Жених моей матери

Глава 7

Руслан

Хотелось пустить все к хренам!

Я наблюдал за тем, как Олеся, едва сдерживая злые слезы, несется в сторону лестницы, и испытывал двойственные чувства. Хотелось догнать её и вбить в её хорошенькую белобрысую голову, что нельзя так разговаривать. Ладно со мной, но с матерью?! Обвинять Наташу в убийстве Димы — это уже за гранью. А с другой стороны… Нет, никакой другой стороны. Я шумно втянул в легкие воздух и перевел взгляд на бледную Наташу. Она растерянно посмотрела на меня, а после присела рядом на диван и убито выговорила:

— Прости, Руслан. Я не хотела, чтобы ты был свидетелем нашей ссоры.

— Ты не должна позволять своей дочери так с собой обращаться! — ответил я, пытаясь сохранять самообладание.

— Я же говорила тебе, что Леська была очень привязана к отцу. Смерть его стала для неё ударом. Она сильная девочка, но до сих пор не оправилась.

— Почему ты ей не расскажешь правду? — Этот вопрос мучил меня давно, но я все никак не решался задать его.

Наташа опустила голову, коснулась прядки своих светлых волос, а потом снова подняла взгляд и, грустно улыбнувшись, заговорила:

— Это ведь наше прошлое. Твое, Димы и мое, но никак не Олеси. Так зачем?

— Чтобы она знала, каким был её отец! Чтобы знала, что нимба у него на голове никогда не было, — недовольно покривил я губами. — Не строй твоя дочка иллюзий насчет него, не притащилась бы ко мне и не требовала бы оставить тебя в покое. Вообще проблем бы не было с ней!

— Сразу видно, что у тебя нет детей, — нежно улыбнулась Наташа. — Как бы то ни было, я люблю её. Несмотря ни на что, она мой ребенок. Я перед ней виновата. Мне потребовалось много времени, чтобы принять тот факт, что она моя частичка. — Она снова отвела взгляд и вздохнула.

Наверное, мне действительно не понять. Поэтому даже пытаться не буду. В себе бы разобраться. Наташа рядом, а я все равно думаю о девчонке, что сейчас наверху.

— Наташ, давай отложим свадьбу? — Сам не ожидал, что скажу это. Она уставилась на меня со смесью возмущения и разочарования, и я поспешил успокоить её: — Я просто хочу, чтобы нашему счастью ничто не мешало. Никто, — уточнил я. — Олесе нужно время. Впереди у нас совместная работа, и я надеюсь, что смогу изменить её мнение о себе.

Господи, я врал! Я смотрел в глаза Наташе, женщине, ради которой еще недавно был готов на все, и каждое мое слово было сплошной ложью! Все мое существо рвалось к её дочери, и сопротивлялся я из последних сил. Это неправильно. Ей двадцать, мне тридцать восемь. Её отец — подонок, разрушивший моё счастье, а я… Что я?! Сижу и по-идиотски улыбаюсь, не в силах сказать правду.

— Ты мне лжешь, — выслушав меня, выговорила Наташа. Взгляд её вдруг наполнился гневом. — Ты не хочешь на мне жениться? Скажи честно и не нужно придумывать глупости.

— Это не глупости.

— Еще вчера тебя не заботило мнение Олеси, а теперь… Руслан, скажи мне правду, что происходит?

Я сплю с твоей дочерью и, сука, не понимаю, что чувствую! Так и хотелось сказать это Наташе. Слово в слово. Но я не мог. И меня вся эта ситуация раздражала. День вообще был тяжелым. Наташа выдернула меня с важной встречи, попросив срочно приехать. Затем буквально к стенке приперла, заявив, что между мной и Олесей что-то происходит. Откуда она это взяла, я понятия не имел. Еще вчера, когда возник этот форс-мажор с документами, она сама предложила взять Олесю в помощь, а сегодня… Будто бы что-то заподозрила. И мне пришлось рассказать, что Олеська приходила ко мне, естественно, опустив подробности. Выставил её в дурном свете перед матерью, а теперь угрызениями совести мучаюсь. Хотя, казалось бы, какого хрена?! Это она воспользовалась ситуацией, это она пыталась шантажировать меня, это она… Она… Все сводилось к ней. Все мои мысли сводились к ней. Олеся, чёрт тебя дери!..

— Ничего не происходит, Наташа. — Я бросил взгляд на часы. На следующую встречу я безбожно опаздывал и уже написал секретарше сообщение об её отмене, однако Наташе этого знать было не обязательно. Одернув пиджак, я выговорил: — У меня важная встреча, Наташ. Я правда хочу жениться на тебе, но не когда твоя дочь мое присутствие воспринимает, как угрозу и норовит нам какую-нибудь гадость сделать.

Я взял Наташу за руку и заставил встать. И когда она подчинилась, притянув за талию, поцеловал. Нежно и чувственно, как когда-то только её и целовал. Она обхватила меня за шею и прижалась ко мне теснее, ответила на поцелуй с готовностью.

— Я люблю тебя, — выдохнул я ей в губы и, черт возьми, это была абсолютная правда! Моя Наташа. Моя. Моя…

Я углубил поцелуй, она застонала. В паху стало тесно. Это меня обрадовало. Значит, меня не клинит на девчонке. Дожили… радуюсь собственной эрекции! Кому из друзей сказать, обсмеют — стыда не оберешься!

— Всем пока! — вдруг раздался излишне громкий голос.

Я мигом оторвался от Наташи и посмотрел через её плечо на Олесю. Она тоже смотрела прямиком на меня. Как на врага народа. Нет, не так, как на своего личного врага! Да почему?! Почему, Олеся?

— Олесь, останься, пожалуйста. — Наташа выбралась из моих объятий и теперь смотрела на дочь с надеждой.

— Нет уж, спасибо, — процедила девчонка, окатила нас обоих презрительным взглядом и, подхватив небольшую дорожную сумку, вышла из дома.

— Мне пора, — через несколько прошедших в тишине секунд выдавил я, продолжая смотреть в ту точку, где стояла Леська. В груди неприятно ныло, отчего то мне не хотелось, чтобы она смотрела на меня вот так. С ледяным презрением.

— Хорошо, иди, — вздохнула Наташа. — Все меня оставляют.

— Прости, я позвоню, — вымучил улыбку и снова легонько коснулся её губ своими.

— Хорошо, — она улыбнулась мне в ответ и погладила по щеке. Наташа, Наташа… Что же будет дальше?

Подхватив барсетку с журнального столика, я поспешил выйти на улицу, надеясь, что Олеся еще не уехала. Однако её Ауди во дворе уже не было. Быстрая. Метнувшись к своему БМВ, я приказал водителю:

— Трогай. Нужно догнать красную Ауди.

Кирилл был немногословен. Он лишь кивнул и исполнил указание. Пока мы ехали по дороге поселка, в котором находился особняк Хавронских, я то и дело посматривал в окно, надеясь увидеть Олесину машину, однако видно её не было. Едва мы проехали шлагбаум, взгляд мой выцепил черный Лексус, заворачивающий в поселок. Машина показалась мне странно знакомой, но я быстро об этом забыл. Мне нужно было догнать Ауди. Догнать Ауди и поговорить с Олесей.



Олесю мы нагнали минут через пять. Поначалу я попытался набрать её, хотел попросить остановиться, однако трубку она не брала. И на смс тоже не реагировала. Эта погоня была до смешного киношной. Будто какой-то низкосортный фильм со мной в главной роли. На миг подумалось дать указание Кириллу отвезти меня в офис, но зад Ауди был для меня будто бы красная тряпка для быка. Чертова девчонка!

— Посигналь ей! — крикнул я Кириллу, когда мы практически поравнялись. Что ж она гонит-то так, идиотка!

На сигнал Олеся, опять же, не среагировала. И только когда Кирилл прижал её к обочине, она все-таки остановила машину. Выскочила из салона и понеслась к БМВ. Я тоже выбрался на улицу и направился ей навстречу.

— Ты совсем охренел?! — заорала она исступленно. — А если бы мы столкнулись?! — подлетела ко мне и с силой толкнула в грудь.

— Ты почему трубку не берешь?!

— Потому что разговаривать нам с тобой не о чем! — продолжала кричать Леся.

В глазах её полыхала ярость, черты лица были напряжёнными. Она вообще была какой-то напряжённой, словно натянутая тетива лука. Одно неверное движение, и стрела с наточенным наконечником насквозь пробьёт. Красивая, чёрт её возьми! Эта линия пухлых губ, эти скулы, эти густые ресницы…

Мы стояли на обочине между наших автомобилей, мимо пролетали другие машины. Олеся смотрела на меня так воинственно, мелкая, волосы растрепаны, глаза лихорадочно блестят, а я…

— Олеся. — Я приобнял её за плечи, но она резко дернулась, будто бы мои прикосновения были ей неприятны. Губы её сомкнулись в презрительную линию. — Я не хотел, чтобы так получилось.

— Врешь, Агатов! — выплюнула она. — Ты мне врешь, ты матери моей врешь! Ненавижу тебя! Ненавижу! Ты рушишь наши с мамой отношения, а они и так на ладан дышат!

— Это ты своим поведением их рушишь! — поймал девчонку за руку и рванул на себя. Нашел её взгляд и выговорил: — Нельзя так разговаривать с матерью, Леся.

— А как можно?! — выпалила она. — Как ты?! Отпусти меня!

Свободной рукой она безрезультатно, с каким-то ненормальным упрямством, пыталась отцепить мои пальцы.

— Нам надо поговорить.

— С матерью моей разговоры разговаривай! — прошипела она, и тогда я, повернувшись к своей машине, дал знак Кириллу ехать без меня. БМВ тут же выехал на дорогу и устремился прочь.

— Пошли, — потащил я Лесю к её автомобилю. Грубо запихнул на пассажирское сиденье, сам же быстро, чтобы не дать ей возможности выскочить обратно, обошел «Ауди» и уселся на место водителя.

Лишь когда мы тронулись с места, я глянул на неё и, стараясь сохранять самообладание, произнес:

— Олесь, прости, я не хотел рассказывать Наташе о том, что ты приходила ко мне.

— Мне все равно, — буркнула она.

— Если бы тебе было все равно, ты бы так не реагировала. — Уперев взгляд в панель, Олеся сложила руки на груди и вздохнула. — Она догадалась, что мы с тобой познакомились еще до ужина. Что я должен был ей сказать?

— Тогда бы уж договаривал, — хмыкнула она. — Что ты трахаешься с её дочерью и вызываешь проституток за пару месяцев до свадьбы. Думаю, — она удостоила меня взглядом, — маме пришлось бы это по вкусу. А ты струсил. Не стыдно тебе? Ты двуличный лживый мерзавец, Руслан Агатов, я…

— Мы отложили свадьбу, — прервал я её.

Олеся удивленно качнула головой.

— Мама? — только спросила она.

— Я, — ответил я, смотря на дорогу.

И тут она притихла. Несколько минут мы ехали в полнейшем молчании. О чем она думала, я понятия не имел. Что вообще творится в бабских головах для меня загадка. А уж в этой…

— Хорошо, — наконец выговорила Олеся.

Хорошо? И все?

— Ты счастлива?

— Счастлива, — натянула приторную улыбочку она и отвернулась от меня. — Куда ты меня везешь?

— Адрес свой говори, домой тебя отвезу.

— Ага, чтобы ты знал, где я живу?

Язва мелкая.

— Я и без того узнаю, — усмехнулся уголком губ. — Завтра на оформление приходи. Твою… ночную смену оплатим как переработку.

— Почему ты не отменил мою стажировку? — спросила она неожиданно серьезно. Я повернул голову и посмотрел ей в глаза. Если бы я знал, девочка, если бы знал. Бежать от тебя надо, а не могу. И поделать с собой я тоже ни хрена не могу.

— Ты можешь быть полезна компании, — подытожил свои мысли я и улыбнулся. Кажется, лед в её глазах цвета жженого сахара начал таять, и мне, черт возьми, от этого стало теплее.