Герой не её романа

Доброе утро!

Геральд лениво поднял голову и приоткрыл один глаз. Широко и со вкусом зевнул, потянулся, выпуская когти, и снова устроился спать.

Раздувшееся сердце бахало в груди. То ли от интоксикации после вчерашнего возлияния, то ли от мыслей о том, что же вчера было.

По спине пробежали морозные иголочки и осели в затылке и кончиках пальцев.

Она лежала в центре кровати Виктора в какой-то мужской рубашке и без трусов.

В квартире стояла стерильная тишина. Сев она сильно зажмурилась и сдавила виски пальцами. Никак не выходило вспомнить как она тут оказалась. Воспоминания о том, как они сидели с Владом в середине ее квартиры на полу, медленно уплывали в туман и там обрывались.

Вот же идиотка!

было удивительно не только то, что она проснулась у Виктора, как и то, что у нее не было жуткого похмелья, как того ожидалось в виду потери памяти.

Спустив ноги с постели она зацепила пристроенный сбоку тазик.

Какой стыд.

Он был пустым, но мокрым. Значит его мыли. Значит ее "полоскало".

Оставалось надеяться только, что это не Мира убирала за ней. Это будет двойной выстрел в голову.

Тело плохо слушалось, а еще она уснула в линзах и глаза сильно сохли и болели, надо было скорее налить в них хотя бы чистой воды.

Кое-как она смогла встать на ноги. Мир вокруг немного пошатнулся, но быстро встал на место.

Открыв дверь из спальни, она поковыляла в ванную.

Умывшись, все же сняла линзы и отправила их в маленькую урночку для использованных ватных дисков и палочек, что стояла на стиралке. Зрение сразу поплыло, но прошла жгучая резь в глазах. Пригладила жутко взъерошенные и мятые волосы мокрыми руками, прополоскала рот и пошла сдаваться на милость тем, кто был в квартире.

Геральд встретил у дверей. Мяукнув вильнул хвостом и пошел перед ней, периодически оборачиваясь, будто вел ее на аудиенцию.

В гостиной было слишком светло. Нечеткие очертания предметов еще больше расплывались в свечении, что шло от окон. Солнце нещадно било по зрению заставляя голову пульсировать тупой болью.

Было слишком стыдно, не хотелось даже знать, как она сюда попала, и что было с момента пропавшей памяти и до ее пробуждения, но прятаться от произошедшего было бы еще большим позором.

— Доброе утро.

Сфокусировав зрение, она так и не смогла разглядеть лица Виктора, только его силуэт в джинсах и светлой футболке и темную шевелюру. Он стоял в нише кухни.

— Я ничего не помню.

Решила сразу поставить его в известность, что бы не ожидал от нее извинений или оправданий.

— Это к лучшему.

Голос сухой и резкий.

— Прости. Уверена, что есть за что извиняться.

Она теребила длинный рукав рубашки, уперев взгляд в спинку дивана.

— Это твоему придурку Владу надо перед тобой извиняться.

— В смысле?

Она вскинула глаза на Виктора, хоть и не могла разглядеть его лица, только размытое пятно.

— Ты понимаешь, что он тебя специально напоил?

— Да нет же!

— Да да же. Он был практический трезвый, а ты в хлам. Если бы я тебя не забрал, он бы поимел твое бесчувственное тело, а ты бы потом захлебнулась в рвоте. Его бы посадили, тебя бы похоронили. Получили бы оба по заслугам, ей богу!

Он шебуршал и звенел посудой, а потом быстро подошел и впихнул ей какую-то кружку.

— Держи, крепкий сладкий чай. Должно немного полегчать.

— Ты сказал, что меня забрал. Откуда?

— От Влада твоего.

— Но…

— Вы ко мне вчера завалились.

Сердце сделало кульбит и ухнуло куда-то вниз.

— Я сначала подумал это ты какое-то представление устраиваешь, но потом понял, что это он весь этот цирк затеял. Напоить тебя. Меня унизить и показать что ты все еще по нему сохнешь. А потом с тобой переспать, чтоб доказать это тебе. Да, Аня, он метил территорию. Все то же самое, что и с орущей музыкой, засовыванием языка тебе в рот в твоей прихожей. Все это его игры с тобой. Он нашел себе куклу и развлекается. И если ты думала, что он в тебя влюблен, то ты ошибаешься. Ему плевать на тебя. Ты нужна, чтобы тешить свое больное эго.

Голос Виктора был злым и раздраженным.

Руки и ноги мелко задрожали.

— Сядь давай. Ты бледная и шатаешься.

Пристроившись на край дивана, она сделала два небольших обжигающих глотка. Виктор сел рядом, а между ними запрыгнул и пристроился кот.

— А как я оказалась в твоей постели?

Кружка немного обжигала руки, но больше стыд и горечь сжигали внутренности.

— Я тебя туда положил. Перед этим, правда, промыл желудок, подержал под холодным душем, умыл, переодел, напоил сорбентом и аспирином. Ну и полночи смотрел за тобой. Хорошо, что бы не брыкалась особо, только возмущалась и хотела к маме. Взрослые тетеньки так тоже говорят, когда им плохо?

— Я просто у нее сейчас живу…

— Вот как. Ну ладно.

— А…почему я без трусов?

— Ты не захочешь это знать. Но дело не в сексе.

— А где Мира? Она наверное, не в восторге, что я тут.

— Понятия не имею от чего она в восторге, а от чего нет.

— Вы поругались из-за меня?

— Мы априори всегда ругаемся. Лет так уже пять-шесть.

Несколько глотков и правда чуть-чуть улучшили картину самочувствия. Уровень сахара в крови поднялся, а сама циркуляция пошла интенсивнее, разнося по клеткам кислород.

— Она сейчас тоже дома?

Аня покрутила головой, будто ожидая увидеть ее у себя за спиной.

— Я понятия не имею где она. Если ты думаешь, что она тут, то ошибаешься. Если бы не обрубила все связи, я бы мог все тебе объяснить.

— Мне не пришлось бы обрубать связи, если бы ты все мне объяснил сразу.

— Возможно. Каюсь, моя вина тут тоже, наверное, есть. Но я злился из-за твоего этого бывшего. Неожиданный приезд Миры выбил из колеи. Я переживал за наши отношения, которые были только еще на самом начале. Мне не хотелось их испортить, особенно скандалами из-за тех, кто был у нас до. С Мирой вообще все сложно. Если ей показать слабое место, она вцепится в него как пиранья. Это злобная, циничная стерва. Жестокий манипулятор и жуткий собственник. На ее провокации нельзя вестись. Поэтому я надеялся только на то, что ты мне доверяешь, и я быстро разрулю эту ситуацию и все объясню.

— Я видела как она выходила из душа полуголая.

— Я знаю. И ты ночью за это мне уже высказала. И не один раз. В промежутках между приступами рвоты, когда я держал тебе волосы, а потом когда хотел тебя переодеть, но ты наотрез отказалась от футболок из-за того, что в них ходит Мира. Повторю для тебя в сознательном состоянии. Она в них не ходит. Это был один единственный раз, и то она напялила ее потому, что слышала, как ты пришла.

— Почему я должна тебе верить?

— А почему ты верила тому, у кого сегодня свадьба?

Бум-м-м-м… В очередной раз будто ударили по голове.

— У кого сегодня свадьба?

— У твоего собутыльника.

— Но он же сказал…

— М? — Виктор с иронией заглянул ей в лицо.

— Вот же урод, — простонала Анна.

Плечи совсем опустились. Поставив кружку на пол рядом с диваном, она спрятала руки в ладонях.

— Почему я такая идиотка?

Теплая ладонь легла ей на спину и начала успокаивающе поглаживать.

— Ты не идиотка. А просто открытая, доверчивая, добрая, эмоциональная и ранимая, это делает тебя уязвимой.

Из ладоней послышался всхлип.

— Иди ко мне.

Виктор притянул ее в свои объятья и откинулся на спинку дивана. Кот был слегка придавлен, поэтому издав недовольный звук спрыгнул.

— Но это делает тебя и очаровательной. Притягательной. Уютной. С тобой хочется быть постоянно. Когда тебя нет рядом, скучаешь. И совсем не хочется тебя терять. Поэтому… почему этот придурок так к тебе присосался я от части понять могу. Правда, ведет он себя однозначно как скотина. И я его к тебе больше не подпущу, даже если ты будешь против.

С каждым словом его голос становился мягче, слова звучали ласковей.

Она уткнулась к нему в футболку лицом и свернулась калачиком под боком.

Эта неловкая ситуация сбила остроту последних событий. И она могла себе тихо признаться, что скучала… Очень скучала по Виктору. По тому покою, что он вносил в ее жизнь, состоящую из хаоса.

— А почему ты ночуешь у мамы?

— Я переезжаю. Квартиру на продажу выставила.

— Переезжаешь? К маме?

Прижавшейся к его груди Ане было слышно, как сердце Виктора застучало быстрее.

— Нет. У нее я временно.

— Меняешь квартиру?

Еще быстрее и неровно. Или это уже ее пульс?

— Город.

Его тело напряженно застыло. Руки больше не гладили ее, нежа в успокаивающих объятьях.

— Нет, — она не узнала его голоса.

Аня закусила губу и осмелилась поднять свои красные воспаленные глаза, заглянуть в лицо мужчины.

— Мне плевать, что ты там опять удумала своей шальной головой, но ты никуда не поедешь.

— Почему?

— Потому что.

— Меня ничего здесь не держит. После тебя и Миры мне уже просто стало здесь нечем дышать.

— Да забудь ты про эту чокнутую. Она прилетала в город по каким-то своим делам и решила наведаться по старой памяти. Зря я замки не сменил, как только она собрала свои вещи и свалила. У нас с ней долгая история. Если хочешь, я тебе когда нибудь все расскажу, а сейчас в общих чертах, чтоб ты уже поняла и успокоилась насчет этой темы…

Они провстречались почти два года. Когда они познакомились, Мира была славной милой девушкой, студенткой, а он тогда уже был достаточно успешным программистом, правда, на тот момент еще работал пока не на себя, а в компании. Он снимал квартиру и жил с ней недалеко от ее учебного корпуса, потом появилась эта квартира, так как они начали говорить о свадьбе, а это значит семья, дети и нужно свое нормальное жилье. Она к этому времени закончила ВУЗ, Виктор помог ей с устройством на ее первую работу и, казалось бы, все должно быть замечательно. Пока он не понял, что пропустил первые звоночки. Она была меркантильной. И чем больше Виктор ей давал, тем больше она требовала. Мира не хотела работать, а хотела бренды, курорты, тусовки. От нежной и заботливой девушки не осталось и следа. Она даже готовить не хотела. Ужинать дома? Вот еще! Даже если заказать готовую еду. Ему не нужны были такие отношения. Ссоры, скандалы. Все опускалось ниже и ниже. В один прекрасный день она заявила, что найдет себе кого-то более щедрого и ушла. Иногда возвращалась, но итог был всегда один.

— В общем, там некрасивая история. Абсолютно тупиковая. Я уже давно стал жить своей жизнью, кота завел. А ее эти камбеки начал воспринимать как зубную боль. Правда, она прилично уже не объявлялась, может даже пару лет. Ну нет у меня ничего с ней. И к ней ничего. Я другой околдован. И очень хочу попробовать построить с этой женщиной отношения. Уверен, что стареть с ней рядом будет просто потрясающе. И точно не скучно.

— Ты кого-то встретил после меня? — ее грустные глаза не были игрой.

— Вот ты всегда такая дурында, а? Тебя я встретил. Тебя. И влюбился. Вот если бы не твой жуткий перегар, то поцеловал бы.

Влюбился…

Внутри разливалось тепло и сладко защемила тоска в груди. Это не были пустые брошенные красивые слова. Этот человек вообще не был пустым красивым футляром. Он был неидеален и в этом было окончательное и бесповоротное его совершенство.

Она не знала, что чувствовала к нему. Это было не похоже на наваждение. Скорее что-то осмысленное, сбалансированное… Оно давало свет, тепло и силы, а не отнимало последнее. Возможно, это чувство и не было любовью, но чем-то близким точно…

— Возможно, я пока отложу переезд и поживу у мамы подольше.