому ставилась задача во что бы то ни стало не допустить русских в Восточную Европу.

Кроме того, в апреле 1945 г. войска 1-го Украинского фронта были крайне измотаны ожесточенными боями за Берлин, в ходе которых понесли серьзные потери. Боеприпасы и горючее были почти на исходе. Большая часть фронтовой авиации стояла на приколе без горючего, запасы которого Ставка обещала пополнить только к середине мая. Танковые армии Рыбалко и Лелюшенко имели горючего всего на 1,5–2 заправки и один боекомплект. С запада (в 120 км.) над ними и всей Чехословакией нависали механизированные англо-американские армады, полностью укомплектованные боеприпасами и горючим (в любую минуту, готовые для боя).

В самой Праге на аэродроме в Рузине (в 7–8 км. от центра города) стояли десятки новейших реактивных истребителей Ме-262 (с полными баками) XIII авиационного корпуса Люфтваффе. Производство Ме-262 было в конце 1944 г. налажено на секретных военных заводах Чехословакии, в т. ч. в предместьях Праги.

Эта воздушная группа Люфтваффе была готова в любой момент разнести вдребезги танковые армии 1-го Украинского фронта, если те двинуться на Прагу без авиационного прикрытия.

Подобное уже произошло после 22 июня 1941 г., когда все советские механизированные корпуса погибли под ударами с воздуха после того, как немецкие асы внезапно сожгли почти всю нашу авиацию на аэродромах.

Англо-американское командование, сговорившись с фельдмаршалом фон Шернером, планировало ввести свои механизированные дивизии в Чехословакию, когда Германская авиация сожжет советские танковые армии по дороге на Прагу. Англо-американцы хотели избежать прямого столкновения своих дивизий с Советскими войсками, предпочитая, чтобы самую грязную работу за них проделало Люфтваффе. Они, наверное, уже злорадно представляли себе картину сотен пылающих советских танков, на подступах к Праге.

Кроме того, власовских «батальонов» в 1945 году на территории Чехословакии не было. Тут было некому сдержать «триумфальное шествие» американцев к Праге, как это сделали власовские «батальоны» (равные по численности полкам и бригадам) во Франции и Италии в 1944 году. Но англо-американцы просчитались, как и в Нормандии 6 июня 1944 г. Первая дивизия РОА под командованием Буняченко получила из Москвы приказ 15-го апреля сниматься с фронта и походным маршем, на всех парах, мчаться в Прагу, перехватывая ее у американцев.

Гениальность этого маневра, совершенного 1-й дивизией РОА по приказу Власова и Советской стратегической разведки, состоит в том, что она ПРОШЛА тем МАРШРУТОМ, где немцы СНЯЛИ ВСЕ СВОИ ВОЙСКА в ожидании «союзников». Совершая этот стремительный маневр, Первая власовская дивизия внезапно оказалась в глубоком тылу немецкой группировки фон Шернера. Власов и Буняченко и тут оставили сговорившихся между собой Эйзенхауэра и Шернера буквально в дураках.

В период 27–28 апреля 1-я дивизия РОА, совершив беспримерный марш, пешком преодолев 120 километров (с одним пятичасовым отдыхом), вошла на территорию Чехословакии. После этого власовцы расположились на отдых в районе Лаун, Шлан, Ракониц.

В это время в дивизии появился генерал Власов. Его неотступно сопровождала группа немецких офицеров. Вот что пишет по этому поводу Артемьев:

«Не сразу представилась возможность генералу Власову встретиться с генералом Буняченко наедине, в отсутствие немецкой свиты, которая ни на минуту не оставляла его наедине. Только на другой день генералу Власову удалось это сделать, и он прежде всего поспешил выразить свое полное одобрение решениям генерала Буняченко и действиями дивизии. в присутствии находившихся здесь командиров полков генерал Власов сказал, что он был поставлен в такое положение, что иначе не мог, как только обвинять дивизию и поддерживать требования немецкого командования. С полной исренностью он говорил:

«Немцы еще рассчитывают, что смогут использовать мое влияние, чтобы заставить наши войска воевать вместе с ними. Я всеми силами стараюсь поддержать в них эту надежду, иначе наши несчастные люди и наши войсковые части, находящиеся в Германии в беззащитном положении, могут быть подвергнуты жестоким репрессиям и это повлечет за собой новые, неисчислимые жертвы… Поэтому я не могу открыто одобрять ваши действия и быть вместе с вами… Ваша дивизия находится в более благоприятном отношении — вы организованы, у вас есть оружие, с вашей дивизией немцы считаются и даже больше — боятся ее. За вас я спокоен, но другие наши части находятся в иных условиях. Осталось еще очень недолго до полного поражения Германии, и это время надо как-то пережить, не вступая в конфликт с немцами… Это сейчас наша главная цель. Ваши действия я благословляю и полностью предоставляю Сергею Кузьмину (генералу БУНЯЧЕНКО) действовать в дальнейшем по своему усмотрению. только не забывайте мои слова. Если я буду вынужден опять осуждать ваше поведение в присутствии немцев, не придавайте этому значения и понимайте причины…»

Советский стратегический агент — генерал Власов — заговорил открытым текстом. Он выложил перед всеми командирами полков 1-й дивизии РОА суть своей «легенды» и почти все этапы своей работы против немцев! «Понимайте причины»! — это и сегодня звучит актуально и злободневно. Не по словам, а по делам суди о Власове.

Предоставим снова слово Артемьеву: «…Группа власовских квартирьеров следовала на велосипедах впереди движущейся колонны своего полка… встретилась с группой чешских партизан, одетых в защитного цвета однообразную форму… Партизаны сообщили, что неподалеку от дороги в лесу находится штаб партизанского отряда под командованием офицера Советской армии. …Их командир является очень влиятельным лицом и что с ним власовцам следовало бы установить связь. …Появился сам партизанский начальник. Видимо, ему было сообщено о встрече с группой власовцев. он был очень заинтересован приходом в район его действий первой дивизии и, узнав, что она будет поблизости располагаться на ночлег, просил передать командиру о желании встретиться с ним для переговоров. при этом он сказал:

Совершенно ясно, что это была ЗАПЛАНИРОВАННАЯ заранее встреча Буняченко с «очень влиятельным лицом» из «Советской армии». Пришли времена, когда советские агенты Власов и Буняченко наконец-то получили «прямую связь с командованием Советской Армии». После этого 1-я дивизия РОА продолжала свой путь к Праге, совершая небольшие переходы по 20–25 километров в сутки.

Заподозрив неладное, авиация «союзников» подвергла массированному налету 4 мая под Бероуном одну из колонн 1-й дивизии РОА, которая понесла очень большие потери. Ведь именно американцы еще по сражениям в Нормандии знали, что такое власовцы в бою с «союзниками». Это ведь они власовцы сорвали в июне 1944 года предательский сговор «союзников» с немцами, превратив планирующий «победный марш» англо-американцев в настоящий военный ад и кошмар (о которых они до сих пор снимают фильмы ужасов). В этих боях с власовцами англо-американцы потеряли сотни тысяч своих солдат и офицеров. Потом мы их били в Корее, Вьетнаме, Кубе, Египте и Никарагуа. Но первыми начистили американцам рыло все-таки власовцы в 1944-45 годах!

В апреле-мае 1945 года положение для нас в Чехословакии складывалось отчаянное. Артемьев пишет, что «во всех населенных пунктах (Чехословакии) дома украшались национальными чехословацкими и американскими флагами». 4-го мая генерал Эйзенхауэр телеграфировал в Москву, что его «3-я американская армия готова, пройдя через линию Карлсбад — Пльзень — Будвайс до Эльбы и Молданы, войти в Чехословакию и очистить территорию от немцев до западных берегов этих рек». Эйзенхауэр точно рассчитал, что войска генерала Конева никак не успевают к сроку в Прагу, а 3-я американская армия Паттона — успевает. Почему бы не поиздеваться над Советами этой телеграммой в Москву. Правда «союзники» ничего не знали о «тайном оружии» Сталина, Берия и Советской разведки. А когда догадались, то было уже поздно.

Отвечая конкретным делом на телеграмму Эйзенхауэра в Москву, вечером 5-го мая Первая власовская дивизия подошла к Праге и с ходу, развернувшись в боевые порядки, ворвалась в город. С утра 6-го мая наступление дивизии развернулось успешно. СС-ские части, подавлявшие восстание, хотя и знали о подходившей к Праге дивизии, не ожидали столь стремительного броска и поэтому не успели обеспечить свои тылы. С раннего утра начала активно действовать немецкая авиация. Поэтому 3-й полк полковника Сахарова повел наступление на Пражский аэродром в Рузине.

7-го мая жестокий двухдневный бой за аэродром (в котором «Власовцы» потеряли сотни своих солдат) завершился в 12–00 лихой штыковой атакой 2-х батальонов РОА, под командованием капитанов Ю.Б. Будерацкого и П.Н. Кучинского. Новейшие реактивные самолеты Люфтваффе были сожжены на земле. Это была последняя штыковая атака Великой Отечественной Войны.

В это же время первый полк подполковника Архипова, захватив мосты через реку Влтаву западнее Праги, вошел в город и с боями успешно продвигался к центру. 7-го мая над центром Праги взвились чешские и русские национальные флаги. Однако поступило сообщение разведки, что с юга к Праге подходят свежие СС-ские части. Буняченко для отражения удара с юга бросил в бой второй полк, находившийся в его резерве, с задачей преградить путь СС-ским частям.

Одновременно с этим, группы диверсантов (подготовленные лично Павлом Судоплатовым и Стариновым) взорвали все железнодорожные и шоссейные мосты, ведущие к Праге. Этой диверсионной акцией была полностью парализована возможность переброски резервных механизированных групп СС на помощь своему Пражскому гарнизону. Путь на Прагу советским танковым армиям был открыт. Действия 1-й дивизии РОА спасли тысячи жизней наших солдат и сберегли сотни танков.

8-го мая по советскому радио было объявлено, что войска маршала Конева подходят к Праге для поддержки восстания. Но тут снова появились американцы.

После войны судьба Артемьева сложилась так, что он жил и работал на Западе. Поэтому об американцах он пишет очень осторожно, давая только факты, избегая делать свои оценки и выводы. Вот как он описывает американские танки, появившиеся 8-го мая на окраине Праги:

«В районе действий полка Сахарова восьмого мая появилось несколько американских танков. Полковник Сахаров связался с американцами. Он узнал, что эта группа не имела никаких боевых заданий и направлялась в Прагу с совершенно другими целями. Это были корреспонденты, репортеры, журналисты, которые с большим интересом рассматривали власовские войска, фотографировали их и делали при этом заметки в своих блокнотах».

О том, что группа американских танков «не имела никаких боевых заданий и направлялась в Прагу с совершенно другими целями» — убийственная для американцев правда. По сговору «союзников» с немцами, никаких боевых действий в Праге быть не могло. При появлении американцев немецкие части должны были мгновенно сложить оружие и капитулировать. При этом с каждого балкона должны были свисать американские флаги. Они же должны были торчать на всех крышах самых высоких домов. эти американские флаги в Праге должны были запечатлеть, а потом растиражировать на весь мир те самые журналисты. В этом и заключается американская доктрина — выигрывать войны без сражений одними «политическими средствами».

Однако на броне сидели не только журналисты и репортеры. на американских танках ехали еще и будущие «члены национального Чехословацкого правительства». Первое заседание этого проамериканского правительства с брони американских танков и должны были «осветить» на весь мир «корреспонденты, репортеры, журналисты»! После этого шоу «Американцы освободили Прагу!» — советским армиям Конева в Чехословакии места уже не было бы. Только так прочитываются слова Артемьева: «эта группа… направлялась в Прагу с совершенно другими целями».

Можно представить, с какими лицами, искаженным ненавистью и злобой американские офицеры цедили скозь зубы Сахарову про «интернирование» и особенно про его «сотрудничество с немцами во время войны» — грозили, пугали карами и местью за «утраченные победы в Чехословакии». Надо полагать, что Сахаров объяснил американцам, как крупно они опоздали в Прагу, показывая чехословацкие и русские флаги на домах — фотографируйте! Американскому звездно-полосатому флагу там места уже не было. А нет американского флага на доме — нет и Победы.

Награда за подвиг — казнь и клевета Советский стратегический агент Власов — преданный сталиным генерал!

Опередили американцы Конева с Прагой, но опоздали с Власовым и Буняченко. Просчитались тогда пиндосы! Сговор «союзников» с немцами и здесь был сорван. Сделали это советский стратегический агент Власов и его соратники — солдаты и офицеры 1-й дивизии РОА.

Но Власов не знал о сваре спецслужб. Не знает он и о том, что Меркулов и Абакумов отдали приказ СМЕРШу — Власова задержать, остальных власовцев уничтожить. Смершевцы взяли под козырек.

Тем временем Буняченко отослал несколько групп своих представителей связаться с советским командованием. Все они были перехвачены и расстреляны особыми ликвидационными командами СМЕРШа. По рассказам некоторых бывших сотрудников СМЕРШа и МГБ — Министр МГБ Меркулов и начальник СМЕРШа Абакумов назвали эту акцию уничтожения власовцев «ПОЦЕЛУЙ КОБРЫ». Такой «благодарностью» отплатили МГБ и СМЕРШ всем чинам РОА, в том числе (ставшим ненужными) агентам высочайшего класса, за успешно проведенные стратегические операции.

Судя по всему Меркуловцы и Абакумовцы намеренно подставили Бериевцев, чтобы ослабить влияние Стратегической разведки и лично Лаврентия Берии в сталинском Политбюро.

Этот демонстративно-показательный расстрел представителей 1-й дивизии РОА произвел на Буняченко шокирующее впечатление. Он и его подчиненные поняли, что в Москве приняли решение о ликвидации командиров и бойцов 1-й дивизии РОА и ВС КОНР, как опасных свидетелей, которые слишком много знают. Им стало совершенно ясно, что кто-то свой из «Центра» их просто «подставил», что на них уже «взвели капкан» и приготовили «петлю». От них отреклись и бросили на произвол судьбы, отдав на уничтожение СМЕРШу. Поэтому никакого триумфального возвращения на Родину и полной реабилитации в глазах Советского народа, как им было обещано Советской разведкой, не будет.

12-го мая 1945 г. войска генерала Власова оказались в тисках между американскими и советскими войсками в Юго-Западной Чехии.

На Востоке — их ждала смерть или ГУЛАГ, несмотря на их заслуги в работе на НКВД и Стратегическую разведку.

На Западе — был хоть какой-то минимальный шанс уцелеть и остаться на свободе.

Чтобы попытаться спасти, пусть даже не себя, а хотя бы своих людей, Буняченко предложил своим солдатам и офицерам самим сделать выбор куда они пойдут — к американцам или в СССР.

12-го мая в 12 часов дня Буняченко распустил 1-ю дивизию РОА. Поблагодарив ее бойцов и командиров за освобождение Праги, он закончил свою речь словами «идите куда хотите». Половина власовцев пошла на Запад, а другая — на Восток.

Командование «союзников» поначалу обещало власовцам политическое убежище, рассчитывая использовать их в пропагандистских целях против СССР и Сталина. В ответ руководство МГБ и СМЕРШа (по своим каналам) дало понять, что 50 тысяч англичан и американцев, находившихся в немецком плену и попавших в советскую зону оккупации, будут интернированы и отправлены в ГУЛАГ. Поэтому, англо-американцы приняли решение о насильственной выдачи в СССР всех власовцев, с целью обеспечить безопасность и возвращение своих военнопленных из Советской зоны.

Для власовцев началось время «перемещенный лиц», насильственных выдач и репатриаций, депортаций, фильтраций. Под руководством Меркулова и Абакумова «особые совещания», МГБ, НКГБ и СМЕРШ неустанно «трудились», отправляя власовцев в ГУЛАГ — районы Нарымского и Ухтомского комбинатов, Печерского угольного бассейна, лесозаготовок в верховьях Камы. О трагической судьбе власовцев после войны и их насильственной репатриации в СССР — горы книг, пирамиды банок с кинопленкой. Один только Солженицын написал тут — будь здоров! Все это тема для отдельной публикации.

5-го мая в ставку генерала Власова, находящейся в Чешском селении Сухомасты, из Югославии прибыл представитель 15 казачьего кавалерийского корпуса ВС КОНР атаман И.Н. Кононов. Известно, что Власов передал ему свой личный архив и ряд важных документов КОНР, поручив ему сохранить эти бумаги любой ценой. Кононов отбыл в неизвестном направлении, сумев скрыться от команд ликвидаторов МГБ и СМЕРШа. Это был один из немногих старших власовских офицеров ВС КОНР, которому удалось избежать расправы. На короткое время он несколько раз попадет в поле зрения Советских спецслужб в конце 1940-х годов в американской зоне оккупации, после чего снова скроется и объявится через несколько лет в Австралии.

По рассказам бывших сотрудников НКВД и КГБ, в 1965 г. с Кононовым установят контакты представители СВР КГБ СССР, которые предложили ему передать архивы Власова и КОНР, за право беспрепятственного возврата на Родину и полное прощение.

Кононов погиб в 1967 г. в «автомобильной катастрофе». Уникальный архив заполучить так никому и не удалось. Его гибель подстроил Австралийский филиал ЦРУ, который установил, что Кононов сдал КГБ СССР сразу нескольких советских торговых представителей, завербованных ЦРУ с целью получения информации о стратегических поставках СССР в страны Третьего мира. Впоследствии, Кононов послужил прототипом бывшего «власовца», сдавшего КГБ советского чиновника завербованного ЦРУ, в знаменитом фильме «ТАСС уполномочен заявить».

В заключении, отметим только следующее малоизвестные факты, касающиеся генерала Власова и его соратников.

Существуют, как минимум, восемь версий того, как Власов оказался в тылу у Советских войск. Официальный Путинско-Медведевско-Сурковский агитпроп (в основном) распространяет сфальсифицированную версию о том, что Власов якобы прятался, накрытый ковром, на днище командного «Виллиса», в колонне РОА. Ведь по их версии Власов якобы «патологический трус» — вот и забился под ковер. Капитан СМЕРШа Якушев якобы нашел его там и с торжеством сдал начальству. Это явное и примитивнейшее вранье.

На самом деле разведчики СМЕРШа, одетые в парадную форму с орденами, спокойно ожидали на обочине, когда машина Власова поравняется с ними. А Власов ехал прямо к ним. Когда машина притормозила, старший группы спросил у Кучинского, не Власов ли перед ними? Тот ответил утвердительно. Тогда старший отдал честь генералу и пригласил его выйти из машины.

Причем генерал Власов был одет в генеральскую форму РККА (старого образца) со знаками различия и орденами. Ошеломленный юрист танковой дивизии попросил генерала предъявить документы. Власов продемонстрировал прокурору расчетную книжку начальствующего состава РККА, удостоверение личности генерала Красной Армии № 431 от 13.02.41 г. и партийный билет члена ВКП(б) № 2123998.

За день до прибытия Власова в дивизию понаехало немыслимое количество армейского начальства. Все оно и не думало проявлять к генералу какой-либо неприязни или враждебности. Более того, в дивизии был организован совместный обед. Вскоре генерала на транспортном самолете переправили в Москву. Интересно — разве так встречают «предателя»?

Находясь в расположении 25-го танкового корпуса, генерал Власов 12 мая подписал свой последний «ПРИКАЗ» командующего РОА «всему личному составу о немедленном переходе на сторону Красной Армии». Вот текст этого «Приказа»:

Есть во всем этом одна малоизвестная деталь. Власов подписал «ПРИКАЗ» 12 мая 1945 года в 20–15. То есть через 8 часов после того, как Буняченко распустил 1-ю дивизию РОА. Так что, те кто хотел вместе с Буняченко уйти на Запад — давно ушли. Власов и здесь не предал своих подчиненных.

Очень важная деталь — Власов сохранил свой партийный билет, который он пронес буквально у сердца все эти годы, находясь среди немцев.

Надо знать, что такое был партийный билет для людей того героического времени. Все свои личные успехи и Родины в целом Советские люди связывали с Партией. Лишиться партийного билета для настоящего члена ВКП(б) — было личной трагедией, катастрофой! Очень хорош был бы Власов, заявись он к немцам без партбилета. Вся игра Советской разведки строилась тогда на «открытости», «честности», «откровенности» и «искренности» со стороны Власова.

Удостоверение Власову нужно было для того, чтобы доказать немцам, что именно он тот самый генерал Власов. Но и потом Власов не «выбросил на помойку» свой партбилет. Хотя по логике современных примитивных «антисоветчиков» и «демократов» он должен был именно так поступить с «ненавистными корочками» — символом Сталина-Ленина.

«Несгибаемый» генерал Лукин — «герой» плена и будущий обличитель Власова — так и поступил, избавившись в плену от своего Партийного билета. В партию его в 1946 году принимали заново.

Власова в Партию заново принимать уже не требовалось. Нужно было только проставить в его партбилете членские взносы за все время отсутствия в своей партийной организации!

Этот факт свидетельствует о том, что Власов никогда не был «предателем». Сохраненный партбилет красноречивее всех «биографов» говорит о его подлинной внутренней сущности: Я, высокопоставленный советский агент — генерал Власов — никогда не «изменял» Родине, куда я рано или поздно вернусь. Мне не потребуется выписывать новые документы. Когда я встречу первого Советского офицера, я с радостью и гордостью предъявлю ему свои документы члена ВКП(б) и удостоверение личности Советского генерала.

Партбилет для Власова был той самой потаенной ниточкой, связывающей его с Родиной, талисманом-хранителем, ладанкой у сердца. Другого объяснения просто не существует.

Нынешние обличители Власова — бывшие советские чиновники, партийные и чекистские функционеры — после августа 1991 года десятками тысяч бросали свои Партбилеты КПСС, переходя в т. н. «демократический лагерь». А сейчас стали ярыми членами и приверженцами «Единой России». Разве можно сравнить этих ПИГМЕЕВ ДУХА с Советским разведчиком — генералом Власовым, насмотря ни на что сохранившим Партийный билет члена ВКП(б)? Покойный Президент РФ Борис Ельцин — это понимал и сам лично никогда не лил грязь на Власова. Как мы предполагаем, бывшие функционеры ВЛКСМ, КПСС и КГБ — Владимир Путин, Дмитрий Медведев, Владислав Сурков и их сторонники (типа Суркова) — давая отмашку СМИ поливать грязью и обличать Власова, видимо этого не понимают либо считают граждан РФ полными идиотами и кретинами, не способными к самостоятельному мышлению? Судя по всему, т. н. «обличения» Власова функционерами Путинско-Медведевско-Сурковского агитпропа — выглядят со стороны, как публичное охаживание самих себя вожжами по голой заднице?!

Есть и еще несколько весьма загадочных фактов в деле генерала Власова. После того как Власов оказался у немцев, НКВД и СМЕРШ, по поручению Сталина, провели тщательное расследование ситуации, сложившейся со Второй ударной армией. Результаты были положены на стол Сталину, который пришел к выводу — признать несостоятельность обвинений, выдвинутых против генерала Власова в гибели 2-й ударной армии и в его военной неподготовленности. Возглавлял расследование от СМЕРШа Виктор Абакумов.

Более того, Власов был объявлен во всесоюзный розыск и находился в розыске вплоть до 1946 года!

Далее известно совсем мало. Ближайшие соратники Власова содержались во внутренней тюрьме НКГБ СССР. Сам Власов находился в одиночной камере в качестве секретного заключенного под № 31 — так именовлася генерал в тюрьме. Эта тюрьма была вотчиной НКГБ, МГБ и СМЕРШа под руководством Всеволода Меркулова и Виктора Абакумова. Последний был самым главным соперником и ненавистником Лаврентия Берия. Меркулов и Абакумов свое дело знали хорошо. В эту тюрьму ходу никто, даже Берия, не вправе был входить без их личного разрешения. И не входили — Берия и его люди не смели туда и сунуться.

Следствие по делу Власова и его соратников вели следователи МГБ. А их курировали лично Меркулов и Абакумов, докладывающие о ходе дела напрямую Сталину (в обход Берия и его Стратегической разведки). Никого другого к этому делу они и близко не подпускали. Следствие продолжалось более года.

В действительности никакого следствия и процедуры судебного разбирательства по делу генерал-лейтенанта Власова и старших офицеров ВС КОНР в 1945-46 годах не было. Имели место заранее спланированная политическая расправа над неугодными и их физическая ликвидация, прежде всего, как опасных и ненужных свидетелей.

Поначалу предполагалось провести в 1946 году открытый судебный процесс в Октябрьском зале Дома Союзов в Москве. Абакумов в своем письме Сталину и Жданову 28 марта 1946 года предложил допустить «Ограниченный круг лиц из числа командного состава Вооруженных сил СССР по специальному списку». Это предполагалось сделать в воспитательно-профилактических целях, чтобы это послужило назиданием сторонникам Власова в Красной Армии.

Еще в марте 1946 года Абакумов предложил Сталину всех участников процесса осудить к смертной казни на основании пункта 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19.04.43 г. и «привести приговор в исполнении в условиях тюрьмы». Инсценировка процесса разрабатывалась тщательно. Необходимые восемь «свидетелей» по заключению Абакумова были «подготовлены». Судебный спектакль должен был начаться 12 апреля 1946 года, но он так и не состоялся по «вине» Власова.

Главным препятствием, помешавшим провести открытый процесс в Октябрьском зале Дома Союзов, по выражению Абакумова, стало поведение «некоторых подследственных».

Сталин и Абакумов требовали тогда от Власова: публично покайся, «сдай» все свое окружение в РОА и КОНР, тогда может быть мы вернем твое доброе имя «спасителя Москвы» и звание генерала, отправим на заслуженный и почетный отдых. А вот этого Власов не умел. Вести тайные стратегические операции — умел. Вести «двойную игру» и водить за нос немцев и англо-американцев тоже умел. А вот по настоящему предавать — не мог и не умел! Не оставил и не «сдал» Власов в этот роковой час своих людей!

26-го апреля 1946 года Абакумов и Ульрих обратились к Сталину с просьбой заслушать дело Власова и его сторонников «в закрытом судебном саседании… без участия сторон». Все они опасались изложения подсудимыми на открытом процессе антисоветских взглядов, «которые объективно могут совпадать с настроениями определенной части населения, недовольной советской властью».

В марте 1946 года Абакумов был назначен заместителем Министра МГБ. А 7-го мая 1946 года (по личному указанию Сталина) Абакумов стал Министром Государственной Безопасности вместо Меркулова.

Поэтому, окончательное решение об уничтожении Власова, Буняченко и других руководителей ВС КОНР принимали лично Сталин и Абакумов. Вопреки расхожей уличной версии — Берия тут был совершенно ни при чем!

23-го июля 1946 года вопрос о «форме процесса» и «мерах наказания» обсуждался на Политбюро ЦК ВКП(б), под руководством Сталина. Было принято решение двенадцать власовцев судить присутствием ВК ВС СССР в закрытом заседании, без участия сторон, всех осудить к смертной казни через повешение и повесить в условиях тюрьмы. Ход судебного разбирательства в печати не освещать, ограничившись кратким сообщением после исполнения приговора.

Особые меры секретности, обсуждение на уровне Политбюро ЦК ВКП(б), отказ от состязательности сторон даже в рамках сталинского уголовного законодательства, заранее вынесенный Политбюро приговор — доказывает бесспорный факт, что «суд» над Власовым и его соратниками был формой политической внесудебной расправы. Ведь военная коллегия Верховного Суда СССР при рассмотрении «дела» Власова и его подчиненных руководствовалась не стремлением установить истину, а прямыми указаниями Сталина и Абакумова. Это подтвержадется соответствующими документами.

Обвинительное заключение по делу Власова и его сторонников министр МГБ Абакумов В.С. утвердил 27-го июля 1946 года. Лишь после него это сделал и.о. Главного военного прокурора.

Закрытый «судебный процесс», с заранее вынесенным Политбюро ЦК ВКП(б) во внесудебном порядке смертным приговором, начался 30 июля 1946 года. Главными «доказательствами» на «суде» служили листовки и фильм о Пражском манифесте. Нужно видеть фотографии Власова в суде — чего-то ожидающие глаза как будто спрашивают: «Ну, долго еще? Кончайте клоунаду».

2 августа 1946 года было обнародовано официальное Сооб¬щение ТАСС. Его опубликовали во всех центральных газетах — 1 августа 1946 года генерал-лейтенант Красной армии А.А. Власов и его 11 соратников были повешены. По свидетельству некоторых бывших сотрудников спецслужб их повесили на специальных незатягивающихся петлях, в которых смерть наступает в течении 1–2 часов, в тяжелой мучительной агонии. Таким же способом в июле 1944 года Гитлер приказал казнить некоторых организаторов и участников заговора против него. Сталин до конца был жестоким. Где захоронены тела офицеров — неизвестно. В МГБ умели хранить свои тайны.

Далее началось вообще нечто несусветное и немыслимое. На следующий день после казни разразился скандал, когда Иосиф Сталин увидел свежие газеты. Оказалось, что Сталин якобы не ждал казни Власова. Оказывается, МГБ должен был испросить письменное разрешение на казнь у Военной прокуратуры. Он и испросил, но ему ответили — «Казнь отложить до особого распоряжения». Это письмо и по сей день лежит в архивах. Наверное, ждали личного подтверждения от «САМОГО». А Сталин не захотел открыто брать на себя всю ответственность и сделал вид, что его якобы обошли.

Именно после этого случая Абакумов попал в немилость к Сталину и его участь, как опасного свидетеля, была предрешена. Он слишком много знал, как и Власов. 14-го июля 1951 года Абакумов был арестован по обвинению в государственной измене и попытках воспрепятствовать следствию в деле «врачей-убийц» и «еврейских националистов-сионистов».

23-го декабря 1953 года (после ликвидации Берия) был арестован по обвинению в государственной измене и шпионаже в пользу вражеских разведок и казнен бывший министр МГБ Всеволод Меркулов.

14-го декабря 1954 года был расстрелян Виктор Абакумов — главный координатор и куратор по «делу» генерала Власова. Вместе с Абакумовым были казнены генерал-майор Леонов и следователь Комаров — лично допрашивавшие Власова и его сторонников.

Тогда же по личному указанию Председателя Совета Министров СССР Георгия Маленкова и 1-го секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева были уничтожены все материалы оперативного ведения следствия по «делу» Власова, Буняченко и других руководителей ВС КОНР. Значительная часть материалов следствия была также изъята из уголовных дел и уничтожена. В частности, были ликвидированы пленки с записью прослушивания камер и бесед, которые «доверительно» вели с власовцами их бывшие сослуживцы, отчеты об этих беседах, показания «подсадных» оперативных работников и инструкции, полученные ими.

Сталинские последователи старались окончательно замести все следы истины о подвиге генерала Власова. Вспомним, что Маленков руководил Отделом информации ЦК ВКП(б), куда поступали донесения Разведуправления Генштаба РККА и Внешней разведки НКВД.

Рассказать правду и реабилитировать Власова и его соратников в те годы не представлялось возможным. Начиная с 1945 годла, «в верхах» шла непримиримая смертельная борьба за власть между руководством НКВД, МГБ и СМЕРШа, группировками внутри ЦК ВКП(б). Поэтому любой партийно-государственный деятель, выступивший с подобным предложением, неизбежно бы дал на себя убийственный компромат своим соперникам в борьбе за власть. Всем известно, чем кончили Кузнецов, Вознесенский, Абакумов, Берия и другие руководители партии и советских спецслужб.

Есть во всей этой истории еще один малоизвестный факт. Власовские офицеры почти все были казнены или погибли в ГУЛАГе. Но в 1947 г. рядовые участники РОА, находившиеся в советских лагерях, были расконвоированы и приравнены к вольнопоселенцам. Еще через год почти всех их условно освободили и определили на поселения с поражением в правах. Это была работа Лаврентия Берии и его спецслужб.

Причем рядовые казаки и власовцы были освобождены гораздо раньше тех советских военнопленных, которые до конца войны просто сидели в гитлеровских лагерях и работали в немецкой промышленности, а потом были репатриированы в СССР, где вновь попали в лагеря (теперь уже сталинские). Убедительные объяснения этим фактам ни отечественные, ни зарубежные историки до сих пор не нашли.

Учитывая вышеизложенное, надлежит требовать не полной реабилитации Власова, Буняченко и их соратников. Они не нуждаются в реабилитации и прощении со стороны Путинско-Медведевско-Сурковской номенклатуры, побросавшей свои партбилеты КПСС после августа 1991 года.

Необходимо требовать о полной отмене «приговора» в отношении Буняченко, Власова и их соратников, так как он был заранее незаконно вынесен Политбюро ЦК ВКП(б) — органом партийной власти во внесудебном порядке. Формально даже не имеет значения виновны они или нет!

Учитывая давшие связи окружения Путина, Медведева и Суркова с Западом — англо-американскими спецслужбами — это будет сделать нелегко. Ведь Западу до сих пор крайне невыгодно признавать свою близорукость в работе с Власовым и советской разведкой. Да и слишком большие суммы денег были закачаны в НТС и прочие «антисоветские» организации, с целью пропаганды того, что Власов якобы является «борцом № 1 против Советской системы и сталинизма».

Сейчас прошло более 60 лет с того времени. Поэтому мы можем и должны рассказать Правду о тех неизвестных трагических страницах нашей истории. Это сейчас поможет России в борьбе против тех сил на Западе, которые пытаются (используя разного рода радикалов и экстремистов) ликвидировать наше Отечество, как Великую державу.

Наш долг выбить у них из рук идеологический меч и использовать против врагов России их же оружие.

Составители:

группа историков — ветеранов ВОВ и военной службы.

Источники

Виктор Филатов «ВЛАСОВЩИНА РОА: белые пятна», Москва, «ЭКСМО», «АЛГОРИТМ». 2005.

Станислав Лекарев «Генерал Андрей Власов — агент стратегического влияния», газета «Аргументы недели» № 10 (44), 11 (45), 12 (46), 13 (47) за март 2006 г.

Статья «Кто Вы Гельмут фон Паннвиц? Тайны Секретной службы стратегической разведки СССР» на интернет-ресурсах:

http://lebgicebits1.livejournal.com/2009/05/26/

http://lll22021918.livejournal.com/2009/05/28/

Статья «Черная капелла. К 65-летию покушения на Гитлера» на интернет-ресурсах:

http://lebgicebits1.livejournal.com/2009/07/16/

http://lll22021918.livejournal.com/2009/07/16/

Андрей Буровский «Великая Гражданская война 1941–1945», изд-во «ЯУЗА», «ЭКСМО», Москва, 2009 г.

В. Штрик-Штрикфельд «Против Сталина и Гитлера», изд-во «Посев»,

Свен Стеенберг «А.А. Власов», Русский дом в Мельбурне, Австралия, 1974 г.

Свен Стеенберг «Генерал Власов», изд-во «ЭКСМО», 2005 г.

Свен Стеенберг «Власов — предатель или патриот», ФРГ, 1965 г.

А. Казанцев «Третья Сила», изд-во «Посев», Франкфурт, Герма¬ния, 1952 г.

Б.М. Кузнецов «В угоду Сталину», Нью-Йорк, 1993 г.

Ф.П. Богатырчук «Мой жизненный путь к Власову и Пражскому манифесту», Сан-Франциско, 1978 г.

В.П. Артемьев «Первая дивизия РОА», изд-во «СБОРН», 1974 г.

Протоиерей Александр Киселев «Облик генерала А.А. Власова: Записки военного священника», Москва, 1999 г.

Юрген Торвальд «Очерки к истории Освободительного Движения Народов России», изд-во «СБОРН», Канада, 1965 г.

М. Китаев «Материалы к истории Освободительного Движения Народов России», изд-во СБОНР, Канада, 1970 г.

Л.B. Дудия (Н. Градобоев) «Материалы к истории Освободительного Движения Народов России», изд-во СБОНР, Канада, 1970 г.

И. Хоффман «История власовской армии». Париж, 1990 г.

Яков Верховский, Валентина Тырмос «СТАЛИН. Тайный сценарий начала войны», Москва, изд-во «ОЛМА-ПРЕСС», 2006 г.

А. Колпакиди, Е. Прудникова «Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи», изд-во «ОЛМА-ПРЕСС», Москва, 2000 г.

Кирилл Александров «Русские солдаты Вермахта», изд-во «ЯУЗА», «ЭКСМО», Москва, 2005 г.

Сергей Чертопруд «Охота на Фюрера. Тайна неуязвимости Адольфа Гитлера». Москва. «ЯУЗА». «ЭКСМО». 2004.

«Когда государственная измена — патриотизм», журнал «Посев» № 8, 2004 г.

Борис Вадимович Соколов «Охота на Гитлера, Охота на Сталина. Тайная борьба спецслужб», серия «Военные тайны XX века».

Валерий Шамбаров «Агенты Берии в руководстве Гестапо», изд-во «АЛГОРИТМ», Москва, 2008 г.

Н.Н. Непомнящий «Загадки Абвера. Тайная война адмирала Канариса», Москва, изд-во «Вече», 2000 г.

Феликс Керстен (мемуары) «Пять лет рядом с Гиммлером», Москва, изд-во «ЦЕНТРПОЛИГРАФ», 2004 г.

Александр Бушков «Сталин. Ледяной трон», Санкт-Петербург, 2005 г.

Олег Романько «Советский легион Гитлера. Граждане СССР в рядах Вермахта и СС», Москва, «ИЗДАТЕЛЬ БЫСТРОВ», 2006 г.

Ю.Л. Дьяков, Т.С. Бушуева «Фашистский меч ковался в СССР», Москва, «Советская Россия», 1992 г.

«Генерал Власов и Русское Освободительное движение», изд-во «Посев», Франкфурт (Германия), 1975 г.

Газета «Станица» № 4 (30), статья «Граф Толстой не может молчать».

Н.Д. Толстой «Жертвы Ялты», Париж, изд-во «ИНРИ», 1988 г.

Н.Д. Толстой «Министр и побоище», Лондон, 1993 г.

Журнал «Посев» № 8 за 2004 г. «Когда государственная измена — патриотизм. К 60-летию заговора против Гитлера», Москва.

Вестник РХД № 115, статья А.И. Солженицына «Дополнение к Архипелагу ГУЛАГ», Париж, 1975 г.

Сергей Чуев «Проклятые солдаты», изд-во «Яуза», Москва, 2004 г.

К.Г. Кромиади «А.А. Власов и Церковь», изд-во «Милосердный Самарянин», Германия, 1954 г.

А.Г. Алдан «Армия обреченных», изд-во «Архив РОА», Нью-Йорк, 1969 г.

Газета «Наша Страна» № 2399–2400, статья Сергея Волкова «Русское Освободительное движение на весах истории», Аргентина, Буэнос-Айрес.

В.В. Захаров, С.А. Колунтаев «Русская эмиграция в антисоветском, антисталинском движении (1930-е — 1945 гг.). Материалы по истории Русского Освободительного Движения», выпуск 2, Москва, Архив РОА, 1998 г.

Т. Клыковская «Крик о помощи восставшей Праги услышали власовцы». Журнал «Имя» № 8, май 1999 г.

К.Г. Кромиади «За землю, за волю, На путях освободительной борьбы I941-I947 гг., Сан-Франциско, изд-во «Глобус», I960 г.

А.В. Окороков «Антисоветские воинские формирования в годы Второй мировой войны», монография, Москва, Военный университет, 2000 г.

С. Б. Фрелих «Генерал Власов: русские и немцы между Гитлером и Сталиным», Нью-Йорк, 1990 г.

Ю. Цурганов «Неудавшийся реванш. Белая эмиграция во Второй Мировой войне», Москва», 2001 г.

Б. Николаевский «Пораженческое движение и генерал Власов», статья, «Новый журнал» № 19, Нью-Йорк.

Журнал «Наши вести» № 445 (2746), статья С. Дробязко «Политика коллаборационизма и казачий вопрос в годы Второй мировой войны».

Б. Николаевский «О старой и новой эмиграции», «Социалистический вестник», Нью-Йорк, февраль 1948 г.

К. С. Черкассов «Генерал Кононов», Австралия, 1963 г.

К. Александров «Командир Первой дивизии», журнал «Посев» № 1 за 1996 г.

Газета «Наша страна» за 28 мая 1994 г. № 2286, статья П.П. Тихонова «Вспоминая лейтенанта», Буэнос-Айрес.