Жестокий роман. После

17

Вика опускается передо мной на колени. Ее глаза сверкают. Пухлые губы приоткрыты. Она расстегивает ремень на моих брюках и накрывает член ладонью. Сжимает. После поглаживает и снова берет в захват. Держит взгляд. И я блять, готов кончить просто от того как она смотрит на меня.

Моя женщина. Моя царица. Моя.

— Марат, — шепчет она и ведет пальцами по одеревеневшему члену. — Куда ты хочешь кончить?

Сучка. Дразнится. Видит же, что я на грани.

Куда? Да похуй.

Моя ладонь опускается на ее затылок. Зарываюсь в спутанные пряди. Наматываю на кулак. Так и тянет дернуть. Сжать, притянуть ближе, вплотную.

Вогнать бы ей по самые гланды. Долбить. Жестко, размашисто. Чтобы всхлипывала, дергалась, задыхалась. Размазать слюни вперемешку со спермой по лицу. Выебать до хрипов и стонов. Выдолбить на всю длину. Пропечатать бы каждую вену, каждую жилу глубоко внутри.

Но я держусь. Жду. Пусть сама все делает.

— Бери в рот, — бросаю и собственный голос не узнаю.

Блядь. Я же целую вечность не трахался. Три долбанных года. Даже дольше. Хотя возможности бывали. В тюрьму можно заказать девку. Не всем и не всегда, но это реально. Можно даже выбрать параметры. Цвет волос. Глаз. Фигура. Допускаются самые разные пожелания.

Но я не хотел девку. Я хотел только ее.

Сука. До чего довела. Въелась в самое нутро. Вгрызлась. Блядская отрава.

— Чего ждешь? — рычу.

И она подчиняется.

Накрывает мой член губами. Вбирает глубже. Отстраняется, чтобы пройтись по стволу языком.

— В рот, — рявкаю и давлю на ее макушку. — Сказал же!

Но Вика свою игру ведет. Крепче сжимает член и опускается ниже. Облизывает мои яйца. Стискивает ствол сильнее и продолжает лизать. Постанывает от удовольствия. Явно кайфует от того, что делает. В тисках меня держит.

Кончаю. Сперма покрывает ее лицо. Мутные капли выплескиваются на щеки. Постукиваю членом, размазываю вязкие следы.

Чувствую, что опять завожусь. Ебать. До предела.

Пара секунд — член снова пульсирует. Рвется в атаку. Разве может быть иначе, если Вика абсолютно голая? На коленях. Трется о мои ноги грудью.

Обхватываю ее за подбородок.

— Открой рот, — приказываю. — Шире. Еще. Отлично. Теперь язык высуни. Ну чего застыла?

Постукиваю членом по ее языку. Обвожу распухшие губы.

Я буду трахать эту сучку всю ночь. Это только начало. Она у меня за каждый день в тюряге отработает. Расплатится по полной программе.

Мой член скользит по ее языку. Упирается в нёбо.

Вика знает, как я люблю. Расслабляет горло. Запрокидывает голову назад так, чтобы стало удобнее ебать.

Вхожу глубже. Дальше. До упора.

Она такая тесная. Упругая. Горячая. Блять, да она просто раскаленная. И покорно принимает меня.

Размазываю сперму по ее скулам. Пальцами провожу. После ближе притягиваю. начинают трахать. Медленно. Мощно. Вбиваюсь в нее. Еще, еще…

Кончаю так, что она захлебывается. Закашливается. Задыхается.

Подхватываю ее на руки, укладываю на стол. Накрываю грудь ладонями. Перекатываю соски между пальцами. И срываюсь. Накрываю губами.

Дальше будто в пропасть проваливаюсь.

Дурею от ее запаха. От вкуса ее кожи. От того, как ее сердце бьется прямо в мой рот. Жадно ловлю ее пульс. Напиться хочу. Мало мне. Всегда мало.

Целую везде. Прижимаюсь губами к животу. Прихватываю зубами.

Она выгибается. Сжимает мои волосы.

— Марат, нет, Марат… хватит!

Вырывается. Совсем слабо. Или я просто не замечаю?

Плевать. Вообще похуй.

Я раздвигаю ее ноги. Опускаюсь ниже. Целую по-настоящему. Там, где только одну женщину и целовал. Только к ней так и тянуло.

Сука. Пиздец. До чего же она вкусная здесь. Мокрая. Хочу, чтобы текла еще сильнее. Чтобы билась под моим языком, чтобы орала, извивалась, плечи мне расцарапала.

Блять. Она мешает. Слишком сильно дергается. Бормочет что-то. Прямо выползти из-под меня пытается.

Реально думает, что отпущу? Сейчас?

Забрасываю ее ноги к себе на плечи. Сжимаю за бедра. Давлю на самые чувствительные точки.

Забыла, Вика? Я знаю, как ты любишь. Знаю, как надо тебя трогать. Я помню. Все блять помню.

Застывает. А потом снова стонет. Громко. Сладко. Надсадно.

— Марат, прекрати… что ты творишь? Марат…

Но это просто слова. Слова ни черта не значат. Ее тело хочет меня. Отзывается. Покоряется.

Моя ты, Вика. Моя. И чем быстрее это поймешь, тем проще станет.

Вылизываю ее. Прикусываю нежную кожу. Действую нежно, осторожно. Притягиваю ближе, сминаю ягодицы. Кайфую от того, как она содрогается.

Я чувствую как сводит ее мышцы. Чувствую ее дрожь. Выпиваю этот трепет. Я еще сильнее завожусь, когда она течет в мой рот, когда влага выходит толчками.

Жаркая она. Тягучая. Моя ядовитая сучка.

И зачем так сопротивлялась?

Уже представляю, как буду брать ее дальше. Разверну на столе так, чтобы…

Стоп. Какой на хуй стол?

В голове щелкает. Будто марево слетает.

Номер же без стола. Там только тумба. Кровать. Пара кресел. И сейчас мы явно не на столе оказались.

Я отстраняюсь от Вики.

Вокруг точно темнеет. Полумрак. В комнату попадают только блики неоновых огней с улицы. Слышу всхлипы. Рваные, судорожные.

— Зачем, Марат? Зачем ты опять…

— Что?

Пробую рассмотреть ее лицо, но она отталкивает меня, отворачивается, сжимается в клубок на боку. Дрожит и продолжает плакать.

— Что я сделал? — спрашиваю.

— А ты сам не помнишь? — бросает яростно и поворачивается ко мне. — Я проснулась от твоего рычания. Ты на кресле спал, а потом вдруг подскочил и бросился на меня. Сначала в душе. Теперь снова. Я не хочу. Не хочу. Понимаешь? До тебя доходит слово “нет”?

— Ты кончила.

— Ублюдок, — выплевывает и снова прячет лицо в подушку.

Ясно. По ходу часть про минет мне приснилась. Привиделась. Хорошо хоть я силой не оттрахал ее в рот. Просто вылизал между ног.

— А что не так? — оскаливаюсь. — Заставил кончить? Это что блять теперь считается за преступление?

Молчит. Только глухо всхлипывает.

Да, мне стоило догадаться, что это глюк, когда она встала передо мной на колени. Уж слишком неожиданный поворот.

Опасно, что я хуево себя контролирую. Непонятно, чем такой приход кончится в следующий раз.

Стояк дикий. Печет так сильно, что непонятно, где боль сильнее — в ране от пули или в распухшем хуе. Жажда душит. Давит изнутри.

Пора тормозить.

Убираюсь подальше от нее. Отхожу от кровати. Застываю возле окна.

Я много не замечал. Или не хотел замечать? Секс у нас пропал. Еще задолго до моего ареста. Но это казалось логичным. Наши рабочие графики ни черта не совпадали. То я был в разъездах, то она уезжала на свои конференции.

Когда мы трахались, искры летели. Для меня. А для нее? Она кончала. Всякий раз она кончала подо мной. Но этого было мало. Теперь понимаю.

Ей и трахаться уже тогда не хотелось.

— Марат, эти таблетки действуют так, — говорила Вика. — Закончу курс, тогда все будет как раньше. А сейчас… мне тяжело. Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь.

— Это не проблема.

Трах важен. И что? Я готов был ждать.

Мы хотели ребенка, но ни черта не складывалось. В итоге обратились в клинику. Анализы в норме. Проблем нет. Врач назначил курс каких-то гормонов для Вики.

Таблетки напрочь вырубали ее либидо.

— Говорят, после этого препарата сразу наступает беременность, — улыбалась она, глядя в мои глаза. — Такая реакция организма на отмену.

Уже потом я узнал, что единственный препарат, который она принимала это противозачаточные. Она не хотела от меня ребенка. Никогда.

Но жизнь распорядилась иначе. Стерва все-таки забеременела. Родила. И скрыла моего ребенка. Лживая сука думала, что сорвала джекпот, когда меня швырнули в тюрягу.

Нихуя. Это блять только начало.