Жестокие игры мажора

23.2

Я сижу в тачке. Моя рука свисает с открытого окна. Сигарета медленно тлеет между пальцев.

Я буквально чувствую, как стремительно все, что происходит между мной и Ведьмой, перерастает в нездоровую одержимость, но даже понимание, что я не должен закапывать себя в яму собственноручно, не становится моим спасением.

Я делаю ленивую затяжку и откидываюсь затылком на подголовник.

Твою мать. Я еще не ложился.

Не могу выбросить из головы мысли о Ведьме. Их слишком много. И весь пиздец в том, что я даже не пытаюсь что-то предпринять, чтобы избавиться от них.

Охренеть, блядь.

У меня куча проблем. А все, о чем я сейчас могу думать, — лишь каково было поедать ее маленькие губы.

Я тупо кайфовал от их вкуса.

И эти ее, черт бы их побрал, стоны.

Невинные. И вызывающие привыкание.

Привыкание, которого на хрен не должно быть между нами.

Раздражение невольно вспыхивает под кожей, потому что я знаю: если я думаю об этой девушке даже в ее отсутствие, это не кончится ничем хорошим. Ни для кого из нас.

Я медленно сглатываю и облизываю губы, которые все еще горят от поцелуев на парковке у закусочной.

Я отвез ее в общагу только под утро. А потом какого-то хрена приехал на парковку к универу и до сих пор сижу, вспоминая тепло и мягкость ее губ. Прерывистое дыхание. Тонкие пальцы, цепляющиеся за мою шею. Неумелые движения ее горячего влажного языка. Черт бы меня побрал… Я понятия не имею, как у меня хватило выдержки не трахнуть ее. В тот момент мое желание и похоть граничили с жизненной необходимостью.

Хлопок по капоту вынуждает меня открыть глаза. Блядь. Я даже не заметил, как меня вырубило.

Надавливаю основаниями ладоней на веки, прежде чем замечаю, как Гор опирается о крышу и заглядывает ко мне в окно.

— Может, объяснишь какого хера ты не берешь трубки?

Я еще раз надавливаю пальцами на веки и окончательно стряхиваю с себя сон.

— Занят был, — хриплю я.

Недоверчиво промычав, Гораев бросает насмешливо:

— И кем же ты был так занят?

Мы обмениваемся с ним взглядами, его — без слов говорит мне о том, что мой друг знает и сам ответ на свой вопрос. Но тот факт, что я выбрал ее вместо них, выводит Гораева из себя.

Отчасти оттого, что Алиса его раздражает просто одним своим существованием. И от этого же понимания у меня в груди что-то вспыхивает. Что-то похожее на враждебность.

— Напомни, когда я в последний раз отчитывался перед тобой?

— Тебе не кажется, что ты слишком увлекся убогой?

Внезапное желание прописать ему пару ударов в челюсть становится навязчивым.

— Не понимаю, о чем ты, — я тянусь за пачкой сигарет и одним движением выбиваю одну. Щелчок зажигалкой — и салон наполняет тяжелый запах дыма. — Мне бросили вызов. — Выпускаю тонкую струю дыма и снова откидываюсь на спинку сиденья. — Я не хочу спугнуть ее раньше, чем добьюсь своего.

Гораев опускает голову и мрачно смеется, а у меня костяшки пальцев жжет от желания встретиться с его лицом.

— Ты слишком долго возишься с ней. — Гор наклоняется и придвигается ближе. — Это становится утомительным.

Я пересчитываю зубы кончиком языка, не обращая внимания на то, как внутри все распирает от потребности выпустить агрессию.

— Все идет по плану, — сухо отвечаю я и стряхиваю пепел на улицу. При этом не разрывая зрительного контакта с другом.

Гор сужает глаза, играя желваками.

— То, что ты вчера продинамил нас, говорит об обратном.

Он один из тех, кого невозможно прочитать. Даже если вам кажется, что его суровое выражение лица и жестокие темные глаза о чем-то говорят, вам кажется. Никому неизвестно, что у этого мудака на уме. Но он мой друг. И с ним обычно весело. Было, по крайней мере, пока между нами не образовалось одной маленькой проблемы.

— У тебя появились сомнения на мой счет? — интересуюсь я, лениво подняв бровь, будто его присутствие начинает меня утомлять.

— Я не знаю. Наши планы часто идут в разрез с реальностью. Но вот что я тебе скажу, Багира. Все они — шлюхи. Не смотри, что она юна и наивна. Эта сучка в два счета поимеет тебя, прежде чем это сделаешь ты. Уже имеет.

— Говори, блядь, прямо.

В венах вспыхивает нехорошее чувство. И совершенно ненужное. От одной мысли, что этот ублюдок знает больше меня, зудит под кожей. И, вероятно, я плохо скрываю это.

Гораев надменно подмигивает мне.

— Делай домашнюю работу до того, как берешься за дело.

Я хмурюсь, пытаясь понять скрытый смысл в его словах. Но в них точно нет доброго намерения.

Гораев выпрямляется и несколько раз бьет ладонью по крыше машины.

— Вылезай. Я не хочу опоздать на свой любимый предмет, — он улыбается садистской улыбкой, откровенно болея идеей выебать училку английского языка.

Но я не в том настроении, чтобы идти в универ. Тем более после его загадочных фраз.

— Я подойду позже.

Гор поджимает губы и салютует мне.

— Как знаешь.

Фигура Гораева не успевает скрыться из вида, как телефон, лежащий на приборной панели, вновь оживает от входящего сообщения.

Но на этот раз я все же решаю посмотреть, кто мне все это время писал и звонил.

Я нехотя беру гаджет в руки и первое, что замечаю на экране с десяток новых уведомлений в групповом чате, который у нас есть с друзьями.

Разблокировав экран, я свайпаю по уведомлению, прежде чем моя грудь сжимается.

Смайл:

Срочная новость! Мы теряем пацана!

А ниже — фото. Моя тачка на парковке у закусочной и Ведьма, сидящая на моих коленях и прижавшаяся к моему лбу своим в тот момент, когда моя рука сжимает ее маленькую грудь. Видимо, я так был увлечен ею, что совершенно не думал о том, что какой-то ублюдок может нас сфоткать.

Сообщение было доставлено в три ночи. Но, опять же, я был слишком занят, чтобы ответить этим придуркам.

Акмал:

Это где, блядь?

Смайл:

На парковке у закусочной. Романтично, да?

Гор:

Может быть, у него сломался член?

Акмал:

(смеющиеся смайлики)

Акмал:

Багира, я могу уже готовить место в гараже?

Гор:

Может, сразу смокинг на свадьбу?

Смайл:

Эй, да хватит вам. Нам срочно нужно реанимировать друга!

Гор:

Предлагаю вызвать ему парочку хорошеньких проституток. Желательно не блондинок. Они плохо на него влияют.

Акмал:

Эльвира Юрьевна оценила бы твой совет.

(смеющийся до слез смайлик)

Гор:

Заткнись. И не упоминай святое в этом грязном чате.

Смайл:

О-о-о, ребята, я начинаю чувствовать себя лишним здесь.

Гор:

За меня не переживай. Мой член в порядке. Это чисто спортивный интерес.

Акмал:

Возможно, у Багиры тоже все в порядке и он тупо трахается за нашей спиной.

Смайл:

Что? С чего бы ему скрывать это от нас?

Гор:

Может быть, потому что Багиру подвел нюх? И милая девочка не оправдала ожиданий с нетронутой киской?

Акмал:

Интересное предположение.

Гор:

Интересно, как он выпутается из этого. Обнажит перед нами белую простынь с липовым пятном?

Смайл:

Это жестоко.

Акмал:

Может, вместо лишения девственности эта сучка лишила яиц нашего друга?

Гор, Смайл:

(много ржущих смайлов)

Новое сообщение.

Смайл:

Багира так и не вышел на связь? Я начинаю переживать за него.

Гор:

Я видел его. Выглядит неважно.

Смайл:

Бедняга.

Смайл:

Багира. На выходные у меня свободен дом. Я готов реанимировать твои яйца.

Акмал:

Звучит как-то не очень.

Гор:

Бля. Смайл.

Смайл:

Да пошли вы. Я имел в виду замутить движ с горячими кисками, мудаки.

Я блокирую телефон и сжимаю его до хруста в руке. Но я не успеваю возненавидеть своих друзей, как мобильный снова вибрирует.

Личное сообщение от Гораева:

Ладно. Не буду тебя томить. Тебе пора бы уже вернуть свои яйца на место.

И следом приходит файл.

Скрипя зубами, я открываю его, а в следующую секунду ощущаю, как мою грудь затапливает жаром беспомощной ярости. Он давит на мои ребра и грозит травмировать жизненно важные органы.

Черт.

Это действительно больно. И охренеть как неприятно. Осознавать, что твоя репутация подбита, потому что какая-то маленькая сучка решила меня наебать.

Конечно же. Ей есть восемнадцать.