Женаты по договору

Пролог

Тугой корсет утягивает нежный девичий торс слишком сильно — дышать в нем практически невозможно, зато талия выглядит еще тоньше, спина — прямой, а грудь — высокой и пышной.

Но на деле юной невесте это все без надобности. Мираэль и без корсета, шикарного платья и воздушной фаты нежна, мила и хороша. У нее стройная фигура, длинные ноги и нежные изгибы, которые пышные юбки и длинные рукава только прячут. Зато можно вволю полюбоваться очаровательный личиком — еще не лишенном детской пухлости, но уже обещающим стать ликом первой красавицы. Все при нем — и нежные ярко-красные губы, не нуждающиеся в помаде, и невероятно зеленые глаза в обрамлении длинных и пушистых ресниц, и тонкие изгибы темных бровей. Кожа у невесты светлая и гладкая, не тронутая загаром, а волосы — густые и блестящие, цвета созревшей пшеницы. По традиции они заплетены в две тугие косы и уложены в замысловатую прическу. Но распущенные они струились по спине ниже ягодиц и могли с легкостью вызвать зависть самых искушенных жеманниц и первых красоток их края.

Свое отражение в зеркале Мираэль рассматривает без интереса и восторга, хотя порхающие вокруг нее служанки восхищенно охают и бесконечно осыпают комплиментами.

Но что девушке эти приятности? Они не могут затмить печаль и грусть от перспективы выходить замуж за человека, которого ни разу не видела в своей жизни. И который брал ее в жены лишь с одной целью — получить графский титул и доступ к семейному архиву рода Тордуар.

Это была сделка — жестокая, но вполне обычная. Несмотря на титул и наличие замка, граф Тордуар был на грани разорения и полного краха. И единственная дочь стала той прелестной ниточкой, которая могла помочь ему поправить дела.

Ведь Аттавио Дэрташ, этот торгаш и коммерсант, был безумно, просто неприлично богат. И мог с помощью денег добиться практически всего, чего угодно.

Почти — вот ключевое слово.

А аппетиты Аттавио, как гласили слухи, были просто звериными. И неутолимыми.

Мираэль плохо запомнила путь до сеймной часовни — ветхой и потрепанной. Конечно, совместными усилиями ее попытались привести в порядок — убрать вековую пыль и грязь и украсить цветами и некогда драгоценными гобеленами. Но это не сильно исправило ситуацию, скорее наоборот — только подчеркнуло затхлость божьего места и нищету, которая для аристократии, разумеется, была позорной и неприличной.

Но, увы, естественной и привычной.

Едва ли молодая невеста отметила и своего жениха. Встав подле него, она рассеянно мазнула по высокой, затянутой в черное, фигуре, широкому и совершенно не благородному лицу с переломанным носом и колючими черными глазами под хмурыми широкими бровями, да темным волосам с легкой сединой на висках. И равнодушно уставилась на святой лик Изавэля позади священника в церемониальных одеяниях.

— Начинаем! — гулко повелел Аттавио, кивнув.

Начиная брачный обряд, священник заговорил.

Немыслимо сокращая церемонию, уже через несколько минут он произносит главные слова: «Объявляю вас мужем и женой» и Мираэль действительно становится замужней дамой. И окончательно прощается со своей юностью.