Жестокий роман. После

6

— Урод! — буквально выплевываю. — Лучше бы ты сдох.

Он смеется. Громко. Надрывно. Жутко. Так, что у меня кровь в жилах стынет от его хохота.

Зверь. Монстр. Такой никогда не даст уйти. Не отпустит. Не разомкнет клыки и когти. Истерзает до последней капли крови. Живой не выпустит.

Его пульсирующий член вжимается в меня. Четко ощущаю набрякшие вены. Жар. Мощь. Чудовищный напор. Огромный орган наливается силой, разбухает.

Меня сковывает холод. Мороз разливается под кожей. Воспоминания о прошлом обрушиваются на плечи.

Это все уже было. Ему ничего не стоит причинить дикую боль снова. И плевать на старые клятвы. Марат и раньше не держал слово. Когда-то он обещал начать новую жизнь в Америке, не связываться с криминалом, не возвращаться на темную сторону. Наивная дура. Я ему тогда и правда поверила.

Этот мужчина поступал, как хотел. Всегда. А мне оставалось только смириться.

Я пробую взять тело под контроль. Пробую собрать всю волю и вырваться. Но ничего не выходит. Я точно каменею. Даже шелохнуться трудно, моргнуть тяжело.

— Даже не надейся, — чеканит Марат. — Буду жить долго. Очень долго. А когда придет время уйти, то тебя заберу за собой. Свободы тебе не светит.

— Ненавижу, — шепчу как заклинание. — Ненавижу.

— Лжешь, — обрывает холодно. — Ты всегда меня хотела. С первой встречи. Видела и текла как сука на кабеля.

Его ладони накрывают грудь, пальцы сдавливают соски. Грубые движения. Резкие. Подавляющие. Его руки везде. И мое тело пробивает озноб. Колючий, ледяной.

— Пусти, — мой голос срывается, едва двигаю губами. — Пусти…

Марат трогает меня. Касается пальцами между ног и застывает.

Я знаю почему. Мужчина явно не получает того, что ожидает. Мое тело больше не отзывается на его прикосновения. Не пылает. Не плавится под его натиском.

Раньше все было иначе.

Он прав.

Наша первая встреча. Проклятая встреча, с которой началось полное крушение моей жизни. Тогда я и правда откликнулась на ту бешеную энергетику, которая от него исходила.

— Ты совсем сухая, — отрывисто бросает он.

— Теперь ты веришь, что меня реально от тебя тошнит?

Мои губы растягиваются в горькой усмешке.

Я вскрикиваю и морщусь, когда он начинает ласкать меня. Оцепенение спадает. И я дергаюсь, пробую выскользнуть. Но его пальцы скользят по лону, изучают складки плоти. Вторая ладонь вдруг опускается на мою поясницу.

— Что ты сделала? — резко спрашивает Марат.

И я не сразу понимаю, о чем он.

Мужчина отстраняется. Его пальцы больше не касаются меня между ног. Проходятся по спине, скользят по коже, будто пытаются найти что-то.

— Где твой шрам?

Точно. Мне стоило самой догадаться. Сразу.

Марат замечает, что моя кожа идеальна. Никаких отметин нельзя обнаружить. Белесые рубцы исчезли.

Он даже отпускает меня. Разжимает захват.

И я выпрямляюсь. Смотрю прямо перед собой. Ловлю горящий взгляд в отражении зеркала.

— Отвечай, — требует Марат.

Черные глаза будто в бездну затягивают. Черты лица в момент становятся еще жестче и резче. Рот кривится в животном оскале.

— Я избавилась от него, — судорожно выдыхаю и пожимаю плечами. — Разве непонятно?

Выдерживаю тяжелый взгляд, не прячу глаза.

— Зачем? — хрипло спрашивает Марат.

— Не хотела, чтобы хоть что-то напоминало о тебе.

— Блядь.

В нем столько ярости и злобы, что когда мужчина заносит кулак, кажется, он ударит меня. Но нет. Врезает по зеркалу. По моему отражению. Гладкая поверхность идет трещинами, раскалывается на части.

Зажмуриваюсь.

Я не хочу видеть свое отражение в этих рваных осколках. Не потому что это плохая примета, а потому что слишком похоже на правду, слишком сильно отзывается под сердцем.

— И как — получилось? — цедит Марат. — Забыла?

Он хватает меня за волосы и тянет прочь из ванной комнаты. Толкает на кровать. Когда пытаюсь подняться, мигом возвращает меня обратно.

— А что не так? — кривлюсь. — Тебя бесит, что я посмела избавиться от того чертового шрама, который ты на мне оставил?

— Раньше шрам тебя не напрягал.

— Ты не знаешь.

— Мы были вместе пять лет, — мрачно заключает он. — И тебя, блять, все абсолютно устраивало.

Забавно. Шрам злит его гораздо сильнее, чем мое предательство, чем показания в суде. Злит и задевает.

Я не могу удержаться от нервного смешка. Наверное, это уже просто истерика.

Буква “М” на пояснице. Несколько белесых линий. Рубцы от лезвия кинжала. Четко помню, как выглядел шрам. Благодаря умелому хирургу только в памяти тот шрам и остался.

Раздается звонок мобильного.

Марат выдает очередное ругательство и достает телефон. По пальцам мужчины тянутся бордовые ручейки крови, но он едва ли обращает на это внимание.

— Да, — холодно бросает он.

Я не слышу, что именно ему говорят. Просто вижу, как его лицо мрачнеет с каждой прошедшей секундой.

— Отъебись, — наконец, выдает Марат. — Она моя. И я буду делать с ней все, что захочу.

Кто ему звонит? Разговор идет по-английски.

— Мне похуй, чего он хочет, — криво усмехается Марат. — А я ничего не нарушал. Просто теперь игра пойдет по моим правилам. Серьезно? Ну тогда пусть он придет и рискнет ее забрать.

Мое сердце пропускает удар. Теперь я понимаю, о ком идет речь.