Жертва 2. Искатель

Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.

Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.

Жертва 2. Искатель

Автор: Тупак Юпанки Бета: новообращённая =) Рейтинг: NC-17 Пейринг: СС/ГП, ЛМ, СС/ДжП Жанр: Drama, Romance Отказ: Мне - моё, Роулинг - Роулингово. Цикл: Жертва [2] Аннотация: Северус нашёл в Гарри слишком много черт, схожих с его покойным отцом. Но, быть может, он видит только то, что хочет видеть? Сможет ли Северус разглядеть в юноше просто Гарри, а не сына Джеймса? Комментарии: 1. Повествование начинается с того места, где заканчивается первая часть.

2. В начале 6-го года обучения Гарри, Снейп по-прежнему ведёт зельеваренье.

3. Некоторые эпизоды взяты из 6 и 7 книг, но некоторые не учтены.

4. Курсивом в эпилоге выделено окончание 36 главы седьмой книги.

5. Несколько незначительных мелочей взяты из второго фильма.

Каталог: Упивающиеся Смертью, Книги 1-5 Предупреждения: слэш Статус: Закончен Выложен: 2009-01-19 00:00:00 (последнее обновление: 2009.02.19) просмотреть/оставить комментарии

Глава 1.

Северус постоял перед входом в Большой зал ещё немного, а потом тоже прошёл к столу. Он хотел по привычке сесть с краю на своё обычное место, но директор настойчиво поманил его пальцем, и Северус вспомнил, что с этого года Дамблдор попросил его садиться рядом: у них было много вещей, которые требовали обсуждения. К тому же Альбусу в любой момент могло стать плохо. Северус вздохнул и покорно присел возле него.

— Спасибо, мой мальчик, — чуть слышно проговорил Дамблдор.

— За что? — Северус нахмурился и потянулся за аппетитным кусочком ветчины.

— За то, что встретил Гарри. Были проблемы по дороге?

Снейп фыркнул.

— Альбус, мы шли вместе всего несколько минут, какие проблемы могли возникнуть?..

— Я говорю о Гарри, Северус. Почему он опоздал на ужин? Что-то случилось?

Северус раздражённо пожал плечами.

— Не знаю, я не спрашивал.

— А стоило бы, — как бы невзначай обронил директор.

— Альбус, мне не очень интересно, почему мистер Поттер не соизволил явиться вовремя. Хотя у меня и есть некоторые идеи на этот счёт, — добавил он, покосившись на Драко Малфоя, уже, видимо, в десятый раз за сегодняшний вечер рассказывающего о том, как он кого-то избил. — Но если тебе так интересно, спроси сам.

Дамблдор примирительно кивнул и произнёс после небольшой паузы:

— На самом деле, Северус, я бы хотел попросить тебя, чтобы в этом году ты был повнимательнее к мальчику. Нас ждёт трудный год, и после того, как я…

— Не надо, Альбус.

— Дай мне закончить. Я не уверен, что за год успею сделать всё, что запланировал. Так что после моей смерти это дело придётся продолжить Гарри. Но один он точно не справится, и я бы хотел… В общем, я бы хотел, чтобы ты помог ему всё закончить.

Северус горько усмехнулся.

— Если бы ещё знать, что ты задумал…

— Я же сказал, что всё расскажу тебе позже, — невозмутимо ответил директор, подцепляя на вилку маринованный грибок. — Просто постарайся за этот год наладить с ним отношения, чтобы вы смогли потом спокойно работать вместе, вот и всё. А теперь передай мне, пожалуйста, оливки.

***

Учебная неделя началась с урока у шестого курса.

«Наладить отношения» , — мысленно фыркнул Северус, наблюдая за тем, как Гарри Поттер портит стебли осоки, грубо разрубая их на крупные куски.

С одной стороны, поручение не было уж очень сложным. А Северус воспринял это именно как поручение или даже приказ, потому что все просьбы директора имели очень настойчивый характер. Ему страшно не хотелось иметь с гриффиндорцем никаких общих дел, даже если речь шла об уничтожении Тёмного Лорда, но не признать правоту Дамблдора он не мог. Старик действительно умирал, а один мальчишка явно не справится, что бы там Альбус ни задумал. Более того, если уж он просил помочь с этим делом Северуса, значит тут действительно что-то серьёзное. Соответственно, нужно было последовать совету директора немедленно и начать налаживать отношения уже сейчас. Хотя бы для того, чтобы мальчишка, по крайней мере, смог его выслушать после того, что случится, а не запустил бы третьим непростительным сразу же, как увидит. Вероятно, от тактики злой-язвительный-профессор-унижающий-бедного-мальчика-на-каждом-уроке придётся отказаться. Правда, для Северуса это оказалось сложнее, чем он мог себе представить, потому что когда его мысли оказались далеко за пределами аудитории, в котле Поттера что-то очень громко забулькало и по классу разнёсся неприятный запах. Северус быстро пересёк разделяющее их расстояние и склонился над котлом Поттера.

— Поттер, вы идиот! — констатировал он и тут же наткнулся на пару зелёных глаз, смотрящих на него со злобой. — Что написано на доске? Сколько толчёных каштанов нужно было добавить?

— Два, — последовал тихий и злой ответ: Поттер цедил слова сквозь зубы.

— А сколько бухнули вы?

— Четыре, — почти шипение.

— Поттер, вы читать умеете? — Северус изогнул бровь и сложил руки на груди, но наступившую тишину ничего не нарушало. — Я жду ответа, — угрожающе произнёс он. — Вы читать умеете?

— Да!

— Да, СЭР! — Северус и сам не понял, когда начал заводиться.

Поттер поднял голову и посмотрел прямо ему в глаза.

— Нет никакой надобности называть меня «сэр» , профессор.

Если до этого в классе стояла идеальная тишина, то теперь она стала гробовой. Все взгляды тут же устремились на Поттера, который, судя по его виду, уже сам жалел, что вообще открыл рот. Северус глубоко вздохнул, не переставая поражаться такой наглости мальчишки, а потом с максимально ядовитыми интонациями сообщил:

— Наказание, мистер Поттер, в субботу вечером в моём кабинете. Я не потерплю больше от вас оскорблений!

Поттер сердито засопел и уткнулся в котёл, а Северус пошёл к своему столу. Определённо, не с отработки нужно было начинать налаживание отношений, но было уже поздно…

***

Первая учебная неделя была полна сюрпризов и без Поттера. Когда в один из вечеров после ужина Северус спустился в свои комнаты в подземелья, он обнаружил, что входная дверь не заперта, но сам он не мог допустить такой оплошности, значит, к нему в комнаты кто-то проник. Северус огляделся и прислушался, но ничего странного не заметил. Тогда он достал палочку и осторожно толкнул дверь. То, что он увидел, заставило его быстро заскочить внутрь и запечатать за собой дверь заклинанием: перед камином в хозяйском кресле сидел, развалившись, Люциус Малфой и спокойно потягивал его коньяк, припрятанный для особых случаев.

— Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?! — прошипел Северус, быстро приближаясь к Малфою.

Тот поднял на хозяина глаза, и в них читалась явная обида. Северус хотел ещё что-то добавить, но тут же осёкся, оглядев Люциуса с головы до ног. Вроде бы Малфой выглядел как обычно: дорогая красивая мантия, со вкусом подобранные украшения, но в нём не было прежнего лоска. Волосы хоть и были причёсаны и уложены, смотрелись тусклыми и безжизненными, кожа имела нездоровый пепельный оттенок, от шикарного маникюра не осталось и следа, руки были неухожены, да и вообще, весь вид у Люциуса был крайне нездоровый. Так обычно выглядят люди, которые только что перенесли долгую болезнь.

Малфой неспешным движением поставил бокал на столик и встал, но он не улыбался, как обычно при встрече.

— Даже не поздороваешься со мной, Северус?

Вся злость моментально пропала. Снейп вздохнул, сделал шаг вперёд и крепко обнял друга.

— Когда тебя выпустили?

— Вчера, — отозвался Малфой и добавил с какой-то хищной улыбкой: — Правда, «выпустили» — это немного не то слово, но неважно.

Северус кивнул на соседнее кресло, а сам опустился в то, где только что сидел Люциус. Малфой уселся, и повисла неловкая пауза.

— Как ты? — наконец спросил Северус, всё ещё изучая глазами Малфоя.

— А как, по-твоему? — огрызнулся тот. — Три месяца, Сев. Три месяца. Я думал, что сойду с ума. Грязная камера, скудная еда, ещё эти голоса… — он потряс головой, словно отгоняя от себя неприятные воспоминания.

Северус призвал второй бокал и молча наполнил оба.

— Прости, я не мог тебе помочь.

— Знаю.

Люциус залпом осушил свой бокал.

— Так всё же. Вернёмся к моему первому вопросу. Как ты сюда попал?

— Аппарировал, — пожал плечами Люциус. — Потом от озера нашим ходом в подземелья.

Северус фыркнул, представив Малфоя с тростью и в дорогой мантии, пробирающегося по тёмному узкому тоннелю.

— А как ты попал ко мне в гостиную?

Люциус хитро прищурился.

— Брось, Сев, ты же сам учил меня своему фирменному запирающему заклинанию.

— Ах, да… Ладно. Так что ты хочешь?

— Да мне бы…

— Зелья. Я уже понял. Что-то ещё?

— А чего ты такой раздражённый сегодня? Почти полгода не виделись, а ты даже не рад меня видеть.

— Я рад, Люци, — максимально спокойно ответил Северус, — просто с твоей стороны заявляться в Хогвартс — это верх глупости после того, что было летом в Министерстве. Это просто счастье, что тебя никто не заметил. Представляешь, что было бы, если бы тебя увидели. Я уже не говорю о том, что будет, если тебя найдут у меня.

— А что в этом такого? — Люциус беспечно пожал плечами. — Я просто зашёл повидаться со старым другом, вот и всё.

— С Драко виделся?

— Нет ещё. Сразу к тебе пришёл. Я надеялся, ты устроишь нам свидание. Мне сыну много чего нужно сказать.

Северус заскрипел зубами. Он догадывался, что может наговорить Люциус Драко, но отказать во встрече тоже не мог.

— Ладно, — после недолгой паузы отозвался он. — Что-то ещё?

— Да. Просто дружескую беседу.

— Беседу… — повторил Северус, недоверчиво фыркнув.

— Да, беседу. Мне ведь даже некому пожаловаться.

— И на что же ты собрался мне жаловаться? Если на Азкабан, то уволь. Я там был только однажды и недолго, но даже слушать об этом не хочу.

— Да нет, не об этом.

— А о чём?

Люциус резко вскинул голову, и Северус по его глазам понял, что коньяк уже начинает действовать.

— Сев, мы в дерьме, — неожиданно изрёк Малфой.

Снейп театрально закатил глаза.

— Почему это мы в дерьме?

— Ну, ВЫ-то может и нет, — Северус моментально напрягся, — но я уж точно. Север, это какой-то ад… Я думал, что приеду домой, отдохну по-человечески, а там…

— Что?

— Сев, у меня наш обожаемый Лорд решил остановиться, — ответил Люциус, и Северус почувствовал в его голосе безграничную тоску.

— У тебя? В Малфой-мэноре?!

— Именно. Дом, говорит, у тебя огромный, мне он намного больше нравится, чем та жалкая развалюшка, где он до этого находился. Так что теперь… — он развёл руками.

Северуса охватил смертельный ужас. Такое положение вещей было для него крайне опасным. К тому же Лорд прекрасно знал об их старой дружбе, поэтому вполне мог использовать своё новое местоположение, как предлог, чтобы чаще вызывать Северуса. А заданий в последнее время Лорд давал ему немало.

— Ты прав, — задумчиво пробормотал он, — мы в полном…

— Но ведь на вас, думаю, это никак не отразиться? — как бы невзначай обронил Люциус.

Снейп напрягся ещё больше и даже непроизвольно выпрямился в кресле.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, Дамблдора, наверное. И кто там у вас ещё… Это ведь неважно, что Лорд сейчас у меня. Вы же не пойдёте приступом брать Малфой-мэнор.

Люциус беззлобно рассмеялся, а Северус почувствовал, как по его спине стекает капля холодного пота. Он постарался выглядеть спокойным и даже умудрился закинуть ногу на ногу, повторяя позу Люциуса.

— Я не совсем понимаю, о чём ты говоришь, — начал он, но осёкся, увидев смеющиеся глаза друга.

— Перестань, Сев. Сколько раз можно говорить: не держи меня за слепого идиота. Ты переметнулся к Дамблдору ещё после первого падения Лорда, если не раньше.

Северус практически превратился в статую. Он сидел, не спуская глаз с Люциуса, и не знал, как реагировать на его слова и что теперь делать. Если Люциусу всё известно, он просто не может отпустить его сегодня отсюда… Северус понимал, что эта мысль правильная, но от неё почему-то так больно сжалось сердце, что он потянулся к бокалу и выпил половину его залпом. Вроде бы всё казалось яснее некуда. Сейчас ему нужно просто убить Малфоя. Просто убить своего друга. Единственного друга. И он отдал бы сейчас всё на свете, чтобы никогда не слышать от Люциуса этих слов.

Северус не мог понять, почему вообще Люциус заговорил об этом. Зачем ему нужно было себя выдавать? Или на него так подействовал алкоголь, развязывая язык? Северус прочистил горло.

— Люциус… — он даже не знал, что сказать.

— Собираешься убить меня? — спокойно осведомился Малфой, и Северус на несколько секунд отвёл от него взгляд. — Не надо, Сев. Не убивай меня.

Снейп снова посмотрел ему прямо в глаза, но увидел только тоску и безразличие.

— Давно ты знаешь? — спросил он, уже не делая попыток всё отрицать.

Люциус усмехнулся.

— В октябре будет пятнадцать лет.

Северус чуть не выронил бокал. А Люциус театрально закатил глаза.

— Мерлин великий! Ты бы видел себя в ту ночь. Ты тогда постарел лет на десять. У тебя прядь седая появилась. Ты как зомби слонялся у меня по дому с совершенно ненормальными блуждающими глазами. А потом похоронил себя заживо в Хогвартсе со стопками эссе и пробирками. Я уже не говорю о философском камне, Барти и Министерстве… Держу пари, это ты авроров предупредил. Но, видишь, я даже не в обиде, — Люциус очаровательно улыбнулся и пригубил ещё коньяка.

Северус дёрганым движением расстегнул верхнюю пуговицу рубашки — ему стало трудно дышать.

— Ну, и кто же ещё знает об этом? — проговорил он медленно.

Люциус покачал головой.

— Я что, похож на человека, который побежит тебя закладывать при первой же возможности? Если бы я этого действительно хотел, ты бы сейчас тут уже не сидел.

— Тогда… чего же ты хочешь? — осторожно спросил Северус.

Люциус опять закатил глаза и всплеснул руками.

— Сев, ну почему ты всегда такой? Почему ты за всё пытаешься назначить цену?

— Потому что в моей жизни ничего не было бесплатно, — буркнул Северус. — Итак… Что ты от меня теперь хочешь?

Внезапно глаза Люциуса сузились, а губы поджались. Это означало крайнюю степень его злости.

— Что я хочу за своё молчание? — спросил он с вызовом. — Что я хочу? Ладно. Раздевайся и ложись.

— Люци…

— Давай. Быстро! Вот моя цена.

Северус откинулся на спинку кресла и устало потёр переносицу. На несколько минут повисла тишина. Видимо, за это время злость Малфоя испарилась, потому что он заговорил уже спокойно:

— Сев, скажи, я тебя когда-нибудь предавал?

— Нет, — неохотно ответил Северус.

— Тогда почему ты мне не доверяешь? Ладно, я понимаю, почему ты прятался все эти пятнадцать лет, я бы и сам никому не доверился. Но сейчас, Север, требовать с меня назвать цену… Это как-то, знаешь ли, низко.

— Прости, Люци, — упавшим голосом отозвался Северус. — Но я просто не могу… Понимаешь… Я не хочу… Чтобы…

— Ладно, ладно, я понял, — Малфой примирительно поднял руки. — Не будем говорить об этом, если ты так боишься. Будем считать, что я ничего не говорил, а ты ничего не слышал. А к разговору вернёмся потом, когда ты будешь в состоянии адекватно воспринимать информацию.

— Хорошо, — кивнул Снейп.

— Итак, у меня не очень много времени. Я бы хотел увидеть Драко.

— Я приведу его, — ответил Северус и поднялся из кресла.

***

К счастью, Драко удалось перехватить ещё до того, как он вошёл в слизеринскую гостиную. Малфой-младший первым делом начал возмущаться и оправдываться, но когда Северус, почти не открывая рта, сообщил, что речь идёт о его отце, покорно поплёлся за своим деканом.

Северус не без удовольствия отметил выдержку своего крестника, когда тот увидел отца после долгой разлуки. Драко не стал кидаться ему на шею и устраивать бурных сцен, а просто сдержанно поздоровался и сказал, что рад его видеть. Хотя его истинные эмоции выдавала слегка подрагивающая нижняя губа.

Северус на десять минут удалился в свою спальню, чтобы не мешать Малфоям, а когда вернулся, Драко уже не было, а Люциус собирался уходить. Снейп сунул ему в карман мантии несколько пузырьков с восстанавливающими и энергетическими зельями и проводил его до статуи, за которой начинался тайный проход. Напоследок Люциус обернулся и с самым серьёзным и искренним видом сказал:

— Пожалуйста, верь мне, Сев. Твоего доверия я бы не хотел лишиться, — и скрылся в проходе.

Северус вернулся к себе, расположился перед камином с бутылкой коньяка и стал думать, что же делать с другом дальше.

Глава 2.

В субботу Северус только ко второй половине дня вспомнил, что назначил Поттеру отработку. Как он уже понял, это было несколько поспешное решение, потому что класс был ещё вполне чистым, нарезанных ингредиентов хватало, однако Поттера нужно было чем-то занять. Снейп не хотел сдавать Поттера Филчу, но школьный смотритель всегда мог придумать наказание для провинившихся студентов, поэтому Северус отправился к нему. Он постучал в кабинет.

— Мистер Филч. Аргус!

Дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился Филч со своей омерзительной кошкой на руках. Северус с трудом сдержался, чтобы не поморщиться. Он не любил Филча ни в эпоху своей учёбы, ни когда сам начал преподавать. Ему всё время казалось, что некоторые преподаватели до сих пор воспринимают его как студента, и школьный смотритель был одним из них.

Северус прошёл в кабинет.

— Аргус, у меня есть к вам дело.

— Да, профессор? — проскрипел старик, и Северусу вновь показалось, что слово «профессор» он произнёс с издёвкой.

— Я назначил студенту отработку сегодня, но пока что в моём кабинете нет для него работы, и я бы хотел…

— …чтобы его взял я?

— Не совсем, — Северус нахмурился. — Я думал, может, у вас найдётся какая-то… рутинная работа для него? Например, разобрать какие-нибудь бумаги или что-то в этом роде.

Филч посмотрел куда-то в потолок.

— Ну, есть вообще-то кое-что. Я хотел заняться этим ещё в прошлом году, — он неловко заковылял к шкафу. — Вот, — он извлёк несколько пыльных картонных коробок. — Тут старые записи о наказаниях. Их бы… заново переписать. Подойдёт?

Филч одарил Северуса какой-то особенно мстительной улыбкой. Северус нахмурился и взял в руки самую верхнюю карточку из ближайшей коробки.

«Северус Снейп. 8 февраля 1973 года. Варка экспериментального взрывоопасного зелья в закрытом туалете. Двойная отработка в Трофейном зале».

Северус поморщился и перевёл недовольный взгляд на Филча.

— Устроит? — заискивающе спросил старик.

— Вполне, — сухо ответил Снейп, сгрёб коробки со стола и удалился в свой кабинет.

***

Поттер явился на отработку даже без опоздания. Войдя в кабинет, он неловко начал топтаться у двери.

— Поттер, — констатировал Северус.

— Добрый вечер, СЭР, — выдавил из себя гадёныш.

— Проходите и присаживайтесь. Для вас сегодня есть очень интересное занятие.

Поттер покосился на профессорский стол и осторожно приблизился.

— Так мне не нужно мыть пол или… эээ….

— Не нужно, — резко перебил Северус, прерывая бессмысленный поток слов. — Сядьте, я сказал! Это старые карточки о нарушителях, которые тут некогда учились, и их наказаниях. Карточки старые, местами стёрлись или были изъедены мышами. Так что вам нужно просто переписать их на новые бланки. Надеюсь, задача ясна?

Поттер молча кивнул и приступил к первой коробке. Сам Северус долго сдерживался, но потом всё-таки достал одну карточку из другой коробки. Компромат на себя он, разумеется, благоразумно изъял перед приходом Поттера, но, как выяснилось, не весь.

«Джеймс Поттер и Северус Снейп. 12 октября 1976 года. Драка на уроке. Ночная отработка в Больничном крыле».

Северус невольно улыбнулся, вспоминая ту отработку, если её можно было так назвать. Пожалуй, это была лучшая ночь в его жизни. Вспоминая последние двадцать лет своего существования, Северус отметил, что за всё это время он, наверное, никогда не был так счастлив. Всего лишь лежать и ощущать рядом тепло другого человека. Тогда это казалось просто приятным, но сейчас — самым важным, что только может быть. И Северус был абсолютно прав, когда думал, что такого больше не испытает никогда и ни с кем. За двадцать лет в его жизни побывало немало людей. У него было много любовниц, особенно в молодости и особенно после собраний Пожирателей Смерти. Он также пытался завести себе и любовника. Но после второй попытки прекратил это бесполезное занятие.

Первого любовника притащил ему однажды Люциус, уверяя, что это «лучший цветок» из дорогого публичного дома. Мужчина был очень красив. Ему было около тридцати, и выглядел он… дорого. Именно такое слово пришло на ум Северусу, когда он его увидел. Но именно из-за этого он чувствовал себя с ним крайне неуютно. Любовник оказался очень опытным, даже слишком опытным. Он по малейшим движениям Северуса угадывал, чего ему сейчас хочется. За ночь он довёл его до четырёх сокрушительных оргазмов всеми известными способами, и даже отзывался на имя, которым звал его Северус всё время. Мужчина никак не представился ему и заявил, что Снейп может называть его как угодно. И Северус называл…

Но было во всём этом что-то неправильное. До стыдного неправильное. До омерзения неправильное. Северуса ни на минуту не покидала мысль о том, что любовник просто отрабатывает свои деньги, а он хотел искренности. Когда он в один момент открыл глаза, чтобы посмотреть на нависающего над ним мужчину, увидел в его взгляде только сосредоточенность и какую-то холодную отрешённость. Безусловно, любовник старался доставить максимум удовольствия Северусу, но именно поэтому всё было таким ненатуральным. Сам он не стремился к своему удовлетворению, он не мог позволить себе просто забыться на ночь и отдаться безумию наслаждения и страсти, как это делал Джеймс. Он не был открыт и честен. Он просто выполнял свою работу. Поэтому на утро Северус спустился в столовую Малфой-мэнора выжатый, как лимон, но морально совершенно не удовлетворённый и попросил Люциуса больше так не делать.

Второго любовника Северус нашёл себе уже сам, примерно через год после того, как начал преподавать. Сидя в тёмном углу трактира в Косом переулке, он приметил за барной стойкой молодого юношу около двадцати лет. Он весело болтал с барменом и пил сливочное пиво. Первое, что бросилось Северусу в глаза, были его непослушные короткие волосы, совсем как у Джеймса, только они были не чёрные, а каштановые. Впрочем, Северуса это совсем не смутило. Он подсел к юноше, угостил его выпивкой и завязал непринуждённую беседу. Парень вёл себя раскованно, всё время шутил и улыбался, правда, потом заметно напрягся, когда Северус предложил ему подняться в номер. Но в итоге согласился.

В номере всё прошло как нельзя хуже. То, что у парня вообще нет сексуального опыта с мужчинами, Северус понял сразу. Так что ведущая роль в этот раз досталась ему. Не то чтобы он не знал, что нужно делать, просто ему почему-то не хотелось. Странно, но он просто привык лежать и с замиранием сердца ждать, что же надумает в этот раз его партнёр, но поскольку в ту ночь ведущим был Северус, он наперёд знал, что сейчас сделает, и это было просто неинтересно. Нет, он не сделал юноше больно, тому даже понравилось. А Северусу понравилось лежать потом в постели и обнимать что-то живое и тёплое. Они даже встречались какое-то время после этого, но вскоре Северус вызвал юношу на последнюю встречу, а утром заявил, что больше не хочет продолжать отношения. К счастью, парень не стал устраивать сцен и требовать объяснений, а просто поблагодарил Северуса за все прекрасные ночи и пожелал найти то, что он ищёт. И за это Снейп был ему безмерно благодарен.

Задумавшись, Северус и сам не заметил, как перестало скрипеть перо. Он очнулся и перевёл взгляд на Поттера. Тот тут же опустил голову и принялся писать дальше, но Северус готов был поклясться, что видел на лице мальчишки изумление. Оно и неудивительно. Он только что сидел, уткнувшись в ветхую карточку, и улыбался. Северус прочистил горло.

— Поттер.

— Да, сэр, — нехотя отозвался тот.

Северус на несколько секунд задумался, подбирая слова.

— Вы уже… говорили с директором?

Сначала Поттер поднял на него глаза и нахмурился. Но когда Северус уже ожидал услышать отрицательный ответ, кивнул.

— Да… сэр, — прибавил он после короткой паузы.

— И что же он вам сказал?

Поттер отложил перо и откинулся на спинку стула.

— Что в этом году он будет проводить со мной дополнительные занятия, а… — он запнулся и отвернулся к стене.

— Что?

— А когда он не сможет или будет занят, это будете делать вы, — зло выплюнул Поттер, снова схватился за перо и принялся с ожесточением строчить дальше.

— Великолепно, — против воли вырвалось у Северуса, и Поттер снова поднял на него недоумённый взгляд. — Значит, нам с вами снова предстоят индивидуальные занятия, — быстро поправился Северус, стараясь, чтобы его голос звучал равнодушно.

— Предстоят, — как-то обречённо подтвердил Поттер.

— Вы имеете что-то против, Поттер? Или директор сказал вам что-то ещё? — вкрадчиво поинтересовался Снейп.

— Вообще-то сказал, — Поттер замолчал на минуту, будто подбирая нужные слова. — Сказал, чтобы я во всём вас слушался и доверял вам.

Произнеся это, Поттер поморщился от омерзения, вызванное сказанными им словами. А Северус, видя его лицо, не смог сдержать тихий ехидный смешок. Поттер зло посмотрел на него и снова уткнулся в карточки. До самого конца наказания никто из них не проронил больше ни слова.

***

— Северус! Спасибо, что пришёл, — поприветствовал Дамблдор входящего зельевара.

— Вызывали, директор? — будничным тоном произнёс Северус избитую фразу.

— Да, садись, пожалуйста. Нам нужно поговорить о Гарри.

— Прекрасно, Альбус, потому что именно о Поттере я и хотел с тобой поговорить, — заявил Северус, садясь в предложенное кресло. — Что ты ему наговорил о каких-то новых занятиях? Мог бы и меня предупредить…

— Ну, тихо, тихо, — Дамблдор поднял руку, останавливая этот словесный поток. — Я тебя за этим и позвал. В этом году я буду заниматься с Гарри изучением старых воспоминаний, как я тебе и говорил. Ты же… — он сделал паузу и многозначительно посмотрел на Северуса, — тоже кое-чем с ним займёшься.

— Только не окклюменцией, — тихо процедил Северус.

— Нет, нет, этого, надеюсь, больше не потребуется. Хотя я был бы только рад, если бы Гарри…

— Альбус!

— Хорошо, хорошо, не выходит, так и не надо. Тогда займись с ним… ммм… боевой магией.

Северус внимательно посмотрел на директора и прищурился.

— Альбус, скажи честно, ты это только что придумал?

— Да, — просто ответил Дамблдор.

Северус тихо зарычал и откинулся на спинку кресла.

— Ну, а что ты хотел, Северус? Я же тебе говорил, что вам нужно как-то начать контактировать. По-моему, если ты будешь учить его защитным и боевым заклинаниям, эти знания пойдут ему только на пользу. И у вас будет время, чтобы… так сказать, привыкнуть друг к другу. В конце концов, я не знаю, сколько у вас уйдёт времени после моей смерти, чтобы завершить начатое. Может, только одно лето, может, год, а может, и несколько лет.

Дамблдор развёл руками. Северус постарался выровнять дыхание и справиться с острым желанием чем-нибудь запустить в директора.

— Хорошо, допустим. И где ты предлагаешь проводить занятия? Я не позволю громить свой кабинет.

— Ну, я бы, разумеется, не хотел, чтобы об этом кто-то знал, особенно студенты с твоего факультета. Поэтому, думаю, можно заниматься в Выручай-комнате.

— Хорошо хоть не в Тайной, — еле слышно процедил Северус, но Дамблдор его услышал.

— А можешь и в Тайной, — раздражённо отозвался он, — если выход наверх оттуда найдёшь.

Северус кинул на директора убийственный взгляд и зло поджал губы.

— Альбус, учитывая наш прошлый… кхм… не совсем удачный опыт индивидуальных занятий… В общем, что если опять ничего не получится?

Дамблдор поднялся с кресла и начал мерить шагами комнату, что для него было совершенно несвойственно. Такое поведение выдавало либо крайнюю степень его волнения, либо крайнюю степень его злости. Северус склонялся к мысли, что всё-таки второе.

— Северус, меня не интересуют твои методы, — неожиданно жёстко и холодно заговорил директор. — Мне нужен результат. А результатом должно стать не умение Гарри накладывать Sectumsempra, — Альбус бросил многозначительный взгляд на Северуса, и тот тут же отвёл глаза, — а ваши нормальные… ну? хотя бы терпимые взаимоотношения. Потому что я не могу оставить Гарри совсем одного. Ты можешь мне не верить, но это правда трудная задача, и я не хочу, чтобы он решал её в одиночку.

Северус потряс головой после такого чувственного монолога.

— Пока не имею понятия, о чём ты говоришь, Альбус, но разве мальчишке не захотят помогать его друзья?

— О, безусловно, захотят. Но как бы там ни было, они всего лишь дети. А ты взрослый, умный, рассудительный человек, — последние слова Дамблдор говорил, нависая над креслом, где сидел Снейп, кивая на каждый эпитет, и Северус понял, что директор просто издевается в своём стиле.

— Ладно, а что мне делать, если Поттер откажется заниматься или выкинет… очередную глупость, как в прошлом году?

Директор наконец-то вернулся на своё место за столом и очень серьёзно на него посмотрел.

— Из-за того, что ты прекратил с ним занятия в прошлом году, погиб человек, Северус. В этом же году под угрозой вся школа. И я не хочу, чтобы твои личные мотивы губили всё дело и ставили под удар ни в чём неповинных детей. В любом случае, если Гарри не справится со своей задачей, виноват в этом будешь ты.

— Прекрасно, — протянул Северус. — Давайте убедимся, что я вас правильно понял, директор, — чопорным тоном продолжил он. — Вам всё равно, чем я буду заниматься с Поттером, и вам всё равно, какие плоды это принесёт, вам просто нужно, чтобы мы сработались для того, чтобы я потом помог Поттеру доделать то дело, о котором я даже понятия не имею. И если Поттер с этим делом не справится, погибнет очень много людей, и виноват буду я?

— Именно, — просто кивнул директор. — Поэтому, что ты будешь делать с Гарри, решай сам. Если не нравится боевая магия, занимайся окклюменцией, если не нравится окклюменция, занимайся с ним зельями, не нравятся зелья… не знаю… Да хоть сказки ему на ночь читай! Мне всё равно. Основную задачу ты понял.

Северус бросил злой взгляд на Дамблдора и поднялся из кресла.

— Я могу идти, директор?

— Больше не смею тебя задерживать, — в тон ему отозвался Дамблдор.

Северус тряхнул головой и уже направился к двери, но голос директора его остановил.

— Ладно, Северус, подожди. Извини. Присядь. Я сорвался. Просто ты даже понятия не имеешь, как это всё важно.

Снейп молча опустился в кресло и посмотрел на Дамблдора. Ему вдруг отчего-то стало жаль старика. Казалось, седой маг за несколько минут ещё больше поседел и состарился. Северус бросил взгляд на его обожженную руку. После того, что случилось с директором этим летом, он стал намного быстрее уставать.

— Как ты себя чувствуешь? — поддаваясь какому-то непонятному порыву, спросил Северус.

Дамблдор посмотрел на свою руку.

— Был молодым, бывало получше, — усмехнулся он, но тут же стал серьёзным. — Прости меня, Северус, старика. Просто ты единственный человек, с которым я могу говорить откровенно.

— И единственный человек, на которого можно накричать, — против воли улыбнулся Снейп.

— Да. Впрочем, ты прав. Ты действительно имеешь право знать обо всём. Не пойми меня неправильно. Я не говорил тебе ничего раньше не потому что не доверяю, а потому что я боюсь, что эта информация поставит тебя под удар, если Волдеморт узнает, что тебе всё известно.

Северус обиженно фыркнул.

— Если бы я не мог как следует защитить всю информацию, которая мне известна, я бы тут сейчас не сидел.

— Да, да, конечно, мой мальчик. Конечно. Так что, думаю, пришло время тебе узнать, что я ищу последние годы.

Когда Северус покидал кабинет директора полчаса спустя, он уже знал всё о существовании хоркруксов.

Глава 3.

Северус не спал почти всю ночь, обдумывая слова директора. Когда он наконец-то узнал, чем предстоит заниматься Гарри Поттеру, его охватила лёгкая паника. Он не мог не согласиться с Дамблдором: дело действительно было трудное и опасное. И если директор полностью ему доверяет, необходимо сделать всё, чтобы помочь Поттеру уничтожить хоркруксы и Тёмного Лорда впридачу.

Проблема была в том, что ему совершенно не хотелось иметь дело с Поттером. Это была какая-то органическая неприязнь, возникшая ещё в тот момент, когда одиннадцатилетний Гарри первый раз вошёл в Большой зал. Северус страшно злился. Он сам не понимал, на что именно, и потому злился ещё больше. Конечно, он долго и упорно убеждал себя в том, что мальчишка — просто бездарь, который портит ему нервы, к тому же наглый, дерзкий и заносчивый. И первые четыре года убеждать себя было не так уж и сложно. Труднее стало после того, как паршивец залез в его Думосброс. Северус так и не смог забыть этот жуткий день. Нет, дело было вовсе не в том, что он заново видел своё унижение, и даже не в том, что это увидел Поттер. Просто когда Северус очутился на поляне всего в нескольких метрах от Джеймса, его сердце болезненно сжалось. Он прекрасно знал, что мог бы просматривать свои воспоминания раз за разом, возвращаясь в самые приятные моменты, но он также знал, что от этого станет только больнее. Это всё равно что просматривать колдографии умерших дорогих тебе людей. Вроде бы они живые и даже двигаются, но на самом деле их давно нет. Так что это был первый раз за двадцать лет, когда Северус посетил собственные воспоминания.

Но тогда его внимание привлёк не только Джеймс. Спиной к Северусу, взирая на всю эту картину, стоял Поттер-младший. И только увидев их вдвоём, Северус окончательно осознал, как же сын похож на своего отца. В тот момент ему очень захотелось взять назад те несколько слов, которые он произнёс над детской кроваткой, когда впервые увидел Гарри. Нет, сейчас ему совсем не хотелось, чтобы Поттер был похож на Джеймса. Он так засмотрелся на обоих юношей, что чуть не пропустил концовку эпизода, а этого никак нельзя было допустить. Перед каждым занятием окклюменцией Северус сливал в Думосброс все воспоминания о Джеймсе, и если память ему не изменяла, сразу за этим эпизодом должен был последовать другой, у ночного озера… А если бы Поттер это увидел, вечер бы точно закончился чьей-нибудь смертью. Причём Северус не был точно уверен, что именно мальчишки.

Он взбесился настолько, что плохо запомнил следующие несколько минут. Пришёл в себя он только после того, как услышал звон разбитого стекла, и понял, что запустил какой-то банкой в Поттера. Он ощутил некстати объявившийся тик и потёр левое веко. А потом тут же налил себе крепкого огневиски и осушил стакан залпом. Ярость сменилась холодной злостью, злость — очередным приступом ненависти, а ненависть чем-то ещё. Чем именно, Северус тогда так и не понял. Он узнал это только полгода спустя, когда первый раз увидел Поттера после каникул. И до сих пор эта мысль не давала ему покоя. Она только усилилась, когда Дамблдор попросил наладить с Поттером отношения.

Наладить отношения… Это означало не только проводить дополнительные уроки, но и общаться, вернее, нормально общаться, разговаривать, возможно, проводить больше времени вместе. Одним словом, за год Северусу нужно было не только сломать стену неприязни между ним и Поттером, которую они оба так старательно, по кирпичикам, выстраивали пять лет, но и вывести их отношения на более высокую стадию, чем просто поднять их до уровня профессор-студент. А именно всего этого Северусу и не хотелось.

Он сам толком не понял, в какой именно момент начал так усиленно сравнивать Поттера с его отцом. Да, конечно, внешнее сходство было просто поразительным. Северус на субботней отработке поймал себя на дикой мысли, что смотрит на руки Поттера, и они кажутся ему безумно знакомыми. Ему казалось, что он знает каждую волосинку на голове юноши, каждый изгиб его тела… Нет! На этой мысли Северус себя одёрнул и еле заметно потряс головой. Это было похоже на наваждение. Тогда он просто уткнулся в какой-то реферат и постарался забыться до конца отработки. Но сейчас, когда он ворочался в своей постели, эти мысли возвращались к нему снова и снова.

Северус никогда не думал о своих студентах ничего лишнего. Ему с большим трудом удалось заслужить доверие Альбуса Дамблдора, да и всего преподавательского состава, чтобы кидать тень на свою репутацию. Поэтому все попытки юных студенток в начале его карьеры немного пофлиртовать со своим молоденьким профессором он пресекал жёстко и на корню. Даже если он и обращал внимание на симпатичных девушек-студенток, никоим образом не показывал этого и старался отогнать от себя подобные мысли подальше. Впрочем, отмечая при этом, что все эти девушки были, как ни странно, рыжеволосыми.

Северус вспомнил свой первый визит в публичный дом. Это было на мальчишнике перед свадьбой Люциуса. Он тогда выбрал девушку именно с рыжими волосами, а друг ехидно шепнул ему на ухо, что он влюбился в Поттеров. Северус тогда просто пихнул его острым локтём в бок и уволок красавицу в спальню, но к этой мысли он возвращался ещё не раз. В словах Люциуса была доля правды. Сначала он любил Лили, потом переключился на Джеймса. А теперь он учит их сына. Нет, даже не столько учит, сколько должен наладить с ним отношения.

Эта мысль казалась почему-то унизительной и обидной. И Северус сам не мог понять, почему. Ничего особенного или страшного не было в том, чтобы начать общаться с ним хотя бы как… как с Драко, например. Хоть Поттер и не был его крестником, но в последние годы Северус виделся с Драко не больше, чем с ним. И всё же было в просьбе директора что-то неправильное. Что-то, чего не должно было быть. Северус никогда не говорил с Альбусом о том, что было между ним и Джеймсом, но это не означало, что директор ничего не знал или хотя бы не догадывался. Люциус же догадался почти сразу, а вот кем-кем, а глупым человеком Дамблдор не был. Значит, он должен прекрасно понимать, что общение с сыном Поттера принесёт Северусу только новую боль. Конечно, всё это можно было списать на то, что действительно больше некому было помогать Поттеру с поиском хоркруксов, но Северус не привык на сложные вопросы давать такие простые ответы. Он во всём искал подвох и заковырку, поэтому теперь он начал склоняться к мысли, что просьба Альбуса имеет и какой-то скрытый смысл. Северус всю ночь проворочался, так и не найдя ответа на свой вопрос.

***

На следующий день Северус всё думал, как же лучше сообщить Поттеру об их новых дополнительных занятиях, но в итоге не придумал ничего лучше, кроме как перехватить его перед входом в Большой зал и сухо сообщить, что вечером ждёт его у себя в кабинете. Причину, разумеется, он не потрудился назвать. Пусть Поттер думает, что хочет. На самом же деле Северус просто не знал, с чего начать эти самые занятия. Директор ясно дал понять: ему всё равно, что Северус будет делать с мальчишкой, лишь бы они проводили это время вместе и, по возможности, мирно. Поэтому весь день Северус ломал голову над тем, чему же всё-таки будет обучать Поттера. Помня предыдущий очень неприятный опыт, окклюменцию он отмёл сразу, хотя в ней действительно больше не было необходимости. Зелий им обоим и так хватало: одному — по долгу службы, так сказать, другому — как пытка несколько раз в неделю. Так что оставалась только боевая магия.

Северус решил, что это действительно не такой уж и плохой вариант. В любом случае, адекватно оценивая собственные силы, он пришёл к выводу, что в качестве учителя подойдёт как нельзя лучше. Ведь мальчишка, кажется, кроме своего фирменного Expelliarmus мало что умел. А при сражении хотя бы с Пожирателями нужно было как минимум знать о тёмных заклинаниях, которые они могут пустить в ход. Северус знал о них не понаслышке, особенно учитывая тот факт, что некоторые изобрёл сам. И не только изобрёл, но и научил им по глупости своих «коллег». И именно поэтому он так стремился занять должность преподавателя по ЗОТИ. Кто же для этой роли может подойти лучше, как ни человек самым прямым образом к этому причастный? Северус это прекрасно понимал. Впрочем, понимал и Дамблдор, поэтому каждый год с завидным упорством ему в этом отказывал, мотивируя тем, что служитель, пусть и бывший, тёмных искусств, преподающий защиту от этих самых искусств — это просто нонсенс. И каждый год Северус покорно с ним соглашался. Но вот теперь у него, кажется, появилась возможность применить свои преподавательские таланты в этой области. Пусть даже учить ему придётся всего одного студента.

***

Северус решил начать занятие эффектно и немного таинственно, хотя бы для того, чтобы просто потешить самого себя. Поэтому когда Поттер спустился в подземелья, он ждал его снаружи своего кабинета. Поттер замер, как-то странно посмотрел на него и выдавил из себя приветствие. Северус только бросил: «Идите за мной, Поттер», — развернулся и зашагал в направлении лестницы.

Северус затылком чувствовал, как в мальчишке просыпается страх, волнение и любопытство одновременно, но не спешил ему сразу всё объяснять. Они в молчании проделали весь путь до седьмого этажа. Северус завернул в коридор и встал спиной к портрету Варнавы Вздрюченного. Поттер смотрел на него во все глаза, чуть ли не с открытым ртом. Северус прикрыл веки и постарался сконцентрироваться. Он был более чем уверен, что глупые студенты проходят по коридору традиционно три раза, думая о том, что им необходимо, даже понятия не имея, что вызвать Выручай-комнату можно гораздо проще, причём заказав ей не только то, что будет необходимо, но и то, что хочется.

Северус представил себе большое просторное светлое помещение с мягкими матами на полу, удобным диваном у стены… Нет! Двумя диванами у противоположных стен! И обязательно с журнальным столиком у одного из них. А на столике свежая газета… Нет, пусть лучше журнал «Новейшие разработки в области зелий». И непременно чайник с крепким хорошим чаем и чашка… Ладно, пусть будут две чашки, так и быть…

— Профессор, — его раздумья прервал робкий голос, и Северус выругался сквозь зубы: он и половины не успел себе представить, но в стене уже образовалась небольшая дверца.

Он тяжело вздохнул.

— Поттер, ну почему нельзя помолчать хотя бы минуту?! Если там сейчас не окажется зелий для оказания первой помощи, сами будете виноваты.

Северус открыл дверь и шагнул в комнату. Всё было именно так, как он себе и представил. Только у второго дивана почему-то тоже стоял столик, и на нём лежала книга… «Квиддич сквозь века»?! Северус поморщился.

— Поттер, что это?

— Эээ… — очередной вразумительный ответ.

— Ладно, неважно. Да заходите же быстрее, или так и будете торчать в коридоре?

Поттер неуверенно прошёл внутрь и закрыл за собой дверь. Северус вышел на середину зала и заговорил скучающим голосом:

— В этом году директор попросил меня заниматься с вами боевой магией, поскольку это может оказаться для вас крайне полезным, а ваш предмет ЗОТИ не охватывает этот раздел магии. Пока понятно? — Северус с издёвкой посмотрел на Поттера.

— Да, сэр, — в тон ему отозвался наглец и тоже вышел на середину.

— Замечательно. Я склонен думать, что вам это может показаться не только полезным, но и… интересным. Впрочем, всё зависит от вас. Я со своей стороны постараюсь обучить вас различным приёмам защиты и нападения, которые используются в поединках. Вы же постараетесь на этот раз всё-таки следовать моим советам и указаниям. — Поттер кивнул. — И ещё одно. Учитывая наши с вами… — Северус замялся, не зная, какие лучше подобрать слова, — достаточно напряжённые отношения, я бы предложил прилагать максимум усилий для того, чтобы сделать эти занятия наиболее терпимыми для нас обоих. Потому что у меня, как и у вас, совершенно нет желания этим заниматься. — Поттер опять кивнул, и Северус решил, что это хороший признак. — Иными словами, это означает, что вы будете чётко выполнять мои инструкции, делать то, что я говорю, и не задавать лишних вопросов. Это понятно?

— Понятно. В таком случае, это ещё и означает, что вы не будете на меня орать, снимать баллы и называть безмозглым тупицей?

«Прирождённый шантажист», — с мстительной ухмылкой подумал Северус, но вслух сказал:

— Верно. Заниматься мы будем в этой комнате тогда, когда мне будет удобно. Но в идеале рассчитывайте на занятия два-три раза в неделю. Точные дни пока назвать не могу, так что не загружайте ближайшие вечера. Кроме того, как вы, возможно, догадались, об этих занятиях, как и о предыдущих, никто не должен знать. Поэтому если кто-то спросит, скажите… — он кинул презрительный взгляд на Поттера, — что снова занимаетесь зельями. — Поттер скрипнул зубами. — Вам ясно?

— Ясно. — Северус поднял бровь. — Профессор, — выдавил из себя гадёныш.

— Хорошо. Тогда, если мы выяснили все организационные вопросы, давайте приступать к делу. Снимайте мантию.

Поттер замер и как-то очень странно на него посмотрел. А Северус, будто не замечая этого, начал расстёгивать пуговицы на своей мантии.

— Поттер, вы оглохли? — спросил Снейп, снимая мантию и кидая её на диван. Теперь он остался в одной рубашке.

— Зачем её снимать? — настороженно спросил Поттер.

Северус театрально закатил глаза.

— Потому что она вам будет мешать, будет сковывать движения, понимаете?

Поттер истерично замотал головой.

— Да нет, она мне вовсе не мешает.

— Кажется, вы только минуту назад обещали делать всё, что я говорю, и не задавать дурацких вопросов.

— Но это не касалось раздевания! — зло выдал Поттер.

— Поттер, не будьте ребёнком! Поверьте мне на слово, так будет гораздо удобнее, потому что вас ждут заклинания посложнее Wingardium Leviosa в движениях. К тому же, так вы очень скоро вспотеете.

Поттер вздохнул, бросил последний злобный взгляд на Снейпа и поплёлся к другому дивану, чтобы оставить свою мантию там. Северус покачал головой и очень некстати подумал:

«Твой отец мне в штаны лазил, а ты стесняешься при мне мантию снять».

От таких мыслей он издал короткий смешок, и Поттер резко обернулся. Северусу пришлось приложить все усилия, чтобы придать своему лицу равнодушное выражение.

— Вы готовы, Поттер? Тогда идите сюда.

Поттер подошёл и покорно встал напротив на безопасном расстоянии.

— Итак, — начал Северус лекторским тоном, вертя в руках палочку. — Я не буду останавливаться на элементарных заклинаниях, которые вы и без меня знаете, вроде вашего излюбленного Expelliarmus, а перейдём сразу…

— Он спас мне жизнь, — тихо вставил Поттер.

— Что вы сказали? — нахмурился Северус.

— Этот Expelliarmus, который вам так почему-то не нравится, спас мне жизнь чуть больше года назад.

Северус сделал несколько шагов вперёд, подойдя почти вплотную к Поттеру, и угрожающе навис над ним. Он заговорил очень тихим голосом, который всегда так пугал студентов:

— Вашу жизнь, Поттер, спас не Expelliarmus, а счастливая случайность. Но, поверьте мне, удача не всегда будет на вашей стороне, вот почему мы сейчас здесь. Так что слушайте очень внимательно и больше не смейте перебивать.

Поттер не осмелился что-либо ещё пикнуть, и Северус занял своё прежнее место.

— Итак, как я уже начал говорить до того, как вы меня перебили, мы перейдём к более сложным заклинаниям. Сразу хочу предупредить, что большинство из них хоть и не являются запрещёнными, тем не менее, считаются тёмными, а это ещё одна причина, по которой никто не должен знать, чем вы тут занимаетесь. Как вы уже знаете, для многих заклинаний существует универсальное контрзаклинание Protego, однако оно подходит не для всех. Сегодня я расскажу вам о других, более мощных контрзаклинаниях. После чего вы попробуете ими отбиться. Начнём…

***

Оглядываясь назад, Северус мог сказать, что первое занятие прошло, в принципе, не так уж и плохо. Он больше получаса объяснял Поттеру теорию, а потом дело дошло и до практики. Северус сразу же отметил, что с заклинаниями у Поттера дело обстоит намного лучше, чем с окклюменцией или даже зельями, поэтому он без труда освоил два новых защитных заклятья и даже уловил разницу между ними, поняв, какие проклятия каким лучше отражать. Затем всё стало намного интереснее, потому что Северус предложил пустить в ход полученные знания. Так что остаток занятия он больше часа посылал в Поттера различные, не очень опасные заклинания, а Поттер отбивал их тем из трёх защитных, которое считал нужным. И нужно отдать ему должное, ошибся только два раза, но никаких травм, разумеется, не получил.

К концу занятия Северус поймал себя на мысли, что ему даже нравится наблюдать на Поттером. Эта напряжённость, эта сосредоточенность во взгляде, рука крепко сжимает палочку, дыхание учащается, губы превращаются в тонкую полоску… Прирождённый боец. Однако Северус понял ещё одну вещь. В бою Поттер был совершенно не похож на своего отца. Да, палочку он держал также, да и поза была такая же, но всё остальное…

Северус вспомнил злосчастную дуэль. Джеймс не был так сосредоточен, во всех его движениях была небрежность и лёгкая нервозность. Казалось, он стремился скорее отмахнуться от посылаемых заклинаний, а не встретить их лицом к лицу и отбиться. Ещё создавалось впечатление, что Джеймс только в последнюю долю секунды придумывал, как же отбить заклинание противника, в то время как Поттер ещё до того, как из палочки соперника вырвется цветной луч, продумывал возможные ходы. И это было несомненным преимуществом. А ещё это было интересно. Джеймс был слишком предсказуем в дуэли, а Поттер каждый раз поражал Северуса неординарностью мышления. Когда он отбил сложное заклинание жалким Protego, который чуть не рассыпался, и Северус спросил, почему он не использовал что-то более надёжное, тот совершенно правильно ответил, что на крепкую защиту требуется гораздо больше сил, а посланное заклинание только бы слегка ранило его, если бы попало, а если бы он выставил мощный щит, то следующее заклинание он бы мог уже не отразить, а это вполне могла быть Avada Kedavra. Северус удовлетворённо хмыкнул и продолжил атаку, а про себя тоскливо подумал, что эту бы его логику, да в зельеваренье…

Они оба так увлеклись, что совсем забыли про время, поэтому в башню Поттер возвращался в сопровождении профессора, чтобы не нарваться на наказание школьного смотрителя. Северус был более чем удивлён, когда Поттер весьма вежливо попрощался и даже поблагодарил его за занятие. И где-то в самой глубине души у него почему-то зародилась надежда, что первыми словами Поттера, когда тот будет рассказывать друзьям о занятии, будут: «А Снейп не такой уж гад».

Глава 4.

Следующий день начался очень внезапно — с вызова у Лорда, так что Северус и сам не успел понять, как оказался в Малфой-мэноре. Последний раз он был у друга в гостях на Рождество, полгода назад. С тех пор особняк не сильно изменился, только стал каким-то уж слишком угрюмым. Хотя, учитывая контингент народа, который сейчас тут гостил, это было и неудивительно.

Северус дошёл от границы антиаппарационного барьера до поместья и сразу направился в гостиный зал. Как он и предполагал, Лорд со своей свитой расположился именно тут.

— Вызывали, мой Лорд? — тоном, не выражающим абсолютно ничего, осведомился Северус.

Хотя в этом не было необходимости. Раз Метка жгла — значит вызывали. На самом деле, это была просто избитая фраза, которую он машинально произносил, появляясь перед одним из своих хозяев.

— Да, Северус, — Лорд даже встал для приветствия. — Присаживайся. Хочешь вина?

Северус отметил, что в любом месте Лорд чувствовал себя, как дома, однако из уважения к хозяевам всё-таки от выпивки отказался.

— Что-то ты долго сегодня добирался, — заметил Лорд, снова опускаясь в кресло.

— Прощу прощения, мой Лорд, — Северус склонил голову, — школьные дела задержали.

Он услышал недоверчивое громкое фырканье и повернул голову. На кушетке вольготно расположился Гойл, потягивая из стакана огневиски.

— Неужели в какой-то там школе может быть так много дел?

Северус вздохнул. За последний год он уже привык, что отношение его однокашников к нему так резко изменилось. Он всегда прибывал на вызовы и собрания с опозданием, однако Лорд встречал его довольно тёплым — если такое слово применимо к этому человеку — приветствием, а не Crucio, как остальных. Разумеется, обида и зависть других Пожирателей очень скоро выросла в недоверие и почти открытую неприязнь. Но Северусу не было до этого дела, эти люди давно уже не являлись его товарищами. Он относился к ним, скорее, как к напоминанию обо всех ошибках молодости.

— Не знаю, Томас, чем занимаешься здесь ты, — холодно начал он, — но у меня в Хогвартсе много работы, как и у других учителей. Ты себе не представляешь, сколько времени уходит на проверку контрольных работ хотя бы одного потока, особенно если приходится разбирать каракули, например, как у твоего сына/

Гойл приподнялся на кушетке и уже хотел что-то возразить, но Лорд опередил его возмущения:

— Довольно перепалок. А о своих тяжёлых трудовых буднях, Северус, будешь жаловаться где-нибудь в другом месте.

— Да, мой Лорд, — покорно отозвался Северус.

В следующие полчаса Лорд узнал о том, что в замке никаких новостей нет, Дамблдор бездействует, а мальчишка Поттер занимается своими обычными делами, то есть ничем, и дал Северусу несколько поручений по поводу приготовления новых зелий. Все они были ядами медленного действия, и Северус еле нашёл в себе силы, чтобы не поморщиться от характера извращений, которые придумывал Лорд для своих будущих жертв.

— Справишься, Северус? — спросил Лорд в конце беседы.

Северус уже подумывал, а не обидеться ли ему, потомственному зельевару, Мастеру зелий, члену Ассоциации Британских зельеваров, но потом просто отрапортовал: «Да, мой Лорд», — и поднялся с места. В этот момент двери зала распахнулись, и на пороге появился Люциус.

— Северус!

— Добрый день, Люциус, я уже собирался уходить.

— Позволь, я провожу тебя.

Северус попрощался с Лордом, не забыв при этом кинуть убийственный взгляд на Гойла, и проследовал за другом.

— Сев, это какой-то ужас, — упавшим голосом заговорил Люциус, как только за ними закрылись дубовые двери. — Это просто сумасшедший дом! Эти свиньи заполонили всю гостиную, они ходят в грязных ботинках по моим персидским коврам, они разбили вазу, которую нам с Нарси подарили ещё на свадьбу…

— А как же Reparo? — невозмутимо спросил Северус.

— Да причём тут Reparo?! Важен сам факт! Ещё они гоняют моих эльфов…

— Никогда бы не подумал, что ты сочувствуешь домовым эльфам, — усмехнулся Северус.

Люциус резко остановился, и Снейпу тоже пришлось встать и обернуться к нему.

— Северус, я им не сочувствую. Но это мои эльфы, и когда я вызываю одного, чтобы принёс мне бокал вина, а они все оказываются занятыми в гостиной… Меня это, мягко говоря, раздражает. Нарцисса и так вся на нервах. Боится вниз даже спускаться. А я толком уснуть не могу. Я уже даже Драко запретил на Рождество приезжать.

— Кстати о Драко, — перебил его Северус. — До меня доходят слухи… Это правда? — он постучал двумя пальцами по левому предплечью.

Люциус тяжело вздохнул и опустил голову.

— Правда. Пока я был в Азкабане, — он помолчал немного и снова зашагал. — Я так и не понял, что произошло. Драко не хочет мне рассказывать. Но Нарси сказала, что где-то в середине августа сюда приехал Лорд, вызвал Драко в кабинет и о чём-то очень долго с ним разговаривал. А когда Драко вышел оттуда, на нём лица не было, и он находился как будто… в прострации. Матери он ничего не сказал, сколько она его ни спрашивала. А через два дня Лорд снова приехал и… Драко получил Метку.

— Я не заметил пока за ним ничего странного. Ты-то его спросил, когда видел?

Люциус усмехнулся.

— Разумеется, это был первый вопрос, который я ему задал. Но он, конечно, не ответил. Зато ясно дал понять, что… — Люциус умолк и остановился: они дошли до границы барьера.

— Что?

— Он, конечно, не сказал открыто, но, как я понял, Лорд дал ему какое-то поручение и запретил говорить о нём и нам с Нарси, и кому бы то ни было ещё. Когда я понял, что ему угрожали, я перестал пытаться его разговорить. Это действительно может быть для него опасно.

Северус нахмурился.

— Что он мог поручить Драко?

— Не знаю. Может быть, Поттера убить?

— Вряд ли. Лорд захочет сделать это сам.

— Тогда у меня нет идей. Это может быть всё, что угодно.

— Да, Люци, абсолютно всё, — проговорил Северус задумчиво.

— Сев, ты можешь исполнить мою просьбу? — неожиданно серьёзно спросил Люциус.

— Говори.

— Сев, присмотри, пожалуйста, за Драко, я тебя прошу. Я не знаю, что у него там за дело, но точно знаю, что вляпаться он может очень серьёзно. А тебе он, к тому же, доверяет. Не знаю, может, тебе он захочет рассказать.

Северус внимательно посмотрел на друга и впервые за все эти годы увидел в нём не только самоуверенного пижона или исполнительного Пожирателя Смерти, но и заботливого отца, который сейчас очень волнуется за своего сына.

— Хорошо, Люци, я постараюсь.

На минуту повисла тишина. Наконец Люциус вздохнул и тихо произнёс:

— Ты же знаешь, Север, что я никогда не хотел такой жизни для своей семьи. Я всегда стремился только к тому, чтобы Нарси были счастлива, а Драко был в безопасности. А теперь нет ни того, ни другого. Я сам принял Метку, это было моё собственное решение, и никто меня не заставлял и не шантажировал. А Драко… Я боюсь, он его просто заставил. Не знаю, как, но заставил. И это не даёт мне покоя. Вот зачем ему шестнадцатилетний мальчишка, который и делать-то толком ничего не умеет?

— Не знаю. Наверное, у него свои планы на Драко, — рассеянно ответил Северус, потому что мысли его сейчас были далеко отсюда.

— Вот это меня и волнует. Что это за поручение? И почему именно мой сын? Знаешь, мне кажется, что… Что он хочет… — Люциус нахмурился и покачал головой: озвучить следующие слова, видимо, было очень тяжело.

— Что хочет, Люц?

— Убить Драко, — выдохнул Люциус и поднял глаза на друга. — Северус, я прошу тебя, пригляди за моим сыном. Я отсюда ничего не смогу сделать, если что-то… Если что-то случится, понимаешь?

— Хорошо, Люциус, я обещаю, что сделаю всё, что в моих силах, если ему будет угрожать опасность, — ответил Северус очень серьёзно.

Люциус положил ему руку на плечо и крепко его сжал.

— Спасибо, Сев, я знал, что могу тебе доверять. Но как я понял, — добавил он после короткой паузы, — вернуться к нашему разговору ты пока не готов?

— Поговорим, когда всё хоть немного уляжется.

— Хорошо. Спасибо, Северус.

Снейп кивнул и аппарировал в Хогсмид.

***

Прибыв в Хогвартс, он сразу же вызвал к себе Драко. Всю дорогу от деревни до замка он пытался придумать, как же провести эту встречу. Ему нужно было ненавязчиво выяснить у Малфоя-младшего как можно больше о том поручении, которое дал ему Лорд. Северус прекрасно понимал, что если его Повелитель старался это засекретить, значит, дело действительно серьёзное. Причём это могло быть всё, что угодно. Но даже любая мелочь могла очень навредить Ордену Феникса вместе взятому и лично Поттеру, его друзьям, Дамблдору и даже самому Северусу в отдельности. Может, Драко должен был шпионить за своим деканом или за Дамблдором, а может, и что-то гораздо хуже — тут у Лорда была очень богатая фантазия. Самое неприятное, что мальчишка вряд ли возьмёт и всё просто так расскажет. Тут нужен был особый подход, и Северус, пока шёл, всё ломал голову над тем, как развязать ему язык.

— Вы хотели меня видеть, профессор? — спросил Драко, появляясь в дверях его кабинета.

— Да, Драко, проходи, садись. Ты знаешь, я только что виделся с твоим отцом. И, признаться, он очень за тебя волнуется, — Северус посмотрел в серые глаза, но не прочёл там ни одной эмоции и потому продолжил: — Честно говоря, я и не знал, что ты… к нам присоединился, — он понизил голос и очень выразительно посмотрел на Малфоя.

Но Драко только вскинул голову и прищурился, и Северус узнал в нём молодого Люциуса: именно с таким выражением лица он принимал Метку.

— Какое это имеет значение?

— Для меня — никакого, — пожал плечами Северус. — Вопрос только в том, что это значит для тебя.

Драко задумался.

— Я не думаю, что это должно вас волновать. Вас это не касается, профессор.

Северус нахмурился. Ещё в прошлом году Драко был куда более сговорчив и не так дерзок.

— Брось, Драко, этот официоз. Давай поговорим начистоту, как раньше…

— Извините, профессор, — отозвался Драко, выделяя последнее слово, — но как раньше уже не получится.

— Вот как? — Северус поднял брови. — Это почему же?

— А что вы от меня хотите? — настороженно спросил Драко.

— Я ничего от тебя не хочу. И мне жаль, что ты до сих пор ничего не понял. Если тебе наплевать на то, что твой крёстный за тебя волнуется, то, может, хотя бы о матери подумаешь? Она там с ума сходит, места себе не находит и очень за тебя переживает. Может, хотя бы она заслужила право знать, что с её сыном будет всё в порядке?

Эта речь, как ни странно, немного сбила спесь Малфоя. Он даже расслабился и откинулся на спинку стула, хотя до этого очень напоминал своей напряжённой позой статую.

— Со мной всё будет в порядке, — тихо ответил он. — Можете передать ей, когда увидите.

Однако Северусу показалось, что в голосе крестника была какая-то обречённость, и это его, признаться, напугало.

— Драко, пойми, я тебе не враг. Просто мне не хотелось бы, чтобы ты впутывался во всё это.

— Я уже впутался! — зло выплюнул Малфой и тут же осёкся: видимо, он не хотел говорить даже этого.

Северус прекрасно знал, что бесполезно пытаться вызвать Драко на доверительный разговор. В этом Малфой был истинным слизеринцем. Нужно было применить немного другую тактику.

— Драко, твой отец доверяет мне, и я бы хотел, чтобы ты тоже относился ко мне без подозрений. Я не знаю, зачем ты это сделал, но могу сказать тебе одно: это был опрометчивый поступок. К этому многие готовились годами, как, например, мы с твоим отцом.

— У меня не было выбора, — процедил Драко сквозь зубы, и Северус понял, что попал в больное место.

— Знаешь, обычно Лорд вербует либо очень преданных ему людей, либо тех, кого не жалко, — продолжал давить Северус, — но ты, кажется, к первой категории не относишься.

— Я знаю, — тихо ответил Драко и поднял глаза, и Снейп увидел, что они блестят.

Северус испугался. Он действительно испугался за Драко. Он тут же посерьёзнел и наклонился вперёд в кресле, понижая голос почти до шёпота.

— Драко, я понимаю, что тебе запретили говорить. Но этого и не нужно. Просто если тебе понадобится помощь… В чём угодно, чем бы это ни было, пусть даже просто разговор, пожалуйста, обратись ко мне. И твои родители, и я — все мы действительно хотим, чтобы с тобой всё было в порядке. А то, куда ты ввязался — это намного опаснее, чем ты думаешь. И если с тобой что-то случится… — он развёл руками.

Драко кивнул и поднялся со стула.

— Спасибо, я понял. Я могу идти?

По решительности, которая сейчас была во взгляде Драко, Северус понял, что он никогда не обратится к нему за помощью или советом.

— Иди, Драко, — устало отозвался Северус, но когда Малфой уже потянулся к ручке двери, решил предпринять последнюю попытку. — Драко. — Тот остановился и обернулся. — Мне очень больно оттого, что я не могу разделить твою ношу, чем бы это ни было, а вынужден просто сидеть и наблюдать, как тебя медленно, но верно уничтожают.

И это подействовало. Это всегда действовало. Сейчас Северус мысленно похвалил себя за то, как он вёл себя с Драко раньше, когда тот был ещё ребёнком. Мальчик очень любил своего крёстного и полностью ему доверял. Даже если он умудрялся напроказничать, сразу же бежал к «дяде Севу», чтобы тот уберёг его от гнева отца. Тогда Северус с самым серьёзным видом заверял Драко, что отец сердиться не будет, и шёл к Люциусу с «докладом» об очередной проделке его сына. Люциус качал головой и улыбался, и вечер непременно заканчивался посиделками у камина с коньяком. А на утро Люциус просто выговаривал маленькому Драко, что тот его очень разочаровал, но, как и обещал Северусу, не наказывал. Пожалуй, именно в те далёкие годы у Драко сформировалось представление о крёстном, как о человеке, который любит его и всегда готов защитить, даже от собственного отца — благо Люциус всегда способствовал сближению Северуса со своим сыном. Видимо, то, что сейчас сказал Северус, подействовало и на этот раз. Драко вздохнул и немного помедлил, а потом посмотрел Снейпу прямо в глаза, и зельевар прочитал в них мрачную решимость, безысходность и… страх. Ему стало не по себе.

— Дядя Северус, — произнёс Драко почти шёпотом, — а вы когда-нибудь убивали человека?

Снейп похолодел. Именно эти слова он так боялся услышать. Значит, всё-таки убийство… И точно не Поттера. Тогда кого? Уж не его ли? Хотя, Лорд пока не должен был догадаться о его шпионстве. Правда, был один человек сейчас именно там, в Малфой-мэноре, который всё знал. Северусу стало нехорошо, и он чуть было не потянулся к вороту мантии, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу. Неужели Люциус его предал?

— Нет, Драко, — наконец сумел он найти в себе силы, чтобы ответить.

Но ответ, казалось, не успокоил Малфоя, а только ещё больше испугал. По крайней мере, издали Северусу показалось, что глаза Драко опять блестят.

— А это правда, что душа мага повреждается, когда он совершает убийство?

Что мог ответить ему на это Северус, глядя в эти почти умоляющие глаза?

— Да, Драко, повреждается, когда он совершает первое убийство. Хотя это во многом зависит от его мыслей и намерений.

Драко хотел сказать что-то ещё, но потом просто кивнул и вышел за дверь. А Северус резким дёрганым движением рванул ворот мантии — ему вдруг стало душно. Сейчас его волновало только два момента: кого должен убить Драко и выдал ли его Люциус? Хотя если вдуматься, последнее всё-таки, наверное, не произошло. Ведь если бы Драко поручили убить Северуса, он бы вообще не стал с ним говорить. В любом случае, всё услышанное нужно было обсудить с директором. И немедленно.

***

— И я более чем уверен, что Тёмный Лорд поручил Драко кого-то убить, — завершил Северус свой монолог-отчёт. — И судя по всему, это не я. Совершенно очевидно, что и не Поттер, поэтому я просто теряюсь в догадках, Альбус.

Всё это время директор слушал молча, изредка кивая. Он был очень сосредоточен, поэтому и Северус невольно напрягся.

— Я, кажется, знаю, кого он должен убить, — наконец произнёс Дамблдор.

— Вот как? И кого же?

— Меня, — просто пожал плечами директор.

Сердце Северуса пропустило удар. Его шокировала не столько сама информация, сколько спокойствие, с которым Дамблдор об этом говорил.

— Тебя? — недоверчиво переспросил он. — Почему?

— Ну, наверное, Волдеморт считает, что я последняя преграда между ним и Гарри. К счастью, он не знает, что есть ещё одна, — он многозначительно посмотрел на Северуса. — Теперь понимаешь, почему я так тороплю тебя с занятиями Гарри? Я, конечно, не думаю, что Драко предпримет что-либо серьёзное хотя бы до весны, но тем не менее, нам нужно быть ко всему готовыми.

Повисла тишина, которую никто не спешил нарушать. Но первому пришлось Северусу.

— Альбус, — начал он, осторожно подбирая слова, — вы дадите ему убить себя?

— Как я понимаю, Волдеморт не оставил Драко выбора. Если он этого не сделает, погибнет и он, и, наверное, вся его семья.

— Именно.

Дамблдор вздохнул.

— Боюсь, он всё равно не сможет этого сделать. Драко не убийца.

— Вот это меня и волнует. То есть я не хочу сказать, что буду рад, если он тебя убьёт, но если он не выполнит приказ… — Северус умолк.

— Давай реально оценивать все шансы, Северус. Мне осталось жить максимум до следующей осени. Так что если я умру на несколько месяцев раньше, это будет не очень обидно, — Дамблдор дождался медленного кивка. — В то же время, мы просто не можем допустить, чтобы мальчика наказали за его провал. Но сам он этого сделать точно не сможет.

— Всё именно так, — упавшим голосом подтвердил Северус. — Правда, я думаю, что Лорд тоже не дурак и прекрасно понимает, что Драко, скорее всего, не справится с заданием.

— Вот и мне так кажется. Как думаешь, Волдеморт ждёт, что если Драко провалится, за него это сделает кто-то другой? — Дамблдор опять кинул многозначительный взгляд на Северуса.

— Мне лично он пока ничего не говорил, но… Да, возможно, — тихо отозвался Северус и отвернулся.

Опять наступила тишина.

— Северус, ты сделаешь это вместо него?

— Альбус, я…

— Ты ведь не допустишь, чтобы это сделал кто-то другой? Например, Беллатрикс, которая запытает меня до безумия?

— Ты хочешь, чтобы я… — Северус замолчал и поднял глаза на директора.

— Называй вещи своими именами. Да, я хочу, чтобы ты меня убил, когда придёт время.

Северус усмехнулся.

— Знаешь, Драко спросил меня, что будет с его душой после убийства человека…

— Ты волнуешься за свою душу?

Крылья носа Северуса яростно затрепетали.

— Если я ношу Метку, это ещё не значит, что я такой же, как они. Да, я пытал людей непростительным, да, я изготавливал пыточные зелья, но я НИКОГДА НИКОГО НЕ УБИВАЛ!

— Я это знаю, Северус, — спокойно ответил Дамблдор. — И я прекрасно знаю, что ты не такой, как они. Иначе бы ты сейчас сидел не у меня в кабинете, а в Малфой-мэноре. Именно поэтому я и прошу тебя об этой маленькой услуге. Всего лишь избавить старика от позора и мучений, а мальчика — от страшного наказания.

Северус почувствовал, как к горлу подступает комок.

— Хорошо. Я сделаю это, Альбус, — сказал он после недолгой паузы.

— Спасибо, — улыбнулся директор. — Я в тебе никогда не сомневался.

Глава 5.

Убить человека… С одной стороны, это казалось очень простым. Всего лишь два слова — и всё. Ни боли, ни мучений, просто человека больше нет. Но именно потому это и было так страшно. Северус много раз видел, как другие Пожиратели — его товарищи — убивают людей. Но сам он никогда в этом не участвовал. Он знал, что даже Люциус ещё не запятнал руки кровью. Убить. Северус прекрасно знал, как это делается, и заклинание он накладывать умел. Страшно вспомнить, но тренировался он на мухах в подземельях. Просто со скуки. Тогда он думал, что придёт время, и на месте крылатых насекомых будут его обидчики. Но только теперь он явственно осознал, как это страшно, и до какой же степени он ещё не готов это сделать. И даже если бы перед ним оказался его самый страшный враг — ну хоть Блэк, например — он бы не смог. Северус только что понял, что в его жизни никогда ещё не было человека, которого он ненавидел бы настолько, чтобы убить. Кроме одного. Да нет, человеком его уже было сложно назвать. Но Лорда бы Северус прикончил с огромным удовольствием. Только это не его удел, а Поттера. Ему выпала другая участь — убить Дамблдора.

Северус никогда не считал Альбуса своим другом — слишком большая разница в возрасте, слишком разные судьбы, но зато общая цель. В то же время Северус не мог сказать, что Альбус заменил ему отца или что-то в этом духе. Для него он был начальником, но в первую очередь, просто хорошим понимающим человеком с очень большим сердцем. Который не отвернулся от него в самую трудную минуту, который простил его за все слабости, который дал ему кров и свою защиту, который даже сумел вытащить его из Азкабана, где Северус, к счастью, пробыл совсем недолго, всего несколько дней, который пятнадцать лет уберегал его от нападок Министерства и Аврората в частности. И чем отплатит ему Северус? Убьёт старика.

Северус прекрасно понимал, что в какой-то степени это будет даже услуга умирающему директору. И спасение для крестника. Но всё равно не мог смириться с этой мыслью. А смириться было нужно. И не только смириться, но и заставить себя захотеть этого, иначе выйдет то же самое, что вышло у Джеймса Поттера во время их дуэли, то есть попросту ничего. Именно с такими мыслями Северус направлялся на следующий день в Выручай-комнату.

***

Поттер уже ждал его внутри, листая злосчастный «Квиддич сквозь века». Северус криво усмехнулся, заметив это.

— Я не выносил книгу из библиотеки, — быстро выпалил Поттер, проследив за его взглядом. — Она сама здесь появилась.

— Я же ещё и слова вам не сказал, — отозвался Северус.

— Ну, я так… Предупреждаю снятие баллов, — съязвил Поттер, откладывая книгу на столик.

— Кажется, мы с вами договорились, что я не буду снимать с вас баллы на этих занятиях.

— Ах, да, — Поттер почему-то покраснел. — Кстати, добрый вечер, сэр.

Северус ухмыльнулся.

— Вижу, только что от Дамблдора, — констатировал он.

— Ну да, — Поттер поднялся с дивана. — Я же должен слушаться и уважать вас.

По лицу его было видно, что ни того, ни другого делать ему очень не хочется.

— Ладно, — Северус решил предупредить назревающий конфликт. — Снимайте мантию. Сегодня я покажу вам одно полезное заклинание для нападения.

Поттер тут же скинул мантию и вышел на середину зала. И Северус не без удовольствия отметил, что на этот раз Поттер действительно делает так, как он говорит, и не задаёт глупых вопросов.

— Это заклинание позволяет полностью дезориентировать противника на минуту-две. Достаточное время для того, чтобы, скажем, сбежать. — При этих словах Поттер сердито засопел. — Перестаньте, Поттер, гриффиндорцы ещё как бегают, так что в вашем случае это может оказаться очень полезным, — добавил Северус с ядовитой улыбкой. — Итак, повторяйте за мной. Avocatio!

— Avocatio, — угрюмо повторил Поттер.

— Хорошо. А теперь движение, — Северус вытащил свою палочку и направил на деревянную статую, которая появилась в комнате только сегодня и должна была служить, видимо, в качестве тренажёра. — Зигзаг и взмах… Avocatio!

Из его палочки вырвался фиолетовый луч и ударил статую. Та покачнулась, но не упала.

— Пробуйте.

Северус оставил Поттера тренироваться, а сам присел на диван и начал листать журнал, который приметил ещё в прошлый раз. Но усердное пыхтение так и не дало ему сосредоточиться на чтении. Он поднял голову и посмотрел на Поттера. Тот стоял к нему спиной и махал палочкой, бормоча под нос заклинание, но пока что из палочки вырывались только снопы искр, а не целенаправленный луч — движениям не хватало чёткости. Однако с каждым разом получалось всё лучше и лучше.

Северус отметил, что Поттеру гораздо лучше даются заклинания, чем зелья или окклюменция. Конечно, его провал и в первом, и во втором случае получился во многом из-за учителя, и на этот счёт Северус не строил иллюзий. Он прекрасно знал свои возможности, он мог научить даже самого тупого, по его мнению, студента сложному зелью, вопрос был только в его желании. А обучать Поттера как в прошлом году, так и в предыдущие годы у него желания совершенно не было. Не то чтобы оно было и сейчас, но по крайней мере, Северус уже смирился с тем, что с Поттером действительно необходимо было налаживать отношения. А для этого нужно было хотя бы отказаться от оскорблений, что он и сделал. И дело пошло. Во всяком случае, Северус больше не ловил на себе эти враждебные взгляды, как будто он один был виноват во всех в мире несправедливостях. А именно так и смотрел на него Поттер во время прошлогодних занятий.

Разумеется, с такой кипучей яростью в душе невозможно было очистить разум и контролировать сознание, и Северус прекрасно об этом знал. Но никак не пожелал это исправить, а только мучил мальчишку вечер за вечером. Положа руку на сердце, Северус вполне мог сказать, что даже и не старался действительно обучить его тонкой науке окклюменции. Он лишь формально выполнял указание директора, совершенно не задумываясь о последствиях возможного фиаско. Уже позже Северус признался сам себе, что если бы знал наперёд, что это повлечёт за собой гибель Блэка, приложил бы максимум усилий для того, чтобы стать терпимей к Поттеру ещё в прошлом году и худо-бедно научить его основам защиты своего разума. Нет, он не винил себя в смерти Блэка, тот сам был виноват, что полез в Министерство, ослушавшись указаний Дамблдора. Просто Северус не мог забыть, как после всего этого смотрел на него Альбус, с каким разочарованием… А Северус был слишком горд для того, чтобы кого-то разочаровывать, поэтому в этот раз он подошёл к порученному делу со всей серьёзностью и ответственностью, как бы ему это не было неприятно. Хотя теперь ситуация была обратная. Если в прошлом году директору нужен был результат, и его не волновал сам процесс, то в этом ему было совершенно всё равно, чему в итоге научится Поттер — ему были важны сами занятия. А это было гораздо сложнее.

Но к своему удивлению, Северус понял, что Поттер почему-то больше его не раздражает. То ли мальчишка начал вести себя как-то иначе, то ли слова директора так на подействовали на него самого. Хотя учитывая то, что Дамблдор обрабатывал их обоих, подталкивая к мирному сосуществованию, верны были, наверное, оба варианта. В любом случае, на фоне последних событий — откровение Люциуса, проклятье, которому подвергся Дамблдор, и будущее убийство директора — эта вражда с Поттером казалась сейчас глупой и неуместной.

Северус вспомнил, как издевался над Поттером на самом первом уроке. Сейчас это действительно показалось ему какой-то детской местью. Но тогда он был действительно зол. Входя в класс, он уже знал, почему ненавидит Поттера. Говоря словами Джеймса, его просто не устраивал сам факт его существования. И это было чистой правдой. Других, более объективных причин для ненависти у него не было. Первые же контрольные показали, что мальчик далеко не глуп. Правда потом все его таланты в зельеваренье сошли на нет, а если быть точнее, то на «плохо» и «ужасно». Наверное, уже через очень короткое время Поттер понял, что как бы он ни старался, что бы ни делал, все его успехи и провалы будут оценены одинаково, то есть очень низко, и совсем перестал стараться.

Северус с унынием признался сам себе, что всё-таки первым заварил эту кашу, практически вынудив студента не просто не любить себя, а люто ненавидеть. Сейчас это, конечно, казалось глупым. Однако глупее было то, что и разгребать всё это тоже придётся Северусу. Причём, как он понял, любыми способами. Допустим, первую стадию он уже прошёл: перестал на каждом шагу оскорблять Поттера. Мерлин свидетель, за последнюю неделю на уроках он даже не отпустил ни одного ехидного замечания в его адрес. А это уже был большой прогресс. Ещё Северус мысленно поблагодарил Альбуса за то, что он тоже начал активно убеждать Поттера, что эту вражду следует немедленно прекратить. И, к счастью, мальчишка полностью доверял директору и послушался его даже в таком деле. Иначе Северусу пришлось бы гораздо труднее. Поттер сам в последнюю неделю не подавал никаких признаков враждебности. Наверное, всё-таки Северус был прав в самом начале года, когда подумал, что «умнение» у Поттеров начинается в определённом возрасте. Видимо, после гибели крёстного тот всё-таки осознал, что у каждого поступка есть свои последствия. Он, наверняка, винил себя в смерти Блэка из-за того, что не обучился окклюменции и не сумел распознать обманное видение. И, наверное, именно поэтому в этом году взялся за их новые дополнительные занятия с умом и полной серьёзностью. Такой настрой, разумеется, не мог не радовать.

— Поднимай выше локоть, — буркнул Северус и снова уткнулся в журнал.

Фиолетовые вспышки на мгновение прекратились: видимо, Поттер переваривал полученную информацию. Потом возобновились вновь. Северус поднял глаза и увидел, что он всё-таки последовал его совету. Так стало получаться гораздо лучше. Северус обратил внимание, что если палочку Поттер держал крепко и правильно, то сама его поза была крайне неудобной. И он отметил, что в следующий раз нужно бы научить его устойчивой боевой позиции. Вообще, это были основы дуэльной магии. Но учитывая, кто пытался обучить студентов искусству дуэли четыре года назад… Снейп невольно улыбнулся.

Он присмотрелся к Поттеру повнимательнее, чтобы отметить все его ошибки в движениях. Конечно, он прекрасно понимал, что ему вовсе не обязательно обучать мальчишку всерьёз, особенно учитывая слова директора. Но он поймал себя на мысли, что ему почему-то хочется это сделать. Нет, конечно, дело было вовсе не в том, что он действительно хотел обучить Поттера. Он просто хотел на этот раз с блеском выполнить своё «домашнее задание» и в конце года предъявить Альбусу Поттера, полностью обученного искусству дуэли и основам боевой магии. Раз уж даже Поттер взялся за дело со всей ответственностью, то Северус обязательно должен сделать то же самое, чтобы не ударить в грязь лицом.

Поттер двигался довольно резко. Хотя некоторые движения получались даже… грациозно. Конечно, с движениями, скажем, Люциуса ему было не сравниться. Малфой в дуэли был просто неподражаем: в такие моменты на него было действительно приятно смотреть. Наверное, именно поэтому они часто устраивали дружеские бои на задворках Малфой-мэнора. Как этот пижон выхватывал из трости — подарка Лорда — палочку, а как он ей взмахивал… ммм… Зато у Поттера был какой-то свой особый стиль. Нет, его нельзя было назвать красивым, но он определённо был интересным. Поттер прекрасно работал руками, а вот ноги были словно деревянные, нужно было переучивать.

Пока Поттер посылал заклинания в статую раз за разом, Северус неотрывно следил за ним. Его взгляд скользил по его спине, ногам, рукам, останавливаясь на самых важных частях тела. Или самых красивых? Северус потряс головой. Но потом снова посмотрел на Поттера. Чёрные глаза блуждали вверх и вниз, отмечая все особенности и изгибы тела, правда, задерживаясь на заднице чуть дольше, чем следовало…

Снейп на секунду зажмурился, приводя мысли в порядок. Нет, он не мог себе позволить смотреть на ученика. Особенно, если этим учеником был Поттер. Но Северус поймал себя на грустной мысли, что именно поэтому он на него и смотрит. Ему просто были знакомы все особенности этой фигуры. Фигуры, которая почти полностью была похожа на фигуру Джеймса. Правда, тот, конечно, был немного выше ростом. Джеймс… Северус вздохнул. Каждый раз, когда он вспоминал своего любовника, его мысли уносились очень далеко от действительности и неизбежно приводили его к ночному озеру или Больничному крылу. Странно, всё это было двадцать лет назад, а Северус до сих пор словно чувствовал ласковые руки на своей шее, груди, животе… и, да, конечно же, на члене. Так, как трогал Джеймс, его больше никто никогда не трогал. Это были восхитительные прикосновения, которыми он упивался каждую минуту их совместных ночей…

Из прекрасных воспоминаний его выдернул резкий голос:

— Профессор, у меня, кажется, получилось. Что теперь?

Северус вздрогнул и посмотрел на Поттера. Тот стоял, обернувшись к нему, и поигрывал палочкой. Снейп уже хотел было открыть рот и сказать, что теперь нужно попробовать применить заклинание в дуэли, но вовремя осёкся. В брюках стало очень тесно, и, бросив мимолётный взгляд вниз, Северус понял, что приятные воспоминания завели его совершенно не туда, куда нужно. Хорошо, что Поттер стоял достаточно далеко, и перекинутая нога на ногу скрывала характерную выпуклость. Но сейчас нужно было вставать, а Северус был без просторной мантии, в одних брюках и рубашке. Он тоскливо поглядел на мантию, лежащую рядом, и проклял момент, когда скинул её перед занятием. Это Поттер тренировался, а сам он мог бы пока этого и не делать. Одевать её сейчас было бы глупо, а больше всего на свете Северус боялся показаться глупым. Он лихорадочно стал соображать, что же делать дальше, но голос Поттера опять его отвлёк:

— Профессор?

— Помолчите, Поттер, — бросил Северус раздражённо. — Я думаю, какому бы ещё заклинанию вас сегодня научить.

Северус всерьёз стал перебирать все известные ему заклинания, и это помогло. Болезненное нытьё в паху прекратилось. Вздохнув почти с облегчением, он поднялся и направился на середину зала.

— Ладно, Поттер. Теперь вы должны отточить заклинание в бою, а новому я научу вас в следующий раз. Нападайте.

Поттер замешкался.

— А что если я попаду в вас?

Северус театрально закатил глаза.

— Вы и должны стараться в меня попасть. А я отражу ваше заклятие.

— А если вы не успеете?

«Непроходимая гриффиндорская тупость».

— На вашем месте, — с вкрадчивыми интонациями заговорил Северус, — я бы скорее боялся, как бы ваше заклятие не срикошетило в вас от моего щита. Так что будьте бдительны. Не забывайте выставлять защиту сразу после нападения. Вперёд.

Поттер пожал плечами и послал только что выученное заклятие в Северуса, которое тот без труда отбил. Поттер повторил попытку с тем же результатом. И ещё, и ещё. Наконец Северус решил, что больше церемониться с мальчишкой не стоит, и в следующий раз послал фиолетовую вспышку обратно. Поттер, разумеется, моментально забывший все его наставления, практически с опущенной палочкой принял удар в грудь и упал.

Северус устало потёр лоб и приблизился к лежащему на полу юноше. Тот лежал на спине, голова его была приподнята, он даже пробовал ей вертеть, но судя по расширившимся зрачкам, не мог ни на чём сфокусироваться, отчего его взгляд казался блуждающим и немного безумным.

— Поттер, ты в порядке? — спросил Северус, присаживаясь рядом на корточки.

— Вижу размыто… — выдохнул тот. — Помогите мне встать.

— Встать? — иронично повторил Северус. — Нет уж, лежи теперь. Ты даже на ногах удержаться не сможешь, у тебя полная дезориентация. Полежи так, через минуту пройдёт.

— Ммм, — Поттер энергично замотал головой. — Голова очень кружится.

— Закрой глаза, — посоветовал Северус, уже начиная волноваться. Видимо, посланное Поттером заклятие получилось довольно сильным, и парой минут тут не отделаться.

Поттер поморщился.

— Не проходит. Я как будто плыву…

Он начал зеленеть, и Северус понял, что его может вырвать. В комнате были различные зелья от травм, и от таких тоже, но Снейп понимал, что давать лекарство юноше, лежащему на полу, по крайней мере, глупо. Оставлять его так было нельзя, и Северус решил перенести Поттера на диван.

— Я сейчас дам тебе зелье, и всё пройдёт, только для начала тебя нужно уложить на диван.

Поттер что-то выдохнул, и Северус принял это за согласие. Он с мстительной улыбкой подумал, что, конечно, можно было использовать Mobilicorpus, чтобы переместить Поттера, как это некогда делал с ним Блэк, — а у Северуса никогда не оставалось сомнений относительно того, как именно его вытащили из Визжащей хижины — но в последний момент он передумал и решил всё-таки не подвергать Поттера очередному унижению.

Тяжело вздохнув, Северус приподнял его и взял на руки. Поттер оказался очень лёгким. Наверное, сказывались последствия плохого питания летом. Северус поднялся на ноги, и руки Поттера безвольно повисли вдоль тела. Это был очень плохой признак. Похоже, он находился в полуобморочном состоянии. Северус нахмурился и поспешил отнести и уложить его на диван.

Он быстро метнулся к шкафу с зельями, который «наколдовал» себе ещё в прошлый раз, и достал несколько пузырьков. Он склонился над Поттером и потрогал его лоб. Жара не было, но мальчишка весь вспотел и очень часто дышал. Пожалуй, заклинание действительно получилось очень мощным. Северус проклял себя за неосторожность. Безусловно, нужно было предупредить Поттера, что он собирается не блокировать заклинание, а отражать.

— Поттер, очнись, выпей это, — проговорил Северус, тряся его за плечо, но тот только слегка пошевелился, застонал и опять провалился в обморок.

Северус чертыхнулся. Теперь придётся вливать зелье ему в горло без его участия. Делать это почему-то совершенно не хотелось. Наверное, сыграла врождённая брезгливость. Во-первых, Северус ненавидел за кем-то ухаживать или лечить. Снабжать зельями — да, но чтобы самому кого-то поить, кормить или помогать во время болезни — этого он не делал никогда. А во-вторых, ему было просто неприятно касаться кого-либо.

Он вспомнил дикое чувство омерзения и подкатывающие приступы тошноты, когда Джеймс первый раз зажал его на башне. Тогда это казалось просто отвратительным. Пожалуй, настолько, что даже в последствии он старался никого не касаться, даже если речь шла об простом рукопожатии. А если говорить об объятиях, то Люциус был единственным человеком, с которым он позволял себе такую степень интимности. Но сейчас нужно было срочно что-то делать, и не звать же, в конце концов, Альбуса!

Нахмурившись, Северус дотронулся до губ Поттера и слегка приоткрыл ему рот. Он быстро откупорил пузырёк с энергетическим зельем, которое должно было помочь Поттеру довольно быстро прийти в себя, и вылил его содержимое ему в рот, проводя кончиками пальцев по адамову яблоку, чтобы жидкость не попала не в то горло. Странно, но никакого отвращения он при этом не испытал. И даже наоборот, прикасаясь к шее Поттера, он ощутил приятное тепло человеческого тела.

Северус нахмурился и попытался проанализировать ощущения. Только что он дотронулся до Поттера… и ему это понравилось? Не может быть. Снейп уставился на шею юноши. Кожа была очень нежной, в основном потому, что на ней ещё не появилась какая-либо растительность. Северус перевёл взгляд на его лицо. Сейчас, рассматривая Поттера вблизи, Северус мог сказать, что он, несомненно, был красив. И даже красивее Джеймса, по личным меркам Северуса, разумеется. Некоторые грубоватые и угловатые черты лица Джеймса были сглажены плавными женственными линиями Лили. Безусловно, младший Поттер унаследовал нюансы внешности обоих родителей в самых удачных сочетаниях. И это действительно было красиво. Нет, это было не просто красиво, это практически полностью отвечало понятиям Северуса о настоящей мужской красоте.

Он перевёл взгляд на его подбородок и выше. Немного припухлые губы были приоткрыты, будто дразня и приглашая. На Северуса вдруг нахлынула совершенно непонятная и очень сильная волна любопытства, какая бывает, когда ты в первый раз запираешься в душе, чтобы применить все возможности своего члена совершенно по другому назначению. Он поддался абсолютно необъяснимому порыву, протянул руку и провёл кончиками пальцев по этим соблазнительным губам. Словно в ответ на такие действия его член встал, снова начиная давить на ткань брюк. И это было крайне странно. С Северусом никогда такого не происходило. Нет, разумеется, он так или иначе возбуждался от прикосновений к своим любовникам или любовницам, но никогда это не был его ученик, никогда!

Теснота в брюках стала почти невыносимой, и Северус, уже плохо понимая, что делает, провёл рукой по шее Поттера. Ощущение показалось ему безумно знакомым. Шея оленя. Шея Джеймса, который выгибался под ласками Снейпа и откидывал голову назад, открывая ещё большие участки кожи для прикосновений. Северус опустил руку на грудь Поттера, и его пальцы задели почему-то затвердевшие соски. И это ощущение было знакомым. Он закрыл глаза, продолжая касаться Поттера. В этот момент его словно отбросило на двадцать лет назад. Будто он и не был сейчас в Выручай-комнате с младшим Поттером, а лежал под деревом у озера рядом с его отцом. Чувство блаженства и умиротворения раскатилось по всему его телу. Конечно, где-то в глубине сознания он прекрасно понимал, что перед ним не Джеймс, а Гарри, но чувствительные подушечки пальцев нащупывали именно то, что ему сейчас хотелось больше всего: снова почувствовать своего любовника.

Наконец Северус открыл глаза и чуть не упал с дивана: на него в упор смотрели два зелёных глаза.

Глава 6.

Северус моментально одёрнул руку. Но Поттер не проронил ни слова и продолжал смотреть на него. Северус немного подвинулся, но взгляд оставался в прежней точке. Снейп склонился к Поттеру и понял, что он до сих пор не пришёл в себя окончательно. Он по-прежнему ничего не видел и, скорее всего, все его ощущения тоже были смазаны. Северус чуть не издал выдох облегчения. Он немного поёрзал на диване, а потом потряс Поттера за плечо.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, с досадой отмечая, что его голос звучит довольно хрипло. Он прочистил горло.

Поттер несколько раз моргнул и слегка повернул голову, будто до этого спал с открытыми глазами.

— Я… хм… кхм…

Северус кивнул и быстро поднялся. В шкафу была предусмотрительно припасена бутылка с водой. Снейп прекрасно знал, что большинство зелий обладает обезвоживающим эффектом, и это было одним из таких.

Через несколько секунд он вернулся к Поттеру и осторожно влил ему в рот несколько глотков воды. Тот закашлялся и выплюнул остатки себе на рубашку. Северус быстро пробормотал очищающее заклинание, чтобы не смущать Поттера, когда тот окончательно придёт в себя. Поттер потряс головой и предпринял слабые попытки сесть. Северус помог ему устроиться повыше. Поттер ещё долго тряс головой и старался сфокусировать взгляд. Наконец ему это удалось. Но когда он понял, кто перед ним сидит, его охватила далеко не радость.

— Что это было? — спросил он немного резко, как показалось Северусу.

Снейп тут же напрягся, вспоминая о том, что тут произошло минуту назад, но потом понял, что Поттер спрашивает вовсе не об этом.

— Твоё же заклинание, — спокойно ответил он. — Я отразил его, а ты не защитился.

Поттер нахмурился и принял обиженный вид.

— И что, так теперь всегда будет? Каждый раз?

— Нет, если ты будешь внимательнее, — довольно грубо отозвался Северус и встал с дивана, давая возможность Поттеру подняться на ноги.

Но тот только спустил ноги на пол и принялся тереть ладонью глаза.

— Всё ещё кружится? — спросил Северус с беспокойством в голосе.

— Нет, но всё как-то расплывается.

— Твоё заклинание оказалось гораздо сильнее, чем я мог себе представить. Неужели ты так сильно меня ненавидишь? — с сарказмом спросил Северус.

— Я не… Я вас не… — Поттер бессильно махнул рукой, не закончив предложение.

— Держи, — Северус протянул ему другую склянку. — Выпей это, зрение полностью вернётся.

Поттер протянул руку и взял зелье. Северус вздрогнул, когда их пальцы на миг соприкоснулись, но Поттер, к счастью, ничего не заметил. Он залпом осушил пузырёк и поморщился. Через несколько секунд он заморгал и просиял: видимо, зрение окончательно восстановилось.

— Что теперь? — спросил Поттер, поднимаясь с дивана.

— Теперь? — изумился Северус. — Идти в свою спальню и отдыхать, конечно же.

— То есть на сегодня всё?

— Поттер, посмотри на себя: ты еле на ногах держишься. Неужели хочешь загреметь на неделю в Больничное крыло?

Поттер помотал головой. Северус забрал свою мантию и, как и в прошлый раз, проводил Поттера до входа в гриффиндорскую гостиную. Когда тот проходил в дверной проём, Северус отметил, что его ещё немного пошатывает. Но он знал, что с утра Поттер будет чувствовать себя уже хорошо.

***

Очутившись наконец-то у себя в комнате, Северус первым делом осушил целый стакан доброго огневиски. Ещё по пути в подземелья его начала колотить мелкая дрожь, причину которой он пока не понял. Он просто не мог объяснить себе, что же сейчас произошло там, в Выручай-комнате. С чего он вдруг стал прикасаться к Поттеру, будто это была его собственность? Нет, с чего он вообще допустил какие-то мысли о прикосновениях?! Он рухнул в кресло и постарался всё рационально обдумать, наполняя и выпивая второй стакан.

Поттер был его студентом, что означало жёсткое табу. Он никогда не заводил романы со своими подопечными и никогда не будет. Но дело даже не в этом. Это не была очередная студенточка-старшекурсница, которая пыталась его соблазнить. Это был юноша, лежащий без сознания. И не просто юноша, а Поттер, который испытывает к нему органическую неприязнь, и, разумеется, никогда не задумывался о своём профессоре в ЭТОМ смысле, не говоря уже о том, что он вообще мог думать о Северусе, как о бисексуале. Хотя, это, конечно, просто нелепо, потому что с чего бы вообще Поттеру думать о его личной жизни? Северус давно уже создал для окружающих образ мрачного злобного преподавателя, поэтому вряд ли хоть один студент допускает мысль, что у него вообще может быть хоть какая-то личная жизнь.

От таких раздумий стало почему-то тоскливо. Северус попытался вспомнить, когда в последний раз занимался сексом. Выходило, что как раз в то самое Рождество в Малфой-мэноре больше полугода назад. Конечно, периодические самоудовлетворения в душе были обычной практикой, но именно тепло человеческого тела Северус не чувствовал с прошлого декабря. Неужели именно из-за этого его организм отреагировал подобным образом? Нет, здесь должна быть ещё какая-то причина.

Разумеется, не последнюю роль сыграло то, что Гарри был так похож на Джеймса. Ведь именно своего старого любовника он представлял, закрывая глаза и проводя рукой по груди Поттера. И словно соглашаясь с его мыслями, его член уже в третий раз за сегодняшний день затвердел и упёрся в плотную ткань брюк. Больше эту пытку Северус вынести не мог. Он поднялся на ноги, немного пошатываясь от количества выпитого, и поплёлся в ванную, на ходу скидывая с себя одежду.

Поток тёплой воды только усилил желание. Он прислонился спиной к холодному кафелю и наконец-то смог дотронуться до требующего весь вечер внимания члена. Он провёл по нему рукой вверх и вниз, представляя себе прикосновения Джеймса в первый раз у озера. Теперь можно было о нём думать. Прятаться было не от кого. Северус представил нежные руки, не спеша расстёгивающие его рубашку, забирающиеся в брюки… Он издал глухой стон, почти физически ощущая первое проникновение в себя и влажные губы на своей шее. Он задвигал рукой быстрее — в своём видении он притягивал любовника ближе. Ещё доля секунды, и Северус резко выдохнул. Рука повисла вдоль тела, капли спермы смывались потоком тёплой воды. Джеймс в видении поднял голову и посмотрел в лицо своего любовника. И его глаза почему-то были зелёными…

***

Собираясь на следующую встречу с Поттером, Северус долго думал, что надеть. Учитывая реакцию его организма на приятные воспоминания, — а они непременно возникали при взгляде на Поттера — рациональным было бы надеть свою обычную длинную мантию и не снимать её всё занятие. Но это очень мешало. А оставаться в одной рубашке и брюках Северусу больше не хотелось. Это почему-то начало его смущать, хоть он и сам предложил снимать мантии перед занятием. Так что выход был только один. Потоптавшись ещё немного перед шкафом, Северус наконец вытащил короткую мантию, больше напоминающую сюртук. Именно та, в которой он когда-то ассистировал Локхарту. И тогда, насколько Северус помнил, она никоим образом не помешала ему во время показательной дуэли.

Как и в прошлый раз, мальчишка уже ждал его внутри, правда, теперь мирно листая «Трансфигурацию». Определённо, ему было всё равно, где делать уроки.

— Вставайте, Поттер, хватит рассиживаться, — бросил Северус вместо приветствия, заходя в комнату.

Поттер пробурчал что-то обиженно-нечленораздельное и поднялся, откладывая книгу. Мантии на нём уже не было.

— Сегодня мы займёмся тем, с чего нужно было бы начать ещё наше первое занятие, — оповестил Северус. — С боевой позы.

— С боевой позы? Неужели это так важно? — удивился Поттер, и Северус с трудом сдержал вздох.

— Поттер, это основа боевой магии. Жаль, что Локхарт вам этого не объяснил, — отозвался Снейп с неприятной ухмылкой. — В конце концов, скорость вашей атаки зависит именно от позы. Итак, займите боевую позицию.

Северус кивнул на деревянную статую. Поттер еле заметно покачал головой и развернулся к ней, поднимая палочку. Северус внимательно наблюдал за ним.

— И как вы собираетесь атаковать?

Поттер выкрикнул свой излюбленный Expelliarmus и взмахнул палочкой. Красный луч ударил статую.

— Слишком медленная атака, — Северус поморщился. — У вас нет точки опоры.

— Так покажите, как нужно! — огрызнулся Поттер. — Я всегда делал именно так.

— Делал, — согласился Снейп. — Это применимо к обычным заклинаниям, но в бою ты просто не успеешь атаковать противника.

Северус отметил, что начал называть мальчишку на «ты». Он, конечно, делал это и раньше, как, например, в прошлый раз, когда Поттер потерял сознание. Он уже хотел было исправиться, но потом подумал, что на этих занятиях вполне можно обойтись и без официоза. К тому же так действительно было удобнее. Кроме того, Поттер, кажется, не имел ничего против. В любом случае, налаживание отношений наверняка подразумевало и некоторую степень фамильярности.

— Повторяй, — бросил Северус и встал рядом с Поттером, тоже развернувшись к статуе.

Это была самая удобная поза для атаки. Ей, конечно, его никто не учил. Но практика много раз подтверждала его правоту. Северус вытянул вперёд левую руку, а правую, с палочкой, согнул в локте и отвёл назад. Безусловно, Поттер много раз видел такую позицию у него и поэтому просто кивнул и встал так же.

— Расставь ноги и немного согни, — диктовал Северус. — Левую выстави вперёд. Так. Хорошо. Теперь… Ты должен делать выпад.

Он сделал шаг вперёд и резко выкинул правую руку. Его Expelliarmus попал статуе в голову.

— Пробуй, — бросил Северус и отошёл немного назад.

Поттер сделал выпад, но движение получилось не резкое, а скорее, дёрганое.

— Переноси вес тела на правую ногу, — посоветовал Северус.

Поттер досадливо поджал губы, но ничего не ответил, продолжая махать палочкой.

— Локоть выше. Ещё выше…

Нет, что-то шло не так. Поттер слишком слабо сгибал правую руку, поэтому взмах палочкой получался коротким, и луч заклинания приходился куда-то вниз, в ноги статуе. Определённо, это было проще показать, чем объяснить. Северус на шаг приблизился к нему.

— Позволь, я покажу, — осторожно проговорил он.

Поттер сначала бросил уже привычно злобный взгляд на преподавателя, но потом всё-таки кивнул и занял позицию. Северус сделал ещё один шаг и теперь стоял вплотную к Поттеру, почти касаясь его подолом мантии. Он осторожно взял его за правый локоть. При прикосновении Поттер вздрогнул, и Северус заскрипел зубами. В действительности, он не знал, зачем это делает, но так было нужно. Он приподнял руку Поттера, и наконец она оказалась под правильным углом. Левой рукой он вытянул другую руку Поттера и тоже приподнял так, чтобы обе руки образовывали прямую линию. Северус подтолкнул носком ботинка левую ногу юноши, чтобы она заняла правильное устойчивое положение. Поттер, как ни странно, не сопротивлялся.

— Вот так, — тихо проговорил Северус, с досадой отмечая, что его голос звучит как-то хрипло.

На самом деле всё происходящее казалось каким-то странным. Он, Северус, сейчас стоит, прижимаясь вплотную к Гарри Поттеру, и держит его за руки. При этом Поттер не выказывает ни малейших признаков протеста. Северус не мог понять две вещи: зачем он это делает и почему он до сих пор не отпустит Поттера? Ответ на второй вопрос пришёл почти мгновенно. Потому что это ему нравится, к своему ужасу осознал Северус. Он был абсолютно прав, спрашивая себя, насколько руки Гарри походят на руки Джеймса. Ощущения от этих прикосновений были такими же.

Не успел он поймать себя на этой мысли, как в голове у него пронеслась ещё одна: как правильно, что он не стал снимать мантию. Как это было ни чудовищно, его член отреагировал на прикосновение к молодому красивому телу вполне предсказуемым образом. Северус замер. Он не мог пошевелиться. Он просто был не в состоянии заставить себя отойти хотя бы на шаг. И теперь он стоял, плотно прижавшись к Поттеру и держа его за руки, а его член упирался тому в бедро. И Снейп понял ещё одну вещь: Поттер просто не мог не заметить этого, не мог не почувствовать. И как только Северус осознал это, ему стало нехорошо. Ворот рубашки начал давить на горло, по спине пробежала капля холодного пота. Вот сейчас Поттер вывернется, оттолкнёт его, назовёт старым извращенцем, и на этом история их знакомства, видимо, закончится: Северус уже в красках представлял, что скажет ему Альбус после того, как Поттер на него пожалуется. Но происходило что-то странное. Мальчишка поначалу напрягся, когда почувствовал его возбуждение, но затем почему-то не отстранился, а продолжал спокойно стоять, сверля взглядом деревянную статую. Северус чуть заметно повернул к нему голову и увидел, что Поттер слегка покраснел. Интересная реакция…

Снейп призвал на помощь всю свою выдержку и самоконтроль. Собираться с мыслями получалось плохо. Он прижимался к Поттеру и не мог найти в себе силы, чтобы отойти. Его сердце застучало в бешеном ритме, ладони увлажнились, а дыхание сбилось. А ещё оно стало громче, как понял Северус, но сделать с этим ничего не мог. Он готов был провалиться со стыда, такого с ним не случалось уже очень давно. Пожалуй, даже слишком давно он никого ТАК не хотел. Вот уже двадцать лет он не испытывал такого наслаждения, прикасаясь к чьему-то телу своим. Даже его обнажённые любовники и любовницы не вызывали в нём такой яркой гаммы чувств, которую вызвал одетый Поттер. Северус почувствовал себя четырнадцатилетним подростком, сгорающим от вожделения, лапая некрасивую капризную равенкловку в чулане для швабр.

Ладно, со своим ощущениями он определился, но Поттер… Северус не понимал, почему мальчишка до сих пор не послал в него хотя бы Stupefy, ведь он прекрасно всё чувствовал и понимал. Однако он продолжал стоять, не сводя глаз со статуи. Более того, он, кажется, даже замер, чуть ли не задержав дыхание, словно ждал чего-то. Но это было просто невозможно. Он же Поттер! Гарри Поттер, который страстно и отчаянно ненавидит своего профессора зельеваренья. И не просто ненавидит, а не переносит на дух. Тогда что это? И тут Северуса осенило. Страх. Поттер боялся того, что сейчас происходило. Он замер не потому, что ему это было приятно — это был ступор практически от ужаса, как замирает человек на краю пропасти, чтобы не сорваться вниз. Северуса замутило. Он понял, что немедленно должен что-то сказать или сделать. Он отвёл правую руку Поттера за локоть ещё дальше и с усилием проговорил:

— Теперь взмах и выпад.

Поттер слегка вздрогнул при звуке его голоса, но всё же дал проделать с собой манипуляцию. Северус направил его руку вниз, делая петлю, а потом вперёд. После этого он с трудом смог отклеиться от Поттера и сделать несколько шагов назад, отходя на безопасное расстояние.

— Пробуй сам. Только резко.

Поттер на несколько секунд повернул голову и как-то странно на него посмотрел. Северус был уверен, что мальчишка что-нибудь скажет. Но он только коротко кивнул и послал в статую разоружающее заклятие абсолютно верным чётким движением. Северус мысленно похвалил его, с тоской отмечая, что наглядная демонстрация всё-таки приносит свои плоды. Поттер принялся оттачивать движение, больше не смотря в его сторону, и Северус наконец смог присесть на диван. О журнале на этот раз он даже не думал. Все его мысли были сейчас далеко.

То, что сейчас происходило, было похоже больше на наваждение. Северус уже давно так никого не хотел, но поделать с этим ничего не мог. Умом он прекрасно понимал, что это было низко, мерзко и неправильно. Но другая часть его тела считала совсем иначе.

Северус попытался проанализировать ситуацию. Ладно, он уже смирился с тем, что хочет Гарри Поттера. И даже нашёл причину: большое сходство юноши со своим отцом. Но теперь оставались ещё два вопроса: что думает по этому поводу сам Поттер, и что теперь с этим делать дальше? На первый вопрос Северус попытался дать как можно более жёсткий ответ: Поттер не думает ничего хорошего и, скорее всего, после этого занятия сразу же побежит жаловаться Дамблдору и отменять дополнительные уроки. Разумеется, он побоится оставаться наедине с Северусом впредь и будет держаться от него подальше. Хорошо ещё, если не пустит слух по всей школе, что его домогался его старый профессор.

Во рту стало кисло, когда Северус понял, что задание Альбуса, простейшее задание Альбуса он провалил. Директор поручил ему наладить отношения с мальчиком, а не пытаться войти с ним в более тесный контакт! Хотя Северус ведь и не пытался. Это была просто случайность. Хотя ответ «с кем не бывает» вряд ли удовлетворит Альбуса. Он, конечно же, скажет, что доверил ему детей, а он мало того, что Пожиратель, так ещё и педофил. При этой мысли Северус даже усмехнулся. Конечно же, Гарри Поттер не был ребёнком. Он был красивым юношей. Да и они с Джеймсом в этом возрасте уже далеко не были детьми. Но вот то, что Поттер был его студентом, очень сильно портило его репутацию преподавателя само-безразличие-и-выдержка. И даже если отбросить тот факт, что Поттер его ученик, оставалось множество других неприятных моментов: Поттер очень долгое время его ненавидел — они даже никогда не были в нормальных отношениях, он был младше его на двадцать лет. Ну и наконец, Поттер, скорее всего, был традиционной ориентации и предпочитал общество юных дам. Хотя Северус и сам до Джеймса думал, что он гетеросексуал. Более того, судя по неуклюжим признаниям Джеймса, тот тоже считал себя приверженцем традиционной ориентации. Однако на деле всё вышло иначе. Хотя, разумеется, ожидать от Гарри Поттера каких-то ответных влечений было бы не просто глупо, а даже неуместно. Ну и что, что он не возмутился на подобную реакцию Северуса? Наверняка, он просто испугался и растерялся. Северус и сам почувствовал себя растерянным, особенно когда услышал голос:

— Мне трудно удержать равновесие после атаки. Кажется, я что-то делаю не так…

Северус перевёл взгляд на Поттера и задумчиво потёр переносицу. Каким-каким, а испуганным тот сейчас не выглядел. Более того, вёл он себя как обычно. То есть точно так же, как и десять минут назад. Это насторожило Северуса. Неужели он ничего не заметил? Тогда почему покраснел?

— Профессор?

Ах, да, нужно ответить…

— Покажи-ка ещё раз, как ты атакуешь, — проговорил Северус, стараясь сконцентрироваться на происходящем.

Поттер занял позицию, потом сделал резкий выпад, сопровождая его шагом вперёд, но тут же закачался, стараясь не упасть.

— А. Ясно.

Северус поднялся с дивана, но подойти не посмел и оттого почувствовал себя ужасно глупо.

— Когда делаешь шаг, слегка разворачивай ступню. Ты слишком прямо ставишь ногу.

Поттер попробовал и заулыбался. На этот раз получилось как нужно.

— Это вы Малфоя научили? — неожиданно спросил Поттер.

Северус нахмурился, пытаясь сообразить, о чём он говорит. Только через несколько секунд до него начало доходить, что Поттер имеет в виду эту позицию для атаки: именно её Драко использовал, когда сражался с ним на втором курсе в дуэльном клубе.

— Да, — просто ответил он.

Поттер поднял брови.

— Вы и с ним тоже занимались?

Северус посмотрел на него каким-то отрешённым взглядом и сообщил почему-то упавшим голосом:

— Он мой крестник.

Поттер мгновенно вытаращил глаза и опустил палочку, уставившись на Северуса.

— Что?! Драко Малфой? Он ваш крестник?

Северус пожал плечами: что в этом такого?

— Не понимаю, почему это тебя так удивляет.

Поттер замешкался и опустил глаза. Видимо, высказаться по этому поводу ему хотелось, но озвучить мысль вслух он никак не мог решиться. Но в итоге он всё-таки заговорил:

— Ну, он же… сын Люциуса Малфоя.

Северус с трудом сдержал улыбку.

— Я в курсе, — сухо отозвался он.

— Но ведь Люциус Пожиратель Смерти!

На этот раз Северус позволил себе усмехнуться. Определённо, у Поттера была какая-то очень странная логика. Исключительно поттеровская.

— Вообще-то мы учились с Люциусом вместе шесть лет, — ответил Северус, сам не понимая, почему должен что-то объяснять и оправдываться.

— Ну да, конечно! — прошипел Поттер, и его глаза злобно сузились. — И, разумеется, он ваш старый школьный приятель.

Северус уже открыл рот, чтобы продолжить дискуссию, но потом его осенило. Он тряхнул головой и, придав своему голосу как можно больше угрожающих интонаций, прорычал:

— Вы забываетесь, Поттер! Мои отношения с кем бы то ни было — совершенно не ваше дело!

Поттер недоумённо покачал головой и на мгновение развернулся к статуе, но потом опять посмотрел Северусу в глаза.

— Вы же состоите в Ордене Феникса.

«Железный довод».

— По-прежнему не вижу связи, — отозвался Северус и, к своему удовлетворению, отметил, что в его голосе появились ледяные нотки.

— Не видите связи?! — Поттер смотрел на него, как на сумасшедшего. — Вы крёстный сына Пожирателя Смерти, однако… Вроде как на нашей стороне. Может, ваше отношение к Малфою должно было как-то измениться? — в его голосе звучали вызов и ярость, и Северус решил ударить по больному.

— Когда ты считал Блэка убийцей, твоё отношение изменилось к нему после того, как ты узнал, что он твой крёстный?

Весь запал Поттера мгновенно исчез. Его рука с палочкой бессильно повисла, а взгляд упёрся куда-то в стену позади Снейпа. Определённо, это было самое больное место.

— Нет, — тихо ответил он. — Мне было всё равно, кто он. Я верил в то, что он предал моих родителей.

— Вот и мне всё равно, — отрезал Северус. — Мои личные дела с Драко не имеют никакого отношения к его родителям, поэтому я больше не желаю продолжать этот бессмысленный разговор.

Поттер хотел сказать что-то ещё, но потом просто махнул рукой, повернулся и продолжил атаковать статую. Северус так и остался стоять, наблюдая за ним. Он даже перестал убеждать себя в том, что делает это из профессионального интереса, подмечая ошибки в движениях. Нет, ему действительно нравилось за ним наблюдать. Гибкое тело, сосредоточенный взгляд — настоящий боец, красивый боец.

Через полчаса Поттер выдохся. Он подошёл к дивану, где лежала, видимо, припасённая им заранее, бутылка с водой, и сделал несколько жадных глотков. Когда несколько капель скатились по его подбородку, Северус не смог оторвать взгляд. Он почувствовал острое желание приблизиться и провести пальцами по этой прекрасной шее. Голос Поттера привел его в чувство.

— Ну, и как вам теперь доверять?

Северус вздрогнул и нахмурился. Значит, Поттер всё-таки решил поднять эту тему. Что ему ответить? Что ему показалось? Что Северусу он действительно нравится? Что это была случайная реакция организма вроде спонтанного выброса магии? Но, к счастью, Поттер говорил совсем о другом. Видя замешательство профессора, он добавил:

— Я имею в виду Малфоя. Вы его давно знаете, вы крёстный его сына. Но ведь он остался ярым сторонником Волдеморта.

Северус подумал, что не только не ярым, но и вообще практически не сторонником, но вслух сказал другое:

— Я, кажется, уже говорил, чтобы эта тема больше не поднималась. Это тебя не касается.

Поттер пожал плечами и опустился на диван.

— Наверное, не касается, но после того, что я узнал, я вроде как… ну… — он неопределённо махнул рукой, — должен вам верить.

— Что ты узнал? — Северус нахмурился и сделал несколько шагов вперёд.

Поттер вздохнул.

— Ну, Дамблдор. Он ведь говорил мне вчера о вас. Много говорил.

— Что он говорил?! — Северус услышал в своём голосе панические нотки.

Поттер долго собирался с мыслями, но наконец всё-таки ответил, уставившись в пол:

— Он сказал, что когда вы примкнули к Ордену, вы пообещали защищать меня. Ну, чтобы когда я вырасту, смог бы окончательно убить Волдеморта, если тот ещё появится. И что, как бы вы меня ни ненавидели, вы, тем не менее, делали это на протяжении пяти лет. Так что я должен вам доверять и всё такое.

Наконец Поттер поднял глаза, и в его взгляде было что-то странное. Что-то, кажется, похожее на раскаяние.

«Альбус, будь ты проклят!»

Северусу потребовалась почти минута, чтобы прийти в себя. Чёртов старик разболтал тайну, которую он хранил годами. Да не кому-нибудь, а мальчишке Поттеру! Хотя на фоне грядущих событий это ему даже полезно было узнать, подумалось Северусу, и он смог наконец произнести:

— Значит, ты знаешь. — Поттер кивнул и уже открыл было рот, но Северус не дал ему выговориться. — И это я тоже не желаю обсуждать.

— Ладно, — ответил Поттер и пожал плечами. — Просто это странно. В смысле, странно было узнать такое, особенно про вас. Я-то думал, вы меня на дух не переносите. Хотя, наверное, одно другому не мешает, — добавил он совсем тихо.

— Вот именно, — сухо заметил Северус. — Поэтому больше не будем возвращаться к этому вопросу.

— Хорошо. Так… эээ… Что делать дальше?

— Можешь ещё отработать на статуе заклинание, которому я научил тебя в прошлый раз, с новым движением. У тебя есть ещё полчаса.

И с этими словами Северус снова уселся на свой диван.

Глава 7.

Когда на следующее утро Северус открыл глаза, первое, что он увидел, был серебристый феникс, сидящий на дверце его шкафа. Снейп вздохнул. Директор всегда посылал к нему Патронуса, когда хотел поговорить. Северус встал и махнул рукой на птицу, та растворилась в воздухе. Конечно, он мог бы попасть в кабинет Дамблдора через камин, но он не любил вот так вламываться, поэтому быстро оделся и вышел из комнаты.

Горгулья отъехала в сторону, ещё когда он только шёл по коридору, значит, она была зачарована впустить его без пароля. Северус поднялся по лестнице, но в кабинет зайти не торопился, потому что услышал из-за двери два голоса. Второй он узнал безошибочно.

— В целом, вполне неплохо, — в этот самый момент вещал голос.

— Я рад, — ответил Дамблдор. — А то я боялся, что профессор Снейп и на этот раз будет к тебе излишне строг.

— Да нет, мы вроде как договорились, что… Ну, он не будет снимать баллы и всё такое. Так что всё проходит терпимо, по крайней мере.

— Терпимо? А я надеялся, что для тебя это будет интереснее, чем та же окклюменция.

— Ох, ну… Ну, вообще-то, да, мне интересно. Просто я, честно говоря, ещё не до конца свыкся с мыслью, что у Снейпа вообще что-то может быть интересным.

— У профессора Снейпа, Гарри.

— Ну, да.

— Ладно, иди теперь на завтрак, а то опоздаешь. И помни, о чём я тебе сказал.

— Да, профессор.

Северус услышал звук отодвигаемого кресла и только теперь опомнился и наконец-то постучал.

— Входи, Северус, — отозвался директор.

Снейп толкнул дверь и наткнулся на Поттера, который как раз протянул руку, чтобы взяться за ручку. На какой-то момент они оказались совсем близко друг от друга, и Северус машинально задержал дыхание. Он посмотрел на юношу сверху вниз.

— Поттер.

— Профессор, — в тон ему ответил наглец, почему-то покраснел и проскользнул мимо.

Северус проводил его мрачным взглядом, закрыл дверь и присел в предложенное директором кресло.

— Ну, ты всё слышал? — спросил Дамблдор без предисловий.

Северус даже не стал пытаться что-либо отрицать и принялся гадать, рассказал ли Поттер Дамблдору о том, что произошло вчера.

— А что именно я должен был услышать? — осторожно спросил он.

— Мальчику нравятся занятия с тобой. Они ему кажутся интересными.

— Я рад, — сухо отозвался Северус.

— А ты сам что думаешь по этому поводу?

— Ну… на этот раз Поттер оказался более способным учеником. Не могу не признать, что всего за три занятия он уже добился неплохих результатов и…

— Северус, — прервал его Дамблдор, — я спрашивал не о его успехах.

— Ах, об этом…

— Именно. Как вы ладите?

— В целом, неплохо, — ответил Северус и понял, что только что повторил фразу Поттера, которую услышал первой: видимо, именно этот вопрос директор задал и ему.

— Очень хорошо, — кивнул Дамблдор. — Я рад. Значит, я могу перестать волноваться по поводу того, что вы опять подерётесь.

— Альбус, я всё знаю, — неожиданно изрёк Снейп. — Вчера Поттер рассказал мне о том, что ты обо мне говорил.

— А… — Дамблдор выглядел немного озадаченным. — Да, я посчитал нужным рассказать ему кое-что.

— Альбус, ты же мне обещал!

— Прости, Северус, но я должен был сказать, — пожал плечами Дамблдор. — Я подумал, что мальчик должен полностью тебе доверять, а лучший способ для доверия всегда — это сказать правду. Но я уверяю тебя, что дальше Гарри это не пойдёт.

— Ну да, дальше Гарри и всего Гриффиндора, — огрызнулся Северус.

— Я взял с него слово, что он не расскажет никому, даже своим друзьям.

— Такое же слово, как с тебя взял когда-то и я?

— Северус, ради бога… Поверь мне, что когда всё закончится, тебе уже будет не до этого.

Северусу не нужно было уточнять, что имеет в виду директор под словами «всё закончится». Именно по этой причине он и не пошёл ругаться к Альбусу ещё вчера: если ему нужно заслужить доверие мальчишки такой ценой, то путь будет так.

— Хорошо, Альбус. Что-то ещё?

— Нет, я просто хотел узнать, как идут дела. Иди на завтрак. Я скоро приду.

Северус кивнул, поднялся и поплёлся в Большой зал. Ему показалось странным, что Поттер ничего не рассказал про вчерашний инцидент. Этому могло быть целых три объяснения, одно нелепее другого. Либо Поттер ничего не заметил, либо он слишком испугался, либо… это ему понравилось? Первое Северус отмёл сразу: он прекрасно видел, как тот покраснел и напрягся. Кстати, когда они столкнулись в дверях, его щёки опять запылали. Значит, он всё понял как нужно. Второе показалось слишком абсурдным. Гриффиндорцам ведь ничего не страшно, даже возбуждённые преподаватели! И даже если страх и имел место быть, то лишь долю секунды, потому что потом Поттер вёл себя как ни в чём не бывало. Это Северуса в далёком прошлом рвало от одной только мысли о том, что его кто-то хочет, но ведь Гарри Поттер был совсем не таким. Значит, оставался третий вариант, самый безумный.

Поттеру ну просто не могло это понравиться по всем причинам, которые Северус перемолол у себя в голове ещё вчера. Хотя это бы объяснило, почему он не оттолкнул Снейпа. Но нет, это был чистой воды бред! Гарри Поттер, желающий своего профессора зельеваренья… чепуха!

Но тут Северус вспомнил ещё кое-что. Взгляд Поттера, когда он признался, что знает о Северусе чуть больше, чем раньше. В его взгляде было что-то… виновато-благодарное. Да, именно такими словами Северус мог бы это описать. Наверняка теперь Поттер испытывал некоторые угрызения совести за то, как он раньше вёл себя со Снейпом и что про него говорил. И зная гриффиндорца, Северус мог точно сказать, что такая резкая смена отношения к нему вызвана исключительно словами директора. Конечно, Поттер испытывал благодарность, что же ещё он может чувствовать?! Тогда, возможно, его вчерашняя реакция — не более чем проявление той самой благодарности? Да, теперь кусочки головоломки, которую Северус сам себе устроил, вставали на свои места. Наверняка Поттер теперь прилагает все усилия, чтобы больше не ругаться с ним и не разочаровывать. Возможно, он хочет сделать что-то хорошее для Северуса. Скорее всего, это даже подсознательное желание. И то, что было вчера — одна из форм его проявления. Иначе, что же это ещё может быть? В следующий раз нужно будет намекнуть Поттеру, что он вовсе не обязан потакать желаниям Северуса. Хотя какой там следующий раз?! Следующего раза не будет! Отныне Северус будет держать себя в руках и не приближаться к Поттеру ближе, чем хотя бы на ярд.

На самом деле один вопрос так и остался без ответа. Северус до сих пор не мог объяснить самому себе, почему же он всё-таки дотронулся до Поттера. И это при всём его отвращении к прикосновениям. Конечно, в прошлый раз он уже понял, что на Поттера это почему-то не распространяется. Видимо, дело было именно в этом. Ну, и ещё, конечно, в чистом желании. Северусу просто безумно захотелось прижаться к этому молодому стройному телу. Это желание было подсознательным, поэтому вчера он растолковал его как повод действительно научить Поттера правильной боевой позиции. Но теперь, анализируя произошедшее, он понял, что сама тема вчерашнего занятия была не более чем предлогом, чтобы оказаться ближе к мальчишке.

И как бы Северус ни стремился обмануть себя, в итоге он вынужден был признать, что испытывает к Поттеру безумное влечение, или, лучше сказать, вожделение. Это многим объяснялось, помимо схожести Гарри с отцом. И то, что у Северуса уже больше полугода не было живого партнёра, и то, что последние события подлили масла в огонь, то есть адреналин в кровь. И если бы Поттер сделал хотя бы намёк на то, что когда-нибудь он ответит на желание Северуса таким же желанием, Снейп простил бы себя за такие мысли и дал бы им возможность свободно роиться у себя в голове. Но пока что он как следует отругал себя, ещё раз поклялся держать себя в руках и зарёкся больше не смотреть на Поттера ТАК. Успокоенный своими мыслями, он вошёл в зал.

***

Северус не успел поднести вилку ко рту, как его левое предплечье пронзила острая боль, переросшая в неприятное настойчивое жжение. Он замер, решая, как поступить дальше, но тут услышал тихий голос Альбуса над ухом:

— Иди, Северус. Я отменю твои занятия.

Северус благодарно кивнул, молча поднялся из-за стола и поспешил покинуть зал. Правда, на ходу он поймал на себе внимательный взгляд зелёных глаз…

***

Тёмный Лорд был зол. Он был очень зол. Северус не знал, о чём конкретно идёт речь, но, кажется, какая-то широкомасштабная акция по уничтожению магглов в общественном месте с треском провалилась. Миссию завалила Белла, которой не было на собрании. Северус подумал, что, наверняка, она сейчас где-то отсиживается, зализывая раны после долгой череды Crucio. Каково же было удивление Северуса, когда Лорд встретил этим проклятием и его.

Отдышавшись и наконец-то поднявшись на ноги, Северус заметил, что народу на собрании было довольно мало. Только Гойл, несколько Пожирателей не из Внутреннего круга и бледный Люциус. Как выяснилось, Лорд вызвал его для того, чтобы стребовать зелья, приготовление которых поручил в прошлый раз. По правде говоря, когда Северус наконец-то сообразил, какие ингредиенты ему понадобятся, понял, что это займёт больше времени, чем дал ему Лорд. И одно зелье как раз сейчас настаивалось, а для другого не хватало двух компонентов, которые он, конечно же, заказал в магазине «Боргин и Беркс», но на их доставку должен был уйти месяц. Северус, разумеется, попытался объяснить это Лорду, но тому, похоже, было всё равно на кого и за что злиться. Просто в данный момент было за что наказывать Северуса, и Повелитель, конечно же, этим воспользовался.

После восьмого Crucio Северус перестал считать. Он уже лежал на полу, с трудом вдыхая воздух в лёгкие, и каждый его вздох сопровождался острой болью в груди. Ему казалось, что ещё вот-вот, и он потеряет сознание. Правда, страшнее было то, что он чувствовал подкатывающую тошноту. Наконец Лорду наскучило это действо, и он обратился к присутствующим:

— Теперь ваша очередь.

Несколько Пожирателей оживились, Гойл пробормотал что-то невнятное и поднялся из кресла, а Люциус досадливо поджал губы и тряхнул головой, однако сделал несколько шагов вперёд, доставая палочку: все прекрасно знали, как поступает Лорд с предателями, которые смели ослушаться его приказа. Всё ещё лёжа на полу, Северус отметил, что не так уж Повелитель был на него и зол, раз дальше Crucio дело не пошло. Это можно было назвать будничной пыткой, когда Лорду просто нужно было выпустить пар. Северус разглядел несколько пар ног. Одни ботинки он узнал очень хорошо и даже смог поднять голову. Над ним стоял Люциус с вытянутой палочкой. И если входя в гостиную, Северус заметил, что друг был просто бледен, то сейчас на нём не было лица. Во взгляде читалась дикая паника.

— Ну, чего вы ждёте? — раздался голос Лорда. — Люциус!

Но Малфой не шелохнулся, и Северус понял, что тот и сам сейчас к нему присоединится. Он посмотрел другу прямо в глаза и слегка кивнул. Люциус зажмурился на мгновенье, видимо, разрываясь между жалостью и отчаянием, и Северус услышал еле слышное: «Crucio». Разумеется, по сравнению с Crucio Лорда это было просто ничто, поэтому Северус спокойно вытерпел проклятье и Малфоя, и всех остальных. Его пропустили по одному кругу, но Люциуса Лорд заставил пытать Северуса дважды. И только после этого велел остальным убираться из гостиной. Через минуту они остались в комнате втроём.

Снейп затуманенным взглядом смотрел на подол мантии Лорда, когда тот приближался. А потом словно сквозь сон услышал его холодный голос:

— Северус, я даю тебе два дня. Ровно два дня, чтобы закончить оба зелья.

Затем он развернулся и уже сделал несколько шагов по направлению к двери, но потом, словно передумав, снова приблизился к лежащему на полу Снейпу. Северус смог сфокусировать взгляд и заметил в зоне своей видимости протянутую руку с длинными тонкими и очень бледными, почти синеватыми, пальцами. Это был хороший знак. Повелитель больше не сердился и даже своеобразным способом извинялся, если это можно было так назвать. Северус собрал последние силы и ухватился за руку. В ту же секунду он почувствовал, как ещё одни руки хватают его сзади и помогают встать. Длинные холодные пальцы очень крепко сжали его ладонь.

— Пожалуйста, не подведи меня на этот раз, — услышал он тихий голос и только и смог выдохнуть:

— Да, мой Повелитель.

Лорд отпустил его и быстро вышел из комнаты, однако Люциус продолжал поддерживать его сзади.

— Коньяк? Ванну? — спросил друг.

Северус собрал остатки здравого смысла, чтобы сформулировать мысль.

— Насчёт первого согласен, а ванну дома приму. Пока достаточно освежающего…

Люциус аккуратно усадил Северуса в кресло, и он почувствовал движение воздуха: Малфой взмахнул палочкой, и пропитанная потом мантия моментально высохла, а неприятный запах исчез. Северус прикрыл глаза на минуту и открыл, только когда почувствовал запах спиртного под носом. Он хотел протянуть руку, но та почему-то отказалась слушаться. Тогда он взял стакан левой рукой и сделал большой глоток. Люциус сел в соседнее кресло, беспокойно вглядываясь в его лицо.

— Как ты? — спросил он встревожено.

— Всё в порядке, только рука…

— Это Лорд. Я видел, он бил всё время в одно и то же место. Но не думаю, что он специально.

— Наверное…

— Прости меня.

Северус слабо усмехнулся.

— Это лишнее, Люц. Правда, мне не очень нравится, что меня теперь рука не слушается.

— Всего лишь мышечный спазм. У меня было то же самое однажды. Пройдёт завтра.

— Завтра?! — Северус чуть не выплюнул коньяк, который только что набрал в рот. — Люци, а что мне СЕГОДНЯ делать, а? Как мне колдовать?!

— Левой, — невозмутимо ответил друг.

— У меня левой плохо получается.

— Ну, тебе же не нужно будет драться или шину накладывать. А бытовые заклинания, я уверен, у тебя получатся. В конце концов, ты же зельевар!

— Ага, и свари себе зелье одной рукой, — буркнул Снейп.

— Я могу помочь?

— Да ладно… У меня дома есть несколько зелий для таких случаев, — Северус горько усмехнулся: зелий от последствий пыток у него действительно была целая коллекция. — Помоги мне встать, пора возвращаться в школу.

Но Люциус не только помог Северусу подняться и дойти до границы антиаппарационного барьера, но ещё и аппарировал вместе с ним в Хогсмид, чтобы убедиться, что Северус попадёт в деревушку целиком, а не по частям. И вызвался даже проводить Снейпа до школы, но тот отказался, убедив Люциуса, что если его кто-то заметит, то быть большой беде, и Малфой вернулся к себе домой. А Северус поковылял к замку. Чувствовал себя он уже лучше после коньяка, хоть во всём теле и была слабость. Больше всего беспокоила рука, которая просто не желала двигаться.

***

На протяжении всего дня Северус ещё не раз вспоминал директора со всей благодарностью, на которую был способен. Определённо, на то, чтобы сражаться с толпами тупых студентов, сил у него уже не было. Поэтому остаток дня он провёл у себя в комнате перед камином, читая книгу и проверяя контрольные работы. Уж это у него получалось и одной рукой.

Однако на следующее утро его охватила лёгкая паника, когда прогнозы Люциуса не оправдались, и правая рука всё так же бессильно повисла вдоль тела, стоило ему поднялся с постели. Варианта было всего два: либо связаться по камину с Дамблдором и сообщить, что и сегодня он не сможет вести уроки, либо идти на урок как ни в чём не бывало, обходясь только левой рукой. О том, чтобы наведаться в Больничное крыло, Северус даже не думал: он никогда не обращался к мадам Помфри за помощью, даже когда болел. Кое-как нацепив рубашку и брюки, Северус всё же решил отправиться на урок. Больше всего на свете он не любил выглядеть слабым и больным.

На завтрак он не пошёл, не желая видеться с Альбусом, который точно заметит, что с ним не всё в порядке. Поэтому, ещё раз сверившись со своим расписанием, Северус поплёлся в класс. На его счастье, это был один из самых спокойных дней на неделе, когда он проводил сдвоенные уроки у третьего и шестого курса Равенкло и Хаффлпаффа, поэтому всё обошлось без сюрпризов. Сюрпризы начались к вечеру, когда он неожиданно вспомнил, что назначил Поттеру занятие на сегодня.

Совершенно естественным порывом было отменить занятие, но, посмотрев на часы, Северус понял, что Поттер уже ждёт его в Выручай-комнате. Снейп скрипнул зубами. Теперь, по крайней мере, придётся тащиться на седьмой этаж, потому что никакой внешней связи с этим помещением никогда не было. Северус, конечно же, мог бы просто посидеть и понаблюдать за занятиями Поттера, но его вид очень хорошо выдавал его слабость, а ему вовсе не хотелось, чтобы кто-либо, особенно Поттер, видел его в таком состоянии. Проще было бы сказать, что его ждёт очень сложное и ответственное зелье, поэтому он не может провести занятие. Отчасти это было правдой. Одно такое зелье его сейчас как раз дожидалось, хотя Северус пока так и не придумал, как успеет всё закончить за оставшиеся два дня.

Когда он вошёл в Выручай-комнату, Поттер, разумеется, уже был там и довольно умело атаковал статую. Северус отметил его правильную твёрдую стойку и мысленно похвалил себя. Чтобы обратить на себя внимание Снейп даже попытался поздороваться.

— Добрый вечер, Поттер.

Поттер тут же обернулся.

— Добрый вечер, профессор. — Северусу показалось, или он произнёс последнее слово с лёгким сарказмом? — Я подумал, может, сегодня мы могли бы попробовать эту позицию в действии? Ну, то есть как дуэль, — начал тараторить Поттер.

— Я думаю, что сегодня…

Северус осёкся. Вообще-то он хотел сказать, что сегодня занятия не будет, но когда он заглянул мальчишке в глаза, полные энтузиазма и азарта, отменять занятие почему-то расхотелось. Северус к своему удивлению понял, что не хочет разочаровывать Поттера. Пока природа этого странного желания была не очень понятна, но он решил поразмыслить об этом позднее. С другой стороны, он явно был не в том состоянии, чтобы проводить дуэль. Оставалось только прибегнуть к изначальному плану и просто сидеть полтора часа и наблюдать за действиями Поттера.

— …сегодня пока не стоит устраивать дуэль, — наконец закончил он фразу.

— Почему? — в голосе Поттера сквозило не только удивление, но и досада.

«Мерлин! Неужели Поттеру действительно нравятся наши занятия?!»

— Потому что последняя наша дуэль закончилась не очень удачно, если помните, Поттер. Вы ещё недостаточно хорошо научились блокировать заклинания противника.

Северус улыбнулся сам себе: выкрутился. За сарказмом очень легко было скрывать всё то, что так отчаянно хотелось спрятать.

— Тогда чем же мы будем заниматься?

— ВЫ будете заниматься. А я просто проконтролирую этот процесс, — произнёс Северус, запечатал заклинанием дверь и привычно устроился на диване. — Начинайте, — разрешил он, но Поттер не шелохнулся.

— Что у вас с рукой? — как-то нервно спросил он.

— С чего вы взяли, что у меня…

— Вы только что колдовали левой, — пожал плечами Поттер.

«Наблюдательный, гадёныш!»

— Это вас не касается, — холодно ответил Северус.

— Это из-за вызова? — спросил Поттер еле слышно.

Снейп бросил на него яростный взгляд и уже открыл было рот, чтобы ответить что-нибудь особенно обидное и язвительное, но Поттер его опередил.

— Я вообще-то не совсем слепой и тупой! Я же видел вчера за завтраком… А потом вы отменили занятия.

«Поздравляю, Люциус, в твоём полку глазастых прибыло».

— Как я уже сказал, — прошипел Северус, — это не ваше дело. И ещё один подобный вопрос, и это будет наша последняя встреча на этих занятиях! Так что если вы не хотите, чтобы сегодняшнее закончилось немедленно, приступайте к работе и больше не смейте ни о чём меня спрашивать.

Поттер досадливо поджал губы, но потом просто пожал плечами и продолжил атаковать статую. В ближайшие полтора часа никто из них не проронил ни слова. Северус всё это время наблюдал за Поттером, но мысли его сейчас были очень далеко, чтобы разглядывать его, как в прошлый раз. В голове вертелось поручение Лорда и осознание невозможности его выполнения в установленные сроки. Наконец Северус посмотрел на часы.

— На сегодня, думаю, всё, — произнёс он, поднимаясь.

Поттер кивнул и быстро собрался. Мантию он, однако, так и не надел, а просто перекинул через руку. Северус подошёл к двери и вытащил палочку, чтобы снять запирающее заклинание, но непривычная к таким манипуляциям левая рука неловко задела подол короткой мантии, и палочка с глухим стуком упала на пол. Северус чуть не зарычал от злости. Больше всего на свете он ненавидел выглядеть глупым или беспомощным, а сейчас именно так и получалось.

О применении беспалочковой магии сейчас даже думать было невозможно, поэтому, тяжело вздохнув, он опустился на одно колено и протянул левую руку за своим инструментом, но в зоне его видимости тут же оказалась ещё чья-то рука, держащая его палочку за другой конец. Северус поднял взгляд и наткнулся на два ярко-зелёных глаза. Ему даже понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что происходит. Видимо, Поттер решил помочь ему и тоже опустился на колени, чтобы поднять палочку. И теперь их лица оказались друг от друга на расстоянии не больше двадцати сантиметров. Северус замер, к своему ужасу понимая, что Поттер сделал то же самое.

Снейп взял палочку за другой конец и слегка потянул на себя, но мальчишка почему-то не выпустил её из рук, а продолжал стоять на коленях, неотрывно смотря ему в глаза. Северус почувствовал, как воздух вокруг них словно накалился, стало трудно дышать. Он с усилием сглотнул и ощутил, что его члену почему-то очень нравится эта ситуация. Нет, конечно, в ней не было ничего вызывающего или возбуждающего, но такая близость молодого человека пробудила в Северусе острое и совершенно конкретное желание. Он не мог просто выхватить палочку и подняться на ноги. Казалось, он вообще забыл, как шевелиться или даже дышать. Самое странное заключалось в том, что и Поттер не подавал никаких признаков жизни. Он продолжал стоять, как завороженный смотря Северусу в глаза и крепко сжимая его палочку.

Взгляд Северуса невольно скользнул по его чуть приоткрытым губам. Они словно приглашали его и манили. Это зрелище заставило болезненное нытьё в паху усилиться в несколько раз.

«Почему он не убирает руку?», — была последняя связная мысль Северуса, прежде чем он совсем потерял голову.

Его дыхание участилось, во рту пересохло, сердце начало отбивать ненормальный ритм. Когда он увидел, как Поттер краснеет и смущённо закусывает нижнюю губу, он потерял остатки самообладания. Плохо понимая, что творит, замирая от волнения и дрожа от предвкушения, он потянул за палочку, но Поттер не отпустил свой конец, и его лицо ещё больше приблизилось к лицу Снейпа. Северус понял, что просто утопает в этих зелёных глазах, он растворяется в этой прекрасной манящей зелени, и ничто вокруг больше не имеет смысла. Он подался вперёд, чуть склонил голову и прижался губами к губам Поттера…

Реакция его организма оказалась просто фантастической. Это, разумеется, не был настоящий оргазм, однако дрожь удовольствия пробежала по всему его телу, концентрируясь в стоящем члене. Это не был даже глубокий или страстный поцелуй, однако Северусу пришлось отстраниться и резко и шумно выдохнуть, чтобы тут же не кончить. Он на мгновенье прикрыл глаза и только когда открыл, понял, что произошло.

Но Поттер не отодвинулся в ту же секунду, не дёрнулся и даже ничего не сказал, а продолжал стоять на коленях, глядя ему в глаза, и этот взгляд был какой-то странный. Словно Поттер и сам до сих пор не понимал, что случилось. Северус бросил мимолётный взгляд вниз и увидел, как побелели костяшки пальцев Поттера — так сильно он вцепился в его палочку. Однако Северус заметил и ещё кое-что. Характерную выпуклость в его паху. В этот же момент Снейп услышал, как Поттер громко сглотнул, и его дыхание тоже стало тяжёлым и шумным. Северус моргнул и попытался сделать глубокий вдох, отводя глаза от мальчишки.

— Отдайте палочку, Поттер, — прохрипел он, уже не пытаясь вложить в свой голос никаких интонаций, отчего тот прозвучал как-то жалко.

Северус сильнее потянул за кончик палочки, и Поттер наконец-то разжал пальцы. Ещё один вдох, и Северусу даже удалось подняться. Ни слова не говоря, он резко развернулся к двери, делая взмах, и снял запирающее заклинание. После чего быстро вышел из комнаты, ни разу не обернувшись. Он прекрасно понимал, что фактически это был побег. И даже не от Поттера — от самого себя. Он даже не запомнил, как добрался до подземелий, но очутившись у себя в комнате, тяжёло упал в кресло и закрыл ладонями лицо.

То, что произошло, просто не укладывалось в рамках его сознания. Он только что поцеловал Гарри Поттера! В принципе, это было только полбеды, самое страшное в этой ситуации было то, что Поттер фактически ответил на поцелуй. И не просто ответил, он возбудился от него почти так же, как и сам Северус. А этого Снейп никак не мог понять. Поттер ещё совсем недавно ненавидел его почти так же, как и самого Тёмного Лорда, а теперь… Северус потряс головой. Бесспорно, он был совсем не глупым человеком, но даже он сейчас не мог понять, что происходит. Почему Поттер сделал это? Что это было? Чистое любопытство? Такое же желание? Или что-то ещё? Хотя в том, что желание всё-таки было, Северус не сомневался. Он хорошо разглядел натянутую ткань его брюк.

Впрочем, даже если Поттер и хотел чего-то, между ними ведь не могло ничего быть, верно? Он старше Поттера на двадцать лет, он его учитель… В конце концов, предыдущие пять лет их отношения нельзя было назвать даже хорошими, чтобы теперь говорить о какой-то связи. Северус снова тряхнул головой. Всё это наверняка какая-то ошибка. И если не с его стороны, то со стороны мальчишки точно. Он не мог просто хотеть своего профессора, не мог!

Далее вставал закономерный вопрос: что же делать дальше? Понятное дело, что просто делать вид, что ничего не произошло, Северус не сможет, хотя это была довольно заманчивая перспектива. Только вот Поттер молчать не будет. Конечно, скорее всего, он не побежит тут же жаловаться Дамблдору, зато может прийти выяснять отношения к нему. Хотя лучше бы всё оставалось как есть. Было бы очень удобно просто забыть об этом эпизоде. Правда, Северус тут же понял, что если даже Поттер и забудет, то он-то уж точно не сможет. С другой стороны, он прекрасно будет делать вид, что ничего не было. Вопрос в том, что будет делать Поттер? Ну, хотя бы завтра во время урока. А зельеваренье, как назло, у шестого курса первой парой. Северус был более чем уверен, что гриффиндорец просто так не оставит это и обязательно постарается выяснить, что произошло между ними в Выручай-комнате. Со своей позиции Северус мог бы это объяснить приступом внезапно вспыхнувшего желания. Интересно, как для себя это объяснил Поттер? Впрочем, Северус понимал, что завтра, скорее всего после уроков, он об этом узнает…

Глава 8.

Подходя на утро к классу зельеваренья, Северус понял, что последний раз так нервничал перед уроком только в первый год своего преподавания. Хотя теперь для этого были причины. Единственное, что успокаивало, это ожившая сегодня рука. Так что Северус намеревался сегодня же ночью закончить хотя бы одно зелье для Лорда.

Весь урок прошёл на нервах. Северус периодически запинался, объясняя материал, и ловил на себе взгляды Поттера, которые, к счастью, всё-таки не выражали ничего определённого. Когда студенты приступили к варке зелья, он по привычке ходил между рядами, сторонясь, однако, той парты, где сидели Поттер и его друзья.

Когда прозвенел звонок, Северуса прошиб холодный пот. Но он смог расслабиться, когда увидел, что мальчишка просто собирает свои вещи и покидает класс, не глядя в его сторону. Он облегчённо вздохнул и присел за стол, но через несколько секунд чуть не подпрыгнул на месте. Поттер снова появился в классе. Видимо, он ждал за дверью, пока все уйдут. Наглец совершенно по-хозяйски закрыл за собой дверь и запечатал её заклинанием.

— Что вы себе позволяете, Поттер?! — проревел Снейп, поднимаясь и подходя к нему, но нахал даже не смутился.

— Нам нужно поговорить.

«Ну, естественно…»

— О чём?

— О том, что произошло вчера, — ответил Поттер тоном «ну ты совсем тупой что ли?!»

Северус сглотнул, но всё-таки решил придерживаться политики отрицания.

— Не понимаю, о чём вы.

— Ой, вот только не надо, — зелёные глаза недобро сузились. — Вы поцеловали меня!

«Какая наблюдательность!»

Да, теперь больше нельзя отнекиваться. Правда, Северус не представлял, что ещё тут можно обсуждать. Он поразмыслил несколько секунд. Чего же Поттер добивается?

— Да, — выдавил он наконец. — Это была ошибка.

— Значит, просто ошибка, да?

— Разумеется, — сухо отозвался Снейп.

— А как же то, что было до этого? Обнимали вы меня тоже по ошибке?

Северус подумал, что «обнимал» это не совсем верное слово. Скорее, «прижимался», но не стал заострять на этом внимание.

— Поттер, если вы расцениваете обучение боевой позиции, как объятие, это ваши проблемы, говорящие только о степени вашей испорченности.

— Замечательно! А то, что вы лапали меня, когда я потерял сознание, это просто плод моего воображения?!

Северус похолодел и поджал губы. Он-то был уверен, что мальчишка действительно ничего не заметил. Выходит, он всё прекрасно понял, когда открыл глаза, просто не подал виду. Ситуация выходила из-под контроля.

— Поттер, я не думаю, что тебе нужно…

— Чёрт возьми! — заорал Поттер. — Ну почему просто не сказать: «Да, я это делал»?!

Северусу показалось, или он услышал в голосе Поттера умоляющие нотки? Как интересно…

— И что это изменит?

Поттер глубоко вздохнул и немного успокоился.

— Я просто хочу знать: да или нет, — произнёс он уже нормально.

Северус закатил глаза. Отпираться больше не было смысла. Это было уже похоже на трусость.

— Да, — просто ответил он. — И чего вы теперь ждёте?

— Жду, что теперь вы объясните, почему.

Поттер выжидающе на него уставился. Да, действительно, это был хороший вопрос. А главное, вполне законный.

— Я не знаю, — Северус пожал плечами. — Я же сказал, что это была ошибка. И больше такого, естественно, не повторится. На этот счёт можете быть спокойны. Хотя я, разумеется, пойму, если вы больше не захотите со мной заниматься. Только директору сами будете объяснять, почему, — он вяло махнул рукой, пытаясь изобразить безразличие.

Поттер о чём-то задумался почти на минуту. Это было не очень хорошим признаком.

— Нет, отчего же! Я буду продолжать занятия, — наконец ответил он, и в его тоне был вызов. — Только у меня нет уверенности, что этого больше не повторится.

Северус с трудом сдержал вздох, хотя теперь, конечно, у мальчишки были все основания ему не доверять.

— Вы можете быть уверены, что этого больше не повторится. Я никогда больше не захочу…

— А если захочу я?!

У Северуса потемнело в глазах. Может, он ослышался? Он внимательно смотрел Поттеру в глаза, чувствуя, что воздух между ними опять накаляется. Наглец не отводил взгляда.

— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил Северус.

Поттер пожал плечами.

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Вчера вы в общем-то… на меня не то чтобы набрасывались против моей воли.

Северус пожелал, чтобы сзади него оказался стул, на который он мог бы упасть.

— Невозможно, — только и выдохнул он, чувствуя, что чёртово левое веко опять начинает дёргаться.

Поттер неловко пожал плечами и усмехнулся.

— Ну, а вы думали, я буду по-прежнему ненавидеть вас, после того, что узнал от Дамблдора?

— Не ненавидеть — это одно, а…

— …И после того, что понял о вас сам? — закончил Поттер, не дав ему договорить.

— И что же вы поняли? — Северус решил, что пусть Поттер сам направляет эту беседу, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего.

— Я вам нравлюсь, — просто ответил тот.

— Смелое предположение.

— Скажете, оно лишено смысла?

Нет, конечно, смысл в этом был. Пусть даже выраженный немного не такими невинными словами.

— Не то чтобы… — начал Северус, но потом решил изменить тактику. — И вас это не беспокоит?

— Беспокоит?.. — Поттер на мгновенье задумался, отвернувшись к стене. — Ну, не знаю… Вначале, конечно, беспокоило, но сейчас уже гораздо меньше.

— Вначале… — упавшим голосом повторил Северус.

Теперь пришла пора Поттера вздыхать и закатывать глаза.

— Вы пялились на меня всю отработку!

«Чёрт!»

— Ну…

— Или скажете, что это мне приснилось, Снейп?

— Профессор Снейп! — рявкнул Северус и со всей дури хватил рукой по ближайшей парте, но это даже не смутило Поттера.

— Ну-ну, — буркнул он куда-то в сторону.

— Десять баллов с Гриффиндора за неуважительное отношение к преподавателю!

Поттер только покачал головой, смотря на него, как на ненормального. Хотя сейчас он, пожалуй, действительно выглядел именно так.

— Ладно, профессор. Так может всё-таки вернёмся к теме нашего разговора?

Эта короткая перепалка дала Северусу возможность прийти в себя. Что он творит? О чём он разговаривает с мальчишкой?!

— Тут не о чем говорить, Поттер! Я уже ясно дал вам понять, что это была огромная ошибка с моей стороны, и что этого больше не повторится. И ввиду того, что нам с вами предстоит ещё сосуществовать почти два года хотя бы в пределах этого класса, предлагаю просто забыть о том, что произошло вчера.

Надолго повисла тишина.

— Ошибка, значит? — как-то недобро спросил Поттер. — Просто обо всём забыть? И о том, что было вчера, и в прошлый раз, в и позапрошлый, да? Просто забыть?

— Разумеется, — сухо отозвался Северус, и это взбесило Поттера окончательно.

— Чёрт бы тебя побрал, Снейп! — закричал он и по-детски топнул ногой. — Почему просто не признаться, что я тебе нравлюсь?! Почему просто не сказать: «Это не было ошибкой, я сделал так, потому что мне этого хотелось»?!

— А тебе бы хотелось, чтобы я так сказал? — вкрадчиво поинтересовался Северус.

— Да, твою мать! Просто скажи это!

Северус посмотрел Поттеру в лицо. Он раскраснелся и тяжело дышал. В его взгляде было много ярости и злобы, но ещё больше почему-то обиды. Северус на секунду прикрыл глаза и вздохнул.

— Ради Мерлина! Поттер, зачем это тебе нужно?

— Что именно?

— Это всё, — Северус развёл руками.

Кажется, вопрос поставил Поттера в тупик.

— Не знаю, — неуверенно ответил он. — Может, потому что я смирился с этой мыслью?

— С какой?

— Ну… Что я тебе нравлюсь.

— Ты НЕ нравишься мне, Поттер! — слова соскочили с языка быстрее, чем Северус успел прикусить язык.

— Вот как? А что же тогда это было?

«Скажи ему, скажи! — шептал внутренний голос. — Скажи ему, что просто его хочешь, и он тут же отвяжется и даже близко к тебе не подойдёт».

Но Северус вдруг понял, что не хочет произносить таких обидных слов. К тому же, это не было правдой. Вернее, было не совсем правдой. Да, он действительно хотел Поттера. Причём больше, чем кого-либо за последние годы. Но это была только часть общей картины. Какого-то куска по-прежнему не хватало.

— Гарри, — наконец устало выдохнул Северус, недоумевая, когда же он успел начать называть Поттера по имени, — мои мотивы сейчас не очень важны. Главное, что думаешь обо всём этом ты.

Поттер, видимо, тоже не хотел открываться первым, но потом, наверное, понял, что Снейпа ему не переспорить.

— Сначала я думал, что это просто отвратительно. Когда сидел у вас на отработке. Но после того, что сказал мне Дамблдор… Ну, в общем, я несколько пересмотрел своё отношение. Да, вы можете быть ублюдком, когда захотите. Но в целом, наверное, вы не такой уж плохой человек. Во всяком случае, жаль, что я не понял этого раньше. Просто после смерти Сириуса… — он нервно сглотнул. — В общем, я этим летом кардинально пересмотрел свой взгляд на некоторые вещи. И понял, что вы во многом были правы. По крайней мере, когда я приехал в этом году в школу, у меня не было к вам больше ни ненависти… ни… Ну, чего-то подобного. Ну а после того, что мне рассказал Дамблдор, я вообще вас даже… — он усмехнулся, — зауважал. А потом просто увидел, что вы, кажется, во мне тоже что-то нашли. Мне правда поначалу это казалось диким и омерзительным, но потом… Не знаю… Мне показалось, что в этом есть что-то естественное… И когда вы… Когда, — он снова сглотнул и густо покраснел, — когда вы ко мне прикасались после того, как в меня попало заклинание, это было… Я не знаю… Даже приятно. Мне почему-то это понравилось, поэтому я и не сопротивлялся вам. Ни тогда, ни в следующий раз, ни вчера…

— Говоря взрослым языком, Поттер, — лекторским тоном сообщил Северус, — это называется сексуальное влечение.

— Да насрать мне, как это называется! — снова взорвался Поттер. — Вы спросили, я ответил!

— И вас не смущает, что вы испытываете влечение к мужчине? — на этот раз Северус не смог подавить саркастические интонации.

— Вообще-то, я же не специально испытал это… влечение, — огрызнулся Поттер.

— Я понимаю, — мягко ответил Снейп. — И всё же?

Поттер нервно фыркнул.

— А сами-то как думаете? Я вообще-то до этого года считал, что я нормальной ориентации.

Северус помрачнел.

— Нет нормальной ориентации. Есть традиционная и нетрадиционная.

Поттера будто только сейчас осенило.

— Так вам нравятся мужчины? — он поморщился, и в его голосе сквозило недоверие.

— Скажем так, я не испытываю проблем в общении ни с теми, ни с другими, — неопределённо ответил Северус, однако Поттер понимающе кивнул. — Но, судя по всему, вам тоже нравятся мужчины, — не мог не заметить он с садистской улыбкой.

— Мне не… — начал Поттер, но осёкся под его насмешливым взглядом. — Ну, даже если так, то что?

— Ничего, — просто ответил Северус, пожимая плечами, хотя с его языка чуть не сорвалось: «Поздравляю, Поттер, ты педик». — Хотя проблема даже не в этом. Меня, в принципе, не удивляет, что вы испытываете влечение к мужчине, — «наследственное», — подумалось ему, — меня удивляет, что этим мужчиной являюсь я.

— Не знаю, что ответить, — честно признался мальчишка. — Просто так получилось — и всё. Так что мне больше нечего сказать.

На минуту повисла неловкая пауза.

— Я тоже не знаю, что вам на это ответить, Поттер, — наконец пробормотал Северус. — Это создаёт нам определённые проблемы.

— Какие? — Поттер нахмурился.

— Какие? — повторил Северус насмешливо. — Ну, хотя бы то, что вы мой студент. Или, например, то, что я старше вас на двадцать лет.

«Хотя второе, конечно, не особенно-то проблема», — проскользнула мысль.

— И что вы предлагаете? Просто делать вид, что ничего не было?

«А ничего и так не было», — подумал Северус, но тут же сообразил, что юноша воспринимает всё гораздо серьёзнее, чем он сам, в силу своего возраста.

— Думаю, так будет лучше всего, — ответил Северус, стараясь, чтобы его голос звучал равнодушно, хотя внутри уже всё кипело.

Оказывается, Гарри тоже испытывает к нему влечение. И даже не боится в этом признаться! Ни этого ли хотел Северус, рассматривая его на занятиях? Ни это ли он представлял себе, когда прижимался к нему своим телом? Однако сейчас благоразумие почему-то брало верх над всеми более низменными желаниями.

— Я чувствую себя использованным, — тихо признался Поттер.

Самое страшное, что Северус прекрасно понимал его чувства. Он вспомнил, что ощущал, когда понял, что Джеймс Поттер хочет его, вспомнил, как он съёживался под его плотоядным взглядом. Конечно, сейчас Гарри никто ни к чему не принуждал, но после того, как он понял, что не безразличен профессору хотя бы на чисто физическом уровне, ему было, наверняка, больно услышать о том, что Снейп намеревается обо всём забыть.

— Зря, — отозвался Северус. — В конце концов, мои желания так и остались только желаниями. Ровным счётом, как и ваши. Никто никого не использовал. И пока между нами не произошло ничего, о чём можно было бы говорить.

— А если произойдёт? — Поттер вскинул голову. Наверное, он зацепился за слово «пока».

— Я бы приложил все усилия к тому, чтобы этого не случилось.

— Почему?! — снова взвился Поттер.

— Да потому что вы мой студент! — рявкнул Северус. — Я не могу заводить никаких отношений со своими подопечными! Особенно с вами.

— Особенно?! Вот уж интересно, почему?

— Да потому что ты Гарри Поттер. А всё очень просто объясняется именно этими двумя словами.

— Ага, Гарри Поттер — значит, прокажённый. Ну что ж… Я к этому уже привык. Либо ко мне лезут жать руку и тыкать в шрам, либо шарахаются, как от чумы, — уныло изрёк Поттер.

— Я вовсе не это имел в виду, — упавшим голосом произнёс Северус. — Ты — мой студент, и это главное. Хотя я, честно говоря, не понимаю, что тебя так расстраивает. Вокруг полно красивых девушек и… юношей, если тебе больше нравится этот вариант. Почему бы тебе не попробовать завести отношения с кем-нибудь из твоих сверстников?

Поттер горько усмехнулся.

— Да я бы завёл, если бы я нравился им, а не вам.

«Логично» , — тоскливо подумал Северус и вздохнул.

— Послушай, Гарри, я даже не знаю, что тебе ещё сказать…

— А может, больше не нужно ничего говорить? — тихо спросил Поттер и приблизился.

Северус замер, вцепившись в собственные локти скрещенными на груди руками. Он не мог ни пошевелиться, ни возразить что-то. Ему просто не хотелось, хоть он и знал, что сейчас сделает Гарри. Поттер подошёл вплотную, не прерывая зрительный контакт.

«Точно на гиппогрифах натренировался».

Оказавшись настолько близко от Северуса, что их мантии соприкоснулись, он на мгновенье замер, а потом поднялся на цыпочки и прижался губами к губам Северуса. Дальше Снейп уже не мог сохранять показное спокойствие. Одна его рука легла Поттеру на затылок, а другая обхватила его за талию и так близко притянула к себе, что он через несколько слоёв ткани почувствовал напряжённый член Гарри, упирающийся в его бедро.

Податливые губы Поттера были просто бесподобны. Только теперь он разрешил себе насладиться их сладковатым привкусом. Ощущение было новое, но в то же время такое знакомое… Именно такими были губы Джеймса. Правда, чуть тоньше, а оттого казались не такими вкусными и соблазнительными. Но губы Гарри… ммм… Северус застонал от удовольствия, грубо впиваясь в губы Поттера, но тот совсем не был против. Северус сразу понял, что по части поцелуев Гарри был ещё совсем не опытен, но это не мешало ему покорно приоткрывать рот, давая волю бесстыжему языку Снейпа проходиться по его зубам.

Северусу показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он смог оторваться от Гарри и выдохнуть. Поттер тоже тяжело дышал. Лицо его было красным, взъерошенные волосы растрепались ещё больше, а галстук съехал чуть вбок.

Когда Северус осознал всё происходящее, ему захотелось провалиться со стыда. Куда подевалась его хвалёная выдержка?! Но, к счастью, Поттер больше ничего не сказал. Он только поправил галстук, молча взял свою сумку с парты и направился к двери, на ходу доставая палочку и снимая запирающее заклинание.

Лишь в дверях он обернулся и произнёс каким-то слишком высоким голосом:

— Эээ… Профессор Снейп, вы извините, но эссе я вам не сдал, — он кивнул на стопку пергаментов, которые студенты оставили у Северуса на столе после урока. — Я его вчера не написал, — добавил он, глупо хихикнул и покинул класс.

Северус с размаху опустился на ближайшую парту, заходясь в приступе нервного смеха.

Глава 9.

С утра Северус без приглашения появился в кабинете директора и без предисловий начал, присаживаясь в кресло:

— Альбус, возможно, сегодня мы видимся с тобой в последний раз, так что я бы хотел предупредить…

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Дамблдор. — Что за шутки?

— Это не шутки. Я не выполнил поручение Лорда, и теперь… — Северус развёл руками.

— Что за поручение?

Альбус отложил перо, которое до этого вертел в руках, и сплёл пальцы, внимательно и сосредоточенно глядя Снейпу в глаза. Северус на этот раз не стал препятствовать проникновению директора в свой разум.

— Для чего эти зелья? — наконец спросил Дамблдор.

— Пыточные, — обронил Северус и нервно передёрнул плечами. — Одно готово, а второе… — он молча покачал головой.

Альбус вздохнул.

— Почему ты сразу не пришёл ко мне?

Хороший вопрос. Конечно, Северус никогда не злоупотреблял хорошим расположением директора, но когда речь шла о крайней необходимости, никогда не стеснялся обращаться за помощью. Он проанализировал события последних нескольких дней и понял, что, наверное, ему просто не хотелось видеться с Альбусом. Сначала рука, потом Малфой, потом… Поттер. Сейчас он сам напомнил себе безответственного гриффиндорца, который привык откладывать все дела на потом, чем бы это в итоге ни закончилось.

— Не знаю, Альбус. Но давай теперь не будем об этом. Просто выслушай меня. — Директор кивнул. — Я закончил только одно зелье к сегодняшнему дню, а Тёмный Лорд в последнее время что-то совсем не в духе, поэтому… Поэтому я боюсь, что могу не вернуться.

— Ты уверен, что у нас нет хотя бы одного дня? Я тотчас свяжусь с людьми, которые смогут доставить эти ингредиенты завтра.

— Уверен, Альбус. К вечеру он обязательно меня вызовет.

— Значит, у нас есть время до вечера?

— Нет.

— Почему?

— Потому что я отправляюсь к Лорду немедленно.

Повисла тишина. Казалось, директор о чём-то напряжённо думает.

— Ты не будешь ждать вызова? — спросил он наконец.

Северус тяжело вздохнул. Он догадывался, что Альбус не сможет понять его мотивов.

— Не буду. На то, что Лорд забудет о своём поручении, рассчитывать не приходится, так что лучше приду к нему сам.

— Думаешь, так избежишь наказания?

Северус горько усмехнулся.

— Думаю, так моя смерть будет лёгкой.

Снейпу показалось, что на миг в глазах Альбуса отразилась паника. Но нет… Ему только показалось. Дамблдор ведь не мог паниковать. Зато он не проронил ни слова, а Северусу припоминались только редкие моменты, когда всезнающий директор не находил, что ответить.

— В общем, Альбус… Сегодня я точно не вернусь. Завтра… Если буду жив — вернусь, если не вернусь, то не ищите меня.

Дамблдор покачал головой.

— Не знаю, что меня поражает больше: сам факт того, что тебя могут убить из-за каких-то зелий или то спокойствие, с каким ты это говоришь.

— Тебе прекрасно известно, что смерть никогда не была для меня чем-то страшным.

— Я рад, что ты так думаешь. Но не забывай об обещании, которое ты мне дал. Я бы не хотел сейчас лишаться самого верного соратника, особенно когда вам с Гарри предстоит такое важное дело.

— Знаю, Альбус. Поэтому я и иду к нему сам.

Северус коротко кивнул, поднялся и вышел из кабинета. Никаких лишних слов или дурацких прощаний. Он не кривил душой, когда говорил, что может не вернуться, но его действительно не очень ужасала мысль о своей возможной смерти. Наверное, потому что в голове было и без того слишком много других мыслей…

Всю дорогу до Хогсмида Северус ругал себя сурово и отчаянно. Ну что ему стоило в первый же день прийти к директору и попросить о помощи?! Альбус, конечно, ничего ему не сказал сейчас, но в его лице явно читалось разочарование. Возможно, он подумал, что Северус ему не доверяет? Или опасается, что для пыточных зелий он не будет доставать компоненты? Конечно же, нет. Северус понимал, что Альбус помог бы в любом случае. Просто теперь было уже поздно. Так почему же он не пошёл?

Ну хорошо, в первый день у него не работала рука, да и после стольких Crucio просто не хотелось делать лишних телодвижений. Но вчера? Что мешало ему связаться по каминной сети с Дамблдором и пожаловаться на несправедливости жизни? Ответ пришёл на ум сразу. Гарри. Всего одно слово. Гарри.

После того, как Поттер вчера покинул его класс, Северус провёл в раздумьях весь оставшийся день и вечер. Он по привычке удобно устроился в кресле у камина, потягивая коньяк.

То, что произошло в классе, просто не укладывалось в голове. Во-первых, Гарри превзошёл даже самые смелые желания и тайные надежды Северуса. Он не просто признался в том, что испытывает к нему ответное влечение, но и даже выразил робкую надежду на то, что их отношения продолжатся. А это казалось просто невозможным! Гарри — молодой красивый юноша, пять лет добросовестно ненавидевший своего старого профессора и всю жизнь думавший, что он гетеросексуал. С чего бы ему вдруг так себя вести?

Конечно, у Северуса было множество ответов. Во-первых, Гарри было всего шестнадцать. А Северус по себе знал, что такое шестнадцать для юноши, особенно когда у него нет постоянной девушки. Это регулярные походы в душ по вечерам, или даже по утрам, это неуместные мысли и фантазии о своих знакомых девушках, это периодически возникающее острое желание, мешающее сосредоточиться. А ещё Северус знал, что это именно тот возраст, когда человека можно переубедить в его ориентации. По крайней мере, с ним самим именно так и произошло. Если в первое время их с Джеймсом недолгого романа его периодически ужасала мысль о том, что его тянет к мужчине, то потом это стало каким-то естественным и ничем не примечательным ощущением.

Северус прекрасно знал, что в магическом мире гораздо проще относятся к нетрадиционным парам, чем в маггловском, но именно поэтому это и было странно в отношении Гарри. Вчера Поттер выглядел довольно спокойным, когда рассказывал о том, что его не очень беспокоит, что ему нравится мужчина. Правда, на свой счёт Снейп не строил иллюзий. Он мог достаточно объективно оценить себя со стороны. Он не был красив, это однозначно. Конечно, он обладал немалой долей харизмы, но в отношении учеников это никак не проявлялось. Поэтому он никогда не мог понять своих молодых студенток, которые бегали за ним в первые годы его преподавания. Он старался держаться от них на почтительном расстоянии. Но всё неизвестное и далёкое, как правило, притягивает. Но ведь это не объяснение, почему к нему притянуло Гарри Поттера. И именно в то время, когда он сам этого так захотел. Волшебство какое-то!

Хотя, конечно, нет. Это не волшебство и не совпадение. Северус прекрасно понимал, что этого бы ни за что не произошло, не веди он себя так на отработке и на их занятиях. Судя по всему, сначала Гарри действительно испугался его похоти. Он ведь признался вчера, что это ему поначалу показалось отвратительным. И это было бы характерное поведение для Гарри. Для того Гарри, которого пять лет знал Северус, или, по крайней мере, думал, что знает. Но потом… Почему он не рассказал обо всём Дамблдору? Это было бы естественным поведением.

Вот насчёт того, почему Северус не пожаловался на Поттера Слагхорну в своё время, двух мнений быть не могло: его просто шантажировали. Но ведь Гарри никто ни к чему не принуждал. И Северус никогда не намекал, что между ними может быть что-то. Да, он, конечно, допускал такие мысли. Да что уж там! Он практически мечтал об этом в последнее время, но ведь за мысли не наказывают, верно? К тому же, Поттер сам спровоцировал их короткий поцелуй в Выручай-комнате. Уже не говоря о том, что он сказал и сделал вчера. Никакой загадки тут Северус не увидел, как ни пытался. Выходит, Гарри действительно этого хотелось.

Правда, Северус никогда не смог бы поверить, что Поттер станет настолько озабоченным, чтобы желать своего профессора. Неужели за простым желанием кроется что-то большее? Нет. Северус потряс головой. Пусть он и почти совсем не знает Поттера… Ну, по крайней мере, не так хорошо, как Альбус, но это не значит, что он не понимает, что юноша абсолютно нормален. А это значит, что он не сойдёт с ума от вожделения настолько, чтобы просто хотеть Снейпа. Ну и, разумеется, ничем большим, кроме как желанием, это быть не может. Хотя если с натяжкой… Северус прекрасно знал, какой ошеломляющий эффект могут произвести слова директора, сказанные в нужное время. Так что он допускал, что Гарри может испытывать теперь к нему некоторую симпатию. Вкупе с его играющими гормонами это, в принципе, могло дать такой эффект. Теперь вставал вопрос: что же делать самому Северусу?

Он действительно не хотел иметь отношений со своим студентом. Это было опасно для обоих. Но в то же время он прекрасно понимал, что просто игнорировать Поттера, как в прошлом году, у него не получится. Особенно учитывая тот факт, что сам Гарри уже прекрасно знал, как реагирует на него Снейп. И если он хочет каких-то отношений, он всячески будет этого добиваться и даже манипулировать Северусом. Вот как вчера, например. Эссе не сдал. Что нужно было бы по-хорошему сделать? В прежние времена Северус снял бы с Дома двадцать баллов и заставил бы отрабатывать эссе со шваброй в руках. А что сделал он? Просто отпустил наглеца, не сказав ему ни слова! В том, что Поттер не манипулятор, Северус не сомневался. Он бы не стал затевать эту глупую игру, только чтобы Гриффиндор перестал лишаться баллов на уроках зельеваренья. Напротив, Гарри был вполне искренен. А уж Снейп легко мог определить, когда ему врут.

Внезапно Северуса посетила одна очень интересная мысль. Поттер сказал, что накануне не написал эссе. Интересно, чем это он таким был занят, что не успел? Ну, наверняка, после того, как Северус сбежал из Выручай-комнаты, Поттер тоже пошёл к себе в спальню. А может, и нет. Может, он не хотел никого видеть и остался в комнате. Или ждал… Северуса? В любом случае, наверняка, он размышлял весь вечер, поэтому ему, конечно, было не до уроков. И размышлял, естественно, о том, что случилось. Наверное, именно тогда он проанализировал — если такое слово вообще применимо к гриффиндорцам — какие именно ощущения и эмоции у него вызывает реакция Снейпа на него. И судя по тому, что он говорил вчера после урока, ощущения эти оказались неплохими.

Главный вопрос, который мучил Северуса весь вечер, заключался в том, может ли между ними что-то быть? Нет, вернее так: может ли Северус позволить чему-то между ними произойти? Про желание речи уже не было. Речь шла о возможностях. Да, Гарри недвусмысленно дал понять, что допускает такое развитие событий. И Северус, разумеется, поддерживал это желание. Вчера его член болезненно дёрнулся, когда он представил себе, как расстёгивает рубашку Поттера и проводит руками по его груди и подтянутому животу, уже не страшась быть застигнутым врасплох. Северус не стал обманывать себя: да, он хотел бы этих отношений. В конце концов, Гарри уже не ребёнок. И хоть ему и шестнадцать, в его жизни было уже столько всего, сколько не переживают и взрослые люди. Поэтому даже после прижиманий и поцелуя Северус не чувствовал себя извращенцем-совратителем. Это был осознанный выбор Поттера. Да, конечно, странно, что он выбрал его, но что есть, то есть. Разумеется, если бы к нему, скажем, начал прикасаться какой-нибудь молодой красавчик, с которым у Гарри были бы нормальные отношения, он бы тоже отреагировал подобным образом. Это было любопытство и желание. И не вина Северуса, что он просто оказался первым, кто так сделал.

Первым. Чёрт возьми! Северуса только сейчас осенило, что Гарри, скорее всего, ещё не имел сексуального опыта. То, что он никогда не думал о мужчинах, Снейп уже узнал, насчёт девушек он был не уверен, но это смущение Поттера очень красноречиво говорило о его девственности. Северус решил узнать об этом поподробнее, когда представится случай. Вот чего-чего, а пугать Гарри он не хотел.

С такими мыслями Северус приблизился к границе антиаппарационного барьера в Хогсмиде. Пора было отправляться в Малфой-мэнор. Северусу вдруг стало тоскливо. Это в кабинете Альбуса он мог храбриться и спокойно говорить о смерти. Но на деле умирать ему пока не хотелось. Конечно, он уже давно не был хозяином своей жизни, навсегда принеся её в жертву вначале Лорду, а потом и Дамблдору. Так что вернее было бы сказать, умирать ему было ещё не время. И если даже сегодня он не встретит свою смерть, то порции жестоких пыток не избежать. Вот зелье для одной из них он как раз сейчас нёс в кармане мантии. Лорд, скорее всего, сначала захочет проверить зелье на нём самом в качестве наказания. Северус поморщился. Он прекрасно знал, что делает его зелье. Попросту говоря, оно разъедает желудок. Очень медленно и очень мучительно. Концентрированная кислота. Противоядие было. Оно уже лежало в соседнем кармане. Но до его принятия можно было немного подождать… часов семь-восемь, прикинул Северус, когда варил. Так что если не смерть, то весёлый день в поместье друга ему точно обеспечен. А в такие моменты, когда терять уже было нечего, Северус обычно давал себе самые нелепые клятвы, выполнить которые он сможет, только если выживет или выберется из передряги. Вот и сейчас, прежде чем аппарировать, он пообещал себе дать шанс их отношениям с Поттером развиться, раз уж они оба этого хотят. Ну, если, конечно, он выживет…

***

«Avada Kedavra мне в голову», — пожелал себе Северус, открывая двери гостиной. Со дня его последнего визита тут мало что изменилось. Лорд сидел в том же кресле у камина, будто прирос к нему. Рядом сидел Люциус. Они что-то увлечённо обсуждали. Как успел отметить Северус, сегодня Повелитель был в более хорошем настроении.

Как только он переступил порог комнаты, Лорд посмотрел на него и удивлённо произнёс:

— Северус! Вот уж не ждал тебя так рано.

Снейп ничего не ответил. Он молча прошёл на середину комнаты и без промедлений опустился на колени и склонил голову. Краем глаза он успел увидеть, как белеет лицо Люциуса. Они оба прекрасно знали: так ведёт себя только человек, провинившийся перед Лордом.

Повелитель медленно встал и подошёл к нему. Северус не посмел поднять глаза.

— Что случилось, Северус? Ты принёс мне зелья?

— Одно, мой Повелитель, — выдохнул Северус, доставая из кармана пузырёк и дрожащей рукой протягивая его Лорду.

— А второе? — спросил тот, вертя флакончик в пальцах и смотря сквозь него на свет.

— Простите, Повелитель. Я не успел. Ингредиенты ещё не готовы, как я вам и говорил…

Лорд шумно втянул воздух в ноздри, и Северус вздрогнул от резкого звука.

— Ты очень разочаровал меня, Северус, — угрожающе тихо проговорил Лорд, доставая палочку.

— Милорд, — послышался робкий голос Люциуса. Робкий и полный страха перед тем, что сейчас будет.

— Я ведь приказал тебе уложиться в два дня, — не обратив на Малфоя внимания, продолжал Лорд, направляя палочку на Северуса.

— Умоляю, Повелитель… — послышался шёпот Люциуса уже совсем близко: видимо, он подошёл к Лорду почти вплотную.

«Вот идиот, — подумал Северус, — сейчас же и тебе достанется».

— Зачем мне слуга, который смеет ослушаться моих приказов? — уже почти шипел Лорд.

— Прошу вас, Милорд… Пожалуйста, — голос Люциуса уже срывался.

Казалось, только теперь Лорд заметил, как Малфой к нему приблизился.

— Люциус? — он удивлённо поднял брови… вернее, то место, где они должны были быть, и усмехнулся. — Какая трогательная забота о друге! Неужели слизеринцы тоже могут дружить? — добавил он насмешливо.

— Да, мой Лорд, — серьёзно ответил Люциус.

— Вот как? И ты готов занять его место?

На несколько секунд повисла тишина. За этот короткий промежуток времени Северус почувствовал, что его сердце скоро выпрыгнет из груди. Даже за себя он так не переживал. Он чуть не дёрнулся с места, когда Люциус уверенным и твёрдым голосом ответил: «Конечно, Повелитель», — и опустился на колени. Северусу захотелось кричать. А ещё лучше разбить себе голову за то, что когда-то посмел сомневаться в этом человеке. Он представил, что будет, если Люциуса убьют. И понял, что отдал бы всё на свете за то, чтобы этого не произошло. Но у него ничего не было. Только его жизнь, уже и так отданная двум господам.

Он кинул короткий взгляд на Люциуса. Даже стоя на коленях, он не утрачивал своего достоинства. Он не опускал голову и даже не выпускал из рук трость. Просто стоял и спокойно смотрел в глаза своему Повелителю, ожидая наказания. По телу Северуса пробежала дрожь, а левое веко не просто задёргалось, а зашлось в конвульсивном припадке. Дыхание так участилось, что он начал задыхаться, а сердце, казалось, стучало уже в горле.

Так, в полной тишине, прошло долгих полминуты, которые показались Снейпу часом. Лорд просто стоял с поднятой палочкой и внимательно смотрел на Люциуса. Наконец он довольно усмехнулся и убрал палочку.

— Ты прощён, Северус. Зелье принёсёшь, когда будет готово, — бросил он и вышел из комнаты.

Северус чуть не застонал от облегчения и осел на пятки. Люциус проводил Лорда мрачным взглядом и поднялся с колен, отряхивая мантию. Впрочем, в этом не было необходимости: в Малфой-мэноре было до тошноты чисто. Скорее, это было какое-то машинальное, нервное движение. Наконец смог подняться и Северус. Его трясло. Несколько секунд они стояли в тишине, глядя на дверь. А потом синхронно произнесли: «Accio!», — оборачиваясь к комоду. Бутылка коньяка подлетела и зависла в воздухе между ними. Они переглянулись. Но первым бутылку схватил Северус, делая несколько больших глотков прямо из горла.

— Идиот, Люци! — прошипел он, передавая бутылку другу. — Кретин! Он же мог тебя убить!

Люциус спокойно присел в кресло и извлёк откуда-то позолоченный портсигар, доставая и прикуривая сигарету.

— Между прочим, я спас тебе жизнь, — сухо заметил он. — Я, конечно, знаю, ты у нас в долгу быть не любишь, но если не можешь просто сказать спасибо, то лучше вообще молчи.

Северус устало рухнул в соседнее кресло.

— Прости, — тихо промолвил он. — Просто это было… было невыносимо. Я не смог бы на это смотреть.

— Вот и я не смог бы, — отозвался Люциус, одаряя его выразительным взглядом. — Помнишь Ферингтона? — спросил он неожиданно.

Северус нахмурился и припомнил этого Пожирателя. Кажется, он присоединился к Лорду почти сразу же после его возрождения.

— Помню, а что?

— Он убил его сегодня утром. Прямо в этой комнате. И знаешь за что? За то, что он принёс ему вчерашний «Пророк».

Северус ещё больше нахмурился и потряс головой.

— Тебе что, Люц, совы свежую корреспонденцию не приносят?

— Приносят, — пожал плечами Малфой. — Но важен сам факт, понимаешь?

— Мерлин… — только и смог выдохнуть Северус.

— Вот именно. И тут приходишь ты и говоришь, что зелье не сварил. Я за тебя очень испугался.

— Я за тебя тоже, — тихо пробормотал Северус. — А если бы он не передумал? Если бы он убил тебя или начал пытать?

Люциус снова пожал плечами.

— Значит, корчился бы в муках или умер бы! Глупый вопрос, Северус.

Снейп вздохнул.

— Прости, что сомневался в тебе. Когда-либо. Теперь я понимаю, что у тебя просто не было выбора…

— Сев, как я тебе уже говорил, никто не принуждал меня принимать Метку. Никто. Я сам сделал свой выбор, и теперь за него расплачиваюсь. Так что жалеть меня не надо. Единственное, чего я боюсь, это если моя семья пострадает. Драко, Нарцисса и ты… Это самые близкие и дорогие мне люди… Да нет. Это просто единственные люди… Вот так.

Люциус не стал заканчивать фразу, но Северус и так понял, что он имеет в виду под словом «единственные». У него самого в жизни тоже было всего несколько человек, кого бы он мог назвать единственными. Нет, не единственными в жизни и не единственными дорогими — просто единственными.

Чтобы снять напряжение, он усмехнулся.

— А ведь про тебя говорят, что твой брак был по расчёту, и что сына ты воспитываешь с тростью в руке.

— Да, говорят, — просто согласился Люциус. — А ещё говорят, что состояние, которое у меня есть, это всё наследство, оставленное мне отцом. — Северус улыбнулся и покачал головой. — А ведь когда он умирал, то оставил мне фамильное поместье, нуждающееся в срочном ремонте, винодельню с конюшнями, которыми никто уже не занимался, и денег ровно столько, сколько хватило бы, чтобы просто вложить в бизнес. Большую часть своего состояния он пустил на благотворительность.

— Да, я помню. Я прекрасно помню, как вы с Нарциссой поднимались на ноги.

— О, это было ужасно. Даже вспоминать не хочется. Все эти дурацкие приёмы, новые дорогие мантии чуть ли не на последние деньги, только чтобы договориться с партнёрами… Ужасно, Сев, ужасно, — он покачал головой. — А завистники пусть болтают, что хотят. Мне себя не в чем упрекнуть. Кстати, ты узнал что-нибудь о… о Драко?

— В общем, да, — Северус кивнул. — Лорд действительно дал ему серьёзное поручение.

На несколько секунд повисла тишина. Люциус вопросительно смотрел на Северуса.

— И ты, конечно же, не можешь мне сказать, что это?

Северус почувствовал себя просто отвратительно. Люциус имел полное право знать, что должен был сделать его сын. Но Северус узнал об этом от Дамблдора, а поэтому не мог сказать другу правду. Впервые за много лет своего шпионства Северус испытал страшные муки совести. Его друг только что спас ему жизнь… что, впрочем, неважно. Важно было то, что он был готов её отдать за Северуса. Или если не жизнь, то хотя бы принять жестокое наказание вместо него. А он даже не может ничего рассказать волнующемуся отцу о его сыне.

Это было негласное табу. Всё, что произносилось в стенах директорского кабинета, за его пределы не шло. Иначе это означало бы просто предательство. А Северус, хоть и понимал, что эта информация не такая уж и важная для Ордена, и что дальше Люциуса она не пойдёт, просто не мог нарушить это правило. Играть на два фронта он ещё был пока не готов. К тому же он до сих пор чувствовал себя обязанным Дамблдору за всё. За свою жизнь, за свою свободу и за его доверие. Поэтому он не осмеливался ничего объяснять. Он знал, стоит только рассказать что-то одно, за этим потянется долгая цепочка разговоров и объяснений. Главное, только начать. А, следовательно, этого никак нельзя было делать.

— Прости меня, Люци. Я просто не могу… Я…

— Я понимаю, — мягко сказал Малфой.

— Прости, — повторил он. — Но я обещаю тебе, что сделаю всё, чтобы помочь Драко. В некотором роде… Я уже это делаю. Не волнуйся.

— Спасибо, — искренне ответил Люциус. — Хорошо, что у меня есть такой друг, как ты.

У Северуса сжалось сердце. Он вспомнил слова, которые говорил ему Альбус этим летом: «Как мне повезло, как мне невероятно повезло, что у меня есть ты, Северус». И теперь то же самое заявляет ему Люциус Малфой, Пожиратель Смерти, один из самых приближенных сподвижников Тёмного Лорда. Причём и тот, и другой говорили вполне искренне, да и Северус был с ними обоими предельно честен. Ну, не ирония ли?!

— Мне пора возвращаться в замок, Люциус, — наконец произнёс Северус.

— Школьные дела? — с насмешкой спросил друг.

— Вообще-то, я предупредил Дамблдора, что сегодня меня скорее всего не будет… Хотя по субботам я там особо не нужен, просто…

— …Просто чувствуешь себя тут неуютно, — закончил за него Люциус, понимающе кивнув. — Я тоже. Скорее бы это всё кончилось… — прошептал он, вздыхая.

И тут Северус понял, что это самый подходящий момент, чтобы спросить. Он был просто уверен, что после того, что произошло в прошлый раз, Малфой будет с ним откровенен.

— Люци, а как ты думаешь, чем это всё кончится? — осторожно спросил он.

Люциус бросил на него непонимающий взгляд, но потом его глаза сузились, когда он понял, что хочет услышать от него Снейп.

— Ну… — он усмехнулся. — Тут ведь два варианта. Либо Лорд наконец-то поймает Поттера и убьёт, и мы все заживём спокойно и счастливо, либо Поттер наконец-то доберётся до Лорда, убьёт его, и мы все заживём спокойно и счастливо.

Северус издал короткий низкий смешок.

— То есть для тебя это не принципиально?

— Сев, мои принципы умерли много лет назад. Когда я понял, что за всё, что есть и может быть, нужно платить. Причём не ты предлагаешь, а они требуют. Вот тогда всё и смешалось. Хорошие, плохие, Тёмный Лорд, Поттер… Какая разница?

— Да, её нет для тех, кто устроился посередине, — сухо заметил Снейп.

— Знаешь, то, что я не кричу на каждом шагу, как я ненавижу Лорда, ещё не значит, что я поддерживаю его целиком и полностью. Как ровным счётом не значит и обратное, если я не бегу тут же сдавать ему ваш замечательный Орден с тобой во главе со всеми потрохами. Впрочем, ты ведь тоже неплохо устроился, я прав?

— Ты прекрасно понимаешь, что у меня не было выбора.

— Так ведь и у меня тоже. Метка — коварная вещь. Стоит только один раз принять…

— Не сваливай всё на чёртову татуировку, Люци! Ты мог поступить, скажем, как Каркаров.

— Просто сбежать, чтобы валяться потом в какой-нибудь канаве с перерезанным горлом? Ну уж нет. Я не трус, чтобы бегать. К тому же Каркаров был один. А у меня семья, у меня бизнес, у меня работа в Министерстве. Лучше придерживаться лояльной политики.

— Настоящий демократ! — улыбнулся Снейп. — И приспособленец.

— Ты тоже, Сев. Но если говорить в сравнении, то я фаворит, а ты монах в келье.

Они рассмеялись, хотя оба прекрасно понимали, что весёлого тут мало.

Глава 10.

Северус не кривил душой, когда говорил, что в субботу он в школе не нужен. Так что, вернувшись в подземелья, он даже не удосужился известить Альбуса лично о том, что с ним всё в порядке. Всё равно вездесущий директор наверняка уже об этом знал. Северус около часа просто сидел в кресле у потухшего камина и ни о чём не думал. Впервые за долгое время. И это было приятно. Правда, в итоге одна мысль его всё-таки посетила. Обещание. Он усмехнулся. Обещание, которое он дал себе перед тем, как аппарировать в Малфой-мэнор.

Тогда это казалось серьёзной клятвой, сейчас — просто ребячеством. Но ведь, в конце концов, ни на это ли он рассчитывал? Ведь где-то в глубине души он знал, что вернётся в замок, так или иначе. Определённо, и у Лорда были свои любимчики. Он даже сам как-то раз ему об этом сказал. И в итоге это не раз подтверждалось. Как, например, тогда, когда Северус аппарировал к нему после его возрождения. Снейп потряс головой. Это было ужасно.

После того, как он вдоволь нагляделся на Блэка и даже пожал ему руку, — что было сделать крайне сложно, потому что при одной только мысли, что придётся прикасаться к этому человеку, его замутило — он на ватных ногах вышел из Больничного крыла и отправился в Хогсмид. Сказать, что он боялся, значит, ничего не сказать. Из воспоминаний Поттера, которые ему удалось рассмотреть при одном только взгляде на мальчишку, он уже понял, что Повелитель теперь выглядит несколько иначе, да и ведёт себя ещё более жестоко. Метка продолжала жечь с самого конца Турнира, так что он без труда прибыл на зов. Это оказалось старое поместье Риддлов, о котором он много раз слышал от Дамблдора. Гостиная, если её можно было так назвать, была заполнена людьми. Многие из них действительно выглядели счастливыми. Но некоторые были практически в ужасе. Как, например, Люциус. Тогда Северус не сказал ему ни слова. Они оба были напуганы.

Когда Северус вошёл в комнату, разговоры немедленно стихли, а все глаза уставились на него. И в каждом взгляде он прочёл слово «предатель». Тогда-то он и понял, что его относительно спокойная жизнь закончилась. Он вышел на середину комнаты и молча преклонил колени перед Лордом. Тот сидел в кресле, больше напоминающем трон, и лениво поглаживал свою огромную змею. Рядом с ним суетился Петтигрю с таким самодовольным видом, что Северусу очень захотелось одним грубым маггловским ударом стереть эту мерзкую ухмылку с его лица.

Северус молчал, в уме прикидывая, сколько человек находится в зале, и что будет с его телом, если его пустят хотя бы по одному кругу. Но Лорд, казалось, не спешил действовать. Он бросил только: «Иди за мной», — встал и вышел из комнаты. Гадая, что бы это могло значить, Северус поднялся и на деревянных ногах проследовал за Повелителем. Он понятия не имел, что его ждёт, хотя прекрасно понимал, что ничего хорошего. Его подозрения подтвердились, когда Лорд привёл его в маленькую комнату на верхнем этаже и наложил запирающее заклятие и Silencio на дверь. Северус опустился на колени.

Сколько Лорд его пытал, Северус даже теперь не мог сказать точно. Но он прекрасно понимал, что получал за всё: и за то, что сразу не явился на вызов, и за то, что не искал его все эти годы, и за философский камень, и за сбежавшего несколько часов назад Поттера. Северус не был уверен, что Лорд не убьёт его. Однако когда тому наконец наскучили пытки, он сам очистил мантию Северуса от крови, пыли и пота и принялся отпаивать его вином, завязывая при этом непринуждённую беседу. В другой ситуации это могло бы показаться странным, но Северус прекрасно знал о нестандартности мышления Лорда, поэтому он уже привык к таким вещам. Впрочем, раньше довольно часто случалось, что во время очередного шумного сборища Пожирателей, Лорд утаскивал Снейпа куда-нибудь в тихую комнату, предлагал хорошего вина и начинал разговаривать. Северус не мог понять, почему именно он стал для своего Повелителя хорошей компанией, если вообще этот термин здесь уместен. Хотя однажды Лорд даже сам сказал ему об этом.

— Знаешь, Северус, почему ты мне нравишься? — спросил он, отпивая глоток вина и прикрывая глаза.

— Нет, Милорд, — отозвался Северус, делая то же самое.

— Потому что ты очень напоминаешь мне меня в юности. Я тоже был таким же целеустремлённым и жаждущим знаний. А ещё я также ненавидел своего отца, — добавил он уже тише.

— Вашего отца? — повторил Северус и нахмурился.

— Да. Мой отец, так же, как и твой, был всего лишь паразитом, отбросом общества… грязным магглом!

Северус от удивления чуть не выронил бокал из рук, но Лорд одарил его таким взглядом, что он понял: если эта информация выйдет за пределы этих стен, он горько пожалеет, что появился на свет. Поэтому он просто коротко наклонил голову и ответил:

— В таком случае, я ещё больше восхищён вами.

Лорд удовлетворённо кивнул.

То, что сказал Северус, не было ложью. Он действительно долгое время восхищался этим человеком. Потом, правда, восхищение угасло. Но уважение осталось. Даже теперь, спустя столько лет, уже давно будучи на стороне Дамблдора, Северус не мог не признать, что этот жестокий и даже безумный человек заслуживает огромного уважения. Причём оно не угасло, а только возросло, когда Северус узнал о хоркруксах. Он хорошо знал, на что способен Лорд, но даже такого не ожидал. Конечно, это было большим безумием, но именно эта отчаянность и целеустремлённость всегда так нравились Северусу в своём Повелителе.

Тогда, после Турнира, они проговорили очень долго, почти всю ночь. Поначалу Северуса это удивляло, но потом он понял, что после года в компании Петтигрю, любой минимально образованный человек без труда составит Лорду неплохую компанию. Кто-то из Внутреннего круга даже пытался робко постучаться и попросить Лорда спуститься вниз, но он только грубо отказывал и прогонял тех, кто докучал. Северус не мог не признать, что Лорд был прекрасным интереснейшим собеседником. Он действительно очень много знал и многому мог научить. И большинством своих знаний Северус, по странной иронии, был обязан именно ему. Он даже мог бы сказать, что на несколько лет Лорд стал его наставником и чуть ли ни кумиром. Пока в одну осеннюю ночь всё не переменилось…

Но сейчас всё это уже не имело смысла. Важно было только обещание, которое он себе дал. Конечно, собственные клятвы самому себе — это просто пустые мысли, но Северусу почему-то очень хотелось на этот раз сдержать своё слово. А ещё у него возникло острое желание сходить в Выручай-комнату. Он сам не мог понять, почему идёт туда. Занятий с Поттером он не назначал, одному ему там делать было нечего, но он всё же отправился. Скорее, просто чтобы размять ноги. Дел почему-то именно сейчас, как ни странно, никаких не было.

Когда он оказался в коридоре на седьмом этаже, увидел в стене небольшую дверцу. Значит, комната появилась. А это могло означать только одно: в ней кто-то был. Северус осторожно вошёл внутрь и, тихо прикрыв за собой дверь, прислонился к стене. В комнате, разумеется, находился только Гарри Поттер. Он умело делал выпад на правую ногу, атакуя статую. И Северус отметил, что теперь у него всё получается как надо. Раньше он просто не знал, куда девать ноги и левую руку, но движение, которое показал ему Снейп, придавало его атаке определённую грацию и изящество. Северус даже залюбовался. Хотя тут и без того было на что посмотреть.

Видимо, присутствие преподавателя всё-таки немного стесняло Гарри. Теперь же он выкладывался в полную силу, совершенно не заботясь о собственном внешнем виде. Рукава рубашки были закатаны, галстук болтался где-то на боку. Волосы были взлохмачены больше обычного, Поттер даже вспотел.

— Evardo Statim! — Статуя качалась от каждого удара. — Evardo Statim! Evardo Statim!

Наконец Северус опомнился и решил обнаружить себя.

— Эффектное заклинание, правда, бесполезное. Шума много, толку мало. Очень по-гриффиндорски.

Поттер резко обернулся, но не разразился потоком брани и шипения, как обычно, когда Северус задевал его факультет, а широко улыбнулся.

— Ну, может и бесполезное, но… вообще-то больно отбрасывает.

— Как знаешь, — махнул рукой Северус и отклеился от стенки, которую всё это время подпирал.

— Почему вы сегодня пришли? У нас ведь не назначено занятие.

— Наверное, по той же причине, по которой и ты, — отозвался Северус и тут же прикусил язык: фраза прозвучала очень двусмысленно. Поттер тоже это понял и покраснел.

— Ну… раз уж мы оба здесь, может, покажете мне что-нибудь ещё?

— Что, например?

— Например… — Поттер ненадолго задумался и взъерошил волосы, совсем, как делал Джеймс. У Северуса на мгновенье перехватило дыхание. — Знаю! — вдруг осенило его. — Научите меня отправлять сообщения с помощью Патронуса. Я видел, как Тонкс это делала в начале года, но так и не понял, как нужно. Я пытался, но не вышло…

Северус на несколько секунд задумался. Определённо, всякие Патронусы — это немного не то, чем бы он в действительности хотел сейчас заняться. Но отказывать ему тоже не хотелось.

— Ладно. Это несложно. Вызови своего Патронуса.

Гарри кивнул, взмахнул палочкой и произнёс: «Expecto Patronum!». Северус в этот момент задумался, как бы проще объяснить, но когда поднял глаза, чуть не дёрнулся от неожиданности.

— Сохатый… — одними губами прошептал он.

Перед ним стоял серебристый красавец-олень, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Совсем как Джеймс… Вокруг его глаз даже были заметны круги, если приглядеться. Северус стоял и не мог оторвать взгляда от оленя.

— Профессор? — позвал его тихий голос.

Северус опомнился.

— Да, это совсем несложно, — рассеяно пробормотал он. — Сначала нужно заложить сообщение в Патронуса. Если у тебя пока не получается невербальная магия, надиктуй ему так. Только думай при этом, что это именно сообщение, и что он должен его доставить.

— Хорошо, — кивнул Гарри и задумался.

Северус усмехнулся. Вот так всегда бывает. Сражаешься с врагами, отбиваешь сильнейшие проклятия, а когда речь заходит о простом наборе слов, начинается ступор.

— Даже не знаю, что сказать, — промолвил Гарри и усмехнулся. — Ладно. Эээ… Ненавижу овсянку! — выпалил он, и Северус невольно крякнул от смеха, Гарри тоже рассмеялся. — Извините, первое, что пришло в голову.

— Хорошо. Теперь взмахни палочкой и отошли его. При этом думай об адресате.

— Кому слать?

— Ну, мне, для начала.

Гарри кивнул и взмахнул палочкой, но ничего не произошло. Олень не двинулся с места. Поттер нахмурился и повторил попытку, но с тем же успехом.

— Я что-то делаю не так…

— Просто я стою рядом, поэтому тебе трудно думать обо мне, как об удалённом человеке. Сосредоточься.

Гарри сделал ещё взмах.

— Не получается. Может, вы мне покажете? Наглядная демонстрация всегда помогает.

От этих слов член Северуса слегка вздрогнул, когда он вспомнил, как прижимался к телу Гарри. Фраза явно была сказана не без намёка.

— Хорошо, — ответил он, доставая палочку, но вовремя осёкся.

Он понял, что сейчас произойдёт. Сейчас тут будут стоять два совершенно одинаковых оленя. И тогда точно не избежать изумлений и расспросов. А этого он абсолютно не хотел.

— Эм… нет. Давай лучше сам. Я же всё равно не смогу показать тебе свои мысли. Просто сконцентрируйся. Представь себе адресата.

Северус немного отошёл в сторону, чтобы оказаться чуть позади Гарри, вне зоны его видимости. Поттер прикрыл глаза и снова взмахнул палочкой. На этот раз его олень встрепенулся, сделал один прыжок, оказался напротив Северуса и голосом Гарри сообщил о своей не любви к каше.

— Прекрасно, — похвалил Северус. — Потренируйся ещё. Это должно получаться быстро на случай, если тебе срочно нужно передать сообщение или, скажем, позвать на помощь.

С этими словами он присел на диван и закинул ногу на ногу, а Гарри отошёл со своим Патронусом в другой конец комнаты. Говорил Гарри уже совсем тихо, чтобы Северус его не слышал. Олень прибегал к нему, наверное, больше десяти раз, каждый раз сообщая что-то новое: что Гарри и гречневую-то кашу не особо любит, что его любимый предмет ЗОТИ, несмотря на то, что за всё это время у них был только один нормальный учитель, что первый именинный торт он попробовал только на свой двенадцатый день рождения. Под конец мальчишка совсем обнаглел, и олень стал приносить сообщения о том, что от зельеваренья Гарри вообще тошнит, а Слизерин они обязательно обыграют в ближайшем матче с разгромным счётом. Но Северус почему-то даже не мог злиться на Поттера. Наоборот, он улыбался и даже иногда посмеивался над особенно удачными формулировками, которые больше уже напоминали лозунги. Но смех Северуса прекратился, когда олень принёс ему последнее сообщение:

«Профессор, может, вы всё-таки продемонстрируете мне наглядно что-нибудь ещё?..»

Северус поднял глаза и увидел, как Патронус растворяется, а за ним стоит Гарри и серьёзно смотрит на него. Он выглядел спокойно, но его волнение выдавало покусывание нижней губы. Эти слова вкупе с таким зрелищем заставили член Северуса моментально воспрянуть. Хорошо, что он сидел, перекинув ногу на ногу. Во рту у него пересохло, а сердце забилось как ненормальное. Он просто не мог поверить в то, что происходит. Если где-то наверху и есть высшие силы, то, наверное, они прочитали его пошлые мысли, и теперь Поттер сам стоит и спрашивает его… Северус потряс головой.

— Гарри, я… — начал он, но осёкся, отмечая, что опять назвал мальчишку по имени. — Я не понимаю, почему ты это делаешь.

Гарри посмотрел куда-то в сторону.

— Да я и сам не понимаю, — тихо признался он. — Просто делаю — и всё.

«Ага, у вас у всех одно оправдание: «Не знаю, что на меня нашло»», — тоскливо подумал Северус.

На самом деле его спокойствие было показным. Он был уже на грани. Правда, на грани чего, он пока не мог понять, но почувствовал, что сейчас просто сойдёт с ума или взорвётся, если не поцелует Поттера. При взгляде на губы Гарри, его рот наполнился слюной, и он шумно сглотнул. Он прекрасно понимал, что сейчас именно тот момент, когда он ещё может остановиться, иначе черта пересечётся, и назад пути не будет. Остатки здравого смысла чуть не заставили его открыть рот и ответить что-нибудь резкое и категоричное, но, к счастью (или к несчастью), ему тут же вспомнилось то обещание, которое он дал себе сегодня утром. Он обещал дать им шанс. На мгновенье он прикрыл глаза, но колебался недолго.

— Иди сюда, — хрипло прошептал он, похлопывая рукой по дивану рядом с собой.

Гарри нервно сглотнул и присел. Теперь они оказались совсем рядом, очень близко. Но Северус прекрасно контролировал себя. Он знал, что ни в коем случае нельзя пугать Гарри, иначе всё ЭТО тут же полетит к чертям. Он осторожно потянулся к очкам Поттера, и тот машинально дёрнулся. Северус замер с протянутой рукой.

— Если ты не хочешь…

— Хочу, — был дерзкий ответ, и в голосе Гарри опять слышался вызов.

Впрочем, о желании мальчишки говорили не только его слова. Северус бросил короткий взгляд вниз и увидел то, на что и рассчитывал: Гарри тоже был возбуждён. Хотя речь, разумеется, шла всего лишь о простом поцелуе. Северус даже удивился. Может, гормоны тоже передаются по наследству?

Словно в доказательство своих слов, Гарри подвинулся чуть ближе и сам коснулся металлической оправой очков руки Северуса. Он не стал больше медлить и аккуратно снял очки и положил их на столик. Снейп внимательно посмотрел в зелёные глаза. Как и его отец, Гарри был раскрытой книгой. В его взгляде очень красноречиво читались все эмоции: волнение, любопытство, смущение, страх, страстное желание.

Северус левой рукой провёл по щеке Гарри, с удовольствием отмечая, как покорно тот поддаётся ласке. Затем он обхватил его затылок и чуть притянул его к себе. Гарри оказался на удивление податлив, а это говорило только о том, что он полностью доверяет Северусу. Признак был чудесный. Снейп и сам приблизил лицо, слегка наклонил голову и припал к губам Гарри.

Реакция Поттера была выше всяких ожиданий. Он тихо застонал и придвинулся ещё ближе, покорно открывая рот и давая языку Северуса полную свободу. Северус и сам начал тяжело дышать. Его поцелуй стал более настойчивым и страстным. Он не хотел давить на Гарри, но сдерживаться было всё труднее. В какой-то момент он перекинул свою левую ногу через левую ногу Гарри и прижался к нему всем телом, откидывая его на спинку дивана. В ту же секунду он почувствовал, как его плечи обвивают руки Гарри и прижимают к себе ещё ближе. Он уже не мог контролировать себя и начал настойчиво тереться пахом о бедро Поттера, в то время как член того тёрся о его собственное бедро. Он положил руку на поясницу Гарри и сильно сжал упругую кожу. В эту секунду дыхание Гарри стало таким неровным, что он начал задыхаться, а потом глухо застонал, и Северус почувствовал, как под ним содрогается молодое тело.

Он разорвал поцелуй, перестал тереться и внимательно посмотрел в лицо Поттера. На лбу того выступили мелкие капельки пота, глаза заволокла пелена блаженства, уголки приоткрытого рта чуть подрагивали. Северус понял, что произошло. Осознание этого будто отрезвило его. Он моментально слез с Гарри и снова устроился рядом. Поттер повернул голову и посмотрел на него полным недоумения взглядом.

— Прости, — тихо пробормотал Северус. — Я не думал, что это зайдёт так далеко. Я не хотел, чтобы…

— А я хотел, — прошептал Гарри и тут же смущённо отвёл глаза, ещё больше покраснев.

Северус усмехнулся и машинально взял Гарри за руку.

— Я не напугал тебя?

Поттер несколько раз хлопнул ресницами, словно переваривая смысл заданного вопроса.

— Ну… Может, вначале немного. Но потом мне это понравилось.

— Я не сомневаюсь, — усмехнулся Северус, глазами указывая на характерное пятно на брюках Гарри. Даже несмотря на то что брюки были чёрными, вблизи его было хорошо заметно.

— Чёрт, — пробормотал окончательно смущённый Гарри и отвернулся.

Северус быстро достал из кармана мантии палочку и прошептал очищающее заклинание. Пятно исчезло.

— Не переживай. Это же… хорошо, — неуклюже произнёс Северус.

Гарри вздохнул.

— Да, просто до этого я… Ну, ни с кем…

— Это я уже понял, — перебил его Северус, но больше ничего не мог сказать.

На самом деле он и сам был немного растерян. Его, конечно, не удивила реакция Гарри. Более того, его самого она тоже чуть не довела до оргазма. Но теперь он сидел и не представлял, что сказать. Как бы глупо это ни было, он не знал, что делать дальше. Ясное дело, ожидать чего-то большего сегодня Северус не мог, но он-то надеялся, что они всё-таки будут целоваться подольше. А так всё закончилось слишком быстро. Хотя, впрочем, почему закончилось? Оргазм Гарри ведь никак им не помешает?

Северус снова придвинулся к Гарри и потянулся рукой к его шее. Ему безумно хотелось до неё дотронуться. Но Поттер весь как-то сжался и чуть ли не отпрянул. Северус понял, что слишком давит.

— Что такое? — спросил он как можно мягче.

— Я… Не знаю. Просто… Я не уверен, что смогу это сделать… сейчас… — очень нервно ответил Гарри.

Северус не смог сдержать улыбки и спрятал её за волосами, опустив голову. Следующая фраза сорвалась с его языка раньше, чем он успел подумать.

— Поттер, я не беру назад свои слова о том, что объём вашего мозга не больше, чем у флоббер-червя.

«Мерлин! Неужели он действительно думал, что я немедленно потребую от него секса?!»

Гарри повернул к нему голову и уставился во все глаза. Северус тут же поспешил исправиться.

— Гарри, неужели ты думаешь, что сегодня я бы стал настаивать на…

— Скажи это ещё раз… — прошептал Поттер.

Северус впал в лёгкий ступор. Одна его бровь привычно приподнялась. В тот же миг уголок рта Гарри тоже поднялся. Северус нахмурился и увидел, как и второй уголок рта Гарри поднимается, образуя странную улыбку.

— Сказать что? — спросил Северус, абсолютно не понимая, что происходит.

— Сними с меня баллы, — выдохнул Гарри и снова покраснел.

Северус подумал, что ослышался. Уже в который раз он поймал себя на мысли, сошёл ли с ума он или только мир вокруг него.

— Ты хочешь, чтобы я снял с тебя баллы? — на всякий случай уточнил он, чувствуя себя полным дураком.

— Да, — просто ответил Поттер таким голосом, будто сам поражался собственным мыслям. — Мне почему-то нравится, когда ты сердишься…

Северус вытаращил глаза. По крайней мере, мысленно. ТАКОГО ему ещё никто не говорил. Ни один студент, ни одна любовница, ни один любовник… Да что там! Вообще ни один человек. И теперь перед ним сидит Гарри Поттер, который терпеть не мог его наказания и отработки, и просит снять баллы, мотивируя это тем, что ему НРАВИТСЯ, когда Северус сердится. Хотя, если говорить точнее, он не сердился на своих студентов, он просто так с ними общался. Внезапно у него промелькнула мысль, что, возможно, это какая-то странная сексуальная фантазия Гарри. От таких раздумий его опавший от изумления член снова напрягся. Он усмехнулся и самым ехидным голосом, на какой был способен, произнёс:

— Минус десять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер!

Гарри расплылся в улыбке.

— Невероятно… — почему-то выдохнул он и приблизился к Северусу, припадая к его губам довольно требовательно и дерзко.

Северус ответил на поцелуй со всей страстью и нежностью, на которую был способен, решив, что почему это «невероятно», он может узнать и позже. Когда через несколько минут они наконец оторвались друг от друга, оба тяжело дышали.

— И плюс двадцать баллов Гриффиндору за прекрасный поцелуй, — хрипло добавил Северус, улыбаясь.

Гарри засмеялся и расслабленно откинулся на спинку дивана, закладывая руки за голову. Он улыбался каким-то своим мыслям и выглядел… даже счастливым. Северус решил, что это подходящий момент для вопроса.

— Позволь узнать, что же такого было невероятного? — с улыбкой спросил он, тоже откидываясь назад.

— ВСЁ невероятно, — легко ответил Гарри, но продолжения фразы не последовало. Северус решил зайти с другого конца.

— Почему ты просил меня снять баллы? Ты же всегда так злился, когда я делал это.

— Именно поэтому и попросил, — усмехнулся Поттер. — Мне просто нужно было убедиться, что это всё… Ну… Происходит на самом деле.

Этот ответ поставил Северуса в тупик.

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

Гарри снова усмехнулся и покачал головой.

— Я не знаю, как тебе это объяснить. Хотя попробую, пока я нахожусь ещё на нужной волне…

«В нужном расположении духа», — перевёл про себя Северус.

— …Просто я ещё до сих пор не до конца верю, что это происходит по-настоящему. В смысле, это ВСЁ. Ну, не только то, что мы сейчас делали, но и вообще… То есть, то, что я этого хотел…

— Твоё влечение ко мне, — подсказал Северус.

— Ну да. Ты всегда был… Таким далёким и даже… Не знаю… Немного нереальным что ли… Я просто поверить не могу, что теперь мы сидим с тобой рядом и… Ну… Целуемся. — Гарри снова покраснел. — Это как… Наверное, похоже, если тебе, скажем, нравится какая-то актриса или актёр, ты им восхищаешься, а потом просто случайно знакомишься с ним на улице и болтаешь ни о чём. Это кажется каким-то нереальным. Понимаешь, о чём я?

О, да. Северус, в принципе, понимал. Это было нетрудно, с учётом того, что сам он испытывал нечто подобное, целуя студента.

— Думаю, да. И ты что же… хотел убедиться, что я — это всё ещё я?

— Что-то вроде того. Но дело оказалось не только в этом.

Гарри смущённо опустил голову и теперь стал совсем пунцовый. Интересно…

— А в чём же ещё?

— Просто когда… Ну, мы стали чуть ближе… Не сегодня, а ещё раньше… Меня почему-то перестали задевать твои слова. Ну, про то, что я тупой, ленивый, безответственный и всё такое. И даже… наоборот. От тебя это звучит так… так… — он щёлкнул пальцами, подбирая нужно слово, — захватывающе, что ли. Не знаю. И забавно.

Приехали. Меньше всего Северусу хотелось быть забавным.

— В том, что я говорю, нет ничего забавного, — строго сказал Северус.

Но Поттер улыбнулся.

— Ты такой смешной, когда сердишься…

— Я не смешной! — рявкнул Снейп, отодвигаясь от Гарри настолько, насколько позволял диван.

— Вот видишь, — развёл руками Гарри. — Поэтому я и говорю, что всё это невероятно и похоже, скорее, на сон. Только во сне я бы смог позволить себе такое сказать.

Северус вздохнул и повернул голову к Гарри. Тот внимательно изучал его лицо и больше не улыбался.

— Ты что, правда, полагаешь, что это сон? — спросил Северус.

— Понятия не имею, — невпопад ответил Гарри, продолжая чуть ли не зачарованно на него глядеть. Это нервировало.

— Что?! — грубо бросил Северус.

— Никогда не думал, что ты такой… вблизи… — с какими-то потусторонними интонациями Трелони ответил Гарри, качая головой, и Северус понял, что он имеет в виду вовсе не его внешность. — Извини, — пробормотал он, поднимаясь с дивана, — мне нужно пойти проветриться. Так эээ… Когда следующее занятие?

Северус прекрасно понимал, что Поттер на этот раз не вкладывал никого иного смысла в свои слова, но его член всё равно снова дёрнулся.

— Не знаю пока, — как можно спокойнее отозвался он. — Я сообщу тебе.

— Хорошо, — кивнул Гарри, подхватил свою мантию и уже направился к двери.

— Поттер, — остановил его Северус, складывая руки на груди. Гарри обернулся. — И попробуй только не принести мне в понедельник эссе.

— Ага, — отозвался паршивец, — или что? Заставишь меня твой кабинет оттирать?

Северус уже открыл было рот, но Гарри только довольно ухмыльнулся и выскочил за дверь. Северус вздохнул и закатил глаза.

Глава 11.

Он просидел в одиночестве в Выручай-комнате ещё очень долго, почти до вечера. После того, что случилось и как это случилось, он был в лёгком замешательстве, если не сказать больше. Он не очень хорошо понимал, что происходит, но в одном был совершенно точно согласен с Гарри: всё это было действительно невероятным. С одной мыслью он, по крайней мере, уже смирился. То, что случилось, ему очень и очень понравилось, и он на самом деле хотел бы продолжения. Теперь он смело мог позволить себе мечтать о том, как сорвёт с Гарри рубашку, кинет его на кровать и будет целовать до умопомрачения, а потом заберётся к нему в брюки и обхватит его возбуждённый член… Пока, конечно, мечты оставались только мечтами, но Северус прекрасно понимал, что с учётом темпа развития событий, они скоро станут реальностью. В любом случае, для себя он уже всё чётко решил: да, ему нравятся эти зарождающиеся отношения, да, он хочет их продолжения, особенно учитывая тот факт, что это нравится и Гарри, и да, ему на самом деле очень и очень нравится юноша, и неважно, по какой причине. Вообще неважно, почему всё так получилось, сейчас оно уже есть как есть, и жалеть действительно не о чем.

В конце концов, он не сделал ничего плохого. Ну да, он поцеловал студента, и это недопустимо. Но при этом студент сам этого хотел, и ему очень даже понравилось. Особенно учитывая, что два прошлых поцелуя были спровоцированы именно Гарри. Значит, Северус со спокойной совестью мог снять с себя ответственность за то, что случилось. Вернее, не снять, а разделить. Напополам с Гарри.

Однако поведение молодого человека было довольно странным. И даже немного… пугающим. Когда Поттер уходил, Северус понял, что он был в состоянии, близком к аффекту. Причём было не совсем ясно, что же его вызвало: сам поцелуй или что-то до этого. Но после оргазма Гарри выглядел не то чтобы счастливым, но каким-то слегка безумным. Северус прекрасно знал, что так обычно выглядят влюблённые юноши, но в данном случае речь ни о чём таком не шла. Просто поцелуй. Без каких-либо сильных чувств. Северуса на несколько мгновений охватила паника: неужели Гарри воспринял их небольшую близость как-то иначе?! Он же не мог допустить мыслей о том, что между ними происходит что-то большее, чем просто влечение? Северус покачал головой и решил прояснить эту ситуацию в ближайшее время. Да, он мог быть груб, резок и неприятен в общении, он вообще не считал себя хорошим человеком в прямом смысле этого слова. Но он бы никогда не позволил себе играть с чувствами других людей.

Если Гарри на что-то рассчитывает, большее, чем просто близость, то его нужно непременно просветить по этому поводу и объяснить, что никаких чувств между ними быть не может. Сам себе Северус не лгал: только что он получил губы Джеймса Поттера, руки Джеймса Поттера и оргазм Джеймса Поттера, но всё, что находилось при этом внутри этого тела, его не очень волновало. Нет, конечно, Гарри был хорошим человеком, но никаких душевных отношений Северус с ним иметь не хотел. Зная Поттера, Северус мог сказать, что настоящие отношения с ним подразумевали бы честность, открытость, откровенность, залезания в душу и всё в этом духе. Одним словом, именно то, чего Северус себе никогда ни с кем не позволял. Более того, у него просто не было желания перед кем-то открываться и тем более выслушивать чьи-то откровения о своей жизни. Проще говоря, он не был готов впустить в свою жизнь другого человека. Отношения ради секса — да, такие были у него не раз. Хотя бы с тем юношей, с которым он познакомился в трактире. Вначале тот пытался в первое же утро рассказать что-то о себе и своей семье, но Северус довольно грубо его прервал и сказал, что не хочет знать о нём больше, чем это нужно для того, чтобы они оба получали удовольствие по ночам. Но ведь Гарри он не мог так сказать. Во-первых, потому что они ещё не были близки в полном смысле этого слова, а во-вторых, Северус до сих пор не понял, что всё происходящее значит для Поттера. Одно он уже уяснил: Гарри считал это невероятным. Но этого было мало.

Северус попытался проанализировать поведение Поттера и его возможные мысли. В принципе, он понимал, что Гарри сейчас получал удовольствие не только от физического контакта. Как он подрагивал в ожидании поцелуя, а как он потом на него смотрел… Северус решил, что правильно истолковал этот взгляд. Гарри нравилась не столько сама близость, сколько её факт. Он же сам сказал, что Северус до этого времени был для него чем-то далёким и нереальным, а когда он оказался совсем близко, Гарри это немного опьянило. Наверняка, он почувствовал какую-то свою уникальность и даже некоторое собственничество. Гарри только что узнал его с новой стороны и открыл для себя, что эта самая сторона может быть не просто хорошей или приятной, но и страстной и волнующей.

Северус горько усмехнулся. Это было немного похоже на то, что он сам когда-то испытывал по отношению к Лорду. Лёгкая фамильярность в их отношениях практически сводила с ума, позволяя чувствовать себя уникальным. Избранным, если можно так сказать. Потому что когда что-то далёкое и недосягаемое вдруг оказывается совсем близко от тебя, ты чувствуешь себя практически счастливым.

Примерно то же самое и происходило сейчас с Гарри. Он был удивлён, ошеломлён и даже был немного не в себе. Конечно, такое поведение было совсем ему не свойственно, но Северус был более чем уверен, что всего день-два, и он снова станет собой. Возможно, ему даже будет стыдно за всё то, что он наговорил сегодня Снейпу, да и вообще за всё случившееся. Быть может, он даже попытается прекратить эти отношения. Хотя бы на тот срок, пока не разберётся в себе. Конечно, всё, что сейчас происходило, было ново и удивительно для него. И Северус не мог не признать, что ему самому именно это и нравилось. Нравилась наивность Гарри, нравился настоящий восторг в его глазах, когда он разорвал поцелуй, нравились эти новые ощущения, нравилась его свежесть и молодость. Северус будто сам заново переживал первые поцелуи и первые объятия. Хотя вот в этом точно не было ничего удивительного: его мозг стойко и упорно отыскивал сходства Гарри с его отцом и подкидывал в сознание Северуса определённые ассоциации. Хорошо ещё, что они с Джеймсом не уединялись в Выручай-комнате, а то у него точно возникло бы чувство дежа вю.

Окончательно приводя мысли в порядок, Северус решил, что пока их с Гарри отношения не несут никаких обязательств, он не против их продолжить. Но на что-то большее он никогда и ни за что не пойдёт. И не только потому, что не хочет, но и потому, что это может принести серьёзный вред Ордену и тому совместному делу, для которого их готовил Дамблдор.

***

С утра у Северуса было прекрасное настроение. Хотя он ещё со школы не любил воскресенья. Но это началось особенно удачно: утром он получил свежий еженедельник с собственной опубликованной статьёй. И этой маленькой радости оказалось достаточно для того, чтобы на какое-то время выкинуть из головы все проблемы, связанные с Лордом, Альбусом, Орденом… Он как раз проходил по коридору, погружённый в свои приятные мысли, когда услышал крики, доносящиеся из ближайшего туалета. Северус, ни секунды не размышляя, бросился туда, позабыв обо всём на свете.

Когда он распахнул дверь, его на несколько секунд парализовало. То, что он увидел, не хотело укладываться в сознании. Прямо у раковины на полу лежал Драко Малфой. Всё его тело покрывали страшные раны, из которых сочилась кровь. Над ним, белый как мел, стоял Гарри Поттер с палочкой в руке, беспомощно взирающий на происходящее.

— Поттер! — выкрикнул Северус.

Гарри резко обернулся, и Северус тотчас узнал этот взгляд. Так на него смотрел Джеймс после того, как послал убивающее проклятие. Значит, то, что сейчас происходило с Драко, было делом рук именно Поттера. От осознания этого Северусу стало почему-то не по себе. Конечно, он понимал, что Драко был заносчив и задирист, и их отношения с Поттером нельзя было назвать даже мирными, но что же такого сделал Малфой, чтобы заслужить от Гарри такое проклятие? Страшно было и думать.

Северус сделал несколько шагов вперёд и склонился над Драко. Порезано было даже лицо, и Северус невольно задался вопросом, что же это было за заклинание, но потом пригляделся повнимательнее и вдруг понял, какое. Его собственное. Понадобилось ещё добрых десять секунд, чтобы осознать то, что происходило. Откуда Поттер знает такое страшное проклятье? И не просто проклятье, а его излюбленное. Где он мог его увидеть или услышать? Впрочем, надо всеми этими вопросами можно было поломать голову и позже. Сейчас было важно только одно: Драко умирал, истекая кровью.

Северус присел на корточки, провёл палочкой над его телом и прошептал контр заклинание. Раны постепенно начали затягиваться, кровь остановилась. Драко сделал судорожный вздох и открыл глаза. Его взгляд тут же уткнулся в глаза Северуса, и он попытался что-то сказать, но Снейп его опередил:

— Не разговаривайте, мистер Малфой. Я отнесу вас в Больничное крыло.

Конечно, Северус и сам бы мог справиться у себя в комнатах, но не рискнул нести Драко к себе. Это было бы слишком подозрительным и вызвало бы массу ненужных вопросов. Хоть Северус и не строил тайны из их с Драко родства, всё равно не хотел, чтобы его отношения со студентом стали темой очередных нелепых слухов. Поэтому он легко подхватил Малфоя на руки и вышел из туалета со словами: «Ждите здесь, Поттер!». Гарри, разумеется, так и остался стоять на месте с палочкой в руке и открытым ртом.

Северус очень торопился доставить Драко в лазарет. Малфой хоть и был в сознании, еле дышал. И Северус хорошо это слышал. Как только он переступил порог Больничного крыла, тут же позвал мадам Помфри и уложил Драко на ближайшую кровать.

— Поппи, пожалуйста, — обратился он к колдомедику, когда она появилась из своей комнатки. — У него шок и большая потеря крови.

— Что случилось? — спросила она, вливая в рот Драко восстанавливающее зелье.

— Я ещё пока не разобрался, — уклончиво ответил Северус и дотронулся до лба Драко: жара, к счастью, не было.

Когда последняя капля зелья попала в рот Малфоя, он застонал и открыл глаза. Северус тут же присел на край кровати и наклонился к нему. Мадам Помфри, видя, что теперь её подопечный в надёжных руках, ушла к себе, оставив их одних.

— Драко, как ты себя чувствуешь? — спросил Северус с тревогой.

— Поттер… — прохрипел Малфой и скривился.

Одного этого слова было вполне достаточно, чтобы Северус понял, что самые худшие его опасения подтвердились. Напал на него действительно Поттер.

— Что произошло? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал не так взволнованно.

— Он ударил меня каким-то заклинанием. Очень больно…

— Знаю, Драко. Знаю, — тихо проговорил Северус. — Почему он это сделал?

— Я не знаю. Я стоял возле раковины, а он вошёл и напал на меня.

Северус прекрасно понимал, что в словах Драко, скорее всего, не всё правда. Видимо, он сказал или сделал что-то обидное для Гарри. Но откуда тот вообще знает такое заклинание? Почему именно его он применил? Хотел ли он убить Драко или сильно покалечить? Хотя по его лицу нельзя было сказать, что он правда надеялся на столь серьёзные последствия. Гарри был растерян и напуган. С другой стороны, такие проклятия случайно с языка не срываются.

— Ладно, Драко, я пойду поговорю с Поттером, — произнёс Северус и добавил уже более суровым тоном: — Он, несомненно, должен понести наказание за то, что совершил, какими бы ни были его мотивы.

Он поднялся с кровати, чтобы идти, но тут увидел, что взгляд Драко стал отрешённым. Будто вспомнив что-то неприятное, он отвернулся от Северуса и нахмурился. В его молодом лице было столько боли, что Снейп замер, не в силах сдвинуться с места.

— Драко, — осторожно позвал Северус, но тот не отреагировал.

Он продолжал смотреть куда-то в пространство. И тут Северус увидел, как увлажняются его глаза. Наверное, он хотел дождаться ухода профессора, но в итоге не смог сдержаться.

— Драко? — повторил Северус, снова садясь рядом.

Малфой покачал головой.

— Что ещё случилось?

Драко плотно сжал губы, будто старался о чём-то не проговориться. Но Северус не думал так просто сдаваться. Он продолжал молча сидеть и сверлить его настойчивым взглядом. Наконец он увидел, как по щеке Драко скатывается слеза, а губы начинают дрожать.

— Скажи мне, — прошептал Северус. — Ты ведь знаешь, что мне можно верить.

Драко зажмурил глаза, будто от этого боль могла утихнуть. Но Северус даже на расстоянии чувствовал душевные муки, разрывающие Малфоя изнутри.

— Я не смогу… — наконец выдохнул он, и слёзы потекли по его лицу, хоть он и старался их сдержать.

— Что не сможешь, Драко?

— Не смогу сделать ЭТО, — прошептал Малфой и закрыл рукой глаза. Он плакал беззвучно, только его плечи сотрясались.

Северус, разумеется, понял, о чём говорит Драко, и что сейчас происходит с ним. То же чувствовал и он сам в первые секунды, когда Дамблдор известил его о том, что он должен будет убить его. Какая ирония! У них с Драко было одно и то же поручение. Они оба не хотели становиться убийцами, и особенно, убийцами Дамблдора, однако оба к этому готовились, пытаясь преодолеть внутреннее смятение. Правда, у Северуса было несомненное преимущество: он понимал, что так нужно, и так будет лучше для самого старика. От этого, конечно, легче не становилось, но участь Драко была ещё менее завидной. С другой стороны, в итоге именно Северусу выпадет доля стать убийцей, если всё пойдёт по плану Альбуса.

Снейп вздохнул и взял Малфоя за руку, отводя её от его лица. Тот даже не делал попыток сопротивляться, хотя, без сомнений, прекрасно знал, как выглядит, когда плачет.

— Драко, — мягко начал Северус, но подобрать дальнейшие слова оказалось гораздо сложнее. — Ты попал в очень нелёгкую ситуацию. Но ты должен быть сильным. Если не ради себя, то хотя бы ради твоих родителей…

— Родителей, — сквозь зубы процедил Драко. — Да если бы не мои родители, я бы сейчас не оказался в такой ситуации.

— Ты во всём винишь отца. Я понимаю…

— Я не виню его, — покачал головой Драко. — Он сам так захотел. Просто потом… Можно было сделать всё не так. Можно было сделать, как следует.

Северус нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Пророчество чёртово, конечно! — зашипел Драко. — Если бы ни провал в Министерстве, этого бы ничего не было. Лорд бы не злился и не наказывал бы нашу семью.

У Северуса сжалось сердце. Драко всё понял с самого начала. Нет, он не строил иллюзий на тему того, почему же именно ему Лорд дал такое поручение. Он обо всём знал. Но несмотря на это, принял Метку и согласился совершить убийство, чтобы спасти свою семью. Кто это сказал, что Малфои бесчестные трусы и эгоисты?!

Северусу внезапно захотелось открыться Драко, сказать, что он всё сделает вместо него. Но он прекрасно понимал, что делать этого было нельзя. Он не имел права так рисковать. Он сильнее сжал руку Малфоя.

— Драко, ты прекрасно понимаешь, что твой отец не хотел, чтобы так вышло. Он действительно старался, но ему просто не повезло. Ты не виноват в этом. Просто так случилось. Остаётся только смириться.

С минуту они сидели в тишине. Наконец заговорил Драко:

— Я смирился с тем, что мне нужно сделать. Но я не знаю, как это сделать. Я не представляю… И я не уверен, что у меня получится, даже если я найду способ…

Драко снова зажмурился, но несколько слезинок всё-таки вырвались из-под его опущенных век. Северус протянул вторую руку и крепко сжал его плечо.

— Пожалуйста, Драко, будь сильным. Это всё несправедливо и ужасно тяжело, но сейчас многое на кону. Тебе придётся постараться и совладать с собой.

Драко всхлипнул последний раз, вытер рукавом слёзы и глубоко вздохнул.

— Да, — пробормотал он, — я постараюсь. Я должен.

Северус снова сжал руку Драко, а потом встал и быстро вышел из Больничного крыла. Его сердце обливалось кровью, особенно от осознания того, что он не нашёл других, более подходящих и обнадёживающих слов для крестника. С одной стороны, ему хотелось рассказать Драко всё об убийстве, и как к нему подготовиться. Практикой Северус не владел, зато был уверен, что разговор помог бы тому осуществить задуманное. Но с другой стороны, он же не мог науськивать Драко на уничтожение директора и делать из крестника убийцу. Он прекрасно знал, что Малфой не заслуживает такой судьбы. Так что пусть лучше он сам возьмёт этот грех на себя, чем подвергать Драко таким мучениям. Поэтому он и поспешил покинуть Больничное крыло, пока не начал рассказывать Малфою о способах добавления мышьяка в лимонные дольки.

***

Разговор с Поттером обещал быть долгим и очень тяжёлым. Поэтому, прежде чем войти в туалет, где Гарри его, без сомнений, дожидался, Северус постоял немного перед входом, собираясь с мыслями. Наконец он решительным движением распахнул дверь. Поттер сидел на скамейке у стены, опустив голову, но тут же поднял её, когда заметил Северуса.

— Что произошло? — спросил Северус безо всяких предисловий.

— Он напал на меня, — пожал плечами Гарри. — Мне нужно было защищаться.

Северус почему-то не сомневался, что он говорит правду, и что первым напал именно Драко. Однако это его нисколько не оправдывало.

— Каким заклинанием ты его проклял? — спросил он со вздохом.

Гарри покачал головой.

— Я точно не знаю… То есть я знаю… Просто я не думал, что будет так…

— Какое заклинание? — повторил Северус уже более настойчиво.

— Кажется, Sectumsempra называется. Да, по-моему, так…

— Поттер, вы идиот, — прошипел Северус, приближаясь. — Как можно быть настолько бестолковым, чтобы применять заклинание, которые вы толком не помните?! Откуда вы вообще его знаете?

Северус остановился возле Поттера, нависая над ним и скрестив руки на груди. Эта поза обычно означала, что он настойчиво требовал ответа. Гарри нахмурился и отвернулся.

— Я нашёл его в старом учебнике, — тихо ответил он.

— В каком учебнике?! — рявкнул Северус.

— Да по зельеваренью! — крикнул Гарри и поднялся на ноги. — В библиотеке я шарился в начале года.

Северус нахмурился, пока не очень понимая объяснения Гарри. Тот вздохнул и закатил глаза.

— Я в этом году приехал без учебника по зельям, потому что думал, что не попаду в твою группу. И что ты мне на первом занятии сказал, помнишь? Идите, мистер Поттер, в библиотеку и поищите какой-нибудь учебник там, пока свой не купите. Ну, я там и нашёл какой-то, очень старый. И первые два занятия занимался по нему. А потом мне миссис Уизли прислала новый, а этот я вернул обратно. Он был весь исписанный… рецепты какие-то, заклинания… И там было одно, которое я запомнил…

— «Для врагов», — кивнул Северус с хищной улыбкой.

Гарри посмотрел на него и вытаращил глаза.

— Откуда… Откуда ты знаешь?

Северус усмехнулся.

— Знаю, потому что это был мой учебник. А ваши фамильярности оставьте при себе, мистер Поттер.

— Да, сэр, — пробормотал Гарри, потупившись.

— А теперь… То, что вы не знали, как действует это заклинание, вовсе не оправдывает вас. Вы нанесли серьёзные травмы мистеру Малфою. Поэтому, думаю, вполне справедливым для вас наказанием будет снятие шестидесяти баллов с Гриффиндора и отработки до конца семестра.

Гарри плотно сжал челюсти и прищурился.

— Это нечестно. Первым напал он.

— Однако сейчас в Больничном крыле лежит именно он, а не вы. Так что я нахожу это более чем справедливым. Вы, конечно, можете пойти жаловаться вашему декану, но тут она, думаю, меня поддержит.

Гарри вздохнул и пожал плечами: видимо, он смирился с наказанием.

— А отработки, я полагаю, с Филчем? — зло выдал он, сверля Северуса сердитым взглядом.

Это предположение немного удивило и озадачило Северуса. Почему Гарри подумал, что он сдаст его школьному смотрителю?

— Нет, — он покачал головой, — отработки со мной.

При этих словах Поттер немного оживился и поднял голову. Его взгляд больше не был злым.

— С вами? — уточнил он. — О… да, хорошо. А когда первая? Сегодня?

Северус ненадолго задумался. Они оба прекрасно понимали, что означают отработки у зельевара для Гарри теперь. Но сегодня Северус почему-то хотел побыть вечером один, а может просто был зол на Гарри из-за Драко.

— Отработка завтра, — сказал Северус, развернулся и быстро вышел из туалета.

Глава 12.

Какая ирония, думал Северус, проводя пальцами по пыльным корешкам книг. Гарри Поттер занимался по его учебнику! И как это он мог не заметить? Наконец его рука прошлась по тёмно-зелёному переплёту, и он достал книгу с библиотечной полки. Он открыл её и пролистал несколько страниц. То заклинание, которое использовал Гарри, должно было быть в самом начале. Действительно. В главе, посвящённой обработке мелиссы.

«Sectumsempra. Для врагов», — гласила надпись на полях страницы. Северус вспомнил, как Люциус как-то раз в начале шестого курса случайно открыл его учебник.

— Мерлин! — воскликнул он тогда. — Сев, ты решил переписать всю книгу? Тебя не устраивают местные рецепты?

Северус быстро вырвал книгу из рук друга.

— Я бы объяснил тебе, но ты мало что понимаешь в зельеваренье. Ты плохо разбираешься в зельях…

Малфой усмехнулся.

— А зачем мне разбираться в них, когда у меня есть ты?

Оба засмеялись.

Северус пролистал учебник до конца и нашёл нужную страницу. Её номер он запомнил слишком хорошо. Это была его маленькая тайна. Северус пробормотал заклинание, наводя палочку на книгу. За нужной страницей появилось ещё несколько, скрытых до этого времени. Но спрятаны они были не автором учебника — их создал Снейп. Это был довольно удобный способ, когда нужно было что-то срочно записать, а не на чем. Особенно удачным он был в том случае, когда запись необходимо было спрятать. Таким образом, начиная с четвёртого курса, когда Северус и изобрёл это заклинание, его учебники постоянно пополнялись новыми страницами, которые он обычно уничтожал в конце года. Но этот учебник ему не захотелось трогать. Он оставил всё, как есть.

Северус открыл вторую «лишнюю» страницу. Это был просто набросок, сделанный им со скуки на уроке Истории Магии, которую он по глупости взял на ТРИТОН. Северус вспомнил тот урок в конце года. Биннс что-то монотонно диктовал, кто-то даже пытался записывать, но большинство студентов спали, а Северус слушал вполуха, водя карандашом по листу зачарованного пергамента. Его взгляд случайно скользнул по Джеймсу Поттеру, сидящему на несколько парт впереди в соседнем ряду, который тоже взял Историю Магии, причём не с начала года, а аккурат после Рождества.

Северус рассеяно глядел на взъерошенные волосы, бездумно нанося какие-то фигуры на листок. Через несколько минут он понял, что эти фигуры приобретают какие-то определённые очертания. Силуэт оленя. Северус усмехнулся и подрисовал ушки и ветвистые рога. Он присмотрелся к животному. Чего-то не хватало. Ах, да! Кругов вокруг глаз. Когда Северус закончил рисунок, отметил, что олень является точной копией анимагической формы Джеймса Поттера. Он дотронулся до пергамента палочкой, шепча заклинание, и рисунок ожил. Олень начал переступать с ноги на ногу и наклонять голову то в одну, то в другую сторону. Совсем как настоящий. Северус видел оленя всего два раза, но этого хватило, чтобы запомнить его на всю жизнь. Тогда он ещё не знал, что увидит его не раз, потому что его Патронус изменился.

Северус вырвал страницу, спрятал её в карман, поставил книгу на место и усмехнулся. Новый вид его Патронуса оказался для Северуса настоящим шоком. Он довольно редко вызывал его: с дементорами он тогда ещё не сталкивался, а сообщения передавал с совами или по каминной сетке. Но однажды ему велели предупредить Люциуса о том, что дата следующего собрания переносится. Друг тогда гостил с женой у её далёких родственников, и Северус не знал точного места, поэтому Патронус был единственным способом связи. Вызвать его оказалось совсем непросто. Северус очень долго напрягал память, чтобы найти там хоть одно счастливое воспоминание, но в голове только раз за разом всплывали пейзажи ночного озера у Хогвартса и белые кровати в Больничном крыле. Так что в итоге ему пришлось уступить натиску собственной памяти и позволить ей воскресить первое свидание с Джеймсом у озера. Из его палочки тут же вырвался серебристый луч и принялся кружить по комнате. Северус сначала удивился, почему у него не получилось сразу вызвать своего телесного Патронуса — красивую грациозную пантеру с круглыми ушками. Ответ пришёл сразу после того, как луч начал стремительно увеличиваться в размерах и принимать форму какого-то более крупного животного. Северус не желал верить в происходящее, пока не увидел на голове у зверя огромные рога. Он чуть не застонал от отчаяния. Его красивая роскошная пантера превратилась в глупого неуклюжего рогоносца! Такого Патронуса и посылать-то было стыдно. Но делать было нечего. Северус передал оленю сообщение и уселся в кресло, ожидая ответ.

Ждать долго не пришлось. Уже через несколько минут на подоконник чинно приземлился изящный филин Люциуса и беззлобно рассмеялся, сообщив при этом, что ему, безусловно, нравится новый парнокопытный товарищ Снейпа. Со злости Северус запустил в филина подушкой с дивана, и тот растаял в воздухе.

В течение нескольких лет после этого случая Северус старался не пользоваться Патронусом. В глубине души он надеялся, что его пантера всё-таки вернётся, и боялся разочароваться. Хотя на самом деле, ему было просто больно видеть этого оленя. И только после смерти Поттеров он осмелился дать Патронусу свободу. Периодически он выпускал его в пустынных коридорах школы или на задворках Малфой-мэнора. Олень бегал взад и вперёд, в итоге всё равно возвращаясь к хозяину. Северус знал, что это не был даже Патронус Поттера, а его собственный, но всё равно продолжал гулять с ним. Когда олень шёл рядом, на Северуса наплывали приятные воспоминания, не отягощенные болью или досадой. Просто приятные. Олень словно излучал радость и спокойствие. Хотя удивляться было нечему — это ведь был Патронус.

***

На отработку Поттер пришёл даже раньше назначенного времени. Но Северус решил никак это не комментировать. Гарри поздоровался, скинул сумку на ближайшую парту и застыл, скрестив руки на груди. Северус оторвался от пергаментов, которые проверял, и смерил его недоумённым взглядом.

— Поттер, вы забыли, как делается уборка? Вы не знаете, где находятся швабры?

Гарри зло поджал губы и сощурил глаза. Естественно, эти слова были вовсе не теми, которые он рассчитывал услышать. Да, по правде говоря, эти слова и не были теми, которые Северус собирался произносить. Просто когда Гарри переступил порог его кабинета, воспоминание о вчерашнем происшествии разожгло внутри такую злобу на Поттера, что Северус не смог сдержаться от подобной реплики. Он действительно был всё ещё очень зол на него за Драко. Малфой вернулся в свою гостиную уже к вечеру, но выглядел при этом ещё слабо и болезненно. Северус понимал, что это в основном не из-за травмы, а из-за его душевных терзаний, в которых Гарри вовсе не был виноват, но ничего не мог с собой поделать.

Гарри вздохнул, взял швабру из шкафа и начал методично водить ей из стороны в сторону. Он даже не пытался навести чистоту. Северус закатил глаза. Он понимал, что всё, что теперь делает Гарри, он делает ему назло. Однако первым сдаваться не собирался. То, что они с Поттером целовались, ещё не означало, что теперь он должен всё ему спускать с рук. Вообще это больше походило на игру, но даже с учётом этого, Северус не намерен был проигрывать.

— Мистер Поттер, я смотрю, за лето вы совсем разучились мыть пол. Пожалуй, сегодня ваша отработка будет длиться не полтора часа, а ровно столько, сколько понадобится для того, чтобы результаты вашей уборки меня устроили.

Гарри остановился и посмотрел на Северуса, не скрывая своего недовольства. Наконец он вздохнул.

— Вы правы, профессор. За лето я что-то действительно позабыл, как это делается. Боюсь, вам придётся учить меня заново. Может быть, вы… наглядно мне продемонстрируете?

Северус усмехнулся.

«Выкрутился, маленький негодяй. Что ж… один-один».

— Нет, мистер Поттер. Обычно я демонстрирую студентам то, что у них совершенно не получается. А вспоминая опыт прошлых лет, могу сказать, что частые отработки у меня помогли вам почти в совершенстве овладеть искусством… танца со шваброй.

«Один-два».

— О! Вы правы, профессор. По шваберным танцам вы оказались гораздо лучшим учителем, чем по зельям или окклюменции. Единственное, о чём я сожалею, так это о том, что я слишком быстро всё усвоил и до наглядной демонстрации дело не дошло. А так… очень бы хотелось увидеть вас со шваброй.

Оба улыбнулись.

«Два-два».

— Ну, я же не виноват, Поттер, что именно шваберную науку вы оказались в состоянии понять, в отличие от других, которым я пытался вас обучить.

«Два-три».

— Наверное, я научился этому так легко именно потому, что вы почти не прикладывали руку к моему обучению.

Северус вздохнул и отложил пергаменты.

— Тебе не надоело? — искренне удивился он.

— Не надоело что? — Поттер перестал работать шваброй и выпрямился.

— Пол натирать.

Гарри вспыхнул.

— Ты же сам сказал…

— Я сказал убраться. Но при этом я, кажется, не запрещал применять магию.

Северус ехидно усмехнулся, видя, как меняется выражение лица Гарри. Тот бросил швабру на пол, при этом процедив сквозь зубы что-то нечленораздельное, но, наверняка, не очень цензурное. Впрочем, Северус не стал уточнять. Гарри достал палочку, пробормотал заклинание, наводя её на швабру, и через несколько минут пол в классе практически блестел.

За это время Северус успел немного смягчиться. И теперь вид Гарри не вызывал в нём негативных ассоциаций из-за вчерашнего происшествия. Наоборот, он даже начал жалеть, что затеял всю эту возню с уборкой. Хотя тут же он поймал себя на мысли, что ему просто хотелось немного подколоть Поттера. После того, как Гарри признался ему в Выручай-комнате, что его перестали задевать ехидные замечания Снейпа, Северус понял, что и ему теперь нравится отпускать такие беззлобные реплики в адрес Поттера. Например, от этой короткой перепалки он получил настоящее удовольствие. Раньше игра проходила в одни ворота, но когда Гарри почувствовал свободу и начал отвечать на сарказм Северуса таким же сарказмом, это оказалось почему-то очень приятным и даже интересным.

В принципе, у Северуса не было проблем в общении с людьми из-за своего острого языка, но всегда, когда он отпускал ядовитые замечания и реплики, это настораживало и отдаляло собеседника. Не то чтобы Северус хотел с кем-то сблизиться, просто он был ТАКИМ и ничего с этим делать не желал. А если собеседника пугали острые шпильки Северуса, значит, в дальнейшем им не о чем было разговаривать. Лишь два человека, Люциус и Альбус, не принимали его тон всерьёз. И поэтому с ними было приятно общаться. Теперь к этому короткому списку добавился и Гарри. И Северусу это действительно нравилось.

Возможно, истинная причина была в том, что ему нравилось, когда люди воспринимали его таким, каким он являлся, не пытаясь как-то по-особому и по-хитрому объяснить себе его поведение. А студенты всегда думали о нём гораздо хуже, чем было на самом деле. Конечно, Северус не пытался никогда научить кого-то общаться с собой, а это была, безусловно, тонкая наука. Ему было приятно и удобно, если человек сам искал способы и пути общения с ним, а не пугался и не отдалялся после первой же ехидной реплики, сорвавшейся с его языка.

С Люциусом они были знакомы уже много лет. Северус до сих пор не мог понять, что богатенький папенькин чистокровный сыночек нашёл в бедном унылом мальчишке. Видимо, он чем-то смог настолько заинтересовать Малфоя, что инициатором их общения, а впоследствии и дружбы, выступил именно Люциус. И Северус не мог не отметить, что друг всегда подстраивался под него в общении, в совместных делах… да вообще, в чём бы то ни было. И это было приятно и странно одновременно. Поначалу Северус не верил в такую дружбу. Всё это казалось ему шуткой и подвохом. Особенно учитывая тот факт, что всё это развивалось на фоне войны с Мародёрами. Но уже через полтора года Люциус сумел завоевать расположение и доверие Снейпа, а ещё через полгода Северус смело мог назвать Малфоя своим другом. А что касается Альбуса, здесь всё тоже было достаточно сложно. С учётом того, как Северус вообще оказался в школе и под покровительством директора, Дамблдор был с ним первое время более чем осторожен в общении. Поначалу Северус думал, что это из-за того, что Дамблдор ему не доверяет до конца, но потом, уже спустя несколько лет, понял, что всё дело было в том, что Альбус боялся подорвать его доверие к себе и потерять. И когда пришло осознание этого факта, Северус дал клятву самому себе, что будет верен Альбусу до конца своих дней, несмотря ни на что. Он понимал, что это будет очень тяжело, но это был единственный способ отплатить директору за его доброту и расположение.

И вот теперь Гарри… Гарри Поттер… Который больше не боится ни его, ни общения с ним. Разумеется, в начале первого курса Гарри Северус добивался обратной реакции. Но раз им нужно было не только наладить отношения, но и ещё, возможно, предстояло стать любовниками, это было весьма кстати. А ещё это нравилось Северусу. Действительно нравилось. Не то, чтобы он мечтал о дерзком студенте, который будет отвечать сарказмом на каждую его ехидную реплику, но ведь это был не просто студент, а Гарри Поттер. И все его наглые и фамильярные ответы были интересны Северусу, словно он нашёл себе достойного оппонента.

— Ну, и что теперь?

Северус поднял глаза и увидел нависающего над ним Гарри со сложенными на груди руками.

— Теперь?.. — рассеянно повторил он. — Ну… можешь помочь проверить мне ваши же контрольные.

— Наши?! — лицо Поттера вытянулось в изумлении.

Северус хитро улыбнулся, поднялся из-за стола и подошёл к входной двери. Он достал палочку и отточенным движением запечатал дверь привычным запирающим заклинанием. Когда он обернулся, увидел, что Гарри весь покраснел, и его дыхание участилось. Видимо, этот жест Северуса вызвал у него определённые ассоциации.

Северус подошёл к полке, где у него лежали пергаменты с работами студентов, и достал верхнюю пачку. Он перелистнул несколько пергаментов и вытащил из стопки искомый. Гарри прищурился, стараясь разглядеть.

— Ваша работа, мистер Поттер, — пояснил Северус, пробегая по тексту глазами.

— Дай угадаю. Наверное, «плохо».

Губы Гарри скривились.

— Вообще-то, работы ещё не проверены, но ваши ошибки я уже вижу. Впрочем… У вас есть просто уникальный шанс исправить свою оценку, — заговорщицки понизив голос, произнёс Северус.

— Хотел бы я знать, как…

— Как? Ответьте на мои вопросы по теме контрольной, и я гарантирую вам… Ну, хотя бы «хорошо».

На самом деле это было просто ужасно, и Северус никогда не позволял себе завышать оценки студентам за что бы то ни было. В этом он был очень принципиален. И то, что он собирался сделать сейчас, не просто противоречило всем его принципам, а ставило под сомнение его репутацию. Впрочем, в отношении Гарри это была не более чем игра, поэтому он решил на время поддаться искушению, а не своим моральным принципам.

Поттер немного замялся: видимо, это предложение тоже поставило его в тупик.

— Эээ… Ну, хорошо. Если вопросы не будут слишком сложными.

— О, нет! Ни в коем случае, — тихо проговорил Северус и приблизился.

Он подошёл почти вплотную к Гарри, а тот смотрел на него, не отводя взгляда, и на его губах играла лёгкая улыбка. Северус протянул руку и провёл по его щеке, и тот на несколько мгновений блаженно прикрыл глаза. От этого зрелища Северус невольно начал возбуждаться. Он опустил руку ниже и принялся не спеша расстёгивать пуговицы на рубашке Поттера. Тот не сопротивлялся. Наоборот. Всё его тело выражало полную готовность к близости, в чём бы она ни выражалась. Впрочем, Северус прекрасно понимал, что спешить не стоит. Поэтому на сегодня у него была запланирована довольно лёгкая программа.

— В своей работе, мистер Поттер, — заговорил Северус, когда добрался до последней пуговицы, — вы пишите, что листья мяты нельзя пересушивать. Почему?

Поттер открыл было рот, но в этот момент ладонь Северус легла на его грудь и принялась дразнить вначале один, а затем и другой сосок. Гарри невольно охнул.

— Скорее, мистер Поттер, у меня не так много времени.

— Ох… ну… эээ… Потому что в мяте содержится сок, который… ох… Который высыхает, если листья передержать перед добавлением… и… ммм… да…

— Да?

— Да… В смысле, нет… То есть именно этот сок должен вступить в реакцию…

— Хорошо, — удовлетворённо кивнул Северус и потянулся к застёжке на брюках.

Гарри благоразумно прислонился к преподавательскому столу и опёрся на руки. Северус ловко справился с застёжкой и просунул ладонь под резинку трусов, обхватывая возбуждённый член Гарри. Тот резко выдохнул через рот и прикрыл глаза. Северус чуть приспустил его брюки, освобождая член, и начал методично двигать по нему рукой взад и вперёд. Гарри переступил с ноги на ногу и застонал. Но Северус намерен был продолжить допрос.

— Тогда назовите мне пять свойств сока мяты, — проговорил он самым елейным голосом, на который только был сейчас способен.

От удивления Гарри даже распахнул глаза, но, видимо, понял, что спорить бесполезно.

— Ну… ох… Лёгкая заменяемость… ммм… Служит разбавителем для… ох… Китовой слюны… и… а… Чёрт…

Северус припал губами к шее Поттера, а затем начал дразнить языком чувствительное место за ушком. Второй рукой он обвил талию Гарри, и теперь чувствовал, как тот дрожит от удовольствия.

— Ну же, мистер Поттер, это только два свойства, — прошептал он ему на ухо.

— А если я не вспомню? — с трудом выдавил из себя Гарри, уже сам начав двигаться в нужном ритме и всё быстрее толкаться в кулак Северуса.

Снейп недобро усмехнулся.

— Тогда это будет продолжаться до тех пор, пока вы не вспомните.

Гарри досадливо застонал.

— Кажется, его ещё можно… ммм… замораживать… Но тогда… ах… ммм… У него уже будет другое действие… ох…

— Дальше, — промурлыкал Северус, покрывая поцелуями влажный висок.

— Ну… о… При высокой концентрации он стано… оооо… становится токсичным… эм… а…

— Последнее?

Северус слегка прикусил мочку Гарри, и тот снова застонал. На самом деле, то, что делал Северус, было больше похоже на пытку. Он нарочито медленно двигал рукой, чтобы Гарри не кончил, но при этом зубами и губами задевал именно самые чувствительные участки кожи, чтобы Поттер всё время был на грани и не расслаблялся. Конечно, в такой обстановке очень трудно было сосредоточиться на зельях и припомнить что-либо из школьной программы, но Северус точно знал, что Гарри справится с этим заданием.

— Последнее… это… ох… Я не помню… чёрт… ааа… Я правда не помню… Пожалуйста… Я не могу больше… ммм…

— Вспоминай, — произнёс Северус и прикусил его сосок.

— Ах… ммм… Я не… я… ох… Вспомнил… чёрт… да… Нельзя мешать с… ммм… С древесным соком… да… Нельзя…

— Замечательно, — похвалил Северус. — Видите, Поттер? Можете же, когда захотите.

Он убрал руку с члена Гарри, и тот издал недовольный стон. Но уже через секунду его глаза распахнулись от удивления, а щёки вспыхнули ещё сильнее, потому что Северус сделал шаг назад и опустился на колени.

— Нет… — прошептал Гарри, качая головой, — не может быть…

Северус довольно усмехнулся, удовлетворённый произведённым эффектом. Гарри уже почти задыхался от возбуждения. Видимо, вид зельевара на коленях пробудил в его сознании какие-то сексуальные фантазии так, что теперь он был уже почти на грани и мог кончить от одного только прикосновения к своему члену. Впрочем, Северус был не намерен так быстро всё заканчивать, как в прошлый раз. Одну систему Джеймса Поттера он усвоил замечательно: если хочешь получить удовольствие, научись сначала его безвозмездно дарить.

Северус подался вперёд, провёл языком по члену Гарри, а потом вобрал его в рот. Весь. Целиком. До самого основания. Поттер замер, и Северус услышал наверху какие-то звуки: то ли всхлипы, то ли стоны. Причём к блаженным интонациям примешивались ещё и удивлённые, что завело Северуса ещё больше. Конечно, положа руку на сердце, он бы хотел, чтобы потом, через какое-то время ту же услугу оказал ему и Гарри, но пока просить его о таком было бы верхом глупости. Северус был абсолютно прав: чтобы забрать удовольствие обратно, его нужно было дать.

Снейп сделал несколько движений головой взад и вперёд. Он чувствовал надвигающийся оргазм Гарри, но даже не подумал о том, чтобы отстраниться, когда поток спермы ударил ему в горло. Это не было неприятно, наоборот, это завело Северуса ещё сильнее. Поэтому он практически с удовольствием глотал сперму Гарри, а потом принялся вылизывать его член, словно это был леденец.

Когда Гарри немного пришёл в себя и задышал ровнее, Северус оторвался от своего занятия и поднял на него глаза.

— Это было… Это просто… Это…

Северус усмехнулся. Если Гарри не мог подобрать слов для описания того, что произошло, значит, ему действительно очень понравилось. Впрочем, и сам Северус остался вполне доволен этим действом. Он поднялся с колен и с интересом посмотрел на Гарри. Он словно задавал немой вопрос: сможет ли тот теперь его поцеловать. Но Гарри, видимо, такие мысли даже не приходили в голову. Потому что он сделал шаг вперёд, обхватил руками Северуса за плечи и начал покрывать его губы, шею и подбородок благодарными поцелуями. И тогда Северус окончательно убедился в том, что не отказался бы от продолжения. К тому же нытьё в его члене стало уже болезненным.

— Может, пойдём в заднюю комнату? — тихо спросил он, наклоняясь к Гарри.

Однако реакция Поттера на его слова была более, чем странная. Гарри застыл и даже немного отстранился, снова упираясь в стол. Северус понял, что опять поторопил события. Это ему было всё равно, что будет делать с ним Джеймс, но Гарри был совсем не таким. Он не был настолько равнодушным к тому, что происходило вокруг. Он был просто любопытен. Поэтому каждое предложение Северуса встречал со смесью интереса и настороженности. Разумеется, Северус прекрасно понимал, что Гарри ещё не был готов к настоящему сексу, ему просто хотелось провести с ним какое-то время в постели, да и — что там греха таить! — самому получить удовольствие от сегодняшнего вечера на физическом уровне. Он, конечно же, не собирался заставлять Гарри удовлетворять его рукой или делать минет, но ему бы очень хотелось уложить его в постель и изобразить что-то хотя бы отдалённо напоминающее фроттаж. Но Гарри, будучи ярым максималистом, разумеется, тут же думал о самом плохом.

— Я… Ты хочешь, чтобы я… — он не договорил, и блеск в его глазах заметно потускнел.

— Гарри, — мягко проговорил Северус, — неужели ты думаешь, что я могу тебя к чему-то принудить?

— Нет, но ты, кажется, чего-то от меня ждёшь.

Северус усмехнулся.

— Однако это странно слышать от тебя, учитывая, что именно ты выступал инициатором наших отношений.

— Отношений… — тупо повторил Гарри.

Северус нахмурился.

— Ну, вообще-то если два человека делают то, что сейчас делали мы, их уже можно назвать любовниками, а их общение — отношениями.

— Тебя же за это могут уволить, — пожал плечами Гарри.

«Неужели только сейчас дошло?!»

— Поздравляю, Поттер! Удивительная проницательность, — ядовито процедил Северус.

— Ох… Да, я что-то об этом не подумал.

— Почему это заботит тебя именно сейчас?!

Неудовлетворённый, Северус начинал очень быстро заводиться. Именно когда он решил продвинуть их с Гарри близость на следующий этап, тому взбрело в голову поговорить!

— Прости, просто я только сейчас почему-то об этом как следует подумал, — пробормотал Гарри, опуская глаза.

Впрочем, Северуса это не удивило. Как только он сам озвучил то, что происходило между ними, Поттер смог переварить эту информацию.

— Пусть тебя это не волнует, — проговорил Северус уставшим голосом: всё его возбуждение как рукой сняло. — В любом случае, уже поздно что-либо менять.

— Да я и не собирался, — заявил Гарри. — Просто я…

— Что? — поторопил Северус.

Гарри покраснел как рак. Значит, сейчас точно скажет какую-нибудь глупость.

— Просто когда я целовал тебя первый раз и когда я говорил, что хотел бы продолжения отношений, я… Не знаю… Я просто не особо подумал, как это происходит между мужчинами. А теперь… Я просто не уверен, понравится ли мне это, вот и всё.

Северус облегчённо вздохнул. Это был просто страх. Или, лучше сказать, волнение. Если у Гарри никогда не было близости с девушкой, то, разумеется, откуда ему знать, как это бывает у мужчин. То есть он, конечно, в принципе, знал, как это делается, но почему-то был уверен, что ему это не понравится. Северус напряг память и вспомнил, что у него никогда таких мыслей не было. То ли он доверял опыту Джеймса, то ли он так сильно его хотел, что ему было практически всё равно, что с ним будут делать и как, и он был более чем уверен: что бы это ни было, ему понравится. Но опять же, Гарри был не он. И их не связывали такие же отношения, какие были у Северуса с его отцом в школе. Значит, и методы Северуса должны быть несколько иными. Пока что он понял только одно: на Гарри нельзя давить никоим образом. Всё, что он может — это только предложить. Пусть выбирает сам Гарри.

— Интересно, с чего вдруг такие мысли? — усмехнулся Северус. — Если оба партнёра этого хотят, то понравится обоим.

— Я понимаю это, просто я не понимаю, как такое может быть приятным вообще… Я, знаешь ли, догадываюсь, как это делается.

К концу фразы Гарри был уже пунцовым.

— Поттер, какой же вы всё-таки идиот, — вырвалась у Северуса привычная за много лет фраза.

— Возможно, — просто пожал плечами Гарри, ничуть не обидевшись. — Просто, знаете, профессор, мне пока что не довелось ни с кем… — он сделал какие-то неясные движения руками. — Поэтому я не могу представить, что…

— Тссс, — перебил Северус, прикладывая палец к его губам. — Полагаю, что завтрашняя наглядная демонстрация сможет развеять твои сомнения? — спросил он вкрадчиво.

Глава 13.

К этой самой наглядной демонстрации Северус решил подготовиться. Он поймал себя на мысли, что до сих пор у него не было настоящих романтических свиданий. То есть они, конечно же, были, с Джеймсом… Но это было немного не то. Свидания всегда начинались в его воображении с ужина при свечах и приятной неторопливой беседы. А их встречи с Джеймсом были в сравнении какими-то урывками, по-другому и не назовёшь. То, что они могли украсть у времени, у учёбы, у остальной жизни, тем и пользовались. И это было чем-то запретным, когда всё время нужно было быть настороже. Но теперь у Северуса были не только свои личные комнаты, но и возможность устроить в них именно такое свидание, какое ему всегда хотелось.

Люциус в своё время очень много болтал об искусстве обольщения прекрасных дам, поэтому для Северуса не составило особого труда создать в своей гостиной романтическую атмосферу. Не то чтобы он рассчитывал, что стандартные приёмы вроде свечей на столе и ветвей омелы над входом в гостиную смогут как следует расслабить Гарри, скорее, он просто хотел его удивить.

Гарри пришёл на отработку в назначенное время. Но Северус не дал ему даже произнести и слова, когда он переступил порог класса.

— Мистер Поттер, могу я поинтересоваться… Имеется ли у вас при себе некая мантия?

Гарри выпучил глаза и открыл было рот, чтобы начать песню о том, что нет у него в помине никакой мантии, но потом, видимо, сообразил, что отпираться бесполезно, и просто пожал плечами, что означало, скорее всего, положительный ответ. Северус удовлетворённо кивнул.

— Тогда наденьте её прямо сейчас.

Поттер настороженно прищурился, и Северус удивился, как можно быть таким непонятливым. Но вскоре Гарри, кажется, всё понял, потому что без колебаний достал из сумки отцовскую мантию (видимо, он всегда носил её с собой) и накинул, скрываясь из виду. Северус поднялся из-за своего стола и вышел из класса. Он был уверен, что Гарри следует за ним. Меньше чем за минуту он преодолел расстояние от класса до своих комнат, произнёс отпирающее заклинание и вошёл внутрь, ненадолго придержав дверь. Когда он запер её взмахом палочки и повернулся, Гарри уже стоял с мантией в руках, с интересом озираясь.

— Ну да, конспирация, — смущённо пробормотал он.

Северус молча приблизился к нему и оставил на его губах лёгкий дразнящий поцелуй.

— Значит, это твои комнаты? — спросил Гарри, разглядывая почему-то зеркало в прихожей.

— Да, я здесь живу, — пожал плечами Северус.

— Странно, я раньше думал, что это должно быть тёмное холодное место с мрачной мебелью… Ну или вроде того…

— Да, и где пахло бы плесенью, а с потолка капало, — недовольным голосом закончил за него Северус.

Поттер смутился.

— Ну, вроде того… Но у тебя очень… ммм… уютно.

Северус окинул взглядом прихожую, чтобы убедиться, что её действительно можно было так назвать. Вообще, когда Северус только начал жить в Хогвартсе в качестве преподавателя, он решил обставить своё жилище так, чтобы было красиво, практично и чтобы с первого взгляда не создавалось впечатление, что тут живёт слизеринец. Таким образом, обои на стенах получились зелёными, но вся мебель была из коричневого дерева. Северус избежал холодных серебристых или серых оттенков, поэтому такое сочетание цветов действительно привносило уют в дом.

— Тогда, может, хочешь посмотреть гостиную? — спросил Северус и сделал приглашающий жест рукой.

Гарри кивнул и прошёл в следующую комнату. У Северуса не было своей столовой. Впрочем, ни у кого из учителей тоже. Предполагалось, что все они будут питаться в Большом зале, а посетителей принимать в гостиной. Гостиная Северуса была довольно большой, поэтому по смысловому значению она была как бы разделена на две части. Для тихих вечеров в компании или без тут был камин с двумя креслами и диваном, а для приёма пищи в другом её конце стоял дубовый стол с высокими стульями. Когда Гарри переступил порог комнаты, он на мгновенье замер и даже охнул. О, да! Именно такого эффекта Северус и добивался, когда ставил свечи, топил камин и заказывал у эльфов бутылку красного вина.

Гарри осторожно приблизился к столу, задев макушкой веточку омелы.

— Это всё… — он сделал неопределённое движение руками. — Это для меня?

Северус молча кивнул и выдвинул ближайший стул. Гарри улыбнулся, покачал головой и сел за стол.

— Неужели ты решил меня удивить?

— Что ты имеешь в виду? — самым невинным тоном спросил Северус, тоже присаживаясь.

— Только не говори, что у тебя каждый вечер так: омела, ужин при свечах…

Северус пожал плечами.

— Просто хотел устроить тебе приятный вечер. Мне почему-то кажется, что тебя не так часто приглашали на настоящие свидания.

При этих словах Гарри опустил голову и процедил сквозь зубы:

— Ну да, ты же после прошлогодних занятий теперь прекрасно осведомлён о некоторых фактах моей биографии.

— Что конкретно ты имеешь в виду? Твоих родственников или мисс Чанг?

Гарри помрачнел, когда услышал это имя.

— Что, наверное, весело было смотреть весь этот позор?

Северус чуть не спросил, весело ли было Гарри смотреть на его позор, но не стал начинать приятный вечер с глупых разборок. Он молча откупорил бутылку вина и наполнил два бокала. Впрочем, он прекрасно понимал, что между ними повисла какая-то напряжённая недосказанность. Бесспорно, им ещё было, что обсудить.

— Гарри, — мягко произнёс Северус, ставя перед ним бокал, — если ты хочешь что-то мне сказать или в чём-то меня обвинить, лучше сделай это сейчас. Потому что после того, как мы рано или поздно окажемся в той спальне, — он кивнул на дверь в следующую комнату, — твои обвинения будут нести уже совершенно другой характер.

Гарри покачал головой.

— Я не собирался тебя ни в чём обвинять. Просто… С языка сорвалось. Ненавижу, когда кто-то лезет в мою личную жизнь.

Гарри поднял голову, наткнулся на тяжёлый взгляд Северуса и мгновенно всё понял.

— Ох… я… Прости, я не знаю, зачем я это сделал. Кажется, мне просто хотелось…

— Сделать какую-нибудь гадость, — закончил за него Северус.

— Ну, что-то вроде того, — Гарри покраснел от смущения. — Правда, прости. Я же… Не знал, что там увижу.

— А что ты ожидал там увидеть?

— Ну уж явно не своего отца.

Северус усмехнулся.

— Да, полагаю, это было для тебя странным.

— Это было для меня отвратительным, — мрачно сообщил Поттер.

— Что, неприятно, когда идеалы рушатся? — оскалился Северус, вертя бокал в пальцах.

— Неприятно, когда кто-то ненавистный оказывается прав, — сердито буркнул Гарри. — А вообще-то, да. Мне пять лет твердили о том, каким замечательным и прекрасным человеком был мой отец и как я на него похож, а потом я узнаю, что он, оказывается, в чём-то был хуже Малфоя: дерзкий, заносчивый, зазнатый… В общем, именно такой, как ты и говорил.

Гарри тяжело вздохнул, и Северус понял, что этот вопрос его сильно мучает.

— Гарри, твой отец не был плохим человеком, — задумчиво проговорил он, глядя в пустую тарелку. — Просто у него был… слишком капризный характер.

Гарри горько усмехнулся.

— Ты, наверное, говоришь мне это так сейчас, потому что я тут сижу. А при других обстоятельствах…

— При других обстоятельствах я бы вообще не стал поднимать эту тему, — перебил его Северус. — Просто я вижу, что тебя волнует этот вопрос.

— Ха! А тебя не волновал бы вопрос, если бы ты узнал, что твой отец довольно подлый человек?!

— Твой отец не… — начал было Северус, но вовремя остановился. Конечно, он с пеной у рта готов был защищать Джеймса Поттера, но Гарри его всё-таки не поймёт, поэтому проще всего было прекратить этот бесполезный спор. — Гарри, каким бы ни был твой отец, это всё давно в прошлом. И когда тебе кто-то говорит, что ты на него похож, они имеют в виду его лучшие черты и, конечно же, внешность. А ты просто вылитый он в шестнадцать лет.

Северус пожалел, что сказал последнюю фразу, как только Гарри спросил:

— И поэтому ты меня так ненавидел с самого начала?

Северус помрачнел. Мерлин свидетель, он отдал бы многое, чтобы никогда не обсуждать эту тему с Гарри. Но тот задал вопрос, и на него нужно было отвечать. И проще всего было согласиться, хоть это и было не совсем правдой. Северус невзлюбил Гарри, действительно, из-за его сходства с Джеймсом, которое приносило немало боли. Но когда Северус обвинял Гарри в том, что он ленивый, безответственный, глупый, наглый, заносчивый и много какой ещё, как и его отец, он, в первую очередь, пытался отругать Джеймса за его дурацкие капризы, которые причинили обоим столько мучений. Проще говоря, он ругал Джеймса за всё посредством Гарри. Но сейчас Гарри об этом знать не следовало.

— Можно и так сказать, — наконец отозвался Северус, — хотя я бы не стал бросаться такими эпитетами. Ненависть слишком сильное чувство, которое заслуживают очень немногие. Ты, например, нет. Хотя я бы не стал дальше развивать эту тему, потому что, как бы там ни было, всё это уже в прошлом. И не стоит портить такими разговорами хороший вечер. Правда?

Гарри кивнул и подхватил свой бокал.

— Тогда выпьем за мир, — просто сказал он.

— Я согласен, — усмехнулся Северус и прислонил свой бокал к бокалу Гарри.

Через несколько мгновений на их тарелках появилась еда, и они приступили к ужину, во время которого не прекращали неторопливую беседу уже на более мирные темы. Северус не мог не признать, что разговаривать с Гарри ему нравилось. Разумеется, он был неправ, награждая его эпитетами вроде «идиот», «тупица» и тому подобное. Гарри был далеко не глуп и обладал достаточно высоким уровнем интеллекта, поэтому общение с ним приносило удовольствие. Хотя, конечно, Северус не пытался себя обмануть: он отдал бы всё за то, чтобы сейчас за этим столом сидел Джеймс, а не Гарри. Правда, в отличие от отца, Гарри не был настолько прямолинеен и открыт. То ли слизеринские черты давали о себе знать, то ли воспитание так повлияло на него, но некоторые вещи он предпочитал не обговаривать, иногда сам довольно резко менял тему, когда разговор начинал его напрягать. Одним словом, он не говорил сразу то, что думает, как это всегда делали Блэк и старший Поттер. Скорее всего, это всё-таки было связано с трудностями и предательствами, которые выпали на его долю. Но Северусу это только нравилось. Он и сам любил иногда пообщаться и поддержать разговор, однако, как и Гарри, уходил от слишком личных тем и воспоминаний о прошлом. Впрочем, у них с Гарри и без этого было о чём поговорить.

— И когда эта жуткая вещь попала к тебе в руки? — брезгливо сморщившись, спросил Северус.

— Ну почему сразу жуткая? — в шутку обиделся Гарри. — Хорошая вещь. Мне её Дамблдор передал на первое Рождество в школе. Прислал с запиской, что раньше она принадлежала моему отцу, а теперь она моя.

Северус фыркнул.

— Как она попала к тебе, я знаю. У нас с директором после этого был очень долгий и замечательный разговор, — он криво усмехнулся.

— Что бы я без неё делал… — тихо проговорил Гарри.

— Сидел бы в замке и не шастал в Хогсмид мимо дементоров! — не выдержал Северус.

Гарри вздохнул и покачал головой.

— Ты всё об этом… Да сколько можно?!

— Сколько нужно, чтобы вбить в твою глупую голову, что взрослые иногда не просто так за тебя волнуются.

Гарри насупился.

— Но ведь всё закончилось хорошо.

— А могло закончиться плохо.

— Да брось… Меня просто бесит, что со мной с самого начала обращались как с маленьким! Гарри, не делай то, не делай это, не ходи туда, там опасно… Надоело!

Гарри с силой швырнул вилку, и она звякнула о тарелку. Северус отметил, что он не так уж и неправ. То, как с ним обращался Дамблдор, действительно было похоже на недоверие. Особенно учитывая, что сейчас скрывал от него директор. Вспомнив об этом, Северус тут же помрачнел и решил перевести разговор на другую тему.

— Позволишь вопрос? Ты правда думал, что я могу отравить Люпина?

Гарри усмехнулся и откинулся на спинку стула.

— Ну, а что мне ещё было думать? Ты прожигал его таким ненавидящим взглядом, к тому же, ты так хотел получить его место. И вдруг ты приносишь ему какое-то непонятное зелье! Это всё было слишком подозрительным.

Северус потряс головой. Определённо, под таким углом он ещё не смотрел на то, что происходило в школе три года назад.

— У нас с Люпином всегда были нормальные отношения, — медленно проговорил он. — Я был просто зол на то, что преподавать взяли оборотня, потому что все вопросы по безопасности студентов автоматически легли на мои плечи, вот и всё.

— Если б знать раньше, — тихо промолвил Гарри, — много что было бы совсем иначе… Много чего можно было бы избежать, — добавил он и замолчал.

И Северус прекрасно понял, о чём он сейчас думает. Конечно же, Гарри вспомнил Блэка. Наверняка, винит себя в его смерти, потому что не пошёл сразу же к Северусу, когда у него случилось видение. Но об этом уже было поздно говорить, и Северус вовсе не хотел поднимать больные для Поттера темы. Он поднялся со стула и, подойдя к Гарри, опустил руку его на плечо и провёл пальцами по шее. Ему не нужно было ничего говорить вслух, Гарри сам поднялся и проследовал за ним в спальню.

Северус накануне и здесь зажёг свечи. Магические, разумеется, которые не гасли, не таяли и не могли ничего случайно поджечь. Северус удовлетворённо хмыкнул, когда увидел, как округляются глаза Гарри при виде довольно большой для одного человека кровати с балдахином. Нет, у Северуса никто никогда не ночевал, просто он сам проводил раньше немало ночей в Малфой-мэноре, где в каждой спальне были такие кровати. Поэтому он захотел внести в своё новое жилище элемент чего-то знакомого и родного. Однако кровать Гарри не только удивила, но и напрягла. И Северус почувствовал это буквально кожей.

— Не бойся, — прошептал он на ухо Гарри, обнимая его сзади, — я не сделаю ничего, чего бы тебе не захотелось или не понравилось. Обещаю.

— Я знаю, — нервно ответил Гарри. — Просто…

Но Северус не дал ему договорить, развернув к себе и заткнув ему рот настойчивым поцелуем. Это, как ни странно, расслабило Гарри. Поэтому он без проблем позволил снять с себя рубашку. Северус уложил его на кровать, покрывая грудь страстными поцелуями. И через какое-то время Гарри лишился и остальной одежды и лежал теперь абсолютно голый, подрагивая от предвкушения. Северус и сам довольно быстро разделся и лёг рядом, нежно поглаживая рукой грудь и живот Гарри, иногда нарочно задевая его член.

Когда Гарри закрыл глаза, а его дыхание стало неровным, Северус лёг сверху, продолжая целовать его шею и плечи. Он устроился так, чтобы их члены соприкасались и сделал лёгкое движение вперёд. Гарри застонал и положил руки ему на плечи. Такой реакции оказалось более чем достаточно для одобрения действий Северуса, и он начал методично двигаться, постепенно наращивая темп. Хотя он не стремился к быстрой кульминации. Он хотел получить нечто большее. Или хотя бы попробовать получить. В том, что это понравится Гарри, он не сомневался. Проблемой было уговорить его. Поэтому он и не торопился приступать к следующей стадии. Он стремился довести Гарри до такого состояния, когда он уже сам этого захочет. И это оказалось не так уж и сложно сделать. Безусловно, Северус был внимательным и ласковым любовником, поэтому уже очень скоро Гарри под ним начал извиваться и громко стонать, всё сильнее притягивая его к себе. Это был хороший признак.

Северус согнул ногу Гарри и положил руку на его ягодицу и слегка сжал, а потом провёл по ней пальцами несколько раз, задевая нежное кольцо мышц. При этом Гарри не подавал никаких признаков беспокойства, поэтому Северус решился. Он потянулся к небольшой коробочке с любрикантом, предусмотрительно оставленной на тумбочке, и зачерпнул немного двумя пальцами. Не прерывая фроттажа и поцелуев, он вернул руку на прежнее место и принялся осторожно массировать сфинктер Гарри. Но тому, видимо, было действительно уже всё равно. Он сам настойчиво извивался под Северусом, чтобы усилить трение, и покорно подставлял шею под поцелуи. Когда первый палец Северуса оказался внутри, Гарри застонал громче и ещё сильнее вцепился в плечи любовника. Такая реакция более чем понравилась Северусу. Он осторожно ввёл второй палец, нежно массируя и растягивая мышцы. Гарри охнул, когда он задел его простату, и Снейп тихо рассмеялся, покусывая мочку его уха. Когда Северус ввёл и третий палец, удовлетворённо отметил, что теперь Гарри уже сам подаётся бёдрами навстречу его руке.

«Действительно, Гарри, как тебе может понравиться ТАКОЕ?!», — ехидно подумал Северус, но вслух сказал другое:

— Повернись на живот.

Гарри открыл глаза и пару раз моргнул. Видимо, он был не готов к временному прекращению этого действа. Но потом покорно перекатился на бок и затем на живот. Северус зачерпнул больше смазки и нанёс на всю длину своего члена. Он не хотел причинять Гарри дискомфорт, не говоря уже о боли. Он раздвинул его ягодицы и плавно погрузился в него по самое основание члена. Гарри застонал и часто задышал, но Северус прекрасно знал, что это происходит не от боли. Эти ощущения были для Гарри новы, но, тем не менее, приятны. Северус страстно целовал шею и плечи Гарри, иногда проводя языком по чувствительному месту за ухом, пока его мышцы не расслабились. Только тогда Северус начал двигаться. Он видел, как при первом же толчке, Гарри закусил губу и вцепился в простынь. Северус усмехнулся. Определённо, только сейчас он до конца смог понять Джеймса, когда тот говорил, что ему просто хотелось доставить Северусу удовольствие.

Гарри и сам стал вскоре подаваться навстречу Северусу, поэтому он решил немного изменить позу. Он просунул руку под бёдра Гарри и потянул его на себя, отрывая от постели, и теперь тот оказался на четвереньках, что его, впрочем, никак не смутило. Эта поза позволила Северусу входить ещё глубже, и при первом же толчке Гарри вскрикнул и ухватился за спинку кровати. И снова не от боли. Северус обхватил правой рукой его член и начал двигать по нему ладонью в унисон своим собственным движениям. Гарри выгибался, как кошка, когда потягивается. Он резко выдыхал и стонал. И Северус получал от его реакции огромное удовольствие. Его возбуждение подхлёстывало, конечно же, ещё и осознание того факта, что он оказался первым, кто погрузился в эту молодую прекрасную плоть. Это завело его настолько, что он почувствовал приближающийся оргазм. Тогда он чуть быстрее задвигал рукой, и через полминуты Гарри вскрикнул и оросил его руку и постель струёй спермы. Его мышцы начали судорожно пульсировать, и после этого Северусу хватило всего пары толчков, чтобы тоже кончить с громким стоном.

Осторожно выйдя из него, Северус лёг на постель, увлекая Гарри за собой, чтобы обнять. Он потянулся за палочкой и быстро прошептал очищающее заклинание. Гарри лежал около минуты с закрытыми глазами, восстанавливая дыхание, а потом открыл их и тихо рассмеялся.

— Знаешь, а я всегда думал, что у тебя чёрные простыни, — беззаботно заявил он, а Северус с трудом удержался от того, чтобы запустить в него подушкой: глупые реплики ещё и второго Поттера он был терпеть не намерен.

Глава 14.

Они пролежали в обнимку больше часа. Дыхание Гарри стало ровным, ресницы чуть подрагивали, а на губах играла лёгкая улыбка. Северус понимал, что сейчас он находится в состоянии полудрёмы. Он и сам был расслаблен. Он обнимал Гарри, никак не желая ослабить хватку. Ощущение тёплого красивого тела рядом действительно пьянило. А это было именно то, чего у Северуса не было уже почти год. Любовника. И, конечно же, большой удачей было то, что им теперь оказался именно Гарри.

Северус так и не сомкнул глаз. Он всё лежал и разглядывал лицо и грудь Гарри. Вблизи он ещё больше напомнил ему Джеймса, но тем больнее было осознание, что это всего лишь младший Поттер, а не его давний любовник. Впрочем, и у Гарри были свои преимущества перед своим отцом. Во-первых, он не был настольно сексуально раскрепощён и опытен. В свои шестнадцать Джеймс переспал с половиной Гриффиндора и четвертью Хаффлпаффа, в то время как у Гарри с девушкой не дошло дальше простого вполне невинного поцелуя. Тогда, в Выручай-комнате, Северус думал, что эта неопытность Гарри будет его раздражать, когда дело дойдёт до постели, но потом понял, что она не просто не злит его, но даже возбуждает ещё больше. Потому что сейчас Гарри был всецело и полностью ЕГО, а ещё он доверял своему партнёру и даже позволил сегодня зайти гораздо дальше фроттажа, как вначале планировал Северус. Хотя, анализируя сейчас свои впечатления от этой близости, Северус вынужден был признать, что различий в сексе с Джеймсом было гораздо больше, чем он раньше полагал.

Ну, во-первых, ведущая роль на этот раз досталась ему. И это было гораздо интереснее и приятнее, чем с его прошлым молодым любовником. И Северус не мог понять, почему. Вроде бы всё было так похоже: такой же молодой красивый и неопытный юноша, такое же волнение перед первой близостью, такая же искра в глазах… Но тут Северус поймал себя на мысли, что если бы сейчас вместо Гарри тут лежал другой молодой человек, всё было бы совсем иначе. Безусловно, Северус не стал бы даже организовывать этот ужин при свечах, а просто затащил бы его сразу в спальню. Он понимал, что и Гарри бы не стал сопротивляться, если бы он сразу перешёл к делу, но тут же осознал, что сегодня ему на самом деле хотелось сделать юноше приятное. И не просто абстрактному юноше, а именно Гарри.

Что это было? Простая симпатия и расположение? Или что-то большее? Северус постарался не думать об этом, потому что просто не допускал мысли о том, что между ними вообще может быть что-то большее. Конечно, теперь Северус ещё больше хотел продолжения этих отношений, но он ясно отдавал себе отчёт в одном: он хотел только сексуальных отношений, которые бы дополнялись совместным времяпрепровождением и нормальным общением, но не более того. Даже если бы на месте Гарри был другой человек, Северус был не готов впустить его в свою жизнь, а уж Поттера тем более. Быть может, это было связано с тем, что в его душе уже побывал другой Поттер. И не просто побывал, а оставил там огромный след. Правда, если говорить языком романтиков, в сердце Северуса он поселился навсегда, и Снейпу просто не хотелось его ни на кого менять. Он не кривил душой тогда, в Больничном крыле, когда говорил Джеймсу, что он теперь принадлежит ему и так будет всегда. Потому что именно так и получилось. Но Гарри к себе он был не намерен привязывать.

Он бросил взгляд на часы на стене: уже почти час ночи. Гарри нужно было срочно возвращаться к себе. Северус поцеловал Гарри в плечо и слегка потряс. Тот недовольно застонал и открыл глаза.

— Тебе пора возвращаться в башню, — тихо проговорил Северус.

Гарри несколько раз непонятливо моргнул.

— Зачем?

Северус чуть не рассмеялся и покачал головой.

— Ты не можешь здесь остаться.

— Но мне бы не хотелось уходить, — начал капризничать Гарри, — мне очень нравится лежать с тобой.

О, да! Чувство, которое Северус полностью разделял, но ничего не мог поделать.

— Гарри, я не хочу, чтобы о нас кто-то узнал, понимаешь? Иди сейчас, иначе как ты сможешь потом объяснить своим соседям по комнате, что не ночевал в гриффиндорской башне?

Гарри тоже посмотрел на часы.

— Но уже так поздно…

— Если мне не изменяет память, это будет не первая отработка у меня, с которой ты вернёшься ночью.

Поттер отвернулся от него и пробубнил что-то обиженное.

— Гарри… Обещаю, что когда будут каникулы, сможешь находиться в подземельях столько, сколько захочешь, но сейчас, пожалуйста, уходи.

Гарри нахмурился, но встал и начал молча натягивать одежду. Северус тоже поднялся с постели и призвал со стула халат, чтобы проводить его.

— Ну, хоть халат у тебя чёрный, — усмехнулся Гарри, и Северус тоже улыбнулся.

Когда Гарри уже полностью оделся, Северус подошёл к нему и поправил ворот рубашки и волосы. Затем он критично осмотрел его.

— Что? — спросил тот недовольным голосом.

— Не хочу, чтобы ты показался перед своими таким взъерошенным.

— Почему? Скажу, что много работы было, вот и вид у меня такой…

— Ну, ведь это не будет совсем неправдой, — усмехнулся Северус, провожая Гарри до прихожей.

Когда он снял защиту и открыл дверь, Гарри на несколько секунд задержался в проходе.

— Знаешь, — начал он, краснея и отводя глаза, — мне действительно очень понравилось.

— Я не сомневаюсь, — самодовольно заявил Северус, складывая руки на груди.

— Ну да… Просто я… Я не думал, что это может быть таким приятным.

— Я же говорил тебе.

— Говорил. В общем… Это правда была чудесная ночь. Я был бы рад повторению.

— Мы обязательно это повторим, — пообещал Северус, — и не раз.

— Хорошо, — кивнул Гарри и уже повернулся, чтобы идти, но Северус схватил его за рукав и притянул к себе, увлекая в нежный поцелуй.

— Гарри, — прошептал он, отстраняясь и проводя пальцами по его щеке, — мне тоже было очень хорошо с тобой. Спокойной ночи.

Гарри кивнул, развернулся и покинул комнаты Северуса, оставив того наедине с собственными мыслями.

Северусу, безусловно, было очень приятно слышать, что Гарри провёл с ним чудесную ночь. Такие слова говорили ему нечасто, наверное, поэтому они были как бальзам на душу. А ещё они были сказаны так искренне, что в эту минуту Северус понял, что их с Гарри ждут очень хорошие и приятные для обоих отношения, полные жарких страстных ночей и интересных увлекательных дней. А ещё Северус осознал, что Гарри настолько ему доверял, что был вполне готов к различным экспериментам. Например, как сегодня. Хотя это было странно для Северуса. Круг людей, чьё полное доверие он заслужил, был довольно мал. Впрочем, что касается младшего Поттера, он уже не раз на деле подтверждал свою верность ему, когда оберегал, защищал и спасал ему жизнь.

И вот только теперь Северус мысленно поблагодарил Альбуса за то, что он всё рассказал Гарри. Безусловно, как только Поттер узнал всю правду, Снейп навсегда стал для него человеком, на которого можно положиться и которому можно верить. Правда, в свете того, что предстояло сделать Северусу, это доверие могло очень сильно подорваться, но Снейп предпочёл пока об этом не думать. В конце концов, у него есть впереди по крайней мере пол года, чтобы Гарри в итоге всё правильно понял и не счёл его предателем. Потому что, вдруг понял Северус, если это действительно произойдёт и Гарри на самом деле будет так думать, это причинит Снейпу боль…

***

Отправляясь на урок шестого курса, Северус буквально сгорал от любопытства и волнения. С одной стороны, ему было очень интересно посмотреть, как теперь будет вести себя Гарри на зельеваренье, но с другой, он боялся, что тот ненароком сможет как-то выдать то, что между ними происходило. Однако, как выяснилось, волновался он зря. Гарри вёл себя как обычно, только один раз слегка покраснел, когда Северус бросил на него изучающий взгляд. Впрочем, Северус тоже был вынужден вести себя как всегда. Поэтому новую тему он начал со стандартной «пытки» Гарри.

— Мистер Поттер, к какой группе компонентов противоядий относится желчь тапира?

Гарри задумался и наморщил лоб. Так он делал всегда, когда не знал ответа. Рука его соседки по парте привычно взметнулась вверх, но Северус, как и всегда, проигнорировал её и очень неприятно усмехнулся.

— Так я и думал, мистер Поттер. Тогда назовите мне все группы, которые вы знаете.

Гарри вздохнул и еле заметно покачал головой.

— Растительная группа, группа паразитов, животная группа…

— И вы хотите сказать, — перебил его Северус, — что к шестому курсу вы не научились определять отличия компонентов одной группы от другой?

Гарри бросил на него злобный взгляд.

— Научился, — процедил он сквозь зубы.

— Тогда вернёмся к желчи тапира.

— К животной.

— Прекрасно, мистер Поттер! Кажется, на шестом году обучения тонкой науке зельеваренья ваш мозг всё-таки начал подавать признаки жизни.

Гарри прищурился и прошипел что-то в ответ, правда, настолько тихое, что никто, даже сидящая рядом Грейнджер, не услышал. Но Северус прекрасно знал, что ничего хорошего Гарри не сказал.

— И минус десять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер, — известил он и изогнул губы в самой неприятной ухмылке.

Поттер благоразумно промолчал. Так что, не считая этого инцидента, урок прошёл более-менее спокойно.

За день Северус больше не видел Гарри, а когда сидел вечером и проверял эссе студентов, Поттер без стука заявился в класс ровно в назначенное время отработки.

— Желчь тапира?! — крикнул он с порога. — Первый раз слышу о таком ингредиенте!

— Что не мешало тебе сегодня варить с ним зелье, — сухо заметил Северус, откладывая очередной пергамент.

— Тогда почему ты сегодня сказал, что нам он знаком?

— Потому что твои коллеги, в отличие от тебя, на четвёртом курсе занимались учёбой, а не давали интервью Рите Скиттер.

Гарри обиженно фыркнул и плюхнулся на стул перед столом, изучая глазами стеллажи с банками, как будто видел их в первый раз.

— Зачем тебе все эти заспиртованные твари? — спросил он наконец. — Мы же никогда не используем их для зелий.

— Для устрашения, — ответил Северус без тени улыбки, но когда поднял глаза и увидел изумлённо-испуганное выражение лица Гарри, не мог сдержать короткий смешок. — Не знаю, Гарри, — честно ответил он. — Эти банки были тут ещё во времена моей учёбы, и, как я узнал от профессора Слагхорна, которого сменил, во времена и его учёбы. Это что-то вроде… Зельеварской традиции.

— Понятно, — мрачно отозвался Гарри. — Но впечатление производят именно устрашающее.

— Вот и хорошо, — сказал Северус. — Это чтобы не расслаблялись.

— У тебя расслабишься! — буркнул Поттер, но потом решил сменить тему: — Ну? У тебя запланировано что-нибудь на сегодня?

Северус усмехнулся. Бесспорно, такое любопытство и рвение Гарри он только поддерживал, но к сожалению…

— Ты видишь это? — спросил он, кивая на большую стопку пергаментов. — Мне нужно это всё проверить сегодня.

Гарри сразу сник.

— Правда, ты, если хочешь, можешь немного ускорить процесс, — задумчиво проговорил Северус.

— Да? А какой курс?

— Третий, — отозвался Северус, поморщившись.

— Ну давай, — Гарри протянул руку.

Северус взял примерно треть пергаментов и уже почти вложил в протянутую ладонь, но потом на мгновенье резко отдёрнул их назад.

— Но я их проверю потом. И если у всех слизеринцев будет «ужасно», а у всех гриффиндорцев «великолепно»…

Гарри закатил глаза и вырвал пачку у него из рук.

— За кого ты меня принимаешь?! — Он взял первый пергамент и прищурился. — Боже, ну и почерк!

Северус усмехнулся.

— И это ещё не самый кривой. Ты даже не представляешь, какие каракули иногда приходился разбирать.

— Какие? — с вызовом спросил Гарри.

— Твои, например, — в тон ему ответил Северус.

Гарри насупился, и теперь стал похож на взъерошенного воробья.

— Ты всё время проверяешь какие-то работы, — почему-то обиженно заявил он.

Северус пожал плечами.

— Потому что у меня для проверки всегда много контрольных, домашних работ и эссе.

— Знаешь, как сократить их количество?

— Как?

— Не задавай столько!

Северус уставился на него грозным взглядом.

— Только не думай, что ты теперь вправе критиковать мои методы обучения, — процедил он.

— Я и не думал, просто…

— Поттер!

— Ладно, ладно, я молчу…

Остаток отработки прошёл в тишине. Как бы Северусу ни хотелось заняться с Гарри сексом или хотя бы немного поласкать его, сегодня он слишком устал даже для поцелуев, поэтому за все полтора часа, которые тот у него просидел, даже не дотронулся до него.

Когда Гарри ушёл и Северус начал просматривать проверенные им работы, он с удовольствием отметил, что программу хотя бы третьего курса Гарри освоил хорошо. Все ошибки были им найдены, а все оценки поставлены вполне справедливо и беспристрастно. Видимо, он действительно старался помочь Снейпу. И Северус даже на какой-то миг пожалел, что отпустил его ни с чем, хотя он, судя по всему, рассчитывал на что-то очень конкретное. Так что в следующий раз Северус решил сделать его отработку более приятной.

***

На следующий день перед приходом Гарри Северус разложил на столе в своей лаборатории все необходимые ингредиенты и отправился к классу зельеваренья, под дверью которого уже топтался Поттер, недоумевая, почему же профессора там нет.

— Сегодня поможете мне в лаборатории, мистер Поттер, — вместо приветствия сообщил Северус, развернулся и направился туда. Гарри молча последовал за ним.

Как только они оказались в лаборатории, Гарри начал с интересом озираться и хлопать ресницами. Зрелище было милое, и Северус решил провести небольшую экскурсию.

— Это моя личная лаборатория, — сказал он, делая широкий жест рукой. — Я никогда не использую класс для приготовления чего-либо. Я предпочитаю делать это здесь. Причём, учитывая, что мне приходится готовить зелья не только для занятий и Больничного крыла, но ещё и для некоторых других нужд, например, Ордена, это место для студентов закрыто.

— Ага, — кивнул Гарри, — то есть я типа первый смертный… студент, который переступает порог этого помещения.

Северус состроил недовольную гримасу.

— Ну, учитывая тот факт, что ты оказался первым студентом, который попал в мою постель, удивляться тут нечему.

Гарри моментально покраснел. И выглядело это очень мило. Нет, Поттеру вообще шло смущение. Он сразу становился таким… юным, по-другому и не скажешь. И Северус с трудом удержался от того, чтобы поцеловать его. Но всё-таки сдержался.

— Знаешь, я насчитал за тобой слишком много помещений, — задумавшись, произнёс Гарри. — Класс зельеваренья, твой кабинет, личная лаборатория… — он загибал пальцы. — Ах, да! Ещё личная кладовая.

Северус прищурился.

— С чего ты взял, что у меня есть своя личная кладовая? Рядом с классом есть общая, школьная…

— «Если ещё хоть что-нибудь пропадёт из моих личных запасов, мистер Поттер, моя рука может дрогнуть над вашим стаканом с тыквенным соком» , — абсолютно точно процитировал его Гарри. — Вот тогда-то я и подумал, что у тебя должна быть своя кладовая. Разве не так?

Северус усмехнулся и покачал головой: определённо, общаться с Поттером становилось всё приятнее и приятнее.

— А ты всё-таки умнее, чем кажешься, — произнёс он.

— Ну спасибо, — огрызнулся Гарри.

— Да, у меня действительно есть две кладовые. В личной я храню… скажем так, ингредиенты, которые точно не могут понадобиться на уроках. А что касается такого количества помещений, то должность преподавателя зельеваренья вообще-то подразумевает их наличие. Это тебе не палочкой на ЗОТИ махать.

— Ага, ты же у нас не любишь «дурацкие взмахи волшебной палочкой» , — всё с той же недовольной гримасой заявил Гарри, и эта фраза заставила Северуса на минуту замолчать и очень внимательно посмотреть на него. — Что такое? — наконец не выдержал Гарри, ловя на себе его пристальный взгляд.

Северус нахмурился.

— Ты правда так хорошо запоминаешь всё, что тебе говорят?

Гарри закатил глаза.

— Нет, конечно. Но ту речь, которую ты говорил на первом уроке, знаешь, трудно не запомнить почти слово в слово, — он усмехнулся. — Мы даже с Роном как-то раз уже на четвёртом курсе пытались её дословно воспроизвести. И, знаешь, получилось. Всё-таки впечатление она производит.

Северус расплылся в хищной улыбке.

— Как это замечательно, когда есть студент, у которого можно выяснить такие вещи, — заметил он.

— Какие вещи?

— Я именно этого эффекта и добивался, — ухмыльнулся Северус.

— Произведение впечатления? — поморщившись, спросил Гарри.

— Именно.

— Ну что ж… Поздравляю, получилось. Так что я сегодня должен делать? Ты вроде хотел заставить меня что-то готовить?

Северус уже хотел было начать объяснять Гарри суть приготовления зелья, но тут ему в голову пришла одна мысль. Он и раньше замечал это за Гарри, но просто пока не обращал внимания. Он усмехнулся.

— Гарри, я вижу, у тебя возникла… Некая проблема в общении со мной?

— Почему это? — сразу ощетинился Поттер.

— Ты никак меня не называешь, когда мы наедине.

Гарри открыл было рот, чтобы что-то по привычке возразить, но потом, видимо, поняв суть дела, закрыл его и тоже усмехнулся.

— Ну, знаешь, мне как-то трудно называть тебя… Как бы то ни было после всего этого. Наверное, я ещё не определился, как нужно.

Северус пожал плечами.

— Полагаю, имени вполне достаточно.

Гарри настороженно посмотрел на него.

— Имени… ох… Ну не знаю. Это будет странно.

— Более странным будет слышать от тебя: «профессор Снейп, сделайте ещё раз вот так и вот там».

Гарри вытаращил глаза и залился густой краской.

— Ну, хорошо, — быстро выпалил он. — По имени, так по имени.

Северус выжидающе изогнул бровь. Гарри замялся.

— Северус… — наконец выдавил он из себя почему-то поморщившись, как будто слово было кислое, хотя потом… — Северус, — повторил он уже нормальным тоном. — Ммм… Северус. — Гарри словно пробовал имя на вкус и в конце даже улыбнулся, видимо, слово ему всё-таки понравилось. — Северус… Слушай, что за странное имя?

Северус закатил глаза.

— Если ты никогда не слышал такого имени, это не значит, что оно странное, невежда.

— Ну, извини, СЕВЕРУС. Да нет, на самом деле имя красивое, — добавил Гарри очень тихо.

— Правда?

— Ну да. Изящное и… — он щёлкнул пальцами, подбирая слово, — утончённое.

Теперь уже две брови Северуса полезли вверх. Определённо, никто никогда не говорил таких вещей о его имени. Да нет, никто просто ВООБЩЕ никогда не говорил о его имени. Конечно, маги иногда выдумывали своим детям странные имена, но их было не принято обсуждать. Именно поэтому любое имя, данное ребёнку, считалось нормальным, даже если это был просто набор слогов. Северус сам точно не знал, что означает его имя, хотя сокращение, которое придумал Люциус, — Север — как нельзя лучше отражало его характер. Вряд ли у его матери были подобные мысли, когда он родился, скорее, это было ничего не значащее сочетание букв — он никогда у неё не спрашивал. Но теперь Гарри заявлял, что его имя изящное и утончённое. Нет, это действительно было странным! Причём Северус прекрасно понимал, что говорит Гарри искренне, и значит, ему действительно нравится это имя. Что ж… тем лучше.

— Ну спасибо, — удивлённо пробормотал Северус, рассеяно приглаживая волосы рукой. — Что ж… Вернёмся тогда к зелью. Это противоожоговая мазь для мадам Помфри. Я хотел приготовить её сегодня. Так что будешь делать то, что я говорю.

Гарри недоверчиво хмыкнул.

— Знаешь, Северус, почему-то мне кажется, что даже под твоим чутким руководством я приготовлю такую дрянь, что от неё ожоги не только не пройдут, но станут ещё хуже.

— Не приготовишь, — оборвал этот спор Северус: на лишние разговоры у него не было времени. — Иди сюда.

Гарри приблизился, недоверчиво поглядывая на стол, где были разложены необходимые ингредиенты. Северус положил перед ним листья фиалки и серебряный ножик для резки, а сам начал ставить на огонь котёл.

— Порежь листья на тонкие полоски. Гарри, на ТОНКИЕ и АККУРАТНЫЕ полоски, — поспешно добавил он.

Поттер фыркнул.

— Я вообще-то не такой тупой.

Северус пожал плечами.

— Может, и нет, однако на каждом уроке ты портишь своё зелье именно тем, что неправильно режешь побеги.

Гарри бросил на него свирепый взгляд.

— Ах так?! Так вот почему… Чёрт возьми, а сразу нельзя было сказать?!

— Сказать что? — Северус был сама наивность.

— Что, мол, Поттер, у вас не получаются зелья, потому что вы не правильно режете листья!

Северус пожал плечами.

— Я ещё на первом курсе объяснял, как нужно обрабатывать различные ингредиенты перед добавлением. Я — не заевшая пластинка, чтобы повторять это ещё каждому студенту в отдельности по нескольку раз. Если у тебя не получается зелье, которое ты делаешь вроде бы по рецепту, значит, ошибку нужно искать с самого начала, то есть проверять компоненты, которые ты положил в котёл: начиная от того, какой у них срок годности и заканчивая тем, правильно ли ты их порезал или истолок. А если ты не помнишь, как это делается правильно, иди в библиотеку и бери учебник за первый курс.

Всю эту речь он произнёс с ехидными интонациями, а Гарри слушал, как заворожённый, открыв рот. Когда Северус замолчал, он покачал головой.

— По-моему, нет ничего сложнее зельеваренья, — изрёк он со вздохом.

Северус усмехнулся.

— Это тебе только так кажется. Нужно просто разобраться.

— Я не могу разобраться в том, чего, по крайней мере, не помню. А вот как эти дурацкие листья резать, я точно не помню.

Поттер бессильно взирал на листья фиалки, постукивая ножом по доске.

— Ну, я же сказал: на тонкие полоски, — тихо проговорил Северус, подходя к Гарри сзади. — Давай я тебе покажу.

Он обнял его, одной рукой берясь за его левую кисть, другой — за правую. Теперь Северус прижался к Гарри вплотную, но тот не сопротивлялся, а только с интересом смотрел на происходящее на столе.

— Возьми несколько листьев, но не больше четырёх, — зашептал Северус ему на ухо, Гарри выполнил указание. — Теперь положи внешней стороной наверх и поправь, чтобы края не торчали. Так. Резать нужно вдоль.

Северус взял правую руку Гарри с ножом и поднёс к доске. Левой рукой он надавил на его пальцы, чтобы плотно прижать листья, и начал направлять руку Гарри, чтобы получались ровные полоски. Поттер казался ему пластилином — таким податливым и гибким он был. Всё было как и в прошлый раз: Гарри ему полностью доверял. И от осознания этого на Северуса нахлынула волна сильнейшего возбуждения. Его член моментально упёрся в ягодицы Гарри, что было просто невозможно не заметить. Но тот нисколько не испугался и не смутился. Казалось, он вообще не обращает на это внимания. Он просто продолжал методично резать, стараясь, чтобы полоски получались одинаковыми. Северус даже незаметно заглянул ему через плечо, чтобы убедиться, что Гарри тоже возбуждён. И не ошибся. Но, казалось, самого Северуса это сильнее волновало, чем Гарри.

Поттер выполнял ритмичные движение ножом: влево-вправо, влево-вправо, и Северус сам не заметил, как начал слегка тереться о Гарри пахом: вперёд-назад, вперёд-назад. Однако каково же было его удивление, когда тот нахмурился и сделал нетерпеливое движение бёдрами назад, словно пытался оттолкнуть его.

— Эй, тут ещё целая миска этих листьев, — капризным тоном заявил он, хотя Северус был более чем уверен, что это было простое заигрывание. Забавно…

— Ну хорошо, — прохрипел он и попытался отстраниться, но Гарри ухватил его за руки, не давая отойти даже на шаг.

— Нет, я же не просил прекращать наглядную демонстрацию, — заявил он с улыбкой.

«Вот ведь маленький засранец! — подумал Северус. — Он знает, что я схожу с ума от этих прикосновений, но отойти мне не даёт».

— Паршивец! — прошипел Северус в ухо Гарри.

— Почему? — Поттер развернулся и посмотрел ему в глаза с самым невинным видом.

И эта была последняя капля. Дальше Северус уже не мог сдерживаться. От прижал Гарри к столу и начал тереться о него пахом, при этом страстно и дерзко целуя его шею и лицо, особое внимание, конечно же, уделяя губам, с которых не сходила нахальная усмешка. Вскоре и сам Гарри начал отвечать на ласки. Он тоже задвигал бёдрами и откинул голову назад, чтобы Северус без труда мог покрывать его шею поцелуями. Когда Северус расстегнул ему брюки и грубо просунул ладонь под резинку трусов, хватаясь за ягодицу, Гарри даже вскрикнул. И это окончательно лишило Северуса остатков выдержки.

Он протянул руку за Гарри и одним махом сгрёб в сторону остатки листьев фиалки. Достав палочку, он отправил доску с ножом и пиалой на соседнюю тумбочку. Гарри следил за его манипуляциями с нескрываемым волнением, потому что уже, наверняка, догадался, что затеял Снейп. Северус слегка приподнял Гарри и усадил его на стол, раздвигая ему ноги и пристраиваясь между ними. Он потянулся к пуговицам на рубашке Поттера и начал быстро их расстёгивать одну за другой. Но когда он коснулся пальцами кожи на груди Гарри, почувствовал, как часто и тяжёло тот дышит. Он был напуган.

Северус ослабил натиск и поднял голову, встречаясь с Гарри глазами. В его взгляде читалось желание, любопытство и откровенный испуг.

— Прости, — пробормотал Северус, проводя пальцами по щеке Гарри. — Я не хотел тебя пугать. Если хочешь, я могу остановиться.

Гарри покачал головой.

— Нет, продолжай. Просто это было… — он нахмурился, находясь не в состоянии подобрать нужных слов.

— Слишком быстро и резко, — закончил за него Северус.

— Да, — выдохнул Гарри, почему-то виновато опуская голову.

Северус приподнял пальцами его подбородок и очень нежно поцеловал.

— Я больше не буду так груб, — пробормотал он, проклиная себя за минутный порыв страсти.

Разумеется, к такому яркому проявлению вожделения Гарри ещё не был готов. Но и Северус удивился сам себе. Обычно он не был таким страстным и нетерпеливым. Что же случилось с ним на этот раз? Не виной ли тому минутное наваждение, когда на месте Гарри ему привиделся Джеймс, которого он пожелал взять как можно быстрее, пока видение не исчезло? Северус потряс головой и снова начал осторожно целовать Гарри, постепенно освобождая его от одежды.

Через две минуты Поттер оказался сидящем на столе абсолютно голым. Но сам от одежды Северус не стремился избавиться и в итоге остался только лишь без мантии и с расстёгнутой рубашкой, которой занимался, кстати, Гарри. Северус прижался пахом к паху Гарри и стал мягко покусывать его за плечи и шею. И тут, к своему изумлению, почувствовал, как ладони Гарри проходятся вниз по его груди и животу. Северус застонал и прижался к Гарри ещё сильнее. Поттер потянулся к застёжке его брюк и неуверенными, немного неловкими движениями начал её расстёгивать. Северус замер, боясь спугнуть момент. Безусловно, он даже и не догадывался, что уже после первой проведённой вместе ночи Гарри так осмелеет, что попытается его раздеть. Но когда с пуговицами на застёжке было покончено, Гарри сразу убрал руки и выжидающе посмотрел на Северуса. Впрочем, тот был не против сам начать действовать.

Он осторожно уложил Гарри на стол, сгибая его ноги в коленях, и ухватил рукой его возбуждённый член. Но всего после нескольких движений рукой вверх-вниз, Гарри сам начал двигать бёдрами, и Северус понял, что тот уже готов к настоящей близости. Он нащупал в кармане баночку с любрикантом, которую предусмотрительно припас, и поставил её на стол рядом с собой. Он зачерпнул немного смазки и медленно ввёл один палец в Гарри, другой рукой, однако, не переставая ласкать его член. Поттер застонал и закрыл глаза. Его реакция была для Северуса словно афродизиак. От такого зрелища вкупе с ощущениями тугих мышц вокруг пальца, его собственный член чуть не взорвался от возбуждения. И Северусу пришлось сделать глубокий вдох, чтобы тут же не кончить. Сейчас он напоминал себе тринадцатилетнего подростка, который способен испытать оргазм от одного только прикосновения к обнажённой девушке.

Мышцы Гарри расслабились, и Северус смог ввести и второй палец. При этом Гарри ещё громче застонал и выгнул спину. Северус больше не мог терпеть. Его третий палец тут же оказался внутри, и Гарри крепко вцепился в его плечо, словно стараясь остановить его действия. Северус вынул пальцы и быстро нанёс смазку на свой член. Он ухватился снизу за ягодицы Гарри, слегка раздвигая их, и тот нетерпеливо выдохнул. Северус подвинулся немного вперёд и вошёл в Гарри медленным, но твёрдым движением.

Гарри застонал и зажмурился. Теперь его обе руки легли на плечи Северуса и судорожно сжали их. Гарри будто пытался одновременно оттолкнуть любовника и притянуть его к себе сильнее. Северус начал осторожно двигаться, даже не дожидаясь, пока тело Гарри привыкнет к вторжению. Нет, он не хотел сделать Гарри больно и не был настолько нетерпелив, чтобы не подождать. Просто он прекрасно знал это фантастическое ощущение проникновения, когда ещё не утихшая боль сменяется настоящим блаженством. Северус устроился так, чтобы его член при каждом толчке задевал простату Гарри, и очень скоро он добился желаемого эффекта. Гарри начал задыхаться и бессвязно лепетать:

— О Боже… Пожалуйста… ммм… да… ох… ммм…

Северус усмехнулся. В эту минуту он понял, что ему действительно нравится доставлять удовольствие своему любовнику. И не просто любовнику, а именно Гарри. Потому что, не считая Джеймса, самый приятный секс у Северуса был именно с ним. И объяснялось это не только сходством Гарри с его отцом. Поттер был искренен и наивен в своём желании, в своих сексуальных порывах, в робком выражении своей страсти. И это просто не могло не пьянить и не будоражить.

Северус ускорил темп. Он будто хотел не просто проникнуть глубже, но словно слиться с Гарри воедино. Извивающееся и подрагивающее под ним тело настолько сводило с ума, что Северус уже почувствовал приближающийся оргазм. Однако сначала он хотел удовлетворить Гарри. Он легко мог бы это сделать, всего лишь положив руку ему на член, но он хотел сделать это, совсем не прикасаясь к возбуждённому органу. Северус наклонился и принялся целовать Гарри за ухом и покусывать его мочку. По опыту прошлых ласк он понял, что у Гарри это самая главная эрогенная зона. В довершении ко всему, животом он теперь тёрся о член Поттера, и уже после нескольких толчков, Гарри вскрикнул и притянул любовника к себе сильнее, ещё шире разводя ноги. Кольцо его мышц сжалось от наступившего оргазма, и Северус и сам громко застонал и кончил, не прекращая поцелуев.

Оргазм был настолько сильным, что он никак не мог отдышаться. Он все ещё лежал на Гарри, не выходя из него. Мышцы того уже расслабились, и его дыхание восстанавливалось. Северус попытался отстраниться, но Гарри обхватил его ногами, не давая даже вынуть из себя член. Северус поднял на него удивлённый взгляд.

— Много бы я отдал, чтобы спать сегодня вместе с тобой, — прошептал Гарри, и Северус услышал в его голосе… благодарность?

Северус улыбнулся, мягко высвободился из объятий Гарри, слегка надавив ему на колени, и отстранился, застёгивая брюки. Гарри спустил ноги на пол и сел на столе, но тут же поморщился, зашипел от боли и поспешил слезть со стола на пол. Северус посмотрел на него с беспокойством.

— Я дам тебе обезболивающее зелье.

— Не надо, — усмехнулся Гарри, — всё в порядке. Скоро уже пройдёт.

— Но тебе ведь больно.

— Это приятная боль, — беспечно заявил Поттер, пожимая плечами.

Северус улыбнулся.

— Я заметил, что тебя сегодня не было на ужине.

— Я был тогда не голоден, — ответил Гарри, натягивая одежду.

— Я тоже не стал есть, — как бы невзначай отозвался Северус.

— Правда? Почему?

— Хотел вечером разделить трапезу с тобой, — сообщил Северус, хитро улыбаясь. — А заодно и предложить тебе принять у меня душ.

— Я с удовольствием… — Гарри тоже улыбнулся.

Глава 15.

Засыпая в одиночестве, Северус понимал, что отправить Гарри в башню было необходимым и правильным решением, но всё равно сожалел, что не может обнять молодое тело и ощутить под руками нежность бархатистой кожи. Бесспорно, он просто слишком много времени был один. И если в юности он вполне объяснимо реагировал на ласку Джеймса, то теперь с ним происходило примерно то же самое, только инициатором этой ласки всегда выступал он и занимал в ней всё больше активную роль. Хотя и ласкать Гарри оказалось немалым удовольствием.

После того как они оделись в лаборатории и привели себя в порядок, Северус осторожно провёл Гарри к себе в комнаты и отправил в душ. Конечно, он и сам бы хотел присоединиться к нему хотя бы просто для очередной порции объятий и поцелуев, но ему нужно было позаботиться об ужине. Когда Гарри вышел, закутанный в его халат, Северус не удержался и всё-таки прижал нахального гриффиндорца к стенке, впиваясь в его губы своими. Затем он и сам отправился в душ, смывать с себя последствия сегодняшнего вечера. Он с каким-то непонятным остервенением скидывал с себя пропахшую любрикантом одежду на пол. И дело было вовсе не в запахе. Почему-то, несмотря на то что всё прошло как нельзя лучше, он не чувствовал себя удовлетворённым морально. И не мог понять причины этого.

Нет, всё действительно было замечательно. И ему, и Гарри всё очень понравилось. Но в этом всём было что-то неправильное. Что-то не давало покоя. Возможно, причиной этому была столь яркая реакция Гарри на его действия: видимо, Северус не ожидал такого послушания от Гарри. А быть может, дело было в том, что им приходилось ото всех прятаться, словно преступникам, и это задевало. Или осознание: несмотря на то, что у Северуса теперь есть живой и настоящий любовник, он «официально» до сих пор был одинок и вынужден был отправлять Гарри в башню после такого замечательного вечера. Правда, была и ещё одна причина, которую Северус никак не желал рассматривать. Гарри слишком настойчиво вторгался в его жизнь, и ему это не нравилось…

Ужин тоже прошёл хорошо. Гарри как всегда шутил, и они беззлобно поддевали друг друга. Но за всё время совместной трапезы Северуса не покидало ощущение, что Гарри ведёт себя с ним очень уж… по-собственнически, по-другому и не скажешь. Северус не хотел обманывать ожидания Гарри, но для него, похоже, эти вечера значили чуть больше, чем просто секс. Правда, Северус так и не смог понять, что именно и насколько больше. Поттер ни разу не заговорил об их отношениях, употребляя такие слова как «вместе», «встречаться», «постоянно» и тому подобное. Наоборот, он говорил об их сексуальных встречах достаточно свободно и легко, как и Северус. Что говорило о том, что он не чувствует над собой бремени серьёзных отношений. Так почему же тогда его чувствовал Северус? Разве он мог чувствовать какую-то ответственность или нести обязательства перед Гарри? Вовсе нет. Гарри не был ребёнком, Северус не был совратителем или насильником. И этих отношений не было бы вовсе, не захоти их Гарри. Тогда почему Северус начал испытывать дурацкое и неоправданное чувство вины? Было ли дело в нём или в Гарри? А, быть может, дело было в Джеймсе?..

Может, Северус чувствовал себя виноватым перед ним из-за Гарри? Из-за того, что теперь связался с его сыном. Или из-за того, что позволил войти в свою жизнь кому-то ещё, кроме Джеймса? Безусловно, Северус понимал, что его давний любовник не был бы против, если бы у Северуса появился кто-то другой. Возможно, он не был бы против, если бы узнал, что этим человеком оказался Гарри. Но он наверняка не захотел бы этих отношений, узнай, что для Северуса они не значат почти ничего на духовном уровне. Хотя «почти ничего» всё равно не очень подходящее определение. Что-то всё-таки было. Но Северус делал всё возможное, чтобы это что-то не выросло в кое-что. Потому что прекрасно понимал, чем это может закончиться для них обоих.

Даже если они с Гарри будут вместе «после того, как всё закончится», как сказал Дамблдор, о любви между ними не может быть и речи. Северус ощущал себя совершенно не готовым к таким глубоким чувствам. Более того, он просто знал, что их быть не может. А серьёзных отношений не бывает без любви. Да, банально, но Северус почему-то в это верил. Он откуда-то знал, что это правда. Поэтому он не хотел иметь серьёзных отношений с человеком, с которым его ничего не связывало бы кроме постели, привязанности и взаимопонимания. Конечно, для начала и этого было бы достаточно, но до настоящей любви было ещё очень и очень далеко. В любом случае, Северус не заслуживал постоянного чувства вины, которое и без того уже испытывал много лет, только по другому поводу, а Гарри не заслуживал томительного ожидания настоящих чувств со стороны Северуса. Так что вывод мог быть только один: у них с Гарри нет будущего.

Но как это ни странно, такой вывод ничуть не опечалил и не расстроил Северуса. Быть может, потому что он изначально ни на что не рассчитывал. Жизнь научила его одной простой истине: чем больше ожидание, тем сильнее разочарование. Разочарований у него в жизни было уже более чем достаточно, поэтому он старался ни на что себя не настраивать заранее. Так и в этот раз. Он даже запрещал себе думать о Гарри, как о потенциальном любовнике, пока тот сам не подал признаки ответного желания.

Самое неприятное, что Северус совершенно точно знал: с Гарри необходимо было поговорить хотя бы для очистки совести. Конечно, если посмотреть под прямым углом, совесть Северуса и так была чиста. Он ничего не обещал Гарри, не признавался ему в любви и даже не говорил об их отношениях, как о чём-то длительном. Правда, наивность Гарри могла сыграть свою роль, и он мог принять то, что происходит, за начало каких-то крепких постоянных отношений с серьёзными чувствами. Так что поговорить с ним нужно было обязательно. Тем неприятнее было то, что Северус просто не хотел этого делать. Он не хотел говорить с Гарри. А, лучше сказать, боялся. Он с детства боялся открытых откровенных разговоров. Они ему были неприятны и чужды. А теперь у его страха появилась совершенно конкретная причина: Поттер мог вспылить и бросить всё. Он мог просто уйти и навсегда разорвать эти странные хрупкие отношения. А этого Северус совершенно не хотел, ведь это было единственным, что у него осталось на данный момент. И как бы ни жутко это звучало, Гарри был единственной ниточкой, которая связывала его теперь с Джеймсом.

Поворачиваясь на другой бок, наверное, в двадцатый раз, Северус принял окончательное решение: он не будет говорить с Гарри, пока тот не подаст хоть какой-то намёк на свои надежды на серьёзные отношения. В конце концов, пока Гарри был всем доволен. И, как уже успел понять Северус, он осознавал положение вещей только тогда, когда кто-то его озвучивал, раскладывая по полочкам. А пока этого не происходило, он сам, по-своему, это для себя трактовал. Также было и теперь. Как бы Гарри ни воспринимал их отношения и на что бы ни рассчитывал, он действительно мог понимать всё правильно, то есть, как и есть на самом деле. Но если Северус скажет об этом вслух, такие слова могут совсем не понравиться Гарри. И тогда… всё. Северус с ужасом понял, что больше всего на свете сейчас он боится даже не того, что его шпионство раскроет Лорд или кто-то из Пожирателей, а что он потеряет Гарри. Как бы там ни было, Поттер уже стал ему по-своему дорог, хоть Северус и не мог сказать, что он привязался к нему. В итоге Северус решил просто ждать. И успокоенный такими мыслями, наконец-то быстро уснул.

***

Для Северуса потянулись приятные недели, которые он теперь вполне мог назвать даже счастливыми. Они с Гарри встречались уже почти каждый вечер. Если не на «отработках», то на занятиях по боевой магии в Выручай-комнате, которые Гарри захотел возобновить. И Северусу было это очень приятно, потому что Гарри действительно нравились их занятия. Он даже несколько раз говорил об этом Северусу.

— Знаешь, это даже лучше, чем ЗОТИ. Мы там никогда не устраивали дуэлей. А здесь… Мне так нравится! — восторгался он после очередного занятия, а Северус только улыбался в ответ.

В другие вечера они просто сидели у камина в гостиной Северуса, потягивая вино и разговаривая обо всём на свете. Северус вынужден был признать, что общаться с Гарри просто так ему тоже нравится. Безусловно, учитывая, что Гарри всю свою жизнь прожил с магглами, а Северус наоборот стремился от них отгородиться, говорили они зачастую на разных языках, но это не означало, что общение не было интересным. Таким образом, Гарри узнал много нового о мире магов, а Северусу пришлось кое-что вспомнить о жизни магглов, хоть он и старался об этом забыть со времён смерти отца.

Оказалось, что любую тему с Гарри он может спокойно обсудить. Даже если тот и не разбирался в вопросе, он легко всё схватывал и учился у Северуса. К тому же он был любознателен и многим интересовался. А Северус как никто другой мог рассказать ему о жизни и быте магов. Он с тоской подумал о том, что у Гарри просто никогда не было старшего товарища, наставника, который бы помог ему обустроиться в магическом мире. Друзья Гарри были ещё сами слишком молоды, чтобы объяснить некоторые вещи, а из взрослых Гарри общался только с Уизли и Дамблдором. Но рыжее семейство он посещал нечасто, а Альбус занимался с ним только тем, что считал нужным для победы над Тёмным Лордом. Таким образом, у Гарри просто не было человека рядом, к которому он мог бы в любое время обратиться за советом или помощью. И теперь этим человеком становился Северус.

Разумеется, для Гарри он стал не только наставником, но и любовником. Поначалу он был немного удивлён, но с ним Гарри мог полностью раскрепоститься и расслабиться. И Северус уже очень скоро открыл массу способов для этого: от совместного романтического ужина до не совсем невинного массажа. Но что бы он ни выбирал, Гарри воспринимал все его предложения с энтузиазмом и приятным предвкушением. Таким образом, и совместные вечера, и ночи, если их можно было так назвать, доставляли удовольствие обоим. Единственное, что их обоих раздражало — это необходимость выпроваживать Гарри каждый раз из подземелий. Но Северус надеялся, что ему удастся сдержать обещание, и на Рождественских каникулах Гарри сможет поселиться с ним в его комнатах. Потому что в предварительных списках студентов, которые остаются в замке на Рождество, пока не было ни одного соседа по комнате Гарри.

Что касается уроков, то даже тут они смогли найти общий язык. Северус сразу заявил, что не будет делать Гарри поблажек, несмотря на их отношения, и будет по-прежнему придираться и снимать баллы. На что тот только пожал плечами и резонно заметил, что тогда нужно сделать так, чтобы у Северуса просто не было поводов к нему придраться. Вот так Гарри Поттер был допущен и до личной лаборатории зельевара. Часто на отработках они вместе варили что-нибудь не очень сложное для Больничного крыла или по поручению Альбуса. И опять-таки Северусу это нравилось. Он был абсолютно не прав, считая Поттера полным нолём в зельеваренье. Просто Гарри никогда не старался, вот и всё. Он не желал по-настоящему разобраться в этой науке и понять свои ошибки. Видимо, отвращение, которое он испытывал к преподавателю, замечательным образом перекинулось и на предмет. И Гарри все пять лет считал, что чем меньше он будет иметь к зельям отношение, тем лучше. А с такими установками запустить предмет оказалось очень просто. Так что теперь Северус объяснял некоторые азы зельеваренья заново и заполнял пустые места в голове Гарри. Иногда это настолько выводило его из себя, что он начинал по привычке ругаться на Гарри и снимать с него баллы. Правда, в конце таких «занятий» непременно восполнял потери.

В первую неделю Северус очень боялся, что Гарри ненароком сможет как-то выдать их отношения. Но потом не без удовольствия отметил, что тот вообще не подаёт никаких признаков того, что между ними что-то изменилось. Конечно, его друзья уже знали о том, что Северус занимается с ним боевой магией, но Гарри, видимо, очень умело убеждал их в том, что если их отношения и улучшились, то ровно настолько, сколько нужно, чтобы проводить дополнительные занятия без лишней ругани.

Проводя время вместе, они продолжали беззлобно поддевать друг друга, отпуская ехидные замечания. Но никаких обид, разумеется, больше не было. Кроме того, как бы Северуса это ни напрягало, ему всё-таки приходилось рассказывать Гарри что-то о себе. Разумеется, о своей юности он умалчивал, но и Гарри больше интересовало совсем другое: его преподавание в школе. Не было ничего удивительного в том, что он хотел узнать как можно больше о его отношениях со студентами. Сначала Северус не мог понять, почему именно этот вопрос так волнует Гарри. Но потом понял. Поттер ведь сам говорил практически об этом. Он просто хотел увидеть его жизнь изнутри, с другой стороны. И когда Северус понял это, он не без удовольствия устроил Гарри экскурс в мир глупых студентов и эссе, полных каракулей и ошибок. Северус был более чем впечатлён произведённым на Гарри эффектом. Кажется, он даже разглядел в его глазах … сочувствие. И начал тихо посмеиваться про себя.

Гарри тоже не оставался в долгу. Конечно, Северус предпочёл бы не знать таких подробностей о его жизни, но понимал, что Гарри — это Гарри, и его нельзя просто грубо оборвать или заткнуть, как своего первого молодого любовника в трактире, к которому на духовном уровне он был совершенно равнодушен. С Гарри же было всё совсем иначе. Не то чтобы у Северуса начали просыпаться к молодому человеку какие-то сильные чувства, но в одном он был твёрдо уверен: Гарри уже не был ему безразличен. Поэтому он позволял ему болтать о себе сколько угодно. Когда Гарри заговорил о семье, где он вырос, Северус понял, что рассказывает он это не просто так. Гарри словно проверял степень доверия между ними. И результаты проверки зависели всецело от реакции Северуса. Впрочем, собой он остался вполне доволен, потому что сказал ему то же самое, что и в своё время Альбусу: эти магглы — последние люди, которым можно было бы доверить Гарри Поттера. Мнение, которое Гарри, разумеется, разделял.

Таким образом, последние несколько недель стали чуть ли не самыми спокойными и даже счастливыми в жизни Северуса. Он чувствовал, что рядом с ним есть человек, которому он нужен, и это было приятное ощущение. Конечно, он всегда мечтал, чтобы этим человеком оказался Джеймс, но и его сын тоже был хорошим вариантом. Причём, самое интересное, что уже очень скоро Северус понял, что Гарри начал интересовать его именно как Гарри, а не как сын Джеймса или его точная копия. Разумеется, о внешности речь не шла. С ней Северус уже давно смирился. Но то, что крылось под ней… оно совсем не было Джеймсом. Абсолютно. Северус понял, что вначале просто относился к Гарри с предубеждением. Он вспоминал, как вёл себя Джеймс, и проецировал это на Гарри. И вскоре убедился, что это вовсе не было правильным. Уже буквально в первую неделю Северус заметил, что Гарри говорит и поступает наперекор его ожиданиям, которые, конечно же, основывались на поведении Джеймса. Вначале Северус никак не мог понять, почему всё происходит так, то есть как-то неправильно. Сначала он списывал это на Гарри, пока не понял, что дело вовсе не в Поттере, а в нём самом. Тут же вспомнились и давнишние слова директора, который уговаривал Северуса не искать то, что он хочет найти, там, где этого нет. И Северус уныло подумал, что старик как в воду глядел. Именно об этом он тогда и говорил, будто бы знал, как всё сложится дальше. Конечно, Северус всё это время пытался найти в Гарри Джеймса: и как хорошие его стороны, так и плохие. А нужно было всего лишь отбросить предрассудки и посмотреть на него, так сказать, с чистого листа. И только когда он наконец смог это сделать, всё перестало казаться неправильным, всё встало на свои места.

Он всё реже вспоминал теперь о Джеймсе, глядя на Гарри. Нет, конечно, он никогда не забывал своего возлюбленного, просто он перестал проводить такую чёткую параллель между ними. Да, Гарри был просто его сыном. Но не более того. Нет. Северус нашёл, что Поттер хорош сам по себе. Да, пусть желать Гарри его заставило сходство Гарри с отцом, но когда Северус узнал его как самостоятельную личность, а не «отросток» старшего Поттера, Гарри, как ни странно, понравился ему ещё больше. И Северуса охватила даже некая тоска из-за того, что все пять лет он был так несправедлив к нему. Разумеется, учитывая, что ему приходилось учить детей Пожирателей Смерти, он не мог открыто выражать Гарри свою симпатию. Но он мог хотя бы относиться к нему не хуже, чем к другим студентам, и не мучить его на каждом уроке. Возможно, тогда они бы подошли к шестому учебному году Гарри совершенно в других отношениях, и Северусу с Альбусом не нужно было бы тратить столько сил на то, чтобы уговорить Поттера не воевать со Снейпом. Впрочем, как говорила его мать, над испорченным зельем не плачут, а начинают готовить новое. Вот и Северус решил больше не ломать себе голову над вопросами без ответов в духе «а что было бы если бы…», а просто строить с Гарри новые и приятные обоим отношения. Пока ещё есть время…

***

Ноябрьским субботним утром Северуса разбудил стук в дверь. Нет, он всегда рано вставал по утрам, даже по выходным. Просто накануне он так заработался в лаборатории, что теперь просто задремал с книгой в руках. Северус вздрогнул, и книга выпала из рук. Он тяжело вздохнул, потянулся и пошёл открывать.

Не успел он снять защиту с двери и отворить её, как на него бросилось и прижалось что-то взъерошенное и очень холодное.

— Поттер, — поморщился Северус, пытаясь отклеить Гарри от себя. — Ты ледяной.

— Конечно, я же только что с улицы, — заулыбался розовощёкий паршивец. — Погрей меня, буду тёплым.

Северус проворчал что-то недовольно-нечленораздельное и отошёл в сторону, давая Гарри войти. Поттер скинул тёплую мантию и сразу же подсел к камину, протягивая к огню руки. Северус сделал ему горячий чай и принёс на подносе две чашки.

— А как же Хогсмид? — спросил он, разливая заварку.

Гарри усмехнулся.

— То ещё было представление! Жаль, ты не видел. Мы уже почти дошли до деревни, когда я сказал, что совсем забыл отработать одно заклинание для наших с тобой завтрашних занятий. И что ты меня убьёшь, если я приду неготовым. Наверное, я так правдоподобно изобразил несчастный вид, что на лице Рона появился явный ужас, а Гермиона начала сочувственно качать головой. В общем, они отпустили меня. Но им и без меня скучно не будет. Насколько я знаю, Рон давно собирался устроить Гермионе что-то вроде свидания в «Трёх мётлах».

Гарри всё болтал и болтал, а Северус слушал и удивлялся. Это же нужно было так умело всё объяснить своим друзьям, чтобы у них не возникло даже малейших подозрений. Конечно, Гарри мог сказать, что ему нужно написать эссе или сделать домашнее задание в библиотеке. Но, во-первых, библиотеку легко проверить, если его друзья вернуться раньше, а Выручай-комнату можно попросить никому не показываться, пока ты находишься внутри. А во-вторых, могли возникнуть ненужные споры о том, что задание можно приготовить в воскресенье, а Северус действительно иногда звал Поттера на занятия по выходным. Поэтому то, что придумал Гарри, выглядело действительно правдоподобно.

— Как ты думаешь, твои друзья могут что-то подозревать? — спросил Северус, присаживаясь в кресло и делая большой глоток чая.

Гарри как-то странно на него посмотрел.

— Да нет, что ты! Как они могут вообще допустить подобные мысли?! Это же… просто абсурд!

— Абсурд, что мы с тобой встречаемся?

— Да нет. Абсурд думать, что мы с тобой можем встречаться.

Слова были напрочь лишены логики, но Северус прекрасно знал, что это было чисто поттеровское.

— Значит, встречаться — это нормально, а думать об этом — абсурд? — уточнил он.

— Что-то вроде того. Просто понимаешь… Никому и в голову не придёт, что у нас может что-то быть.

Северуса почему-то задели эти слова, хотя он не мог понять, чем именно.

— Почему? Потому что ты студент, а я преподаватель?

Гарри почему-то рассмеялся.

— Да нет. Просто потому, что это ты.

— Что это значит? — Северус нахмурился. — По-твоему, никто не может представить себе, что у меня может быть личная жизнь?

Этот вопрос развеселил Гарри ещё больше.

— Знаешь, Северус, я вообще-то, наверное, единственный студент, который действительно верит в то, что у тебя есть личная жизнь.

Северус со звоном поставил чашку на столик между ними.

— Значит, по-твоему, я настолько ужасен, что у меня не может быть ни с кем отношений?! — он уже почти шипел от злости, в то время, как Гарри оставался абсолютно спокоен.

— Ну, я-то как раз знаю, что у тебя ещё как могут быть отношения с кем-то. Просто я не думаю, что другие студенты вообще думают о тебе в этом смысле. Твой образ просто не ассоциируется у них с образом человека, который завёл с кем-то роман. Вот и всё. Это всё, что я хотел сказать. Извини, если я тебя обидел.

Северус фыркнул и примирительно кивнул. Безусловно, как бы ему это ни было неприятно, Гарри был прав. И говорил он всё это вовсе не со зла. Просто так действительно было на самом деле. Ведь именно такого эффекта добивался Северус, тщательно создавая свой образ мрачного холодного профессора зельеваренья. И вот теперь, когда Гарри сообщает ему, что ему это очень даже удалось, Северуса почему-то это задело и даже немного обидело. Ну не парадокс ли?..

— Ладно, — он вяло махнул рукой, — забудем этот разговор. Извини, но я не смогу пока уделить тебе время. По крайней мере, до обеда. Мне ещё нужно закончить статью в еженедельник.

— Ну, это то, что надо! — почему-то обрадовался Гарри. — Пока ты её дописываешь, я немного посплю. Я сегодня не выспался. А когда закончишь, поедим. Да? Разбудишь меня?

— Конечно. Тебя проводить в спальню? Уложить? — спросил Северус с издёвкой.

— Ага, и почитать сказку на ночь, — улыбнулся Гарри, поднимаясь из кресла.

Северус усмехнулся и тоже встал, увлекая Поттера за собой в спальню. Когда они оказались в комнате, Гарри покорно позволил освободить себя от одежды. Северус и сам не мог понять, почему ему так нравится раздевать его. Но было в этом процессе что-то не только возбуждающее, но и трогательное. Самому Гарри это, видимо, тоже нравилось, потому что каждый раз он стоял, никак не сопротивляясь, пока Северус не торопясь расстёгивал и стягивал с него одну вещь за другой.

Северус уложил Гарри в постель, разумеется, не удержавшись от нескольких поцелуев в грудь и шею. Ах, с каким бы удовольствием он и сам присоединился бы к нему. Хотя бы просто для того, чтобы полежать с ним рядом. Но нет. У него действительно были дела, так что все ласки могли подождать до вечера. Так что он просто подоткнул под Гарри одеяло, оставил на его виске лёгкий поцелуй и вышёл из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Когда он вошёл в гостиную, на его губах играла лёгкая улыбка, которая тут же исчезла, когда он увидел, что в комнате находится ещё один человек. От неожиданности Северус замер. Правда, тут же смог взять себя в руки и приблизиться к гостю.

— Я бы попросил тебя больше никогда ко мне не вламываться, — заговорил он максимально спокойным голосом, хотя внутри всё клокотало от злобы.

Блондин, до сих пор рассматривающий несколько колбочек на его столе, обернулся и состроил недовольную гримасу.

— И ты здравствуй, Северус. Извини, но стучать в дверь у меня просто не было времени.

— Что-то случилось? Что-то срочное? — быстро проговорил Снейп, невольно косясь на дверь в спальню.

— Ну, не то чтобы… А что? Ты чем-то занят? — спросил Люциус, прищурившись.

— Вообще-то, да. Хотел статью дописать. Ты бы хотя бы предупредил о том, что придёшь.

— Сев, ну ты же знаешь: сов сейчас перехватывают, камины в школе заблокированы на вход. А мой Патронус слишком заметен, чтобы его присылать.

Северус промолчал. Действительно, Люциус был прав. Но сейчас он отдал бы многое за то, чтобы друг покинул его комнаты. Он боялся, что их услышит Гарри. А просить Люциуса говорить тише было бы слишком подозрительным. Одним словом, это был очень неудачный момент для визита.

— Так что ты хотел? — спросил наконец Северус, складывая руки на груди.

— Пару зелий и поговорить.

— Какие? О чём?

Малфой нахмурился.

— Северус, с тобой точно всё в порядке? Ты какой-то нервный сегодня.

«А как тут быть спокойным, когда в одной комнате находится Гарри Поттер, в другой — один из главных Пожирателей Смерти, а ты посередине?!» — мрачно подумал Северус.

— Люци, я правда занят.

Северус пожал плечами, стараясь изобразить безразличие, но движение вышло каким-то дёрганым.

— Хорошо, я не отниму у тебя много времени. Я просто хотел узнать кое-что о Драко. Меня беспокоит то, что он пишет в последнем письме.

Люциус извлёк из кармана мантии конверт, и Северус приблизился, чтобы рассмотреть его. Люциус уже открыл было рот, чтобы заговорить, но тут замер, глядя куда-то за спину Снейпу, и расплылся в неприятной хищной улыбке. Северус понял, что произошло, только когда Люциус произнёс:

— Мистер Поттер? Какая встреча…

Глава 16.

Северус резко обернулся. В дверном проёме стоял Гарри с открытым ртом. Он был одет, однако его рубашка была застёгнута не до конца. Видимо, спать он передумал. Наступила немая сцена, которая длилась, казалось, не одну минуту. Всё это время Северус смотрел на Гарри и действительно не знал, что ему делать. Он неожиданно почувствовал себя беспомощным ребёнком или студентом на экзамене, который не знает ответа на вопрос. Нет, он на самом деле не представлял, что сейчас произойдёт, и как ему себя вести. Первым всё-таки опомнился Люциус.

— Вот уж не думал, мистер Поттер, что увижу вас так скоро после нашей с вами последней, не совсем удачной, встречи, — слащавым голосом произнёс он, не теряя при этом своей фирменной надменной улыбки.

Гарри моментально вспыхнул, хотя поток его гнева был направлен, разумеется, на Северуса.

— Что он тут делает?! Да как ты мог?! Я же верил тебе! Проклятый предатель! Сволочь!!! — и ещё куча мало связных предложений и эпитетов, зачастую, не совсем цензурных.

Северус и Люциус переглянулись. Причём во взгляде друга Северус прочитал помимо насмешки и удивления почему-то ещё и уважение. Но он прекрасно понимал, что разрешать ситуацию придётся именно ему. Вначале он решил избавиться от Поттера.

— Гарри, пожалуйста, — произнёс он, поворачиваясь, — это вовсе не то, что ты думаешь.

— Ага, ещё скажи, что это мне только кажется, что у тебя посреди гостиной стоит Люциус Малфой!

— Успокойся, и я тебе всё объясню.

— Чёрта с два! Ты привёл его сюда! И ты на его стороне! Ты всегда был и останешься мерзким Пожирателем и будешь лизать задницу Волдеморту! Ты никогда не был на нашей стороне.

Северус закатил глаза и чуть не застонал. Даже если бы Люциус ничего не знал о двойной игре Северуса, даже если бы он был действительно ярым сторонником Тёмного Лорда, всё равно нужно было иметь хоть каплю мозгов, чтобы не говорить при нём таких вещей. Ведь Люциус мог ничего и не знать.

— Сев, однако, ты меня удивляешь всё больше и больше, — услышал он за спиной почему-то одобрительный голос.

— Ну что, теперь сдашь меня своим дружкам?! — моментально заорал Гарри. — Теперь ты впускаешь в Хогвартс Пожирателей! Кстати, он что, уже за мной пришёл, да? Ты его позвал?!

Терпение Северуса кончилось. Он в два шага преодолел расстояние между ним и Гарри и потряс его за плечо.

— Никто его не звал! Успокойся и замолчи! Дай мне объяснить.

Но Гарри быстро сбросил его руку.

— Даже слышать ничего не желаю! Ты грёбаный ублюдок!

Северус вздохнул. Гарри просто не хотел ему внимать. Он бессильно обернулся к Люциусу, который всё это время с улыбкой наблюдал за происходящим.

— Люци, ради бога, уйди сейчас, пожалуйста.

Малфой уже согласно кивнул, но тут Гарри сделал такую глупость, на которую был способен только безмозглый гриффиндорский тупица, не иначе. Он выхватил свою палочку и наставил её на Малфоя.

— Он никуда не пойдёт, — прошипел Гарри. — А вот сюда пусть придёт Дамблдор.

Северус тяжело вздохнул. Он понятия не имел, как успокоить Гарри. Люциус, однако, ещё шире улыбнулся, пожал плечами и сел в ближайшее кресло, доставая портсигар и закуривая сигарету.

— Сев, да не старайся, ты же видишь: Поттер ещё юн и горяч. Он ещё не скоро остынет.

— «Сев», — мерзким голосом передразнил Гарри. — Как мило… Теперь всё ясно.

— Да ничего тебе не ясно, Гарри! — взревел Северус. — Если бы ты опустил палочку и выслушал меня, то понял бы, что…

— Не разговаривай больше со мной! Я не хочу тебя слушать!

Северус устало потёр переносицу. Почему-то именно сейчас, очень не вовремя, все его идеи иссякли.

— Мистер Поттер, — снова заговорил Люциус, — опустите палочку. Поверьте, вам здесь никто не желает зла.

— Поверить?! Ха! — глаза Гарри сузились. — Поверить, как с Пророчеством, мистер Малфой?

Лицо Люциуса потемнело.

— До чего же глупы иногда бывают гриффиндорцы, — задумчиво произнёс он, делая затяжку.

— Заткнись, ничтожество! — взревел Гарри, но Малфой продолжал, не обращая на него внимания:

— Мистер Поттер, вы находитесь сейчас в одной комнате с двумя опытнейшими и сильнейшими Пожирателями Смерти. Неужели вы думаете, что если бы мы действительно хотели вас убить… ну или хотя бы схватить, вы бы до сих пор стояли тут, угрожая нам палочкой?

Северус поднял голову и улыбнулся другу. Вот что значит иметь опыт в воспитании детей! Определённо, эта незамысловатая фраза немного сбила Гарри с толку. И он ничего на это не ответил. Но палочку по-прежнему не опускал. Тут уж Северусу пришлось взять ситуацию в свои руки. Он по опыту знал, что если Поттеру что-то втемяшится в голову, его бесполезно уговаривать или переубеждать. Проще было игнорировать его, тогда самообладание вернётся к нему быстрее. Поэтому, не обращая внимания на Гарри, Северус обернулся к Люциусу всем корпусом.

— Так какие зелья? — спросил он, нахмурившись.

Улыбка спала с лица друга. Он, можно сказать, принял свой обычный вид. Люциус молча оттянул ворот мантии, и Северус разглядел огромные синяки и кровоподтёки.

— Совсем озверел, — задумчиво пробормотал Северус и быстро вышел из комнаты в кабинет, где у него хранились специфические зелья.

Когда он через минуту вернулся в гостиную с ящичком с пузырьками, Гарри и Люциус до сих пор не спускали друг с друга глаз. На губах друга снова играла надменная ухмылка. Северус принялся перебирать колбочки. Он, конечно, мог сделать это и в кабинете и принести уже нужные пузырьки, но ему не хотелось надолго оставлять этих двоих наедине.

— Мистер Поттер, вы не устали стоять? — невинным голосом поинтересовался Люциус.

— Спасибо за заботу, мистер Малфой, у меня ещё много сил, — прошипел в ответ Гарри.

Люциус усмехнулся.

— А как там Добби поживает?

— Великолепно. Передавал вам привет. А что, вас так быстро выпустили из Азкабана? — ударил в больное место Гарри. Впрочем, и Люциус в долгу не остался.

— О, да! А то что-то скучно там без Блэка…

— Люци! — одёрнул его Северус, поморщившись.

Всё это время он судорожно перебирал пальцами колбочки. Но наконец нашёл нужные. Он извлёк их из ящичка и протянул Люциусу.

— Вот это нужно… — начал было объяснять он, но тут огонь в его камине вспыхнул, и голос, который Северус сейчас не хотел слышать больше всего, произнёс:

— Северус, мальчик мой, ты не зайдёшь ко мне на несколько минут?

Снейп издал очень нервный смешок: ну что ж за день сегодня такой?! День неожиданных встреч что ли? Люциус вопросительно на него уставился. Северус перевёл взгляд на Гарри. Видно было, что того переполняют эмоции. Он разрывался между желанием крикнуть Дамблдору, что тут сидит Малфой, и желанием пронаблюдать, что же будет дальше. Безусловно, его сейчас больше всего смущало поведение самого Люциуса, который был само спокойствие. И у Гарри, видимо, просто не укладывалось в голове, почему он тоже не выхватывает палочку или хотя бы не попытается сбежать.

Северус осторожно приблизился к камину, изредка бросая взгляды на Гарри. Он не знал, чего можно ждать от Поттера, но понимал, что если не ответит директору, тот сочтёт это очень подозрительным и лично явится в его комнаты. И если он найдёт тут этих двух людей… Северус потряс головой, чтобы даже не думать об этом. Он мысленно досчитал от десяти до одного и заговорил устало-спокойным голосом:

— Альбус, я сейчас занят. Это может подождать до вечера?

— Что-то стряслось? — насторожился директор.

Северус скрипнул зубами. Обычно, он не позволял себе отказывать Альбусу, если тот его вызывал.

— Нет, ничего. Просто я хотел дописать статью в еженедельник, пока у меня есть свободное время. У тебя что-то срочное?

— О, нет, нет! Занимайся. Тогда жду тебя вечером.

Огонь в камине вспыхнул ярче и потух. Северус облегчённо выдохнул и вернулся в центр гостиной. К счастью, в этот раз Дамблдор не засовывал в камин голову, а использовал его только в качестве голосовой связи. Хотя директор, в принципе, был человеком достаточно тактичным для того, чтобы во всех смыслах этого слова, не совать нос в чужую жизнь и в чужой дом. Да и в возрасте он был не в том, чтобы стоять на коленях, согнувшись в три погибели.

Когда Северус посмотрел на Гарри, из его груди вырвался второй облегчённый вздох: тот всё-таки опустил палочку, хоть и не выпустил её из рук. У него сейчас был какой-то потерянный вид.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Северус, серьёзно на него глядя.

Гарри горько усмехнулся.

— «Спасибо»? Да я бы не стал молчать, если бы Дамблдор знал о нас.

Северус усмехнулся.

— Значит, тебя по-прежнему волнует, что меня могут уволить из-за тебя?

Гарри вздохнул и присел на тумбочку, стоящую возле стены.

— Ладно, говори, что хотел сказать. Быть может, я и смогу тебя выслушать.

Северус открыл было рот, но тут же закрыл. В действительности, он не знал, что ему сказать. Он вообще не подозревал, что говорят в таких случаях. Он беспомощно обернулся на Люциуса, но тот вернул ему красноречивый взгляд, и Северус понял, что объяснять всё Поттеру придётся ему.

— А что ты хочешь узнать? — осторожно спросил он у Гарри, решив, что пусть тот сам направляет их разговор в нужное русло.

— Значит, этот всё знает? — Гарри кивнул на Люциуса, скорчив презрительную гримасу.

— О чём именно? — решил на всякий случай уточнить Северус.

Гарри закатил глаза.

— Ну уж явно не о том, что мы с тобой… — он неопределённо махнул рукой. — О тебе, конечно.

— Знает, — просто ответил Северус.

— И он что… Молчит об этом? — в голосе Гарри сквозило недоверие.

— Как видишь, — пожал плечами Северус.

— Почему? — удивился Поттер.

— Потому что Северус мой друг, — неожиданно подал голос Люциус.

Северус обернулся и увидел, что Люциус выглядит абсолютно серьёзным. Гарри усмехнулся и покачал головой.

— Вот уж никогда бы не подумал, что слизеринцы умеют дружить…

— И ты туда же…

— Опять… — одновременно раздалось два недовольных голоса, и Гарри удивлённо уставился на них.

Северус улыбнулся и махнул рукой.

— Не обращай внимания. Так что ты ещё хотел узнать?

Гарри задумался и снова посмотрел на Малфоя.

— И что теперь?

— Что ты имеешь в виду? — вопросом на вопрос ответил Северус.

— Ну… И что теперь будет, раз он всё знает?

— Ничего, — просто ответил Люциус.

— Ничего? — недоверчиво переспросил Поттер.

— Да, Гарри, ничего, — подтвердил Северус.

— Даже после того, что мы с тобой… — Гарри умолк, но оба мужчины прекрасно поняли, что он хотел сказать.

— Даже, — отозвался Малфой.

Гарри усмехнулся и потряс головой.

— Просто всё это как-то… Странно…

— Ты веришь ему? — осторожно спросил Северус.

— Нет, — твёрдо ответил Гарри, но потом добавил: — Но я верю тебе. И этого мне пока, пожалуй, хватит, чтобы тут же не пойти к Дамблдору.

Северус облегчённо прикрыл глаза на несколько секунд.

— Ладно, признаю, что гриффиндорцы могут быть не настолько глупы, — с улыбкой заявил Люциус. — Мистер Поттер, я вас здесь сегодня не видел.

Гарри бросил на него злобный взгляд, но обратился к Северусу:

— Хорошо. Я его тоже тут не видел.

— Спасибо, Гарри, — кивнул Северус. — А теперь позволь мне поговорить с Люциусом наедине. Это не займёт больше десяти минут.

Северус приблизился и провёл кончиками пальцев по щеке Гарри. Видимо, это прикосновение окончательно успокоило его. Потому что он кивнул, молча встал и ушёл в спальню, закрыв за собой дверь. Однако выглядел он при этом всё равно потерянным.

Не успела дверь за ним закрыться, Люциус призвал бутылку коньяка.

— Север, я от тебя такого не ожидал, если честно! — проговорил он без тени улыбки, наполняя два бокала.

— Спасибо, Люци, — искренне поблагодарил Северус, опускаясь в другое кресло.

Друг поднял на него глаза, и им снова не нужны были слова, чтобы выяснять, за что. Безусловно, Люциус мог повести себя совершенно иначе при Гарри и спровоцировать того ещё сильнее. Или вообще сделать так, что тот не подойдёт к Северусу больше ни на шаг, даже если и не расскажет о нём Дамблдору.

— Я даже не буду спрашивать, каким местом ты думал, — прошипел Люциус, делая большой глоток. — Кто ещё об этом знает?

— Только ты, — пожал плечами Северус.

— Это хорошо, потому что… Ты вот беспокоишься, что тебя из школы выгонят, а я бы на твоём месте волновался о том, что будет, если Лорд или кто-то из наших узнает.

Северус вздохнул.

— Знаешь, я как-то стараюсь не забивать себе голову ещё и такими мрачными мыслями.

Люциус снова покачал головой.

— Сев, я иногда просто восхищаюсь тобой. Нет, честно. Ты ведёшь такие опасные игры, и при этом выглядишь вполне спокойным и довольным жизнью. В чём твой секрет?

Северус печально усмехнулся.

— Да в том, Люци, что кроме этой самой жизни у меня больше ничего и нет. Ни дома толком, ни семьи, ни родных…

— И то верно, — мрачно согласился друг. — Но мне как-то… не по себе оттого, что я теперь знаю твою маленькую тайну. Я думал, что одной с меня вполне хватит. К тому же она давнишняя, а тут такое… Не знаю, Сев, не знаю.

На минуту в комнате повисла напряжённая тишина. Её нарушил Северус.

— Ты сам расскажешь об этом Лорду? Или хочешь, чтобы я сказал? Или дашь мне возможность всё-таки порвать с Поттером?

Люциус задумчиво закурил ещё одну сигарету.

— Ты меня знаешь, Северус. Я от своих слов не отказываюсь. Ничего я никому говорить не буду. Да и вообще, это было бы верхом глупости с моей стороны доносить на человека, который спасает жизнь моему сыну. Не находишь? А что касается остального… То вряд ли твоя личная жизнь вообще касается Лорда, — он коротко рассмеялся. — А если серьёзно, Сев, то ты сам решил так рисковать. И я не вправе тебе портить жизнь. Хочешь быть с Поттером — попытайся, пока ещё есть возможность. Как говорится, лови момент. Мне, к тому же, нетрудно тебя понять. Он же вылитый Джеймс Поттер, верно? Так что… В общем, дело твоё.

— А если бы я не помогал Драко, ты бы ответил по-другому?

— Нет, я ответил бы так же.

— Почему?

— Потому что ты мой друг. Бестолковый, угрюмый и очень вредный.

Северус вздохнул с облегчением и сделал большой глоток коньяка.

— Спасибо, Люци. Такого для меня никто другой бы не сделал. Но ты прав. То, что у нас с Поттером… оно ненадолго…

***

Северус был прав. Разговор с Люциусом занял совсем немного времени. Не то чтобы друг сказал ему что-то утешительное. Зато Северус теперь точно знал, что Люциус ничего никому не расскажет. Кроме того, он был настолько удивлён тем фактом, что у Снейпа роман с Поттером, что даже не спросил, как же это получилось, и зачем Северус на это пошёл. Однако Северус не сомневался, что как только Люциус переварит эту информацию, у него найдётся масса вопросов. А сейчас необходимо было поговорить с Гарри.

Когда, выпроводив Люциуса, Снейп вошёл в спальню, Гарри сидел на кровати, подперев голову руками. Видимо, он тоже осмысливал случившееся. Северус, не говоря ни слова, опустился перед ним на колени и взял его лицо в свои ладони.

— Как ты? — с тревогой в голосе спросил он.

Гарри закатил глаза.

— Ну, на меня никто не нападал, никто не пытал и не убивал меня. Значит, со мной всё в порядке.

— Я спрашивал не об этом, — раздражённо сказал Северус.

— Знаю, — буркнул Гарри. — Просто всё это было так странно… Видеть его здесь… Давно он… Ну… Знает о тебе?

— Давно, — кивнул Северус. — Но мне он об этом сообщил совсем недавно.

— И ты ему веришь? — снова вернулся к этой теме Гарри.

— Да, Гарри. Я ведь тебе уже говорил.

— Да как ему вообще можно верить?!

— Ну, для кого-то, может, он и лживый подлец. Но меня он не станет предавать.

— Ты в этом так уверен?

— Уверен.

— А что если он всё-таки тебя сдаст?

— В любом случае, на тебе это никак не отразится.

— Да причём тут я?! Я говорю о тебе.

— Гарри, если он молчал обо мне пятнадцать лет, то у меня нет оснований полагать, что он тут же побежит докладывать обо мне Лорду. Не забывай, пожалуйста, и о том, что его семья тоже страдает из-за сложившейся ситуации после возрождения Лорда. Так что ему выгоднее иметь союзников, а не врагов.

Гарри вздохнул и недоверчиво покачал головой.

— Всё равно я волнуюсь за тебя, — проговорил он очень тихо. — Я бы очень не хотел тебя потерять.

У Северуса сжалось сердце. Эти слова, сказанные абсолютно искренне и без задних мыслей, расшевелили что-то в его душе. Что-то далёкое, но очень знакомое. Неужели Гарри уже настолько к нему привязался? Неужели он испытывает уже что-то большее, чем просто симпатию и влечение? Северус забыл, что такое, когда о тебе заботятся и волнуются. Нет, конечно, это делали и Альбус, и Люциус, но их забота не носила сексуальный характер. А когда такое говорил любовник… Это могло означать только одно: он стал для Гарри уже чуть больше, чем просто сексуальный партнёр.

— Почему ты так говоришь? — осторожно спросил Северус, садясь на кровать рядом.

— Что именно? Что не хочу тебя потерять? Ну, это же правда. Ты стал дорог мне, Северус. Поэтому я и говорю так.

— Дорог, как любовник? — решил уточнить Снейп.

Гарри нахмурился.

— Да не знаю я. Просто дорог, и всё. Не могу сказать, как кто. А почему ты спрашиваешь?

Северус замешкался. Определённо, слова нужно было подбирать со всей тщательностью.

— Я просто хочу понять, как ты воспринимаешь наши с тобой отношения. То есть я имею в виду, на какой стадии для тебя…

— Ты хочешь узнать, не влюбился ли я? — перебил его Гарри.

Северус перевёл на него удивлённый взгляд. Он даже не подозревал, что Поттер поймёт его правильно. Конечно, он был очень благодарен ему за то, что тот сам всё озвучил. Если бы этот вопрос так прямо задал Северус, это выглядело бы несколько странно.

— Ну… В общем, да, — немного уклончиво ответил Северус.

— Не знаю, — пожал плечами Гарри. — А что ты хочешь от меня услышать?

— Правду.

Гарри задумался, уставившись в пол перед собой.

— Ну, я не могу сказать, что ты для меня просто любовник. Ну, то есть человек, с которым меня связывает только секс. Ты уже значишь для меня намного больше. Но я бы не смог назвать это любовью. Пожалуй, это ещё не настолько сильное чувство.

Северус прекрасно понял, каким словом называется то, что сейчас чувствует Гарри. Понял и ужаснулся. Влюблённость. Конечно, хорошо, что Гарри сам признаёт, что до любви ещё далеко, но ведь влюблённость — это фундамент любви. С неё всё и начинается. С другой стороны, это совершенно естественное развитие событий. К влюблённости всё и шло. Им хорошо в постели, они много времени проводят вместе. Так что влюблённость — это вполне естественная ступень развития их отношений. Но проблема была в том, что Северус совсем не хотел, чтобы они развивались и дальше. Его вполне устраивала нынешняя стадия. Но не мог же он отдавать приказы чувствам Гарри. Со своей стороны он мог точно сказать, что влюблённости пока не было. Он был не таким влюбчивым, как Гарри, просто в силу своего возраста. Он не отвергал возможности именно такого развития их романа, но пока что не чувствовал ничего подобного.

— Думаю, ты прав, — пробормотал он задумчиво.

— Северус, почему ты вообще меня об этом спрашиваешь?

— Потому что… — Северус осёкся. По идее, он должен был серьёзно и откровенно поговорить с Гарри, но опять не смог решиться. — Потому что нам нельзя настолько друг к другу привязываться, — наконец нашёлся он, что ответить. — Сейчас довольно неспокойное время, ты и сам это прекрасно знаешь. Я ведь шпион. Меня могут убить в любой момент, а ты уже говоришь, что за меня волнуешься. Знаешь, Гарри, мой жизненный опыт подсказывает мне, что чем меньше людей тебе дороги, тем в большей безопасности ты находишься.

То, что говорил Северус, в общем-то, не было ложью. Он действительно так считал. Просто это не было главной причиной, вот и всё.

— Ясно, ты просто не хочешь ко мне привязываться, так? Чтобы тебя не смогли шантажировать?

— Вроде того.

— Ну а если тебя поймают вдруг, не обидно тебе будет умирать, не испытав любви?

— С чего ты взял, что я никогда не любил?

Слова сорвались с языка быстрее, чем Северус успел подумать, что говорит. Но, как известно, сказанного не воротишь. Гарри посмотрел на него как-то странно, а потом почему-то покраснел и опустил голову.

— Ох, прости, — тихо проговорил он. — Наверное, иногда я говорю тебе такие обидные вещи. Просто я… Я даже как-то не подумал, что…

— Что я мог кого-то любить? — закончил за него Северус.

— Ну да. Прости.

— Ничего, — Северус вздохнул. — Это было очень давно.

Гарри забрался на кровать с ногами и откинулся на подушки.

— Пожалуйста, расскажи мне об этом.

— Зачем? — Северус мгновенно напрягся.

— Не знаю… Просто мне интересно было бы узнать о человеке, которого ты любил. Он, наверное, был особенным.

Северус усмехнулся.

— Да, он был… Необычным.

— Вы долго были вместе?

— Нет. Совсем недолго. Но этого, как ни странно, хватило на всю жизнь, — пробормотал Северус.

— Он тоже тебя любил?

— Любил, — уверенно ответил Северус. — Я точно это знаю.

— Точно это знаешь? То есть, он этого тебе не говорил?

— Мы никогда не говорили друг другу подобных слов.

— Зря.

— Почему? — искренне удивился Северус.

Гарри вздохнул.

— Ну, знаешь, это, конечно, нельзя сравнивать, но я, например, так и не сказал Сириусу, как он много для меня значил. Даже несмотря на то что я с ним так мало общался. Просто он был единственным человеком из моей… ну, той жизни, понимаешь? Он был моим единственным родственником-магом, если можно так сказать. И я никогда не говорил ему о том, кем он для меня является. Хотя я точно знал, что он меня любит. Мне он тоже этого не говорил, зато говорил другим, а они — мне. Так что я вполне мог бы открыть рот и сказать, что тоже его люблю. Но я не стал. А теперь уже поздно, понимаешь?

Северус скривился.

— Блэк не всегда имел в виду тебя, когда говорил о тебе. Ему…

— Знаю, голову в Азкабане повредили, — перебил его Гарри. — Знаешь, Северус, я не тупой всё-таки. К тому же я уже говорил тебе, что много переосмыслил за лето. Да, я прекрасно знаю, что он путал меня с моим отцом. Он даже пару раз называл меня Джеймсом. Ну и что! Это для меня ничего не меняет. Да и вообще. Это не меняет того, что он был хорошим человеком. Что бы ты там ни говорил… Впрочем, это всё к делу не относится. Ты ведь говорил о человеке, которого любил. Так что случилось?

Северус пожал плечами.

— Я принял Метку, и мы вынуждены были расстаться.

— И ты не хотел продолжить с ним отношения потом?

— Потом его убили, — сухо отозвался Северус и отвернулся.

Воспоминания о том вечере слишком больно резанули по сердцу.

— Прости. Я не знаю, почему меня это так заинтересовало.

— Ничего, — пробормотал Северус и вздохнул.

Гарри вдруг сел в кровати и обнял его сзади, устраивая голову у него на плече.

— Ладно, о Малфое я почти забыл, и я даже ничего не расскажу Дамблдору. Кстати, прости за то, что я наговорил. Я был… не в себе.

— Бывает, — усмехнулся Северус.

— В общем, я подумал… До возвращения наших ещё часа три. Мы вроде хотели пообедать?

— Только пообедать? — вкрадчиво спросил Северус, разворачиваясь и ловя своими губами губы любовника.

Глава 17.

После ухода Гарри Северуса не покидало неприятное ощущение тревоги. Конечно, Поттер как минимум пять раз пообещал, что не расскажет никому, тем более Дамблдору, о том, что видел сегодня Люциуса в замке, но Северусу почему-то этого было мало. У него было чувство, как будто вокруг шеи затягивается петля, которую сплели несколько человек. Раньше у него довольно хорошо получалось служить двум господам, и этого для него было вполне достаточно. Но теперь список людей, втянутых в этот клубок, увеличился вдвое. И с каждым из этих четырёх Северус должен был быть предельно осторожен. Он должен был скрывать от Лорда, что на самом деле находится на стороне Дамблдора; от Альбуса — свои отношения с Гарри и то, что Люциусу всё известно; Люциусу он не вправе был сообщать ничего, что касалось бы Ордена Феникса; а Гарри не должен был знать о том, что на самом деле задумал Дамблдор. В общем, становилось всё запутаннее и запутаннее. И Северус всерьёз начал опасаться, сможет ли он выдержать такую сложную и опасную игру.

Конечно, ему необходимо было расставлять приоритеты. И он прекрасно понимал, что как бы то ни было, он должен был в первую очередь вставать на сторону Дамблдора. То есть если бы Альбус всё узнал и велел бы ему прекратить, скажем, общаться с Люциусом, он был бы обязан так и поступить. Если бы Альбус сказал ему расстаться с Гарри, Северус должен был послушать его. Разумеется, ни с тем, ни с другим он не хотел прекращать отношения, поэтому сейчас он и вёл свою собственную игру против Альбуса, которая заключалась в том, чтобы директор ничего не узнал. Северус понимал, что это было неправильно и несправедливо. Он был противен сам себе. Но знал, что так было нужно.

Вообще он ощущал себя уже тройным предателем (Лорда в расчёт он не брал). Самое главное, что он не мог ответить на вопрос, как бы он поступил, если бы ему действительно пришлось выбирать раз и навсегда. Умом он прекрасно понимал, что выбрать должен был Альбуса. И это было бы единственно правильное решение. Но кроме мозга у Северуса были и другие органы чувств. Например, сердце, да и, что уж там греха таить, член.

В конце концов, Северус знал, что заслужил это. Он действительно заслужил Гарри. Возможно, из-за того, что когда-то потерял его отца, а ещё, конечно же, из-за того, что он вот уже пятнадцать лет расплачивался за свои ошибки молодости. И, если уж на то пошло, он практически за всё расплатился. Уничтожение хоркруксов должно было стать его последней выплатой. Но неужели он не заслужил хоть каплю счастья с Гарри?

Северус немного подумал и ответил сам себе: нет, не заслужил. Всё-таки в своей жизни он совершил слишком много ошибок, чтобы так быстро за них расплатиться. И даже если он полностью вернёт свой долг, счастья он точно не заслуживал. В этом Северус был к себе очень категоричен. Единственное, на что он рассчитывал, после того, как всё это закончится — это покой. Вот его он точно заслужил. Он уже много лет мечтал о том, как уедет из замка, поселится где-нибудь в глуши в маленьком домике и будет заниматься исследовательской работой, никем не подгоняемый. И там не будет ни надоедливых студентов, ни нависающего над ним Альбуса, ни сумасшедшего Лорда… Он будет один. Хотя, если Гарри захочет поехать с ним, он, наверное, не станет возражать.

***

Северус просидел в раздумьях у камина ещё долго. Пока, наконец, не вспомнил, что его звал к себе Дамблдор. Он вздохнул, поднялся из кресла и отправился к директору. По пути к нему он раз за разом прокручивал в голове текст той самой статьи, которую начал писать. Если Дамблдору снова вздумается копаться у него в голове, он не должен ничего узнать.

Когда Северус появился перед Дамблдором, тот, разумеется, принялся предлагать ему чай и сладости, от которых Северус по привычке отказался. Он всё время внимательно следил за Альбусом и никак не мог понять, что же его настораживало в поведении старика. Директор вёл себя как-то уж слишком напряжённо. И Северус, разумеется, тут же напрягся сам.

— Как у вас продвигаются дела с Гарри? — спросил Альбус как бы невзначай. — Я так понял, он теперь проводит у тебя почти каждый вечер.

Северус нахмурился.

— Да, я ведь назначил ему отработки до конца семестра.

— Надеюсь, ты не сильно загружаешь мальчика?

— Вовсе нет. Я в основном использую это время для занятий по боевой магии. К тому же Поттер изъявил желание подтянуться по зельям, и я не стал ему мешать. Всяко полезнее, чем драить пол в классе.

— Правильно, — начал кивать Дамблдор, — это мудрое решение. Значит, вы ладите?

Северус пожал плечами.

— Вполне. Думаю, можно сказать, что мне удалось наладить с Поттером отношения, как ты и просил.

— Как я понимаю, у вас с ним не возникнет проблем в общении после моей смерти?

Северус невольно вздрогнул от этих слов.

— Нет, Альбус, будь спокоен.

— Хорошо. Я также стал замечать, что от тебя он иногда приходит в очень хорошем настроении. Ему действительно так нравятся ваши занятия? Или общение с тобой?

Северус напрягся ещё сильнее. Возможно, Альбус уже обо всём догадался. Тогда это просто катастрофа.

— Полагаю, что и то, и другое, — сухо ответил он. — Но если тебя так интересует общение, то да, мы с ним много времени проводим вместе и хорошо общаемся.

Дамблдор кивнул и на минуту замолчал, а потом неожиданно спросил:

— Тебе ведь нравится Гарри? Я же вижу, Северус, что твоё отношение к нему очень изменилось.

У Северуса пересохло во рту. Но он смог справиться с волнением и максимально спокойно спросить:

— Что ты имеешь в виду?

Дамблдор хитро улыбнулся.

— Ну, признайся же, что тебе нравится с ним общаться. Я же говорил тебе, что мальчик скромный, воспитанный и хороший.

Северус облегчённо выдохнул.

— Ну да. Не могу не признать, что Поттер оказался далеко не глуп и всесторонне развит. С ним действительно бывает интересно поговорить.

Улыбка Дамблдора спала, и он сразу помрачнел.

— Это, конечно, хорошо, Северус… Но тогда тебе ещё больше не понравится то, что я скажу.

Северус приготовился услышать худшее и кивнул Альбусу, чтобы тот продолжал.

— Я понимаю, что ты никогда не простишь меня, когда узнаешь, какую ношу я собираюсь взвалить на твои плечи. Но ты должен понять, что мне больше некому это поручить. Ты должен будешь кое-что рассказать Гарри, когда придёт время. Я не знаю, как дальше всё сложится, но ты просто обязан будешь передать ему то, что сейчас услышишь. Не знаю, как, но это очень и очень важно.

Дамблдор на несколько секунд замолчал, собираясь с мыслями, а Северус даже выпрямился в кресле от напряжения. Если Альбус начинал с таких слов, значит, продолжение будет ещё хуже. Но Северус не позволил себе даже строить догадки, а весь превратился в слух. Дамблдор вздохнул и продолжил:

— Я не рассказал тебе всей правды о хоркруксах. Прости, но если бы ты узнал об этом раньше, ты бы не стал сближаться с Гарри. А это было необходимо. Дело в том, что есть ещё один хоркрукс, о котором Волдеморт не знает. Когда он послал убивающее проклятие в маленького Гарри, и оно отскочило от него, Волдеморт оказался повержен, повреждён. И именно тогда частичка его души откололась и вселилась в единственное живое существо, которое было тогда в доме. В Гарри. Северус, Гарри — последний хоркрукс.

На минуту в кабинете повисла гробовая тишина. Северусу казалось, что он слышит биение собственного сердца. Услышанная информация просто не желала укладываться в сознании. Он тряхнул головой, стараясь привести мысли в порядок.

— Что это значит, Альбус? Что частичка души Лорда живёт в Гарри? — от волнения он даже назвал Поттера по имени, чего никогда не делал в разговоре.

— Именно. Отсюда и его владение Парселтангом, и его палочка-близняшка палочки Волдеморта. Он подарил ему не только проклятие, но и уникальные способности. Понимаешь?

— Понимаю, — медленно проговорил Северус. — Но если Поттер — хоркрукс, то…

Он не договорил и поднял взгляд на директора. Глаза Альбуса блестели от слёз.

— Северус, Гарри должен умереть. Причём, именно от руки Волдеморта. Только так можно избавиться от хоркрукса. Именно поэтому я и говорю всё это тебе. Гарри не должен узнать об этом, пока не придёт время. После моей смерти вы должны найти и уничтожить оставшиеся хоркруксы. А после этого нужно сделать так, чтобы Гарри принял смерть от руки Волдеморта. Тогда его можно будет убить. Но, Северус, Гарри должен отдать свою жизнь добровольно, иначе ничего не выйдет. Поэтому ты просто обязан передать ему эту информацию, когда со всеми хоркруксами будет покончено.

Северус слушал всё это закрыв глаза и вцепившись в подлокотники кресла. Его левое веко начало дёргаться, дыхание сбилось. Его мутило. Он уже плохо понимал, что происходит, когда Дамблдор закончил говорить. Северус с трудом открыл глаза и поднял тяжёло посмотрел на директора. Как же он в тот момент ненавидел этого человека…

— И давно ты об этом знаешь? — с трудом проговорил он.

Альбус опустил голову и кивнул.

— Значит… всё это время… — Северус начал задыхаться от бешенства, но внешне был пока угрожающе спокоен. — Всё это время ты растил Гарри как свинью на убой… Просто для того, чтобы он умер в нужное время?! Я думал, мы оберегаем его, чтобы он мог победить Лорда. А ты просто использовал его? Ты использовал МЕНЯ! — Северус уже стоял на ногах, упираясь ладонями в стол и нависая над директором. — Альбус, как ты мог?! Ты всё это время лгал мне! Ты просто… Ты… — он отвернулся и закрыл ладонью глаза.

— Северус, прости меня, — услышал он тихий голос Дамблдора, наполненный болью. — Я не мог иначе. Это единственный способ убить Волдеморта. Это та цена, которую мы должны заплатить. Та жертва, если хочешь. По-другому не получится.

— Почему… — прохрипел Северус, снова оборачиваясь, — почему ты не сказал мне раньше?

— А ты бы стал тогда сближаться с мальчиком?

— Разумеется, нет! — рявкнул Северус. — Я бы не стал к нему так привязываться… Потому что, чёрт возьми, ДА, мне он действительно нравится! Я думал, ты… Да зачем ты ВООБЩЕ это сделал, Альбус?!

— Потому что я не знаю, как дальше сложится жизнь, Северус. Если Гарри понадобится помощь, я бы хотел, чтобы ты помогал ему, даже не раскрывая себя. Потому что после того, как ты меня убьёшь, ты вряд ли сможешь действовать открыто. Но я прошу тебя… Я просто умоляю: не говори ничего Гарри, пока не придёт время. Если он узнает об этом раньше, чем нужно, у нас ничего не выйдет.

— Ты даже не представляешь, что ты наделал, Альбус, — прошептал Северус и быстро вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

***

Человек — очень странное по натуре существо. Он никогда не умеет ценить то, что у него есть, пока не теряет это. Эту простую истину только что понял и Северус, возвращаясь к себе в подземелья и откупоривая бутылку мерзкого огневиски, которую когда-то отобрал у старшекурсников. То, что он только что услышал от директора, не просто ранило его: Северус чувствовал себя полностью раздавленным и уничтоженным морально. И тому была не одна причина.

Во-первых, конечно же, из-за предательства Альбуса. Он верил ему, он поклялся быть верным ему до конца жизни, а старик использовал его. Это было безумно больно и обидно. Все последние пятнадцать лет его жизни словно только что рухнули. Всё это время он жил своей миссией: оберегать и защищать Гарри Поттера. А теперь получается, что от Гарри всего лишь требуется умереть в нужное время. Значит, выходит, Северус зря прожил последнюю половину своей жизни. Как же всё это нелепо! Но это было не главное. Главным был Гарри.

Гарри. Северус зажмурился от боли, как будто это могло помочь. Да, он по-прежнему не строил иллюзий: он не любил его и он не видел их совместного будущего, с учётом нынешней неспокойной ситуации. Но за то время, пока они были вместе, он, хоть и не хотел, уже успел привязаться к Гарри. Гарри стал для него чем-то важным и даже… родным. И дело было не только в сексе. Дамблдор был прав. Северусу действительно нравился Поттер, даже если отбросить их столь близкие отношения. Северус не мог, разумеется, назвать Гарри другом, но за эти несколько недель он стал для него чем-то по-настоящему своим. И все эти несколько недель Северус отчаянно убеждал себя в том, что с Гарри у них нет ничего общего, кроме секса и симпатии, но теперь все его убеждения рассыпались в прах. Гарри уже успел занять своё место в его жизни и уже стал для него весьма дорогим человеком. И дело было не только в постели. Их интимные отношения были хорошим дополнением их общения, хотя всё это время Северус убеждал себя в обратном. Но на самом деле он просто путал причину и следствие.

Гарри должен умереть. Всего три слова, которые практически перевернули всю его жизнь. Страшные три слова. Которые он никогда не хотел бы слышать. Никогда. Он, конечно, знал, что в конце этого года им придётся расстаться, когда Северус убьёт Дамблдора. Но это не значит, что их отношения должны были на этом закончиться. Гарри бы отыскал и уничтожил хоркруксы, а потом и Лорда. И через какое-то время после всего этого, возможно, они смогли бы возобновить отношения, уехали бы в тихое местечко вдалеке отсюда, в маленький уютный домик… Когда Северус говорил Люциусу, что их с Гарри отношения — это ненадолго, он, в первую очередь, имел в виду конец этого года, когда всё резко изменится, а не далёкое будущее. Конечно, положа руку на сердце, Северус мог сказать, что об этом самом будущем он старался и не думать, но теперь понял, что хотел бы его. Да, он по-настоящему хотел совместного будущего с Гарри. И осознал он это только после того, как Дамблдор сообщил ему о том, что Гарри должен непременно умереть. Какая злая ирония. И какая жестокость.

Это страшно, больно и мучительно, когда всё, во что ты верил и на что надеялся, рушится, как карточный домик. Это кажется диким, несправедливым, ужасным. Северус до конца не мог осознать всех последствий их с Альбусом разговора. Он не просто только что выслушал смертный приговор своему любовнику, но и навсегда потерял доверие к своему покровителю. Во рту стало кисло. Захотелось на свежий воздух. Северус выбрался из подземелий, вышел из замка и зашагал, сам не очень хорошо понимая, куда. В принципе, дорога была одна. Идти было больше некуда. Только в Хогсмид.

***

Северус опомнился, только когда увидел перед собой знакомые двери. Родные двери. Он толком не помнил, как попал сюда. Кажется, аппарировал он совершенно бездумно. Потом ещё шёл какое-то время и пришёл к этому дому. Северус стоял перед входом больше получаса. В голове не было ни одной мысли. Ему было просто тошно и плохо. Он не заметил, как пошёл мокрый снег. Первый снег в этом году. Он замёрз, но продолжал просто стоять и бездумно разглядывать позолоченную дверную ручку.

***

Северус почувствовал неприятный запах дыма и поморщился, поднимая голову. К своему удивлению, он обнаружил себя сидящим в кресле перед камином. Мантии на нём не было, на ноги был накинут плед, а руки грела чашка с глинтвейном.

— Я не знаю, что это, — услышал он встревоженный женский голос над головой.

— Шок? — спросил мужской.

— Нет, Люци. Северус — и в шоке… абсурд какой-то. Кажется, он просто чем-то сильно расстроен.

— Тогда почему он мне не отвечает? — раздражённо спросил Малфой.

— Не знаю, я не колдомедик, — фыркнула женщина.

Северус решил подать голос.

— Я здесь…

— Замечательно! — недовольно воскликнул Люциус. — Случилось чудо! Дух вернулся в тело!

— Прекрати, — одёрнула его женщина и присела перед Северусом на корточки.

— Северус, как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, Нарси. Уже намного лучше.

— Мы испугались за тебя. Эльф сказал, что какой-то мужчина стоит перед домом уже почти час. Ты был весь замёрзший, когда мы привели тебя в дом… Но ты… Как-то на нас совсем не реагировал, — она беспомощно развела руками и поднялась на ноги.

— Прости, — пробормотал Северус. — Я даже не помню, почему аппарировал именно сюда.

— Наверное, потому что у тебя что-то случилось, и ты решил прийти к друзьям, — произнёс Люциус, садясь в кресло напротив. — Кстати, тебе повезло, что Лорда нет. Мы одни в замке. Он куда-то уехал с остальными на несколько дней.

— Это хорошо, — задумчиво пробормотал Северус. — Спасибо тебе, Нарси.

— Брось, не за что, — улыбнулась она. — Ну, я вас, наверное, оставлю?

— Да, милая, спасибо, — произнёс Люциус, беря её за руку и целуя ладонь.

Нарцисса кивнула и вышла из комнаты. Люциус закурил вторую сигарету. Северус по-прежнему смотрел на огонь невидящим взглядом.

— Дамблдор? — коротко спросил Люциус.

— Да, — кивнул Северус.

— Мерлин! Надеюсь, он не узнал о вас с Поттером?!

— Хуже, — коротко отозвался Северус, про себя отмечая, что друг в первую очередь вспомнил об их с Гарри романе и даже не спросил, узнал ли что-то Дамблдор о самом Малфое.

— Ещё вина? — спросил Люциус.

— Покрепче, — промолвил Северус, допивая глинтвейн.

Люциус кивнул и извлёк из шкафчика бутылку с прозрачной жидкостью.

— От Долохова подарочек, — с улыбкой сообщил он, наливая напиток в две маленькие рюмки.

Северус осушил свою рюмку, отмечая, что пойло это — редкостная гадость, но сейчас это именно то, что ему нужно. Люциус тоже выпил, поморщился и быстро затянулся сигаретой. Он вздохнул и протянул ноги к камину, блаженно прикрывая глаза. Северус остатками трезвого сознания начал соображать, что в таком виде ему в школу лучше не возвращаться, да и будет это трудновато сделать. Он повернулся к другу.

— Люци, я думаю…

— Нарси уже велела приготовить твою спальню, — не открывая глаз, сообщил Люциус.

Северус улыбнулся. Мало того, что у него есть друг, который понимает его с полуслова, так у него ещё есть и собственная спальня в Малфой-мэноре. На самом деле, это действительно была его спальня, в которой он ночевал каждый раз, когда останавливался у Люциуса, ещё со школы.

И понимающий друг. Именно сейчас это показалось ему таким важным. Друг, который точно не предаст, не сообщит, что всю жизнь только использовал его для своих хитрых манипуляций. Друг, который понимал его всегда, понимает и теперь. Действительно. Вот сейчас он просто сидит рядом и ни о чём не спрашивает, не пытается выяснить, что случилось, не лезет к Северусу в душу с дурацкими вопросами и советами. С одной стороны, он слишком хорошо знает Северуса и понимает, что если тот захочет, сам всё расскажет. С другой стороны, он знает, что Северус, возможно, как раз не может этого рассказать. Но он также слишком давно знает Северуса и понимает, что ему сейчас нужно. Просто присутствие друга рядом. Молчаливое присутствие. Просто быть. Это всё, что требуется. И это будет самым главным и самым важным для него. Поэтому он просто сидят рядом, смотрит на огонь и молча подливает Снейпу водку. Именно это и нужно сейчас Северусу больше всего на свете. Он называет это одиночество вдвоём…

***

С утра Северус еле заставил себя вернуться обратно в школу. Хорошо ещё, что было воскресенье, и не было нужды встречаться с тупыми студентами. Когда Северус ещё только спускался к завтраку, ему было ужасно стыдно за свою слабость. Разумеется, он пришёл к Люциусу просто машинально. Малфой-мэнор ещё с детства ассоциировался у него с убежищем и просто спокойным местом, где ему всегда рады. Люциус так и просидел с ним до ночи, не задавая никаких вопросов. Скорее всего, он догадался, что Дамблдор поручил Северусу сделать что-то ужасное или тяжёлое. Потому что когда провожал его от поместья до границы антиаппарационного барьера, сказал, что очень за него волнуется и взял с него слово, что если что-то случится, Северус придёт за помощью к нему, даже если это будет опасно для Малфоя. И Северус был безмерно благодарен другу и за эти слова, и вообще, за всё, что он сделал для него вчера.

Но теперь нужно было решать, что же делать дальше. На самом деле, решать уже было нечего. Всё и так продумал за него Дамблдор. И Северус обязан был подчиниться. Он прекрасно понимал это, но от этого становилось только хуже. Он ощущал себя мелкой пешкой в показательной шахматной партии, где все ходы уже расписаны и продуманы заранее. На Дамблдора он был ужасно зол.

Вначале Альбус поставил его перед фактом, что он должен будет его убить, и Северус даже смирился с этим. Теперь Альбус сообщил ему, что и Гарри тоже должен умереть. И сказать ему об этом и даже… проследить, если можно так выразиться, за этим тоже должен Северус. Кажется, Дамблдор хочет повесить на него слишком много смертей. И Северус понял, что если он последние пятнадцать лет своей нелёгкой жизни считал искуплением, то он не просто заблуждался, а был в корне не прав. Это был просто отдых по сравнению с тем, что ему ещё предстоит сделать. И отказаться он уже не мог. Нет, Альбус не просил его. Он никогда, впрочем, не просил. Он просто ставил перед фактом. И Северус прекрасно знал, что, как бы ему это ни было тяжело, всё произойдёт именно так, как планирует Дамблдор. А значит Северусу остаётся только пообижаться на директора несколько дней, а потом идти продолжать разговор. В принципе, с этим всё было ясно. Непонятным оставался только один вопрос: что делать с Гарри?

Северус редко не знал ответа на какой-то вопрос, но сейчас он действительно не имел понятия, как поступить. Он дал слово Дамблдору наладить с Поттером отношения. И он это сделал. Значит, портить их он не имеет права. А разрыв означал бы именно это. Соответственно, прекращать отношения с Гарри ему не следует. Оставалось только вести себя как обычно, как до этого, только постараться постепенно «отвязать» себя от Гарри, чтобы потом он всё-таки смог сказать ему правду. Хоть он и понимал, что сделать это будет совсем нелегко, особенно после того, что тот сказал ему о своих чувствах. Гарри был влюблён, да и Северус накануне понял, что тоже испытывает к нему определённые чувства, помимо влечения и хорошего расположения. Получается, что им нужно будет расстаться не расставаясь, а как это сделать, Северус понятия не имел. Он был умным человеком, который всегда мог найти выход из трудной ситуации, но в делах любви ему определённо не хватало опыта. Впрочем, — Снейп горько усмехнулся — вряд ли у кого-нибудь вообще когда-то был опыт в том, что придётся сделать ему с Гарри.

Терзаемый этими сомнениями, он дошёл от Хогсмида до школы, спустился в подземелья и обнаружил под дверью своих комнат Гарри. Вернее, голову Гарри, которая устало прислонилась к стене, вися в воздухе. По-видимому, Поттер сидел на пороге.

— Что ты тут делаешь? — спросил Северус как можно прохладнее: пока что он не решил, как теперь вести себя с Гарри.

— Ты не ночевал дома? — вопросом на вопрос ответил Гарри.

— Это не должно тебя волновать, — сухо ответил Северус.

Выражение лица Гарри сразу изменилось, как только он услышал его уставший голос.

— О… Ты был… В смысле, у тебя был вызов?

— Да. — Северус раздумывал недолго.

— Ох, прости. А то я уже чёрт знает что начал думать.

— Ревнуешь? — спросил его Северус и всё-таки позволил себе лёгкую ухмылку.

Гарри поднялся с пола и скинул мантию.

— А пусть даже и ревную, — тоже улыбнулся он. — Тебе жалко что ли?

— Нет, — Северус пожал плечами. — Просто ревность — глупое чувство. И бестолковое.

— Не впустишь меня? — Гарри кивком указал на дверь.

— Извини, я бы хотел сначала привести себя немного в порядок, — пробормотал Северус, вновь возвращая своим интонациям усталость: уж лучше пусть Гарри думает, что его всю ночь пытали.

— Ах, да… Конечно. Извини. Мы увидимся вечером?

— Я… Не уверен. Лорд поручил мне срочно приготовить одно сложное зелье.

— Но я уже сказал вчера Рону и Гермионе, что у нас с тобой сегодня занятие, — возразил Гарри.

— Ну, ты ведь можешь позаниматься и один. А я подойду, если освобожусь раньше. Хорошо?

— Как скажешь.

Гарри пожал плечами, а потом потянулся и вполне невинно поцеловал Северуса. Северус подумал, что ему стоит быть осмотрительнее. Всё-таки коридор подземелий — не самое безопасное место для такого проявления чувств. Но всё же он не смог оттолкнуть Гарри. Северус не хотел так его обижать. В конце концов, Гарри был не виноват, что Альбус распланировал его жизнь за него.

Снейп проводил Гарри мрачным взглядом, отпер дверь и зашёл к себе в комнату. Но не успел он переодеться и растопить камин, как в дверь постучали. Вначале Северус подумал, что это Гарри, который забыл ему что-то сказать. Но каково же было его удивление, когда, открыв дверь, он увидел на пороге Ремуса Люпина в дорожной мантии. Тот как всегда приветливо улыбался, а в руках у него была какая-то картина, завёрнутая в ткань. Северус вспомнил, что как раз приближается полнолуние, перед которым Люпин всегда приезжал к нему за свежей порцией аконитового зелья.

— Здравствуй, Люпин, — поздоровался Северус, отходя в сторону и давая ему войти.

Люпин вошёл молча, но как только дверь за ним закрылась, обернулся и быстро выпалил:

— Северус, я знаю всё про вас с Гарри.

Глава 18.

Услышав эти слова, Северус замер. Признаться, он ожидал от себя какой-то более бурной реакции, но события последних двух дней так его вымотали, что у него просто больше не осталось сил на удивления или возмущения. Он продолжал стоять, глядя оборотню в глаза. По-видимому, такая реакция смутила Люпина, потому что он потупился и покраснел.

— Извини, я случайно услышал ваш разговор только что, — виноватым голосом сказал он.

Северус устало вздохнул, запер дверь и сложил руки на груди.

— Только что? Мне казалось это было уже минут пятнадцать назад, — ответил он.

Люпин покраснел ещё больше.

— Прости, Северус. Не думай, пожалуйста, что я подслушивал. Просто я прибыл в Хогвартс по камину в кабинет Дамблдора, но того на месте не было, так что я сразу пошёл искать тебя, увидел вас с Гарри и… Ну, в общем, не стал мешать. А потом я вернулся домой и кое-что забрал оттуда.

Он слегка приподнял картину. Северус нахмурился.

— Люпин, извини, но у меня нет ни сил, ни времени для твоих дурацких загадок. Пока я хожу в кабинет за твоим зельем, можешь присесть и подумать, что же ты всё-таки хочешь мне сказать.

Северус покачал головой и вышел из комнаты. Вообще-то он ожидал от себя взрыва, сарказма, ругани… В общем, любого яркого проявления эмоций, но в итоге получилось почему-то безразличие. Возможно, потому, что Люпин был человеком, которого легко было в чём-то убедить или уговорить. Например, ничего не сообщать Дамблдору. А может потому, что ещё с детства оборотень ассоциировался у Северуса с чем-то безобидным и спокойным. Даже несмотря на то что один раз он чуть не погиб из-за него. Так что новость о том, что ему всё известно, Северус воспринял просто как данность.

Когда он вышел из кабинета с бутылкой зелья в руках, Люпин уже сидел в кресле, а картина стояла на полу, прислонённая к каминной полке. Северус молча протянул зелье Люпину и опустился в кресло напротив.

— Спасибо, — пробормотал Люпин, убирая бутылку в карман. — Спасибо тебе большое, Северус…

Северус раздражённо фыркнул и закатил глаза.

— Итак. Наверное, теперь ты захочешь поговорить о Гарри.

Люпин пожал плечами.

— Знаешь, я вообще-то не считаю себя вправе читать тебе мораль. Просто я очень беспокоюсь за Гарри.

Северус прищурился.

— Кажется, ты даже не выглядишь удивлённым.

Люпин усмехнулся.

— Нет. Это, конечно, неожиданно, но я вовсе не шокирован. Более того, я догадывался, что рано или поздно это может произойти.

— Вот как? — Северус нахмурился.

— Да. Но прежде чем я тебе всё расскажу… Я просто хотел сказать, что прекрасно понимаю, что Гарри уже не ребёнок. Конечно, для тех, кто старше, даже взрослые дети навсегда останутся детьми. Но я вот вспоминаю себя в шестнадцать и понимаю, что не таким уж я был глупым и наивным. Так что я не собираюсь размахивать руками и кричать: «Северус, как ты мог!», ну и всё в том же духе. Наверное, это даже хорошо, что вы наконец-то смогли помириться.

Люпин замолчал и тяжело вздохнул.

— Что ж… — медленно проговорил Северус. — Уж это, по крайней мере, радует. Сейчас мне только не хватает истерикующего оборотня.

— А Дамблдор знает об этом?

— Никто не знает об этом.

Северус смерил Люпина тяжёлым красноречивым взглядом.

— Я понял, Северус. Я никому не скажу. Обещаю.

Он обезоруживающе улыбнулся, а Северус снова нахмурился.

— Даже так? И ничего взамен?

Люпин рассмеялся.

— Знаешь, ты и так делаешь для меня слишком много. Будь я на твоём месте, я бы не стал. Просто… Я хочу сказать, что Гарри, конечно, умный мальчик. Он прекрасно понимает, что делает. Но я всё-таки хочу попросить тебя, чтобы ты… не предавал его.

— Что ты имеешь в виду? — сразу ощетинился Северус.

— Я не знаю, понял ты уже или нет, но он очень добрый и искренний. Я всё это видел сегодня во взгляде, которым он на тебя смотрел. Он действительно… не знаю… Ты нужен ему. И ты наполняешь его радостью.

— И всё это ты видел во взгляде? — саркастично спросил Северус.

— Ну да. Я оборотень, Северус. Я не только чуять могу, но и чувствовать. Впрочем, тебе не понять… Просто не делай ему больно, вот и всё. Я, конечно же, ничего никому не скажу, тем более Гарри. Я вообще ему не скажу, что всё знаю. В конце концов, благодаря тебе… моя жизнь в последние несколько лет перестала быть кошмаром, — последнюю фразу он произнёс уже почти шёпотом.

— Спасибо, Люпин, — искренне поблагодарил его Северус. — Я рад, что у меня хотя бы с тобой не будет проблем. Но ты, кажется, собирался мне ещё что-то сказать?

— О да, — Люпин кивнул. — Когда я увидел вас с Гарри, я понял, что мне нужно сделать. Вообще-то мне, наверное, следовало сделать это гораздо раньше, просто я никак не мог решиться за столько лет… И, представляешь, понял только сейчас, что мне нужно отдать тебе эту картину. Я за ней и возвращался.

Северус тряхнул головой: с какой это стати Люпин хочет отдать ему какую-то картину?

— Что ты несёшь?..

— Погоди, сейчас сам всё увидишь.

С этими словами Люпин встал и поставил картину на кресло, в котором только что сидел.

— Она много лет была у меня, но теперь я передаю её тебе. Она должна находится у тебя. Думаю, так будет лучше всего.

Люпин снял ткань с картины, и Северус машинально наклонился вперёд, чтобы рассмотреть её. Это был пейзаж. На картине был изображён берег возле озера Хогвартса. Сам замок был виден вдали. На берегу стоял огромный бук. Северус вздрогнул. Это был тот самый бук, под которым они лежали с Джеймсом. Как и на всех магических картинах, листья дерева и трава колыхались от ветра, по озеру шла лёгкая рябь.

Северус снова потряс головой и перевёл полный непонимания взгляд на Люпина. Но тот только хитро улыбнулся и кивнул на картину. Северус опять вернул на неё взгляд и… замер с открытым ртом. Из-за дерева показалась знакомая фигура, которая начала приближаться к краю рамы, а потом остановилась, сложив руки на груди. Северус рассматривал его взъерошенные чёрные волосы и круглые очки и никак не мог понять, чего добивается Люпин. Наконец он покачал головой и поднялся с кресла, нервно сжимая в руке чашку с чаем.

— Что это значит? — раздражённо спросил Северус. — Люпин, какого чёрта ты притащил мне колдографию Джеймса Поттера?! Ты в своём уме?!

Северус уже начал заводиться. На самом деле он был возмущён до глубины души. На что намекает оборотень? Неужели он и про этот его роман знает? Но зачем вообще он хочет отдать ему колдографию? Это что, трогательный жест?

Улыбка спала с лица Люпина. Он посмотрел на Северуса широко открытыми глазами, словно поражаясь его непонятливости.

— Северус, это не колдография, — почему-то обиженным голосом отозвался он.

Северус нахмурился и снова посмотрел на портрет. Пока что он ничего не понимал. Он присмотрелся к изображению. Что-то в нём было не так. Обычно люди на колдографиях были статичными или выполняли какое-то действие по кругу. Но Джеймс просто стоял, сложа руки на груди, и смотрел то на него, то на Люпина. Северусу стало как-то не по себе. Он продолжал молча рассматривать портрет. Но тут Джеймс покачал головой и произнёс, обращаясь к Люпину:

— Да я же тебе сказал, Луни, он тупой! — Северус от неожиданности выронил чашку из рук и шарахнулся к камину: люди на колдографиях никогда не разговаривали. — Будет тут стоять и пялиться, пока конец света не наступит.

Северус вжался в каминную полку, будто перед ним была стая дементоров, а не просто портрет. Ему стало трудно дышать, и он с силой рванул ворот рубашки так, что отлетела верхняя пуговица.

— Что… — прохрипел он. — Что это такое?

Джеймс на портрете застонал и покачал головой. А Люпин уже откровенно посмеивался, наблюдая за Северусом.

— Луни, ты зря это делаешь, — предупредил Джеймс. — Мне кажется, ещё секунд десять, и больше некому будет готовить тебе аконитовое зелье.

Но Люпин только ещё сильнее засмеялся, пряча лицо в ладонях.

— Люпин… ты… мне… объяснишь… — Северус пытался выровнять дыхание, но пока получалось плохо.

— Луни, кончай ржать! У него ж сейчас сердечный приступ будет.

— Заткнись, Поттер! — рявкнул Северус на портрет, грозя ему пальцем.

Почему-то обидные слова всегда действовали на Снейпа отрезвляюще, и самообладание понемногу возвращалось.

— Извини, Северус, — пробормотал Люпин, вытирая слёзы. — Мне, наверное, нужно было сначала тебе всё рассказать. Дело в том, что когда Волдеморт убил Поттеров, Дамблдор распорядился изготовить портрет Джеймса. Ну, как делают для директоров Хогвартса. Это ведь делается через Министерство, и они ему несколько раз отказывали, а нужно было спешить, потому что на изготовление есть только неделя, а потом всё… Душа мага навсегда покидает этот мир. Ну, так вот. Они ему говорили, что это привилегия только директоров школы, но Дамблдор сказал, что Джеймсу известна некая тайна, как можно найти убежище приспешников Волдеморта. Они поверили и изготовили портрет. Дамблдор отдал мне его на хранение. Сказал, чтобы я правильно им распорядился, когда придёт время. И вот, думаю, оно пришло. Портрет должен быть у тебя.

Всё время, пока Люпин рассказывал, Северус недоверчиво косился на портрет. Джеймс ерошил волосы, пинал ногами траву, разглядывал облака и откровенно скучал. И Северус никак не мог оторваться от этого зрелища. Он всё ещё с трудом верил в то, что говорил Люпин.

— То есть, ты хочешь сказать, — медленно проговорил он, — что это… что там…

— Да, там душа Джеймса, — закончил за него Люпин. — Это правда он.

Северус прикрыл глаза и сосчитал от десяти до одного. Теперь он окончательно взял себя в руки.

— Значит, всё это время ты знал, о том, что мы…

— Да. Он сказал мне, ещё когда был жив. То есть, нет! Я сам догадался, а он подтвердил.

— И все пятнадцать лет портрет был у тебя, и ты не сказал никому ни слова?

— Я даже Сириусу не говорил. Об этом знаем только мы с Дамблдором. Ну, ещё и, конечно, мастер, который изготавливал портрет. Хотя, думаю, в Министерстве о нём уже давно забыли. Ты ведь знаешь, им тогда не до таких пустяков было. В общем, о нём никто потом и не вспомнил.

— И ты… Говорил… В смысле… Ты общался с ним?

Люпин пожал плечами.

— Ну да. Конечно. Если ты хочешь спросить, в курсе ли он всего, что происходило после его смерти, то да, он всё знает. Ты ведь понимаешь, что после того, как Поттеров убили, а Сириус попал в Азкабан, я остался совсем один. Одинокий и никому не нужный оборотень. Всё, что у меня было, — это покосившая избушка на окраине леса в пригороде и этот портрет. Если бы его не было, я бы… Я бы просто не выдержал. Я бы покончил с собой уже после первого полнолуния в одиночестве.

Северус вздохнул. Как ни странно, только теперь он понял всю тяжесть бремени оборотня. Он испытал к Люпину даже сочувствие. И потому решил не злиться на него.

— Почему ты отдаёшь этот портрет мне? Если он тебе так нужен.

— Ну, во-первых, благодаря тебе, я больше так не мучаюсь. И, думаю, я смогу обойтись и без него. А во-вторых, он мой лучший друг. Мне кажется, ему будет лучше с тобой. По крайней мере, он всегда так грустил, когда я рассказывал о тебе, начав преподавать в школе. Я даже хотел отдать тебе его тогда, но… У нас с тобой как-то тогда совсем не заладилось. Помнишь? Сначала боггарт, потом эссе про оборотней… Потом вообще Сириус. Одним словом, тогда я не стал этого делать. Но сегодня, когда увидел вас с Гарри… Я просто уверен, что поступаю правильно.

— И что… Что мне с ним делать? — рассеянно спросил Северус.

— Повесить на стенку, — раздалось раздражённо с портрета, — и дро…

— Джеймс! — возмущенно закричал на него Люпин и густо покраснел, а Северус закусил губу, чтобы не улыбнуться.

— Ладно, — сказал Северус со вздохом. — Думаю, я смогу найти ему применение. У меня как раз дырка на обоях в кладовой…

— Луни, забери-ка меня обратно, — в шутку возмутился Джеймс.

Люпин улыбнулся и погрозил ему пальцем.

— В общем, помни, что я сказал тебе о Гарри, — обратился он к Северусу.

— Хорошо. Спасибо тебе, Ремус, — серьёзно поблагодарил его Северус, отмечая, что только что первый раз в жизни назвал оборотня по имени.

— Не за что, Северус, — отозвался Люпин. — Он же твой.

Он улыбнулся обоим напоследок, кивнул и покинул комнаты Северуса. После его ухода повисла напряжённая тишина. Джеймс сидел по-турецки на траве, с интересом разглядывая комнату зельевара. Северус наконец смог опуститься в кресло напротив него и убрать осколки чашки.

— А годы тебя не пощадили, — наконец изрёк Джеймс, уставившись на Северуса.

— И ты хорошо выглядишь, Джеймс, — сухо отозвался Северус с недовольной гримасой.

Джеймс улыбнулся, поднялся на ноги и подошёл вплотную к краю картины. Теперь за ним не было видно даже дерева.

— Я скучал по тебе, — проговорил он, глупо улыбаясь.

Северус горько усмехнулся и поспешил отвернуться, потому что почувствовал, как увлажняются глаза.

— Эй… — обиженно позвали с портрета.

Северус покачал головой и повернулся к нему. Внезапно его охватила злоба.

— Я ненавижу тебя, Поттер! — прошипел он, наклоняясь вперёд. — И я очень рад, что у меня всё-таки есть возможность тебе об этом сказать.

Выражение лица Джеймса моментально сменилось с нежно-ласкового на непонятливо-удивлённое.

— Что?! — заорал он. — Да это ТЫ мне всю жизнь испортил!

Северус аж открыл рот.

— Я!? Да этого бы всего не было, если бы не твои идиотские капризы! Хочу, чтобы ты был моим, не знаю, что на меня нашло, — неприятным голосом передразнил он.

— Ах, МОИ капризы?! Нет! Это были ТВОИ капризы! Нужно было послушаться и уехать со мной!

— Ты же знал прекрасно, что я не мог этого сделать! Знал, но продолжал душу из меня вынимать!

— Ага, значит, по-твоему, мне было всё равно, да?

— А может быть, и всё равно, мне откуда знать?!

— Ты придурок, Северус! Настоящий придурок! Я всю жизнь любил только тебя, даже когда женился!

— Я тоже, идиот! И любил, и продолжаю тебя любить!

— Сам идиот!

— Кретин…

На минуту оба замолчали и обиженно отвернулись друг от друга. В комнате теперь слышалось только сердитое сопение обоих. Но потом раздался тихий смешок с портрета.

— Что?! — рявкнул Северус, поворачиваясь.

— Никогда не думал, что признаюсь тебе в любви таким образом.

Северус тоже улыбнулся.

— Я тоже. Впрочем, я рад, что это сделал. А самое интересное, что надоумил меня твой сын.

— Правда?

— Он сказал, что зря я не признался в том, что чувствую, когда была возможность.

— Но ведь он не знает о нас? — осторожно спросил Джеймс.

— Разумеется, нет. И не должен узнать. Но ты, я вижу, о нас с ним знаешь.

— Ну да… — Джеймс вздохнул. — Ремус, когда портрет со стены снимал, мне быстро объяснил, в чём суть.

— Да? И что ты думаешь?

Джеймс взъерошил волосы и пожал плечами.

— Даже не знаю. В общем-то, я не особо удивлён… Мне даже это немного приятно, потому что я знаю, что ты хороший человек и не станешь над ним издеваться… — Северус громко фыркнул, и Джеймс поморщился. — Я вовсе не о школе, ясно? Про твои уроки мне Ремус очень много рассказывал. Просто я ведь даже не знаю Гарри, чтобы судить. Я не знаю, какие у вас отношения. Но я понимаю только одну вещь: по-настоящему ты его не любишь.

Северус помолчал немного, а потом ответил:

— Не люблю. Как и он меня. Но я уже успел к нему привязаться. Он очень хороший мальчик. На тебя похож. Только лучше.

Оба засмеялись.

— Знаешь, Северус, Ремус всё-таки прав. Как бы там ни было, ты не должен делать ему больно. Если вам обоим хорошо вместе, то будьте. Даже если нет любви. И без неё может быть хорошо. Я понял это, когда Гарри родился. Я, конечно, любил Лили, но не так, понимаешь? И всё равно мне было с ней хорошо. Спокойно и уютно. А это, знаешь ли, не так уж и мало. Да, не было страсти, не было безумств… Но просто было хорошо. Так может быть и у вас.

— Ты что, только что дал мне своё отцовское благословение? — с издёвкой спросил Северус.

— Что-то вроде того, — усмехнулся Джеймс. — Я просто хочу, чтобы тебе… Нет, вернее, вам обоим было хорошо.

— Даже если это ненадолго? — спросил Северус, помрачнев.

— Что ты имеешь в виду?

Северус вздохнул и рассказал Джеймсу и про хоркруксы, которые, чёрт их возьми, нужно где-то искать, и про поручение Дамблдора наладить с Гарри отношения, и про проклятие, которое получил директор, надев кольцо, и про то, что к лету Северус должен будет убить его, и про то, какая роль во всём этом деле уготована Гарри. Как ни странно, Джеймс выслушал всё это спокойно и молча. Только иногда хмурился и качал головой. И Северус был благодарен ему за то, что он не перебивал и не вставлял свои реплики. На самом деле, ему просто нужно было выговориться. У него никогда не было человека, которому он мог бы рассказать абсолютно всё. А поскольку портрет, в прямом смысле слова, не был человеком, Северус не боялся ему открыться. Когда он закончил рассказ, Джеймс вздохнул и поправил очки.

— Дамблдор — старый мерзкий манипулятор! — со злостью изрёк он. — Когда я обнаружил себя в этом портрете, уже тогда мне было неприятно, что кто-то распорядился моей жизнью… Вернее, смертью. Видимо, он догадывался о нас с тобой, вот и решил сохранить мою душу.

— Жизнью и смертью Гарри он тоже распорядился, — тихо заметил Северус.

— Да… Но ведь тогда тебе нечего терять, верно?

Северус нахмурился.

— О чём ты говоришь?

— О том, что даже если всё так, как сказал тебе Дамблдор, ты можешь быть с Гарри.

Северус изумлённо покачал головой.

— Ты что, предлагаешь мне продолжать отношения с человеком, которому подписан смертный приговор?

Джеймс поморщился от такой формулировки и встал с травы, отряхивая брюки.

— Выбирай выражения. Всё-таки, о моём сыне говоришь.

— Вот именно. А тебе, кажется, совершенно на него плевать!

— Нет, конечно. Но ты же знаешь, если Дамблдор что-то задумал, то уж я-то точно уже ничего не смогу сделать. Просто я хотел сказать, что ты не должен от него отказываться или отталкивать его от себя. Он ведь не прокажённый. А там неизвестно, как всё сложится. Может, он останется жив. Но в любом случае, ему будет легче, если он будет не один. Он точно сможет исполнить свою миссию, если будет не одинок. А если его покинешь и ты… Как знать, быть может, у него на тот момент больше не будет ничего, ради чего стоило бы спасать этот мир. Подумай об этом.

— Даже если так. Даже если для Гарри так будет лучше. А что насчёт меня? Я не хочу, знаешь ли, потом его хоронить. Одного мне уже хватило…

Джеймс загадочно улыбнулся.

— Да, но тогда ты был один, а теперь больше нет.

Северус тоже улыбнулся, протянул руку и провёл кончиками пальцев по портрету возлюбленного.

— Теперь больше нет… — повторил он, соглашаясь.

— К тому же, по тому как ты говоришь о Гарри, я вижу, что он тебе не безразличен. Может, потом сложится так, что он выживет. Тогда рядом с тобой будет кто-то даже живой. И потом… Зачем себя так мучить совершенно ненужными тяжёлыми мыслями? Просто поступай, как тебе хочется. Будь с ним, если хочешь. Наслаждайся, пока есть время, потом всего этого не будет. По своему опыту говорю.

Джеймс улыбнулся и протянул руку к тому месту на портрете, где были пальцы Северуса. И Северусу даже на миг показалось, что он ощутил тёплое прикосновение. Он тоже улыбнулся. Он был умиротворён и доволен. Впервые за эти дни.

Они проговорили с Джеймсом весь день. Они говорили абсолютно обо всём. Северус вспомнил вчерашние слова Люциуса «лови момент» и сегодняшние слова Джеймса «наслаждайся, пока есть время» и наконец принял решение.

Когда он прятал портрет на время в шкаф и выходил из подземелий, он уже знал, что будет делать дальше. Впервые за последние несколько недель его не мучили никакие сомнения, ничто не терзало его душу. Он был спокоен и даже вполне счастлив. Теперь у него появилось самое главное — уверенность в том, что он делает.

Уже через несколько минут Северус очутился на седьмом этаже и вошёл в Выручай-комнату, где тренировался Гарри. Тот хотел было что-то ему сказать, но Северус просто молча подошёл к нему, крепко обнял и увлёк в долгий поцелуй. Когда они оторвались друг от друга, очки Гарри оказались съехавшими на бок, а глаза широко открытыми от удивления. Кажется, он просто не ожидал такого страстного приветствия. Северус усмехнулся, видя его замешательство.

— Я обещаю, что теперь всё будет просто замечательно, — прошептал он, проводя рукой по волосам Гарри и взъерошивая их ещё больше.

Глава 19.

Прошёл ещё месяц, близилось Рождество. Последние несколько недель стали для Северуса по-настоящему счастливыми. Его больше ничто не тревожило, даже осознание того, что спустя всего полгода его жизнь в корне изменится. Но он больше не боялся будущего, он был уверен в себе и не волновался ни о чём. Потому что теперь он больше не был одинок. Портрет Джеймса он повесил у себя в личной кладовой. Конечно, ему хотелось бы, чтобы портрет висел в спальне, но там несколько раз в неделю появлялся Гарри, и никак нельзя было допустить, чтобы он увидел его. Северус каждый день приходил к своему возлюбленному и мог бы часами разговаривать с ним, если бы не уроки и проверки домашних работ. Впрочем, и Гарри он видел почти каждый день. Он больше не думал о том, что ему предстоит сделать и что предстоит Поттеру. Он ловил момент во всех смыслах этого слова. Он наслаждался Гарри, он упивался Гарри, он обожал его…

Да, Северус по-прежнему не обманывал себя: у него не было любви к нему. И даже сомнения, которые зародились когда-то на этот счёт, развеялись, как только Люпин принёс ему портрет. Вот на нём был изображён человек, которого он действительно любил всем сердцем, а что касается Гарри, Северус тоже мог бы назвать свои чувства к нему разновидностью влюблённости. Определённо, для такого слова он считал себя уже слишком старым, но между ними уже было нечто большее, чем просто секс и хорошие отношения. Самое главное, что понял Северус, так это то, что он больше не ищет в Гарри Джеймса. После того, как он начал общаться с портретом, он всё-таки убедился, как мало общего у Гарри с его отцом. Даже внешность теперь не так его смущала. Да, они всё-таки были просто похожи, но Гарри не был идеальной копией своего отца. И это, как ни странно, очень радовало Северуса. Он понял, что Гарри нравится ему именно как Гарри. Без сомнений, он был полноценной личностью, незаурядной и очень интересной. Северус, конечно, зря пытался «скрестить» его с Джеймсом: Гарри был сам по себе, его отец — сам по себе. И оба этих человека нравились ему каждый по-своему.

Вообще, если говорить о Джеймсе, то теперь Северус смог как следует с ним пообщаться. Он точно не знал, как ощущает человек на портрете течение времени, но не мог не отметить, что за последние двадцать лет Джеймс, несомненно, повзрослел. Его суждения стали действительно зрелыми, больше не было детских глупых капризов. Да и Северус, в силу своего возраста, стал воспринимать его несколько иначе. Их двадцатилетняя разлука, как выяснилось, не только не навредила их чувствам, но и наоборот, укрепила и упрочила их. Северус, разумеется, отдал бы всё на свете за то, чтобы вместо портрета у него был живой Джеймс Поттер, но он прекрасно понимал, что это невозможно, и был безумно счастлив возможности общаться хотя бы с его изображением. Как бы там ни было, за все двадцать лет Джеймса не смог заменить никто: ни молодые или, наоборот, очень опытные любовники, ни даже его сын, который был на него похож. И Северус теперь прекрасно понимал, что всё, надуманное им относительно Гарри, было просто наваждением. Конечно, он очень хотел видеть в нём Джеймса, но даже если бы у него теперь не было этого портрета, он уже и сам начал понимать, что это не так. Хотя он всё-таки был рад, что начал эти отношения с Гарри и что он смог разглядеть в нём не только сына своего отца. Потому что если с портретом Джеймса у него были спокойствие и любовь, то с Гарри — страсть и наслаждение. А с ними обоими — настоящее счастье.

Дамблдору Северус так и не стал говорить о том, что Люпин отдал ему портрет. Видимо, старый лис именно на это и рассчитывал рано или поздно. Поэтому Северус даже перестал на него злиться быстрее, чем планировал изначально. Безусловно, Альбус думал в первую очередь о нём, когда создавал портрет. Возможно, он хотел использовать его как предлог, чтобы Северус остался на стороне Ордена или что-то вроде этого… Но в любом случае, у Северуса и без этих догадок было множество причин, чтобы сердиться на директора, так что он решил не поднимать с ним в разговоре эту тему. Да и вообще, через два дня после визита Люпина он сам пришёл к Альбусу и наконец-то смог спокойно обсудить с ним детали предстоящих дел. Как бы там ни было, если отбросить в сторону все эмоции и личностные переживания, жестокий и расчетливый план Дамблдора был единственной возможностью навсегда избавить мир от красноглазого чудовища. И у Северуса просто не было другого выбора, кроме как смириться с тем, что задумал старик.

***

За несколько дней до Рождества наступили каникулы и студенты стали разъезжаться по домам. Как и планировалось ещё месяц назад, никто из мальчиков из спальни Гарри не оставался справлять праздник в замке. Конечно, Уизли, как Северус узнал от Гарри, звали его с собой, но Гарри очень правдоподобно наврал, что Дамблдор хочет позаниматься с ним на каникулах плотнее, пока нет никаких дел и никто не мешает. А самому Альбусу Северус сказал, что Гарри, видимо, просто хочет отдохнуть от суеты и позаниматься, поэтому это время он сам тоже хочет использовать с пользой, для занятий боевой магией и зельям. После этих слов Альбус как-то очень грустно на него посмотрел, а потом всё-таки улыбнулся и сказал, что очень рад, что Северус не бросает Гарри, даже узнав всю правду. Северус молча пожал плечами.

Собственно, на это Рождество в замке осталось только семь студентов, включая Гарри. Из гриффиндорцев — только брат и сестра со второго курса, а из Слизерина лишь один Драко Малфой, которому родители просто запретили приезжать на каникулы домой. Впрочем, он и сам не стремился. Он сказал Северусу, что это будет хорошее время для того, чтобы побыть в одиночестве и собраться с мыслями. И Северус прекрасно знал, что Драко имеет в виду. Таким образом, встречам Северуса с Гарри теперь никто не мешал. И как только последний студент из башни Гриффиндора покинул замок, Гарри очутился у порога комнат Северуса с учебниками, мантией-невидимкой и несколькими вещами в охапку. Северус, конечно, не ожидал, что Гарри воспримет его слова о том, что он может поселиться у него на все каникулы, буквально, но сопротивляться не стал. Ему и самому безумно надоело выпроваживать его после каждого совместного вечера. В этом было что-то неправильное и неприятное. А так у них появилась возможность спать вместе в обнимку, просыпаться рядом и долго лежать, не вставая и никуда не торопясь. Им обоим нравились и такие ночи, и такие утра. Они оба получали от них удовольствие не меньше, чем от вечеров, полных страстной ласки и головокружительного секса.

Вот так, накануне Рождества они лежали вместе в постели, поедая спелую вишню. Они проснулись уже около часа назад, но вставать совсем не хотелось. Северус лежал, лениво откинувшись на подушки, а Гарри откровенно издевался над ним, дразня его очередной вишенкой. Он проводил ей по губам любовника, но когда Северус уже готов был схватить её ртом, резко отдёргивал и хихикал. Северус в шутку хмурился, но всегда тут же получал утешительный поцелуй, а потом и отнятую вишенку. Ему очень нравилось такое кормление. Он бы и пролежал так вечно, если бы внезапно его левое предплечье не пронзила острая боль, переросшая в настойчивое жжение. Он поморщился и закатил глаза. Утро было испорчено.

Он перевёл взгляд на Гарри, чтобы сказать, что ему срочно нужно идти, но тут заметил, что тот как раз во все глаза смотрит на его набухшую Метку. Во взгляде Гарри Северус прочёл испуг, изумление и откровенное отвращение. Да и в общем, было от чего ужаснуться. Метка потемнела и под кожей словно что-то ползало. Зрелище было неприятным, впрочем, Северус к нему привык.

— Что это? — хриплым голосом спросил Гарри, не отрывая взгляда.

— А как ты думаешь? — раздражённо ответил Северус и попытался подняться, но тут почувствовал руку Гарри на своём плече. — Гарри, мне нужно идти, — произнёс он уже более спокойно, но Поттер не разжимал пальцев.

— Можно? — спросил он нерешительно и поднял на Северуса глаза.

Северус прекрасно понял, что хочет сделать Гарри, правда, не понимал, зачем, но всё же кивнул. Гарри нервно сглотнул, а потом протянул вторую руку и кончиками пальцев несмело провёл по татуировке. При первом прикосновении он даже вздрогнул, но руку всё же не убрал, хоть Северус и видел, как это ему неприятно. Гарри глубоко вздохнул и уже более решительным движением погладил предплечье Северуса. При этом в его взгляде была боль и сочувствие.

— Гарри, я должен как можно быстрее добраться до Хогсмида, иначе он будет пытать меня за сильное опоздание. Не задерживай меня.

Гарри кивнул и поспешно убрал руку. Северус поднялся с постели, быстро натягивая одежду. По-хорошему, нужно было бы сходить в душ, но у Северуса уже не было на это времени, поэтому он просто применил освежающее заклинание, чтобы избавиться от запаха Гарри на себе. После этого он быстрым шагом направился в свой кабинет, достал Думосброс и начал торопливо сливать туда свои воспоминания. В последнее время он всегда так поступал, отправляясь к Лорду. Его эмоции, связанные с Гарри и Джеймсом, были настолько яркими, что он предпочитал оставлять все воспоминания о них перед визитом к Повелителю. Вот и сейчас он стоял и складывал в Думосброс серебристые ниточки: их с Джеймсом первая близость у озера, ночь в Больничном крыле, разговор у платформы, совместное мытьё в ванной старост, его первый поцелуй с Гарри, их романтический ужин при свечах, портрет Джеймса… Конечно, всё нельзя было положить в каменную чашу, но он выбирал самое яркое и основное.

— Что ты делаешь? — спросил Гарри, появляясь в дверях и облокачиваясь о косяк.

Он был одет в чёрный халат Северуса, который был ему немного велик.

— А на что это похоже? — нахмурившись, пробормотал Северус: он ненавидел, когда ему мешали сливать воспоминания.

— Там о нас?

— Да, — коротко ответил Северус, погружая в чашу последнюю ниточку мыслей.

— И всё?

Северус вздохнул и задвинул Думосброс подальше в шкаф.

— О чём ты спрашиваешь?

— Ну… В смысле, там только твои воспоминания о нас с тобой? И всё?

— Да, — соврал Северус. — Остальное я могу защитить и так. Просто тут… самые яркие моменты.

— Понятно, — кивнул Гарри. — А когда ты вернёшься?

Северус вышел из кабинета, запечатав его своим фирменным заклинанием.

— Не имею понятия. Возможно, не вернусь вообще, — без тени улыбки отозвался он.

Гарри раздражённо выдохнул.

— Тогда, может, тебе не стоит к нему идти, а?

Северус приблизился и коротко поцеловал любовника, приподняв его голову за подбородок.

— Не говори глупостей, — улыбнулся Северус. — Я вернусь через несколько часов, если всё будет в порядке. Это обычный вызов.

Гарри просто покачал головой и отправился в спальню. Он больше ничего не сказал Северусу и не обернулся, но Северус знал, что он просто не хотел показывать своих слёз.

***

Северус довольно быстро добрался до Хогсмида и аппарировал. Когда он оказался в Малфой-мэноре, выяснилось, что Лорд просто устраивает показательный разбор полётов за сорвавшуюся акцию вандализма в центре Лондона. Северус никакого отношения к этому не имел, поэтому был приглашён просто в качестве зрителя. В итоге долго он там не задержался: всего лишь поговорил с Лордом десять минут и перекинулся несколькими словами с Люциусом о Драко. Так что в замке его не было не больше трёх часов.

Когда он шёл от Хогсмида до школы, у него было прекрасное настроение. Пусть даже утро было испорчено, впереди был ещё целый день и вечер… Ну и, конечно же, ночь. А завтра будет уже Сочельник. Он мечтал, как они проведут это Рождество вместе с Гарри. Ради такого случая он даже готов был пристроить у себя на каминной полке маленькую ёлочку, чтобы сделать Гарри приятное.

С такими радостными мыслями он спустился в подземелья и вошёл в свои комнаты.

— Гарри! — позвал он с порога, но ему никто не ответил.

Северус нахмурился и прошёл в гостиную. Но тут никого не было. Он позвал Гарри ещё раз и только тут заметил, что дверь в его кабинет приоткрыта. Северусу стало не по себе. Он толкнул дверь, но и тут никого не оказалось. Не было никаких следов взлома, драки или ещё чего-либо. К тому же на входную дверь он поставил сигнальные чары, которые должны были известить его, если бы в его комнаты проник кто-то посторонний. Северус на не шутку заволновался и направился в спальню.

Когда он открыл дверь, его взору предстала довольно странная картина. Гарри сидел на полу, обхватив колени руками и уставившись перед собой в пол. По его лицу текли слёзы. Периодически его плечи вздрагивали: видимо, он плакал уже давно. На мгновение Северус впал в ступор.

— Гарри, — снова позвал он. — Что случилось?

Гарри поднял на него глаза, и Северус прочитал в них почему-то боль и ненависть. Он подошёл к Гарри, склонился над ним и хотел дотронуться до его плеча, но тот неожиданно с силой ударил его по руке и вскочил на ноги. Северус заметил, что его трясёт.

— Подонок… — прохрипел Гарри. — Сволочь! Тварь!!! — заорал он и больно ударил Северуса кулаком в грудь.

От неожиданности Северус отшатнулся и даже чуть не упал.

— Гарри! Что происходит?!

— Я ненавижу тебя! — в бешенстве кричал Поттер. — Ненавижу! Поганый ублюдок! Сукин сын! Вонючий извращенец!

Северус стоял и не знал, что ему делать. Поведение Гарри было очень похоже на то, когда он увидел у него в гостиной Люциуса. Поттер был просто не в себе, и Северус не мог понять, в чём дело. Что такого могло произойти за три часа, пока его не было? Внезапно он вспомнил открытую дверь в свой кабинет, которую точно запирал перед уходом. Он в два шага очутился возле Гарри, и пока тот не опомнился, схватил его за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Гарри тут же сбросил его руку и оттолкнул, но даже этого короткого мгновения хватило, чтобы Северус увидел то, что было ему нужно в воспоминаниях Гарри. Свой Думосброс.

Северус скрипнул зубами от злости. Проклятый паршивец опять залез в его воспоминания! Интересно, зачем он это сделал и что именно он там увидел? С такой наглостью Северус был не намерен мириться и решил пойти на крайние и очень жёсткие меры. Он снова быстро приблизился к Гарри, схватил упирающегося и кричащего Поттера за горло и со всей силы впечатал в ближайшую стенку, прижимая к ней своим телом и одновременно доставая палочку. Он увидел в глазах Гарри панический страх и понял, что всё делает правильно. Северус наставил палочку на Гарри и произнёс:

— Legilimens!

Он моментально погрузился в воспоминания Поттера, находя там именно то, что искал. Это было несложно. Всё, о чём думал Гарри в тот момент, лежало на поверхности. Северус окунулся в воспоминания с головой, углубляясь в каждую мысль и считывая каждую эмоцию. Можно сказать, на какое-то время он сам стал Гарри и смог просмотреть события последних трёх часов его глазами.

За Северусом захлопывается дверь, и Гарри смахивает скупые слёзы, присаживаясь на кровать. Он чувствует тревогу, боль и почему-то вину. Он боится, что Северуса могли вызвать из-за него, из-за того, что Волдеморт всё узнал про них. Тогда Северус точно не вернётся. Ни к вечеру, ни когда-либо вообще.

Проходит час. Час томительного ожидания. Самое страшное, что Гарри не знает, сколько обычно длятся вызовы, поэтому он не знает даже сколько времени ждать Северуса, и что делать в том случае, если он не придёт к вечеру. От скуки он даже начинает придумывать историю для Дамблдора о том, как Северус назначил ему занятия на вечер, а сам на них не явился, чтобы директор сделал хоть что-то для спасения Северуса.

Ещё через пятнадцать минут Гарри уже не может спокойно сидеть на одном месте. Он начинает бездумно слоняться по подземельям, из одной комнаты в другую. Чтобы хоть как-то отвлечь себя от мрачных мыслей, он разглядывает всё, что попадается на его пути на полках. От странных колбочек в гостиной до светильников в спальне. Он даже пытается почитать какую-то книгу, оставленную Северусом возле камина на столике, но потом бросает это занятие, понимая, что перечитывает первый абзац уже третий раз, не понимая ни слова. Впрочем, это вовсе не книга по зельям, это, кажется, какой-то роман, просто Гарри не может сосредоточиться.

Он чувствует острую потребность что-то сделать или заняться чем-то, что отвлечёт его и поможет расслабиться. Но в подземельях больше нечем себя занять, а в пустую башню идти не хочется. Так он хотя бы первым узнает о возвращении Северуса. Гарри продолжает бродить, но потом вдруг останавливается как вкопанный, глядя на запертую дверь кабинета Северуса. Будто озарение приходит к нему. Думосброс. Вот что может его отвлечь. Конечно, по опыту прошлого года он прекрасно знает, что залезание в воспоминания Северуса ничем хорошим может и не закончиться, но ведь Северус сам сказал, что кроме них с Гарри там ничего больше нет. Значит, в этом не будет ничего страшного. Гарри сейчас с большим удовольствием бы посмотрел, скажем, на их самый первый поцелуй в Выручай-комнате, когда Северус уронил палочку. Интересно, как это выглядело со стороны?..

Гарри приближается к двери. Разумеется, для него не проблема, что она заперта. Северус ведь сам две недели назад научил его своему фирменному запирающему и отпирающему заклинанию на тот случай, если Гарри вдруг захочет прийти к нему, а его не будет, и Гарри решит подождать. Ведь Северус не от него запер кабинет, верно? Он сделал это просто по привычке.

Гарри отпирает кабинет. Получается даже с первого раза. Он улыбается сам себе и заходит внутрь. Думосброс уже через минуту оказывается на столе. Гарри вздыхает, надеясь, что Северус не станет ругать его, когда узнает, что он лазил в его воспоминания без спроса. Он наклоняется и погружает лицо в прозрачную субстанцию. Перед глазами тут же начинают мелькать картинки. Ах да, он же не выбрал никакое воспоминание, прежде чем окунуться в Думосброс. Но тут одна картинка привлекает его внимание, и он пытается сосредоточиться на ней. Что это? Ух ты! Это Северус разглядывает его на тренировке. Это что, он так со спины выглядит, когда атакует? Северус прав… Поза, которой он его научил, выглядит даже красиво. Но тут картинка сменяется. Видимо, это происходит в хаотичном порядке. Это Гарри с Северусом две недели назад заперлись в кабинете зельевара и занимаются любовью стоя, прислонившись к стеллажу. Гарри усмехается. Тогда у него не было урока, а у Северуса был, и он якобы вышел за ингредиентами.

Гарри покидает это воспоминание и пытается найти именно то, про первый поцелуй. Всё, что проносится у него перед глазами, Гарри уже знакомо. Он сам там был, он всё это знает. Но неожиданно он замечает какие-то совершенно новые сцены. Он точно знает, что этого не было. Он такого не помнит. Он не может понять, что это такое. Гарри пытается сосредоточиться хотя бы на одной картинке, чтобы просмотреть воспоминание целиком.

Он видит ночное озеро у Хогвартса. Под деревом лежит юноша, в котором Гарри тут же узнаёт молодого Северуса. Как раз такого, какого он видел в прошлом году в его воспоминаниях. Но Северус не просто лежит. Он занимается любовью с кем-то. Гарри усмехается. Кажется, у Северуса был в школе роман. Северус стонет, извивается и ещё сильнее притягивает второго юношу к себе, а тот плавно двигается в нём, покрывая поцелуями его шею и грудь. Гарри прекрасно понимает, что ему нельзя на это смотреть, потому что это нехорошо, но оторваться почему-то не может. Эта сцена кажется ему очень красивой и нежной. Гарри тепло улыбается.

Он думает, что пора уже покинуть это воспоминание, но внезапно Северус вскрикивает и вцепляется в плечи любовника сильнее. Тот делает ещё несколько движений взад и вперёд и тоже глухо стонет, укладывая голову на плечо Северуса. Проходит несколько секунд, любовник Северуса поднимает голову, и Гарри видит своего отца…

Он вскрикивает и машинально делает шаг назад, но спотыкается о какую-то корягу и падает на спину, но тут же приподнимается на руках. Он сидит и не может оторвать взгляда от этой пары. Его отец улыбается и что-то шепчет Северусу. Тот морщится. Но Гарри уже всё равно, о чём они говорят. Шок сменяется осознанием того, что происходит. Северус не просто начал испытывать к нему влечение, он возжелал своего бывшего любовника, воплощённого в Гарри.

Гарри уже всё равно, как получилось, что его отец и Северус перестали враждовать и стали любовниками. Он торопится покинуть воспоминание. Ему больно, ему обидно, ему тошно. Вот теперь он действительно чувствует себя использованным. Он точно знает, что прав. Ведь внезапно вспыхнувшая страсть Снейпа к нему и его попытки наладить с ним отношения — не просто совпадение. Он просто в начале этого года заметил сходство Гарри с его отцом и решил заполучить Гарри себе. Всё сходится. Он никогда не говорил, что испытывает к нему какие-то чувства, а только постоянно укладывает его в постель. Ему нужно только его тело, ничего больше. Гарри — просто сексуальная игрушка. Марионетка, которую имеют чуть не ли каждую ночь. Северусу плевать на то, что он чувствует и чего он хочет. Ему нужен только секс. Ничего больше.

Гарри так взволнован и подавлен, что даже забывает закрыть дверь в кабинет Северуса. Он на деревянных ногах доходит до спальни и опускается на пол, прижимая к себе ноги. Он плохо понимает, что вообще происходит. Но одно он знает точно. Его предали. Его использовали. Об него вытерли ноги и выбросили. Вернее, ещё не выбросили, но это, видимо, не за горами. Не даром Северус говорил о том, что им нельзя друг к другу привязываться. Наверное, он имел в виду именно это.

Гарри начинает плакать. От боли и обиды. Он не хочет показаться слабым даже самому себе, но слёзы сами бегут у него из глаз. Он всхлипывает и утыкается лбом в колени. Ему так больно, что хочется кричать. Конечно, Северус никогда не говорил, что любит его или что-то в этом духе, но Гарри надеялся на то, что простое влечение вырастет во что-то чуть большее. Он думал, что когда он покончит с хоркруксами и Волдемортом, они смогут быть вместе, уже ни от кого не прячась. Он бы очень хотел этого, потому что ему хорошо с Северусом. С ним спокойно и надёжно. А ещё очень интересно. Но самое главное, Гарри только сейчас понимает, что он на самом деле любит этого человека. И то, что он только что понял, не просто разрывает его сердце, оно уничтожает Гарри. Поглощает целиком и уничтожает.

Ему никогда не было так больно. Конечно, у него в жизни было очень много боли, он терял близких людей. Например, Сириуса. Но даже тогда не было так плохо. Гарри знал тогда, что Сириус погиб. Навсегда. И его не вернуть. Но Сириус погиб, защищая Гарри, любя его. И теперь осталась только светлая печаль. А Северус… Хоть он и жив, он предал Гарри, он растоптал все его чувства, уничтожил всё хорошее, что было между ними за последние три месяца. И Гарри никогда ему это не простит. Никогда.

Северус обнаружил себя стоящим перед скорчившимся на полу Гарри. Тот по-прежнему плакал и держался за голову. Оно и неудивительно. После такого вторжения в свой разум, Гарри испытывал дикую боль. Северус давно уже опустил палочку. Он всё никак не мог прийти в себя. Он был шокировал и поступком Гарри, и то, как тот отреагировал на увиденное, и то, что у Гарри уже были к Северусу такие серьёзные чувства. А ещё Северус будто перенял его боль. И теперь тоже ощущал, как к горлу подкатывает ком.

С одной стороны, ему хотелось просто ударить Гарри за его дерзость и за то, что он всё узнал. Но с другой — у него было острое желание обнять и утешить Гарри, сказать, что всё это неправда, что если так и было вначале, то теперь всё изменилось. Немного поколебавшись, он выбрал второе. Северус опустился перед Гарри на колени и осторожно дотронулся до его плеча, но Гарри только всхлипнул и сбросил его руку. Северус понял, что ему до сих пор больно. Он полез в карман мантии и извлёк пузырёк с простым обезболивающим, которое всегда носил с собой на вызовы к Лорду. Он откупорил его и протянул Гарри.

— Пей, — настойчиво произнёс он.

Гарри приоткрыл зажмуренные глаза и вдруг сделал резкое движение рукой, стараясь выбить пузырёк из рук Северуса, но реакция того оказалась отменной. Он отдёрнул руку, и Гарри промахнулся.

— Это снимет боль, — нетерпеливо пояснил Северус, поднося пузырёк к губам Поттера и практически насильно вливая в его рот зелье.

Гарри не сразу проглотил зелье, и Северус подумал, что он разрывается между желанием выпить его и выплюнуть ему в лицо. Но потом он всё-таки с трудом сделал глоток: видимо, голова болела очень сильно. Зелье подействовало быстро, и уже через минуту Гарри выпрямился и тряхнул головой.

— Как ты себя чувствуешь? — с тревогой в голосе спросил Северус.

— Да пошёл ты, грёбаный ублюдок! — прошипел Гарри, отползая от него к стене.

Северус вздохнул. Он понятия не имел, с чего начать разговор.

— Гарри, — произнёс он наконец, — выслушай меня, пожалуйста…

— Нет, — Гарри покачал головой. — Я не хочу слушать. Я больше не хочу… Я не могу…

Слёзы опять полились у него из глаз.

— Гарри, ты всё не так понял.

— Да? И это, значит, не мой отец тебя там под деревом трахал?!

— Твой, — спокойно ответил Северус. — Но это не имеет к тебе никакого отношения, поверь…

— Да неужели? — осклабился Гарри. — Тебя так резко ко мне потянуло в начале этого года. Я думал, это из-за меня, а это из-за него…

— Нет!

— Нет?! Думаешь, я слепой? Я видел его только что. Я похож на него, как две капли воды.

— Это ничего не меняет.

— И ты хочешь сказать, что обратил на меня внимание просто так?

Северус опустил голову. Он прекрасно понимал, что врать не имело смысла. Гарри всё правильно понял. Только ошибся в одном: этого уже давно не было, у них с Гарри уже два месяца как всё было иначе.

— Нет, Гарри. Я не стану отрицать, что вначале я заметил твоё сходство с твоим отцом, и поэтому я так разглядывал тебя на той отработке… Но потом всё изменилось.

— Да хватит врать! — взорвался Гарри. — Ты просто хотел меня поиметь, потому что я так на него похож, и ты продолжаешь это делать именно по этой причине. А на меня тебе плевать!

— Это не так! Да выслушай же меня, чёрт тебя дери!

— НЕТ! Не хочу слушать! — Гарри даже демонстративно зажал ладонями уши, но уже через несколько секунд убрал руки. — Ты и отца моего обманом, наверное, в постель затащил! Вы же ненавидели друг друга!

— От ненависти до любви один шаг, — усмехнулся Северус, пожимая плечами.

— Ну да, конечно… — Гарри осёкся, видимо, его только сейчас осенило. — Постой… Ты говорил мне о человеке, которого любил… Вы расстались из-за того, что ты принял Метку, и потом его убили. Это же не…

— Да, Гарри, — спокойно промолвил Северус. — Это твой отец.

На минуту повисла тишина. Они оба по-прежнему сидели на полу, глядя друг на друга.

— А я думал, что ты правда нашёл что-то во мне, — наконец тихо проговорил Гарри.

Северус снова вздохнул.

— Гарри, я нашёл в тебе очень многое. Мне действительно хорошо с тобой. И не только в постели. Ты умный, ты интересный, с тобой легко. Да, я правда обратил внимание на тебя потому, что ты так похож на Джеймса, но когда я начал с тобой общаться, то понял, что ты хорош сам по себе. Я хочу быть именно с тобой. И Джеймс тут уже ни при чём.

Гарри слушал не перебивая, а потом поднялся на ноги и покачал головой.

— Я больше не верю тебе, — тихо проговорил он, развернулся и вышел из спальни.

Северус слышал, как хлопнула входная дверь, но был просто не в силах даже подняться с пола. Под веками начало жечь. Северус понял, что только что, скорее всего, потерял Гарри навсегда.

Глава 20.

Северус просидел на полу ещё долго. Он понятия не имел, что ему теперь делать. Конечно, естественным порывом было бы пойти в Гриффиндорскую башню и опять попытаться поговорить с Гарри, но Северус понимал, что тот больше не станет его слушать. По крайней мере, сегодня. Ещё одним желанием было пойти в кладовую и поговорить с Джеймсом, но и оно быстро пропало. Северусу вообще не хотелось ничего рассказывать портрету о размолвке с Гарри. В конце концов, в том, что случилось, виноват был Снейп, и Джеймс тут был ни при чём. А просто жаловаться не хотелось.

Конечно, Северус прекрасно понимал, что виноват он даже дважды. Ну, во-первых, он запер кабинет заклинанием, которое знал Гарри, а Думосброс оставил в шкафу довольно беспечно. Зная любопытство Поттера, можно было догадаться, что он куда-нибудь да залезет. Это ведь был первый раз, когда Гарри оставался в комнатах Северуса один. Ну, и во-вторых, Северус просто обязан был поговорить с ним раньше. Возможно, даже не о том, что у Северуса нет к нему глубоких чувств, а о том, что было у них с Джеймсом в школе. В конце концов, это был отец Гарри, и ему наверняка было бы интересно обо этом узнать. И тогда Северус смог бы спокойно объяснить ему всё. Он бы признался, что их роман начался из-за сходства Гарри с Джеймсом, но продолжился совершенно по другой причине. И вот тогда бы Гарри поверил ему. А то, как он обо всём узнал… Неудивительно, что у него был такой шок. Впрочем, уже поздно было думать о том, как всё могло бы быть. Сейчас всё было уже так, исправить это было невозможно, и оставалось только решить, что делать дальше.

Остаток дня Северус бесцельно бродил по своим комнатам, совсем как Гарри утром. И он также не мог себя ничем занять. Всё, что его окружало, напоминало о Гарри, и ему было действительно больно. Его чувства сейчас были похожи на те, которые он испытал, когда узнал о том, что Гарри должен умереть в скором времени. Тогда ему было так же плохо. И тогда он также уныло думал о том, что не ценил их роман, пока не узнал эту страшную новость. Вот и теперь без Гарри он ощущал страшную пустоту.

Северус понял, что Гарри нужен ему. Очень нужен. Нет, это он, конечно, понял и раньше, просто сейчас осознал это так ясно, что стало даже странно, как это он, при его образе жизни и моральных устоях, смог так привязаться к Поттеру. Первые несколько часов Северус убеждал себя в том, что раз Гарри ушёл, то это к лучшему, всё равно будущего у них нет, и если разрыв случился именно сейчас, то пусть будет так. Но потом он понял, что ему ужасно не хочется терять Гарри. Одного Поттера он уже потерял по собственной вине, просто потому, что не пошёл за ним в нужную минуту. Тогда он совершил огромную глупость, наверное, самую большую в своей жизни, и повторять её он был не намерен. К вечеру он всё точно для себя решил: он будет добиваться возвращения Гарри любыми способами. Вот только он понятия не имел, какими. Он проворочался всю ночь в постели, не смыкая глаз.

***

— Выглядишь ужасно, — сообщил ему утром с портрета Джеймс, когда Северус зашёл в кладовую за несколькими ингредиентами для срочного зелья для Лорда. — Что, не спал всю ночь?

— Не спал, — сухо ответил Северус, копаясь на полке.

— Что-то случилось?

Северус вздохнул. С одной стороны, ему не хотелось всё рассказывать Джеймсу, но с другой, если он будет отвечать так односложно, его возлюбленный просто обидится.

— Я поссорился с Гарри, — нехотя отозвался он.

— Серьёзно? Или по мелочи?

— Джеймс, не будь идиотом! Если бы это была мелочь, я бы, по крайней мере, выспался.

— А знаешь, приятно видеть тебя переживающим за Гарри, — усмехнулся Джеймс.

— Я переживаю за себя, — буркнул Снейп.

— Ага. Так что, ты, значит, сегодня будешь один?

— Что ты имеешь в виду? — Северус нахмурился, разглядывая на свет пыльный пузырёк.

— Ну, сегодня ведь вроде Сочельник… Или я что-то путаю?

Северус тяжело вздохнул.

— Нет, не путаешь. И, наверное, я буду один.

Джеймс сразу оживился.

— Тогда, может, ты принесёшь мой портрет к себе? Хотя бы на одну ночь?

Это было то, чего так боялся Северус с тех пор, как портрет Джеймса оказался у него. Выбора. Он тревожился о том, что рано или поздно в каких-то мелочах придётся выбирать между Гарри и его отцом. Конечно, в приоритете, в принципе, должен был быть Гарри, потому что он был жив, и Северус прекрасно понимал это. Но каждый раз его терзало какое-то глупое чувство вины, когда он вспоминал о портрете возлюбленного, одиноко висящем в кладовой.

— Знаешь, я так и сделаю, разумеется. Но вначале я бы хотел попробовать помириться с Гарри. Не уверен, что мне это удастся, но…

— Ну, ладно, — перебил его Джеймс. — Можешь не распинаться, я всё прекрасно понимаю. И, по-моему, ты правильно поступаешь. В конце концов, я теперь точно никуда от тебя не денусь. Я рад, что ты делаешь именно так.

Джеймс улыбался, и Северус понял, что тот действительно не станет обижаться.

— Спасибо, — искренне поблагодарил он. — Но я больше чем уверен, что у меня ничего не получится. Я обманул его, и он теперь меня не простит.

Джеймс пожал плечами.

— Знаешь, что мне нравится в тебе больше всего? Твой угрюмый идиотизм! Ну как можно с такой уверенностью говорить о том, что ничего не получится, если ты даже не пробовал?

Северус закатил глаза.

— Гриффиндорцы… Как же у вас всё просто!

— Ну а чего усложнять-то? Это у вас, слизеринцев, наверное, всё скользко, сложно, да в обход. Нет, чтобы просто прийти и прямо сказать: так, мол, и так. И всё!

— Нет, Джеймс, это совсем даже не просто. И тут нельзя, как ты говоришь, прийти и ПРОСТО так всё сказать. Чёрт, я даже не знаю, что сказать…

Джеймс закатил глаза и покачал головой.

— Знаешь, почему Львы никогда со Змеями не сходятся? А? Они просто не понимают друг друга! На одних действуют только открытые честные разговоры, а другие просто боятся так поговорить и всё время ищут обходные пути. А для первых такое поведение — признак лжи.

Северус задумался. Определённо, Джеймс знал, о чём говорил. Ведь он был гриффиндорцем до мозга и костей, и если даже ОН объясняет такие вещи Северусу, то, возможно, так оно и есть на самом деле? Вообще Снейп уже давно заметил что за одним Поттером, что за другим, что они не боятся говорить о своих чувствах и открываться тем, кому доверяют. В своё время Джеймс делал неуклюжие попытки рассказать о том, что чувствует, потом и Гарри в Выручай-комнате. И Северус просто молча слушал. Ничего подобного он в ответ рассказать не мог, потому что не привык обнажать свою душу перед кем бы то ни было. Но он уже не раз убеждался в том, что если пытаться найти обходные пути в разговоре с гриффиндорцем, то потом это выйдет ему боком. Единственным выпускником этого Дома, который и сам строил сложные стратегии при общении с другими людьми, которого знал Северус, был Дамблдор. Так что в итоге, возможно, Джеймс был прав? Может, стоило просто пойти и поговорить с Гарри открыто?

— Не знаю, Джеймс, — задумчиво пробормотал Северус, прислоняясь к стене. — Наверное, мне нужно сделать именно так. В любом случае, терять мне уже нечего.

— Ну, вот и хорошо. Иди, а потом расскажешь, как всё прошло, — подмигнул ему Джеймс. — Я могу ещё чем-то помочь?

Северус уже открыл было рот, чтобы ответить, что нет, но тут ему в голову пришла очень интересная идея. Он хитро усмехнулся.

— Пожалуй, можешь, но для этого твоё участие не потребуется.

Не говоря больше ни слова, он покинул кладовую, направляясь к себе в комнаты.

***

Глядя на Джеймса и обдумывая всё, что он говорил, Северус пришёл к выводу, что просто взять и прийти к Гарри, чтобы открыто поговорить, будет самым правильным решением. А потом его посетила одна мысль. Сегодня был Сочельник, и Северус решил, что подарит Гарри кое-что. Он вспомнил, что тот впал в депрессию, когда увидел в прошлом году в Думосбросе Северуса своего отца. Тогда все его представления о Джеймсе Поттере просто рассыпались в прах. Он узнал своего отца с другой, совершенно нехорошей стороны. И страшно было даже представить, что же Гарри навоображал о нём сейчас, после того, как узнал об их с Северусом романе. Наверняка ему было очень больно и тяжело от понимания того, что он совершенно не знает, каким человеком был Джеймс. Скорее всего, Гарри был в замешательстве, потому что рассказы о Джеймсе Блэка и Люпина сильно расходились с тем, что он видел на пятом курсе в воспоминаниях Северуса, и ещё сильнее с тем, что он увидел вчера. Такая информация, определённо, не укладывалась в голове Гарри. Северус к тому же вспомнил, как помрачнел тот во время их первого ужина, когда речь зашла о его отце. Ещё тогда Северус понял, что этот вопрос мучает и волнует Гарри. Но в тот вечер он не стал ничего больше говорить и давать какие-то разъяснения, а теперь Гарри уже всё знал, и Северус решил отдать ему те воспоминания о них с Джеймсом, которые помогут ему наконец-то понять, каким человеком был его отец. Ведь, как говорится, лучше один раз всё увидеть, чем сто раз услышать.

Северус пришёл к себе в гостиную, сел в кресло и наколдовал небольшую бутылочку. Это было самое простое. Теперь нужно было решить, что показать. Северусу хотелось, чтобы Гарри узнал, как на самом деле всё было, как начался их с Джеймсом роман, как они полюбили друг друга и почему расстались. Конечно, довольно тяжело было в мельчайших подробностях воскресить некоторые события того времени, но Северус действительно постарался. Причём начать он решил вовсе не со своего шестого курса, а гораздо раньше, со своего детства. Или, лучше сказать, с того дня, когда он познакомился с Лили…

Спустя полтора часа он погружал в бутылочку последнее воспоминание. Он шепчет: «Incendio», — и кусочек пергамента с адресом Поттеров вспыхивает и моментально сгорает. На этом всё. Дальше Гарри знать не обязательно. Того, что он насобирал для него, должно было быть более чем достаточно. Так что, не теряя ни минуты, он направился в Гриффиндорскую башню.

***

— Открой! — рявкнул он ещё с лестницы Полной Даме, и та сразу надулась.

Северус очень не любил её ещё со школы, и его нелюбовь потом только укрепилась, потому что она была одной из тех обитателей замка, по его мнению, которые не воспринимали его всерьёз, как преподавателя. Но Дама на этот раз только презрительно фыркнула и открыла проход. Северус вошёл в гостиную Гриффиндора и невольно поморщился: как же всё тут было ярко и вызывающе. Интересно, их самих не раздражает такая расцветка? Впрочем, Северус думал так каждый раз, когда оказывался здесь по необходимости, так что он уже через несколько секунд перестал обращать внимание на ало-золотые цвета.

Он огляделся и понял, что второкурсников, к счастью, в башне не было. Он заходил проведать их в первый день каникул, и тогда их присутствие выдали раскиданные по всей гостиной учебники. Сейчас книг не было, наверное, дети занимались в библиотеке. Впрочем, это было только на руку Северусу, раз он намеревался поговорить с Гарри. Хотя самого Гарри не было ни видно, ни слышно.

Северус машинально подошёл к окну и выглянул наружу. Отсюда была видна хижина лесничего Хагрида. Сейчас он как раз пытался втащить к себе домой небольшую ёлочку, и она не пролезала в дверь. Северус печально вздохнул. Видимо, и это Рождество ему придётся провести в одиночестве. Но тут он услышал сзади голос:

— Что тебе здесь нужно?

Он обернулся. Гарри стоял на лестнице, ведущей в спальню мальчиков, со скрещенными на груди руками. Его поза выдавала напряжение, а во взгляде читалось презрение.

— Поговорить, — просто ответил Северус, решив на этот раз действовать по-гриффиндорски.

— Я же сказал, что больше не хочу с тобой говорить. Разве не ясно?

— Я просто хочу, чтобы ты всё правильно понял.

— Я и так всё понял! Я не тупой!

— Нет, видимо, тупой, раз не даёшь мне даже и слова сказать, — прошипел Северус, но тут же пожалел о сказанном, хотя Гарри не подавал никаких признаков обиды.

— Если дам тебе пять минут, потом оставишь меня в покое и уйдёшь? — устало спросил Гарри.

— Да.

— Хорошо.

Поттер спустился вниз и присел на диван. Северус осторожно опустился в кресло рядом. Он ещё раз обвёл взглядом ярко-красные обои и невольно поморщился.

— Ну? — поторопил Гарри. — Твоё время пошло.

Северус открыл было рот, но он даже не придумал, с чего начать. Впрочем, возможно, это было и к лучшему, потому что так у него появилась возможность сказать Гарри всё, что он на самом деле думает, а не то, что приготовил заранее.

— Гарри, я знаю, что ты думаешь. И я сейчас не стану это отрицать. Как я уже говорил тебе вчера, я хотел этих отношений из-за твоего отца. Я прекрасно понимаю, что это было низко и подло с моей стороны, но… Я не мог с собой ничего сделать. Я хотел тебя. Но так было только вначале. Когда мы начали с тобой общаться, я понял, что ты нравишься мне не только в постели, а просто сам по себе. Это правда, Гарри. Ты действительно мне нравишься. И когда прошло уже несколько недель… Я понял, что твой отец тут уже вовсе ни при чём. Ты нужен мне САМ, понимаешь? Ты стал очень дорог мне. Конечно, я любил и люблю Джеймса, но к тебе это не имеет никакого отношения. И я действительно хочу быть именно с тобой.

Гарри недоверчиво фыркнул.

— Почему же ты раньше мне ничего не рассказал?

— Потому что вначале я не хотел, чтобы ты знал, а потом всё изменилось, и в этом разговоре уже не было смысла. А ещё… Я очень боялся тебя потерять.

— Ага, ты боялся потерять мальчика для траха!

— Не будь идиотом! Если бы мне нужно было от тебя только это, я бы сейчас тут перед тобой не распинался. А пошёл бы в Косой переулок в публичный дом, и снял бы просто похожего на тебя мальчишку!

— На меня? Или на моего отца?

— Да какая разница?! — взревел Северус. — Почему ты даже не хочешь на минуту допустить, что я говорю правду?

— Потому что ты уже обманывал меня много раз! Сначала Малфой, потом это…

— Да причём тут Малфой?! Он-то уж точно не имеет к тебе никакого-то отношения.

— Да при том! Что ты дружишь с ним, несмотря на всё то, что он сделал.

— А что он сделал?

Гарри открыл рот, но тут же закрыл и наморщил лоб. Казалось, что вопрос поставил его в тупик.

— Он Пожиратель Смерти! — наконец ответил Гарри.

— И что? — пожал плечами Северус. — Тебя не смущает, что ты три месяца спал с одним из них?

— Он сунул Джинни дневник Волдеморта.

— Он не знал, что это такое.

— Он был на кладбище, когда Волдеморт возродился.

— Там был почти весь Внутренний круг, кроме меня и ещё нескольких.

— Он был в Министерстве, когда убили Сириуса!

— Его убила Беллатрикс.

— Ну, вот видишь! Ты во всём готов его защищать.

— Потому что ты готов во всём его обвинять.

— Во всём? Да самое главное, что он отец этого гнусного мерзкого Хорька…

Терпение Северуса иссякло. Он с силой хлопнул ладонью по подлокотнику кресла, в котором сидел, и прошипел:

— Не смей так говорить о моём крестнике!

Гарри выпучил глаза и изумлённо на него уставился. Северус глубоко вздохнул и продолжил уже спокойно:

— Он хороший мальчик. Возможно, немного высокомерный в общении с теми, кто ему неприятен. Но в целом, он умный, интересный и действительно хороший. А то, что у вас с ним с самого начала не заладилось, это уже другой разговор. Впрочем, сейчас я не намерен говорить о Малфоях, потому что иначе мне не хватит пяти минут.

Гарри выслушал молча, а в конце тряхнул головой.

— Ладно, к чёрту Хорька, но я не понимаю, почему ты покрываешь его отца.

— Гарри, я никого не покрываю, просто ты слишком узко смотришь на все вещи. Ты многого не знаешь, поэтому судишь однобоко. Но я тебе уже говорил, что, кроме всего прочего, Люциус хороший друг, который никогда меня не предавал и не предаст. А то, что у тебя к нему такое предвзятое отношение, только твои проблемы. Но ТЕБЕ конкретно он ничего плохого не сделал.

Гарри ненадолго задумался, видимо, понимая, что Северус прав. Поэтому он решил закончить эту тему.

— Ладно, не будем о Малфоях. Всё равно это не меняет сути дела. Я не знаю, почему ты пришёл, но мне просто тошно и противно от одной только мысли о том, что ты меня использовал.

Северус вздохнул и чуть не зарычал от злости: Гарри совершенно ему не внимал.

— Я тебя НЕ использовал. Ты сам согласился стать моим любовником. Добровольно. И ты сам подтолкнул меня к первым шагам к нашей близости. Я тогда ничего тебе не обещал, я не говорил, что у меня есть к тебе какие-то чувства. Нам просто было хорошо вместе. Почему теперь ты говоришь, что я использовал тебя?

— Потому что… — Гарри запнулся и опустил голову, его глаза слегка заблестели. — Потому что я думал, что через какое-то время между нами будет что-то большее. То есть я не сразу так начал думать. А уже потом. Вначале мне тоже было просто хорошо с тобой.

Северус перевёл для себя, что Гарри захотел более глубоких отношений, когда влюбился в Северуса. Впрочем, это было естественно. Он же говорил ему о своих чувствах после того, как увидел у него в гостиной Люциуса. Просто тогда Северус не придал этому особого значения, а поговорить нужно было ещё в тот день.

— Гарри, почему для тебя естественно то, что твоё отношение ко мне изменилось, а когда то же самое говорю я, ты мне не веришь?

— Потому что я был всегда честен с тобой, — не задумываясь ответил Гарри, и Северус понял, что он прав.

— Прости меня, — пробормотал он.

— Уже поздно, — фыркнул Гарри.

— Даже не хочешь дать нам шанс?

— Не хочу быть с человеком, который меня обманывает.

— Ты сам залез в мой Думосброс, — задумчиво проговорил Северус.

— Больше не буду, — с вызовом ответил Гарри.

— Ты ещё в прошлый раз обещал больше не быть.

Гарри закатил глаза.

— Ну, ещё что вспомнишь?! Давай припомни мне теперь ещё эти жаборосли, которые я у тебя не крал или шкуру бумсланга… Которую, кстати, тоже не я взял. Или мой Expelliarmus в Визжащей хижине…

— Гарри! — прервал его Северус, глухо рыча. — Прекрати! Неужели ты не понимаешь, что всё это серьёзно?

— Серьёзно? По-моему, для тебя это всё как раз просто шутки.

Северус откинулся на спинку кресла и принялся массировать переносицу. У него начало складываться впечатление, что он пытается головой пробить бетонную стену. Гарри не просто не внимал ему — он огрызался на каждую его фразу. Порой его реплики были настолько дурацкими, что Северус понял: он скажет всё, что угодно, лишь бы в противовес его словам. Гарри не просто не понимал, он не желал понимать. Так что этот разговор не имел смысла.

— Я не знаю, что ещё тебе сказать, — честно признался Северус. — Я пытался всё объяснить, но ты меня не слушаешь, я просил прощения, но ты не обращаешь на это внимания. Я действительно не знаю, что мне делать. Я понимаю, что это фраза неудачников, но я правда сделал всё, что мог. По крайней мере, в этот раз.

С этими словами Северус поднялся с кресла и уже направился к выходу из гостиной, но тут голос Гарри его остановил:

— И всё? Просто уйдёшь теперь?

Северус обернулся и изумлённо уставился на него. В мгновение ока он понял всё, как только увидел его взгляд. Последние двадцать минут Северус действительно бился головой о стену. Всё, что он говорил, не имело смысла, потому что, как бы там ни было, это были предсказуемые заштампованные фразы. Но как только он сказал что-то очень откровенное и от души, стена рухнула… Северус понял, что последняя реплика у Гарри просто вырвалась. Он не хотел этого говорить. Он не хотел говорить ничего конкретного, просто сказал первое, что пришло в голову, чтобы остановить Северуса. Он больше не пытался ему возражать. Возможно, он даже готов был поверить.

— Мои пять минут истекли, — спокойно отозвался Северус, — а у меня не получилось тебя убедить. Я не могу сидеть тут вечно и раз за разом повторять одно и тоже. На тебя мои слова не действуют.

Гарри смотрел на него очень напряжённо. Он даже начал покусывать нижнюю губу. И Северус понял, что теперь Гарри очень хочет продолжить этот разговор… Вернее, он хочет, чтобы Северус продолжил его убеждать, и тогда бы он даже согласился. Но Гарри прекрасно понимал, что Снейп сейчас действительно уйдёт, а идти на попятную ему не позволяла гордость. Северусу это крайне понравилось. Он понял, что ему удалось достучаться до Поттера.

Гарри растеряно на него смотрел и не знал, что ответить. На самом деле, ответ мог быть только один. Что-то в духе: «Ладно, не уходи, я тебе верю». Но, разумеется, Гарри не смог бы произнести такие слова. И что-то другое ему на ум тоже не приходило, поэтому он продолжал сидеть, смотреть на Северуса и мучаться, понимая, что уже через несколько секунд тот покинет гостиную, и это будет означать конец. Северус решил всё-таки сжалиться над Гарри и заговорил сам:

— Кстати, чуть не забыл. Сегодня же Сочельник. У меня есть для тебя небольшой подарок. Я думаю, тебе интересно будет на это взглянуть.

С этими словами он приблизился к Гарри и протянул ему бутылочку со своими воспоминаниями.

— Что это? — спросил Гарри, беря в руки бутылочку и с интересом разглядывая её.

— Мои воспоминания, — просто ответил Северус. — Тебе, как я погляжу, нравится их смотреть.

Гарри покраснел.

— Но у меня же нет Думосброса.

— Чтобы просматривать воспоминания, не обязательно сливать их в Думосброс. Достаточно просто… — Северус словно схватил что-то в воздухе двумя пальцами и поднёс к своему виску. — Это, конечно, не так удобно, как Думосброс, но зато эти воспоминания можно всегда хранить здесь, если нужно, — Северус дотронулся до своего лба.

— А что там? — спросил Гарри, недоверчиво прищурившись.

— Посмотри и узнаешь, — пожал плечами Северус. — Мне кажется, ты бы хотел обо всём этом знать.

С этими словами он развернулся и вышел из гриффиндорской гостиной.

***

Остаток дня Северус провёл в лаборатории, стараясь хоть как-то себя отвлечь от мрачных мыслей. Но к вечеру ему всё-таки пришлось спуститься в Большой зал на Рождественский ужин, который каждый год устраивал Дамблдор для учителей и оставшихся в школе студентов. Посреди зала, как обычно, стоял единственный стол, за которым все уместились. Северус окинул его взглядом и отметил, что пришёл последним. Поттер сидел напротив Дамблдора и о чём-то увлечённо с ним беседовал. В конце стола, ближе всех к выходу, сидел Драко и угрюмо размазывал еду по тарелке. Выглядел он очень плохо.

Северус прошёл к столу и опустился напротив крестника. Драко приветливо ему кивнул. Но не успел Северус взять вилку, как услышал весёлый голос директора:

— Северус! Приятно видеть, что ты всё-таки к нам присоединился. Почему ты отсел так далеко? Иди сюда.

Снейп скрипнул зубами и бросил на Драко извиняющийся взгляд. А потом поднялся с места и прошёл к середине стола, где сидел Дамблдор. Северус заметил, что Альбус оставил для него место рядом с собой. Он, конечно, обещал директору садиться рядом с ним во время трапезы, просто не думал, что это правило распространяется и на такие «маленькие» приёмы пищи, если можно так выразиться.

— Альбус, Минерва, — кивнул Северус преподавателям, между которыми теперь оказался. Они также ответили кивками и продолжили прерванные разговоры.

Северус поднял глаза и встретился взглядом с Гарри, напротив которого теперь оказался.

— Мистер Поттер, — вежливо поздоровался Северус.

— Профессор, — был ответ.

Северус вгляделся внимательнее в лицо Гарри, ожидая увидеть в его глазах злобу или отвращение, но не нашёл ни того, ни другого. Он пытался понять, посмотрел ли уже Гарри те воспоминания, которые он ему передал, но так и не смог это определить. Пока не заговорил Дамблдор.

— Северус, Гарри как раз рассказывал мне о его успехах на ваших дополнительных занятиях. Кажется, ты его уже многому научил.

Северус напрягся. Что этими словами хотел сказать директор? Конечно, в присутствии других студентов он не произносил «боевая магия», но Северус понял, что именно об этом идёт речь. Он кинул короткий взгляд на Гарри, но тот тут же уткнулся в свою тарелку.

— Да, пожалуй, — медленно проговорил Северус, оборачиваясь к Альбусу. — Мистер Поттер действительно многому научился, но это отнюдь не моя заслуга. Всё дело в том, что он начал хорошо заниматься и уделять нашим занятиям достаточно времени и внимания. Так что я не удивлён его успехам.

— Вот и прекрасно, — улыбнулся Дамблдор. — Надеюсь, ты продолжаешь заниматься с ним на каникулах? Он же практически только ради этого остался в замке.

Северус открыл рот, хотя ещё не придумал, что ответить, но тут внезапно вмешался Гарри.

— О да, профессор, — обратился он к директору. — На каникулах мы с профессором Снейпом встречаемся каждый день. Пока у нас есть много свободного времени. Вот, например, сегодня, представляете, он тоже назначил мне занятия на вечер. Я даже возразил, что в Сочельник никто не занимается, но это же профессор Снейп… У него, кажется, и вовсе не бывает праздников.

Гарри с Дамблдором рассмеялись, а Северус продолжал сидеть с открытым ртом. Что только что сказал Гарри? Это что, было недвусмысленное приглашение провести вечер вместе? Быть того не может. Северус пригляделся к Гарри. Тот больше не выглядел озлобленным или опустошённым, как утром. Он был даже… радостным? И Северус не мог понять причину его радости. Возможно, это были переданные воспоминания Северуса, а возможно и что-то ещё? Быть может, Гарри наделило такой лёгкостью некое решение, которое он принял после их с Северусом разговора? От таких мыслей стало не по себе. Что решил Гарри, особенно если он уже успел увидеть их с Джеймсом? Почему он говорит об их встречах так легко? Не может быть, чтобы он решил действительно продолжить занятия, но при этом окончательно порвать с Северусом. Или это было хорошо отрепетированное представление для Дамблдора? Весь ужин Северус терзал себя догадками, одна страшнее другой.

Когда с едой было покончено, а все хлопушки и фейерверки были запущены самими учителями, все начали расходиться. Первым из-за стола поднялся Драко и быстро удалился в слизеринскую гостиную. Северус скрипнул зубами от того, что не успел сказать ему ни слова. После этого Большой зал покинули и остальные студенты, а потом и учителя. Северус был очень рад, что хотя бы в этом году Дамблдор не заставил его запускать хлопушки и не звал его в свой кабинет «на пару слов».

Он направился в подземелья, обдумывая слова Гарри за столом. Он сказал, что Северус назначил ему занятие на сегодня? Означает ли это, что он хотел с ним встретиться? Чтобы проверить свои догадки, Северус развернулся и, не доходя до своих комнат, отправился на седьмой этаж. Он ещё в начале коридора увидел дверь в стене и понял, что Гарри был там. Северус прошёл в Выручай-комнату, плотно затворив за собой дверь.

Комната на этот раз выглядела немного иначе. Она была меньше, матов на полу не было, как и деревянной статуи. У противоположной стены стоял диван. Только один. И сидел сейчас на нём Гарри, скрестив руки на груди.

— Ты хотел со мной встретиться? — на всякий случай уточнил Северус.

— Я просмотрел воспоминания, — проигнорировав вопрос, сказал Гарри.

— Хочешь это обсудить?

— Не это. Присядешь?

Гарри подвинулся на край, и Северус сел с противоположной стороны, поглядывая на его профиль. Гарри почти не смотрел на него, наверное, так легче было говорить. Но на несколько минут повисла тишина.

— Ты любишь меня? — внезапно спросил Гарри.

Этот вопрос поставил Северуса в тупик. Он просто его не ожидал, но понял, что отвечать нужно. Причём правду.

— Нет, — твёрдо ответил он, но говорить больше ничего не стал: пусть теперь Гарри скажет всё, что хотел.

Поттера его ответ, однако, не удивил и не расстроил. Он просто невесело усмехнулся и тряхнул головой.

— Я так и думал. Впрочем… кхм… Спасибо, что ответил честно.

Только теперь Гарри посмотрел ему в глаза, но Северус вновь не проронил ни слова. Он понял, что если опять заведёт утреннюю песню о том, что Гарри — не Джеймс, и что с ним всё иначе, снова наткнётся на противоречия и возражения, и тем самым всё окончательно испортит. Поэтому он продолжал молчать.

— И спасибо за подарок, — тихо добавил Гарри. — Для меня это действительно важно. Ты даже не представляешь, насколько…

— Важно было увидеть родителей и узнать всю правду? — уточнил Северус.

— Не только. Важно, что ты мне всё честно показал. Важно, что ты мне наконец доверился.

Так вот какой эффект произвёл на Гарри его подарок… Теперь всё становилось понятнее и яснее. Похоже, Джеймс был прав.

— Прости, — пробормотал Северус. — Мне нужно было раньше тебе это показать.

— А знаешь, — Гарри снова повернулся к нему, — мне понравилось то, что я там увидел. Моя мама. И особенно мой отец. Кажется, он на самом деле был хорошим человеком. И ты… Так странно было видеть вас вместе, но вы были… Такими счастливыми вдвоём. Жаль, что вы расстались.

Северус усмехнулся.

— Если бы мы не расстались, тебя бы не было.

— Да. Значит, и своим появлением на свет я обязан тебе?

Оба улыбнулись.

— Знаешь, я видел всё будто через твоё сознание, — продолжал Гарри. — Ну, то есть не твоими глазами, но все эмоции и чувства были твои…

— Конечно, — пожал плечами Северус, — это же были мои воспоминания.

— Ну да. И я всё чувствовал. Твою радость и твою боль. Теперь я понимаю, что ты по-настоящему его любил. И, наверное, продолжаешь любить. Но мне это почему-то очень приятно. Не знаю, почему. Просто когда… Когда я видел вас вместе у озера снова… В общем… — он покраснел. — В общем, вы оба были счастливы. И я вместе с вами. Не могу объяснить это, но я был очень рад видеть счастливым и моего отца, и тебя. Со мной ты никогда таким не был.

У Северуса сжалось сердце. В основном потому, что он прекрасно понимал, что же так обрадовало Гарри. Тот был рад увидеть Северуса счастливым, потому что он по-настоящему любил его. А желание сделать счастливым не себя, а своего партнёра — и есть любовь.

— Просто я уже не в том возрасте, — пробормотал Северус, улыбаясь. — А тогда мне было столько же, сколько тебе сейчас. И для меня всё было так же ново и интересно.

— Я знаю. Просто я понял ещё одну вещь. Как моего отца, ты меня, конечно, никогда не полюбишь…

Северус открыл было рот, но Гарри поднял руку, останавливая его.

— Дай мне закончить, ладно? Ты никогда, наверное, не будешь испытывать ко мне такие же чувства, но, возможно, будешь испытывать другие…

— Гарри, — прошептал Северус, немного подвигаясь к нему, — это уже давно происходит. У меня есть к тебе чувства.

— Знаю. Иначе бы я никогда не сказал тебе то, что собираюсь сказать. Ты прав… то есть… В общем, я тебе верю. И я не собираюсь занимать место своего отца. Я хочу занять своё. Оно будет не лучше и не хуже. Оно будет просто другим.

Северус улыбнулся, ещё слабо веря в то, что сейчас сказал Гарри. Изнутри его переполняли эмоции, поэтому ему понадобились силы, чтобы его голос зазвучал ровно и спокойно.

— Так что ты решил?

— Я тоже хочу быть с тобой, вот, что я решил.

Северус осторожно протянул руку и провёл по его щеке. Он понял, что Гарри только что стал его. Полностью и всецело его. И он поверил ему. Доверился. Отдался в его руки. В эту минуту Северус не сомневался, что через какое-то время чувства, которые он испытывает к Гарри, можно будет смело назвать любовью. Он наклонился вперёд и увлёк Гарри в очень нежный неторопливый поцелуй. Когда он вновь отстранился, глаза Гарри сверкали азартным блеском.

— Значит, мы можем справить Рождество вместе? — осторожно спросил Снейп на всякий случай.

— Можем. Только, боюсь, у меня нет для тебя подарка.

Северус хитро усмехнулся.

— Ошибаешься. Ты мне его только что сделал.

Они поднялись с дивана и направились в подземелья, где у Северуса в гостиной уже стояла маленькая ёлочка в цветочном горшке.

Глава 21.

Определённо, это было лучшее Рождество в жизни Северуса. Дома в детстве у него редко устраивали праздники, да и у семьи зачастую не было денег на подарки, поэтому все праздники как-то проходили мимо него стороной. Когда он поступил в Хогвартс, здесь его тоже не баловали. Несколько лет подряд он справлял Рождество с Малфоями, но кроме них подарки ему дарить было некому. И даже когда он начал работать в школе, Альбус был единственным человеком, который его поздравлял. Впрочем, Северуса это даже порой раздражало, потому что он действительно не привык ничего отмечать. Как сказал Гарри за ужином в Большом зале, у него вовсе не было праздников. Единственным Рождеством, которое хоть как-то выделялось на фоне остальных, было то, когда он принимал Метку. Но кроме этого… Одно двадцать пятое декабря было похоже на другое, как две капли воды. Но в этот раз всё было совсем иначе.

Он даже сумел немало удивить Гарри своим рождественским деревцем. И Гарри всё правильно понял — Северус притащил к себе эту малютку только для того, чтобы сделать ему приятное. Они замечательно посидели вдвоём у камина с бутылкой хорошего вина. Конечно, Снейп мог бы устроить и праздничный ужин, но учитывая то, что они только что поели в Большом зале, это было бы уже лишним. Так что Северус решил ограничиться только выпивкой.

У них с Гарри была вся ночь, чтобы как следует поговорить и всё обсудить. Разумеется, после увиденных воспоминаний у Гарри возникла куча вопросов. Северус старался отвечать максимально честно, даже если ему это было неприятно. Единственное, о чём он наотрез отказался рассказывать — это о принятии Метки и последующем общении с Пожирателями Смерти и Тёмным Лордом. Разумеется, этого не было в бутылочке, которую он подарил Гарри. Он вообще не хотел затрагивать эту тему, она была ему не просто неприятна, она была омерзительна до тошноты. Гарри, к счастью, не стал настаивать. Кроме того, его больше интересовали собственные родители в молодости. Под конец вечера он сказал, что рад, что у него есть человек, который может рассказать ему о его отце и матери, ничего не утаивая и не идеализируя их. А о том, кто были те люди, которые описывали Поттеров только с положительной стороны, у Северуса даже не возникло вопросов.

Разумеется, отличный вечер продолжила не менее приятная ночь, после которой Гарри тут же уснул, свернувшись калачиком под боком у Северуса. Но самому Снейпу не спалось. Он ещё полежал какое-то время рядом со своим любовником, слушая его тихое спокойное дыхание, а потом надел халат, взял ещё одну бутылку вина и два бокала и пошёл в свою кладовую.

Когда он осветил Lumos небольшое тёмное помещение, Джеймс на портрете зашевелился и зевнул. Видимо, он уже спал. Северус почувствовал укол совести. Он поставил бокалы на тумбочку и налил в них вина, не говоря ни слова.

— Я так понимаю, с Гарри ты помирился? — спросил Джеймс, протирая краем футболки очки.

— Прости, — отозвался Северус, слабо улыбаясь.

— Не извиняйся, — отмахнулся Джеймс. — Главное, что ты пришёл.

Северус наколдовал стул и присел на него, поднимая один бокал.

— Я бы чокнулся с тобой, да тянуться за стаканом далеко, — попытался пошутить Джеймс, но Северус на этот раз даже не улыбнулся.

Он закинул ногу на ногу и принялся прожигать портрет взглядом. Все мысли, которые сейчас роились у него в голове, были нелепы и абсурдны. Он думал о себе, о Гарри и о Джеймсе. Это был какой-то странный треугольник. Сюрреалистичным было то, что соединяла Гарри с его отцом не степень их родства, а? как ни странно, сам Северус. Он каким-то непонятным образом сейчас оказался между ними, словно прокладывая мостик времени от одного Поттера к другому. Каждый был дорог ему по-своему. Причём Северус не мог точно сказать, кто больше. Разумеется, любил он по-настоящему только Джеймса, но сейчас перед ним был не Джеймс. Это был всего лишь его портрет. А Гарри… настоящий, живой и тёплый сейчас лежал в его постели в подземельях. Однако Северус предпочёл ему и нагретой кровати холодную сырую кладовую и общество нарисованной картины. И он не мог понять, почему.

То ли память о возлюбленном была такой яркой и сильной, что он просто не мог не сидеть тут сейчас с портретом Джеймса, то ли подсознательно понимал, что Гарри был не тем человеком, с которым он хотел бы связать свою жизнь навсегда… То ли он просто постепенно сходил с ума от всего, что на него так резко навалилось. Он тяжело вздохнул.

— Это ведь наше первое Рождество вместе, Джеймс, — задумчиво проговорил он, делая большой глоток.

Джеймс просто пожал плечами. Северусу вдруг в голову пришла странная мысль.

— А ты можешь превращаться в оленя на портрете? — внезапно спросил он.

— Не знаю, я не пробовал. Вообще-то, знаешь… У меня и палочки-то нет. Так что я, наверное, уже и забыл, как колдовать.

— Хочешь, мы тебе её нарисуем? — с усмешкой спросил Северус.

Но Джеймс не разделил его шутку. Он помрачнел и отвернулся.

— Вообще-то это совсем не смешно, — пробормотал он куда-то в сторону.

— Прости, я не хотел тебя обидеть…

— Да нет, я не об этом, — Джеймс вздохнул. — Северус, ты даже не представляешь, какая эта мука — навсегда застрять в портрете.

— Правда? — брови Северуса поднялись в изумлении: определённо, он никогда не думал над этим вопросом. — Я думал, лучше жить в портрете, чем быть мёртвым.

— Ну да… Я первые несколько месяцев тоже себя в этом убеждал, но потом… — Джеймс покачал головой. — Это что-то среднее между жизнью и смертью. Как будто ты уже ушёл из мира живых, но к мёртвым тебя не пустили. Это даже хуже, чем быть призраком. Они, по крайней мере, могут свободно перемещаться, а я тут… заперт на небольшом клочке пространства. Ни уйти отсюда, ни спрятаться… Уже пятнадцать лет сижу тут и камешки в озеро пускаю. Хогвартс надоел уже! Вдали маячит, а до него не добраться. В общем… Пожалуй, это худшее, что мог придумать Дамблдор.

Северус сидел, открыв рот, поражённый тем, что только что услышал. Он-то думал, что у портретов не бывает тревог, скуки, уныния… А теперь выясняется, что для того, чтобы он теперь радовался возможности общаться с Джеймсом, тот мучался пятнадцать лет. Безусловно, Дамблдор сделал его портрет исключительно ради того, чтобы заставить Северуса работать на себя. Просто в этом уже не было необходимости, потому что Северус сам пришёл к Альбусу после смерти Поттеров. Значит, ради него директор принёс в жертву покой Джеймса… Тогда получается, что после того, как человек становится Дамблдору не нужен, он распоряжается им наиболее выгодным образом. Либо выбрасывает, как ненужную куклу, либо вытягивает из него всю пользу, до последней капли.

Северус почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Он сделал несколько больших глотков вина, чтобы заглушить это чувство, но это не помогло. Он ощущал себя так, словно его только что изнасиловали, использовали, распорядились им… Распорядились всем, что он слепо и добровольно отдал своему покровителю. Проскользнула нелепая мысль: может, стоило остаться с Лордом? По крайней мере, он был честен. Он не плёл интриг среди своих же сподвижников. Он просто отдавал приказы и требовал их выполнения, а не играл чувствами своих слуг ради сложных стратегических планов.

— Что с тобой? — словно сквозь сон услышал Северус встревоженный голос Джеймса.

Он быстро наколдовал себе из пустого бокала зеркало и посмотрелся в него. Не удивительно, что Джеймс испугался. Он был зелёного цвета, а уголки губ опустились ниже обычного.

— Ничего, — устало отозвался он, возвращая бокалу прежний вид. — Просто то, что ты рассказал… Неужели ничего нельзя сделать? Ну, например… — он сглотнул, прежде чем сказать следующую фразу. — Уничтожить портрет.

Джеймс поправил очки и посмотрел на него, как смотрят на маленького ребёнка, только что ляпнувшего глупость.

— И что, по-твоему, станет со мной тогда?

— Не знаю… Твоя душа успокоится.

Джеймс фыркнул.

— А я думал, ты все книжки прочёл тут в библиотеке.

— О чём ты?

— Почитай о портретах. Не рама меня тут держит и не этот холст. Это магия, Северус. Картина — всего лишь внешнее отображение. Если её уничтожить, я просто потеряю связь с внешним миром, но так и останусь тут. Короче, я застрял под этим чёртовым буком навсегда. Вот так.

У Северуса закружилась голова. Он не понимал, что ужаснее: что его возлюбленный страдает столько лет фактически из-за него, или что Дамблдор, зная всё это, так просто распорядился его душой. Впрочем, и душой Северуса он тоже распорядился, если можно так сказать. В конце концов, именно Северусу предстояло убить директора, тем самым повредив свою душу. И неизвестно тогда, куда попадёт он, когда умрёт. Осознание того, какому страшному человеку он доверял все эти годы, вкупе с пониманием невозможности ему отказать, очень резко и больно резануло по сердцу. Вернулось прежнее ощущение того, что последнюю половину своей жизни он прожил просто зря.

— Извини, мне нужно идти, — с трудом выдавил он, поднимаясь на ноги.

— Так быстро? Ну, хорошо… — на этот раз в голосе Джеймса звучало нескрываемое разочарование.

— Прости. Я вернусь.

Северус с трудом преодолел расстояние от кладовой до своих комнат. Он быстро зашёл в ванную и начал умывать лицо ледяной водой до тех пор, пока не онемели щёки. Тошнота отступила, но голова по-прежнему кружилась, ему было нехорошо. И его состояние было вызвано отнюдь не количеством выпитого. Он обессилено опустился на пол у раковины, даже не вытерев лицо полотенцем. Кажется, он просидел на холодном кафеле до утра, потому что из этого транса его вырвал бодрый голос Гарри, который только что проснулся.

***

Вначале Северус считал месяцы, потом недели, потом дни… Почему-то так всегда получается, что чем сильнее хочешь отсрочить какой-то момент, тем быстрее летит время, и он приближается. Так и сейчас. Сначала закончились Рождественские каникулы, и студенты вернулись в замок. Потом наступила весна. Прекрасная, дивная и очаровательная. Северус даже не пытался замуровать себя в подземельях и всё чаще выходил на свежий воздух, чтобы бесцельно пройтись до Хогсмида.

В финальном матче по квиддичу Гриффиндор победил Слизерин с небольшим отрывом, однако Гарри целую неделю важничал, когда они оставались вдвоём по вечерам. Северус даже пытался сердиться в шутку, но Гарри знал, чем его утешить.

Впрочем, гораздо больше, чем Гарри, Северуса беспокоил другой юноша в замке. Северус даже пытался следить за Драко Малфоем, чтобы тот не выкинул какой-нибудь фокус, но тот, видимо, научился хорошо прятаться от него. Похоже, назойливое внимание крёстного начало раздражать Драко. Хотя день ото дня он выглядел всё хуже и мрачнее. И Северусу очень хотелось подойти к нему и сказать что-нибудь утешающее, но он понимал, что так поступать нельзя.

Вообще, в эти месяцы он буквально разрывался между Гарри, Джеймсом, Драко и Дамблдором. Гарри выглядел беззаботно, будто его совсем ничего не тревожило. Он продолжал заниматься с директором изучением старых воспоминаний, а с Северусом — боевой магией, хоть и намного меньше, чем раньше. Казалось, Гарри действительно не волновался ни о чём. Но чем беспечнее становился он, тем тревожнее было Северусу. Он чувствовал приближение большой беды.

Дамблдор отмалчивался и говорил, что ничего не происходит, а когда случится то, что должно случиться, он понятия не имеет. Джеймс с каждым днём тоже мрачнел и не переставал говорить, что волнуется за Северуса. Похоже, он тоже что-то чувствовал, а может быть просто ему передавалось напряжение Северуса, потому что он был единственным человеком, которого видел портрет. Драко стал ещё более замкнутым. Северус несколько раз видел его с красными заплаканными глазами, но при этом с плотно сжатыми губами. Это означало боль и мрачную решимость. Единственным человеком, кто пока никак не беспокоил Северуса, был, как ни странно, Тёмный Лорд. Он несколько раз вызывал Северуса сначала в Малфой-мэнор, а потом и в какое-то другое поместье, где теперь, к радости Люциуса и Нарциссы, расположился, но ничем его не нагружал и не давал никаких поручений. Он просто приглашал Северуса разделить с ним очередную бутылку вина, сопровождая её непринуждённой, но всегда интересной беседой. И в итоге, к своему ужасу, Северус понял, что даже этот человек не так пугает его, как Дамблдор. И эта была истинная правда. В такие вечера он, как ни странно, даже умудрялся расслабиться и отодвинуть все свои проблемы в самый дальний угол сознания. С Люциусом он тоже теперь виделся крайне редко после «переезда» Лорда. Впрочем, сейчас ему нечего было сказать другу. А повторять ставшее уже обычным «c Драко всё в порядке, я за ним слежу» порядком надоело.

Северус сумел настолько позабыть о течении времени, что даже удивился, обнаружив в своём расписании консультации для пятого и седьмого курсов перед экзаменами. А экзамены означали только одно: приближалось лето.

***

Северус чаще всех других преподавателей патрулировал коридоры Хогвартса по ночам. Отчасти из-за того, что ему частенько не спалось, отчасти из-за того, что он получал от этого какую-то эмоциональную разрядку, а отчасти из-за того, что он был единственным преподавателем, который никогда не отказывался от ночных дежурств. Вот так и сегодня, в теплый майский вечер, Северус брёл по темному коридору замка, освещённому тусклым отблеском факелов.

Внезапно он услышал странный звук. Это было похоже то ли на всхлип, то ли на стон. Северус прислушался и пошёл на звук. В итоге он оказался у двери того самого туалета, где когда-то Поттер ранил Драко Малфоя. Неуверенным движением руки Северус толкнул дверь.

Картина, открывшаяся его взору, была довольно странной. На лавке возле раковин сидел Драко, опустив голову. Его плечи сотрясались. И Северус вначале подумал, что он плачет, но когда он поднял глаза, его прошиб холодный пот: Драко истерично смеялся. По-другому это нельзя было назвать. Его лицо было красным, волосы всклокоченными, хотя обычно он очень тщательно следил за причёской, в глазах плясали безумные чёртики.

— Драко… — осторожно позвал Северус, делая нерешительный шаг вперёд: в таком состоянии он никогда не видел крестника.

— Добрый вечер, профессор, — отозвался Малфой, ничуть не смутившись.

Северус осмелел и подошёл к нему почти вплотную.

— Что случилось? — с тревогой в голосе спросил он.

— Ничего, — ответил Драко, широко улыбаясь. — Простите, что я тут после отбоя, просто нужно было умыться. Пожалуйста, не снимайте баллы со Слизерина, я лучше отработаю наказание с Филчем.

Северус нахмурился. Что могло вызвать такую реакцию Драко? Северус очень хорошо знал его, чтобы не заметить, что тот сейчас находился в состоянии, близком к безумию. Но, похоже, он даже был очень счастлив. Но это никак не было похоже на его поведение в этом учебном году.

— Я не собирался снимать баллы, ты же знаешь. Но ты в порядке? — снова попытался спросить Северус.

— Конечно. В полном.

Драко поднялся с лавки, приглаживая волосы. Похоже, самообладание к нему быстро возвращалось.

— Ты выглядишь… странно.

— Не волнуйтесь за меня, — улыбнулся Драко. — Это просто потому… Просто у меня хорошее настроение.

— Вот как? С чего бы?

— Да ни с чего! — Драко передёрнул плечами. — Просто всё хорошо. Я могу идти, профессор? — Северус пристально поглядел на Малфоя, не желая его отпускать. — Дядя Сев… — одними губами прошептал Драко.

Северус вздохнул, понимая, что раз Драко сам ничего не хочет рассказывать, вытянуть из него что-либо будет очень и очень непросто.

— Иди, Драко. Спокойно ночи, — нехотя отозвался он.

Драко кивнул и быстро вышел из туалета, а Северус так и не сдвинулся с места. Сказать, что он был удивлён — значит ничего не сказать. Скорее, он был шокирован. Он не просто не видел крестника в таком состоянии весь год, он не видел его таким никогда в жизни. Начать хотя бы с того, что малфоевское воспитание просто не давало ему себя так вести. И если Драко был так возбуждён и счастлив, практически до истерики, значит, тому должна была быть очень серьёзная причина. Но какая? Северус ещё проанализировал поведение Драко и к своему ужасу понял, что это была радостная истерика… облегчения.

Весь год Драко был практически раздавлен той тяжёлой ношей, которую взвалил на его плечи Лорд. И такое поведение сейчас могло означать только одно: Драко нашёл выход из ситуации. Он придумал, как убить Дамблдора, или, ещё хуже, он уже… Мерлин!

Северус сорвался с места ещё до того, как последняя мысль успела прокрутиться у него в голове. Он почти бегом бросился к комнатам Альбуса и что есть силы принялся колотить в дверь. С одной стороны, он понимал весь абсурд своих страшных догадок, но с другой, ему не терпелось поскорее убедиться в том, что он ошибся. К его огромному облегчению, уже через минуту Альбус в халате и в ночном колпаке открыл ему. Не говоря ни слова, он схватил Северуса за руку и затащил в комнату, плотно затворив дверь, а уже после этого наконец-то заговорил:

— Что случилось, Северус?

Северус открыл было рот, но ему вдруг стало неловко за своё поведение. Конечно, было полной глупостью предположить, что Драко что-то сделал с Дамблдором. Мало ли чему радовался Малфой!

— Прости, Альбус, — сухо отозвался Северус, — кажется, я зря тебя побеспокоил.

— Но ты ведь не просто так пришёл ко мне среди ночи?

Пытливый взгляд Альбуса, казалось, проникает в черепную коробку, изучая мозг изнутри, до последней клеточки. Северус невольно поёжился.

— Нет, просто… Я только что видел Драко Малфоя. Он был… Он чему-то очень сильно радовался. Практически, до истерики, до безумия… Поэтому я подумал…

Северус не договорил и развёл руками, отводя взгляд. Но Альбус только тепло улыбнулся.

— Однако, приятно, что ты так обо мне беспокоишься, Северус. Но не волнуйся, я пока жив.

— Я вижу, — отозвался Северус уже холодно.

Внезапно от его беспокойства не осталось и следа. Ему стало очень стыдно за свои эмоции. Подумать только! Он переживал за жизнь этого старого жестокого манипулятора! Быть может, если бы Драко действительно убил Дамблдора, Северус почувствовал бы облегчение? Но от таких мыслей почему-то стало только хуже. Северус мог заочно сколько угодно злиться и проклинать Альбуса, но когда он смотрел в эти глубокие синие глаза, вся злость почему-то моментально испарялась, а старик внушал только доверие и дарил ощущение безопасности. Как оно и было всегда.

— Впрочем, то, что ты сказал мне, довольно необычно, — проговорил Альбус, беря Северуса под руку и отводя в свою гостиную. — Возможно, это стоит обсудить. Присядешь? Хочешь чаю?

Северус опустился в кресло, отрицательно покачав головой. Дамблдор сел в кресло напротив.

— Северус, это может быть очень важным. Ты позволишь мне?

Северус фыркнул и чуть было не спросил, с каких это пор Альбус спрашивает разрешения, но всё же промолчал. Он сделал глубокий вдох и уставился в глаза Дамблдору, стараясь сконцентрироваться на том, что только что случилось в туалете. Альбус просмотрел воспоминание два раза и заговорил только спустя несколько минут:

— Что ж, ты не зря бил тревогу, — произнёс он мрачно.

— Что ты имеешь в виду? Ты ведь жив, всё в порядке.

— Пока.

— Значит, ты тоже думаешь, что Драко нашёл способ к тебе подобраться?

Дамблдор пожал плечами.

— Он весь год не предпринимал даже попыток убить меня. Это меня очень насторожило. По-моему, он затевает что-то ещё, и его затея, боюсь, осуществилась. Или скоро осуществится.

На несколько минут повисла напряжённая пауза. Северус машинально принялся потирать переносицу.

— И что это может быть?

Дамблдор пожал плечами.

— Не знаю. Но что бы это ни было, времени у нас почти совсем не осталось. Так что это нужно будет сделать уже завтра…

— Сделать что? — Северус нахмурился.

— Сегодня случилось кое-что, — нехотя ответил Альбус. — Думаю, я нашёл один…

— Ты нашёл хок…

— Да, Северус, только тише, пожалуйста. Днём я закончу кое-какие дела, а вечером отправлюсь за ним.

— Я пойду с тобой, Альбус, — ни секунды не колеблясь, сказал Северус.

Но Дамблдор только усмехнулся и покачал головой.

— Нет, Северус. Ты со мной не пойдёшь. Я думаю взять с собой Гарри. Он сможет помочь мне в случае чего.

— А я, значит, не смогу? — обиженно фыркнул Северус.

— Дело не в этом. Северус, не будь ребёнком. На кого, по-твоему, я оставлю школу?

— Что у тебя на уме? — устало прошептал Северус.

— Найти и уничтожить хоркрукс вместе с Гарри. А ты должен будешь оставаться в школе и следить за тем, чтобы всё было в порядке.

— Не понимаю… Что может случиться в твоё отсутствие? Тебя не будет всего несколько часов, я полагаю?

— Северус, мальчик мой, пожалуйста, не спорь. Если всё-таки что-то произойдёт, действуй, как нужно, хорошо?

— Хорошо, — пробормотал Северус, не до конца понимая, что имеет в виду директор.

— Завтра у меня будет много дел, так что мы вряд ли с тобой сможем поговорить днём, так что скажу тебе сейчас: делай то, что должен делать, Северус. Ты понял меня?

Северус наконец понял, о чём говорит Дамблдор, поэтому просто кивнул. Видимо, его лицо помрачнело, потому что Альбус тепло улыбнулся и произнёс:

— Вот и хорошо. Я знал, что ты не подведёшь меня. А теперь иди спать. Завтра трудный день.

— Завтра суббота, — пожал плечами Северус, но Альбус не ответил.

Когда Снейп покидал комнаты директора, он и представить себе не мог, что разговаривал с ним в последний раз…

***

На следующее утро за завтраком Северус не без удовольствия пронаблюдал, как небольшая школьная сова роняет перед Гарри его записку. Поттер прочёл её и встретился с Северусом взглядом, еле заметно кивнув. А что в этом такого? В записке всего лишь было сказано, что Северус назначает ему дополнительное занятие на послеобеденное время. Разумеется, это означало больше, чем обычное занятие, просто Северус ещё ночью понял, что ему необходимо увидеться с Гарри. Смутное чувство тревоги не покидало его всё утро. На обеде Дамблдора уже не было, и Северус сидел рядом с пустым креслом. Не успел он вернуться в свои комнаты из Большого зала и присесть с книгой перед камином, как в дверь постучали.

Они с Гарри уже давно не пользовались Выручай-комнатой, как местом для свиданий. Теперь они только проводили там занятия, а приходил Гарри к Северусу прямо в подземелья, если у них не было другой договорённости. Северус открыл дверь и подождал, пока нечто невидимое и шумно сопящее не войдёт внутрь. Едва только он запечатал дверь, Гарри скинул мантию.

— Что-то случилось? — с ходу спросил он. — Ты выглядишь сегодня весь день каким-то напряжённым.

— Ничего, — ответил Северус, целуя Гарри в висок. — Просто хотел тебя увидеть.

Гарри закатил глаза.

— Да не волнуйся, всё будет нормально. Со мной же будет Дамблдор.

Северус поднял брови.

— Он разве не сказал тебе? — озадаченно спросил Гарри. — Мы с ним вечером…

— Да, я знаю, — перебил его Северус. — Просто у меня выдался более-менее свободный день. На других выходных я буду занят с выпускниками. Так что… Возможно, это последняя спокойная суббота.

— А. Ну хорошо. До вечера ещё много времени.

Гарри улыбнулся, а у Северуса сжалось сердце. Странное предчувствие не покинуло его, а только усилилось. И он сделал то, что хотел сделать всё утро. Приблизился к Гарри и заключил его в крепкие, но нежные объятия. Когда Гарри поднял на него взгляд, в его глазах читалось лёгкое удивление и желание. Впрочем, насчёт желания Северус и так не сомневался, чувствуя, как что-то твёрдое начинает упираться ему в бедро. Хотя это было для них естественным времяпрепровождением. Гарри приходил в подземелья в мантии-невидимке, прыгал к Северусу в объятия, а уже через несколько минут они оказывались в постели, и только после этого обедали, пили вино, разговаривали… Так что Северус без лишних колебаний взял его за руку и повёл в спальню.

Он уложил Гарри на кровать и начал нежно целовать. Северус расстегнул и скинул его рубашку, не торопясь, однако, разделаться и с брюками. Гарри лежал спокойно, слегка подрагивая от предвкушения и иногда бросая на Северуса немного удивлённые взгляды: обычно его любовник был более страстным. Но на этот раз Северус не хотел торопиться. Ему почему-то казалось, что именно сейчас нужно насладиться Гарри как следует, со всей тщательностью, на которую он был способен. Его губы покрывали сантиметр за сантиметром кожи Гарри, его язык ласкал его соски, пупок и шею, словно в первый раз. Он получал огромное наслаждение и дарил его сам.

От одежды оба избавились только через двадцать минут, но и тут Северус не стал спешить. Он скользил руками и губами по всему на теле Гарри, что было доступно его взору. Сейчас он был нежным, любящим, мягким, но настойчивым. Он оставлял засосы один за другим, будто ставя клейма на теле Гарри. Всё это время его не покидало неприятно-тревожное чувство, что он делает это с любовником в последний раз. Чувство было глупое и ничем не оправданное, но он ничего не мог с собой поделать.

«Моё, моё, моё, ты мой, только мой», — стучало у него в голове, когда он по-собственнически прикусывал мочку уха Гарри и слушал хриплый стон в ответ.

Он даже не позволил Гарри повернуться на живот, когда решил усилить контакт, а просто раздвинул его ноги, пристраиваясь между ними. Он хотел смотреть на Гарри, видеть его лицо, красное от возбуждения; видеть, как он закусывает нижнюю губу, чтобы не застонать слишком громко; видеть, как он судорожно ловит ртом воздух, когда Северус плавным движением входит в него; видеть, как изгибается его тело, когда он начинает двигаться; видеть сосредоточенную морщинку на лбу перед оргазмом; видеть, как широко распахиваются глаза Гарри, а пальцы вцепляются в простыни, когда он громко стонет, орошая спермой руку Северуса и свой живот; видеть, как он устало откидывается на подушки, в то время как маленькие капельки пота скатываются по его лбу к ушам… Северус наслаждался каждой секундой этих нескольких часов, что они провели вдвоём. Он ласкал Гарри так, будто это был последний раз. Он пытался насладиться им и никак не мог, словно человек, который пьёт, умирая от жажды, но никак не может напиться.

После того, как они оба, обессиленные, опустошённые и испачканные спермой и смазкой, рухнули на кровать, прижавшись друг к другу, Северус не хотел отпускать Гарри из объятий. Он просил время хоть ненадолго остановиться, чтобы он мог ещё больше растянуть этот потрясающий момент, но время не собиралось делать ему поблажек.

— Мне пора, — хрипло пробормотал Гарри, глядя на часы. — Дамблдор будет ждать меня.

Северус понимал, что сейчас должен ослабить объятия и дать ему уйти, но всё лежал и никак не мог себя заставить это сделать. Проклятое предчувствие по-прежнему не хотело его оставлять. Гарри уже начал беспокойно ёрзать, стараясь выпутаться из его рук. Тогда Северус притянул Гарри ещё ближе и впился в его губы долгим страстным поцелуем.

— Иди, — просипел он, разрывая, наконец, поцелуй.

Но Гарри не двинулся с места сразу. Он ещё несколько секунд просто сидел, внимательно изучая лицо Северуса, будто надеясь запечатлеть его в своём сознании, как делал это когда-то Джеймс. И у Северуса возникло противное чувство дежа вю. Будто сейчас они прощались с Гарри. Наконец тот вздохнул, встал и принялся натягивать одежду. Северус так и не поднялся с кровати, чтобы снова не обнять Гарри и не начать его целовать.

Когда Гарри оделся, он открыл дверь, ведущую из спальни в гостиную, и замер в нерешительности. Но потом просто кивнул и дёрнул за ручку.

— Гарри…

Гарри резко обернулся и снова застыл. Северус открыл рот, но он не знал, что сказать. Сейчас его разрывало на части такое море эмоций, что он точно не мог определить, что же хочет произнести.

— Гарри, — повторил он, вкладывая в это короткое слово всё то, что не успел ему когда-то сказать.

Но тот, похоже, не услышал в этом сочетании букв ничего, кроме своего имени. Он беспечно пожал плечами и улыбнулся.

— Не волнуйся. Я скоро вернусь.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Не слишком медленно, чтобы Северус успел среагировать и произнести какую-то длинную фразу, но и не слишком быстро, чтобы Северус не успел его окликнуть. Но Северус не издал ни звука. Он продолжал лежать в постели, уставившись на закрытую дверь, даже не осознавая, что интуиция и на этот раз его не подводит, и что он только что был с Гарри в последний раз.

Глава 22.

Весь день Северус посвятил портрету своего возлюбленного. После ухода Гарри он почувствовал тоску и горечь, которые нужно было чем-то развеять, и разговор с Джеймсом очень в этом помог. Северус уже давно перестал относиться к портрету, как к изображению. После того, что рассказал ему на Рождество Джеймс, он действительно взял в библиотеке несколько книг о душах, живущих в портретах, и узнал немало нового. Например, о том, что изображение на холсте было не просто частичкой души Джеймса, как хоркрукс, а оно и было Джеймсом. С тех пор Северус гораздо больше времени проводил в своей кладовой. Он понимал, что теперь он единственный человек, с кем может поговорить Джеймс, ведь других развлечений у него под буком не было. Так и в этот день Северус заперся в кладовой, обсуждая с Джеймсом всё, что произошло за эти два дня.

Покинул кладовую Северус только к ночи, пообещав, что вернётся сюда завтра. Странным было то, что Дамблдор с Гарри до сих пор не вернулись, хотя Северус полагал, что на уничтожение хоркрукса уйдёт не больше нескольких часов, особенно учитывая, что Дамблдор прекрасно знал, где тот находится. Впрочем, и для волнения не было особого повода, ведь с Гарри был самый могущественный волшебник столетия, и, в принципе, Северус не допускал даже мысли о том, что что-то может пойти не так. Поэтому, вернувшись к себе, он просто лёг в постель и, как ни странно, быстро и крепко уснул.

Разбудил Северуса громкий стук в дверь. Он открыл глаза и приподнялся в кровати, но по его ощущениям, это ещё не было утро. Он встал, быстро оделся и открыл дверь. Что-то шустрое и маленькое проскользнуло в прихожую и заголосило:

— Северус, быстрее! Ты должен нам помочь! Идём со мной!

Северус опустил голову и с удивлением уставился на Флитвика. Маленький профессор никогда не приходил к нему в комнаты и, тем более, не вламывался так бесцеремонно. Значит, что-то действительно произошло.

— Что случилось, Филиус? — как можно спокойнее спросил Снейп, хотя его сердце уже начало бешено колотиться.

— Пожиратели напали на замок. Их кто-то пустил!

На этот раз сердце Северуса пропустило удар. Пожиратели в замке… Где же Альбус и Гарри? Кто их пустил? Сколько их? Хотя о том, кто их пустил, нетрудно было догадаться. Так вот значит в какую игру играл Драко в последнее время. Вот чему он вчера радовался! Он нашёл способ пустить их в школу.

Первым порывом Северуса было, разумеется, бежать и сражаться с Пожирателями, защищая замок, однако он вспомнил вчерашние слова директора о том, что должен делать то, что должен, и только теперь понял их истинный смысл. От него теперь требуется всеми силами защитить и уберечь Драко, вытащить его отсюда и не дать ему убить Альбуса.

— Где они? — быстро спросил Северус, надеясь, что Флитвик правильно поймёт, о ком он говорит.

— На Астрономической башне, — ответил Филиус и уже собирался броситься к выходу, когда Северус понял, что если окажется на башне не один, то Флитвик может помешать ему, например, оглушить, если увидит, что он не собирается сражаться на их стороне. Так что решение пришло на ум быстрее, чем он успел как следует подумать.

— Stupefy! — крикнул Северус, выхватывая палочку и направляя на Флитвика.

Преподаватель заклинаний, разумеется, не успел среагировать и упал на пол, как подкошенный.

— Простите, Филиус, — проговорил Северус, бросая последний взгляд на оглушённого Флитвика, и вышел из своих комнат.

Но не успел он очутиться в коридоре, тут же наткнулся на кого-то ещё. Северус выругался про себя, узнав обладателя каштановой копны волос.

— Что вы здесь делаете, мисс Грейнджер?! — машинально рявкнул Северус.

— Профессор… там… Пожиратели… Профессор Флитвик… — казалось, Грейнджер просто не может говорить связно, что с ней случалось крайне редко, на памяти Северуса.

Но сейчас нужно было принимать очередное решение. Сначала он хотел также оглушить и её, но тут увидел белокурую голову Лавгуд, выглядывающую из-за колонны. Северус скрипнул зубами. Нападёт на одну — вторая успеет среагировать. Брать их с собой было нельзя. И вновь его довольно быстро посетила идея.

— У меня в прихожей профессор Флитвик, — произнёс Северус. — Он потерял сознание, возможно, ранен. У меня нет времени, так что позаботьтесь о нём вы.

— Хорошо, профессор, — кивнула Грейнджер, и обе девушки нырнули в его комнаты.

Сам Снейп поспешил подняться наверх. По мере того как он приближался к верхним этажам, шум и крики становились всё громче, хотя из подземелий вовсе не было слышно, что где-то в замке идёт сражение.

Северус взбежал по лестнице на последний этаж и попал в самую гущу битвы. Он быстро окинул взглядом зал. Тут были не только учителя и некоторые студенты из так называемого Отряда Дамблдора, который в прошлом году собрал Поттер. Тут были ещё и члены Ордена Феникса, которых, наверное, предупредил Альбус прежде чем покинуть замок. Причём самому Северусу он ничего об этом не сказал. Северус скрипнул зубами от злости. Похоже, Альбус и ему решил приготовить несколько сюрпризов.

Его взгляд выхватил где-то у лестницы, ведущей на Астрономическую башню, белокурую макушку.

— Драко! — попытался позвать он крестника, но, разумеется, в таком шуме ничего не было слышно.

Северус принялся продираться сквозь толпу. Пожирателей Смерти было немного. Вряд ли даже больше десяти, но они хорошо держали оборону, так что защитникам Хогвартса приходилось несладко. Северус успел заметить, как несколько его «коллег» устремились по лестнице за Драко, и поспешил туда. На ходу он даже достал палочку и послал несколько оглушающих проклятий наугад. Он не хотел целиться ни в Фениксовцев, ни в Пожирателей, чтобы не выдать себя ни перед теми, ни перед другими. Поэтому понадеялся на то, что пока все будут считать его приверженцем своей стороны.

Путь до лестницы отнял у Северуса гораздо больше времени, чем он думал, потому что приходилось не только пытаться не ранить всех «своих», но и уворачиваться от случайных проклятий. Наконец он оказался на лестнице, но тут же замер, увидев странную пелену дыма. Похоже, кто-то наколдовал барьер. Северус осторожно сделал шаг, проходя сквозь пелену, и почувствовал неприятное покалывание в левом предплечье. Видимо, барьер пропускал только тех, у кого была Метка.

Он быстро взбежал по лестнице, распахнул дверь, которая вела на площадку, и замер. Картина, которая открылась его взору, была просто ужасающая. Напротив входа стоял Дамблдор, облокотившись о стену и из последних сил держась на ногах. Лицом к директору стояли несколько Пожирателей и Драко Малфой с направленной на него палочкой в трясущейся руке. Впрочем, Северус почувствовал присутствие и ещё одного человека на башне. За то время, пока Гарри бегал к нему в подземелья, Северус уже научился чувствовать его под мантией-невидимкой. Чувствовать его ауру, если это можно было так назвать. Вот и сейчас Северуса не оставляло ощущение, что Гарри стоит в нескольких шагах от него под мантией.

Северус в первые мгновенья словно прирос к полу. Он не мог пошевелиться и решить, что делать дальше, но тут его присутствие всё-таки обнаружили. Первым к нему обратился Амикус, не опуская палочки, нацеленной на Дамблдора:

— У нас проблема, Снейп. Похоже, мальчишка не может…

Кэрроу не договорил, но Северус прекрасно понял, чего же не может сделать Драко. Он сделал два шага и оказался возле крестника. На Драко сейчас было страшно смотреть: его руки дрожали, губы побелели и были плотно сжаты, на глазах выступили предательские слёзы. Нет, Драко не был убийцей, чтобы решиться на такое.

Северус уже начал придумывать, кого из Пожирателей оглушить первым, но тут услышал слабый голос:

— Северус…

Снейп поднял голову и встретился взглядом с Альбусом. Одного короткого мгновенья хватило, чтобы всё понять. Понимание происходящего страшным грузом навалилось на сердце, болезненно придавливая его. Северус вытащил свою палочку. Он понимал, что это было именно ТОТ момент, он знал, ЧТО сейчас должен сделать, но не мог до конца в это поверить. Да, он весь год вынашивал мысль об убийстве Альбуса, весь год он готовил себя к этому, но когда этот момент настал, он понял, что сейчас так же далёк от возможности убийства, как Дамблдор — от долгой и счастливой жизни. Он не был готов. Он просто не хотел этого делать. И сейчас отдал бы многое, чтобы оказаться рядом с Альбусом и разделить его участь. Но понимал, что не может позволить себе такую слабость… Такую роскошь, как смерть. Нет, его путь будет намного страшнее и ужаснее, чем смерть.

— Северус… пожалуйста… — прошептал Альбус, и в его голосе была уже мольба.

Он видел, как плохо старику. Безусловно, он тоже хотел побыстрее со всем этим покончить. Северус просто заставил себя поднять палочку. Что нужно для того, чтобы убить человека? Просто захотеть этого. Северус не хотел. Он на мгновенье прикрыл глаза. За долю секунды десятки образов пронеслись перед глазами: Альбус, выбивающий у него палочку из рук на вершине холма; Альбус, говорящий, что Северус отвратителен ему; Альбус, сообщающий, что у Северуса нет выбора, и он должен теперь работать на Орден; Альбус, говорящий, что специально заставил Северуса привязаться к Гарри, но теперь тот должен умереть; Альбус, сообщающий, что Северус обязан его убить и не оставляющий ему выбора… И взгляд Джеймса, наполненный болью, когда он говорил о том, что с ним сделал Альбус… Альбус, принёсший Джеймса в жертву…

Северус почувствовал, как каменеют мышцы лица. Его зубы плотно сжались от боли и злости. Наверное, выглядел он сейчас страшно. Он сделал глубокий вдох и взмахнул палочкой.

— Avada Kedavra! — произнёс он отчётливо, но через силу, вкладывая в эти два слова всю накопившуюся боль.

Из его палочки вылетел зелёный луч и ударил Дамблдора в грудь. Директора на мгновенье подняло в воздух, а потом выбросило за зубчатую стену башни. Северус понял, что всё кончено. Он думал, что будет паниковать или, наоборот, замрёт, как это обычно бывало в стрессовых ситуациях, но, как ни странно, разум прояснился. Всё неожиданно стало простым и понятным. Особенно осознание того, что ему нужно делать теперь. Он грубо схватил Драко под руку.

— Уходим отсюда, живо! — крикнул он, и всё ещё пребывающий в шоке Малфой слабо кивнул.

Северус бросил последний взгляд на площадку, проверяя, не появился ли Гарри из-под своей мантии, но никого не было. То ли Поттер действительно оказался первый раз в жизни не настолько глупым, то ли он находился под действием каких-то чар, возможно, наложенных Дамблдором. Впрочем, сейчас не было времени разбираться. Если они покинут замок немедленно, Гарри будет в безопасности.

С этими мыслями он потянул Драко за собой и бросился вон из башни. Он даже не обратил внимания, следуют ли за ними остальные Пожиратели, но, судя по топоту ног и шумному дыханию, всё-таки следовали. Когда Северус спускался по лестнице, увидел, что часть потолка обрушилась. Однако никаких тел студентов или Фениксовцев не было до сих пор, так что Северус, не задерживаясь, продолжил свой путь, но сделав несколько шагов, наткнулся на Люпина и Тонкс. Оба они были выпачканы в пыли и очень измотаны. Тонкс, казалось, вообще еле держится на ногах.

— Где они? — спросил Люпин, видимо, заметивший, как несколько Пожирателей прорвались на башню.

Северус просто молча мотнул головой в сторону лестницы и потащил Драко дальше. Честно говоря, в первую секунду он был уверен, что оборотень убьёт его или хотя бы оглушит, но только потом понял, что никто ещё не знает о том, что он сделал, поэтому у них ещё есть время, чтобы скрыться.

Северус спешил как мог, чтобы как можно быстрее выбраться из замка, но Драко как нарочно еле переставлял ноги и несколько раз чуть не упал. Северусу даже хотелось вздёрнуть его за шиворот или даже ударить, чтобы привести мальчишку в чувства, но он прекрасно понимал, что Драко находится просто в шоковом состоянии, и что это бесполезно.

Через несколько минут они оказались на свежем воздухе, и Драко, видимо, начал приходить в себя. Они перешли на бег и уже почти достигли ворот замка, но когда пробегали мимо хижины Хагрида, которую только что кто-то поджёг заклинанием, Северус увидел красную вспышку, которая пронеслась в нескольких сантиметрах от его лица, и услышал очень знакомый голос:

— Stupefy!

Северус резко встал и обернулся. Кэрроу догоняли их с Драко, а с травы поднимался Гарри, нацелив палочку на Северуса. Их разделяло совсем небольшое расстояние. В глазах Поттера Северус отчётливо прочитал боль, непонимание, возмущение, отчаяние, и ему самому стало очень больно. И вовсе не из-за Альбуса, которого он только что убил, а из-за того, что он, возможно, в последний раз видит Гарри. А Гарри, кажется, смотрит на него ещё и с ненавистью, не понимая, что только что произошло. С секунду оба стояли молча, сверля друг друга взглядом, но тут Гарри взмахнул палочкой.

— Cru…

Северус легко отбил заклинание и ошеломленно уставился на Гарри. Неужели он так ничего и не понял? Неужели он теперь считает его предателем? Неужели он так сильно его теперь ненавидит, что может использовать Непростительное заклинание? Северус не мог уйти просто так. Он повернулся к Малфою.

— Беги, Драко! — сказал он.

Драко уставился на него непонимающим взглядом, но потом кивнул и бросился к воротам замка. Кэрроу последовали за ним. Северус снова повернулся к Гарри.

— Stupe… — попробовал снова напасть Гарри, но Северус отбил и это проклятие.

Гарри зарычал от бессильной злобы.

— Cru…

— Перестань, Поттер! — крикнул Северус, блокируя очередное Crucio. — Этим ты ничего не добьёшься!

Но Гарри, казалось, совсем не понимал его. Он снова поднял палочку, но тут же получил Crucio от Пожирателя, который тоже бежал к воротам. Гарри упал на траву и начал корчиться, судорожно хватая ртом воздух.

— Нет! — закричал Северус, отбивая щитом заклятье. — Поттер принадлежит Лорду! Мы должны оставить его. Идите быстрее!

Мимо Северуса и Гарри пронеслось ещё несколько Пожирателей. Кажется, это были последние. Теперь нужно было уходить, пока не появились авроры. Но Северус не хотел просто так уходить. Он приблизился к Гарри и посмотрел на него сверху вниз. Гарри приподнялся на локтях, но его палочка далеко отлетела при падении, и теперь он был беззащитен. Он поднял взгляд, и в нём Северус увидел только смертельную тоску.

— Ты жалкий трус, — прошипел Гарри, и на его глазах выступили слёзы бессильной ярости.

— Не смей называть меня трусом, — тихо проговорил Северус, гневно поджимая губы.

— Я верил тебе! — крикнул Гарри, и Северус услышал в его голосе такую боль, что почувствовал, как у него самого к горлу подкатывает ком, но он ничего не ответил, продолжая просто стоять и смотреть на него. — Чего ты ждёшь?! — крикнул Гарри, и по на его глазах выступили слёзы. — Убей и меня, как ты только что убил Дамблдора! Давай же!

Нет. Гарри опять ничего не понял. И что-то объяснять ему сейчас было бы просто бесполезно. Что ж… Если Гарри хочет его ненавидеть, пусть ненавидит. Снейп большего и не заслужил в своей жизни. А те полгода, что они были вместе… Это просто бескорыстный подарок, который сделала ему жизнь. Потому что, если разобраться, он не заслуживал и его. Так что, наверное, будет лучше, если Гарри никогда не узнает всей правды о нём. Гарри так легче будет с ним расстаться. Северус просто молча покачал головой, глядя в зелёные глаза, быстро развернулся и поспешил к воротам.

Следующие полчаса он запомнил плохо. Всё было как в тумане. Он куда-то очень долго бежал, потом настиг кого-то, его схватили за руку, и мир вокруг завертелся. Когда он снова почувствовал под ногами твёрдую землю, понял, что они вдвоём с Драко аппарировали к Малфой-мэнору, а остальные Пожиратели, видимо, направились в новый штаб Тёмного Лорда. Всю дорогу до поместья они с Малфоем молчали, приходя в себя. Северус даже не мог ни о чём сейчас думать. Всё, что ему хотелось, это упасть в удобное кресло и выпить чего-нибудь очень крепкого.

Когда они уже очутились перед входной дверью дома, Северус бросил взгляд на Драко. Его волосы были растрёпаны, лицо белое, как бумага, нижняя губа немного кровоточила, видимо, он прикусил её, так сильно стискивал зубы, под глазами залегли тени, а руки ещё немного тряслись. Северус так и не смог понять, как Драко вообще умудрился аппарировать в таком состоянии, да ещё и не один.

Прежде чем постучать в дверь, Северус тихо обратился к нему:

— Приведи себя в порядок. Мать не пугай. Подтянись. Ты же Малфой!

Последние слова подействовали на Драко, как Северус и ожидал. Драко бросил на него сердитый взгляд, провёл рукой по волосам, приглаживая их, потом вытер рукавом лицо от слёз и пыли и привычным движением гордо вскинул голову. Конечно, у Люциуса ещё учиться и учиться, но Малфои в любой ситуации умудрялись оставаться Малфоями. Северус еле заметно улыбнулся: сейчас он почему-то испытывал гордость за крестника. Он был рад одновременно и тому, что Драко не справился с убийством, и тому, с какой отчаянной решимостью он пытался это сделать. Северус вздохнул и постучал в дверь.

Через минуту на пороге оказались Нарцисса и Люциус, которые, скорее всего, не дали эльфам встречать сына. Оба они были очень бледны и встревожены. Нарцисса сразу же бросилась Драко на шею и стала его обнимать. По её щекам текли слёзы. Люциус даже не поздоровался.

— Когда вы узнали? — спросил Северус.

— Кэрроу тут были, прежде чем отправиться к Боргину. Они запретили мне идти с ними, — мрачно проговорил Люциус.

— Правильно сделали, — сухо отозвался Северус. — Там было жарко.

— Мы так волновались, — сказала Нарцисса, наконец-то выпуская Драко.

Драко высвободился из её объятий и перевёл взгляд на отца. Люциус открыл было рот, но потом закрыл его. Северус прекрасно понимал, как много он хочет сказать сыну и как сильно его желание тоже обнять Драко, но он всегда прекрасно умел справляться со своими эмоциями. Он ещё несколько секунд хмурился, будто бы что-то решая, а потом всё-таки положил руку сыну на плечо и кивнул. Губы Драко, однако, дрогнули, было видно, что он из последних сил сдерживается, чтобы не заплакать. И наконец Люциус нервно выдохнул и крепко прижал его к себе. Драко всё-таки дал волю чувствам и заплакал, скорее всего, от облегчения, что он наконец-то дома, в безопасности. У Люциуса и самого блестели глаза. И Северус отметил, что это первый раз на его памяти, когда друг обнимал своего сына.

— Спасибо, Северус, — проговорила Нарцисса, с благодарность глядя ему в глаза.

— Не за что, — пробормотал немного смущённый всей этой сценой Снейп.

— Спасибо, — улыбнулся Люциус другу, наконец отстраняясь от Драко. — Идём в дом, ты нам всё расскажешь.

Северус замялся.

— Я не… Не думаю, что это хорошая идея, Люци…

— Ты дал мне обещание, Сев. Ты не можешь отказаться, — заявил Малфой и уволок Северуса под локоть в дом.

Через несколько минут Северус расположился в кресле у камина с бокалом вина, как и мечтал некоторое время назад. По пути в верхнюю маленькую гостиную Драко уже успел вкратце рассказать родителям, что за поручение дал ему Лорд, и как ему удалось провести в школу Пожирателей. Правда, про убийство Дамблдора он так и не упомянул.

— Так что с Дамблдором, Драко? — осторожно спросил Люциус, когда вся семья расположилась у камина. — Ты сделал то, что тебе приказал Лорд?

Драко замялся и посмотрел на Северуса в поисках поддержки.

— Всё в порядке, Люциус. Дамблдор мёртв, как и хотел Лорд, — вместо Драко ответил Снейп.

— Так ты убил его? — продолжал выпытывать Люциус у Драко, но тот по-прежнему молчал.

Северус прекрасно понимал, что друг хочет узнать, стал ли его сын убийцей. Для него это было действительно важно. Поэтому, конечно же, хорошо, что всё-таки не стал…

— Я убил его, — тихо произнёс Северус бесцветным голосом, и на несколько секунд в комнате повисла тишина.

Нарцисса открыла рот, чтобы что-то сказать, но Люциус её опередил:

— Нарси, Драко, я бы хотел поговорить с Северусом наедине. Пожалуйста.

Драко потупился, но кивнул и поднялся с кресла, чтобы покинуть комнату. Нарцисса молча последовала за ним. После их ухода Люциус заговорил не сразу.

— Ты убил Дамблдора? — на всякий случай уточнил он после долгой паузы.

— Да, Люци.

— Почему? — голос Люциуса, казалось, срывался от волнения и недоумения.

— Потому что твой сын не смог.

Люциус издал какой-то звук, похожий на нервный выдох, и откинулся на спинку кресла, прикрывая рукой глаза.

— Ты сделал это… Ты сделал… Из-за Драко?

— В основном, да, — неопределённо ответил Северус, но потом всё-таки решил добавить: — Старик, конечно, был тяжело болен, но об этом никто не знал. Если бы Драко этого не сделал… Думаю, ты понимаешь, что стало бы тогда с вами. Я не мог этого допустить. И не мог допустить, чтобы Дамблдора убил кто-то другой, например, Белла или Грейбек. Чтобы его замучили…

— Северус… Я даже не знаю, что тебе сказать. Пожалуй, простого «спасибо» уже недостаточно. Ты спас нашу семью.

— Я тоже многим тебе обязан, Люци, — пожал плечами Северус, но друг махнул рукой.

— Молчать не трудно, Север, трудно принимать такие решения.

Северус вздохнул.

— Нам обоим пришлось принять много решений. Тяжёлых и неправильных. Так что нет смысла сейчас сидеть и жалеть себя. Что сделано, то сделано. Дамблдор должен был умереть, и он мёртв. И неважно, кто это сделал.

— Для Лорда нет, но для тебя…

— Люци, пожалуйста. Скажи, это меняет что-то для тебя? Ты будешь относиться теперь ко мне по-другому? Как к уби…

— Нет. Я буду относиться к тебе, как к спасителю нашей семьи и, особенно, моего сына, Северус.

— Значит, не имеет смысла больше продолжать этот разговор.

— Хорошо, — согласился Люциус и решил сменить тему: — А что Поттер? Он видел это?

— Видел. И даже гнался за мной потом.

— Теперь он будет тебя ненавидеть, — задумчиво проговорил Люциус.

— Пускай. Так даже лучше…

Глаза друга сузились, как и всегда, когда к нему приходило какое-то понимание.

— Он любит тебя, — это был даже не вопрос, а утверждение. Северус молча кивнул. — Тогда ты прав. Ведь от любви до ненависти один шаг. Впрочем, как и наоборот…

Северус кинул на Люциуса убийственный взгляд.

— Что ты имеешь в виду? — гневно спросил он.

Люциус беспечно пожал плечами и потянулся за бутылкой, чтобы налить им ещё вина.

— Не знаю, Северус, не знаю… Просто мне иногда кажется, что ты так навсегда и остался сидеть голым в школьном коридоре.

Северус молча принял из рук Люциуса бокал и уставился на огонь в камине. Странно, но пока что он не чувствовал вину или угрызения совести, а лишь бесконечную усталость. Он знал, что завтра сюда прибудет Лорд, чтобы лично выяснить обстоятельства убийства Дамблдора, и что он стребует с Северуса объяснение по полной программе, что Северус будет корчиться в муках на полу под Cruciо Лорда, потому что «помешал» совершить убийство Драко… и так далее. Но сейчас его волновало даже не это. Его мысли раз за разом возвращались к охваченной огнём хижине, у которой он последний раз видел Гарри.

Он понимал, что так действительно будет лучше для них обоих. Гарри больше не будет его любить, и Снейпу не придётся объяснять ему, что у них нет будущего и они не могут быть вместе. Конечно, оставались ещё хоркруксы, которые Гарри должен будет найти и уничтожить. Но Северус был уверен, что Дамблдор дал Гарри все необходимые материалы и подсказки для их поисков. Кроме того, он и сам будет помогать ему. Тайно, конечно, не раскрывая себя, но он всё равно проследит за тем, чтобы все до единой частички души Лорда были уничтожены. А потом… Потом он должен будет как-то сообщить Гарри о том, что тот должен сделать, чтобы победить Лорда. И Гарри сделает. И всё будет кончено.

Северус вздохнул и поплотнее укутался в мантию, хотя в комнате вовсе не было холодно.

***

Как и ожидал Северус, на утро Лорд уже был в Малфой-мэноре, а газеты пестрели заголовками, в которых сообщалось о смерти Дамблдора. Самым необычным было то, что его имени в этих газетах не было. Говорилось, что директор школы просто был убит. Но кем именно и при каких обстоятельствах, сказано не было. На данный момент его убийцей был абстрактный Пожиратель Смерти. Северус нисколько не сомневался, что уж хотя бы Фениксовцам Гарри рассказал, как на самом деле всё было. Наверное, они решили не давать ход этой информации, а, может, это просто так хорошо постарались «свои» люди в Министерстве. Впрочем, Лорду было всё равно. Драко он даже не хотел видеть, а Северус получил несколько смачных Cruciо за то, что «вмешался». Кстати, Люциусу тоже слегка досталось.

В итоге, конечно, Северусу удалось объяснить, что нужно было действовать очень быстро, иначе бы в башню ворвались авроры, а Драко требовалось время, чтобы собраться, и этого времени у них как раз и не было. На что Лорд саркастично заметил, что если Дамблдор стоял у самой стены, то его можно было просто подтолкнуть простым Expelliarmus. «Как Блэка», — тут же промелькнула мысль у Северуса. Однако его сбивчивые объяснения о том, что они все растерялись и у них не было времени, чтобы подумать, Лорда устроили. Более того, Северус понял, что гнев Лорда был по большей части напускной, потому что на самом деле он был доволен, что убил старика именно Северус. Это означало только одно: Снейп предан их стороне. Что, собственно, и нужно было Дамблдору.

После этого визита Лорд больше не появлялся в Малфой-мэноре, только изредка вызывал к себе. Северус через несколько дней захотел отправиться к себе, в тупик Прядильщика, но Люциус просто не пустил его, мотивировав тем, что там может быть очень опасно. Северус, разумеется, понимал это, но также было очевидно, что друг действительно волнуется за него и чувствует себя теперь обязанным, поэтому Северус остался ещё на какое-то время. И в итоге провёл у Малфоев всё лето. Как в прежние времена.

В первый же день к нему пришёл Драко и начал почему-то просить прощения, а потом благодарить. Он лучше всех остальных понимал, что же пришлось совершить Снейпу ради него. И Северус ещё раз убедился в том, что его крестник действительно умный и благородный юноша. Конечно, это относилось только к тем людям, с кем у Драко были хорошие отношения. Потому что, судя по его поведению в школе, слово «благородство» было просто неуместно. Однако Северусу нравилось проводить время с Драко. С Люциусом, конечно, тоже было хорошо, но сейчас друг не так хорошо понимал его, как младший Малфой. С Драко они могли просто беседовать, гулять по огромной территории Малфой-мэнора, играть в шахматы и даже в итоге варить зелья, когда Северус заскучал, и Люциус организовал для него небольшую лабораторию.

Всё это время Северуса не покидало ощущение, что Драко что-то известно. Конечно, Люциус не сказал ни слова даже своей жене о шпионстве Северуса и о его отношениях с Поттером, не говоря уже о сыне. Но Драко иногда так пристально и понимающе на него смотрел, что Северусу становилось не по себе. А может, это просто была паранойя, которая не покидала его уже много лет?

В любом случае, Северус не мог жаловаться на своё пребывание в доме друга. Под конец лета он понял, что будь он один в тупике Прядильщика, он бы точно сошёл с ума. А тут были люди. Понимающие люди. Его друзья. Теперь уже единственные друзья. Северус старался поменьше думать об Альбусе. Но когда мысли о покойном директоре всё-таки посещали его, на него накатывала только тоска. Безусловно, каким бы ужасным человеком ни был Дамблдор, Северус скучал по нему. И это чувство, к счастью, заглушало чувство вины, которое не покидало Северуса в первые дни после бегства из Хогвартса.

О Гарри Северус тоже вспоминал. И тоже скучал по нему. Впрочем, он приложил все силы к тому, чтобы его нынешнее чувство к Гарри было светлой печалью, а не смертельной тоской. Да, они были вместе восемь с лишним месяцев, да, Гарри любил его, да, Северус тоже испытывал к нему светлые и тёплые чувства, но теперь всё было кончено. По крайней мере, на тот срок, пока Гарри не расправится с Лордом. Почему-то гораздо больше Северуса волновал портрет, который он так и оставил висеть в кладовой…

А что касается Лорда, то в середине лета он вызвал Северуса к себе и начал почему-то расспрашивать про некую Бузинную палочку. Конечно, Северус знал о ней кое-что из книг и даже верил в то, что она существует, но всё-таки был удивлён тем, что Лорду взбрело в голову искать её, только лишь узнав о её существовании из чуть ли ни детской книжки. Впрочем, многое в поступках Лорда было странным именно из-за его происхождения. Северус всегда был уверен, что, воспитывай его с рождения волшебники, он не совершал бы столь глупых и очевидных ошибок. Но, по крайней мере, теперь Северус точно знал, чем займётся Лорд в ближайшее время, и его внимание не будет приковано к Гарри, который уже наверняка занялся поиском хоркруксов.

В самом конце августа Люциуса срочно вызвали в Министерство. Зимой, с помощью всё тех же «своих» людей в Министерстве, он был снова восстановлен в Совете Попечителей. И теперь его приглашали, видимо, чтобы обсудить кандидатуру или объявить нового директора Хогвартса. На самом деле это был очень странный вопрос. Северус вначале нисколько не сомневался, что, как заместитель директора, его должность получит Минерва МакГонагалл. Но с учётом того, что теперь под Imperio ходило множество Министерских чиновников, нетрудно было догадаться, что Лорд прочит на место директора кого-то из своих приближённых людей. Это было бы весьма логично — начать захват власти со школы, которая осталась теперь без защиты Дамблдора. С учётом того, что за лето Лорд всё-таки смог так или иначе простить Люциуса, Северус не сомневался, что Малфой — наиболее подходящая кандидатура для этого. После Азкабана он сумел восстановить своё доброе имя, и, несомненно, получил бы поддержку Совета Попечителей, который теперь практически подчинялся ему.

Когда Люциус отправлялся в Министерство, Северус искренне пожелал ему удачи, понимая, что из всех зол Малфой — наименьшее. Каково же было его удивление, когда друг вернулся с озадаченным видом.

— Ну что, Люци, — иронично поинтересовался Северус, — тебя назначили новым директором?

Люциус рассеянно покачал головой и каким-то очень странным голосом произнёс:

— Нет. Они назначили тебя.

Глава 23.

Для Северуса — впрочем, как и для всех остальных обитателей дома — эта новость была, конечно, шоком. Кого-кого, а себя в качестве директора Хогвартса он никак не представлял. Он даже хотел отправить сову в Министерство от имени Малфоя, чтобы уточнить своё назначение, но этого не потребовалось, потому что через день после этого в Малфой-мэнор приехал Тёмный Лорд, чтобы лично дать Северусу все необходимые инструкции. Собственно, они не были какими-то особенными или невыполнимыми: от Снейпа просто требовалось следить за замком, студентами и учителями и быть готовым сделать доклад в любой момент. Как понял Северус, всё остальное за него сделают Пожиратели, которые с осени станут членами команды преподавателей. Эта новость ужаснула его, особенно после того, как он узнал, кто именно будет теперь преподавать маггловедение и ЗОТИ. К счастью, хотя бы зельеваренье согласился вести старый профессор Слагхорн, которого Северус, разумеется, предпочёл бы вовсе не видеть до конца своих дней. Таким образом, в этом году Хогвартсу грозили большие перемены.

Северус прекрасно понимал, что со своей стороны он должен сделать всё возможное, чтобы облегчить жизнь и учёбу студентов, которые приедут в школу в этом году. Но сделать это непременно нужно было так, чтобы ни Лорд, ни Кэрроу, ни другие преподаватели ничего не заподозрили. А это была непростая задача. Впрочем, непростой её делал и тот факт, что возвращение в Хогвартс оказалось очень болезненным и сложным. Гораздо тяжелее, чем Северус изначально думал.

Перед поездкой в школу он храбрился как мог, стараясь убедить себя, что страшного ничего нет. Но, как выяснилось, он сильно ошибался. Северус понял это в тот момент, когда прибыл в школу и встретился со всеми преподавателями, чтобы обсудить планы на ближайший год.

Разумеется, все они уже знали, кто убил предыдущего директора, и новость о назначении на эту должность Снейпа была для них такой же неожиданной, как и для него самого. В любом случае, выбора у него не было, но как только он вошёл в учительскую, где всегда проходили собрания, он встретил больше десятка пар глаз, смотрящих на него с откровенной неприязнью и ненавистью. Северус невольно вспомнил свой первый год преподавания. В тот раз всё было примерно так же, с той лишь разницей, что тогда его невзлюбили за то, что он слизеринец, а теперь… его ненавидели за всё. Северус даже тоскливо подумал о том, что худшего наказания, чем отправить его на растерзание своим же, Лорд придумать просто не мог. Хотя он хорошо понимал, что это вовсе не наказание, а даже своеобразная честь, но ничего с собой поделать не мог.

Собрание началось, как только он прибыл в замок. Он даже не успел распаковать вещи и осмотреться в своём новом кабинете. Северус сразу же заявил, что съезжать из своих прежних комнат он не намерен. Кроме того, он оставляет за собой свою личную лабораторию и личную кладовую. Гораций не стал спорить: ему и раньше вполне хватало общей лаборатории, кладовой и класса зельеваренья.

Также Северус предупредил своих коллег о том, что в этом году их ожидают некоторые изменения и в преподавательском составе. Впрочем, для учителей это не стало новостью: безусловно, они предвидели, что Тёмный Лорд захочет запустить Пожирателей в замок. В итоге на собрание ушло не больше часа, хотя Северус предпочёл бы вообще закончить всё за несколько минут. Ему было тяжело и больно. На кого бы из учителей он ни посмотрел, словно натыкался на каменную стену, построенную из ненависти и злобы. Особенно зло на него смотрела Минерва МакГонагалл, периодически обращаясь к нему «директор» и специально выделяя это слово и вкладывая в него всё отвращение, на которое она была способна. Северус прекрасно понимал, что обвиняют его несправедливо, несколько раз он даже хотел рассказать всю правду, хотя бы Минерве, но это было, разумеется, невозможно. И только к концу собрания Северус в полной мере осознал, во что превратится его жизнь в ближайший год.

После собрания он первым делом пошёл в свой новый, директорский, кабинет. Это было очень странно: назначать горгулье пароль, подниматься по винтовой лестнице и входить в кабинет, теперь уже ставший своим. Северус чувствовал себя очень неуютно, всё казалось каким-то неправильным и неприятным. Он ощущал себя нашкодившим котом, который втихаря пробирается на кухню за очередной миской сметаны. Однако все его страхи и сомнения тут же развеялись, как только он заметил портрет Альбуса, висящий над директорским креслом.

Северус постоял в нерешительности ещё минуту, а потом медленно приблизился к нему. Старик дремал на своём портрете в кресле, и Северус стоял и терпеливо ждал, пока тот проснётся. Странно, но как только Дамблдор открыл глаза, первая мысль Северуса была о том, что теперь и сам Альбус так же застрял в портрете, как Джеймс, которого он туда заточил. Но об этом он с Дамблдором говорить не собирался. У них и без того было слишком много тем для обсуждения.

— Северус, мальчик мой! — произнёс Дамблдор и добродушно улыбнулся.

Похоже, он действительно был рад его видеть. У Северуса моментально сжалось сердце, а глаза неприятно защипало.

— Да, Альбус, — проговорил он, делая шаг вперёд к картине.

— Ну вот, наконец-то и ты. Я так и думал, что директором назначат именно тебя.

Северус судорожно выдохнул. Почему-то именно от этого доброго и спокойного тона Альбуса ему стало не по себе. Всё лето он пытался не чувствовать себя виноватым, потому что сделал именно то, чего от него требовал сам Дамблдор, но теперь все самые неприятные и тяжёлые эмоции начали вылезать на поверхность и душить его.

— Альбус, я…

Северус умолк. Он так много хотел сказать Дамблдору, но в то же время понимал, что говорить тут не о чем. Просить прощения было глупо, оправдываться — неуместно, поэтому он всего лишь вздохнул и протянул руку, чтобы дотронуться до края мантии Альбуса и провести по ней кончиками пальцев.

— Я… я просто хотел сказать… Должен…

В глазах защипало сильнее. Он видел своего покровителя, самого могущественного волшебника столетия, нарисованного на холсте, и от этого кажущегося таким беззащитным и уязвимым. Разум говорил, что он всё сделал правильно, что так и должно было быть, но сердце, как обычно, диктовало своё. И Северус и сам не заметил, как по его щекам потекли слёзы. Он точно не мог сказать, почему плачет. Он не испытывал чувства вины, так же как и боли утраты. Скорее всего, сейчас ему было просто искреннее и по-человечески жаль старика, который за свою жизнь сделал так много хорошего тем людям, которые, по мнению Северуса, того не стоили, как, впрочем, и он сам. Внезапно его посетила мысль о том, что, возможно, таким образом Альбус старался искупить свою вину. Может быть, он сделал что-то ужасное в молодости, поэтому так заботился о тех, кого считал достойными своего внимания и «второго шанса». Как ни странно, эта мысль становилась всё более ясной, потому что Северус знал лучше всех остальных, что Дамблдор не был добрым дедушкой-волшебником, который всем приносил счастье и радость. Нет. Он был блестящим стратегом и очень грамотным политиком, который умел просчитывать все партии в своей игре на несколько ходов вперёд. И что бы он ни делал, и каким бы жестоким это ни казалось, он всегда поступал правильно и разумно. И вот теперь он сидит в своём кресле на портрете, нарисованный, мёртвый… убитый его собственной рукой…

Северус закрыл лицо ладонью, чтобы вытереть слёзы, и тут же услышал мягкий успокаивающий голос:

— Северус, мальчик мой… Не стоит, не надо. Не нужно ничего говорить. Возьми себя в руки. Поверь мне, ты сделал всё правильно, и я очень благодарен тебе за это.

Северус поднял на Альбуса измождённый взгляд и процедил сквозь зубы:

— Я убил тебя, Альбус. Теперь я думаю, возможно, было какое-то другое решение или возможность…

— Нет, — мягко возразил Дамблдор, — ты же сам делал мне прогноз. Год, не более. И я рад, что умер не в муках у себя в постели, уныло и бесполезно… Так от моей кончины есть хоть какая-то польза.

Дамблдор лукаво улыбнулся. Он выглядел при этом даже немного… счастливым, несмотря на неуместность подобных чувств.

— Альбус, а вдруг я ошибся и…

— Ты всё сделал правильно, — уже более настойчиво произнёс Дамблдор, и его голос стал чуть жёстче. — По-крайней мере, теперь я чувствую себя замечательно, — он на секунду улыбнулся, но потом сразу посерьёзнел. — Северус, давай больше не будем говорить об этом. Ты сделал то, что должен был сделать. Моя смерть уже ничего не решает, это всего лишь вынужденная жертва. Но благодаря ей, у детей теперь есть защитник. Всё получилось как нельзя лучше. Так что давай оставим эту тему и больше не будем к ней возвращаться. У нас впереди ещё очень много дел. Я ни секунды в тебе не сомневался, и я рад, что ты не разочаровал меня. Так что больше не стоит об этом говорить. У нас и без того есть, что обсудить.

Северус вздохнул, но согласно кивнул и опустился в кресло, разворачивая его к портрету. Разговор обещал быть долгим.

***

Северус покинул кабинет директора — свой кабинет, поправил он себя — только через два часа. В принципе, у него ещё были дела, но он решил отложить их на потом и отправился в свою кладовую.

Когда он отпер дверь заклинанием, в нос ударил резкий запах сырости и затхлого воздуха. Ничего удивительного: маленькую каморку не открывали два месяца. Северус засветил Lumos на кончике палочки и с замиранием сердца приблизился к портрету Джеймса. Это могло показаться безумием, но он почему-то боялся, что с портретом что-то могло случиться. Речь даже не шла о повреждении рамы или холста — Северус боялся, что Джеймс его покинет, хоть и понимал, что это физически невозможно.

Когда Северус вгляделся в портрет, Джеймса на нём не обнаружил. Наверное, он, как и в первый раз, прятался за деревом. Северус осторожно позвал его. Джеймс вышел из-за дерева только после третей попытки. Его глаза были недобро прищурены, руки сложены на груди, а вся его поза выдавала недовольство и злобу.

— Где ты был столько времени? — спросил Джеймс, приближаясь к краю портрета.

— Прости, — пробормотал Северус, облегчённо вздыхая от того, что Джеймс всё-таки нашёлся. — Я не мог прийти раньше.

— Сколько тебя не было? — спросил Джеймс, хмурясь.

— Два месяца, — упавшим голосом отозвался Северус.

— Надеюсь, у тебя была достойная причина, — зло выплюнул Джеймс и демонстративно отвернулся, хоть Северус и знал, что вовсе не от обиды, а чтобы Северус не увидел, как увлажнились его глаза. — Потому что если ты просто забыл…

— Я убил Дамблдора, — перебил его Северус.

Джеймс быстро повернулся и посмотрел на него широко распахнутыми глазами. Почти на минуту в кладовой повисла гробовая тишина.

— Что… Что ты сделал? — спросил он после долгой паузы.

— Ты слышал меня, Джеймс, — ответил Северус, присаживаясь на край стола. — Я убил его.

— О. Не думал, что всё это произойдёт так быстро, — пробормотал Джеймс, садясь на траву.

Он машинально поправил очки и почесал затылок, заодно взъерошивая волосы. Очевидно, известие о смерти Дамблдора стало для него неожиданностью, несмотря на то, что Северус рассказывал ему об этом ещё до Рождества. Тогда Джеймс не выказал ни капли сочувствия, но сейчас было видно, что и ему жаль старика.

— Ты прятался? — наконец спросил он.

Северус кивнул.

— Хм… И кто, интересно, теперь будет директором? — задумчиво продолжал Джеймс.

Северус только сейчас позволил себе улыбку, уже предвкушая, какое действие окажет на Джеймса его рассказ.

Он просидел с любовником до поздней ночи, рассказывая ему обо всех летних событиях. Джеймс не выглядел при этом огорчённым, скорее, он был удивлён. Наверное, он не был до конца уверен, что Северус сможет убить Дамблдора.

Когда они с Джеймсом наговорились по душам, Северус почувствовал себя просто измотанным. Безусловно, это был очень долгий и трудный день. Однако прежде чем отправится спать, он подошёл вплотную к портрету и дотронулся губами до холста в том месте, где было лицо Джеймса. Джеймс при этом блаженно прикрыл глаза, и Северус подумал, что, возможно, портреты даже могут что-то чувствовать.

— Почему ты не заберёшь меня к себе? — спросил Джеймс, когда Северус отстранился.

— Потому что я не хочу, чтобы тебя там увидели. У меня слишком опасно, в мои комнаты может кто-нибудь проникнуть. Лучше будет, если ты останешься тут. По крайней мере, на время.

Джеймс понимающе кивнул, и Северус вышел из кладовой, запечатывая дверь заклинанием. На самом деле он не был до конца откровенен с любовником. Безопасность — не единственная причина, по которой он не хотел вешать портрет у себя. Его комнаты, а точнее, его спальня — была тем местом, где он проводил время с Гарри, а в кладовой всегда висел портрет Джеймса. Северус хотел оставить всё, как есть. Он не хотел просыпаться утром и видеть портрет своего любовника, потому что каждый раз он напоминал бы ему о Гарри…

***

Первое время Северус очень волновался за Гарри. Несмотря на то что замок не был изолированной крепостью, ему с трудом удавалось доставать информацию о том, где сейчас находится и что делает Поттер. Вначале единственной весточкой служили «Ежедневный пророк» и радио «Поттеровский дозор». Конечно, ни газета, ни передача не сообщали конкретного местоположения Гарри или его планов, но, по крайней мере, они говорили о том, что тот до сих пор жив и ещё никем не пойман. Потом, к огромному облегчению Северуса, Дамблдор сообщил, что с Гарри есть связь через магическое зеркало, которое находится у Аберфорта, и пока что тот приглядывает за молодыми людьми.

Хозяина «Кабаньей головы» Северус знал прекрасно. Ещё когда он сам только вступал в Орден Феникса много лет назад, Аберфорт уже тогда начинал ворчать и брюзжать относительно того, что игры Альбуса никого до добра не доведут. И ещё тогда Северус почему-то невзлюбил старика. К счастью, у Дамблдора был и второй портрет в трактире брата, поэтому Северусу не нужно было с ним общаться.

Ещё одним полезным «портретным» человеком оказался, как ни странно, Финиас Найджелус, которому несколько раз удавалось подсмотреть, где находится Золотое Трио, со своего второго портрета, который, к счастью, умудрилась захватить с собой Грейнджер. Таким образом, у Северуса всегда была информация о том, что происходит сейчас с Гарри.

Один-единственный раз ему даже удалось посмотреть на него вблизи. Дамблдор сказал, что Гарри необходимо передать меч Гриффиндора для уничтожения хоркрукса. Северус, разумеется, мог бы сделать это десятком способов, но выбрал самый простой и надёжный: отправиться на место лично. Он в последний раз уточнил у Финиаса, где сейчас находятся молодые люди, добрался до границы антиаппарационного барьера и аппарировал в лес.

Первое, что Северус не мог не отметить, были превосходные маскировочные чары, наложенные, без сомнения, всезнайкой Грейнджер. Но, к счастью, он знал заклинание, позволяющее вычислить примерное местонахождение замаскированной палатки. Он не долго думал, как же привлечь внимание троицы. Северус был уверен, что если не Грейнджер, то уж Гарри-то точно пойдёт за серебристым оленем. Так и случилось, и уже через несколько секунд Северус увидел всего лишь в нескольких ярдах от себя Гарри, который по глупости всё-таки вышел за пределы маскировочного барьера и в одиночку поспешил за убегающим животным. Впрочем, у Северуса не было времени на то, чтобы в очередной раз поражаться наивности гриффиндорцев. Свою задачу он выполнил просто мастерски. Отвёл Гарри к озеру, где тот, разумеется, заметил блестящий на дне меч. Вот только в планы Северуса не входило отважное решение Гарри нырнуть в ледяную воду. Вообще-то для поднятия артефакта со дна было заклинание, о котором Гарри, как тут же понял Северус, понятия не имел.

Когда прошло уже больше минуты с момента погружения Гарри, Северус забеспокоился и уже был близок к тому, чтобы, забыв про собственную маскировку, самому прыгнуть в озеро, но тут, к счастью, из ниоткуда появился Уизли и спас незадачливого ныряльщика. Северус ещё какое-то время стоял за деревьями, разглядывая своего молодого любовника. Он отдал бы многое за то, чтобы иметь возможность подойти к нему сзади незамеченным и заключить его в объятия, но понимал, что это просто невозможно. Он бы с удовольствием следил за гриффиндорцами и дальше, но тут Гарри взбрело в голову проверить на предмет врагов именно эти деревья, и Северусу пришлось быстро аппарировать. Впрочем, даже от такой встречи с Гарри Северус получил огромное удовольствие, которое, скорее всего, заключалось в том, что он сам, собственными глазами, увидел его и убедился, что с ним всё в порядке.

Северус возвращался в замок в хорошем настроении, думая о том, что нужно не забыть поблагодарить Альбуса за то, что он так своевременно прислал к озеру Уизли.

***

Северус был спокоен за Гарри после передачи ему меча, но спустя какое-то время он получил такое письмо от Люциуса, что у него волосы на голове встали дыбом. Филин Малфоев прилетел уже поздно ночью, и сначала Северус подумал, что у Лорда есть какое-то важное поручение для него, но то, что он прочитал, просто выбило почву у него из-под ног.

«Сев, я не знаю, что происходит, но твой Поттер сейчас находится в подвале моего поместья, его с друзьями схватили егеря. Я мог бы от них откупиться, но Лорд оставил нам Беллу, и она сейчас пытает подружку Поттера. Если у тебя есть какие-нибудь идеи на этот счёт, самое время их осуществить. Она скоро вызовет Лорда.

Л.»

Северус даже не стал перечитывать написанное второй раз, а сразу бросился к портрету Дамблдора. Он, конечно же, не стал сообщать ему откуда у него информация о заточении Поттера. Альбус остался на удивление спокойным и сказал, что всё будет в порядке и что он сейчас этим займётся, и исчез с портрета.

Следующий час Северус не находил себе места, меряя шагами директорский кабинет. Когда наконец Альбус снова появился на картине и сообщил, что Гарри с друзьями в безопасности, Северус позволил себе облегчённо вздохнуть и пропустить стакан коньяка. Он не стал писать ответ Люциусу, а просто собрался следующим утром, захватил с собой все необходимые зелья и отправился в Малфой-мэнор помогать Люциусу и Белле зализывать раны. Он по себе знал, что в гневе Лорд действительно был страшен.

***

После этих событий Северус потерял счёт времени. Каждый день для него был похож на предыдущий. Ему даже начало казаться, что день превратился в вязкую липкую тягучую массу, в которой он пачкался с утра до вечера, и перед сном он непременно шёл в душ и долго и тщательно мылся, словно старался оттереться от грязи. Хотя именно грязи у него было предостаточно.

Ежедневно он вёл войну. С преподавателями, от которых буквально исходило отвращение и ненависть; со студентами трёх факультетов, которые почти открыто выражали свою ненависть и злобу; с Пожирателями, которые стремились использовать свою власть с максимальным ущербом для детей; с Альбусом, который практически заменил ему мозг, постоянно командуя и принимая за него решения; с Джеймсом, чьей болью он отравлял свою душу каждый вечер, проводя с ним время в кладовой… Каждый день для него шла война с ними, но прежде всего — с собой. Впрочем, как и любая другая война, эта тоже должна была рано или поздно закончиться…

***

Северус знал, что Гарри появился в Хогсмиде и теперь направляется в замок. После встречи с Гарри и его друзьями Аберфорт незамедлительно сообщил об этом Альбусу. Но Северус по этому поводу испытывал довольно противоречивые чувства. С одной стороны, он был рад, что Гарри наконец-то нашёл местоположение остальных хоркруксов и движется в школу, но с другой, он понимал, что если встретится с ним, эта встреча не будет радостной и даже может закончиться не очень хорошо для кого-то из них. Поэтому сначала он выбрал политику невмешательства. Он до упора сидел в своём кабинете, размышляя о том, где же сейчас находится Гарри и что делает. Сигнала тревоги до сих пор не было, значит, его не обнаружили Кэрроу. Это успокаивало. С другой стороны, они могли взять его втихаря, чтобы самим передать Лорду, не ставя директора в известность. От таких мыслей что-то внутри неприятно зашевелилось.

Северус прекрасно понимал, что если у Гарри всё идёт по плану, ему не следует вмешиваться. Но необоснованный страх и желание снова увидеть его, как всегда, пересилили благоразумие, и Северус отправился патрулировать коридоры.

Он даже ничуть не удивился, увидев недалеко от гриффиндорской башни Минерву в халате, которая куда-то очень спешила. Северус появился из-за колонны и начал неторопливый допрос гриффиндорского декана. Разумеется, ему было всё равно, что она делает тут «одна» в такой поздний час. Слушая её неумелые отговорки, он медленно приближался к тому месту, где, по его мнению, мог находиться Гарри под мантией-невидимкой. Его посетило такое же чувство, как и на Астрономической башне год назад: ощущение присутствия. Уже подойдя почти вплотную, он понял, что не ошибся. Его чувствительный нос даже уловил мимолётный запах Гарри. Приятный и родной запах его любовника. Но Северусу не дали в полной мере насладиться этим чувством. Внезапно Минерва сделала быстрый и мастерский выпад, взмахивая палочкой, и Северусу даже пришлось вступить с ней в небольшую схватку, чтобы защититься.

Конечно, он надеялся, что сможет оглушить Минерву и уже потом разобраться с Гарри, но когда ей на помощь подоспели остальные деканы, Северус понял, что силы неравны. Его память услужливо подкинула школьные воспоминания, в которых он частенько оказывался один против четверых, и ничем хорошим это никогда не заканчивалось. Поэтому единственное здравое решение, которое он мог принять, — это сбежать.

Северус ринулся по коридору и вбежал в пустой класс. Единственный выход был через окно, чем Северус незамедлительно и воспользовался. Он ещё с юности знал, что Метка наделяет Пожирателя особыми способностями, как, например, умение летать, но сам никогда не испытывал это на практике. Так что на этот раз он, уповая, как ни странно, на своего Тёмного Повелителя, бросился из окна, разбив стекло. Вначале он камнем полетел вниз и уже начал думать, что его план не сработал, но через долю секунды он завис в воздухе невысоко над землёй. Ощущение было странным. Чужим и знакомым одновременно. Конечно, он не понаслышке знал, что чувствует человек, которого поднимают в воздух, но чтобы делать это самому… Нет, ощущение ему определённо понравилось.

Вытерев рукавом израненное осколками лицо от крови, он поднялся повыше в воздух и полетел по направлению к воротам. Единственной мыслью было немедленно аппарировать отсюда подальше. Но как только он достиг границы антиаппарационного барьера и приземлился на ноги, всё вокруг поплыло, а перед глазами заплясали чёрно-белые точки. Видимо, первый полёт возымел свои последствия. Последнее, что запомнил Северус, была чья-то сильная рука, сжимающая его предплечье. Северус почувствовал рывок аппарации и провалился во мрак.

***

Когда он смог наконец-то открыть глаза, то понял, что находится в какой-то маленькой обшарпанной комнатушке, лёжа на кровати. Все самые плохие мысли вихрем пронеслись у него в голове. Сначала ему почему-то показалось, что он связан, и он даже принялся лихорадочно трясти руками, чтобы это проверить. Но все его страхи и опасения мгновенно улетучились, когда он увидел над собой склонившуюся белобрысую голову.

— Люци… — выдохнул он облегчённо.

— Как самочувствие? — с издёвкой спросил Малфой.

— Что случилось? — вопросом на вопрос ответил Северус, с трудом садясь в постели: все мышцы у него болели, голова шла кругом.

— Ты летел, — пожал плечами Люциус. — Как у тебя вообще это получилось с первого раза — ума не приложу. Я так и не научился.

— Я тоже не учился, — буркнул Северус, потирая переносицу, — просто очень нужно было.

— Ну-ну. Так ты сбежал?

— Да. Кстати, что ты тут делаешь?

— Что я тут делаю? — переспросил Люциус, усмехнувшись. — Кэрроу обнаружили Поттера в школе и вызвали Лорда. Он направился туда с остальными. И… судя по тому, что я слышу, там уже идёт битва.

Северус вскочил на ноги, не дослушав фразу до конца, и кинулся к окну, несмотря на то что голова кружилась так сильно, что он чуть не упал. Замок был виден вдали, определённо, они сейчас находились в одном из заведений в Хогсмиде, и со стороны школы доносились крики и то и дело мелькали вспышки заклинаний. Северус громко выругался.

— Только не смей туда соваться, — услышал он тихий голос друга. — Лорд приказал ждать здесь.

— Как я могу ждать здесь, когда там… — Северус не договорил и осёкся.

— Что там? Наших бьют? Ваших? Поттера?

Северус отвернулся от окна и устало опустился на подоконник, уставившись на Малфоя. Только сейчас он заметил несколько свежих кровоподтёков на его лице.

— А ты-то сам что тут делаешь? — спросил Северус.

— Выполняю приказ. Жду. Там внизу ещё наших человек семь. Лорд приказал сидеть здесь, пока он нас не позовёт. Я увидел тебя из окна. Когда ты приземлился, ты потерял сознание, и я аппарировал с тобой сюда. Лорд велел не высовываться и не вмешиваться. И тебе в том числе.

— Видимо, бережёт любимчиков, — невесело усмехнулся Северус.

— Да уж, — улыбнулся Люциус, но тут же его улыбка погасла, и он схватился за предплечье. — Он зовёт меня.

Северус нахмурился.

— Я думал, Метка одинаково срабатывает для всего Внутреннего круга.

— Считай, я получил повышение, — ослепительно улыбнулся Люциус и аппарировал.

Северус снова уставился в окно, соображая, как можно быстрее отсюда выбраться, но уже через несколько минут за его спиной раздался хлопок, и Люциус снова появился в комнате. У него был немного потерянный вид, а лицо белее бумаги.

— Что случилось? — спросил Северус, делая шаг к нему.

— Он просил позвать тебя, — бесцветным голосом ответил Малфой.

— Зачем я ему сдался сейчас? — задумчиво пробормотал Северус, рассматривая пол.

— Не знаю, но он явно не в духе. Он в Визжащей Хижине. И лучше иди быстрее, не заставляй его ждать.

Северус кивнул и уже направился к выходу, но тут почувствовал руку на своём предплечье и обернулся.

— Сев, пожалуйста, будь осторожен, у меня плохое предчувствие, — тихо проговорил Люциус.

В другое время Северус не обратил бы на эти слова внимания, — слишком уж часто он их слышал — но друг был так взволнован, что и самому Северусу стало не по себе. Он взял руку Малфоя и отвёл от своей.

— Я постараюсь, Люци.

Он попытался выдавить улыбку, но ничего не вышло. Люциус открыл было рот, чтобы ещё что-то сказать, но потом передумал и коротко кивнул. Северус крепко сжал его руку, быстро развернулся и вышел из комнаты. У него и самого было нехорошее предчувствие, и ему хотелось ещё так много сказать другу, но им, как и всегда, не требовались лишние слова…

***

Проклиная всё на свете, Северус всё-таки вскоре добрался до Хижины. Это место ему не нравилось ещё со школы, когда его здесь чуть не убили. Впрочем, и несколько лет назад эта Хижина подтвердила свою репутацию опасного места, где можно было не ждать ничего хорошего. Осторожно заходя внутрь и притворяя за собой скрипучую дверь, Северус недоумевал, почему нельзя было назначить встречу в другом месте, но озвучивать свои недовольства, конечно же, было бы глупо.

Войдя в комнату, Северус увидел Лорда, стоящего к нему спиной. В руках он вертел очень знакомую палочку, и Северус тотчас узнал в ней палочку Дамблдора. Бывший директор только с портрета признался Северусу, что это и есть Бузинная палочка, которая на самом деле существует. И вот теперь, пока Северус был без сознания, Лорд сумел заполучить её. От досады Северус плотно сжал губы, но больше никак не показал своего недовольства.

Также от его внимания не укрылась и змея Нагайна, висящая в воздухе в защитной сфере. Северус улыбнулся про себя. Если Лорд так яро защищает этот свой хоркрукс, значит, Гарри наверняка уже уничтожил все остальные. Впрочем, свою радость никак нельзя было показывать.

— Вы звали меня, Повелитель? — с обычными деловыми интонациями обратился он к Лорду, и тот медленно повернулся.

— Да, Северус. Хорошо, что ты пришёл так быстро… Я думаю, ты мог бы помочь мне решить одну проблему.

— Я сделаю всё что в моих силах, мой Лорд, — как можно вежливее отозвался Северус.

— Как видишь, я забрал Бузинную палочку у её прежнего владельца, из могилы Дамблдора. Ты и правда не знал, что она принадлежала ему?

— Нет, Повелитель. Он никогда не говорил мне о ней. И, как я уже говорил вам летом, мне о ней известно только из книг. И у меня вообще нет уверенности в том, что она существует…

— Она СУЩЕСТВУЕТ! — крикнул Лорд, резким движением поднимая палочку до уровня глаз. — И я сейчас держу её в своих руках!

Северус вздрогнул. Люциус определённо не шутил, когда говорил, что Лорд в плохом настроении. Ему стало не по себе. Его смутное чувство тревоги только усилилось, и он почувствовал, как сердце начинает биться быстрее.

— Чем я могу вам помочь? — осторожно спросил Северус, с досадой отмечая, что его голос звучит слишком хрипло.

— Эта палочка не слушается меня так, как должна, Северус, — снова спокойно заговорил Лорд. — Я не чувствую разницы между ней, палочкой Люциуса и моей тисовой. Я долго думал, почему, и наконец-то нашёл ответ, как мне кажется. Ты не догадываешься, какой?

В голосе Лорда сквозила усмешка, что никогда не было добрым знаком.

— Нет, мой Лорд. Не догадываюсь, — ответил Северус, стараясь изо всех сил, чтобы его голос не дрожал. На самом деле он чувствовал себя, как студент на экзамене, который не знает ответа.

— Она не повинуется мне, Северус… потому что я не законный её владелец. А владельцем становится тот, кто убивает её предыдущего хозяина. Ты убил Дамблдора, значит, палочка не будет меня слушаться, пока ты жив.

На несколько секунд в комнате повисла гробовая тишина. Северус практически слышал, как бьётся его сердце, и удивлялся, как этого не слышит Лорд. То, что он только что сказал, означало лишь его единственное намерение. Но Северус просто не желал в это верить до конца. Ему вдруг стало страшно. По-настоящему страшно, как не было никогда в жизни. Эта ненавистная Хижина, внешнее спокойствие Лорда, недобро шипящая Нагайна, зависшая в воздухе… Всё это создавало какую-то зловещую и угрожающую атмосферу, которая пугала и заставляла сердце сжиматься от ужаса.

Северус уже понял, к чему клонит Лорд и что он хочет сделать. В принципе, его мотивы были не лишены логики. Но от этого становилось не легче. Северусу вдруг сделалось ужасно тоскливо. И, как ни странно, ему захотелось увидеть Гарри. Вот прямо сейчас, сию минуту. Северус не мог понять причину своего желания, но кроме желания, увидеть Гарри было ещё и его долгом. Гарри должен узнать всё о том, что ему предстоит сделать. Северус с трудом разлепил пересохшие губы.

— Повелитель, позвольте мне привести вам Поттера. Я знаю, где его искать.

Но Лорд только покачал головой.

— Нет, Северус, меня сейчас не интересует Поттер. В любом случае, он сам явится ко мне, когда придёт время. Я знаю это. Гораздо больше сейчас меня интересуешь ты. Мне необходимо, чтобы Бузинная палочка слушалась меня. Поэтому я сожалею о том, что мне сейчас придётся сделать… Ты ведь уже понял, Северус, не так ли?

Северус на мгновенье прикрыл глаза и отвернулся. Он почувствовал, как неприятно защипало в глазах. Ладони вспотели, а сердце уже готово было выскочить из груди. Разумеется, он всё понял. Он должен умереть. Чего же тут было непонятного? И если Лорд задумал сделать это сейчас, Северус уже не выйдет отсюда живым.

Он должен умереть. Во рту стало кисло. Он сколько угодно мог рассказывать другим о том, что не боится смерти, он мог считать её роскошью и избавлением от мук, и это действительно было так. Но естественные человеческие инстинкты говорили обратное. Он не хотел умирать. Он не был готов к этому. Особенно умирать не, скажем, в бою или защищая Гарри, как он и обещал Дамблдору много лет назад, а вот так вот глупо, из-за какой-то палочки… Стало просто обидно. Прожить последнюю половину жизни, чтобы умереть по прихоти своего господина. Хотя ни это ли и означала фраза «Я клянусь смиренно принимать от его руки наказания или даже смерть» ? Странно… Тогда, много лет назад, это казалось несколькими глупыми словами. Теперь же эта фраза обрела форму и стала настолько объёмной, что Северус только сейчас по-настоящему прочувствовал, в чём клялся.

— Да, Повелитель, я понимаю, — сглотнув, с трудом проговорил Северус, осознавая, что его последние слова станут для него приговором.

Лорд приблизился к нему почти вплотную и заглянул в глаза.

— Ты был прекрасным слугой и интересным собеседником. Мне действительно жаль… — к удивлению Северуса произнёс Лорд, и тот услышал в его голосе хорошо скрываемые нотки искреннего сожаления.

Лорд отошёл на несколько шагов и взмахнул палочкой. Северус вначале не понял, что случилось, пока не увидел сферу с Нагайной, плавно движущуюся к нему по воздуху. Только тогда он окончательно осознал, что сейчас произойдёт, но не посмел даже двинуться с места или попытаться защититься от змеи.

Десятки и сотни разных мыслей промелькнули у него в голове, пока прозрачный шар приближался. Пронеслось и несколько глупых мыслей. Первая была о том, что Лорд не захотел сам убивать его, не потому, что не смог, а потому что ему было действительно жаль. Что ж… По крайней мере, хоть кому-то жаль… Вторая глупая мысль была: о чём обычно думают люди перед смертью, и что же полагается думать в таких случаях? Но после этого на ум так ничего и не пришло. Перед глазами только проносились образы мест и людей, которых он больше никогда не увидит и не скажет им всего, что хотел сказать. Альбус, Люциус, Гарри… Джеймс… Северус как на замедленной киноплёнке видел, как на его голову и плечи опускается прозрачная сфера. И последним осознанным чувством была смертельная тревога за портрет, который так и остался висеть в кладовой, и который, скорее всего, ещё не скоро найдут, потому что никто кроме Гарри и Люциуса не знает о его фирменном запирающем заклинании. А им двоим нечего было искать в его кладовой.

Северус закрыл глаза, но этого даже и не требовалось, потому что в следующую секунду он буквально ослеп от страшной боли в горле. Он закричал, и боль почти прекратилась. Он машинально попытался поднять руку к тому месту, куда его укусила змея, но на полпути к горлу рука бессильно повисла, и он почувствовал, что теряет силы. Голова закружилась, вся комната поплыла, и он упал вначале на колени, а потом и вовсе на бок. Только теперь он смог протянуть руку и зажать место укуса, хотя остатками здравого смысла понимал, что это бесполезно.

Он почувствовал, как его второй руки касается мягкая ткань мантии Лорда. Лорд наклонился и несколько секунд пристально разглядывал лицо Северуса, а потом тихо произнёс:

— Очень жаль, Северус… — и с этими словами быстро развернулся и вышел из комнаты, а сфера с Нагайной поплыла за ним следом.

Северус лежал на полу, захлёбываясь собственной кровью. Дышать становилось всё труднее. Конечно, он мог бы дотянуться до палочки и попробовать остановить кровь, но понимал, что в таком состоянии ничего не выйдет, руки слушались очень плохо. Скорее всего, яд змеи уже начал действовать, и даже если он остановит кровь, он не протянет больше нескольких минут без противоядия. Горло страшно болело, тело деревенело, всё происходящее напоминало просто страшный сон, и Северус начал молиться всем известным богам, чтобы только он закончился поскорее.

Но неожиданно его взгляд выхватил какое-то шевеление над ним. Северус попытался сфокусировать взгляд, но ничего не вышло. Он понял, что перед ним оказался какой-то человек, но не мог понять, кто именно. Всё расплывалось, глаза слезились. Он почувствовал, что находится на грани обморока. Но тут человек приблизился, и Северус смог ухватиться за ткань его одежды. Лицо стало ещё ближе, и Северус узнал его. Гарри… Это был Гарри, который пришёл к нему. Северус подумал, что кто-то свыше исполнил его предсмертное желание.

Он открыл рот, чтобы сказать Гарри так много… Нет, пожалуй, даже слишком много. На это у него нет времени. Он вспомнил, что ему необходимо было сделать. Гарри должен победить Лорда, он должен обо всём узнать. Но Северус больше не полагался на собственный голос и силы. Он сделал судорожный вздох и прохрипел:

— Собери… собери…

Он прикрыл глаза и постарался воскресить в памяти разговор с Альбусом, который рассказал тогда Северусу, что Гарри должен умереть. Потом в памяти всплыл и другой разговор, когда директор поручил Северусу убить его. Открыв глаза, Северус заметил ещё одного человека в Хижине. Растрёпанные волосы девушки показались ему ужасно знакомыми, но он почему-то не мог вспомнить, как её зовут. Зато он понял, что его мысли Гарри только что поместил в бутылочку. Значит, он выполнил свой долг. Он передал Гарри последние воспоминания.

Неожиданно стало очень спокойно и легко. Он прищурился, чтобы получше рассмотреть лицо Гарри и только сейчас увидел, что тот плачет. Северус мысленно улыбнулся, подумав: «Не плачь, глупый ребёнок, я не стою этого». Но тут он почувствовал, как Гарри берёт его за руку и переплетает тх пальцы.

— Можно что-то сделать? — услышал он срывающийся голос Гарри.

Северус только краем глаза увидел, как качается каштановая копна волос, что означало, видимо, отрицательный ответ, а потом услышал сдавленный плачем голос:

— Нет, Гарри… яд…

Комната снова теряла очертания, перед глазами появились неприятные чёрно-белые точки. Они очень мешали сфокусировать взгляд на лице, которое теперь приблизилось ещё больше. Северус уже не мог понять, кто перед ним находится. Он снова прищурился в попытке разглядеть. Но лицо отвернулось, и Северус заметил сотрясающиеся от плача плечи. Рука, вцепившаяся в его собственную, начала дрожать. Северус смог разглядеть чёрные взъерошенные волосы и оправу очков и наконец-то понял, кто перед ним.

Джеймс! Он сейчас сидит с ним рядом и держит за руку в его последнюю минуту. И неважно, как он тут оказался, неважно, как узнал. Главное, что он тут. Наконец-то с ним. Значит, эта последняя минута станет самой счастливой его минутой. Но тут Северус почувствовал, что его начинает уносить какой-то водоворот. Всё, что он теперь хотел, это ещё раз увидеть лицо своего возлюбленного. Он набрал в лёгкие побольше воздуха и с огромным трудом прохрипел:

— Посмотри… на меня…

Джеймс тут же обернулся и склонился ещё ближе, и Северус наконец-то смог рассмотреть такие знакомые, родные и любимые черты лица.

— Я люблю тебя, — срывающимся голосом прошептал Джеймс, и Северусу показалось, что он даже смог улыбнуться в ответ.

Он широко распахнул глаза, вглядываясь в лицо возлюбленного. Последняя связная мыслью была: «Почему у Джеймса глаза зелёные?..» И после этого Северус провалился в долгожданный умиротворяющий мрак.

Глава 24. Последняя

Гарри с трудом мог поверить в происходящее. Он сидел, прислонившись к стенке, и не мог дождаться, пока Волдеморт покинет комнату. Но как только это случилось, он выскочил из своего укрытия, чуть не споткнувшись о ящик, который загораживал проход, и бросился к распростёртому на полу телу. Сначала он выхватил палочку, чтобы как-то помочь Северусу, но увидел, что тот весь в крови. Гарри понятия не имел, что ему делать. В голове лихорадочно проносились десятки мыслей. В этот момент Гарри не мог думать ни о чём другом, даже о том, что Снейп, возможно, всё-таки предатель. Вдруг он почувствовал, как цепкие пальцы зельевара хватают его за одежду, и опустился на колени рядом с ним.

Гарри видел, что Северус старается что-то сказать, но в итоге разобрал только два слова.

— Собери… собери… — прохрипел Северус, и Гарри по страшному булькающему звуку понял, что тот захлёбывается собственной кровью.

Гарри почувствовал, как слёзы стекают по его щекам. Он впал в такое отчаяние, что даже не сразу понял, что ему нужно сделать, пока Гермиона не начала хватать его за руку в попытке втиснуть в его ладонь какую-то бутылку. Только тогда Гарри увидел, как из виска Северуса поползли серебристые нити воспоминаний. Он направил на них палочку, осторожно подцепляя и складывая в бутылку. Он смутно представлял себе, что может там увидеть. Скорее всего, объяснение тому, что происходит, и почему Северус так поступил с Дамблдором.

По облегчению, которое отразилось на лице Северуса, Гарри понял, что сейчас он выполнил какое-то важное поручение. Видимо, воспоминания действительно были ценными. Но это означало лишь одно: теперь Северус мог со спокойной душой умереть. От этой мысли к горлу подкатил такой ком, что Гарри не удержался и зарыдал уже в голос. Он понимал, что ничего не может сделать, но не хотел отпускать любимого человека. Гарри взял его за руку и переплёл свои пальцы с его, как будто этим мог удержать его в этом мире. Он просто не верил… не хотел верить в то, что сейчас всё закончится. В последней безуспешной попытке он обернулся к Гермионе, но по её заплаканному лицу уже понял, каков будет ответ на его вопрос.

— Можно что-то сделать? — с трудом выдавил он срывающимся голосом, и подруга покачала головой.

— Нет, Гарри… яд… — услышал он её тихий голос, приглушённый рыданиями.

Гарри всмотрелся в её лицо и особенно в её глаза. Сейчас она смотрела на него своим фирменным понимающе-сочувствующим взглядом, который он так не любил. Именно так она начала на него смотреть, когда они с Северусом стали заниматься в Выручай-комнате.

Поначалу ему всё-таки удавалось скрывать всё от неё. Особенно первые занятия, когда он понял, что небезразличен Снейпу. Гарри даже сумел улыбнуться, когда на него нахлынули воспоминания о событиях тех месяцев, что они были вместе. Пожалуй, это были лучшие полгода в его жизни. Конечно, когда он понял, что профессор смотрит на него уже не просто как на студента, он испугался. По-настоящему испугался. Его страшила одна только мысль о том, что он может нравиться Снейпу. Когда Снейп касался его в первый раз, после того как Гарри потерял сознание, его охватила такая паника, что он невольно замер, когда почувствовал на себе его руки. Ему захотелось ударить, оттолкнуть его, но что-то внутри не просто не выражало протеста, оно сходило с ума от удовольствия, и тогда Гарри решил повременить с дракой. В ту ночь он не спал, постоянно ворочаясь и думая о том, что же тогда произошло. И так и не нашёл ответа. До следующего раза…

Когда Снейп прижался к нему, чтобы якобы показать боевую позицию, и Гарри почувствовал его член, упирающийся ему в ягодицы, то понял всё. Тогда у него в голове словно взорвался фейерверк. Ему захотелось немедленно развернуться и запустить руку в брюки зельевара, чтобы прикоснуться к его возбуждённому члену. Это был какой-то сумасшедший порыв, нереальный, кажущийся просто невозможным, поэтому Гарри всё-таки сдержался и сделал вид, что не заметил. Но с этой минуты он знал одно: ему нравится Снейп. Нет, ему до сих пор не нравилась его склочность и вредный характер, зельевар привлекал его как мужчина. Впрочем, Гарри решил не очень-то удивляться тому, что ему нравится представитель своего пола. Он прекрасно знал, что у магов это совершенно нормальное явление. Да, он был удивлён, но ему почему-то не захотелось бороться со своими желаниями. Поэтому когда Снейп в следующий раз на занятии уронил палочку, Гарри, сам не понимая, как же это вышло, спровоцировал его на поцелуй. Нет, не то чтобы он не знал, что творит. Он знал. И боялся своих действий. И особенно реакции Снейпа. Но она оказалась именно такой, как он и ожидал. Или, лучше сказать, как он мечтал. Снейп впился в его губы страстно и требовательно, а потом отстранился и убежал. Именно то, что нужно. Потому что как раз такая реакция и говорила о том, что Гарри в зельеваре не ошибся, и он действительно ему нравится.

После их первого настоящего поцелуя всё ещё больше стало казаться каким-то нереальным и волшебным. Вроде бы Гарри понимал: всё, что происходит, настоящее, но никак не мог в это поверить. Впрочем, он не пытался анализировать ситуацию, потому что боялся разочароваться. Он просто жил и безропотно отдавался в умелые и нежные руки Снейпа. Так что первые два с лишним месяца их романа были просто настоящей сказкой. Пока он не узнал о своём отце…

В принципе, ничего не было страшного в том, что у них с Северусом был роман в школе. Просто с учётом того, что теперь с ним был сын Джеймса, эти отношения внезапно показались ему чем-то пошлым, мерзким и отвратительным. Вот тогда ему стало по-настоящему больно. Он чувствовал себя преданным и использованным. В мыслях тут же стали проскакивать картинки, одна ужаснее другой: как Северус в школе совращает его отца, чтобы потом посмеяться над ним и отомстить за свои обиды, а теперь то же самое хочет сделать и с Гарри, чтобы продолжить свою жестокую игру. Но когда Гарри получил на Рождество все воспоминания Северуса, он понял, как же сильно ошибался. Потому что он не просто увидел в них то, что молодые люди действительно любили друг друга, но и понял, как он важен и нужен Северусу, иначе тот бы не стал делиться такими откровенными подробностями своей жизни. А ведь не всё, что увидел тогда Гарри в воспоминаниях, было хорошим и приятным. Были и болезненные, унизительные, отвратительные моменты, которые в очередной раз подтверждали старые слова Северуса о Джеймсе. Но с помощью этих воспоминаний Гарри понял и ещё одну вещь: Северус по-настоящему полюбил Джеймса, значит, его отец всё-таки был хорошим человеком. Конечно, Гарри не мог помнить своего отца, но он полностью доверял Северусу.

В тот же вечер, после просмотра воспоминаний, Гарри понял и ещё кое-что. Северус вот уже двадцать лет любил и продолжает любить Джеймса, и этот факт уже ничто не изменит, и Гарри тут действительно ни при чём. Кроме того, полюбить Гарри Северус уже не сможет, по крайней мере, ТАК, как и его отца. Но судя по тому, как Северус относится к нему, он рано или поздно сможет полюбить его по-своему, как-то иначе. Поэтому Гарри остался… Он страстно хотел верить в то, что у них с Северусом когда-нибудь всё будет хорошо, поэтому и остался.

После убийства Дамблдора он был просто в смятении. Он не мог поверить в то, что это сделал Северус. Он не хотел верить своим глазам или здравому смыслу. Поэтому тогда, во время битвы, он бежал вслед за Северусом, чтобы ещё раз убедиться в том, что это он. Тогда боль и непонимание настолько заглушили его остальные эмоции, что он готов был запустить в Северуса убивающее проклятие. Но когда все Пожиратели скрылись и всё немного стихло, он наконец-то обрёл дар рассуждать трезво и спокойно.

Он, разумеется, рассказал всем о том, что видел и кто убил директора, но свои умозаключения оставил при себе. Гарри понимал, что Северус не мог бы столько времени лгать ему и Дамблдору. Гарри всё-таки верил ему, как и покойный директор. Самое страшное, что у Гарри не было никаких доказательств, даже для самого себя, что у Снейпа были причины убить Дамблдора. Умом он понимал, что Северус виновен, но сердце, как это обычно и бывает, диктовало иное. Поэтому, терзаемый страшными сомнениями, Гарри всё-таки решил пока не делать однозначных выводов по поводу своего возлюбленного. В любом случае, другим он не мог ничего рассказать, иначе бы они подумали, что он защищает своего любовника. Так что единственным человеком, который был в курсе их отношений, оставалась Гермиона.

Она ещё до Рождества заметила, что Гарри стал слишком часто пропадать у Снейпа. Вначале она просто молча следила за ним, а потом, когда в один из вечеров Гарри вернулся в гостиную Гриффиндора, она буквально прижала его к стенке и потребовала объяснений. Гарри ничего не оставалось, кроме как рассказать всю правду, поскольку он прекрасно знал, что подруга не будет ничего болтать. Конечно, после этого ему пришлось выслушать лекцию на тему того, что нельзя связываться со своим преподавателем и что это аморально, а Снейп, возможно, только пользуется Гарри. Но Гарри молчал на все эти обвинения, так что вскоре Гермиона и сама замолчала и дала совет напоследок, чтобы Гарри был осторожен. Глупый и лишний совет.

Весь последний год, когда они искали хоркруксы, при любом упоминании о школе, Дамблдоре или Снейпе, Гарри каждый раз ловил на себе понимающе-сочувствующий взгляд Гермионы. Гарри это ужасно не нравилось, ему вообще не нравилось, когда его кто-то жалел, но он был рад, что подруга верит ему и даже частично Северусу, и сочувствует, а не начинает обвинять его в глупости и слепоте, ворча в своей обычной манере: «Ну я же тебе говорила». Таким образом, у Гарри появился один безмолвный союзник в этом вопросе. Безмолвный потому, что они за год ни разу не обсуждали эту тему, даже когда оставались вдвоём. Видимо, Гермиона понимала, что подобные разговоры сделают Гарри только больнее, а сам Гарри просто не хотел говорить о своих чувствах с кем бы то ни было. И даже когда он увидел серебристого оленя и догадался, кто его послал, он не стал ничего говорить Гермионе. Он не хотел слушать её догадки и не хотел, чтобы она узнала, что было у Северуса в школе с его отцом.

Вот и сейчас, когда Гарри увидел этот понимающе-сочувствующий взгляд Гермионы, он понял, что это настоящий конец. Через пару минут всё будет кончено. От осознания этого ему захотелось кричать, крушить мебель или кого-нибудь убить… Впрочем, такой человек был совсем недалеко отсюда, но Гарри сейчас не хотелось покидать умирающего. Нет, ему просто не хотелось покидать Северуса. Он отвернулся от подруги и закрыл лицо свободной рукой. От боли и отчаяния ему захотелось исчезнуть с лица земли. Он почувствовал, что у него начинается тихая истерика, но тут он услышал слабый голос:

— Посмотри… на меня…

Гарри вытер рукавом глаза, чтобы было лучше видно, и склонился над Северусом. Он чувствовал, что его любимый человек доживает последние секунды. Он хотел сказать ему так много: что он просит за всё прощения; что он безмерно благодарен ему за всё, особенно за те месяцы, что они были вместе; что он никогда его не забудет… и много что ещё. Но он понимал, что это слишком много, слишком долго, и что он просто не успеет всё это выговорить. Поэтому все его мысли, роящиеся сейчас в голове, приобрели очертания всего трёх слов:

— Я люблю тебя.

Гарри видел, как тут же просветлело лицо Северуса. Даже на какое-то мгновение разгладилась морщинка между его бровей. Он прекрасно его слышал, и он понял, что Гарри хотел ему сказать. На секунду Гарри даже показалось, что уголок его губ слегка дрогнул в попытке улыбнуться. Гарри и сам улыбнулся, хотя видел, как его слёзы падают на грудь Снейпа. Он внимательно вгляделся в глаза Северуса, думая почему-то о том, что они настолько чёрные, что не понятно, где заканчивается радужка и начинается зрачок. Он прищурился, чтобы разглядеть повнимательнее, и уже даже заметил границу радужки и невольно порадовался своей находке. Но тут увидел, как зрачки расширяются, становясь всё больше и расползаясь страшными чёрными пятнами. Рука, которую он до сих пор сжимал, последний раз дёрнулась и замерла. В чёрных глазах что-то потухло, как будто кто-то внутри выключил свет.

— Нет… — просипел Гарри, дотрагиваясь до лица Северуса и проводя по щеке рукой. — Не надо… Я не хочу так… — шептал он, уже не обращая внимания на слёзы.

— Вот чёрт! — услышал он резкий изумлённый голос и поднял голову.

Рон, до сих пор не подававший признаков своего присутствия, наконец-то обрёл дар речи. Всё это время он стоял, прислонившись к стене и молча наблюдая за этой сценой. Гарри нахмурился и посмотрел на него почти с отвращением.

— Гарри… — неуверенно позвал друг. — Это ведь не… это… это то, что я думаю?

Гарри не удостоил Рона ответом, за него ответила Гермиона, просто кивнув. Сам Гарри до сих пор сидел рядом с телом, крепко сжимая руку Северуса. Он понимал, что не может провести тут вечность, но сейчас ему совершенно не представлялось возможным просто встать и куда-то идти, что-то делать… Он чувствовал себя так, будто у него из груди вырвали кусок сердца и пропустили через мясорубку. Боль была такой сильной, что он уже плохо соображал. Однако ему хватило сил на то, чтобы наклониться и поцеловать ещё тёплые губы возлюбленного, высвободить руку из его пальцев и прикрыть его остекленевшие глаза.

— Гарри, — услышал он робкий голос Гермионы и её всхлип, — нам нужно идти.

— Куда? — отозвался он машинально, выпрямляясь и садясь на пятки.

— Ну… — казалось, у Гермионы не было ответа на этот вопрос. — Нам надо закончить начатое. Волдеморта необходимо уничтожить. Или ты хочешь, чтобы его смерть была напрасна?

— Он умер из-за какой-то палочки! — воскликнул Гарри и горько усмехнулся.

— «Какой-то»! — фыркнул Рон. — Это непобедимая палочка. Неужели ты не помнишь, что нам Лавгуд рассказывал?

— Помню, — ответил Гарри механически.

Конечно, он помнит… Память… Воспоминания… Ах да, Северус оставил ему какие-то воспоминания. Гарри потянулся к бутылочке, которая лежала на полу, и крепко сжал её. Эти воспоминания были последним, что осталось от Северуса.

— Мне нужно это посмотреть, — проговорил Гарри, слегка потрясая бутылочкой. — Пожалуйста, оставьте меня одного.

Однако друзья не спешили уходить.

— Гарри, ты в порядке? — с беспокойством в голосе спросила Гермиона.

— Да, — процедил Гарри сквозь зубы. — Лучше не бывало.

— Точно в порядке? — на всякий случай спросил Рон, и Гарри почему-то взорвался.

— Я ЖЕ СКАЗАЛ, ЧТО В ПОРЯДКЕ!!! — заорал он так, что друзья вздрогнули.

— Прости, — быстро проговорил Рон и вышел из комнаты.

— Где нам тебя ждать? — спросила Гермиона, вытирая последние слёзы.

— Возвращайтесь в замок, — пожал плечами Гарри, — меня не ждите.

Девушка понимающе кивнула и направилась к выходу, но в последний момент обернулась, и Гарри заметил, что её глаза снова влажные.

— Мне так жаль, Гарри… Так жаль… — прошептала она и скрылась в туннеле.

Гарри тяжело вздохнул и прислонился к стене, подбирая под себя ноги. Он чувствовал себя вымотанным, опустошённым, мёртвым… Он откупорил бутылочку и начал осторожно, чтобы не повредить, подцеплять серебристые нити воспоминаний и погружать их в свой висок. Затем он закрыл глаза, упёрся затылком в стену и начал просматривать то, что оставил ему перед смертью Северус.

***

Может показаться странным, но он ничуть не удивился, когда узнал, что Дамблдор сам приказал Северусу его убить. Впрочем, это уже было и неважно. Когда Гарри понял, что и сам должен умереть, он, как ни странно, не почувствовал практически ничего. Ни паники, ни страха, только смутное чувство волнения, которое вначале растеклось по всему его телу, а потом сосредоточилось где-то в районе живота.

Он должен умереть. Ну и что? Если эта та цена, которую нужно заплатить за победу над Волдемортом, он сделает это. Он принесёт себя в жертву. Да, конечно, обидно будет умирать в неполных восемнадцать лет, но его смерть, по крайней мере, будет полезна. Как и смерть Дамблдора, как и смерть Северуса… Наверняка он знал, что его ждёт, когда шёл сюда, в эту Хижину. Но он не просил о пощаде, не боялся того, что сейчас случился, и встретил свой конец достойно. Значит, и Гарри сделает так же. Он не ударит в грязь лицом и не позволит запугать себя какому-то змееподобному ублюдку! В любом случае, терять уже было нечего. Человек, которого он любил всем сердцем, сейчас лежит перед ним мёртвый. И если он принёс себя в жертву ради Гарри, то Гарри принесёт себя в жертву ради своих друзей, Хогвартса да и всего магического мира. Да, он сделает это!

Гарри встал на ноги, пошатываясь. Всё происходящее казалось ему дурным сном. Сначала у него на руках умер Северус, а он ничего не смог сделать. А теперь должен умереть и он сам. С одной стороны, злая ирония, но с другой, в этом было что-то правильное и естественное. Как будто так и было некогда задумано, ещё очень и очень давно…

Гарри бросил последний взгляд на возлюбленного, вздохнул и вышел из комнаты. Покидая Хижину, он был полон мрачной решимости. Единственный вопрос, который его тревожил, это что станется с телом Северуса. Хотя он был уверен, что уж Гермиона позаботится о нём и расскажет всем правду, когда всё закончится. А пока что он должен умереть…

Глава 25. Эпилог

— От этой палочки больше тревог, чем толку, — сказал Гарри. — А я, честно говоря, — он отвернулся от портретов и думал сейчас только о кровати с пологом, ждавшей его в башне Гриффиндора, и о том, сможет ли Кикимер принести ему туда бутербродов, — сыт тревогами до конца жизни.

Но Гарри не торопился покидать кабинет директора. Он обвёл глазами стены с портретами, но так и не нашёл то, что искал. Тогда он повернулся к друзьям.

— Вы не возражаете, если я поговорю с профессором Дамблдором наедине?

Рон хотел что-то возразить, но Гермиона коротко кивнула и за руку вытащила его из кабинета. Гарри перевёл взгляд на Дамблдора. Тот сидел в кресле на своём портрете, немного подавшись вперёд, словно ожидая чего-то. Гарри это немного смутило.

— Я хотел спросить… Просто я думал, что он должен тут быть…

— Ты хочешь узнать, где профессор Снейп? — спросил Дамблдор, и Гарри безошибочно узнал в его голосе лукавые нотки.

— Да. Я думал, он появится на портрете, после того как… после… — Гарри запнулся, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.

— Да, Гарри. Он появился на портрете. Правда… — директор на минуту замолчал и хитро улыбнулся.

— Что? — нахмурился Гарри.

— Правда, он не пожелал занять отдельный портрет. Его волей было разделить картину с другим человеком.

Гарри помотал головой. Пока что он ничего не понимал.

— Что вы имеете в виду?

— Я думаю, Гарри, что это должно принадлежать тебе. И они бы тоже этого хотели.

Дамблдор кивнул куда-то в сторону, и только сейчас Гарри заметил картину, которая стояла на полу, повёрнутая к стене. Бросив недоумённый взгляд на Дамблдора, Гарри приблизился и поднял картину, разворачивая её к себе. В первую секунду он чуть не выронил её из рук.

Гарри тотчас узнал изображённое место. Безусловно, это была поляна перед озером Хогвартса. И то самое дерево, которое он видел в Думосбросе Северуса. У дерева, прислонившись к нему спиной, сидели, обнявшись, два молодых человека. У Гарри защипало глаза. Он прищурился и вгляделся в их лица. Его отец почти совсем не изменился с тех пор, как Гарри видел его шестнадцатилетним в воспоминаниях. Он всё так же ерошил волосы и улыбался. Второй человек тоже был легко узнаваем, хоть и выглядел теперь значительно моложе себя взрослого. Северус сидел, положив голову на плечо Джеймса и прикрыв глаза. Казалось, они пока совсем не замечают Гарри. А он стоял и никак не мог наглядеться на эту идиллию, улыбаясь сквозь слёзы.

Наконец отец заметил его. Он что-то сказал Северусу, и тот поднял голову и улыбнулся. Джеймс поднялся с земли, отряхивая брюки и помогая встать возлюбленному. Они обменялись парой реплик и приблизились к краю рамы, глядя на Гарри.

Гарри протянул руку и провёл ей по плечу Джеймса.

— Отец…

— Привет, Гарри, — усмехнулся тот и поправил очки.

Гарри дотронулся до груди второго Снейпа, внимательно вглядываясь в его помолодевшее лицо.

— Северус…

Снейп только улыбнулся и взял Джеймса за руку. Гарри покачал головой, до сих пор не веря своим глазам. Несколько слёз упало на раму.

— Я так за вас рад, — выдохнул он наконец.

— Ты можешь взять портрет с собой, — подал голос Дамблдор, всё это время внимательно наблюдавший за этой сценой. — У тебя им будет самое место.

— Да, конечно, — кивнул Гарри. — Повешу картину дома в гостиной.

При этих словах Северус поморщился.

— Не хочу висеть в доме Блэка.

— Эй, это теперь мой дом, — строго сказал Гарри. — Я буду там жить.

— Да ладно тебе, — пихнул Северуса в бок Джеймс и снова повернулся к Гарри. — А ты уверен, что тебя не будет… Ну, смущать эта картина?

При этих словах Северус улыбнулся и почему-то покраснел. Гарри усмехнулся.

— Как меня может она смущать, когда два самых близких мне человека наконец-то обрели счастье… вместе. — Джеймс печально улыбнулся. — К тому же, когда я буду на вас смотреть, буду помнить, что в мире всё-таки есть настоящая любовь.

Гарри слегка нахмурился. Фраза прозвучало банально, но это было именно то, что он сейчас чувствовал.

— Хорошо, Гарри, — кивнул Джеймс. — Тогда мы согласны.

Он быстрым движением притянул Снейпа к себе и припал к его губам в долгом поцелуе. Гарри покраснел и улыбнулся, на миг отводя глаза. Когда молодые люди наконец-то оторвались друг от друга, они оба тяжело дышали, а их глаза азартно блестели.

— Эй, — позвал Гарри, чтобы они обратили на него внимание, и они синхронно обернулись. — Только не слишком часто за деревом прячьтесь. А то мне будет вас не хватать.

— Ладно, — кивнул Джеймс, глупо улыбаясь.

— Как скажешь, — пожал плечами Северус и тоже улыбнулся.

— Ну тогда поехали домой, — произнёс Гарри.

Он ещё раз провёл пальцами по картине. Его слёзы давно высохли, а с губ не сходила радостная улыбка. Всё встало на свои места. На душе было тепло и уютно. Так спокоен и счастлив Гарри не был уже очень давно…

"Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"