Александр Сапегин Жизнь на лезвии бритвы. Часть I Противостояние Лордов

Часть 1

Я всегда говорил, и буду повторять всем и каждому, что у Джекила не всё в порядке с головой. Ни в одной здоровой черепушке за всю жизнь не может родиться и пяти процентов от того количества различных идей, которые посещают черепную коробку моего школьного друга в течение недели. Нет, это я хапнул, сильно приуменьшив мыслительную деятельность мозга нашего местечкового извращенца — за час воспалённое серое вещество его башки генерирует столько, сколько не дано ни одному Эйнштейну.

Ладно, о чём я? Ах, да, о себе, о Джекиле буду баять чуть позже…. Не могу…. И всё же опять о нём — прибил бы козла. Ничего, и до него доберусь. Вот родится, так я его лично, в колыбельке…. Этот гад мне всю жизнь испортил. Засранец. Впрочем, лично мне грех жаловаться. Как ни крути, новая житуха во сто крат интересней той, что осталась за гранью бытия. Вы не ослышались, живу я второй раз — типО кошак с девятью жизнями. А кто виноват? Правильно — Вася! В смысле — Джекил, в миру — Евгений Килчев, чел, двадцати лет от роду, студент медуниверситета, фанатик от науки, мастер на все руки, псих, каких поискать. Проживает…, э-э, проживала эта одиозная личность в соседнем подъезде со мной. Балконы наших трёшек примыкают друг к другу, и мы, по детству, частенько навещали соседские апартаменты, шастая воздушными путями на уровне седьмого этажа. Не знаю, как Джекила (тот ни разу не раскололся), а меня предок после каждой ходки к другу воспитывал дедовским офицерским ремнём. Помогало на неделю, от силы на две, а потом притихшее шило начинало заново теребить пятую точку. С Джекилом было интересно, ещё будучи от горшка два вершка, он отличался от остальных детишек непомерной любознательностью. Игрушки держались у него не больше трёх дней, а потом разбирались до винтиков и шпунтиков, а мы ему помогали. Разбирать, а вы что подумали? «Вумный мальчик» желал знать как устроены электронные и механические девайсы, благо котят и щенков Женечка не резал, чему бы никто бы не удивился. Была у мальчика в глазах особенная сумасшедшинка, свойственная безумным учёным. Чем старше становился сосед, тем шаловливее делались его ручки. Я в пятнадцать лет расстался с девственностью, он же подарил на мой день рождения собственноручно собранный компьютер. В инструкции по эксплуатации чуда технической мысли была одна строка: «Не лезь Шурик вовнутрь, один хрен ничего не разберёшь». Не знаю, из чего собран был тот ящик, но «летал» он так, что реактивные самолёты завидовали.

Школу Джекил закончил с золотой медалью в зубах. По окончании оной, он поступил в медицинский университет. Душа друга требовала простора и…,легальной возможности копаться в человеческих мозгах, машинками и компьютерами наш гений пресытился. Вот тогда и родилось его «погоняло». Одноклассники поголовно были уверены, что чудовищем Франкенштейна дело не закончится.

Ваш покорный слуга успешно сменил коротенькие школьные штанишки на мантию студиозуса политена, то бишь политехнического университета. Жаль только носил её недолго. Нет, Джекил тут не виноват. Женщины — корень всех бед. Брутальная внешность не всегда к добру. Запала моя мордаха Наташе Поланской в сердце — лопатой не выкорчевать, руками не вырвать. Можно было бы и приударить, девушка она симпатичная, очень даже симпатичная, все габариты в ажуре — есть за что зацепиться взгляду и на чём задержаться руке, но её слабость на передок останавливала вашего покорного слугу от активных действий. Наташа одновременно крутила с несколькими парнями, наставляя им рога, к тому же её папа-декан факультета выступал в роли нехилого такого тормоза.

Я, конечно, чего греха таить, тот ещё «непокобелимый» волчара, но добычу возле логова не режу. Предки строго-настрого наказали, а я исполнял родительское повеление «у дома не гадить». Наташа устроила штурм по всем правилам осадного искусства, но крепость не сдавалась, даже не думая выкидывать белый флаг. Девица дулась и обижалась. И тут у неё случилась задержка, дамы поймут, о чём я, тем паче стрип-тест «нарисовал» две полоски и эта дура не придумала ничего лучше, чем ткнуть пальцем в предполагаемого папашу. В меня, если вы не догадались.

Горя праведным гневом и отстаивая поруганную девичью честь, декан устроил «растлителю» настоящую травлю и довёл дело до отчисления. Конечно, дело можно было решить миром — жениться или откупиться, но я встал на принцип. Ведь я «мамзель» Поланскую ни разу по коленке не погладил, к тому же в ярости прилюдно послав «скорбящую» беременную дивчину. Обидно, что мои предки поверили наветам, осудив отпрыска, в результате в пух и прах разругались с потомком. Потерпев крах в попытках увещевать будущего зятя, ейный папик рассвирепел, грохнул кулаком по столу и студенческим билетом по фэйсу «виновника», в ответ родитель словил в табло от оскоблённого студента. Ректор недолго думал, что ему дороже: кот или жена, на которой он десять лет женат…

«Кота» выпнули на улицу, где животинку моментом подобрал военный комиссар и определил бесхозную тварь на год в мотострелки. Родители пальцем не пошевелили, чтобы уберечь дитя от «ужасов» армейской службы. Правда, даже если бы отец поднял свои связи, я бы помощи не принял. Тут перемешались и обида, и уязвлённая гордость, и упёртость. Много чего перемешалось, одним словом. Через семь с половиной месяцев Наташа благополучно разрешилась от бремени, и всем стало ясно, что моя лошадь на этом лугу не паслась. Интересно, на что она надеялась? Хотя мне было не горячо, не холодно, поглощая армейский харч, я думать о Поланских забыл. Зато моя мама не забыла, пустив декану и Наталье кровищи. Мстительная она у меня, за детей любого порвёт, как Тузик грелку. Короче, отыгралась мама по полной, пусть и поздновато спохватилась.

Отдав долг Родине и, подрастеряв багаж знаний, я решил устроиться в ЧОП охранником, так как из-за осеннего дембеля летела псу под хвост возможность восстановиться в универе. Кроме двойных дежурств, приходилось шабашить грузчиком, электриком, сантехником (благо руки из правильного места выросли) и раскладывать товар в магазине. Репетиторы, съёмная квартира и редкие девушки требовали денег, ведь с родителями я так и не помирился, о чём сейчас безмерно сожалею.

Как-то в период особого безденежья — зарплату в ЧОПе задерживали, а шабаши не наклёвывались, мобилка разродилась весёлой трелью, высветив номер Джекила. Будущему эскулапу срочно требовались лабораторные мыши, то бишь добровольцы для опытов по изучению воздействия хрен-пойми-что-за-волн на что-то там в мозгах и, соответственно, обратной связи, а также сопряжения зрительных и ментальных образов и т. д. и т. п. Работка не пыльная, а денег он обещает положить тридцать кусков. Мол, соглашайся, друг, где ты ещё за десять дней тридцать тысяч за нехрен делать срубишь. Ломался я недолго, финансовый кризис способствовал быстрому согласию.

Работа действительно оказалась непыльной, читай себе фанфики на Гаррика Потного, да глаза порть. Только голова уставала, потея от футуристического шлема с кучей датчиков и присосок. За соседним компьютерным столиком с аналогичным шлемом на кумполе развлекался младший брат Джекила. Витёк смотрел аниме, читал фанфики и мангу про апельсиновое чудовище — Наруто. Оказывается, мой сумасшедший друг пытался нащупать микролептонную связь с искусственными вселенными, созданными общим сознанием тысяч фанатов Поттера и Нарика, и реальным миром. По словам экспериментатора, человеческий мозг — это универсальная антенна, главное правильно её настроить.

Вот и до мироздания дошло, Джекил останавливаться не собирался. Человек не от мира сего. Одни о бабках, бабах, машинах грезят, этот же индивид вожделеет проникнуть в тайны бытия. За девять вечеров никакой связи с иными вселенными нащупать не удалось, я, зевая, сидел перед монитором, читая очередной шедевр эпистолярного жанра, в уме составляя БДС (бюджет движения средств). Пять штук на репетитора, семь отдать за квартиру, три на новые шузы (кроссовки мои прохудились), ещё три штуки уйдут на наполнение холодильника, пять — долги, как без них окаянных, остальные остаются приятным профицитом, к тому же через два дня обещали выдать давно обещанную зарплату. Живём, ребята! Рядышком, на корточках, с кружкой растворимого кофе в руке, перед монструозным агрегатом со встроенным экраном и десятком тумблеров, примостился расстроенный неудачей Джекил. Витёк полчаса как свинтил к друзьям.

— Хорош, закончим на сегодня, — сказал Джекил, ставя кружку на агрегат.

Тара с горячим напитком чем-то не понравилась Мурке — сибирской кошке, домашней любимицеискателя миров. Хвостатая полосатая, до этого мирно лежавшая на верхней крышке устройства, резко вскочила и перепрыгнула на диван, кружка качнулась, выплёскивая напиток в вентиляционные щели, из которых тут же посыпались искры. Дикая боль сначала сдавила голову, секундой позже перекинувшись на всё тело. Перед глазами мелькнула зелёная вспышка. Беспомощно, словно рыба, разевая в безмолвном крике рот, я успел поразиться мириаду изумрудных светлячков, сожравших мою плоть. Пустой шлем грохнулся на пол….

Прощай свет этот, здравствуй тот. Последнее, что я запомнил перед тем, как окончательно погрузиться в спасительную тьму, это странно знакомые голоса:

— Она умерла, Альбус!

— Мне жаль, Джеймс. Никто не должен умирать, мой мальчик. Я скорблю вместе с тобой, но, Джеймс, детям нужен отец…

Год 1. Гарольд Лилиан Александр Эванс.

Десять лет пролетели, словно и не бывало. Кажется, пули мимо виска свистят медленнее, чем промчались годы жизни в новом мире.

Чуть больше, чем через две недели, шестнадцатого сентября, мне исполнится двенадцать лет. Сегодня для большинства юных магов самый счастливый день в жизни. Паровоз цвета спелого помидора увезёт юные чада в Хогвартс. Если верить рекламный буклетам — лучшую школу волшебства и магии в Европе и Мире. Тьфу, плюнуть и растереть. Тот же Дурмстранг на полголовы выше заплесневевшего английского «подсвинка», я уже не говорю про советские, читай российские Китежский лицей и Медвежью Падь, которую возвели на Байкале. Да тот же Шармбатон в международном рейтинге стоит на две ступени выше гордости спесивых островитян. Первая в списке по итогам международной аттестации числится японская «Дайкисюро», вторую строчку десять лет подряд бессменно занимает американский Магический Гарвард. Российские учебные магические заведения в рейтинг не попали, так как благодаря интригам того же Дамболдора мои земляки с шумом и треском выперли из страны аттестационную комиссию и надавали пинков европейским эмиссарам. По словам знающих людей, Китеж и «Медвежка», как её ласково называют на родине, ни грамма не уступают японцам, а по многим параметрам превосходят. Сотни лет назад волхвы умудрились умыкнуть библиотеку самого Ивана Грозного, в которой были собраны древнейшие книги и фолианты славян, ариев, гипербореев и монголов, шаманы которых изрядно перешерстили монастыри покорённого Китая. Такого багажа знаний нет ни у одной страны мира, недаром в «Медвежке» половина студентов выходцы из Монголии, Китая, Средней Азии и той же Японии, полно индусов. Подсчитайте процент иностранцев в Хогвартсе. То-то же.

Для меня поступление в Хогвартс отнюдь не радость, а предписанная Кодексом Рода суровая обязанность. Переть против Кодекса дураков нет, можно схлопотать такой откат, что потомки потом и через седьмое колено не расхлебают. Хотя я бы с большим удовольствием поехал в Китеж, но не «шмогла я, не шмогла». Предок-основатель не оставил потомкам ни одной лазейки, если только отпрыска не отчислят или он не уйдёт в другой Род. На что я в тайне надеюсь. Авось прокатит замут с отчислением?

— О чём задумался, юный падаван? — поддел меня Дадли.

— О вечном, Дад.

— Ясно. Хандришь.

— Хандрю.

— Не кисни.

— Ага, на радуге повисни.

Да-да, господа и дамы, сказочка, в которую провидение зашвырнуло гражданина Кощеева Александра ни фига не канон. Хотя очкастый герой родился, как и полагается, тридцать первого июля, но….! НО! Тысяча девятьсот семьдесят девятого года. На год раньше, чем у мамаши РО, в каноне. Поразительно, но ровно через год, тридцать первого июля тысяча девятьсот восьмидесятого года у мальчугана появился младший брат, наречённый Джейсом Поттером, так что под пресловутое Пророчество вляпалось не два, а три мальчика, Лонгботтом и здесь шёл пыхтящимприцепом. Старый гомик, тряся бородою, примчался к обоим семействам, но если брутальная матрона — Августа, не доверявшая козлобородому директору, указала ему от ворот поворот и отправила Френка с Алисой в Италию. То мой биологический папашка смотрел Дамболдору в рот, и чуть ли не ел с рук старца. Ладно бы только родитель грешил безграничным доверием. Блек и Люпин ничем не отличались от Поттера, Крыса всегда держалась несколько особняком, предпочитая не путаться под лапами и копытами. Старый шмель качественно промыл мозги Мародёрам, превратив их в послушных марионеток. Не удивлюсь, если Петтигрю специально подложили под Волдеморта или сделали всё, чтобы он под него лёг. Ход как раз в стиле хогвартского манипулятора.

— Давай пять, большой Дэ! — я протянул руку раскрытой ладонью вверх.

— Держи краба, — Дадли хлопнул по подставленной пятерне. — Но пасаран! Гарольд, Герми, покажите им фунт лиха, насыпьте соли на хвост.

— Всенепременно, — улыбнувшись, ответил я.

— Дядя Вернон, тётя Петунья. Кнопка, — пожав широченную ручищу дяди Вернона и подставив щёку под тётушкин поцелуй, я подхватил на руки малышку Лили. Кузина радостно взвизгнув, попыталась перебраться на плечи, но тётя ссадила дочку на землю.

— Молодая леди, ведите себя прилично.

Лили виновато потупила глазки, состроив ангельскую мордашку, а-ля сама невинность. Так я иповерил: хвост торчит, и вилы не спрятаны. Эта мелкая демоница с ангельской внешностью может обмануть кого угодно, только не меня. Девочка с лёгкостью вьёт верёвки из родителей и старшего брата, спотыкаясь на суровом кузене. Опыт прошлой жизни не пропьёшь. Младшие сёстры-близняшки, этим всё сказано. Иммунитет к глазкам кота в сапогах из «Шрека» передался вместе с сущностью.

— Так, Кнопка, — я присел на корточки. — Веди себя хорошо. Я буду писать тёте. Если она пожалуется хоть раз на твоё поведение и непослушание, в Бразилию летом поеду без тебя.

Удар ниже пояса. Я понимаю, что это запрещённый приём, но просто не представляю, как по-другому удержать это ходячее бедствие в рамках.

— Я буду слушаться! — пообещала мелкая оторва. — Я тоже хочу отвезти Шушу.

Шуша — питон, которого мы нечаянно выпустили из серпентария, когда на день рождения Дадли ездили в Лондонский зоопарк. Через три недели змей приполз в Литтл Уингинг. Не представляю, как эта наглая морда нашла дом Дурслей, Шуша не рассказывал чего ему это стоило, но забравшись в подполье, он объявил, что здесь ему больше нравится, чем в серпентарии. Всегда есть приятные собеседники и, наверняка, найдутся жирные живые кролики. О большем он и не мечтает, в Бразилии бы только побывать.

Говоряссие, вы ведь не выгоните меня на улицу-ссс?

Закинул удочку этот червяк переросток, почему-то обращаясь к Кнопке. Недаром говорят — «хитёр, как змей». Шуша с первого взгляда нашёл брешь в обороне, надавив на слабое звено. Лили моментально растаяла, обняв клиновидную голову искусителя. Против совместного натиска, слёз, клятвенных обещаний и умильных глазок, тётя и дядя не смогли устоять. Так в доме прописался ещё один жилец, разбавив компанию из трёх сов, книззла, сталекогтистого ворона, двух змеек — жуть каких ядовитых, но милых няшек и одного клобкопуха.


Что, разрыв шаблона? Какие Дурсли, спросите вы? Они же тираны и сатрапы, мучали и издевались над бедным Гарричкой, нехорошие редиски. Ничего подобного. Подозреваю, что в канонеи фанфиках не обошлось без ручек пресветлейшего мага. Вы-поняли-о-ком-я. В данной вселенной Дурсли — моя семья, ибо неврастеничная институтка с именем Джеймс Карлус Поттер шесть лет назад изгнала старшего сына и наследника из рода.

Да, ваш покорный слуга вылетел из рода Поттеров (открою секрет, я сам этот вылет и спровоцировал. Позднее расскажу почему), моё имя выжгли с родового гобелена. При ритуале пришлось испытать боль страшенную, круциатус по сравнению с изгнанием всё равно, что лёгкий подзатыльник после порки ремнём. Хотя и в этом есть светлое пятно, детскую душу греют воспоминания, как дядя Вернон навешал люлей лохматому очкарику и чуть не придушил светлого старца, примчавшегося на разборки и притащившего с собой Люпина и Блека, его же бородой. Тетя вынула из дамской сумочки немаленький такой пистолет, наведя его на господ мародёров, с милой улыбкой сообщив бравому аврору и оборотню, что внутри пуль ртуть, а оболочки посеребрённые. Парни хоть в курсе, что у неё в руках? Взбледнувшие «парни» дружно покивали, мол, в курсях и прекрасно осведомлены об убойности заменителя волшебной палочки. Если ребятки вздумают дёргаться и влезать в семейные разборки, она спустит курок, а старому пердуну, порочащему её любимого племянника и обзывающему мальчика тёмным магом, с удовольствием влепит девять грамм свинца между глаз. Ей простительно, беременным женщинам вообще нельзя волноваться, так что суд спишет стрельбу на стресс и оправдает убийцу. Хотя тётушку давно волнует вопрос, чем, размазанные по стене мозги мага отличаются от маггловских. Было бы прекрасно не давать поводов к удовлетворению жажды познания. Дамболдор проникся монологом и ретировался. Колбы с копиями сих знаменательных событий хранятся в отдельном сундуке Родового сейфа.

Тётя и дядя хотели там же усыновить племянника, но тут вмешались гоблины. Грипхрук — душеприказчик Поттеров, был крайне недоволен решением Главы Рода, очень недоволен и вылетел из кабинета, где произошло историческое действо быстрее пули, а вот старик Груборыл, с лица которого не сходила акулья улыбка, наоборот, буквально расцвёл на глазах и предложил устроить проверку родословной. Отойдя от боли, скрутившей всё нутро во время изгнания, я дал согласие на процедуру. Зря, что ли в прошлой жизни фанфики читал, там плюшки сыпались как из рога изобилия, глядишь, и мне что-нибудь обломится.

Много не обломилось. Хотя как посмотреть. Знаете, выяснилось немало интересного. Эвансы оказались совсем не магглами и моя змееустость отнюдь не прощальный подарок развеявшегося Тёмного Лорда. Родственничка, блин. За ногу такого родственничка да башкой об колоду. Древний род принадлежал не только к магической аристократии. Улыбающийся Груборыл поведал, что за десять галеонов он берётся справить документы, подтверждающие принадлежность к аристократии маггловской. Тем паче титул маркизов был дарован Эвансам Его Величеством пятьсот лет назад.

Тётя Петунья и Дадли тоже высветились на семейном древе. Ничего удивительного, благодаря дару видеть ауры, я им давно доказал, что они принадлежат миру магии. Золотистая прерывистая линия вокруг имени тётушки говорила, что в роду Эвансов в скором времени появится ещё одна ведьма с сильным магическим потенциалом, а кровавая нить, связывающая меня и не рождённого ребёнка, как расшифровали гоблины, указывала на регентство.

Мама сглупила, войдя в род Поттеров и потеряв возможность примерить колечко в виде змейки, кусающей себя за хвост. Теперь такая возможность предоставлена хитроумной шестилетке. Кольцо на палец село идеально…, но на этом сюрпризы не закончились….

Золотая змейка, обвившая безымянный палец правой руки, ожила, приподняла голову и впилась клычками в кожу, на которой выступила маленькая капля крови. Мелкое пресмыкающееся приложилось к руде и вылакало её за пять секунд, после чего глазки-камешки вспыхнули зелёным цветом.

— О-о-о! — благоговейно выдохнул моложавый работник банка, следящий за семейным древом на зачарованном кровной магией пергаменте.

— Что там, Крокозуб? — обернулся к нему Груборыл.

— Взгляните сами, мастер, — Крокозуб передал старику пергамент и что-то добавил на гобледуке.

Брови Груборыла поползли вверх. Оторвавшись от разглядывания семейных связей Рода Эванс, он многозначительно глянул на кузена, тётю Петунью и пригвоздил взглядом меня:

— Неси! — приказал он Крокозубу, тот низко поклонился и со скоростью быстроногой лани засеменил на выход. Гоблины не бегают, они степенно передвигаются, только порой медленно бредущего гоблина хрен на гоночной «Феррари» догонишь.

Не успела улечься пыль от унёсшегося зеленокожего метеора, как дверь кабинета вновь распахнулась, впуская целую делегацию. В центре толпы гоблинов гордо вышагивал вернувшийся Крокозуб, неся подушечку с незамысловатым серебряным колечком. Опять стилизованная змейка, замаскированная под ширпотреб, да только магическая мощь и яркий ореол истинного серебра, что ценится в десятки раз дороже золота, не давали принять артефакт за китайскую дешёвку или кольцо-недельку. У меня аж мурашки по коже побежали, если этих слонов, размером с кулак, можно назвать мурашками. Проняло всех присутствующих, даже дядя Вернон благоговейно замер, поглядывая на центр подушки.

— Примерьте, — проскрипел охрипшим голосом Груборыл, обращаясь ко мне.

Стоило мне протянуть руку к кольцу, как змейка ожила и впилась в пострадавшую от золотой товарки конечность. Нахлебавшись крови, она заползла на палец, обвив своим телом золотую соплеменницу и успокоилась.

— Принимаешь ли Род свой, как самого себя и выше себя? — спросил Груборыл.

— Принимаю, — на автомате ответил я.

— Клянёшься следовать Кодексу Рода, беречь и преумножать его честь и сохранять Магию? Клянёшься блюсти вольности, защищать, оберегать, давать убежище и кров, быть справедливым судьёй и сюзереном, принёсшим Оммаж Роду твоему и тебе лично, не нарушившим клятв и не запятнавшим Имя и Честь свою и сюзерена? Клянёшься следовать договорам и слову чести?

— Клянусь, клянусь, клянусь, — по наитию ответил я, ощущая разгорающийся внутри жар, особенно жёг голову знаменитый шрам на лбу. «Мама-мия, во что я с дуру ввязался?» — подумал тогда я.

— Готов ли ты отринуть прошлую жизнь, приняв ответственность за семью, будущее Рода и вассалов своих?

— Готов! — скорей ты уже, шрам жёг неимоверно, в глазах мельтешило от пляски теней, круживших вокруг.

— Мать Магия, Клятвы принесены, примешь ли ты сына и проводника своего? Дашь ли ему Власть над Родом и Вассалами, достоин ли он? Простишь ли ему его отринутую жизнь прошлую? — вопрошал Груборыл, воздев руки вверх. — Подаришь ли жизнь новую?

Тени вокруг меня сомкнулись, лоб взорвался болью, шрам разошёлся, брызнув тёмной кровью, сознание провалилось во тьму. Вцепившись в душу, тени потащили её в мир Нави. Давно я не испытывал острых ощущений. Последний раз подобное случилось четыре года назад, когда произошло моё вселение в шрамоголового парнишку. Не знаю, что случилось с душой малыша, но в теле её не ощущалось совершенно. Наверное, ушла на следующий круг и перерождение.

— Как интересно, ещё один бегун, — раздался сзади приятный женский голос. — Ты гляди, не бегун. Очаровательный милый мальчик.

Тьма расступилась, появилось ощущение эфемерного тела, я украдкой осмотрел себя. Здесь мне было двадцать лет, и выглядел я соответствующе. Обернувшись на голос, я столкнулся взглядом со стройной, длинноногой блондинкой в белом брючном костюмчике и изящных туфельках с каблуками шпильками.

— Миледи! — учтиво поклонившись, я коснулся губами запястья маленькой изящной женской руки. От нежной кожи веяло замогильным холодом. Скажем так, пробирающим до смерти холодом. Видя, что «клиент» догадался, с кем его свела судьба, блондинка усмехнулась уголками губ. — Моё почтение, миледи. Вы, как всегда, прекрасны и неотразимы.

— Какой учтивый молодой человек, — Смерть смерила меня оценивающим взглядом. — Давно меня не называли неотразимой и прекрасной.

— Глупцы, — стараясь скрыть предательскую дрожь в коленях, ответил я.

— Всё старухой и каргой с косой кличут, — будто бы не слыша, продолжала Вечная Леди. — Бегают от меня, боятся свидание назначить, а одной так одиноко. Никто не желает скрасить вечность несчастной даме. Вот скажи, что мне делать?

Ледяные пальцы красавицы коснулись щеки, которая сразу онемела как от укола анестетиком.

— Найти такого, чтобы не бегал, миледи? — предположил я. Смерть усмехнулась.

— Хороший совет, только где ж найти такого, все сбежать норовят, пожить подольше, якоря делают. Иди ко мне, я давно тебя ловлю и жду, — Смерть протянула ко мне руку и выхватила из груди подозрительно знакомого кроваво-красного гомункула, зашедшегося истеричным криком. — Негодник, нехорошо обманывать старушек! А ты иди, чего встал, я не тебе свидание назначила. Не я в третий раз родилась. Поздравляю с новой жизнью, Лорд Слизерин. Иди-иди, чего вылупился, тебе уже заждались. А ЭТО, — она заморозила гомонкула, — я оставлю себе. Нечего тебе, Лорд, тащить с собой гири и вериги из прошлой жизни, она у тебя и так нелёгкой будет, поверь старушке.

— Миледи, — вспоминая уроки этикета, куртуазно поклонившись, я опять чуть коснулся губами ледяного запястья. — Буду ждать свидания и клянусь не бегать от Вас.

— Иди уже, Казанова. Не спеши ко мне, но и не опаздывай, накажу! — Смерть шутливо погрозила пальчиком, и, резко приблизившись, коснулась губами шрама на лбу.

От поцелуя в лоб словно током шарахнуло, меня закружило в водовороте теней и выкинуло в Явь.

— Гарольд, очнись, что с тобой?! Гарольд! — испуганно причитала надо мной взволнованная до глубины души тётушка, размазывая по щекам потёкшую от слёз тушь. Рядышком сопели дядя Вернон и Дадли. — Не умирай, слышишь! Не умирай!

— Всё-всё, тётя, тут я, не умираю, — просипел я пересохшим горлом, и коснулся пальцами окровавленного лба, из которого вышел крестраж долбанутого на всю голову родственничка. — Вечная Леди взяла своё и отпустила меня обратно.

— О-О-О! — дружно протянули гоблины, глаза зеленолицых банкиров сделались размерами с олимпийский рубль (были такие у папы в коллекции). — Вы встречались с Вечной Леди, Лорд?

— Она прекрасна, — сказал я, позабавившись реакцией коротышек, дружно бухнувших челюстями о мраморный пол. Не понял, чего это они? А-а, немудрено, теперь о Лорде Слизерине в Гринготсе будут ходить легенды, как о смертном, встретившем Леди Смерть, признавшем её красавицей и не оставшемся в посмертных пенатах. Нонсенс по меркам обоих миров. Кузен, тётя и дядя не поняли сначала, о КАКОЙ даме мы торочим, и чему удивляются гоблины. Когда до них дошло, глаза Дурслей дружно повторили фокус органов зрения носатых коротышек.

— Леди любит пунктуальность и всем советует не спешить, но и не опаздывать, и ещё, у неё красивые глаза, — добил я присутствующих. — Мне бы чем-нибудь кровь утереть.

— Крокозуб! — первым очнулся распорядитель церемонии. Крокозуба будто ветром сдуло.

Через минуту, в объятиях тёти, я сидел на удобном диванчике, дядя Вернон и Дадли пристроились на соседнем и приготовились внимать Груборылу, который ласково поглаживал злосчастный пергамент с Родовым Древом новоиспечённого Лорда, но гоблин не спешил, ожидая подручного. Остальные представители подземного народца покинули кабинет. Дела Рода не терпят лишних свидетелей. Крокозуб обернулся мухой, принеся горячие влажные полотенца и тазик с чистой водой. Проигнорировав воду, я вытер лицо и лоб полотенцами и швырнул их в камин. Ревущее пламя моментом пожрало окровавленную ткань Грубозуб понимающе улыбнулся. Кровь не водица….

— Кольцо Главы Рода Слизерин приняло вас, Лорд! — нарушил затянувшееся молчание Груборыл.

Гоблин рассыпался в цветастых поздравлениях и мог бы долго скакать на жеребце красноречия вокруг да около, но я вежливо оборвал его и попросил перейти к сути. Так сказать, что было, что есть, чем будущее наполнится.

Что было? Спросите вы.

Если верить Семейному Древу, а не верить ему нельзя, Род Эвансов восходит корнями в глубину веков и берёт начало от старшего сына самого одиозного Основателя Хогвартса, которому хватило сил и магии основать свой Род. В силу неизвестных причин или вражеских проклятий, произошло так, что четыреста или триста пятьдесят лет назад в Роду перестали рождаться маги. Эвансы потеряли право носить кольцо ЛордаРода Эванс и претендовать на наследство Слизерина, поэтому они тихо сошли с политической арены, спрятали в банковских ячейках документы, родовые книги и артефакты, замели следы и схоронились в мире магглов. В схватку за право зваться Слизеринами вступили Гонты и Мраксы. В конечном итоге они подгребли под себя и промотали все активы великого предка, не оставив от наследства камня на камне. За четыреста лет кольцо Лорда Слизерина, до сего знаменательного дня, не признало ни одного претендента на громкий титул.

Хоть Эвансы и жили среди обычных людей, они рьяно следили за чистотой магической крови, женясь и выходя замуж только за сквибов из чистокровных семейств, и надеясь на рождение мага. Пятьдесят лет назад случилась трагедия, чуть не поставившая окончательный крест на некогда многочисленном семействе. Пожар Второй Мировой войны основательно опалил ветви Родового Древа. Из всего Рода к сорок пятому году в живых остался только дед Лили и Петуньи. Те, кто не сгинул на фронте, погибли во время немецкой бомбардировки осенью сорокового года. Бомбы не разбирали, кого лишать жизни. Один неожиданный налёт и все, кто собрался на столетний юбилей патриарха семейства, упокоились под развалинами родового особняка. Спасшихся и выживших не было.

В сорок третьем году одноногий ветеран, списанный со службы по причине тяжелого ранения и увечья, женился на сквибке, в четырнадцать лет изгнанной из рода Малфой. Генри Эванс купил дом рядом с ткацкой фабрикой, куда устроился работать мастером-наладчиком станков и зажил тихой спокойной жизнью. У Генри и Маргариты Эванс родился единственный сын — Джонатан, который в семь лет остался на попечении матери. В пятьдесят первом году, из-за простуды у мистера Эванса воспалилась старая боевая рана. Понадеявшись на авось и зелья, в больницу он не обратился. Результатом преступной халатности стало заражение крови…

Повзрослев, Джонатан Эванс взял в жёны Камелию Розье, которую чистокровные родственнички в своё время подбросили к дверям печально знаменитого приюта миссис Коул. На этих словах Груборыл взял многозначительную паузу и посмотрел на меня.

— Я знаю, что это за место, — ответил я на не высказанный вопрос. — Том Марволо Реддл, воспитывался там же, только ему не посчастливилось родиться магом. Как я понимаю, у Розье не хватило духу убить родившуюся в роду сквибку и её просто-напросто выкинули на улицу, как ненужную собачёнку. Предки Розье приносили оммаж Лорду Слизерину?

Гоблин развернул пергамент, пробежался взглядом по списку вассалов Рода и утверждающе кивнул.

— Они заплатят за это. Мне не нужны вассалы с рабской меткой Волдеморта, запятнавшие себя кровью невинных людей и поправшие честь Рода и Сюзерена. Уважаемый Груборыл, поясните мне, пожалуйста, ситуацию с мистером Реддлом. Как так получилось, что Том Марволо Реддл был во всеуслышание объявлен наследником Слизерина, если в роду Эванс родилась моя мама — первый маг за четыреста лет. Эвансы, насколько я понял, происходят от старшего сына Салазара Слизерина, соответственно, они выше по положению и статусу.

— Лилиана Камелия Эванс, к моему великому сожалению, не предъявляла прав на главенство в Роду Эванс и титул Леди, — ответил Гоблин. — К тому же мистер Реддл был назван наследником гораздо раньше рождения вашей матушки. Маг, пусть и полукровка, по законам магии всё же выше по статусу, чем сквиб, каким бы родовитым он не был. Магия рода искала наследника, мистер Реддл на тот момент оказался единственной кандидатурой, хотя он умело скрыл тот факт, что кольцо Лорда не приняло его. Почему, мы не поняли. Магической силы Тому Реддлу не занимать у него были все шансы стать Лордом Слизерином. По моему скромному мнению он один из самых сильнейших волшебников современности. Куда как сильнее господина Дамболдора.

— И теперь имя Слизеринов у всех обывателей отождествляется с тёмными магами, убийцами и тёмными лордами, — саркастически заметил я.

— «Забота» о чести Рода видна невооружённым взглядом, — буркнул дядя Вернон. — Думаю, детишек ещё лет сто будут пугать Тёмными Лордами из нашего Рода.

— А о причинах фиаско Тома я могу выдвинуть несколько гипотез, — продолжил я прерванный из-за дяди монолог.

— Очень интересно, хотелось бы послушать Вашу версию, Лорд, — Груборыл отложил в сторону пергамент, вперив в меня проницательный взгляд.

— Вам знакомо слово «крестраж»? — спросил я гоблина.

— Знакомо, — ответил тот, скривившись, будто съел лимон. — Мерзость. Делить, рвать свою душу на части….

— Реддл порвал свою душу на несколько частей, первый «крестраж» или якорь он создал, будучи школьником и обучаясь в Хогвартсе.

— Теперь мне многое становится понятным. Главой Рода не может стать маг с порченной или половинчатой душой, каким бы сильным и могущественным он не был. Не будет ли с моей стороны бестактностью поинтересоваться источником информации? Не поймите меня неправильно, Лорд Слизерин, но детям в шесть-семь лет не доверяют ТАКИХ тайн.

— Мистер Груборыл, обращайтесь ко мне по имени, пожалуйста. Кольцо на пальце сделало меня Лордом де-юре. Де-факто до этого титула мне ещё расти и расти.

— Договорились, Гарольд.

— Касаемо вашего вопроса. Когда Реддл явился убить маму, меня и брата (тётя Петунья прижалась ко мне, по её щекам потекли слёзы. Лица дяди и кузена посуровели), он неосознанно провёл ритуал создания крестража, поместив его в человека.

— Это невозможно!

— Возможно, уважаемый Груборыл, возможно, — под расширившиеся от ужаса глаза Груборыла и Крокозуба, я коснулся затянувшегося шрама. — Он был здесь, перед вами бывший живой носитель куска души Волдеморта. Леди Смерть забрала именно его. Волдеморт развеялся из-за того, что поднял руку на родную кровь, а не из-за сфальсифицированного Дамболдором пророчества.

— Гарольд, откуда вам это известно? — гоблин белоснежным платочком оттёр со лба и шеи обильную испарину. — Э-э-э…, какого пророчества?

— Вечная Леди поделилась информацией, — беззастенчиво соврал я, да не обидится Миледи на мелкого лгуна, не буду же я выдавать настоящие источники. А так с меня взятки гладки. Желаете подробностей, все вопросы к Смерти. Что, нет желающих? Ну и ладно. К моему огромному огорчению, после извлечения крестража в наследство бывшему носителю не досталось ни бита памяти Лорда Волдеморта. Таки обидна, да. — А пророчество…, мне было два года и я плохо его помню, хотя что-то в памяти осталось. Дэ-Дэ-Дэ с умным видом вещал….

— Извините, кто?

— Добрый дедушка Дамболдор (гоблин хмыкнул, дядя улыбнулся), так вот, в пророчестве говорилось о том, что на исходе седьмого месяца родится тот, кто будет равен Тёмному Лорду, и чьей силы он не будет знать. И нет никому из них спокойной жизни, пока один не замочит другого и наоборот.

— Это всё? — удивился Груборыл.

— Всё.

— Бред сивой кобылы, откровенный бред, — фыркнул он.

— Я тоже так думаю. Тем не менее, многие поверили в него, в том числе Волдеморт. Поверил и решил радикально устранить угрозу.

— Ловушка чистой воды, — вставил слово дядя. Груборыл согласно кивнул. — Ловля на живца. Поттеров подставили.

— Старый козёл! — выплюнула тётя. — Я жалею, что не пристрелила мерзавца. Бедная Лили, — Петуния опять залилась слезами.

— Такой вот в Британии добрый и светлый волшебник. Настоящий душка, ни в грош не ставящий чужие жизни. Молох, шагающий по трупам и головам к призрачной цели и «ради всеобщего блага».

— Благими намерениями вымощена дорога в Ад, — подкинул пару кнатов Дадли.

— Я бы хотел изгнать Лорда Волдеморта из Рода, — сказал я.

— Не советую делать это сейчас, — сверкнул глазами Груборыл. — Гарольд, несомненно, вы эмансипированы и признаны Лордом Слизерином, но я бы не рекомендовал вам проводить подобные ритуалы до магического совершеннолетия и полного вхождения в силу. До этого времени любая ошибка может сказаться на вас фатально. В семнадцать лет вам будет достаточно устно произнести официальную формулу отречения. Чтобы отсечь Тома Марволо Реддла от подпитки родовой магией, вы можете составить протокол о намерениях и отмежеваться от отступника, но и с этим прошу вас повременить до одиннадцати лет, когда ваша магия успокоится. Тем более, сейчас вам предстоит долгий период магической реабилитации. Прошу вас, не рискуйте.

На кабинет опять опустилась тишина. Каждый обдумывал небольшой отрезок истории возрождённого Рода, который ему стал известен. Я крутил на пальце колечко из змеек, совершенно не представляя, как вести себя дальше. В фанфиках всё просто, получил плюшку и радуешься. В жизни несколько иначе. Свалившееся на голову лордство нарушило все планы, развернув жизненный вектор в неизвестное направление. Мир из исследованного и понятного превратился в Терра Инкогнито.

— Уважаемый Груборыл, — дядя Вернон решил взять дело в свои руки. — Вы упомянули, что Гарольду не стоит надеяться на преференции и наследство по линии Лорда Слизерина, а что по Эвансам?

— Дядя задал правильный вопрос, — поддакнул я. Как ни крути, халява, она форевер.

Гоблин, достал из стола гроссбух, покопался в нём и передал мне пожелтевший листок. Я кивнул Дадли, чтобы он пересел к матери, а сам примостился рядышком с Верноном. В финансовых вопросах он был для меня абсолютным авторитетом. Мамаша Ро писала о фирме «Граннингс», производящей дрели, на которой работал старший Дурсль. В реальной жизни дядя основал приснопамятную фирму с нуля. Обращу внимание читателей, что после свадьбы дяди и тётушки у него в кармане было всего две тысячи фунтов стерлингов и куча планов за душой. Он крутился день и ночь, за два года создав реальное производство, где дрели были главной номенклатурой, но далеко не единственной. К описываемым событиям, продукция «Граннингс», медленно, но верно вышла на международный уровень. Официальные дилерские центры открылись в Германии, Франции, Голландии, Испании и США. Надеюсь вам теперь понятно моё отношение к талантам Вернона Дурсля?

Я повернул лист к дяде и вчитался в текст с витиеватыми буквами и вензелями. Так-так, что мне обломилось от щедрот предков? Эванс-мэнор в Уэльсе и небольшое поместье во Франции. С недвижимостью покончено. На счетах, учитывая набежавшие проценты, скопилось семьсот сорок тысяч галеонов, ещё на моё имя отчуждается детский сейф, открытый Карлусом Поттером для старшего внука. Плюс десять тысяч галеонов сверху.

— Каков переводной курс фунта к галеону? — спросил дядя.

— Сорок к одному, — ответил Груборыл. Я мысленно подсчитал баланс. Получалось около тридцати миллионов «англицкими рублями». Довольно неплохо.

На листке ещё был перечень гримуаров, свитков, книг и родовых артефактов, но гоблины их не оценивали. Данное имущество не подлежало продаже. Семейные секреты и Родовая Магия не продаются. Неизвестным образом гоблины успели переписать на листок немногие древние книги за авторством самого Салазара Слизерина и несколько артефактов из главного хранилища. Денег в сейфе великого предка не водилось уже около восьмидесяти лет. Был ещё Хогвартс, четверть которого теперь принадлежало мне, но соваться в вотчину Дамболдора…. Тут самому тупому понятно, что дело обречено на провал. Никакой перспективы, глава Визенгамота утопит иск в бюрократической трясине ещё на стадии рассмотрения, да и светить титулом Лорда и фамилией Слизерин отнюдь не умно.

— Груборыл могу ли я надеяться, что дальнейшее сопровождение счетов и активов родов Слизерин и Эванс будет закреплено за вами и вашим помощником? — оторвался я от списка.

— Почту за честь, Лорд Слизерин, — ответил донельзя довольный гоблин.

— Моим представителем по работе с банком со всеми полагающимися правами и доверенностью финансовой подписи будет мой дядя — Вернон Дурсль.

Груборыл и Вернон посмотрели друг на друга, между банкиром и Верноном промелькнула некая искра. Лица мужчин расплылись в предвкушающих улыбках. Да-а, рыбак увидел рыбака. Один другого стоил. Я мог не беспокоиться, дядюшка отличался хваткой бойцовского бульдога. Ни меня, ни себя он не обидит и каждый пенни заставит работать на Род и семью. Скоро в сейфах великого предка призывно зазвенит презренный металл.

— Думаю, мы сработаемся, — резюмировал гоблин.

— Определённо, — согласился с ним Вернон.

— По финансовымвопросам и инвестициям предлагаю встретиться завтра после ланча. К этому времени Крокозуб составит подробную выписку. Банк передаст вам двухсторонний портал.

— Согласен.

— Лорд Слизерин, Ваше семейное Древо, — гоблин поставил в углу пергамента печать банка и передал его мне.

— Груборыл, у меня есть несколько вопросов, вы мне не поможете? — сказал я. К своему стыду, проживая с лохматым папашкой и мачехой, я как-то не интересовался генеалогией.

— Всё, что в моих силах, Гарольд.

— Мне непонятно, почему между мной и моей не рождённой кузиной образовалась регентская связь.

— Всё очень просто, Гарольд. Ваша сестра родится с магическим даром и ей, по законам магии, требуется магический опекун.

— Это я понял.

— Вы не дослушали, Гарольд. Между тем, девочка, как единственный после вас маг в Роду, автоматически становится наследницей рода Эванс, а вы, как Лорд более старшего и главного Рода, её регентом. Своих детей ведь у вас пока нет. Без согласия Гарольда, мистер и миссис Дурсль, вы не сможете ни заключить помолвки, ни выдать свою дочь замуж. Магические законы не позволят. Обычно, в таких случаях, регентская связь между родственниками не возникает, увидев её, я сразу предположил, что Гарольд, кроме главенства в роду Эванс, может являться Лордом другого Рода и, как видите, не ошибся.

— Спасибо, — тут я обратил внимание на дату рождения возле моего изменившегося имени. — Груборыл, мне ясно, что после изгнания из рода я потерял право на второе родовое имя. Имя отца сменилось именем матери, а вот откуда взялось третье имя — Александр (хотя была у меня догадка, ох была) и сменилась дата рождения. Если верить надписи, я стал на полтора месяца моложе.

— Можно? — гоблин протянул руку.

— Пожалуйста.

— Действительно…, Гарольд Лилиан Александр Эванс-Слизерин, родился шестнадцатого сентября…, хм-м…, сегодня шестнадцатое сентября. Хм-м, в моей практике подобного раньше не случалось. Разрешите пригласить шамана? Мне не по силам ответить на ваш вопрос.

— Пригласите, если вас не затруднит.

Через пятнадцать минут дверь в кабинет отворилась, явив нашему взору старого, морщинистого, седого как лунь гоблина. Груборыл и Крокозуб вскочили со своих мест и почтительно поклонились древнему старику. Дурсли и я, встав, тоже отдали дань уважения сединам. С нас не убудет, а старцу приятно.

Груборыл ввёл дедка в курс дела, заметив, что до этого меня изгнали из рода Поттеров. Шаман ощерил в ухмылке рот, обнажив на удивление крепкие зубы.

— Обряд принесения Родовых Клятв требует метафорической смерти. Простой человек как-бы умирает и рождается главой Рода и Лордом, — когтистый палец ткнулся в мою грудь. — С тобой, ребёнок, всё иначе. На тебе печать Вечной Леди и флюиды мёртвой души. Сегодня мир магии покинул Гарольд Джеймс Поттер, для всех ты умер и родился Гарольдом Лилианом Александром Эвансом и гх-м, гх-м, Слизерином. Не будь в тебе куска чужой души, рождение нового человека так бы и осталось красивой частью ритуала. Но! — седой гоблин вздёрнул палец вверх. — Крестраж создавали из мальчишки Поттера, а не Эванса. Эванс, по законам магии, совершенно другой человек, поэтому ритуал Клятв стал ритуалом разделения, а избавиться от крестража можно только умерев по-настоящему. Вечная Леди посчитала жертву чужой душой достаточной платой, отправив тебя, — кривой коготь опять упёрся в солнечное сплетение, — обратно в мир живых. Поэтому смерть и рождение были настоящими. Сегодня твой новый настоящий день рождения, что с того, что ты, человечек, стал чуть-чуть моложе. Радуйся! — шаман коснулся моего лба, заглянув подслеповатыми глазами в глубину души. — На твоём месте, ребёнок, я бы проверился на родовые дары и арканы. Смерть абы кого не целует….

Крутнувшись вокруг себя, шаман аппарировал, хотя официально и неофициально в Гринготсе аппарация невозможна. Видимо, дедку законы не писаны….


Моё страстное желание тут же последовать совету дедули оказалось неудовлетворённым. Отказ провести ритуал Груборыл мотивировал тем, что магии рода Слизерин требуется «устояться» и «устаканиться» в новом носителе. Мне, мол, на сегодня и ближайшие месяцы и так достаточно, не следует молодому человеку перегружать магическое ядро. Или он думает, что сила и магия из воздуха черпаются? Тогда он глубоко ошибается. Арканы и дары никуда не убегут, пара месяцев или год погоды не сделают. Не забивайте, Гарольд, себе голову.

Нет, так нет, не очень-то и хотелось, не шибко я и расстроился. Действительно, моя седалищная чуялка сигнализировала, что дел и без Родовых Даров будет выше крыши. Откровенно говоря, Дадли и я начали уставать и постоянно отвлекаться. Ребёнком себя я не считаю, но детское тело имеет свои пределы и «шкурка», напяленная на взрослого дяденьку, поведение меняла капитально. Побыл пару часов большим и баста, иди, мальчик, в игрушки поиграй или на улице побегай. Тётя Петунья, уловив перемену, намекнула обоим финансистам на закругление разговора. Груборыл, передав дяде порталы до мэнора и поместья, распрощался с ВИП-клиентами.

Доставшуюся по наследству недвижимость мы посетили на следующее утро. Хотел сказать — если кто-то мечтал увидеть дворцы, он жестоко обломился. Здания требовали приличных вложений. Жить в них после сотен лет запустения было невозможно. «Консервирующая» магия сохранила дома в целости и сохранности, но совершенно не уберегла от пыли и грязи. К тому же у заклинания, применённого предками, был один недостаток. Ворожба распространялась только на строения, не затрагивая мебель….

После ланча дядя Вернон «поскакал» в банк, а тётушка, с прицепом из двоих мелких отпрысков, отправилась в шоппинг по Косой аллее, и Лютному переулку. Не обошли мы вниманием и Тёмную аллею. Тётя хотела пополнить запас ингредиентов для зелий, поэтому пришлось выписывать такую кривую. Половины необходимого ей списка на Косой аллее просто не было, не торговали законопослушные аптеки запрещённым товаром. Чему вы удивляетесь, ну, тёмный я — тёмный! Как тот кот, что был черней, чем сама чернота. Неуничтожимые каменные рыцари, стерегущие проход в пристанище тёмных магов, привычно отсалютовали мечами и пропустили нас.

Так, стоп! Думаю, настало время вкратце поведать, как я докатился до жизни такой и почему считаю своей семьёй Дурслей, а не Поттеров и какие-такие зелья собралась варить Петунья. Что ж, пристегните ремни и приготовьтесь к очередному экскурсу в историю.

Сразу огорчу — убийства Лили Поттер Волдемортом и попытки прикончить мелких наследников я не помню. Подозреваю, что исторический эпизод сгинул из черепушки вместе с предыдущим владельцем тела, оставив новому хозяину тупую головную боль и воспалённый шрам в виде руны «Соул».

Ещё в самый первый момент после переноса, наглого «вселенца» или «попаданца», тут кому как удобнее, насторожила фраза про детей. В каноне Гаррик был единственным ребёнком четы знаменитых гриффиндорцев, здесь у него успел народиться младший брат. Во избежание будущих вопросов, поясняю, дабы не спалиться, ваш покорный слуга решил не отделять себя от главного героя саги. Раз уж назвали груздем, пришлось соответствовать. Тем паче на горизонте постоянно мелькала седая борода шебутного старца, да легилеменцию никто не думал отменять. Очень мне не хотелось впухнуть по полной программе, и быть сданным в поликлинику на опыты. Дамболдор и так на меня косо посматривал, старый педик, чтоб ему икалось до конца дней.

Пока я пребывал в беспамятстве, примчавшийся «на огонёк» Дамболдор, не к ночи он будет упомянут, уронил скупую мужскую слезу на остывающее тело мамы, смёл веничком(видно на анализы) жирный пепел, час назад звавшийся Волдемортом, и собрал консилиум из приближённых магов, входящих в орден жареной курицы. На повестке дня был супернасущный вопрос, кого же из пацанят объявить Героем? Будто у орденцев других проблем не было, идиоты. Страна в разрухе, ПСы разгуливают на свободе, разъярённая Беллатрикс грозит всем и каждому персональным круциатусом, если они не скажут, куда «милого» задевали, и Авадой в награду за то, что отказались покаяться в грехах и сознаться в «киднепинге» и почему-то обещая вставить «любимому» братцу трёхвёдерную клизму. С юмором тётка, уважаю.

Кандидатов в герои представили пред очи представительной комиссии. Безвольная тушка старшего брата — одна штука, ревущее в две сопатки и тянущее к папане ручонки тельце младшего — в одном экземпляре. Оба кандидата хороши. Не смотря на юный возраст младшее поколение Поттеров отличается плотными аурами сильных волшебников, магия так и бурлит в обоих. Дальше пошли различия. Если у Джейса, Дамболдор поправил на переносице знаменитые очки-полумесяцы и всмотрелся через них, внешняя энергетическая оболочка сверкает первозданной белизной, то у Гарри, то бишь меня, она имеет серую окраску нейтрального мага. «Добрый дедушка» Дамболдор не догадывался и не предполагал, что аура кандидата в герои начала меняться под воздействием новой личности. Тот, кому нравятся Ситхи по определению не может быть светлым. Да и серым, забегая наперёд, я пробыл недолго. Обоим малышам Тот-кого-трухают-кликать, оставил в наследство уродливые шрамы (О!). Рана на лбу у одного, и крестообразный кровоточащий крест напротив сердца у другого. Всем прекрасно известно, что Неназываемый любит…, эм-м, любил бросаться авадами, целя в сердце жертв, находя в этом некое эстетическое удовольствие. Маньяк, что с него взять? Какое заклинание Лорд применил против старшего из братьев выяснить нет никакой возможности — предатель Петтигрю успел скрыться, прихватив с собой палочку Тёмного Лорда, но и так видно, что не третье непростительное. Оно темномагических следов не оставляет. Авада, вообще, никаких следов не оставляет. Вывод может быть только один — Страх и Ужас Всея Британии был остановлен Джейсом Поттером. Хвала Герою! Тут директор поправил очки и многозначительно посмотрел на остальных. Оказывается, его зачарованные стекляшки различают чёткие следы Магии Крови, и над мальчиками простирается невидимый щит. Подготовив таким образом публику, белобородый кукловод пропел дифирамбы материнской любви и самопожертвованию. По-видимости, Лили успела провести некий ритуал и одарила детей Защитой Крови.

История любит проторенные дорожки, зачем придумывать что-то новое, когда народ, разинув рот, с аппетитом сожрал директорскую лапшу? Что интересно, никто не потрудился лишний раз пошевелить извилинами, задумавшись, каки когда женщина, перепуганная вторжением главного ПСа и его попискивающей ручной крысы, выкроила минутку на проведение Кровного ритуала? Да, Дамболдор бывает и умеет быть чертовски убедительным. Что есть, того у него не отнять.

На утро колдофотографии совочка с пеплом и ревущего малыша на руках счастливого папаши (быстро он утешился после смерти жены) украсили передовицы и обложки всех газет и журналов Магической Британии. Тёмный Лорд повержен! Хвала Герою! Британия чествует Победителя!

Однако новости пролетели мимо меня. Цельную картину происходивших событий удалось собрать гораздо позже со слов и рассказов Сириуса с Люпином. Изменение ауры спровоцировало магическую кому. Через месяц в больнице Святого Мунго, в палате отделения интенсивной терапии и снятия проклятий очнулся Гарри Джеймс Поттер, за время сна окончательно превратившийся в тёмного мага. По словам колдомедиков им не удалось снять неизвестное проклятие Того-кого-нельзя-называть, имеющее необратимый характер. Мысленно бьюсь головой «ап стену» и задаюсь вопросом, а был ли мальчик? Идеальная отмазка и великолепный способ скрыть некомпетентность — это свалить всю вину на Того-кого-нельзя-спросить. Джеймс Поттер, в компании Блека и Люпина, заскочивший навестить сына, стоически принял неутешительные новости, хотя, когда он заглянул в палату, в его глазах промелькнуло неприкрытое омерзение, а на лице большими буквами читалось:

«Какой позор! В насквозь светлой семье появился тёмный маг!»

Постояв с минуту на пороге и забыв отдать приготовленные выздоравливающему малышу гостинцы, он захлопнул дверь. Пялясь в потрескавшийся потолок (реакция Поттера отозвалось болью в сердце, инстинктивно я тянулся к этому человеку, получив вместо отцовской ласки, участия и объятий серпом по яйцам) я тогда подумал, что отныне не смогу больше воспринимать этого человека, как отца. Джеймс Поттер показал своё настоящее лицо. Для него мир имел только чёрные и белые тона — результат пропаганды Дамболдора и тёмные были обязательно злыми. Блек и Люпин — исключения, подтверждающие правило.

Сама собою пришла мысль, что теперь я для Поттера — пария. Так и произошло, «чуялка» не ошиблась. Повторив финт с Материнской Защитой, история решила низвести Гарольда Поттера, на имя Гарри я категорически отказался отзываться (Гарри, фьють-фьють, ко мне — собачья кличка), до существа второго сорта. В каноне неблагодарную работу взвалили на Дурслей, а здесь все обязанности, дабы не выносить сор из избы, легли на родную семью.

Нет, меня не третировали, не били, не заставляли работать. Периодически одевали и даже кормили (на кухне, отдельно от всех), и… не замечали. Человек-тень, интересный только эльфам-домовикам. Папашка стёр меня из своей жизни. Мачеха — через год Джеймс женился на Констанции Баттерфляй, истинной гриффиндорке выпуска восемьдесят первого года. Могу дать руку на отсечение, Дамболдор подсуетился и здесь, подсунув любовное зелье и свою протеже. Контроль и ещё раз контроль. Мачеха, дабы лишний раз не нервировать мужа и не нервничать самой, восприняла его отношение к нелюбимому чаду и всегда смотрела сквозь меня (я говорю — истинная гриффиндорка). Младшему братцу, вконец избалованному подарками и всеобщим почитанием, было пофиг. За младостью лет он просто не понимал, что творят взрослые, но уже знал, что они не любят и не замечают второго мальчика в семье и повторял все их ужимки. Самое печальное и поганое, постепенно от меня отвернулся единственный человек, который мне хоть как-то симпатизировал. Через полтора года пустой взгляд Блека свободно скользил мимо крестника. Вы не представляете, как это тяжело быть призраком в собственном доме. Не сломаться мне помогла библиотека. Предоставленный самому себе, я окопался в наименее посещаемой части дома. В библиотеке, которую начал собирать пра-прадед нынешнего главы, хранилось множество редчайших книг по тёмной и светлой магии. Были фолианты, обоснованно утверждавшие, что деление на две половину условно. Нельзя поделить целое, делить стоит магов с их подходами к Магии. Как-то спрятавшись за дальними стеллажами, я заметил директора, прогуливающегося вдоль «книжного развала». После его прогулок в регистрационном фолианте высветилась пропажа трёх редчайших книг времён Основателей. Потом, глядя на меня, добрый дедуля настоял на изъятии из библиотечного фонда книг по тёмной магии, мол Джеймсу надо уберечь Гарольда от соблазнов тёмной стороны силы, скрывающей свои ужасающие секреты в бумаге и печатном слове. Скоро мальчику исполнится пять лет, он вот-вот научится читать, не стоит провоцировать ребёнка тайнами, проникновенно сказал он. Предвидя подобное развитие событий, я сам изъял часть забавных книг «для лёгкого чтения» и слямзил регистрационный фолиант, спалив его в кухонной печи. Пусть эльфы попотеют, составляя новый каталог, а читаю я с двух с половиной лет, придурок старый.

Прошу прощения за невольный обман, не третировали меня свои, если так можно выразиться…. Насколько бы не была призрачной жизнь, но дни рождения никто не отменял. Ради соблюдения приличий, ведь все вокруг помнили, что у «национального героя» есть старший брат, главные семейные праздники мне вменялось встречать в кругу друзей, гостей и за праздничным столом. Сообразили, куда я клоню? Нет? Даю подсказку — какое семейство у нас самое преданное идеалам жареных цыплят? Без выводка мелких рыжих Уизли не обходился ни один детский приём. Пискля номер семь вечно таскала с собой пупса «Джейс», подозрительно похожего на главную живую достопримечательность рода Поттеров. Пухленький щекастый номер шесть в глаза не видел вилки и ложки, хватая еду руками и пожирая всё подряд. Близнецы, которым было шесть, потом семь лет, быстро вкурили: если они устроят розыгрыш илиподшутят над старшим братом Джейса, то им ничего не будет, максимум пожурят. Два года они периодически отравляли мне жизнь. «Тень» не имела право дать сдачи. Поттер запретил тёмному отродью цепляться к гостям. Чай с поносным зельем (откуда они его брали и как умудрялись подливать?) — это ещё чуть ли не самая безобидная шутка. Ненавижу Уизли!

Больше года я лелеял почти несбыточную мечту отомстить рыжим сволочам, да и семейке «ласок» в целом подгадить. Прям, какая-то навязчивая мания образовалась, спал и во сне видел отбитый сапогами ливер весёлых братцев и подавившегося вишенкой номера шестого. Умудрённые жизненным опытом старые люди говорят, если сильно что-нибудь пожелать, то оно непременно сбудется. Видимо я желал очень сильно, прямо неистово. Ещё они говорят — бойтесь желаний своих. Я не боялся.

В конце концов, количество мышкиных слёзок превратилось в нескончаемый поток и затопило хорьков в «Норе». Дело было на Рождество. Удивительно, чистокровные маги в «энном» поколении — Поттеры и Уизли, праздновали маггловский праздник, наплевав на Йоль. Ладно Уизли, что можно взять с предателей крови, но мой папаша…. Здорово он проникся идеями всеобщего братства. Я бы его понял, отмечай он оба праздника, одно другому совершенно не мешает. Нет же, бородатый Наставник советует отъять замшелые средневековые догмы, а мы слепо прём за Крысоловом, играющем на дудочке. Идём топиться, напрочь отключив критическое восприятие мира.

Получив приглашение, чета Поттеров собралась в гости. Уизли устраивали рождественский приём «для своих», подозревая в «своих» старую орденскую гвардию. Слушая разглагольствование братца, о том, как у рыжих весело и можно будет поиграть в квиддич команда на команду, я пытался в уме совместить несовместимое. Ну, никакими правилами, исключениями или аксиомами не сопрягаются слова «приём», «Нора» и Уизли. Это как совместить свинью и трепетную лань. Результат опытов, однозначно, будет удручающим. Правда, мнения моего никто не спрашивал. Поттер побоялся оставить старшего сына одного в мэноре, видимо опасался, что чёрный маг спалит семейное гнёздышко, более смахивающее на проходной двор для всяких непрезентабельных и околокриминальных личностей, потому зачарованный портал перенёс четырёх человек.

Как предсказывал братец, вечер проходил в весёлой и непринуждённой обстановке. Через десять минут старшему из сыновей Поттеров подсыпали «перцовой кашлюшки» и под смех хозяев и приглашённых он, под каждый чих изрыгающий языки пламени, выбежал во двор.

Отдышавшись и оттерев слезящиеся глаза снегом из ближайшего жиденького сугробчика, имевшего наглость не растаять на солнце (температура которую неделю колебалась от минус трёх до плюс пяти), я обратил внимание на мальчика лет одиннадцати или двенадцати, читающего книгу, сидя на перевёрнутом чурбачке. Рыжие волосы паренька прямо указывали на фамильную принадлежность. Ещё один Уизли. Оказалось, что судьба свела меня с Чарли, вторым сыном многодетного семейства.

— Опять близнецы, — не спрашивал, констатировал Чарли. — Можешь посидеть со мной, если не хочешь идти в дом.

— Гарольд Поттер! — представился я, переворачивая на торец второй чурбачок из куцей, полурассыпавшейся поленницы.

— Чарли, — ответил рыжик, — фамилию не говорю, по мне и так видно.

— Что читаешь? — спросил я.

Чарли показал обложку книги, на которой был изображён ирландский короткохвостый дракон. Слово за слово и мы разговорились. Чарли учился на первом курсе Хогвартса, мечтал стать драконологом и уехать жить в какой-нибудь заповедник. Парень буквально бредил драконами, взахлёб рассказывая об их повадках, красоте и мощи. Минут через пятнадцать он не удержался и похвастался экскурсией на драконозаводческую ферму в северной Испании. Поездку за границу он выиграл, участвуя в конкурсе, напечатанном в альманахе «Природа». Редакция журнала ежегодно устраивала для молодых волшебников конкурсы на знание повадок различных животных. Чарли, гордо подбоченясь, сказал, что он не мог упустить свой шанс. Ему, и ещё пяти победителям в различных возрастных категориях, выпала честь вживую встретиться с древними чудовищами. Из поездки он привёз море впечатлений и сувенир — специальный укрепляющий порошок, выпрошенный у одного из работников фермы. Флакончик заветного зелья тут же был извлечён из складок мантии и гордо мне продемонстрирован.

— А для чего он? — покрутив в руках гордость первокурсника и не впечатлившись, спросил я.

По окончании пятиминутной лекции я знал, что волшебный порошок применяют для укрепления оболочки яиц в кладках. Чтобы увеличить поголовье и заставить дракониху откладывать не одну, а две кладки, драконологи изымают яйца и помещают их в инкубатор, предварительно усыпив крылатых мамаш, стерегущих «гнёздышко». Зачастую магия плохо срабатывает против естественного иммунитета животных и драконихи просыпаются в самый неподходящий момент. Если людей защищают мощнейшие заклятья, то кладка, порой, оказывается растоптанной рассвирепевшей «наседкой». Для того, чтобы кожистые яйца рептилий не пострадали, их заранее дистанционно обрабатывают специальным укрепляющим составом, превращающим оболочку в стальной кокон. При обработке требуется соблюдать строжайшие меры безопасности. Драконы сами по себе не сахар, ещё не дай Мерлин вдохнуть порошковую взвесь и заработать жесточайший запор.

Слушая Чарли, я обдумывал одну идею, пришедшую на ум после его слов. Тепло попрощавшись с будущим драконологом и, по-моему, единственным нормальным Уизли, я, отойдя за угол кривого сарая, зовущегося «Норой», вызвал Дипси. Получив инструкции, верная домовуха, хлопнув ушами, аппарировала. Как и ожидалось, любитель гигантских рептилий не заметил пропажи щепотки порошка из флакончика….

Тремя днями позднее, придя с дежурства в аврорате, папаша поведал мачехе душещипательную историю об угодивших в Святого Мунго младших мальчиках несчастной Молли. Да-а-а, сработало! Близнецы имели возможность почувствовать себя настоящими мужиками с в-о-о-т т-а-акенными стальными яйцами. Рону тоже досталось, магия оказалась бессильна избавить прожорливого мальца от запора, колдомедикам пришлось воспользоваться методами маггловской медицины. Как мне кажется, арахнофобия отныне не главный страх шестого номера, на первом месте в чемпионате фобий прочно обосновалась резиновая «груша». Наученной мною Дипси не пришлось усыплять рыжиков. Домовуха сыпанула чуть порошка в трусы близнецов, лежащие в стопке чистого белья, а Рону подкинула заранее обработанное яблочко. Порошок не обязательно вдыхать. Будет этому Робину Бобину в миниатюре наглядный урок не тянуть в рот что попало. Молли и Артур в недоумении, дети были целый день у них на глазах, никуда не отлучались, как же их прокляли? Похоже, о чудодейственном порошке Чарли мамаша была не в курсе, сам он помалкивал, как партизан на допросе.

Поздно вечером в окно моей спальни постучалась сова. Открыв створку и впустив старую птицу, в которой невозможно было не признать уизлевскую Стрелку, страдающую отдышкой, словно она мопс с пережатой ошейником шеей. Дав пернатой старушке отдышаться от перелёта, я угостил её печеньем и отвязал от дрожащей лапки клочок пергамента. Округлыми буковками первоклассника, пишущего в прописях, на пергаменте было выведено: «Классная месть! Чарли». Нарисовав в углу записки улыбающийся смайлик, я отправил Стрелку обратно. Прочуханный парнишка этот Чарли. Эзоповым языком записка намекала об образовавшемся мелком должке отправителю послания. Плевать, а вот за то, что не сдал «в гестапо» огромное спасибо. Сочтёмся при случае. За добро я плачу добром. Провожая медленную сову, я подумал, что имеет смысл упрочить дружеские отношения с парнем. Свой человек во вражеском лагере мне ой как пригодится, но наполеоновским планам по вербовке тайных агентов не суждено было сбыться.

Через месяц от описываемых событий Гарольд Джеймс Поттер был отправлен в ссылку к Дурслям….


Не знаю и не ведаю причин, побудивших Поттера принять это решение, но сгущение туч над головою я почувствовал за пару недель до судьбоносного дня. Предвидя скорые изменения, я насел на Дипси, организовав с её помощью кражу некоторых зелий из семейного хранилища.

Заинструктированная Поттером-старшим домовуха ни в какую не желала ловиться на уговоры, лесть и посулы. Чтобы добиться нужного результата, приходилось выстраивать трёхэтажные логические конструкции. К примеру, зелья не воровались, а брались на время, потом они, по надуманному предлогу уменьшались и оставлялись на столе в холле. Если хозяин спросит, не видела ли Дипси, кто взял флакончик? Она ответит — нет. Ведь в хранилище она завязывала себе глаза, чтобы не видеть, как тоненькая ручка хватает заветную флакушку. Раз глаза не видят, может, Дипси взяла другой флакон, а не тот, про который спрашивает хозяин и домовуха, на голубом глазу будет отрицать свою причастность к пропаже. И знать она не знает, куда тара девалась со стола, так как в это время домовуха аппарировала на кухню и не могла видеть старшего сына хозяина, прибирающего «пропажу» в карман. Аналогично обтяпывались дела с семейной библиотекой. Спиз…, э-э-э, экспроприированные ранее фолианты уменьшались эльфийкой до размеров ноготка и складывались в старый потёртый портсигар. Работала Дипси вслепую, я постарался обезопаситься со всех сторон. Теперь у домовухи даже под веритасерумом невозможно было что-то узнать или добиться. Легилеменция на домовиков не действовала. Для правильного ответа требовалось задать правильный вопрос, а как его задашь, если концы давно в воде? Дело будет шито-крыто, карты правду говорят….

Интерлюдия

Альбус Персиваль Вулфик Брайан Дамболдор, кавалер Ордена Мерлина I степени, величайший светлый маг Британии, глава Визенгамота, почётный председатель Международной Конференции Магов, директор Хогвартса и прочая, и прочая…, очень любил шахматы. Тысячи лет в них играют люди и маги, но до настоящего времени они не потеряли своей прелести, не раскрыли всех комбинаций и таинств ходов, когда противник, забрав твою фигуру, сам того не понимая, оказывается в давно подготовленной ловушке. Один ход…, шах и мат.

Отставив в сторону чашечку с великолепным, терпким, чуть вяжущим чаем, Альбус Дамболдор подошёл к маленькому, инкрустированному слоновьей костью столику, расчерченному на белые и чёрные квадратики. Старый маг всецело отдавался страсти великолепной игры, только играл он сам с собою, ибо у каждой фигуры на столе из красного дерева, как у кукол Вуду, было собственное имя. Дамболдор играл людьми, как фигурами, а к фигурам относился, как к людям. Других гроссмейстеров у его доски быть не могло. Длинные пальцы пианиста, сверкнув в пламени магических светильников лакированными ногтями, подхватили чёрную пешку. Ручка чёрного зачарованного латника потянулась к поясу, на котором был закреплён меч.

— Но-но! — пожурил фигурку маг, ставя её на доску. — Гарри Джеймс Поттер, не спеши. Куда же тебя определить?

Голубые глаза директора Хогвартса вычленили поверженного короля — Геллерт, Геллерт, ведь ты мог сам двигать фигуры. Однако…, кисмет, как говорят на востоке. Безвольный король теперь влачит жалкое существование в Нурменгарде. Какая печальная участь для великого человека.

— Том, — палец директора коснулся короны закутанного в тёмную мантию ферзя, тот прошипел на парселтанге нечто нелицеприятное, — мальчик мой, ты можешь сбежать от Смерти, но от меня бегать бесполезно. Скажи мне, Том, зачем тебе малец? — Дамболдор наклонился над доской. Ферзь стрельнул в него красными глазками, запахнул мантию и отвернулся. — Право, какой ты неразговорчивый. Смотри, найду тебе замену. Ничего личного, мальчик мой. Гарри, — маг вернулся к пешке, — нам с тобой предстоит занимательная партия. Не возражаешь? Замечательно.

Дамболдор вернулся в кресло, взмахом палочки подогрел остывший чай, чуть пригубил и надолго задумался. Мальчишка Поттер, тёмная лошадка. Слишком силён, старик жалел, что не настоял в своё время на установке ограничителей магии. Мальчик его пугал, напоминая совсем другого паренька. Такой же недоверчивый взгляд, пытливый ум и сила. Заклятье Тома создало ему близнеца. Но нет худа без добра. Волдеморт сам того не ведая сыграл на руку седобородому гроссмейстеру. Старый прохиндей давно определил место для фигуры молодого тёмного мага. Мальчишка должен послужить делу света, хочет он того или нет. Партия, длящаяся десятилетия, не имеет права закончиться банальной смертью злодея и трагической кончиной Героя. Директор ласково посмотрел на шахматную доску, теперь он не повторит прежних ошибок, фигура не сможет стать игроком. Мальчишке уготована участь стать новым Тёмным Лордом. Начинать надо постепенно, с малого…. Старик пошевелил палочкой и всадница на белом коне сменила клетку. Констанция — умная девочка из обнищавшего рода, позабывшего свои корни, у неё не было никакой перспективы в жизни. Он дал ей всё! Мужа, деньги, почёт, будущее в розовых тонах и обливейт, чтобы девчонка забыла о заключённом магическом контракте. Зачем ему безвольная кукла? Марионетка гораздо эффективней изображает живого человека, когда не ведает о нитях в руках кукловода. Джеймс своим неприятием тьмы толкает наследника в лапы Тёмного Лорда. Для общего блага гораздо выгодней, чтобы мальчишка перестал быть наследником состояния Поттеров. Строптивая шахматная фигурка не даст нагло собою манипулировать. Настало время «ночной кукушки» Поттера наставить его на путь истинный. Как удачно, что Джеймс сам втайне желает сделать наследником младшего сына. Альбус хмыкнул, заместитель главы Аврората совершенно не умеет скрывать мысли, его надо только чуть-чуть подтолкнуть в правильном направлении.

Мальчишка не сможет предъявить права на кольцо главы Рода, если будет воспитываться у магглов, а уж он, Альбус, постарается, чтобы воспитание было правильным. Совет аристократов не примет наследника с мировоззрением махрового маггла, затюканного дядюшкой и тёткой. Наследником станет Джейс, жаль, что мальчику не суждено пережить совершеннолетие…, а Констанция не сможет отказать доброму волшебнику в доступе к активам. Контракт не даст. Дамболдор никогда не забывал об инвестициях в собственную старость.

Конец интерлюдии.

Я плохо помню день переезда в Литтл Уингинг, но задержавшееся в моей памяти уже никогда не выветрится. Мачеха с утра была подозрительно ласкова с нелюбимым пасынком. Покладистость Констанции наводила на смутные сомнения, но за мелкой суетой Дипси вокруг меня, сомнения не успели перерасти в параноидальную теорию заговора, хотя до шизы оставалось меньше полушага. Папаша, как обычно, где-то шлялся по своим аврорским делам и, что странно, меня дико раздражало его вечное отсутствие. Да ещё эта мамашка приблудная взялась поминутно сетовать на муженька работящего. Одни расходы от него, никаких доходов. А я, как тот кот Васька, слушал и наливался злобой. К обеду обычное пофигистическое «до лампочки» сменилось до «убил бы на месте», вот тогда-то красная лампочка тревоги загорелась в мозгах наследничка семейства. Чтобы я и испытывал какие-то чувства к Поттеру? Да не смешите мои тапочки! Огонёк беспокойства подпалил заднюю «чуйку», которая подала сигнал действию. Дело пахло керосином, и где-то тлел фитилёк. Чувствуя, что время на исходе, я быстренько собрал манатки, рассовал по карманам портсигары с уменьшенными зельями вкупе с библиотечным фондом, и приготовился к неизбежному.

Ровно в полдень, с последним ударом напольного «Биг Бэна», камин озарился зелёным пламенем. На белый ковёр гостиной, роняя сажу, во всём великолепии и блеске аврорской мантии ступил заместитель главы службы магического правопорядка. Стоило мне узреть его круглые очёчки и вихрасто-нечёсанную башку, как моя собственная крыша, поддав газа и закиси азота, сорвалась с ручника. Это уже ночью, у Дурслей, я хлебанул антидота и капнул крови в мензурку с определителем, установив, чем меня напичкала мачеха. А пока «гонщик без тормозов» думать не думал о зельях вражды и ярости, которыми его опоили за завтраком, но в тот момент он нёс полную ахинею, высказывая родителю о наболевшем и осточертевшем. Старший любитель очков-велосипедов поначалу охренел, но потом, поддержанный жёнушкой — змеюкой подколодной, закусил удила и понёслось. Помню, что мы, как два петуха, орали друг на друга до хрипоты, пару раз младший горлохват огребался малым болевым заклятием. Не круциатус, но тоже не хило. Другой бы на моём месте успокоился, но организм, подогретый зельем, заполнился злобой по самую маковку, от внутреннего давления планку сорвало окончательно, и я приложил папашу стихийным выбросом. Пока папик медленно, размазывая сопли по обоям, съезжал по стеночке, его кровиночка орала что-то про то, что у магглов жилось бы лучше, чем в опостылевшем Поттер-мэноре. Затрахала, мол, меня жизнь на правах заключённого. Собрав зенки в кучу, Поттер включил соображалку и наградил сыночка обездвиживающим заклинанием. Живое брёвнышко грохнулось на пол. Только-только этот дебил с налитыми кровью глазами, Волдеморт, блин, на выезде, собрался разделать бревно на чурбачки и полешки, из камина показался длинный нос «Светлейшего» и «Добрейшего». Сверкая буркалками и подметая бородою пол, добрый волшебник успокоил разбушевавшегося аврора, журя оного за излишнюю горячность. Поттер, потрясая кулаками, наехал на мелкого «поганца», ни в грош не ставящего родителей и «мечтающего о маггловских курортах». Дедушка поохал, поахал, как бы невзначай вспоминая о родной сестрёнке бедной Лили. Если мальчику втемяшилось плюнуть на магический мир и хлебнуть из колодца простецов, то можно пойти ему навстречу, пусть вкусит воздуха свободы. Джеймс буркнул что-то вроде «пусть проваливает, видеть он это тёмное отродье не желает». Дамболдор заверил его, что всё устроит в лучшем виде, расколдовал меня, после чего схватил за руку и аппарировал. Сука, даже вещи не дал собрать, как был я в тапочках на босу ногу, так меня и потащили. Слава Мерлину, «малину» по карманам заранее распихал. Козлы пархатые!

До того дня мне ни разу не приходилось встречаться с Петуньей, чей образ представлялся в виде злобной тётки из голливудской киноэпопеи, ну, может, ещё из фанфиков, где тётка щеголяла лошадиной мордой и длинной жирафьей шеей, где-то рядом с ней гребли ластами киты в миниатюре. В реале выявилось отсутствие в крови миссис Дурсль конских генов, красавицей назвать её было нельзя, но и дурнушкой тоже. Впечатление портила излишняя худоба тёти, будто она денно и ношно истязала себя диетами или всё, что она съедает, усваивается телесами сына и мужа. Дадли и дядя Вернон на китов походили мало, напоминая скорее тюленей. Да, мужская часть семьи страдала лишним весом, тут ничего не попишешь.

Вывалившись из воздуха аккурат напротив входной двери, Дамболдор придержал меня левой рукой за шкирку, а правой постучал по ажурному матовому стёклышку. В доме послышались шаги, на окнах качнулись занавески. Дверь открыла тётя. Старый пердун толкнул меня к Петунье, процедив сквозь зубы:

— Так мы договорились, Петунья?

— Да-да, — промямлила тётя, глядя на длиннобородую сволочь взглядом кролика, брошенного на съедение удаву.

— Мальчик мой, — наконец-то я удостоился внимания главного кормчего магической Британии, — это твоя тётя, теперь ты будешь у неё жить. До свидания.

Махнув ручкой, этот Песталоцци щёлкнул ягодичками и испарился.

— Иди наверх, мальчишка! — презрительно скривив губы, сказала тётя.

Презрение в голосе, брезгливость во взгляде. Дело ясное, что дело тёмное. Ярость моя уже поутихла, дав разгуляться трезвым мыслям. Последние, прозрачные аки стёклышки, наводили на неприятный вывод. Директор успел таки заранее сунуть нос к Дурслям, наверняка подпоив их зельями из своей богатой коллекции, да ещё пролегилиментил по полной программе, наставив ментальных закладок. С него станется. Повесив голову, я покорно поплёлся куда указано. Маленькая спальня, слава Моргане, а могли в чулан законопатить! Стол, стул, старая кровать, потресканный платяной шкаф. Не люкс, никакого сравнения с хоромами в Поттер-мэноре. Но где наша не пропадала? Прорвёмся! Был у меня план действий, бы-ы-ыл, так что фиг тебе, Старая Обезьяна, фиг!

До вечера я просидел в комнате, ужином меня накормили там же, тётка разрешила сходить в туалет и в душ, после чего заперла дверь на ключ, допустив одну м-а-а-аленькую ошибочку. Ключик остался в замочной скважине. Дождавшись, когда все уснут и примутся просматривать десятый сон, доморощенный ниндзя просунул под дверную щель старую газету, обнаруженную на шкафу, и ткнул в ключик щепочкой, выломанной из подоконника. Любимый девайс Буратино вывалился из замочной скважины. Моля Господа, Мордреда, Моргану и Мерлина, чтобы ключ упал на приготовленный бумажный коврик, а не отскочил в сторону, я осторожно потянул газету. Бинго! Высшие силы и величайшие маги древности не оставили молитвы «узника совести» без внимания. Покинув «камеру», «узник» прокрался на кухню, распаковал портсигар с зельями и сдобрил воду в чайнике доброй порцией универсального антидота-нейтрализатора. Снейп за секрет рецепта, не задумываясь, отдал бы правую руку и голову Дамболдора в придачу. Дорогущая хрень, однако! Варится составчик в лабораториях Невыразимцев и только по заказам аврората. У папика скопилось четыре неиспользованных порции, теперь там осталось две, и главное никто не знает, куда, кроме прочего, испарилась добрая четверть кладовки. Чудеса, да и только. Прелесть разработки Отдела Тайн была в том, что их зелье прекращало и нейтрализовало действие всех зелий, принятых две недели ранее. Эффект зелий со сроком месяц и более, к сожалению, перебить уже не удавалось. Там размер порции должен быть в литрах, а не пятидесятимилилитровый флакончик.

На следующий день режим содержания стал значительно мягче…, меня официально познакомили с кузеном и дядей, впрочем, ожидаемой положительной реакции я не дождался. Невелика беда начало. Кушал узник уже на кухне, хоть и отдельно от семьи, ему даже разрешили погулять, а дверь на ночь не запирали. Во время второй ночной вылазки нутро чайника обогатилось «деблокиратором», снимающим свежие ментальные блоки. Я тогда очень надеялся, что Дамболдор обошёлся поверхностным модулированием и не полез в подсознание и инстинкты, хотя для этого потребовался бы вагон и маленькая тележка времени, а дедушка у нас вечно занят, лимит у него не резиновый. Тьфу-тьфу, за неимением под рукой дерева, постучал себя по лбу.

День третий начался с ругани дяди на производителей кофе, который совсем опаршивел. Оп-па, в запарках некто совсем не учёл, что Вернон предпочтёт кофе, зелье с ним даёт вкус, скажем так — специфический. На радость мелкого ниндзюки, дядя хлебнул пару глотков. Там для положительного эффекта достаточно десяти капель на два литра воды, но я лил побольше, от души, чтобы «наверочку» сработало.

…И жизнь моя изменилась…, родственники, избавленные от эффекта директорских зелий и ментальных закладок, оказались нормальными, можно сказать компанейскими людьми. Конечно, не без своих тараканов в голове. Тётины, к примеру, были повёрнуты на чистоте, цветах и… стрельбе из пистолета. Петунья по пятницам пропадала в городском тире. Дядя не мог сидеть без дела, кузену постоянно требовалась компания.

Таким образом, осуществив первый пункт своего коварного плана, я занялся «подрывной» деятельностью. Взрослый парень в теле ребёнка — это страшная сила! Делаешь наивные глазки, хлопаешь ресничками и вуаля, можно заявить что-нибудь серьёзное с наивной детской непосредственностью. Вроде бы тебя серьёзно не восприняли, но над словами задумались. Между делом я зарабатывал очки. На добровольных началах помогал тёте в уборке дома, расспрашивал про рецепты блюд, походя роняя, что некоторые из них сложнее зелий и что из тёти вышел бы классный магистр зельевар, ведь её торт ни один из них не сможет повторить. Зелье — тьфу, а торт — ВЕСЧЬ! Копался с ней в цветочных грядках, которые она разбила в стеклянной теплице на заднем дворе дома (конец февраля, как-никак), и даже привлёк к делу Дадли, поспорив, что выращу розы, красивее, чем он. Кузен пацаном был упёртым, ему взападло было проиграть пари, поэтому к делу младший Дурсль отнёсся со всей ответственностью. Как-то в марте наступила продолжительная оттепель, и тётя попросила нас покрасить забор. Дадли отъехал на меня, но финт не прокатил. Петуния выставила кузенов на улицу, выдала краску, кисти и цэ-у: отсюда и до обеда.

Как это водится, возле нас скоренько нарисовались соседские пацанята, среди них выделялся один задира с именем Пирс. Пирс ухмылялся и подначивал Дадли, отчего тот краснел, дулся и злился, а я подмигнул кузену, мол, всё будет тип-топ, обмакнул кисть в краску и провёл по первой штакетине. Отойдя на метр, полюбовался работой, и окрасил вторую деревяшку. Пирс не умолкал.…

Да-а, «Тома Сойера» мелкие братцы-кролики не читали. Через полчаса толпа мальчишек билась за право овладеть кистью, довольный Дадли подсчитывал барыши в виде игрушечных солдатиков, конфет и яблок, а дядя Вернон как-то по новому, с ноткой одобрения, смотрел на меня с порога дома. К тому времени я сам проникся уважением к этому человеку. Одной из главных положительных черт дяди было то, что он никогда ничего не бросал на половине дороги. Любое дело, любое начинание доводилось до логического конца. Если Вернон чего-то не понимал, он обкладывался справочниками, находил консультантов и вникал в вопрос, рассматривая его со всех сторон. Несмотря на некоторую прижимистость, дядя платил работникам фирмы приличную зарплату, заставляя их постоянно повышать квалификацию и мастерство. За последнее устанавливались специальные надбавки, в то же время владелец компании придерживал во второй руке кнут, жестоко наказывая за брак в производстве, нарушение норм и стандартов. Литтл Уингинг считался городком зажиточных подданных Её Величества и многие дома в нём, хоть и на окраинах, принадлежали сотрудникам дядиной фирмы, о чём-то это да говорит?

Как ещё можно подмазаться к взрослым? Элементарно! Похвалите их любимое чадо. Ключик к этому вопросу я подобрал, поймав Дадли за рисованием. Толстячок рисовал родной дом, рисунок, выходящий из-под его руки, принадлежал скорее десятилетке, а не пятилетнему мальчугану. Не громко и не слишком тихо, так, чтобы меня услышали тётя и дядя, я сказал, что кузен классно рисует и мне далеко до него. Тётя моментально встала в охотничью стойку, Вернон тоже проявил сдержанный интерес, похвалив сына, порозовевшего от удовольствия. Благодаря нехитрой манипуляции, Дадлик «загремел» в изостудию. Талант решено было развивать. Ещё я сдружился с кузеном, рассказывая по вечерам различные истории. Шахеризада из Гарольда Поттера получилась хоть куда. Дитя двадцать первого века пересказывало блокбастеры, заставляя примолкнуть и прислушиваться взрослых, хотя дядя никогда не признается, что ему был интересен бред малолетки (не каждый признаёт свои слабости). Мою спальню отремонтировали и сменили мебель через месяц после заселения мелкого родственничка. Тетя ещё сокрушалась, как им в голову могло втемяшиться поставить в доме это г…., годное разве что на растопку камина?

Личным хобби дяди, как и любого нормального мужика, была машина. Не та, на которой он ездил на работу, а старенький «Лэндровер Дэфендер», выпуска шестьдесят третьего года, который он собственноручно реставрировал в гараже. Подогрев интерес кузена, мы как-то завалились в святая святых Дурсля-старшего, оставшись там до позднего вечера, поднося, подавая, начищая, намывая, наживляя, подвинчивая и подкручивая. Дядя не оставил вспыхнувший интерес сына и племянника к технике без внимания. Через пару дней Петунья выдала нам новые комбинезончики, точь-в-точь, как у автослесарей в сервисе и мы приступили к настоящему делу. Как гордился собою Дадли! Он. Сам. Делает. Машину! Ну и я с ним, чего тут скрывать — тоже ходил, расправив грудь колесом. Пятилетнее тело оказалось богатым на детские эмоции и поведение. «Старый хитрый змей» не чурался детских игр. Домой мы вваливались грязнючие, но до усрачки довольные. Тётя гнала «механиков» отмываться, предварительно проверив, закинули ли мы одежду в стиральную машинку. Знаете, мне с каждым днём Дурсли нравились всё больше и больше. Тётя разрешала нам хоть на головах стоять или носиться по потолку, но. Но! К девяти вечера с играми должно быть покончено, а все игрушки и вещи расставлены и разложены по местам. Никакого беспорядка, у каждого сверчка есть свой шесток! Всем всё понятно? Раз понятно — за работу, потом умываться, пить вечернее молоко с мёдом и спать. Поттер-мэнор вспоминался теперь, как страшный сон. С Дурслями я жил полноценной жизнью, пусть не родного, но любимого ребёнка, а там существовал, словно неприкаянная тень.

В середине апреля, в торжественной обстановке, внедорожник был выкачен из гаража и Дадли, которому доверили ответственную процедуру, повернул ключ зажигания. Чихнув дымком из выхлопной трубы, «Лэндровер» мерно заурчал движком.

— Мурлычет, как котёнок! — довольно сказал дядя. — Летом поедем в круиз.

— Ура! — поддержало его семейство.

Однажды вечером, ближе к концу апреля, семейство в полном составе смотрело развлекательную передачу. Дядя одним глазом поглядывал на экран, вторым нырял в газету, между делом рассказывая супруге про удачную сделку, благодаря которой теперь он сможет расширить производство и порадовать свою половинку дорогими обновками. Я как бы невзначай ляпнул, что, мол, ничего удивительного. Дядя опустил газету и посмотрел на меня, тётя тоже обернулась к племяннику. Нарушитель спокойствия, увлечённо размахивая руками, раскачивая ножками и, в мнимом энтузиазме, глотая окончания слов, пустился в рассуждения, что сквибы, хоть и не могут колдовать, но они всегда талантливы. На вопрос дяди, какие-такие сквибы? Был получен ответ — такие-вот-такие: тётя, Дадли и дядя. У тёти и Дадли сильная магическая аура, у дяди сияние слабее, зато чувствуется древняя кровь (пришлось подсластить пилюлю, сквибом Вернона можно было назвать с натяжкой, ладно, уговорили, с большой натяжкой). Потомки волшебников просто не могут быть серыми посредственностями. Вот дядя основал и успешно руководит фирмой. Тётя идеальная жена и домохозяйка. Дадли рисует. В дополнение ко всему у Петуньи может быть талант к зельям (а там и сына не хило бы проверить), ведь чтобы варить зелья не обязательно обладать волшебной палочкой (в глазах тёти зажегся огонёк желания, есть попадание в яблочко). Зелья, вообще, великая сила: с их помощью можно избавить от лишнего веса и укрепить пошаливающее дядино сердце, он думать о своих болячках забудет! Рекламный монолог лился ещё минут пять, потом я сделал вид, что типа опомнился и испугался откровений, виновато потупился и убежал в спальню.

Утром дядя ничего не сказал, будто и не было вчерашних откровений, а тётя, когда муж уехал на работу, осторожно поинтересовалась, где можно м-м-м, почитать о зельях…? Я гнулся, мялся, шоркал ножкой, прятал глаза, но потом, взяв с Петуньи клятву никому не рассказывать, потянул её за собой. Заветный портсигар с библиотекой был извлечён из-под матраса. Получив тройку фолиантов, тётя надолго выпала из реальности…. Несколько дней спустя она принялась теребить мужа, требуя отвезти её в Лондон. Тёте не терпелось приступить к экспериментам, она вычитала несколько рецептов, и хотела сварить по ним зелья и эликсиры. Замечу, что за пару зелий и рецептиков из семейной библиотеки, по «англицким» законом можно было загреметь в Азкабан на свидание с дементором, тем не менее опасности не останавливали Петунью, только подстёгивали. Крепость по имени Вернон Дурсль неделю держала оборону, потом выбросила белый флаг и сдалась на милость победителя.

Пятого мая мы поехали в Париж….

Виновата в заграничном вояже моя паранойя. Мне не хотелось в первый же поход в магическую часть Лондона оказаться под наблюдением верных Дамболдору людей. Убедив дядю, что соваться сейчас в Косой переулок не есть хорошая идея, я намекнул, что в столице Франции магические кварталы ничуть не уступают английским, а тёте будет приятно съездить в столицу всех влюблённых. Сказано — сделано.

«Руссо туристо — облико морале», в смысле инглиш туристо, наслаждались экскурсиями по историческим местам Парижа, прогуливались по Елисейским полям, фотографировали Нотр-дам-де-Пари и, словно на ножку ветреной француженки, задирали головы на Эйфелеву башню. Вычленить из толпы волшебника было проще простого. Франция, конечно, не Англия, мантии здесь носят только самые замшелые ретрограды. Основной костяк предпочитает следовать маггловской моде, но ауры волшебников выдавали их с головой. Выцепив нужного человека, указанного мной, тётя культурно поинтересовалась у него, как пройти в магический Париж. Месье Пьер Леблан, любезно согласился быть нашим гидом и сопровождающим на этот вечер.

* * *

Всё-таки не зря я настоял на Париже. Впечатлений — море, покупок — гора! Даже дядя Вернон быстренько растерял весь свой нарочитый скептицизм и крутил головой не меньше Дадли. Магическая Франция ошеломляла, поражала, очаровывала. Её неповторимый шарм пленял навсегда. Пьер, зараза такая, знал, куда вести и что показывать.

Прошла пара часов, прежде, чем тётя вспомнила о цели путешествия. Растормошив мужа и подхватив под локоток добровольного гида, она потребовала отвести её по нужным лавкам и аптекам. Мсье Леблан, оглянувшись вокруг, заговорщицким шёпотом сообщил, что лучшие ингредиенты и товары можно приобрести в «Рае зельевара», но только…, только…, заветный магазинчик находится на Аллее Чёрной Розы. К сведению, авроров в тех местах днём с огнём не сыщешь.

— И что? — удивился я. Тётя и дядя синхронно приподняли левые брови, Дадли было глубоко пофигу. Раскрыв рот, кузен смотрел представление анимированных кукол — персонажей французских комиксов. Кукольный театр располагался на противоположно й стороне улицы.

— Вы не боитесь тёмных магов? — ехидно поинтересовался Пьер.

— А чего нас бояться? — состроив изумлённую мордашку, я вытаращился на гида, потом, стряхнув с плеча невидимую пылинку, проникновенно добавил. — Чай мы не кусаемся.

— Уел, малыш. Уел, — тут улыбка мсье Леблана погасла. Резко развернувшись ко мне, он впился взглядом в молниеобразный шрам, украшавший лоб мелкого тёмного мага. — Очень любопытно, весьма…, весьма. Ты ведь Поттер, малыш? Выходит, слухи не врут. Брат Героя Британии, избранного и надежды светлых сил — тёмный!

— Вас смущает, что наш племянник Поттер или что он тёмный? — в тёте проснулась хищная наседка, готовая заклевать любого, посягнувшего на её птенцов.

— Ничуть, мадам!

— Тогда чего мы стоим, уважаемый? — дядя не преминул вставить своё веское слово.

— О! Да, мадам, месье, тысяча извинений! Прошу следовать за мной.

* * *

Утром дядя бурчал, как замшелый дед. Внутри нашего «спонсора» с большим опозданием проснулся скупердяй и сквалыга. Сведя баланс, Вернон взвыл в ужасе. Выложить тридцать тысяч фунтов стерлингов за какие-то котлы, пучки сушёной травы и различную непонятную хрень от взгляда на которую моментально тянет блевать (фу, мерзость!) было выше его понимания. У него в голове не укладывалось, каким образом его развели на такие траты?! Околдовали, вороги, не иначе! Чтобы он больше…, да ни в жизнь!

Должен отметить один немаловажный нюанс — в лавках и магазинах магического Парижа принимали маггловскую валюту и чеки. У каждого торгового заведения висели таблички с обменным курсом, а для проверки подлинности чеков использовались стандартные зачарованные хрустальные шарики на подставках, загоравшиеся красным, если клиент оказывался неплатёжеспособным, а его чек недействительным или ворованным. Интеграция в немагический мир налицо. Расспросив Пьера, я узнал, что шары объедены в общую сеть, наподобие каминной, и сообщаются с управляющим артефактом, который гоблины и швейцарские гномы интегрировали в маггловскую банковскую информационную сеть. За пользование хрустальными девайсами владельцы торговых точек ежемесячно отчисляют по двадцать сиклей. Вроде мелочь, но на общем фоне конечное сальдо внушает уважение. Зелёнокожие и бородатые коротышки гребут деньги лопатой. Неплохо они пристроились.

Глядя на булькающего от возмущения дядю, словно тому вместо головы пристроили закипающий чайник, и абсолютно счастливую Петунью, перебирающую пахучие травы, реторты, перегонные аппаратики, уменьшенные колбочки с различными готовыми основами для зелий, я тихо посмеивался в кулак.

Единственно полезными покупками Вернон счёл покупку удобных туфель из драконьей кожи, безразмерного чемодана и женской сумочки с двумя внутренними кармашками расширенного пространства. Кроме того, тетя стала владелицей «миленького, очаровательного пистолетика», если к семнадцатому «Глоку» применимы эти эпитеты. Лавки «тёмного» Парижа торгуют и таким товаром. Из-под полы, но тем не менее. Добрым словом, палочкой и пистолетом можно добиться гораздо больше, чем просто добрым словом. Британское законодательство весьма сурово, особенно жесткие нормы установлены к огнестрельному оружию, а Петунья давно мечтала иметь собственный пистолет. Упустить такую возможность…, вы что, худшего преступления невозможно представить. Тем паче дорогой «пусечка» купил такую замечательную сумочку с потайным бездонным кармашком, доступ к которому завязан на кровь владелицы и специальное колечко-ключ, замечательно севшее на мизинчик миссис Дурсль. «Пистолетику» будет удобно в кармашке в компании с запасной зачарованной обоймой на девяносто патронов с посеребренными пулями. Тётя даже шубу просить не будет (ну-ну, зарекалась лиса по кур ходить), зачем ей вульгарный мех бедных, убиенных животных? Дядя в очередной раз сдался под неотразимым напором, вынул из внутреннего кармана чековую книжку, расписался и грустно вздохнул, проводив печальным взглядом чек, перекочевавший в загребущие лапы торговца. Что б у него грабки отсохли!

Я же радовался набору ментальных артефактов, призванных оградить разум моих родных от воздействия легилементов. Петунье достались серьги, дядя прибарахлился перстнем, Дадли и мне перепали цепочки на шеи. Ещё я настоял на покупке определителя зелий и ядов, указав на двойную выгоду приобретения. Во-первых — тётя с помощью определителя сможет отслеживать процесс варки зелий и эликсиров. Во-вторых, зело это штука нужная и полезная в хозяйстве по причине крайней нечистоплотности некоторых представителей магического мира. Тот же «добрый дедушка» Дамболдор страсть как любит подпоить ближнего своего тем или иным зельицем. Словно дедуля не «Шмель», а потомок Екатерины Медичи, хотя знаменитой тётке вроде как наследуют Забини. Посему сигнализатор на вредные «добавки» должен быть в каждой уважающей себя семье. Потом, когда подразбогатеем, можно замахнуться на персональные артефакты, типа серёжек или колец, а пока обойдёмся стационаром.

Вернон, которому магический мир не внушал доверия (здоровая паранойя полезна, как ни странно, для здоровья), договорился с Пьером, чтобы тот поспособствовал в установке на наш дом защиты. Как оказалось, раскрутивший Дурсля на откровенность «хитрожопый» француз, обрадовавшийся заказу, был подвязан на данной ниве услуг. Достигнув устных договорённостей, он пожал дяде руку и пообещал оказать содействие по самой приемлемой цене, но я-то видел, как защёлкали костяшки счетов в глазах месье Леблана. Пришлось отозвать дядю в сторону и намекнуть на прайсы других фирм. Но Вернон сам был не промах. Не став указывать на советы яйца курице, он шепнул мне, что уже подумал об этом и узнал у хозяина лавки, которую мы посетили ранее, где их можно взять, только придётся на сову потратиться (опять расходы, чёртов магический мир). Пусть наивный «лягушатник» губу не раскатывает, а готовится отчитаться за каждый пенни.

«Тоже мне, простачков нашёл, — буркнул дядя, — я ему всю душу вытрясу, если вздумает схалтурить».

В последнем я ни секунды не сомневался. Двести процентов — дядиной хватке позавидуют бойцовые бульдоги. В тот момент мне даже стало немного жаль этого улыбчивого парня. Не знал ведь, бедный, на что сдуру подписывается. Ничего, будет ему урок. Забегая вперёд, скажу, что Пьер на собственной шкуре ощутил всю «прелесть» дядиного подхода к делу. Впоследствии, проникшись уважением друг к другу, мужчины подружились, а мы с Дадли закорешились с Жаном и Мишелем — племянниками Пьера.

Долго ли, коротко ли, но всё имеет свойство заканчиваться. Завершился и наш вояж. Оказавшись в родных пенатах, Петунья развила кипучую деятельность. Не успели мы глазом моргнуть, как пустующий сарайчик на заднем дворе превратился в алхимическую лабораторию, а тётя оказалась потеряна для мира. С фанатичным блеском в глазах, она запиралась в бывшем помещении для хозинвентаря (который, к возмущению хозяина дома, перекочевал в гараж), и окуналась во вселенную котлов, мензурок и зелий, в которой отсутствует глупое помахивание палочкой.

Дабы с голоду не откинуть копыта, пришлось будущему Лорду на добровольных началах взять на себя хлопоты по готовке, а Дадли впрячься в уборку дома и затаваривание холодильника. Вернон поначалу пытался вразумить супругу, но потом обречённо махнул рукой. Пока Петунья не перебесится, взывать к рассудку было бесполезно, поэтому поникший глава семейства, молча, выделил нам пятьсот фунтов на расходы. Накормив сильную половину человечества, я всеми правдами и неправдами проникал в сарайчик и заставлял тетю проглотить самый лакомый кусочек, ибо она напрочь забывала о еде, боясь пропустить момент помешивания или добавления очередной порции ингредиентов. Дорвалась, понимаешь, до бесплатного. Фанатка, что тут добавить?

Через неделю, бережно прижимая к груди колбы с готовыми зельями, желеобразными концентрированными экстрактами и вытяжками из них, осунувшаяся и похудевшая затворница покинула «скит». Пугая мужа маниакальной улыбкой на устах, убийственный эффект которой подчёркивался лихорадочным блеском глаз, Петунья загнала его в угол и насильно влила порцию зелья вырвиглазного сиреневого цвета. Кислотная хрень оказалась лечебным эликсиром для сердечников. Глядя на домашний цирк, я размышлял о том, что эликсир мог и не найти своего пациента. Бегая от жены, дядя имел все шансы щёлкнуть ластами. Но хорошо то, что хорошо кончается. Оценив перспективы, я по-тихому свалил на улицу, Дадли было дёрнулся следом, но был схвачен за шкирку и втащен в дом. Мир твоему праху, братишка.

Пристроившись у окна, в щелку между занавесками я смотрел, как тётя заломала сына (и откуда в ней силы взялись при такой худобе?). Непонятным образом она блокировала руки-ноги брыкающегося ребёнка (видать в спецназе служила, чего я ещё о ней не знаю?) и споила ему вонючую гадость грязно-болотного цвета. Если верить фолианту, кузен нахлебался зелья Крамера — знаменитого немецкого зельевара, жившего в семнадцатом веке и первым сварившем состав для похудания, который не имел побочных эффектов. В зелье немца был один минус, хотя его же можно отнести к плюсам — растянутый во времени эффект срабатывания. Действовало лекарство в течение одного лунного месяца, сжигая за день, в среднем, от трёхсот до пятисот грамм лишнего веса.

К середине июня мужская половина Дурслей перестала напоминать раскормленных работников «Жиртреста». О пошаливающем сердечке Вернон, действительно, думать забыл. Для закрепления эффекта от зелья Крамера в книге советовали заняться физической работой или утренними пробежками, а взрослым, перешагнувшим тридцатилетний рубеж, рекомендовался повторный курс, подкреплённый силовыми упражнениями. Сложности обосновывались тем, что после приёма зелья несколько снижается тонус мышц (или не несколько), а совмещать разные составы категорически запрещалось. Поэтому сильная половина семейства занялась утренними пробежками. Отец и сын переть супротив жены и матери не решились, себе дороже. Мне же досталось за компанию. Вместо утренней неги в тёплой кроватке, приходилось спозаранку продирать глаза и плестись на улицу, не будет же Дадли один убиваться в такую рань. Как единственный брат я был просто обязан его поддержать…. Бдительный домашний жандарм в юбке не оставлял ни шанса увильнуть от «почётной обязанности». Как говорится — за что боролся, на то и напоролся. Пока мы бегали, а дядя после работы по два часа потел и пыхтел на тренажёрах, тётя втихую корпела над «бальзамом Клеопатры».

Знакомое имя, да? Ничего не навевает? А-а-а, навевает, оказывается. Вы думаете, египетская царица родилась писаной красавицей? Как бы ни так. Звезда будущей «первой леди» античного мира и покорительницы мужских сердец неожиданно вспыхнула на небосводе, осветив путь величайшему покорителю мира, но где же она была до этого? А нигде, вела жизнь затворницы, изучающей секреты жрецов древних царств и Богов. У юной царевны была обычная, ничем не примечательная внешность селянки, зато она обладала острым, пытливым умом и непомерными амбициями, умела ставить и добиваться своих целей. Родившись сквибом, в отличие от своего младшего брата, девочка не имела прав на престол, но когда это её останавливало? Клеопатра верно рассчитала, что дурнушке не пробиться к вершинам власти, поэтому она решила избрать другую тактику, сделав женскую красоту сокрушающим оружием. Десять лет она изучала искусство зельеварение и древние рецепты. Плодом её труда и поисков стало поликомпонентное зелье, с помощью которого дурнушка превратилась в ослепительную красотку. Многие знают о многосущном или оборотном зелье, с помощью которого можно на час превратиться в другого человека, но это не наш путь и не путь Клеопатры. Зелье, изобретённое ею, имело постоянный эффект. В чём подвох, и почему оно, такое эффективное, не получило повсеместного распространения? Вот мы и подошли к сути.

Первое, не забываем, что египетская царица была сквибом, её изобретение предназначалось для сквибов. Вторым немаловажным пунктом рецепта является тот факт, что одним из главных составляющих является кровь зельевара, который варит зелье, и только сваривший может использовать его для себя. В третьих, любая, самая малейшая ошибка сводит многочасовые усилия на нет. Промухал чуть, иди, сливай вонючую бурду в унитаз. Теперь скажите, много ли найдётся зельеваров, которые решатся сварить темномагический, запрещённый «бальзам»? Тётя решилась и, похоже, у неё получилось. Снимаю шляпу и преклоняюсь перед её талантом.

После дня рождения Дадли, дядя на месяц улетел в Германию. Фирма открывала в Бонне своё представительство и строила филиал. За новым строительством требовался глаз да глаз. Проводив мужа, Петунья, потерев в предвкушении руки, загадочно-мечтательно улыбнулась, и направила стопы на показ мод. О мальчиках Петти не беспокоилась, сын и племянник, несмотря на малый возраст, показали себя ответственными детьми. Их, то бишь нас, можно было оставить дома одних, не пропадём. Домой Петунья заявилась в одиннадцать часов вечера, в сумочке миссис Дурсль покоилось полтора десятка бумажных конвертиков с женскими волосками. Каждый из них нёс на себе имя владелицы волоса.

Как и в оборотном зелье, на финишном этапе «бальзам Клеопатры» требовал антропогенную добавку. Сам бальзам варился в несколько этапов и на нескольких основах. Я упоминал ранее основу с кровью зельевара, являющейся главным компонентом. В оборотном кровь не требовалась, но что объединяло оба зелья, так это волос или другая частица человека, чей облик вы желаете принять, либо использовать его, как эталон. К примеру: в «бальзаме» можно было использовать до десятка «эталонных» добавок. Уровень воздействия регулировался количеством «живой» крови, добавленной в состав в течение десяти минут после извлечения. Возвращаясь к примерам: тетя добыла волосок модели, рекламирующей нижнее бельё, «эталонная» девушка гордо красовалась на обложках журналов, демонстрируя грудь четвёртого размера. Чтобы стать обладательницей роскошных си…, э-э-э, пышных стоячих до…, э-э, опять не туда, короче, груди с рекламы, нужно было добавить в зелье волосок красотки и по десять капель крови с каждой груди. Хочешь формы второго размера, количество капелек уменьшай в два раза. После полного растворения волоса, а это примерно четыре с половиной или пять минут, можно добавлять следующий компонент. Вторые девяносто, к примеру — капни десять капель с ягодиц и так далее. Получался конструктор «Лего» или «собери сам».

Тетя не планировала кардинальных изменений внешности, кроме увеличения содержимого верхних прелестей и попки. Откровенно говоря, Петунью совсем не устраивало наполнение бюстгальтера и сухопарая пятая точка (дядю тоже, м-м-м, не устраивало). Кх-м, переводя на русский, тетушка у меня была из когорты тех, кого относят к разряду «Дэ, два С», то есть — доска, два соска. Зато её талии могли позавидовать все осы старой доброй Англии — это единственная «деталь» организма, которая была оставлена без изменений. В остальном она решила ограничиться термином «чуть-чуть». Чуть-чуть шире разрез глаз, здесь кровь заменялась слезами, чуть-чуть пухлее губы (ну-у, чуть побольше, чем чуть-чуть), стройнее ножки. Чуть ярче блеск волос, бархатистее кожа (опять кровь заменялась пункцией, соскобом или срезом), а для смены причёски уже требовался свой волос.

Чтобы не навредить здоровью и иметь возможность скорректировать воздействие на фигуру, готовый «продукт» принимался по два глотка (утром и вечером) в течение трёх недель. Все время приёма рекомендовалось кушать богатую белками и углеводами пищу, так что я заранее предвкушал меню из домашних пирожных и прочих ништяков, с которыми последнее время наступил конкретный напряг — худеющие дядя и кузен сидели на жёсткой диете. Я же не подписывался поститься за компанию, но приходилось терпеть. Пущай воробьи жрут овсянку, хочу чего-нибудь посущественней постной кашки на обед. Наконец, наступал и на моей улице праздник. Ура! Дадлик же оставался в пролёте, епитимью с диетой с него никто не снимал. Не всё коту масленица. Такой вот я злорадный, хе-хе.

На что ещё хочу обратить внимание. В фильме показали какую-то страшную пятидесятилетнюю лошадь. У сценариста и режиссёра, видимо, было совсем туго с математикой и соображалкой, книги они не читали, сценарий тоже писался на отъе…, спустя рукава…. Давайте посчитаем: тётя старше мамы на три года. Я родился в семьдесят девятом, через год после окончание родителями Хогвартса, следовательно, на момент описываемых событий Петунье исполнилось двадцать восемь лет. Теперь Вернон — он на два года старше тёти. Ну не мог тридцатипятилетний мужик, сейчас я беру год поступления моей канонной версии в школу волшебства, выглядеть седовласым хряком предпенсионного возраста! Не мог! Неудивительно, что молодая женщина жаждала быть желанной и привлекательной, ни за какие коврижки не желая упускать возможность стать в глазах мужа, которого она любила всем сердцем самой соблазнительной и неотразимой. С моей лёгкой руки у неё такая возможность появилась.

Отдаю должное уму и проницательности тёти. Начав принимать бальзам, она озаботилась легендой и прикрытием. Мамаша Ро в каноне ничуть не погрешила против истины, кратко описав соседей четы Дурсль. В полусонном царстве Литтл Уингинга сплетнями не занимался только ленивый. Резкая смена имиджа неминуемо могла закончиться досужими домыслами с ненужными миссис Дурсль выводами и последствиями. Языки у кумушек, как известно, без костей, чего они не могут объяснить и не понимают, то прекрасно додумывается в самой извращённой форме.

Дабы минимизировать последствия, Петунья присоединилась к нам в утренних и вечерних пробежках. Первую неделю она бегала в мешковатом спортивном костюме, скрывающем фигуру. Частенько тётя останавливалась рядом с соседками на минуту-другую, обсуждая местные новости и вворачивая фразочки о здоровом образе жизни и крутых витаминах, которые ей привёз Вернон из Франции. Мол супер-пупер дорогое средство досталось ему по знакомству. Компаньон мужа по бизнесу туманно намекал, что популярные актрисы и модели за снадобье платят бешеные деньги или Минни (Бетти, Лиззи, Эмма, в зависимости от имени соседки) думает, что знаменитости сами по себе родились такими? Не надо быть наивными дурочками — все они проходят через руки хирургов и косметологов или правдами и неправдами достают витамины, перепавшие Вернону по случаю. Теперь ей приходится поддерживать фигуру, а иначе никак — после первой таблетки останавливаться нельзя. Чёртовы лягушатники, придумали замануху, а ей теперь расплачивайся, посмотрим, что будет к концу курса и так ли эффективны таблетки, как их расписывал тот француз. Соседки сочувственно качали головами, тут же мысленно хватая вёдра с грязью, Дурсли не первый день были объектами досужих домыслов. То эти два борова — старший и младший, худеют, будто их глисты и солитёры одолели, то эта худая «кочерга» в здоровый образ жизни ни с того, ни с сего вдарилась, а всё дело в таблетках, ну-ну….

Через неделю мешковатая одёжка сменилась более облегающей. Попка у тёти налилась, словно наливное яблочко, а «фигушки» под футболкой приобрели приятные контуры размера первого с половиной. За каждодневными встречами кумушки не обратили внимание на очертания губ миссис Дурсль и явно постройневшие ножки (спортивные штанишки форевер), на глаза они тоже не заглядывались. Волосы Петунья скрывала под бейсболкой. В конце третьей недели она вышла во двор в коротких джинсовых шортиках и топике, туго обтягивающем грудь третьего размера. За один час работы в саду в провоцирующей одежде тётя приобрела кучу жутких завистниц и толпу тайных поклонников. Только ленивый житель города не прошёл или не проехал на машине мимо нашего дома. Заборчики в Англии, не заборы — смех один, в России палисадники выше огораживают, так что у всех была возможность оценить стати миссис Дурсль. Полная и безоговорочная победа! Клеопатра не зря десять лет чахла над котлами. Месяц в ожидании супруга пролетел продуктивно.

Вернувшийся из Германии Вернон, накачавший мышцу и превратившийся в вставшего на дыбы медведя (я говорил, что дядя никогда не останавливается на полпути, ежедневно находя время на тренажёрные залы), увидев «сюрприз» прибалдел, а потом оценил приятные изменения. Всю ночь из супружеской спальни доносились сладострастные крики и стоны супругов. Утром тетя постаралась незаметно выкинуть в мусорный мешок изодранную в клочья простынь и порванный бюстгальтер. Что она, что дядя, несмотря на бессонную ночь, светились, будто трёхсотваттные лампочки. Наивный Дадли с детской непосредственностью поинтересовался причиной криков. Мама и папа всю ночь смотрели фильм ужасов? Я не выдержал и прыснул со смеху, Дурсли покраснели до свекольного цвета. Естественно, такого просвещённого меня заткнули и выпроводили из кухни, а Дадлику навешали лапши на уши. Обработав сына, тетя отправила его смотреть мультики и поманила ухоженным пальчиком племянника. Незаметно показав демонстративно грозному дяде большой палец, отчего тот гордо приосанился, я нагло заявил, что буду рад маленькому кузену или кузине, а Дадли давно хочет сестрёнку. Тяжело вздохнув и наградив наглого сорванца подзатыльником, тётя отправила его в комнату сына. Вечером семейство Дурслей сорвалось на Лазурный берег, где ни с того, ни с сего для него было забронировано два номера в прибрежной гостинице, а в дом зашла бригада строителей. Да-да, звукоизоляция нынче очень актуальна и вечерние платья из новой коллекции требуют публичной демонстрации и оценки, тем паче хозяйке туалетов было, что демонстрировать. Я тогда сразу сказал брату, чтобы он через девять месяцев готовился нянчиться с мелким пополнением в дружном семействе.

— Мама с папойнашли малыша?! — радостно воскрикнул Дадли.

— Ищут, Дад, ищут, — травмировать дальше детскую психику я не решился. Способы поиска до поры до времени остались для кузена тайной за семью печатями, хотя в последнем я не уверен. В конце августа, после посещения семейного врача и гинеколога, тётя обрадовала мужскую половину семейства благой вестью о грядущем пополнении.

За пять дней на море мы успели загореть до черноты, а семейная пара Дурслей стала неформальными звездами пляжа и гостиницы. На пятый день мы с братом решили слинять с пляжа в город (не помню уж по какой причине), но не успели выйти за ограждение гостиничного комплекса, как нарвались на стайку мелких мальчишек арабской наружности. Французский у нас был далек от совершенства, об арабском я даже не заикаюсь. Языковой барьер не помешал выходцам из французских колоний в Африке докопаться до двух «лайми». На международном языке жестов нам посоветовали поделиться наличностью, на что вымогатели получили не менее международный «фак». «Робин Гуды» местного разлива ожидаемо оскорбились, а так как их было четверо против двоих, спор о принадлежности денег моментально перетёк в физическую плоскость. Не отходя от кассы, нам навешали люлей. Мы не остались в долгу, отдарившись фингалами и синяками, хотя общий счёт оказался не в нашу пользу. Дадли драться не умел и мне пришлось биться за себя и «того парня», лихие девяностые, жестокие драки за раздел сфер влияния во дворе и районе, а также секция бокса кого угодно научат махать кулаками. Арабчики тоже оказались не пальцем деланные, стая налетала умело, гаденыши с первого взгляда определили слабое звено, заставляя меня отвлекаться на его защиту. Вскоре к чумазым афроцыганятам присоединилось ещё два кореша и я, словив в табло, несколько потерял ориентацию. Появившийся на горизонте полицейский спас нас от избиения, а вымогателей от знакомства с магическим выбросом, я уже был на грани. Думаю, не удержись я, простыми переломами они бы не отделались, раскидало бы пацанят по всему кварталу. Из-под подворотни раздался свист стоявшего на шухере мальчонки, противников будто ветром сдуло, мы тоже подхватили ноги в руки, сдриснув в сторону гостиницы. Дадли подсвечивал фофаном и хлюпал разбитым носом, мне же выбили зуб и рассекли губу. Одна радость, зуб был молочным и уже начинал пошатываться. Глядя на «разукрашенные» физиономии сына и племянника, Вернон хмыкнул и пообещал найти мелким драчунам учителя или спортивную секцию, где из нас выбьют всю дурь, и научат не подставляться под чужие кулаки.

Мужик сказал — мужик сделал. На третий день после возвращения в родные пенаты младшее поколение было загружено на заднее сиденье реставрированного «Лэндровера». Непродолжительная поездка завершилась у ворот утонувшего в зелени домика в восточном стиле. Узенькая тропинка, начинавшаяся сразу за калиткой, привела гостей к типичному додзе, спрятанному в тени раскидистых дубков и нескольких сосенок, придававших окружающему воздуху непередаваемый аромат хвойного леса. Отодвинув обтянутую бумагой дверь в сторону, навстречу дяде вышел завёрнутый в юкату пожилой японец небольшого ростку и с густой проседью в чёрных волосах. Разувшись, мы прошли в дом. На чистом английском нас с Дадли попросили немного обождать, а дядю уважительно пригласили на чашку чая. Вернон перебросился парой фраз с хозяином, видимо они ранее уже обо всём договорились. В быстротечной беседе меня насторожил один момент, согласно которому японцу разрешалось «ВСЁ», как-то тянуло от словечка неприятностями и проблемами для пятой точки, при этом мелкий узкоглазый хмырь — метр с кепкой на тумбочке с приступкой, предвкушающее улыбнулся. Допив чай, дядя поклонился хозяину и пошёл на выход, а мы остались.

— Меня зовут Йоши Кояма, но с этого дня вы можете называть меня сэнсеем или учителем, — пристукнув по ноге длинной бамбуковой палкой, неизвестно откуда возникшей в руке, сказал старикашка. — Вы будете учиться почтению, уважению, терпению, преодолению, презрению, познанию себя, но сперва вы познаете страх. Обещаю, вы обязательно возненавидите меня и проклянёте тот день, когда переступили порог этого додзе. Можете уже начинать бояться.

— Чего? — спросил Дадли. Бум! По лбу брата гулко стукнула бамбуковая палка. У-у-у, дурак, тебя кто за язык тянул?

— Э-э-э?! — попробовал возмутиться он. Бум! Бум!

— Её! — треклятый самурай ловко перебросил палку в левую руку. — Бегом, бегом!

Ну, дядя, ну удружил! Садист из Страны Восходящего Солнца, недоделанный потомок самураев ушатывал нас так, что сил хватало только добраться до постели. Если у меня был бонус в виде магии, с помощью которой ваш покорный слуга на утро из сморщенного овоща превращался в свежий пупырчатый огурчик, то Дадли подобным похвастать не мог. Положенный им вечером на плечо язык к утру оставался там же, только присохший и вяленый. Магия же оказалась для меня главной пыткой. Представляете, на какие муки и пытки приходилось идти, чтобы не приголубить по гладко выбритой головёнке выбросом посильнее? Кояма не зря упоминал терпение, преодоление и превозмогание. Означенные выше дисциплины пришлось осваивать на ходу. Наставник оказался прав, первым юные «падаваны» познали страх. Через день мы до дрожи в коленях боялись его вездесущей палки, которой он охаживал нерадивых гайдзинов с завидной регулярностью. Неотвратимое наказание следовало моментально и без скидок на возраст. В додзе было ещё три десятка мальчишек, через неделю количество учеников сократилось в три раза. Похвалой и премией за старание служило отсутствие наказания. Оригинально и, главное, действенно. Первые дни злобный японец мучил нас на пыточных агрегатах, с помощью которых устранялись пробелы в гибкости и недостаточной растяжке. Пробежка, разминка, разогрев организма — добро пожаловать на пыточный агрегат. Позже, когда мы смогли по три минуты выстоять согнувшись в три погибели и прижав лбы к коленям, пошли силовые упражнения и разучивание основных стоек и поз.

Дадли, ухайдоканный вусмерть, пробовал надавить на жалость папани, ибо делать щенячьи глаза перед мистером Коямой было бесполезно. Злобный японец только ласковей поглаживал свою палку и чаще пускал её в ход, выбивая пыль, дурь, лень и последнюю надежду на смерть узкоглазого засранца от несварения желудка. Да-а, послушанию и уважению к старшим в маленьком филиале Японии учат отменно. Дадлины потуги выбить слезу из отца пропали втуне. «Предок» остался глух к мольбам и слёзам потомка, выжав жилетку, он развернул «Дэйли ньюз» и уткнулся в биржевые сводки. С тем же успехом можно было плакаться медному истукану. Аппеляция к сердобольной матушке привела к первому походу в Косой переулок и Тёмную аллею, благо в воскресенье тренировок не было. Каменные рыцари отсалютовали мечами, пропустив меня и тётю в пристанище тёмных магов. Предварительно навестив гоблинов, мы поскакали по торговым точкам. Затарившись дополнительной литературой и ингредиентами, она на скорую руку сварила укрепляющий бальзам и бодрящее зелье.

Ха! Три раза ХА! Бдительный японец моментом просек, что братцы-кролики подсели на «допинг» и тут же, с гусной улыбкой на сморщенном, словно печёное яблоко, личике уведомил хитрецов об увеличении нагрузки. Удивительно, но третья неделя, несмотря ни на что, пролетела намного легче. Мы перестали падать с ног и засыпать не доходя до кровати. Или мы втянулись в процесс, или помог второй поход в магический Лондон. Дадли, с моей подачи, вернулся к рисованию. Видать на ниве постоянного мелькания перед носом бамбука, мы притерпелись и растеряли первоначальный страх, да и огребаться стали намного меньше, поэтому моча ударила в голову осмелевшему ученичку, и мозги его снесло жёлтым потоком. Захотелось мне чего-нибудь доброго, вечного, чтобы родители и жители благословенного Рая на Земле, именуемого Литтл Уингингом, добрым словом поминали безвременно почивших Дадликенса Дурсля и Гарольда Поттера, сгинувших в японских застенках. По моей указке и непосредственном контроле, кузен нарисовал детский уличный городок конца две тысячи двенадцатого года. Подгоняемый вдохновением и продуктом работы почек, я вечером дополнительно изобразил чертежи различных тренажёров, в том числе тех, где используется вес занимающегося (стояли такие у нас во дворе до переселения-попадания).

Подсунув, под благовидным предлогом, рисунки и чертежи Петунье, юные провокаторы затихли в ожидании. Дадли сам не знал, какого ляда согласился на провокацию, да и я бы не смог правдиво ответить на вопрос, задай его кто-нибудь мне, но тётя, покрутив так и эдак шедевры изобразительного искусства, подсела к мужу. Минут десять они разговаривали ни о чём, Петунья ненавязчиво расспрашивала главу семействаоб успехах на работе, контрактах и планах на будущее. Обрадованный вниманием красавицы жены, Вернон несколько размяк и не смог вовремя среагировать на вопрос об имидже и меценатстве. Почувствовав «поклёвку» тётя подсекла добычу. На главу компании «Граннигс» вывалился ворох предложений об упрочнении положения фирмы в обществе и поддержания положительного имиджа производства и семьи Дурсль в целом. Рисунки, под шумок, перекочевали из рук в руки. Осенённый идеей, дядя чмокнул жену в щёчку, чуток подумал, хлопнул её по упругой попке и укатил в муниципалитет. Через десять дней городской парк Литтл Уингинга оглашали звонкие детские голоса. Ребятня от трёх до четырнадцати веселилась и играла на новенькой детской площадке, аналогов которой не было даже в Лондоне. Под благое дело дядя оплатил своим работникам сверхурочку и работу в выходные дни, благо производственные мощности позволяли выполнить необычный заказ.

После торжественного открытия детского городка миновало две недели. Дадли и меня отправили в частную школу на подготовительные курсы, хотя мне они нужны были, как жабе зонтик, но я решил не выпендриваться, итак слишком выделяюсь на общем фоне и кузена за собой, словно на прицепе волоку. Наступило четырнадцатое сентября, Вернувшийся с работы Вернон собрал семейство в гостиной и во всеуслышание объявил о заключённом контракте на изготовление и поставку детских игровых комплексов. Мальчики, реверанс в нашу сторону, достойны всяческого поощрения и вознаграждения, сегодня, нет, уже поздно — завтра он едет в банк и откроет именные счета на сына и племянника. На счета планируется перевести десять процентов прибыли. Так держать, мальчики! И тут дёрнул меня Чёрт ляпнуть, что я бы хотел два счёта, и прошу разделить мою часть на равные половины. Пятьдесят процентов средств я хочу положить в маггловский банк, а ещё лучше вложить в акции (у дяди аж глаза на лоб от таких слов полезли), а вторую часть перевести в галеоны. Золото было, есть и будет мерилом богатства. На следующий день, пятнадцатого сентября, мы уладили все формальности в обычном мире, а ещё через день семья в полном составе посетила Гринготтс, но у гоблинов оказалось не всё так гладко, как виделось нам в начале….

Носатый клерк за стойкой, представившийся Дыровёртом, обрадовался желанию неожиданного клиента открыть именной счёт. Недолго он радовался, узнав имя владельца, Дыровёрт сразу скис и предложил нам проследовать за ним в кабинет поверенного Рода Поттер. Тысяча извинений, вот только открывать счета наследнику старинного семейства не в его компетенции, не дорос, мол, ещё.

На вопрос дяди, в чём сложности? Грипхрук — поверенный и душеприказчик Поттеров, мерзко ухмыльнувшись, поведал презренным магглам и глупому мелкому магу, что до семнадцати лет Гарольд Джеймс Поттер не является хозяином самому себе, да и после семнадцати воля Главы Рода приоритетна для него. По магическим законам, пока жив лохматый папашка, сплавивший меня к Дурслям, он имеет полное право оприходовать любые средства, поступившие на моё имя до совершеннолетия. Хочет — даст деньги, хочет — оставит без кната, хочет — отправит к Дурслям, хочет — законопатит в пансион или приют. Единственным неотчуждаемым активом является детский сейф, открытый моим дедом для старшего внука, только бочку мёда портит ложка дёгтя — сейф и счёт не пополняемые! Дядя громко возмутился подобной несправедливости, на что Грипхрук развёл руками. Не он такой, жизнь такая. Поверенный предлагает пять минут обождать, он уже послал за Лордом Поттером. Появится отец «камня преткновения», там мы и решим наболевшие и актуальные вопросы.

Охренеть, а?! Нет слов, одни слюни! Век живи, век учись. Выходит, что без папаши я никто и звать меня никак. Наследник Рода! Ну-ну. В моём случае громкие слова без фактического наполнения. Дамболдор и мачеха разыграли хитрую комбинацию, удалив мешающую фигуру в мир магглов, тем самым перекрывая ей путь к наследству и титулу Лорда. Не такой уж я дурак, чтобы за восемь месяцев не разобраться в мотивах поступков «Доброго Дедушки». Как выясняется в нагрузку: козлобородый дедуля влунно-звезданутой ночнушке, имеет все рычаги для управления мной через отца. Поттер старший пляшет перед Дамболдором, как цирковая собачка перед дрессировщиком, по всем раскладам мне уготована аналогичная участь. Да ну нахрен! Пи-и, пи-и, пи-и (череда русских народных идиоматических выражений)! Перестав нарезать круги по кабинету и сыпать во все стороны искрами, я резко остановился. Легче отказаться от фамилии Поттер. А что?! По большому счёту, что я терял? Баблосов и титула так и так не видать, родовая магия? Я слишком маггл — русский маггл, чтобы трепетать пред наследим недостойного предка, в отличие от которого без магии я великолепно и не заморачиваясь проживу в обычном мире. Зато демарш мог привести к избавлению от ниточек, тянущихся к старому кукловоду.

Пламя в камине окрасилось зелёными сполохами, выбросив на ковёр лохматое чудо в аврорской мантии. Лорд Поттер собственной персоной. Явился, не запылился.

— В чём дело, Грипхрук?

От папаши на метр разило свежим выхлопом огневиски, становилась понятна его раздражительность. Оторвали, несчастного, от весёлой пирушки. Наверняка «Лохматик» бухал в компании с волчарой Люпином и Сириусом. Оскорблённый до глубины души, он в упор не замечал Дурслей и меня.

— Здравствуйте, Лорд Поттер, — в отличие от волшебника, гоблин не отступал от норм вежливости и этикета. — Прошу прощения. Я вызвал вас по следующему вопросу: мистер Вернон Дурсль желает открыть счёт на имя Вашего сына — Гарольда Поттера. Требуется Ваше разрешение.

— Чего? — пьяные глазки сфокусировались на дяде. — Жирная свинья хочет озолотить это тёмное отродье? (это он обо мне, гоблин закатил глаза).

— Я бы вас попросил! — начал закипать дядя.

— Я смотрю, щенок, ты нашёл себе защитников и неплохо устроился у них за пазухой.

Пьяный папаша не контролировал себя. Просто замечательно, нужно ковать железо, пока горячо. Поттер сам даёт повод расплеваться с ним навечно. В другой раз такого случая может не представиться.

— Я щенок? — махнув дяде и тёте, чтобы не встревали, я ринулся в атаку. — На себя посмотри, пёс смердящий. Воняет, как от подзаборного бомжа. Да, нашёл, чтобы ты знал. Дурсли в тысячу раз лучше, чем ты! Они знают, что такое семья и горой стоят друг за друга и честь фамилии. Ты только и можешь, что чваниться происхождением, пустобрех, да лизать задницу Дамболдору. Как тебе «леденец», дермецом не пованивает? Ой, стойте, как же я мог забыть, наш непогрешимый светлый волшебник рыгает мыльными пузырями и срёт радугами. Что ты сделал для Рода? Для его славы, для чести? Ну, припомни! Не можешь. Бегаешь за тёмными магами и мелкими воришками? Да-а, хорошая работёнка для Лорда Древнейшего и Благороднейшего Рода Поттер, ничего не скажешь. Ой, опять склероз, пора таблетки пить, мой папаша на закуску жрёт виски и трахает дешёвых проституток. Знаешь, папа, — выплюнул я, — иногда я думаю, хорошо, что мама умерла, и не видит, в какую свинью ты превратился.

Глаза, задетого за живое Поттера, налились дурной кровью. Неплохо я по нему потоптался, прилюдно окунув в дерьмо и грязь. Импульсивный гриффиндорец сдерживался из последних сил, особенно сочной пощёчиной для него оказалась последняя фраза шестилетнего пацана.

— Ах ты, ЩЕНОК! — брызгая слюной, в бешенстве проорал папаша. Почти кондиция, теперь остаётся подвести к нужному мне решению и результату.

— Повторяетесь, — как к чужому, обратился я, — раньше вы были более горазды на выдумки и прозвища. Если я щенок, кто тогда вы? Пёс? Нет? Псина у нас Блэк, ты — олень! Сохатый! Дядя, — чтобы усилить эффект пошло обращение к стороннему лицу. — Перед вами настоящий олень с настоящими рогами. Дядя, вы не объясните этому парнокопытному, что в обычном мире означают рога?

Вернон хохотнул, тётя, пряча смех, кашлянула в платочек, которым прикрывала рот, даже зеленомордый поверенный изобразил нечто, напоминающее натянутую улыбку.

— Тварь! Тёмная тварь, такое чудовище, как ты не может быть моим сыном! — крыша папаши, поддержанная хмельными парами, выдала гудок и сорвалась с места.

Поттер выхватил палочку, наслав на сквернословящего мальчишку в моём лице невербальное болевое проклятье. Не круцио, но тоже впечатляет. Откашлявшись, я плюнул папаше в лицо. Криков боли от меня он не дождался, сэнсей Кояма за полтора месяца научил нас с Дадли терпению.

— Да пошёл ты, ушлёпок! Что, аргументы кончились? Клал я на тебя с левым пробором! Ты позор нашего Рода, думаешь, мне доставляет удовольствие быть сыном Позора Рода? Я бы с удовольствием плюнул на тебя, да боюсь у моего малахольного папашки не хватит духу отлучить «Тёмное отродье» от Рода. Старый козёл Дамболдор не позволит. Слабак!

— А-А-А! — фальцетом взвизгнул Поттер, его палочка описала замысловатую фигуру, а губы зашептали формулу отречения.

Вот тут я закричал во мощь лёгких, магия Рода Поттер рвала связи с недостойным, боль была сумасшедшая. Сквозь багровый туман я видел торжество в глазах бывшего родителя. Он упивался чужой болью. Видя такой расклад, дядя Вернон сорвался с места, родная кровь требовала мщения. Поттер, которого он небезосновательно назначил виновником мучений племянника, не успел увернуться, схлопотав прямой удар «в солнышко», хук левой оставил лохматого аврора без нескольких зубов. Нокаут. В этот момент распахнулась дверь и в кабинет влетела опоздавшая кавалерия в лице Дамболдора и дружков моего бывшего папаши, следом за волшебниками семенило несколько гоблинов. Одним взглядом оценив картину маслом, Дамболдор выхватил палочку, но дядя непостижимым образом увернулся от жёлтого луча и связки неизвестных проклятий. Вернон подшагнул вперед и подсёк опорную ногу старика. Директор потерял равновесие, качнулся влево, в следующий миг клацнув челюстями, познакомившимися с правым кулаком разъярённого маггла, ребром левой ладони Вернон вышиб узловатую волшебную палочку из руки старика. Продолжив движение, дядя схватил кончик длинной бороды, обмотав её вокруг тонкой шеи престарелого мага, ещё один шаг и его колено упёрлось в спину директора Хогвартса, который, покраснев и выпучив глаза, вцепился в бороду и пытался вдохнуть хоть глоточек воздуха. В это время тётя мило увещевала Блэка и Люпина, используя аргумент в виде «Глока».

— ПРЕКРАТИТЕ! — одним словом, гоблин, вошедший следом за гоп-компанией, прекратил безобразия.

Вернон отпихнул от себя директора и наклонился за знакомой по фильму палочкой.

— Брось каку, — встав на колени, я выбил деревяшку из рук дяди.

Палочка откатилась к кашляющему Дамболдору, который не видел происходящего за спиной, впрочем, Блэк и Люпин тоже профукали момент.

Вскоре в кабинете остались Дурсли, я и пара гоблинов. Что произошло дальше, вы узнали ранее, повторяться не буду.

Гарольд Лилиан Александр Эванс-Слизерин начал жизнь с чистого листа. Впрочем, прошлое не горело желанием отпускать меня.

Загрузка...