Жизнеописание султана аз-Захира Бейбарса

ПредисловиеНародный роман о султане аз-Захире Бейбарсе

На протяжении всего средневековья своеобразные концерты-чтения, на которых исполнялись произведения так называемой народной литературы: романы-эпопеи, новеллы, стихи-песни – были излюбленным развлечением простонародья, населявшего мусульманские города. В странах Арабского Востока традиция публичного исполнения народной литературы не прерывалась вплоть до XIX века и первых десятилетий XX века, о чем свидетельствуют воспоминания, путевые записки и заметки многочисленных путешественников, ученых и дипломатов, многие годы проведших в различных провинциях Османской империи и побывавших на этих, в те времена еще очень популярных концертах-чтениях. До самого недавнего времени в ярмарочные дни, во время мусульманских празднеств или иных сборищ на городских рынках, в кофейнях или закусочных можно было увидеть профессиональных чтецов-декламаторов – мухаддисов, или шаиров, выступавших со своим искусством перед людьми простого звания – ремесленниками, мелкими торговцами и другими горожанами. После окончания чтений и владельцы закусочных, и слушатели вознаграждали исполнителя мелкими монетами.

Выступления мухаддисов не были сказительской импровизацией. Во время представления перед ними лежал текст, который они читали «с выражением». Поскольку сложившиеся в традицию народные вкусы требовали, чтобы текст изобиловал отрывками рифмованной прозы, а также стихами, которые по ходу повествования вкладывались в уста героев, мухаддис периодически прерывал чтение, дабы исполнить тот или иной стихотворный отрывок под аккомпанемент музыкального инструмента, причем иногда пел и играл не он, а другие артисты. Таким образом, выступление мухаддиса и его помощников было не просто «художественным чтением», но целым музыкально-драматическим представлением, включавшим также элементы театра, что придавало искусству чтецов-декламаторов своеобразный синкретический характер.

Весьма разнообразен был круг произведений, которые мухаддисы избирали для своих «чтений». Иногда это были новеллы любовно-бытового содержания, напоминающие рассказы ив «Тысячи и одной ночи», иногда небольшие анекдоты или истории назидательного характера, но особой популярностью пользовались пространные народные романы, в которых либо воспроизводились эпические предания далекого прошлого, либо в приукрашенном в соответствии с народной фантазией виде изображались сравнительно недавние, поразившие воображение людей события. Мухаддисы различались «репертуаром» – каждый специализировался на чтении определенных произведений – и манерой исполнения, один был мастером «батальных сцен», другому лучше удавалась любовно-лирическая часть повествования, третий умел рассмешить слушателей, акцентируя комические моменты, – и т. д.

Искусство мухаддисов оказало существенное влияние на возникновение письменной традиции в народной литературе. В отличие от сказителей, исполнителей фольклорных произведений, мухаддисы, воспроизводившие заранее подготовленный текст, невольно способствовали закреплению определенной письменной традиции и вместе с тем активно перерабатывали произведения своих анонимных предшественников. Создавая свой репертуар, они либо записывали народные предания, либо использовали разнообразные письменные источники (исторические хроники, географические сочинения, описания путешествий, притчи назидательного содержания и т. д.), беллетризируя этот материал в соответствии со вкусами своих слушателей. Но чаще всего они создавали некий сплав, соединяя материалы письменных источников разного характера с фольклорными рассказами. При этом они умудрялись достигать определенного композиционного единства своих сочинений, которые впоследствии, пройдя обработку многих поколений «редакторов» – переписчиков и мухаддисов, обрастали все новыми эпизодами и вместе с тем обретали большую целостность и органичность.

По характеру сюжета арабские народные романы можно разделить на два типа. К одному относятся те сочинения, сюжетную основу которых составляют древнеарабские предания, переработанные на протяжении многих веков народной фантазией и в той или иной степени обросшие средневековыми реалиями и мотивами. Эти романы еще сохраняют свое эпическое ядро, хотя наличие в них «куртуазных» элементов позволяет иногда сблизить их с европейским рыцарским романом. Таков наиболее известный памятник этого жанра «Жизнеописание Антары».[1] Ко второму типу относятся романы, в основу сюжета которых легли события средневековой истории. В этих романах гораздо слабее выражены эпические элементы и, наоборот, сильнее ощущается влияние средневекового мировоззрения и мусульманской дидактики. Это уже своего рода наивный «лубочный» исторический роман. Таков предлагаемый вниманию читателей роман о Бейбарсе – реально существовавшем мамлюкском султане, правившем Египтом с 1260 по 1277 год. В романе изображены события из истории Египта начиная примерно с середины XII века и до смерти Бейбарса.

Картина политической жизни Египта и прилегавших к нему областей Сирии и Палестины была в XI–XIII веках чрезвычайно слояшой. Еще в первом десятилетии X века в Египте утвердились Фатимиды – династия, претендовавшая на происхождение от четвертого «праведного» халифа Али и его супруги Фатимы, дочери пророка Мухаммеда. Своей столицей Фатимиды сделали основанный на берегу Нила город Каир (по-арабски аль-Кахира – «Покоряющая»), который вскоре стал одним из крупнейших городов ближнего Востока. К концу X века Фатимиды завоевали Палестину и большую часть Сирии. Образовался халифат Фатимидов (910 – 1171), последователей доктрины шиитской секты исмаилитов. (Шиизм – направление в исламе, признающее, в противоположность ортодоксальным суннитам, законными преемниками пророка Мухаммеда его зятя Али и его потомков, в которых, согласно исмаилитскому учению, воплощалось божество.) Исмаилиты создали сильную и разветвленную тайную организацию, которая довольно успешно вела пропаганду в среде жестоко угнетаемых багдадскими властями и разуверившихся в истинности ортодоксального суннитского учения горожан, крестьян и бедуинов.

В конце XI века в среде исмаилитов возник своеобразный религиозный орден «ассасинов» (европейское искажение арабского слова «хашшашин»), именуемых в романе о Бейбарсе «Бану Исмаил». Легенда повествует, что своим наименованием члены ордена обязаны наркотическому снадобью «хашиш», применяемому ими для возбуждения религиозного рвения и преодоления страха смерти. Основным методом в борьбе за распространение исмаилитской доктрины ассасины избрали убийство своих политических и религиозных противников и широко применяли запугивание, террор и шантаж. Для осуществления убийств использовались фанатики-фидаи, которых умело воспитывали в духе беспрекословного повиновения шейху ордена. В XII веке создалась особенно благоприятная обстановка для деятельности ассасинов в Сирии. Силой и хитростью ассасины овладели рядом замков и крепостей и приобрели многочисленных тайных сторонников в Алеппо, Дамаске и других городах страны. Так, в 1141 году они захватили крепость Масйаф в горах Джебель Ансарийя, где их шейх, получивший у европейцев имя «Старца гор», устроил свою резиденцию. Принимая активное участие в нескончаемых междоусобицах сирийских феодалов, ассасины то вступали с ними в соглашения, то заключали союзы с франкскими баронами, то облагали данью богатых горожан – мусульман и христиан.

Подобно многим другим династиям мусульманского средневекового мира, Фатимиды в военном отношении опирались на придворную гвардию, формировавшуюся из наемников – магрибинцев и тюрков, а частично из купленных на невольничьих рынках и привезенных в Египет молодых суданских негров-рабов, которых специально обучали военному делу. В конце концов фатимидский халиф оказался в полной зависимости от гвардейской верхушки, отдельные клики которой боролись за власть. В 1171 году один из египетских военачальников, курд по происхождению, Салах ад-Дин (в европейском произношении Саладин) при поддержке гвардии произвел переворот, низложил последнего фатимидского халифа Адида и провозгласил себя султаном. Таким образом кончилось господство Фатимидов и в Египте утвердилась новая династия Айюбидов (1171–1250).

Салах ад-Дина по праву считают одним из самых выдающихся полководцев и политических деятелей средневекового мусульманского Востока. Не только на арабском Востоке, но и среди европейцев он стяжал славу храброго, благородного и великодушного человека, истинного средневекового рыцаря, отличавшегося личной скромностью и веротерпимостью в отношении к своим немусульманским подданным.

С победой Айюбидов в бывших фатимидских владениях завершился возврат к ортодоксальному суннизму. Правда, ассасины доставляли Салах ад-Дину немало беспокойств. Дважды фанатики фидаи неудачно покушались на него, и в конце концов султану пришлось жить под постоянной охраной и ночевать в специально построенной для него башне. Однако после того, как он предпринял поход во владения ассасинов и осадил Масиаф, шейх ордена был вынужден пойти на соглашение с Салах ад-Дином и гарантировать ему безопасность. Салах ад-Дин обуздал своевольную и мятежную фатимидскую гвардию, состоящую из суданских негров, и главной военной силой в государстве сделал боеспособные отряды курдских и тюркских наемников, опираясь на которые начал войну с франками в Сирии и Палестине.

В конце XI века в странах Восточного Средиземноморья появился новый политический фактор – крестоносцы. На захваченных в Сирии и Палестине территориях крестоносцы основали Иерусалимское королевство и три находившихся от него в вассальной зависимости государства – графства Триполи и Эдесса и Антиохийское княжество. Эти государства, в свою очередь, дробились на мелкие феоды, в которых правили бароны и рыцари. Владения крестоносцев протянулись с севера на юг узкой полосой в тысячу двести километров. Крестоносцы не сумели завоевать всю Сирию: восточная ее часть – города Алеппо, Хама, Хомс и Дамаск оказались во власти тюркской династии Зангидов, иногда поддерживавших Фатимидов в их действиях против крестоносцев.

Салах ад-Дин продолжил начатую Фатимидами борьбу с крестоносцами. Овладев Дамаском и присоединив к своим владениям сирийские земли, принадлежавшие ранее Зангидам, Салах ад-Дин начал «священную войну». В 1187 году при Хиттине, или Тивериадском озере, он окружил франкское войско и принудил иерусалимского короля сдаться в плен со всеми его рыцарями и баронами. В руках у крестоносцев остались только графство Триполийское, княжество Антиохийское и сильно укрепленный город-крепость Тир.

Однако Салах ад-Дину удалось лишь на короткое время объединить Египет, Сирию и часть Месопотамии. После его смерти владения его вновь распались. Преемники Салах ад-Дина старались установить мирные отношения с франками и даже возвратили Иерусалим императору Фридриху II. Начавшиеся среди Айюбидов междоусобицы привели к ослаблению династии. Дважды крестоносцы пытались высадиться в самом Египте. Так, в 1219 году они на короткий срок захватили Дамиетту, а в 1249 году при последнем айюбидском султане Муаззаме Туран-шахе в Дамиетте высадилась французская армия во главе с Людовиком IX. Однако в начале 1250 года в сражении при Мансуре она была разбита, а французский король попал в плен.

Уже при предшественнике Туран-шаха – Салихе Наджм ад-Дине (1240–1249) основной костяк египетской армии составляли мамлюки (купленные и обученные военному искусству невольники). Это были в основном тюркские кочевники-половцы, плененные в причерноморских степях монголами и проданные ими в рабство итальянским купцам, которые, в свою очередь, перепродавали их египетским султанам. Молодых невольников обращали в ислам и называли общемусульманскими именами, их обучала военному делу и включали в придворную гвардию. Чуждые коренному населению страны, они, казалось, представляли прочную опору власти. Беда заключалась лишь в том, что, почувствовав свою силу, мамлюки начинали внушать страх самому правителю, Не имея никакой поддержки в стране, он оказывался подвластен мамлюкским военачальникам, которые могли его свергнуть или заменить другим по своему произволу.

Именно так и случилось с последним айюбидским правителем султаном Муаззамом Туран-шахом. Вскоре после победы над крестоносцами при Мансуре в мае 1250 года он был убит мамлюками, посадившими на престол султаншу Шаджарат ад-Дурр, Однако через три месяца новая правительница также была свергнута, и власть захватил мамлюкский военачальник Айбек (1250–1257), с которого начинается новая тюркско-мамлюкская династия Бахритов. Свое наименование новая династия получила вследствие того, что мамлюкские казармы находились на одном из островов Нила (Бахр – море, большая река). Захватившая власть в стране мамлюкская корпорация имела сложную иерархическую структуру, которую возглавлял мамлюкский военачальник, провозглашенный султаном Египта. Только невольники-мамлюки могли подниматься по ступенькам этой иерархии, свободные же, включая и детей мамлюков, могли занимать в армии и государстве лишь низшие посты. Придя к власти, тюркские; мамлюки оттеснили курдов и стали господствующей прослойкой; феодальной иерархии. Одним из таких мамлюков и был главный герой романа аз-Захир Руки ад-Дин Бейбарс аль-Бундукдари, ставший султаном в 1260 году сразу после победы мусульман над монголами.

Личность четвертого мамлюкского султана Бейбарса интересна и противоречива. Он родился в 1223 году и еще мальчиком среди других тюркско-кипчакских рабов был куплен айюбидским султан ном Салихом Наджм ад-Дином для своей личной гвардии. После того как Бейбарс в Сирии прошел курс военного обучения, он был зачислен в мамлюкское войско, где быстро выдвинулся и уже в сражении при Мансуре показал себя как талантливый военачальник. Сразу же после победы над крестоносцами Бейбарс возглавил заговор против султана Туран-шаха и был одним из участников его убийства. Столь же решительно он устранил со своего пути и другого соперника – мамлюкского султана Кутуза, начав, таким образом, свою политическую карьеру двоекратным убийством.

Придя к власти, Бейбарс первым делом постарался закрепить свою победу официальным актом. После того как в 1258 году монголы взяли Багдад и большая часть членов Семьи правящей аббасидской династии была казнена, один из уцелевших отпрысков багдадских халифов бежал в Дамаск, откуда по приказу Бейбарса был доставлен в Каир и здесь в 1261 году провозглашен халифом, повелителем правоверных под именем аль-Мустансира. Теперь Бейбарсу оставалось лишь узаконить свою власть, получив из рук нового халифа звание султана и право на владение «странами ислама и теми землями, которые он завоюет».

Укрепив свое положение в стране, Бейбарс приступил к расширению границ государства. Победоносные походы и огромная добыча, которой он щедро наделял своих воинов, сделали Бейбарса популярным среди буйных мамлюков и обеспечили ему семнадцать относительно спокойных лет правления без мятежей и переворотов.

Стремясь поднять доходность египетских земель, Бейбарс распорядился отремонтировать и соорудить заново ряд ирригационных сооружений – плотин, дамб и каналов. При нем произошло перераспределение земельных владений в Египте и Сирии, причем многим мамлюкским военачальникам были пожалованы значительные наделы.

Завоевание монголами Багдада, имевшее столь трагические последствия для восточных областей халифата, благоприятно сказалось на внешней торговле Египта. Начиная с середины XIII века основной торговый путь из Индии, стран Дальнего Востока и Африки в страны Средиземного моря стал проходить через Египет. Купцы из Венеции, Генуи, Пизы и Сицилии имели в Александрии, Дамиетте и Каире представительства, торговые склады и перевалочные базы. Мамлюкские правители взимали с купцов огромные пошлины за провозимые через Египет товары, и доходы с таможен стали одним из основных источников пополнения египетской казны. Таким образом, уже при Бейбарсе Каир и Александрия превратились в города-посредники в широкой торговле Востока с Западом, и султан заключил ряд торговых соглашений с купечеством Генуи, Сицилии и Испании.

Бейбарс был, несомненно, талантливым государственным деятелем и храбрым военачальником. При нем, хотя бы на короткий Срок после столетий смут и междоусобиц, в Египте и Сирии водворился порядок. Своими заботами о земледелии и торговле он сумел поднять благосостояние страны и, несмотря на чудовищные налоги в поборы, обеспечить жителям сносное существование. Велики была его военные победы – он сумел остановить крестоносцев, нанеся им страшное поражение, предотвратить вторжение в Египет монголов, которое, судя по тому, что произошло в Багдаде, несомненно было бы пагубным для страны.

При этом Бейбарс был хитрым и циничным восточным деспотом, чуждым каких бы то ни было моральных принципов. Придя к власти в результате ряда предательских убийств, он, уже будучи султаном, жестоко и коварно расправлялся не только с теми кто отказывался ему повиноваться, но и с возможными соперниками. В народной же памяти он, подобно идеализированному в рассказах «Тысячи и одной ночи» правителю-деспоту Харун ар-Рашиду, сохранился как могущественный, благородный и справедливый султан, один из героев и ревностных защитников ислама. Таким он и изображен в романе. Это соотношение исторической реальности и его осмысления в народном предании метко охарактеризовано известным русским востоковедом А. Е. Крымским в его «Истории новой арабской литературы»: «Снисходительное отношение простого народа к рельефным образам лютых государей-карателей, пусть и тиранов, но тиранов одинаково страшных для каждого сословия, для знати прежде всего, – общеизвестно. С этой стороны роман про Бейбарса имеет некоторые точки соприкосновения с целым рядом тех повестей у других народов Востока XVI века, где самодержавный государь-казнителъ возводится в идеал».

Арабский народный роман, посвященный мамлюкскому султану Бейбарсу, создавался на протяжении нескольких столетий. Первое упоминание романа встречается в труде египетского историка Ибн Ийаса (1448–1524) и относится к началу XVI века. Известный английский арабист Лэн (1801–1876), многие годы проведший в Египте и написавший книгу о нравах и обычаях египтян, свидетельствует, что роман о Бейбарсе был в первой половине XIX века одним из самых популярных произведений народной литературы. Другой европейский наблюдатель, директор главного медицинского управления Египта француз Клот-бей издал в 1840 году подробное двухтомное описание Египта, в котором в главе о простонародной литературе особо отмечает популярность романа о Бейбарсе. Современный египетский писатель Taxa Хусейн, проведший детские годы в деревне, в своих воспоминаниях «Дни» также упоминает роман о Бейбарсе в числе излюбленных сельскими жителями произведений, которое им частенько читали местные мухаддисы.[2]

Большая часть героев романа – реальные исторические фигуры, а упоминаемые в романе события более или менее соответствуют событиям рисуемой эпохи. Это с несомненностью свидетельствует о том, что создатель или создатели первоначального ядра романа использовали письменные источники – хроники или исторические сочинения. В настоящее время трудно с уверенностью определить, какие именно источники легли в основу романа, но, скорее всего, были использованы описание жизни Бейбарса, сделанное его секретарем Мухи ад-Дином ибн Абд аз-Захиром (1223–1292), труды египетских историков аль-Макризи (1364–1442) и Ибн Тагри-Бирди (1409–1470), а возможно, и другие не сохранившиеся до наших дней сочинения аналогичного содержания.

Однако историческая основа романа обильно обросла вымыслом. Бесчисленные военные походы героев, приключения, из коих многие носят фантастический характер, диалоги – все это умело вплетено сочинителями в позаимствованную из письменных источников историческую канву и сплавлено в органическое целое с реальными событиями.

В качестве исторического источника роман, разумеется, большой ценности не представляет, но он чрезвычайно интересен как памятник средневековой народной словесности, культуры и социальной психологии.

Главный персонаж романа мало чем напоминает того султана Бейбарса, который описан в исторических источниках. В романе он рисуется идеальным правителем, опекающим своих подданных и спасающим их от злоупотреблений чиновников-лихоимцев. В трактовке образа чувствуется точка зрения горожан, мечтающих о добром и справедливом правителе. В соответствии с эпической традицией Бейбарс наделяется особыми приметами: в завязке романа визирь айюбидского султана получает задание закупить для придворной гвардии мамлюков, причем один из них должен быть «сильным и умным, знать наизусть Коран и иметь приятное лицо с семью оспинами и складкой между бровей, как у льва. А зваться он должен Махмудом». Всеми этими качествами обладает будущий султан. С самого начала Бейбарсу помогают волшебные силы, – он находит волшебную булаву, с помощью которой в дальнейшем совершит множество подвигов. Дабы оправдать право Бейбарса на высокое положение султана, он наделяется знатным происхождением – по ходу романа выясняется, что Бейбарс не простой раб из тюрков-кочевников, а сын шаха Джамака – правителя Хорезма и Дербента.

Бейбарс обладает всеми мусульманскими добродетелями. Он благочестив, патриархален, ненавидит пьянство, воровство и другие нарушения норм мусульманской морали. С трогательной заботой он относится к своей приемной матери, а узнав о том, кто его отец, спешит нанести ему визит со всяческими изъявлениями сыновней преданности. Несмотря на то что он великий герой а своими подвигами давно уже заслужил трон султана Египта, он не стремится захватить его насильственным путем. Хотя всем известно, что айюбидский султан Туран-шах был убит в результате мамлюкского заговора, одним из организаторов которого был Бейбарс, авторы романа, стремясь обелить героя, создают вымышленную версию, согласно которой пьяный Туран-шах свалился с наблюдательной вышки во время сражения с франками и разбился, оговаривая при этом, что Бейбарс необоснованно «обвинен в убийстве».

Военным подвигам Бейбарса в войне с крестоносцами и татаро-монголами нет числа. Но не только воинская доблесть Бейбарса восхищает авторов романа, – они ставят ему в особую заслугу наведение порядка внутри страны и защиту городских сословий от несправедливостей и бесчинств военщины и чиновников. Еще не став султаном, Бейбарс защищает крестьян от лихоимцев, а добычу, полученную в результате карательной экспедиции, распределяет между бедняками и вдовами. В Каире Бейбарс вступился за сына главы шерифов (лиц, претендующих на то, что они потомки пророка Мухаммеда, и потому пользующихся среди мусульман особым почетом). Высокопоставленного чиновника – валия, притеснявшего купцов и ремесленников, верный слуга. Бейбарса Осман избил, окунул в краску и, посадив на лошадь задом наперед, провез по городу.

Став султаном, Бейбарс еще рьянее печется о горожанах, Завоевав город и назначив в него нового правителя, он приказывает ему «каждый год посылать султану дань, следить за порядком в городе и быть честным и справедливым к жителям». «Если же дойдут до меня жалобы в притеснениях или в разбое, – говорит Бейбарс новому правителю, – висеть тебе распятым на городских воротах».

Узнав о том, что франкский король Латакии занимается пиратством, Бейбарс поспешил завоевать город и тем самым «приобрести хороший порт и удобную гавань». Таким образом в романе одобряется стремление Бейбарса всячески активизировать внешнюю торговлю страны. Вновь назначенному правителю Латакии Бейбарс дает такой наказ: «Не притеснять купцов, из каких бы земель они ни прибыли, а напротив – радеть о торговле. Управлять городом справедливо и разумно и охранять морские пути от пиратов и разбойников».

С сочувствием авторы романа относятся к борьбе Бейбарса о мятежными наместниками и военачальниками, с набегами бедуинов, разоряющими страну. Для наведения порядка Бейбарс отправляется то в Гизу, то в поход против ассасинов (Бану Исмаил), предводитель которых в знак своей независимости «чеканит монеты со своим именем», то усмиряет правителей сирийских городов.

Порой Бейбарс скор на расправу и горяч. Однажды, заподозрив своего сына Саида в намерении его отравить (обычная ситуация в жизни мамлюкских султанов), Бейбарс приказал отрубить ему голову, а потом, раскаявшись, готов был покарать палача, но тот, к счастью для себя, нарушил приказ капризного властелина и спрятал осужденного. Подобно сказочному Харун ар-Рашиду из «Тысячи и одной ночи» Бейбарс бродит по ночному городу, переодевшись в платье купца, дабы обнаружить преступников и пресечь беспорядки. Совершая жестокие акты во имя справедливости, Бейбарс частенько при этом произносит приличествующие мусульманину фразы, вроде: «Человеку следует стремиться к воздержанию в этом мире, дабы насладиться блаженством в ином», и т. п.

Иной раз Бейбарс прибегает к хитрости: он ловко всучает сундук с камнями вместо дани сыну франкского короля в аль-Арише; а иной раз может и соврать, как, например, в эпизоде с кладом, существование которого он отрицал перед султаном. Подобное поведение понятно горожанину, имущество которого в мамлюкскую эпоху никогда не было гарантировано от покушений сильных мира сего, и потому не осуждается.

Но если все действия Бейбарса, в том числе и жестокие, вызывают сочувствие авторов романа, то многочисленные чиновники-лихоимцы рисуются всегда в самых мрачных красках. Не случайно самый отвратительный персонаж романа злодей Хуан хитростью пробирается на должность главного кадия (судьи) Египта. Авторы осуждают злодеев-стражников, которые «понапрасну обижают людей, понося их бранью»; о неодобрением относятся к начальнику стражи Мукаллиду, который покровительствует «грабителям с больших дорог, хозяевам игорных притонов, жуликам, торговцам вином и другим преступникам», поощряет их промыслы и собирает с них дань.

В конце концов Бейбарс становится жертвой коварного визиря Калауна, который отравил султана и его наследника Саида, а потом убил детей султана аз-Захира и преследовал его вдову и его приближенных. Впрочем, и сам Калаун вскоре погиб от руки убийцы. Таким образом, кровавые распри в среде главарей мамлюкских клик представлены в романе как Дело обычное и даже естественное.

Кроме приближенных из числа мамлюкских эмиров, часто неверных и коварных, Бейбарсу в его правлении и военных подвигах помогают также выходцы из городских низов, люди незнатного происхождения. В первых главах романа таким помощником оказывается разбойник и плут Осман, принявший ислам и ставший на праведный путь. Осман и на службе у Бейбарса проявляет свой плутовской характер, зачастую ставя своего покровителя в трудное положение. Он вымогает у визиря Ага Шахина тысячу пиастров в виде вознаграждения погонщикам верблюдов и музыкантам за ничтожный подарок, ловким трюком заставляет султана ас-Салиха оказать особый почет Бейбарсу – тогда еще рядовому военачальнику, и т. д.

Во второй части романа у Бейбарса, ставшего уже султаном, появляется еще более ценный помощник – Джамаль ад-Дин Шиха. Выходец из простого сословия – не то бедуин, не то горожанин, Шиха преданно служит Бейбарсу, за что и назначается «начальником крепостей и укреплений». При этом Шиха, выполняя самые щекотливые поручения Бейбарса, действует не столько силой, сколько хитростью. Меняя свой внешний облик и принимая личину то странствующего монаха, то греческого священника, то врача, то хозяина харчевни, Шиха пробирается в неприступные города-крепости крестоносцев и персов и помогает Бейбарсу захватить их.

Шиха не слишком разборчив в средствах, и его образ действий далек от стереотипа поведения средневекового мусульманского рыцаря. Так, проникнув в город Каталан, Шиха освобождает исмаилитского вождя Мааруфа и похищает короля Киньяра, предварительно задушив нищенку и переодевшись в ее платье. При этом его ловкость и изворотливость подчас оказывается более действенной, чем воинские доблести мамлюкских предводителей. Так, Бейбарс и Ибрагим не могут одолеть в поединке разбойника Мансура – главу курдов, а Шиха без особого труда захватывает его в плен, напоив вином.

Таким образом, в романе излюбленный герой городской новеллистики – хитрый плут – успешно соперничает с традиционным эпическим героем-богатырем. В этом смысле знаменателен эпизод состязания Шихи с одним из исмаилитов. Исмаилиты недовольны тем, что Шиха, который не участвует в битвах, назначен вместо Мааруфа начальником крепостей и укреплений, тогда как эта должность добывается храбростью и геройством. В ответ на эти претензии Шиха предлагает своему сопернику трудное состязание – добыть из сокровищниц «константинопольского царя Михаила говорящую птицу и всесокрушающий меч». Исмаилит действует «героически» в соответствии с эпической моделью и терпит полную неудачу, а Шиха, приняв обличье христианского священника, ловко преодолевает труднейшие препятствия и добивается цели.

Нравы, царящие в среде феодальной военщины, обрисованы в романе без всякого пиетета. Менаду тюркскими мамлюками Бейбарса и курдской группировкой идет постоянная борьба. Вместе с тем мамлюкская корпорация в целом постоянно выступает против исмаилитов. По каждому поводу в среде мамлюков вспыхивают ссоры. Когда один из военачальников, Арнус, убивает послов «короля Рима», возмущенный этим поступком мамлюкский эмир Айдемир выговаривает ему: «Правоверным не пристало убивать послов! Впрочем, чего ждать от найденыша, вскормленного франкским молоком». – «А ты раб, которого продавали и покупали!» – кричит ему в ответ сын франкской принцессы. Только авторитет Бейбарса, пустившего в ход палку, дабы усмирить разъяренных мусульманских военачальников, восстанавливает спокойствие.

Освещение событий и представление о мире в романе обусловлено мусульманской идеологией. В отличие от более ранних романов-эпопей (например, романа об Антаре), где еще сильно влияние старинных родоплеменных представлений, роман о Бейбарсе преисполнен характерного для позднего средневековья мусульманского пафоса. От былого духа терпимости, отличающего раннюю эпопею об Антаре, не осталось и следа. Весь мир в представлении авторов романа четно делится на мусульман и их врагов. Христиане и приверженцы других религий (например, огнепоклонники), не желающие принять ислам, предстают в самом черном свете. Франки всегда разбойники, пьяницы и развратники, они притесняют купцов и несправедливо взимают с горожан налоги. Только страх за свои доходы и сохранность товаров и складов в Египте порой удерживает франкских правителей от жестокости по отношению к мусульманам. Напротив, действия Бейбарса, завоевывающего принадлежащий Эфиопии Судан или совершающего набеги на христианские города Южной Италии, Испании и островов Средиземного моря, трактуются лишь как ответ на действия христиан..

Носителем всех зловещих черт христианского мира выступает главный враг мусульман и антипод Бейбарса – ненавистный авторам Хуан. В отличие от Бейбарса, чье происхождение благородно и весь облик внушает уважение, Хуан предстает в отвратительном виде с момента своего рождения. Хуан – сын Фатны, дочери португальского короля, которую изнасиловал сын настоятеля христианского монастыря в Сирии – Асфут. Он родился уродом и был вскормлен собакой. Грозные знамения сопровождали появление Хуана на свет. Образованным человеком Хуан сумел стать благодаря помощи благочестивого и сведущего во всех науках мусульманина Садах ад-Дина из Ирака, которого обитатели монастыря захватили в плен, а Хуан обманным путем расположил к себе. Получив знания у несчастного старика, Хуан убил его и принял его имя.

Таким образом, это был хитрый и образованный враг мусульман, опасный и фанатичный противник, который, втеревшись в доверие к одному из мамлюкских военачальников, становится верховным кадием Египта.

На протяжении всего романа Хуан чинит зло мусульманам. Он натравливает на египтян крестоносцев, персов и монголов, внушает франкским правителям европейских государств идею похода против Египта, стремится взбунтовать против египтян бедуинов и т. д. Всякий раз, как втянутый им в войны франкский король или военачальник терпит от доблестных мусульман поражение, Хуан бежит, чтобы начать новую интригу, ибо «нет для него зрелища сладостней, чем кровавая бойня», и, таким образом, выступает в романе в качестве носителя «деструктивного начала».

Несмотря на то что роман о Бейбарсе сложился относительно поздно, он все же унаследовал многовековую эпическую традицию. И в описании событий, и – в характеристике героев ощущается влияние традиционных стереотипов, характерных для ранних произведений этого жанра. В эпическом духе выдержаны описания сражений, которые развертываются по единому плану, начинаясь с единоборства военачальников или прославленных воинов, причем мусульманский воин во время рыцарского поединка повергает бесчисленное множество врагов. Без конца повторяются однотипные эпические ситуации – на поле боя или в рыцарской дуэли сталкиваются отец с сыном, прячем отец (обычно сражающийся на стороне мусульман) оказывается победителем, после чего следует сцена взаимного узнавания, принятия сыном ислама и его присоединения к армии отца.

В соответствии с традицией эпического повествования в романе безрассудно храброму Бейбарсу сопутствует его мудрый и рассудительный советник Ага Шахин, умеющий предвидеть опасность и помогающий султану добиваться победы.

Однако все эти эпические элементы присутствуют в романе лишь по традиции и играют вспомогательную роль. В отличив от героев ранних народных романов Бейбарс не столько эпический богатырь, сколько феодальный правитель. Если в первых главах романа он еще добивается успеха личной доблестью, то в последующих его частях он все чаще прибегает к услугам мусульманских рыцарей, таких как Мааруф или Ибрагим, или хитрых помощников вроде Шихи. Сама идея рыцарской дуэли как бы пародируется в эпизоде о послами франкского царя Маглуина, прибывшими в Александрию с огромной собакой и предложившими устроить состязание между этой собакой и любым хищным зверем, выставленным мусульманами. По приказу султана Исмаил ловит в пустыне свирепого льва, который побеждает собаку и приносит мусульманам победу.

От эпизода к эпизоду события в романе принимают все более фантастический характер, а в действия героев все чаще вмешиваются сверхъестественные силы – добрые и злые колдуны и волшебники. Так, правительница города ар-Рухам – Шамакрин оказывается злой колдуньей, которая защищает город от египтян с помощью демонов, изрыгающих пламя и дым с городских стен. Другая колдунья – Маймуна насылает на армию Бейбарса бурю. Отправленный завоевывать Судан египетский военачальник Бактемир убивает черную змею, оказавшуюся злым волшебником, и спасает белую змею, обратившуюся, в соответствии со сказочной традицией, в прекрасную девушку, царскую дочь, которая дарит спасителю волшебный меч. Благодарный Бактемиру за Спасение дочери, ее отец сурьмит герою глаза, благодаря чему тот получает способность «видеть джиннов», а мать девушки дарит ему волшебную рубашку, предохраняющую от вражеских мечей. Таким образом, традиционные эпические элементы постепенно оттесняются в романе темами и мотивами городской фантастической и любовно-авантюрной новеллистики.

Характер повествования в романе о Бейбарсе во многом определяется тем, что весь его материал подчинен определенной задаче – прославлению подвигов мусульманского султана. Отсюда вытекает и главная особенность структуры романа и его поэтики. Авторы не столько описывают события или объясняют их (мотивы действий героев заданы заранее), сколько, извлекая сюжеты и мотивы из веками накапливавшегося фонда народной литературы, приспосабливают их к заданной «идее». Такое отношение к материалу было связано с общим принципом творчества средневекового художника, мерой искусства которого была не столько способность творить новое, сколько умение варьировать и компоновать известное и традиционное.

Роман в целом подобен бесконечной ленте, состоящей из нанизанных друг на друга и слабо связанных между собой эпизодов. Однако за кажущейся непоследовательностью и чрезмерной нагроможденностью фабульных ходов и линий таится продуманная и довольно четкая структура. Все они находятся в непрерывном движении, то сплетаются, то расходятся, неся в себе одновременно и «отголоски» прошедших эпизодов, и завязки будущих. В романе одновременно переплетаются несколько тем, некоторые ив них на время уходят из поля зрения, другие усиленно разрабатываются, но все они – и основные и второстепенные – постоянно присутствуют в сознании рассказчика. Роман разбухал за счет линейного наращивания все новых эпизодов, причем каждый новый эпизод подчинялся задачам целого, а структура всего романа обусловливалась взаимозависимостью частей. Таким образом, в романе сочетаются принципы множественности и единства, что находит свое завершение в стройности всей конструкции, все элементы которой тесно сплетены между собой.

Древнейшие сохранившиеся до наших дней рукописи романа относятся к XVIII веку, полностью весь роман был впервые издан в Египте в 1908–1909 годах. Настоящий перевод выполнен по сокращенному однотомному изданию.

И. Фильштинский