Гепан

Нестеров

Маша и Нестеров медленно шагали по тускло освещённым коридорам корабля пришельцев. Время, казалось, остановилось — их мир сжался до однообразных, повторяющихся шагов. Металлические стены окружали их со всех сторон, иногда вибрируя от глухих шумов, как будто корабль вот-вот окончательно развалится. Каждая секция, через которую они проходили, выглядела одинаково: стены с зеленоватыми линиями света, изгибы труб и проводов, странные символы, которые они не могли расшифровать. С потолков свисали порванные кабели, в стенах зияли обожжённые дыры.

Везде царил хаос. Они видели разрушенные залы с непонятным оборудованием, разбросанные консоли с мерцающими экранами и разбитыми панелями. Полы были усеяны обломками металлических панелей, оголёнными проводами и бесформенными клонами. Некоторые клоны продолжали свои монотонные действия, не обращая внимания на посторонних: пытались ремонтировать, не замечая, что инструменты давно не работают, или перекладывали с места на место какие-то механические детали. Другие лежали без движения, как пустые оболочки.

Маша, прижавшись к стене, с усталостью посмотрела на Нестерова, который выглядел не менее измотанным. Они не могли найти выход. Коридоры, казалось, водили их по кругу. То и дело они упирались в тупики, заваленные обрушившимися перекрытиями или закрытыми дверями. Иногда, проходя через очередную секцию, они слышали тихие шорохи или странные металлические звуки.

Несколько раз они возвращались в огромный зал с существом в красной мантии. Он всё так же неподвижно висел в центре помещения, высокий и устрашающий. Лицо, скрытое тенью капюшона, казалось невыразимым и равнодушным. Они не знали, что это существо может сделать, и не решались подходить ближе. Маша чувствовала ледяную дрожь каждый раз, когда они входили в этот зал, но выбора не было — корабль словно пытался направлять их обратно, замыкая их маршруты. "Что у него на уме?" — думала она каждый раз, глядя на странное создание, пытаясь уловить малейший намёк на враждебность или интерес.

Чувство безысходности нарастало, они потеряли счёт времени. Тусклый свет не давал понять, когда наступает день или ночь, а механические шаги клонов тянулись нескончаемой чередой. Неделя? Месяц? Может быть, уже прошёл год? Внутри бушевала пустота — это не было обычное истощение, а какое-то неизбежное погружение в неизвестность. Корабль казался ловушкой, где время остановилось и слилось в один зеленый день.

"Мы вообще выберемся отсюда?" — тихо спросила Маша, глядя на очередной тупик.

Сверхразум позволил им выжить. В их сознание он вложил одну единственную мысль: "Бороться". Если они смогут доказать свою силу, свою способность преодолеть трудности, то Сверхразум покинет их мир и улетит, оставив человечество в покое. Но по мере того, как часы превращались в бесконечные дни, это обещание казалось всё более иллюзорным. Что-то в словах Сверхразума звучало как насмешка, как испытание, которому невозможно соответствовать.

Корабль, на котором они оказались, пережил катастрофические разрушения. Целые секции были разорваны пополам, как будто кто-то пытался вырвать их изнутри. Тяжелые перегородки были изогнуты и скручены, оставляя за собой зияющие дыры, которые вели в чёрную пустоту космоса. Воздух в некоторых частях был густым, как будто насыщен едкими химическими парами, и при каждом вдохе их легкие обжигало, заставляя кашлять. Свет в большинстве коридоров был настолько слабым, что приходилось ориентироваться на ощупь, прижимаясь к стенам, чтобы не потеряться среди теней. Иногда пол под ногами внезапно исчезал, открывая гигантские дыры, где металл обрушивался вниз в глубины корабля.

Маше и Нестерову казалось, что о них все забыли. Клоны продолжали свои бессмысленные действия, словно никто не проинструктировал их, что делать в случае катастрофы. Разрушенные консоли испускали только случайные сигналы, мигающие лампочки напоминали о когда-то работающих системах. Шум ремонтных дронов давно затих, и теперь только скрип металла и свист ветра в трещинах корабля раздавались эхом по залам.

Каждый шаг казался тяжелее предыдущего, каждый новый коридор — тупиком или повторением предыдущего. Чем дальше они шли, тем больше усиливалось чувство безысходности. Слова Сверхразума о борьбе и победе теряли всякий смысл, как будто это было просто частью великого эксперимента, без цели и смысла. Что, если всё это было ложью? Какое значение имеет их жизнь для существа, способного уничтожать миры, как спички?

Невозможно было избавиться от ощущения, что корабль — это и есть их тюрьма, и что Сверхразум не просто наблюдает за ними, а изучает каждую их реакцию, тестируя пределы человеческой воли.

Нестеров лежал на холодном металлическом полу, глядя в сторону, где по приглушённо освещённому коридору двигался очередной клон. Существо было высоким, примерно двух с половиной метров, с кожей неприятного синего оттенка, блестящей под тусклым светом. Его ноги привлекли внимание Нестерова: они имели два сустава — первый походил на человеческий, а второй был выгнут в обратную сторону, из-за чего клон двигался странно, словно хромал на обе ноги. Походка его была отрывистой и рваной, будто каждое движение давалось с трудом.

Клон, наконец, добрался до Нестерова и замер, слегка покачиваясь, как если бы балансировал на своих нестандартных конечностях. Нестеров не мог отвести взгляд от его изогнутых ног, чувствуя одновременно отвращение и странное любопытство. Существо наклонило голову, словно оценивая свою цель.

— Владислав Владимирович, вы меня слышите? — раздался скрипучий, механический голос, как если бы голосовые связки клона были слабо настроены на человеческую речь.

Нестеров моргнул, но не ответил. Ситуация казалась настолько абсурдной, что он всерьёз задумался, не сошёл ли с ума. Возможно, это был всего лишь очередной плод его измученного сознания. Клон не отступил, а наоборот, нагнулся ниже и сложился в пополам, так что его лицо оказалось прямо перед Нестеровым. Трёхпалая рука мягко коснулась его плеча. Кожа клона была ледяной, на удивление мягкой, что лишь усиливало ощущение нереальности происходящего.

— Владислав Владимирович, ответьте, пожалуйста, — снова произнёс клон, его голос продолжал скрипеть, словно старый магнитофон.

Нестеров с трудом поднял глаза, встретившись с пустым, безэмоциональным взглядом клона. Черные, безжизненные глаза казались глубокой пропастью, в которой не было ничего человеческого, но что-то подталкивало его ответить. Он понимал, что это существо не просто бред его воображения, но что-то живое, пусть и странное.

— Что тебе нужно от меня? — с трудом выдавил он, голос его был сухим и грубым. — Иди своей дорогой.

Существо наклонило голову набок, как будто собиралось сообщить что-то важное.

— Владислав Владимирович, послушайте меня, — раздался тот же скрипучий голос, но на этот раз он звучал с неожиданной интонацией, словно клон стал чуть более человечным. — То, что я сейчас расскажу, покажется вам очень странным. Но нам нужна ваша помощь.

Нестеров насторожился. Ему показалось, что в этом голосе было нечто знакомое, будто под поверхностью холодного механического тембра скрывался кто-то реальный. Он нахмурился, недоверчиво уставившись на существо, но не прерывал его.

— Меня зовут Наталья Ефремова, — продолжал клон, наклоняясь чуть ближе. — Я нахожусь в системе Росс 128, там где планета Астерия. Времени у нас очень мало, поэтому объясню кратко. Здесь мы смогли создать оперативную группу, захватить живого пришельца и его корабль. Командир нашей группы Евгений Быков, он же пилот межзвездного лайнера "Белуга". Вы должны знать его.

Нестеров напрягся ещё сильнее. Имя Евгения Быкова вспыхнуло в его памяти, но как такое возможно?

— Сейчас мы готовим штурм материнского корабля, — продолжал клон, невзирая на сомнения Нестерова. — Но нам нужно, чтобы вы с Марией открыли ноль-переход в Солнечную систему. Иначе мы не доберёмся.

Слова, казалось, повисли в воздухе, на мгновение полностью парализовав Нестерова. Его мозг отчаянно пытался осмыслить услышанное. Как это возможно? Быков был где-то в системе Росс 128? Он захватил пришельца? Но самое главное — они готовят штурм материнского корабля?

— Подожди… — прохрипел он, чувствуя как в горле резко пересохло.

Нестеров резко поднялся и сел, потом медленно наклонился к Маше, осторожно коснувшись её плеча. Маша дрогнула, её глаза приоткрылись, и она посмотрела на него, пытаясь понять, что происходит. В голове у неё царило смятение, и она не могла избавиться от ощущения, что всё это — лишь странный сон.

— Маша, послушайте, пожалуйста, — произнес Нестеров — Мне кажется, что я сошел с ума.

Она перевела взгляд на клона который стоял согнувшись в пополам. Слова Нестерова озадачили её, но что-то в его тоне заставляло задуматься о серьёзности ситуации.

Клон повторил все с самого начала для неё:

— А ещё тут с нами ваша дочь, Аня Давыдова. Она нас слышать не может, но знает, что вы слышите, и передает вам привет.

Маша почувствовала, как у неё заколотилось сердце. Аня. Она мысленно представила свою дочь, её улыбку и яркие глаза. Маша быстро переводила взгляд между клоном и Нестеровым, пытаясь осмыслить эту невероятную информацию. Невозможно, думала она. Это не может быть реальным.

Тем временем Нестеров, похоже, более быстро пришел в себя. Он, наконец, осознал, что происходит, и принялся засыпать клона вопросами.

— Как это возможно? Что происходит? Как вам удалось? — выпаливал он, его голос трясся от эмоций.

Клон, однако, оставался спокойным, не обращая внимания на поток вопросов.

— Простите, Нестеров, — проскрипел он, — как я уже сказала, у нас очень мало времени. Сверхразум сейчас в коме, но мы не можем сказать, как долго это продлится. Если он очнётся, то это будет конец всему.

Слова клона пронзили их, как молния. Нестеров и Маша обменялись встревоженными взглядами, осознавая всю серьезность ситуации.

— Вам нужно пройти в центр управления и активировать ноль-переход. Я проведу вас, — продолжил клон, указывая на тёмный коридор, который тянулся вглубь корабля. — Вы сейчас находитесь в сильно поврежденной части корабля, и когда я выведу вас идти будет легче. Но и пришельцев будет больше.

Клон сделал шаг в сторону, позволяя им встать, его жест показал, что пора действовать. Он казался одновременно безжизненным и настойчивым, и это смущало Машу.

— Вам категорически нельзя попадаться существам в красной мантии, — продолжал он, его голос стал серьёзным. — Они являются коллективным разумом, и то, что знает один, знают и все. Достаточно, чтобы один просканировал ваш разум, и наш план провалится.

Нестеров кивнул, его лоб был покрыт потом. Маша чувствовала, как страх и адреналин нарастают в её теле.

— Но даже если вам удастся незамеченными добраться до центра управления, как только вы активируете ноль-переход, это сразу привлечет внимание. Однако вам достаточно открыть переход и как можно скорее оттуда уйти. Мы уже готовы и находимся в космосе на штурмовике пришельца, как только переход будет открыт мы сразу перенесемся в Солнечную систему.

— Почему клон не может сделать этого? — спросил Нестеров.

— Клон всего лишь инструмент, чтобы активировать ноль-переход нужен живой разум.

Маша ощутила, как у неё заколотилось сердце. Перед ней стояла задача, которую она не могла игнорировать. На кону стояла не только её жизнь и жизнь Нестерова, но и безопасность Ани и всего человечества. Она сглотнула, стараясь собраться с мыслями.

— Мы сделаем всё возможное, — прошептала она, обращаясь к Нестерову, и тот кивнул, полон решимости.

— Хорошо, следуйте за клоном, мне нужно рассказать командующему обо всем этом.

Клон направился к выходу из повреждённого отсека, и они последовали за ним, чувствуя, как холодный пот стекает по спине от неизведанной опасности, ждущей их впереди.

Лучик медленно открыла глаза, и первое, что она увидела — это напряженные лица её товарищей, замершие в ожидании. В комнате было так тихо, что можно было услышать ритмичное гудение приборов и отдалённый звук работающего двигателя корабля. Мак наклонился ближе, его лицо выражало одновременно беспокойство и готовность действовать.

— Всё в порядке, — сказала она без промедления, не давая им шанса на сомнения. — Я нашла их. Они были в панике, подумали, что сошли с ума, когда я привела клона к ним. Но теперь всё хорошо. Я успокоила их. Клон ведёт их прямо к центру управления. Я только на минуту отключилась, чтобы сообщить вам.

Команда облегчённо выдохнула.

— Отлично, — командующий взглянул на неё с одобрением, но в его голосе оставалась стальная нотка. — Подключайся снова. Нельзя оставлять их надолго одних, ты знаешь, какова ситуация. Мы не можем рисковать.

Его взгляд был напряжён, как будто он знал, что даже малейшая задержка может стоить им всего.

Лучик снова закрыла глаза и сосредоточилась, углубляясь в сознание клона. Контакт был установлен мгновенно, и перед её внутренним взором снова появились Маша и Нестеров. Они шли следом за клоном, передвигаясь по длинному коридору с тусклым освещением, а в воздухе витал запах гари и какой-то химии. Клон вывел их из коридора в огромный зал, где всё пространство было завалено различным хламом: обломками механизмов, кусками корабельной обшивки и странными контейнерами, похожими на саркофаги. Пол был покрыт пылью и грязью, кое-где валялись провода, искрящиеся слабыми разрядами.

Маша держалась ближе к Нестерову, её глаза быстро скользили по залу в поисках потенциальной опасности. Нестеров смотрел на клона, но, заметив дверь на противоположной стороне, нахмурился.

— Это тупик, — выдохнул он. — Дверь заперта.

Клон подошёл к двери с невозмутимой уверенностью. Сделав какой-то резкий жест рукой, он активировал скрытую панель, которая выдвинулась из стены. На ней загорелись символы, непонятные людям. Клон быстрыми движениями набрал комбинацию этих неизвестных знаков, и спустя мгновение дверь с тихим шипением разъехалась в стороны.

— Я приказала ему вести вас по максимально безопасному пути, — объяснила Лучик, погружаясь всё глубже в сознание клона, чтобы контролировать ситуацию. — Ему известны коды доступа ко многим дверям.

Дверь открыла перед ними новый коридор, более широкий и ярко освещённый. На этот раз, по мере того как они продвигались дальше, разрушения становились менее заметными. Стены выглядели практически нетронутыми, хотя временами под ногами всё ещё попадались обломки. Время от времени на пути попадались другие клоны, их движения были отточенными, как у машин, и они не обращали на людей никакого внимания.

Нестеров воспользовался затишьем, чтобы задать свои вопросы, и Лучик охотно отвечала, одновременно сохраняя контроль над происходящим. Она рассказала ему о том, как была организована оперативная группа, как поймали пришельца и его корабль, и как разработали плани штурма.

— Очень смелый ход — атаковать материнский корабль, — произнёс Нестеров, его голос звучал недоверчиво. — Я был уверен, что колония на Астерии также уничтожена.

Он замедлил шаг, задумавшись над тем, что услышал.

— Но ты права, — продолжил он через мгновение. — Сейчас они очень уязвимы. Это наш шанс.

Маша шла рядом с клоном, внимательно следя за его неровными шагами и не спуская глаз с его безэмоционального лица. Они двигались по запутанным переходам корабля и время от времени корабль гудел, будто бы от боли, его раны от недавних сражений ещё не затянулись.

Её мысли вертелись вокруг Ани, и, не выдержав, она нарушила тишину:

— Как там Аня? — её голос был тихим, но в нём сквозила тревога. — Я так за неё переживала.

Клон, не поворачивая головы и сохраняя прежний шаг, с некоторым металлическим оттенком в голосе ответил:

— С ней всё в порядке. Её навыки обращения с винтовкой очень помогли нам. — Его голос звучал словно механический, лишённый человеческого тепла, но в словах чувствовалась правда. — Она молодец. Если всё получится, скоро вы снова встретитесь.

Маша слабо кивнула, чувствуя, как на миг стало легче. Внутри неё бушевала тревога, словно буря, но слова клона дали ей небольшой островок спокойствия. Всё это время она думала не только о своей дочери, но и о муже, который остался на Земле. Его судьба была покрыта мраком неизвестности — что с ним, жив ли он, смог ли выжить в хаосе войны с пришельцами? Её сердце сжималось от этих мыслей, но она старалась держать себя в руках.

А дочь… Аня улетела на Астерию, далёкую колонию, ставшую последней надеждой для человечества. Маша надеялась, что там её ребёнок в безопасности, что она окружена людьми, которые смогут её защитить. Но страх за дочь всё равно не отпускал, как тяжёлый камень на груди, не дающий вздохнуть полной грудью. Она мечтала об их встрече, хоть на мгновение, чтобы снова почувствовать тепло её объятий, услышать её голос.

Клон шагал дальше, не ощущая её внутренней борьбы. Маша же продолжала идти, вновь и вновь возвращаясь мыслями к своим любимым, держа в себе ту слабую надежду, что скоро они снова будут вместе.

Маша и Нестеров медленно шагали по тускло освещённым коридорам корабля пришельцев. Время, казалось, остановилось — их мир сжался до однообразных, повторяющихся шагов. Металлические стены окружали их со всех сторон, иногда вибрируя от глухих шумов, как будто корабль вот-вот окончательно развалится. Каждая секция, через которую они проходили, выглядела одинаково: стены с зеленоватыми линиями света, изгибы труб и проводов, странные символы, которые они не могли расшифровать. С потолков свисали порванные кабели, в стенах зияли обожжённые дыры.

Везде царил хаос. Они видели разрушенные залы с непонятным оборудованием, разбросанные консоли с мерцающими экранами и разбитыми панелями. Полы были усеяны обломками металлических панелей, оголёнными проводами и бесформенными клонами. Некоторые клоны продолжали свои монотонные действия, не обращая внимания на посторонних: пытались ремонтировать, не замечая, что инструменты давно не работают, или перекладывали с места на место какие-то механические детали. Другие лежали без движения, как пустые оболочки.

Маша, прижавшись к стене, с усталостью посмотрела на Нестерова, который выглядел не менее измотанным. Они не могли найти выход. Коридоры, казалось, водили их по кругу. То и дело они упирались в тупики, заваленные обрушившимися перекрытиями или закрытыми дверями. Иногда, проходя через очередную секцию, они слышали тихие шорохи или странные металлические звуки.

Несколько раз они возвращались в огромный зал с существом в красной мантии. Он всё так же неподвижно висел в центре помещения, высокий и устрашающий. Лицо, скрытое тенью капюшона, казалось невыразимым и равнодушным. Они не знали, что это существо может сделать, и не решались подходить ближе. Маша чувствовала ледяную дрожь каждый раз, когда они входили в этот зал, но выбора не было — корабль словно пытался направлять их обратно, замыкая их маршруты. "Что у него на уме?" — думала она каждый раз, глядя на странное создание, пытаясь уловить малейший намёк на враждебность или интерес.

Чувство безысходности нарастало, они потеряли счёт времени. Тусклый свет не давал понять, когда наступает день или ночь, а механические шаги клонов тянулись нескончаемой чередой. Неделя? Месяц? Может быть, уже прошёл год? Внутри бушевала пустота — это не было обычное истощение, а какое-то неизбежное погружение в неизвестность. Корабль казался ловушкой, где время остановилось и слилось в один зеленый день.

"Мы вообще выберемся отсюда?" — тихо спросила Маша, глядя на очередной тупик.

Сверхразум позволил им выжить. В их сознание он вложил одну единственную мысль: "Бороться". Если они смогут доказать свою силу, свою способность преодолеть трудности, то Сверхразум покинет их мир и улетит, оставив человечество в покое. Но по мере того, как часы превращались в бесконечные дни, это обещание казалось всё более иллюзорным. Что-то в словах Сверхразума звучало как насмешка, как испытание, которому невозможно соответствовать.

Корабль, на котором они оказались, пережил катастрофические разрушения. Целые секции были разорваны пополам, как будто кто-то пытался вырвать их изнутри. Тяжелые перегородки были изогнуты и скручены, оставляя за собой зияющие дыры, которые вели в чёрную пустоту космоса. Воздух в некоторых частях был густым, как будто насыщен едкими химическими парами, и при каждом вдохе их легкие обжигало, заставляя кашлять. Свет в большинстве коридоров был настолько слабым, что приходилось ориентироваться на ощупь, прижимаясь к стенам, чтобы не потеряться среди теней. Иногда пол под ногами внезапно исчезал, открывая гигантские дыры, где металл обрушивался вниз в глубины корабля.

Маше и Нестерову казалось, что о них все забыли. Клоны продолжали свои бессмысленные действия, словно никто не проинструктировал их, что делать в случае катастрофы. Разрушенные консоли испускали только случайные сигналы, мигающие лампочки напоминали о когда-то работающих системах. Шум ремонтных дронов давно затих, и теперь только скрип металла и свист ветра в трещинах корабля раздавались эхом по залам.

Каждый шаг казался тяжелее предыдущего, каждый новый коридор — тупиком или повторением предыдущего. Чем дальше они шли, тем больше усиливалось чувство безысходности. Слова Сверхразума о борьбе и победе теряли всякий смысл, как будто это было просто частью великого эксперимента, без цели и смысла. Что, если всё это было ложью? Какое значение имеет их жизнь для существа, способного уничтожать миры, как спички?

Невозможно было избавиться от ощущения, что корабль — это и есть их тюрьма, и что Сверхразум не просто наблюдает за ними, а изучает каждую их реакцию, тестируя пределы человеческой воли.

Нестеров лежал на холодном металлическом полу, глядя в сторону, где по приглушённо освещённому коридору двигался очередной клон. Существо было высоким, примерно двух с половиной метров, с кожей неприятного синего оттенка, блестящей под тусклым светом. Его ноги привлекли внимание Нестерова: они имели два сустава — первый походил на человеческий, а второй был выгнут в обратную сторону, из-за чего клон двигался странно, словно хромал на обе ноги. Походка его была отрывистой и рваной, будто каждое движение давалось с трудом.

Клон, наконец, добрался до Нестерова и замер, слегка покачиваясь, как если бы балансировал на своих нестандартных конечностях. Нестеров не мог отвести взгляд от его изогнутых ног, чувствуя одновременно отвращение и странное любопытство. Существо наклонило голову, словно оценивая свою цель.

— Владислав Владимирович, вы меня слышите? — раздался скрипучий, механический голос, как если бы голосовые связки клона были слабо настроены на человеческую речь.

Нестеров моргнул, но не ответил. Ситуация казалась настолько абсурдной, что он всерьёз задумался, не сошёл ли с ума. Возможно, это был всего лишь очередной плод его измученного сознания. Клон не отступил, а наоборот, нагнулся ниже и сложился в пополам, так что его лицо оказалось прямо перед Нестеровым. Трёхпалая рука мягко коснулась его плеча. Кожа клона была ледяной, на удивление мягкой, что лишь усиливало ощущение нереальности происходящего.

— Владислав Владимирович, ответьте, пожалуйста, — снова произнёс клон, его голос продолжал скрипеть, словно старый магнитофон.

Нестеров с трудом поднял глаза, встретившись с пустым, безэмоциональным взглядом клона. Черные, безжизненные глаза казались глубокой пропастью, в которой не было ничего человеческого, но что-то подталкивало его ответить. Он понимал, что это существо не просто бред его воображения, но что-то живое, пусть и странное.

— Что тебе нужно от меня? — с трудом выдавил он, голос его был сухим и грубым. — Иди своей дорогой.

Существо наклонило голову набок, как будто собиралось сообщить что-то важное.

— Владислав Владимирович, послушайте меня, — раздался тот же скрипучий голос, но на этот раз он звучал с неожиданной интонацией, словно клон стал чуть более человечным. — То, что я сейчас расскажу, покажется вам очень странным. Но нам нужна ваша помощь.

Нестеров насторожился. Ему показалось, что в этом голосе было нечто знакомое, будто под поверхностью холодного механического тембра скрывался кто-то реальный. Он нахмурился, недоверчиво уставившись на существо, но не прерывал его.

— Меня зовут Наталья Ефремова, — продолжал клон, наклоняясь чуть ближе. — Я нахожусь в системе Росс 128, там где планета Астерия. Времени у нас очень мало, поэтому объясню кратко. Здесь мы смогли создать оперативную группу, захватить живого пришельца и его корабль. Командир нашей группы Евгений Быков, он же пилот межзвездного лайнера "Белуга". Вы должны знать его.

Нестеров напрягся ещё сильнее. Имя Евгения Быкова вспыхнуло в его памяти, но как такое возможно?

— Сейчас мы готовим штурм материнского корабля, — продолжал клон, невзирая на сомнения Нестерова. — Но нам нужно, чтобы вы с Марией открыли ноль-переход в Солнечную систему. Иначе мы не доберёмся.

Слова, казалось, повисли в воздухе, на мгновение полностью парализовав Нестерова. Его мозг отчаянно пытался осмыслить услышанное. Как это возможно? Быков был где-то в системе Росс 128? Он захватил пришельца? Но самое главное — они готовят штурм материнского корабля?

— Подожди… — прохрипел он, чувствуя как в горле резко пересохло.

Нестеров резко поднялся и сел, потом медленно наклонился к Маше, осторожно коснувшись её плеча. Маша дрогнула, её глаза приоткрылись, и она посмотрела на него, пытаясь понять, что происходит. В голове у неё царило смятение, и она не могла избавиться от ощущения, что всё это — лишь странный сон.

— Маша, послушайте, пожалуйста, — произнес Нестеров — Мне кажется, что я сошел с ума.

Она перевела взгляд на клона который стоял согнувшись в пополам. Слова Нестерова озадачили её, но что-то в его тоне заставляло задуматься о серьёзности ситуации.

Клон повторил все с самого начала для неё:

— А ещё тут с нами ваша дочь, Аня Давыдова. Она нас слышать не может, но знает, что вы слышите, и передает вам привет.

Маша почувствовала, как у неё заколотилось сердце. Аня. Она мысленно представила свою дочь, её улыбку и яркие глаза. Маша быстро переводила взгляд между клоном и Нестеровым, пытаясь осмыслить эту невероятную информацию. Невозможно, думала она. Это не может быть реальным.

Тем временем Нестеров, похоже, более быстро пришел в себя. Он, наконец, осознал, что происходит, и принялся засыпать клона вопросами.

— Как это возможно? Что происходит? Как вам удалось? — выпаливал он, его голос трясся от эмоций.

Клон, однако, оставался спокойным, не обращая внимания на поток вопросов.

— Простите, Нестеров, — проскрипел он, — как я уже сказала, у нас очень мало времени. Сверхразум сейчас в коме, но мы не можем сказать, как долго это продлится. Если он очнётся, то это будет конец всему.

Слова клона пронзили их, как молния. Нестеров и Маша обменялись встревоженными взглядами, осознавая всю серьезность ситуации.

— Вам нужно пройти в центр управления и активировать ноль-переход. Я проведу вас, — продолжил клон, указывая на тёмный коридор, который тянулся вглубь корабля. — Вы сейчас находитесь в сильно поврежденной части корабля, и когда я выведу вас идти будет легче. Но и пришельцев будет больше.

Клон сделал шаг в сторону, позволяя им встать, его жест показал, что пора действовать. Он казался одновременно безжизненным и настойчивым, и это смущало Машу.

— Вам категорически нельзя попадаться существам в красной мантии, — продолжал он, его голос стал серьёзным. — Они являются коллективным разумом, и то, что знает один, знают и все. Достаточно, чтобы один просканировал ваш разум, и наш план провалится.

Нестеров кивнул, его лоб был покрыт потом. Маша чувствовала, как страх и адреналин нарастают в её теле.

— Но даже если вам удастся незамеченными добраться до центра управления, как только вы активируете ноль-переход, это сразу привлечет внимание. Однако вам достаточно открыть переход и как можно скорее оттуда уйти. Мы уже готовы и находимся в космосе на штурмовике пришельца, как только переход будет открыт мы сразу перенесемся в Солнечную систему.

— Почему клон не может сделать этого? — спросил Нестеров.

— Клон всего лишь инструмент, чтобы активировать ноль-переход нужен живой разум.

Маша ощутила, как у неё заколотилось сердце. Перед ней стояла задача, которую она не могла игнорировать. На кону стояла не только её жизнь и жизнь Нестерова, но и безопасность Ани и всего человечества. Она сглотнула, стараясь собраться с мыслями.

— Мы сделаем всё возможное, — прошептала она, обращаясь к Нестерову, и тот кивнул, полон решимости.

— Хорошо, следуйте за клоном, мне нужно рассказать командующему обо всем этом.

Клон направился к выходу из повреждённого отсека, и они последовали за ним, чувствуя, как холодный пот стекает по спине от неизведанной опасности, ждущей их впереди.

Лучик медленно открыла глаза, и первое, что она увидела — это напряженные лица её товарищей, замершие в ожидании. В комнате было так тихо, что можно было услышать ритмичное гудение приборов и отдалённый звук работающего двигателя корабля. Мак наклонился ближе, его лицо выражало одновременно беспокойство и готовность действовать.

— Всё в порядке, — сказала она без промедления, не давая им шанса на сомнения. — Я нашла их. Они были в панике, подумали, что сошли с ума, когда я привела клона к ним. Но теперь всё хорошо. Я успокоила их. Клон ведёт их прямо к центру управления. Я только на минуту отключилась, чтобы сообщить вам.

Команда облегчённо выдохнула.

— Отлично, — командующий взглянул на неё с одобрением, но в его голосе оставалась стальная нотка. — Подключайся снова. Нельзя оставлять их надолго одних, ты знаешь, какова ситуация. Мы не можем рисковать.

Его взгляд был напряжён, как будто он знал, что даже малейшая задержка может стоить им всего.

Лучик снова закрыла глаза и сосредоточилась, углубляясь в сознание клона. Контакт был установлен мгновенно, и перед её внутренним взором снова появились Маша и Нестеров. Они шли следом за клоном, передвигаясь по длинному коридору с тусклым освещением, а в воздухе витал запах гари и какой-то химии. Клон вывел их из коридора в огромный зал, где всё пространство было завалено различным хламом: обломками механизмов, кусками корабельной обшивки и странными контейнерами, похожими на саркофаги. Пол был покрыт пылью и грязью, кое-где валялись провода, искрящиеся слабыми разрядами.

Маша держалась ближе к Нестерову, её глаза быстро скользили по залу в поисках потенциальной опасности. Нестеров смотрел на клона, но, заметив дверь на противоположной стороне, нахмурился.

— Это тупик, — выдохнул он. — Дверь заперта.

Клон подошёл к двери с невозмутимой уверенностью. Сделав какой-то резкий жест рукой, он активировал скрытую панель, которая выдвинулась из стены. На ней загорелись символы, непонятные людям. Клон быстрыми движениями набрал комбинацию этих неизвестных знаков, и спустя мгновение дверь с тихим шипением разъехалась в стороны.

— Я приказала ему вести вас по максимально безопасному пути, — объяснила Лучик, погружаясь всё глубже в сознание клона, чтобы контролировать ситуацию. — Ему известны коды доступа ко многим дверям.

Дверь открыла перед ними новый коридор, более широкий и ярко освещённый. На этот раз, по мере того как они продвигались дальше, разрушения становились менее заметными. Стены выглядели практически нетронутыми, хотя временами под ногами всё ещё попадались обломки. Время от времени на пути попадались другие клоны, их движения были отточенными, как у машин, и они не обращали на людей никакого внимания.

Нестеров воспользовался затишьем, чтобы задать свои вопросы, и Лучик охотно отвечала, одновременно сохраняя контроль над происходящим. Она рассказала ему о том, как была организована оперативная группа, как поймали пришельца и его корабль, и как разработали плани штурма.

— Очень смелый ход — атаковать материнский корабль, — произнёс Нестеров, его голос звучал недоверчиво. — Я был уверен, что колония на Астерии также уничтожена.

Он замедлил шаг, задумавшись над тем, что услышал.

— Но ты права, — продолжил он через мгновение. — Сейчас они очень уязвимы. Это наш шанс.

Маша шла рядом с клоном, внимательно следя за его неровными шагами и не спуская глаз с его безэмоционального лица. Они двигались по запутанным переходам корабля и время от времени корабль гудел, будто бы от боли, его раны от недавних сражений ещё не затянулись.

Её мысли вертелись вокруг Ани, и, не выдержав, она нарушила тишину:

— Как там Аня? — её голос был тихим, но в нём сквозила тревога. — Я так за неё переживала.

Клон, не поворачивая головы и сохраняя прежний шаг, с некоторым металлическим оттенком в голосе ответил:

— С ней всё в порядке. Её навыки обращения с винтовкой очень помогли нам. — Его голос звучал словно механический, лишённый человеческого тепла, но в словах чувствовалась правда. — Она молодец. Если всё получится, скоро вы снова встретитесь.

Маша слабо кивнула, чувствуя, как на миг стало легче. Внутри неё бушевала тревога, словно буря, но слова клона дали ей небольшой островок спокойствия. Всё это время она думала не только о своей дочери, но и о муже, который остался на Земле. Его судьба была покрыта мраком неизвестности — что с ним, жив ли он, смог ли выжить в хаосе войны с пришельцами? Её сердце сжималось от этих мыслей, но она старалась держать себя в руках.

А дочь… Аня улетела на Астерию, далёкую колонию, ставшую последней надеждой для человечества. Маша надеялась, что там её ребёнок в безопасности, что она окружена людьми, которые смогут её защитить. Но страх за дочь всё равно не отпускал, как тяжёлый камень на груди, не дающий вздохнуть полной грудью. Она мечтала об их встрече, хоть на мгновение, чтобы снова почувствовать тепло её объятий, услышать её голос.

Клон шагал дальше, не ощущая её внутренней борьбы. Маша же продолжала идти, вновь и вновь возвращаясь мыслями к своим любимым, держа в себе ту слабую надежду, что скоро они снова будут вместе.

Пройдя через несколько однотипных залов и мрачных коридоров, Маша и Нестеров вдруг оказались в широком, залитом ярким светом проходе. Контраст с тёмными и тесными переходами, в которых они блуждали до этого, был ошеломляющим. Высокие потолки, от которых свет лился сверху, усиливали ощущение странности. По этому широкому коридору двигались десятки клонов. Они шли плотными, слаженными группами, каждый шаг был точно выверен, как у солдат на параде. И, несмотря на кажущуюся свободу их движений, в них угадывалось что-то механическое, почти машинное.

Клоны были разных видов: первые, что они заметили, были синими — такие, как тот, что их вел, — с длинными конечностями и узкими лицами. Их движения были точными и хладнокровными. За ними следовали змееподобные существа, их тела извивались по полу, создавая странные, ритмичные звуки. В рядах мелькали и те, кого сложно было описать: многоногие, с чешуйчатой кожей, какие-то кристаллические существа с мерцающей поверхностью. Но самое шокирующее — это человеческие клоны. Их было множество, и они двигались с той же синхронностью, что и остальные. Лицо у них было бесстрастным, а глаза пустыми. Их идеальная координация вызывала ужас и завораживающее чувство: казалось, что это не отдельные существа, а части одного огромного организма.

— Мы уже рядом, — проскрипел их проводник, слегка оборачиваясь. Его голос звучал тревожно, словно внутри его возникало нечто большее, чем просто выполнение приказа. — Дальше нет возможности идти обходными путями. Держитесь сразу за мной.

Маша и Нестеров старались держаться в тени клона, не привлекая внимания. Несмотря на то, что клоны не обращали на них никакого интереса, оставалось ощущение, что каждое их движение могло быть замечено. Они шли так, как будто любой неосторожный шаг мог стать последним.

Неожиданно клон резко свернул в боковой коридор. Он выглядел темнее и уже. Ведя их вперёд, он быстро подошёл к небольшой металлической двери, которая явно выделялась своей примитивной конструкцией на фоне остальных. Он открыл её и кивком пригласил их войти.

— Быстро за мной, — прошипел клон, делая шаг в тёмное помещение. — Впереди Хозяин.

Маша и Нестеров не стали медлить. Ощущение близости опасности становилось все сильнее, и, едва перешагнув порог, они оказались в кромешной темноте. Свет из коридора исчез, когда дверь мягко захлопнулась за их спинами. Помещение, куда они попали, было практически без света. Лишь слабые отблески каких-то технических устройств создавали лёгкие тени на стенах, но они не давали возможности разглядеть что-то конкретное.

— Тихо, — прошептал клон, будто они могли потревожить кого-то невидимого. — Он рядом. Я чувствую изменения в пси-поле. Они что-то подозревают. Ищут кого-то. Возможно, нас.

Маша и Нестеров замерли. Сердце билось так громко, что казалось, оно вот-вот выдаст их. В воздухе повисло напряжение, словно сама темнота была наполнена чьим-то присутствием. Им казалось, что в любой момент может раздаться звук шагов, и перед ними появится тот, кого они меньше всего хотели бы встретить.

Они сидели в темноте около получаса. Время казались вечностью, а тишина давила, словно что-то огромное и непонятное нависало над ними. Наконец, клон, напрягаясь и прислушиваясь к чему-то невидимому, прошептал:

— Можно продолжить.

Они снова вышли в центральный коридор, где их окружила та же зловещая атмосфера идеального порядка. Чем дальше они продвигались, тем больше существ вливались в этот поток, словно клоны вырастали из стен или выползали из скрытых проходов. Одни были массивными, передвигались на нескольких ногах, другие двигались плавно, а некоторые даже летели над поверхностью коридора, издавая лёгкий шорох. Каждый выходил из разных коридоров и помещений и с безупречной точностью вливался в общий поток, как единый организм, движущийся к одной цели.

Количество существ возрастало с каждым шагом, но ни разу они не сталкивались и даже не касались друг друга. Они шли, как хорошо отлаженный механизм, точно соблюдая дистанцию, словно управляемые невидимой силой. Этот идеальный порядок создавал ощущение необратимой, всепоглощающей системы. Единственными звуками, нарушающими тишину, были шорохи сотен конечностей, которые сливались в монотонный гул, будто это было пульсирующее сердце гигантского корабля.

Внезапно коридор закончился, и перед ними открылся поистине грандиозный зал. Он был настолько огромным, что, когда они вошли в него, они на миг ощутили себя ничтожно маленькими, как песчинки. Стены уходили ввысь, исчезая в темноте, словно потолка вообще не существовало. Весь зал был построен в форме огромной сферы, и многочисленные уровни, как ряды трибун, поднимались к невидимым высотам. Каждый уровень был заполнен различными существами и оборудованием, которое сверкало огнями и гудело низким гулом, словно множество генераторов работали одновременно.

Внутри этого зала они ощущали себя, как внутри гигантского муравейника. По всем уровням, бесконечным на первый взгляд, двигались существа. Некоторые управляли консольными устройствами, подключёнными к массивным энергопроводам, другие наблюдали за процессами через огромные экраны, на которых отображались сложные схемы и картины космоса. Структура управления напоминала мозг гигантского организма, где каждый элемент был связан с общим процессом, и всё функционировало с безукоризненной точностью.

Особенное внимание Маши и Нестерова привлекли существа в красных мантиях, лежащие в специальных ячейках, похожих на саркофаги. Эти ячейки были расположены по периметру одного из уровней, и каждый саркофаг был заполнен вязкой, тёмной жидкостью. Внутри них находились представители расы Хозяев. Их тела покоились неподвижно, словно они были погружены в глубокий сон или состояние анабиоза. Головы их были подключены к сложным устройствам, которые окружали их со всех сторон, как щупальца.

Весь зал, наполненный множеством существ и технологиями, излучал атмосферу подчинения и контроля. Здесь не было места случайности или ошибке. Центр Управления материнским кораблём находился прямо перед ними.

Нестеров сделал шаг назад, инстинктивно пытаясь уйти подальше от этой сцены, полной странного величия и угрозы.

— Они сейчас нас заметят, — прошептал он, его голос дрожал от напряжения.

— Нет, — ответил клон тихо, но уверенно, его слова звучали почти обнадеживающие. — Эти существа управляют кораблём через саркофаги. Они погружены в псионическое поле и не могут вас заметить напрямую. Для них вы просто посторонние сигналы, которые они игнорируют.

Клон оглянулся на них, его голос стал более настойчивым:

— Вам нужно подняться наверх, к одному из саркофагов. Ложитесь в него, и тогда вы подключитесь к их единому пси-полю. Только тогда они вас заметят. Это будет опасно, но иначе вам не попасть в систему управления.

— А дальше что? — нервно спросила Маша.

— Тогда вам нужно будет как можно скорее активировать ноль-переход, — продолжал клон, его голос стал более громче. — Когда вы подключитесь, я смогу общаться с вами напрямую через пси-поле и помогу вам. Но действовать нужно быстро, пока они не успели полностью осознать ваше присутствие.

Маша и Нестеров обменялись напряжёнными взглядами. Взойти наверх, проникнуть в центр управления, попасть в пси-поле… Всё это звучало как безумие, но другого выхода не было.

Они поднялись на уровень с саркофагами. Стены были покрыты сетью серебристых кабелей, которые сливались в странные узлы у саркофагов. Пол заливался едва заметными мерцающими огоньками от оборудования. Вдоль стен стояли длинные ряды саркофагов — высоких, прозрачных капсул, каждая из которых была окружена изогнутыми металлическими конструкциями. Практически во всех находились тела Хозяев, неподвижные и застывшие в глубоких трансах.

Маша с Нестеровым осторожно шагали, ощущая странный воздух, который как будто казался гуще, чем в других частях корабля.

— Почему они не обращают на нас внимания? — голос Маши дрожал, как будто она боялась потревожить этих существ.

Клон, сопровождающий их, оглянулся и тихо ответил:

— Им сейчас не до вас. Когда Сверхразум был полностью активен, он контролировал всё на корабле, каждую деталь, каждого клона. Теперь он почти мертв. Корабль получил серьёзные повреждения — они потеряли много ресурсов, множество клонов, часть своей элитной расы. К этому добавилась нехватка энергии. Теперь им не до вас. Вы не представляете для них непосредственной угрозы. Но они знают, что вам здесь не место.

Клон окинул взглядом окружающие саркофаги, где неподвижно лежали пришельцы.

— А тот Хозяин, которого мы встретили в коридоре? — спросил Нестеров, вспомнив зловещую фигуру в красной мантии.

— Возможно, он искал вас, — клон сделал паузу. — Но как только вы подключитесь к пси-полю, они почувствуют вас. Их внимание вернется, и тогда будет поздно отступать.

Маша нервно оглянулась на саркофаги.

— Мы должны оба лечь туда? — её голос дрожал сильнее. Она подошла ближе к одному из саркофагов и с ужасом смотрела на застывшее существо внутри.

— Да, оба, — ответил клон. — Подключение требует псионического потенциала, который есть у каждого человека. Это особенность нашего мозга, в этом мы и похожи на них. У кого-то он сильнее развит, у кого-то слабее, но он есть у всех. Времени на проверку у нас не будет. Поэтому ложитесь оба, и будем действовать по ситуации.

Маша нервно коснулась холодной поверхности саркофага, её руки слегка дрожали.

— А если что-то пойдёт не так? — спросила она, пытаясь собрать силы.

— Мы уже зашли слишком далеко, — тихо ответил Нестеров, встав рядом с Машей. — Сейчас нельзя останавливаться.

Клон кивнул и активировал панель управления, саркофаги открылись с шипением приглашая их внутрь.

Маша и Нестеров шагнули внутрь и саркофаги так же с шипением закрылись. Сразу же они начали наполнятся вязкой жидкостью а к головам потянулись щупальца. И как только они коснулись их то весь мир провалился куда-то вниз.

Нестеров никогда не ощущал подобного прежде. Это было как открытие двери в безграничное пространство. Его сознание расширилось до таких пределов, что он больше не чувствовал своего тела. Ощущение простого человеческого существования стало ничтожным по сравнению с тем, что он переживал сейчас. Он чувствовал, как пульсирует сама Вселенная — её ритм стал его ритмом. Внезапно он ощутил рождение звезды — это было как взрыв света и энергии, разрывающий тьму космоса, где прежде царила бесконечная тишина. Где-то в далекой туманности другая звезда умирала, сжимаясь в точку, чтобы исчезнуть в черной дыре, и это казалось не трагедией, а естественным шагом в великом танце мироздания.

Он не просто наблюдал это — он стал частью этих процессов. Он ощущал себя центром всего, словно всепоглощающее ядро вселенной, стягивающее гравитацией каждую частицу материи. Внутри него кипели жизни миллиардов существ, от самых маленьких микробов до величайших существ, что парили в неизвестных галактиках. Их мысли и чувства переплелись с его собственными.

В каждом уголке вселенной он слышал эхо чужих голосов. Он не понимал их слов, но чувствовал эмоции: радость и горе, страх и любовь. Он больше не был одинок — всё живое стало частью его самого. Ему казалось, что он способен управлять этим бесконечным хороводом жизни и смерти, мог остановить рождение звезды или ускорить её гибель.

Грандиозность происходящего потрясала до глубины души. Он видел каждую каплю воды на каждой планете, знал судьбу каждого атома, предугадывал будущее с такой ясностью, как если бы уже прожил все эти жизни. Миры вращались вокруг него, как спутники вокруг планеты. Нестеров больше не был человеком — он стал всеведущей, всемогущей сущностью, сплетённой с самой тканью реальности.

Он понимал, что это — не иллюзия и не сон. Он и вправду был всем и видел всё. Мгновения становились вечностью, а вечность — всего лишь моментом.

Где-то на краю его безграничного сознания вдруг прорезался едва уловимый голос. Сначала — слабый, словно шепот в бесконечном океане звуков и ощущений, в котором он плавал. Это был голос женщины, но в этом масштабе она казалась ничтожной песчинкой. Для чего ему отвлекаться на что-то такое незначительное? Он всемогущ, почти бог, пронизывающий всё пространство и время. В его руках сила, равная богам, создающим галактики. Что могут значить такие мелочи, как жалкие голоса?

Но голос не умолкал, становился всё более отчётливым, как слабая волна, пробивающаяся сквозь бурю.

— Нестеров, вы слышите меня? Очнитесь, Нестеров. Вернитесь к нам.

Женщина звала его, и её слова волной разбивались о стены его сознания. Она казалась далёкой, бесконечно далёкой — словно крохотная искра в бездне космоса.

— Ничего… — думал Нестеров, — зачем? Почему он должен возвращаться в этот маленький мир, наполненный болью и страхами? Здесь, в этой бесконечности, он — всемогущий. Он чувствует, как миллиарды разумов сливаются в единый поток, их мысли и чувства теперь его собственные. Он — почти бог.

Но голос не замолкал. Он становился всё отчётливее, будто пробивался сквозь пласты времени и пространства, словно кто-то пытался разорвать неосязаемые границы его нового бытия.

— Он не слышит меня, его сознание стало частью пси-поля, — голос женщины звучал теперь сильнее, как будто нарушая покой вечности. — Я не могу до него докричаться. Маша, хоть вы меня слышите?

— Да, — неуверенно прозвучал другой голос, тоже слабый, едва различимый. — Слышу, но очень плохо. Что мне делать?

— Ничего, у вас не хватает псионического потенциала, чтобы взаимодействовать с Центром Управления, — объяснила Лучик, её голос теперь проникал глубже в сознание Маши, не требуя посредников. — У Нестерова, наоборот, потенциал настолько велик, что он практически мгновенно слился с ним. Но теперь он меня не слышит. Или игнорирует.

Слова эхом отозвались в пульсирующем сознании Нестерова, но они казались такими далёкими, такими незначительными. Он не понимал их смысла, не хотел понимать. Но что-то начало меняться. Где-то в глубине Вселенной, которую он теперь ощущал каждой частицей своего существа, нарастало напряжение. Потоки энергии, до этого беспрепятственно струившиеся через его сознание, начали ломаться, скручиваться в спирали.

— А вот Хозяева… — слова Лучика пронзили его сознание, словно молния, — они начали ощущать наше присутствие. Они обратили на нас внимание.

Это было тревожным сигналом. Внезапно Нестеров ощутил, как могучие разумные силы, которые раньше казались ему бесформенными и незначительными в его божественном величии, начали сосредотачиваться. Огромные структуры разума начали шевелиться, словно пробуждая древние колоссы. Их внимание устремилось к нему, к тому месту, где Нестеров ещё недавно чувствовал себя неприкосновенным.

Сначала это было словно лёгкое касание — как ветер, поднимающийся над спокойной водой. Но затем это касание превратилось в удар. Могучие волны чужого разума начали проникать в его пространство.

— Нам нужно как можно быстрее вернуть Нестерова обратно, — торопливо добавила Лучик. — Иначе они уничтожат нас.

Нестеров попытался потянуться к голосу, который призывал его вернуться. Но вдруг мощный удар, исходящий от внеземного разума, поразил его, как удар молнии, оставив его в бездне боли и осознания собственной ничтожности. Удар за ударом обрушивался на него, как стихийный ураган, и он не мог найти силы сопротивляться. Каждая его попытка вырваться из этой подавляющей силы лишь вызывала ещё большее презрение со стороны разума, настолько сильного, что его усилия казались жалкими и бессмысленными.

— Нестеров, держитесь! — раздался голос, который, казалось, вырывался из самого сердца космоса, и внезапно темноту пронзил тонкий луч света, будто звезда, рождающаяся в небесах. Этот луч не просто освещал путь — он словно тянул его, уводя прочь от этой бездны, от мощного разума, который стремился поглотить его целиком.

Всё вокруг начало расплываться, и Нестеров словно проснулся от ужасного кошмара. Теперь он мог ясно видеть Машу и Лучика. Они стояли в Центре Управления, окружённые светом и энергией, и смотрели на него, как на спасённого из пучины.

— С возвращением, — произнесла Лучик, и её улыбка, полная облегчения и радости, казалась ярче самого света. — Я уже начала думать, что потеряла вас.

Её слова проникли в его сознание, как теплый поток, возвращая ему силы. Но в её голосе звучала тревога:

— Они знают, что вы здесь, — продолжала она, её голос стал серьёзным. — Они практически уничтожили ваш разум. Но время ещё есть, нужно действовать быстро.

Лучик подошла ближе и дотронулась до руки Нестерова. В этот миг между ними возникла связь, не просто физическая, они стали одним целым. Нестеров почувствовал, как его сознание снова наполнилось светом, и вдруг он увидел, что происходит вокруг.

Перед его внутренним взором развернулась сцена, полная деталей и красок. В штурмовике пришельца Лучик, сосредоточенная и полная решимости, сидела в центре небольшого помещения. Вокруг нее находилась команда, каждый из которых в напряжении всматривался в ее лицо, ожидая, что произойдет дальше.

Перед ней, на носилках, лежал пришелец в красной мантии. Его глаза, черные и бездонные, смотрели на Лучика, словно он пытался проникнуть в её разум и выяснить, какие мысли мелькают в её голове. Красная мантия, украшенная сложными узорами, обвивалась вокруг его тела, придавая ему вид величественного, хотя и подавленного существа. Мантия сверкала, словно излучая собственный свет, отражая в себе все ужасы, которые он когда-либо совершал. Внутри штурмовика царила тишина, которую можно было разрезать ножом — ни один из членов команды не осмеливался нарушить её, не в силах отвлечь Лучика от ее задачи.

Нестеров почувствовал, как злобный разум Хозяев, с которым он только что столкнулся, начал сгущаться в этом видении.

Теперь, обретя силы и ясность, Нестеров знал, что должен сделать. Он не позволит этому разуму одержать верх, он не покинет своих друзей и не допустит, чтобы их жертва была напрасной. С каждым мгновением он чувствовал, как его мощь возвращается, как свет проникает в тьму, разрывая её на куски.

Нестеров закрыл глаза, сосредоточившись на потоке энергии, окружающем его. Он потянулся сознанием к Центру Управления, и тот откликнулся с необычайной легкостью, словно ждал его прикосновения. В этот миг перед ним расцвели бескрайние просторы: созвездия, галактики и целая вселенные. Их было бесчисленное множество, каждое сияло уникальным светом, создавая космическую симфонию.

— Введите координаты, — раздался голос, ровный и безэмоциональный, словно исходящий из бездны.

— Позволь теперь мне, — неожиданно вмешался голос Лучика, проникший прямо в его голову, как невидимый шепот в бескрайности пространства.

С этими словами вселенная начала сужаться, а яркие, многогранные формы галактик постепенно растворялись, пока перед его взором не появилась знакомая картинка — галактика Млечный Путь. Она была величественной и прекрасной.

Поток символов начал течь из его сознания, образуя неведомую картину, направляясь к центру галактики. Звезды и планеты словно танцевали под ритм его мыслей, образуя уравнения и формулы, сплетающиеся в замысловатую сеть. Ещё немного, и они найдут систему Росс 128, а в ней маленький кораблик, последнюю надежду человечества.

Внезапный удар разорвал тишину космоса, обращая все вокруг в безумный вихрь. Галактика, когда-то устоявшая в своём великолепии, теперь закружилась, как опьяневший танцор. Планеты, омытые светом далёких звёзд, сливались и распадались, создавая хаос, в котором трудно было сохранить здравый смысл. Лишь невероятным усилием воли Нестерову удалось удержать в сознании бескрайние просторы вселенной.

— Они нашли нас, — произнес он, и его голос звучал спокойно. — Спаси Машу, я сделаю то, что должен.

— Нет! — запротестовала Лучик, её голос дрожал от страха и отчаяния. — Они уничтожат тебя!

— Вариантов нет, — решительно произнес Нестеров. — Нужно открыть ноль-переход. Спасай её! — И он вытолкнул сознание Лучика из своего разума.

Вокруг всё распадалось, но Нестеров знал, что у него осталось ещё немного времени. Ещё несколько символов, и он сможет открыть путь. Он закрыл глаза, погрузившись в бурю мыслей, и попытался сосредоточиться, когда очередной удар обрушился на него, как молот.

Но он был готов. Нестеров собрал все свои силы и обрушил их на процесс. Его разум скакал между цифрами и символами, стремясь передать координаты, пока его враги не заполнили его мысли.

С каждой секундой давление усиливалось, как будто его разум сжимали в железных тисках, лишая возможности мыслить. Тьма накрывала его, но он боролся, несмотря на усиливающуюся боль.

— Координаты получены, — раздался тот же безэмоциональный голос.

В этот момент Нестеров почувствовал, как его разум охватывает свирепая волна. Но вместо паники он испытал облегчение. На его лице заиграла лёгкая улыбка — он знал, что его жертва не будет напрасной. Он успел, остальное неважно. Сжатие стало невыносимым, и он понимал, что скоро потеряет контроль.

Тиски, сжимающие его разум, в конечном итоге сошлись, и в это мгновение он полетел в бесконечное ничто хаоса.

Нестеров уже не видел, как синий клон с безжизненным выражением лица открыл саркофаг с Машей. Крышка саркофага с глухим металлическим звуком откинулась. Внутри лежала Маша, её лицо было бледным, а губы слегка приоткрыты, словно она находилась в полусне. Клон, не обращая внимания на окружающий мир, схватил Машу в охапку, крепко прижав её к своей груди, и, не дожидаясь ни мгновения, рванулся вперёд.

— Нужно спасаться как можно скорее! — прокричал клон он сам себе. Они идут. Они уже близко.

Быков стоял возле пульта управления штурмовика, его внимание было сосредоточено на экране. Внезапно он заметил, как прямо перед ним ткань пространства начала дрожать, словно на поверхности воды появился неожиданный ветер. Края пространства искривились и он прислушался к гудению двигателей и мерцанию индикаторов.

В следующую секунду черная точка, едва различимая на фоне космоса, начала быстро увеличиваться в размерах. Она пульсировала, как живое существо, постепенно превращаясь в зев, открывающийся в бесконечность. Быков знал, что это ноль-переход — технология, которая позволяла кораблям перемещаться между звездами, используя искривление пространства. Дыра, которую он видел, была достаточной, чтобы пропустить штурмовик, и он почувствовал, как его сердце забилось быстрее от возбуждения и ожидания.

— Вперёд! — скомандовал он, и штурмовик рванулся в сторону черной изнанки пространства.