Жажда крови

27

Я попытался приподнять тяжелые веки. Не знаю, сколько времени прошло. Ночь? Две? Неделя? Вокруг было темно. Все это время я был практически без сознания, но слышал шаги и крики, и окликающий меня по имени голос, похожий на голос Келли. Но потом я проснулся и не отключился сразу же. Подняв руки, я понял, что прикован к стене. На ногах и руках были ожоги от вербены. Засохшая кровь покрывала все тело, и было непонятно, куда же я ранен. Рядом, подтянув колени к груди, сидел Дамон. Его тело было в крови, лицо осунулось. Темные тени лежали под запавшими глазами, но по лицу бродила слабая улыбка.

— И где теперь твоя Сила?

Я попытался сесть. Все кости ломило. Через грязное окно сочился тусклый серый свет. Где-то на другом конце комнаты шуршали и шмыгали носами мыши. Желудок сжался, и я понял, что ничего не ел с того момента, как попал сюда. В углу сидели два незнакомых охранника, не обращающих никакого внимания на нашу почти неслышную беседу.

Отвратительно. Как я мог быть таким болваном? Лекси оказалась права. Конечно, Келли предала меня. Она от начала до конца спланировала все это в тот момент, когда заметила у меня на пальце кольцо, как у Дамона. Я должен был понять это, когда увидел на чердаке ее отца. Как я мог попасться в такую глупую, примитивную ловушку? Я заслужил, чтобы меня заковали, как зверя.

— Ты ее любил? — Дамон как будто прочел мои мысли.

Я уставился прямо перед собой.

— Она не приходила, если тебе вдруг интересно, — продолжил он светским тоном. — Она миленькая, хотя, на мой взгляд ты мог бы найти кого-нибудь получше.

У меня тут же начали расти клыки.

— Чего ты добиваешься? — прорычал я.

Дамон указал на засов:

— Сам видишь, ничего. Отличная попытка спасти меня.

— По крайней мере я попытался. — Гнев угас, уступая место смирению.

— Не стоило трудиться, — Дамон сверкнул глазами, — разве я неясно выразил свои чувства к тебе?

— Я… — Я понял, что не знаю даже, с чего начать. Как объяснить ему, что у меня не было других вариантов, кроме как попытаться его спасти? Одна кровь текла в наших жилах, мы связаны друг с другом. — Неважно.

— Важно, — философским тоном сказал Дамон, — в конце концов, мы оба скоро умрем. Вопрос только в том, убьет ли тебя крокодил или тигр. Я слышал от Галлахера, что крокодилы — лучшие звери для битвы, потому что они не спешат убивать. Растягивают удовольствие.

Дверь чердака распахнулась, и Галлахер вошел, стуча сапогами.

— Вампиры проснулись! — проорал он.

Охранники тут же подобрались, делая вид, что все время следили за нами. Галлахер подошел к клетке и встал на колени, так что его глаза оказались на одном уровне с нашими. Его безукоризненный костюм-тройка больше подошел бы человеку, который сделал состояние играя на бирже, а не пытая вампиров.

— Так-так-так. Фамильное сходство очевидно. Странно, что я не заметил его раньше. — Он просунул руку через решетку и рванул меня за воротник рубашки, подтянув к себе. Я ударился лицом о железные прутья и вздрогнул, почувствовав грудью что-то деревянное.

Кол.

— У тебя почти получилось притвориться человеком. — Галлахер захохотал, запрокинув голову, как будто это была самая смешная шутка в мире.

— Это тебе с рук не сойдет, — прошептал я, когда боль от проткнувшего кожу кола разлилась по всему телу.

— Слушай сюда, вампир! — Губы Галлахера изогнулись в улыбке. — Думаю, именно тебя убьют. Да, пожалуй, это выйдет очень мило. — Он повернулся к охранникам: — Слышали? Совет от босса — ставьте на темненького. — Галлахер провернул кол. — Кажется, в его братце злости намного больше.

Я не видел лица Дамона, но мог представить ухмылку, без всякого сомнения, игравшую на его губах.

Галлахер хрюкнул и швырнул вымоченный в вербене кол на пол.

— И мне не хотелось бы, чтобы вы для развлечения тыкали в вампиров колами, — бросил он охранникам. Тот, что покрупнее, виновато уставился в пол.

— Почему?! — возмущенно спросил второй. — Это им полезно. Пусть знают свое место.

— Потому что к битве они должны быть в отличной форме, — сказал Галлахер преувеличенно терпеливым тоном. Потом улыбнулся нам. — Да-да, мальчики. Будете драться насмерть. Идеальный вариант — мертвого вампира я продам, а живого продолжу использовать для представлений. Прибыль превзойдет все мои ожидания. Может быть, это кощунство, но я благодарю Господа за вампиров.

С этими словами Галлахер вышел, хлопнув дверью. Я откинулся на стенку клетки, Дамон закрыл глаза. Охранники таращились на нас сквозь решетку.

— Босс сказал про темненького, но он вроде слабее. Я поставлю на этого, — сообщил один.

— А я всегда соглашаюсь с боссом. В конце концов, размер не всегда имеет значение, — сказал тощий охранник, явно оскорбленный недоверием второго.

Я привалился к стенке и закрыл глаза. Брат ненавидит меня достаточно сильно, чтобы мечтать о моей смерти. Но убьет ли он меня?

— Я хуже крокодила, братишка, — улыбнулся Дамон, не открывая глаз.

— Это лучшая новость, которую я слышал с момента превращения в вампира.

Он расхохотался и громко хохотал до тех пор, пока один из охранников не поднялся и, невзирая на запрет Галлахера, не ткнул его колом.

Но даже тогда он продолжал смеяться.