Жажда крови

20

На следующее утро я проснулся от того, что кто-то потряс меня за плечо.

— Отстань! — пробормотал я, но будивший оказался настойчив.

Я открыл глаза и обнаружил, что лежу, свернувшись в клубок, рядом с одной из палаток цирка уродов.

— Ты спал здесь? — спросила Келли, складывая руки на груди. Я сел и протер глаза, вспоминая предыдущий вечер. Я вернулся на площадь, не зная, куда еще идти, и завалился спать.

— Доброе утро, мисс Келли, — я проигнорировал ее вопрос. Встав, я смахнул грязь со штанов. — Чем я могу вам помочь?

Она пожала плечами. На ней было розовое хлопковое платье, подчеркивавшее тонкую талию и оставлявшее открытыми усеянные веснушками руки.

Цвет платья плохо сочетался с ярко-рыжими волосами, и почему-то она напомнила мне шиповник.

— Мы собираемся сделать перерыв на несколько дней. Папа получил столько денег, что хочет сделать следующее представление еще грандиознее. — Келли улыбнулась. — Первое правило шоу-бизнеса: заставь публику хотеть большего.

— Как там Да… вампир? — спросил я, рукой закрывая глаза от солнца. Хотя кольцо защищало меня от смерти, под солнечными лучами я все равно чувствовал себя беззащитным и неуклюжим. Темнота прятала мои клыки, а при свете дня приходилось постоянно контролировать скорость своих движений, не отвечать на вопросы, которые я, по идее, не должен услышать, и не давать воли своему голоду.

Келли убрала выбившуюся прядь пламенных волос за ухо.

— Думаю, с вампиром все в порядке. Папа велел постоянно за ним присматривать. Никто не хочет, чтобы он умер. Пока, по крайней мере.

Пока меня не слишком обрадовало, но это было уже что-то. У меня появилось время.

Она нахмурилась:

— Конечно, вряд ли ему вообще дадут умереть. То, что мы делаем с ним и с животными, отвратительно, — она говорила очень тихо, практически себе под нос.

Я быстро взглянул на нее. Неужели судьба Дамона ей не безразлична?

— Можно мне на него посмотреть? — спросил я, сам удивляясь собственной смелости.

Келли шлепнула меня по руке:

— Нет! Если, конечно, ты не заплатишь, как и все остальные. Впрочем, он все равно не здесь.

— Э-э-э…

— Э-э-э, — передразнила она, но потом ее взгляд смягчился. — Не могу поверить, что ты действительно здесь спал. Тебе некуда идти?

Я смело выдержал ее взгляд:

— Я… поссорился с семьей — это была не совсем ложь.

Тем временем цирк начал просыпаться. Из палатки вышел силач — лицо у него было усталое. Неожиданно он упал на землю и принялся отжиматься. Предсказательница судьбы с полотенцем в руках направилась к озеру, подальше от чужих глаз — очевидно, умываться. Двое неизменных охранников внимательно смотрели на нас с Келли.

Келли тоже это знала:

— Погуляем?

Она пошла по грязной дороге к краю озера, откуда уже не был виден цирк. Подняла камень и бросила в озеро. Он тяжело плюхнулся в воду.

— Никак не научусь пускать «блинчики», — сказала она таким грустным голосом, что я расхохотался.

— Что смешного? — Она снова ударила меня по руке. Ударила легко, в шутку, но браслеты у нее на запястье были перевиты вербеной, и ее прикосновение обожгло кожу. Она положила руку мне на плечо.

— Ты в порядке? — Она наморщила лоб.

Я вздрогнул и соврал:

— Да.

— Ну ладно. — Она бросила на меня скептический взгляд. Наклонилась за еще одним камнем и выразительно подняла рыжую бровь, прежде чем бросить его в воду. Камень булькнул.

— Кошмар! — Я тоже подобрал камень и пустил его по воде. Он успел отскочить от нее пять раз, а потом затонул.

Келли засмеялась и захлопала в ладоши:

— Научи меня.

— Резче двигай запястьем. И возьми плоский камень. — Я заметил гладкий коричневый камешек с белой полоской и вручил ей. — Держи. А теперь бросай. — Я коснулся ее руки, следя за тем, чтобы не задеть вербену.

Она закрыла глаза и швырнула камень, который все-таки отскочил от воды. Она победно вскинула руки.

— Спасибо, Стефан, — ее глаза сияли.

— Больше не чужак? — поддразнил я.

— Ты меня чему-то научил. Значит, мы друзья.

— Правда? — Я бросил еще один камень.

Мы с Дамоном пускали «блинчики» в пруду около дома. Загадывали желания и верили, что они исполнятся, если угадать число подскоков. Я ненадолго закрыл глаза. Если он подпрыгнет пять раз, я освобожу Дамона. Но камень оказался тяжелым и утонул после двух «блинчиков». Я разозлился на самого себя за веру в детские игры.

— Итак, в чем же твоя самая главная проблема? Неумение пускать «блинчики»? — Я постарался сохранить легкий тон разговора.

Она улыбнулась, но глаза у нее были грустные:

— Нет. Тебе не кажется, что с воображаемыми проблемами зачастую труднее справиться, чем с реальными?

— Кажется, — тихо сказал я.

Солнце медленно поднималось над горизонтом, окрашивая озеро оранжевым. Несколько лодок уже были на воде; рыбаки забрасывали сети. Ветер свистел в ушах, напоминая о том, что, каким бы теплым ни было солнце, зима все равно близится.

— Я никогда ни с кем об этом не разговаривала. Второе правило семейного бизнеса Галлахеров — не доверять никому.

— Твой отец — жесткий человек, — рискнул я, почувствовав ее напряжение, — может, слишком жесткий?

— Мой отец чудесный, — бросила Келли и нахмурилась, приложив руку к губам.

— Прости, — поняв, что слишком тороплю события, я поднял руки, будто сдаваясь, — это было недопустимо с моей стороны.

Келли опустила руки.

— Нет, это ты меня прости. Я его защищаю. Он — все, что у меня есть.

— А где твоя мать?

— Умерла, когда мне было шесть лет, — просто сказала Келли.

— Я понимаю. — Я подумал о собственной матери. — Это тяжело…

Келли сорвала травинку и начала рвать ее на мелкие кусочки.

— Я стараюсь быть сильной. Но после маминой смерти папа ушел в работу.

— И ты, кажется, тоже.

— Теперь, когда затея с вампиром оказалась успешной, я надеюсь, что все изменится к лучшему. Отец вспыльчивый и это тем заметнее, чем меньше у него денег.

При упоминании «затеи с вампиром» я пнул ногой гальку. Несколько камешков молниеносно пролетели по воздуху и с громким всплеском упали в воду в нескольких метрах от берега.

— Что это было? — насторожилась Келли.

Я заставил себя улыбнуться и успокоиться, чтобы казаться похожим на человека. Разозлившись, я забыл, что нужно прятать Силу:

— У меня просто большой опыт по части бросания камней.

Келли подняла бровь, как будто хотела поспорить. Но сказала только:

— Пошли обратно. Папа хочет, чтобы мы убрали площадку.

— Отлично, — кивнул я. Наедине с Келли я почти потерял контроль над собой.

— Стефан, я тут подумала… если несколько дней представлений не будет, ты не мог бы показать мне город?

— Но я не знаю города. Ты живешь здесь дольше меня.

Щеки Келли заалели:

— Папа не разрешает мне выходить из дома, только по делу. Но в Новом Орлеане столько разных развлечений и приключений. — Она посмотрела на меня сквозь длинные ресницы. — Пожалуйста… с тобой я буду в безопасности.

Я чуть не рассмеялся над ее заявлением, но смех застрял в горле. Келли ошиблась: со мной она необязательно будет в безопасности, но я смогу использовать ее как гарантию безопасности моего брата. В конце концов, ей известно все о цирке Галлахера — в том числе и то, где ее отец держит Дамона.

— Хорошо, давай так и сделаем.

— Это будет так весело! — Келли схватила меня за руки и закружила. — Жди меня в парке в конце моей улицы в девять часов. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала меня в щеку. Она была так близко, что я почти чувствовал биение ее сердца. Я отпрянул — у меня закружилась голова и зачесались челюсти. Мне пришлось отвернуться, потому что клыки удлинились. Понадобится пять глубоких вдохов, чтобы они вернулись в нормальное состояние.

— Ты в порядке? — Она положила руку мне на плечо.

Я изобразил улыбку и снова повернулся к ней:

— Просто немного волнуюсь из-за сегодняшнего вечера.

— Ладно.

Пока мы шли обратно, она что-то напевала.

Я провел языком по зубам. Я действительно волновался. Но волнение было похоже на страсть, а еще со времен встречи с Катериной я помнил, что ни к чему хорошему страсть не приводит.