Жар-птица

Глава XI. Вдова

Кисловодск, 1827, 3 июля

— Все же я волнуюсь, папа, — произнесла Оля, осматривая разномастную публику вокруг. — Лакомка хотя и быстра, но всегда есть место для удачи.

Свежее утро был прекрасным. Теплая безветренная погода располагала к прогулкам.

Сегодня местные власти Кисловодска устраивали уличное гуляние, точнее сказать, подвижное увеселение. Скачки на скорость обещали стать довольно увлекательным зрелищем, собрав много здешних отдыхающих дворян.

Трубецкой с младшей дочерью и князья Кудашевы прибыли одними из первых на равнинную местность, раскинувшуюся у подножья гор, и теперь находились в самой гуще дворян-отдыхающих. Играли местные музыканты, нечто веселое и приятное слуху. А многочисленные дворяне прохаживались по зеленой лужайке, беседуя и выбирая скамьи для лучшего просмотра. Дело в том, что место для скачек было выбрано неслучайно, и путь для забега пролегал чуть ниже, на склоне холма, и прекрасно просматривался сверху, где и находилась основная публика.

Оленька тоже участвовала в сегодняшних скачках. Хотя Николай Николаевич был не в восторге от этого, запрещать дочери что-то он не посчитал нужным.

Ирина с мужем сидели на одной из лавочек, расставленных длинной вереницей, а Оленька с отцом стояли чуть в стороне от них, разговаривая с графом Игнатьевым и его женой. Во время разговора Оля крутила в руках небольшой хлыст, волнуясь о предстоящих скачках. Хотя она и знала, что забеги будут разделены на мужской и женский, но все же ей было неспокойно, проигрывать она не любила еще с детства.

Участники скачек и гости все прибывали, и стало уже довольно многолюдно.

Игнатьевы вскоре покинули Трубецких, пригласив Николая Николаевича с дочерями к себе завтра в гости на ужин в номера ресторации.

Спустя некоторое время среди глазеющей и беседующей публики появилась группа молодых офицеров, среди них были братья Измайловы, подпоручики Черкасов и Анненский. За локоть штабс-капитана Измайлова держалась прелестная дама, шатенка лет двадцати пяти. Ольга сразу же узнала ее.

Это была Евгения Ивановна Красовская, вдова майора. Рано потеряв мужа, который погиб в боях под Шушей на Кавказе, Евгения осталась вдовой в весьма приятном молодом возрасте, хотя и без большого достатка. Она была красива, статна, имела бледный цвет лица по моде и обладала чарующими черными очами с азиатским разрезом. Красовская пользовалась успехом у мужчин. Но, насколько была осведомлена Ольга, Евгения Ивановна искала себе нового мужа именно по достатку, не гнушаясь поклонниками в возрасте. Потому появление ее с молодыми офицерами, которые явно не могли похвастаться богатством, вызвало недоумение у Ольги, ведь Красовская предпочитала более состоятельных мужчин.

Трубецкой тоже заметил компанию молодых людей и замолчал, поменявшись в лице. Это не укрылось от Ольги, и она увидела, как отец вперил в Евгению и Кирилла цепкий взор. Молодая Красовская как-то вызывающе кинула темный взор на Николая Николаевича, словно показывая свое превосходство. Нахмурившись, Оля поняла, зачем Евгения явилась на гуляние под руку с этим молодым гвардейцем, видимо, специально, чтобы позлить ее отца. Девушка прекрасно знала, что с этой Красовской отец имел интимную связь уже пару лет, исправно посещая ее дом на Васильевском спуске. Но, насколько помнила Ольга, месяц назад между Николем Николаевичем и этой своенравной вдовой произошла неприятная размолвка и они расстались. И Оля думала, что Трубецкой позабыл о Красовской, но, судя по нервной бурной реакции отца, он все еще испытывал некоторые чувства к Евгении.

Измайловы со своей дамой приблизились к Кудашевым, а Черкасов и Анненский последовали далее. Александр чересчур вежливо поздоровался с князем Виктором и поцеловал руку Ирине, задержав пронзительный взор на ее лице. Та же в ответ так же поздоровалась со старшим Измайловым.

Следя за сестрой и этим невозможным поручиком, Оленька решила, что на этом все кончится. Но не тут-то было. Александр завел разговор с Виктором, спросив его о чем-то, и тот ответил ему. Далее к беседе присоединилась вдова Красовская, что-то уточняя у Кудашева и уж очень призывно улыбаясь то князю, то своему спутнику Кириллу Измайлову. Однако Евгения не забывала косить взглядом в сторону Трубецкого, видимо, желая увидеть его реакцию. Кирилл, на руке которого висела вдова, вел себя безразлично и холодно, словно разговор с князями Кудашевыми его совершенно не волновал.

Ирина следила за всей этой пафосной слишком уж дружелюбной картиной и чувствовала некую фальшь в поведении и словах Красовской и Александра.

В какой-то момент, когда Кудашев отвечал на очередной вопрос Евгении, Ирина, так и сидя на скамье, вдруг обронила на землю свой платок. Немедля Александр сделал два шага к молоденькой княгине и подал ей платок, но зоркий взор Оленьки отметил, что вместе с платком поручик сунул в ладонь сестры записку.

Понимая коварство Александра, который, похоже, не сделав выводов из последнего трагичного происшествия, продолжал преследовать ее несчастную сестру, Ольга вмиг пришла в негодование. Но ее недовольство было прервано яростным выпадом отца, который процедил сквозь зубы:

— Несносная ветреница! Как она смеет показываться с этим мальчишкой на людях!

Ольга метнула испуганный взор на отца, но Трубецкой уже отошел от нее и приблизился к князьям и их собеседникам.

Отметив, как Ирина быстро сунула записку от Александра в свою кружевную перчатку, Оленька так же подошла к компании, предостерегающе взирая на поручика, который уже отошел за брата. Ольга видела, что он даже отвернулся, сделав вид, что более общество Кудашевых его не занимает. Но она чувствовала, что это всего лишь игра для окружающих людей, потому как не прошло и пары минут, как Ирина и Александр начали перебрасываться быстрыми горящими взглядами. Ольга поняла, что у них есть что скрывать, и что поручик подошел к Кудашевым специально, чтобы отдать тайком записку Ирине.

— Как давно вы в Кисловодске, господа? — поинтересовался Трубецкой, окидывая мрачным взглядом штабс-капитана и Евгению.

Кирилл Измайлов промолчал, лишь поклонившись головой Николай Николаевичу, и Трубецкой быстро поцеловал пальчики вдовы.

— Приехала только вчера, — ответила Евгения, как-то жеманно улыбнувшись ему. — Ничего не знаю здесь. Вот Кирилл Григорьевич любезно согласился сопроводить меня сегодня сюда.

— Однако, Евгения Ивановна, я не стал бы на вашем месте так рьяно доверять нынешним молодым господам, — заявил Трубецкой, сверкая угрожающим взором на Кирилла. — Поверхностность поступков и пустая бравада главные качества нынешней молодежи.

— С чего вы это взяли, драгоценный Николай Николаевич? — рассмеялась легко Евгения и погладила своей ручкой локоть Кирилла, явно желая позлить Трубецкого. Ведь ее спутник был почти на двадцать лет моложе седеющего сенатора. — Кирилл Григорьевич очень помог мне, нашел небольшой домик для съема и, знаете, премилый. Я так благодарна ему.

Она ласково и как-то призывно взглянула на Кирилла. Но штабс-капитан явно не разделял восторга вдовы, он стоял молча, словно лепет спутницы совсем не занимал его. Лишь его синие глаза как-то подолгу задерживались на Оленьке, вызывая у нее неприятную дрожь во всем теле. Она прекрасно помнила две их встречи: тот обманный поцелуй и перепалку у их дома, когда она приходила за Александром. Но, похоже, эти неприятные встречи совсем не смущали Кирилла, ведь его взор выражал крайнюю заинтересованность в младшей мадемуазель Трубецкой.

— Евгения Ивановна была столь настойчива, что я не смог отказать ей в просьбе, — пояснил Кирилл свою помощь вдове.

— Вы должны непременно посетить меня, штабс-капитан, — продолжала Евгения. — И сами оценить, как хорош мой новый дом.

— Возможно, и приду на днях, — бросил безразлично Кирилл.

Двусмысленные слова Красовской вызвали у Николая Николаевича очередную хмурую мину на лице, и Ольга поняла, что отец не позабыл Евгению, как твердил ей весь последний месяц, ибо его красноречивый испепеляющий взор прямо пригвоздил к месту младшего Измайлова.

Ольга быстро притиснулась к отцу и, взяв Трубецкого за локоть, сказала:

— Батюшка, мне надобно с вами поговорить, не стоит тратить время на этих людей.

И заявила довольно громко, надеясь, что после этой оскорбительной фразы вдова и Кирилл оставят ее отца и Кудашевых в покое. Она чувствовала, что Трубецкой на взводе и вот-вот выкинет что-нибудь комичное или непристойное, показав свою ревность, которая отчетливо читалась в его фразах и блуждающем взоре.

— Ольга, отойди! — вспылил Трубецкой, огрызнувшись на дочь. — Иди готовься к скачкам, что тебе здесь угодно?

— Знаете, Николай Николаевич, — вдруг проворковала Красовская. — Тот дом, что я теперь снимаю, в прекрасном месте, рядом горы и сад с черешнями. Но он очень дорог, все же думаю, надо найти что-то подешевле.

— Возможно, я смогу подыскать вам что-то другое, Евгения, — кивнул Кирилл.

— Зачем же? — тут же воскликнул Трубецкой. — Не сочтите за дерзость, Евгения Ивановна, но пришлите мне расписку от владельца дома. Я отплачу ее.

— О! — опешила Евгения, переводя взор на сенатора, явно не ожидая от него подобной щедрости. — Вы очень добры, Николай Николаевич.

Поджав губы, Ольга поняла, что отец все еще одержим этой молодой наглой жеманницей, раз решил выставиться полным посмешищем перед всеми. Красовская же не считала зазорным приходить на гуляние с одним кавалером, а принимать деньги от другого.

— Непременно присылайте, — закивал Трубецкой. — Мне это совсем не в тягость.

— Благодарю вас, сударь, — закивала довольно Евгения и, обращаясь уже к штабс-капитану, спросила: — Вы же не будете против, Кирилл Григорьевич?

Она сказала это так томно и просяще, как будто Измайлов уже являлся для нее кем-то большим, нежели простым знакомым. И это вновь вызвало обеспокоенное выражение на лице Трубецкого.

— Нет, — ответил безразлично Кирилл и вновь перевел взгляд на Оленьку, которая явно интересовала его больше, нежели его спутница.

Его взгляд прямо прилип к ее губам, и Оля почти физически ощутила его желание, направленное именно на нее.

От всей этой гнусной мелодрамы Ольга просто взбеленилась. Лицемерие окружающих людей было чудовищно. Один пришел с дамой и не спускал с нее, Оленьки, раздевающего взгляда, хотя на его руке висела вдова. Отец пытался, словно нашкодившая собачонка, заслужить благосклонность этой смазливой черноокой Евгении. А Ирина и Александр прямо на глазах у Кудашева обменивались тайными записками.

«Как все это гадко!» — подумала Оля.

— Кирилл Григорьевич, вы обещали познакомить меня с вашими друзьями по полку, — сказала Евгения.

— Конечно, извольте, — кивнул он и, поклонившись дамам, развернулся.

Штабс-капитан с Красовской уже почти отошли, как Николай Николаевич вдруг воскликнул им вслед:

— Евгения Ивановна, могу я пригласить вас на ужин сегодня в ресторацию?

Красовская чуть обернулась и как-то сухо ответила:

— Пока не знаю, что я буду делать вечером, Николай Николаевич. Если буду свободна, пришлю мальчика с запиской.

— Буду ждать!

Измайлов с вдовой последовали далее, а Ольга приникла к отцу и прошипела:

— Папа, вы смешны! Прекратите вести себя как глупец!

— Смешно, так смейся, — буркнул Трубецкой, кусая до крови губы и испепеляя глазами удаляющуюся пару Кирилла и Евгении. — Она так просила меня тогда в Петербурге, а я отказал, — сокрушался он. — Вот теперь она нашла себе другого покровителя.

— Если вы о той баснословной сумме, — возмущенно произнесла ему на ухо Ольга, чтобы никто более не слышал. — Так не обольщайтесь. У этого нищего гвардейца и десятой части той суммы не будет.

— Что ты понимаешь во всем этом, Оля! — как-то трагично выпалил ее отец и, быстро извинившись перед князем Кудашевым и старшей дочерью, отошел прочь.