Жестокие игры мажора

20.4

— Куда-то собралась? — он вскидывает бровь и, удерживая меня одной рукой, пальцами другой снова касается моих складок.

— Я… я не знаю… Просто…

— Просто?

Я нервно сглатываю и трясу головой.

— Ты тронул меня… там, — я закусываю нижнюю губу от неловкости, которая сковывает жаром мое горло.

— Ты имеешь в виду… тут? — его палец смещается ниже и снова проскальзывает между ягодиц.

Я вздрагиваю, сильнее впиваясь зубами в нижнюю губу, и несколько раз киваю, умоляя его одним только взглядом остановиться.

И мне не нравится то, что я вижу в его глазах.

— Ты что-то имеешь против? — произносит он с лукавой ухмылкой и надавливает сильнее на вход, вырывая из меня сдавленный писк:

— Да! Я против!

Хмыкнув, Илай нажимает сильнее, а потом сразу ослабляет давление пальца и я судорожно выдыхаю, падая обратно на диван от резкой вспышки чего-то похожего на… удовольствие.

Нет.

Бред какой-то. Как это… может быть приятным?

Не может.

Или… может?

Ведь я что-то почувствовала. И это «что-то» до сих пор плавится в моем животе.

Я запускаю дрожащие пальцы в волосы. Моя грудь ходит ходуном. Растерянный взгляд устремлен в потолок, и я только сейчас замечаю на нем имитацию звездного неба. Но к черту это.

Хозяин неба все еще между моих ног. И хоть я не смотрю на него, я чувствую, как он изучает меня взглядом. Чувствую его глубокое дыхание на бедрах. И движение мускулистых плеч, на одно из которых он закидывает мою ногу.

— Ты как-то сказала, что я первый у тебя. Во всем. Что касается этой милой киски? — Илай дует струйкой теплого воздуха на мои чувствительные складки, и я начинаю ерзать. — Что скажешь? Ты позволяла кому-нибудь пробовать себя на вкус?

Я прикрываю глаза и взволнованно облизываю свои губы.

Чертов пошляк.

И вообще… какого черта меня это возбуждает?!

Господи, наверное, это безумие заразно.

Илай накрывает мой клитор языком, напоминая о себе, и обводит его. Сильно. Вырывая из моей груди глубокий стон.

— Я жду ответа, Ведьма.

— Н-нет, — выдыхаю прерывисто.

Илай останавливается, и внутри меня все замирает. А потом он целует мое бедро и я снова растекаюсь в его сильных руках.

— Что на счет… — его палец вновь оказывается между моих ягодиц, и у меня перехватывает дыхание. — Тут я тоже первый?

— Д-да.

Илай издает рычащий звук одобрения и вводит кончик пальца, вынуждая выгнуться меня дугой.

— Я не понимаю, какого черта ты со мной делаешь, Ведьма, но, если я узнаю, что ты с кем-то поделишься этим, прикончу и тебя и его. Это ясно?

Я киваю, даже не успев подумать, и мое горло нервно дергается от серьезности в его грубом голосе.

— Хорошая девочка, — он поощряет меня целомудренным поцелуем в самом интимном месте, но на этом его сдержанность заканчивается.

Багиров скользит языком от одного моего входа к другому. И делает это снова и снова, словно без слов дает мне понять, что все это… его.

Он заявляет на меня право, как первобытный человек. Как голодное животное, которое не упускает ни одного миллиметра, вылизывая меня, как тарелку после вкусного обеда.

А потом я вновь чувствую, как его палец присоединяется к уверенным движениям языка. И когда Багиров в очередной раз подбирается к запретной зоне, я собираюсь вцепиться в его короткие волосы, но моя голова откидывается со стоном назад, потому что он атакует меня сразу в двух чувствительных точках и живот напрягается от уже знакомой тяжести.

Внизу все так сильно сжимается, что я выгибаюсь в поисках облегчения.

Я чувствую, как он сводит меня с ума, кружа языком по клитору и одновременно проталкивая свой палец между моих ягодиц, заставляя сжиматься вокруг него от новых ощущений. И эти ощущения пробуждают во мне то, с чем я не сталкивалась до этого момента. Что-то пугающее и в тоже время завораживающее. Что-то, что мне необходимо получить здесь и сейчас.

Я совершенно не контролирую свое тело, которое извивается и полностью отдается на съедение этому животному.

Господи. Что он со мной делает?

Я не должна так хотеть всего, что он дает мне.

Но я хочу.

Багиров рычит и неотрывно истязает меня сверху своим ртом, зубами и языком, а снизу — умелыми движениями пальца, который с каждым разом я позволяю погружать все глубже и глубже.

О, Боже.

Я зажмуриваюсь, выгибаюсь и царапаю диван.

— Илай… я… больше… черт… я не могу…

Но это не останавливает его. Наоборот. Илай становится еще агрессивней. Напористый. И совершенно неконтролируемый. Будто он наказывает меня и одновременно боготворит.

Я изливаю стоны, которые оглушают меня. Но не так сильно, как гортанные звуки, исходящие от Багирова, пока он продолжает пожирать меня.

А потом Илай резко утягивает в свой чертов рот мой клитор и, выпустив с развратным звуком, щелкает по нему языком, резко вынимая палец.

Все происходит так быстро, что я позволяю этому разрушить меня. Боль, жжение и удовольствие сливаются воедино, но даже тогда Илай не останавливается, продолжая сводить с ума своим греховным языком. Он дарит мне череду бесконечных ощущений за секунду до того, как меня захлестывает еще один дикий оргазм, и я кричу, слыша, как мой голос срывается на хриплые вздохи. Но даже тогда Илай не останавливается и вновь и вновь всасывает мой пульсирующий клитор, пока во мне что-то не ломается и из глаз не вырываются горячие соленые капли.

Голова идет кругом, и я ничего не могу поделать с тем, с какой силой распадаюсь на частички, будто попала в шторм.

Вокруг меня разлетаются какие-то дикие стоны, граничащие с криками, прежде чем я понимаю, что источником всех этих звуков являюсь я сама.

Меня трясет. Звезды на небе исчезают. Вокруг все темнеет до белых вспышек перед глазами, и в этот момент я пугаюсь по-настоящему.

Потому что теряю себя.

Теряю реальность.

Я плачу, не сумев справиться с наплывом эмоций. И в тоже время чувствую себя как никогда легко, будто мое тело — невесомое перышко, парящее в воздухе.

А может, все это было сном? Горячим. Ужасным. Сном.

Но когда зрение возвращается, я снова вижу этот сон, совершенно беспомощно наблюдая, как Илай поднимается между моих ног и медленно облизывает влажные от моего возбуждения губы.

Я задыхаюсь, все с той же беспомощностью наблюдая, как он движется по моему телу вверх, чтобы слизать мои слезы, а затем поцеловать.

С языком. Грубо. Глубоко. Грязно.

Заставляя меня слизывать с его губ отголоски того, что он делал со мной мгновение назад.

Этот поцелуй недолгий. Илай быстро отстраняется, но кое-что остается.

Вкус.

Вкус дурного решения…