Жизнь евреев в России

От автора

«Закон и слезы» – так следовало бы озаглавить книгу, посвященную истории ограничительных законов о праве жительства, вернее, о праве на жизнь евреев в России. Эти законы обильно орошены кровавыми слезами ряда поколений русских евреев. Но при составлении настоящей книги, в поисках одной холодной правды, были заглушены чувства братского сострадания. Здесь передано лишь то, что поведали подлинные документы, эти глухие рассказчики, не прислушивающиеся к изменчивым лозунгам дня. Из-за груды бумаг не доносились извне стоны еврейской жизни, не было видно живое многомиллионное лицо русского еврейства, искаженное страданием.

Но и в шелесте самих бумаг слышались вздохи смертельной тоски, объявшей измученный народ. Русские люди, как те, которые питают к евреям добрые чувства, так и те, в чьем сердце таится ненависть к ним, единодушно на протяжении свыше ста лет свидетельствуют об ужасающей бедности еврейского населения, понижающей его нравственный уровень, о тяжелых противоестественных условиях его правовой жизни, влекущих его на путь преступления.

Но пусть это будет забыто. Пусть молот ограничительного законодательства крошит еврейский народ, не вызывая ни в ком жалости. Пусть голос корысти отдельных общественных групп заглушает стон мученика-народа.

И при всем этом всякий, кому дорого благо страны, должен заглянуть в мрачную глубину еврейского гетто, ибо эта разверстая пасть поглощает не одни лишь еврейские жертвы.

Русские люди не только прогрессивного образа мыслей, но и консервативно настроенные, вдумчиво относящиеся к государственно-общественным явлениям, настойчиво указывают на то, что разложение экономической жизни евреев, вызываемое ненормальными условиями их правового быта, гибельно влияет на государственное хозяйство страны, что отчаяние, не сдерживаемое надеждами на лучшее будущее, различно проявляясь в разнообразных общественных группах еврейства, приводит к одному результату: понижая дееспособность миллионного народа и ослабляя его творческую силу, оно создает кадры нищих и вносит смятение в общественную атмосферу.

Не жалость к страдальцу-народу должна эта книга вызвать в русском обществе – нашему веку чужды великие печали. Эти скорбные страницы да не обратят взора читателя на изможденный лик еврейского народа. Пусть они лишний раз остановят русскую общественную мысль на судьбе самой родины. Задумавшись, по прочтении повести еврейской жизни, над будущим страны, лучшие русские общественные элементы, до сих пор столь малодушно сторонившиеся этого будто бы страшного «еврейского вопроса», поймут, что эмансипация евреев – это одно из тех дел-подвигов, выпадающих на их долю, выполнение которого требуется насущными нуждами страны.

Еврейское бесправие питается общественной корыстью и предрассудками – с ними надо бороться.