Германский национал-социализм

ГЕРМАНСКИЙ

НАЦИОНАЛ- СОЦИАЛИЗМ

Составитель В. Пруссаков

МОСКВА

1994

”Когда нет

ни воображения, ни талантов...“

(ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЙ АДОЛЬФА ГИТЛЕРА 20-Х ГОДОВ)

Что представляют собой наши либералы? Кому служат наша пресса, биржа и масонство? Все они — орудия еврейства.

Интернационализм и демократия — два понятия, неотделимые друг от друга.

Когда нет ни воображения, ни талантов, не остается ничего другого, как стать интернационалистами.

В демократии нет абсолютно ничего германского, от нее за тридевять земель разит еврейским духом.

Наши правительственные органы не принадлежат сами себе, а обслуживают интересы других государств. Именно поэтому и произошла переоценка ценностей: то, что раньше считалось хорошим и достойным примера, объявляется ныне плохим и никуда не годным.

Германия превратилась в колонию. Таковой ее сделали интернационалисты. Мы живем под пятой интернационала: нами правит международный финансовый капитал.

Немецкие интернационалисты напоминают собой скотину, которая заслуживает лишь того, чтобы её зарезали на живодерне кошерным способом.

Что такое интернационализм? Кто должен быть интернационалистом? Конечно, немецкий рабочий. Он должен быть ”братом" китайского кули, малайского кочегара, русского сплавщика леса; все эти люди, видите ли, ближе ему, чем немецкий работодатель. Вам рассказывали эти басни десятки лет, и вы верили им. На самом же деле существует только один единственный интернационал, да и только потому, что построен он именно на национальной основе, — это интернационал еврейских биржевиков и их диктатуры.

Любое государство, проповедующее интернационализм и общечеловеческие ценности — рай для евреев.

Сущность евреев - паразитизм и эксплуатация других народов. Поэтому капитализм — наиболее еврейская форма ведения хозяйства.

Уважение к великим людям и к нашему историческому прошлому должны стать священной обязанностью молодежи.

Если бы миллионы людей обладали хотя бы только волей к на- циональному фанатизму, оружие явилось бы из-под земли, из нашего сжатого кулака!

Социалист — тот, кто готов стоять за свой народ всеми фибрами своей души, кто не знает более высокого идеала, чем благо своего народа, кто кроме того понял наш великий гимн «Германия, Германия превыше всего» так, что для него нет на свете ничего выше Германии, народа и страны, страны и народа.

Национальный и социальный — два тождественных понятия. Быть социальным означает так построить государство и жизнь народа, чтобы каждый действовал в интересах народа и был настолько убежден в его благостности и безусловной правоте, чтобы быть в состоянии умереть за него.

В чем разница между странами Западной Европы и Россией начала века? Евреи поняли, что в последней не исключена возможность нового просвещенного деспотизма. В самом деле, глава гoсударства располагал здесь тремя мощными факторами. Это — армия с ее громадным, изумительно подобранным офицерским составом, чиновничество с его мощным аппаратом безусловно верных своему долгу чиновников и широкие народные слои, не зараженные еще внутренним ядом.

Марксизм должен автоматически стать движением людей, которые, работая только физически, либо не в состоянии логически мыслить, либо отвернулись от всякой умственной работы вообще.

Это гигантская организация рабочей скотины, оставшейся без руководства.

В наши дни свергнута идея авторитета, связана свобода и творческие возможности личности, на гениальность вождей наложены цепи, мешающие им развернуться, — все это заменил демократический принцип большинства, который всегда и везде означает победу низкого, плохого, слабого и, прежде всего, трусливого, безответственного. Масса убивает личность.

Наше движение не должно видеть свою задачу в том, чтобы посылать возможно больше депутатов в рейхстаг и ландтаги и увеличивать таким образом число охотников до депутатского жалованья. Нет, необходимо другое, необходимо нести просвещение в национальном духе в самые широкие слои нашего народа, сделать из этих слоев орудие борьбы против попыток разрушить наше культурное и национальное единение, от которого зависит наша судьба.

Совместными усилиями демократия и марксизм сумели разжечь между немцами и русскими совершенно безрассудную, непонятную вражду; первоначально же оба народа относились друг к другу благожелательно. Кто мог быть заинтересован в таком подстрекательстве и науськивании? Евреи...

Надо было разрушить Германию, последнее социальное государство в мире; с той целью на неё натравили двадцать шесть государств. Это было делом прессы, находящейся в исключительном владении одного и того же вездесущего народа, одной и той же расы, которая фактически является смертельным врагом всех национальных государств. В мировой войне победил Иуда.

Мы не желаем другого Бога, кроме Германии. Что нам нужно, так это фанатизм в вере, надежде и любви к Германии.

Национальная революция не должна предшествовать взятию политической власти; овладение полицейским аппаратом государства является предпосылкой национальной революции. Другими словами — необходимо, по крайней мере, сделать попытку овладеть этим аппаратом хотя бы по внешности легальным путем; при этом мы, безусловно, согласны, что на этот легальный путь придётся вступать под более или менее сильным нелегальным давлением... Риск будет тем меньшим, чем больше выступление будет опираться на симпатии народа и чем больше оно будет производить вовне впечатление легальности.

Не надо чересчур беспокоиться о программе. После того, как мы вступим в управление страной, программа явится сама собой.

Что можете вы дать народу (обращался Гитлер к старым правым партиям), какую веру, за которую он мог бы ухватиться? Ровно никакой! вы сами не верите в свои собственные рецепты.

Зато величайшая задача нашего движения — дать этим алчущим и заблуждающимся массам новую, крепкую веру, чтобы они могли хотя бы отдохнуть душой. И мы выполним такую задачу, будьте уверены!

Я не считаю задачей политического вождя предпринимать попытки улучшения человеческою материала, а тем более добиваться его объединения по одному трафарету. Темпераменты, характеры и способности отдельных людей настолько различны, что нет возможности сколотить сколько-нибудь значительную массу совершенно одинаковых, подстриженных под одну гребенку людей. В задачу политического вождя не входит также выравнивать эти недостатки путем «воспитания» воли к единству. Каждая попытка в этом направлении заранее обречена на неуспех. Натура человека — конкретный факт, который не поддается изменению в каждом отдельном случае; здесь необходим процесс развития, продолжающийся столетия. А в общем даже в этом последнем случае предпосылкой являются изменения основных элементов расы.

Итак, если бы политический вождь пошел по этому пути, ему пришлось бы для достижения своих целей рассчитывать на целую вечность, а не на годы или даже не на столетия.

Задача его, следовательно, может заключаться только в том, чтобы в результате долгих поисков находить в различных людях те стороны, которые дополняют друг друга и, будучи сложены вместе, образуют одно целое.

Пусть руководитель не обольщает себя надеждой, что ему удастся дать движению «универсальных» людей. Нет, он будет иметь дело с людьми самого различною склада, которые только в своей совокупности (приспособляясь друг к другу в деталях) могут дать гармоническое целое.

Если он уклонится от этой истины и вместо этот будет искать людей, отвечающих его идеалу, то в результате не только потерпят крушение его планы, но и организация через короткое время превратится в хаос. И напрасно он будет в этом винить отдельных членов партии или своих помощников, это будет следствием его собственного непонимания и неспособности...

Поэтому я буду считать своей задачей указывать людям с различными темпераментами, способностями и характерами такую роль в движении, в которой они могли бы, взаимно дополняя друг друга, проявить себя на общую пользу.

Мы заявляем, что во время неизбежных беспорядков мы будем защищать жизнь, собственность, дома и место работы тех, которые вместе с нами открыто примкнут к нации. Мы отказываемся, однако, защищать ценой своей крови чуждые нам элементы и господствующую ныне систему.

Я руковожу движением, и никто не ставит мне условий, пока я лично несу ответственность за всё, что происходит в нашем движении. В нашей борьбе имеются только две возможности: либо враг пройдет по нашим трупам, либо мы пройдем по его трупам. И я желаю, чтобы моим саваном стало знамя свастики, если мне придется погибнуть в борьбе.

Национал-социалистическая революция и штурмовые отряды.

РЕЧЬ РЕЙХСМИНИСТРА, НАЧАЛЬНИКА ШТАБА СА

ЭРНСТА РЕМА

ПЕРЕД ДИПЛОМАТИЧЕСКИМ КОРПУСОМ И ИНОСТРАННЫМИ ЖУРНАЛИСТАМИ 18 АПРЕЛЯ 1934 ГОДА

Слева направо: Гиммлер, Рем.

Новая Германия снискала себе в мире не только друзей. Об этом много сказано, много написано. Однако уже длительное время происходит пустой обмен мнениями на этот счёт между Германией и другими народами, поскольку стороны просто не понимают друг друга.

Действительно, подлинные смысл и природа Германской революции не были поняты за рубежом. Постоянно теряют из виду тот факт, что это великое событие стало не только простой сменой власти в узком смысле слова, но явило собой победу целого нового мировоззрения. На примере всех предшествующих революций мир привык видеть, как каждый раз власть переходила от одной стороны к другой. Именно в этом заключается основополагающая характерная черта всякой революции и, несмотря на сопровождающий любую из них всплеск эмоций, в сущности меняется немногое. Причина этого состоит в том, что в основе всех революций лежит одна и та же общая идея — идея демократии.

Демократический принцип, согласно которому руководство государством должно осуществляться в соответствии с волей большинства, не имел ровно никакого значения для германской революции. Конечно, взятие власти национал-социалистами произошло, как это и полагается в условиях подлинной демократии в соответствии с волей подавляющего большинства немецкого народа. Однако это большинство, почти единодушное мнение которого отразили последние выборы, абсолютно и безоговорочно отвергло те самые принципы демократии и парламентаризма. обратившись к идее авторитарного вождизма.

Германия решительным образом отвергла демократическую идеологию — вот тот глубинный мотив, по причине которого до сего времени тщательно замалчивается подлинный характер событий. происшедших за последнее время в центре Европы. Национал-социалистическая революция ознаменовала собой полный разрыв с философией, питавшей великую французскую революцию 1789 года. Последняя объявила основные права человека некой мистической данностью, торжественно утвердила равноправие и равенство мнений и, наконец, провозгласила высшей ценностью человеческий разум. Девиз «свобода, равенство и братство» как некий победоносный ореол начал свой полет над завоеванным им цивилизованным миром. С точки зрения государственной политики он нашел свое внешнее выражение в виде западных демократий.

Физическая инерция и закон толпы привели к тому, что к демократической формуле присоединилась большая часть человечества.

Этой рационалистической концепции, признающей лишь «осязаемый» успех и определяющей истину той или иной точки зрения лишь по материальному числу ее сторонников — этой концепции, основывающейся лишь на поддающихся взвешиванию и подсчету величинах, национал-социализм противопоставил новую форму идеализма, которую демократический мир пока не способен понять ввиду глубинного отличия eгo внутренней природы. Многие, особенно высшие, ценности, являющиеся святыми для демократии и абсолютно неотделимые от ее общей концепции, были развенчаны в новой Германии: догматический примат всего материального, ценность абстрактной личности, абсолютное равенство всех, имеющих человеческий облик, признание воли большинства, успеха и количества.

Национал-социализм противопоставил этим ценностям силы, которые невозможно измерить в метрах или взвесить на весах, силы, которые нельзя осознать одним лишь разумом — силы духа и крови! Национал-социалистическая и демократическая идеологии лежат в основе двух интеллектуально и морально различающихся миров. Невозможно увидеть и осмыслить даже внешние формы новой Германии, не попытавшись понять глубинные корни национал-социализма. Тот, кто считает возможным удовлетвориться только лишь поверхностными впечатлениями, не вдаваясь в природную сущность национал-социализма, никогда не поймёт полностью того, что происходит сегодня в Германии. Гребец, опускающий раз за разом свои весла в воду озера, видит лишь круги, расходящиеся на поверхности от его движений. Но если он сложит весла в лодку и остановит её ход, он обязательно заметит под водной поверхностью многообразную жизнь, протекающую в глубинах волн.

Я хотел бы рассказать вам о подлинной природе штурмовых отрядов.

СА являются боевым выражением воли и идей Немецкой революции. Невозможно понять их природу и подлинные задачи, не осознав настоящий характер национал-социалистической революции и цели, которые стоят перед ней.

Мы понимаем слово «революция» в его самом широком и глубинном смысле. Революция заключается не только в более или менее стремительном развитии событий. Напротив, революция означает полное преобразование эпохи и общества, в результате чего происходит эволюция умов, приводящая к возникновению новой философии. Преобразования такого размаха как революция в умах всегда имеют веские причины, ведь они сметают отжившие, исчерпавшие себя, устаревшие принципы, заменяя их моральным правом и динамичной мощью новой воли. Само по себе обладание состоянием никогда не дает никаких прав и, в еще меньшей степени, оно предоставляет какие-либо привилегии, если при этом оно не несет в себе сил, достаточных для самостоятельного утверждения. Именно по той причине любая философия теряет все права на свое утверждение в качестве универсального мировоззрения в случае, если она лишилась жизненных сил, позволявших ей удерживать своих сторонников под постоянным притягивающим магнетическим воздействием, мешая, тем самым, торжеству новой воли и интеллекта.

Вместе с тем это отнюдь не означает, что основные принципы прежней вытесненной философии оказались вдруг абсолютно ошибочными. В эпоху своего появления они были справедливы. Более того, они могут даже сохраняться наряду с теми формами, в которых находят свое выражение новые времена и новая идеология. Проблема состоит лишь в том, что в этих условиях они теряют прежнюю привилегию накладывать на эпоху отпечаток своей исключительности.

Эволюция человечества похожа на жизнь отдельно взятого человека. Человек рождается, растет, достигает кульминации развития своих сил, но затем сыновья и внуки превосходят его в работе и постепенно он теряет свою руководящую роль в семье. Примерно так же происходит и развитие человечества: оно не останавливается на достигнутых рубежах материального и интеллектуального совершенствования, стремясь к новым завоеваниям. В том случае, когда эти достижения затрагивают сущностные основы концептуальных жизненных форм и целей, мы и называем их революцией.

В нашем понимании к числу великих революций в мире следует отнести становление христианства, великое переселение народов, изобретение печатного дела и оружейною пороха, открытие Америки, Возрождение, великую французскую революцию 1789 года, а также последующий триумф возникших в ее результате систем, доминировавших в мире на протяжении 150 лет: либерализма, капитализма, марксизма и демократии. Во всех перечисленных событиях имели место сильнейшие вспышки духа и воли. Естественные феномены питали ход этих событий и при этом все революции сопровождались аксессуарами, делающими их весьма схожими между собой: баррикадами, отрубленными головами, потоками крови. Вы спросите меня: с каких это пор открытие Америки стало революцией? Я отвечу вам: подобные события всё равно могут являться подлинной революцией — революцией, которая может иметь как местное, так и историческое значение. Главным же здесь представляется тот вклад, который то или иное событие вносит в эволюцию человеческого мировоззрения.

Именно такой решающий для человечества период мы переживаем в настоящее время. Лично я считаю, что происходящий сегодня революционный процесс, способный преобразить человечество, берёт свое начало с августа 1914 года. Вступая в мировую войну, человечество абсолютно не подозревало, что станет с ним спустя четыре, пять, шесть лет при выходе из этот всеобщего катаклизма, этой кровавой мясорубки. Человек, вступивший в войну, представлял собой тип человека, созданный эпохой либерально-буржуазной цивилизации - эры экономического процветания, привнесенною гигантским развитием капитализма.

Из бойни же, в которую было ввергнуто человечество, вышел совершенно новый человек, жизнь которого подвергалась постоянной угрозе смерти от дьявольских изобретений материалистической войны. Этот человек привык презирать всех тех, кто оказался неспособен победоносно сражаться в ходе невиданной и ужасной схватки. В тех гигантских сражениях мировой войны, жертвами которой прямо или косвенно стали 12 миллионов человек, и была погребена идеология великой французской революции. Именно там — на полях сражений Франции и Фландрии — мы должны искать ключ, который поможет нам понять внутренний глубинный смысл переживаемой ныне человечеством трансформации. На тех страшных полях, на которых погибли миллионы людей, поблекло и размылось, столкнувшись со смертью, всё то, что не несет в себе подлинной ценности. Только по-настоящему реальное, подлинное и гуманное сохранило свою ценность: всё то, что не нуждается в ничьей помощи и поддержке, всё то, что имеет в своей основе гранитную прочность. Бой — вот тщательная и безжалостная проверка характеров.

Лицо мира начинает проявляться в своем новом обличии, оно не имеет ничего общего с самой войной и отнюдь не содержит в себе призыва к ней. Быть солдатом вовсе не обязательно означает носить форму и оружие. Можно заставить человека носить оружие и приказать ему сражаться, но при этом он никогда не станет солдатом. Напротив, есть люди, всю жизнь принадлежащие к армии, носящие саблю и даже бывшие на войне, но так и не сумевшие стать солдатами. Но есть и другие — никогда не державшие в руках винтовку, не носившие форму, не умеющие маршировать и ходить в строю, однако, это нисколько не умаляет их солдатских достоинств! Оружие, военная форма, война, все атрибуты, сопутствующие образу солдата - являются лишь чисто внешними деталями, но не способны сами по себе создать солдата как таковою.

Крестьянин — на своей скупо родящей земле, матрос — на хрупкой палубе своего качающегося судна, шахтер в земных глубинах, металлург — на своём рабочем месте, врач — у постели больного, адвокат — на трибуне, поэт, ученый, изобретатель - все они, никогда не подвергавшиеся суровой дисциплине и не слышавшие слов приказа, могут стать солдатами, если... Да, все они могут быть ими, если умом и душой рассматривают место, на которое их определила сама судьба, не только как свою профессию — но призвание, не только как своё рабочее место и поле деятельности — но и как место исполнения своего долга, как свою обязанность, выполнению которой они готовы посвятить все имеющиеся у них силы.

Быть солдатом означает добровольно обречь себя на подчинение закону крови и сердца. Воинский дух — это профессия верности и веры, это добровольное обречение себя на смерть во имя того дела, которому служишь. Убежденно и по доброй воле не гибнут за эфемерные фантомы! Быть солдатом — это состояние души и менталитета, это идеализм! Главное — солдатский дух, а название места битвы менее важно! Центральный момент, решающий вопрос — быть бойцом.

Проникнувшись именно этим духом — духом, не терпящим болтовни, личной выгоды и зримого успеха, а зовущим к глубинной борьбе — некоторые люди сочли себя обязанными вылечиться от ран, нанесенных войной. Среди наиболее ярких представителей этой плеяды я отметил бы новую Турцию Мустафы Кемаль Паши, новую Венгрию Хорти, новую Италию Бенито Муссолини, новую Германию Адольфа Гитлера. Ни один из вышеупомянутых народов не обязан своим национальным возрождением какому-то бесплатному подарку судьбы или благоприятному капризу случая. Все они были вынуждены энергично и даже ожесточенно сражаться за саму возможность построить эту новую жизнь. Эта борьба потребовала от них отдать последние материальные и моральные ресурсы.

Как я уже сказал в начале cвoeгo выступления, если мир не понимает чего мы хотим, то это потому, что он рассматривает и видит вещи с совершенно иных позиций. Часто даже не утруждая себя необходимостью замечать выдвигаемые национал- социализмом идеалистические цели, узко и односторонне акцентирует внимание на некоторых политических моментах, считая их единственными составляющими германской революции. Вся национал-социалистическая революция сводится для этих недоброжелателей лишь к фактам создания концентрационных лагерей, уничтожения разлагающей литературы и антигерманского искусства, приведение еврейскою элемента в научных кругах в должное процентное соотношение применительно к его доле в населении страны, устранения из германской прессы её исконных врагов и ликвидации нескольких десятков бесполезных и надуманных партий и коалиций.

Конечно, все эти факторы действительно играют определенную роль в происходящем. Несколько тысяч еврейских “интеллектуалов" и их семьи лишились базы для своего существования. Несколько десятков тысяч унылых субъектов, нечистая совесть которых мешала им спать, вдруг почувствовали, что для них настало время «сматывать удочки». Обосновавшись за рубежом, они вновь посвятили себя «гуманитарной сфере», где быстро вызвали к себе антипатию своими лживыми памфлетами и писаниями против новой Германии — страны, оказавшей им в свое время гостеприимство. Несколько десятков террористов, в борьбу с которыми вступила новая Германия, были расстреляны, когда пытались бежать из концентрационных лагерей.

Какое, однако, значение имеют все эти факты? Разве можно их сравнить с инцидентами, которыми сопровождаются так называемые «обычные» революции. Напротив, можно только удивляться той терпимости, которую демонстрирует национал-социалистическая революция в отношении тех, кто борется против неё и её ненавидит. Для революций является характерным то, что в целях полного раскрытия своего новаторского начала они не стесняются прибегать к любым средствам, вплоть до неприкрытого насилия. Великая французская революция, проповедовавшая филантропию и гуманность, взошла в итоге на баррикады. Тысячи и десятки тысяч невинных людей, не несущих никакой личной ответственности за те злоупотребления, против которых поднималась революция, были отправлены ею на эшафот. Она в буквальном смысле купалась в крови до такой степени, что всякий цивилизованный человек обязан возмутиться и восстать в первую очередь против невиданных доселе жестокостей, обрушившихся на безвинных во имя Прав человека. И, несмотря на это, революционная идеология совершила свое победоносное турне вокруг всего мира.

А христианство — какими средствами распространялось оно среди народов? Или открытие Америки — когда оно предоставило европейцам новое огромное поле для деятельности, они принялись вырезать многочисленные местные племена до последнего ребёнка. Единственным, что напоминает ныне об этих народах, являются памятники, свидетельствующие о высоком уровне их цивилизаций.

Я не хотел бы здесь никого обвинить. Эти примеры я привел лишь с целью прояснения одной истины: кровь и грубая сила являются элементами, характерными для любой революции, независимо от законов и особенностей той эпохи, в которую они протекают и проповедуемых ими идей. Вообще, если уж говорить о насилии, жестокостях и потоках крови, к которым пришлось прибегнуть другим мировоззрениям чтобы утвердиться, приходится констатировать, что пришедший к власти национал-социализм сумел сохранить беспрецедентные в истории революций единство и дисциплину. То, что произошло в Германии в прошлом году намного превосходит собой значение простого факта взятия национал-социализмом власти в свои руки. Хотя, безусловно, само это взятие власти является реализацией при помощи несокрушимой воли, самоотдачи и борцовского духа конечной цели — оно венчает собой победу.

Вместе с тем, завоевание власти является лишь частичной целью начатой нами борьбы. В нашем понимании оно лишь условие, необходимое для того, чтобы преодолев внутренние и внешние препятствия, навязанные ноябрьской системой и веймарской конституцией, национал-социализм смог наконец стать реальностью.

Взятие власти национал-социализмом следует рассматривать прежде всего, как завоевание важного плацдарма, с которого можно начать работу по ликвидации устаревших за долгие десятилетия и даже века мировоззрений, которые мы — новые немцы — считаем ложными. Оно позволило расчистить место, необходимое для реализации нового возрождения немецкого народа, дало выход национал-социалистическому духу. Германская революция изменила лишь внешние формы веймарского государства, в основе которого лежала красно-черная система ноября, создала общественную поддержку для национал-социалистического режима. Речь идет о чисто политическом событии, вся важность которого заключается для нас в факте водружения победителем свастики на герб государства. Таким образом, первоначальная общность нового государства и национал-социализма состояла только в идентичности внешней эмблемы. Это объясняется тем, что как философская концепция, полное воплощение которой и является целью долгих лет нашей борьбы, национал-социализм не имеет абсолютно никакого отношения ни к вопросу о формах государственности, ни к вопросу о носителе общественной власти.

Среди национал-социалистов немало искренних борцов за национал-социалистическую идею, энтузиастов, готовых пожертвовать жизнь за свое дело — и это несмотря на то, что присоединение к движению Гитлера не сулило им в прежние времена ничего, кроме бойкота и придирок, преследований и тюрьмы, террора и убийств.

Германия не относится к миру национал-социалистической философии потому только, что ею управляют ныне по национал-социалистическому образу. Любые действия правительства могут служить лишь предварительными условиями для торжества национал-социалистической концепции. Навязать это мировоззрение силой невозможно, поскольку невозможно командовать душами людей, поскольку тот, кто хочет стать убежденным национал-социалистом, должен сначала ощутить в себе самом рождение нового немца.

Я вам скажу так: система штурмовых отрядов является пылающим воплощением воли и идей национал-социалистической революции.

Постараюсь выразиться яснее. Национал-социализм - это не только определенная направленность политической воли. Главное, он — философское мировоззрение, требующее для своей реализации политическую борьбу. Революция заключается не только в смене соответствующих фаз борьбы за власть и даже не в завоевании этой власти — она предполагает преобразование на базе новой философии самого германского менталитета. Таким образом, национал-социалистическая революция - это процесс философского воспитания; процесс, отправная точка которого берёт свое начало в глубине веков и цель которого окажется достигнутой лишь тогда, когда последний член германского сообщества станет в своих помыслах и поступках представителем и носителем доктрины национал-социализма.

В те времена, когда Адольф Гитлер начинал свою борьбу за Германию, он был солдатом. Сгорая от стыда, он видел марксизм в час высшего бедствия страны, подчиненной интересам интернациональной партии, организовавшей мятеж разного рода подонков, дезертиров и недовольных, ввергнувшей в драку штыки боевой армии, сражавшейся до этого непобежденной вдали от германских границ. Именно тогда пламенная мечта смыть этот позор и вернуть немецкому народу честь, отнятую у него ноябрьским предательством преступников, овладела им, овладела сердцем «безымянного ефрейтора» мировой войны. Целью его усилий стало возрождение Германии из политических, экономических и нравственных руин. Он решил, что средством достижения этой цели должно стать сохранение германской солидарности в том виде, какой она служила родине в траншеях, ее превращение в психологическую основу германского возрождения. Цель, которую он ставил перед собой, шла дальше уничтожения тех, на ком лежала ответственность за крах нации — в первую очередь марксизма.

Это слияние социалистической мечты и национальной концепции, столь созвучное сердцам трудящихся, страдающих от капиталистической эксплуатации и чувствующих себя отчужденными от общенационального очага вышестоящими слоями, этот синтез национализма и социализма, представили духовную угрозу для течений, спровоцировавших классовую борьбу, и всего пролетарского Интернационала, сделав из последних смертельных врагов зарождавшегося национал-социализма.

Со времени ноябрьского мятежа 1918 года присвоившая себе власть социал-демократия безраздельно господствовала на улицах и через них в немецкой политической жизни в целом, силой препятствуя распространению среди народа любых отличных от своих взглядов. Чужому насилию Гитлер, если он не хотел отказаться от проникновения своей доктрины в массы, был вынужден, также противопоставить закон крепкою кулака. В целях охраны своих собраний он сформировал с помощью сторонников движения небольшие вначале охранные отряды. Первая значительная попытка марксистов «проверить правоту» новой доктрины при помощи кастета потерпела провал в большом зале Королевской пивной Мюнхена 4 ноября 1921 года, когда 46 национал-социалистических «охранников» сумели оставить за собой поле боя в сражении против 800 марксистов. Адольф Гитлер отметил необычайную храбрость этого маленького войска, сумевшего одержать верх над двадцатикратно превосходящими силами, присвоив ему почетное наименование «штурмовых отрядов»

Тем самым национал-социализм раз и навсегда утвердил свое право проводить собрания. В октябре 1922 года он перешёл в наступление против марксизма с целью укрепления своих позиций. В ходе «немецкого дня» в Кобурге, считавшимся тогда оплотом красных, штурмовые отряды одержали победу в сражении за улицы города, дерзко атаковав значительно превосходящие их силы. Дальнейшее становление движения и его штурмовых отрядов, совершенствовавших одновременно со строительством партии свои действия по защите собраний и партийной пропаганды, заставило ещё теснее сплотиться людей, всем сердцем и жизнью преданных идеям фюрера.

Однако для того, чтобы поддержать сплоченность десятков и сотен тысяч людей необходимо нечто большее и более сильное, чем один лишь принцип добровольности. Более того, революционные силы рискуют превратиться в недисциплинированные банды, если их не организовать в крепкие группы, имеющие свою униформу.

Адольф Гитлер начинал свою деятельность солдатом. Путь, на который он вступил, заставлял eгo вновь и вновь возвращаться к борьбе. Сама судьба навязала ему и избравшим eгo соратникам необходимость подчиняться солдатским принципам. Для того чтобы связать военную форму со своей политической программой он создал коричневую армию Германской революции, построенную на двойной основе — авторитете фюрера и дисциплине подчинения.

Боец штурмовых отрядов вступает в эти вооруженные силы германского возрождения по доброй воле. Но с того момента, когда он одевает коричневую рубашку, ему надлежит беспрекословно подчиняться законам данной организации, которые сводятся к следующему:

— повиноваться до своей смерти верховному руководителю штурмовых отрядов Адольфу Гитлеру;

— имущество и кровь, тело и жизнь — все для Германии!

В отличие от многочисленных воинских ассоциаций Адольф Гитлер преодолел распространенную иллюзию, согласно которой якобы можно принести пользу своему движению и своей родине «играя в солдатиков» в рамках тайных организаций. С самого начала Гитлер отверг борьбу за мелочные цели, завоевание парламентского большинства и право установления конъюнктурных взаимоотношений с другими партиями. С тех пор как семь человек, не имевших ни сторонников, ни прессы, ни денег, заговорили о возрождении Германии, их борьба была направлена на завоевание полной власти и всего народа.

Их оружием в той борьбе стали штурмовые отряды. Эти отряды являлись не бандой смелых конспираторов, а армией верных адептов, буревестников, и солдат — именно той армией, которая и была необходима для гигантской битвы за души немцев.

Специально для выполнения этой миссии Адольф Гитлер создал новый тип бойца — солдата политической идеи. Отказавшись от абстрактных понятий и прежних традиционных форм, Адольф Гитлер вручил своему «политическому воину» красное знамя со свастикой — новым, устремленным в будущее германским символом, и облачил eгo в коричневую рубашку, являющуюся одновременно и боевой униформой, и знаком чести, и погребальным саваном. Необычной яркостью своей расцветки коричневая рубашка как бы вышла из масс тех, кто ее носит. Она как бы призвана позволить всем — друзьям и врагам — издалека отличить члена штурмовых отрядов — защитника национал-социалистической идеи. В период, когда движение имело скромную численность и коричневые рубашки были редкими, можно было быстро замечать тех, кто их носил, среди имевших многократное численное превосходство враждебных толп. По мере же того, как коричневые рубашки стали все чаще появляться на улицах, одно их присутствие заставляло откатываться все дальше и дальше врагов, быстро уяснивших, что с носящими её шутить нельзя. То, что первоначально служило лишь организационным инструментом, призванным принести в массы дисциплину, то, что задумывалось в начале лишь как боевая экипировка и боевая эмблема — коричневая рубашка — стала со временем самым эффективным пропагандистским средством движения.

Штурмовые отряды развивались одновременно со своими задачами. В начале — простые охранники выступавших на партийных собраниях вслед за национал-социалистическими идеями они проникли впоследствии в рабочие кварталы. Они маршировали, расклеивали плакаты, раздавали листовки и памфлеты — на деле занимались пропагандистской работой. Весть об этой пропаганде передавалась от человека к человеку. Там, где не мог выступить ни один национал-социалистический оратор, появлялись штурмовые отряды. Они заставляли уважать национал-социализм, прислушиваться к нему, не переставая при этом загонять противника в его логово, повсеместно распространяя наши призывы, пронося через города и деревни развевающееся знамя со свастикой.

С течением времени система штурмовых отрядов в еще большей степени проявила себя как средство пропаганды. Ведь наши отряды служат непосредственным воплощением национал-социализма! Среди 25 ясных и конкретных пунктов национал-социалистической программы есть два особых, вписанных золотыми буквами правила: победа над эгоизмом и утверждение коллективного начала и реализация подлинной национальной солидарности. Сознание общности единого народа, лишенный всякой личной заинтересованности идеализм, дух риска и жертвенности, националистическая и социалистическая воля — именно эти чувства проявляются прежде всего в коричневых батальонах Германской революции. Национальный социализм образца системы штурмовых отрядов оказывал куда более убеждающее воздействие на приходящих в смятение рабочих и недоверчивых крестьян, чем целые потоки красноречивых слов. Здесь национальная солидарность не была пустым звуком, здесь рабочий действительно чувствовал локоть принца. Крестьянин, служащий, учащийся, рабочий — все смешались в одних рядах, все облачены в одну почетную коричневую форму, все равны в своих правах, но и в своих добровольно возложенных на себя обязанностях, все объединены общей целью национал-социалистической Германией!

Тринадцать трудных лет, тринадцать долгих лет германского развала штурмовые отряды прокладывали себе путь через нападки, обвинения, борьбу, преследования и террор. Ничто не смогло помешать или задержать их марш сквозь тернии, сделав его лишь еще более гордым. Если марксисты, оттесняемые со своих позиций, переходили к открытому сопротивлению, они неизменно терпели поражения. В ответ на все скрытые ловушки, все подлые убийства, сотни и тысячи новых борцов, каждый раз принимавших из слабеющих рук знамя Германской революции, заменяли наших павших.

Система штурмовых отрядов проложила путь в будущее, открыла путь победе национал-социалистической идеи, сумев вовлечь своим маршем в мощный процесс возрождения нации скептиков и колеблющихся. Каждый из коричневой когорты, марширующий под сенью свастики, сам по себе являлся призывом для еще не присоединившихся как бы восклицая: «Товарищи, идите с нами!» Без штурмовых отрядов сотни тысяч трудящихся никогда не вступили бы на путь защитников родины. Без штурмовых отрядов миллионы трудящихся, которых Германия ноябрьской революции обрекла на прозябание и безработицу, превратились бы в проводников коммунизма, уже занесшего над родиной свой факел поджигателя.

Характерный для штурмовых отрядов дух солидарности и товарищества стал поддержкой и единением для сотен тысяч людей, вновь придав нравственное величие тем целям, ради которых они вступили в борьбу, смысл и содержание их нищенской и безнадежной жизни.

Коричневые батальоны стали высшей школой национал-социализма. Зачисление в их ряды не давало ни привилегий, ни благоприятных условий, ни просто фортуны — человек стоил ровно столько, сколько стоили жертвы, принесенные им делу. Именно в этих рядах национал-социализм полностью раскрылся своими поступками и примерами, пролитой кровью и идеалами своей борьбы, именно здесь в тревогах сражений и кипении мысли родился представитель новой Германии. Священная непоколебимая вера, огромная саморегулирующаяся сила, дух преданности и горения в безраздельной борьбе слились здесь воедино с тем, чтобы из них выплавился меч и национал-социалистический дух Германской революции. Своими бесчисленными жертвами во всех смыслах, своей верностью и своей железной дисциплиной система штурмовых отрядов открыла своему верховному руководителю — Адольфу Гитлеру — двери, ведущие к власти.

Как это и предвидел певец Германской революции Хорст Вессель — командир отряда, подло убитый марксистскими выродками — штандарты Гитлера развеваются сегодня на всех улицах. Национал-социалистическое государство покоится на прочных основах. Миллионы политических солдат национал-социализма стоят на страже принадлежащего им нового государства. Всякое открытое сопротивление врагов государства новой Германии, откуда бы оно не исходило, может рассматриваться сегодня как форма самоубийства, если и не сиюминутного, то абсолютно неотвратимого в своем исходе. Авторитет национал-социалистического государства как с точки зрения его размаха, так и глубины, в настоящее время настолько силен у народа, что является незыблемым.

Когда Адольф Гитлер, изложив миру свои требования относительно необходимости уважать достоинство и равноправие Германии, обратился к своему народу с просьбой высказаться по поводу своей инициативы, последний откликнулся на его призыв с беспрецедентным в истории энтузиазмом и единодушием. Можно предположить, что кое-кто захочет в этой связи задать нам вопрос, сформулировав его следующим образом: «Вы достигли своей цели, ради которой шла жестокая борьба. Теперь власть находится в ваших руках. Доверие народа — на вашей стороне, причем настолько убедительно, что все государственные лидеры — даже сам лидер фашистской Италии — могут позавидовать этому. Народы склонны прислушаться к вашему призыву к безопасности и равенству в правах, предоставив вам возможность иметь трехсоттысячную регулярную армию с необходимым оборонительным вооружением — оружием, обладать которым вам было запрещено еще вчера.

Для чего же иметь в этом случае невооруженные штурмовые отряды?»

На этот вопрос я, как начальник штаба коричневой армии, ответил бы так: авторитет в государстве, единодушная поддержка народом всех политических мероприятий правительства, некоторое усиление нашей армии (численность и оснащенность вооружением которой все равно не достаточны в случае возможного конфликта) — всё это абсолютно никак не связано с происхождением и задачами штурмовых отрядов на ближайший период Германской революции. Хотел бы начать обоснование сказанного выше с последнего тезиса: штурмовые отряды ещё нужнее, или по меньшей мере также нужны новой Германии, даже если ей позволят немного увеличить её миниатюрную армию.

Рейхсвер является инструментом национальной обороны сугубо от внешнего противника, в то время как штурмовые отряды представляют собой элемент поддержания воли и идеи национал-социалистической революции внутри страны. Таким образом, обе эти организации являются абсолютно разными органами, предназначенными для выполнения совершенно различных задач. Поскольку в их конечных целях нет ничего общего, между ними не существует никакой связи и в том, что касается их структур. Конечно, они являются добрыми товарищами ввиду идентичности их корней — вечного солдатскою духа, а также сознания того факта, что обе они выражают мощь одного государства.

Задачей, стоящей перед штурмовыми отрядами как сегодня, так и в перспективе, является исключительно поддержание внутреннего порядка. Это тот тезис, относительно которого не должно существовать никаких сомнений. Адольф Гитлер не устаёт повторять миру — для проведения титанической работы по внутреннему переустройству, задачу осуществления которой ставит перед собой новая Германия, она нуждается в продолжительном мирном периоде.

Но эта выстраданная воля Германии к миру никому не должна позволить вынашивать мысль о том, что он может покушаться на немецкое будущее. Всякое вооруженное нарушение границ рейха неотвратимо натолкнется на отчаянную и фанатичную оборону до последнего человека, причем силами не только рейхсвера, но и всего народа. Одно лишь существование штурмовых отрядов снимает всякий риск подобных нападений, целью которых могла бы стать новая Германия. Любой поджигатель войны должен серьёзно задуматься — не лучше ли дать возможность Германии свободно жить и защищать себя, ведь на карту ставится сама судьба такого потенциального агрессора. С этой точки зрения можно даже сказать, что система штурмовых отрядов служит гарантом мира в Центральной Европе.

И все же, все сказанное выше является лишь побочной задачей наших отрядов, не будучи заложенным в их основу.

Результаты, достигнутые Германией на сегодняшний день: взятие власти, нейтрализация решающего влияния, которое оказывали на ход общественных дел марксистские, либеральные и капиталистические элементы все эти результаты, призванные исправить последствия смутных послевоенных времён, повторю, являются всего лишь предварительными условиями, своего рода трамплином, необходимым для достижения подлинных целей национал-социализма. При всем том, что без руководящей роли Адольфа Гитлера созидательная работа национал-социализма оставалась бы работой в пустоте, партия и ее структуры - в первую очередь штурмовые отряды - призваны создать при помощи политической власти базу для новых усилий, как и условия для последующего претворения в жизнь нашей мечты.

Общеизвестной является важность перестройки всего государственного здания на новых принципах, реорганизации всей национальной экономики, улучшения положения крестьянства, решения любой ценой проблемы безработицы. Несомненно, это именно те задачи, которые являются для нас наиболее насущными, и решения которых мы добьемся чего бы нам это ни стоило. Но одновременно - это лишь некоторые этапы на том пути, который нам еще предстоит пройти. Высшая цель, которую мы преследуем, совсем иная.

То, чего мы хотим и что является центральным моментом всех наших устремлений — это духовное преобразование всей германской нации. Сделать из немецкого гражданина убежденного до самых глубин своего сердца национал-социалиста, преисполненного решимости бороться за претворение в жизнь своих убеждений, который станет отныне живой и беззаветно преданной опорой всему национальному сообществу — вот конечная цель, которую мы ставим перед собой. Конечно, задача таких масштабов представляется задачей не сегодняшнего и даже не завтрашнего дня, ибо её реализация может стать лишь результатом кропотливой работы по индивидуальному и общенациональному воспитанию, для выполнения которой потребуются годы, а может быть и десятки лет.

Организации и ячейки прежних партий сегодня разрушены, но было бы, однако, иллюзией считать, что присущие прошлому формы мышления, на которые опирались эти партии и организации, исчезли за это время. Конечно, перед новым государством уже нет былой неотвратимой угрозы, но уничтожена она все же не до конца. Более того, её окончательная ликвидация просто необходима, если национал-социализм действительно хочет достигнуть своею полного размаха не только в буквальном выражении уже принадлежащей ему политической власти, но и в качестве новой формы жизни.

Борьба, которую мы вели на протяжении долгих лет с целью осуществления той революции, свидетелями которой мы являемся в настоящее время, приучила нас к бдительности. Печальный опыт, приобретенный штурмовыми отрядами, научил их распознавать врагов новой Германии, как бы умело те не маскировались.

Мы ни в малейшей степени не испытываем тех иллюзий, что марксизм исчез из умов лишь потому, что его сторонники не имеют более возможности собираться. Нам прекрасно известно не только то, что коммунистические элементы не прекращают своих попыток переформироваться в новые разрозненные группы, но и то, что десятки тысяч ещё не сломленных марксистов организуются без какой-либо возможности контролировать их с нашей стороны в течение, внедряющееся в наши рабочие организации, объединяющие сотни тысяч честных и искренних трудящихся. Террористические элементы в настоящее время абсолютно немногочисленны с учетом того, что если где-то отмечалось их присутствие в опасных количествах, им немедленно предоставлялась возможность отправиться для обдумывания своих взглядов в концентрационные лагеря, если, конечно, они не предпочли до того принять решение вновь занять полезное место в рядах своих сограждан.

Большинство же бывших носителей марксистскою вируса оказались вынужденными присоединиться к нам после того, как с каждым днем убеждались все больше и больше, что их принцип классовой борьбы не имеет никаких шансов в сегодняшней Германии, а её новые социальные и экономические формы предоставляют огромные преимущества. Марксизм окончательно прекратил свое существование в качестве угрозы для германского национал-социализма и уже можно сказать, что тело нации получило от него прививку. И если бациллы вируса ещё кое-где существуют, то штурмовые отряды и политическая полиция добились их полной изоляции и уже просматривается их скорое окончательное исчезновение.

Мы отдаём себе отчет в том, что политическая реакция - это явление живучее. Часто проводят параллель между монархией и реакцией, хотя происхождение двух этих феноменов не имеет ничего общего. Там, где реакция отождествляет себя с монархией, она приносит последней плохую службу. Если бы немецкий народ пожелал вновь иметь императора, он сделал бы это против воли реакции. Хотя, что касается меня, например, думаю, что корона германской империи канула в лету на полях сражений мировой войны. И я сильно сомневаюсь, что немецкий народ захочет сражаться ради того, чтобы вновь её вернуть. Таким образом, считаю, что угроза монархической реакции не заслуживает того, чтобы специально на ней останавливаться.

То, что я называю реакцией — это скорее состояние духа, когда человек безнадёжно цепляется за то, что было вчера или позавчера. Такие люди пытаются сохранить и даже укрепить свой идеал - если данный термин здесь уместен — сопротивляясь произошедшим с тех пор глубоким изменениям. Именно в этом смысле следует употреблять понятие «реакционеры» в отношении тех правительственных деятелей, которые продолжают управлять, используя устаревшие методы и идя вразрез с прогрессом, произошедшим за это время в общественном мнении народа. Вызывает сожаление тот факт, что в ходе национал-социалистической революции многие подобного рода реакционеры сумели «обрядиться в наши одежды». Они стремились всячески затруднить каждый наш шаг, критиковали даже свастику — энергично протестуя, что всегда-де являлись «националистами» .

Но совершенная нами революция отнюдь не является революцией националистической, а — национал-социалистической. Мы даже хотели бы сместить акцент именно в сторону слова «социалистическая».

После того, как социалистические элементы научились со временем сочетать социалистическую идею с национальными убеждениями, сделав это практикой своей жизни, ничто не мешает нам теперь маршировать с ними вместе. Но они глубоко ошибутся, если вообразят себе, что мы захотим сделать им даже малейшие уступки в отношении нашей социалистической программы, чтобы завоевать их расположение. Не существует никаких точек соприкосновения, которые смогли бы нас объединить, речь идет о двух взаимоисключающих мирах.

Новый режим продемонстрировал непонятную мягкотелость, когда, взяв власть в Германии не устранил решительным образом всех людей, которые в той или иной степени служили опорой для предшествующего и более отдаленных режимов. Сегодня на некоторых общественных должностях порой всё ещё находятся люди, дух национал-социалистической революции ещё не до конца овладел сознанием которых. Мы, естественно, не затаили на них злобу только потому, что они испытывают привязанность к событиям прошлого — просто, с нашей точки зрения, предпочтительнее было бы их убрать, нежели сохранять. Они не должны, однако сомневаться в том, что мы без всякой жалости сломаем им шею, если им вздумается вдруг выпускать наружу их реакционные убеждения.

Не решаясь действовать открыто перед лицом всеподавляющего утверждения национал-социалистической революции из-за боязни оказаться окончательно раздавленными, силы реакции противодействуют тайно, а иногда и под прикрытием национал-социализма, что придает их атакам особое вероломство. В своих попытках повернуть вспять ход истории они демонстрируют крайнюю осторожность. «Во имя спокойствия и порядка» — вот их обычные призывы. Именно в этом своём девизе они особенно едины со всеми обывательскими и буржуазными элементами. Несомненно, революционная идея — это сущий ужас для всех этих реакционеров и обывателей, как бы противно нам не было вспоминать о них. Не имея ни мужества, ни реальных сил для открытой борьбы, они пытаются каплю за каплей впрыскивать свой дезорганизующий яд в новый организм, в который превратил нацию национал-социалистический дух. Этот яд мало эффективен, когда вливается небольшими дозами. Но если позволить ему действовать беспрепятственно, может произойти так, что смертельным врагам революции удастся выхолостить тот дух, которым овеяна наша борьба.

Именно наши штурмовые отряды представляют собой несокрушимый оплот против реакции, мещанства и нарциссизма, ибо они воплощают в себе тотальную идею революции. Бойцы в коричневых рубашках с первых дней вступили на революционный путь. И они не сойдут с него до тех пор, пока не будет достигнута наша главная цель — превращение национал-социалистической Германии в национал-социалистическое государство. Стремиться нужно к этому. И именно в том заключается великая задача, может быть даже главная задача национал-социалистической революции. Штурмовые отряды призваны стать руководителем, воспитателем и примером, который придаст германскому менталитету и образу жизни их наиболее полное воплощение.

В нашем понимании национал-социализм заключается не только в факте существования нового государства как таковою, но представляет собой глубокую убеждённость, духовное обновление и утверждение своего концептуального мировоззрения. Двумя основными столпами, базируясь на которых эволюционирует наша жизненная доктрина, являются примат коллективных интересов над личными и создание подлинного народного сообщества. Невозможно быть и стать национал-социалистом не признав, не прочувствовав и не опосредовав в своих действиях эти главные жизненные ценности национал-социализма.

Эгоизм, личная выгода самые низменные человеческие чувства. Они оправданы, когда речь идет о проявлении консервативного инстинкта, который существует в допустимых рамках. Однако они быстро деградируют до уровня алчности и примитивной зависти, когда выходят из этих рамок. Именно такая зависть вооружила Каина против Авеля. Накануне мировой войны те же алчность и жадность натравили народы друг на друга, что стоило жизни почти 12 миллионам человек и привело к срыву поступательного развития германской промышленности. Этот порок эгоизма, витающий над человечеством с самого eгo рождения, должен быть изжит наконец из человеческих сердец. “Я“, пишущееся с большой буквы, должно быть заменено на “ Ты“ или “ Мы“, если человечество и, прежде всего Германия, хотят жить.

Одновременно необходимо засыпать ров, который был вырыт ненавистью классовой борьбы и ложной верой в солидарность пролетарского интернационализма — с одной стороны, и кастовым духом, тщеславием происхождения, условий жизни, богатства и образования - с другой. Нужно, чтобы в полном соответствии с духом национал-социализма противостояние, порожденное этими различиями, растворилось в святой, грандиозной и всеобщей народной солидарности. Конечно, будет трудно сломать барьеры, возведенные материалистической ненавистью и индивидуализмом между единокровными соотечественниками. Однако именно в том вопросе бойцам штурмовых отрядов надлежит быть примером, оказывать поддержку и указывать путь.

За прошедшие годы борьбы в рядах штурмовых отрядов оказались в результате тщательного отбора люди из различных слоев общества. Их единение коснулось не только внешней стороны - оно произошло в их умах и сердцах. И именно этот факт доказывает воспитательную ценность нашей организации для формирования немца нового типа. Эта воспитательная роль, составлявшая силу наших отрядов на протяжении долгих лет борьбы, будет теперь являться их главной задачей на период начинающейся германской реконструкции. Всё то, чего не хватает порой нашим новым сторонникам в плане нахождения своего места в общности германского народа, было давно реализовано в наших коричневых батальонах. Национал-социализм никогда не завоевал бы сердца немецких рабочих и крестьян, если бы последние не увидели в беззаветной преданности и жертвенном духе товарищества, царящих в нашей коричневой армии, живое воплощение принципов, на которых основывается национал-социализм — общность наиболее активных немцев, отбросивших различия в состоянии и рангах и забывших о фамильных, родовых и иных привилегиях. Одним из средств — и не маловажных — этого воспитания является сам факт ношения простой коричневой рубашки СА.

Тот факт, что в течение последних лет коричневая рубашка доминировала на улицах наших городов, в большей степени способствовал тому, что национал-социалистическая революция смогла осуществиться бескровно. Коричневая армия убедительно продемонстрировала всем нашим политическим противникам бесполезность всякого сопротивления событиям, ход которых предопределён самим естественным развитием. Тем, что ни одна рука не поднялась против взятия власти национал-социализмом, что не было никакого смысла апеллировать к армии и полиции в целях защиты старого режима или для прокладывания дороги новому, что прежние власти были просто-напросто заменены Адольфом Гитлером на национал-социалистические силы, воспитанные на приказах и дисциплине и заранее подготовленные к возложенной на них ответственности - всем этим мы обязаны исключительно существованию штурмовых отрядов.

Торжество национал-социализма осуществилось без баррикад, мятежей и кровопролития. История не содержит примеров революций, которые были бы столь ненасильственными как та, которую Германия совершила под знаком свастики. Мир ни одного дня не сомневался в законности новой власти в Германии, когда Адольф Гитлер взял на себя руководство делами. Ни на минуту не было изоляции в наших отношениях с зарубежьем, ни на минуту не прекращалась общественная жизнь в Германии. Адольф Гитлер показал миру как совершаются безукоризненные революции.

В заключение позвольте сделать некоторые выводы.

Германская национал-социалистическая революция знаменует собой возникновение новой мировоззренческой концепции. Тот факт, что её основной целью является создание общности всего народа, у которой наличествовало бы расовое сознание, демонстрирует, что новому германскому идеалистическому национализму чуждо стремление к завоеваниям, ибо он обращает всю свою энергию на решение внутренних проблем страны. Любое новое использование не-германского фактора не сможет впредь ослабить организующее германское ядро нашего народа и не принесет более тем, кто будет пытаться сделать это, никаких политических выгод.

Штурмовые отряды являются фактором, поддерживающим бойцовскую волю нашей революции. Коричневая рубашка на протяжении долгих лет борьбы была почетной формой, облаченными в которую сражались и погибали наши бойцы. После нашей победы она осталась символом национал-социалистической солидарности, подлинно германской формы одежды. Такой она останется и в будущем.

В начале порядок и дисциплина были благом, организующим разрозненныe и еще неопытные элементы революционного движения, позже они стали воспитательным средством, цементирующим всю народную общность, сплотить которую невозможно без того, чтобы индивидуум сознательно подчинил себя коллективному началу. Сегодня те же порядок и дисциплина являются проявлением нового стиля, пример которого Германия подает самим своим существованием и который в конечном итоге призван спроецировать дух штурмовых отрядов на все сферы германской жизни.

Штурмовые отряды — это национал-социалистическая революция.

А. РОЗЕНБЕРГ

Миф ХХ века (отрывок)

Розенберг и Гитлер. (Мюнхен, 1932).

А.РОЗЕНБЕРГ

МИФ ХХ ВЕКА

(Отрывок)

МИФ О КРОВИ

Новый и в то же время древний миф крови, чьи многочисленные фальсификации нам пришлось испытать на себе, нес угрозу со стороны отдельной личности, отдельной нации темным, сатанинским силам, пришедшим в движение в тылу наших победоносных войск в 1914 г. Был день, когда запах тлена заполнил весь мир и змей-искуситель вздыбил воды океана, и миллионы были готовы принести себя в жертву за один только клич. Этим паролем были слова: честь и свобода народа. Всеобщая страсть к «огню мира» пришла к концу и ото всех требовались бесчисленные жертвы; тогда стало ясно, что дьявольские силы сумели одолеть алчных в тылу армий. Как никогда свободные ото всех оков, эти силы бушевали по всему миру, вызывая новые волнения, свирепые страсти и новые разрушения. Одновременно был возрожден тот миф крови, за который отдавали жизнь герои, и усилен в смиренных душах призрачных бойцов, оставленных позади. Импульс, исходящий изнутри, требует сегодня, чтобы миф крови и миф души, расы, а потому души и личности, крови и чести полностью и бескомпромиссно проник в нашу жизнь и стал ее определяющим фактором. Он требует от немецкого народа, чтобы смерть двух миллионов его героев оказалась не напрасной, он требует мировой революции и не выносит иной аксиологии, чем его собственная. Все люди обязаны объединяться вокруг центра души расы, того тайного центра, который с незапамятных времен стимулировал биение германского сердца. Это то благородство, свобода мистической и гордой души, которая приносила себя в жертву в гигантском потоке героев Германии и не требовала себе замены. Отдельная душа погибла за свободу и честь своего народа, за свою нацию. Именно эта жертва должна определять будущий ритм жизни немецкого народа и сформировать новый тип германца, что достигается благодаря суровой сознательной дисциплине, проповедуемой теми, кто сам живет по этим принципам.

Старый-новый миф берет свое начало в миллионах человеческих душ, где он живет и поныне. Согласно этому мифу, мы должны заявить тысячами уст, что «мы не защищали бы себя в 1800» и что мы скорее хотим с возросшей сознательностью отыскать свое собственное Я и впервые стать единственным народом, «народом в себе», как это предвидел Мейстер Экхарт. Для сотен тысяч душ этот миф — не нечто, встречающееся в литературе, а найденное в новом возрождении центральною духовного ядра. Слова Фауста «только я хочу» после бесцельных скитаний по всем наукам — это первое признание новой эры, которая жаждет нового будущего, и эта новая воля есть наша судьба. Эта воля, однако, не только признает значение старой и новой культуры, чтобы потом покинуть их, она скорее отрицает с сознательной самоуверенностью высочайшие ценности культурного обруча, надетого на нас в качестве сдерживающего фактора. То, что наши исследователи не идут дальше концептуальной истории и не способны сами формулировать гипотезы, показывает, что их воля к творчеству сломлена. Однако, ничто не заставляет их выдавать свои предположения за предначертанное всем людям. Новый миф и новые силы, ищущие в нас выхода, не могут быть никем опровергнуты.

Настоящий миф так же ориентирован на героев, как и созданный 2000 лет назад, что видно по памятникам представителей разных рас. Два миллиона немцев, погибши за идею «Германии», продемонстрировали всему миру, что они могли бы уничтожить весь 19-й век, что в сердцах самого простого крестьянина и обычного рабочего жива была та же самая древняя сила мифической души нордической расы, что и у первых германцев, преодолевших Альпы. В повседневной жизни мы слишком часто недооцениваем недосягаемую мощь духа, присущую отдельному человеку, когда он, например, видит в рваном флаге своего полка героические подвиги предков на протяжении столетий и готов повторить их. Моряк, стоящий на киле судна «Нюрнберг», опускается на дно вместе с развевающимся флагом на глазах у своего противника. Безымянный офицер «Магдебурга», носивший на себе секретные коды и утопивший юс вместе с собой, — это легенды, мифы и архетипы, которые еще не распознаны в сегодняшнем хаосе. Отдадим ли мы дань почтения готике, барокко или романтическому стилю, это в конце концов одно и то же: форма выражения нордической крови не важна, важно само наличие творчества, свидетельствующее о том, что древняя воля еще жива. Движение возрождения — это признак того, что множество людей начинают осознавать, за что отдали жизнь два миллиона немцев, мучеников и героев нового мифа, новой веры.

На место призрачной формы пришла форма защитного цвета и стальной шлем. Жуткие распятия времен барокко и рококо, будут постепенно заменены на строгие военные мемориалы. На них будут увековечены имена людей, павших под знаком Военного Мифа Крови и Воли за главные ценности нашего народа: во славу Германии.

Творческая энергия, приносимая в жертву с 1914 по 1918 годы, сейчас ищет путей самовыживания. Она борется со всеми силами, мешающими ей заявить о себе как о первичной и самой главной ценности. Она здесь и знает дорогу, по которой в один прекрасный день предстоит пройти ее обманутым оппонентам в Германии.

Господа Бога, которому мы все поклоняемся, не было бы, если бы не существовали наши души и наша кровь. Таким образом, в признании Мейстера Экхарта нашего времени прозвучало бы беспокойство по поводу нашей религии, нашего правосудия, нашего государства — короче говоря, по поводу всего того, что защищает, укрепляет, очищает и оплодотворяет честь и свободу этой души и этой крови. Поэтому священны те места, где герои-немцы погибли за эти идеалы; и священны те места, где в их память воздвигнуты монументы; а также священны те дни, когда они яростно сражались, а священные часы германцев появятся, когда символ пробуждения, нацистский флаг с изображением на нем символа плодородия, являющимся нашим единственным символом веры, будет господствовать во всем Рейхе.

НОРДИЧЕСКАЯ ДУША

История и призвание заточаются отныне не в борьбе класса против класса, одной церковной догмы против другой, но в борьбе крови против крови, расы против расы, одного народа против другого. Эго означает, одни духовные ценности борются против других духовных ценностей. Историю нужно оценивать с точки зрения расы... Знания о духовных ценностях расы, являющиеся стимулом новой философии, еще фактически не стали частью общих знаний. Вызвать к жизни душу расы — это значит признать ее превосходящую ценность и распределить остальные ценности по их материальному положению. В государстве такими ценностями являются искусство и религия. Задача нашего века: создать новый тип человека на основании мифа, мотивирующего саму жизнь.

Посреди катастрофического краха душа нордической расы пробуждается к новому, более высокому сознанию. Это расовое сознание позволяет человеку понять, что создаются новые главные ценности, которые не могут существовать на равных правах, они даже взаимно исключающие. Новое сознание убеждает, что именно духовные ценности расы главенствуют над всеми остальными. Все инородное должно быть безжалостно отвергнуто не потому, что оно хорошо или плохо, но потому, что оно чуждо внутренней структуре нашей души.

(Альфред Розенберг, «Миф 20-го века», Мюнхен, 1944 г.)

Семья, корень народа

(«Новая немецкая антропология», Берлин, 1937 г.)

СЕМЬЯ, КОРЕНЬ НАРОДА

Самая маленькая ячейка общества — это семья, объединение людей, связанных узами крови. Семья вырастает в родню, родня в клан, а клан в народ. Народ — это почва, семья — сад, а ребенок — растение.

БРАК - ЭТО ПОЛНОЕ ЗАВЕРШЕНИЕ ОБОИХ СУПРУГОВ,

ИСПОЛНЯЮЩИХ СВОЙ ДОЛГ ПО ПРОДОЛЖЕНИЮ РОДА, а не просто соглашение между ними.

Ведущая роль в браке принадлежит мужчине. Истинно нордическое верховенство заключается в том, чтобы лидер видел в ведомом равного партнера. По этой причине нордическая семья представляет собой товарищество, а не вынужденное состояние с того самого времени, как были определены права отцовства. Супруги различаются не своей ценностью, а выполняемыми ими функциями. Мужчина должен идти на войну, на работу и на смерть, в то время как женщина без устали трудится дома. Их различные обязанности дополняют друг друга. Мужчина приносит себя в жертву, сражаясь в битвах, чтобы защитить свой народ, а женщина приносит себя в жертву, борясь за сохранение своего народа. Мужчина героичен, а женщина бесконечно терпелива. Ни один из супругов не трудится ради себя одного. Скорее оба трудятся для полного исполнения смысла брака.

Они должны уважать и беречь друг друга, ибо каждый из нт видит, что его партнер выполняет задачу, поставленную перед каждым из них Природой. (Так сказал об этом Гитлер в 1934 г. в Нюрнберге.) Несмотря на всю свою любовь, немецкая женщина никогда не отдает себя без остатка, никогда не становится «собственностью» мужчины, как это происходит на Востоке. Одна глубинная часть ее остается недоступной мужчине. Вот почему она всегда пользуется уважением своего мужа и своего фюрера.

Женщина — помощница мужчины, она делит с ним его радости и печали. Она борется вместе с ним и является его советчицей. Она не просто украшение, объект его любви, мать его детей или его кухарка. В германском законодательстве говорится только о родительской, а не об отцовской любви.

Развод необходимо рассматривать с точки зрения цели брака, а не с личных точек зрения супругов.

Развестись в семье, где есть дети, должно быть максимально трудно, в то время как развод для бездетной пары должен быть

легким, особенно если предполагается новый брак с целью улучшения расы.

В браке должна быть только общая собственность, а полное разделение собственности, практикуемое сегодня, должно быть отменено. Жена должна получать прибыль от прироста собственности и страдать от ее конфискации.

ДЕТИ ПРЕВРАЩЮТ БРАК В СЕМЬЮ

Женщина — хранительница будущего. Ребенок — самое ценное, чем она владеет. «Каждое дитя, которое женщина дарит миру, это битва, в которой она сражается за выживание своего народа» (из речи Гитлера в Нюрнберге в 1934 г.). Только став матерью, она достигает полного совершенства как женщина. Народ исчезнет, если пропадет стремление иметь детей. «Третий Рейх будет жить или умрет вместе со своими женщинами и матерями» (Фрик).

В буржуазное время ребенок представлял собой экономическую проблему. Еще до его зачатия возникал вопрос, смогут ли родители прокормить его. Радость их при рождении ребенка была омрачена беспокойством о предстоящих расходах. Такая философия вызывала чувство враждебности к детям.

Мать — лучший воспитатель детей. Она прирожденный учитель. Царство мужчины — его работа, царство женщины — школа воспитания ее народа. Именно мать развивает душу ребенка, именно она учит его верности, чести, правдивости, мужеству и постоянству.

РОДНЯ - ЭТО РОДСТВЕННОЕ ПЕРЕПЛЕТЕНИЕ СЕМЕЙ

Вступающий в брак породняется не только с дочерью или сыном, но со всей родней. Браки между кланами образуют народ и нацию.

В буржуазное время центром вещей была сделана отдельная личность и семья потеряла свое значение. Укреплялся индивидуализм, проповедовавший «освобождение» женщины. Иметь много детей стало неудобным, и люди упивались своей «свободой». Тесные семейные узы слабели. Для взрослой дочери семейная жизнь потеряла смысл, т.к. она покидала дом и на весь день отправлялась на работу. Это привело к постепенному упадку семьи. На сцене появилась мужеподобная работающая женщина. Девушка, которая весь день трудилась на фабрике, в конторе или в магазине, придя домой, чувствовала себя смертельно усталой и подавленной и не хотела заниматься домашней работой. Ей хотелось развлекаться, даже весьма сомнительным образом. Душа женщины медленно угасала. Распущенные нравы городов легко разрушали женственность. Женщина лишилась своего естества, и внутри ее поселились сомнения. Но хуже всего была потеря желания стать матерью. Брак стал рассматриваться ею как способ удовлетворения сексуальных потребностей, и дети оказались не нужны. Третий Рейх возвращает женщину к ее священному очагу, а не к горшкам и кастрюлям, как хотелось бы буржуазии. Народное государство удаляет женщину из общественной жизни не для того, чтобы дискредитировать ее, но затем, чтобы вернуть ей ее честь. Третьему Рейху нужны женщины, которые осознают, что будущее немецкого народа и государства заточено в них.

ПАРТИЯ И ГОСУДАРСТВО СТОЯТ НА СТРАЖЕ ИНТЕРЕСОВ СЕМЬИ

Национал-социалистическое женское движение дает женщине идеологические ориентиры. Его образовали матери, а не испорченные женщины. В 1923 г., когда были запрещены любые националистические движения, Елизавета Цандер основала Орден немецких женщин и в течение последних десяти лет вела активную работу. Национал-социалистическое женское движение, наследник Ордена немецких женщин, объединяет все женские союзы в «Труд немецкой женщины». Он делится на пять групп: материнство, домашняя и национальная экономика, работа женщин за границей, женское представительство в Немецком трудовом фронте («работающие женщины») и службу женской занятости.

Государство следит за обеспечением здоровой наследственности. Оно превращает обычные регистрационные конторы в учреждения, которые предотвращают смешанные браки с нечистокровными иностранными расами и браки внутри одной семьи. Оба партнера, вступающие в брак, обязаны предоставить справки о своем здоровье. Государство также создало и содержит Отделы здоровой наследственности, которые проверяют генеалогические деревья, дают консультации о наследственности партнера и организуют усыновление подходящих сирот. Государство поддерживает браки со здоровой наследственностью, и только подобные браки могут пользоваться льготами Рейха. В школах девочек готовят к замужеству и материнству и учат мыслить по партийному.

БРАК ДОЛЖЕН БЫТЬ НАСЛЕДСТВЕННО ЧИСТЫМ

Чужая кровь нарушает равновесие в организме, и в результате дети раздвоены духовно и физически. У белого человека, вступившего в брак с цветным, будут несчастные дети. Чужая кровь лишает детей расового сознания и делает их безразличными к чистоте расы. Тот гражданин, который вступает в брак, выбрав себе партнера по чисто внешним признакам без учета наследственности, поступает неправильно. Старая норвежская пословица гласит: «Никогда не женитесь на единственном порядочном представителе плохого семейства». Никто не имеет права ухудшать семейную линию. Губительное влияние буржуазных нравов на женщину проявляется и в чужой манере одеваться. Кровь носителя определяет тип выбираемой им одежды. Немецкое платье должно соответствовать благородству германского темперамента. Ариец горд, но обаятелен, сдержан, но заботится о своей внешности, любит украшения, но знает чувство меры. Внешне он аккуратен и подтянут, а не вульгарно разукрашен. для нордической расы важны дела, а не буржуазная показуха или восточная чувствительность. Немецкая жена — это лучезарная мать-труженица, а не разодетая потаскуха. Ариец предпочитает спокойные цвета. синий и зеленый, ярким, таким как красный и желтый. Чуждая одежда способна погубить расу. Она затуманивает представление о красоте и приводит к расово неправильному выбору супруги. Арийская, величественная, классическая женщина с ее сильными переживаниями уступает место разодетой кокетке и похотливой любовнице. Светловолосая голубоглазая девственница, природная скромность которой не позволяет ей открыто выражать свои чувства и страсти, уступает место темноволосой смуглянке, легко раздающей свою любовь. Кокетливая игра в любовь побеждает фатальную, всепоглощающую силу арийской любви. Чуждая одежда, особенно восточноеврейского типа. создала атмосферу, в которой люди больше не хотели иметь детей. Эта одежда лишила отличий оба пола: женщины подчеркивали узкую нижнюю часть тела и широкую верхнюю часть, коротко стригли волосы. Аналогично вели себя и мужчины. Здоровые расы никогда не будут искусственно устранять различия между полами.

Вслед за этим пришел период возрождения самосознания. Он начался с молодежного движения на рубеже столетий, укрепился во время войны и нашел воплощение в Третьем Рейхе. Немецкое бюро модной одежды стало лидером. Мода должна стать практичной. Одежда, мешавшая движению, вроде узких юбок и высоко каблуков, остроносых туфель была отвергнута. Покрой одежды должен был быть пристойным, а не вызывающим или соблазняющим, ибо это противоречит духу арийской нации. Одеваться необходимо со вкусом. Германская женщина выгодно отличается от представительниц соседних стран.

дом

Жилище должно быть просторным, здоровым и опрятным. Там, где живут дети — будущее немецкой нации, — должно быть много воздуха, солнца и света. В старых городах есть немало мест, где не хватает света и воздуха. Там частый посетитель врач, поскольку солнце убивает микробы. В таких случаях государство могло бы вывозить людей из городов и расселять их в сельской местности. Кроме того, в старых домах нет современных ванн и душевых. Мягкая мебель, занавески на стенах и окнах, мелкие безделушки собирают пыль. Ковры должны содержаться в чистоте с помощью электрического пылесоса. Безвкусное внутреннее убранство отрицательно сказывается на морали обитателей.

ОБРАЗОВАНИЕ СПОСОБСТВУЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЗРЕЛОСТИ ЖЕНЫ И МАТЕРИ

Целью школы является не перегрузка ума всевозможными сведениями, но пробуждение национального сознания. Девушкам необходимо прививать глубокую любовь к немецкому народу и родине. Человек становится личностью не сам по себе, а благодаря своему народу и своей нации. Политическое сознание включает в себя понимание того, судьба Германии зависит от счастливого материнства. Все здоровые немецкие женщины должны иметь детей. Тот, кто веской причины ограничивает количество детей, совершает преступление против своего народа.

ПРАВИЛЬНЫЙ ВЫБОР СУПРУГА ИЛИ СУПРУГИ

Немцы должны вступать в брак только с арийцами. Необходимо понять, что брак — это работа, а не приятное времяпровождение. Смысл брака в воспитании потомков, и в центре его находится ребенок. Немецкая женщина должна поинтересоваться предками своею будущего мука. Она связывает свою судьбу не только с ним одним, но и со всей его родней.

Лига немецких девушек создает женский тип, прекрасно соответствующий сегодняшним требованиям. Она берет за прототип героический облик германки, который был забыт на протяжении десяти веков. Между ней и нами стоит отлучение женщин христианской церковью(покорная женщина), западная мораль (женщина как игрушка и любовница), философия женского права времен Французской революции (мужеподобная женщина) и еврейско-азиатская чувственность (сластолюбивая женщина полусвета).

«Отбросьте всё, что вам кажется злом, и придерживайтесь своих убеждений» (Эдда).

Сейчас возникает новое поколение немецких девушек, которые каждым своим поступком, жестом и словом являются истинными арийками. Немецкая девушка, воспитанная Лигой, олицетворяет собой неподдельную цветущую женственность. Она отвергает блеск французской моды и ненавидит накрашенных американок. Девушки нового поколения стремятся выйти замуж и нарожать детей. Мужчины по-другому относятся к таким девушкам. Они усиливают их уважение к здоровому браку. Величайшей честью считается иметь много детей.

Занятия домоводством готовят из девушек отличных хозяек.

Служба женского труда практически полностью решила проблему поселений. На вспомогательных поселениях группы из 20-40 девушек занимаются с замужней женщиной из этого поселения. В рабочих лагерях городские девушки обучаются сельским работам.

Служба материнства готовит будущих матерей. Ее главная задача — обучить девушек уходу за ребенком. Кроме того, девушек и невест учат вести домашнее хозяйство, им также читают лекции о здоровой наследственности. Эти курсы могут быть как публичными, так и закрытыми.

Женский отдел Министерства внутренних дел контролирует и организует всестороннее образование женщин. Этот отдел — впервые созданный в Третьем Рейхе — доказывает, насколько важен для государства женский вопрос.

Государство обеспечивает здоровый брак.

Новые регистрационные конторы ведут «Регистр немецкой крови». Специальный отдел исследует чистоту крови (предотвращение расово смешанного брака), заботится о здоровье крови (выдает справки о здоровье и предотвращает браки внутри одной семьи), наблюдает за историей семьи, требует, чтобы пара имела много детей, следит за правильным присвоением имен (имя должно соответствовать расе и ее характеристикам).

Новый Крестьянский закон создает фильтр на семейной ферме. Семейный фермер должен быть уважаемым и продуктивным арийцем. Женщина избирается вне зависимости от ее имущественного положения, но в соответствии с ее самым ценным приданым — расой, здоровьем, талантами и умениями.

Здоровые люди, желающие завести семью, получают пособие.

Количество браков, судя по этим пособиям, выросло в 1933 г. на 24 процента по сравнению с 1932 г., а в 1934 г. на 36% по сравнению с 1932 г. Каждый месяц выдается примерно 20000 пособий на свадьбу, величина каждого из которых составляет примерно 600 марок.

Это пособие выдается в виде купонов на мебель и предметы домашнего обихода. Оно должно быть возвращено посредством ежемесячных выплат десяти процентов. Однако при рождении живого ребенка с этой суммы снимается 25%. Условия для получения пособия следующие: будущая жена проработала не меньше девяти месяцев в течение последних двух лет, она не будет работать до полной выплаты пособия, если только ее муж не безработный, оба пользуются гражданскими правами, благонадежны идеологически, имеют здоровую наследственность и не больны инфекционными заболеваниями (справка лечащего врача), и оба стремятся выплатить кредит.

(«Новая немецкая антропология», Берлин, 1937 г.)

Об искусстве

ОБ ИСКУССТВЕ

Поскольку фюрер сам художник, то все немецкие живописцы преданы ему. За эти годы были созданы великие произведения искусства. Но фюрер создал величайшее: из масс он сотвори народ, свободную нацию. В этом ему помогло его художественное воображение.

Необходимы перемены в руководстве нашего профессиональною союза и его реорганизация в соответствии с требованиями времени. Искусство — это высочайший совместный продукт нации. Оно не может существовать само по себе.

Тот человек, который маршировал в коричневых рядах, рабочий со своими кулаками, те люди, которые на массовых митингах ковали волю нации, — именно они посредством нового искусства расскажут о политических переменах в нашем народе. И тем самым выполнят политическую задачу нашего искусства.

Задуманное нами искусство — это искреннее дополнение к нашей политике и ее наглядное подтверждение. Артистический импульс дает толчок большой политике. Политики, чуждые искусству, всегда посредственны. Рейх находится под сенью германского меча. С этой гарантией безопасности процветают наши торговля, промышленность, культурная и национальная жизнь.

Великое искусство всегда находилось под влиянием героических сражений. Мы хотим положить конец написанию натюрмортов и пейзажей. Истинный немецкий художник — это солдат с кистью, тесно связанный с политическим борцом. Мы покажем фюреру, что все графическое и пластическое искусство плечом к плечу стоит за его спиной. Тем самым мы выразим ему хотя бы часть нашей признательности за спасение немецкого искусства.

К сожалению, художники редко изображают чистокровную арийку. Большинство их натурщиц легкомысленны и безнравственны. Мы отвергаем Рембрандта как «живописца гетто». Если кто-то посылает образцы своего дегенеративного творчества в прекрасный «Дом немецкого искусства», то это лишний раз доказывает, что он не потрудился прослушать ни одну из великих речей Гитлера об искусстве и обдумать ее.

Сегодня немецкая архитектура, скульптура, живопись и театры представляют собой документальное свидетельство того, что подобный период художественного творчества имеет мало аналогий в истории. Начиная со строительства соборов, мы впервые видим на выставке образцы великой архитектуры. Эти творения могут выдержать проверку тысячелетий, и ими вправе гордиться наша нация. Немецкая театральная культура и немецкое театральное искусство еще никогда не переживали такого расцвета.

Упадок музыки в значительной степени объясняется влиянием евреев, а также другими разрушительными факторами, в частности неограниченной властью капитала. Немецкое кино и немецкий театр, освободившись от евреев, достигли невиданных высот. Чтобы защитить немецкий народ от нежелательного воздействия вредной музыки, я приказал, чтобы специальное ведомство при Министерстве образования и пропаганды изучало любую музыку, предназначенную для продажи в Германию. Продажа музыки, не получившей одобрения этого ведомства, запрещается.

Я решительно против теорий 19-го века, согласно которым поэзия должна быть свободна от политики. И сегодня немало представителей немецкой интеллигенции считают, что политическая поэзия бесполезна. Эго чепуха. Сегодня неважно, одобрят или нет критики пьесу. Важно то, за какую идею идет сражение на сцене. Если ведущие деятели литературы решат, что ту или иную литературную премию в этом году присуждать не стоит, т.к. они не могут найти достойного автора среди национал-социалистов, то мы все же считаем, что превалирует широкий, активный, молодой и революционный фронт. Они говорят, что мы, конечно, нацисты, а мы утверждаем, то, будучи поэтами, они не являются нацистами. Поэтические достижения имеют ценность только тогда, когда писателем движет чистая преданность к своей нации. Поэтам выпала честь восславить героическую Германию.

Лидер и его движение

(Из книги: Ф. Буллер. «Сражение за Германию», Берлин, 1938 г.)

ЛИДЕР И ЕГО ДВИЖЕНИЕ

Вождь немецкого освобождения не может быть никем иным, как солдатом. Под сильным огнем, в окопах Западного фронта, выполняя задания, требующие напряжения всех нервов, связной бежит сквозь смерть и ужас. Была создана философия, которую одаренный ум Адольфа Гитлера довел до совершенства за годы учебы и страданий. Его вера в Германию достигла гигантских размеров среди товарищей по оружию, а судьба дарила солдату утешение на протяжении четырех с половиной лет.

Естественно, что движение, созданное Гитлером для борьбы за Германию, было насквозь милитаристским. То, что стало очевидным в каждой армии и особенно в немецкой, почти полностью исчезло из политической жизни наций: признание ценности личности и ее ответственности. Во вчерашней Германии политики могли принимать решения под давлением большинства, за спиной которого они затем могли спрятаться, не неся никакой ответственности. Адольф Гитлер, однако, руководствовался принципом власти сверху и ответственности снизу.

Конечно, Немецкая рабочая партия, в которую Гитлер вступил в качестве седьмого члена в 1919 г., еще не знала этих принципов. Сначала она была «парламентски» ориентирована снизу вверх. Но после того, как предыдущее руководство ушло со сцены в 1922 г. и председателем партии был избран Гитлер, которого облекли диктаторскими полномочиями, то скоро стало очевидно, что этот оратор, завораживавший своей речью массы, был также и прирожденным великим организатором. Он немедленно порвал со всеми прежними традициями, в которых усмотрел причину гибели любой организации. Он хотел создать партию в теперешнем смысле этого слова. Ему требовалось орудие, способное разить наповал, с четкой организацией и слепо повинующееся воле своих лидеров. Этим орудием стала национал-социалистическая партия — сердце движения, которому суждено было постепенно охватить всю Германию и весь германский народ.

Этот народ — нация должен был быть определен по крови и иметь корн и в родной почве. Любая оппозиция политического, социального или религиозного характера, до сих пор рвавшая нацию на части, должна была быть подавлена. Любые узкие эгоистические интересы отдельных групп и лиц должны были подавляться согласно порядку, определяющему общую цель для всех немцев.

Как остро стоял вопрос о форме государства, какие страсти кипели по вопросам церкви, какой ненависти был полон конфликт между рабочим и капиталистом перед тем, как вмешалась всемогущая судьба, которая должна была неумолимо решить, жить или пасть Германии!

Организация, задуманная Гитлером, была не просто государством в государстве, способным в нужный момент разрушить загниваюшую, разваливающуюся марксистскую государственную систему, но, будучи порождением истинной идеи, с гением в качестве своего вождя. она была в состоянии перевернуть весь мир!

После выработки грандиозного мировоззрения создание партии и ее отделений было завершено.

Но в самом глубоком смысле этого слова только личность Гитлера гарантировала победу. Успех основывается на его идеях и действиях, благословленных Провидением, на его работе, его вере, его силе воли и решительности, на его ежедневном и ежечасном облике вождя, стоящего выше любого хаоса.

Сегодня мы вспоминаем незабываемое время, связывающее фюрера с его друзьями-соратниками. Во время сражений его пример, руководство и дружеская поддержка неразрывно соединили их с ним. Почему бы ещё эти молодые люди, все эти мужчины и женщины безропотно отдали свое имущество, кровь и жизнь, не требуя взамен даже благодарности? Как бы иначе смогли они бросить вызов судьбе, терпеть нужду. лишения и преследования? Как могло быть достаточно одного взгляда фюрера, чтобы заплатить за самую тяжелую жертву?

Когда фюрер. услышав приветственные крики толпы из 100000 человек на Вильгельмплац, появился в окне рядом со старым президентом, он почувствовал, что сумеет преодолеть трудности, которые будут преследовать его по пятам. Эта вера, непоколебимо поддерживавшая его в годы сражений, дала ему силы принимать решения, применять власть, бросать вызов судьбе, что настоятельно требовалось на благо народа и нации.

Именно философские учения вызывают великие перевороты в человеческой истории. Но именно личности входят в бессмертие как создатели, носители и глашатаи мировых идей.

Над историей германского возрождения из мрака и невзгод сияющими буквами высвечивается имя: Адольф Гитлер. Адольф Гитлер и национал-социализм едины. Фюрер и созданное им движение — это динамические силы, сделавшие возможным то, что казалось невозможным. Он увел Германию от пропасти и дал ей новое, истинное лицо.

Невыразимое словами величие этого могущественного человека состоит в том, что он верил. Он поверил в Германию в то время, когда все рушилось вокруг него: и гордая, могучая империя Вильгельма П, и армия. и экономика, и финансы, и все понятия о верности, порядочности и порядке.

Он поверил в немецкого рабочего, которого он увидел задыхающимся в сети ошибок и соблазнов. Неизвестный безымянный поверил в свою миссию, и эта вера была внутренним двигателем его поступков. Не было ни одного часа. когда бы он не испытывал этот пожирающий внутренний огонь, толкавший его вперед сквозь бессонные ночи, сквозь дни и года, через препятствия, разочарования и тысячи утраченных надежд. Твердой и непоколебимой была его вера в то, что однажды, благодаря его гению и достоинствам, его призовут встать во главе нации, чтобы создать государство будущего. Эта вера — безмерная сила. исходящая от него и передающаяся всем его сторонникам.

Чудо следует понимать таким образом: сначала Адольф Гитлер поверил в возрождение Германии. а за ним и горстка соратников, готовых идти за ним в огонь и воду.

.Эти собрания были важным опытом для всех, кто в них участвовал. Достаточно было просто увидеть этого человека, на которого члены группы смотрели глазами полными надежды, а другие преследовали с бездонной ненавистью и проклинали как воплощение зла, и который для сотен тысяч являлся олицетворением мечты. Начав говорить. он втягивал всех в магический круг своих мыслей: и тех, кто пришел сюда как враг, и тех, кого привело верящее сердце. Одно слово, ясно указывающее выход из хаоса в лучшее будущее, должно было зажечь искру в сердцах всех порядочных людей, возвысить их над собой и заставить посвятить себя борьбе за отчизну. И многие из пришедших со сжатым кулаком и желанием помешать собранию, испытывали в этот час своё великое политическое преображение.

Как руководитель партии Гитлер имел перед собой одну цель:

«Германия, ничего кроме Германии!» Он целиком принадлежал движению, которое служило этой цели. Пост вождя и канцлера Империи возложил такой груз ответственности на этого человека, какой не приходилось нести ни одному человеку в мире. Поскольку его целью было определение судьбы и отдаленного будущего 70 миллионов, то лидер партии должен был перерасти в государственного деятеля. Сегодня НСДАП как единственный выразитель воли народа — это один из мощных столпов, на которых воздвигнута новая Империя. Эго и подлинный родной дом фюрера, хотя в мировой политике она может претендовать только на часть любви, заботы, труда и власти Гитлера.

Свой тернистый путь, приведший его на вершину успеха, он начинал вместе с партией. Ей и каждому из своих старых «товарищей по оружию» он хранит верность, которую требует и от других. Он щедро и с пониманием относится к человеческим слабостям, и только одно делает его безжалостным и неумолимым — предательство. Предательство по отношению к движению и к нему как его лидеру. Тот, кто совершает предательство, бесчестен. Ибо: «наша честь — это наша верность»...

В начале было не дело. В начале были мысль и вера, способные двигать горы. Именно они должны были воплотиться в деле.

Основой национал-социализма было доверие. Можно создать организацию и какое-то время поддерживать ее штыками и пулеметами. Эго путь голой силы, которой наплевать на чувства людей. Но горе этому царству террора, когда наступает час слабости! Если человек, стоящий перед лицом трудных решений, вынужден признать, что его корни не в народе, то он не будет готов отдать все добровольно государству.

В мире нет другого государства, которое стоит на столь прочном фундаменте, что и Немецкая Империя Адольфа Гитлера. Любовь к фюреру и вера в него, а также слепое доверие всем его решениям и действиям ведет вперед эту нацию.

В мире нет другого народа, который на 99% поддерживает своего лидера, как это сделали немцы на выборах 1936 и 1938 годов...

Революцию (1918) возглавили евреи и масоны в компании с нашими противниками, а осуществили преступники и дезертиры. Гитлер испытал боль и ужас от подобного вероломства, приведшего к падению отечества. Он не мог поверить, что два миллиона немцев погибли напрасно...

И перед ним в полный рост встала грандиозная задача, на исполнение которой он был избран судьбой. То, что он только смутно подозревал до сих пор, теперь превратилось в ясную уверенность: что он призван вывести Германию из глубочайшего позора и упадка к новому блеску, мощи и величию, о котором так много мечтали, но который оставался вне досягаемости. Он принял самое важное решение в своей жизни: стать политиком и создать для себя орудие, которое в один прекрасный день сделает его главой государства и, таким образом, спасителем немецкого народа и создателем новой Германской Империи.

(Филипп Бумер «Сражение за Германию», Берлин, 1938 г.)

Еврейский вопрос

”Роль евреев в мире“ (Монография), Берлин, 1938 г. А. Розенберг. ”Евреи не имеют души”. Мюнхен, 1928 г.

РОЛЬ ЕВРЕЕВ В МИРЕ

(Отрывок)

ИСТОРИЯ ЕВРЕЙСКОГО НАРОДА ОТ ПМЕСТИНЫ ДО СОЗДАНИЯ ИУДАИЗМА

Самыми первыми обитателями Палестины были ханаанеи, представлявшие собой конгломерат рас и прибывшие сюда в 1400 г. до н.э. задолго до евреев. Евреи пришли из Северной Месопотамии. Еврейские пастухи смешались с земледельцами-ханаанеями. В южной части Палестины отправлялись еврейские обряды, а на севере - обряды ханаанеев.

Палестина оставалась торговым путем и полем сражений для мировых держав. В 722 г. до н.э. ассирийцы завоевали северную часть Палестины, называемую Израилем, и выселили 30000 высокородных евреев, на чье место пришли арамейцы и вавилоняне. Южная часть, Иудея, была завоевана в 587 г. Новым Вавилоном.

Расселение евреев по всему миру началось в 330 г. Они уходили из Палестины по двум путям на восток и на запад. Покинув Палестину, евреи жили в самоизоляции и, таким образом, создали совершенно новую расу современных евреев.

В Центральной и Западной Европе рождаемость у них падала. До так называемого «освобождения евреев» все они соблюдали закон: «Плодиться и размножаться».

СМЕШИВАНИЕ С ЕВРЕЙСКОЙ КРОВЬЮ ВЕДЕТ К ВЫРОЖДЕНИЮ РАСЫ

Еврейская кровь смешивается с кровью белой расы посредством смешанных браков и внебрачных связей. Большинство смешанных браков происходит в высших слоях общества: чаще всего мужчина-еврей берет в жены нееврейку. Таких браков больше среди христиан-евангелистов, чем среди католиков, они чаще встречаются в крупных, а не в мелких городах. Половые связи принесли еврейскую кровь в низшие слои общества, т.к. служанки, секретарши и продавщицы отнюдь им не противились, поскольку евреи были богаты, а служащие зависели от своих нанимателей.

Западные (белые) люди попали под влияние восточных (евреев), хотя в большинстве браков или совсем не было детей, или их было очень немного. Часто рожденные были отделены от еврейской расы. Сомнительная кровь поступает в белую расу, поскольку только 10 из 100 детей остаются евреями. Эти посланцы с востока (евреи) приносят с собой нежелательную наследственность, поскольку они являются носителями таких наследственных заболеваний как сахарный диабет, сердечная недостаточность, рак, плохое зрение, слепота, глухота и умственная отсталость. Такая дурная наследственность приводит к умственному и физическому выравниванию полов: например, появляются узкобедрые и широкоплечие женщины и мужчины с широким тазом. Еврейки отличаются отсутствием женственности и, появляясь в обществе, ведут себя вызывающе. (Роза Люксембург — еврейка, суфражистка и коммунистка.) Евреи-мужчины имеют некоторые черты, свойственные женщинам и обычно выбирают себе мужеподобных женщин. У евреев очень сильны криминальные наклонности, включающие мошенничество, клятвопреступление развращенность нравов, проявляющуюся в непристойных публикациях и в торговле белыми рабами. Когда еврейская кровь смешивается с кровью белых рас, то дети обычно физически или умственно отстают от своих сверстников или отличаются сомнительными талантами. (Гуго фон Гоффмансталь, Пауль Нейзе, Ганс фон Маркос, Кокошка Адольф фон Бейер, Нобель, Нерц и Леон Гамбетга — наполовину евреи.)

ТОЛЬКО НЫНЕШНИЙ РЕЖИМ БЕРЕТ НА СЕБЯ ЗАЩИТУ БЕЛЫХ РАС

Германия подняла расовый вопрос по отношению не только к Европе, но и ко всему миру. Чем больше евреев являются подстрекателями, тем больше людей сознают эту проблему Мы учитываем не только все «против», но и все «за».

РАСОВЫЙ вопрос — КЛЮЧ КО ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ

До тех пор, пока христианство будет рассматриваться как продолжение еврейской идеи об Иегове, пока представление об «особом Боге» евреев будет считаться совпадающим с восточным учением о едином Боге, христиане будут мешать этому спору.

Гитлеровское движение отстраняет евреев от участия в общественной жизни, от контроля за прессой и школой, оно отнимает у них их дома и земли. Гитлер учит немцев гордиться своей расой и не иметь ничего общего с евреями, он закрывает восточную границу перед пришельцами этой расы.

(«Роль евреев в мире» (монография), Берлин, 1938 г.)

«ЕВРЕИ НЕ ИМЕЮТ ДУШИ»

В еврейской религии совершенно отсутствует вера в загробную жизнь. Складывается впечатление, что на протяжении ее истории все, что могло бы в малейшей степени вызвать веру в жизнь после смерти, сознательно истреблялось. Еврейская религия целиком ориентирована на земное. В мире она стоит особняком. Эго чрезвычайно важный факт, о котором необходимо помнить постоянно. Ибо именно это исключительное положение объясняет, почему такая сомнительная нация как евреи пережила величайшие и знаменитейшие нации и будет существовать до самого конца света, когда час спасения пробьет для всего человечества... Среди евреев утверждение мира абсолютно свободно от всякой примеси его отрицания. Все другие народы, существовавшие ранее или существующие сейчас. имели в своих религиях эту примесь, для которой характерна идея иного бытия. Там, где жива вера в бессмертие, снова и снова возникает стремление к вечному и уход от временного, а вместе с этим и новое отрицание мира. В этом смысл нееврейских народов: они хранители мироотрицания, идеи грядущего, даже если они выражают ее самым неудачным способом. Поэтому тот или иной народ может незаметно исчезнуть, но суть его будет продолжена в потомках. Однако, если исчезнут евреи, то не останется больше ни одного народа, который будет с таким же высочайшим почтением хранить идею мироутверждения. Тогда наступит конец всему.

Эго случится и в том случае, если сионистская теория станет реальностью, а именно: если все евреи мира объединятся и образуют единую нацию в Палестине или где-то еще. Подобного объединения евреев никогда на свете не было, это необходимо подчеркивать сколько угодно раз, т.к. это малоизвестный факт. Задолго до разрушения Храма в Иерусалиме большая часть евреев была рассеяна среди «языческих» народов. И, как известно любому школьнику, в начале своей истории они были «гостями» среди египтян. То, что возникло впоследствии в Палестине, было далеко от государственной структуры. В лучшем случае это была попытка построить государство, а скорее подготовительная школа эксплуатации и истребления инородцев. Еврею Вейнингеру его собственная нация кажется невидимой липкой паутиной из слизи, существующей с незапамятных времен и покрывающей всю землю. Этот экспансионизм, как он верно отмечает, (но, конечно, не доказывает) есть главный компонент идеи и природы иудаизма. Это сразу становится очевидным, если рассматривать еврейский народ как воплощение идеи мироутверждения. Без этой идеи невозможна ни одна нация. Поэтому евреи как наиболее последовательные и жизнеспособные носители мироутверждения всегда находятся там, где другие народы несут в себе хотя бы крошечное стремление преодолеть мир. Мир не мог бы существовать, если бы евреи жили сами по себе. Вог почему древнее пророчество утверждает, что конец мира наступит в тот день, когда евреи создадут свое государство в Палестине. Из всего вышесказанного следует, что иудаизм — это неотъемлемая часть организма человека, и евреи так же необходимы, как и бактерии. Тело человека включает в себя множество крошечных микроорганизмов, без которых он погиб бы, хотя они и паразитируют на нем. Аналогично, человечество нуждается в евреях для сохранения своей жизнеспособности до тех пор, пока не будет выполнена его земная миссия. Другими словами, мироутверждение, воплощенное в чистейшем виде в иудаизме, разрушительное само по себе, составляет одно из условий существования человека на земле.

Таким образом, мы вынуждены терпеть евреев среди нас как необходимое зло на протяжении неизвестно скольких грядущих тысячелетий. Но подобно тому как у тела может наступить задержка в росте, если бактерии размножатся сверх определенного полезного количества, так и наша нация постепенно поддастся духовной болезни, если в ней окажется слишком много евреев. Если они покинут нас совершенно (это цель сионизма, по крайней мере, по его утверждениям), это будет для нас столь же губительно, как если бы они властвовали над нами. Миссия немецкого народа придет к своем концу, по моему глубокому убеждению, вместе с последним часом человечества. Но мы не сможем выполнить ее, если потеряем жизнеутверждение, которое несут евреи и без которого невозможна никакая жизнь. С другой стороны, если евреи и дальше будут продолжать душить нас, то мы никогда не сможем исполнить свою миссию — спасти человечество, — а скорее впадем в безумие, ибо мироутверждение в чистом виде, ничем не ограниченное стремление к праздному существованию, не служит никакой цели. Оно буквально ведет в пустоту, служит причиной краха не только иллюзорного земного мира, но и истинного духовного. Сами по себе евреи воплощают эту слепую волю к разрушению. Известно, что среди них очень часты душевные болезни. «Они находятся во власти иллюзий»... — сказал о евреях Шопенгауэр. Иудаизм стремится лишить мир его души. Но это было бы равносильно краху мира.

Даже теперь, когда евреи живут среди нас, все их поступки свидетельствуют об этом стремлении. Вот почему они пытаются сломать любую форму, за которой стоит живая душа. Как закоренелые материалисты они придерживаются безумного мнения, что именно духовность, которую они только смутно ощущают, соединена с формой как вопрос жизни и смерти, и должна погибнуть вместе с нею. Фактически они могут быть только врагами порядка и законности, ибо последние несут на себе печать светлого и лучшего мира. Шиллер называет порядок «дочерью небес», и у него же, также как и у Гете мы находим свидетельства божественной природы законов. Поэтому все евреи как один — сознательные или бессознательные анархисты.

Идею государства невозможно претворить в жизнь без фундамента законов и правопорядка. По этой причине евреи, заклятые враги порядка и законности, никогда не смогут создать жизнеспособное государство в Палестине. Результатом будет снова хаос. Поскольку правильный перевод этого слова означает бесконечную пустоту, ничто.

(А.Розенберг «Евреи не имеют души». Мюнхен. 1928 г.)

Основы истины

(Из «Хрестоматии Немецкой молодежи», Берлин, 1938 г.)

основы истины

Предисловие

В Германии приняты новые законы. На самом деле это древние законы, ибо мы несем их в своей крови. Эти законы требуют, чтобы мы стали единым целым по своей вере, воле и действиям и вновь возвысились в мощном потоке новой жизни.

Все великое просто и ясно, и доступно, при желании, осуществлению каждым человеком. Далее речь пойдет об этих истинах. Вы можете считать все, о чем мы будем говорить, вызовом себе. Если на него откликнется голос вашей крови, то, значит, он говорит громче, чем слова и предложения людей.

Эта книга предназначена для всех, кто стремился к ясности в наши смутные времена. Прежде всего мы обращаемся к молодежи, т.к. она еще формируется. Наша великая цель дарит силы каждому. Чтобы стать истинным немцем, каждый должен трудиться над собой.

КРОВЬ

В своей крови мы несем священное наследство своих отцов и предков. Мы не знаем их, бесконечной линией уходящих во тьму прошлого. Но все они живут в нас и благодаря нашей крови расходятся сегодня по всему свету.

Именно поэтому наша кровь священна. Вместе с ней родители дают нам не только плоть, но и сознание. Отрицать свою кровь значит отрицать самого себя. Каждый наделен способностью увеличивать хорошую часть своего наследства и подавлять его плохую часть, ибо каждый получил для этого волю и мужество.

Вы обязаны передавать свою кровь потомству, поскольку являетесь звеном в цепи расы, тянущейся с незапамятных времен в отдаленное будущее. Эта цепь никогда не должна рваться. Если же в вашей крови есть нечто, что сделает ваших детей несчастным и бременем для государства, то ваш героический долг в том, чтобы прервать эту цепь.

Кровь — носитель жизни. Благодаря ей вы несете внутри себя тайну творения. Ваша кровь священна, ибо в ней живет божественная воля.

РАСА

Быть расой — значит уметь мыслить определенным образом. Тог, кто обладает мужеством, верой и честью и всем, что характерно для истинного немца, принадлежит расе, которая должна господствовать в Германии. Эго верно даже в том случае, когда человек не имеет внешних признаков нордической расы. Союз благородных свойств души и тела — вот конечный результат, к которому мы стремимся. Нам отвратителен тот, у кого в прекрасном теле скрывается подлая душа.

В Германии слились различные родственные европейские расы. Их корни дали росток. Каждый соединился с немецкой почвой. Мы, немцы, получили от той нордической расы воинственный дух. Другой дух расы действовал в самой глубине германского сознания. Другая душа расы раскрыла великое очарование музыки, в которой царят немцы, а еще одна подарила организаторский талант и способность к безмолвному подчинению.

То, что дала нам нордическая раса, должно доминировать в Германии и превалировать в душе каждого немца. Герой, а не человек искусства стал идеалом нашего времени.

Душа — наше величайшее богатство. Любой, кто смешивается с чуждыми низшими расами, унижает кровь и душу, которые были даны ему для передачи детям. Его дети становятся нечистыми, и он совершает самое тяжкое преступление с точки зрения национал-социализма.

НАРОД

Наша нация возникла по воле божественного провидения. Горе тому, кто хочет сделать всех людей равными. Бог создал деревья, кусты, травы и цветы не для того, чтобы они образовали один вид, а для того, чтобы каждый вид существовал отдельно. Подобно дереву, нация — это живое целое, вырастающее из подобных друг другу корней; однако ее сила в индивидуальности.

Индивиду принадлежит все, что имеет одинаковую с ним кровь. Народ не ограничивается страной. Все единокровные сыновья связаны с одной матерью. Немецкая нация — это единая национальностъ, состоящая из ста миллионов. Любой немец, где бы он ни жил, он принадлежит к ней.

Нация бессмертна, пока ее корни черпают свою силу из земли. Проходит зима и лето, а она вновь цветет и жизнь ее неистребима и заканчивается потоком силы, поднимающейся от ее корней к божественной воле. Что такое смерть отдельного человека? Это ветер, срывающий листья с дерева. Каждая новая весна обновляет их, и это длится бесконечно.

Различные национальности — это величайшее и самое возвышенное творение Господа на нашей планете. Ничто на свете, никакая партия или религия не имеют права делать всех людей одинаковыми или лишать их самой малой доли их расовой индивидуальности.

ГОСУДАРСТВО

Нация приобретает свою форму в государстве. Для каждой нации имеется только одна естественная форма, только одно государство. Германия создает собственное государство и будет продолжать заниматься этим. Она руководит по праву лучшего, по праву лидера, и несет ответственность, т.к. лучше всего подходит для той задачи. Возникло новое государство. Будет день, когда над всеми немецкими землями будет натянут один стяг.

СОЦИАЛИЗМ

Социализм означает: общее благо выше личных интересов.

Социализм означает: думать не о себе, а о целом, о нации, о государстве.