Жизнь и приключения полосатых носочков

Мама купила Владику летние носочки для дачи: бежевого цвета с яркими зелёными и бордовыми полосками. Владик аккуратно натянул их на загорелые расцарапанные ноги, покрутил ступнями и несколько раз поджал и разжал пальцы. Разноцветные полосочки перепутались между собой, и Владику послышалось, что носочки тихонько смеются, как от лёгкой щекотки.

— Ой! — удивилась мама, — у них пятки разного цвета! Наверное, это перепутали на фабрике…

— Не перепутали, у меня тоже пятки разные: левая и правая! — Владик испугался, что мама вернёт эти носочки в магазин, а другие носки не умеют смеяться.

— Хорошо, пусть это будут именные носки! — улыбнулась мама. — Запомни: на левой ноге, — зелёная пятка, на правой, — бордовая. Не перепутай!

— Ни за что на свете! — Владик сел на диване, скрестив по-турецки ноги, и задумался: — "Надо дать носочкам настоящие имена…"

Мама ушла на веранду, и носочки расслабились:

— Называй меня "Зелёный Лев" — представился левый.

— А меня можешь называть… — правый носочек мечтательно втянул воздух, — меня зовут "Бордовый Глаз"!

— Почему "Глаз"? — осторожно удивился Владик.

— Чтобы не перепутать с Левым братом!

— Понятно! — не совсем понял Владик. — А меня зовут Владик!

— Согласны! — дружно заверили носочки. — Большой Влад! Мы готовы идти за тобой на все четыре стороны, не отставая ни на шаг!

От этих торжественных обещаний у Владика так заколотилось сердце, что он присел от удивления на корточки и сжал грудную клетку обеими руками, чтобы она не лопнула от неожиданности: еще никто в его маленькой жизни не выражал такой готовности следовать за ним и доверяться ему. Мама иногда называла его "большим мальчиком", но среди ровесников Владик никогда не находился в центре внимания и, нередко, его забывали позвать на общую прогулку по дачным закоулкам.

— Я покажу вам нашу улицу! — Владик хотел надеть кроссовки, но подумал, что носочкам будет темновато, и надел нелюбимые босоножки из кожаных ремешков. — Вам удобно?

— Как в потёртом седле! — хмыкнул Зелёный Лев.

— Как в открытом джипе на сафари! — восхитился Бордовый Глаз.

— Где вы видели седло и джип?

— Когда мы жили в магазине на прилавке под стеклянной крышей, наши продавщицы каждый день громко смотрели телевизор. Если не было покупателей, то нам было всё видно и слышно!

— Тогда вы про всё на свете знаете… — Владик задумчиво прошёлся по скрипучим деревянным половицам на веранде. — Вам будет неинтересно!

— Ещё как интересно! — полосатые носочки упруго подтянулись вверх по Владиковым лодыжкам. — "Надо учиться жить среди нормальных людей", — говорил наш Директор. Он всегда выключал телевизор и заставлял продавщиц протирать витрины.

Владик крутанулся на пятках и выскочил во двор.

— Мама! Я возле дома на улице погуляю! — Владик промчался по забетонированной дорожке между овощными грядками, хлопнул деревянной калиткой и оказался посередине узкой Озёрной улицы садового посёлка Камешки.

Ранним утром улица была пуста, только рыжий соседский кот Гоша озабоченно вытягивал шею к сочной полусонной траве по краю канавы. Владик решительно направился в его сторону.

— Не пыли: ничего не видно! — закашлялся Зелёный Лев.

Владик пошёл, осторожно приподнимая согнутые в коленях ноги, как цапля на болоте.

— Ой! У меня кружится голова! — захныкал Бордовый Глаз. — Я не переношу резкой смены высоты.

Последние метры Владику пришлось продвигаться разной походкой для каждой ноги. Рыжий Гоша услышал эти странные шаги, вздыбил шерсть на загривке, сверкнул глазом, но головы не повернул.

— Познакомьтесь — это домашнее животное, называется кот Гоша! — Владик остановился у края дороги и сдвинул ровно ступни, как на физкультуре в детском саду по команде: — "Ноги вместе".

Гоша не выдержал нового приступа любопытства, развернулся тяжелым туловищем и принюхался к Владиковым босоножкам.

— Он может разорвать нас на клочки! — впечатлительный Бордовый Глаз съёжился от ужаса и зажмурился изо всех сил, так что разноцветные полосочки превратились в одну широкую тёмную полосу.

— Не дрейфь! У нас есть кожаные доспехи и быстрые ноги Большого Влада. — успокоил брата Зелёный Лев, но, на всякий случай, тоже постарался отодвинуться от краёв босоножек…

— Домашние животные не нападают первыми, они только защищаются, — продолжил Владик уличное знакомство и погладил Гошу по мускулистой, прогибающейся под ладонью спине.

— А как отличить домашнее животное от не домашнего? — очнулся от испуга Бордовый Глаз.

— Если с домашним животным поздороваться, то оно тоже всегда поздоровается, как умеет, — объяснил Владик. Правда, его однажды укусила собака, но Владик сам был виноват: сам виноват, потому что пытался сразу дотронуться до её головы… Не хотелось бы ему встретиться вновь с этой собакой!

— Покажи нам ещё домашних животных, только не подходи очень близко! — взбодрился Бордовый Глаз и, для большей уверенности, растянулся на владиковой пятке, как упругая кожа на мышце культуриста.

Владик прошёл вдоль улицы и остановился у забора из металлической сетки, за которой в глубине участка, за аккуратными, как на рекламе, цветочными клумбами, высился дом с красной черепичной крышей. Владик всегда замедлял шаг возле этого забора, потому что яркий пышный участок с тёмно-коричневым домом напоминал ему фигурный сливочный торт в ослепительной витрине-холодильнике кафе "Север". Владика, как обычно, потянуло подобраться ближе и лизнуть, зажмурившись, сначала воздушные сливочные цветы на клумбе, потом горьковатые шоколадные брёвна и, с глубоким вздохом, смахнуть языком ароматную, клубнично-карамельную, хрусткую черепицу.

А ещё за этим забором жила чудесная необыкновенная собака. Она никогда не бросалась на ограждение с заливистым лаем или удушливым хрипом, когда Владик замирал напротив калитки. Распластав лохматую огненно-рыжую голову на передних лапах, собака просто внимательно вглядывалась сквозь раскосые щелки глаз в худенькую фигуру мальчика, слегка подрагивая маленькими плотными треугольниками ушей. Только иногда, от причудливой вязи собачьих размышлений и породистого характера, собака молча раскрывала пасть и дразнила Владика фиолетовым, как после черники, языком. Владик часто садился возле серебристых ячеек сетки и рассказывал собаке свои нехитрые новости. Собаку звали чау-чау по имени Тенгиз.

— Тенгиз! Ты — где? — Владик тронул рукой теплые, журчащие в ладошке металлические звенья. — Это — я, Владик!

Неподвижный прозрачный утренний воздух над кондитерским участком отозвался невидимым звоном летней мошкары.

— Кто здесь живёт? — восхитился, наконец, Зелёный Лев.

Раздался сильный шорох и из декоративного кустарника молча образовался задумчивый Тенгиз. Из шарообразной гривы сверкнули тёмные бусины зрачков, и фиолетовый лепесток языка легко коснулся кожаных ремешков на босоножках Владика.

— Это кто за домашнее животное? — выдавил несчастный Бордовый Глаз.

— Это — собака. Она для человека — друг: её не надо бояться! — Владик приложил ладошку к забору рядом с головой Тенгиза, и тот медлительно коснулся руки влажным носом. — Чау-чау только похож на грозного льва…

— Похож на Льва? — не поверил Зелёный Лев. — Посмотри на нас: Бордовый Глаз — и то больше похож Льва, чем твой чау-чау!

— Правда, Влад! — пискнул Бордовый Глаз, — рыжий чау-чау совсем не похож на Зелёного брата…

Владик почувствовал, что сейчас запутается в словах, как путался в ярких буквах из книжки, которую ему купили для подготовки к школе. У него никак не получалось слитно прочитать все эти гласные и согласные, потому что за каждой буквой он видел живую картинку: "С" — СОБАКА, умная и спокойная, как Тенгиз; "А" — АРБУЗ, зелено-полосатый с веселым желтым хвостиком; "Н" — НОЖИК перочинный, который ему мама никогда не купит… И почему из всего этого должно сложиться слово "САНКИ", когда "К" — это КОНЬКИ?.. Владик вздохнул тихонько про свои неуспехи, которые мама называла "бестолковками", а бабушка — "рассеянным с улицы Бассейной!..", и коснулся пальцем переносицы молчаливого друга Тенгиза: — "Привет!"

— Вла-а-адик… — из соседнего двора лениво появился зевающий мальчик. Он был старше Владика на один год, и собирался в сентябре в 1-й класс, поэтому бабушка позволяла ему летом на даче вставать утром попозже, как самому захочется. Серёжа, так звали мальчика, просматривал с бабушкой по телевизору все вечерние сериалы, потом полночи, в тревожной полудрёме, его будоражили толпа непримиримых героев и угроза какой-нибудь природной катастрофы, а глубокий детский сон приходил к нему только под самое утро. Всклокоченными волосами и узкими, ещё не проснувшимися глазами он напоминал сейчас Тенгиза.

— Ещё один чау-чау! — удивился еще раз Зеленый Лев.

Серёжа добрёл до Владика и наступил ему, спросонья, на правую ногу.

— Ничего себе, — разминка! — напрягся Бордовый Глаз.

— Извини! Наступи теперь мне, чтобы не ссориться! — Серёжа подставил Владику свою ногу в мягком домашнем тапке без задника.

— Сержик! Не ходи по улице в домашней обуви! — круглолицая Серёжина бабушка распахнула калитку. — Иди домой мыться и завтракать, а Владик тебя подождёт.

Владик аккуратно придавил левой ногой бархатистую поверхность Серёжиного тапка.

— Владик! — возмутилась бабушка, — отпусти Серёжу немедленно…

— Я — быстро! — Серёжа развернулся всем корпусом, как космонавт в тяжёлых ботинках и шаркающей походкой, сверкая босыми пятками, медленно попылил к калитке.

— Не хотел бы я быть его носочком! — заключил Зелёный Лев.

— Не интересно стоять на одном месте! — откашлялся Бордовый Глаз. — Предлагаю продолжить прогулку.

Владику, впервые, тоже показалось скучновато дожидаться Серёжу, и он нарисовал ему на дороге указательный знак в виде длинной-длинной стрелки, которую пришлось закончить из-за небольшой, но непереходимой для носочков лужи. Лужу Владик, в конце-концов, перепрыгнул, но про стрелку, конечно, сразу забыл.

В конце Озёрной улицы, за тяжелым скрипучим забором из шершавых серых досок жила девочка Валя. Она тоже в этом году собиралась в школу, но никогда не хвасталась, что уже почти школьница. Летом Валя в любую погоду ходила босиком и в одних трусиках, никогда не кашляла и не знала, что такое детский насморк. Валина мама работала кассиром на железнодорожной станции, а дома её всегда можно было застать только на грядке или в теплице. Владик никогда не слышал, чтобы Валина мама ругала дочь, но почему-то дети никогда не собирались вместе на их участке. Когда мамы не было дома, Валя могла целыми днями сидеть на крохотном пятачке между летней кухней, колодцем и крыльцом дома и играть в свои завораживающие игры. Дорогих игрушек из магазина у неё не было, но Валя умела из любого пузырька или коробочки вообразить всадника, мчащегося по степи в поисках жилья, солдата, спешащего за своим полком в вагоне товарного поезда, или милиционера, преследующего хулигана. Если Валя играла со своей куклой, то её воспитанница превращалась не в принцессу, наряженную на бал, а в учительницу или врача…

Дружить с Валей было легко и беззаботно: она никогда не капризничала, не ссорилась из-за вредности, не обижалась, если проигрывала в лото, не хныкала и не жаловалась маме на нечаянные обиды.

— Валя! — позвал Владик и поскрипел калиткой для уверенности.

— Здравствуй! — Валя бесшумно и мгновенно, как в мультфильме, оказалась на улице, прижалась загорелой спиной к сухим тёплым доскам калитки и улыбнулась.

— Гулять пойдёшь? — Владик выставил вперёд правую ногу.

— Пойду! — согласилась Валя. — Куда?

— А у меня носки новые, с разными пятками!

— Покажи! — Валя присела на корточки и засмеялась: — Правда, разные… Ой, у них полосочки шевелятся!

— Это они с тобой здороваются!

— Здравствуйте! — сразу поверила Валя и подёргала Зелёного Льва за упругую резинку. — А что они ещё умеют?

— Скажи ей, что мы — твои верные друзья! — Бордовый Глаз сделал глубокий вздох и полосочки растянулись ровно, как на тельняшке.

— Я в них… Я с ними просто гуляю!

— Тогда пойдём на канаву: сделаем кораблик и покажем им головастиков!

— Давай!

Канава находилась немного на другой улице, поэтому Владик, пробегая мимо своего дома, негромко крикнул: — "Мама! Можно мне на канаву?" — и быстро помчался вперёд, сделав вид, что просто не расслышал мамино согласие.

— Вы куда? — сытый важный Серёжа два лишних раза повернул голову вслед за развевающимися лёгкими прозрачными Валиными волосами и тёмным затылком Владика.

— На канаву… возьми бумагу… кораблик… сочки… вастики… — просквозило уши Серёжи двойным эхом.

Серёжа почесал аккуратную голову, раздумчиво пошёл домой и аккуратно вырвал из альбома два плотных белоснежных листа бумаги. Решив, что "сочки" — это тёмные очки от солнца, а "вастики" — это ласты для подводного плаванья, через несколько минут он очень удивил чау-чау Тенгиза, шлёпая по тихой улочке резиновыми перепончатыми ступнями и скрыв половину круглого лица под затемненными, как у бронированной машины, стёклами.

— Что-то должно произойти… — утвердился в своём тревожном предутреннем сне Тенгиз, приподнял иероглифом раскосые щёлки глаз, вдохнул фиолетовым языком медовый аромат клумбы и приготовился терпеливо дожидаться возможных перемен в застывшей иллюстрации к дачной жизни…

Серёжа ни за что не признался Владику и Вале, что плохо расслышал про "носочки" и "головастики". Он всегда был твёрдо убеждён, что все его действия — исключительно правильны:

— Я буду лучшим учеником в классе, потому что самый умный! — объяснял он непонятливым друзьям. Валя в ответ согласно кивала, а Владик позже, лёжа ночью в кровати, беспокойно крутился на подушке, полыхая жаром от неуверенности в себе.

Про "смеющиеся" носочки Серёжа абсолютно не поверил, но ловко смастерил кораблик и с любовью опустил его в тёплую неподвижную воду.

— Надо положить носочки на палубу, а то они ничего ну увидят из-за травы! — предложила Валя.

— Сейчас, — Владик неохотно сел и скинул босоножки. Ему показалось, что носочки немного растерялись или даже испугались.

— Мы поклялись не отставать друг от друга, — Зелёный Лев натянул резинку, а Бордовый Глаз беспокойно обвис, — ты не забыл?

— Не волнуйтесь! — Владик расправил носочки и пристроил их на треугольную вершину кораблика, а Валя, для надёжности, прикрепила их маленьким розовым зажимом для волос в виде перламутрового сердечка. — Здесь нет сильного течения, и я буду рядом с вами…

— Я вижу головастиков: они похожи на маленькие клубочки черных ниток с хвостиками! — изумился Бордовый Глаз.

— Когда они подрастут, — из них могут получиться неплохие носки! — подтвердил Зелёный Лев.

— Из них получаются неплохие зелёные лягушки. — Владик осторожно развернул кораблик и направил его в обратную сторону.

— Из чёрного ни за что не может получиться хорошего зелёного! — фыркнул Зелёный Лев.

— А вот увидите…

Серёжа сдвинул на лоб очки, потому что сквозь них вода в канаве была уже совсем бурого цвета.

— Почему так темно? — удивился он и протёр, для верности, глаза.

— Правда… — Валя выпрямилась и растерянно посмотрела на бугристый серый воздушный столб, стремительно надвигающийся с нарастающим шумом по главной дороге, вдоль которой тянулась канава.

— Торнадо… Бегим! — низким голосом икнул Серёжа, запнулся и вывалился на дорогу. Звякнули очки, чмокнули резиновыми носами сброшенные ласты, и через секунду Серёжина спина уже маячила посередине Озёрной улицы, стремительно уменьшаясь в размере…

Валя молча, но сильно дёрнула Владика за руку и почти перетащила его через дорогу. "Носочки!" — метнулась в голове Владика отчаянная мысль, но плотная воздушная волна швырнула его на землю, по спине застучали тяжёлые капли дождя, вперемешку с мокрыми листьями и маленькими ветками.

— Мама! — Владик почувствовал, как сверху на него навалилась Валя, закрывая его голову своими руками. Затвердев от ужаса, он продвинулся, подчиняясь движению её тела, по твёрдым, царапающим обнажившийся живот дорожным колдобинам, и уткнулся боком под пружинистые гибкие ветки придорожного куста.

— Вла-дик!… - расслышал он издалека мамин голос, и оглушительная стена из воды и страха накрыла его с головой.

— Апчхи! — Бордовый Глаз поёжился и встряхнулся.

— Будь здоров! — Зелёный Лев прислонился к брату мокрой пяткой. — Ты что-нибудь помнишь? Где мы?

— Мы плавали на кораблике и рассматривали головастиков, а Большой Влад стоял на берегу…

— Кто такой — Большой Влад?

— Ты что? — изумился Бордовый Глаз. — Это же наш друг, почти брат…

— Чепуха: носки рождаются парами, у них не может быть третьего брата!

— Ты всё забыл? — огорчился Бордовый Глаз.

— Вздор, — Зелёный Лев потянулся, и розовый зажим с перламутровым сердечком, зацепившийся за верхний край носочка, издал лёгкий музыкальный звон, — я знаю, например, что я здесь — старший!

— Мы с тобой — ровесники!

— Значит, я здесь — главный, потому что у меня есть отличительный знак! — и Зелёный Лев опять слегка тряхнул розовым зажимом.

— Хорошо, — не стал спорить Бордовый Глаз, потому что он понял, что Зелёный Лев немного не в себе из-за пережитого страха и ему стало жалко брата, — тогда решай, что мы будем делать дальше…

Зелёный Лев величаво оглянулся и вздохнул. Они стояли на крошечной палубе белого кораблика, и вокруг абсолютно никого и ничего не было: только круглое оранжевое солнце над ними и непрозрачная, голубая вода, с аккуратными, как будто нарисованными детской рукой, тёмными бликами.

— Можно пока просохнуть, чтобы не простудиться! — примирительно шмыгнул влажными полосками Зелёный Лев.

— Если есть открытая вода, то должно быть и течение, которое нас вынесет куда-нибудь к берегу, — вспомнил Бордовый Глаз телевизионную передачу о морских путешествиях.

Носочки разложились рядышком на бумажной палубе и тихо задремали, немного успокоившись под тёплым, маленьким солнцем.

Бордовый Глаз проснулся от гула и радостных выкриков. Он вскочил и наступил Зелёному Льву на резинку, чтобы разбудить и его.

— Смотри!

— Где мы? Кто это нас приветствует?

Маленький кораблик плотно прибило к желтому песчаному берегу, на котором собралась разноцветная толпа. Это была даже не толпа, а большое количество разнообразных детских игрушек и вещей: не новых, но ещё достаточно ярких и узнаваемых. Шарфики, рукавички, бейсболки вперемежку с лопатками, машинками, карманными фонариками, зверюшками и куклами подпрыгивали от радости и громко приветствовали полосатую пару носочков:

— Добро пожаловать! Мы вас любим!

— Здрасьте… — промямлил растерявшийся Бордовый Глаз.

— Всем привет! — звякнул розовым зажимом Зелёный Лев.

Толпа расступилась и полосатые носочки, в сопровождении группы молчаливых фломастеров, направились к высокому прямоугольному дому с плоской крышей и распахнутой настежь широкой дверью…

Они вошли в огромную комнату, наверное, единственную в доме. Пол в комнате был покрыт шерстяным шарфом непонятного узора, а все стены завешаны желтоватыми вафельными полотенцами с весёлыми рисунками. Потолок напоминал пластмассовую решётку: сквозь ряды квадратных отверстий в комнату пробивались солнечные лучи и вьющиеся растения.

Прямо перед носочками, на кресле, задрапированном клетчатым носовым платком, сидел игрушечный, чёрный металлический пистолет. Он приветливо качнул коротким стволом и щёлкнул проржавевшим курком:

— Приветствуем вас в нашем городе Потерянце! Наши жители: потерянцы и потерянки, — рады вашему прибытию и готовы принять вас в свои ряды. Достойно проведя здесь жизнь, вы можете, в будущем, удостоиться звания ветерана-потерянца, но прежде вам нужно ответить на несколько вопросов Совету Старейшин, который возглавляю я — Главный Потерянец нашего города!

Чёрный пистолет встал с кресла, и многочисленные жители восторженно зааплодировали, затопали, застучали или даже засвистели, выражая, кто чем может, свою поддержку.

— Совет Старейшин готов собраться через час, а вы, пока, можете побродить по городу!

— Извините, а мы случайно не заблудимся?.. — поинтересовался Бордовый Глаз.

— В нашем городе невозможно заблудиться или потеряться, — усмехнулся чёрным дулом Главный Потерянец, — он весь — перед вами!

— А другие города здесь есть?

— Есть! Маленький посёлок Найдёново, но там никого нет…

— Почему? — не сразу понял Бордовый Глаз, и ответа, конечно, не дождался.

Главный Потерянец вернулся в своё кресло. Носочки не стали обходить шерстяную комнату-город, а тихо присели у входа.

— Что-то мне не хочется становиться старым потерянцем! — вздохнул Бордовый Глаз. — Лучше уж сразу распуститься на тысячу маленьких ниточек, свернуться в клубок и переродиться, как головастик… Можно в даже в полосатую лягушку!

— Непонятно, что могут нам посоветовать Старейшины, если они сами уже давным-давно потерялись? — удивился вслух Зелёный Лев.

— Они ничего не советуют, а судят: кого оставить здесь, а кого отправить на вторичную переработку, — из-за шерстяной складки поднялся мобильный телефон дивной красоты, только экран у него не светился, а на спине виднелись глубокие царапины.

— Здравствуйте! — уважительно хором шепнули братья.

— Меня зовут Мотя! — представился телефон. — Я тоже недавно потерялся, но никак не могу свыкнуться с этой мыслью. Первое время я надеялся быстро оказаться в Найдёново, потому что меня связывал с прошлым сигнал вызова, но батареи, к сожалению, разрядились быстрее…

— Ты знаешь дорогу в посёлок? — носочки взволновано окружили Мотю с разных сторон.

— Не знаю, но и здесь не хочу оставаться!

— Мы пойдём с тобой… Или все найдёмся — или…

Над площадью зазвучала полузабытая мелодия из детского мультфильма "Каникулы Бонифация", которую исполнил на аккордеоне маленький рыжий львёнок в симпатичной майке-тельняшке. По обе стороны от кресла с Главным Потерянцем полукругом выстроился Совет Старейшин: механические наручные часы, поршневая ручка без чернил, но с золотым пером, перочинный ножик с обломанным лезвием, кукла-неваляшка, панамка с искусственным майским жуком и кожаная перчатка на меху. Главный Потерянец поднялся и передёрнул затвор:

— Сегодня мы с вами должны решить: предоставить ли вид на жительство в нашем городе Потерянце двум носочным изделиям или они не могут, по какой-либо причине, считаться истинными потерянцами. Прошу членов Совета Старейшин задавать вопросы.

— Выйдите на середину! — проскрипел перочинный ножик, и угодливые фломастеры подтолкнули полосатые носочки ближе к Совету.

— Из какой стганы вы потегялись? — сморщила обвислые поля доисторическая панамка.

— И в какое время суток? — подозрительно сдвинули надломанные стрелки бывшие часы.

— Они не похожи на потерявшихся: ходят парой, хотя и с разными пятками, самоуверенны, если не сказать, — нахальны, и кажется, вооружены! — поршневая ручка с засохшими чернилами надменно сверкнула золотым пером в сторону розового зажима у Зелёного Льва.

— Ни кожи, ни — рожи! — прошамкала потёртым мехом кожаная перчатка. — Зачем нам эти полосатые беженцы?

— Мы — не беженцы, и не потерянцы, — не выдержал Зелёный Лев, — мы обычные путешественники и готовы немедленно покинуть ваш гостеприимный город!

Над шерстяным ковром зависла тяжёлая, как чугунная гиря, тишина…

— Кто привёл сюда этих диверсантов? — покрытая мелкими трещинами кукла-неваляшка, с бесцветными выпученными глазами и облупившимся, круглым ротиком, подкатилась вплотную к полосатым носочкам. — Они совсем новые, ни разу не выстиранные, — значит, их не могли потерять! Они прибыли в наш город с целью сбора компрометирующих сведений или даже организации террора…

Главный Потерянец вяло щёлкнул курком и угрожающе процедил:

— Немедленно сознавайтесь, на кого вы работаете…

— Да что вы нервничаете со своим городом, у которого нет будущего: весь ваш город — это обычная бельевая корзина, замаскированная изнутри старыми полотенцами! — рассмеялся Бордовый Глаз. — Такие "города" есть в каждом настоящем доме!

Игрушечный пистолет зло ухмыльнулся:

— Ну и что? Некоторым здесь очень даже нравится!

— А вы попробуйте отвести их в Найдёново!

Главный Потерянец доверительно наклонился к Бордовому Глазу:

— А я и сам никогда там не был… — и быстро спустил курок. Раздался кислый металлический звук, в воздухе запахло спичками. От неожиданности полосатые носочки отступили назад, споткнулись о шерстяную складку, и были моментально скручены фломастерами в тугой рулон.

— В кладовку их, а утром — на переработку, — безразлично прокашлялся от дыма Главный Потерянец, — может быть, из них получится неплохая подушечка для швейных иголок!

Жители города одобрительно молчали, и только маленький Бонифаций незаметно, краешком полосатой маечки смахнул слезу.

Задыхаясь от шерстяного ворса, носочки перекатились по узкой кладовке, пытаясь ослабить болезненный узел. Розовый зажим зацепился за какой-то выступ, и носочки совсем выбились из сил.

— Если до утра не размотаемся, — прощай навсегда, — выдохнул Зелёный Лев.

— Будем бороться до конца последней нитки, — невесело пошутил Бордовый Глаз.

— Задержи дыхание, и попробуем ещё раз дёрнуться! — Зелёный Лев напрягся изо всех сил.

— Я боюсь, что ты разорвёшься…

— Тогда ты сможешь освободиться!

— Нет!

Раздался щелчок, и Зелёный Лев с облегчением приподнялся:

— Сработало! Я — свободен!

— Надо ещё успеть развязаться…

Невидимые лёгкие пальцы нащупали горбатый перекрученный узел, и нежный голосок тихо попросил:

— Потерпите немного, я вам сейчас помогу.

От неожиданности полосатые носочки впали в обморочное состояние, обвисли и были ловко развязаны до полной самостоятельности в движениях.

— Кто здесь? — вскочил во весь рост Зелёный Лев.

— Спасибо! — догадался поблагодарить Бордовый Глаз.

— Меня зовут Нина: я — бывшая кукла Барби.

— Почему — бывшая?

— А я на неё теперь совсем непохожа.

— Почему ты тоже в кладовке? Разве ты — не потерянка?

— Нет! Я сама убежала из дома, потому что меня обижали и уродовали, а Совет Старейшин таких в свой город не берёт, поэтому завтра и меня отправят… — Нина всхлипнула и замолчала.

— Это ты освободила меня от зажима? — Зелёный Лев наугад приблизился к Нине. — А я вдруг всё вспомнил: как меня зовут, — кстати, — Зелёный Лев, — откуда мы приплыли с Бордовым Глазом, — и теперь непременно туда вернёмся. Не плачь, мы заберём тебя с собой!

Бордовый Глаз от радости за брата завертелся на одном месте и неожиданно тоже наткнулся на Нину:

— Извини, я ничего не вижу, хоть выколи Глаз… Хи-хи! Почти смешно!

— Привет, ребята!

— Мотя… — полосатые носочки присели от удивления и попытались в темноте нащупать приятеля, но он уже представлялся Нине:

— Мобильный телефон фирмы… Можно просто Мотя!

— Нина! — смутилась в темноте гордая кукла.

— Как ты сюда попал? — озадачился Бордовый Глаз.

— Это уже не важно: главное теперь, как нам отсюда выбраться!

— Здесь есть расколотые перегородки между ячейками: если их разломать, то мы окажемся за пределами дома, — тихо предложила Нина.

— Умница! Только у нас нет инструмента, а своими слабыми руками ты не справишься. — Мотя задвигался по кладовке. — Может попробовать мне: разбежаться и удариться корпусом?

— У меня есть зажим для волос…

— Давай!

Нина вставила зажим в щель, и Мотя навалился на один его конец всем своим телефонным существом. Носочки тоже потянули изо всех сил за розовую прищепку и, наконец, раздался спасительный треск…

Через минуту беглецы, почти касаясь друг друга, чтобы не потеряться в темноте, побежали от города Потерянца в первую попавшуюся, но противоположную сторону…

— Стойте! — Мотя остановился, и Нина ткнулась плечом в его погасший дисплей. Запыхавшиеся носочки дружно присели. — Мне нужно время, чтобы поразмыслить… У меня сложилось мнение, что до посёлка Найдёнова невозможно дойти или добежать: здесь какая-то ловушка! Предлагаю дождаться рассвета…

— Можно мне немного поспать? — виновато попросила Нина.

— Конечно! А я буду вас сторожить, потому что никогда не сплю.

— Мы тоже не спим, — широко зевнул Зелёный Лев.

— Нина! Ты — ложись, а мы тебя прикроем с двух сторон, чтобы ты не замёрзла. — Бордовый Глаз растянулся на мягкой траве. — И я поразмыслю… о смысле… и мысли…

Из травы раздался уютный тоненький храп, и Нина с Зелёным Львом тоже провалились в тёплое пространство беззаботного сна.

Мотя слегка наклонился, прислушался и застыл, как солдат в карауле у знамени полка.

— Доброе утро!

Мотя вздрогнул и развернулся на голос. Из-за ярко-зелёного, кудрявого куста вышла босоногая Нина. На ней была надета короткая туника из бордового листика с золотистыми прожилками, скреплённая розовым зажимом с перламутровым сердечком. На голове — маленькая шапочка, похожая на скорлупу незрелого ореха, из под которой выбивались, сплетённые в венок, зелёные листья и белые соцветья. От белокурой изнеженной куклы у Нины сохранились только синие глаза: лицо её было неправдоподобно белым, без признаков дорогого румянца, через правую щёку до бледных губ тянулся глубокий шрам, на ногах выше колен виднелись следы ожогов, а роскошная копна волос — отсутствовала…

— Доброе утро! — Мотя выпрямился и сверкнул запотевшим от росы дисплеем. — Ты хорошо выглядишь…

— Спасибо! Но — это неправда: я знаю, что моё лицо изуродовано, а волосы навсегда утрачены.

— Нина! Ты — самая стильная и красивая кукла на свете! — Зелёный Лев встряхнулся всеми полосками, как маленькая собачка после купания. — Ты — топ-модель, загадочная и непохожая ни на кого…

— Доброе утро! — Бордовый Глаз проделал пару гимнастических упражнений на приседание и вытягивание. Окончательно проснувшись, он задумчиво прищурился: — Нина! Ты умная, добрая и смелая кукла, а всё остальное можно восстановить в любой мастерской по ремонту.

— А разве такие мастерские существуют? Я слышала только про ремонт телевизоров…

— Ещё как существуют: косметические клиники называются!

— Глупости всё это! — Зелёный Лев тоже молодцевато расправился и подтянулся. — Если Нина итак всем нравится, зачем ей ремонтироваться?

Мотя кашлянул, чтобы обратить, наконец, на себя внимание:

— Я предлагаю обсудить наше положение…

Все согласно окружили Мотю и притихли.

— Первое: нам нужно обеспечить свою безопасность, а второе — попытаться определить, как мы сюда попали, чтобы найти выход: я теперь абсолютно уверен, что посёлка Найдёнова в реальности нет. Это просто призрачная мечта, которая помогает Совету удерживать в повиновении жителей своего потерянного города!

— Значит, нам некуда бежать? — синие глаза Нины потемнели от отчаяния.

— Бежать — некуда, но мы можем уплыть на нашем бумажном кораблике! — Зелёный Лев сочувственно прислонился к Нининому плечу.

— Море было какое-то не настоящее и волны — как нарисованные… — задумался вслух Бордовый Глаз. — Может быть, это тоже просто декорация, как в павильоне на киностудии?

— Ты прав! — у Моти от радости задрожала вся его электронная начинка. — Всё вокруг — искусственный лабиринт, чтобы привести нас опять в исходную точку: город Потерянец! Но мы разгадали эту хитрость, и теперь найдём правильное решение!

Зелёный Лев с гордостью посмотрел на брата.

— Нас, наверное, уже ищут. — Нина сжала в кулачки свои тонкие пальцы. — Надо построить незаметное убежище.

— Мы воспользуемся их же хитростью: построим свою декорацию! — победно улыбнулся Мотя.

Через некоторое время рядом с зелёным кудрявым кустом образовался ещё один, даже более кудрявый и высокий куст. На самом деле — это был шалаш из густых веток, скреплённых Ниной перевитыми стеблями растений. Из шалаша можно было незаметно перебраться внутрь опустошённого куста и прикрыть вход крышкой из веток. Нина, Мотя и Бордовый Глаз скрылись в шалаше, а Зелёный Лев занял лежачую позицию снаружи, чтобы в случае опасности незаметно пробраться внутрь через щель, замаскированную травой.

Нина почти без сил присела на охапку веток и вытянула исцарапанные ноги. Мотя и Бордовый Глаз, из чувства благодарности и от беспомощности, молча топтались возле её ног.

— Тебе не холодно? — Бордовый Глаз искренне был готов всю оставшуюся жизнь согревать Нину в её игрушечном одиночестве.

— Это всё, чем я могу вам помочь! — вздохнула Нина. — Теперь ваша очередь: ищите выход!

— Надо вспомнить, как мы сюда попали: я, например, выпал из кармана в лесу, когда мой хозяин собирал грибы. А потом начался дождь, поднялся сильный ветер, и меня понесло по земле… Очнулся я уже на берегу среди потерянцев.

— А мы с братом плавали на кораблике, но тоже чуть не захлебнулись от дождя, и ветер налетел так же внезапно: мы даже не успели ничего понять!

Нина не сразу вступила в разговор, потому что ей было грустно вспоминать свою прошлую жизнь:

— Я сама выпрыгнула из окна, потом долго пряталась в траве и только ночью решилась уйти куда-нибудь подальше от дома. Я не попала под дождь и ветер, но мне было так страшно и холодно, что я забралась в какую-то сумку, которая попалась мне на дороге, и уснула. Наверное, сумка была действительно потеряна, потому что её сразу приняли в жительницы Потерянца, а от меня она отказалась. В Совете Старейшин против меня выступили кукла-Неваляшка, её престарелая подруга перьевая ручка и непонятная панамка, у которой от многолетней пыли совсем замутилось сознание, и она никак не могла поверить, что бывают на свете другие куклы, кроме тряпичных, набитых ватой, или шарообразных. Кожаной перчатке было всё равно, поэтому для поддержки Неваляшки голосовала и новая потерянка: сумка из искусственной кожи со сломанным замком. Она, конечно, заблестела, от важности, как бутылочное стекло, и проголосовала против меня, поэтому я и была посажена в кладовку.

— Что же это за сумка такая! — насупился Бордовый Глаз. — Предательница, мешок дырявый!

— Ничего общего в наших историях, кроме ветра, нет! — с сожалением заключил Мотя. — Может быть, стоит подождать появления новых потерянцев…

— Тихо! — в шалаш поспешно протиснулся Зелёный Лев и выпрямился во весь рост, распластавшись вдоль зелёной стены. — Фломастеры идут!

Беглецы замерли, каждый на своём месте, как по мановению волшебной палочки. Нина сидела с открытым ртом, потому что не успела ответить Бордовому Глазу, что очень даже рада теперь оказаться в такой компании, а не в бельевой корзинке. Мотя в раздумье плотно сжал кнопки и не успел расслабиться: — "Если обнаружат нас, — буду крушить корпусом, только бы Нина смогла убежать…" Бордовый Глаз натянулся резинкой до дрожи и поджидал первую тупоголовую фигуру, которая рискнёт пробраться через ветви, чтобы наброситься на неё с диким криком и напугать до истерики. Зелёный Лев от ярости и азарта стал похож на полосатую портьеру, в которой можно запутаться и задохнуться…

Равномерное шуршание травы стихло, и листва на шалаше затрепетала от прикосновения пластмассовых корпусов.

— Только время зря теряем, — густым фиолетовым голосом буркнул невысокий толстый фломастер, — дылда безмозглая сама найдётся, спрятаться ей негде! А тряпки полосатые раскиснут от ночной росы: пусть валяются, себе во вред, где угодно!

— Самое главное — это VIP-персона! — заговорщицки пропищал кислотно-жёлтый текстовыделитель. — Его надо найти, а остальные — для порядка.

— Мотя, что ли, особо важный "персон"? Да что он может: ни рук, ни ног, ни головы, даже цвета определённого не имеет!

— У него дорогая начинка! — с завистью пискнул кислотно-жёлтый. — За неё можно получить для города различные льготы и улучшить нам условия проживания.

— Тогда пойдём дальше! Ему от нас не спрятаться, чернильница навороченная! — фиолетовый фломастер сплюнул засохшей от времени слюной и зашагал вперёд, вращая по сторонам усталыми глазами.

Кислотно-жёлтый, на всякий случай, отстал на пару шагов, чтобы при неожиданном нападении успеть дать дёру или притвориться беспомощным: он был молод, честолюбив, собирался долго жить в городе Потерянце и дослужиться до обещанных привилегий.

Зелёный Лев обвалился со стенки и свернулся пополам, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться:

— Какой грозный боец, а сам — валенок затертый!

— Почему — валенок? — прыснула от смеха Нина.

— Такой же тупой и шепелявый…

— Никогда бы не подумал, что фломастеры могут быть заносчивыми и неумными, — совсем не обиделся Мотя, — много раз лежал рядом с ними на письменном столе и никогда не замечал с их стороны завистливых взглядов.

— Ты, наверное, их вообще не замечал! Некоторые личности очень болезненно переживают такое пренебрежение и копят в себе, до удобного случая, злорадную мстительность. — Бордовый Глаз присел рядом с Ниной и успокоено вытянул полосочки.

— И откуда ты всё про всё знаешь, Бордовый Глаз? — лениво усмехнулся Зелёный Лев.

— Мультфильмы нужно смотреть хорошие, а не комиксы про покемонов.

В шалаше наступило благостное молчание, — это когда каждый молчит, о чём хочет, и не мешает своим молчанием другим…

За стеной послышалась знакомая мелодия "Каникул Бонифация", но на этот раз она звучала, как художественный свист.

— Есть здесь кто-нибудь? Не бойтесь, я пришёл один.

— Это Бонифаций! — очнулся Мотя. — Я выйду к нему!

— Нет! Вдруг это провокация! — испугалась Нина.

— Я ему верю: это он помог мне найти вас в кладовке!

— Может быть, сейчас его заставили под угрозой, — предположил Зелёный Лев, — и нас всех здесь мигом повяжут! Лучше я пойду, как будто только что из травы погулять вышел.

— Я с тобой! — поднялся Бордовый Глаз.

Братья, пятка к пятке, шагнули навстречу маленькому львёнку.

— Добрый день! Я пришёл выразить вам своё восхищение и успокоить: сегодня вас искать уже не будут, потому что все пошли на берег встречать новых потерянцев.

— Спасибо! — выразительно поблагодарил Зелёный Лев.

— Бонифаций! А ты не хочешь уйти с нами? — осторожно предложил Бордовый Глаз.

— Благодарю вас, но я уже так давно потерялся, что по-хорошему привык к этому городу, да и жители будут без меня скучать: я ведь не только играю на аккордеоне, но ещё умею жонглировать и… — Бонифаций разбежался и проделал в воздухе пару кульбитов с переворотом. — Многие из них никогда не бывали в цирке! И я знаю: каждый день они меня ждут.

— Это, конечно, большого стоит в любом городе! — с уважением кивнул Бордовый Глаз.

— Я пойду…

— Прощай! — носочки развернулись к декоративному кусту.

— Ребята! — Бонифаций тряхнул волнистой гривой. — Расскажите там обо мне: может быть, кто-нибудь вспомнит про "Каникулы Бонифация" и захочет меня найти…

— Тогда не прощаемся… До встречи!

Бонифаций скрылся из виду, и носочки вернулись в шалаш.

— Мужественный львёнок! — Мотя задвигался вдоль стенок. — Наверное, ему в жизни тоже было, кому завидовать, но он не озлобился!

— Почему ты назвал его львёнком? — насторожился Зелёный Лев.

— Ты прав: он уже настоящий лев — Царь зверей, благородный и сильный духом.

Зелёному Льву очень понравилось сравнение с Царём, и он впервые не стал приставать со своим мнением даже к Бордовому Глазу.

— Сегодня нас искать не будут: все ушли на берег!

— Вот теперь пойду я! — Мотя распрямился и даже сверкнул потухшим экраном. — Нужно понять, как сюда попадают потерянные вещи, иначе мы будем вынуждены жить в этом виртуальном городе до конца своих дней.

— Тебя узнают! — Нина уже устала переживать, поэтому просто ещё сильнее бледнела в углу шалаша.

— Я не буду выходить на берег, а просто понаблюдаю из-за кустов.

— Мы пойдём с тобой! — встали рядом полосатые носочки.

— А — Нина?

— Не светись там долго! — хотя бы посоветовал Зелёный Лев.

Мотя подмигнул, усмехнулся и тихо вышел. Нина и Зелёный Лев остались в шалаше, а Бордовый Глаз занял позицию снаружи у стены.

Со стороны берега послышались знакомые крики и радостный шум. Бордовый Глаз вздохнул, вспомнив свои переживания и надежды на новую жизнь после пережитой стихии. Пусть у этих новых потерянцев всё сложится по другому!

Мотя бесшумно возник из сгущающейся темноты. Бордовый Глаз юркнул за ним в шалаш.

— Всё повторяется: они тоже оказались здесь после бури и дождя!

— А кто — они? — хором поинтересовались Нина и носочки.

— Затемнённые очки с разбитым стеклом и резиновая ласта для подводного плавания.

— Не может быть! — хором воскликнули теперь только полосатые носочки.

— Я хорошо их рассмотрел, — заверил Мотя.

— Нет, просто мы с ними потерялись одновременно из одного посёлка!

— У них нет бумажного кораблика…

— Поэтому, наверное, мы и попали сюда раньше них!

— Значит, новой информации мы не получили… — Мотя уткнулся тёмным экраном в угол шалаша.

— Давайте ложиться спать, — выручила Нина приунывшего Мотю, — утром всегда лучше думается…

Троица улеглась, а Мотя опять всю короткую летнюю ночь напрягался своими электронными мозгами.

Утро выдалось серым и тревожным от затянувших небо дождевых облаков. Мотя прятал от друзей потухшие глаза, но они ничего и не спрашивали: было ясно, что решение ещё не найдено.

— Можно мне немного пройтись возле шалаша, а то у меня ноги затекли? — стараясь не выдать своего разочарования, спросила Нина.

— Конечно! Мы тебя посторожим! — откликнулись носочки и дружно рванули наружу, потому что невозможно было спокойно смотреть на удручённого Мотю.

— Он так переживает за нас, — пусть немного побудет один! — Нина сделала зарядку и блаженно растянулась на ещё сыроватой траве.

— Зачем ему так мучаться: мы же сами за себя всё решили! — Бордовый Глаз огляделся и присел рядом. — В Потерянце сейчас все успокоятся, и у нас будет много времени для спасения.

— Я понимаю Мотю: бездействие нас погубит! Всё может закончиться полным смирением и пожизненной безнадёгой… — Зелёный Лев раздражённо нахмурил полоски. — Бонифаций хотя бы жонглировать умеет, а мы чем будем занимать потерянную публику?

— Мы будем играть для них представление, шоу, например: Нина — главная героиня, студентка института физкультуры, Мотя — хакер-любитель: он взламывает компьютерные сайты с детскими сказками и читает их по ночам для тех, кто не спит…

— А мы с тобой кого изобразим? — повеселел Зелёный Лев.

— Милиционеров, которые ищут потерявшихся граждан!

— Можно, я лучше буду воспитательницей в детском саду, — у Нины опять заблестели глаза, и даже появился нежный, как малина со сливками, румянец. — Среди жителей так много детских вещей и игрушек: с ними надо заниматься и правильно воспитывать!

— Можно! — снисходительным тоном генерального продюсера процедил Бордовый Глаз. — А я тогда буду…

— Ковриком, о который я буду вытирать своё лезвие! — раздался ехидный, мерзкий голос, и старый перочинный ножик загородил вход в шалаш. — Привет, вторсырьё!

Нина вскочила на ноги, и полосатые носочки прижались к ней с двух сторон, опять готовые на любые подвиги.

— Ну? Кого первого порубать на цветные шнурки? — перочинный ножик хулиганисто щёлкнул щербатым лезвием. — Или босоногая девчонка предпочитает полосатую лапшу?

Из открытого проёма шалаша раздался короткий сдавленный вскрик, похожий на "банзай", и разъярённый Мотя со всей силой электронного интеллекта протаранил корпусом узкую перочинную фигуру.

Фигура изумлённо перелетела через поляну и воткнулась лезвием в декоративную кочку.

Нина, Бордовый Глаз и Зелёный Лев, без единого звука стремительно влетели в шалаш, пробрались в середину куста и задраили за собой узкий проход.

Если он не помчится за подмогой, то мы с ним справимся! — красавец Мотя сосредоточенно утрамбовывал фирменной спиной внутренние стенки куста, как будто это и не он только что, боевым приёмом отправил в нокаут зловредного ножика.

— Мотя! Ты — настоящий герой! — восторженно выдохнула Нина.

— Силён! — признали безусловное превосходство Моти полосатые носочки.

За стеной раздался треск разрываемых веток, сопровождаемый перочинными угрозами:

— Раскрошу в пыль… Отрежу уши… Распущу на нитки…

Перочинному ножику, похоже, удалось пробраться внутрь шалаша, и треск раздался уже в опасной близости.

Мотя кивнул Нине, она ухватилась за какую-то верёвку и изо всех накопленных силёнок дёрнула верёвку на себя. С оглушительным треском стенки шалаша сложились, накрыв переплетёнными ветвями барахтающегося ножика.

— Есть! — запрыгали полосатые носочки.

— Нет у нас больше другого выхода, — сосредоточился Мотя. — Займём круговую оборону, и по одному нас не растащат. Посмотрим, чья возьмёт!

За стеной возобновилось глухое шевеление.

— Вот неугомонный! — раздосадовался Бордовый Глаз.

Тяжёлый шум нарастал, и все беглецы соединились в один круг, замкнутый тонкими руками Нины. Бордовый Глаз успел удивиться, что ему стало совсем не страшно, Зелёный Лев опять почувствовал азартную дрожь в тонких полосках, а Мотю вдруг озарило и он понял, о чем говорил Бонифаций: найтись могут только те, о ком помнят!

Неожиданно солнечный свет померк, и куст явно зашатался из стороны в сторону.

— Всё! — подумала Нина и сильнее прижала к себе друзей.

"Поздно! Надо предложить себя — в обмен на свободу для Нины и носочков!" — с гордой обречённостью решил Мотя и в последний раз сверкнул экраном на голубое небо. В просвете между ветками Мотя рассмотрел увеличенную во множество раз рыжую шевелюру Бонифация, странные китайские иероглифы вместо глаз и неправдоподобный фиолетовый язык, свешивающийся из тёмной львиной пасти…

— Метафизический бред! — определил электронный мозг Моти, и он впал в ступор.

— Чау-чау! — задушено пробормотал Бордовый Глаз.

— Тенгиз! — рявкнул по-братски Зелёный Лев и попытался широко расправить полоски, приветствуя освободителя.

Тенгиз величаво качнул великолепной гривой, аккуратно прикусил весь ветвистый куст и неспешной походкой удалился в непонятном, но тоже противоположном городу Потерянцу направлении. При переходе из пространства в пространство, он несильно, для порядка, тряхнул породистой головой. Из зелёной массы выскользнул перочинный ножик и опять, с изумлением, воткнулся обломанным лезвием в ту же самую, раздосадованную его первым появлением, декоративную кочку.

Эпилог

На сухой прогретой солнцем траве у дома Тенгиза сидели Владик, Серёжа и Валя.

На коленях у Вали, прислонившись спиной к её худому загорелому животу, разместилась кукла Нина: по-прежнему, босиком, но в модных полосатых гетрах и вязаном сарафанчике с узором из цветных ниток. Настоящие тоненькие косички, с вплетёнными разноцветными бусинками, светлой копной рассыпались по её спине, а на голове была надета маленькая кружевная шапочка, украшенная фенечкой из бисера.

На груди Серёжи, в удобном кожаном футляре на длинном шнуре, с заблокированной клавиатурой, скучал Мотя. Его экран мягко светился символами и был направлен в сторону Нины.

Полосатые носочки отказались от почётного безделья и находились в хорошем расположении духа на ногах у Владика, под знакомыми кожаными ремешками от босоножек.

За серебристой сеткой лежал чау-чау Тенгиз и наблюдал за миропорядком с азиатским спокойствием и хронометрической размеренностью в мыслях.

— Значит так, — подвела итог Валя, встряхнула неровно подстриженными, короткими светлыми волосами и внимательно посмотрела на прелестные часики с цветной картинкой на циферблате, которые ей подарила мама Владика. — Наше представление для дошкольников и младших школьников посёлка Камешки будет называться "Неожиданные приключения Полосатых носочков, куклы Нины и мобильника Моти в городе Потерянце", согласны?

— Да! — кивнул Серёжа и вопросительно повернулся к Владику.

Владик опять почувствовал свою значимость, и от важности его щеки начали приобретать непривычную упругую округлость. Но, вспомнив о Главном Потерянце и уморительном Совете Старейшин, быстро выдохнул сладкий обманный воздух и молча выразил согласие поднятием вверх большого пальца.

— А вторая часть…

— Мюзикл! — быстро вставил Серёжа, но покосился в сторону Владика.

— А вторая часть — мюзикл, будет называться… — Валя тоже остановила взгляд на Владике и замерла в ожидании.

— Пусть они сами решают! — предложил Владик.

— Мне кажется, — тихо сказала Нина и чуть-чуть покраснела от возможности, наконец, рассказать о том, что тревожило ее все это время, — надо организовать экспедицию по спасению потерянцев. Можно построить там настоящий посёлок Найдёново, где никто не будет бояться своего прошлого, и все будут верить, что их обязательно найдут… А если о них никто не вспомнит, — все равно, они найдут сами себя: каждый сможет придумать интересное занятие, ведь в новом городе всегда столько возможностей!..

Бордовый Глаз переглянулся с Зелёным Львом, потом они, одновременно с Мотей, посмотрели на Нину, и Мотя кинул SMS-ку: — "Экспедиция в Найдёново".

Серёжа почесал аккуратный затылок, про себя отметив, что нужно будет обязательно включить в звёздный состав исполнителей и его ласты, а так же дорогие затемнённые очки, за потерю которых он был серьёзно наказан. Владик утвердительно пожал расцарапанными плечами, а Валя согласно закивала головой, поблёскивая, как солнечным зайчиком, розовым зажимом для волос с перламутровым сердечком.

Чау-чау Тенгиз высунул фиолетовый язык и смахнул в медовую клумбу настырную муху, перепутавшую его влажный нос с холодной котлетой. Навалившаяся сладкая летняя дремота принесла ему забавный сон: Тенгизу приснился маленький рыжий чау-чау в полосатой маечке, жонглирующий сахарными косточками…

Жарко! Но хорошо…