Геомаг

Пролог

— Они скоро нас догонят! — кричала заплаканная женщина, укрывая ребёнка от ливня. В ночи она едва видела лицо сынишки, но отчётливо слышала плач.

— Юнна, успокойся, — поддерживал её муж, — вон за теми деревьями нас ждёт ездовой голем, главное добраться до него раньше, чем… — мускулистый здоровяк Грегор осёкся.

— Чем рыболюды до нас! — выкрикнула женщина, обернулась и взмахнула свободной рукой.

Следы, оставленные семейной парой на размокшей тропе, залила густая грязь. Сильный ливень, заливая землю каплями, помог скрыть и подозрительно ровные разводы. А где-то позади слышались злостные выкрики, клацанье зубов и глухие урчание чешуйчатых аборигенов.

— Хитро, но они идут по запаху.

— Думаешь их кто-то подослал?

— Даже не сомневаюсь! — отвечал Грегор, лавируя между старых тополей, – они далеко не дикие звери, это разумные твари.

От осознания этого факта Юнне, конечно же, легче не стало. Ведь если стаях хищных зверей кого-то преследует, то ими почти наверняка движет голод. Но точно не классовая неприязнь или какая-нибудь идеология и уж тем более не обязательства перед тем, кто оплатил заказ на убийство. Но, в отличие от диких зверей, с рыболюдами можно найти общий язык. Особенно если предложить взамен на услугу что-нибудь ценное.

Деревья росли всё реже, до заветного голема оставалось пробежать каких-то пару сотен метров. Но и преследователи дышали в спину. Причём рыбья натура им совсем не мешала бежать быстрее людей. Казалось, что и дождь на их стороне. Все рыболюды, как один щёлкали огромными зубастыми челюстями, выпучивали и сжимали жабры с мерзким чавкающим звуком, готовили оружие к бою. Некоторые подсвечивали и без того уродливые морды своим фосфоресцирующими отростками на голове.

Те, кто рангом пониже размахивали самодельными мечами из костей китов, деревянными копьями с разнообразными клыками и рогами на конце, тяжёлыми дубинами нашпигованными острыми зубами морских животных, черепашьими панцирями в качестве щитов. Рыболюды, которые хоть чего-то стоили, во-первых, носили одежду, если можно так назвать это рваньё. А, во-вторых, использовали ржавые и старые, но настоящие боевые мечи. В общем всё то, что когда-то отобрали у людей или получили за тёмные делишки.

– Чёрт их дери, они всё ближе!

Грегор и представить не мог, что за ними гонится столько чешуйчатых тварей. Он завёл мускулистые руки за спину, сыграл пальцами замысловатые движения и быстро выкинул руки вперёд. Справа и слева от геомага в воздух взмыли камни, большие и маленькие. Все они устремились в одну точку, срастаясь прямо в полёте, словно расплавленный воск. Не успел мужчина хлопнуть перед собой, как в его руках сформировался почти идеальной формы каменный меч с острым клинком.

– Не смей нас бросать, – увидев оружие, Юнна сильно встревожилась.

— Никогда.

Наконец-то деревья закончилось, из-за кустов показалось каменное создание. Из всего многообразия животных ездовой голем больше прочих напоминал именно лошадь. Правда превосходил её размерами раза в два, как минимум. Отличался ещё и слишком массивными, но поэтому и более мощными ногами. В его почти плоской спине имелось углубление, вроде неглубокой ванны, куда могли поместиться несколько человек. Вместо лошадиных шеи и головы голем имел только большие глаза с зубастым ртом, впрочем, находились они в груди. Ничто не закрывало обзор, людей, сидевших в люльке.

– Вставай! – скомандовала Юнна голему, до него оставалось меньше двадцати метров.

-- Заскакивайте, скорее!

Грегор развернулся и уверенно топнул ногой, разбрызгав грязь во все стороны. Из земли моментально вылетели каменные глыбы, с острых концов которых сорвались мутные капли. Через долю секунды на шипы налетели три чешуйчатых твари, не успевших остановиться. Глыбы пронзили рыболюдов насквозь. Их морды исказились гримасой ужаса, все плавники встали дыбом. Раскрывшиеся жабры брызнули тёмной кровью. А из спин пробились окровавленные каменные шипы, на некоторых виднелись кишки.

Юнна тем временем приближалась к голему. Вскочить на него она не могла, ведь не каждому под силу оторваться от земли на целых три метра. Женщина вытянула руку вперёд и начала перебирать пальцами, словно играла на невидимых струнах. Почва под ней начала дрожать и двигаться.

Из земли выбилась первая квадратная ступень высотой сантиметров в тридцать. Женщина ловко заскочила на неё правой ногой, не успела опустить левую, как перед ней вылезла следующая, высотой раза в два больше первой. После этого каждый её шаг сопровождался новой ступенью, которая поднималась выше предыдущей. В итоге земляная лестница выстроилась практически до высоты голема.

Как только Юнна смогла в него запрыгнуть, то вся поддерживаемая магией конструкция обрушилась, превратившись в груду полуразмякшей земли и камней.

– Грег! – взвизгнула она, прижимая ребёнка к груди.

Её сердце билось с бешеной скоростью, да так громко, что сынишку это успокаивало.

– Жди! – бросил муж.

Он топнул ещё несколько раз. Очередные группы по два-три голых рыболюда оказались нанизаны на каменные глыбы и истекали кровью, словно переспелые томаты на шампурах. Затем Грегор отвёл каменный меч назад, перебрал пальцами правой руки, движения напоминали бегущего паука. От земли оторвались камни, сложились в дюжину округлых и увесистых «ежей».

Геомаг махнул рукой с мечом и шипастые шары устремились в чешуйчатых тварей. Целиться в ночном ливне задача не из простых. Но некоторые «ежи» настигли свою цель. Одни раздробили головы уродливых рыболюдов, сняв с их морд жуткие ухмылки и заставив распрямить все плавники. Другие вонзились в грудь или живот. Шесть тварей не пережило атаку, но эта потеря ничто в сравнение с их общим количество.

Развернувшись к врагам спиной, Грегор махнул руками и некоторых рыболюдов накрыла волна грязи. На долго их это точно не задержит, но даст немного форы. Геомаг рванул что было мочи, сновал причудливо сыграл пальцами в воздухе. Прямо под его ногами образовалась платформа и взмахнула в высь. Пару секунд полёта и вот он уже сидит рядом с семьёй.

– Погнали-погнали! – вскричала Юнна, хлопая каменное создание.

Тот моментально рванул вперёд и невероятно быстро набрал свою максимальную скорость. Ездовой голем бы заставил чешуйчатых глотать пыль, но дождь давно превратил дорогу в слизкое полотно. Впрочем, это не мешало шипастым «копытам» впиваться в него, обеспечивая максимальное сцепление.

Пытаясь отдышаться, Грегор посмотрел на жену и сынишку. Убедившись, что с ними всё в порядке, он отложил меч в сторону:

– Просто так эти уроды нас не отпустят, но и догнать не смогут.

– Думаешь их подослали Соместерские?

– Не уверен, но думаю – да. Лишь эти мрази способны на такое.

– Аа-а… значит и до остальных добрались? – спросила Юнна, подразумевая большую семью мужа, частью которой стала всего четыре года назад.

– Не знаю! – бросил Грегор, – сейчас надо самим спасаться…

Ему не хотелось представлять, как посреди ночи в их родовое поместье вламываются мерзкие чешуйчатые твари, забегают в комнаты и… Старики, дети, женщины – далеко не все способны держать оружие и тем более дать отпор организованному нападению. Конечно, среди Рокрафтов есть умелые воины и талантливые геомаги. Но таких лишь меньшая часть, остальные посветили жизнь мирными делам, причём весьма успешно. Именно поэтому род Рокрафтов один из самых богатых на весь Акшпыцкий уезд.

– Грег, а куда мы едем? Что теперь будет?..

– Тихо! Всё будет хорошо.

Он оглянулся назад, но не увидел преследователей. Разумеется, ведь догнать голема могли лишь самые быстрее лошади и только с помощью энергомагов наездников, которые бы придали им сил. Рыболюды ввиду своей дикости не пользовались популярностью у приручённых людьми зверей. Чешуйчатые предпочитали охотиться на одомашненных животных, ведь это в разы проще, чем загнать любых диких.

Ездовой голем мчался по грязи, как спринтерский бегун. По обе стороны мелькали высокие деревья, которые то и дело нависали всего в паре метрах над головой. Справа показался голый холм, ничего необычного для этой местности. Вот только муж с женой увидели десятки мелькающих огоньков, которые кружили на холме. Когда голем приблизился, то они смогли разглядеть лучше. Оказалось, что огоньки – это факелы, которые держали рыболюды. Твари орали друг на друга, вздымали шипастые спинные плавники и бегали по холму.

– Вот же срань! Ловушка, не иначе!

Выпрямившись во весь рост, Грегор погладил воздух каждым из пальцев. В мгновенье ока от земли сорвались камни и срослись в два очень узких двухметровых копья.

– Ну откуда они узнали?

– Кто-то нас предал! Только не пойму почему тогда они не прикончили голема?!

– Странно.

– Главное не подпустить их! – объяснил Грегор и метнул первое копьё.

Оно пробило рыболюда насквозь и переломилось. Чешуйчатый выпучил глаза, расправил все шипастые плавники и повалился в грязь. Из-под пятнистых жаберных крышек потекли струйки крови, а хвост ещё какое-то время бился в конвульсиях.

Юнна завернула сынишку в плащ и усадила поудобнее, встала, как и муж во весь рост. Она снова заиграла на невидимых струнах. С земли взмыли камни и слетелись в определённые точки. Через несколько секунд около бегущего голема летели «ежи», которыми управляла геомаг.

Она не уступала мужу в мастерстве геомагии. Запускала шипастые шары и те с треском крушили кости врагов. С рыболюдов срывались серо-зелёные чешуйки вместе с кусками плоти и брызгами крови. Некоторые из уцелевших тварей приблизились достаточно, чтобы запустить самодельные копья.

Грегор успел сформировать щит из камня и земли. Тот, конечно, растрескался и копья даже пробили его, но с внутренней стороны показались только кончики. Он моментально распустил щит и запустил во врагов их же копья. Одного рыболюда прямо в морщинистую шею пронзил острый клык какого-то морского зверя, второе орудие ушло мимо.

Юнна не зевала, она вытянула руки вперёд и направила два шипастых шара. Те, вонзившись в рыболюда, порвали его слизкую шкуру и сломали несколько рёбер. Чешуйчатый повалился на растопыренный спинной плавник, хлопнул жабрами и стих.

Очень скоро голем приблизился к холму, объездного пути не было, а позади настигали чешуйчатые. Бежать он мог только напрямик, выбора не было… Выждав нужный момент, твари перерезали верёвки. Со склона сорвались большие брёвна. Они полетели прямо на дорогу, голем при всём желание не мог нестись быстрее, а, значит и избежать столкновения.

– У-у-у! – вырвалось из рта Юнны, она сразу бросилась к сынишке и взяла его на руки. Очень быстро сформировала земляной шар, чтобы укрыться в нём.

Каменную или земляную преграду Грегор выстроить не успевал. Увидев, что жена и сын в относительной безопасности, геомаг решил испытать удачу. Он кинул два последних копья, они вонзились в землю прямо перед одним из несущихся брёвен. Но то с треском разломало каменные шипы, словно зубочистки.

– Держитесь! – вскричал Грегор во всё горло и схватил меч.

Брёвна налетели на ездового голема с правого бока, ни оставив не единого шанса тому пережить столкновение. Массивные каменные ноги разрушились под натиском тяжёлых стволов, словно стекло о наковальню. На доли секунды корпус геосоздания накренился в сторону, но брёвна тут же снесли левые две ноги. Оставшись без опоры, корпус ездового голема по инерции пролетел вперёд несколько метров. Приземлился, взрыхлив размокшую землю и завалился на бок.

Из люльки вылетел геомаг, держа меч пред собой. Следом за ним выкатились и Юнна с сыном. Земляной шар частично рассыпался, ребёнок с матерью вылезли из полусферы целые и невредимые.

– Нужно защитить Криса! – крикнул Грегор и выхватил сынишку.

Он посадил его на прямо на грязь и направил все свои силы в землю. Меньше чем за пять секунд вокруг ребёнка образовалась каменная клетка с очень узкими щелями. Но и на этом Грегор не остановился, он снова изобразил кистью бегущего паука и всего за десять секунд под основанием клетки вымахала широченная каменная колона, высотой метра в четыре.

– Будь рядом, – умоляюще произнесла Юнна.

Она снова сформировала несколько шипастых шаров и запустила их в щёлкающих зубами, глазастых тварей. Страшные рыбьи морды хрустнули и сжались внутрь голов.

– Арг-гу.. мыр-уху… – вырвалось из их пастей. Жабры брызнули веером крови.

Грегор парировал атаку чешуйчатого с костяным мечом и черепашьи панцирем. Пнул его ногой в рыхлый бледно-белый живот, от чего рыболюд отрыгнул здоровенного карпа и повалился на спину. Уже валящегося в грязи геомаг пронзил каменным мечом в область сердца. Ещё нескольких прикончил с помощью всё тех же острых глыб, которые выскакивали из земли с молниеносной скоростью.

Переключившись с формирования «ежей», Юнна начала создавать более сложные в исполнение каменные капканы, которые перебивали ноги рыболюдов. Те падали на землю и больше не могли встать, только ползти при помощи рук. Добивать почти обезвреженных чешуйчатых, которые едва могли махать оружием, было не так уж и сложно.

Битва продолжалось достаточно долго, люди уверенно одерживали победу. Рыболюдов вблизи склона оказалось не так уж и много, да и вооружены они были не ахти. Проблема заключалась в том, что преследователи, спустя какое-то время, должны были добраться сюда. Если до их появления геомаги не успеют скрыться, то силы точно будут не на их стороне.

Мёртвые, израненные и неспособные драться рыболюды валялись вокруг колонны и двух геомагов, защищающих её. Представляющих угрозу врагов почти не осталась. Но беда пришла откуда не ждали. Из-за холма показались около сорока крупных рыболюдов, на их мускулистых телах красовалась блестящая броня. Конечно, не полное обмундирование, как у настоящих рыцарей, а только некоторые части доспехов. Впрочем, и этого хватит, чтобы защититься от некоторых магических атак.

– В атаху! Р-р-р-р! – заорал толстый главнокомандующий рыболюд, оттопырил тёмно-зелёные плавники и поднял меч из головы пилорыла высоко вверх, – рвите махоф на куски. Рфх-рхф-рхф!

Элитный отряд облачённых в броню рыболюдов с людскими мечами и щитами помчался вниз по склону. Грегор напрягся и нервно выдохнул, вена на виске заметно пульсировала. Юнна едва сдерживалась, чтобы не сорваться. Их силы были уже на исходе. Возможно, что с ещё сорока слабо подготовленными и полуголыми тварями они могли бы справиться. Но точно не с крепкими, хорошо вооружёнными элитными бойцами.

– Если сможем отбиться, то спасёмся! – крикнул Грегор.

Он считал, что преследователи ещё очень далеко. И в общем-то был прав. Вот только предстоящая битва от этого легче не становилась.

Рыболюды приближались, они мелькали наростами на голове, вытягивали клыкастые пасти в злобные ухмылки, оттопыривали и опускали шипастые плавники, чавкали жабрами. Наверное, таким способом они повышали общий боевой настрой и пытались запугать неприятелей. Вида разбросанных повсюду мёртвых и сородичей они точно не пугались, спокойно перешагивали, а то и откровенно наступали на трупы, без капли сожаления.

Лишь их жирный командир плёлся где-то позади. Он злобно выкрикивал и размахивал шипастым мечом из рыбьей головы. Ливень постепенно стихал, утро должно было вот-вот настать.

Геомаги приготовились к битве. Вокруг Юнны кружили с дюжину «ежей» в руках она держала каменные копьё и щит. Грегор сжал обеими руками большой острый меч, а сам приготовился формировать каменные глыбы, чтобы задержать или прикончить чешуйчатых ещё на подходе.

Земля дрогнула, из неё вырвались острые камни. По идее рыболюды должны были налететь на них и прекратить своё жалкое существование. Но… Один из них, не особо напрягаясь, парировал атаку просто перерубив каменный шип, ещё до того, как тот вымахал вовсю длину. Двое других закрылись щитами, чуть погнули железо, обломав острые концы. Ещё один рыболюд зазевался и налетел грудью на глыбу. Его кираса без проблем выдержала удар, сломав каменное остриё. Чешуйчатый лишь злобно проворчал, выплюнув утренний перекус, побежал дальше.

– Хавно вы а не махи! – орал главарь и издавал какие-то горловые звуки, наверное, боевой клич.

– Гнида болотная! – выругался Грегор.

Он яростно фыркнул носом, воткнул меч в землю и начал перебирать руками в воздухе, словно пробирался через кукурузное поле… Он готовил что-то грандиозное, но на это требовалось много времени, а ещё больше концентрации.

Юнна интуитивно всё поняла и вступила в бой. Стараясь не просто бездумно атаковать, а выиграть время для замысла мужа. В воздухе засвистели «ежи». Геомаг метала их, как никогда в своей жизни. Разумеется, ведь именно от этого и зависело сколько ещё она продлится.

Больше половины шипастых шаров врезались в вовремя поднятые щиты и рассыпались на каменную крошку. Однако несколько рыболюдов не успели среагировать. Именно они и словили «ежей» своими незащищёнными мордами. Глаза полопались, руки и ноги задёргались в судорогах, жаберные крышки раскрылись, выпустив кровь.

– Три есть, – шепнула Юнна.

Она продолжила формировать шипастые шары и пулять их в рыболюдов. Те уже во всю закрывались щитами и избегали смертельных ударов, но немного замедлили ход. Это позволило Грегору выиграть ещё сколько-то времени. Земля под ним начала дрожать. Камни и грязь, обволакивая его ноги, ползли вверх словно плесень на магических стероидах. Вскоре на геомаге образовались каменные штаны, затем кираса и наконец шлем с маленькими отверстиями, чтобы дышать и видеть. Ещё через пару секунд камнеброня окутала руки, превратившись на кистях в острые клешни с зубчиками.

Двигаться в каменном панцире быстро Грегор, конечно, не мог. Зато спокойно мог пропускать некоторые удары и драться клешнями. Юнна отступила назад, продолжая прикрывать мужа с помощью летучих шипастых шаров. Хорошо хоть рыболюды не самые умные создания – почему-то все они шли в атаку, с одной стороны, даже не пытались окружить. Их чешуйчатый командир – это видел, но не пытался исправить явную тактическую ошибку, видимо не сомневался в победе.

Грегор поднял правую ногу, камень под ней сросся в мгновенье ока, затем поднял левую и произошло тоже самое. В полностью готовом панциреон пошёл прямо на врага. Рыболюд замахнулся и треснул геомага по плечу мечом, искры сверкнули оружие звонко забренчало, но броня выдержала. Грегор сжал правую клешню и запросто, в одно быстро движение, пронзил тварь насквозь, железный нагрудник не спасл своего хозяина. Тот глупо моргнул глазами с вертикально вытянутыми зрачками и повалился.

Затем на геомага налетели сразу два чешуйчатых. Оба наносили рубящие удары, выглядывая из-за щитов. Впрочем, кроме искр и неприятных вибраций, разбегавшихся по панцерю, Грегору ничего не мешало. Он разжал клешню и направил её в сторону рыболюда, тот подставил щит, но геомаг оттолкнул его другой рукой, словно тяжёлой дубиной. В итоге ничего не помешало клешне добраться до морщинистой шеи твари и напрочь срезать голову. Следующего чешуйчатого настигла таже участь, правда перед этим он ещё и лишился руки.

Грегор, в окровавленной и исцарапанной камнеброне, тяжело дыша, направился на рыболюдов. Но те, вместо нападения, отступили назад. Злобно оттопырили плавники, оскалив острые зубы.

– Сети! Арх… Сети, селёдки драные! Рыр-грх… – кричал командир. Кажется, он понял, что так просто врага не взять.

В то же мгновенье на Грегора кинули две сети из прочных плетённых верёвок, с тяжёлыми грузиками по краям. Запутавшись в них, геомаг попытался перекусить сети клешнями, но чешуйчатые твари моментально собрались кругом и атаковали. Броня вибрировала под шквалом сильнейших ударов, словно колокол в один из знаменательных дней.

Острые лезвия кромсали сети на куски. Тварям было уже плевать на их целостность, главное, что удары не позволяли геомагу подняться. Он стоял на коленях, уперевшись локтями в грязь. Грегор не мог ничего сделать, кроме как терпеть глухую боль. Град ударов обрушивался на панцирь, все большие куски камня отсекались от него.

Когда Юнна попыталась защитить мужа, к ней сразу же рванули чешуйчатые твари, закрывшись щитами. Но она размахивала копьём и водила в воздухе несколькими шипастыми шарами, не давая рыболюдам приблизиться. Впрочем, геомаги полностью растеряли своё преимущество. Не на какую чудесную победу надежды не оставалось. То сколько времени они смогут прожить, зависело лишь от напористости тварей.

Солнце начало подниматься над горизонтом. Первые лучики пробежали по залитой грязью и кровью траве. Вдалеке показались преследователи. Те самые рыболюды-преследователи, но им ещё требовалось пройти какое-то расстояние, прежде чем настигнуть и без того обречённых на смерть геомагов.

– Кончайте их, и пойдём осётроф хонять! Архпнг… – хлопнув себя по рыхлому брюху скомандовал главарь чешуйчатых.

Грегор валялся в грязи, его магии едва хватало, чтобы поддерживать камнеброню. Юнну окружили, один из нападавших рубанул по нежной руке, из-за нестерпимой боли она взвизгнула. Душераздирающий крик был слышан очень далеко. Грегор совсем отчаялся, броня на становилась всё тоньше, а боль только усиливалась. Казалось, что его избивают кувалдами, не в силах сдерживается, он прорычал, как медведь и сдался…

Маленький Крис, сидя на высокой колонне в защитной клетке, переживал настоящий кошмар – ад наяву. Он слышал, как орали и выли от боли его самые близкие люди. Он видел, над ними стояли огромные чешуйчатые твари с шипастыми плавниками и мечами в руках. Он видел, как приближались толпы слизких уродов.

В какой-то момент слабая психика ребёнка не выдержала нагрузку. Тот завыл во всё горло и начал размахивать кулачками. Его паническая атака имела поистине колоссальную подпитку в виде страдания самых близких людей. Возможно, он даже понимал, что маме с папой грозит смерть. А самое главное, Крис видел мерзких слизких тварей, из-за которых и происходил весь этот ужас. Ненависть и слепая агрессия переполняли маленького мальчика.

Он полностью потерял контроль над собой, сам того не подозревая, позволил магической энергии свободно генерироваться в мозге и выходить наружу…

Все рыболюды в железных кирасах, как один бешено выдохнули, некоторых вырвало. После чего они приняли слишком неестественные позы, подрыгивали конечностями и смотрели друг на друга. Их броня медленно сжималась, сковывая не только движения, но и тела. Кости хрустели, из-под жаберных крышек наружу рвались фонтаны крови. В какой-то момент процесс ускорился и части доспехов начали деформироваться с невообразимой скоростью. У некоторых чешуйчатых тварей в буквальном смысле глаза из орбит вылезли. Их большие мускулистые тела начали взрываться, испуская струйки крови из самых разнообразных мест.

– Лучше б я икрой схнил! – на выдохе, сквозь кривые зубы процедил командир.

Твари приближавшиеся из далека прекрасно видели, как их намного более мощных собратьев превратили в отбивные. Самые трусливые в ужасе завизжали. В итоге всех их охватила паника, они заскулили, как трусливые псы и побежали подальше от геомагов. Из элитного отряда вооружённых и экипированных бойцов не выжил никто. Командир, после своей гибели, напоминал скорее холодец не первой свежести, сдобренный кровавым месивом.

– Чтоб я сдох, матерь божья! Магия железа! – проорал Грегор и медленно поднялся на ноги.

– Как? Как? Ка-а-ак? – словно помешанная повторяла Юнна.

Она была ранено, но далеко не смертельно. Если, конечно, остановить кровотечение и вовремя обратиться к лекарю. Оба родителя собственными глазами видели, на что способен их сын. Но поверить в это было всё равно, что признать будто бы земля не плоская. Они кинулись обнимать и целовать друг друга, в это же время заставляя каменную колонну зарыться в землю.

Когда клетка опустилась, Грегор распустил её в пыль. Схватил сынишку и прижал к себе. И Юнна не осталась в стороне. Несколько минут они молча обнимались, пытаясь осмыслить весь тот ужас, который пережили.

Когда буря эмоций поутихла, они стали думать над тем, как быть дальше. Грегор, с помощью магии камня, создал для ездового голема новые ноги. Спустя ещё пару минут, все трое, они снова мчались в сторону горного городка Трелес. Солнце светило на них, казалось, что всё самое плохое позади.

Но тут к ним прилетел сокол с запиской на когтистой лапке. Грегор отвязал её, выпустил птицу и быстро прочитал.

– Ну, что там?

– Все-все… все! Мертвы, – обливаясь слезами объяснил он. – Записку написала моя сестра, в тот момент рыбомрази уже залезли в дом. Они перебили всех… Там был и ублюдок из рода Соместерских…

– Нет-нет… – Юнна не могла поверить в то, что вся их счастливая жизнь закончилась в один миг, как и вообще существование рода Рокрафтов.

– Нас не оставят в покое, придётся навсегда забыть о геомагии, или она нас выдаст.

– Но Крис! Он ведь сильнее нас вместе взятых, в его-то два с половиной годика.

– Юнна, жизнь важнее, чем титул величайшего геомага Лонэхов.

Глава 1

Спустя пятнадцать лет…

— У вас есть книга про золото? — раскрыв старую деревянную дверь, спросил я.

Ну и видок у меня, точно бездомный бродяга. Впрочем, я и был нищим, правда не совсем обычным… Одежда в грязи и изорвана, сальные длинные волосы почти касались плеч. Но и не важно, не красоваться же я пришёл в книжную лавку.

— Во-первых, добрый день… — седовласый торговец сказал, как подбил.

— Здрасте, — быстро отвечаю. Видно, когда я вошёл, то забыл поздороваться. Отцу бы это не понравилось, будь он жив.

— Читать-то могёшь?

— Умею, ещё как!

— А денях хватит? — спросил старик, теребя бороду.

Ну нет, блин, не хватит, я сюда просто так припёрся. Поглазеть. Ненавижу это предвзятое отношение, ну нищий я, и? Это не делает тебя лучше меня.

— Да! — достаю из кармана руку и показываю горсть монет.

Старик встал со стула и ушёл в подсобку. Какое-то время он искал нужную книгу среди полного беспорядка, который так и кричал: да приберитесь вы уже наконец. Я терпеливо ждал, рассматривая чуть ноющий синяк на правой руке. Не так давно попытался стащить валяную рыбу и получил железным прутом. Но, на торгаша я обиды не держал, понимал, что сам виноват. Деньги на тот момент у меня водились, но я не мог позволить себе их тратить, иначе так всю жизнь бы пришлось копить. А планов у меня много, могу и не успеть все реализовать.

Торговец вернулся и выложил книги на исцарапанный прилавок. Их красивые узоры блеснули в солнечных лучах.

– Еды б купил, чес-слово… – недоумевал торговец.

Тебе, конечно, виднее что мне покупать. Еле сдержался, чтобы не съязвить:

– Ну… так надо, – затем прочитал название первой книги:

Могл Жарксон. Всемирно известный менестрель.

Беру вторую.

Шерел Марел. Самый богатый человек Лонэхов.

Снова не то.

Стюр Вручес. Величайший огне-маг Граунес.

Мне была нужна книга про золотодобычу, а этот болван притащил какие-то книжонки про знаменитостей. На кой чёрт они мне нужны? Остыл за пару секунд и спокойно спросил:

— Это что такое? Просил же про золото. Драгоценный металл, его добычу… Не про каких-то там больших шишек, – взмахнул рукой, захлопнув книгу. Всё-таки пренебрежительное отношение с его стороны сильно раздражало.

– Ты мне тут блох не раскидывай! Щас принесу про золотодобычу, если есть, хех, -- усмехнувшись, он сгрёб книги и шагнул в подсобку.

Блох. Показал бы я тебе… блох! Он хоть и старый, но сильнее, да и по статусу намного выше. И вообще ни к чему мне плодить лишние проблемы. Вдруг, из капюшона выглянул крохотный земляной человечек – голем. Но я очень быстро затолкал его обратно. Очень кстати, ведь старик возвратился. Ему совершенно незачем знать, что я геомаг.

– Вот, – сказал он и выложил книгу, – стоит семь лонов, тридцать акшов.

Удача. Крупно повезло, ведь у меня всего восемь лонов*. Но много еды на семьдесят акшов* не купишь…

[Примечание автора. 1 лон ~ 100р. 1 акш ~ 1р.]

Я открыл нужную книгу. Перелистнул страницу, услышал приятное шуршание и прочёл оглавление:

Секрет водопадов.

…

Горные ручьи.

…

Золото дураков, или как не добывать ПИРИТ.

– Отлично, беру! – обрадовался я. Схватил книгу и спрятал её под одеждой.

– Малец, деньхи! – гаркнул старик.

Рассчитался и, не попрощавшись, вылетел из наружу. Оказавшись на улице, я случайно заглянул в окно лавки. Увидел, как продавец достал тряпку и протёр прилавок. Бесит.

Затем свернул на рыночную улочку, надеялся купить что-то съестное. Справа стояли бочки с форелью и лососем, слева – располагалась лавка мясника. Мои зоркие глазки быстро среагировали на ценник в семьдесят акшов. Именно столько стоила большая свиная нога, что вообще-то практически даром. Снова повезло или нет?

– Я хочу купить, – подождал пока продавец меня заметит и показал рукой на мясо.

– Это приманка для дикого зверья. Гниль, кишки узлом свяжутся, я те-е говорю. Сам пробовал! Балбес.

А разве я мог купить что-то лучше? Вообще – да, пару каких-нибудь яиц или несколько крупных картошин, но хватит их на один раз. Делать нечего.

– Покупаю.

Я передал последние монеты. Мужик в кровавом фартуке взял их и потянулся к мясу.

Внезапно кто-то хватает меня за руку, чувствую, как пальцы впиваются в кожу. Оглядываюсь и вижу, что меня держит толстый мужик. Чёрт, он размахивает моим големом, словно тряпичной куклой. Пытаюсь вырваться, но куда мне против толстяка, со своими-то дряхлыми ручонками? А этот урод только крепче сжимает.

– Народ! Это геомаг, бей его, вот же-ж голем! – орёт на весь рынок жирный дурачина.

Он гордо поднял земляного големчика. А тот маленький и совсем слабый, я его только вчера сделал. Вырваться не может, сколько бы ни бился. Люди начали оглядываться и искать источник шума.

Кажется, я влип. Только этого мне не хватало, глаза закатились сами собой. И почему я постоянно сталкиваюсь с какими-то идиотами? Вдруг замечаю, что големчик смог дотянуться до пальца мужика, своим маленьким ртом с острыми камушками. И цапнул его. Ха-х, не зря я их так старательно подбирал. Судя по злобной гримасе, мужик ощутил неслабую боль.

– Ой-ай… зараза, – он выронил големчика на каменную брусчатку. От удара его крохотная рука рассыпалась.

Ну всё, больше не буду молчать, пусть и сила на его стороне. Жаль, конечно, что одной правды мало.

– Отпусти, я ничего не крал. Отпусти, – стараюсь не переходить на крик, не хочу лишний раз злить этого быка.

– А чё эт там у тебя под одёжкой? А-ну покажи, – злобно прикрикивал толстяк, не отпуская мою руку.

На его пальце отчётливо виднелся красный след от укуса, но ранки совсем крохотные. Из них вытекло не больше пары капель крови.

– Книга, я купил её! Отпусти, толстяк, – чёрт, ему вся-таки удалось вывести меня из себя. Тем и хуже, для меня…

– Как… как ты меня назвал?! – скотина отвешивает мне болезненный подзатыльник, и продолжает орать, – врёшь, худыга-хитромыга, читать поди не умеешь! – мужик поднёс палец ко рту, чтобы слизнуть кровь.

– Умею! Отпусти, покажу, – ох и неприятно получать от какого-то глупца.

Но этот недалёкий сильнее, а люди, собравшиеся вокруг, ничего не делают, лишь бы зрелище продолжалось. Тошно, не хочу видеть эти тупые лица. Толстяк всё не выпускает меня. Достал, гад. А сам продолжает что-то нечленораздельно орать и размахивать рукой.

Глазевших за нами, собиралось всё больше. Неудивительно, Трелес относительно тихий городок. Меньше, чем преступников и дебоширов, здесь только развлечений. Вот местные и бегут к любому скандалу, как на премьеру в театре. Интересно ещё, что приезжие, потенциальные золотоискатели, ведут себя покультурнее многих местных. Видимо, ремесло старателей не привлекает всякий сброд.

Меня то и дело одёргивала тяжёлая рука, но я попытался достать книгу. Блин, ещё бы чуть-чуть и я бы смог её открыть, но она выпала из рук прямо на камни.

Ничего, не хрустальная. Зато я увидел големчика, который стоял за спиной мужика. После падения крошечное геосоздание повредил руку, ему требовалось время, чтобы собрать её. Он благополучно сделал это и мог действовать. Повезло, что его ещё не затоптали зеваки и никто не попытался поймать. Однако, магические создания удивляли горожан меньше, чем громкие скандалы и прочие людские глупости.

Мне не пришлось долго думать, чтобы сообразить: если и приказать големчику укусить мужика за ногу, то быть может тогда получится сбежать. По крайней мере, ничего лучше в голову не пришло. А сам я продолжал тянуться к книге. Наклонившись, не очень громко приказал голему напасть. Надеюсь, мои слова смешались с общим шумом, и никто их не услышал, иначе это может плохо кончиться.

– Ну, подъямай! – слегка дёрнув руку вниз, прорычал толстяк.

Болван наконец-то заметил, что я не могу достать книгу. После сильного рывка мне удалось наклониться ещё ниже и поднять её с земли. Все начали разглядывать обложку. Самый остроумный зевака выкрикнул:

– С картинками хоть?

– … – я не успел произнести и буквы, меня перебил оглушительный вой толстяка.

– Аа-у-у! Убью, скотина! Чёрт чумной! – его лицо налилось кровью, глаза заблестели.

В толстую ногу вцепился голем. Он помогал своим острым зубкам руками. Давил на верхнюю часть головы и на нижнею челюсть. Всё-таки было заметно, что штанину прокусить для него не так уж и просто. Зубы он хотел вонзить поглубже. И, надо признать, земляной големчик идеально справился со своей задачей. Молодец, и я тоже.

Толстый мужик наконец-то выпустил меня, вот она свобода. Облегчённо вдыхаю, что весьма забавно, ведь сжимал он руку, а не моё тело… Затем замечаю, что толстяк обеими руками схватил маленького голема:

– Чё вы выставились, лупохглазые? Помогите… – боль в ноге не стихала, скорее наоборот. А дёрнуть голема жирный мужик боялся. Даже он, своей глупой головушкой, понимал, что это чревато болезненными и рваными ранами.

– Аха-ахах…

– Чё эти дурни устроили-то?!

– Видать в книхе, бабы голые были…

– Ух-ух… ох умора.

Толпа загудела хохотом и глупыми шутками. Идеальный момент, чтобы смотаться.

На самом деле геомагия вовсе не запрещена. Просто некоторые тупицы, как, например орущий толстяк, думали будто мы, геомаги, способны добывать золото с такой же лёгкость, как лесник древесину. Но это отнюдь не так. Истории Лонэхов помнит лишь двух магов, которые могли повелевать золотом. Один из них действительно стал сказочно богат, а второго, который родился только через пятьсот с лишним лет, убили завистники, когда прознали о его даре.

Магия золота, конечно, не входила в мой крохотный список талантов. Иначе разве я бы остался нищим? Об овладение ей я мог только мечтать.

Но стереотип, что любой геомаг повелевает золотом, жил в умах глупых людей. И их даже не смущало, что некоторые геомаги, как, например, я, это сироты, которые живут хуже обычных, не наделённых магией, бродяг. Глупцов этот и подобные аргументы не убеждали. Они до сих пор верили, что геомаги специально наряжаются, как бездомные, ведут себя, как обделённые судьбой… ага и голодают, не моются, живут и спят, где придётся.

Толпа по-настоящему разгорячилась, давненько они так не веселились. Тем лучше, ведь на меня уже не обращали внимания. Все смотрели на толстяка и големчика, который продолжал впиваться в его массивную ногу.

Я припрятал книгу под одеждой и осторожно начал уходить, проталкиваясь через весёлых зевак. Мне практически удалось выбрался из толпы. Решил оглянуться, чтобы проверить не идёт ли кто-нибудь следом.

Да чтоб вас… где вы раньше шлялись?! Я увидел двух законников, один толкнул второго и указал пальцем прямо на меня. Пришлось кивнуть им, в знак того, что не собираюсь убегать. Один из них подошёл и встал рядом:

– Погодь малой, щас разберёмся, – сказал мужчина в простецкой одежде, поверх которой красовался старый железный нагрудник. Единственная вещь, по которой можно узнать стражей порядка.

Второй законник вернулся в толпу: велел всем успокоиться и расходиться. Но люди его словно не слышали. Они продолжали смеяться над дурным толстяком, который всё никак не мог оторвать голема от ноги. Признаться честно, мне это зрелище тоже доставляло некоторое удовольствие.

Толстяк выл от боли, краснел от злости, но ничего не мог сделать. Каменные зубки вошли глубоко.

Законник проталкивался через толпу, пытаясь разглядеть, что так забавляет гогочущих людей. Вскоре, растолкав нескольких зевак и прикрикнув на других, он вышел в первые ряды. Увидел толстого мужика – центр внимания. Люди окружили его со всех сторон, каждый тыкал пальцем и смеялся.

Заметив стража порядка, краснолицый толстяк обратился к нему:

– Где ж вы раньше были? Помохте быстрей!

– Тащи паренька сюды, – развернувшись, законник крикнул напарнику.

Тот схватил меня за руку и весте мы нырнули в толпу. А толстый мужик всё не утихал, его чёрные влажные волосы взъерошились, напоминая ежовые колючки. Голем продолжал сжимать челюсти и руками тоже, законник сразу это заметил. Лишь бы мне не попало за это, если вдруг големчика признают одичавшим, то я встряну по самое не хочу. Впрочем, геосоздание не дикое, бояться мне почти нечего. Может получиться скинуть всё на самооборону или вроде того, я в этой сфере не силён.

– Хваталки его разожму и дёргану! – объяснял законник, готовясь прийти толстому дурню на помощь.

Он развёл ручонки големчика в разные стороны. Когда боль стихла, толстяк немного поутих:

– Давай, – он хлопнул стража по плечу.

– Даю! – ответил он и потащил голема, словно огромную редиску.

– А-а-а! Зараза мелкая! Гадина! – мужик схватился за ногу.

Он орал так, будто бы из ноги куски плоти вырвало. Но, что-то мне подсказывает, что этот дурень сильно переигрывает.

– Не ори, тебя не дракон покусал! – законник пытался заткнуть ему рот, что меня сильно порадовала.

Но его руки были заняты, он держал магического монстрика. Причём делал этот так, словно тот обгадившееся человеческое дитё… Но големчик не пытался вырваться, только хватался ручонками, чтобы не свалиться с, большой по его меркам, высоты.

Хохот толпы и дурацкие шуточки получили нехилую подпитку. Люди начинали пересказывать друг другу и новым пришедшим начало скандала. Кто-то привирал специально, кто-то нет. Но суть в том, что чем чаще история переходила из уст в уста, тем нелепее и смешнее становилась.

Зеваки, собравшиеся в толпу, не думали расходиться. Они хотели увидеть финал истории. По любопытным людям все время зыркающим на мою книгу я понял, что они хотели знать: что же в неё такого интересно. А ещё больше их, наверное, интересовало почему големчик напал на того дурня.

Вскоре жирный мужик увидел, что к нему идёт законник, ну, а следом за ним плетусь я.

– Грязе-маг треклятый! Это энтот худень стащил книжку и голема на меня натравил! Вот я тебе щас… – он сжал руки в замок и щёлкнул костяшками пальцев затем пошёл в мою сторону.

Да ты совсем обнаглел, дурень. Навыдумывал себе какой-то чепухи и обвиняет меня не понятно в чём.

– Докажи сначала! – я крикнул ему, выглянув из-за широкой спины стража порядка.

Взбесившийся толстяк остановился в шаге от нас. Его остановила дубина, вовремя выставленная законником. Разгневанный жирный мужик принялся орать и возмущаться. Его лицо снова налилось кровью, а глаза стали шире. Смотри не лопни.

– Да, каво?! Он же вор, проучить гада. Руки ему рубануть…

– Гля, голем, – сказал законник, обращаясь к тому, за спиной которого я и стоял.

В этот момент толпа взорвалась криками.

– Жирдяй-то дурак…

– А, нищий книжку свистнул…

– Геомагия не запрещена!

– Но монстрик покусал толстяка…

– Тихо-тихо, а-ну все успокоились! С-щас будем разбираться, – заговорил страж порядка. Тот, который стоял дальше от меня.

Через пару минут зеваки начали замолкать. Они не хотели проблем. Но и не расходились, самое интересное ждало впереди: кто-то обязательно должен получить наказание и отправиться в темницу, за нарушения порядка. По всем законам и самой справедливости, этот кто-то точно не я. Но кто его знает, что может пойти не так. Начинаю нервничать.

– Так, сначала ты, – законник ткнул пальцем мне в грудь.

Я рассказал им обо всём. Ни разу не соврал, да и незачем было, правда на моей стороне, пусть толстого дурня и покусал голем, он сам виноват.

– Ага, угу…

– Ясно, – ответили законники, выслушав мою правдивую версию.

К великому удивлению большая часть толпы поддержала меня. Лишь толстый дурень гневался. Ему страшно не нравилось, что у воришки и нищего, вроде меня, получился такой складный рассказ и он начал тарахтеть свою версию.

* * *

– … чертёнок, как схватит меня за ногу! Ой-ой, мама не горюй…

Из толпы послышались неодобрительные возгласы и хохот. Отлично народ всё ещё на моей стороне. Сами стражи едва-ли стягивали улыбку с лица. Я и сам, конечно, хотел рассмеяться, но сдерживался.

– Ну, всё ясно, – заговорил первый страж.

– Парень, читай, – быстро проговорил другой, видимо ему показалось, что не стоит делать поспешных выводов. Не беда, читать-то я умею.

Люди из толпы начали кричать на толстяка. Злоба и желание отомстить, как мне тогда показалось, вскружили его разум. Иначе я просто не могу объяснить то, что произошло дальше… Жирный дурень подскочил к стражу, вырвал из его рук големчика. Поднял его повыше и обрушил на землю. Я не успел ничего сделать.

Земляной человечек рассыпался в пыль.

– Не-е-ет, – наигранно выкрикнул я.

Конечно, голема я ценил и потратил на его создание много сил и энергии, но до живого создания ему было очень далеко. Я никогда не привязывался к своим творениям. Ко всему прочему, я один знал, что могу наделать таких големов с десяток, но… Сейчас мне нужно поквитаться с мерзким толстяком. А раз тот сильнее, значит нужно сделать это по-другому, без драки. То есть хитростью, по сути, я ведь даже не обманываю, мне правда жаль голема, я почти научил его считать.

– Так! Так-так… – заворчал страж, – а вот это уже порча… э-э… чё там?

– Личного имущества, не зверя, но живого имущества, – договорил за него напарник.

– Да вот же, вот, – задрав штанину, мужик показывал следы от зубов, – он укусил меня. Энто порча меня! Моей лично ноги…

Местные вновь закатились хохотом. Я сам быстро отвернулся, чтобы скрыть от законников улыбку, растянувшуюся до ушей. Ну и болван же этот толстый, только не понимаю зачем он ко мне привязался.

– Ти-ши-на! – скомандовал страж, – пора заканчивать. Парень, читай, это в твоих интересах.

– Секунду, – я открыл книгу и прочитал: – начать ремесло старателя стоит…

– Он умеет читать! – законник констатировал факт.

Ещё бы, а кто-то сомневался?

– А укус? Укусил же! – закричал толстяк.

– С-щас мы с коллегой все решим, – ответил тому страж.

Они начали перешёптываться. Надеюсь, меня полностью оправдают, ведь пострадал именно я, ну, а укусы… Сам первым полез, вот и получил. Спустя минуту тот страж, что поумнее объявил:

– Парень не вор.

Толпа разрывалась от свиста и аплодисментов. Я слегка улыбнулся очевидному факту.

– Но! Голем укусил мужи… мужчину, – добавил тот же законник.

Зеваки начали ворчать. Так-так, не томи, только бы…

– Но искусанный мужчина, разнёс голема. Действо равноценно укусам.

Толпа никак не реагировала, многие местные не знали слово равноценно.

– Важно, мужчина зачинщик. Он первый нанёс удар. Да и геомагия у нас не запрещена. Укус, это, конечно, не порядок. Но мужчина сам виноват. Поэтому… Пройдёмте с нами.

– Э… Ой…только попадись! – он злобно взглянул прямо мне в глаза. Я не отёл их в сторону, сейчас бояться точно нечего. Решил даже, что можно немного понаглеть.

– Погодите, – говорю стражам порядка, – я хочу знать умеет он сам читать или нет.

– Зачем? – спросил один из них.

Зеваки, которые уже думали расходиться, остановились и начали вслушиваться.

– Ну может это вам как-то поможет, – не зная, что ответить выдал я. На самом деле просто хотелось лишний раз высмеять толстяка на публике. Что-то я очень сомневался, что он умеет читать.

– Так, ведь, всё уже ясно.

– Нам нет!

– Пхай ему книжку…

Зеваки требовали зрелища, я уже это отлично понимал. Что же, хотят – значит получат, мне ведь и самому хочется как-то поквитаться с толстым дурнем. Не то, чтобы я прям люто его возненавидел и желаю ему только ужасных и долгих мук, вовсе нет. Но, пусть почувствует тоже, что и я…

Страж взял книгу из моих рук. Открыл на случайно страницы и поднёс к глазам толстяка.

– Э… У меня зрение не ахти, – сказал мужик.

Вот дурень, наверное, сам поразился своей внезапной смекалке. Видно, не получится толпу развлечь, да и чёрт с ним.

– Держи, – кто-то из людей протянул толстяку лупу.

Он взял её, подставил к книге. Из его чудной причёски скатилась капелька пота, преодолела кривой нос и упала на брусчатку. Он всё водил лупу над текстом.

– Та не умею я… – злобно прорычал толстый мужик.

Да неужели, злорадствую я и уже чествую себя намного лучше.

После этого по толпе зевак пронеслась волна смеха. Особенно активно ржали те, кто, судя по их не самым умным лицам, сами не умели читать. Лицо толстяка покраснело сильнее прежнего. Он всматривался в толпу, увидел того человека, который передал лупу и…

Швырнул её незнакомцу прямо в лоб. Сам себе хуже сделал, ну и ладно, я-то доволен.

– Паршивец! – схватившись за голову, сказал, как оказалось весьма культурный, мужчина.

– Держи его! – крикнул страж.

Напарники скрутили толстяка и повели его в темницу. Он мямлил себе под нос проклятья и пыхтел.

– Ах-аха-а! – наконец-то я тихонько рассмеялся.

Искренне радовался, что дурень получил по заслугам. Незнакомцы, которые наблюдали за скандалом и его развязкой, даже хлопали меня по плечу и хвалили за «хорошее шоу». Но я ненавижу излишнее внимание. Быстро затерялся в толпе и направился в своё убежище. Меня ждала интересная ночь, я собирался прочесть книгу, чтобы побыстрее заняться золотодобычей.

Глава 2

Я наконец-то покинул рыночную площадь, чувство, будто бы что-то вылетело из головы не покидало меня. Только успел свернуть за угол, как кто-то меня окликнул.

— Парниша, маг!

Ну-у сколько можно? Разозлившись, сжимаю кулаки. Конечно, боец из меня, как из воробушка дракон, но злоба есть злоба, ничего не могу с этим поделать. Впрочем, неконтролируемой агрессией я никогда не страдал. Приготовился бежать и обернулся. Всё-таки нужно знать от кого собираешься удирать. Но вместо быстрого рывка я остался на месте. Ведь оглянувшись, увидел мясника, тот улыбался во все зубы, которых вообще-то недоставало, и махал большим окороком.

— Точно! Я и забыл, — крикнул ему и пошёл навстречу, с глупой, но настоящей улыбкой на лице.

— Спасиб тобе. Захлядывай почаще… хе-хе, — мясник передал кусок мяса.

— Оно же не гнилое? — взяв окорок, я весьма удивился, разглядывая совсем свежее мясо.

— Ну так… пока вы разбирахались, я мяса нажарил. Ух! Всё толпень откормил. Эт ведь твоя доля. Давай, наедай авторитет, — хлопнув себя по пузу, продавец развернулся и пошёл обратно.

Пару секунд я ещё приходил в себя. Наконец-то хоть что-то съедобное принесу домой. Затем примерно прикинул цену, такой окорок обошёлся бы мне никак не меньше пяти лонов. Весёлый, с куском мяса и ценнейшей книгой, я уверенно шагал. Давно не был настолько счастлив. Этот день запомнится мне надолго, разумеется, как и тот ненормальный мужик.

— Вот, осёл. Ха-х! — снова вспомнилось красное, как помидор, лицо злобного толстяка.

Шёл я по самой «богатой» улице в городишке. Справа стояли красивые каменные домики, слева — деревянные. В паре самых больших жили семьи местных богачей: двух мужчин.

Первого звали Квил Дугри, все помнили его элегантные костюмы и рыжую бороду. Он зарабатывал тем, что сдавал свои каменные домишки старателям. И сам же водил их к рекам и ручьям. Насколько мне известно, Квил редко уводил золотодобытчиков далеко от городка.

Он не был заинтересованы в том, чтобы старатели находили золото. Во-первых, новые в любом случае приедут. Во-вторых, те, кто не находили золото обычно оставляли инструменты и быстро уезжали. Квил продавал их, в Трелесе всегда большой спрос на лопаты, кирки и лотки для вымывания грунта. Уже не терпится со всем этим ознакомиться…

Деревянные домишки принадлежали Цуру Локу. Он, одевался как самый обычный разнорабочий. Людям, мне в том числе, он запомнился благодаря татуировки на пол-лица в виде змеи. Этот человек не связывался с приезжими старателями, он владел лесопилками и мебельной мастерской. Дела приносили много денег, ведь именно у подножья гор росли лучшие деревья. Можно не сомневаться, что, если какой-нибудь богач решит построить деревянный домик, то первым делом он свяжется с Цуром.

Эти два самых богатых господина не друзья, но и врагами их не назовёшь. Они знали друг друга, но держали полный нейтралитет. Главное правило, которого они придерживались звучало примерно так: я не мешаю твоему бизнесу, а ты моему. По крайней мере, именно такие слухи о них ходили.

Проходя мимо их дорогущих домов, я видел тёплый свет, исходивший из окон. Представлял, как большая семья собирается за столом; глава семейства нарезает мясо… Аж слюнки потекли. Но когда я вспомнил рыжебородого Квила и Цура со змеёй на щеке, аппетит отступил. По правде сказать, я побаивался этих людей, что и не удивительно, ведь они оба ненавидели нищих. Всякий бездомный и бродяга, кто попадался им на глаза мог отхватить. В лучше случае пару бранных словечек…

Улочка быстро закончилась. Я вышел на край городка, дальше раскинулась большая равнина, с густой высокой травой и редкими деревьями. Пробежался взглядом по горизонту. Затем посмотрел на старый разваливающийся дом, который едва-ли устоял после пожара.

Два богача ни раз хотели его снести, чтобы вид не портил. Но староста, хороший человек, всегда стоял на своём и не позволял им снести развалюху. Во-первых, он твердил, что я, нынешний владелец дома, жив. А, во-вторых, грозился, что за несоблюдение правил, можно получить срок.

Пусть староста и отгородился каменным забором, но жители городка его уважали и ценили. В целом хороший мужик, даже скорее дед. К нему всегда можно было обратиться с вопросом или просьбой. Единственно, что он не любил, это когда прерывали приём пищи. Все об этом знали. Однажды я пришёл к нему просить защиты. Староста выслушал меня и пообещал, что дом будет стоять до тех самых пор, пока сам не развалится или не уйдёт под землю.

Открываю старую обгоревшую дверцу. Раньше я жил тут с семьёй, сейчас один. Единственный наследник… улёгся на солому, чтобы отдохнуть, лишь пару минут больше и не нужно.

После смерти родителей голод всегда преследовал меня. Стал моим единственным верным спутником, от которого, однако, я был бы рад избавиться раз и навсегда. У меня даже сейчас урчало в животе. Я резво вскочил с грязной соломы и подошёл к остаткам камина. Быстрей бы его разжечь…

Ещё раз глянул на сырое мясо, которое лежало на почерневшем столе рядом с книгой. Еда и знания, всё что мне сейчас требовалось для счастья.

Затем я сел около разваливающегося камина и принялся доставать из него бесполезные угли и сажу. Складывал их в дырявое ведёрко и высыпал вне дома. Конечно, моя одноэтажная развалина сильно от этого не выигрывала, в домике и так полным-полно угля; обгоревшие стены, полу сгоревшая мебель. Но меня ещё с раннего детства приучили к чистоте. И я до сих пор пытался поддерживать её всеми силами, вспоминая о родителях. Обычно эти воспоминания сопровождались непередаваемой грустью и глазами на мокром месте.

Ведь именно мама с папой научили меня всему, что сейчас умею. Кроме воровства, разумеется. Этому меня научили жестокая реальность и желание жить. Ещё родители почему-то пытались всеми силами отгородить меня от геомагии. Они не выжили в пожаре, покинули меня незадолго до тринадцатилетия. Рано, очень рано. Они дали мне лишь малу часть того, что умели и знали сами. В этом я даже не сомневаюсь.

Во мне течёт кровь двух геомагов: мамы и папы. Уже в детстве понимал, что магический талант обязательно проснётся во мне. Собственного говоря, так и случилось. Но его не позволяли развивать, почему – не знаю. Всё что я сейчас могу в геомагии это результат самостоятельных и не самых правильных тренировок.

Своего первого големчика я слепил всего пару лет назад, вряд ли тот получился больше крысы, но он двигался и слушался. Именно он и помогал мне первое время воровать еду и хоть как-то выживать. Затем его поймали и разломали. Я сделал ещё… было много големов, которые воровали еду. Иногда мне приходилось делать новых чуть ли не каждый день. Но это всё равно удача, ведь я-то всегда оставался не пойманным. Как говорится, не пойман не вор. Да уж, именно с таким девизом и живу последние несколько лет.

Затем я сложил в камин кривые палки и всякие прутики. Разумеется, не дрова, их очень дорого покупать, а в лесу, как известно, они не валяются. Мне приходиться несколько раз в неделю прогуливаться до леса, чтобы собирать хворост, но я люблю природу. Костёр требовался только для того, чтобы приготовить еду. А питался я далеко не трижды в день, в лучшем случае раз.

Лето только начиналось, а значит можно какое-то время не беспокоиться о холоде. Но я пережил в дряхлом домишке ни одну холодную зиму, и прекрасно осознаю всю важность заготовления на зиму хвороста. Я даже организовал поленницу в комнате, где жил, с самых ранних лет. Сделал это именно в ней из-за того, что над этой частью дома крыша сохранилась лучше всего. В этой комнате реже капало с потолка, дровишки, так я их называл, без проблем обсыхали.

Чиркнул огнивом. Мелькающие искры полетели в растопку. Пучок сухой травы быстро вспыхнул ярко-красным пламенем. Спустя мгновенье огонь перекинулся на маленькие прутики. Ещё через пару минут загорелись и самые крупные палки. Я подцепил мясо крюком и подвесил его над костром.

Вкусно готовить я только учусь. Пока могу максимум превратить сырую еду в жаренную. Иногда правда, получается недожаренное, но не всегда мог терпеть голод. Бывает ем слегка сыроватое, приговаривая при этом: горячее значит готовое. Впервые я услышал эту фразу на рынке, когда кто-то из торгашей доказывал покупателю, что его пирожки готовые и дожаривать их не нужно. Ух, готовы, да из них кровь капала…

Мясо висело над костром. Оно скворчало и покрывалось чёрной коркой. Я уже давно привык к угольной «обёртке». Обычно я сдирал её, не люблю жевать уголь. Всем, кто говорит, что это самое вкусное – не верьте!

Грязная комнатушка с кривыми стенами наполнилась тёплым светом и приятным запахом мяса. Мне дико хотелось сорвать его с крюка прямо сейчас и быстро съесть. Но терпел.

Чтобы отвлечься я взял книгу про золотодобычу и начал читать. А чтобы сэкономить ворвань*, которой сталось совсем чуть-чуть, я повернулся спиной к костру. Света от пламени хватило, чтобы без труда разглядеть буквы.

[Ворвань – это жидкий жир, добываемый из сала морских млекопитающих.]

Прочитал первую главу и узнал много нового.

Во время дождей мощные потоки воды двигают породу, можно сказать, сортируют её. Из-за того, что золото тяжелее камней, песка и тем более земли, оно откладывается в определённых местах. Как правило, оно оседает на самом дне, под мельчайшими камушками.

Тоже самое происходит с золотом и в мелких горных ручьях, куда оно попадает благодаря дождям, которые и размывают выход золотой жилы.

Но не в любом дождевом потоке или горном ручье есть золото. Разумеется, его нужно искать только вблизи выхода жилы. Найти её можно по кварцу, который не так-то сложно определить. Само золото в жиле, перемешанное с кварцем, имеет кристаллическую форму. Но попадая в воду, золото и кварц разделяются.

Я бедный, но довольно догадливый. И быстро соображаю, что округлость кусочков золота, которые удастся найти в ручейке, будет говорить о дальности кварцево-золотой жилы. То есть, чем более остро форменные будут золотые песчинки, тем ближе будет золотая жила.

Читая дальше, я только убеждался в правоте своих догадок. Внезапно что-то зашуршало в соседней комнатушке. Не на шутку перепугавшись, быстро хвата стилет. Это моё единственное оружие.

Слышу шорох. Что-то тяжёлое навалилось на доски, которыми я совсем недавно заделал дыру в стене. Сейчас рассматриваю шаткую конструкцию, держа кинжал обеими руками. Деревяшки дребезжали, гвозди поддавались и выли. Кто-то большой старательно царапал и толкал доски. По моей спине пробежали мурашки. Действительно страшно.

Последние гвозди дали слабину…

Хилая деревянная конструкция вырвалась из стены и звонко обрушилась на пол. Пыль взмыла в воздух мутными облачками. Хорошо ещё, что свет от пламени позволял хоть немного видеть в тёмной комнате.

– Ра-а-ф… — вылетело из пасти какого-то зверя.

Через пару секунд вижу огромную пасть; бегающие коричневые глазками и лысые уши, похожие на поросячьи. Зверь, напоминавший волка на магических стероидах, злобно рычал и скалился. Обнажив острые зубы и четыре длинных желтоватых клыка, он вертел головой в разные стороны. Я хорошо рассмотрел его мускулистую шею, с паутинкой пульсирующих вен и молниями из старых шрамов.

– Дворецкий! – нервно вскрикнул я, когда горволк заскочил в дом.

Конечно, у меня не было никакого дворецкого. Так я назвал своего земляного голема, который иногда помогал мне по дому. В основном он бездельничал, но только из-за того, что я просто не мог найти ему подходящее занятие. Животных я не разводил, садик с цветочками не выращивал, да и гостей не принимал… Но, а назвал я так геосоздание, скорее всё же, в шутку. Он вообще-то средний, размером с крупную собаку, земляной голем, даже не боевой.

Медленно шагаю назад, проклиная свою невнимательность. Я пытаюсь что-то придумать, пока жду появления Дворецкого. Надеюсь, что он сможет хотя бы спугнуть горволка. Который продолжает грозно вышагивать. Он смело забрался в человеческий дом и, кажется, не прочь поужинать его владельцем. То есть мной! Чёрт!

-- Нападай! – кричу я, появившемуся из соседней комнаты голему.

Он ведёт себя растеряно, но совершенно не боится. Страху в нём неоткуда взяться, да и боли Дворецкий не чувствует. А значит без всяких колебаний должен кинуться на зверюгу и защитить хозяина-создателя, то есть меня.

Не прошло и пары секунд, как голем замахивается правой рукой и его земляной кулак устремился в морду зверя. Но тот среагировал значительно быстрее, резво сжал челюсти на, летевшей в него, руке и перекусил её. Сухая земля и комья посыпались с культи голема и из пасти горволка, впитывая его густую слюну.

Долго времени не прошло, голем почти моментально замахнулся второй рукой и даже успел врезать зверю по щеке. Прада, тот едва ли ощутил удар. Поднявшись на задние лапы, горволк упёрся передними в голема и повалил его.

Спина Дворецкого покрылась трещинами, и слега осыпалась. Он, даже лёжа, пытался отбиваться левой рукой. Но зверюга быстро с ним управился. Он вонзил клыки в земляную шею, вернее целился именно туда, а попал в нижнюю часть головы. Шее ведь у дворецкого практически не было. А зверюга, даже не сомневаюсь, опытный охотник, и знает, что шея самое уязвимое место практически у всех существ.

И тут он не ошибся. Голова голема рассыпалась мелкими земляными камушками. Его левая рука дрогнула и ударилась о чёрные доски. Чёрт! я снова остался один на один против горволка.

Мышцы предательски подводят, приходится отступать в центральную комнату. Снова ощущаю запах поджаристого мяса. Ну, конечно! Теперь-то понятно, что привлекло сюда зверя. Но пока не придумал, как защищаться и выкручиваться.

Рыча и щёлкая зубастой пастью, брызжа слюной словно храмовник кропилом, зверь медленно приближался. Вдруг он замер и посмотрел на скворчащее мясо.

– Ну… нет! – визгливо кричу я.

Не собираюсь я отдавать своё драгоценно мясо. Но и умирать ради еды не особо хочется. Выбор не самый сложный, мёртвому еда не нужна. Резко подскакиваю к мясу, чтобы снять его с крюка и бросить зверю.

– Г-а-а-ф!

Горволк, стоявший на пороге, громко гавкнул. Я даже вздрогнул от неожиданности, настолько громко прозвучал лай. Зверь явно дал понял, что не хочет, чтобы его мясо кто-то трогал. Я растерялся ещё больше, чуть не выронив стилет, отскочил назад. Что же делать?!

Мой единственный план не сработал. Зверь может в любую секунду кинуться, но пока рычит и стоит на месте. Снова смотрит на мясо, на мясо и на костёр.

Огонь! Мелькнул образ ярко-красного неощутимого, но обжигающего, вещества в моей голове.

– Боишься, – смотря на горволка, злобно произнёс я.

Тот, конечно, услышал, что из моего, человеческого рта вылетели какие-то звуки. И, судя по всему, понял, что не очень дружелюбные. Зверь вновь зарычал и скребанул когтями по чёрному полу, оставив глубокие серые царапины на досках.

Теперь-то я придумал, как вытурить из дома плешивого гостя. Но оставалось только дотянуться до костра и выхватить из него горящую палку. Желательно не поджечь дом второй раз. Всего-то… Брови сами собой подпрыгнули, я нервно выдохнул.

В два шага подскакиваю к костру. Рукой со стилетом припугиваю зверя, а другой тянусь к горящей палке.

Горволк оказался рядом ещё быстрее. Оскалив клыки, он приготовился вонзить их в мою жилистую плоть. Увидев этот кошмар, я испугался и отвлёкся от костра на каких-то пару секунд.

– Ай! – вырвалось из меня. Я обжёгся о горящий прут.

Зверь моментально напряг все четыре лапы, разинул пасть ещё шире и рванулся вперёд.

В последние мгновенье успеваю вонзить в его мускулистое бедро стилет. В эту же секунду челюсти зверюги схлопнулись на моей обожжённой руке. Чёрт, как же больно!

Но, почувствовав обжигающую боль от холодного металла, горволк заскулил, как охрипший щенок. Разжал челюсть и отскочил назад. Фух… Но стилет запросто вырвался из моей руки, причинив зверю невыносимую боль. Он начал подпрыгивать и встряхивать редкой шерстью, словно пытался стрясти всех блох. Но оружие плотно сидело в развитой мышце и всё никак не вылетало. Кровь мелкой струйкой текла по мускулистой лапе.

Левая рука ныла страшной болью, кровь капала из ран. Я даже и не думал снова подскочить к костру, за огненной палкой. Оставшись без оружия, я превратился в лёгкую добычу. Вопрос только в том: как скоро горволк это сообразит? Ведь рано или поздно он сможет отвлечься от стилета, торчавшего из бедра.

Слегка оглядываясь по сторонам, я сжимал левую руку у запястья. Пытался найти что-нибудь такое, чем можно отбиться от горволка. Но, как назло, ничего подходящего рядом не валялось.

Проскакав ещё примерно с десяток секунд, как бык на родео, зверюга остановился. Видать понял, что так не получиться избавиться от металла, вошедшего в плоть. Резко мотнув головой, горволк попытался схватить рукоятку стилета, но не дотянулся. Вены выступили сильнее, ритм пульсирования его сердца ускорился. Он снова попытался. Со всей дури замахнулся головой и сжал клыки на рукоятке оружия. Дёрнул в сторону, громко заскулив. Но всё же вытащил стилет из бедра.

О боже! На пару секунд мне почему-то показалось, что зверю теперь кинется на меня со стилетом в пасти и зарежет…

Конечно, горволк достаточно сообразительное существо, но не настолько, чтобы размахивать и драться человеческим оружием. Да и потом, использовать все свои зубы он умел гораздо эффективнее, чем огромный железный клык.

– Р-р-р…

С какой-то дикой звериной ухмылкой зарычал горволк и сделал первый шаг. Я невольная напрягся и щёлкнул зубами. Ведь до сих пор не нашёл чем отбиваться. Зверюга же не останавливался, делая медленные шаги.

Играл с добычей, как кошка с мышкой. Не хочу быть мышкой!

Внезапно сорвался с места. Мгновенно, как стрела с натянутой тетивы.

Струсив, я махнул окровавленной рукой. Капли крови веером слетели с неё, некоторые попали зверюге прямо в пасть – последнее, что видел я перед тем, как глаза предательски закрылись. Я уже готовился к тому, что зверюга разорвёт меня на куски. Но, вот это да, ничего, кроме знакомой боли в руке, не почувствовал, лишь услышал жалобный вой.

– Ую-юую-ю…

Скулил горволк. Я не сразу смог открыть глаза, но отчётливо различал громкий топот и удары когтей об доски. Наконец-таки веки поднялись, и я увидел, что зверь пропал.

– Что?! – моя нижняя челюсть буквально отвисла от удивления. Как? Как я мог его спугнуть-то?..

Но сейчас не до загадок. Гораздо важнее остановить кровотечение. В идеале, конечно, обработать рану, но сделать это нечем, разве что только прижечь красными углями.

– Бр-р… – процедил сквозь зубы я. От таких мыслей по шеи пробежали болезненные мурашки.

Ну уж нет, прижигать рану я не буду. Да, боюсь, что не выдержу боли. Но, во-первых, я рассчитывал, что никакая зараза в рану не попала, а, во-вторых, надеялся, что кровь будет своевременно сворачиваться. Но если кровотечение не остановится, то блин придётся поджарить собственную руку.

Найдя самую чистую ткань, я перевязал ноющую руку. Не затянул узел на запястье, чтобы перекрыть кровообращение, а именно перевязал кисть – открытые раны. Рассчитывал, что ткань будет впитывать лишнюю влагу и это поможет крови сворачиваться быстрее.

Вскоре кровотечение остановилось. По крайней мере, я не замечал признаков обратного. Сейчас мне больше всего на свете хотелось выяснить, что же всё-таки произошло? Но я понимал, что делать это, когда мясо жарится на костре, а в стене огромная дыра, не лучшая идея. Много чего нежелательного может произойти.

Подойдя к камину, я посмотрел на мясо, ткнул его прутиком. Кажется, всё в порядке, но ещё нужно время, чтобы оно окончательно приготовилось. Тогда я поднял окровавленный стилет, осторожно перешагнул через порог. Перешёл в соседнюю комнату и убедился, что в доме пусто. Вернее, что я здесь в полном одиночестве.

Затем поднял валявшиеся доски, те едва не разваливались. Подпёр их к стене, чтобы закрыть дыру. После нашёл старые ржавые гвозди и забил их головкой молотка. Конструкция держалась, а тем более защищала, ещё хуже, чем раньше. Потом я передвинул старый родительский шкаф, который слегка подгорел. Он очень плотно встал на нужное место. На всякий случай накидал в него разного барахла, чтобы утяжелить.

Мой разваливающийся и подгоревший домик снова стал «неприступной крепостью». Единственный способ проникнуть внутрь – это открыть дверь, на которой есть замок. Через окна в дом не забраться. Те, что на первом этаже я давным-давно хорошенько заколотил и заставил мебелью. А до крохотного окошка на чердаке с земли не достать. Если, только с лестницей.

Но я не боялся воришек. Глуп тот вор, что грабит нищенские развалины.

Глава 3

После «ремонта крепости» на скорую руку. Я подошёл к земляной тушке, которая всего пару мгновений назад была Дворецким. От него осталось только потрескавшееся и осыпавшееся тело, с двумя короткими ножками и левой рукой. Подхватил его, и оно сразу рассыпалось. Глупо, я поступил очень глупо.

Ведь в этой кучке земли больше нет магической силы, жизни можно сказать, следовательно и земля потеряла способность держать форму. Но ничего страшного. Савок и веник сильно облегчат задачу. За несколько минут я перетаскал останки Дворецкого в комнату для големостроения и ссыпал в общую кучу, из которой также торчали самые разнообразные части тел, предыдущих големов и неудачных экспериментов. Правда держались они на честном слове, но это и не важно. Если я снова захочу собрать голема, то их можно использовать. Главное постараться не разрушить их до того момента, как в голема проснётся жизнь

Теперь, когда основные проблемы решены можно приступить к разгадке тайны. У меня имелись всего лишь одна подсказка: визг испугавшейся зверюги. Наверняка, что-то произошло, когда я закрыл глаза и… махнул рукой. Стоп! Махнул рукой. Взмах рукой для мага не всегда означает использование заклинания или силы, но довольно часто.

Это значит что-то я всё-таки сделал. Но что? Горволк же не просто так убежал. Но камней в доме нет, значит они не могли полететь в него. Да, земля есть но вряд ли бы зверь испугался пыли, полетевшей в него, пусть даже с мелкими земляными комками… И вообще я бы точно почувствовал, что использовал магию камня или земли. Их даже между собой невозможно спутать.

В процессе своих размышлений я сам того не заметил, как начал ходить по комнате. Туда-сюда, вперёд и назад, всё смотрел на языки пламени и размышлял. Но что-то мне сильно мешало, совсем не сразу понял, что меня отвлекает. Через пару секунд что-то снова перебило мои мысли.

— Да что с этим полом такое? — раздражённо спросил вслух.

Точно, скрипит. Раньше такого не было. А почему он начал скрипеть? Тут было несколько вариантов, либо зверь своим весом повредил доски, что очень маловероятно, либо…

Я наклонился к полу и надавил на доску, она начала гнуться, раньше такого точно не было. Затем наступил на другую, один её край провалился, а другой взмахнул в высь, чуть ли не в потолок. Теперь всё понятно: исчезли гвозди. Но я не верю, будто мне хватило магической силы, чтобы вытащить их из древесины, да ещё и запустить в зверя. Моя магия железа оставалась на зачаточном уровне очень долго, чтобы я ни делал — сильнее она не становилось. Неужели?..

Досок на полу лежало много. Я осмотрел их и увидел свежие отверстия. Действительно, практически всех гвоздей не хватало на своих прежних местах. После я огляделся в комнате и увидел дырки в стенах, в потолке. Кое-где даже виднелись шляпки и острые кончики старых кривых гвоздей.

— Быть не может, точно-точно магия железа!

Уже несколько лет я мечтал овладеть таким «трюком». Но долгие тренировки и различные способы исполнения не влияли на мою слаборазвитую магию железа. Она будто бы требовала чего-то принципиально нового, чтобы развиваться. Чего, я, конечно, не знал. Кроме как двигать крошечные железки мне ничего не удавалось. Не удавалось до сегодняшнего дня!

Однако, годы практики давали и положительные результаты. Я, как самоучка, который никогда не занимался с более опытным магом, вполне достойно увеличивал мощь магии и некоторых заклинаний. По крайней мере, мне так, казалось, сравнить-то было не с чем… Например, в создании големов я преуспел больше всего. Затем в магии земли, намного меньше владел магией камня.

Найти гвоздь в доме не составило труда. Я подобрал его и сел за стол. Пару секунд любовался ржавым кусочком железа, который спокойно лежал. Затем попытался сдвинуть его с места, не физическим воздействием, разумеется. Я надеялся, что, возможно возросшая, сила магии железа, позволит это сделать.

Ещё несколько минут я, как загипнотизированный смотрел на гвоздь. Представлял различные чудо-узоры, благодаря им магия генерировалась в моей голове, но ничего не получалось. Видимо все красивые завитушки, в моей фантазии, годились только для высвобождения магии земли или же камня, но не железа. А я всё пытался его хотя бы чуть-чуть сдвинуть. Железка будто намертво прилипла к столу. Начал нервничать, но быстро успокоился. Возможно, что сила магии железа всё-таки не возросла. Я окончательно запутался. Ведь, если она не возросла то, как я смог повелевать грудой гвоздей, сейчас-то одним не могу. Что позволило мне это сделать? Страх и напряжение с боязнью умереть в придачу? Неясно. Странно даже то, что я не запомнил, как ощущалась эта самая магия железа. Возможно другие, более важные на тот момент, ощущения полностью всё перекрыли. Наверное, поэтому я и не мог повторить нужных внутренних движений.

На самом деле я развивал и использовал магию на интуитивном уровне. То есть, я можно сказать был, спортсменом, который выполнял упражнения не так, как положено, а так, как чувствовалось и хотелось. Я вообще сомневался, что правильно использовал магическую энергию… но её я хотя бы чувствовал. Об учителе геомаге я только мечтал. Понимал, что без него мой потенциал раскрыть даже на жалкую треть вряд ли удастся. И нет, я отнюдь себя не переоцениваю, ведь мои мама и папа оба были геомагами.

Вскоре я наигрался с гвоздём, безрезультатно.

Зверь выгнан; дыра в стене забаррикадирован. Однако загадка магии железа пока не раскрыта, но вернусь к этому потом. Сейчас лучше проверю готовность мяса. Тыкаю его железным прутиком, кажется, готово. Осторожно снимаю его с костра. Кладу на большую потрескавшуюся тарелку, до пожара она использовалась, как часть интерьера. Но старые развалины давно не нуждаются в украшательствах.

Взял вилку и нож, к слову, очень чистые для столь грязных условий. Сначала я подковырнул чёрно-угольную корочку, от которой шла лёгкая дымка. Посмотрел на нежное розовое мясо, насладился приятнейшим ароматом. Наверное, мои зрачки чуть расширились. Желудок отчётливо громко булькнул. После чего я отодрал угольную обёртку и приступил к трапезе. Эмоции переполняли меня. Ещё бы! Я же несколько дней голодал. А сейчас ел так, словно готовился к этому ни один месяц.

Съев чуть больше, чем было нужно, я встал из-за стола и ушёл в комнату големостроения. Здесь хранились мои попытки создавать големов: корявые и кособокие, кривые и непропорциональные, местами совсем бездарные пробы. Но важно другое, ведь их всегда можно переделать. Благом материалов хватало с избытком. Земля, как и камни есть практически всюду. Но големами я, в лучшем случае займусь завтра. Уж слишком меня взволновало нападение горволка, чтобы просто забыть о нём.

После этого случая я точно не собираюсь оставаться в доме один. Големы, конечно, не живые люди, и даже не звери, но они могут создавать иллюзию дружной компании. Особенно, если их налепить много и очень разных. Единственная проблема в том, что создание големов выматывает, как физически, так и интеллектуально.

Уже давно я понял, что магически потоки берут своё начало где-то в мозге. Жаль у меня нет наставника, который мог бы подтвердить или опровергнуть мои предположения. Впрочем, я буквально ощущал, как энергия зарождалась где-то в голове, а там, как известно находится именно мозг, и бежит дальше по телу. Обычно магически потоки проходили через руки и исчезали где-то на кончиках пальцев.

Также и готовым големам нужная энергия для подпитки, чтобы не развалиться. Мне потребовалось какое-то время, чтобы это понять… Впрочем, не важно, я всё равно это осознал. Энергию големы могли получать в моменты, когда я насыщал их магическими потоками. А ещё из организмов, которые пожирали. Например, среднему земляному голему, чтобы не рассыпаться нужно питаться чуть меньше, чем крупной собаке.

Осмотрев свои «шедевры» големостроения, я открыл крышку глубокого погреба. В нём стояла длиннющая лестница, но спуститься мог не каждый. Слишком узкий погреб, чтобы в него поместились даже люди среднего телосложения. Но я-то худой, а значит могу без проблем лазать по лестнице.

Глубокий погреб я использовал для того, чтобы охлаждать еду. Чем глубже, тем ниже температура; тем дольше пища будет сохраняться свежей. Я взял мясо и спустился. Почувствовал лёгкий холодок, нащупал в стене дверку, открыл её. В железном ящичке стояла большая миска, уложил в неё мясо и хлопнул дверкой. Железный ящичек, очень надёжное средство, если нужно спрятать что-то от крыс. Но на ржавых стенках всё равно иногда появлялись новые следы когтей и зубов. Весь погреб, словно решето, испещрён крысиными ходами.

Водились они и в доме, но на глаза старались не попадаться, замечал я их крайне редко. Впрочем, практически всюду были видны их следы. Иногда даже приходилось за ними прибираться... Я мечтал избавиться от крыс. Пару раз притаскивал домой кошек, думал, что те останутся и будут ловить мерзких грызунов. Но кошкам эта идея не нравилась. Не желая охотиться, они сбегали. Наверное, у них были хозяева, которые на заставляли их этим заниматься. Больше я кошек не ловил.

Вернувшись к камину, я не стал разжигать лампу. Взял книгу, стараясь не испачкать её окровавленной повязкой. Уселся поудобнее, открыл следующую главу, оранжевые языки пламени осветили страницы тёплым светом.

Угу, остаточные отложения.

Аллювиальные отложения, интересно…

Террасные отложения, ага-ага…

Донные отложения.

Давненько я не читал настолько интересной, а главное познавательной книги. После прочтения второй главы меня посетила интересная идея. Я решил как-нибудь, когда будет время, сходить в книжную лавку или поспрашивать местных жителей, может у кого-нибудь из них остались древние карты или записи.

Нужны они мне, чтобы разузнать, где бежали давно исчезнувшие реки. Хотя сделать это будет крайне сложно, если вообще возможно. Но террасные отложения древних рек показались мне самыми перспективными местами для добычи золота. Затем я положил в книгу кусочек ткани — самодельную закладку и закрыл её.

Пора спать. Рот вытянулся в зевоте, я по привычке прикрыл его рукой. Нищий, отнюдь не значит бескультурный. После улёгся на солому, чуть зарывшись. Сон уже витал где-то очень-очень близко.

* * *

Открываю глаза, снаружи ещё темно. Только хотел их закрыть, чтобы снова заснуть, как вдруг…

Внезапно слышу, как на улицы воют и рычат неведомые создания, словно души из адского котла. Сердце бьётся быстрее, обливаюсь потом. Какие-то звери бегают вокруг домика, царапают и толкают деревянные стены. Я мгновенно вскакиваю с соломы. Страх первая эмоция, которая со страшной силой давит на мой разум, затуманивая его. После появляются паника и будто бы помогает страху вбить последний гвоздь в крышку гроба…

— Чёрт! Чёрт! Чё-ёрт… — кричу и бегаю по комнате, как загнанный в ловушку зверь.

Вскоре понимаю, что скорее всего, это последствия моей вчерашней победы. Наверное, тот горволк собрал всю стаю. Я взглянул на руку, тряпка исчезла, рана тоже. Странно. Но разбираться некогда, нужно срочно что-то предпринять.

Немного поостыв, я додумался выглянуть в щёлочку и посмотреть, что творится за хлипкой стеной. Чуть присел, подставил глаз к щели и замер.

На улице, в красноватом солнечном свете, бегали горволки. Такие же, как вчерашний. У всех летели слюни из пасти, пульсировали вены на мускулистых шеях. Некоторые рычали, другие выли. У одних шерсть густая и длинная, у других короткая и плешивая. Но все злые, никто не выглядел, как милый домашний пёсик. Уж скорее, как стая зверюг, сбежавшая из дьявольской псарни.

— Хр-о-об!

Словно болотный дракон, тявкнул кто-то из огромной стаи. Все звери, как один, снова кинулись на дом. Стены ходуном скакали по фундаменту, крыша дребезжала. От страха меня едва не трясёт. После я смог разглядеть единственного горволка, который не кинулся грызть и скрести домик. У зверюги бежит кровь из раны на лапе. Из груди и бока торчат несколько гвоздей.

— Хр-о-об!

Снова гавкнул злобный зверь, с горящими глазами. Узнаю его, это вчерашний гость. Именно он и есть вожак этой стаи. Под его «командованием» горволки кинулись крушить дом. В ужасе отскакиваю от стены и бегу в комнату с дровишками. Ведь в ней стоит лесенка, ведущая на чердак, можно попытаться спрятаться.

Схватился за неё и наступил на перекладину. Деревяшка переломилась, словно соломинка. Я наступил на следующую, но она не выдержала даже веса ноги. Тогда дёрнул лестницу, она переломилась пополам.

— Всё, — обречённо шепнул я.

Спустя секунду появилась надежда: домик ведь стоит рядом с городком. Значит, стаю обязательно заметят. Их невозможно не заметить! Наверняка… да, уже бегут охотники, они всех разгонят. Размышлял я, пытаясь себя утешить. Хочется верить, но вериться с трудом.

Деваться мне всё равно было некуда, разве что погреб. Точно. Вновь хорошая идея, попытаться стоит во всяком случае.

Бегу в соседнюю комнату. Здесь почему-то стоят целые големы разных типов и размеров. От крохотных земляных, размером с мышку, до средних каменных, чуть выше крупного пса. Не припомню, чтобы собирал такое количество големов, и уж тем более оживлял их. Вчера, все они походили на кучку грязи и камней с редкими вкраплениями кривых и корявых частей тела. Но сейчас они выглядели, будто бы их сделал геомаг профи.

Ужас и абсурд ситуации всё нарастали, как давление внутри мёртвого кита, валявшегося на берегу и готово в любой момент взорваться. Я вообще перестал понимать, что происходит. Големов, тех, что побольше обошёл, маленьких перешагнул. После чего дёрнул ручку погреба. В отличии от лесенки она выдержала, и крышка даже открылась.

— У-оу… Кы-ак? – от увиденного мои брови вытянулись вверх.

Я не могу поверить своим глазам. Весь погреб, до самого верха засыпан землёй.

Прятаться больше негде, значит нужно дать бой. Ведь не случайно в комнатушке материализовались големы. Правда не понятно откуда и как, но они могли помочь. Я только попробовал дать первый приказ, как стены дома задрожали сильнее, старые брёвна чуть не влетали внутрь. Доски, закрывавшие окна начали хрустеть, гвозди скрипели и выворачивались.

Шкаф, закрывавший дыру в стене, упал.

Нервничая всё больше, я побежал в комнату с камином. Дровишки в нём до сих пор горели, что удивительно. Силой мысли-магии, я подозвал големов за собой. Те послушались, к моему удивлению! Обычно обучить принятию мысленных приказов мне удавалось только самых крошечных големчиков, а тут целая толпа и даже средние.

Спустя несколько секунд я стоял в центре комнаты, окружённый примерно дюжиной отличающихся друг от друга големов.

Руки сжимают стилет. Страх – разум.

Первый горволк выскочил из комнаты с дырой в стене. Он рычал и болтал головой, как бешеный. Я интуитивно отдаю приказ и на него бежит средний каменный голем.

Зверюга с торчавшей вверх шерстью кидается на него. Со страшной силой сжимает челюсти на каменной руке. Зубы хрустят и вылетают, кажется, у зверя даже челюсть сломалась. Рука голема покрывается сеткой трещин и отваливается. Он замахнулся правым кулаком и врезался зверю по морде. Череп хрустнул, задев мозг. Из раны и рта зверя хлынула кровь, его ноги подкосились, не удержав тяжёлую мёртвую тушу.

Однорукий голем вернулся в «строй». Я слегка улыбнулся, но расслабляться пока рано. Доски, закрывавшие окна сдались и влетели внутрь.

Десятки горволков, словно лососи на нересте, хлынули непрерывным поток в дом. Големы, подчинявшиеся приказам, начали отбиваться.

Земляной замахивается для удара, но зверь хватает его руку и перекусывает. Несколько других тварей кидаются на голема и размалывают его в пыль. Крошечных зверюги просто топчут, превращая в горстки грязи. Единственные, кто может противостоять горволкам это каменные геосоздания. Но и тех слишком мало.

Я находился в самом центре боя. Всюду вздымались облака пыли и шерсти. Летала кровь. Ломались кости и рассыпались големы… Каменные единственные кого ещё не разорвали звери. Горволки бросаются на них и ломают о твёрдый камень зубы, клыки и когти. Големы бьют зверьё кулаками, проламывая их черепа, дробят кости. Плоть и камень, кровь и пыль смешиваются в жуткое месиво.

Один из горволков, видимо самый неудачливы, случайно задевает огонь в камине. Поняв, что его хвост горит, он заскулил и начал метаться по всей комнате. Но вместо того, чтобы тухнуть хвост поджигает практически всё, с чем соприкасается.

Комнатушки заполоняет чёрный дым и огонь. Языки пламени скачут по мохнатым зверям и всякому хламу. Перекидываются на пол, стены и потолок. Пожар вспыхивает в доме. Битва между големами и зверьём не стихает. Они словно не замечают весь тот ужас, который творится.

Именно сейчас осознаю, что такое настоящий страх. Я стою в самом центре огненной воронки, с разлетающимися осколками камня, земли и окровавленными тушами зверей. Сложно, наблюдая за происходящим, не терять самообладание. Мыли путаются, руки дрожат.

Вскоре големы начинали проигрывать в неравной схватке. Они превращались в безрукие болванчики, которые ничего не могли сделать. Пусть им и удалось убить с дюжину зверей, но этого всё равно, что затушить пару травинок, во время лесного пожара.

В какой-то момент я остался совсем один, окружённый полчищами кровожадных зверюг с бешеными глазами, пеной у рта; обжигающим огнём и густыми клубами чёрного дыма. Секунды тянулись, словно год.

От безысходности роняю стилет. Всё бесполезно. Я уже не спасусь.

Как по команде огненные звери разом кинулись на меня. Каждый вонзал в мою плоть свои клыки, терзал острыми когтями и обжигал красным пламенем. Но я почему-то ничего не чувствовал, наверное, разум совсем затуманился…

Вдруг открываю глаза. Вскакиваю с взъерошенной соломы, обливаясь холодным потом. Так это был Кошмар. Всего лишь кошмар. Снова… Сажусь на стул, потирая слипшиеся глаза.

Я пытался понять, как можно раз за разом наступать на одни и те же грабли. Кошмары мучили меня давно. Каждый раз, когда я просыпался, то тщательно прокручивал их в воспоминаниях и поражался тому, что принимал столь бредовую и абсурдную иллюзию за реальность.

Вспомнил и этот сон. Рука не могла так быстро зажить. Камин не мог так долго гореть. Лестница не могла стать настолько хрупкой. Погреб никто не засыпал. Звери не могли собраться в таком количестве, не могли разрушить дом. Големы не могли появиться сами по себе. Вообще я пока не способен создавать боевых големов.

Ещё долго я жалел, что не заметил всего этого во время ночного кошмара. Такое со мной происходило несколько раз в месяц. И каждый раз я клялся, что не поведусь на следующий дурной сон, но ещё ни разу не сдержал обещание.

Хуже всего то, что кошмарные сны не самое страшное, с чем мне приходится бороться. Голод и зимняя стужа намного страшнее. И, в отличии от сна, могут нанести более ощутимый ущерб. Хотя от кошмаров психика, наверное, не мало натерпелась.

Немного отдохнув и успокоив нервы, я достал из погреба мясо. Позавтракал холодным, чтобы лишний раз не переводить хворост. Взялся за книгу. Нужно поторапливаться, чтоб успеть до снегов. Впереди всего около четырёх-пяти месяцев тёплой погоды.

Листаю книгу и читаю очень внимательно.

Так… Место поиска…

Движение золотых песков…

Ага, секрет водопадов…

Рассмотрев иллюстрацию как следует, я перелистнул и увидел изображение необходимых инструментов: кирок, лопат, совочков, лотков, каких-то загадочных штуковин и механизмов… Решил, что самое время наведаться в городок и узнать цену на нужные для промысла вещи. А дочитать я успею, пока нужно понять, стоит ли копить деньги на инструменты или удастся сделать их самостоятельно. Быть может они и вовсе не понадобятся, ведь я планирую воспользоваться ещё и своим главным талантом: геомагией. Да, сейчас я хреновый маг, но, надеюсь, это только вопрос времени и мотивации.

Глава 4

Обычно я ходил в городок без оружия, вчерашний день лишь исключение, которое подтверждает правило. Ведь в тот день я нёс с собой солидную сумму, накопленную для покупки книги. А сейчас на мне лишь рваные грязные лохмотья, которыми никому и даром не нужны. Да и грабителей в городе ещё поискать придётся.

В городке к нищим относились по-разному. Обычные жители смотрели на нас с лёгким презрением. Богачи вовсе терпеть не могли. Но больше всех, нищих, особенно воришек, ненавидели торговцы. Ведь именно их товары служили предметом нападок со стороны воров. Еду они особенно активно воровали, а вот какую-нибудь домашнюю утварь или броню с оружием нет.

Трелес один из самых мирных городков, но даже тут случается разное. Например, зимой, в самый лютый мороз горные некшапы и горволки частенько появляются на улочках городка. Они ищут пропитание и лёгкую добычу… Конечно, сам я не видел, но слышал разные байки.

Но не все ненавидели нищих. Например, староста Хирульд старался всеми силами скрывать свою брезгливость. Также он помогал беднякам с едой и работой. Но, если еде радовались все, то с работой дело обстояло иначе.

Кто-то предпочитал бутылку крепкого акшпыцкого. Кто-то чисто физически, из-за своих травм или увечий, не мог трудиться. Другие выбирали воровство или просить милостыню. Если с ворами боролись законники, то с попрошайками ничего не могли сделать. Староста вечно издавал указы и всяческие инструкции, по защите прав «униженных и оскорблённых».

Я далеко не глупый, пусть и не совершеннолетний парень. Мне ни раз доводилось устраиваться работать в какие-нибудь строительные бригады, в лесники, в лесорубы, в ямщики и разнорабочие. Результат всегда получался одинаковый. Я не мог удержаться на новом месте работы и пары месяцев. Потому, что практически всегда не уживался в коллективе, если таковой имелся, или не работал должным образом.

Люди, с которыми мне доводилось работать были простыми работягами, которые ни о чём кроме жрачки, выпивки и девках не разговаривали. Конечно, я чувствовал себя с ними не в своей тарелке, словно кошка в компании бобров. Впрочем «бобры-то» трудились до седьмого пота, в отличии от меня, я в основном, как они говорили, умничал… На самом деле я пытался придумать что-то такое, чтобы упростило работу. Но разве кто-то будет слушать юнца? Нет. Они же старше, значит само собой и разумеется, что умнее. Но с каких это пор интеллект человека определяется годом его рождения?

К моим словам никогда не прислушивались. А за малый объём выполненных работ шпыняли, как нашкодившего щенка, хотя я не ленился, просто физически не мог сделать больше. Однажды, чёрт меня дёрнул, и я притащил на работу книгу Чаррда Доквина «Незрячий инженер».

Это хорошая книга в основном о биологи. Её автор пытался доказать миру, что эволюция, в которую никто не верит, а особенно храмовники, существует. Он говорил о ней следующее: «Эволюция — это величайшая магия на Лонэхов. Мне даже кажется, что она неподвластна богам. Тут стоит уточнить, что магия понимается не совсем в привычном значении. Магия понимается, как что-то происходящее само собой, по никому неведомым законам и правилам. Но, тем не менее, у самостоятельной «магии» вышло заполнить весь наш Лонэхов различными существами. До сих пор открывают новые виды…»

В перерывах между погрузкой телег, я почитывал эту книгу, за что меня и высмеяли. Уроды. У самих-то мозг размером с орех. Я попытался возразить, но взрослые дядьки лишь смеялись над моей тягой к знаниям. А чтение так и вовсе казалось им каким-то неслыханным непотребством. Оставив наконец-таки меня в покое, эти дурни начали обсуждать: кто и до какого состояния вчера напился, что смешал и койку какой дамы шатал…

Я ненавидел слушать их бестолковую болтовню. Она не несла никакой полезной информации. И вообще я считал разговоры своих глуповатых, но более трудолюбивых «коллег», — мусором, которым они обменивались между собой, иногда пачкая меня. Да уж. Наверное, поэтому у меня до сих пор и не было нормальных друзей. Мне сложно беседовать с человеком, который умеет болтать только ни о чём.

А Чаррд Доквин, которого я никогда не видел вживую, казался мне дедушкой, который поучал меня всему на свете. Из его книги я и узнал о золотодобыче. В ней имелась целая глава, посвящённая золоту и старателям. Именно она и вдохновила меня попробовать себя в новом деле. Если смогу добывать золото, даже с помощью големов, то у меня не будет ни начальников, ни коллег, ни жёсткого графика или невыносимых нагрузок. Буду решать всё сам, и моя «зарплата» будет напрямую зависеть от приложенных усилий. Также, если всё пойдёт хорошо, то мне удастся зарабатывать больше, чем на всех предыдущих работах вместе взятых. А самое приятное, что наконец-то смогу использовать в работе свой мозг, в отличии от всех предыдущих. Это значит, что мои весьма интересные идеи возможно получится применять на практике.

Более того, труд и права старателей охраняются местными законами, староста Хирульд и его люди следят за этим. Золото, как и любой другой природный ресурс, может добывать абсолютно каждый, если при этом не страдает чужая земля. Я, разумеется, не полезу в чужой огород, чтобы перекапывать грядки, в поисках самородков.

Выйдя из дома, я внимательно огляделся. Кошмарный сон будет напоминать о себе ещё пару дней. Убедившись, что никаких полчищ горволков нет, вернулся внутрь и положил стилет в ящик.

Раннее утро, значит пение птичек ещё можно услышать. Мой дряхлый домик стоял на окраине, всего-то в ста — ста двадцати метрах от условных границ. Пройдя по земляной почти заросшей тропинке, я дошёл до городка. Вышел на, знакомую до жути, улицу двух богачей. Надеялся, что не встречусь с ними.

Шагая по улице, я глазел по сторонам. Мне нужно пройти прямо, затем по окраине рыночной площади, свернуть на права и идти дальше, пока не упрусь в лавку с инструментами для золотодобычи.

Называется этот магазинчик «Залатая жыла», деревянная вывеска с ошибка висит на нём уже очень давно… Я очень много слышал разных историй о его владелице. Да, она не самый грамотный человек, но довольно эрудированна и далеко не глупая, со слов тех, кто о ней говорили, разумеется. Я-то с ней не общался, даже не встречался.

О товаре, представленном в магазинчике, отзывались только хорошо, мол поражает своим разнообразием, качеством... Также владелицу лавки без сомнения можно называть монополистом кроме неё инструментами и механизмами для золотодобычи больше никто не торговал. А значит узнать цены можно только в одном месте, куда я, собственно, и направлялся.

Практически покинул улицу двух богачей. Но…

В нескольких метрах передо мной раздался звонкий грохот. Это разбили окно деревянного дома. Из него вылетел стул с брызгами из острых стеклянных осколков. А спустя секунду и какой-то мужик с проплешиной, на лохматой голове. По его одежде я без труда узнал резчика по дереву. На нём красовалась обычная рабочая форма, очень плотный фартук и не менее плотные перчатки. Его от кудрявых волос до зашарканных башмаков украшали тёмные опилки.

— Ай-я! — вскрикнул мужик.

Видимо он, как и деревянный стул, вылетел в окно не по собственному желанию. Кто-то очень сильный швырнул бедолагу.

— Простите, простите! — стонал он, смотря в разбитое окно.

Нервно сглотнув, я захотел поскорее уйти, но уж слишком быстро разворачивались события, чтобы я мог спокойно пройти мимо. Всё-таки, некоторый интерес такая ситуация вызывала.

— Я тя-я щас так прощу! Так прощу обухом по зубам! Лезвием по лысине! — Цур Лок вылете из окна, словно летучая мышь с чердака.

Кто бы и сомневался, что именно он всё это и затеял. Я с любопытством смотрел за происходящим. Раньше никогда не видел Цура настолько разгневанным. Наверное, потому что всячески избегал встречи с ним. У Цура взрывной характер и острый топор, который он носит с собой, словно любимую трость.

— Переделаю. Прошу! Не бейте… — лёжа на грязной брусчатке, умолял резчик.

— Лучше я тя-я переделаю. А-то мамка с папаней не смогли… – орал Цур во всю глотку.

Он задрал топор. Бедолага, валявшийся на земле, закрыл голову руками, он буквально трясся от страха.

Но топор обрушился на стул. Затем Цур пнул его и рубанул ещё несколько раз.

– Чепич криворукий! – орал Цур, чтобы это не значило. – Да ты, рукозад, хоть знаешь, что этот стул стоил сто двадцать лонов?! А, скотина?! Стоил, пока ты не взялся за работу.

— Так эт… еж… царапинка только ж. Я можу переделать… – пискнул мужик и снова прикрылся рукой.

– Царапинка, твою мать? Да ты его испоганил, урод! -- не стихал Цур, продолжая разносить стул в щепки. Что-что, а топором он орудовать мастерски.

Насколько я знаю, Цур всегда дорожил репутацией своих лесопилки и, тем более, мебельной мастерской. Он никогда не позволял продавать мебель хуже, чем идеального, даже высшего, качества. Да, у него взрывной характер и ужасно-грубая манера речи, но своё дело он знает лучше всех. Не зря же он повалил больше тысячи деревьев, я лично видел те поля с гигантскими пнями, и изготовил примерно столько же столов, стульев и прочего. Именно трудолюбие, знание дела и качество местных деревьев, позволяли Цуру обеспечивать мебелью и домами самых богатых, элитных покупателей. Вряд ли эти слухи о нём преувеличены. Сейчас, вроде как, он не работает сутками на пролёт, лишь контролирует процесс и иногда, ради развлечения, позволяет себе повалить парочку деревьев. Интересное у него хобби.

– Вычту, заразец, из твоей зарплаты! Гуляй, гореруб обделанный, – полностью раздолбив стул, Цур нисколько не успокоился.

Он облокотился на топор и ждал, пока резчик встанет с земли и начнёт прибираться. Тот подполз к остаткам стула и начал собирать их в кучку.

– Но это почти месяц работы… на что мне жрачку покупать? – спросил он, самым жалостливым голосом, каким только мог.

– Щепки погрызи, скотина. Они стоят дороже всей той дряни, что ты жрёшь… Хф-тьфу, – Цур выплюнул кусочек деревяшки, размером с половину карандаша.

Стало быть, любил вкус дерева во рту. После чего повернулся и, чёрт, заметил меня.

– А-ну пшёл отсюда, чертяка блохастый, воздух киснет! – Цур пригрозил мне топором. В его глазах просматривалась чистая ненависть и дикая злоб. А лицо с татуировкой змеи и множеством шрамов только добавляло страха.

Лучше не попадаться под горячую руку. Отвечать я ему не стану, а уж тем более спорить, здоровье важнее. Я развернулся и пошёл обратно. Уже пожалел, что решил пойти именно через эту улицу. Хотел сэкономить пару минут, взамен получил угрозу топором и не самое приятное зрелище. Но да ладно, мне не привыкать.

Почему-то улицы городка оказались заполнены людьми. Я прошёл через толпу и свернул направо. До лавки оставалось совсем немного. Добравшись до неё, я раскрыл дверь и вошёл внутрь. Здесь пахло деревом и душистыми свечами.

– Кыш-кыш, отсюда! – громко, но не злобно сказал женщина в белом платке и с горбинкой на носу.

– Я только цену узнать, – робко ответил ей.

Ненавижу! Уже чувствую свою вину за то, что посмел войти в лавку для нормальных людей. Это неправильно, такого ведь быть не должно. Отношению окружающих сильно на меня влияет, иногда кажется, что я всюду лишний. Думаю, что проблема в моей нищенской внешности.

Неприятно всё это испытывать. Но желание добывать золото и выбраться со дна, только сильнее мотивирует. Вот, когда сколочу состояние, посмотрю, как вы все запоёте!

– Золото мыть собрался? Мозгов-то хватит? – спросила женщина, поправляя светлые кожаные перчатки.

– Хватит! – отвечаю уверено. В своём интеллекте я, пожалуй, уверен больше всего.

За первое время нахождения в лавке я узнал, что кирки стоят от тридцати до пятидесяти лонов; лопаты от двадцати до тридцати пяти; лотки в среднем по пять. Самое дорогое, что успел увидеть это промывочные приборы с минимальным ценником в тысячу пятьсот. Главу о них я прочитал только мельком.

– Хорошо. Ответишь на вопросы, и я позволю тебе узнать все цены. Повезло тебе, что у меня покупателей пока нет, а не то… – улыбнувшись, она схватилась за метлу и изобразил то, как бы выгоняла меня. Тётка с юморком, но довольно положительная, как оказалось.

Впрочем, всё так гладко. Будь я при деньгах или взрослым бородатым мужиком с грудой мышц, она бы и не посмела донимать меня своими дурацкими вопросами. Но делать нечего, лучше отвечу. За одно и свои знания проверю.

– Задавайте.

– Что такое плотик?

– Это самая твёрдая порода, основа. На нём и лежат все остальные породы.

– Неужто и вправду золото мыть собрался?! Во даёшь… Что такое жила?

– Это место, где золото вместе с кварцем выглядывает из земли, – не сомневаясь в своих словах ответил я.

– Выглядывает. Ох-ах… даёшь мальчишка… Не только открывается, но и тянется на неопределённую глубину. Дальше, как работает пром-прибор?

К моему великому сожалению на этот вопрос я не знал ответа, ведь по нужной главе только пробежался глазами. Придётся схитрить:

– А какой именно? Покажите. Они ведь разные есть.

– Вот, смотри, – женщина вытянула руку вперёд и оттопырил указательный палец.

– Так… – заговорил я.

Специально тяну время, чтобы попытаться понять принцип работы прибора. Разглядываю железную конструкцию. Киваю и что-то мямлю, создавая видимость, что разбирается в механизме.

– Вижу, приглянулась игрушка? Ну… полюбуйся, я пойду кушанье с огня сниму.

Отлично. У меня появилось время, чтобы рассмотреть промывочный прибор и понять принцип его работы.

Пром-прибор, как его называли профи, представлял из себя железный жёлоб, с четырьмя ножками, за счёт которых, он стоял под углом. У жёлоба отсутствовала одна из стенок, та, в сторону которой он и наклонялся. Над ним крепился железный ящик, без крышки. Вместо неё там располагались прочные железные перекладины, а под ними железные сетки с довольно крупными ячейками. На самом жёлобе лежала вязанная ткань, поверх которой – железная сетка с относительно небольшими, но очень выпуклыми, ячейками. На шерсти и сетке лежала железная лесенка с перекладинами, наклонёнными в противоположную наклону сторону.

Пришлось поломать голову над конструкцией и принципом её работы. Но одно только название уже говорило о многом: промывочный прибор. Значит штуковина что-то промывает.

– Ну, говори, – владелица вернулась с куском мяса на блюдце и вилкой в руке.

– Сюда засыпают золотоносную породу, и льют воду. Большие камни не пропускают эти прутья, а сетка отсеивает камушки поменьше. Вода вымывает породу. Но золото тяжелее, чем всё остальное, значит оно останавливается в этих углублениях.

– Ясно. Вижу, ты реально понимаешь! Последний вопрос: сколько стоит грамм золота?

– Не знаю, – тут уже невозможно выкрутиться. Ты, либо знаешь ответ, либо нет.

– Я скажу тебе. Около двадцати семи лонов за один грамм. Ты только представь, крохотная песчинка, а стоит больше трёх мешков дров, – рассмеялась она, – ну, ладно. Смотри цены, пока я тебя не выгоню.

После она уселась на кресло и вытянула ноги, продолжила манерно поедать мясо.

Я прошёлся по магазинчику и изучил все цены. С одной стороны хорошо, что теперь я знаю их, но с другой в этой информации нет смысла… Ведь мне годами придётся копить только, чтобы собрать полный набор инструментов, не считая промывочного прибора. Я, конечно, слегка расстроился, но вовсе не сдался. Стоял и рассматривал промывочные лотки. Они нужны, чтобы брать пробы грунта для проверки на наличия золота.

В дверь кто-то постучался. Женщина спрятала блюдце с мясом, подскочила со стула, схватил самый дешёвый лоток. Какого?.. Резво накинула его мне на голову. Да что ты себе вообще позволяешь? После этого моё отношение к ней сильно изменилось.

– Забирай! И кыш-кыш, давай, – сказала она, а сама направилась к двери, чтобы встретить потенциального покупателя.

Я снял «шляпу» и пошёл к выходу. Пораскинув мозгами, я понял, что женщина странная, но щедрая. Лоток, который стоил целых пять лонов достался мне совершенно задаром. Главное, что польза от него действительно будет, если, конечно, я смогу найти золотоносную породу. А я смогу.

Выйдя из лавки, я увидел, кучки людей, стекавшихся на рыночную площадь. В нескольких метрах от меня прошли староста городка Хирульд и его дочь, настоящая красотка. Эста, так её зовут, всегда одевалась во всё чёрное, это по-особенному подчёркивало её серебристо-белые волосы и серо-голубы зрачки.

Как говорится, себя не обманешь. Она мне нравилась, вот только разве дочь старосты и нищий могут встречаться? Нет, только в сказках или мечтах. Но, был у девушки и изъян: блекло-белый слепой правый глаз и шрам на пол-лица, но даже они не могли повлиять на мою симпатию. Правда, не понятно почему она или её отец до сих пор не обратились к магам целителям, те вполне могли залечить старые раны.

Иногда ловил себя на мысли, что все мои размышления по поводу Эсты, бесполезная трата времени, ведь она никогда не посмотрит на меня, кроме, как на дохлую крысу. И это чертовски бесило! Девушка, насколько мне известно, сама по себе недолюбливала людей. Да и характер должно быть у неё скверный, по крайней мере, высокомерность чувствовалась большим плотным облаком вокруг неё.

Уверен, что если я попытаюсь познакомиться с ней, то буду выглядеть настоящим глупцом. Наверное, будь я хорошим магом или просто горой мышц и желательно при деньгах, то у меня было бы больше шансов. Но, с другой стороны, я даже не пытался с ней заговорить, а значит просто не имею права обвинять её в меркантильности или чем-то подобном. И вообще, я же смотрю на жизнь через призму прошлого опыта, вполне возможно, что мне только кажется будто бы все меня недолюбливают из-за статуса.

Староста Хирульд знал меня, но на публике не здоровался. Ничего, как-нибудь переживу. Лишь иногда он подмигивал или незаметно передавал какой-нибудь пирожок. Но его дочь не такая, она смотрела на всех с высока, словно она королева, и все должны ей кланяться. Но, чёрт побери, она запала мне в душу. Поскорей бы уже выбиться в люди…

Вижу, что Хирульд заметил меня, после чего едва заметно подмигнул. Слегка опустив голову, я поздоровался с ним и пошёл в туже сторону. Мне, по большому счёту, плевать на то, куда шли все люди и, что происходило на площади. Я просто хотел подольше любоваться красотой Эсты.

Выйдя на площадь, я увидел целую толпу. Людей собралось ещё больше, чем на вчерашнем разбирательстве, которое началось из-за того толстого дурня. В центре площади стояла деревянная сцена, а по ней расхаживал мужик в гогглах с рыжими бакенбардами и длинными распущенными волосами:

– Скоро начнём, ещё не все собрались!

Со сцены вещал Мистер Рацио. Я наслышан о нём и его провальных изобретениях. Но лично не знаком, уж тем более на выступлениях мне ещё не доводилось побывать. Тем лучше, может удаться узнать что-нибудь новое.

Спустя какое-то время собралось довольно много людей, которые с любопытством ждали, что покажет изобретатель. В городке мистер Рацио, как он сам себя величал, получил славу горе изобретателя. Далеко не все его изобретения приносили практическую пользу, если вообще работали.

За спиной изобретателя все над ним подшучивали и не верили в его успех, считали, что он способен изобретать только бесполезную ерунду. Однако те у кого росли дети, с удовольствием покупали им заводные игрушки, которые изобрёл Рацио. Но даже это не могло их переубедить. Никогда не понимал настолько твердолобых людей.

Несколько раз в год Рацио развешивал объявления в городке. Приглашал всех на представление своего нового изобретения. За всё время, что живу в Трелесе, я впервые попал на такое мероприятие. Пока ничего не началось, я смотрел на белоснежные волосы Эсты и подслушивал чужие разговоры. Ну как подслушивал? Эти люди так голосили, что не услышать было просто невозможно. Впрочем, из их разговоров я узнал кое-что новое про изобретателя.

В самом начале карьеры на его представления приходили лишь несколько положительно настроенных человек. С каждым изобретением, с каждым выступлением их число только росло. Но происходило это до тех пор, пока Рацио не представил публики изобретение под названием «сквозь-водный дым».

Изобретение представляло из себя стеклянную колбу, наполовину заполненную водой. В колбу опускалась трубка, также в ней было отверстие для специального шланга. На верхнем конец железной трубки располагалась дырявая глиняная миска. В неё нужно было складывать табак, а сверху класть пару угольков. Затем затягиваться через шланг. Рацио говорил, что такой дым, проходя через воду, очищается и не вредит внутренним органам. Курильщики, заинтересованные его изобретением, пробовали чудной дым на вкус, никому не нравилось.

После этого случая мистера Рацио преследовала невообразимо длинная череда неудач. Но сегодня, спустя два года после появления «сквозь-водного дыма», он готовился поразить публику чем-то новым и восстановить репутацию. Теперь я уже не жалею, что попал на представление может быть и извлеку из этого какую-нибудь пользу.

Глава 5

— Дамы и господа, вы готовы? — спросил мистер Рацио.

— Да!

— Ага…

— Мы собрались только шоб над тобой поржать, — кому-то хватило наглости, чтобы озвучить, насколько я понял по хихиканьям и кивкам, честное мнение толпы.

Рацио вытащил на сцену большой ящик, поставил рядом с деревянным столом.

— Вас, наверное, ужасно достали крысы и ленивые кошки, которые отказываются их ловить? — громко спросил он. Неужели он придумал что-то такое, благодаря чему я смогу избавиться от крыс? Интересненько.

— Изобретатель недоделанный, ближе к делу, — бросил мужчина, стоявший в первом ряду.

Я за последние несколько минут успел перебраться ближе к сцене. Отсюда мог видеть лицо Эсты, если она повернёт голову в сторону. Вдруг замечаю, как она оборачивается в сторону своего отца. Дёрнув бровью, Эста закатила глаза и скрестила руки на груди. Я расслышан, что она говорила:

— Пап, пошли домой, у нас нет крыс. Я не желаю тратить своё время в пустую.

— Нет уж! Дочь, побудь со мной, мы так редко делаем что-то вместе, – ответил Хирульд.

Многие из толпы недоумевали и кричали что-то вроде: «где изобретение?»

– Сейчас я представлю вам самостоятельную ловушку для крыс. Я назвал её, барабанная дробь…

– Мда…

– Пш-ш-…

Из толпы послышались недовольные возгласы. Я знал, что охотники использовали ловушки на зверей: капканы или силки. Но для крыс все эти приспособления далеко не всегда подходили.

— Крысоловка, – Рацио сунул руку в ящик.

Выхватил из него деревянную досточку, с закреплёнными на ней пружинками и какими-то проволоками. Поставил механизм на стол, сильно дёрнул за железную скобу и прижал её к деревяшке. Затем зацепил кончик проволоки за железную петельку, торчавшую из деревяшки, с другой стороны, от скобы. Очень осторожно нацепил на кончик проволоки кусочек мяса.

– И чаво?

-- Каво он делает, ни черта не вижу!

– Пальцем, пальцем ткни туды.

Кричали дурни из толпы. Слушать их было ещё то удовольствие.

– Внимание! Перед началом показа я готов раздать по пять крысоловок трём счастливчикам, которые верят в моё изобретение. Поднимите руки, те кто верят в крысоловки.

Никто из толпы не спешил поднимать руку, все вертели головами в поисках того, кто будет первым.

– Ну смелее! У кого дома водятся крысы, кто вечно выносит за ними кучки…

Мда… Рекламщик из мистера Рацио не самый лучший. Те люди, которые ещё подумывали: поднять руку или нет, уже точно не захотят этого делать. Что и понятно, кому захочется признать на всю собравшуюся толпу, что в его доме водятся крысы и гадят по углам?

Люди снова вертели головами во все стороны, никто не поднимал руку. Но, я буквально чувствовал, как каждому не терпелось увидеть лицо того человека, который всё-таки решится. По крайней мере, именно такое настроение, как мне казалось, сложилось в толпе.

– Бесплатных крысоловок только пятнадцать. Ну смелее! Другие будут стоить по три лона… – растерянно, твердил Рацио, стараясь завлечь толпу.

– Покажи, как она работает…

– Да никак!

– Лучше бы он сам работал! Ха-ха…

– Он и работает, вон вишь, как нас развлекает.

– Получше клоунов всяких!

– Ах-аха…

– Хе-хе…

Судя по лицу Рацио, он вроде бы сообразил, что представление вот-вот провалится. Затем изобретатель взял деревянный прутик, толщиной в два пальца и… Я поднял руку! Тянул её, как можно выше к небу. Зачем я это сделал – сам не понимаю. Наверное, хотел получить крысоловки, а может быть привлечь внимание Эсты. Сомнительный, по правде сказать, способ. Но, чёрт меня дери, рука будто сама поднялась вверх.

– Молодой человек в… – замялся мистер Рацио, хорошо ещё он вовремя понял, что не следует говорить про мой не совсем парадный прикид. Всё-таки я единственный кто, вроде бы, в него поверил. – Молодой человек в чёрном, я отдаю тебе все пятнадцать крысоловок!

Такое решение мне очень понравилось, не зря я поднял руку. Главное, чтобы механизмы работали, иначе всё зря. После слов Рацио толпа резко стихла. Все повернули головы и направили взгляды на того, с кем разговаривал изобретатель, то есть на меня.

– Так это ж…

– Ты вчера жирного осадил?

– Мужики, энто он нас вчера развлехал!

Но не все из толпы побывали на вчерашнем «шоу». Те, кто впервые видели меня, или просто никогда раньше не обращали внимания на нищего паренька, начали ворчать и критиковать Рацио. Видимо, они приняли меня за подставного зрителя.

– Ты ему монет отсыпал, чтоб бедняха руку поднял?

– Нищяк какой-то…

– Настоящий горожанин руки не поднимал-с, – нахмурился рыжебородый Квил. Я заметил его присутствие только сейчас. Впрочем, не важно, угрозы с его стороны нет и вовсе.

– Верно! Чёрный дом вне города! – сказал кто-то из толпы.

Я смотрел по сторонам, хотелось провалиться на месте лишь бы не видеть всех этих тупых лиц с мерзкими ухмылками.

– Чё на парня накинулись. Цыц! – крикнул мясник, тот самый, который вчера отблагодарил меня шикарным куском мяса.

Я продолжал вертеть головой в разные стороны, мне становилось всё неприятнее. Словно я оказался в -некоем лабиринте кривых зеркал. Длилось это всего несколько секунд, а казалось минут, а то и часов. В один момент наши с Эстой взгляды пересеклись. На миг я даже подумал: всё не зря, она наконец-то обратила внимание… А потом она что-то шепнула Хирульду и брезгливо отвернулась, словно ей неприятно он одного моего вида. Наивный дурень! О чём я только тогда думал. Ну обратила она внимание, а дальше что? Сначала нужно было хоть что-то из себя представлять, а уже потом в глаза лезть.

– Парень, иди сюда. Сейчас ты покажешь этим скептикам, как работает ловушка! – крикнул Рацио со сцены.

Даже с такого расстояния я чувствовал ту благодарность, которая бурлила в изобретателе. Видно зрители, на представлениях, не часто поддерживают его. А может и вовсе, все только потешаются, вот, как сейчас.

Когда я подошёл к сцене поближе то смог разглядеть мистера Рацио. На вид ему едва ли можно дать больше двадцати пяти лет. К тому же аккуратные бакенбарды добавляют пару лет. Он, наклонившись со сцены, протянул мне руку и шепнул:

– Просто делай, что скажу. Ты – красавчик.

Получив мощный рывок с его стороны, я взлетел на сцену и только сейчас вспомнил, что держал левой рукой лоток для промывания породы. Люди, наблюдавшие за происходящим, быстро его заметили. Все знали для чего он использовался, вот только никто, судя по удивлению на их лицах, не знал зачем он нужен такому, как я. На кого бы я ни был похож, но точно не на золотоискателя.

– Вот! Вишь наш лучший старатель! – выкрикнул кто-то очень остроумный из первых рядов.

Толпа взорвалась хохотом, кроме, пожалуй, настоящих старателей, которые решили посетить представления.

– Зараза, – тихо шепнул Рацио, но я-то его услышал.

– Кто-то ещё хочет добывать золото? – кричали из толпы.

– Золотомоец ты наш нищебродский! – заорал пьяница,

Ему по шее прилетела рука мясника с характерным звуком хлопка:

– Захлопнись, пьянь, – сказал он.

– Ты чё?! Э! Волчара… – заговорил пьяница заплетавшимся языком.

Слова за слово. Толчок за толчком. Удар за ударом…. Мясник и пьяница начали драку. Рацио, судя по гримасе ужаса на его лице, понимал к чему это приведёт. Да и я в общем-то тоже догадывался. Он быстро свалил в мой лоток все пятнадцать крысоловок и замер на месте. Видимо думал, очень старательно.

Драка набирала обороты, втягивая всё больше участников. Что не удивительно для маленького городка. Здесь ведь все друг друга знают, если и не лично, то через одного двух человек. У мясника, думаю, много друзей, у них знакомых. Также и у пьяницы наверняка целая банда «братанов».

Мы с Рацио стояли на сцене, как два болвана и не особенно понимали, что следует делать. Но на мне хотя бы не лежал груз ответственности, я ведь не организатор, а всего на всего случайный зритель. Изобретатель же, выйдя из ступора, начал метаться по сцене и кричать. Пытался успокоить тех, кто уже участвовал в мордобое.

Вот только у Рацио ничего не получалось. Пока драка не разгорелась на всю площадь он объявил:

– Смотрите! Сейчас я покажу крысоловку в действии!

В этот момент я стоял за его спиной и пытался выискать в толпе Эсту. Наверное, она уже давно ушла…

Хлопнула крысоловка и переломила первый прутик.

– Это ещё не всё, она может сломать в двое, в трое большую веточку! – крикнул Рацио в толпу.

Но на него уже никто не обращал внимания. Драка, охватившая уже несколько десятков людей, продолжала завлекать в себя всё новые лица, словно эпидемия чумы пару сотен лет назад. Законники носились между людьми и били тех дубинами, но это только подливало масло в огонь.

Староста, стоявший где-то у края площади, заорал, что есть мочи:

– Хватит, успокойтесь ослы! Мужичьё, о женщинах и детях подумайте… Вы что творите?! Хотите, чтобы кто-то погиб. Хват… – он смол, обречённо посмотрев на небо.

Даже, если его и послушают некоторые, разве это остановит всех? Конечно, нет. Те, кто перестанут драться, лишь получает ещё больше. А значит, захотят ударить в ответ.

Продолжая стоять на сцене, как манекен я наконец-то задумался над собственной безопасностью. Мне было нужно как-то, свалить и сделать это так, чтобы мордобой не засосал меня.

Я поставил лоток с крысоловками на стол и начал распихивать их по карманам. После того, как закончил я хотел спросить у изобретателя, как он собирается вкручиваться, но того и след простыл. Чёрт, убежал, а я и не заметил!

Какое-то время я простоял на сцене совершенно один. Хотя само место действий уже давно перенеслось с неё в толпу, где из ртов мужиков вылетали зубы. Мелькали кулаки и брызгала кровь. Недолго думая, я спрыгнул со сцены и увидел, что в ней есть дверка. Она открылась, только поэтому-то я её и приметил.

– Т-с-с-с… иди-ка сюда, – сказал мистер Рацио. – Здесь пока посидим, пусть драка закончится. Нам, это ни к чему.

Так вот ты куда делся! Хитро.

– Ага, – кивнул я, наклонился и заполз под сцену.

– Знаешь, пока я тут сидел у меня появилась интересная мысль. Вот послушай: крысы, как проблемы, есть у всех, но обсуждать и смеяться приятно только над теми, которые проникли в чужой дом…

И о чём Рацио только думал. Там, снаружи, драка, а он тут заныкался и сидит философствует.

– Хм… в этом что-то есть, – отвечаю ему. Впервые я встретил человека, мышление которого настолько сильно выбивалось из общих масс. И мне это в нём очень понравилось.

– Не сомневайся, крысы есть у всех, только признать это стыдно. Крысоловки, я так думаю, хотели многие, но боялись чужого осуждения… Ну или не думали, что мои творения работают. А ты, почему ты поднял руку?

– Потому что… ну у меня дома много крыс. А ловить их некому.

– Да не стесняйся ты, – он легонько толкнул меня кулаком в плечо, – я сам в бывшем свинарнике живу. Нам вообще-то ещё хорошо, не у всех же крыша над головой есть.

– Изобретатели много получают?

– Конечно! Но только успешные. Я пока славы не сыскал, – мистер Рацио протянул руку, – меня зовут Оскард, Оскар Хопкинс.

Отложив лоток на пыльную землю, крепко жму в ответ:

– Крис Рокрафт.

– Ты реально золото мыть собрался? – Оскард взял лоток в руки.

– Да. У меня есть книга про золотодобычу.

– Пфф, – громко выдохнул изобретатель. – У меня десятки книг про изобретения и их авторов, есть даже редкие. И я тебе так скажу, без практики ни хренашеньки у тебя не выйдет. Ну и подкачаться бы тебе не помешало…

Спасибо за совет, а-то я сам не вижу, насколько худой. Впрочем, меня больше заинтересовало другое.

– Ты читаешь книги?! – я не привык к тому, чтобы мои собеседник вообще умели читать. Конечно, я встречал грамотных и интеллигентных людей, но те относились ко мне, как к отбросам общества. Оскард был другим. – А Чаррда Доквина читал?

– Ещё как! Даже ни один раз!

Судя по его удивлению Оскард не ожидал того, что нищий паренёк может оказаться интересным собеседником.

– И как тебе? Веришь в эволюцию?

– Не знаю… я больше по разным штуковинам. А про эволюцию надо у био-магов спросить.

– В Трелесе разве есть био-маги? Никогда не слышал про них.

– Вообще-то один, вернее одна-то точно есть.

– Кто?

– Дочь старосты, как там её, Эста, кажется.

– Она? Откуда ты знаешь?

– Я видел… Хочешь расскажу?

– Да! – а этот становится всё интересней и интересней.

– Это случилось давно… тогда я ещё не изобрёл ничего толкового…

Глава 6

Пока мы спокойно сидели под сценой, Оскард рассказывал, а я слушал, драка превратилась в настоящее побоище, это я видел через частые щели. Уж не знаю ради развлечения дрались мужики или реально отстаивали какой-то принц. Все стражи городка сбежались, чтобы разнять толпу. Сам староста хватал пожарные вёдра с водой и выливал на мужиков. Думал, наверное, что это поможет охладить их пыл.

* * *

[Интерлюдия.]

Староста Хирульд, далеко не глупый человек, на время лютых морозов приглашал в городок охотников. Снимал им домики у Квила Дугри, оплачивая по заниженной цене. Охотники катались, как сыр в масле. Они воспринимали такую работу, как отпуск в прекрасном горном городке с красивыми пейзажами и свежим воздухом. Они могли целыми днями валяться в постелях, кататься на лыжах или коньках, заниматься любыми другими развлечениями, кроме пьянки.

Охотники подписывали какие-то бумаги, вернее ставили крестики в нужной графе. Не все из них могли читать и тем более не всем пригождался такой навык. А договор заключался в следующем. Охотники должны находиться в городе около трёх месяцев, каждый год дата точно уточнялись. И всё, что от них требовалось это не напиваться и в любой момент, по первому слову старосты или его людей, быть готовыми взяться за дело.

То есть, охотники уже получали деньги только за то, что валялись в каменных домика и бездельничали. Но, если в город наведывались хищные дикие зверюги, то они должны были по первому приказу собраться и начать истреблять их. Например, за горволка платили около десяти лонов, за некшапа более ста.

Среди этих, сезонных охотников, так их называли местные, существовала конкуренция. Они всегда старались опередить друг друга и прибить побольше зверей. И сделано это умышленно. Именно староста придумал такую систему, чтобы мотивировать охотников убивать всех зверей, которые представляют угрозу для населения.

Также староста назначал на зимнее время смотровых. Они дежурили около больших, заранее заготовленных сигнальных костров. Сигнальные костры, эту кучки брёвен, посыпанные специальным порошком, который создавал очень заметный чёрный дым. Конечно, костры накрывали ящиками или железяками, чтобы во время пурги не выдувало весь чудо-порошок и вообще не заносило дрова.

Смотровые не стояли на улицы. Они сидели в домах, специальных комнатка и прочих местах. Самое главное, что они видели улицы и могли мгновенно вскочить, выбежать на улицу и поджечь сигнальный костёр.

Такая система позволяла уменьшить смертность людей в зимний период от диких животных. Она вполне неплохо работала, особенно вкупе с людьми, которые прекрасно знали о сигнальных кострах, об охотниках, которые в самые быстрые строки начнут отстреливать животных с помощью луков.

Пятью годами ранее. Зима.

По улицы гулял буран, он засыпал все тропинки свежим снегом. Люди сидели дома, грелись у печей и каминов. Лишь ради крайней необходимости они решались выйти на лютый мороз. Да и потом уже вечерело и они побаивались, что в город могут зайти дикие звери. Оскард ещё жил с родителями…

В тот день он сидел в своей тесной комнатушке и выглядывал на улицу. Его небогатые родители не могли позволить себе дорогущий отдельный дом. Поэтому купили три крохотных комнаты на втором этаже старого деревянного строения. Впрочем, кому-то даже такие условия показались бы настоящей роскошью.

Выглядывая в окно, с высоты второго этажа Оскард обычно видел довольно много, но не сегодня. Сильные ветра и обильный снегопад скрывали от его глаз слишком многое. Он видел не дальше пары соседних домиков, всё остальное выглядело как неотличимые силуэте неизвестно чего в различных белых оттенках. На его пошарканном столе валялись какие-то книги и непонятные самоделки. Он уже тогда пытался что-то мастерить, но родители как-то не особо его в том поддерживали. Считали, что он тратит время зря, когда мог бы освоить какую-нибудь профессию.

Оскард вертел в руках очередной самодельный механизм он ещё сам не знал, что из этого может выйти. Под его окном уже несколько часов не проходили люди. Что для такой погоды нисколько не удивительно. В какой-то момент он заметил что-то такое, что сильно выделялось среди бесконечного разнообразия белых оттенков.

Густые клубы чёрного дыма пробивались сквозь буран и взмывали вверх. Оскард понял, что подожгли сигнальный костёр. Значит дикие звери уже в городе. Он бросил безделушки на стол, пружинка растянулась, какая-то деталька вылетела, весь механизм развалился.

Оскарду всё равно.

Он мог запросто наделать с десяток подобных штуковин. Например, эта, которая только что развалилась на части, запустив одну из них куда-то в угол комнаты, послужила самым первым прототипом заводных игрушек.

Смотря в окно, как зачарованный Оскард всё хотел увидеть горволков, обычных волков, а в лучшем случае огромного пещерного медведя или горного некшапа. Конечно, он не хотел, чтобы кого-то из жителей города сожрали дикие звери. Но посмотреть-то на них крайне любопытно.

Он вглядывался в белую мглу, пытаясь разглядеть что-то кроме силуэтов соседних домов и густого чёрного дыма. Вдруг между домишек появился человек. Разглядев чёрный силуэт, слегка присыпанный свежим снегом, Оскард узнал в нём ребёнка. Судя по длинным серебристым волосам, девочку. Он позвал родителей:

— Мам, пап, скорее идите сюда. Там на улице девчонка.

Родители находились в других комнатах. Отец что-то ремонтировал, а мать вязала. Они прибежали к сыну и ужаснулись: чёрный дым в небе, ребёнок на улицы.

— Ой-ой… что-то будет, — запричитала мать.

— Она сдурела! — отец начал стучать по стеклу и кричать. Но девочка его не слышала, она стояла, обдуваемая всеми ветрами. Снег бил ей по лицу.

— Эт вишь дочка старосты. Белобрысая Эста… — сказала мать и схватилась за голову. В её мыслях уже рисовалась картина, как девчонку разрывают дикие звери.

— Я быстро, — сказал отец выбежал в другую комнату и накинул полушубок. Но мать остановила его, умоляла не рисковать своей жизнью хотя бы ради сына. Отец долго спорил, но согласился со своей женой.

— Охотники, наверное, они уже бегут, — предположил Оскард, продолжая смотреть на девчонку.

Далеко неспокойные родители подошли к нему и тоже начали вглядываться в окно.

— Сына, миленький давай отойдём от окна… – стонала мать, со слезами на глазах, она боялась, что её практически взрослый сын увидит кровавую сцену.

– Цыц, хоть им не командуй, – злобно сказал муж.

В этом момент практически все люди из соседних домиков выглядывали в окна. Они видели чёрный дым, именно из-за него и было интересно смотреть за девчонкой. Непростой, из нищенской семьи никому неизвестных людей, а самой дочкой старосты.

Некоторым людям не хватало равнодушия, чтобы никак не реагировать. Кто-то кричал, кто стучал по стёклам, кто-то даже кидал в неё какие-то безделушки, лишь бы привлечь её внимание. Но Эста стояла, как вкопанная. Кто-то думал, что её загипнотизировали… или она хочет покончить с жизнью весьма неординарным способом.

Внезапно из белой мглы показался белошёрстый зверь. Его длинное тело с хвостом не чуть ни короче напоминало помесь медвежьего и кошачьего тел. Массивное и толстое, при это вытянутое и гибкое. Это прибежал горный некшап. На его передних лапах чёрные когти выглядели особенно внушительно, а в такую погоду ещё и контрастно. Словно сама снежная пурга пустила когти и размахивала ими. Морда некшапа походила скорее на рыбью зубастую пасть, на длинной широкой шеи. Маленькие чёрные глазки сияли по бокам головы, чуть выше пасти, практически около носа. Зубы зверя пугали каждого: слишком длинные и острые для дикого зверя. Тем не менее, некшапы орудовали ими на ура. Если зверь вонзал их в плоть, то у жертвы практически не было шанса выбраться.

– Какой ужас… бедная девочка… Оскард отойди, отойди от окна!

— Папа, смотри какая здоровая зверюга, – воскликнул сын, не сразу заметив, что некшап замедлился и идёт прямо на девчонку.

– Да, молодой совсем. Я видел раза в три больше, когда в горы ходил…

-- Ну врать, сказала мать.

На самом деле и она знала, что это молодой горный некшпап, который намного меньше взрослой особи. Но и тот вымахал больше самого крупного быка Трелеса.

Теперь уже все выставились в окна, с ужасом ожидая, как девочку разорвёт зверюга. Но некшап не кидался на неё. Медленно шёл, клацал огромными зубами и вилял хвостом.

Эста вытянула руку вперёд, зверь слегка прижался к брусчатке, усыпанной снегом, будто мог испугаться такую кроху. Люди, наблюдавшие за происходящим, не верили свои глазам. Им казалась, что некшап вот-вот, как огромная собака, сорвавшаяся с цепи, кинется на девочку и сожрёт её словно, цыплёнка.

* * *

Мужики, взобравшиеся на сцену, прервали Оскарда. Его история оборвалась на самом интересном месте.

– Что дальше? Интересно же.

Я просил продолжения истории. Само собой, я не сомневался, что дочь старосты выжила, вот только подробностей-то не знал. Даже не догадывался, как это могло произойти.

– Так слушай дальше, ползёт значит к ней эта животина… – продолжил рассказывать Оскард.

А я поглядывал через дырки между досками. И видел, что массовая драка продолжалась и затягивала всё больше людей. Они там дерутся, а мы тут… Впрочем, не важно. Разнять их всех для нас невыполнимая задача, раз уж даже стража не может.

* * *

Время шло, зверь медленно приближался. Рука девчонки дрожала, не ясно только от холода или страха, но она не опускала её. Вскоре зверь понюхал кисть, после из его носа и пасти вылетели облака пара. Молодой зверь согревал себя изнутри, а значит уже умел пользоваться магией.

Некшап ощутил запах девочки, пахла она примерно, как хвойные деревья, ели или сосны, и чем-то ещё, что дикий зверь не смог распознать. Значит такого запаха нет в природе. Но, обнюхав её и обойдя вокруг, он не проявлял агрессии и тем более не нападал.

Люди терялись в догадках. Во-первых, никто не знал, что девочка био-маг и она в какой-то мере способна управлять животным. Степень подчинения на прямую зависела от силы мага и зверя, на которого она направлялась. Во-вторых, все местные слышали десятки баек о горных некшапах, которые, то спускали на человеческие лагеря лавины; то пожирала их лошадей, а затем грызли умерших людей, как сосульки…

Девочка подняла другую руку и попыталась погладить некшапа. Все замерли в ожидании того, как зверь вцепится ей в руку и… Ничего. Некшап не был против, он даже не дёрнулся. Эста гладила его и подходила ближе. Затем она положила зверю на шею вторую руку, продолжая поглаживать голову. Нежная кожа на руках девчонки ощутила всё жёсткость белой шерсти зверя.

Зверь начал урчать. Но так тихо, что его не слышал никто кроме Эсты. Она улыбнулась и сунула руку в карман чёрной шубки. Достала кусок мяса и вытянула руку. Зверь, уже давно учуял запах еды, но он не нападал. Видимо, она действительно смогла подчинить его при помощи своей магии.

Увидев мясо, зверь заурчал громче. Эста подкинула кусочек. Некшап подпрыгнул ввысь и схватил его прямо на лету. Их-за резкого выпада вверх, с его густой шерсти слетели тысячи снежинок. Сама Эста еле-еле устояла на ногах, но некшап её не задел.

Когда он приземлился, то его поведение ничуть не изменилось. Только, если на более дружелюбное. Эста снова прикоснулась к зверю и попыталась сесть, как на лошадь.

– Как? Как? – твердила мать.

– Да вот так… чертовщина какая-то.

– Она био-маг, говорюж вам, – улыбался Оскард и смотрел на завораживающее зрелище: игру маленькой красавицы и большого чудовища.

Взорвавшись на спину зверя, Эста что-то прошептала ему на ухо. Некшап, конечно, ничего не понял, но какая-то сила внушила ему, что теперь нужно прокатить человеческое дитя на своей спине. Тем временем Эста теряла силы, её энергии не хватало, чтобы поддерживать магию вечно. Девочка чувствовала, как слабеет и не только физически. Также сильный холод очень мешал ей сконцентрироваться.

Она прижалась к зверю, надеялась, что согреется. Но не тут-то было. Внешний слой шерсти как раз-таки и отдавал холодом сильнее всего. Зверь никогда и никого не мог греть своим теплом, даже детёнышей. Поэтому-то те из них, что рождались без магического дара просто замерзали насмерть.

Эста мёрзла, усталость одолевала её. По-хорошему ей надо бы прекращать шоу. И она это прекрасно понимала, ведь рано или поздно магия полностью ослабнет, зверь перестанет подчиняться и кинется на неё. Конечно, существуют био-маги, которые способны навечно подчинять целые стаи животных, но до такого мастерства девчонке ещё расти и расти и ни один десяток лет.

Но также она понимала, что большей ей может никогда в жизни не представится возможность покататься на горном некшапе. А для неё, как для любительницы животных и био-мага, это очень важно.

Зверь медленно шёл по улочке с девчонкой на спине. Он практически скрылся… Но Оскард успел увидеть, как Эста ослабла и опустила обе руки. Зверь тут-же скинул её, царапнул по лицу. Схватил за шубу и побежал… Меньше, чем через пять минут по улице пробежал охотник с арбалетом.

* * *

– Как ты понимаешь, он всё-таки её спас.

– Ясно теперь откуда шрам…

– Ой-ой… кажется я понял. Ты влюбился, да? – улыбнулся Оскард и хлопнул меня по плечу.

Чёрт, наверное, эмоции меня выдали. С каким интересно лицом я всё это время сидел?

– Не важно.

– Расслабься, я не буду бегать и орать на всю улицу… Но ты понимаешь, что она птица не твоего полёта.

– Понимаю. Мы долго тут сидеть будем?

– Не знаю, пока эти идиоты не успокоятся. Хочешь, можешь выйти прямо сейчас, только завещание напиши!

Посмеявшись над хорошей шуткой, мы прильнули к доскам и продолжили наблюдать за происходящим.

Через какое-то время прибежали лесорубы с топорами, их, очевидно, привёл Цур Лок. Он, расталкивая окровавленных мужиков черенком топора, взобрался на сцену и проорал на всю площадь:

– Эй, скоты! Завязывайте драться, а то мы вам бошки пообрубаем. Все слышали?!

Мужики начали оглядываться и что-то ворчать. Староста, конечно, не мог допустить такого. Он стал проталкиваться через толпу, иногда даже раздавать удары и тумаки. Хирульда уважали, поэтому никто в ответ не бил. Но в тоже время, он никак не мог остановить драку.

– А-а-а-а! – послышался крик ребёнка.

Внезапно Цур выцепил из толпы мужика, тот стоял ближе всех к сцене. Я видел это через щель, а затем услышал и почувствовал грохот. Это ноги мужика встали на доски. Зачем он понадобился Локу, неужели тот так всех собирался выловить? Нет, бред. Я продолжал наблюдать за ними, но уже через другую щель.

Неожиданно Цур дёрнулся и выхватил топор. Он замахнулся и обрушил его на мужика.

– Йо-о-ой, – вырвалось из Оскарда.

Дерьмо! Голова слетела с плеч. Кров струёй брызнула из шеи, словно солёная вода из фонтанирующего кашалота. Тело мужика повалилось на брусчатку, а голова нет. Она упала на сцену, забрызгав нас кровью.

– Ох… – только и выдал я. По внутренностям пробежался неприятнейший холодок.

– Ты чё творишь! Стража, стража! – орал Хирульд лесорубу убийцы.

Цур грозно посмотрел на старосту и схватил отрубленную голову за длинные волосы. Поднял её повыше, чтобы показать всем:

– Кто не перестанет махать кулаками, останется без своёй тупой башки! – он, вертясь на месте, показал её абсолютно всем.

Испугавшись смерти люди потихоньку начала успокаиваться. Неужели эти идиоты реально дрались только ради забавы? Ну, а если это не так, то почему смерть одного из толпы так на них подействовала? Может их всё же разогнал авторитет Цура Лока?

– Тс-с-с, – сидим тихо, процедил шёпотом Оскард.

Староста вскочил на сцену и хотел что-то сказать, но Лок заговори раньше.

– Одна смерть и всё, бойня утихла?

– Понимаю, – ответил староста, рассматривая обезглавленный труп. – Но ты нарушил закон, вот что мне теперь делать? А?

– Так объяви этого тупого ещё и дохлого выродка зачинщиком. Ну… а меня могёшь наказать чеканой монетой. Я заплочу.

– Так и поступим.

Избитые мужики, с разбитыми губами, синяками и опухшими лицами начали расходиться. Они тащились домой, словно после боевых действий. Но городку повезло, в массовой драке погиб лишь один человек, чья смерть и остановили бойню. Можно сказать, что городок отделался малой жертвой. Впрочем, мы с Оскардом ещё находились в затруднительном положение.

– Всё, выходим? – спросил я, когда почти все разошлись.

– Т-с-с… – снова зашипел Оскард и поднёс указательный палец к губам. Затем показал в сторону.

Выглянув через щель, я увидел Хирульда, который пыхтел от злобы. Он на кого-то орал и размахивал кулаками. Очевидно, что староста не сильно обрадовался сегодняшнему представлению. Спустя какое-то время рыночная площадь почти полностью опустела. Мы вылезли из-под сцены и огляделись. Всюду словно смерч пронёсся, что и не удивительно. На сцене уже запеклась лужа крови, но труп мужчины унесли.

– Ох и рубилово же эти кретины устроили, – заговорил Оскард. – а ты как считаешь, Лок правильно поступил.

– Да.

– Ну-у-у… Крис, я бы не согласился с тобой… Пошли ко мне в свинарник. Хочу подарить тебе книгу.

Вот уж не ожидал, что сегодня мне задаром достанется ещё одна полезная вещица. Впрочем, Оскард вполне может стать мои другом, по крайней мере лучше кандидата я ещё не встречал. Человек он и в правду хороший, интересный.

– В честь чего такой дорогой подарок? – спросил с улыбкой я.

– Ну, как… если бы не моё представление, то ты бы не попал в такую жопу!

Да, за словом в карман он не полезет. Да и говорит, в принципе, что думает.

– Далеко живёшь?

– Нет, тут совсем рядом.

Мистер Рацио оказался весьма интересным собеседником и человеком, который не тратит время на ерунду. Хотя я понимаю, что знаком с ним слишком мало, чтобы судить. Но, с другой стороны, не думаю, что читающий книги человек, пытающийся зарабатывать на жизнь изобретениями будет шататься по трактирам…

– Крис, я вот думаю, а как ты собрался добывать золото… кхм… с твоей силушкой?

– Не в силе дело, а в уме и… геомагии!

Глава 7

Мы шли мимо заброшенных деревянных бараков. В них когда-то теплилась жизнь, но сейчас они пустовали. Никто ведь не хотел жить в развалинах без крыши с редкими стен. Я совершенно случайно заглянул в окно тёмной комнатушки и увидел... труп? Мужик спокойно болтался в петле, на нём виднелись щепки и грязь. Я замер, пытаясь понять, кажется или нет.

— Что ты там мертвеца увидел?

— Да… — нет, мне определённо не казалось.

Сегодняшний день мелькал контрастами, как Лонэхов в момент зарождения. Я получал вещи задаром, при этом видел настоящие человеческие смерти. И всё в один день. Слишком много совпадений, чтобы они казались случайностями. Впрочем, верующим я никогда не был и надеюсь не стану.*

[Верующие в мире Лонэхов считают, что боги помогут, если их хорошо попросить; думают, что боги пантеона следят за абсолютно всеми. В самом существование богов никто не сомневается, так как они ни раз снисходили на с небес.]

— Это резчик, я видел его пару дней назад с другими людьми Лока, — констатировал Оскард.

— Лок сегодня убил двух людей.

— Чего?

— Да так, не мысли в слух.

— Без нас разберутся… — Оскард дёрнул меня за рукав. — А ты правда геомаг, големов лепить умеешь? А?!

— Правда-правда. И големов создавать умею, но я пока только учусь.

– Может ты и мне големушку слепишь, а? Он будет жить у меня, что-нибудь делать интересное.

– Можно попробовать, но не всё же так просто, – решаю сразу не грузить его всякими проблемами големостроения.

– На месте разберёмся, идём.

* * *

Вскоре мы пришли к «дому» Оскарда. Как оказалось он не шутил, это и вправду бывший свинарник.

— Ну, прошу, – хозяин открыл дверь, которая чуть не вырвалась из стены и пригласил меня войти.

– Э, да, спасибо, -- я, по правде сказать, до сих пор не мог поверить, что кто-то мог по собственному желанию пригласить меня, нищего и грязно, к себе в гости. Но это только возвысило неудачливого изобретателя в моих глазах.

Я вошёл внутрь и увидел стены, увешанные листочками с какими-то чертежами. Всюду валялись механизмы, некоторые целые, но, наверное, не все работающие. Я не успел шагнуть внутрь, как Оскрад предупредил меня:

– Можешь наступать на всю эту ерунду, только не трогай то, что стоит во-он там.

– Хорошо.

В комнатушке пахло железом и ржавчиной, свежей древесиной и много чем ещё. Осмотрев комнату, я так и не увидел кровать. Но решил про неё не спрашивать. Мало ли может он, как и спит где придётся?

– Смотри, – сказал Оскард и ударил по деревянной стене.

Ничего не произошло.

И тогда он ударил снова. Вдруг некоторые доски в стене начали противно скрипеть, они вывалились из неё, словно подъёмный мост замковых ворот. Оскард запрыгнул на выдвижную кровать.

– Классно я придумал?

– Да, – чёрт, этот парень правда классный. Интересно, много у него таких штуковин?

– Может перекусим?

– Нет, у меня есть еда… спасибо, – вежливо отказался я, а в животе булькнуло.

– Как хочешь. Книги там, выбирай любую, – он указал рукой в сторону деревянных ящиков.

Я отложил лоток и подошёл к ним. Порыскал в ящике, изучил его содержимое и выбрал самую интересную книгу: «Иные виды», сдул с неё пыль. Открыл и пробежался по оглавлению, прочитав несколько, случайно выбранных, названий глав.

– Можешь прямо сейчас почитать, вижу, что заинтересовала, – проговорил Оскард и встал с постели. Сел за стол и принялся доедать утреннюю кашу.

– Лучше я дома почитаю, спасибо.

– Ну и славно! Уже готов лепить георебяток?

– Для этого нужна энергия и материал… хорошо, тащи землю, всё покажу, – я, конечно, не особо хотел заниматься големостроением, но решил, что не стоит так огорчать человека, который без пяти минут мой лучший друг.

Схватив лопату, Оскард выскочил на улицу и накопал земли из своего крошечного огорода с несколькими скромными грядками. Набрал полную горсть и затащил домой. Затем вывалил на и без того не самый чистый стол.

– Ну вот тебе и материал, а энергия щас будет, погоди.

Улыбнувшись, Оскард отошёл к одному из своих разваливавшихся шкафов. Достал из него какую-то что-то завёрнутое в бумагу.

– Шо-ко-лад? – давно я не ел сладостей, слюнки аж потекли. Но вообще-то под энергией я имел в виду свою внутреннюю, а он очевидно подумал, что я про еду. Но я ведь отказался. Пожалуй, внимательности и сосредоточенности ему не хватает. Ну и ладно, не беда.

– Он самый, угощайся.

– Последний раз я его ел лет шесть назад, я не могу… он ведь твой.

– Да ешь. Жрите, тебе говорят! – расхохотался Оскард. – Мне ещё не приходилось уговаривать кого-то съесть шоколад.

– Спасибо большое! – я взял две плитки, положил одну рядом с собой, а вторую на язык.

Тот вкусовой спектр, который я почувствовал невозможно передать словами. Ещё вчера мне казалось, что нет еды вкуснее, чем свежеприготовленное мясо. Но этот шоколад с лихвой перегнал мясо по гастрономической ценности. Сравнивать шоколад и мясо не совсем верно. Но я скорее оценивал степень наслаждения от их поедания.

Оскард съел ломтик шоколадки, словно это старый пересохший сухарь. Кажется, он и капли удовольствия от этого не получил.

– Ну приступаем! – раскрыв глаза пошире, и двинувшись на стуле прожужжал Оскард. – А ты их сам… ну то есть руками лепишь или магией?

– По-разному.

– А может один голем слепить другого, а оживить? А если запустить целое производство? – он заваливал меня вопросами, как засохшую грядку вёдрами воды.

– Теоретически один голем может слепить другого, но точно не оживить. Человеческой геомагией они не обладают. Производство, наверно, можно наладить, но кто-то должен будет вдыхать в них жизнь.

– У меня уже столько идей. Ух! Ты их руками щас лепить будешь?

– Да.

– Можно и мне, хотя бы попробовать.

– Конечно, сейчас мы слепим крошечных големчиков.

– И устроим бой?! – загорелись глаза Оскарда. Он кинулся лепить своё големчика, нашёптывая что-то про чудовищного бойца…

– Я не умею делать боевых, – всё-таки пришлось его чуть огорчить.

– Ничего, они же будут тебя слушаться?

– Должны.

– Значит и подраться смогут.

– Возможно, ну погнали.

Я щёлкнул пальцами и взял горстку земли, стараясь не испачкать раненную руку. Сначала я скатал землю в более плотный комок. Затем немного вытянул его и придал форму овала. Сдавил покрепче и начал приделывать ноги. Старался лепить правой рукой, а левой лишь помогал пальцами, кисть до сих пор побаливала.

– Для таких мелких ноги можно делать длинные, они не должны выдерживать большой вес, – объяснял я. – Но для средних и больших, ноги нужно делать короткие и крепкие.

Закончив с ногами, я приступил к лепке рук. Оскард в какой-то момент начал повторять за мной каждое движение, старался соблюдать пропорции.

– А какой у тебя получался самый большой голем? – спросил он.

– Чуть больше собаки, как шестилетний ребёнок примерно.

– И всё? – мои способности его явно не поразили.

– Я-то думал, что геомаги могут строить гигантов, способных тягать телеги… ну там, биться с людьми, а то и некшапами…

– Могут, но я не гений геомаг, а только учусь.

– Извини, – виновато улыбнулся Оскард.

Собственно разработанной теорией големостроения я владел хорошо. Впрочем, она именно и была собственной, кто его знает, как там всё у настоящих профи. Ещё мне не хватало практики и, можно сказать, уютных условий, чтобы заниматься големами. Не очень хотелось тратить на это драгоценное время и силы, особенно когда каждый день приходилось думать где-же раздобыть еду.

После я попытался слепить ручки для крохотного големчика, но земля начала крошиться.

– Принеси воды, пожалуйста, не получается, – попросил у хозяина свинарника.

– Секундочку.

Оскард вернулся с деревянной миской наполненной водой. Я опустил в неё пальцы, и продолжил лепить.

– Тут важно не перестараться, а то у меня как-то раз получился не голем, а какой-то слизняк.

– Аха-аха… а какие вообще ограничения в… – он долго не мог подобрать нужное слово.

– Големостроении?

– Да.

– Почти никаких. Наверняка, самый сильный геом-маг может одним щелчком слепить огромного железного голема…

– Размером с дом! Нет! С гору?! – Оскарда переполнял неподдельный интерес.

– Вряд ли, поменьше, наверное. Следи за руками, правая слишком большая, – я указал на фигурку в его руках.

– Хорошо.

Закончив с телом голема, я взял кусочек земли и слепил из него шарик.

– Это будет голова.

– А можно я своему каменную сделаю?

– У меня не очень хорошо с магией камня, ну попробуй, камешек вроде бы маленький

– То есть, их можно смешивать? Можно, например сделать земляного в каменной броне… ух сколько всего можно, ой-ой-ой… – Оскард снова погрузился в свои красочные фантазии.

– Можно. Всё зависит от мощи магии и умений.

– Ты просто обязан развивать геомагию!

– Стараюсь.

– Ну, давай оживляй големов, – изобретатель двинулся ещё ближе, чтобы не упустить самое интересное: момент, когда земляные человечки прерваться в живых существ.

Я коснулся пальцем правой руки одного из них, только собрался направить в голема магический поток…

– Погодь! – дёрнув губами вниз, Оскард остановил меня, – а что с твоей рукой?

– Да… на меня горволк напал.

– Зараза! Ты в лесу шлялся?!

– Не-а, он в мой дом залез.

– Вот дерьмо! Быть такого не может, они же только зимой смелые, когда жрать хотят… Где твой дом?

– После улицы богачей, в поле.

– А ты следы не искал потом? Может к тебе специально зверюгу кто-то привёл. Понимаешь, они к домам не подходят.

– Не искал… думаешь я кому-то вообще нужен?

– Ты, наверное, нет. Твой дом – да, – с серьёзным лицом сказал Оскард.

– Хорошо, я поищу, когда вернусь.

– Если что, двери моего свинарника для тебе всегда открыты, – улыбнулся он. – Ну теперь оживляй.

– Смотри!

Сначала я коснулся пальцами своего големчика. Наверное, лицо невольно напряглось и покраснело. Я, как обычно при использовании магии земли, представил коричневые завихрения чудо-узоров. Они срастались в комки и расплетались на ниточки, мелькали яркими вспышками и покрывались чёрным налётом. Оживить, даже такого кроху стоит больших усилий. Через несколько секунд я убрал пальцы с земляной фигурки, паттерны в мыслях моментально рассеялись.

[Паттерн – это небольшие элементы изображения, которые при составлении друг с другом образуют бесконечный узор без видимых границ.]

– Фух… один готов, – я тяжело выдохнул.

– Офигеть, это реально так сложно?

– Говорю же: я только учусь.

– Как будешь готов оживляй второго, – попросил Оскард, закинул в рот пару ломтиков шоколада и захрустел.

Положив ломтик шоколадки на язык, я принялся оживлять второго големчика, с маленьким камушком вместо привычной земляной головы. Действовал я точно также, как и с первым. Разве что приложил немного больше усилий. Представил немного иные паттерны более серого оттенка и сложной структуры. Первый ведь состоял чисто из земли, а у этого каменная голова, следовательно чудо-узоры должны чуть измениться. Оживить камень и так сложнее, а совместить его с землёй – задача не из простых. Но благодаря крохотным размерам големов, я рассчитывал на успех предприятия. Провозившись на несколько секунд дольше, я наконец-то оживил твердоголового големчика, которого слепил изобретатель. Получился он у него чуть корявей, чем мой.

Оба маленьких земляных человечка превратились в големов, геосозданий. Они стояли на месте, но их едва заметные движения выдавали в них «жизнь».

– Это всё? Чей сильнее? – спросил Оскард. Ему так и не терпелось устроить миниатюрный бой.

– Подожди, они пока глухие и слепые. Я должен дать им хотя бы по одному чувству.

– Интересно… я-то думал, что они сразу готовые и всё умеют.

– Нет. На создание самых способных надо тратить много времени и сил. А потом ещё и обучать...

– Понял.

– Твоего мы назовём?

– Твердоголовый! – недолго думаю выдал Оскард.

– А моего Земелька. Думаю, зрения им пока хватит.

– Хватит, – сказал изобретатель. Его улыбка растянулась до ушей, стало быть имена развесили.

После я проделал в голове моего голема две крошечных ямки.

– Для того, чтобы огоньки держались, – объяснил Оскарду и положил палец, но голову голема.

Снова напрягся, закрыл глаза и начал тяжело дышать. Длилось это всего пару секунд, затем я убрал палец от мордочки голема. Оскард наклонился к земляному человечку поближе и увидел, что в двух ямках сияют едва заметные жёлтые огоньки.

– Вау. А почему жёлтые?

– Не знаю, цвет как-то сам собой получается.

Дальше я взял Твердоголового.

– А как ты в камне дырки проделаешь? – заинтересовался изобретатель.

– Без инструментов, магией, – объяснил я и положил большой палец на переднюю часть камушка.

– Может тебе свёрлышко-то дать?

– Не надо. Я справлюсь…

Потом я запыхтел и надавил на камушек пальцем. Магия камня требовала силы, особенно когда нужно было работать с големами. Я возился около минуты, прежде чем убрал палец и поставил Твердоголового на стол. Оскард наклонился к нему и увидел две ямки в камне, а в них синие огоньки.

– Да начнётся бой! – очевидно переигрывая, сказал он.

– Оскард, подожди.

Два голема стояли рядышком, они смотрели по сторонам, но ничего не делали. И правильно, ведь я им ещё ничего не приказал.

– Который сильнее?

Я провёл над каждым геосозданием рукой по очереди. Это нужно, чтобы ощутить держащуюся в них энергию. Именно так я и получаю всю информацию о големах. От их сил, до количества «органов чувств» и всего остального.

– По силе примерно одинаковые, но у твоего чуть больше здоровья, а ещё он глупее.

– Мне достался туповатый? – подняв брови, спросил изобретатель.

– Каменная голова, дело в ней.

– А-а-а…

– Послушанием немного отличаются, но это не повлияет.

– Тогда приказывай им драться, – сгорая с нетерпения протараторил Оскард.

Я силой мысли-магии приказал големам драться. Простейшая команда, которая не требовала от големов хоть какого-нибудь обучения. А, благодаря их крохотным размерам, заставить их подчиниться совсем легко. Сам я не лучший боец, практически ничего не умею кроме как неуклюже размахивать своим стилетом или пытаться им уколоть. Поэтому и от голем не ждал чего-то большего. И вообще они не боевые, значит не смогут показать хоть сколько-нибудь красивый бой. Но, думаю, навалять друг друу они вполне смогут. Големы ведь болванчики, у них нет чувств, как у людей, они не испытывают жалости, не ценят своих сородичей и даже не боятся «смерти».

– Давай! Твердоголовый чудовище, наподдай ему, как следует, – Оскард с таким рвением болел за своего подопечного, словно тот мог выиграть для него целый мешок денег.

– Земелька, правой, правой! – кричал я.

Обычно не любил дурачиться, но решил подыграть новому другу. Да и результат боя меня интересовал, ведь раньше мне не доводилось сталкивать големчиков между собой.

Голем шли друг на друга. Земелька поднял правую беспалую ручонку, чтобы ударить. А Твердоголовый левую. Они стукнули друг друга по головам одновременно и упали на спины. У земляного големчика искрошилась рука, камень же прочнее. Но его голова выдержала удар без особых последствий. Твердоголовый совсем не пострадал, его каменная голова без труда поглотила удар и даже «дала сдачи».

Затем големчики поднялись на ноги и снова пошли друг на друга. На это раз Земелька соединил руки и отвёл их в сторону. Твердоголовый чуть пригнулся, опустив правую руку пониже, видимо, готовился ударить снизу.

Обе руки земляного голема врезались в каменную голову.

Твердоголовый долбанул Земельку по подбородку. Оба големчика снова свалились на спины. У земляного обломались руки, превратившись в очень коротенькие культяпки, с острыми обломанными кончиками. Но это только пол беды, от его головы осталась лишь часть. Другая половина превратилась в горстку земли, жёлтые огоньки потухли. Твердоголовый пострадал меньше, у него только обломалась правая ручка. Каменная голова же с лёгкостью выдержала мощный удар двух земляных ручонок.

– Ну, тут без шансов, – восторженно сказал Оскард и начал барабанить двумя указательными пальцами по краю стола. – И-и-и-и победи-и-ителем объя…

– Смотри!

– Вслепую драться будет? – такого изобретатель точно не ожидал. Он практически начал праздновать победу.

– Ага, – кивнул я. Никогда бы не подумал, что бой двух крошечных големов может стать настолько увлекательным зрелищем.

Битва продолжалась. Земелька, который лишился зрения и большей части обеих рук, встал на ноги и начал махать своими «кочерыжками», так его сломанные ручонки называл Оскард. Поднялся и Твердоголовый. С ним, за исключением повреждённой руки, всё было хорошо. Именно его победа казалось самым очевидным исходом битвы.

Твердоголовый пошёл в сторону Земельки, который стоял на месте и махал обломками рук. Конечно, он ничего не видел и поэтому преимущество сохранялось за големчиком с каменной головой. Но тот слишком глуп, чтобы проанализировать и понять столько информации. Твердоголовый не изменил своей тактике, если он вообще её использовал. Когда у тебя всего почти нет интеллекта, сложно вообще хоть что-то понимать. Но, а наделить големов большим умом я и не планировал, на это требовалось много энергии и времени.

Вскоре Твердоголовый приблизился к слепому калеке Земельке и завёл свои локти назад, приготовившись толкнуть противника…

Распрямились крохотные ручонки голема с камушком вместо головы. Он очень сильно толкнул слепого Земельку, тот упал на спину. Его земляное тельце потрескалось, слега, осыпавшись в некоторых местах.

– Победа! – Оскард улыбнулся и протянул руку.

– Ну, поздравляю, – с сарказмом ответил я.

Мы оба рассмеялись. Затем продолжили наблюдать за тем, как твердоголовый крошил остатки Земельки.

– Слушай, а тебе их не жалко? – спросил Оскард. Взял своего големчика и начал рассматривать.

– А чего их жалеть у них ни разума, ни души. Отец, в тайне от матери, рассказывал мне, что высшие геомаги способны не просто заставить кучку грязи или камней двигаться, а ещё и научить разговаривать, мыслить и, например, сострадать. Вот таких големов, мне было бы жалко. В них может и есть крохотная частичка души. А эти… пфф…

– Как это всё интересно! – задрав брови, ответил Оскард. – Знаешь, а ведь мы с тобой похожи. Оба никому не нужны, оба живём чёрте где. Оба невероятно талантливы, но не можем себя проявить…

– В этом есть правда, – согласился я.

– Я вот что предлагаю, а давай реально замутим что-нибудь эдакое. Прям, чтобы все в городе сказали: «вау»!

– И что, например?

– У меня много идей! Мы могли бы добывать золото вместе! С тебя големы и магия с меня инструменты и какие-нибудь интересные штуковины. Или ты можешь создавать големов, а я прокачивать их своими изобретениями. Сделали бы каких-нибудь големов копателей, шахтёров, бурильников… Мы могли бы целое их производство устроить… – договорив, он задумчиво посмотрел куда-то в никуда.

– Я ещё книгу не дочитал и даже не пробовал искать золото, – объяснил я.

Но идея мне и правда понравилась. А главное, что Оскард сам этим горел. Ни за что не откажусь от такого предложения.

– Давай так, если ты находишь золото, то мы начнём работать вместе. Деньги пополам. Идёт?

– Идёт! – не сомневаясь в новом друге, ответил я. – Ну тогда мне пора, нужно дочитать книгу.

– Хорошо, если что ты знаешь где меня искать… Но подожди, вот возьми, – Оскард достал из кармана какой-то мешочек, – это приманка для крыс, только она не съедобная, но пахнет вкусно.

– Спасибо!

– Погоди, а можно я голема себе оставлю, протестирую на нём всякие штуки?

Совсем про него забыл… Просто так оставлять голема нельзя.

– Тогда я сделаю ему рот и так называемый желудок.

Взяв голема, я и проделал примерно тоже, что и с глазами. Направил в геосоздание магические потоки. Через несколько секунд у голема появился функционирующий рот с соответствующими внутренностями. Теперь его можно кормить.

– Прикольно.

– Только не забывай его кормить, а то он может одичать.

Мы пожали руки, и я пошёл домой.

Всю дорого я думал о новом друге. Иногда всё же в мыслях мелькала Эста, которая посмотрела на меня, как на какое-то недоразумение. Но об Оскарде и его затеях думалось больше, а главное легче. Я ещё никогда в жизни не встречал настолько интересного человека, буквально кипящего весьма неплохими идеями. Единственное, что мне в нём не очень нравилось это его чрезмерная сумбурность и невнимательность, в какой-то мере даже гиперактивность. Но и это всё скорее можно отнести к фишке в его характере, нежели к недостатку.

Особенно мне понравилась его мысль про объединение механизмов с големами. В мире, насколько я знал, ещё никто такого не делал. А значит, при должно мастерстве в големостроение и качественных механизмах, которые будут работать на ура, у нас вполне может получится нечто принципиально новое.

По дороге домой я очень многое осознал. Во-первых, наконец-то понял, зачем нужно больше времени уделять геомагии, ведь она, по сути, один из главнейших моих талантов. Губить его, не развивать, – это наиглупейшая ошибка. Во-вторых, я старался выкинуть Эсту из мыслей навсегда. Но тот её взгляд будет долго в моей памяти.

* * *

Вскоре я вернулся к своему ветхозаветному домику. Первым делом зашёл внутрь. Вытащив пятнадцать крысоловок из карманов, он разложил их на полу, рядом бросил мешочек с душистой приманкой для крыс. Лоток старателя поставил на стол. А новую книгу припрятал в один из самых уцелевших после пожара шкафов. Осмотрелся в доме, убедившись, что всё в полном порядке вышел на улицу.

Три раза обошёл вокруг дома, но не нашёл чужих человеческих следов. Даже на большом расстоянии от дома находил только свои и звериные. Но отпечатки лап, судя по всему горволка, выглядели подозрительно свежими. Я далеко не охотник поэтому и не мог точно определить, когда были оставлены следы. Может это вчерашние, а может зверь возвращался поздно ночь, или утром?..

Кошмар снова всплыл в воспоминаниях. Но это не так страшно, как то, что горволк действительно приходил. От этой мысли мне стало не по себе. Вновь одолевало чувство тревоги, будь оно проклято! Казалось, что горволк не отстанет от меня, пока не сожрёт.

Конечно, первая мысль в мой голове – это пойти к другу и напроситься на пожить в его свинарнике. Но я не из тех людей, которые будут ставить других в неудобное положение. Я предпочитал разбираться со своими проблемами самостоятельно, без чьей-либо помощи. Тяжёлая жизнь в не самой дружелюбной среде научила меня полагаться только на себя. Когда-то я жил в счастливой месье, но те дни уже давно миновали…

Поэтому я твёрдо решил слепить сегодня-же двух средних големов. А может, если хватит сил, то и чуть больших, чем горволк. Главное, чтобы они смогли помочь, в случае нападения. А ночью я буу спать на чердаке, уж там-то точно меня никто не достанет, кроме летучих мышей. Но обычно, ночью, они улетали, что в общем-то не сильно обнадёживало.

Скорее всего, если я стану спать на чердаке, то ещё ни раз встречусь с летучими мышами. Но я-то знал, что те не кровопийцы и чужую кровь они не пьют, а питаются насекомыми.

Снова вошёл домой.

Глава 8

Я достал мясо из погреба, снова поел холодное. После я собирался собрать двух самых больших големов, которых только смогу оживить. Их нужно сделать достаточно крупными и прочными, чтобы они могли полноценно сражаться с горволками или кем-то ещё, кто посмеет напасть на мою «Чёрную Крепость». Также они должны будут выполнять какую-то работу. Мне сразу показалось, что големы сгодятся не только для роли стражей домика, но и станут неплохими помощниками в золотодобыче.

Примерное понимание того, что требуется от сторожевых големов у меня имелось. Они должны иметь крепкие тела и руки, возможно, если они будут земляными, то и каменную броню. Также стоит сделать их устойчивыми и достаточно умными, как для големов, конечно. Слух и зрение, само собой, а иначе толку от них будет немного. Слепого и глухонемого сторожа любой болван обхитрить сможет, и это понятно.

Правда, пока я не совсем понимал, какие качества и способности нужны для големов, которые будут помогать в золотодобыче. Что и не удивительно, ведь я ещё не дочитал книгу. Немного подумав, я решил, что сделать големов-стражей пока важнее, а уже потом можно будет их переделывать и дорабатывать, превращать в золотодобытчиков… Самое главное, что сейчас мне хочется чувствовать себя в безопасности намного больше, чем иметь двух геосозданий-старателей.

Меня беспокоила ещё одна проблема. Големов ведь нужно кормить или питать магией иначе они начнут разваливаться, в некоторых случаях дичать и превращаться в неуправляемых — диких, одичалых големов. А это уже серьёзно. Если кто-то из городка пострадает из-за одичалого голема и мою вину смогут доказать, то мне будет грозить серьёзный срок. Тюрем в Трелесе нет, зато есть с дюжину темниц. Кстати, о темницах, наверное, в одной из них всё ещё сидит тот толстый дурень. Ну и хорошо, будет теперь думать прежде, чем что-то делать. Хотя вряд ли такие люди исправляются.

После я задумался над тем, где-бы раздобыть достаточно еды для големов. Постоянно питать их магией я не смогу, элементарно — быстро выдохнусь. Решение проблемы пришло быстрее, чем я сам того ожидал. Я соскочил со стула и схватил одну из крысоловок. Крыс в доме очень много, а големы в еде не придирчивы…

Одному голему будет примерно достаточно двух крыс в день. Значит, чтобы два моих стража не начали разваливаться или дичать, нужно ежедневно давать им четыре крысы на двоих. Вполне выполнимая задача. Пока я расставлял ловушки, то успел придумать и запасной способ добычи корма. Где-то на чердаке должна валяться сеть, которой я давным-давно ловил рыбу. Ух и ни раз же она меня от голодной смерти спасала.

Забросил я это дело только потому, что за это могли серьёзно наказать. Когда я промышлял рыболовной сетью, то еды мне более чем хватало. В горных реках и ручьях вблизи Треллеса есть не только золото, но и водится множество разнообразной рыбы. Причём отыскать и поймать её гораздо проще. Но дело в том, что староста городка в какой-то момент полностью запретил промышлять сетями и ставить в лесу даже один единственный рожон. Уж не знаю, что взбрело ему в голову, но с тех пор я прекратил незаконное занятие.

Так теперь нужно сходить на ближайший ручей. Те кучи земли, с развалившимися руками, ногами и головами, давно засохли, а из сухой земли големов создавать слишком муторно и сложно. Я взял два ржавых, почти не дырявых ведра и пошёл к ручью. Чтобы дойти до него надо прогуляться по тропинке, среди густой травы.

Знал я дорогу до ручья, не хуже, чем свои пять пальцев. Практически каждый день ходил за водой, хорошо хоть ручей брал своё начало в горах, где таяли ледники и снега. А значит водя в нём питьевая, за редким исключение, когда шли проливные дожди и мелкий прозрачный ручей превращался в коричневую речушку из который, очевидно, пить не стоит.

Я шёл по полю, почти по пояс в траве. Иногда прямо передо мной пробегали перепёлки, даже целыми стаями. Бывало, что они летали над зелёными зарослями, показывая свои красивые пёрышки. Слишком заманчиво выглядели эти птички, чтобы на них не поохотиться…

Однажды я поймал одну из перепёлок. Радостный прибежал домой, схватил свой стилет. Но… Мне не хватило решительности, чтобы убить бедную беззащитную пташку, которая так жалобно махала крылышками и скреблась лапками. Тогда я решил, что она, возможно, будет нести мне яйца, как обычная курица, пусть они и намного меньше по размеру. Целую неделю продержал её у себя дома, приносил ей жучков, сверчков, кузнечиков даже червей умудрился накапывать, поил свежей водой. Но, толи из меня вышел плохой животновод, толи пойманная перепёлка оказалась самцом. Хех. Этого я так и не выяснил, отпустил бедную птичку на волю и больше таких не ловил. Понял, что энергия, затраченная на поиски живого корма для птицы, вряд ли вообще будет отбиваться крохотными перепелиными яйцами. Проще уж сразу жуков и червей жрать…

Сейчас я шёл и улыбался всякий раз, когда из травы вылетали перепёлки. Они напоминали мне о том, что я выпустил одну из них, не убил её, хотя и был очень голоден. Тот случай, один из немногих, за который я действительно гордился, а не стыдился.

Через какое-то время я дошёл до ручья, осторожно спустился по каменистому берегу. Зачерпнул воды и посмотрел вниз по течению. Увидел, что в там бродили два мужика с лопатами и лотками старателей. Не иначе, как золотоискатели. Но я часто бывал на ручье и прекрасно знал, что его уже облазили все кому не лень. Быть может в нём не пытались искать золото только местные ондатры… Хотя, наверное, и они понимали бессмысленность глупой затеи.

Поставив вёдра на гальку, я хотел крикнуть мужикам, чтобы те не тратили впустую своё время. Но передумал. Разве будет кто-то слушать семнадцатилетнего парнишку в рваных лохмотьях. Уж лучше я не буду тратить своё время.

Набрав в вёдра холодной кристально чистой воды, я направился домой. Вдруг заметил на камнях что-то тёмно-красное. Капли крови. Без проблем отследил куда и откуда они тянулись. В итоге разглядел кровь и на противоположном берегу, благо ручей не настолько широкий. Затем увидел след горволка, когти которого были направлены в сторону гор. От ручья до их подножья никак ни меньше десяти километров.

Думаю, что горволк пришёл с гор, преодолел ручей и оказался у моего «Чёрного Замка». Такое объяснение казалось мне вполне убедительным. Пожалуй, не очень правдоподобным, но из всех прочим, самым логичным. По крайней мере, больше я не считал, что зверя мог привести человек.

* * *

На всё про всё уже едва ли больше получаса. Я вернулся домой с двумя вёдрами воды, занёс их в комнату для големостроения и приготовился к весьма выматывающему делу. Сначала я решил слепить простого земляного голема, без всяких усовершенствований, сложностей и вкрапления иных материалов.

Чтобы лепить больших големов нужен, либо твёрдый внутренний каркас, либо формочка. Однако, если у геомага магической силы достаточно, то можно обойтись и без этого. Мастерство не позволяло мне создавать голем с помощью только чистой магии. Но и специальных инструментов у меня не имелось.

Поэтому я действовал так. Лепил голема прямо на досках, получалось будто бы он лежал на спине, а затем оживлял. Да, все мои големы, больше определённого размера, выглядели коряво. Не доставало ни мастерства, ни опыта. Но по-другому я пока не умел, да и навыка магии определённо не хватало. Однако, уже оживлённым големам я без особых препятствий дорабатывал заднюю часть тела и конечностей, делал округлой. После такой манипуляции геосоздания уже не выглядели словно кто-то срезал огромный кусок с их спины.

Я вылепил тело голема. Слепил ноги с руками и приделал в нужные места. Ориентировался я, конечно, на человеческие пропорции, хотя, скорее всё же гномьи. Поднялся с пола, чтобы оценить работу. К каким-то базовым основам я пришёл путём личных ошибок и успехов. Например, нельзя, чтобы руки вышли слишком длинными, а то голем будет влачить их по земле. Нельзя чтобы и ноги получились слишком тонкими или слишком короткими. Всё зависит от определённого голема и его веса. Я определял примерную нагрузку на ноги довольно хорошо, поэтому проблем с их созданием он не испытывал.

А вот с телом и руками иногда ошибался. Хорошо рассмотрев будущего земляного голема, я сел на корточки. Пора начинать самое сложно, нужно сделать пальцы на руках, иначе голем останется с малополезными дубинами. А ими он сможет разве что кого-нибудь поколотить или забить гвоздь, и то, если земля выдержит, а не потрескается. Пальцы сложно лепить, потому что они должны подходить друг к другу, правильно сжиматься. Я потратил на их лепку очень много времени, но вышли они почти идеальными. Правда для мизинца, пятого пальца, на руке места не хватило. Но это и не важно, голем вполне сможет обойтись и четырьмя. Затем я слепил для геосоздания голову. Сразу проделал две симметричные ямки для глаз.

Когда-то давно, когда я только начина лепить первых големов, то делал им по одному глазу и называл их циклопами. Конечно, те големы вечно врезались в стены, не могли правильно определять расстояние и вообще плохо ориентировались в пространстве. Я долго не мог понять в чём дело, даже думал, что мне просто не хватает магической силы. Но однажды я прочитал в одной из своих любимых книг про зрение и глаза; про принцип их работы. Тогда-то я и понял, почему у всех животных именно по два глаза: чтобы они верно определяли расстояние и перспективу.

С тех пор я делал всех големов исключительно двуглазыми. Примерно аналогичным способом я доходил до многих «секретов» големостроения и геомагии. Но всё равно, будь у меня мастер учитель, я бы развивался в разы быстрее, шёл по уже протоптанной тропе. А не плёлся по туманному пути, расставляя редкие ориентиры.

Первый голем полностью слеплен. Осталось только его оживить. Я положил руку на земляную голову.

В моём воображение сами по себе стали вырисовываться причудливые паттерны разнообразных коричневых оттенков. Они двигались и кружились, меняя форму. Одни линии и фигуры перетекали в другие, закручивались, гнулись и даже ломались… Чудо-узоры всегда появлялись в мыслях, когда я использовал магию. К ним я давно привык, хоть и не совсем понимал, что это такое. У разных видов магии паттерны формировались совершенно разные. Вероятно, я на каком-то интуитивном уровне сам их и проецировал. Наверное, именно благодаря им и генерировалась магия. Но, по правде сказать, в тонкостях этого процесса я полный профан.

Накопив энергии, я запустил её в земляную фигуру будущего голема. По ощущениям, магические потоки формировалась в мозге и шли через руки, вырывались из кончиков пальцев. Чтобы напитать геосоздание достаточным количеством энергии и оживить, сил нужно приложить много. Лишь через несколько минут голем зашевелился.

Тяжело дыша, я помог ему встать на ноги. Голем оторвался от досок, задняя часть его спины, головы и всего остального слегка осыпалась. Но я осмотрел спину и убедился, что потери едва ощутимы. После я подравнял острые края, чтобы голем не выглядел, как квадратное чучело.

Снова положил руку ему на голову, мне моментально представились чудные оранжевые узоры. Затем я направил магические потоки в нужном направление. Спустя пару секунд в глазницах геосоздания вспыхнули оранжевые огоньки.

— Так и назову тебя: Апельсин, — сказал глухонемому голему я, облизнув губы. Давненько не ел фруктов…

Слуха пока у Апельсина не было. Но, если бы он мог меня слышать, то всё равно бы ничего не понял. Для распознавания человеческой речи геосоздание нужно учить, либо повышать его интеллект с помощью магии. Что, в общем-то, примерно одно и тоже.

Затем я провёл над ним руками, чтобы «прочитать» энергетическое поле. Проще говоря, оценить общую одарённость геосоздания. Результаты прямо сказать меня не порадовали.

Я знал, что для голема средних размеров такая одарённость ни то, что низкая, а вовсе постыдная. Но она напрямую зависела от силы магии. То есть, чем слабее моя магия, тем слабее мои геосоздания и наоборот.

Создай я голема размером с дом то, в бою, его смог бы победить практически любой желающий. Проблем в том, что чем массивнее геосоздание, тем больше магической энергии в него нужно влить. А с большим объёмом, как я ни раз убеждался, теряется качество. Именно по этой причине, чем меньше голем, тем более одарённым я могу его сделать.

Например, я научился создавать очень одарённых крохотных и маленьких геосозданий, размерами с крысу и кошку соответственно. Но создаваемые мной средние големы не блистали высокой одарённостью. Однако именно практика и позволяла совершенствовать мастерство. Очень надеюсь, что именно так, а не закреплять ошибки, которые казались мне верными решениями тех или иных проблем. Мечта об учителе геомаге становилась всё назойливее…

Передохну я приступил к созданию второго голема, которому хотел добавить камни в качестве брони. Сначала я вылепил его тело, оно получилось примерно такое же, как и у Апельсина.

Но не бывает абсолютно одинаковых големов, независимо от того ручная работа это или магическая. Ровно, как и не бывает одинаковых произведений искусства: барельефов, статуй, книг и музыки. Каждый голем по-своему уникален, со своими изъянами и преимуществами.

Уникальность голема, не означает, что он сам по себе становится великими шедевром големостроения. Это означает лишь то, что нет в мире одинаковых. Безусловно есть похожие, есть даже неотличимые друг от друга, но ведь и среди людей бывают близнецы, которые, впрочем, абсолютно разные люди.

Дальше я слепил руки, ориентируясь на уже готовые конечности голема, который стоял рядом и бездумно смотрел за происходящим. В его магическом разуме ещё недостаточно извилин, чтобы он смог даже попытаться мыслить.

Закончив с руками, я приступил к кистям и пальцам. Делать земляные всегда проще, чем каменные. Им можно придать какую угодно форму и гнуться они будут, как положено. С каменными значительно сложнее. Для начала нужно найти камушек подходящего размера, затем ещё три-четыре соответствующих по пропорциям. Большой палец тоже должен подходить. Не обязательно, чтобы пальцы на обеих кистях получились симметричными. Големы, как прибрежные крабы, могут иметь разный размер своих «клешней», главное, чтобы руки функционировали без всяких проблем.

Мои способности оставляли оставляли желать лучшего. Пока я не настолько хорошо владел магией камня, чтобы с помощью неё сделать хотя бы среднего качества пальцы. Поэтому второй будущий голем получил — земляные, по четыре на каждую кисть.

Потом я взялся за голову, не свою, а голема. Разумеется, я понимал, что моим творениям далеко до древних големов, которые теперь украшали города, как великолепные статуи. Но всё не настолько плохо, чтобы я хватался за голову. Хех!

Голова готова. Для земляного голема сделано достаточно и его вполне можно оживлять. Но теперь предстояла самое интересное и одновременно с тем сложное. Нужно как-то внедрить в земляную фигуру камни. Как это сделать я вроде бы знал. Нужно «вычерпать» чуть земли и поместить в освободившееся место подходящий камень. Загвоздка только в том, что такое геосоздание сложнее оживить.

Сложнее, тем и лучше для меня! После того, как я справлюсь мои навыки обязательно подрастут. А значит, в следующий раз я обязательно сделаю ещё лучше, умения снова подрастут и так практически до бесконечности.

Но пока я решил передохнуть. Сел на старое обгоревшее кресло, закиданное разноцветными тряпками. Не спал я на нём только потому, что оно своим скрипом мастерски прогоняло сон. Отдыхая физически, я много размышлял на разные темы…

Я, как Чаррд Доквин искренне верил в эволюцию…

Я, как естественный отбор, ведь мои последующие геосоздания становились лучше предыдущих…

Я, как настоящий инженер, могу видеть изъяны у своих созданий, а значит исправлять…

Я, как как маленький божек буду делать големов всё лучше…

Я, как великое чудо, скоро смогу наделять их разумом и одаривать душами…

Проснувшись, я почувствовал настолько мощную волну воодушевления, что сразу же захотел доделать второго голема.

Затем я вспомнил и про чудесный сон, где управлял настоящими каменными големами без единой крошки земли. Причём не абы какими, а достаточно одарённым, боевыми. То чувство, снова наполнило меня. Я поверил в себя ещё больше, чем когда бы то ни было.

Сам, я сам вытащу себя из болота! Добьюсь всего!

После воодушевляющих дум я вернулся в комнату с големами. Вытащил из земли два крупных булыжника, один серый, другой скорее светло рыжего оттенка. По размеру примерно одинаковые. Они идеально подойдут в грудь голема. Я бросил их к ещё неживому геосозданию. Начал рыться в его груди, проделывая два огромных углубления.

Вскоре в пустую грудь голема были помещены два камня. Выглядело это, словно нагрудник на рыцаре. Останавливаться на этом я не собирался и решил создать голема ещё лучшим. Сделать частично каменные ноги и руки, ведь для золотодобычи кому-то из големов потом придётся заходить в воду. Сделаю сразу универсального, не придётся переделывать. Хорошая же затея!

Я твёрдо решил, что не возьмусь за книгу о золотодобыче пока не доделаю частично каменного голема. И не слабого, который расколется на первой кочке, а достаточно качественного и одарённого, чтобы тот смог хотя бы немного драться и заходить в воду, без риска быть полностью размытым сильным течением или просто растворенным в потоке. Также голему нужны хорошие каменные пальцы, чтобы носить инструменты, работать в воде. Придётся влить в него побольше энергии, но, надеюсь, справлюсь.

Я взял доску и отрубил фигуре ноги с руками, не полностью, а только те части, которые собирался заменить. Вместе с руками голем лишился и почти идеальных пальцев. Я вообще-то потратил на них много времени и сил, но... Чёрт с ними! Через некоторое время все восемь пальцев превратятся в куски сухой грязи, а затем рассыпятся. Но это не так важно, как то, что я повысил мастерство лепки при их создании.

Следующие земляные пальцы, которые я вылеплю точно будут лучше, а значит всё не зря. Сейчас намного важнее не беречь результат своего труда, а улучшать умение. Тогда и результат будет лучше, и не придётся волноваться за каждую удачную «детальку», которая всё же может превратится в пыль.

Кропотливо и внимательно я начал подбирать каждый камушек и соединять с землёй. У голема появились два больших, плоских снизу, булыжника вместо земляных ступней. Затем и сами ноги обзавелись множеством камней, я старался приделывать их так, чтобы вся земля оказывалась внутри «каменной брони». То есть я делал не бессмысленного гибрида, а земляное геосоздание в плотной каменной броне. По крайней мере, именно так я представлял своё творение.

Когда я закончил с ногами, то взялся за кисти. Делать их смешанными смысла нет, вовремя «отремонтировать» не получиться, слишком они мелкие. Если поток воды размоет кисти, то и каменным пальцам держаться будет не за что.

Тут-то я и попал в тупик. Ведь ещё никогда не делал что-то только из камня. Но всё бывает в первый раз. Я насобирал камушков сложил их в форме кисти. Потребовалось целых девять камней. Один большой плоский и вытянутый для самой основы и ещё восемь длинных, но овальных камушков для пальцев. По одному на фалангу. В идеале нужно сделать пальцы с двумя сгибами, но я очень сомневался, что смогу справиться даже с конструкцией попроще.

Положил обе руки на камни, в мыслях снова выстроились причудливые, на этот раз, сероватые паттерны. Потоки магической энергии побежали в будущую кисть. Я ощущал, как они брали своё начало в мозге, проходила по рукам и выходили через кончики пальцев. Используя магию камня, я не только представлял серо-бежевые узоры, но и испытывал нечто иное, нежели от магии земли.

Например, магия земли ощущалась как что-то текуче и одновременно хрустящее. Словно по рукам, через кровеносные сосуды, кости и саму плоть бежали ручьи мелкозернистого порошка. Настолько маленькие частички «земли», что по своим свойствам напоминали скорее обычную жидкость.

Магия камня ощущалась совсем иначе, не настолько приятно. Используя её, я чувствовал проходящие от мозга до кончиков пальцев, густые потоки чего-то очень плотного и тяжёлого. Словно это двигалась лава, вот только она не обжигала, а скорее пощипывала лёгким холодком.

Прикладывая невероятное количество усилий, я наконец-то лицезрел первые результаты. Каменные пальцы начали срастаться между собой и приобретать нужную форму. Я смог!

Дальше и сама каменная кисть начала менять структуру, соединяясь с пальцами. Ещё несколько минут непрерывного потока энергии, направленного в срастающиеся камни, и кисть приобрела нужную форму. Нет предел совершенства, но для уровня моего мастерства результат изумительный. Впрочем, пока это только камень в форме кисти, двигаться она начнёт тогда, когда оживёт сам голем. Я отложил готовую кисть в сторону и начал искать камни для новой.

Вторая кисть получилась другой, не той пропорции и чуть массивнее. Но это не значит, что она хуже, отнюдь, просто другая. Кистям голема ведь не обязательно иметь одинаковую форму и красоту, главное — это функциональность. С эти я справился на ура. Посмотрел на две готовы кисти и поаплодировал себе, в собственно фантазии. Силы на хлопки тратить не хотелось, я и так сильно измотался. Подумал немного поесть, затем доделать голову.

Вернувшись с набитым мясом желудком, я срезал деревяшкой небольшие части головы, подобрал нужные камни и влепил их на места. Теперь голова не развалится от первого же удара и вообще, будет больше шансов, что голем прослужит дольше. Самое интересное впереди, теперь я должен где-то найти сил, чтобы вдохнуть жизнь в геосущество. Это наверняка будет самое сложно оживление, которое я только пробовал.

Положив руки на тело голема, я закрыл глаза. Коричневые паттерны начали скручиваться и вертеться, мелькать и гаснуть… Магический поток достаточно приятно вытекал из мозга и шёл по рукам, но чем дольше это происходило, тем сильнее менялась его структура. Сначала под руками оживала земля. Магия чувствовалась, как потоки невероятно маленьких частичек. После начал оживать камень. Я это сразу ощутил, по значительно более «тяжёлому», густому потоку и лёгкому онемению рук.

Я и думать нормально не мог, пока направлял энергетические потоки в голема. Но камень всё не хотел оживать и сращиваться с землёй. Пришлось напрячься сильнее, не только мысли-магией, но и мышцами всего тела. Иногда это помогало, видимо, потокам проще проходить через плотную и развитую мускулатуру, чем через дряхлое или худое тельце, с никакущими мышцами. Если это предположение верно, то мне, чтобы стать гениальным геомагм, придётся развивать не только навык магии, но и физическую силу. Хотя, мускулы мне бы и так пригодились.

Тянулись минуты. Руки начали ныть, словно кто-то лил на них воду с острыми кусочками льда. Но я не сдавался, такая боль вряд ли способна нанести настоящие травмы. Магическая энергия тем временем вливалась в голема, как река в море. Всё больше и больше…

В какой-то момент я почувствовал облегчение. Чудо-узоры начали менять цвета и структуры. Коричневые перетекали в бежево-серы, округлые формы превращались в остроугольные и наоборот. Я приоткрыл глаза и увидел, что камни начали двигаться, будто расплавились, и сращиваться с землёй.

У меня получилось, — сказал я шёпотом, не имея сил на крик. Такой вот, еле слышный победный возглас, ага.

Через пару мгновений голем ожил. Я расслабил большую часть мышц и прилёг радом, прямо на землю и грязные обгоревшие доски. Я едва мог пошевелить телом, но на моём, наверняка покрасневшем лице, красовалась искренняя улыбка.

Потом я помог голем оторваться от досок, земля с его задней части хрустнула и осыпалась. Но я не закончил своё дело. Ещё предстояла поработать над задней стороной частично каменного голема.

Глава 9

Я взял второго, пока безымянного, голема за плечи и подвинул к Апельсину. Положил руку ему на голову и снова начал передавать магическую энергию. Серые чудо-узоры снова засияли в мыслях. У земле-каменного голема начали появляться углубление в камушках на голове. Ещё через какое-то время в ямках загорелись жёлтые огоньки. Голем начал видеть. Я уже весь вымотался, но геосозданиям ещё необходимо даровать слух и другие органы чувств, не говоря о том, что эти два голема до сих пор не имеют законченную форму.

Положив руки на каменную голову, я напрягся. Снова серый паттерн, снова потоки не очень приятная магия камня. Интересно, а она вообще может стать приятной? Энергетические потоки побежали, как ручейки, в голема. Через несколько минут он стал слышать. После чего я придумал для него имя:

— Назову тебя Рыцарь. Хм… слишком круто, лучше Орешек. Точно Орешек, — рассуждал я вслух, но големы, конечно, ничего не понимали.

Апельсин даже не слышал, он ещё не получил такую чудесную возможность. Когда Орешек получил слух, я провёл над ним руками, чтобы оценить его одарённость.

Как я и ожидал Орешек оказался чуть более одарённым, чем Апельсин. Оно и понятно, в него я влил больше энергии. Но он также оказался и менее послушным, это значит, что в будущем им будет сложнее управлять. Как бы парадоксально это не звучало, но чем выше одарённость голема, тем сложнее им управлять.

Выяснил я это относительно недавно. Не знаю почему это так работает, наверное, у них проявляется своеобразный характер. Если продолжить логическую цепочку, то получается, что самым одарённым в мире големом вовсе нельзя будет управлять. Но значит ли это, что он полностью обретёт душу, как человек? — Не знаю.

Впрочем, мне кажется, что на послушание голема также влияет и мастерство геомага. То есть, чем выше его навыки, тем более одарённого и крутого голем он может подчинить. Но это лишь моя догадка.

Дальше я положил руки на голову земляного голема. Наделить его слухом оказалось не так уж и сложно. После я намеревался дать им рты и «желудки».

Питание големов устроена так: они поедают что-то такое из чего можно извлечь энергию. Например, из мяса её выходит относительно много, из растительности чуть меньше. А из чего-то несъедобного для живых существ големы так вообще вряд ли смогут извлечь хоть чуточку энергии. Кормить их следует практических, как живых, но очень непривередливых, созданий. Даже относительно умным големам, по большому счёту, нет никакого дела до того, что они едят, будь это самый дорогой стейк из лучшего трактира или дохлый голубь, который несколько дней валялся на земле.

В общем, даже большую группу големов, голов эдак из десяти, вполне можно прокормить и при этом не разориться. Главное уметь охотиться или ловить рыбу, в крайнем случае геосозданий можно отвести на полянку или в лес, где они пощиплют травки, как какие-нибудь жвачные животные. Но в таком случае им будет требоваться очень много времени, чтобы насытиться.

Я быстро управился со ртами и «желудками», почему-то они всегда получались проще всего остального. Наверное, любили големы покушать, хах…

Осталось только сгладить края их задних поверхностей, чтобы форма стала завершённой, а не квадратной. Сначала я взялся за Апельсина. Водил руками по острым краям используя магию, иначе голем мог начать разрушаться. Когда все угловатости стали более-менее округлыми, я начал набирать горстки земли, смачивать их в воде и прикреплять к задней, плоской, части голема. Если делать это без магии, то результат будет нулевым. А значит мне приходилось тратить силы на магию, но и земля, которую я лепил к голему очень легко срасталась и выходила нужной формы.

Пока я занимался големостроением в голову шли разные мысли. Например, я вспомнил про талантливого друга изобретателя Оскарда, который, думаю, вполне мог изготовить различные деревянные формы для големов. Это позволило бы сильно сократить время создания големов. Я бы накидал земли в форму, уплотнил, затем оживил геосоздание и просто раскрыл форму, никаких вынужденных доработок… Впрочем, каменных големов таким способом не сделать, только, если из какой-нибудь мелкой гальки, но то уже не совсем каменный голем получится.

Также я думал и о железных каркасах, которые мог сделать изобретатель, големы с ними стали бы намного прочнее. Но чтобы оживить таких геосозданий с железным «скелетом» или хотя бы «хребтом», «отдельными косточками» нужно очень сильно развить магию железа. А я-то гвоздь сдвинуть не могу… То есть, пока о «скелетах» для големов можно забыть. Но разве это меня расстроило? — Конечно, нет! Всё впереди.

Я закончил с Апельсином, тот стал округлым и вполне прилично выглядящим, как для голема, существом. Затем я дёрнул его в сторонку, он почувствовал, что его куда-то тянет хозяин и перебрал ногами в нужном направлении.

Если с земляным всё легко: бери землю, окунай в воду и лепи, то с каменным сложнее. В некоторых частях тела для округления хватит и земли, но в других нужно использовать только камень. Сложность в том, что нужно рыться в куче земли и искать подходящие по форме. Также и срастить их с големом сложнее, для этого нужно влить больше магической энергии, следовательно и потратить сил, которых у меня оставалось не шибко много. Но я не собирался брать отдых и тем более сдаваться.

Вскоре я отрыл нужные камни правильной формы. Сложил их рядом с големом и стал подставлять, смотреть на то, как они будут сочетаться и стыковаться. Начать я решил с ног, чтобы они не развалились, когда голем станет тяжелее. Подставил несколько камней к ступням, запустил в них потоки магии камня. Ага, снова серо-коричневы паттерны замелькали в мыслях, перетекая из одной структуры в другую.

Через пару минут одна нога приобрела завершённый вид. Со второй я возился раза в два дольше, но и она стала правильной форму. Дальше нужно было укрепить спину, плечи, голову и руки. Когда я оценил масштаб работы мне чуть поплохело.

Всё же решив отдохнуть, я собрался выбраться из сумрака «Чёрного Замка» на улицу. Раскрыл старую скрипучую дверь, яркие лучи солнца больно ударили по глазам, привыкшим к полутьме. Ещё бы, в мой домик развалюху проникает не много света. Иногда пламя от костра создаёт приятную атмосферу.

Сев на крыльцо, я решил, что тратить время впустую чисто на отдых тоже не вариант и начал прикидывать, куда уже через пару дней направлюсь добывать первые золотые самородки.

На примете оказались сразу несколько мест. Лесной ручей, где крайне редко бывают люди, что и не удивительно, ведь именно в этой глухой части леса чаще всего происходят нападения горволков. Я совсем не хотел, чтобы в первый же день поисков золота меня сожрали дикие звери. Поэтому оставил лесной ручей на самый крайний случай. Впрочем, если там действительно побывало так мало людей, то найти золото шанс намного выше, чем в прочих «людных» местах.

Следующее место, где можно попробовать удачу это горный, вернее скальный ручей. Он создаёт даже несколько небольших, но довольно перспективных водопадов. Проблема только в том, что до скал идти очень далеко. Повезёт, если выйдешь утром и доберёшься до ручья к вечеру следующего дня. Но ещё хуже то, что лазать по скользким скалам нужно уметь. Есть реальный риск соскользнуть с них и разбиться. Такое уже случалось, когда неопытные старатели решили проверить водопад. Несколько из них сорвались с обрыва и упали на острые скалы. Молва об этом разошлась по всему городу и не стихала несколько дней, собственно, поэтому я и узнал о том происшествие. С тех пор горный ручей не пользуется большой популярностью, что кстати тоже может сыграть мне на руку. Если я всё же решу туда соваться, ведь у меня нет ни опыта, ни приспособлений для скалолазания. А мои неуклюжие големы, так совсем ничего не смогут сделать, скорее просто свалятся с большой высоты и превратятся в кучку земли и камней…

Но вариантов, где можно добывать золото ещё много и не все из них требуют рисковать жизнью. Например, если пойти в северном направление от городка, то можно зайти в горный лес, но не такой густой и опасный, как тот, где живут горволки. Ручей там в какой-то степени уже исследован на предмет золотого песка, но намного меньше, чем тот, где я беру воду. И, в принципе, как одно из мест, где можно именно поучиться добывать золота, освоить базовые принципы без смертельного риска — вполне пригодное.

Но самые лучшие места для добычи золота это определённо террасные отложения древних рек. Именно в них я и мечтал попробовать поискать драгоценные песчинки. Но есть некоторые сложности. Во-первых, сначала нужно узнать, где бежали древние реки, во-вторых, в этих местах наверняка придётся глубоко и много копать. Если местонахождение древних рек ещё можно как-то узнать, например из старинных рукописей или карт, то рыть огромные ямы вряд ли получится. Для этого нужно очень много кирок и лопат, а самое главное рабочей силы. Двух и даже десяти голем тут явно не хватит.

Всё хорошенько взвесив, я отложил добычу из древних террас на очень далёкое будущее… Сейчас мне бы хоть в ручье научиться золото добывать. И я решил, что отправлюсь на тот, который к северу от городка. Отдохну ещё пару минут и вернусь в «Чёрный Замок».

Вдруг я услышал страшный вой, примерно такой издают огромные раненные животные. Сначала немного трухнул, а затем увидел, что по самой крайней улице, лесорубы Цура Лока, вели громадного каменного голема, пронизанного трещинами и обросшего мхом.

Его массивные замшелые руки с поистине гигантскими кулаками, доставали до колен коротеньких, но толстых ног. На широченных плечах относительно маленькая голова, но с большими челюстями. Мужики полностью перевязали его цепями, словно это окуклившаяся гусеница.

А голем дёргался и кусал цепь крупными острыми зубами, но не мог высвободиться. Его глаза горели красными огоньками, он что-то нечленораздельно урчал и выл. Видимо разговаривать он ещё не умел, а может одичал и разучился.

Интересно откуда он здесь взялся? Неужели где-то неподалёку живёт другой геомаг? И судя по размеру голема, намного более умелый, чем я…

Мускулистые мужики пытались его усмирить. Не меньше десяти здоровяков-лесорубов дёргали за цепи и орали друг на друга, чтобы голем шёл туда, куда от него требовалось. Дети сбежались со всей улицы, чтобы посмотреть на огромное чудище. Некоторые подбегали поближе, чтобы хорошенько рассмотреть, другие побаивались и держались на расстояние.

Взрослые, кто были дома, выглядывали из окон и орали на лесорубов, чтобы те вели его из города вон, мол он тут всё разнесёт. Лесорубам было всё равно на возгласы недовольных. Горожан они посылали куда подальше, а детям раздавали пинки и подзатыльника, крича на них, чтобы те не лезли к опасному голему.

Вскоре они и огромный каменный монстр скрылись за зданиями. Я, на пару секунд, подумал, что всё это привиделось. Но быстро отбросил эти мысли, не могли быть галлюцинации настолько длинными и правдоподобными. Но открытых вопросов осталось слишком много. Где они выловили голема? Зачем он им? Куда его ведут? А самое главное, кто его создал? Ответ на один вопрос я примерно знал. Наверное, голема тащили в мастерскую Лока, которая так удачно расположилась на окраине города.

Вернувшись в дом, я подошёл к Орешку и снова начал подбирать камни. На спину потребовалось пять больших, достаточно плоских серого и синеватого оттенков. Я подставлял их по одному, давил, что есть мочи и направлял в них магическую энергию. В фантазии сразу вырисовывались чудо-узоры, перетекавшие различными формами и мелькавшие серо-коричневыми оттенками.

На всё про всё ушло около получаса и неизвестно сколько сил, а ещё оставались руки, плечи и голова. С руками я управился довольно быстро, «припаял» четыре вытянутых камня и ещё несколько маленьких на задние части кистей. Затем нашёл самый подходящий камень с острым кончиком и приделал его к голове. Теперь из задней части головы Орешка торчал треугольный кусочек камня. Ух, забавно. Я ассоциировал его с короной или взлохмаченной причёской. Дальше я отыскал ещё два круглых широких камня, влепил их в плечи и срастил. Они напомнили мне очень массивные наплечники, от тяжёлых рыцарских доспехов.

Форма голема наконец-то приобрела завершённый вид. Я доволен.

После я сложил руки на голову Апельсина и через пару минут тот получил слух. Теперь, когда големы имели два основных способа осязания: зрение и слух, их можно начать обучать или наделить ещё несколькими.

Но для начала нужно увеличить объём их, так называемого мозга, — некоего, как я себе его представляю, магического сгустка энергии. Сейчас големы глупее годовалого малыша. Толком не умеют думать и вообще воспринимать информацию. С мозгом в их нынешнем состоянии они могут только контролировать своё тело и есть, больше, пожалуй, ничего. Максимум не сопротивляться, если я захочу их пододвинуть или отвести в другое место. Но от детей геосоздания отличаются ещё и тем, что не имеют характерных человеческих черт. Они не боятся и не плачут, не требуют еды и внимания... Но их слабоумие, апатия в какой-то степени, никак не помешает улучшить мозг.

В отличие от детёнышей зверей или взрослых особей, големы, при попытке их обучать, не станут сопротивляться. То есть, они не будут проявлять агрессии, лень или что-то подобное. Не будут кусаться и царапаться, даже, если им вроде как будет больно. Но сейчас больно им быть не может, я ещё не наделил их осязанием. Конечно, Орешек и Апельсин вряд ли начнут сразу всё понимать и схватывать на лету. Но важно то, что противиться и мешать они не станут.

Долго перебирая варианты, я всё же решил начать с улучшения их мозга, а уже после наделить дополнительными чувствами. Я сел на колени и подтянул к себе Апельсина. Обхватил его голову, как спортивный кожаный мяч и начал щёлкать пальцами.

Я шептал себе под нос и посылал мощные магические потоки в голову голема. В мыслях появились розовые и голубые паттерны, которые смешивались в быстрых вихрях, выпрямлялись в длинные линии и сжимались в кривые спирали, мелькали более яркими оттенками и полностью тухли... Магический сгусток в Апельсине увеличивался, мозг рос, как на дрожжах. Я прекрасно ощущал это, даже на физическом уровне.

Когда мне стало совсем невыносимо терпеть боль, я уже хотел прекратить. Но тут ощутил резкий скачок, магический сгусток внутри голема резко набрал в объёмах. Видимо, энергия копилась в нём, а в какой-то момент её набралось достаточно, чтобы перейти на следующий уровень.

Я выпустил голову голема, и провёл над ним руками. Результаты меня весьма порадовали!

Раньше у меня никогда не получалось создать настолько умного голема. Вернее, умного для моего мастерства големостроения, разумеется. Если сравнивать интеллект Апельсина с максимальным возможным, то он очень-очень глуп. Но и я только учится, результат в любом случае хороший. С таким показателем интеллекта голем, почти наверняка, сможет выполнять простейшие голосовые команды. И, наверное, что-то даже понимать и запоминать. Чуть отдохнув, я подтащил к себе частично каменного голема Орешка.

Также положил руки ему на голову, ощутил холод, исходивший от камней. В воображение снова начали мелькать голубые и розовые паттерны, они смешивались, как водяной и пыльный потоки, разбавляя друг друга с разной интенсивность. Магическая энергия образовывалась в моей голове и перетекала в мозг голема увеличивая его в объёме.

Энергия бежала по рукам, те затекали, я уставал всё сильнее. Моё лицо наверняка краснело. В голове уже не звучал внутренний голос, которым пользуются люди, когда думают. Спроси меня кто-нибудь в этот момент: «сколько будет один плюс один», то я не смог бы сосчитать, даже не сомневаюсь. И вообще я бы просто не разобрал речь говорившего, все силы моего разума уходили на формирование чудо-узоров и создание благодаря им магической энергии.

Мне нравилось представлять паттерны и «смотреть», в какой-то мере даже чувствовать, как те меняют форму, мелькают разными цветами, растягиваются и сжимаются… Но передача энергетических поток ощущалась менее приятно. Впрочем, я понимал, что Орешек действительно умнеет, с каждым впитанным кусочком энергии. С каждой секундой его магический сгусток разрастался всё больше, извилины закручивались сильнее. Я терпел боль в руках и «пустоту» в голове столько, на сколько хватило сил. Вскоре моё терпение закончилось, я выпустил геосоздание.

Провёл над его головой руками, проверяя одарённость.

На Орешка было затрачено куда больше сил, чем на Апельсина, но уровень его интеллекта получился ниже. Всё дело в том, что моя магия камня значительно ниже. Но для моего навыка, результат всё равно получился достойный.

Также я прекрасно понимал, что и мои собственные способности развиваются. Уставший я валялся, на полу и глупо улыбался, надо мной стояли големы и ничего не делали. Я смотрел на них и гордился. Теперь, когда у геосозданий появились: разум, зрение, слух рты и желудки — можно заняться их обучением, либо добавить ещё несколько чувств. Выбор я сделал быстро, но пока нужно чуть передохнуть.

Глава 10

Лесорубы привели огромного одичалого голема к мебельной мастерской. Сразу стало понятно, что в дверь, предназначенную для людей, он протиснуться не сможет, словно корова в курятник. Те мужики, что ждали внутри организованно выбили деревянную стену тяжёлыми молотами. Они повыскакивали из мастерской, подхватили не такую уж и тяжёлую конструкции, подвинули её в сторону.

Детвора и зеваки, что плелись за каменным пленником увидели просторное внутреннее помещение, заставленное мебелью. Затем показались мускулистые мужики с топорами и прочими лесорубскими атрибутами, более скромных резчики по дереву в фартуках и древесной стружке. Где-то в глубине бездельники и дети даже разглядели большую кирпичную арку и очень тяжёлую с виду железную дверь.

Со второго этажа, бренча обувью по лестницы, спустился Цур. Он увидел голема и восторженно произнёс:

— Вот это здоровенная хреновина! Так-ц, все кто участвовали в охоте получат по сотне лонов. Щас ведите тварину вниз.

Отдав распоряжение своим людям, он выскочил из мастерской и начал орать на зевак, собравшихся у вынесенной стены.

— Пшли отсюда, быстро! Не то…

Никто уже не дослушал, что-то там про «не то…» Все разбежались, как муравьи при виде гигантской жужелице. Особенно быстро слиняли взрослые мужики, им-то Цур мог и наподдать. Детей же и женщин он никогда не трогал, но в выражениях совсем не стеснялся. Давал языку полную волю в высказываниях, сам иногда поражался мастерству выстраивать красивейшие матерные конструкции.

Голема тем временем заставили шагнуть внутрь помещения. Он едва не задевал головой деревянный потолок. Сильные лесорубы, что были внутри, тут же схватились за цепи, чтобы помочь своим товарищам, в их нелёгком деле. Менее подготовленные к непредвиденным ситуациям резчики и столяры, разбежались по углам, молча наблюдали за происходящим.

Разогнав народ, а вместе с тем и лишние глаза, Цур вернулся внутрь помещения. Прошёл рядом с големом, погладив его по шершавой замшелой руке, и направился к железной двери. Вставил ключ в замок, звонко лязгнул по двери башмаком и напряг мышц рук, чтобы открыть её.

Звонкий мерзкий скрип слышали все, кто находились в мастерской. Дверь наконец поддалась и отварилась. Меньше чем в метре от железного порога начиналась лестница из каменных блоков.

— Спускайтесь, — приказал Лок, почёсывая щетинистый подбородок с таким характерным шорохом.

— Ну, взяли и тянем, — пытаясь направить остальных, самый ответственный лесоруб взял борозды правления в свои руки.

Но дикий голем был намного сильнее десяти крепких мужчин. Благо лесорубов было больше, и они вроде как справлялись с каменным верзилой. Не удивительно, ведь сам Лок постоянно следил за физической формой своих людей. Тех, кто становились слишком хилыми или чрезмерно толстели он пинками выгонял из команды.

Вдруг голем шагнул в сторону, слишком резво и не туда, куда нужно. Его дёрнули обратно, чтобы сохранить равновесие и не завалиться на бок, голем схватился за красивейший стол и размял его в щепки.

— Тварь, собака! Нет, ну вы слыхали этот хруст свежего, только что сделанного стола? — спросил Цур у мужиков.

— Агась.

— Да, так кошки на душе скребут.

— Слышали!

Отвечали они почти хором.

— Так вот, это обещанные каждому сто лонов вернулись мне в карман. Ну! Чё встали, продолжаем! – кричал он, то задирая, то опуская брови.

Денежным потерям особенно никто не расстроился. Все в какой-то мере радовались, что их босс ограничился столь малым штрафом. Им, конечно, хотелось хорошенько треснуть голема за то, что тот разрушил стол. Но злить огромное и неуправляемое создание внутри помещения идея не лучшая.

Вскоре все спустились в подвал, который представлял собой скорее целое подземелье. Просторные помещения с каменными стенами освещались вовсе не факелами. Свет вырывался из стеклянных кривых колбочек с мутной жидкостью. Магические огоньки висели под потолком, словно груши на деревьях.

– Сюда-сюда, – говорил коренастый кузнец, – к той стене присобачим гору эту сраную.

— Добро, – кивнул Цур и отошёл в сторону, чтобы не мешать.

Голема подвели к стене, из которой торчали прочные железные крепления для цепей, а также несколько разнообразных дуг, которые крепились огромными болтами.

– Сам делал. Шмель колючий! Руки до костей отбил, -- проводя по кованный дуге, сказал бородатый кузнец.

Лесорубы начали разворачивать голема спиной к стене. Запустили цепи в кольца и потянули на себя всей толпой. Закрепив их, они захлопнули на големе и дуги. Вставили болты в нужные места и затянули ещё несколько цепей. Полностью скованный голем, стоял у стены абсолютно обездвиженный. Лишь его голова могла свободно вращаться.

– Вродь всё, – вытирая пот со лба, произнёс лесоруб.

– Лады. Кто из вас первый увидел эту глыбу? – спросил Цур и повисла гробовая тишина.

– Я… тп-фух… Я первый заметил, – наконец признался один из мужиков, вместе с тем его кто-то неплохо так подтолкнул, видимо, чтобы придать решительности.

– Останься. Остальные валите валить деревья… ну или в кузнице шаркаться.

Когда все мужики, включая кузнеца, покинули подземелье, Цур заговорил с молодым и крепки, но весьма скромным лесорубом. Он не то, чтобы стеснялся, скорее боялся сделать что-то не так перед своим суровым боссом. Любой просчёт или неверное высказывание могли сильно подпортить его только начавшуюся карьеру.

– Ну, рассказывай. Где увидел? Что он вытворял? Как поймали? – Цур завалил вопросами молодого лесоруба, а сам стукнул по стеклянной колбе – магический огонёк стал чуть ярче.

– Иду я значит по двадцать пятому сектору, ищу, так сказать, дерево хорошее. Глядь, а вдалеке этот монстр нашу хижину разносит, а в ней-то пилы, топоры, жратва, быть может кто-нибудь пьяный под лавкой валяется. Ну, я и побежал обратно, там сообщил своим. Сети подготовили да изловили гада каменного.

– Думаешь одичалый?

– Точно не ручной, он, как зверь себя вёл.

– То есть, по твоевонному куча камней сама в голема слепилась? А?

– А такое бывает?

– Если б я нахрен знал, – Лок схватился за голову, оскалив зубы, – кажется мне, что их какой-то дрынькнутый на всю голову геомаг лепит, чтобы мой бизнес подпортить. Големы же, скоты, только на моих людей нападали. Ни на золоторыскателей, ни на охотников, а нахрен-срань на лесорубов. Вот чём им надо, а?!

– Так откуда же мне знать… Магов в лесу наши точно не видели.

– Ладно, гуляй.

Парень уже стоял на лестнице, как его окликнул Цур.

– Так кто говоришь на работе напивается да в хижине дрыхнет?

– М-м-м… – парень нервно посмотрел вверх, думая, как выкручиваться. Подставлять товарищей не дело, но и босс подловил.

– Да я шучу, ха-аха-ха… – Цур хлопнул его по плечу, – когда мои люди выходные берут, я разрешаю им напиваться в сторожках, лишь бы их жёны дома не задолбали. Замученный бабьим словом лесоруб – плохой лесоруб… видно тебе об это не рассказали.

– Теперь-то знаю, – он напряжённо улыбнулся.

– Ну всё, вали-вали, – выпроводил его Цур, – чтоб нарубил сегодня норму, щенок! Ух!

А сам подошёл к голему и начал думать над тем, как бы получить из него информацию. Это ведь далеко не первый случай, когда големы нападали на лесорубов. Некоторых убивали прямо на месте, но иногда гибли и люди… В какой-то момент нападения зачастили и Лок приказал отлавливать тварей.

Он подозревал, что в нападениях виноват какой-нибудь геомаг, защитник природы. Версию про конкурентов, которые наняли мага он отбросил, ведь больше лесопилок или мебельных мастерских в Трелесе не имелось. В Акшпыце – соседнем и самом крупном городе уезда, конечно, были, но у них и лес другой под боком, никто в такую даль не совался даже ради лучшей древесины.

Долго Лок бился над загадкой, уже и лес несколько раз приказывал прочистить. Но это всё равно, что искать иголку в стоге сена. Тогда в голову Цура пришла мысль. Ему почему-то показалось, что никто кроме другого геомага не поможет найти нужно, тем более его работа стоит в подземелье и ждёт своего часа…

Поднявшись на верх, Цур окликнул одного из столяров.

– Вот деньги, каждый день ходи на базар и покупай тухлое мясо. Кормить голема будешь с вил. Всё ясно?!

– Да, будет сделано, – сказал побледневший мужик. Не так он себе представлял работу с деревом…

Глава 11

Да уж, за последние несколько месяцев сегодняшний день выдался самым трудным. Давненько я так не уставал. Но и тут мне повезло, кусок мяса в погребе позволял весомо восстанавливать силы. А главное поднимал настроение, служил, как ещё одним мотиватор хорошенько поработать. Немного отдохнув, я решил ещё раз перекусить. Надеюсь, что это не самообман, чтобы отлынивать от важных дел дольше, чем нужно…

Пока я ел с интересом наблюдал за големами.

Получив разум, они приобрели и характер, возможно даже частичку души. Но пока в это сложно верится, я всё-таки ещё далеко не гений геомаг. Геосоздания уже не стояли, как истуканы, а чем-то занимались. Конечно, перекидываться словами между собой и тем более вести полноценный диалог они ещё не могли, как и в принципе не знали слов. Их уровень развития примерно соответствовал двухлетним ребятишкам, которые интуитивно понимают некоторые слова, но сами сказать ничего не могут.

Также големы научились распознавать какие-то предметы. Меня они точно узнавали и друг друга тоже, но эмоций не выражали, лишь детское наивное любопытство двигало ими. Думаю, что так их мозг пытался получать информацию из внешнего мира. Правда, не совсем понятно зачем ему, магическому мозгу, это нужно. Геомагия наука сложная.

Вскоре големы начали заниматься своими делами. Видно, насмотрелись по сторонам, и решили подвигаться. Ага, размяться, хе-хе! А я, поев, понял, что хочу только спать. Магия окончательно вымотала меня, я хотел посмотреть за големами, но глаза закрывались сами собой… Я ушёл спать, оставив.

[Крис спит. Големы активничают.]

Земляной голем Апельсин подошёл к двум вёдрам с водой. Орешек с любопытством смотрел за ним и присоединился к товарищу. Они уселись каждый у своего ведра с водой. Сначала земле-каменный бросил в воду кусочек засохшей земли, она так интересно булькнула. Земляной повторил это действие. В его ржавом ведёрке вода тоже булькнула. Какое-то время они тихо сидели и бросали в воду камушки, кусочки земли. Но это однообразное занятие им быстро наскучило.

Земле-каменный первым решился опустить в воду руку. Он, конечно, ничего не почувствовал, осязанием-то ещё не владел. Земля чуть выше каменной кисти лишь слегка намокла, ничего в общем-то страшного. Но земляной голем снова начал повторять за ним.

Крис тем временем продолжал дрыхнуть в центральной комнате.

Апельсин опустил руку в воду, тоже ничего не почувствовал. Но, когда он вынул её из воды то увидел, что рука превратилась в очень твёрдую грязь. Начала слегка «подтаивать». Всё-таки големы магические создания, и, если бы в них совсем не было магии, то земля развалилась в воде, как самая обычная. Но с рукой Апельсина такого не произошло. Магия поддерживала форму, но и она не гарантировала абсолютной защиты от воды.

Чем дольше земляной голем булькался в ней, тем больше рука впитывала влаги и разваливалась. Сначала насквозь пропитались пальцы, их кончики начали обламываться. Затем и сама кисть стала разрушатся, превращаясь в какую-то жижу. Голем видел, что происходит с его рукой, но слабоумие не позволяло ему сделать какой-то вывод и он продолжал размачивать руку в воде.

В какой-то момент големам надоело и это унылое занятие. Они достали руки из воды. Орешек вынул целую каменную кисть, а вот Апельсин какую-то желеобразную культяпку. Они сидели напротив друг друга и смотрели по сторонам. Не знали, чем ещё можно заняться. Вдруг Апельсин попытался заговорить, вернее из его рта вырвались бессмысленные звуки:

— Аа-а-а…уу-у-у… о! — он мычал, укал и угукал, вертел головой в разные стороны и показывал свою размокшую руку.

— Оо-ое… е-кк-е… р-р-р! — ответил на его звуки Орешек. Он ни только не понимал своего товарища, но и собственную «речь».

Пару минут они обменивались бессмысленными наборами звуков. Но и это големам быстро надоело. Тогда Орешек снова засунул руку в воду и попытался метнуть «горсть» воды в своего собеседника. Получилось у него не очень хорошо, практически вся воды вылилась из каменной кисти, но некоторые капли всё же долетели до земляного голема. На нём появились несколько тёмных пятнышек. Он заметил их и тоже опустил свою культяпку в воду, попытался забрызгать зачинщика. У него получилось ещё лучше, кроме воды в Орешка прилетели ещё и несколько комков грязи, которые отвалились от руки Апельсина.

После этого земле-каменный снова начал окунать руки в воду и черпать её, пытаться забрызгать земляного. Но и тот не сбавлял темп, его рука всё больше разрушалось, комки с грязью всё чаще прилетали и шлёпались на Орешка.

Если б только големы могли осознать сколько сил в них вложено, как Крис старался сделать их лучше. То они бы наверняка не стали заниматься саморазрушением. Конечно, сейчас они практически ничего не понимали. И забава казалась им вполне безобидной, путь даже Апельсин и видел, что с его рукой происходит что-то странное. Но спустя какое-то время им надоело брызгаться мутной водой из ведёрок.

Они снова уселись в центре комнаты и начали глазеть по сторонам. Особого интереса к друг другу они не проявляли. Видимо уже свыклись. Вдруг Орешек начал хватать камни и кидать их в стену. И, судя по всему, это занятие показалось ему самым интересным за сегодняшний вечер. Апельсин тоже кинул в стену пару камушков, но что-то его это сильно не впечатлило. Тогда он обратил внимание на кучу земли, наваленную около одной из стен. Когда-то он, как и его товарищ, сам был её частью. Но, а теперь земля показалась ему очень интересным веществом, которое можно рыть и разрушать.

Из-за крыс и того, что в земле оставались семена, на некоторых участках кучи росла трава. Она тоже привлекла внимание Апельсина. Он сорвал её левой целой рукой и запихал в рот. Пережевал, но ничего не почувствовал, даже минимальных изменений. Трава больше не казалась ему интересной. Он начал рыть тоннель в земле, получалось не очень хорошо. Внешняя земляная корка высохла и стала твёрдой. Но, когда голем её пробил, то рыть влажную и слегка рыхлую почву стало намного проще. Его тоннель всё углублялся. В это же время Орешек продолжал обкидывать деревянную стену камнями. Не прекращались их забавы очень-очень долго.

* * *

Спустя какое-то время я проснулся. Пребывая в полусонном состоянии, услышал ритмичные постукивания. Когда понял, что источник звука находится в соседней комнате, а не в снах, то очень быстро пришёл в себя. Соскочил и направился в комнату големострения. Войдя в неё, я удивился, мягко говоря.

— Вы чё устроили, а?!

Орешек, весь улепленный грязью, тут же перестал бросать камушки в стену. Он сделал пару движений ногами и повернулся в мою сторону. Начал очень пристально на меня смотреть, но больше ничего не делал.

— Ты почему в грязи весь?

— Ы-ы-а…у-у… — ответил голем, который на самом деле лишь пытался подражать звукам, вылетавшим из моего Криса.

— А Апельсин где? — и зачем я только пытаюсь с ними разговаривать?..

Оглядевшись по сторонам, я увидел, что в вёдрах появились земля и камни. А вода разбрызгана по всей комнате. Апельсина я так и не обнаружил. Чёрт! куда он подевался-то? Я схватил Орешка и поставил в угол, приказав ему не двигаться и не уходить, но вряд ли голем понял хоть слово. А сам выскочил из комнаты и пробежался по всем остальным. В центральной пропавшего голема не оказалось, в остальных тоже. Тогда я дёрнул входную дверь за ручку: она закрыта. Значит хитрый Апельсин спрятался где-то внутри.

Я вернулся в комнату големостроения и снова всё внимательно осмотрел. Если бы не царившая в «Чёрном Замке» темнота, то вряд ли бы я смог разглядеть, что в куче земли светятся два оранжевых огонька.

— Ты чё туда залез, балда?

После чего я осторожно раскопал землю, чтобы случайно не навредить Апельсину. Затем поставил его рядом с кучей и осмотрел. Так, блин, рука превратилась непонятно во что…

Кажется, я понял, что здесь произошло. Големы подрались, пытались навредить друг другу даже водой. Наверное, Орешек начал побеждать и тогда Апельсину с травмированной рукой пришлось спрятаться в куче земли. Не очень правдоподобная версия, пожалуй, но проверить стоит.

Поставив големов рядом, я стал наблюдать за их реакцией друг на друга. Но никакой агрессии они не проявляли и тем более никакой драки не намечалось. Тогда я представил другое развитие событий. Видимо, големы заскучали и попытались поразвлечь себя. Если это действительно так, то в этом вообще-то есть часть и моей вины. Я, по сути, оставил маленьких детей одних, те и начали баловаться. Жаль, но такого я не предусмотрел, мой опыт в големостроение и воспитании не очень обширный. Обычно я занимался только одним големом сразу. Как, например, тем, которого совсем недавно разбил о камни ненормальный толстяк.

Для начала я восстановил утраченную руку земляного голема. Затем соскрёб всю грязь с земле-каменного, без магии она, разумеется, не могла сращиваться с Орешком. Пожалев о том, что не сделал этого раньше, я решил наделить их осязанием. Будь оно у големов раньше, Апельсин бы почувствовал боль и не стал разрушать свою руку. Также благодаря осязанию големы смогут намного лучше справляться со своей работой. Но важнее, что чувство боли будет предостерегать их от опасных забав и вообще позволит понять, чего делать не стоит.

Посмотрев на Апельсина, я жестом приказал ему подойти. После я схватил его за земляные плечи и снова направил в голема потоки магической энергии. В мыслях замелькали паттерны из разноцветных натянутых ниточек, которые скручивались в спирали, затем копировались и снова скручивались. Уж не знаю, правильные ли я представлял чудо-узоры, но именно такие структуры и позволяли наделять геосозданий осязанием.

И чем больше энергии вливалось, в голема, тем «чувствительнее» он становился. Я и сам испытывал повышенные осязательные способности. Казалось, мог почувствовать, как на мою кожу приземлялись пылинки. Магическая энергия, при таких структурах паттернов, щекотала меня изнутри. Сначала это чувство, можно сказать, было даже приятным. Но чем дольше в голема вливалась магия, тем больнее становилась щекотка.

Совсем скоро щекотка превратилась в боль и стала нестерпимой. А это верный знак того, что голем уже больше не способен впитывать магические потоки. Я выпустил его и приказал отойти:

— Давай-давай, отходи…

– У-у-у… к-к-е… – проворчал голем и отошёл в сторонку. Он не сводил с меня взгляда. Скорее всего, с интересом ждал, что будет происходить дальше.

– А ты иди сюда, – я жестом подозвал Орешка.

— Ы-и-к… ц-ц… – уркнул земле-каменный, с шипиком на голове и подошёл.

Надо бы их разговаривать научить. Но не сейчас. Я схватил второго голема за холодные каменные плечи.

Вытряхнул из головы все лишние мысли. Снова представил чудо-узоры, на этот раз они напоминали не нитки, а скорее какие-то длинные светло-серые водоросли. Те сжимались и путались в узлы, образуя плетённые шары, которые бились друг о друга, сплющивались и вытягивались в ленту… Магическая энергия начала материализовываться в моём мозге, бежать по рукам. Спустя пару минут они уже затекали. А Орешек испытывал всё больший спектр возможных ощущений. Как и я, чувствовавший, что тело голема совсем не однородное. Где-то тяжёлые и менее чувствительные «внешние кости» – камни, а где-то мягкая и гибкая плоть «земля». Вскоре и паттерны начали меняться, к зелёным лентам из сплющенных шаров присоединялись коричнево-жёлтые нити…

Голем ощущал всё больше и больше. Наконец-то боль в рука и, паттерны, которые вытеснили из головы все мысли, заставили меня закончить.

-- Ну теперь вы не поубиваетесь тут! – обрадовался уставший я и отпустил холодные каменные плечи.

По сгущавшейся темноте я понял, что уже наступила ночь. И спать мне, несмотря на дневной сон, хотелось страшно. А големы ещё не обучены, придётся отложить это дело на завтра. Тем более, они, получив осязания больше не смогут намеренно заниматься саморазрушением. Значит ночь, скорее всего, пройдёт вполне спокойно и големы ничего не начудят. Перед сном я решил их покормить.

Проверив несколько ловушек в особенно укромных местах, я нашёл трёх приличного размера крыс. Крысоловки, срабатывая, очень сильно хлопали железной скобой. У одной крысы оказался переломанный позвоночник, у двух других голова и шея. Я, не без брезгливости раскрывал ловушки, хватал грызунов за хвосты и вытаскивал. Взяв всех трёх плешивых и блохастых, я принёс их в комнату големостроения. Подошёл к големам и показал на себе, что нужно открыть рот. Они послушались и раскрыли широкие рты. Затем я передал им по одной крысе, они взял их и начали рассматривать. После ч указал рукой в их рот и на крысу, мол:

– Их нужно съесть. Ам-ням-ням…

Големы, хоть и не знали слов, но понимали меня на некоем интуитивном уровне. Они без труда догадались, что от них требуется. Оба закинули крыс в рты и начали их пережёвывать. У земле-каменного, конечно, получалось лучше. Его челюсть массивнее и крепче, зубы больше и острее.

Геосоздания хрустели костяшками, разрывали плоть и внутренности, но ели абсолютно спокойно, без отвращения. Из их ртов показывались крысиные кишки, капала кровь и вылетали клочки шкурок. Я отвернулся из-за не очень приятного зрелища. Когда они доели своих крыс, то я передал им третью и жестами показал, что её нужно разделить пополам.

Апельсин быстро выхватил крысу из мой руки и положил себе в рот. Не целиком, лишь на половину. Он начал её грызть, старался разделить пополам. Но что-то у него не особо получалось.

– Так, тебе я завтра сделаю новые зубы, – утешил его я и хихикнул.

Орешек видел, что у его товарища не особо получалось разорвать крысу на две части. Он схватил её за заднюю часть и вырвал из рта Апельсина. Сложил в свой рот и в несколько мощных сжиманий челюстью раскусил на две части. Одну оставил себе и начал пережёвывать, а вторую вернул земляному Апельсину.

– Вау-у-у, – я правда не ожидал, что пока глуповатые големы способны на такое.

Больше я не переживал, что они устроят драку или займутся саморазрушением. Ткнул пальцем на землю, и показал им, что на неё можно лечь или сесть. Големы поняли меня и распластались на куче, она стала их диваном и кроватью.

Ещё раз довольно взглянув на своих големов, я ушёл в другую комнату. Там я поправил солому, немного взрыхлили и завалился на неё. Мне дико хотелось спать, да и завтрашний день я ждал с нетерпением. Ведь, если всё удастся, то уже завтра големы будут полностью готовы заняться делом и отправиться со мной, к одному из лесных ручьёв. Шикарно…

* * *

[Интерлюдия.]

Несколькими часами ранее. В другой части городка Трелес.

– Рекуб Клёнч, на выход! – громко сказал законник, почёсывая щетинистую щёку.

Он вставил ключ в замок, висевший на решётке темницы, и повернул его. Взаперти находились три человека, каждый так или иначе нарушил закон городка, а теперь отбывал наказание. Они внимательно выслушали стража. Самый толстый из них обрадовался и подскочил с грязной лавки.

– Поке, мужики! – толстяк, тот самый, который обвинял Криса в воровстве, пожал руки своим дружками и подошёл к решетчатой двери.

– Мешок свой с салом оставь, мы б пожрали, – подшутил над его полнотой худощавый заключённый, перебирая пальцами деревяшку.

– Глистов вытрави, худогрыз! – с улыбкой ответил Рекуб и обратился к стражнику: – вы эт, поглядывайте за энтим-то, он, зараза, между прутьев проскочит, как соломинка! Ах-аха…

– Молчать! На выход! – стражник резко обрубил все разговорчики и подтолкнул Рекуба.

Вскоре толстяка выпустили на свободу, вернули ему все вещи, которые конфисковали при задержании. Сначала он хотел отправиться домой, но вместо этого пошёл в трактир, чтобы поспрашивать тамошних завсегдатаев о мальчишке геомаге. Всё, что теперь хотел Рекуб – это отомстить мальцу, который высмеял его перед толпой и заставил отсиживаться в темнице. И, конечно, трактир был выбран им совершенной не случайно, ведь где, как ни там можно напиться до беспамятства?

Скрипучие дверцы трактира раскрылись. В помещение вошёл грязный и вонючий толстяк.

– Мне четыре пинты пива, нет-с пять, лучше-жь шесть! – крикнул он трактирщику прямо с порога.

Помещение освещалось примерно дюжиной ламп, заправленных не очень свежей ворванью. В нём витал аромат старой древесиной, запах жаренного мяса смешивался с пивным и очень быстро вызвал аппетит, аж слюнки текли. В каменной стене располагался камин, в нём горели несколько больших еловых чурок, создавая очень уютное атмосферу.

За одним из столиков седели лесорубы и попивали пиво, делились своими историями о лесных приключениях. О том, кто каких зверей встречал, кто свалил самое большое дерево…

За другим столиком сидели золотоискатели и очень тихо перешёптывались, вечно оглядывались и смотрели за всеми. Они, видимо, боялись, что кто-то сможет подслушать и их узнать секретные золотоносные места.

За третьим столиком сидели парень с девушкой. Рыжеволосый молодой человек в коричневой рубашке и чёрной жилетке, с очень аккуратными бакенбардами, но взлохмаченной причёской. Напротив него красовалась весьма симпатичная девушка с милым личиком и длинными каштановыми волосами. На ней было надето бледно-бежевое красивое платье, но судя по его состоянию, не очень новое. Их столик, в сравнение с остальными, казался практически пустым. У девушки в тарелке лежал стейк и несколько зелёных листочков, у парня жаренные грибы и картошка. Также на столе стояли две пивные кружки, в которые они разливали розовое вино и очень культурно пили. Очевидно, что денег у этой пары много не водилось. И, видимо, парень решил сэкономить на себе, чтобы его спутница поела хорошего мяса.

– Здорова, – сказал толстяк, бухнувшись на стул и прервав милую беседу.

– Эм… – удивилась девушка, скрестив руки, – это твой друг?

– Нет, – парень удивился не меньше, и обратился к толстяку, – извините, конечно, но у нас тут как-бы свид…

Но Рекуб даже не удосужился дослушать. Бестактно перебил и протянул руку:

– Да-да… Меня звать Рекуб.

– Оскард Хо… просто Оскадр, – парень пожал грязную лапу мужика, затем незаметно взял со стола салфетку.

– Я вот каво хотел. Ты эт не знаешь, где пацан один живёт? Ну… он големов разводит.

– Разводит?! Нет, не знаю.

Изобретатель сразу понял, что у толстяка далеко не добрые намеренья. Более того, по внешнему виду Рекуба вообще казалось, что он никогда не делал добрых дел. Ладно его лишний вес, пусть он и грязный, это ведь всё можно исправить при желании. Но маленькие хитрые, вечно бегающие глазки и лицо похожее на крысиное. Да и дурные манеры только завершали и без того негативный образ.

– А девка твоя? Она знает земле-меса энтого?

– Я вас попрошу…

– Ладно! Ну-чё ты? Я же не грублю, – ответил толстяк и хлопнул Оскарда по плечу, тот аж выронил вилку.

– Ос, давай уйдём, – шепнула ему девушка на ухо.

– Ну мож таки видел, он в чёрных лохмотиях и сам худы-худыгой!

Услышав более подробное описание, Оскард перестал сомневаться в том, что мужик ищет именно его нового друга. Пока он пытался понять, зачем мерзкому толстяку понадобился Крис, к их столику принесли две больших кружки с золотистым мутным напитком.

– А чё эт ты без мяса сидишь, а девка вон твоя лопает за обе щёки. Ты чё не мужик?! Или ты ей мясо за, хе-хе, барабашки предложил?!

– Хам! Это уже слишком! – воскликнула девушка, сверля взглядом крысиное лицо толстяка.

– Счастливо оставаться! – прикрикнул Оскард и шепнул: – животное.

Они встали из-за стола. Оскард быстро взял свою кружку с розовым вином и залпом опустошил её. Бутылку, конечно, тоже прихватил, не особо хотелось оставлять даже жалкую косточку противному толстяку. После они подошли к владельцу трактира, Оскард положил на стойку пару лонов, взял девушку за руку, и они пошли на улицу.

Громко хлопнула дверца.

– Люси, этот идиот ищет моего друга, его бы предупредить, – объяснил ситуацию Оскард.

– Твой друг геомаг?! – удивилась Люси.

– Ага, классно правда?

– Да, но я думала ты меня проводишь, может даже останешься… – она попыталась изобразить скромность и некоторое стеснение.

Но Оскард-то всё понял.

– Знаешь, он его всё равно не найдёт, а сообщить я и завтра смогу.

– Угу, – раскрыв глаза чуть шире, девушка крепко обняла его. – Тогда идём!

Через несколько минут вечерней прогулки они пришли к дому Люси, все её родственники куда-то подевались. Что, впрочем, их только обрадовало.

После того, как молодая парочка покинула трактир, Рекуб не успокоился. Он продолжал опустошать кружки с пивом, доедать чужие объедки, подсаживаться к незнакомым людям и навязчиво расспрашивать их о мальчишке геомаге.

Никто из золотоискателей ему не ответил, они вежливо попросили его удалиться, пригрозив маленькой железной лопаткой, на черенке которой красовался откидной нож. Несколько других случайных посетителей трактира также никак не смогли помочь толстяку. А вот лесорубы, которым Рекуб предложил, несколько кружек пива, рассказали об уцелевшем после пожара домике, стоявшем на поле, у окраины города. Также и не забыли уточнить, что именно там живёт геомаг.

– Ну-с-с спасибо, мужики! Что б блин вас брёвна не давали больше! – сказал лесорубам толстяк.

– А шо, это ж тост, – поддержал кто-то из них.

Толстяк допил кружку пива, рассчитался с трактирщиком, оставил правда чуть меньше, чем был должен, и вышел на улицу. Рекуб хотел пойти к домишке Криса прямо сейчас, но вместо этого непослушные ноги привели его в огромный стог сена, который кто-то сушил у себя во дворе.

Оказавшись в уютном сене, он чувствовал себя словно в лучшей кровати, какую-только можно представить. Через пару минут он начал дремать, но ощутил, что ног кто-то касается. Приоткрыл глаза и увидел, что это чья-то собака улеглась рядом.

– Оуэт, чертяка четырёх ногай!

Вскоре Рекуб заснул…

Глава 12

Проснувшись, первым делом я поправил свою солома-постель. Затем спустился в погреб, отрезал кусок мяса и плотно позавтракал, день предстоял трудный. Вытерев руки о старые тряпки, и поковырявшись в зубах самодельной зубочисткой, я вошёл в комнату големостроения.

Там увидел, что големы вполне мирно провели ночь. Апельсин лепил из земли какую-то кривоватую горку, а Орешек украшал её камнями. Видимо, они очень много времени потратили на её строительство. Ведь горка уже практически доходила мне до пояса. Чёрт! Это ведь значит, что они уже потратили много энергии, не для этого я им крыс скормил. Надо будет как-нибудь решить эту проблемы в будущем…

— Хватит играться!

Для начала я решил сделать новые зубы для Апельсина, чтобы тот смог нормально разжёвывать еду. Я подошёл к их земляной горке, увидел в ней подходящие для зубов камушки и вынимать их.

— А-а-а…р-р-р, — зарычал Орешек и начал махать руками.

— У-у-у… крек! — крикнул Апельсин и затопал ногами.

Когда я положил камушки на место, которое для них определили големы, то они затихли.

— Значит вам не нравится, что я ломаю вашу башенку…

Порывшись в куче земли, я нашёл целую горсть острых, напоминающих кривые зубы, камней. Подошёл к Апельсину и приказал тому раскрыть рот. Ему же больно будет, ё-моё…

Ведь вчера я наделил големов осязанием. Конечно, можно обойтись без боли, если все сделать правильно и сгенерировать достаточно магической энергии. Я стал хватать некоторые неудачные и земляные зубы голема, направлять в них немного энергии и дёргать. Первые несколько зубов вышли на ура, голем даже не дёрнулся. А вот оставшиеся, держались крепче, когда я их выдёргивал, то голему, скорее всего, было немного больно.

— О-о… э-э-э… — доносилось из рта земляного, а сам он топал правой ногой и махал руками. Да уж, поход к дантисту ему точно не нравился.

Спустя какое-то время я всё же выдернул все неугодные зубы и начал вставлять на их места новые. Конечно, чтобы они срастались с челюстью и вообще держались я применял магию земли и камня. Вскоре все зубы заняли свои места. Сделать их оказалось намного легче, чем каменные кисти для Орешка.

Дальше я решил заняться обучением големов. Чтобы они могли слушаться и выполнять различной сложности приказы, нужно научить их понимать хотя бы основные слова и «связки». Подозвал к себе Апельсина и положил руку ему на голову.

Я примерно умел обучать големов языку. Для это нужно повторять про себя слово и пытаться передать его значение. Например, если слово обозначает предмет, то достаточно его несколько раз повторить и представить, параллельно с этим направить информацию по магическим каналам прямо в мозг голема.

Сначала я представил коричневый паттерн, затем, поверх него, землю и несколько раз повторил это слово про себя. Голем впитал магическую энергию, а вместе с ней и новое слово. Поняв, что достаточно я отпустил голема и решил проверить выучил ли тот слово.

— Земля, — сказал я Апельсину.

Услышав, только что выученное слово, земляной голем начал смотреть по сторонам, пока его взгляд не остановился на куче земли.

— Верно, это землся.

Я снова положил руку на земляную голову и стал обучать голема новым словам. Старался выбирать такие, которые пригодятся при добыче золота или выполнение какой-либо работы. А также основные вроде: он, она, иди, подай, должен… В общем очень-очень много разных слов. Но заложить слова с их значением в мозг голема — это практически самоё лёгкое, что может сделать геомаг.

Мне особенно легко было этим заниматься, ведь я использовал старый блокнотик, куда и были вписаны основные слова. Эти записи достались мне от отца, я нашёл их в одном тайном местечке… С радостью их использовал, иногда вписывал новые, которые тоже могли пригодиться.

В итоге я потратил несколько часов на «уроки по лингвистике». Но големы выучили очень много слов и стали полностью готовы к выполнению работы, если только я не вздумаю использовать какие-нибудь архаичные или непопулярные. При общении с големами, я, конечно, постарается изъяснять максимально просто.

Теперь пора проверить насколько хорошо големы будут понимать, что я от них хочу.

– Апельсин, возьми камень и положи на землю. Орешек, ударь по стене и перенеси ведро с водой туда, – я указал рукой и замолчал.

Земляной голем, внимательно выслушав, отыскал камень, валявшийся на деревянном полу, и положил его на кучу земли. Сделав это, он стал смотреть за своим товарищем, который уже убрал руки от стены. Земле-каменный подошёл к ведру с водой, обхватил его двумя руками и перенёс в, указанное мной, место.

– Угу, хорошо. Орешек, возьми ведро за ручку и принеси ко мне.

Голем царапнул ведро каменными когте-пальцами и подцепил ручку. Взялся за неё и принёс ведро.

Значит надо просто чётче выражать свои приказы, чтобы они не «додумывали».

– Големы, возьмите что-нибудь и нападите на землю, — я решил проверить насколько они готовы к неожиданной драки и что выберут в качестве орудия.

Какое-то время големы глазели по сторонам. Апельсин увидел довольно крупный камень и схватил его обеими руками, затем принялся стукать им по земле. Делал это очень долго, углубляя округлый отпечаток всё сильнее. В это же время Орешек всё пытался отыскать что-то подходящее. Он не нашёл ничего лучше, чем старую серую доску. Взял её обеими руками и…

Долбанул земляного голема по спине. Она сломалась, но и от Апельсина отлетели кусочки.

– Ау-к-к…ы-гы…

Земляной почувствовал боль, выронил камень на кучу земли, и повернулся к обидчику. А тот уже успел замахнуться для второго удара.

Я всё это видел и быстро выкрикнул:

– Стоп, стоп…

Орешек еле-еле успел остановиться, чтобы не долбануть земляного ещё раз. Но Апельсину досталось и от первого удара. Он всё не замолкал и рычал на товарища:

-- У-у… р-р-р…

– О-га-ге, – отвечал виновник.

– Так, разошлись, – я указал големам иди в разные стороны.

А сам пытался понять, чем была вызвана агрессия со стороны Орешка. В голову быстро пришли правильная мысль… Конечно, Орешек посчитал своего товарища землёй, ведь так оно и есть на самом деле, потому-то он и ударил его доской. Значит, никакой агрессии между големами нет; есть лишь я, который всё ещё учится раздавать правильные приказы, чтобы големы не трактовали их по-своему.

Впрочем, результаты неплохие, геосоздания научились вполне сносно понимать, чего от них хотят. Разговаривать, правда, они ещё не умели, но я этого от них и не требовал. Есть смысл учить големов произносить слова тогда, когда они выполняют хоть немного интеллектуальный труд. Но пока он не входил в обязанности двух новоиспечённых средних големов.

Перед началом сборов я решил проверить одарённость големов, которая наверняка должны подрасти. Провёл руками над первым, затем вторым. И действительно, их одарённость чуть возросла.

Оценив прогресс, я вышел из комнаты големострения. Первым делом проверил все ловушки собрал из них около десяти крыс. Двух сразу отдал големам, чтобы те подкрепились перед походом на ручей. Затем я начал искать все необходимые инструменты и складывать их в центральной комнате.

В итоге в ней образовался целый завал вещей: книга про золотодобычу, кусок мяса, старая штыковая лопата, совок для золы, вёдра, железный прут, кочерга, лоток для золотодобычи, мешок с дохлыми крысами и маленькая железная баночка. Она нужна на тот случай, если мне удастся разыскать золото, в чём я и не сомневался.

Очень долго обдумывая, как буду добывать себе пропитание, я всё же решился взять с собой пыльную рыболовную сеть. Конечно, есть риск, что кто-нибудь увидит браконьера парнишку и сообщит законникам, но лучшего способа добывать еду я не придумал. Однако, додумался взять с собой крысоловки, быть может в них попадутся белки или сурки. Которых, в отличие от мерзких крыс, я есть не побрезгую.

Теперь перед мной встал новый вопрос: как всё это дотащить до лесного ручья, который минимум в семи-десяти километрах от городка. Допустим, что какие-то вещи я смогу понести сам, какие-то вручу големам. Но просто нести их в руках не совсем рационально. Поэтому не стал зацикливаться на самом простом решение.

Обыскав весь дом, я не нашёл никаких других даже самых старых мешков или рюкзаков. Зато отыскал маленькую тележку, которая успела покрыться толстым слоем пыли. Она лежала в самом тёмном уголке чердака. Раньше её использовали, чтобы перевозить большие охапки дров или тяжёлые бочки с водой. Я быстро придумал ей новое назначение. В тележку вполне поместятся все необходимые вещи и инструменты.

Очень скоро я выволок её на улицу и поставил перед крыльцом. Взял веник из прутиков и смёл всю пыль. Затем попробовал покрутить все четыре железных колеса по очереди. Крутились они не то, чтобы очень хорошо, но со своей задачей справлялись, пусть и скрипели. Но смазать их было нечем. Затем я вернулся в дом и позвал двух големов в центральную комнату:

– Апельсин, Орешек! Идите сюда, эти вещи нужно отнести на улицу, – приказал я им.

Вышел на улицу и стал ждать, когда големы перешагнут порог. Всё-таки это их первая вылазка из дома, пока неизвестно, как они отреагируют на сменившуюся обстановку. Может их испугает солнце или ветер, а может им понравятся зелёная травка и бескрайние просторы.

Первым на пороге показался Апельсин, он нёс лопату и вёдра. Шагнув на улицу, он остановился и стал смотреть по сторонам. Его удивлению не было предела, особенно когда его вытолкал Орешек. Оказавшись на улицы, оба голема какое-то время изучали новый, доселе неизведанный для них мир. Всё казалось им таким необычным, ярким и манящим, особенно после сумеречных комнат старого домишки.

Дождавшись, когда голему чуть попривыкнут, я окликнул их.

– Ну, чего встали? Несите вещи.

– Хе-хы…

– П-шыа…

Звуки, которые вырывались из ртов големов усложнялись с каждым разом. Я даже подумал, что они когда-нибудь сами научатся разговаривать. Теоретически такое возможно, если они попадут в среду, где с ними будут общаться. Ведь примерно так дети и учатся разговаривать. Впрочем, не стоит сравнивать голево и детей.

Вскоре все вещи оказались загружены в тележку, я запер «Чёрный Замок», будто бы прятал в нём мешок с золотом. Взялся за верёвку и позвал големов. Дойдя до более ровной каменной брусчатке, я передал верёвку своим помощникам, чтобы уже те тащили тележку. Увидев, что они справляются на ура, я приказал:

– Стоять! а меня утащите? – потом сел в тележку на инструменты, – поехали-поехали.

Големы развернулись и потащили тележку вместе со мной и всеми инструментами. Они двигались по самой окраине городка, справа виднелись бесконечные просторы, леса и голубые горы, а слева низкие одноэтажные постройки.

Ребятишки сбежались, чтобы посмотреть на причудливый «дилижанс» с запряжёнными големами. Даже, когда их стало слишком много, то я ничего не предпринимал. Во-первых, после произошедшего на площади меня уже не сильно волновало обилие чужого внимания. А, во-вторых, дети лишь веселились и тыкали пальцами в големов, которые были с ними примерно одного роста. Некоторые, особенно активные, даже просили прокатиться, но я вежливо отказывал, говорил, что еду завоёвывать мир. Хе-хе!

Очень скорого городской пейзаж сменился на поля и леса, городок остался позади, как и все любопытные дети. Но и дорога стала хуже, големы не могли тащить тележку, тогда я слез с неё. Апельсин с Орешком будто обрадовались и даже ускорились. До леса оставалось пройти около трёх-четырёх километров по просёлочной дороге.

* * *

[Интерлюдия.]

Городок Трелес.

Для Оскарда Хопкинса утро только началось. Он проснулся в чужой постели. Посмотрел на вчерашнюю спутницу, от которой просто не мог оторвать глаз. Сейчас она уже не казалась ему такой красавицей. Он быстро оделся, стараясь сделать это, как можно тише. Вынул из кармана складную ручку, недавнее собственно изобретение, и листочек. Быстро накарябал на нём буквы и положил на видное место.

Ушёл предупредить друга, что его ищет ненормальный мужик.

Увидимся вечером, у кривого дуба, с меня жёлудь.

Твой Оскард ♥

На цыпочках он вышел из дома. Улыбнулся новому дню, поправил причёску. И пошёл, посвистывая, в сторону полу сгоревшего домишки Криса. Прошёл мимо каменных домов, свернул за поворот, преодолел ещё одну улочку… Он увидел, что кто-то решил высушить огромный сток сена в своём дворе, на зелёной травке. Затем заметил, что забор слегка поломан, а в сене валяется какой-то толстый мужик в обнимку с плешивым псом.

Сначала Оскард не обратил на это никакого внимания, не то, чтобы пьяниц в городке было много, но иногда, в тёплое время года, некоторые любители могли заснуть прямо на улице. И Оскард бы спокойно прошёл мимо, но что-то знакомое привлекло его внимание. Через пару секунд он узнал вчерашнего, грязного и приставучего, толстяка.

– Мда… – шепнул он.

А сам только и обрадовался, что тот не успел добраться до Криса раньше. Впрочем, Оскард и не был на все сто уверен, что толстяку удалось выяснить где-же живёт геомаг. Поэтому он ещё пару минут смотрел на мирно спавшего мужика в стоге сена, а затем пошёл дальше.

Вот он уже и вышел на окраину города. Увидел, что в заросшем зелёной травой поле стоит одинокий, разваливающийся домишка. Оскард дошёл до него и постучал в старую, слегка обгоревшую дверь.

Никто не открыл, дверь оставалась заперта. Обойдя домишку вокруг, Оскард убедился в том, что других дверей нет, а все окна заколочены. Ещё раз постучал по двери и крикнул:

– Крис, это я! Оскард, Рацио, друг.

Но ответа не последовало. Тогда Оскард снова достал свои ручку и листочек, написал записку для своего друга.

Крис, дружище, тебя ищет ненормальный жирный мужик. Представился Рекубом. Как только вернёшься иди в мой свинарник. Я, скорее всего, буду ждать… И не забудь посчитать крыс.

Твой друг и гениальный изобретатель Оскард Хопкинс.

П.С. Надеюсь ты притащишь золотой самородок размером с моё самолюбие.

Гоготнув и просунув записку через щель между дверью и косяком, Оскард уже собирался уходить. Вдруг заметил странные отпечатки на земле. Немного наклонившись, он опознал следы от колёс тележки и человеческие. Остальные узнать не смог, они не принадлежали ни зверю, ни человеку.

– Точно! Големы, ну хитёр, – сообразил Оскард.

Он представил Криса верхом на тележке, которую вместо лошадей тащили два голема. Затем отследил в какую сторону уходит отпечаток от колёс и последовал по нему. Но в какой-то момент след оборвался, на каменной брусчатке отследить его не представлялась возможным. Оскард понял только одно, Крис отправился добывать золото. А куда он поехал Оскард никак не мог знать, мост вблизи Трелеса невероятное множество.

Оскарду хватило сообразительности вернуться к домишке и затоптать следы. Мало-ли, может тот толстяк всё-таки выяснил, где живёт геом-маг… Припрётся сюда и пойдёт по следу, сможет что-то найти. Закончив с заметанием следов, Оскард направился в свой свинарник. Ему ещё предстояло покормить своего маленького големчика и протестировать на нём пару штуковин, может приделать какой-нибудь небольшой механизм.

* * *

Толстяк Рекуб тем временем начал ворочаться в мягком стог сена. Проснулся и увидел, что обнимает плешивого грязного пса:

– А-ну пшёл! – крикнул он и вскочил на ноги.

Тут-то из дома и вышел хозяин…

Глава 13

Пока Рекуб вставал с соломы, к нему подбежал хромоногий мужик в одних лишь сползающих штанах, с вилами в руках. Как оказалось, это хозяин двора, где толстяк решил помять солому.

— Ты чё тут развалился, жирдяй?! — злобно спросил хромоногий.

— Ухожу-ухожу, — ответил толстяк, его голова раскалывалась от боли.

— И псину свою забирай! — кричал хозяин двора, подтягивая штаны и размахивая вилами.

Рекуб резво подхватив вшивую собаку, которая стоял рядом и наблюдал за людьми. Брать её он не особо хотел, на получить вилами в бок ещё меньше. С четвероногим другом под рукой он отправился в калитке, оборачиваясь и поглядывая на хозяина дома, точнее даже на его вилы. Толстяк так боялся получить ими в спину, что не заметил, как наступил на клумбу с жёлтыми цветочками.

— Э! Куда прёшь, твою за ногу?! Цветы, цветы… вот Маргарет меня отбарабанит, — хозяин взял вилы, как метательное копьё и замахнулся.

Увидев это, толстяк резко перескочил через клумбу и побежал прочь со двора. Конечно, вилы в него не прилетели. Хромоногий даже их не кинул, он просто хотел запугать непрошенного гостя. А вооружённая драка или тем более убийство строго каралось в Трелесе. Впрочем, не только это сдержало хозяина двора, он не настолько глуп и аморален, чтобы просто так ранить другого человека из-за каких-то там цветочков:

— Чтоб больше не приходил, а то… — крикнул он в след толстяку с собакой.

— Да пшёл ты, шоб тебе домовые в суп насрали, — шепнул Рекуб себе под нос.

Он выпустил собаку, та начала тереться о его ногу и вилять хвостиком.

– А-ну кыш, псина сутулая! – крикнул он.

Испугавшись и отскочив на пару метров, собака пристально наблюдала за Рекубом. Она продолжала повиливать хвостом.

– Отвали, отстать! – не унимался Рекуб.

Отвернувшись от собаки, он пошёл к себе домой. Решил, что визит к геомагу и сладкая месть подождут. Он хоть и не самый умный человек в Трелесе, но прекрасно понимал, что днём лучше ничего такого не устраивать, а вот ночью, когда многие спят и по улицам бродят лишь редкие пьяницы или любители смотреть на звёзды, можно и наведаться в гости к «дорогому другу».

Повиливая хвостом и чуть слышно гавкая, собака следовала за толстяком. Видимо, бездомный зверь увидел в нём нового друга или хозяина. Однако, Рекубу это не особо нравилось. Всё дорогу он шёл и покрикивал на собаку, которая всё равно не убегала, а следовала за человеком.

Когда толстяк дошёл до старого деревянного дома, он вставил ключ в замок и открыл дверь. Ещё раз крикнул на собаку, сидевшую около двери:

— Да иди ты ж в жопу! Вот, какая а!

Но собака лишь чуть отскочила назад, не собираясь никуда уходить. Тогда Рекуб зашёл домой, взял первый попавшийся дырявый сапог. Снова открыл входную дверь и запустил его прямо в собаку.

– Ув-у-ву-ву… – заскулила она, сапог прилетел прямо по морде.

Но и после этого она не удрала. Быстро отбежала на некоторое расстояние. Но Рекуб оценил это, как свою победу, подумал, что навсегда прогнал зверя. Он захлопнул старую дубовую дверь и вернулся в дом. Разжёг в печи костёр, а пока тот нагревал кастрюлю, толстяк метался по дому и искал свой старый самодельный кастет…

Собака тем временем вернулась к дому и улеглась сбоку от двери. Она жалобно поскуливала, а из её носа выглядывали несколько капель крови. Она прислушивалась к каждому звуку, доносящемуся из дома, и смотрела вверх, грустно задирая брови. Выглядела она, как обычная, но довольно крупная дворняга. Её короткая и плешивая шерсть имела светло-коричневый окрас, ближе к морде переходивший в более светлый оттенок. А на брюхе зверя красовалась белая шерсть, которая из-за грязи, казалась скорее серой.

* * *

Зелёные луга с одинокими деревцами и кустиками сменились на настоящий лес. Красотище, обожаю природу! Здесь росли преимущественно хвойные деревья, редко лиственные. Особенного выделялись огромные дубы, которые староста Трелеса запрещал рубить людям Цура Лока. Именно поэтому они до сих пор стояли целимы и невредимыми, так близко с городком. Но из-за запрета на всех голосованиях Цур Лок был категорически против продления срока для действующего старосты, впрочем, в открытые с ним конфликты он никогда не вступал. Знаю, я конечно, далеко не всё, но люди на рынке очень разговорчивые.я

Войдя в лес, я взялся за плетённую верёвку, чтобы помочь големам тащить тележку по бездорожью и корням, то и дело торчащим из земли. Мы шли в сторону ручью, до которого оставалось не так уж и много. Над нами, закрывая небо, раскинулись ветки высоких деревьев. Всюду росли кусты и густые трава.

Оказалось, что тащить тележку дальше просто невозможно. Тогда я решил спрятать её в каких-нибудь кустах, чтобы забрать на обратном пути. И снова появилась новая проблема, взять все инструменты и вещи разом не получится.

Я быстро выкрутился. Поставил големов рядом, одного спереди, а другого сзади. Положил им на плечи лопату и приказал схватить её. Они обхватили её обеими руками и прижали к плечам. Дальше я взял рыболовную сеть и сложил в неё подходящие по размеру вещи, привязал к лопате. Получились весьма недурственные носилки.

Вообще-то, рыболовная сеть могла порваться, зацепиться за ветку или расплестись. Но я решил, что лучше рискнуть её целостностью, чем несколько раз ходить туда-сюда по заросшему лесу. Вещи и инструменты, которые не поместились в носилки, взял в свои руки. Встал перед големами и сказал:

-- Идёмте за мной, господа! Золото заждалось.

Будь в моей команде люди, они бы, в отличие от двух болванчиком, вполне могли воодушевиться от услышанных слов. Не важно, я и так блистал уверенностью в предприятие. Пару часов мы пробирались по лесу. Големы то и дело спотыкались и падали, я помогал им подниматься, но не нести носилки. Вскоре я услышал приятно журвчанье ручья.

– Вода рядом!

– Цу-цу-цу…

– Фоч-фоч…

Будто бы отвечали големы. Ага, да-да… со смыслом.

Вскоре все мы вышли из сумеречного хвойного леса и оказались на очень длинном открытом участке, окружённом с обеих сторон высокими деревьями. Именно, по чистой от крупных деревьев, ленте и бежал ручей, уходивший куда-то в даль. На его дне и берегах, разбросаны огромные камни и очень много гальки. В воде то и дело показывались разноцветные рыбки, иногда даже солидных размеров форель и щука.

Приказав големам сложить вещи на землю, я подошёл к ручью и умылся. Големы с любопытством смотрели за процессом, а потом решили повторить. Увидев, что они подошли к воде и уже собираются опустить в неё руки, я крикнул:

– Стоять! Отойдите от воды.

Големы тут же замерли, поняв команду отошли от воды подальше. Умывшись, я встал на камень и посмотрел вдаль, увидел голубые горы и ахнул от красоты. Когда я раньше выбирался в лес, то почему-то не замечал ничего такого, за что мог зацепиться глаз. Немного отдохнув на берегу, я принялся рассматривать ручей. Искал подходящие для золотодобычи места.

Ручей, как ручей. Ничего необычного. Где-то тихие заводи, где-то перекатывающиеся потоки с белой пеной. В одних местах глубоко, а в других мелко. Местами встречаются невысокие водопады. В одном из таких я и решил попробовать добыть золото. Конечно, я догадывался, что пришёл сюда далеко не первым. Но уже не терпелось попробовать: как это вообще добывать золото? Когда я научусь хотя бы промывать грунт, то уже будет смысл искать более перспективные места.

Я закатал рукава, поставил лоток для промывки грунта рядом с ручьём и взял лопату. После начал совать её в водопад и пытаться достать со дна хоть немного грунта. Но лопата билась о большие камни, на неё давил мощный поток воды. В итоге, когда я вынимал её на поверхность, то видел, что на ней ничего не оставалось, кроме пары крупных камушков. Но и те я на всякий случай бросал в лоток.

В это время големы стояли рядом и пристально наблюдали. Убедившись, что закатанных рукавов оказалось недостаточно, я разделся и залез в воду по колено.

– Бр-р-р… – по телу пробежали мурашки.

– Бр…

– Р-р…б-б

Общительные ребята. Наверное, учатся говорить.

Я шагал по ледяной воде всё ближе к водопаду. Опустил руки на самое дно, оно естественно оказалось чуть глубже, чем-то место, где я стоял. Затем начал внимательно его прощупывать и смотреть. Со дна не поднималась муть, ни чёрная, ни коричневая, вообще никакая. Значит это, что кроме гальки на дне водопада ничего нет. Тогда я взял в одну руку лоток, а другой начал собирать мелкие-мелкие камушки целыми горстками.

Набрав полный лоток гальки, я вышел на берег и сел на траву. Солнце было ещё высоко, погода стояла жаркая, что и позволило очень быстро согреться. Обсохнув и одевшись, я взял лоток и подошёл к воде, Апельсин и Орешек за последовали за мной.

Зачерпнув немного воды, я начал ритмично двигать лоток вперёд и назад. Именно это действие и должно заставить более тяжёлое золото опуститься на дно. я продолжал черпать воду, быстро двигать лотком туда-сюда. Маленькие камушки вместе с брызгами вылетали из него и попадали обратно в ручей.

Но я не успел закончить с промывкой первой пробы грунта. Услышал чьи-то голоса. Положил лоток на землю и начал смотреть по сторонам. Естественно, я ничего противозаконного не делал, но кто его знает, кого можно здесь встретить?

Из леса, с противоположного берега вышли два лесоруба. Они тащили около восьми тонких, но очень ровных и длинных стволов. На их поясах болтались топоры, а во ртах красовались трубки, из которых шёл дымок. Мужики сразу заметили меня и геосозданий. Тот, что шёл первым начал дико смеяться и тыкать в меня пальцем. Ненормальный! После он позвал второго и что-то ему сказал.

Когда лесорубы подошли ближе, я услышал слова из их разговора.

– Я те говорю, тот самый пацан! – смеялся и тыкал пальцем в меня лысый лесоруб.

– Ну да, кажись, похож, – ответил второй и тоже засмеялся.

И какого чёрта эти дурни тычут в меня пальцем и ржут?

Они перепрыгнули ручей в самом узком месте и пошли в мою строну. Големы с ещё большим любопытством смотрели на незнакомых людей. Наверное, лесорубы казались им настоящими великанами. Ведь из всех людей геосоздания видели только меня и детей. А эти двое мужиков намного выше меня, а в плечах раза в два шире.

– Да ты не трусь пацан, мы ж не со зла! – сказал усатый лесоруб.

Упёр небольшие стволы в землю и облокотился на них.

– Ага. Мы видели, как ты того ненормального толстяка осадил. Он, скотина, ещё твоего человечка сломал. Сложно их делать-то? – спросил лысый лесоруб, посматривая на големов, и снова закурил.

– Зависит от размера и материала.

Фух, они оказывается хорошие мужики.

– Можно их потрогать? – спросил усатый.

– Да пожалуйста.

– Ты тут золото искать собралси?

– Хотя бы научиться, для начала.

– Зря-зря…. Нет тут нихренашеньки. Ещё до твоего рождения всё слизали.

Неудачно получилось. Ну и ладно, первый блин всегда комом.

– То есть в этом ручье вообще золота нет?

– Иди вниз по течению, там места дикие… А тут… ты бы блин ещё под мостом искать начал, – объяснил мужик и захохотал.

Лысый рассмотрел и потрогал големов. Они совершенно спокойно к этому отнеслись, лишь иногда из их ртов вылетали какие-то звуки.

– Пацан, мы тебе помогли с золотом, а ты нас не видел.

Пришлось согласиться. Они показали на стволы, как я понял редких, деревьев с прозрачным намёком: рубить-то их нельзя, а мы срубили… Конфликты мне ни к чему.

– Хорошо-хорошо, не видел.

Они кивнули и ушли.

Снова взяв лоток, я решил закончить начатое, тем более, много времени на это не уйдёт. Продолжил вымывать из него камушки и воду. Вскоре остались только самые тяжёлые, небольшой горсткой на дне. Потом я достал свой стилет и начал раздвигать мелкие камушки его кончиком. Надеялся увидеть золото, которое осело под галькой.

Долгие минуты кропотливых стараний не давали никакого результата. Големы уже заскучали и начали кидать камни в воду. А я всё продолжат выбирать мелкие камушки и выкидывать их из лотка. Вдруг перед глазами, на металлическом дне, под камешками что-то мелькнуло. Я осторожно достал блестящий камушек, оказалось, что это всего-навсего крохотный кусочек кварца. Конечно, продать его не удастся, да и стоит он лишь слегка больше, чем самая большая дохлая блоха…

Но то, что в ручье есть частички кварца хороший знак. Ведь, как известно, именно этот минерал лучший друг золота. Поэтому я ничуть не расстроился и продолжил ковыряться в камушках, пока не заметил ещё один контрастный, относительно прочих. Приглядевшись, увидел мокрую золотистую песчинку.

– Вау!

Этот крохотный кусочек золота, по крайней мере я не сомневался, что это именно оно Правда песчинку едва ли можно было разглядеть. Но я как-то умудрился подцепить её кончиком стилета и закинуть в маленькую железную баночку. Голему кидали всё бОльшие камни, казалось, что они начали соревноваться, выяснять кто способен поднять самый тяжёлый и зашвырнуть подальше.

Когда я закончил возиться с камушками в лотке, промыл его и позвал големов:

– Апельсин, Орешек, идите сюда.

Снова соорудив носилки и собрав все инструменты, я отправился вниз по течению. Големы следовали за мной и смотрели по сторонам, наверное, не меньше меня восхищались дикой природой. Чем дальше мы продвигались по пойме ручья, тем шире она становилась, что логично. Весной снега и льды тают поэтому ручей выходит из берегов, и чем больше в нём воды, тем шире он становится. Очевидно, что у самого основания этот ручеёк может перепрыгнуть даже хромая курица. А, например, в том месте, где он впадает в крупную реку, его можно пересечь только на лодке.

[Пойма – это часть речной долины, затопляемая в половодье.]

Я шёл, пристально вглядываясь в ручей. Идти становилось всё сложнее, зарослей травы и кустов становилось только больше. Вдруг я заметил, что ручей разделился на два русла: основное с быстрым потоком и очень глубокое боковое ответвление, которое тянулось до самого леса. Любопытство взяло верх. Я приказал големам не входить в лес, а ждать у тихой воды. Они положили носилки и уселись на мягкую траву. После я медленно пошёл в сторону, поглядываю за ними.

Геосоздания рвали цветочки любовались ими, а затем ели. Гурманы, ага… Вдруг Орешек увидел здоровенную коричнево-зелёную жабу, он поймал её, показал товарищу, тот промычал что-то невнятное. После этого землекаменный раскрыл рот и запихал в него земноводное морщинистое существо. Пережевал его, как следует, и проглотил. После своего пиршества он продолжил играть с травкой и цветочками, а Апельсин жевал их и проглатывал.

Тем временем я зашёл в лес. Пришлось пройти какое-то расстояние прежде, чем я увидел большую заводь, похожую скорее на целое озеро. Приблизился к ней и услышал храп. В траве, между кустов, стояла тканевая палатка, в ней спал пьяный мужик. Рядом валялись пустые бутылки из-под чего-то алкогольного.

Что ж ты тут забыл? Интересно.

Затем я взглянул на заводь и увидел, что около воды лежал три удочки. Поплавок каждой из них колышется на едва заметных волнах. Я не любил воровать, очень не любил. Но жизнь вынуждала это делать. По крайней мере, именно так я оправдывался в те минуты, когда совершал тёмные дела. В итоге я стащил удочку. А чтобы чуть загладить свою вину перед незнакомцем, оставил ему железный прут и две дохлые крысы. Мда, удивиться, наверное. Не совсем равноценный обмен, да и одна из сторон дрыхнет без задних ног. Впрочем, это помогло мне совершить кражу и не чувствовать себя негодяем…

Выйдя из леса, я увидел, что големы так и сидят около тихой воды. Приказал им подняться и взять носилки. Мы вернулись к ручью, чтобы перейти его вброд по мелководью. После чего продолжили идти вниз по течению. Я старался подгонять своих приспешников, мне не очень хотелось, чтобы пьяница начал преследование, если он вообще проснулся.

Через несколько часов, когда наступил вечер, мы пришли к очень перспективному участку ручья. Я решил разбить лагерь именно здесь. Приказал големам ломать палки и складывать их в кучу, да и сам помогал им. Вскоре наступила темнота, но она ничуть не пугала. Ведь об этом лесе ходит только добрая слава, тут крайне редко пропадают люди. Всего-то около пяти-семи в год.

Я надумал развести костёр, порылся в карманах и вытащил огниво. Специально подозвал големов, чтобы показать им искры, а затем и огонь. Чем больше они будут воспринимать информации из внешнего мира, тем легче их будет обучать и «вливать» в них новые слова. Это, конечно, не стопроцентный факт, а только моя догадка.

Глава 14

[Интерлюдия.]

Городок Трелес.

Открылась старая дубовая дверь, ветхого дома. Это Рекуб, дождавшись ночи, вышел на улицу. Он хотел отправиться к домику Криса и что-нибудь с ним сделать… Но, перешагнув порог, толстяк увидел дворнягу.

— Ты ещё тута? — удивился он.

В его голосе больше не звучала злоба, скорое искреннее удивление и даже непонимание. Пару минут он смотрел на собаку, которая только увидев человека, подскочила на ноги и начала вилять хвостиком. Он заметил, что у её носа много запёкшейся крови.

— Это кто так тебя?.. Ах… это я… — давно Рекуб не чувствовал себя настолько мерзостно.

После этого схватил её и затащил к себе домой. Толстяк поставил дворняге старую железную миску и бросил в неё объедки со стола. Затем, немного подумав, дал ей кусок жаренного мяса. Пока она ела, Рекуб её гладил. Он впервые за очень много лет встретил существо, у которого не вызвал отвращения.

— Назову тебя… а, потомче придумаю.

Он вспомнил о своей ночной цели. Ещё раз погладил нового друга, вышел из дома и замкнул дверь на замок. Конечно, ему было очень приятно, что хоть кто-то увидел в нём что-то положительное. Но желание отомстить это увы никак не отменило. Чем больше он приближался к недогоревшему дому, тем больше злобы испытывал, тем сильнее краснело и хмурилось лицо. Спустя какое-то время Рекуб вышел на окраину и увидел одинокий домик, стоявший в голом поле, освещаемый лунным светом.

— Ну держись, землемес проклятый! — злобно прошептал толстяк.

Он быстро, в меру своих возможностей, пробежался по полевой тропинке. Всё-таки побаивался, что на голом поле в свете луны его могут увидеть. Конечно, лицо его вряд ли кому-то удастся разглядеть, а тем более запомнить, а вот силуэт запросто. Настолько толстых людей в Трелесе не так уж и много и в случае чего законникам не составит труда обойти их всех.

Запыхавшись и покрывшись потом, после двадцатисекундного «спринта», Рекуб подошёл к двери. Но перед тем, как постучаться или выбить её, он сунул руку в карман и вытащил старый ржавый кастет. Тот, с большим трудом налез на толстые пальцы. Но благодаря ему, и без того тяжёлой кулак, превратился в очень опасное орудие. Вытерев пот со лба, толстяк постучался в дверь. Подождал какое-то время и постучался снова. Ничего не произошло.

Сначала он расстроился, посчитав, что геомага нет дома: не об кого будет кулаки почесать. А затем хитро улыбнулся и потёр руки друг о друга. Просто не сразу понял, что если парнишки нет на месте, то с его домом можно творить всё, что угодно.

Обойдя разваливающийся и обгоревший домик со всех сторон, Рекуб узнал, что окна заколочены. Залезть в окошко на чердаке он не сможет, во-первых, просто не достанет, во-вторых, оно слишком маленькое, чтобы в него протиснуться. Он и в этом нашёл положительное, нет окон, нет и глаз, которые что-то увидят через них.

Выбить дверь для толстяка проблемы не составило. Правда поддалась она не с первой попытки, но только из-за того, что он не хотел, чтобы треск старых досох раздался на всю улицу. Осторожно открыв сломанную дверь, он вошёл в дом. В сумраке очень сложно было что-либо разглядеть. И тогда он решил разжечь камин, света от него наверняка хватит, чтобы что-нибудь учудить. Рекуб даже и не думал, что это может привлечь лишнее внимание, ему казалось, что люди подумают, будто это хозяин дома и топит печь. Какая-та логика в том всё же была, но разжигать печь в доме, где собираешься устроить разгром, а то и что-нибудь похуже, идея всё равно не лучшая.

Рекуб не самый умный человек в городке, правда он так не считал…

Сначала он бродил по сумеречным комнатам и разбрасывал всё, что плохо держалось. А то, что держалось хорошо он старался выдернуть и опрокинуть. Вскоре, всё разбрасывая разламывая, он забрёл в комнату, где Крис хранил дровишки. Схватил целую охапку и притащил в центральную комнату, вывалил рядом с камином. Достал огниво и перед тем, как поджечь растопку, он прикурил сигарету. Закашлялся и бросил её в залу:

— Шоб я ещё хоть раз купил этнот Акшпыцкий сорняк, тьфу-тьфу…

После он поджёг маленькие прутики и уложил сверху покрупнее, огонь разгорелся во всю, осветив центральную комнату.

Дальше толстяк решил посетить комнату, где ещё не бывал. Он зашёл в неё и увидел целую кучу земли, и земляную гору, облепленную камушками. Рассмотрев всё это хорошо, даже потрогав в некоторых местах, он пришёл только к одному выводу.

— Вот, чёрт, лепит земле-демона своегонного!

После толстяк замахнулся ногой и пнул горку, которую сделали големы, в самое «подножье». Она разрушилась от одного удара. После этого его посетила ещё одна очень интересная идея. Рекуб подумал, что раз уж здесь действительно живёт геомаг, а это его сырьё, из которого он и творит големов, то значит это только то, что земля волшебная. Толстяк ссыпал пару горсток себе в карманы, зачем, правда, не знал, но думал, что пригодится.

Выйдя из комнаты големостроения, он зашёл в другую, где очень неудобно стоял шкаф. Тот самый, которым Крис закрыл дыру в доме. Толстяк схватил его обеими руками и дёрнул в сторону, отскочив назад.

— Ах-ахгы-ха, — гоготнул Рекуб.

Старый полу сгоревший шкаф развалился на отдельные доски и щепки. За ним показались еле-еле державшиеся деревяшки, которые хоть как-то прикрывали отверстие в стене дома. Именно они и привлекли внимание толстяка. Он выдёргивал их и представлял, как парнишка вернётся домой и всё это увидит. От этих мыслей настроение Рекуба только поднималось, хотелось крушить всё больше и больше.

Закончив в комнате с дырой в стене, он ушёл в другую и раскидал там всё, что мог… Затем вернулся в центральную и сел за стол, чтобы немного перевести дыхание. На его глаза попалась книга: «Иные виды». Та самая, которую Крису подарил Оскард. Но Рекуб читать не умел, а внешний облик книги про золотодобычу напрочь позабыл. Поэтому он и посчитал, что на столе лежит именно она. Он схватил книгу и начал вырывать странички. Мять их и кидать в огонь. Разобравшись с книгой, он начал думать над тем, что бы ещё такое устроить.

Вдруг ему на глаза попалась какая-та штуковина, которая держала дохлую крысу. Он подошёл к устройству и осмотрел.

— Ага, ловушка…

После этого он облазил весь дом и нашёл ещё несколько крысоловок. Подоставал из них дохлых крыс и накидали их на солому, подозревая, что это и есть постель, где спит нищий парнишка. В завершение всего ещё хорошенько потоптался на ней и помочился…

Затем он разнёс все в центральной комнате, уже думал затушить пламя в камине, чтобы уйти. Но в мыслях мелькнула жуткая идея поджечь дом. Но Рекуб выкинул эту дурную затею из головы. Посчитал, что это уже слишком много для мести мерзкому парнишки, всё-таки тогда он совсем останется без дома... Да и потом, Рекуб вполне насытил своё желание отомстить. Подошёл к камину и услышал чей-то рык.

Он посмотрел в другую комнату и увидел, что через дыру в стене пролез горволк. Из его бока торчали два гвоздя, лишь слегка показывая шляпки. Он скалил зубы и злобно рычал, царапал когтями доски.

– Тихо-тихо… – выпучив глаза от испуга, прошептал Рекуб.

Он отступил назад и схватил какую-то доску, некогда часть, нынче разломанного шкафа. Размахнул ей, но зверь не отошёл. Недолго думая, Рекуб направился к входной двери, открыл её и выскочил на улицу.

Но и тут его ждал неприятный сюрприз.

На выскочившего из дома толстяка тут же грозно тявкнул большой мохнатый горволк, обнажив зубы. А второй сжал челюсти в опасной близости от руки Рекуба. Два хищника будто специально поджидали у входной двери. Толстяк резво заскочил обратно и попытался захлопнуть её. Но проворный зверь оказался намного быстрее. Он успел сигануть в дверной проём, однако, Рекуб очень сильно дёрнул ручку.

Горвол получил по рёбрам с обеих сторон и громко взвыл. Рекубу пришлось отпустить ручку. Иначе зверюга, с налившимися кровью глазами, вполне мог цапнуть. Отступать особенно было некуда. Толстяк оказался зажат между стеной с камином и тремя голвалкими.

Самый большой из них, который забрался в дом первым, рычал и скалил зубы намного свирепее остальных. Второй был чуть крупнее главного, но напоминал скорее бешеную пушистую собаку, чем лысого волка. Третий зверь, именно его толстяк и придавил дверью, тявкал тише всех и побаивался нападать первым, наверное, некоторые рёбра не выдержали.

Ловушка, деваться просто некуда. Позади огонь, а впереди три зубастых пасти, готовые разрывать плоть. Но горволки не спешили нападать, словно играли со своей жертвой.

Давненько Рекуб не попадал в настолько щекотливую ситуацию. Он видел, что горволки очень медленно приближались. Застыв на месте, и проклиная всё подряд, он пытался что-то придумать. И у него получилось. Толстяк достал из костра горевшую палку и бросил в волосатого зверя. Тот сразу отскочил назад.

– Страшно?! – скаля зубы, как зверь, спроси толстяк.

После чего он достал ещё несколько палок и кинул их в горволков. Руку он, конечно, обжог, но она-то заживёт, а вот с жизнью сложнее… Впрочем, горволков это отпугнуло, они чуть отступили.

Но Рекуб не учёл кое-что очень важное. В старом домишке деревянный пол, который скорее всего вспыхнул бы и от одной горящей палки, а толстяк набросал их целую кучу. И пол действительно загорелся. Почуяв дым и увидев разраставшееся пламя, первыми домик покинули горволки. Они злобно рычали и мотали головами. Звери убежали в сторону ручья, по полевой тропинке.

Толстяк этого не видел, он всё ещё не решался выйти из временно безопасной зоны. Но домишка задымлялся, огня становилось всё больше. Пламя перекидывалось на новые деревяшки. Решившись наконец спасать свою жизнь от огня и дыма. Рекуб выскочил из дома и очень поспешно побежал.

Огонь вскоре охватил весь дом. Полыхало так ярко, что люди, жившие в домишках на окраине, начали просыпаться. Не все, конечно, но некоторые. Один из проснувшихся мужиков отправил своего сына к брандмейстеру*. Через какое-то время мальчишка вернулся и сообщил отцу, что пожар никто тушить не собирается.

[Начальник пожарной охраны]

Выслушав это, мужик возмутился. Тогда сын пересказал ему и другие слова главного пожарного. Их суть заключалось в том, что тушить почти ничейный дом в голом поле просто бессмысленно. Ведь огонь с него не сможет перекинуться на другие постройки, значит и городишка в безопасности.

Но брандмейстер решил не упоминать о том, что Цур Лок подкинул ему деньжат, чтобы в случае чего никто не стал тушить одинокий дом. Он, тем временем, горел второй раз. Доски трещали и обугливались. Языки пламени танцевали на них, словно отмечали праздник бога огня. Пожар не стихало ещё очень долго.

* * *

В лесу начался новый день. Я проснулся на рыболовной сети, которую вчера уложил на густые заросли самой мягкой травы. «Кровать» получилась не самая удобная, но пахла так замечательно, что помогла заснуть. Открыв глаза, я уселся и посмотрел кругом. За ночь костёр успел погаснуть и остыть. Големы сидели около него и сгребали золу в кучу, затем подкидывали её вверх и смотрели на облачка серой пыли.

— Хватит.

Но они уже успели измазать свои «лица» и головы золой. Побаловались и побаловались, ничего страшного. После я осмотрел свою руку, боли практически не осталось. И это хорошо, иду на поправку!

Затем я хотел приступить к добыче золота, да и ручей так заманчиво урчал. Но я увидел, что ниже по течению, не забегая в лес, а прямо на пойме расположилось широкое озерцо с тихой водой. Оно соединялось с ручьём, а со всех сторон рос камыш и рогоз. Отличное место для рыбалки. Особенно важно поймать рыбу потому, что кусок мяса вот-вот закончится, да и крыс големы рано или поздно сожрут всех.

Схватив удочку и дохлую крысу, я направился к воде. Пробрался через заросли озёрных растений и посмотрел в тихий омут. Даже в настолько прозрачной воде дна не разглядел, а это хороший признак. Отец всегда учил меня рыбачить в самых глубоких омутах и именно в них он ловил самых крупных рыб.

Дохлая крыса села на крючок. Я закинул снасти в воду и подозвал големов. С трудом пробравшись через растительность, они добрались до берегу и сели рядом. Особо я не рассчитывал, что они помогут поймать крупную рыбу, но так хотя бы смогу за ними приглядывать, вдруг они снова чего-нибудь натворят. Я приказал им сохранять тишину и поменьше двигаться. Сам с нетерпением смотрел на поплавок, который едва не утонул под весом тушки крысы.

Пока клёва не было я любовался водной гладью, а сам представлял, как вернусь домой с горстью золота. Куплю чистую одежду, сниму какую-нибудь чистую комнату. У меня, конечно, сотни тёплых воспоминаний связанных с «Чёрным Замком», правда их перечёркивает страшный пожар, который унёс жизни родителей. Я не хотел жить в старом полусгоревшем домишке.

Внезапно поплавок скрылся под водой.

– А-у! А-а-у! – вылетело из рта Апельсина. Он встал на ноги и начал тыкать пальцев в сторону омута.

-- Еже! Еже! – кричал Орешек. Стукая себя пальцами по каменной груди.

Подскочив и выждав нужный момент, я дёрнул удочку на себя. Но не слишком сильно, а так, чтобы не оборвалась леса. Я примерно понимал с какой силой нужно дёргать для подсечки. Чтобы крючок вошёл достаточно глубоко и при этом, от резкого натяжения, не лопнула леска. На украденной удочке держалась леска из конского волоса и чего-то ещё, материал я определить не смог.

Большая рыбина плавала под толщей воды, я дёргал удочку в разные стороны, снижая тем самым натяжение лески. Но делал это так, чтобы не слишком ослаблять, иначе рыба может «выплюнуть» крючок. Кончик удочки гнулся, как одинокая травинка не ветру. Рыбину очень сильно дёргала.

Борьба продолжалось несколько минут. Когда рыбина уходила на глубину, мне приходилось опускать удочку под воду. Когда она резко тянула в сторону, то и я бежал за ней по берегу. В воду соваться было нельзя, иначе пришлось бы ещё и поплавать. Берег заканчивался крутым обрывом, глубина начиналась сразу же под ним. Пока я носился и размахивал удочкой, големы наблюдали за мной и произносили какие-то звуки. В какой-то момент мне пришлось молниеносно отбежать от воды, ведь рыбина поднялась с глубины и устремилась к самому берегу.

Всплеск, брызги…

Огромная зубастая тёмно-зелёная щука выпрыгнула из воды. Океанские рыбаки называли это трюк «свечой», в книгах об этом читал. Осознав размеры махины, я ахнул! Напряжение пробежало по всему телу, внутри появилась приятная прохлада, а уши покраснели. Азарт ударил по мозгу…

– Только не сорвись, только не сорвись… – шептал я.

Мой отец, мастер рыбак, и то не ловил настолько больших рыбин. Мне уже не столько хотелось съесть эту огромную жирную щуку, сколько просто поймать её. Големы тоже смотрели за схваткой, не отводя горящих огоньков. Они вообще впервые видели рыбу. И сразу такую здоровенную. Везунчики, ха-х!

Исходя из моего мизерного опыта в големостроение, я предполагал, что в их «мозгах» отложился образ. Теперь, наверное, всю рыбу они будут представлять, как огромную зелёную щуку. Сколько себя помню, то меня всегда преследовала подобная проблема с глупыми големами. Они очень плохо дружили с логикой, не умели анализировать достаточно информации, именно поэтому и цеплялись за первый «образ» чего-либо нового. Значит, чтобы они научились самообучению, их интеллект необходимо поднять до определённой планки.

Борьба продолжалась. Щука, либо уходила на глубину и наматывала круги в тёмных вода, либо, как акула, плава под самой поверхностью показывая хвостовой плавник или пятнисто-полосатую спину. Но спустя какое-то время она ослабла. Я также сильно вымотался, не меньше рыбы. Никогда бы не подумал, что можно так выбиться из сил на простой рыбалке.

Вскоре я начал медленно подтягивать гигантскую щуку к берегу. Тихо приказал одному из големов схватить её за жабры. Но рыбина рванула из последних сил. Так сильно дёрнула, что мне пришлось прыгнуть в воду, чтобы не лопнула леска.

Плавать я умел, значит не смертельно, главное не потерять трофейный экземпляр. Ух, уже и думать начал, как любитель рыболов… Впрочем, вода всё равно очень холодная. Кожа покрылась мурашками, первый вдох дался с большим трудом, всё внутри словно напряглось. Но щука, вроде как, перестала сильно тянуть. Я прямо из ледяной воды крикнул големам:

– Помогите вылезти.

Апельсин и Орешек подошли к обрыву и схватили меня за руку, которую я протянул. Они помогли взобраться на обрыв.

– Спасибо, – по привычки, из вежливости сказал я.

– Ог-ль-гыа…

– Хи-ви-хе…

Они синхронно произнесли бессмысленные звуки.

Тем временем щука практически сдалась. Я уверенно подтащил её к берегу, а у самого клацала нижняя челюсть, как заводная. Совсем скоро рыбина оказалась достаточно близко, чтобы её можно было загарпунить или взять подсаком. Но, ни того, ни другого у меня не имелось. Зато рядом стояли два голема. Пальцы одного из них неплохо так годились для роли острых крючков.

– Орешек, хватай рыбу!

Голему удалось подхватить рыбу за жабры, либо же это чистое везение, что его пальцы оказались именно там. Перехватив удочку ближе к кончику, я сам сиганул к берегу. Сунул руку в воду и схватил огромную щуку под жабры. Вместе с Орешком мы еле-еле вытащили её на берег.

Затем, оттащив подальше, положили её на траву. Я вынул руки из-под головы рыбины и увидел, что она вся в крови и порезах. Жабры у этой щуки, оказались острее опасной бритвы. Но, надеюсь, оно того стоило.

Несколько минут мы просто рассматривали рыбину. Вдруг она что-то отрыгнула.

Глава 15

Из огромной зубастой пасти щуки показалась мёртвая, частично переваренная, ондатра. Душок, конечно, не из приятных. Рыбина всё продолжала биться о берег.

— Фу-фу-у… — лицо аж сморщилось.

А сам подумал, что геосоздания ведь без разницы чем питаться. Вкуса и запаха они пока не чувствуют.

— Големы, ешьте это, — я указал им на дохлую тушку, продолжая прикрывать нос пальцами.

Мда. Если бы существовало обществе по защите големов, то мне бы надавали по шапке.

Апельсин и Орешек подошли к огромной рыбине. Землекаменный воткнул в мёртвую ондатру пальцы и вытащил её из щучьей пасти. Зубы рыбы слегка процарапали мягкую плоть тушки, запах только усилился. После големы схватили ондатру и разорвали её на две части, начали пожирать… Меня едва не вырвало, пришлось отвернуться, чтобы не видеть этот мерзкий завтрак.

Затем я достал стилет и прикончил щуку. Да, далось это не легко, совесть слегка шалила, но так рыба не будит мучиться. Я всё-таки рыбак, а не живодёр. После я вспорол белый, с лёгким зелёным налётом, жирный живот.

Не стал делать этого около лагеря, чтобы внутренности и чешуя своим запахом не привлекли хищников. Пока я вспарывал живот и доставал кишки, големы доели последние останки ондатры. Подозвал их и приказал поедать рыбьи внутренности. Големы без лишних сомнений подчинились и кинулись на потроха. Они пожирали кишки, словно это связка вкусных сосисок. Фу! Я смотрел на это и с трудом сдерживал рвотный позыв. Впрочем, это очень хорошо, что нашёл для големов столько пищи.

Насколько я понимал, их «организмы» работали не совсем так, как живые — биологические. Скорее всего, «желудки» големов практически бездонны. То есть, они могли есть сколько угодно, а энергия при этом накапливалась, словно монетки в копилке. Правда я никогда не забивал «энергохранилище» геосозданий, поэтому и не знал, что будет при избытке.

После дохлой ондатры и рыбьих потрохов, не кормить их можно будет, как минимум несколько дней, а то и целую неделю. Меня это очень радовало, значит не придётся заниматься охотой и рыбалкой, ну а сам я готов питаться пойманной щукой очень долго. Самое главное, что её поимка позволит тратить всё время на поиск золота, не отвлекаясь на лишние заботы.

— Спасибо, щука! — сказал я в знак благодарности, уже мёртвой рыбе.

Почистив её, я указал големам на кучки чешую. Апельсин и Орешек и их съели, как картофельные чипсы, про которые мне при первой встрече и рассказал их изобретатель мистер Рацио. Впрочем, и они не сыскали славы в королевстве Граунес. Люди посчитали, что чипсы годятся только на еду для бедных. А те в свою очередь не видели смысла исхитряться и покупать какие-то механизмы, чтобы просто пожарить картошку…

Теперь щуку можно и приготовь, тем более очищенная она стала намного легче. Я нарвал огромных листьев лопуха, чтобы не испачкаться рыбьей слизью. Завернул в них щуку и обнял, с большим трудом поднял и потащил к лагерю. Големы шли за мной и смотрели по сторонам, они пытались руками и ртами ловить насекомых, иногда у них получалось, и тогда в их «желудки-копилки» попадали ещё крошки энергии.

Добравшись до места, я положил щуку на траву. Снова поджёг растопку и подготовил хворост. Пока костёр разгорался я разделывал рыбу. Перебить стилетом щучий хребет, да и саму тушу не очень-то получалось. Тогда я решил воспользовался штыковой лопатой. Предварительно промыл её в воде, а затем подержал над огнём.

Я вычитал в одной из книг, что огонь, за счёт высокой температуры, каким-то способом отчищает от микроживотных. Но существование настолько мелких, что невидимых для человеческих глаз существ, которые ещё и вызывали болезни, оставалось только теорией. Теорией, в которую я верил.

После я притащил щуку на поваленное дереве, хорошенько уложил, чтобы она не упала. И начал рубить её лопатой, как огромным топором. Щучья голова отделилась от тела и упала на землю.

— Орешек, ешь.

Голем стоявший рядом схватил рыбью голову и начал поедать.

Снова замахнувшись лопатой, я хорошенько прицелился и отсёк рыбий хвост. Кажется, даже лишнего не прихватил.

— Апельсин, кушай, — я приказал земляному голему.

В рыбьей голове, по логики, энергии больше, чем в хвосте. Но я распределил пищу не случайно. Знал, что землекаменному нужно больше, чем земляному. Чем больше камня в големе тем больше ему требуется энергии. Ещё я придерживался мнения, что равенство — это не всегда справедливость. Следовательно, когда от моего выбора что-то зависело, то я ориентировался на справедливость в первую очередь.

Через ещё три-четыре уверенных удара лопатой, я разделил щучье тело на равные части. Отнёс их к костру, нанизал на палки и начал жарить. Големы, как обычно, сидели рядом и с интересом наблюдали за тем, как кусочки рыбы покрывались золотистой коркой; как я быстро крутил прутики и переставлял их. Следил за огнём и старался не испортить аппетитные и питательные куски щуки.

Пока рыба готовилась, я не мог отойди от неё и заняться золотодобычей, за процессом нужен был глаз да глаз. Поэтому я решил снова потратить время на големов, улучшить их мозги. Подозвал Апельсина к себе, положил обе руки ему на его голову, закрыл глаза. Представил голубые и розовые паттерны, которые начали смешиваться словно плетённые ниточки, проходящие через клубы чего-то густого и в то же время текучего.

В моём мозге начала генерироваться магическая энергия, она, как чистый ручеёк, проходила через руки и моментально оказывалась в голове голема, повышая его интеллект. На земляного я потратил около трёх-четырёх минут. Затем взялся за Орешка. На него ушло чуть больше времени, но ожидаемый результат всё равно получился хуже.

Закончив с ними, он проверил ароматно пахнувшие куски рыбы. Оставалось ещё несколько минут до их полной готовности. За это время големы вполне могли выучить примерно с десяток новых слов. Я взялся обучать их. Блокнота с собой не было, но я примерно помнил, какие важные слова големы не понимали

Вскоре големы выучили новые словечки, а рыба приготовилась. Я с огромным удовольствием позавтракал. Но приготовленную рыбу нужно было где-то припрятать. Тогда я расплёл кусочек сети и у меня появилась вполне пригодная верёвка. Я сложил рыбные куски в самодельную плетённую корзинку связал верёвкой. Потом подошёл к дереву, которое росло метрах эдак в ста от лагеря.

Залез на дерево так высоко, как только смог. Пролез чуть дальше по ветки и привязал еду, в надежде, что её никто не сможет достать. Вернувшись к големам, я решил проверить из одарённость. Всё-таки мне интересно, насколько они успели прокачаться за наше небольшое приключение.

Провёл над каждым из големов и ощутил их энергетические поля. По ощущения те стали чуть умнее, немного сильнее, быстрее. Одним словом — прогресс.

После чего я взял лопату и железный лоток, позвал големов за собой. Мы не дошли до глубокого омута, где раньше жила огромная щука. Я свернул к воде раньше, заметил интересный, но небольшой водопад. Чуть ниже которого, ручей растекался вширь по достаточно широкому каменистому участку. Глубина в широком русле едва ли превышала десять сантиметров.

Приказав големам ждать на берегу, я сложил инструменты на камни, а сам зашёл в воду. Первые два шага дались особенно тяжко. Вода ледяная!

Я бродил по мелководью, рассматривая дно. Очень прозрачная вода позволяла разглядеть каждый камушек, но когда шагал, то поднимались небольшие клубы мути. Впрочем, достаточно быстрое течение очень быстро уносило мутные воды. Над дном плавали маленькие разноцветные рыбёшки иногда я, по невнимательности, принимал их за большие золотые самородки. Наклонялся и окунал руку в воду, чтобы поднять и разглядеть, и вдруг «золотой самородок» вилял хвостиком и уплывал. Досадно, что сказать. Правда я ещё несколько раз купился на рыбьи проделки, но не расстроился, лишь посмеялся над собой.

Побродив в мелководье ещё какое-то время, я вышел на берег и сел рядом с големами. Не нашёл ни единого золотого самородка и даже самой маленькой песчинки, только рыбок и камушки. Сидя на берегу, я вспоминал всё, что прочёл в книге. Вообще-то я прихвати её с собой, но времени на чтение не было. Но вскоре я понял свою главную ошибку. Искать золото на камнях – бессмысленно, оно с практически сто процентной вероятностью, скрывается под ними, либо в трещинах.

Оставив водопад на десерт, я вооружился лопатой и лотком. Снова направился к ручью, чтобы порыться в камнях и попытаться найти золото уже под ними и в провалах. Но остановился около самой воды, упёрся коленками в камни и наклонился.

Я разглядывал маленького сини-зелёного крабика со слегка фиолетовыми клешнями, который запросто мог поместиться даже на четверти ладоши. Из книг я знал, что правильные крабы живут на песчаных пляжах, любуются морем и роют норки в песке. А этот, судя по всему, оказался пресноводным, который поживал на берегу ледяного горного ручья

Просто из любопытства я стал за ним наблюдать. А заинтересовало меня то, что крабик целенаправленно выбирал из серых, голубоватых, и красноватых камушков только самые яркие, контрастные относительно общей массы. Он брал их в свои маленькие клешни и нёс к норке. Складывал их вокруг маленького входа.

И тут меня осенило! Вот кто будет добывать для меня золотые песчинки.

Но для начала я решил напугать крохотного крабика, чтобы тот залез в воду. Размахивая, рука и стукая ими по камням, я всё-таки умудрился загнать его в ручей. Я хотел посмотреть смоет ли того мощный поток воды. Оказалось, что нет. Крабик слегка сгибал шесть крошечных ножек, прижимаясь брюшком ко дну. В итоге течение омывало его сверху и никуда не сносило. Крабик спокойно передвигался по дну ручья.

Многие изобретения люди создали, наблюдая за природой… Да что там, практически все.

Вот и я придумал весьма оригинальный способ добывать золото, наблюдая именно за природой. Я попробую могу создать каменного крабика, наделить его всем необходимым и научить искать золотые песчинки. Конечно, никакого золота я пока не видел, кроме тех жалких крупиц, которые уже успел добыть сам. Но надеюсь, что их хватит, чтобы создать верный образ в «мыслях» будущего членистоного геосоздания, а значит и приказать ему бегать по дну ручья и искать золотые песчинки.

Пока я представлял сам процесс только в теории. И, по правде говоря, сомневался в успехе такого предприятия. Но всё равно решил попробовать создать своего первого старателя, который возможно сможет добыть сколько-то песчинок золота без моего вмешательства. И, если мне покажется, что результат оправдал затраченные мною усилия на создание Работяги, так я буду называть всех безымянных големов, которые будут добывать золото, то сделаю ещё несколько. Чем больше, тем лучше, при условии, что они смогут добывать достаточно золотого песка.

В очень далёких планах, а может и мечтах я представлял, как создам целые группы разношёрстных големов. Повышу их интеллект до уровня самообучения. Затем разно-функциональные геосоздания сами наладят бесконечный цикл производства самих себя и добычи драгоценного метала… Но то были только мечты.

А пока, с уровнем моего мастерства, о таком можно забыть, чтобы не расстраиваться. Однако, я почти никогда не сдавался. Понятно, чтобы добиться успехе в чем-либо нужно затратить невероятно количество сил, физических и интеллектуальных. А фантазии о группах геосозданий, которые сами смогут намывать золото, только подогревали мою мотивацию. Ведь я не собирался останавливаться даже при сотне провалов, а повышать своё мастерство геомагии также нормально, как и дышать. Разве что делаю это реже.

Начать я решил лишь с одного каменного крабика. Уже по результатам его работы решать стоит создавать других или нет. Сначала я собрал горсту камней. Придать нужную форму вручную даже пытаться не стал, слишком ювелирная работа, которая не факт, что получится легче, чем создание нужной формы при помощи магии камня.

Я взял горсту гальки в руки. Представил серые паттерны, которые тянулись ниточками и путались в объёмные клубки. Магические потоки побежали в нужное место. Камушки в руках стали двигаться и шуршать. Ещё через какое-то время срастаться и менять форму.

Вскоре я раскрыл «замок» и увидел, что на ладоши стоял каменный крабик с четырьмя ножками и четырьмя клешнями разного размера. Не совсем то, что я представлял. Но, чёрт побери, я создал чисто каменного големчика и даже не вспотел. Это для меня очень многое значило.

Раньше я делал геосозданий только человекоподобных форм. Так что ничего удивительного в том, что крабик получился не совсем такой, как оригинал нет. К тому же, если он сможет нормально ходить, то целых четыре клешни только помогут ему приносить больше золотых песчинок за один заход. Потом я снова представил чудо-узоры, положил на крабика два пальца и послал очередную порцию магической энергии. Через пару секунд он стал видеть.

Крабик прозрел – это хорошо, вот только глаза оказались не совсем в тех местах, где должны были. Но и не важно, они расположились симметрично и вполне удобно, чтобы геосоздание правильно определяло перспективу и прочее. Затем я наделил крабика осязанием и слухом. На этом пока хватит органов восприятия.

Желудок со ртом я сделал меньше, чем за минуту. Поле чего поколдовал над разумом крохотного каменного создания. Перед тем, как внедрять в него верное представление о золотом песке и слова, нужно было покормить. Конечно, рацион каменного крабика не совсем соответствует оригиналу, но такое происходит со всеми разновидностями геосозданий…

Бросив на камни кусочек рыбы, я мысли-магией приказал крабику есть. Благо тот очень простенькое геосоздание и без проблем подчинялся таким командам. Он подошёл к питательному кусочку и начал отрывать от него едва заметные частички и тащить их в рот, который так же не особо соответствовал ротовому аппарату оригинала.

Но это и не важно, я не ставил себе целью полное соответствие биологическому прототипу. Для меня всегда важнее, чтобы геосоздание нормально функционировало, жило, если так можно сказать. Вскоре крабик съел достаточно, для его маленьких размеров, а значит можно было продолжить обучение.

Я положил палец ему на панцирь, который вообще-то очень сильно походил на оригинал, а это значит, что водные потоки будут правильно обтекать тело геосоздания. После я стал очень тихо шептать, пытаясь представить золотую песчинку в сини-голубых паттернах.

– Золото, золото, золото.

Поняв, что крабик теперь представляет, что такое золото, я закончил. Достал из внутреннего кармана металлическую баночку и осторожно вытряхнул из неё золотую песчинку. Положил её неподалёку от геосоздания и сказал.

– Работяга, бери золото.

Несколько секунд крабик вглядывался в камушки, пока не увидел нужный — золотой. Он схватил его правой верхней клешнёй и поднял над стоим телом. Отлично! Оказалось, всё так просто. Я очень обрадовался, что эксперимент прошёл удачно.

– Работяга, иди в воду и ищи золотые песчинки. Складывай сюда.

Крабик выслушал, посмотрел на большой плоский камень, на который я указывал. После он побежал к ручью и скрылся под водой. Еле-еле успел за ним уследить, а потом воткнул палочку рядом с нужным камнем. Будет весьма неловко, если крабик найдёт золото, а нужный камень затеряется среди других.

Но и я не собирался бездействовать. Утро ведь только началось.

Глава 16

Я взял лопату и лоток. Спустился чуть ниже по течению, чтобы не мутить воду, в которой работал мой первый помощник золотодобытчик. Зашёл в ледяной ручей, собрал землю, гальку и более крупные камешки со дна. Затем вывалил их в лоток и опустил его в ручей. Холодная вода заполнила железное «блюдце», влажная земля превратилась в жидкую грязь.

Благодаря моим ритмичным движения из лотка вместе с водой вытекли самые лёгкие породы, которые частично растворились и создали муть. Земля, глина, песок почти всё это ушло. Камушки опустились на дно лотка, чем меньше они были, тем ниже оказались. Через несколько минут не прекращавшихся движений я снова зачерпнул воды. Вынул самые большие камни, омыл их в лотке и выкинул на берег. Имелся небольшой шанс того, что золотые песчинки могли к ним «прилипнуть».

Вскоре в лотке остались лишь самые мелкие камушки и тяжёлый чёрный «песок» под, которым и должно скрываться золото вместе с кусочками кварца. Я всё продолжал, но тяжёлые чёрные песчинки никак не желали вымываться. Золото, если оно и попало в лоток, то скрывалось под бесполезными отложениями. Я боялся, что если начну слишком усердствовать, то вместе с бесполезной породой могу выкинуть из лотка и золотой песок. Тогда я осторожно вылил всю воду и начал размышлять.

Ничего лучше, чем почитать нужную главу в книге про золотодобычу не придумал.

«Амальгамация, Или как отделить золото?»

Амальгамация — это простейший метод извлечения золота из прочих осадочных пород. Процесс происходит за счёт растворения золотых песчинок в ртути.

Нужно взять достаточно ртути, в соответствие с сырьём, и перемешать. В итоге всё золото, без примесей окажется в ртути. Далее нужно дождаться её полного испарения и останется чистый золотой песок, который уже можно переплавить в слиток.

Важно: дышать испарениями ртути может быть смертельно опасно.

Вот я дурак! Чем я раньше думал? Надо было перед походом додуматься хотя бы вс-ю-ю книгу прочесть. Мда…

Я сидел и обнимал лоток, в котором, вполне возможно, лежали десятки золотых песчинок. А как их извлечь не знал. Не было у меня с собой ртути, да и купить её денег наверняка бы не хватило. Не притащил я и каких-нибудь чудных механизмов, про которые также есть целая глава в книге. Но проблему нужно было как-то решать, он включил фантазию и начал представлять самые разные способы.

Муравьи геосоздания?.. Сита?.. Резко перевернуть лоток?.. Магниты?.. Пропустить через тряпочку?.. Всё не то!

Вдруг я понял, что перебрал только самые сложные варианты, совсем забыв о самом простом и в то же время эффективном. Конечно, магией золота я не владел, и вообще бытовало мнение, что обучиться ей невозможно. Человек, либо управляет золотом с рождения, либо никогда. Но ведь никто не запрещал отбирать ненужную породу из золота, а не наоборот. Я хитро улыбнулся.

Поставил лоток на камни, а сверху над ним начал водить руками. Представлял серые и коричневые чудо-узоры. Использовал именно смешанную магию, ведь частички в лотке состоят из разных материалов.

Чёрные пески и прочие осадки начали двигаться, словно в лотке случилось маленькое землетрясение и хлынуло торнадо одновременно. Вскоре в нём появился большой грязевой шар, который держался только за счёт магической энергии, которую я в него и нагонял. Силой магии поднял его чуть выше, и резко дёрнул лоток в сторону, не хотел, чтобы магия подвела и из-за этого грязь бухнулась на прежнее место, залив золоте песчинки. Если они там есть…

Грязевой шар упал на камни и разбежался густыми мутными струйками. Сердце начало биться быстрее, ох уж этот «охотничий азарт». Мне жутко не терпелось узнать есть ли на дне золото. Медленно пододвинул лоток к себе и вгляделся с недоверием. Одно из округлых углублений было усеяно маленькими частичками кварца, под которым… Блестела золотая пыль!

Ну гигантские самородки, но всё равно золото.

Думаю, что именно из-за невероятно маленьких размеров золотых песчинок я и смог их отыскать. Видимо, прежние старатели, если они здесь вообще были, просто не умели извлекать настолько крошечные песчинки. Чуть поостыв, я порылся кончиком стилета в золотой пыли и обнаружил несколько больших самородков, размером с божью коровку.

Немного выждав, когда золото и кварц высохнут, я попытался их разделить. Но получилось не очень, впрочем, всё золото, и какое-то количество прозрачных песчинок, таки смог ссыпать в железную баночку и закупорил её. Я радовался тому, что нашёл даже столь малое количество золота. Останавливаться, конечно, не собирался. Ещё какое-то время рылся на мелководье, собирал грунт в лоток и промывал его. Повторил этот процесс несколько раз подряд.

Баночка с золотом, конечно, стала тяжелее, но она ещё не наполнилась даже на одну двадцатую часть. Также с золотыми песчинками перемешались маленькие кусочки кварца, которые, собственно, заняли ещё какое-то место.

Сидя на траве, рядом с големами я отдыхал и думал над тем, чем бы их занять. А то получалось, что они бездельничают и расходуют энергию впустую, а я во всю горбатился. В то же время и нормальной работы придумать для них не мог. Всё-таки лопата, как и лоток в единственном экземпляре.

Подумывал поставить на своё место Орешка, но тогда бы мне пришлось искать занятие для себя самого… Да и потом, вряд ли неуклюжий голем справиться с финальной частью цикла. Наверно, он сможет зайти в воду и накопать грунта, вывалить его в лоток. Затем, при правильном обучение, даже умудриться, промыть какую-то часть грунта, но отделить золото от прочей породы Орешек никогда не сможет, не тот уровень.

Вообще-то я мог бы заставить големов работать с отдачей, но для этого был нужен промышленный прибор, который я видел в лавки для старателей. Но цена его была неподъёмной, а сделать самостоятельно слишком сложно. Я мечтал его купить, например, на деньги, полученные за первое добытое золото, но его ещё нужно было добыть достаточное количество…

Но кое-что я придумал. Орешек вполне может добывать золото до определённой стадии, а именно, до финальной. Представлял я это так, Орешек будет вымывать из лотка всю почву, а оставшийся чёрный песок с золотой пылью вываливать в ведро. Учитывая объёмы ведра и количество золотоносного чёрного песка голем спокойно сможет трудиться несколько дней, перед тем как оно заполнится. Но столько и не нужно, вполне хватит до вечера.

И для Апельсина я придумал занятие. Но перед тем, как полностью наладить работу обоих големов, их нужно ей обучить. Вот этим я и занялся, а уже после буду искать работу для себя.

— Орешек, иди-ка сюда, стой тут, — я указал на берег, рядом с водой.

Взял лопату и зашёл в воду.

— Запоминай, будешь повторять.

— Уг-гуг-гу… — попытался ответить голем.

Затем я показал, как нужно пользоваться лопать и копать дно; пересыпать грязь с камнями в лоток. Повторив пару раз эти движения, я позвал голема, чтобы тот зашёл в воду. Орешек осторожно переступил с берега в ручей. Когда его правая нога коснулась дна, он немного дёрнулся:

— Пш-пш-пш!

— Да, холодная. Но ты голем, а не цыплёнок, иди сюда.

Поставив и вторую ногу в ледяную воду, Орешек пошёл ко не уверенной, но забавной походкой. Апельсин стоял на берегу и наблюдал за ними, сам не решался зайти в ручей, да от него этого и не требовалось. Когда Орешек подошёл я вручил ему лопату и сказал:

— Копой, неси породу в лоток.

Голем взял лопату, воткнул её в дно и наступил на упор для ноги. Под его весом лопата с трудом, но всё же вошла в грунт. Затем он перехватился и дёрнул лопату на себя. У него всё получилось, он поднял её над водой, правда течение смыло немного породы, но это ничего, голем ведь только учится. Держа лопату над водой, он смотрел на меня и чего-то ждал…

— Да, всё правильно, неси в лоток.

Но голем по-прежнему стоял на месте. Тогда я положил руку ему на голову, направил в мозг потоки магической энергии, а сам прошептал:

— Лоток, лоток, лоток.

Когда образ и название предмета плотно переплелись в разуме Орешка, он без промедления приступил к выполнению приказа. Голем прошёлся по мелководному руслу и высыпал грунт с лопаты прямо в лоток, почти не проронив мимо.

— Хорошо, – сказал я.

Дико нравилось, что голем настолько быстро учится. Затем я подошёл к нему и показал, как пользоваться лотком: промывать грунт и ссыпать остатки в ведро…

Через несколько минут голем начал работать самостоятельно. Он полностью запомнил всю последовательность действий. Но пока ему не хватало практики и силы. Впрочем, это придёт со временем. Но уходить я не спешил, посмотрел ещё какое-то время за Орешком, чтобы убедиться в правильности его действий.

– Всё нормально, – сказал я и обратился к другому голему, – Апельсин, иди сюда.

Позвав его с собой, я направился к земляному обрыву, который наползал на каменистую пойму ручья. Наступил на неё, как на ступень и обратился к голему.

— Ну, Апельсин запоминай.

После чего я подпрыгнул пару раз. Невысокий обрыв обрушился, земля осыпалась на камни. Влажная и давно засохшая смешались, как и немного различные слои. Затем я спрыгнул с невысокого обрыва, взял совок в руки и ковырнул землю. Позвал за собой апельсина и поднёс её к воде.

Дойдя до ручья, я ссыпал в него зелю, как можно дальше от берега, примерно в то место, где и рылся Орешек. После попросил Апельсина повторить действия и передал ему совок.

Задание для Апельсина было придумано совершенно не случайно. Я ведь понимал, что рано или поздно рыться на одном и том же участке ручья, вскоре станет бессмысленно. Поэтому-то и решил, что его нужно как-то обновлять, затем увидел довольно привлекательный земляной обрыв, в котором могли остаться частички золота. Он представлял собой именно ту самую косу, которую я видел на иллюстрациях в книге.

Взяв совок, Апельсин потопал к обрыву. Дойдя до него, он наклонился и зачерпнул породы, с горкой. Развернулся и осторожно пошёл к ручью. Я стоял рядом и наблюдал. Вдруг увидел, что земляной собирается залезть в воду:

– Стой! – крикнул я и успел схватить Апельсина, до того, как он шагнул в неглубокое течение.

-- О-ошш-о… – голем смотрел на меня, словно выражал непонимание.

– В воду не заходить! – строго настрого запретил ему я.

Убедившись, что земляной всё понял, я отпустил его и отошёл в сторону. Ещё несколько минут наблюдал за големами, оба работали, именно так как нужно. Но я остался без инструментов. Больше не мог пользоваться ни лопатой, ни совком, ни даже лотком. Свободным осталось лишь одно ведро из двух. И тогда Крис решил, что пора наведаться к другому водопаду, быть может получиться добыть грунт руками.

Но перед этим я поднялся чуть выше по течению ручья. Осмотрелся, нашёл палочку, торчавшую из камней. Подошёл к ней и увидел, что на большом плоском камне появились несколько золотых самородков, не самых больших, но вполне пригодных. А рядом с ними находились совсем крохотные золотые песчинки. Вскоре появился и сам крабик, он пробежал мимо и выложил из всех четырёх клешней крохотные золотые песчинки.

– Молодцом, – похвалил его я, улыбнувшись от радости и немного от того, что хвалил каменного крабика…

Собрав всё добытое старателем золото в баночку, я уже не сомневался, что имеет смысл сделать ещё какое-то количество Работяг золотодобытчиков. В итоге я потратил ещё около получаса и сделал целых пять. Я собрал всех их в горсть и отнёс в другое место, выше по ручью. Это было нужно сделать, так как я и сам собирался поискать золото в водопаде, а это бы наверняка смутило воду. Для двух големов, которые трудятся ниже по течению, это не проблема, а вот крабики в мутной работать не могут.

Через несколько минут я выпустил их на другом перспективном участке ручья, чуть выше водопада. Снова сделал пункт сбора золота и обозначил его палочкой. Крабики взялись за работу.

А я, подхватив ведро, разделся и полез в воду, к небольшому водопаду. Зашёл почти по пояс в ручей, сам дрожал от холода, но не останавливался. Подойдя к водопаду, я понял, что до дна просто так не достать: придётся нырять с головой. Пока я стоял и не решался, ледяные потоки воды срывались с порога и пенились. Брызги летели далеко, они били по мне, как лёгкий грибной дождик.

Наконец-таки решившись, я набрал в ведро воды, чтобы вместе с ним окунуться в прозрачнейшие холодные воды.

Набрав побольше воздуха в грудь, я нырнул и дёрнул ведро с собой. Водопад под таким ракурсом просто завораживающее зрелище. Но любовался я им меньше секунды. Вместо этого смотрел на дно и искал кучки грунта, которые осели в углублениях или между камней. Но, как оказалось, в чаше водопада скопились настолько огромные камни, что я физически не мог их поднять. Попытался просунуть руку между двух из них, чтобы нащупать осадочные породы, и у меня получилось. Правда, рука едва не застряла, что могло очень печально кончиться… НО её всё же выдернул, благодаря воде, из-за которой камни и покрылись скользким налётов в том числе.

Быстро вынырнув, я ссыпал из кулака землю в ведро и побежал на берег. Проверить, что удалось добыть. Всё-таки место казалось мне очень перспективным, прямо, как на иллюстрациях в книге. Водопад, правда, не большой, но на его дне лежали огромные камни, которые и должны были спасать золотой песок от вымывания.

Выбравшись на сушу, я довольно быстро согрелся. Солнце светило во всю и ветер не дул, практически жара. Затем я сел на траву и взял ведро, опустил в него руки и начал собирать всю почву в большой земляной сгусток, при помощи магии земли. И у меня всё получилось.

В центре ведра, оторвавшись от дна, парил густой грязный комок, с которого иногда срывались капли мутной воды. Подняв его чуть выше, я резко выдернул ведро в сторону. Грязь шмякнулась рядом с ведром на камушки, я заглянул в него и увидел, что на дне лежал настоящий золотой камушек, размером с двухвостку. Вау! Быстро достал его и повертел в руках.

Осмотрев его, я заметил, что этот самородок в отличие от всех предыдущих какой-то более округлый и чуть другого цвета. Интересно, чтобы это могло значить? Наверное, этот самородок перекатывался в течение дольше остальных, отсюда и такая форма. Затем я закинул его в железную баночку и закупорил её. Погрелся ещё пару минут и снова полез в водопад. Големы и крабики Работяги также продолжали трудиться во благо моего счастливого будущего.

* * *

[Интерлюдия. Дом Рекуба.]

Практически не спавший всю ночь Рекуб проснулся, как бы это странно не звучало. Рядом с кроватью лежала собака, она чувствовала себя замечательно. Но хозяин ещё не дал ей имя. Однако, дворняга всё равно радовалась и виляла хвостом, когда получала внимание или еду.

Встав с кровати, толстяк направился к шкафу, достал из него бутылку старого вина и начал пить прямо из горла. Совесть мучала его, он понимал, что сжёг дом. Самый настоящий дом. И ладно бы в нём жили бандиты или какие-нибудь богачи. Так нет же, в доме жил сирота, жизнь которого и так не сахар. От осознания всего этого, Рекубу становилось только хуже…

Тогда он хотел отомстить. Пересчитать рёбра, вмазать в нос, врезать в глаз. Разнести всю мебель, испортить «кровать». Сжечь книги, разломать стены… Но он точно не собирался сжигать дом нищего парнишки. Совесть грызла толстяка, как собака кость. Впервые за долгие годы, он чувствовал себя каким-то моральным уродом, если не хуже.

Сев на кровь, с бутылкой вина, он хлебал её и проклинал горволков, которые так неудачно забрались в дом. С другой стороны, в этом ведь была и его вина, в конце концов не звери отодвинули шкаф и сорвали доски. Но когда Рекуб смотрел на радостную собаку ему становилось лучше. От одного только виляния собачьего хвостика, чувство тревоги и злобы плавно уменьшалось.

Вскоре он задумался над тем, как назовёт дворнягу. Неожиданно в другом конце комнаты пробежала крыса. Собака резко подскочила, её шерсть встала дыбом, и она громко рявкнула.

Из собачьей пасти вырвалась маленькая голубая молния. Она с невероятной скоростью пролетела через комнату и попала в крысу. Та дёрнулась и замертво упала, подрыгивая задней лапой. Увидев это, Рекуб схватил бутылку и убежал в другую комнату. Он хорошенько захлопнул дверь, обливаясь потом. Боялся, что окажется на месте той крысы.

Но, с другой стороны, если бы собака хотела его прикончить, то сделала бы это ещё тогда, когда получила сапогом по морде. Правда, разум толстяка очень долго доходил до этой весьма верной мысли.

Глава 17

[Интерлюдия. Дом Оскарда.]

Проснулся и Оскард Хопкинс. Он ещё не сходил на рынок за едой, поэтому весть о ночном пожаре не добралась до него. Молодой изобретатель встал с кровати, хорошенько пнул её. Механизм «напрягся», пружинки и железки скрипнули, и кровать скрылась в стене, оставив на своём месте неприметные доски. Правда, между двух крайних торчал кусочек ткани. Оскард дёрнул его, выдернув всю простынь, свернул её в комок и положил на стул.

— Уа-у-а, — потом разберусь, проворчал он.

Достал из шкафа плитку шоколада и отломил кусочек. Затем подошёл к столку, на котором сидел крошечный голем и зачем-то ковырял старые доски.

— Ну, Твёрдоголовый, — обратился к нему изобретатель, — шоколадку ты ещё не пробовал.

Крошечный голем повернул голову в сторону огромного человека. Его взгляд ничего не выражал, маленькое создание могло только видеть. То есть, принимать визуальную информацию, но не интерпретировать её. И тем более он не мог выполнять приказы. Крис, в тот раз, во время миниатюрного боя, повелевал им с помощью мысли-магии. Оскрад не маг, а значит и рычагов влияния на големчика у него нет.

Он положил ломтик шоколадки на стол и пальцем пододвинул к голему. Есть — это единственное, что вообще умел Твёрдоголовый. Он поднялся на свои крошечные ножки, переваливаясь с бока на бок, подошёл к коричневому квадратику. Взял его обеими крошечными ручонками и начал грызть. Голем поедал вкуснятину, вкус правда он не ощущал. Оскард тем временем оделся в свою повседневною одежду. Он в ней, и работал, и выходил на люди, и иногда даже засыпал… Единственно, что он не мог позволить себе делать в ней, это выступать на сцене, для всего остального прикид подходил очень удачно.

Одевшись, он вернулся к столу и увидел, что огоньки в глазницах голема загорелись немного ярче, чем раньше. А сам он стал намного активнее, вертел головой быстро двигал всеми конечностями. Видимо, сильно повлиял шоколад. Оскард быстро понял это и решил, что больше ему сладостей давать не стоит: мало ли что может произойти?

Затем изобретатель решил поразвлечься, а за одно провести занимательный эксперимент. Он откопал в горе хлама, которая, по его мнению, называлась творческим беспорядком, небольшой тонкий лист металла. Затем отрыл ещё и большие острые ножницы, которыми при желании можно гвозди резать, словно зубочистки. После он взял точёный гвоздь и нарисовал на листе нагрудник, вернее нечто, из чего он и должен получиться, если правильно вырезать, а затем согнуть металлический лист.

Спустя минуты кропотливой работы Оскард наконец-то вырезал будущий миниатюрный нагрудник, словно он собрался примерить его на кукле. Конечно, он делал его для големчика. Ещё через пару минут он придал миниатюрной броне правильную форму. Поднёс к Твёрдоголовому, чтобы проверить все ли пропорции соответствуют.

— Тебе идёт, — сказал изобретатель и засмеялся.

Но на этом Оскард решил не останавливаться. «Гулять так гулять…» — подумал он и снова взял гвоздь, пододвинул металлический лист. Нарисовал на нём маленькие наплечники, наколенники, латные штаны и даже шлем, который напоминал скорее напёрсток со множеством отверстий, как в сите.

Примерно через полчаса, весь комплект миниатюрных доспехов лежал ровной стопкой на столе, их ещё предстояло согнуть и подогнать. Затратив на эту ещё какое-то время, Оскард наконец-то закончил свою игру в кузнеца. Теперь он стал подставлять готовые части брони к Твёрдоголовому, чтобы понять впору они ему или нет. На примерку тоже потребовалось некоторое время, затем ещё нужно было чуть подогнать многие элементы доспеха. Но вскоре всё было готово, оставалось только напялить на големчика броню.

Взяв Твёрдоголового в руки, Оскард нацепил на него маленькие латные штанишки, затем миниатюрные сабатоны. Дальше он надел на него нагрудник и закрепил. Големчик не понимал, что вообще происходит, но и не сопротивлялся. Он вёл себя, как самый настоящий болванчик, которым и будет оставаться до тех пор, пока Крис не решит наделить его большим разумом. Через пару мгновений Оскард надел на него наплечники с наколенниками, а после и шлем.

Поставив «рыцаря» размером с котёнка на стол, Оскард стал ждать, что же тот начнёт вытворять. Но голем не спешил что-то делать. Он просто уселся на стол и начал стукать ручками-дубинами по собственной броне.

— Слишком туповатый, чтобы что-то хотеть, — проговорил вслух изобретатель.

Но ему хотелось увидеть, как голем будет чувствовать себя в броне, как будет в ней двигаться, не слишком ли она стеснит движения… А заставить его что-то делать изобретатель не мог. Тогда он решил снова дать големчику кусочек шоколадки, надеясь на то, что избыток энергии расшевелит его и заставит хотя бы бегать по столу.

Догрызая кусочек шоколада, Твёрдоголовый шевелился всё быстрее. Его движения становились хаотичнее, а взмахи руками, или верчение головой, всё больше напоминали какие-то ненормальные рывки. Съев сладость, голем поднялся на ноги и стал ходить по столу. Он быстро вертел головой в разные стороны. Казалось, что пытался увидеть всё, разглядеть каждый укромный уголок. В какой-то момент големчик начал ещё и махать руками, словно решил сделать утреннюю разминку.

С любопытством наблюдая за ним, изобретатель радовался всё больше. Миниатюрные доспехи, которые он сделал, сидели практически идеально. Они почти не сковывали движения голема, по крайней мере, он вполне уверенно ходил по столу, не спотыкался и не болтался из стороны в сторону. Но научный азарт взял верх над разумом Оскарда, ему стало страшно интересно, что же будет, если скормить голему ещё один ломтик шоколадки, а два, три?.. Не менее интересно ему было и выяснить, как поведёт себя броня.

Всего лишь маленький эксперимент. Но именно он и должен был позволить Оскарду продвинуться. Встать на первую ступень в его замысле. Ведь он хотел не просто делать броню для полноразмерных големов, а настоящие действующие механизмы. Альтернативу которым Крис не мог сделать самостоятельно, с помощью геомагии.

Изобретатель много фантазировал на эти темы. Представляет големов с приделанными пилами, клещами, топорами… Думал, что такие геосоздания смогли бы конкурировать с людьми лесорубами. А значит стоит попробовать продать их Цуру Локу. Но и это не предел, ведь ещё можно создать големов, которые могли бы помогать людям по хозяйству и опять же их продать…

Все идеи Оскарда, по сути, сводились к одному. Он хотел заработать на таланте Криса и на своём собственном. Одна идея ему нравилась больше прочих. Затея не самая прибыльная, но, если всё получится, то это будет грандиозное зрелищная.

Оскард хотел создать бойцовский клуб, где каждый желающий сможет делать ставки на бои, покупать боевых големов и заказывать механические улучшения для них. Но изобретатель понимал, что для старта всех этих проектов нужны деньги и он искренне верил, что Крис сможет добыть хоть немного золота. Ведь, если он сможет это сделать, то Оскард с радостью присоединится к нему, не забыв и о своих изобретениях. И тогда они добудут ещё больше. Но пока это всё оставалось только в фантазии. Больше, чем фантазировать Оскард любил только изобретать. Ну и девушек, правда он не мог этого признать даже на едине с собой.

Открыв шкаф, он достал три ломтика шоколада и вернулся за стол. Голем продолжал бесится, бегая по столку, размахивая рука и дребезжа миниатюрными доспехами. Оскард протянул к нему руки, чтобы поймать, но голему почему-то это не понравилось, он резво отскочил, и изобретатель схватил воздух.

— Эй! Мелкий, а ну не паясничай, – улыбнувшись, сказал он.

Голем остановился и внимательно посмотрел человеку в глаза. Оскард подумал, что тот начал понимать человеческую речь и снова попытался взять его. Протянул руки, но тот сорвался с места в ту же секунду и побежал нарезать круги по столу.

– Попался, обалдуй! – вскрикнул Оскард, поймав Твёрдоголового, – та-а-а-к, открывай ротик, — сказал он и вручил ему кусочек шоколадки.

– Это за маму горку, это за папу холмик, это за братика камушка, это за дядю Джо, – вонючую болотную жижу…

Доедая второй шоколадный квадратик, голем дрыгался ещё быстрее. Его буквально распирало от избытка энергии. Оскард вернул его на стол и стал наблюдать. Твёрдоголовый, будто его пчела ужалила, начал бегать кругами и подпрыгивать. Он даже руками помогал себе, напоминая птицу, которая желает взлететь. Но и этого изобретателю было мало, ему казалось, что предел всё ещё не достигнут. Более того, он понимал, чтобы узнать предел его нужно попытаться переступить. А, что до голема, то беречь его всю жизнь, как родное дитя, Оскард вообще-то и не собирался. Всё больше он думал, что это подопытная крыса, которых Крис может наделать десятки, если его хорошо попросить.

В итоге Твёрдоголовый получил и третий ломтик шоколадки. Если два первых не вызывали у него абсолютно никакого интереса, то на третий он накинулся, как голодный кот на свежую рыбу. Голем схватил шоколадку и начал жадно пожирать её.

-- Хоть чё-то тебя заинтересовало, – высказался изобретатель.

У големчика в этот момент окончательно сорвало крышу. Он уже не просто бегал по столу, как ненормальный, но ещё и постоянно пробегал рядом с краем, каждый раз наклоняясь всё сильнее. Словно специально добивался острых ощущений. Тем интересней Оскарду становилось за ним наблюдать. Он уже выяснил, что шоколад способен вызвать в геосоздание невероятный прилив энергии. Также понял и то, что, если голему будет некуда девать силы, то он станет очень дико себя вести, стараясь вплеснуть как можно больше энергии. Из всего этого, в голове изобретателя, родилось интересное предположение: если превысить некий предел, то голем может разрушиться от избытка энергии.

Теперь Оскарду не терпелось провести этот самый опыт и, либо опровергнуть предположение о разрушение, либо подтвердить его. Он осознавал, что ради эксперимента придётся пожертвовать големчиком. Но изобретатель считал его бесчувственным болванчиком, который даже не совсем живой.

Вытряхнув из головы, последние сдерживающие мысли и жалость, он дал Твёрдоголовому ещё два кусочка шоколада. Тот с неудержимым рвением накинулся на них и пожрал, как дикое животное. Оскард окончательно убедился, что шоколад помимо всего прочего, вызывает ещё и привыкание. Но опыт он проводил не из чистого интереса, ему казалось крайне важным полностью знать весь процесс.

А нужно это для того, чтобы в будущем более грамотно использовать столь мощное средство. Оскард примерно представлял для чего можно кормить големов шоколадом. Например, чтобы повысить производительность, то есть, в те же сроки за которые голем валит пять деревьев, он может повалить в полтора-два раза больше. Либо шоколад пригодится в боях между големами, от этого они станут только зрелищнее. В общем, применений невероятное множество, но, чтобы всё делать правильно нужны исследования. Примерно таких мыслей и придерживался Изобретатель. Он всё никак не мог нарадоваться тому, что встретил Криса. Казалось бы, они знакомы всего пару дней, а Оскард уже пророчит им грандиозное будущее. Чуть ли не подъём на вершину мира, за счёт геомагии и изобретений.

Вскоре големчик доел весь шоколад, который дал Оскард. Поднялся на ноги и потрясся, как собака, только что вылезшая из воды на берег. Огоньки в глазницах загорелись намного ярче и даже чуть изменили оттенок. Голем снова начал носиться по столу, как угорелый. Бегал он быстрее и увереннее, но хаотичность его движений только увеличивалась. Он побежал прямо на край стола, Оскард даже поставил руки, чтобы поймать его, но в последний момент Твёрдоголовый развернулся, едва ли не улетев с края. Вскоре бегать ему наскучило. Он стал разгонятся и прыгать плашмя прямо на стол. Изобретателю не очень нравилось, что шоколад заставляет делать настолько глупые вещи, но эксперимент продолжался. Уже ни столько для тестирования брони, сколько для понимания того, что сладость может сделать с големом.

Через пару минут Твёрдоголовый остановился, начал пристально смотреть Оскарду прямо в глаза. Он тыкал обеими руками на свой рот.

– Шоколадку хочешь? – спросил он, не ожидая ответа.

Ничего не сделав, Оскард продолжал наблюдать за големом. Тот трясся и всё тыкал руками в свой рот, даже начал пожирать их. Собственные кисти он очень быстро сгрыз, но его остановили железные наручи, с которыми справится не так просто. Изобретатель с ужасом смотрел за тем, как големчик «сходит с ума» и уничтожает сам себя. Но останавливать опыт было уже поздно, да и результаты не окончательные. Но уже понятно, что шоколад влияет не только положительно. Он также вызывает и сильную зависимость, заставляет заниматься саморазрушением. Оскард подумал, что давать рабочим големам шоколад не стоит. Конечно, какое-то время они будут перевыполнять план работ, а затем, скорее всего, всё кончится печально. Следовательно, Крису придётся делать новых големов.

Оскард поставил перед собой новую задачу. Решил как-то избавиться от пагубного влияния шоколада, который, впрочем, ещё не доказан. Значит, следующий эксперимент нужно провести с настоящим рабочим големом. У Криса как раз имелась парочка, правда Оскард о них ещё не знал, как и не ведал куда запропастился его новый друг.

Внезапно голем снова побежал, в противоположную от изобретателя сторону. Он, прямо не останавливаясь, спрыгнул с края стола и упал на пол. Звонко прозвенев миниатюрными доспехами. Оскард всё это видел и кинулся под стол, пролез под ним и увидел доспехи, которые лежали в кучке земли. Затем он собрал все части брони и сложил их на стол. Сгрёб землю веником в совок и высыпал в окно.

– Не расстраивайся, – сказал Оскард, обхохатываясь от своей, как ему казалось, отличной шутки.

После он вернулся к шкафу, достал из него тетраду и записал самое важное о сегодняшнем опыте. Оставил и пару меток про бойцовский клуб, големов лесорубов… Закончив с этим пошёл на рынок, чтобы купить еду, уже после планировал наведаться в гости к другу.

Выйдя на улицу, Оскард посмотрел по сторонам. Увидел всего лишь одну девушку, да и та была не особо красивой. Поэтому он, абсолютно не задерживаясь, направился к центральной площади. По пути изобретатель встретил нескольких лесорубов, которые только посмеялись над ним.

– Ну и гхдэ твоя самопилящаяя пила? А? – усач рассмеялся и треснул друга по спине.

– Или топор саморуб! – ответил тот, рванув в перёд, чтобы не упасть.

– А может у него пружина в…

Из-за угла показалась повозка с двумя лошадьми и кучером, который щёлкал по ним длинной плетью. Она оказалась доверху загруженную деревянной мебелью. Лошади с большим трудом тащили телегу даже по вполне ровной брусчатке. Дождавшись пока толстый кучер проедет, Оскард пошёл дальше. Он, как и все местные знал, что на узких улочках повозок всегда нужно остерегаться. Может прилететь плетью, причём некоторые кучера делают это специально, также и лошади иногда любят лягаться.

Выйдя на площадь, Оскард увидел, что народу практически нет. Видимо большая часть развлечений оказалась под запретом, вот люди и не пошли на рынок с утра пораньше. Но изобретателя больше волновало то, что ему-то точно староста больше не позволит устраивать представления. Хирульд, конечно, лично об этом ещё не сообщил, но Оскард и сам всё прекрасно понимал.

Он подошёл к прилавку с овощами и взял помидор.

– Свежие помидорки?

– Ага, – нехотя ответил полу спящий продавец с морщинистым лицом.

– Ясно… – ответил Оскард, рассматривая, как из помидора вылезает жирная личинка.

Он хотел положить его на место и сказать пару ласковых продавцу, но мимо прошли две женщины.

– Гвэнди, ты уже слышала весть? Представляешь, ночью дом в поле сгорел. Сама из окна видела!

– Да ты что дорогая?! Там же кто-то жил, наверное.

– Твою муть! – с помидором в руках, Оскард побежал к дому друга.

Увидев это, продавец резво проснулся. Вскочил на ноги и крикнул:

– Щегёль! Помидор, зараза, вернул!

– Да-да, – обернувшись, крикнул изобретатель.

Он метнул помидор продавцу в руки, но что-то не рассчитал с силой. Гнилой плод прилетел ему чётко в нос, смачно взорвавшись подгнившей мягкостью.

– Ишь-мышь! Чё творит? Иша-а-а-к!

– Нахал, – фыркнула одна из женщин.

– Бескультурщины, – сердито сказала вторая.

Спустя какое-то время Оскард выбежал на окраину города. Он увидел сгоревший дом, его сердце начало биться сильнее, а пальцы стали подёргиваться.

– Неужели всем моим планам конец?!

Он не хотел верить в то, что никогда не сможет заняться бизнесом основанном на големостроение и механизмах собственного изготовления. Но ещё больше он перепугался за Криса.

Глава 18

— Крии-и-и-с! — заорал Оскард во всё горло.

— Нам твой рис и даром не нужон! — высунувшись из окна домика на окраине, ответила большеносая бабка.

Наплевав на её слова, изобретатель рванул к сгоревшему домику. Вернее, к чёрным слегка дымящимся руинам, что от него остались. Вся конструкция обрушилась внутрь, похоронив под собой абсолютно всё, что могло находиться в доме. Местам выглядывали раскалённые светящиеся угольки, при сильных порывах ветра они светились ярче. А когда он стихал, то быстро покрывались белым пеплом. В нескольких местах даже мелькало открытое пламя. В общем, пепелище ещё далеко не остыло, но за всё время пожара так никто и не явился его тушить.

— Крис! Крис! Кри-и-и-с! — кричал Оскард, практически добежав до догоравшей горы хлама.

Никто не отзывался не его слова. Тогда он решил поискать друга под догоравшими обломками. Схватился за то, что когда-то было дверным косяком, чтобы взобраться на руины.

— Ы-ы-ыс-с-с… — изобретатель тут же убрал руку, получив ожог, — вот дерьмо!

Осознал, что никак не сможет помочь другу, если тот вообще находится под почти сгоревшими обломками. Умом Оскард, конечно, понимал, что вероятность выжить в таких условиях практически нулевая. Но и помнил, что при прошлом его визите хозяина дома не оказалось. Эта единственная зацепка, которая и не позволяла ему впасть в истерику. Но он всё равно решил осмотреть пепелище получше.

Пока он кружил вокруг дымящейся горы углей, его разум перебирал самые различные варианты произошедшего. Самый очевидный не заставил себя долго ждать и когда Оскард вспомнил недавнюю встречу с толстяком, то из него залпом вылетело:

— Вот, чёрт чумной! Добрался-таки, скотина жирная!

После такого вывода изобретатель понял и кое-что ещё. Теперь ему показалось, что пропажу Криса объяснима ещё м тем, что его разыскивал тот толстяк. Но, если это действительно так, то почему геомаг не обратился за помощью к другу?

— Значит не знал! — выпалил Оскард.

Всё продолжая расхаживать вокруг дымящегося пепелища, Оскард старательно распутывал сложный узелок логических связей и разных зацепок. Наконец разобравшись с ним, он пришёл к, как ему показалось, единственному и абсолютно верному выводу: Крис ушёл из дома добывать золото и до сих пор не вернулся.

Достроив логическую цепочку до логично завершения, Оскард начал лыбиться, словно услышал очень хороший и свежий анекдот. Наконец, чуть стянув улыбку, он задумался над тем, как бы помочь другу. Спасать что-то из почти полностью выгоревшего дома идея глупая. Ведь вряд ли бездомному пригодятся горы угля или пепла. Значит нужно сделать что-то другое.

Оскард думал, что когда геомаг вернётся и увидит сгоревший домик он, конечно, ужасно расстроится, но сразу направится в свинарник – дом вероятно единственного друга. Значит оставлять ему какие-то записки, намёки и приглашения в гости смысла нет.

– Но что-то же я могу, а?! – всё не унимался изобретатель.

Хотел помочь новому другу, но не знал как, пока снова не вспомнил о толстяке. И тут в его мыслях чётко вырисовалась конкретная проблема, что, если тот мужик встретит Криса раньше, чем он доберётся до свинарника?

Оскард прекрасно помнил комплекцию геомага и понимал, что в случае боя он не продержится и минуты. Не забывал также, что и толстяк может намеренно поджидать, где-нибудь в засаде. Самое страшно, что раз уж дело зашло настолько далеко, что толстяк решился поджечь дом, то Крису грозит серьёзная опасность. Единственное решение новой проблемы вырисовалось в мыслях очень легко, нужно всего-то подкараулить Криса неподалёку от сгоревшего домика, где-нибудь на крайней улочке.

Оскард уже собирался уходить, как вдруг его взгляд привлекла какая-то интересная штуковина.

– Кастет?! Что? Ну нет… — изобретатель не мог поверить, что именно такое холодное оружие могло принадлежать Крису.

Когда он осмотрел его лучше, то окончательно в этом убедился. Чуть закоптившийся кастет лежал на чёрной обуглившейся доске. Его окружала лёгкая дымка, впрочем, это не помешало разглядеть его большие размеры. Для Оскарда стало очевидно, что кастет относительно худых кистей Криса просто громадный. Следовательно, он определённо ему не принадлежит.

Изобретатель допускал и другие версии, например, что холодное оружие принадлежал отцу или деду геомага. Но уже слишком эта версия казались ему абсурдной. Ведь кастетами обычно дерутся мужики простолюдины или разбойники, но никак не геомаги. После он решил во что бы то ни стало достать его из пепелища, а затем использовать, как доказательство вины толстяка.

Осмотревшись, он понял, что добраться до кастета, пока руины не остынут, просто невозможно. Так или иначе всё равно придётся пройтись по горячим углям или остаткам досок. Тогда мозг Оскарда начал работать с удвоенной силой. Не зря же он изобретатель. И вскоре решение было найдено. Он начал рвать всю траву, которой, к счастью, было более, чем достаточно.

Когда возле пепелища появилась целая куча зелёной травы, Оскард начал перекидывать копны стебельков и больших листьев прямо на обгоревшие доски и даже на угли. Делал это очень быстро, вскоре он выложил целую зелёную тропинку. Метнулся по ней до кастета, так быстро, как только мог. Схватил его.

– А-а-а-а! – вскричал он и швырнул холодное оружие, которое на деле оказалось обжигающе горячим, куда-то в траву.

Затем очень быстро, широкими шагами, проскакал по траве, которая уже начала чернеть и превращаться в пепел. Сел на землю и снял башмаки. Они, конечно, не загорелись, но подошва очень нагрелась, на стопах едва ли не появились ожоги. Дождавшись пока обувь остынет, Оскард надел её и залез в траву, чтобы найти улику, которая и обожгла его пальцы. Они слегка побаливали, но это совсем незначительная плата, если найденный кастет действительно поможет наказать виновного в пожаре. Вскоре кастет нашёлся, правда всё ещё оставался горячим. Несколько минут потребовалось, чтобы его остудить. Пусть не до комнатной температуры, но больше он не обжигал.

Ещё раз взглянув на дымящиеся чёрные руины, Оскард сложил кастет в карман и потопал домой, чтобы хорошенько его припрятать. Но не успел сделать и дюжины шагов прежде, чем обнаружил подозрительный след. Изобретатель быстро определил, что он оставлен не им. И точно не Крисом, больно широкая подошва. Сев на корточки, осмотрел след ботинка получше. Как оказалось, в отпечатке даже виднелись некоторые части протектора.

-- Вот это уже интересно, – шепнул Оскард.

Понимая, что, если отпечаток действительно оставлен тем толстяком, то ему, скорее всего не отвертеться от правосудия. Вот только, как сохранить след в целостности Оскард не знал. Не сторожить же его всё то время, пока отсутствует Крис. Да и потом, ещё потребуется несколько дней на то, чтобы стражи порядка просто пришли и изучили улику, а ведь они могут и задержаться…

Оскарду срочно нужно было как-то решить проблему, придумать способ надолго запечатлеть отпечаток ботинка. Он сел рядом с ним и начал прикидывать разные варианты. Но быстро вспомнил, что дома имеется несколько килограммов гипса, а этого вполне хватит на то, чтобы сделать слепок следа. Главное поторопиться, иначе кто-то другой может заинтересоваться пепелищем, прийти к нему и всё истоптать.

Быстро вскочив на ноги, Оскард побежал домой.

* * *

Находясь в ледяной воде, я промёрз до костей. Но меня это ничуть не волновало, я обшарил практически всё дно водопада и нашёл ещё несколько округлых и довольно крупных самородков. Некоторые попались даже размером со шляпку гвоздя.

На исследование чаши водопада я потратил практически всё утро. Главная сложность заключалась в том, что приходилось постоянно вылазить из холодной воды и греться. Также мощная струя водопада сильно усложняла задачу. Стоило только зачерпнуть полные кисти земли, как мощной поток воды практически всю её вымывал. Наверное, именно из-за этого я и находил только самые большие и тяжёлые песчинки золота. Остальные, вместе с породой оседали, и снова оказывались на дне.

Но до самого лучшего места я просто физически не мог добраться. Для этого требовались, либо невероятная гибкость, чтобы, как змея проскальзывать между валунами, либо колоссальная сила, чтобы достать их и спокойно вычерпать всю породу. Конечно, я ничем этим не обладал, а мог полагаться только на своё хилое тело и геомагию. Не так уж и много, на самом деле…

Решив, что больше из водопада золота добыть не получится, я вылез на берег и ссыпал ещё несколько самородков в железную баночку. Закупорив её поплотнее, я сел на траву и начал греться под солнцем. Через какое-то время я оделся и отправился проверить, как там дела у моих многочисленных помощников.

Сначала я поднялся вверх по течению, чтобы проверить сколько золотых песчинок смогли отыскать шестеро крабиков Старателей. Когда я вышел на бережок, усыпанный камнями, то стал искать палочку, которая и служила ориентиром. Но найти её никак не удавалось, через пару секунд, что-то очень яркое мелькнуло перед глазами. По началу подумал, что показалось. Но быстро вернув взгляд на яркую точку, понял, что это целая кучка золотых песчинок! Их было так много, что они практически закрыли собой весь камень, который я выбрал пунктом сбора. Результат превзошёл все ожидания!

С бешеной улыбкой на лице и радостью в глазах, я быстро собрал все золото и ссыпал его в железную банку. По ощущениям, казалось, что вес песчинок примерно соответствует всем найденным в чаше водопада самородкам. То есть, очень хороший результат. Я сразу же захотел сделать ещё больше крабиков, но понимал, что столько силы в мне сейчас нет. Поэтому собрал золото и приготовил камушек побольше для крабиков Старателей. Отправился вниз по течению, проверить, как там идут дела у Апельсина и Орешка.

Дойдя до них, я увидел сильно разрушенный земляной обрыв. Апельсин хорошо постарался и накидал в ручей очень много земли. Настолько, что ближний берег изменил форму, вода просто не успевала вымывать столько породы. Но это скорее хорошо, рано или поздно, земля всё равно смоется, а вот тяжёлые золотые песчинки, если они в ней были, то всё равно осядут на дне. Пока земляной голем ломал обрыв и носил совком землю в воду, каменный промывал осадочную породу в лотке.

Я, дождавшись, когда тот закончит и высыплет всё в ведро взял его и увидел, что оно не заполнилось и на десятую часть. Это хорошо, значит я примерно правильно всё рассчитал. Также и частично каменный голем хорошо справляется со своей работой, а не ссыпает всю подряд породу в ведро. Теперь, чтобы вынуть из ведра весь золотой песок, нужно собрать и отделить всю осадочную породу.

Подняв обе руки над ведром, я представил коричневые и серо-бежевые паттерны. Структуры из ниточек разных оттенков начали заплетаться в клубки, а те в свою очередь сжиматься и путаться сильнее. Цвета перетекали один в другой, образуя совсем уж причудливые оттенки. Особенно заметны они были на сжавшихся в плотный узел клубках.

После чего направил в руки потоки магической энергии. Кончики пальцев начало приятно пощипывать, а мышцы напряглись. Я почувствовал, что магия исходит из кистей и перетекает прямо в ведро. Через пару секунд грязь начала шевелиться и собираться в центре. Чем усерднее я концентрировался, прогоняя из головы лишние мысли и представляя более чёткие чудо-узоры, тем быстрее шёл процесс. Через несколько секунд вся грязь собралась в большой, перетекающий коричневыми пятнами, чёрный водянистый шар. Быстро подняв его над ведром, я резво двинул его в сторонку.

Но ком не разлился и не растёкся, я до сих пор поддерживал его форму. Хотел проверить предел своих способностей. Продолжал концентрироваться и поднимать грязе-шар всё выше. Тот плавно двигался в верх, ветер обдувал его, гоняя по внешней оболочки коричневые мутные пятна. Необычное зрелище, раньше я никогда такого не делал.

Я помнил, чему меня учил меня отец. Согласно его словам, чтобы выяснить предел чего-либо нужно попытаться его преодолеть. Конечно, он не говорил про гемагию и вообще это была запретная тема. Но всё остальное, что знал, он старался передать мне по максимуму.

То-есть, я должен не просто прекратить посылать в сгусток грязи магический поток от усталости, нет. Я именно должен попытаться преодолеть этот порок, стараться из-за всех сил. И, когда наконец тело и разум полностью сдадутся, а не из-за того, что я себя пожалел, то полученный результат и окажется пределом. Или, как минимум, очень близким к нему.

Грязевой шар поднимался всё выше. Я ощущал усталость во всех смыслах, держать правильные паттерны в голове становилось всё тяжелее. Мышцы ныли всё больше. Сгусток грязи едва ли весил больше пары килограммов. Но магия, необходимая для контроля его полёта, требовала намного больше усилий, чем, если бы я просто тягал гантели такого же веса.

Тем временем грязе-шар взлетал всё выше. Он достиг почти десяти метров и тут я сдался. Не тренированнее тело и разум решили пощадить друг друга. Распавшись на мелкие грязные капли и комья, шар обрушился вниз. Я без проблем успел отскочить в сторону, чтобы не испачкаться. Брызг было много. Я, конечно, понимал, что далеко не профессионал в геомагии. Но мне было не с кем себя сравнить. Я просто не знал, насколько сильно отстаю. Всё упиралось в отсутствие более опытного мага учителя той же стихии.

Прогнав мечты о мастере-учителе из головы, я метнулся к ведру. Внутри увидел золотые песчинки и множество малюсеньких кусочков кварца. Мне сразу показалось, что их не особенно много. Скорее всего, даже меньше, чем добыли крабики старатели. Впрочем, это тоже результат. Затем я поставил ведро на место, големы вернулись к работе.

А я отправился к запасам пищи. Поднялся в верх по ручью, прошёл через густые заросли травы и вскоре добрался до лагеря. Все вещи лежали на месте, а куски огромной жаренной щуки до сих пор висели на ветке. Значит в лагере никто не побывал, ни зверь, ни человек.

Я забрался на дерево, чуть прополз по ветке и отрезал кусок щуки. Затем сидя на ветках, съел его. Утолив свой голод, я спустился с дерева. Внезапно боковым зрением заметил какое-то тёмно-коричневое пятно. Которое, вроде бы даже двигалось. Быстро повернул голову в нужную сторону.

– Аа-ы… – вылетело из рта.

Я увидел, что всего в каких-то ста метрах, из-за деревьев вышел огромный тёмно-бурый медведь. Он принюхивался и шёл прямо в мою сторону. Чёрт, зараза! Может быть косолапый уже успел разглядеть меня, а если и нет, то совершенно точно почуял запах. Мой или рыбы не важно.

Он всё равно блин идёт сюда!

Скорее всего именно рыбий запашок и привлёк медведя, который решил, что может спокойно прийти и полакомиться. Я впервые попал в такую ситуацию и просто не знал, что делать. Из-за всех сил рванул к ручью, тому месту, где работали големы. Надеялся, что они смогут отпугнуть медведя, собственно, ничего лучше я и не придумал.

Медведь увидел, как я побежал и злобно прорычал. Принюхался и пошёл дальше в сторону рыбы. Кажется, пронесло!

Встав на задние лапы и вытянувшись вверх, он без особого труда достал её. Сожрал все куски в несколько укусов, затем только выплюнул клочки верёвки. Я почти добрался до големов, а сам чуть ли не умолял всех богов, лишь бы только медведь ушёл обратно в лес.

Но тот, принюхался и побежал за мной. Но до големов оставалось совсем немного. Добежав до них и развернувшись, я приказал.

– В бой!

А сам выхватил стилет, по правде сказать, руки слегка дрожали. Ещё бы! Орешек взял лопату в обе руки и вылез из воды. Апельсин стоял рядом, держась за совок. Медведь тем временем бежал всё быстрее и злобно рычал…

Глава 19

Сказать, что я испугался, значит не сказать ничего. Слишком опасная ситуация, а чем сильнее угроза, тем сложнее собрать мысли в кучу и думать здраво, а не идти на поводу эмоций.

Медведю оставалось преодолеть жалких двадцать метров. Страх сковывал мои мысли в оковы всё сильнее. Я ощущал необычные энергетические потоки, которые будто бы двигались по всему телу. Обычно они проходили от мозга до кончиков пальцев на руках.

Но в тот момент магические потоки пробегали по всему телу. А самое удивительно, что я не старался их генерировать, всё получалось как-то само собой. Наверное, страх с напряжением переполняли меня, выгоняли большую часть мыслей, и давали мощную подпитку для магии. Другого объяснения настолько весомому приливу сил я не видел.

Разъярённый медведь нёсся, как таран. Какие тут могут появиться рациональные мысли? Только первобытный страх и желание убежать. Но от косолапого царя леса, каким бы толстым и неповоротливым он не казался, убежать не получится. По крайней мере в истории Трелеса нет человека, который бы умудрился спастись бегством.

Тем временем медведю оставалось сделать всего несколько шагов, чтобы вонзить клыки в тело выбранной жертвы. Големы встали рядом, став единственной преградой, разделявшей меня и зверя. Медведь остановился и злобно зарычал на големов. Да так, что я почуял запах из его пасти. Сам же медведь не спешил нападать, наверное, он впервые видел големов и не представлял, чего от них можно ожидать. Конечно, они меньше, намного меньше, но медведь все равно вёл себя насторожено. Не то, чтобы он их боялся, скорее его переполняло любопытство.

Злобно оскалив зубы, зверь продолжал с интересом рассматривать двух непонятных существ, которые даже пахли не так, как живые создания. От одного веяло грязью и пылью одновременно, а от другого мокрыми слегка плесневелыми камнями.

Решив, что лучшего шанса для нападения не будет, я резко направил всю энергию в руки. Представил бежево-серые паттерны, чтобы закидать зверя камнями. Магия вырвалась их рук и направилась в десятки камней размером примерно с детский кулак и чуть больше. Все они взмыли в воздух. Медведь даже успел это заметить и удивлённо поднять маленькие тёмные глазки.

Рассматривая застывшие камни в воздухе, я поразился собственной магической силе. Никогда ранее я такого не проделывал. Оказывается, и вправду страх помогает генерировать магию, осталось только научиться использовать это способность в полной мере, а никогда висишь на волоске от смерти…

— Нападайте! Ну! — заорал я во всё горло.

Сам дёрнул руками вперёд, серые клубки чудо-узоров сжались сильнее и выпустили из себя острые наросты. Град из камней обрушился на медведя. Некоторые ударились о толстую шкуру и отскочили, как песчинка от скалы. Другие, особенно острые, поранили его до самой крови. Ранения далеко не серьёзные. Но зверь разозлился больше прежнего, значит, как минимум болезненные. Когда атака из камней закончилась он, задрав голову, злобно прорычал на весь лес. Так громко, что птицы с деревьев сорвались и улетели.

В этот момент големы кинулись на зверя. Апельсин треснул его совком по правому уху, а Орешек ткнул штыковой лопатой в плечо. Я снова попытался поднять магией камня булыжники с берега. Но у меня ничего не вышло, серые структуры паттернов не хотели появляться в мыслях. Они словно выстраивались в пепельные пирамидки, которые сдувал мощный порыв ветра.

Я очень подавленно сделал несколько шагов назад и направил свой стилет в сторону медведя. Сам всё продолжал прогонять из головы дурные мысли, которые мешали формировать правильные чудо-узоры, то есть генерировать магию. Вот только они не поддавались, лишь сильнее мешали сконцентрироваться.

Зубы огромного зверя вонзились в руку Орешка, тот взвыл от боли и выронил лопату. Чёрт, наделять боевых големов осязанием гениальная на хрен идея! Его рука буквально рассыпалась на части в самой пасти медведя. Зверь так сильно сжал челюсти, что повредил несколько зубов о твёрдые камни. После он попытался выплюнуть грязь. Апельсин тем временем продолжал колотить его своим совком. А уже однорукий Орешек, постанывая от боли, схватил лопату в одну руку и неуклюже тыкал ей по зверю.

Я отступал всё дальше. Дурные мысли путались во всё более запутанный и извилистый клубок, не позволяя избавиться от себя. Иначе я бы уже без проблем смог сконцентрироваться и направить магический поток в десятки булыжников, не говоря о нескольких маленьких камнях.

Медведь перестал плеваться кровавой грязью, которая била из израненных дёсен. И обратил внимание на назойливые удары печным совком, которые старательно наносил Апельсин. Пока он поворачивался в его сторону, Орешек успел ударить ещё несколько раз. Медведь, получив неглубокие порезы от острия лопаты и несколько шишек от совка, взбесился до предела. Он уже не рычал, вместо этого дикий зверь резво поднялся на задние лапы. Выпрямившись во весь рост, он заревел, как бешеный и со всего маха обрушил вниз переднюю часть корпуса. Во время стремительного движения вниз он собрал передние лапы вместе и попал ими прямо по Апельсину.

Тот буквально рассыпался. От голема осталась лишь горстка земли, с двумя огромными отпечатками когтистых лап. Однорукий Орешек всё продолжал тыкать огромного зверя лопатой, оставляя на его коже не особо глубокие порезы.

Тут-то я и смог побороть какую-то часть дурных мыслей, очистив разум от грязи. Я даже подумал, что могу куда больше, чем в прошлый раз. Но переоценивать свои силы тоже не всегда, верно.

Сконцентрировавшись в считанные секунды, я сгенерировал очень мощный магический поток и направил его в камни. Вернее, я думал, что направил его в камни. На деле получилось совсем не так. Вся магия, пройдя по телу от мозга до кончиков пальцев, вышла из них и направилась в грязь.

Проклятье! Слишком поздно понял, что формировал паттерны не того цвета и структуры.

Но останавливаться и переключаться на другой тип магии времени не оставалось. Я за долю секунды принял решение действовать с тем, что уже подчинил себе. Густые комья грязи взлетели вверх намного проще чем камни.

Медведь уже собирался сжать челюсти на единственной уцелевшей руке Орешка, но… Неожиданно для него, в пушистую морду прилетели густые куски грязи. Влажная земля забилась в уши, залепила большие ноздри, а самое главное полностью облепила глаза.

Зверь лишился практически всех органов чувств. Впрочем, продлилось это не долго. Он рьяно мотнул головой, выдохнул носом, как кузнец из мехов. Грязь слетела с ушей, из ноздрей вылетели мутные капли. Лишь маленькие чёрные глазки оставались под слоем слизкой земли. Однако, зрение для такого медведя, значит не так уж и много, особенно если он чувствует запах жертвы и практически слышит биение сердца.

Но боль есть боль. Земле-каменный продолжал тыкать медведя остриём лопаты. Я в этот момент подумал, что выиграл немного времени. Снова попытался выгнать из головы всю грязь, но на этот раз дурные мысли возвратились с новой силой. Чудо-узоры не хотели формироваться в фантазии, а страх напротив, плодился, как сорняки на заброшенном поле.

Внезапно, ослеплённый, но не обезвреженный, медведь ударил лапой по Орешку. Тот отлетел далеко в сторону. Два камня в его груди приняли весь удар на себя, но они оказались намного прочнее земли и просто вылетели из спины голема. А сам он покрылся паутинкой трещин и распластался на земле. Попытался встать, но ничего не получилось. Лишь корпус хрустел сухой землёй и осыпался.

Я остался против дикого зверя один на один. Продолжал направлять в его сторону бесполезный стилет, и пытаться сконцентрироваться. Но лишние мысли о скорой смерти или неизбежности нестерпимой боли не желали покидать мозг.

Медведь рванул с места в карьер, широко разинув пасть. Меня он не видел, но думаю, чувствовал страх, слышал, как сердце билось в бешеном ритме, разгоняю горячую кровь по моему телу. А оно, надо признать, напиталось ужасом больше некуда. Внезапно в фантазии появились остроугольные чудо-узоры ярко оранжевого и бликующего серого цветов.

Магия железа?!

Руки задрожали, в них будто сформировались стальные проволоки, которые ещё и двигались. Совершенно неожиданно из моих потных кистей, начал вырываться стилет. Причём с такой силой, что я не смог его удержать, как и не понял с какой это стати тот решил вылететь. Возможно, я настолько плохо владел магией железа, что и сам не заметил, как подчинил стилет. А может сделал это на каком-то интуитивном уровне, как и в случае с первой удачной попыткой сформировать паттерны.

Холодное оружие пролетело пару метров меньше, чем за секунду, и вонзилось медведю в шею. Это я сделал?!

Вопреки всему, под гнём ужаса, мне как-то удалось сгенерировать невероятное количество магической энергии. Но в голове-то была каша, значит это лишь одно… Видимо, магия железа работает совсем иначе, нежели остальные и питается она, судя по всему, страхом. А самое главное отличие в том, что концентрация не нужна.

Взревев от боли, медведь побежал только быстрее.

Проклятье, ему хоть бы хнык! Ноги подкосились, я упал на землю и попытался закрыться руками. В последний момент всё-таки успел представить серо-коричневые чудо узоры. Магия сгенерировалась в мозге и меня обволокли сгустки грязи вперемешку с камнями, создав мой первый в жизни геощит. Так себе защита, на самом деле. Уж не знаю выдержит ли он хоть один удар…

— Пушо-о-ок! Стоять! — послышался приглушённый девичий голос из леса.

Пушок?! Кто мог назвать этого монстра Пушком?!

Судя по звукам, медведь больше не бежал, да и рычать перестал. Совершенно не понимая, что происходит, я продолжал сжиматься калачиком в сгустке грязи и камней. Осознал наконец, что чьи-то слова полностью остановили медведя, иначе он бы уже проверил грязевой щит на прочность. Я что спасён?!

Медленно ослабил магию, грязевой щит с редкими камушками начал растекаться. Вскоре полностью исчез, оставив меня лежать в луже коричневой жижи. Я быстро окинул взглядом медведя и встал. Зверь сидел на камнях, в его глазах по-прежнему виднелась злоба. Из его шеи торчала рукоятка стилета, а из раны стекала струйка крови.

Сильно же я его ранил.

Осторожно отступая назад, подальше от медведя, я заметил, как из леса выбежала какая-то девушка. Эста?! Она-то что здесь забыла? Я просто не мог в это поверить.

— Пушок, сидеть! — крикнула она, вытянув в сторону зверя руку.

Я стоял на месте, как истукан и ждал. А что мне было делать? Не провоцировать же медведя на новую атаку. Совсем скоро Эста оказалась рядом, она мельком глянула на меня и кинулась к косолапому. Положила одну руку на голову зверя, а второй медленно обхватила рукоятку стилета.

А я в этот момент молча смотрел на неё и пытался понять, что, чёрт возьми, только что произошло? Разве городская недотрога может быть настолько безбашенной?

Эста примчалась сюда совсем босоногой. На ней были короткие зелёные шорты и схожего цвета рубаха. Один только мальчишечий прикид заставлял воспринимать её иначе, ведь в городке она появлялась лишь в чёрном. Затем мой взгляд направился на её лицо. Никакого макияжа, даже сделанного на скорую руку. Но больше всего меня удивило то, что роскошные белые волосы были собраны в самую банальную шишку, а поверх головы завязан какой-то коричнево-зелёный платок. Видимо, она далеко не впервые выбралась погулять в лесу. А, судя по тому, как она уверенно себя здесь чувствовала, то делала это регулярно.

— Спасибо! — первым заговорил я, — так это твой зверёк?

— Мой. И один кретин его только что чуть не убил!

Охренеть, я ещё и виноват! Ничего, что он меня сожрать хотел? Големов моих разнёс? Но с ней я заговорил более вежливым тоном, всё-таки жизнью обязан.

— То есть лучше бы он меня съел?

— Лучше бы тебе хватило ума не соваться куда не просят… Теперь тихо, прошу, не мешай, его ещё можно спасти.

Судя по дёрганым движениям, Эста очень нервничала и торопилась. Она как-то умудрялась успокаивать медведя. Ну, конечно, она же биомаг! И как я раньше об этом не вспомнил? Внезапно из правой руки, которой она нежно поглаживала мохнатую голову, вырвались красноватые нити. Они вонзились прямо зверю в голову. Он не дрогнул, значит и боли не почувствовал. Видимо у этих нитей не чисто физическая форма. А Эста, скорее всего, пыталась как-то воздействовать на животного – лечить или успокаивать. Я абсолютно ничего не знал и не понимал в биомагии, лишь немного интересовался биологией.

Затем она резко рванула стилет на себя, из широкой пушистой шеи брызнула струйка крови. Эста резко прикрыла рану. Из её руки вырвался густой розоватый дымок. Он, словно стая мух, облепил глубокую рану и зарылся в самую глубь. Прямо на моих глазах плоть медведя начала заживать.

Наблюдая за происходящим, я поражался всё больше – нет, не биомагии, кое чему более значимому… Огромный злобный зверь и подчинился хрупкой девушке. Наверное, за обманчивой внешней слабостью скрывался железный характер. Ведь даже с абсолютной уверенностью в своей магии, нужно иметь недюжинную смелость, чтобы так близко подойти к дикому зверю, а уж тем более вырвать из него стилет.

Неужели ты так сильно хотела меня спасти, что рискнула собственной жизнью? Слишком нереалистичное объяснение. Спасение медведя, вот ради чего ты здесь. Абсурдно, ведь жертвой нападения был я. Но это не отменяло того факта, что стилет нанёс смертельную рану. А может медведь вообще ручной?

– Почему ты спасла меня? – я решил не ходить вокруг да около и спросил прямо.

— Ой, не льсти себе, я тебя даже не знаю… А спасла я Пушка, – она бросила злобный взгляд на окровавленный стилет, который валялся на камнях. – Что ты вообще тут забыл, тебе в городе не сидится?

Отлично, она не помнит мой позор на представлении Оскарда.

-- Я золото добывал. И Пушок твой моих големов прибил.

– Он не мой – это дикий зверь.

Вау, значит зверь всё-таки дикий и подчинился только из-за биомаги. Не важно… Если не сейчас, то уже никогда. Ну всё хватит тянуть…

– Меня Крис зовут, может встретимся как-нибудь в городе?

– Зачем?!

От удивления она выпучила глаза. Что-то я сомневаюсь, что это хороший знак.

– Ну… свидание, – я улыбнулся, чтобы сгладить неловкую ситуацию. Правда не очень это и помогло, скорее наоборот.

– С ума сошёл, ты будто из болота вылез!

Эх, неприятно. Но почему при такой уверенности её щёки порозовели? Как-то это слишком противоречиво. Ничего не понимаю.

– Вообще-то – это был геощит, – боже, что я несу…

– Значит так. Ты меня не видел, понял?! – оседлав медведя, Эста продолжала держать руку на его голове.

Вместе они помчались в густые заросли. Я, конечно, не надеялся, что понравлюсь ей с первого взгляда, да и со второго… Но к такому провалу я не был готов.

– Дурак-дураком.

Нужно было сначала заработать денег, подкачаться, привести себя в порядок. Или хотя бы не выглядеть, как болотный демон. Шутки мне иногда помогали пережить неудачи. Но в этот раз всё было как-то сложнее. Я стоял на месте и смотрел им вслед. Вдруг медведь остановился, Эста обернулась и выкрикнула:

– Через две луны, вечером у Чёрного Омута! – она резко отвернулась, и медведь побежал вперёд.

Что? Ушам своим не верю! Когда до меня дошло, то я улыбнулся во все зубы и победно вскинул правый кулак вверх. С берега взмахнул один из камней и улетел очень-очень далеко. Но я же не представлял чудо-узоры, получается, что можно применять магию и без них?

Столько событий и все в один день, голова кругом идёт. Но были и не самые радостные. Я подошёл к кучке земли с двумя огромными следами.

– Апельсинчик, ты был хорошим големом.

Затем я метнулся к Орешку, который валялся совсем рядом. У него не хватало руки, в груди вообще зияла пустота, а всё тело потрескалось. Но голем подавал признаки жизни. Значит его можно «отремонтировать».

Он шевелил оставшимися конечностями, но те только сильнее калечили тело трещинами. Большие и маленькие разрывы разбегались всё дальше и глубже. Их останавливали только редкие камни, которые сохранились в теле голема.

– Орешек, не шевелись.

Я быстро осмотрелся по сторонам, но лучшей земли, чем из горстки бывшей Апельсином, не нашёл. Была ещё земля с обрыва, но та не подходила по структуре. Слишком много в ней находилось камушков, глины и корней.

Спустя какое-то время я перетаскал останки Апельсина к Орешку. Поле чего, я вылепил для голема руку и, с помощью магических потоков, присоединил её. Затем засыпал трещины сухой землёй, чтобы она максимально заполнила пустые пространства. Далее я налепил поверх сухой земли, более влажную. Хорошенько утрамбовал и положил руки на голема.

Сконцентрировался на големе и представил коричневые паттерны, с редкими вкраплениями серо-бежевых лент. После магические потоки побежали из пальцев в израненное тело Орешка. Через какое-то время я закончил восстановление. Камня в големе поубавилось, он стал слабее. Самая весомая потеря – это каменная кисть, которую медведь умудрился разрушить. У меня не было времени собирать новую, столько всего предстояло сделать. Хотя бы вернуться в город до темноты.

Меня радовало ещё и то, что сколько-то золота всё равно удалось намыть, не придётся возвращаться с пустыми руками. Правда левая что-то начала побаливать. Подняв Орешка на ноги, я побежал вверх по ручью. Собрал всех крабиков-старателей в ведро, а золотые песчинки ссыпал в баночку, её дно уже нельзя было разглядеть.

После чего сложил инструменты в сетку и мы, вместе с големом, потопали обратно в городок. Вещи пришлось очень долго и муторно тащить в руках. Но спустя какое-то время мы добрались до тележки, припрятанной в кустах. Выгрузили на колёса всё, что могли и помчали в городок, со скоростью спешащей коровы.

Вернулись лишь глубокой ночью. Орешек и я тащили телегу в полной темноте. Когда мы вышли на окраину в то место, откуда просматривался «Чёрный Замок» темнота просто не позволила его разглядеть. Мы двигались, но не очень видели куда, ориентировались лишь по домам и улочкам. Вдруг, из-за угла, послышался знакомый голос.

Глава 20

— Крис, нахрен рис! У нас столько дел впереди, ты только не расстраивайся…

Из темноты выскочил сонный Оскард с, не побоюсь этого слова, самой глупой улыбкой, какую только мог изобразить. Настолько скорой встречи я с ним не ожидал. А с чего это мне расстраиваться? Что он вообще здесь забыл, ещё и в столь позднее время? Обычно, когда происходит что-то непредвиденное или совсем уж из ряда вон, то это чаще всего предзнаменование чего-то плохого. Вот встретились бы мы в любое другое время суток, я бы и глазом не повёл, а сейчас мне срочно нужно узнать, что же случилось.

— Привет! — говорю ему я с натянутой улыбкой, быть может я всё это надумал?.. — дела сделаем, а что случилось-то?

— Ну… — что-то он замялся, плохой знак, — твой дом сгорел.

— Стоп, ЧТО?!

Я сорвался с места и побежал к «Чёрной Замку». Да уж… лучше бы это была шутка, просто глупая шутка, пожалуйста… Но Оскард бы не стал заниматься такой ерундой, по крайней мере, за всё то время, что я его знаю, не замечал за ним какой-то маниакальной наклонности к дурацкому юмору. Последние три слова он выпалил излишне быстро, словно это могло как-то помочь. Очень скоро я добежал до сгоревших руин.

— Полная жопа, где мне теперь жить?!

— Крис, расслабься, поживёшь у меня, — Оскард догнал меня и по-дружески хлопнул спине.

— Спасибо… – выдавил я из себя и погрузился в мысли.

Мой «Чёрный Замок» снова сгорел, снова я шлялся где-то далеко. Как, ну скажите мне, как это могло произойти, что с этой чёртовой удачей? В голове сразу вспыхнули сотни ассоциаций с домиком. Сначала хорошие, когда родители ещё не покинули этот мир, а я был беззаботным ребёнком, который мог днями напролёт заниматься чем-то увлекательным… Они улыбались, я играл с ними. Мама готовила вкусный ужин, из пойманной отцом огромной форели. Мы сидели за столом, я слушал весёлые истории родителей. Они вместе вели меня спать, укрывали одеялом…

Но очень скоро все образы словно загорелись ярким пламенем, обуглились и сменились на серые полутона с невообразимо редкими яркими вспышками. Грусть, обида и боль хлынули ледяным потоком в мысли. Из-за этого стало проще смириться с потерей дома. Ведь всё, что происходило в нём после пожара – это были мои жалкие попытки измениться, перейти с «выживаю», на «живу».

Впрочем, было и хорошее, я любил читать, делать големов и пытался освоить геомагию. Только воспоминания об этих трёх занятиях и связывали меня с кучей сгоревших досок и обуглившемся хламом. С потерей родителей я давно смерился, если так можно сказать. Я до сих пор скучаю по ним, но уже не впадаю истерику, внезапно вспомнив, что их больше нет.

Неужели мне будет сложно читать и развивать геомагию в другом месте? Конечно, нет. Я отпустил «Чёрный Замок», как когда-то родителей. По праве сказать, тот день я пережил в сотни, а то и в тысячи раз тяжелее, чем сегодня. Сейчас у меня хотя бы был друг, который мог поддержать, и я не о големе.

– Крис, Крис, кыс-кыс-кыс… – слова Оскарда вытащили меня из воспоминаний, словно крепкая рука протянутая тонущему.

— Всё-всё, нормально, – наверное выглядел я в этом момент серьёзней некуда, а спустя пару секунд закатился смехом, – ах-хах, я тебе кошка что ли?

-- Ага, котяра драный… долго мы тут торчать будем? Погнали ко мне, ну а на этом пожаре ты заработаешь деньги, я тебе зуб даю!

– Вот так сюрприз, как?

– Завтра расскажу, нам всем нужно выспаться, особенно тому парню.

Оскард указал пальцем на Орешка, который тащил телегу в нашу сторону. Судя по его медлительности, он вот-вот должен был полностью обессилить и повалиться на траву. Но в нём было много энергии. Странно. Наверное, вся она растратилась на восстановление. Впрочем, это объясняет почему починить голема оказалось так просто.

– Вот, скорми ему, – я протянул другу дохлую крысу.

– Твою-то мышь! Работают крысловки?!

– Да и очень хорошо.

– Ну я же говорил, что я гений!

Оскард накормил Орешка. После чего мы направились в его свинарник. Силы, да и, по правде сказать, желания разговаривать у нас не водилось в тот момент. Мы хотели спать, только голем бодренько вышагивал и тащил при этом тележку. За что мне и нравились геосоздания, их усталость всегда можно снять хорошей кормёжкой.

Наконец мы добрались. Оскард раскрыл деревянную дверь.

– Милости прошу, чувствуйте себя, как дома, – сказал он и обратился к голему, – ну, а ты не буянь, по уголкам землю не складывай. Кстати, Крис, а големы ср… кхм…

Он всегда шутит, вот такого жизнерадостного человека мне и не хватало. Всё, что ни делается, – к лучшему.

– Нет, големы переваривают всё без остатков.

Я зашёл в тёмную комнатку и осмотрелся, следом за мной шагнул Орешек. Оскард помог ему затащить тележку внутрь.

– Так значит они преобразовывают всё, что сожрут в магию?

– Магия, энергия, сила… я сам точно не знаю. Скорее всё же в энергию, как и обычные животные, только без отходов.

– Ты смотри, носом пол не клюнь. Завтра поболтаем, ложись вон там, на раскладушку.

Оскард показал на странную сборную кровать. Эдакую смесь гамака с обычной деревянной. И как он только всё это выдумывает? Я плюхнулся в мягкую постель и закрыл глаза. Думал, что вот-вот засну, как услышал сквозь сон:

– Много золота нарыл? – судя по интонации, Оскард долго держал этот вопрос в себе, но так и не справился с нетерпением узнать ответ.

– Много, – ответил я, проверил на месте ли драгоценная баночка и удовлетворённо закрыл глаза.

* * *

Я лежал на раскладушки. Не сказал бы, что успел хорошенько отоспаться за ночь. Нет, в свинарнике вполне комфортно, шумы никакие не мешали, крысы тоже. Ночью меня донимала страшная боль в руке, стараясь игнорировать её, я всё же засыпал. Потом через какое-то время снова просыпался, рука ныла всё сильнее. К утру боль стала совсем невыносимой.

– Вставай, с первыми лучами солнца вставай! – напел Оскард какую-то песенку.

– Хорошо, – с трудом открываю глаза.

Сидя на раскладушке, первое, что я заметил это свою опухшую руку с кровоточащими ранами. Затем увидел Оскарда, который соорудил на столике небольшой загончик и запустил в него крабиков Работяг. Орешек стоял возле изобретателя и смотрел за тем, как тот играл с членистоногими големчиками.

– Ну, не томи! Показывай золото.

Обернувшись, Оскард заметил мою нездоровую руку. Он, конечно, попытался скрыть свои ужас и недоумение, но я-то прекрасно видел, как его глаза на мгновенье превратились в блюдца.

– Вот оно, – я достал из кармана железную баночку и передал другу.

– Чёрт с ним, – он быстро поставил её на стол, даже не открывая, – собирайся и поскакали к лекарю, рука гниёт, ты чё не видишь?

Он, конечно, прав. И в том, что зараза попала в рану, и в том, что нужно идти к лекарю. Но это стоит больших денег.

– У меня на лечение всё равно денег нет. Что толку мы туда припрёмся?

– Дзынь-дзынь, – сказал Оскард, болтая баночкой с золотым песком словно колокольчиком, – не хватит, я добавлю. Пошли уже быстрее!

Я резко поднялся с, в глазах помутнело. Чуть не завалился обратно, но Оскард меня подхватил и ужаснулся. Я отследил его взгляд и увидел на постели большую засохшую лужу крови. Зараза, рана не просто слегка кровоточила, она словно пыталась выжать из меня всю кровь.

– Твоя мать! Крис, ты боли вчера не чувствовал?

– Нет, – отвечаю виновато.

Но рука вчера действительно не болела. Не понимаю, как она могла за одну ночь так распухнуть… Оскард сложил крабиков в ведро и бросил им часть дохлой крысы.

– Всё же правильно, они это едят? – спросил он, выходя на улицу.

– Да, – не было у меня сил объяснять, что крабикам половина дохлой крысы – это слишком много.

Я схватил железную баночку и направился за другом.

– Кому золото-то продавать будем?

– Золотая жила, – процедил сквозь зубы я.

С горем пополам, но мы-таки добрались до ловки. Я чувствовал себя отвратительно, меня тошнило, рука ныла, картинка перед глазами, то теряла чёткость, то становилась невыносимо яркой, от чего даже приходилось щуриться. Но Оскард, спасибо ему, поддерживал меня. Со стороны, наверное, мы выглядели, как пьяница и его трезвый друг… Да и плевать, я-то знаю, что это не так.

– Открывай дверь, я пойду один, – конечно, ещё не хватало, чтобы она меня пред другом высмеяла.

– Как знаешь, – изобретатель открыл дверь, а сам отошёл, повернулся в сторону лавки и залип на ветрины. Наверное, представлял какие-нибудь свои новые творения. Вот бы он изобрёл какую-нибудь штуковину, чтобы та упростила золотодобычу…

– Добрый день, – войдя в лавку, говорю я.

Иду и пошатываюсь, дело плохо. Сделка может сорваться.

– Добрый-доб… Ты сдурел? А-ну выметайся, пьяные мне тут не нужны.

– Я трезвый, просто приболел.

Показываю владелице лавки свою руку, от чего её лицо бледнеет. Неужели с рукой всё настолько плохо. Вот чёрт, я её не могу нормально разглядеть. Какие-то мутные пятна, ничего не видно. Нужно быстрее продавать золото и идти к лекарю.

– Ты адресом ошибся, я тебя не вылечу.

– Мне нужно продать золото, – по правде говоря, я не был уверен, что эта женщина вообще его скупала, но других мест я и не знал.

– Господи… вспомнила. Ты тот парнишка. Ну показывай, что раздобыл, – она надела беле перчатки и прищурилась, – только, пожалуйста, иди-ка ты потом лечись.

Я выставил на прилавок банку, а сам облокотился на него, точно пьяница на забор. Хорошо хоть тот выдержал нагрузку. Женщина нырнула вниз, взяла из-под стойки большую серебристую миску и ссыпала в неё из банки все золотые песчинки до последней.

– Ох-ох-ох… – обречённо застонала она.

– Ну что ещё такое? – возмутился я, – кварц я не смог достать, ну не умею я отделять.

– Кварц-то растворить не сложно, как и другие примеси… Но ты хоть понимаешь, что тут в лучшем случае пару процентов золота. Остальное пирит! Пи-ри-т, мать его, золото дураков!

– Что? Быть не может, какой ещё пирит?

Владелица достала листочек с цветной картинкой.

[Золото на левой части изображения]

После чего ушла в другую комнату, вернулась уже с прозрачной тарелкой, в которой булькала зелёная жидкость. Она пересыпала в неё всё, что мне удалось добыть. Золото… или пирит, я уже и сам не знаю… в общем, песчинки начали растворяться, зелёная жижа пениться и мутнеть, меняя цвет на более тёмный. Спустя пару секунд она принесла сито и пролила через него зелёную жидкость вместе с осадками.

– Так-так-так… да, золото есть! – улыбнувшись, воскликнула она.

Я только хотел взглянуть на самородки, как вдруг перед глазами всё потемнело. Земля ушла из-под ног…

* * *

Очнулся я в светлом помещение, на каком-то деревянном лежаке. Что вообще происходит? Пробую встать и ничего! Меня привязали ремнями, неужели я влип по-настоящему?

– Очнулся, очнулся! – вдруг я услышал голос Оскорда и сразу как-то легче стало, – Стилтон скорее.

И тут ко мне подошёл гладковыбритый худощавый мужик. Я узнал в нём местного лекаря. По правде сказать, выдали его общая атмосфера и окровавленный серый халат. Он сунул мне какую-то бумагу, а Оскард передал свою чудную ручку, совсем не перьевую.

– Что происходит? Меня лечат?

– Нет времени, подпиши! – тараторил Оскард, – тут такое дело… если руку не амперпедри…

– Ампутировать, – гаркнул мужик с ножовкой в руке, – выбирай парень рука или жизнь.

Охренеть, у него ножовка! Вы с ума походили, какая к чёрту ампутация? Кем я буду без руки?! Слезы накатили к мои глазам, нет я не жалел себя. Рука выла с такой болью, что и вправду хотелось её отрезать. Будь я зверем-то, наверное, сам бы отгрыз. Но, я человек. Кем я буду без руки, как я сделаю всё, что хочу?! Вот, что значит жизнь идёт под откос…

– А биомаг может вылечить меня? – спросил я и это была моя последняя надежда на сохранение руки.

– Я похож на биомага? – словно обращаясь к идиоту, спросил Стилтон.

– Эста, она может помочь, – сказал я и картинка снова начала мутнеть.

– Я мигом, только не режь ему руку! – выкрикнул Оскард и убежал.

Оставшись на едина с собой, я терпел дичайшую боль. Лекарь, пусть и выхаживал где-то рядом, но, поддержки его я, конечно, не ощущал. Оно и понятно, с чего бы ради ему волноваться за совершенно чужого человека ещё и оборванца какого-то. Да, когда я нервничал, то становился очень самокритичен.

Одно радовало, как я понял, отрезать мне руку без подписи на документе он не имел права. Её все ещё могла спасти только Эста, если она вообще способна на такое. То, что она проделала с медведем заставляло меня легко в это верить, рана у зверя была ой-ой. Буду надеться, что Оскард отыщет её и она согласиться помочь, иначе прощай рука.

Да уж, не так я представлял встречу с ней, но что поделать. Может это нас и сблизит? Было бы неплохо…

Допустим всё накроется медным тазом, и тогда лекарю придётся отрезать мне руку. Хм… Интересно сколько будет стоит такое «удовольствие»? Явно не дёшево. Я думал о том, как останусь без руки, а самого аж передёргивало. Ещё бы не помешало вспомнить, сколько золота в пирите нашлось. Ну и сглупил же я, большо добывать не сунусь, пока всю книгу не прочту. Болван.

– А-а-а! – хрипнул я. Руку словно сотни острых шипов пронзили.

В тот момент я думал только об одном, мне страшно хотелось как-то ускорить Оскарда. Про себя я повторял: Оскард, дружище, поторопись-поторопись… Разумеется, я не хотел стать калекой в свои семнадцать… Вскоре мир вокруг начал гаснуть, боль только сильнее сковывала.

* * *

Очнулся я от того, что меня кто-то тряс. Открыл глаза и увидел Оскарда, он весь в пыли, одежда измята причёска взъерошена, под глазом синяк. По спине пробежали мурашки. Неужели это из-за меня его и избили? Люди старосты?

– Прости, Крис, прости. Подпиши этот сраный документ, пока ты копыта на отбросил! – он снова сунул мне под нос бумагу и свою ручку.

Все надежды разбились о скалы, Эста уже не придёт. Выбора передо мной не стояло. Вернее, я мог выбрать, между мучительной смертью или ампутацией заражённой руки. Да уж, ошибиться будет сложно. А завтра же я ещё должен с Эстой встретиться. Чёрт, зараза, дерьмо! Я схватил ручку, не читая документ, чиркнул подпись на отведённом для этого месте.

– Только быстрее, – проговорил я шёпотом.

Глупо. Очень-глупо, что в какой-то момент меня больше волновало то, что я рисковал не успеть на свидание… А перспектива на всю жизнь остаться калекой, отошла куда-то на второй план. Интересно, а биомаги умеют отращивать конечности, как ящерица хвост?

Неожиданно кто-то положил, мягкую тряпку мне на лоб.

– Сейчас будет анестезия, – хохотнул лекарь и замахнулся рукой с какой-то деревяшкой.

Удар по голове, последнее, что я почувствовал.

* * *

Не знаю сколько прошло часов, но я наконец-то пришёл в себя. Глаза открыл только через пару минут. Первое, что я хотел видеть – это, очевидно, левая рука. Но что-то сдерживало меня. Нет, я не про ремни, а про нежелание видеть куль. Наверно, сейчас я так спокойно себя чувствовал только по тому, что ещё не до конца осознал всю трагичность ситуации. Лишь бы дальше хуже не стало. Самое сложно всегда в начале.

– Очнулся, – перед глазами появился Оскард, – лекарь ещё не закончил. Руку-то он отх… подлечить ещё надо бы.

– Освободите меня, не сбегу же я! – не понимал почему меня до сих пор сковывали кожаные ремни.

– Крис, ты только не расстраивайся. Я сделаю тебе механическую руку, знаешь, до чего прогресс дошёл?

Не успел я что-то ответить, как появился Стилтон. Он схватил мою руку, и я почувствовал, как магия начала собираться примерно в том месте, где раньше была кисть. Так что же получается он не биомаг, а заживлять рану умеет? Это что-то новенькое. Впрочем, не важно, главное, чтобы он хорошо знал своё дело.

– Крис, тебе лекарство специальное дали, чтобы ты поспокойнее был, – объяснил Оскард, пытаясь говорить, как можно мягче. Словно с ребёнком, у которого помер любимый зверёк.

Вот уж спасибо! Теперь-то я понял почему мне настолько наплевать на ампутацию руки. Они накачали меня каким-то успокоительным. Хотя, если бы не оно, то боюсь представить, что бы я сейчас чувствовал. Очень скоро лекарь закончил с моей рукой. Перебинтовал её и надел какой-то твёрдых кожух. Затем они освободили меня и от кожаных ремней. Под действием лекарств думалось трудно, я словно потерял всякий интерес к жизни. Скорее бы это прошло.

– Через две недели заживёт. И это… скажу сразу, протезы я не умею делать. Можете идти.

Мы вышли на улицу, я чувствовал себя каким-то болванчиком. Казалось, что во мне напрочь сдохли все эмоции. В этот момент меня вообще ничего не волновало, я забыл обо всём. Валяясь на раскладушке, я даже не помнил, как проделал путь от дома лекаря до свинарника.

А самое интересное ждало меня впереди. Рано или поздно лекарство перестанет действовать, и тогда я снова начну думать об отрезанной руке, о том, что как последний идиот добывал сраный пирит вместо золота. Задумаюсь и над тем, что завтра собирался пойти на первое в жизни свидание…

Глава 21

После ампутации, всю светлую часть суток, я провалялся в постели. Либо погружался в кратковременный сон, либо пустым взглядом утыкался в потолок, пытаясь ухватить хоть за одну мысль за хвост. Но все они разбегались от меня, как цыплята от коршуна. Перед глазами только мелькали какие-то приятные образы, причём любые картинки казались мне одинаково привлекательными. Что маленький милый котёнок, что какой-нибудь неотёсанный мужик, из тех, с кем мне довелось поработать.

Не скажу, что мне было приятно переживать это состояние, но опыт точно интересный. Наверное, мужики, которые напивались до беспамятства испытывали нечто очень схожее. Вот только зачем им это? Неужели так они хотели забыться, хотя бы на время уйти от проблем? Жизнь здесь, понятное дело, не сладкая, особенно у простолюдинов. Но это же не значит, что всем нужно превращаться в пьянчуг. Ладно, не мне их судить.

Когда наступил вечер я почти перестал проваливаться в дрёму, вроде бы смог нормально размышлять. Наконец желание спать совсем пропало, а вместе с ним разрушилось и полное безразличие к жизни. Я снова стал испытывать эмоции и рефлексировать, будто переродился. Восстал из раскладушки, ага. Шутка, что надо, Оскард бы оценил. Вот только не до смеха мне сейчас…

Думать всегда полезно. Но, наверное, не в том случае, когда каждая мысль перетекает в напоминание о потери конечности. Рука — её больше нет! Чёрт бы побрал мою безответственность… Надо было пойти к лекарю сразу после нападения волка. Мда, а чем бы я заплатил? А сколько интересно Оскард отвалил за моё «лечение»? Сколько золота я добыл? А завтра ещё с Эстой встретиться хочу. Как всё сложно.

В тот момент мысли причиняли мне больше боли, нежели рана на руке. Не знаю, как бы я тогда справился, если бы не мой, не побоюсь этого слова, лучший друг. Он, видимо, всё понимал или же ему объяснил лекарь. Это не важное, главное он пытался вытащить меня из пучины мрачных мыслей.

— Проснулся?! — Оскард услышал, как подо мной начала шуршать раскладушка, — тебе нельзя щас грузиться дурными думами. Постарайся, ну как бы это объяснить… Отупеть, не думать. Ща, я помогу тебе встать.

— Легко сказать. Но как я могу не думать?

Он подошёл и помог мне подняться, затем мы уселись за стол. Оскард устроил на нём настоящие крабьи бега. Пока я рассматривал нарисованные на столе разноцветные полосы и големчиков, которые собрались у стенки, он заговорил.

— Отвлечься — это лучший способ. Мысли сами не исчезнут, их нужно заменить другими.

— Согласен. Но. Как. Я. Буду жить без руки?!

Очень сложно было не впасть в панику. Я психовал, злился, но старался держаться из последних сил. И судя по озабоченному лицу друга, получалось у меня не очень. Но оно и понятно, как я буду развивать геомагию с одной рукой? Дерьмо! И думать об этом страшно. А всё остальное?..

— Крис, ты вообще помнишь, что добыл золото?! — Оскард знал, как меня заинтересовать.

— Припоминаю… я только хотел взглянуть в сито и упал.

— Ты добыл восемь граммов с хвостиком.

– Так она купила? Это много?

– Да… так… всего-навсего почти две сотни лонов. Конечно! Это охрененно много! Лесорубы столько за несколько месяцев зарабатывают. Ещё та тётка сказала, что пирита и кварца ты добыл раз в десять больше. А заплатила она за шесть больших самородков.

– Вау! – эта весть меня действительно обрадовала, — двести лонов, да я за всю жизнь столько денег не держал!

Поразительно ещё и то, что это только за пару дней работы без оборудования и толпы големов. Но нужно будет как-то научиться отличать долбаный пирит от золота. Оскард протянул мне мешочек с деньгами, уточнив перед этим, что лекарю пришлось отсыпать тридцать лонов. Да уж, выбирать как-то не пришлось.

– Ещё глянь туда, – он ткнул пальце в большое полотно, на котором красовался контур кисти.

-- Что это? – ну вот опять мысли гадкие поползли…

– Пока ты спал, я обвёл твою руку. Это будет чертёж протеза, подвижного, промежду прочим. Ты только не расстраивайся, – улыбнулся он и перескочил на другую тему, наверное, понял, что снова напомнил мне про…

Я поднял левую руку и увидел. А ничего я не увидел, кроме кожуха, который скрывал всё самое страшное. Впрочем, этого зрелища более чем хватило, чтобы эмоции снова захватили меня. Куда я теперь без руки? Ничего не могу с собой поделать, мысли атакуют, не получается их прогнать и порадоваться хоть чему-нибудь. А ведь повод есть, даже два… правда, не думаю, что Эста полюбит однорукого. Самое мерзкое, что я снова захотел тех лекарств, лишь бы не думать о плохом.

– Всё спросить хотел, – протараторил Оскард, – зачем ты этих жуков наделал?

– Не жуки это, а крабы. Они по ручью бегали и искали золот… ах-да, пирит. Самородки, то я нашёл в водопаде, рядом с омутом.

Внезапно изобретатель соскочил со стула и метнулся к шкафу. Открыл самую верхнюю полку и достал самодельный блокнот. Что-то быстро в нём записал и закинул обратно. Судя по тому, что дверка почти отваливалась, он часто её дёргал.

– Это я напоминалку про водопад записал, надо будет и мне там побывать. Ох-охо… – объяснил он, вернулся за стол и предложил, – а давай гонки устроим, выбирай крабика.

– Чего бы и нет, – я указал на того, который получился у меня крупнее всех.

Оскард напротив выбрал самого маленького, причём какого-то дёрганого. Он, в отличие от всех остальных, с трудом стоял на месте, всё перебирал лапками. Казалось, что ему уже не терпеться чем-нибудь заняться или наоборот в нём не осталось сил, чтобы держать равновесие. Странное поведение, не припомню, за крабиками такого на ручье. Ну, посмотрим, чья тактика окажется лучше.

– Так они тебя слушаются?

– Да. Я им просто говорю бегите, они бегут. Забавно правда? Ты их научил?

– Ага, – раньше я думал, что и воспринимающие речь големы, будут слушаться только своего хозяина. Как оказалось нет.

Затем Оскард убрал крабов из закона, оставив только двух – участников гонки. Поставил их рядом с одной из стенок, каждого на свою полосу и направив мордочками в нужном направление. Выбранный мною членистоногий големчик стоял, не шевелясь. Он совершенно безразлично глазел по сторонам. А вот крабик Оскарда, нервно перебирал лапками и потряхивал каменным панцирем – одним словам дёргался, как блоха на гребешке. Да что с ним такое?

– Три… два… один… – начал отсчёт любить соревнований.

– Бегите! – выкрикнули мы с Оскардом в один голос.

Мой крабик, как стоял прямо мордочкой, так побежал в сторону противоположного бортика из старой доски. Да уж, странно, что ему вообще удалось так передвигаться. Големчик Оскарда среагировал иначе. Во-первых, он повернулся боком, как и должны бегать нормальные крабы, и это уже дало ему огромное преимущество. Во-вторых, он просто бежал быстрее. Даже не сомневаюсь, дело не только в более эффективном способе передвижения. Нервный крабик, наверняка умнее и сильнее того, что выбрал я.

Вскоре гонка закончилась. Большого напряжения никто не испытывал, сразу было очевидно чей големчик прибежит к финишу раньше.

– Удивлён? – спросил Оскард, хитро улыбаясь.

– Да, твой какой-то энергичный и додумался бежать правильно.

– Всё дело в чудо топливе! – ответил о и поднял указательный палец в верх.

Вот чудак, интересно чем он накормил крабика. Неужели какими-нибудь алхимическими порошками или снадобьями. Изобретатели, должно быть, люди творческие, а значит и разносторонние. Оскарда знаю не так давно, может он не только в механизмах разбирался.

– Ты алхимик?

– Пфф… нет, конечно. Я просто дал твоему голему шоколад.

– Не шутишь?

– Неа. Я его скармливал ещё тому малышу с каменной репой. Так он совсем сбрендил, энергии в нём было столько, что некуда девать.

Я нахмурил брови, пытаясь понять, как простой шоколад мог дать голему энергии больше, чем крысиное мясо, пусть и подгнившее. Разумного объяснения этому я не нашёл. Насколько мне известно шоколад не обладает какими-то магическими свойствами. Да и как из сладости можно извлечь энергии больше, чем из мяса? Надо будет углубиться в эту тему. Сдаётся мне, что в големостроение это очень пригодится.

Тут я снова обратил внимание на побитую физиономию Оскарда. Воспоминания о минувшем дне хлынули с новой силой, но вроде бы я уже так сильно не переживал о потерянной кисти. В конце концов, рука это только рука, а не вся жизнь.

– Оскард, ты извини, что тебя побили… Это же люди Хирульда?

– Они… а забей, не страшно, – отмахнулся он, – но объясни-ка с чего ты взял, будто Эста, эта высокомерная недотрога, тебе поможет?

Чёрт, я же совсем забыл рассказать ему про моё главное достижение последних дней. Но это недоразумение я быстро исправил. Оскард с широченными глазами слушал мою историю с самого начала. Особенно ему понравились моменты, когда я с придыханием говорил о гигантской щуке, выскочившем из леса медведе, магии железа… Очень скоро я перешёл к самому интересному.

– Эста вырвала кинжал из шеи медведя и начала заживлять его рану силой магии. Ты бы это видел!

– Вот я болван, думал, что ты скучно живёшь. Ну, а дальше, как ты уломал эту белобрысую вредину?!

Хм… он явно её недолюбливает.

– Просто спросил хочет-ли она пойти на свидание, – улыбнулся я, не совсем понимая, чего в этом такого.

– И она согласилась?! Крис, чёртов дамский угодник! Как ты это делаешь? Без обид, но ты вроде не рыцарь в золотых доспехах, на белом единороге… А-а-а… Кажется, я допёр. Ты должно быть первый кто её вообще позвал. Люди-то её побаиваются, всё помнят историю про маленькую девочку и некшапа… Сам знаешь, как к магам в нашей глуши относятся, – улыбнулся он и показал на Орешка, который сидел в углу и отбивал пальцами по полу.

– Знаю, – сразу вспомнилась харя того жирного дурня.

– Боже ты жмых ты ж мой! – воскликнул Оскард, словно его осенило, – я же знаю кто твой дом сжёг! Помнишь я обещал тебе деньги на этом заработать?

– Ну, допустим. Но как…

– Погоди, – сказал он и вытащил из-под стола прямоугольный деревянный ящик, – а вот и доказательства!

Изобретатель выдвинул его в самый центр комнаты. Притащил ломик, который валялся в другой части помещения и сунул его в щель под крышкой. Хорошенько надавил и гвозди с воем, но поддались. К моему удивлению, из ящика ничего не выскочило. Я подошёл поближе, сначала увидел больно довольное лицо друга, а потом заглянул в ящик. Первое, что бросилось мне в глаза – это большой железный кастет. Уже под ним я увидел какую-то непонятную штуковину из странного материала. Она занимала почти весь ящик.

– Это кастет, а это гипсовый слепок отпечатка от башмака. Угадай, где я его сделал? – Правильно рядом с твои домом.

Слишком много информации, ничего не понимаю.

– И? – задумавшись, спросил я.

– Ты перешёл дорогу одному толстяку, вот он и решил отомстить.

– Оскард, но откуда ты всё это знаешь?

Какое-то время, теперь уже я, слушал его историю. Когда он почти подвёл её к логическому завершению, то всё вроде встало на свои места.

– … и вот теперь, у нас есть улики. С ними мы пойдём в суд и заработаем ещё деньжат. Уже придумал, какие хреновины купим для золотодобычи? – спросил он.

– Книгу дочитаю и решу, – к счастью, она не потерялась в суматохе. Я видел её, лежащей на полке совсем недавно.

– Хорошо. Но в суде будут серьёзные люди. Таких, как ты… уж просто за откровенность, но нельзя выглядеть как бомж и заявится туда. Ах ты ж, у тебя и свиданка скоро, кстати, когда?

– Завтра вечером, – хорошо, что нашёлся хоть кто, кто подумал о моей рваной и грязной одежде.

– Собирайся, идём в швейную лавку, там у меня подруга работает.

– Прям сейчас? – удивился я. За окном уже стемнело.

– А ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Оскард, виновато.

– По правде сказать, я не знаю, что теперь делать без руки… какое свидание? Какая нахрен золотодобыча?! – когда я проговорился мне стало легче.

– Всё будет шикарно, вот увидишь. Руку я тебе сделаю, не сомневайся. Ты же владеешь магией железа, ну вот и будешь ей управляться ма-ги-че-ски… – Оскард изобразил пальцами причудливые движения, верно, спародировал мага.

– Я не настолько хорош в геомагии.

– Научишься! Так. Если рука не болит, то мы отправляемся в лавку!

– Терпимо, – ответил я.

– Ну, идём же.

* * *

Ещё никогда вечерние улочки не казались мне настолько красивыми и вместе с тем чужими. Я, как пришелец с других земель, шёл по брусчатке. Мне совсем не казалось, что городок стал дружелюбнее, что странно, ведь со мной друг. Я скрывал левую руку в кармане старого рваного плаща, который выдал мне Оскард, но даже он казался почти новым в сравнение с тем, в чём я ходил раньше.

Хорошо хоть мы очень быстро дошли до швейной лавки. Раньше я здесь был только с родителями, очень плохо помню это место. Какой-то накренившейся одноэтажный деревянный домик, совсем без вывески. Зато вся внешняя часть двери переплетена нитками, верёвочками, разноцветными лентами и прочими украшательствами. В общем, открывай и заходи, голым точно не уйдёшь.

Оскард заглянул в окно, скорчил дурацкую гримасу. Потом отскочил назад, нахмурившись. Находясь чуть поодаль от него, я разглядел в окне лишь светло-белую женскую кисть, которая сжималась в кулак.

– Что-то не так?

– Разберусь, не боись! – улыбнулся Оскард и потянул на себя дверь.

Колокольчик зазвенел. Первым вошёл он и почему-то начал с извинений:

– Я так соскучился, Люси. Красотка ты моя. Я не пришёл вчера к дубу, ну у меня правда был, повод. Крис-с-с, – словно в надежде на спасение, зашипел он.

– Привет, – сказал я и встал рядом с другом.

– Добрый вечер, – ответила девушка, с недоверием, – так и в чём повод? Вы напились, а может изобрели железного человека?

– А это тема, – шепнул мне на ухо Оскард.

Затем он нарушил неловкую паузу. Схватил меня за левую руку и вынул её из кармана. От неожиданности я только и успел дёрнуть бровями. Вот, блин не ожидал я от него такого, мог бы и вежливо попросить. Хотя… он помог мне, я помогу ему. Ведь для этого и существуют друзья.

– Вот те повод! – чуть потрясываю меня за руку, – он смотрел на Люси и ждал реакции.

Увидев руку без кисти, он слегка приоткрыла рот.

– Ой! Всё хорошо, а может к лекарю?

– Мы от него, – ответил Оскард, судя по ехидной улыбки, он добился чего хотел. Больше девушка обиды на него не держался. Он наконец-то выпустил мою руку, я снова спрятал её в карман.

– Извини, Ос… и ты, Крис, я же не знала. А как это произошло?

Не успел я раскрыть рот, чтобы ответить, как из Оскарда полилось то, что я называю красивая, но совершенно не нужная ложь.

– Её, её отгрыз медведь, – произнёс он и изобразил руками огромную зубастую пасть, – клац-клац, – подвёл руки к девушке и наигранно нахмурился.

– Правда? – она буквально побледнела на глазах.

– Я… – Оскард почти незаметно задел мою ногу башмаком, – правда-правда.

Ладно, никому от этой маленькой лжи хуже не станет.

– Ну хватит. Мы вообще-то по делу, Люси. Моему хорошем другу нужно обновить гардероб, деньги у нас имеются.

– Пошлите за мной, я покажу всё, что есть.

Сначала мы подбирали одежду все трое. Казалось, даже, что для это сладкой парочки занятие интереснее, чем для меня. Не любил я в шмотках рыться. Но, когда на деревянной лавки образовалась целая куча одежды, её ещё нужно было примерить. Я зашёл в единственную примерочную со старым потрескавшимся зеркалом и закрылся серой шторкой.

Что я только там ни мерил: рубаху, штаны с подтяжками и без, ремни, плащи, жилетки, пиджаки, и туфли… Конечно, делать это с одной рукой было крайне сложно и непривычно. Но тоска на меня больше не накатывала, я действительно верил, что если смогу достичь нужного мастерства в магии железа, то смогу управлять протезом. В Оскарде я не сомневался, если он пообещал – значит сделает.

Пока я мерил одежду и мучил себя, то эти двоя стояли в другом конце комнаты и перешёптывались. Я то и дело слышал, как Оскард начинал рассказывать какую-то историю. Но мне всегда не удавалось услышать её концовку из-за громкого девичьего хи-хиканья. Один раз я даже выглянул и увидел, как мой друг, закончив очередной рассказ, лыбился во все зубы, а Люси с красными щеками смотрела в пол и посмеивалась, прикрывая рот рукой.

Надо будет попросить у него пару уроков, мне точно пригодятся. Ха.

Вскоре я подобрал себе прикид. Скромные чёрные башмаки с тонкими шнурками, и прочной подошвой. Обыкновенные тёмно-коричневые штаны без всяких выкрутасов или золотых страз. Серебристый ремень, без всяких глупых узоров. Белая рубаха с едва заметными пуговицами в виде серых овалов, словно камушки. Точно под меня делали. Ещё я выбрал самое простое светло коричневое пальто без всяких признаков безвкусицы. По крайней мере, оно не бросалась в глаза каким-нибудь дефектом или наоборот слишком яркими деталями. До утончённых деловых костюмов Дугри, конечно, далеко, но мне идёт.

Я вышел из примерочной и сразу заметил обжимающуюся парочку.

– Кхм… кхм… – кашлянул я, поглядывая по сторонам. Интересно, кому сейчас более неловко?

– Крис, выбрал?

– Да.

– Неси сюда, – сказала девушка и встала за прилавок.

Интересно, она цены наизусть помнит? Я скинул на деревянную стойку всю одежду. Оскард в это время стоял рядом и подмигивал ей.

– Ботинки, семнадцать лонов, рубаха семь, штаны восемь, ремень три и плащ двадцать, – по мере того, как она перечисляла немаленькие цены, её глаза раскрывались всё шире. Видно, не ожидала она от нас таких покупок.

– Слишком дорого, давайте-ка я выберу что-нибудь подешевле, – я правда не хотел тратить деньги на шмотки, желая сэкономить, чтобы купить оборудование для промывки золота.

– Нет, Крис. Мы можем себе это позволить, рассчитывайся и идём, – как бы невзначай бросил он, явно переигрывал. Скорее всего его цена сильно не волновала, деньги-то мои. Ох и не любил я себя в такие моменты, вроде бы ничего такого не произошло, а я уже злюсь на друга. Явно сильнее, чем он того заслужил.

– Ладно, мы берём.

– Шикарно, – Оскард ещё раз стрельнул глазками и улыбнулся Люси.

– Скидка, за пять вещей положена скидка, – весело сказала она.

В итоге на одежду я потратил целых сорок девять лонов. Чёрт! Это всё равно очень много, надеюсь Оскард действительно считал, что покупка достойная, а не просто хотел произвести хорошее впечатление на даму. Хотя, кого я обманываю?

Я направился к выходу. Влюблённые ещё раз перешепнулись и распрощались.

Вскоре мы вернулись в свинарки. Всё было в полном порядке. Крабики сидели на столе, Орешек в углу. А мы расположились поудобней, каждый на своей кровати. Перед сном я снова подумал про руку, который больше нет.

– Оскард, вот скажи, ты бы смог жить без руки?

– Так. Прекращай! Руку мож ты и потерял, но у тебя будет железный протез, стены им пробивать будешь!

На этом и замолчали. Нужно спать, слишком я вымотался…

Глава 22

Вопреки всем вчерашним приключениям, если их так можно назвать, утро началось хорошо. Слегка побаливала голова и совсем малость рана на руке, но в комнате чувствовалось некое воодушевление. Казалось, что с каждым вдохом мне хочется жить и сделать всё больше. Я не успел открыть глаза, а уже почувствовал запах жаренного мяса, скворчащего на сковороде.

Встал с постели и огляделся. Оскард так увлечённо занимался своим любимым делом, что не заметил моего пробуждения. Он сидел на стуле рядом с печкой, поглядывая за мясом, мастерил какую-то штуковину. Я не ошибись, если назову её механической кистью.

Затем я увидел Орешка и едва сдержал бешеный приступ смеха. На големе красовался старый рваный фартук. Не сомневаюсь, что Оскард заставил его нарядиться чисто для потехи. Не может карликовый земле-каменный голем испачкаться, он вроде бы и сам в какой-то мере состоит из грязи. Пока я грузился бесполезными мыслями Орешек прибирался по дому. Ну, как сказать прибирался — скорее перетаскивал хлам из одной кучи в другую, в свинарнике их было несколько. Впрочем, не думаю, будто бы изобретатель стал загружать его бесполезной работой. Определённо в это есть какой-то смысл, только мне он пока не понятен.

И тут я заметил, что на столе возвышается целая куча мелкого хлама. Какие-то заклёпки, пружинки, проволоки, болтики, гайки… Вокруг огромной горы хлама располагались кучки по меньше. Например, первая состояла только из ржавых гаек, вторая из болтов, третья их пружинок. Приглядевшись, я увидел и Работяг, они носились взад и вперёд. Ковырялись в большей куче изобретательских примочек, что-то из неё вытаскивали и бежали к маленьким кучкам. Как я понял, Оскард и их заставил трудиться на своё благо. Каждый Работяга, по всей видимости, отвечал за конкретную детальку. Могу его только похвалить за находчивость, весьма хороший способ сортировки мелких вещичек. По правде сказать, я до сих пор поражался тому, как изобретатель нашёл общий язык с моими геосоздания.

Либо это я такой умелый творец, что дал крабикам «достойное образование», либо Оскард как-то умудрился их выдрессировать. Скорее всего свою роль сыграли оба фактора. У крабиков и Орешка ведь имелись знания базовых слов, речь они тоже воспринимать умели, а значит оставалось только им показать, как и что нужно делать. Оскард справился с этим на ура.

И тут я вспоминаю, что сегодня меня ждёт весьма важная встреча.

— Скажи мне, долго я спал?

— Хм... — обернулся Оскард, — год или два.

— Что?

— Ладно-ладно, не все же мои шутку должны быть смешными… Щас время обеда.

Судя по его виду, он встал намного раньше и уже успел изрядно попотеть. Лицо такое, будто отпахал смену на погрузке тяжёлых брёвен. Чем интересно он таким занимался? Неужели всё это время старательно мастерил протез. Если так, то это очень хорошо. Лишь бы я когда-нибудь научился им управлять. Научусь, так и проще на мир смотреть будет. Меня ведь до сих пор не отпускает, сложно пережить потерю руки. Зараза, опять эти мысли лезут в голову.

— Ты протез делаешь? — спросил я, надеясь, что его болтовня поможет отвлечься.

— Ага, к вечеру успею, не сомневайся.

— Хорош.

— С утра на рынке был, купил еду и деталек. Увидел там и кое-что интересное, почитай. Заманчиво, но попахивает подвохом.

Оскард достал из кармана сложенный лист бумаги и кинул. Врезавшись в мою грудь, бумажка упала на колени. Я развернул её и быстро пробежался глазами по рукописным буквам. В объявление предлагалась награда в размере целых трёх сотен лонов, любому кто предоставит ценную, в тексте это слово подчеркнули, информацию о геомагах. Судя по подписи в низу, требовалась она лично Цуру Локу.

Вероятно, что он и решит какая информация ценная, а какая пустышка. Но всё это меня настораживает. Что и для чего Лок вдруг захотел узнать о геомагах? Должно быть большие деньги с лесопилок гребёт, раз уж может отвалить три сотни просто за сведения. Видимо есть тому какая-то серьёзная причина. Это-то меня и пугает, что если ему нужной выйти на геомага не для условной консультации, а для... Даже вариантов нет, чёрт его знает.

Скорее всего это как-то связано с тем огромным големом. Ещё в объявление написано, что любой, кто приведёт в мебельную мастерскую геомага получит всё те же триста лонов. Строчкой ниже на всякий случай, наверное, чтобы избежать проблем с законом, уточнялось, что любой геомаг может явиться и самостоятельно, деньги соответственно получит лично.

Но, как назло, ни слова больше. С одной стороны лёгкие деньги, а с другой… Помню я, как работают крысоловки. А может и стоит рискнуть? Сам к нему припрусь и получу обещанные три сотни. Сумма более чем солидная, она бы позволила закупиться почти всем необходимым оборудованием для золотодобычи. Кроме пром-прибора, это штука дорогущая.

– Оскард, думаешь стоит сходить?

– На эти деньги мы можем в лавке золотодобычи нехило закупиться. Но скажи прямо, ты и ему дорогу случайно не перешёл?

– Нет. Как бы я умудрился?

– Так и нечего тогда мяться, сходи. Может он просто хочет ручного големчика. Чёрт! Если попросит сделать трудовую армию — шли на хрен! Это наш план-капкан.

– Да уж, это точно! Завтра и схожу.

– Шикарно. Вернёшься с мешком денег, пойдём в суд, за другим. Аха! Чёрт, мы сделаем этот мир.

-- Руку мне сначала сделай, – колкая шутка сама самой напросилась. А самоирония – хороший знак.

– Ах-аха-ах! Уже шутишь. Ну, пират Джо, садись за стол, обед почти готов, – сказал Оскард.

Он снял сковородку с печи, закрыл поддувало. Затем поставил её на стол, и я увидел очень аппетитный кусок…

– Эм… что за мясо?

– Да ты ешь, вкусное, – ответил он, принёс стеклянную бутылку с чем-то красным внутри и разлил по бежевым, слегка потрескавшимся стаканам. Кажется они из глины и покрыты каким-то лаком.

– Так всё же чьё оно? – пахло, конечно, аппетитно, но больно подозрительно выглядело. Раньше я того не видел, даже когда родители готовили.

– Наше, хехе… ешь! – увидев, что я не оценил игру слов, он ответил по существу, – это жаренные голуби.

– Ох ты ж… – мне может и жалко этих милых птичек, но дело совсем в другом: – это же блин крысы, только с крыльями. Да как ты их ешь? Чумы какой-нибудь не боишься?

– Так ты ещё и брезгливый! Странно для человека, который кормит големов дохлыми крысами… Не хочешь, не ешь, мне больше достанется, – съязвил он, уплетая за обе щеки.

Чуть огорчившись, я попробовал то, что он налил. Ну и вкус же у этой красной дряни, какая-то солёная вода с волокнами.

– А это ещё чё?

– Томатный сок, мою любимый. Я его всегда беру у одной мерзкой старухи, дёшево и вкусно.

Несколько минут я молча наблюдал за другом. Он, совсем не притворяясь, с удовольствием поглощал жаренных пернатых и запивал томатным соком. Видно, аппетит в нём пробудился хороший, а может, наоборот, с моим что-то не так. Последствия операции или побочное действие от лекарств. Спустя какое-то время я всё же пересилил себя и впервые в жизни попробовал голубятину. Вкус напоминал больше прочих куриное мясо, какой-нибудь престарелой курице, которая на старости лет совсем иссохла… Томатный сок по-прежнему казался отвратным напитком. Кому вообще пришло в голову выжимать жидкость и мякоть из эти маленьких красных шариков? Понимаю виноградный сок, яблочный, но томатный. Фу-у.

Вскоре обед закончился. Големы ещё и половины заданий не переделали, но всё равно получили объедки. С удовольствием запихали их в себя и продолжили работу. Оскард поковырялся ещё немного в механической кисти и отложил её в сторонку. Открыл дверцу, в очень маленькую комнату. В ней и потолок ниже, чем во всём помещение. Должно быть это чулан или вделанный в стену шкаф, что в общем-то разные названия одной сущности.

– Орешек, в чулан! – как ловко он командовал моим големом.

После Оскард осторожно собрал крабиков в кучу и посадил в ведро, припрятал неподалёку от голема и закрыл дверцу, – они ведь не умеют скучать?

– Нет, не умеют, – ответил я, хоть и в свете последних событий сильно в этом сомневался.

– Ща мы пойдём на речку, помоемся. Тебе ведь нужно произвести хорошее впечатление на дамочку. Помни, друг мой, встречают по одёжке. И вообще перво впечатление… его ведь второй раз никогда не выдашь.

Знал бы он, в чём я был, когда встретил Эсту в лесу.

– Ага, идём.

* * *

Вернулись мы с реки свежими и чистыми. Правда было довольно сложно не намочить рану, но я справился. Прошли по городку совершенно спокойно, не встретили никаких толстых дурней или приставучих лесорубов. Оно и хорошо, не зря Хирульд после того случая на площади запретил людям собираться толпами. Ещё стражники, которых в городке стало больше внушали какую-то безопасность что ли.

Вскоре мы вошли в свинарник. Оскард достал из шкафа какую-то сушенную траву и передал мне щепотку.

– Плюнь на неё, а потом натрись, будешь приятно пахнуть, – объяснил он и сыграл бровями.

От воды рыжие волосы на его голове скрутились в кудряшки, а бакенбарды, наоборот, приняли опрятный вид. Я, конечно, после купания тоже преобразился. Мои грязные длинные волосы, которые то и дело путались, превратились в ровные, словно чертёжные линии. Они свисали с головы и опускались практически до плеч. На цирюльника у меня денег обычно не водилось, поэтому я и выглядел настолько неопрятно. Хорошо хоть борода ещё не растёт, иначе зарос бы, как отшельник какой-нибудь.

– Слушай, Крис, а ты комнатушки не хочешь снять? Стоит всего три лона за сутки.

Вроде бы был таким гостеприимным и тут на тебе. Как-то странно. Никогда не поверю, что в настолько доброжелательном ко мне человеке, столь быстро мог перемениться настрой.

– Я так быстро надоел? – спросил я прямо.

– Если бы ты мне надоел, кхм… – он раскрыл чулан вытащи оттуда ведро и голема, только потом продолжил, – я бы тебя уже выгнал!

– Юморист, ё-моё. Тогда зачем мне комната?

– У тебя с кем сегодня встречка? А? Ну вот и подумай, зачем, хи-хи… – хитро засмеялся он.

– Ну не знаю, ты торопишь события, по-моему, – ответил я и взял книгу про золотодобычу.

– Слушай, а ведь и правда. Извини, – он на полном серьёзе начал просить прощения, а потом добавил, – вечно забываю, что не все такие обаятельные и красноречивые как я. Кому-то приходиться не легко.

Да уж, это в его стиле. Мне бы столько силы, сколько в нём самолюбия, да я бы горы свернул.

– Комнатку я пока снимать не буду, вот добудем золота, тогда я и свалю из этой дыры, – ну, а что? Я тоже могу пошутить, надеюсь, он не обидится.

– Ох.. сколько лет я на тебя угробил, всю молодость! Говорила мне мама… Только не смей забирать Орешка, он ещё совсем ребёнок! Ой-ой-ой… И вообще он больше любит меня, – после секундной паузы Оскард заржал, как бешённая лошадь, – АХ-ахах-аха!

– Аха-ах-аха!

И хорошую же мы сценку семейной ссоры разыграли. Вдоволь насмеявшись, я улёгся на раскладушку и открыл книгу про золотодобычу. Пока я читал первые главы, освежая в памяти простые основы, Оскард снова приказал Орешку возиться со всяким барахлом. Я не был против только по тому, что знал, во-первых, любой труд голему всегда пойдёт на пользу, как и человеку. Во-вторых, рабством это назвать нельзя. Над ним никто не издевался, его хорошо кормили, да и вообще-то говоря, вряд ли в големе есть человеческие чувства.

После Оскард высыпал ведро с крабиками на стол и раздал приказы.

– Ты, ищи гайки. Ты, ищи болтики. Ты, ищи пружинки. Ты, ищи шестерёнки. Ты, ищи скобы, – от тыкал пальцем каждого из крабиков по панцирю и выдавал индивидуальное задание.

– Их же шесть было. Где ещё один?

– Та-а-ак… Сбежал, зараза мелкая, – Оскард заглянул в ведро, – здесь пусто.

Затем он заскочил в чулан и всё там внимательно осмотрел, ничего не нашёл. Другие крабики тем временем взялись за работу.

– Ладно, отыщется, – сказал он, – а ты чего развалился? Давай-ка примеряй свою новый костюм, вечер уже совсем скоро.

– Точно, – согласился я и отложил книгу.

Переоделся я не очень быстро по понятным причинам. Но вскоре стоял посреди свинарника в весьма дорогом прикиде. Вот так да, всего несколько дней назад у меня и акша в кармане не валялось… Жаль зеркала у друга не оказалось. Чувствую, что выглядел я на все сто. Какие-то несколько секунд Оскард смотрел на меня, просил повернуться боком, спиной, другим боком и снова спиной.

– Так не годится, со спины твоя причёска слишком бабская, нужно исправлять.

Неприятно, конечно, такое слышать. Впрочем, причёску я не выбирал, это она выбрала меня после нескольких месяцев непосещения цирюльника. Да и стричь, то он меня брезговал. Но ничего, сейчас я чист, как никогда и даже пахну вкусно. Кажется, это была мята.

– Идём стричься?

– Верно мыслишь, но сначала давай разберёмся с прикидом, повернись-ка ещё разок.

Я развернулся на все триста шестьдесят градусов своей оси, медленно, так чтобы Оскард успел разглядеть каждую ниточку моего наряда.

– Выглядишь шикарно, не, как я, разумеется, но тоже ничего. Ремень я тебе другой дам, бляха слишком выбивается.

После чего он подошёл к шкафу и достал из него ремень с чёрной бляхой. На ней был выгравирован орёл, либо какая-то слишком уж пафосная пародия на грациозную птицу.

– Ну, вот! Совсем другое дело, погнали в цирюльню.

– У тебя там тоже подружка работает? – хе-хе, я прям заразился от него желанием кого-нибудь подколоть.

– Как ты узнал?

– Мысли читаю… Я же геомаг, а ты тот ещё валун.

– Ох-охо… Не переодевайся только, хочу глянуть, как ты будешь себя чувствовать в новом прикиде.

* * *

Пока мы добирались, Оскард всё дорогу рассказывал какие-то интересные и смешные истории. По правде сказать, они мне быстро наскучивали. Тогда он это словно чувствовал, или же меня выдавала пасмурная мина, и переключался на что-то интересно. Например, я узнал много нового из мира изобретений. Он даже просветил меня по некоторым экономическим аспектам. Своими рассказами задел ещё очень много интересных, но сложных для понимая простых обывателей тем, что так редко поднимались в этом городке. После нашей прогулки я уже сомневался, что найду в Трелесе собеседника интересней.

Вскоре мы добрались до нужной улицы. Завернули за угол и прошли чуть дальше. Цирюльня находилась на другом конце города, где я практически не бывал. И вообще не знал, что у нас в городе целых два места, где можно подрезать волосы. Здание выглядело солидно, каменные стены, новая крыша, не то, что тот древний сарай, где я бывал, кажется, месяцев семь назад. В том гадском местечке работал не самый опрятный и вежливый мужик. А тут, судя по тому, как Оскарда сюда тянуло – какая-нибудь красотка.

Я думал, что он снова начнёт кривляться. Но нет, когда мы подошли к двери, Оскард моментально набрался серьёзности и напрочь стянул веселею гримасу. Словно пришёл не в цирюльню, а не серьёзное торжество, где за улыбку могли неплохо наподдать.

– Крис, прошу, после вас, мой друг, – сказал он слишком громко, я разу понял зачем.

После чего раскрыл дверь. Я так уж и быть вошёл.

– Добрый день, – сказала утончённая рыжеволосая дама в ремесленной одежде и с ножницами в руках.

– Привет, – ответил я и отодвинулся, чтобы вошёл друг.

– Здравствуй, Рима, дорогая. Вы уж извините моего друга за его дурные манеры. Но я должен признать, для нашей глубинки он ведёт себя крайне прилично. Немного выпевши, он даже не залезает на стол и не устраивает дебош… Чтобы его жизнь сложилась лучше, ему требуется стильная причёска. Нужно срезать эти водоросли. Он весь в ваши руках, Рима. Пожалуйста, приступайте.

Вот кому в театре выступать надо!

– Хорошо, – ответила она и улыбнулась Оскарду.

– Спасибо, – его лицо тем временем не дрогнуло, он словно специально игнорировал все любезности со стороны Римы.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – сказала дама, указав рукой на деревянный стул.

– Благодарю, – ответил я и сел. Откуда только такие культурные в нашем-то захолустье?

Очень скоро причёска была готова. Оскард поднял зеркало, чтобы не утруждать подружку, и я увидел свой новый облик.

– Выше всяких похвал! – воскликнул я, смутив Риму. По правде сказать, поразился я не столько причёске, сколько вообще образу в целом.

– Рассчитывайтесь, друг мой и идём.

– Четыре лона, – скромно ответила девушка.

Я протянул её монеты и поспешил на выход. Только сейчас понял, что она не заметила мою недавно приобретённую особенность. Да, я про отсутствие руки. Впрочем, оно понятно, всё внимание дамочки взял на себя Оскард. Парень, что надо, ко всем подход найдёт.

Решив не отвлекать их от "светской беседы о высоком", я вышел на улицу. Поправил причёску и продолжил дожидаться друга. Совсем скоро и он появился на улице, увидел мой, как оказалось, осуждающий взгляд. Должно быть я так задумался, что лицо само выразило нужную эмоцию – моё отношение к событиям последних минут.

– Чего ты так смотришь? – на его лице снова вырисовалась широкая улыбка, брови начали двигаться в такт со словами. Одним словом мимика ожила, – в мире нет не любых дам, есть те, с кем я ещё не встретился и те с кем я давно не виделся.

Интересный, конечно, девиз по жизни. Но я бы так не смог, подло это как-то.

Глава 23

Вернувшись из цирюльни, мы снова занялись своими делами. До вечера оставалось не тау уж и много времени, я надеялся успеть прочитать пару глав. Оскард тем временем возился с механической рукой, что-то нашёптывал, иногда злобно ругался и бил себя по лбу. Видимо у него не очень получалось, что и не удивительно ведь это его первая попытка сделать протез. Успеет они или нет, на самом деле, не так уже и важно. Не просто же так я выбрал себе пальто с карманами, тем более без дневного света рука почти не будет привлекать внимания, надеюсь. Главное, чтобы не пришлось ей что-нибудь делать иначе сразу спалюсь. Если на первом свидание всё пойдёт гладко, то чуть погодя я буду просто обязан спросить Эсту о способности биомагов восстанавливать конечности.

— Так, Крис, предлагаю тебе составить психологический портрет Эсты.

— Для чего?

— Уж не думаешь ли ты, что я тебе просто так выпущу в свободное плаванье? Без, так сказать попутного пинка в нужном направление, а?

Правильные мысли, да и опыта у него больше. Пусть меня чему-нибудь поучит.

— Ладно, давай попробуем.

— Что мы знаем о ней? — спросил он и замолчал, продолжая ковырять всякими странными штуковинами мою будущую конечность. Я только хотел раскрыть рот, чтобы ответить, как он прервал паузу.

— Она дочь старосты. Значит обеспеченная, деньгами на неё не надавить, да и нет у тебя столько. Хе-хе.

— Причём тут деньги?!

— Так, не учи учёного. На одних красивых глазках или милой мордашке ты далеко не уедешь. И даже я при всей моей красе… Жены у Хирульда нет, значит и матери у Эсты. Что с ней случилось, а вот хренушки его знает. Но что это нам даёт?

— Что?

— Отец скорее всего опекает любимую доченьку и балует подарками. А, значит и чрезмерная забота белобрысой не нужна.

— Логично, – согласился я.

– Идём дальше… Она почти ни с кем не общается, тут две возможные причины. Первая, люди плохо шли с ней на контакт и поэтому она закрылась в себе. Вроде: «это не я вам не нужна, а вы мне». Вторая, она реально настолько высокомерная, что смотрит на всех, как на недолюдей. Я бы, конечно, топил за второе, но какого-то лешего она согласилась на свидание с тобой. Ты не вздумай обидеться, помнишь я тебе про рыцаря говорил?..

– Помню, и про «птицу не моего полёта», тоже помню.

– Молодец, трезво оценивать свои силы важно. Что до Эсты, то остаётся только взять её вниманием, может выслушать какую-нибудь история о сложной жизни в поместье с мешками денег. Старый Хирульд, вероятно, опекает её, но это не значит, что понимает и уделяет много времени. Может швырнёт ей подачку, обнимет да свалит какие-нибудь городские вопросы решать. А она сидит в своём поместье, за садиком ухаживает. Хотя нет, слишком она бледнокожая.

— Ага, – кивнул я, – выслушать и уделить внимание, но не переборщить с заботой.

Быть хорошим слушателем я всегда умел, если только говорящие не несли всякую бесполезную чушь. Не рассказывали свои «невероятно интересные эпопеи» про скучнейшие бытовые вещи. Работал я как-то с мужиком, так он вечно травил байки, про то, как дома с женой ссорился. Ну очень увлекательно…

-- Всё верно. Но давай на всякий пожарный рассмотрим и другую ситуацию. Если Эста в натуре считает себя лучше других. Тут сразу неувязка в том, что она в принципе тебя спасла от медведя. Но допустим ты на секунду превратился в меня и взорвался харизмой…

– Да-да-да… – серьёзно, ему никогда не надоест себя нахваливать. Поражаюсь просто, как он до сих пор зеркало в свинарник не купил?

– Погоди-погоди… Вы ведь встретились в дальней части леса? Не на лужайке, где все по праздникам мясо жарят и нажираются?

– В самой настоящей глуши.

– Ты понятное дело, мыл золото. А она чё там забыла? И, подумать только, как вовремя подоспела, чтобы тебя спасти… Не верю я в такие совпадения, хоть убей.

– К чему ты клонишь?

– Да к тому, что она биомаг и могла специально натравить медведя, а потом спасти тебя. Не думал об этом?

– И в голову не приходило. Зачем ей это?

– Вот сегодня и узнаешь. Или ты реально её зацепил, заметь я не говорю понравился, именно зацепил. Хотя одно может перерасти в другое… Или же она хочет тебя использовать. Для чего? А понятия не имею. Так что держи ухо в остро. Хоть намёк на какие-то корыстные мотивы заметишь, шли подальше. Всё понял?

– Мда… всё ещё запутаннее, чем мне казалось.

– Справишься не хмурься. Теперь нужно заранее заготовить несколько тем для разговора, а то будешь как рыба: п-ву-п-ву-п-ву… – раздувал и разжимал щёки он, – что ей может быть интересно?

– Она биомаг, и гуляла в лесу. Природа, растения, животные.

– Хорошо, ты же читал Доквина. Вот и расскажешь ей про эволюцию, какие-нибудь интересные штучки. Только сильно не увлекайся. Занудство на первом свидание дурной тон. Рассказал что-то умное, возьми да пошути.

– Ясно, это я, наверное, смогу.

– Ещё темы на примете? У вас, магов, должна завязаться какая-нибудь болтовня о магической силе и… ну ты лучше меня знаешь.

– Я могу рассказать о големах, о золотодобыче.

– Не забывай, что она не ты. Тебе что-нибудь может показаться жутко интересным – ей сплошным занудством. Расскажи про крабиков големов, точно не прогадаешь. Соври что-нибудь, типа ты умеешь делать редких животных или ускорять рост цветочков с помощью геомагии.

– Хм… если попросит показать? – а, действительно, если уж и собрался врать, нужно ещё как-то выкрутиться уметь. Дурная затея.

– Попроси в ответ какие-нибудь фокусы, завязанные на её магии. В конце концов можешь рассказать ей про меня и мои изобретения. Ещё вариант есть, вызови в ней жалось тем, что потерял руку.

– Ну уж нет, этого я точно делать не буду.

– Хм... Но попробовать стоит, в крайнем случае, разумеется, – подмигнул он и продолжил мастерить механическую кисть.

За последнее время она сильно изменилась, но выглядела всё ещё не очень хорошо. Уже отчётливо было видно каждый корявый палец, кажется, некоторые из них даже начали гнуться. Но руку он сделает и без моей помощи. Мне лучше напрячь извилины и попытаться разгадать эту загадку-биомагичку. Правда, если задуматься, то наша встреча, кажется, всё менее вероятной. Ладно, в лесу водятся медведи, но откуда именно в том месте могла взяться она. Неужели реально всё так сложилось, что мы встретились? Если бы она пришла на минуту позже, меня бы растерзал медведь.

А может она следила за мной всё это время. И от этого легче не стало, на кой чёрт ей этим заниматься? Мысли бурлили в моей голове, как лава в вулкане. Я думал над странным стечением обстоятельства и всё равно не мог поверить, что это простая удача. Слишком много переменных, которые встретились в одной точке и получилось, что получилось.

Некогда думать. Я встал с раскладушки и переоделся в новую одежду (когда мы вернулись из цирюльни я бережно снял её, чтобы не помять и не испачкать). Заправил рубаху в штаны, чтобы выглядеть серьёзнее. Оскард слова против не сказал. Но когда я перепутал ремни и взял свой с серебристой бляхой, то изобретатель быстро ткнул меня носом в эту незначительную оплошность. Сказал что-то про кучу маленьких деталей, из которых и строится общее представление. Я без лишних споров затянул уже его ремень потуже и осмотрел пальто. Всё в полном порядке, можно хоть сейчас выдвигаться. До заката оставалось совсем чуть-чуть.

Кажется, я потихоньку начинаю испытывать это приятное напряжение. То самое, когда понимаешь: скоро наступит нечто долгожданное, но вместе с тем это нечто совершенно новое и крайне непривычное. Что и заставляет сделать над собой усилия, лишь бы не упасть в грязь лицом.

В какой-то момент крабики Работяги закончили разгребать большую кучу мелких железок. На столе, в результате их работы, образовались горки поменьше. Каждая состояла из одного вида деталек. Орешек тоже закончил со своеобразной уборкой. В свинарнике может чище и не стало, но горы хлама были растрированы и лежали на своих местах, где их можно было спокойно взять, без риска быть заваленным лавиной из металлолома.

– Ты только посмотри на это, представь, каких делов можно натворить, если ты сделаешь много здоровенных големов… А я им какие-нибудь штуковины…

На несколько секунд от отключился от мира и, кажется, погрузился в фантазии. На его лице всё сильнее растягивалась улыбка, а глаза мечтательно смотрели в никуда. Наверное, представлял, что можно сделать, имея в распоряжение толпы големов, готовых трудиться за еду.

– А, ну да… Так к чему это я? Теперь, когда в свинарнике чисто, я готов на всю катушка заняться изобретательством. Но мне нужно твоё разрешения на модификацию одного из крабиков и Орешка.

– На что?

– На улучшения. То бишь я к ним разные механические штуки приделаю.

– Конечно, только постарайся их не угробить.

– По рукам, – счастливо улыбнулся Оскард. В его глазах мелькнула искра.

Спустя пару минут, которые я с трепетом выжидал, он наконец-то закончил мастерить мою будущую кисть.

– Крис, дружище, успеваем. Примерь-ка и можешь скакать на свиданку.

– Отлично.

Я подошёл к нему, снял кожух с руки и ужаснулся. Нет я не увидел ничего такого, простые слегка окровавленные бинты, ничего больше. Но по мозгам снова ударило осознание того, что руки нет. Наверное, это какая-то биологическая фигня. Не знаю. Я-то думал, что уже смирился с этим, но, как оказалось не до конца.

– Что-что такое? – спросил взволнованно друг.

– Нормально всё, со временем пройдёт, – уверенно ответил я.

– Не мне тебя утешать, ты за два денька сделал мой полугодовой доход. Если ты в чём и лучше меня, так это в отмывание денег и геомагии, –слегка улыбнулся он и попытался нацепить мне протез.

– А-а! – пискнул я от боли.

– Проклятье. Вот демон старый, не заживил до конца. Без мех-руки пойдёшь?

– Пробуй ещё раз, я больше от неожиданности.

– Лады.

Оскард снова попытался нацепить на мою куль механическую кисть. Её основная часть – корпус, своей формой напоминал ровную длинную вазу. Рука… то, что от неё осталось вошло в темноту. Рана и кожа коснулись стенок из холодного железа. Я почувствовал лёгкую боль, но ничего смертельного.

– Как-ты?

– Терпимо, делай.

Кивнув, Оскард двинул протез ещё дальше на руку. Корпус, который сужался ближе к кисти, плотно обжала железом мою руку. Приятный холод правда не уменьшил боль, но она и не стала сильнее. Терпеть можно.

– Ща я ремни затяну, чтобы не слетела, – объяснил изобретатель.

Сказать по правде, мех-рука выглядела не то, чтобы не красиво… Она одним свои видом вызывала отвращение. Кривые, разных размеров, ржавые пальцы, которые едва ли не во все стороны «смотрели». Каждый чуть другого оттенка нежели остальные. И это ещё пол беды, сама основа кисти вся погнута и исцарапана. Не говоря уже о ржавчине, которую, впрочем, Оскард старательно чистил. Уже и не знаю, что хуже прийти без руки или с этим железным недоразумением. Точно лапа курицы мутанта, кривая и несимметричная. Но не мог же я прямо сказать Оскарду, что труды его практически суточной работы полный провал…

Он затянул ремни покрепче. Мех-рука плотно села на мою. Хоть что-то у Оскарда получилось. Держалась она на ура, что тоже вызывало досаду. Просто так она точно не слетит, а значит её будет сложнее потерять. Меня может выручить только перчатка.

– Работает она вот-так, – Оскард начал гнуть пальцы и кисть в месте стыковки с корпусом, – если хочешь, то можешь управлять ей магией железа. Но пока хватит и правой руки. Железные пальцы туго идут, придал им нужно положение и можешь весь день с кулаком проходить.

– Хорошо, слушай, а у тебя перчаток случайно не завалялись?

– Завалялись, – ответил он и выдвинул один из ящиков, – да не стесняйся ты, я же вижу, что получилось какое-то гавно… Это, скажем так, версия на скорую руку. Ха-х! Хороший протез я бы месяц делал.

Я очень обрадовался. Оказалось, что Оскард из тех людей, которые объективно оценивали результат своего труда. Ещё один плюсик в копилку его достоинств. После он поправил мне причёску, складки на одежде и даже натёр башмаки до блеска. Дал ещё пару советов, чтобы угодить даме. Первый заключался в том, чтобы показать Эсте будто у неё много потенциальных конкуренток, это, по идее, должно было заставить её поднажать.

Как такое провернуть Оскард тоже объяснил. Он сказал, что в какой-то момент нужно завести разговор о бывших и нахвалить одну из своих прошлых пассий. С его слов следовало и ещё, что не важно существовала ли девушка на самом деле, главное дать понять, что в ней было очень много хороших черт. Однако переигрывать не стоит, иначе есть большая вероятность обидеть собеседницу и схлопотать по лицу.

Сомнительный, конечно, способ. Вряд ли я им вообще когда-нибудь воспользуюсь. Да и к эффективности недоверие есть. Я за свою не долгую жизнь много книг прочитал, там рыцари предлагали принцессам сердца, клялись в любви, некоторые даже умудрялись убивать драконов. А Оскард прямым текстом объяснил, что нельзя давать даме понять будто бы она единственный вариант. Для меня это странно… Интересно, а все отношения настолько похожи на войну или политику из тех же книжек? Какие-то хитрости, обманы, нечестная игра. Лишь бы достигнуть заветной цели и плевать на средства.

По правде говоря, цель я для себя ещё не вывел. Подумаю об этом, когда мы с Эстой разойдёмся по домам.

И про это Оскард рассказал. Он всячески настаивал, чтобы я, как-нибудь не шибко навязчиво, но и без прямого вопроса, проводил её до дома. Вроде как, если она в негласно согласится, то это будет означать более высокий уровень доверия, нежели при отказе. Вот тоже ерунда какая-то… Можно же просто поговорить об этом и спросить простыми человеческими словами. Мда. Оскард пообещал мне потом целую лекцию про намёки рассказать. Говорил, что сегодня нет смысла начинать, ведь тогда я только сильнее запутаюсь.

* * *

Вот я и стою на пороге свинарника, смотрю на вечернее небо. Солнце вот-вот скроется за горизонтом, людей на улицах стало меньше. В кармане железная, не знаю, как назвать это недоразумение, – лапка или хваталка. За спиной мой верный друг, пытается закидать меня приободряющими словами.

За последнюю неделю я пережил событий больше, чем за несколько лет. Интересный мир, в котором мы живём. Простая покупка книга и так сильно изменила мою жизнь в лучшую сторону. Не хочу представлять, чтобы было не надумай я её купить. Наверное, так бы и сидел в своём домике, продолжая влачить бессмысленную вороватую жизнь.

Сейчас я чувствую себя прекрасно. Передо мной открылось столько возможностей. И плевать я хотел на эту руку. Клянусь сам перед собой, что овладею магией железа до такой степени, что движения левой кисти будет нельзя отличить от настоящей. Главное, чтобы Оскард не подвёл.

Я шагнул через порог и отправился к Чёрному Омуту. Находился он, понятно дело на реке, ненамного выше той заводи, где мы с Оскардом искупались. Берег у омута привлекал людей, любящих природу, неудивительно, что биомагичка выбрала именно его. Я и сам там часто бывал, правда ещё ребёнком с родителями. Мы часто отдыхали под громадными ивами, выросшими на берегу.

Очень скоро я добрался до назначенного места. Подошёл поближе и увидел силуэт человека, сидящего на поваленном дереве. Чёрт, я рассчитывал прийти раньше. Иду, присматриваясь, вдруг замечаю и второй силуэт, явно больше первого.

– Так… – шепнул я.

Глава 24

Подхожу чуть ближе и вижу, что на бревне сидят двое. Слегка пухлая девушка с каштановыми волосами, и очень крепкий мужик с сигарой в зубах. При этом он совсем не стеснялся пускать струйку дыма в сторону своей спутнице. Она покашливала, но слова против не говорила. Я около минуты за ними наблюдал. Нужно вежливо попросить их уйти, иначе всё пропало. Иду к ним, стараясь шагать, как можно громче, чтобы они обратили на меня внимание и не подумали, будто бы я подкрался.

Потребовалось сделать всего пару шагов. Услышав шелест травы и хруст сухих веточек, они обернулись.

— Каво приперси молокосос? Не видишь, мы здесь, — обратился ко мне бородатый амбал и харкнул в сторону.

— Да, мы так-то раньше пришли, — поддакнула курносая с большими щеками, — тикай, малец.

Думал они покультурнее будут. Знал бы, что мужик не из робкого десятка, может и не подошёл бы. Но теперь уже поздно, нужно действовать.

— Прошу прощения, а вы долго тут планируете оставаться? — спрашиваю максимально любезно, лишь бы, как я его оценил на первый взгляд, — туповатый здоровяк не захотел вступить в перепалку. На словах может я и ловчее, а вот в драке мне конец.

— Сколько надо! Хоть всю ночь, твоё какое дело? Иди-ка ты отсюдава…

— Может договоримся? — всё тем же доброжелательным голосом, предлагаю я.

— Муцок, прогони этого модника со смазливой причёской…

Модник? Смазливый? Ладно, это не самые обидные «комплименты», что могли прилететь в мой адрес. Выгляжу я правда лучше, хотя не назвал бы короткую причёску, без всяких зачёсов, смазливой.

– Но… – мне не дал договорить этот амбал:

– С-щас! – он встал, и тут я понял, что бородач выше меня на добрых сантиметров тридцать, а то и больше, — я сёдни злой, – сказал он и пустил дым мне в лицо.

Вот урод. Сдерживаюсь, чтобы не ответить ему колким словечком. Ещё бы, ведь не хочется отлететь в нокаут за несколько минут да первого свидания. А в способности этого амбала решать все проблемы исключительно кулаками я даже не сомневаюсь. Не зря я с собой деньги прихватил, ух не зря.

– Мой кулак снесёт тебя на раз. Понял? А-эа?

-- Я готов заплатить некоторую сумму монет, если вы пожелаете отправиться наслаждаться природой в другое, не менее живописное, место. Благо в близи Трелесе много разных красивых мест, – специально говорил самыми сложными конструкциями, надеясь, что мозг здоровяка перегреется. Хех.

– А-а? – брови бородача подскочили вверх, – скока?

– Три лона? – начал с малого, переплачивать не шибко хотелось.

– Смеёшься? – грозно спросил он.

– Пять? Шесть?.. Семь!

– Ну вот, другой базар, – в одного мгновенье озвученная сумма подняла настроения бородача.

– Секундочку…

Я сунул правую руку в карман и отсчитал пальцами семь толстых монет. Чёрт бы побрал этих голубков, на семь лонов можно было купить промывочный лоток и ещё бы на несколько яиц осталось, причём яиц первой свежести. Достав монеты, я протянул их мужику. Он выставил свою медвежью ладошку и взял их.

– Слушай, дружок, а может ты и бабёхе мой заплотишь, а?

Зараза, прознал, что у меня есть деньги. Теперь до последнего не отстанет. Я вообще жутко сглупил, ведь он мог спокойно огреть меня по голове и обчистить. Вот вляпался. Платить не хочется, а видно придётся. Курносая уже слезла с бревна и откровенно пялилась на карман в моём пальто. И тут меня посетила весьма интересная мысль. Рискованная затея, но если сработает, то они точно свалят. Ну, была не была.

– Не наглей, мужик. Я же заплатил… Ты хоть знаешь, с кем связался?

– Пфф… – харкнул он в кусты, – и с кем?

Я достал из кармана руку с надетым протезом, благо ещё в свинарнике додумался надеть на него кожаную перчатку. Она хорошо скрывало железо, кисть выглядела почти как настоящая, тем более в сумерках. Вынув из кармана, я поднял её на уровень лица. Пальцы собраны вместе и вытянуты.

Хватаю указательный и, да простит меня Оскард, из всех сил дёргаю его в ту сторону, куда он точно гнуться не должен. С едва слышным хрустом железный палец ломается, принимая совсем неестественное положение. Моё лицо при этом не дрогнуло. Бородач и его подружка прекрасно рассмотрели все детали моего представления, но не заметили никакого подвоха.

– У-у-у… чё творит, пошли-ка. Это детёныш из каконть клана убийц… – курносая дёрнула мужика за руку.

– Агась, – кивнул амбал и осторожно вернул мне семь монет, хотя я этого даже не просил.

Когда они уходили в сторону города я слышал, как мужик шепнул: «вроде бы дрыщ-дрыщом, а сам какой-то техникой диковинной владеет». Техникой железной руки. Хах. Ушли и на том спасибо, ещё и деньги вернули. Отделался я с минимальными потерями, надеюсь, Оскард сильно не расстроится.

Я сел на бревно и, не снимая кожаную перчатку, попытался выправить палец. Дёрнул в нужную сторону, с хрустом он встал на место. Однако, теперь и через перчатку стало заметно, что он изуродован. Придав кисти самую естественную форму, не кулак, но и не прямую ладонь, а что-то среднее, я снова спрятал её в карман пальто.

Слега дул ветер, листья на огромных ивах тихонько шелестели. Хорошо, что они не «плакали», иначе я бы сидел под дождиком и мок. Спустя какое-то время мне стало скучно, и я поднялся с бревна. Спустился по ровному берегу прямо к воде. Близко подходить не стал, песком мог предательски запачкать мои новые до блеска натёртые башмаки.

Стоя под луной в сгущавшейся темноте, я смотрел на воду. На поверхности тихой заводи плавали кувшинки, самых разных форм и размеров, с раскрывшимися на них жёлтыми цветочками. В том месте, где водная растительность разрослась слишком сильно течение играло с большими листьями, то и дело увлекая их в бурный поток, а затем возвращая обратно. Подводный стебель не давал листьям уплыть. Я не из тех недалёких людей, которые думали, что кувшинки – это такие листочки, которые просто плавают в воде.

Неожиданно, из-за спины, я услышал приятный женский голос:

– Привет.

С неожиданности я чуть не вздрогнул. Голос звучал настолько робко, что я ожидал встретить кого угодно, но только не ту высокомерную недотрогу Эсту, каковой её считал мой друг. По правде говоря, я был согласен с ним лишь от части. Мгновенно оборачиваюсь и…

– Привет, – отвечаю Эсте.

Удивлению при этом превысило все допустимы нормы. Она подкралась очень тихо. Её волосы были собраны в две длинные косы, а на лице появился макияж, совсем немного. Одежда, как она и привыкла, – всё чёрное. От высоких гладких сапог до утончённого камзола с узорами из какой-то очень нежной ткани. Лишь пуговицы выделялись тёмно-голубоватым цветом.

– Выглядишь потрясающе, не то, что тогда. Давно ты тут? – спросила она и посмотрела мне в глаза.

Мда, это я должен был сделать комплимент, какой же я тугодум. Всё вылетело из головы.

– И ты ничего, – боже я правда это сказал? – Ну, а пришёл я только что.

– Значит это не тебя испугался тот здоровый мужик с женой. Очень жаль, а то я бы спросила, как это так вышло… И сейчас бы ты рассказал, мы посмеялись…

Договаривая последние слова, она замялась. Никогда бы не подумал, что Эста окажется настолько зажатой и в разы стеснительнее меня. Куда делся её жёсткий характер, а это взгляд с высока? А её грубая манера общения, как тогда в лесу? Неужели это был лишь образ? Она будто растаяла…

– Раскусила, –улыбнулся я, – на самом деле он испугался меня.

– Геомагией громилу шугнул, ага? – чуть подняв густые брови, спросила она.

Так, тема магии, можно развивать. Вот только не скажу же я ей, что сломал палец мех-кисти и тем самым напугал мужика. А она, наверное, посчитала меня смельчаком, готовым встать против любого амбала. Чёрт…

– Нет, я напугал его не геомагией. Пусть это будет мой секрет.

– Только заговорили, а уже секретничаешь, – буркнула она.

– У всех много секретов.

– Поделись одним из своих, – предложила она.

– А что я получу в замен? – надеюсь, это не прозвучало, как препирательство или что похуже…

– Я раскрою свой.

– Идёт, – ответил я и предложил сесть на бревно.

Она села, закинув ногу на ногу, направила взгляд на реку. Я пару секунд смотрел на неё прежде, чем понял, что не стоит так откровенно пялиться. Зрительный контакт, конечно, нужен, но не каждую же секунду. Я повернул голову к реке и увидел какого-то зверька, проплывающего мимо. Кажется, это была ондатра.

– Мой секрет, – начал я и осёкся. Сказать про руку? Про свой статус бездомного? Проклятье, одно хуже другого, – я не совсем, тот, кем тебе должно быть кажусь. Ты видишь на мне дорогую одежду, стильную причёску. На самом деле я далеко не богач, я нищий, которому просто повезло, – если б это слышал Оскрад, то избил бы меня, ей богу, избил!

– Деньги, разве это главное в жизни? Главное, что ты живой, – ответила она, задумавшись.

Не уж-то её правда не смутила моя бедность. Если это так, то мы с Оскардом хреновые портретисты… Так, теперь нужно дать ей выговориться. И то такого в том, что я живой?

– Живой?

– Ну, да. Это сложно объяснить… есть люди, которые не живут, а существуют. У них могут быть, и деньги, и возможности, и семьи… Но они не живут. Ты знаешь, я же биомаг. Поэтому чувствую людей по-особенному. Например, когда я прошла рядом с тем здоровым мужиком, от него исходил сильный страх и никаких толковых мыслей, только животные желания. Я вообще-то люблю животных, но нет ничего хуже людей, уподобляющихся им.

Так значит она и меня может прочитать, как открытую книгу! Ладно, тихо. Притворюсь, что я этого не понял и сменю тему. Вроде бы я нащупал, как её можно разговорить ещё больше.

– Очень интересно! А как ещё ты используешь биомагию?

– Хм… если бы не она, я бы и знать тебя не знала. Тебе, наверное, интересно узнать, что я делала в лесу?

– Очень, очень интересно, – кивнул я.

Секунду назад и не наделся, что решусь задать ей этот вопрос на первом свидание, но она сама решила рассказать. Удача, ты меня заметила?

– Гулять по лесу я любила всегда. Там звери, растения, грибы, река… Идеальные условия, чтобы развивать свою магию, – она полностью отвела от меня взгляд, разглядываю, то ивы, то реку, – В тот день я, можно сказать, выгуливала Пушка. Правда он об этом не знал, – неловко улыбнувшись объяснила Эста.

– Тебе не было страшно? – вырвалось из меня. Перебивать, конечно, не красиво.

– А чего мне бояться? Я запросто могу подчинить Пушка. Он шёл по лесу, а я за ним. Вдруг его внимание что-то привлекло, он сорвался с места и выбежал из чащи. Я подумала, что на берегу валяется дохлая рыба. Но нет, она висела на дереве. Это меня уже насторожила, но я ни раз видела, как мужики отпугивали медведя огнём. Поэтому особо и не волновалось. Заметила я тебя не сразу, а прочувствовала ещё позже. Но Пушок уже решил попробовать тебя на зубок…

Молча слушаю и киваю с серьёзным лицом.

– Когда Пушок раздавил твоего голема, я почувствовала тоже, что и ты. Это словами не передать… Некоторым людям не семью плевать, а тебя так задела гибель земляного человека.

– Я много сил потратил на его создание, обучал его…

– Скажи мне, големы, они как животные или как люди? – спросила она, встала и молча пошла к реке.

– Что-то средне. Чтобы у голема появились чувства нужен невероятный навык геомаги.

Затем я высунул левую руку из кармана, чтобы оттолкнуться от бревна и встать. Лучше бы я этого не делал… мне, конечно, удалось подняться, но кисть хрустнула довольно громко. Все четыре пальца, загнулись назад. Я быстро выправил их, не успела Эста и обернуться, как я уже шёл и размахивал руками.

– Я бы с удовольствием посмотрела, как ты големов делаешь. Что это за звук? – обернулась и спросила она, стоя на берегу у самой воды. Её лицо в лунном свете неописуемо красиво.

– Не знаю, ничего не слышал.

– Не важно, иди сюда, – вздохнув она и продолжила рассказывать, – потом, когда Пушок ринулся на тебя, я ощутила настолько живую эмоцию, что мне самой захотелось не просто жить, а заняться чем-то таким, таким несбыточным и важным... Сложно объяснить, хоть ты и маг, правда другой стихии. Крис, я ещё никогда не встречала человека, которого настолько переполняла любовь к жизни. Но главное даже не это, ты не боялся потерять себя или какие-то свои богатства. Тебя пугало то, что твоя мечта может не сбыться.

Ещё чего я о себе не знал? Она реально умеет читать людей? Но, наверное, интерпретирует по-своему. А, быть может, это я знаю себя не так уж и хорошо, как думал раньше.

– Спасибо, что всё рассказала. Но я не понимаю одного…

«Ты влюбилась» именно этот вопрос и вертелся в моих мыслях, но озвучить его я не решился.

– Что ты не понимаешь?

– Мы же встречались на представление, ты даже посмотрела на меня. А потом отвернулась, как от чего-то неприятного.

– В толпе я не чувствую людей. Все их внутренние желания, страхи, энергии смешиваются. Перекрывают друг друга. А ты, в тот момент показался мне забавным, правда жутко неопрятным, – хихикнула она и подошла ближе.

Определённо хороший знак.

– Мою реакцию на свой счёт не воспринимай. Я чувствовала эмоции отца, мы с ним не очень ладим…

Позволить ей выговориться о неприятной теме? Сменить вектор разговора в более положительное русло?

– Знаешь, раньше я думал, что ты зазнавшаяся принцесса, которая недолюбливает весь человеческий род, – вот так сказанул, блин.

– Часть меня определённо недолюбливает людей, – ответила спокойно она, – О БОЖЕ! ДА КТО ТЫ ТАКОЙ?!

Эста отскочила от меня, как от какого-то ужасного демона. Я сию же секунду посмотрел на неё, моя левая рука дёрнулась. Но я успел заметить, как нежная кисть отпустила железный протез. Беда, я не почувствовал, когда она взяла меня за руку.

– Постой-постой, я всё объясню!

– Отстань, нелюдь! – побежала она под огромные ивы.

– Эста, это всего лишь протез! – крикнул я ей в след.

Она остановилась. Правда, я так и не понял, что сейчас произошло. Оскард, конечно, смастерил не лучшую мех-кисть. Но, взявшись за неё, шарахаться и кричать, что я нелюдь – это уже что-то из ряда вон.

– Покажи руку, – трусливо сказала Эста, стараясь держать расстояние.

– Вот, – поднял я левую руку повыше, – объясни, чего ты так испугалась-то?

– Я-я… прикоснулась к тебе и не почувствовала жизни.

– Рука железная, – я наконец-то додумался снять перчатку и показать.

Эста увидела руку. Конечно, без нехилого удивления не обошлось, но, кажется, они меня больше не боялась.

– Хм… И в правду железная. Но в лесу твои руки были на месте.

– Всё верно, ампутировали только вчера, – произнёс я, понимая, что это напрочь может всё испортить. Но, а что оставалось делать?

– Не переживай ты так… Я не боюсь людей с увечьями.

Она определённо уметь читать эмоции. После она ловко подняла перчатку с земли и надела на мой уродливый протез.

– Спасибо. И прости, что сразу не сказал, – виновато улыбнулся я, сунув руку в карман пальто.

– Это ты прости, что я так среагировала… Знаешь, а вообще-то это достойный поступок. Тебе только вчера кхм… отрезали руку, а ты, нарядный и с улыбкой, пришёл на свидание.

– Да, – махнул я рукой, – чего там?.. Мне и лекарь мне рану заживил немного.

– Ну не скромничай, – улыбнулась она и спросила, – уже, наверное, скучаешь по настоящей?

– Да

– Ну, я биомаг и вроде как должна научиться к совершеннолетию всяким сложным штукам… Но нет. Мой отец же не понимает, что без учителя я не могу нормально совершенствоваться, а сам спрашивает с меня, как с собачки дрессированной.

Снова отец, видно серьёзный между ними разлад.

– Скажу прямо, я пока не умею отращивать конечности, – закончила она и посмотрела мне прямо в глаза.

– Не страшно, я пришёл ради тебя, а не твоих способностей.

Уже слышу голос Оскарда: «целуй, Крис! Че ты ждёшь, балбесина, целуй!». Наверное, это лучший момент для поцелуя, который только и мог представиться за всё проведённое вместе время. Но кому-то из нас не хватило решительности, а может сразу обоим.

– Пошли к воде, хочу тебя кое с кем познакомить, – сказала Эста, отвернувшись в сторону и опустив взгляд.

– С кем это?

– С Пятнышком.

И вот, спустя несколько секунд, мы уже стояли на песчаном берегу. В небе горели яркие белые огоньки, луна смотрела на нас, а вода, как и всегда бежала, тихо побулькивая.

Глава 25

Эста присела на корточки, слегка подтянув кафтан, чтобы его не намочила вода и не испачкал песок. Она опустила руку в воду и начала булькать. Звук получался похожий на тот, который издают рыбы, когда кормятся с поверхности.

— Присоединяйся, Пятнышко тебе руку не отгрызёт, — сказала она и хихикнула, — ой! Я не то…

— Не бери в голову, всё в порядке, — ответил я. Сел на корточки и тоже начал булькать рукой в воде, — как-то я читал про огромных зубастых ящериц с шипами на спине… Называются они крокодилы, но живут только в жарких краях, на болотах. Так что — да, бояться нечего.

— Ого, никогда не слышала про таких зверей! Дашь почитать?

— У меня не осталось той книги, — снова вспомнился «Чёрный Замок», от которого только и осталась кучка углей.

— Жаль, у нас дома только дурацкие книги про рыцарей-героев или какие-нибудь учебники по экономике и другой занудной ерунде.

Тяжко ей должно быть живётся. Нет, мне, конечно, нравятся книги про рыцарей, да и некоторые учебники бывает очень даже полезно почитать. Но Эста не я, должно быть, у неё другие интересы. Но общие уже прослеживаются, например, биология. Однако нужно найти ещё несколько.

— А что бы ты хотела читать?

– Ну… книги для девочек, – хихикнула она, – ещё про животных, про развитие магии. Разве можно такое в нашей глуши отрыть?

– Я попробую!

— Ух ты, спасибки!

Любовные романы, наверное, можно найти даже в нашей книжной лавки, такая литература по идее должна быть популярной, хоть я и не любитель. С книгами про животных сложнее, может и удастся найти какой-нибудь редкий экземпляр работы Доквина, надо будет спросить у Оскарда. Что до книг про развитие магии, то найти их в Трелесе, скорее всего, и вовсе невозможно. По крайней мере, за все несколько лет поисков мне не удалось найти и одну жалкую страничку про это.

Вдруг с противоположной стороны что-то булькнуло. Наверное, тот самый Пятнышко нырнул в воду и теперь плывёт к нам. Я перестал булькать, но Эста продолжила.

– Пятнышко, плыви сюда.

Очень скоро и она вынула руку из воды. На мелководье показалось нечто совсем непонятно. Какой-то длинный пушистый зверёк. Сначала я заметил две точки, которые отражали свет – глаза. Затем разглядел и мордочку. Оказывается, что зверь словно человек плыл на спине. Когда он приблизился, то я осмотрел его лучше. Сначала в глаза бросился странный горб, примерно в области груди. Что это такое я не совсем понял, быть может зверёк наел себе живот? Спустя пару секунд на этом самом горбе мелькнула новая точка и ещё одна. Четыре глаза, это что-то новенькое.

Вдруг Луна показалась из-за туч, и я наконец-то смог нормально всё разглядеть. Оказалось, что это вовсе никакой не горб. Это детёныш с пушистой коричневой шёрсткой, который нежится на материнском животике.

-- Это выдра?

– Да, но не обычная, – с гордостью ответила Эста.

– Ты управляешь ей с помощью магии?

– Нет, она ручная. Пятнышко, плыви сюда и дай мне малыша, пожалуйста.

– Она понимает человеческую речь? – я сильно удивился, неужели биомаг может также обучать животных, как я големов? А создавать?

– Да, некоторые люди столько слов не знают, сколько она.

Пятнышко уперелась спиной в песчаное дно. После выдра взяла своего детёныша передними лапками и передала Эсте, та подхватила его и начала тискать.

– Кто это у нас такой маленький? Ути-тю-тю, – посмеивалась она и щекотала животик малыша, – у него ещё нет имени, я пока не придумала.

– Какой милашка. А расскажи, как тебе удалось надрессировать выдру?

– Ты что?! Это не дрессировка, я добилась такого чуда магией.

– Я своих големов тоже могу научить слова понимать. Правда не знаю, учатся ли они при этом мыслить… – опасный момент, как бы сказал Оскард: «не стоит перегружать своими интереснейшими, для тебя одного, рассуждениями», – что ещё Пятнышко умеет?

– Пятнышко, вспышка, – скомандовала она.

Выдра вылезла из воды. Стряхнув с себя капли воды, она забрызгала нас. Хорошо освежает, надо признать. Затем она села на песок и какое-то время не шевелились. Я всё ждал что же за вспышка такая должна произойти. Вдруг шёрстка выдры на правом боку начала легонько подсвечиваться. С каждой секундой свечение становилось всё ярке. В какой-то момент коричневый цвет шерсти, в месте пятна, стал почти неразличим. Он сменился на кислотно-зелёный цвет с некоторым голубоватым оттенком.

– Ну, хватит, – сказала Эста, поглаживая малыша.

– Это ты её так… улучшила?

– Да.

– А зачем? – улыбнулся я.

– Биомаг из меня не лучший, в лечение так точно… Рана у Пятнышка была, я её и залечила. Прада после моего лечения вместо шрама появилось это свечение. Без понятия, как так получилось.

– У меня тоже были не самые удачные опыты. Маленьким я делал одноглазых големов и они всегда и во всё таранались. Ха-ха, пока я не начал делать им по два глаза.

– Хи-хи-хи… – рассмеялась она.

После чего передала малыша мне. Я осторожно взял мягкий и тёплый комочек шерсти. Он посмотрел на меня своей звериной детской мордашкой. На секунду мне даже показалось, что он улыбается. От маленького зверька буквально исходил позитив. Взяв его в руку, я почувствовал, как стал меньше нервничать… Вот только Пятнышку, видимо, это не очень понравилось. Когда малыш сидел на руках у Эсты, то выдра-мать оставалась спокойна. Как только зверька взял я, так она сразу насторожилась и начала за мной внимательно смотреть. Впрочем, нормальная реакция, когда твой любимый детёныш оказывается в руках незнакомца, ещё и человека.

– Пятнышко, не бойся. Крис хороший.

– Я люблю животных, – ответил я, поглаживая маленького выдрёнка.

Он легонько царапал мою руку маленькими коготками и принюхивался.

– Крис, а как ты создаёшь магию? – спросила Эста, широко раскрыв глаза. Стало быть, это её неслабо интересовало.

– Сначала я представляю паттерны…

– Что-что?

– Бесконечное полотно очень похожих, а иногда повторяющихся узоров. Они двигаются, извиваются, переплетаются, раскручиваются и закручиваются, и иногда разрываются или срастаются.

– Я тоже! Интересно, вся магия так работает?

– Наверное да, раз уж мы без учителей пришли к одному и тому же.

– А как ты ощущаешь магию, которая уже образовалась?

– По-разному. Магия земли – это очень маленькие частички, которые сыплются. Магия камня – это скорее нечто очень густое. Но всё это будто движется через руки.

– И я руками чувствую, в основном. Мне кажется, будто в них всё смешивается, кости с плотью. Очень странное ощущение, если перестараюсь, так ещё и болезненное, – объяснила она, посмотрела на Пятнышко и чуть приподняла бровь, – лучше отдай малыша, мамочка очень нервничает.

– Хорошо, – ответил я и передал зверька.

Взяв его на руки, Пятнышко кивнула головой и зашла в воду. Просто поразительно, ведёт себя прямо, как человек.

– Пока! – сказала Эста и помахала, выдра ответил тем же и поплыла на противоположный берег.

– Вау. А разговаривать она не умеет?

– Ну что ты, нет, конечно. Пошли к бревну.

Какое-то время мы просто сидели на старом поваленном дереве и рассказывали истории из детства. В основном это были какие-то счастливые воспоминания о беззаботных временах. Эста больше всего говорила о том, каких с мамой животных они держали дома. Среди них были и самые привычные кошки с собаками и диковинные, которых привозил её отец из дальних краёв. Он тогда ещё не занимал должность старосты городка. Но всё счастливое детство Эсты закончилось в два этапа.

Первый начался с того, что маленькая девочка решила испытать свою силу и овладеть горным некшапом… После того случая отец Хирулдь напрочь запретил всю биомагию, раздарил животных богатым друзьям. Не хочу его ни в чём обвинять, но, наверное, так он пытался заботится об единственной дочери. Огородить её от всех неприятностей, которые могут произойти из-за биомагии и диких животных.

Второй этап – это смерть матери Эсты. Для семьи это был сильный удар. Настолько, что дочь и отец до сих пор не могли оправиться и найти общий язык. Да, на людях они весёлые и жизнерадостные отец и дочь, но ведь никто не знает, что творится за сценой. Эста не захотела выносить сор из избы, намекнула только, что мечтает съехать от отца и видится с ним раза три в год, в лучшем случае.

А я рассказал ей про своих родителей. Про то, как они запрещали мне развивать геомагию, как сами постепенно утрачивали умения. Рассказал ей я, разумеется, не всё. Чем-то мне было сложно поделиться, а что-то я специально приберёг на нашу следующую встречу. Ведь я уверен, что она состоится.

Кажется, мы встретились совсем неслучайно.

Два мага и оба с не самой лёгкой судьбой. Быть может это она и свела нас. Хотя, если честно, я никогда не верил ни в какую судьбу или то, что всё предначертано. Человек сам делает выбор, а уже события подстраиваются под него.

– Крис, а можешь сделать что-нибудь магическое? – она робко положила мне руку на плечо и добавила, – я бы хотела ощутить твою магию, если, ты не против, конечно.

– Да запросто, сейчас я попробую оторвать от земли тот камушек.

Я указал далеко не на самый огромный булыжник, ощущая на плече приятное тепло. Казалось, что оно сопровождаете каким-то магическим нежным покалыванием. Наверное, Эста так пытается соединиться с моими ощущениями. Надеюсь, что хоть мысли они читать не умеет.

Поднимаю правую руку в сторону камушка. Растопыриваю все пальцы. Представляю обычные серые паттерны, вот только они почему-то не двигаются и вообще выглядят немного иначе. Какими-то блёклыми, необъёмными. Ладно, пробую дальше. Чудо узоры, или, как их называет Эста, завитушки, начинают тихонько двигаться. Как-то слишком неестественно. Наверное, сказывается усталость или волнение. Наконец чувствую энергию, движущуюся по руке. Но и та какая-то неправильная. Обычно магия камня ощущалась, как потоки чего-то густого. Можно сравнить с мёдом, свободно протекающим по трубам. Но сейчас в это густое нечто словно добавили какие-то колючки. А они карябали руку изнутри.

Ощущения не из приятных. Да и очевидно уже, что с моей магией сейчас что-то не так. Но я всё равно продолжаю, не позориться же мне тем, что я самое простенькое не смог сделать. Магический поток медленно бежит по каналам в руке, скребя по ним острыми затвердевшими сгустками. Чем дольше это продолжается, тем неприятнее становится.

Чумец полный! Надеюсь, это не повредит каналы. Очень скоро потоки пробиваются в кисть, та чуть вздрагивает, но кажется становится слегка легче. Вдруг пальцы сковывает такая боль, словно в них появились колючки, а затем начали раздуваться. Боль дикая, стараюсь ничего не показывать, кажется, получается. Слеза правда в глазу появилась, но лицо не дрогнуло. Ещё через пару секунд в кончиках пальцев начинается жуткое жжение, словно их прокололи раскалёнными гвоздями.

Тем временем камушек начинает кружить на месте и немного вибрировать. Будь со мной всё в порядке он бы уже давно взлетел на пару метров, причём на это потребовалось всего шепотка стараний. А сейчас творится какая-то ерунда. Пару мгновений камень дрожит, отрывается от земли на несколько сантиметров и падает обратно. Я опускаю руку, скрипя зубами. Нет, не от боли, а от досады. Эста ведь хотела почувствовать, что такое геомагия. А что я ей дал? Наверное, боль и разочарование. Я даже не понял почему моя геомагия ослабла, вот срань!

– Неплохо, – с натянутой улыбкой говорит Эста, очевидно, чтобы подбодрить меня.

– Чепуха это! Я, когда был здоров, мог такой камушек в небо со свистом запустить.

– Так вот почему мне, ну то есть тебе, было настолько больно и неприятно.

Она всё почувствовала, ну кто бы сомневался.

– Думаю, это из-за руки, – показываю взглядом на протез, спрятанный в карман.

– Это как-то нарушило сеть узлов и меридиан?

Что-то новенькое, никогда про эти штуки не слышал.

– Наверное. Извини, что ты не смогла почувствовать геомагию. Настоящую геомагию, а не эту…

– Успею ещё, – весьма прозрачный намёк на вторую встречу. Я сразу приободрился, – но сейчас пора возвращаться, если меня долго не будет… В общем отец не обрадуется.

– Хорошо, идём. Я провожу тебя? – спрашиваю вопреки совету Оскарда.

– Конечно! – выпалила она и встала с бревна.

Мы шли под огромными ивами, из-за ветра они то и дело лупили нас длинными свисающими ветками. Больно, конечно, не было, скорее забавно. Ивы так часто махали и касались нас, что напрочь распугивали всех комаров и мошек. Странно, но у Чёрного Омута насекомые исчезли с приходом Эсты. Хотя чему тут удивляться? Она ведь бимоаг, а, заначит, спокойно могла разогнать их, создав какую-нибудь магическую сферу вокруг нас или посылая насекомым сигнал.

Вскоре лес закончился. Мы вышли на полевую дорогу, обсуждая всякие незначительные вещи. Хорошо хоть про погоду не заговорили… Очень скоро мы оказались на каменной брусчатке. Видимо, оба захотели взяться за руки. Но это не самый простой трюк, учитывая мою новую особенность или возможность, как я теперь я её называл. В итоге мы не скоординировали свои движения. Наши ноги чуть не запутались узлом, мы едва не повалились. Схватились друг за дружку, чтобы не упасть. После неудачной попытки поменяться местами рассмеялись, взялись за руки и пошли дальше.

Она сжимала мою руку, а я её. Мы молча шли по ночному Трелесу, слушая, как трещат сверчки и поют птички. Назвать это неловким молчанием нельзя, скорее нам было о чём помолчать.

– А ты знаешь, как сверчки такой звук издают?

– Играют на маленьком струнном инструменте? – надеюсь, шутка не слишком глупая.

– Нет, – ответила Эста и засмеялась, – они трут крылышки о шипастые задние лапки. Я сама видела.

– Ух ты! Интересно.

– Крис, а помнишь, как в начале ты поделился секретом?

– Да, помню, – к чему она клонит?

– А я-то свой до сих пор не раскрыла.

– Я и не тороплю, сделай этой как будешь готова.

Ответил я и улыбнулся, не хочу, чтобы в конце нашего свидания у неё испортилось настроение. Как, впрочем, и у меня. Конечно, мне чертовски интересно что-же за секрет она хранит и как это вся связано с бимоагией и её отцом. Но не буду же я настаивать или допытывать её. Пусть скажет, как сама решит, что пора. Мне так точно терпения не занимать.

– Я готова поделиться… – Эста посмотрела куда-то вниз, – я… – заговорила она и осеклась.

Из-за угла вышли два лесоруба. В их лицах мне сразу показалось что-то знакомое. Точно, двух этих мужиков я встретил в лесу, они мне и посоветовали идти вниз по течению. Сейчас они выглядели так же, как и в тот раз, только больно пасмурные. Наверное, у них день не задался, а может Лок снова что-то устроил. Не важно, это совсем не моё дело. Главное, чтобы они не испортили нашу с Эстой встречу.

– Здорова, – говорят они в один голос.

– Здрасте, – отвечаю я.

Чёрт. Эста совсем поникла, ведь я прервали в самый важный момент.

– Ты ж тот пацан, который золото искал?

– Да, – говорю я. А сам понимаю, что эти двое видели моих големов и скорее всего ничего хорошего это не значит.

– А пойдём-ка с нами, – предлагает толстяк и хватает меня за руку.

– Отпусти! Я с дамой! – кричу я на него.

– Эй, это дочь старосты, – подсказывает усатый лесоруб своему другу.

– Лок нас выгородит! – кричит тот и сжимает лапу на моей руке.

– Вы что творите? – возмутилась Эста, разнервничавшись.

– Тихо, милая. Мы отведём твоего дружка к Цуру Локу. Он заплатит ему, – самым доброжелательным тоном заговорил лесоруб, что не держал меня за руку. Видно, он побаивался Хирульда, в отличие от товарища.

– А меня кто-то спрашивал? – стараюсь им сильно не грубить.

– Или ты идёшь с нами и получаешь сраные лоны, или мы тащим тебя силой!

– Дайте мне попрощаться, – требовательно говорю я.

– Лады, – отвечает мужик и отпускает меня.

Мы отходим от лесорубов на несколько шагов. Но те продолжают смотреть за нами в оба глаза. Боятся, что я попытаюсь сбежать.

– Эста, Лок действительно мне заплатит, я видел объявление. Деньги лишними не будут… Тем более они всё равно не отстанут, так лучше все решить мирно. Я пойду с ними, а ты иди домой и не переживай.

– Заплатит?! Тогда почему они силой тащат тебя? – взволнованно спросив, она и с недоверием смотрела на двух мужиком.

– Они на коротком поводке у Лока. Сама понимаешь, он человек жёсткий…

– Допустим. Ты точно уверен? Я бы могла попросить помощи у отца, – предложила она.

– Да, всё будет хорошо. Получу деньги и вернусь, – сказал я и обнял Эсту.

– Секрет узнаешь потом, – шепнула она мне на ухо, сильнее сжимая в объятиях.

– О-о-о! – потянул лесоруб, – устроили тут…

– Пока, Эста, – выпуская её, я всё равно расстроился. Не так должны мы были попрощаться, не так.

– До встречи, Крис, – не самым весёлым тоном ответила она.

Мы разошлись в разные стороны. Я с двумя мужиками, которые двигались по обе стороны от меня, шёл и оглядывался на Эсту. Она тоже не стояла на месте, как и я, оборачивалась и махала. Очевидно, что она за меня переживала. Что в общем-то тоже хороший знак.

Вскоре мы добрались до мебельной мастерской. Мужики постучали в дверь и её открыли. После чего мы зашли внутрь и меня усадили на что-то деревянное. Кажется, это было кресло, которые только-только начали вырезать из куска дерева.

– Сиди здесь, – приказал первый, – утром тебя покормят, потом придёт Лок и решит, что с тобой делать.

– До утра?! – возмутился я.

– Тихо, твою мать! – схватившись за топор, мужик добавил, – сиди тихо, ничё тебе не будет. Только, если ты сам не захочешь проблем.

– Угу, – пришлось согласиться мне. Стоит потерпеть в итоге-то я получу очень много денег.

Я откинулся назад и попытался заснуть…

Глава 26

— Иди отсюда, иди!

Открываю спросонья глаза. Вижу и слышу, как на меря орёт мужик в поношенном фартуке. У него в руках рубанок и стамеска, он злобно смотрит на меня и машет ими, словно пытается прогнать ворону из огорода. Настолько не хочется вставать, что пару секунд я его просто игнорирую. Закрываю глаза, чтобы собраться с мыслями и подняться.

— Мне работать надо, ты чё развалился тут, щегол?! — спрашивает он и пинает недоделанный стул.

После секундной встряски я моментально открыл глаза.

— Ладно-ладно.

Затем оттолкнулся обеими руками от шершавых ручек и встал на ноги. К моему удивлению механическая кисть выдержала и ничего не хрустнуло. Отхожу в сторону от мужика и его детища. Левая рука затекла, судя по ощущениям протез и натереть успел. Жутко неудобная штуковина, надо будет как-нибудь попросить Оскарда сделать внутри мягкую обшивку или что-то вроде того. Спрятав обе руки в карманы пальто, я решил осмотреться.

Из окон только начали проскальзывать первые лучики солнца, а люди Лока уже во всю работали. Столяры вырезали мебель и различные декоративные элементы. Плотники собирали их, и расставляли готовые комплекты подальше от рабочих мест.

Я смотрел на всё это, наслаждался запахом дерева, и поражался. Вроде бы не самое просторное помещение, а столько всего уместилось. Около двадцати человек работали разом, при этом никто из них не мешал своему соседу. Распределение рабочего пространства здесь весьма продуманное.

— Эй! — крикнул мне кто-то из рабочих.

Я направил на него свой взгляд, в ожидание, что он скажет.

— Ты вроде не оборванец какой-нибудь. Чё ты здесь делаешь? — спросил мужик, продолжая полировать кусок доски.

— Я геомаг.

— Повезло тебе, жди Лока. Только не вздумай нам мешать! — бросил он и отвернулся.

Остальным до меня, кажется, дела и вовсе не было, лишь бы я под ногами не мешался. Что, собственно, я и собирался делать. Пока все занимались своим делом я решил выйти на улицу. Лавируя среди них, словно между деревянных тренировочных манекенов, которые ещё и крутятся с прикреплённым к рукам оружием, я дошёл до двери. Конечно, в реальности я никогда не проходил подобные тренировки, но читал о них в книгах.

Открыв незапертую дверь, я перешагнул через порог и вышел на улице. Оказалось, что тут довольно прохладно. Хорошо, что мой новый прикид весьма неплохо грел. По, тёмно-серой из-за влаги, брусчатке стелился туман. Я шагнул в него и накинул капюшон. Уже начало лета, а перепады температуры всё ещё сильные. Днём может стоять невыносимая жара, а ночью — наступить заморозки. Вода в лёд, конечно, не превращается, но в летней одежде очень легко замёрзнуть. Наверное, поэтому всякие пьянчуги даже в жару шатаются в очень тёплой одежде.

Хоть я и вышел на улицу и вроде бы мог спокойно уйти, но сбегать я не собирался. Зачем? Скоро появится Лок, скажет, что от меня нужно. Надеюсь, что я смогу это сделать и долго возиться не придётся. Однако, за три сотни лонов я готов потрудиться, может даже создать ему одного голема.

Вдруг дверь за спиной распахнулась, звонко хлопнув об деревянную стену.

– Молодой человек, куда собрался? – спросил какой-то мужик без фартука, на нём красовалась клетчатые штаны и кожаная жилетка, в общем дорогой костюмчик. И сам он выглядел опрятнее рабочих, трудившихся над мебелью. Должно быть их начальник или вроде того.

– Никуда, решил прогуляться.

– Мне сказали, что ты геомаг. Поэтому я с тебя глаз не спущу. Пошли внутрь, мне не нужны проблемы… Пожалуйста, — вежливо добавил он и жестом позвал меня.

– Ладно, иду, – я не стал возражать, во-первых, незачем, а, во-вторых, меня весьма культурно попросили. Вежливый человек в компании Лока это что-то новенькое.

Мы зашли внутрь, он показал мне на столик с двумя лавками в дальнем углу. Я осторожно прошёл по помещению, стараясь не мешать рабочим. Несмотря на это я всё равно слегка испачкался. Потому что не наступить в кучи стружек было просто нереально, ведь, по сути, здесь они заменяли ковёр. Также в воздухе постоянно летала древесная пыль, которая оседала везде где только можно. Поэтому многие мужики и закрывали лица всякими тряпками. Видимо в долгосрочной перспективе это сильно влияло на здоровье.

Я сел на шершавую лавку и посмотрел на стол. Его состояние оставляло желать лучше. Что странно, ведь это единственная и лучшая мастерская по производству мебели. Неужели они не могли сделать себе приличный столик и две лавки? Проведя рукой по кривым доскам, я чуть было не словил занозу. Больше я руки не распускал. А сам думал, что Цур Лок должно быть очень жадный до денег мужик. Иначе я не мог объяснить наличие настолько убогого столика и лавки в мебельной мастерской. Видно, девиз у них такой: «всё лучшее заказчикам, а сами на трухлявых пнях посидим».

Какое-то время я сидел и бессмысленно пялился на рабочих. Смотрел за тем, как умело они орудовали ножовками, стамесками, киянками, наждачками и многим-многим другим. Отец пытался научить меня обрабатывать древесину и делать из неё полезные в хозяйстве вещи. Единственно на что меня хватило это кривая табуретка с тремя ножками разной длинны. Ещё в детстве мне не очень нравилось возиться с деревом, не моё это. Но смотреть за тем, как работают профи своего дела всегда интересно. Независимо от того насколько ты сам в этом хорош.

Но даже это занятие меня очень скоро уморило. Я посмотрел направо и увидел глиняный горшок с каким-то цветком. Такое чувство, что человек, который его сюда посадил вышел в поле и выкопал первый попавшийся. Впрочем, не цветок и уж тем более не его красота меня заинтересовали, а земля. В горшке её вполне могло хватить на создание крошечного голема. Однако, сейчас не лучше время для того, чтобы потренироваться в големостроение.

Меня больше волновал вчерашний провал. Камень, который я мог бы легко запустить в воздух, едва оторвался от земли. Это ещё ладно, всякое бывает… Но проигнорировать изменения в магии я не мог, раньше со мной такого никогда не случалось. Эста говорила что-то про узлы и меридианы, вероятно, это как-то связано с каналами, по которым идёт магия. Увы я в этом понимаю не очень много. Пока я подозреваю, что изменения в магии вызваны ампутацией руки. Нет, волнение, конечно, могло повлиять, но не настолько кардинально. Вспомнить ту же магию железа, она поддавалась мне только в моменты, когда я испытывал сильнейший страх. Во обоих случаях на меня нападали дикие звери, которые угрожали моей жизни.

Но страх и волнение -- это совершенно разные эмоции. И вообще-то страх магию только усиливал. Значит дело не в эмоциях, а в отсутствие руки. Это можно проверить несколькими способами, но сейчас мне доступен только один. Я поставил перед собой цветочный горшок. Вынул левую руку из кармана, она всё также побаливала из-за не самого лучшего протеза. Затем направил её в сторону цветка. Начал представлять коричневые чудо-узоры. Бесконечно полотно из висевших, а не туго натянутых, как обычно, ниточек начало двигаться. Они закручивались и путались в какие-то странные фигуры. Не в ровные клубки, а в дурацкие узлы с торчавшими из них отдельными ниточками. Выглядели такие паттерны, мягко говоря, не очень красиво.

Понятно, с магией определённо что-то случилось. Но я не останавливаюсь.

Магический поток начал генерироваться в моём мозге и идти по левой руке. Двигался он в несколько раз медленнее, чем обычно. Ощущался не просто текучим порошком, а, скорее, очень мелкими колючками или крючками. Они кололи руку изнутри, цеплялись за стенки каналов и с большим трудом пробивались дальше. Вскоре поток дошёл и до раны, до того места, где культ упиралась в железный протез.

– Аы-ы-аы! – пискнул я от дичайшей боли.

Магический поток начал вырываться из раны с невероятной болью, я тут же выкинул из мыслей все паттерны и попытался максимально быстро прекратить. Я посмотрел на цветочный горшок и увидел лишь облачко пыли, взмывшее в воздух. Должно быть его давно не поливали. Вспышка дичайшей боли ослабла очень быстро, но рана побаливала и, кажется, начала кровоточить.

Что это могло значить? Наверное, в самой кисти и был тот самый причудливый узел, который мог перенаправлять магическую энергию в пальцы, или же в окружающую среду. Не думаю, что в каждом из пальцев тоже находился узелок, который мог принимать энергетические потоки и выпускать их наружу. Хотя, по ощущениям, именно на это и было похоже.

Боль стихла, я посмотрел в сторону. Сначала на мужиков, которые продолжали вытачивать и выстругивать из деревяшек разные красивые штуковины. После чего боковым зрением я заметил что-то контрастное. Направил туда взгляд и увидел, что на деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, сидит рыжеволосая девица в зелёном платье и нагло пялится на меня. Интересно, давно она здесь?

Скорее всего девушка видела, что я вытворял какие-то странные действия с цветочным горшком. Поднял из него облачко пыли и после скрючился от боли. Заметив, что я смотрю на неё, а не на рабочих, она вместо того, чтобы перестать пялиться, наоборот посмотрела мне прямо в глаза и широко улыбнулась, помахав руками. Я кивнул ей в ответ и легонько улыбнулся. После этого она подняла брови, подскочила и убежала наверх.

Кто она такая я догадывался. Судя по всему, на втором этаже живёт Лок и всё его семейство, а рыжая это его дочь. Больше версий придумать не смог. Когда она ушла я сидел на лавке и просто ждал, ничего не делая. В животе урчало и мне уже хотелось уйти отсюда. Но тут к мебельной мастерской подъехала телега с лошадью. В ней сидел немолодой кучер с плетью и пышная женщина, с не самой привлекательной внешностью. Позади них стояли несколько огромных железных чанов с крышками и бочка.

Столяры и плотники, увидев «гостей», сию же секунду прекратили работать. Ко мне направились самые старые из них и не очень вежливо попросили освободить столик. Я встал и отошёл в сторонку. На лавках уместилось около шести стариков. В это время кучер слез с телеги взял первый чан и занёс его внутрь, поставил на стол. Сходил на улицу за вторым и разместил его рядом с первым. Следом за ним вошла кухарка с грудой посуды и подошла к столу. Она открыла оба чана и начала раздавать рабочим еду. Блюдо состояло из жаренной картошки и, чёрт побери, куриных ножек. Это сколько же стоит такую толпу прокормить, ещё и мясом?

Сначала еду получили самые пожилые рабочие, что сидели за столом. Все остальные выстроились в очередь за своей порцией. Я, помнивший что меня обещали накормить, пристроился в конце и мирно дожидался. Когда черёд дошёл до меня, то кухарка грубо спросила:

– Ты хто? Велено тольхо трудяхам жратву давать.

– Я по объявлению, всю ночь тут сидел… Меня обещали накормить, – объяснил я и взял миску с ложкой.

Выслушав мой ответ, она сморщила лоб и уже собиралась закрыть чаны, как вдруг заговорил тот самый мужчина, который утром вежливо попросил меня зайти.

– Дай ему еды, только без мяса.

Ну… и на этом спасибо. Я протянул ей миску и получил свою порцию картошки. Кучер тем временем затащил внутрь огромную бочку с болтавшейся на цепи металлической кружкой. Да уж, один стакан на всех. Или я попью первым, или не буду делать этого вовсе. Пока все ели и не спешили утолять жажду, я приблизился к бочке, открыл её и увидел, что… Что внутри плавает живая лягушка! Пить я больше точно не хотел. Отошёл от бочки подальше, но за мной наблюдал один мужик, который решил всё это прокомментировать.

– А ты чё, добавку не хош? Ну так я съем, – загоготал он, подошёл к бочке, поймал лягушку и… запихал в рот! Вот мерзость.

Сделал он это под общие возгласы и свит. Мой аппетит совсем пропал, но я попробовал первую картошку. Оказалось, что она заветрелась, подсохла и давным-давно остыла. Мою кислую мину снова заметил кто-то из рабочих.

– Ты шо думал, нам кто-то с утра деликатесы готовить будет? Аха-ха-ах… Скажи спасибо, что без плесени.

– Ясно… так это ещё и не сегодня готовили.

– В лучшем случае вчера! А то дня три назад.

Я поставил миску к общей куче и отошёл к окну. Вскоре все поели, не забыв отблагодарить кухарку добрым словом. Она собрала все миски и отнесла в телегу. Кучер подхватил оба чана и отнёс туда же, затем вернулся за бочкой. Проверил на месте ли кружка и вынес её. Они сели на телегу и уехали.

Наевшиеся и готовые работать, мужики подскочили и снова взялись за дело. Увидев, что лавочка освободилась я снова сел на неё принялся ждать. Да сколько можно в конце-то концов? Сколько это Цур вообще в кровати валяться ещё будет?

И тут я заметил, что на лестнице вновь сидит та рыжеволосая девица. Она смотрела на меня какое-то время, а я делал вид, что не замечаю её. Через пару минут, ещё раз взглянув на то место, где она сидела, я не увидел её и облегчённо выдохнул. Ненавижу, когда меня разглядывают словно музейный экспонат.

– Ну привет! – раздался звонкий женский голос, где-то позади.

Девица в зелёном платье буквально выскочила из-за спины и запрыгнула на лавку.

– Привет.

– Так ты геомаг? – уперевшись руками в стол и наклонившись поближе, спросила она.

– Да.

– Человечков делать умеешь?

– Да.

– А землёй пуляться, а камнями? А лавой?

– Да-а. Да-а. Нет, – чувствую себя, как на допросе у гиперактивного стража с веснушками и огнём в глазах.

– А рыцаря смять сможешь, чтобы он лопнул. Кишки и кровь… пш-ш-ш… – зашипела она и, растопырив пальцы в разные стороны, изобразила взрыв.

Вот так бурная фантазия. На вид она моя одногодка, хотя ведёт себя, скорее, как ребёнок.

– Я плохо владею магией железа.

– А ты можешь научить меня колдовать?

– Что?! – неужели это то, о чём я думаю? – Ты тоже геомаг?

– Нет, глупенький.

Она вытянула руку пере собой, щёлкнула пальцем. Затем ещё раз и ещё. Я смотрел, как она щёлкает и ждал проявления какой-то из магии. Вдруг очередной её щелчок породил маленький яркий огонёк, который просуществовал меньше двух секунд.

– Я огнемаг, – с гордостью, но почему-то шёпотом, заявила она, – ищу какого-нибудь душку, который бы стал моим учителем.

– Тогда ты ошиблась адресом, я не смогу тебе помочь.

– Уверен? Точно-точно? А может договоримся, – она попыталась изобразить жалостливое лицо.

– Да… я сам учителя ищу.

– Вот жопа! – встряхнула головой она, – в этой дыре вообще с образованием плохо, особенно магическим!

– И не посмотришь. Так ты же дочь Цура Лока? – наконец спрашиваю я.

– Да. Джулия, Джулия Лок, – ответила она, чуть повернула голову и гордо задрала подбородок вверх.

– Так попроси отца, пусть он оплатит тебе учителя, например, из Акшпыца.

– Ты чё с ума сошёл? Мой папка против магии. Готовит меня в счетоводы, думает, что буду ему брёвна да пеньки считать. Ага, щас! Не дождётся, вот исполнится мне двадцать, так сразу свалю от него.

– Ты со всеми незнакомцами такая открытая? – спрашивая я с намёком. Ведь она знает меня меньше пяти минут, а уже столько всего рассказала.

– Да, то есть нет. Не твоё дело… Я думала, что ты поможешь… – осеклась она, её глаза стали чуть шире.

Я обернулся и увидел, что к мебельной мастерской подъехала телега, гружённая досками и брёвнами. В ней сидели два лесоруба и кучер.

– Что случилось? – спросил я, не совсем понимая причину её встревоженности.

– Сейчас заявиться мой папка, – с досадой ответила она.

– Но в телеге его нет.

– Конечно, нет. С утреннего сруба он всегда возвращается на своих двоих.

– Ого, – вот так выносливость у мужика.

– Ну мне пора, – бросила она и побежала на второй этаж.

Правда немного не успела. Дверь мебельной мастерской открылась и вошёл Цур. Он пыхтел, как бык. С него ручьями бежал пот. Казалось, что даже шёл пар. Он вошёл и направился прямо ко мне. Все рабочие в этот момент застыли и молча наблюдали за своим боссом. Тут же прибежал тот мужчина в кожаной жилетке.

– За работу! – крикнул он мужикам.

После чего передал Локу огромную кружку с водой. Осушив её, он подошёл ко мне и сел напротив. Пару секунд Цур молча меня разглядывал. Потом наклонился вперёд и положил руку мне на плечо. Я ощутил жар его ладоши. Сколько же километров он пробежал?!

– Ты геомаг? – спросил он, прищурившись.

– Да.

– Хорошечно, – сказал он, но руку не убрал.

– А знаешь, что не хорошечно?

– Нет…

– То, что если я ещё раз увижу тебя возле дочери, то оторву тебе яйца, – процедил сквозь зубы он, некоторые из них были золотыми.

– Она сама пришла, – виновато ответил я.

– Так и я по твою душу сам приду… Ну, надеюся, ты уяснил?

– Ага, – кивнул я, проглотив ком в горле.

– Теперь к делу, – наконец-то он отпустил меня и встал с лавки, – иди за мной.

Мы подошли к огромной железной двери. Лок вставил ключ в замок и отворил её. Из темноты дунул прохладный ветерок с запахом влажных камней и плесени. Он шагнул вниз, я следом за ним.

-- Конец первой книги --

Доп. информация (вставки из книг)

Дополнительные информационные вставки, к прочтению по желанию.

__________________________________________________________________________________

Оглавление.

1. «Классификация золотоносных отложений. Плотик»

2. «Золото в реках. Секрет водопадов.»

3. Эксперимент с одомашниваниями лис. Под руководством Ве Ялеб’а

_________________________________________________________________________________________

«Классификация золотоносных отложений. Плотик»

1) Остаточные отложения. Образовываются из-за естественных природных условий: дождей, выветривания, оползней и прочих. Представляют из себя куски кварцево-золотой жилы. Остаточные отложения находятся ближе в жиле, чем все остальные. Следовательно, рядом с описанными отложениями имеет смысл искать жилу. Узнать остаточные отложения легко, по обилию кварца на резких и пологих склонах, как правило, выше рек и ручьёв. Бывают исключения, когда жила оголяется в других местах.

2) Аллювиальные отложения. Практически те же, но с более заметными золотыми самородками, остаточные отложения. Оказавшиеся, из-за сил природы, ещё ниже относительно жилы, но ещё не смытые в реку или ручей.

Важно: фрагменты разрушенной кварцево-золотой жилы всегда находятся ниже её выхода.

3) Террасные отложения. Рано или поздно золото и кварц достигают рек и ручьёв, откладываются на дне. Со временем водный поток прорезает его всё глубже. В результате старое дно оказывается выше уровня воды. Это и есть те самые террасы. Обычно они лежат на берегах, совсем невысоко над уровнем реки.

Важно: Некоторые террасы можно найти в самых неожиданных местах. Это террасы, оставленные древними реками, которые бежали тысячи и миллионы лет назад, задолго до образования современной речной системы. Такие террасы могут оказаться буквально, где угодно. Они отличаются высоким содержанием золота.

4) Донные отложения. Плотик — это твёрдая порода. Наслоение на ней всего остального — это отложения — осадочные породы. В различных местах Лонэхов толщина осадочных пород варьируется от нуля метров, до нескольких десятков или сотней. Например, на центральном хребте или побережьях плотик может быть обнажён. А на Ничейных Землях скрываться очень глубоко.

На дне рек находятся: гравий, песок, глина, камни — это и есть осадочные образования, которые покрывают коренную породу — плотик. Иногда, после сильных дождей, донные отложения вымываются до коренной породы. При этом, при движение прочих осадочных пород, золото быстро оседает на дне, где задерживается в неровностях плотика.

Важно: золото минимум в пять раз тяжелее, чем другие породы. Поэтому даже в бурных реках и во время паводков золотые самородки, лежащие на плотике, остаются неподвижны. Но, если чудесным образом силы потока хватает, чтобы «подхватить» золото, то оно оседает всего на пару метров ниже по течению, в неровностях плотика.

_________________________________________________________________________________________

«Золото в реках. Секрет водопадов.»

1) Место поиска.

Лучшим местом для поиска золота в реке является то, где плотик образует глубокий обрыв. Также золотой песок следует искать в местах «перепадов», где быстрый поток воды впадает в более медленный, можно сказать, более широкий. Именно в местах, где течение сменяется с быстрого на медленное, золото и оседает.

Также золото имеет свойство откладываться в местах, где река выходит со склона на равнину. Это связанно с кривизной дна и скоростью потока воды. На склоне поток ещё может двигать золото, а на равнине практически нет. Именно поэтому и стоит искать золота на таких «переходах».

…

2) Движение золотых песков.

Ввиду собственной тяжести золото передвигается по течению реки, «используя» путь наименьшего сопротивления. Обычно это наименьшее расстояние от одного изгиба реки до другого. Золото оседает на косах внутри изгиба реки. Если на косах есть камни, то стоит проверить под ними.

…

3) Секрет водопадов.

Водопад может хранить в себе невероятно количество золота, а может, наоборот, всё его вымывать. Зависит от конкретного водопада. Например, если в водопаде есть большие камни или трещины, которые защищают золото от бурного потока, то его можно попробовать поискать. Если же в водопаде практически голая каменная порода, то золото с большей вероятность вымывается и следует дальше по руслу, пока не осядет в «правильном» месте.

Иногда золото, вымытое из ямы водопада, может накапливаться сразу же за ней, ведь течение ещё не набрало достаточную скорость. Но и тут ситуация зависит от конкретного водопада.

Бывает и такое, что реки и ручьи мелеют, вовсе высыхают, в таких случая с ямами водопадов происходит тоже самое. Это лучшее время, чтобы попытаться найти в них золотые самородки.

_________________________________________________________________________________________

Отрывок из книги Чаррда Доквина

Горволки. Собаки, одичавшие вновь

Одну главу я специально решил посветить горволкам. Эти звери, похожие на волков и собак, как вам должно быть известно живут преимущественно в горах. Существует мнение, что их название образовано от следующих двух слов: «горный» и «волк». Но это только одна из версий, к которой я склоняюсь меньше всего, ведь горволков встречали, и на болотах, и на Ничейных Землях. Вторая версия названия: «горе» и «волки», смысла в таком трактование я не вижу, но думаю, что когда-то он был и затерялся в веках.

Горволки это собаки, которые одичали снова. Как я это узнал? — А очень просто, нужно было лишь перевести записи, датированные сотым годом да нашей эры. Суть в том, что в тех записях описывались породы собак, которых сейчас не существует. Но именно под это описание подходят горволки. Согласен, для убедительного доказательства мало. Именно поэтому я опишу процесс одомашнивания лис — работу моего хорошего друга. Вы поймёте принцип изменений в диком звере, когда он становится ручным. А понимая это, вы сможете понять суть моих дальнейших объяснений; отследить обратный процесс изменения домашней собаки.

Эксперимент с одомашниваниями лис. Под руководством Ве Ялеб’а

Ве и его помощники наловили несколько десятков лис и держали их в клетках. Защитники животных, отложите ваши выли и факелы, за лисами ухаживали. Их уровень жизни поддерживался чуть выше, чем в дикой среде. Чтобы одомашнить лис скрещивали самых приближенных к идеалу особей. Качествами отбора служили внешних признаки, например, дружелюбность лисы и прочее, что помогало дикому зверю «сдружиться» с человеком.

Происходило это примерно так. Люди предлагали щенку (так называется детёныш не только собак и волков, но и лис) кусочек еды на вытянутой руке, одновременно с этим пытаясь погладить или почесать за ушком. По результатам теста (его окрестили потом тест на дистанцию избегания) щенков относили к одной из трёх категорий.

Щенки первого класса самостоятельно приближались к человеку, пытались вилять хвостом и дружелюбно скулить. Вероятно, даже пытались выпросить еду.

Щенки второго класса позволяли прикасаться к себе, то есть, их можно было без риска чесать и гладить. Но никакой положительной реакцией они не отвечали. Съедали еду и поспешно удалялись.

Щенки третьего класса старательно избегали людей или пытались их укусить.

Для дальнейшего разведения брали только щенков первого класса, именно так и хотели получить самых дружелюбных к человеку — одомашненных. (Небольшое отступление, это идеальный аргумент в пользу эволюции. Но, в своей книге «Незрячий инженер. Новые дополнения» я уже всё доказал.)

Через шесть поколений лисы очень значительно изменились. Для них ввели новый класс «полностью одомашненные». Эти лисы с удовольствием шли на контакт с человеком, привлекали его внимание различными звуками и доброжелательным поведением. Они также облизывали и обнюхали своих хозяев, словно самые обычные собаки. (В одной из своих книг я доказал, что собаки произошли от волков. Этот эксперимент прямое тому доказательство)

С течением времени и сменой поколений к «полностью одомашненному» классу принадлежало всё больше лис.

Признаюсь вам честно, я как любитель собак, был в искреннем восторге, когда впервые ознакомился с результатами эксперимента. Лисы не только вели себя, как собаки, но они и выглядели примерно похоже! Они теряли рыжий окрас, становились коричневыми или тёмными. Острые треугольные и торчащие ушки сменялись на лежачие собачьи. Даже хвосты начали закручиваться колечком вверх, а не стелиться метлой. Течка у самок происходила раз в полгода, а не в раз год, как раньше. Ве даже писал, что лисицы лаяли, как собаки.

Думаю, хватит про эксперимент. Теперь вспомните, как выглядят горволки. Это ведь приручённые волки, ставшие собаками, которые вновь начали дичать. То есть, у этих животных наблюдается процесс одомашнивания, наоборот. Их хвосты распрямляются, уши всё чаще стоят торчком, и так далее.

Мне кажется, что этот аргумент вы не сможете оспорить. Но есть вопрос, на который даже я не знаю ответа. Например, кому понадобилось, чтобы это порода собак одичала? А, если, это произошло случайно, то как собаки размножались в диких условиях; их было очень много или они скрещивались с волками?