Жена по наследству (СИ)

Жена по наследству Аля Кьют

Глава 1. Курильщик

Милана

— Как здорово, что ты в Москве, Мили! — бурно радовалась моя подруга Катя, поднимая бокал. — Давай за нас и за школу.

Катя провозгласила тост, и я выдавила вымученную улыбку, стараясь радоваться простым человеческим вещам. Вкусное игристое, устрицы по суперскидке и подружка, с которой все детство провела на сборах и тренировках.

— Да, за нас и за школу, — повторила я, звякая своим бокалом о ее.

Стекло издало очень глухой дзынь. Конечно, дело было в качестве бокалов, а не в том, что даже посуда чувствует мое уныние.

— Паршиво, что у тебя травма, — запоздало разделила мое горе подруга.

Я не вынесла бы ее сочувствия в сочетании с блеском глаз от вина. Поэтому махнула рукой и изобразила принятие:

— Судьба, значит. Зато теперь я могу много есть и даже напиться.

— Это — да. Признаться, именно ради этого я и бросила танцы. У меня бы не хватило сил просрать всю молодость, отказаться от студенчества. Ой, прости…

Она прикрыла рот рукой, понимая, что именно это я и сделала. Да к тому же зря. Теперь у меня не будет карьеры, и поступить в универ тоже проблематично. К тому же, я совсем не представляла, кем хочу стать.

Танцы были моей жизнью. Ничего иного я не хотела.

— Ничего, — снова невозмутимо успокоила я Катю. — Студенчество — это круто. Расскажи, как тебе в «Плешке»?

— Ой, прекрасно.

И Катя стала болтать, уже не останавливаясь и не осекаясь. Я слушала, делая вид, что мне интересно, а сама только и мечтала скорее сбежать. С чего я взяла, что встреча с подругой поможет мне успокоиться перед оглашением завещания Алексея?

Катины рассказы были веселые и, наверное, интересные. Попойки, студенческие вёсны, зачетки в форточке, невыносимые преподы и шикарные парни возбуждали всех девчонок.

Только я в свое время отказалась от этого по своей воле. Моей мечтой всегда была сцена. Именно танцами я бредила с детства. Танцами я занималась всю свою недлинную жизни и с танцами связывала карьеру и все ближайшее будущее. Но у судьбы были другие планы.

Я старалась слушать Катю, но не могла сосредоточиться, терялась в именах и локациях, сначала переспрашивая. А потом перестала и просто кивала, молясь, чтобы этот вечер скорее закончился.

Чертовски паршивая идея. Наши пути и мнения не совпали полтора года назад, когда Катя поступила в Академию Плеханова, а я укатила на гастроли по Европе и двум Америкам.

Что я ждала от этой встречи?

Последний раз, когда мы виделись, я не понимала, как можно отказаться от призвания ради всего, что так восхищало Катерину. С тех пор ничего не изменилось. Наши пути разошлись.

Мне так не хотелось сидеть одной в гостинице, умирая от тоски и одиночества. Но здесь, в этом милом ресторанчике, выть хотелось еще сильнее.

Я не перебивала Катю минут десять, и она продолжала говорить, ничуть не смущаясь. Но мне очень скоро понадобилась передышка. Извинившись, я отправилась в уборную, чтобы немного перевести дух.

Столики летней веранды стояли почти вплотную, и я порадовалась, что мы встретились в будни, когда здесь не так много народа и шума. Через два стола от нас сидел мужчина. Я была к нему спиной все это время и заметила только по пути в уборную. Он посмотрел на меня мельком, но сразу вернул взгляд и как будто поймал» меня. Я даже запнулась.

У него были такие странные глаза. Я притормозила у его стола, делая вид, что ищу равновесие, а сама бессовестно уставилась на лицо незнакомца.

Мужественные черты, щетина, которая уже почти борода, но еще не совсем. Нос с небольшой горбинкой, губы полные. Но глаза… Боже мой. Я прибавила шаг, чтобы не выглядеть совсем чудачкой.

— Все в порядке, Мил? — вернула меня за стол из раздумий Катя.

— Да, все хорошо, — почти не соврала я. — О чем мы говорили?

— Повторить вам игристое? — не дал кате продолжить официант.

— Нет, — отказалась я сразу.

То ли это свет так играл, то ли у него действительно был TakoЙ peдкий цвет глаз. Светло-карие, почти янтарные, цвета виски. Я прерывисто выдохнула,

войдя в уборную. Накануне оглашения завещания Алексея встретить человека с глазами, как у него.

Я сподоснула руки и брызнула в лицо водой.

Катина болтовня показалась желанной тоской по сравнению со странными чувствами, которые сейчас во мне всколыхнулись. Нужно заканчивать этот странный ужин и ехать обратно в гостиницу.

Я вернулась к столу, невольно отметив, что тот самый мужчина говорит по телефону. Я не стала оборачиваться и смотреть на него, хотя хотелось. Такое странное чувство, когда тянет, но точно знаешь, что нельзя. И от этого тянет еще сильнее. Как высота, которая манит прыгнуть.

— А мне — да, — согласилась подруга.

Я приуныла, даже не пытаясь это скрыть. Катерина же продолжила докладывать о своих романах. Официант очень быстро принес ей Второй бокал, а я еще допивала первый. Меня смутил запах дыма, и я покрутила головой, но не нашла никого с кальяном или вайпом рядом. Курить мог только тот самый мужчина, который все еще сидел позади меня. И это не был кальян. Я точно чувствовала табак. Тяжелый и сладко-приторный. Я спросила официанта.

— У вас можно курить?

— Да, — ответил он невозмутимо.

— Это отвратительно, — выпалила я, невольно повышая голос на эмоциях.

Катя, которая могла видеть реакцию курильщика, сделала на меня большие глаза и была готова зашикать.

— Нет, правда, это последний ресторан в Москве, где можно курить. Разве эту гадость не запретили?

— Открытая веранда, — объяснил официант.

— Все закрыто, как аквариум, — продолжала я кипеть, кивая на прозрачные перегородки из пленки.

— Могу предложить вам пересесть в зал.

Катя скривила лицо.

— Тут хорошо вроде. Может потерпим?

Признаться, мне тоже было лень тащиться в зал, где, наверное, немало народа и шумно. Кроме того, теперь у меня был отличный предлог для раннего побега.

Я больше не стала спорить. Мы остались на веранде. Катерина продолжила говорить и пить. Краем уха я услышала, как тот самый мужчина попросил официанта пересесть. Я не могла не удивиться. Надо же какой совестливый.

Однако это не спасло нас от дыма. Он курил как будто одну за другой. Еще и табак был какой-то ароматизированный, удушающе пьянящий. Меня начало мутить. Как будто я сама затягивалась этой дрянью.

Официант унес посуду, меня начало подташнивать, Катя болтала без остановки, как будто играя на публику. Она жестикулировала, громко смеялась и делала театральный паузы в интригующих моментах, чтобы глотнуть вина. К слову, пила она медленно, словно издевалась.

— Слушай, мне что-то нехорошо, — призналась я тоже чуть театральнее, чем было на самом деле. — Может пойдем?

— Я бы хотела допить, — не согласилась Катерина.

У меня вертелось много чего на языке, но в бокале моей подруги оставалось совсем немного.

— Для вас комплимент, пожелание хорошего вечера и извинения от господина за дальним столиком, — ворвался в мои надежды официант.

Он принес ведерко, из которого торчала целая бутылка «Просекко». На этот раз я обернулась и встретила обжигающий взгляд незнакомца. Он снова держал в руках сигарету и чуть склонил голову в мой адрес.

О нет. Целой бутылки в компании с его сигаретами я не вынесу. Слава богу, Катерина потеряла дар речи и посылала незнакомцу признательные взгляды.

Я успела быстро отказаться:

— Спасибо, конечно, но пусть он подавится своим игристым и своими вонючими сигарами.

— Боюсь, это сигариллы, — поправил меня официант.

— Их название не влияет на вонь, так что мне плевать. Счет принесите, пожалуйста.

— Как прикажете.

Он умчался мгновенно и вернулся еще до того, ка Катерина вернула себе дар речи. Я оплатила ужин, спросила:

— У вас есть вторая уборная?

Идти мимо курильщика мне совсем не хотелось. Слава богу, официант указал на вход в зал. Туда я и отправилась, едва приложила карту к экрану. Катя побежала за мной. Что странно. Я удивилась ее прыти. Думала, она наоборот рванет извиняться перед тем мужиком за то, что он нас отравил.

— Милан, это было грубо, — отчитала она меня таки, пока мы шли через зал и других гостей. — Он извинился.

— Мне все равно, — равнодушно отвечала я.

Катя не унималась.

— Можно было познакомиться. Такой интересный мужчина. Уверена, он бы пересел к нам. Он хотел.

— Если бы он к нам пересел, меня бы стошнило.

— Какая ты стала, Мили…

— Какая? — удивилась я, останавливаясь.

— Странная, — закончила Катя и быстро скрылась в уборной.

Я осмотрелась и не увидела второй двери. Боже, один туалет на зал. Кошмар. Еще осмотревшись, я с сожалением заметила, что зал был ничуть не шумным и не душным. Одна небольшая компания сидела за дальним столом. А к большому залу еще прилегал малый. Я прошла дальше, чтобы изучить интерьер. Мое внимание сразу привлекли картины. Здесь был преимущественно импрессионизм. Я даже узнала одну из работ Моне.

Но в этом зале было нечто более ценное, чем гениальная картина. Он оказался абсолютно пуст. Мы могли посидеть здесь среди прекрасных пейзажей, без вони и странных карих глаз.

Я услышала за спиной шаги и сказала:

— Смотри, как тут здорово, Кать. Никакого вонючего табака, только Моне. Боже, неужели это подлинник?

Едва я это сказала, как сразу ощутила тот самый запах ароматизированного курева. Сердце пропустило удар.

— Это копии, — проговорил незнакомец. — Студенты художественного училищa из Kocтромы писали на заказ. Вы разбираетесь в искусстве? Меня зовут Руслан. Я хотел принести еще раз свои извинения.

— Принесите их в другое место, — совсем невежливо огрызнулась я.

Попыталась уйти, но он угадал направление, и в итоге я влетела прямо в его грудь.

— Не убегай, — быстро перешел он на «ты» и схватил меня за плечи.

— Отпустите. Я буду кричать, — пригрозила я жалким сиплым шепотом.

— Прямо здесь? Давай хотя бы сядем в машину.

От его наглости я окончательно потеряла дар речи, зато вспомнила, что могу двигаться и выдрала себя из огромных ручищ. Я помчалась прочь, забыв про Катю. Сейчас мне нужно было уносить ноги, желательно подальше и побыстрее. Этот мужчина пугал меня до чертиков и волновал не меньше.

Удивительно, но отвратительный запах сигарилл, смешавшись с его парфюмом, больше не казался мне мерзким. Но это, конечно, не было поводом знакомиться ближе, болтать об искусстве или садиться в его машину.

Я убегала и знала, что он преследует меня, как хищник какой-то. Наверное, было большой ошибкой выйти из ресторана. Он находился в тихом месте, где почти не было людей и машин. До проспекта идти минут пять, если быстро-то три. Но моя травмированная нога совсем не поддерживала идею бегства и тут же предательски заныла. А хищник тем временем настигал.

— Пожалуйста, постой. Я лишь хотел познакомиться, — не отступал он, снова вцепляясь в мою руку.

— Если ты хотел познакомиться, то какого черта все время хватаешь?

У меня не осталось вежливости, но прибавилось паники. Однако, руку мою незнакомец Руслан отпустил, но продолжил следовать за мной по пятам.

— Ты убегаешь, а я не привык отпускать то, что мне нравится.

— Значит, я буду приятным исключением из твоих правил.

— Не будешь.

Я продолжала идти, надеясь скорее выйти к яркому проспекту, который внушал намного больше уверенности. Руслан обогнал меня и шел спиной вперед, продолжая уговаривать на черт знает что.

— Давай вернемся в ресторан: посидим, поболтаем. Я больше не буду курить, клянусь.

— Все вы клянетесь, — усмехнулась я, прибавляя шаг. — Меня не интересует знакомство, Руслан.

— Так мы уже познакомились. Ты знаешь мое имя, а я точно буду знать твое до конца дня.

Он выглядел очень странно в этой ситуации. Вроде бы взрослый, серьезный человек. Такой высокий и суровый на вид, в пиджаке. И с очень серьезными, невероятно красивыми глазами, а ведет себя как подросток какой-то. Кривляется, навязывается.

Я вспомнила своего престарелого поклонника-итальянца и пошла еще быстрее. К черту этих дяденек, которые считают тебя куклой. Они думают, что купить можно всё и всех. Я намучилась с одним и не хочу больше этих хлопот.

— Вы можете уйти из того ресторана с любой девушкой, — угадала я.

Он не стал спорить.

— Почти с любой, да.

— Тогда вернитесь и снимите себе подружку. Я в такие игры не играю.

— Именно поэтому я все еще уговариваю тебя, как дурак. Те игры мне давно наскучили, а с тобой будет интересно.

— Не будет. Я очень скоро приду домой и лягу спать. Одна.

— Но до конца этого дня я узнаю твое имя, — пообещал он, и его глаза вспыхнули азартом.

Я хотела отшить его грубее, потому что ну не понимал человек по-хорошему. Но вдруг мимо нас пронеслась машина. Улица была узкая, мы шли по тротуару, разумеется. Тачка промчалась практически по бордюру.

Руслан резко поднял руку, чтобы не задеть зеркало. Я инстинктивно потянула его в сторону. Он не удержался на ногах и упал на меня.

— Господи, — вскрикнула я, пытаясь вылезти из-под него.

Он тоже старался подняться, но опять оседал на асфальт. Что-то липкое и теплое потекло по моей руке.

— Кровь! Боже правый! У тебя кровь, — заорала я на всю улицу.

Глава 2. Чудо

Милана

Прокуренный незнакомец Руслан лежал на асфальте и истекал кровью. Я, как дура, ползала возле него и светила телефоном, чтобы понять, откуда, черт побери!

Как будто это было важно.

— Номер, — пробормотал он, пытаясь сесть.

— Нет! Лежи, — заорала я на него. — Я слышала, нельзя двигаться, когда…

— Когда сбила машина или упал, — подхватил он.

— Ты упал.

— Только потому что ты меня толкнула. Меня порезали, детка, — поправил Руслан. — Номер…

— Номер скорой? Да, конечно. Нужно вызвать скорую, — стала соображать я о главном. — Какой в России номер? Я никогда не вызывала.

— Господи, девочка, откуда ты свалилась на мою голову? С луны?

— Ты сам свалился, — огрызнулась я и без его помощи нашла номер экстренной службы.

Со мной начал говорить диспетчер, но я путалась, и Руслан протянул руку.

— Дай я поговорю.

Вот он соображал отменно, даже будучи раненым.

— Да, это было нападение. Я видел нож. Лезвие прошло по руке. Выше локтя, по внутренней стороне. Вроде ничего особенного, но крови до хрена. Наверное, придется зашить. Да, мне чертовски больно. Я признаюсь в этом при девушке, к которой клеился только что. Так что осознайте масштаб и пришлите уже катафалку со светомузыкой.

Я застонала, представив себя на месте дежурного. Будь у меня такая катафалка, я бы уже ее отправила. Руслан говорил очень убедительно.

— Да, мы в центре почти. Улица Правды, три. Давайте поживей. Помирать неохота.

Он отбил звонок, вернул мне телефон и поморщился.

— Ты уверен, что тебе можно сидеть? — никак не могла я успокоиться.

— Ни в чем не уверен, кроме того, что ты мне ужасно нравишься такая взволнованная тоже.

— Ты конченый совсем? У тебя пиджак весь в крови. Может надо как-то перетянуть руку?

Жгутом?

Раненый кретин заржал через стоны.

— Нет, колючая ты тоже классная. Когда ты одновременно переживаешь и ругаешься, у меня встает. Жесть.

Я закрыла рот рукой, чтобы ничего не говорить, передвинула ладонь на глаза, чтобы развидеть это все. Дернула себя за волосы, но и это не помогло успокоиться или проснуться. Все это невероятное безобразие происходило наяву.

Я бросила клатч на тротуар и присела рядом с кровавым извращенцем.

— Ты истекаешь кровью, Руслан, — сообщила я ему очень очевидный факт.

— Да? Ты тоже заметила? — продолжал он потешаться.

— Ты истекаешь кровью и утверждаешь, что у тебя эрекция? Этого не может быть. Зачем такое говорить?

— Думаешь, я вру? Хочешь проверить?

— Не хочу. Совсем, — всхлипнула я и на всякий случай, отодвигаясь от него на пару сантиметров.

— Я бы положил твою трусливую ладошку на свою ширинку, чтобы доказать… — пригрозил он, но тут же признался… — Единственное, что меня останавливает — это рука. Кажется, если я перестану зажимать чертову рану, то вся моя кровь хлынет на асфальт.

Я зажмурилась, приказывая себе не блевать и не отключаться. От таких подробностей голова кружилась и мутило адски.

— Да, хорошо, поймал. Я москвичка на самом деле, просто три года не жила в России.

— Нет-нет, малышка. Не отключайся. Ты просто обязана дождаться тарантайку с мигалками и засунуть меня туда. Давай, поговори со мной!

— Ммм, да-да, хорошо. Я здесь. Поговорить могу, но только не о твоем стояке, бога ради.

Руслан закашлял, и я вздрогнула, но оказалось, что он так посмеивается через боль.

— Вот ведь досада, — проговорил потерпевший. — А меня именно это и волнует больше всего.

Я открыла рот, чтобы отчитать его, но не пришлось.

— Ладно, недотрога. Не будем о больном. Расскажи о себе. Ты не из России?

— С чего ты взял?

— Номер скорой не знаешь.

— Может я просто никогда не вызывала.

— Даже те, кто никогда не вызывал, знают, как позвонить.

— Учеба?

— Гастроли.

— Актриса?

Он заерзал и стал рассматривать мое лицо, словно это была картина.

— Танцовщица.

— Балет?

— Современный балет.

— Как интересно. Что же привело тебя домой?

— Дела, судьба…

Я собиралась добавить, что еще и травма, но не стала. И так наговорила лишнего человеку, с которым и рядом быть не хотела лишнюю минуту. Утопив пальцы в волосы, я вымученно проговорила: — В следующий раз ты не трать время на уговоры с девушкой. Сразу полосни себя, и она твоя. То

— Ты чокнутая, — фыркнул Руслан.

— Угу, но ты сам меня выбрал. Мог бы приударить за моей подружкой. Она нормальная.

— С нормальными стало скучно. Я же уже говорил. Или нет? Меня не выключало?

— Да, говорил. Пока вроде мы оба в сознании. О, там вроде мигает скорая.

Я встала, чтобы посмотреть за угол и увидела отсветы, а потом сразу услышала сирену.

— Тонконожка, — окликнул Руслан — Пока они не приехали, скажи мне номер.

— Номер скорой? — не поняла я.

— Нет. Номер машины, которая проехала мимо нас. Ты запомнила?

Я взглянула на чернильное небо и покачала головой.

— Нет. Совсем нет. Прости. Вроде бы она была черная.

— Это я тоже видел. Ладно, забудь.

— Руслан, это было специально? — еле слышно спросила я.

Ответить он не успел. Я вроде бы слышала, что он говорил по телефону о ране и лезвии, но как будто не приняла это всерьез. Мне стало страшно только сейчас. Но бояться оказалось некогда. Скорая остановилась около нас.

Я не смотрела, как на нем разрезают красивый пиджак, как оказывают первую помощь. Мне хватило мельком заметить алое пятно на рубашке.

— Нашатырь у вас есть? — поинтересовался Руслан.

— Вас вроде не отключает, — ответил ему доктор.

— Для дамы. Она вот-вот упадет в обморок.

— Постараюсь не падать, — тихонько проговорила я, нарочно ни на кого не глядя.

Руслана быстро погрузили на носилки, затащили в машину. Следом втолкнули и меня.

— Скажи имя, детка.

— Если честно, я думала, что просто дождусь скорую, — проговорила я, едва ворочая сухим языком.

— Как некрасиво, милая девушка. Ваш мужчина истекает кровью… — начал меня отчитывать медбрат.

— Он не мой мужчина. Мы едва знакомы.

— Мы почти не знакомы, — поправил Руслан. — Ты знаешь мое имя, а я твое — нет. Давай же, детка. Скажи. А то вдруг я умру.

— Ты не умрешь, — пискнула я. — Это просто… немного крови.

— Не умрет, — подтвердил врач. — Но возможно понадобится операция и срочно. Рана глубокая.

— Господи, какой ужас, — запричитала я отчаянно.

— Наркоз может убить меня. Скажи имя, красавица, чтобы я спокойно двинул кони.

— Что за хрень, — медбрат скривился брезгливо. — Наркоз сейчас максимально щадящий, дозированный. Нет никакого риска.

— Не лезь, парень. Что ты понимаешь?

— Побольше вашего, господин дырявый локоть.

— Наверное, именно поэтому ты трясешься в карете, а не ассистируешь на моей операции, припечатал его Руслан.

— Гондон, — не постеснялся ответить парень.

— Дима, полегче, — одернула медбрата врач. — Проблем захотел?

Дима заткнулся сразу, дав Руслану шанс продолжать паясничать.

— Ладно, — сдалась я. — Мили.

— Мили? Это как Милагро? — влез медбрат снова.

— Завали, пацан. У меня одна рука здоровая. Я еще могу ею воспользоваться.

Это было абсурдно смешно. Он истекал кровью и грозил расправой, а я хихикала, как дурочка.

Руслан перевел на меня взгляд и вздернул брови.

— Мили? Серьезно? Милагро? Чудо по-испански.

— Я Милана на самом деле. Никаких чудес.

— Я бы так не сказал.

— Ты вообще лучше молчи, — посоветовала я.

— Не могу с вами не согласиться. Поберегите силы, Руслан Артурович. Они вам понадобятся чуть позже, когда будут задавать вопросы в больнице.

— К тому моменту я надеюсь отключиться.

— Полиция вас достанет даже на том свете.

— Полиция? — Я ахнула.

— Конечно, — кивнула доктор. — Вам тоже придется дать показания.

— Почему я не бросила тебя истекать кровью? — вполне искренне задалась я вопросом.

— Потому что вы очень добрая, — ответил мне медбрат.

— Чувак, это моя реплика и моя девочка. Я к ней клеюсь.

— Ты помирать только что собирался.

— Друзья мои, давайте не будем в скорой о смерти. Плохая примета, — одернула всех врач.

Я натянуто улыбнулась и была рада, что до конца пути никто больше не болтал языком.

B приемнике Руслана оформляли долго. Он отвечал на вопросы, но сестра смотрела почему-то на меня. Похоже, меня приняли за его подружку. Сам порезанный наглец усугубил это, потребовав с каталки: — Поцелуй меня перед смертью. Это последнее желание.

— Пошел к черту! — рявкнула я, не разделяя его поганого юмора.

— И не надо нервировать девушку, — отчитала его сестра. — У нас отличный врач. Вызвали для вас прямо из постели. Рука будет в порядке. Операция несложная.

— Все так и есть. Руслан Артурович, добро пожаловать в хирургию, — вышла из дверей доктор в маске.

— Я сегодня окружен прекрасными дамами, — не прекращал болтать мой новый знакомый.

— Вы ему там скорее ставьте наркоз, а то изведет болтовней, — посоветовала сестричка с приемника.

Я нервно засмеялась и упала в кресло, не чувствуя под собой ног и провожая Руслана взглядом.

Его увезли в отделение. Все та же сестра предложила мне:

— Можете подождать вон там. Кресла помягче, будет удобнее.

Следуя ее совету, я пересела в другой угол. Видимо, полиция придет допрашивать меня уже скоро.

— Хотите кофе или чай? — снова проявила любезность медсестра.

Я как будто в СПА пришла, а не попала в приемник российской скорой, о которой ходили жуткие слухи.

— Чай, — выбрала я. — Спасибо.

— Ну что вы… Мы все понимаем. Не переживайте. Хирург действительно супер. Руслану Артуровичу повезло, что она сейчас в городе.

— Не сомневаюсь, — поддержала я ее мнение, чтобы не выглядеть грубиянкой.

Интересно, всех пациентов так обхаживают? Что-то мне подсказывало — нет. Руслан Артурович был очень похож на особенного. Обращались с ним соответственно. И со мной заодно.

Мне принесли чай и снова уверили в крутости хирурга и отличном исходе операции. Я кивала и достала телефон, чтобы намекнуть на желание побыть одной. Но сестра извинилась и попросила переписать мои данные для полиции.

— Вы понимаете, так положено, — оправдывалась она. — Мы обязаны…

Конечно, я не стала спорить, все ей надиктовала и скоро осталась одна в кресле, потому что привезли нового пациента.

Я листала ленту соцсетей и краем глаза поглядывала на врачей, сестер и пациентов. За время, что я провела в приемнике, рядом со мной посидели две женщины, которые приехали со старенькой мамой. Она умерла прямо в приемной. Я плакала вместе с ними, вспоминая свою маму, которая ушла совсем недавно.

Пока они пытались принять потерю, поступил то ли алкоголик, то ли бездомный. От него на весь лазарет пахло спиртом и грязью. Сестрички шипели, точно не в восторге от такого клиента. Ко всему прочему мужик вдруг вскочил и помчался к выходу. Но упал прямо у двери, где сидел охранник. Беглеца тошнило кровью. На полу было не меньше, чем натекло с Руслана.

Моя голова снова закружилась.

Вообще, сегодня я видела слишком много крови.

Нужно было удирать, как только Руслана увезли в операционную. Даже в скорую мне не стоило садиться. Но я понятия не имела о процедуре и подыгрывала персоналу, который оказался удивительно радушным.

Меня начало мутить от запаха, когда ко мне подошла все та же услужливая медсестра.

— Давайте я провожу вас в палату Руслана Артуровича, — предложила она очередную услугу. — Ее уже приготовили. Он выйдет из наркоза почти сразу. Вы сможете побыть вместе.

И снова надо было бежать наружу, а не глубже внутрь, но я послушно пошла за милой девушкой, заразившись ее энтузиазмом. Во мне не без ее помощи зародилась нелепая ответственность вперемешку с сочувствием. Руслана Артуровича я знала пару часов, но прониклась к нему симпатией и состраданием. По большей части из-за его раны и красивых глаз. Характер у потерпевшего скверный. Не говоря уж о привычке дымить в ресторане.

Однако, за этот вечер я пережила рядом с ним столько потрясений. Ни с одним парнем такого не испытывала.

Признаться, с парнями у меня складывалось не очень. Вернее, почти никак. В балете половина геев, а остальные отчаянные нарциссы. У меня случилось пару романов, но они закончились слюнявыми поцелуями и нелепым петтингом. Вместо обычной жизни подростка я танцевала до обморока, оттачивая технику, а потом еще ночами, импровизируя в студии одна. Это был мой секс.

Про поклонника, который не давал проходу и вспоминать не хотелось. Роль куклы-содержанки мне не подходила еще сильнее, чем парни из балета.

— Вам будет удобно в частной палате. Кажется, там даже диванчик есть, можете подремать. Ой, простите, наверное, вам сейчас не до сна, — болтала девушка, пока вела меня через улицу к другому входу и по коридору.

— Разве можно в больнице посторонним находиться? — спросила я, предпочитая не реагировать на ее слова.

— Можно, если оплачена частная палата и лучший хирург. Вы же понимаете, все для удобства ВИП-пациента.

Я не очень понимала, но в очередной раз кивнула. Мы вошли в небольшую палату.

— Там душ и туалет. Есть чай, кофе. Растворимые, к сожалению. Хотя многие просят поставить кофемашину.

— Ничего, вы меня уже напоили чаем, — успокоила я ее.

— Рада угодить. Доктор расскажет об уходе после операции. Думаю, очень скоро вы повезете Руслана Артуровича домой.

К такому развитию событий я точно не была готова. Но спорить опять не стала.

Руслана Артуровича привезли на каталке и сгрузили на койку очень бережно. Меня как будто нетзамечали, но, думаю, что именно из-за меня обращались с телом под наркозом весьма аккуратно.

— Как только проснется, вызывайте кнопкой, — велели мне санитары и закрыли дверь с той стороны.

Кнопку я нашла и стала ждать пробуждения.

Выглядел мой случайный знакомый не лучшим образом. Катетер в руке, приоткрытый рот, казенная пижамка в цветочек. Подозреваю, что под ней он был совсем голый.

Я передернула плечами, стараясь не циклиться на этой мысли. Мне стало не по себе и как-то слишком жарко, волнительно. Нужно было сматываться, но я слишком хорошо помнила, как сама очнулась одна после операции. Рядом со мной никого не было.

Мы приходим в этот мир одни и уходим также в одиночку. Все остальное время человек стремиться быть с кем-то. Так вот после операции я чувствовала себя очень одинокой и невероятно из-за этого несчастной. В этот момент я хотела, чтобы мама была жива. В идеале.

Но на крайний случай сгодился бы и захудалый бойфренд. Пусть бы у нас все было не всерьез, и мы бы разошлись, потому что я несерьезная, а он — бабник. Но именно в тот момент я нуждалась в компании.

Но у меня не было даже подруги в Италии. Ребята из труппы заглянули только через день, когда я уже смирилась и приняла себя одинокой.

Именно поэтому я осталась в палате, даже сделала себе чай, который выпила без удовольствия, чтобы скоротать время. Медбрат сказал, что Руслан может проснуться с минуты на минуту, но он не спешил. Я задремала на диванчике и очнулась от тихих мужских стонов.

Глава 3. Самое лучшее свидание

Милана

Открыв глаза, я увидела, как Руслан в полудреме, едва разлепив глаза, пытается прикоснуться к руке.

— Ее не ампутировали. Все на месте, — поспешила сообщить я ему.

Он прокашлялся, и я сразу вспомнила ту жуткую жажду после наркоза. Налила воды и помогла ему попить, поднеся стакан к губам.

— Черт, спасибо, чудо мое.

— Никакое я не чудо, — не согласилась я.

Мне было невероятно приятно быть рядом с ним сейчас. Спасти от одиночества такого большого и важного мужчину — это какой-то особенный кайф, почти подвиг.

— Мне велели вызвать врача, как только ты проснешься, — объяснила я и нажала несколько раз ту самую кнопку вызова.

— С ума сойти, как в ресторане, — прохрипел Руслан. — Я буду скрэмбл, жареный бекон, ржаные тосты и черный кофе.

— Боюсь, сейчас вам можно только измерить давление, — сообщил улыбчивый медбрат, врываясь в палату. -

Доброе утро, Руслан Артурович. Я Николай. Позвольте.

Он надел шину и включил приборчик.

— Операция прошла хорошо, — продолжил санитар в процессе подбадривать пациента. — Врач доволен.

Срединный нерв был задет, но его восстановили. Хорошо, что вы сразу вызвали скорую, а не стали преследовать нападающего.

— Он был на машине. Я бы не успел, — пояснил Руслан.

Я усмехнулась.

— Вот если бы какой пеший хулиган… — продолжал сипло выпендриваться Руслан.

— Уверен, вы бы ему показали, — подыграл Николай.

Парень записал цифры в карту.

— Как долго меня тут продержат? — спросил Руслан уже бодрее.

— Недолго, — пообещал медбрат. — Врач зайдет через пару часов. Думаю, к обеду уже выпишут. Хорошо, что ваша подруга осталась. Она поможет добраться домой. За руль вам лучше не садиться.

Мы переглянулись, но не стали ничего ему объяснять.

— Отдыхате, — велел Николай и быстренько ушел, снова оставив нас вдвоем.

— Сколько я был в отключке? — сразу стал искать глазами часы Руслан.

— Мы приехали до полуночи, кажется. В два тебя привезли в палату. Сейчас шесть утра, так что…

— Офигеть. Всю ночь провалялся. Зачем ты осталась?

Он больше не был любезным и прилипучим, скорее грубым. Я списала сварливость на отходняк после наркоза.

— Зачем осталась? А разве я могла тебя бросить здесь одного? — возмутилась я очень натурально, хотя именно на это и уговаривала себя всю ночь.

Руслан хмыкнул.

— Не стоило, крошка.

— Ты бы сделал для меня то же самое, — выпалила я. — Мне бы хотелось так думать.

Руслан прикрыл глаза. Его губы растянулись в кошачьей улыбке. Он снова стал хищно красивым соблазнителем.

— Милая Мили, я бы остался с тобой где угодно и навсегда. Тебе даже в больницу не обязательно попадать. Но я планировал провести с тобой ночь совсем не так.

— Ты озабоченный, знаешь об этом?

— Знаю, конечно, — согласился он моментально, чем рассмешил меня. Признайся, ты осталась, чтобы рассмотреть меня голым. А? Эта больничная ночнушка весьма номинальная.

— Ты еще и придурок, — продолжала я давиться смехом.

— Да-да, обзывайся. Пользуйся моей беспомощностью и безрукостью.

— А что бы ты сделал, если бы рука была цела?

— О, ты не представляешь.

— Уверена в этом на сто процентов. Я не настолько испорченная, чтобы подобное представлять.

Руслан запрокинул голову, и я вскочила, переживая.

— Что-то не так? Больно? Позвать санитара?

— Нет, чудо-девочка. Просто я хочу в туалет и точно не смогу придумать причину выставить тебя и сделать все незаметно.

— Именно поэтому ты меня выгонял? — я уперла руки в бока и нахмурила брови.

— Да. Нет. Возможно.

Руслан выглядел ужасно рассеянным и милым.

— Ты путаешься в показаниях.

— Я все еще под кайфом. Имей снисхождение. Голова как чугунный котел.

— Тогда может проводить тебя в уборную? — щедро предложила я, сама от себя офигевая.

— это далеко?

Я указала дверь.

— Возможно, я смогу сам. Но тебе придется побыть рядом.

— Для страховки? Хорошо.

— Да. И для того, чтобы ты не могла видеть мой зад в разрезе ночнушки.

— Ты вроде свыкся, что я всего тебя изучила.

— Зад ты видеть не могла. Я лежал на нем.

— Да, черт. Вот жалость.

Руслан аккуратно поднялся и закивал.

— Да, я смогу.

— Я буду рядом, — поддержала я.

— Хорошо.

Он дошел до двери, и я невольно посторонилась, сделала шаг назад. Глаза сами нашли его задницу. Блин, ну там было чем дорожить. Хороший крепкий мужской зад.

— Попалась, Милана, — уличил меня Руслан.

Я покраснела до корней волос, но ничего не стала отрицать.

— Да, это сильнее меня.

— Девушки пошли, — ворчал он, заходя в туалет.

Наверное, в любой другой ситуации мне было бы противно слушать, как мужчина справляет нужду, но сейчас я не чувствовала брезгливости. После крови, скорее всего, все жидкости перестанут казаться ужасными. К тому же я ничего не видела.

Руслан вымыл руки и вышел. Я тихонько протиснулась мимо него в уборную. Чай давал о себе знать.

— Ты ведь не против? — уточнила я на всякий случай.

— Нет, конечно. Нет. Э… ты ведь по-маленькому? — уточнил он.

— Я же не с гор спустилась, Руслан Артурович.

— Ага, это радует, — посторонился он наконец. — И ты, наверное, можешь прикрыть дверь плотнее.

— Спасибо. Так и сделаю.

Когда я вышла из уборной, Руслан сидел на кровати боком и смотрел на меня, не мигая.

— Что-то не так? — спросила я.

— Это самое потрясающее первое свидание, что у меня было, — неожиданно выдал он.

— Это не свидание, — сразу поправила я его.

— Неважно. Но мы как будто перескочили года два в отношениях.

Я скрестила руки на груди и жестом велела ему лечь.

— Лекарства закончат действие, и ты перестанешь нести чушь.

— А мне так нравится, — не сдавался Руслан. — Ты веришь в судьбу?

— Нет. Только в морфий. Попробуй подремать еще.

— Тогда ты точно сбежишь.

Руслан не закрывал глаза. Его взгляд не отпускал меня. Он посмотрел ниже и поморщился.

— У тебя все платье в крови.

— Надеюсь, это не моя, — продолжала я шутить.

— Хочу купить тебе платье взамен.

— Ты просто хочешь тоже увидеть меня голой.

— Не буду отрицать. Черт, зачем ты сказала? Я сразу представил нас в примерочной и у меня…

— Нет, замолчи. Не говори этого.

— Встал, да. Мог бы и не говорить и так понятно.

— Но сказал! Зачем? — я давилась смехом, отступая к дивану.

— Гулять так гулять. Ты и так видела меня напуганным, истекающим кровью, голым. Адский кошмар. Почему бы не добавить ко всему еще и подробности о моей неугомонной эрекции.

— Господи…

Я умывалась слезами, не в силах перестать смеяться. Похоже, это нервное.

— Надеюсь, на руке останется шрам. Чертовски мужественная фишка. Я назову его Милана.

Руслан потянулся к стакану, но в нем не осталось воды. Я скорее встала, чтобы помочь ему.

— Спасибо. — Он сделал глоток и неожиданно серьезно проговорил. — Вряд ли у нас получится что-то. Я не такой забавный без наркоты.

Проникаясь мгновенной вспышкой симпатии и даже влюбленности, я убрала с его лба спутанную прядь темных волос и проговорила:

— Но я запомню это свидание на всю жизнь.

— Это не будет свидание без поцелуя, — быстро подыграл Руслан.

Его ладонь тут же оказалась на моем затылке. Он не дал мне ни секунды на сомнения. Сухие мужские губы накрыли мои искусанные. Натиск ошеломил меня. Руслан не дал мне шанса отказаться от его губ. Да я и не хотела. Впервые мне нравилось.

Мы целовались слишком страстно для двух незнакомцев. Словно действительно прошли годы, и мы знали друг о друге все.

Я заерзала, чувствуя, как запульсировало между ног возбуждение. Мой стон сорвался с губ и смешался с поцелуем Руслана.

Он неожиданно дернул меня за волосы, заставляя оторваться от него.

— Мили, проклятье! Ты же чувствуешь это тоже? — проговорил Руслан.

Я застыла и уставилась на него, не мигая от потрясения.

— Хочу тебя, девочка. Прямо здесь. Закрой дверь, пока не поздно.

Я смотрела на него огромными глазами, не веря в такие перемены. Только что он неловко шутил и выглядел беспомощным, но вот снова передо мной суровый хищник, который не спрашивает разрешения. Он берет, если хочет. Он приказывает, если ты сама не угадываешь.

Глаза Руслана потемнели и стали почти карими. Он желал меня и не желал медлить одновременно. Я не понимала, что делать. Отдаться ему здесь и сейчас?

Перспектива не самая ужасная, но представить себе такое я не могла. Решиться заняться сексом в первый раз при таких странных обстоятельствах…

Пока разум торговался с инстинктами, открылась дверь.

— Доброе утро, Руслан Артурович. Оу, наверное, мне стоило постучать. Тук-тук. Я ваш врач. Меня зовут Наталья Львовна.

Руслан отпустил меня, и я стекла с кровати, отступая с первого плана. Врач сделала вид, что ничего не заметила. Она обращалась исключительно к Руслану.

— Как наше самочувствие?

— Вроде ничего. У меня завтра марафон. Успею восстановиться? — хохмил Руслан, ослепляя доктора улыбкой.

Мне неожиданно стало неприятно, что он ей подмигнул. Хотя, конечно, абсурдно и нелепо ревновать незнакомого мужчину к его врачу. Наоборот, такое общение очень даже милое. Но мне все равно отчаянно хотелось, чтобы вернулся медбрат Николай. С ним было как-то спокойнее.

А лучше, чтобы все провалились сквозь землю, и моя вагина уговорила мозг отдаться этому очаровательному зверю.

Пока доктор и Руслан общались, я сидела тихо, как мышка, на диване. Если до этого я чувствовала себя в палате более-менее комфортно, то сейчас стало понятно, что пора убегать.

Без продолжения поцелуев мои мокрые трусики стали поводом для стыда.

Как я могла даже мысль допустить?

Он мне совсем не нравился и вообще…

Все дело в переживаниях, стрессе, адреналине.

Нужно вернуться домой, лечь спать и забыть все как страшный сон.

Утвердилась я в этой мысли, когда в палату ворвался еще один человек. Мужчина. Он был похож на Руслана и говорил с теми же интонациями.

— Рус, какого черта происходит? Я ждал тебя на тренировке, а ты тут прохлаждаешься.

— Это ваш компаньон по марафону? — пошутила доктор.

— Да. И мой бестолковый брат по совместительству.

— А я его врач и советую оставить Руслана Артуровича дома после процедур. Ему не стоит напрягаться в ближайшие дни.

— Нам всем не стоит напрягаться, док. Но жизнь такая стерва.

— He paссказывайте! — засмеялась Наталья Львовна и махнула рукой на брата. — Вас еще раз осмотрят после обеда. Потом можно домой.

Доктор говорила, а я тихонько просачивалась к выходу, надеясь незаметно улизнуть.

Не вышло.

— Милана, Мили, — окрикнул меня Руслан уже на улице.

Он догнал меня, таща за собой капельницу. Врач ругалась в палате, но он не обратил внимания и закрыл дверь снаружи. Я остановилась, не в силах вынуждать его бежать за мной в таком состоянии.

— Сегодня ночью у нас было потрясающее свидание. Лучшее в моей жизни, — торжественно объявил Руслан еще раз.

— Да, ты даже оказался без штанов.

— И впервые этому не рад. В любом случае, я бы хотел встретиться еще раз.

— Не стоит.

— Пожалуйста, не вынуждай меня…

— Что? Применять силу? Едва ли ты в состоянии сейчас доставать меня, как вечером, — съязвила я, давя на слабые места.

— Оставь номер, Мили, — приказал он. — Или мне придется найти тебя.

— Если поймают тех уродов, что были в машине и порезали тебя, мы встретимся на суде. Так ведь?

— Я не особенно верю в наших доблестных сыщиков.

— Значит, не судьба, — развела я руками. — Поправляйся, Руслан.

Я поддалась порыву и шагнула к нему, чтобы поцеловать в щеку. Мои губы коснулись его кожи. Щетина царапнула лицо, но это оказалось приятно. Я захотела прижаться к нему, потереться… Боже, как кошка. Но разум в этот раз не подвел.

— Пока, — выдохнула я и помчалась прочь от входа в частную палату.

Мне хотелось снять кровавое платье, принять душ, а еще лучше ванну, выспаться и никогда больше не вспоминать Руслана.

Я вызвала такси и через полчаса уже была в гостинице, исполняя все свои желания. Не сбылось только последнее из списка.

Глава 4. Приглашение Исаева

Руслан.

— Очень не советую скакать козлом, пока капает раствор, — сурово отчитала меня доктор. — Но ваша прыть радует. Значит, быстро восстановитесь.

— Извините моего братишку. У него шило в заднице. Или в каком еще месте. А у милой Миланы, кажется, есть магнитик.

— Заткнись, Марат, — огрызнулся я, чувствуя буквально, как из меня уходит легкость и мягкость, которую так легко создавала Милана.

Что за чертовщина творится? Почему я без удовольствия снова чувствую себя собой? Или дело в наркозе, который почти отпустил?

Доктор Наталья, как там ее, еще что-то говорила, но я совсем не слушал. Жить буду, общаться с ментами тоже. Последнее радовало, потому что из-за них действительно есть шанс увидеться с Мили. У меня немного поехала крыша на ней. Наверное, стоит успокоиться, уехать домой, поспать, а потом уже думать о ней снова.

А лучше не думать, забыть.

Но не вышло.

Едва врач ушла, Марат задал самый важный вопрос:

— Что за девчонка с тобой была, Рус?

— Отпад, братец! — обиделся я. — У меня дыра на бицепсе, а тебя интересует девчонка.

— Ты побежал за ней, как антилопа гну, Руслаш. Я таких фокусов не видел даже от целого тебя. На этом фоне меркнет даже дырявая бицуха. Так что выкладывай. Кто она?

— Не знаю. Никто, — неохотно ответил я. — Танцовщица. Вроде.

Я не был уверен, что смутные воспоминания из скорой правда. Вроде бы Мили говорила о танцах, но после наркоза я не был уверен, что это не приснилось. Разобраться в своих мыслях мне еще и Марат мешал.

— Танцовщица? Это как? Стриптизерша что ли? — докапывался он.

— Это как стриптизерша, только в одежде.

— А. Так бывает?

Я закатил глаза и не стал отвечать.

— Но я все равно не понял, как она оказалась с тобой в палате?

— Она вроде жизнь мне спасла, — осмыслил я наконец самое главное событие вчерашнего дня. — Скорее всего, нож вошел бы в бочину или в живот. Но она меня оттолкнула. Потянула, а потом мы упали.

После этих подробностей Марат растерял свое быдловатое напускное веселье и сдвинул брови.

— Нож? — переспросил он.

— Угу. Машина проехала мимо. Явно следили за мной.

— Накануне оглашения завещания Агеева — это слегка подозрительное совпадение.

— Слегка? — переспросил я. — Подозрительное? Это мягкий намек, что скоро я сыграю в ящик.

— Думаешь, он все тебе оставил? — продолжал рассуждать вслух брат.

— Вообще не думал об этом. С чего бы. Может завещал мне свою любимую камеру или мамины фото. Хотя этот урод скорее бы выкинул все снимки в сеть, чем отдал мне.

— У него осталась компания.

— Марик, ты серьезно? — я начинал злиться. — Агеев всю жизнь делал вид, что меня не существует. С чего бы ему оставлять мне компанию?

— Но ты приглашен на оглашение, а теперь еще и покушение это. Возьми охрану, Руслан.

Я отмахнулся.

— К черту. Я вообще не собирался пешком ходить. Все случайно вышло, пошел за Миланой…

— Пошел за ней? — перебил Марат. — За этой цыпой?

— Да.

— А если она была приманкой?

— Она меня оттолкнула. Ты не слышал? Зачем ей меня спасать от ножа тогда?

— Да черт знает. Девки — дурные создания. Может, перетрухала по факту.

— Нет, — отмахнулся я. — Она точно случайно оказалась в моей заварушке. Ты ее совсем не знаешь…

Марат приподнял бровь.

— А ты знаешь? Сколько вы знакомы? Часов пять? Три из них ты был в отключке.

Я не стал ему рассказывать: как мы познакомились, как Милана переживала, как ждала меня и просилась пописать в мой унитаз. Марат все равно не оценит и не поймет. Никто не поймет, кроме нас с ней. Можно сколько угодно быть скептиком, циником и теоретиком, но вляпываясь в такую ситуацию, забываешь логику и доверяешь интуиции. Я знал, что Милана хорошая девочка. У нее на лбу это было написано.

Хорошая, добрая, немного несчастная, очень славная, ранимая, безумно красивая. Кажется.

Хотя совсем не в моем вкусе. Я предпочитал роковых блондинок, которые быстро встают на колени. Такие милые мышки, как Мили, меня не особенно привлекали. Если бы она не начала ругаться на мои сигареты…

Я вспомнил ее большие, немного грустные глаза. В них не было радости, когда она улыбалась своей подруге. Зато они искрились возмущением, когда Мили громко сообщала об омерзительном запахе от сигарет.

Я бы прошел мимо нее на улице, но в ресторане сложно было игнорировать. Как она вспыхивала, едва наши взгляды встречались. Я бы хотел увидеть румянец на щёчках после оргазма, который я ей доставлю.

Ее панику после нападения невозможно было сыграть, изобразить. Мы говорили и делали странные вещи этой ночью. Я никак не мог отделаться от ее образа, не хотел открывать глаза и снова видеть брата. Приятнее было вспоминать стройные ножки Мили, и как ветер трепал ее русые волосы, пока мы ждали скорую. Пряди прилипали к ее губам. Она зачесывала их рукой назад, и они рассыпались по плечам.

— Руслан, это побочка какая-то, или ты так рад меня видеть?

Я открыл глаза.

Марат пялился на мой пах. Кажется, Мили продолжала меня будоражить и на расстоянии. Надо же, от одних мыслей о ней — встал. Еще и при брате. Жесть.

Я скорее натянул одеяло до пояса и огрызнулся:

— Ты себя в зеркало видел, мелкий? На тебя и у Элтона Джона не встанет. А я вроде не из геев.

— Ну знаешь… — обиделся Марик. — Мало ли… Ты странный сегодня Руслан. За девочкой бегаешь, членом тычешь в потолок. Я уже не знаю, что от тебя ждать. Стараюсь не думать об инцесте.

— Заткнись, придурок.

Я прикрыл глаза снова, грудь тряслась от сдерживаемого смеха. Но Марат исчерпал лимиты юмора и вернулся к насущным проблемам.

— Даже если выносить твою нимфу-Милану за скобки, этих чудиков с ножичком из машины нужно искать. Отец точно не оставит их поиски ментам онли.

— Отец? — переспросил я. — Ты ему сообщил?

Марик хмыкнул.

— Ага, прям. Это он мне позвонил среди ночи и велел мчать к тебе с утра раннего.

— Бля… — не выдержал я. — Откуда он узнал?

— Так от ментов, конечно. Через дядю Колю.

— Салмановский опер?

— Он самый.

— Я думал, он давно помер.

— Живой, — махнул рукой Марат. — Еще простудится на наших похоронах. Скажи спасибо, что отец матери не сказал. Бережет ее.

— Спасибо, — буркнул я.

Пришел медбрат Николай, и мы замолчали. Он возился с моей капельницей, снова измерил давление. Проверил руку и сообщил, что готовит бумаги на выписку. Мне велели не тревожить руку две недели, приезжать на осмотр через день.

Марат отвез меня домой и остался на ночь. Конечно, пришлось позвонить отцу и отчитаться о здоровье.

— Как ты, Русь? — спросил он без долгих приветствий.

— Норм, пап. Зря столько шума поднял.

— Я поднял только Марата, которому вредно спать до обеда. Кто-то должен был отвезти тебя домой. В больнице и так знали, кто ты.

— Ладно. Согласен. Спасибо за беспокойство и что маме не сказал.

— Ей не стоит знать.

— Снова согласен.

— Мне не нравится покушение на тебя в любом случае, но на фоне грядущего оглашения завещания это выглядит еще хуже, — продолжал излагать отец.

Я пытался не связывать эти вещи, но если даже папа и Марат сходятся, то игнорировать совпадение сложно.

— К тому же мне звонил Исаев. Он хочет встретиться с тобой.

— Исаев — это же адвокат…

— Да, он был поверенным Алексея. Вернее, фирма Романа вела его дела. Забавно, потому что именно Рома в свое время уговорил нас не связываться с Агеевым. Думаю, уже тогда он знал чуть больше, чем имел право нам говорить.

— Зачем он теперь ищет встречи со мной? Немного похоже на какие-то махинации.

— Вряд ли. Исаев хитрый, как сто индейцев, но нам он не враг. Никогда им не был. Оглашение через две недели?

— Да. Как раз в офисе «Фемиды» в Сити.

— Роман Андреевич позвонит тебе, Руслаш.

Я тяжело вздохнул, ненавидя Исаева заранее, завещание и самого Агеева, который заварил эту возню. Давно не позволял себе нытья, но рука болела без морфия, член тоже ныл от постоянного стояка, и душу как будто рвал когтями дикий зверь.

— Ненавижу все это дерьмо. Не хочу ничего знать об этом завещании, — почти завыл я в трубку. –

Почему я должен опять слушать о нем?

— Он твой отец, Руслан.

— Ты мой отец. Кажется, мы решили это вопрос, когда мне было четырнадцать.

Артур на том конце провода в Казани вздохнул не менее тяжело, чем я. Думаю, ему тоже было немного обидно, что он был моим отцом по призванию, а не по крови. Хотя я никогда не чувствовал себя Агеевым, что и отразил в первом же паспорте.

— Я люблю тебя, Рус, ты же знаешь. Я всегда…

— Всегда считал меня родным. Конечно, я знаю это, пап.

— Но ты должен принять последнюю волю Алексея. Мы с тобой Казаевы, но по крови — ты его сын.

— Сегодня той крови стало чуть меньше, — пошутил я криво. — Может, это вышла последняя

Агеевская?

— Пожалуйста, не шути так. Я с трудом остался в Казани и не сказал Айзе. Меня остановил только хирург, который заверил, что зашьет тебя почти незаметно.

— Да я не собирался помирать, пап. Не драматизируй.

— А ты не дразни меня, парень. Я уже старый, нервный.

Я снова хмыкнул. Артура Казаева сложно было назвать старым. Цифра в паспорте как будто была не про него. Вообще вся их компания старперов не была похожа на пенсионеров.

Салманов, Москвин, Дани Рей и Алекс Монаган, Стерны и тот же Исаев. Все они выглядели огурцами и легко могли увести у меня подружку. Слава богу все эти персонажи были давно женаты и до беспамятства влюблены в своих жён.

Однажды я ляпнул при маме, что их секрет, наверное, в бабках или наркотиках. Последние я приписал из-за Дани Рея, который до сих пор гастролировал по миру раз в год, скакал козлом и пел песни о любви, сводя с ума уже третье поколение малолеток. Но мама одёрнула меня и заявила: — Это не наркотики, милый. Просто все они хорошо питаются, занимаются спортом и регулярно трахаются по любви.

В тот момент я покраснел и больше ничего подобного при маме не говорил. Пожалуй, она единственная женщина, которая могла меня смутить. До сих пор.

— Ты не старый, па, — успокоил я отца. — Просто немного мудрый.

Отец хмыкнул и стал заканчивать.

— Ладно, ты отдыхай и жди звонка от Исаева.

Из моего рта вырвался пренебрежительный стон.

— Пообещай, что ответишь ему, — потребовал отец.

У меня не было желания спорить. Он все равно додавил бы этот вопрос. В некоторых моментах

Артур был принципиален до ужаса. Видимо, это тот самый.

— Ладно, — согласился я. — Маму поцелуй.

— С удовольствием. — пообещал отец в ответ и отключил связь.

Почти сразу я забыл об Исаеве и обещании, которое дал отцу. Адвокат не беспокоил меня, и я почти сразу уговорил себя, что он передумал. Марик отвез меня на терапию, где ему официально разрешили закончить карьеру сиделки. Я чувствовал себя неплохо, швы выглядели тоже нормально, рука функционировала, хоть и на минималках.

Отпустив брата, я велел ему разузнать все о Милане. Возможно, Марик наследит, и папа опять узнает обо всем, но мне было все равно.

Девчонка засела у меня в голове занозой. Я хотел переспать с ней до одури. Не знаю, почему так помешался. Я не врал ей в день странного знакомства. Со мной пошла бы любая из того ресторана. Из любого ресторана.

Девицы западали на мой брутальный вид, спортивную фигуру и нагловатое поведение. Снять подружку и уговорить ее на секс в эту же ночь — давно наскучивший спорт.

Но с Миланой я как будто был обязан переспать. Что-то было в ней порочное, дерзкое и одновременно чистое, мягкое. Я бы хотел увидеть ее на коленях, со связанными руками за спиной. Чтобы она облизывала пересохшие губы, прежде чем заскользить ими по моему члену.

— Твою же мать… Руслан! Опять? Прекрати это. Или начни уже носить джинсы, -

заорал на меня Марат.

Он снова вез меня домой, хотя я мог бы вызвать такси. И снова мои спортивные штаны оказались приподняты. Брательник дотянулся до куртки, что валялась на заднем сидении его ауди, и кинул мне на колени, прикрывая палатку.

— Я в штаны с трудом влез с одной рукой.

— А дрочить будет совсем неудобно. Но хоть не левой, ага? — своеобразно

порадовался за меня брат.

— Козел, — вяло огрызнулся я, отворачиваясь к окну.

Но инцидент слегка напрягал. Какой это раз я не могу контролировать свои порывы? Третий? Четвёртый? Кажется, у меня стоял при Мили, пока мы сидели на тротуаре и ждали скорую. Сразу после операции я тоже был не против уложить ее рядом.

Мешала капельница и коматоз после наркоза. Ну и вот второй раз у меня встает при брате от одних только мыслей о ней.

Нет, я точно должен вытрахать эту девчонку из своей головы.

Скотина-Марик оказался прав, дрочить одной рукой как-то странно. Не скажу, что я это делал обычно двумя руками, но левая травмированная все время мне требовалась. В итоге я кончил без удовольствия. Если вообще можно получить удовольствие со своей рукой. Но разрядка имела место быть, и я немного успокоился, даже позанимался делами фирмы.

Хотя отец еще был в уме и трезвой памяти, я уже лет семь стоял у руля семейного бизнеса. В общем, и рулить было необязательно. Старая добрая нефтяная корпорация давно уже работала сама и почти без вмешательства. Я занимался топ-кадрами и новыми сделками. Но между всем этим успевал скучать.

Раньше спасали полеты. Я как серый волк в русских сказках, только с крыльями. Мне нравилось летать, но и небо успело надоесть. За свою жизнь я попробовал почти все виды наркотиков, и ни один меня не затянул. Увлечения тоже менялись. Последнее время нравилось конное поло. Наверное, влияние президента. Было интересно пересекаться в поло-клубе со всеми шишками, которые мнили себя частью истории.

К тому же к Громову в гости регулярно наведывались все наши друзья семьи.

Эдакая рулетка. Никогда не знаешь, встретишь ты в конюшне премьера или дядьку Кира, который показывал тебе в пять лет, где можно пописать на пляже в Санта-Монике.

Я специально дал Марату неделю на поиски Мили. Его пинкертоны из агентства нашли бы ее за сутки, но я хотел проветрить голову и осознать, насколько она мне нужна отдельно от всех приключений. К тому же мне пришлось явиться в полицию, дать показания.

Следак не внушал доверия. Он вздыхал и разводил руками.

— Да, Руслан Артурович, неприятная история. Очень вам сочувствую, но без номератмашины вряд ли мы что-то можем сделать.

— Девушка-свидетельница не вспомнила? — аккуратно закинул я удочку про Мили.

— Еще не допрашивали ее.

Я едва сдержал стон раздражения. Почти неделя прошла, а они ее еще не допросили.

Раскрыть дело по горячим следам никто не планировал. Ждать чудес бессмысленно и глупо. Кажется, как и звонка Исаева. Я уже думал, что он все отменил, но адвокат набрал меня в пятницу. Удивительное дело — конец недели, а он вздумал проявить активность.

— Добрый вечер, Руслан. Как твоя рука? — ласково и внимательно спросил Исаев.

— Спасибо, Роман Андреевич. Уже лучше.

— Брось, Рус. Зови меня по имени.

— Вы ровесник моего отца, — аккуратно напомнил я.

Исаев усмехнулся.

— Помоложе буду, но все равно древний, ага. Так что уважь мои седины. Давай на ты.

— Окей, как скажешь.

Все они молодились, запрещая звать по отчеству. Тонкая западная манера кратких имен не была мне противна, но немного веселила.

— Нужно встретиться, Руслан. Суббота, вечер. Около шести, — сразу перешел к делу Роман.

— Суббота? — удивился я. — Выходной ведь.

— Угу, жена меня уже за это пилила. Я отправил ее на дачу с собаками, заставил детей поехать тоже — развлекать ее. Так что мы сможем поговорить спокойно.

— Приехать в Сити? — уточнил я, вспоминая боевую жену Исаева. Та еще заноза. Не завидовал я Роману, которого отчитали за сверхурочные.

Да, в Сити, но не в офис. Нам лучше не обсуждать этот вопрос в «Фемиде».

А вот это уже напрягло. Разговоры вне офиса попахивают нечистыми делишками и всяческими махинациями. Но я решил дать шанс Исаеву. В конце концов, рекомендации от отца — это отличный повод доверять человеку. Никогда еще чуйка не подводила старшего Казаева.

В назначенный день я стоял на проходной башни «Федерация», готовясь предъявить паспорт для пропуска. Идиотская система в Сити — нужно каждый раз заказывать этот дурацкий пропуск. Очень неудобно, но разок потерпеть можно.

— Не нужно документов, — остановил меня охранник. — Вы к Исаеву?

— Да, — подтвердил я, не скрывая удивления.

— Пойдёмте за мной, Руслан Артурович.

Я еще раз прибалдел от персонального обращения. Хрен с ним, в больничке все меня знали и козыряли этим. Как никак, я с отцом строил им новый корпус. Но в Сити таких, как мы, толпа каждый день. Что, блин, за синдром суперзвезды ко мне прилип?

Ни черта такое не нравится.

Охранник отвел меня к лифту, используя свой пасс на всех кордонах. Надеюсь, выйти смогу сам без почетного караула. Молчаливый серьезный дядька мне не нравился.

— Лифт отвезет вас в апартаменты, — сообщил он на прощание и набрал код на панели.

Я доехал быстро и с ветерком. Двери открылись прямо в пентхаус. На пороге уже встречал Роман Андреевич. Он протянул руку, я принял и пожал. Исаев хлопнул меня по плечу, как старого знакомого, но не слишком близкого друга.

— Как ты вырос, Руслан. Не устаю удивляться, — проговорил он, приглашая меня

проходить.

— Вы меня это фразой встречаете с пяти лет, Роман Анд… Роман, — поправился я.

— Спасибо, что запомнил. Мне кажется, ты мужаешь с каждым днем. Хотя куда уже?

Я быстро перешел к делу и взял новую манеру обращения, которая позволяла быть немного ворчливым и нетерпеливым.

— Брось комплименты, Ром. Я не в восторге от нашей встречи. Все это как-то…

Разведя руками, я притормозил в гостиной. Но Исаев пошел дальше, не останавливаясь.

— Понимаю, Русь. Постараюсь изложить все кратко, но в кабинете. Пойдем.

Он прошел к дальней двери и открыл ее, приглашая меня.

Там уже кто-то был. Я видел русую макушку, что торчала из-за спинки кресла.

— Позвольте вас познакомить, — сразу перешел к делу Исаев. — Руслан, это Милана Березина.

Ее имя отозвалось болью в руке, которая почти не беспокоила. Кресло пришло в движение, показывая мне Милану.

Мою Мили. Фею морфия и невольную спасительницу.

— Милана, это Руслан Казаев, — представил меня Исаев, не замечая моего ступора и ее широко распахнутых глаз.

Глава 5. Разглашение тайны

Милана

— Что ты здесь делаешь? — спросил меня Руслан, глядя сурово.

Его тон был такой жесткий, хлесткий. Словно я ворвалась в его дом и навела

бардак в любимой комнате. Если что, я удивлена не меньше, но при этом

держу себя в руках.

— Хотела спросить у тебя то же самое. Полагаю, Роман Андреевич нас

просветит.

Я перевела взгляд на адвоката. Его лицо тоже вытянулось, он на миг

показался мне растерянным, но быстро собрался и хлопнул в ладоши.

— Вы знакомы? Я этого не знал….

— Мы сами не знали, — рыкнул Руслан.

Он почему-то злился. Стоит признать, этот несносный человек выглядел

горячим как сам ад, когда сдвигал брови и сжимал красивые полные губы.

— В любом случае, нам придется пообщаться по поводу завещания втроем. И

до оглашения, — продолжал просвещать нас Исаев, обходя стол и приглашая

Руслана в кресло рядом со мной.

Но тот не сдвинулся с места. Мне бы развернуться обратно к адвокату, но я

смотрела на своего случайного знакомого не в силах оторваться. Его рука

больше не нуждалась в шине. На нем опять был черный мягкий пиджак, в

волосах черти плясали, а глаза сверлили Исаева. Слава богу, больше не

меня.

— Я не буду ничего обсуждать в ее присутствии, — проговорил Руслан,

продолжая цедить слова.

— Придется, Рус, — мягко осадил его Исаев. — Поверь, это в твоих интересах. В

ваших. Присядь и позволь мне начать.

Я скорее развернулась к Исаеву, чтобы не видеть, как Руслан колеблется.

Мне бы хотелось, чтобы он ушел и одновременно, чтобы остался. Вернулось

то ужасное воспоминание о больнице и частной палате. Оттуда мне самой

ужасно хотелось убежать, но очень долго совесть и еще несколько

иррациональных причин заставляли сидеть на месте и ждать Руслана после

операции.

Он тоже меня не бросил. Спустя бесконечную минуту Руслан Казаев занял

место рядом со мной.

- · Прекрасно, — подытожил Роман Андреевич. — Тогда я перейду сразу к делу.

Через две недели будет оглашено завещание Алексея. Я не буду называть

фамилию на всякий случай, но мы все понимаем. Правда?

Я кивнула, а Руслан опять взвился.

При чем здесь она? — спросил он, едва не дымясь от раздражения.

— При том, дорогой мой Руслан Артурович, что вы двое приоритетные наследники. Именно вам Алексей оставил почти все свои активы.

У меня пропал дар речи. Я точно не ожидала такого поворота. Алексей,

конечно, был добр ко мне. Но я едва ли его помнила и совсем не понимала, с

какой стати он завещал мне что-то ценное.

— Ты шутишь? — выдохнул Руслан, придя в себя.

— Хотел бы, но ситуация не самая веселая, друзья мои. Особенно для вас. Я

сейчас нарушаю все возможные правила. Впервые за свою карьеру. Но я

очень уважаю твоего отца Рycлан и весьма неоднозначно отношусь к

решению Алексея. К тому же произошла утечка информации. Я не могу это

доказать, поэтому буду действовать вне правил и этики. Я мог все это

сказать лично тебе, Руслан, но тогда поставил бы Милану в абсолютно

ущербное состояние. Она имеет право играть с тобой на равных.

— Играть? О чем вы вообще? — не выдержала я. — Я не собираюсь ни во что с

ним играть.

Боюсь, тебе придется. Не уверен, что это будет справедливо даже после

моих откровений, но…

— Твою мать, Исаев! Выкладывай или иди к черту. Хватит философии!!! —

взорвался Руслан.

Я подскочила на кресле. А Исаев и глазом не моргнул, он улыбнулся и

спокойным голосом выдал информацию, которая изменила наши жизни.

— Алексей поделил между вами компанию «Стронг». Пополам. И квартиру в

центре тоже оставил на двоих. С одним условием. Каждый из вас должен

быть не один.

— В каком смысле? — тихонько уточнила я.

— В смысле в законном браке.

— Что за гребаная дичь? — в своем стиле возмутился Казаев. — Она ему кто,

чтобы в принципе упоминать в завещании?

Я обиделась и, наконец, обратилась к грубияну лично в первый раз за этот

странный вечер.

— А ты кто, чтобы разговаривать в подобном тоне и претендовать на

наследство?

Глаза Руслана прожгли во мне дыры. Кажется, я почувствовала физическую

боль от его полного ненависти взгляда.

За что? Хотелось мне спросить, но Роман ответил на этот вопрос раньше,

чем я озвучила.

— Он его единственный сын, Милана. Официальный и по крови. Насколько я

знаю.

— Насколько мы все знаем, — ядовито рассмеялся Руслан. — Или ты тоже

отпрыск Агеева, малышка?

— Н-нет… Господи, ты сын Алексея?

Я невольно закрыла рот рукой. От потрясения жесты сами собой получались

театральные и карикатурные.

— У вас глаза одинаковые, — нелепо выдала я.

— Да, и это все, что мне досталось от отца. Слава Богу.

Руслан встал.

— Ром, это была идиотская затея и не менее тупая шутка.

Он отправился к выходу, но Исаев окрикнул его.

— Это не шутка, Руслан. Найди себе жену и сможешь претендовать на

наследство. Это та самая фирма, о которой твой отец и Салманов

консультировались у меня. Ты же знаешь про нее и тот случай.

Руслан остановился у двери, обернулся.

· Дело чести, хочешь сказать? — усмехнулся он.

Исаев пожал плечами.

— Как хочешь называй. Тогда я Артуру и Кириллу отказал и посоветовал

отступить. Сегодня я даю тебе шанс.

— И ей тоже? — пренебрежительно кивнул в мою сторону Руслан.

— И ей. Было бы несправедливо сообщить кому-то одному.

— Ну ты и сволочь, Исаев. Свою совесть успокоил аж дважды. Молодец.

Сказав это, Руслан вышел за дверь, оставив нас вдвоем в кабинете.

— Он его сын? — переспросила я, как будто все еще могло оказаться смешным

недоразумением.

— Да. Ты не знала?

Покачав головой, я продолжала смотреть на Романа.

— У него другая фамилия. И отчество.

— Алексей и Руслан никогда не общались. Айза: бывшая жена Агеева, вышла

за Артура Казаева. Именно он воспитывал Руса как родного сына.

— Интересно, он такой же грубиян? — продолжала я задавать странные

вопросы. Видимо, все еще от шока.

— Артур человек непростой, но точно не грубиян. Да и Руслан-хороший

парень. Наверное, я плохо подготовился к этому разговору. Хотя понятия не

имею, как выдать такую информацию и не наломать дров. Если не сяду -

уже считай победа.

— Вы рискуете, да?

— Я рисковал много раз и уже достаточно давно, Милана. Сейчас мне

откровенно все равно, даже если ты или Руслан нажалуетесь на меня. Да,

это закончит мою карьеру, но я и сам наработался, если честно. Уже не

страшно.

Уставшие добрые глаза Романа Андреевича говорили, что он не врет и даже

не лукавит. Я честно призналась:

— Не буду на вас стучать, обещаю. В принципе, мне эта информация не нужна.

Я не замужем. У меня даже парня нет.

— Не так сложно найти парня, если на кону несколько миллионов долларов и

пожизненный пассивный доход, Милана.

Я вздрогнула.

— Да, это хорошая стабильная компания с уверенным управлением. Ты

будешь иметь отличный дивиденд просто с прибыли, не вникая в суть. Они

выстояли без Агеева и при смене власти. Такое нечасто встретишь. Подумай

тысячу раз, пожалуйста. Алексей не просто так упомянул именно тебя.

— Если честно, это очень странно. Я думала, он оставит мне что-то маленькое.

Не знаю… Лампу или плюшевую собаку. Я почти не помню его.

Возможно, твоя мать была ему дорога.

— Наверное.

— Она ведь…

· Да, умерла. Тоже. Недавно.

— Прости, но тем более тебе нужны деньги.

Две недели, Роман Андреевич. Как я найду мужа в этот срок? Даже в ЗАГСе

нужно ждать месяц.

Исаев глубоко вдохнул, встал из-за стола, подошел и погладил меня по щеке.

Как маленькую.

· Детка, ты такая славная и наивная. Найди парня, и я помогу вам

поторопить ЗАГС.

Он взял со стола визитку и протянул мне.

— Только будь готова, что Руслан тоже не отступит, — добавил Исаев.

— Он ведь ушел, — напомнила я, указав на дверь.

— Он остынет и будет действовать. Или я не знаю Казаевых. Руслан истинный

сын Артура, к тому же… Ну да, остальное не так важно. Позвони мне. У тебя

есть день-другой, чтобы решиться. Но не тяни.

— Хорошо, — согласилась я и поднялась.

Положив визитку в карман, я отправилась по пути, что проторил Руслан.

Хотелось отказаться от всего, что предложил Исаев, но с другой стороны — с

какой стати? Если Алексей оставил мне компанию, почему я должна

отказываться? Ради грубияна Руслана? Тут скорее наоборот — я хотела ему

досадить. Его агрессия в мою сторону была настолько несправедливой и

болезненной. Я пыталась не принимать это на свой счёт, уговаривала себя,

что проблемы Руслана с контролем не должны на мне отражаться. Но чем

больше я думала о Казаеве, тем сильнее мне хотелось ему насолить.

Подумать только, пару дней назад, на допросе я искренне сочувствовала

этому человеку и злилась на следователя, который никого не собирался

искать и допрашивал меня исключительно для протокола.

Мне не хотелось связывать раны Руслана с утечкой, о которой говорил

Исаев. Тогда ведь и меня бы попытались убить? От таких мыслей ехать

вечером в такси стало жутковато. Может бросить все и улететь обратно в

Италию? Черт с ним, с Агеевым и его завещанием.

Машина остановилась у гостиницы, и я скорее пробежала к входу, перевела

дух, оказавшись в теплом ярком фойе. У меня еще были деньги на счету, но

тратила я их очень неосмотрительно. Нужно было снять квартиру на месяц, а

не расслабляться в апартаментах достаточно дорогого отеля. Но мне совсем

не хотелось еще и готовить себе завтрак, искать студию танцев и зал для

тренировок. Мне нравилось жить, не считая денег. Мои гастроли с труппой

разбаловали. Я привыкла к беззаботной жизни, как та стрекоза из басни. Кто

же знал, что моя нога подведет, и я не смогу танцевать как раньше.

Как обычно, эти мысли загоняли в депрессию. Я очень тяжело выходила из

нее после операции и смерти мамы. Обратно мне не хотелось. Вряд ли я

смогу вытащить себя из болота за косичку еще раз.

Именно по этой причине я нуждалась в тренировках. Движение спасало от

грустных мыслей. Я уже забыла всю химию гормональных процессов, но

точно знала — нельзя лежать под одеялом и жалеть себя.

Переодевшись в номере, я взяла бутылку воды и отправилась в

тренажерный зал. Немного потаскать железо, потянуться, может быть

потанцевать — лучшее лекарство от тоски и промывка мозгов

одновременно. Подумаю про Руслана позже.

К сожалению, он сам обо мне подумал и испортил мне вечер второй раз.

Глава 6. Падший ангел

Руслан

Я свалил от Исаева, чтобы не убить там кого-нибудь. Не могу сказать, кто бесил меня сильнее. Роман со своим острым приступом справедливости или малышка Мили, которая каким-то боком прижималась к моего кровному папочке. Да так удачно прижималась, что он отписал ей половину компании. Компании Артура, блять! Компании, которую Агеев пытался уничтожить, но не стал. Он оставил ее как символ своей победы над моим отцом и мамой. Чертов уебок.

От мысли, что этот человек прикасался к Милане, меня и вовсе тошнило. Почему именно она? Моя спасительница, которая казалась такой светлой и чистой. Агеев не оставил бы ей наследство просто так. Я старался не думать о причинах Мили. Как она вообще с ним связалась?

Он помер в тюрьме. Она не жила в России последние годы. Сколько ей лет было? Проклятье. Казалось, можно сойти с ума от всех этих гипотез.

Я шел вдоль реки, не замечая, как наматываю километры. Из-за руки пока не водил машину, хотя последствия ранения почти исчезли. Через полчаса я остыл и понял, что зря ушел от Исаева один. Мне точно нужно допросить музу-тонконожку. Оставить все так как есть я точно не смогу. Мысли о ней и Агееве сведут с ума.

Первым делом я набрал брата.

— Яволь, мой генерал, — как обычно паясничал Марат.

Я придержал все эпитеты в его адрес и сразу заговорил о деле.

— Помнишь, я просил тебя найти Мили?

— Твоего ангела-хранителя? Конечно. А еще я помню, что ты просил отчитаться о ней через неделю.

— Мне нужно сейчас, Марат.

Он хмыкнул.

— И почему я не удивлен? Вот ты слабак, Русик.

— Попробуй еще скажи, что отложил это дело.

— Конечно, нет. У меня на нее полное досье. Милана Березина, родилась в Москве, в…

— Хватит, Марик. Мне не нужна справка о ее годе и месте рождении. Я хочу адрес.

— Азимут.

— Что?

— Это ее гостиница, Руслан. Она там живет. Тебе нужен ее номер?

— Разумеется.

— Десять пятнадцать. Это высокий этаж, премиальные апартаменты. Ну по меркам этого отеля. На самом деле она пользуется картой особого клиента и такими же хорошими скидками. У нее доступ в лаунж и спортивный зал. Она часто тренируется, кстати. Но за душой на самом деле почти ничего нет. Счет в российском банке и в Италии. Суммы небольшие. Она нигде не работает. Официально во всяком случае. На ее месте я бы снял апартаменты попроще. Девочка не из мажорок, но как будто цену себе знает.

Марат как будто не замечал очевидного в этих данных. Элитные шлюхи не устроены официально, но жить любят красиво.

— В последнее время были списания с ее итальянских денег в пользу местного госпиталя, продолжал брат. — Похоже, какая-то реабилитация. Кстати, она танцовщица. Ты был прав. Похоже, что получила травму.

— Оставь ценные выводы при себе, Марат, — огрызнулся я, теряя терпение из-за его болтовни и неприятной информации.

— Ага, и тебе спасибо, бро, за хлопоты.

— За какие?

— Да, наверное, за никакие. Это же я вывернулся наизнанку, чтобы все узнать про твою крошку.

— Прости, Марик. Спасибо. Я ценю, правда. Просто узнал только что поганые новости.

— Что еще за новости?

— Не хочу по телефону. Кстати, ее фамилия тебе не знакома? Я как будто слышал ее.

— Нет, Рус. Фамилия как фамилия. Вроде не слышал.

— Ладно. Буду сам выяснять. Спасибо, Марат. Я твой должник.

— Угу, вечный, — скабрезно бросил братец, но уже по-доброму добавил: — Звони, если что понадобится. Пока.

Я повесил трубку стал вызывать такси. Говорить Марату о связи Миланы и Агеева я не хотел. Меня самого эта новость словно в грязи вываляла. Не хотелось пачкать еще и брата, который при всем своем уже не детском возрасте и статусе, был достаточно чувствителен к таким вопросам.

Например, Марат не знал, что предки практикуют БДСМ. Его не посвящали в историю нашей семьи. Иногда мне казалось, что мама его бережет, а меня нет. Но я сам в свое время задал несколько неудобных вопросов. Родители не стали врать. Многое я не понимал и не принимал до сих пор. Но больше всего меня шокировал тот факт, что Алексей Агеев игнорировал мое существование. Это было больнее всего.

В качестве защиты я избрал ту же тактику. Мой отец — Артур Казаев. Я не знаю, кто такой Агеев.

Но сегодня мне пришлось вынуть голову из песка.

Машина приехала, чтобы увезти меня в центр. Я сел на заднее сидение, и снова в голове засвербела фамилия Миланы.

Березина. Березина. Березина.

Где-то я ее слышал, но никак не мог вспомнить.

И это точно связано с родителями. Березина всплывала в семейных разговорах, но я никак не мог припомнить по какому поводу. Я собирался позвонить отцу, не имея сил терпеть и мучиться от обрывочных воспоминаний. Но Артур позвонил сам. У него всегда была потрясающая чуйка. Он звонил, когда я шел со спичками за дом, чтобы проверить, как горит пенопласт, когда курил за школой в первый раз, когда вел девчонку в гости.

И вот сейчас вроде бы не было повода звонить, но лицо отца красовалось на моем мобильном.

— Привет, Рус. Ну как ты? Исаев с тобой связался?

— Да, пап. Я только от Романа. Скажи мне, пожалуйста, ты знаешь кого-то по фамилии Березин или Березина?

На том конце провода повисла пауза.

— Пап, — позвал я его. — Ты на связи?

— Да, Руслан.

Голос отца изменился. Теперь он звучал напряженно и сухо. Паршивый знак.

— Так что там с фамилией?

— А зачем тебе?

— Я тебя первый спросил.

Артур вздохнул.

— Это связано с завещанием Агеева, да?

— Не знаю. Ты мне скажи. Я все равно докопаюсь через Марата, — пригрозил я.

Отец вздохнул снова, проворчал:

— Да уж вырастил сыновей на свою голову. Один умный, как Ленин, второй недоделанный пинкертон-Рэмбо.

Еще немного и он приплетет мать, отложит разговор на сто лет. Я не собирался тянуть кота за яйца. Эта инфа нужна мне срочно.

— Ладно, понял тебя. Счастливо. Звоню Марату.

— Стой, Рус, погоди. Что ты за человек такой?

— Весь в тебя, Артур Маратович.

— Спасибо.

— Пап, ты скажешь уже?

— Да. Скажу. Алина Березина долгое время была подругой Алексея.

У меня отлегло. Алина — не Милана. Скорее всего, это ее мать или сестра.

— Постоянной подругой? — я рассмеялся. — То есть его личной шлюхой?

Я прекрасно знал, что Агеев не способен на нормальные человеческие отношения между мужчиной и женщиной. Вообще, между людьми, наверное. То, что отец называл «подругой Алексея», являлось банальной проституткой.

О, нет. Зачеркните. Банальные проститутки не подходили Агееву. Ему нужны были девочки, готовые на все.

— У них ведь не было детей? — тихо уточнил я.

Адский кошмар в моей голове подкинул именно эту мысль первой. Только не моя сестра.

— Нет, конечно. Но у Алины вроде была дочка. Или сын? Я не могу точно сказать. Мы не были близко знакомы.

Я уточнил:

— Не были? Почему прошедшее время?

— Я слышал, она умерла.

— Давно?

— Может год назад? Не помню точно.

— Понятно.

Вот откуда я помнил ее фамилию. Мама упоминала смерть знакомой из Москвы. Год или два назад.

Я провел рукой по лицу. Становится каплю понятней, почему Агеев вписал в завещание Милану, а не ее мать.

— Рус, ты зачем это все спрашиваешь? — надавил отец. — Что-то происходит, а я совсем не понимаю что.

Он злился, и это грозило мне многим. Как минимум его раздражение заметит мама, и сама начнет мне названивать. С ней общаться еще сложнее, чем с отцом.

Но сейчас я не собирался никому ничего объяснять.

— Потом расскажу, пап.

— Ты уверен, что все порядке? Марат сказал, ты отказался от охраны.

— Я таскаюсь по людным местам, пап. Все нормально. Давай попозже позвоню.

Не дожидаясь новых вопросов и угроз, я скорее отключил телефон.

Гостиница Миланы, которую вычислил Марат, находилась в самом центре. Чтобы попасть на этаж, где жила тонконожка, мне пришлось там банально поселиться. Я забронировал номер еще в такси. На ресепшен мне очень быстро выдали ключ, рассказали о завтраке, ВИП-зоне, спортивном клубе только для проживающих. Я кивал и на все быстро соглашался.

Едва у меня в руках оказалась карта, я отправился на этаж, где жила Мили. Плевать, что она сирота. Раз живет в отеле, с голоду не помрет. Пусть только попробует претендовать на наследство.

В моей голове не осталось места жалости. К дочке шлюхи Агеева — уж точно. Яблочко от яблони. Теперь опасения Марата на ее счет не казались мне столь абсурдными. Она могла все знать заранее. Она могла сама устроить покушение. Черта с два ей удастся избавиться от меня. Может сколько угодно смотреть своими глазами олененка, прикидываясь наивной няшечкой. Я больше не куплюсь на это и не позволю ей владеть даже малой частью компании. Это дело моего отца. И я верну ему фирму, которую захватил Агеев. Чего бы ни стоило.

Мой боевой настрой разбился о черную дверь номера. Я постучал, но ответа не получил. Милана могла еще не вернуться от Исаева. Хотя что ей там делать так долго? Раздвигать перед ним ноги? Такое возможно с любым адвокатом, кроме Романа.

— Где ты шляешься, девочка? — проговорил я вслух, прикидывая, не набрать ли Марата.

Но и без звонка в памяти всплыло, что Милана танцует, и брат упоминал о частом посещении зала.

Я отправился туда, не представляя, что скажу ей. Но злость и решительность перемешались во мне и обещали вдохновение по факту.

В субботний вечер постояльцы отеля не слишком стремились заниматься спортом. Я прошел через пустой тренажёрный зал, оценивая отличный вид на Москву через панорамные окна. Мили тут не было. Я уже собирался уходить, но услышал движение в дальнем углу зала. Это оказался класс йоги.

Осторожно открыв дверь, я собирался войти, но замер на пороге.

Мили танцевала. Она была одета в длинную майку без рукавов и лосины до колена. Ее левая нога была замотана эластичным бинтом черного цвета. Аксессуар такой что ли?

Все слова, что могли сорваться с моего рта, застряли там. Все мысли исчезли. Только глаза я держал открытыми и смотрел, как маленькая хрупкая фигурка буквально летает над полом.

Я не знал, что человек может так двигаться. Мили кружилась и подрыгивала, выбрасывала ножку и тянулась руками к потолку. Она то напрягалась струной, то оседала резко на пол. Словно не танцевала, а проживала что-то. Ее глаза были закрыты. Она не замечала меня. Она вряд ли вообще была в этом мире. На лице Мили отражалось нездешнее блаженство. Мягкая улыбка на губах делала ее еще красивее, чем когда она была серьезной.

А ведь я не посчитал ее симпатичной, когда первый раз увидел. Где были мои глаза интересно? Она прекрасна. Идеальна.

Пришлось поправить брюки, потому что мой член снова торчал и требовал свободы, как минимум. А максимум…

Додумать эту мысль я не успел, потому что Мили как-то неосторожно приземлилась и вскрикнула, падая на пол, словно ангел, которого сбросил с небес жестокий Бог.

Позабыв свою злость, я рванул к ней.

Мой порыв был вне реальности. Я просто обязан был ее спасти, защитить, утешить.

— Мили, живая? — вскрикнул я, как истеричная барышня.

Звон моего голоса срикошетил эхом от стен пустого зала. Я поморщился, но сейчас Милана была важнее. Она вздрогнула, ощутив мои руки на своих плечах, приподнялась и тут же вынула наушник. О, это хорошо. Если у нее в ушах играла музыка, значит она не слышала, как я вопил.

— Все в порядке? — спросил я снова и положил ладонь на ее ногу в бинте.

Она поморщилась, наклонила голову на бок. Глаза снова были печальными.

— Откуда ты здесь? — спросила она наконец.

— Пришел подсматривать, как ты танцуешь, конечно.

Мили улыбнулась и ее глаза тоже. Мое сердце забилось чаще. Словно это был какой-то спорт — заставить ее глаза смеяться. И я взял золото на олимпиаде.

Волна эйфории окатила меня. Я сократил расстояние между нами, чтобы смять нежные губы поцелуем.

Глава 7. Соглашение

Милана

Разумеется, я увлеклась. Не заметила, как легкая растяжка перетекла в отработку классических движений, а потом заиграла моя любимая песня. Потом еще одна хорошая и следующая просто потрясающая. Казалось, я собой не владею. Тело само двигалось в такт. Сил не было запретить себе это удовольствие. Я очнулась от острой боли в ноге и теплых сильных рук, что обняли меня за плечи, отрывая от пола.

Я перепугалась и распахнула глаза.

Музыка все еще играла в ушах. Я видела, как шевелятся губы Руслана, но не разбирала слов. Они и не были важны сейчас. Его глаза сейчас говорили намного красноречивее.

Я вынула наушники, вспоминая, что он грубиян и гад.

Но глаза цвета виски заставили проглотить все колкости. Боже мой, это законно вообще? Смотреть с такой нежностью, заботой и тревогой. Точно этот человек метал в меня молнии этими же глазами?

Но даже нежность не исцелила меня. Нога пульсировала болью. Я поморщилась, отвернулась и спросила:

— Откуда ты здесь?

— Пришел подсматривать, как ты танцуешь, конечно, — беспечно и весело проговорил Руслан.

Я тут же вспомнила, каким он был на адреналине после ранения и под кайфом после операции. Именно этот веселый, добрый и местами даже нелепый Руслан сейчас держал меня за плечи. Его руки не были мне неприятны. И губы, что приближались к моим, обещали желанное повторение слишком короткого поцелуя в больнице.

Он не разочаровал. Губы Руслана были требовательными и неистовыми. Никакой нежности, только голод зверя, который наконец нагнал добычу. Я не могла бежать и не хотела. Мне нравилось, как он посасывал мою нижнюю губу и прикусывал до легкой боли, заставляя меня стонать. Мне снова нравилось, как он потягивал мои волосы на затылке и ругался, отрываясь на секунду.

— Какого хрена происходит, Мили?

— Понятия не имею, — ответила я и сама продолжила поцелуй.

Теперь пришла очередь Руслана стонать. Он провел языком между моих губ, и я раскрыла их, впуская его. Глубокий поцелуй окончательно повредил мой разум. Я выгнулась и прижалась к Руслану. Он накрыл ладонью мою маленькую грудь.

Я отшатнулась. Ему не понравится моя плоская грудь. Такие мужчины любят большие сиськи. Господи, да какая разница?

Я наконец слегка пришла в себя. Расстояние между нами, даже небольшое, придало сил, вернуло способность мыслить. Я попыталась встать, но снова подвела нога. Слезы брызнули из глаз.

— Мили, — снова попытался заключить меня в объятия Казаев.

Но я отползла и попросила:

— Уйди, пожалуйста. Что тебе еще от меня нужно?

Голос звучал так жалко. Еще более жалко, чем я себя чувствовала. Руслан больше не пытался меня коснуться.

— Нам нужно поговорить, — заявил он спокойно, но твердо.

Черт знает что, но и жестким он мне ужасно нравился. Этот стальной тон заставил меня вибрировать и немного притупил ощущение собственной никчемности.

— Не хочу с тобой разговаривать, — заявила я почти достойно.

Вот если бы получилось встать, было бы совсем хорошо. Но я пока больше не предпринимала попыток подняться, чтобы не падать к ногам Казаева в очередной раз.

Руслан вздохнул и встал с колен.

— Ладно, вижу, спорить с тобой бесполезно, — проговорил он и как будто собирался уходить.

Мне сразу стало грустно. Я совсем не хотела оставаться одна в пустом зале с пульсирующей от боли ногой. Конечно, скоро пройдет, и я доковыляю до номера кое-как, но остаться там одной…

Странно, эта перспектива показалась мне еще хуже, чем боль в ноге. Хотя я никогда не нуждалась в компании. Мне было хорошо одной всегда. Но не сегодня.

Конечно, это странное ощущение не заставило меня поменять мнение. Я смиренно ждала, когда Руслан уйдет. Но он улыбнулся и заявил.

— Раз ты упёртая до безобразия, придется воспользоваться твоей беспомощностью, тонконожка.

Сказав это, он сгреб меня в охапку и закинул на плечо. Я сразу вспомнила, что не одна тут раненая.

— Слушай, тебе же нельзя. Рука…

— Ага, спасибо за заботу, — хохотнул Казаев. — Вот и не дергайся. Береги мою травму, раз на свою наплевала.

— Откуда ты… — начала я.

— Я все знаю, Милана.

— Отпусти меня!

— Чтобы ты опять свалилась? Нет уж.

— Тебя нравится унижать? Доминировать? Чувствуешь себя мужиком? — завелась я.

— Для разнообразия можно и мужиком. А то я рядом с тобой все чаще чувствую себя ущербом каким-то, — ворчал Руслан, шествуя через пустой зал, занося меня в лифт. — К слову, ничего не имею против доминирования при обоюдном согласии.

— Я не согласна.

— А я тебя не спрашивал.

— Вот и не доминируй.

— Я должен чувствовать себя мужиком. Терпи.

Только на этаже я поняла, что Руслан не просто ворвался на закрытую территорию отеля, но и без проблем прошел к номерам на моем этаже. Общую дверь он открыл сам, остановился у моего номера и ловко вынул из кармашка на моих лосинах карту, открыл дверь.

Мне стало жутко.

Казаев бросил меня на кровать и сам упал в кресло, схватившись за руку.

— Проклятье. Как больно быть гребаным рыцарем.

— Это насилие, а не рыцарство, Руслан, — зарычала я. — В твоем случае и над собой тоже.

— Да-да, и тебе спасибо за заботу, малышка.

— Ты такой кретин! Откуда ты знаешь, где я живу?

— Я же сказал, что все знаю, тонконожка.

— Это же незаконно. Ты проник на частную территорию…

Руслан закатил глаза.

— Оставим в покое мою темную сущность. Можешь написать заявление в полицию. Попозже. Я пришел поговорить, Милана.

— Не хочу я с тобой разговаривать. И не буду.

Я села на кровати и скрестила руки на гуди. Руслан запрокинул голову назад и раздраженно выдохнул.

— Ты все мне скажешь, девочка. Я имею полное право знать, какие отношения у тебя были с Алексеем Агеевым.

— Отношения? — повторила я. — Никаких.

— Да? Именно поэтому он оставил тебе половину компании. Так ведь все делают. Пишут завещание на «никого». Не пудри мне мозги, Мили. Ты спала с ним?

— Ты рехнулся?

— Я-то? Возможно. Но ты ответь на вопрос.

— Я видела Алексея несколько раз. Во всяком случае, помню мало. Он приходил к маме, подарил мне куклу, был добрым.

— Милота какая, — Казаев всхлипнул, кривясь, но тут же сменил тон на серьезный, продолжая допрос: — Сколько тебе было лет?

— Семь. Или шесть. Не помню.

— А потом?

— Потом что?

— Потом спала с ним? В сознательном возрасте.

— Я даже отвечать не буду. Руслан, ты в своем уме? Как бы я с ним спала? Он в тюрьме сидел. Ты же знал это.

— Знал, но для преступников уровня Агеева даже на зоне есть привилегии. Знаю много историй…

— Не желаю слышать ни одну. Выметайся из моего номера.

— Я не могу уйти и оставить тебя в покое, Милана. Наше знакомство выглядит как постановочное в свете последних событий. Скажи спасибо, что с тобой сейчас разговариваю я, а не мой брат и его отмороженные товарищи.

— Как ты смеешь мне угрожать?

— Я не угрожаю. Пока.

— Роман Андреевич знает…

— И ничего не сделал, чтобы остановить меня. Очнись, Мили. Меня ранили накануне оглашения. Исаев говорил об утечке. Не думала, что ты можешь быть следующей?

— Нет, — соврала я, чувствуя, как злость сменяется страхом.

— Не думала, что вместо меня в твоей тренажёрке мог оказаться кто-то … ммм… менее симпатичный и добрый.

— Нет, — повторила я упрямо.

Такие мысли действительно приходили мне в голову.

— Мой отец провел в тюрьме более десяти лет. Ты никогда не интересовалась, почему? За что?

— Да в нашей стране в тюрьме сидят просто так.

— Уже нет, Мили. Громов хорошенько перекроил наше прекрасное государство.

— Мне все равно, Руслан. Я аполитична…

— Прекрати! — рявкнул он, и я вздрогнула. — Тебе не может быть настолько всё равно. Это касается твоей жизни, девочка. Мой биологический отец наделал кучу дерьма и заработал кучу грязных денег. По наследству ты получишь ещё и тонну проблем.

— Мне не нужна твоя компания, Руслан. Раз уж ты пришел сюда и качаешь права, давай договоримся. Я заберу квартиру, тебе останется компания.

— А ты разве замужем? — ядовито поинтересовался Руслан.

— Нет, но…

Руслан приподнял бровь. Под его взглядом любая ложь казалась абсурдной. Пришлось сказать правду:

— Нет.

— Какое совпадение. Я тоже.

— Не замужем? — не сдержалась я. — А хотел бы?

Руслан снова сузил глаза. Я заерзала от его сурового взгляда.

— Я не женат, Мили, — проговорил он, игнорируя мои намеки на гея. — Так уж вышло. Очень удачно для нас, не находишь?

Я пожала плечами, не понимая, к чему он клонит. Руслан выдержал паузу, встал, подошел к окну, посмотрел на ночную Москву, обернулся ко мне и выдал:

— У нас есть один очевидный выход из этого дерьма, Мили. Мы поженимся.

Мои глаза полезли на лоб. Нет, для меня этот выход было совсем неочевидным. Я схватилась за первую же причину для отказа:

— Адвокат сказал, что любые махинации…

— Никаких махинаций. — Руслан подошел к кровати, на которой я сидела, и склонился, выдыхая мне в лицо: — Ты станешь моей женой во всех смыслах.

Он подвигал бровями, бессовестно улыбнулся и лизнул меня в уголок губ.

Я отползла дальше по кровати к подушкам и жалко пропищала откровенную ложь:

— Я не хочу спать с тобой, Казаев.

— Придется, милая. Разок потерпишь.

Вот уж сомневаюсь, что этот озабоченный ограничится одним разом. Руслан дернул меня за ногу (не за больную, спасибо) и потянул обратно к себе.

Он навис надо мной, прижимая своим телом к матрасу. Я хватала ртом воздух, дрожа от страха и предвкушая одновременно. Уперевшись ладонями Руслану в грудь, я даже не давила особенно, зная, что не смогу оттолкнуть. Он намного сильнее меня. С таким же успехом можно сдвинуть шкаф, набитый книгами или камнями. Под ним можно только смиренно умереть.

Именно этим я и собиралась заняться. Но шкаф оказался теплым и не так уж сильно давил, хотя мое дыхание все равно оставалось рваным и поверхностным. Руслан не спешил расправиться со мной и воспользоваться всеми своими преимуществами. Упираясь в кровать одной рукой, он провел губам по моей шее, и я невольно запрокинула голову, чтобы ему было удобнее.

— Мили, как ты пахнешь… — прошептал он.

Я не оценила его восхищения. Чем я могла пахнуть после танцев? Вся потная. Но Руслан как будто с другой планеты. Он нюхал меня, водил носом по чувствительным местам на шее, за ухом, спустился к ключице. Я убрала руки с его груди и схватила покрывало, комкая в кулаках.

— Руслан, пожалуйста… — попросила я, сама не зная что.

— Нам будет очень весело, маленькая. Я бы столько всего хотел с тобой попробовать. Ты такая отзывчивая. Сразу плавишься и течешь…

— Нет, — выкрикнула я, чувствуя, как его рука скользит у меня между ног.

Дернувшись, я задела его руку, и Руслан глухо охнул.

— Бля, прямо в цель, малыш, — выругался Казаев, падая на кровать рядом со мной.

Я скорее отползла в сторону, стекла с кровати и, чуть прихрамывая, чтобы поберечь ногу, отступила к дивану в другой стороне комнаты.

— Да, пожалуй, это правильно, — продолжал болтать Руслан. — Паршивая идея, трахаться во время реабилитации. Ты без ноги. Я без руки. Дерьмовый секс будет. Сделаем всё как нормальные, да? В брачную ночь.

От этого потока сознания у меня произошло короткое замыкание в голове.

— Что ты несёшь, Руслан? — прохрипела я. — Ты все еще на обезболивающем, что ли? Обещал, что шутки кончатся сразу после наркоза.

— Это не шутки, Мили. Это теперь наша ржачная жизнь, — печально проговорил Руслан. — Не скажу, что мысль сделать тебя своей женой мне отвратительна, но хотелось бы от невесты чуть больше энтузиазма.

— Прекрати. Нас никто не поженит. Нам никто не поверит.

Я, конечно, запомнила, что Роман Андреевич предлагал помочь с браком. Но ведь мне, а не Руслану. Или все эти богатенькие «буратины» имеют свой личный вход к сотрудникам ЗАГСа?

— Нам поверят, — зловеще пообещал Руслан. — Если ты начнешь выходить из роли, я тебя туда верну с удовольствием.

— Ну а свадьба?

— Устрою.

— Как?

— Не знаю, если честно.

Казаев поднял глаза к потолку, как будто придумывал за эти секунды способ нарушить закон и правила.

— Как думаешь, президент сможет нам помочь?

— Если президент — это сыр, то вряд ли.

Руслан засмеялся.

— Радует, что у тебя тоже все в порядке с чувством юмора в жопяных ситуациях. Мы будем классной семейкой. Звоним Громову!

Теперь настала моя очередь смотреть на потолок, чтобы не видеть этого шута горохового. Он думает, я поведусь на этот бред.

Руслан достал телефон и стал листать контакты.

— Ищи на «К», — не сдержалась я.

— Почему?

— Ну как же — Кремль.

Руслан покачал головой, нажал кнопку вызова и поднес телефон к уху.

Глава 8. Алло, это Кремль?

Руслан

Стесняться в такой важный момент я не стал. Времени не так много, а Громов мне все еще должен. Наш президент мне нравился. Я помог ему однажды от души, но сейчас сам оказался в непростой ситуации и не мог сообразить, к кому еще обраться за помощью.

Отец — нет. Изведет.

Марат — нет. Он не сможет.

Мама — смотри пункт «отец».

Исаев — слишком бесит сегодня.

Салмановский дядя Коля — доложит отцу.

Так и оставалось, что я мог позвонить Элизабет, чтобы связаться с Андреем. Но беспокоить молодую мать — совсем некрасиво. К тому же однажды Громов велел мне звонить, не стесняясь.

Трубку он снял ой как не сразу.

Мили смотрела на меня насмешливо, пока я пытался дозвониться.

Но Громов не разочаровал.

— Алло, это Кремль? — не сдержался я от тупой шутки.

Сразу пожалел, потому что ну нельзя же так с президентом, хоть он и добрый знакомый половины друзей моего отца. Громов снова оправдал мои ожидания. Он громко и долго смеялся, а потом вернул мне прикол.

— Ошиблись номером — это баня.

— Надеюсь, не помешал, Андрей Михалыч, — попытался я соблюсти церемонии с запозданием.

— Конечно, помешал, Рус. Я же факаный президент. Но ты вроде не звонишь без хорошего повода.

— Угу. Только если ваша жена сбежала, — усмехнулся я.

— Не напоминай, — вздохнул Громов. — Сегодня у меня вроде все дома. Надеюсь, тебе что-то нужно от меня.

— Если честно — да.

— Андрей! — услышал я на фоне недовольный голос Элизабет и усмехнулся. — Сколько можно уже разделять и властвовать?

— Это Руслан Казаев, — сразу сдал меня Громов.

— А, привет ему передай, — смирилась Лиза. — Но все равно не зависай на телефоне.

— Быстро выкладывай, Рус. — вернулся к разговору Громов. — У меня есть пара минут, или в нашей стране будет первый кастрированный президент.

Теперь пришла моя очередь ржать.

— Хорошо. Постараюсь, — выдавил я через смех. — Вы с Лизой, кажется, женились не как все нормальные люди?

— В первый раз?

— Ну да. В Москве. Вроде обошлись без месяца ожидания в ЗАГСе.

— Э-э-э, да. А что такое?

— Мне нужно срочно жениться.

Половину драгоценной минуты Громов молчал.

— Жениться на девушке, и она согласна, — смело добавил я, стараясь игнорировать возмущение на лице Мили. С ней я потом разберусь. Сейчас главное иметь возможность.

— И? — отмер президент.

— Понятия не имею, как обойти систему. Буду очень благодарен за помощь, — закончил я ключевыми фразами.

Эти слова пригвоздили Громова, как бабочку булавкой. Я немного знал его, и готов был поклясться, что должок за мой отчет о полете Элизабет и самолет до Эдинбурга тяготили Громова. Он не из тех, кто привык быть в долгу. Рассчитаться сейчас со мной ему как ипотеку выплатить. Да и просьба у меня простая. Я не просил зарыть труп или предоставить политическое убежище исламскому террористу. Всего-то — немного наебать систему.

Громов снова взял паузу, чтобы замариновать меня. Вроде было понятно, что не откажет, но я все равно понервничал.

Не зря.

— Я помогу тебе, Руслан. Этим вопросом займется Карина. Она же с тобой и свяжется завтра утром. Только один нюанс.

— Какой?

— Я должен точно знать, что твоя невеста согласна.

Я не смог придумать момент лучше, чтобы уверить в этом президента. Возьми я паузу, чтобы переговорить с Мили, все бы затянулось. А так…

— Видеосвязь уместна сейчас, Андрей Михайлович? — уточнил я.

Громов кашлянул.

— Секунду.

Зашуршал чем-то, видимо, положил телефон, чтобы одеться. А потом сам отправил мне запрос на видеосвязь.

На Мили я старался не смотреть. Только молился, чтобы ее не хватил удар. Судя по всему, она ни капли не верила, что я говорю с президентом. Но великий вайфай создал телемост, и я увидел Андрея на экране телефона.

Мне пришлось пересесть на кровать, чтобы в кадре оказалась и Мили тоже. Она не верила и смотрела на меня волком, пока не узрела президента воочию.

— Добрый вечер, — как всегда вежливо и со своими фирменными вкрадчивыми интонациями поприветствовал ее Громов.

— Добрый, — выдавила она едва слышно.

— Андрей Михайлович, это Милана. Моя невеста, — добавил я в конце пояснения. Хотя кто же еще это мог быть?

— Очень приятно, — ответил Громов, улыбаясь. — Милана, вы уверены, что хотите стать женой Руслана?

— Да, — проговорила она снова очень тихо.

Я не успел понервничать. Мили демонстрировала удивительную проницательность и следовала моему плану, не зная даже своей роли.

— Если вы беременны, то сотрудники ЗАГСа, — начал Андрей…

— Я не беременна, — перебила президента Мили и тут же извинилась. — Простите…

— Ничего. Я могу долго болтать, а время уже позднее. Руслан…

Я перевел на себя камеру.

— Ага, ну все понятно. У меня к вам больше нет вопросов. Карина позвонит завтра. Если нужно платье, то советую салон Аллы Довлатовой на Чистых прудах. Мне там понравилось.

Громов подмигнул.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Мы будем иметь в виду.

— Совет да любовь. Доброй ночи.

Андрей Михайлович отключился, как всегда, без лишних многословных прощаний. Вместо них президент оставлял мне обещание помочь и свою поддержку.

Я опустил руку, выключил телефон и сунул его в карман пиджака. Выражение лица Мили было бесценно. Я никогда не козырял перед девушками своими связями, знакомствами или деньгами. Вопервых, некрасиво. Во-вторых, все это приятное приложение, если ты сын Артура Казаева. В-третьих, я умел произвести впечатление и без таких пошлых уловок.

Но удивить Мили оказалось очень приятно.

— Ты знаком с президентом? — спросила она шепотом, словно Громов сидел рядом и очень невежливо было говорить при нем громко.

— Можно и так сказать. Мы играем в поло иногда. Он паршивый защитник, но никому не говори.

— В поло? — повторила Мили за мной.

Она как будто не знала значение этого слова.

— Когда на лошадях и с клюшками, — пояснил я.

— Издеваешься?

— Немного.

— Я знаю, что такое конное поло…

Она треснула меня по плечу, и я выплюнул стон, который очень старался сдержать. Но не вышло. Опять скулю при ней. Когда это кончится?

— Ох, прости, — встрепенулась она, подскакивая, и тут же осела обратно.

Нога ее тоже еще беспокоила.

— Отличная мы парочка, — усмехнулся я. — Что у тебя с ногой?

— Травма, — неожиданно с первого раза призналась Мили. — Порвала связки. После операции мне запретили танцевать в прежнем режиме.

— Но тебе это не мешает порхать, как бабочка над землей.

Я никогда не переживал особенно чужие истории. У меня своих демонов хватало. Но Мили мне нестерпимо хотелось беречь, лечить и вообще никуда не отпускать. Далеко. От себя.

— Не заговаривай мне зубы, — вернулась в роль прекрасной стервы моя раненая балерина. — С какой стати тебе помогает Громов? Как тебе в голову вообще пришло президента дергать по такой глупости?

— Первый, кто пришел мне в голову из походящих персонажей, — объяснил я. — К тому же он был мне должен. Дважды.

— И что ты для него сделал?

— Помнишь, тот с скандал с его женами? Когда Лиза улетела после воскрешения Марины.

— Конечно, помню. Как будто такое можно забыть.

— Тогда мой отец помог ей покинуть страну. Но я сообщил Андрею, чтобы он не волновался. А потом выделил ему прямой рейс, чтобы он забрал Элизабет назад.

— Прямой рейс? Как это?

— Это на частном самолете, Мили.

— Ты оплатил ему самолет?

— Нет, дело не в деньгах. Я организовал сам полет.

— Как?

— У меня был свободный джет и пилот.

— Твой самолет? — Брови Миланы стремились к кромке волос.

— Нет, моего отца. Но последнее время он им почти не пользуется.

— Поэтому на нем летает кто попало. Президенты всякие и

взбалмошные аристократки, — не постеснялась пошутить Мили.

— Типа того.

Она отсела от меня и оглядела с ног до головы.

— Кто ты такой, Руслан Казаев?

— Просто Руслан Казаев из Казани, — скромно представился я. -

Надоедливый курящий сосед из ресторана, которому ты нечаянно

спасла жизнь. За которого тебе придется выйти замуж.

— Ты уверен, что наследство того стоит?

Наверное, мне нужно было посвятить ее в подробности. Но

представил, как начну рассказывать про Агеева и отца, про убийство

директора и рейдерский захват, про Салманова и похищение его

жены. Придется и про клуб говорить, и про ее мать. К черту. Мили

помнит Агеева добрым. Пусть хоть один человек на земле сохранит о

нем хорошие воспоминания. Не хотел я ее пачкать в этой грязи.

Я вздохнул и просто сказал:

— Да, Милана. Я уверен.

— Не могу ответить тебе тем же. Мне нужно подумать, Руслан.

Что тут думать? Девочка, тебе жить негде, денег почти нет, но ты

любишь комфорт и точно не создана для тяжелой работы.

Но вслух я ничего не сказал. Сглотнул и отступил.

Поднявшись с кровати, я отошел к двери. Легкость и приятное

возбуждение сменились нетерпеливым раздражением. Я сжал

кулаки, чтобы не начать ее убеждать.

— Я попросил об одолжении у Громова, Мили. Полагаю, ты дашь мне

завтра окончательный и утвердительный ответ. Иначе я буду…

разочарован.

— Опять угрожаешь? — тут же вскинулась и она. Задрала голову и

смело встретила мою агрессию.

— Делюсь впечатлением от визита, — процедил я, взявшись за ручку

двери.

— Ты так и не сказал, как проник в отель.

Я хмыкнул.

— Это проще простого, дорогая. Я тут поселился. Увидимся завтра.

Я открыл дверь и скорее вышел, чтобы не наломать дров. Мое

терпение имело очень ограниченный лимит. А вот решительность,

наоборот, советовала не медлить и убедить Милану выйти за меня

всеми возможными способами, включая угрозы, применение силы и

методы подчинения, которые я знал из практик БДСМ.

Вообще, сама идея пожениться была абсурдна. Она родилась в моей

голове благодаря стремлению отобрать у Агеева обратно то, что

принадлежало отцу. Пусть и после смерти первого. Плюс я отчаянно

хотел переспать с Мили. Быстро. Желательно, как только заживет

рука. Она бы дала мне и просто так, без сраной свадьбы, но пришлось

бы ухаживать, прикидываться милашкой и обещать что-нибудь типа

любви до гроба.

Такие игры для меня хуже больной руки. Тут хоть локально ноет, а

прикидываясь принцем, меня рвет на части повсеместно.

Я вошел в свой номер, который был всего через три двери по

коридору. Кровать не издала ни звука, принимая меня в свои

объятия. Несколько часов я перебирал в уме все доводы, которые

помогут убедить Мили, если завтра она решит чудить. Даже во сне я

применял к ней разные формы воздействия, чтобы сделать своей

женой.

Забавно. Всю свою сознательную жизнь я в принципе отрицал брак

как явление. А теперь мне непременно надо жениться. Просто кровь

из носу как надо.

Глава 9. Свадебные хлопоты

Милана

Я не спала толком всю ночь. Ворочалась с боку на бок, пихала кулаком

подушку и проклинала слишком мягкие простыни. Перед глазами стояло

лицо президента, которое то и дело сменяла самодовольная физиономия

Руслана. Конечно, он был очень доволен моим шоком. Я совсем

растерялась, точно не ожидала аудиенции у президента. Удивительно, но

этот самый президент, Андрей Михайлович Громов, еще и собирался мне

помочь. Вернее, не мне, а Руслану.

Руслан, который лично знал президента России. Грубиян, курильщик и

приставучка из ресторана оказался чуть ли не аристократом. Не удивлюсь,

если его корни уходят куда-то к Шереметьевым.

Хотя что это я? Его корни мне были известны — Алексей Агеев. Но, похоже, он

не был семьей для Руслана никогда. А вот нас с Кaзaeвым он почти заставил

с того света образовать ячейку общества.

Как бы я ни кривила лицо и не посылала Руслана по ветру, но мне тоже не

была противна мысль, что мы поженимся и будем изображать супругов.

Только вспомнив, как он касался меня, целовал и говорил шепотом…

Мурашки сразу бежали по коже. Я сдвигала бедра и проклинала свои

гормоны. Нужно было думать трезво и с расчётом. Иначе наш липовый брак

не имеет смысла.

Кое-как подремав до утра, я вскочила в шесть. Солнце красило мягким

светом стены Кремля. Как в песне. Каждый день я вставала и любовалась

утренним видом на панораму Москвы. Но сегодня первый раз встретила

рассвет. Прекрасно.

Приняв душ, я с удовольствием заметила, что нога почти не болит. Ранний

завтрак в отеле — это изобилие выбора и не очень много народу. Я наскоро

высушила волосы, оделась и пошла в ресторан.

Руслан догнал меня у лифта. Я не удивилась его появлению, но конечно и не

промолчала:

— Ты прицепил на меня какой-то маячок или преследуешь по запаху?

— Я просто иду на завтрак к открытию ресторана, Мили, — ответил он

невозмутимо.

— И за такого человека я должна выйти замуж?

Двери лифта открылись, и мы вошли. Сразу стало тесно и душно из-за

слишком маленького пространства и слишком высокого Руслана. Он еще и

усугубил все это, почти прижавшись ко мне. Я встретила его плотоядный,

хищный взгляд в отражении зеркальной стены. Казаев опустил голову,

потерся носом о мою шею и жадно втянул воздух.

— Но ты потрясающе пахнешь… Кажется, я уже говорил.

— Кажется, ты бредишь на постоянной основе, а не только из-за операции.

— Не исключено.

Это было уже чересчур, но меня постоянно несло в обществе Руслана.

Особенно, когда он был таким самокритичным, юморным и милым, а не

рычал, словно бенгальский тигр.

— А что, есть другие претенденты на твою руку?

Казаев оглядел лифт, заставляя меня хихикать.

— Ни одного не вижу. Придется выйти за меня, Мили.

Слава богу, лифт быстро приехал, и мы вышли на нужном этаже. Мне нужна

была передышка. В такого Руслана было легко влюбиться. Непреодолимое

влечение, подпитанное симпатией, могло сыграть со мной злую шутку.

Наверно, это все из-за печальных и слишком нервных событий нашего

знакомства. Я не могу относиться к Руслану спокойно. Все мои чувства к

нему какие-то слишком яркие, как его кровь на моем платье.

Я набрала немного еды и налила себе кофе, устроилась в уголке зала за

круглым столом. Народу пока и правда было мало. Руслан присоединился

ко мне и сразу продолжил разговор.

— Я хочу, чтобы ты сегодня же сдала номер и переехала ко мне. Будет

слишком подозрительно жить отдельно даже до свадьбы.

— Я все еще не дала тебе окончательный ответ, — издевалась я, наматывая на

вилку слайс лосося.

— Мили! Прекращай, — начал злиться Руслан.

Пожалуй, его суровые сдвинутые брови стали последней каплей. Он был

чертовски привлекательным, когда злился. Да почему бы и нет, собственно?

— Ладно. Твоя взяла. Давай поженимся.

Он тут же расцвел улыбкой, но я поспешила осадить.

— Но у меня условие.

— Какое еще условие, Милана?

— Ты при мне не куришь свои вонючие сигариллы. Или как там называется

эта гадость?

Руслан заулыбался еще шире.

— По счастливой для тебя случайности я вообще не курю., - сообщил мой

раненый жених.

— Правда? А что это было в ресторане тогда? Аромапалочки?

— Нет. Это было исключение. Думал, поможет расслабиться.

— Помогло?

— Не очень. Еще и кучу проблем нажил из-за девицы, которая на меня

ругалась.

Ты очень бесил своей вонью.

— Знаю, но ты такая красивая, когда психуешь. Я не мог прекратить.

— Серьезно? Ты курил нарочно одну за другой?

— Конечно. Думаешь, удовольствие получал? Хотя получал, конечно. Глядя на

тебя.

— Ты сидел позади нас. Не мог мое лицо видеть.

— Потом я пересел и мне открылся твой прекрасный бешеный анфас.

Я замерла, не донеся вилку до рта и рассмеялась.

— Боже, Руслан, каждый раз, когда я думаю, что ты не такой уж противный, ты

выкидываешь фокус или говоришь что-то… И мне кажется, что ты еще

ужаснее, чем раньше. Как такое возможно?

— А это вообще частое явление в браке. Так что вполне закономерно, что я

тебя раздражаю.

— К слову, — не могла я не оставить за собой право на равнодушие. — Я вообще

не верю в брак и всякие там институты семью, любви и верности. Это все

чушь собачья.

— Полностью согласен.

— Серьезно?

— Да. Именно поэтому я ждал тебя всю свою жизнь. Женитьба — это хороший

союз и взаимовыгодное использование. В нашем случае еще будет дикий

секс.

Я поперхнулась.

— Брось, Мили, — Руслан постучал меня по спине. — Ты не можешь отрицать это.

— Не буду спорить. Все равно бесполезно, — прокашляла я, отчаянно краснея.

Руслан заметил, что я смутилась. Кажется, ему это очень понравилось. Он

провёл большим пальцем по моей горящей щеке и улыбнулся уголком губ.

Его лицо приближалось, и я ждала поцелуя, затаив дыхание, прикрыв глаза.

Кожу защекотало горячее дыхание, но сладостное предвкушение разрушил

ужасный звук. Звонок телефона.

— Твою мать, — выругался Казаев. — Кого в такую рань…

Я украдкой взглянула на дисплей. Номер не определился.

Руслан

Похоже, весь мир против того, чтоб я переспал с Миланой. Сначала мне

тычут в руку ножом, потом чертова больница, потом она убегает и

оказывается связана с Агеевым. Тут бы у меня должен упасть — но нет. Я всё

равно хочу ее. Но вселенная опять строит козни. Теперь уже и целоваться

нельзя сразу звонит кто-то важный с антиопределителем.

— Да, — рявкнул я в трубку, чтобы сразу обозначить неудобный момент.

Но с того конца провода женский властный голос окатил меня

невозмутимостью.

— Доброе утро, Руслан Артурович. Меня зову Карина Верден. Я помощница

Громова.

— Здравствуйте, — попытался я собраться ради такой важной дамы. Очень

приятно.

— Взаимно. Ваша просьба удовлетворена. В Гагаринском ЗАГСе будут ждать

сегодня в двенадцать часов дня. Не забудьте паспорта.

В полдень? — уточнил я, не веря в такую оперативность. — Сегодня?

Глаза Миланы стали огромными. Она тоже удивилась такой скорости.

— Именно, — подтвердила Карина. — Советую не опаздывать, но и рано не

приходите.

— Карина, а можно перенести на два, а лучше на четыре? Я совсем не готов

невеста тоже.

— Если вам нужно время, чтобы проверить чувства и намерения, то подайте

документы на общих основаниях и ждите гребаный месяц.

В конце голос Карины сорвался в легкое раздражение.

Я поморщился, понимая, что херню несу. Но блин! Сегодня. Через несколько

часов.

Я.

— Мы приедем. Большое спасибо за скорость. Я потрясен, если честно.

Немного растерялся. Уверен, мы решим вопрос с нарядами, — оправдывался я.

Давненько не приходилось оправдываться перед женщиной, но помощник

президента вполне достойна исключения.

— Андрей Михайлович рад вам помочь, — отрапортовала Карина и как шеф

повесила трубку, не прощаясь.

— Мы женимся сегодня? — уточнила Милана, пытаясь сохранить спокойствие.

— Да.

В двенадцать?

— Да.

Она ловко скрутила вилкой слайс семги в розочку, отправила в рот и

прожевала.

— Пожалуй, так будет лучше. Без суеты, кортежа машин, принцессиных

нарядов и прочей шумихи. Сделаем все по-быстрому.

Я хотел внести свои поправки, но у меня зазвонил телефон снова.

— Секунду.

— Конечно, — Милана снова принялась за еду, прерывая наш разговор в

очередной раз.

— Вас ждут в салоне Аллы через час, — сообщила мне Верден. — Платье

оплачено президентом. Подарок.

— Спасибо, — сказал я гудкам и обратился к Мили: — Ты доела? У нас все в

притык. Почти нет времени.

Она сделала глоток кофе и не успела ответить. Я схватил ее за руку и просто

поволок за собой из ресторана к лифту.

— Что за бесцеремонность, Руслан? Почему ты опять хватаешь меня,

тащишь… Думаешь, я кукла какая? Твоя вещь… Так вот!

Я затолкал ее в лифт и не дал продолжить гневную тираду об отстаивании

своих прав и моем грубом своеволии. У нас было несколько секунд наедине,

и я наконец поцеловал ее снова. Прижав к стенке лифта, крепко обнимая за

попку, я терзал губы Мили, заставляя ее сдаться, капитулировать.

— Ты лучше помолчи и делай все, что я скажу. Не спорь. Ладно? — попросил я,

когда мы вышли из лифта.

Ошарашенная и румяная, она неожиданно кивнула и пошла к своему номеру,

не стремясь избавиться от моей руки, которая приклеилась к ее талии.

Милана послушно собирала вещи, пока я следил за ней, как цербер,

опрашивая время от времени.

— Как твоя нога?

— Нормально. Почти не болит.

— Тебе нужна терапия?

— Только гимнастика, я сама делаю. И не носить каблуки.

— Мне нравится, что ты маленькая, — не сдержался я. — Сейчас отвезем ко мне

вещи и поедем за платьем.

— Нет! — неожиданно встрепенулась она. — Я не хочу никакое платье. Что за

чушь?

— Придется, милая Мили. Нас ждут в салоне Аллы Довлатовой. Это подарок

Громова и его очередная услуга.

Я был очень доволен, потому что Мили нечем было крыть. От таких подарков

не отказываются. У нее было мало вещей. Одна сумка и небольшой чемодан.

— Это все? — спросил я.

— Да.

— Есть какая-то ячейка или часть оставила в Италии?

— Ничего я не оставляла, Руслан. Почти всю сознательную жизнь я кочую. У

меня нет страсти к шмоткам и тасканию за собой тяжестей.

— Прекрасно. Поехали?

— Да.

Мили заглянула на ресепшен и закрыла аренду номера. За это время я

вызвал такси, которое приехало как всегда быстро для этого тарифа.

Водитель упаковал багаж, а мы сели на заднее сидение. Я автоматически

накрыл руку Миланы своей.

— Тебе страшно? — спросила она, едва машина тронулась.

— А должно быть? Пока жена меня устраивает. Или у тебя еще приготовлены

сюрпризы?

Мили покачала головОЙ.

— Нет, Руслан, я не про нашу свадьбу. Тебя уже ранили. Мы точно перейдем

кому-то дорогу, сделав такой финт.

Развернувшись к ней, я взял обе ее руки в свои.

— Ты не должна бояться, Мили. Я смогу тебя защитить. Что бы там ни было, но

теперь ты под моей охраной. Я за тебя отвечаю.

Она закивала.

— Не бойся, ладно?

— Я стараюсь.

— Все будет хорошо. Сейчас я переоденусь, и мы поедем за платьем.

Мили сморщила нос и стала очень хорошенькой.

— Ненавижу наряжаться.

— Я тоже. Но так надо.

Мы приехали достаточно быстро. Я провел Мили через светлый холл к

лифту. Она крутила головой, явно не готовая к шикарному жилому

комплексу.

— Нравится? — не сдержался я.

— Очень, — ответила она без лишнего кокетства.

Мы поднялись наверх, и я завез в гардеробную ее вещи. Мили бродила по

гостиной, пока я переодевался. У меня тоже не было привычки наряжаться,

но костюмы давным-давно стали повседневной формой для офиса. Я едва

сдержался, чтобы не надеть парадный пиджак пилота. Оставим это на

потом. Темно-синий костюм — прекрасная альтернатива и вполне

подходящий наряд для свадьбы.

— Можем ехать, — сообщил я Милане, выходя в гостиную.

Она обернулась и бесхитростно охнула.

— Ты выглядишь потрясающе, — искренне похвалила она мой вид.

— Спасибо, дорогая, — ответил я развязно. — Поехали и тебя приведем в

порядок.

Она хмыкнула и прицепилась к моему локтю.

— Как твоя рука? — вернула мне заботу о здоровье Милана.

— Хорошо. Но через мосты сегодня не понесу.

— Будешь должен, — едко отметила Мили.

Я закивал, сверяя часы. Если взять машину отца, не заморачиваясь с

ожиданием такси, то везде успеем.

Глава 10. Когда поздно отказываться

Руслан

Немного попрыгав по рядам и воспользовавшись полосой для

общественного транспорта, я все-таки успел к назначенному часу на Чистые

пруды. Чудесным образом нам досталась парковка прямо напротив салона

Довлатовой. Я ни хрена не понимал в свадебной моде, но все равно знал это

имя. Она вроде Юдашкина и Цигаль, только по узкой теме свадебных

нарядов.

— Здесь парковка за час стоит целое состояние, — заворчала Мили.

— Серьезно? Будешь читать лекцию о расточительности, едва съехав из отеля

в на Арбате? Не начинай, Милана. Сейчас купим платье, которое стоит как

чугунный мост и спокойно поженимся.

— Успокаиваешь? — хмыкнула она.

— Нет, соблазняю.

— Не стоит, Руслан. Я уже согласилась за тебя выйти. По большей части из-за

президента.

— Хочешь сказать, теперь я у него в долгу?

Мили вздернула бровь и ничего мне не ответила на это. Мы вошли в салон.

Большой зал оказался пуст. Но нас встретил стук каблуков, а потом и сама

Алла вошла в приемную.

— Руслан Артурович, — она протянула руку. — Рада видеть.

— Взаимно, Алла. Это Милана, моя невеста. -

представил я сразу спутницу.

— Здравствуйте, — пискнула Мили, потягивая руку высокой женщине, чей

возраст было невозможно угадать. Осанка и взгляд царицы советовали и не

пытаться.

Из-за спины Аллы вышла крошечная девушка.

— Моя помощница Настя, — представила она ее. — Пойдемте, Милана. Руслан….

Алла обернулась и остановилась. Я намеривался следовать за ними, и она

это поняла.

— Вам лучше подождать здесь. Это женское царство. К тому же плохая

примета видеть платье невесты до свадьбы.

— Знаю, Алла. Но наша свадьба в полдень. Считайте, что я совмещаю покупку

платья с выкупом.

— В полдень… — ахнула Настя, театрально прикрыв рот ладошкой. — Как же так..?

— Становится понятно, почему мы так спешим, — перебила помощницу Алла. — Милана, кем вы хотите быть? Принцесса? Леди-вамп? Обольстительная хулиганка?

Мили переступила с ноги на ногу и закусила губу. Кажется, такой неуверенной она даже в скорой не выглядела.

— Я бы хотела быть собой… — проговорила она так тихо, что я едва расслышал, а потом чуть увереннее добавила. — Если можно.

— Это непростая задача, — уважительно заулыбалась Алла. — Но мы постараемся справиться. Давайте выпьем чаю и поговорим немного.

Последняя фраза меня убила.

— Алла, мы женимся через три часа. Минус час на дорогу с пробками. Вы понимаете, что…

— Поверьте, Руслан, я понимаю все, что связано с вами. Но вы приехали в мой салон. Пожалуйста, не мешайте мне делать мою работу. Мы сэкономим кучу вашего драгоценного времени и сил Миланы, если сейчас попьем чаю и поболтаем немного. А не будем мерить тысячу платьев, которые вашей невесте не подойдут.

Я очень хотел поспорить, но встретил взгляд Миланы. Вспомнив ее скромный багаж и весьма простую одежду, я понял, что она не любит наряжаться. Стратегия Аллы ей нравилась. Я не отважился продолжить давить и позволил дамам решать самим.

— Как скажете.

— Спасибо, — улыбнулась мне Мили.

Следующий час мы пили чай. Настя заварила что-то травяное и пряное, разлила в изящные чашки, предложила конфеты и варенье. Я отказался, а вот Милана не стала. Алла завела непринужденный разговор. Она начала с погоды, потом спросила, каково вставать так рано и мчаться куда-то. По ходу она выяснила ‚что Мили жила в центре с видом на старый Арбат и Кремль, что она не так давно в России и любит танцевать.

— Твоя походка выдает танцовщицу, — отметила Довлатова. — Ты немного пружинишь и раскачиваешься. Не знаю, как точнее описать. Моя племянница балерина в Большом. Вы с ней чем-то похожи. Ты танцуешь классику?

Мили сразу сникла и опустила глаза.

— Я танцую теперь только боль, Алла. У меня была травма. Я недавно перестала хромать.

С ресниц Миланы упали две слезинки. Я сидел, как пень, не зная, что делать. То ли избить модельера, которая вместо того, чтобы нарядить мою невесту, расстроила ее до слез. То ли кинуться обнимать будущую жену.

Пока я решал, Милану обняла Алла.

— Не надо плакать, милая Милана. Все к лучшему. Сейчас тебе больно, но я уверена, что это начало нового пути к чему-то большему.

— К чему? — всхлипнула Мили.

— Ну… — Алла потянула ее за руку, заставляя встать. — … учитывая, что ты выйдешь замуж в платье, которое тебе дарит президент России, а твой муж — статный красавец Казаев, по которому сохнет вся Москва… Ты точно в начале выдающегося пути. Главное, сделать первый шаг. Вот сюда.

Алла провела ее к смежной комнате и пригласила жестом войти. Я остался стоять, немного шокированный всем происходящим.

— Выпейте еще чашечку, Руслан. Мы вас позовем, — похлопала меня по пиджаку Алла. — На выкуп.

Не знаю, что они там делали, пока я пил чай. Совсем не исключаю вариант, что сварили в котле пару лягушек в крапиве с кладбища и из этого зелья наколдовали Милане платье. Она провела в студии минут пятнадцать. Алла вышла ко мне первая.

— Поздравляю вас. Моя работа окончена.

Мы еще раз пожали руки, и она удалилась куда-то по лестнице наверх. Качнувшись на пятках, я собирался войти, но наткнулся на Настю.

— Как вам чай? — спросила она ну совсем не в тему.

— Прекрасно. Спасибо.

— Можете пройти, Милана вас зовёт. Я буду в приемной. Мне нужно подготовить салон к открытию и сделать несколько звонков. У вас есть минут десять… на выкуп.

Она хихикнула и пробежала мимо меня.

Я вошел в большую примерочную и сразу увидел ее. Милана стояла посреди круглой зеркальной комнаты. На ней было очень простое белое платье в пол. Прямое, с длинными рукавами. Но в отражении зеркал я увидел ее спину, которая была открыта почти полностью. Волосы были подняты и собраны заколкой с белыми цветами.

Мой стон вырвался изо рта, прежде, чем я взял себя в руки. Идеальное платье, вашу мать. Я точно знал, что буду касаться ее голой кожи, пока мы не приедем домой после регистрации. Я знал, что у меня будет стоять просто от того, что я буду ее трогать. Я знал, как легко сниму это платье, и оно упадет ванильным облачком на пол, оставляя мне мою Мили идеально голой.

Ладно, наверно, она все же в трусиках, но лифчика точно нет. Идеальное платье.

— Тебе нравится? — спросила Милана почти шепотом.

Кажется, она волновалась, что мне не понравится. Я подошел к ней вплотную, посмотрел вниз. Ей подобрали туфельки без каблука. Она осталась моей маленькой Мили. Я мог бы носить ее в кармане, пока рука не заживет.

Не в силах сдержать порыв, я обнял ладонями ее лицо и поцеловал дрожащие губы. Язык прошелся между ними, но я не стал проникать дальше, чтобы не увлекаться, лишь лизнул уголок рта и пососал нижнюю губку.

— Нравится — это слишком примитивное слово. Его нельзя применить к тебе и платью, которое идеально.

Мили закивала радостно. Ее глаза, все еще влажные, теперь светились счастьем.

— Я тоже так думаю, проговорила она. — Теперь понятно, почему Лиза Громова покупала здесь платье. Это не просто салон…

— Это логово ведьмы, — закончил я за нее.

— Ага.

Мили засмеялась. Я взглянул ей за плечо и провел по голой спине, вдоль позвоночника пальцами. Наблюдать свои действия через отражение зеркала — невероятно заводит.

Мили повела плечами. По ее коже побежали мурашки. Я был адски доволен такой реакцией, и хотел бы попробовать еще не один фокус, но время нас не щадило.

— Я бы еще сто лет здесь провел, глядя на тебя. И не только глядя. Но нам пора.

— Пора, — согласилась Милана. Я взял невесту за руку и повел к выходу.

Милана

Руслан смотрел на меня так, словно хочет сожрать. От него постоянно фонило страстью, но в примерочной наедине он буквально трахал меня глазами. А я мысленно легла на пол и позволила ему это делать. Между нами искрило постоянно. Когда он целовал меня, я чувствовала, как на кончиках пальцев рождаются маленькие молнии, и разряд бежит по всему телу, ударяя по самым слабым местам. Слаба я оказалась на передок. Кто бы мог подумать. Я вообще считала себя фригидной, полагая, что моя единственная страсть — это танцы. Но Бог послал мне Руслана Казаева, чтобы он уверил меня в обратном.

Хорошо, что он всегда чувствовал момент и время, держал себя в руках. Благодаря выдержке Руслана, мы вышли в приемную из примерочной залы, а не остались там кувыркаться и портить мое чудесное платье. Что даже немного жаль.

Не знаю, почему я чувствовала себя так странно. Словно пьяная или под кайфом. Мои ноги почти не касались земли. Я как будто парила, поспевая за Русланом. Он шел широкими шагами и быстро. Казаев сжимал мою ладонь очень крепко, почти до боли, но я не спешила просить его ослабить хватку. Мне нравилось принадлежать ему, следовать за ним, знать, что скоро этот невероятный мужчина, друг президента и завидный холостяк Москвы станет, моим мужем. Пусть наш брак будет фиктивным, но он будет.

— Алла просила передать вам, — проговорила Настя из за стойки и вручила мне маленький букетик синих цветов. — Это незабудки.

— Очень красивые, проговорила я в ответ, удивляясь в очередной раз.

Как они смогли подобрать мне платье, прическу и цветы за какие-то полчаса? Как они смогли собрать мой образ? Именно мой. Я никогда не задумывалась о свадебном наряде, но Алла создала его с нуля и попала точно в цель.

Я старалась не думать, что это слишком здорово для ненастоящей свадьбы. Но точно знала, что второй раз такое чудо не повторит даже сама Довлатова.

Руслан перевел меня через улицу и открыл дверь машины. Всю дорогу я улыбалась, как дурочка, разглядывая дома, впитывая солнце. Казалось, вся вселенная принадлежит мне. Сегодня я точно буду счастливой и беззаботной. Уверена, Руслан мне это обеспечит.

Казаев не отпускал мою руку, поглаживал пальцы и время от времени поворачивался, чтобы посмотреть на меня. Да, он не разочарует.

— Что? — спросила я на светофоре, когда он в сотый раз отвлекся, чтобы пялиться на меня. — Что то не так с моим лицом?

— Все так. Разве что… Ты слишком прекрасна.

Конечно, я опять покраснела. Мое поломанное эго совершенно не привыкло к таким сочным и однозначным комплиментам. Самое приятное, что я слышала от парней — твои сиськи чуть больше, чем кажется. Или: ты на сцене поживее. А еще: ты слишком худая, но лучше так, чем жирная.

Я сглотнула, стараясь забыть эти несуразные замечания. Руслан погладил меня по горящей щеке, и я инстинктивно потёрлась о его ладонь. Еще немного, и я бы замурлыкала от его легкой ласки. Но он сказал: — Приехали, тонконожка. Я бы поцеловал тебя сейчас, но мы почти опоздали.

Распахнув глаза, я нашла нас в машине на парковке у Дворца бракосочетаний на Ленинградке. Правда, мое зрение все еще оставалось пьяным. Я не могла сфокусироваться, чтобы разглядеть детали. Все было в тумане, словно сон или фантазия.

Руслан вышел из машины, открыл дверь и помог мне выйти, придерживая платье ‚чтобы не испачкать о пороги. Я поблагодарила его, прицепилась к локтю, который он любезно предложил. Мы прошли к черному ходу. Вернее, Руслан вел меня куда-то в сторону от парадных ступеней и дверей. Я могла только догадываться, что это служебный вход.

Казаев что-то уточнял у сотрудников, которых мы встретили по дороге и продолжал идти. Я продолжала пребывать в коме.

Нас расписали моментально. Никаких речей, церемоний и танцев. Уставшая женщина средних лет забрала наши паспорта, вернула через минуту вместе со свидетельством о браке.

— Поздравляю, — проговорила она без энтузиазма.

— Я могу поцеловать невесту? — нагло спросил Казаев.

— Как вам угодно, — проворчал наш церемониймейстер, закатив глаза.

Руслан подхватил меня за талию, заставляя прогнуться. Я захохотала, как ведьма, принимая его поцелуй.

— Поздравляю вас, Милана Казаева, — проговорил он мне в губы, сцеловывая мой смех.

— Дурак, — только и ответила я, выпрямляясь и прижимаясь к мужу.

— Букет только здесь не разбрасывайте, — продолжала ворчать тетка.

— Нет, он слишком миленький. Я возьму его с собой, — заявила я, прекрасно понимая, что ей плевать.

А вот Руслан кивнул и наконец стал прощаться. — Спасибо вам большое за внеочередную церемонию.

— Пожалуйста, — проворчали нам в спину.

Я хохотала, пока мы шли к машине. Слезы лились по щекам от смеха, такой забавной мне казалась эта богиня брака.

— Она едва сдерживаясь, чтобы не выгнать нас. Заметила? — усугубил мое веселье Руслан.

— Она едва сдерживалась, чтобы не убить нас, — поправила я его.

— Ты букет оставила на зло?

— Конечно, нет. Я люблю его. Он такой чудесный.

— Почти как ты, — снова смутил меня Руслан.

Он вдруг развернулся и потянул меня в обратную от выхода сторону. — Что ты делаешь? Куда мы?

— Пройдем через нарядный холл. Зря что ли я Громова дергал?

Не знаю, как Руслан ориентировался в переходах и поворотах, но мы действительно оказались в парадной части дворца. Казаев притормозил к большого зеркала в золоченой раме, достал телефон и сфоткал нас в отражении. Мои глаза действительно были безумными, и сердце колотилось, как бешеное.

— У нас должна быть хоть одна парадная фотка со свадьбы, — пояснил Руслан. — А какие будут остальные? — продолжала я дразнить его и посмеиваться.

— Остальные неприличные. Я собираюсь раздеть тебя и снимать с разных ракурсов.

Я сглотнула. А ведь его план не казался мне отвратительным, скорее порочно привлекательным. Кошмар. Я жена этого психа всего пару минут, а уже становлюсь такой же озабоченной. Но моя пуританская чопорность пока брала верх. Я сварливо ответила: — Ни за что на свете. Даже не мечтай.

— Посмотрим, — Руслан подмигнул и провел рукой по моей спине.

Я тотчас вспыхнула. Совсем не от смущения. Казаев сделал еще несколько фоток.

Уже не в отражении. Он снимал меня и улыбался так, словно я уже была голая и лежала перед ним открытая и на все согласная.

— Ладно, женушка. Не зарекайся, — легко принял мой отказ Руслан и снова повел куда-то.

На этот раз действительно к выходу. Мы оказались на улице и сделали небольшой круг, чтобы дойти до машины.

Руслан вручил мне наши паспорта и свидетельство о браке, чтобы найти ключи от машины в кармане. Он открыл мне дверь и помог сесть, снова придержал платье.

— Брось в бардачок документы, — посоветовал Казаев, заводя мотор.

Я открыла ящичек, но положить туда ничего не успела. Мне на колени выпала веревка и что-то еще.

— О, господи, боже мой, — вырвалось у меня изо рта.

Что-то еще оказалось плетью. Я не бог весть какой специалист по БДСМ, но всем известная книжка и кино популяризировали эту тему.

— Вот черт, — прокомментировал происходящие и Руслан.

У меня по спине скатилась капля холодного пота. Стало страшно в одночасье. Я вышла замуж за человека, о котором ничего толком не знала. Он мог быть кем угодно. Не только другом президента, но и чертовым садистом-маньяком.

Запихнув все обратно в бардачок, я стала искать ручку двери. Потому что первое, что подсказала мне интуиция было — бежать. Но Руслан сообразил быстрее и заблокировал замки.

Вот так всегда и бывает. Никаких сказок. После кайфа — жестокое похмелье. Тот жуткий момент, когда отказываться поздно. Поздно бежать. Поздно даже плакать и звать на помощь.

Глава 11. Слишком странно, чтобы быть ложью

Руслан

Что за сказочное блядство со мной происходит? День так хорошо начался и продолжение обещало быть прекрасным, но на белом платье лежали холщовые веревки и хлыст. Милана смотрела на этот натюрморт с ужасом. Пожалуй, она бы перепугалась не меньше вывались ей на колени окровавленный топор и еще теплый ствол.

Как теперь объяснить это дерьмо молодой жене? Которая к тому же собралась удирать от меня. Я сразу заметил, что Мили ищет ручку. Пожалуй, найди я в ее машине страпон и наручники тоже дал бы деру. Но отпускать невесту так просто я не собирался, хоть и понимал ее порыв. Поэтому я заблокировал двери и взял Мили за руки. Вернее, попытался.

Не успел я прикоснуться к ее прохладным пальцам, она замахала на меня руками.

— Нет. Не трогай меня. Даже не думай, Руслан! Не смей. Я не… Это же… Пожалуйста, открой дверь. Я…

— Ты что? — не удержался я. — Пойдёшь прогуляться? В таком виде?

— Слушай, нам ведь необязательно жить вместе… — начала она.

Я огрызнулся:

— Обязательно.

— Но нам точно необязательно заниматься всем этим извращенным сексом.

— Точно, — тут я не мог не согласиться.

Милана вроде бы даже поверила, но паника все равно читалась в ее взгляде. Я не знал, что придумать, чтобы успокоить ее. Любая отмазка казалась глупой. Только правда выглядела более-менее правдоподобно. Как ни дебильно это звучит.

— Слушай, — начал я, снова хватая ее руки. Пришлось приложить немного грубой силы. Она больше не дергалась, слава богу. — Это не мое.

— Конечно, — истерично захохотала Мили. — Дай угадаю. Тебе подбросили? Брось, Руслан. Я не из полиции, и это всего лишь веревки и плеть, а не кокаин. Не надо оправдываться.

Но я продолжил объяснять, хоть и действительно не любил это дело.

— Мили, это машина моего отца. И это игрушки моего отца. Я не знал, что бардачок набит…

Тут я лукавил, и Мили моментально почувствовала ложь и пришщурилась. Пришлось поправиться.

— Ладно, я мог догадываться, что там его вещи, но не проверил. Слушай, ну не стал бы я просить тебя убрать документы, где у меня плетка и веревка. Я местами конченый, но не дебил же.

— Этот факт меня немного утешает, — призналась Мили очень честно.

Минуту назад она была румяная и счастливая, сейчас зеленела и бледнела. Но при этом весьма трезво рассуждала:

— Но история про отца и веревки не очень складная. Зачем они ему?

Мне снова пришлось быть честным в ответ. Язык едва поворачивался, когда я говорил:

— Мои родители практикуют БДСМ.

— Сколько им лет? Ты сам уже не мальчик.

— Либидо позволяет.

— Откуда ты знаешь? Они не могли сами тебе рассказать. Зачем ребенку такое знать?

— Это вышло нечаянно. Однажды я примерно так же нащупал в бардачке анальную смазку, пока искал футляр с папиными темными очками. Ребенком я тогда уже не был. Слава богу.

— Что отец сказал тебе на это? — спросила Мили. То ли допрашивала, то ли ей действительно было интересно.

Я прекрасно помнил слова Артура и воспроизвел их, невольно копируя интонацию отца:

— Что ж, теперь ты знаешь, что я люблю твою мать самыми разными способами.

Мили нервно хихикнула.

— То есть ты не связываешь полузнакомых девушек и не избиваешь их до смерти? — уточнила она.

— Нет, только женюсь на каждой встречной, чтобы вытрахать из нее весь ад. Моя невеста скривила рот.

— Не смешно, Руслан.

— Поверь, мне тоже.

— Но анальная смазка не связана с БДСМ, — продолжала допрашивать Мили.

— Мы можем обсудить это хотя бы не в машине? — взмолился я.

На что Мили вздохнула, почти соглашаясь, но потребовала:

— Поклянись, что не будешь меня связывать и мучить.

Я вернул ей мученический вздох. Фантазия с ее связанными за спиной руками во время минета не советовала мне быть настолько категоричным. Но я пошел на встречу страху бедной девочки: — Клянусь, — и тут же добавил: — Если только ты меня сама не попросишь об этом.

— Не попрошу, — упрямо выплюнула она.

— Ладно, — согласился я быстро, уточняя: — Можем теперь ехать домой?

— Н-наверно.

Не давая ей времени на сомнения или новую истерику, я скорее направил машину в сторону дома.

— Ты же видела мой дом, — решил напомнить я Милане. — Он не похож на подвал, где я пытаю маленьких девочек.

— Я видела только гостиную и гардероб, — не повелась Мили. — Устрою тебе экскурсию, как приедем. — Хорошо.

Больше мы не разговаривали. Мили не требовала остановить и выпустить ее и даже не вырывала руки из моей. Она перестала кусать губы, когда мы подъезжали к дому. Я посчитал, что это очень немало для одинокой девочки, которая доверилась сомнительному типу, чтобы получить наследство.

Оставив машину в боксе, я с тоской посмотрел на резвый БМВ Марата. Он здесь бросал свой спорткар, как в гараже. Нужно было взять его утром, но я посчитал, что будет нелепо и по-пижонски прикатить с невестой на низкой гоночной тачке. Папин седан внушал больше доверия. Зря, как выяснилось.

Второй раз за день мы с Мили шли к лифту. Я отпустил ее руку, чтобы прилепить свою ладонь на голую спину. Она сводила меня с ума. Вернее, они: сама Мили, ее голая спина и платье с потрясающим вырезом сзади. Мы вошли в лифт, ия не мог прекратить смотреть на нее в отражении зеркальной стенки. Такая скромная и чистая. Я просто обязан быть ее демоном, который соблазнит и научит плохому.

У меня сложилась твердая уверенность, что, несмотря на острый язык и боевой характер, у Мили в постели не было нормального опыта. Я точно собирался это поправить. Прямо сейчас.

Мы прошли в квартиру, и я стал показывать Милане все комнаты подряд. Она посмеивалась, но следовала за мной послушно. Последней оказалась опять гардеробная. Я остановил Милану у зеркала, продолжая любоваться отражением и трогать ее.

— Теперь видишь? Здесь нет никакого подвоха. Только я.

Она прикрыла глаза, длинно выдохнула, принимая мои поцелуи на своей шее.

— Только ты — это тоже очень большой подвох. У меня в голове не укладывается, что мы женаты.

— Такие факты укладывать нужно в других местах, Мили.

Я зацепил пальцами невесомые рукава и потянул их вниз по ее рукам, заставляя все платье также стремиться на пол. Мой рот продолжал отвлекать Милану. Видимо, поэтому она не стала сопротивляться в процессе. Но вскрикнула, когда платье соскользнуло с нее за долю секунды, оставив в одних трусиках перед зеркалом. Идеально. Именно так, как я представлял, едва увидел ее в этом белоснежном наряде.

Я собирался как следует рассмотреть свою жену, но Мили тут же закрылась. Она приложила ладони к груди и скрестила ноги. Как будто от этого стала чуть более одетой. Окончательно портя прелюдию и созерцание, она развернулась ко мне лицом и спешно заговорила: — Я знаю, что мы должны переспать. Давай сделаем все быстро и на кровати.

Мой член был в приподнятом настроении весь день. Усилиями воли я сдерживал возбуждение, но сейчас у меня от удивления подопустился сам по себе.

— Я не хочу, чтобы ты на меня смотрел, — добила Милана.

— Это еще почему? — не мог не поинтересоваться я.

— Тебе не понравится. У меня несуразная фигура. Я не хочу…

— Стоп! — рявкнул я и оттолкнул Мили.

От злости сил приложил чуть больше, чем требовалось, и моя невесте качнулась, сделав два шага назад, едва не упала. Я успел поймать ее, развернул обратно к зеркалу и отодрал руки, силой завел их ей за спину.

— Не надо, — всхлипнула она, зажмуриваясь.

Я же наоборот смотрел в зеркало, пытаясь найти изъян, который она хочет спрятать. Родимое пятно, шрам, третья сиська или лишний сосок, два пупка, член в трусиках.

А нет, последнего точно можно не бояться. Не настолько я слеп, чтобы парня не рассмотреть. На первый взгляд, да и на второй не было у Мили никакого повода прятаться от моих глаз. Готов поставить папин самолет, что вся чушь в ее голове. И вложил ее туда какой-нибудь прыщавый мудак с манией величия и привычкой самоутверждаться за счет девочек.

Милана напомнила о своем бойком нраве, дернувшись, чтобы освободиться и потребовала.

— Пусти!

— Замри, детка, — потребовал я, отбросив шутки и включив серьёзный голос. — Или я спущусь в машину за веревками, чтобы сделать тебя покорной.

— Веревками ты сможешь меня связать, но покорной не сделаешь, — выпалила она.

Я решил не спорить. — Тем более, не будем тратить силы и время.

Наконец, я рассмотрел ее всю. Худенькая, но плавная. У нее не торчали ребра, как у некоторых моделей, с которыми я спал. Она была подтянутой и одновременно женственной. Я продолжал держать ее запястья сзади, но перехватил их одной рукой. Мили уронила голову и зажмурилась, чтобы не видеть, как я изучаю ее тело.

Я положил ладонь ей на живот и попросил: — Открой глаза, Мили. Она помотала головой. Кажется, больше уже из вредности, чем от страха.

Усмехнувшись, я погладил ее, запустил палец под резинку трусиков и очертил контур по низу живота. Жена дернулась и пискнула, но продолжала играть в слепую.

— Что тебя так пугает в собственном теле, Мили?

Я оставил ее трусики и повел пальцами вверх, надавливая чуть сильнее, чем при обычной ласке. Мили застонала. Ей это нравилось. Но она продолжала молчать как партизан.

Проложив губами дорожку поцелуев от ее ушка к плечу, я провел пальцами между грудей. И тут меня осенило:

— Разве что грудь маловата.

Мне так не показалось с первого взгляда, потому что именно такая грудь была идеальна для ее пропорций. Но сейчас я вцепился взглядом в ее сиськи и рассматривал их как подросток, при котором девочка впервые сняла лифчик. Инстинктивно я потерся членом о ее полку. Он напрягся еще сильнее. Хотя казалось, это уже невозможно. Черт, я же не кончу только от созерцания?

Мили всхлипнула, но я точно не собирался ее отпускать. Наоборот. Мне отчаянно захотелось убедить ее в собственном совершенстве. Но еще сильнее хотелось потрогать маленькие грудки с острыми сосками.

— Открой глаза, малыш. Пожалуйста, — попросил я со стоном, который в этот раз не показался мне проявлением слабости.

И Мили послушалась. Она распахнула глаза, заморгала часто, поморщилась.

— Ты красивая, девочка, — продолжал говорить я, целуя ее то в шею, то за ушком. — Что тебя так пугает?

Мой палец очертил контур соска. Я пока старался не форсировать события и ласкал ее легонько, чтобы раззадорить и подготовить. Планы на эту девочку у меня были глобальные. Но моя большая ладонь так круто смотрелась на ее груди, что сдерживаться становилось все труднее.

— Она слишком маленькая, — выдавила Мили. — Я похожа на мальчика.

Я рассмеялся, хотя это было очень неуместно. Милана всхлипнула и снова попыталась вырваться,

— Тише-тише, — зашептал я, заставляя себя успокоиться. — Прости, что ржу как конь. Но это ведь абсурд, Милан. Ты похожа на мальчика, как я на Бритни Спирс.

— Ты не похож на Бритни, — хихикнула она нервно.

— О том и речь.

— Но они маленькие, — упрямилась моя жена, словно это была теорема, которую она обязательно должна мне доказать. — Грудь должна помещаться в ладонь. А мои обе поместятся в твою и еще останется место.

— Просто у меня большие руки, — объяснил я.

— Да, — едко подтвердила Милана. — Поэтому ты держишь меня одной без особых проблем.

— Я могу отпустить, если ты обещаешь не удирать. Хорошо?

— Л-ладно.

— И не дергаться, пока я на тебя смотрю.

— Не знаю… Ладно, я попробую.

Господи, как же мне нравилось уговаривать ее, видеть, как она борется со своими комплексами и сдается моим аргументам. Применение силы, конечно, не самый лучший, но ведь сработало. Значит, не грех.

— И глаза не закрывай глаза, малышка. Смотри, какая ты красивая…

Я положил и вторую руку ей на грудь, обвел пальцами нежные округлости. Черт, мне нравилось, что они небольшие. Нравилось, что Милана начала дрожать. Нравилось, что ее соски напряглись и затвердели. Я не стал сдерживаться и сжал их между пальцами, потянул. Мили вскрикнула.

— Больно? — спросил я, перекатывая их между пальцами чуть нежнее.

— Нет. Это… странно. Немного.

— Между нами все странно, Мили. Давай попробуем получить от этого удовольствие. Хорошо?

— Да, — согласилась она на этот раз очень быстро и без сомнений.

Глава 12. Все иначе

Руслан

Я скинул пиджак, отправив его на пол к платью Мили. Мои руки за эту секунду соскучились по ее груди. Милана стояла неподвижно, больше не пытаясь бежать или закрыться. Думаю, она знала, что я не позволю ей ни того, ни другого. Но мне хотелось дать ей немного уверенности в себе. Она, конечно, не возникает за минуту, но я буду работать в моменте на перспективу.

Она хотя бы больше не выглядела напуганной. Это почти победа. Зачем мне побеждать в этом я пока не думал. Мне просто до ужаса хотелось переспать с ней. Но и завести Мили хотелось не меньше. Поэтому я категорически запретил себе спешить.

Мы продолжали стоять у зеркала. Я снова все внимание уделял ее груди. Она манила меня и как будто просила быть с ней нежным. Мне такое только в кайф. Я пощипывал и покручивал соски, чуть сдавливал груди и сводил их вместе, чтобы появилась милая ложбинка. Мили то смотрела на нас в отражении, то закатывала глаза и постанывала. Теперь мне это нравилось, и я не настаивал, чтобы она смотрела постоянно.

— Кто сказал, что Ты похожа на мальчика? — спросил я, чувствуя, что Мили совсем разомлела.

Она тут же встрепенулась и напряглась. Ее руки взлетели и упали, словно сломанные крылья. Я завел их себе за шею, подсказывая лучшее применение. Благодаря этому Мили выгнулась и подставила мне груди. Я снова оттянул соски и сдавил между пальцами, заставляя ее охать.

Мили не ответила, но сдвинула ноги и потерла бедра друг о друга. Я тут же протолкнул колено между ними, укорив ее мягко:

— У кого-то промокли трусики и пульсирует между ног.

— Руслан, — почти огрызнулась она, но все равно сорвалась на стон.

— Попроси меня, детка.

— Что? О чем?

— Чтобы я погладил тебя не только сверху.

— С какой стати?!

— Потому что ты хочешь.

— Иди кчерту.

— Ладно.

Я развернул ее к себе лицом, чтобы накрыть дерзкие губы своими. Мили встретила мой натиск с радостью. Едва я провел языком по ее губе, она приоткрыла рот и пустила меня внутрь. Наши языки встретились, и я почувствовал вкус победы и страсти. Она точно отказалась от плана: давай трахнемся быстро в постели ради общего дела.

Я чуть не упал, почувствовав пальчики Мили на своей груди. Она расстёгивала мою рубашку, едва не отрывая пуговицы. Разрывать поцелуй ради благодарности мне не хотелось, поэтому я сдвинул руки с ее талии на попку, чтобы сжать сильнее. Милана придвинулась ко мне ближе, хотя это мешало ей воевать с рубашкой. Пришлось все же прерваться, чтобы помочь ей.

Мили наконец избавила меня от рубашки, и тут же ее глаза стали искать рану. Конечно, она нашла еще свежий шрам и поморщилась, словно ей было больно.

— Сейчас отличный момент, чтобы поднять тебя на руки и унести в постель, но боюсь тогда я снова начну ныть, — признался я честно.

Ее губы дернулись в робкой улыбке. Мили осторожно коснулась пальцами около шрама, а потом встала на цыпочки и поцеловала.

— Мне так жаль, что тебе больно, — проговорила она.

— Почему жаль? Ты не виновата, — удивился я.

Коснувшись ее подбородка пальцами, я склонился и поцеловал невероятную, странную и безумно трогательную девушку, которая стала моей женой.

— Не знаю. Ты был со мной. Как будто ничего бы не случилось — останься ты в ресторане.

— Не уверен, что променял бы знакомство с тобой на целую руку.

— Ох, замолчи. Ты говоришь жуткие вещи.

— Это правда.

— Заткнись и пойдем в спальню.

— С удовольствием.

По пути я расстегивал штаны и избавлялся от туфель и брюк. В спальне мы с Мили оказались на равных: она в трусиках, я в боксерах.

Мили как будто растеряла по пути всю свою храбрость. Ее глаза забегали, плечи поникли. Но я не собирался дать ей остыть. Опустившись на кровать, я потянул ее на себя и заставил сесть верхом. Ее красивые маленькие сиськи оказались перед моим носом. Я не мог отказать себе в удовольствии попробовать их вкус. Соски ощущались у меня во рту еще лучше, чем на ощупь. Я посасывал один и гладил большим пальцем второй. Мили заерзала на мне, снова балуя слух своими стонами.

Ее трусики были мокрыми, что побуждало меня не мешкать. Я спорил мысленно сам с собой, не в силах оторвать от груди, но уже возбужденный до предела.

— Попроси, Мили, — прохрипел я, все же сделав усилие.

— Возьми меня, — прошептала она, продолжая ёрзать на моем члене.

Я подхватил ее под попку и уложил на кровать, придерживая здоровой рукой. Сегодня не нужно было уходить. Не нужно было отказываться от нее, чтобы не напугать. Если бы мне нужно было жениться на Мили еще сто раз ради этого момента, я бы сделал это. Без сомнений.

Ради ее мутного взгляда и тяжелого дыхания, ради стонов нетерпения и чуть разведенных ног. Охренеть, как я хотел ее сейчас.

— Сними трусики, — приказал я, отчаянно чувствуя сейчас желание командовать.

Мили подчинилась, и я похвалил ее в лучших традициях темы.

— Хорошая девочка. Теперь руки за голову.

И снова она исполнила мое желание, открываясь целиком и доверяя полностью.

— Быстро и до конца или медленно и нежно? — спросил я.

Она закусила губу, но тут же выбрала:

— Быстро.

Больше не тратя время на болтовню, я обхватил ладонями ее лодыжки, заставляя согнуть ноги. Колени почти упирались в грудь. Это была идеальная позиция. Мне не нужно было трогать ее, чтобы проверить. Я и так видел, что Мили вся истекает влагой возбуждения. Избавившись от белья, я устроился у нее между ног. Мой член вторгся в ее горячую влажную глубину резким толчком. Мили вскрикнула и зажмурилась, но тут же распахнула глаза и удивленно посмотрела на меня.

Видит бог, я хотел бы выйти и вогнать в нее член еще раз, а потом снова и опять, но небольшая преграда могла быть от спазма мышц, а могла…

Я просто замер и позволил ей сказать. Но она только хлопала глазами и смотрела на меня, как на палача.

— Это первый раз? — процедил я сквозь зубы.

Мили часто закивала. А я просто растерял всю свою злость и желание взять ее быстро и жестко. Наклонившись, я расцеловал ее румяные щеки и спросил тихо:

— Какого же черта быстро, Мили?

Она обняла меня за шею и поцеловала в губы.

— Чтобы быстро, — ответила эта засранка. — Я читала, что лучше не тянуть.

— Откуда ты такая взялась?

— Мне почти не было больно, — похвасталась она. — И все еще хочется быстро.

— Прекрати, — рыкнул я, стараясь не думать о продолжении. Лучшее, что я мог сделать сейчас — это выйти и набрать ей ванну с солью. Но я, блять, не мог. Она так тесно держала меня. Единственное, что получалось пока — не двигаться.

— Но я хочу. Давай. Не порти мою первую брачную ночь, Казаев, — возмутилась Милана.

Она оттолкнула меня, и я снова отстранился, сел на колени. Мой член пульсировал в ней, ненавидя меня за паузу и угрожая быстрым финишем.

— Давай, мне не больно, — врала моя вероломная жена.

А я и рад был делать вид, что верю. Взяв Мили за попку, я придвинул ее ближе. Она застонала тут же, и я ответил ей тем же. Невозможно было больше сдерживаться. Продолжая фиксировать бедра, я стал двигаться в ней, отстраняясь и погружаясь снова.

Позиция была идеальной. Рука меня не беспокоила. Я получал охренительное удовольствие, трахая ее глубоко и слишком сильно для первого раза. Но не так сильно, как хотел бы. Осознание, что ей больно все равно мешало. Что бы там Мили ни говорила. Но ее стоны очень сильно убеждали меня в обратном. А еще я почти сразу почувствовал пульсацию внутри. Она пыталась сжимать меня. Ее стенки сокращались, доставляя удовольствие не только моему измученному члену. Мое эго тоже собиралось взорваться от гордости.

— Тебе хорошо? — спросил я, задыхаясь и ускоряясь вопреки попыткам быть аккуратным.

— Да, — выдавила Мили, почти выкрикнула.

Она стала посылать бедра мне навстречу, побуждая забыть осторожность и отдаться порыву. А потом я просто охренел, потому что Милана сама подняла ноги и закинула их мне на плечи. Это движение было таким грациозным и плавным, что я просто замер.

— Сильнее, Руслан, — потребовала она. — Глубже.

Я толкнулся вперед и выругался грязно. В этой позиции я действительно проникал максимально глубоко. Мили, кажется, подавилась воздухом. Она больше не стонала, только беззвучно открывала рот. По губам я читал одно слово: — Быстрее.

— Детка, чуть быстрее, и я кончу, — признался я, почти поскуливая от желания спустить.

— Я… Я тоже. Кажется, — захныкала Милана и снова встретила мой толчок на полпути.

Я больше не мог сдерживаться и отказывать ей. Схватив Мили за попку, я несколько раз быстро и жестко, до самого конца, вогнал в нее член.

Оргазм шарахнул в меня словно молния. Каждая клеточка моего тела взорвалась и тут же снова стала целой. Меня трясло судорогами несколько сладких бесконечных секунд. Слишком мало, но одновременно так долго.

Я почти упал на Мили. Мне до одури хотелось поцеловать ее в этот момент. Я оперся на здоровую руку, чтобы не придавить ее, и приник к искусанным губам мягким поцелуем.

— Офигеть, малышка, — прошептал я между поцелуями.

И только после этого понял, что ее ноги все еще на моих плечах. Я сложил бедную девочку пополам, а она даже не пискнула.

— Черт, прости. Я больно тебе сделал? Ноги, наверное, затекли? — стал переживать я вслух, аккуратно возвращая ее в нормальное лежачее положение. Мили только засмеялась. Весело и звонко, радостно.

Нет, измученная и затраханная до боли девушка звучит совсем не так.

— Все в порядке, — успокоила она меня. — Как твоя рука? Я немного волновалась.

— Нормально, — махнул я этой самой рукой. — Я волновался, что ты сломаешься.

Мили повернулась на бок ко мне лицом и самодовольно улыбнулась, объясняя:

— Я гибкая, Руслан. Растяжка с трех лет. Я могу сложиться и в три раза. Не уверена, что тебе это понравится.

Я приподнял бровь. — Сразу захотелось проверить.

— Не сейчас, ладно? — засмеялась она.

— Слишком ты счастливая после первого раза. Неужели это не больно? Все девчонки врут? — продолжал я скорее недоумевать, чем возмущаться.

— Мне почти не было больно. Кажется, так бывает тоже из-за растяжки в раннем возрасте. Немного жжения в самом начале. Я больше испугалась.

— Я тоже, — закивал я, снова заставляя Мили смеяться. — Почему ты мне не сказала?

— Ты не спрашивал. К тому же мне девятнадцать. Я была готова отдаться тебе даже в первый день в палате. Помнишь?

— Когда нас прервала врач?

— Ага.

— Пожалуй, я не против, что мы не поторопились.

Мили снова засмеялась.

— Да, на той узкой койке я бы точно не смогла сделать так, как сейчас.

Одно воспоминание о ее ногах у меня на плечах, и я захотел повторить. Но тут же вспомнил наставления отца еще в пубертате:

«Если девушка с тобой в первый раз обязательно позаботься о ней. Ей нужно будет расслабиться, прийти в себя. Горячая ванна, массаж, максимум заботы. Раз начал жить половой жизнью, будь мужчиной, Руслан, а не мудаком с торчащим членом. Даже если ты не планируешь отношений, она должна знать, как должно быть. Как правильно. Каким должен быть мужчина».

— Наберу тебе ванну, — сообщил я Милане, но для приличия все же добавил: — Не против?

— Нет. Очень даже за, — согласилась она.

Поцеловав жену в нос, я поднялся и прошел в ванную, достал соль, настроил воду, включил струю посильнее. Милана пришла ко мне через минуту, завернутая в одеяло. Я скорее избавил ее от тряпки и сурово отметил: — Прекращай это. Дома достаточно тепло, не надо от меня прятаться.

Она вздохнула, но спорить не стала. Я подал ей руку и помог забраться в ванну. У меня в животе было пусто, как в пещере. Уверен, Милана тоже бы поела. Оставив ее на минуту одну, я сделал заказ из ресторана внизу. Возвращаясь через спальню, я увидел на простыне капли крови.

— Блин, — выругался я и скорее сменил белье.

Странное чувство поселилось во мне после созерцания доказательств ее невинности. Я отвечал за эту девочку головой. Мы вместе обязательно влезем в дела Агеева и моей обязанностью будет защитить Милану. Наша свадьба — не игра и не фарс. Пока мне сложно было думать о чем-то большем, чем желание снова взять ее и заботиться о ней.

Я вернулся в ванную. Мили дремала в теплой воде. Ее голова лежала на полотенце, волосы намокли. Она была похожу на русалку, но, слава богу, с ногами.

Я присел рядом на корточки, погладил ее лоб, отодвигая волосы с лица.

— Руслан, — пробормотала она. — Мне приснился забавный сон. Мы поженились…

Я засмеялся, чувствуя тепло в душе. И горячий пар от воды был тут ни при чем. Все Милана.

— Это не сон, Мили. Ты моя жена.

— Кошмар, — захихикала Милана. — И что теперь с этим делать?

— Позволь для начала я тебя помою.

Прежде, чем она окончательно проснулась, я взял с полки мамин гель для душа и мягкую губку.

Глава 13. По душам

Милана

Руслан взбил на губке густую пену и стал медленно намыливать мои плечи, спину и руки. Он просил меня повернуться, встать, наклониться. Мытье превратилось в новый раунд соблазнения. Не знаю, зачем он это делал. Я и так была его женой и не сопротивлялась близости. Он уже имел все, что хотел, но продолжал ухаживать за мной. Это удивляло и добавляло очков моему мужу.

Я не чувствовала себя грязной, но Руслан и не тер меня сильно. Все это было похоже на ритуал. Расслабляющий и возбуждающий одновременно. Смыв мыло, Руслан подал мне руку, помогая выйти из ванны. Он поморщился, словно ему было больно, хотя я опиралась на его здоровую руку.

— Неужели ты переживаешь, потому что не можешь поднять меня на руки? — удивилась я.

— Немного, — согласился Руслан. — Я привык быть большим, сильным и властным.

— Ты достаточно властный и так. Я пыталась его успокоить, одновременно поддразнивая. — Ладно. Спасибо. Я постараюсь убедить себя в этом.

Компенсируя свою временную слабость, Руслан протер меня полотенцем с головы до пяток. Я не утрирую. Он действительно долго и тщательно вытирал меня, чтобы потом нарядить в мягкий махровый халат бордового цвета. Он пришелся мне в пору. Совсем не мужской размер. Если бы он принадлежал Руслану, я бы утонула.

Прикусив губу, я старалась забыть этот факт и сосредоточиться на муже и весьма приятном времени рядом с ним. В дверь постучали. Я вздрогнула.

— Доставка, — поспешил объяснить Руслан. — Я на минуту.

Он вернулся в спальню в синем халате, точно мужском, и принес несколько коробок с едой. Мой желудок тут же издал радостный вопль в виде громкого урчания. Я не ела ничего с самого утра. Чертовски неудобно.

— Прости.

— Не извиняйся. Я сам голодный как волк. Наверное, стоило куда-нибудь заехать после церемонии…

Я фыркнула. — Сложно назвать это церемонией.

— Согласен. Но все же праздник, — мягко настаивал Руслан, открывая коробки.

Приборов в доставке не оказалось, но моего мужа это не смутило. Он кормил меня руками. Благо супа среди блюд не оказалось. Мы ели очень простую еду: рыбу с овощами на пару, долму, несколько видов роллов. Конечно, мы перемазались соусами и крошками, пришлось снова идти и мыться. Теперь я выбрала душ, чтобы ополоснуться без лишних церемоний.

Но ладони Руслана снова стали скользкими от геля. Теперь он не мыл меня, а заводил, лаская груди, поглаживая бока, проводя ребром ладони между ног.

Я бессовестно поставила ногу на широкий выступ у стены и запрокинула голову, требуя поцелуев.

— Мили, сладкая девочка, — шептал Руслан, целуя меня.

Его дыхание стало прерывистым. Казалось, он едва сдерживается о чего-то ужасного. Мне нравилось ходить по лезвию, маневрировать на краю пропасти. Находиться рядом с Казаевым без одежды, позволять ему трогать меня — так быстро стало привычным и желанным явлением.

Он коснулся клитора, и я вскрикнула. Так давно мне хотелось ощутить прикосновения пальцев именно там.

— Нравится? — спросил Руслан, поглаживая слишком мягко. Зато укусил за губу весьма чувствительно.

— Да, — призналась я, почти выплевывая звуки от напряжения.

— Ты снова хочешь жестко и быстро?

Онтнадавил на напряженный бугорок, заставляя меня скулить от яркой вспышки удовольствия.

— Да, — попросила я, отчаянно надеясь на умения моего мужа.

— Тогда придется попросить, Милана.

Он убрал руку, но продолжал жалить мои губы поцелуями. И умудрялся нагло улыбаться при этом.

— Я уже просила, — процедила я, сатанея от желания кончить или хотя бы снова ощутить хоть немного трения.

— Нет, ты не просила. Скажи, что я должен сделать для тебя.

— Погладь, — выпалила я, отчаянно краснея. Руслан потерся мягкой щетиной о мою алую щеку.

— Неплохо, милая, но я хочу больше подробностей и конкретики. Скажи мне, Мили…

— Нет, я не могу, — захныкала я.

Такие вещи я даже самой себе не говорила. Хотя слышала, конечно, и примерно понимала, чего требует Руслан.

— Можешь, — поддержал меня мух, — и очень хочешь… Правда?

Он легонько погладил мой гладкий лобок, надавил на чувствительное место над клитором и провел пальцем между половыми губами.

— Смотри, как это легко, Мили. Я могу честно и громко признаться, что мне нравится отсутствие у тебя волос. Обычно невинные девочки не делают эпиляцию.

Я задохнулась от таких откровений и зачем-то стала оправдываться.

— Так удобнее. Я уже давно… И привыкла…

— Здорово, — поощрил Руслан. — Приятно скользить пальцем и чувствовать, какая ты влажная и гладкая.

Он продолжал водить между складок, не касаясь самого чувствительного места. Я вцепилась в его плечи, с трудом балансируя от напряжения.

— Скажи, Мили. Просто скажи, и я дам тебе это. Попроси, малышка.

Руслан приобнял меня за плечи, помогая удерживать равновесие.

— Пожалуйста, потрогай меня, — почти закричала я.

— Где? — не сдавался Руслан.

— Хочу, чтобы ты погладил мой клитор.

Его пальцы тут же исполнили мое желание.

— Так, Мили? — спрашивал он, нарочно нежно водя по кругу.

— Нет. Сильнее, жестче. Надави.

Больше я не могла говорить, потому что оргазм, который все время был где-то рядом, наконец стал обжигать меня молниями изнутри.

Чтобы сильнее прочувствовать столь быстрое освобождение, я приподняла ногу чуть выше, открывая Руслану лучший доступ. Он вдруг стал ругаться. Я встрепенулась и сквозь пелену оргазма увидела, что муж смотрит и восторженно матерится. Он поймал мою ногу и приподнял еще. Я не чувствовала дискомфорта, легко поддалась его нажиму.

Пальцы Руслана замерли на моем клиторе, продлевая слишком быстрый оргазм. Я всхлипнула и простонала, благодаря его без слов.

— Мили, я возьму тебя сейчас, — предупредил Рус, пощипывая то самое чувствительное место над клитором.

Схватившись за его плечи, я снова покивала.

— Черт, как же круто, — восхитился он, снова оценивая мою растяжку. — Мы должны, наверное, трахаться лежа в кровати…

— Не должны, — тихонько отменила я все его сомнения.

Внутри у меня все сжималось и пульсировало. Я знала оргазм и до женитьбы, но Руслан показал, что секс вдвоем может быть намного интересней. И уж точно никакая я не фригидная. Поразительно, как почти незнакомый мужчина смог запросто распалить мою страсть.

Я старалась не думать о былых переживаниях, сосредоточившись на настоящем. Руслан двигался в этот раз медленно и изучал меня очень внимательно. Он ловил каждый мой звук, считывал каждое движение и при этом продолжал проникать в меня и скользить внутри.

Отклики первого оргазма еще не прошли, а я уже ощущала новые витки наслаждения. Я не спешила приблизить пик, полостью расслабилась и доверилась мужу. Он надежно придерживал меня, не забывая про безопасность, и это заводило не меньше, чем близость его тела. Я вдруг поняла, что могу доверять ему, могу положиться, и он не даст мне упасть. Это знание неожиданно стало не менее горячим ощущением, чем наша близость.

Крепче сжимая плечи Руслана, я задрожала и сжалась, не в силах больше противостоять лавине удовольствия. Он приподнял мою ногу еще чуть выше и вошел невероятно глубоко и под другим углом. Руслан продолжал двигаться медленно, но проникал так глубоко, что этого было достаточно.

— Мили, я… — прохрипел он и вдавил пальцы в мое бедро.

Эта боль не была ужасной, наоборот. Она оттянула мое удовольствие и сделала его еще более ярким. Руслан кончил вместе со мной.

Мы почти упали на пол душевой. Отдышавшись, муж провел рукой по мокрым волосам и заметил у меня на бёдрах сперму. Он скривил лицо и сказал:

— Детка, я же в тебя второй раз кончил.

— Серьезно? — не сдержала я усмешки. — Вот дела. А я все думаю, что это такое? Оказывается, ты в меня кончаешь.

После того, как я умоляла жестко тереть МОЙ клитор, говорить о сперме было почти легко. Даже весело. Руслан так забавно запоздало перепугался.

— Расслабься, — сжалилась я над беднягой. — Я заранее позаботилась о контрацепции. Мне еще в Италии врач посоветовала колпачок.

Муж нахмурился. — Разве это не для бывалых дам?

— Нет. Как и тампоны. Моя анатомия не сопротивлялась.

— Ты вообще вся сплошная исключительная анатомия, Милана, — ласково проговорил Руслан и ущилнул меня за подбородок.

Он смыл рукой сперму с моих бедер, что опять показалось мне ужасно эротичным. Рядом с Русланом вообще все казалось эротичным. Он невероятно вкусно опошлял мою реальность.

Мы не без труда перебрались обратно в кровать. Сил не было даже вытереться нормально. Мне больше не хотелось кутаться в халат. В квартире было тепло, я наслаждалась новыми ощущениями. Особенно взглядом Руслана, который то и дело блуждал по моему телу вместе с ладонями.

— Значит, ты не хочешь детей? — продолжала я немного дразнить мужа.

Удивительно, но он в этот раз больше не таращился на меня огромными от ужаса глазами.

— Знаешь, я и жениться не хотел, пока тебя не встретил. Но те несколько секунд, что я допускал твою беременность, были скорее удивительными, чем жуткими.

— Брось, ты побелел от страха.

— Ну это первое мгновение. И я больше испугался за тебя. Ты еще совсем юная. Было бы нечестно сразу сделать тебе ребенка, не показав толком все прелести секса. Ох, Мили, ты опять краснеешь.

Я зажмурилась и закивала, смеясь.

— Ничего не могу с собой поделать. Некоторые вещи меня все еще смущают. Мы знакомы всего ничего. Позволь мне немного стесняться.

— Позволяю, — милостиво разрешил Руслан и ущипнул мой сосок. — Только чур не стесняться своего тела. Особенно груди. Ладно?

Он проложил дорожку поцелуев от моего плеча до груди.

— Ммм, — протянула я, запрокидывая голову от удовольствия, которое дарил его рот.

— Обожаю твои соски, малышка. Они такие дерзкие, твердые.

Руслан облизал каждый, отстранился и подул на влажные ареолы. Соски тут же затвердели еще сильнее. Я застонала, но тут же вспомнились все нажитые за полгода странных отношений комплексы и сникла.

Руслан, конечно, заметил.

— Кто сказал, что твоя грудь мальчиковая? — спросил он, отодвигаясь, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Разве надо говорить? Это очевидно.

— Нет. Это чертова хрень и ничего очевидного. Ты очень сексуальная девочка, Мили. Кто пытался убедить тебя в обратном? — давил Руслан, пристально изучая мое лицо.

Я так себе врунишка, а Рус слишком проницателен. Его не проведешь. Нет смысла увиливать. Мы женаты и дважды занимались сексом. Он не убил меня и даже не связал, хотя мог. Мы повязаны договором, браком и должны бы доверять друг другу. Я не стала юлить.

— У меня был парень. Мы встречались. Я часто уезжала на гастроли, поэтому агония наших встреч продолжалась почти полгода. Несколько раз мы… Как это у американцев называется? Доходили до второй базы.

— То есть он видел твои сиськи? — без купюр уточнил Руслан.

Я фыркнула. Прямой как рельса — Руслан Казаев. К этому нужно привыкнуть, но в целом меня скорее привлекала его манера называть вещи своими именами.

— Да, он видел, — подтвердила я. — И они ему не очень понравились.

— Он не постеснялся тебе об этом сообщить, ага? Я покивала.

— Каких только мудаков не носит земля.

— Не стоит успокаивать меня, Руслан. Я почти привыкла к ним. Даже отказалась от мысли об операции. В общем-то из-за танцев. Но и вообще…

Последняя фраза взбесила Казаева.

— Даже не заикайся об этом, Милли, — вспылил он.

Я даже вздрогнула, немного перепугавшись громкого голоса мужа.

— Прости, малыш. — Руслан тут же откатил назад громкость, погладил меня по щеке и привлек к себе, обнимая за талию. — Ты мне очень нравишься именно такой. Твоя маленькая грудь идеальная и безумно сексуальная. Да и не маленькая она. Скорее небольшая. К тому же, на ощупь все это силиконовое говно отвратительно. Поверь, я знаю, о чем говорю.

— Верю, — буркнула я, уткнувшись ему в плечо.

— Если хочешь, я могу увеличить ее тебе сам, естественным образом.

— Это интересно как?

— Давай родим ребенка. Прилив молока и грудное вскармливание…

— Замолчи, — захохотала я, падая обратно на спину и закрывая лицо руками.

— Ладно-ладно. Но имей в виду! — деловито оставил за собой открытое предложение Руслан.

Отсмеявшись я вытерла глаза, села повыше, набралась храбрости и спросила:

— Раз мы обсудили мою грудь, могу я тоже задать личный деликатный вопрос?

Руслан развел руками. — Добро пожаловать. Я открытая книга.

— Как ты узнал про сексуальные пристрастия родителей?

— Тебе не дает покоя проклятый бардачок, да? — понимающе уточнил Руслан.

— Немного. И просто любопытно, честно говоря.

— Мне было девятнадцать. Мы путешествовали по Италии. После того, как на меня вывалилась анальная смазка, я стал замечать не самые очевидные вещи. На вилле нашего друга я нашел целую комнату для игр. Чего там только не было. Мама меня застала, когда я разглядывал скамью для порки. Это было странно.

— Наверное… Хотя ты был уже взрослый. Как я сейчас.

— Ты чуть в обморок не упала, Мили, когда увидела хлыст. В той игровой, тебя бы точно хватил кондрат. Даже в девятнадцать такие вещи шокируют. Мальчиков тоже. Отец всегда говорил, что я обязан заботиться о своих подругах, даже просто о партнершах. У меня совсем не стыковалась скамья для порки и его лекции о хрупких женщинах и надежных мужчинах.

— У меня тоже, если честно, — подтвердила я.

— Понимаю. Знаешь, я уже не вспомню те слова, что говорила мама. Но стыковаться может что угодно. И доставлять удовольствие тоже. Главное — это взаимное согласие и любовь. Остальное — не твое дело, Руслан. Во, эти слова я помню точно.

— То есть, она ничего тебе не объяснила толком.

— Ага. Такое не объяснишь, Милана. В это нужно погрузиться самостоятельно.

— И ты… — догадалась я.

— Да, я изучил тему. Мне хотелось понять ту самую стыковку. И хотя мама ничего мне не пояснила, но отец не отказал, когда я попросил доступ в БДСМ-сообщество. Мне хватило наблюдения и лайтовых практик.

Наверное, я опять побледнела. Руслан покачал головой и быстро поцеловал меня в губы.

— Не надо терять сознание. Кнутом я не пользуюсь, а веревки использую редко.

— По праздникам? — пошутила я на нервах.

— Можно и так сказать. Иногда это пикантно. Я покажу, если захочешь…

— Нет! — выкрикнула я. Руслан засмеялся.

— Тебе понравится, — попытался он меня убедить, но тут же вспомнил: — Хотя, конечно, это не самые лучшие эксперименты после первой брачной ночи и потери невинности.

— Вот именно, — слишком радостно согласилась я, снова заставляя мужа хохотать.

— Всему свое время, Мили, — заключил он. — Однажды ты попросишь сама.

— Вот уж вряд ли.

— Я бы поспорил, но… Ах, ладно, — он махнул рукой. — Давай спать, котенок. У нас был насыщенный день.

На меня тут же навалилась усталость. Я зевнула, вспоминая, что накануне едва сомкнула глаза. Казаев повернулся на бок, укрыл нас обоих и перекинул через меня руку, обнимая. Сразу стало тепло, спокойно и просто хорошо. Я заснула, едва сомкнула веки.

Глава 14. Дела семейные

Руслан

Я проснулся рано. Очень непривычно оказалось спать не одному. Обычно я не оставался на ночь у подруг и случайных знакомых девушек. Я уезжал домой или вызывал такси даме, предупреждая, что плохо сплю не один. Это было правдой. А еще я обычно не трахался без защиты, не женился и не встречал девушек без костей. Многие мои привычки можно было смело спускать в унитаз.

Мили стала моим исключением. Разве что в кровати я все еще чувствовал себя странно. Уснуть получилось легко. Сказалась усталость, нервотрепка и весьма активный секс. Но каждый час я просыпался и уговаривал свой член не упираться в попку Мили. Стоит ли добавлять, что он меня игнорировал?

Пришлось встать два раза, чтобы подрочить. Мне бы уйти в соседнюю спальню, но я на автопилоте рулил в кровать к Мили, обнимал ее снова и засыпал. На пару часов. А потом снова меня будил стояк. Под утро я почти договорился с совестью и стал пристраиваться к жене сзади. Мили скинула одеяло, ее оттопыренная попка стала манить меня еще сильнее. Но даже в полусне я вспомнил, что моя невеста вчера потеряла невинность. Это не помешало мне взять ее второй раз в душе. Так что сегодня точно стоило дать ей немного отдохнуть. Хотя бы до вечера.

Поэтому я встал и пошел в ванную. Трогать себя надоело, но при этом член ныл от болезненного возбуждения. Я прикрыл глаза и вспомнил, как вчера в душе Мили приподняла ногу, открывая мне лучший доступ. Проклятье, какая же она интересная. Я никогда не спал с такими гибкими девицами.

От воспоминаний о жене оргазм подкатил почти сразу. Ее влажные волосы, что прилипали к груди, ее стоны, ее соски, ее клитор, трепещущий под моими пальцами. Я кончил быстро, но побочка пожаловала моментально. Сразу захотелось повторить все, но не в кулачок, а с Мили.

Поэтому возвращаться к ней в кровать я не стал. Порочный круг. Можно дрочить по памяти, но все равно хочется настоящего секса с женой. Интересно, как скоро можно умереть от обезвоживания при таком круговороте?

Слава богу, мне не грозило долгое страдание. На этой оптимистичной ноте я натянул боксеры и майку, пошел варить кофе и смотреть почту. Никто не отменял мои обязанности. Хотя папина компания ехала по накатанной, и я вполне мог вообще забросить управление, но внимание, конечно, она требовала.

Несусветная рань давала мне фору. Я успею просмотреть вчерашние письма, раздать приоритетные направления и оценить несколько коммерческих предложений до того, как народ появится на службе. Надев наушники, чтобы не шуметь музыкой, я предвкушал свежий кофе, одновременно листая почту.

Чертовски страшно было вдруг увидеть лицо отца, которое материализовалось передо мной буквально из воздуха. Ну ладно, он появился из-за компа, потому что вошел на кухню. Я не слышал из-за музыки, поэтому перепугался. Но главное я озвучил, содрав наушники: — Господи, ты откуда здесь? — за спиной отца я увидел маму и даже Марата и застонал: — Не-е-ет. Всем составом. Блин, зачем?

— Зачем? — заорал на меня отец вместо «Доброе утро». — Ты еще спрашиваешь, Руслан?

Я сразу понял, что родители пригнали сюда на самолете в ночь, что они все знали и не в восторге от этого. Кто только напел? Я ведь и Марату не сказал.

— Ответь для начала, какого дьявола мне звонит томным вечером президент чертовой Российской Федерации и поздравляет со свадьбой сына. А я, как олень, Руслан, ни сном ни духом. И даже попросил уточнить, которого из моих сыновей брако-блять-сочетали!

— Артур, — мягко позвала его мама.

Отец длинно выдохнул, реагируя на ее голос, но глаза все равно сверкали, губы были сжаты в тонкую линию, а из ноздрей того гляди повалит дым.

— Уверена, у Руслана есть объяснение. Не надо кричать матом на весь дом, — продолжила мама волшебную терапию.

— О да, пусть у Руслана будет это невероятное объяснение, иначе я… Я даже не знаю, почему чувствую себя таким гребаным ослом, — уже тише и почти спокойно процедил Артур.

— Блин, я прям жду не дождусь твоих отмазок, бро. Интрига года, — не постеснялся подъебать Марат.

Звякнула кофеварка. Братец взял себе чашку, сделал глоток, обжёгся и зашипел. Я прикрыл глаза, собираясь все объяснить, но вместо моего зазвучал голос Миланы.

— Рус, ты на кухне? Я проснулась, а тебя нет. Кто-то кричал…

Заспанная, босая, в моей свадебной рубашке на одной пуговице Мили замерла в арочном проходе на кухню. Она еще глаза не продрала и томно потянулась, почти показывая моему семейству все свои прелести.

— Мили! — рявкнул я, потому что никто больше не спешил ее одернуть.

Все стояли и пялились на мою жену.

Мили распахнула глаза и уронила руки. Рубашка тут же закрыла ее почти до колена. Я выдохнул.

— Ой, — пискнула она, вздрогнув. Несколько секунд Мили стояла и оглядывала всех огромными глазами, а потом просто удрала обратно в спальню.

— Дайте мне минутку, — попросил я и, не дожидаясь ответа, пошел за женой.

— Нормально, да? — возмутился отец мне в спину. — Он пошел за ней! А мы тут ждать должны.

— Остынь, Арт. Конечно, он пошел за ней. Руслану мы родные, а девочка не ожидала…

Остальные объяснения мамы я не расслышал, но был рад, что она сохранила холодную голову. Папу я тоже понял и не злился. Уверен, он поймет, когда остынет. Ну вот совсем мне не до него было вчера. Ни до кого. Сначала я спешил жениться, а потом консумировать брак.

Звонок президента, конечно, круто, но даже от вседержителя такие сюрпризы папа не принимает как приятные. Артур Казаев привык все контролировать. Сюрприз для него — синоним катастрофы.

Но сейчас меня больше, чем возмущение отца, волновала Милана. Для нее сюрприз тоже не самый приятный. Но все поправимо, если не истерить и расставить приоритеты.

Я вошел в спальню. Пусто. А вот дверь ванной комнаты оказалась крепко закрыта. Я дернул ручку — заперто.

— Мили, это я. Открой, пожалуйста.

За дверью послышался мученический стон, но замок тотчас щелкнул. Милана сидела на бортике ванны и кусала губы. Все еще в моей рубашке на голое тело. Отчаянно захотелось послать предков с Мариком на… первый этаж в ресторан позавтракать. Но он еще, наверное, закрыт. Везде обломы.

Я присел рядом с женой и поспешил извиниться: — Прости за этот инцидент. Я сам не знал, что они прилетели.

— Как они в квартиру попали? — задала резонный вопрос Мили. — Я не слышала звонка.

— Это общая квартира, детка. Московская резиденция, так сказать. У родителей есть ключи. Отцу вчера вечером позвонил Громов, поздравил.

— О-о-о, — понимающе протянула Мили. — Ну это еще не самый ужасный повод, по которому звонит президент.

Я усмехнулся. — Пожалуй. Но дома они не смогли остаться.

— Их можно понять. Я вышла в таком виде, — пожаловалась Мили. — Мне было лень разбирать вещи. В гардеробной на полу валялась твоя рубашка. Прости.

— Не извиняйся. Ты и должна быть в таком виде. Мы же новобрачные.

— Перестань, Руслан. — Она встала и нервно прошлась до двери, прижалась к ней спиной. — Мы — фикция, и твои родители первые это поняли. Что они сделают?

— Узнаем вместе об этом. И, ради бога, прекрати трястись. Мой отец, конечно, суровый и все такое, но он не ест на завтрак балерин.

— Я не балерина, — сварливо заспорила Мили.

— Тем более тебе нечего бояться и стыдиться тоже. Пойдем к ним. Рано или поздно вы бы встретились. Познакомишься, раз уж приперлись.

— Нет. Я запрусь здесь и буду умирать со стыда. Мили шутила, конечно, но я все равно видел, что она переживает.

— Давай умирай еще пару минут, пока я схожу за твоей одеждой. Или нужно пять?

— Лучше пять, — согласилась она.

Я встал и подошел к двери, прижал к ней Милану. До боли хотелось стоять так подольше, чувствовать ее тело своим, но гости-хозяева ждали на кухне.

— Как раз успеешь одеться, — схитрил я и поцеловал ее в губы. — Ты ни в чем не виновата, Мили. Я не дам тебя обидеть. Даже своим. Понятно?

Она кивнула и приоткрыла губы, требуя еще поцелуй для убедительности. Я не отказал ей в такой приятной услуге.

Стоило радоваться, что на кухне все еще ждали моих объяснений родители и Марат. Не будь их тут, я бы уже давно утащил Мили обратно в кровать. И не для сна. Она целовала меня слишком нежно и сладко, а мои руки так и лезли под рубашку, которая почти не скрывала, а больше подчёркивала наготу моей жены.

— Ты не против, что я взяла твою рубашку? — невинно поинтересовалась она.

— Я очень за, но это плохо кончится, если ты не шлепнешь меня по рукам немедленно.

Мои ладони скользили под тканью, по гладкой коже живота к груди. Мили тут же отошла в сторону, приняв угрозу за чистую монету. Собственно, я и не шутил.

— Нет, Руслан. Мы точно не будем сейчас это делать, — заявила жена.

Я засмеялся. Она слишком сексуальная и забавная. Поправив стояк в трусах, я встал и последовал за Миланой в спальню, куда она удрала от моих приставаний.

— Сверху в оранжевом чемодане джинсы и майки. Там же, в кармашке на крышке белье. Принеси, пожалуйста, — направила она мою прыть в мирное русло.

Я кивнул и отправился в гардеробную. Наряд для Мили нашелся быстро благодаря ее четким инструкциям. Я сам натянул спортивные брюки и майку. Мотаться по дому в трусах, на которых проступил предэякулят, точно не стоит при семействе. Кроме одежды я захватил для Мили большую косметичку. Она благодарно закивала, когда я все отдал ей.

— Подождать тебя? — спросил я, видя, что она одевается очень быстро, совсем не как стандартная копуша.

— Ждать? Для чего? — Чтобы мы вместе пошли на кухню и…

— О, нет-нет-нет, — замотала головой Мили. — Я не хочу идти на кухню и снова смотреть в глаза твоим родителям. Можно я останусь здесь, а ты избавишься от них по-быстрому?

Она продолжала упрямиться и бояться. Я вздохнул.

— Прости детка, но с моим семейством этот фокус не пройдет. Вопервых, очень непросто выгнать по-быстрому даже обычных людей, которые в ночь сорвались в столицу из Казани. Во-вторых, это общая квартира, а не моя собственная. В-третьих, Казаевых вообще сложно заставить уйти, если они не хотят.

— Да, это я еще при знакомстве с тобой заметила, — хмыкнула Мили. -

Но мне не хочется, Руслан. Они меня голой видели. — Не совсем. — Ну почти. От этого не легче.

— У тебя красивое тело, Мили. Конечно, это не повод его демонстрировать моей семье, но они точно не будут тебя смущать. Родители точно. Марату я постараюсь заткнуть рот.

— Я бы предпочла отсидеться в спальне, — заныла она.

— Знаю, я тоже. Но нас выкурят отсюда все равно. Уверен, отец не побрезгует развести костер под дверью.

— Хорошо, — решилась Мили. — Я выйду через три минутки, ладно? Почищу зубы и настроюсь.

— Ладно.

Я поцеловал ее в нос и отпустил в ванную, а сам пошел на расстрел первый.

На кухне теперь пахло не только кофе, но и свежими французскими тостами. Моя мама — удивительная женщина. Она давно держала дома повара, но при этом никогда не забывала, как приготовить завтрак «из ничего». Именно это и было в моем холодильнике.

Ладно, в нашем холодильнике, который я не пополнял. Но там нашлись яйца, в шкафу черствый хлеб, а в духовке сковорода. Маме больше ничего не нужно. Отец уже получил свой завтрак и резал тост ножом. Марат не парился, держал его рукой, только шипел, потому что жег себе пальцы.

— Сядь позавтракай, дорогой.

Мама надавила мне на плечи, заставляя приземлиться на стул напротив отцовского.

— Да, ему не повредит после первой брачной ночи. Свадебка явно вышла не фиктивная, — сразу выдал пачку комментариев Марат.

— Твоя жена к нам присоединится? — поинтересовался отец, игнорируя словесный понос моего брата.

— Да, только оденется и переведет дух.

— Кто она? — продолжал допрос Артур, но тут же добавил: — Ладно, я знаю, что это дочка Березиной, но какого черта, Руслан? Откуда ты ее ВЗЯЛ? И зачем?

— Откуда ты знаешь? — удивился я, но тут же перехватил взгляд брата.

Мелкий балабол тут же спрятал карие глазки. Он так делал с трех лет, когда начал понимать, что накосячил.

— Все выдал, да? — спросил я, хотя и так понятно.

— А у меня были варианты? — огрызнулся мелкий. — Ты же сам нихрена не сказал. Я от отца узнал, что ты на ней женился.

Они все на меня обиделись. Потрясающе.

— Не наезжай на Марата, — одернул меня отец. — Лучше расскажи все с начала. Визит к Исаеву, досье на эту девочку и ваша свадьба. Полагаю, эти события что-то связывает?

Я не хотел говорить без Миланы и, слава богу, она как раз пришла. Вскочив со стула, я поспешил взять ее за руку и нормально познакомить с предками и братом.

— Мили, это моя семья. Папа — Артур Маратович, мама Айза. Марата ты уже видела, кажется?

— Да, в больнице, — подтвердила Мили. — Здравствуйте. Очень приятно.

— В больнице? — переспросила мама.

Я поморщился. Эта тема не должна была всплыть. Маме не нужно знать о нападении.

— Я потом объясню, — поспешил я уклониться.

Мили была вся красная, конечно, от смущения, но держалась молодцом. Она махнула рукой. Ну а я закончил знакомство, объявив:

— Семейство, это Милана — моя жена.

— Простите, что я вышла в таком… — начала она извиняться за первое впечатление.

Мама меня не подвела.

— В каком еще виде ты должна была выйти, солнышко? — проворковала она, забирая у меня жену и усаживая на стул между мной и Мариком.

Марат бросил тост на тарелку, сходил за кофе и поставил чашку перед Мили.

— Руся тебе кофе варил, а я его выжрал. Сорян, детка.

— Детка у тебя в штанах, — рявкнул я на него, хотя был признателен за попытку поухаживать. Но Мили только моя детка, вашу мать.

— Руслан, я тебя умоляю, — мама прижала руку к сердцу. — На сегодня эти стены слышали достаточно ругательств. Марат, давай тоже без своих панибратских замашек.

Мы оба кивнули. Милана окончательно смутилась. Я сел рядом с ней и положил руку на колено, чтобы обозначить поддержку. Конечно, отец не мог долго выносить наши светские беседы. Ему нужны были ответы, за которыми он примчался из Татарстана.

Артур положил приборы, так и не съев ни кусочка.

— Меня все еще волнует ваша форсированная свадьба, — напомнил он. — Откуда эта спешка, отключённый телефон и игнорирование семьи? Марат в Москве был, но ты и ему не сказал ни слова, не позвал.

— Я совсем не подумала о твоей семье, — неожиданно проговорила Мили.

— Ты и не должна была.

Я сжал ее колено и поднял глаза на отца. В его взгляде кроме стандартного рентгеновского сканирования читалось и удивление. Я игнорировал это и стал объяснять такие странные для нас всех события.

— Мы встретились у Исаева. Он раскрыл некоторые пункты завещания Агеева. И условия.

Мама присела за стол рядом с отцом.

— Так и знала, что все это вокруг смерти Алексея, — проговорила она тихо и в голосе слышалась грусть.

Она никогда не говорила об Агееве без веского повода. Думаю, на то были не самые приятные причины.

— Что сказал вам Роман? — вернулся к разговору отец.

— Мы с Мили можем наследовать компанию и квартиру, если будем в браке.

— Какой-то бред, — озвучил общее мнение Марат.

— Согласен, но отказываться от наследства я не собираюсь. Мили тоже. Мы решили быстро пожениться, чтобы на оглашении присутствовать как супруги и вступить в наследство, — пояснил я.

— Я не очень понимаю, зачем тебе Лешино наследство, сынок? — спросила мама.

— Это папина компания, — тихо ответил я.

— Это понятно, но тебе всю жизнь было плевать на его бизнес.

— Моя компания, — поправил ее Артур. — Та самая первая московская.

— Которую ты закрыл?

— Он не закрывал ее, мам. Агеев организовал рейдерский захват. Отец отступил. Полагаю, ради тебя.

— Ради вас, — снова уточнил отец.

У меня ком подкатил к горлу. Каждый раз, когда я возвращался к этой истории, мне было адски больно и одновременно гордо за моего папу — Артура Казаева.

— Мы можем продолжить наедине, Руслан? Это семейные дела.

Я сморгнул минутную слабость и скорее схватил за руку Мили, которая стала подниматься.

— Нет. Теперь она тоже моя семья, пап. Мы все обсудим вместе.

— Ты только что сказал, что ваша свадьба — фикция.

— А ты только что видел, что она была в его рубашке на босу грудь, Артур, — отметила мама. — Это не очень похоже на фикцию.

Отец запрокинул голову. — Я уже ничего не понимаю.

— Никто ничего не понимает, — подвел итоги Марат. — Молодожёны, похоже, тоже не особенно в теме.

— Почему ты не мог мне все это рассказать, Руслан? — предъявил давнюю претензию папа.

— По телефону? — я задрал бровь.

— Ладно. — Мог сказать Марату. Не про завещание. Хотя бы про свадьбу.

— Тоже нет. Мы узнали утром, что в полдень роспись. Нужно было торопиться.

— А что ты делал с утра до полудня? — прижал меня Марат, как бывалый следак.

— Покупал невесте платье.

— Ты попросил Андрея о быстрой свадьбе? — догадалась мама.

— Да, он был мне должен за Лиз.

— Нашел как забрать должок с президента. Лучше бы попросил налоги компании понизить. Я бы сам тебя расписал в Казани, — проворчал отец. — Ладно, дай посмотреть контракт.

— Какой контракт? — не понял я.

— Брачный, конечно. Или ты подписал своей кровью еще и на душу?

— Мы не заключали брачный контракт, — сообщил я, зная, что сейчас будет очередной взрыв.

Отец не разочаровал.

Глава 15. Балабол года

Мили

— Что? — рявкнул Артур Маратович.

Я вздрогнула и расплескала кофе. Айза передала Руслану салфетки, и он промокнул капли.

Вопли отца Руслана меня разбудили, а теперь чуть не отправили на тот свет. Я разных людей встречала по жизни, были резкие наставники, истеричные партнеры, но никто никогда не орал вот так. Мама тоже всегда говорила тихо. Я никогда не слышала криков и совсем распереживалась.

— Ты пугаешь девочку, — заметила мое нервное состояние Айза.

— Да, папа, — вторил ей мой муж. — Не надо орать. У нас туту всех порядок со слухом.

— А с мозгами у тебя явно не в порядке, Руслан, раз ты творишь черт-те что со своей жизнью.

— С моей жизнью все в порядке, — Руслан начал цедить слова. Похоже, и он закипал.

— Да что ты! А будет порядок, Руся: когда я сдохну, ты станешь моим наследником, и она подаст на развод?

— Пап, без обид, не похоже, что ты скоро склеишь ласты. Вон как орешь… — вклинился Марат.

Артур зыркнул на него, и младший прикусил язык, даже немного вжался в стул.

До меня не сразу дошел смысл сказанного через шок и крик.

— Она понятия не имеет о наших доходах, — начал Руслан. Я тронула его предплечье, и поспешила сама высказаться.

— Артур Маратович, я не настолько тупая и понимаю, что друзья президента, которые летают на собственном самолете, не самые бедные люди. Но мне не нужны деньги Руслана. Наш союз немного про другую выгоду.

— Поверь, милая Милана, тебе быстро разонравится наследство Агеева, когда ты узнаешь, чьей женой стала, — продолжал петь свою песню Артур. — Не хочу тебя обидеть, но в наше время очень непросто поверить в бескорыстную чистую душу. Особенно учитывая, что ты уже пошла на мошенничество ради наживы.

Он вроде бы и правду говорил, но мне стало так обидно. Да, я хотела квартиру Алексея, не хотела упускать шанс обзавестись недвижимостью в Москве. Да и брак с Русланом мне совсем уже не казался аферой или махинацией. Даже если все это временно… Статистика, в принципе, почти всем грозит разводом, но это же не делает всех мошенниками.

Я пыталась собраться и ответить старшему Казаеву, но никак не могла подобрать слов. Пытаться убедить его, что мне не нужны деньги? Как? И зачем?

Неожиданно вместо меня снова высказался Марат.

— Зря ты так, пап. Она жизнь ему спасла абсолютно просто так. И в больнице с ним сидела всю ночь…

— Спасла жизнь? Больница? — повторила Айза эхом за сыном.

Артур поднял глаза к небу, а Марат тут же ойкнул. Руслан провел рукой по лицу и проговорил глухо:

— И приз «Балабол года» уходит Марату-вода в жопе не держится Казаеву.

— Какая больница и что за спасение? — повторила свой вопрос Айза.

Она, в отличие от мужа, говорила еще тише, чем обычно, но от этого мне стало страшнее. Тон мамы Руслана не обещал никому ничего хорошего. Даже мне. Хотя я вроде ничего и не делала плохого.

— Не парься, ма, — поспешил исправиться Марат. — Немного Руса порезали. Врачи все быстро сшили. А Милана его в больницу отвезла…

— Где? — прервала его мать.

Айза сверлила глазами Руслана. Он вздохнул и ответил: — На Ленинградке.

— Где у тебя рана? — уточнила она.

— Рука. Правда, мам, уже все нормально.

Плевала Айза на его «нормально». Она встала и обошла стол, остановилась около моего мужа и потребовала:

— Вставай, снимай майку.

— Ну, мам, — протянул Рус, как капризный маленький мальчик. Удивительно, но он выглядел очень трогательным в этой неравной борьбе с маминым авторитетом. Кажется, в этой семье все пасуют, если мама настроена решительно. Даже Артур отложил разборки с контрактом.

— Ты снимешь чертову майку или я должна помочь? — пригрозила Айза.

Я сжала губы, чтобы не хихикать. Руслан прихватил майку за низ и стащил с себя, ворча:

— Прекрасно. Просто замечательно. Ты втаптываешь мое эго в грязь при молодой жене.

— Переживет. Раз уж в больнице с тобой сидела и не сбежала, то и сейчас не удерет.

Айза осмотрела руку Руслана, нашла шрам и легонько провела пальцем.

— Малыш, как же так, — всхлипнула она, разом растеряв боевой настрой.

— Все нормально, мам, — успокоил ее Руслан, обнимая здоровой рукой. — Тебе больно было?

— Немного.

— А сейчас? Шрам такой страшный.

— Почти прошло. Могло быть хуже. Скорее всего нож вошел бы в бок, если бы Мили меня не дернула в сторону.

Отпустив сына, Айза повернулась ко мне, взяла за руки, поднимая со стула, и крепко обняла.

— Спасибо, солнышко.

Я хотела сказать, что не стоит благодарности, у меня не было выбора, я не могла бросить его на тротуаре или в больнице одного, но слова вдруг застряли в горле. Глаза защипало. Я вспомнила тот странный страшный вечер и ночь. Вспомнила кровь Руслана и свой ужас. Тогда он был мне случайным знакомым. Сейчас я воспринимала нападение намного острее. Руслан правильно сделал, что не сказал матери. Не стоило ей знать.

— Все очень странно между вами, Милана, но я рада, что женой моего сына стала такая отважная и добрая девочка, а не…

— Мам, — перебил ее Рус

— Ладно-ладно, я молчу, — вернулась Айза к спокойствию и на свое место.

Мы с ней синхронно вытерли глаза. В той маленькой слабости я неожиданно нашла силу перевести взгляд на Артура и сказать ему в глаза:

— Я подпишу любые документы. Мне не нужны ваши деньги. Он склонил голову уважительно и ответил:

— Юристы составят договор.

— Пусть твои юристы пропишут, что квартира Агеева достанется Милане в любом случае, — добавил Руслан. Он разрезал тост на моей тарелке и добавил: — Поешь уже ради бога. Мамины тосты идеальны теплыми.

Я кивнула и съела кусочек. Мое жевание было слишком громким в гробовой тишине.

— Что за квартира? — спросил Марат.

— Так Агеевская, — повторился Руслан. — Исаев сказал, тот оставил нам компанию и апартаменты.

— Наверное, в Сити, — предположила Айза, уточняя у меня: — Почему Руслан просит оставить тебе квартиру? Тебе негде жить?

Я усмехнулась и ответила:

— В Москве всегда есть где жить, если есть деньги. Но недвижимости у меня нет.

— Алина так и не купила себе ничего?

Упоминание мамы меня покоробило. Откуда Айза ее знала? Неужели именно мама увела у нее мужа?

— Она всегда предпочитала снимать, — уточнил Артур вместо меня.

Он тоже был с ней знаком. Я очень хотела уточнить этот вопрос, но не решалась. Меня пугали ответы заранее.

Я выдохнула, когда Артур перевёл тему, обращаясь к Руслану.

— Ты письмо от Гоняева видел?

— Нет, не успел. Вы ворвались в мое рабочее утро.

— Он просит отпуск, снижение ставки и последующее увольнение.

— Охренеть! — Выпалил Руслан. — Почему?

— Мы встречались накануне. Он говорил, что устал. Отец у него еще при смерти. Наработался, короче.

— На нем ведь приоритетные направления. Как мы без топ-менеджера будем справляться?

— У тебя хотел спросить, — огрызнулся Артур.

Руслан простонал. — Прекрасный медовый месяц.

— Казань — отличный город. Там есть, где отдохнуть, — типа подбодрил его отец.

— Угу. Мили, ты бывала в Казани?

— Один раз: давно, на соревнованиях.

— Отличный повод освежить впечатления, — подбодрила меня Айза.

— Вы уверены, что мне нужно…

— Да, — резко выпалил Руслан, перебивая меня. — Ты точно должна быть со мной. Иначе наш брак можно сразу поставить под сомнение. Желающие сделать это найдутся, поверь.

Я не стала спорить. Руслан читал ситуацию лучше меня. Наверное. Учитывая, что я в таких делах вообще не имела никакого опыта, то оставалось довериться ему и его семье.

Эти люди знают президента и летают на своем самолете. Пожалуй, они надежные.

Немного смущал бардачок в машине Артура.

Ладно, меня он очень смущал, но пока мы вот так сидели за столом, пили кофе и ели тосты, я почти забыла, что родители моего мужа махровые извращенцы.

Очень сильно меня успокаивал Марат. Не скажу, что он делал какие-то важные вещи, но просто присутствовал. Наличие за столом «балабола года» с легким нравом определенно облегчало напряжение. Такие ребята всегда умеют сбавить градус накала.

Кроме того, я была рада, что Руслан запомнил мое пожелание о квартире. Но к нему я уже давно прониклась симпатией и другими неконтролируемыми чувствами.

Пока муж говорил с отцом о делах, я почти успокоилась и расслабилась. Мне даже захотелось стать Руслану настоящей женой, стать частью семьи Казаевых. Это снова было очень странно. По факту, семьи у меня никогда не было. Мама много работала. Я много занималась танцами. В моей памяти не осталось теплых семейных воспоминаний. Разве что тот самый вечер, когда мама и Алексей принесли торт на мой день рождения. Агеев подарил куклу и весь вечер улыбался мне.

Обычно я любила одиночество, но сегодня мне было очень хорошо в большой семье.

Когда Артур и Руслан перенесли за стол ноутбук, Айза выгнала их в кабинет.

Марат стал прощаться.

— Было приятно поболтать, Мили, — бросил он и чмокнул меня в щеку. — Но мне пора. Работа, рутина, огонь, перестрелки… Станет скучно с Русей, выходи за меня.

— Я тебе нос сломаю, мелкий, — гаркнул Руслан из кабинета. — Или голову.

— Дал Бог братца, — прыснул Марик, довольный собой и шалостью.

Он также звонко, как и меня, чмокнул мать и умчался с последним тостом во рту.

— Дал Бог деточек, — перефразировала его Айза, не скрывая довольной улыбки.

Сразу видно, что она обожает этих здоровых мужиков, которые когда-то были ее малышами. Постепенно я стала понимать, что в их семье редко кто-то орет. Стоит признать, сегодня у Артура был веский повод.

Мы с Айзой остались вдвоем на кухне. Она поставила еще кофе и стала собирать посуду со стола. Я решила ей помочь. Мама Руслана улыбнулась мне.

— Спасибо, дорогая, — проговорила она с американской интонацией. — Ты такая славная девочка.

Меня стала немного раздражать ее уверенность в моем совершенстве. Следуя порыву, я честно призналась:

— На самом деле, я не славная. Скорее, обычная. Мне было очень страшно, когда ранили Руслана. Я боялась, что полиция объявит меня в розыск, поэтому поехала с ним на скорой. В больнице я много раз хотела убежать, но меня приняли за его подругу. Было как-то неудобно спрашивать, как пройти на выход.

— Предпочитаю верить, что имеющий ноги всегда может уйти, — не повелась Айза.

— Ладно, тут не только в ногах дело. Вернее, в ноге, — меня понесло. — Мне Руслан тогда вообще не нравился, но даже такому прилипучему типу я бы не пожелала быть одному после операции. Я сама не так давно перенесла операцию на связках. Приятного мало. Особенно, когда в одиночку отходишь от наркоза.

— Операция на связках? — уточнила мама Руса. — У тебя? Что сучилось?

— Травма. Неудачно приземлилась.

— Ах, Марат говорил, что ты танцуешь.

— Уже нет. Моя карьера закончена.

Айза было подалась вперед, но я отпрыгнула, как от огня. Мне не хотелось ее жалости. Возможно, это было сочувствие, но пока я не готова была его принять. Не от мамы моего липового мужа, которую я знаю часа полтора.

Кофемашина сообщила о готовности напитка, и я поспешила взять наши чашки. Айза тем временем закончила с посудой и вернулась за стол.

— Я слышала об Алине, Мили. Мне очень жаль.

— Да, спасибо, — поблагодарила я, не глядя на нее.

Мысли об Алексее, Айзе и маме снова вернулись. В этот раз я не смогла так легко их отключить.

— Из-за моей матери Агеев не хотел видеть Руслана? — выпалила я, поднимая голову.

Айза вздернула брови.

— Конечно, нет. С чего ты взяла?

— Не знаю. Я плохо помню его. Все так странно. Руслан сказал, они не общались, и я подумала…

— Тебе не надо думать об этом, Милана, — как заклинание проговорила Айза. — Леша не хотел знать Руслана, потому что не хотел и все.

— Так ведь не бывает.

— Сплошь и рядом. Просто наш случай утрированный. Ты и твоя мама точно не могли повлиять на его решение. К тому же, кажется, они сошлись многим позже нашего развода.

— Он ведь не мой отец? — осенило меня. Я чуть не упала со стула. Нет, нет, нет, Руслан точно мне не брат!

— Конечно, нет, — успокоила меня Айза. — Я знала твоего отца. Это не Алексей.

— Вы знали? Потрясение одно за другим почти лишили меня чувств.

— Да, Не могу утверждать на сто процентов, но ты похожа на одного человека… Алина была с ним в отношениях… недолго.

— Мама говорила, он умер.

— Да, он был старше ее, намного. Ты на него похожа. Глаза и скулы.

Я замотала головой и закрыла лицо руками.

— Нет, не надо. Не рассказывайте. Не хочу ничего знать.

— Почему?

— Я не знала его и знать не хочу. Мне нормально одной.

Айза тихонько засмеялась.

— Боюсь, вчера ты подписала бумаги, по которым больше никогда не будешь одна. Ты теперь Казаева, Мили.

— Это временно и понарошку.

— Ну да, — Айза фыркнула. — Конечно. Но я не лезу, нет. Это ваше дело. Хотя я давно не видела, чтобы Руся был так понарошку с кем-то. Слушай, они все равно до ночи будут работать. Поехали развлекаться. Мой СПА уже открыт.

— Ваш СПА? — переспросила я.

— Да, я не так давно расширилась. У меня сеть салонов красоты. Теперь вот и СПА с бассейном.

У меня не нашлось слов для отказа. Айза схватила меня за руку и потащила в кабинет.

— Мальчики, мы прокатимся, — сообщила она увлеченным Казаевым.

Руслан поднял голову и не сразу отвлекся от дел. Он моргнул несколько раз, оценивая нас в дверном проеме.

— Куда?

— Девчачьи дела, — ответила Айза.

— Мили?

Я пожала плечами. Рус закатил глаза, встал и подошел ко мне.

— Я застрял здесь в любом случае. Мама знает толк в девчачьих делах.

— Это хорошо, — смущенно хихикнула я. — Потому что я в них ничего не смыслю.

— Значит, вам будет весело.

— Обязательно, — пообещала ему мама.

Руслан страстно поцеловал меня в губы при родителях, ни капли не смущаясь.

— До вечера, детка.

Вся красная я протиснулась к спальне, чтобы взять куртку и купальник.

Глава 16. Привычка

Руслан

Кроме внезапного самого себя отец привез мне в подарок на свадьбу еще и паршивые рабочие новости. Наш лучший руководитель собрался на покой. Я был рад за него, конечно, и не собирался отговаривать. Но для меня это значило, что в ближайшие дни я буду работать как сволочь. Так и вышло.

Пока мама и Мили развлекались девчачьими делами, мы с отцом обсуждали кандидатуру на освободившуюся должность. Было решено провести несколько собеседований и потом снова обсудить назначение. Кроме того, я оперативно вникал в сделки и согласования.

Поздно вечером мы улетели в Казань все вчетвером. Мили пребывала в легком шоке от всего происходящего. Я старался поддержать ее, но мне и в самолете пришлось работать. Моя мама — золотой человек. Она опекала Милану, помогая ей освоиться.

Мы решили остановиться у родителей. Вернее, не мы решили, а мама еще в самолете уговорила Милану. Я принял это. Не лучший вариант для молодоженов. Можно было поселиться в гостинице или снять апартаменты, но тогда Мили бы просто скучала сутками одна. Работы у меня навалилось немало. Я понимал, что буду торчать в офисе сутками.

Пришлось оставить молодую жену на попечении мамы.

Дома, разумеется, всплыли все причины, по которым Гоняев принял решение отказаться от должности так внезапно. Мое удаленное управление обнажило все недостатки. Я действительно торчал в офисе всю неделю. Лишь пару раз возвращался ночевать домой, чтобы лечь рядом со спящей Миланой, предварительно подрочив.

Отец участвовал, но основная работа, конечно, лежала на мне. Артур помогал мне принять лишь окончательное решение. В такие авральные моменты я часто думал вернуться обратно в Казань, чтобы работать в компании постоянно: ходить в офис, пугать сотрудников, держать руку на пульсе.

Но почти сразу я отказывался от этого варианта. Мне нравилось жить в Москве, летать и играть в поло. К черту офис. Лучще удаленно поработать и снова быть свободным, как ветер.

В этот раз мне понадобилось меньше двух недель, чтобы решить основные проблемы и вопросы, а остальные делегировать. Конечно, теперь придется чаще контролировать и больше внимания посвящать новым сделкам. Но пока нефтяная машина Казаевых снова стабилизировалась и поехала.

Отец был со мной в офисе, когда позвонили из Москвы.

— Руслан Артурович?

— Да, это я, — ответил я, немного напрягаясь из-за незнакомого номера и голоса.

— Младший юрист «Фемиды» вас беспокоит. Оглашение завещания Алексея Агеева назначено на завтра.

— Да, помню, соврал я.

Ни черта я не помнил. Вот был бы номер, если бы профукал.

— Отлично. Тогда ждем вас завтра в полдень. Спасибо.

Он попрощался и повесил трубку.

— Завтра оглашение, — сообщил я отцу. Со всеми этими заботами у меня вылетело и головы чертово завещание. А я ведь ради него женился.

Папа хмыкнул.

— Конечно, только ради него. И твоя маленькая жена тебе совсем не нравится. Хоть себе не ври, Руслан. Ты втрескался в нее по уши.

Я скривил лицо.

— Втрескался? Что за выражения, па?

— А как сейчас говорят? Впрочем, не так важно. Женился ты очень странно.

— Это — да, не стал я спорить.

— Кстати, Милана подписала контракт.

— А? Ну да. Хорошо. Наверное.

Отец задрал бровь и посмотрел на меня удивленно осуждающе.

— Прости, пап, но что то мне пофиг на этот контракт. Ты же хорошо в людях разбираешься. Неужели не понял еще, что не нужны ей деньги?

— Все я понял, Руслан. И про тебя, и про нее. Мне даже немного стыдно, что я заставил тебя работать. Милана, конечно, не скучает, но получилось некрасиво.

— Надеюсь, мы это переживем.

— Мы, отец хмыкнул. — Последний раз ты говорил мы… Помнишь, когда?

— Нет, честно признался я.

— Про Настю… Как ее там?

— Горшкову?

— Ага, точно. И ночевать ты в своей комнате только ей разрешал.

— Пап, нам по восемнадцать было. Ты мне тогда устроил голодный год, где еще нам было ночевать?

— Однако, после нее в нашем доме твоих женщин не было. И смотрел ты на Настю примерно также как на жену сейчас. Признайся, мозги не варят рядом с Миланой, да?

Я сглотнул и вспомнил свои бредовые мысли перед свадьбой. Жениться я хотел больше, чтобы Мили в кровать затащить, а не получить наследство. Как отец это понял? Неужели у меня все на лице написано?

Не дождавшись от меня ответа, папа продолжил:

— Мне не нужна та компания, Рус. Если тебе так принципиально важно вернуть ее себе, то вперед. Приведи дела в порядок и продай этот бизнес. Не тащи в новую жизнь старые обиды и грязные деньги. У тебя впереди очень веселое время с молодой женой.

— Веселое? — не понял я.

— Конечно. Тебе захочется многому ее научить. Поверь, это очень весело и интересно — быть наставником невинной девушки.

— Откуда ты…

— Узнал, что она девственница? — закончил за меня отец. — По ней заметно. Она в принципе очень юная и совсем неискушенная.

— И немного беспечная. Я боюсь, она пропадет без меня в Москве. Знаешь, Мили ведь жила в отеле, хотя могла снять квартиру и экономить. У нее не так много денег. Она привыкла к сервису и танцевать…

Я заткнулся резко, понимая, что наговорил много лишнего. Отец странно улыбался.

— Чего? — спросил я раздражённо. Мне совсем не нравилась его блаженная рожа.

— Ничего, Руслаш, ничего, — продолжал посмеиваться Артур. — Мне кажется, именно ты пропадал без нее все это время. Меня радуют твои метаморфозы.

Я не стал с ним спорить. Нормально мне жилось и до Мили. Да, я не заботился ни о ком, кроме себя, жил вольным ветром и не парился. Уж точно не пропадал. Сейчас я не собирался менять свои привычки. Но как-то автоматически стал вписывать в них Милану. Удивительно, но меня это совсем не пугало и ни капли не раздражало. Скорее наоборот.

— Самолет вам завтра на утро приготовить? — уточнил отец, заметив, что я завис в своих мыслях.

— Да, спасибо. Нужно вылететь пораньше, чтобы не встрять в пробки сильно.

Достав телефон, отец несколькими сообщениями отдал распоряжения. Напоследок он не мог не съязвить.

— А что тебе пробки, Руслан. Позвонишь президенту, он тебе вышлет вертолет или кортеж с мигалками.

Я прищурился и ничего не ответил. Отец обязательно выйдет победителем в любом стеб-баттле. Пока мы ехали домой по прекрасной ночной Казани, я все думал о его словах. Кажется, папа и не помнил моих подружек, кроме Насти. Больше десяти лет прошло, но в пример он приводит девчонку, с которой у меня был бурный, но скоротечный роман. Забавно, что расстались мы… из-за свадьбы.

У нее случилась задержка, и сразу встал вопрос женитьбы. Два дня мимо календаря, а я уже должен был примерять костюм жениха и умиляться пинеткам. Месячные у нее пришли, но напор Насти мне совсем не понравился. Именно после нее сам институт брака стал для меня тождественен наказанию. Мы и полугода не прожили вместе. Когда я отнес Настины вещи в такси, мама перекрестилась.

— Слава богу.

— Мне казалось, она тебе нравилась, — удивился я. Не скажу, что мама пылала к Насте любовью, но никогда с ней не ссорилась.

— Я думала, она нравится тебе, — вернула Айза мне уточнение. Я не ответил, и тогда мама сама пояснила то, о чем я догадывался: — Жить в нашем доме Насте нравилось намного больше, чем ты сам.

Это не было снобизмом или предубеждением. Она просто констатировала факт. И я с ней был согласен.

К слову, мама никогда не приглашала Настю в свои салоны. Они редко встречались в нашем большом доме, лишь пару раз вместе ужинали. Отец ее вообще не замечал и не обсуждал. В общем, единственное, в чем мне посодействовали тогда предки — это разрешили жить вместе.

Словно читая мои мысли, отец проговорил:

— Айза с Мили сегодня катались по ночной Казани. Даже экскурсию взяли, хотя твоя мама знает о городе намного больше, чем любой краевед. Жаль, мы совсем поздно закончили. Могли к ним присоединиться.

Я взглянул на него, как на сумасшедшего.

— Ты Казань что ли ночью не видел, па?

— Всегда приятно показать красоту тому, кто в первый раз, — ответил он, с трудом пряча пошлую ухмылку.

Меня тянуло потребовать объяснений и подробностей, но я прикусил язык. Начнешь задавать вопросы, придется и самому отвечать. Обсуждать Милану я сегодня больше не хотел. Сам еще не все в голове устаканил по ее поводу. Одно я знал точно: не отрубает мне мозги при ней. Я способен трезво мыслить головой, а не членом. Даже рядом с Мили.

Прибыв домой, я заранее попрощался с отцом, просил передать привет маме и пошел спать. Едва переступив порог спальни, я понял, что мои потуги быть человеком-головой, а не человеком-членом, можно смывать в унитаз. В тусклом свете луны я различил силуэт Мили на кровати. Она спала, свернувшись калачиком, скинула одеяло, и ее оттопыренная круглая попка манила целовать, мять, даже кусать.

Озверевший дикарь во мне настаивал, что это важнее, чем всё на свете. Что там папа говорил?

Я тряхнул головой и усилием воли отправил себя в ванную. Лечь рядом без дрочки я бы просто не смог.

Собственно, и после нее я не смог даже подойти к кровати. Взяв себя в руки, я ушёл в гостевую спальню напротив, завалился на покрывало как бомж, проверил будильник и сразу отрубился. Старая добрая привычка после трех лет в авиации. Слава Богу, завтра мне нужно вести только себя хорошо, а не самолет или машину. В своей нормальности я начал сомневаться.

Но все же я посчитал, что выиграл маленькую битву. Смог ведь взять себя в руки и не будить жену. Она устала, а у меня еще осталась сила воли.

Мысли, что отоспаться Мили бы успела по пути в аэропорт и в самолете, а я просто дебил, отогнать было непросто, но я справился.

Рано утром я вернулся в свою спальню и легонько растормошил Милану.

— Детка, вставай. У нас самолет.

Она сонная села на кровати. Мой член требовал растормошить жену лучшим способом, но я снова не повелся.

— Ты не спал? — почему-то сразу спросила Мили.

— Подремал немного в гостевой комнате, — почему-то не соврал я. Она закивала.

— Я просыпалась, но тебя не было. Думала, в офисе остался.

— Пока с офисом закончили. Мы в Москву летим. Сегодня оглашение. Она тут же встрепенулась, проснулась.

— Точно! Мне звонили вчера. Тебе тоже?

— Да. Самолет ждет нас через час.

— Хорошо. Я умоюсь и можем ехать.

Она убежала в ванную слишком быстро. Я не успел облапать глазами ее попку. Между нами что-то неуловимо изменилось. Или показалось?

Вещи Миланы стояли у двери. Все складывалось очень странно. Я отогнал от себя эти мысли, взял чемодан и отнес вниз. Там уже мама колдовала на кухне. Пахло кофе.

— Привет, милый. Я ничего не готовила. Слишком рано. Наверное, кусок в горло не полезет. Мили плохо ест по утрам. Она вообще у тебя плохо ест. Такая худенькая.

— Буду работать над этим, мам, — пообещал я, усмехнувшись. — Зря ты встала в такую рань.

— Не часто мой сын живет дома, да еще и с женой. Такой момент грех упускать.

Я хотел спросить, как они тут развлекались без меня, но не стал. Раз даже на ночную экскурсию отправились, то все у девочек хорошо. Я взглянул на маму, и она заметила.

— Что-то хочешь спросить? Пока Мили не спустилась.

— Она тебе нравится? — все же проговорил я.

Мама нацепила ту же снисходительную ухмылочку, которой меня вчера досыта накормил отец, и ответила вопросом на вопрос:

— А тебе?

— Да, очень, — не стал я врать.

— Ты ей тоже, — огорошила меня мама и тут же отвернулась, чтобы налить вторую чашку для Мили.

Вот так вот. Никаких уточнений про удобный дом, наши деньги и все такое. Никаких облегченных вздохов.

Пока я стоял онемевший, Мили присоединилась к нам.

— Доброе утро. Спасибо. — Она приняла от мамы чашку кофе. — Не стоило тебе так рано вставать, Ай. Я же говорила…

Жена повторила мои слова, но в ее глазах читалась огромная благодарность.

— Все стоит, — отмела мама ее заботливую вежливость. — Провожу вас и снова лягу. Ох, вот уже и водитель. Боже, Мили, допей кофе спокойно, родная. Самолет без вас не улетит.

Мили прыснула и мама тоже.

Мы присели за стол, и я с удивлением наблюдал, как они непринужденно болтают.

— Пожалуйста, напиши, как приземлитесь, — просила мама. — Руслан всегда обещает и никогда не пишет. Я как дурочка ищу его самолет по диспетчерской карте.

— Конечно, я напишу, Ай. Не переживай.

Когда мама с Мили перешли на ты? Когда она стала для моей жены АЙ? За ту неделю, что я жил в конторе? Потрясающе.

— Как порешаете все свои дела, обязательно возвращайтесь домой. Нам нужно и Руслана встряхнуть. А то он с этой работой продолжает спать с открытыми глазами.

Мили хихикнула. Я глянул на нее, отмирая, но она спрятала свои красивые глаза, смущаясь.

Вот это вообще не к месту. Зачем меня смущаться?

— Вы хорошо провели время вместе, я смотрю.

— Да, нам было очень весело, милый, — подтвердила мама. — Миланочка, пожалуйста, приезжайте в гости. Я всегда рада тебе.

— А мне? — начал переживать и даже ревновать я. Мили снова посмеивалась.

— Тебе я тоже рада, но от этого твои визиты в родительский дом не становятся чаще, Руслан. Приходится манипулировать твоей женой.

— Ты, как всегда, Наполеон, мам. Разделяешь и властвуешь.

Я чмокнул ее в щеку и поднялся. Милана тоже тут же вскочила, хотя кофе не допила. У дверей я махнул водителю, и он стал складывать наш багаж. Я поцеловал и обнял маму, а она также попрощалась с Миланой.

— Передай привет Артуру, — попросила моя жена. — Спасибо за все, Ай.

Мама всхлипнула, и я скорее повел Мили к машине. Ох уж эти женские проводы. Ох уж эти Казаевы. Они смогли стать для Мили Артуром и Ай за эти дни. Сколько же я пропустил интересного, пока пахал в семейном бизнесе.

Удивительно.

Но еще более удивительным и неприятным оказалось то, что Мили отсела от меня и вся сжалась, когда мы оказались наедине в машине.

— Ты хорошо провела время здесь, детка? — спросил я. Только что она вся сияла, а теперь закрылась.

От меня? Серьезно?

— Да, у тебя чудесные родители. Мы поладили.

Она сразу отвернулась к окну, всем своим видом давая понять, что не расположена говорить. Я хотел решить это недоразумение радикально, но тут же передумал, взял паузу. Быть решительным и порывистым — мой стиль, но с Мили не стоило всегда переть тараном.

Пораскинув мозгами, я решил, что она просто отвыкла от меня. Мы были вместе сутки. Да, за эти невероятные двадцать четыре часа мы стали супругами и любовниками. Но потом я почти не общался с женой. Конечно, она привязалась к моим предкам, потому что они все время были рядом. Мили сейчас была замужем скорее за ними, чем за мной.

Конечно, нужно было возвращать ее себе, но аккуратно.

Первым делом я придвинулся и протянул руку по сидению за спиной Мили. Она вздрогнула, когда я коснулся ее плеча.

— Значит, ты подружилась с моими предками?

Мили поежилась и кратко кивнула окну. Я убрал ее волосы в сторону и придвинулся вплотную, поцеловал в шею сзади.

— И тебя не смущают, что они извращенцы-БДСМщики?

Жена хмыкнула и, наконец, повернулась ко мне снова, чтобы ответить:

— Я первые дни ждала от них какой-нибудь неистовой дичи. Что Айза будет ползать на коленях или станет прислуживать твоему отцу, а он…

— Будет ходить дома в кожаном боди и с плеткой, ага?

— Что-то в этом роде, — согласилась Мили. — Но ничего такого не произошло, и я решила расслабиться. Наверное, твоя мама права. Они никого не заставляют жить также. Значит и я не имею права их осуждать.

Я взял ее за подбородок, провел пальцем, очерчивая овал лица и поднимаясь к скуле.

— Ты очень взрослая для своих юных лет, Мили. Не устаю удивляться.

— Кажется, я отвык от твоей рассудительности за эти дни.

Не спрашивая разрешения, я пересадил жену на колени и поцеловал. Она тут же встрепенулась и уперлась ладонью мне в грудь.

— Руслан, мы в машине, — сообщила она мне невероятную новость.

— Серьезно? — хохотнул я. — Именно поэтому ты все еще одета.

Я сказал это ей на ушко, чтобы не смущать водителя, хотя он видел всякое, работая на моих родителей. Смутилась именно Мили. Она не смотрела на меня, снова зажалась, ее щеки стали красными. Я расцеловал горячую кожу, продолжая шептать: — Это никуда не годится, тонконожка. Ты совсем отвыкла от меня.

— Тебя не было рядом. Совсем, — резонно упрекнула Мили.

— Знаю, Мили. Иногда со мной такое будет случаться. Большие деньги обязывают периодически въебывать.

Она засмеялась. Я воспользовался позитивным моментном и поцеловал жену. Уже через минуту она обняла меня за шею, заерзала, устраиваясь удобнее на моих коленях. Я застонал, прикусывая ее пухлые губки.

Слава богу, в самолете есть спальня.

Нам обязательно нужно уничтожить последние крупицы недопонимания и холодности до приземления в Москве.

Водитель доставил нас на взлетную полосу. Там уже ждала команда. Мы скорее прошли на борт.

— Что-нибудь поесть, Руслан? — спросила проводница Татьяна. Она работала на нашем борту сколько я себя помнил. — Милана, завтрак?

Я позволил жене ответить. Слава Богу, она читала мои мысли и отказалась.

— Нет, спасибо. Пожалуй, я отдохну.

— Покажу, где спальня, — обрадовался я.

Милана прошла в салон, а я задержался у рубки, потому что Таня схватила меня за рукав.

— Хорошая девочка, Русь. При родителях постеснялась тебя поздравить. Можно?

Она раскрыла объятия, и я с удовольствием принял ее поздравления. — Мы все думали, ты никогда не женишься.

— В педики записали, да?

Она не больно шлепнула меня по плечу.

— Ну и выражения, молодой человек. Пристегнись, пожалуйста, при взлете, а потом можешь вести жену отдыхать.

Таня хмыкнула и удалилась в хозяйственную часть. Можно было не спрашивать. Она нас не побеспокоит. С дебильной улыбкой во весь рот я вошел в салон. Мили уже сидела за столиком, смотрела в иллюминатор на взлетную полосу.

— Что это ты такой счастливый? — поинтересовалась она. — Из-за обнимашек с проводницей?

— А ты ревнуешь? Я задрал бровь, наслаждаясь возвращением моей дерзкой Мили.

— Я бы ревновала, возможно, будь ей чуть меньше лет. Она, наверно, твоей мамы ровесница?

— Примерно так и есть.

— Вы всегда обнимаетесь?

— Нет, но она хотела меня поздравить со свадьбой. Знаешь, мне нравится, когда близкие люди тебя хвалят. Это так приятно. Как будто я сам милый, а не только моя жена.

Милана заулыбалась.

— Она считает меня милой?

— Да, как и моя семья.

— Даже твой отец?

— Невероятно, но да.

— Ради такого стоило выслушать все его вопли.

— Это ТОЧНО.

Капитан объявил взлет, и мы пристегнулись. Заработали турбины. Самолет стал разгоняться, взлетел. Я прикрыл глаза, понимая, что давно не был в кабине в этот момент. Скучаю по штурвалу, как ни крути. Нужно будет при первой возможности слетать куда-нибудь. С Миланой. Говорят, девочки без ума от парней в летной форме. Собственно, я сам это говорю, потому что не раз проверял.

Милана снова задумалась и даже, кажется, задремала, пока мы взлетали. Удивительная девочка. Даже самые просветленные и спокойные пассажиры нервничали при взлете. Я и сам, зная все нюансы управления джетом, невольно прокручивал в голове алгоритм. Это как ехать на пассажирском сидении в машине. Все равно ищешь ногами педали в полу.

Но Милана клевала носом. Она уронила голову, вздрогнула, проснувшись.

— Пойдем в спальню, — позвал я ее.

Она что-то пробормотала в ответ и неловкими пальцами прикоснулась к ремням. Я встал и сам отстегнул ее.

— Спасибо, — улыбнулась мне Мили.

Она приняла мою руку и последовала к апартаментам. Едва закрылась дверь, и я остановил Мили у кровати, стало понятно, что поспать ей не суждено. Снимая с жены жакет, расстегивая пуговки на ее блузке, я изучал глаза Миланы. Она, кажется, тоже больше не думала об отдыхе. Но ее плечи опустились и голова тоже, как только она осталась передо мной в белье.

— Нам нужно что-то делать с этим, солнце, — мягко отругал я ее, взял за подбородок и заставил посмотреть на меня.

— С чем? — спросила она тихонько.

— С твоим смущением, которое я победил в первую брачную ночь. Наш союз представят фикцией, если ты будешь краснеть и шарахаться от меня.

— Я же не шарахаюсь.

Мили была озадачена и не понимала, что я сейчас соблазняю ее и одновременно торгуюсь с самим собой. Вроде бы вчера я решил взять перерыв и не спать с женой. Но сегодня реальность буквально пригвоздила меня необходимостью заняться сексом с Мили. Это нужно для дела, для оглашения. Нам необходимо сблизиться. Простейший и идеальный вариант это сделать — потрахаться.

— Вот и хорошо. Нужно закрепить наш союз, чтобы тебе снова стало со мной комфортно.

Я расстегнул бюстгальтер и сдвинул вниз ее брюки. Они упали на пол, и Мили осталась передо мной в одних трусиках.

— Это просто предлог, чтобы затащить меня в постель, — сообщила мне Милана, призывно улыбаясь.

Я поцеловал ее насмешливые губки и ответил:

— Мне не нужно предлогов, чтобы заняться с тобой любовью. Я твой муж. Кроме того, нам лететь меньше двух часов. Ты не успеешь выспаться. — Я сделал шаг назад и приказал: — Сними трусики и забирайся на кровать.

Мили замерла, не спешила исполнять.

— Ну же, Милана, — поторопил я ее. — Не надо тянуть кота за хвост. Ты моя жена. Будь ей.

— Я ведь не рабыня, чтобы потакать твоим прихотям.

Она вздернула нос и взглянула на меня гордо. Повесить ей за спину флаг России — выйдет охуенно горячий патриотический постер.

— Я прошу тебя, малыш. Сними трусики для меня, — попросил я мягче.

Она выдохнула и подцепила белье пальцами. Через секунду трусики лежали около брюк и лифчика на полу. Я снял майку и отправил ее туда же. Снова очень ласково попросил: — А теперь забирайся в кровать, Мили. Пожалуйста.

— Ладно, — выдохнула она и повернулась ко мне спиной.

— Нет. Лицом, — снова хлестко выпалил я.

Милана так и замерла, уперевшись коленом в матрас. Она оглянулась и приподняла бровь.

— Лицом ко мне, пожалуйста. Сядь у изголовья.

— Ты не привык просить, да? — уточнила она, издеваясь, пока пробиралась к подушкам.

— Девушки любят властных мужчин. Разве нет, — выдал я, следуя за Мили.

— Мне нравятся вежливые.

Боже, как же хитро она улыбалась при этом. Кажется, Мили привыкнет ко мне намного быстрее, чем отвыкала.

Я ответил ей хищной улыбкой и очень вежливо попросил: — Тогда, будь добра, разведи ножки, сладкая девочка.

Милана чуть прищурилась и одним грациозным движением развела ноги. Я простонал, как пацан, не в силах сдержаться. Как же красиво она двигалась. Ее ноги раскрылись невероятно широко. Потрясающая растяжка и гибкость Мили превращали меня в конченого извращенца.

Я сглотнул и приблизился к ней, положил ладони на бедра и надавил. Она легко развела ноги еще шире, но выдохнула.

— Это больно? — спросил я отпуская.

— Нет. Но я бы предпочла разогреться сначала.

— Это правильно, — поддержал я жену и поцеловал в губы.

Мои ладони легли на ее груди. Мили сразу же выгнулась, подставляя их моим ласкам. Она застонала и начала целовать меня яростнее, когда я стал пощипывать соски. Господи, ей нравится жестче и погорячее. Я знал, что нас ждет много интересного впереди. Милане понравятся игры, которые я сам любил, но редко практиковал из-за отсутствия постоянной партнёрши.

Нетерпение грозило мне взрывом, но я постарался справиться с ним. Нужно разогреть девочку. Хотя я сам уже почти горю в аду.

Отстранившись, я взял руку Мили и облизал ее указательный палец.

— Чтобы мы снова стали близки… Чтобы ты больше не отдалялась… — сбивчиво говорил я. — Откройся мне. Покажи…

Я направил пальчики вниз, положил на ее лобок. — Покажи, что тебе нравится, детка. Чтобы я знал и умел ласкать тебя. Мили распахнула глаза и замотала головой.

— Пожалуйста, — попросил я, целуя ее губы. — Это лучший способ избавиться от твоего стеснения.

Я не ожидал, что последний довод сработает, но Милана как будто сама себя уговорила. Вместо протеста она закусила губу и прикрыла глаза.

Я встал с кровати и стал снимать брюки. Мили следила за мной изпод прикрытых век. Ее пальчики дрожали на лобке, а потом медленно раскрыли половые губы. Я снова издал вой ночного волка. Ну никак не мог оставить этот звук в себе. Мили была слишком горяча, когда раскрывалась передо мной. Во всех смыслах.

Чтобы не испортить чудесную прелюдию, я остался в боксерах, продолжал стоять и смотреть. Сначала она гладила себя легонько и как будто только для меня, чтобы я отвалил. Но при этом Мили не закрывала глаза, смотрела на меня. Ее пальцы стали смелее, глаза все чаще закатывались от удовольствия. Я сел на кровать, чтобы быть ближе и видеть лучше.

Мили стала кусать губы и задышала прерывисто.

— Нет-нет, не кончай пока, — попросил я и наклонился к ее ногам. — Отведя в сторону ее руку, я стал целовать бедра с внутренней стороны и положил палец на влажную плоть у входа.

— Руслан, — всхлипнула Мили, чувствуя, как я надавливаю. — Руслан, пожалуйста…

— Нет-нет. Еще рано.

Я тронул ее клитор, заставляя Мили вскрикнуть. Бугорок пульсировал под моим пальцем. Раскрытые бедра давали мне столько свободы действий, но я выбрал созерцание и вернул руку Мили назад.

Она тотчас стала тереть сильнее, явно не желая подчиняться моим просьбам. Пришлось снова вернуть себе контроль за ее удовольствием.

— Дай мне попробовать тебя, малышка.

— Что? — не поняла она.

Я взял Милану за запястье и поднес ее пальцы ко рту, чтобы облизать.

— Еще, — попросил я, возвращая ее руку на место.

Милана послушно провела пальцами от входа к клитору и положила пальчик на мою нижнюю губу. Я слизнул все, что она мне дарила и улыбнулся. Наверное, выглядел как жуткий бухой Джокер в этот момент. Но Мили не убежала, она продолжила воплощать мои грязные фантазии. Теперь ее желания сместились, оргазм был отсрочен. Милана продолжала гладить клитор, но при этом уже не балансировала на грани.

Именно этого я и добивался. Сняв боксеры и еще раз облизав ее скользкий пальчик, я устроился между ее ног, отдавая новый вежливый приказ.

— Не убирай руку, пожалуйста. Продолжай…

Наверное, я снова вошел в нее слишком быстро и чересчур резко. Мили сжалась внутри, как будто не хотела меня пускать.

— Что? — спросил я ее. — Не так?

— Я… совсем забыла, — прошептала она еле слышно. — Забыла о контрацепции.

— Ничего, — тут же решил я. — Все будет хорошо. Не беспокойся. Ты только продолжай.

Я взглянул вниз, где наши тела соединялись, и пальцы Миланы порхали над клитором. Я сидел на коленях между ее ног, держал жену за бедра. Мне отчаянно хотелось кончить в нее.

Стараясь не думать об этом, я начал двигаться и продолжил наблюдать за Миланой. Наверное, не стоит говорить, что при этом кончить мне захотелось в нее еще сильнее. Мили тоже корчилась и выгибалась, продолжая себя гладить.

— Руслан, — взмолилась она. — Руслан, я не могу больше…

— Кончай, малышка, — разрешил я, а сам специально замедлился.

Так она ярче и дольше проживет свой оргазм. А еще меньше вероятности, что я спущу раньше времени. Ощущать, как Мили пульсирует вокруг меня, видеть, как она дрожит и стонет — оказалось огромным кайфом и нелегким испытанием для моей выдержки, но я справился.

Мили сама положила пальцы мне в рот, как только ее отпустила вибрация оргазма. Я пососал их, отпустил и тут же выпалил:

— Как ты относишься к детям?

Она сдвинула брови и ответила:

— Нормально.

Я толкнулся в нее глубже, держась из последних сил.

— Нет, Руслан. Я не хочу сейчас рожать ребенка, — почти заорала на меня Мили.

— Бля, — выдохнул я.

Договориться не получилось. Я вышел из нее и кончил на живот жене.

Моя сперма на ее коже смотрелась так круто.

Я ебнулся, наверное. Окончательно.

Глава 17. Привет, Москва

Милана

Руслан смотрел на мой живот, словно это была сложная и противоречивая картина авангардиста начала века. Я чувствовала себя очень странно, но скорее хорошо, чем плохо. Мне нравились эти грязные разговоры и игры. Мне нравилось, что мой муж терял голову и спрашивал во время секса странные вещи. Мне нравилось, что он сейчас продолжал смотреть, размазывая сперму по коже. Немного тревожно, конечно, что он заговорил о детях.

Я совсем не готова была даже к упоминанию, не говоря уж о самой возможности забеременеть. В мои прежние планы не входило даже замужество до тридцати. Я собиралась танцевать без остановки. Дети тем более казались мне крахом жизни в таком возрасте.

Но крахом стали порванные связки, а вынужденный брак неожиданно превратился в чувственное приключение. При этом я все еще не была готова к детям. Надеюсь, Руслан вряд ли будет настаивать. К счастью. Ведь ему очень сложно отказать.

— Нам ведь недолго лететь. Мне нужно в душ, — вспомнила я, когда муж почти досуха втер сперму в мое тело.

Кожу пощипывало от этого своеобразного крема, но противно мне не было. С Русланом все казалось весьма приемлемым. Даже та дичь про БДСМ-игры его родителей мне перестала казаться ужасом. Айза с Артуром оказались чудесными людьми.

— Нам обоим нужно в душ, — согласился муж и отодвинулся, помог мне встать с кровати.

— Уверен, что не запачкаешь меня снова? — поддразнила я, качая бёдрами.

Казаев только рыкнул и затолкал меня в душевую. Там, разумеется, он снова прижал меня к стенке и раздвинул мои бедра коленом. Я дрожала под горячими струями воды, пока он целовал мое тело, уделяя много внимания соскам. Мне нравилось подставлять их его неистовому рту, нравилось, как он прикусывал и сдавливал их губами.

Кажется, с Русланом мне нравилось все. Но как только он вошел в меня, снова вернулась тревожность. Даже тугое напряжение и желание кончить не помогли забыть предыдущий эпизод. Задыхаясь, я попыталась попросить Руслана выйти вовремя, но слова никак не складывались во внятную просьбу.

В конце концов, я подумала, что сейчас он кончит в меня, и уперлась ладонями в каменную грудь мужа.

— Все хорошо, детка. — прочитал он мои мысль. — Я контролирую ситуацию.

— Точно? — уточнила я.

— Да, кончай, малышка. Я же чувствую, что ты близко. Отпускай…

И я наконец смогла расслабиться, встречая слепоту и мощные толчки мужа, которые отправили меня на небеса.

Руслан не солгал. Он вышел, как только меня перестало трясти, и вложил член в мою ладонь. Я сжала его, чувствуя, как пульсируют вены, и сперма выстреливает на стену. В этот момент я как будто испытала еще один оргазм — душевный. Как же приятно доводить этого мужчину до оргазма.

Я легонько сжимала его, замечая, как Руслан вздрагивает в такт. Он нашел мои губы, и мы долго целовались. Нас отвлекло приземление. Самолет немного тряхнуло.

Руслан тут же поморщился.

— Жестковато сели, — сообщил он.

Я моментально запаниковала.

— Мы приземлились?

— Да.

— Как так? Я не пристегнута. Я даже не сидела.

Мой муж тихонько посмеивался, наблюдая, как я мечусь по кабине, закрываю воду и пытаюсь отодвинуть створку.

— Расслабься, Мили. Это джет. Тут можно позволить себе немного больше вольностей. Хотя Таня отчитает меня при случае за нарушение дисциплины.

— И будет абсолютно права! Я погрозила Руслану пальцем, как занудная бабка.

— Брось, у нас медовый месяц. Отличный повод нарушить правила. Прекрати дергаться. Нас никто не выгонит отсюда. Мили…

Он отобрал у меня полотенце, которым я лихорадочно вытиралась, завернул меня в него как мумию и прижал к себе.

— Тише. Сбавь обороты, — велел Руслан и чмокнул меня в нос.

Я выдохнула, стараясь расслабиться. Действительно, сложно за несколько дней перестроиться и вести себя как жена богатого засранца. Особенно, когда он сам весьма редко пользуется привилегиями. Если вычесть звонок президенту, частный самолет, огромный дом в Казани и нахальную улыбку, Руслан вполне себе простой и приятный мужчина. Даже его непрошибаемое эго размером с Останкино начало мне нравиться. Но все ещё немного беспокоило беспечное отношение к контрацепции и детям.

Нам нужно было обсудить это в ближайшее время.

Руслан опять прочитал что-то в моих глазах или мыслях. Он избавил меня от полотенца и спросил:

— Я напугал тебя детьми, да?

Он открыл дверь в спальню, пропуская меня вперед и давая несколько секунд, чтобы перевести дух.

— Да, немного, — ответила я, поднимая с пола свою одежду.

— Я обещаю, что не буду кончать в тебя без разрешения, — поспешил успокоить меня муж. — Немного погорячился в процессе.

— Руслан, но это ведь очень серьезно. Я не хочу рожать детей, только потому что тебе приспичило в меня кончить.

— Согласен. Но мне так хотелось, что такое решение оказалось вполне нормальным.

— Нет. Это ни разу не нормально. Мы едва знакомы. Какие дети?

— Мы женаты, Мили. Мне уже не двадцать. Почему бы и нет? Он пожал плечами, расправляя майку, как будто речь шла об обеде.

— Мы женаты. Мне уже не двадцать лет, я могу заказать на ужин торт, сожрать его весь, и никто мне слова не скажет, — изобразила я его, кривляясь и делая голос ниже.

Руслан расхохотался, но мне было не до смеха.

— А мне вот еще и двадцати нет, Рус. Я не хотела замуж и точно не готова иметь детей.

— Я понял, родная. Не злись.

— Не говоря уже о твоем отце, который заставит меня подписать еще пятьдесят пунктов про ребенка к брачному договору.

— Ладно-ладно, Мили. Я понял, что сморозил глупость, — поднял руки Руслан, сдаваясь. — Мне самому не очень хочется делить твою грудь с мелким обжорой. Пока что.

Я схватилась за сердце. Мне совсем не хотелось думать о детях сейчас, а о грудном вскармливании тем более. Но Руслан решил продолжить тему и довести меня до обморока.

— Обещаю, что не затрону эту тему ближайший год.

— Год? — переспросила я.

— Да, через год точно стоит вернуться к детям. Мы уже натрахаемся… наверное.

Он уже не был уверен, кажется. Я психанула.

— Если ты сейчас не заткнешься, то поедем в ЗАГС разводиться. И плевать на наследство.

Казаев тут же сжал губы ниточкой и изобразил как закрывает рот на замок и выбрасывает ключ. Теперь настала моя очередь смеяться. Но кроме шуток, лучше позаботиться о контрацепции без осечек. Стоит прогуляться к гинекологу.

Что бы ни говорил Руслан, но из спальни я выходила вся красная. Татьяна, разумеется, была невероятно тактична и приветлива. Она пожелала нам хорошего дня и дала с собой завтрак.

— Не стоило беспокоиться, теть Тань, — ласково попытался отказаться Руслан от еды.

— С меня Айза три шкуры спустит, если ты не позавтракаешь как следует. Сам разгильдяй, хоть жену не порти, — также мило отчитала она огромного Руслана, как пацана.

— Спасибо, — поблагодарила я, решив не стесняться. К этому меня приучила сама Айза в Казани. — Я проголодалась. С удовольствием поем по дороге.

Татьяна одарила меня доброй улыбкой. Мы попрощались и спустились по трапу. Прямо на взлетной нас ждала низкая обтекаемая ауди. Стальной цвет и хищный оскал фар делали машину похожей на акулу. Водительская дверь открылась и из авто вышел здоровяк-Марат. Мне сразу стало спокойнее. Младший брат Руслана хоть и выглядел сурово, но на деле был балагуром и шутом.

— Привет, малышка, — поприветствовал он меня бойким басом и тут же сгреб в охапку, чтобы поцеловать в щеку.

То, что Руслан держал меня за руку, его не очень беспокоило.

— Марик, прекращай лапать мою жену, — рявкнул Рус, но не зло.

— Очень уж она миленькая, — повинился Марик. — А ты очень забавно бесишься, бро.

Марат отпустил меня, и братья хлопнули по рукам и друг друга по спинам.

— Какими судьбами так рано? — поинтересовался Руслан, отпуская брата.

Муж открыл мне дверь и я села на заднее сидение в теплый салон авто. Марат моментально оказался за рулем и уже оттуда ответил:

— Папа просил вас встретить и отвезти в «Сити».

— А заодно пошпионить, да? И все ему по итогу доложить. Я хихикнула. Марат не сдавался.

— Мы же все понимаем, — примирительно пел он. — Ты молодожен, тебе не до того. Мысли только о прекрасной Милане. Это нормально. Конечно, ты позвонить забудешь и рассказать семье новости тоже.

— Забудешь про вас, — буркнул Руслан.

— Вот я и нужен, чтобы ты точно помнил, — подытожил Марат. — Таблетка от склероза «Марат Артурович» к вашим услугам.

Руслан выдохнул и обнял меня за плечи, снисходительно объясняя:

— Знаешь, Мили, мой брат очень умный человек. Он юридический закончил с красным дипломом. Помнит все чёртовы кодексы и конституцию наизусть. Но по жизни почему-то любит прикидываться идиотом. Не знаю почему. Образ у него такой.

— Я не идиот, а душа компании, Руслан. Таких девочки любят. С ними легко в постели и весело просто дружить. Я могу мигрировать из френд-зоны, понимаешь?

— Сложно, — бросил Руслан.

— Кто из нас поле этого идиот? Мили, если с Руслахой не сложится, я всегда для тебя свободен.

Марат подмигнул мне через зеркало заднего вида, и я смутилась, пряча лицо в рукав пиджака мужа.

— Прекращай это, — огрызнулся Рус, теряя терпение. — Скажи лучше, Война сейчас здесь или загорает в Кали?

— Грозился уехать, но пока в Москве тусуется. Говорит, золотая осень его не отпускает. А что?

— Если сегодня все пройдет гладко, мне точно понадобится его помощь.

— Хочешь реорганизацию наследства провести?

— Нет. Пока просто оценить масштаб. Димка ведь лучший в этом.

— Это конечно. Но, пожалуй, он слишком хорош, — засомневался Марат. — Тебе дорого выйдут его услуги. Он звезду поймал и задрал ценник.

— Я могу ему доверять. Вряд ли бизнес Агеева будет чистым и прозрачным.

— Согласен, — кивнул Марик.

Они продолжили говорить о делах, переключились на нефть, фьючерсы, баррели, сделки, поставки. Я задремала и очнулась, потому что машина остановилась.

«Москва-Сити» снова смотрела на меня миллионами стекол небоскребов. Ну, привет, дорогая. Давно не виделись.

Глава 18. Оглашение

Руслан

Я болтал с братом о делах, пока Мили дремала у меня на плече. Марат сказал, что к нам приставлено сопровождение. Мы его не заметим, но на всякий случай будем под присмотром. Я не стал с ним спорить на этот раз. Если сначала на кону была моя жизнь и я мог сам решать рисковать или нет, то сейчас мы вдвоем. Я обязан заботиться о Мили. Вполне возможно, что покушение повторится и не только по мою душу.

Думать об опасностях не хотелось. Так можно и параноиком стать. Лучше принять сейчас наследство и встретиться с Димкой. Головастый приятель Марата лучше всех обрисует мне план экономических действий.

Как только я престал волноваться о завещании, вернулась другая шиза, самолётная. Как я мог предложить Мили родить мне ребенка таким оригинальным способом? Если вопросы брака для меня раньше были не самыми приятными, то о детях я вообще не хотел думать. А сегодня вполне даже допускал, что стану отцом. Бредовая, конечно, история. Мили права, лучше пока как следует предохраняться и не торопиться.

Но чем дальше в лес, тем сильнее я понимал, что никакой фикции в этом браке не было и не будет. Странные обстоятельства толкнули нас в ЗАГС, но пока все складывалось прекрасно. Отец прав — мне хочется, столько ей показать, научить мою маленькую жену получать удовольствие миллионами разных способов.

Нет-нет, конечно, никаких детей в ближайший год. И никаких дополнений в брачный договор потом. Мой наследник будет обеспечен в любом случае. И его мама тоже.

Потенциальная мать моего ребенка продолжала спать на мне, сладко причмокивая губками. Я ловил через зеркало понимающий взгляд брата на каждом светофоре.

Удивительно, но меня больше не раздражало это. Все всё понимают как будто. Сделаю вид, что мне тоже все предельно ясно.

Говорят, невозможно полюбить человека так скоро. Но я не влюблялся столько лет. Так что может этот внезапный формат для меня — самый настоящий? Время покажет. Я не хотел его торопить. Мне было классно прямо сейчас.

Чем ближе становились башни «Сити», тем меньше мне хотелось получать наследство Агеева. Но пути назад не было. Пожалуй, теперь мне сильнее хотелось сохранить брак с Мили, чем вернуть компанию Артура. Прошлое, настоящее и туманное будущее связывали меня по рукам. Даже из могилы Агеев умудрялся насиловать людей. Удивительно.

Отступать я, конечно, не собирался. Марат остановил машину, и Мили сразу открыла глаза.

— Совсем замучил девчонку, — сообщил мне брат.

Я прищурился, давая понять, чтобы не лез. Сам знаю, что охренел, но вряд ли Марат поступил бы иначе на моем месте.

— Мы приехали, — проговорила Мили, часто моргая.

— Да, малыш. Пора.

— Подожду вас, — сообщил Марик невозмутимо. — Хотя парковка здесь стоит состояние.

Я не стал с ним спорить. Даже если отправить к черту брательника сейчас, потом все равно припрется домой и будет доставать расспросами. А не пустишь в дом, отец оборвет мобильник или опять не постесняется примчаться. Лучше отчитаюсь по пути Марату, экономя силы и время.

Я сам себе мысленно заговаривал нервы таким образом. Меня начало трясти от неприятного предвкушения.

Мы вышли из машины и отправились к офису. Я на минуту отпустил руку Мили, а когда обернулся ее не было рядом. Что за…

Оказалось, она пошла в другую сторону. Я догнал жену, останавливая в безумном потоке клерков.

— Мили, нам туда, — сообщил я ей.

Она снова моргала, как будто пыталась проснуться.

— Но мы же ходили к Исаеву… — начала она.

— Это были его личные апартаменты, — стал объяснять я, уводя ее к «Башне Федерация». — Офис «Фемиды» в соседнем здании.

— Конечно. Он не стал бы говорить с нами в офисе.

— Как ты вообще решилась пойти к нему домой? Вы ведь не были знакомы, — продолжал я докапываться. Давно нужно было задать этот вопрос.

Мили невозмутимо пожала печами. — Я не знала, что иду к нему домой. Думала, это такой офис.

Я простонал, Ну до чего наивная девочка. Конечно, лис Исаев не уточнил, что приглашает ее на частную территорию. В его башне тоже были офисы на нижних этажах. Как хорошо, что Роман не подонок какой-то. Судьба хранила Мили. Видимо, для меня.

На всякий случай я попросил жену:

— Пожалуйста, теперь все встречи и какие-то приглашения координируй со мной. Ладно?

— Пописать я тоже должна отпрашиваться? — огрызнулась Милана.

Мне нравилось, когда она показывала зубы, но сейчас был не лучший момент. Я нервничал и не смог оценить сарказм.

— Если уборная вне поля моего зрения — да.

Мили взглянула на меня и тут же отвела глаза. Мы вошли в лифт. Я едва ли не пыхтел от раздражения. Двери открывались почти на каждом этаже. Входили и выходили люди. Какого черта «Фемида» забралась так высоко? Ах, да. Там ведь самые лучшие места. Где еще быть ведущей адвокатской конторе города.

Удивительно, но мы наконец остались в лифте одни, только ехал он почему-то ужасно долго. Я смотрел в пол, когда Мили опасно близко подошла ко мне. Она обняла меня за шею, и прежде чем я поинтересовался что на хрен происходит, она поцеловала меня.

Как следует так поцеловала. Ее язык прошелся по моей нижней губе, проник в рот, встретил там мой. Я только распробовал вкус девичьей смелости, как она отошла и забрала у меня свои губки вместе с нечаянным кайфом.

Я уставился на нее растерянный и мутный. Даже этих трех секунд хватило, чтобы я завелся и сбил дыхание.

— Так-то лучше, — усмехнулась Милана довольно. — Теперь ты похож на похотливого жениха, а не на унылый снеговик в апреле.

Я аж хрюкнул. Двери лифта открылись, пропуская нас в просторную приемную. Милана пристроилась у меня под боком, и я привычным жестом обнял ее за плечи, прижимая к себе и целуя в макушку. Она идеально вписывалась в мое тело, в мою жизнь. И в сердце, кажется, тоже успела проникнуть. Я понял, что банально соскучился по ее близости за эти безумные рабочие дни в Казани. Сейчас Мили одним своим наличием у меня подмышкой успокоила почти до звенящего дзена.

У стойки администратора я был абсолютно спокоен несмотря на грядущие волнения.

— Руслан Артурович, здравствуйте, — узнала меня девушка. А я вот ее не мог вспомнить.

— Вы на оглашение завещания?

— Да.

— Вас ждут. Боюсь, вашей спутнице придется подождать в приёмной. Это закрытая проце…

— Меня зовут Милана Березина, — не дала ей закончить моя бойкая жена. — Я тоже приглашена на оглашение завещания.

— Оу, прошу прощения. Я должна взглянуть на ваши паспорта. Извините, это правило.

— Конечно, — ответили мы хором и также вместе улыбнулись.

Предъявив документы, я понял, что упустил одну деталь. Пока администратор выписывала наши данные, я шепнул Мили в ушко:

— Тебя зовут Милана Казаева.

— Я не меняла паспорт, — немного сварливо и также шепотом ответила она.

— Сменишь. Время есть.

— Ты уверен, что это обязательно?

Мили посмотрела на меня с недоверием. Почти также ее глаза округлились, когда я предложил завести ребенка. Правда, сейчас в них не было ужаса и паники, но удивить я ее смог.

— Да, обязательно, — твердо ответил я, надеясь, что она не будет спорить здесь и сейчас, потом и вообще.

Мили оправдала мои надежды. Она пожала плечами и очень спокойно согласилась.

— Ладно. Хорошо.

Я не успел порадоваться очередной маленькой победе, потому что наши сведения уже записали и пригласили в кабинет.

В просторном офисе я сразу увидел Исаева. Роман вышел к нам и приветствовал. Он пожал мне руку и кивнул Милане. Жену я больше не обнимал, но мы вошли вместе, чем, похоже, удивили Романа Андреевича и всех остальных.

Ой, друзья мои. То ли еще будет.

Исаев поприветствовал нас и представил своих коллег. Их имена я сразу благополучно разрешил себе забыть. А вот мой ровесник в костюме с иголочки, который смотрел на меня во все глаза, заслуживал отдельного внимания.

— Степан Ильич Иванов, — представил его Исаев. — Милана, Руслан, присядьте. Устраивайтесь удобнее, позвольте ввести вас в курс дела. Антон…

Исаев отдал слово молодому мужчине с влажными глазами стажера на первой своей практике. Мы прошли в переговорную зону и сели напротив адвокатов. Я вздохнул и накрыл рукой ладошку Мили. Она чуть подрагивала.

Степан Ильич теперь смотрел на Мили слишком внимательно, и не моргая. Он мне совсем не нравился.

— Итак, Алексей Агеев был нашим клиентом, и компания «Фемида» берет на себя право огласить его завещание в несколько этапов. Первый уже состоялся. На нем было распределено имущество между родственниками господина Агеева.

Здесь я еще сдержался.

— Так каку Алексея Агеева нет наследников первой очереди, таких как родители, дети или супруга…

Тут я уже хмыкнул, а Мили вздрогнула

— Как это нет? — спросила она за меня. — Руслан его сын,

Антон покраснел, позеленел, побелел. Я думал, он рухнет в обморок, но парень собрался и стал лихорадочно теребить бумаги.

— Но как же? Родственники были вчера…

— Боже, да, вчера, — вмешался Исаев. — Иди, Антон. Я закончу. Вчера было распределено незначительное количество имущества. Но основной капитал господина Агеева сосредоточен в активах компании «Стронг». Именно она и стала причиной нашего сегодняшнего заседания, господа и леди.

Исаев улыбнулся Милане.

— Руслан, прости за эту ошибку. Конечно, мы знаем, что ты законный наследник и сын Алексея…

— Нет, не стоит Роман Андреевич. Мне даже приятно, — поспешил я его успокоить и подмигнул полуобморочному Антону. — Наследник я может и законный, а вот сын сомнительный.

Степан все это время сидел тихо, только глаза бегали от Исаева на меня, на Мили. Категорически не нравился мне его взгляд.

— Хотя Руслан Казаев и является фактически сыном Алексея Агеева, но завещатель не общался с сыном много лет…

— С рождения, скажем прямо, — снова добавил я.

— Да, именно так. Руслан Казаев был усыновлён Артуром Казаевым и по факту потерял права первой очереди наследования имущества Агеева. Однако, завещателем на его счет оставлены дополнительные условия наследования. Те же условия должны быть соблюдены Миланой Березиной в случае, если она также будет вступать в наследование. В случае невыполнения этих условий на данный момент, компания «Стронг» переходит в полное владение генерального директора Степана Ильича Иванова. Антон, живой там? Заканчивай оглашение условий.

Не очень живой, но мужественный юный Антон вернулся во главу стола и стал читать условия.

— Милана Березина, в случае наследования компании «Стронг», обязана находиться в законном браке. Руслан Казаев также должен быть женат.

Секретарь подала Исаеву бумаги, и он закончил: — В ваших паспортах нет отметки о браке. Таким образом…

— Мы не успели проштамповать документы, Роман Андреевич, — перебил я адвоката. — Но есть свидетельство.

Исаев поднял брови, принимая у меня бланк из ЗАГСа, который нам столь оперативно слепили добрые люди.

— Подойдет? — спросил я, прерывая затянувшуюся паузу.

— Вы женаты? — потрясенно выдохнул Исаев, изучив бумажку.

Степан Ильич при этом буквально подпрыгнул на месте и изменился в лице. От его созерцательного спокойствия вмиг не осталось и следа. Он открыл рот, захлопал глазами и, кажется, готов был начать орать, но быстро взял себя в руки. Он лишь процедил сквозь зубы: — Какое занятное совпадение. Как же так случилось?

Мили заерзала, и я легонько сжал ее пальцы, спокойно ответив:

— Да, это потрясающая история. Меня пытались убить. Представляете? Милана спасла мою никчемную шкуру во всех смыслах. Теперь моя жизнь принадлежит ей. Как и я сам.

Я поднес руку Мили к губам и поцеловал. Она, кажется, перестала дышать. Как и все в кабинете. Кроме Степана, конечно.

— Очень трогательно и своевременно. А еще подозрительно, господа, — он обратился к Исаеву. — Вы же понимаете, Роман Андреевич, что это цирк.

— Брак зарегистрирован, — парировал Исаев. — Милана и Руслан вступают в наследование. Но вы вправе, конечно, оспорить этот факт. «Фемида» продолжит курировать компанию «Стронг» в течение года. Далее любые споры о наследстве и владении решаются в общем порядке. Если Милана и Руслан расторгнут брак менее чем через год, они автоматически лишаются наследства.

— Расторгнут они, как же. Степан встал и, не попрощавшись, вышел из кабинета. — Это немного грубо? — тихонько предположила Милана.

— Пожалуй, согласился с ней Исаев. — Думаю, Степан Ильич немного остынет. Его можно понять. Прежде, чем перейдем к процедуре, хотел добавить еще о квартире господина Агеева. Апартаменты здесь, в «Сити», тоже переходят вам в общее пользование. При расторжении брака недвижимость вы не теряете, а делите в общем порядке, как совместно нажитое имущество.

— Какая щедрость, — ответил я. — Ладно, Исаев, не смотри так. Давай скорее подпишем тонну бумажек, и мы пойдем. Мили не позавтракала и на ногах с раннего утра.

Роман вздернул брови, но ничего мне не сказал. Секретарь и помощник раскидали по столу документы, и мы приступили к процедуре.

Второй адвокат, которого нам представили в самом начале, за все время не проронил ни слова. Когда мы закончили, он также, как и Степан, вышел из кабинета. На всякий случай я уточнил его имя у Романа, прежде чем мы попрощались.

Глава 19. Буря грядет

Милана

Я чувствовала себя во время оглашения завещания очень плохо. Всему виной моя паталогическая честность. Я не умела и не любила врать, поэтому никогда никого не обманывала. Но сегодня, как ни крути нашим браком с Русланом, но мы совершили мошенничество. Ладно, сложно подвести нас под реальную статью, учитывая внезапно вспыхнувшую страсть и симпатию. Но я сама знала, что первично было желание получить компанию и квартиру. От этого мне было плохо. Еще и этот Степан смотрел так, словно видел мои терзания, читал по лицу или глазам.

Наверное, я разрыдалась бы, не будь рядом Руслана. Он поддерживал меня незначительными жестами и знаками. Сжимал ладонь, ловил мой взгляд, улыбался. С ним становилось лучше. У него я черпала спокойствие и уверенность. И хотя сам Руслан был непрошибаем, как бетонная стена, в глубине его красивых янтарных глаз я читала неуверенность и обиду, даже боль.

Вряд ли ему было проще, чем мне, пережить тот несчастный час в «Фемиде». Единственное, что меня немного обрадовало — это квартира. Я в любом случае буду иметь минимум половину от ее стоимости при разводе. Это больше, чем могла желать до свадьбы с Русланом. Скорее рано, чем поздно, он остынет, наиграется и попросит развод.

Однако обещание Исаева наблюдать за нашей жизнью в течение года испортило все. С одной стороны, нас вряд ли можно заподозрить в фикции. С другой — сам факт надзора неприятный.

Мы вышли из офиса, оставив миллион росписей и получив стопу документов. Я отдала все Руслану. Все рано не понимала и не хотела ничего понимать в делах «Стронга».

— Надеюсь, мне не нужно будет ходить с тобой в эту фирму?

— спросила я на всякий случай.

— Нет, — кратко ответил муж, нажав кнопку лифта. — Может пару раз мелькнуть для приличия. Ты все-таки совладелец. Я сам займусь компанией. Возможно, тебе придётся поставить несколько автографов. Надеюсь, это не затруднит?

— Это нормально, — согласилась я.

В лифте Руслан снова стал каким-то отстраненным и хмурым. По пути на оглашение я смогла исправить его грозовое настроение, но второй раз целовать, чтобы развеселить и взбодрить, мне показалось нелепым.

— Мы можем пройти в квартиру Алексея прямо сейчас? — спросила я.

— Зачем? — Руслан почти зарычал.

Похожий тон он позволил себе лишь однажды — когда орал на меня в квартире Исаева. Повторять этот опыт мне не хотелось, а все шло именно к этому. Я поспешила сгладить и отступить.

— Просто было бы логично нам жить там, а не в вашей общей квартире, куда Марат или родители могут ворваться без звонка и стука. Но если ты против…

Я осеклась. Какого черта мне уступать? Ради Руслана, который дует губы в обиде на отца? Это ведь его проблемы, а не мои. А вот внезапное вторжение его брата или Айзы с Артуром как раз мое неудобство. Хоть они и прекрасные люди, я не хочу постоянно дергаться.

Прежде, чем я озвучила свою мысль, Руслан неожиданно сам согласился.

— Я не против, Мили. Наверное, ты права. Нам следует хотя бы посмотреть апартаменты. Тем более они в соседней башне. Только лучше сначала поесть. Ты так и не притронулась к завтраку.

Как только Руслан сказал это, я ощутила жуткий голод и поспешила с ним согласиться.

— Да, я бы поела. Уже почти обед. А ты?

— Ужасно голоден, но вряд ли наш паек уцелел. Марат жрет, как конь, всегда и везде.

Руслан указал кивком на брата, который стоял в огромном холле и ждал нас.

— Диман подъедет в «Русский». Я предупредил, чтобы нам оставили стол. Пошли? — быстро отчитался братец и, не дожидаясь согласия, попилил куда-то в сторону.

Мы последовали за ним. Оказалось, что башни «Сити» соединены переходами. Очень удобно. Через несколько минут петляний и долгого подъема на лифте мы оказались в ресторане с панорамным видом. Вся Москва на ладони. У меня захватило дух от невероятного вида. А потом еще раз, потому что я увидела огромную печь, которая удивительно здорово вписывалась в лаконичный и достаточно простой интерьер зала.

— Русская кухня, да? — уточнила я осторожно.

Руслан, казалось, был где-то далеко. Он как будто вообще забыл, что я есть. Стул мне выдвинул Марат и ответил тоже он.

— Да, детка. Борщ, селедка, блины и пельмени в гламурном стиле. Я бы сходил в кафешку на первом уровне, но наш общий друг Дима там и срать не сядет. Поэтому прошу прощения за пафос, его искупит прекрасная кухня.

— Кажется, я просто хочу борщ, — рассмеялась я на Марата, который как обычно устроил спектакль.

Он даже меню изучал смешно, но официанту сразу озвучил мои предпочтения.

— Нам борщ, любезный, и… — Какой-нибудь салат. Не знаю, — растерялась я.

— Сезонный салат с тыквой и копченой уткой, — сразу посоветовал мне официант.

— Мне тоже борщ, — сообщил Марик, а потом, кажется, перечислил все меню, включая пирожки, разносолы и сырники.

— Руслан, а ты? — одернул моего мужа брат.

Руслан смотрел в одну точку через окно. Он как будто спал с открытыми глазами, пока его не позвали.

— Да, то же самое, — брякнул он совершенно не к месту, а потом добавил: — То же, что и Мили.

Руслан опять уставился в окно. Мы с Маратом, не сговариваясь, переглянулись. Младший Казаев чуть приподнял брови и пожал плечами, как бы извиняясь за брата. Официант еще перечислял наши блюда, когда к столу примчался высокий энергичный парень. Не знаю, как я определила его энергию, но она была не просто видна, а почти осязаема.

— Привет. Я опоздал. Не мог приткнуть машину. Чертова Москва. Мне мидии в шампанском и картофель по-французски с айоли.

— Не запылился, — фыркнул Марат, как будто прибывший гость его до ужаса раздражал.

— Дима, — очнулся Руслан и встал, чтобы обнять энергетика.

Они хлопнули друг друга по спинам. Марат пихнул приятеля кулаком в плечо. Похоже, они часто виделись и не нуждались в обнимашках.

— Милана, это Дима Довлатов, — представил Марик мне друга. — Конченый сноб, но гениальный финансовый аналитик.

— Даже не знаю, за что я мог бы получить Нобеля: за снобизм или финансы, — пошутил Довлатов, улыбаясь мне. — Рад знакомству, Милана.

— Взаимно, Дим.

Руслан все еще имел отстраненный вид и не спешил принять участие в разговоре, но хотя бы перестал пялиться в окно. Марат снова взял на себя обязанности толкователя.

— Прикинь, Диман, Мили — жена Руслана.

— Ого, поздравляю. Неожиданно, — офигел Довлатов и добавил: — Рус, у тебя и невесты не было вроде. А тут сразу жена… Быстро.

— Так получилось, — пожал плечами Руслан, постепенно возвращаясь к нам обратно.

— Мы празднуем свадьбу здесь? Могли сказать, а то я собрался поработать.

— Нет, праздновать будем потом, Дим. Сейчас дела. Мы с Мили наследуем компанию моего отца.

Дима вздрогнул. — Артур Маратович умер?

Марат тут же поплевал через плечо и постучал Диме по голове.

— Тьфу на тебя, Война. Батя нас всех переживет.

— Моего биологического отца, — уточнил Руслан. — Он вот как раз недавно скончался.

— А… Соболезную. Я думал, твой отец Казаев…

Рус махнул рукой.

— Артур и есть мой отец. Не парься, в общем. Главное, что теперь у меня фирма Агеева и я должен навести там порядок.

— Агеева? Алексея? Того самого, который в тюрьме… Он твой отец?

Руслан прикрыл глаза. Мне стало не по себе. Они все говорили об Алексее, как о демоне каком-то. Дима, похоже, знал его отдельно от семьи моего мужа. Мне это не нравилось все больше и больше. Даже стало обидно за друга моей матери.

Но зацикливаться на личности Алексея никто не стал. Руслан, наконец, встрепенулся и стал рассказывать о компании «Стронг». Оказывается, они занимались консалтингом и недвижимостью в Москве и Питере. Упомянул Рус и про Степана Иванова, который оказался генеральным директором и претендентом на владение. Марат пообещал разузнать о нем побольше. Дима внимательно слушал, даже помечал что-то в телефоне, много кивал.

— В принципе это дело одного, двух дней. Я покопаюсь в бухотчетах, прогуляюсь по офису. Тебе нужен выход на новый уровень? — спросил он у Руслана.

— Нет. Мне нужно разделить и продать по кускам.

— Как Наполеон, — хохотнул Марат. — Разделяй и властвуй.

— Эдвард Льюис из «Красотки» тоже так делал, — зачем-то ляпнула я.

Мужчины все хором уставились на меня. Дима приложил руку к сердцу и аккуратно уточнил:

— Но ты ведь не проститутка?

Я в этот момент решила глотнуть воды, чтобы спрятаться от их пристальных взглядов. Конечно, вопрос Довлатова застал меня врасплох, и я закашлялась.

Казаевы захохотали.

— Нет, она не шлюха, Война, — ответил другу Марат, немного успокоившись. — Не увлекайся аналогиями.

А я вдруг осмелела и даже решилась поддеть финансиста с замашками мажора:

— Ты смотрел «Красотку»? Неожиданно.

— Я не такой брутальный конь, как эти. — Дима кивнул на братьев. — Я и «Девчат» смотрел, и «Блондинку в законе», даже «Сумерки».

— Педик, — кашлянул в кулак Марат.

— Пошел нахер, — буркнул Дима, но при этом довольно улыбался.

Похоже, ему нравилось немного подбешивать Марата. А тот, как дитя, велся на такие очевидные провокации.

Я не ошиблась. Когда Диме принесли его мидии в шампанском, Марат снова начал его стебать.

— Ты жрешь как девица, Довлатов. Одеваешься, кстати, тоже. Твое счастье, что тебя еще не отпинали за углом в темном переулке гопники.

— А я не шляюсь по темным переулкам, Марик. Это ты вроде свой прокуратурный мотоцикл давно продал, а привычки остались.

— Марат был следователем в прокуратуре, — пояснил мне Руслан.

— Оу, — не сдержала я удивления и предположила: — Хотелось острых ощущений?

— Угу, немного потускнел после золотой жизни во время учебы.

— Отец лишил его средств после того, как он разбил два Мазерати за три дня, — дополнил картину Дима. — Тяжелая жизнь мажора.

— Второй Мазер из-за тебя грохнул. Мы обмывали твой второй диплом, Диман, — оправдывался Марат, как мог.

— Я не вливал тебе в глотку текилу. Ты пил сам. А вот за руль я не пускал.

— Но я вырвался и таки… раздолбал бедную тачку, да. Это было глупо.

— Надеюсь, не пострадал? — уточнила я, стараясь не смеяться.

— Нет. Легкое сотрясение мозга.

— Было бы чему трястись в твоей пустой башке, — вклинился Руслан.

— Это было поучительно.

— Да, стоит признать, что Марат поднялся с колен сам. Не уверен, что следаком он не мухлевал с бандитами, — продолжал говорить мой муж о брате не без гордости. — Но у нас страна такая. Приходится договариваться. Правда, Громов закручивает гайки.

— Потому я и ушел из органов. Михалыч слишком правильный. Мне не хватает беспредела былых лет.

— Поэтому Марат регулярно дерется за деньги, — вставил Дима.

— А ты регулярно ссышь выйти на ринг.

— Я не ссу, просто мне это не надо.

— Нет, ты ссышь. Вот Русе — не надо. Он туда не ходит. А ты регулярно смотришь, тебе хочется, Диман, но ты ссышь.

— Ладно, ссу. Доволен?

Дима поднял руки и принялся за свои мидии в шампанском. Пока мы ели, конечно, продолжалась перепалка, но немного вяло.

Я почти не слушала, потому что наконец смогла поесть. Борщ был потрясающим. Я редко ела такие русские супы, привыкшая за последнее время к гаспачо и морепродуктам. Но здесь русская кухня достигла совершенства. Или просто мои вкусы не были столь притязательны, как у Довлатова, например.

Прикончив свои мидии и картошку, он покачал головой и снисходительно оценил:

— Неплохо, но предпочитаю вагю в «Бердс».

Марат закатил глаза, а Руслан ухмыльнулся. Они договорились завтра встретиться в офисе, Дима встал, чтобы попрощаться. Перепалка и не самые безобидные подколки не помешали ему пожать руки Казаевым и улыбнуться мне. Похоже, такое общение было для них привычным.

Дима ушел, а Марат еще долго рассказывал, какой Довлатов засранец. Я узнала, что он сделал головокружительную интернациональную карьеру за несколько лет, заработал чертову кучу денег и стал пижоном мирового масштаба. Дима ездил на Тесле даже в России, одевался от кутюр, предпочитал высокую кухню и изрядно раздражал этим Марата почему-то.

— Может ты просто ему завидуешь? — предположила я.

— Войне? Да и иди ты! — оскорбился Марик. — Русь, ты слыхал? — Я Диману завидую. Что за бред!

— Конечно, завидуешь, — неожиданно поддержал меня Руслан. — Но ты одновременно без ума от него, поэтому иногда ведешь себя как латентный ревнивый гомосексуалист.

Марата почти порвало изнутри от таких оценок брата. Он даже не нашелся, что ответить.

— Пошли. Наши вещи все еще в твоей машине. Мили хотела посмотреть квартиру Агеева, — позвал всех Руслан.

— Я бы хотела в ней пожить, — поправила я мужа.

Руслан скривил лицо как будто от боли. Теперь он ничего не ответил. Зато очнулся Марик.

— Я не ревную Войну к бабкам, ясно? Просто он иногда ведет себя как конченый сноб. Это бесит.

— Не оправдывайся, мальш, — продолжал бесить брата Руслан. — Все с вами давно понятно.

— Кстати, почему он «Война»? — вклинилась я, спеша за Казаевыми к лифту.

— У Димы есть одна маленькая слабость — онлайн игра. Какая-то хрень, где они кланом мочат титанов и ходят на войну. Война для него — это святое. Пару раз он даже останавливал встречу, потому что война. Это очень ржачно выглядит всегда, — объяснил мне Марат.

— Угу, обхохочешься, — заворчал Руслан. — Одна из этих встреч была моя. Дима просто свалил среди охуенно важных дебатов. Я думал у него понос. Правда. В прямом смысле. Ну не уходят с таких встреч просто так, без объяснения. Разумеется, никто у него не уточнял про отлучку. Вроде как некультурно. Все понимали, что форс-мажор случился. Но я потом спросил, а он мне ответил: «Сорян, Рус, война». Так и повелось.

Я смеялась всю дорогу до машины. Руслан тоже, казалось, отогрелся в теплой компании. Но едва Марат выдал нам чемоданы, попрощался и уехал, муж снова стал темнее тучи. Грозовой тучи. Я сразу поняла, что буря грядет и мне не спрятаться.

Глава 20. Гроза

Руслан

Я чувствовал себя препаршиво. Каждый раз, когда называли фамилию Агеева, мне хотелось вскочить и убежать. Но я давно не был маленьким мальчиком и не мог себе позволить такую ребяческую роскошь. Мне помогла Милана. Я старался сосредоточиться на ней и ее эмоциях. Это помогло не рассыпаться к чертям самому до конца оглашения.

Но сразу после него Мили мне ни хрена не помогала. Ее предложение посмотреть квартиру, а потом и пожить в ней, взбесило меня до ужаса. Я с трудом сдерживался, чтобы не послать молодую жену к черту. Сразу захотелось купить себе личную квартиру и заставить Мили жить там. Это очень глупо, знаю. Мили не согласится — тоже знаю. Но от квартиры Агеева меня трясло.

Как ни пытался, но я снова и снова вспоминал его холодный взгляд сквозь меня. Он никогда не обращался ко мне, всегда говорил только с матерью при встрече. У меня был настоящий отец — Артур. Но я помнил время, когда мама еще была одна. Вернее, мы были вдвоем.

Дыра в груди вдруг опять стала расти, причиняя боль. Я не хотел жалеть себя. Я давно научился жить с пониманием, кто такой Агеев. Пожалуй, хорошо, что он не стремился общаться со мной. У меня всегда был Артур. Он мой отец и нечего собирать древние паззлы в картину, которая все равно никогда не сложится.

Еще этот Степан, он точно не собирался мне помогать пилить компанию. Рожа у него уж очень была недовольная. Скорее всего, придётся решать много мелких проблем. В лучшем случае. Про худший я старался пока не думать. Хорошо, что Димка откликнулся так оперативно. Очень повезло, что он устроил себе московские каникулы и не отказал нам с Маратом в услуге.

Мне невольно пришлось позабыть про свою боль и раздражение, чтобы обрисовать Довлатову фронт работ. Мне всегда нравился Война. Приятель Марата по универу, у которого голова — дом советов. Этот парень никогда меня не подводил и любил доставать моего младшего брата. В общем, мы во многом с ним сходились и всегда хорошо общались.

Но Димка достаточно быстро собрал у меня всю информацию по работе и был таков. Я очень скоро остался вдвоем с Миланой. На тротуаре стояли наши чемоданы. Марат попрощался и тоже укатил.

— Идем? — уточнила Мили.

Я кивнул и покатил вещи ко входу в башню. Никогда еще багаж не был для меня таким тяжелым. Сдав чемоданы носильщику, я не почувствовал облегчения. Внутри нас встретил администратор-портье и поспешил показать квартиру. Забавно, но он уже знал наши имена и обращался очень уважительно.

— Для вас доступен лаунж и спортзал круглосуточно, — вещал портье, лично провожая нас в апартаменты.

— Все как ты любишь, — не смог я сдержать сарказма.

Мили взглянула на меня и сразу отвела глаза. Я тут же пожалел, что попытался ее уколоть, но извиняться у меня не было сил. Каждый шаг в сторону квартиры был для меня подвигом.

— Доставка тоже работает круглосуточно, но в позднее время, конечно, придется подождать чуть больше.

— Доставка еды? — уточнила Милана тихонько.

— Доставка всего, Милана Андреевна. Еда, одежда, аксессуары, косметика и парфюмерия. Все, что пожелаете. Также у нас есть СПА для особенных клиентов, но туда нужно записаться. Разумеется, все контакты можно найти в апартаментах.

Мы дошли до двери, и менеджер приставил карту.

— Добро пожаловать.

Я пропустил вперед Милану. Она вошла и охнула.

— Здесь ведь никто не жил? — уточнила жена.

— Да, квартира несколько лет пустовала.

— Я думала, мы увидим затянутую пыльными чехлами мебель.

— Что вы! Раз в неделю у нас уборка. Апартаменты на балансе компании «Стронг». Они исправно перечисляли за обслуживание.

— Молодцы какие, — не сдержался я.

Портье также мельком взглянул на меня, понимая, что лучше обращаться к более приятной Милане.

— Если я вам еще нужен и есть вопросы… — проговорил он. Мили пожала плечами. — Нет, наверное.

— Если что-то нужно уточнить, звоните на вахту. Надеюсь, вам у нас понравится.

— Уже нравится. Спасибо, — как всегда любезно и мило попрощалась Милана.

Я промычал что-то тоже, отчаянно желая жить в семейной квартире, но понимая, что Мили мне этого не позволит. Было что-то в этой девчонке неуловимое сильное. Любую другую я бы, не задумываясь, поломал или бросил. Но с Мили проделать нечто подобное казалось невозможно. И дело не в том, что она моя жена. Я просто не мог уйти от нее. Я не хотел продавливать ее, заставлять. Это как топтать сапогом маргаритку.

Едва за портье и носильщиком закрылась дверь, я обернулся к жене, заранее зная, что она скажет.

— Мне нравится здесь, — просто проговорила Мили.

Я не хотел здесь жить. Меня душила одна мысль об этом, но глаза Миланы светились надеждой, и я ответил:

— Тогда разбери вещи. Мы останемся.

— Правда?

— Конечно.

Она подпрыгнула, чтобы чмокнуть меня в губы, и начала болтать как радио.

— Ты посмотри какой вид. Я даже в «Азимуте» не жила так высоко. Обалдеть. В «Сити» так круто. Представляю, как все горит ночью.

Мили подбежала к французскому окну и прижалась к стеклу, словно дитя. Я отвез чемоданы в спальню. Если отбросить моих чертей, то квартира действительно была классной. Но черти никуда не делись, они продолжали таскаться за мной и портить жизнь. Мне бы очень хотелось сейчас игнорировать их присутствие и разделить радость Мили, но не получалось. Я старался хотя бы не нудить, не портить ей радость.

— Спальня тоже с отличным видом, — попытался я спасти себя от раздражения.

Мили тут же оказалась рядом. Она сияла от радости. Удивительно, но ее не восхищал наш самолет, она как должное приняла особняк в Казани, и московская квартира тоже скорее пугала, чем радовала. А вот от наследства Агеева моя жена пребывала в восторге.

Конечно, я понимал, что такой контраст возник не из воздуха. Милана не воспринимала имущество моей семьи как свое. Это вроде должно было радовать, но только раздражало.

Я оставил ее разбирать вещи, а сам пошел посмотреть другие комнаты. Гостевая спальня тоже оказалась очень симпатичной. Мне нравился лаконичный дизайн, но и он внушал тревогу. Я рассчитывал попасть в логово дьявола и расстроился, обнаружив просто функциональное и просторное жилье. Конечно, Милане захочется жить почти в своей квартире, а не у меня.

Чертов Агеев и тут умудрился нагадить.

Я прикрыл дверь второй спальни и вошел в другую комнату. В ней не было окон, и я включил свет.

Фак.

Зажглась красная лампа. Она осветила пространство кровавым светом. Просторная игровая предстала передо мной во всей красе. Стол, крест, скамья для порки. С обратной стороны двери в замке торчал ключ. Мне бы закрыть комнату и уйти, чтобы придумать, почему Милане туда нельзя. Но я прошел к шкафу и открыл двери. Среди небольших ящиков был вмурована панель экрана. Под ним находился ящик чуть больше остальных. Я открыл его. Мне в руки выпал большой пухлый конверт.

Нужно было запихать все обратно, только у меня в голове помутилось, и я вскрыл конверт. В руках оказались фотографии. На них были разные мужчины, но одна и та же женщина. Чуть раскосые глаза и пухлые губы. У меня не осталось сомнений — это Алина, мать Миланы.

— Руслан… — услышал я голос жены позади и уронил фотографии на пол.

— Уйди, — рявкнул я.

Она позвала меня из гостиной, и я скорее покинул игровую. Но Милана успела заглянуть и теперь смотрела мне за плечо, намереваясь войти.

— Там еще одна спальня? — спросила она. — Нет. Просто кладовка без окон и дверей. — Дверь есть.

Мили усмехнулась и показала пальчиком на вход. Она сделала шаг в сторону, чтобы обойти меня, но я опять закрыл дорогу.

— Руслан, — проговорила жена, одним моим именем намекая, чтобы я свалил к чертям с ее пути.

Упрямство Миланы начало раздражать. Оно легло на расшатанные из-за завещания и фотографий нервы. Я стремительно терял контроль.

— Я хочу посмотреть, что там за кладовка, — продолжала настаивать жена.

Я просто тряхнул головой, отказывая ей.

— Что с тобой не так, Рус? — не выдержала она. — Пусти меня.

— Нет.

Я процедил это сквозь зубы.

— Тебе пора перестать психовать из-за отца, Руслан. Я понимаю, что все это очень травматично, но не стоит чрезмерно опекать меня из-за своих проблем. Ты перегибаешь.

— Считаешь, что я перегибаю?

— Да. — Считаешь, что я психую из-за отца?

— Ты сам себя мучаешь, Руслан. Нужно просто отпустить свои обиды.

— Отпустить? Серьезно? Считаешь, это так просто?

— Я знаю.

Мили вздернула подбородок и гордо смотрела на меня. Словно она имела право так говорить со мной. Словно она знала, что я чувствовал. Обиженный маленький мальчик во мне взял верх. Я захотел, чтобы этой всезнайке стало также больно.

Нужно было попросить ее по-хорошему. Но в этот момент я совсем не был готов вспомнить ее уроки из самолета. Мое терпение лопнуло. Я сделал шаг назад и, кривляясь, открыл Милане дверь в игровую.

— Добро пожаловать в ад.

Она увидела красный свет и не спешила перешагнуть порог. Я должен был взять ее за руку и оттащить от чёртовой игровой. Я должен был хотя бы убрать фотографии с пола. Но обида связала по рукам и ногам. Я был так слаб в этот момент, не мог двинуть рукой или ногой, не мог ничего сказать. Мне осталось только наблюдать, как жена входит в комнату боли и удовольствий (на счет последнего я очень сомневался в случае с Агеевым). Милана огляделась и обняла себя руками за плечи, словно пыталась отгородиться, закрыться, защититься. Она увидела фото на полу и присела, чтобы рассмотреть.

Я все еще стоял и смотрел.

— Интересно, как ты отпустишь это, маленькая Милана? — мстительно выплюнул я.

Нужно было как-то объяснить, помочь, понять. Вместо этого я просто злорадствовал, ненавидя себя, Агеева, Милану и ее мать заодно. Я справлялся всю свою жизнь с этим дерьмом один. Так почему должен помогать ей сейчас?

Пусть катится к черту со своими идеями всепрощения. Это редкая чушь.

Мили взяла в руки фотографии и тут же отбросила их, словно они жгли ей пальцы.

— Я же просил, — продолжал я говорить, как скотина. — Но ты ведь самая умная, смелая и сильная. Вперед, Мили. Изучай все, что оставил тебе Агеев. Я буду в баре лаунжа, если вдруг понадоблюсь тебе.

Никогда не пил среди недели, а тем более в обед. После тридцати бухать стало не только скучно, но и неприятно. Особенно утром.

Иногда мне нравилось посидеть с Маратом в пабе, выпить пива или виски за разговором и под хороший ужин. Но сейчас я просто хотел влить в глотку что-то, что хоть немного затуманит мозги. Легче мне не станет, конечно. Этот миф давно развенчан. Алкоголь не решает проблем, но мне нравилось медитировать, крутя в пальцах стакан с дорогим пойлом.

Лаунж-зона была идеальна для такого бестолкового занятия. Я сидел на мягком диване, смотрел в окно на Москву, грел в ладонях семилетний виски и пытался найти в себе силы перестать быть обиженным ребенком. Оказалось, это труднее, чем руководить корпорацией или уговорить красивую девушку выйти за меня. Меня очень скоро начала мучить совесть, но я все равно не мог поднять зад и пойти к Милане. Хотя именно я обязан был поддержать ее, объяснить и утешить. У нее ведь никого не было, кроме меня. Я обещал, что буду рядом, но сам быстренько свалил в туман.

Милана снова меня удивила. Она пришла и села напротив. Я с трудом поднял голову и взглянул на жену. Ее глаза были красными. Она плакала, конечно. Пока я тут сидел.

— Мне нужны подробности. Ты знаешь их. Скажи, — лаконично потребовала жена.

— Спрашивай, — также кратко ответил я.

— Почему моя мать на этих фото с разными мужчинами. Алексей ее шантажировал?

— Я не могу сказать точно, Мили…

— Скажи, что думаешь. Что знаешь…

— Он любил смотреть. Я думаю, Агеев сам сделал эти фото. В ящике еще были диски…

— Хватит, — взвизгнула Мили. — Почему она это делала? Поэтому Айза ее знала?

— Милана, зачем тебе все это?

— Просто скажи, Руслан. Я не хочу смотреть те диски, чтобы понять. Лучше ты.

— Лучше ты отхлестай меня по щекам своими нежными руками, да? — усмехнулся я невесело.

— Да, — смело поощрила меня Милана. — Лучше ты. Не хочу копаться в этом, гуглить тем более…

Я опрокинул в рот виски и не заметил вкуса. Лишь в желудке стало немного тепло.

— Я не могу утверждать, но скорее всего Алина была его постоянной партнершей. Агеев любил не просто игры БДСМ. Ему нравилось смотреть и делиться. Потому так много фото с… с разными партнёрами.

— Она была проституткой, — сделала вывод Милана. У нас были деньги. Я помню. Мои курсы и сборы стоили немало, но она всегда находила деньги.

Мили закусила губу и зажмурилась. Она старалась не разрыдаться. Я сидел и смотрел на нее, поражаясь этой маленькой девочке. Что сейчас происходило в ее голове? В сердце? В душе?

— Спасибо, что не стал врать и пустил меня в комнату, — проговорила она, взяв себя в руки.

— Угу, — промычал я, чувствуя себя полным кретином.

Мили поднялась и ушла так же внезапно, как и появилась. Я позвал официанта, и он обновил мне виски. Только пить больше не хотелось. Алкоголь не лечил, а усугублял. При этом рядом с Миланой мне было легче. Чертовски жестоко использовать ее сейчас как лекарство. Я вряд ли смогу поддержать Мили, но и быть вдали от нее оказалось невыносимо. Продержавшись не больше часа, я поднял зад и поплелся к лифту, чтобы вернуться в квартиру.

Едва я вошел в гостиную, меня сбила с ног музыка. Она громыхала так, что давила на грудь басами. Я осмотрелся, пытаясь найти Мили глазами. Но ее нигде не было. Зато я обнаружил стереосистему, которая надрывала свои динамики, и поспешил выключить. Милана тоже нашлась. Она лежала на полу у окна, снова напоминая мне ангела без крыльев. Помня, как все кончилось в «Азимуте», я скорее подбежал к жене. Она была в одном белье, такая хрупкая и ранимая.

— Мили, черт! Что же ты творишь, — тихо ругался я, переворачивая ее лицом к себе.

Потная, заплаканная и безвольная, она почти не двигалась, позволяя крутить себя как тряпичную куклу. Мили взглянула на меня сквозь пелену недавних слез, моргнула. Ее глаза вдруг стали ясными, лучистыми.

— Опять нога? — спросил я, возвращаясь к актуальным тревогам.

— Нет, все хорошо. Не болит, — ответила Мили тихо, чуть хрипло, но очень спокойно.

— Тогда почему ты лежишь на полу?

— Устала.

— Охренеть! — Я сгреб ее в охапку и прижал к себе. — Прекращай пугать меня, девочка. Это очень страшно, прийти домой и найти тебя на полу.

— Тогда не уходи…

Она говорила все так же тихо и без капли упрека. От этого мое сердце сжималось сильнее, а совесть орала громче. Наконец, я нашел в себе силы не быть говном.

— Прости меня, Мили. Прости, что ушел и оставил тебя переваривать все это в одиночку.

— Ничего. Я привыкла.

Я сжал ее плечики сильнее. Мили прильнула ко мне, уютнее устраиваясь в объятиях. Неожиданно мне стало так хорошо с ней на полу. Просто сидеть и держать ангела в руках, не давая ей упасть. Или это она меня держала?

— Я всегда одна, Руслан. Мне не привыкать. А у тебя, похоже, плохо получается справляться без помощи.

— Ты не должна быть одна. Это неправильно, — уклонился я от разговоров о себе.

Мили прерывисто выдохнула и проговорила:

— Я привыкла. Она всегда оставляла меня. Иногда я просыпалась ночью, знала, что ее нет дома. И не спала несколько часов, пока мама не возвращалась. Наверное, я всегда знала…

— Но тебе точно не стоило видеть эти фото. Прости, что психанул и показал…

— Нет-нет, — попыталась успокоить меня Милана. — Фотографии ничего не меняют. После знакомства с твоими родителями мне немного проще понимать все эти кресты и плетки.

Я чуть отстранился и приподнял бровь недоверчиво. — Серьезно? Мили засмеялась, всхлипывая и вытирая нос.

— Ладно — нет. Красная комната — синоним пыточной. Но я как будто была готова к новостям о маме. Наверное, есть какой-то клуб или сообщество. Твой отец и Алексей — не самые обычные люди, которые будут искать себе подруг через Тиндер.

— Зачем ты думаешь об этом? — не переставал я удивляться.

— Пытаюсь заполнить пробелы.

— Зачем?

— Чтобы отпустить?

— Ты уверена, что это помогает?

Мили посмотрела на меня как-то странно. Я опять почувствовал на себе ее силу и даже превосходство. В свои девятнадцать девчачьих лет она была как будто старше и мудрее меня.

— Я знаю, что это помогает, Руслан. И тебе поможет.

— Мне не надо помогать! — тут же огрызнулся я.

— Конечно. Ты же сам справляешься. Ушел, выпил, вернулся другим человеком, ага? — И не дав мне врать по этому сценарию, Мили быстро добавила: — Спойлер — нет. Ты просто заставил себя двигаться дальше, запихнув боль еще глубже. Она никуда не денется, пока ты продолжаешь в том же духе.

— Я не хочу ничего обсуждать и знать лишнее.

— Можно не обсуждать, — продолжала мягко лечить меня Милана — Но ты должен прожить свою боль и обиду.

Она встала, зачесала волосы назад рукой, поправила трусики. Черт, даже заплаканная она была невероятно сексуальной. Я засмотрелся и не сопротивлялся, когда она потянула меня вверх и скользнула руками по плечам, избавляя от пиджака.

— Что ты делаешь? — поинтересовался я, наблюдая, как она расстёгивает пуговицы рубашки.

— Одежда будет мешать.

— Серьезно?

— Сними туфли.

Я избавился от обуви, очень надеясь, что сейчас будет секс. Такая терапия мне подходит. Мили сама расстегнула ремень и брюки. Они упали на пол, и я остался стоять напротив нее тоже в одном белье.

Мили протянула руку и откуда-то из воздуха достала пульт. Она нажала кнопку и сразу убавила звук стерео, переключила трек.

Мелодия была знакома, но название я вспомнить не мог. Что-то из классики. Мили взяла меня за руки и стала поднимать их. До меня дошло.

— Нет-нет, я не танцую, — выпалил я.

— Ты танцуешь, Руслан. Все танцуют.

— Только не я.

Он прижалась ко мне и стала пытаться раскачиваться вместе. — Тебе это поможет… — продолжала мягко настаивать Мили.

— Нет.

Я твердо отодвинул ее от себя, собираясь отказаться также твердо от терапии, которую я не заказывал. Но Милана улыбалась мне и желала помочь от всей души. Отказать ей оказалось непростой задачей. Я таял, как чертово мороженое на солнце.

— Мили, танцы — это не моя история. Правда, — попытался я уклониться чуть мягче.

— А что твоя история, Руслан? — Она подняла мою руку и прокрутилась под ней, не сдаваясь. — Секс?

Я усмехнулся. — Пожалуй.

— Тогда давай меняться. Сейчас ты слушаешь меня, делаешь, что я говорю…

Мили продолжала раскачивать меня под музыку, и стоять истуканом становилось все сложнее.

— Потом я исполню все твои приказы. В постели.

— Или не в постели, — пошел я ва-банк.

— Где угодно.

— Это очень опасная сделка, Мили.

— Я рисковая девчонка. Но тебе придется попотеть сейчас.

— Я правда не умею танцевать, детка. Ты будешь разочарована.

— Неважно, что будет со мной, Руслан. В танце главный всегда ты. И музыка. Просто слушай и двигайся.

Она прижалась ко мне и стала раскачиваться. Мне невольно пришлось тоже начать двигаться. Мы просто топтались на месте какоето время. Я обнимал жену и начал даже улавливать ритм.

— Закрой глаза, — попросила Мили.

Я послушался. Она отстранилась, взяла меня за руки, и мы продолжили крутиться маленьким парным хороводом. Милана стала поднимать и опускать мои руки, когда напряжение в музыке нарастало. Я плохо чувствовал ритм и никогда толком не понимал классический танец, но сейчас, конечно, от меня и не требовалось ничего хореографического.

— Теперь ты сам, — проговорила Милана, отпуская меня и отступая.

Я сразу остановился.

— Слушай музыку и двигайся, Руслан. Иначе никаких твоих грязных желаний я не исполню, — напомнила Милана.

— К черту, — выругался я и поднял руки так, как делала это Милана.

Если я должен подергаться пару минут под музыку ради горячей сессии — пофиг. Сделаю. Мили прибавила звук, и мне стало проще. Мелодия была классная, что ни говори. Она увлекала и зачаровывала.

— Не открывай глаза, — крикнула мне Мили.

Это последнее, что она сказала. Или что я услышал. Музыка звенела набатом у меня в ушах, проникала через кожу в самую душу. Сначала я двигался неохотно, чувствуя себя деревянным Буратино. Но время от времени Милана касалась меня. Она поднимала мои руки, прижималась к спине и сразу отходила. Я как будто следовал за ее подсказками, одновременно растворяясь в мелодии. Очень помогло — не смотреть. Меня ничто не отвлекало. Я полностью смог отстраниться от обстановки и деталей. В какой-то момент я почувствовал себя таким свободным и счастливым, но ненадолго. Почти сразу это пьянящее счастье сменилось болью и неуверенностью. Я вроде бы только что дергался и кайфовал, но через минуту просто упал на пол, как подстреленный.

И сразу Мили оказалась рядом. Она обнимала меня. Мы дышали в унисон. Кажется, на мою руку упала горячая капля слезинки. Или показалось. Но именно этот знак дал мне силы начать двигаться. Музыка как раз снова начала набирать мощь. Я следовал за звучанием, сам не знаю куда. И тут начался самый ужас.

Раскрывшись навстречу потоку, я вдруг стал проживать всю свою боль, которую копил. Сотни раз у меня перед глазами всплывала та сцена. Мужчина здоровается с мамой. Они обмениваются какими-то незначительными фразами, и он уходит. А я мечтаю, чтобы Артур стал моим папой. Уже потом я узнал, что тот мужчина был моим настоящим отцом. В тот день он не смотрел на меня. Он делал вид, что меня не существует.

Артур стал моим папой, но я все равно пытался найти в себе что-то… То, что сделало меня прозрачным для Алексея Агеева. Я миллион раз говорил себе, что это его проблема, что я не имею права переживать из-за этого. Я заталкивал обиду и боль поглубже.

Но сегодня, кажется, музыка пробрала меня до самых темных глубин души. Я не помнил, как двигался. Просто продолжал кружиться под музыку, разрешая себе выпустить на свободу всех демонов, всю боль и горечь.

В какой-то момент стало невыносимо терпеть, и я закричал. Колонки громыхали на полную мощь, но я был громче и… сильнее. Это было похоже на оргазм, но длилось долго и причиняло боль. Но она теперь ощущалась сладко, почти приятно. Потому что я показал ей выход. Все закончилось резко. Я просто упал на пол, не помня, не слыша, не чувствуя. Меня выключило. Но даже в обморочном состоянии я знал, что Мили рядом. Я был благодарен ей за это. За все.

Глава 21. Возвращение

Руслан

Я очнулся на полу. Мили сидела рядом. Моя голова лежала на ее коленях. Она гладила мои волосы, что-то тихо напевая. Кажется, это было продолжение той самой мелодии, что до сих пор набатом выбивало мое сердце изнутри. Я инстинктивно шмыгнул носом, чтобы не дать соплям течь по лицу.

— Как ты? — проговорила Мили, заметив, что я очнулся.

— Не знаю, — честно признался я, поднимаясь и садясь рядом с ней.

Проведя рукой по лицу, я с ужасом обнаружил, что сно мокрое. Глаза тоже щипало, а нос был заложен.

— Я рыдал что ли? — удивленно спросил я, стесняясь взглянуть на жену.

Она не ответила, но, кажется, кивала. Я все еще не смотрел, тупо таращась на свои руки, которыми вытер влагу со щек.

— Это нормально, Рус. Ты не должен переживать или стыдиться. Выход эмоций всегда происходит через боль и слом. Кто-то смеется, кто-то кричит, кто-то рыдает.

— Угу, мне, как всегда, повезло. Мало как будто было скорой в день знакомства с женой. Теперь я еще рыдаю при ней, как девчонка.

Мили тихонько засмеялась и придвинулась ко мне ближе. Я обнял ее за плечи, прижимая к себе. Это уже инстинкт — держать Мили рядом. Без нее я чувствую себя странно.

— Не беспокойся об этом. Я считаю тебя очень мужественным. Не каждый мужчина достойно выдержит боль после ранения и переживет катарсис в танце. Ты очень сильный, Руслан.

— Говоришь так, словно толпу мужиков повидала на ковре в слезах.

Я продолжал язвить и бодриться. Но на удивление стыда не чувствовал. Скорее легкую растерянность. Наверное, так странно хорошо мне было из-за Мили. Она удивительно метко подбирала слова. Вроде бы не успокаивала меня, не оправдывала, но вселяла уверенность и спокойствие.

Мой мозг включился, и я начал догадываться в чем дело.

— Ты делаешь это не в первый раз?

— Я всю жизнь танцую, — туманно ответила она.

Я наконец повернул голову и приподнял бровь, собираясь попросить не водить меня за нос. Но и говорить ничего не пришлось. Милана сразу стала объяснять.

— Да-да, знаю, это не просто танец. У меня тоже была не самая классная жизнь, Руслан. Мать, которая все время работала, которой не было до меня дела. Я любила танцевать, но и маму тоже. Мои первые сборы случились в семь лет. Чтобы ты понимал, я уехала на полгода. У нас была своя школа, но больше мы танцевали, а не учились. Мне очень повезло с первым наставником. Она научила нас импровизации. Каждый урок заканчивался произвольной программой. Каждый по очереди выбирал музыку. Уже потом я поняла, что в своей музыке мы учились растворять негатив, обиды, страх. Всем было одиноко и страшно первое время. Преподаватели менялись, импровизации закончились, но я продолжала танцевать в свободное время свои истории. До сих пор их танцую.

— Это больше чем просто танец, — не сдавался я.

— Это терапия, Руслан. Ближе к сознательному возрасту я стала понимать, что почти отключаюсь иногда. Ну и почитала немного. На самом деле оказалось — это вполне законный метод и очень древний. Танец ведь первое символическое выражение человека. Через движения и ритм мы интегрируем себя и свои ощущения в пространство. Я брала курсы психологии по этим направлениям, но все испытывала на себе. Чувствуешь сейчас приятную слабость, да?

— Почти беспомощность, — признал я.

— Но это приятно?

— Пожалуй.

— Так и работает терапия. Без таблеток, долгих разговоров с психологом, самокопания. Ты просто танцуешь свою боль, а не копишь годами. — Мили подвигала бровями. — Если ты понимаешь, о чем я.

— Предпочитаю сделать вид, что не вкурил ни слова из того, что ты несешь, сумасшедшая, — развязно выпалил я

Милана смеялась долго и радостно. Я не заметил, как стал хохотать с ней вместе.

— Мне нужно умыться, — сообщила жена, чуть успокоившись. — Тебе тоже не помешает.

Она протянула руку, и я с удивлением понял, что нуждаюсь в ее помощи, дабы банально встать. Милана делала вид, что обнимает меня, а не тащит почти на себе до ванной. Я подыгрывал, продолжая бодриться.

Уже в ванной мы решили принять душ вместе. Удивительно, но уменя даже мысли о сексе не возникло. Вернее, возникла, но скорее, как удивление. Я был настолько опустошен, что не мог поднять ни руки, ни члена. Милана помогла мне помыться, а в ответ позволила мне погладить ее мыльными ладонями, имитируя ответную услугу.

Она разобрала постель, и мы легли рядом, как престарелая пара. При этом ни меня, ни Милану такое положение дел не огорчало. Глаза закрывались, но я хотел поговорить еще.

— Ты часто так делаешь?

— Иногда, — проговорила Мили. — И я рада, что ты не сопротивлялся.

— Мне сложно отказать тебе. Надеюсь, не будешь использовать мою слабость так часто?

— Мне тоже сложно с тобой спорить, — призналась Милана. — А отказывать совсем не хочется. Ты совсем спишь. Закрывай глаза.

— Ты останешься со мной?

— Куда я денусь? Я твоя жена.

— Останься просто так, — неожиданно попросил я. Мне хотелось рядом просто Милану, а не жену.

— Хорошо, — тихонько согласилась она, разворачиваясь ко мне спиной.

Я обнял ее и вдруг остро осознал, что боль ушла. Я не обманывал себя. Агеев все еще оставался моим отцом, который не желал меня знать, но теперь я не злился на это.

— Ты злилась на мать? — спросил я Мили, чувствуя, как новые открытия придают сил и разгоняют сон.

— В детстве?

— Вообще.

— Да. Очень. Раньше сильно. Сейчас мне легче принять ее… любой. Отправляя меня на сборы, разрешая танцевать сутками, она, конечно, ограждала меня от своей жизни, но одновременно исполняла мою мечту. В какой-то момент я вообще поняла, что мама ничем мне не обязана. Она дала мне жизнь. Что еще я могу требовать?

— Любви, внимания… — осторожно предположил я.

— Возможно, она не могла мне их дать… Не умела… Я не хочу ее судить. Хотя сегодня делала это много раз. Но ты ведь не осуждаешь родителей за их образ жизни.

— Нет.

— Только потому что они любили тебя?

— Нет, потому что они имеют право жить, как хотят.

— Так и Алексей имел точно такое же право. Правда?

Я усмехнулся. Милана была преступно права. Она так тонко подвела меня к Агееву, что я почти вслух признал, что он имел право меня не любить. Эта мысль внезапно не откликнулась болью. Я вспомнил мужчину в ресторане, который смотрел сквозь меня и сказал ему мысленно: «Что ж, это твой выбор».

Очередной этап облегчения накрыл меня волной. Она окатила мощным валом и сразу отступила, унося остатки боли, оставляя только тепло. Тепло, которое дарила мне Милана.

— Он имел право, — проговорил я через короткую и одновременно бесконечную паузу. — Все мы имеем права, но некоторые из них не вписываются в уголовный кодекс.

— Можно я не буду гуглить, за что он сидел? — тихонько попросила Мили.

— Можно, — откликнулся я, целуя ее за ушком.

Запах волос и аромат кожи вскружили мне голову, очистили разум. Я прикрыл глаза и не смог открыть их до самого утра.

Утром, открыв глаза, я не сразу понял, где нахожусь. В лицо ударил луч света из окна, и я сфокусировался на башне «Сити». Квартира Агеева. По привычке я приготовился к камню, что придавит меня к матрасу, расплющит и заставить кровить старые раны.

Удивительно, но даже через минуту камня я не почувствовал. Было лишь немного не по себе, как всегда в новой квартире, еще и с неприятной репутацией. Каково было ночевать здесь Милане? Особенно после открытия, что ее мать была подстилкой Агеева и не только.

Эти мысли придали мне ускорения и бодрости. Я сел на кровати, продрал глаза. Мили не было в комнате. Ванная тоже оказалась пуста, но я интуитивно чувствовал ее присутствие в квартире. Наверное, потому что из гостиной доносился шум и движение. Натянув джинсы, что лежали на стуле аккуратно сложенными (какая же чудесная у меня жена), я наконец вышел в гостиную. Мили нашлась у двери.

— Спасибо большое. Вы мне очень помогли, — проговорила она в коридор, где исчезли незримые посетители.

— Кто это был? — сразу поинтересовался я.

Милана подпрыгнула и схватилась за сердце. Она была слишком соблазнительна в шелковой пижаме с короткими шортиками и маечке на бретельках. В таком виде ей лучше со мной рядом не сидеть. Тем более — открывать дверь незнакомцам.

— Ты меня напугал, — ответила она совсем не то, что я спрашивал.

— Кто приходил, Милана? — начал я злиться, подозревая невесть что.

Она отошла от двери и проследовала к игровой, которая была открыта. Мили указала на комнату, и я проследовал за ней, чтобы посмотреть. Игровая была пуста.

— Портье вчера просил обращаться за услугами. Я встала утром и поняла, что хочу убрать все это дерьмо из нашей квартиры и жизни. Из моей жизни — точно. Надеюсь, ты не против?

Она смущенно потупилась, растерявшись в конце. Я поспешил успокоить глупышку.

— Я не против, Мили. Пожалуй, даже за.

— Хорошо, — она просияла, и я стал улыбаться в ответ. Отзеркаливание эмоций Мили превратилось в рефлекс. — Похоже, портье нанял грузчиков. Его зовут Александр, кстати. Он сам сообщил, что все будет оплачено компанией «Стронг». Как думаешь, это ничего страшного?

Милана тараторила так быстро, что могла бы под бит начитать оригинальный рэп. Я расхохотался от ее последнего опасения.

— Конечно, это не страшно, Мили. «Стронг» принадлежит тебе. Почему бы им не заплатить за твою квартиру и твою потребность в утилизации БДСМной мебели?

Милана выдохнула с облегчением, но при этом не постеснялась мне объяснить.

— Я вроде бы отдаю компанию тебе, забирая квартиру.

— В случае развода. Пока мы женаты, то владеем всем пополам. Но если ты захочешь уйти, я не поступлю так с тобой.

— Как?

— Квартира едва ли стоит половины компании. Хоть это и элитные апарты, но было бы преступлением оставить тебе только недвижимость. Наверное, я мог бы назначить тебе долю или содержание. Если честно, не хочу сейчас думать о разводе и дележке. Мы только вчера все получили и на днях расписались. Я хочу быть женатым этот год. Как минимум.

— Нами придется, — тихонько согласилась Мили.

Я присел на диван и усадил ее рядом. Мили устроилась в уголке, снова начиная меня стесняться. Я перекинул ее ноги через свои и стал гладить бедра. Она подняла на меня глаза, пояснив: — Завещание ведь требует…

— Плевать на завещание. Я хочу быть с тобой просто так, Милана.

— Тогда давай будем, — просто ответила моя маленькая мудрая жена.

Я пересадил Мили к себе на колени и уткнулся носом ей в шею. Губы тут же стали скользить по ароматной коже. Мили заерзала, потираясь попкой о мой член.

— Скучал по тебе, — признался я. — Целую вечность не касался супруги. Как будто зря женился вообще.

Милана посмеивалась, запутывая пальчики в моих волосах. — Мы вчера утром занимались сексом в самолете.

— Разве это было не сто лет назад?

— Всего сутки прошли.

— В браке день за год.

— Ты невыносим, Руслан.

— Я знаю.

— И конченый извращенец.

— Ага. Спорим, твои трусики уже мокрые, мисс невинность.

— Не буду я спорить.

— Потому что проиграешь.

— Потому что спорить глупо.

— Конечно.

Я собирался исполнить угрозу и протолкнул ладонь между ее бедер, но в дверь очень не вовремя постучали.

— Ох, я совсем забыла!

Мили вскочила и стала быстро поправлять шортики и майку, пригладила волосы уже на бегу.

— Ты еще что-то попросила вынести из квартиры? — заворчал я.

— Нет. Попросила внести завтрак и забыла о нем.

— К черту завтрак, Милана, — заорал я, окончательно расстраиваясь.

— Иди ко мне.

— Тебе нужно поесть, — приговорила меня жена и открыла дверь. Пока я валялся на диване, успокаивая эрекцию и изображая оскорбленное достоинство, сотрудники ресторана накрыли нам в столовой. Запахи заставили меня поднять зад, поблагодарить и выдать ребятам чаевые. Мили, как всегда, оказалась права. Я был жутко голоден.

Мой телефон лежал на столе, и я включил интернет. Большая ошибка, но одновременно неизбежная. Вчера отец мне дал день, чтобы решить все дела по завещанию. Сегодня мне самому придётся продолжать контролировать нового руководителя. Я был доволен его работой в Казани, но нужно курировать плотно пару месяцев минимум. К тому же, никто не отменял, что я теперь владею «Стронгом». Там в моем контроле, конечно, никто не нуждался, но сам я был иного мнения.

Разумеется, телефон сразу начал подгружать сообщения, письма, звуковые. Потрясающе.

— Ты сегодня опять пропадешь без вести? — догадалась Мили. — Надолго?

— Постараюсь не задерживаться, — соврал я. — Но пока Дима согласен, нужно активно использовать его мозги и время.

— А мои мозги и время тебя не понадобятся?

Я хотел честно сказать, что меня интересует другое, но закашлялся и не стал укреплять свою и без того прочную репутацию озабоченного невротика.

— Мне нужно, чтобы ты отдохнула, Мили. — Я только этим и занимаюсь последнее время.

Она надула губки и бросила в тарелку кусочек хлеба, чтобы он пропитался жидким желтком из яйца пашот.

— Скучаешь? — спросил я, не желая замалчивать ее заявление.

— Немного. Я, конечно, схожу в СПА и бассейн, потренируюсь и потанцую. Но именно этим я занималась с твоей мамой последнюю неделю. Поднадоело. Мне хочется что-то делать. Сама не знаю что.

— Беда. Еще и я пропадаю на работе, не находя время затрахать тебя до смерти.

Милана покраснела, и я засмеялся довольно. Она тут же пнула меня под столом.

— И в этом есть доля правды, — неожиданно согласилась она. — Знаешь, я вынос дерьма из красной комнаты затеяла больше от скуки. Хотя и жить с этим по соседству тоже противно.

Меня осенило. — Так продолжай.

— Что? — не поняла Мили.

— Давай сменим здесь мебель, перекрасим стены. Квартира отличная, но все древнее и…

— Воняет прошлым, — закончила Милана.

— Согласен.

Я взглянул на жену. Она задумчиво жевала. Что бы ни говорила Мили, она переживает из-за матери. Можно утанцеваться до обморока, но одним разом такие истории не решаются. Конечно, она хочет заняться чем-то, а не шататься по квартире, где во все щели имели Алину.

Мне было нормально здесь с Мили. Лучше, чем я ожидал. Но я не уверен, что смог бы остаться в квартире Агеева один и не сойти с ума. Пожалуй, после вчерашних придурошных дерганий, которые Мили называла танцевальной терапией, стало терпимо. Но мне и не светило безделье. Если Мили будет занята и одновременно превратит этот дом в свой, нам станет спокойнее.

Мысль о другой квартире для нас снова пришла в голову, но я отказался от нее. Нужно жить здесь. Это казалось правильным сейчас.

Мили отложила приборы и встала, чтобы налить кофе. — Хочешь? — спросила она.

Я кивнул, и как только она подошла, сгреб в охапку и посадил на колени.

— Хочу тебя намного больше, чем кофе.

Скользя губами по ее плечу, я сразу с удовольствием отметил, что сердце Миланы застучало быстрее, а дыхание сбилось.

— Знаешь, нам нужно заняться любовью в этой квартире. Тогда она сразу станет намного уютнее.

— Не уверена, — поддразнила меня Мили. — Но попробовать стоит. Хотела спросить, как ты себя чувствуешь, но твой член уже второй раз сигналит, что все в порядке.

И она поерзала, усугубляя порядок моей эрекции.

Я посадил Милану на стол, встал между ее разведенных ног и спустил бретельки топа, чтобы оголить грудь. Ее соски уже затвердели и требовали моих ласк. Я склонился, чтобы взять один в рот, а второй сдавил между пальцами.

— Господи, как же ты… Ах… — застонала Мили.

Я довольно усмехнулся и лизнул сосок, но тут же мои намерения перебила вибрация телефона. Я скосил глаза посмотреть, кто звонит. Стон разочарования вырвался из моего рта.

— Прости, малыш. Это Война.

Мили тоже всхлипнула, уткнувшись лбом мне в плечо.

Я продолжал пощипывать ее сосок, приветствуя Довлатова. — Да, слушаю, Диман.

— Здорова, Рус. Пришел в твой «Стронг», а меня не пускают.

— Что за херня? Я вчера им сообщил, что ты придешь и велел дать полный доступ.

— Не, не слышали они тут об этом. — Степану сообщили?

— Ага, он в несознанке. Передал охране, что знать меня не знает.

— Козел драный, — не сдержал я эмоций и стал возвращать лямочки топа на место. — Что за факаный пидорас. Вчера мне отписал, что проблем не будет. Сейчас приеду, Дим. Все равно собирался.

— Да, с тобой будет проще. Жду. Димка повесил трубку. Мне пришлось извиняться. — Прости, пожалуйста. Нужно срочно ехать.

— Я понимаю, — не скрывая грусти, ответила Мили и слезла со стола. — Кофе тоже нет?

— Нет. Помчусь. Чертовски неудобно заставлять Довлатова топтаться у дверей.

— Конечно.

Я вернулся в спальню и скорее натянул первый попавшийся в чемодане свитер, быстро умылся. Мили стояла в дверях, наблюдая за мной.

— Спасибо, что прибрала мои вещи после вчерашнего, — поблагодарил я, целуя жену в губы.

— Мне нравится заботиться о тебе.

Я не смог сдержаться и снова завладел ее губами, прижал к стене и целовал глубоко и страстно, заставляя нас обоих стонать и терять голову.

— Ты помнишь, что обещала мне грязный секс и исполнение всех желаний? — проговорил я, отрываясь от жены с огромным трудом.

— Стыдно признаться, но мне интересно, что ты придумаешь.

— Узнаешь очень скоро. Я не смогу долго ждать.

— Терпение — не в списке твоих добродетелей.

— В самом низу. А в данный момент похоть и пунктуальность борются за первенство.

— Поезжай уже. Мили выбралась из моих объятий и сама потянула к двери.

— Будь на связи на всякий случай. Возможно, понадобится твоя подпись тоже.

— Хорошо.

Я быстро поцеловал ее еще раз и скорее вышел из квартиры. Утро было поздним и не обещало мне быстрой дороги на такси. Не особенно страдая, я отправился к метро и большую часть пути преодолел под землей. В центре уже взял машину и быстро добрался до офиса «Стронга».

Глава 22. В Петербург

Милана

Руслан опять пропал. На этот раз он хотя бы позвонил мне и попросил приехать в офис. Время было позднее. Муж прислал машину, и я уже по дороге туда клевала носом, но радовалась, что не осталась засыпать дома одна.

— Милана, наконец, ты здесь, — воскликнул Руслан слишком радостно.

Совсем не похоже на него. Я вошла в кабинет и сразу оказалась в его объятиях. Губы мужа прижались к моим. Я не была против, но он сбил меня с толку таким порывистым проявлением чувств. Обычно Руслан вел себя сдержаннее. Наверное, его покусал какой-то малолетний влюбленный пацан.

Но увидев Степана краем глаза, я поняла, что Рус исполняет, и стала подыгрывать.

— Добрый вечер, — поздоровалась я с хмурым директором «Стронга», который сидел в кресле за столом.

— Почти ночь уже, — буркнул он в ответ. — Давайте скорее все подпишем.

— Конечно, — согласился Руслан и подтолкнул меня к креслу напротив Степана.

Они сунули мне бумаги. Иванов встал с одной стороны, а Руслан с другой. Первый тыкал пальцем, где я должна подписать, а муж все время сбивал меня с толку, поглаживая то и дело по спине.

Когда листы закончились, Степан почти показался мне довольным, но все равно у него под носом как будто намазали дерьмом.

— Надеюсь, вы хорошо отдохнете, — буркнул он. Скорее надеялся, что мы сдохнем.

— Да, спасибо, Степ, — развязно продолжал болтать Руслан.

Он поднял меня с кресла, сел в него сам и потянул обратно к себе на колени. Я охнула от неожиданного проявления чувств на людях. Руслан игнорировал мой звук и продолжил нести какую-то чушь.

— Знаешь, Норвегия — потрясающая страна. Лучшая, чтобы провести там медовый месяц. Я не фанат всех этих курортов и жаркого солнца. Если ты меня понимаешь…

— Может быть, — огрызнулся Иванов, собирая бумаги.

— Больше я люблю только Казань. Но мы с Мили там уже пожили, с предками моими она подружилась. Чудо, а не девочка, правда?

— Конечно.

— Теперь нас ждут фьорды и пряничные домики вдоль каналов. Ты ведь справишься тут сам? Димка сказал, работа компании прекрасно организована. Я доверяю Довлатову, а теперь и тебе.

— Спасибо, — снова без эмоций буркнул Степан.

Руслан провел ладонью от моего колена до бедра почти в неприличном для свидетелей жесте.

— Рус, — тихонько одёрнула я его и передвинула руку мужа пониже.

Он послал мне сальную улыбку и дернул бровями. Это уже было слишком даже для спектакля «Молодожены».

— Если мы тебе больше не нужны, Степ, то поедем, — проговорил Руслан, поднимая меня и снова прижимая к себе слишком тесно.

Все было слишком.

Но Степа как раз этого не замечал. Он очень обрадовался и даже натянул улыбку, провожая нас.

— Конечно, поезжайте, Руслан. Вам не до нас, — генеральный хохотнул и облапал меня глазами. — Молодая жена, любовь, страсть. Как это прекрасно. Отдыхайте и не думайте о делах. Все подождет.

— Если что, Димка мне звякнет, — сообщил Руслан на прощание. — Надеюсь, с ним больше не будет проблем.

— Нет, он у нас в базе теперь. Еще раз извиняюсь за неудобства, но ты понимаешь сам. Безопасность.

— Конечно.

Руслан протянул Степану руку, тот ответил недолгим пожатием для галочки.

— До свидания, — тихонько попрощалась я.

Руслан обнял меня за шею и повел к выходу, на ходу кусая мое ухо.

В лифте я оттолкнула его и выпалила: — Ты пьяный что ли? Или под наркотиками?

— Нет, — засмеялся Руслан. — Я чист, детка. Не паникуй.

— Что за чертовщина тогда происходит? Ты мне разве что в трусы не залез при нем. И какой еще медовый месяц в Норвегии?

— Все в машине, — проговорил Рус, превращаясь вроде бы в себя нормального. — Скучал по тебе.

Он прижал меня к двери лифта и стал целовать. Руки больше не распускал, да и поцелуй был вполне себе пристойный, без безумия и языка. Я очень быстро позабыла все, кроме того, что тоже скучала по нему.

Руслан погладил мое лицо костяшками пальцев и последний раз поцеловал, прежде чем мы вышли из лифта. Он снова тискал меня как плюшевого медведя, пока мы шли до машины, и прижал к двери, чтобы облапать зад и обслюнявить мои губы. Я устала удивляться и не сопротивлялась.

— Прости за этот порнографический цирк, Мили, — слава Богу начал объяснять Руслан, едва мы сели в машину. — Степан считает, что у меня все мозги утекли в яйца, и пусть продолжает так думать.

— А они не утекли? — уточнила я, не стесняясь добавить яда в голос.

— Не все, — ответил муж, притягивая меня ближе. — Чаще всего я умею мыслить и хотеть тебя одновременно.

— Многозадачность, — продолжала я фыркать.

— Не злись, сладкая. Знаю, что вел себя как мудак, но это было необходимо.

— Для Степана. Я поняла. Но если ты еще раз так сделаешь и его не будет рядом, я тебе врежу, Руслан.

— Запомню это, — посмеивался он, целуя меня в уголок рта. — Нам нужно лечь пораньше. Завтра вылетаем в Питер. Не хочу тянуть с этим.

— С медовым месяцем? — не понялая.

— С ним тоже не хочу, но в Питере у меня дела, и я не хочу, чтобы Степа о них догадался. Дима сегодня нашел интересную дыру в документах на гостиницу, которая на балансе «Стронга» уже сто лет.

Я догадалась.

— И она в Питере, да? — Именно. Ты очень умная, знаешь?

— Знаю, — кивнула я самодовольно. — Или просто у меня еще в голове осталось немного мозгов. В отличие от некоторых.

— Ха-ха-ха, засчитано, — покривлялся Руслан. — Расскажи, что делала сегодня. Не хочу больше про дела.

И я стала рассказывать, как просматривала интерьерные решения, искала интересные мебельные салоны, общалась с дизайнером. Руслан очень внимательно слушал, как будто ему действительно были интересны все эти глупости. Но я увлеклась, а он поддерживал разговор. Мы болтали как будто настоящие супруги. Вообще, с Русланом все казалось очень настоящим. Секс, разговоры, свидетельство о браке, родственники и друзья.

Я вдруг оказалась среди людей, которые принимали меня как родную, и не тяготилась этим. Наверное, мне не очень везло с парнями, потому что я сама их отталкивала. Мне нравилось одиночество. Но Руслан как будто отключил у меня эту опцию. Я даже допускала забавную мысль, что он приворожил меня кровью в день знакомства.

Как бы то ни было, но мне нравилось быть женой Руслана Казаева. Я даже начала осторожно надеяться, что и он чувствует подобное. Руслан регулярно подтверждал эту теорию словами, действиями. Я уж не говорю о его идиотском желании завести детей в самолете.

Но все мои мечты разбились, едва мы вернулись домой. Рус отправил меня в душ, заявив:

— Ложимся сразу. И так проторчали в офисе до ночи. Завтра нужно свежими приехать в аэропорт пораньше.

Я козырнула и, покачивая бедрами, пошла в ванную, раздеваясь на ходу. Руслан застонал мне в спину. Я думала, он присоединится, но так и не дождалась. Хотела даже выйти и спросить, какого черта он так долго возится, но передумала. Не хватало еще уговаривать меня трахать. Это был бы полный финиш. Моя политика — кто не успел, тот опоздал.

Я вышла из душа и обнаружила, что муж тоже все это время находился в ванной комнате. Он брился перед зеркалом, не собираясь мыться вместе со мной.

Вот я дура. Думала, у него дела, кто-то позвонил, а он просто бреется и не парится. Супер.

Рус улыбнулся мне через пену для бритья, и я мстительно прошла в спальню, даже не закутавшись в полотенце. Ему придется умолять и извиняться, чтобы заняться любовью со мной в постели. Но Руслан и этого не сделал. Он долго брился, а потом ходил по квартире, что-то делал в гостиной. Я не заметила, как задремала. Проснулась среди ночи, потому что его член упирался мне в бедро. Сразу вспомнив, что муженек не соизволил даже поцеловать меня на ночь, я отодвинулась и попыталась снова уснуть. Мне повезло, я отключилась достаточно быстро.

Утром меня разбудил стук в дверь. Я села на кровати и услышала, как Руслан открывает и благодарит за завтрак.

Пригладив волосы руками и натянув майку с шортиками, я вышла в гостиную. Завтрак уже накрыли, и Руслан провожал помощников до двери.

— Привет, малыш. Хорошо, что встала. Я уже собирался будить. Он чмокнул меня в губы и повел к столу.

— Давай быстро поедим и помчимся. Самолет будет готов через час.

Я села, не проронив ни слова. Мои идиотские надежды, что Руслан придет в себя и займется со мной сексом утром, разбились вдребезги. Муж уже был одет в рубашку и брюки. Он не был похож на похотливого засранца, то есть на самого себя. Зато отличался отличным аппетитом. Руслан быстро уничтожил тарелку каши и разрезал бублик, чтобы намазать маслом.

Я склонилась над тарелкой, занесла нож над яйцом пашот. У меня не было сил даже порадоваться, что он запомнил мой любимый завтрак. Я просто смотрела на еду. Кусок не лез в горло.

Слезы брызнули из глаз. Я бросила приборы на тарелку со звоном, вытерла глаза и встала, уперев руки в бока.

— Ты не пришел ко мне в душ вчера!

— Да, — тихонько ответил Руслан. — Мне нужно было побриться.

— Ты не брился со дня нашей встречи.

— Иногда мне нужно…

— Плевать! Ты дождался, пока я усну, только потом лег.

— У меня были дела.

— Какие к черту у тебя дела, которые важнее секса? Что происходит, Руслан?

Он тоже положил нож и вилку, но аккуратно. Не так драматично, как я.

— Мили, мне очень жаль, что ты расстроилась… — начал муж.

— Я не расстроилась, — истерично вопила я, саму себя не узнавая. — Мне плевать, Руслан. Но обычно ты…. Ах, забудь. Плевать.

Я села обратно и снова схватила вилку.

— Малыш, сегодня важный день. Я должен был выспаться.

— Ты можешь поспать в самолете, — не могла я перестать укорять его.

— Нет. Не могу.

Я приподняла бровь, полагая, что он издевается.

— В твоем самолете можно только трахаться, а не спать?

— Не только.

Он встал из-за стола и одним хищным движением снял со спинки стула пиджак, надел его. Я охнула. Это был не обычный пиджак, а форма пилота с характерными нашивками на рукавах.

От изумления я снова вскочила со стула, но тут же потеряла равновесие. То ли ватные ноги подвели, то ли мозг банально не успел за порывом. Колени подогнулись, и я рухнула под ноги Руслану.

— Не так скоро, детка. Хотя мне очень приятно, — как всегда не мог промолчать он. — Ты прекрасна на коленях, но все же подожди до Питера.

Он сам поднял меня, ия нелепо ответила: — Подожду. Как скажете, капитан. Руслан застонал.

— Мили, прекрати это. Нас уже ждут во Внуково. Ненавижу задерживать команду.

— Ты правда пилот?

— Капитан Казаев к вашим услугам, — склонил голову Руслан, окончательно добивая меня.

— Ты поведешь самолет? Сам?

— Да. Мы попали в переменку. Я не хочу ждать или дергать запасного пилота. Лучше сам.

— Ты ведь умеешь, да? У тебя есть права? — я не могла поверить и продолжала допрашивать его.

— А-ха-ха, права на самолет? Да, Мили, у меня есть права на самолет, — заржал Руслан. — Я налетал сто тыщ часов. Можешь не волноваться об этом. Или спроси Таню. Она подтвердит. Мне дают штурвал не поиграться.

— Ладно, я верю. Просто ты не говорил раньше. Почему?

— Как почему? Чтобы сейчас наблюдать твое шокированное личико и огромные глаза. Ну и злилась ты тоже красочно.

— Сволочь! — гаркнула я, но без злости. А вот треснула Руса по груди изо всех сил. Он охнул, но, видимо, больше для антуража, чтобы меня позабавить.

— Мили, доешь, пожалуйста. Мы правда задержались дома, — попросил Руслан.

— Лучше пойду оденусь. Вряд ли получится хоть что-то в себя запихнуть.

— Ну хорошо. Я жду тебя.

Я убежала в спальню, где дрожащими руками натянула джинсы и свитер. Чемодан так и стоял почти неразобранный. В очередной раз я просто застегнула его и выкатила к двери. Там уже были вещи Руслана и помощник, который забрал наш багаж. Сам Рус стоял у двери, ждал меня. Кроме невероятно сексуального пиджака с нашивками он надел еще и фуражку. Господи, за что ты наказываешь меня?

Мой невероятно горячий муж предложил мне локоть, и я прицепилась к нему якорем. Всю дорогу до аэропорта я ерзала, пытаясь унять сладостное напряжение между ног.

Когда машина подъезжала к взлетной полосе, Руслан прошептал мне наухо:

— Ты помнишь, что обещала?

Я замычала что-то нечленораздельное.

— Как только доберемся до отеля в Питере, придется исполнить все мои желания, тонконожка. Ага? Надеюсь, ты не сгоришь по пути от желания.

И Руслан провел рукой по моему бедру, аккуратно задев там, где уменя действительно все горело и пульсировало. Он прекрасно знал в каком я состоянии и наслаждался этим.

Мне осталось только собраться духом и последовать за мужем к уже знакомому джету Казаевых.

Глава 23. Особые игры

Милана

В самолете нас ждал Марат. Он приветливо махнул мне рукой и тотчас прибавил к невинному жесту поцелуй в щеку. Я растерялась от такого проявления родственных чувств. Совсем не знала его, но и противно мне не было. Все, что связано с Казаевыми, вызывало у меня скорее удивление, а не отторжение.

— Хватит пачкать мою жену своим грязным ртом, — лениво огрызнулся Руслан, проходя в самолет.

Он поздоровался со вторым пилотом и все той же стюардессой Таней.

— Прости, что дергаем тебя второй день подряд, теть Тань, — проговорил мой муж.

— Привыкла, Руслаш. Работа такая. С тобой летать одно удовольствие.

Руслан довольно улыбнулся и взялся за козырек. Я залюбовалась и не сразу поняла, что его губы шевелятся в мою честь.

— Мили, ты меня слышишь?

— Нет, — призналась я честно. — Отвлеклась.

— После взлета можешь зайти в кабину. Если хочешь, конечно.

У меня затрепетало сердце.

— Разве можно?

— Нет, но в частный джетах для всех и всегда можно сделать исключение, — пояснил мне Марат.

— Если нельзя, то лучше не надо, — стушевалась я.

— Конечно, можно. Таня тебя проводит. Но при взлете лучше всегда соблюдать правила. А ещё никогда не слушать моего трепливого брата.

— Не слушать моего трепливого брата, — передразнил Марат Руслана.

Мы с Таней рассмеялись. Руслан поднял глаза к потолку и ушел в кабину со вторым пилотом.

— Он ведь правда имеет право управлять самолетом? — на всякий случай спросила я Татьяну.

Марат услышал и стал хохотать, отступая в салон.

— Не беспокойтесь. Это не маскарад. Руслан — отличный опытный пилот. Пожалуй, мой любимый пилот.

— Тогда хорошо, — покивала я и пошла вслед за Маратом.

Мы сели друг напротив друга, и я сразу нашла ремни, помня инструкции Руслана после первых двух полетов.

— Немного забавно, что ты ничего не знаешь про родного мужа, — не стал играть в молчанку новообретенный родственник.

— Всему свое время, — попыталась я изобразить равнодушие и уверенность. — Кстати, я еще не знаю, куда и зачем мы летим. Вернее, знаю, что в Питер по делам.

— Вы летите в Норвегию на медовый месяц. В Питер просто меня закинете. По дороге. Всем так и рассказывай.

— А меня будут спрашивать?

— Вряд ли, но все равно. Не парься, красавица. Ты сама по себе прекрасно нам помогаешь. Ничего не может быть лучше очаровательной юной жены, на которую Рус пускает слюни круглосуточно и повсеместно.

Я покраснела и усмехнулась. С Маратом сложно оставаться тревожной или серьезной.

— Вспомнила, кого ты мне напоминаешь! — осенило меня. — Вот только в самолете все сошлось.

— Что же сошлось в твоей милой головке? — не без интереса уточнил Марик.

— Осел из «Шрека». Раздражающее, болтливое, но очень забавное существо.

Младший Казаев долго ржал. Я тоже посмеивалась, наблюдая, как самолет набирает высоту, и Москва остается внизу.

Меня не покидало ощущение, что подъем плавный и даже нежный. Я вообще не чувствовала дискомфорта набора высоты и поспешила поделиться с Маратом этой мыслью. Как только он успокоился, конечно.

— Слушай, мне кажется, или самолет взлетел очень плавно. Возможно, я просто необъективна к Руслану.

— Мы все тут к нему необъективны, Мили. Даже Таня и Сашка. Но все хором всегда говорят одно и то же: Руслан — пилот от Бога. Хрен знает, как он творит эту магию. Почти весь процесс автоматизирован. Но я обожаю летать с Русом. Вообще не переживаю, если он в кабине. Скажи, Тань…

Он обратился к проводнице, которая принесла нам воду.

— Что сказать, Марик? — также ласково, как и к Руслану, обратилась она к младшему Казаеву.

— Руслан особенно управляет самолетом.

— Да, так и есть. Возможно, мы просто его любим, но я ни с кем не летала так спокойно. И очень благодарна, что позволяете мне работать несмотря на возраст.

— Ой, Танюша, не надо тут прикидываться черепахой Тортилой. Ты любой сопле фору дашь.

— Болтун.

Таня растрепала кудрявые волосы Марата и спросила нас о еде и напитках. Когда мы оба от всего отказались, Таня добавила:

— Милана, Руслан сказал, что ты можешь пройти в кабину. Если хочешь…

— Хочу, — сразу же кивнула я. — Нужно соблюдать там какие-то правила?

— Не нажимай красную кнопку, — пошутил Марат.

— Очень смешно, — скривила я ему лицо.

— Вообще не нажимай там кнопки, — поддержала клоуна и проводница. — И слушайся капитана.

— Уговорили. Я поднялась с кресла и отправилась за Татьяной в кабину.

— Можно? — спросила она, и тут же я увидела Руслана, который махнул мне, приглашая внутрь.

— Да, заходи. Тань, сделай Сашке капучино. Он ноет, едва сел, как хочет кофе.

Саша — второй пилот, закатил глаза и поднялся с кресла, освобождая мне место. Я аккуратно присела, когда они все оставили нас вдвоем.

— Марат тебя не доставал? — сразу спросил Руслан. Я пожала плечами.

— Он все время болтает. Я не против. С ним весело.

— Он может быть раздражающим.

— Как осел из «Шрека», — повторила я шутку, и Руслан тоже засмеялся над ней.

Я заерзала и потерла бедра друг о друга. Находиться рядом с Русланом в кабине было так волнительно и возбуждающе. Он — капитан, среди всех этих экранов, рычагов и кнопок, а впереди огромное небо, которое как будто только наше. Кажется, я опьянела от вида и чувств. Других объяснений моему дерзкому языку я не нашла.

— Ты позвал, чтобы заняться здесь сексом?

Руслан сразу перестал улыбаться. Он ответил быстро и сразу: — Нет.

— Понятно.

— Я уже нарушаю все правила, разрешая тебе здесь находиться. Нам лететь всего ничего, и путь знакомый, поэтому я сделал исключение. Хотел поделиться с тобой небом.

— Спасибо. Это невероятно, — покивала я в знак признательности.

— Знал, что тебе понравится.

Руслан подмигнул, и я поняла, что аудиенция окончена. А еще стало совершенно ясно, что он хотел увидеть мою реакцию и усугубить предвкушение. Ему это удалось.

Я покачивалась, пока возвращалась в салон. По пути мне попался второй пилот Саша. Он тоже улыбался: по-доброму и вежливо. Как будто Казаевы заражали своей доброжелательностью и тех, кто на них работал.

Я села напротив Марата и почувствовала внутри уже знакомое тепло. Мне нравилось быть частью их семьи. Эта мысль немного отвлекла меня от безумного желания. Оно утихло, пока мы летели, но на земле все вернулось и усугубилось.

Самолёт приземлился также нежно, как и взлетел. Я слышала про автопилоты и прочее программное обеспечение для авиации, но все равно казалось, что именно Руслан придает процессу характер. Точно также он направлял меня в минуты близости. Пожалуй, что-то похожее я делала с ним в танце. Наши характеры, темпераменты, привычки и таланты переплелись так быстро, удачно и горячо.

Эти мысленные рассуждения заставляли меня пылать изнутри. Я помнила, что Руслан обещал потребовать исполнения всех его желаний в Питере. Приземление в Северной Столице обещало мне много новых открытий. Я не сомневалась, что Руслан снова подарит мне какой-нибудь невероятный опыт.

Лишь бы не умереть от предвкушения.

Руслан делал все, чтобы я находилась при смерти. Только то, что он остался в кителе и фуражке, уже делало мои ноги ватными, а между ними влажным. Но муж не остановился на этом.

За нами приехала машина прямо на полосу. Руслан забрал меня на заднее сидение, а Марат демократично устроился рядом с водителем. Они о чем-то болтали, но я не разбирала слов. В окно на красоту дворцового города тоже не тянуло смотреть. Все внимание забрал себе Руслан. Он притянул меня ближе, закинул мои ноги себе на колени. Я сразу порадовалась и пожалела, что надела чулки и платье с широкой юбкой.

Конечно, это было сделано, чтобы соблазнить мужа, но я совсем не рассчитывала, что первая окажусь соблазненной.

Ладонь Руслана почти сразу затерялась в складках и нашлась под юбкой. Он гладил мои бедра с внутренней стороны и шептал на ухо.

— Мечтал об этом весь полет, малышка. Хорошо, что Саша тоже отлично налетал из Москвы в Питер. От меня было мало толку в кабине.

— Мне понравилось с тобой лететь, — призналась я, давясь воздухом и стонами.

— Шшш, — прошелестел Руслан, касаясь губами моего уха. — Ты лучше молчи сейчас. Поговорим потом.

— Это приказ, капитан?

Я пыталась подыграть, но сама тут же возбудилась еще сильнее. Глаза Руслана потемнели и стали почти черными. Я как будто открыла портал в ад.

— Приказ, — подтвердил Руслан тихо и так горячо, что я и не думала ослушаться.

Его рука продвинулась дальше, и пальцы коснулись трусиков. Я изо всех сил сжала губы, чтобы не застонать.

— Веди себя тихо, Мили, — велел Руслан. — Будет очень некрасиво смущать моего брата и нашего водителя.

Я покивала, абсолютно согласная с его аргументом, но как же мне было плевать сейчас на этих странных людей, которые так неуместно оказались с нами в машине.

— Просто контролируй звуки, девочка, — уговаривал меня Руслан, поглаживая влажный шелк. Я снова кивала и старалась дышать ровнее, расслабиться и чувствовать столь желанное удовольствие. Руслан не прекращал целовать мою шею, шептать всякие пошлости, от которых хотелось не просто стонать, а кричать.

Не знаю, в кого он меня превратил. Я всегда считала себя холодной и весьма сдержанной особой. Я не любила даже поцелуи на людях, но родной муж довел меня до крайней стадии похоти. Почти всю дорогу я балансировала на грани оргазма. Раз сто хотелось попросить дать мне кончить, но Руслан велел молчать, и я столько же раз не решалась.

Кажется, где-то по пути мы высадили Марата. Но к тому моменту мне было уже все равно. Даже если бы на место младшего Казаева села какая-нибудь Годзилла, я вряд ли бы заметила. Но очень скоро мне пришлось вернуться в реальность.

— Приехали, малыш, — сообщил Руслан.

Я открыла глаза, а Руслан дверь машины. Он подал мне руку, я вышла из авто и оказалась в каком-то другом мире. Из Москвы мы прилетели не в Питер как будто, а в лесную сказку.

Воздух буквально сбивал с ног, которые и так с трудом меня держали. Я сразу увидела сосны и красивый забор шикарного особняка.

— Дом друзей отца, — сообщил мне Руслан. — Мы в Комарово.

— Который из песни?

— Из моих грязных фантазий, — поправил меня муж. — Пойдем.

Водитель последовал за нами, чтобы оставить багаж. Руслан попрощался с ним на веранде.

Едва мы вошли в дом, я оказалась прижата к двери, которую только успела закрыть.

— Гулять отпущу потом, — рыкнул Руслан, сминая мои губы.

Его руки тут же снова оказались у меня под юбкой. Муж смял мой зад, и я застонала от легкой боли. Слава богу мы уже не в машине, и я могла не сдерживаться.

— Черт, Мили, тебе нравится?

Я замычала что-то утвердительное, но сегодня Руслан хотел больше конкретики.

— Скажи мне, девочка. Словами и громко. Тебе нравится, как я мну твою попку?

— Да, — выкрикнула я ему за плечо.

Рус куснул меня за ухо, поощряя.

— Хорошо. Ты любишь пожестче, да? Я давно заметил.

— Да, — ответила я снова.

— Я буду сегодня с тобой беспощаден, малыш.

От его обещания я заскулила. Ноги подкосились, и пришлось повиснуть на шее мужа, чтобы не упасть.

— Ты помнишь, что обещала мне исполнить все?

— Да, — ответила я, уже не в силах дождаться этого всего.

— Пообещай, что скажешь, если будет слишком. — Руслан избавился от моей куртки и щипал соски через платье и белье. — Останови меня, ладно?

— Да, хорошо, — быстро согласилась я, теряя остатки терпения. Руслан сделал шаг назад, оставляя меня дрожать у двери.

— Это важно, Мили, — повторил он с нажимом. — Если я сделаю что-то неприемлемое, попрошу то, что ты не хочешь, не желаешь делать — скажи мне. Поняла?

Я моргнула несколько раз. Руслан стоял посреди просторной гостиной у дивана. В своем лётном кителе, в галстуке и фуражке, с адскими глазами и приподнятыми в районе паха брюками, муж выглядел потрясающе. Что он может предложить неприемлемого? Кажется, я бы убила ради его безумных глаз.

Но Руслан никогда не говорил попусту. Уверена, даже это предупреждение будет во благо мне. Доверяя ему безгранично, я кивнула и проговорила:

— Да. Я поняла.

Он улыбнулся и поманил меня к себе пальцем. Также жестом велел остановиться и приказал.

— Разденься. Оставь только чулки.

Я стала избавляться от одежды. Сначала было неловко. Но с каждой секундой цепкий взгляд Руслана уговаривал меня успокоиться и доставлять ему удовольствие. Очень быстро я превратила раздевание в медленный эротический танец. Руслан не сводил с меня глаз. Он бросил фуражку на диван, расслабил галстук и снял его совсем, подошёл ко мне, когда я осталась в одних чулках, как он и просил.

— Стой смирно.

Я замерла, даже дышать перестала. Руслан встал у меня за спиной, завел мне назад руки. Шелк галстука стянул запястья. Я охнула.

Муж снова стоял ко мне лицом. Он ждал, изучал мою реакцию. Разумеется, внутри меня бурлило столько всего. От первичного возмущения и отторжения, желания послать его в задницу, до плавного принятия. Если он хочет убрать мои руки — не стоит бояться. Это игра, в которой нам будет хорошо обоим.

Идеально выждав, Руслан наконец спросил: — Все нормально? — Да, - ответила я не задумываясь больше.

— Прекрасно. — Он снял пиджак и накинул мне на плечи. — Тогда на колени, детка.

Не скажу, что меня удивил его приказ. Опускалась на пол я медленно. Сама не знаю, почему оттягивала момент. Больше настраивалась, чем боялась и немного переживала, что не смогу удовлетворить мужа как следует. Я совсем не имела опыта в оральном сексе. Собственно, как и в любом сексе. Единственное, что утешало — до сих пор мне нравилось с Русланом открывать новые стороны своей сексуальности.

Муж не спешил засунуть мне в рот член, хотя брюки расстегнул сразу. Он подошел ко мне ближе и погладил по щеке.

— Открой рот, — попросил он.

Руслан надавил пальцем на мою нижнюю губу, стал поглаживать ее. Я приоткрыла рот, лизнула его палец и тихонько пососала. Муж тихо охнул и проговорил:

— Невероятно, Мили. Ты знаешь все, что я хочу. Как это возможно?

Я не стала отвечать, но приняла его слова за повод пососать палец сильнее. Даже прикусила его. Руслан добавил второй палец и стал проталкивать их глубже. Движения приобрели ритм. Мне пришлось быстро учиться принимать правила этой новой игры.

— Главное, дыши носом, детка. И попробуй быть изобретательной.

Я не очень понимала, как можно проявить изобретательность без рук, но была готова попробовать. Он ведь танцевал со мной, хотя вряд ли получал удовольствие в начале. Прикрыв глаза, я настроилась и втянулась в ритм.

Но очень скоро Руслан проговорил: — Достаточно.

Он убрал руку от моего рта и приспустил брюки. В белой рубашке и с напряженным членом Руслан был похож на какоето божество из античной мифологии. Покровитель порока и страсти.

— Целуй, Мили.

Точно также, как и с пальцами, он сначала приблизил головку к моим губам. Я сомкнула их вокруг его горячей напряженной плоти. Не закрывая глаз, я бессовестно следила за реакцией мужа. Он же напротив — беспомощно зажмурился и зашипел, едва я лизнула кончик.

— Господи, да.

Руслан запустил пальцы мне в волосы и сгреб их в кулак на затылке. Я думала, сейчас он будет жестко трахать мой рот, но нет. Рус просто держал меня, не позволяя отстраниться или отклониться. В этом было свое определенное очарование. Я могла делать ртом что угодно, и он показывал, как сильно хочет продолжения.

Сначала я целовала и посасывала только головку, но очень скоро поняла, что могу принять и больше.

— Черт, да, детка. Возьми глубже в рот. Вот так, — поощрил мою первую неловкую попытку Руслан.

Он буквально на несколько миллиметров протолкнулся вперед, давая понять, что я смогу. Так и оказалось. Мне удавалось взять его до половины. Я сдавливала член губами и скользила обратно до головки, которую сосала особенно сильно, щекотала языком углубление. Руслан тяжело дышал. Часто воздух вылетал из его рта со стоном. Я чувствовала себя такой властной и красивой, стоя на коленях с его членом во рту, со связанными за спиной руками. Мне всегда казалось, что минет — это грязно и недостойно, но на деле все ощущалось совсем не так. С Русланом. Я абсолютно точно уверена, что только мой муж обладал волшебным даром превращать грязь и пошлость в яркое удовольствие.

— Черт, Милана, ты меня убиваешь, — завыл он, оттягивая мои волосы.

Я пососала его сильнее, чувствуя, что головка стала совсем большой и едва ли помещается во рту. Интуитивно я поняла, что он на грани. Не ошиблась. Руслан кончил мне в рот, но я от неожиданности закашлялась. Он быстро отстранился. В итоге большая часть спермы, вперемешку со слюной, оказалась у меня на подбородке, потекла по щее.

Руслан тяжело дышал, его глаза все еще были темными, как ночь. Он прищурился и проговорил:

— Что за небрежность, Милана.

Я не успела ничего понять. Мои руки все ещё оставались связанными.

— Ты запачкала все вокруг моей спермой. Неужели было сложно проглотить? — прорычал Руслан мне в губы.

Он отстранился, не поцеловав, но собрал пальцами с лица остатки спермы и размазал по моей груди.

— Такая плохая девочка, Мили, — продолжал говорить он с коварной улыбкой, пощипывая мой сосок. — Как мне трахать тебя в гостях? Ответь!

— Я… Я не знаю, — прошептала я, уже понимая, что это игра.

Именно этого и хотел Руслан, когда предупреждал о своих странных желаниях и моем праве отказать.

— Вот иья не знаю, детка. Ты такая…

— Ах… — вскрикнула я, ощутив, как он чувствительно шлепнул меня по груди. Это было странно, но не больно. Влажная кожа приятно загорелась от шлепка.

Тут же Руслан присел и его пальцы развели в стороны мои половые губы.

— Хочешь, я поглажу тебя? — спросил он, тихонько постукивая по клитору.

— Да, пожалуйста, — взмолилась я.

— Или хочешь мой рот? Мм?

Он встал на колени тоже. Не дождавшись ответа, Руслан стал посасывать мой сосок. Вопреки ожиданиям, его губы были нежными и ласковыми. От посасывал легонько, целовал и обводил сосок языком. Мне было мало. Я всхлипнула и простонала: — Сильнее…

Он тут же отстранился, и я снова ощутила несколько хлестких звонких ударов, которые заставили меня взвизгнуть. Пальцы Руслана проникли в меня, и я сжала их, желая кончить хотя бы ему в руку.

— Так Мили? Ты хочешь еще?

— Да, да…

Он пососал другой сосок и повторил то же самое, заставляя меня кричать опять.

— Нравится, малышка?

— Да. — Хорошо.

Он облизал губы и продолжил свои сладкие пытки. Шлепая меня одной рукой, Руслан не преставал трахать другой. Я очень скоро почувствовала приближение оргазма, но снова упустила его. Руслан убрал руку и подхватил меня подмышки, чтобы посадить на диван. Он сразу развернул меня спиной и дернул за руки. Я оказалась на четвереньках, уткнулась в спинку дивана лицом.

— Кончаешь только на моем члене. Поняла? — рявкнул Руслан.

Я замычала в обивку, не смея спорить. Его член, слава Богу, тут же оказался во мне. Руслан проник резко и сразу взял быстрый и мощный темп. Он проникал не глубоко, но в этой позиции я почувствовал, как головка задевает новую особенно чувствительную точку. Мои ощущения стали полнее и как будто растекались по всему телу горячей волной.

— Я снова готов кончить, детка. Как ты это делаешь?

У меня не было вариантов ответа. Я вроде бы ничего не делала. Все он. Или мы вместе?

Думать о чем-то сложном у меня сейчас не получалось. Все желания и стремления сосредоточились вокруг очередного оргазма. Если Руслан опять прервет меня, я умру.

Но он не собирался этого делать. Его просьба прозвучала как самая прекрасная музыка:

— Кончи с мной, Мили.

— Да! — выкрикнула я, наконец отпуская, разрывая невидимые оковы и взлетая к небесам.

Руслан сбавил темп, позволяя мне растянуть удовольствие, и стал поглаживать клитор. Второй оргазм настиг меня сразу после первого. Я не знала, что такое вообще возможно.

Ох, что я вообще знала о сексе до знакомства с Русланом? Ничего.

Чтобы продлить и его удовольствие, я продолжала сжимать внутри его член. Руслан сладко постанывал, ругаясь и благословляя меня.

Глава 24. Медовый месяц

Милана

Это было прекрасно. Я думала, что лучшее уже не может случиться со мной. Но Руслан медленно отстранился, развязал мои руки и размял запястья. Кажется, я кончила еще раз. Муж также уделил внимание моим плечам и спине. Его сильные ладони прошлись по уставшим мышцам, возвращая им тонус и обычное кровообращение. Руслан бережно развернул меня лицом к себе и поцеловал в губы.

— В порядке? — спросил он. Я устало кивнула. — Это хорошо. Тебе нужна горячая ванна.

Я не успела обдумать это предложение, а он уже нёс меня куда-то. Через минуту я сидела на широком борту ванны, которая больше напоминала бассейн. Муж настраивал воду. Пошарив в шкафчиках, Руслан нашел соль и щедро насыпал в воду. Я бы сказала что-то язвительное по теме его невероятной заботы в формате СПА, но признательность вытеснила сарказм.

Как только вода набралась, Руслан жестом велел мне залезать и сам присоединился следом. Мне хотелось именно этого сейчас.

Горячая вода, горячие объятия мужа, запах моря от соли и почти осязаемое блаженство.

Но разум не желал отдыхать, сговорившись с языком. Мне бы отдыхать и наслаждаться, но я спросила:

— Ты тоже в клубе БДСМ?

Муж усмехнулся.

— Нет, Мили. Я уже говорил тебе, что нет. Я едва ли рядом постоял с этим клубом.

— Что это значит?

Руслан вздохнул, плеснул водой на мое плечо и поцеловал.

Только потом он заговорил.

— Меня интересовала тема. Я хотел понять, что это такое. Все вопросы я задал отцу. Он всегда был открыт для любых разговоров и в этот раз тоже не отказал мне. После изучения тонны теории Артур даже взял меня в клуб. Именно там я понял, что полное погружение — совсем не про меня. Я не хочу доминировать постоянно. Меня не тянет испытывать хлысты, флогеры, пробки и прочие девайсы. Но некоторая информация откликнулась и хорошенько укоренилась в предпочтениях секса.

— Например, оральный секс и связывание, да? — уточнила я. Руслан вздохнул и признался:

— Я мечтал связать твои руки, трахнуть в рот и отшлепать соски, едва мы познакомились.

— Хорошо, что не сказал о своих мечтах. Вряд ли бы я за тебя вышла тогда.

Муж куснул меня за плечо, смеясь.

— И спасибо, что не сделал это в первую брачную ночь.

— Я не полный псих.

— Половинчатый? — хихикнула я.

— Что-то в этом роде.

Руслан провел ладонью по моей руке от плеча к запястью и переплел наши пальцы. Стон блаженства сорвался с моих губ. Я окончательно расслабилась и разомлела. Конечно, мой язык тоже забыл про тормоза. Я привыкла проговаривать вслух свои страхи, поэтому сказала: — Хорошо, что ты не как родители и не как Алексей с мамой.

Даже не видя Руслана, я почувствовала, как он напрягся. Наверное, не стоило говорить с ним об этом, но слово не воробей. Я прикусила губу, ожидая взрыва или обиды. Но муж взял паузу. Небольшую. Я еще раздумывала, как сгладить, а он уже все решил сам с собой.

— Ген долбоеба-садиста Агеева мне не достался, слава Богу. И я рад, что ты тоже не унаследовала подчинение от матери. Пожалуй, стоит поблагодарить их, да? Они дали нам жизнь, но не навязали свой образ жизни.

У меня сердце застучало так быстро. Руслан как будто услышал его и накрыл мою грудь.

— Я работаю над этим принятием половину жизни. А тебе хватило одного танца? — почти возмутилась я.

— Я думал, что сдохну, пока танцевал с тобой. И с собой. И вообще. Черт, Мили! Не хочу говорить об этом. Давай лучше еще спроси про минет или шлепки. Хочешь, расскажу, как охуительно торчат твои соски, когда я их шлепаю.

Я засмеялась и перевернулась к Руслану лицом.

Он прожил, протанцевал боль, но не излечился до конца. Кажется, мы вместе будем учиться получать удовольствие от жизни без оглядки на прошлое. Я бы очень хотела долго и плотно работать в парной терапии. Хоть с танцами, хоть с сексом.

— Рассказывай, — игриво проговорила я, кусая мужа за губу. — А я расскажу, как возбуждаюсь, видя тебя в форме и в кабине.

Руслан зарычал и потянулся к моим губам.

— Ванна расслабления не должна превратиться в новую локацию для секса, — упрекнул меня мух. — Это совсем неправильно. Ты должна отдохнуть.

— Я уже отдохнула. И ты, похоже, тоже.

Я опустила руку и нашла твёрдое и отдохнувшее подтверждение своим словам.

— Мили, мы такие неправильные тематики. Нас не пустят ни в один БДСМный бордель, — пригрозил Руслан, усаживая меня верхом так, чтобы половые губы коснулись его члена.

— Я не хочу никуда ходить. Будем нарушать все правила дома. Так можно?

— Главное, никому не рассказывать, — поддержал меня муж.

— Я согласна.

Скользнув складочками по члену, я выгнулась, приподнялась и позволила Руслану направить его в меня.

Это был наш медовый месяц. На самом деле, конечно, меньше, но я дней через пять потеряла ощущение времени. Мы с Русланом отлично проводили время в Комарово. Красивый дом его друзей казался мне еще прекраснее, чем особняк Казаевых в Казани. Возможно, потому что мой муж здесь был со мной. И секса у нас случилось море. Мы изучали друг друга теперь неспешно и постепенно.

Я все больше узнавала Руслана. Спокойный, но не скучный. Выдержанный, но не чопорный. Умный, но не нудный. Он быстро запоминал мои привычки и предпочтения, не стеснялся сразу пользоваться этими знаниями. Например, Рус никогда не спрашивал, что я хочу поесть, просто заказывал на свой вкус и никогда не ошибался.

Я догадывалась, что Руслан наблюдал и делал выводы из наших совместных трапез. Но все равно меня каждый раз впечатляло его неизбежное попадание в десятку.

То же самое он демонстрировал и в постели. Каждый раз мой муж вытворял что-то новое, открывал для себя (да и для меня) особенное местечко на коже. Потом Руслан обязательно спрашивал, что я чувствовала.

Иногда эти разговоры переходили в душевные беседы. Я впервые без негатива и блоков смогла говорить о маме и травме. Руслан несколько раз упоминал Агеева, и в его голосе я больше не слышала надлома. Мы лечили друг друга, спасали.

Я всегда была отважным Мюнхгаузеном. Своими руками тащила себя из болота. Но вдруг оказалось, что принимать помощь и разделять боль — это тоже приятно. И даже легче. У меня были силы катить камень в гору. Руслана я встретила на пике, и теперь мы вместе неслись с горы. Страх разбиться был где-то рядом, но я его игнорировала. Мне нравилось жить на полной скорости. Вынужденный брак обернулся не просто приключением в приятной компании, но тонной новых открытий.

Приехав по делам в Петербург, большую часть времени Руслан уделял мне. Но и о работе не забывал. Он занимался делами отца каждый день. Также каждый день звонил Марат, а пару раз и приезжал. Они уходили в кабинет и что-то там обсуждали. В это время я была предоставлена самой себе и много бродила по дому, рассматривала картины, фотографии, комнаты, чтобы потом доставать мужа.

— Это ведь семейное гнездо, да? — спрашивала я Руслана вечером, пока мы сидели у камина. — Кто эти люди с фото?

— Стерны, — отвечал муж. — Они классные. Я немного знаю Алана и Марка. Мы все раньше тусовались в Калифорнии на Рождество. Предугадывая дальнейшие расспросы, сразу говорю: они оба женаты на Марьяне.

— Как это? — не поняла я.

— Тройственный союз.

— Оу. — Я удивилась. — В Европе такое, конечно, не новость, но в России вроде не принято…

— Так они и не в России. Давно уже живут то там, то тут. Сейчас больше в Шотландии и Чехии, насколько я знаю. Но часто бывают и в Штатах. Там сейчас их дети живут. Да и Салмановы…

— Салмановы? Кирилл Салманов? — уточнила я. — Самый богатый русский в Силиконовой долине?

Даже с моим кочевым забугорным образом жизни я знала об этом человеке, читала в сети и вообще…

Руслан улыбнулся слишком довольно. Я сразу поняла, что сейчас будет очередной шок. Смакуя слова, муж выдал:

— Салманов — лучший друг моего отца.

— Артура?

— Не Агеева же, — рассмеялся Рус. Пожалуй, впервые он пошутил про Алексея без злобы. Но я была слишком возбуждена, чтобы оценить этот прорыв.

Руслан смотрел на меня, продолжая улыбаться. Мой шок превратился в цепочку новых догадок.

— Только не говори, что Салманов тоже из темы.

— А надо говорить? По Кириллу видно. — Он пожал плечами — Ну или я вижу после того, как все узнал о предках.

Я закрыла лицо руками, вспоминая сюжеты и интервью Салманова.

— Боже, кажется, у меня тоже открылся этот третий глаз. Как его закрыть? Я не хочу этого знать.

Руслан мягко посмеивался, наливая мне густого красного вина и вкладывая бокал в руку.

— Они все классные, хоть и извращенцы. Закончим со всеми делами и полетим знакомиться. Как раз зимовать лучше в Кали.

— А нормальные друзья у тебя есть?

— Димка вот нормальный. Ты его видела. И брат у меня почти адекватный.

Я без стеснения заявила:

— Эти двое даже на одного нормального не тянут. Кто еще? Руслан долго думал, а потом выдал:

— Мать его, Громов! Факаный президентушка!

Пока я пыталась проглотить, а не выплюнуть от смеха прекрасное вино, Руслан подкреплял и оправдывал свой странный выбор адекватного друга:

— Ладно, он мне не друг, но отцу хороший знакомый. К тому же мы играем в поло пару раз в месяц, пока сезон. Пусть я обычно не в президентской команде, но ведь Андрей играет дерьмово. Как я буду с лузерами? Не привык. Мили, это неприлично так ржать над мужем, который друг президента. Побольше уважения и патриотизма. Милана! Прекрати…

Конечно, мое легкомысленное непатриотическое настроение принесло много проблем. Руслан отобрал вино и уложил меня на пушистый ковер. В итоге я оказалась зверски оттрахана и отшлепана то ли другом, то ли приятелем президента Громова.

Плевать, что они едва знакомы. Андрея Михайловича я всегда считала гениальным главой страны. Ну а где вы видели нормальных гениев?

В общем, я была очень довольна каникулами под Питером, но ровно до того момента, пока моему полусумасшедшему мужу не пришлось уехать. Похоже, позвонил Марат, и Руслан стал собираться. Мне не нравилось, что это все случилось под вечер.

— Не жди меня, ладно? Ложись спать, — попросил Руслан.

— А вы с Мариком пойдете по питерским бабам? — сразу выпалила я то, что особенно сильно донимало.

С Русланом я привыкла быть прямой и бесхитростной. Наверное, не следовало вываливать все так сразу, но мы открыли друг другу столько боли и радости… Казалось абсолютно естественно доверять мужу.

Руслан глумился:

— Мили, какие бабы? Ты затрахала меня буквально до обезвоживания.

— Да? А я думала, что все совсем наоборот — это ты меня.

— Наверное, в этом и есть счастье супружеской жизни — никто точно не знает.

Его шутливый тон должен был успокоить, но не успокаивал. Я не ревновала, конечно. У меня не было повода беспокоиться, но я беспокоилась.

— Код от двери и ворот помнишь? — уточнил Руслан, набрасывая пальто.

— Да.

— Тревожная кнопка…

— В приложении.

— Придет Наида, чтобы убрать.

— Открою, — продолжала я кивать.

— Не надевай трусики в постель. Я вернусь и разбужу тебя, — соблазнительно пригрозил муж.

Я надменно усмехнулась.

— Обещания. Одни обещания, дорогой.

Руслан прижал меня к себе крепко и пообещал очень убедительно. Я задыхалась, когда он отпустил мои губы и меня. — Ты же знаешь, я люблю спать голой, — бросила я, провожая его до веранды.

— Поэтому я на тебе и женился. Идеальная.

Руслан подмигнул и пошел к гаражу. Он взял хозяйскую машину и выехал за ворота, мигнув мне фарами на прощание.

Я неожиданно быстро заскучала в компании с хорошим сериалом. Как и обещал Руслан, пришла помощница по уборке. Я немного поболтала с ней и снова вернулась к просмотру. Но тоска так и не прошла. Я соскучилась по Руслану очень быстро. Поэтому телефонный звонок стал для меня приятной неожиданностью. Правда, очень быстро вся приятность испарилась.

— Что? Марат! Как? Какая авария? Что с Русланом?

— Нужна операция и твоё согласие. Приезжай срочно. Я пошел. И он отключился. Сразу в сообщения упали координаты. Я, не раздумывая, выскочила на улицу, чтобы проверить гараж. ДА! Слава Богу, у Стернов было несколько машин. Я села в паркетник, завела мотор.

Между адским графиком гастролей мне удалось получить права. Сейчас я очень была благодарна маме, которая на этом настояла. Заведя мотор, я проверила бензин и навигатор. Все в норме. Теперь осталось только доехать без происшествий.

Я молилась всю дорогу, чтобы с Русланом все было хорошо.

Глава 25. Разведка боем

Руслан

Все прекрасное время, что я провел в Миланой в поместье Стернов, Марат работал. Еще со времен прокуратуры мой трепливый и дружелюбный брательник завел себе кучу друзей чуть ли не по всей стране. Крокодил Гена в погонах просто. Вот уж не думал, что мне пригодятся ментовские связи Марата. Однако случилось.

Знакомый питерский опер согласился помочь нам. Он уже давно крышевал тот самый подозрительный загородный комплекс, который так не понравился по отчетности Войне. Оказалось, что в этом заведении устроили небанальный публичный дом. Хотя, пожалуй, наоборот — не публичный, а очень даже камерный бордель.

Почему я не удивился? Собственно, что еще мог притащить под крыло приличной конторы мой биологический родитель?

Опер Вася сам толком не знал, что происходит на объекте, за неявку в который ему регулярно отстёгивали хорошие деньги. Пока мы с Миланой скрепляли наш уже не очень фиктивный брак, Василий прощупал почву и заявил, что желает глубже вникнуть в работу клуба одиноких членов. Ему поначалу отказали, но болтливый Марат включился в игру и пообещал проверку из Москвы через свои каналы. Тогда Вася снова закинул удочку, и ему разрешили отдохнуть с друзьями в загородном доме удовольствий.

Меня они звать не собирались, но я напросился. Хотел увидеть все своими глазами и понять, с чем придется бороться. Я крупно сомневался, что заведение ограничивается одним лишь предоставлением интимных услуг. Что-то было там более неприятное. Я чуял это каким-то шестым чувством. Возможно, генетический радар на дерьмо отца так работал.

Мы ехали на машине, которую Марат взял в аренду. Брат сидел за рулем, Василий дремал или медитировал сзади. Одного я не учел — что начну переживать за Мили. Оставлять ее в Москве, конечно, было нельзя. Но и из дома Стернов я с трудом уехал без жены.

— Переживаю за Мили, — проговорил я, потому что Марат заметил, как я нервно включаю и выключаю мобильный.

— В доме охрана. И никто не знает, что она там. Это надежнее отеля, — поддержал меня брат.

— Она совсем одна. Наверное, стоило отправить ее в Казань к предкам.

— И пизда конспирации тогда, Рус. — Согласен.

Я кивал, не споря с братом. Он все верно говорил, но я не мог отделаться от плохого предчувствия.

— Мог остаться с ней, Руслан. Мы с Васей бы все осмотрели. И еще не вечер. Хочешь высажу?

— Нет, — отказался я моментально. — Это мое сраное наследство. Я должен сам все увидеть.

— Тогда прекращай дергаться. Скоротаем вечер, разнюхаем обстановку и вернешься под каблук к жене. ОЙ, то есть под бок.

— Кретин, — буркнул я беззлобно, не в силах даже ответить что-то более изощренное на дразнилки Марата.

В общем, меня и не трогали намеки на каблук Миланы. С ней мне хорошо и под боком, и под каблуком. Пусть болтает что угодно. Впервые за долгое время я чувствую себя легко. Как будто счастлив. Или на самом деле?

Подумать об этом мне не позволил Вася, который объявил:

— Вон там за поворотом, Марат. Машину нужно здесь кинуть. На территорию не пустят.

Спорить с местным никто не собирался. Оставив внедорожник в конце коттеджного поселка, в который нас пустили по звонку, мы вышли на улицу, чтобы прогуляться к отшибу.

Сказать, что я охренел, увидев масштабы собственных владений в Питере — ничего не сказать. Слова застряли в горле. Вася тоже молчал. Только Марат выразил всеобщее удивление протяжным свистом.

— Не свисти, Казаев. Денег не будет, — рявкнул на него шепотом Вася.

— Не в деньгах счастье, — философски изрек брат.

— Угу, поэтому ты из прокуратуры в частный сыск ушел. От любви к искусству, очевидно.

— Нашли время, — одернул я обоих. — Потом будете морали друг другу читать. Пошли.

Попутчики согласно кивнули, и мы двинули к воротам. Я ожидал увидеть коттедж или большой особняк типа Стерновского. Но оказалось, что небольшая гостиница под Питером разрослась до безобразия. В центре огромной территории таки стоял дом как главный корпус в санатории, а вокруг были разбросаны домики типа бунгало. Общая тусовка и апартаменты для ВИПов.

Вася позвонил и назвал какой-то цифровой код. Нам открыли, и охранник в очень приличном виде повел нас к главному корпуса «санатория». Даже жаль. Я привык к особому отношению.

Жаловаться, конечно, не стал. Счастье, что нас просто пустили как гостей. Наводить здесь шорох в виде законного владельца точно не стоило.

— Развлекательную программу нам приготовили? Танцы будут? — как обычно начал сбавлять напряжённую тишину Марат.

Я искренне восхищался братом в этот момент. У меня бы никогда не вышло тонко троллить местную нечисть, втираясь в свои.

— Все, что пожелаете, господа, — отвечал мощный мужичок.

— Правда, что лавочку прикроют, потому что в Москве власть сменилась? — снова закинул удочку Марат.

— Не могу знать.

— Было б жаль. Мне тут нравится.

— Ты же первый раз, — хохотнул Вася, поддерживая треп.

— Уверен, что захочу повторить.

— Захотите, — заверил его охранник и масленно усмехнулся. — Кто ж не захочет.

Все это было так мерзко. Меня начало тошнить, а мы еще не вошли. Хорошо хоть Марат и Вася бывалые и сразу вписываются в обстановку.

Охранник открыл нам двери, и Марик снова свистнул.

— Какое лухари. Я точно вернусь.

Сопровождающий пренебрежительно хмыкнул. Похоже, нас признали за негламурных оперов, которые немного зажрались. Что ж. Таков был план.

В зале было немного народу. Публика на первый взгляд не лоховская, но я сразу отличил их от той элиты, что посещала БДСМ-клуб под Москвой. Возможно, потому что бордель и тема — это разные вещи. Соприкасающиеся, но не тождественные. Охранник сдал нас на попечение похожего персонажа. Тот провел нас в зал и сообщил, что напитки присутствуют, но налегать на халяву не стоит. Девочек не обижать, но за чаевые они потерпят почти всё.

Я прошел к дивану у сцены, где извивались девицы. Держа имидж пафосного ублюдка, я сел на диван перед танцовщицами, пока Марат и Вася топтались позади. Они ждали сигнал, конечно, но у меня своя свадьба. Я сразу хотел отделиться, чтобы потом прошвырнуться без хвоста. Краем глаза увидел, что к Васе и Марику подошел мелкий прыщавый тип. Видимо, тот, с кем сотрудничал наш опер.

Я смотрел на сцену, где полуголые девицы терлись друг о друга, изображая легкий петтинг. Наверное, это для разогрева, а то придешь, подрочишь на диване и свалишь, не трахнув никого за круглую сумму. Умно.

— Скучаешь? — раздалось у моего уха.

Я повернул голову и обнаружил рядом юную даму. Кошмар. Она выглядела младше моей жены и была весьма симпатичная. Я постарался отогнать мысли о мотивах ее пребывания здесь.

— Пожалуй, скучаю, да. А ты? — ответил я вежливо. Возможно, даже слишком для такого места.

— Тоже, — зевнула девица и потянулась.

Из ее корсета тут же выпрыгнули соски. Я моментально отметил, что сиськи ненастоящие. Маленькая грудь Мили с дерзкими сосками казалась мне намного привлекательнее такого безобразия. Совершенно неуместно я вдруг осознал, что люблю свою жену. Люблю ее маленькую грудь, добрые глаза, острый язык и безграничную веру, что я не конченый урод.

Господи, прости, что первым делом я вспомнил сиськи. Но что поделать, я такой. Немного озабоченный, повернутый на своей жене и ее груди. Уверен, Милану это не смутит.

— Так как? — девица вырвала меня из внезапного погружения в свою душу.

К вопросу она добавила нежное поглаживание по бедру весьма близко к паху.

— Как? — переспросил я, стараясь сдержать желание отбросить ее руку.

Палиться я не имел права, поэтому терпел.

— Поднимешься со мной?

— Я тебе понравился? Она пожала плечами.

— Ты хоть симпатичный и не жирный. Для субботника несказанная удача.

Я решил, что не стоит долго ломаться и поднялся с дивана. Девочка взяла меня за руку и повела к лестнице. Она оказалась удачной находкой. Достаточно болтлива и критично настроена к заведению.

Обернувшись на повороте второго этажа, я поймал взгляд Марата. Он кивнул мне едва заметно.

Весьма предсказуемо девочка привела меня в отдельную комнату.

— Что ты хочешь? — спросила она, расстёгивая три крючка на корсете.

— Оставь его, — велел я. — И сядь.

Она улыбнулась, как будто весь этот мир ей абсолютно понятен. А уж мужики тем более ни разу не загадка. Эх, сегодня она будет удивлена.

— Минет так минет, — хихикнула куртизанка, опустив свою попку на постель.

Но я не собирался совать ей свой член в рот. Присев в кресло напротив кровати, я напустил на себя загадочный вид. Девчонка удивилась. Мне пришлось играть по правилам борделя.

— Помни сиськи.

— Любитель посмотреть?

— Любительница поболтать? — не остался я в долгу.

Она то ли лениво, то ли соблазнительно стала тискать грудь через корсет.

— Для разнообразия можно и поболтать, — довольно трепалась девица. — Все лучше, чем сосать. Хотя у тебя я бы взяла без проблем. Почти с удовольствием.

— Спасибо. Ты не отвлекайся.

Она спохватилась как-то очень забавно и стала снова трогать себя.

— Такой клиент у меня впервые, я даже возбудилась. Хотя ты меня и не трогал.

— В том и суть, детка. А ты давно здесь?

— Полгода. А до этого на улице. Лучше под крышей работать. Через пару месяце обещали перевести в элиту. Там, конечно, больше придурков, но и деньги приличные. Может брошу.

— И что будешь делать, когда бросишь? Я встал и подощёл к ней, глядя сверху вниз.

Девчонка опять перестала тискать сиськи, сглотнула. Не знаю, что она ждала от меня. Побоев возможно.

— Что будешь делать? — повторил я вопрос. — Выучусь на шугаринг или ресницы клеить.

— Все лучше, чем немытые члены сосать, — согласился я. — Скажи мне одну вещь.

Я достал из кармана джинсов пятерку и сунул ей в корсет.

— А?

Она бессовестно вытащила деньги, проверила и переложила в какой-то потайной карман на талии.

— Где элита встречается? В тех домиках?

— Да, человек по пять максимум. Тебя не пустят.

— Разумеется.

Я сунул ей в сиськи еще пятерку.

— Сегодня есть элитная вечеринка?

— В третьем бунгало вроде хотели девку продать. ОЙ, — она прикрыла рот ладошкой.

— Прекрасно.

Оторвав ее руку от лица, я вложил еще купюру.

— Время?

— Обычно ближе к десяти начало.

— Чудно.

Я отсчитал ещё несколько пятерок и бросил ей на бедра.

— Если не дура, то пойдешь шерсть драть, а не вот это вот все, — пожелал я ей.

Девчонка была такая мелкая, едва ли совершеннолетняя. Надеюсь, она не сдала упырям паспорт и не убила свою душу до конца. Марат говорил, что, даже решив свои материальные проблемы, проститутки все равно возвращаются на панель. Но я верил, что каждый достоин шанса.

— Здесь есть другой выход? — спросил я, отчаянно надеясь на сотрудничество и признательность.

— Да, по коридору после туалета пожарный выход. — Спасибо.

Я подмигнул ей вышел из комнаты. На часах уже было к одиннадцати. Набрав по пути сообщение для Марата, я прошел к пожарному выходу. Его не охраняли. Наверное, даже в субботник тут многое строилось на доверии. Это нам на руку.

Я спустился по лестнице и оказался на задворках пафосного блядовника. Нужно было найти элитный домик и узнать, что там происходит. Не уверен, что я хотел знать это. Артур рассказывал, что в московском клубе под руководством Агеева иногда устраивали аукционы для богатых извращенцев, где торговали девчонками. Что-то похожее, наверное, имело место быть и здесь. Я хотел дождаться Марата и оставить ему эту часть. Мне адски хотелось домой к жене. Принять душ, три раза намылившись, залезть в кровать и обнимать МИили, а потом заставить ее кричать. И признаться, что люблю мою тонконожку.

Я был готов свалить и ждать в машине. Марат наберет улик, он это умеет. Вася словит звезду, закрывая типа мой отель.

Я повернулся в сторону выхода, но от плана отступления отказался, услышав крики моей жены. И кричала она не от удовольствия.

Глава 26. Спасение

Руслан

Забыв про план отхода, не дождавшись Марата, я направился туда, где услышал голос жены. Она больше не кричала. Очень скоро я увидел, почему. Через задворки в сторону забора ее тащили двое мужиков. Мили извивалась, пытаясь вырваться. Во рту у нее торчала какая-то тряпка.

Я тихонько следовал за ними, но действовать не мог. У одного из мужиков был пистолет, и он размахивал им. Отчаянное желание рвануть и раскидать ублюдков пришлось сдержать. Я не имел права пороть горячку, рискуя жизнью Мили. От страха за нее у меня сводило ноги, но я вспомнил все тренинги в лётной школе. Нас учили не поддаваться панике. Задержав дыхание, я просто следовал за ублюдками, отчаянно надеясь, что будет максимально безопасный шанс застать их врасплох.

Они притащили Милану к самому забору, бросили на землю. Я стоял за деревом. Между нами было несколько метров. Их двое и пистолет. Я один, но могу выбрать момент для нападения. Но очень скоро стало понятно, что никакого момента у меня не будет. Вооруженный скот стал прикручивать глушитель к стволу.

— Стой, не гони, — остановил его другой.

— Чего стоять? Убрать ее надо быстро и тихо. Как будто приказ не слышал.

— Дай трахну разок. Такая киса.

— Ебанулся? Тебе шлюх мало?

— К чертям шлюх. Смотри, какая девочка…

Он поднял Милану за подмышки и встряхнул.

— Целоваться, конечно, не будет, но раком постоит.

Мили, которая мне казалась на грани обморока, вдруг запрокинула голову назад и ударила лбом в нос бандита. Тот сразу отбросил ее и схватился за лицо.

— Сука, мать твою!

— Да пиздец, Коля! Хватит, отойди от нее, — ругался второй, размахивая пистолетом.

— Хрен там! Теперь точно выебу сучку.

Ждать, что он снова полезет к Милане, мне не стоило. Я стал тихонько подходить сзади, но наступил на что-то. Ветка под ногой издала хруст. Но прежде, чем меня увидели, тусклый свет фонаря на задворках вдруг погас и усиленный голос приказал на всю территорию: — Никому не двигаться. Всем оставаться на местах.

В мою сторону прогремел выстрел. Я быстро моргал, привыкая к темноте, рванул в сторону наугад, чтобы сбить вооруженного мудака с толку. Вторая пуля просвистела рядом. Я наткнулся на второго и куда-то в район живота сунул ему кулак. Глухой стон сообщил, что попал я нормально. Мили нашлась у чертового забора. У нее были связаны запястья. Я неловко подхватил жену на руки, шепча: — Все хорошо. Я здесь. Давай валить отсюда.

Еще один выстрел где-то совсем рядом. Мили в моих руках застонала в кляп. Я ощутил что-то липкое и теплое на пальцах, но останавливаться не стал. В горле стоял ком. Я тащил жену куда-то в темноту, надеясь, что там впереди выход.

На меня, как лавина, обрушились звуки. Все орали, бегали, но я не мог понять, что происходит. Мелькали огни фонарей. Ребята Марика точно не способны на такой экшен.

— Стоять, — рявкнул на меня кто-то, ослелив светом.

Я, конечно, не остановился, а развернулся и понес Мили в другую сторону. Какой-то хаос правил мной. Я просто хотел бежать с ней, пока ноги слушаются.

— СТОЯТЬ, сказал! — повторил все тот же голос.

— Нет! Погоди, — услышал я брата.

И тут же я ощутил удар по затылку. Стараясь не отключиться, я сбавил скорость и медленно осел на землю, чтобы не уронить Мили. Аккуратно уложив ее на землю, я сам прилег рядом.

— Сказал же, не трогай его! — продолжали настигать меня голоса, — Это мой брат.

Кто-то забубнил, оправдываясь темнотой и моим неповиновением, но я уже не разбирал слов. Мир померк.

Очнулся я в белой палате. Они твари все очень похожи. Совсем недавно был в такой после операции, когда Милана спасла меня. Но в этой потолок танцевал и кружился, сводя с ума. Разумеется, первым порывом было встать и пойти искать жену. Но едва я свесил ноги с кровати, меня закружило, замутило и вывернуло прямо на пол. Чудо, что я не упал в собственную блевотину. Меня подхватил кто-то и уложил обратно.

— Рус-Рус, тихо, лежи. Куда ты помчал? — сразу закудахтал Марат.

Я как прикрыл глаза, так и не смог их больше открыть. Голова как будто свинцовая. Я упал на подушки, почти не протестуя. Даже язык едва ворочался во рту. Но я все равно выдавил: — Мили… Что с…

— Ничего она. Жить будете оба. У тебя сотрясение, нужно отдыхать. Поспи…

— Что с…Мили? — все-таки смог я сформулировать мысль. — Кровь… У нее была кровь.

— Пуля царапнула. Опасности нет. Я бы тебя к ней отвел, но ты заблюешь весь коридор. Да и тащить твою тушу неохота.

— Слабак, — прошептал я. — Сам как?

— В огне не горю, в дерьме не тону, — почти успокоил меня брат. — Предкам не звонил.

— Красавчик. Спасибо.

— Теперь спи, Рус. Я тут рядом. Только позову убрать твою блевотину.

Я бы извинился, но силы кончились и сознание тоже. Меня снова поглотила тьма. Я просыпался еще три раза в тускло освещенной ночником палате. Меня тошнило, но теперь уже в утку, которую подставляла то сестра, то Марат.

Когда свет сменился дневным, я открыл глаза и понял, что потолок больше не танцует. Хотя голова еще побаливала. Особенно затылок.

В палате никого не было. Я нажал кнопку вызова сестры, и она пришла через минуту. Да еще и не одна, а с врачом.

— Доброе утро, Руслан Артурович. Как ваше самочувствие? — спросил мужчина, мой ровесник.

Сестра тут же стала мерить давление.

— Лучше, чем ночью, — ответил я, стараясь не грубить и не убегать сразу искать Милану.

— Это хорошо. У вас небольшое сотрясение.

Врач посветил мне фонариком в глаза, попросил встать, развести руки в сторону, коснуться носа, пройти до окна. Я справился и понял, что пришёл в норму.

— Где моя жена? — спросил я сразу, как только осознал свою адекватность и дееспособность.

— Здесь, в соседей палате. Она еще спит.

— Что с ней?

— Несколько швов, ушибы и трещина на ребре.

— Пидорасы, — выпалил я, выдирая руку у сестры и отправляясь к выходу.

— Да, вы можете ее навестить, — крикнул мне в спину врач. — Скоро придет ваш брат и… остальные.

— Остальные? — обернулся я, задержавшись.

— Вас ранили при проведении какой-то секретной операции. Мы не обращались в полицию. Документы ваших сопровождающих… — Врач не закончил, полагая, что я все понял.

— Ясно, — ответил я, ни хрена не понимая.

Все оставалось таким же темным и туманным, как и ночью. Сейчас я просто хотел увидеть Милану. Остальное потом.

У соседней палаты дежурили двое в штатском. Врач, что последовал за мной, кивнул им, и молодцы посторонились.

Я не был готов к тому, что увижу. Трещина и швы звучали намного толерантнее, чем выглядели на Мили. У нее была рассечена бровь. Она спала почти сидя. Я припомнил, что это единственная безопасная поза для сна при травме ребер.

Такая маленькая и бледная, хрупкая и беззащитная. Моя девочка точно не заслужила всего этого дерьма. Я не знал, что случилось, но очень сильно захотел наказать всех, кто попадется под горячую руку.

Подойдя к Милане, я понял, что зря приперся. Она спала и мне было даже дышать страшно рядом. Мама всегда говорила, что сон лучшее лекарство. Я не хотел мешать жене выздоравливать.

— Руслан, — позвал меня громким шёпотом Марат.

Я обернулся и увидел его в дверях. Брат махнул рукой, прося выйти. Это было кстати.

Марат закрыл за мной дверь и спросил:

— Ты как?

— Лучше.

— Слава Богу. Твой ночной блевантон перепугал меня до смерти.

— Так бывает при травмах головы, — сообщил доктор, который все еще стоял в коридоре. — Я бы не советовал сейчас волновать Руслана Артуровича. Хотя бы сутки.

— С чего мне волноваться? Избитую жену я уже видел.

— Ты помнишь, что случилось в борделе? — поинтересовался Марат. — Те ребята — это группа захвата. Мы попали в пекло случайно.

— Случайно ли? — сразу просек я неладное.

— Можем выяснить это сейчас. Какие-то шишки прибыли и ждут в твоей палате. Только-только приперлись. Я могу отмазать, подождать пока Мили очнется. Ее это тоже касается.

— Как она вообще там оказалась?

Марат кивнул на мою палату, намекая, что все ответы там.

— А черт с ним. Пошли. Милане точно не нужно знать все.

— Док, все норм? — спросил Марат у моего лекаря.

Тот только руками развел.

— Я могу лишь посоветовать не толкать штангу ближайшие несколько дней. Покой желателен, но вы вряд ли с ним дружите, Руслан Артурович. Как и ваши друзья из СК. Прошу прощения, у меня пациенты.

Док кивнул и ушел дальше на обход.

— СК? — переспросил я.

— Следственный комитет, — пояснил Марат.

— Блять.

— Согласен, — кивнул братец. — Все еще хочешь туда? Или отсидишься у Мили, пока я с ними…

— Нет, — решился я. — Лучше сам. Пошли.

Марик посторонился и пропустил меня в палату первым. На кушетке у окна нас ждали трое. Одного я знал.

— Руслан, привет. Как ты? Сергей Казарин подал мне руку, приветливо улыбаясь.

— Вроде нормально. Спасибо, — аккуратно ответил я.

— А выглядишь дерьмово, — не постеснялся поспорить Сережа.

— Лучше. Чем моя жена, — огрызнулся я.

Помощник президента прикусил язык. Сергея я видел пару раз в клубе. Вроде он был незаметным помощником Громова, а может его другом. Отец упоминал, что Казарин скользкий тип, флюгер и без мыла в жопу. Я верил на слово, потому что никогда особенно не интересовался политикой.

Говорят, в нашей стране, если не интересуешься политикой, то она сама интересуется тобой. Как же точно это можно отнести к моей жизни. Мало как будто Лизы в самолете, протекции Громова по части свадьбы. Теперь еще и Казарин с какими-то мутными приятелями в моей палате. Что-то подсказывает, мне не понравятся их новости.

Казарин снял улыбку вежливости с лица и неожиданно извинился от лица начальства.

— Я понимаю твое негодование, Руслан. Андрей Михайлович просил передать личные извинения, но ваши действия не были согласованы с официальными органами.

— Короче, мы сами виноваты, — перевел мне Марат. — Кто бы спорил.

Я присел на кровать и сложил руки на груди. Выглядел, наверное, презабавно в больничной заблеванной пижаме, но смотреть щенячьим газами на этих клоунов тоже не собирался.

— Значит Громов знал, что мы в Питере? — поинтересовался Марат.

На этом месте ожил круглый дядька в костюме с иголочки, который сидел на нем, как на чучеле.

— Вас, господа Казаевы, вообще можно привлечь за соучастие и попытку сопротивления при задержании.

— А за попытку похищения моей жены кого мы привлечем? Громова? Или тебя, Бубличек? — не выдержал я ответного наезда.

Колобок пошел пятнами и открыл рот, собираясь поорать на меня.

— Стоп-стоп, друзья мои, — вмешался Сергей. — Давайте обойдёмся без взаимных упреков. У меня распоряжение президента все рассказать Руслану и Марату. Денис Альбертович, мы договаривались.

— Много чести им, — фыркнул круглик.

— Денис Альбертович… — я хлопнул себя по лбу, прозревая. — Зарубин.

— Он самый, — подтвердил Марат.

Несколько лет назад Зарубин знатно прижал Марата в прокуратуре. Именно из-за него брату пришлось уйти. Сегодня этот неприятный хрен возглавлял следственный комитет. Про него как раз я был наслышан, хоть и не знаком лично. Редкий кусок дерьма.

Я перестал сомневаться, что новости будут паршивыми.

Глава 27. Грязные игры

Руслан

— Начинаете понимать, господа Казаевы, куда вы вляпались? — наехал Зарубин, надуваясь от важности еще сильнее.

Видимо, он принял за честь, что я его узнал. Ой, зря. Никакого пиетета я к этому человеку не испытывал. Скорее, наоборот.

— Вам очень повезло, что группа захвата сработала оперативно. Твоей лицензии, точно не хватит, чтобы прикрыть внедрение на объект повышенного внимания, — продолжал давить Зарубин, обращаясь к Марату.

Он прям очень сильно хотел его прижать. Меня все сильнее напрягала обстановка и ситуация.

— Сергей, — обратился я к Казарину, который нравился мне чуть больше. — Почему на моем объекте работала группа захвата?

— Сядь, Руслан. Я начну издалека, — посоветовал он.

Зарубин изменился в лице и хотел опять поспорить, но Казарин выбросил руку вперёд.

— Еще один твой высер, Денис Альбертович, и мы согласовываем ситуацию с Громовым. Заткнешься уже или как?

Денис Альбертович высер проглотил, ничего не ответив развернулся к окну.

— Говори уже, Сергей. Слишком много преамбул. Я присел на кровать, настраиваясь на неприятную историю.

— Все началось с завещания Агеева, — действительно издалека начал Казарин. — Андрей Михайлович просил меня лично следить за здоровьем твоего отца. Когда стало понятно, что ему осталось недолго, Громов лично обратился к Алексею и попросил оставить тебе «Стронг».

— Попросил? — Уточнил я.

— Угу, я прям представляю, как Громов просит, — поддержал мои сомнения брат.

— Он вежливо настоял, — уточнил Сергей. — Собственно, Агеев не сопротивлялся, но попросил оставить в тайне подробности. Мы специально подключили «Фемиду» и Исаева. Роман Андреевич, правда, даже президенту не раскрыл тайну завещателя. Но он уверял, что все законно.

— Агеев и с того света умудрился всех наебать, — усмехнулся Марат.

— Почти, — кивнул Казарин. — Но даже из Фемиды произошла утечка. Сначала слили информацию, что Руслан будет основным наследником.

— И на него сразу же напали, — продолжал делать выводы братец.

— Именно. Но неудачно. После этого заказчик, разумеется, ушел на дно и сменил стратегию. Он снова обратился к осведомителю из адвокатской конторы. Была нарушена тайна завещания, и Роман Андреевич после консультаций, разумеется, связался с тобой и Миланой. Разумеется, вашего брака никто не ожидал. Исаев был готов помочь Милане в этом вопросе, но она не спешила воспользоваться его предложением.

— Помочь? — хохотнул Марик. — Он ведь женат.

— Он бы помог с ускорением процедуры. Но у супруги Руслана не было подходящего кандидата на роль жениха, к сожалению.

— К счастью, — поправил я Сергея.

— Пожалуй. Если честно, Андрей был немало удивлен, когда узнал, что ты женился именно на Милане. Мы рассчитывали на сотрудничество с тобой или с ней, но совершенно неожиданно оказалось, что вы теперь в тандеме.

У меня совсем не было сил реагировать на поступающую информацию. Я решил дальше просто слушать и принимать, как должное. А вот Марат не мог успокоиться и доставал Казарина вопросами.

— Что же вы не спешили сотрудничать, ни с Русом ни с Мили?

— Потому что вы сами сразу занялись «Стронгом» и очень быстро нашли слабое звено.

— В офисе прослушка? — догадался Марик.

— Конечно. И сведения о том, что Степан Иванов собрался убрать молодожёнов тоже оттуда.

— Да, это было несложно вычислить. Он заинтересованное лицо.

— Ага. И он совсем не ожидал, что Руслан и Мили окажутся женаты.

— Я все еще не понимаю, какой вам интерес во всем этом? Ну получил Руслан подозрительное наследство… Таких историй немало.

— Наследство Казаева — это не просто компания по продаже недвижимости, — отмер Зарубин, — а древний как говно мамонта транш рабынь на восток. В том милом санатории, который вы посетили, отбирали шлюх для продажи в Эмираты, Тунис и Египет. Да и для местных устраивали торги девственниц. Какого хрена вы полезли туда без санкционированного…

— Это моя собственность. Я имел право, — плохо стараясь скрыть раздражение, пояснил я.

— Видимо, поэтому тебя там чуть не пристрелили. Собственник, твою мать. А опера ты зачем с собой потащил?

— За компанию, Денис, — издевательски брякнул Марат. — Руслан, знаешь ли, очень компанейский человек. Он без друзей — никуда.

— Это заметно, — заржал Казарин.

— Должны на коленях благодарить, что жопы ваши спасли, — процедил Денис Альбертович. — Уроды.

У меня все еще не было сил, но и терпение тоже закончилось. Не люблю, когда хамят. Зарубин явно обосрался, поэтому прикрывал бравадой и наездами свой промах. Я догадывался, какой именно и не собирался спускать эту тему на тормозах.

— Обязательно упаду тебе в ноги, мой спаситель, — проговорил я, указав брату на стакан воды. Марат дал мне попить, и я вытер губы рукавом сорочки. — Скажи только мне, благодетель, каким ебаным образом в борделе оказалась моя жена?

Зарубин было опять попытался отвернуться, но Казарин схватил его за плечо.

— Отвечай, Денис Альбертович.

— Мы должны были спровоцировать Иванова на действия. Ожидалось, что он попытается убрать только тебя… Собственно, девица сама виновата. Надо было дома сидеть, а она геройствовать помчалась. Идиотка.

Я сам не понял, как рванул вперед и повалил Зарубина на пол. Видимо, Марат и Сергей тоже не среагировали вовремя, потому что оттащили меня уже после трех ударов.

— Хорош, Рус. Тихо-тихо… — уговаривал меня Марат.

Я бы вырвался из стальных объятий брата, но голова закружилась.

— Сука, ты хоть понял, на кого руку поднял! — заорал на меня толстяк. — Ты завтра будешь на нарах говно из параши хлебать.

— Ну это вряд ли, — сообщил невозмутимый Казарин. — Сам бы там не оказался, Денис Альбертович.

Зарубин что-то фыркнул, прошипел, а потом длинно выдохнул — как будто сдулся воздушный шарик. Обещая, что так просто он это не оставит, вытирая несуществующую кровь с губы, силовик вылетел из моей палаты, как пуля.

— Побои снимать пошел, — сообщил Марат, отпуская меня.

— Что он сделал? Почему Мили уехала из поместья? — потребовал я ответов у Казарина. От него больше толку и меныше дерьма.

— Зарубин отдал приказ сдать Степану вашу локацию. Он ведь поверил, что вы отправляетесь на медовый месяц. Но Денису нужны погоны и шум.

— Какие погоны? Он и так наверно генерал? — возмутился Марат.

— Я хрен знает, если честно, — отбросил без лишних глаз остатки субординации Казарин. — Мудак он конченый. Но в СК такой и должен быть главным. Мне слили старые знакомые инфу. Я ускорил штурм, который откладывали до полуночи. Мы в итоге не дождались пару важных лиц, которые планировали участие в аукционе. Но вроде бы успели вас вытащить. Это приоритетная задача.

— Успели, — процедил я сквозь зубы. — Почему Мили уехала из Комарово?

— Попалась она, Руслан. Кто-то из ребят Степана ей позвонил от имени Марата, сказали, что ты в аварию попал. Она и сорвалась. Я толком сам не знаю еще. Дознания в процессе. Убрать ее хотели по-тихой. С тобой бы повозились, а ее сразу собирались…

— Знаю, — перебил я. — Сам слышал.

— Ты как на задворках вообще оказался?

— Искал тот самый аукцион, но услышал Мили. Пошел за ней…

— Это ты молодец, — похвалил меня Казарин. — Похоже, жизнь ей спас. Слава Богу, сам не сдох.

— Лучше бы меня подождал, — позавидовал Марик. — А то сам геройствовать поперся.

— Я бы поделился славой, братец, но моя жена кричала от боли и в нее целились из ствола.

— Тогда конечно.

Марат поднял руки, принимая мою правоту.

— Руслан, я очень извиняюсь, — снова вклинился Казарин. — Знаю, это тупо звучит, но Андрей никогда бы не позволил поставить вас под удар.

У меня не осталось сил злиться. Я вдруг понял, что нужно сказать просто:

— Знаю, Сергей. Громов нормальный мужик. Надеюсь, Зарубина наградят…

— Посмертно, — заржал Марат, и я тоже улыбнулся.

— Смотрите новости, господа, — посоветовал Казарин и смахнул с пиджака невидимые пылинки. — Вас еще пару раз дернут на допрос, но я попрошу, чтобы не очень докучали.

— Особенно Милане, — попросил я.

— Я тебя понял. Мы пожали руки, и Сергей попрощался.

— Что за гребаный пиздец! — проговорил Марат, опускаясь на диван.

Он запустил руки в волосы, выдавая отчаяние.

— Как мы вляпались в такое дерьмо, Рус? Зарубин, Казарин, Громов… Кто мне завтра придет пистон в зад вставлять? Санта Клаус? Или сам Будда?

— Расслабься, — посоветовал я брату. — Все нормально будет. Я когда Элизабет подкинул до Эдинбурга тоже все время ждал, что офицеры придут и отправят по этапу, как политического заключенного. Но — нет. Дадим показания, и будем жить дальше. Надеюсь, Степана нашего прикроют.

— А что будет со «Стронгом»?

Я пожал плечами:

— Без понятия. Бордель, скорее всего, прикроют. Марат заржал:

— Серьезно? А вдруг оставят. Конечно, прикроют, Рус. В лучшем случае тебе вернут землю и постройки.

— Будет что продать.

— Это — да.

— Надеюсь, Громов в этот раз не догадается звонить родителям и поздравлять.

Теперь я схватился за голову. Хоть догоняй Казарина.

— Военная тайна, — напомнил Марик.

— Это ж не твоя свадьба. Не парься.

— Да, наверно.

Я покивал и собрался прилечь, но тут вошла сестра.

— Руслан, Артурович, ваше жена проснулась, просила вас найти.

— Конечно, — скорее спрыгнул с кровати. Мысли об отдыхе испарились. Нужно, наверно, одеться поприличнее, но у меня не было времени и терпения. Мили снова придется увидеть меня в больничной моднющей сорочке.

Глава 28. Настоящее

Милана

Я просыпалась уже третий раз. Сестра приходила и уговаривала еще отдохнуть, но даже сквозь лекарства мое сознание прорывалось на волю. Я хотела увидеть Руслана, взять его за руку, услышать, как бьется пульс, почувствовать тепло тела. Мои кошмары были слишком реальными. Я все время желала, чтобы это были только сны, но на самом деле мое подсознание жестоко шутило, прокручивая в наркотических греза последние события из реальности.

Я приехала куда-то по навигатору и не успела среагировать, когда меня тут же выволокли из машины, связали руки и ударили по лицу. Они говорили что-то про территорию, тишину и задний двор. Я пыталась вырваться, но в итоге меня просто бросили на землю и пнули несколько раз по лицу и в живот. К сожалению, я видела, как один из бандитов достал пистолет. Меня накрыло паникой, страхом и беспомощностью. Последнее, что я попыталась сделать — укусить того, кто волок меня. В итоге он просто забил мне рот какой-то тряпкой.

Сознание покидало, но я точно помню, что видела Руслана. Как он оказался здесь, если Марат говорил про больницу? Теряя связь с реальностью, я слишком поздно поняла, что вряд ли мне звонил Марат. Последние мои мысли были о муже. И голос его я вроде бы услышала, но он вскрикнул.

Очнувшись в больнице, я узнала, что мы полали в какую-то спецоперацию властей. Про Руслана мне никто ничего толком не сказал. Сестра уверяла, что он в порядке, но отдыхает. Мне советовала делать то же самое. Я не верила ей ни на грамм. Казалось ‚что все вокруг врут.

Поэтому, когда в очередной раз я проснулась и увидела, что за окном свет, то потребовала отвести меня к мужу.

— Вам лучше лежать, пожалуйста, — уговаривала сестра. — Руслан Артурович придет сам, как только освободится. Потерпите, пожалуйста.

— Терпение не входит в топ пять лучших качеств моей жены. Она всегда хочет быстрее, — услышала я голос Руслана и тут же увидела его в дверях.

Он стоял и смотрел на меня, не решаясь войти. В сорочке с цветочками, с подбитым глазом и взъерошенными волосами, но такой родной и… мой. Самый любимый и лучший мужчина на всем свете.

— Можно войти, сестра? Оставите нас? — попросил Руслан очень вежливо.

— Попробуй вас не пусти и не оставь. Со стыда сгоришь, — проворчала медик и скорее покинула мою палату.

Руслан пересек комнату и приставил стул к моей кровати.

— Обнял бы тебя детка, да нельзя, — проговорил он, поднося к губам мою руку. — Очень больно, Мили?

— Они влили в меня столько анальгетика, что почти не чувствую, — проговорила я и сразу стала оправдываться. — Прости, что уехала из дома. Как затмение нашло. Сейчас вспоминаю и… Конечно, это не Марат мне звонил. И ты не был в больнице, да?

— Не был, Мили. Нас сюда вместе привезли.

— Я такая дура, Рус. Прости меня, прости…

От нервов и расстройства я расплакалась. И даже через обезболивающее снова стала чувствовать ребра, когда всхлипывала.

— Так, прекрати, — скомандовал Руслан сурово, но тихо. — Не смей вешать на себя это дерьмо. Конечно, ты поехала меня спасать. Маленький Рэмбо. Как иначе? Я без тебя пропаду.

Я сразу стала смеяться, но от этого тоже было больно, и я снова охала и стонала.

— Так, Мили, прекращай реветь и хихикать, — снова распорядился мой мух. — Тебе нужен покой сейчас. И вообще в ближайшее время.

— Поэтому они меня к тебе не пускали. Мы вдвоем друг друга беспокоим. Тебя ударили да?

Я забрала у Руслана руку и коснулась ссадины у него на лбу.

— По затылку приложили прикладом. А это, — он коснулся ссадины, — я упал и расшиб лоб об кочку.

Я снова начала посмеиваться, но теперь могла контролировать дыхание, чтобы не было больно.

— Ты такой дурной и смешной и…

— И опять с голой жопой и в сорочке при тебе, — добавил Руслан самокритично. — Гребаная судьба.

— Я хотела сказать — самый лучший. А сорочка с голой жопой очень даже сексуальная.

Я накручивала на палец непокорный вихор его волос, а Руслан смотрел на меня, не моргая.

— Я люблю тебя, Мили, — проговорил он, заставляя меня замереть и уронить руку. — Я должен был сказать, что поехал с Маратом по делам «Стронга». Я должен был запереть тебя дома и приказать не выходить никуда, даже если тебя будут выкуривать из особняка. Но вместо этого я сидел и болтал со шлюхой в своем борделе. Именно в этот идиотский момент я осознал, что люблю тебя детка. Прости за это дерьмо. Все должно было быть иначе…

Она снова взял мою руку, сжал между своими ладонями и уронил голову.

— Тебя оперировали? — спросила я. Руслан поднял голову и взглянул на меня. Ответил:

— Вроде нет. Я просто был в отключке из-за легкого сотрясения мозга. А что?

— То есть ты несёшь всю эту пургу от чистого сердца? — все еще не верила я.

— Я признаюсь тебе в любви, женщина! — вспылил он шутливо. — А ты называешь мои откровения пургой и подозреваешь в наркотическом опьянении?

— Иначе я не могу принять то, что ты меня любишь, — призналась я, чувствуя внезапно боль не в ребрах, а в сердце. — Разве ты можешь меня любить? Мы женаты по расчету, ради наследства.

Руслан поцеловал каждый мой пальчик и тихо проговорил:

— Я люблю тебя Мили. И пропади оно пропадом это наследство, которое чуть нас не убило. Если хочешь, давай хоть завтра разведемся.

— А как же компания Артура? Тебе это важно.

— Мне насрать.

— Все достанется Степану.

— Он скоро сядет, а я вполне проживу без символической мести Агееву. Кому вообще я буду мстить? Гниющему куску мяса? Какой бред.

Горло перехватило. Я вроде бы еще помнила, что Руслан только что сказал ‚что любит меня. Но разговоры о разводе причиняли адскую боль.

— И ты хочешь развестись со мной? — проскрипела я сквози ком и сжатые зубы.

— Да, но при одном условии, — подтвердил Казаев.

— При каком?

— Ты сразу же снова выйдешь за меня. Можно через месяц, как все нормальные люди. Можно полететь на острова или в Вегас. Ты наверно хотела приличную свадьбу, а не то, что мы с тобой…

— Я хочу тебя, — выпалила я, снова плача. — Никаких островов, Вегаса и месяца, Руслан. Никакого развода я тебе не дам. Мне нравится все, что мы сделали. Я люблю тебя.

Муж зажмурился, и на миг мне показалась, что в уголках его глаз тоже блеснула влага. Нет, бред. Он слишком брутален, чтобы прослезиться из-за того, что я люблю его.

Не давая мне присмотреться лучше, Руслан привстал и поцеловал меня в губы. Его язык прошелся между губами, безапелляционно заставляя меня ответить со все страстью и любовью.

— Тогда никаких разводов, тонконожка. Не будем пополнять плохую статистику. Хотя бы ради национальной идеи.

— К тому же будет невежливо по отношению к президенту. Он ведь почти лично нас поженил, — согласилась я.

— Да, Громов бы расстроился. Руслан кивнул и снова стал меня целовать.

— Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя, — бормотал он мне в губы.

Руслан пересел на мою кровать, и его рука тут же оказалась под одеялом. Я прерывисто выдохнула, моментально возбуждаясь от прикосновения его пальцев к коже бедра.

— Тебе не больно так? — спросил мой заботливый беспокойный супруг, нехотя отстраняясь.

Я захныкала без его поцелуев. — Больно, когда ты прекращаешь меня целовать.

Очень глупо дразнить Руслана, когда мы оба едва пришли в себя в больнице. Но мой язык сам собой говорил грязные факты.

— Если бы на мне были трусики, они бы уже намокли.

— Мили, — рыкнул Руслан и поспешил проверить мою влагу.

Он коснулся внутренней стороны бедра. Я заерзала и развела ноги пошире. От движений мне снова стало немного больно, и я вздрогнула, пискнув тихонько.

— Не шевелись, детка, — прошептал Руслан. Я к уснула его за губу и тихонько покивала.

— Господа Казаевы, думаю, вам обоим нужно отдохнуть, — ворвался в наш порочный мирок доктор. — Руслан Артурович, сидеть на постели запрещено. Вы можете потревожить супругу и ее ребра.

Я была бы рада такой тревоге, но спорить с врачом не решилась. Руслан чмокнул меня в губы, убрал руку из-под одеяла. На его лице отобразились нечеловеческие мучения. Думаю, я тоже выражала мимикой все свои страдания.

— Я приду к тебе ночью, — пообещал муж тихо, чтобы слышала только я. — Когда все эти ужасные люди уснут. А если не уснут, придется их убить.

Я сжала губы, чтобы не выдать наш сговор улыбкой. Руслан встал с моей кровати, поцеловал меня в лоб и послушно покинул палату. Я искренне считала, что он пошутил.

Доктор осмотрел меня и сказал, что придется провести еще одну ночь под наблюдением на всякий случай. Почему-то мне показалось, что он сделал это только из-за моего неугомонного мужа, который никак не мог мне обеспечить покой.

Руслан заходил еще пару раз в течение дня, и мы даже смогли вместе перекусить. Правда, сестра все время таскалась туда сюда. Даже целоваться при ней было как то неудобно. Она почти выгнала Руслана, едва мы поели.

— Вам обоим нужно поспать, — заявила сестра тоном не терпящим возражений.

Я не спорила. Да и Руслан тоже. Наверно, лекарства продолжали действовать. Меня действительно клонило в сон после обеда. Зато я проснулась вечером и уже не могла сомкнуть глаз. Мне разрешили пользоваться мобильным, но я не стала. Руслану его запретили еще на сутки из-за сотрясения.

А кому мне еще звонить-писать?

Улыбка разрезала мое лицо от уха до уха. Даже мысли о муже доставляли мне удовольствие. Не говорю уж о том, что Руслан весь мой мир, мое счастье, мы оба выбрались ЖИВЫМИ ИЗ ТОГО ужасного места и теперь обязательно будем очень счастливы.

Чтобы скоротать время, я решила почитать что-нибудь и листала книжный сайт. Мне ничего не нравилось, мобильник стал раздражать. Я бросила его на тумбочку и прикрыла глаза, недовольно выдохнув.

— Мили, спишь? — услышала я голос Руслана, а через секунду и весь он снова отказался на моей кровати.

— Я думала ты спишь, — вернула ему вопрос.

— Отоспался днем. Они меня достали, не пускали к тебе после обеда.

— Тебе нужен покой.

Я провела пальцем по лбу Руслана, убирая волосы. Мне хотелось трогать его побольше. Он сел на мою кровать, уточняя:

— Я тебя не беспокою так?

— Нет. Нормально. Главное не плакать и не смеяться.

— Я постараюсь быть скучным похотливым придурком, — пообещал Руслан.

Я запрокинула голову, уговаривая себя не смеяться. — Все равно, ты очень забавный.

— Что же нам делать?

— Поцелуй меня.

— С удовольствием.

Руслан недолго ласкал мои губы своими. Почти сразу он лизнул меня в уголок рта и проложил влажную дорожку языком до ключицы.

— Не двигайся, ага? — напомнил Рус.

Я закивала, стараясь дышать ровнее, но, когда муж стал посасывать мой соскок, изо рта посыпалась стоны.

— Мили, мы спалимся, и меня опять выгонят, — пригрозил Руслан.

— Это нелепо. Я твоя жена и имею право потребовать исполнение супружеского долга.

— Боюсь в больнице всем чхать на мои долги и твои потребности, малышка. Попробуй быть тихой, ладно?

Я промычала что-то возмущенное, но спорить не стала, потом у что Руслан опять стал целовать мою грудь, пощипывая вторую.

— Обожаю твои соски, детка. Мили, ты меня с ума сводишь.

Я продолжала дышать и кивать молча, надеясь, что Руслан все замечает ну или хотя бы знает, что я тоже без ума от него. Мое тело отвечало лучше слов. Когда Руслан запустил руку под одеяло, я уже была мокрая.

— Пачкаешь больничное белье, ай-ай-ай, — отругал он меня игриво.

— Ты сам виноват, — не стала я извиняться за свою слабость.

— Значит сам и помогу убрать.

Я не успела сообразить, а он уже залез под одеяло. Меня накрыло горячей волной наслаждения, едва язык Руслана коснулся клитора. Он не дразнил меня в этот раз. Его губы были жестким и беспощадными, а язык очень быстрым. Он надавливал сильно и посасывал. Очень быстро я оказалась на краю бездны и не задумываясь сделала шаг вперед, чтобы упасть в тугую негу оргазма.

Открыв глаза, я увидела что Руслан стоит рядом и смотрит на меня. Он гладил мои волосы, но из-за возбуждения почти не ощущала легких прикосновений. Протянув руку, я смогла залезть под его сорочку.

Муж вздрогнул.

— Это необязательно, Мили, — прохрипел он, но при это сделал шаг вперед.

— Очень даже обязательно.

— Черт, малыш, так хорошо. Я… Кажется, я буду кричать.

Усмехнувшись я посоветовала:

— Тогда целуй меня. Я заберу твои крики.

Руслан нагнулся, и наши губы соединились. Я тоже не играла с ним долго. Рус уже давно был на грани. Ему не понадобилось много времени, чтобы кончить. Он укусил меня за нижнюю губу, и сразу пососал ее, отпуская.

— Люблю тебя, Милана. Ты сумасшедшая…

— Это ты приперся ко мне в палату, псих, — не осталась я в долгу.

Руслан покачал головой и ушел в ванную на минуту. Он вернулся почти чистый. Лишь все еще стойкий член торчал, приподнимая сорочку, напоминая о грязных мыслях моего мужа.

— Завтра уедем домой, и я смогу быть обычным неадекватом. — Он тряхнул головой. — Нет, Мили, кроме шуток, тебе нужен покой. Даже не рассчитывай на безудержный секс ближайшие две недели.

Я сморщила нос. — Общение с врачами делает из тебя зануду.

Руслан пожал плечами.

— Две недели, малыш. Ты поправишься, мы дадим все показания и улетим в Казань.

— Ты будешь опять работать?

— Нет. Я буду отдыхать с тобой. К тому же мама намекала, что не простит нам упущенный праздник. Придется отдать долг друзьям и родственникам в виде свадебной вечеринки.

— Мне нравится эта идея. Мы действительно обидели их скоропостижной свадьбой.

— Тебя не волновало это раньше.

— Раньше я не знала, что у тебя такие чудесные предки. Руслан огладил меня по щеке, и я потерлась о его руку.

— Я люблю тебя, тонконожка. Спасибо, что спасла мне жизнь.

— Ты спас меня в ответ, — проговорила я, закрывая глаза, которые опять жгло слезами счастья. — Иди спасть. Я тоже попробую. Скорее бы завтра наступило.

— Это последняя ночь, когда ты в постели одна, — пообещал Руслан.

Он подмигнул и вышел из моей палаты.

Утром мы уехали домой, а через две недели улетели в Казань. Я снова видела небо через лобовое стекло в кабине самолета. Волшебное рассветное солнце обещало, что теперь у нас все будет хорошо. Впереди только самое лучшее и яркое. Моя жизнь с Русланом Казаевым. Ведь я больше не жена по наследству, а его любимая женщина.

Эпилог

Милана

Прошло два месяца с Питерских тревожных событий. Мои рёбра зажили, а Руслан восстановился еще быстрее. Мы отпраздновали свадьбу в Казани и задержались там у родителей мужа. Руслан, конечно, опять работал, но уже не так одержимо. Мне было хорошо у Казаевых, но все равно я была рада вернуться в Москву.

После всего случившегося я больше не хотела жить в квартире Агеева. Руслан принял мое решение с радостью. Артур предложил нам забрать семейные апартаменты в качестве подарка, и в этот раз я не собиралась сопротивляться. Меня больше не волновал вопрос независимости. Руслан уничтожил все мои комплексы своей любовью. Я не хотела становиться сильной и самостоятельной. Мне намного больше нравилось быть женой, любимой женщиной Руслана Казаева.

Степана Иванова, конечно, сразу арестовали. После допросов в Петербурге нас почти не дергали. Я догадывалась, что не обошлось без знакомств, но опять не имела ничего против. Квартиру Алексея мы пока не могли продать. По условиям завещания — это можно было сделать только через год. Руслан занимался делами компании «Стронг», а я очень скоро стала страдать от безделья. Муж, конечно, уделял мне время, но и одна я частенько скучала. От безделья даже снова встречалась с Катей, но в очередной раз поняла, что мне с ней неинтересно.

Намного веселее оказалось проводить время с Маратом, например. Они с Русланом были очень близки. Наверно, у меня не было шансов остаться равнодушной к новому родственнику. Мы часто тусовались втроем или даже вчетвером, с Димой Довлатовым. Ужинали дома или выбирались в ресторан. Пару раз играли в боулинг, съездили в президентский поло-клуб, где я впервые села на лошадь. Марат даже уговорил Руслана сходить в ночной клуб, уверяя, что юной жене необходим отрыв. Мой серьезный муж совершенно неожиданно согласился. А потом еще более неожиданно провел со мной на танцполе половину ночи. Вторую половину он отжигал в постели еще ярче.

Я проснулась от нежных прикосновений. Губы сразу растянулись в улыбке. Каждый день с Русланом я начинала в хорошем настроении и почти всегда с оргазма. Сегодня он не сделал исключения. Я чувствовала, как ладонь мужа скользит по моему животу. Он обвел пальцем пупок и двинулся выше к груди. — Руслан, — простонала я сдавленно, еще не проснувшись.

— Прости, что бужу тебя, малышка… Но ты такая красивая, когда спишь.

Каждый день он говорил в свое оправдание одно и тоже. А я каждый день наиграно ворчала.

— Я уже не сплю.

— И это отлично.

Он повернул меня на спину и стал целовать мою грудь. Я завела руки за голову и бессовестно громко стонала, пока рот мужа терзал мои соски.

— Никогда не устану любить тебя, Мили. Мне все время мало. Я хотела сказать, что тоже его люблю, но смогла только всхлипывать и выгибаться навстречу руке Руслана. Он водил пальцем у меня между ног, подразнивая и не давая ничего сразу.

Я развела ноги шире, но Рус игнорировал намек и перевернул меня на живот. Его рот стал скользить по спине. Я чувствовала поцелуи сзади на шее. Он прикусывал кожу то тихонько, то колко, почти больно, но сразу обводил укус языком и дул, заставляя меня дрожать и умолять: — Пожалуйста, Руслан. Еще немного, я усну обратно и больше ты меня не сможешь разбудить.

Конечно, угроза была так себе, но сработало. Руслан приподнял мою попку и вошел. Слава богу, мое уставшее тело в такой позиции почти не напрягалось. Я лишь принимала удовольствие, которое дарил мне муж.

Спустя час неспешного страстного пробуждения я стояла под душем, жалуясь на боль в мышцах.

— Неужели у тебя ничего не болит? Я еле стою.

Руслан налил мне прямо на плечо ароматный гель и растирал по коже, наблюдая, как он становится пеной.

— Ты совсем забыла про спорт, — ласково отчитал он. — Я через день в зале после работы, а ты ленишься.

— Мне запретил врач, — отмазалась я.

— Прошло уже сто лет, Мили. Пора возвращаться в форму.

Я вздохнула и прижалась к Руслану, не давая намыливать мою грудь. Он обнял меня, сразу понимая мои потребности.

— Ну что такое, тонконожка?

— Мне кажется, я разучилась танцевать.

Он засмеялся.

— Ты скорее дышать разучишься, Мили.

— Нет, я правда забыла технику, и нога иногда болит…

— Потому что ты не занимаешься, — настаивал Руслан и был абсолютно прав. — И вообще — кому нужна техника? Я прекрасно двигаюсь, не зная ни одного батмана.

Крепче обнимая мужа, я засмеялась. — Да, ты идеален без теории. Врожденный дар.

— Разумеется, я самородок, — продолжал он. — Мы все такие кстати. Однажды одна девочка вытащила из меня кучи дерьма всего за один безумный танцевальный сеанс.

— Познакомь меня с ней, — вздохнула я печально.

— Она всегда здесь, — незамедлительно заверил меня Руслан.

Он взял меня за плечи и заставил смотреть ему в глаза. Там я читала всю правду о себе, которую не очень хотела принимать последние месяцы. Руслан не пощадил меня. Он озвучил все вслух, а не только взглядом.

— Ты, кажется, заскучала замужем за мной, Мили. Вспомни, зачем ты приехала в Москву, как ты танцевала, как боролась за себя и за меня… Тебя не нужны никакие школы танцев. Ты сама по себе гениальная танцовщица и невероятно добрый, проницательный человек. Даже мой тупорылый брат вчера это заметил.

— Марат? — переспросила я, шмыгнув носом.

— Марат, конечно. У меня только один тупорылый брат, слава Богу.

Я засмеялась сквозь слезы и спросила:

— Что он заметил?

— Что я танцую, Мили. Я никогда не танцевал, сколько себя помню. Я вообще многие вещи не делал до тебя.

— Не женился и не хотел детей.

— Вот-вот. А еще я не хотел никого любить и таскал на себе панцирь с детскими обидами, как уродливая черепаха.

— Да, было такое, — припомнила я.

— А теперь я прекрасен и грациозен, влюблен, женат и чертовски счастлив. Это все благодаря тебе, малышка. Я бы с удовольствием был единственным спасенным тобой мудаком, но ты ведь гаснешь, если не делишься своим невероятным светом.

Это была последняя капля. Я разрыдалась, уткнувшись Руслану в грудь. Он терпеливо гладил меня по спине, заодно смывая пену и не делая попыток меня успокоить.

— Что мне делать со всем этим? — спросила я, когда смогла снова говорить.

— С моим совершенством? — нагло уточнил Руслан. — Наслаждаться, родная.

Я шлепнула его по груди. Мы захохотали. Муж вытащил меня из душевой, вытер полотенцем и нарядил в халат. Он ответил мне только через час, когда мы спустились в ресторан позавтракать и выпить кофе.

— Ты должна открыть студию лечебного танца. Или духовного танца — что-то такое, — выпалил Руслан посредине совершенно другого разговора. — Для начала можно просто снять зал и давать уроки.

— Уроки? Я ничего не понимаю в этом. Какие уроки?

— Ты понимаешь все, Милан. Просто не можешь выразить словами. Я ведь гуглил танцевальную терапию. Это потрясающая практика, но ею владеют немногие. Ты владеешь, любовь моя. Изучи в интернете для начала и запишись на курсы ‚если почувствуешь необходимость.

— Как ты это делаешь? — поразилась я.

— Что?

— Как ты понял, что это мне подходит? Что я вообще хочу чем-то заниматься, а не быть скучающей женой нефтяного магната?

Руслан поднес к губам чашку с американо, но не сумел спрятать хитрую улыбку.

— А откуда я знал, что ты хочешь со мной переспать, а не только обхамить за прокуренную веранду? Я умный, Мили.

— Умный засранец, — не сдержалась я.

— Нарываешься?

— Пожалуй.

— Поднимемся домой?

— И ты отшлепаешь меня?

— Везде, где попросишь.

— Пожалуй, я не хочу допивать кофе.

Я встала, промокнула губы салфеткой и отправилась к выходу из ресторана. Руслан нагнал меня через минуту у лифта. Я просила в тот день много ужасных вещей. Та юная Милана, что ругалась на курильщика, умерла бы от одной мысли об этом. Но сейчас мне было так хорошо. Руслан миллион раз прав — он все знает обо мне. Даже я не знаю про себя столько.

В тот же день я записалась на курс психологии и стала изучать все, что было по танцевальной терапии в сети. Через месяц я уже общалась с управляющим спортивного клуба, в который ходили заниматься мой муж, Марат и Дима. Моя концепция танцевальной терапии была приняла очень хорошо. Управляющий сам был большим фанатом психологии, замешанной на движении. Связи физической активности и духовной гармонии давно научно обоснованы. Мне не пришлось уговаривать или доказывать. Наоборот, я сама могла выбрать подходящую студию для занятий.

Сославшись на занятость и поздний час, управляющий оставил меня в кубе, а сам ушел. Меня проводила в зал йоги администратор, но мне показался более подходящим именно танцевальный класс.

— Мили, — окрикнул меня Марат у дверей последнего.

— Я вас оставлю. Мне нужно вернуться за стойку, — отпросилась администратор и поспешила удалиться.

— Марат…

На прощание она кивнула Марику, но тот едва ли обратил внимание. Очень странно для младшего Казаева. Раньше он флиртовал со всем, что движется женского пола.

— Привет, — махнула я рукой родственничку. — Не обнимай меня, пожалуйста. Ты весь мокрый.

— Тренировка, — объяснил и одновременно похвастался Марик. — Ты тут какими судьбами?

— Устраиваюсь на работу.

Марат приподнял бровь, изображая скепсис, но в вдруг его озарило.

— Это как-то связано с тем, что теперь мой суровый бразер неистов в танце, как молодой Элвис?

— Да, — ответила я просто.

— Как это работает? — неожиданно потребовал он ответа, и я не без липкой брезгливости вспомнила допросы следователей из СК, с которыми нельзя было врать или даже забыть мелкие подробности.

— Что? — переспросила я, немного теряясь от новой ипостаси Марата.

— Как ты заставила Руслана танцевать?

— Я не заставляла. Немного направила. Нельзя заставить человека делать то, что он не хочет.

— Руслан ненавидит танцевать. Он никогда не хотел этого. Я знаю. Всю жизнь с ним живу, — неожиданно жестко настаивал на своем Марик.

Я не собиралась с ним спорить, но вполне могла показать, что он ошибается.

— Иногда мы сами не знаем, чего хотим. Я сняла ботильоны и прошла к зеркальной стене.

— Руслан никогда не хотел танцевать… — повторил Марат.

Поднявшись на носки, я сделала несколько мелких шагов вдоль зеркала, крутнула головой и сложила руки напротив сердца, как для молитвы, прикрыла глаза и ответила: — Человек может не хотеть танцевать, но он всегда хочет быть счастливым. Руслан не исключение. Иди-ка сюда.

Я поманила Марата пальцем, точно зная, что он подойдет. Он встал позади меня, и я открыла глаза. Кажется, Марат ждал чего-то ужасного. Я понятия не имела, что буду делать сейчас. Но один его взгляд, наклон головы и чуть приоткрытые губы сказали мне слишком много.

Хаос мыслей прояснился, оставив в моем разуме слова и мотив-набатом, который я сразу напела:

— Нельзя, не коснувшись уст,

Утолить нашу душу…

Я протянула руку, и Марат неожиданно принял ее, сжав в своих пальцах. Открыт и готов. Я забрала у него ладонь и отбежала в сторону. Марик стоял, как вкопанный, только следил за мной глазами.

— Не простое бесстыдство к тебе вопиет! Просты…

Только речи и руки…

— выкрикнула я, доставая телефон.

Поиск быстро откликнулся музыкой и через мгновение мои движения и речь обрели почти осязаемый темп. Я вернулась к Марату и пропела ему прямо в лицо.

— Есть великая тайна, молчанье на ней как перст.

Он стал белее мела. И теперь я могла управлять его телом. Это было сложнее, чем с Русланом. Все же муж доверял мне намного больше, особенно по части прикосновений. Марат же сначала раскрылся морально. Он впитывал мои слова, смотрел и слушал, но двигался за мной неохотно.

Мне пришлось еще трижды отходить от него и возвращаться. Только тогда он стал пластичным, податливым и, кажется, растворился в музыке и песне.

— Ведь это последний всплеск!

Понесли мои кони! С отвесного гребня — в прах —

Я наездница тоже! Итак, с высоты грудей,

С рокового двухолмия в пропасть твоей груди!

— декламировала я, а он вздрагивал и с каждым словом прекращал сопротивляться.

Я не первый раз это видела, но каждая персональная проработка боли все равно откликалась во мне триумфом. Я входила в нирвану вместе с партнером и не отпускала, пока он не проживал все до конца. Я вела его к свету. Или к тому месту, откуда виден свет.

— Сумей же! Смелей же! Нежней же!

Отклик у Марата был сильный. Это не обида, что я проживала с Русланом, а гнев и бессилие. И тонна страсти, которую Марат держал, как плотину.

— Ученическим стилосом знаки врезать…

О пусть Ипполитову тайну устами прочтет твоя ненасытная Федра…

Я отошла, позволяя ему прожить танец до конца самостоятельно. Ему не нужна была поддержка. Он все знал сам, все принимал и… бездействовал.

Когда музыка кончилась, Марат стоял так, как я его оставила, перед зеркалом. Лишь голову опустил. То ли в знак смирения, то ли отрицания.

Я присела на пол, чтобы подождать, когда он вернется. Удивительно, каждая сессия такая разная. Пожалуй, я еще не готова к персональным занятиям. Они забирают много энергии.

— Как ты это делаешь? — спросил Марат, присев рядом со мной на пол.

— Не знаю, — ответила я честно. — Я изучала терапию, но личные практики всегда очень импровизированные. Здесь я буду делать нечто иное. Групповые практики позитивнее, не такие глубокие. Они прорабатывают поверхностное, не копая глубоко.

Марик вздохнул, как бы признавая, что в нем я поковырялась весьма неповерхностно. Он продолжал переживать так же скупо, и мне это не нравилось. Его боль не ушла. Он встретился с ней, но не смог победить или отпустить. Я не получила того удовлетворения, которое пришло с Русланом. Знаю, что не каждый раз будет победа, но я не желала Марату терзаний, которые сейчас абсолютно точно делали ему больно.

Взяв Марика за руку, я отважилась спросить: — У тебя все хорошо?

— Нет, — выпалил он.

Лучше бы соврал, но мы только что видели друг друга настоявшими. Нет смысла скрывать.

— Что ты пела, Мили?

— Это моя выпускная работа из школы танцев. «Федра» Цветаевой. Античный мотив… — начала я.

Марат неожиданно закивал и продолжил:

— Точно-точно, Федра, жена Тесея, которая влюбилась в своего пасынка Ипполита. Ненасытная Федра…

Мой рот открылся от удивления. Вот уж не ожидала я, что здоровяк и бестолочь Марат знает древнегреческие трагедии.

— Мама любит всю эту фигню про Олимп. Она часто читала мне в детстве вместо сказок, — объяснил Марат.

Я засмеялась. Очень похоже на Айзу. Не «Колобка» же она будет читать сыну. Слишком скучно, заурядно.

— Где бы еще взять силы, чтобы отвергнуть ненасытную Федру, — проговорил Марик, словно и не мне уже.

Его лицо скривилось от боли. Он очень хотел прикрыться своей маской балагура, но я как будто спрятала ее, заставляя Марата быть собой.

— Прости, что не смогла облегчить боль, — извинилась я, с трудом выдерживая настоящее лицо Марика.

Он повернул голову, улыбнулся мне, старательно засовывая все обратно.

— Не твоя вина, Мили. Я влюблен в невесту друга. Она станет его женой, а мне придется подать кольца. Тогда все и кончится…

Меня словно кипятком окатило. Я не ожидала такого откровения. Проще было общаться символами, прячась за образы античных героев. Пока я подбирала слова, пытаясь сказать хоть что-то подходящее, нас прервали.

— Добрый вечер, — звонко поздоровался Руслан, врываясь в студию. — Мне сказали, вы тут пляшете, осваивая новое пространство…

Марат поднялся, чтобы хлопнуть брата по плечу.

— Ага, твоя мелкая ведьма всю душу из меня вытрясла. Понимаю, почему ты так скоро на ней женился.

— Почему? — не понял Руслан. Марик махнул рукой, напряжённо рассмеялся.

— Да ничего, проехали. Пойду помоюсь. Воняю, как козел. Бахнем пивка внизу?

— Можно, — согласился Руслан, глянув на меня.

Я кивнула, поддерживая посиделки в баре. Марат ушел, а я так и сидела на полу, переживая за непутевого здоровяка. Руслан присел ко мне рядом, где только что был Марик.

— Случилось что-то? — спросил он взволнованно.

— Нет. Мы смотрели студию. Немного потанцевали. Марат не понял, чем я хочу заниматься пришлось показать.

Руслан приподнял брови в удивлении.

— И он ушел после твоих танцев своими ногами?

— Как видишь.

— И не рыдал, как девка?

— Нет.

— Твою мать. Я чувствую себя теперь конченым нытиком. Я покачала головой и обняла мужа за плечи.

— Нет, родной. Твоя реакция идеальная. Ты все прожил и отпустил, а Марат…

Я осеклась.

— И что он? — уточнил Руслан.

Пришлось и мне махнуть рукой. Я не имела права обсуждать такие вещи даже с Русланом.

— Ничего. Марик толстокожий, как динозавр. Поди достучись до него через эту гору мышц.

Руслана такой ответ устроил. Он рассмеялся.

— Да, у него эмоциональный спектр, как у «Прибытия поезда». Чух-чух и привет.

Я улыбнулась. Руслан встал, подал мне руку и придержал за талию. Даже после того, как я поднялась, он не убрал ладонь, а продолжил обнимать. Как же мне нравилось принадлежать ему. Навилось, что мой муж был чокнутым собственником, что он был помешан на мне и нашей близости.

Мы прошли к стойке администратора, и я сообщила, что студия для танцев идеальна. Милая девушка обещала все передать начальству.

— Занятия начнутся через неделю? — уточнил Руслан, когда мы спускались вниз на лифте.

Я кивнула.

— Кажется, у тебя начинается новая жизнь.

Я поднялась на цыпочки и коснулась губ мужа своими, прошептав:

— Моя новая жизнь началась, когда я встретила тебя.

— Наша новая жизнь, — поправил меня Руслан. Спорить с этим было бы глупо. Я и не стала, а позволила мужу целовать меня до самого первого этажа, смущая всех, кто входил к нам в лифт.

Конец