Жар-птица

Глава XXXI. Поклонник

Июль начался весьма прохладной погодой. Почти неделю в столице стояли мокрые промозглые дни с ветрами и ледяными дождями.

В то утро Измайлов встал очень рано. Как и обычно, он занимался бумагами в кабинете, когда около девяти к ним в дом пожаловал некий гость. Кирилл услышал лишь звонок и тихие голоса в парадной. Удивившись, кто это приехал в такую рань, он позвонил в колокольчик и, когда на пороге появился Фока, без предисловий спросил:

— Кто пришел?

— Дак, это к Ольге Николаевне, барин, — начал как-то неуверенно Фока.

Эта странная фраза тут же вызвала у Кирилла подозрения, и он строго поинтересовался:

— Кто это в такую рань?

— Молодой человек, — опять уклончиво промямлил Фока, переминаясь с ноги на ногу.

— Имя? — уже недовольно произнес Кирилл, подозревая, что этот утренний гость, видимо, сунул немало денег слуге, чтобы тот не распространялся о его визите.

— Разумовский Роман Михайлович.

— Ах, этот, — тут же напрягся Измайлов.

— Я проводил его в голубую гостиную.

— Ну, придется ему подождать, — как-то ехидно заметил Кирилл и переключил свое внимание на очередную бумагу. — Ольга Николаевна вряд ли встанет раньше одиннадцати. Мы вчера с бала вернулись около двух.

— Ольга Николаевна уже встала и сейчас спустится, — тут же выпалил Фока.

После этого заявления слуги Кирилл зло бросил бумагу обратно на стол и нахмурился. Невольно в приоткрытые двери он заметил светлое платье Лизы, которое быстро промелькнуло в коридоре.

Голубая гостиная примыкала к столовой, в которой обычно завтракали Измайловы, оттого, едва Лиза вошла в гостиную, намереваясь пройти далее, она невольно остановилась. Спиной к ней стоял незнакомец в элегантном синем сюртуке и светлых брюках. Высокая, подтянутая фигура с энергичным торсом тут же вызвала у девушки интерес, и она удивленно произнесла:

— Доброе утро.

Молодой человек быстро повернулся на звонкий юный голос, и его изучающий взор пробежался по юной девушке лет пятнадцати в розовом утреннем платье. Тонкая фигурка, светлые локоны, собранные в простую прическу над высоким лбом, добрые светлые глаза и бледное по моде лицо вмиг вызвали у Романа заинтересованность.

Лиза отметила, что пришедший молод, довольно красив, а его живые карие глаза с нескрываемым интересом прошлись пару раз по ее фигуре снизу вверх. Тут же смутившись, девушка опустила глаза.

— Здравствуйте, сударыня, — галантно произнес Разумовский. — Не имел чести быть представлен вам.

Девушка кокетливо подняла на него глаза и, улыбнувшись, произнесла:

— Елизавета Григорьевна Измайлова.

— Ах да, простите мою неучтивость! — воскликнул он и подойдя к ней, добавил: — Позвольте, представиться, Роман Михайлович Разумовский. Вы позволите?

Он протянул ей руку. Лиза в первый момент замешкалась, смутившись сильнее от близости такого блестящего молодого человека, от которого невыносимо приятно пахло. Но, быстро опомнившись, протянула ему пальчики.

— Вы приехали к Кириллу?

— О нет! — тут же выпалил Разумовский, галантно целуя ее руку и выпрямляясь. Его настойчивый взор опять начал осматривать хорошенькую девушку, стоящую перед ним. — Отчего я никогда не видел вас на балах?

— Братец пока запрещает мне часто ездить на балы, — ответила Лиза, ощущая, что ею завладевает неведомое ранее чувство удовольствия от горячих взглядов молодого человека.

— Как жаль, — произнес важно Роман и, улыбнувшись, добавил: — Вы очень красивы, Елизавета Григорьевна, уверен, что у вас много поклонников. Позвольте снова ручку.

Лиза, немного ошалев от такого явного интереса молодого щеголя, одетого по последней моде, с завитыми по бокам волосами и улыбкой соблазнителя, заалела щеками. Она вновь протянула ему руку. Среди друзей братьев по полку в основном были военные, которые редко следили за модой. Потому Роман произвел на Лизу невозможно приятное впечатление. Разумовский наклонился, чтобы поцеловать кисть девушки. Именно в этот момент в гостиную вошел Измайлов.

— Что здесь происходит? — нелюбезно спросил Кирилл.

Лиза и Роман немедля отскочили друг от друга, как ошпаренные.

— Здравствуйте, Кирилл Григорьевич, — выпалил Разумовский. — Весьма прохладное утро сегодня.

— Не заметил. С чем пожаловали? — спросил Кирилл, даже не поздоровавшись.

Картина того как этот молодой повеса только что целовал наедине руку его сестре совсем не понравилась Измайлову.

— Я приехал пригласить Ольгу Николаевну на прогулку.

— Так вы приехали к ней? — опешила Лиза, и с ее личика тут же исчезло счастливое выражение.

— Доброго утра, господа, — произнесла мелодичным голосом Оленька, входя в гостиную в прелестном платье цвета шартреза. Пройдясь глазами по мужу, замершему в напряженной позе, по Лизе с недовольным взглядом и по Разумовскому, который неуверенно переминался с ноги на ногу, она добавила: — Роман Михайлович, вы так рано к нам пожаловали сегодня?

— Я приехал пригласить вас, Ольга Николаевна, на прогулку. Сегодня в пригороде, у графа Аракчеева, дается грандиозный прием. Новоселье в его усадьбе, выстроенной близ реки Тригоды. Там будет большое гуляние, танцы и даже фейерверк на реке.

— Я что-то слышала об этом. Но разве прием сегодня? — опешила Оленька.

— Да. Около двух пополудни граф всех ожидает в своем новом имении, даже наследник престола обещался быть.

— Лиза, ступай в столовую, — резко приказал Измайлов и, после того как девушка, извинившись, послушно вышла, раздраженно произнес: — Мы тоже получили приглашение на этот раут.

— Да? Но вы мне ничего не говорили об этом, — произнесла Оленька, устремив внимательный взор на мужа.

— Я не сказал вам, ибо думаю, что вам не следует ехать туда.

— Вы опять не в духе, Кирилл Григорьевич? — с вызовом произнесла Ольга и, устремив взор на Романа, приветливо добавила: — Не желаете с нами позавтракать, Роман Михайлович?

Роман быстро перевел взор на Измайлова и заметил, как потемнело его лицо после предложения Оленьки. Разумовский быстро выпалил:

— Нет, спасибо, я откушал дома. Если изволите, я подожду вас на улице, Ольга Николаевна. Конечно, если вы намерены ехать на прием к Аракчееву.

— Я непременно поеду, — кивнула утвердительно Оленька.

Разумовский же заметив темный недовольный взор, которым окатил Измайлов молодую женщину, быстро заявил:

— Тогда я подожду вас у коляски, сударыня.

— Благодарю, — кивнула Оленька, и Разумовский тут же ретировался из гостиной.

— Если туда прибудет наследник, с ним пожалует и половина двора. Наверняка будет суматоха и давка, — сказал Кирилл мрачно. — Все же вам не следует ехать, Ольга. К тому же дорога туда длинная, наверняка часа два на коляске будет.

— Ах, если вы не хотите ехать с нами, то и оставайтесь дома. Роман Михайлович будет рад сопроводить меня, — произнесла она, направляясь в столовую.

Однако Кирилл стремительно приблизился к молодой женщине и, неучтиво схватив ее за локоток, глухо произнес:

— Ольга, вам не кажется, что вы переходите границы дозволенного? Это неприлично, замужней даме ехать на раут с молодым человеком, который еще даже не обручен ни с кем!

Его лицо было в опасной близости от ее лица, и она ощутила, что от мужа исходит угроза. Однако она приподняла голову выше и с вызовом посмотрела в его сверкающие синие глаза.

— Вы тоже вчера танцевали с мадам Красовской три танца подряд! — раздраженно выпалила Оленька с ревностью. — А затем долго гуляли с ней по саду. Не вам учить меня правилам приличия!

— Вы что, следили за мной? — опешил Измайлов, даже не предполагая, что жена так хорошо осведомлена о его вчерашнем времяпрепровождении.

Его глаза как-то странно заблестели, и он невольно приблизился почти вплотную к ее прелестному лицу.

— И не думала! — тут же ощетинилась она, вырывая локоть из его сильной ладони и сверкая на него непокорными глазами. — Я все равно поеду к Аракчееву, нравится вам это или нет!

— Ольга! — процедил Измайлов с угрозой.

Оленька чуть отошла от него и с негодованием спросила:

— Или я в этом доме затворница?

— Да делайте что хотите! — воскликнул молодой человек в сердцах и, быстро обойдя ее, стремительно направился в столовую, где уже ждала Лиза.

Завтрак прошел в полном молчании. Измайлов сидел смурной, методично поглощая содержимое своей тарелки. Оленька выпила лишь чаю с небольшой булочкой, а Лиза как-то зло смотрела на невестку и всю трапезу громко вздыхала.

Быстро закончив завтрак, Ольга поднялась к себе и переоделась для прогулки. Она облачилась в один из своих модных великолепных нарядов, заказанных во французском салоне. Платье было ярко-алого цвета, с широкими рукавами и обнажало большую часть плеч. Надев легкую соломенную шляпку с алыми цветами и лентами и белые шелковые перчатки, молодая женщина критично осмотрела себя в зеркало и поспешила вниз. Правда, едва она спустилась по парадной лестнице, наткнулась на мужа, который стоял в дверях кабинета и, подперев косяк плечом. Оленька важно прошествовала к выходу, взяв у дворецкого ажурный зонтик, и обернулась к мужу:

— Вы не надумали поехать с нами, Кирилл Григорьевич?

Кирилл лишь промолчал и, скорчив недовольную мину, отвернулся и исчез за дверьми кабинета.

Пригороды Санкт-Петербурга,

усадьба графа Аракчеева, близ р.Тригоды

Усадьба Мурзинка, располагалась в двух десятках верст от Петербурга, раскинувшись в живописном месте на реке Тригоде. Граф Аракчеев, недавно приобретший большие земельные угодья в этой части пригорода, за несколько лет построил большой двухэтажный дом с палисадником, конюшнями, разбил дубовую аллею, сад в английском стиле, а на берегу реки даже выстроил небольшой павильон-пристань.

Оленька и Роман приехали в усадьбу около трех пополудни. Поместье уже было полно праздно гуляющих гостей, которые осматривая чудесный парк с фонтанами и статуями, вышагивая по центральной аллее от особняка к пристани. Сегодняшняя погода была вполне приятной для увеселений на улице: чуть прохладной, но солнечной.

Большой любитель шумных помпезных приемов Аракчеев решил поразить придирчивую петербургскую публику своей выдумкой. На бурной реке на только что выстроенной огромной беседке-пристани он решил устроить фуршет, чтобы гости, поглощая изысканные яства, могли любоваться прекрасными видами Тригоды. Пристань эта была построена на высоких деревянных сваях и углублялась в реку на пять саженей.

В дальнем углу беседки сидели музыканты, которые виртуозно играли приятную музыку. Большие столы с закусками располагались по центру огромной пристани-беседки, и публика могла беспрепятственно лакомиться всевозможными закусками, пить вино и тут же, придвинувшись к резным перилам, смотреть на темные воды полноводной холодной Тригоды, бурлящей под беседкой. В этом месте река была довольно широкой, около пятидесяти саженей, и весьма глубокой.

Наследник престола так и не приехал, оттого публика чуть скисла и разбрелась по обширному поместью. Оленька, прогуливаясь по парку, все время находилась в компании Романа, не отходящего от нее ни на шаг. Пообщавшись с несколькими знакомыми дамами, которые относились к ней вполне сносно, молодая женщина решила прогуляться к беседке, что располагалась в конце аллеи. Едва она вошла на широкую пристань, как вид бурной реки и красота места заворожили Ольгу, оттого она решила побыть здесь подольше. Роман принес им шампанского, и молодая женщина долго стояла, любуясь чудесными видами реки и яркой зеленью полей, которые простирались на другом берегу, слушая музыку, исполняемую музыкантами. Краем глаза она заметила Халима, приехавшего с ними. Эфиоп стоял чуть в стороне от пристани, вместе с другими слугами, и пристально смотрел в их сторону.

На другой стороне реки Аракчеев решил устроить грандиозный фейерверк по случаю праздника, и, когда ближе к пяти часам объявили о начале иллюминации, публика, желая вдоволь насладиться зрелищем, потоком устремилась на пристань. В эту пору Оленька и Разумовский уже находились там, рассуждая о красотах этого места. Гости начали заполнять пристань и вокруг стало много народу.

Сам граф Аракчеев занял центральное место на пристани и громко приказал слуге начинать фейерверк. Уже через пять минут на другом берегу реки загорелись первые огненные вспышки, и остальная публика, не желающая пропустить великолепное зрелище тоже начала проворно подниматься на пристань. Многочисленные гости оттеснили Ольгу с Романом к краю беседки, и молодые люди были вынуждены прижаться к перилам.

Оленька с интересом следила за красочным фейерверком и слышала оживленный гул множества гостей, которые толпились за ее спиной. В этой шумной толпе под грохочущую музыку и свист фейерверка она вдруг ощутила, как Роман притиснулся к ней сзади на непозволительное расстояние. Как-то нагловато прикасаясь к низу ее талии, он склонился к ней.

— Вы так соблазнительны в этом платье, Ольга Николаевна, — проворковал он у нее над ухом.

Молодая женщина уже хотела его одернуть, но вдруг ощутила, как земля уходит из-под ног.

Раздались крики и сильный скрежет ломающейся древесины. В следующий миг, испуганно вскрикнув, Ольга почувствовала, как деревянный пол пристани под ее ногами отчего-то рассыпается на бревна, а она стремительно падает вниз. Испуганно закричав, она попыталась ухватиться за Разумовского, но его резко отбросило от нее. Через миг Ольга оказалась в холодной воде. Не понимая, что происходит, и все еще невольно крича от страха, она ушла с головой в водную толщу и, тут же поняв, что надо вынырнуть наружу, инстинктивно заработала ногами и руками.

Она всплыла на поверхность, но тут же что-то сильно ударило ее в бок. В панике барахтаясь в холодной воде и ничего не понимая, Ольга начала натыкаться на других людей, которые оказались так же в воде рядом с нею. Перед ней возникло бревно, и она попыталась ухватиться за него, но руки соскользнули, и она вновь ушла под воду. Было глубоко.

Ольга неистово дергалась в воде, а ее ноги не доставали до дна. Пытаясь удержаться на плаву, она дикими глазами смотрела на берег, который был от нее в шести саженях. Она наконец осознала, что под ними отчего-то рухнула пристань, которая уходила далеко в реку. Бурный поток бил ее со всех сторон, подчиняя своей силе и с брызгами толкая вперед по течению. Поняв, что неумолимые потоки реки относят ее дальше от берега, она начала изо всех сил перебирать ногами и руками, пытаясь приблизиться к берегу.

— Госпожа! — сквозь шум она неожиданно услышала крик Халима, и в следующий момент Оленька увидела, как эфиоп прыгнул в воду.

Он мощно поплыл в ее сторону, отталкивая руками цепляющихся за него утопающих, которые так же, как и она, упали с пристани. Халим вскоре достиг ее и попытался ухватить за плечо, но в этот момент за эфиопа схватился какой-то мужчина и закричал:

— Помогите, я не умею плавать!

Халим попытался отцепить от себя топящего его человека и вновь приблизиться к Ольге, но мощный поток воды уже отнес ее от Халима дальше. Молодая женщина невольно опять нахлебалась воды, уйдя под воду. Когда вынырнула, она ощутила, что мокрое платье невозможно тянет ее на дно. Шляпка съехала на бок и душила ее. Резким движением Оленька дернула ленту. Шляпка тут же упала с головы, и она смогла нормально дышать. Эти телодвижения стоили ей неимоверных усилий, оттого она в очередной раз ушла по воду с головой. Вновь всплыв на поверхность, Ольга начала оборачиваться в воде, ища глазами Халима, но его не было видно. В отчаянии она дико закричала о помощи, но в реке и на берегу царила дикая суматоха. Среди огромного количества людей в общем гуле криков и шума ее никто не услышал.

Уже вскоре Оленьку снесло еще ниже по течению. Река стала уже, но гораздо более сильной и бурной. Почти четверть часа молодая женщина пыталась плыть против течения и приблизиться к берегу, но у нее ничего не получалось, а вода сильным потоком относила ее все дальше по течению. Берег стал высоким и каменистым. Платье ее было словно камень, тянущий ко дну, оттого на борьбу с неспокойной рекой у нее уходило много сил. Она то и дело хлебала воду, а бурлящая вода нещадно била ей в лицо ледяными брызгами. Благо отец еще в детстве научил ее отменно плавать, именно поэтому она еще держалась в этом водовороте.

Ольга вновь истошно закричала из последних сил и заметила, что ее уже довольно далеко отнесло от людей. Рухнувшей пристани почти не было видно.