Как там дальше организовывали законность суда над отцом, я не вдавалась в подробности. Всё, что я хотела знать — это что его накажут, а сёстры будут под нашей с Рэем опекой. Правда, я спросила Лейе, так ли уж нужно ей было знать имена контрабандистов. А она ответила то, что меня удивило:
— Дело не в контрабандистах, мой гиацинт. Твой кровный отец почти не владеет магией, хотя кое-какой дар у него есть. А в том, что он описывал, явно замешан не последний по силе чародей или волшебник. Меня интересовало в первую очередь именно это имя. А что до контрабандистов… я знаю, кто руководил ими двадцать лет назад. И у меня к этому полуэльфу будет очень много неприятных вопросов, поверь мне.
— Ты отправишься мстить? — спросила, а думала о том, что не хочу её отъезда.
— Сейчас? Разумеется, нет! Я нужна тебе, пока этот ваш доморощенный демонолог не попался. А потом да, но дело не в мести. Если они ведут дела подобным образом, их должны заменить на постах личности поумнее. Не говорю ничего про моральные качества, речь всё же о преступниках, но кто-то был очень наивен, когда думал, что я никогда не докопаюсь до правды. Это нужно исправить, — она хищно улыбнулась. — Но я вернусь потом, если ты этого хочешь.
Я вместо ответа просто крепко обняла её. Лейе погладила меня по голове, пожала руку Рэйнеру, и попрощалась — как и мне, ей нужно было переварить всё, что мы узнали. Да и я, честно говоря, хотела какое-то время побыть наедине с мужем. Потом мы обязательно позовём её переезжать к нам, но сразу после тяжелого разговора с отцом — не хотелось. Я знала, что она остановилась на постоялом дворе, и могла в любой момент послать вестника — теперь и я умела создавать крохотных магических птичек. Правда, хотелось, как сама Лейе — говорить прямо в сознании собеседника. Но, быть может, я ещё научусь?
А потом я взяла Рэя за руку, взяла ту книгу про драконий брачный обряд и попросила:
— Прочти мне её вслух, пожалуйста.
Книга была, на самом деле, не очень большая. И историю возникновения этого обряда я попросила пропустить, а именно эта информация и занимала большую часть объема. Рэйнер не стал задавать вопросов, не удивился, даже не ворчал. Просто выполнил мою странную просьбу, а я слушала его тихий вкрадчивый голос и постепенно приходила в себя. После отцовских откровений мне нужны были не утешения, и не попытка меня развеселить. Мне нужно было что-то такое, отчего мир перестал бы рассыпаться на глазах, стал нормальным.
Отец в детстве порой читал мне вслух, когда я очень просила — не знаю уж, к чему так заботиться о «животном» и «дитя греха». Но тогда, в детстве — это были самые лучшие моменты в моей безрадостной жизни, и я очень ждала их. И мне хотелось… забрать отца оттуда. Сохранить то чувство уюта и безопасности.
Вряд ли у меня хватило бы воли, чтобы рассказать об этом Рэю, и не погрузиться в рыдания с головой. Но он не спрашивал, а просто выполнил просьбу. И от этого частички моего мира вставали на свои места, словно части мозаики. И я могла представлять, что и тогда это был не отец — это Рэйнер протянул мне руку помощи прямо сквозь ткань времени.
Поняла я и кое-что ещё:
— Теперь я совершенно уверена. Да и ты знаешь, что я правда читала эту книгу. Я хочу, чтобы мы поженились ещё раз. По драконьему обряду.
Рэйнер просто крепко меня обнял. Но в этом объятии было и нужное мне согласие. У меня был по крайней мере один человек, который никогда меня не обманывал. А может быть и два, если Лейе именно такая, какой кажется сейчас.