Жестокие игры мажора

Глава 20

Конечно же мы приезжаем в самый дорогой район города, где высотки заканчиваются за облаками. Еще тогда инстинкт самосохранения вопил мне нажать отмену, но я слишком оглушена безрассудным предвкушением, которое сжимает пространство между моих ног, когда мы заходим в зеркальный лифт.

Кровь шумит в моих ушах и дело даже не в том, что мы преодолеваем пятидесятый этаж. Все дело в тишине, что буквально пылает огнем вокруг нас. И тот факт, что Илай абсолютно молчалив — нагнетает еще больше. Но я предпочитаю сосредоточиться на ударах собственного пульса, пока лифт не останавливается.

Двери открываются и тяжелая ладонь ложится на мою поясницу, как бы подталкивая меня вперед.

Я выхожу в длинный коридор и торопливо следую за широкими шагами Илая. Вокруг все из мрамора. Потолок, стены, полы, на фоне которых мои грязные кеды смотрятся так убого, что мне хочется провалиться сквозь землю от стыда, но в этот момент я слышу щелчок замка и резко поднимаю голову.

Илай внимательно смотрит на меня и когда я останавливаюсь рядом с ним, он кивком головы указывает мне в нужную сторону.

Господи, что я творю.

Мы заходим в просторную квартиру и я даже не хочу думать, как я вообще допустила это развитие событий. Также как и не хочу признаваться себе в том, что между нами есть какое-то нездоровое притяжение. Сейчас это уже отрицать, как минимум, глупо.

Боже. Его поцелуй явно заморочил мне голову.

Мои в движения замедляются, пока я снимаю свои кеды прямо у порога, боясь, что-то испачкать и с осторожностью прохожу вглубь.

Я стараюсь не подавать вида, как меня впечатляет то, что я вижу вокруг, но я бессильна. Все так стильно и… современно. Высокие… слишком высокие потолки. Нереальные люстры в форме геометрических фигур. Огромная гостиная смежная с кухней. В середине комнаты исполинский, цвета индиго, диван в форме буквы П, напротив плазма с размером стены. Даже есть книжная полка, которая полностью заменяет одну из стен.

Я касаюсь разноцветных корешков пальцем и пересчитываю их, пока двигаюсь вперед, восхищаясь такой внушительной домашней библиотекой расположенной в алфавитной порядке.

Мне хочется подшутить над тем, как комично Илай выглядит в моих фантазиях с книгой в руках, но почему-то этого не делаю. Я так поглощена эмоциями, что даже не думаю о подавляющем присутствии Багирова. Он все еще молчит, позволяя мне освоиться в его роскошной квартире. А потом я поворачиваю за угол и у меня перехватывает дыхание.

Там лестница, которая ведет на второй этаж, но не двухэтажная квартира поражает меня, хотя это безусловно тоже, а стена усыпанная золотыми наградами за спортивные достижения. Их так много, что у меня невольно отвисает нижняя челюсть.

Это какая-то аллея славы чемпиона. И прочитав имя этого чемпиона, я в каком-то неверии подхожу ближе, чтобы рассмотреть все получше.

— Ого, — вырывается из меня искреннее удивление, когда я щелкаю пальцем по одной из медалей. — Не знала, что ты спортсмен.

Ответа не поступает, но я знаю, что Илай стоит в паре метрах.

И по тому, как горит моя кожа, я могу с уверенностью заявить, что прямо сейчас он смотрит на меня. Чувствую это даже по тому, как накаляется вокруг нас воздух. Еще немного и атомы кислорода начнут потрескивать как маленькие искорки от бенгальских огней.

Наверное поэтому я не спешу поворачиваться к нему, продолжая разглядывать стену увешанную грамотами и дипломами, полки уставленные кубками и медальницу, подцепляя пальцами одну из наград, чтобы прочитать гравировку: кубок России по борьбе самбо.

Вау. Так вот откуда у него такое тело.

Прикусив нижнюю губу, я поворачиваюсь к Илаю, потрясывая медаль в воздухе, прежде чем возвращаю ее обратно.

— Значит, ты у нас самбист? — прищуриваюсь я и делаю шаг к нему навстречу.

Багиров лениво дергает уголком губ, подперев спиной стену и убрав руки в карманы черных джинс, пристально наблюдает за мной.

— Был когда-то, — он безразлично дергает плечом. — Больше меня это не интересует.

— Ты серьезно? — я вскидываю брови, эмоционально взмахивая руками. — После всех этих достижений? — скептически поджимают губы и качаю головой. — Неа. Я тебе не верю, что ты просто взял и потерял интерес. Что случилось?

Багиров напрягает челюсти, демонстрируя свои желваки, но в целом выражение его лица остается беспристрастным.

Я делаю еще один задумчивый шаг к нему.

— Ты проиграл важный бой и не смог смириться с поражением?

Он самодовольно хмыкает.

Я закатываю глаза. Ну конечно. Как я могла такое подумать об этой высокомерной заднице.

— Так, ладно, — поджав нижнюю губу, я трижды стучу указательным пальцем по подбородку и делаю еще один шаг. — Тогда может быть ты получил травму или что-то в этом роде?

Он издает короткий смешок.

— Что-то в этом роде.

Прежде чем я успеваю сделать еще один шаг, Илай поддается вперед и, подцепив за шлейку юбки, притягивает к себе, сокращая между нами последнее расстояние.

Сердце замирает в груди как испуганный кролик. Мне кажется я никогда не привыкну к его властным замашкам. И вроде бы я должна возмутиться, потому что он обещал поработать над своими манерами, но то, как мягко скользят его большие ладони по моей пояснице, немного затормаживает работу мозга.

Тяжело сглотнув, я кладу ладони на его мощные плечи и сжимаю пальцами рубашку. Наши взгляды сталкиваются на несколько невыносимо долгих секунд. А потом Илай наклоняется так близко, что я чувствую, как его горячее дыхание царапает мой висок.

— Хочешь знать, почему я бросил тренировки? — его голос тихий и мягкий, но я не обольщаюсь. — Я застукал свою мать скачущую на члене моего тренера, прямо на грязных матах.

Я вздрагиваю и сжимаю пальцами его сильные плечи крепче.

— Но ты права. Я получил травму, пока ломал своему тренеру ребра.

Я втягиваю носом воздух и не знаю, как выдохнуть.

Это не то, что я ожидала услышать.

Илай отстраняется и заглядывает в мои шокированные глаза своими горячими и непримиримыми.

— Я накормил твою любопытство?

Я неуверенно киваю, после чего шепчу едва слышно:

— Мне жаль.

Илай ухмыляется одним уголком губ, но веселье не трогает его грозовые глаза, когда он подцепляет прядь моих волос.

— А мне нет, — потирая светлый локон между татуированных пальцев, он изучает мое лицо. — Ты плохо на меня влияешь, Ведьма.

Щелк. Дежавю.

— Ты повторяешься, — я стараюсь, чтобы мой голос звучал безразлично, но… кого я хочу обмануть?

Он цокает языком и щелкает меня пальцем по носу, вынуждая поморщиться.

— Раз у тебя такая хорошая память, Ведьма, ты должна помнить, что я тебе говорил про то, как устроен наш мир. — Багиров подцепляет мой подбородок и маниакально проводит большим пальцем по моей нижней губе, сбивая дыхание напрочь. — Ты трижды моя должница. А только что прибавилось на один долг больше. — Илай дьявольски ухмыляется. — Не хочешь отыграться?

Я хмурюсь и выдергиваю свое лицо, одновременно отталкиваясь от него, требуя свое личное пространство, которое он нехотя, но все-таки возвращает мне.

Я глубоко вдыхаю и шумно выдыхаю, и так еще пару раз, пока способность говорить ровным тоном не возвращается ко мне:

— Я не ввязываюсь в рискованные авантюры.

— Разве? — он щурится и снова нарушает личное пространство, протягивая руку и соскальзывая большим пальцем по моему горлу к пульсирующей точке на шее. — Тогда что ты делаешь в моей квартире?

Я сглатываю, открываю рот и закрываю его, затрудняясь ответить, чтобы не загнать себя в ловушку еще больше.

— Знаешь, что я не люблю больше всего на свете? — его вкрадчивый голос крадет остатки моей глупой смелости. — Когда мне врут.

Мой пульс замедляется под теплом его пальцев, а потом я резко отступают назад и прижимаю ладонь к своей шее, где только что жалило его прикосновение.

Это же не может быть то, о чем я подумала?

Я соврала ему лишь раз…

Мой голос дрожит, когда я наконец произношу:

— И когда же я солгала тебе?

Он снова приближается ко мне, а я с колотящимся сердцем начинаю пятиться назад.

— Только что. Ты сказала, что не ввязываешься в рискованные авантюры, — Илай загоняет меня в тупик и я не замечаю, как ударяюсь бедрами о диван, но от падения меня останавливает рука, схватившая мое горло. Прерывистый вздох вздымает мою грудь именно в тот момент, когда Илай нависает надо мной и хрипит у самых губ. — Ты и есть самая рискованная авантюра, Ведьма.

А потом он целует меня.