Жена для Бога (СИ)

Глава 19. Таира

Заиграла чарующая музыка арфы, которая расслабляла и уносила мысли куда-то вдаль. Не в обиду Феликсу Мендельсону, но эта музыка была прекрасная, и намного лучше подходила к волшебному, свадебному торжеству.

Жених стоял на возвышенном подиуме перед гостями рядом у каменного алтаря, а позади него была золотая арка, украшенная красными лентами. И именно через эту арку прошла чудесная невеста, явив себя гостям.

Арки в этом мире играли значительную роль. Словно врата, проходя которые, ты попадаешь в другой мир. На свадьбе, невеста, прошедшая арку, была уже не невестой, но еще и не женой.

Перенеся Селесту в ее комнату, оказалось, что ей еще предстоит одеть ритуальное облачение, символизирующее ее чистоту и непорочность, а белое, роскошное платье, что было все это время на ней, слегка запачканное паутиной, всего лишь доцеремониальный наряд.

Ритуальное облачение было похоже на сари. Длинная, полупрозрачная, белая ткань, словно туман. Легкая, я бы даже сказала, невесомая… И, если бы не его длинна, в которую Селеста завернулась несколько раз, то девчонка бы светила своими женскими прелестями. Под это чудо-платье не рассчитывалось одевать бельё. Таков был древний обычай Кэвендишь… Ну, что тут скажешь? Аристократы… Главное, чтобы это полупрозрачное облако вдруг не упало под ноги невесты и жениха во время церемонии. Но вроде бы держалось оно надежно и крепко. И кроме платья и брачной татуировки, её тонкую шейку украшала скромная подвеска из красного камня. Во время церемонии, невеста должна быть одета максимально скромно, что, в общем-то, и было.

Встав напротив Айдэна, по другую сторону от созданного маленького святилища, Селеста кротко взглянула в сторону гостей, отыскав меня, и улыбнулась. Жрец, облаченный в красную, шелковую рясу, встал около алтаря, лицом к гостям, и начал читать молитвы.

Под приятную музыку заливались неспящие птицы, дополняя волшебства в этот момент. Половину слов, сказанных жрецом, я не понимала. Диалект другой страны, не как иначе.

Ветер начал танцевать в саду, всколыхнув пламя в чашах, но он лишь разгорелся сильнее. Боги двух стихий явили себя и молча наблюдали за свадебным процессом, присев у алтаря, но кроме меня их никто не видел. Что-то сильно сдавило грудь и из глаз норовили высвободиться слезы. Сильный поток энергии заставил меня забыть кто я и где. Заставил частичками души сливаться с окружающей меня вселенной.

Каждый раз в этом мире я познавала новые, чарующие, волшебные моменты, которые вызывали у меня очень сильные эмоции. И сдержать их я была не в силах. Я была счастлива. Впервые за многие годы, я счастлива здесь. И благодарна, что тут я обрела любовь, дом и новых, близких друзей.

Старый жрец прекратил читать молитвы, и тишина заполнила сад. Даже птицы умолкли в одночасье. Взглянув на Селесту, я поймала в ее взгляде страх, который нарастал стремительной скоростью. Такое же беспокойство можно было разглядеть на лице Айдэна. Я встрепенулась, понимая, что прослушала явно что-то важное, погрузившись в свои мысли. Боги Стихий обошли брачующихся, и платье невесты встрепыхнулось от воздушного потока. Жрец замялся, и невеста с женихом мимолётно окинули взглядом гостей.

— Что происходит? — вымолвила я, но Адам промолчал.

Старец стал пунцовым, как вино, а родители жениха мигом куда-то умчались. Не нравилось мне то, что происходит, но Боги Стихий непоколебимо обратно уселись у алтаря.

— Что-то не ладное сегодня творится. Может Богам не угоден этот брак? — вновь сказала сидящая передо мной бабёха.

— Ленты нет, — фыркнула другая. — Пропала.

— А может кто-то специально утащил, не желая этот брак?

— Адам, что за лента? — я обернулась на мага, который сочувствующе смотрел на новобрачных.

— Ты что, не слышала жрица?

— Слышала, — тихо вымолвила я. — Но не слушала.

— Красной лентой жрец перевязывает руки брачующихся, чтобы закончить церемонию, — он взглянул на меня немного с призрением. — Это древний обычай, и многие аристократы придерживаются их, дабы почтить Богов. Обвязав руки жениха и невесты, происходит объединение двух стихий навечно.

— Да тут ленточек, бери-не хочу! На деревьях вон сколько, — я встала, чтобы снять с дерева болтающуюся, от ветра ленточку, но Адам взял меня за руку, с силой притянул на себя, и я тут же оказалась на его коленках.

— Это же не просто кусок ткани. Ты что, не знала? — я отрицательно мотнула головой, на что Адам безнадежно выдохнул.

— Священная, — шептал он в моё ухо, обжигая участок кожи. — Зачитанная, над благословенным огнем, перед свадьбой. Этой лентой руки жениха и невесты должен обвязать уважаемый человек из их окружения.

— Откуда ты это знаешь?

— Много раз был на свадьбах с подобными ритуалами. Люблю я, знаешь ли, древние традиции.

— Ты часом тамадой не подрабатываешь?

Уютно рассиживаясь на чужих коленках, я взглянула магу в глаза. В них отразились красные ленты, колыхающиеся на ветвях священных деревьев ним. Боги двух стихий молча наблюдали за происходящим, поглядывая то на меня, то на брачующихся, которые молча стояли в ожидании чего-то, чего ожидали и все присутствующие.

Я встала с согретых колен Адама, и как завороженная, пошла вперед. К Богам.

Рука потянулась в желании прикоснуться божества. Меня разрывали на части необыкновенные ощущения. Мне казалось я вот-вот задохнусь от нахлынувших, как цунами, эмоций. Хотелось коснуться их, слиться с ними воедино. Эта энергия тянула меня, как к источнику, которого мне так не хватало. Я не понимала, что происходит со мной. Что происходит в эту секунду во мне. И почему именно сейчас?

— Ира… — шепнул Айдэн, выводя меня из транса.

Я резко отпрянула, понимая, что стою спиной к гостям, и с растерянным лицом смотрю на изумленную невесту и не менее изумленного жениха. Окинув взглядом рядом сидящих Богов, поняла, что это какой-то попадос. По инерции парочка посмотрела туда же, потом снова на меня, а еще стоящий жрец и родители не сводили с меня взгляд, и моя спина горела от сотни глаз зрителей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ира, — снова шепнул маг. — Ты можешь закончить свадебный ритуал?

— Я? — удивилась, приоткрыв свой рот в изумлении, — К-конечно. За этим и вышла к вам, — зачем-то соврала я. А может и не соврала…

— Обвяжи уже нас хоть чем-нибудь, хоть шнурком. Ты все-таки дочь Богов. — Огненный смерил взглядом невесту. На его лице появилась хитрая улыбка и Селеста улыбнулась в ответ.

— Ну, зачем же шнурком? — улыбнулась я. — Дай секунду.

Я оглядела гостей, а после, стоящих с боку господина и госпожу Кэвендишь. Жрец явно смекнул о происходящем и подошел к нам, протягивая мне чашу, в которой лежала какая-то красная лента. Вот только веяло от нее каким-то замогильным холодом, от чего я нахмурилась и отодвинула ее от нас подальше.

— Заберите эту ленту, — сказала жрецу, и он незамедлительно выполнил мою просьбу, взметнув свои брови до самых волос.

Гости изумленно смотрели на меня и явно не понимали происходящего. Старый жрец вышел в центр и церимониально провозгласил…

— Сама нареченная дочь Богов Стихий явилась, дабы благословить союз стихии огня и воздуха.

Изумление с лиц гостей не пропало, но все умолкли, пристально наблюдая за мной.

Осталось придумать альтернативу красной ленте. И как нельзя кстати, я заприметила белую отрезок, торчащий в распущенных волосах невесты.

— Позволишь? — я потянулась к ее голове и развязала этот лоскуток шелковой ткани.

— Но она же должна быть красная? — прошептала невеста, переглядываясь с женихом, который молча наблюдал за мной.

— Как кровь, — прошептала в ответ, перевязывая сомкнутые руки, под которыми на алтаре лежала серебряная ёмкость с горстью различных камней.

Ветер начал трепыхать все вокруг: литья деревьев и привязанные к ветвям ленты, пламя неугомонного, красного огня, что танцевал в чашах. Даже платья сидящих дам заходили ходуном и все распущенные, уложенные волосы, тут же перестали зваться прической.

— Ира, ты мне не поверишь, но я тебе доверяю, — ухмыльнулся жених.

— Но вы нарушаете вековые традиции, — за спиной послышался шепот матушки жениха. — Лента должна быть красной!

Я молча слушала каждый звук, который издавали рядом сидящие Боги. Словно невероятные, звуковые волны, самое красивое пение, самый чистый и чарующий звук. Вот на что похож голос незримых.

— Как кровь, — промолвила я, и разрезала ладонь острым камнем, что лежал в чаше.

Кровь стремительно сочилась из раны, попадая на белоснежную ленту, обвязанную вокруг рук брачующихся. И лента меняла цвет из белоснежного в красный, а в чашу капали остатки капель, окрашивая черные камни, которые зашипели, словно капля воды упала на раскаленную сковороду.

Я сделала так, как должна была. Сделала так, как чувствовала. Так, как подсказывали мне Боги.

— Силой данной мне, я скрепляю и благословляю этот союз перед Богами Стихий Огня и Воздуха, которые почтили нас сегодня своим присутствием, — сказанные мною слова вырвались на языке Древних Высших Богов. Это оказалось саморазумеющимся, словно я всегда говорила лишь на этом языке. Гости одарили меня заинтересованными лицами, а жених и невеста смотрели друг другу в глаз и дарили друг другу нежные улыбки.

Поверх рук новобрачных, я положила свою, ощутив еще один поток энергии, ранее неизвестный мне. В чаше разгорелся огонь. Селеста дернула руку, но Айдэн держал ее крепко. Я отошла на шаг. Огонь горел, не причиняя боли. Все смотрели на красное пламя, которое объяло руки, закрепляя обряд, и превращая в пепел ленту, окроплённую кровью дочери Богов.

Боги Стихий растворились в воздухе, как мимолетно пришедшие духи. Все встали со своих мест, аплодируя и посвистывая. Кто-то выкрикивал поздравления, а кто-то восхвалял меня, как посланницу. Я впервые почувствовала себя частью чего-то необычного, сверхчеловеческого в этом магическом мире. Почувствовала себя важной и нужной. Почувствовала себя элементом, какой-то неотъемлемой долей. Не звеном или осколком, не отрывком, и не компонентом. А скорее главным ингредиентом в этом блюде… В мире Офирус.