Гевара по прозвищу Че

26

38. Ожидание

Последнее письмо от Селии ла Серна

Текст письма от матери приводится в книге Рохо. Один из моих кубинских источников предполагал, что письмо могло быть поддельным, но я так не считаю.

Селия: "Не кажутся ли тебе мои письма странными? Я не знаю, то ли мы утратили естественный образ общения, который использовали прежде, то ли мы его никогда не имели и всегда разговаривали тем немного ироническим тоном, свойственным всем обитателям обеих берегов Ла-Платы, а благодаря нашим семейным традициям стали из-за этого еще отчужденнее. Дело в том, что я всегда опасалась отказаться от этой иронической интонации и писать прямо. Видимо, я считала, что тогда мои письма перестанут быть понятными и окажутся неясными и загадочными.

Благодаря дипломатическому тону, принятому в нашей переписке, я также могла читать и понимать то, что было скрыто между строк. Я читала твое последнее письмо точно так же, как читала бы новости, опубликованные буэнос-айресскими газетами "Ла пренса" или "Ла на-сьон", угадывая или пытаясь угадать реальное значение каждой фразы. Результат - множество непонятного и даже изрядная тревога... Я не стану пользоваться дипломатическим языком. Я буду говорить совершенно прямо.

При том, что среди населения Кубы есть так много хороших резчиков тростника и так мало руководителей, способных организовать работу, мне кажется просто сумасшествием то, что все вы отправляетесь убирать тростник на целые месяцы, словно это ваша основная обязанность. Периодические занятия добровольной работой в то время, которое обычно отводиться для отдыха или досуга, скажем, по субботам и воскресеньям, - это уже совсем другое дело. Другое дело также и демонстрация преимуществ механизированной уборки тростника и важности использования этих машин, при том, что поступление иностранной валюты на Кубу зависит от тоннажа полученного сахара. Месяц - это долгое время. И могут быть неизвестные мне причины. Теперь что касается лично тебя. Если после этого месяца ты полностью займешься управлением предприятием - работой, которую не без успеха ведут Кастельянос и Вильегас, - то, я чувствую, безумие достигнет абсурдных размеров, особенно в том случае, если потребуется пять лет этой работы для того, чтобы получить реальное представление о ней. Поскольку я знала, что ты стремился не покидать министерство больше чем на один день, то, когда видела, что твои заграничные поездки чересчур затягиваются, задала себе первый вопрос: будет ли все еще Эрнесто министром промышленности, когда вернется на Кубу?

Кто оказался прав или хотя бы получил преимущество в дискуссии по вопросу о мотивации стимулирования? На этот вопрос получена только половина ответа. Если ты собираешься управлять предприятием, то должен уйти с поста министра. В зависимости от того, кто будет назначен на твое место, будет видно, насколько мудрым оказалось твое решение. В любом случае, выкинуть пять лет на управление фабрикой - слишком большая трата твоих талантов. И это говорит не мать, а старуха, которой хотелось бы видеть весь мир социалистическим. Она считает, что если ты поступишь так, как сказал, то не сможешь больше достойно служить мировому социализму. Если по каким-то причинам Куба закрыла для тебя двери, то есть еще некий господин Бен-Белла в Алжире, который был бы благодарен тебе, если бы ты взялся за реорганизацию экономики в его стране или взялся бы давать советы в этой работе, да и господин Нкрума в Гане, конечно, тоже был бы рад. Да, ты всегда будешь иностранцем. Это, видимо, твоя судьба".