Жена на замену

Глава 21. Отступление 4. Оплеухи для самоуверенного герцога (2)

— Кто же виноват, что по-другому ты не понимаешь? Я сказал: убирайся из моего дома. Не могу придумать, как сказать это ещё понятнее, но так, чтобы не опуститься до твоего уровня. Я не желаю тебя здесь видеть без прямого приказа короля, — он разозлился, и понимал, что теряет контроль.

Но к собственному удивлению, чувствовал, что испытывает ровно две эмоции: брезгливость и раздражение. Слишком сильно поведение Анны с ним, и на записях Йонны разнилось. Лицемерие. Разве есть в людях хоть одна более отталкивающая черта? Готовность Анны изобразить что угодно, чтобы заполучить желаемое, оставляла горький привкус на языке. Бывшая возлюбленная потёрла глаза, щёки её раскраснелись, а губы дрожали. Анна пробормотала тихим, грустным голосом:

— Рэй, милый, что с нами стало… я не хотела тебя оскорбить, поверь мне. Я думала, что между нами… ты ведь писал мне! «Навеки отдавший тебе сердце». Такое не забывается. Так откуда такая ненависть?!

Раньше он испытал бы угрызения совести, начал бы извиняться, утирать одинокие слезинки, что текли из её прекрасных когда-то глаз. Теперь — видел требовательный, хищный взгляд. И помнил те слова, что сохранила для него Йонна. «Мне не нужно это слюнявое ничтожество». Да, нянюшка была совершенно права, когда продолжила слежку за Коринной и после того, как он уже был дома и даже в сознании. Жаль, магия амулета была полна искажений. Что-то её сбивало, и они почти ничего не услышали из слов принца. Зато слов Анны — более чем достаточно.

Но он не мог прямо сказать, что знает цену «любви» бывшей даэ де ла Лайона. Поэтому ответил так, как говорил бы, не будь у него этих слов:

— Да, не забывается. Разве забудешь собственную глупость? Я тратил время, свою жизнь и сердце на мираж. На продажную женщину, которая выходила замуж за титул, а не за человека. Я был слеп. Ты получила свои ответы? И, наконец, покинешь мой дом, или мне позвать слуг, чтобы тебя вывели?

Договорив, Рэйнер увидел, как лицо Анны искажается в брезгливой гримасе. Она походила на хищную гарпию в прыжке, хотя по-прежнему оставалась молодой красивой женщиной. Анна холодно процедила:

— Значит, цепной пёс сменил хозяйку? Что же, скоро вам обоим отсыпят плетей! Я более не побеспокою вас, герцог Геллерхольц. Лжецы и лицемеры меня не интересуют.

Вслед ей Рэй невесело рассмеялся. Анна фир Даланна обвиняет его в лицемерии! Женщина, которая пела о любви и печали, а сама испытывала отвращение пополам с презрением. Способность Анны переворачивать всё с ног на голову впечатляла.

Сжигая отцовское письмо, Рэй вспоминал и другой разговор. С Коринной. Разочарованное лицо супруги, в котором читались гнев, горечь и разочарование, стояло у него перед глазами. Рэй вздохнул и пробормотал себе под нос:

— Если затея Ника не выгорит, тебе будет лучше меня ненавидеть, Коринна. И в гневе ты не будешь бороться с непонятной магией, которой он ломает тебе сознание. И скажешь всё, что нужно. А если затея всё же выгорит…

Он не договорил, передернув плечами. Рэй хорошо представлял, насколько Кори будет на него зла. И более того, она имела на это полное право. И всё же, он не мог поступить по-другому. План был слишком рискованным, в нём обязательно должно что-то пойти не так. И хорошо, если это «что-то» будет не таким страшным, как ему не хочется даже думать.