Женщина в мире мужчин

1

Анастасия Рай

ЖЕНЩИНА В МИРЕ МУЖЧИН

(Или 40 лет одиночества)

ГЛ

АВА I

Радуга, казалось, начинается где-то в нашем саду и заканчивается уже в

районе Чёрного моря. Самого моря не было видно с террасы второго этажа

нашего дома, где мы с мужем отдыхали, почитывая прессу, но я знала, где оно

находится географически – и именно туда заворачивала радуга. Зрелище было

феерическое – никогда до этого случая мне не доводилось видеть «семицветку»

столь близко. Я даже считала, что начало и конец её найти невозможно. И тут

такой подарок! Мне сразу захотелось побежать в сад и стать в это разноцветье,

но я была настолько заворожена красотой и величием этого природного

явления, что сидела, подозреваю, даже открыв рот от восторга.

И, наверное, я настолько нелепо выглядела, что мой супруг настороженно

спросил:

– Дорогая, что-то случилось?

Я, ни слова не говоря, показала рукой в сторону сада, где временно и

обосновалась наша прекрасная гостья. И не без удовольствия заметила, что у

моего благоверного тоже стало весьма специфическое выражение лица – уж если

и не такое дебильное, как у меня, то и не свойственное ему – это точно! Газета,

которую он читал, упала на пол террасы и открылась на середине, а он этого

даже не заметил. Вот что делает с мужиками красота!

И когда я думала, что все чудеса уже закончились, так как радуга стала

постепенно меркнуть, мы с мужем одновременно заметили, что она сдвигается,

как бы расширяясь, в сторону нашего дома.

– Ты это видишь? – спросил меня супруг. Очевидно, он хотел проверить, что

увиденное – это не только его галлюцинации и что к психиатру ему пока ещё

рано. Я в ответ только кивнула, потому что в тот момент, когда радужный свет

расширился до нашей террасы, в моём теле появились какие-то слегка ощутимые

покалывания и легкая вибрация, и даже какая-то благодать что ли. Всё это

великолепие, как оказалось потом, длилось всего около пяти минут, но нам с

«моим благоверным» показалось, что время растянулось в этом состоянии

блаженства и радости минимум на час. Волшебство, да и только!

Придя в себя, я заметила, что мой муж смотрит на газету, лежащую на полу.

И уже догадывалась, о чем он меня спросит. Его вопрос был мною ожидаем по

той причине, что я тоже узнала ту женщину, чья фотография была размещена на

левой стороне разворота под огромным чёрным заголовком «Смерть от любви».

Именно с ней первой я должна была встретиться в понедельник на работе, где

даю консультации, как семейный психолог, но… она не дождалась и ушла в мир

иной.

– Ты узнаёшь эту девушку? – наконец услышала я вопрос супруга.

2

А надо сказать, что для него все женщины моложе 60 лет были девушками, и

меня это радовало – ведь мне ещё долго быть девушкой в его понимании. Правда,

искала я его очень-очень долго, и мне это удалось только после двух не очень

удачных попыток.

– Конечно, дорогой, узнаю. Это она умоляла меня встретиться с ней утром –

ещё до приёма посетителей по записи, потому что у неё был вопрос «жизни и

смерти». И, как видишь, она не шутила. Она говорила, что от неё ушел муж из-за

её неспособности испытывать оргазм. Жаль, что до понедельника психика этой

«бедняжки» не выдержала. Я знаю точно, что смогла бы ей помочь. И,

возможно, она была бы в дальнейшем счастлива.

Мой ответ не был гордыней или самообольщением, ибо мне, действительно,

было, что сказать этой женщине – и на основании своего жизненного опыта, и

всех тех историй с моими предыдущими клиентками, жизнь которых не

закончилась столь трагично.

И, думаю, именно мой жизненный багаж и делал меня таким успешным

психологом, ведь люди чувствовали, что я не лгу, желая им помочь – особенно,

когда раскрываю свою историю жизни, чтобы доказать – если я живу и

здравствую после многого пережитого – то и у них всё получится. И мне

удавалось их убедить, что в жизни нет ничего, из-за чего стоило бы умирать.

Я ещё долго сидела бы в раздумьях о том, что я могла сказать этой

несчастной, если бы мы всё же встретились, но мой третий и долгожданный

вывел меня из мира иллюзий своим достаточно эмоциональным вопросом:

– Дорогая, и долго всё это будет продолжаться?

Я, не ожидая от всегда спокойного партнёра такого напора, слегка опешила,

что, в общем-то мне не свойственно уже давно, и стала ждать пояснений.

– Сколько же ещё будет несчастных женщин и даже смертей из-за такой

ерунды? Ведь ты же можешь рассказать правду всем, а не только своим

клиенткам и знакомым, которых ты так любишь, и с которыми носишься, пока

они снова замуж не выйдут, – наконец резюмировал он.

Повисла долгая пауза. Конечно же, я понимала, о чём говорит супруг, но так

же хорошо я представляла, что такое говорить об этом не с одной конкретной

женщиной, а с сотнями, а может и тысячами тех, кто, прочитав написанное мной,

не сможет задать множество вопросов лично. И что такое – разрушить почти

Всемирный женский заговор и обман, делающий их же всё несчастнее и

несчастнее, и даже приводящий к смерти. Одно дело писать книги по общей

семейной психологии, как я привыкла, и совсем другое – затрагивать темы,

ТАБУИРОВАННЫЕ в странах бывшего постсоветского пространства. Да ещё и

о своём личном писать… А я понимала, что придётся это сделать, иначе мне не

доверятся.

Видя, что я очень сильно сомневаюсь, супруг, наконец, не выдержал:

– Да, ты знаешь, что эта книга будет и твоей болью, и твоим ребёнком –

поэтому тебе совсем не обязательно издавать её у нас, даже псевдоним себе

возьми. Можем отдать её в какое-нибудь маленькое российское или белорусское

издательство или вообще в интернете разместить. Естественно, что деньги тебе и

мне за такую книгу не нужны. А вот помощь подобного рода необходима не

3

только женщинам, но мужчинам. Неужели ты сама не понимаешь, как это

необходимо? И я скажу сейчас, может, высокопарно – а что, если это никто,

кроме тебя, не расскажет? И не напишет?

– Это будет ужасно, дорогой, – чуть не заплакав, и от сострадания к

погибшей, и от понимания того, что муж прав, ответила я.

И как-то сразу, в один миг, я согласилась с его доводами и поняла – я буду об

этом писать. Для всех женщин и мужчин, не желая никаких благодарностей и

материальных благ, а, наоборот, зная, что будут не понимать и ругать. Но также

осознавая, что нет, и не будет на Земле ничего гармоничнее и лучше, чем

счастливые семьи, в которых растут такие же счастливые дети. И я должна

попытаться приблизить то время, когда процент таких людей и семей достигнет

хотя бы пятидесяти. И не будут умирать красивые женщины «ради любви».

РАДИ ЛЮБВИ ВСЕГДА НАДО ЖИТЬ!

И если моя исповедь, а вернее, Крик Души, спасёт хотя бы одну женщину и

сделает её счастливее – значит, я не зря тратила своё время, украденное, в том

числе, у моей любимой семьи, ведь они полностью меня поддерживали и

предоставляли мне возможность писать для вас.

ГЛ

АВА I I

Когда я поняла, что быть женщиной в нашем мире гораздо сложнее, чем

мужчиной?

Ну, если верить врачам и учёным в том, что ребёнок в животе у матери всё

видит и слышит – то, полагаю, я «въехала» в то, что меня ожидает в жизни как

«существо слабого пола», будучи ещё нерождённой. Ибо, во-первых, мой

папочка, узнав о беременности жены, пил за наследника почти ежедневно, и,

естественно, не чай. Во-вторых, каково было психологически моей матери

переживать столь частое лицезрение моего пьяного отца, являясь беременной, а

значит, априори, нервной?

А в-третьих, мой отец – умный и образованный человек, хороший

специалист – когда выпивал, становился абсолютно неуправляемым и

агрессивным зверем… И не только орал на мою мать, но и бил её.

Соответственно, скандалы у моих предков стали нормой жизни. И даже

будучи «глубоко беременной», моя мать получила парочку ударов ногой в

живот, то есть по мне. Не думаю, что я так уж рвалась в этот мир; наверное

поэтому моя мать переходила беременной лишние две недели. Полагаю, уже в

животе я проявляла волю и характер, догадываясь, что хозяева в этом мире –

мужчины, и не желала «появляться» на этот свет.

Было бы здорово, если бы на моём нежелании рождаться всё бы и

закончилось – и все бы обрадовались появлению девочки, приветствуя меня в

этом мире. Но, видимо, наш мир не так устроен и не мне его тогда было менять.

А поэтому первое, что я услышала, когда родилась:

– Мамаша, у вас девочка! Вот отец-то расстроится… Ведь все ждут

первенца-сына. А тут…

Конечно, это было сказано моей матери, о чём она мне потом зачем-то

неоднократно рассказывала, но я-то ведь не глухая была – и вот так сразу

4

осознала, что меня ТУТ не ждали, и что мне, как девочке, долго и упорно

придётся бороться за место под солнцем.

Это сейчас, когда мне уже 46 лет, я, наконец-то, поняла – как же

замечательно быть женщиной! И могу легко и запросто, хотя… вру, не легко и

не запросто, рассказывать вам о событиях и перипетиях жизни одной из

миллиардов обычных женщин, каковой я и являюсь. Но как же долго и

мучительно я шла к осознанию этой простой и одновременно такой сложной

ИСТИНЫ.

Но обо всём по порядку. Правда, о самом главном, иначе не хватит ни моих,

ни ваших сил писать-читать, да и может получиться что-то гораздо жёстче и

страшнее, чем в драме Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом». А мне

бы этого не хотелось, цель у нас с вами другая. И, если коротко упомянуть о

моей жизни с самого детства, то это было обычное детство в семье алкоголика…

Об этом уже много рассказано теми, кто такое пережил. Скажу только, что это

было настолько страшно, дико и безобразно, что, если это читают женщины,

живущие с алкоголиками, то они должны серьёзно задуматься; ведь не все, как я,

сумели более-менее удачно выкарабкаться. Для многих – это боль и крест на всю

оставшуюся жизнь в виде комплексов, чувства вины и низкой самооценки.

Наверное, всё это нужно было пройти и мне – и я тоже избавляюсь от

последствий такого детства, да и юности, сколько себя помню. И надо

признаться, это очень нелёгкий труд.

Правда, мне всё же придётся затронуть несколько случаев из моего детства,

чтобы вы смогли понять, на чём формируются наши характеры, воля, привычки,

а, возможно, и сила Духа. Да и поймёте вы меня тогда лучше. Итак, все

дошкольные годы в моей памяти – это драки отца с матерью, страх, унижение,

летающие ножи и топоры, стояние босиком на снегу в мороз…и БЕЗСИЛИЕ.

Я буду специально и сознательно везде, с вашего разрешения, писать

приставку – без-, так как только она наиболее точно показывает моё тогдашнее

состояние. Без – это отсутствие чего-либо, причём – полнейшее, и полное

непонимание того, почему мать всё это терпит. А бес – это приставка, которая у

меня вызывает ассоциации с прислужниками «ада» – бесами. Вот такой у меня

закидон, но, думаю, вы простите меня, зная о моём тяжёлом детстве.

Так вот, когда мне исполнилось семь лет, и отец, будучи в очередной раз

пьяным, меня сильно ударил, мать, наконец-то, выгнала его из дома и написала

заявление в милицию. А через три месяца, когда цвели сады, и всё в Природе

способствовало любви, не понятая, но всё же любимая мной, мама, познакомила

меня со своим новым мужчиной. Не могу сказать, что не любила отца, ведь в те

редкие моменты, когда он был трезв, мы хорошо ладили, разгадывали

кроссворды и даже играли. Но когда он был пьян… В него будто вселялся

вышеназванный мной бес – и я его боялась и ненавидела.

А с появлением в нашем доме дяди Саши – непьющего военного, умеющего

красиво ухаживать за мамой и дарить подарки мне, – моему счастью не было

предела! Но, увы, этому не суждено было длиться больше нескольких месяцев,

так как моя мама узнала, что дяде Саше необходимо ехать в далёкий

Владивосток на следующее место службы, и не захотела так далеко уезжать и от

5

родителей, и от всех родственников, да и менять благодатный климат Украины

на ветра и неизвестность. Меня, конечно же, никто не спрашивал.

Горе моё было настолько сильным, ведь я всем сердцем успела

«привязаться» к дяде Саше, что я поправилась аж на 10 килограммов. Это было

ужасно!

Я стала похожа на колобок на двух ножках, в то время как до этого все

гордились моей внешностью, большими голубыми глазами и белыми волосами.

И хуже всего то, что, видимо, думая, что дети слепые и тупые, все вокруг стали

меня за это ругать, стыдить и запрещать есть мучное и сладкое. При моём-то

стрессе, меня лишили ещё и ежедневного удовольствия. Только одна моя

любимая бабушка Евдоксия не бросила меня «в беде» и иногда, тайно от всех,

угощала конфетой. Спасибо тебе, бабулечка, и за конфеты, и за тот образ

мыслей, с которым ты жила, и, надеюсь, который частично усвоила я.

Само собой, что эта ситуация с резким набором веса не прошла для меня

безследно – всю свою жизнь я боюсь поправиться, ведь это сидит в подсознании,

как то, что меня за это будут ругать, и то, что меня, наверное, никто не любит. А

что ещё может думать ребёнок – раз наказывают и не дают сладостей, значит и

не любят вовсе. Сейчас я сама – мать, и очень хорошо помню уроки своего

детства, так почему же другие, повзрослев, их забывают и унижают своих детей?

Ведь дети беззащитны…

А дальше мои проблемы с лишним весом показались мне абсолютно

мелкими и незначительными, потому что отец решил вернуться к нам, и мама

его простила, забрав из милиции заявление о моём избиении. И после полугода с

небольшим благодати, при которой мама даже прочитала мне какую-то книжку

(хотя я уже умела читать и сама), чего никогда раньше не было, так как она

всегда была занята отцом, – в моей жизни снова наступил ад. И вернулся бес.

Однажды, в конце августа – когда для меня уже были куплены и школьная

форма, и белый передничек, и портфельчик – я вернулась домой с прогулки и

увидела, как пьяный отец избивает мать, лежащую на полу, ногами. Я,

естественно, попыталась заступиться, но ведь силы были неравны – я отлетела,

словно мячик, к стене, ударившись об неё головой и потеряв сознание.

Но это было ещё не самое печальное и страшное. Дело в том, что придя в

себя, я обнаружила, что не могу говорить. ВООБЩЕ. Передать то, что я

чувствовала тогда, сейчас уже не получится, потому что я знаю, что через девять

месяцев все же заговорю. А вот в тот момент… Весь мой маленький мирок

разрушился, словно ударившись о ту стену. Школа, друзья, идущие без меня в

первый класс, форма, портфель – всё это осталось в каком-то другом, но не моём

мире. А я оказалась в полной тишине. И была бы в полном одиночестве, если бы

не моя бабушка. К счастью, после этой истории, видимо, испугавшись, что мать

снова понесёт заявление в милицию, отец согласился, наконец, съехаться жить с

родителями моей матери. Тем более, что жили они в большом частном доме, и

все решили, что мне это поможет.

Почему к счастью? Да просто не знаю, что бы со мной было, если бы отец с

матерью уходили на работу, а я оставалась совсем одна, глядя из окна нашей

квартиры, как мои друзья идут в школу. Без меня. Тем более, я была обижена на

6

мать, не понимая, почему она не разводится с отцом. Я даже неоднократно с ней

об этом заговаривала, но и сейчас не могу понять её ответ: «А что люди скажут?

Как я буду жить одна?» И я никак не могла взять в толк – почему одна? А я?

Но, если вы думаете, что отец перестал пить, когда мы переехали в дом

бабушки и дедушки, то вы серьёзно ошибаетесь. Драки не прекращались, мать

отца не выгоняла, заявления, написанные в отделении милиции после драк,

забирала, а бабушке и дедушке в грубой форме приказала «не лезть в чужую

жизнь». И тогда они, отчаявшись уже защитить свою дочь в этих безсмысленных

драках и выяснениях отношений, и, получив не один десяток синяков,

проломленную топором дверь и два удара ножом, сказали, что вмешиваться

больше никогда не будут. И что бы отныне не творилось в нашей части дома –

а надо сказать, что становилось всё хуже и хуже, – они больше НИ РАЗУ и не

вмешались, так как поняли, что это не спасет ситуацию, ибо решать надо только

моей матери. А иначе всё безсмысленно.

Думаю, что данное ими СЛОВО, которое они после этого ни разу не

нарушили, повлияло и на меня в том, что и я стараюсь не нарушать данных мной

обещаний. И только повзрослев, я поняла, как тяжело дедушке и бабушке было

сдерживаться, ведь они любили свою дочь, и меня, и мою маленькую сестрёнку,

да и трезвого отца тоже. Максимум, что они себе позволяли – это пускали нас с

сестрой на свою половину дома, когда мы прибегали прятаться от пьяного отца.

Но, видимо, та сила и закалка Духа, которую они получили ещё в молодости,

когда потеряли абсолютно всё при раскулачивании в Самаре, вынужденные

бежать, чтобы выжить, а потом и Великая Отечественная война – и дали им

понять, что только их дочь вправе что-то изменить, если захочет. Она не

захотела, а наоборот – забеременела и родила ещё одну девочку.

Говорят, что младших всегда ревнуют к родителям, потому что старшие

остаются без внимания. Наблюдая за многими своими друзьями и клиентами в

своей практике, думаю, это имеет место быть. Но у меня всё было по-другому.

Поэтому я очень сочувствовала своей сестрёнке ещё до рождения, зная не

понаслышке, что её ждет, и, представляя, КАК она отреагирует на то, что мама и

папа занимаются только друг другом, выяснением отношений на повышенных

тонах и лазанием по карманам друг друга. Зачем? А они оба были очень красивы

и ревновали друг друга. А мама ещё и манекенщицей работала до 35 лет. Кстати,

может, поэтому я, насмотревшись на всё это в детстве, никогда сейчас не залезу

в чью-то сумку, кошелёк или в чей-то телефон. Не хочу даже касаться той грязи,

от которой я оттолкнулась, как от негативного примера. И спасибо великое маме

и папе за то, что показали, КАК НЕ НАДО ЖИТЬ! Это колоссальный подарок –

только многие молодые люди, увы, не понимают этого и копируют жизнь своих

родителей. Да и родители частенько сами навязывают свои неудавшиеся

жизненные шаблоны бедным отпрыскам, не имеющим своего мнения.

Так вот, воспитывала меня улица, до переезда к бабушке, конечно. Но вы не

удивляйтесь, раньше так все росли. И если сейчас детки всё узнают из

Интернета, то нам запретную информацию радостно сообщали старшие

сверстники, так как родители не рассказывали ничего, да и вообще – общение с

детьми на равных было не принято. А моя ситуация осложнялась лишь тем, что

7

мама – и так человек закрытый и холодный, как, впрочем, и многие, кто вырос во

время Великой Отечественной, а уж когда она занята пьяным отцом, то ей и

вовсе ни до кого дела нет. Поэтому ни сказок, ни песенок, ни укрывания

одеяльцем с поцелуем на ночь у меня не было. А это, между прочим, я вам как

дипломированный психолог скажу, формирует в ребёнке чувство

защищенности и самодостаточности, и любви к себе и к людям, наконец. Да

и вопросов я матери никогда особо не задавала, а перестала их вовсе задавать

после одной истории.

Как я уже упомянула, всю информацию мы получали от старших друзей, с

которыми играли на улице, и естественно, что рано или поздно встал вопрос о

физиологии и отношении между полами. И одна девочка, которая ходила в садик

(а у нас тогда почти все росли «на улице, а не в саду»), рассказала, как мальчики,

подражая тому, как делают их папы с мамами, трогают их «там» – и девочкам

становится очень-очень приятно. Я помню, как рассмеялась и спросила: «А

зачем для этого мальчик, если можно самой помассировать свою «шишечку»,

чтобы стало очень здорово и спокойно? Я всегда так делаю, сколько себя помню,

перед сном – и потом быстренько засыпаю». Но девочки стали со мной спорить

и говорить, что лучше, когда подобное делает мальчик, иначе, зачем взрослые

женятся? Короче, я ничего не поняла, и пошла с этим вопросом – как лучше? – к

маме. Лучше бы я этого не делала.

Сказать, что она была в шоке – это ничего не сказать. Она и понятия не

имела, что ребёнок в восемь лет так информирован улицей обо всём, что

происходит между мужчиной и женщиной, но больше всего она была возмущена

тем, что «я играю сама собой»… Даже сейчас у меня нет объяснений, почему

мою мать это так взбесило. И моя ссылка на то, что «все девочки так делают», её

тоже не успокоила. Она орала, что не хочет вырастить меня «подзаборной

шлюхой, которая принесёт в подоле», и что будет связывать мне на ночь руки,

если я не пообещаю ей больше «такого» никогда не делать. Что я могла ей

сказать? Что для меня получать оргазм (хотя я не знала тогда, как это

называется) так же естественно, как есть, пить и ходить? И что я не вижу в этом

ничего постыдного?

Но… что бы я не сказала, это не принесло бы результата, так как я понимала

– наши силы неравны, и я всего лишь ребёнок, от неё зависящий. Мне

оставалось только «рыдать в три ручья»! И ощущать себя грязной, непослушной

и плохой… Я пообещала матери подумать над её словами – а она, как и

«грозилась», связала мне перед сном руки. Надо честно вам признаться, что

данная экзекуция никак не могла помешать получению удовольствия от оргазма,

но мать так меня запугала и унизила, что я даже и не помышляла об этом. Было

до слёз обидно, особенно если учитывать, что мне никто так и не объяснил, а

почему, собственно, «этого» нельзя делать, а только обзывали «грязными»

словами. В итоге – переночевав парочку раз с поясом от своего халатика на

связанных руках, я поняла, что это крайне неудобно, и дала матери обещание.

Но… Та женщина или девочка, которая знает, что такое ОРГАЗМ – никогда от

него не откажется насовсем. Это не просто какое-то удовольствие, это скорее

состояние невесомости, блаженства и небытия, вернее – бытия вне проблем и

8

слёз. И сколько раз именно эти ощущения спасали меня от совершения разных

глупых поступков в жизни. Поэтому, естественно, когда мне было очень плохо,

одиноко или страшно – я всё же нарушала данное матери обещание. И вы даже

не представляете, какие угрызения совести и душевные муки я испытывала из-за

этого. Лучше вам этого не знать. Короче, дошло до того, что я стала считать себя

хуже других. «Спасибо», мамочка! И когда родилась моя сестра, я её очень

полюбила, но совсем перестала любить себя. И не только по вышерассказаной

причине, но и потому, что, вопреки моим опасениям и ожиданиям, сестру

баловали, баюкали, купали, укладывали спать и читали ей сказки на ночь. Более

того, она спала в комнате с родителями, а я – отдельно. Что мне было думать,

если со мной никогда подобного не было? Только то, что я – плохая. Я же тогда

не понимала, а мне никто «не доложился», что мой отец в первый, но далеко не в

последний раз в своей жизни, закодировался, или «подшился», от алкоголизма –

иначе мать сделала бы аборт, а отец хотел наследника. Вот видите, опять все

жертвы ради мальчика! А мне-то показалось, что сестру, в отличие от меня,

искренне любят, и ради неё отец даже не пьет. Это в моих глазах было нечто

невероятное, какой-то поступок, сродни подвигу Геракла. Но надо признать

сейчас, что то, что я стала не любить себя, было для меня предпочтительнее, чем

не любить сестру. Тем более, что я смотрела в зеркало и видела там толстенькую

девочку, мычащую, как корова…

И единственным человеком, который, как я надеялась, хоть чуточку меня

любит, была моя бабушка Евдоксия. Она уже на пенсии стала знахаркой, хотя

всю жизнь лечила людей травами и отварами, поэтому на её половине дома в

будние дни после обеда всегда было много людей, и мне нравилось там бывать.

Мы с бабушкой почти каждое утро в тёплое время года ездили в лес за ягодами,

грибами и разными травами, которые потом сушили и раскладывали по

полотняным мешочкам, или пропалывали грядки со всякой, в том числе и

лечебной, порослью у нас на участке. Именно у бабушки я научилась терпению

к людям, которое так необходимо в моей профессии, да и всем рецептам,

благодаря которым сейчас здоровы все в моей семье и все наши друзья и

знакомые. Причём, лечила моя бабушка безплатно и говорила, что это Господь

дал ей силы и знания, и поэтому негоже брать за спасение людей деньги.

Сегодня и я никогда не возьму денег за успешное лечение по её рецептам, да и

по добавленным своим. Это уже в крови. А она, поверьте мне, спасала и таких

раковых больных, от которых уже отказалась официальная медицина. И сейчас

мне бы очень хотелось, чтобы тех, кто наживается на бедах и болезнях людей,

становилось с каждым днем всё меньше и меньше, и люди вспомнили, что мы

все – Едины. А я, например, точно знаю, что для меня неоценимой школой

жизни и толчком к тому, чтобы я стала психологом и диетологом было

разрешение бабушки присутствовать на её половине дома в то время, когда к ней

за помощью приходили люди. Про это можно отдельную книгу писать, но

бабушка мне на то позволения не давала, и вообще, считала, что помогать людям

обязаны все. Мол, и нечего об этом писанину разводить, это – есть норма жизни,

и всё тут.

9

Но парочка примеров всё же поможет вам осознать, что самые простые люди,

пережившие Великую Отечественную, и создавали из руин ту страну, которой

мы когда-то гордились. Люди, потерявшие близких и детей, со шрамами на

Душе, но не потерявшие Совесть. А ведь потери тогда у всех были – не в

пример теперешним.

Я, например, знаю, что на глазах моей бабушки расстреляли её

единственного сына, родившегося через три месяца после начала войны. После

трёх дочерей это был долгожданный ребёнок – и это, наверняка, знал немецкий

офицер, который, взяв ребёнка на руки, стал её спрашивать, кто в деревне связан

с партизанами. (А тогда мои предки жили ещё в Белоруссии). Естественно, ему

никто не ответил. И тогда…

Он подбросил маленького ребёнка высоко в воздух и приказал немецким

солдатам в него стрелять. Мой маленький дядя умер, ещё и не долетев до

матушки-Земли. Такое вам, правда, может рассказать чуть ли не каждый белорус

или украинец. И дедушка мой всю жизнь носил восемь осколков в теле, и кисть

правой руки не разгибалась из-за серьёзного ранения. И что? Пережив такую

трагедию, эти люди никогда не жаловались. Может, у кого-то другие примеры,

но у нас было только так. Сейчас, к сожалению, я вынуждена признать, как

человек, общающийся по работе с большим количеством людей – многие даже

разговор начинают с того, что у них всё плохо, они не знают, что делать, как

жить, а то и вообще – им жить не хочется и нет смысла. Ужас! Да не

сталкивались они никогда с серьёзными проблемами.

И мне вспомнился один эпизод из моего детства. Я только снова стала

говорить после девяти месяцев молчания, и, наверное, поэтому очень громко

разговаривала. Видимо, просто желая ощущать способность говорить. И вот

однажды я упала с дерева, куда меня загнали мальчишки, и очень сильно

ободрала кожу на обеих ногах – она просто свисала клочьями. Само собой, я

бежала домой и орала, как оглашенная, и на этот крик вышла моя бабуля. Тут же

я театрально и картинно стала ей громко жаловаться, как мне плохо, больно,

ножки болят и, вообще, они мне такие не нужны, а жизнь не удалась. Ну, кто ж

не знает, как мы, женщины, даже будучи ещё девочками, можем так сгустить

краски и обострить ситуацию, что сами потом не знаем, как всё распутать?

Моя бабулечка, выслушав внимательно мои долгие причитания, сказала:

– Ах так! Ну, раз жизнь не удалась и ты такая разнесчастная, и ноги не

нужны, то неси пилу.

– Зачем пилу? – ещё громче заверещала я.

А надо добавить, что дело было уже к вечеру и у бабули во дворе, как всегда,

было около десятка посетителей и просто друзей, которые поболтать пришли. И

все они с интересом наблюдали – я ж для них тоже старалась громче орать. А тут

– после просьбы бабушки принести пилу – весь мой «артистизьм» куда-то

подевался, и я застыла, как вкопанная.

– Как зачем пилу? Ноги твои отрезать будем, раз они тебе так болят, что и не

нужны. Будешь, как соседский Максимка, на колясочке ездить, – отрезвила меня

ещё больше бабуля.

10

– Так Максимке ж ещё в детстве, во время войны ножки оторвало, а мне

такое к чему? – выпалила, наконец, я.

– А к тому, чтобы ты запомнила раз и навсегда, что этот Максим, и все

другие дети и взрослые, у которых нет ножек, мечтали бы упасть с дерева и

ободрать коленки! Но у них нет такой возможности, а у тебя пока есть. Если ты,

конечно, не согласишься ноги отпилить, – уже мягче сказала бабуля.

Мне вдруг стало так стыдно, что я орала на всю округу, жаловалась и

визжала, когда кто-то пытался меня успокоить, тем более, надо ж такому

случиться, в очереди на приём к бабушке сидела мать того самого Максима,

которому оторвало в детстве ноги, тётка Мария. И тихонечко плакала. Именно

она встала со скамеечки, подошла ко мне и сказала бабушке:

– Евдоксия, вынеси йод и вату, а сама иди дальше с людьми общаться, я тут

сама с Настькой разберусь.

У меня отлегло от сердца, но в глаза тёте Марийке и всем, кто сидел во

дворе, я смотреть не могла, потому что вдруг поняла, что здесь сидят все, кто

пережил страшную войну и нечеловеческие страдания. А я тут со своими

коленками. И когда тётя Мария обработала мне раны и перебинтовала ноги, все

услышали её тихий и спокойный голос:

– Запомни, деточка, этот урок. Его твоя бабушка не только тебе, но и всем

нам преподнесла. Чтобы не гневили Господа и не жаловались, ведь война уже

позади. А что может быть страшнее? И когда-нибудь ты поймёшь, почему к

твоей бабуле не только за здоровьем, но и за советом идут. Я ни разу не

слышала, чтобы она жаловалась. Учись у неё силе Духа.

Уже почти сорок лет прошло, а я всё помню, как вчера. И очень сожалею о

том, что почти никого не осталось из того поколения, пережившего Великую

Отечественную войну, и некому молодым преподносить уроки мудрости, силы и

уважения друг к другу. Сейчас, увы, в почёте другие качества и навыки. Я ни в

коем случае не говорю о зарабатывании денег, ведь если человек не может

обезпечить себе и детям достойное существование, это тоже не есть хорошо.

Я о другом – о том, что деньги нынче стали во главу угла, а у многих и Бога в

Душе заменили. Но каждому самому решать. Не мне судить.

И ещё за один случай в моей жизни я очень благодарна бабуле Евдоксии.

Видимо потому, что росла в столь нервной обстановке в нашей «итальянской»

семье, я была не только очень впечатлительна и плаксива, особенно в

переходном возрасте 13-14 лет, но ещё и упряма, как мул. У нас в Украине было

принято выращивать своих свиней в личных хозяйствах.

Понятно, что и сейчас существует такая традиция, ведь сало «хохлы» любят

по-прежнему! И само собой, что мы, будучи детьми, тоже помогали растить

свиней – кормили, поили, давали им имена, гоняли по двору – короче, считали

их своими лучшими друзьями. А у меня-то и друзей особо не было, вот я и

подружилась с поросёнком Борькой, когда мне было где-то 11-12 лет. И можете

представить шоковое состояние моей впечатлительной натуры, когда в одно

прекрасное, солнечное зимнее утро где-то накануне Рождества – я выхожу во

двор, а на меня несётся огромный, уже сильно выросший кабан Борька, весь

окровавленный и грязный. Я испугалась жутко. Но, добежав до меня, Борька

11

почему-то остановился и, задрав вверх окровавленное рыло, стал смотреть мне в

глаза. Сейчас я уже и не вспомню всю гамму моих чувств, пережитых тогда, но

ревела я целый день, а назавтра категорически отказалась есть мясо убитого-

таки Борьки (просто с первого раза ему не попали в сердце, вот он и убежал).

Более того, я вообще заявила домашним, что никакое мясо отныне есть не буду.

Выражения лиц всех моих домочадцев можете представить себе сами, ведь в

«Хохляндии» без сала даже завтрак не обходится. А я ещё вдобавок заявила, что

мясо и сало есть вредно, и что читала о том, что наши предки-славяне – его не

ели. «Умная» была, перечитала запоем всё, что было и дома, и в местной

библиотеке. Видимо, убегала в мир книг от суровой реальности. Меня, конечно

же, выгнали из-за стола и сказали, что пока не стану есть мяса, меня кормить не

будут. Два дня я выдержала без еды, а потом, разумеется, есть захотелось, и я

сдалась. Но вы же помните – я очень упрямая и поэтому чуть ли не каждую

неделю в течение года предпринимала попытки отказа от мяса, хитрила,

предлагала есть более полезную рыбу, но ничего не получалось, ведь я была ещё

ребёнком и зависела от родителей. Даже не знаю, что мной тогда руководило,

может я уже тогда в Душе знала то, что буду знать осознанно гораздо позже,

после клинической смерти? Но перед моим 14-летием, когда бабуля спросила,

что я хочу от неё в подарок – я попросила её заступиться за меня в вопросах

мясоедства. Надо сказать, что бабушка мясо ела и в наши дебаты с родителями

не вмешивалась. Бабуля сказала, что подумает, и я уже ни на что не надеялась,

когда вдруг в день моего рождения она при всех объявила, что я стала уже

довольно взрослой, чтобы самостоятельно принимать решения, и вспомнила о

том, что раньше в таком возрасте рожали – а потому, если я не захочу есть мясо,

то уже нельзя меня заставлять. Главное, сказала бабушка Евдоксия, что я пью

молоко литрами, обожаю яйца, грибы и рыбу – и этого вполне достаточно для

уже созревшего женского организма. Благодарность моя бабуле была в тот

момент безмерна, да и сейчас я понимаю, насколько она была мудра, ведь в то

время об отказе от мясных продуктов ещё никто не говорил! Это была полная

блажь с точки зрения окружающего меня мира. Ну не рассказывать же каждому

про несчастного, убиенного на моих глазах, кабана Борьку и про мою

впечатлительно-переживательную натуру?! Да и вряд ли бы меня поняли.

Но, с другой стороны, этот отказ от мяса позволил мне выработать

иммунитет на то, что скажут обо мне люди – ибо вопросы, насмешки, намёки и

подколки на тему, что я – больная, лишь поначалу были неприятны, а потом

стали даже забавлять и веселить. Человек ведь ко всему привыкает. Наверное,

меня сейчас даже немного нервирует, что многие люди живут не так, как им

хочется, и как для них лучше, а ориентируясь на общественное мнение и

суждение. И не дай Бог – осуждение! Тогда они вообще в панике. А слушать,

думаю, надо – в первую очередь – свою Совесть, своё сердце и свою Душу,

потому что каждый знает, что и рождается в одиночестве, и умирает так же…

И только он сам будет отвечать за свою жизнь, а не толпа, за которой пошёл.

Так что огромное спасибо от меня всем тем, кто меня тогда травил и

насмехался. Это, во-первых, сформировало во мне стойкую способность не

обижаться (что очень помогает в жизни) и не зависеть от чьего-то мнения, во-

12

вторых, заставило разобраться в правилах разумного питания и изучить

диетологию, а в-третьих, сейчас, во время всяких свиных и птичьих гриппов,

только ленивый не знает, что употреблять в пищу морепродукты, сыр, рыбу,

творог, орехи, овощи, яйца, грибы и молоко гораздо полезнее, чем красные сорта

мяса, вызывающие рост раковых клеток и уменьшение скорости деления

митохондрий в нашем организме, отвечающих, кстати, за то, как молодо мы

выглядим. И на сегодня я уже более 30 лет не ем мяса – за одним исключением

на девять месяцев, но об этом позже – и рада, что нахожусь в теплой компашке с

Николой Теслой, Биллом Клинтоном, Бредом Питтом, Анджелиной Джоли,

Мохаммедом Али (и ещё как минимум с миллиардом индусов – они вообще не

едят мясо по религиозным соображениям, если кто не в курсе). И неплохо,

кстати, все выглядим, ведь митохондрий у нас побольше, чем у мясоедов!

Правда, оговорюсь, что не понимаю, а может, даже и не поддерживаю,

скорее всего как диетолог, разбирающийся в том, что организм нуждается в

ежедневном поступлении необходимых веществ, витаминов, микроэлементов и в

строительном материале для клеток – белке, ТЕХ, кто является вегетарианцем,

употребляющим только овощи, орехи, бобовые, отказываясь и от яиц, и от

молока и молочных продуктов. Потому что именно белка в растениях

недостаточно, и я точно знаю, что рано или поздно у таких «чистых

вегетарианцев» начинаются проблемы с волосами, зубами, кожей и ногтями… А

часто – и со здоровьем. Но я такой выбор ни в коем случае не осуждаю,

наоборот, уважаю, как и любого человека, имеющего своё мнение. Пусть и

ошибочное, но своё. Ведь каждый из нас всё равно учится на своих ошибках –

новые грабли всё время ищем, что ли? Прямо, как в анекдоте: «Однообразие нас

утомляет, разнообразие – раздражает и только безобразие всегда срабатывает

на УРА! Как говорят пуговицы - оторвёмся!»

ГЛ

АВА I II

И отдельно мне бы хотелось выделить рассказ о том, как с помощью

бабушки Евдоксии мне всё же удалось «снять крест грязной и постыдной»

нарушительницы обещаний, потому что данная тема и задумывалась, как самая

главная в нашем повествовании – а именно, тема женского оргазма и всего, что с

этой, непростой для обсуждения, «темкой» связано.

Как вы помните, я получила немало упреков и оскорблений от собственной

матушки, когда она узнала, что я умею «получать оргазм собственноручно», а

также строжайший запрет «это» делать. Также, надеюсь, помните, что обещание-

то я дала, но не всегда получалось ему следовать, что и доставляло мне немало

мук совести, печалей и слёз – я ведь искренне стала считать после разговора с

матерью, что какая-то не такая, как все. И надо честно признать, это очень

сильно меня угнетало и добавило немало комплексов и проблем, а потом – и

чувство вины. И длилось это шесть лет, до того момента, когда у меня начались

месячные. Слава всем Богам сразу, что после моего вопросика матери про

оргазм, у меня выработалась стойкая привычка никогда и ничего у неё не

спрашивать, иначе я тянула бы тот «оргазмический крест», думаю, до сих пор.

Поэтому я сразу побежала к бабуле, тем более, что она ассоциировалась у меня в

13

голове как врач, а не просто целитель. Бабушка обстоятельно и подробно мне всё

разъяснила про месячные «регулы», и была настолько деликатна и добродушна,

что я всё же рискнула, несмотря на свои сомнения, спросить у неё побольше и

узнать – а почему получать оргазм (я уже хорошо изучила это слово, прочитав

специальную литературу) самостоятельно так постыдно? Бабуля заметно

удивилась, спросила, по какому случаю я у неё это всё выспрашиваю, и мне

пришлось пересказать наш разговор с матерью, состоявшийся шесть лет назад, а

так же про матушкин запрет. Во время моего рассказа лицо бабушки Евдоксии

приобрело «каменное» выражение, а потом она выдала, сильно покраснев:

– Твоя мать – дура! Дура, как жена, дура, как дочь, и, к сожалению, дура, как

мать! Что ж, в семье не без урода!

Никогда ничего подобного я от своей интеллигентной бабушки не слышала,

и, наверное, поэтому от удивления рассмеялась. Или – от уже слабого

понимания того, что сейчас моей Душе станет легче, и не надо будет считать

себя последней… И я, и бабушка долго молчали, пока она не успокоилась и не

сказала, наконец:

– Запомни, Настенька, ты являешься настоящей, истинной женщиной! И

значит, Душа твоя ещё не совсем очерствела. Поверь мне – твоя мать не права,

потому что сама – несчастная женщина, не способная слышать голос сердца и

чувствовать. Мне даже страшно представить, как бы ты жила, если бы не

осмелилась сегодня задать мне этот вопрос… Но не таи на свою мать обиду и

зло, ибо не ведает, что творит. Я её давно за всё простила, и ты прости,

хорошо?

Я кивнула и спросила:

– А что, бабушка, моя мама не умеет получать оргазм, как я?

– Если бы умела, не превратила бы твою жизнь в такой ад. И ты ещё не раз

столкнёшься с женщинами, потерявшими этот Дар. Когда-то давным-давно все

женщины могли получать удовольствие и «разрядку» таким образом, а сейчас,

по моим личным подсчётам в беседах с посетительницами, которые безплодны и

больны «по женской части» – таких, как ты, осталось не больше четверти.

– А остальные семьдесят пять процентов? – спросила я ошарашенно.

– А остальные, внученька, вынуждены обманывать мужчин. И получается

это именно потому, что и мужчины забыли, что такое женский оргазм, и сами

хотят быть обманутыми. Это тешит их гордыню. Но мы сможем поговорить об

этом тогда, когда ты подрастешь. А сейчас тебе будет достаточно знать, что я

тоже умею так, как ты, – и до сих пор получаю от этого истинное удовольствие и

наслаждение.

Я рот раскрыла от удивления – бабушка не смогла бы поразить меня сильнее

даже если бы взлетела до потолка. Не тому я удивлена была, что бабушка в 68

лет ещё оргазмирует (хотя выглядела она на 50), а тому, что она мне призналась

– значит, в этом, наконец поняла я, нет ничего постыдного и

противоестественного. И даже как-то жалко стало мою мать, которая и понятия

не имела о том, чего, оказывается, лишена. «Может, поэтому она такая злая», –

подумала я, но бабушке не сказала. И с тех пор стала матери многое прощать,

жалея. Похоже, что моя матушка тоже почувствовала изменения в моей Душе

14

после разговора с бабушкой – и с тех пор уже она спрашивала у меня совета,

когда решалась на это, но никогда – я. И хотя даже сейчас я испытываю боль,

вспоминая о своём, всё выжигающем чувстве вины, когда нарушала данное

матери обещание и получала оргазм – всё же будет правильно отметить и

положительное качество, приобретённое после вопроса маме. Это то, что я не

терплю советоваться просто так, как все это привыкли делать у нас. Если я

чего-то не понимаю в бизнесе, то я спрошу у того, кто богат, если не понимаю в

любви, то спрошу у того, кто счастлив и любим, если хочу быть здоровой, то

спрошу у того, кто прожил много лет – и по-прежнему здоров, и так далее.

Короче, мать на всю жизнь преподала мне урок, и весьма полезный – спрашивать

только у того, кто на все 100% разбирается в вопросе, и не в теории, а на деле. В

контексте этого мне часто вспоминается реальная история о Маргарет Тэтчер.

На одном из приёмов она оказалась, став уже премьер-министром Англии, за

одним столиком с молодой женой известного политика. И эта молоденькая

«дурочка», возможно, в силу возраста, сказала Маргарет: «Боже! Как Вам

повезло!» На что Тэтчер холодно, но вежливо ответила:

– Милочка! Это Вам повезло, а я всего добилась сама!

ГЛ

АВА I V

Вы никогда не задумывались о том, что из-за того, что мужчинам в нашем

мире не приходится приспосабливаться к обстоятельствам так, как нам,

женщинам, и они, в итоге, в своём большинстве менее завистливы, более

дружелюбны и открыты, да и честны. Думаю, это фраза очень согреет Душу

тому мужчине, который «сдуру» читает книгу женщины для женщин. Хотя, на

мой субъективный взгляд, нет книг для разных полов, а просто есть мужчины и

женщины, любящие друг друга и интересующиеся тем, что происходит в Душе и

теле партнёра – так, по крайней мере, было бы разумнее, чем то, что мы имеем

сейчас вокруг нас. Да, полагаю, что мужчины радостно согласятся с тем, что

женщины более хитры, изворотливы и менее честны. А почему? Мужчины хоть

изредка задумываются о том – из-за чего такое происходит? Почти никто из

них. Потому что вам, дорогие мужчины, удобно занимать главенствующее

положение в мире, где даже «Священные книги» говорят о превосходстве

мужского пола. И что остается нам, женщинам? Ещё с детства учиться

адаптироваться к данному жизненному кредо на Земле. Но каждая делает это,

увы, по-разному. Кто-то станет сильной и независимой, а кто-то научится

манипулировать мужчинами с помощью всё тех же – лжи, изворотливости и

умения льстить. Второй путь, кстати, намного легче, поэтому его выбирают,

естественно, большинство женщин! А что делать? Не всем удаётся доказать и

показать свою силу, так не проще ли «покорить» мужчин своей слабостью… А

потом все женщины мира вместе посмеются над 75-летним дураком-

миллиардером, берущим в жёны 25-летнюю красотку, так отлично изучившую

практику манипулирования. «Ради таких денег, почему нет?» – подумают

представительницы «слабого пола». И вот, непонятный мне парадокс, многие

мужчины искренне поверят в любовь девушки к старику, отметая все

возражения женщин о её любви к «золотому тельцу». Мне иногда кажется,

15

только – тс-с-с, что женщины так приспособились к этому миру мужчин – и так

научились их подчинять – что и сами уже не рады. Ведь интересен только

сильный противник, а сломленный уже кажется неинтересным. Вот так и

«ломают» женщины мужчин своей игрой в «слабость и хитрость», а потом снова

бегут искать сильного «мачо». Только не заиграться бы! Не зря же говорят, что

привычка – вторая натура, которая может заменить первую, а можно и вовсе

потерять себя настоящую… И остаётся тогда женщина со своей лживой,

изворотливой и уродливой маской – бедная и несчастная, ненавидящая всех

более «хитрых» женщин мира. И сама она уже эту «масочку» ненавидит, а

оторвать не может – приросла. А мужчина – отряхнулся, да и пошёл дальше,

разве денег потерял немного при разводе, но главное – не себя.

Увы, но даже в народном фольклоре, любимом всеми – в анекдотах,

подобная ситуация прорисована чётко и предельно ясно.

Например:

«Встречаются как-то две подруги через 30 лет после школы и одна другой

говорит: «А помнишь, Ирка, какие мы с тобой были красивые, молодые –

особенно я! А теперь стали старые, страшные – особенно ты!». Вы здесь видите

поддержку подруги? И я не вижу. А вот как у мужчин. «Звонит одна женщина

подруге и говорит: «Представляешь, муж дома не ночевал. Искала его у всех его

друзей. У всех ночевал, у семерых ещё спит!» Вот это дружба! Смешно, если бы

не было так грустно… Разве вы с подобным не сталкивались? Что-то пора

менять в «женском королевстве».

Я, например, ещё в школе заметила, что только девочки докладывали

классной о каких-то проделках учеников, «сдавая» друг друга – особенно

соперниц, которые им не нравились. Столкнулась с подобной «женской

ревностью» на «собственной шкуре» и я. Училась я «на отлично», может быть

потому, что пошла в школу в 8 лет. Это уже само по себе вызывало неприязнь у

многих. Ну, и не добавило популярности мне то, что я не могла, как это у нас

было принято в классе, никого пригласить к нам домой, так как понятия не

имела, когда и в какой степени «озверина» явится с работы мой отец. И все

считали меня заучкой, зазнайкой и занудой, но признаться в том, что происходит

у нас дома, я в то время ещё не могла и предпочитала носить ярлык странной и

замкнутой особы. Так бы тихо я и закончила учебу, если бы не один случай. А

случайность, как известно, кем-то хорошо спланированная закономерность.

Дело в том, что в нашем городе был очень известный танцевальный ансамбль, в

который мечтали попасть все девочки класса, и то и дело ходили на просмотры к

руководителям этого коллектива. И вдруг на одном из уроков физкультуры эти

самые руководители появились на пороге спортивного зала во время нашего

занятия. Им нужны были высокие и стройные девочки с хорошей растяжкой – то

есть умеющие садиться «на шпагат» – для нового эстрадно-хореографического

ансамбля. Надо сделать ремарку, что к моменту, о котором я рассказываю, я

вдруг резко похудела и выросла до 175 см, а уж «на шпагат» я умела садиться

всегда, даже без «разогрева». Плюс от мамы с папой мне досталась неплохая

мордашка, привлекающая мужчин (я даже чудом дважды спаслась от

изнасилования). Думаю, мордашка и сыграла основную роль в том, что из всей

16

школы выбрали только меня, потому что все остальные в нашем ансамбле

отличались красотой. «Лицо Республики» – любил повторять нам

художественный руководитель.

Я, конечно же, искренне обрадовалась моему новому занятию и ответственно

погрузилась в эту новую жизнь, порой и не такую легкую, ведь тренировки были

ежедневно, а надо было ещё и учиться в «старшей» школе. Вот только девочки

школы, в которой я училась, объявили мне бойкот! Снова заметьте – девочки!

Мальчикам поддержать данное мероприятие даже в голову не могло прийти. А

если кто не знает, что такое бойкот – то лучше бы вам и не знать, потому что

кнопки на стуле, отрезанная от зимних сапог подошва и облитая чернилами (а

мы писали тогда чернильными ручками) школьная форма, вкупе с

оскорблениями меня проституткой – это ещё не самое неприятное. Плохо, что к

этой травле подключилась и молоденькая учительница математики (опять

женщина), и в моем аттестате появились две четверки – по алгебре и геометрии.

Было ужасно обидно. А сейчас думаю – чего ей-то не сиделось? Мне ответ

очевиден, а вы подумайте сами. Так часто мне будет говорить мой друг Май. И

он прав – ведь наиболее ценен свой собственный вывод и свой опыт.

Но… То, что нас не убивает, делает ещё сильнее. Так получилось и в

нашем с моей подружкой Аллой случае. Она училась в другой школе, её отец

тоже был алкоголик, поэтому мы, скорее всего, и сошлись. Аллу я тоже привела

в наш ансамбль, и мы вместе погрузились в волшебный мир танца, что, кстати,

очень подняло нашу с ней самооценку. Всё было очень хорошо, за исключением

того, что учёба, танцы, гастроли отнимали у нас столько времени, что на

общение с сильным полом его уже особо не оставалось. Мы гастролировали не

только по республикам огромного Советского Союза, но и выезжали за границу.

Что по тем временам было просто нереальной удачей! А ещё и в институте

учились. Но Алла как-то сразу решила выйти замуж за военного – это тогда было

мечтой почти всех девушек, и стала ходить на дискотеки в военное училище, где

и познакомилась со своим будущим мужем, в 21 год скоропалительно вышла

замуж и уехала за ним в Германию. Это была просто сказочная позиция для

начала военной службы, и она, видимо, не хотела упускать такой шанс.

Я же в 21 год была ещё девушкой и серьёзных отношений с мужчинами не

имела. Почему? Ну, во-первых, как я уже сказала, не особо интересовалась –

видимо, насмотрелась на «брак» родителей, и за военного не хотела, хоть и

предлагали, во-вторых, была занята танцами, учёбой и гастролями, а в-третьих,

обычные парни особо и не подходили знакомиться к высокой яркой блондинке,

побаиваясь меня. А те, что осмеливались – частенько оказывались «бандитской

направленности», скажем так, и не устраивали уже меня. Ведь это был период

конца 80-х, начала 90-х – рэкета, малиновых пиджаков, спортивных костюмов и

ножей в карманах, если не пистолетов.

Надо мной уже девчонки из ансамбля начали посмеиваться, ведь каждый раз

перед гастролями нам надо было проходить медосмотр, в том числе и

гинеколога, поэтому все знали, «ху из ху». Но я спокойно – уже выработался

иммунитет на насмешки после отказа от мяса – заявляла, что жду своего

человека и не стану размениваться на случайный секс в подъезде, как у них,

17

только ради того, чтобы они перестали надо мной насмехаться. Конечно, это не

всем приятно было слышать, но когда я задавала им вопрос «в лоб»: «А что, тебе

понравился твой первый сексуальный опыт?», – они опускали глаза и уходили от

ответа. В итоге, меня перестали трогать, зная мою неспособность делать что-то,

чтобы просто угодить другим, ещё по истории с курением.

Как, наверное, вы знаете – в балетных, танцевальных группах и везде, где

необходима стройная фигура – почти все курят, так как считается, что курение

помогает не поправляться. У нас в ансамбле всё было то же самое, курили все

девочки, включая руководительницу, – кроме меня. И сколько они меня не

уговаривали, не «ломали», не заставляли – курить и даже пробовать закурить – я

не стала. После этого меня многие даже зауважали, но остальные злились – что я

смогла отказаться от сигареты, а они – нет. Но насмехаться и «доставать»

перестали все, особенно когда узнали, что я никогда не пробовала ни водку, ни

коньяк, ни вино, а только чуть-чуть – шампанское. Это была моя твёрдая

позиция – ибо я насмотрелась на то, что творит с человеком алкоголь, вдоволь.

Кстати, и сейчас я употребляю только слабоалкогольные вина до семи

градусов крепости или обычные вина развожу водой. А водку и коньяк

попробовала только один раз – просто, чтобы иметь полное право всем говорить:

«какая же это гадость!» И сейчас в моей психологической практике, а пьющих и

злоупотребляющих, как вы знаете, у нас немало, мне очень помогает тот

аргумент, что я, находясь в гораздо худших жизненных условиях, чем мои

клиенты, не стала заглушать водкой никакую боль – значит, и мои «подопечные»

смогут тоже преодолеть себя и свою зависимость, уничтожающую и их, и семьи.

Тем более, что я всем всегда говорю, что не знаю точно – поступала бы я так в

отношении алкоголя, если бы не выросла в семье, где алкоголь был «хозяином»

моего отца. Возможно, я бы и употребляла алкоголь, кто знает, может, и

злоупотребляла бы. Пути Господни неисповедимы! Но случилось так, как

случилось – и я имею полное право сказать, что жизнь без алкогольной

зависимости намного приятнее, веселее, легче и добрее, особенно по отношению

к детям – уж мне-то есть с чем сравнить. И если вы из тех, кого алкоголь

превращает в «животных» – то подумайте, пожалуйста, о детях, таких, какой

была я. Потому что только некоторые смогут вырваться, а остальные ваши

отпрыски станут брать с вас пример. Остановитесь, прислушайтесь к человеку,

детство которого было таким ужасным, что и «ад» кажется теперь не страшным

наказанием, а лёгким приключением… И, если вы сами не захотите

остановиться – вас не избавит от «алкогольного беса» никто. Я тоже пыталась

помочь бросить пить одной, богатой на то время, женщине, пьющей от безделья.

Её привел на приём очень обезпеченный муж. Сама она не считала алкоголь

проблемой и отвечала мне, что он помогает ей расслабиться, ибо без алкоголя

она очень закомплексованная. Дорогие родители, что же вы делаете со своими

дочерьми, если они не могут «быть самими собой» без дозы спиртного? Может,

надо просто больше любить своих детей, а не пытаться кого-то из них

лепить? Это я к тому, что растила эту женщину одна мать, пианистка по

профессии. И она себе «намечтала», что вырастит из моей клиентки великую и

прославленную на весь мир исполнительницу. Вот только дочку она спросить

18

забыла, хочет ли та того же. И заставляла девочку заниматься по 4-5 часов

ежедневно!

Само собой, очень скоро дочь возненавидела и пианино, и мать – и уже в 18

лет «залетела»-забеременела, только чтобы сбежать из дома. Родив двойню, она

вдруг с ужасом поняла, что ничегошеньки о мире не знает! Мать же её ни к

чему не подготовила – ни стирать, ни готовить, ни убирать, ни уют создавать не

научила. Даже отпор мужу хоть в чём-то она могла дать, только набравшись

мужества после двух бокалов вина. Вот так и докатилась к 30 годам до пяти

бутылок вина в день… Тогда пить более крепкие напитки ей «воспитание»

мешало.

Ни муж, ни её дети, ни я не смогли ей помочь, ибо она боялась жизни, не

умела к ней приспособиться, не хотела брать на себя ответственность ни за что,

даже за своих детей. И когда её муж, не выдержав, развёлся, а суд, естественно,

оставил детей с ним – она вернулась к своей матери, и вместе с ней они тихо

спивались с местными районными алкоголиками, пока эта несчастная не

отравилась каким-то бытовым спиртом и не отошла тихо в мир иной. Кто

виноват?

Грустная история. Но нет смысла на этом зацикливаться – вы и сами таких

историй знаете десятки, если не больше. Лучше я вам анекдот на алкогольную

тему расскажу, чтобы поднять настроение. «Если я звоню вам после трёх часов

ночи, то не берите трубку, никакая это не я. А если же всё-таки я – то уже

никакая… Так что, тем более, не берите…»

ГЛ

АВА V

А мы с вами сейчас снова переместимся в моё прошлое, дабы вы со мной

лучше познакомились и подумали – можно ли мне доверять, особенно в

вопросах, которые не принято обсуждать в обществе, и, что ещё важнее, в

вопросах, затрагивающих непознанное.

Итак, как только мои подружки в ансамбле перестали подшучивать над моей

девственностью в 22 года – возле меня почти одновременно нарисовались два

кавалера. Я ещё тогда подумала: «Надо же, а ведь права была моя бабушка,

когда говорила, что «злые бабские языки до мужика не доведут!» Обоим этим

ухажёрам я честно рассказала, что ни с кем серьёзно не встречалась – и один,

узнав, что я ещё девушка, «испарился» сам собой. Зато второй, Игорь, который

остался, действительно был достойным, умным, способным по-джентельменски

ухаживать и умеющим носить костюмы, галстуки и пальто. Это теперь этим

никого не удивишь, а тогда это было большой редкостью. И он смог так красиво

«сделать меня женщиной» – со свечами, музыкой, цветами и французским (это в

те-то времена!) шампанским, что я поняла – не зря не торопилась! И всё бы

хорошо – и понимали мы друг друга, и подходили не только внешне, но и в

постели, что, кстати, очень немаловажно. Особенно для меня – ведь, как потом

оказалось, далеко не каждый мужчина умён настолько, чтобы радоваться тому,

что женщина сама способна получать оргазм…

19

Но… Игорь, как оказалось позже, был настолько ревнив, что допрашивал

меня – чуть ли не поминутно – где я была, звонил моим родителям, чтобы

узнать, заснула ли я в своей кровати, и даже выяснял у моих подружек в

ансамбле, а была ли я сегодня на репетиции и что им о нём говорила.

Представляю, как в теперешнее время он бы «лазил» в мой мобильный телефон

и компьютерную переписку. Игорь не смог понять, что для меня доверие в паре

– это основа отношений, и если мне не верят, значит, априори считают лгуньей

и обманщицей. Насмотревшись на сцены ревности у родителей, я стала

потихонечку «сворачивать» наши отношения, попутно объясняя Игорю, что его

ревность – это единственное, что портит наши отношения. Игорь пытался

побороть себя, но ревность была сильнее его – и она только усиливалась,

приобретая какие-то маниакальные элементы, например, слежку за мной, а

потом – оскорбления в том смысле, что «кому я, старая дева, в 22 года нужна,

кроме него». Я рассмеялась в ответ на эти слова и укатила зарабатывать деньги в

сложный тур по пансионатам Крыма, где мы давали по три концерта в день и

вечером просто падали от усталости в кровать, а утром буквально, я не лгу,

сползали с неё на четвереньках, пока не разогнётся спина. Эта нагрузка помогла

мне отвлечься и «забыть» Игоря, ибо я понимала, что с таким ревнивцем я не

смогу жить никогда. Но, к сожалению, за эти месяцы меня не забыл Игорь. И

когда мы вернулись, он предложил снова встречаться, а после моего отказа

стал… угрожать. И как только он это сделал, на следующий же вечер после

репетиции, в кафе, куда мы обычно заходили с девочками, чтобы выпить чай-

сок-кофе, я познакомилась с почти двухметровым «накачанным» спортсменом-

пловцом, который ещё и увлекался культуризмом. Его звали Алекс, и на тот

момент я была очень рада новому знакомству, потому что угрозы Игоря меня

реально стали напрягать, да и родителей моих он достал, умоляя на меня

повлиять. Он же не знал, что родители мои не вмешивались в мою жизнь.

Так что Алекс очень поддержал моё реноме, когда «бывший» увидел нас

вместе – Алекс провожал меня домой, а Игорь ждал меня у ворот. И мужчинам

пришлось, естественно, без меня как свидетеля, обменяться парочкой «тёплых и

любезных» слов. Ещё раз повторюсь, что Игорь никогда не был дурачком, и

поэтому разумно предпочел ретироваться, даже нашёл в себе силы позвонить

мне и поблагодарить за наши отношения. Я была искренне растрогана и тоже

поблагодарила его, и мы, может, больше никогда и не встретились бы в большом

городе, если бы у него не было злобной старшей сестрицы. Кстати, многодетной

матери и учительницы по химии. Узнав, что её любимого братца «обскакали»,

она придумала коварный план мести. Даже сейчас, когда прошло более 20 лет,

мне страшновато думать, что она могла поступить и хуже… Так что хорошо, что

хоть так, как получилось, хотя в момент, когда мне что-то плеснули в лицо…

было до жути, до дрожи в коленках страшно. И только одна мысль билась в моей

голове: «Как теперь жить?»

А сестрица, оказывается, подговорила их двоюродного братца отомстить

мне за Игоря. Он, кстати, подробностей не знал – и очень серьёзно извинялся за

произошедшее, сам пребывая в шоке. Во всяком случае – мне очень хотелось в

это верить. И мне сильно повезло, что сестра и брат Игоря не хотели сесть в

20

тюрьму, а потому кислота, которую мне плеснули в лицо, была сильно

разбавлена. Да, у меня выпали брови и ресницы, очень долго облезала и

шелушилась кожа, я почти потеряла зрение – но потихонечку всё

восстанавливалось. Только зрение у меня так долго и оставалось на уровне

первых двух строчек, пока второй муж не повел меня на операцию по

улучшению зрения, а вот бровей и ресниц и сейчас почти нет, увы… Но Слава

Богам, нынче есть декоративный татуаж, и я была одной из первых, кто его

сделал. Так что по сравнению с тем, что могло бы быть – мне ещё повезло. Как

видите, я стараюсь жить по принципу «мой стакан всегда наполовину полон», но

всё равно было нелегко морально, и больно – физически. Тем более, что во всей

этой истории присутствовали и милиция, и суд, и долгие переговоры, и сложные

разговоры моего будущего мужа Алекса с Игорем и его сестрой, да и много

всего другого. Но в итоге… Я их всех простила, ведь у сестры Игоря было трое,

а у его двоюродного брата – двое маленьких детей, которые не в ответе за

поступки своих родителей. Только в Душе моей добавилась ещё одна рана и

полное непонимание того, почему в нашем мире женщина считается

собственностью мужчины. Да, это всё в моих ощущениях было, но ни разу не

было мыслей о суициде.

А так, многое в моей жизни шло плавно и размеренно. Я была благодарна

Алексу за то, что он поддержал меня в такой трудной ситуации – и, наверное,

поэтому потом многое ему прощала. Мы встречались с ним уже более года,

когда нашему танцевальному коллективу предложили контракт в театре, а затем

и на телевидении в Афинах. Мне, конечно же, хотелось поехать, ведь и

«дурдом» у нас в семье достал до невозможности (а мы с родителями уже

переехали в свою квартиру), и заработать можно было, да и мир посмотреть, так

как жили мы все, не забывайте, «за железным занавесом» и по греческим

курортам не разъезжали. Всё хорошо, но поехать нужно было минимум на год. И

тогда я, дурочка ещё была, думала лишь о том, что и как сказать Алексу, чтобы

его не расстроить, и он меня благословил на поездку. Представляете, сама, как и

все женщины вокруг, создавала ситуацию, когда мужчина считает себя

«хозяином» и «решает» жизнь своей избранницы?! Сейчас, конечно, я всё это

хорошо вижу, анализируя «с высоты» своих прожитых лет и своего опыта, и

понимаю, что мы, женщины, зачастую сами унижаем своё человеческое

достоинство, поддаваясь поведению «как у всех», а тогда… Тогда я была

искренне рада и благодарна Алексу за то, что он меня не только «отпустил» (как

будто я его «рабыня»), но и не стал говорить, как мужья-бойфренды других

девочек, «чтобы не смели в Афинах с этими обезьянами-греками шуры-муры

крутить». Как сейчас понимаю, мой будущий супруг и сам в брак вступать был

ещё не готов, а потому и меня не стал удерживать дома.

Сразу скажу, что о том, что поехала, я ни разу не пожалела. Это было

интересно и как профессионалу, и как туристу – мы работали и в Афинах, и в

Салониках, и на острове Крит, да и многое успели посмотреть из

достопримечательностей. А ещё и гардеробчик я себе оттуда привезла «что

надо», включая красное бархатное пальто. Это была мечта! Если кто не в курсе,

у нас в стране тогда был страшный дефицит всего. А если проще, не было почти

21

ничего, огромные очереди стояли даже за продуктами, которые выдавались «по

талонам» (то есть была определенная квота). Да и Алекс смог ко мне приехать

несколько раз, так как наши продюсеры делали приглашения мужьям. Так что

это был просто «райский» отрезок моей жизни, несмотря на то, что мы, конечно,

уставали, успевая и в концертах участвовать, и на телевидении сниматься, и «по

музеям» ходить. Так что есть что вспомнить!

А вот после моего возвращения домой, я поняла, что в родительской семье

ничегошеньки не изменилось – так же летали ножи, стоял трехэтажный мат, а

мать категорически отказывалась разводиться. После Греции диссонанс был, как

говорится, очевиден. И когда Алекс предложил мне попробовать пожить вместе

в его квартире, которая досталась ему после смерти бабушки, я, по правде

говоря, уже готова была бежать из дома куда угодно. И вот сейчас думаю, а

сколько же у нас, в странах бывшего Советского Союза, совершалось, да и

совершается, браков только потому, что женщине зачастую просто не удаётся

найти никакого другого выхода из тяжёлых житейских ситуаций. Я уже не

говорю, что знаю, как специалист, о количестве несчастных в браке женщин, не

подающих на развод только потому, что им некуда идти, а их однокомнатная

«хрущёвка» не позволит им с мужем разъехаться. Всё тот же, как у Булгакова,

квартирный вопрос…

Согласилась я переехать к Алексу ещё и потому, что мне было уже 25 лет, по

меркам того времени – «старая дева». Но вы уже поняли, надеюсь, что чьё-либо

мнение меня мало волновало, и мы стали жить, не расписываясь. Просто я

искренне считала, что люблю Алекса, и дома у родителей мне невмоготу, так

почему бы нет? И в принципе, жили мы очень неплохо, были даже счастливы.

Конечно, как у всех, кто начинает жить под одной крышей, у нас возникали

разногласия, но я изо всех сил старалась быть образцовой женой (хотя мы и не

были расписаны, Алекс всегда представлял меня своей супругой).

Единственного я не поняла, не любя себя тогда, что так стараясь и «растворяясь»

в Алексе, я делаю его ещё более эгоистичным и самовлюбленным. Но пока у нас

не было детей, это не так сильно проявлялось. И только когда мы решили, что

пора обзавестись потомством, официально поженились. Причём, оба сошлись на

обычной росписи без всякой помпы и на вечеринке с друзьями. Это лично моё

мнение, но я абсолютно не понимаю всей этой дорогущей показухи на свадьбах

за бешеные (а чаще всего отдолженные) деньги. Чтобы через год-два-три

развестись? Но, наверное, это кому-то Душу греет. Хотя Душе, как я теперь

знаю, а вам позже расскажу, на всю эту мишуру наплевать.

И, кстати, именно Душа никогда не забывает нам посылать какие-то

определённые знаки и подсказки. Так было и со мной. И первый звоночек, на

который надо было бы обратить внимание, это то, что Алекс решил только мне

поручить купить наши обручальные кольца. Я ни в коем случае не утверждаю,

что мужчина обязательно должен сам их купить и преподнести, упав на одно

колено. Хотя… Женщина это оценит, ведь мы так романтично устроены, что и

на меньшее клюем. Но я ожидала, что мы всё же выберем кольца вдвоём. Нет. У

нас случился большой разговор на эту тему, к сожалению, не принесший

консенсуса, и мы, плюнув на всё, просто заказали колечки по объявлению в

22

газете, не глядя. Сразу объясню: и с точки зрения женщины, и с точки зрения

психолога – для мужчины это была бабская блажь и истерика, а для женщины –

показатель того, как мужчина относится и будет относиться в дальнейшем к

словам, желаниям и просьбам жены. И если вам, дорогие мои женщины, есть где

жить и куда уйти, пытайтесь отстоять своё место в мире вашего мужчины

сразу – потом ваш муж позиции уже не сдаст! Проверено не только мной, но и

тысячами моих клиенток! А мне идти было некуда (не в «дурдом» же к

родителям), потому что никому, никогда и ни при каких обстоятельствах

жаловаться, как вы понимаете, я не была приучена своей жизнью. О чём, кстати,

никогда не сожалею – ведь если вы жалуетесь, то втягиваете в конфликт

множество людей, и, как я поняла после клинической смерти, – ещё и

энергетически тиражируете свои проблемы на других.

А так мы с Алексом тихо разобрались между собой, но осадочек, как

говорится, остался. Но и он довольно быстро растворился, когда я узнала, что

беременна. Стояла тёплая весна, всё вокруг зеленело. И когда я осознала, что во

мне растёт Человек – то, наверное, часов пять гуляла по городу, не в силах ни с

кем поделиться этой новостью. Алекс, когда я ему сообщила об этом, казалось,

тоже обрадовался – он хотел наследника. Опять мужской шовинизм? Да, но в

этом мужчин, я полагаю, винить не стоит, ибо они хотят видеть в сыне

маленькое продолжение себя. Эгоизм и гордыня? Наверное. Но не в самом

страшном их проявлении, так что это-то мужчинам можно простить.

Мне же было абсолютно всё равно, кто родится, хотя где-то в глубине Души

я абсолютно точно знала, что во мне растёт будущая женщина. Интуиция ещё в

детстве была развита у меня настолько, что, взрослея, мне приходилось её

подавлять. Зря, конечно, как сейчас понимаю, я это делала, но тогда, если ты

говоришь кому-то, что он завтра сломает ногу, то этим же завтра ты можешь

оказаться в дурдоме, ведь мои предсказания сбывались. Это сейчас по «телеку»

идёт программа «Битва экстрасенсов» с Маратом Башаровым в роли ведущего, в

которой, кстати, победительница одного из сезонов, Наталья Бантеева,

рассказывала, как её собственная мать упрятала её – ещё девочку-школьницу – в

«палату №6» за подобное. И мне тоже, надо признаться, моя интуиция

приносила в детстве много слёз, хлопот, сомнений – и даже добавила

комплексов в тему, что я – не такая, как все… Это сейчас модно быть

экстрасенсом и ведьмой, а тогда… Например, я помню, что хорошо чувствовала,

когда отец придёт очень пьяным домой, а когда чуть выпившим, и рассказывала

об этом матери. До тех пор, пока не услышала от неё: «Это ты, сука, каркаешь,

что он придёт пьяный, это ты виновата во всём, потому что у тебя язык

дурной!» В теперешнем возрасте я понимаю, что мать была несчастным

человеком со слабыми волей и характером, и поэтому срывалась, как все

мягкотелые и безвольные, на более слабом и зависимом – на своём ребёнке. А

тогда, не поверите, я даже засомневалась в себе и подумала: «А вдруг мама

права, и отец пьёт из-за меня? И моего злого языка?» Сейчас смешно и

одновременно жалко до слёз ту бедную и наивную девочку, которой я была, и

которая, в очередной раз услышав про свой дурной язык, когда сказала, что

мамина сестра умрёт после аварии, а не выживет, поклялась больше никому и

23

ничего не говорить о том, что чувствовала. И к моменту беременности я уже

полностью победила голос Сердца и слышала, как все, только голос Разума.

Поэтому омрачило мою лёгкую – без каких-либо огорчений в виде токсикоза,

прыщей и плохого настроения – беременность только одно обстоятельство: муж,

свёкор и свекровь в обязательном порядке, причём в довольно унизительной

форме, приказали мне ежедневно употреблять в пищу свинину, телятину и

говядину. Сказав при этом, что им нужен от меня здоровый ребёнок. В тот

момент я почувствовала себя свиноматкой, которую никто не ценит, а

рассматривает только как инкубатор для вынашивания их внука. Но мои доводы

никто не слышал, давили на меня постоянно и, чтобы не нервничать и не

навредить ребёнку своим «психованным» состоянием и слезами, я подчинилась.

Алекс знал, если я дала слово, что буду есть мясо – то мне можно доверять (он и

родители даже часто смеялись над моим правдолюбием), и от меня отстали. И я

его честно ежедневно ела, хотя до этого воздерживалась от мяса почти 14 лет. В

теперешнее время я, конечно, сумела бы аргументировано доказать свою

правоту, ведь даже в самой густонаселенной стране после Китая – Индии, 80%

женщин не едят мяса никогда, и это не мешает им так много рожать. Но тогда я

ещё не знала всего того в диетологии, что знаю теперь, да и силы были

неравными – трое против меня одной, нервной и беременной.

Как показало УЗИ, рожать мне предстояло девочку, через кесарево сечение,

потому что у меня была обожжена кислотой сетчатка глаз, и врачи боялись её

отслоения и ещё большего ухудшения зрения. Операция закончилась, я

ненадолго вышла из наркоза, услышала, что у меня родилась дочка и снова

уснула, но уже счастливая и радостная. Но… Дальше всё развивалось абсолютно

не по счастливому сценарию. Если вы думаете, что я напишу сейчас, что лучше

бы я не просыпалась – то нет! Честно, абсолютно честно скажу, что я

рассказываю вам кое-что о себе для того, чтобы вы поняли – никогда, как бы

плохо мне не было, я даже мысли не допускала о том, чтобы покончить с

собой. И хочу, что бы вы, хотя бы на моём примере, поняли – нет ничего в

жизни, что человек, а особенно женщина, не в состоянии пережить и вынести из

этого жизненный опыт. Тем более, если знать, что есть Душа… Ну, это я

«забегаю» в свои вторые роды, так что не будем спешить.

– Что же тогда случилось? – спросите вы. Когда я очнулась после

«наркотического» сна, возле моей кровати стояли три врача и, молча, смотрели

на меня. Я стала догадываться, что что-то не так, но не могла предположить,

насколько. Решив, что я умираю, спросила: «Сколько мне осталось? Можно

увидеться с дочкой?»

– Тебе-то, как минимум, лет 60 жить, а вот твоя девочка – не жилец на этом

свете… – ответила мне главврач, Светлана Ивановна, делавшая мне операцию.

И пока я «приходила в себя», врачи мне перечислили длиннющий список

отклонений в организме дочери по лёгким и сердечку, сообщив, что автономно,

без аппаратов, она жить не сможет… Но это и к лучшему, сказали они мне,

потому что у неё лишняя хромосома, и она – Даун. Не знаю, что врачи хотели от

меня услышать, может, вопрос, «как они всё это проморгали?» Но я даже

закричать от боли не могла, только тихо плакала. Я как будто потеряла часть

24

себя и «окаменела»… И вывел меня из этого состояния аж через три года только

мой будущий сын.

Естественно, нашу девочку отключили от аппаратов и она умерла. Как я всё

это пережила, нет смысла описывать – всё равно не получится. Представьте себе

это лучше сами, поставив себя на моё место, если конечно, сможете… А

усугубилось моё горе ещё и тем, что вместо того, чтобы объединиться в беде,

мой муж предпочёл отдалиться. И более того – стал в проблемах с ребёнком

обвинять меня! «Это твой отец алкаш! Значит, это твои гены испорчены, а не

мои! Ты во всём виновата!» – кричал он мне. Такого предательства от него я не

ожидала, но была настолько раздавлена смертью дочки, что даже не отвечала на

его оскорбления. Зачем? Если человек так думает, то я никак не могу его

переубедить, ведь знаю, что человеку свойственно свою боль, беду и ошибки

вешать на другого. Алекс свою боль принять не смог и не захотел. Я это, как

профессионал, хорошо понимала и иногда думала: «А, может, стоит с ним

«пободаться?» Ведь мне тоже плохо и больно?» Но после смерти дочери всё

казалось таким неважным и мелким, да и не было сил…

Короче, выкарабкивалась я с большим трудом, в одиночку, и, честно сказать,

у меня это получалось плохо. Поэтому я и пошла учиться на «диетолога», чтобы

после работы как можно позже приходить домой. Об этом не жалела никогда –

эти знания мне очень пригодились, да и моим клиенткам тоже, потому что после

смерти дочери меня «посадили» на гормоны, пережигая молоко, и я

поправилась. А может, ещё от кучи анализов, которые мы с мужем проходили,

потому что врачи никак не могли понять, как прозевали болезни дочери (ведь

анализ околоплодных вод тогда у нас ещё не делали). Поэтому к врачам мы

ходили чуть ли не каждую неделю, и это тоже, надо сказать, не способствовало

заживлению наших ран и улучшению отношений с Алексом. Я даже сказала ему

как-то, что нам лучше развестись, потому что мы не смогли справиться с

навалившейся на нас бедой и стали чужими. И начала собирать свои вещи,

чтобы уехать к родителям, то есть я хотела от него уйти.

Уж не знаю точно, что двигало Алексом, но он тогда уговорил меня

повременить, а назавтра принес путёвку, купленную на нас двоих. Как сейчас

понимаю, не мог он допустить, чтобы его, такого чудесного, бросила жена,

потому что тур, купленный им, был на остров Бали аж на целый месяц! А по тем

временам поехать на Бали было не просто чем-то фантастическим, а скорее –

просто невозможным! (Благо финансовые возможности у супруга были.) Я,

видимо, всё же очень хотела поверить, что всё у нас с Алексом наладится, да и,

как всегда, стоял вопрос о том, куда я вернусь – ведь бабушка с дедушкой к тому

времени уже умерли, а их дом мать продала. А в тот постоянный бедлам, в

котором продолжали жить мои, уже немного постаревшие, но не утратившие

боевого пыла, родители, я переезжать, пережив смерть своего первого ребёнка,

уже не хотела. Нервы были на пределе, и я боялась, что станет ещё хуже, а ведь

хотелось родить ещё здорового ребёночка.

Во время отпуска супруг был действительно внимательнее, чем обычно,

старался меня всячески отвлечь от дурных мыслей – тем более, для этого и

усилий прикладывать особых не нужно было. И те, кто был в Индонезии, меня

25

поймут, ибо страна эта просто фантастическая и располагающая к любви.

Пальмы, орхидеи, белоснежные пляжи, восхитительные фрукты, обожаемые

мной морепродукты, чудесная буддистская и индуистская архитектура. И все

вокруг тебе улыбаются! Лучшего места для примирения и придумать было

невозможно. Тем более, что все окружающие только и говорили, какая мы с

мужем красивая пара и какие у нас будут красивые дети.

И, конечно же, Алекс меня переубедил, и мы приняли решение – следующим

летом, так как после «кесарева сечения» надо было выждать хотя бы два года –

сознательно зачать ребёнка, подготовившись к этому. Хотя надо упомянуть, что

мы оба никогда не курили, я и супруг очень редко пили вино, не говоря уже о

крепких алкогольных напитках, оба занимались спортом, и хоть танцевать

профессионально я бросила во время первой беременности, вела занятия, как

преподаватель-хореограф. Поэтому врачи и разводили руками в стороны, делая

большие глаза, когда видели нас с мужем, и в то же время, держа в руках карту с

перечислением болезней нашей бедной умершей девочки.

Но неважно, сколько раз ты упал, важно, сколько поднялся, и мы

приняли решение соблюдать все предписания врачей, постоянно сдавали

анализы, даже в Москву ездили на консультации к светилам гинекологии и

акушерства. Сразу признаюсь – честно, было очень непросто, ибо внутри меня

постоянно жил страх.

Я никому и никогда этого не говорила, никогда этого не показывала, но

сосуществовала с ним постоянно… Думаю, что только тот, кто пережил

подобное, сможет понять мои ощущения полностью. Ведь это был не просто

страх, что мою следующую беременность абортируют (а вероятность этого была

высока), но и страх, что врачи снова что-нибудь пропустят в моём втором

ребёнке, и он снова… Даже писать об этом не могу и не хочу…

Но Господь, видимо, решил, что пока испытаний с меня хватит, а то могу и

не выдержать, и «нам» разрешили сохранить мою вторую беременность, взяв все

возможные и невозможные анализы и заверив, что с ребёнком всё в полном

порядке. Не могу сказать, что страх полностью исчез, но я всё время старалась

переключаться только на позитивное и полезное ребёнку – красивые картины,

добрые фильмы, классическая музыка, и научилась свой страх контролировать.

Поэтому физически я «отлетала» свою вторую беременность ещё более легко,

чем первую, и танцы вела до последнего, чтобы отвлекаться и чем-то себя

занимать. Даже занятия по правильному питанию для беременных стала вести.

Это сработало – времени на дурные мысли не осталось. Мы уже знали, что у нас

будет мальчик, и поэтому я тратила ещё часть времени на покупку разных

вещичек для малыша, ведь в магазинах тогда что-то купить было целой

проблемой. Мы уже не обращали внимание на примету, что до родов ничего

покупать нельзя – в первый раз её соблюдали – и что? И теперь мы решили

поступать наоборот. Так что эти приятные хлопоты меня серьёзно расслабили.

Настолько, что даже когда Алекс собрался с друзьями на отдых в Арабские

Эмираты, а я была уже на восьмом месяце – его отпустила. Повозмущалась,

конечно, ведь было обидно, что меня «бросают» дома одну, да ещё так «глубоко

беременную». Но тогда я себя настолько не любила, что не услышала второй

26

звоночек и предпочла уйти в мир своих иллюзий, где считается нормальным для

мужчины уехать на отдых без жены, ждущей его же ребёнка. Сейчас я точно

знаю, что таких звоночков и предупреждений от Души у нас с вами в Жизни

предостаточно – Душа ведь всё время пытается нам помочь и подсказать что-то.

Но мы упорно не желаем видеть то, что может разрушить наш иллюзорный мир

– потому что тогда надо будет отвечать себе на вопрос: «А на чём же этот мир

держится? И как тогда жить? Во лжи, как все, или всё же выбрать горькую, но

правду?»

И, едва за Алексом закрылась дверь, я чётко поняла, что не такую семью

хотела, где муж оставляет беременную жену с «огромным пузом» одну, а сам

уезжает отдыхать с друзьями. Задав себе всё-таки вопрос (ибо я всегда любила

честность): «А любит ли мой муж меня так, как раньше?», я тут же осознала

ответ: «Нет, иначе бы не уехал один…»

Но… где-то в глубине моего Разума чей-то голос стал меня уговаривать, что,

во-первых, у нас будет ребёнок, а во-вторых, любовь почти у всех уходит, а

люди продолжают жить и дальше. Я соглашалась, пытаясь себя уговорить,

потому что знала на примере своего общения с большим количеством семейных

пар, что 90% семей так и живут. Но, по правде говоря, у меня это получалось не

очень убедительно, хотя я опять и опять повторяла, что хочу невозможного – с

точки зрения окружающего мира – жить в любви, понимании и доверии. И,

чтобы не переживать и не нервничать, я пыталась радоваться тому, что есть – я

беременна и на этот раз с ребёночком всё отлично, да и в семье с рождением

сына всё наладится. Мне, во всяком случае, так хотелось в это верить. Но не

всегда наши желания совпадают с действительностью. И вот как раз понимание,

которое я считала неотъемлемым в семье, у нас потихонечку исчезало. Ещё во

времена, когда мы похоронили нашу девочку, мне захотелось съездить в детский

дом, где обитали выжившие дети-даунята, ведь у них всегда целый букет

болезней сердца, и они часто умирают в детстве. Алекс был категорически

против этой идеи, но мне не запрещал. И на том – спасибо.

– Мы оба работаем, я не бедный человек, так что ты можешь себе позволить

помогать детскому дому, если тебе так будет легче прийти в себя, – сказал он

мне, за что я действительно ему благодарна.

Но любые мои попытки рассказать о моих поездках он пресекал на корню. В

теперешнем моём состоянии ума и Души я понимаю, что Алекс просто не хотел

напоминания о том, что он, такой красивый, умный, здоровый, «родил» больного

ребёнка… А тогда мне стало казаться, что муж – чёрствый и холодный человек,

которому не интересны чужие беды и проблемы. И это, конечно, тоже не

способствовало полному доверию и пониманию в нашей семье. Трещина в

отношениях ведь не появляется внезапно, но кто-то терпит и побои, и унижения,

а кому-то достаточно просто стать абсолютно чужими, чтобы разбежаться в

новые жизни.

Пару словечек скажу о моих посещениях детского дома. Безусловно, не буду

врать, поначалу я была в шоке. Эти бедные дети, за редким исключением, не

могли говорить, только что-то нечленораздельно мычали – то есть об адаптации

в социуме можно было бы говорить лишь условно, и то лишь для тех, у кого

27

была очень лёгкая степень болезни. Дети-дауны в старших группах, куда я

заходила, вели себя очень агрессивно, дрались между собой, были очень полные,

так как не умели контролировать свой аппетит и очень много ели, но всё же они

меня узнавали и радовались, когда я приходила. А вот детки 3-4 лет были ещё

настолько открыты и веселы, что «облепливали» меня как виноградинки, и

радостно смотрели своими косыми глазами даунят. Поэтому я очень привязалась

к этой младшей группе и подружилась с её воспитателями – они были очень

рады и моему участию, и моей материальной помощи, потому что в детских

домах в те времена было недостаточное, я бы сказала «остаточное»,

финансирование, и деткам банально не хватало даже туалетной бумаги, зубной

пасты, памперсов и мыла, не говоря уже об одежде и обуви. Алекс, как я уже

говорила, был не против моей помощи, но когда я рассказала ему о том, что

воспитатели в курсе нашей истории – его гневу, казалось, не было предела.

Он орал:

– Как ты посмела рассказать об этом чужим людям? А если все узнают?

Только после этой фразы до меня окончательно «дошло», что его бедная

уязвленная гордыня с трудом переживала то, что от него родился такой больной

ребёнок. И хотя я рассказывала ему о том, что в детдоме – в группе, куда я езжу,

нет ни одного ребёнка от алкоголиков, а есть сын дипломатов, дочь академика,

сын преподавателей института, дочь архитектора и воспитательницы, а также

говорила о том, что болезнь Дауна не связана с родителями напрямую, а скорее

всего, как говорят врачи, всё это – последствия Чернобыля, Алекс был не

уговариваем, и я перестала вообще безпокоить его по этому вопросу. И в

единственный раз, когда я это сделала, об этом пожалела. Дело было в том, что

мне позвонила воспитатель из детского дома и попросила привезти её

подопечным какие-нибудь лекарства, так как детки болеют после мартовской

слякоти, а все таблетки закончились. Обратилась я к мужу лишь по той причине,

что мне нужно было завтра ехать в роддом на плановую родовспомогательную

операцию, и, соответственно, лекарства завезти я не успевала. Алекс не стал

ругаться или объяснять, а просто коротко сказал:

– Нет, я не хочу этого видеть.

– А вдруг кто-то из них умрёт, ведь они все со слабым иммунитетом, –

пыталась я как-то убедить мужа, зная, что права.

– Нет, я сказал! Пусть даже и умрут, ведь так как они живут – это не жизнь

вообще!

Понимаю ли я его сейчас? Да, безусловно. Мужчины же вообще иначе

смотрят на мир, им необходимо его улучшать и менять. И с их точки зрения –

так жить безсмысленно. Но…

– Ведь они уже живые, и они не виноваты, – хотелось закричать мне. Но

взглянув в глаза Алекса, я осознала всю безперспективность моих объяснений в

этом жёстком мире мужчин, где женщины лишь приспосабливаются, как

могут. И от мнения супругов часто зависят, а ещё хуже – если материально.

Тогда – безнадёга…

28

Я промолчала и поехала в роддом в плохом настроении и в обиде на мужа.

Сейчас я на Алекса абсолютно не обижаюсь, а тогда просто поняла, что мы –

разные, и смотрим в разные стороны, а супругам надо смотреть в одну…

ГЛ

АВА V

I

К счастью, никто из деток-даунят серьёзно не пострадал, так как супруг

одной из воспитательниц купил лекарства. Только я всё чаще задавала себе

вопрос: «А есть ли семейные пары, где люди абсолютно доверяют друг другу,

поддерживают во всём и, что важно, всегда идут в одном направлении?»

В моём окружении таких не было, но я всё чаще задумывалась о том, что и

мы с Алексом понимаем друг друга всё меньше и меньше – благо времени на

раздумья в роддоме хватало. Но и примеров того, что у нас ещё всё не так уж и

плохо, тоже было предостаточно. Например, одна женщина из нашей палаты

рожала третьего ребёнка, узнав, что её муж завел «любовь на стороне», чтобы

тот не ушел… Другая забеременела от алкоголика, в надежде на то, что он с

появлением ребёнка бросит пить. Наивная. Только деток её жалко – она родила

двойню. Да вы и сами знаете, как живут у нас многие женщины, и хоть детьми

стараются удержать и исправить своего мужчину. Разве это правильно?

Расписавшись в собственном безсилии повлиять на партнера, они обрекают на

безрадостное существование ещё и детей. Так что, получается моя ситуация – на

их фоне – была чуть ли не великолепна.

А мужчины? Мне иногда кажется, что они даже не подозревают, как ими

манипулируют женщины, и что для чего делают. Прямо как в известном

анекдоте:

– Дурак, чтоб ты провалился, изменник!

– Что ты сказала, дорогая?

– Ничего, милый, люблю, когда ты в наушниках!

Без комментариев.

В день операции выдалась солнечная и почти летняя погода, настроение с

самого утра у меня было замечательное, тем более, что врачи уверили, что и я, и

ребёнок в прекрасной форме и в полном порядке. Светлана Ивановна, которая

снова делала мне «кесарево сечение», тоже всё время шутила и смеялась, и даже

мужчина-анестезиолог, обычно строгий и серьёзный, поддался нашему

настроению и осыпал всех женщин комплиментами, включая меня. В таком

прекрасном настроении Духа я и погрузилась в наркотический сон.

Думаю, что и вынырнула бы я из состояния «не-быти-я» в таком же чудесном

расположении Духа, если бы вдруг совершенно отчётливо не осознала, что «Я»

нахожусь под потолком! И в то же время, другая «Я» лежит на операционном

столе. Не могу сказать, что я ничего не знала о Душе и о «выходах её из тела»,

тем более, кое-что помнила о подобном из своего детства, да и читала я очень

много на эту тему. Но когда я осознанно ощутила это сама, как говорят,

удивлению моему не было предела. Представляете, Я думала, видела,

рассуждала, вспоминала в то время, когда моё тело лежало где-то подо мной!

И я, находясь вверху, видела, что делают врачи, и вдруг услышала вскрик

29

Светланы Ивановны, продолжившийся непередаваемыми нецензурными

идиомами:

– …! Что происходит? Проверьте пульс и давление!

При этом она уронила какую-то склянку на моё тело, где, кстати, до сих пор

у меня остался небольшой ожог, как напоминание о том, что мне всё не

приснилось. Это было в тот миг последнее, что я увидела в операционной,

потому что какая-то неведомая сила стала тянуть меня, словно магнитом, куда-

то вверх. Мне показалось, что я, как пуля, вылетела из здания больницы, зависла

почему-то над городом, как бы удивляясь, что я так высоко, и почувствовала, что

уже не одна. Кто-то невидимый мне, но очень ощутимый, на огромной скорости

куда-то меня перемещал. Не знаю, как у других – тех, кто во время операций или

клинической смерти видит, что он летит по тоннелю к Свету, ибо я это тоже

видела, но мне тогда «пришла» мысль, что мы летели к Солнцу – это во-первых,

а во-вторых, что движение на огромных, непредставимых в теле скоростях, и

создаёт световой коридор, по которому и летит наша Душа. Я не успевала

ничегошеньки рассмотреть, но успела «подумать»: «Как? На Солнце мы же

сгорим! Я что – умерла?»

И тут же в моей голове (а где у меня сейчас голова?), или где-то ещё в моём

существе, появился ответ:

– Нет, ты не умерла и не сгоришь. Успокойся, пожалуйста, ибо ничего

плохого с тобой не случится.

И спустя какое-то время, бешеная скорость стала меньше, а затем я вдруг

почувствовала, что стою. Представляете моё удивление – ведь я знаю, что моё

тело где-то на Земле, а я ещё на чём-то стою. Наверное, я бы ещё долго

удивлялась и задавала себе множество вопросов, если бы не услышала добрый

голос – а дело в том, что я была абсолютно в этом уверена – это был голос моей

умершей бабушки Евдоксии:

– Здорова будь ещё больше! И не думай о смерти, жить ты будешь ещё очень

долго! Просто сейчас врачи в панике, не понимают, что происходит, а скоро

могут и констатировать клиническую смерть твоего тела, если мы не

поторопимся. А у нас много информации, но очень мало времени. Так что –

глупые вопросы отменяются, ведь ты и так знаешь, что смерти в общем смысле

не существует, и если бы «умерло» твоё тело, ты бы не стояла здесь, а

находилась бы в Зале Памяти, просматривая свою жизнь на Земле.

Я, полагаю, выглядела в тот момент как полная идиотка, потому, что,

наверное, одно дело гипотетически знать и читать, что Душа вечна, а другое –

видеть перед собой очень красивую женщину лет 30, с длинными волосами, в

ярком зелёно-бирюзовом наряде, доходящем прямо до какого-то блестящего

покрытия, на котором мы стояли. И в то же время – абсолютно точно знать, что

это твоя бабушка, слышать именно её голос:

– Не удивляйся, радость моя, здесь все, за исключением тех, кто сознательно

выбирает себе старое тело, выглядят молодо! И бабушкой я тебе была лишь в

этой жизни, ведь ты же знаешь уже, что человек живет множество раз – об этом,

кстати, говорят и многие ваши земные религии. Так что, поверь мне сейчас, мы

встречались с тобой не один раз, … (она назвала меня по имени, которое я здесь

30

приводить не буду), а ты меня знаешь под именем Веда. Зови меня так и теперь.

Мне так хотелось её обнять, но я не знала, плотное ли у неё тело? И, как будто

услышав мой вопрос телепатически, Веда сказала, сама подойдя и обняв меня:

– Да, у нас на этом уровне тоже есть тела, просто они находятся в другом

измерении и вибрируют с другой частотой, поэтому Души и невидимы у вас на

Земле, даже когда находятся совсем рядом с вашими телами. Но в более

высоких измерениях физические тела, в вашем смысле, иметь совсем

необязательно – можно выглядеть просто как светящийся шар. Но сейчас, увы,

на эти обсуждения у нас нет времени. Если мы не успеем всё, что нужно тебе

рассказать и показать за 3-4 минуты земного времени, то будет не очень хорошо,

ведь твой мозг может пострадать, если Тебя, то есть твоей Души, не будет

дольше. А это не входит ни в наши, ни в твои планы, потому что телесный мозг,

как компьютер, является приёмно-передающим устройством и тебе ещё

пригодится. И хоть мы «растягиваем» время здесь, всё равно нам нужно

спешить.

Конечно же, у меня была целая куча вопросов, но я привыкла доверять моей

бабушке, ой, Веде, поэтому, наконец-то, сконцентрировалась и огляделась. Веда

стояла на какой-то круглой площадке, покрытой глазурью, напоминающей

стекло бежево-коричневого цвета, а вокруг высились 12 колонн,

поддерживающих крышу. Солнца я не видела, но свет, как мне чудилось, был

повсюду. Трава и деревья, как и на Земле, были зелёные, даже цветы и бабочки

присутствовали – цветы, похожие на наши розы и георгины, а бабочки очень

яркие и разноцветные. Домов я не видела, но это не значит, что их там не было –

мы просто могли находиться от них далеко. Только сейчас я разглядела, что

рядом с Ведой стоял очень высокий, выше меня, как минимум головы на две,

хоть я и не маленькая, мужчина, в каком-то переливающемся шоколадного цвета

комбинизоне с бордовыми полосками, замками такого же цвета и браслетом чуть

выше локтя. У него были тёмные, но не чёрные, волосы до плеч, зелёные и очень

большие по нашим меркам, глаза и очень-очень красивые черты лица.

– Это Май, – представила его мне бабушка-Веда. – Ты сейчас не помнишь

уже, что сама себе его выбрала в информаторы с «этой стороны», когда шла в

физическое воплощение на Землю. И хоть ты мало была с ним знакома, всё же

оценила способность Мая не жалеть и хвалить, живущих на Земле, а

поддерживать и говорить им правду, чтобы сделать вас сильнее,

самодостаточнее и самостоятельнее. Ты всё это сейчас забыла, так как все,

рождаясь в теле, обязаны терять память Души. Только иногда кто-то на Земле,

кого вы сейчас называете экстрасенсами, а ранее – ведьмами и ведунами, может

прикоснуться к нашему миру, да и то ненадолго.

– Добрый день, Май! – сказала я, даже не подумав, день у них, вечер или

утро. – Рада с тобой познакомиться или, вернее, встретиться снова. Для чего я

тебя выбрала?

– Рад тебя тоже видеть и слышать, потому что наша попытка переместить

сюда твою Душу удалась! Но теперь, увы, у нас нет времени всё тебе объяснять.

Ты выбрала меня «для связи» с другими измерениями, не видимыми и не

ощущаемыми, когда вы в теле. Если ты, конечно, хочешь этого общения со мной

31

и сейчас, ведь во всех мирах действует Закон невмешательства и

неприкосновенности Воли, и только тебе самой решать, активировать ли тебе

передатчик, который специально был «выращен» в твоём физическом теле перед

правым ухом.

– Так вот что это такое! – аж подпрыгнула я. – А я всю жизнь думаю, что это

за бугорок такой, которого у других нет. Ну, раз я сама так запланировала, то,

видимо, для этого была очень веская причина. Поэтому у меня сейчас такой

вопрос: «Этот передатчик, как назвал его Май, для того, чтобы мы могли

общаться теперь с вами, когда я вернусь в тело?»

И поскольку вопрос был обращён к ним обоим, и скорее, даже к бабушке-

Веде, то она и ответила:

– Если ты согласишься активировать свой «резонатор», то сможешь

общаться с Маем, но я с тобой «говорить» не смогу, так как буду находиться в

вибрациях настолько далёких от физического тела Земли, что связь будет

полностью искажаться голографическими полями. Ты сейчас этого не

понимаешь, но потом прочитаешь – ты же не зря заложила себе способность

читать в несколько раз быстрее, чем все на Земле (и это, действительно, так и

есть). А здесь и сейчас я временно – лишь для того, чтобы встретиться с тобой,

ведь без меня ты могла бы и не поверить Маю, а также для того, чтобы сказать,

как я люблю тебя, и что всегда наблюдаю за твоей судьбой на Земле. Такая

возможность у меня есть.

Я снова обняла Веду после этих слов, и она продолжила:

– Так вот, после активации «резонатора частот», тебе не нужно будет в жизни

ничего резко менять, а просто со временем, когда будешь морально к этому

готова – ты начнёшь рассказывать людям о том, что видела здесь, о том, что

Душа существует и что она не умирает вместе с телом, а потом – и передавать

то, что Май будет тебе «показывать» и рассказывать во время сна. Но это

будет только тогда, когда ты достигнешь уровня «Изиды» – Май тебе всё

объяснит. И, само собой, будут, к сожалению, существовать искажения вашего

земного ума, не готового менять парадигму, но в целом, я надеюсь, ты готова

достоверно доносить информацию людям Земли. Именно для этого, я полагаю,

ты и выбрала Мая – ведь он не будет передавать тебе успокаивающую ложь,

которой сейчас, увы, пестрят ваши книги по эзотерике. Но в этом не стоит

винить тех, кто их пишет, потому что их разум настроен либо на то, что придёт

кто-то и за них что-то сделает и их спасет, либо ими управляет гордыня, и они

заявляют, что являются спасителями мира и «светоносцами», и сами всех

спасут… Вот они и выдают желаемое за действительное. Свою иллюзию эти

люди воспринимают за реальность – но хуже всего то, что они навязывают её

другим! И очень многие на Земле хотят в это верить, ничего не делая сами…

Вот это-то и плохо, необходимо сказать всем правду о том, что каждый только

сам в ответе за содеянное. Только сам.

Я уже хотела согласиться на активацию какого-то там резонатора, но Веда

посмотрела на Мая и добавила мягко, но уверено:

– Постой! Хоть у нас и мало времени, но я обязана тебя предупредить.

Сейчас у вас на Земле существует очень искаженное представление о Духе,

32

Душе и иных мирах. Вы даже до сих пор – в своей гордыне – считаете, что

только Земля обитаема. Об этом заявляет и официальная наука Земли, и религия.

И любой, кто попытается разрушить, пусть и иллюзорный, но такой знакомый

мир-болото, становится одиночкой, идущим против общественного мнения.

В более ранние времена таких людей сжигали на кострах и распинали на

крестах, в более поздние – прятали в дурдом. Да и сейчас на Земле ещё не

наступил даже 21 век, а Эра Просвещения начнётся только в 2012 году.

Только начнётся! Подумай, пожалуйста, готова ли ты бороться с тьмой

невежества и нести Свет Истины в одиночку? Ведь тебя будут многие не

любить за это, и даже ненавидеть…

Я понимала, что хоть они здесь и способны «растягивать время моего

отсутствия» на Земле больше четырёх минут, его всё же мало, но не могла

согласиться, не подумав, – и задумалась. Но вместо размышлений об активации

резонатора, во мне бился один вопрос: «Веда сказала, что в 2012 году начнётся

Эра Просвещения, значит, «Апокалипсиса» не будет, и все на Земле не

погибнут? Как интересно. Значит, мне нужно общение с Маем, который может

хоть что-то ответить на подобные вопросы, а то нас там, на поверхности, так

запугивают Концом Света».

Думаю, что Май и Веда знали, о чём я думаю, потому что мой вопрос,

обращённый, по сути, к Маю, и заставил его ответить мне и бабушке-Веде:

– Я понимаю, Веда, что и ты сомневаешься, и… она сомневается (кивнул

Май в мою сторону). Но неужели ты думаешь, что она выбрала себе и такую

семью, и такие испытания в жизни случайно? Или же для того, чтобы

научиться не бояться одиночества, не бояться злых насмешек и обидных

слов? И не бояться говорить людям правду, несмотря ни на что? Она готова, я в

этом убеждён.

Я промолчала, а Веда засмеялась и ответила:

– Узнаю тебя, Май, в деле! И теперь понимаю, наконец, почему она выбрала

в «наставники» именно тебя. Ты никогда не сдаёшься, имеешь огромную

скорость мысли, даёшь разумные советы и ещё со времён Фаэтона не разделяешь

миры на добро и зло… Ты – идеальный проводник, и если она готова – я сдаюсь!

Надо признать, что тогда в моём существе, ибо не знаю, как сказать ещё, ведь

мой мозг остался в физическом теле на Земле, родилось столько вопросов…

Моё имя, Фаэтон, наставник, какая-то Изида, выбор моей семьи – всё это

требовало ответов. Любопытство так и толкало меня на активацию, несмотря на

предупреждение Веды, тем более, что она только что послала мне мысль о том,

что у нас почти нет времени ни на что, кроме «подключения» резонатора, ибо

врачи уже в панике. Мне было очень жаль уважаемую мной Светлану Ивановну,

да, тем более, я, или моё любопытство, что тоже – Я, приняли решение

согласиться, поэтому я просто сказала:

– Я готова. Чего же мы теряем драгоценное время? Тем паче, Май в меня

верит.

Май тут же снял с руки браслет рубиново-гранатового цвета, что-то в нём

нажал и тот засветился изнутри, выпуская ярко-голубой луч. Этот луч Май

направил на меня, попутно объясняя, что когда Я вернусь в свою физическую

33

оболочку, то «резонатор» в моём теле автоматически включится, так как это уже

заложено в его программе. Но, к сожалению, передатчик будет хорошо работать

только ночью – с моей Душой. А в то время, когда Душа будет в теле, я смогу

иногда едва слышать Мая, словно «ловить» по радио «Голос Америки».

Дальше я успела только обняться с бабушкой-Ведой и услышать её: «Мы ещё

встретимся!» – как та же сила, что перенесла меня сюда, снова потянула меня с

бешеной скоростью обратно. Вращение по спирали прекратилось только на

орбите Земли – и на этот раз Май был мною уже видим. Как я теперь понимаю,

мой небесный наставник хотел показать мне нашу красивую планету с такого