Улыбка Чезаре теперь до боли напоминала выражение лица самой Анны, и он скучающим тоном ответил:
— Более чем. А знаешь, что ты упустила, глупая ведомая девчонка? Всё, что тебе говорили лекари. Твоё бесплодие — не болезнь, а наказание. И ты знаешь, за что оно тебе дано на самом деле. Если бы ты искупила свою вину, тебе не понадобилась бы помощь никакого Стефана. Божественные проклятия рассеиваются лишь искуплением.
— Я не виновата! Она сама! Сама!.. — прокричала Анна, а потом её тело рухнуло на каменное ложе, вновь вернувшись к состоянию, в котором они застали его, когда пришли сюда.
Сам не зная зачем, Рэйнер спросил:
— О чём она кричала? В чём Анна ещё «не виновата»?
— У неё была старшая сестра. Куда более приятная особа, чем сама даэ де ла Лайона. И погибла по допущению Анны. Она не убивала сестру, но могла предотвратить её гибель, а вместо этого стояла в стороне и смотрела. За это её покарали. Но она убедила себя, что дело в другом, — равнодушно ответил Чезаре.
Рэйнер передёрнул плечами.
— Ты за этим притащил меня сюда? Вывалить на меня всю грязь, что таилась в душе этой женщины? Или дело в том, что ей нравилось выводить меня из себя, и она рассказала больше, чем могла бы?
Чезаре иронически поклонился, и подал руку Никласу, помогая подняться с неудобного ложа.
— Я же говорил, что ты сам всё поймёшь, — ответил он.
Никлас же не сказал ничего, только кивнул в сторону выхода, и позвал надёжных людей вестником, чтобы они вернули тело Анны туда, где ему полагается быть. По своим покоям все трое расходились молча. Им было и о чём подумать, и отчего хотеть побыть в одиночестве. Если бы Рэйнер только знал, насколько чудовищная женщина занимала место в его сердце…
Права была Кори, когда говорила, что он влюбляется в собственные фантазии. Права и бесконечно мудра. Но как же горько это понимать!..