Гнездо преступников под небесами

Глава 1 Синий зонтик

В пасмурный осенний день 18… года по Бродвею, главной улице Нью-Йорка, шло двое мужчин, из которых один был до того смешон, что прохожие останавливались и с улыбкой глядели ему вслед.

Невысокого роста толстяк, лет пятидесяти, был одет в светлый, клетчатый костюм и красный, вышитый желтыми цветами жилет, с толстой золотой цепочкой.

На коротких ногах, упрятанных в сапоги с громадными голенищами, звенели шпоры, а на голове красовалась мягкая, широкополая шляпа. Лицо толстяка круглое, бритое, красное, говорило, что этот человек не знал нужды. В правой руке, унизанной дорогими перстнями, он нес невероятной величины зонтик, крытый синей, шерстяной материей, с необыкновенной ручкой, напоминавшей толстый конец дубины.

Владелец этого своеобразного зонтика, по-видимому, не замечал, что его синее чудовище привлекало насмешливые взгляды прохожих, и что порою слышались довольно насмешливые замечания.

Наружность другого мужчины не бросалась в глаза. Головой выше своего товарища, худощавый, с бледным лицом, окаймлявшимся черной бородой, он был одет в простой, темный костюм, а в руке держал солидную трость.

Он и не думал потешаться над своим спутником, привыкнув к эксцентричностям приятеля, которого ценил и уважал.

Когда они дошли до Цедар-стрит, толстяк вдруг остановился.

— Стой, Джоэ Риджерс! — воскликнул он. — Вот мы и дошли! А чтобы попасть на Западную улицу, придется свернуть, вероятно, на запад!

— Правильно, Джон Сеймур! — ответил худощавый. — На углу Цедар-стрит и Западной улицы находится тот «небоскреб», в двадцать четвертый этаж которого ты намерен подняться.

Они завернули на Цедар-стрит и вскоре дошли до цели.

Там возвышалось так называемое «Строение Западной улицы», одно из удивительнейших зданий, которых теперь в Нью-Йopке много и которые народ прозвал «небоскребами». Они строятся таким образом: сначала возводится остов из стальных и железных балок, высотою в несколько сот футов, а затем заделывается и облицовывается мрамором, гранитом, камнем или кирпичом.

В этих «небоскребах» нет жилых квартир; они сверху до низу заняты многочисленными конторами, в которые попадают при посредстве подъемных машин.

— Я подожду тебя внизу, Джон! — сказал Джоэ Риджерс, когда они остановились у подъезда.

— Хорошо! Да пройдем-ка вон в тот ресторанчик напротив! Я, предварительно, тоже хочу хватить рюмочку, и после зайду за тобой сюда же. А если дело состоится, то мы уже как следует вспрыснем его!

Джон Сеймур взял приятеля под руку и потащил на другую сторону улицы, в ресторан. У буфета они выпили по рюмке, а затем сели у одного из столиков.

Сеймур пошарил у себя в боковом кармане, достал номер «Вечерней Почты», и ткнул пальцем, в очеркнутое синим карандашом, объявление, гласившее:

«Продаются:

две, красиво расположенные, фермы, в окрестностях Гундингтона, штат Пенсильвания. Цена умеренная, условия выгодны. Подробности у уполномоченного агента, Иосифа Гартона, «Строение Западной улицы», 24-ый этаж, комната № 224, в Нью-Йорке.»

Джон Сеймур прочитав объявление, записал номер конторы агента Иосифа Гартона, затем сложил газету и сказал:

— Видишь ли, дорогой Джоэ, я ужасно рад, что снова сделаюсь фермером! Оно, конечно, весьма приятно, им вдоволь денег, ничего не делать и жить беззаботно. Но работать все-таки следует! Бездельничая целыми днями, является дурное настроение, недовольство и… видишь, уж я начал брюзжать! Когда же у меня будет ферма, я снова оживу, и ко мне вернется прежняя веселость и жизнерадостность!

Положив газету в карман он поднялся с места, заботливо взял свой зонтик и сказал:

— Думаю, что через полчаса я вернусь!

— Буду ждать, тебя! — ответил Риджерс и взял какой-то журнал.

Он посмотрел Джону Сеймуру вслед, пока тот не скрылся в подъезде громадного здания, а затем погрузился в чтение.

Так незаметно прошел целый час.

Риджерс взглянул на часы.

— Черт возьми! Прошел час с лишним, а Джон все еще не возвращается! Длинные же они там ведут переговоры.

Он потребовал еще кружку пива и, не отрывая глаз, смотрел на подъезд «небоскреба», у которого непрерывно толпился народ.

Его приятель, Сеймур должен был выйти оттуда с минуты на минуту.

Но минуты проходили, а Сеймур не появлялся.

Наконец Джоэ Риджерс расплатился, вышел из ресторана и стал ходить, взад и вперед, у подъезда, тщетно ожидая возвращения приятеля!

Он снова взглянул на часы. Прошло уже три часа с тех пор, как тот вошел в «Строение Западной Улицы».

— Уж не случилось ли с ним чего-нибудь? — подумал Риджерс.

С этой целью, он вошел в подъезд и, по одной из многочисленных подъемных машин, поднялся в 24-ый этаж, помня номер комнаты, куда отправился Джин Сеймур.

Пройдя по длинным коридорам, он, наконец, нашел комнату № 224. На двери была прибита маленькая медная дощечка с надписью: «Иосиф Гартон, агент».

Джоэ постучался и открыл дверь.

Он очутился в светлой комнате. Справа, за письменным столом, сидел стройный, хорошо одетый мужчина, с темными усами. Слева стояла конторка, за которой занимался бледный молодой человек, с бритым лицом.

Рядом с письменным столом, стояло кресло с широкой спинкой предназначавшееся для посетителей.

При входе Джоэ, стройный мужчина в усах поднялся ему навстречу и вежливо спросил:

— С кем имею честь говорить? Чем могу служить?

При этом он отвесил низкий поклон.

— Вы мистер Гартон? — спросил Джоэ Риджерс.

— Да, это я!

— Видите ли, я пришел, чтобы справиться, не здесь ли мой приятель, м-р Джон Сеймур?

— М-р Сеймур? — как бы припоминая, спросил Гартон.

— Вы должны помнить его! — сказал Джоэ. — Он заходил нисколько часов назад, чтобы переговорить с вами, относительно приобретения фермы в Пенсильвании, о которой помещено объявление в «Вечерней Почте!»

Тут обернулся конторщик.

— Вероятно, вы говорите о господин, в светлом клетчатом костюме? — спросил он.

— Вот, вот! Именно о нем я и говорю!

— Теперь я припоминаю! Извините, но за эти последние часы у меня перебывало столько посетителей, что я не могу сразу припомнить каждого в отдельности! Верно, верно, — это был м-р Джон Сеймур! Вы ищете его?

— Конечно! Он до сих пор не вышел из этого здания, а ведь я его ожидаю уже часа три!

— Быть не может! Этот господин пробыл у меня не более получаса, дело не состоялось, и он сейчас же ушел. Он говорил, что у него есть еще другие дела в Нью-Йopке!

Вдруг взгляд Джоэ упал в угол между, письменным столом и окном. Там стоял большой, синий зонтик.

Риджерс тотчас же громко и уверенно воскликнул:

— Я вам не верю! М-р Сеймур здесь! Вы только не хотите признаться в этом!

— Послушайте! — вскипел Гартон. — По какой причини я стану обманывать вас?

— Я вижу, вон тот, зонтик! Джон Сеймур хранить его, как старое семейное достояние и никогда не оставил бы его здесь! Если он куда-нибудь уходит, то прежде всего, вспоминает о зонтике и, за долгие годы моего знакомства с ним, не бывало, чтобы он, хоть раз, забыл свой зонтик! Скажите же мне, наконец: где мой приятель?

— Я уже сказал вам, что он ушел!

— Я не верю вам!

— И не нужно! Какое мне дело до вашего Джона Сеймура? Неужели вы думаете, что этот смешной толстяк настолько мне нравится, что я захочу завладеть им?

Но Джоэ Риджерс не поддавался.

— Но зонтик! — твердил он. — Зонтик! Джон никогда не забывает своего зонтика! Скорее провалится небо!

Агент похлопал своего служащего по плечу:

— Что вы на это скажете, Билл Эверет?

— Что же я могу сказать? — осклабясь, ответил тот. — Глупая история, больше ничего!

— Вот именно! Но позвольте, мистер, если вы уверены, что ваш приятель так высоко ценит этот зонтик, он наверно, вернется за ним! Может быть, вы пока присядете?

И Иосиф Гартон указал рукой на кресло, с высокой спинкой, стоявшее рядом с письменным столом.

Джоэ сильно волновался и им, почему-то, овладело непонятное недоверие к агенту и его служащему.

— Нить! — резко произнес он. — Я уйду! С моим приятелем случилось какое-нибудь несчастье! Может быть полиции удастся выяснить это дело!

— Вы никак угрожаете мне? — воскликнул Гартон и со свирепым видом, подошел к Джоэ, яростно сверкнув глазами.

— Зачем мни грозить вам? — возразил Риджерс. — У меня нет для этого основания! Дайте мне зонтик!

— Нет, зонтика я вам не дам! Если хотите, ждите здесь вашего приятеля!

И Гартон схватил Риджерса за пиджак, пытаясь усадить в кресло.

Но Джоэ вырвался и пошел к двери.

— Подождите! — в один голос крикнули ему вслед Гартон и Эверет, но Джоэ уже успел открыть дверь и выйти.

— За ним! — прошипел агент.

Эверет моментально схватил шляпу и побежал за Риджерсом, который, в это время, входил в подъемную машину, чтобы спуститься.

Джоэ и не подозревал, что Эверет незаметно стал следить за ним.

Глава 2 В смертельной опасности

Джоэ Риджерс немедленно направился в полицейское управление. Он не предполагал преступления, но склонялся к тому, что с Джоном Сеймуром произошло какое-нибудь несчастие.

Если бы он не знал хорошо своего чудака-приятеля и его детского, иной раз доходившего даже до смешного, уважения к синему зонтику, переходившему в семьи Сеймура от отца к сыну, то конечно, не стал бы так беспокоиться. Но Джоэ прекрасно отдавал себе отчет в своих действиях.

Он уже подходил к зданию полицейского управления и собирался перейти улицу, как из-за угла появился автомобиль и Джоэ остановился, на краю тротуара, чтобы пропустить его.

В этот момент, за спиной Джоэ пробежал какой-то человек и нанес ему в спину, как бы нечаянно, такой удар, что тот споткнулся, упал на мостовую и очутился перед колесами автомобиля.

Шофер, однако, не потерял присутствия духа. Тотчас же сообразив в чем дело, он моментально затормозил.

Автомобиль остановился, успев, однако, протащить Джоэ Риджерса на протяжении нескольких метров; когда несчастный поднялся, кровь сочилась у него из нескольких ран, а костюм был испачкан и местами изорван.

Джоэ обернулся, чтобы посмотреть кто его толкнул. Но, разумеется, в толпе, сразу окружившей место происшествия, не мог найти виновника несчастного случая.

Шофера ни в чем нельзя было упрекнуть; Джоэ Риджерс поблагодарил его за осмотрительность и разъяснил в дело полисмену, который собирался арестовать шофера.

Тот же полисмен проводил Джоэ Риджерса в ближайшую аптеку, где он умылся и наложил пластыри на раны, которые, к счастью, оказались неопасными. После этого Риджерс отправился в полицейское управление.

Полисмен проводил его в кабинет инспектора Мак-Коннэля, сидевшего за письменным столом и беседовавшего с каким-то, энергичным на вид, пожилым господином с бритым лицом.

Когда Джоэ Риджерс вошел, инспектор сказал своему собеседнику:

— Простите, одну минутку!

— Сделайте одолжение! — ответил тот. Это был знаменитый нью-йоркский сыщик; Нат Пинкертон.

— Будьте добры, подойдите ближе! — обратился Мак-Коннэль к Джоэ Риджерсу. — По какому делу вы явились?

Джоэ подошел к столу, неловко поклонился и проговорил:

— Меня зовут Джоэ Риджерс, я сегодня утром прибыл сюда из Спрингфильда, вместе с моим приятелем, Джоном Сеймуром! Джон живет в Спрингфильде лет восемь, проживая доходы, так как прежде имел ферму. Теперь ему надоело сидеть без дела, он искал себе занятий и решил опять купить ферму, чтобы снова заниматься хозяйством! Вчера вечером мы прочли в «Вечерней Почте» объявление: какой-то агент, Иосиф Гартон, проживающий в 24-ом этаже «Строения Западной улицы», предлагает две фермы в Пенсильвании близ Гундингтона. Джон сейчас же решил войти с ним в переговоры. Он взял с собой наличными деньгами десять тысяч долларов, на случай если бы пришлось дать задаток.

— Для чего же это? — вставил тут Нат Пинкертон. — Ведь он, предварительно, должен был посмотреть, что это за фермы, стоят ли они назначенной цены и так далее! Сразу ему вовсе не нужно было денег?

— Это так, но, у Джона свои причуды, о которых я вам потом расскажу, против них не действуют никакие убеждения! Он заупрямился на том, чтобы сейчас же совершить купчую, а уж раз ему пришла в голову такая мысль, так тут ничего не поделаешь!

— Теперь поступок Сеймура становится понятным. Ну, а что же дальше произошло с вашим приятелем?

— Он исчез, да при таких обстоятельствах, которые заставляют думать, что с ним произошел несчастный случай!

И Джоэ Риджерс рассказал, со всеми подробностями, дело: как он напрасно прождал в ресторане, как, наконец, поднялся на 24-й этаж «небоскреба» и как вошел к агенту Иосифу Гартону.

Упомянув о зонтик и передав дословно свою беседу с Гартоном, он, наконец, проговорил:

— Вам это, пожалуй, будет смешно, господа, но факт что Джон Сеймур ни при каких обстоятельствах не расстается со своим зонтиком! Я уверен, он скорее согласился бы потерять тысячу долларов, чем этот громадный синий зонтик, с которым еще его мать ходила с фермы в город во время дождя! Но и помимо этого обстоятельства, свидетельствующего, что с Джоном Сеймуром произошло нечто необычайное, есть еще один очень важный факт: Джон не заставил бы меня напрасно ждать в ресторане, он всегда исполнял свои обещания, а меня ценил высоко, как своего лучшего друга. Будь у него еще какие-нибудь дела, он обязательно сказал бы мне об этом.

Инспектор Мак-Коннэль отнесся к рассказу с явным недоверием. История с зонтиком показалась ему нелепой, и он не замедлил высказать это.

— Может быть, м-р Сеймур, все-таки, передумал! — сказал он. — Вероятно, заметив, что люди смеются над его синим чудовищем, он нарочно оставил его у агента, чтобы никогда больше не явиться за ним!

— Этого быть не может! — решительно заявил Джоэ.

— А почему же нельзя предположить, что у Сеймура все-таки были дела в город, в которые ему не хотелось посвящать даже своего лучшего друга? — продолжал Мак-Коннэль. — Мне кажется, м-р Риджерс, вы напрасно беспокоитесь и, вернувшись в Спрингфильд, застанете там вашего приятеля в вожделенном здравии!

Джоэ Риджерс энергично покачал головой.

— Это вам так кажется, потому что вы его не знаете! — возразил он. — Вы иначе бы заговорили, если бы бывали с ним вместе как я!

Нат Пинкертон внимательно прослушал весь разговор.

— Знаете ли, м-р Мак-Коннэль, — сказал он. — Это дело меня интересует! Позвольте мне еще кое о чем спросить м-ра Риджерса!

— Сделайте одолжение, м-р Пинкертон! — ответил инспектор, пораженный тем, что сыщик интересуется случаем, казавшимся ему не заслуживающим внимания.

А Джоэ Риджерс воскликнул:

— Как? Вы — м-р Пинкертон? Знаменитый сыщик?

— Да! — коротко ответил Пинкертон. — Но вернемся к Делу!

Джоэ с уважением и удивлением смотрел на Ната Пинкертона, которого видел в первый раз, но о котором слышал очень много.

— Теперь все выяснится, и я узнаю, что сталось с моим другом! — воскликнул он. — Когда вы окажете мне содействие, все будет хорошо!

Нат Пинкертон помолчал и затем сказал:

— Прежде всего должен вам заметить, что я, м-р Рид-жерс, вполне согласен с вашим взглядом на это дело!

— Вот видите! — воскликнул взволнованный Джоэ. — Вы, значит, прекрасно поняли все, что я хотел сказать!

— Именно! И вывел из этого свои заключения! Впрочем, ваша беседа с агентом Гартоном, кажется, закончилась далеко не миролюбиво?

— Почему вы так думаете? — спросил удивленный Джоэ.

— Потому, что вижу на вас несколько легких ран, недавно перевязанных!

— Это случилось не у Иосифа Гартона! — возразил Джоэ и рассказал о несчастном случай с автомобилем.

Пока он говорил, сыщик несколько раз кивал головой и многозначительно улыбался.

— Значить, вас сильно ударили в спину! — сказал он. — А не показалось вам, что вас ударили нарочно?

— Этого не смею сказать! — ответил Джоэ. — Я даже не видел того, кто меня ударил! Да и кому было нужно нарочно толкать меня под колеса автомобиля? Врагов у меня нет, а в Нью-Йорке и вообще-то никто меня не знает!

— Однако, агент Иосиф Гартон имел же основание питать к вам вражду! Наверно, он угрожал, когда вы уходили от него?

— Так-то оно так, но не станет же он покушаться на мою жизнь?

— А если предположить, что он над вашим другом совершил преступление?

Джоэ Риджерс вздрогнул.

— Преступление? Быть может, убийство? — вырвалось у него.

— Это мы увидим! Так или иначе, я расследую это дело, оно мне кажется очень серьезным!

Инспектор Мак Коннэль своим ушам не верил. Ему никогда и в голову не пришло бы, что тут скрывается преступление, а, тем более, что в «Строении Западной Улицы», в течение дня всегда царило большое оживление.

— Вы долго еще остаетесь в Нью-Йорке? — спросил сыщик.

— Собственно говоря, мы собирались уехать сегодня же, — ответил Джоэ Риджерс. — Но теперь я останусь, пока не узнаю, что случилось с моим приятелем!

—А где вы думаете остановиться?

— Я всегда останавливался в гостинице «Метрополь» на 29-ой улице!

— Отлично, так и отправляйтесь туда, но будьте осторожны: вашей жизни постоянно угрожает опасность!

Джоэ Риджерс сжал свои сильные кулаки.

— Пусть тронут! — воскликнул он. — Я никого не боюсь!

— Самый сильный и отважный человек не может защищаться, застигнутый врасплох! — заметил Пинкертон. — До свидания, м-р Риджерс! Я немедленно приступлю к розыскам Джона Сеймура и не премину известить вас, как только что-нибудь узнаю. Когда вы будете выходить, всегда оставляйте в гостинице сведения, куда именно вы направились!

— Обязательно, м-р Пинкертон!

Джоэ Риджерс попрощался и ушел. Пинкертон тоже встал и, обращаясь к инспектору, торопливо проговорил:

— Боюсь, м-р Мак-Коннэль, что мы натолкнемся на ужасные преступления! Я сейчас же пойду следом за этим господином, он, действительно, в опасности! Вспомните, что вы мне давеча говорили! За последнее время к вам неоднократно поступали заявления об исчезновении разных лиц, и вам ни разу не удалось напасть на какой-нибудь след! До свиданья!

Сыщик удалился, оставив полицейского инспектора в весьма понятной тревоге.

Глава 3 Старый посыльный

Выйдя из здания полицейского управления, Джоэ Риджерс с Мульбери-стрит пошел на Бовери, затем завернул на Третье авеню и дошел до 29 улицы, на которой находилась гостиница «Метрополь», где он хотел остановиться. Он зорко оглядывался по сторонам, памятуя предостережения Пинкертона, но нигде не заметил никого, кто бы следил за ним или преследовал.

И все-таки за ним крался Билл Эверет, служащий агента Иосифа Гартона, да так искусно, что Джоэ решительно ничего не замечал.

Эверет страшно обозлился, когда увидел, что Джоэ Риджерс входит в полицейское управление; он сталь терпеливо ждать возвращения преследуемого, в одной из подворотен противоположной стороны улицы.

Когда Риджерс возвращался один, Билл ехидно улыбнулся, предполагая, что в полиции постарались отделаться от посетителя и пошел вслед за ним, постоянно оглядываясь. По-видимому, он не совсем успокоился и предполагал, что за Риджерсом идет полицейский, но никого не увидел; он окончательно успокоился, не обращая внимания на то, что делается за его спиной, сосредоточив всю бдительность на идущем впереди человеке. Он, в свою очередь, не заметил, что за ним по пятам шел Пинкертон.

Билл Эверет мнил себя в полнейшей безопасности, когда вслед за Джоэ Риджерсом дошел до подъезда гостиницы «Метрополь». Он прошел немного дальше, по той же улице, затем вернулся и зашел в подъезд гостиницы.

Ему навстречу вышел швейцар.

— Вам угодно комнату?

— Нить, мни надо поговорить с одним господином, высокого роста, с темной бородой, который вошел сюда минуть пять назад.

— Вы, вероятно, говорите о м-ре Джоэ Риджерсе?

— Кажется, это он и есть!

— Тогда будьте добры, потрудитесь подняться к нему наверх, № 82, на третьем этаже!

Эверет кивнул головой и быстро поднялся по лестнице. Он с удовольствием заметил, что кругом никого не было. В коридоре третьего этажа он остановился и стал прислушиваться.

Не услышав ничего подозрительного, он пошел к номеру 82 по мягким дорожкам, заглушавшим шум шагов.

Постояв немного, он постучал в дверь.

— Войдите! — послышалось из комнаты.

Билл Эверет быстро вошел и закрыл за собою дверь. Джоэ Риджерс без пиджака и жилетки стоял над умывальником.

Он сразу узнал служащего агента и тотчас же спросил далеко не любезным тоном:

— Что вам нужно?

— М-р Джон Сеймур, поручил мне сообщить, что он ожидает вас в конторе моего патрона! Вскоре, после вашего ухода, он пришел за зонтиком!

Джоэ изумился, но потом вдруг отскочил на шаг и крикнул:

— Ложь! Оставьте меня в покой с вашими выдумками!

— Нет, это правда! — уверял Эверет, опуская при этом правую руку в карман.

— Вы такой же негодяй, как и ваш патрон! — кипятился Джоэ. — Вы воображаете, что можете меня провести!

Эверет насмешливо расхохотался.

— Откуда вы узнали, что я живу здесь? — продолжал Джоэ.-Ведь я об этом ни слова не говорил у вас в конторе? Вы, значит, выследили меня? Теперь я догадываюсь, кто толкнул меня с тротуара под автомобиль! Это сделали вы, негодяй!

Эверет вдруг вытащил из кармана револьвер.

— Да! — воскликнул он. — Это сделал я! Зачем отпираться! А теперь, м-р Риджерс, я завершу план, который начал, но не докончить — я вас пристрелю на месте!

Билл Эверет стоял спиной к двери и не заметил, как кто-то бесшумно отворил ее.

Джоэ побледнел, как полотно.

— Негодяй! — скрежетал он. — Что я вам сделал дурного?

— Это мое дело! Так вот, я сейчас же выстрелю вам в самое сердце!

— Нет, Билл Эверет, вы этого не сделаете! — послышался вдруг могучий голос. Вместе с тем, чья-то рука протянулась через плечо преступника и выхватила револьвер.

Звереть отшатнулся, обернулся и в ужасе уставился на мужчину, который смотрел на него пронизывающим взором.

— М-р Пинкертон! — радостно воскликнул Джоэ Риджерс. — Вы вовремя пришли!

— Пинкертон? — дрожащим голосом повторил Билл Эверет. — Нат Пинкертон?!

Сыщик быстро подошел к растерявшемуся преступнику и наложил на него наручники. Тот не сопротивлялся, загипнотизированный взглядом Пинкертона.

— Не скажете ли вы теперь, где находятся м-р Джон Сеймур? — спросил сыщик.

— Я… Я не знаю этого! — заплетающимся языком проговорил Эверет.

— Вы прекрасно знаете! Сознайтесь лучше, что вы, вместе с вашим патроном Иосифом Гартоном. совершили преступление, ограбив Сеймура!

—Нет, нет! Мы ничего подобного не делали! Это неправда! — крикнул Эверет, к которому постепенно стала возвращаться его наглость.

— Я сумею уличить вас обоих! — заявил сыщик. — И не миновать вам электрического стула!

Эверет заскрежетал зубами. Страх его перешел в бешеную ярость.

— Отпустите меня! — заревел он. — За что вы заковали меня? Я не совершил никакого преступления!

— А покушение на убийство м-ра Джоэ Риджерса?

— Это… я шутил! На самом деле у меня и в мыслях не было убивать м-ра Риджерса! Я не способен на такое злодеяние!

— Что за негодяй! — воскликнул Джоэ, возмущенный его наглостью.

Нат Пинкертон злобно ухмыльнулся.

— Не волнуйтесь, м-р Риджерс, не стоит! Этого господина, за его «шуточки», мы отправим за решетку, а его почтенный патрон в скором времени разделить туже участь, затем им предоставят почетные электрические стулья!

Пинкертон, не обращая внимания на брань и угрозы Эверета, попросил Джоэ Риджерса сходить за закрытой каретой, чтобы доставить своего пленника в полицию, не возбуждая ничьего любопытства. Для него было важно, чтобы Иосиф Гартон не узнал об аресте своего служащего.

У Пинкертона еще не было доказательств виновности преступников, хотя он, конечно, не сомневался что негодяи ограбили и убили Джона Сеймура.

Несмотря на попытки к сопротивлению и яростные протесты, Билл Эверет должен был сойти вниз и сесть в карету.

На допросе у инспектора Мак-Коннэля, он держал себя крайне вызывающе и нагло.

Но инспектор не волновался, а, спокойно улыбаясь, заявил:

— Я посажу вас сначала на несколько недель на хлеб и на воду в одиночную камеру, Билл Эверет! Надеюсь, это подействует и, если вы научитесь вежливости и скромности, мы возобновим наш разговор!

Мак-Коннель сделал знак двум здоровенным полисменам, которые схватили Эверета и отвели в тюрьму. Затем инспектор выразил сыщику свое удивление, по поводу, столь быстро, достигнутого им, успеха, которым Пинкертон был обязан исключительно своей сообразительности.

Сыщик не замедлил принять дальнейшие меры и привести свой план в исполнение. Ему хотелось, чтобы агент Иосиф Гартон своим поведением сам выдал, было ли им совершено преступление или нет.

Пинкертон поспешил к себе на квартиру и, там преобразившись в обыкновенного посыльного, через полчаса вышел на улицу в синей блузе и с бляхой на картузе. В этом человек с багровым от водки носом и тупым выражением лица, никто не у знал бы сыщика.

Он отправился на Цедар-стрит, вошел в «Строение Западной улицы», поднялся по подъемной машине в 24-ый этаж и, пройдя нисколько коридоров, очутился у № 224.

Он постучал в дверь.

— Войдите! — послышалось изнутри.

Пинкертон открыл дверь, покачиваясь переступил порог и остановился, тупо оглядывая комнату. Притворившись пьяным, он зорко осмотреть обстановку.

Он заметил, что рядом с конторой находилось еще помещение, вход в которое было завещано темно-зеленой портьерой.

При входе посыльного, Гартон, сидевший за письменным столом, поднял голову и с недоумением взглянул на него.

— Мое почтение! — глупо улыбаясь поклонился сыщик, снимая с головы картуз.

— Что вам угодно? — спросил агент.

— Я пришел по поручению… Ну и высоконько же вы поместились! — прервал посыльный сам себя, заглядывая в окно.

— К делу, к делу!.. У меня нет времени! — отозвался Гартон.

Но подвыпивший посыльный, очевидно, любил поболтать.

— И не страшно вам тут? — спросил он.

Агент не выдержал и вскочил из-за стола.

— Довольно болтать! — вскричал он. — Зачем вы пришли?

— За одной драгоценной вещичкой! — лукаво подмигнул посыльный.

Брови Гартона наморщились и он пристально взглянул на сыщика, который превосходно играл свою роль.

— Помните смешного толстяка, который к вам заходил утром? — продолжал посыльный.

Агент вздрогнул. Смутное подозрение мелькнуло у него в голове.

— Какого толстяка? — спросил он.

— Да с огромным синим зонтиком, который он забыл у вас…

— У меня никто ничего не забывал!

При этом взгляд Гартона невольно скользнул по портьере, завешивавшей дверь в соседнее помещение. Нат Пинкертон заметил его взгляд и придумал план действий.

— Не разрешите ли вы мне присесть? — спросил он. — Я сегодня с утра на ногах и чертовски устал!

— Садитесь! — буркнул агент, в души очень довольный таким оборотом дела и указал на кресло.

Посыльный грузно опустился в него и заговорил:

— Меня послал м-р Джон… Джон… вот забыл как его фамилия!..

— Сеймур!.. — невольно вырвалось у Гартона.

— Вы знаете его?

— Нить, но вы уже второй, который приходить справляться о нем!.. — выпутывался агент и с этими словами стал медленно подходить к письменному столу. Он уже собрался нажать какую-то кнопку, как посыльный вскочил с кресла.

— Он велел потребовать у вас его зонтик!

— Вы надоели мне! — вскричал Гартон. — Убирайтесь вон!

Он сделал несколько шагов к посыльному, но тот не струсил и стал в свою очередь наступать на него, таким образом, что агент очутился спиной к дверям с портьерой.

— Без зонтика мне не приказывали возвращаться! — кричал посыльный. — Может быть он у вас там? — указал он рукой на портьеру.

Гартон, предполагая, что посыльный хочет его ударить, сделал шаг назад, нечаянно оборвал портьеру и, запутавшись в ней, упал прямо на дверь кабинета, которая, под тяжестью его тела, открылась. Сыщик увидел там несколько ящиков, в каких обыкновенно перевозятся клади. Возле одного из них стоя и синий зонтик.

— Вот он! — вскричал посыльный, хватая его. — Как же вы уверяли, что не знаете ни м-ра Джона Сеймура, ни его зонтика? Как погляжу, вы большой руки плут!..

В этот момент Гартон поднялся с пола и выхватил револьвер.

— Ты не выйдешь отсюда! — вскричал он, побагровев от злости. — Ты не посыльный, ты-шпион!

— Много чести! — ответил сыщик, стоя на пороге двери кабинета. — Не волнуйтесь! Теперь я получил зонтик и мне больше нечего делать у вас. До приятного свидания!..

— Оставь зонтик! — орал агент. — Или я убью тебя, как собаку!

— Ну, это еще вилами по воде писано! — ответил посыльный.

— Лучше кончим добром!.. Я сосчитаю до трех и тогда…

— Все-таки ничего не выйдет!.. — рассмеялся сыщик.

Гартон не опускал руки с револьвером.

— Раз! Два!

На этом он и кончил. Пинкёртон с быстротой молнии выхватил оружие у агента, не ожидавшего такого нападения и нанес ему такой удар, что тот упал навзничь, сзади одного из ящиков.

Взяв синий зонтик, Пинкертон на пороге двери обернулся.

— Револьвера я не отдам! — проговорил он, все еще заплетающимся языком полупьяного посыльного. — Вы очень опасный господин! Надо будет предостеречь товарищей.

С этими словами он вышел и с треском захлопнул за собою дверь.

Дрожа от злости, Гартон поднялся с пола.

— Тут что-нибудь да не так! — пробормотал он, выходя в контору. — Мне даже кажется, что этот мерзавец вовсе не посыльный! Но я буду настороже! Доказательств никаких нет! А когда вернется Эверет, я вместе с ним и Гаргамом обсужу, что предпринять против врагов, и мы выйдем победителями!

Нат Пинкертон, в это время опускавшийся на подъемной машине, улыбаясь, думал:

— Этот негодяй ужасно глуп! Будь он умнее, то без разговоров отдал бы мне зонтик, а он, вместо этого сам себя выдал! Ведь Гартон отлично знает, что Джон Сеймур не мог прислать за зонтиком, а потому… Погоди милейший! Теперь я тебя скоро поймаю!

Иосиф Гартон тщетно ждал возвращения своего служащего, но это его не слишком беспокоило. Он знал, что Билл умён и хитер и не допускал возможности, что тот сделает глупость, которая приведет его в тюрьму. Он полагал, что Эверет выслеживает Джоэ Риджерса и не отстает, чтобы не дать ему возможности донести полиции о происшедшем. Гартон ни секунды не сомневался, что Билл Эверет будет искать и найдет случай совершенно избавиться от Джоэ Риджерса; это было бы вполне в духи самого Гартона.

С наступлением сумерек к Гартону снова явился посетитель: здоровенный ломовой в синей блузе и кожаном передник с грубым отталкивающим лицом, но агент встретил его, как доброго знакомого.

— Добрый вечер, Фреди Гаргам! — приветствовал он его. — Отлично сделал, что пришел! Как дела? Покончил ли ты с последним делом?

— Разумеется! Никто ничего не увидал! Очень уж было смешно, когда всплеснула вода!

— Ты, вероятно, явился за деньгами!

Ломовой почесал затылок.

— Да уж что говорить! Недурно бы получить несколько сотенных!

Гартон вынул бумажник и передал Гаргаму пять билетов по сто долларов, которые тот, не моргнув глазом, спрятал в карман.

— Что дальше? Есть еще работа на сегодняшний вечер?

— Возможно, что будет, наверно, пока не могу сказать, так как не знаю, явится ли кто-нибудь по моему новому объявлению! — с отвратительным смехом ответил Гартон. — А теперь ты слушай, что случилось!

Агент пододвинул своему посетителю ящик с сигарами и извозчик, с видимым удовольствием, закурил. Затем, откупорив бутылку вина, Гартон взял две рюмки из стенного шкафа и наполнил их до краев. Собеседники чокнулись.

Агент рассказал ломовому обо всем, что случилось, подробно остановившись на посещении посыльного, но Гаргам не разделял опасений агента.

— Чепуха! — проговорил он. — Тут ничего такого нет! Этот посыльный, наверно, был прислан приятелем Сеймура, причем ему поручили сказать, что он приходить от имени самого Сеймура! Тебе бы сразу отдать ему зонтик, это было бы правильнее! Ну, да тут уж ничего не поделаешь! Я не думаю, чтобы это причинило нам неприятность. Во всяком случае, приятель Сеймура еще не был в полиции, иначе Билл Эверет давно бы вернулся!

Гартон стал успокаиваться.

— Ты можешь остаться здесь! — проговорил он. — Если кто-нибудь придет, пройди в кабинет, и в случай чего сейчас его и возьмешь с собой!

— Ладно! Недурно, если бы опять представилось маленькое дельце! — проворчал извозчик и откинулся на спинку кресла.

Когда около девяти часов вечера в коридоре раздались шаги, ломовой юркнул в темный кабинет, сорванную портьеру которого агент успел опять прикрепить на место.

Глава 4 Между небом и землей

Нат Пинкертон отправился прежде всего к себе домой, откуда он, еще когда переоделся посыльным, телефонировал своему помощнику Бобу Руланду, каким делом он занимается.

Переодевшись, сыщик вошел в кабинет, Боб последовал за ним туда же.

— Как дела, начальник?

— Сегодня вечером мы поработаем вместе, Боб!

— В «Вечерней почте» опять помещено объявление агента Иосифа Гартона! — сообщил Боб и подал Пинкертону газету.

Сыщик с любопытством прочитал объявление, которое Боб очеркнул синим карандашом.

«За бесценок продается совершенно новый восьмиместный автомобиль, фабрики Демлинг, в 60 сил. Был заложен. Уполномоченный агент Иосиф Гартон, „Строение Западной Улицы“, 24-ый этаж, комната 224».

— Великолепно! — заметил Пинкертон. — Вот этого мне только и надо! Теперь я могу надеяться, что мне удастся этого негодяя посадить за решетку еще сегодня вечером!

— Вы собираетесь пойти к нему в роли покупателя автомобиля?

Сыщика подумал немного и сказал:

— Нет, это я поручу тебе, Боб! Сам я буду наблюдать за вашими переговорами и, в нужный момент, появлюсь!

— Но вам будет трудно наблюдать через дверь! — заметил Боб.

Пинкертон улыбнулся.

— Да я и не собираюсь делать этого.

Боб удивленно взглянул на своего начальника.

— А как же иначе?

— Кроме дверей, существуют, я думаю, окна.

Боб покачал головой.

— Это совершенно невозможно, м-р Пинкертон! Каким образом вы доберетесь снаружи до окна комнаты, расположенной на 24-м этаже «небоскреба»?

— Очень просто! — ответил Пинкертон. — Я влезу на крышу и спущусь оттуда на канате с перекладиной до окна, а если тебе удастся, в нужный момент, открыть его, то моментально влезу в комнату!

— Это немыслимо! Слишком уж рискованно!

— Наше занятие вообще сопряжено с большим риском, милейший Боб! Кажется, я побывал уже и в более опасных положениях!

— А если с улицы снизу, увидят прохожие? Они поднимут тревогу!

Пинкертон покачал головой.

— Раньше девяти часов мы не примемся за дело, а в это время на Западной улице и на Цедар-стрит бывает сравнительно мало народу, и вряд ли кому-нибудь придет в голову посмотреть наверх! Надо же нам в данном случае понадеяться, что нам немного повезет!

Боб Руланд знал, что никакие возражения не изменят решения начальника, и перестал возражать.

— А как мне нарядиться? — спросил он.

— Да нарядись хотя бы разбогатевшим мясником, который хочет воспользоваться случаем дешево купить хороший автомобиль!

— Отлично! — ответил Боб и скрылся.

Спустя полчаса, он появился, в светлом костюме и галстуке, на жилете болталась толстая часовая цепочка, на руках сверкали бриллиантовые кольца, а на голове модный цилиндр.

Всему этому изяществу совершенно не соответствовала красная, блестящая физиономия и красные же руки, по которым можно было судить о профессии их обладателя.

Нат Пинкертон испытующим взглядом посмотрел на своего помощника.

— Грим тебе удался! — проговорил он одобрительно. — И надо надеяться, что негодяй Гартон не возымеет подозрений!

Затем Пинкертон подошел к своей железной кассе.

— Автомобиль Демменга новый в 60 сил, да на восемь мест, можно купить не дешевле, как тысяч за двенадцать! Гартон же, вероятно, продаст тысяч за восемь-десять! Возьми вот десять тысяч долларов, фальшивыми билетами! Помнишь, нам полиция оставила их на память, когда мы поймали шайку фальшивомонетчиков!

Пинкертон положил фальшивые, весьма искусно сделанные банковые билеты, в бумажник, передал его Бобу и взглянул на часы.

— Теперь восемь часов, — сказал он. — Тебе придется еще немного повременить!

— Ах, я еле могу дождаться, когда можно будет взяться за этого господина!

Пинкертон достал из своей кладовой длинный и крепкий канат, на конце которого имелась петля с перекладиной.

— Теперь наши приготовления закончены! — сказал он. — Да, вот еще что, Боб: если агент тебе предложить сесть на кресло, с высокой спинкой, ни под каким видом не садись! Если же никак уж нельзя будет избежать этого, то следи внимательно за каждым движением Гартона и, как только заметишь что-нибудь подозрительное, моментально вскакивай с места!

— Слушаю, начальник!

— Я полагаю, что у Гартона, кроме арестованного Билла Эверета есть еще и второй сообщник!

— Почему вы так думаете, начальник?

— Сужу по ящикам, которые стояли в кабинете рядом с конторой. В них, по всей вероятности, увозятся убитые этими негодяями жертвы! А такую работу не исполнит ни сам Иосиф Гартон, ни Эверет!

— Да, это возможно! Значить мы, пожалуй, будем иметь дело с двумя противниками!

— Было бы недурно, если бы мы застали их вместе и сразу обоих поймали! — заметил Нат Пинкертон.

Сыщик вышел из дому в половине девятого и направился прямо к «Строению Западной улицы». Там, на подъемной машине, поднялся прямо на самый верх и, по узенькой лестнице, взобрался на плоскую крышу.

Кругом стояла темнота, внизу же виднелся слабый свет бесчисленных уличных фонарей. Небо было покрыто белыми облаками.

Прежде, чем Пинкертон вошел в «небоскреб», он рассчитал, где должно находиться окно конторы Иосифа Гартона, на 24-м этаже. В этом окне виднелся еще свет, тогда как другие конторы, по-видимому, уже закрылись и в двух этажах лишь несколько окон были освещены.

Сыщик подошел к краю крыши и заглянул вниз, в зияющую бездну, осторожно спустил перекладину на канате до середины окна конторы Иосифа Гартона, прикрепив верхний конец каната к низким перилам, окаймлявшим крышу.

Сыщик, переждав сильный порыв ветра, переступил перила и взял канат в обе руки.

Ноги его очутились в воздухе. С поразительным хладнокровием и спокойствием он соскользнул вниз и повис над страшной бездной. Внизу лежала улица, и немногочисленные прохожие казались сверху маленькими точками.

Никто не смотрел наверх, да если бы и взглянул, то вряд ли увидел сыщика, висевшего на головокружительной высоте.

Наконец Пинкертон очутился как раз перед окном конторы Гартона.

Боб Руланд поднялся в 24-ый этаж, разыскал № 224 и постучал в дверь. Услыхав приглашение агента, молодой сыщик вошел и вежливо поклонился.

— Я имею честь говорить с м-ром Иосифом Гартоном? — спросил он.

— Да! Чем могу служить?

— Меня зовут Вилльям Камбелль, я мясник, мои лавки, по большей части, за городом! Вы меня извините, что я прихожу так поздно, но, знаете, деловой человек вечно занять!

Агент кивнул головой.

— Пожалуйста, садитесь!

— Покорнейше благодарю, — ответил Боб. — Дайте немного постоять! Насиделся уж в экипаже да в вагоне железной дороги!

— Как угодно! — с любезной улыбкой отозвался Гартон. — Так в чем же, собственно, дело?

Боб вынул из кармана последний номер «Вечерней Почты» и ткнул пальцем в объявление.

— Вы объявили о продажи автомобиля, фабрики Демлинга, в 60 сил?

— Совершенно верно!

— Автомобиль еще не продан?

— Нет! Вам угодно приобрести его?

— Я был бы не прочь, так как давно собираюсь купить себе такую штуку! Наверно, при вашем посредстве, автомобиль будет стоить дешевле, чем на фабрике?

— Конечно! Ведь это продажа случайная! Автомобиль совершенно новый, на нем еще не ездили! Владелец только что купил машину, как ее описали за долги и кредитор, чтобы получить свои деньги, поручил мне продажу!

— А какая ему будет цена?

— Девять тысяч долларов!

— А нельзя ли его посмотреть?

Агент пожал плечами.

— Сегодня не придется; он стоить за городом, в сарае, на 72-ой улице, вам придется пожаловать завтра!

— Видите ли, если это хороший автомобиль…

— Смею вас уверить, что он превосходен! Если хотите, я выдам вам обязательство, принять автомобиль обратно и вернуть уплаченные деньги, если только вы найдете хотя бы малейший недостаток!

Боб почесал затылок.

— Я, собственно говоря, неохотно покупаю вещи, которых не видел своими глазами! Так я поступаю всегда, даже со скотом, покупая для убоя, — я не куплю ни свиньи, ни быка, пока хорошенько не осмотрю их!

— Ну, в данном случае дело обстоит нисколько иначе! А деньги вы захватили?

Мнимый мясник сделал презрительную гримасу.

— Господи! Несчастные девять тысяч долларов у меня всегда найдутся!

Он вынул туго набитый бумажник, раскрыл его и дал агенту налюбоваться на банковые билеты.

Глаза Гартона засверкали, в них отравилась неимоверная жадность. Он охотно бы вырвал бумажник из рук своего посетителя.

— Я посоветовал бы вам приобрести этот автомобиль! — проговорил он хриплым голосом, садясь за письменный стол и отыскивая бланк задаточной расписки. — Вы пожалеете, если откажетесь! Сегодня вечером или завтра утром может явиться другой покупатель и вырвет его у вас из-под носа! Ну что же? Покупаете или нет?

Мясник подумал немного и потом сказал:

— Ладно! Я вам верю! Раз вы говорите, что автомобиль новый и не имеет недостатков, пусть будет по-вашему!

Торжествующая улыбка пробежала по лицу агента.

— Садитесь, пожалуйста! — сказал он. — Я сейчас составлю запродажную!

Но Боб не садился.

— Благодарю вас! — ответил он. — Я постою!

В этот момент что-то снаружи ударило в окно. Иосиф Гартон, побледнев как полотно, вскочил, выхватил револьвер и направил его на Боба.

— Предатель! — проскрежетал он, а затем крикнул. — Фреди Гаргам!

— Иду! — раздалось в ответ, и из кабинета выскочил ломовой извозчик.

— Сторожи этого мерзавца, пока я не вернусь! Если он попытается бежать — пристрели его.

У Гаргама в руке тоже был револьвер. Он прицелился в Боба и крикнул:

— Руки вверх!

Боб не успел достать своего револьвера и потому должен был повиноваться, а Гартон выбежал из комнаты.

Боб и извозчик стояли лицом к лицу. Гаргам разразился злобным смехом.

— Этого ты никак не ожидал! — воскликнул он. — Теперь пришел тебе конец, и твои доллары перейдут из твоего бумажника к нам!

— Посмотрим, — отозвался Боб и хладнокровно улыбнулся.

Он выжидал момента, когда внимание преступника будет чем-нибудь отвлечено, твердо рассчитывая, что такой момент скоро наступить.

Тем временем Нат Пинкертон уселся на перекладину поудобнее и уперся ногами в карниз окна. Стекла изнутри были затянуты занавесами, но сквозь узкие щели сыщик все-таки мог видеть, что делается в комнате.

Пинкертон прижался лицом к стеклу и вдруг услышал над собою хриплый смех. Он взглянул наверх. В окне 25 этажа появилось, искаженное злорадством, лицо агента, который в этот момент протягивал к канату руку, вооруженную длинным ножом.

— Эй, вы там! — крикнул он. — Счастливого пути!

Нат Пинкертон моментально понял грозившую ему опасность. Гартон собирался перерезать канат, чтобы сыщик полетел вниз, на мостовую.

Пинкертон думал не больше одной секунды и избрал единственное, оставшееся ему, средство спасения. Обоими кулаками он разбил окно, не обращая вниманья на кровь, брызнувшую из порезов.

Затем, просунув руку, открыл задвижку. Окно распахнулось и в тот самый момент, когда Гартон перерезал канат, Пинкертон вскочил в комнату.

Боб уже успел повалить Фреди Гаргама. Когда стекла треснули, кучер испуганно посмотрел на окно. Это-то его и погубило! Боб моментально вырвал у него револьвер и свалил на пол.

Пинкертон, не говоря ни слова, выскочил из конторы в коридор и по лестнице взбежал в следующий этаж. Гартон, как раз собирался скрыться за поворотом коридора, но Пинкертон настиг его и ударом кулака сбил с ног.

Спустя нисколько минуть оба негодяя лежали связанные в помещении конторы и Пинкертон принялся за осмотр кресла с высокой спинкой.

Оказалось, что оно было соединено электрическими проводами, с током высокого напряжения для подъемных машин здания. Если кто-либо сидел в этом кресле, Гартон, при помощи скрытого в письменном столе рычага, мог включить ток и моментально убить несчастного.

Этим путем негодяй, вместе со своим помощником, Биллом Эверетом, убил беднягу Джона Сеймура, а до него еще трех других, которых тоже заманил к себе объявлениями. Ломовой, Фреди Гаргам, укладывал трупы в ящики, вывозил их и выбрасывал в каком-нибудь уединенном месте, в реку Гудзон.

Иосиф Гартон и Билл Эверет оба сели на электрический стул, а Фреди Гаргама приговорили к пятнадцатилетнему тюремному заключению. Он не дожил до истечения срока наказания, спустя полгода скончавшись в тюрьме от чахотки.