Глава 14

— Ты все это время знала, как убрать эту хреновину!

Этот разговор в разных вариациях мы вели уже три дня. Сперва уже мне хотелось убить Эме, потом злость поутихла, но раздражение никуда не делось. Тем более, что Эме просто орала в ответ, что это не мое дело, и отказывалась объяснять свои мотивы.

Мы дошли до остова моста, неподалеку от которого стояла Башня, но повернули в другую сторону и теперь шли по каким-то грязным закоулкам. Ну, то есть — как будто в Гетто есть другие закоулки. Но эти были особенно темные.

— Не все время. Я узнала уже после землетрясения. Эд тогда здорово нарезался и начал хвастаться, что его приятель вырезал ему чип.

Я с трудом вспомнила, кто такой Эд.

— Но ты мне не сказала!

— Ну и чем бы тебе помогло, если бы я сказала? Без денег этого Кару?

Она, конечно, была права, но я все равно злилась.

День ушел на то, чтобы найти контакты тех, кто избавляет людей от полицейских чипов. Еще день — чтобы связаться с ними и убедить помочь мне. Эме взяла все переговоры на себя. А потом, когда она сказала, во сколько обойдется операция, еще день понадобился, чтобы сообразить, где взять такую кучу денег, связаться с Кару и дождаться, пока он привезет мне пачку наличных. Все это время я периодически улучала момент, чтобы высказать Эме все, что я о ней думаю.

— Ты же знала, как я хочу вернуться туда и найти Коди!

— Слушай, — Эме остановилась и развернулась ко мне. Кажется, я ее все-таки достала. — Да, я знала. Но я понятия не имела, что ты не сможешь сделать этого через год, когда с тебя снимут следилку законным способом. Я и сейчас не хочу, чтобы ты связывалась с этими… людьми. Я не знаю, может они тебе не чип вырежут, а обе почки. Ржавым кухонным ножом. Но я все равно тебе помогаю, разве нет?

Она снова двинулась вперед, и я последовала за ней. Мы остановились у спуска в подвал. На двери висела грязная табличка «Андеграунд», ниже было приписано: «татуировки, пирсинг, декоративные модификации тела». Рядом курили какие-то мрачные типы, действительно татуированные с головы до ног, которые тут же уставились на руки Эме. Она гордо улыбнулась — знала, что ее татуировки всегда вызывают интерес. Я непроизвольно расправила плечи, чтобы продемонстрировать уверенность, которой совсем не испытывала, и вошла внутрь. Парни проводили нас внимательными взглядами.

В маленьком темном зале скучала одинокая девица, едва удостоившая нас взглядом.

— Привет, — нервно сказала я. — Я ищу Ворона.

— Такого не знаю, — не отрываясь от своего комма ответила девица. — Чего хочешь набить, бабочку?

— Мы с ним договаривались, — сказала я твердо. — Мне нужен осьминог на спине. Между лопатками. Плачу наличными.

Именно так мне было велено сказать в студии, и теперь я чувствовала себя героиней шпионского боевика. И еще немного идиоткой, на случай, если мне сейчас и впрямь предложат эскизы осьминогов.

— А, — девушка наконец подняла голову, и я увидела, что правая половина лица у нее сильно обожжена.

Хлопнула дверь — зашли те парни, что курили у входа. Один из них кивнул девице, небрежно бросив:

— Все нормально.

Она кивнула в ответ и встала.

— Идем.

Девушка направилась к внутренней двери, и мы с Эме последовали за ней. Пройдя освещенный единственной тусклой лампочкой грязный коридор, который, кажется, простирался под всем кварталом, мы подошли к одной из множества безымянных дверей.

— Эй, — девушка постучала сначала кулаком, потом, повернувшись спиной, принялась колотить по двери ногой. — К тебе клиент!

Я услышала, как щелкнул замок, и дверь отъехала в сторону. За ней стоял, перегораживая проход, огромный мужик лет сорока. Это и есть Ворон? Я невольно задержала взгляд на его руках. Мне легко было представить, как он тягает штангу, разделывает коровью тушу или отрывает кому-то голову. Но чтобы такими ручищами можно было делать операции… Ворон так же пристально рассматривал нас с Эме. Я обернулась и увидела, что девица куда-то испарилась.

— Ну и чего вам, девочки? — спросил он.

— Осьминога на спине, — брякнула я.

Он заржал. Кажется, с паролем — это все же был такой прикол.

— Ладно, заходи. Ты, — ткнул он пальцем в Эме, — ждешь снаружи.

— Да щас, — спокойно возразила Эме и просочилась внутрь вслед за мной.

Ворон что-то угрожающе сказал ей, но я уже не слушала. Потому что за дверью, в крошечной комнатке, половину которой занимала кушетка с нависающей над ней лампой, стоял Ди.

— Какого хрена? — пробормотала я.

— Привет, Рета, — как ни в чем не бывало улыбнулся он.

— Ты же говорил, что работаешь на стройке, — спросила я, не придумав я ничего лучше.

— Так и есть, — кивнул Ди. — Но у меня много друзей. И когда я узнал, что ты придешь удалять следилку, решил сделать тебе сюрприз. Получилось?

— Не то слово! — улыбнулась я.

Мне было приятно его видеть — даже в таких обстоятельствах. Теперь я была почти уверена, что почки мне тут не вырежут.

— Эй! — заорала Эме, которую Ворон тащил за шкирку к выходу из комнаты. — Скажи ему, что я тоже останусь!

— Слушай, пусть останется, — покладисто сказал Ди.

— На кой хрен? — спросил Ворон.

Ди посмотрел на меня.

— Мне так будет спокойнее, — честно ответила я.

— Черт с вами, — согласился Ворон, отпуская Эме. — Чтоб я еще связался с бабами. Долбаные истерички. Давай деньги.

Я вытащила из рюкзака пачку наличных и передала Ворону. Он, не считая, кинул деньги на стол рядом с хирургическими инструментами, накрытыми пленкой, и кивнул на кушетку.

— Раздевайся, ложись лицом вниз.

Я не стала спрашивать, не собирается ли он простерилизовать поверхность. Стараясь не думать о том, кто лежал тут до меня, я стянула футболку, повернувшись спиной к зрителям, и улеглась на живот. Эме подошла и взяла меня за руку.

Ворон включил лампу над столом и принялся возиться с оборудованием. Я не видела, что он делает, и, проморгавшись, уставилась на компьютер, стоявший у стены. Боковая панель была снята, и наружу вываливалась масса проводов, словно внутренности человека, которому вспороли живот. Среди проводов затерялись какие-то дополнительные платы. Наверх, к лампе, тоже тянулись кабели.

На спину мне полился холодный гель, и я вздрогнула. Эме привстала посмотреть, что происходит.

— Клевые татуировки, — сказал ей Ворон, не отрываясь от своего занятия.

— Клевый скальпель, — вернула Эме комплимент.

Ворон снова заржал. Я перевела взгляд на Ди, и он улыбнулся мне.

— Не бойся, — сказал он. — Ворон это сто раз делал.

— Это точно, — довольно подтвердил Ворон, прилепляя мне на спину какие-то датчики. — Ну рассказывай, девочка, что же ты такого натворила? И почему тебе так приспичило избавиться от трекера?

— А это обязательно? — спросила я нервно. — Что, если не расскажу, он не отключится?

— Ладно, не хочешь — не говори. Извини, из обезболивающего у меня сегодня только флойт. Будешь?

Я услышала, как Эме возмущенно засопела, и покачала головой:

— Нет.

— Как знаешь. Тогда терпи. Имей в виду, медицинский чип, если он у тебя есть, тоже сдохнет. Могу потом вставить тебе новый. За дополнительную плату.

Я снова покачала головой. Мой медицинский чип был самым дешевым и примитивным. Он сработает, только если у меня сердце остановится, но, думаю, это я и без него замечу. Мне вшили его в двенадцать лет — когда я сломала ногу, в больнице сказали, что не примут ребенка без медчипа, и родителям пришлось раскошелиться. Ох отец тогда и орал.

Я почувствовала покалывание в спине и напряглась.

— Расслабься пока, — сказал Ворон и хлопнул меня по заднице. — Это я просто сканирую. Думаешь, это так легко, взял и вырезал, да?

Внезапно его пробило на разговоры. У меня были такие знакомые, в нормальной обстановке из них слова не вытянешь, а если надо сосредоточиться на каком-то сложном деле, словно трубу прорывает.

— Нет, девочки, это искусство! Я его не просто отключаю, иначе сюда тут же сбежится полиция. Я делаю так, что чипа в тебе никогда и не было, ясно? Отключаю тебя от полицейской сети. Это высший пилотаж!

Расхвастался, подумала я.

— Видали, сколько у меня тут всякого добра? — он обвел комнату широким жестом. — И все — штучные экземпляры. Ни у кого такого нет. Один парень сделал специально по моему заказу. Жаль, потом снаркоманился. Тебе точно не нужен новый медицинский чип? У меня всякие есть. Даже те, что с контрацептивами, — добавил он, покосившись в сторону Ди. — И на любое имя, какое хочешь. Недорого, дешевле, чем в больнице.

— Нет, спасибо, — отказалась я нервно от ворованных чипов, а вот Эме о чем-то призадумалась.

— Ладно, тогда погнали, — сказал Ворон.

Ди подошел ближе — кажется, он собирался ассистировать. Я почувствовала, как в спину мне втыкается что-то острое, и вцепилась в руку Эме. Некоторое время я лежала, чувствуя слабую боль и какую-то возню между лопатками.

— Так, — бормотал Ворон, втыкая мне в спину иголки, которые подавал ему Ди. Куча таких иголок лежала на столе с инструментами, и каждая заканчивалась маленькой платой. Скоро я стала похожа на ежа-киборга. — Подключаем датчик… А, черт, промазал… Подключаем. Вот так. Что у нас тут? Есть контакт. Вот, это у нас база тех, кому вшили чип. И она у нас отдельно от базы всех, кого вообще арестовали, ясно? Иначе ничего бы не вышло. Отправляем запрос… Перехватываем ответ…

Я перестала вслушиваться. Я и так понимала, что никто моего исчезновения и не заметит. В конце концов, во всех полицейских базах я останусь как человек, который однажды нарушил закон. А в первый раз чипы вшивают далеко не всем. Мне так повезло только потому, что Марко был из Сити. Наставь я парализатор на какого-нибудь бедолагу из Гетто, дело даже до суда не дошло бы. Подержали бы ночь в участке и отпустили на все четыре стороны.

Иногда Ворон ругался сквозь зубы или принимался что-то насвистывать, иногда отходил и вглядывался в строчки на примостившемся на полу экране или просил Ди проверить какие-то показатели. Я даже расслабилась, когда он наконец наклонился и заглянул мне в лицо.

— Так, — сказал Ворон. — Уже почти все. Осталось вырубить сам чип и вырезать его. Приготовься, сейчас будет больно. Готова?

Я почувствовала, как Ди вцепился мне в плечи, прижимая к кушетке, и кивнула.

И стало больно.

Когда перед глазами рассеялась алая пелена, я обнаружила, что лежу на боку, укрытая курткой. Во рту был металлический привкус, на полу лужа рвоты — очевидно, моей. Рядом со мной сидели Эме и Ди.

— Ну вот и все, — довольно заключил Ворон. — Лети, птичка, и больше не попадайся. Повязку до завтра не трогай. Если что — в больницу не обращаешься, приходишь к Ди, он знает, что делать. Ты, мелкая, убери тут, — он кинул Эме пачку салфеток, и та к моему изумлению безропотно принялась вытирать пол.

Я пошевелила плечами и почувствовала повязку на спине. Тело плохо слушалось, но я умудрилась сесть и натянула футболку. Руки дрожали.

— Давай-давай, проваливай, — Ворон внезапно снова стал грубым. — Если хоть слово скажешь полиции, имей в виду, тебя закроют, что бы тебе там ни наобещали. А меня тут уже не будет. Зато когда ты выйдешь, мы с тобой обязательно встретимся, — он потянулся и хрустнул пальцами, — и поговорим. Усекла?

Я кивнула.

— Как выйдешь, иди направо, а не налево, ясно? Там будет лестница.

Попытавшись подняться, я тут же начала заваливаться на бок, и Ди меня поддержал. Так, в обнимку, мы вышли из комнаты. Эме вышла следом. Я обернулась и успела увидеть, что все грязные салфетки она кинула прямо на кушетку.

— Черт, ну ты меня и напугала, плесень, — пробормотала Эме. — Это, мать его, был полный трэш. Ты вообще в порядке?

— Это и правда было больно, — прохрипела я, ковыляя к лестнице.

— Я знаю, — сказал Ди. — Зачем тебе это было надо?

— Сначала скажи, кто тебе рассказал про меня.

Мы вышли на улицу, и я с наслаждением вдохнула прохладный ночной воздух. Эме поднялась следом и тут же закурила.

— Вообще-то твоя подруга и сказала, — ответил Ди, кивнув на Эме.

— Что?! — изумилась я. — Эме, зачем?!

— Решила, что поддержка не помешает, — соврала она, не моргнув глазом. — Эд сказал, что Ди работает с Вороном.

Ди закатил глаза и пробормотал что-то про болтливых ублюдков.

— Значит, ты работаешь с Вороном? — повернулась я к Ди. Он прислонил меня к стене и тоже достал сигареты. Понятно теперь, почему его нисколько не смутило, что я была в тюрьме. — И что ты делаешь?

— Ничего особенного, — Ди пожал плечами и откинул с лица волосы. — Достаю для него разные… расходники и иногда помогаю на операциях. Ничего совсем уж незаконного. И про стройку я тебе не соврал. Отсутствие официальной работы плохо отражается на индексе. И я подрабатываю время от времени. Просто на случай, если решу завязать, — он кивнул на лестницу, по которой мы только что поднялись, — со всем этим.

Я повернулась к Эме.

— Я подумала, так будет меньше шансов, что тебя там прирежут, — сказала она.

Я знала Эме большую часть жизни. Обмануть меня у нее редко получалось. Конечно, я не могла задать ей вопрос при Ди, но у нас был еще один способ поговорить.

«Зачем тебе это было нужно на самом деле?» — спросила я жестами.

«Затем, что ты ему нравишься, — ответила она. — И он тебе тоже».

«Ерунда, — отмахнулась я. — Зря ты вмешалась. Я бы сама разобралась. Потом».

«У тебя нет никакого потом, — со свойственной ей деликатностью ответила Эме. — У тебя только сейчас. Действуй, подруга».

«Я и так действую», — ответила я и отвернулась, чтобы закончить этот разговор.

— Теперь, когда мы прояснили мое криминальное прошлое, ты скажешь, почему решила избавиться от следилки? — спросил Ди.

— А почему другие решают? Вот и я поэтому.

— Другие, которых я видел, были… другие. Они совершали больше одного преступления и останавливаться не собирались.

— Может, я тоже решила еще что-нибудь… совершить.

Ди приподнял одну бровь. Длинные пряди снова упали ему на лицо.

— И что же?

Я наконец почувствовала в себе силы двигаться, и мы втроем пошли вдоль глухой стены. Ди все так же поддерживал меня, закинув мою руку себе на плечо.

— Хочу кое-кого найти. Кто остался в Вессеме, — честно ответила я.

В голове у меня все еще был туман. А может, близкая смерть, которая теперь постоянно была фоном всех моих мыслей, сделала прежние секреты неважными. Или это мой мозг уже начал сдавать. Я не хотела об этом думать.

— Того, кто ходил с тобой и этими придурками из Сити?

— Да, — кивнула я. — А еще в Вессеме была одна лаборатория, и, если я смогу вынести из нее информацию, то это поможет спасти хорошего человека. Вот так.

— Что-то ты разболталась, — недовольно сказала Эме.

Я вяло перебирала ногами. Мы уже дошли до моста, и до нашей квартиры оставалось всего ничего.

— По-моему, тебе сейчас не помешает немного выпить, — сказал Ди.

— И мне, — добавила Эме.

— Всем нам, — согласился Ди и свернул к лестнице, которая вилась вдоль опоры моста.

— Я туда не залезу, — предупредила я. — Давайте лучше дойдем до Норт-бара.

Я попросила у Кару больше, чем нужно было на операцию, так что теперь мы с Эме были при деньгах.

— Залезешь, — сказал Ди, легко подхватил меня на руки и начал подниматься.

Его рука задела повязку у меня на спине, и я сморщилась от боли. Но все-таки, когда тебя несут на руках, это… приятно.

Уже через минуту мы были наверху. Этот мост давно отжил свое — подвесные вагончики, которые по нему ходили, сейчас гнили где-то на свалке. Но снести его все никак не могли, а забраться на него ничего не стоило, и многие этим пользовались.

Площадка, на которой когда-то пассажиры ждали поезд, была пуста, но мы залезли еще выше, на верхнюю станцию. Электродвигатель с нее давно сняли, монорельс был покорежен. Мы отошли немного, балансируя на металлических перекрытиях, и сели, свесив ноги вниз. Ди достал из рюкзака три банки пива и передал нам с Эме по одной.

— А ты подготовился, — заметила Эме.

— Я не первый раз в таком участвую, — пожал плечами Ди.

— Откуда ты его знаешь? — спросила я. — В смысле, Ворона.

— Он врач. То есть настоящий врач, без шуток, с дипломом и всем таким, только уже без лицензии, конечно. И он однажды спас мне жизнь или вроде того.

— До или после того, как его выкинули из больницы? — фыркнула Эме.

— Во время, — Ди ухмыльнулся. — Мне было пятнадцать, я по суду получил юридический статус взрослого, чтобы пойти в программу испытания экспериментальных лекарств. Но с лекарствами был некоторый подвох.

Я понимающе кивнула. Такое случалось. Иногда фармкомпания не предупреждала о уже известных побочных эффектах, а иногда и сама не знала, что получится. Мать Эме тестировала на себе новые таблетки от бесплодия, и те двое, что родились у нее перед Эме, вообще на людей не были похожи. Правда, такие случаи чертовски хорошо оплачивались.

Наверное, Эме тоже об этом подумала, потому что она разом вылила в себя половину банки пива и потянулась за сигаретами.

— Оказалось, что подросткам эту дрянь принимать нельзя, но в запросе было указано просто «взрослые», а по документам-то я уже был взрослый, и если исключить меня из группы, то и эксперимент проводить нельзя — не будет нужного количества подопытных. Время поджимало, больница готова была закрыть на это глаза, но группу курировал Ворон, и… В общем, после этого его и уволили.

Я могла себе представить, как разозлилось руководство. Тенна еще в те годы, когда мыла там полы и выносила судна, рассказывала, что такие подопытные кролики помогали спасать настоящих больных и покупать нормальные лекарства. Если у больницы не будет договоров с фармкомпаниями, финансирования не хватит даже на оплату электричества.

— В общем, я потом встретил Ворона. Он сказал — пацан, я спас тебе жизнь, не просри ее, потому что я свою, кажется, просрал. Пил он после увольнения страшно. Я пару раз заходил к нему, приносил поесть. А потом у меня один приятель угодил в перестрелку. В больницу он идти не хотел, потому что сам же ее и начал. Я не придумал ничего лучше, как притащить его к Ворону.

— Ясно, — кивнула я.

Мне действительно было ясно, как все получилось дальше. Один подстреленный подросток, потом второй, потом взрослый, и вот уже у Ворона собственный кабинет в подвале, где он может заниматься медициной без лицензии, и от клиентов отбоя не будет.

— А почему он Ворон? Его что, правда так зовут?

— Нет, конечно. На самом деле он Андрей Оревич или как-то так. Вороном он сам себя назвал, не знаю, почему.

Комм Эме звякнул. Она ловко вытащила его, не выпуская сигареты из рук, прочитала что-то и зло сплюнула вниз.

— Так, девочки и мальчики, — сказала она, быстро набирая сообщение, — с вами хорошо, но мне пора на смену, Георге уже рвет и мечет. Если, конечно, ты в порядке, плесень.

— Иди, — кивнула я. — Я в норме.

Это была не совсем правда. Между лопатками у меня до сих пор жгло так, будто мне горячих углей за шиворот сыпанули. Наверное, слухи о том, что полицейские чипы запускают свои щупальца в спинной мозг, чтобы эффективнее вырубать преступников, — это не просто слухи. Иначе с чего бы это чувство, что, стоит мне неловко повернуться, позвоночник треснет и рассыплется.

Надо было попросить у Ворона мертвый чип на память, запоздало подумала я. Закатала бы в пластик и носила как амулет.

Эме поднялась, швырнула вниз пустую банку и, балансируя на узком монорельсе, направилась к лестнице. Уже у самой опоры она обернулась, сказав мне одними губами: «Не тупи», — и исчезла.

— Теперь твоя очередь, — сказал Ди, стоило ей уйти. — Кто этот человек, которого ты хочешь найти в Вессеме?

— Мой брат.

Я не видела смысла это скрывать.

— Там случилось кое-что странное. Нас всех накрыло — мы побежали, прямо как эти люди из страшилок про Вессем. Только все добежали, а Коди нет. Я не знаю, что с ним стало. То есть, я понимаю, что он погиб, и все такое, — я сжала кулаки, царапая собственные руки. На ладонях у меня была уже куча таких отметин-полумесяцев, по четыре штуки за каждый разговор о Коди. — Но мне надо его найти.

— Черт, мне никогда бы в голову не пришло, что все эти истории могут быть хоть отчасти правдой, — нахмурился Ди. — В смысле, в детстве я верил, конечно, у нас считалось, что там были инопланетяне, и… А что за лаборатория, про которую ты говорила?

— Лаборатория? — я что, и это успела выболтать? — Ну, да, там была какая-то лаборатория. То, что там лежит, должно помочь вылечить людей, у которых легкие отказывают после Вентра. Пересадка — это временная мера, — повторила я слова Боргена. — А так будет шанс решить все это раз и навсегда.

— То есть ты пошла на это, — Ди кивком указал на мою спину, — чтобы найти лекарство от Вентра? Честно, это самая оригинальная причина, чтобы сделать эту операцию, из всех, что я слышал. А я их за время работы с Вороном слышал много.

Я не стала говорить, что, если бы знала, что меня ждет, еще сто раз бы подумала.

— Ну я не совсем буду искать лекарство. Если верить одному человеку…

— Одному из тех, что к тебе приезжали?

— Нет, другому. Тому, кто оплатил мне сегодняшнее развлечение. Он сказал, что лекарство там, в лаборатории, уже есть. Надо только принести его. И он готов заплатить мне за это. Кстати, подожди, я же должна ему написать.

Я достала комм и набрала сообщение Кару: «Порядок. Я жива».

— А что же он сам не сходит? — спросил Ди.

Я сделала неопределенный жест.

— Понятно, — сделал свой вывод Ди. — Зачем напрягаться самому, когда можно напрячь кого-то из Гетто.

Я не стала спорить. Комм зазвонил — на экране высветилась фотография Боргена Кару. Стоило этого ожидать.

— Привет, — сказала я в экран.

— Рита, — улыбнулся Кару. — Как все прошло?

— Это было просто капец как больно, — поморщилась я

— Почему они все зовут тебя Ритой? — спросил Ди.

Я пожала плечами.

— Но все получилось? — спросил Кару.

— Получилось, — я кивнула.

— И когда вы собираетесь?..

— Мне нужно несколько дней, чтобы шрам на спине зажил и я могла нести рюкзак.

В конце концов, если я буду ждать, ничего хорошего не дождусь.

— Прекрасно, — он улыбнулся с явным облегчением. Наверняка думал, что я прикарманю его денежки и никуда не пойду. — Я скажу Теодору, он с вами свяжется.

— Зачем это? — тупо спросила я.

— Теодор? — спросил Ди. — Это же тот придурок, у которого машину разобрали?

— Точно.

— Теодор пойдет с вами, — уверенно ответил Кару.

— Вот это уж хрен, — ощетинилась я. — Никуда я с ним не пойду.

— Мне это тоже не нравится, — вздохнул Кару. — Но, Рита, давайте откровенно — вы с вашим… неспециальным образованием не сможете найти в лаборатории нужную информацию.

— То есть я что, тупая, по-вашему?

— Я не это имел в виду. Но вряд ли там стоит папка, на которой большими буквами написано «Лекарство от Вентра».

Он был прав, и от этого я разозлилась еще больше.

— А не вы ли сами мне говорили никогда больше не связываться с Теодором?

— Я же сказал, что мне это тоже не нравится. Но ставки очень высоки. Это в ваших… наших общих интересах. В том числе в интересах Теодора — сделать так, чтобы вы туда дошли и вернулись обратно.

— Дошли — это точно. Но что может ему помешать прикопать меня прямо там?

— Зачем бы ему это делать?

— Ну, даже не знаю. Вдруг у него поедет крыша, как у Марко? Или я случайно узнаю, что на самом деле ему там было нужно?

Кару поморщился.

— Рита, перестаньте. Вы хоть раз в своей жизни были в настоящей лаборатории?

— Нет, вы мне скажите. Кто помешает Теодору меня убить?

— Может, я? — подал голос Ди.

— Даже не думай, — повернулась я к нему. — Это опасно.

— Рита, с кем вы там разговариваете? — прищурился Кару.

— Вот именно, — кивнул Ди. — Тебе не помешает поддержка.

— Я тебе потом объясню, почему это плохая идея, — сказала я и снова повернулась к экрану. — Я не доверяю Теодору. И я не хочу с ним идти. Просто объясните мне, что я должна искать, можете записать на бумажке. Я это найду и принесу. Вот и все.

— Это сложнее, чем кажется. Рита, я не могу вас заставить, но я вас прошу. Ради Маттиаса, ради вашей подруги. Ради вас самой, в конце концов. С Теодором у вас намного больше шансов выяснить, что с вами тогда произошло и как спасти вашу жизнь.

Вернулось тоскливое чувство, будто я в ловушке. Я не хотела больше видеть Теодора никогда в своей жизни, но, если я хочу, чтобы эта жизнь у меня была, придется с ним не просто встретиться, но еще и пойти в Вессем.

— Может, и так. Но, прежде чем я соглашусь, я должна кое-что узнать. Я сама вам позвоню.

Я отключилась и прикрыла глаза. Да, был вопрос, который надо было прояснить, чтобы понять, насколько я могу доверять Теодору.

Загрузка...