Жених из позапрошлого века

Часть 1

Книга, лежавшая у края стола, вдруг шлёпнулась на покорёженный, рассохшийся паркет. Худенькая, молодая женщина вздрогнула от этого звука, прогремевшего в обшарпанной комнате старой питерской коммуналки. Заплаканные глаза непонимающе глянули на потёртый томик стихов.

В дверь позвонили. Дважды, значит, к ней. Устало вздохнув, хозяйка незавидного жилища пошла открывать, попутно бросив взгляд на группу коробок и сумок с неразобранными после переезда вещами.

– Майка! Ну, как ты? – в тускло освещённый коридор ворвался блондинистый, громогласный вихрь по имени Марина. На мгновение сжав девушку в медвежьих объятьях, блондинка отстранилась и обеспокоенно всмотрелась в осунувшееся лицо. – Нет! Ну, ты посмотри! Она снова рыдает! Было бы из-за кого! Поганец прилизанный!

Схватив Майю за руку, она решительно направилась в глубины зачуханной дыры, где после развода обитала лучшая, ещё со школьных времён, подруга. Марина окинула недобрым взглядом унылую каморку, и сморщила вздёрнутый веснушчатый носик. В бледно-серых глазах вспыхнула злость.

– Да… Отличный чулан! Пару крыс, пауков, паутинки по углам накидать, и готов антураж для фильма ужасов! Вот скажи, ты больше денег с него вытребовать не могла? – Марина раздражённо посмотрела на подругу. – Этот урод благодаря тебе прописку в Питере получил, в двушке оказался, а тебя в эту клоаку запер?! Сволочь понаехавшая! Карьерист провинциальный! Нашёл же дуру доверчивую!

– Марин… Ну что я могла сделать? Он прав, зарабатывала я, по сравнению с ним, немного. Да и до свадьбы ведь жила в коммуналке… Откуда пришла, туда и вернулась, – Майя прикусила губу изнутри, процитировав слова бывшего.

– Ага! Только комната у тебя была большая, с ремонтом, в центре города, и с видом на Неву! И стоила она столько, что за двушку ему почти ничего и не пришлось доплачивать, да и платили вы вместе! Вот же козёл! – подруга разбушевалась не на шутку. – А сколько он на шее у тебя сидел, пока на работу приличную не устроился?! Жрал вкусно, обильно и разнообразно, как не в себя, и не парился, что он не зарабатывает!

– Мариш, давай потише, пожалуйста! Не хочу, чтобы соседи знали о моих проблемах. Только ещё шепотков за спиной не хватает! И так удавиться охота…

– Единственная твоя проблема, дорогая моя, это излишняя интеллигентность и доброта! А с такими ушлыми выродками нужно говорить на их же языке!

– Марин… всё кончилось. Я не хочу о нём больше вспоминать. Пусть подавится этой квартирой, и катится на все четыре стороны вместе со своей шалавой малолетней! – Майя тяжело вздохнула и сменила тему. – Чай будешь? У меня где-то конфеты были, шоколадные…

– Ой, Майка, хоть тут тебе повезло, можешь смело заедать стресс вкусняшками, и не думать о толстой заднице. А я, как понервничаю, сразу вширь раздаюсь, жру всё, что не приколочено! А ты же меня знаешь, на печенюху посмотрела только, а уже плюс килограмм веса. И ладно бы шло всё в сиськи… – тараторила блондинка, рассматривая свою плотную, кругленькую фигуру в большущее старое зеркало. – Да, видок, конечно, ретро-ретро, да и ремонт требуется основательный…

– Это ты обо мне или о себе? Или жильё моё критикуешь? – Майя усмехнулась, а подруга округлила глаза и покрутила у виска пальцем.

– Дура…ой, дура! Про обстановку я говорю! А мы с тобой молодые и сочные! Даже до тридцатника ещё пара лет есть, какое ретро? А вот зеркало это я бы отреставрировала! – Маринка порхала с темы на тему, как бабочка по цветочкам. Крупненькая такая, увесистая бабочка. – Рама, конечно, вычурная, но отражение моё в нём прямо прекрасное! Умели раньше зеркала делать! А сейчас в какой примерочной на себя ни глянь – старая корова! Хоть совсем без примерки вещи покупай! Кстати! А пошли-ка по магазинам на выходных? Надо тебе стиль сменить. Образ унылой замужней клуши больше не актуален! Сделаем из тебя куколку, чтобы ушлёпок твой увидел, и задавился от сожалений, что такую красоту потерял!

– Марин! Хватит, а? – Майя всем своим видом дала понять, что тема бывшего под запретом. Подруга жестами, символически закрыла рот на замок, и выкинула ключ.

– Но, говорят, смена имиджа помогает от стресса, а стрижка волос хорошо убирает негатив… Я знаю, знаю, что ты не веришь во все эти психологические штучки и народные приметы! Скептик ты мой, но почему не попробовать? Хуже-то точно не будет, и всё хоть какое разнообразие в жизни, – Марина упорно гнула свою линию, стремясь нанести подруге максимальную пользу.

– Вот чего мне с лихвой хватило в последнее время, так это разнообразия и ярких впечатлений! Так впечатлилась, что не знаю, как нервы в норму привести. Мне бы как раз чего-то знакомого, стабильного и привычного. Хочется тихой, размеренной жизни, с книжкой, котом и горячим какао по выходным. И чтобы ни одного членоносца в радиусе километра в ближайшие пару лет не наблюдалось! – непривычно эмоционально высказалась Майя.

Подруги вздохнули и сели пить ароматный ромашковый чай с конфетами. С груды коробок скатилась на пол прозрачная косметичка, до этого вполне прочно там стоявшая. Майя закатила глаза и пошла поднимать беглянку.

– Что у меня с руками? После переезда всё падает, как я так кладу вещи?

– После переезда?.. Май, а ты халупу эту чистила, прежде чем вселиться? – подруга подозрительно огляделась. – Ну, не знаю, батюшку не хочешь звать, так может хоть соль в чашках расставить? Сама у меня пару дней поживёшь… Мало ли кто тут жил, а то и умер… – Марина зябко передёрнула плечами и перекрестилась на всякий случай, свободной рукой укладывая конфету в аккуратно накрашенный ротик.

– Не нагнетай, а? Ну какая чистка, Маринка?! Смешно просто…

– Смешно говоришь? А Фимка твой где? Он же всегда вылетал навстречу, а как за стол садились, так прямо не отходил, выклянчивая что-нибудь. Где твой обжористый кот? – Марина с видом обличителя тыкнула в подругу пухленьким пальцем.

– Не знаю. Слушай, мы только несколько дней, как переехали. Ему тут всё незнакомо, чужие звуки, запахи. Наверное, прячется под диваном, – Майя пожала плечами, хотя поведение усатой морды и ей самой казалось странным.

Пока она списала всё на стресс. Тесная переноска, незнакомые грузчики, дорога, громкие звуки, новый дом, вечные её слёзы… А ведь животные чувствуют психологическое состояние и настроение хозяев! Хотя раньше котяра был весьма любопытен и смел, если не сказать нагл. Страха за ним не замечалось с самого первого дня. Едва появившись в доме, этот товарищ вскарабкался на диван, а оттуда на соседнюю тумбочку, с коей беззастенчиво свистнул, мирно лежавший на блюдце, кусок колбасы, и сожрал его на глазах у новой хозяйки, обалдевшей от такой простоты…

Серафим или, в просторечье, Фимка, жил у неё чуть больше года. Вообще-то, она любила собак, но пройти мимо жалобно мяукающего и трясущегося от промозглого ноябрьского ветра комочка не смогла. Так в доме появился чёрный котёнок. Мурчащее аки трактор, ласковое зеленоглазое чудище, с гладкой шёрсткой и впечатляющими усами, сразу признало в Майе свою хозяйку и спасительницу, которой почти безнаказанно позволялось всё, включая купание его кошачьего величества. Муж тогда долго возмущался, в его идеально прибранном мирке животным места не было. “Бывший муж,” – торопливо поправила она себя, оборвав размышления о нехарактерном поведении питомца.

– Не нравится мне всё это, Майка! У меня от этой квартиры прямо мороз по коже… Как ты тут спишь одна? – блондинка настороженно озиралась, увлечённо жуя очередную конфету.

– Я не одна, а с котом, а за стенами соседи с двух сторон. Маринка, ну тебя в баню! Не пугай меня! И так засыпаю на снотворных, ещё мне твоей мистической ерунды не хватало!

– Ладно, – махнула холёной рукой гостья. – Шмотки-то разбирать планируешь? – она выразительно покосилась на сваленные у стены сумки и коробки.

– Планирую! – бодро ответила Майя, хотя на самом деле после переезда только сидела, уставившись в одну точку и вытирая бесконечные слёзы, или читала.

В моменты душевного раздрая ей всегда помогали стихи Фета. Поэзия успокаивала, неспешно текущие строки заставляли умолкнуть беспорядочный гомон мыслей в голове. Сейчас это было нужно как никогда, руки совсем опустились, даже двигаться не хотелось… Но подруге она об этом не сказала, иначе потащит к психологу или экстрасенсу какому-нибудь, порчу, сглаз и излишнюю толщину кошелька убирать! А ей просто нужно время.

На всё нужно время… А особенно оно нужно, когда тебя использовали и спустили в унитаз, как туалетную бумагу! Когда оказалось, что четыре года совместной жизни тебя терпели, пытаясь, как заявил бывший, “сделать из неприспособленной к жизни, бесперспективной продавщицы цветочков успешную и интересную женщину, которая к чему-то стремится!” Пытались, да не вышло, и заменили на молодую и дерзкую, без мозгов и моральных устоев, зато с амбициями, запросами и миллионом голозадых селфи в соцсетях…

– Май…Ну, ты чего снова? – Маринка вскочила и, притянув девушку к пышной груди, гладила сотрясающиеся от беззвучных рыданий плечи. В низком голосе подруги звенели боль и отчаяние от собственного бессилия хоть чем-то помочь.

Часть 2

Когда Майя проводила подругу до такси, было уже за полночь, но спать совсем не хотелось. Снотворное пить надоело, не любила она таблетки всякие, поэтому решила разбирать вещи, пока сон не сморит. “Пора возвращаться в нормальное состояние, а то с этими успокоительными и снотворными чудесами химии скоро не только я с котом буду разговаривать, но и его ответы слышать начну!” – раздражённо подумала она и пошла к себе.

Из мебели в комнате имелся продавленный диван, от которого у неё на первое же утро ныло всё тело. Несуразный комод, непонятно из какой эпохи, круглый стол, да пара деревянных стульев, своей конструкцией как бы намекавших, что долго сидеть вредно для фигуры… И огромное, почти двухметровой высоты, зеркало в роскошной золотистой раме с богатым растительным орнаментом.

Антикварный предмет настолько выбивался из убогой обстановки, что было невозможно даже предположить, как он тут оказался. Девушка подумала, что Маринка права, поверхность, хоть и покрытая разводами, тёмными пятнышками и точками, отражала объекты как-то особенно. Придавала им более приятный вид, чем в реальности.

Майя где-то читала, что раньше очень высоко ценились зеркала, покрытые тонким, прозрачным слоем золота. Считалось, что человек выглядит в них привлекательнее, за счёт тёплой “картинки”, где и цвет кожи более живой и румяный, и глаза ярче… Но что могло бы делать в этой задрипанной коммуналке такое особенное зеркало?

Думая об этом, Майя равнодушно рассматривала своё отражение. Стройное, даже немного худоватое тело, как говаривала её покойная бабуля: “Взяться не за что”. Средний рост, мелкие черты узкого овального лица, бледная кожа, героически противостоящая любым попыткам придать ей загар… “Мышь серая, подвид – обыкновенная,”– подумала девушка и печально вздохнула. Она не питала иллюзий по поводу своей внешности, хотя густые пепельно-русые волосы ниже лопаток, большие голубые глаза и пушистые ресницы, могли бы вызвать зависть у многих… Майя на секунду задумалась над словами подруги о смене стиля, но отмела эту идею, как совершенно нелепую. Какой там стиль? Макияж и укладочные средства она ненавидит всей душой, шпильки не наденет даже под страхом смерти, а вещи предпочитает простые и натуральные, спокойных расцветок и без изысков. Она оживший кошмар любого стилиста! Человек, который ценит комфорт превыше моды и стремления выделиться из толпы.

– Поэтому муж тебя и бросил! – грустно сказала она своему отражению. – Ему нужна была яркая, такая, чтобы статусно, чтобы мужики головы сворачивали… А всякая там натуральность, любовь и душевная теплота, это теперь не модно и никому не надо!

Девушка показала сама себе язык и вытерла непрошеные слёзы. Обидно быть разведёнкой, оказавшейся недостаточно хорошей, чтобы её любили, берегли и лелеяли. Но, вполне подходящей для устройства жизни средненького, во всех смыслах, провинциального рвача, готового на всё, ради своей выгоды. При воспоминаниях о бывшем на душе стало гадко, словно её в грязи изваляли.

Снова что-то упало. Поискав глазами источник звука, Майя увидела конфету на полу, и удивлённо замерла. Шоколадный брусочек в блестящем фантике никак не мог скатиться со стола, тем более что, лежали конфеты в вазочке, стоящей в самом центре. Невольно вспомнились слова подруги про чистку.

“Да ну на фиг! Так и до паранойи недалеко! Наверное, Фимка выудил конфету и оставил на краю стола, вот она и свалилась” – Майя тряхнула копной волос и принялась разбирать вещи.

Одежды было немного, косметики – всего ничего. Пара коробочек с флористическим инструментом и полезными штучками, гигантская сумка со всякими мелочами и старыми семейными фотоальбомами… И большая коробка книг, что остались от бабушкиной обширной библиотеки.

Бабуля, как коренная петербурженка, чьи родители были из интеллигентов, считала, что книг в доме должно быть много, а читать нужно обязательно. Она была завсегдатаем книжных магазинов, и никогда на этих покупках не экономила.

Когда Майя с бывшим переехали в новую квартиру, он поставил условие: от большинства книг надо избавиться! Мол, есть электронные книги, а эта макулатура давно никому не нужна. Это, в современных реалиях, моветон, и так позориться никак нельзя! Да и кому нужно это занудное старьё!

Майе было больно расставаться с книгами, они словно связывали её с бабушкой. Но в итоге она уступила, согласившись оставить только самое любимое. Муж купил ей электронную книгу, но та так и валялась без дела, а после развода девушка даже не стала забирать её. Майя предпочитала настоящие книги и записалась в библиотеку, что снова вызвало недовольство у тогда ещё мужа. Этот жлоб заявил, что туда ходят только бабки, старые девы и неудачники. Что же, до бабки ей пока далеко, старой девой она быть не может, а вот неудачницей уже ощутила себя в полной мере… “Ну, значит, хорошо, что хожу в библиотеку, там я среди своих”, – девушка мрачно усмехнулась.

В тяжёлые времена ничто так не освещает жизнь, как чёрный юмор, а любовь к нему – отличительная черта петербуржцев, видимо, климат так влияет…

Разбирая знакомые книги, Майя гладила их по корешкам, принюхивалась, стараясь вспомнить запах их с бабулей дома. Так хотелось вернуться туда, где она была счастлива и любима. Хотя бы в воспоминаниях!

Что-то коснулось её ноги, от неожиданности девушка выронила книгу и звонко взвизгнула, но это оказался всего лишь кот, о котором она совершенно забыла. Увернувшись от тяжёлого фолианта, котяра настойчиво тёрся о её ноги, задрав хвост трубой и утробно мурлыча. Майю всегда удивляло, как такое некрупное тельце может издавать звуки, способные соперничать в громкости со старым холодильником.

Раздался недовольный стук в стену. Похоже, она устроила всей квартире весёлую побудку…

– Вот так, Серафим. Ору тут, как резаная, а они только в стену стучат… Закон гармоничного сосуществования соседей в коммуналке гласит, что, даже если тебя пытают горячим утюгом, верещи тихо, чтобы не мешать соседям спать! Уважай чужое право на отдых! – девушка взяла на руки тёплое тельце, и уселась на диван, поглаживая шелковистую шёрстку. Кошак нежился и ластился, всем видом показывая, что ему эти человечьи проблемы до лампочки.

Убаюканая мурчанием, Майя начала засыпать. Голова стала тяжёлая, тело налилось свинцом, а веки упорно стремились друг к другу, без всякого снотворного. Она уже и вспомнить не могла, когда чувствовала такое расслабление…

Внезапно адская боль острыми иглами разорвала её бёдра, заставив вскрикнуть и подскочить на диване. Девушка, ослеплённая светом люстры, оглушённая резким, но определённо бодрящим, возвращением в реальность, ошалело озиралась, силясь понять, что стряслось. Она попробовала оттолкнуть кота, который когтями намертво вцепился в кожу ног сквозь тонкие трикотажные штаны, но это было нереально. Серафим, выгнув дугой спину, грозно шипел и подвывал так, что любая нечисть из ужастика сдохла бы от зависти! Шерсть зверюги стояла дыбом, а смотрел он куда-то в сторону стола и стульев. Сосредоточенно так смотрел, словно видел кого-то… Майе стало страшно! Все мы скептики, до определённого момента.

Она попыталась рассмотреть что-то небольшое, на что мог так отреагировать кот. Может, таракана увидел или крысу? А что? Многие бы такой гадости испугались, а в этой квартире вся эта гадость вполне может водиться! Но вдруг в воздух взлетела конфета, зависла, как НЛО, и со стуком упала на стол.

У Майи чуть глаза из орбит не вывалились! Она, как рыба на берегу, открывала и закрывала рот, хватая воздух, а над столом продолжали взмывать конфеты, падая в радиусе метра от вазочки… Сознание, не выдержав такой вопиющей иррациональности, махнуло рукой и покинуло девушку. Она уже не видела, как горсть конфет полетела в кота, заставив того, с воем пожарной сирены, позорно ретироваться под диван, бросив хозяйку на произвол судьбы.

– Ох, ох, оооох… – прошелестел по комнате сокрушённый вздох. Раздался звук шлёпающих шагов, и рука девушки на несколько секунд зависла в воздухе, а потом плавно опустилась на диван.

– Живая, – констатировал бестелесный голос. – Дурак ты, Федька! Как есть, дурак! Ну вот чего ты девчонку пужаешь? Она, сердешная, и так плачет всё время! Разговор-то слыхал? Муж-то у неё каков был! Натурально мерзавец и подлец! А тут ты со своими шутками. И кота застращал, сейчас от страха нагадит под диваном, потом вонять будет в доме! – невидимый некто рассерженно засопел.

Ответом ему было негромкое, противное хихиканье. Незримый Федька развлекался тем, что закидывал конфеты обратно в вазу, явно чувствуя себя звездой баскетбола.

Часть 3

Утром Майя решила, что это был просто дурацкий сон – все конфеты мирно лежали в вазочке, ничто не напоминало о вчерашнем бардаке. Правда, ноги были ободраны… ну, значит, про кота не приснилось, а остальное… Уснула сидя, в комнате не проветрила, тело затекло, позвоночник ломило, голова раскалывалась. Ну, точно, кислородное голодание! Вот всякая жуть и снится!

И будильник забыла поставить! Хорошо, что у неё отпуск, а то проспала бы. А ведь так хотела придерживаться привычного режима, чтобы возвращение на работу было не столь мучительным.

Отпуск… Спасибо, начальница попалась понимающая, сама через развод прошла, знает, каких нервов он стоит. Другая бы уволила после того, как Майя зарвавшейся, обматерившей её клиентке по физиономии букетом роз повозила. Вопли хабалки были слышны далеко! Майя захихикала, вспомнив вытянувшуюся рожу той дамочки, размазанную помаду с блёстками и шапку набекрень. Вот когда бы ещё она могла так сорваться и оттянуться за все оскорбления и хамство, которыми наелась по горло за несколько лет работы в торговле?!

А ведь когда она шла изучать флористику, думала, что это такая красивая работа! Всё время в цветах…ага! На практике оказалось, что она всё равно продавец, со всеми вытекающими. Клиент же всегда прав, а вседозволенность и безнаказанность нашему народу противопоказаны категорически! Так и терпела. Вроде и работа любимая, а ходила, как на каторгу.

Девушка соскребла себя с пыточного спального места, решив, что сегодня же купит себе нормальный диван вместо этого правнука Святой инквизиции. Да вообще, многое надо купить. Она уже сто раз пожалела, что послушала бывшего и оставила все свои вещи вместе с проданной комнатой! Сейчас у неё хоть что-то было бы. А так, даже посуда одноразовая!

Насыпав корм коту и вычистив туалет, пошла в душ. Завтракать придётся где-нибудь в столовой, всё равно дома не было ничего кроме чая, батона и конфет. Снова вспомнив, как во сне эти самые конфеты летали по комнате, девушка вздрогнула. Очень реалистичный сон, как говорится, осадочек-то остался…

Из-под дивана показались усы, а следом за этой разведгруппой и вся чернявенькая морда. Настороженно осмотревшись и не обнаружив опасности, кот вылез из укрытия, вскинул голову, и с видом хозяина положения направился к лотку, не забывая бдительно коситься по сторонам.

– Бу! – раздался глухой и резкий возглас. Фимка взвыл, как сигнализация в национальном банке! Напрягся, вытянувшись в струнку, будто через него разряд тока пропустили, и, на кончиках пальцев всех четырёх лап, как заправская балерина, заплясал обратно к дивану, быстро шмыгнув в своё укрытие. Некто невидимый снова захихикал, явно довольный своей выходкой.

– Фёдор! Окаянный ты дух! Пошто над животиной-то глумишься?! – строго отчитал ворчливый голос. И продолжил с отчаянием: – Ох, начнёт он от нервов в тапки гадить, ох начнёт…

В этот момент дверь скрипнула, впустив в комнату хозяйку. Майя несколько раз позвала кота, но поняв, что выходить тот не намерен, высушила волосы и собралась одеваться. Только она потянулась к поясу халата, как с комода взметнулась расчёска и, просвистев в метре от неё, стукнулась о стену. Схватив вещи, даже толком не поняв, что случилось, девушка понеслась в туалет переодеться, и пулей вылетела из квартиры. Куда угодно, только подальше от этого дурдома!

Часть 4

Майя бесцельно бродила по улицам, время от времени согреваясь горячим кофе, купленным в попадающихся кофейнях. До Нового года пара дней, а тут дождь да слякоть! Привычно, но от этого не менее огорчительно, а так хотелось новогодней сказки, лёгкого морозца и пушистого снега, который скрасил бы окружающую серость…

Голова прочистилась, питерские ветра хоть какой дурман способны выветрить! Нервы успокоились, и всё случившееся стало казаться сном. Недалеко от Балтийского вокзала к ней пристала цыганка. Схватила за рукав пуховика, который уже промок и вонял мокрой курицей, и, оттащив к стене дома, заголосила, солнечно сверкая многотысячным богатым ртом:

– Красавица! Позолоти ручку, всю правду скажу! У меня дар древний, семейный, всё про тебя вижу! – потомственное дарование красноречиво переводило жадные чёрные глаза с лица Майи на сумку, которую та крепко прижала к телу.

– Нет, спасибо, – девушка сурово сдвинула брови и придала своему мягкому голосу максимальную холодность, на какую была способна.

– Ай, чего жадная такая! Сейчас как порчу нашлю, потом сама прибежишь ко мне! – повысила громкость гадалка, хищно осклабив золотые зубы.

– Я тебе сейчас такую порчу нашлю, ноги не унесёшь! – рявкнула Майя, оттолкнув тётку, так что у той аж пуховый платок сполз, а глаза стали ещё больше.

Девушка прямо чувствовала, как весь негатив, всё нервное напряжение, копившиеся последние несколько месяцев, превращаются в зверскую злость! Терпение лопнуло. Она буравила глазами незадачливую кассандру, надвигаясь с кулаками, и, хотя мысли, причинить аферистке тяжкие телесные, даже в голове не было, выглядела весьма грозно. Цыганка, очевидно, воспользовавшись своим прорицательским талантом, смекнула, что дело пахнет керосином, и могут побить, почла за счастье унести свою одарённую тушку куда подальше.

Но, отойдя на несколько шагов, обернулась. Глаза её сделались стеклянными, а лицо бледным, отрешённым и страшным. Не своим голосом, без всякой интонации женщина произнесла: “Вокруг тебя духи, они помогут. Проклятый рядом. Твоя судьба близко. Найди Авдотью.”

У Майи волосы зашевелились, и не только на голове, а вообще на всём теле, она почувствовала, как покрылась гусиной кожей, и озноб прошиб вместе с холодным потом. По сравнению с этим жутким моментом, левитирующие конфеты, это просто дешёвые фокусы! Гадалка встрепенулась, словно очнулась от забытья, недоумённо посмотрела на застывшую посеревшим изваянием девушку, и ушла, странно притихшая.

Майя стояла, как громом поражённая. “Да что же такое?! Ни дома, ни на улице от этой чертовщины покоя нет! Это всё розыгрыш, что ли, какой-то?” – мысли неслись вскачь, перегоняя друг друга. Но в глубине души она чувствовала, что происходящее более чем реально, независимо от её веры. Как в том фильме, не важно видишь ты суслика или нет, а он есть!

Побродив ещё немного, она всё же убедила себя, что цыганка просто хотела её напугать в отместку за отказ от гадательных услуг. “Отличная актриса, что тут скажешь! А я, наивная лохушка”, – девушка посмеялась над своей доверчивостью, но вышло это как-то неуверенно. О летающих предметах в комнате предпочла не думать, поскольку найти объяснение антигравитационным замашкам расчёски было сложно, а в свете этого, и история с конфетами всё меньше напоминала сон.

Решив вернуть в свою жизнь хоть каплю нормальности, девушка поехала выбирать себе диван.

В огромном торговом комплексе было душно. Майя без особого энтузиазма бродила по этажам и наткнулась на магазинчик с парфюмерией для дома. С рекламного плаката по истерзанным нервам полоснули слова “духи помогут”. Прекрасно понимая, что речь идёт об аромате, она всё равно прочла, как “дУхи помогут”. Девушка вздрогнула от испуга, вспомнив слова цыганки. А дальше больше! В отделе кухонь в глаза бросился гарнитур в весёленьких флуоресцентно-розовых тонах, с чёрной столешницей. Над этим великолепием висел лист формата А4, сообщавший, что называется сие чудо дизайнерской мысли “Авдотья”! Потом на одной из реклам мозг вычленил слово “рядом”… Это была последняя капля, Майя уже не хотела никакого дивана! Так и не выяснив, что же там “рядом”, она выскочила из комплекса и направилась домой, по дороге пытаясь понять, она больше злится, или всё же напугана.

Рациональный мозг, прочно стоявший на позициях здорового скептицизма, пытался найти объяснение происходящему. И не находил. Единственное логичное объяснение – под воздействием стресса у неё поехала крыша. А это реально пугало!

Часть 5

Дома было тихо. Расчёска лежала на месте, заставляя Майю сомневаться в том, что её глаза видели утром. Кот по-прежнему прикидывался ветошью где-то под диваном…

Тяжело вздохнув и опасливо озираясь, девушка поставила чайник. За весь день она так и не поела, зато влила в себя литры кофе. "Так и до инфаркта рукой подать… Питаюсь абы как, кофе хлещу, таблетки горстями глотаю, не сплю нормально, а потом удивляюсь летающим конфетам. Да у меня просто глюки!”– Майя мысленно отчитала себя, одновременно радуясь, что нашла разумное объяснение происходящему. Но, едва она взялась за пакет с батоном, из еды-то так ничего и не купила, за спиной раздалось противное хихиканье. Девушка резко обернулась, да так и оцепенела…

На одном из стульев восседал неказистый, жилистый мужичонка. Лохматые волосы и курчавая борода пестрели сединой, заскорузлые руки сжимали ношеный серый картуз. Рубаха-косоворотка и штаны были непередаваемых тёмных цветов, застиранные, но при этом грязные и какие-то жёванные. Довершали всё это безобразие стоптанные, пыльные сапоги. Майя насупилась, только вчера ведь пол помыла! Незваный гость с хитрым прищуром разглядывал её и ухмылялся.

Девушка точно помнила, что, когда вошла, в комнате никого не было! Не хоромы же! Всё как на ладони! Дверь не открывалась… Она присмотрелась. Вроде мужик как мужик, если не считать странной одежды. Только было в нём что-то не то… “Да он же просвечивает! – Майя медленно осела на пол, прижав к груди позавчерашнее хлебобулочное изделие. Она даже завизжать не смогла, только подумала: – Здравствуй, очередная галлюцинация…"

– Ну! Чего зенки пялишь? Ты чего сюда поселилась? Тут и без тебя хорошо было! Нам ещё одна жиличка без надобности! – застрекотал мутный тип противным надтреснутым голосом.

– Кк-кому н-нам? – заикаясь проговорила Майя, чувствуя, как веко начинает медленно подёргивать.

– Жильцам!

– Каким жильцам? Вы сосед, что ли? – тут она встрепенулась и собралась. Один раз она уже с недвижимостью опростоволосилась, второго не будет! – Это моя комната! Я её купила, всё по закону, все документы есть. Валите-ка отсюда, пока полицию не позвала!

– Ага! – задорно засмеялся тип, обнаруживая отсутствие переднего верхнего зуба. – Сходи, сходи. В полиции тебе много заявлений покажут! Заодно у бывших жильцов полюбопытствуй, чего они тут жить не захотели. Мужик-то ихний как раз в полиции ентой и служит… Говорят тебе, наше это жильё! – злобно рявкнул неряха и растворился в воздухе.

Только он исчез, как на втором стуле возникло полупрозрачное нечто, напоминающее старика. Маленький, не выше метра ростом, на лысой голове длинный, редкий, светлый пушок, остаток былой шевелюры. Кожа бледная, сморщенная, в старческой “гречке”, и большие, немного заострённые кверху уши. Та же косоворотка, подпоясанная верёвкой, широкие штаны и босые крупные ступни. Только одежда была чистая, вроде льняной, натурального цвета. Существо виновато и сочувственно смотрело на чуть живую от страха девушку.

― Ты, внучка, не серчай. Фёдор, он шельмец, пужать-то любит! – голос был мягкий и спокойный. – Никто тебя тут не обидит. Заселилась, ну так и живи, по всему видно, девка ты аккуратная, хорошая…

– А вы кто, простите? – выдавила Майя, уже даже не пытаясь плакать. Чего рыдать? Пора тихо и без паники вызывать себе дурку.

– Домовой я, ага. Прокопием кличут, – смиренно ответило существо, шевельнуло ушами-лопушами и потупило бледные серые глазки.

– Приятно познакомиться, а я Майя, – кивнув, заторможено пролепетала девушка и потянулась в карман за сотовым.

Она собиралась позвонить, только не могла решить кому. То ли Маринке с её солью, то ли агенту по недвижимости, который подозрительно сильно радовался её покупке, что слегка насторожило девушку.

“А может сразу санитаров звать? А по какому номер психушку вызывают? Вот вечно так! Номера первой необходимости и не вспомнить!” – раздражённо подумала она.

– Ты поела бы, а то совсем худенькая. В чём только душа держится! – заботливо проговорил Прокопий, снова тяжело вздохнув. – А к нам привыкнешь! Мы смирные, это Федька тебя стращал просто.

– А он кто? – Майя так и не решила, куда следует позвонить.

– Дух не упокоенный, – просто ответил домовой. – Он злодейство сокрыть помог, а убивец и его порешил. Так и мается, горемычный, озлобился совсем. Да ты не тревожься, он безобидный. Только шумит много, что твоя погремушка!

Майя чувствовала, как заходится сердце, жар приливает к лицу, а голова идёт кругом. Пара секунд, и по губам и подбородку потекли тёплые струйки – давление подскочило, и кровь нашла выход. Хорошо хоть носом, а не в мозг! Наклонив голову, заливая пол, девушка ждала, когда кровотечение остановится, и не обращала внимания на Прокопия, который бегал вокруг, шлёпая босыми ногами по паркету, и причитал, как плаксивая старушка.

Когда всё закончилось, Майя доползла до дивана, и, обхватив руками подушку, громко зарыдала, давая выход стрессу, страху и душевной боли. В этот момент она была уверена, что сошла с ума.

Часть 6

Обессилев от слёз, девушка уснула, как была, заплаканная, в перепачканной кровью одежде, в обнимку с комковатой подушкой. Во сне ей привиделся бал.

В роскошном зале с бледно-бирюзовыми стенами и изящными белыми колоннами играл оркестр. Улыбки многочисленных гостей соперничали своим сиянием с драгоценностями, переливающимися в свете сотен свечей. В центре зала танцевали пары. Элегантные мужчины в чёрных фраках и белых перчатках, и женщины, похожие на цветы камелий, в изысканных платьях с широкими, богато украшенными юбками. Танцоры двигались грациозно, словно плыли по воздуху. Наблюдать за ними было одно удовольствие!

Оглядев себя, Майя увидела, что на ней тоже изумительное платье из тафты цвета айвори с тёплым розоватым отливом. Плечи открыты, руки затянуты в белые длинные перчатки, невероятных размеров юбка расшита однотонным розовым узором из ветвей и цветов. На шее тоненькая нитка жемчуга, а в руках кружевной белый веер. Так захотелось увидеть себя в зеркало! Но перед ней возник статный юноша, с тонкими чертами лица, и умными, серьёзными глазами. В его взгляде смешались предвкушение, обожание, надежды и неуверенность. Он поклонился с мягкой улыбкой, и предложил руку, приглашая на танец. Девушка просияла в ответ, было такое чувство, будто она только его и ждала весь вечер.

Под мелодию медленного вальса рука молодого человека легла на её талию, их тела оказались очень близко, она даже почувствовала лёгкий запах его терпкого одеколона. Всё это было так волнительно, так интимно, что сердце трепетало маленькой испуганной птичкой, и, кажется, только корсет не давал ему вырваться из груди. Партнёр уверенно вёл её в танце, их глаза встретились, и Майя утонула в нежности светло-орехового взгляда. Как заворожённая смотрела она на молодого человека, отмечая густоту волнистых, светлых волос, открытость улыбки, широкие плечи… Она не знала его, но чувствовала что-то знакомое, почти родное. Красивый юноша чуть крепче сжал её руку… В эти минуты казалось, что они одни в большом зале… Музыканты играли, а они всё кружили, и кружили в танце, порхая над полом, точно два мотылька, чей яркий век полон любви, но так краток…

Проснулась она с непонятным томлением в груди, а в голове продолжал звучать вальс. Вроде и сон красочный и приятный, с красивым парнем, с волшебной музыкой, но на душе такая тоска, что хочется сесть, и немного повыть на луну. Неужели подсознание намекает, что ей одиноко? Да ведь она сама решила держаться подальше от всяких там романтик и любовей! Ей одной спокойнее и лучше… Но внутри засело странное тревожное ощущение, что срочно нужно что-то предпринять, бежать куда-то, торопиться. Всё утро не покидал её этот мучительный душевный зуд, никак не сиделось на месте, из рук всё валилось, она суетилась и металась, не находя в себе покоя.

“Да ёлки зелёные! Что ж такое?! – воскликнула она, на этот раз выронив чайный пакетик. – И в голове каша, и руки кривые!” Поднимая пакетик, девушка резко выпрямилась и стукнулась плечом о край стола, тихо заскулив от боли.

“Ну да, осталось слегка покалечиться, и утро полностью задалось! Лучше бы головой приложилась, может, мозги бы на место встали…” – она с досадой поморщилась, потирая ушибленное место. Чаю как-то совсем расхотелось.