Жестокий роман. После

30

Хаген смотрела на меня настолько пристально, что под ребрами заскребло, а сердце болезненно сжалось. От этого мужчины волнами исходила ледяная угроза. Какой-то абсолютно иррациональный страх охватывал разум.

“Бежать. Бежать. Бежать”.

Казалось, именно эта короткая команда безостановочно пульсирует в моих резко взмокших висках. Тело объяла паника, которую мне с трудом удалось преодолеть. Умом я понимала, этот человек ничего плохого не сделает. Сегодня. А завтра?

Встреча в аэропорту оставила совсем другие впечатления. Мрачные, тяжелые, но те прошлые эмоции и близко не походили на то, что я испытывала прямо сейчас.

Хаген обошел мой стол и остановился рядом, сокращая расстояние между нами до опасного минимума. И я безотчетно постаралась ускользнуть от него, оттолкнувшись ногами от пола, направила кресло подальше, в сторону. Колесики скорбно скрипнули, заставили меня вздрогнуть от пронзительного звука.

Взгляд Хагена уперся в мои ноги, неторопливо прошелся от бедер до щиколоток и обратно. Только тут я и поняла, что успела сбросить неудобные туфли на шпильке, пока занималась работой. Теперь оказалась босиком.

Он не сводил глаз с моих стоп. Молчал. Но мне хватало и этого выразительного внимания. С лихвой. Я пожалела, что надела чулки. Хоть он и не мог их видеть. Безразлично. Чем больше слоев одежды закрывали бы меня от пристального изучения, тем лучше.

Мои ладони рефлекторно опустились на бедра и одернули юбку, подтягивая плотную ткань так, чтобы она дошла до колен.

Мужчина уловил мое движение и будто встрепенулся, посмотрел в мои глаза опять, и в ледяном взгляде что-то сильно изменилось, но я могла толком разобрать новые эмоции, вспыхнувшие там.

— Риг, — сказал он. — Риг Хаген. Вы же помните меня?

Растерянность. На долю секунды показалось, что это именно растерянность, однако уже в следующий момент я сильно усомнилась в собственных ощущениях.

Хаген криво усмехнулся, и от этого его тонкие черты точно в момент исказились, само выражение лица приобрело хищный оттенок. В ледяных глазах будто вспыхнул адский огонь.

— Вы напуганы, Вика, — в ровном голосе четко считывались ноты раздражения. — Что я сделал не так?

Вид у него был настолько угрожающий, будто он способен просто так ударить меня. Не знаю, откуда возникали настолько жуткие ассоциации. Тогда я не думала, не могла бы рационально объяснить свое восприятие.

Но передо мной будто оказался другой человек. Не тот с кем я общалась в аэропорту. Ленивое спокойствие и расслабленность плохо сочетались с тем мужчиной, которого я видела перед собой сейчас.

— Вы застали меня врасплох, — постаралась улыбнуться и поднялась со стула.

Он ничего не ответил, и я подошла к столу, чтобы обуться. Хаген все равно был выше меня. Наверное, он был даже выше Марата. Рост под два метра или около того. Но высокие шпильки придали мне уверенность. Конечно, в таких туфлях далеко не убежать, зато можно ударить, всадить каблук поглубже, если вдруг он…

Хаген как-то странно усмехнулся. Опять. Такое чувство, будто мужчина прочитал мои мысли и посчитал их забавными. И снова это на его лице промелькнуло едва заметное смущение, которое можно было принять за растерянность.

Как это все сочетается? Мальчишеская уязвимость и ужасающая опасность, исходящие от него попеременно.

Я улыбнулась, очень стараясь скрыть захлестнувшую меня панику.

— Чем обязана такому неожиданному визиту?

Он посмотрел прямо в мои глаза.

— Вы очень интересная женщина, Вика.

Язык присох к нёбу, и я бы ничего не смогла ответить на его любезность, даже если бы хотела.

Возникло странное ощущение. Как будто Хаген и правда хочет пробраться в мою голову, исследовать каждую мою мысль.

Глупость, конечно, но… холод разлился внутри с новой силой, когда я поймала себя на том, что совсем не могу отвести взгляд. Словно Хаген держал меня насильно, мешал сделать мельчайшее движение.

Глаза. У него очень необычные глаза. Глубокий цвет, насыщенный, точно это особые контактные линзы. Может так и есть? В прошлый раз мне его глаза до такой степени не запомнились.

Я все же смогла отвести взгляд, будто какая-то нить оборвалась. Постаралась изучить мужчину со стороны, спокойно и отстраненно. Он красив. Объективно красив. Но эдакой ледяной, аристократической красотой. Будто сошел с портрета прошлого столетия. Благородные черты лица, манера держаться. Все в нем казалось необычным и непривычным. Американцы выглядят иначе.

Кто он вообще такой? Откуда взялся?

И главное — как Хаген пробрался в мой кабинет, обойдя охрану? В наш университет не пускают всех подряд. Во всяком случае, в этот блок.

— Вы так пристально рассматриваете меня, Вика, — продолжил он. — Мое лицо кажется вам знакомым?

— Нет, — отрицательно мотнула головой. — У вас очень необычный цвет глаз. Это контактные линзы?

Он выгнул брови. Удивился моим словам. А точнее — поразился бестактности, потому как подобный вопрос звучал и правда не слишком красиво. Но при этом его острые черты словно смягчились. Угроза опять рассеялась.

— Мне показалось, в прошлый раз вы, — запнулась и нервно рассмеялась, стараясь сбросить остатки напряжения. — Выглядели как-то иначе.

— Думаете, перед вами другой человек? — широко улыбнулся Хаген.

— Ну мы уже встречались. В аэропорту. Всего один разговор. Тут трудно сделать выводы.

— Так сложилось, что я один из спонсоров этого университета. Неужели вы ни разу не видели мой портрет в центральной галерее при библиотеке?

— Честно признаюсь, нет. Но я вообще не присматривалась к этим портретам.

— Не осуждаю, — усмехнулся. — Жуткая скука.

— Извините, я…

— Не выношу весь этот официоз, — он продолжал говорить, будто не слышал меня, слишком увлекся. — Мои родители те еще зануды. Дали мне двойное имя. Только представьте. Кристиан Риг Хаген. Ненавижу это унылое “Кристиан”.

Опять явное ожесточение. Судя по тому, как он говорил о своей семье, отношения там явно не из приятных. Его эмоции настолько быстро менялись, что я перестала ловить суть окончательно.

Ярость. Расслабленность. Гнев. Озорные искры. Раздражение. Нежность. От него буквально резонировало вихрем абсолютно противоречивых чувств.

— Я так редко бываю в Америке, — протянул он. — А еще реже на свободе. Кстати, что вы делаете завтра? Где хотите со мной поужинать?

“Нигде”. Именно такой ответ вертелся на языке, но инстинкт самосохранения заставил отреагировать иначе.

— Я должна закончить проект, — вздохнула. — Слишком много нужно успеть. Боюсь, завтра ничего не получится.

— Не бойтесь, получится, — твердо заявил он. — Я отправлю за вами машину. В семь подойдет?

— Но я же…

— Вика, я спонсор этого университета. Если у вас возникнут проблемы, я все лично решу. До встречи.

Хаген ушел так же неожиданно, как и появился. А в опустилась в свое кожаное кресло, и только теперь поняла, что мою блузу пропитал ледяной пот.

Проклятье. Лучше пойти на свидание с дьяволом, чем с этим жутким типом.

На следующее утро, едва приехав к университету, я сразу отправилась в библиотеку, в ту галерею, где действительно были вывешены портреты всех наших спонсоров, как старых, так и новых. Хроника истории.

Я бы совсем не удивилась, если бы его слова оказались ложью, если бы никакого портрета с его изображением там вообще не оказалось. Или если бы он обнаружился на картине из девятнадцатого века. Было бы проще поверить, что я общаюсь с призраком, с видением.

А вот увиденного я точно не ждала.

Кристиан Риг Хаген. Его величество король Альтена.

Я даже перечитала эти строчки несколько раз, будто надеялась на ошибку. Может, я неправильно поняла. Может, неверно восприняла информацию.

Но картинка не менялась. На портрете был именно тот мужчина, которого я встретила в аэропорту. Тот, который ворвался прошлым вечером в мой кабинет и напугал меня до полусмерти. Никаких сомнений быть не могло.

Оказавшись перед своим компьютером, я стала проверять информацию. Про Альтен знала не так много. Северная страна. Наверное, не слишком большая. Где-то между Данией и Норвегией. Мои познания об этом государстве ограничивались школьной программой по географии. Я знала, что Альтен просто где-то есть. Как Швеция. Как Исландия. Но я понятия не имела о том, сохранилась ли там монархия до сих пор.

Разве время королей не осталось в прошлом?

Разумеется, я была в курсе того, что существует британская королевская семья. Они всегда на виду. В мировой прессе постоянно циркулируют сплетни о том, кто из них на ком женился, с кем развелся. Даже Америка, казалось бы, совершенно равнодушная к новостях за своими пределами, бурно реагирует на каждый скандал. Чего стоит только прошлогодняя история о том, как принц приставал к известной актрисе. Подробности настолько долго полоскали на разных шоу, что невозможно было оказаться не в курсе той драмы.

Ладно, к черту, Великобританию.

Я стала искать все, что возможно выяснить про Альтен, попутно сделала много открытий насчет монархии.

Оказалось свои королевские семьи есть в северных странах, просто о них не так часто говорят. Дания. Швеция. Норвегия. Нидерланды. Там везде найдутся монархи. А еще в Испании, в Греции.

Причем каждая такая царственная семья связана с Альтеном.

Риг Хаген постоянно мелькал на снимках. Вот он на очередной коронации в качестве особенного гостя, вот на какой-нибудь королевской свадьбе в первых же рядам, а вот на важном совете или на выступлении в главном благотворительном фонде.

Казалось, он вообще везде.

В прессе его чаще называли “король Кристиан”. Короткое “Риг” упоминалось только в паре официальных энциклопедических статей.

Я нашла фотографии и видео из его основной резиденции в Нордкапе, столице Альтена. Сдержанная роскошь. Эффектные интерьеры.

Строчки статей плясали перед глазами. В одной из самых свежих как раз говорилось о том, что его величество посещает Америку. Важный визит. Выступление на ежегодной конференции. Потом по плану он должен открыть новую гуманитарную миссию в Африке. Дальше Австралия.

Я поднялась и подошла к окну. Голова шла кругом от обилия информации. Материалы, которые мне удалось найти, создавали впечатление того, что монархия это пережиток прошлого. Красивая дань традициям, не более. Сейчас главная задача короля вести благотворительные фонды, делать пожертвования, широко улыбаться и махать рукой зрителям вокруг.

Но реальный Хаген совсем не смахивал на того, кто занимается гуманитарными вопросами, помогает людям и не получает никакой реальной власти.

Он вел себя так, будто ему принадлежал весь мир. И это не воспринималось как нечто наигранное, показное. Его тон не терпел возражений. Мужчина явно привык отдавать приказы и не допускал мысли о том, что какое-нибудь из распоряжений могут не выполнить.

Так я ощутила его, когда он организовал мое задержание для досмотра в аэропорту. Так я прочувствовала его и вчера. Влиятельный бизнесмен. Опасный человек. Он не играл в игры, он их создавал. Для других.

Зачем ему я? Откуда интерес?

Столько времени Хаген не появлялся, никак не давал о себе знать, а тут вдруг решил напомнить о себе. Еще и так выразительно.

Когда я вышла из университета, меня уже ожидал автомобиль.

— Добрый вечер, Виктория, — галантно приветствовал мужчина в элегантном смокинге и открыл дверцу.

Иллюзии, что я могу отказаться, не возникло.

Автомобиль остановился у одного из самых известных ресторанов города. Об этом месте знал каждый. Счет за скромный ужин равнялся моей годовой зарплате. Без учета налогов. Я была здесь раньше. Марат устроил романтический вечер.

Мне не нравилось все это. Не нравилось, что я именно здесь.

Администратор провел меня в закрытый вип-зал. О существовании этого места мне не было известно. Обстановка могла бы впечатлить, если бы меня не трясло от нервов, если бы я приехала сюда по своей воле, а не потому что отказаться нельзя.

Хаген стоял спиной ко мне, прямо перед панорамным окном во всю стену. Любовался ночным городом.

— Я скучал, — сказал он и повернулся, пошел навстречу. — Приятная встреча, не правда ли?

Что-то изменилось. Неуловимо. И в то же время очень ощутимо.

Он отодвинул стул, помогая мне занять место. Сам расположился напротив. Нам подали какие-то блюда, разлили по бокалам вино.

Я отметила, что Хаген не притронулся к алкоголю.

— Аллергия, — коротко бросил он, поймав мой взгляд. — Расскажите, как ваши дела на новом месте. Как развивается ваша карьера в университете?

Он выглядел абсолютно спокойным и уравновешенным. От него не фонило разрядами электрического тока как вчера. Не возникало впечатления, будто он готов заехать мне кулаком по лицу без причины.

Расслабленный. Вальяжный. Манеры отточены до безупречности.

Это был тот холодный и равнодушный мужчина из аэропорта.

Ровные вопросы ни о чем. Беседа на отстраненные темы. Первое напряжение спало, и я не могла понять, зачем он вообще меня сюда пригласил.

Просто пообщаться? Обсудить мою работу? График такого человека расписан на год вперед, а может даже на несколько лет сразу. Каждая его минута на вес золота, а он тратит драгоценные часы на общение со мной. Зачем?

Все это казалось полным абсурдом.

Я не чувствовал с его стороны мужского интереса. Ни единого намека. Вчера он смотрел на мои ноги, будто голодный зверь. От него веяло похотью. Но тут мы общались спокойно, ничего кроме вежливого интереса Хаген не показал.

Я даже уловила скуку. Будто он и сам не понимал, зачем все это затеял, отбывал какую-то повинность. Но почему? Если бы я была важной персоной, это еще можно понять. Но я для него никто, пустое место.

Блюда успели сменить несколько раз. Нам подали десерт.

Хаген ничего не говорил о себе. Ограничивался обтекаемыми фразами. А вот мне задавал вопрос за вопросом, причем не сказать, чтобы ответы его волновали. Он выглядел скучающим, и все равно продолжал разговор. Создавалось впечатление, словно у него заранее намечен определенный список, как на интервью или для анкеты, и пока каждый ответ не будет получен, мы не сможем разойтись.

Бредовая ситуация.

Впрочем, ни о чем крамольном он не спрашивал. Работа. Плана. Какие проекты меня интересуют. На какую конференцию я бы хотела попасть. В каких странах бывала и какие хотела бы посетить. Мои любимые фильмы. Книги.

Нам подали десерт.

Обсуждение не прекращалось.

И я начала поглядывать на часы.

— Боюсь, уже слишком поздно, Виктория, — вздохнул Хаген. — Мне придется отправить вас домой.

— Да, благодарю за интересную встречу.

— Мой водитель вас отвезет.

Мы распрощались, и я направилась к выходу. Позади вдруг послышался странный звук. Не то хруст, не то треск.

Я крепче сжала сумочку и обернулась.

Хаген сжимал в руке бокал с вином. Стиснул ножку так сильно, что пальцы побелели. К моему ужасу, его ладонь опоясывали багровые ручейки.

Я застыла. В другой ситуации точно бросилась бы помочь. Но тут… ему вряд ли нужна моя помощь.

Он крепко стиснул челюсти и качнул головой, не выпуская бокал из крепко сжатого кулака.

— Проклятье, — усмехнулся. — Ножка была надломлена.

— Вы что, совсем не чувствуете боль? — вырвался вопрос, о котором я моментально пожалела.

Но черт возьми, поведение у Хагена было очень нетипичным для такой ситуации. Он не отбросил расколотый бокал, не попытался остановить на кровь. Он даже не стал никого звать на помощь.

— Высокий болевой порог, — отмахнулся небрежным тоном. — У нас это врожденная особенность.

Я сглотнула с трудом.

— В моей семье, — прибавил он. — У всех такое.

Ну хватит с меня. Вечер сильно затянулся.

Я толкнула дверь и вышла.

Администратор ждал за порогом, лучезарно улыбнулся и повел меня на выход из вип-зала. Позади послышался обеспокоенный голос официанта:

— Ваше величество, позвольте осмотреть…

— Нет, — жестко оборвал Хаген. — Вызови моего врача.

Через неделю у меня была назначена встреча с моим психотерапевтом. И до последнего момента я собиралась обсудить происшедшее.

Но потом передумала. О чем говорить? Хаген опять пропал, чему я была только рада. И мне совсем не хотелось затрагивать эту тему снова. У монархов свои причуды. Так я сама себе объяснила череду наших непонятных столкновений. Хватало других проблем, чтобы размышлять еще и об этом.

Вот только мой психотерапевт сам заговорил про Хагена, когда сеанс подошел к завершению.

— Вы знаете, что наш университет спонсирует король Альтена?

— Да, — напряглась я. — С недавнего времени знаю.

— Он также владеет сетью клиник. Той, где я работаю, в том числе. Господин Хаген всерьез увлекается психологией.

— Разве?

— Давно увлекается, да.

Мужчина поднялся и подошел к своему сейфу, достал оттуда объемную папку и вернулся ко мне, но присаживаться напротив не стал, просто оставил документы передо мной на столе.

— Знаете, я норвежец по происхождению. Раньше вел приемы в Европе. Там начинал практику. Сколько разных пациентов было у меня за все это время. Очень разные люди. Влиятельные. Известные. Разумеется, их тайны конфиденциальны. Даже самые специфические.

— Понимаю.

— Я скоро вернусь, — пообещал он. — Нужно предупредить другого пациента о том, что мы с вами задержимся, как вы и просили. Сейчас я включу музыку. Постарайтесь расслабиться. Прикройте глаза.

— Хорошо.

Вот только я не просила продлить сеанс. Мы ни о чем таком не договаривались. Он выражался так странно, будто опасался, что наш разговор могут подслушать. Явно волновался. Всегда спокойный, сегодня выглядел непривычно взвинченным.

Я склонилась над столом и открыла папку. Невольно зажала рот ладонью. Крик забился глубоко в горле, мешая дышать.

Снимки. Копии полицейских отчетов. Заключение психиатра.

Мне хотелось бросить все эти материалы, оттолкнуть папку подальше и вылететь из кабинета, но в тот же момент я не могла перестать это все изучать. Жутко, мерзко, а оторваться нельзя, физически не выходит.

От фотографий меня замутило. Желудок свело спазмами. Не знаю, как мне удалось не вырвать. Наверное, я просто старалась вчитываться в строчки отчетов и воспринимать ужас, который мне открывался как исследовательский материал.

Разумеется, это и близко не походило на те исследования, которые я привыкла вести.

На первый взгляд могло показаться, что все снимки принадлежат одной женщине. Но потом я увидела стопку фотографий “до”. Лица все же отличались, хотя типаж был одинаковый.

Мой. Это был мой типаж, черт побери.

Кареглазые брюнетки. Высокий лоб, прямой нос, острый подбородок. Отчетливо выраженные скулы. Одинаковый разрез глаз. Пухлый губы.

Казалось, тут набор моделей, которых пробуют на одну роль.

Роль идеальной жертвы.

Нигде не упоминалось имя преступника. Или пациента? Врач называл этого ублюдка “Пациент Р.Х.” Скупые инициалы, но у меня не оставалось сомнений насчет того, кому именно они принадлежат.

До встречи с “Пациентом Р.Х.” все эти девушки выглядели примерно как я, а вот после их лица превращались в кровавое месиво, как и тела. Никто не выжил.

Я старалась не вглядываться в снимки “после”. Не вчитываться в детали отчета. Но какие-то подробности все равно откладывались.

“Р.Х.” сделал это один. Без сообщников. Сделал сам. Голыми руками. Без помощи посторонних предметов. Только собственные кулаки. Зубы.

Психотерапевт описывал пациента как абсолютно вменяемого. Результаты тестов. Экспертиза. Он не показывал никаких отклонений от нормы.

Что?! Как это возможно? Больной урод должен сидеть в тюрьме.

Дверь открылась, и я вздрогнула всем телом, захлопнула папку и посмотрела на своего врача. Он приложил палец к губам и отрицательно покачал головой.

“Молчи, Вика. Молчи обо всем”.

Мужчина отключил музыку.

— Просыпайтесь, Вика, все хорошо, — сказал он. — Полагаю, вы опять вернулись в прошлое. Вам просто приснился кошмар.

Я даже не поняла, что ему ответила. Наверное, просто попрощалась и вышла из его кабинета на негнущихся ногах.

— Береги себя, Вика.

Это было последнее, что я от него слышала. Это был, вообще, наш последний сеанс терапии, потому как на выходных мужчина скончался от сердечного приступа.

Ему едва исполнилось пятьдесят. Крепкое здоровье. Никаких хронических заболеваний.

В тот вечер он просто не проснулся, и врачи только развели руками. Синдром внезапной сердечной смерти.