Жена на замену

Глава 36.4. Отступление 7. Без жены в столице

Снова рисковал, как тогда, с лечением Кори от последствий демонической магии. Но какая разница, если без неё это всё просто не имеет смысла…

Драконий ритуал много давал паре, которая его прошла. Именно от него пошли легенды об истинных парах драконов, сложенных самой судьбой. Но на самом деле в основе всего лежал выбор, и за этот выбор требовалось отвечать. Он не рассказывал Кори всего, хотя в книге, конечно, были подробности и об этом тоже. Но его девочка ведь сама не захотела слушать до конца?

Так что он её не обманывал. Да и ей никогда не придётся испытать это на себе, потому что связь либо закрепится — либо Рэй погибнет. Если они всё сделали правильно, он сможет забрать её с собой, и Стефан лишится жертвы. Мир будет спасён, так, кажется говорят? Насчёт мира Рэй не знал, и уверен не был, но Даланне эта жертва поможет точно. А если у него получится — он размажет треклятого чернокнижника. И сможет подать сигнал остальным собравшимся магам, чтобы те прибыли на помощь. Тогда вместе, они может и смогут одолеть недопризванную тварь.

Что будет, если этот замечательный план не сработает, Рэй не думал. Он просто хотел вернуть свою Кори, и желательно, как можно быстрее, чтобы это озлобленное ничтожество не успело к ней даже прикоснуться. У Стефана были сутки, в которые он мог натворить что угодно, если это нечто не убьёт жертву и не будет стоить ей магических сил. А в богатой фантазии младшего принца на всякую дрянь Рэйнер, почему-то, совершенно не сомневался.

Конечно, Кори значительно продвинулась в обучении, да и стихийные выбросы у неё серьёзные, но даже если его девочка справится с безумцем сама — ей нужна будет помощь с демоном. Этого монстра начинающая волшебница не победит. С ним вообще вряд ли справится один-единственный маг, разве что кто-то уровня драконьего императора Атройзиса, отца Релана. Да и тот вряд ли…

Отвлеченные мысли как ни странно не мешали, а помогали плести чары Зова. Рэй ткал тонкую нить магии, укрепляя брачную связь, и чем дольше он это делал, тем глубже погружался в собственное сознание. Он видел умершую маму — как она шепчет, что они с отцом не справились, и не защитили её, а значит та же участь ждёт и Коринну. Он видел младшего брата — и слышал его шёпот о том, что Рэю плевать на Хьяра, и тот даже не задумывается, где вообще младшенький в данный момент.

Видел Рэй и саму Кори, и она ничего не говорила. Она просто смотрела. Тем самым взглядом, полным боли и разбитых надежд, которым одарила его, когда Рэй неуклюже и глупо пытался настроить её против себя. Как он об этом жалел! Если бы не те злые, жестокие, и, главное, совершенно бесполезные слова, у них были бы часы и дни счастья. Но он сам всё испортил, и укором ему были голубые глаза его Кори, которая могла просто-напросто погибнуть, если он не справится.

Призрак-фантазия Коринны едва не заставил Рэя отвлечься, и упустить нить. Но он справился, и ухватился за её конец, начал понимать, где его жена, и куда он должен отправиться. А потом пришла боль. И всё, что Рэйнер когда-либо испытывал до этого мгновения, показалось ему песчинкой в сравнении со всей Великой Пустыней.

Это был целый океан боли, толща воды-песка, в которой он тонул, и не мог найти никакой точки опоры, чтобы ухватиться. Но Рэй помнил, в чём состоит испытание. Помнил он и о том, что если Кори погибнет — сотни тысяч крохотных болезненных иголочек, что сейчас впиваются в его тело покажутся раем. Поэтому герцог просто отмахнулся и от боли, и от того, что его, по сути, пыталось убить собственное сознание.

Он вспомнил тот миг, когда Кори его простила — по-настоящему. И когда он осознал, что жена всё ещё любит его, несмотря на всё, что он умудрился натворить за их недолгий брак. Он вспомнил, как наполнились слезами счастья глаза Коринны, когда та поняла, что он всё это время искал ей маму.

И своё чувство бесконечного счастья. Даже не от того, что она его простила и готова быть с ним. Нет. Это — радовало, но было вторичным. Счастье — от того, что он смог найти то, что сделает счастливой её. Пусть потом это счастье обернулось новым потрясением. Пусть отец Кори оказался законченным подонком.

Но до этого дня у Кори не было никого действительно родного — а появилась Лейе. И хоть самому Рэю она не нравилась, он видел эти слёзы счастья в глазах супруги, и готов был ради этого поселить у них дома хоть Белинду Алгайскую, не то, что Лейе. Или десяток великих эльфийских волшебниц.

Кого угодно, лишь бы вытравить из ставших родными голубых глаз эту бесконечную тоску. Это чувство собственной ненужности. И у него получилось.

Это воспоминание и стало для Рэйнера путеводной нитью, укрепив связь достаточно, чтобы боль ушла. А сам он внезапно оказался не в собственном доме, а в совершенно незнакомом месте, в котором царил неестественный холод. Он так и не сказал Нику, что обманул его, и они на самом деле поженились с Коринной…