Жемчужное ожерелье

Джерри сидел в баре, когда она вошла. Он повернулся, чтобы взглянуть на незнакомку. Прошло пять минут, а он никак не мог отвести от нее взгляд.

— Роскошная девочка, правда? — сказал подошедший Сладкий Уильяме. — Высокая, стройная. Держится, как меч в ножнах из белого шелка.

Сладкий Уильяме всегда выражался витиевато, когда был на взводе. Джерри привык к этому. К тому же, Уильяме сказал чистую правду. Действительно роскошная девочка с черными волосами и такого же цвета глазами. От таких фигурок хотелось свистеть. Вот только в горле пересыхало при виде подобных красоток.

Однако не одна фигура незнакомки вызвала изумление Джерри. Он смотрел на ее шею и то, что было на ней.

Шею украшало нечто среднее между ожерельем и кулоном. Это была простая нитка безупречных по форме больших жемчужин. Еще каких больших! Они ярко сияли под искусственным светом так же, как глаза Джерри. Он мгновенно оценил жемчуг. Скажем, пять штук за камушек, если они настоящие. Хотя нет, никто не станет разорять такую прелесть. Поэтому придется толкать все ожерелье. Это выйдет чуть дешевле, но тысяч тридцать все равно дадут.

Кроме ожерелья, на красавице были и другие драгоценности — кольцо с большим изумрудом и золотой браслетик с маленькими изумрудиками. Правда, они не в счет. Изумруды сейчас не в моде.

Однако, вполне вероятно, что это не все, что у нее есть. Может, Сладкий Уильяме знает эту красавицу?

Конечно, Сладкий Уильяме знал. Он сел рядом с Джерри и кивнул.

— Приехала вчера. Рани.

— Кто?

— Рани, старина: жена Раджи. Только Раджи нет, умер, покончил жизнь самоубийством в прошлом году. Раджа Гоулапура. Читал?

Джерри покачал головой. Как он мог читать об этом? На спортивных страницах такие новости не печатают. Зато Сладкий Уильяме как раз относился к тем типам, которые читают светскую хронику. Его профессия — заниматься богатыми вдовами и женщинами, желающими овдоветь.

Рани Гоулапура села за столик. Наблюдать за ней было интересно, потому что вокруг нее крутились какие-то люди. Два маленьких парня в тюрбанах почтительно отодвинули стул, выхватили у официанта меню и замерли около столика.

— Слуги? — поинтересовался Джерри.

— Да, очень богата, — кивнул Уильяме. Затем его глаза сузились. — Интересно, входит ли поэзия в восточный кодекс ухаживания?

— Я заметил ее первый! — встревожился Джерри.

— Жемчуг?

— Конечно. Что же еще?

Сладкий Уильяме опустил голову и тихо, чтобы не услышал бармен, произнес:

— Детские игры, Джерри. К тому же, слишком грубо. Здесь требуется тонкость, старина. Я бы даже сказал утонченность.

— У тебя одно на уме, — нахмурился Джерри. Ты всегда стремишься к утонченности со всеми, кто носит юбки. Меня интересуют лишь побрякушки.

— Ты неправильно меня понял. Я думаю о том же, что и ты. Мы расходимся только в средствах.

— Это мое дело, — решительно произнес Джерри. Я увидел се первый. Сначала выясню, держит она камушки в номере или прячет в сейф. Затем…

Пальцы Сладкого Уильямса впились в руку Джерри. Они болтали о какой-то ерунде, пока бармен не отошел. Уильяме опять покачал головой.

— Здесь у тебя ничего не выйдет, старина, — пророчески изрек он. — Слишком роскошный отель. Хочешь совет? Возьми меня в долю. Ты же знаешь, я работаю аккуратно. Я добуду тебе стекляшки. Может, это займет больше времени, зато риск исключается. Все будет чисто. Добычу поделим пополам.

Джерри обдумывал предложение. Сладкий Уильяме был прав. Совершить кражу в большом отеле на курорте очень сложно. В таких местах администрация нанимает своих охранников, которые смотрят в оба, особенно за одиночками, вроде Джерри. Даже если ему удастся упереть жемчуг, они сядут на хвост раньше стражей закона.

— Слишком рискованно, старина, — проговорил Уильяме, словно читая мысли Джерри.

Джерри закусил губу. Похоже, выхода нет. Десять к одному, что эта куколка держит камушки в сейфе. А с сейфом ему не справиться. Грабеж тоже отпадает. Слишком рискованно. Зато Сладкий Уильяме сможет провернуть это дельце без особых трудностей. Джерри видел его раньше за работой. Профессионал высшего класса, мастер своего дела!

— Идет, — Джерри допил коктейль. — Заметано.

Сладкий Уильяме начал улыбаться, но улыбка быстро исчезла. Джерри увидел, что его напарник вновь не сводит глаз с Рани.

— Похоже, мы не одиноки, — заметил Сладкий Уильяме.

К Рани подсел высокий седой мужчина. Он улыбался и что-то рассказывал. Улыбка индианки позволяла сделать вывод, что они друзья.

Через минуту она что-то сказала, и два индуса, поклонившись, вышли. Джерри и Уильяме решили тоже покинуть бар.

Неужели ты настолько глуп, — начал Джерри, когда они вышли, — что не мог этого предположить? В колоде даме всегда сопутствует валет. Придется действовать по-моему.

Спокойнее, старина. Дай мне сначала проверить джентльмена. Займусь этим завтра же утром. А сейчас извини, у меня дела.

Джерри не стал задерживать напарника. Он знал, что Сладкий Уильяме подразумевал под делами. Уильяме нуждался во встряске. Пристрастие к наркотикам было, пожалуй, единственным его недостатком. Однажды он признался Джерри, что без наркотиков он давно бы вышел в тираж. Джерри поверил Уильяме. Он знал, что тот не лжец, а просто шантажист, который живет за счет женщин. Ему можно доверять. По крайней мере, до завтра.

Между тем Джерри решил пойти поиграть. Ему повезло, и спать он отправился в отличном настроении. Что самое смешное, Джерри приснилась Рани. Не жемчужное ожерелье, а сама его владелица, которая, кстати, во сне была без жемчуга. Сон настолько понравился ему, что, проснувшись, он позавидовал Сладкому Уильяме и седому джентльмену.

Встал Джерри рано, еще перед завтраком. Он собирался позвонить Уильяме, когда раздался стук в дверь. В коридоре стоял Сладкий Уильяме в эффектном сером фланелевом костюме.

— Доброе утро, — весело поздоровался он.

— Ну как? — поинтересовался Джерри, когда они сели. — Что-нибудь выяснил о дружке Рани?

— Все оказалось очень просто, кивнул Уильяме. — Сильван Лемо, раньше жил в Афинах, судовладелец. Здесь на отдыхе. Удалось узнать, что часть вчерашней ночи он провел в номере Рани.

— Ну и чему ты так радуешься?

Это была прощальная встреча, старина. В полночь джентльмен уехал вместе с багажом, вернее сдернул.

— Сдернул?

— Ну да, уехал, не оплатив счета.

— Ого! — Джерри вскочил на ноги. — Думаешь, он успел обработать ее? Фальшивое имя, да? Неужели он думал о том же, что и мы?

Сладкий Уильяме успокаивающе положил руку на плечо Джерри.

— Пусть тебя не беспокоит жемчуг. Она надела ожерелье сегодня утром.

— Откуда ты знаешь?

Сладкий Уильяме ухмыльнулся, как скунс, съевший шмеля.

— Сам видел. Мы договорились о завтраке.

— Братишка! Водишь меня за нос?

— Напротив. Она оказалась очень восприимчивой. Я "случайно" увидел ее в холле. Познакомились. Между прочим, она отлично владеет английским. Она все делает отлично. — Сладкий Уильяме направился к двери.

— Эй, куда ты направляешься?

— Я же тебе сказал — у меня ланч с Рани.

— Да, ты не теряешь времени даром.

— Это моя отличительная черта.

— Нужна помощь?

— Нет, старина, — серьезно ответил Уильяме. — Надеюсь, ты понимаешь, как надо теперь себя вести? С этой минуты мы не знакомы. Мы не должны разговаривать даже но телефону.

— Но…

— Не бойся. Я буду держать тебя в курсе. Дело не затянется. Можешь положиться на меня. Кстати, это самый надежный путь.

Джерри кивнул.

Но когда Сладкий Уильяме вышел, Джерри схватил подушку и швырнул ее через всю комнату. Черт! Знает ли он, как нужно себя вести? Конечно, Джерри усек, что стоит за этим вопросом. Уильяме не хочет, чтобы рани видела его с таким оборванцем, как Джерри. Это может показаться ей подозрительным. Такая роскошная куколка не может иметь ничего общего с маленькими оборванцами с крысиными мордами или с их друзьями.

Ладно, успокаивал себя Джерри Не принимай близко к сердцу. Пусть Сладкий Уильяме ведет дело по-своему. Когда добычу поделят, бабок вполне хватит, чтобы самому купим, такую же роскошную куклу-брюнетку, похожую на Рани. Только она не будет думать, что от него дурно пахнет. Или, по крайней мере, пока не кончатся деньги, будет притворяться, что так не думает.

Но черт побери!..

Джерри кое-как взял себя в руки и спустился в бар. Выпив пару коктейлей, он окончательно успокоился. У дверей столкнулся со Сладким Уильяме, который входил под руку с Рани Гоулапура. Уильяме даже не заметил его. Он с увлечением что-то рассказывал индианке. Женщина смотрела на него и улыбалась, показывая ослепительно белые зубы. Зубы почти не уступали жемчужинам. Джерри живо представил, что чувствует мужчина, когда такие зубы впиваются и плечо и…

К черту! Выйдя из бара, он встретил двух знакомых из Канзас-Сити. Они вместе отправились завтракать. Завтрак затянулся. В третьем часу Джерри, сильно навеселе, вернулся в отель и, не раздеваясь, завалился на кровать и отключился. Ему снилась Рани, ее зубы, глаза и белые руки, которые тянулись…

Через пару часов Джерри проснулся совершенно разбитым. После душа стало легче. Он спустился в холл, надеясь встретить Сладкого Уильяме, но тот исчез, как сквозь землю провалился.

Пообедав, Джерри отправился в бар и заказал пива, чтобы протрезветь.

Часов в пять кто-то похлопал его по плечу. Рядом со столиком стоял Уильяме.

— У меня только минута, — торопливо объяснил он. — Мы обедаем вместе с Рани.

— Как дела?

— Прекрасно, старина. Лучше не бывает. Она без ума от меня. Вчера ночью…

Джерри не хотел слушать, чем Сладкий Уильяме занимался вчера ночью.

— Расскажи лучше о Рани.

Но Сладкий Уильяме даже не слышал.

— Ты не поверишь, но она наркоманка. Только она пользуется настоящим "йен ши гоу" (опиум), курит трубку. Настоящее удовольствие можно получить, только покурив первосортную травку. Конечно, поэтому азиаты всегда курили опиум. Уж они-то понимают в этом толк. Интересно, где она берет опиум. Ничего, сегодня вечером узнаю.

— Больше ты ничего не хочешь узнать? — упавшим голосом спросил Джерри.

— Конечно, хочу. Целый день искал случая поговорить с тобой, но никак не мог избавиться от Ее Высочества. Слуги следили за мной, как ястребы. Они не сводили с меня глаз.

— Телохранители?

— Что-то в этом роде. Не беспокойся. Сегодня вечером их не будет.

— У тебя есть план?

— Дорогой друг, ты меня недооцениваешь. Конечно, у меня есть план. Пришло время для маленького рандеву в ее номере. Уверен, она позаботится о том, чтобы мы остались одни, без слуг. Выкурим пару трубочек, чтобы у нее развязался язык. — Сладкий Уильяме улыбнулся каким-то воспоминаниям, но тут же серьезно продолжил: — Сегодня вечером я схитрю. Сделаю так, чтобы травка меня не зацепила. Когда рани отключится, просто заберу коллекцию и уйду.

— Уверен, что жемчуг будет в номере?

— Да. Ты был прав. Обычно она хранит его в сейфе. Но вечером ожерелье будет на ней, пока я не сниму его. Кстати, оказывается, жемчужин не десять, а одиннадцать. Ты ошибся, старина. Так уж и быть, я тебя прощаю, так как эта ошибка нам только на руку.

— О'кей. Что потом? — нахмурился Джерри.

— Потом мы отправимся путешествовать. В твоей машине, естественно, чтобы сбить их со следа. Нет ничего проще. Я рассчитаюсь сейчас, а ты поздно вечером. Будешь ждать на парковочной стоянке "Золотого Колеса". Самое позднее я приеду часа в два. Багаж привезут на такси. Не стоит рисковать. Никто не должен видеть его в твоей машине. Правильно?

Правильно.

Джерри еще что-то хотел сказать, но Сладкий Уильяме ушел. Теперь оставалось только ждать, ждать и мучиться.

После ужина Джерри вышел прогуляться. Пить не следует, если он сядет за руль. Чтобы выехать из штата, наверное, придется ехать всю ночь, а утром они остановятся в каком-нибудь мотеле.

До одиннадцати Джерри гулял, затем вернулся в отель и расплатился. Приехал на парковочную стоянку и принялся ждать.

Ждать оказалось очень трудно. Смешно, но он не сомневался

в успехе. Сладкий Уильяме сделает все, как надо. Так что причин для беспокойства нет. К тому же Джерри ничем не может помочь ему.

Лучше не думать о Рани Гоулапура, о том, что они одни в номере. Интересно, чем они занимаются? При этих мыслях настроение у Джерри упало. Он попытался думать о чем-нибудь другом. Наверное, от такой женщины легко потерять голову.

А что если она не такая уж и легкая добыча? Она вполне может, поэтому и путешествовать одна — из Майами в Вегас, оттуда в Рино, затем в Колорадо Спрингс — чтобы цеплять мужиков и гудеть с ними. Странно, что ее до сих пор не обчистили. Она на это явно напрашивается. Или те двое в тюрбанах ее охраняют?

В таком случае у Сладкого Уильяме могут возникнуть неприятности. Нет, какой смысл забивать голову такими глупыми мыслями? Лучше и спокойнее верить, что Уильяме добудет ожерелье. Ждать и мучиться.

Джерри посмотрел на часы. О господи, полтретьего! Куда подевался этот шутник?

Джерри попытался взять себя в руки, думать о чем-нибудь другом, но теперь у него возникли побочные явления. Начало крутить живот. В три часа Джерри сильно захотелось уехать.

Может, слуги Рани мастерски владеют ножами? Тогда Сладкий Уильяме лежит сейчас где-нибудь с ножом в спине. Разве можно доверять иностранцам? Джерри решил подождать еще полчаса и…

Полчетвертого. Сладкого Уильяме до сих пор нет. Что же делать? Конечно, нельзя отправиться к Рани и потребовать ответа. Может, вернуться в отель?

Портье очень вежливо ответил, что мистер Хендерсон уехал около десяти. Смешно было слышать, как Сладкого Уильяме называют "мистером Хендерсоном", но дальше события начали развиваться вовсе не смешно. Когда портье объяснил, что мистер Хендерсон не оставил никакой записки, кто-то похлопал Джерри по спине.

Джерри оглянулся. Перед ним стоял один из маленьких слуг Рани.

— Вы хотите иметь новости о мистере Хендерсоне, сэр? — спросил индус. Джерри с трудом понял его. Все есть, как сказал портье. Ваш друг уехал в его машине.

— В его машине?

— Я знаю. Я сам помогал ему с его чемоданом.

Джерри кивнул. Малыш ушел, а Джерри сел в кресло в холле.

Итак, Сладкий Уильяме уехал ни с чем, тот самый Уильяме, который не сомневался, что возьмет жемчуг. Да, он это и сделал, осенило Джерри. Элементарно! Заставил его ждать на стоянке, а сам потихоньку улизнул. Теперь Сладкий Уильяме опередил Джерри на пять часов, нет даже на шесть. И неизвестно, в каком направлении он уехал. Теперь этого красавца не догнать. Ни одного шанса. Рани, наверное, еще не знает о пропаже, иначе слуга не говорил бы таким нормальным голосом. Надо же — этот наглец Уильяме заставил индуса даже отнести в машину чемодан!

У Джерри зачесались руки — так он хотел рассчитаться с напарником. Одно дело облапошить Рани Гоулапура, а другое — его, Джерри.

Но сейчас Джерри не мог ничего сделать, черт побери! Оставалось только взять чемодан, попросить номер и решить, что делать дальше. Внезапно Джерри захотелось выпить. Он вспомнил, что в чемодане лежит бутылка.

Джерри опять зарегистрировался, и мальчишка-носильщик отнес в номер его чемодан. Джерри сел на кровать и достал бутылку отхлебнув, немного успокоился. Каждый раз, когда ему хотелось обругать Сладкого Уильяме, он подносил к губам бутылку. Когда Джерри упал на кровать и захрапел, начало светать.

Проснулся он вечером. Проспав двенадцать часов, Джерри не чувствовал никакого похмелья. Он побрился и спустился вниз. Джерри проголодался, но гнев, клокочущий в животе, заставил его воздержаться от еды. Лучше выпить. Черт, он так рассчитывал на этого сукиного сына…

В дверях бара он столкнулся с Рани.

— Прошу прощения.

Джерри впервые услышал ее голос, и он сразу как-то заворожил. Живот начало крутить быстрее, но не от гнева, голода или жажды.

— Вы джентльмен, который вчера ночью спрашивал о мистере Хендерсонс? Чопал рассказал о вас, — индианка улыбалась.

Джерри не знал, что ответить. Если она попытается вернуть камушки, ему лучше побыстрее дергать отсюда. Затем он удивленно заморгал. Джерри так внимательно разглядывал ее улыбку, что только сейчас взглянул на ее шею.

На шее Рани Гоулапура висело ожерелье! Еще она надела кольцо, браслет и серьги с изумрудами. Так значит, Сладкий Уильяме не сумел ничего сделать.

— Да, — наконец ответил Джерри и улыбнулся. — Нам нужно кое-что обсудить.

— Я знаю, где мистер Хендерсон. Вчера вечером его срочно вызвали по телефону… какая-то деловая встреча в городе, Он пообещал вернуться к шести. Мы договорились вместе пообедать.

Слишком неправдоподобно. Хотя один шанс из ста есть, что она говорит правду. Сладкий Уильяме работал тонко, но он обычно одновременно вел два дела. Может, действительно какая-то бабенка срочно вызвала его в город. Уильяме был слишком хитер, чтобы оставить Джерри записку, из которой позже стало бы ясно, что они знакомы. Поэтому мистер Хендерсон расплатился и уехал, рассчитывая вернуться вечером на следующий день. He так уж и неправдоподобно. Рани ведь здесь с ожерельем из огромных жемчужин. Большие жемчужины, большие глаза, большие…

— Я как раз собиралась идти обедать, — сказала индианка. — Надеюсь, ваш друг появится чуть позже.

— Отличная идея, — согласился Джерри. — Может, подождем вместе?

Грубо, конечно, но Рани Гоулапура, похоже, не обиделась. От ее улыбки у него закружилась голова. Может, он недооценивает себя. Джерри представился, и они сели за столик. Слуги принялись двигать стулья, подавать меню.

Когда принесли шампанское, завязался разговор. Скоро Джерри стало наплевать, приедет мистер Хендерсон или нет.

Какого черта? Он сам провернет это дельце! Не один Сладкий Уильяме знает, как обращаться с богатыми бабами. То, что у него смазливая физиономия и хорошо подвешенный язык, не значит, что Джерри ни на что не годен и должен быть на подхвате. Если вспомнить, ребята, даже пострашнее него, проделывали подобные операции.

Конечно, он зацепил эту индианку. Шампанское ударило Джерри в голову на голодный желудок, и его понесло. Когда он опомнился, было уже девять. Рани рассказывала о Гоулапуре, как она с раджой ездила на охоту (имелась в виду тигриная охота па слонах, как в кино), как она все время промахивалась. Затем они заговорили о путешествиях, о гом, как она прекрасна и как стыдно должно быть этому мистеру Хендерсону, что он не приехал. Джерри сболтнул, что восхищается ее камушками. Она совсем не обиделась. Лишь сказала, что в ее номере много других драгоценностей. Может, Джерри хочет взглянуть на ее коллекцию?

В этот момент Джерри окончательно протрезвел. Три часа он распинался, чуть не спятил от напряжения, а когда появился шанс, оказалось, что он не готов. Прочь сомнения!

Да, конечно, Джерри хотел подняться в ее номер. Хорошо бы оглядеться, посмотреть, что к чему. Сегодня он не станет ничего трогать, только разведает, что где лежит. Если Джерри не сваляет дурочку, то завтра можно будет прийти опять. А к завтрашнему вечеру он разработает план.

Они встали, и парни в тюрбанах занялись традиционным двиганием стульев.

После двенадцатого этажа лифт замедлил скорость. Джерри испугался, что он остановится на тринадцатом. Не то, чтобы он был суеверным или еще что-то в этом роде просто Джерри не любил число тринадцать. Естественно, все это чепуха. В отелях давно нет тринадцатых этажей. Лифт остановился на четырнадцатом.

Они вошли в королевский номер, отделанный плюшем. Просторные комнаты, залитые мягким, неярким светом, груды диковинной одежды, странный запах благовоний очень напоминает гарем из кино.

Джерри вспомнил, что Сладкий Уильяме говорил о "йен ши гоу". Смешно думать об этой роскошной женщине как о наркоманке. Но еще смешнее, что она пригласила его к себе, усадила на большую софу, отпустила слуг и сама принесла коктейль.

Они остались одни в мягкой Прохладе. Коктейль показался Джерри некрепким. Сейчас ему было море по колено. Он мог даже наброситься на нее, если бы она села чуть ближе. Рани Гоулапура нежно улыбалась и жаловалась, как трудно жить одинокой, постоянно переезжать с места на место и не иметь ничего, кроме воспоминаний…

В этот момент Джерри заметил в углу какого-то здорового чёрного типа с шестью руками, который готовился прыгнуть.

— Не бойтесь, — рассмеялась Рани. — Она ничего вам не сделает.

— Она?

— Да, это статуя богини Дурги или Кали.

Джерри еще раз внимательно посмотрел на статую и облегченно откинулся на спинку. Эта шестирукая женщина производила устрашающее впечатление. На шее висело ожерелье из чего-то белого. До Джерри не сразу дошло, что это маленькие человеческие черепа из слоновой кости. Ну и украшение!

Подумав об ожерельях, Джерри вспомнил о жемчуге. Сейчас Рани сидела совсем рядом, и он понял, что может обнять ее, если захочет. Если захочет? Господи, от одного ощущения близости этой женщины, от всех этих запахов он давно потерял голову. Но перед тем как заняться любовью, необходимо еще раз взглянуть на жемчужное ожерелье.

На шее индианки висело ожерелье из безупречно круглых, больших жемчужин.

Восемь, десять, десять, одиннадцать, двенадцать…

Двенадцать?

Странно, он насчитал десять, Сладкий Уильяме — одиннадцать. Но это было перед тем, как Уильяме исчез.

В первый день ожерелье состояло из десяти жемчужин. Исчезает седой джентльмен и их становится одиннадцать. Куда-то уезжает мистер Хендерсон — и вот их уже двенадцать!

Рани, наверное, заметила, как Джерри вздрогнул. Он попытался скрыть испуг за улыбкой.

— У вас лучше вкус к драгоценностям, чем у вашей статуи, — сказал он.

Женщина тоже улыбнулась.

— Кали — богиня тугов — Каждый череп означает жертву.

Джерри встал. Индианка не попыталась остановить его.

Туги — душители. Они душат людей и приносят их в жертву своей богине Кали, воплощению жены Вишну-Дурги. Считается, что много лет назад их уничтожили, но и сейчас можно найти верующих в кровавую богиню Кали. Мой покойный муж относился к ним. Он выбрал меня в жены, потому что считал меня олицетворением этой богини. Странно, не правда ли?

Джерри посмотрел на ожерелье. Он все понял. Однако Рани Гоулапура сидела рядом, и он мог в любой момент схватить се. Да и слуги куда-то ушли. Так что бояться было нечего.

Значит, вы убили его? А теперь ездите по свету, душите мужиков и добавляете камни к своему ожерелью? Выходит, грек и Сладкий Уильяме вовсе не уехали. Да, вы просто спятили, с катушек слетели!

— Какой абсурд! — засмеялась рани Гоулалура.

— Черта с два абсурд! — возразил Джерри. — Вы заманили меня сюда лишь по одной причине. Вы боялись, что я подниму шум из-за отсутствия Уильяме. А может, в вашу прелестную головку пришла бредовая идея сделать меня номером тринадцатым? Позвольте мне сказать вам…

Но Джерри не успел ничего ей сказать. Откуда ни возьмись, в комнату вбежали слуги Рани. Один крепко схватил Джерри за руки, а другой чем-то туго обмотал шею и начал ее затягивать.

Глаза Джерри вылезли из орбит. Последнее, что он видел — жемчужное ожерелье на шее Рани. Только теперь он знал, что это не ожерелье, а удавка.

1956